«Выбор (Князь Владимир Старинов). Книга 2. Главы 1-29»

Сергей Садов Князь Владимир Старинов

Часть 2 (черновик, главы 1-29)

Глава 1

Сваленный с обоих сторон ворот телеги и мешки со скарбом создавали полную иллюзию паники, когда люди просто побросали все, что можно и бежали куда глаза глядят. Но эти же телеги не давали возможности заскочившим в город всадникам нормально оценить обстановку, вынуждая их скакать дальше, где не будет этих телег, что бы объехать и захватить надворную башню. А еще разведенные небольшие костры из прелой соломы отчаянно дымили, тоже скрывая все оборонительные сооружения за стеной. Этот же дым мешал и защитникам, потом Володя замахал руками, подавая сигнал. Люди тотчас бросились засыпать костерки приготовленным песком – всадников уже все равно невозможно было остановить.

Те же, похоже, уже поняли что что-то не так, но оценить обстановку на полном скаку, да еще в победном угаре очень сложно. Вот и рвались они вперед, выставив копья, готовые растерзать защитников… только нет их. Тишина, застилающий глаз дым и брошенные телеги – вот и все, что встретило из за воротами.

Еще до сражения Володя четко объяснил кто и в какой последовательности должен вступать в бой, приказ был доведен едва ли не до каждого солдата вместе с обстоятельным рассказом что ожидает того, кто нарушит этот приказ.

Шли драгоценные секунды, все больше и больше людей втягивались в город, вот уже вбежали первые пехотинцы и бросились пробираться через телеги, спеша поскорее забраться на стены, все еще скакали вперед всадники, спешили к воротам отставшие.

Дым спал. Володя поднес бинокль к глазам, пытаясь рассмотреть тех, кто ворвался в город первым. Те уже разобрались в ситуации и отчаянно поднимали коней на дыбы, пытаясь развернуть их, но сзади напирали остальные, которые еще не сообразили, что творится вокруг.

Мальчик, не отрывая бинокля от глаз, поднял руку, у флагштока замер солдат. Вот передние всадники сообразили, что назад им не прорваться, а возникший затор защитники просто расстреляют из луков. Один всадник приподнялся в стременах, поднял руку, а потом указал вперед, склонил копье и помчался на врага, увлекая за собой остальных. Вот он поравнялся с домами, в которые упирались стены из мешков с песком. Еще до строительства Володя приказал снести там все дома, расширив улицу. Остальные дома по бокам превратили в настоящие крепости, заложив у них те окна и двери, которые выходили на улицу. И теперь кавалеристы оказались в огромном мешке, над которым нависали дома, на крыше которых располагались лучники. Предпринятый вражеским командиром отчаянный прорыв в город привел его прямиком в ловушку.

Вражеский командир, похоже, тоже все понял и теперь отчаянно пытался развернуть конницу и выбраться из этого мешка. Володя опустил руку и тотчас на флагштоке взвился зеленый флаг. Тишина. Володя нервно сжимал и разжимал кулаг, продолжая до рези в глазах смотреть в бинокль.

– Уснули они там что ли?! – рявкнул он. Но нет, вот на крышах домов поднялись в полный рост лучники с уже наложенными стрелами. Разом вскинулись десятки луков и тут до ушей наблюдателей донесся стук рычага катапульты… Сделанная на скорую руку она не могла выстрелить далеко, но это от нее и не требовалось. Скованные цепью два камня буквально снесли всех передних всадников и в этот миг ударили лучники…

Володя усилием воли заставил себя убрать бинокль и глянул вниз со стены. Впереди, конечно, важные события происходят, но о бое в целом забывать не стоит. У ворот царило настоящее столпотворение. Кто-то пытался прорываться из города, кто-то рвался в город – узкие ворота не давали этой толпе разойтись и образовалась самая настоящая давка, куда и ударили стрелы со стены и с двух сторон. И в этот момент со стены перед воротами сбросили камни, следом полетели бревна, утыканные железными кольям, посыпались вниз уже не деревянные, а металлические «ежи». Таких было мало, но скованные цепями они представляли собой большую проблему для атакующих. Летели вниз и деревянные «ежи» – эти не жалели, заготовили их много. Еще брёвна побросали с другой стороны и теперь они, калеча всех, кто попадались на пути, катились со склона в ров, увлекая за собой вражеских солдат.

– И… раз! И… два!!!

Володя обернулся на крики и успел заметить как несколько солдат налегли на рычаги и огромные котлы с кипящим маслом рухнули вниз. Раздавшийся снизу вой Володя, наверное, запомнит на всю жизнь. Оказывается участвовать в осадной войне вовсе не тоже самое, что читать о ней, а описание того, что творит с людьми кипящее масло, которое на них выливают сильно отличается от того, что видишь в реальности. Мальчик зажал уши и попытался спрятать в складках накидки нос, в который ударил запах жареного мяса. Отвернувшись, чтобы не видеть этого ужаса, он бросился по стене, а потом, едва не вывалившись из бойницы, перегнулся через стену, куда его и вырвало.

Пошатываясь, мальчик выпрямился и огляделся вокруг мутным взглядом. Похоже его авторитет в этот день оказался непоправимо испорчен… Но нет. Как оказалось, он далеко не единственный, кто проделал то же самое упражнение. Остальные смотрели на них скорее сочувственно, чем насмешливо. Один из солдат ветеранов даже похлопал мальчика по плечу.

– Это ничего, милорд. В первый-то раз завсегда так. Привыкните.

Володя наградил утешителя бешенным взглядом, с трудом удержавшись от крика.

– Спасибо, – процедил он сквозь зубы. – Вы меня успокоили.

Однако заниматься самоуспокоением было некогда. Пока он висел на стене солдаты уже завалили ворота «ежами» и шипастыми бревнами так, что теперь прорваться через них было практически невозможно. Со стены били лучники и арбалетчики, причем основной мишенью для них были те, кто оказался внутри города. Уже стреляли и со стен – выстроившись за ними в три ряда, арбалетчики первого использовали стену из мешков как опору, делали прицельный залп после чего быстро отходили, а их место занимал второй ряд, потом третий. За это время выстрелившие первыми уже успели перезарядить арбалеты и снова были готовы к стрельбе. Офицеры четко соблюдали интервалы залпов, давая возможность людям перезарядить оружие и в тоже время поддерживая непрерывную стрельбу.

Володя понаблюдал за их работой и кивнул – тут можно быть спокойным, сразу видно профессионалов – эти люди пришли в город вместе с Конроном. А вот работа снайперов-лучников с вышек. Едва среди атакующих находился кто-то, кто пытался организовать правильный штурм укреплений, как к нему устремлялось порой две, а то и три стрелы.

Тут пока все хорошо, Володя перешел к бойнице и попытался выглянуть вниз, но у ворот толщина стены была такой, что края не достал. Володя покосился на то место, где ему пришлось расстаться с содержимым желудка, но оттуда ворота не видно. Ругнувшись, он протиснулся в узкую бойницу и все-таки дополз до края. Там вражеские солдаты, ругаясь, пытались разобрать завал, прорываясь на помощь своим. Поскольку их почти не тревожили они увлеченно растаскивали камни и бревна, за стенами наблюдала только небольшая их часть. Володю заметили и рядом с его головой в стену ударила стрела. Мальчик заерзал, выбираясь обратно.

– Красный флаг! Красный! – заорал он.

Затрубили трубы, а флагшток пополз красный флажок. По этому сигналу лучники на стене разом оставили в покое тех, кто прорвался в город и перенесли огонь по скопившимся у ворот, снова полетели камни. Первый залп, поскольку его не ждали, уже привыкнув, что на них не обращают внимания, оказался страшным, выкосив целые ряды. От стрельбы почти в упор не спасали никаких доспехи, да и что такое десять-пятнадцать метров? Враг попятился от стены, офицеры заметались среди солдат, пытаясь организовать отступление и обеспечить прикрытие от лучников. Вот вперед выдвинулись щитоносцы с тяжелыми щитами, за ними тотчас стали прятаться остальные солдаты и теперь они медленно пятились назад. Выходя из зоны обстрела. Ничего, вот сейчас они перестроятся, организуют защиту и пойдут на прорыв, тем более, что баррикада перед воротами уже почти разобрана. И тогда… они не сразу заметили вырвавшийся из леса отряд рыцарской кавалерии, который выстроившись в клин теперь, набирая скорость, скакал точно в тыл врага. Защитники, заметив своих, усилили стрельбу.

– Прекратить стрелять! Прекратить! – Володя закричало одновременно с каким-то офицером.

Враг еще попытался организоваться, но удар всадников закованных в доспехи оказался страшен. Задние ряды буквально смели, втоптав в землю. Пехота может противостоять рыцарской коннице только в строю, но как раз его-то построить и не успели. Вражеские командиры еще пытались организовать сопротивление, но рыцари втаптывали в землю малейшее сопротивление еще до того, как оно станет серьезным. Вражеский командир, решив пожертвовать уже обреченными солдатами, бросил в бой остатки пехоты и пока те погибали под копытами рыцарской коннице успел отойти со своей и теперь выстраивал её для контратаки. Ошибка! Володя едва не заорал от радости.

– Навесным по коннице! Залп! – заорал он, срывая со спины свой лук и подавая пример. Сначала робко стрельнули всего десяток луков, но второй залп оказался более солидным. Вражеская конница, взявшая разбег как раз влетела под этот смертоносный «дождь» из стрел. Этот залп сбил скорость и расстроил ряды, позволив Конрону и его коннице врубится во вражеский клин, окончательно расстроив его.

Вражеский командир осознав опасность, теперь поспешно уводил своих людей подальше от стен.

Володя еще минуты три понаблюдал за боем – пока ничего не ясно, но первый раунд за ними: пехоты у врага больше нет. Конница основательно потрепана. Если не случится чуда, Конрон здесь разберется.

– Убрать красный флаг!

Снова сигнал труб, флаг пополз вниз. Сигнал всем перенести огонь по прорвавшимся в город. Пока лучники были отвлечены тут уже практически успели разобрать преграду перед воротами, когда сверху на них посыпались стрелы и новые камни. Ополченцы же по стене уже тащили новые «ежи». Володя подозвал одного из офицеров.

– Я вниз, посмотрю как там, – сообщил он. – А вы «ежи» не бросайте сразу. Соберите их побольше тут, а потом разом и скинете.

Тот согласно кивнул, а Володя пообедал по стене, стараясь добраться до спуска как можно скорее. На бегу глянул вниз и поспешно отвернулся – перед воротами баррикада уже была не только из камней и бревен, но и из человеческих тел.

Спустившись со стены, Володя впрыгнул в седло подведенного ему одним из его охранников коня и пришпорил его, срываясь с места. За ним пристроился и его отряд. Проскакав почти до середины укреплений, Володя осадил коня перед одной из вышек, соскочил с него и бросился к ней. Ополченцы охраны поспешно поднялись при виде его.

– Спокойно? – поинтересовался он на ходу.

– Пока не нападают…

Володя кивнул и поднялся на вышку. Лучники не обратили на него никакого внимания, продолжая посылать стрелу за стрелой в толпу врагов. Те уже сообразили, что единственный для них шанс выжить – прорваться в город и теперь отчаянно штурмовали стены, пытаясь нащупать слабые места обороны. Володя снова понаблюдал за работой арбалетчиков – недаром их поставили в центр, после первой растерянности враг именно в центр направил основной удар и даже кое-где уже почти прорвался к стене из мешков, где раздолбив деревянные «ежи», а где просто завалив их телами коней и людей. В одном месте дело дошло до пикинеров, когда вражеские солдаты все-таки прорвались к стене и даже успели на ней взобраться. Дружный удар десяток длинных копий сбросил прорвавшихся обратно.

Самое ошибочное мнение, которое почему-то утвердилось в художественной литературе, что на поле боя средневековых сражений господствовал меч. Откуда пошло такое заблуждение Володя не знал, но сейчас, воочию наблюдая сражение, понимал, что мечом тут можно красиво размахивать, но реальной пользы от него нет. К тому же хороший меч очень дорог и не каждому по карману, а от плохого больше вреда, чем пользы. Настоящим царем боя была пика или копье. Для ближнего боя хороша булава или топор. Мечом хорошо использовать разные приемы, только в такой давке, где не очень попрыгаешь, важно уничтожить противника с первого удара. Или на худой конец ударить так, чтобы он долго не смог подняться. Меч не всегда способен пробить доспехи с первого раза, а вот булава самое то. Если же перед человеком стоял ощетинившийся пиками строй, то с мечом он тем более выглядел бледно, что сейчас Володя и наблюдал, когда вражеские солдаты, чтобы прорываться, вынуждены были бросать все, что им мешает, и оказывались на стене с одними мечами или топорами перед лесом пик.

Володя снова достал свой лук и ненадолго подключился к работе лучников, чтобы остановить наиболее опасный прорыв.

– А вы неплохо стреляете, милорд, – одобрительно заметил один из лучников, прерываясь от работы, чтобы скинуть вниз опустевший колчан и взять полный.

Мальчик рассеянно кивнул. Когда прорыв ликвидировали, он снова забросил лук за спину, и теперь пытался рассмотреть что делается на другой стороне. Там тоже шел отчаянный бой, но вроде бы тоже все нормально.

Мальчик спустился вниз, но на коня садиться не стал, а отправился к стене, лавирую среди бегающих солдат и добровольцев-медбратьев, которые на носилках выносили раненных. Володя понаблюдал за их работой – раненных выносили из боя не дожидаясь конца сражения, как здесь было принято раньше, а значит очень многие останутся живы. При условии, конечно, что им окажут грамотную помощь. Но даже одно то, что им вовремя остановят кровь, уже может спасти многие жизни – Володя видел, что многих уже несли перевязанными, пусть неумело, но кровь останавливали. Недаром она заставлял местных врачей обучать добровольцев правильно накладывать повязки на раны.

Володя мрачный ехал вдоль стены, наблюдая за разворачивающейся схваткой, наблюдая, оценивая, делая выводы… иногда ловил на себе взгляды охраны. Ну понятно, по их представлению он, как командующий, должен находиться на самом опасном участке личным примером увлекая солдат и мечом круша всех подряд. Похоже ему это поведение прощали только из-за возраста и телосложения. Не будь этого – взгляды оказались гораздо более недружелюбными…

«Какая фигня в голову лезет…» – вздохнул Володя. Сейчас он сам бы не смог описать свое состояние. Еще стоя на стене и ожидая атаки он пытался представить каково это будет, что будет чувствовать он… Могут ли его убить? Это война, даже если он и не полезет в сражение.

Вопреки опасениям страшно ему не было. Мальчик прислушался к себе. То равнодушие, которое позволяло ему сохранять хладнокровие в любой ситуации и которое так поражало его наставников уже давно дало трещину и ему очень хотелось жить. Хотелось вернуться в дом Осторна и снова услышать смех Аливии…

– За мной. – Володя пришпорил коня и помчался к домам, еще на скаку наблюдая за работой лучников. Приподнявшись в стременах, он попытался что-либо разглядеть за стеной, но не получилось. Тогда подскочив к одному из домов он крикнул, чтобы ему спустился лестницу и забрался на крышу и тут же прилип к биноклю. Похоже, одну ошибку он все-таки сделал, сконцентрировав здесь слишком много лучников. До конца ловушки доскакало не очень много людей, которых очень быстро перестреляли и теперь для такой массы лучников просто не было целей. Они пытались стрелять навесом в глубину, но паршивое качество спешно изготовленных луков и еще более паршивое качество стрел не позволяло доставать слишком далеко, а точность была такая, что некоторые стрелы падали едва ли не на своих.

Володя подозвал офицера, командующего лучниками.

– Скажите, – сердито поинтересовался он, – чем вы тут занимаетесь?

– Как было приказано, не пропускаем врага вперед.

Володя обернулся к нему. Тот был совершенно серьезен и, похоже, совершенно не понимал претензий к нему.

– Разве тут кто-то атакует?

– Нет.

Офицер оказался совершенно непрошибаемым и мальчик понял, что такая беседа может продолжаться долго.

– После боя мы еще обсудим ваше руководство, а пока делите отряд поровну и спускайте с крыш – здесь уже не будет атаки. На всякий случай оставьте лучников двадцать, остальные вниз. Пусть помогают. Вон там – Володя махнул в сторону центра позиций, где как раз бой разгорался с новой силой, – их помощь будет очень нелишней. И быстрее, дьявол вас раздери!!! – Последнюю фразу Володя уже проорал по-русски, но офицер сообразил, что его не хвалят и начал торопливо раздавать приказы. Вскоре лучники, расхватывая новые колчаны, стали поспешно спускаться и торопливо затрусили к центру позиции. Мальчик некоторое время понаблюдал за обоими отрядами, потом стал наблюдать за тем, что творилось на стороне Роухена. То ли там позиция была подготовлена лучше, то ли еще по какой причине, но родезийцы не очень наседали там, сосредоточив всю силу против правой стены.

– Зараза! – Володя торопливо скатился с крыши. – Быстрее за мной!!!

Что-либо объяснять охранникам было некогда, да и смысла нет. Володя заметил один из отрядов резерва, спокойно стоявшего в стороне, дожидаясь сигнала о помощи, если такой появится, и резко затормозил у него, подняв коня на дыбы.

– Кто командир?!

Вперед поспешно выскочил какой-то мужчина.

– Фелнер Лист, милорд!

– Фелнер, бери людей и за мной! Враг пошел на прорыв, если не удержим – ловить придется по всему городу.

Фелнер торопливо кивнул и развернулся к солдатам.

– Оружие к бою! За мной!

Успели они как раз вовремя – вражеские солдаты уже перевалили забор из мешков, раскидав их и проделав таким образом солидных размеров дыру. Неопытне солдаты-копьеносцы растерялись и родезцы, разрушив строй, вломились в толпу, в которую превратились солдаты локхера. Володя вмиг оценив опасность, повел подкрепление точно во фланг прорвавшихся рыцарей. Ни отдавать приказа, ни направлять людей было некогда и потому он подал единственный сигнал, который у него оставался – как можно выше поднял свой боевой шест с выдвинутыми лезвиями и повел людей за собой. Рядом с ним пристроился Фелнер.

– Дави!!! – заорал он, поудобнее перехватывая копье и устремляясь в атаку.

Все размышления о сути битвы и ощущениях в ней остались позади – Володе просто некогда было думать об этом, вся его жизнь и все ощущение мира для него сосредоточилось на лезвиях его шеста и тех врагов, которых он видел перед собой. Не попасть под удар, нанести его самому самом. Как и кого он рубил или колол Володя не запоминал, не смог вспомнить об этом и впоследствии, впрочем не очень и старался. Так и запомнился для него этот бой неясными и нечеткими урывками. Наконец Володя тяжело дыша остановился и огляделся, опустив оружие. Схватка уже ушла чуть вперед и мальчик оказался за спиной своих людей. Володя, ругая себя последними словами, нервно огляделся. Из-за своего роста он никак не мог понять что и где происходит. Тут его взгляд наткнулся на двух охранников, которые в бою сражались рядом с ним, прикрывая командира с флангов.

– Поднимите меня! – позвал он их. Один недоуменно глянул на милорда, а второй сообразил быстрее. Подойдя, он ухватил Володя, усадил его себе на шею и поднял. Мальчик огляделся.

Подкрепление он привел вовремя – еще бы чуть-чуть и враг прорвался бы. Но и сейчас еще не все было ясно – понимая, что это их последняя надежда родезцы напирали с отчаянием обреченных, а плохо обученные и не опытнее ополченцы мало что могли противопоставить этому яростному натиску и подкрепление всего лишь стабилизировало ситуацию, но ничуть ее не облегчило.

Володя соскочил на землю.

– Разыщите командира, передайте, чтобы держался! Любой ценой!

Мальчик развернулся и не дожидаясь охранников, помчался в ту сторону, откуда только что приехал, поймал какого-то мечущего коня, чьего хозяина скорее всего убили, он вскочил в седло. Несколькими ударами шестом по крупу успокоил его и помчался дальше верхом. Лучников он заметил издалека – продвигаясь в тылу своих войск, они иногда останавливались и давали несколько навесных залпов через головы своих. С учетом скученности там вражеских войск вряд ли их выстрелы вслепую пропадали даром.

Володя осадил коня у них.

– Мне нужно человек сорок! Лучших! Лучшие шаг вперед! – заметив, что его не понимают и озадаченно переглядываются, Володя повторил команду, сопроводив ее не раз слышанными солдатскими выражениями и от себя добавив кое-что из великого и могучего. Поняли. – За мной!

Кое-как прикрепив шест к седлу коня. Володя помчался обратно, слыша как пыхтят от быстрого бега лучники. Мальчик быстро глянул за плечо и едва снова не выругался – за ним бежала вся толпа. Но объяснять сейчас им их уровень интеллекта было некогда и мальчик решил оставить это дело на потом.

Выведя лучников чуть в сторону от прорыва, Володя соскочил и снял со спины свой лук.

– Не стрелять! – рявкнул он. Вовремя, кое-кто уже едва не разрядил луки в сражающихся, не разбирая, где свои, а где чужие. Володя развернулся к кое-как сформированному строю… хм… все-таки зачатки дисциплины им успели привить. – А теперь слушайте меня! Времени объяснять нет, потому буду показывать, а вы делаете как я! Мой выстрел первый. Вы смотрите куда и как я стреляю и делаете тоже самое, пока я не остановлю! После чего снова мой выстрел и ваши в туже сторону! Вопросы?! Тогда к бою!

Володя развернулся и изготовился к стрельбе, оценивая положение своих и чужих войск. Стрелять в место схватки бессмысленно – своих положишь не меньше, чем чужих, а вот по тем, кто прибывает через пролом в стене… Его отсюда было не видно за спинами сражающимися, но Володя помнил его расположение и знал примерное расстояние до него. Сделав поправку на ветер, он вскинул лук и выстрелил навесом. Повернулся – за ним следили внимательно.

– Если не сумеете сделать такой же расчет, лучше стреляйте дальше. Еще один мой выстрел и стреляем вместе! – Володя снова вскинул лук…

Дальше пошло уже на автомате. Володя стрелял и тут же в ту же точку следовал залп всех более менее подготовленных лучников – Володя велел командирам отрядов проследить что бы уж откровенно плохие стрелки не лезли. Володя снова забрался на плечи одного из охранников и теперь наблюдал за схваткой оттуда, мгновенно перенося огонь на участки, где скапливались враги. Задача командиров было следить за ним и едва Володя переносил прицел, как они моментально перенацеливали своих лучников. Действовали не очень согласованно, часто с запозданием, да и меткость хромала, но и этого хватило. Родезцы уже опасались собираться вместе толпой, а без этого их натиск стал слабеть, подкрепления тоже стали запаздывать и их постепенно стали теснить назад за стену. С продвижением Володя переносил стрельбу дальше в тыл, уже выкашивая тех, кто стоял позади стены. Но вот снова смешались свои и чужие.

– Прекратить стрельбу!

Легко сказать. Несколько вошедших в раж лучников продолжали стрелять. Володя скатился на землю и моментально выдал несколько оплеух особенно разошедшемуся.

– Я сказал прекратить! Куда ты сейчас стрелял? Ты уверен, что там не свои? – несчастный лучник перед таким яростным напором втянул голову в плечи и даже стал казаться ниже Володи ростом, что было довольно сложно.

Володя развернулся к стоявшему рядом человеку.

– Он из твоей десятки?! Это так ты следишь за своими людьми? Если он поранил или, не дай бог, убил кого-то из своих я ведь не с него буду спрашивать – что с идиота взять – я с тебя спрошу как командира! Это ты мало гонял придурка и не научил слушать команды! А теперь молись, чтобы никто не пострадал из наших.

Володя отвернулся, в полной уверенности, что этому лучнику наказание теперь точно обеспечено. И гораздо более суровое, чем он смог бы придумать сам – этот десятник отыграется за свой страх и припомнит обещание милорда спросить за все именно с него.

Мальчик подошел ближе к месту схватки и взобрался на коня, теперь уже осматриваясь с него. Родезцев оттеснили и грузчики уже восстанавливали стену. Ополченцы тащили «ежи» и швыряли их через стену прямо на голову врага, громоздя перед ними новую преграду. Подошедшие лучники уже стреляли едва ли не в упор из-за вновь починенной стены. Выносили из боя раненных. Рядом с конем мальчика кто-то остановился, тяжело опершись о копье. Володя чуть скосил глаза и с удивлением узнал Фелнера Листа – командира резерва. Тот, заметив, что его увидели, кивнул.

– Вы умеете быстро соображать, милорд. Я уж думал не сдержим, хотя ведь и больше нас вроде бы было. Вовремя вы лучников позвали. И очень здорово организовали обстрел их тылов.

Володя нахмурился, потом кивнул.

– Спасибо. Теперь осталось разобраться с ними до конца.

– Да все уже, милорд, вы уж поверьте моему опыту. Сломались они. Этот прорыв был их последней надеждой.

Фелнер словно в воду глядел. Даже отсюда Володя видел, что натиск врага слабеет. Остатки их солдат стали пятиться и собираться в центре ловушки, закрывшись чудом уцелевшими щитами и телами своих товарищей. Протрубила труба, созывая уцелевших, но звук был какой-то жалобный.

Володя подъехал к самой стене и теперь наблюдал за врагом из-за нее. Вот от кучки врагов отделился один рыцарь и высоко подняв копье с привязанной к нему непонятно откуда добытой белой тряпкой, двинулся к стене. Затрубили трубы со стороны защитников, обстрел медленно стихал.

Парламентер неуверенно потоптался, не зная куда идти и где находится вражеские командир, потом выбрал направление наугад, остановившись метрах в пятидесяти левее Володи. Мальчик не слышал о чем он говорил с тем офицером, который оказался к тому месту ближе всех.

Тут рядом с Володей оказался один из охранников с длинным шестом. На конце которого был примотан странный вымпел, на котором изображался… мальчик с удивлением обнаружил довольно неплохо выполненный его герб. И когда успели только? Это ведь не так просто сделать – сначала герб надо было скопировать… Аливия! Так вот что она вчера так хитро на него поглядывала.

Солдат тем временем воткнул этот шест рядом с Володей и гордо встал рядом – охрана.

Переговоры тем временем завершились и кто-то сейчас торопливо направлялся в сторону торчащего шеста, подстегивая лошадь. Осадив его практически перед мальчиков, офицер кивнул.

– Милорд, враг готов сдаться и спрашивает о наших условиях.

Володя пожал плечами.

– А что в этом случае принято обещать?

– Ну… – офицер замялся. – Я пообещал им жизнь, – он неуверенно глянул на князя и не заметив каких-либо признаков недовольства продолжил уже смелее: – Благородные сохраняют личное оружие с обещанием не применять его в плену…

Володя поднял руку, останавливая офицера.

– Как ваше имя?

– Нинрон Варт, ваша светлость.

– Во что, Нинрон, вы, как я вижу, прекрасно со всем справляетесь. Назначаю вас ответственным за переговоры о сдаче, потом примите пленных.

– Меня? – Офицер даже засветился от счастья. Похоже это была великая честь, судя по тем завистливым взглядам, которые стали бросать в сторону Нинрона остальные.

– Да. Ничего сверх необходимого не обещай, но и жестких условий не надо. Разберешься что к чему. Бери флаг переговоров и отправляйся… И еще… – Володя задумался. Офицер терпеливо ждал.

Мальчик соскочил с коня и отозвал офицера в сторону. Убедившись, что их никто не слышит, заговорил:

– Когда они сдадутся, сделаешь вот что…

Нинрон выслушал Володю, все больше мрачнее с каждым словом.

– Милорд! Это будет нарушением условий…

– Тише! Если бы я хотел, чтобы о нашем разговоре слышали все, я бы говорил на месте. Никаких нарушений условий не будет. Суматоха после боя, ну ошиблись, с кем не бывает… Солдаты же… Я потом лично… слышишь, лично извинюсь перед ними за ошибку и все условия капитуляции будут соблюдены. Клянусь, не пострадает никто из благородных. Но это надо сделать.

– Но, милорд, я не понимаю… – Нинрон выглядел сильно-сильно озадаченным.

– Нинрон, скажи, ты сможешь это сделать или мне поискать другого офицера, который поймет?

Тот думал недолго.

– Я сделаю, как вы сказали, ваша светлость. Я верю вашему слову.

– Вот и хорошо. У меня действительно нет никакого желания причинять кому-либо вред. И обещаю лично извиниться перед всеми. А сейчас действуй. И мне все равно как ты и что будешь говорить. Ошибка солдат, опасение за безопасность пленных в городе, только что подвергнувшемуся нападению. В общем, сам думай, как это сделать.

Нинрон убито кивнул и уже без прежнего энтузиазма направился на переговоры. Володя же развернул коня в сторону крепостной стены.

– Милорд, вы куда? – удивился Фелнер. – Разве вы не будете принимать капитуляцию?

– Капитуляцию? – рассеянно поинтересовался Володя. – Какую капитуляцию? Вот что, Фелнер, бери коня и посмотри все наши позиции. Передашь командирам приказ записать все наши потери: убитые, раненные, желательно поименно, если возможно. Пусть собирают сведения начиная с десяток, те передадут их дальше. Сегодня вечером все старшие командиры должны прибыть на совет. Особенно это касается командиров лучников… у меня есть для них пара ласковых слов… Там они должны будут доложить о потерях. Убитых врагов сложить отдельно. Пусть оценят численность ворвавшегося врага, количество убитых и раненных с их стороны. Найди Арвида и передай, чтобы он тоже прибыл на совет. Я хочу узнать у него количество раненных в госпиталях и его прогнозы по ним. Вроде бы все… Да, исполняй.

– Но, милорд…

– Ну что еще? – раздраженно развернулся к нему Володя.

– Я просто хотел узнать… где вас искать, если что?

– Я на стене. Если помните, бой окончен только здесь, в городе, а там он еще идет.

Володю проводили всеобщими недоумевающими взглядами, но спорить не решились. Еще бы! Ведь по их представлению победоносный полководец должен был принимать капитуляцию вражеских солдат вместе с остальными командирами, а этот?

Со стены Володя еще раз посмотрел на то, что творится в городе. Ничего необычного – осознав бесполезность сопротивления, они складывали оружие и под присмотром ликующих ополченцев направлялись в центр площади, где организовывали временное место размещения пленных. Убедившись, что тут все в порядке мальчик целиком уделил внимание тому, что происходит за стеной города.

– Вывешивайте сигналы! – бросил он через плечо прежде, чем прилипнуть к биноклю.

В общем, тут тоже все было неплохо. Хотя враг и отступил орт стен города чтобы избежать обстрела лучников, но понесенные в первые минуты боя потери, а также то, что они так и не смогли организоваться делали их шансы на победу не очень высокими. Если что и заставляло их теще держаться, так это только надежда спасти товарищей, попавших в ловушку в Тортоне.

– Стойте! – заорал Володя сигнальщикам, уже привязавших к флагштоку набор флажков, должных сообщить Конрону о победе в городе. Не хорошо, конечно, заставлять его волноваться, но намного лучше чтобы враг не знал о поражении своих в городе. Пусть и дальше рвутся им на помощь, совершая ошибки и теряя товарищей в яростных, но неорганизованных атаках. – Придержите сигнал! Я скажу, когда его поднять!

Солдаты озадаченно переглянулись, но привыкнув подчиняться благородным приказ выполнили беспрекословно.

Володя, сжав бинокль, продолжил наблюдение за битвой. Эх, сейчас бы посадить по пять лучников на повозку, вырваться из города и на полном скаку зайти во фланг родезцам… Два-три залпа и те сломаются. Ворота уже почти расчищены, повозок перед ними тоже хватает, коней вон сколько носится. Мечты-мечты… Володя уже оценил качество подготовки местных вояк. Можно гарантировать много сутолоки, бессмысленных метаний, шума. В общем чего угодно, кроме быстроты и точности в исполнении команд. Делать вылазку с такими солдатами равносильно самоубийству. Родезцы ведь не идиоты и сразу поймут что к чему. Малейшая задержка, промедление и лучников просто сметут рыцари не дав им сделать даже одного залпа. Успех дела упирается в качество войск…

Мальчик еще раз обдумал мысль, вспомнил действия лучников в бою внутри города и со вздохом отказался от идеи сделать вылазку. Выводить пехоту тоже не имеет большого смысла – она не успеет до места боя. Родезцы организованно отступят, а именно этого Володя и хотел избежать – ему нужен был разгром врага под стенами, а не его отступление на новые позиции. Кавалерии же у него не было – она вся находилась с Конроном, на которого и была теперь вся надежда. В бессилии хоть как-то помочь другу Володя только крепче сжимал бинокль, прикусив губу. Теперь он понимал, что намного сложнее участия в битве – наблюдать за ней со стороны, видя как гибнут твои… товарищи? Володя многих и в глаза не видел. Когда они успели стать для него товарищами? Как все меняется на войне. Еще вчера совершенно посторонние для тебя люди вдруг становятся для тебя самыми лучшими друзьями.

Получив преимущество в первые минуты боя Конрон больше его не выпускал. Похоже сейчас он был в своей стихии: молниеносно оценивал ситуацию, атаковал едва чувствовал, что противник где-то начинает организовываться, твердо держит инициативу.

– Вывешивайте сигнал! – приказал Володя не отрываясь от бинокля.

Похоже пора, решил он. В битве наступило то равновесие, когда даже песчинка на чаше перевешивает весы в ту или иную сторону.

Сначала сигнал не заметили, но вот среди войск Локхера прошло оживление, потом раздалось громовое «Ура» и солдаты, словно получив новые силы, бросились в атаку. Родезцы еще некоторое время пытались сдержать этот порыв, но словно приливная волна захлестнула их, сметая с дороги. Для родезцев это оказалось последней каплей и первоначальное организованное отступление превратилось в бегство.

– Только не упусти их, Конрон, – прошептал Володя. – Только не упусти.

Но Конрон в подсказках не нуждался и тут же организовал энергичное преследование – он не хуже Володи понимал насколько важно сейчас закрепить успех и не дать врагу прийти в себя.

Володя облегченно вздохнул и с трудом оторвал от лица бинокль. Удивленно глянул на предательски дрожащие руки, потом прикрыл глаза и постарался расслабиться, прогнав все мысли. Получилось! Как это не смешно звучит, но у них действительно получилось. Он даже самому себе боялся признаться в успехе. До последнего думал, что что-то может пойти не так, что они не предусмотрели какую-то мелочь, которая полностью разрушит все их планы. Но нет. В городе уже все закончено, за стенами, похоже, тоже. Подробнее можно будет узнать когда вернется Конрон, а это может случится не раньше вечера. Еще до атаки обговаривая все варианты действий в случае успеха они с рыцарем пришли к единогласному выводу, что надо нанести как можно более полное поражение вражескому отряду. Значит пока все его солдаты не начнут валиться с коней от усталости ждать возвращения рыцарской конницы не придется. И кроме всего это так же означает, что он остается командующим всеми вооруженными силами города. Проклятье.

Убедившись, что он может твердо стоять на ногах, что руки перестали дрожать, Володя осторожно оттолкнулся от стены и медленно повернулся. На него смотрели все, кто находился в этот момент на стене. Ожидающе, встревожено, с надеждой… Мальчик поднял голову и взглянул на небо, потом снова повернулся к солдатам.

– Мы победили, – устало произнес он. – Почему до сих пор нет сигнала?

И только после этого, словно все ждали подтверждения, солдаты на стене взорвались радостными криками, которые через мгновение подхватили и те, кто находился внизу и не мог видеть бой за пределами города. Этот крик подхватывали остальные и он катился дальше и дальше – город праздновал победу…

Володя слушал эти крики, улыбался, но так же и понимал, что выиграна на самом деле только первая битва.

Глава 2

После горячки боя, когда он порой действовал по первому велению сердца, но отнюдь не разума, имея время на размышления, Володя понимал, что поступал порой не самым лучшим образом. Раздавая приказы о действиях после сражения он имел возможность временно отвлечься от не очень приятных размышлениях. Возможно именно поэтому он пока и не стремился остаться в одиночестве, ходя по недавнему полю битвы, наблюдая как конвоируют пленных, как складывают тела погибших. Володя остановился у аккуратно выложенных в ряд тел защитников Тортона и минут пятнадцать стоял и рассматривал трупы, словно стараясь запомнить каждого. Никто отвлечь его не посмел.

Тяжело вздохнув, мальчик отвернулся и понуро побрел дальше. Но тут его внимания привлек смех, показавшийся ему жутко неуместным на этом поле брани. Обогнув какую-ту кучу бревен и мешков мальчик замер, пытаясь понять, что происходит. Оказывается несколько ополченцев, которых привлекли к разбору мертвых, оттащили один из трупов врагов в сторону и теперь тренировались на нем в ударах копьями. Один из них, судя по всему заводила, который и явился инициатором, уже примеривался топором, чтобы отрубить голову.

Это оказалась для мальчика последней каплей. Он и так уже находился на грани срыва, а тут… Волна ярости накрыла его с головой и дальше он уже плохо помнил, что произошло. Помнил только как налетел на этих вояк с ходу отвесив несколько ударов, потом свалил на землю заводилу и несколько раз со всей силы пнул, стараясь чтобы удары причиняли как можно больше боли.

– Вы… вы… – перемешивая русские и локхерские слова он высказал все, что думает об этих вояках и их происхождении.

– Но милорд, – посмел кто-то слабо пискнуть. – Это же враг…

– Враг?!!! Враг?!!! Это! – Володя ткнул пальцем в сторону тела. – Это уже не враг!!! Враги там, за стеной! А вы!!! Вы, которые даже не участвовали в бою, простоявшие в резерве… Вы теперь вздумали показывать свою храбрость тому, кто уже и ответить не может?!!!

Вокруг уже собралась толпа, кто-то смотрел заинтересованно, кто-то испуганно. Чуть в стороне стояли и пленные родезцы. Володя заметил их.

– Так, я гляжу у всех вас высокий боевой дух, силы девать некуда, бросаетесь с копьями даже на мертвых. Полагаю, вас стоит потешиться. Вон там пленные стоят, можно дать оружие и тогда сразитесь на равных. Что притихли? С живыми не так безопасно воевать как с мертвыми?! Ну!!!

Володя уже немного успокоился, но ярость еще продолжала клокотать в нем. Ополченцы испуганно пятились. Мальчик прикрыл глаза, вздохнув несколько раз и выдохнув.

– Кто ваш командир?

Вперед несмело вышел какой-то дядька в летах.

– Теперь вы рядовой. Дела передайте заместителю и считайте, что легко отделались. Остальным участникам сего храброго действия по двадцать ударов плетей. Этому зачинщику пятьдесят. Все!

– Милорд, – попытался кто-то возразить. – Пятьдесят…

– Исполнять!!! – Володя развернулся к наказанному и сощурившись, изучил его с ног до головы. – Хочешь избежать наказания? Могу отменить. Но при одном условии. Впереди еще много битв и не факт, что после одной из них ты останешься живым. Так вот, с твоим трупом поступят так же, как ты сейчас поступал с этим. Согласен?! Что же ты так?

Володя развернулся и зашагал по улице, уже мало внимания обращая на окружающих.

– Пятьдесят ударов плетьми… Милосерднее было повесить, – вдруг услышал Володя за спиной шепот охраны. Те явно не хотели, чтобы милорд их расслышал, но как раз в этот момент на мгновение наступила тишина и мальчик все прекрасно расслышал. Позади испуганно замерли, ожидая новой вспышки гнева и новых наказаний.

Володя замер, словно на столб налетел. Пятьдесят… Что он вообще знал о наказании кнутом? Даже не видел ни разу. Знал только, что его применяют, но сколько ударов много, а сколько мало. Значит пятьдесят – это равносильно смерти… или нет… Скорее это равносильно инвалидности для наказанного, что, собственно, в этом мире равносильно смерти, только более отдаленной. Что же делать? Что? Отменить наказание? Смягчить? Володя прикрыл глаза. Отменить… Но смена решения командиром… после этого его никто слушать не будет. Что за командир у которого семь пятниц на неделе и которые свои решения меняет каждые пять минут.

– Кто-нибудь, – попросил Володя не оборачиваясь. – Сходите передайте, чтобы удары были не в полную силу – защитники городу еще понадобятся. Пусть на стенах отработают свою вину.

Судя по раздавшемуся за спиной топоту кто-то отправился исполнять приказ. Володя вздохнул и зашагал дальше. Как он добрался до магистрата и до кабинета, где обычно проходили все совещания он помнил плохо. Долго сидел за столом, разглядывая какую-то точку над дверью. Потом вспомнил, что Конрон всегда где-то тут прячет кувшины с вином. Минут десять ушло на то, чтобы разыскать их, хлебнул из одного. Вопреки надежде облегчения это не доставило, наоборот.

– Что, феодалом себя возомнил?! – вопросил Володя с яростью у самого себя. – Уже казнить и миловать начал?

Володя говорил еще много, с каждым словом распаляясь все сильнее и сильнее. Понимал, что надо остановиться, понимал, что такое его состояние чревато бедой, но с ужасом сообразил, что остановиться уже не может. Он метался по кабинету, расшвыривая попадающие по пути скамейки и стулья. Заглянувший в комнату Филлип едва не схлопотал кувшином с вином по голове. Хорошо промахнулся и кувшин разбился выше головы, окатив вассала вином. Тот поспешно выскочил за дверь.

– А я тебя предупреждал, – невозмутимо заметил Джером, сидящий на подоконнике и что-то рассматривающий во дворе. На звук захлопнувшейся двери он глянул на солдата и хмыкнул. – Считай, что повезло.

– Что на него нашло? – поинтересовался он, стряхивая вино с волос и одежды. Выглядел он несмотря на происшедшее не сердито, а скорее растерянно.

– Да кто ж их благородных поймет? Он уже пришел в таком состоянии. Дальше только хуже. Будто специально себя накручивает. Думал успокоится немного погодя, но, похоже, только хуже становится. А мне ведь еще о пленных поговорить надо. Еще какой-то офицер на меня наседает, говорит, что милорд отдал какой-то приказ по поводу пленных… Тут еще Рокхон к милорду рвался, хотел получить дальнейшие указания. Приходил и тир Роухен. Чуть ли не мечом у меня перед носом размахивал. А что я могу сделать?

Филлип опасливо покосился на дверь.

– Так не пойдет, я тоже не ради развлечения пришел. Джером, постарайся упокоить милорда.

– Я похож на самоубийцу? – возмутился он. – Если так хочешь иди и успокаивай.

Филлип нервно прошелся по коридору, потом остановился рядом с Джеромом и тоже выглянул в окно. Тут, опасливо косясь на них, показался какой-то слуга, подошел к двери. Филлип открыл было рот чтобы предупредить его, но Джером в последний момент удержал его и стал с интересом прислушиваться к тому, что происходит в комнате.

Слуги не было уже минуты две и все оставалось спокойно.

– О! – Джером поднял палец и шагнул к двери, но та вдруг распахнулась перед ним, и недавно вошедший слуга кубарем выкатился ему под ноги. – Мда, – Джером вздохнул и вернулся к своему наблюдательному посту у окна.

– Слушай, да не мельтеши ты, уже голова кружится.

Филлип замер и гневно посмотрел на Джерома.

– А ты, я гляжу очень спокойный?

– Я думаю.

– И как успехи? – ядовито осведомился солдат.

– Придумал. Не хотелось бы прибегать к этому средству, но видно другого выхода все равно нет.

– Э-э-э… ты сейчас о чем?

– О том, как вернуть нашему господину разум. Вот что, оставайся тут и никого к милорду не пускай… ради их же блага. Я скоро буду.

Не слушая возражений Филлипа Джером поспешно удалился. Отсутствовал он минут сорок. За это время Филлипу с трудом удалось отбиться от офицеров, стремящихся получить какие-то новые приказы.

– Милорд думает и просил пока никого его не беспокоить.

– Что значит не беспокоить? – напирал кто-то.

– А вот так, – раздался вдруг спокойный голос у всех за спиной.

– Ну наконец-то, – облегченно вздохнул Филлип и растерянно замер. Рядом с Джеромом, держа его за руку стояла Аливия и растерянно оглядывалась по сторонам. Испугавшись такого количества шумных людей, она старательно пряталась за спиной Джерома. Еще дальше топтался растерянный Руперт.

– А этого-то зачем припер? – поинтересовался Филлип, уже сообразив в чем заключается план Джерома.

– А он отказался отпускать сестру со мной почему-то, – Джером хмыкнул.

– Удивительно почему, – буркнул Филлип. – Ладно. Э-э-э… девочка, иди к милорду.

– Ты всегда умел обращаться с детьми, – хмыкнул Джером. Он присел рядом с девочкой. – Аливия, твоему другу сейчас нужна помощь и я думаю, что кроме тебя ему никто не поможет.

Девочка несмело кивнула, а потом осторожно открыла дверь.

– Какого… – попытался один из офицеров возмутиться. – Вы хотите сказать, что мы войти не можем, а какая-то девчонка…

Аливия слушать не стала, а просто вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

– Кого там еще несет?! – услышала она разъяренный голос, в котором с трудом узнала голос Володи. Первый ее порыв был убежать, но с трудом поборов страх, она все же шагнула дальше.

– Это я, Володя.

– Я… Кто я? – Мальчик с трудом выбрался из-за стола. – Ленка? – изумился он. – Ты откуда здесь?

Аливия вздохнула – некоторые вещи совершенно не меняются.

– Опять ты мое имя путаешь.

Мальчик потряс головой, потом испуганно покосился на какую-то доску в руке, которую уже приготовился запустить в вошедшего… к счастью сдержался.

– Э-э… Аливия, ты что тут делаешь?

– Меня Джером привел. Сказал, что я тебе нужна.

– Хм… трус несчастный. – В голове прояснилось и гнев куда-то исчез. Володе неожиданно стало стыдно. Стыдно за то, что предстал в таком виде перед Аливией, да еще и наорал на нее. Господи, до чего дошел! Самому противно. Он уже по новой взглянул на девочку, испуганную, но отчаянную, стоявшую сейчас напротив него… непонятного чудовища от которого неизвестно что ждать.

Володя плюхнулся на стул и устало протер глаза.

– Опять я тебя напугал и опять предстал в не лучшем свете. И куда делась моя знаменитая невозмутимость, которая так поражала всех на Базе… – Мальчик устало плюхнулся на стул и опустил голову. – Как же это все выматывает…

Аливия осторожно подошла к нему, подлезла под руку и забралась на колени.

– А ты сказку расскажи.

Володя нервно хмыкнул, потом расхохотался.

– Ох, Аливия, ну ты молодец. Слушай, ты бы слезла, тяжелая все-таки.

Девочка надулась.

– Хочешь сказать я стала толстой, да?

– Что? – Володя снова расхохотался. – Нет, я хочу сказать, что ты стала взрослой.

– Ага, значит, я тебе нравлюсь? Ты возьмешь меня в жены, когда я совсем стану взрослой?

– Эй, это откуда у тебя такие мысли? Поверь, ты найдешь мужа намного лучше меня. Но все, слезай давай, все ноги мне отсидела.

Аливия перебралась на соседний стул и сочувственно повздыхала.

– Устал, наверное?

– Устал? Хм… Физически нет. – Володя встал и подошел к окну, долго что-то высматривал на улице. – Я скорее разозлился. На себя разозлился, а потом сорвал злость на других. Стало намного хуже. Впервые приговорил человека практически к казни… пятьдесят ударов плетей. – Володя снова вздохнул и посмотрела через плечо на Аливию. Та слушала внимательно, стараясь не пропустить ни слова. Перебивать или как-то комментировать услышанное она явно не собиралась. Мальчик отвернулся. Как ни странно, но оказалось, что именно такого вот слушателя ему и не хватало. Человека, которому можно, грубо говоря, поплакаться и который не осудит и всегда поддержит. Не перед подчиненными же душу выворачивать? Вот только нужен ли девятилетней девочке такой груз? Но та решила все сама. Встала, подошла сзади к Володе и обняла.

– Ты хороший.

– Хороший? – нервно хмыкнул Володя. – Оказывается все, что я могу – так это только других поучать. Как умно я рассуждал, что командир должен находится в стороне от боя чтобы вовремя подмечать все нюансы и перемещать резервы. И что я сделал в первом же бою? Носился по всем оборонительным сооружениям как сумасшедший. Каким мудрым себя чувствовал, заметив прорыв и вовремя подведя туда резервы… Только позже сообразил, что если бы я не носился по укреплениям, то заметил бы его намного раньше и намного раньше сумел бы направить резервы. Сейчас вот думаю сколько по моей вине погибло там…

Вряд ли Аливия много понимала из того, что говорил Володя, но это и не требовалось. Мальчику нужен был просто сочувствующий слушатель чтобы выговориться, а девочка могла его подбодрить и не понимая всего того, что ей рассказывают. Она всем сердцем чувствовала, что сейчас важно не то, понимает она что-либо или нет, а её поддержка и сочувствие.

– А ну хватит хныкать! – вдруг заговорила девочка, понижая голос. – Что значит, не получается? Конечно, ты ошибаешься! Но если хочешь всегда не ошибаться, то и не делай ничего.

Володя замер, потом развернулся и подхватил девочку на руки. Рассмеялся.

– Уела! Ну уела. Надо же, запомнила, что я тебе тогда сказал. Я ведь думал мимо ушей пропустила как обычно.

– Я ничего не пропускаю мимо ушей, – надулась девочка.

– Знаешь, ты права… Только вот цена моих ошибок человеческие жизни. Это тяжелее всего принять. – Володя подошел к столу и усадил девочку на него. – Тем не менее, ты права. Можно забиться в угол, испугавшись, а можно усвоить урок… Спасибо тебе, Кнопка. Опять ты меня спасла… вправила мозги старому идиоту.

– Какой же ты старый? – удивилась Аливия.

– Ну… я подумал, что быть идиотом молодым совсем уже обидно. И откуда у тебя столько мудрости?

– Ты научил, – бесхитростно отозвалась девочка, доверчиво глядя на него своими пронзительно синими глазами.

Володя поперхнулся и поспешно отвернулся, замахал руками.

– Кнопка, прекрати меня смешить. Вот помру сейчас от смеха, что делать будешь?

– Позову на помощь дядю Джерома.

– Дядю… Гм… с каких это пор он тебе дядей стал? Ой, не отвечай! Это был риторический вопрос.

– А что такое ри… рито… рита… ну этот самый вопрос?

– Такой вопрос, ответ на который не требуется.

Аливия задумалась.

– А зачем тогда его задавать?

– Вот и я над тем же думаю. Вот что, иди-ка пока вон в тот угол и посиди тихонько. Я тут сейчас быстро закончу и попрошу что бы… хм… дядя Джером тебя обратно отвел. Как только он перестанет мне быть нужен.

– А со мной еще брат пришел.

– Вот как? Великолепно.

Володя выглянул за дверь.

– Руперт! Зайди на минуту. – Вот что, когда юноша вошел, Володя махнул в сторону Аливии. – Забирай это сокровище и отвези домой, Филлип обеспечит охрану. – Володя выглянул снова в коридор. – Филлип, найди кого, чтобы проводили Аливию и Руперта до дома, а сам займись тем, что я просил. Остальных тоже касается: сегодня вечером совет. Все! Все вопросы к тиру Роухену! Меня до вечера нет! Джером, заходи, ты мне нужен.

Дождавшись, когда все разойдутся, Володя закрыл дверь и повернулся к Джерому.

– Говори.

– Обыскали дома всех выявленных шпионов. Золото, как и договаривались, забрали себе люди Крейса, а все бумаги и книга как вы и приказали, свезли к вам в дом. Все прошло тихо.

– Хм… И почему в сутках так мало часов? Похоже сегодня до совещания я не успею переговорить с ними – надо для начала с пленными разобраться… обещал тут одному офицеру… Но вот с Раймондом переговорить придется. Кстати, Гирона не видел?

– Гирона, милорд?

– Хм… да, ты его не знаешь. Куда же он пропал?

Тут в дверь осторожно постучали.

– Ага, наверное, это он. Гирон, ты?

– Я, милорд.

– Ну так заходи.

Гирон вошел слегка пошатываясь с рукой на перевязи. Володя минуту изучал его, поморщившись.

– Плохо. Очень плохо, Гирон. У вас все преимущества были, и вы умудрились дать себя ранить. Погибшие?

– Слава богам, нет, милорд, – офицер опустил голову. – Виноват, милорд. Мы не ждали такого сопротивления.

– Кто-нибудь ушел?

– Нет. Мы взяли всех.

– Что ж, значит хорошо, но подготовка ваших солдат оставляет желать лучшего… неделю на исправление. Потом проверю. А сейчас что нашли в домах?

– Как вы и предполагали, милорд, оружие. В основном арбалеты… и очень неплохого качества. Множество болтов для них, копья.

– Хм… То есть это все не для профессиональных солдат готовили. Ну мы знаем, кому предназначалось оружие – арбалеты для них в самый раз. Куда дели?

– Я пока приказал все свести в тюремные склады под надежную охрану.

– Что ж, хорошо. Потом подумаем кого этим вооружить и выпьем за здоровье его величества Эриха, снабдившего нас таким хорошим оружием. Кстати, его ведь наверняка привезли в город задолго до начала осады, скорее всего на каком-нибудь корабле. Видно этот удар по Тортону планировался уже давно. Но раз оружие бандитам не досталось, значит, восстания можно не опасаться… пока. – Володя снова задумчиво оглядел офицера, стоявшего перед ним. – С заданием вы справились, хотя я и не скажу, что великолепно. Тем не менее за одного битого двух небитых дают. Надеюсь, урок вы усвоили. Вот что, офицер, с сегодняшнего дня вы будет исполнять кое-какие специфические поручения, вроде недавнего. Соответственно тренируйте людей штурмовать дома и сражаться в тесных помещениях. Учтите это в тренировках, я потом более подробно объясню, что от вас требуется. Наберите человек пятнадцать ловких парней, умеющих обращаться с коротким оружием. Учтите сегодняшний печальный опыт, уясните ошибки и занимайтесь. С Конроном я, как и обещал, переговорю.

Гирон поклонился, потом медленно пятясь, покинул комнату. Володя еще минуту изучал закрывшуюся за офицером дверь, покачал головой.

– Не знаю, выйдет ли из этой затеи что-нибудь, но подготовленный отряд для штурма домов иметь под рукой не помешает. Потом можно расширить их деятельность. По крайней мере в будущем не придется обращаться за помощью к разного рода бандитам… не очень-то мне это по душе.

Закончив разговор с Джеромом и отдав ему новые распоряжения Володя спустился вниз, где столкнулся с Нинроном Вартом.

– Милорд, – с ходу начал он, – я выполнил ваше распоряжение, но держать благородных в тюрьме когда я им пообещал относительную свободу и сохранение оружия…

– Вот как раз этим мы сейчас и будем заниматься. Я сейчас к воротам, а потом в тюрьму. Вы сейчас вот что сделаете… идите сразу в тюрьму и разыщите палача, пусть он там все приготовит. Я как освобожусь, сразу подойду.

– Палача?!

– Не волнуйся, работать ему не придется. Послушай, Нинрон, давай не будем спорить? Я же обещал, что не будет ничего, что противоречило бы условию капитуляции. Да, еще отыщите несколько бочонков вина. Сколько там благородных в тюрьме у нас оказалось?

– Около сорока человек. Остальные простые солдаты.

– Хорошо. Вот и приготовьте два бочонка лучшего вина… полагаю на сорок человек их должно хватить.

– Вина? Палача?

– Нинрон, полагаю, нам не стоит тут выяснять что и для чего нужно. Просто сделайте как я говорю.

– Да, милорд!

У ворот по-прежнему царила неразбериха, хотя и относительно организованная. Сновала врачи, площадь постепенно очистили от убитых и теперь кровь засыпали песком, благо его тут в мешках было море. Стену тоже начали потихоньку разбирать. Володя встал чуть в стороне и наблюдал за работой людей, выискивая кого-нибудь из старших руководителей. Первым ему на глаза попался Вайнер Розен. Послав за ним одного из охранников, Володя отошел еще дальше в сторону и стал терпеливо ждать. Вайнер ждать себя не заставил.

– Вы хотели меня видеть, ваша светлость?

– Я вас не задержу надолго, вижу, что много работы. Хотел выяснить о потерях, хотя бы приблизительных. Точные-то я узнаю вечером.

– У нас около сорока убитых, – пожал плечами Розен. – родезцев много больше, но это и понятно – их расстреливали как куропаток. Человек двести уже снесли в сторону и все еще носят.

– А сколько всего прорвалось в город?

– Около пятисот.

– Хм… выходит погибших у них половина.

– Примерно да. А вот благородных погибло каждые восемь из десяти… – Розен вздохнул. Настоящее побоище для офицеров Эриха.

Володя вспомнил свой приказ лучникам на башнях и кивнул. Что ж, по крайне мере эти поработали на славу.

– А барон?

– Вы имеете в виду барона Розентерна? Пройдемте со мной, – пригласил Розен.

Володя кивнул и зашагал следом. Долго идти не пришлось, Розен привел его к небольшой телеге, стоявшей чуть в стороне, подошел к ней с боку и откинул мешковину. Под ней лежал мужчина лет сорока с пробивающейся уже сединой в волосах в великолепных латах, правда изрядно помятых. Его рука крепко сжимала меч, не выпустив его даже после смерти.

– Это Розентерн?

– Да, милорд. Мы нашли его среди тех погибших, что атаковали нашу оборону в лоб. Он лежал под грудой тел недалеко от катапульты. Похоже он погиб одним из первых – выпал из седла, или его выбило, завалило телами и барон задохнулся. По крайней мере я так думаю, поскольку не вижу серьезных ран или повреждений. Латы помяты, но вроде бы ничего опасного.

Володя подошел ближе и минут пять изучал лицо погибшего. Потом аккуратно закрыл тело мешковиной.

– Вайнер, распорядитесь, чтобы тело доставили в ближайшей храм… в общем, сделайте как положено. Среди родезцев наверняка есть жрецы, разыщите кого-нибудь.

– Вы хотите…

– Он был воином, Вайнер. Думаю, он заслуживает нормальных похорон.

– Конечно, милорд. Я распоряжусь…

– А вообще знаете… не спешите его хоронить, если есть такая возможность. Возможно тело удастся передать его товарищам и те захотят доставить его на родину и похоронить там.

– Тогда придется бальзамировать, милорд.

– Ну так сделайте это.

Вайнер с плохо скрываемым удивлением от последних распоряжений поклонился.

– Все сделаю, ваша светлость.

– Хорошо. Если я зачем-то понадоблюсь срочно – я в тюрьме. Полагаю, пока вражеские солдаты не очухались от поражения сейчас самое время побеседовать с ними.

Володя развернулся, вскочил в седло и не оглядываясь направился в сторону огромного серого зданий – городской тюрьмы.

У ворот его встретил Нинрон Варт в компании могучего человека. Володя соскочил с коня и уперся этому человеку взглядом в живот. Поднял голову и оглядел здоровенную фигуру, попятился.

– Гм… э-э-э… с кем имею честь? – немного растерянно поинтересовался он, судорожно размышляя не перебежал ли он где дорогу этому человеку. Вроде бы нет – такую гору он бы точно не забыл.

– Я местный палач, ваша светлость. Господин передал, что для меня есть сегодня работа.

– Ах вот оно что… – Володя отошел чуть назад и снова оглядел человека с ног до головы. – Однако… Нет, работать вам сегодня не придется. Вы нужны скорее для создания нужной психологической атмосферы.

Палач наморщил могуче лоб.

– Простите, ваша светлость?

Володя вздохнул.

– Будут находится в… как там эта комната называется? Пыточная? Так вот, будете находится у себя в пыточной и пока я буду разговаривать с вражескими солдатами перебирайте инструмент, калите металлические прутья… В общем делайте вид словно готовы по первому требованию приступить к работе. Нинрон, будете со мной и подыщите пару охранников телосложением вот как этот господин. Будут в дверях стоять. И еще пару мелких клерков для поручений. Гм… Кстати, как вас звать? – Тыкать этому богатырю Володе почему-то совершенно не хотелось, хотя уже привык к местной манере говорить «ты» всем, кто ниже по социальной лестнице.

– Все зовут меня Бортон, ваша светлость.

– Хм… Вот что Бортон, проводите нас в свой… гм… рабочий кабинет.

Чтобы дойти до пыточной пришлось спуститься в подвал, а потом долго идти по коридору с трудом освещаемым факелами. В каменном подземелье было сыро и промозгло. Предусмотрительный Нинрон протянул Володе теплую куртку. Мальчик благодарно кивнул ему, снял накидку и надел куртку, после чего снова пристегнул её. Нинрон недоуменно покосился на мальчика, но ничего не сказал.

В пыточной, оказавшейся весьма просторной комнатой с высоким потолком, их дожидались два помощника палача, хотя и не такие гиганты, как их начальник, но вполне ему подстать. Володя глянул на разложенные на столах инструменты, поежился и поспешно отвернулся. Глянул на горн, в котором ревело пламя, покосился на лежащие в нем щипцы разных размеров. Ага, а вот и стол для следователей. Очень удобно – в стороне, чтобы не мешал палачу, но в то же время расположенный так, чтобы следователь мог видеть все, что происходит в пыточной. Мдя… с точки зрения следователей может и удобно, но Володя предпочел бы не видеть всех этих инструментов и механизмов. Чего только не придумали люди чтобы искалечить себе подобных.

Володя заглянул под стол.

– А где вино?

– Сейчас принесут, милорд, – отозвался Нинрон. – Я велел захватить еще кружки.

– И пусть бумагу принесут и чернила.

У Володи были и свои чернила, но их он предпочел приберечь для других случаев. А здесь и местные сойдут. А вот ручку он предпочел использовать свою – основа из твердого пластика и железное перо – намного удобнее гусиных перьев, не говоря уже о долговечности. И править периодически не надо.

– Уже здесь, ваша светлость. – Подскочивший к столу невзрачный человек положил перед мальчиком целую стопку листов и банку с чернилами.

– Хм. Спасибо. А вы кто?

– Я писарь, ваша светлость. Писарь допросной канцелярии. Веду допросные листы. Я узнал, что вызвали палача для работы и поспешил сюда…

– Вот как? Отлично. В таком случае занимай свое место и записывай. Полагаю твои записи лишними не будут – я их потом перечитаю.

– Конечно, ваша светлость.

– Нинрон, где вино?

– Сейчас узнаю, милорд…

– Ладно, оставь. Пошли кого-нибудь узнать, а сам садись. Все равно вино пока не нужно – мы начнем с солдат. – Володя повернулся к одному их служащих тюрьмы. – Давайте кого-нибудь из рядовых. Когда я с ним разговор закончу – отправите его в лагерь, где всех пленных собирают.

– Не в камеру, милорд?

– Нет, конечно, они же военнопленные, а не преступники. Камеры нам для других пригодятся. Ну давайте первого.

Первым оказался латник первой десятки, как он сам ответил… когда чуточку пришел в себя. Едва войдя в пыточную, он первым, кого увидел, был палач с огромными щипцами. Нервно сглотнув, он осторожно поднял взор, встретился с ласковой улыбкой Бортона и плавно осел на пол. Володя дождался когда не в меру чувствительного солдата приведут в чувство и приглашающее махнул на стул.

– Ну не стоит так переживать, – подбодрил его Володя. – Уверяю, что сей очень добрый господин, который вас так напугал, не имеет к вам никакого отношения. Вы же военнопленный, а не шпион какой-нибудь. Ну а то, что с вами здесь беседуют… так я человек занятой, а допросить многих надо. Так что перетерпите немного.

В этот момент Бортон загремел своими инструментами и печи, после чего солдат счел за лучшее со всем согласиться и клятвенно заверил, что готов ответить на все вопросы.

– Ну-ну. Поверьте, я человек чести, поэтому не буду призывать вас нарушить вашу клятву верности. Просто хотелось бы кое-что уточнить… внести ясность. Вот вы говорите, что служили в первом десятке, а что это значит? Этот десяток первый в смысле по счету, или первый – потому что лучший?

– Наш десяток был всегда лучший! – возмутился солдат, даже о палаче забыв и о том, где находится.

– О! – Володя чуть привстал и кивнул. – Очень рад приветствовать такого храброго солдата. А как вы определяли, что именно ваш десяток лучший? Вы у себя соревновались?

– Да. У нас всегда проводили соревнования.

– Вот как? Интересно-интересно. А в чем заключались эти соревнования?

Казалось бы невинные вопросы, но ответы постепенно проясняли для Володи структуру и организацию родезской армии. Причем сами вопросы были настолько невинные, что солдат никак не мог понять зачем этот милорд тратит время и интересуется такими пустяками? Он то думал его будут выспрашивать о каких-то секретах, которые он знать не знает, а тут… Искренней интерес к соревнованиям, к тем приемам, которые лучше всего получались именно у него. Странный милорд даже попросил кое-что продемонстрировать, после чего восхищенно цокал языком. Спрашивал чем и как они питаются. Согласился с ним насчет воров-интендантов и что им надо руки рубить. Ну и дальше в таком же стиле. После получаса такой беседы солдата отпустили. Володя минут пять что-то писал, выделяя главное. Те выводы, к которым он пришел, но которые еще требовали уточнений помечал вопросительными знаками. Если вывод был важным и требовал обязательного уточнения ставил еще восклицательный знак.

Тем временем ввели очередного солдата, и все пошло по новой, разве что времени на него Володя затратил меньше. Снова кажущиеся невинные и бессмысленные вопросы, беседы на отвлеченные темы, уточнения, заданные вроде бы не в тему.

– Значит, гонцы были часто? Ну это ведь понятно. Что? Вам непонятно? Ну как же, такой хороший солдат и не можете сделать элементарного вывода. Вы же ведь всего лишь авангардом были… Вы знали об этом? Тогда почему удивляетесь? Ведь ваш командир должен был получать команды от командующего. Ах, основанная часть армии на кораблях плывет. Да, тогда действительно проблематично общаться с ними. Действительно загадка. Ну, думаю, это не важно.

Когда солдата увели, Володя выводил вопросы, которые надо было прояснить: «С кем в Родезии мог обмениваться депешами барон Розентерн, назначенный в эту экспедицию лично королем Эрихом? Вряд ли это были любовные записки».

Допросив в таком темпе около десятка солдат разных отрядов Володя велел звать офицеров, тем более. Что вино уже доставили.

Первый же вошедший, мало обратив внимания на палача, сразу начал с претензий к Нинрону:

– Значит так вы держите свое слово?! Мы сдались, надеясь на то, что вы держите слово как истинный благородный, но видно вы недалеко ушли от разбойников!

Володя поспешно поднялся.

– Господин…

– Граф Иртук Лорн!

– Граф, я приношу свои самые искренние извинение за это недоразумение. Поверьте, оно возникло по вполне понятной причине. У нас тут сами видите, что творится. Уверяю вас, никто не хотел умалить вашей чести. – Володя вышел из-за стола и самолично придвинул стул. – Прошу вас, присаживайтесь. – Когда граф сел, Володя достал из-под стола кувшин с виной и три кружки, разлил вино. Одну отдал графу, вторую придвинул Нинрону и одну поставил перед собой. – Знали бы вы, граф, какой тут у нас бардак творится – не удивлялись бы. Вот и меня заставили заниматься допросом наших мятежников… А, вы же не знаете ничего. Представляете, тут некоторые бандиты решили под шумок заняться грабежами, но в военное время, согласитесь, это сродни предательству.

– Сочувствую…

– Простите, не представился. Князь Вольдемар Старинов. Вообще-то я не из Локхера и в городе оказался совершенно случайно, но как истинный дворянин счел своим долгом оказать помощь в обороне приютившего меня города… А вместо этого… эх… Видите чем приходится заниматься? Да вы пейте. За здоровье короля Эриха. Признаться, я восхищаюсь им. Талантливый правитель и полководец. Если бы не снежная зима, погубившая вашу кавалерию, думаю, вы уже победили бы.

– Да. Зима была ужас. До сих пор вспоминаю ее с содроганием. – Граф залпом осушил стакан и Володя немедленно наполнил его снова.

– Что? Вы были там в эту зиму? Расскажите, пожалуйста! Знаете, когда я услышал, что после той зимы ваша армия еще могла сражаться и даже нанесла поражение Локхеру.

– А! – граф пренебрежительно махнул рукой. – Зима оказалась более страшным противником, чем локхерцы. Лезли без всякого толку. – Получив благодарного слушателя граф ударился в воспоминания о том, как они вошли в Локхер, о первых боях, о той страшной зиме, выпили за храброго боевого коня графа, который послужил в одну из зимних ночей жаркое на столе графа и тем самым спасшим его от голодной смерти. Вообще Володя на самом деле не пил, а только прикладывался к кружке, впрочем граф не очень обращал на это внимания.

Володя сочувственно покивал.

– Что ж, тогда предлагаю еще тост за здоровье короля Артона. Конечно, он не Эрих, но он еще молод и потому не опытен. Полагаю, со временем необходимый опыт он приобретет. Так что за здоровье.

Граф не отказался. Выпили за Артона.

– А знаете, граф, если бы ваш барон выполнил первоначальный план и просто подготовил базу для приема основного контингента с кораблей у нас были бы большие проблемы.

– Да, – не стал спорить Иртук. – Я предупреждал барона, но он посчитал, что войска удобнее будет высаживать на причалах Тортона… И вот результат… Но не обольщайтесь, милорд – вы выиграли всего лишь сражение. Когда высадятся основные силы вы не сможете им долго сопротивляться.

– А зачем тогда шли вы, а не сразу войска перебросили на кораблях? – поинтересовался Володя.

– А чтобы сюрпризов разных избежать.

– Ну да и подготовить лагерь для солдат… Недаром же у вас в войске было столько рабочих. Я это сразу заметил – рад, что оказался прав в своих догадках.

– В общем, да, князь. Не надо было нам лезть в Тортон, а как планировали, начать осадные работы.

– Да, теперь вашему флоту придется сложнее. Кстати, вы уже выбрали место высадки? Нет-нет, можете не говорить где… Да вы все равно не успели послать на корабли сообщение, так что это простое любопытство.

Ну и дальше в таком же стиле. Допросы шли один за другим – офицеры, солдаты, рабочие. Это только кажется, что рядовые ничего не знают. Они стоят на постах около палаток командиров, ловят бросаемые теми слова, что-то видят, о чем-то догадываются. Главное задать правильные вопросы и в правильном ключе. Каждому хочется почувствовать себя значимым и важным, похвастаться своей осведомленностью. А уж если о твоих подвигах слушает этот странный мальчишка-князь, восхищенно раскрыв рот… ну понятно, какому мальчишке не хочется услышать рассказы о славе и сражениях. Вот и хочется произвести на него впечатление, похвастаться. Кого-то можно было просто запугать палачом, кто-то отвечал и сам, не видя никакого смысла что-то скрывать. С дворянами Володя играл восторженного мальчишку, с солдатами по-разному. На кого-то он тратил не больше пяти – десяти минут, с кем-то беседовал по часу. Как бы то ни было, но когда помещение покинул последний пленный, у Володи накопилась целая кипа листов с замечаниями, комментариями и выводами. Теперь нужно время, чтобы все свести воедино. Володя потянулся, расслабляя затекшую спину и устало протер глаза – все-таки факельное освещение не слишком хорошая вещь для того, чтобы писать.

– Все?

– Все, – облегченно вздохнул Нинрон. – Вы же сами приказали не больше тридцати человек из пленных отвести в тюрьму из разных отрядов.

– Нет-нет, у меня нет никаких замечаний. Вы все правильно сделали. – Володя поднялся. – На сегодня остался только еще один человек, с кем надо побеседовать. Но тут я уж справлюсь один. Все могут быть свободны. Уважаемый писарь, сделайте копии всех ваших записей и пусть их доставят мне, я перечитаю завтра утром.

– Сделать копии до утра, ваша светлость?

– Желательно. Я не говорю, что копии должны сделать именно вы. Наверняка у вас есть ученик или помощник.

– Конечно, ваша светлость.

Дверь в камеру закрылась за Володей и мальчик встал напротив сидящего пленника, скованного так, чтобы он не смог себя поранить. Володя сел прямо на пол напротив. Раймонд поднял голову и посмотрел на гостя.

– Как вы догадались, милорд?

– Когда мне начинают врать с самого первого мгновения знакомства, согласитесь, это настораживает. Поскольку графиня жена одного из изменников, я предположил, что вы либо посланы её мужем, либо герцогом Торендским, либо Эрихом. Осталось только понаблюдать.

– Вы потому и предложили мне должность?

– Да. Тогда я уже понял кто вы, потому и предпочел, чтобы вы были рядом. Врага ведь всегда можно держать поближе. Очень удобно иметь возможность передавать вражескому командующему те сведения, которые хочешь ему передать.

Раймонд задумался, опустив голову.

– И чего вы добились?

– Авангард королевской армии попал в ловушку, поскольку был уверен, что в городе их не ждут. Разгром полный. Еще неизвестно, что с теми силами, что остались за городской стеной, но удирали они быстро. Не отступали.

– Понятно. – Раймонд снова задумался.

– Вы понимаете, что вас ждет?

– Ну как военнопленный я точно проходить не буду, – хмыкнул он.

– Верно.

– Скажите, князь… А зачем вам это все надо?

– Что именно?

– Ну зачем вы ввязались в эту войну? Вы же чужестранец. Вассальную клятву Артону не приносили, в своем выборе полностью свободны.

– Не знаю, поймете ли вы… В общем, я и не хотел встревать. Но я познакомился с Конроном еще раньше, потому счел своим долгом дать ему несколько советов. А потом заболела Аливия. Она не могла покинуть город до подхода ваших войск.

Раймонд нахмурился.

– Постойте, вы хотите сказать, что кинулись защищать город только потому, что эта… купеческая дочь не могла покинуть его и могла пострадать?

– Я же говорю, что вы не поймете.

Мужчина внимательно изучил лицо Володи, словно пытаясь что-то в нем разглядеть.

– Вы не влюбились, князь? – было видно, что Раймонд и сам не верит в это предположение.

– В девятилетнюю девочку? – рассмеялся Володя. – Она скорее для меня сестренка… она действительно очень похожа на Ленку. Характером.

– Но… мы могли бы договориться. Ни ее, ни ее семьею не тронули бы…

– Понимаете, Раймонд… или как вас там на самом деле… Возможно мы и могли бы договориться, но… так получилось, что все кого я знаю и с кем успел познакомиться за то время, что пробыл тут находятся на стороне Локхера. А вот на другой стороне я никого не знаю. Будем считать это причудой судьбы.

– Но вы же умный человек, князь! Вы же понимаете, что Локхер обречен! С нынешним королем он не сможет устоять. Вы даже Тортон еще не спасли. Всего лишь отсрочили падение.

– Намекаете на основные силы, которые плывут на кораблях? У меня есть некоторые идеи и относительно их. Насколько я понял из допросов пленных, у меня еще сутки или двое есть. Ну будем исходить из худшего – сутки. Кое-какие распоряжения я еще вчера отдал. Сегодня перед сражением тоже послал несколько гонцов.

– Если так, зачем тогда вы здесь? Чего вы хотите?

– Хочу, чтобы вы мне помогли. Раймонд, подождите, не надо возмущаться. Поймите, вы мне поможете в любом случае, хотите этого или нет. Просто если вы согласитесь – облегчите мне жизнь. И себе, кстати, тоже.

– Я никогда не был предателем!

– Так будете в любом случае. Вы вот не слушаете меня, а я сказал, что вы поможете в любом случае. Смотрите сами, в вашем доме нашли некоторые вещи, у меня в руках ваши письма и послания… зашифрованные. Думаете, сложно к ним подобрать ключ, имея на руках столько данных. Я внимательно не смотрел – некогда было, но на мой взгляд шифр не из сложных. Замена одной буквы другой. Вряд ли вы тут знакомы со сто двадцатью восьми битным шифрованием. Э-э… не обращайте внимания, это так, мысли вслух. Просто придется потратить некоторое время, которое тратить не пришлось бы. Согласись вы сотрудничать. Так что агент Эриха Раймонд по-прежнему будет передавать зашифрованные послания командованию осаждающей армии. Как вы думаете, кем вас будут считать, когда окажется, что все ваши послания были ложными?

– Ты… Ты!!!

– Спокойно, Раймонд! Вас ведь никто силком не заставлял начинать играть в эту игру! Так примите те правила, по которым она играется.

– Это… Это не честно!

– Шпионаж, господин Раймонд, вообще вещь не честная. Заметьте, я ведь ни словом вас ни попрекнул в том, что вы занимаетесь делом никак не совместимым с рыцарской честью. Наоборот, честно говоря, я даже восхищаюсь вами, не каждый ради дела согласится принести такую жертву. Все больше и больше начинаю уважать Эриха, который организовал такую разведывательную сеть в Локхере. Ваша беда не в том, что вы оказались неопытными. Просто я учился у людей, которые этими делами занимались несколько десятков лет. Причем разведывательная служба, в которой они работали, считается одной из лучшей в мире… в известном для нас мире.

– И вы тоже разведчик?

– Скорее вынужденный беглец. Вряд ли вы поймете, но у меня не было другого выхода.

– Вы убегали от этих ваших учителей?

– Нет, – Володя хмыкнул. – Раймонд, не надо гадать. Хотите что-то узнать – спросите прямо. Что же касается того, что вы так стараетесь узнать окольными путями – я не делаю из этого тайны. Я действительно учился в закрытой военной школе, которая, гм… находилось при службе безопасности Российской империи. Соответственно в разведывательной и контрразведывательной деятельности кое-что смыслю. Вполне возможно, что я в конце концов тоже поступил бы в разведку… или может быть стал бы военным. Трудно сказать. Однако судьба распорядилась иначе и чтобы спасти мою жизнь меня отправили к вам.

– Спасти жизнь?

– Сложно объяснить. Просто если бы я остался, я бы умер где-то через полгода. Скажем так, лекарство от моей болезни находилось только у вас, но дорога эта в один конец. Жизнь я себе спас, но вернуться назад уже не могу. А то, что я оказался в Локхере… как я уже говорил, зигзаг судьбы. Я могу высадиться и на побережье Родезии. Или еще где. Сейчас же просто пытаюсь найти свое место. Как видите, я предельно откровенен с вами.

– Потому, – усмехнулся Раймонд, что либо я стану вашим союзником и тогда ваша откровенность будет вам на пользу, либо меня казнят как шпиона, а тогда уж тем более нечего опасаться того, что труп что-то кому-то расскажет.

– Ну о казни не мечтайте. Я вообще не сторонник всяких зрелищных шоу. Но в одном вы правы – из тюрьмы вы выйдите только в том случае, если согласитесь сотрудничать со мной. Если нет, будете жить только до тех пор, пока вы мне будете нужны живым. Когда вы мне перестанете быть нужным, вы просто не проснетесь однажды утром, а ваше тело закопают где-нибудь на тюремном дворе или за городом на пустыре, как умершего грабителя.

– Вы очень откровенны, князь.

– Сберегает время.

– И сколько у меня времени на размышление?

– Два дня. За это время я думаю разобраться со всеми вашими бумагами и донесениями. Когда я это сделаю – вы мне будете не только не нужны, но и опасны, поскольку в случае побега сумеете доказать, что все послания от вас ложные.

– А если я сбегу в эти два дня? Разве я не буду опасен?

– Попытайтесь, – пожал плечами Володя. – Опасны же? Нет. Вы порушите мне игру, но не более. Я же не буду писать письма от вашего имени зная, что вы на свободе. А вот если я игру начну и вы её разоблачите могут пострадать те, кто будет помогать мне. И их кровь будет на моей совести потому, что я не решился казнить вас. Так что не рассчитывайте на моё милосердие. Мне будет паршиво и очень плохо, но я все равно сделаю что должно.

– Все еще играете в откровенность?

– Играю? – Володя поднялся. – Вы так и не поняли, Раймонд. Я был с вами откровенен, да, но это совсем не игра. Кстати, не советую все же тянуть до конца. Ваша ценность для меня будет падать с каждым часом, и через два дня условия нашего с вами сотрудничества могут быть намного жестче тех, которые я вам предложил бы скажем через час.

– Хм… и почему же?

– Потому что вы мне сэкономите кучу времени и сил, помогая разобраться в своих бумагах. Если же я все сделаю сам, какая польза от вас?

– Что ж… логично.

– В таком случае спокойной ночи. Если примете решение, позовите часового, он передаст мне ваши слова. Я распоряжусь, чтобы у вашей двери дежурили, так что можете звать его в любое время суток.

– Скажите, князь, а вы не боитесь, что я соглашусь только для вида, а потом предам вас при первой возможности?

Володя остановился у двери и обернулся.

– Не боюсь. Как я уже говорил, вы мне поможете в любом случае. Но в одном вы для короля Эриха погибнете, а в другом станете предателем. Впрочем, если думаете, что сможете оправдаться за разгром авангарда барона и еще за некоторые ваши будущие «прегрешения», тогда попытайтесь. Мне даже будет интересно, как к этому отнесется ваш король. Нет-нет, Раймонд, не думайте ничего плохого, мне действительно будет интересно. Это даст мне очень хорошую возможность узнать его как человека. Информация всегда полезна.

Володя стукнул в дверь, дождался, когда её откроют и вышел. Отдал несколько распоряжений начальнику охраны и направился к выходу из тюрьмы. Вечерело…

Глава 3

У входа в магистрат Володя столкнулся с Конроном, который как раз тоже подходил к воротам, ведя коня на поводу.

– А-а-а! Вот ты где! – обрадовался он. – А мне сказали, что ты в тюрьме.

– Конрон, ты уже вернулся? Когда? Как прошло? А я как раз возвращаюсь оттуда.

– Ну-ну, – рассмеялся рыцарь. – Не надо столько вопросов сразу. – Все отлично. Разгром полный. А когда преследовали бегущих столкнулись с подходящим обозом, разгромили и его. Я там оставил людей, они как раз везут захваченное сюда. Думаю, через несколько часов будут здесь. К сожалению совсем разгромить врага не получилось. – Конрон нахмурился. – Совсем забыл о тех замках, которые были захвачены Розентерном. Остатки его войск укрылись в одном. Штурмовать я его не могу – ни осадных машин, ни лестниц… ничего. Только бесполезно людей положил бы под стенами.

– Это проблема, – озадачился Володя. – Признаться, я тоже о них забыл. Впрочем, ладно. Главное блокировать их надежно, чтобы ни одного гонца отправить не смогли.

– Ну это я сделал. Оставил два отряда. Еще приказал крестьян пригнать из окрестных деревень, пусть частокол вокруг поставят. Только бессмысленно все это. Без серьезной осады замок не взять, а на подготовку времени нет.

Подскочивший слуга забрал коня у Конрона и повел его на конюшню. Сам Конроном пинком распахнул дверь и вошел в магистрат. Володя поморщился и придержал створку, чтобы не хлопнула.

– Да, князь, еще есть новость… Мы гонца перехватили.

– Э-э… в смысле гонца родезцев?

– Нет. Королевского гонца к нам. Помнишь, ты уговорил меня отправить свои размышления по планам Эриха?

– А-а-а. Быстро он вернулся. – Володя задумался. До самой комнаты никто из них не проронил ни слова. У дверей уже начали собираться офицеры, прибывшие на совещание. Конрон удивленно покосился на них, на Володю, но ничего не сказал, молча зашел в комнату, дождался. Когда войдет Володя и закрыл за ним дверь.

– Скоро начнем, – успел бросить Володя, после чего повернулся к Конрону. – А хочешь угадаю, что было в том послании?

– Да? – Конрон прошел к своему тайнику и озадачено почесал макушку, обнаружив там отсутствие половины кувшинов с вином. Покосился на Володю. Тот глянул на него честными и невинными глазами. Рыцарь вздохнул, достал один кувшин, плюхнулся на скамейку за стол и водрузил на него ноги, налил вина в кружку. – Ну давай, угадывай.

– Нам не поверили и помощи не будет. Вновь собранная королевская армия направляется к границе провинции Эндория.

Конрон поперхнулся вином и поспешно отставил кружку, убрал со стола ноги.

– Знаешь… порой ты меня пугаешь. Я начинаю верить в слухи о колдунах, про которые любят поговорить жрецы.

– То, что новости не очень обнадеживающие было ясно сразу, иначе ты бы еще в коридоре рассказал. Да и выглядел ты не очень радостным несмотря на только что одержанную победу.

Рыцарь обдумал слова.

– Логично. Но почему ты решил, что армия пойдет именно в Эндорию, а не в мятежное герцогство на подавление мятежа?

– А что, в письме об этом говорилось?

– Не прямым текстом, но для понимающего понятно.

– Ясно. Просто я поспрашивал пленных тут и выяснил, что Эриха с флотом нет. Командует десантом герцог Дорн Ансельм. – Володя залез в сумку и разложил на столе карту королевства. – Судя по словам пленных, король собирался вернуться в Эндорию со свежими силами. Это, похоже, не укрылось от вашего начальства. Отсюда следует, что Эрих собирается организовывать новое наступление из Эндории, а удар по Тортону носит отвлекающий маневр. Вывод же они такой сделали на основании того, что Эрих всегда там, где и ожидается основное наступление… – Володя завис над картой и снова задумался. Рядом встал и Конрон.

– У тебя хорошая карта… очень подробная.

– Спасибо, – равнодушно отозвался Володя даже не оглянувшись. Пошарил за спиной, нащупав стул, подвинул поближе и сел, обхватив голову руками. – Знаешь, я бы сейчас все, что угодно отдал бы за то, чтобы узнать, что за войска собирает Эрих в Эндории. Я боюсь, сейчас он настолько силен, что в состоянии организовать два одновременных удара. Или же он собирает всех калек из гарнизонов, чтобы произвести впечатление и заставить ваших стянуть к границе все силы, а тем временем основной удар последует отсюда. – Володя рукой провел черту от Тортона до столицы.

– Или же его величество прав и удар на Тортон отвлекающий. Тогда удар будет нанесен от Эндории на столицу.

– А вот и нет… Это направление прикрыто несколькими серьезными крепостями, там куча замков. Чтобы штурмовать их – нужны осадные машины, инженеры, рабочие. Если же верить пленным, то все это плывет сейчас на кораблях к Тортону… – Володя замер, раскрыв рот, потом нервно заходил по комнате. – Так вот оно что! Нет, все-таки Эрих гений! Блин, но если я прав… если я прав, что же нам делать?! Шах и мат… вилка. Куда ни кинь, всюду подставляешься!

– Может и мне расскажешь, что тебя так встревожило? – поинтересовался Конрон.

– Смотри. Если я правильно понимаю, Эрих остался у себя и стал собирать силы в Эндории, готовясь к новому наступлению. Одновременно он готовит флот на Тортон. Давай посмотрим на численность того, что он сможет выставить на два направления, и самое главное на состав войск. Первое – авангард, около трех тысяч. Из них полторы тысячи всадников, около пятисот пехотинцев и остальные рабочие. Воевать с таким составом трудно, а вот подготовить лагерь и защитить его можно. Я уже выяснил, что задача Розентрена в этом и состояла – он должен был обеспечить беспрепятственную высадку войск. Но зачем? Почему бы не высадить все войска с кораблей? Зачем нужен этот авангард? А давай предположим, что солдат в первой группе очень мало.

– В первой группе?

– Что? А да, ты же не знаешь. Эрих не все корабли отправил одновременно. Через день или два подойдет первая группа. Так вот, давай предположим, что солдата там очень мало. Что их основной груз – осадные машины, рабочие, продовольствие… тогда прибытие авангарда оправдано. Он велик достаточно, чтобы противостоять всем войскам, которые может выставить Локхер в этой области, если не подойдет королевская армия. Но два поражения основательно опустошили резервы. Полагаю, у вашего короля большие проблемы с солдатами, на два направления его точно не хватит и тут важно не ошибиться. А Эрих ставит его в такие условия, когда решение надо принимать быстро. И себя он тоже выставил в качестве приманки. Мол вот он я и отсюда будет удар.

– То есть сейчас первый отряд нам не опасен?

– Почему? Полагаю, солдаты там все равно будут, как пополнение. Но, опять-таки, их основная задача начать осаду Тортона и до подхода основных сил подготовить лагерь и поставить машины. Когда подойдёт главный отряд начинается штурм. Как думаешь, сколько продержится Тортон? Учти, все осадные машины и лучшие инженеры с рабочими тут, под стенами.

– Месяц максимум.

– Вот! Корабли подходят для перевозки грузов и людей, а лошадей перебрасывать сложнее. Потому такой и дисбаланс в авангарде был – это должен быть подвижный резерв и основная ударная сила в поле. Кавалерия же вся у Эриха. Вот и получается вилка: если Артон направляет войска к Тортону, король подвижными частями, обходя города и крепости, врывается в другие провинции королевства. Если Артон направляет все силы против Эриха, тогда тот организовывает подвижную оборону и по максимуму задерживает его, давая возможность своим силам взять город. После падения Тортона его армия получает здесь великолепную базу и крепость. Инженеры и осадные машины тоже тут, дорога до столицы… вот она. Если ваши войска начнут отступление, чтобы прикрыть столицу, тогда у них за спиной повисает Эрих. Войска родезцев из Тортона ваши никак не опередят, значит их перехватят где-то на полдороге. Впереди герцог Дорн, позади Эрих, а между этими двумя отрядами аккурат ваша армия.

– Значит, надо ударить по герцогу Дорну.

– Это откроет дорогу Эриху. Я так думаю, судя по тому количеству кораблей, которые задействовал Эрих, численность армии герцога составляет около восьми-девяти тысяч человек. Вместе с авангардом Розентерна их должно было стать около одиннадцати тысяч. Полагаешь, они позволят так просто себя разбить? Тем более, Розентерн захватил несколько замков, а значит тылы немного, но прикрыл.

– Авангард мы разбили.

– Правильно. Теперь надо разбить восемь или девять тысяч войск под командованием лучшего генерала Эриха, чье прибытие ожидается через неделю или десять дней.

– Ты же вроде сказал через день или два?

– Это прибытие первой группы, которая отплыла раньше. Как я понимаю, они везут рабочих, шанцевый инструмент и осадные машины. Ну и пополнение. И раз здесь нет больше авангарда барона, значит нам вполне по силам помешать этой группе.

– Что-то задумал?

– Да. Есть пара мыслей.

Конрон вздохнул и снова приложился к вину.

– Боюсь только, что если ты прав, то даже полный разгром этих сил всего лишь отстрочит неизбежное.

– Верно. – Володя снова сел за стол, обхватил голову руками и уткнулся в карту. Конрон несколько удивленно покосился на него.

– Что, даже никакого выхода не видишь?

– Ну… может произойти чудо и мы сумеем удержать город, тогда Эрих без пехоты с одной только кавалерией не сможет закрепить успех. Полагаю все же у него там не лучшие войска… кроме конницы, понятно. Герцог Дорн тоже не сможет начать наступление на столицу пока держится Тортон ибо в этом случае он остается без крепкого тыла. Снабжать его войска тоже становится той еще задачкой. К тому же ему придется разделить силы и оставить часть войск здесь для нашей блокады, чтобы мы не ударили ему в тыл. Осаждать же они нас смогут только до зимы. Зимой Эрих не сможет наступать из Эндории и освободившаяся королевская армия ударит в тыл уже осаждающим.

– И все, что для этого нужно – удержать город до зимы?

– Угу. Против восьмитысячного войска со всеми осадными машинами и лучшими инженерами королевства Родезия.

– То есть восемь месяцев… до ноября… действительно чудо. Но знаешь, если бы мы не разбили Розентерна наше положение было бы много хуже. Значит, одно маленькое чудо уже произошло. Почему бы не произойти и еще одному?

– Действительно, почему? – вздохнул Володя. – Вот что, Конрон, давай пока не будем об этом говорить остальным. Я тут без тебя совещание созвал чтобы в ошибках разобраться. Послушаешь? А то и так уже всех заставили ждать. А завтра уже на свежую голову снова подумаем. Может какая идея и появится…

Володя остался сидеть, задумчиво наблюдая за Конроном, который зычным голосом стал звать всех в комнату для начала совещания.

– И что я здесь делаю? – вздохнул он про себя.

Если удастся отбиться от этих новых сил, получится выигрыш еще дней в семь. За это время Аливия поправится и можно будет убираться из обреченного города. Почему же тогда становится так противно, когда об этом думаешь? Ладно, если бы он действительно мог помочь, но ведь он не может! Все его знания – теоретические, а между теорией и практикой расстояние в пропасть, что он уже и почувствовал сегодня, когда бестолково метался по всем укреплениям, по сути, совершенно не управляя боем. Подстроить такую вот ловушку – это да, на это его знаний хватает, но руководить обороной… командовать армией в открытом бою… Это совсем-совсем иное.

Наблюдая за радостными лицами входящих, уже узнавших от вернувшихся людей подробности битвы за стенами Володя почувствовал себя еще хуже.

Офицеры собирались на взгляд Володи слишком уж оживленными, активно обсуждаю прошедшую битву. Мальчик исподлобья взирал на всю эту радостную суету, откинувшись на спинку стула и даже не шевелившись, из-за чего на него практически не обращали внимания. Только Конрон, тихонько сидевший в стороне, посматривал на него с недоумением. Остальные же больше внимания уделяли пустому столу, хотя после битвы, по их мнению, должна быть грандиозная пирушка, раз уж они победили. Впрочем за прошедшее время все уже привыкли к странным представлениям чужеземного князя о том, как стоит вести советы, а потому не очень удивлялись. Пиры отдельно, совещания отдельно. Не очень удобно с точки зрения благородных, но этот князь каким-то образом сумел убедить в своей правоте и командующего, а потому спорить с ним не рисковали.

Наконец все расселись. Некоторое время продолжался обмен мнениями, но вот разговоры стихли и теперь уже все собравшиеся посматривали на мальчика. Володя же поймал себя на совершенно идиотской мысли, что ему хочется что-то повертеть в руках, чтобы как-то отвлечься и обдумать слова. Вздохнув, он поднялся и, заложив руки за спину, медленно прошелся за спинами собравшихся. Тем оборачиваться было неудобно, но и не следить за ним тоже не могли.

– Главное заранее поставить собеседника в неудобное положение, – вспомнил Володя одну из лекций психологов на Базе. – Твоя уверенность и более твердая позиция – твое оружие на таких совещаниях. Чуть дашь слабину, позволишь оппонентам перехватить инициативу и ты проиграл. Не можешь задавить ростом, солидностью, ищи способ сделать так, чтобы им было просто неудобно с тобой спорить. Встань перед Солнцем, займи позицию, когда другим будет неудобно.

Володя остановился около угла и прислонился к стене, добившись того, чтобы все был крайне неудобно за ним наблюдать с тех мест, где они сидели.

– Что ж, господа, – начал он. – Давайте подведем итоги первого сражения за город. Несмотря на победу расслабляться не стоит, тем более что ошибок с нашей стороны было допущено очень много. Непозволительно много.

Кто-то хмыкнул, но его смешок никто не поддержал, а Володя просто не обратил внимания.

– Ошибки были у всех… В этих «всех» я включаю и себя, поэтому не надо на меня смотреть с таким снисходительным видом, тир Роухен. – Начальник гарнизона поперхнулся, смутился и поспешно отвернулся. Я даже не буду пытаться оправдаться тем, что это у меня первое сражение. Будем считать, что это последняя проверка перед серьезным экзаменом. И сейчас нам важно серьезно обдумать все совершенные ошибки, чтобы больше не повторять их в будущем. – Володя отлепился от угла и вернулся на свое место. Все облегченно расслабились.

– И какие же ошибки вы увидели, милорд? – поинтересовался кто-то не слишком почтительно. Мол поучи яйцо курицу.

– Вот об этом мы сейчас и будем говорить. Филлип Норт. – Володя глянул на своего вассала и тот поспешно поднялся. – Вы командовали центром и отражали первую атаку сразу после того, как враг ворвался в город. Как долго продолжался бой?

Филлип на мгновение задумался.

– Не больше тридцати минут. У них не было никаких шансов.

– Что вы сделали после того, как атака была отражена?

– Что? Сначала отбросили их от укреплений, потом совершали короткие вылазки…

– Решил мечом помахать? А ты видел, что твои лучники сидят без дела? В тот момент, когда враг перенес всю тяжесть атак на фланги у тебя бездельничала сотня лучников, для которых не было целей! Почему ты не отправил часть на подкрепление? Почему я там должен был лично появиться, что бы наконец сдвинуть их оттуда и отправить в дело?

– Милорд, я…

– Что «я»? Ты уже ответил. Вместо того чтобы следить за обстановкой, ты отправился махать мечом в первые ряды. Я тебя за этим посылал? Или там кроме тебя никто оружием пользоваться не умеет? Считаешь, что без тебя бы не обошлись? Ты должен был наблюдать за тем, что происходит у тебя. Должен был заметить, что на тебя натиск ослаб и что повторение атаки вряд ли вероятно и должен был отправить хотя бы часть своих сил в поддержку тем, кого в этот момент атаковали! Не я это должен был делать, а ты! Продолжаем. Кто командовал обороной в центре левой стены?

Поднялся один из рыцарей. Поднялся с явной неохотой, но тем не менее встал.

– Это ведь у вас произошел прорыв?

– Да, милорд. Вы очень вовремя подвели резервы, если бы не это…

– А если бы не привел? Скажите, вы знали, что у вас есть свои резервы? Перед началом боя мы обговаривали такие случаи. Почему вы не подняли сигнал о помощи, когда напор врага стал слишком силен? Если бы вы вовремя вывесили флаг, не пришлось бы гнать резервы соседнего отряда и с ходу расстроенным строем вступать в схватку.

– Я…

– Находились в первых рядах и своим примером вдохновляли солдат.

Володя встал и медленно, с трудом удерживаясь чтобы не перейти на бег, прошелся по комнате.

– Задача командиров состоит не в том, чтобы быть в первых рядах, а в том, чтобы управлять своими подчиненными. Следить за обстановкой и вовремя реагировать на её изменения. Вашим главным инструментом, если уж вы командиры, должна стать голова! Голова, а не руки! Командир обязан думать! Думать, а не просто мечом размахивать! Я допускаю, что в бою могут возникнуть разные ситуации и потребуется личный пример, чтобы увлечь подчиненных, но сомневаюсь, что здесь был этот случай. Если бы вы не находились в первых рядах, вы бы заметили усиливающийся напор и вовремя подали бы сигнал резерву. Подошедшие свежие силы имели возможность предотвратить прорыв. А что теперь? А теперь вы можете смело записывать всех погибших при том прорыве на свою совесть, тир!

Первоначально тот порывался что-то возразить, но после последних слов задумался. Володя заметил, что и некоторые из присутствующих тоже обдумывают его слова.

– Арвид, что там в госпиталях?

Врач поспешно поднялся.

– Около шестидесяти раненных, но опасение внушают только шестнадцать человек. Остальные с большой долей вероятности поправятся. Очень хорошо, что первую помощь оказывали непосредственно на месте. Без этого умерло бы намного больше.

– Насколько тяжелы эти шестнадцать?

– Трое из них до утра не доживут, остальные… все в руках Господа.

– А сколько всего погибло с нашей стороны?

– Я еще не получил всех сведений…

– Я же просил сообщить об этом всех командиров.

– Ну… некоторые отправились праздновать.

– Касается всех! Проверить свои отряды, таких празднующих выявить и отправить в солдаты. Если они не понимают когда время праздновать, то нечего им делать в командирах. Арвид, ты должен был о таких случаях доложить командирам таких веселых.

Врач пожал плечами.

– Я понятия не имею кто там командир и что я тут должен. У меня и своей работы по горло, чтобы еще вашей заниматься.

– Ладно. Давай примерно. Какие у нас потери?

– Сколько погибло в сражении за стеной я не знаю даже приблизительно. Узнаю к утру. В городе же чуть больше сорока человек. Опять-таки к утру буду знать уже точно.

– А родезцы? Сколько их прорвалось в город?

– Примерно восемьсот, – сообщил Лиром Рокхон. – Я занимался расчисткой ворот и обустройством пленных, – пояснил он под общими вопросительными взглядами. – Восемьсот прорвалось в город, пленных примерно триста человек. Значит погибших где-то пятьсот. Но это очень приблизительно.

Володя кивнул.

– Ладно, будем пока исходить из этого. Конрон, может хотя бы примерно скажешь, что у тебя?

– Ну… самый страшный бой был у города, тут мы и понесли основные потери. Когда родезцы побежали ни о каком организованном сопротивлении они и не думали. Их обоз тоже не защищался – там мало было солдат, в основном рабочие и больные. Так и взяли всех, скоро доставят. Пленных будет примерно четыреста человек, сколько родезцев погибло оценить сложно. Человек триста-четыреста. С нашей стороны около сотни…

– Что ж, пусть пока так. Когда точные цифры станут известны, сообщите. Продолжим разговор. Разбирать действия каждого полагаю бессмысленно. Предлагаю просто всем минут пять помолчать и подумать над тем, чем вы занимались в бою. Если сражались в первых рядах, подумайте насколько ваше участие там действительно было необходимо и не принесли бы вы больше пользы, если бы находились в стороне от битвы.

– Да как я буду сидеть в стороне!!! – вскочил один из рыцарей. – Да мой отец в гробу перевернется из-за того, что его сын трус!

Володя молча выслушал тираду рыцаря и когда тот выдохся, заговорил сам:

– До тех пор пока я занимаю хоть какую-то должность в обороне города, я буду от всех требовать в первую очередь работы ваших мозгов, а не рук. Если вы считаете, что это выше ваших сил и что ваше место впереди в самой гуще схватки скажите сразу – я подыщу вам на замену других командиров. Став обычными солдатами вы можете в полной мере демонстрировать свою отвагу и умения в самой гуще схватки.

– Да ты…

– А я еще не закончил, – перебил Володя. – Я ведь слушал вас, послушайте теперь вы. Не так уж и много я прошу. Неужели вы настолько не доверяете своим солдатам, что им обязательно нужен ваш пример? И я не говорю, что надо засесть в тылу на горке и оттуда поглядывать. В бою разное происходит и часто от того, насколько вовремя вы среагируете зависит победа или поражение. И если видишь, что есть возможность решающим ударом взломать вражескую оборону, что твой пример увлечет всех – вперед. Но вот дождаться этого момента, увидеть его, а то и подготовить всей логикой боя – вот тут и проявляется ваш настоящий талант как командира. Смотреть, наблюдать, видеть, управлять, а в нужный момент ударить всеми силами в выбранное место! Прорвал оборону – выбрал следующую цель: преследование бегущих или удар в тыл другой группе, чтобы помочь товарищам. Выбор цели за вами, но удар по ней наносится солдатами. Ваша роль – думать!

Володя на миг запнулся, выдохнувшись. Всю речь он произнес на одном дыхании, рябя и чеканя фразы, словно гвозди вбивая. На него смотрели ошарашено и недоверчиво, словно он произнес что-то новое и невиданное, хотя ведь, расспросив офицеров Эриха, он не открывал Америк и велосипедов не изобретал. И если Эрих требовал от своих офицеров в первую очередь контроля, то в Локхере, похоже, уважали больше личную храбрость. Это Володя сейчас и намеревался переломить. Впрочем, он понимал, что за день или два это не сделать. Чтобы к его словам стали прислушиваться надо в первую очередь доказать этим людям что сам не трус и требуешь от них такого не по трусости, чтобы спрятаться за спины солдат. А во вторую, доказать, что эта система лучше того, что есть. А вот здесь видно придется создавать собственные отряды. Кое-что в этом направлении Володя уже предпринял и некоторые команды уже начали тренироваться по тем требованиям, которые выставил их командирам Володя. Но до их боеспособности еще ой как далеко. И даже если он сам лично будет тренировать каждого солдата дело это ничуть не ускорит. Создать что-то новое и революционное на пустом месте нельзя, потому нужно уже существующие приемы чуть подкорректировать, чуть подправить, не ломая и не разрушая. Так потихоньку он и закладывал в головы сержантов и младших командиров новые тактические идеи и построения. Но здесь и сейчас об этом говорить смысла не было, потому Володя взял себя в руки и успокоился.

– Теперь о действии лучников. За небольшим исключением все они слабо подготовлены, качество стрельбы хромает, но хуже всего даже не это, а полное отсутствие дисциплины. Отдельные отряды совершенно неуправляемы, даже прямые команды офицеров порой не исполняются. Передвигаются стадом, перераспределение целей никакого. Так дело не годится! Лучники – наша основная ударная сила, на которых и строится оборона города. Если каждый будет действовать кто во что горазд – толка не будет.

Володя остановился и минуты на три задумался. Остальные тоже молчали: кто ждал, кто не понимал, что последует дальше.

– Таким образом, необходимо немедленно организовать боевую подготовку лучников. Основное внимание уделить: во-первых, индивидуальной подготовке. Стрелок должен уверенно попадать в выбранную или указанную цель – ростовую чучело-мишень, на дальности до 300 шагов; во-вторых, боевой слаженности отдельных отрядов и подразделений в целом. Они должны быть управляемы! Открывать огонь и прекращать его по команде, а не «щас я еще только парочку стрел в супостата засажу»! Они должны немедленно начинать стрельбу туда, куда им даст целеуказание командир. Они должны немедленно перенести стрельбу, в случае получения нового приказа. Для этого с завтрашнего дня подготовить поле для тренировок у северной стены. Места там должно хватить. Отдельные мишени на дальности пятьдесят-двести шагов для индивидуальной подготовки. Групповые мишени на дальности сто пятьдесят-четыреста шагов. Лучников разделить на отряды по восемь человек и назначить им командира. Старший офицер пускает стрелу первым по выбранной группе, после чего не позже чем через десять секунд по этой группе мишеней должен начать стрелять весь отряд. Командиры восьмёрок наблюдают за своими подчиненными, но не упускают из вида командира. Как только он пускает стрелу в следующую группу мишеней, все должны перенести стрельбу на нее.

– Ага, так в бою за этим и уследишь, – хмыкнул кто-то.

– Так придумайте сигнал! Например, из рога. Как подудит, всем внимание, перенос стрельбы. За точностью работы своих подчиненных пусть сержанты смотрят, после боя или тренировки они сами все объяснят подчиненным. Командир же должен следить за всей картиной и смотреть, где помощь лучников требуется больше всего – наступление ли поддержать или оборону укрепить. Понятно, что в ближнем бою от лучников мало толку, хотя их и вооружают, но задача их не в этом. Потом надо наладить их взаимодействие с пехотой и кавалерией. Но об этом позже, пока хотя бы натренировать попадать в большие мишени и слушать команды. На это особый упор. А вообще эти подробности мы завтра обсудим уже на полигоне. Да, лучших лучников лучше не разбивать по разным восьмеркам. Такое хорошо в мире, когда есть время тренироваться. Но во время войны лучше их свести воедино, чтобы под рукой был хотя бы одно серьезное подразделение, на которое можно целиком рассчитывать. В грядущих действиях именно лучникам отводится основная роль. Перевес нападающих слишком велик, чтобы вступать с ними в ближний бой в надежде на успех. Если у нас и есть шанс на победу, то только в том случае, если мы сумеем врага удивить. Удивить в нашем случае означает победить. Потому завтра усиленная тренировка всех частей с небольшими перерывами. Потом отдых до утра, а послезавтра, скорее всего, нам придется вступить в новый бой.

– Что?! Какой бой?

– Забыли, что отряд барона Розентерна был всего лишь авангардом? – как-то очень ласково поинтересовался Конрон. Так ласково, что желания что-либо у него переспрашивать или спорить ни у кого не возникло. – А если не забыли, тогда советую всем разойтись и завтра сделать все так, как приказал князь. Бой только начался.

Когда все, ошарашенные всем произошедшим (не так в их представлении должно проходить совещание после победы, совсем не так) и Володя с Конроном остались наедине, тир долго задумчиво изучал поникшего на стуле во главе стола мальчика.

– У тебя уже появилась какая-то идея? – наконец поинтересовался он.

Володя, не поднимая головы, отрицательно качнул ею.

– Хм… Знаешь, ты в который раз сумел меня удивить. Не считай меня таким уж простаком… Заметь, я даже не спрашиваю откуда у тебя настолько точная карта нашего королевства. Возможно, ты даже шпион этой твоей Российской империи и вы готовите вторжение, а твоя история – выдумка от начала до конца. Хотя будь ты шпионом, наверное, так не подставился бы. Да и историю придумал бы поправдоподобнее.

– Тогда почему же ты мне веришь? И даже слушаешь, когда я говорю что-то? – Володя по-прежнему даже не поднимал головы, в голосе смертельная усталость.

– Почему? – Конрон сделал большой глоток прямо из горла кувшина. – Потому что у тебя есть идеи, а у меня их нет. Я не знаю, шпион ты или нет, но так получилось, что сейчас ты на нашей стороне против Родезии. У меня хватает ума сообразить, что я на должность командующего не гожусь, просто на тот момент других не нашлось… Мда, это много говорит о состоянии Локхерской армии. Как видишь, я вполне самокритичен и не строю иллюзий. Но ты тоже не годишься… Удивлен?

– Нет. Нельзя командовать и что-то изменить не обладая авторитетом среди подчиненных.

– Гммм… Верно. У тебя есть идеи. У меня необходимый авторитет. Я готов помочь тебе протолкнуть их. Готов закрыть глаза даже если ты шпион пока ты сражаешься на нашей стороне.

– Я не сражаюсь на вашей стороне. Черт побери! – Володя резко поднял голову и яростно уставился рыцаря. – Это не моя война!!! Мне нет дел до ваших разборок с Родезией! С Эрихом!! Если уж на то пошло, я даже восхищаюсь этим Эрихом! Суметь изменить армию, организовать пусть и примитивную, но разведывательную сеть, планирование операциями на нескольких уровнях и на несколько ходов вперед! Вас спасло только чудо, Конрон! Можешь благодарить всех богов, что прошлая зима оказалась такой снежной и Эрих лишился почтив всей кавалерии и не смог развить успеха. Он продумал почти все, кроме этого. Если я о чем и жалею, что по воле случая оказался в Локхере, а не, допустим, в Родезии!!! Столько крови… Господи, я никогда не видел столько крови, как сегодня!!!

Конрон вдруг поднялся, подошел к Володя и сел рядом. Снова хлебнул вина и протянул кувшин мальчику.

– Хлебни. Полегчает. – Володя послушно хлебнул и закашлялся. – Нет, князь, ты не шпион. Хотя и странный какой-то. Говоришь в военной школе учился? А как девчонка испугался крови. Будь же мужчиной!

– А пошел ты, – беззлобно ругнулся Володя, делая очередной глоток.

– Пойду. Спать пойду. Как только встречу свой отряд с пленными и захваченным обозом, так сразу и пойду. И тебе советую. Но знаешь, я все-таки рад, что ты оказался именно здесь, а не в Родезии. Я тоже восхищаюсь Эрихом и хотел бы чтобы и у нас на троне оказался такой король. Но я давал клятву и ее не нарушу. Ты ее не давал. Если захочешь уйти я тебя держать не стану. Сейчас как раз самое время уехать, пока свободны дороги.

– Ты же знаешь, что Аливия еще не может ехать.

– Все-таки я тебя совсем не понимаю, – вздохнул Конрон. – Ложись-ка ты спать.

Выдав такой мудрый совет, Конрон развернулся и неторопливо покинул комнату, насвистывая под нос какую-то веселую песенку. Володя проводил его удивленным взглядом, а когда за ним закрылась дверь, отвернулся. Конрона он не понимал в той же степени, как и тот не понимал его. Встреча людей совершенно разных эпох, похоже, стала шоком для обоих.

Покинув здание магистрата Володя недолго размышлял над тем, куда ехать, но долг победил и он направился домой. Дождался, когда охрана с комфортом расположится на первом этаже, поднялся к себе, где сразу обнаружил аккуратно сваленные в углу вещи Раймонда. Поморщившись, он опустился перед ними на колени и принялся старательно сортировать их: бумаги в одну сторону, книги в другую. Ради интереса Володя раскрыл одну – рукописная, не печатная, а значит дорогая. Книг же всего три, одна из которых жизнеописание возвышенных богов. Интересно, Раймонд действительно интересовался или книга нужна для шифрования? Впрочем, какого шифрования? При всем желании вряд ли в этом мире можно найти две совершенно одинаковые книги. Так что вряд ли шифр использует принцип «на двадцатой странице конкретной книге подставлять слова по написанным цифрам».

Володя достал стопку писем, которые Джером все-таки сложил отдельно. Полнейшая белиберда, а значит шифр. Володя, для удобства, разбирал слова по буквам, пытаясь их произнести. Конечно, он не большой знаток языка, тем не менее ясно, что слов таких в нем точно нет, тут язык сломаешь пока произнесешь.

В дверь постучали.

– Войдите. – Володя разложил перед собой на полу несколько писем и теперь изучал их.

В комнату быстрым шагом вошла графиня Лорниэль, едва не наступила на разложенные письма и замерла.

– Князь, я думала, вы прежде зайдете ко мне…

– Зачем? – поинтересовался Володя, даже не подняв от писем голову.

– Зачем? – графиня явно растерялся. – Хотя бы из вежливости…

– Гм… Я у себя дома.

– И вас не интересует передала ли я послание Раймонда или нет?

– Нет. Я знаю, что вы его передали. За вами следили.

– Следили…

– Ради вашей безопасности, графиня. Я не был уверен, что в том письме не содержался приказ устранить вас как ставшую ненужной свидетельницу. Шансы этого были малы, поскольку восстание еще не подготовлено, но присутствовал.

– И вы послали меня…

Володя встал и отряхнул штаны. Жестом предложил графине присесть на кроать, а сам сел на стул, поставив его напротив спинкой вперед. Она как раз была такой высоты, что удобно было положить подбородок.

– Скажите, чего вы хотите?

Вопрос поставил графиню в тупик.

– Чего я хочу?

– Да. Сейчас, когда нет больше Раймонда, вам никто не угрожает. Чего вы хотите?

– Я… я… Да какой у меня выбор…

– Достаточный. В моих силах отвести от вас угрозу и вы вполне можете остаться, правда в этом случае вам придется отказаться от мужа. Полагаю, король придумает что-то по этому поводу. Публичный отказ и тому подобное. Второй вариант: вы можете попытаться добраться до мужа, но в этом случае вам придется нести всю ответственность и всю вину как жены предателя. Если мятеж герцога потерпит поражение тогда…

– Я знаю, чем это может мне грозить. – Графиня вдруг весьма эмоционально всплеснула руками. – Но какая вам от этого всего польза?!! Вы уже третий раз спасаете меня!

– Разве? – Володя задумался. – На пристани… С Раймондом… А когда третий?

– Да вот сейчас! Я ведь думала, что вы как и Раймонд будете меня использовать в этой вашей игре.

– Хорошего же вы обо мне мнения.

– Но милорд! Вы можете сдать меня и заслужить благодарность короля! А вместо этого…

Володя резко встал и откинул стул. Графиня испуганно сжалась, но мальчик просто подошел к окну.

– Я видел смерть матери и сестры. Чудом уцелел сам. Если могу понять убийство отца… Заметьте, понять, а не простить, до убийство сестры и матери не пойму никогда. Они совершенно не мешали. Их вполне могли оставить в живых…

– Поэтому…

– Я вам уже говорил, что не воюю с женщинами и детьми. Ваша казнь ничего не прибавит и не убавит. Разве что приведет вашего мужа в ярость. Ваш приезд к мужу тоже ничего не прибавит и не убавит.

– А если бы прибавлял?

– Я нашел бы способ удержать вас. Сейчас же…Графиня, у вас есть эта ночь на принятие решение. Если захотите ехать к мужу – завтра последний день когда вы сможете беспрепятственно покинуть город.

– Не могу сказать, что люблю мужа… Мы поженились против воли по настоянию родителей. Но граф оказался на редкость деликатным человеком. Возможно, я его не люблю, но уважаю… Я очень жалею, что он примкнул к этому восстанию. Мне не надо думать, милорд. Завтра с утра я покину город и постараюсь добраться до мужа.

Володя подошел к сундуку в углу и достал из него кошель. Бросили его на кровать.

– Вот. Передайте Рокерту, он сумеет ими распорядиться. И не спорьте, я знаю, что у вас плохо с деньгами, а вам еще карету нанимать. Не повезете же вы дочь на лошади? К тому же и дополнительная охрана в дороге не помешает – время военная, на дорогах разбойников развелось.

– Милорд…

– Уходите, графиня. Мне еще работать.

– Милорд… Если королевство проиграет, вы найдите меня… я постараюсь обеспечить…

– Спасибо, графиня, но в этом нет нужды. Ценю вашу заботу, но вам все же стоит поторопиться.

Графиня еще хотела что-то сказать, но только вздохнула и вышла. Володя снова засел за письма. Похоже, он понял, что это за шифр – самый простой и примитивный, когда одна буква заменяется на другую. Как разгадывается такой шифр описывал еще Конан Дойль в одном из рассказов про Шерлока Холмса. Главное отыскать ключ, хотя бы одно слово… к счастью такой ключ отыскался очень быстро – короткая записка и тут же ее зашифрованный вариант. Мальчик радостно хмыкнул, очень самоуверенный человек этот Раймонд. Разве можно таскать с собой такие вещи? Все-таки он действительно дилетант, хотя и с опытом. За такую ошибку любого курсанта выкинули бы из академии ФСБ с волчьим билетом. Володя вспомнил как его специально на прослушивание некоторых курсов возили в Москву в эту самую академию… Удачно, что даже преподаватели не видели тех, кому читали лекции, потому его и включили в курс. Многое полезного узнал. Володя вздохнул, если бы все сложилось иначе, возможно сейчас он готовился бы к приему в ту самую академию… или в какие-нибудь специальные войска. Он так и не смог определиться со своим интересом, а потом уже выбора не осталось.

Отогнав воспоминания, он придвинул к себе первое письмо, положил рядом чистый лист, перо, чернила, улегся прямо на пол, предварительно постелив плащ и приготовился писать.

Глава 4

Спать в этот день пришлось очень мало. Сначала расшифровывал письма в надежде отыскать там что-то важное и полезное, потом плюнул, решив, что до завтра потерпит. Тут некстати вспомнился последний разговор с Конроном. Пробормотав ругательство, Володя вздохнул. Не сможет он теперь уйти. Если бы тот попытался удержать его, как-то надавить… забрал бы Аливию с семьей и ушел. А так… Иди мол, если хочешь. Обидно. Словно он и не нужен тут. Словно ничего и не сделал для обороны города. Боясь признаться самому себе, но это его задевало больше всего. Все-таки совсем недурственную операцию провернул. Его учителя могли бы гордиться. И уж можно было ожидать, что Конрон попросит его остаться и помочь. Попросил… но так, словно и без него можно обойтись. Задело. Тем более и сам Володя и Конрон понимали, что без него город не удержать. Тут нужно что-то очень нестандартное, а Конрон на такую импровизацию был неспособен. А он сам? Тут был вызов… А еще где-то внутри копошилась мыслишка, что если он сейчас сбежит, то предаст всех, кто в него верил. Уж тогда надо было сразу город сдавать. А если отбились от первой атаки, так надо доводить дело до конца.

Мысленно проклиная неизвестно кого, Володя забрался в кровать, тут ему и пришла в голову мысль по поводу возможных дальнейших действий. Сначала посчитав её бредовой, Володя попытался уснуть, но мысль упорно не уходила. Чертыхнувшись, он встал, зажег свечи и достал допросные листы, которые сегодня так и не успел перечитать. Вытащил те, в которых упоминался командующий основной армией родезцев герцог Ансельм и внимательно перечитал. Все дворяне отзываются о нем в очень восторженных тонах, но тут иного и трудно ожидать, гораздо интереснее мнение о нем простых солдат. Хорошо, что среди пленных попались те, кому уже приходилось служить под командованием герцога, иначе пришлось бы специально выискивать таких.

Еще раз перечитав бумаги, Володя задумался, пальцев размазывая по столу пролитую из стакана воду. Нарисовал круг, добавил лучей… задумался, ниже дорисовал домик. Потом плюнул и отправился спать.

Утром его разбудил грохот на лестнице и отчаянный шепот за дверью Джерома с просьбой не беспокоить его светлость…

– Я уже встал!

Дверь распахнулась и в комнату вошел Конрон. Сзади недовольно вздыхал Джером. Не обращая внимания на одевающегося мальчика и хмурого слугу, Конрон заглянул под стол, потом, вспомнив, недовольно сморщился.

– Хотя бы для гостей мог держать у себя в комнате кувшин хорошего вина.

– Пить с утра – уже алкоголизм, – буркнул Володя, вздевая руки в рукава рубашки. – Между прочим… – мальчик взглянул на лежащие на табуретке часы, – я всего лишь три часа спал. Мало спать – вредно для молодого растущего организма. И вообще, с чем пожаловал? Джером, ну не торчи ты там с такой постной миной. Что случилось?

– Я просто по поводу ваших распоряжений, милорд. По поводу сухого сена и масла.

– Пока пусть ждут. Вот что… Тюремный писарь обещал к утру сделать копии своих записей… Разыщи его и забери, заодно вот что еще сделай: разыщи среди пленных тех, кто служил под командованием герцога Дорна Ансельма. Не сам разыщи, прикажи кому-нибудь от моего имени – ты мне тут понадобишься. Пусть таких отделят от остальных и соберут в каком-нибудь доме попросторней. Много не надо, человек десять достаточно.

Джером, уже привыкший к порой очень странным распоряжениям господина, молча поклонился и вышел. Володя выглянул в коридор, обнаружил там одного из латников охраны и подозвал его.

– Встань там, – махнул он к окну, – и никого не подпускай к комнате.

Убедившись, что теперь подслушать будет трудно, мальчик закрыл дверь и уселся на кровать, откинувшись на подушку.

– Как я понимаю, ты что-то придумал по поводу наших планов? – Конрон придвинул стул и устроился на нем поудобнее, приготовившись слушать.

Наших? Володя хмыкнул. Ну пусть так.

– Два. – Мальчик поднял руку с двумя пальцами.

– Что два?

– Два плана. В общем-то, на самом деле один я придумал довольно давно и то, что десант пойдет двумя волнами нам на пользу, убирается лишний риск. Собственно, мы там практически вообще ничем не рискуем… ну кроме жизни людей. Второй же план пришел мне в голову вчера… точнее уже сегодня утром.

– Хм… И какой ты предлагаешь? Как я понимаю, второй.

Володя покачал головой.

– Никакой. Выберешь ты. – Видя удивление тира Володя соскочил с кровати и прошелся по комнате. Замер у окна. – Конрон, я здесь чужак. Меня лично эта ваша война не касается никаким боком. Мы с тобой об этом уже говорили… вчера.

– Если ты решил остаться, тогда…

– Я не об этом. Я остаюсь… пока. Я о другом. Понимаешь какое дело… Первый план я разработал давно. Вместе с планом обороны города. Даже сделал кое-какие распоряжения на этот счет. Мы можем атаковать корабли пока те не высадили десант. Все не уничтожим, но проредим. В этом плане их разделение нам на руку – имеется возможность уничтожить первый отряд. Но! Беда в том, что это нас не спасет. Даст отсрочку… в месяц может быть, но не более. Сможем потрепать главные силы, поводить их за нос, но рано или поздно они все равно окажутся под стенами города. Злые от потерей и задержек. Но если очень сильно повезет, может быть продержимся дольше. Плюс тут тот, что риска для нас практически нет. В смысле риска для города. Второй план в случае успеха гарантирует нам победу даже в том случае если враг Тортон возьмет.

– Это как?

– Тортон для Эриха не главное. Ему нужна база для армии и место, куда можно подвозить припасы. Вся эта армия идет не против Тортона, а против вашей столицы. Тортон всего лишь ступенька на пути к ней.

– Ну да, я помню ты говорил. Я ведь и не спорю с тобой.

– Так вот, в случае успеха этого второго плана враг лишиться почти всех осадных машин и понесет большие потери в инженерах и солдатах. Даже если после этого Тортон и падет наступать этим летом они не смогут, а зиму здесь они не продержатся. Когда снег закроет перевалы Эрих уже не сможет вести активные действия из Эндории и королевская армия освободиться и вскоре окажется тут. В зимние бури припасы в город тоже не подбросить, подкреплений не подвести.

– Ну значит все здорово! Какие же вопросы? – Конрон недоумевающее покрутил головой. С его точки зрения все было ясно. Раз есть возможность сделать такое – надо делать!

– Нет, не здорово. Есть один минус в этом плане. Маленький такой. Он очень рискованный. Если он провалится – Тортон падет через два или три дня. В случае действий по первому плану мы гарантировано держимся месяца три и если повезет четыре, но закончится все понятно чем. Во втором случае мы можем победить, но если где-то что-то пойдет не так город будет в руках Ансельма уже через неделю. Через месяц он будет у столицы. Спасти вновь собранную Армию ваш король в этом случае вряд ли сможет. Мятеж на севере.

– Так что ты хочешь от меня? – растерялся Конрон.

– Выбора. Либо без рисковый вариант с долгой осадой, либо риск с надеждой на победу. Поскольку командующий ты, решение за тобой. Я его принять не могу. Это не моя страна. Я не чувствую за нее ответственности и я не присягал вашему королю. Поэтому мое отношение ко всему достаточно отстраненное, а потому я боюсь, что мой второй план продиктован этаким холодным любопытством: получится или нет. Но когда на кону судьба королевства я прямом смысле решение, я полагаю, должен принять тот, кого оно касается больше всего.

Конрон, похоже, проникся и надолго задумался.

– Без знаний подробностей я не могу оценить насколько рискован этот твой второй план. В чем он заключается?

– Дать возможность противнику объединить силы, высадиться… не полностью и одновременно атаковать с моря и с суши. Деталей я сказать не могу, поскольку тут думать надо. Просто тут главное не то, что на суше, а корабли, которые еще не успеют разгрузить. Если мы сумеем уничтожить их, тогда вся экспедиция родезцев теряет смысл.

– Уничтожить корабли? Как??? Какими силами?

– Есть возможность. Такое применяли у меня на родине. Однажды так был уничтожен целый флот. Проблемы и риск есть, но проблемы вполне решаемы, а риск вовсе не запредельный.

– Однако в случае если мы не сможем уничтожить корабли…

– Мы понесем большие потери на суше и не сможем защищать город. Практически защищать город станет просто некому.

Конрон снова задумался.

– Если бы знать детали…

– Я их сам еще не знаю. Так, наброски. Сегодня займусь ими. У нас время есть до прибытия первого отряда десанта. Вот когда они прибудут придется решать и быстро: атакуем их или рискуем.

Конрон поднялся. Тяжело поднялся и даже словно ростом стал ниже, как будто какой-то груз прижал его к земле. Устало потер подбородок.

– Знаешь, я сейчас с огромным удовольствием оказался бы впереди клина идущего на вражеские позиции, чем принимать такие вот решения.

Володя подошел к столу и протянул Конрону свернутый и запечатанный свиток.

– Тут я изложил все свои размышления по поводу возможных планов и действий Эриха и все то, что удалось узнать от пленных… в общем все, что удалось узнать. Надо отправить королю.

Конрон взял свиток.

– Сегодня как раз того гонца обратно отправлять собирался со своими донесениями. С ними твое письмо и отправлю. Так говоришь решение надо будет принять как только прибудет первый отряд родезский кораблей?

– Да. К тому времени я представлю детали плана. Или же сам от него откажусь если сочту что риск слишком велик, поскольку не учел каких-то моментов. Ну это на месте видно будет уже.

– Ладно. – Конрон направился к выходу. – Тогда сегодня я тебя тревожить не буду – занимайся своими деталями. Вечером расскажешь что надумал и уже будет думать вместе.

Володя дождался когда за Конроном закроется дверь и плюхнулся на кровать, зарывшись лицом в подушку. В этот момент он ни за что на свете не хотел бы очутиться на месте тира Пентарского. Принимать решение от которого зависит судьба твоего королевства… Даже Володе от этого было не по себе.

Однако предаваться невеселым размышлениям было некогда – дела не ждали и за этот день сделать предстояло еще очень много. Переговорив с графиней и её охранником он договорился, что уедут они после обеда, когда найдут карету и договорятся об дополнительной охране. Володя оставил с ними одного охранника, чтобы тот помог им беспрепятственно покинуть город. Володя оставил с ними одного охранника, чтобы тот помог им беспрепятственно покинуть город.

– Вряд ли мы сегодня увидимся, – сообщил им на прощание Володя. – Я совершенно не представляю где буду в обед, а потому прощайте и удачи. Передайте от меня привет Генриетте, графиня. Я уже послал сообщение Осторну, так что вашу дочь в дорогу они соберут.

– Милорд… спасибо еще раз…

Мальчик отмахнулся от благодарностей и торопливо спустился вниз, даже позавтракать времени не нашлось.

Первым в плане были лучники, которые уже собрались у северной стены, где рабочие как раз заканчивали монтировать чучела-мишени. Сами лучники расположились большой кучей в стороне, что-то обсуждая и хохоча. Володя оглядел это сборище, а потом велел позвать командиров.

– Мне кажется, мы вчера уже обговаривали как будут организованы отряды. Я же сейчас вижу одну толпу.

– Милорд, мы…

– И чем вы занимались пока рабочие ставят мишени? Ладно. По хорошему тебя, тир, – Володя гневно глянул на командира, – стоило бы разжаловать. Проблема только в том, что другого не найти.

– Милорд…

– Хватит! Я ведь не зря говорил, что лучники – наша главная надежда, а потому считайте это последним предупреждением. Но клянусь, простым разжалованием вы не отделаетесь – повешу в назидании остальным! Глядишь тогда зашевелитесь! Вам все ясно?! – Володя в ярости уставился на командира. Тот попытался было что-то сказать, но поперхнулся, сообразив, что этот князь шутить не собирается. Действительно повесит.

– Все будет сделано, милорд.

– Тогда созывайте сержантов и будем обговаривать чему и как будем учиться.

Когда собрались все офицеры, вплоть до самых младших командиров Володя еще раз повторил то, что говорил на вчерашнем совещании, только более подробно остановился на деталях

– Поэтому сейчас разделите людей как я говорю, потом половину отправьте на одиночную подготовку, а половину на тренировку в группе… – Тут Володя задумался. – Нет. Делите на четыре части. Часть тренируется индивидуально, другая в группе, третья занимается строевой подготовкой.

– Строевой?

– Да! Я хочу превратить отряды лучников в настоящую боевую единицу, а значит от них требуется четкая слаженность и умение работать в группе. Потому строевая подготовка! Разыщите сержантов из пехотных полков и гоняйте людей до седьмого пота. Четвертая часть пусть отдыхает – мне не хочется совсем заматывать людей перед боем… Потом отряды меняются.

Володя устроился в стороне под стеной в тенечке, достал захваченные с собой письма Раймонда и снова занялся их изучением, изредка поглядывая как офицеры распределяют лучников по отрядам, назначают командиров. Вот организационная часть закончилась и отряды разбрелись по позициям. Мальчик не вмешивался, понимая, что тут он скорее навредит, чем поможет.

Здесь его и разыскал Джером. Бросив перед господином сумку с бумагами, он плюхнулся рядом.

– Вот, милорд, как вы и просили, допросные листы.

– Спасибо. – Володя достал первый и пробежал его взглядом. – Скажи… нет ли у тебя толкового знакомого для одного опасного дела?

– Опасного?

– И высокооплачиваемого, само собой. Ты же ведь свел знакомство с этим Крейном… Кстати, ты сделал что я просил?

– Да, милорд. Я переговорил с людьми Пентона, которые были арестованы. Они очень злы на Крейна за то, что он их сдал. Так что мне удалось выяснить все, что вы просили.

– Хм… Странно. Обычно они не выносят сор из избы. Даже если кто-то кого-то сдал, то разбираться с этим они предпочитают сами без привлечения властей.

– Ну, милорд, конечно же я знал об этом. Я в камеру к ним подсадил одного человека и тот все выяснил.

– Понятно. И что ты пообещал этому человеку?

– Свободу. Его поймали когда он пытался ограбить дом одного купца.

– Вряд ли он такой умный, раз попался.

– Но ведь справился с делом.

– Как думаешь, сгодиться сыграть роль гонца от Раймонда к вражескому командиру?

– Нет, милорд. Он не очень смелый.

– Ладно, тогда ищи. Время до трех часов пополудни, а пока разыщи Гирона и попроси ждать меня у тюрьмы. Я буду там через час. Кстати, не знаешь, где Филлипа носит?

– Он говорил, что вы дали ему какое-то поручение в порту.

Володя нахмурился.

– Джером, отправь кого-нибудь туда, пусть разыщут его. Он мне нужен.

– Хороши, милорд. Я могу идти?

– Да.

Когда Джером умчался, мальчик вытряхнул из сумки листы и тут же придавил их камнем, чтобы не унесло ветром. Уже не обращая внимания на тренировку лучников, углубился в чтении. Беда только в том, что читал он еще по-лохерски не очень хорошо и чтение отнимало очень много времени, что чрезвычайно его раздражало. Одно хорошо – у этого писаря, который делал копии, оказался на редкость хороший почерк. Какие-нибудь закорючки он бы вряд ли разобрал. Все-таки надо побольше практики в языке, а еще лучше нанять профессионального учителя.

Промучившись с несколькими листами, Володя плюнул на них и некоторое время наблюдал за тренировкой. Похоже командир, получив нагоняй, теперь решил ускорить дело и организовывал отряд прямо на ходу, которые и гнал на рубеж. Сами тренировки шли не шатко, ни валко, но ясно, что это только начало, когда никто, даже сами офицеры не знали, что делать. Володя поднялся, сложил бумаги обратно в сумку и подошел к командиру. Указал на некоторые моменты, которые следовало бы ликвидировать при обучении. Потом понаблюдал за строевой подготовкой, которая тут заключалась в хождении строем и его удержании. Хорошо для пикейщиков, но совершенно бесполезно для лучников – из такого плотного строя они стрелять никак не смогут. Даже лук не натянут. Однако поправлять не стал – других приемов сержанты, которые и проводили занятия, все равно не знают, обучать их чему-то новому времени нет, а с задачей привития дисциплины они справляются. Тем не менее он все равно посоветовал сделать строй менее плотный, а потом подозвал командира и посоветовал групповые занятия проводить именно в построении, а не так, когда все сбиваются в толпу. Закончив здесь Володя ко всеобщему облегчению уехал.

Филлипа он заметил около тюрьмы издалека. Тот сидел прямо перед дверью и дрых… настоящий солдат. Володя даже позавидовал – ему самому до чертиков хотелось спать. Растолкав солдата, он отправил его на поиски писаря и велел возвращаться поскорее. Филлип появился минут через пятнадцать, подталкивая перед собой вчерашнего писаря, который озадаченно крутил головой, никак не понимая какого лешего его вытащили из постели с утра пораньше.

– Разыщите для него коня какого-нибудь, – попросил Володя своих охранников, а потом повернулся к писарю. – Поедешь со мной, мне может понадобиться твоя помощь. Как звать?

– Лилур, ваша светлость, – испуганно поклонился тот. Похоже никак не мог сообразить зачем он может понадобиться, но спросить не решился.

Коня разыскали быстро, и под общими смешками солдат Лирул с трудом взгромоздился на него. Володя понаблюдал за этим зрелищем и попросил кого-нибудь приглядывать за писарем, чтобы тот нечаянно не свалился по дороге.

– Филлип, ты тоже с нами едешь. Что там, кстати, в порту?

– Материалы про которые вы говорили, приготовлены. Несколько тюков отборной и самой сухой соломы, какая нашлась. Масло, смола. Нашли даже несколько бочонков земляного жира.

– Нефти что ли? Замечательно. Жаль, правда, мало. Надо бы обыскать купеческие корабли, которые оказались заперты в порту. Может будь у них в трюмах найдется еще что полезное… Помнится я велел опись сделать всех товаров.

– Она хранится у начальника порта, милорд. Я первым делом её смотрел. Земляной жир или нефть, как вы его называете, мы именно там и нашли.

– Хм… интересно, на кой кто-то вез бочонки с нефтью? Впрочем, нам хорошо, что она есть. Что еще?

– Ну мы заготовили все материалы, которые легко загораются. Милорд, я только не понимаю, что вы со всем этим делать собираетесь. Мы не можем сеном стрелять с катапульты…

– Филлип, – Володя предостерегающе посмотрел на него. Тот намек понял и заткнулся. – Когда придет время я все объясню. Сделать все нужно будет быстро, но всему свое время. Охрану к складам поставил?

– Конечно.

– Отлично. В таком случае поехали.

– Э-э… А куда, милорд?

– За город. Будем искать удобную бухту для высадки вражеского десанта. Это ведь тоже была одна из задач авангарда. Негоже, если они не справятся.

Филлип озадаченно посмотрел на синьора, но спрашивать не стал, знал, что не ответит. Потом покосился на охранников, которые следовали за ними чуть позади.

– Мы вообще на чьей стороне выступаем? – тихонько буркнул он себе под нос.

– На своей, – ответил услышавший его Володя.

Когда они выехали за пределы города, Володя придержал коня и подождал когда с ними поравняется охрана.

– Кто-нибудь из вас знает пригород? Где лучше всего родезцам производить высадку?

– Я знаю, милорд. – Выехал вперед один. – А самое удобное место – это Радужная бухта. Она километрах в семи отсюда вон за тем холмом.

Володя привстал в стременах и в бинокль осмотрел указанный холм.

– С него, милорд, великолепный вид на ту бухту открывается.

– Вот как? А давайте-ка посмотрим, что там за вид. Туда можно верхом добраться?

– Ну… склоны деревьями заросли, так что пешком было бы лучше, но…

– Ясно. Ладно, поехали, а там видно будет.

На вершину все-таки подниматься пришлось пешком оставив коней под охраной одного из солдат. Зато сама вершина оказалась совершенно без деревьев и вид отсюда и в самом деле открывался великолепный. Володя с трудом смотрел на поверхность бухты, так ярко сверкала вода в лучах солнца. Понятно почему бухту назвали Радужной.

Мальчик глянул на солнце, потом из-под руки снова глянул на бухту и осмотрел побережье. Достал из кармана плаща коробочку со светофильтрами и приладил их на бинокль, достал лист бумаги и огляделся, ища куда бы его приладить. Один из охранников немедленно расчистил землю от травы. Володя благодарно кивнул ему и расстелил лист, придавив углы камнями. Потом достал готовальню и осторожно стал набрасывать схему местности, периодически осматриваясь вокруг из бинокля и определяя расстояния, которые немедленно наносил на схему. Замершие вокруг солдаты с уважением поглядывали на командира.

– Шаманит, – зашептал кто-то.

– Никак колдун…

Непонятно, похвалили или осудили? Володя решил не задумываться над этим и продолжил работу. Судя по всему, бухта и в самом деле для высадки вражеского десанта подходила идеально. Из города ее не видно – холм загораживает. Сама бухта просторна, до другой стороны километра пять, значит, в нее свободно войдет практически весь флот и не надо будет опасаться порывов ветра, защищена она хорошо. Пляжи тоже просторные и здесь недалеко до тракта в город. А вон там можно и лагерь организовать. Володя еще раз обозрел холмик. Снова сделал замер расстояния до него.

– Филлип, ты видел в городе требуше… Как думаешь, на какую дальность они бьют?

– Ну… они там не очень мощные. Если кидать камни в сорок килограмм, тогда… метров семьсот, восемьсот. Там же не осадные машины.

Володя нахмурился, вспоминая те уроки, которые у него были по различным метательным машинам. Недавний его эксперимент с баллистой можно считать провалившимся. Не для боя он ее строил, а просто посмотреть как ее сделают и на что годна. Затраты превзошли эффективность. Чтобы баллиста работала нормально нужно время и эксперименты. А вот времени и нет.

– Слушай, а еще я видел на стенах «скорпионы»…

Филлип его не понял. Володя задумался, сообразив, что вряд ли здесь понимают те названия, которые таким орудиям давали на Земле.

– Ну такой… – Володя изобразил нечто руками. – С большим луком и толстой тетивой. Он на станке стоит на стенах.

– А-а-а. Станковый самострел. Нуу… если хороший, сделать нормальные стрелы для него… Тогда стрелу метров на шестьсот метнет.

– А камни?

– Камни? Нет, милорд, камни из него не очень хорошо метать. Можно, конечно, но смысла нет. Да и дальность… метров двести.

Володя снова приник к биноклю.

– А вон до того холмика метров четыреста… Вот что, Филлип, бери солдат… человек двести, всех пленных… нечего им прохлаждаться харчи наши жрать. В общем с этого холма и до дороги прорубите просеку чтобы сюда, – Володя топнул ногой по земле, – поднять штук пять требуше из самых скорострельных. Большие камни метать не надо. Когда сделаете поднимите камни примерно одного веса и пристреляйте вершину вон того холма. Сегодня к вечеру все должно быть готово.

– Милорд!!!

– Надо! Забирай всех рабочих, пленных, солдат для охраны пленных бери, но чтобы вечером здесь стояли пять штук требуше и с десяток этих ваших самострелов. Запасы стрел к ним само собой. Дальше… отсюда и вниз повалить деревья вершинами туда. Надо устроить хорошие завалы, чтобы враг не смог быстро подняться. Охрана тут будет, но облегчать жизнь врагам не стоит. А вон там, – Володя повернулся и махнул в сторону города и вниз, – необходимо возвести форт… Э-э-э… В общем построить небольшую крепость. Вырыть рвы, возвести палисад, поставить колья. Лучше в три ряда…

– Милорд!!!

– Всех рабочих из города забирай. Распоряжение Вайнеру Розену я дам.

– Но милорд! Это же какой…

Володя ухватил Филлипа за плащ и заставил наклониться.

– Делай что хочешь, но до вечера здесь должны стоять требуше и они должны быть пристрелены. Крепость должна стоять к утру. Хотя бы стены и насыпь. Потом еще сутки будет времени на все остальное. Ставьте костры, работайте посменно всю ночь, но она должна быть! Справишься, клянусь станешь рыцарем! Нет… лучше сразу откажись, я найду того, кто рискнет.

Филлип открыл было рот для возражений, но услышав о возможной награде тут же его захлопнул. Задумался.

– Милорд, тут надо очень много людей.

– А их что, не хватает? В авангарде Розентерна инструментов полно и больше тысячи рабочих! Забирай их всех вместе с пленными солдатами. Вытаскивай наших рабочих. – Володя еще раз изучил нарисованную схему, потом быстро свернул лист и спрятал, убрал готовальню. – Я в город, там отдам все нужные распоряжения. Когда осмотришься здесь и оценишь объем работы, отыщешь Розена и стребуешь с него все, что нужно. Будет артачиться разыщешь… нет, не надо искать. Сам разберись. Что хочешь с ним делай, но чтобы работы начались уже сейчас. А лучше вчера.

– Вчера, милорд? Но…

Володя махнул рукой. Любимую присказку всех начальников на Земле Филлипе явно слышал впервые.

– Это значит срочно. Так срочно, что начать работы лучше было бы уже вчера. Но поскольку мы этого не сделали, надо наверстывать. Так как, берешься или…

Филлип огляделся. Нахмурился. Подумал, потом махнул рукой.

– Берусь, милорд.

– Ну смотри! Я тебя за язык не тянул. Не справишься, пеняй на себя. Но если справишься… Озолочу. Все, я в город.

Озадаченный Филлип остался на вершине, растерянно осматривающийся кругом.

В Тортон они ворвались на полном скаку. Охрана у ворот торопливо распахнула ворота – решетка была поднята. Проскакав вдоль стены они остановились только перед стрельбищем, где продолжалось обучение лучников. Володя заметил, что некоторые уже, тяжело дыша, лежали чуть в стороне на травке, отдыхая. Чуть в стороне слышалась ругань пехотных сержантов, прививающих лучникам, в большинстве своем бывших охотников, основы дисциплины.

– Как дела? – поинтересовался Володя у подскочившего командира. Тот отер пот и выдал нечто такое, что на бумаге точно не стоило записывать, в одной фразе охарактеризовав всех этих лучников, их предков до седьмого колена.

– Вот вы и должны их научить, – совершенно спокойно отозвался на эту тираду Володя. – Ладно, продолжайте. Только позовите ко мне посыльного.

Посыльный явился моментально и замер, дожидаясь распоряжений… Получив приказ разыскать Вайнера Розена и тащить его сюда хоть силком, он поклонился и исчез. Мальчик плюхнулся на еще утром облюбованное место и подозвал писаря. Протянул ему сумку с допросными листами.

– Читай.

– Все, милорд? – растерянно спросил он.

Володя многозначительно покосился на него и тот поспешно достал записи. Сам мальчик устроился поудобнее на плаще и прикрыл глаза. Рядом раздался неуверенный голос писаря, которые начал читать. Мальчик приоткрыл глаза.

– Это ты сейчас спать собрался или читаешь так?

Писарь намек понял и стал читать уже боле уверенно хорошо поставленным голосом. Сразу видно, что выполнял давно привычную работу – среди здешних дворян грамотных было не очень много.

Розен заявился где-то через полчаса запыхавшийся и не очень довольный.

– Звали милорд?

Володя коротко объяснил что ему надо. Розен взвыл:

– Милорд! Я ж не могу все это сделать!! Меня Рокхон с грязью смешает, если начну распоряжаться городскими рабочими.

– Я его сам смешаю если встрянет. Будут вопросы, отсылай ко мне, но все требования Филлипа в первую очередь и в максимально короткие сроки. В случае задержки объясняться будешь не мне, а герцогу Ансельму… если, конечно, тот будет слушать.

– Но требуше и станковые самострелы… Я же не распоряжаюсь ими! Это все в ведении тира Роухена! Тем более требушеты только вчера вечером закончили собирать.

– Как собрали, так и снова разберут. Тем более их не сейчас тащить – тропы все равно еще нет. Короче, разыщите Роухена и передайте мое распоряжение, касающееся машин. Будут вопросы, пусть сам меня разыщет. Заартачиться, с ним уже не я буду говорить, а Конрон. Я то добрый, еще послушаю, а у Конрона разговор короче будет.

Ругаясь себе под нос Розен убежал… очевидно разыскивать Роухена или председателя магистрата.

Писарь, закончив читать последний лист, вопросительно посмотрел на Володю, который лежал с закрытыми глазами и казался спящим. Но вдруг он резко встал и торопливо отряхнулся.

– Милорд, я вам еще нужен? – поинтересовался писарь.

– Да. Я еще не очень хорошо читаю по вашему. Мне нужен человек, который сможет и записать и прочитать бумаги в случае нужды. Извини, но сегодня тебе придется быть моим постоянным спутником.

Последнее замечание явно не вызвало у писаря никакого энтузиазма, но спорить он не рискнул и послушно вскарабкался на коня когда князь вскочил в седло. Охрана привычно и равнодушно пристроилась следом.

Гирона Володя заметил издалека. Тот неторопливо прогуливался перед тюрьмой о чем-то разговаривая с Конроном. Что тот делает у тюрьмы Володя не понял и вопросительно посмотрел на того.

– Услышал, что ты велел собрать тех солдат из пленников, кто служил под командованием герцога Ансельма и решил тоже послушать. Но еще по поводу твоих последний распоряжений хотел переговорить. – Конрон аккуратно ухватил соскочившего с коня Володю под локоть и отвел в сторону, где никто не мог их подслушать и здесь уже высказался гораздо более резко с использованием многих слов, которых Володя просто не знал по причине того, что его учитель – Аливия – тоже не догадывалась об их существовании. Потому гневную тираду тира мальчик воспринял вполне спокойно: – Какого… В конце концов кто тут у нас командующий?! Почему я узнаю о твоих приказах от третьих людей, которые требуют от меня укоротить наглого выскочку… Догадываешься о ком речь? Я, конечно, подтвердил все твои приказы и тоже в ответ наорал, что приказы моего заместителя обязательны для исполнения и все в таком плане, но прежде, чем распоряжаться ты мог бы хотя бы ради приличия посоветоваться со мной?

– А ты уже принял решение? – поинтересовался Володя.

Конрон осекся и чуть ли не обижено уставился на него.

– А ты сейчас к какому варианту готовишься?

– К обоим. Первоначальный подготовительный этап одинаков… разве что крепость вне стен города в первом варианте не нужна. Но тут уж ничего не поделаешь – потом будет поздно строить, упущенное время не вернешь.

– Кстати, про крепость… на кой она там?

Володя достал из сумки лист с набросанной схемой, опустился на колено и расстелил ее на земле. Заинтересованный Конрон склонился над ним.

– Смотри… Вот холм, который закрывает от города бухту. От стены до него расстояние где-то километра два, за ним шикарная бухта для высадки. Забраться на этот холм можно, хотя задачка нетривиальная. А теперь представь, что мы на нему устанавливаем катапульты… Вот на схему бухта и тут мои пометки по расстояниям. Я тут прикинул по дальности ваших катапульт, получается, что практически весь берег с самыми удачными местами для лагеря и где-то четверть бухты в зоне их досягаемости.

– Ух ты! – заинтересовался Конрон. – Хм… – Он почесал подбородок. – Это все хорошо и замечательно. Но только в том случае, если для высадки противник изберет именно эту бухту.

– Полагаю, я смогу убедить их воспользоваться ею.

– Примерно так, как убедил Розентерна атаковать город?

– Примерно, – не стал спорить Володя. – А теперь смотри сюда. Чтобы затащить на холм требушеты и другие орудия придется прорубать дорогу, а значит с этой стороны открывается возможность атаки. Укрепления наверху мы поставим, не вопрос, но если вот тут у подножия будет еще стоять и форт… Здесь дорога, которая ведет из той бухты в город, форт с одной стороны прикрыт холмом, где наши стрелометы, с другой стороны крепостная стена. Расстояния между фортом и гордом метров четыреста. Если родезцы попытаются штурмовать форт отсюда получат с двух сторон. И штурмовать город они не смогу пока стоит форт. А если вот здесь, – Володя вытащил карандаш и отчертил линию от форта в сторону, – поставить «ежи», натыкать колья, нарыть ям… пусть засыпают под обстрелом из форта. Засыпать засыплют, но чего им это стоить будет. В любом случае выигрыш времени. Но самое главное этот форт нужен для того, чтобы в случае неудачи второго плана все-таки дать нам хоть какой-то шанс и прикрыть отступающие части. Лагерь для родезцев лучше всего ставить здесь, – Володя ткнул карандашом в схему, – значит мы будем атаковать его вот отсюда, – стрелка вдоль дороги.

– Слишком очевидно.

– Плевать. У нас все равно нет шансов тут. Это отвлекающий удар. Настоящий будет нанесен вот отсюда! – Володя ткнул карандашом в бухту. – Корабли выкрасят паруса в черный цвет, уключины обмотают тряпками и вечером пройдут вдоль берега, высадив десант вот тут. С берега атаки никто ждать не будет.

– Ага, А вражеский флот будет стоять и смотреть как мы высаживаем десант.

– Потому и ночью. К тому же сколько кораблей во флоте Родезии боевые? Основная масса сборная солянка купцов, каботажников и прочей шушеры. По-настоящему боевых кораблей мало.

– Нам и тех что есть хватит. Стоит им поставить сюда пару галер и все.

– Ты слушаешь что я говорю или нет? Четверть бухты под обстрелом требуше. Впрочем, их мы не будем использовать для кораблей, и вообще противник не будет о них знать. А вот лучников здесь, у подножия холма поставить можно. Пусть постреляют зажигательными стрелами, в тех, кто рискнет тут поплавать. Полагаю после такого у родезцев отпадет желание гонять мимо этого берега свои корабли, тем более тут им и не надо ничего, самое удобное место высадки ближе к другой стороне.

– До которого даже из самого мощного требуше не достать даже с холма.

– И не надо. Зато достать до того места, где будет их лагерь.

Конрон очень задумчиво поглядел на мальчика.

– А если их лагерь не будет там?

– Будет. Но потому я и хочу переговорить с пленными. М не нужно понять характер герцога. Как он действует, как воюют. Бережет солдат или готов на все ради победы. Умный, глупый или жадный?

– Герцог Дорн Ансельм лучший полководец Эриха.

– Это я уже слышал. Но кроме этого он еще и человек, а как у всякого человека у него есть сильные и слабые стороны.

– Ладно, допустим. Корабли тут, лагерь там, где нам надо. Вот плывут наши лодки с десантом, но если их заметят с флота и сюда подойдет хоть одна галера будет бойня.

– План рискованный, – согласился Володя. – Только для вражеского флота у меня тоже будет сюрприз. Мы постараемся сделать так, чтобы им было не до нас. Совсем не до нас.

Конрон задумался. Надолго.

– Я только одного не понял, – задумчиво пробормотал он, – ты сейчас какой вариант своего плана объяснял? Первый или второй?

– Оба. Только в первом варианте мы атакуем передовой отряд, а во втором уже объединенную эскадру.

Конрон на мгновение замер.

– Ну ты нахал! – наконец протянул он. – Да ты понимаешь, что нас с грязью смешают! Да там солдат больше…

– Неверно. Конрон, всех сразу они высадить никак не могут. Максимум за день ссадят тысячи две… ну три! Остальные останутся на корабля и принять участия в сражении никак не смогу! Если их и бить, то только в этот момент! Другого шанса не будет!

На этот раз Конрон думал намного дольше.

– Это все хорошо, но только в том случае, если высадка будет именно в этой бухте, если они встанут лагерем там, где нам надо.

– А вот это я постараюсь обеспечить.

– Тогда что? Второй вариант?

– Ты решил? Во втором случае силы на берегу будут большие и в случае нашего поражения они отсиживаться за укреплениями не будут. Форт, конечно, прикроет наше отступление, но…

– Ты прав. После такого поражения останется только сдаться, но… Возвышенные боги, мне нравится твоя наглость! Ведь у нас и правда может получиться! Только что за сюрприз ты готовишь вражескому флоту?

Володя свернул схему и спрятал в сумку.

– Потом. Я тут поспрашивал ваших моряков с некоторыми намеками. Похоже меня не поняли, значит у вас такие вещи не применялись. Так зачем об этом трепаться? Пусть будет сюрприз. Расскажу, когда останемся совсем одни. Но вообще, ты понимаешь, что об этом, – мальчик похлопал себя по сумке, – никому говорить не стоит. Форт мы строим для облегчения обороны. Кавалерией стоило бы прикрыть все дороги, чтобы ни один пленный или шпион из города не сбежал. Из города никого не выпускать, только по спец распоряжениям.

– Это я беру на себя! – вскочил Конрон. – Организую конное охранение и еще Роухеном поговорю, пусть быстрее шевелится! Говоришь твой вассал там работает? Значит Роухен будет гавкать, если тот прикажет!

Володя вздохнул, глядя с каким энтузиазмом Конрон взялся за дело и теперь мчался крутить хвосты начальнику гарнизона и председателю магистрата. Время! Время! Время! Все упиралось в него. За сегодняшний день слишком много надо успеть сделать. Даже к Транхеймам не выбраться. Опять Аливия будет обижаться, что не пришел. Володя еще раз грустно вздохнул, потом махнул писарю и Гирону.

– Пленные собраны?

– Да, ваша светлость. Все, как вы приказали.

– Отлично, а как продвигаются дела с отрядом, про который я вам говорил?

– Я отобрал семнадцать человек, милорд, сейчас они как раз начали тренироваться.

– Хорошо. Скоро они могут понадобится, тогда и проверим, чем они научатся… Только вот времени мало.

– Ваша светлость, я отобрал лучших! У них большой опыт. Единственно только потренироваться сражаться в домах.

– Ну добро, посмотрим в деле, а сейчас веди к нашим пленным.

– Конечно. Прошу, ваша светлость.

Володя обернулся к писарю:

– Бумага, чернила с собой?

– Куда ж я без них, милорд? – даже удивился вопросу тот.

– Отлично, тогда как в прошлый раз будешь записывать.

– Милорд, прикажете палача позвать как в прошлый раз?

Володю передернуло.

– Нет, не нужно. Мы просто побеседуем в каком-нибудь просторном помещении. Необходимости в таком антураже больше нет. Есть такой кабинет? Вот и отлично. Пусть приводят по одному. Надеюсь, много времени это не займет.

Гирон чуть поклонился и первым вошел в дверь, показывая дорогу.

Глава 5

Разговор с пленными не очень много дал как из-за отсутствия времени провести обстоятельный разговор, так и из-за того, что выбранные солдаты не очень долго служили под командованием герцога. Похоже, выбрали первых, кого нашли. Немного подумав, Володя отправился в подвал… раз уж все равно здесь, почему бы не поговорить? Раймонд сидел в той же позе, в которой его оставил Володя в последнее посещение. На миг он даже испугался, что тот умудрился каким-то образом покончить с собой. Но нет, едва скрипнула дверь, как Раймонд поднял голову и посмотрел на вошедшего. Кривова-то усмехнулся.

– Ваша светлость. Решили навестить меня?

– Решил поинтересоваться вашим решением.

– Вроде бы двое суток еще не истекли. Как продвигаются ваши дела по изучению моих документов?

Володя на мгновение задумался, потом пожал плечами, словно решив какой-то спор сам с собой, залез в сумку, покопался среди бумаг, достал одну и расстелил перед скованным пленником, давая ему возможность прочитать ее, при этом внимательно наблюдая за пленником и только потому заметил, как тот слегка побледнел.

– Ты это собираешься отправить командиру десанта? Ха. Ничего не выйдет. Я держал контакт только с бароном Розентерном.

– Почему-то мне кажется, – отозвался Володя, складывая лист, – что сейчас ты мне врешь. Нет, с бароном связь у тебя была, но этот же шифр наверняка есть и у герцога. Не может не быть, ибо твоя задача здесь начиналась только в момент полноценной осады, а это уже когда прибывают все силы. Зачем тогда ты подкупал этих кретинов из бандитов? Кстати, спасибо вашему королю за арбалеты. Очень хорошие, простые и надежные. Для ополченцев в самый раз.

Раймонд сморщился словно лимон проглотил.

– Не понимаю я все же, почему ты встал на защиту города?

– А теперь это не все ли равно?

– Просто хочу понять. Знаешь, что мне обидно? Я не хочу предавать, пусть даже стану предателем в глазах короля благодаря этому, – Раймонд кивнул на сложенный лист бумаги в руке мальчика, – и смерти не боюсь, но мне очень интересно, чем же все закончится. Ты очень странный… Плохо, недооценил.

– Как я понимаю, решение ты принял?

– Предателем я не стану.

Володя кивнул и встал.

– У тебя еще есть время подумать.

По дороге к морю, на побережье которого проходи обучение ополченцы Володя задумался о местной структуре общества, пытаясь соотнести ее с земной. Раньше ему не хватало знаний, потом времени, сейчас, неторопливо продвигаясь по улицам, он впервые попытался разобраться. Если он ничего не упустил, то здесь как раз только недавно, относительно, конечно, стало формироваться рыцарство, а потому эта каста еще не была устоявшейся и продвижения, судя по всему, осуществлялось довольно легко. Потому Филлип не удивился, когда Володя пообещал произвести его в рыцари. Кажется, при изрядной доли нахальства, можно и самого себя произвести в рыцари.

Были еще тиры… сначала Володя полагал, что это просто местный синоним рыцаря, но быстро понял, что это не так. Тир, в отличие от рыцаря, было младшее дворянское звание и гербы имели право носить именно тиры, рыцарям же полагался всего лишь дополнительный штрих к уже существующему гербу – алая окантовка, как символ военного служения. Так что сам Володя, по меркам здешнего общества, рыцарям не был, хотя его высокий титул и позволял обходиться без этого. Осталось еще разобраться давались ли какие привилегии рыцарям или нет. Тут аналогии скорее можно было найти в России восемнадцатого века, чем в Западной Европе: потомственное дворянство – тиры и личное дворянство – рыцари. То есть одни гарантировали дворянство себе и своим детям, а вторые хоть и были дворянами, но на их детей это привилегия не распространялась. Конечно, продолжая служить честно и непорочно, такие люди имели очень большие шансы получить потомственное дворянство, из-за чего и служили.

Правда если в России человек по определению не мог быть одновременно и личным и потомственным дворянином, то здесь никто не мешал быть и рыцарем и тиром. В общем, немного запутано, а потому разбираться и разбираться. Володя вздохнул… было бы еще время.

Наконец их кавалькада выехала к берегу, где на довольно большом пустыре и происходило обучение. Подъехав поближе, Володя некоторое время просто смотрел, как сержанты гоняли людей, заставляя их держать строй, вон там обучали действовать копьями и щитами. Обучались здесь по тем наставлениям, которые давал мальчик офицерам… хм… Бывшие рабы и преступники, которые вызвались защищать город в обмен на свободу. Правда вот командовать ими никто не хотел. Все благородные воротили носы: командовать рабами? Фи!!! Как можно!

Правда, нет худа без добра. Получив такую реакцию при попытке назначить офицеров Володя обратил внимание на самих бывших рабов и уже их них продвигал отличившихся, получив возможность выдвигать людей опираясь на их личные качества, а не на происхождение. Даже времени не пожалел, чтобы наблюдать за ними на первой тренировке, заметил самых активных, собрал, поговорил, обсудил возможные способы их применения в обороне города, выслушал предложения, после чего и назначил командира и старших офицеров, а дальше уже они должны были назначить остальных. С этого подразделения Володя и начал реформу армии – раз уж получил в свое непосредственное подчинение отряд, который никак не связан местными традициями в военной области, то не воспользоваться этим было грешно. Пусть многие рабы и служили раньше, но… Для начала он долго растолковывал назначенным офицеры ту организационную структуру, которая ему нужна, какие отряды должны быть в полку, новое введенное слово, расписал воинские звания. Здесь до такого еще не додумались. Все благородные на командирских должностях – офицеры. А там… командир копья в коннице. Копье – сорок… пятьдесят… сто человек, кто сколько может содержать. В общем, бардак полных и кошмар для снабжения. Однако в коннице хоть какой-то порядок был, в пехоте и о таком не думали, потому основной тактической единицей в пехоте являлась толпа, для удобства разбитая на весьма условные сотни, над которыми и назначались старшие. Пехоту обучали плотному строю, чтобы она могла сдержать натиск латной конницы и считали, что этого довольно. Ну еще на ней были такие скучные для благородных дела, как охранение, служба в крепостях, фуражирование.

Получив в свое подчинение примерно восемьсот человек, Володя решил изменить такое положение и принялся за создание полноценного боевого подразделения, могущего исполнять самые разнообразные боевые задачи. Потому не пожалел почти суток на то, чтобы обсудить будущую структуру. Пожалуй впервые в армиях этого мира появилось инженерное подразделение внутри боевого, подразделение обеспечения. Потом уже обсудили методы подготовки и чему учить. Конечно, три дня слишком мало, чтобы сделать подразделение боеспособным, но Володя с радостью отмечал, что в отличие от других ополчений, здесь более-менее соблюдался порядок. Подразделения перемещались отдельными группами и даже пытались выдерживать строй (мдя… ну еще научатся). Вон человек тридцать – взвод – отрабатывали оборону в окружении, встав плотной группой, но так, чтобы не мешать друг другу и ощетинившись короткими копьями. Вон там отрабатывали действия в наступлении… глаз бы не видели. Уже через несколько шагов выстроенные с таким трудом ровная линия строя нарушилась – кто вырвался вперед, кто замешкался. Сначала по строю пошла волна, вот образовались разрывы.

Идея о том, что пехотное подразделение в бою может вести наступление, выдерживая строй для местных оказалась самой дикой. Обычно пехота выдерживала первый натиск в строю, расстраивала вражеские ряды, а потом устремлялась вперед всей толпой, выдерживая порядок только в первые минуты, после чего бой распадался на множество поединков.

– Вот тут для нас и плюс! – говорил Володя назначенным офицерам. – Мы должны обратить особое внимание на подготовку действий солдат небольшими группами. У нас есть отделение – восемь человек. Вот пусть они в таком бою восьмерками и действуют. В такой схватке спаянная группа дорого стоит! Пусть врагов больше, но в хаосе битвы в конкретный момент времени они всегда будут проигрывать. Однако! Лучше всего дело до таких схваток не доводить, а потом тренировка и в строю, вот тут я набросал кое-какие движения подразделений, который должны быть отработаны до автоматизма. Пока только это, самое очевидное и простое. Твердо стоять в обороне, держать строй в наступлении, слушать команды. Сигналы трубачам разработайте сами.

Сейчас Володя и наблюдал результаты… точнее практически полное их отсутствие. Но что можно ожидать за такое короткое время? Может не стоило заморачиваться? Поздно уже.

К сидящему на коне мальчику подскочил командир подразделения, не очень умело вскинул руку в воинском салюте… Володя еще в день знакомства в первый день показал и объяснил суть этого приветствия. Всем понравилось и отдание чести теперь постепенно внедрялось во всем отряде.

– Господин командующий, отряд отрабатывает взаимодействие…

Володя махнул рукой.

– Вижу. Лигор, отбери человек пять и отправь их к тюрьме. Там сейчас склад образовался, мы тут кое-что конфисковали у предателей. Приказ я отдал, так что там их ждут. В общем берите сто арбалетов, запас стрел к ним и мечи.

– Неужели арбалеты, милорд? Значит, мы можем полностью укомплектовать подразделение арбалетчиков?

– Да. Потом начинайте отработку. Инструкторов я пришлю, думаю, из отряда Конрона согласятся тут нам помочь. И еще… Лигор, надо ускорить тренировку. У вас есть семь дней, а потом бой… Очень серьезный бой.

Офицер задумался.

– Я понял, милорд. Но у нас по-прежнему не хватает доспехов… то, что нам выдали на складах никуда не годится. Кожа почти сгнила, все рассыпается, металл проржавел.

Володя вздохнул.

– После разгрома барона Розентерна у ополченцев с доспехами стало получше, но их не хватает даже для городской милиции. Где я тебе доспехи возьму? Привлеките портных, кузнецов, пусть приводят в порядок то, что есть.

– Все кузнецы заняты…

– Лигор, по-твоему, я бог? У вас голова есть на плечах, вот и крутитесь! Или ты всерьез думаешь, что я не даю вам снаряжение поскольку считаю бывших преступников и рабов мясом на заклании?

Под пристальным взором Володи Лигор отвел взгляд. Судя по всему, так и считал. Да и как иначе? Сам бы он на месте руководителей обороны так бы и сделал. Только вот у Володи были на этот отряд совсем другие планы, о которых пока не стоило говорить.

– Нет, милорд.

– Врешь. Но ладно. Оправдываться не собираюсь. Потому, занятия вести день и ночь до полного изнеможения! Перед боем у вас будет сутки на отдых, отоспитесь – это я вам обещаю. А пока занятия, занятия и занятия. До полного изнеможения! И если ты действительно хочешь, чтобы твои подопечные выжили в бою ты их щадить на тренировках не будешь. Семь дней, это слишком мало, чтобы терять время попусту. А пока… – Володя соскочил с коня и направился к замершему строю солдат, которые отрабатывали атаку, – я покажу кое-какие действия в строю… Как со щитами?

– Еще не у всех есть, – отозвался Лигор, – но через семь дней будут у всех – делаем. Как вы говорили. Получаются прочные, но тяжелые.

Один из солдат по знаку Володи подскочил к нему и протянул щит, похожий по внешнему виду на щит римских легионеров. Мальчик внимательно осмотрел его, прикинул вес, насколько удобно держать, напрягшись, даже поднял. Нет для него тяжеловат. Отложил и осмотрел другое вооружение солдата. Если не считать отсутствие нормального доспеха все остальное было в норме. Небольшой меч, хотя и из дрянного железа. Очень дрянного, да еще и сделанный кривыми руками. Но это последний аргумент. Копье около двух метров… вот с чем проблем не было, так это с копьями – этого добра на складах было столько, что можно было вооружить чуть ли не весь город.

– К бою! – скомандовал Володя.

Солдат моментально подхватил щит, закрылся им, выставил вперед копье. Вокруг уже собрались сержанты и командиры подразделений. Знали, что сейчас начнется урок, который им надо будет передать солдатам. Володя обошел со всех сторон солдата, разглядывая его стойку, встал перед ним.

– Щит низко держишь, все лицо открыл. – Солдат моментально поднял его повыше. Володя вытащил мечи и чуть ударил по копью, в попытке отвести его в сторону, но солдат держал его крепко и твредо. Мальчик удивился. – Воевал?

– Был солдатом, попал в плен.

– Понятно. А что ты будешь делать сейчас… – Мальчик вдруг рванулся вперед. Отвел мечом копье и приблизился почти вплотную и тут же кубарем покатился по земле от мощного толчка щитом, кончик копья замер у его горла. Володя даже растерялся… не ожидал. Потому не сразу остановил офицеров, которые бросились к солдату. Наконец порядок удалось восстановить. Володя потер саднящую от удара грудь и поморщился. – Хм… неплохо.

– Щит тяжеловат, – отозвался солдат, но это вооружение мне привычно. Похоже он и сам испугался последствий, видно не учел, что милорд как в неизвестном ему анекдоте: сильный, но легкий. – Не очень привычно.

– Ты рядовой?

– Да, милорд.

Володя повернулся к Лигору.

– Ты говорил, что тебе инструкторов не хватает? Вот тебе готовый инструктор для индивидуальной подготовки. Сделай сержантом и дай ему людей, пусть натаскивает. А теперь по некоторым уже совместным приемам…

Время, время, время… Никогда Володя не ощущал его нехватку так, как в этот день. Если бы он начал командовать обороной раньше хотя бы на неделю… После занятий с отрядом снова в путь, на этот раз разбираться с теми. кто готовил восстание. Здесь его и перехватил Конрон.

– Наконец-то, – буркнул он. – Тем не поймаешь. Отряды я разослал, так что никто из города не выберется теперь.

– Отлично.

– И еще. Там я распорядился тебе во двор твою долю сгрузить, так что не удивляйся мусору во дворе, когда вернешься.

– А… – Володя потряс головой. – Какая доля, о чем ты?

Конрон вздохнул.

– Думал ты просто замотался и забыл, оказывается ты просто глупый еще. Барона мы разбили? Захватили обозы, много всего. Каждому полагается добыча. Мне, как командиру, больше, остальным в соответствии с чином. Понятно, что доспехами не разживешься – они на оборону пойдут, но и остальное. Ты же вроде как тоже не последний человек был. Я все гадал, когда же ты свою долю потребуешь. В конце концов сам распорядился отобрать для тебя все, что положено. Вроде бы все честно… – Конрон задумался. – Там золото, есть какие-то серебряные побрякушки. Еще, поскольку я видел, что тебе нравится читать все подряд, сунул туда все книги, которые разыскали в обозе. В общем, если меня не надули, там примерно на четыреста крон.

Володя даже растерялся от такого известия. Он уже давно подумывал об источниках денег. Ему с собой дали достаточно много золота для того, чтобы устроиться в новом мире, но их все равно конечное количество. А тут… четыреста крон действительно огромная сумма по местным меркам. Мда… выгодное дело оказывается война. Только… очень уж этот способ на грабеж смахивает. Однако в чужой монастырь со своим уставом не ходят.

– Спасибо, Конрон. Когда вернусь, гляну. Только дел полно.

– Ну я там распорядился охрану выставить, так что не растащат. Ты вообще обедал? Так я и думал, поехали, заодно поговорим кое о каких деталях.

Обсуждение деталей занял и обед и еще они долго спорили после, но в конце концов сошлись во мнении, после чего Володя с чистой совестью отправился навестить Аливию, переложив все заботы на Конрона. У дома его и перехватил Джером.

– Я отыскал нужного человека, – сообщил он, выходя из-за угла забора. Охрана дернулась, но вовремя разглядела слугу князя.

Володя поморщился, мысленно он уже был далеко от всех дел.

– Ты о чем это?

– Милорд, вы спрашивали про человека, который должен выполнить важное задание и доставить сообщение.

– А-а-а. И где он?

– Тут, неподалеку. Он согласился сделать дело в обмен на…

– Неважно сколько, если сделает, ему заплатят.

– Нет-нет, милорд. Никаких денег.

Сообразив чем вызвана заминка, Володя вздохнул, покосился на уже видный отсюда дом купца, потом соскочил с коня и отошел вместе с Джеромом в сторону, чтобы их не могли слышать.

– Так в обмен на что он согласился нам помочь?

– В обмен на то, чтобы вы наняли его своим слугой.

– Если это не очень обременительно, тогда… что?!!!

– Понимаете, милорд, к уличным разбойникам этот человек попал совершенно случайно… Я бы даже не стал беспокоить вас, если бы не одно обстоятельство. Он из хорошей семьи, его отец занимался торговлей, имел неплохой доход и сумел дать детям хорошее образование. Однако с его смертью дела пошли не столь удачно…

– Короче, сынок умудрился разориться. Это не слишком хорошо его характеризует.

– Ну… не все умеют торговать. Я, например, тоже разорился бы, но это не значит, что у меня нет других достоинств. – Джером горделиво выпрямился и поправил шляпу.

Володя хмыкнул.

– Да, некоторые твои достоинства обсуждает, наверное, вся женская половина города.

– Наглый поклеп! – Джером возмущенно вздернул голову. – Ничего подобного не было! И вообще, милорд, у их мужей нет никаких доказательств!

– Не сомневаюсь, – Володя снова глянул в сторону дома Осторна. – Но мы ведь тут стоим не для того, чтобы обсуждать твои моральные качества?

– Да-да. Так вот, сей молодой человек весьма неплохо образован, знает несколько языков… Я бы рекомендовал вам его в качестве секретаря…

– Хм… – Володя задумался. До этого дня он даже не задумывался о том, чтобы нанять секретаря… С другой стороны он ему явно не помешает, поскольку дел становится все больше и он просто тонет в них. С учетом же того, что нормально писать и читать по-локхерски он еще не может, то очень пригодился бы надежный человек, которому можно доверять… – И насколько ему можно доверять?

– Полагаю, что вполне. Да вы сами все поймете. Жизнь изрядно поиздевалась над ним, несмотря на его молодость. После того, как он разорился, все его дома были проданы с молотка. Вырученных средств едва-едва хватило на то, чтобы выплатить долги. От горя вскоре умерла мать. Сам он сначала пытался работать в порту, но его телосложение не позволяло этого.

– Его выгнали за то, что не мог работать наравне с остальными. Джером, давай без всяких иносказаний, у нас мало времени.

– Да, милорд. В общем очень быстро он потерял все, что имел, а потом попал к Пентону. Тот держал его на положении раба, который подсчитывал его доходы, вел финансовый учет. После того, как мы разгромили банду Пентона он достался Крейну. Когда я искал нужного человека, чтобы выполнить ваше задание, он услышал и предложил себя в обмен, на его спасение от бандитов. К тому же, как я понял, вы, милорд, очень сильно его заинтересовали. Крейн отзывался о вас очень уважительно, а это дорого стоит…

– Крейн… С ним что-то надо делать. Кстати, с чего бы это?

– Это не мои слова, а Винкора. Так зовут того человека, про которого я вам рассказывал. Он говорит, что Крейн очень опасается вас.

– Вот как? Значит что-то прочухал. У таких людей бывает поразительное чутье на неприятности. Надо бы ускорить сюрприз.

– Милорд, вы уверены…

– Уверен. И тебе, Джером, придется этим заниматься. Мне нужен Крейн, но нужен вот здесь, – Володя сжал кулак и продемонстрировал его. – Чтобы даже чихнуть без позволения не мог. Так что там про Винкора? Ты его рекомендуешь?

– Да, милорд.

– Уверен, что он справится с заданием? Судя по всему, он не очень-то хорош. Неудачник.

– За его верность я готов поручиться… Что же касается дела… Он будет стараться.

Это очень! Очень! Обнадеживает. «Я старался!» – замечательные слова, которые можно будет высечь над развалинами Тортона.

– Ладно, веди его. Только не сюда, а к Осторну, там я с ним и поговорю. Если решу, что он подходит, тогда сделаю, как ты просишь. Как ты говоришь, его зовут?

– Абрахим Винкор.

– И он занимался торговлей? Значит, Осторн может что-то о нем слышал. Поспрашиваю еще и его.

Не успел Володя подойти к двери, как та распахнулась перед ним и на шее повисла визжащая от радости Аливия. Мальчик попятился и едва не уселся на землю, но с трудом удержал равновесие.

– Ну ты и бегемотик.

– Что?! – Аливия отпустила Володю и возмущенно уставилась на него.

– Шутю, – рассмеялся тот и подхватил девочку на руки.

– А я тебя в окно увидела! А ты… ты… ты ни вчера вечером не пришел, ни сегодня утром! А я ждала! Я так ждала!

– Ну-ну. – Володя плюхнулся в комнате на скамейку и усадил Аливию рядом. – Извини, но честное слово, я не мог прийти. Надо очень много сделать. Привет, Руперт.

Тот кивнул и стал поспешно собирать со стол какие-то бумажки. Заинтересованный Володя взял одну, одна бровь удивленно поднялась, за ней вторая. Мальчик глянул на потупившегося Руперта и на смущенную Аливию.

– Простите, милорд, – поспешно заговорил Руперт, – я не думал, что вы будете возражать… Просто тогда сестра так быстро все подсчитала и нашла ошибку… я заинтересовался тем необычным счетом.

– А кто сказал, что я буду возражать? – удивился Володя. – Просто не ожидал. Значит, Кнопка, выступаешь в роли учителя? И как успехи?

– Он глупый! – выпалила девочка, возмущенно уставившись на брата. – Никак не хочет понять, что такое ноль!

– Я глупый?! – Руперт готов был терпеть такое от сестры когда они были одни, но при госте. К счастью как раз в этот момент в гостиную вошел Осторн с женой и спор мгновенно угас. Осторн тоже глянул на листы и бросил на стол.

– Действительно необычный счет. У вас на родине все так считают?

– Да. Это намного удобнее, чем ваша система.

– Вы, милорд, не откажете в просьбе… не научите меня этому счету?

– Хм… Вроде бы вы возражали против этого – не очень доверяли этому нововведению?

– Я возражал против учебы Аливии. – Купец вздохнул. – Что касается счета… Когда эта вот пигалица в течении десяти минут свела баланс, на который я до этого угробил целый час и еще неизвестно сколько потратил бы еще… Полагаю это лучшее доказательство эффективности нововведения. Я готов оплатить уроки, милорд.

– Хм… Мне кажется, Аливия неплохой учитель… – Тут Володя заметил выражение лица купца и осекся. Принимать уроки от дочери… После такого ему трудно будет доказывать свое видение её будущего. – Я не против, Осторн. У меня как раз есть свободное время? Да и отвлечься немного не помешает от дел. Кое-кому тоже не помешает вспомнить уже пройденное, чтобы многоуважаемый учитель не зазнался ненароком и не вообразил, что уже все знает.

Аливия что-то возмущенно пискнула, но тут же притихла под насмешливым взглядом друга. Потом молча встала и принесла новую стопку бумаги, заправила чернильницу. Володя придвинул один лист, на мгновение задумался и быстро набросал несколько уравнений, составил задачу и протянул лист девочке. Та осторожно придвинула лист к себе и старательно засопела, разбирая буквы…

Закончив давать задание девочке, Володя на миг задумался.

– Что касается оплаты… Деньги мне не нужны, но мне может пригодиться ваше имя. Вы можете, если это понадобиться, дать мне рекомендации своим собратьям, с которыми вы имеете дело?

Теперь уже Осторн задумался. С одной стороны в преимуществе нового счета он имел возможность убедиться, с другой рисковать своим именем в случае, если князь задумает что-то не очень честное… Тут он глянул на дочь, высунув кончик языка, старательно что-то писавшую на листе, потом на князя, который искоса с непонятной грустью наблюдал за ней. Вспомнил кое-какие слухи по поводу того, что семья князя была убита вместе с его младшей сестрой…

– Хорошо, милорд. Я верю, что вы не воспользуетесь моим доверием, чтобы навредить партнерам.

– Для вас это было бы не очень хорошо, да?

– Слово купца высоко ценится среди других торговцев, – степенно отозвался тот. – Тот, кто начинает хитрить и обманывать ради сиюминутной выгоды долго не продержится. Доверие очень дорогой товар, чтобы продавать его за любые деньги.

– Поскольку принести оно может гораздо больше, – согласно кивнул Володя. – Не волнуйтесь, уважаемый Осторн, я тоже знаю цену доверия, чтобы разрушать его еще даже не приобретя.

Джером с гостем появился в самый разгар учебы, когда Осторн и Руперт усиленно заучивали начертание цифр, а так же тренировались составлять из них числа. Володя кивнул Джерому и попросил немного подождать. Коротко объяснив правила сложения и вычитания, Володя тоже набросал несколько примеров, после чего попросил Осторна предоставить какую-нибудь комнату для разговора. Купец, уже уловивший суть математики с арабскими цифрами и горевший желанием как можно скорее попробовать новые знания на практике, просто попросил слугу отвести гостей к нему в кабинет.

Там Володя занял одно из кресел, пододвинув второй гостю. Джером остался стоять около двери, на всякий случай, обеспечивая конфиденциальность.

Абрахим Винкор оказался еще довольно молодым человеком лет двадцати пяти, хотя и выглядел старше. Было видно, что жизнь изрядно потрепала его. Под пристальным изучающим взглядом он смутился и попытался отвести глаза, но заметив, что князь недовольно поморщился, все-таки выдержал. Мальчик откинулся на кресле, положив правый локоть на подлокотник и подперев голову. Шли минуты и князь продолжал молчать, по-прежнему изучая гостя. Тот с каждой секундой нервничал все сильнее и сильнее. Вот заерзал на кресле, подвинувшись на самый краешек. От двери Джером удивленно посматривал на своего господина, но спросить ни о чем не решался, благоразумной решив, что странности господ целиком их дело и слугам лучше делать вид, что так и должно быть. Молчание стало уже просто угнетающим, хотя князю оно вроде бы совершенно не мешало. Вдруг он резко поднялся и навис над Винкором.

– А ну говори, что тебе велели сделать и кто приказал втереться ко мне в доверие!

Винкор от испуга подпрыгнул, промахнулся мимо кресло и плюхнулся на пол, втянув голову в плечи.

– Молчишь?! Хочешь с палачом познакомиться? Это мигом!

– Ми… милорд… – зубы выбивали дробь. – Я не… я ничего… мне никто…

Володя вдруг разом успокоился, вздохнул и вернулся на место.

– Джером, ты уверен, что он справится?

– Гонец не обязан быть храбрым, милорд.

– Он должен хорошо соображать, прежде всего, и соображать быстро. Ты объяснил ему что требуется?

Вместо Джерома неожиданно заговорил сам Абрахим:

– Уважаемый Джером сказал, что подробности вы объясните лично, но я тут немного подумал… Полагаю, вы хотите отправить меня к родезцам…

Володя с возросшим интересом глянул на гостя.

– С чего такой вывод?

– Он искал человека, который говорит на их языке. Я родился на границе, милорд, а потом вместе с отцом первые пять лет жил в Родезии. На их языке я научился говорить даже раньше, чем по-локхерски.

– А еще какие языка знаете?

– Общий имперский – тралийский, язык Островного Союза – имерийский, родезийский, еще корвийский… это язык страны, которая граничит с Локхером на севере.

– С мятежной провинцией?

– Совершенно верно, милорд.

– А почему вы эту страну выделили?

– Простите?

– Ну вы перечислили языки. Про имперский понятно, насколько я уже в курсе, империя тут одна и не знать её язык для купца совершенно невозможно, поскольку она мало того, что крупнейший рынок на континенте, так еще через нее идут множество караванных дорог на восток и юг, потом язык Союза Остров, тоже понятно, полукуцы полупираты они держат в своих руках морскую торговлю, а вот корвийский язык вы назвали, но тут же уточнили кому он принадлежит и где находится страна.

– Я подумал, что это вас заинтересует, милорд…

– Возможно. Но продолжай.

– Ну вот… я сразу понял, что нужен кто-то для разведки…

– Хм… И ты думаешь, что сгодишься? Ну что ж… Я сейчас обрисую твое задание, но прежде… Уважаемый Абрахим Винкер, ты сейчас можешь в последний раз отказаться от задания без всяких последствий для себя. После того, как я скажу в чем заключается задача ты тоже сможешь отказаться, но следующие несколько дней придется провести в очень уютной камере городской тюрьмы…

– Я согласен. Я готов на все, лишь бы убраться от этих…

– Милых и добрых людей. Понимаю.

– Если вы согласитесь принять меня на службу, я… клянусь, у вас не будет преданней слуги, милорд!

– Хм… И почему ты хочешь стать моим слугой?

Абрахим на несколько секунд задумался, потом решительно тряхнул головой, словно в омут бросаясь.

– Вы необычный, милорд. Вы вряд ли меня замечали, но я был в одном из отрядов ополчения и я мог за вами наблюдать… Не подумайте ничего плохого, милорд, просто… Мне показалось, что вы… что вы можете идти против течения. Вы ведь уже знаете мою историю… Я так и не смог оправдать надежд отца… Я говорил ему, что не гожусь.

Абрахим скакал с темы на тему, с наблюдений за князем на воспоминания о своем детстве. Володя не перебивал и слушал самым внимательным образом, понимая, что именно сейчас он сможет узнать о человеке очень много. Основная проблема большинства людей – неумение слушать других. Все любят говорить о себе любимом, но выслушать другого. Володю научили слушать и научили делать выводы из того, что говорят. Сейчас же для него весь этот малосвязный поток слов был ценнейшим источником информации, хотя Джером и морщился, удивляясь, что господин не заставил заткнуться этого нытика и болтуна.

Тот наконец выдохся и замолчал. Володя тоже молчал, обдумывая и анализируя. В общем-то ему сразу стало ясно, что этот человек по складу характера органически не мог что-то возглавлять, что требовало принятия каких-то решений, зато на вторых ролях он был незаменим. Жаль, что его отец этого не понял. Сын был отличным помощником, исполнительным, точным, в меру самостоятельным в принятии решений, умел отыскать необычные ходы… из-за этого он и посчитал, что из сына выйдет отличный купец. Но стоило ему оказаться на первых ролях и… полная растерянность. Лишившись того, кто указывал ему направление Абрахим заблудился в различных вариантах развития дел, хватаясь то за одно, то за другое, долго колебался в выборе пока не становилось поздно. Отсюда и все беды. Будучи же умным человеком, он и сам это понял, хотя и поздно. Теперь же он искал того, к кому можно примкнуть, кому могут пригодиться его знания. Чужеземный князь? А почему бы не рискнуть? К своим-то благородным не примкнуть, те его и на порог не пустят. Купец? С его репутацией купца только на должность подай-принеси. Да и от местных бандитов они его не защитят. Только бежать.

– Я понял. Пожалуй, я соглашусь тебя принять. Мне нужны помощники, но…

– Я выполню эту задачу.

– Хорошо. В таком случае придется тебе побыть посланником от местных родезийских шпионов к герцогу Дорну Ансельму. Точнее не к нему самому, а к тому, кто возглавляет первый отряд кораблей, которые ожидаются завтра. Твоя задача доставить ему вот это письмо, – Володя аккуратно положил на стол свиток, – и убедить его сделать одну вещь… Точнее две. Первая – убедить его высадиться там, куда я покажу. Второе, что нужно будет сделать – убедить после высадки отправить к герцогу Дорну Ансельму послание определенного содержания. Поскольку ты посланец от местных шпионов, ты автоматически станешь главным специалистом в десанте по обороне города. Что нужно будет говорить командиру родезцев мы сейчас с тобой обсудим… если ты по-прежнему согласен. Сам понимаешь, что если тебя разоблачат…

– Я согласен, милорд.

– Хорошо. Джером, будь добро, посмотри, что бы нас никто не подслушал. Кстати, Абрахим, после того, как мы закончим, ночевать тебе придется здесь, а завтра прямо с утра и поедешь.

Джером неохотно вышел из комнаты и закрыл дверь. Жаль, а так хотелось услышать что же там придумал такого князь, чтобы заставить родезцев сделать то, что от них требуется. Он сейчас дорого бы дал, чтобы услышать этот разговор. Однако несмотря на все любопытство ему даже в голову не пришла мысль подслушать – боялся.

С Абрахимом Володя разговаривал часа три, разучивая с ним легенду, слова. Которые надо сказать, в чем именно нужно убедить вражеского командира. Потом перепроверял то, как тот запомнил. Этой части операции он предавал настолько большое значение, что откровенно послал даже Конрона, когда тот заявился обсудить некоторые спорные моменты в будущей обороне. Тот, переговорив с Джеромом, понятливо покивал и поспешно вышел, а Володя вернулся в комнату даже не заметив купца, которого такая оккупация личного кабинета явно не обрадовала, мысленно уже проклиная тот момент, когда выделил для приватной беседы именно эту часть дома.

– Запомни, чем меньше врешь, тем меньше шансов, что тебя поймают на лжи. Потому ради всех богов не придумывай свою биографию! За каким чертом…

– Простите, а кто такой черт, милорд?

Володя устало плюхнулся на кресло.

– Повторяю вопрос: зачем ты приплел свои воображаемые заслуги перед родерийской короной?

– Чтобы мне больше поверили.

Володя на мгновение задумался. Может поискать кого получше? Но время! Время! Все упиралось в него. Утром гонец уже должен был отправиться в путь иначе все псу под хвост.

– Слушай сюда. Разговаривать ты будешь не с идиотами и твоя ложь их не обманет. Потому запомни: правда, правда и ничего только правды. В городе же тебя завербовал Раймонд, поскольку особой любви к локхерской короне ты не питал, то ничего страшного в том, чтобы заслужить надежду избавиться от бандитов таким образом не видел. Раймонда мы навестим завтра перед твоим путешествием, чтобы ты в случае необходимости смог его описать. Характерные его словечки, которые он часто употребляет в речи я тебе тоже скажу. На кораблях его могут знать и именно это придаст твоим словам больше доверия, а не мифические подвиги во имя Эриха. Теперь сначала.

Абрахим на миг замер.

– Говори! – чуть ли не прорычал Володя. – Никаких заминок! Если не знаешь, что говорить, начинай говорить любую чушь, а потом сориентируешься. Любая заминка после вопроса вызывает сомнения в правдивости собеседника.

Винкор вздохнул и уже без задержки стал рассказывать свою историю. Пока говорил о жизни все было хорошо, но вот подошел к легенде и снова заминки, но по крайней мере надолго не замолкал, по совету князя заполняя пробелы словесным мусором. Володя одобрительно кивнул. Получив вполне приличное образование для своего времени, он достаточно хорошо владел словом, чтобы весь словесный мусор смотрелся в его речи вполне органично и не казался чем-то надуманным. Володя так по-локхерски точно бы не смог, еще не владел этим языком настолько искусно. Изредка Володя вмешивался и поправлял.

– Хорошо, – наконец, заявил он. – С легендой вроде бы все нормально. Теперь… вон там на столе я видел чистые листы бумаги, перо и чернильницу. После сядете за стол и все это для лучшего запоминания напишете на бумаге. Подробно не надо, только основное, тезисно. – Абрахим уныло кивнул, но в спор вступать не рискнул. – Теперь же то, ради чего вы туда отправитесь. – Мальчик достал из сумки свернутый лист и аккуратно положил перед Винкором. – Вот это донесение Раймонда о текущем положении дел в Тортоне.

– Обман?

Володя поморщился.

– Не перебивай. Зачем обман? Правда и только правда. Тут и рассказ о бое и разгроме авангарда под командованием Розентерна. Лжи тут нет. – Почти. Совсем чуть-чуть. Ложь тут не в описании, а в некоторых словах, призванный повлиять на решение вражеского командира. Но говорить об этом посланцу не стоит. – Я не хочу в чем-то обмануть врагов. Я хочу заставить их сделать определенные действия.

– А если они не сделают этого действия?

– Сделают. У них нет выбора. Если, конечно, ты ничего не напутаешь.

– Милорд… – Винкор снова задумался. – Я вот что не пойму… А как я буду этот флот ловить? Он же в море…

– Надо же… сообразил. А кто тебе сказал, что я тебя на корабли отправляю? Нет, на корабли ты тоже попадешь, но позже. Пока твоя зада проникнуть кВ замок, где обосновались остатки разбитого авангарда. – Вот тебе еще одно письмо, которые ты передашь командиру вместе с этим пакетом.

А вот в пакете была совершенная ложь. Точнее подделки – письма Раймонда к Розентерну, в который тот якобы советовал воздержаться от нападения на город, поскольку он подозревал ловушку. Там же были и ответные письма барона (совершенно подлинные), в которых тот советовал заниматься своими делами и не лезть в военные вопросы. Как понял Володя, это письмо было передано для зашифровки. Шифрованное письмо потом отправили, а это осталось в шкатулке у барона. Все эти бумаги и попали теперь к Володе. Из них он и составил винегрет из подлинников и подделок, в которых разобрался бы разве что сам барон. Шкатулку же, конечно, спас лично Раймонд после разгрома. Не все, но часть архива вызволить сумел, поскольку мужланы-ополченцы, разграбившие воз барона нифига не поняли, что попало им в руки и продали все за грош.

– В общем, все понял? Передашь ему это письмо и этот пакет. Офицер там должен знать где назначено встреча с кораблями. Выбираешься из замка и едешь туда, где и встречаешься с посланцами.

– Э-э… а откуда вы знаете, милорд, что тот офицер знает…

– Знаю. Откуда – совершенно неважно. И вообще, учись сам думать. Если силы разделяют на три группы, значит у них должна быть общая точка, через которую они смогут скоординировать действия. Не наугад же плывут корабли? Значит, есть место, где они должны будут подобрать гонца от барона с тем, чтобы тот познакомил их с ситуацией, а так же указал место высадки десанта.

Разговор шел еще долго и в течении всего этого времени Володя как мог объяснял что он хочет от Винкора и чего ожидает. Закончив, попросил Осторно выделить тому комнату, в которой Абрахима и заперли с чернилами и кипой бумаги.

– Все напишешь и дашь мне. А пока садись и пиши. На отдельном листе записывай все вопросы, которые возникнут. Завтра среди родезийцев поздно будет задавать их.

Закончив с этим делом, Володя вернулся в гостиную, где и плюхнулся на скамейку, устало прикрыв глаза. Аливия немедленно пристроилось рядом. Видя, что мальчик устал, она ни о чем спрашивать не стала, а просто села рядом и ухватила его за руку. Мальчику слабо улыбнулся. Осторн и Руперт решили пока не приставать с новым уроком математики и тихонько устроились за столом, обсуждая куда можно пристроить эту новую систему счета и что нужно будет изменить в бухгалтерских книгах.

Снова заявился Конрон.

– Я сейчас за гордом был, – с порога сообщил он, заметив Володю. – Виделся там с твоим… этим… Филлипом. Тот просил передать, что тропу на холм они прорубили и скоро начнут поднимать первый требуше. Сейчас там костры готовят, поскольку до темноты бояться не успеть поднять все. Пока же вершину ровняют и устраивают настилы, ставят частокол.

– Хорошо. А что с фортом?

– Это ты так называешь ту крепостицу между гордом и тем холмом? Я посоветовал Филлипу найти фортификатора. В городе должен быть ответственный за содержание укреплений. Тот сейчас там и пашет. Наметили расположение, навезли всяких инструментов.

Володя нехотя поднялся.

– Надо бы съездить, посмотреть. Этот фортификатор может и знает свое дело, но он не знает моих планов. Лучшее место с точки зрения расположения крепости вовсе не означает, что оно лучшее и для исполнения. Поехали, заодно по дороге расскажешь с чем пришел.

Конрон выругался, а Володя поспешно зажал уши девочке и так глянул на тира, что тот замолчал и виновато пожал плечами.

– Я ж только что оттуда, – объяснил он. – Устал как собака, думал отдохнуть чуток. Да и голодный, как волк.

– Поехали. Посмотрим и сразу вернемся. Как раз еду успеют сготовить. Свеженькое и поедим.

Позади Володи обреченно застонал Осторн.

Глава 6

На следующий день ближе к обеду Володя стоял на вершине холма и в бинокль обозревал бухту. Позади стучали топоры – рабочие заканчивали оборудование позиций, подрубали впереди стоящие деревья, чтобы их можно было свалить одним движением, пока же они неплохо маскировали установленные требуше и скорпионы. Вообще позиция была подготовлена с толком и весьма основательно, просто удивительно, как все это успели провернуть всего лишь за сутки. Насыпь для орудий, впереди вырыли небольшой ров, откуда земля пошла на дополнительную земляную стену, укрепленную частоколом – спиленные деревья не пропали даром. Сделали настилы и под станки. Вот заскрипели колеса, раздался зычный голос возницы, и из-за дерева неторопливо вышла каурая лошадка, таща за собой груженную большими стрелами для «скорпионов» телегу. Стрелы для удобства перевоза увязывались в стопки по десять штук. Теперь их торопливо разгружали, разнося по метательным машинам. Стрелами такими запасались с запасом, а вот камней для требуше все еще не хватало, хотя Филип клятвенно заверили, что через час все будет.

Заскрипели вороты механизмов и груз требуше плавно пошел вверх. Не очень удачная система. Да и груз закреплен жестко, а не подвижно, что снижало эффективность и дальность. Володя еще в городе поговорил на эту тему с главным инженером по машинам. Тот сначала слушал недоверчиво, а потом задумался.

– Мне переделать их? – поинтересовался он тогда.

Володя покачал головой.

– Времени нет. Просто на будущее. Начинайте делать новые машины… поменьше этих, но на основе тех принципов, что я сказал. Мне не нужна сила, мне нужна скорострельность. Тем более, судя по тому, что я слышал, ваши города имеют не очень качественную кладку стен… за редким исключением.

На это инженер ничего не сказал, но потом периодически подходил с каким-нибудь вопросом. В этих вот машинах мальчик видел многие из тех нововведений, про которые он говорил с инженером, но все они носили не кардинальный характер – то, что можно было сделать быстро. Но мелочь к мелочи и боевая эффективность скорпионов и требуше повысилась заметна. Новые же вороты, опять-таки, предложенные Володей, сократили время перезарядки.

Вот требуше привели в боевое положение, проверили как лежит снаряд дернули за веревку. Мальчик быстро глянул на часы – десять минут на заряжение. Противовес медленно, словно нехотя пошел вниз, но скорость все выше и выше, длинный рычаг качнулся и резко вознесся вверх, увлекая за собой пращу со снарядом. Вот камень вырвался из плена и устремился вперед… Володя приник к биноклю.

– Перелет метров на сорок, – сообщил он.

Инженер кивнул и кинулся к противовесу, снимая с него лишний груз. Из пяти требуше не пристреленной остался один, им сейчас все и занимались. Со скорпионами были проще – они позволяли производить наведение. Потребовалось совсем немного выстрелов, чтобы достичь той точности, которая требовалась.

Пока машину перезаряжали, мальчик подозвал командира.

– В общем, в среднем получается на заряжение около пятнадцати минут. Всего у нас пять требуше… делаем так. Стреляет первый, выжидание три минуты, выстрел второй. Три минуты, стреляет третий; еще три минуты, четвертый; три минуты пятый. Когда выстрелит последний первый уже должен быть заряжен и готов к стрельбе.

– Э-э… милорд, я прошу прощения, а зачем…

– А затем, чтобы неприятель находился под обстрелом постоянно! Камни должны лететь практически непрерывно. Скорпионы могут стрелять по готовности – них скорострельность повыше будет чуток. Если враг не дурак, то от обстрела он скроется вон за тем небольшим холмом. Привешивайте нужный груз и отправьте туда пяток камней после чего ваша работа будет закончена. Не знаю, рискнут они ночью карабкаться штурмовать эту вершину, но солдат я вам оставлю.

– Хорошо, милорд.

– Зажигательные стрелы подготовили?

– Нет еще, ваша светлость, но к вечеру обязательно сделаем.

– Добро. Сегодня утром прискакал гонец от наблюдательного поста. Показались корабли. Хорошо, что погода хорошая и ветра почти нет, а на веслах не все идти могут. Еще некоторое время они потратят на то, чтобы получить необходимые сведения… Имя станет известно о разгроме Розентерна… Дальше все зависит от того, кто командует авангардом.

– И что они будут делать, как вы думаете, ваша светлость?

– Я бы стал осторожничать, а вот тир Корун вряд ли станет. Если все пойдет нормально, то он высадится в этой бухте и займет вон тот холм в качестве опорной базы…

Тут требуше снова выстрелил и Володя поднял бинокль.

– Недолет метров десять. Будем считать разлет в пределах погрешности. Еще пару выстрелов для верности и отправьте кого-нибудь собрать все камни и стрелы которые мы настреляли с того холма… не дай бог еще насторожит.

Рядом, тяжело дыша, остановился Филлип.

– Ну и тропа, – пожаловался он. – Да еще все забита телегами и рабочими. Мы пытаемся расширять её, но это сильно замедляет работу.

– Надо было сразу думать и делать дорогу нормальной ширины. Тогда бы её и колесами меньше разбило. Уже когда я поднимался лошади с трудом тащили груз. Приходится вполовину загружать телегу. Да и разъехаться на ней с трудом можно.

– Вроде нормально, милорд. Еще несколько пней выкорчуем и станет легче. А где совсем разбито – доски из города принесли и подложили. Но я не про холм, тут вроде бы все в порядке – остались мелочи. А вот крепость…

– Что там?

– Насыпь сделали, частокол тоже поставили, тем более этого добра мы запасли столько, что на пяток таких крепостей хватит.

– Ров?

– Почва уж очень твердая, рыть трудно, но ежели еще сутки у нас будут, сделаем.

– Сутки будут точно. Сразу штурмовать город не полезут, остерегутся после Розентерна. Сначала они своих из осады выручат и подготовят место для высадки основных сил. Про колья и «ежи» что?

– Как вы и приказали, от той крепости вкапываем колья и крепим к ним «ежи». Оставили проход к городу только рядом с крепостью… как раз под «скорпионы» и баллисты. Ежели еще лучников туда и арбалетчиков…

– Как раз для них крепость и ставим. И командовать ею будешь ты!

– Милорд?

– Хочешь стать рыцарям – работай. Я говорил с Конроном и он со мной согласился. Сделаешь все в лучшем виде, будешь рыцарем. Как голос короля в Тортоне он имеет на это право. Пока все хорошо.

Сам Володя по своему титулу, равным местному герцогу, тоже имел право произвести любого человека в рыцари, но решил, что лучше, если сделает это локхерец – для местных тиров это будет значить больше.

– Ну… признаться, милорд, с крепостью тут не столько моя заслуга, сколько городского фортификатора. Без него я бы не справился.

Володя рассеянно кивнул, все это он прекрасно знал.

– Так что там с крепостью?

– Как размещать ежи? Можно сплошными рядами поставить, их хватит.

– Да? А как нам отступать? Задача ежей не блокировать, а мешать вести правильное наступление.

Мальчик перешел на другую сторону холма и снова поднял бинокль. Видно из-за деревьев было не очень хорошо, но основную проблему заметил, подозвал Филлипа.

– Иногда полезно посмотреть на линию обороны с высоты. Видишь вон там свободное место? Если противник его заметит, то сможет обойти без всякого риска и ударить в тыл. И крепость окажется совершенно бесполезной.

Филлип усмехнулся.

– Будем надеяться, что и враг так подумает.

Мальчик вопросительно глянул на вассала.

– Там волчьи ямы и колья в траве. Еще веревки между ними натянуты. Пущай пробуют.

– Хм… – Володя изучил то место внимательней и покачал головой. – Даже не видно где. Здорово замаскировали. Когда успели?

– Всю ночь копали, милорд. Тоже предложение фортификатора, я хотел просто «ежей» накидать и ров вырыть, там грунт помягче.

– Что ж, замечательно. Тогда в чем проблема?

– В людях! Милорд, я не могу приказывать выделить солдат для гарнизона! А сейчас я командую только рабочими, пленными и солдатами охраны.

– Лучники сейчас тренируются, а так почти все из них твои. Еще из ополченцев выберем и человек пятьдесят арбалетчиков.

– Мало, милорд.

– Извини, но они мне нужны. В будущей операции им отводится важная роль, но посмотрим, может и не нужно мне столько будет. Сейчас, хвала щедрости его величества Эриха Второго, у нас много арбалетчиков.

Следующие два часа Володя носился между холмом, строящейся крепостью и городом, проверяя как идет подготовка ополчения, что с установленными на стенах машинами, как продвигается установка «ежей». В одно из таких перемещений его и поймал Конрон.

– Только что приехал гонец от наблюдателей, – с ходу сообщил он. – Корабли пока стоят, не предпринимая никаких действий километрах в двадцати отсюда.

Володя почесал ухо.

– Ты ел? – вдруг спросил он.

– Нет. Как раз собирался.

– Я тоже. Сейчас как раз обед привезли рабочим. Поехали на холм, там и поговорим.

Конрон спорить не стал и вскоре они вдвоем, получив свои порции, расположились около одного из требуше, откуда открывался замечательный вид на Радужную бухту.

– Значит, говоришь, ничего не делают?

– Да. Я поставил наблюдательные посты по всему побережью и сейчас мои разведчики следят за всем перемещением флота.

– Понятно. Что ж, этого следовало ожидать – напролом не прутся, сначала хотят получить все данные.

– То есть, ты ждал, что они не полезут сразу? Зачем же тогда торопил со всем этим строительством? Люди уже от усталости чуть ли не падают.

– Всегда был шанс, небольшой, но был, что там командиром кто-то вроде Розентерна, который решится с ходу влезть в заваруху, а там будет разбираться. Так что лучше поспешить и сделать все раньше, чем потом хвататься за голову. А так… если они не сдвинутся с места в ближайшие два часа, значит действовать они будут только завтра. Отсток же дня они потратят на то, чтобы оценить новое положение после разгрома барона Розентерна.

– И какие же, по твоему, буду их действия?

– Самым логичным будет высадка десанта и соединение с остатками авангарда барона, запертых в крепости. Скорее всего утром об этом мы услышим.

– Думаешь пойдут утром? – возражать против самого плана Конрон не стал.

– Сейчас они километрах в десяти отсюда… скорее всего стоят в точке, где у них назначена встреча с гонцом от барона. Пока он там не появится действовать они не будут, по крайней мере сразу. – Мальчик глянул на часы. – С этим человеком они должны уже встретиться. Час или два они потратят на выработку плана в новой ситуации, потом перейдут к месту, удобному для десанта и высадят там часть сил… но до этого они должны послать гонца к осажденным, чтобы договориться о времени совместного удара. Как только наше охранение заметит продвижение десанта надо будет бросать осаду замка и двигаться сюда, оставив только наблюдателей.

– Ну это само собой. Командиров я предупредил уже, только недавно вернулся оттуда. – Конрон недоверчиво оглядел зажаренное куриное крылышко, потом решительно впился в него зубами, запив изрядным количеством вина. Володя поморщился. Тир заметив эту гримасу, хмыкнул. – Молод ты еще, – сообщил очевидное. – Не ценишь хорошее вино.

– Ценю, но не в таких количествах. Как ты можешь столько пить и оставаться трезвым?

– Практика! – гордо сообщил Конрон и снова приложился к кувшину.

И не очень крепкое вино, мысленно закончил Володя. При всей любви рыцаря к выпивке, пить он все же предпочитал вино, разведенное с водой. Только на праздниках пил неразведенным. Наверное, это и позволяло тиру сохранять ясность мысли несмотря на выпитое. Володя же подходил к выпивке с изрядной долей осторожности. Не отказывался, если предлагали, но одну кружку мог цедить весь вечер и еще оставлял что-то на дне.

Тут приехал очередной гонец. Подскочив к Конрону, он что-то быстро ему доложил, после чего умчался в сторону котла за едой.

– Все еще стоят, – сообщил Конрон, когда гонец ушел. – Я велел докладывать каждые полчаса.

Володя поднялся и стряхнул с себя крошки.

– Значит до завтра новостей уже не будет. Поеду в город, посмотрю как идет тренировка ополчения. В этом сражении от пехотинцев будет много зависеть.

– Давай, – махнул мальчику рукой Конрон. – А я тогда тут останусь, буду смотреть что там и как. Если что, где искать?

– Либо на полигоне у северной стены, либо в доме Осторна.

Конрон кивнул и тоже встал.

– Проедусь-ка я к замку, где мы заперли остатки родезцев, еще раз переговорю с тамошним командиром. А то еще устроит героическую оборону.

– Есть такой шанс? – удивился Володя.

– Дорейн, – сообщил Конрон, словно это все объясняло. Но тут же все-таки пояснил: – Отчаянный парень. Я его отца знал, такой же рубака.

– Тогда замени этого Дорейна на кого поспокойнее. Нам еще не хватало сорвать все планы из-за этого отчаянного парня.

– Я тоже об этом думал. Когда я сегодня там был и объяснял его задачу он с ходу предложил вариант как можно остановить десант и опрокинуть его в море. Оказывается он уже всю местность изучил вокруг и нашел пару подходящих мест.

– Тогда тем более гони его оттуда.

– Пожалуй, ты прав. Мне кажется, он так и не понял, что наша цель не этот отряд, а вся армия…

– Наверное, потому что ты еще сам в это не веришь, – хмыкнул Володя.

– Не то, чтобы не верю… просто… Впрочем ладно. Давай, езжай уже.

Володя вскочил на коня… Сначала лучники, где проверил как идет тренировка. Люди, чуть ли не падая от усталости, несмотря на регулярный отдых, продолжали тренироваться. Отряды приобрели уже почти оформленный вид, и даже слушались команд офицеров… иногда. Впрочем, по сравнению с прошлым разом это можно считать прогрессом. А вот его отряды из бывших рабов уже почти превратились в боеспособный отряд. Почти. Все решит первый бой, но в их тренировках уже виделась будущая структура совершенно новой для локхерцев пехотной армии: структурированной организации, сложенной и подготовленной.

– У нас есть еще этот день и завтрашний, – сообщил Володя командиру. – Потратье его с толком. Основное внимание действиям восьмерок – будущий бой будет свалкой, где такие маленькие, но слаженные подразделения получат большое преимущество.

Лигор кивнул.

– Нам не хватает доспехов, милорд.

– Да знаю, я Лигор! Но где я их возьму? И так все склады уже опустошены! Сколько не хвататет?

– Еще бы комплектов двести… это самые нуждающиеся у которых кроме щита никакой защиты.

Володя вздохнул.

– Сколько сейчас всего людей?

– Пятьсот с небольшим.

– Мда… Ладно, переговорю с Роухеном. В крайнем случае разденем ополченцев, которые останутся в городе – им доспехи все равно не пригодятся.

Роухен к такой идее отнесся очень отрицательно.

– Чтобы я отдал их рабам? Да ни за что!!!

Мальчик постарался воззвать к разуму.

– Да пойми ты, этим ополченцам все равно на стенах города сидеть, а тем в бой идти.

– Они хотели кровью завоевывать себе свободу? Вот пусть и завоевывают! Не дам!

Володя еще минут пять пытался уговорить начальника гарнизона, но в конце концов не выдержал:

– Через два часа выделить те отряды, что остаются в городе и найти двести комплектов доспехов! Если через два часа их не будет у Тортона появится новый начальник гарнизона! Приказ ясен?!

Под яростным взглядом Роухен чуть отступил и отвернулся.

– Я доложу тиру Конрону. Это надо с командующим согласовывать.

– Во-первых, ты знаешь, что Конрон мой приказ все равно поддержит, а ты потеряешь только время из выделенных тебе двух часов. А во-вторых, ты все равно сначала выполнишь мой приказ, а потом будешь докладывать о нем кому угодно. Хоть самому господу богу!

Угробить только-только создающуюся новую армию из-за упрямства Роухена Володе не хотелось совершенно – столько сил в нее вложило, сколько времени сидели с Лигуром, обсуждая тактику подразделений. Володя тогда впервые кратко описал тактическое построение римского легиона и принцип его действий. Лигур тогда долго чесал голову.

– Это ж сколько тренироваться надо, чтобы такое творить…

– Много. У нас столько времени все равно нет. Потому сильно усложнять не будем – главное научить твоих людей держать строй и слушать команды.

Лигур вроде бы не спорил, но Воолодя заметил, что на тренировках некоторые приемы из услышанного все же отрабатывает. Например, разворот вправо или влево в случае внезапной атаки фланга, отрабатывалось и планомерное отступление.

Следующим пунктом было неприятная, но необходимая обязанность, которую хотелось оттянуть как можно дальше, но увы. Игра уже началась и медлить дальше с принятием решений становилось рискованным.

Скрипнула дверь и Володя вошел в уже знакомую тюремную камеру. Раймонд поднял голову.

– Уже?

– Мой человек уже на кораблях. Время пришло, Раймонд.

Тот изучил стоявшего перед ним мальчика и хмыкнул.

– А ведь ты боишься, милорд. Тебе отчаянно хочется, чтобы я согласился с твоим предложением. Не потому, что тебе меня жалко, а потому что убивать не хочется. Не в бою, а вот так, безоружного. Еще не приходилось?

Мальчик отвернулся.

– Нет, – буркнул он.

– Так отдай приказ.

– Приказ или сам сделаю – это ничего не изменит, все равно на моей совести будет. Так что ты решил, Раймонд?

– Ты же знаешь, мой ответ.

– Знаю… – Володя сел на пол и опустил голову.

– Обидно. – Вдруг заговорил Раймонд. – Нет, я не боюсь смерти, не думай, просто… вы действительно заинтересовали меня, милорд. Очень интересно, чем все у вас закончится… очень хочется посмотреть…

– Тебе достаточно согласиться…

– Ты же понимаешь, что я не могу. Дело даже не в присяге, которую я давал… Однажды его величество спас меня от участи много худшей, чем смерть. С того момента моя жизнь принадлежит ему. Я мог отказаться от этого задания, поскольку шпионаж не совместим с рыцарской честью, но…

– Чушь.

– Это твоя точка зрения. Но предать короля я не могу.

– Что ж… это твой выбор. Если я могу что-то сделать… в пределах разумного…

– Сделать? Я не прошу, но, милорд… если будет такая возможность и это никак не повредит вам… прошу, передайте его величеству, что я не предавал его.

Володя замер, потом медленно кивнул.

– Если будет такая возможность, я передам…

Выйдя из камеры, мальчик устало прислонился к стене и прикрыл глаза. Сглотнул. Потом посмотрел на перепуганного стражника, который никак не мог понять, что случилось с князем.

На улице Володя, под удивленными взглядами охраны, попытался пару раз запрыгнуть на коня, но оба раза безуспешно. Потом ухватил коня за повод и зашагал пешком. Охранники переглянулись, недоуменно пожали плечами и пристроились следом.

За время путешествия до дома купца Володя уже немного пришел в себя, но слуга Осторна, который встретил его на улице, вдруг испуганно отшатнулся, а потом торопливо провел мальчика в дом и исчез. Володя машинально прошел в выделенную ему комнату и там рухнул на кровать. Заскочившая было туда радостная Аливия испуганно замерла у двери, попятилась, но тут же решительно вошла и закрыла за собой дверь. Осторожно присела рядом.

Володя чуть приподнялся и вдруг ухватил её и прижал к себе.

– Если бы ты знала, как мне паршиво, Ленка… Я чуть-чуть не сделал то, что потом бы никогда себе не простил…

Девочка сначала дернулась было, но тут же замерла, а потом осторожно провела ладошкой ему по волосам.

– Все будет хорошо, Володя. – Во всем мире только она так называла его… очень-очень редко. – Честно-честно. Я обещаю, что буду слушаться тебя…и… и… и даже умываться буду каждое утро и зубы чистить. Вот! Ты только не грусти.

Против воли мальчик улыбнулся.

– Да, для тебя это великий подвиг. Помню, как ты пищала каждое утро, когда я тебя к умывальнику тащил.

– Так зима же была! – Возмущенно закричала девочка и даже вскочила. – А вода холодная, бррр!

– А сейчас? Каждое утро умываешься?

– Нуу… я же болею, вот!

– Ага. Скакать по пляжу и наполнять мешки песком твоя болезнь тебе не мешала, а умываться, это, конечно, тяжело, – серьезно покивал мальчик.

Аливия надулась. Плюхнулась на кровать и отвернулась. Володя быстро привстал, повалил ее на кровать и слегка пощекотал, старясь не задеть шов. Девочка взвизгнула, вскочила и схватила подушку, замахнулась… В этот момент в комнату вошел Осторн и замер.

– Папа! – Сообразив, что сейчас её точно не будут хвалить, Аливия решила, что лучшая оборона – нападение. – А он первый начал! Я щекотки боюсь, а он… а он…

Купец чуть прикрыл глаза, что-то решая.

– Я пришел пригласить вас к ужину, милорд.

Веселясь с Аливией, Володя даже забыл недавнее, но тут все навалилось на него снова. Мальчик сразу помрачнел.

– Спасибо, не хочется.

– Аливия, в столовую. Дай милорду отдохнуть. Видишь, он устал.

Девочка нерешительно обернулась.

– Иди, – кивнул ей Володя. – Тебе надо есть, если хочешь поскорее выздороветь.

– Я потом приду. Обещаю.

У двери девочка обернулась, заметив, что Володя снова погрузился в какие-то неприятные воспоминания, нахмурилась и быстро вышла.

До самого вечера мальчик провалялся на кровати, стараясь ни о чем не думать. Потом пришла Аливия, судя по всему выдержав нешуточный бой с отцом и все-таки настояв на своем праве прийти к «старшему брату». Зашла нахохлившаяся и сердитая, но тут же заулыбалась и потребовала рассказать очередную интересную историю потому что: а – давно не рассказывал; б – вечно занят, а сейчас тут и в – больной всегда надо идти навстречу, тогда выздоровление пойдет быстрее, сам говорил!

Последний аргумент Володю сразил и он с усмешкой согласился, пытаясь вспомнить из известных ему сказок, которые еще не рассказывал ей, пока они жили на острове.

– Я тебе расскажу историю про одну непослушную девочку и что из её непослушания вышло.

Аливия тут же уселась на кровать поближе к Володе и навострила ушки.

– А она совсем-совсем не слушалась?

– Совсем. Итак, звали эту девочку Красная Шапочка…

К концу историю Аливия вцепилась в руку Володи со всех сил, глаза с блюдца.

– А волк не съест её? Ну скажи, съест или нет?

– Да дослушай же ты! – Володя постарался освободить руку, ну куда там. – Так мне рассказывать или сразу сообщить окончание?

– Ты скажи, волк съест Красную Шапочку или нет, а потом рассказывай.

– Ну уж нет. Или я рассказываю по порядку, или просто сообщаю чем все закончится.

Аливия поерзала, а потом кивнула.

– Рассказывай.

Мальчик понизил голос, нагнетая таинственность:

– И вот Серый Волк побежал короткой дорогой, пока Красная Шапочка шла в обход и постучал в дверь…

– Глупая бабушка! Разве можно незнакомых в дом пускать!

– Наверное, бабушка в детстве тоже старших не слушала, – согласился с ней Володя.

История же тем временем подходила к концу. Красная Шапочка подошла к дому бабушки, постучала в дверь, волк пригласил её заходить в дом, вот Красная Шапочка входит… Мальчик сделал паузу и глянул на напряженное личико девочки, которая уже готова была либо разреветься, либо захлопать от радости в зависимости от исхода. Володя вздохнул и не рискнул закончить сказку так, как она заканчивалась у Шарля Перро…

– Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие глазки?

– А что бы лучше видеть тебя внученька.

– Бабушка, бабушка, а зачем тебе такие большие зубки?

– А это чтобы съесть тебя! – взревел волк выпрыгивая из кровати и хватая Красную Шапочку…

Аливия подалась вперед, слушая.

– И в этот момент распахнулась дверь и в комнату ворвались охотники, которые давно уже шли по следу волка. В последний момент они выстрелили и убили зверя, когда он уже готовился проглотить Красную Шапочку. Вот так девочка была спасена, но если бы она сразу послушалась мамы и не стала бы разговаривать в лесу с незнакомцами, то ничего бы этого не было.

– Я знала! Я знала, что волк не съест Красную Шапочку!

– Ну а ты поняла, что не надо разговаривать с незнакомцами?

– Конечно! Вот если бы Красная Шапочка училась бы у тебя айкидо, она бы как дала этому волку корзиной промеж ушей, а потом за хвост… шкуру можно будет у камина постелить. Знаешь, как хорошо на волчьей шкуре?

Володя только рот раскрыл, слушая кровожадные мечты этой пигалицы.

– А ты меня еще мечом научить драться обещал! Тогда рррраз! Ррраз, один волк, второй!

– Эй-эй, угомонись! Ты так всех волков перебьешь. Не пора ли вам, юная леди, в постельку и спать? Больные, между прочим, нуждаются не только в сказках, но и в хорошем и крепком сне, а потому марш к себе и баиньки.

Аливия надулась.

– Я еще хочу сказку.

– Хочешь, чтобы с тобой произошло тоже, что с Красной Шапочкой? Она тоже не слушалась.

– Ерунда, – девочка беспечно махнула рукой. – Ведь тогда ты придешь и спасешь меня, как те охотники. Правда?

Володя только вздохнул. Все-таки зря он переделал финал, надо была рассказывать как в оригинале.

Однако шрам, похоже, все еще доставлял девочке неудобство, потому что она все чаще и чаще касалась бока и слегка морщилась. В конце концов сообразив, что сказки больше не будет, она поднялась, пожелала спокойной ночи и вышла в коридор, чуть кособочась при ходьбе. Володя пообещал завтра взглянуть на то, как идет заживление и коря себя за то, что не сделал это давно. Не то, чтобы он опасался, поскольку шов уже затянулся и никакого заражение не грозило, иначе давно бы началось, но… спокойнее, когда сам следишь.

На следующее утро Володя как раз заканчивал осматривать Аливию, когда в комнату ворвался Конрон.

– Гонец… только что прискакал… сообщение…

Володя удивленно глянул на тира.

– Ты от самых стен пешком что ли сюда бежал?

– Что? А, нет. Ладно. В общем, родезцы сегодня утром с рассветом высадили десант и двинулись к осажденному нами замку. Те как раз сейчас должны были начать отступление.

Володя вскочил и стал торопливо снаряжаться в свои доспехи и привешивать мечи, схватил накидку и посох.

– Поехали. Осторн, из дома никому не выходить… пожалуйста. Конрон, где Роухен? Надо усилить патрули в городе.

– Сам скажешь, на улице ждет.

Мальчик кивнул, торопливо обнял Аливию и выскочил из комнаты. Роухен и правда ждал во дворе – сидел на коне и мрачно смотрел по сторонам. Володя тут же повторил приказ по поводу патрулей.

– Я уже распорядился, милорд.

Мальчик вспрыгнул на подведенного слугой коня, но тут же замер, оглянулся.

– Что с доспехами?

Роухен еще сильнее насупился, но ответил:

– Пришлось разоружить ополченцев.

– Ополченцам в бой не идти. Атака на город случится только в том случае, если мы потерпим полное поражение, но в этом случае наличие или отсутствие у ополченцев доспехов никакого значения иметь не будет.

– Я поеду распоряжусь по поводу усиления часовых на стенах и у ворот. – Роухен чуть поклонился, пришпорил коня и умчался.

– Чего это с ним? – удивился Конрон, выходя из дома, где задержался, попросив служанку принести воды попить.

– Ему не нравится мой приказ по поводу доспехов.

– А-а-а. Он приходил ком не жаловаться. Признаться, я его понимаю. Отдавать доспехи каким-то…

– Конрон, каждый оставшийся в живых солдат – это лишний защитник на стенах, как бы наш план не закончился. Или ты думаешь нам удастся разгромить родезцев полностью? Поэтому нам надо постараться свести потери к минимуму!

Вскоре они выезжали из ворот, где им встретился еще один гонец: родезцы, высадив десант, быстро продвигались к осажденной крепости и вот-вот должно было случится столкновение.

У вновь выстроенной деревянной крепости, где еще продолжались работы, Володя с Конроном остановились. Проехав чуть дальше, чтобы не мешать рабочим, они соскочили с коней и расположились чуть в стороне от дороги, чуть в стороне располагалось человек пятьсот латников, готовых по приказу сорваться на помощь. Один из латников тут же воткнул штандарт с гербом Конрона, чтобы все видели, где находится командующий. Володя уселся прямо на траву, обхватил колени руками и замер, дожидаясь новых вестей. Конрон сначала сел рядом, но не выдержал, вскочил и быстро заходил из стороны в сторону. Володя с интересом наблюдал за ним. Замерев в очередной раз, он изучил горизонт и, не заметив там гонца, сердито обернулся к Володе.

– У тебя вообще нервы есть?! Как можно быть таким спокойным?! – Конрон тут же снова забегал.

– У меня на родине есть одна очень мудрая пословица. Как раз к нашему случаю.

– Что? – Конрон снова замер.

– Скорее не пословица, а просто присказка. Знаешь, почему командующие не бегают? Потому что в мирное время это вызывает смех, а военное панику.

Конрон задумался, осмысливая фразу. Потом фыркнул и плюхнулся рядом.

– Панику или нет, но эта неопределенность меня добивает.

На некоторое время тир успокоился, но вскоре опять начал метаться по полю. К счастью в этот момент прибыл очередной гонец, впрочем, доставленные им новости определенности не добавили. Известно было только, что осаждающие стали отступать и что произошел бой.

– Какой бой? – нахмурился Володя. – Ни о каком бое мы не договаривались.

Гонец пояснений дать не мог. Снова минуты неопределенности и новый гонец: отряд отступает, их преследуют, но не очень большие силы.

Володя кивнул Конрону.

– Надо бы сбить спесь с этих преследователей, но если они не примут бой, не преследуй.

Конрон довольный вскочил.

– Наконец-то дело! – призывно махнув ожидающим его всадникам, он возглавил отряд и умчался по дороге.

Володе осталось только сидеть и ждать известий… Один из недостатков возраста, несмотря на то, что в четырнадцать лет в это время люди считалось вполне взрослыми, готовыми и воевать и командовать армиями. И командовали. Даже в его случае ни у кого не возникло даже мысли сомневаться в его праве отдавать приказы. Другое дело опыт, вот его катастрофически не хватало. Никакие знания не заменят практического опыта. В походах же… ну что походы? Все-таки действия спецподразделений его мира в корне отличались от действий войск.

Его неплохо натаскали как диверсанта-одиночку, способного не столько нанести какой-то вред врагу, сколько выжить в трудных условиях, дали практику управления небольшими отрядами, но все равно этого было мало и недостаточно. Да и опыт этот, честно говоря, годился очень ограниченно. И как ни старались психологи на базе натаскать его как раз для таких вот случаев, но трудно ветеранов, прошедших не одну схватку, заставить слушать какого-то мальчишку с необычными и, на их взгляд, совершенно дурацкими идеями.

Это тоже учитывалось при подготовке на базе… вот и приходилось всегда оставаться на заднем плане, выступая генератором идей, но вперед выдвигая тех, кто мог своим авторитетом и властью заставить стронуться весь этот механизм вассальных присяг, интересов различных кланов и купцов. Таким тараном зачастую выступал Конрон, принимая на себя все удары. В подготовке новой армии тоже пришлось подыскать подходящего человека, готового принимать новые идеи. Главное эти идеи правильно подать и помочь советом при возникновении сложностей. Практическое же воплощение ложилось целиком на плечи этих вольных, а порой и невольных помощников.

Посторонним же людям, далеким от властей, казалось, что этот странный чужеземный князь практически ничего не делает, разве что носится с места на место, будоража честных людей. И почему его поддерживает уважаемый тир Конрон Пентарский? Но дальше разговоров дело, как правило, не шло – у благородных свои причуды. Вот и сейчас Володя понимал, что ему совершенно нечего делать в предстоящей конной схватке, только под ногами путаться будет. Приходилось сидеть, делая вид, что его ничего происходящее не касается. Остатки былой отстраненности от событий помогали ему сохранять полнейшую невозмутимость, что служило пищей многочисленных слухов о том, что он отдал возвышенным богам все свои чувства в обмен на знания, слишком большие для такого малолетки, кто ж, как не боги их ему дали. Слава богу, тут нет понятия дьявола, а то точно обвинили бы в том, что он продал ему душу. Богам же… ну боги же. Им можно что угодно продать, если не жалко, и если те, конечно же, согласятся купить.

Володя поднялся и старательно отряхнул накидку, потом подозвал офицера, отдал короткое распоряжение и неторопливо направился на холм. Где дожидались своей очереди требуше и «скорпионы». Здесь на вершине его и настиг гонец с известием, что после короткой сшибке противник отступил, а наши отряды, оставив разъезды для прикрытия, возвращается. Мальчик кивнул гонцу и продолжил восхождение. На холме он выбрал место поудобнее, подкатил туда обрубок ствола, установил и устроился на нем поудобнее. Постелив шерстяное одеяло из седельной сумки. Рядом установил еще один обрубок ствола повыше, который использовал в качестве подставки для локтей, чтобы бинокль не ходил в руках ходуном. Обратив взор на Радужную бухту он приготовился ждать Кто-то из охраны притащил ему котелок с местным напитком, похожим на чай, который заваривали из каких-то местных трав. Кивком головы поблагодарив солдата, Володя продолжил наблюдение, изредка прихлебывая напиток из чашки.

Конрон с командиров отряда, который осаждал замок с остатками авангарда барона появились минут через сорок. Володя отложил бинокль и вопросительно глянул на них.

– Как и договаривались, – правильно понял этот взгляд офицер и начал рассказ. Конрон, судя по всему, тоже слышал эту историю впервые, отказавшись разговаривать один. Потому и притащил его с собой. – Как и договаривались, мы ждали гостей и заранее подняли тревогу…

– Я слышал был бой. Как это произошло? Вроде мы говорили, что вы должны отступить без боя, едва завидев родезцев.

Офицер поморщился.

– Мы так и сделали, но они оказывается высадили два десанта. Один отряд оказался как раз на нашем пути. Пришлось прорываться. Повезло… если бы мы задержались у замка еще бы на час-два, они бы там такие завалы простроили на дороге, что вряд ли бы удалось вырваться.

Мальчик многозначительно покосился на Конрона. Тот пожал плечами. Ну да, никто и не обвинял противников в тупости, а идея принять бой у замка и ему не очень нравилась, предложил на всякий случай.

– Какие потери?

– Человек сорок убитый и пятнадцать раненых. Уже отправили в госпитали.

Развертыванию госпиталей мальчик уделял особое внимание и постоянно подкидывал Арвиду новые идеи. Сейчас чуть ли не в каждом отряде были свои медбратья, подготовленные для оказания первой помощи. Свои плоды такая система уже приносила.

– Хорошо. Дальше.

– Родезцы вцепились в нас как клещи. Кавалерии-то у них нет, но и у меня много солдат, постоянно приходилось отбиваться. Но там ведь чуть повернешься к ним, а они уже строят стеной и копья выставили, кругом же холмы и деревья – не обойдешь толком.

Да уж, местность тут та еще. Наверное, именно из-за этого Тортон построили не в Радужной бухте, а чуть в стороне. Насколько удобна бухта, настолько же неудобна местность рядом с ней – холмы, обрывы вдоль берега чуть дальше, в лесу овраги.

– Вроде бы вы и не должны были их атаковать.

– Так наседают же. Спуску нет. Еще немного и солдаты просто побежали бы. Если бы тир Пентарский не подоспел бы, уж и не знаю как пришлось бы отбиваться.

– Много сил высадили родезцы?

– Около тысячи…

Володя пристально посмотрел на офицера. Тот неуверенно оглянулся на Конрона, заерзал.

– А сколько было у вас людей?

– Восемьсот, но милорд…

– И вы хотите сказать, что почти равны вам силы едва не обратили ваших солдат в бегство?

– Но милорд, нам ведь не ставилась задача разбить десант… И там еще из замка вышли люди Розентерна, а их там человек восемьсот…

– Вряд ли. Человек пятьсот, не больше, но пусть так. Они вас тоже преследовали?

– Нет, ваша светлость.

– То есть вас преследовало около тысячи, причем я уверен, что меньше…

– Но мы же отступали!

Володя махнул рукой. В общем все понятно. Будущее сражение уже не вызывало у него энтузиазма. Может и правда разбить сейчас этот авангард, а там будь, что будет?

– Смотрите! – вдруг раздался крик наблюдателя, который удобно устроился на одном из дереве. – Солдаты!

Володя немедленно поднял бинокль – на вершину холма в бухте въехали всадники и замерли на вершине, оглядываясь. Похоже, остатки бороновского войска, у десанта конницы нет. Один из солдат спустился с него и подъехал к воде, осмотрел пляж, направил коня в море. Вот обернулся и что-то крикнул своим. С такого расстояния слышно не было, но вроде бы никакой тревоги не поднял.

– Корабли!

Мальчик перевел взгляд в сторону моря: из-за мыса показался первый корабль, который плавно обогнул его и теперь неторопливо плыл вдоль берега. Корабль оказался весельным с одной мачтой, которая сейчас была без парусов. Медленно поднимали и опускались весла… Чем-то этот корабль напоминал галеру.

– Похоже, это военная галера, – заметил Конрон, глядя на море из-под руки.

Володя этот тоже понял, разглядев на носу таран. Галера неторопливо миновала бухту и поплыла дальше вдоль берега. Показался еще один корабль, однотипный предыдущему. Этот плыть дальше не стал и направился в бухту прямо к берегу. Подплыв поближе, он поднял весла и дальше уже двигался по инерции. Да уж, с его осадкой можно и почти на берег заехать.

Вот с корабля стали выпрыгивать люди. Кто-то разминался, кто-то сразу отправился осматривать берег. На холм, тем временем, забрались еще всадники, следом показались и пехотинцы.

Прибыл очередной гонец от разъездов с известием, что родезцы жестко блокировали дорогу и выставили там заслоны, патрулируют лес и рубят деревья…

Из-за мыса, тем временем, показались еще корабли, на этот раз не военные – пузатые грузовики, какие-то лоханки-каботажники, весельные… Вот весельные – военные, с тараном. Они в бухту не входили, занимая позицию на входе в бухту, готовые встретить врага, если такой появится. Володя нахмурился… если этих галер будет много, то с моря атаковать флот будет самоубийством. Но не, всего три – перекрыть всю акваторию они не могли при всем желании. Тем более нужно еще выделить силы для наблюдением за городом… Ага, вот еще корабли… тоже военные, но парусно-весельные, аж с двумя мачтами. Вот они миновали бухту и взяли курс в сторону города. Что ж, это было ожидаемо.

Кажется, родезцы не очень полагались на выучку матросов этого сборного флота и жестко следили, чтобы корабли входили строго по очереди, пресекая все чьи-либо попытки проскочить вперед.

Володя убрал бинокль и глянул на собравшихся вокруг офицеров.

– Что ж, похоже противник именно эту бухту выбрал в качестве базы. Какой сюрприз, господа. – Кто-то хмыкнул, один даже рассмеялся. – Я же предлагаю подкрепиться.

Конрон посмотрел на Володю как на сумасшедшего.

– Есть? Сейчас?!

– А что не так? – удивился Володя. – Лично я голодный.

– Но враг!

– А что враг? – мальчик обернулся к морю. – Так интересно, как будет проходить высадка? Ну если кому интересно, пожалуйста, а я пойду.

Конрон пробормотал в ответ что-то про нервы, но пристроился рядом. Чтобы нормально поесть пришлось спускаться с холма вниз, поскольку Володя запретил разводить наверху костер, чтобы не насторожить родезцев – этот холм должен выглядеть пустынным. Потому всю еду варили внизу и уже готовую поднимали наверх. Одна беда, пока поднимут – она уже успевала остыть. Но тут уж ничего не поделаешь. Разве что организовали посменное дежурство отрядов и они по очереди раз в день спускались вниз, чтобы подкрепиться нормальной едой.

Володя и в самом деле не видел смысла торчать наверху и наблюдать за высадкой. Чтобы там ни говорили, но нервы у него все же не железные. Пусть его высаживаются. Секреты у подножья холма хорошо замаскированы, подходы тоже блокированы. Опасаться каких-либо действий с этой стороны враг не может – видит, что с холма из лука не добить, а затащить туда что-то потяжелее не позволит заросший склон. Конечно, другая сторона им не видно, но разведку местности они наверняка провели заранее и знали, что там холм даже более крутоват и тоже зарос. Абрахзим же Винкор хорошо проинструктирован и знает что говорить. Раз он из города, то миновать этот холм не может и даже пробирался по его склону, чтобы миновать патрули. Какие-работы? У стен что-то копали, а к холму никто и близко не подходил.

Судя по тому, что родезцы ограничились простым патрульным проходом воль берега Винкор эту мысль до командования довел и те ему поверили. Интересно, где он сейчас? Будет жаль, если погибнет.

– Что ж, Конрон… сражение за город можно считать начавшимся. Еще не поздно атаковать авангард сегодня вечером.

Конрон покачал головой.

– Ты заметил, что здесь много военных кораблей? Я так понимаю, что с основными силами их почти нет.

– Ты думаешь…

– Военный корабли – самые быстроходные. Остальное хлам. Купцы неповоротливы, но от них этого никто не ждет. Грузовых кораблей всего пяток. Тут от силы две тысячи солдат, сколько рабочих не берусь судить. Атаковать этот авангард совсем не имеет смысла, – вздохнул Конрон. – Готов поклсяться, основной груз тут – продовольствие для Розентерна. Ну и подкрепление чуть-чуть. Разгром его ничего нам не даст, но насторожит герцога Ансельма, а что он придумает – кто знает.

– Что ж, тогда ждем. Еще немного понаблюдаем, а там посмотрим к чему готовить войска. Нам с тобой придется очень крепок подумать, если мы хотим победить.

Конрон согласно кивнул, но выглядел он очень мрачно.

Глава 7

Следующий час Володя наблюдал, как суетится Конрон, не находя себе места от волнения. В конце концов он не выдержал и отправился на холм. Мальчик появился там спустя час, сел на свое старой место и снова стал наблюдать за тем, как рабочие родезцев внизу ставят частокол.

– Хм… Я все больше и больше восхищаюсь Эрихом.

– Ты это к чему? – поинтересовался Конрон.

– Да вон, – Володя махнул рукой. – Тебя это ни на какие мысли не наводит?

– Наводит. На очень грустные. Мы не можем атаковать, если они поставят частокол.

– Тут можно поспорить, но я не об этом. Сделать колья здесь они бы еще не успели, значит, они везли их с собой. Полагаю, это один из сюрпризов Эриха.

– И что нам делать?

Володя глянул на часы.

– Полагаю, как бы ни паниковали после высадки врагов, но решение принять уже должны. Сейчас главное задержать их в этой бухте и сделать так, чтобы они не очень лазили по окрестностям.

– Наконец-то снова дело!!! – Конрон в порыве чувств даже хлопнул себя по ногам.

– Конрон, только прошу, без самодеятельности. Действуй, как договорились. И еще, пошли гонца, пусть сюда приедете фортификатор.

Конрон готов был на что угодно, лишь бы это изматывающее ожидание закончилось. Отдав распоряжение, он поскакал вниз.

Фортификатор появился на холме минут через сорок. Этого человека Володя видел несколько раз на строительстве форта и в городе, где они вместе с ним распределяли зоны обстрела башенных катапульт. Это был грузный человек лет сорока, но необычайно подвижный для своей комплекции. Он подошел к Володе и чуть поклонился.

– Милорд?

– Подождите… кажется Конрон начал действовать. Посмотрите пока на те укрепления, которые возводят родезцы.

Конрон действительно начал действовать… Из леса выскочило несколько отрядов лучников… да-да, именно отрядов, тренировки даром не прошли. Конечно, до совершенства еще далеко, но за сутки его не добился бы никто. И вот лучники несколькими группами бросились вперед к строящемся укреплениям. За ними, скрываясь от вражеских наблюдателей, бежали пехотинцы, таща «ежи». Выскочили они почти одновременно, но из-за тяжести и неудобства груза постепенно отстали. Но это нормально – они и не должны были выкладываться, времени дотащить ежи до нужного места им хватит.

Лучников заметили не сразу, но вот поднялась тревога. Родезцы бросали строительные работы и прятались за кое-где уже насыпанным валом. В отличие от обороняющихся – рабочих им явно не хватало и дело продвигалось не очень быстро.

Вот наши уже достигли необходимой дальности, встали… команды, которые подавали им офицеры, отсюда расслышать было невозможно, но лучники быстро развернулись по фронту. Первый выстрел офицеров с указанием целей и на головы родезцев обрушился град стрел. Лучников тут было не очень много – человек сто, но они развили такую скорострельность, словно их тут тысяча. Стали падать первые жертвы, среди родезцев поднялась легкая паника, люди спешили укрыться за холмом.

Наверное, из-за неожиданности родезцы позволили дать залпов десять прежде, чем из-за холма показалась конница и, склонив копья, бросилась на досадных насекомых. За ними двинулась пехота торопливым шагом.

Лучники успели дать еще два залпа, после чего закинули луки за спину и побежали назад. Кавалеристы пришпорили коней, торопясь поскорее их догнать, растерзать… Но лучники уже проскочили небольшое открытое пространство и выскочили за установленные «ежи», на которые, после того как пробежал последний лучник, солдаты торопливо набросили веревочные петли, образовав сплошную «паутину». Лучники, едва оказавшись за этим укрытием, развернулись и открыли стрельбу по приближающимся конникам. Сейчас уже не до залповой стрельбы – стреляли по готовности, но опустошение они произвели страшное. Эх, если бы в городе еще были бы такие лучники… Увы, но это лучшие, которых удалось собрать. Для массовости, конечно, можно было бы нагнать еще, только чем больше толпа и хуже она обучена, тем больше риск паники. Смогла бы большая толпа провести такое отступление? Не превратилось бы притворное отступление в реальное?

Кавалеристы, напоровшись на препятствие, поднимали коней на дыбы, разворачивались, пытаясь объехать его. Перекрыть «ежами» всю поляну солдаты не могли при всем желании – они просто не дотащили бы необходимое количество «ежей». Но все эти маневры отнимали время, которое давало лучником возможность сделать новые выстрелы.

Родезцы, наконец, сумели немного отступить, перегруппироваться и поскакать в обход. Вот они поскакали в нашу сторону, развернулись, делая петлю объезжая установленные препятствия… В этот момент из-за другого холма (хорошая тут местность для таких вот засад – эти холмики и впадины…) выскочила латная кавалерия у ударила почти в тыл родезцам, те и развернуться не успели, уже в предвкушении атаки на доставившим им столько про блеем лучникам. Те в это время быстренько стали отступать в сторону леса. Солдаты торопливо разрезали веревки и утаскивали «ежи».

Быстренько отступив, лучники снова остановились и обрушили град стрел на подоспевшую пехоту родезцев. Сейчас все зависело от того, удастся ли Конрону оторваться от кавалерии или нет… Удалось. Его удар был все-таки очень неожиданным для родезцев и те поспешно откатывались к своей пехоте. Вот протрубил рог и наши латники стали разворачивать коней, отступали. Лучники через их головы обрушили град стрел на вражеское скопление пехотинцев и кавалеристов. Да уж, промазать по такой цели было тяжело.

Родезцы снова попытались организовать преследование, но быстро от этой идеи отказались, заметив как наши солдаты выстраивают «ежи» поперек дороги, где один край упирается в крутой склон очередного холмика, в другой в лес. Кто там еще скрывается с лесу и за холмом они предпочли не выяснять. Только гарцевали за пределами дальности стрельбы из луков, не давая возможности повторить такое нападение.

Володя повернулся к фортификатору.

– Изучили их укрепления?

– Что? – мужчина с трудом оторвал взгляд от почти уже закончившегося сражения.

– Я просило изучить оборону родезцев, – спокойно повторил Володя. – А вы чем занимались?

– А-а-а… да-да, конечно же. Изучил. Да и чего там изучать? Насыпь и частокол на ней. Не очень большая насыпь…

– Очень хорошо. – Володя глянул на часы. – Через два часа полная копия этих укреплений должна быть поставлена на одном из нашем полигоне. На котором, выберите сами. Эй, только не надо действительно полную копию делать! Мне нужен только кусок их стены метров сорок-пятьдесят.

– Ваша светлость? Но…

– Время! Вы собираетесь спорить?

Фортификатор почесал голову, потом видно решил, что связываться с сумасшедшими чужеземными князьями себе дороже. Коротко поклонился и поспешил вниз. Володя же остался сидеть, продолжая наблюдение. Через час Конрон попытался повторить нападение… точнее сделал вид, что повторяет. Лучники выскочили, дали пару залпов и тут же вернулись назад, пока на них не обрушились вражеские кавалеристы.

Володя перевел взгляд на вражескую ставку. Интересно, что предпримет командир? Вариантов в общем-то, у него всего два: либо выводить все силы и отбросить наглецов подальше, либо выставить прикрытие и бросить все силы на возведение укреплений.

Если сейчас с кораблей, куда еще час назад отправилась небольшая лодка с тремя людьми, повезут солдат, значит будут атаковать. Если рабочих – строить укрепления. Существующих сил на берегу для полномасштабной атаки явно недостаточно.

Володя надеялся, что приедут рабочие – если они здесь обоснуются. То уже трудно будет чисто психологически отказаться от организации лагеря именно тут. Конечно, столько времени потратили, поставили укрепления, кровь пролили, отбивая атаки.

Вот от кораблей отделились лодки и направились к берегу. Мальчик самым внимательным образом изучил через бинокль каждую.

– Рабочие, – пробормотал он. – И еще дополнительные колья везут… инструменты… То-то лодки почти черпают воду.

Лодки и в самом деле сидели очень глубоко. Малейшее волнении и многие пойдут на дно со всем грузом. Но риск был вполне оправдан и не очень большим. Опытные моряки прекрасно видели, что бухта прикрыта от резких порывов ветра, а ухудшения погоды никто не ждет.

Вот первые лодки коснулись песка, из них посыпались люди, выкидывая прямо на берег инструменты и колья. Вот лодки опустели, их столкнули и пара гребцов направили их обратно на корабли. К высадившимся еще подбежали люди, расхватали доставленный груз и все это потащили на холм, где резко активировалось строительство укреплений. Другая группа устанавливали палатки. Вот потянулся дымок от нескольких костров. Да уж, война войной, а обед по расписанию. Но оно и понятно, сколько они там плыли на этих лоханках? Вряд ли на кораблях, загруженных под завязку всяким барахлом и перевозивших большую толпу народа могли обеспечить нормальное питание. Люди просто соскучились по хорошей, горячей еде.

Володя поднялся и потянулся.

– Что ж, господа, сегодня противник вряд ли предпримет активные действия. Их разведку сковывает Конрон и даже если он уйдет они вряд ли рискнут что-либо делать, опасаясь засад. Так что до завтра можно отдыхать.

Отдыхать-то можно, но вот секреты выставить все равно не помешает. Мало ли… береженого бог бережет.

Володя оказался прав – активность родезцев свелась только к охране возводимого укрепленного лагеря. Конрон еще несколько раз предпринимал демонстративные попытке атаковать лагерь, но потом увел большую часть людей в город, оставив только наблюдателей и отряд арбалетчиков для прикрытия.

Мальчика он разыскал недалеко от моря в южной части города, где оказались возведены укрепления очень похожие на те, что он видел у Родезцев. Князь сидел на какой-то бочке и наблюдал как офицеры объясняют солдатам, что им предстоит. Горожане за частоколом устанавливали соломенные чучела. Володя подозвал Лигура и тот подошел как раз одновременно с Конроном. Холодно раскланявшись друг с другом, они сделали вид, что больше никого в упор не видят. Володя вздохнул. Удивительно уже то, что Конрон хотя бы чуть голову склонил перед бывшим рабом. Обычно делал вид, что вообще его в упор не видит. Наверное, все-таки понимает, что в предстоящим деле им вместе воевать.

– Лигур, две роты… – структура полка уже была определена – отделение, восемь человек, четыре отделения – взвод, три взвода – рота. Пять роты – полк. Еще предусматривались инженерные части и артиллерия, но пока всего этого не было и будет ли… если осада будет снята, Володя потеряет всю свою власть, бывшие рабы обретут свободу и разойдутся. Но для накопления реального опыта сгодится. Пусть даже инженерных и артиллерийских частей в полку не будет. Зато боевые части укомплектованы полностью. Как сказал бы Александр Петрович – по штату. Две роты в этом случае чуть больше двухсот людей. – Две роты продолжают тренировки по отделениям, остальные здесь. Действовать повзводно. – Володя мысленно прикинул численность. – Сколько штурмовых лестниц готово?

– Шесть штук, милорд. – После того, как Лигур получил недостающие комплекты доспехов он стал относиться к Володе с некоторым уважением.

– Мда… мало.

– Тогда поротно?

– Рота – сто одиннадцать человек… они будут мешать друг другу. Хм… да и там не очень широко. Все равно по всему фронту атаковать не сможем. Как считаешь?

Лигура он специально отправлял на холим, чтобы тот посмотрел на возводимые укрепления родезцев.

Тот задумался.

– Вообще места хватит…

– Полк не единственный будет атаковать. В общем так Две рот идут со мной, значит остаются три – это девять атакующих колонн. Сделаем так, атакуем пятью колоннами, за ними идет взвод резерва. Когда первый взвод оказывается внутри, поднимается по этой же лестнице второй.

– Одна колонна останется без резерва.

– Поставим ее в центр. Если что, им помогут слева или справа.

Володя уже давно понял, как ему повезло с Лигуром. Просто удивительно, как такой человек умудрился попасть в рабство… Впрочем, в жизни бывает всякое, а спрашивать мальчик не решался. Вообще рабство постепенно отмирало под напором, как сказал бы учитель истории, новой общественно-политической формации – феодализма. Только вот в разных частях известного мира это шло с разной скоростью. В Тралии оно еще вполне процветало, а вот в Родезии практически исчезло. Локхер еще кое-где рабов использовал, но и он уже отказывался от них и число рабов постоянно сокращалось под давлением благородного сословия, которым нужны были крестьяне на полях, а не рабы, с которыми столько мороки…

Прошлое Лигура оставалось тайной – он категорически отказался о нем рассказывать. Сказал только, что был благородным. В полку, командиром которого его назначил Володя, он навел и каким-то образом поддерживал железную дисциплину, что позволяло легко внедрять разные новые идеи, которые выдвигал князь.

– Ополченцы отказываются с нами…

Володя кивнул.

– Я знаю. Уже согласились. – Мальчик кивнул на некоторых командиров ополчения стоявшими с петлями на шее чуть в стороне. Они уже горят желанием овевать вместе с вами. Если хотите, можете освободить их… или убрать те бочки из-под них – замена уже назначена, так что потеря будет небольшая.

Лигур присмотрелся и даже крякнул от неожиданности.

– А вы не церемонитесь, милорд.

– Если бы у нас было время, я бы собрал всех офицеров, объяснил бы им важность боевого сотрудничества между различными частями армии, делающей одно дело. Рассказал бы о боевом братстве, о том, что в бою жизни каждого зависят от соседей. Потом может быть собрал бы жрецов и священников, которые прочитали бы им проповедь о любви к ближнему и всепрощению. Но поскольку времени у нас нет, будем действовать так. В общем, их судьба целиком в ваших руках, делайте что хотите.

Когда Лигур отошел Конрон покачал головой.

– Магистрат тебе этого не простит. Я вполне понимаю тебя, но… Впрочем ладно у нас действительно нет времени всем что-либо объяснять. Что ты тут замыcлил?

– Учения. Как видишь, мы построили точную копию стены родезцев. Сейчас будем отрабатывать штурм. В реальности у нас не будет времени на вторую попытку – стену мы должны преодолеть быстро и с первого раза.

Володя обернулся посмотреть что делает Лигур. Тот неторопливо прогуливался перед осужденными и что-то им рассказывали. Останавливался, глядел на солнце и снов что-то объяснял. Бывшие командиры ополчения явно не очень хорошо себя чувствовали с петлями на шеях, но возражать не пытались. Один даже согласно кивал. Правда делал это так часто, что можно было подумать будто он дрожит.

Наконец Лигур закончил свою лекцию, вытащил меч и перерезал все веревки. Осужденные поспешно спрыгнули с бочек, растирая руки.

– Они поняли важность совместных действий с кем бы то ни было, милорд, и согласно помогать нам всеми силами, – доложил полковник.

– Хорошо, – невозмутимо кивнул Володя, словно так все и должно быть. – Сколько вам потребуется времени на разработку плана штурма и начало учений?

– В общих чертах уже ясно что делать… потребуется все объяснить ротным и взводным, еще вбить в тупые бошки ополченцам…

– Конрон, лучники где?

– Скоро будут.

– Лигур, сколько нужно лучников привлечь?

Тот почесал затылок.

– Трудно сказать… они нужны только в первый момент, а дальше, когда солдаты перевалят частокол, они уже не смогут нам помочь.

– Тогда вам действительно их много не нужно… А вот мне они понадобятся. В общем набирай кого нужно и вперед. Так через сколько приступишь?

– Через полчаса… если все будет нормально и меня будет слушать городская стража.

– Мы с Конроном будем тут, так что слушать будут. С ними, в отличие от ополченцев, я церемонится не буду, они должны понимать что такое приказ и чем чревато его невыполнение в военное время.

Лигур поклонился и отправился отдавать приказы. Конрон нахмурился.

– Ты всерьез намереваешься отдать под его командование штурм?

– Да. Они к этому специально готовились и мы с ним много говорили о будущей схватке. Хочешь ты того или нет, но Лигур в городе самый подготовленный офицер… Это, конечно, мое подозрение, но мне кажется он родезец и покинул родину не совсем добровольно. Возможно даже занимал там высокое положение.

– Хм… Конечно, он не похож на простого крестьянина… очень уверено командует. Но ты в нем уверен? Если он родезец…

– Уверен.

– Ну… тебе виднее. Ты же с ним больше всего общался. Только вот не могу я тут сидеть…

– А какие у тебя планы? До вечера родезцы ничего не предпримут, только укрепляться будут. Ну разведку попытаются провести, так с этим наши патрули справятся, ты там не нужен.

– А тут я нужен?

– А тут мы готовим нашу будущую победу! Так что нужен!

Конрон печально вздохнул, развернулся к солдатам и велел принести откуда-нибудь два кресла и стол. Непонятно, в каком доме они их позаимствовали, но просьбу выполнили довольно быстро. Заодно притащили и несколько кувшинов вина. Одобрительно крякнув, Конрон устроился в одном из кресле, а кувшины поставил на сто. Володя занял второе кресло, но свою половину стола загрузил письмами Розентерна и допросными листами пленных. Тир покосился на него неодобрительно, но вино предлагать не стал – догадывался об ответе.

Когда начались учения, мальчик поспешно спрятал все бумаги и стал наблюдать. Минут тридцать заняло построение, еще некоторое время на то, чтобы объяснить солдатам задачу и вот началось… Впереди бежали щитоносцы с огромными щитам, защищая от обстрела тех, кто бежал за ними, а там, самые сильные солдаты тащили большие и широкие лестницы, каждую несло двадцать человек, держа их с двух сторон за специальные выступающие ручки. Точнее это были не совсем лестницы – проемы между ступеньками из широких досок были не очень широкими. Скорее по ним удобно было бежать, чем карабкаться. Но для штурма забора из частокола они подходили идеально. Тот ведь не очень высок – с этой стороны где-то полтора человеческого роста.

По сторонам от колонн, тащивших лестницы, бежали арбалетчики, тоже со щитоносцами. Поскольку и щиты там были легче и арбалетчики несли не очень большой груз, они успели первыми. Щитоносцы тут же опустились щиты на землю, из-за них выглянули арбалетчики и тут же дали залп. Подбежали щитоносцы, которые прикрывали людей с лестницами, они попытались раздаться в стороны, чтобы дать дорого штурмовой колонне, налетели на тех солдат, что прикрывали арбалетчиков, образовалась куча-мала, в которую и влетели те, кто нес лестницы.

Конрон покосился на Володя. Тот невозмутимо пожал плечами.

– Первый блин комом. А представляешь, если бы такое случилось во время штурма лагеря родезцев?

Лигор носился среди солдат, раздавая тумаки и просвещал по поводу их происхождения. Володя подозвал одного солдата и шепнул пару слов. Тот кивнул и помчался к Лигору. Лигор молча выслушал и кивнул.

– Что ты сказал? – поинтересовался Конрон.

– Попросил проверить результативность залпа арбалетчиков.

– Ну в этих ребятах я уверен. Они со мной пришли.

– Проверим.

Залп видно оказался хорошим, поскольку у Лигора к арбалетчикам никаких претензий не возникло. Остальные офицеры хоть и поглядывали зло на выскочку, но и приказов его слушались, урок всем пошел впрок.

Дальше была еще одна попытка, но теперь уже вместе с арбалетчиками бежали и лучники. Они останавливались первые и давали несколько навесных залпов, стараясь поразить не тех, кто на стене, а тех, кто спешил к ней. Это попытка тоже завершилась неудачей, а вот с третьей лестницы все-таки удалось водрузить на частокол и по ним бросились самые защищенные латники – тяжелая пехота. Они должны были принять на себя первый удар и расчистить дорогу остальным. Некоторые не удержались и свалились с лестниц, хорошо там догадались солому постелить.

Четвертая попытка прошла более удачно, но солдаты оказались вымотаны до предела и едва ли не падали.

– Милорд, надо дать отдых, – заметил подошедший Лигор.

– Мне кажется вы распоряжаетесь учениями, вам виднее. Когда закончите с приказами, подходите, надо поговорить. – Володя обернулся к охране. – Еще одно кресло разыщите, пожалуйста.

Лигор вернулся через двадцать минут, когда люди расположились на поляне и к ним бросились горожане с котелками с едой. Володя приглашающее указал на кресло.

– Милорд, до вечера мы не успеем…

– Значит будете тренироваться после захода.

– Милорд?

– Лигор… как вы думаете, когда лучше всего атаковать лагерь родезцев?

– Вы хотите сказать…

– Да. Штурм произойдет часа в три утра, когда сон наиболее крепок. С двух сторон. Как понимаешь темно будет не только врагам. Потому, как только отработаете все днем, будем тренироваться ночью. Я уже распорядился конфисковать у горожан белые простыни. Из них надо будет сделать плащи. Белое ночью очень заметно, а кто не в белом – тот враг. Понимаете? Это тоже надо отработать. Потому сейчас гоняйте людей до седьмого пота, потом отдых, в три часа утра подъем, разбираете плащи, которые к вечеру должны будут изготовить и новая тренировка! Отдых и завтра после полудня снова тренировка.

– Завтра вы сюрпризов не ждете?

– Нет. Завтра я ожидаю многочисленные попытки родезцев провести разведку. То есть множество мелких стычек между патрулями, но ничего серьезного. А теперь по учению… Все хорошо, но… А что вы будете делать, когда перевалите стену? Как мне кажется, тут и будет самое сложное.

– Будем действовать восьмерками, как вы и предлагали, милорд. Спаянная группа большое преимущества с свалке.

– Да? И насколько они спаяны?

Лигор развел руками.

– За неделю нельзя сотворить чуда.

– И еще. Подумайте, чем может ответить противник, и что мы можем ему противопоставить. Сейчас они ставят палатки для персонала, если их как-то поджечь, тогда при пожаре лучники и арбалетчики на стенах уже не буду так бесполезны.

– Поджечь? – Лигор задумался.

– Проклятье! – Конрон хлопнул по столу ладонью. – Можно взять смолу, нарезать кусочками и привязать к веревке, а там поджечь и кинуть на палатки. А те, что ближе будут факелами закидать.

Лигор поднялся.

– Пойду распоряжусь о смоле.

– Хм… а он не так уж и глуп, – буркнул Конрон и потянулся к кувшину с вином.

Володя с отвращением посмотрел на кувшин. Понятно почему тут все пьют едва ли не с детства. А что еще остается? Средств профилактики и дезинфекции никаких, пить сырую воду с большой долей вероятности схлопотать дизентерию или что похуже. Остаются соки, пиво или вина. Но соки… мальчик видел однажды как местные крестьяне делали сок. Пить его сразу расхотелось. Квас что ли научить делать? Только с соблюдением всех санитарных норм, вплоть до дезинфекции посуды паром… местные такие доверчивые, вполне поверят, что это необходимо.

Мальчик поднялся.

– Конрон, проследи тут, пожалуйста, а я немного прогуляюсь.

– По делам или?…

– Или. Отдохнуть немного от всего хочу. И так почти падаю.

Вопреки ожиданиям Конрон согласно кивнул.

– И то дело. Я хотел и сам тебя отправить, да боялся не послушаешь. Иди, я тут за всем прослежу. Мне и самому интересны те приемы, что применяют твои люди.

«Твои люди»… Хм… Володя задумчиво крутил травинку, ведя коня на поводу. А ведь с точки зрения всех местных законов они и правда мои люди. Он их освободил, он их взял под свое командование, когда все остальные отказались.

– Обзаводишься армией?

– Что, милорд? – к мальчику подъехал один из солдат охраны, полагая, что обращаются к нему.

– Нет-нет, ничего. Просто задумался.

– Милорд! – Перед Володей встал на дыбы конь и мальчик испуганно отпрянул, потом обругал Джерома. Тот торопливо извинился. – Милорд, я просто торопился сообщить вам, что приказ выполнен.

– Что?

– Я про паруса…

– А-а-а. Хорошо. Много?

– Ну я прикинул сколько нам нужно, взял с запасом. Коптильни трудились много. Людей предупредил, они болтать не будут.

– Да пусть болтают. Думаешь удастся скрыть это все от горожан? Главное чтобы за город не выбралось. Потому надо бы усилить патрули в бухте и в городе. Ночью никаких передвижений.

– Крейс давно уже бесится от этого, – хмыкнул Джером. – Его этим комендантским часом совсем прижали. У него ж основное время работы ночью.

– Проблемы Крейса меня не волнуют. Что с лодками?

– Отбираю подходящие. Те, что отобрал уже начали смолить.

– Хорошо, продолжай работать.

– Мне вопросы задают… те люди. Которым я не могу не ответить.

– Роухен и Розен? Отсылах их ко мне.

– Еще Лиром.

– Этого тоже ко мне шли. Чего с ними беседуешь? А вообще… ну придумай что. Скажи жертвы водному богу готовим, чтобы вызвать шторм и разметать вражеский десант.

Джером на секунду задумался, потом расхохотался.

– До такого я не додумался. Хорошая идея. Милорд. В таком случае я в порт.

Володя проводил умчавшегося Джерома и покачал головой. Вот кого надо было отправлять к родезцам. Этот бы задурил бы им головы как никто. Одна проблема – он слишком много знает про оборону и планы. Если он попадется – все планы отправятся псу под хвост.

Вернувшись к Осторну, Володя обнаружил, что в доме почти никого нет, только слуги. Оказались. Что купец с женой и детьми отправились на рынок… Нашли время.

В своей комнате Володя плюхнулся на кровать, тренькнула струна на гитаре. Мальчик наклонился и достал ее из-под кровати, пытаясь вспомнить, откуда она здесь. Он сам принес или кто-то из слуг из дома забрал? Не вспомнил и махнул рукой – какая разница. Задумчиво провел по струнам… Давно не играл. С делами совсем забыл про гитару. Сделал перебор… нахмурился и оглядел маленькую комнату, которая совершенно глушила звук. Взял гитару и вышел на улицу, устроился на скамейке в небольшой беседке и опять заиграл, не задумываясь. Просто перебирал струны, плетя мелодию словно кружева. Неважно какой аккорд и какая нота, лишь бы звучало в лад – этакий мелодичный хаос. Потом замолчал, зажав струны и вдруг решительно ударил по ним…

Добром и словом другу помоги

И лишь когда грозят ему враги

Ты можешь силу духа и руки

Вложить свой гнев в удары и броски

Свое непревзойденное оружие

С тобой соединим и победим

Насилье точит сталь

Но сталь его не вечна

А ты душою крепче стали стань

Когда чиста душа,

А цели человечны

Рука крошит отточенную сталь

Гордится зло могуществом своим

И тем, что большинство смирилось с ним,

Но разве мы с тобой себе простим,

Когда мы злу урока не дадим

Свое непревзойденное оружие

Для подвига готовь и береги.

Всегда и всюду жертву защити

Поверженного в схватке пощади

Достиг победы снова к ней иди

Важнее прошлой та, что впереди

Свое непревзойденное оружие

Носи в своей груди и пой в пути [1].

Песня не очень подходила под гитару, но Володя постарался все же максимально приблизить аранжировку к оригиналу. Все равно не совсем верное звучание, все-таки ударных не хватает. Нет, это песня определенно не для гитары. Чтобы такое более удачное… и под настроение… рыцарское… Хм…

Володя хмыкнул. Рыцарь с ржавыми шпорами.

Лечу, ни пуха, ни пера,

Лечу, ни пуха, ни пера,

Я вам признаюсь честно,

Что эта странная игра,

Что эта странная игра,

Ужасно интересна.

Воображать, что ты герой,

Добившийся успеха.

Пусть это все зовут игрой -

Мне это не помеха.

Пускай победы нелегки,

Пускай победы нелегки,

Но такова работа.

Пускай хохочут дураки,

Пускай хохочут дураки,

Глумясь над Дон Кихотом.

Их сам оставит в дураках,

Насмешек всех сильнее.

И он прославится в веках,

Восславив Дульсинею [2].

Да уж, герой… Хотя может и станет, если Тортон все-таки удастся отстоять. Сложат легенды о чужеземной князя…

Позади раздалось хлопанье. Володя резко обернулся. Там, усевшись на траву, удобно расположились Аливия с братом.

– И давно вы тут?

– С того момент, как вы играли какую-то странную мелодию, милорд.

– Володь, а ты мне раньше эти песни не пел. И знаешь, я почти все-все поняли, давай продолжим учить твой язык? Мне он нравится. И кто такая Дульсинея, которую ты восславлял? – В голосе девочки послышались ревнивые нотки. – Она была твоя невеста на родине, да?

Мальчик расхохотался.

– Потише, стрекоза. Я же не успею на все сразу ответить. А насчет Дульсинеи можешь не переживать, эта почтенная дама невеста одного благородного рыцаря, который отправился в путь, чтобы восславить ее имя побеждая врагов.

– Ух ты! – глазеньки Аливии радостно засверкали. Тут она покосилась на брата. – А ты бы вот так смог отправиться в путь, чтобы прославить свою невесту?

Руперт отчаянно покраснел, потом пробормотал, что типа все это ерунда и что он не благородный, чтобы заниматься разной дурью. Тут он глянул на Володю и совсем смутился.

– Простите, ваша светлость, я совсем не имел в виду вас…

Володя перескочил через перила беседки, оставив гитару там, сорвал несколько невзрачных цветков, подошел к Аливии и опустился перед ней на колени, протянув букетик.

– Все ради вас, прекрасная леди.

Аливия вдруг смутилась, покраснела и замерла, не зная, что сказать. Володя улыбнулся, связал стебельки и приладил букетик девочке в волоса. Потом протянул руку и слегка ущипнул ее за нос.

– Ай! – Аливия обиженно пискнула и уставилась на Володю.

– Рот закрой, а то птичка залетит, – серьезно посоветовал мальчик. Рядом невоспитанно хрюкнул Руперт и отчаянно попытался не расхохотаться.

Володя еще сыграл несколько мелодий, а Аливия попросила записать слова про «нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы» – решила попробовать перевести. Мальчик поднялся.

– Вот что, Кнопка, пошли-ка в дом, там и займемся. Я тебе помогу. Заодно продолжим язык изучать.

– А тебе не надо по делам? – тревожно и с отчаянной надеждой спросила девочка.

– Нет, – усмехнулся мальчик. – Сегодня я до вечера совершенно свободен.

– Ураааа!!! – Аливия вскочила и заскакала вокруг Володи, но тут же скривилась от боли.

– Говорил же, не скачи пока! – отругал её мальчик. – Еще недельку спокойно посиди и потом хоть на голове стой.

– Я попробую, – серьезно пообещала Аливия и тут же схлопотала подзатыльник, отбежала и с безопасного расстояния показала язык. Руперт что-то сердито крикнул ей, А Володя рассмеялся. Грусть исчезла. Умеет же эта пигалица поднять настроение. Но чему удивляться? Каким-то образом она сумела вытащить его из бездны отчаяния, сумела растопить его холодность. Сейчас Володя еще не мог понять, радоваться ему тому, что он снова умеет искренне смеяться, грустить, сердиться. Что его чувства больше не показные, а идут от души. Единственно только плакать так и не получилось… Однажды ночью он проснулся с криком – снова приснилось крыльцо дома… вот мама спускается по лестнице, держа за руку Ленку. Рядом идет отец, а вперед скачет он… Вот отец толкает его в сторону, выстрелы… И тут Володя проснулся… В душе горечь и боль, но глаза сухи… Как ему в этот момент хотелось разреветься, сбросить этот груз с души, отпустить прошлое, чтобы оно отпустило его. Но цепь еще прочна…

Вопреки опасениям Володи следующий день оказался самым свободным для него за все время осады. Это первоначально сильно удивляло его. Не было необходимости куда-то мчаться, что-то решать, спорить с купцами или магистратом. Не сразу он понял, что сейчас запущенный механизм подготовки к сражению набрал полные обороты и больше не нуждался в подталкивании или контроле. Даже захоти он сейчас что-либо изменить – это уже было сделать невозможно. Филлип командовал в форте, размещал запасы воды и продовольствия, рабочие насыпали и трамбовали площадку под баллисты, собирали требуше и устанавливали на стенах «скорпионы». На холме наблюдатели следили за родезцами и регулярно посылали гонцов с известиями. Те несколько раз пытались провести разведку с этой стороны бухты, но их встречали засады из арбалетчиков и родезцы, потеряв несколько человек, прекратили попытки проникнуть на заросшие склоны, только усилили наблюдение за склоном. Еще произошло несколько стычек с патрулями на дороге, когда родезцы попытались приблизиться к городу, но и здесь они скорее демонстрировали попытку, чем реально пытались прорваться. Судя по всему командир этого отряда решил не рисковать и дождаться основных сил, а пока старательно возводил укрепленный лагерь, свозил с кораблей продовольствие и машины, которые старательно укрывали с той стороны лагеря.

Заметив это, Володя досадливо поморщился – туда не доставали даже требуше. Точнее доставали на максимальной дальности, но стрелять не видя цели и не имея возможности корректировать огонь бесполезное занятие. Шанс во что-то попасть, конечно, есть, но не настолько большой, чтобы пытаться. Впрочем глупо огорчаться, нельзя же всерьез полагать, что противник подставиться во всем.

Потом Володя навестил порт, но и здесь Джером вполне справлялся без него. Конрон руководил тренировками кавалерии, Лигор занимался с пехотой и лучниками, Роухен проверял городские укрепления и занимался организацией патрулей, Арвид пропадал в госпиталях и следил за подготовкой перевязочного материала.

Помотавшись до обеда по городу, Володя вдруг с досадой понял, что собственно он никому больше не нужен. Сейчас, когда все отлажено и каждый офицер четко представляет задачу его вмешательство только повредило бы. А в случае разных мелких недоразумений и накладок за советом или приказом все предпочитали обращаться к Конрону или Роухену.

С одной стороны обидно. А с другой хорошо – значит правильно подобрал людей, нашел к ним подход и заставил делать общее дело. Причем заставил не только тех, кого сам нашел и назначил, но и тех, кого убрать не мог. Учителя на базе вполне могли бы гордиться им. С этими мыслями Володя и отправился в дом к Осторну. Чтобы как-то скоротать время и отрешиться от тревог, засел за занятия с Аливией языком, а с Рупертом и Осторном занялся математикой. Девочка пыхтела над переводом песни, а Володя подсказывал незнакомые слова, которые встречались в тексте и тут же заставлял их заучивать, объясняя значение. Перевод выходил без рифмы, но получался вполне неплохим.

Наблюдая как девочка пыхтит на переводом, склонившись на бумагой, Володя пожалел, что сейчас тут нет Сторна – барда, с которым он познакомился по пути в Тортон. Неплохо бы было перевести еще песни.

Несколько раз приезжал гонец с сообщением от наблюдателей с холма, но его сообщения разнообразием не блистали: враг укрепляется, разгружает корабли, предпринимает несмелые попытки провести разведку, но натыкаясь на сопротивлением в бой не вступает и отходит. Стала известна и примерная численность солдат в десанте, около трех тысяч. Ну тогда понятно, почему родезцы не горят желанием лезть на рожон – их чуть больше, чем солдат в городе, а повторять «подвиг» барона Розентерна им явно не хотелось.

Следующий день не отличался от предыдущего. Те же стычки, те же спешные приготовления и тренирвоки внутри города. Разве что прибавились вражеские галеры, которые стали постоянно маячить вдали напротив выхода из бухты. Приближаться не решались, просто следили издали. Три корабля портовой охраны один раз вышли из порта, но родезкие галеры не принимая боя, ушли к бухте и корабли вернулись ни с чем. Зато ближе к вечеру наблюдатели обнаружили необычайное оживление в бухте. Один корабль вдруг сорвался с места и умчался на север.

– Завтра прибывают основные силы, – сообщил Володя на созванном совещании.

– Ты же говорил, что они прибудут через пять дней? – удивился Конрон.

– Я не колдун и не предсказатель. Я могу только предполагать на основе имеющихся у меня фактов. Пять дней – такой срок называли пленные. Возможно, они сами не знали сроков, возможно ветер для них оказался попутным. Мало ли.

– Что ж… Тогда будем готовы.

На этом совещание закончилось. Свои задачи знал каждый и лишний раз напоминать о них смысла не было. В эту ночь Володя спал очень плохо.

Глава 8

Утро перед предстоящим боем началось с суматохи и беготни, которая, казалось, не закончится никогда. Всем казалось, что еще что-то не сделано, что-то упущено. Конрон метался между фортом и городом, наорал на Лигора, который, по его мнению, слишком слабо гонял солдат. Лигор воспринял все с философским спокойствием, заметив только, что утомлять людей перед битвой усиленной тренировкой плохая идея. Совместно договорились, что тренировка будет до трех часов дня, а потом всех отправят отдыхать.

Сам Володя некоторое время носился вместе с Конроном, потом он задал сам себе вопрос какого фига он вообще тут делает. Не найдя ответа, плюнул и отправился разыскивать Джерома. Тот продемонстрировал выбранные корабли. Володя излазил один одномачтовый кораблик, который, похоже, использовался в качестве рыбацкой шхуны. Выяснять так ли это или нет он не стал.

– Когда будете загружать.

Джером кивнул на один из сараев.

– Там сейчас кувшины маслом заливают.

– Мачту тоже маслом облейте, пусть поскорее все полыхнем. Сено тоже пропитайте, а вот бочки с нефтью лучше всего на нос поставить. И перед поджигом их открыть. Разлитая нефть будет гореть на поверхности и охватит большую площадь.

– Не уверен, милорд. Нефть ведь поплывет не по ветру, а куда волны понесут. Не факт, что на корабли.

Володя подумал и махнул рукой.

– Пусть будет как будет. Сколько всего кораблей собираешься использовать?

– Мы еще палубу зальем смолой, ее как раз кипятят. До вечера остынет. А кораблей… восемь. Столько нашли подходящих. Остальные либо слишком маленькие, либо слишком большие. Да и чем больше кораблей, тем больше шансов, что их заметят. Мы тут с одним капитаном и так и этак прикидывали… в общем восемь в самый раз. Даже на плане набросали с какой стороны и как надо заходить, чтобы охватить максимальную площадь бухты.

– Экипажи?

– Как вы и велели, только добровольцы. Каждый кораблем командует офицер с кораблей, еще два матроса будет в помощь. Тоже добровольцы. Каждому в случае успеха обещано по три золотых. В случае гибели, деньги идут тем людям, кого они назовут.

Наверное, с такой ценой от добровольцев отбоя не было. Это же полугодовое жалование капитана коммерческого судна.

– Хорошо. Где сейчас добровольцы?

– Вон в том доме под охраной. – Заметив удивленный взгляд князя, Джером поспешно продолжил. – Не их охраняют, чтобы к ним никто не прошел. Я их предупредил, что после того, как им сообщат детали, им запретят с кем-либо общаться.

– Ясно. Только приготовления ведь все равно не спрячешь. Видно же, что мы делаем.

– Милорд, вот честное слово, пока вы мне все не рассказали, я так и не понял к чему все эти приготовления и что вы собираетесь делать.

– Ты не моряк. Ладно, пустой спор. Пойдем, туда, хочу поговорить с ними.

В доме людей разместили с максимальными удобствами и в еде не ограничивали. Наверное, простые моряки: рыбаки и матросы никогда не ели таких деликатесов, которыми их снабдили. Едой моряки сейчас и наслаждались. А вот офицеры собрались кучкой за другим столом и хотя еда там тоже присутствовала, но еще там лежал лист пергамента, над которым все они и склонились.

Когда Володя вошел, все поспешно поднялись, но мальчик махнул рукой и сел на свободное место.

– В общем, я просто зашел посмотреть, как вы устроились, ну и немного объяснить… Вы знаете, о готовящемся с нашей стороны нападением на лагерь родезцев. Однако… на самом деле и нападение с берега и нападение с моря всего лишь отвлекающий маневр. Основной удар наносите вы и только вы. Именно от вашего успеха или неудачи зависит судьба всей битвы. Если даже все наши солдаты погибнут под стенами лагеря и их там разобьют, но вы добьетесь успеха – мы победили. Даже если мы полностью разгромим высадившихся, но корабли останутся целыми – проиграли. Все основные запасы: еда, осадные машины, инструменты, лошади, все там.

– Мы понимаем, милорд, – поднялся один из офицеров. – Вот мы как раз и прикидывали. Как лучше действовать… если бы мы могли знать, как встанут корабли родезцев мы смогли бы лучше спланировать. Сейчас остается только прикидывать.

– Как встанут? – Володя задумался. – Вот что, собирайтесь, едете со мной. Я как раз направляюсь на холм, будем смотреть.

– Это дело, – тут же повскакивали офицеры.

Перед тем, как ехать на холм пришлось посетить еще несколько мест и только потом подняться на наблюдательный пункт. Там, оказывается, уже наделали скамеек, где находились все офицеры, не занятые текущими делами. Тут же находился и Конрон.

Володе с моряками освободили место за столом, на котором тут же расстелили пергамент со схематичным рисунком бухты. Мальчик в бинокль оглядел бухту, но пока изменений не заметил. Отложив его пока, он прислушался к тому. что говорят моряки. Те же обсуждали расположение военный судов и грузовых, куда можно еще поставить корабли, будет ли организована охрана. Вот в последнем Володя сильно сомневался. Судя по увиденному, служба во флоте Родезии была поставлена из рук вон плохо. Да и трудно ожидать чего-то от такой солянки кораблей, которая собралась даже в этом, передовом отряде, куда, по идеи, должны были собрать лучших. Военные же вообще постарались встать где-то в сторонке. То ли чтобы не путаться под ногами при высадке, то ли чтобы не нервировать гражданских. Похоже мысль о том, что враг может атаковать корабли с моря им даже в голову не приходила. С одной стороны оно понятно – о численности и составе кораблей, застигнутых осадой в бухте, они прекрасно были осведомлены. Но с другой проявлять такую безалаберность все равно не стоило.

Прошел час, второй, третий… на холм подняли обед; есть его пришлось холодным, но никому даже в голову не пришло спуститься и пообедать нормально, а запрет на разведение на холме костров действовал сейчас еще строже, чем раньше.

Володя оглянулся. Все на нервах, тяжелая атмосфера здесь ощущалась даже на физическом уровне. Казалось пробеги сейчас малейшая искорка и тут все вспыхнет в миг, взлетит даже без пороха. В этом отношение сам бой переносился легче, чем это ожидание… если корабли сегодня не придут все накопленное в ожидании напряжение выльется в грандиозный скандал… или попойку. И еще неизвестно что хуже.

Однако все тревоги оказались напрасными и около четырех часов первый корабль основных сил вошел в бухту. Галера, которая их привела, немного отошла в море, чтобы предупредить возможную атаку. Судя по количеству выделенных сил, в эту атаку не верили, но на всякий случай приняли меры.

Вот корабли стали занимать позицию, спустили шлюпки. Судя по всему, пока высаживался командный состав.

– Может стоит отложить на сути атаку, – немного нервно поинтересовался Конрон. – Они за сегодня не успеют много высадить.

– Вот и хорошо. А терять сутки нам нельзя. Никак нельзя. Если верно все то, что говорят о герцоге Ансельме, то он эти сутки терять не будет. Думаю он быстро сообразит, что тут что-то не так и предпримет меры. Нам повезло, что командир первой группы оказался не очень инициативным. Оно, конечно, понятно, все-таки он должен был встать под команду барона Розентерна, а два чрезмерно инициативных командира чревато… Хм… А ведь Эрих не просто так выбрал именно этого человека командиром авангарда. Эрих неплохо разбирается в людях. Но теперь это сыграло нам на руку – оставшись без ведущего он ничего не смог сделать и предпочел пассивно дожидаться основных сил. Полагаю, у Ансельма найдется что сказать по этому поводу… – Володя на миг задумался и обернулся. – Господа, полагаю, что до вечера будет предпринято несколько попыток активной разведке. Нужно усилить патрули.

– Я сделаю, – поднялся один.

Володя кивнул и снова принялся за наблюдение. Все свободные лодки уже направились с берега к вставшим на якорь кораблям, те же корабли, у которых посадка позволяла приближаться к берегу ближе, почти вылезали на берег. Однако тяжелые транспортники, которые, судя по всему, перевозили припасы и машины, подойти к берегу не могли и вынуждены были вставать почти у выхода из бухты, дожидаясь своей очереди на разгрузку.

Рядом заспорили офицеры, командующие брандерами. Похоже, картина для них стала ясна.

– У них не очень опытные флотоводцы, милорд, – заметил один. – Обратите внимание, их корабли входят в бухту в том порядке, в каком шли и теперь корабли с небольшой осадкой не могут подойти к берегу и вынуждены дожидаться пока освободиться место, но место можно освободить только если отойдут в сторону более большие корабли. Сейчас возникнет такая мешанина.

Слова офицеры оказались пророческими. В результате сейчас корабли весьма активно стали маневрировать внутри хоть и просторной, но все же бухты, чтобы пропустить более мелкие корабли. Несколько военных кораблей в результате всех этих маневров оказалось зажато внутри скопления и теперь им довольно проблематично оказалось выйти в море, где им и было место. Володя в бинокль разглядел одного капитана, который, потрясая кулаком, что-то орал капитану транспортнику, который его подрезал и помешал выйти в море. Тот совершенно невозмутимо рассматривал берег, мало обращая на крики. До недовольства военного моряка ему, судя по всему, не было никакого дела – его подрядили доставить груз до точки, он это сделал, остальное его мало касалось. И подчиняться кому-либо больше он был не обязан. Этакая феодальная вольница на море. Мальчик даже посмеялся тихонько. Король Эрих может и умный правитель и армию хорошую создал, но вот флот, кажется не трогал. Впрочем, у Локхера дела обстояли точно так же, потому они и не могли предотвратить такой десант. Чтобы собрать флот для отражения десанта им надо было заранее позаботиться, чтобы созвать корабли, организовать их, назначить командира. В общем мороки на месяц. А уж заставить подчиняться капитанов купечских кораблей… Дисциплину они безусловно понимали, но когда конечная цель достигнута они уже больше не считали себя связанными обязательствами. И чем раньше их разгрузят, тем раньше они вернутся домой и отправятся в новый рейс, уже коммерческий, который принесет им неизмеримо большую прибыль, чем вот этот. Вот и торопились они все поскорее встать под разгрузку. Вот и оттирали конкурентов, стараясь поставить свой корабль впереди. Ведь сейчас, когда Эрих мобилизовал едва ли не все доступные ему кораблей наверняка много купцов кусает локти, не в силах отправить товар. И первый вернувшийся получит огромное преимущество перед остальными…

Примерно так и объяснил все происходящее один из моряков на недоуменный вопрос мальчика. Тот задумался, хмыкнул.

– Что ж, пусть поспорят. А все ценные корабли как раз оказались снаружи…

Из-за всей катавасии высадка задержалась где-то на полтора часа. Только в половине шестого вечера на землю сошли первые солдаты. Кажется родезское командование не очень было этим довольно, но и поделать ничего не могло. А солдаты теперь высаживались один за другим. Лодки работали в режиме конвейера: припыл, высадил, вернулся, погрузился, снова высадил. Похоже, после каждого рейса гребцы менялись, иначе такого темпа точно не выдержали бы.

Ага, а вот и ожидаемая активизация разведки: сотни две всадников покинули лагерь и отправились к дороге. Вот скрылись за холмами. Володя с тревогой стал дожидаться вестей. А вот и пехотинцы неторопливо направились в сторону их холма… Но тут из-за небольшого пригорка показалось человек пятьдесят лучников и открыло огонь. Не очень удачный, но разведчиков от цели отвлек. Прикрывшись щитами, они двинулись к лучникам… из лагеря выехал еще один отряд кавалеристов и стал обходить лучников, но те уже отошли. Вот пехотинцы забрались на холм и тут же бросились оттуда вниз, а холм уже обходило около пятидесяти кавалеристов, удар, несколько родезцев осталось лежать, а всадники, развернув коней, отступили…

Нервное напряжение на наблюдательном пункте царило страшное. Наконец первые новости: первый отряд разведки попал в засаду и был обстрелян арбалетчиками. Всадники попытались организовать преследование, но те отступили в лес. Когда латники сунулись туда схлопотали несколько арбалетных болтов и, не зная численности врагов, предпочли отступить и продолжить выполнение задания. Прошли по дороге и уперлись в форт. Погарцевали на его виду держась на безопасном расстоянии, изучили систему обороны вокруг города с его «ежами» и вкопанными кольями, опять-таки издалека, а когда из ворот Тортован выехали латники Локхера предпочли отступить.

Пока Володя слушал этот доклад, он заметил возвратившуюся разведку. Пехотинцам удалось больше – вытеснить все патрули от дороги до лесов, но туда тоже соваться не стали. Кажется родезцы не ставили себе цель окончательно убрать отсюда наблюдателей, иначе не вернулись бы так быстро. Скорее это была последняя разведка боем перед будущим наступлением – поиск дорог, выяснение где находятся главные силы. Ясно же, что под ночь никто не будет организовывать атаку, да и силы еще не все высадились, солдатам на берегу время на отдых надо, поесть нормально после плаванья. Наверное, даже и завтра бы родезцы не решились бы на наступление, скорее ограничились бы вытеснением всех застав локхерцов и выставили бы свои пикеты в виду города.

В десять вечера начало темнеть и лагерь стал постепенно погружаться в темноту. Морские офицеры, срисовав расположение кораблей, уехали. Ушли и несколько командиров к частям. В двенадцать ночи разъехались последние – остались только Корон и Володя.

– Ну что? Теперь до завтра… успехов… – Конрон еще замялся, потом махнул рукой. – Ладно, удачи, в общем, я к частям.

– Конрон, ты главное не рвись вперед! Если не выдержишь и полезешь, то… случись что, прикрыть будет некому.

– Да знаю я, – отмахнулся тот раздраженно. – Но меня бесит, что я не могу участвовать в деле!

– На тебе конница! Коннице же в лагере делать нечего, пойми ты! Зато когда мы начнем отступать, сюрпризы разные могут быть. Доверься Лигору.

– Однако сам ты идешь вместе с десантом.

– Мне нужно авторитет зарабатывать. Конрон, давай не будем по пятому разу обсуждать это? Ты прекрасно понимаешь, что я прав, иначе никогда не согласился бы.

На берегу Володя застал весьма активную подготовку: из сараев вытаскивали лодки, выкрашенные в черный цвет и спускали их на воду, чуть в стороне уключины старательно обматывали тряпками.

– А ты тут что делаешь? – удивился Володя, заметив Лигора. – Я думал ты со своими.

Бывший раб изучил небо и только потом ответил.

– Вас жду, милорд. Я знал, что вы сюда пораньше придете.

– Что случилось?

Лигор еще раз глянул на небо.

– А погода за нас, ваша светлость. Облачно… В общем, я по поводу плащей. Ваша светлость, боюсь, нам не удалось разыскать столько белой ткани, чтобы всем хватило. ЯФ приказал сделать белый повязки на рукава, а на доспехах: спереди и со спины нарисовать белую пирамиду.

– Хм… Не нашли ткани? Ах да… – Володя сморщился. – Совсем забыл сколько времени у вас занимает изготовить ткань. А с пирамидами на доспехах хорошая идея.

– Я тоже так подумал, милорд. Мои люди как раз заканчивают их рисовать на доспехах тех людей, что пойдут с вами. Вы позволите нарисовать на ваших доспехах?

Володя оглядел себя и скривился.

– Лигор, у меня несколько специфические доспехи, как ты заметил. Других таких, полагаю, ты нигде не найдешь.

– О да! Удивительно тонкая работа… но вы уверены, что они надежные? Очень уж ваша браня кажется… легкой.

– Уверен. Уверяю тебя, она намного прочнее, чем кажется. Выдержит даже арбалетный болт. И еще… думаю, с моим ростом меня тоже с противником не перепутают.

– Но все равно, милорд…

– Слушай, я понимаю, что ткани нашли мало, но для меня белый плащ найдется? И не придется ничего рисовать.

– Плащ найдем, но я не понимаю, почему вы не хотите…

– Нарисуешь тут! А оттирать кто, по-твоему, будет?!

Мальчик выглядел таким возмущенным, что Лигор против воли улыбнулся. Порой этот князь ставил его в тупик. То рассуждает как умудренный жизнью человек, а то мальчишка мальчишкой. Вот как сейчас.

– Слуги, ваша светлость.

– Гм… Нет уж, свои доспехи я никаким слугам не доверю. Свой парашют предпочитаю готовить сам… этому меня хорошо обучили.

– А что такое пара… парасют?

– Э-э-э… оружие такое, в общем. Оно не подводит только тогда, когда готовишь его сам.

– Никогда не подводит?

– Мм… какой ты любопытный. Как любая вещь, она тоже может подвести, но в этом случае никто кроме тебя не виноват. В общем ладно, пойду посмотрю, что там с лодками.

– Я пришлю вам человека с плащом, милорд.

– Да-да, буду ждать.

Володя медленно брел вдоль кромки воды, наблюдая за суетой рабочих и изредка поглядывая на море. Место для подготовки было выбрано таким образом, чтобы его не было видно с выхода из порта, где маячило несколько галер родезийцев. Их присутствие сильно нервировало Володю, но приходилось рисковать – выбора нет. Он подозвал одного из капитанов, который командовал в порту службой, похожей на таможенную, а так же следил за порядок в акватории порта. Под его командованием было около восьми корабликов, вооруженных небольшими «скорпионами». Вдвоем они вышли на точку, откуда были видны три галеры.

– Капитан, вы понимаете свою задачу?

– Отвлечь родезийцев, – спокойно отозвался он.

Гм… отвлечь. Да на одной галере людей столько же, сколько на трех этих корабликах. О! Володя напрягся и внимательно изучил порт.

– Капитан, – напряженно поинтересовался он, – как думаете, что произойдет, если один из кораблей в порту попытается сбежать?

Моряк тоже напрягся.

– Они разделятся. Один или два корабля пойдут в погоню.

– Капитан, живо разыскать матросов, которые согласятся принять участие, конфискуйте любой купеческий корабль…

– Купцы взвоют.

– Плевать! Раписку дайте от моего имени, что либо вернем корабль, либо заплатим. Быстрее капитан, времени нет! Проклятье, ну почему я раньше до этого не додумался!

Капитан спорить не стал и уже мчался вдоль берега к ближайшему трактиру, но на бегу обернулся?

– Что я могу обещать матросам, которые согласятся участвовать?

– Сами решите, я поддержу любое ваше обещание. Только… не наглеть!

Капитан отсалютовал в темноте и исчез. Володя готов был поклясться, что он еще и усмехнулся, хотя в темноте можно было разглядеть только силуэт человека.

Прогуливаясь по берегу, Володя поглядывал и за спуском лодок и за морем, где маячили вражеские галеры. Изредка поглядывал на часы. Час ночи… два часа… Жаль, что часы только у него и нельзя синхронизировать атаку. Определить время по звездам тоже можно, только облако затянули небо и даже луны не видно… Вот и придется начинать наступление порознь.

Прибежал человек с белым плащом, сообщил, что войска Лигора начали выдвижение из города и вперед уже отправлены разведчики. Эти уже все в темных одеждах… Их задача незаметно приблизиться как можно ближе к лагерю и снять часовых, убрать выдвинутые вперед пикеты. Остается только надеяться, что все получится.

Конрон стоял чуть в стороне от городских ворот, держа коня в поводу и наблюдал, как из города выходят отряды. Первым вышел полк, который князь почему-то называл потешным, при этом усмехаясь. Что в этом названии он находил забавным и почему обозвал его таким образом Конрон так и не успел спросить, все время находились другие дела. И сейчас, наблюдая как этот полк идет меньше всего можно было подумать, что это что-то потешное. И как Лигору удалось превратить бывших рабов и каторжников в боевую единицу за такой короткий срок? Возможно и прав этот странный князь… И в Лигоре не ошибся.

Лигор как раз в этот момент подошел к Конрону и вскинул руку в салюте – еще одно нововведение князя. Пользу от этого салюта лично Конрон не видел, но и вреда не замечал, а потому молчал.

– У форта мы становимся на привал и выдвигаем наблюдателей, ждем сигнала, тир Конрон.

– Хорошо. Мы пока тут остаемся, нечего толпу у форта создавать, тем более там столько ловушек наделали, а дорога не очень широкая.

Лигор согласно кивнул.

– Отправьте с нами кого-нибудь. Как только получим сигнал, он вернется и сообщит вам.

– Дело, – согласился Конрон, обернулся и отдал приказ. Тот час из строя выскочил один всадник и пристроился к шагающему полку.

Вот из ворот вышли лучники, каждый тащил несколько колчанов, рядом шагали специально прикрепленные к каждому носильщики, которые несли зажигательные стрелы.

Лигор вежливо кивнул Конрону и дождавшись ответного кивка, вернулся к своим солдатам. Тут же дал по шее самому шумному, у которого вдруг звякнул меч. Высказав все, что он думает о растяпе, приказал всем остановиться и еще раз проверить насколько хорошо закреплено оружие.

– Тишина! Вот наш союзник! Проверили? Тогда вперед, но еще у кого что звякнет – сам голову отверну!

В полной тишине отряд прошагал к форту и там остановился, дожидаясь сигнала. Никакого шума… Конрону даже показалось, что сейчас мимо прошли не люди, а призраки. Интересно, а как там дела на море…

На море пока тоже все было в порядке. Володя наблюдал, как корабль, стараясь соблюдать тишину, покидает порт и, прижимаясь к берегу, направился на юг, подальше от родезцев.

Сначала показалось, что план провалился: противник либо не заметил бегство корабля, либо им не заинтересовался. Но нет, вот одна галера дернулась, медленно развернулась и, набирая ход, устремилась в погоню. Вот шевельнулась вторая… третья…

– Не понял? – Володя нахмурился. – Они все что ли за ним погонятся?

Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ага, понятно, они просто подошли поближе к берегу и сместились к югу, чтобы предотвратить еще одни такие прорывы.

Володя глянул на часы и вернулся к лодкам.

– Джером, буди людей, пусть выдвигаются на посадку, но пока в лодки не пускай.

Тот кивнул и поспешно ушел куда-то по улочке. Вскоре там раздался звук шагов и на пляж стали выходить солдаты, команды и вот они уже устраивались на песке. Лучники тут же сбросили луки и стали их проверять. Рабочие загружали лодки связками стрел, зажигательные отдельно.

Три часа. Воодя подобрал специально приготовленный факел, сунул в небольшой костерок, поднял над головой и взмахнул. Замер, всматриваясь в темноту. Вот плес весел, но тут же стих… Даже ночью небо всегда светлее суши и вот на его фоне промелькнул первый силуэт корабля… второй…

– По лодкам!

Мальчик первый забрался в лодку, дождался, когда в нее загрузятся люди и дал приказ на отплытии. Гребцы осторожно двигали весла, стараясь не шуметь. Спешить не было никакой необходимости. Вот лодка поравнялась с выходом из порта. Володя отдал приказ сушить весла, а сам привстал, всматриваясь.

– Вперед.

Лодки одни за другим вырывались из порта и, прижимаясь к берегу, осторожно двинулись в сторону бухты Радужной. Мальчик прислушался к звону треньканью стрел и крикам… Сейчас корабли должны начать отступление… Оставалось надеяться, что все сделают правильно и жертв много не будет. Но узнать это можно будет только после возвращения.

Уже позже Володя узнал, что при попытке захвата вражеских кораблей было потеряно одно свое судно и потоплена одна вражеская галера, но дело свое моряки сделали и основные силы локхера смогли незаметно покинуть порт.

Когда вся своеобразная эскадра собралась вместе от нее отошли восемь кораблей, назначенных брандерами и взяли курс в открытое море.

Лодки собрались у входа в бухту Радужная, но пока прятались за небольшим мысом, дожидаясь сигнала. Володя приказал своей лодке пристать к берегу, где он, выйдя по берегу к бухте, устроился на нижней ветке растущего дерева, ведя наблюдение за вражеским флотом. Глянул на часы… без двадцати четыре.

– Двадцать второго июня, – тихонько начал напевать он, – ровно в четыре утра Киев бомбили, нам объявили, что началася война.

Тут он вспомни переделку этой песенки одним своим другом и хмыкнул. Чтобы хоть немного снять напряжение тихонько себе под нос промурлыкал и ее:

Двадцать второго июня,

Ровно в четыре часа

Гитлер свалился со стула

Так началася война.

Мыши в окопах сидели

Крысы в атаку пошли.

Бедную кошку схватили

И на расстрел повели…

Ага, кажется, началось. Володя снова взглянул на часы и хмыкнул – ровно четыре утра. Привстав на ветке, он наблюдал за вдруг вспыхнувшем костре… один, потом второй… третий вспыхнул едва ли не внутри вражеского флота. Получилось или нет? Получилось? Нет? Володе сейчас хотелось оказаться одновременно сразу в нескольких местах: на брандерах, на наблюдательном пункте на холме, среди пехотинцев Лигора и кавалеристов Конрона.

Скатившись с дерева, он уже не стараясь соблюдать тишину, бросился к лодке.

– Вперед! – Володя запрыгнул в лодку, с рудом сохранив равновесие. Его трясло… такое с ним впервые. Получилось или нет? Получилось или нет? Чтобы скрыть свое состояние, мальчик плюхнулся на переднюю скамейку.

Гребцы ударили веслами по воде, лодка стремительно выскочила на открытую воду и направилась вдоль берега в бухту, тотчас за ней стали пристраиваться остальные.

– Ближе к берегу, – прошептал Володя. – Ближе.

– Не беспокойтесь, милорд, они нас не увидят со света, посмотрите.

В бухте и правда уже вовсю полыхало несколько костров. Ночной бриз, дувший с моря в сторону берега, еще сильнее раздувал пламя и гнал его на остальные корабли. Стало светло и масштабы произошедшего стали видны намного лучше. Родезцы пали жертвой собственной безалаберности, сгрудив корабли в одну большую кучу. Теперь те, что еще не были задеты пламенем, лихорадочно рубили якорные канаты в надежде вырваться из огненного шторма. Эх, жаль пороха нет, сейчас бы взрывы кораблей, тогда был бы полный конец флота… пока же горело даже не треть кораблей, меньше. Вот один корабль медленно отвернул и направился к этому берегу, чтобы обойти огонь и выйти в море.

– Налегли на весла!

Похожая идея, однако, пришла в голову не только этому капитану, но и еще одному. Вот уже третий корабль отвалил в сторону… Если бы эти корабли были бы военные, возможно у них все бы получилось, увы, но сейчас вместо взаимопомощи каждый думал только о себе. Вместо того, чтобы пропустить вперед самый быстроходный корабль, вперед вышел другой, загородив путь остальным. Шедшим второй корабль попытался обогнуть, но не успел, его чуть повело в сторону, кажется он даже днищем задел дно из-за чего его еще немного развернуло и стукнуло в корму впереди идущего, обрушившаяся мачта так перепутала такелаж, что быстро освободиться не было никакой возможности и в два сцепившихся корабля въехал третий, полностью перегородив дорогу к спасению остальным. Теперь у родезцев было только два пути: сгореть в пламени или выбросить корабли на берег. Военные еще пытались бороться с пламенем, но на транспортниках моряки просто бросались в воду даже не пытаясь бороться с огнем. Володя видел в бинокль как на одном корабле, где только-только начинался пожар и с которым еще вполне можно было справиться люди просто попрыгали в воду и поплыли к берегу, благо недалеко. Эта близость берега и мешала людям организоваться ради борьбы за корабли. Зачем рисковать жизнью, когда спасение вот оно, рядом? Что такое сотня метров для сильного мужчины. Корабли и припасы? А каколе им до них дело? Их подрядили только доставить груз, а не воевать. Груз доставили, что еще надо?

Володя снова глянул на часы. Штурм с берега должен уже начаться. Они должны начать сразу, как увидят зарево, чтобы отвлечь всех с берега. Оснолвная цель атаки – груз, который пока складирован именно на берегу. Груз и лодки. Все остальное дымовая завеса.

– Началось! – Лигор извлек меч. – Вперед!

Роли распределены и на тренировках все это отработали до автоматизма. Каким бы ни был этот странный князь, но надо признать, что его идеи работали. Еще как работали. Кто-то из солдат говорил о сумасшествии этого князя, о том, что лучше его прогнать от греха подальше, но Лигор сурово пресекал все эти разговоры. В отличие от этих неграмотных бывших крестьян, по несчастию превратившихся в рабов, он умел видеть всю картину целиком. Этот князь, кем бы он ни был, обладал просто поразительным умением видеть основную цель и концентрироваться на ней. И не просто видеть, а готовить почву для достижение результата. Лигор не понимал чего добивается Вольдемар при создании его странного полка и еще более странными требованиями, но теперь он видел, что для такого дела только такой полк и подходил. Он словно специально был создан, что бы сражаться в таких вот стремительных атаках. Неужели он уже тогда предвидел эту атаку? Нет, это невозможно, но…

Дальше размышлять времени уже не осталось, вокруг ударили арбалеты, солдаты накинули штурмовые лестницы и вот уже первые пехотинцы бросились на частокол, выстроенные позади лучники подожгли стрелы и вот уже сотня огоньков устремилась вглубь вражеского лагеря. Темп стрельбы сумасшедший. Конечно, до по-настоящему хороших лучников им далеко, но и этого хватает.

Солдаты, прежде чем вбежать на стену, успевают сунуть факелы в костры и теперь бегут с ними. Лигор ворвался на стену одним из первых, огляделся – лагерь горел, среди палаток метались полуголые люди, рядом валялись часовые… Солдаты уже рассредоточивались вдоль стены, вот поднялись первые лучники и теперь уже обычными стрелами открыли прицельный огонь по мечущимся внизу фигурам. Солдаты спустились со стены и теперь поджигали близлежащие палатки, вот подальше зашвырнули огненные шары.

– Атаку, пока не опомнились!

Лигор заметил, что лучники уже опустошили свои колчаны, пока поднимут новые… время упускать нельзя. Он кивнул трубачу. Тот подняло к губам трубу и резко выдохнул… глухой низкий звук разнесся над холмом и тотчас все солдаты разом устремились в сторону лагеря.

– Рассредоточиться по отделениям! – рявкнул Лигор. – Действуем восьмерками как на учениях! От командиров не отрываться! Слушать сигналы!

– Аррраааа!!! – неслось со всех сторон. – Вперед!!! Круши!!!

Лигор остановился около какой-то кучи и отер лоб, осмотрелся. Пока все хорошо, но сопротивление резко усилилось, похоже враг потихоньку приходил в себя. Что ж, свое дело они сделали, отвлекли родезцев от моря, теперь дело за князем.

Володя лихорадочно крутил головой, пытаясь следить одновременно и за флотом и за берегом. Он видел как на пляж выскакивали люди, наблюдая за разгорающимся пожаром. Он очень боялся, что их заметят, но нет, вот поднялся шум и все разом бросились в другую сторону – Лигор атаковал. Родезские офицеры лихорадочно собирали все доступные силы для отражение атаки.

– Ну, в атаку! – Володя перехватил поудобнее посох и выдвинул лезвия с обоих концов. Не дожидаясь, пока лодка коснется берега, он выпрыгнул прямо в море, провалился по пояс и бросился на берег. Его атаковал один из оставшихся часовых. Мальчик увернулся, отразил удар посохом, отпрыгнул, хотел уже атаковать, но не понадобилось – лучники били прямо с лодок. Родезцы попытались было отразить высадку, но почти все полегли под градом стрел.

– Вперед!!! – Володя рванулся к палаткам, увлекая солдат. Роли распределили заранее и потому все делали свое дело: большинство атаковало, отвлекая солдат на себя, другая небольшая часть людей, вооруженных мощными топорами бросилась к берегу, круша лодки и все, что попадалось на глаза. Еще часто торопливо поливали сложенные на берегу какие-то кучи маслом и кидали туда факел. Когда огонь разгорелся, стало намного удобнее. А в костер летели мешки с едой, части осадных машин, одежда…

Лучники, выстроившись на берегу, запылали горящими стрелами лагерь в глубь территории. Володя остановился, наблюдая, вернулся к берегу, посмотрел на горящий флот и подозвал лучника.

– Смотри, с кораблей спустили лодки! Делайте что хотите, но сюда они доплыть не должны!

Лучник криво усмехнулся.

– Не беспокойтесь ваша светлость, не доплывут.

Володя кивнул. Здесь с ним сейчас были лучшие лучники, которые только были в Тортоне. Самая трудная и самая ответственная работа была именно здесь и только от мастерства лучников зависел успех их сумасшедшего плана. Именно поэтому он чуть ли не лично отбирал каждого солдата в этот поход. Создал отдельный батальон стрелков, следил за их тренировкой, строил учебные планы для них. Теперь станет ясно, насколько ему удалось превратить их в грозную силу. Пока все хорошо.

Володя вернулся к лодке и достал свой лук и быстро включился в работу. На подплывающие лодки, непонятно, то ли спасающиеся от пожара, толи помощь своим, когда обнаружилось, что лагерь подвергся нападению, обрушился настоящий ливень из стрел. Гребцы стали падать в воду, некоторые лодки закрутило.

Володя прекратил стрельбу – не стоит забывать о своих обязанностях командира, а здесь и без него справятся. Забросив полный колчан себе за спину, он быстро зашагал на шум боя. Несколько раз вынужден был вступать в бой, но все ограничилось несколькими выстрелами из лука. Рядом пристроился кто-то из солдат. Володя оглянулся.

– Что?

– Мне приказано быть рядом, ваша светлость.

– Зачем? – раздраженно поинтересовался Володя.

– Ваша светлость, – взмолился солдат, – господин тир Пенатрский мне голову оторвет, если с вами что-то случится! Прошу вас, не отсылайте меня!

– Ладно, черт с тобой!

Мальчик замер около нескольких солдат. Которые возились у каких-то мешков.

– Что тут?

Один из солдат взрезал мешок.

– Похоже на зерно, ваша светлость.

Мальчик оглядел наваленную кучу, в которую еще накидали какого-то хлама.

– Жаль нельзя забрать… поджигайте.

Сразу несколько факелов полетели в кучу. а разгорающийся костер полетели еще несколько тюков непонятно с чем.

– Все сжигайте! Что нельзя сжечь, рубите! – Володя прислушался к шуму битвы, которая шла где-то впереди. – Быстрее! Только быстрее, неизвестно сколько нам удастся продержаться.

Обогнув очередной костер, мальчик направился на шум битву и тут на него выскочил ошалевший родезец, размахивающий мечом словно пропеллером… Тут бы все и закончилось для него. Но шедший с ним солдат буквально бросил Володя на землю, меч просвистел как раз там, где была шея… Второго шанса солдат не дал и ударил мечом по ногам. Несчастный закричал, но крик тут же оборвался – меч пробил горло.

Володя медленно поднялся. Это происшествие совершенно неожиданно прогнало дрожь и вот снова посреди боя стоял прежний Володя Старинов, поражающий всех преподавателей своей невозмутимостью и умением сохранять полнейшее хладнокровие перед лицом любой опасности. Он словно зритель смотрел на все отстраненно. Мельком глянув на убитого, спокойно отряхнулся.

– Спасибо.

– Не за что, ваша светлость. Я выполнял свой долг.

Володя кивнул и неторопливо зашагал дальше, словно и не было минуты назад никакой опасности для него. Чем ближе к месту боев, тем чаще им приходилось вступать в поединки. Володя оставался совершенно спокойным, отбивал удары, нырял, отскакивал, особо не рисковал, но и не бегал. Зачем ему это было нужно? Володя и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Как командир он сейчас совершенно не нужен – бой уже давно распался на отдельные схватки, где находились свои, где чужие угадывалось с трудом. Управлять боем совершенно невозможно, так что можно было и остаться а берегу, но… Володя чувствовал, что сейчас все солдаты наблюдают за ним. Как он себя поведет в бою, как себя покажет. Если струсит… все, можно будет сразу уезжать из королевства. Больше ему здесь будет совершенно нечего делать. Никто и никогда больше не послушает, все его советы проигнорируют… в этом мире нет понятия бойкота, но от этого легче не будет. Так что не так уж и врал, когда говорил Конрону, что ему нужно завоевывать авторитет. Вот и завоевывал, находясь в самой гуще схватки, отбивался, атаковал и даже убивал. Постепенно вокруг него собралась группа солдат, с которыми он и атаковал те очаги сопротивления, которые считал наиболее опасными. Подобрал горящий факел и швырнул его в ближайшую палатку, огляделся.

– Помогите!

Солдаты сообразили моментально и подставили плечи. Володя взобрался на них и выпрямился, осматриваясь с высоты. Мимо щеки пролетела стрела, но мальчик даже не поморщился. Спрыгнул и подозвал ближайшего офицера.

– Родезцы отходят из лагеря за холм и там, похоже, пытаются организоваться. Здесь нам вынужденно оставили на растерзание… Берите огонь и жгите тут все, потом отступайте к морю! Если задержимся, боюсь сомнут!

Собрав еще солдат, сам Володя повел их вперед, стараясь продвинуться в лагере как можно дальше, и совершенно неожиданно выскочил на солдат Лигора. Те, работая восьмерками и четверками весьма активно теснили врага по всем направлениям, круша все, что попадается по пути. Два отряда едва не схлестнулись, но, к счастью, вовремя разобрались.

– Милорд?! – узнал Володя один из офицеров. Мальчик нахмурился, вспоминая.

– Вернон, верно? Как у вас?

– Все отлично, ваша светлость, здесь врагов больше нет, все бежали, у нас потери не очень большие…

– Боюсь, скоро все изменится. Родезцы отступают туда… Слышите трубы? Не наш сигнал, похож враги собирают всех, кого можно, а мы сейчас разбросаны по всему лагерю… Где Лигор?

Офицер оглянулся, потом подозвал трубача и что-то ему сказал. Тот поднял трубу и выдал короткую трель. Потом еще повторил.

– Если близко, скоро будет тут.

Володя убрал лезвия и оперся на посох. Вернон с интересом покосился на необычное оружие, но промолчал. Новая атака и короткая схватка. Врагов становилось все меньше, но это не радовало – значит где-то они собираются для контратаки.

Появился Лигор.

– Милорд? – удивился он. – Вы как тут?

– С моря, – хмыкнул Володя. – Лигор, надо уходить! Больших складов я больше не видел, остальные нам недоступны.

– Как с флотом?

– Пока трудно сказать, но корабли горели славно. Все будет зависеть от действий моряков. Пока все за нас. Но большего нам не сделать.

Лигор хмуро огляделся.

– Я тоже заметил, что сопротивление ослабло. Родезцы либо выдохлись…

– Либо готовят пакость. Труби отбой.

– Отбой! – скомандовал Лигор и тотчас трубач выдал басовый рев, который, казалось, перекрыл шум битвы. Вот этот сигнал подхватила еще одна труба, еще, он распространялся от отряда к отряда, каждый, кто слышал его обязан был повторить. Солдаты постепенно уходили… постепенно… Поздно. Володя едва не застонал, когда увидел как из-за холма вынырнул отряд родезцев в полном вооружении и готовый к битве. Их было человек тридцать, сплоченных, готовых к бою. Раскидав разбросанные отряды, они двинулись вперед, сминая сопротивление.

– Уходите! – махнул рукой Володя. Лигор успел ухватить его за руку.

– Ту куда? Жить надоело?!

– Я к своим! Пусти!

– И не подумаю! Смотри! – Лигор кивнул – из-за холма показался новый отряд. За ним еще. Тут в дело включились наши лучники и наступление родезцев замедлилось, но вряд ли у них сейчас много стрел осталось, это всего лишь отсрочка.

– Но меня будут ждать… Они не отплывут…

Лигор подозвал несколких солдат.

– К морю! Передайте приказ милорда: всем отход! Один из вас обязан пробиться! Милорд уходит с нами.

– Лигор, я не могу…

Тот молча притянул мальчика к себе, прижал рукой так, что тот и двинуться не смог и потащил за собой.

– Помогите, – прошипел он солдатам. Те замерли, не решаясь сражаться с князем. – Хотите, чтобы князь погиб?

Как ни странно, но это решило дело и еще два солдата ухватили его за руки.

– А ну пустите!!! – орал Володя, пытаясь отбиваться. – Лигор, я тебе это не прощу! Слышишь?!

– Это будет потом, – невозмутимо отозвался он, – а тебе там делать нечего. Какая польза от глупой гибели?

Володя мог еще много сказать, но смысл? Тем более, они уже отошли почти к стенам и вырываться, чтобы снова идти через весь лагерь к берегу глупо.

– Да пустите вы, – вывернулся Володя из рук. – Куда я теперь пойду? Ну Лигор…

– Готов принять любое наказание, ваша светлость.

Володя плюнул и забрался на насыпь. Тут уже собирались лучники, подбирая доставленные помощниками колчаны со стрелами. Расположившись на насыпи лучники стали обстреливать наступающих родезцев. Те какое-то время выдерживали ураганный обстрел, но вскоре отошли, оставив убитых и раненных. Вскоре, они подготовятся получше и повторят попытку, но к тому времени основные силы уже должны покинуть лагерь. Интересно, как там на море? Там опаснее…

Перебравшись через частокол, мальчик остановился чуть в стороне и наблюдал, как солдаты покидают вражеский лагерь и собираются во взвода и роты – дни подготовки не пропали даром и постепенно дисциплина брала свое.

– А князь то наш ничего, – неожиданно услышал он голоса за спиной двух солдат. Те, похоже, его не заметили. – В бой рвался так, что пришлось солдатам его удерживать, а сам-то росточком всего во… вроде пальцем перешибить можно.

Володя зло плюнул и поспешно отошел, понимая, что ничего уже с этим не поделаешь. Вскоре вся армия будет знать как сумасшедший чужеземный князь рвался в одиночку порубать всех супостатов и как солдаты оттаскивали его от врагов силой.

– Ну, Лигор, это я тебе не забуду, – сквозь зубы процедил он.

А вот и он…

– Доволен? – зло поинтересовался у него Володя. Тот недоуменно посмотрел на князя. Пришлось пересказывать услышанный диалог двух солдат. Лигор, едва сдерживая хохот, сделал виноватое лицо и доложил:

– Солдаты лагерь покинули, прикажете начать отступление?

Володя только рукой махнул.

– Действуйте… Надеюсь в Тортон мы вернемся без проблем…

Этой надежде осуществиться не удалось…

Глава 9

Володя, стоя чуть в стороне, наблюдал, как части отходят от лагеря родезцев, выставив в качестве арьергарда ополчение. Не очень удачно, но они последние покинули лагерь, так что особого выбора не было.

– Милорд, тут один родезец говорит, что знает вас.

Рядом с Володей замер какой-то солдат.

– Родезец? – нахмурился мальчик.

– Перед боем нам говорили, что подойдет один и скажет, что от вас…

– А-а-а. Давай его сюда.

– Милорд…

– Абрахим… Я рад, что ты уцелел.

– Спасибо, ваша светлость. Было нелегко.

– Но ты справился. Вот что, сейчас совершенно некогда… Иди в форт, разыщи Филлипа Норта и скажи, что от меня. Жди меня там, когда здесь все закончится расскажешь все подробно.

– Мне сейчас идти, милорд?

– А чего ждать? В бою от тебя никакой пользы. К тому же свое дело ты уже сделал. Давай, нечего тебе тут делать.

Абрахим слегка поклонился и поспешил уйти. Чувствовал он себя среди солдат не очень хорошо. Да и нечего ему тут делать.

Волдя отошел с дороги, чтобы не мешать отступлению и теперь наблюдал за солдатами. Рядом остановился Лигор. Мальчик наградил его злым взглядом, но промолчал, тот же сделал вид, что ничего не заметил.

– Проклятье!!!

Володя сорвался с места и бросился вперед. На такое он не рассчитывал. Не должно было у родезцев остаться времени на контрнаступление. Опасно очень… Либо это чья-то инициатива, либо он неверно оценил характер герцога Ансельма, но вполне себе организованные отряды родезцев перевалили через частокол и устремились следом за отступающими локхерцами. Они сейчас должны подсчитывать ущерб и зализывать раны… у них не должно быть сил на немедленную атаку… не должно…

Родезцы атаковали вопреки всем законам логики, неорганизованной толпой, но с энтузиазмом, словно стремясь отомстить за ночную атаку. Володя мельком взглянул на часы… почти шесть утра, даже уже рассвело. Эх, еще бы минут двадцать…

Офицеры лихорадочно выстраивали заслоны из тех солдат, что подвернулись первыми, когда к ним подскочил Володя.

– Держаться! – заорал он с ходу. – Главное продержаться!

Первую атаку ополчение выдержало. Володя оглянулся – позади выстраивалась уже более основательная линия из полка Лигора. Главное немного времени выиграть, а там, медленно отступая…

Отступление недаром считалось одним из сложнейших маневров. Войска должны быть очень дисциплинированы, чтобы не поддаться панике. Ополчение медленно пятилось под натиском, но вот один солдат оглянулся, потом второй…

– Нас окружают!!!

Кто закричал было непонятно, да уже и не важно. Побежал один… рядом стали оглядываться и вот уже второй солдат присоединился к нему, третий… Вскоре уже целые подразделения поспешно отступали.

– Задержи их!!! – заорал Володя, поймав какого-то офицера. – Всех бегущих арестовать!!!

Ясно, что глупость орал, но что делать? Володя рванулся вперед, пытаясь организовать хоть какую-то оборону. На него насело сразу несколько человек… какая тут атака, самому уцелеть бы. Отбиваясь от сыпавшихся со всех сторон ударов, он медленно пятился, уже не надеясь уцелеть, но тут кто-то встал рядом с ним, еще один… вот еще присоединился… Когда стало немного полегче, мальчик с удивлением обнаружил рядом с собой один из взводов полка Лигора. Сражаясь и погибая, они давали возможность отступить остальным отрядам с относительном порядке. Мальчик встал в строй рядом с кем-то без щита, с одним посохом, пытаясь отразить удары. Его прикрывали, но ему даже некогда было поблагодарить.

Сколько прошло времени он не знал, даже передохнуть некогда было, когда из-за одного холма выскочила кавалерия Конрона и ударила во фланг наступающим родезцам. Теперь ситуация переменилась на противоположную – разрозненные отряды пехоты родезии не могли противостоять мощному и слаженному удару тяжелой кавалерии. Конница буквально втоптала в пыль пехотинцев и, развивая успех, продолжала наступление. Родезцы сначала пытались отступать планомерно, но вскоре не выдержали и побежали… В общем, закономерно, Володя сам бы ни за что не организовал бы такую контратаку разрозненными силами опасаясь как раз такого. Если бы ополченцы не побежали была бы возможность полностью уничтожить преследующие их отряды, никто бы не спасся. А так… Получилось классическое замание притворным отступлением под фланговый удар засады тяжелой кавалерии. Проблема только в том, что отступление оказалось совсем не притворной и обошлось это бегство очень и очень дорого.

Мальчик, тяжело дыша, облокотился о посох, потом медленно сполз по нему на землю, закружилась голова.

– Милорд, вы ранены, – встревожено заметил кто-то.

– Ранен? – Мальчик коснулся голову и с удивлением обнаружил кровь… и когда успели? – Ерунда. Если бы что-то серьезное, я бы и стоять не мог. – Мальчик попытался встать, но голова закружилась и он стал заваливаться назад. Если бы не солдат, точно бы упал.

Рядом остановился Конрон.

– Ты как? – Встревожено спросил он.

– Нормально. Конрон, только не увлекайтесь! И отправь кого в тыл, надо остановить бегущих, иначе совсем плохо будет.

– Не беспокойся, я уже отправил один отряд. Самых прытких задержат. И тут уже возвращаются.

Кавалеристы и правда не стали далеко преследовать родезцев. Отбив их атаку, они стали возвращаться, прикрывая фланги отступающей пехоты. Впрчоем, родезцы тоже не горели желанием продолжать бой и дальнейшее отступление прошло более менее спокойно. Сам же Володя, пока его перевязывали, успел разослать несколько гонцов с приказами: узнать как прошло отступление по морю, задержать бегущих ополченцев, выяснить подробности боя от наблюдателей на холме, уточнить потери. Находящийся рядом Конрон только головой удивленно помотал, но вмешиваться не стал, понимая состояние друга и необходимость для него хоть как-то скинуть напряжение боя. Пусть будет в такой вот форме послебоевой активности.

В конце концов даже он не выдержал и ухватил мальчика за плечо, когда тот собрался бежать в форт, чтобы проверить его готовность к бою.

– Ладно, – согласно кивнул Володя, выслушав тираду Конрона. – В таком случае ты разбирайся тут, а я на холм. Как будет ясно с первым отрядом, сообщи. Кстати, спасибо за охрану… тот солдат спас мне жизнь…

Больше не слушая возражений, мальчик бесцеремонно реквизировал коня у какого-то конника и отправился в сторону форта. На холме он подскочил к частоколу и сразу схватился за бинокль. В первую очередь флот – именно он был главной целью.

Горелые доски, головы солдат в море… кажется только что погиб еще один корабль, иначе столько пловцов не было бы. Вообще флот представлял собой довольно жалкое зрелище – скученность, разнородность состава, отсутствие единого командования и управления, плохая дисциплина… в критической ситуации все это вместе сыграло роковую роль. Судя по всему погибло больше половины кораблей, еще несколько выбросилось на берег чтобы избежать огня. Некоторые из них еще можно будет спустить на воду, но остальные… проломанные днище, выгоревшие мачты и паруса. Еще несколько кораблей поспешно отошло в открытое море, часть прижалось к берегу рядом с холмом.

– «Скорпионы» навести на эти корабли! – указал Володя. – Заряжай зажигательными. Стрельба по команде. Требуше по лагерю приготовиться. – Мальчик перевел взгляд туда. По выжженной поляне бродили солдат, собирая то, что еще можно спасти. Восстанавливали палатки, собирали убитых и раненных, которых сносили в восстановленные палатки. А вот и остальные солдаты вернулись. Ну просто замечательно собрались. – Начали!

Первый требуше вздрогнул, груз пошел вниз… Володя, не отрываясь от бинокля, проследил полет двадцатикилограммового камня. Вот он рухнул на поляну, подпрыгнул и прокатился прямо по выстроившимся в шеренгу людям. Поднялась паника, солдаты заметали, еще не понимая откуда идет обстрел. Вот рухнул второй камень, смяв палатку, третий разнес в щепы какое-то устройство, чудом уцелевшее при штурме. Четвертый камень ушел в сторону без всякого ущерба, а вот пятый снова хорошо лег, снеся еще одну палатку.

– Так продолжать! – Володя перевел взгляд на корабли. Тут вообще замечательно все было. «Скорпионы» наводить было проще, да и больше их – десять штук. Горящие стрелы величиной с руку взрослого мужчины вонзались в борта, повисали на такелажах, создавая новые очаги пожара. Одновременно с берега ударили лучики – начало обстрела с холма послужило им сигналом. Правда они в основном впустую перевели стрелы – противник не настолько потерял голову, чтобы приблизиться к берегу, который не контролировал. Но даже на излете их стрелы заставили противника побегать. Вот еще залп «скорпионов». Пылает два корабля, остальные поспешно разворачиваются, натыкаясь друг на друга. Требуше дают еще залп. Володя видит, как родезцы бегут с холма, превратившийся в ловушку.

– Камни давай!

Володя обернулся – солдаты торопливо снаряжали требуше. Стрельба велась последоательно, точно выдерживая время, отчего казалось, что обстрел идет беспрерывно. Эх, сюда бы еще два требуше… Вот солдаты с крюка убрали одно кольцо, увеличивая дальность стрельбы, перенося обстрел за холм, куда стали сбегаться родезцы, укрываясь от обстрела. Теперь уже трудно было судить о результативности обстрела и Володя приказал перенести стрельбу на корабли. Минут десять потратили на то, чтобы перенаправить требуше и вот залп. Четыре камня упало в море, зато пятый проломил палубу, рухнув сверху. Корабли стали отплывать дальше, осторожно маневрируя, чтобы не сеть на утонувших ранее собратьев. Теснота не очень позволяла им это, но особого выбора тоже не было: либо прижиматься к тому берегу бухты, маневрируя среди поврежденных и затонувших кораблей, либо пытаться прорваться вдоль этого берега в открытое море. Один из капитанов так и попытался сделать, превратив свой корабль в идеальную мишень для лучников на берегу. Прямо таки учебная цель. Уже через семь минут корабль, отчаянно дымя, уносился в море. Володя постарался не упустить его из виду… вот вспыхнуло что-то на палубе. Моряки отчаянно боролись с пожаром, но слишком много очагов, не успевали. Вот, поняв, что огонь потушить не удастся, матросы бросились в море, чтобы достичь берега… шансов нет – ближайший берег контролируется локхерцами…

Однако гибель этого корабля не была напрасной и отвлекла лучников от других кораблей, прорывающихся в море. На них тоже вспыхивали пожары, но их было не так много и матросы справились с ними.

Ага, а вот то, чего следовало ожидать – родезцы направили отряды вдоль берега, чтобы убрать лучников. Поняли опасность, но поздно – уцелевшие корабли уже вышли из зоны обстрела и теперь могли попасть под огонь только случайно. Теперь до них достреливали только требуше, но заставить их замолчать родезцы были не в силах. Лучники же, обстреливай спасающихся матросов, поспешно отступали на холм. Похоже в карьере герцога Дорна Ансельма этот день оказался самым неудачным. По самым оптимистичным оценкам родезцы потеряли около тридцати транспортных кораблей с припасами и солдатами, еще восемь выбросилось на берег, были сожжены все лодки, которые находились на берегу, продовольствие, осадные машины. Сколько погибло людей нельзя было подсчитать даже приблизительно.

Обстрел из требуще продолжался почти до десяти утра, даже удалось потопить еще один корабль… увы, но это оказался последним успехом. Родезцы поспешно убирались с холма и уводили корабли – большинство уже находилось в море на безопасно расстоянии, галеры на буксире уводили те транспортники, что лишись парусов. Интересно, когда теперь удатся снова организовать выгрузку? И будет ли она осуществляться в этой бухте или Ансельм предпочтет не рисковать и поднимется на север? Что ж, удачи ему. Относительно хорошее место для массовой выгрузки, по уверению рыбаков, находится на расстоянии шести километров отсюда по морю. При движении по берегу до города это расстоянии увеличивается вдвое. Судя по всему удалось выиграть еще пять дней минимум… при условии, что Ансельм все-таки решится продолжить осаду.

Рассуждая логически, родезцы это сражение проиграли даже в том случае, если им удастся захватить Тортон. Это город им нужен был только как база снабжения при наступлении на столицу, но теперь такое наступление попахивало откровенной авантюрой. Лишившись кораблей снабжения (когда еще удастся собрать флот), осадных машин, понеся большие потери в живой силе надежд на успешную осаду столицы никакой. Под сомнением даже возможность удержать захваченный Тортон. Можно, конечно, отказаться от наступления и попытаться закрепиться тут на зиму, а весной, доставив подкрепления, попытаться снова развить отсюда наступление. Только вот уже неожиданностью это не будет, а королевская амия, когда снег закроет перевалы и исчезнет угроза наступления из Эндории очень быстро окажется у стен Тортона. И даже время собрать флот у Локхера будет… Нет, удержаться тут всю зиму для родезцев будет чудо.

Только вот проблема в том, что люди не очень часто прислуживаются к логике и что-то подсказывало Володе, что Дорн Ансельм постарается захватить Тортон уже только по той причине, чтобы смыть позор сегодняшнего поражения. Значит, надо готовиться к следующим битвам… если, конечно, потери родезцев не окажутся чрезмерно велики, что даже пылающий жаждой мщение герцог не рискнет начать сражения и вынужден будет отступить… хочется верить. Еще неплохо бы выяснить собственные потери.

– Милорд! – Рядом замер запыхавшийся гонец. – Я из города. Десант на лодках успешно вернулся после штурма… только последний отряд на двенадцати лодках попал под атаку галер и был вынужден причалить к берегу. Люди выбрались к форту, но лодки все еще несут через заросли… приходится прорубаться, иначе застревают. Если родезцы не помешают, то к обеду вынесут и их, а тут уж по дороге в город донесут быстро.

– Слава богу! – выдохнул Володя. – Потери?

– Пока трудно оценить. Многие, как и вы, вынуждены были возвращаться вместе с теми, кто атаковал лагерь с суши, к десанту тоже прибилось несколько человек из ополчения и людей Лигора. Сплошная мешанина. Когда порядок восстановится, тогда и ясно будет.

– Хорошо, передай мой приказ к двум часам всем участникам боя собраться на северном полигоне – он самый большой. – Володя нахмурился. – Особенно ополчения касается… есть у меня к ним разговор.

– Да, милорд. – Гонец отдал честь – уже даже и среди тех, кто пришел в город с Конроном начал распространяться этот воинский салют – и поспешно умчался. Володя устало опустился на траву и прикрыл глаза. Сейчас, когда горячка боя схлынула, он почувствовал себя совершенно разбитым. Болела голова и саднили еще несколько полученных царапин. Отчаянно болела грудь – доспехи великолепные, но удары все равно сильны, хорошо, что ребра целы, но синяки наверняка будут такие, что в ближайшие дни на людях лучше рубашку не снимать.

Володя, превозмогая боль, встал и подозвал офицера – командующего артиллерий на холме.

– Готовьте все орудия к спуску, здесь им уже нечего делать. Враг о них знает и не подставиться, зато холм первая цель для атаки.

Слегка прихрамывая, Володя добрался до коня и уже не торопясь, спустился вниз и отправился в город, по дороге завернув в форт, где встретился с Филлипом и Абрахим.

– Что ж… слава богу, форт сегодня не пригодился, но свою роль он еще сыграет… А ты пока остаешься комендантом. И о своем обещании я не забыл. Абрахим, а ты собираешься, едешь со мной – по дороге расскажешь, что там у тебя было и как убеждал родезцев в преимуществе этой бухты.

– Конечно, милорд… только у меня новость есть.

– По дороге расскажешь. Филлип, найди ему лошадь какую.

Лошадь нашлась быстро и вскоре Володя вместе с Абрахимом выезжали из ворот форта. Абрахим сначала, как воспитанный слуга пытался держаться позади синьора, но тот остановил коня и стал ждать, когда тот поравняется.

– Согласись, что трудно разговаривать с кем-то, кто плетется позади. Так что за новости?

– Пираты, ваша светлость. Из разговоров офицеров мне удалось узнать, что родезцы сговорились с пиратами и те должны были принять участие в осаде.

– Хм… Теперь понятно, почему при флоте не очень много боевых кораблей. Они и не рассчитывали с ним блокировать город – эту роль отводили пиратам. Не знаешь сколько кораблей будет?

– Нет, милорд… только… Вы вроде как не удивлены?

– Не удивлен. Скорее бы удивился, если бы узнал, что они этого не сделали. Когда должны прибыть корабли?

– Тоже не знаю…

– Полагаю, дня через три. Тогда, когда и ожидалось прибытие основной армии.

– Но почему не тогда, когда прибывает авангард? Ведь тогда они бы смогли блокировать город и сегодняшний трюк не получился бы.

– Сомневаюсь, что удалось бы блокировать полностью, но жизнь бы они нам осложнили. Беда только в том, что объединенный флот пиратов скорее всего получился бы сильнее авангарда. Полагаю, Эрих находится в здравом уме, что бы остановить у этой братии под носом такую приманку.

Пока мальчик возвращался в город, он успел немного успокоиться и отойти от недавней битвы, но прежняя злость вспыхнула в нем с новой силой стоило увидеть отряды ополчения, радостно отмечающие победу. Володя подозвал командира одного из отрядов и поинтересовался не забыл ли, что им всем надлежит быть на полигоне? Тот клятвенно заверил, что как раз туда они и направляются.

Прибыв к северной стене, где обычно тренировались солдаты, Володя расположился чуть в стороне у какого-то не то дома, не то склада, прислонился к стене и стал терпеливо ждать, наблюдая за прибывающими отрядами. Если кто уже пришел – свободно располагались прямо на земле, вовсю обсуждая прошедшую битву. Веселье било через край несмотря на понесенные потери, когда рядом отсутствовал твой товарищ, еще только вчера тренировавшийся вместе с тобой. Офицеры поднимали кружки с вином… ну конечно же Конрон в первых рядах.

Абрахим, озадаченно поглядывая на бледного синьора, пытался понять причину его гнева, а то, что он был именно разгневан виделось даже ему, который встречался с ним не очень много. Гнев, правда, проявлялся во всего лишь крепок сжатых губах и мрачном взгляде, устремленным в одну точку. Он не пытался подойти к какой-либо компании, с кем-то заговорить – просто стоял и наблюдал. Но вот его заметил главнокомандующий обороной Тортона тир Пентарский.

– Вольдемар, что ты тут стоишь? Айда к нам! Это надо отпраздновать!

Губы князя сжались плотнее, в глазах полыхнуло пламя. Абрахим невольно попятился и уже подумывал о том, чтобы исчезнуть куда подальше, но любопытство победило.

– Отпраздновать? – вкрадчиво поинтересовался князь. Даже не совсем трезвый Конрон сообразил, что что-то неправильно и теперь хмурился, пытаясь понять, что он упустил. Может они не победили, а их разбили и сейчас родезцы входят в город.

– Ну… вроде бы мы победили…

– Конрон, ты интересовался потерями? Я вот по дороге завернул в госпиталя, переговорил с Арвидом… двести раненных! Двести, Конрон! – Князь не повышал голоса и говорил вроде бы тихо, но от этого тихого голоса, в котором бушевал сдержанный ураган становилось очень неуютно. – Трупы на дороге увозят телегами! Уже увезли больше семидесяти тел! И основные потери не в лагере! Не там, где шел бой, а на дороге, когда мы отступали!

Конрон нахмурился.

– Да понимаю я все. Мы тут переловили некоторых бегунов… Накажем для назидания остальным.

– Накажем? Это вернет погибших?

– Ну а что ты предлагаешь?

– Дай мне власть. Я сам определю меру наказания. Всем.

Конрон отшатнулся.

– Вольдмар… – медленно протянул он, – мне кажется, ты собрался сделать что-то, о чем потом сам жалеть будешь.

– Жалеть не буду. Конрон, у меня было время все обдумать и немного остыть.

– Да что с тобой? – Конрон уже откровенно встревожился – таким своего друга он еще не видел.

Володя вдруг прикрыл глаза и как-то устало произнес:

– Я испугался, Конрон. Сегодня я впервые в жизни испугался настолько сильно… до дрожи…

– В бою…

– Нет. При чем тут бой? Я испугался, что мы не сможем удержать родезцев и они на наших плечах ворвутся в город и тогда…

– Чушь какая… Да им пришлось бы еще мимо твоего форта пройти…

– Знаешь, а страх часто не бывает рационален. Это я сейчас, успокоившись, понимаю, что такого быть не могло, а там логика не действовала. Конрон, я больше не хочу терять близких людей! Никогда! Это… это сильнее меня…

– Аливия? – Конрон озадаченно потер щетинистый подбородок. – Не понимаю, чего ты так привязался к этой девчонке…

– Скажи, ты когда-нибудь терял всех близких тебе людей?

– Боги миловали, но…

– А вот мне пришлось три раза потерять… Семья… потом, когда я убегал, меня подобрал один человек… если бы не он, я наверняка бы не смог выжить. Он многому меня научил и защищал. Он всех нас защищал. Можно сказать, он заменял нам всем и отца и мать, а потом он умер… жизнь на улице не способствует хорошему здоровью, знаешь ли, хотя и взрослеешь быстро…

– Ты жил на улице?

– Разочарован? Ну да, наследник рода и все такое…

– Нет-нет, ты не понял… Я понимаю, что за тобой охотились…

– Охотились? – Володя криво улыбнулся. – Да кому я был нужен? Меня и соперником-то не считали. После смерти Гвоздя…

– Гвоздя?

– Это так звали того человека, про которого говорил. Хм… настоящего имени я так и не узнал… так и запомнил под этим прозвищем. Не думаю, что мы бы долго прожили без него, даже не будь той болезни… Потом меня нашел тот капитан и все изменилось. Это была как в сказке, которую в детстве мне мама читала. У него была замечательная семья, Конрон…

– Они…

– Да. И я тоже надеялся, что обрел семью когда после обследования мне и поставили тот диагноз и приговор – три года жизни, если лечить или полгода если ничего не делать. Вот так я потерял близких людей в третий раз. Я с ними был три года… впрочем, эти три года оказались самыми насыщенными в моей жизни: тренировки, обучение, тренинги, тактика и стратегия, история войн с подробным изучением кампаний всех великих полководцев, экономические аспекты и торговое право, хирургия, формацевтика, фортификация и многое всякого разного… Вот так вот, Конрон. Спасение моей жизни заключалось в том, чтобы уйти к вам… Только здесь есть лекарство, которое меня и спасло. Но это билет в один конец – я больше никогда не увижу тех друзей, которых нашел в последние три года и я снова остался один… Теперь ты понимаешь мое отношение к Аливии? Она спасла меня от отчаяния и одиночества… оказывается чтобы выбраться из бездны достаточно знать, что где-то есть человек, которому ты нужен.

Конрон закашлялся.

– Милорд…

– Что? Непонятно, наверное, объяснил. Да уж… с красноречием у меня всегда были проблемы. Но больше я не хочу оставаться в одиночестве… еще раз такого я не хочу.

Конрон задумчиво покачал головой, медленно прошелся перед Володей.

– Напрасно ты меня считаешь таким уж бесчувственным. Может я и не терял близких, но понять тебя могу. И знаешь о чем я подумал… ты ведь мог и не возвращать девочку отцу. Она для всех была мертва…

Тир вдруг осекся под взглядом мальчика.

– Нет-нет. Просто я хотел сказать, что ты, все-таки вернул её, хотя знал, что её отец не позволит тебе заботиться о ней. Если бы не эта осада…

– Конрон, я потерял всю семью и знаю, каково это. Если где-то оставались её родные… я не мог не вернуть девочку им. Просто не мог. Извини… что-то разоткровенничался сегодня… – Володя поднялся. – Извини… Забудь, в общем.

Конрон покачал головой. Причина такой откровенности для него, в отличии от Володя, была ясна. Он и сам много разного болтал после своего первого настоящего боя, когда схлынул адреналин. А еще сегодня, как он слышал, князь едва не погиб. Потом еще это отступление, едва не закончившееся катастрофой и испуг… Тут и бывал солдат не выдержал бы, а мальчишка… Однако теперь многое становилось понятным… осталось понять, что с этим делать. Одно ясно, если сегодня Вольдемар наворотит дел с ополченцами, а он, судя по всему, разозлен на них сильно, тогда для него позже станет еще хуже.

– Князь! Подожди! – Конрон сорвался с места и бросился догонять мальчика. – Вольдемар, можешь сказать, что ты задумал сейчас? Может я тебе смогу чем помочь?

Из всех выстроившихся на поле отрядов, пожалуй, только полк Лигора стоял ровно, остальные более или менее… скорее менее. Володя неторопливо прохаживался по площади перед отрядами, приковывая к себе внимание. Конрон неодобрительно косился на него, но пока молчал. Площадь гудела – мало кто понимал, что происходит, кроме офицеров, с которыми и состоялся недавно весьма неприятный разговор, где Володя много чего высказал в адрес подготовки ополченцев. Особенно досталось Роухену, который и отвечал за подготовку милиции. Сначала он пытался возражать, но встретился взглядом с Конроном и понял, что лучше выслушать князя. Он говорит хоть и обидно, но просто говорить, в отличие от него Конрон говорить не очень умел, зато мечом действовал отменно. Так что выбор был не очень велик и Роухен предпочел слушать. Впрочем, слушать пришлось не только ему, а мрачное выражение лица Конрона на споры как-то не вдохновляло. Так что старшие командиры знали, что сейчас будет не раздача наград.

Володя прошелся в последний раз перед строем и замер напротив Лигора.

– Лигор, забирай все своих и построй их слева… вон там.

Бывший раб озадаченно нахмурился, но спорить не стал, отдал несколько команд и весь полк почти согласованно выстроился левее остальных отрядов. Володя же медленно двигался вдоль строя, вглядываясь в лица людей. Вот он замер перед другим отрядом ополченцев и отправил их строиться рядом с полком Лигора. Дошел до конца строя, выделив еще тридцать человек.

– Что ж… я вас всех поздравляю. – Когда он заговорил, площадь вдруг затихла. Кажется, все поняли в этот момент, что сейчас будет сказано нечто очень важное. Тут из одной улицы медленно выкатилась телега с каким-то грузом…за ней еще одна. Вот телеги остановились и рабочие осторожно стали сгружать с них трупы погибших ополченцев. В полнейшей тишине всех мертвых аккуратно уложили чуть в стороне от строя, но так, чтобы их видели все. Всего восемьдесят шесть.

Володя сглотнул, но тут же вскинулся.

– Командирам, выделить каждого десятого из тех отрядов, которые остались в строю и построить их вон там. Да-да, там, где готовят виселцы.

Возникшее оживление, больше похожее на панику, было мигом подавлено и на площади вновь воцарилась тишина. Наконец разделение закончилось и перед виселицами выстроилось чуть больше тридцати человек. Тут перед строем вытолкали пятерых потрепанных человек и быстро поставили на колени. Вперед вышел Конрон.

– За побег с поля боя и дезертирство эти пятеро приговариваются к смертной казни.

Дождавшись, когда осужденных приволокут к виселице и накинут петли на шеи он отошел и вперед снова вышел Володя. Ему не очень нравилась это, но Конрон все же сумел убедить его не отдавать приказ о казни лично. Мальчик даже в глибине души не готов был признать, насколько был рад этому. Ему было стыдно до ужаса, но поделать ничего не мог. Похоже, Конрон, обычно не очень разбирающийся в людях, на этот раз сумел разобраться в нем лучше, чем себя понимал сам Володя.

– Что ж, значит решили так спасти себя… Бегством… И как? Получилось? – Володя остановился перед одним из убитых. – Вы ведь его знаете? Скорее всего, чей-то сосед или друг…

– Мой сосед, замечательный булочник… был… – раздалось вдруг из строя. На голос зашикали, но Володя тут же вскинулся.

– Вот как? Тогда почему же вы его убили?

– Я…

– Вы! Все вы! Черт возьми ив се ваши боги возвышенные и не очень!!! О чем вы там думали на поле?!! Вы серьезно рассчитывали убежать и так спастись??? Так вот, смотрите! Вот они, спасшиеся! Почтив се погибли от удара в спину! И все они погибли потому, что вы! Вы побежали!!

– Но, милорд…

Мда, дисциплинка…

– Милорд? А поглядите-ка вон туда, видите бывших рабов? Знаете, почему у них почти нет убитых? Потому что они не бежали! Они стояли стеной и отбивали все атаки, пока не подошла помощь! И если они отбивались дружно, то каждый из них защитил своих товарищей! А вот вы… Вы предали и их, – взмах в сторону тел, – и город! Свободные граждане? Кому вы теперь будете рассказывать это? Граждане, это не те, кто кричат об этом на площадях! Не только права, но и обязанность! И одна из них защита родного города от опасности! А вы предали всех! Для вас уже не важны были не ваши семьи, которые погибли бы, ворвись враги в город, если бы не стоящие там рабы, оказавшиеся более ответственными, чем вы! У них нет в Тортоне семей, им незачем за него сражаться, им нечего тут вспоминать, у них нет об этом городе хороших воспоминаний… А вам есть что защищать – семьи, у многих тут мастерские, друзья, родные. Но они стоят, а вы бежите… – Володя отвернулся, переводя дыхание. – Противно смотреть на вас. Говорите, вы тут знаете всех погибших? Вот вы и пойдете в их семьи и ВЫ объясните им как из-за вашей трусости погибли их дети, мужья, братья. Вы и будете им объяснять почему вы живы, а они нет… бежали быстрее, да? Офицером, распределить погибших по отрядам, пусть они доставят тела родственникам!

– Надеюсь, – вмешался Конрон, – вы сейчас не сбежите, как сбежали с поля боя. Бросить тела погибших…

Он не закончил, но все прекрасно поняли, что он хотел сказать.

– И еще… – Володя посмотрел на бывших рабов. Это мысль появилась у него только сейчас… Его за это съедят без соли все благородные сословия города, но плевать. – Лигор, ко мне!

Недоумевающий полковник отряда бывших рабов быстро подбежал и замер.

– Если я еще раз от кого из вас, – мальчик развернулся к строю, – услышу в адрес этих людей хоть одно оскорбление с напоминанием об их прошлым, убью лично! Вы молиться на них должны, ибо большинство из вас сейчас здесь живыми только потому, что они, в отличие от вас, свободных граждан вольного города, сражались до конца. – Володя развернулся к Лигору. – На колено.

Тот сразу все понял.

– Парень, – очень тихо, для одного Володи прошептал он… и это обращение… – откажись от этого. Тебе не простят.

Володя сжал губы и резко выхватил меч, стукнув им плашмя по плечу Лигора, все-таки заставляя того упасть на колено.

– За храбрость на поле боя и умелое руководство доверенным тебе людьми вы становитесь рыцарем! Встаньте, рыцарь!

Лигор медленно поднялся, осторожно взялся за кончик Володиного меча и поцеловал лезвие.

– Я оправдаю доверие.

Ответил правильно. Володя интересовался местной церемонией производства в рыцари, так что видел, что Лигор все сделал совершенно правильно, даже более чем. Значит, его догадка верна.

И тут вдруг со стороны полка Лигора раздался грохот, Володя даже вздрогнул от неожиданности и развернулся. Оказывается все они, вздернув мечи, стучали ими друг о друга. Без каких-либо радостных криков или иных эмоций, только грохот сталкивающегося оружия, но такое выражение чувств оказалось сильнее всего… и искренней. Похоже. что все эти люди искренне радовались за своего командира. Грохот стих так же резко, как и начался, словно кто-то рубильник повернул.

Мальчик посмотрел на Конрона и поймал осуждающий взгляд. Нахмурился и решительно вздернул подбородок – решений не меняю!

Конрон вздохнул и чуть развел руками – твое дело, но ты еще пожалеешь. И тут же, пока этот сумасшедший князь не выкинул еще что-нибудь вышел вперед, аккуратно оттеснив Володю в сторону.

Кивнув палачу, он развернулся к мрачно стоявшим ополченцам, немного подождал, пока палач закончит работу.

– Как сообщил мне князь, у него на родине по уставу полагается казнить каждого десятого человека из тех отрядов, которые бежали с поля боя. – Конрон остановился перед выбранными и под его взглядом те отшатнулись, но окружавшие их солдаты плотнее сдвинулись, не давай им возможности даже пикнуть. – Признаться, эта идея мне понравилась, однако князь убедил меня не делать этого… пока. Поэтому я решил пойти навстречу пожеланиям князя и дать вам второй шанс… – Конрон резко развернулся к ополченцам. – Всем вам. Потому каждого десятого я приговариваю к смертной казни… – Конрон снова повернулся к приговоренным и дождался, когда до них дойдут его слова… – но с отсрочкой исполнения приговора до следующего сражения, которое обязательно будет. И если в следующий раз вы поведете себя так же, как сегодня, то тогда отсроченный приговор будет приведен в исполнении. А теперь вернуться в отряды. Всем разойтись! Командирам, людей накормить и на отдых! Вечером усиленные патрули на дороги и на стены города… во избежании. Чтобы эйфория победы не вскружила головы.

Какая уж тут эйфория. Володя оглядел притихших солдат, с ужасом наблюдавших за всем происходящим.

– Да, не забудьте доставить тела погибших им семьям… объяснять, почему они погибли тоже придется вам. Все свободны!

Конрон резко развернулся, ухватил Володю за руку и, делая вид, что что-то ему объясняет, зашагал в сторону магистрата.

– Меня ни для кого нет, – бросил он Роухену. – Надо подумать о дальнейших действиях.

В комнате, он усадил Володю на скамейку и поставил одну ногу рядом с ним и навис над мальчиком.

– Скажи, ты совсем рехнулся? Бывшего раба произвел в рыцари? Это у вас так принято на родине?

– У меня на родине нет рабства… теоретически.

Конрон чуть застонал, потом махнул рукой.

– Ладно. Он и правда неплохо себя показал… тем более ты прав, он действительно, похоже, из благородных… бывших. И не простой тир. Не знаю уж, как он в рабство угодил.

– В таком случае все нормально?

– Нет! Не нормально. Но сделать уже ничего нельзя… Но не требуй от меня подтверждения его титула! Рыцарь… российской империи. Ничего не напутал?

– Нет.

– Вот пусть тогда им и остается, если вашей империи нужны такие рыцари. Не просто же так он в рабство угодил? Если из бывших благородных, то угодить туда он мог только за предательство короны.

Володя нахмурился, потом вздохнул.

– Ладно, все равно поздно дергаться. Но я с ним поговорю.

Конрон с интересом поглядел на мальчика.

– Предателей, кажется, ты не очень любишь.

– Я поговорю с ним. И еще… Я говорил с тобой о Филлипе.

– Тут вопросов нет. Поскольку он начальник гарнизона этого твоего форта, приехать сюда не мог… Через несколько часов я все равно туда собираюсь, там и сделаю его рыцарем. Со мной едешь?

– Конечно. Надо посмотреть, что там родезцы делают. И надо будет отдать распоряжение на спуск всех осадных машин с холма в форт.

– Зачем? Там такая пози… Впрочем ты прав. Родезцы не идиоты подставляться под удар машин, о которых знают, зато на холм будет первый их удар. Если, конечно, они не захотят снять осаду.

– Не захотят. Скоро к ним прибывает подкрепление.

– Подкрепление? Постой, ты же говорил о трех отрядах? Вроде бы все три уже тут…

– Пираты. Оказывается Эрих нанял пиратов для помощи в осаде.

– Плохо… Ну ладно, посмотрим.

Конрон задумался, а Володя стал ходить по комнате, заглядывая во все углы.

– Слушай, где у тебя вино? Я же знаю, что ты вечно запасы создаешь?

– Не дам.

– Это почему? – изумился Володя. – Ты же всегда уговаривал меня присоединиться к тебе и говорил, что…

– Ты сейчас хочешь выпить не для того, чтобы повеселиться, а чтобы забыться. Поверь – не самая хорошая идея. Будет только хуже.

– Знаешь… ты мне одного врача с базы напоминаешь! – зло заметил Володя. – Тот тоже любил всем в душу лезть и наизнанку выворачивать. «О, вы хотите об этом поговорить?» – явно кого-то передразнил мальчик.

– База?

– Школа… военная… закрытого типа. Где я учился.

– Интересно… А зачем он так говорил?

– Потому что знал, что меня эта фраза сильнее всего из себя выводила.

– Хм… Вы хотите об этом поговорить?

Володя развернулся и уставился на с трудом сдерживающего смех Конрона. Сплюнул и выскочил из комнаты, хлопнув дверью, а вслед ему раздался жизнерадостный хохот.

Глава 10

Следующие три дня не отличались особой насыщенностью событий, хотя и выдались весьма суматошными. На холме разбирали катапульты и спускали вниз, где монтировали в форте, укрепляли сам форт под пристальным вниманием разведчиков родезцев… Володя злился, но Конрон только беспечно махал рукой.

– Пусть смотрят.

– У нас полное превосходство в кавалерии!!! При налете из имеющихся восемьсот конец мы еще двести увели, еще сколько-то разбежалось… Их сейчас всего около четырехсот и ты хочешь сказать, что не можешь обеспечить защиту от их дозоров?

– Могу, но рисковать не хочу. Ансельм не дурак, а его дозоры слишком демонстративны.

– Думаешь ловушка? – нахмурился Володя. – Проверим…

Посланные разведчики подтвердили правоту Конрона, обнаружив вражеских арбалетчиков за одним из холмов. Рыцарь совсем не удивился.

– Посмотри на местность вокруг, куда здесь кавалерией лезть? Даже разгон нормально не возьмешь, а засаду в любом месте поставить можно. Нет. Вольдемар, лезть конницей тут нам совершенно не с руки… если, конечно, не хотим получить так же, как родезцы получили от нас, когда преследовали ополченцев.

– Кстати об ополченцах…

– Тренируются. Я сам лично следил. Да и Роухен теперь им спуска не дает.

На второй день родезцы попытались штурмовать холм с наблюдателями и стрелометами, но потеряв несколько человек от арбалетчиков отступили. Володя этот штурм насторожил – слишком уж легко противник сдался. Как оказалось, правильно насторожил. Посоветовав всем постам быть особенно внимательными этой ночью, он оказался совершенно прав – дневной штурм оказался всего лишь разведкой. Изучив расположение дозоров родезцы ранним утром организовали настоящий штурм, но… здесь их ждал весьма неожиданный сюрприз…

Еще размышляя о способе обороны, Володя вспомнил рассказы офицеров о чеченских войнах, где большую проблему представляли тройки боевиков из автоматчика, пулеметчика и гранатометчика. Конечно, тут нет ни пулеметов, ни гранатометов, но… Поразмышляв немного, он вскоре появился со своей идеей перед командиром арбалетчиков. Тот сперва отнесся к ней весьма скептически, но все же решил попробовать по совету Конрон… точнее по его прямому приказу. Так были организованы отряды из трех человек – арбалетчика, его помощника, который носил еще один арбалет и запасные болты к нему, а так же мечника, для их прикрытие в случае рукопашной схватки. В поле от них не очень много пользы, зато на заросшем склоне… Эти тройки быстро перемещались по зарослям, меняя позиции и поддерживая другие отряды: арбалетчики отстреливали неосторожных солдат, получали новые заряженные арбалеты и могли уже снова стрелять, если же одна из троек попадала в сложную ситуацию, помощник подавал звуковой сигнал и на помощь спешили те, кто находился рядом, расстреливая атакующих издалека, прикрывая своих мечников, вступающих в рукопашные схватки, а при первой возможности все поспешно отходили, поднимаясь по склону вверх на заранее подготовленные позиции. Секреты с запасными болтами тоже были подготовлены заранее, так что с пополнением припасов никаких проблем не было.

Противник совершил большую ошибку, когда организовал штурм одной пехотой с лучниками. Стрелы луков были намного легче арбалетных, и в густой растительности даже тонкая ветка могла произвольно изменить полет стрелы в любую сторону. Родезцы понесли большие потери прежде, чем командиры сумели собрать своих арбалетчиков вместе и начать наступление уже под их прикрытием.

Володя с Конроном, сидя на вершине холме как на раскаленной сковородке, набрасывались на каждого гонца, который поднимался снизу. Только по их донесением и могли составить картину… совершенно неполную.

– Большое счастье, что эти твои арбалетчики опытнее солдаты, – в очередной раз говорил Володя. – С ополченцами такое не прошло бы. В таких боях каждый солдат – командир.

– Это вы так у себя воюете? Ну у вас на родине?

– Что? – Вопрос не сразу дошел. – А-а-а-а! Ну да… только специально подготовленные для таких действий подразделениями… Эх, сейчас бы сюда Воронова с его ребятами… Завтра бы уже никаких родезцев и близко бы тут не было… Но ладно, мечтать, как говорится, не вредно. И сам справимся.

Все-таки отряды арбалетчиков оказались не совсем ребятами майора Воронова, да и их подготовка была не на том уровне, чтобы долго вести такие бои и не допускать ошибок. Вскоре стали приходить новости, что то одна тройка, то другая попала в окружении, а при попытке прийти к ним на помощь попадали в засады и остальные – враг довольно быстро приспособился к новой тактике.

– Не ребята Воронова, – вздохнул Володя, после очередного не очень радостного известия. – Пора отзывать их, иначе всех потеряем, свою задачу они выполнили – задержали родезцев почти до двух часов дня.

Трубач вскинул длинную трубу и дунул – глухой низки звук разнесся на мили вокруг, от него даже птицы ненадолго замолчали.

– Полагаю, – кивнул Володя, – они сигнал слышали.

– Я тоже, – проворчал Конрон, оказавшийся как раз впереди трубы. Теперь он мизинцем правой руки старательно прочищал ухо.

Последняя тройка появилась где-то через час, после чего перед укрепления показались и преследовавшие их родезцы.

– Потери? – сразу поинтересовался Володя.

– Двадцать три человека не вернулось.

Мальчик сморщился.

– Хуже, чем я надеялся, но лучше, чем опасался. К бою!

Родезцы, натолкнувшись на ров и частокол, остановились, похоже они никак не рассчитывали здесь встретить такие основательные укрепления, оказавшись здесь без всяких средств для штурма и теперь несли потери от лучников и арбалетчиков. Не выдержав, они торопливо отступили.

– Не думаю, что сегодня они пойдут на штурм, – заметил Конрон. – Слишком большие потери понесли.

– Честно говоря я даже не думал, что Ансельм рискнет начать штурм после тех потерь, что они понесли три дня назад. Судя по всеми они потеряли тысячи четыре или пять убитыми и раненными.

– Скорее пять и даже больше.

– Я считаю по минимуму.

– А чего этих супостатов жалеть? – удивился Конрон. – Считай по максимуму.

Володя подозрительно поглядел на рыцаря.

– Предпочитаю в таких вопросах быть пессимистом и исходить из того, что сил у врага осталось больше – меньше будет неприятных сюрпризов.

– И все же прав скорее всего я. А Ансельм всегда отличался упрямством – его трудно выбить из седла, так что штурмы будут.

Конрон оказался прав и в другом – родезцы еще несколько раз не очень упорно штурмовали частокол, а потом отошли, очевидно готовиться к серьезному штурму – остаток дня прошел спокойно. Зато на следующее утро в море показались паруса и вскоре в Радужной бухте кинула якоря эскадра из примерно пятнадцати кораблей.

Конорон долго изучал их из-под руки и вздохнул.

– Морское братство. Пираты. А я, признаться, надеялся, что ты все же не прав… слушай, ты точно не колдун? Я вот сейчас пытаюсь вспомнить хоть один случай, когда твой прогноз не сбылся.

– Это не колдовство, а анализ.

– А полезная штука… этот твой анализ… слушай, ты бы обучил городского палача этой вашей новой пытки… как там ее? Анализ?

Володя закатил глаза и промолчал – он уже устал убеждать Конрона, что все данные он получает из обычной беседы с пленными ни кого при этом не пытая. Тот долго слушал про перекрестный допрос, про психологические портреты, про нейролингвистическое программирование, а потом просто уснул как раз тогда, когда Володя подбирался к теории допроса. После этого он больше не спорил с Конроном, когда тот просил пленников допрашивать помягче, не прибегая к совсем уж зверской пытки какими-то нервными лингвистами. Причем Володя сначала думал, что тот просто шутит…

– Весьма полезная. – Володя в бинокль следил, как от одного корабля отделилась лодка и пристала к берегу, как к ней подошли родезцы и завязался весьма оживленный разговор. Сначала вроде бы все было спокойно, но постепенно тон явно повышался и в конце пиратский адмирал что-то весьма бурно пытался доказать. Впрочем эмоции проявлял как раз адмирал, родезцы оставались спокойными, хотя Володя готов был поклясться, что и те с трудом себя сдерживают.

– Очень интересная эта штука у тебя.

– Ага, – отозвался Володя, не отрываясь от бинокля.

– Из нее очень удобно смотреть… словно все вблизи.

– Ага.

– И как она работает? Всегда было интересно.

– Ага.

Конрон очень задумчиво посмотрел на Вольдемара.

– Не хочешь ежа проглотить?

– Ага… что? Какого ежа? – Володя даже про бинокль забыл.

– Ну слава богам, очнулся. Думал совсем ушел в туман. Что такого интересного увидел?

– Переговоры. Кажется только что состоялись переговоры пиратов и кого-то из родезцев. Возможно даже с Ансельмом…

– Сомневаюсь. Мне, конечно, не видно отсюда кто и о чем там говорил, твоей штуки у меня нет, но вряд ли герцог Ансельма будет вести переговоры с пиратами.

– Ну пусть так. Главное, что родезцы тоже не знали о моей штуки… семьдесят двух кратное увеличение… это тебе не игрушка. В общем, встреча прошла весьма оживленно… проклятье! Я должен знать о чем они спорили! Если родезцы с пиратами договорились заранее, а такую солидную эскадру быстро не собрать, значит все условия были уже обговорены… сомневаюсь, что Эрих будет обманывать в таких вещах, не в его интересах, значит…

– Что значит?

– Не знаю. Мне нужны пленные… Слушай… ты говорил, что у тебя есть очень активный командир… ты называл его имя… ну помнишь? Ты его еще сменить хотел, когда он осаждал захваченный Розентерном замок.

– А-а-а, Дорейн.

– Точно! Он действительно такой?

– Совершенно бесшабашный. Кстати, весьма зол на тебя за то, что запретил командирам идти впереди солдат в атаку. А кавалерист он вообще богами отмеченный. Словно родился на коне.

– Хм… Вот что… возвращаемся в город. Хочется навестить в тюрьме одного друга. Давно надо было это сделать, но времени не было – надо было весь график подготовки ополченцев и пехоты перестраивать под новые задачи… Ненавижу такую вот наспех подготовку под конкретные задачи! Обучение должно быть планомерным и сбалансированным!

Конрон озадаченно посмотрел на князя и покачал головой. Вечно тот с каким-то сумасшедшими идеями… хотя они весьма действенными оказываются в силу необычности.

– Так от меня-то что надо?

– Дорейн нужен. Мне надо с ним поговорить.

– Не советую. Как я уже говорил, на тебя он очень сильно зол.

– Думаю, мы найдем с ним общий язык. В общем так, я в тюрьму, а ты…

– А я проверю подготовку к обороне форта рыцаря Филлипа. Потом вместе с Дорейном буду ждать тебя в магистрате – на сегодня активность родезцев, похоже, закончилась.

– Ну сегодня, в отличие от вчера, они не такие уж и активные, хотя поблагодарить за это, похоже, нужно пиратов.

Володя привычно устроился на полу напротив Раймонда. Тот задумчиво оглядел мальчика с ног до головы.

– Я слышал, что вас можно поздравить милорд?

– Поздравлять можно будет когда осада снимется.

– Ну да… это верно. Милорд, а можно вопрос?

– Почему я вас не убил?

– Да.

– Сложный вопрос… Во-первых, я понял, что это не имеет смысла – живой еще может быть полезным, а вот мертвый… увы, нет.

– Ага, а во-вторых, вы не смогли это сделать.

– И это тоже, – не стал спорить Володя. – Однако ты напрасно думаешь, что меня бы это остановило, если бы возникла необходимость. Вероятность же твоего побега за два дня равнялась примерно ноль целых восемь десятых процентов.

– Э-э… чего?

Володя хмыкнул и поднялся.

– Однако вопрос остается прежним: что делать с тобой. Готов принять варианты и от тебя. Собственно, за этим и пришел.

– И сколько у меня времени чтобы подумать?

– О, не переживай, времени у тебя много… вся жизнь. Нет, конечно, очень может быть, что тебе удастся сбежать, тогда уже думать будет не нужно.

– Намек ясен, – вздохнул Раймонд. – Знаешь… ты первый, кто ставит мне такие условия в плену… Подумаю.

В магистрате Конрон уже дожидался Володю вместе с каким-то человеком лет двадцати в кольчуге со слегка изогнутым мечом на поясе… или шашкой. Его шлем небрежно лежал на скамейке. Вдвоем с Конроном они сидели за столом перед огромным куском мяса от которого они по очереди отрезали куски, которыми заедали вино… или вином запивали мясо. При виде вошедшего Володи гость чуть скривился и отвернулся, сделав вид, что не заметил никого.

– Угощайся, – Конрон отрезал здоровенный кусок мяса и положил его прямо на стол прямо перед севшим Володей.

Мальчик с сомнением поглядел на кусище.

– Это мне на год? Но спасибо. Дорейн, правильно?

– Да, ваша светлость. – Мужчина встал и церемониально поклонился. Это совсем не обязательно, точнее даже очень не обязательно между благородными, и скорее было тонкой издевкой, чем проявлением уважения. Конрон нахмурился, но Володя успокаивающе махну ему.

– Дорейн, как я слышал, вы были крайне недовольны моими распоряжениями относительно места командира в бою.

– Я никогда не был трусом, чтобы прятаться за спины солдат.

– Мою позицию вы тоже знаете – командир должен наблюдать за боем и управлять им, а не рубиться в передних рядах… И это позиция остается неизменной. Но… – Володя поднял руку, предупреждая возражения и вопросы. – Я попросил тира Конрона Пентарского рекомендовать мне человека для важных и очень опасных миссий. И он рекомендовал вас.

При последних словах Конрон вскинулся, но тут же, пожав плечами, вернулся к вину.

– Опасных? – Дорейн заинтересованно повернулся к Володе, отложив тарелку с мясом.

– Ключевое слово в моем предложении не опасных, а важных. Понимаете? А вот методы как достигнуть успеха в этих миссиях полностью определяет командир. Мне нужен командир отдельного подразделения легковооруженных всадников для действий в тылу врага на его коммуникациях, разведка, наблюдений. Поскольку действовать отряду придется в отрыве от главных сил, то на командира возлагается очень большая ответственность и ему придется самостоятельно принимать решения. Понимаете?

Дорейн задумался.

– То есть вы предлагаете мне отряд под командование?

– И самостоятельность в действиях. Если вы успешно выполните задание вы получите в постоянное подчинение отряд в тридцать всадников, который наберете самостоятельно.

– Что я должен делать?

Хм. Никаких сомнений или времени на раздумья.

– Отобрать столько человек, сколько потребуется и добыть пленников… самых разных, от простых солдат, до офицеров.

– Сколько?

– Столько, сколько успеете за одну ночь… только мне нужны пленники, а не проблемы с вытаскиванием из плена вас, потому не зарываться. Так как? Беретесь?

– И я получу свой отряд?

– Если докажете, что готовы к самостоятельным действиям…

– Успешно выполнив это задание. Я понимаю. Только один вопрос: что вы, милорд, хотите узнать от пленников?

– А зачем вам это знать?

– От этого будет зависеть за кем именно нам нужно охотиться.

Володя заинтересованно поглядел на Дорейна и кивнул.

– Логично. Что ж, слушай…

Дорейн с отрядом вернулся в город под утро с пятью пленниками и тремя раненными своими людьми. Володю он разбудил в пять утра и пока мальчик собирался, плюхнулся за стол в гостиной Осторна. С трудом протерев глаза, Володя попросил заварить себе кофе – взятый с собой запас таял катастрофически быстро, а местных аналогов, способных заменить кофе он, увы, пока не нашел. В последующие дни все чаще и чаще приходилось прибегать к стратегическому резерву иначе все труднее и труднее было просыпаться каждое утро. Хорошо еще кофе больше никому не понравился и дальше первой пробы дело не шло.

– Рассказывай, – попросил Володя, придвигая чашку, доставленную специально обученным слугой (Володя лично проводил с ним время на кухне, обучая готовить кофе).

Дорейн коротко рассказал о том, как все прошло и чего достигли. Уточнив еще несколько моментов, мальчик отставил кружку и поднялся.

– Идем, побеседуем с этими пленниками. Ничего важного не заметили у противника?

– Особо нет, милорд.

– Что ж, очень хорошо… Набирайте свой отряд – скоро у тебя будет много дел… Ну пока родезцы тут.

Дорейн поклонился и отправился по своим делам. Володя рассеянно проследил за ним взглядом, а потом отправился в магистрат, куда и доставили пленников.

– Ты чего это смеешься? – удивился Конрон, заметив выходящего Володю из магистрата.

– Да так, хорошие новости. Я только что разговаривал с теми пленниками, которых доставил Дорейн. А ты меня ищешь?

– Да. Хотел ехать на холм и мне сказали, что ты здесь. Едешь?

– Поехали, а по дороге расскажу.

Уже расположившись на холме Володя, наблюдая за суетой среди пиратов, рассмеялся.

– Конрон, смотри, они располагаются на том же месте, где раньше стояли родезцы. Очень интересно.

– И что тут интересного?

– Интересно, Ансельм Дорн сказал им, что это место находится под обстрелом или нет?

– Так мы же убрали отсюда все машины.

– Думаешь, родезцы это знают? С разведкой у них тяжело – кавалерии катастрофически не хватает, а с момента высадки никуда продвинуться не смогли.

– Полагаешь, скоро начнут… а, ну да, теперь у них сил побольше. Пираты прибыли.

– Кстати о пиратах… Знаешь, а ведь им сильно не доверяет герцог. Но самое интересное знаешь что? – Володя не выдержал и рассмеялся. – Золото, которым герцог должен был расплатиться с пиратами за услуги, теперь покоится на дне.

– Ух ты… А что они золото на одном корабле везли.

– Нет. Но представляешь, какая трагедия случилась, затонули три корабля из четырех, на которых везли деньги.

– Ха. Ну хоть один остался.

– Ага. Только он удрал. Вместе с золотом. Когда началась паника, тот корабль выбрался из бухты и до сих пор не вернулся. С тех ищут. Два военных корабля отправили на поиски.

– Хм… там солдат не было что ли?

– Слушай, мое имя не Ансельм Дорен. Могу предположить, что скорее всего при нападении большинство солдат отправилось на помощь атакованному лагерю. Ну или еще что случилось.

До обеда они наблюдали за суетой в лагере пиратов. В отличие от родезцев эти не строили никаких укреплений, правда часовых выставляли… с каждого корабля свои. Судя по всему в этой эскадре экипажи кораблей не очень доверяли друг другу и вместе их собрала только большая необходимость в виде золота. Интересно, что они сейчас делать будут?

– Конрон, а что это за пираты?

– В каком смысле?

– Ну ты говорил про какое-то морское братство. Что они из себя представляют?

– Шайки под командованием отдельных личностей. Здесь они редко бывают – прибылей никаких. Не рыбаков же им грабить?

– Подожди, но ведь Тортон торговый порт, значит отсюда тоже идут караваны?

– Ну да, идут. А ты поинтересуйся что отсюда везут. Медь, дерево, зерно… в общем те товары, которые быстро и с большой прибылью продать не получится. Зачем им с этим возиться, если южнее везут жемчуг с архипелага, золото с Туринских островов, слоновую кость, чуть на востоке проходит шелковый караванный путь. Тут, конечно, караванный поток не маленький, но там с одного корабля можно получить такую прибыль, что…

– Я понял.

– Ну вот. Все самые богатые торговые маршруты идут южнее, рядом с архипелагом имерийского союза. Там и места для них удобнее – островов столько, что можно флоты прятать, да и к рынкам сбыта близко. А поскольку Тралийская империя уже не одно столетие соперничает в том регионе с имерийцами, то она иногда подкармливает пиратов. Вообще тут только у империи и имерийцев серьезные флоты. Кстати, я полагал, что Эрих наймет именно их, а не пиратов. Наверное, в цене не сошлись.

– А вы? Вы не могли бы нанять имерийцев чтобы они прикрыли ваше побережье своим флотом?

– Знаешь, сколько они возьмут? К тому же у нас с ними немного натянутые отношения. Его величество, когда вступил на трон, немного оскорбил их посла.

– Немного?

– Ну… много… В общем до войны тогда чудом не дошло. Наше счастье, что они купцы и ставят прибыль выше чести, иначе точно была бы война. А так они не нашли выгод.

– Почему же тогда они не согласились пойти к Эриху?

– Не знаю. Скорее всего из-за очередных проблем с империей. Я не очень вникал.

Володя вздохнул. Просто удивительно, что жизненно важные сведения проходят мимо тех, кто определяет политику стран. Возможно у имерийцев и империи по-другому, но сомнительно.

– Значит шайки?

– Ну да. Видишь, отдельные отряды стоят на расстоянии друг от друга. Даже в объединении не очень доверяют. Хотя, надо признаться, действовать эффективно вместе они все равно умеют. Не понимаю, как такое может получаться?

– Неписанные правила порой исполняются лучше иных законов, но я понял, что ты хочешь сказать.

Володя спустился в форт и со стены наблюдал как трудятся пленные солдаты, углубляя ров. Вот двое солдат из охраны приволокли откуда-то пленника, повалили на землю и принялись старательно избивать.

– Эй! Что там у вас?!

Один из солдат хотел что-то ответить, но второй ткнул его локтем и чуть поклонился.

– Все в порядке, ваша светлость, просто этот вот, – он пнул пленника, – бежать собрался. Уже третий раз пытается.

– Бежать? – Володя на миг задумался. – Филлип!!! Немедленно ко мне! А вы оставьте его! Оставьте, он уже наказан, пусть продолжает работать.

Удивленные солдаты переглянулись, дружно пожали плечами, потом пинками заставили пленника встать и отправили на работы.

– Звали, милорд?

– Да! Я тут слышал, что у тебя часто предпринимают попытки к бегству?

– Еще никому не удалось убежать, – опешил Филлип и даже от неожиданности стал оправдываться.

– Плохо… точнее хорошо. В общем, скоро будет первый случай. Отправь кого-нибудь в город за Дорейном. Пусть немедленно явится сюда. Немедленно!!! Для него работа есть. Нам же с тобой вот что нужно сделать… Кстати, где там самые активные беглецы? Надеюсь, недалеко отсюда? Переведи их вон на ту стройку. Ну где колья вбивают. Оттуда как раз до леса недалеко.

– Тогда надо усилить охрану…

– Вот Дорейн ее и усилит. Кстати, актером никогда не хотел стать?

– Шутом? Милорд! Я солдат!!!

– А-а-а, ну да, ну да. Не обижайся, просто у нас немного по другому относятся к актерам. Неважно, в общем, идем, расскажу, что надо сделать…

А еще через час перед Володей стоял Дорейн и четверо его солдат, которых он уже уговорил перейти под свое командование.

– Дорейн, сегодня вечером состоится побег пленников.

– Надо их остановить? – удивился он.

Володя вздохнул.

– Слушай, остановить и задержать их большого ума не надо. Если бы мне требовалось это, я бы сообщил начальнику караула, а не тебе. Твоя задача этот побег обеспечить и сделать все возможное, чтобы эти пленники благополучно бежали и выбрались к своим в том месте, которое нужно нам. Понял?

– Понял, милорд, но…

– В таком случае бери своих людей и в соседнюю комнату. Там лежат доспехи солдат их охраны. Переодевайтесь и вперед охранять этих беглецов. До вечера изучите обстановку и местность вокруг. Ваша задача делать что хотите, но чтобы те люди, которые я укажу бежали из плена. А один из них любой ценой должен выбраться к своим.

– То есть только один?

– Один обязательно, остальные… неважно. Если кто из них и погибнет при бегстве – даже лучше.

– А кто должен бежать?

Вы сейчас переодеваетесь и отправляетесь на охрану. Начальник караула предупрежден, он вас встретит, а нужного человека вы увидите, я его попросил назначить вколачивать колья почти у леса. Командир охраны вам его покажет. А вскоре недалеко будем прохаживаться мы с Филлипом. Когда мы там появимся, чтобы тот будущий беглец не делал, вы не должны обращать на него внимания. Ну если, конечно, он совсем наглеть не будет. Приказ ясен?

– Да, милорд.

– В таком случае переодевайтесь. А ты Филлип?

– Я все понял, только… вы уверены, что это хорошая идея?

– А чем мы рискуем? Ну не получится, и что?

– Он знает всю нашу систему обороны.

– Ой, да перестань. Все ловушки делали наши рабочие, а пленники работали либо во рву, либо колья вколачивали. Тоже мне секретные сведения. Зато если моя идея выгорит… Ладно, все, идем. Будем осматривать укрепления. Да, еще… предупреди своих, что если Конрон или от него кто заявится сюда разыскивать меня, пусть ждут. Хуже всего, если они не вовремя заявятся.

Вечером Володя сидел за столом и под диктовку Винкора писал текст, рядом крутилась Аливия и заинтересованно наблюдала за происходящим. Вопросы у нее уже давно закончились, а суровое внушение Володи: «сидеть тихо и не вякать, а то…» заставило ее ненадолго замереть на стуле. Правда, хватило ее ненадолго и вскоре она уже ходила вокруг, заглядывая Володе под руку.

– Ты тоже учишься, да?

– Кнопка! Сядь! Вот Винкор. – Мальчик подвинул лист. Тот взял его, внимательно прочитал и отметил несколько ошибок.

– Вот тут и тут, милорд, вы ошиблись.

– Почему? Какие правила? – Володя раскрыл отдельную тетрадь и приготовился записывать. Записав, отложил. – Потом еще раз пересмотрю, – пояснил он. – Давай теперь займемся тралийским языком.

– Милорд, вы уверены?

– Уверен. Делать пока все равно нечего, – Володя глянул на часы. – Очередная активность родезцев закончилась ничем, их отряды разведчиков даже не дошли до форта, так что… давайте.

– А я тоже хочу! Я тоже хочу! – запрыгала рядом Аливия. Володя ухватил девочку за пояс и усадил к себе на колени.

– Хочешь, так нее прыгай, а сиди спокойно. Будем вместе учить. Начинай, Абрахим, я буду записывать.

На следующее утро он уже в пять утра был на холме, вооружившись биноклем и устроившись поудобнее на одной из веток роскошного дуба. Рядом устроился Конрон и позевывая, наблюдал за морем.

– Ну и чего ты меня сюда притащил?

– Может быть и ничего, но маловероятно.

– Гм… Что-то я не понял.

– Присмотрись к лагерю, ничего подозрительного не видишь?

– Нет. Тихо как обычно.

– Как обычно, да? У пиратов? А по-моему тишина там совсем не как обычно. Я что-то вообще в лагере никого не вижу.

– А еще из пятнадцати кораблей стоящих в бухте вчера вечером осталось только два.

– Они готовят нам пакость?

– Готовят… но не нам. Правда, на всякий случай я послал вестовых с приказом усилить наблюдение за морем и на стенах, но не думаю, что это пригодиться.

– Так! Ты можешь объяснить, что происходит?!!!

– Минуту… кажется, начинается. Смотри, последние два корабля выходят из бухты. Эх, жаль теперь не видно нового лагеря родезцев. Ну ничего, я послал Дорейна для наблюдений – вернется, расскажет.

– Подожди, ты хочешь сказать, что пираты нападают на родезцев?

– Ну да. Думаю, им не понравился обман герцога Ансельма, что у него нет денег им на выплату. – Володя соскочил с дерева и прошел к столу. – Концерт окончен, теперь только ждать вестей от Дорейна.

– Ты можешь толком объяснить, что случилось?

– Да ничего… Вчера поздно вечером сбежало несколько пленных родезких солдат.

– Ну и что?

– Ну… проблема в том, что они подслушали нас с Филлипом совершенно секретный разговор, в котором я говорил ему, что герцог Ансельм Дорн обещал мне шестьдесят тысяч золотых крон за сдачу города.

Конрон подавился вином и закашлялся.

– Что?!

– Ну да. И я Филлипу говорил, что можно взять и деньги и обезглавить командование родезцев. Якобы соглашаюсь принять деньги и на встрече выходит засада… В общем солдаты, как 6настоящие патриоты этим же вечером совершили удачную попытку побега. Правда не знали, что на месте их старого лагеря теперь располагаются пираты… увы… Ну и Дорейн постарался, чтобы они с пути не сбились. Думаю кто бы ни командовал пиратами, ему было очень интересно узнать, что герцог платит мне шестьдесят тысяч, а им говорит, что деньги на дне.

– Хм… мда… И он в это поверил, полагаешь? Как-то не очень звучит.

– Конрон, да не смеши ты мои тапочки. Поверил, не поверил. Если не идиот – не поверил, только какая разница? Это же не армия, а несколько банд, объединенных одной идеей – грабежом. Понимаешь, в первоначальном плане пиратам отводилась вполне определенная роль. Как я понял из твоих слов, они идеальный солдаты для блокирования портов и штурма береговых укреплений. Наверняка большой опыт. Как я понимаю, для этого их и пригласили – штурм с моря Тортона. И если бы все пошло по плану, то эти… сколько их там этих пиратов? Тысячи две? Они вполне бы вписались в картину штурма, но реальной силы бы не имели – родезцы вполне сумели бы удержать их в кулаке. Не зря же пираты прибыли к месту сбору последними, когда преимущество в силах полностью на стороне родезцев… теоретически… должно было стать. Не верили родезцы своим союзничкам. Сейчас же, после двух поражений, ситуация резко поменялась – на море пираты вдруг оказались сильнее родезцев, а на суше… ну на один набег их хватит.

– И ты хочешь сказать, что пираты сейчас атакуют…

– Ну да. Им нужен был только толчок. Хотя бы сомнение в том, что их дурят. Ну я им его и дал. Поверят ли нет ли… Пираты же не идиоты и воюют вовсе не за идею, а за деньги. И согласились на это дело в надежде на добычу в городе. Прибыв же сюда и оценив состояние дел, они сообразили, что их шансы на победу ну… мягко говоря туманны. Добычи нет, денег нет, взять город штурмом… даже если удастся число жертв среди атакующих будет велико. Ну и что им делать?

– Получить свое с союзников?

– Да ну какие союзники. Формально говоря, союзниками они станут в тот момент, когда получат первую часть обещанных им денег. Ну или вторую, если первую уже выплатили. – Володя встал из-за стола, прошелся, переваливаясь с носка на пятку, и развел руками: – ну а если денег нет, нет и договора.

Володя прислушался и разочарованно покачал головой.

– Все же иногда очень жаль, что у вас пороха нет – ничего не слышно. Остается только ждать вестей от Дорейна… кушать не хотите? Как раз, гляжу, завтрак готов. Эй, кто-нибудь, принесите и нам с тиром, пожалуйста!

Конрон быстро проглотил приготовленную кашу с мясом и теперь нетерпеливо ждал когда Володя насладиться едой, которую он медленно брал с тарелки и тщательно пережевывал. Два раза он не выдерживал и начинал метаться перед столом, но мальчик даже головы в его сторону не поворачивал. Наконец тир не выдержал и плюхнулся на скамейку.

– Нервов у тебя точно нет, – буркнул он.

– Смысла нервничать нет, потому садитесь и ждите. Полагаю, Дорейн вернется через час… ну или через два.

Дорейн вернулся через полтора часа, весь пропыленный, грязный, плащ весь рваный.

– Пришлось по кустам пробираться, – с трудом произнес он, плюхаясь на скамейку. – А вы, милорд, были совершенно правы… Знаете, я начинаю соглашаться с господином тиром Конроном, что вы заключили сделку с богами.

– Просто вы еще не умеете оценивать важность информации, а ведь именно она правит миром, а не мечи… впрочем, неважно, так что там было?

– Нам не очень было видно – ближе подобраться нельзя, слишком открытое место там, незаметно не подобраться. Мы там после всего захватили несколько человек, расспросили. В общем, пираты напали на рассвете, захватили шесть кораблей, еще тройку спалили, пожгли оставшиеся лодки и подожгли что-то на берегу, после чего гордо удалились в неизвестном направлении. Точнее направлении известное, но информация бессмысленна, поскольку преследовать пиратов некому. Как я понял, в первую очередь они сожгли дежурившие галеры. Пираты в таких вот наскоках настоящие профессионалы.

Володя махнул поварам и те поспешно принесли на стол еще еды и Дорейн стал торопливо уплетать.

– Всю ночь не спал, – буркнул он, торопливо заглатывая кашу.

– Ага. И не ел, – согласился Володя, хватая за руку Конрона, уже почти вскочившего. – Доедай и рассказывай подробности. Конрон, дай человеку хотя бы поесть.

Как оказалось, рассказывать особо было нечего. На этот раз родезцы приняли все меры для защиты лагеря, и близко к ним подобраться не удалось даже по берегу, где они организовали временные склады для выгрузки припасов с оставшихся кораблей. Ну или загрузки их обратно. Так что саму атаку Дорейн не видел, только наблюдал последствия, когда поднялась паника и из основного нового лагеря отправились солдаты на помощь тем, кого атаковали на берегу. А вот атаку пиратского флота он наблюдал во всей красе. Точнее не он, а один из его людей, который потом все и рассказал. Три пиратских корабля вошли утром в бухту, которая бала намного хуже приспособленной для стоянки, чем Радужная и из-за этого крайне неудобная для обороны. Да еще и моряки на пиратов не обратили никакого внимания – предыдущий погром их ничему не научил, похоже. Когда стали подходить остальные корабли пиратской эскадры родезцы встревожились, но было уже поздно – ранее вошедшие корабли сразу атаковали галеры военных и подожгли их. Остальные набросились на транспортники, часть пиратов, пройдя по берегу, атаковали склады и лодки на пляже. Причем основной целью их, судя по всему, были именно лодки, а склады так, постольку поскольку. Захватив лодки и разрушив те, что им были не нужны, они атаковали еще корабли. Выкинув экипаж за борт живых или мертвых непонятно, пираты подняли паруса и направились к выходу из бухты, попутно закидав зажигательными стрелами еще несколько кораблей, правда сжечь больше никого не удалось, но панику навели. Преследовать их никто не решился.

Володя дослушал рассказ, после чего достал три кружки и налил в них вино. Правда, свое разбавил водой.

– Что ж, господа, с победой. Осада, возможно еще будет продолжаться, но если мы не допустим ошибок, то враг в Тортон не войдет никогда. Хотя расслабляться не стоит.

Конрон хмыкнул и поднял свою кружку.

– Впервые тебя не пришлось уговаривать, хотя ты и добавил воды… бррр.

– Мне с моим сложением одной кружки вина как раз на сутки спать. Ладно, выпили, тогда в город. Дорейн высыпается, а потом продолжает формировать свой отряд, а вы Конрон проверяете ополчение. Я же к Лигору, надо будет разобрать новые тактические схемы и обсудить некоторые детали вооружения. И еще хочу переговорить с плотниками. Есть у меня одна мысль по новым машинам… точнее старым «скорпионам», только с полуавтоматической системой заряжания… – Поймав удивленные взгляды Конрона и Дорейна, замялся и помахал рукой. – Потом покажу. Да и еще, надо будет патрули увеличить, сейчас от родезцев всего можно ожидать. Эх, жаль их нельзя было атаковать вместе с пиратами, но боясь в этом случае нам досталось бы с двух сторон. Ну ладно, я ушел.

Когда Володя скрылся с глаз Конрон и Дорейн озадаченно переглянулись.

– Его трудно, порой понять, но знаешь, я очень рад, что он на нашей стороне.

– Но он очень странный, – добавил Дорейн и поднялся. – Прошу прощения, милорд, пойду я спать… устал. Разрешите?

– Конечно, Дорейн, иди.

Конрон плеснул себе еще вина, одним глотком выпил его и покачал головой.

– Как бы то ни было, но он победил…

Глава 11

Володя позвал Дорейна сразу, как только тот отдохнул. Склонившись над картой, Володя подозвал тира и ткнул в то место, где располагался новый лагерь родезцев.

– Смотри, сейчас у родезцев куча проблем, тем не менее, их численность все еще вдвое превышает нашу… как показали последние события на ополчения надежды мало, потому их не считаю.

– Сейчас они усиленно тренируются.

– Пусть себе тренируются. Так вот, больное места у родезцев – это снабжение. Судя по всему на кораблях погибло очень много припасов, не говоря уже про осадную технику. Пока трудно оценить их реальные потери, но по предварительным оценкам они очень велики. Сейчас, если герцог Дорн не дурак, он в первую очередь займется пополнением припасов, если уже не занялся, но у него есть одна, но огромная проблема – почти полное отсутствие кавалерии. Понимаешь?

– Вы, ваша светлость, предлагаете мне…

– Сколько уже отобрал в свой отряд?

– Пока пятнадцать.

– Такими темпами ты неделю отбирать будешь. Короче, отправляйся к Конрону и попроси выделить человек двести лучших кавалеристов, каких найдете. Твоя задача сделать так, чтобы фуражиры герцога только под охраной выходили из лагеря. По моим сведениям боеспособной конницы у герцога осталось человек сто пятьдесят. Прикрыть ими все направления он не сможет при всем желании. Короче, делай что хочешь, но родезцы не должны чувствовать себя спокойно и не должны спокойно добывать продовольствие в окрестностях. Задание понятно?

– Конечно, милорд.

– Тогда вперед. Да, и еще, не забывай периодически присылать сюда гонцов с добытыми сведениями – разведка тоже на вас. И про пленных не забывайте.

– Да, милорд.

– Тогда иди… и не забудь рассказать о задании Конрону… – И уже себе под нос, когда Дорейн ушел, пробормотал: – И так уже обижается, что все приказы мимо него проходят и он как бы и не причем в обороне.

Следующие дни выдались на удивление спокойными… в плане войны с родезцами – тренировки не прекращались ни на мгновение. Получив эти несколько дней военного спокойствия, Володя чуть ли не криком заставлял ополчение выходить на полигоны и тренироваться вместе с кавалерией. Как просто было с бывшим рабами – те не спорили и дисциплина среди них внедрялась на удивление легко, хотя тут заслуга скорее Лигура, чем его. Начали они отрабатывать и новые тактические построения, хотя и не очень сложные. Лучших лучников тоже свели в отдельный стрелковый батальон из двухсот человек и впервые в локхерской истории он получил знамя с изображением глаза и луком на переднем плане, объяснив это наградой за доблестное поведение в последнем бою. Знамя выполнили по заказу за два дня, а потом долго пришлось объяснять что это и для чего: про честь полка, про то, какое значение имеет знамя для полка, про те истории рассказал, когда бойцы спасали знамя даже под угрозой для жизни. А вот о реальной необходимости этого нововведения он предпочел умолчать – для лучшей управляемости на боле боя посыльным лучше видеть, где именно находятся командиры подразделений, рядом со знаменем полка. Как и рассчитывал Володя идеей заинтересовались и вскоре еще два подразделения получили собственные отличительные знаки. Теперь на тренировках отряды приучали маршировать с этими флагами, причем знаменосцам приписывал быть рядом с командирами. Теперь вестовые намного быстрее передавали команды и полезность нововведения оценил и Конрон.

– Это у вас так было?

– Да. Вообще, даже более мелкие подразделения могут иметь свой отличительный знак, хотя и не обязательно в виде знамени, так будет еще проще. Например можно сделать обычный шест с изображением какого-нибудь зверя. Будет у нас взвод волков, взвод медведей…

– Над этим надо подумать.

– Для ополчения это неважно, все равно они не смогут четко выполнить приказ в горячке боя. Чтобы нововведение проносило реальную пользу армия должна быть очень дисциплинированной. Потому, кстати, я так много внимания и уделяю строевой подготовке полка Лигура – очень способствует развитию чувства локтя у солдат. Хотя знаешь, когда меня обучали в военной школе дома, то я именно эту часть обучения ненавидел больше всего… Ужасно муторно.

Конрон понимающе хмыкнул – сам он не мог больше получала наблюдать за этими занятиями и отправлялся к своим отрабатывать конные атаки. Сам Володя тоже как-то понаблюдал за этим и ушел впечатленный, после чего они и договорились о новых совместных занятиях. Когда полк Лигура выстраивался широким фронтом, а латники, склонив копья, мчались на них, в последний миг вздергивая их и проносясь сквозь разреженный строй. Первоначально это проделывалось на небольшой скорости, но постепенно скорость атаки возрастала, приучая коней к строй копейщиков, а пехотинцев не бояться атаки латной конницы. К сожалению при таких тренировках не обходилось без жертв, зато очень хорошо прививало дисциплину и способствовало обучению – не захочешь пострадать, тренируйся и слушай, что говорят.

Сам Володя, не стремясь быть оригинальным, подготовил несколько инструкций по подготовке, почти слово в слово переписав суворовскую «Науку побеждать», адаптировав её под обстоятельства, понятно. Потом долго разбирали её с Конроном, Лигуром и Роухеном. Еще мальчик занялся изготовлением полуавтоматических «скорпионов». Собрав несколько лучших мастеров, он долго с ними беседовал, совместно чертили чертежи деталей и обсуждали организацию работ и количество необходимых помощников.

– Значит так, – Володя разложил веревки с узлами. – Вот здесь все размеры, тут пометки. Для начала делаем не готовую машину, а действующую модель масштабом один к десяти.

Обсудив еще детали, мастера, бесконечно кланявшись, удалились.

На десятый день гонец от Дорейна с сообщением. Прочитав письмо, Володя разыскал Конрона и отдал его. Конрон некоторое время крутил пергамент в руке, морщась.

– Ну и почерк у этого Дорейна.

– Да, с трудом разобрал, хотя я еще плохо читаю, но Абрахим хороший учитель.

– Тогда может сам прочитаешь?

Володя хмыкнул, взял лист и прочитал.

– Значит, – задумался Конрон, – родезцы, наконец, зашевелились. Завтра собираются штурмовать Тортон?

– Нет – форт.

– Форт? Почему ты так думаешь?

– Хм… Конрон, а ты читал прошлые донесения Дорейна? Я ведь тебе все их пересылал.

– Ну… у него такой плохой почерк… я просил писарей читать.

– Когда сам пил? Ладно. Он писал что они мастерят штурмовые лестницы и собирают осадные машины из того, что осталось.

– Ну вот. Только лестницы короткие. До вершины стен Тортона их высоты точно не хватит. Да и фашин, – Володя достал предыдущее письмо от Дорейна и перечитал его, – они заготовили слишком мало для рва вокруг города. А вот для рва вокруг форта их с запасом. И лестницы по высоте аккурат для насыпи и частокола. К тому же у герцога Ансельма осталось всего около шести тысяч человек – в два раза только больше, чем у нас. С такими силами, да почти без осадных орудий рассчитывать захватить город может только большой оптимист.

– Вот тут ты прав. Честно говоря, я голову сломал, пытаясь понять, почему герцог не ушел.

Володя только руками развел.

– Возможно, просто не хочет уходить с поражением, а захват форта – хоть какая-то победа. А если ему удастся захватить еще и припасы там, тогда может начать и осаду. ДО зимы точно продержится.

– Мда… будет плохо. – Конрон нервно заходил по комнате. – Я надеялся, что герцог продолжит штурм холма.

– Ну он не идиот.

– Верно. Тем более, если он захватит форт с холма нам придется уйти самим, иначе там все с голода умрут – форт заблокирует единственную дорогу от города на вершину. Сейчас уже идея с фортом мне не кажется такой здравой.

– Я отправил гонца к Филлипу. Он приготовит все склады к уничтожению на случай захвата форта. Так что даже в случае его падения родезцам достанется пустая оболочка, а частокол можно будет тоже запалить. А пока нам надо обсудить планы на завтра. Что будем делать?

– Хм. – Конрон достал из-под стола бутыль с вином и хлебнул. – Стоит созвать совещание и на нем все обсудим.

– Логично, я распоряжусь, – Володя направился к двери но остановился, обернулся и небрежно махнул в сторону кувшина с вином, – только совещание без этого, пожалуйста.

– Тьфу, слушай, у вас там эта военная школа в вашей империи не при монастыре была, в котором давали обеты не пить вина?

– Против вина я ничего не имею, но только после того, как сделаны все дела. Кстати, а у вас есть монастыри?

– А у вас нет? А монастыри… ну это жреческие поселения, когда служители какого-либо бога дают общий обет и селятся вместе…

– Да я понял, спасибо за разъяснение.

Совещание началось через два часа, когда наконец собрались все высшие командиры гарнизона. Вопреки обыкновению Володя на этот раз в дискуссию не встревал, а тихонько сидел в сторонке и слушал, периодически что-то записывая в тетрадь. Даже не переспрашивал ничего, не просил уточнить. Споры же разгорелись весьма жаркие: кто-то настаивал на том, чтобы выйти в поле и… другие возражали, что за стенами безопаснее отсидеться, форт надо спалить и эвакуировать людей в город, нечего мол распылять силы. Конрон задумчиво хмурился и периодически косился на Володю, а в споре придерживался осторожной позиции, категорически отказываясь выводить отряды в открытую битву. Один из офицеров в гневе даже вскочил и едва не с мечом кинулся на другого:

– Вы трус!!! С самого начало все было не за нас, но мы уже почти разбили родезцев, осталось последнее усилие и все! А вы предлагаете сидеть как трусы за стенами??!

– А чего это у нас князь Старинов молчит? – Конрон наконец не выдержал и обратился к Володе напрямую, сообразив, что еще десять минут такого спора и начнется смертоубийство. Надо как-то переключить внимание собравшихся на что-то другое.

Володя закрыл тетрадь, неторопливо поднялся. Заложил руки за спину и медленно прошелся по комнате. Дождался, когда воцарится тишина и все собравшиеся обратят на него внимание. Не поднимая головы он негромко заговорил:

– Я тут внимательно выслушал всех, но кое-что не понял. У нас главная цель какая? Разве разбить родезцев? Нет, это, конечно, хорошо было бы, не спорю, но наша цель все-таки не это, а удержание города и не дать его использовать противнику в качестве базы. Выйти в поле и дать бой – это, конечно, отважно, но очень бессмысленно. Если мы проиграем – город падет. Так зачем тогда были все прошлые жертвы? Враг получит что хотел, перебросит подкрепление и весной организует нападение сразу с трех сторон и отбить такую атаку у вашего короля не получится. – Володя намеренно сгущал краски, искоса поглядывая на офицеров. Многие задумались. – То есть вы хотите поставить судьбу всего королевства на одно сражение, когда противник все еще превосходит нас в силах. Конечно, родезская армия сейчас уже не та, что плыла на кораблях, тем не менее совсем списывать ее со счетов я бы не стал и даже в случае поражения она сумеет нанести нам такие потери, что наши части окажутся настолько потрепанными, что в будущей кампании не смогут помочь королю. Тоже не очень хорошая перспектива.

– Так значит сидеть за стенами? – поинтересовался кто-то.

– С другой стороны, – продолжил Володя, словно не слыша вопроса, – отсиживаться в городе тоже не очень хорошая идея хотя бы потому, что мы распылим силы и родезцы получат при штурме форта подавляющее превосходство в то время, как мы сможем только наблюдать со стен. Можно вывести людей из форта в город, а сам форт сжечь, но тогда мы лишаемся инициативы и вынуждены будем уже до конца осады сидеть в глухой обороне, а противник наоборот, сразу получает свободу маневра. Отдавать же инициативу в руки такого опасного врага как герцог Ансельм Дорн не очень благоразумно даже если нам кажется, что в обороне мы непобедимы. Кстати, именно с таких вот уверенностей и начинались все падения, потому отдавать инициативу нам ни в коем случае нельзя. Итак, господа, – закончил Володя, – предлагаю исходить в наших планах именно из этих посылов.

– То есть выходить на открытый бой нельзя, оставлять все как есть нельзя, эвакуировать форт тоже нельзя, – недоуменно начал кто-то говорить, – тогда что же нам остается?

– А вот именно это нам и надо обсудить. Полагаю, что командирами вы стали не только потому, что смело ходите в атаку впереди своих людей, но еще и потому, что можете использовать голову не только для еды. Я внимательно слушаю ваши предложения. – Володя развернулся, неторопливо прошел на свое место и сел.

Конрон сморщился словно сжевал лимон: князь и тут не удержался от шпильки в адрес тех, кто постоянно шпыняет его за приказ не лезть в атаки. Ну вот зачем ему понадобилось раздражать всех собравшихся?

После выступления Володи дискуссия пошла в более спокойном русле и уже никто не стремился довести до слушателей свои доводы с помощью кулаков. Определив основную задачу мальчик направил диалог в более конструктивное русло. Где-то через час Володя снова отложил тетрадь и высказал свою идею. Обдумав ее и внеся некоторые коррективы, все её одобрили и разошлись по своим отрядам, чтобы подготовить их к завтрашнему выступлению.

– И чего ты молчал, если у тебя уже готовое решение было? – поинтересовался Конрон, снова доставая вино.

Володя удивленно глянул на друга.

– Ты меня кем считаешь? Гением стратегии? Конрон, у меня никакого личного опыта в таких делах, я целиком и полностью опираюсь на теоретические знание, которые мне дали в школе. Я не пеку решений как пирожки. Когда мы шли сюда я сам не знал, что делать дальше, потому и молчал – слушал, что другие говорили. А послушав, составил определенное мнение, которое и высказал первый раз, что можно делать, а что не стоит. Потом снова послушал, что говорят, а ведь многие высказали что-то полезное и хорошее, эти крупицы я и собрал, после чего и высказал почти готовый план.

– Вот оно как…

– А ты думал мне озарения свыше приходит?

– Да кто тебя знает.

– Смешно. Кстати, я отправил гонца к Дорейну, этой ночью он должен вернуться в город, полагаю, что завтра он будет нужен именно тут. Судя по всему, он сам это понимает. Кстати, я вот сейчас что подумал… не мешало бы усилить наблюдение за остальными сторонами городских укреплений. Как бы не получилось, что пока половина армии родезии показывает нам спектакль перед фортом вторая скрытно подойдет с другой стороны и захватит город.

– Хм… От герцога можно ожидать. Вряд ли, конечно, но на всякий случай…

– Почему вряд ли?

– Потому что не думаю, что герцог предвидел те наши действия, на которые мы решились.

– Ерунда. Ничего особого сложного мы не придумали. Ясно же, что выхода у нас два – либо защищать форт, либо уходить из него. Защищать же его успешно можно только с поддержкой городским гарнизоном. Да и внимание наше будет приковано к нему.

– Говорю же согласен. Пойду сам отдам распоряжение и назначу ответственных на каждую стену.

– Неплохо бы выделить резерв, которые подойдет на помощь туда, где будет угроза. Сколько у нас всего ополчения?

– Тысячи две.

– Вот всех их и оставим на стенах. А в усиление каждому отряду дадим по десять человек профессионалов. Заодно и за ополченцами проследят.

– А свой полк… Лигура… Ты его здесь оставляешь или с собой берешь?

– Конечно с собой. На него у меня большие виды. Кстати, надо все тренировки отменить, пусть солдаты отдыхают – итак уже десять дней не вылезают с полигона. И надо переносных «ежей» приготовить – завтра они нам ой как пригодятся. Значит ты тогда сейчас вправляешь мозги ополченцам и распределяешь по стенам, а я отправлю несколько распоряжений для Филлипа и еще осмотрю местность за стеной. Завтра нужно будет сделать все быстро и точно.

Разведчиков отправили заранее еще до рассвета сразу после того, как через южные ворота в город вошла конница Дорейна. Тут же отправив их отдыхать, Володя уехал в форт и устроился на скамейке в наспех сколоченном доме для Филлипа. Сам Филлип устроился на лавке у входа, уступив единственную кровать своему синьору. Перед рассветом к форту подошел полк Лигура и расположился поперек дороги к городу рядом с фортом. Солдаты тут же перегородили дорогу несколькими рядами «ежей», опутав их просмоленными веревками, выстроились и сели отдыхать прямо на своих боевых постах. А еще через час разведчики сообщили, что показались первые отряды родезцев. Володе эту новость сообщил Филлип, растолкав его.

– Наступают? – сонно поинтересовался он. – Конрону сообщили?

– Да, милорд. Первые отряды уже выходят из города.

– Хорошо, сейчас тоже буду.

Выехав из форта, Володя прямиком направился к Конрону, чей флаг развивался около одной группы всадников.

– Ну и за каким тебя потащило в форт спать? – поинтересовался он, глядя на сонного мальчика. – В городе лучше бы выспался.

Володя в ответ сладко зевнул.

– Полцарства за кофе.

– Хорошая драка лучше любого кофе, – заметил кто-то из свиты.

– Очень надеюсь, что её сегодня удастся избежать. – Мальчик проследил как солдаты занимают свои позиции перед укрепленной полосой, как вперед выходят лучники, а щитоносцы встают перед ними, готовые прикрыть их от обстрела противника.

Выстроившая и готовая к бою армия Локхера явилась, похоже, для родезцев большой неожиданностью. Их отряд разведчиков выскочил по дороге из-за поворота и замер, узрев готовые к бою войска. Вот от них отделился один всадник и бросился назад, очевидно с докладом.Володя п

Привстал в стременах и оглядел поле.

– Отлично. Восходящее солнце нам в спину, а родезцам в глаза. Там у нас колья вкопаны, так что пока дойдут их стрелами утыкают, еще «волчьи ямы»… единственное место, где они могут атаковать – это дорога, но она идет аккурат мимо форта, вот раздолье для арбалетчиков и стрелометов. Да и дорогу мы сейчас перекрыли. Вроде бы больше нигде атаковать не могут. Разве что форт с северной стороны, но там мы постарались на славу и укрепили его хорошо, да и подкреплений подбросить можно всегда. Главное, чтобы они только оттуда и могли его атаковать. Ничего не упустил?

Конрон хмыкнул.

– Ничего. Но все же я не понимаю, смысла нашего стояния тут вот так.

– Смысл есть и очень большой. Враг, если есть желание, пусть попробует атаковать нас сквозь все эти вот «ежи», ловушки и колья, а мы просто подождем. Надеюсь им понравится штурмовать форт на виду стоящей в полной готовности армии.

– Все равно это как-то неправильно, – вздохнул Конрон, покосившись на хмурое окружение.

– Правильно все, что ведет к победе, все остальное ерунда. Конечно, есть некоторые вещи, которые нельзя делать даже ради победы, но стояние армии на месте в их число не входит. А вообще, Конрон, в истории моей страны как раз был такой вот случай, который вошел во все военные учебники как стратегия непрямых действий. Там вот так вот тоже две армии напротив друг друга стояли. Короче, нам тут победа любой ценой не нужна, а для родезцев это единственный шанс чего-то добиться – вот пусть они и думают. – Володя обернулся, пытаясь рассмотреть где встала конница. Ага, отлично, как раз на фланге у Лигура. Если родезцы все же каким-то чудом прорвутся тут, то как раз попадут под фланговый удар тяжелой кавалерии или же, в случае необходимости, они как раз могут атаковать по дороге – разобрать завалы из «ежей» недолго, если этому никто не мешает. А вон и Дорейн, кажется, он теперь возглавил всю кавалерию локхерцев. На самом деле не очень хорошо, слишком уж горяч. И о чем Конрон думал, когда поручил это ему? Но теперь поздно что-либо менять, главное не спускать глаз, чтобы не бросился совершать подвиги.

Армия Родезии тем временем вышла из-за холма и теперь строилась для битвы метрах в девятистах от локхерцев. Володя вскинул бинокль, пытаясь на глаз оценить численность и сообразить вся ли тут армия или только ее часть для отвлечения внимания. Кавалерия вся тут… человек сто или чуть больше. Мда. Тут у Локхера почти десятикратное преимущество, а вот пехота… Вопреки распространенному мнению спешенный рыцарь был вовсе не легкодоступной мишенью, как полагают многие. Рыцари умели и обучались сражаться пешими. Те же английские рыцари в битве при Кресси встречали атаку французской коннице именно в пешем порядке, прикрывая своих лучников. Потому то Володя ничуть не заблаждался относительно боевых возможностей вражеских латников вынужденных теперь сражаться пешими из-за отсутствия коней.

Численность Володя прикинул, но это ничего не давало. Здесь могли быть как и солдаты, так и обычные рабочие, наспех одетые в доспехи для создания массовости.

Конрон сообразил о тревогах Володи и склонился к нему с седла.

– Я еще разведчиков разослал по окрестностям, так что незаметно к городу не подойдут ни с какой стороны. Да и командирам ополчения я очень хорошо все объяснил – они-то не из ополчения, а профессионалы, понимают что к чему.

Володя кивнул. Хорошо, когда спина прикрыта.

В отличие от родезцев армия Локхера хоть и была вроде как на боевых позициях, но солдаты спокойно продолжали сидеть на своих местах отдыхая и поглядывая на противника, который закончив строиться, теперь стоял на месте, не в силах сообразить, что делать дальше. Несколько вражеских кавалеристов стали носиться вдоль вбитых кольев, стараясь побольше рассмотреть в позиции локхерцев. Но тут вскинулись лучники и двое смельчаков покатились с коней, остальные поспешно отступили.

– Все же надеюсь, что сражаться сегодня не придется. Насчет еды распорядились?

– Да. Ближе к полудню будут разносить.

– Ну тогда и мы отдохнем, Конрон. – Володя соскочил с коня и устроился поудобнее прямо на земле и расстелил нарисованную вчера схему расположения отрядов и стал сверяться с ней и проверять, как стоят полки.

– Не нервы, а канаты, – услышал мальчик бурчание Конрона. – Ну чего ты изучаешь?

– Пути отходов. Это все знают?

Конрон мученически возвел глаза к небу.

– Беру свои слова назад. И какая пчела тебя укусила? Вольдемар, утихомирься, мы все вчера со всеми подробно обсудили сразу после совещания. Каждый командир прекрасно знает что делать и когда.

Володя кивнул и снова углубился в изучение схемы. Вот он свернул лист и вскочил на коня, огляделся.

– Очень хорошо, что мы ввели знамена отрядов, – пробормотал он, крутя головой. – Сразу видно кто где стоит. И сразу видно, что ополчение опять лезет вперед! Конрон, ты глянь, что делают! Не дай бог что случится и кавалерии сквозь них придется в атаку идти!

Конрон привстал на стременах, оглядел поле и что-то сказал одному из вестовых. Тот немедленно сорвался и умчался в сторону ополченцев. Вот он что-то эмоционально объяснил командиру и отряд начал отступать в тыл.

– Все-таки надо было их всех в городе оставить, – пробурчал Конрон. – Но этот чертов магистрат настоял, чтобы хотя бы один отряд ополченцев вышел из города. Им, видите ли, надо показать, что тоже участвуют в обороне города. Чего им в голову стукнуло?

– Выборы, – пожал плечами Володя. – Демократия, етить ее… прошу прощения.

– Прости, что?

– Ничего. Не люблю когда вмешивают внутреннюю политику в области, которые этих политиков не касается. Да ладно, не заморачивайся, просто наслушался разных историй на Базе… ну в школе от командиров. Блин, ну почему тут нет хотя бы самого завалящего холмика, откуда удобнее было бы наблюдать за врагом? Я даже если на седло ногами встану все равно увижу только затылки наших лучников.

– Мне отец всегда говорил, что надо кушать мясо побольше, чтобы вырасти… ты, наверное, его мало в детстве кушал.

Володя зло глянул на него.

– В моем детстве, видишь ли, кушать приходилось не то, что нужно, а то, что добудешь. На качество уже не смотришь.

– Прости, – искренне попросил Конрон. – Я… я не хотел ничего.

Мальчик тоже смутился.

– Это ты прости, я не хотел так резко… нервничаю просто. Что там родезцы?

– Стоят. Полагаю терпения у них хватит до полудня. Мы то в тени городских стен, а им на самом солнцепеке торчать.

Конрон оказался в своем предсказании точен. Часов в одиннадцать вражеский командир сообразил, что их никто атаковать не собирается и что просто стоять в боевой готовности только бесполезно изматывать войска. Вот армия сдвинулась и стала осторожно приближаться к укреплениям…

Володя вскочил в седло ногами и, держась одной рукой за плечо охранника, второй поднял бинокль, разглядывая приближающийся строй. Конрон привстал в стременах и тоже наблюдал за противником, остальные офицеры последовали его примеру. Вот противник приблизился на дальность выстрела и лучники вскинули луки – стрелы устремились в небо, а потом ливнем рухнули на наступающие войска. Те вскинули щиты, закрываясь от них и устремились в атаку, стараясь как можно скорее преодолеть полосу обстрела. Солдаты, стойко выдержав обстрел, мощными топорами быстро разобрали первую полосу заграждений из «ежей», потеряв какое-то количество людей. При этом действовали они очень слажено, прикрывая товарищей мощными щитами, очевидно приготовленными для штурма форта. Вот пали последние «ежи» и солдаты устремились вперед… но тут же бегущие впереди стали проваливаться в ловушки, строй заколебался, возникла заминка и в замершую толпу ударил новый залп, потом еще. Строй родезцев расстроился, кто-то продолжал по инерции бежать вперед, там, где оказались ямы-ловушки возникли заторы, при этом задние ряды, не видя что происходит впереди, продолжали напирать, сверху сыпались стрелы, собирая кровавый урожай.

В одно мгновение строй солдат превратился в толпу. Офицеры отчаянно пытались восстановить порядок, трубили трубы, о чем-то сигнализируя. Вот вырвавшиеся вперед отряды остановились, сбились в кучу и со всех сторон закрылись щитами, защищаясь от стрел. Эти подобие римских «черепах» стали пятиться, выходя из-под обстрела.

– А быстро они порядок навели, – с ноткой восхищения заметил кто-то из офицеров.

– Да, в дисциплине родезцам не откажешь, – согласился Володя.

Какого-либо вмешательства в действия войск пока не требовалось и Конрон с офицерами пока продолжали наблюдение, не вмешиваясь в сражение. Впрочем, и вмешиваться было не во что – родезцы отступили и теперь восстанавливали порядок.

Вторую попытку они предприняли через два часа, на этот раз выслав вперед разведчиков, за которыми выступили лучники со щитоносцами. Вот последние замерли и тоже дали первый залп – несколько человек упали.

– А теперь дело и за городом, – буркнул Конрон и махнул рукой, на шесте взвился красный флаг и тотчас с городских стрел ударили заранее пристреленные катапульты и стрелометы. Каменные ядра по десять килограмм рухнули в толпу лучников и рикошетили от земли, прокладывая в строю кровавые полосы. Не все залпы оказались удачными, но и тех, что достигли цели оказалось достаточно – когда пали щитоносцы, лучники локхера уже без труда стали расстреливать своих противников, а сами оставаясь под защитой.

Требуше еще не перезарядили, когда «скорпионы» дали следующий залп, некоторые выстрелы оказывались настолько удачными, что копья, выстрелянные из стрелометов, пробивали и щит, и щитоносца за ним, а еще и лучника. Обстрел родезцев усилился и вскоре противник не выдержал и начал откатываться назад, теряя людей. Оставшихся без прикрытия разведчиков, которые разбирали вторую линию «ежей», расстреляли из луков моментально.

– Второй раунд тоже за нами, – констатировал Володя, хмуро разглядывая трупы, усевшие поля боя.

Игра явно складывалась в одни ворота – система укреплений оказалась на редкость удачной и позволяла вести безнаказанный расстрел противника, который осмеливался на атаку. Хотя две линии обороны из «ежей» и ям-ловушек уже были прорваны и оставались только вкопанные колья и последний ряд «ежей», но уже всем было ясно, что потери штурмующих при их взятии будут очень велики. Решится ли на них Дорн Ансельм? Судя по тому, что узнал о нем Володя, вряд ли. Не то, чтобы он страдал большим человеколюбием – когда требовалось, он мог быть безжалостным к собственным солдатам, но при этом он был очень прагматичным человеком и гнать солдат в бессмысленные атаки, которые даже в случае успеха не приведут к победе, не станет.

Так и получилось. Сначала ушли рабочие, за ними потянулись и остальные. Последние поле боя покинули всадники. Правда ушли недалеко – к лесу. Устроившись в тени деревьев, они расположились там, явно собираясь провести остаток дня именно там.

– Что ж, и нам тогда можно отдохнуть, – Вздохнул Конрон, подавая сигнал трубачу.

– Совершенно идиотская война! – выругался вдруг кто-то. – Ну что это такое? Я даже меч ни разу не обнажил!

Реплика явно адресовалась Володе, но тот сделал вид, что не понял этого, предоставив объясняться Конрону. Сам он развернул коня и направил его поближе к стене, где как раз стали разворачиваться телеги с едой, которые выехали из города. Сейчас как раз начнут развозить по отрядам. Ага, а вон и стрелы лучникам повезли – пополняют изрядно поредевший запас. Хоть и плохие стрелы, но их наготовили столько, что совершенно не жалели и, самое главное, Володя сумел наладить более-менее работающую тыловую службы, организовав пополнение прямо во время боя, благодаря чему локхерские лучники теперь могли участвовать в бою до конца, а не до того момента, как колчаны опустеют. Еще и благодаря этому получилось выиграть дуэль с лучниками родезии – Володя видел что даже там, куда не достреливали машины со стен враг постепенно сам прекращал обстрел, когда пустели колчаны. А ведение стрельбы попеременно разными отрядами позволило лучником отдыхать. Тем не менее работы оставалось еще много.

Если своим небольшим отступлением родезцы надеялись вернуться едва локхерцы вернутся в город, то напрасно. Все тыловые службы работали более-менее отлажено – поставляли еды, обеспечивали эвакуацию раненных, рабочие уже занялись восстановлением укреплений. Вражеские всадники пробовали им мешать, но с флангом к ним устремилась кавалерия Локхера и те поспешно отступили.

Все-таки хорошо, когда преимущество хоть в чем-то на нашей стороне, подумал Володя, наблюдая как Дорейн с отрядом прикрывает работающих людей, которые вколачивали заранее приготовленные колья, восстанавливая разрушенный частокол, а попутно эвакуируя вражеских раненых. На этот счет был особый приказ, но даже и без него их не тронули бы – слишком благодушно оказались настроены солдаты после практически бескровной победы: пять убитых и с десяток легко раненых. По сравнению с погибшими родезцами потери вообще мизер. Заодно и количество убитых врагов подсчитали – около шести сотен и еще примерно двести подобрали раненных.

Володе сейчас жутко хотелось научиться читать мысли и узнать о чем сейчас размышляет вражеский командующий. Было у него стойкое ощущение, что тот еще не отказался от планов активных действий. Потому ближе к вечеру, когда родезцы все-таки стали отходить к своей базе, отправил гонца к Филлипу с приказом усилить караулы в форте и держать солдат наготове. После того как стемнело все-таки не выдержал и заявился сам, провел смотр, а потом отозвал Филлипа в сторону.

– Вот что, у меня нет полной уверенности, но если я правильно понял характер герцога, то он не сдался. Солдатам спать при оружие.

– Полагаете, милорд, утром стоит ждать гостей?

– Почти уверен. Предчувствие. Но вот Конрон мне не верит. Ладно, посмотрим. Если ничего не случится – то и хорошо.

Однако предчувствие не обмануло и утром Володя проснулся от криков и беготни. В комнату ворвался Филлип, на ходя пристегивая меч к поясу.

– Вы были правы, милорд! Враг попытался незаметно подобраться к стенам в темноте и закидать ров фашинами. Так же часовых обстреляли. Если бы не усиленные посты могло бы получиться ворваться в форт.

Мальчик поспешно соскочил с кровати и стал поспешно собираться, ругаясь сквозь зубы:

– Да что ж за дни такие пошли?! Второй день выспаться не могу! Ржавый якорь этому герцогу в…

– Быстрее, милорд! – поторопил Филлип, заглядывая в дверь.

Уже на ходу накидывая свою неизменную накидку пыльного цвета, которая уже превратилась в армии в символ чужеземного князя, настолько солдаты привыкли видеть Володю в ней, он выскочил из дома и поспешно зашагал следом за Филлипом по пути с бегущими солдатами. Вместе с Филлипом он поднялся и на насыпь, осторожно выглянул за частокол.

– Осторожно, милорд, – предупредил его один из солдат, оказавшийся рядом. – родезские лучники постреливают.

Володя глянул на начавшее светлеть небо и кивнул – на его фоне головы солдат, выглядывающие за частокол, должно быть очень хорошо видны. Из-за стены навесом уже стреляли «шрапнелью» из щебня требуше, отсекая врагов от рва. Впрочем поздно очухались – ров практически весь уже был завален фашинами. Но нет худа без добра, зато теперь эти выстрелы мешали атакующим, давая так необходимые минут защитникам встать за стены.

Вот подошли отряды арбалетчиков и сразу стали стрелять из-за стены. Володя все-таки рискнул выглянуть и оглядеться. Рассвело уже достаточно, чтобы рассмотреть все поле битвы. Враг, как оказалось, эту ночь даром не терял и им удалось срыть первую линию укреплений и засыпать ров, но дальше дело застопорилось и вместо энергичной атаки на сонных защитников они вынуждены были вступать в затяжной бой. Поскольку они готовились именно к налету, то к планомерной атаке готовы не были и теперь топтались перед насыпью. Имея ограниченное число лестниц они не могли организовать полноценные штурм.

Сообразив, что только без толку теряют людей вражеский командир дал приказ на отступление. Володя пока оставил непосредственно атакующих и осмотрел в бинокль все поле и едва сдержался от ругательства: оказалось родезцы не только разобрали первую линию укреплений, но и теперь подтаскивали парочку требуше. Для города их было бы мало, но форту могло хватить. Вот один из них стали затаскивать на небольшой холмик – почти идеальная позиция для обстрела форта – раньше его прикрывали ямы-ловушки, но сейчас их, судя по всему, засыпали.

Подошел Филлип и Володя указал ему на осадную машину. Тот невозмутимо поглядел на нее и пожал плечами.

– Посмотрим.

Где-то через сорок минут яростных усилий требуше все-таки затащили на холм, стали готовить к выстрелу, как вдруг он накренился, стал заваливаться вперед и набок. Даже отсюда был слышен треск ломающегося дерева.

Володя обернулся к совершенно спокойному Филлипу.

– Моя идея, – пояснил он спокойно. – Я же видел, что холмик прямо-таки создан для того, чтобы установить на него что-то типа той игрушки. Ну и вырыли мы там ямку поглубже, только перекрытия поставили помощнее – даже всадника выдерживают. А вот осадную машину уже нет. Да даже если бы и выдержали первоначально, так после одного-двух выстрелов бревна все равно разъехались бы.

Володя восхищенно покосился на Филлипа.

– Ну ты даешь! А больше нигде такой ловушки нет? А то там вон второй требуше устанавливают.

– Увы, больше настолько очевидных мест нет, так что… Но один все равно не проблема – у нас тут их больше. Ага, вот и первые выстрелы.

Из форта и в самом деле ударил первый выстрел. Камень, правда, не попал, но, как понимали все это всего лишь вопрос времени и даже не очень большого, поскольку тут же выстрелил второй требуше, а со стен ударили еще и «скорпионы», поражая прислугу осадной машины.

– А вот это уже хуже, – встревожено пробормотал Филлип, наблюдая как из-за холма на дороге показался весьма солидный таран: мощный, с крышей обложенный сырыми шкурами, защищенный тяжелыми подвесными щитами. Спрятанные под этим сооружением люди были практически неуязвимы. Офицеры, оценив новую угрозу, уже перевели стрельбу части лучников и арбалетчиков по новой цели, но бесполезно. Даже зажигательные стрелы бессильно висли на сырых шкурах и вскоре тухли, не причиняя никаких хлопот. Мощные требуше не могли стрелять на такую близкую дистанцию, а ручные, с помощью которых обстреливали пехоту, не могли пробить мощную защиту тарана. Оставалась надежда на «скорпионы», однако и их стрелы не пробивали щиты… точнее пробивали, но застревали в них.

До этого времени Володя оставался простым зрителем, не вмешиваясь в распоряжения Филлипа, который за это время и местность вокруг успел изучить лучше и людей своих тоже знал много лучше и знал, что от кого ожидать.

– Пора испытать кое-какую новинку, – буркнул Володя.

– Что? – повернулся к нему Филлип. – Есть какая-то идея, милорд?

– Забудь хоть сейчас о милорде, – раздраженно попросил Володя, наблюдая за медленным приближением таранного сооружения. – Сколько ударов выдержит частокол этого вот чуда?

– Удара три или четыре. У нас же тут не камень. Правда они еще дорогу не сделали для него, видишь солдаты с мешками бегут? Сейчас будут насыпь делать до стены, чтобы таран можно было по ней поднять, иначе только земляной вал и будут долбить. Правда вот работы для них будет не очень много.

Лучники перевели стрельбу по бегущим солдатам. Те несли потери, но насыпь продолжала расти и вскоре по ней можно будет подтащить и сам таран.

Володя глянул в сторону города, поднял бинокль: на стенах стояли толпы солдат и следили за разворачивающимся штурмом, но пока явно вмешиваться не спешили: родезцы успели разобрать все оборонительные сооружения и теперь локхерцам не за чем было укрыться при выходе из города.

– Филлип, прикажи вывесить сигнал, чтобы пока не вмешивались.

– Я его сразу приказал повесить, – сообщил тот. – Как только его снимут – это и будет сигнал, что держаться больше не можем.

– Очень хорошо, тогда я к инженерам. Так, куда они повезут свое сооружение уже ясно, значит сюрприз там и подготовим, если Розен ничего не напутал, а рабочие постарались на совесть, тогда этот таран не будет для нас проблемой.

Филлип удивленно глянул вслед милорду, вприпрыжку помчавшегося куда-то вдоль стены и пожал плечами: размышлять о странностях поведения синьора у него не было времени.

Сам Володя в этот момент крутил в руке «лимонку» и размышлял, стоит ли ее использовать или нет. Пять гранат, которые он захватил с собой – большая сила здесь, где даже пороха еще не знают. По крайней мере этот таран уничтожен будет гарантировано. Правда шуму возникнет много и придется отвечать на много неприятных вопросов, а этого хотелось бы избежать. Есть, еще пистолеты, но… Мальчик решительно сунул «лимонку» обратно. Если есть возможность избежать применения этого оружия, то надо избегать. Случай совершенно не крайний даже в случае если форт гарантировано возьмут, если их не применить. В конце концов он тут не форт защищает, а город.

Разыскав нужных ему плотников и кузнеца, он захватил первый же подвернувшийся отряд солдат и отправился на склад, куда под его присмотром свозили кое-какие детали одного сооружения. Помнится в истории Архимед с помощью таких механизмов вражеские корабли переворачивал с людьми… Эта штука, правда, попроще будет и поменьше, но и им не корабли ворочать. Уже через сорок минут у стены, где ожидался таран вовсю кипела работа по сбору, пока что на земле, некое подобие подъемного крана: трехногая опора и стрела-подъемник. Наиболее сложная часть для изготовления оказалась именно стрела, поскольку именно на нее приходилась основная нагрузка. К счастью местные плотники имели большой опыт по изготовлению рычагов для требуше, где тоже требовалась большая надежность. Эти знания и были применены здесь.

Вот две опорные ноги уже были скреплены, но пока лежали на земле, рабочие шустро вколачивали в основании стены крючья и протягивали веревки, чтобы быстро поставить сооружение в вертикальное положение, когда придет время. Еще рабочие подготовили третью опору, на конце которой был вколочен мощный крюк. При подъеме этот крюк должен быть вставлен в специальные кольца на первых двух опорах: быстро и надежно. Вообще над этим вот креплением пришлось попотеть. Кузнец, помнится долго матерился, но в конце концов сделал что требовалось и теперь металлическими кольцами к бревнам надежно крепились эти самые кольца и крюки, которые одевались сверху как наперстки. По расчетам прочности должно было хватить с лихвой.

Володя иногда поднимался на стену и наблюдал, за работой родезцев. Те уже соорудили более-менее приличную дорогу и теперь выравнивали ее. И это все под непрерывным обстрелом. Пожалуй город действительно было не удержать, если бы родезцы сумели собрать тут все свои силы – целеустремленные люди.

Когда все части были приготовлены, а веревки и цепи растянут должным образом, Володя снова поднялся на стену. Тут подошел и Филлип, покосился на непонятную конструкцию, лежащую внизу и едва не споткнулся о канат, который шел от основании частокола к вершине опор.

– Что это? Оно поможет справится с тараном?

– Теоретически да, – немного нервно отозвался Володя.

– Теоретически?

– Понимаешь, вот эту штуку я видел только на картинке и в чертежах… ну дома. Тут, – мальчик постучал себя по голове, – все необходимые данные, которые удалось вбить моим учителям, а так же то, как ее применить, но как это выглядит на практике я ни разу не видел.

– Хм… ну будем надеяться, что все получится, иначе придется просить помощи у гарнизона города и проводить эвакуацию.

Следующие полтора часа прошли в тревожном ожидании. Филлип иногда отдавал какие-то распоряжения, пытаясь остановить продвижение тарана, но родезцы были осторожны и не оставили никаких шансов, а организовать вылазку не дал Володя.

– Филлип, они наверняка этого ждут. Мы ничего не добьемся.

– Знаю, – хмуро заметил он. – Но если эта штука подойдет к стенам, тогда у нас вообще никаких шансов не останется… если, конечно, эта ваша штука не остановит его.

Таран медленно приближался по насыпи к частоколу, и до стены оставалось ему преодолеть последние пятнадцать метров.

Глава 12

Десять метров… Лучники и арбалетчики вовсю старались, отсекая пехоту, прикрывающуюся щитами. Стреляли «скорпионы», жаль только скорострельность у них не очень. Снова попробовали стрельнуть по тарану, вроде бы даже в кого-то попали за щитами, но увы, это единственный успех. Володя толкнул в бок Филлипа и посоветовал ему отдать приказ чтобы на таран не овтелкались.

– Вон видишь там пехотинцы группируются? Кажется они дожидаются когда таран пробьет частокол и пойдут в атаку. Пусть попробуют по ним ударить.

– Сейчас не достанут, но я прикажу быть наготове стрелкам.

Пять метров… Володя махнул рукой, Филлип заинтересовано обернулся. Солдаты взялись за веревки, натянули, раздалась команда и вершина Л-образной конструкции оторвалась от земли, Острые крюки вонзились в землю, уперлись и конструкция стала подниматься быстрее. Вот она на мгновение замерла и рабочие поспешно закрепили третью ногу-опору и теперь помогали с ее помощью поднимать ее. Еще человек сорок уже держали наготове основную часть – рычаг. Вот вся конструкция утвердилась и теперь проверяли работу рычага. Противник, заметив, что таран вот-вот подъедет к стене, бросились в атаку, лучники открыли навесную стрельбу.

– Быстрее! Быстрее! – Командующий рычагом офицер вовсю раздавал пинков, торопя рабочих. Вот через частокол перебросили здоровенный крюк на цепи.

Володя со стороны наблюдал, как готовят его задумку, которая отсюда походила на колодезный «журавль», только опоры весьма мощные. Главное, чтобы железные чашки-опоры внизу выдержали и не эти самые опоры не стали бы проваливаться в грунт. Вроде на испытаниях они держали, остается надеяться, что выдержат и здесь.

Один из рабочих схватил длину палку с рогатиной на конце, зацепил свисающую цепь и повел ее в сторону тарану, люди внизу потянули за канаты, склоняя рычаг вниз. Родезцы, сообразив, что противник что-то задумал, усилили обстрел именно этого участка стены. Володя тороплив спрятался за частокол. Если сейчас не удастся быстро зацепить таран, что очень трудно сделать не глядя…

Филлип что-то заорал и тотчас с соседних участков ударили арбалетчики и ручные тягловые требуше. Обстрел немного стих, дав возможность солдату все-таки подвести крюк куда надо. Вот он нырнул за частокол, махнув рукой. Солдаты и рабочие, смешавшись в кучу, разом натянули канаты, длинный рычаг пошел вниз, поднимая короткий. Цепь натянулась, мгнвоенное напряжение…

– И! Раз!!! И раз!!! – Люди изо всех сил налегли на тросы… Мгновение казалось, что ничего не получится… трос не выдержит, цепь, крюк, рычаг сломается в конце концов, но нет, задержка оказалась короткой.

Не обращая внимание на обстрел Володя все-таки на миг выглянул за стену, успев заметить, что крюк зацепился за крышу тарана и теперь поднимал его… Еще секунда, треск и несколько досок вырвало из пазов и подкинуло, сам таран рухнул вниз, что-то треснуло…

– Еще раз! – заорал Володя. – Еще раз!!!

Солдаты и сами уже ловили рогатинами цепь с крюком, а человек пять рабочих тянули за трос, опуская короткий рычаг, что бы их товарищи сумел снова зацепить таран.

Родезцы пришли в себя быстро и так же быстро сообразили, что если им не удастся сейчас пробить стену, то их усилия могут оказаться совершенно бесполезными, а ведь их пехота уже почти подошла к стенам и теперь стояла под обстрелом. Несколько родезцев копьями стали пытаться отпихнуть крюк пока их товарищи раскачивали таран для удара. Со стены полетели горшки с кипящим маслом и изнутри сооружения раздался чей-то вой: теперь, когда на крыше отсутствовали несколько досок и оказались сдернуты пара шкур это укрытие перестало быть таким надежным, как было изначально.

Крюк снова зацепил таран и весьма удачно – за опорное бревно, на котором раньше крепилась крыша. Солдат с рогатиной умудрился направить крюк в то же место, что и раньше, но теперь там крыши не было. Правда за успех поплатился – вражеский лучник удачно попал стрелой по высунувшемся человеку.

– Налегай!!! – снова раздалась команда и снова рычаг пошел вверх, снова таран стал подниматься… Выше… выше…

– Еще немного!!! – Володя снова рискнул выглянуть наружу.

Лучники усилили обстрел с той стороны сооружения, которая оказалась вздернута в воздух. Самих людей еще не было видно, но зато их ноги вполне можно было разглядеть. Солдаты стали падать от ранений в ноги, раздались крики и стоны, люди тороплив отхлынули к другой стороне.

– И раз!!! И раз!!! И раз!!! – Таран поднялся еще выше… еще… Раздался треск в рычаге… Володя мысленно взмолился, что бы дерево выдержало еще немного… еще совсем чуть-чуть. Еще выше… Таран почти встал на дыбы, а длинный рычаг почти коснулся земли… Эх, высоты немного не хватает… Совсем чуть-чуть… И в этот момент правые катки тарана съехали с насыпи, все сооружение мгновение балансировало на краю, а потом опрокинулось, увлекая за собой скрывающихся под ним людей.

– Стреляйте!!! – вопил Филлип, бегая по стене и чуть ли не пинками торопя арбалетчиков, лучников и инженеров у машин. Но подгонять людей не требовалось – их успех с тараном так впечатлил, что даже рабочие хватали камни и швыряли их в подбегавшую пехоту с лестницами. Володя и сам схватился за лук, посылая стрелу за стрелой.

Родезцы воспользовались насыпью, и теперь помчались по ней с лестницами им навстречу ударили тягловые требуше… мда, скорострельность у них вполне приличная и конструкция простая как кирпич. А тут еще и арбалетчики подключились.

Филлип ухватил разошедшегося Володя за плечо и уволок со стены.

– И кто-то говорил, что командир должен руководить боем, а не участвовать в нем… милорд.

– А я им и не руковожу. Ты тут командир. – Володя вытер пот, успокаиваясь. – Как думаешь, удержим?

– Непременно. Враг уже сломлен, а уничтожение катапульты доконало их. Столько поражений подряд никому не вынести. Я вообще удивлен, что Ансельму удалось организовать этот штурм. Видно и впрямь солдаты у него хорошие.

– Какие поражения? О чем ты?

– Ну… барон, потом ночная атака, потом нападение пиратов…

– Понял, не продолжай.

– В общем, если мы сейчас отобьемся – герцог вынужден будет уйти.

В этот момент в тыл нападающим ударили всадники Дорейна. Оказалось, что пока форт защищался в городе решили сделать вылазку. Хотя она и не совсем удалась – родезцы оказались к ней готовы и выставили прикрытие, но она все же в самый ответственный момент отвлекла часть нападающих. Еще через три часа противник стал выдыхаться. Хотя им и удалось несколько раз взобраться на стены, но нигде закрепиться не удалось, а тут еще под прикрытием очередной вылазки в форт подошло подкрепление из двухсот солдат. Еще через полчаса последние родезцы скрылись за поворотом унося убитых и раненных.

Володя устало прислонился к какому-то столбу и прикрыл глаза, уже мало обращая на после боевую суету. Неизвестно сколько бы он так простоял если бы не Филлип, осторожно дотронувшийся ему до плеча. Мальчик чуть вздрогнул и открыл глаза.

– Ты как? В порядке? – участливо поинтересовался Филлип.

Хм… «ты». И никакого милорда.

– Да, спасибо. Поеду в город, надо будет доложиться Конрону, а ты пока подсчитай потери… ну ты сам понимаешь. И сразу шли гонца как только прояснится ситуация.

– Хорошо, милорд. Все будет в порядке.

– Да-да, конечно.

Володя неторопливо побрел к дому, где оставалась его лошадь, а при выезде из форта даже не обратил внимания на привычно пристроившуюся за ним охрану.

– На этот раз точно все, – были первые слова, которые произнес Конрон едва заметив его въезжающего в город. – Я отправил вслед Дорейна с отрядом, в общем он доложил, что на деревьях Ансельм уже начал развешивать дезертиров. Если дошло до такого, то значит боевого духа больше нет.

– Ну и отлично.

– А что такой мрачный?

– Да вымотался просто.

– А-а-а. Понимаю. Вот что, ну-ка дуй к этому… Осторну… и отдыхай. Без тебя разберутся тут.

– Но я.

– Бегом! Я пока еще твой командир и ты получил приказ.

– Но…

– А о бое расскажешь по дороге. Я тебя провожу.

Осторна с Рупертом дома не было, как сказал управляющий они отправились на заседание гильдии, решали какие-то вопросы по поводу окончания осады… хм… купцы времени зря не теряют. Зато Аливия была дома и теперь довольная скакала вокруг – Володя еле отбивался, но все же сдался и был затащен в гостиную, усажен за стол и завален кучей новостей, которые девочка выпалила с пулеметной скоростью, попутно бегая вокруг стола, заваривая чай и заставляя стол булочками. При этом на попытавшуюся помочь ей служанку так шикнула, что та поспешно удалилась, больше не рискуя встревать.

Володя наблюдал за ней еле сдерживая смех и слушая ее щебетанье краем ухом. Всю былую усталость как рукой сняло. Только вот подходил к дому вымотанный и морально и физически, а тут посидел понаблюдал за фонтанирующей энергией девочкой и словно неделю отдыхал.

– Говорят, что скоро родезцы уйдут. Правда? Теперь ты со мной останешься? Больше никуда не уедешь?

– Это как получится, – улыбнулся Володя.

– А почему не получится? Почему? Ой… – Девочка перехватила вазочку с хлебом, которую случайно задела локтем и переставила на стол, поднявшись на носочки, чтобы отодвинуть её подальше от края.

Мальчик нахмурился. Интересно, как ей объяснить, что у нее все-таки есть семья и что он тут немножко лишний?

– Я постараюсь быть поблизости. А чего это ты расхозяйничалась?

– Ну как же? Помнишь, я тебе на острове всегда обед готовила пока ты в лес ходил.

– О да, – с трудом сдержал смешок Володя, но Аливия услышала и надулась.

– Всего один раз кашу и сожгла…

Володя усмехнулся, поднялся и стал ей помогать, раскладывая тарелки.

– А почему столько?

– Потому, что скоро твой брат придет и отец. Думаю, они тоже захотят покушать. Кстати, Кнопка, давно спросить хотел, но как-то все не получалось. Ты же говорила, что у тебя два старших брата?

– Ага. Еще Освальд. Ему двенадцать.

– А где он?

– В столице… так папа мне сказал. Он там был по своим делам вместе с ним, а потом не стал брать, ему надо было срочно вернуться, вот и оставил его в одном из наших домов. А потом эта проклятая осада… ну так папа говорит.

– Понятно. А не скучаешь по братишке?

– По этому болвану??? Конечно нет! Он постоянно дерется. А ты меня с мечом научить обещал обращаться.

– Аливия, ну ты же девочка! Зачем тебе это?

– Ты обещал? Неужели ты собираешься нарушить свое слово? Ты сам меня учил, что если дал слово, то его надо держать.

– Все-все. Я все понял. Я обещал, я обещание выполню, но только немного позже. Тебе еще восстановиться после болезни надо. Побольше витаминов, больше прогулок.

– Ага. Я уже тренироваться начала… слегка-слегка, честное слово!

Скорее всего, Конрон что-то объяснил командующим отрядам и Володю до самого вечера почти не тревожили. Только Джером заскочил с докладом по текущим делам, и от Филлипа был гонец с сообщением по потерям. Под вечер появился сам Конрон вместе с Осторном и Рупертом. Все втроем о чем-то оживленно спорили, но стоило им войти в гостиную, где Володя, удобно устроившись в кресле слушал рассказ Аливии про ее путешествие с отцом с одни из его караванов. Само путешествие, как понял Володя, было не очень длинным, по сути в соседний город, но для шестилетней девочке оно запомнилось и теперь она делилась теми давними воспоминаниями о первом путешествии.

– Ой, папа пришел! – Девочка вскочила и бросилась к отцу.

Осторн подхватил дочь и слегка подкинул. Аливия на руках обернулась и показала Володе язык.

– А ты так не можешь?

– Скорее ты с ним так можешь, – хмыкнул Конрон. Володя сердито посмотрел на ухмыляющегося друга, потом на хихикающую Аливию и вздохнул.

– Я, между, прочим, еще расту. Мой отце был двухметровым гигантом.

– Правда? – распахнула глаза Аливия.

– Нет, – вынужден был признать Володя – врать вот так в лицо Аливии не хотелось. – Всего лишь метр семьдесят шесть. Конрон, ты что-то хотел?

– Ну вообще-то я хотел переговорить с уважаемым Осторном по поводу расписок, которыми мы расплачивались. Осада ведь скоро закончится и надо будет платить по ним. Удачно с ним встретился по дороге.

– Ну если вы тут собираетесь беседовать, не буду вам мешать. Кнопка, спать!

– Ну Володяяяя…

– Что Володя? Кругом, к себе в комнату шагом марш!

– А сказку расскажешь?

– Сказку? Гм… Давай ложись, я сейчас подойду.

Аливия радостно подпрыгнула и ускакала. Мальчик повернулся и наткнулся на одинаково задумчивые взгляды Осторна и Конрона. Володя, сам не понимая почему, почувствовал себя неуютно.

– Ну вы тут продолжайте, а я к Аливии… раз обещал… сказку…

Алвияи дожидалась его уже лежа в кровати и укрывшись одеялом. Володя пристроился рядом с ней на стуле.

– Ты прямо как маленькая, все сказку подавай. А то все «Я большая! Я большая!»

– Я большая!

– Значит сказка не нужна?

– Ну Володяяяя… У тебя такие необычные истории! Такие интересные.

– Интересные. Я вот даже не знаю, что тебе еще рассказать… вроде бы все рассказывал, хотя… Хм… странно, как же я раньше не вспомнил о ней. Ну ладно, в общем слушай: Жил-был один пожилой мужчина с женой и дочкой. И вот однажды его жена умерла. Погоревал он некоторое время, но понял, что дочке нужна мама и женился повторно на женщине, которая уже умела двух дочек. Сначала все было хорошо, но постепенно мачеха взяла в доме всю власть, заставляя мужа и падчерицу трудится не покладая рук. Дочь старика делал всю радботу по дому: убирала, гладила, готовила, чистила камин от золы. И вот от того, что девушка постоянно возилась с золой из камина она вся была в этой золе и люди стали называть девушку Золушка…

В этот момент чуть скрипнула дверь и в комнату проснулась голова Конрона. Аливия посмотрела на него так, что тот смущенно улыбнулся, протиснулся бочком и махнул рукой Володе – продолжай, мол. Мальчик удивленно на него покосился, но что бы не сбиться продолжил рассказ.

– И король той страны, чтобы женить принца объявил, на который созывались все самые прекрасные девушки королевства. Гонцы объявили что та, которая понравится принцу станет его женой… Конрон, чего тебе? Ты уже десять минут тут стоишь?

– Ничего-ничего, это не спешит. Ты продолжай, очень интересно.

– Не понял? Слушай, кто тут вообще ребенок? Аливия или ты?

– Хм… Я бы сказал, что скорее ты.

Володя развернулся, ожидая увидеть на лице друга насмешку, но встретился с совершено серьезным взглядом.

– Что ты имеешь в виду?

– Я? Да так… ничего. Извини, но мне честно порой кажется, что даже Аливия взрослее тебя с твоим отношением. Ты то столетний мудрец, то наивное дите. Но чаще второе. Да ты продолжай рассказ, а то Аливия сейчас меня побьет… и тебя заодно.

Володя покосился на сердито сопящую от нетерпения девочку и хмыкнул.

– Ладно, Кнопка, не сердись с дядей Конроном мы потом обсудим кто из нас большее дитя, а я продолжу…

Рассказ лился неторопливо, а Володя старался прибегнуть ко всем талантам своего скромного актерского мастерства, порой изображая персонажей в лицах. Какой сон – Аливия о нем думать забыла: глаза с блюдца, распахнутый ротик – она даже дышать порой забывала, и это самая обычная сказка… Впрочем она и раньше на его истории реагировала так же – мальчик уже привык что то, что для его сверстников дома всего лишь интересная история тут открытие. Володя заметил, что к слушателям присоединились и Осторн с Рупертом. Так увлекся рассказам, что и не заметил когда.

– Пока мы на балу, – Володя понизил голос, изображая мачеху, – ты, Золушка, должна прибрать в комнатах, вымыть окна, натереть пол, выбелить кухню, выполоть грядки… И вот после того, как ты все сделаешь тогда я позволю тебе понаблюдать за балом во дворце в окне.

– Во… нехорошая женщина. – Конрон явно хотел сказать нечто иное, но покосившись на нахмурившегося Володю, резко изменил формулировку.

Аливия уже почти заснула, но крепилась изо всех сил с явным желанием дослушать сказку до конца. На все уговоры Володи продолжить завтра она заявляла, что не уснет и требовала продолжения. Володя вздыхал, но соглашался. Вот уже фея одарила крестницу подарками, вот Золушка прибыла на бал, танец с принцем, приближение полночи и поспешное бегство Золушки с бала, потеря туфельки…

– И жилы они долго и счастливо, – наконец закончил Володя, осторожно накрывая девочку одеялом.

– Спасибо, – сонно прошептала та. – Очень интересная история.

Володя еще немного посидел и, убедившись, что Аливия уснула, вышел из комнаты.

– Ты действительно словно старший брат для нее, – заметил Конрон.

– Знаешь, – Володя неторопливо шел по коридору и даже не оглянулся на слова рыцаря, – мы с Ленкой постоянно ссорились. Она иногда просила меня прочитать ей сказку, поиграть с ней… но у меня никогда не находилось времени. Всегда были дела интересней – на улице с друзьями побегать, в ком… в игры разные поиграть, книги… Если бы можно было вернуть время назад… – Мальчик недолго помолчал. – Так о чем ты со мной хотел поговорить?

– Ничего такого срочного, просто сообщение: разведчики сообщают, что в лагере родезцев какое-то шевеление началось. Скорее всего они собираются уходить.

– Или собираются предпринять последнюю попытку штурма города.

– Не думаю – у них в армии полнейший разлад. Судя по всему там чуть ли не до бунта дело дошло.

– Надо бы пленных…

Конрон хмыкнул.

– Я знаю твой интерес к ним и отправил отряд Дорейна с заданием. Утром пленные будут. И… ну так, на всякий случай, я приказал усилить патрули и караулы.

– Ну тогда до утра. Спокойной ночи.

– Угу, отдыхай, князь. А я еще кое-какие вопросу хочу с Осторном обсудить.

Утром, как и обещал Конрон, доставили пленных и Володя сразу же отправился в магистрат. Как оказалось, суматоха в лагере родезцев действительно была связана с подготовкой к отступлению – на этот раз Конрон оказался прав. Вот только прежде, чем отправиться в путь Ансельм решил пополнить припасы и теперь во все стороны рассылал отряды фуражиров. Дорейн в сообщение писал, что если ему дадут еще человек триста, то он сумеет сильно осложнить им жизнь.

Когда Володя закончил допрашивать последнего пленного снова заявился Конрон и бросил на стол свиток. Мальчик вопросительно поднял на рыцаря глаза.

– Парламентер от герцога Дорна доставил час назад. Думаю, тебе будет интересно.

Мальчик развернул свиток и с трудом продираясь сквозь ошибки начал читать. Закончив, некоторое время стоял неподвижно, что-то обдумывая, потом снова углубился в чтении, потом еще раз перечитал.

– Мне надо подумать, – отозвался Володя, подходя к окну.

Конрон кивнул и плюхнулся за стол, притянул к себе тарелку с остатками мяса и кусок хлеба и начал неторопливо есть. Володя же так и стоял у окна, глядя куда-то вдаль и о чем-то размышляя. Он стоял слегка повернувшись боком, освещенный лучами солнца, пробивающемся сквозь плохого качества стекло. Конрон, изредка поглядывающий на мальчика, видел как хмурится его друг, размышляя над чем-то и теперь пытающимся принять какое-то важное для себя решение. Попробуй по его серьезному виду казалось, что это решение определяет всю его будущую жизнь. Сейчас Конрону очень хотелось знать, о чем думает этот странный князь.

– Скажи, а что если я съезжу парламентером?

– Ты?! – Конрон так удивился, что даже вино отложил.

– А что? Не по чину?

– Не по чину? Да как раз наоборот…

– Тогда думаешь герцог что-то сделает парламентеру?

– Да никогда. Герцог в таких вопросах очень щепетилен.

– Вот именно, так что мне ничего не грозит.

– Да я не про это. Я не понимаю зачем? Что ты хочешь сказать такого, чего не может сказать обыкновенный парламентер?

– В том-то и дело, что вот по этому письму обычный парламентер ничего сказать не сможет.

– Я не понимаю, в чем проблема? Да выдать им этого… как там его… Раймонда в обмен на наших пленных и дело с концом. Пусть его как предателя свои и вешают, – хмыкнул Конрон.

Володя вздохнул.

– Не люблю предателей…

– Могу тебя понять.

Мальчик снова вздохнул и отвернулся.

– А Раймонд не предатель.

– Надоел мне твой кислый вид, – раздраженно буркнул Конрон. – В последнее время вообще тебя не узнаю. Короче, если хочешь, собирайся и уматывай… куда хочешь… хоть в парламентеры.

– Спасибо, Конрон.

– Не за что. Считай это благодарностью за все, что ты сделал для Локхера.

Через два часа Володя в сопровождении одного трубача, который в одной руке держал трубу, а в другой белый флаг и переводчика подъезжал к первым постам родезской армии. Солдаты, остановившие их, выслушали сообщение трубача, покосились на Володю, который в своем привычно-невзрачном плаще с его ростом и сложением никак не выглядел на солидного представителя воюющей стороны, а скорее насмешкой над ними – проигравшими. На Володю посматривали мрачно и угрожающе, но ничего не говорили, обмениваясь мнениями между собой. Володя сейчас очень жалел, что не понимает по-родезски, а спрашивать у переводчика посчитал не очень удобным.

Наконец их провели в лагерь, заставили минут двадцать подождать и только после этого пригласили в просторную палатку командующего. Володя вошел первым, быстро окинув всю обстановку: наспех сколоченный стол, походная кровать чуть в стороне, сейчас служащая скамейкой для двух офицеров. Сам герцог стоял облокотившись на стол в легком доспехе, слегка седоватый мужчина в летах. Хмурый и сосредоточенный, он рассматривал какую-то бумагу на столе, но вот на объявление офицера поднял тяжелый взгляд и несколько мгновений рассматривал всех трех парламентеров. Вот его взгляд остановился на Володе.

– Князь Вольдемар Старинов, я полагаю? – Герцог говорил по-локхерски великолепно, по крайне мере Володя не находил отличия от того, что слышал от локхерцев. – Наслышан. Как я понимаю, благодаря вашему вмешательству, ваша светлость, расстроились наши планы?

– Я немного поучаствовал в обороне.

– Ага… немного. Так чему обязан такой чести, что сам заместитель командующего родезской армии прибыл в качестве парламентера?

– Мне хотелось обсудить с вами Раймонда… если позволите, без посторонних.

– Раймонда? Этого предателя? Я понимаю, что он оказал вам большую услугу, но это мое последнее слово. Я готов обменять всех ваших пленных в обмен на этого предателя. Милорд, вы же понимаете, что тот, кто предал один раз, тот обязательно сделает это и повторно. Ради чего вы его хотите защитить?

– Что такое предательство – я знаю. Пленных же вы хотите обменять потому, что с ними будет намного тяжелее выбраться, да и кормить в пути без них будет нужно меньше народу. Так что тут прямая выгода для вас. Конечно, вы можете наших пленных и казнить, но… герцог Ансельм Дорн на такое никогда не пойдет.

– Хм… А вы неплохо изучили меня… – герцог на мгновение задумался. – Хорошо, я поговорю с вами.

Даже приказов не понадобилось – все присутствующие родезцы моментально поднялись. Чуть поклонились и вышли. Следом вышли и лоркхерцы. Дождавшись, когда за последним закроется полог шатра герцог приглашающее указал на складной стул.

– Спасибо… – Володя снял накидку, аккуратно повесил ее на спинку стула и сел сам. – Собственно Раймонда я с вами и хотел обсудить…

– Интересно, за каким… нашего князя понесло парламентером?

Конрон пожал плечами.

– Вернется, поинтересуешься сам, тир. Честно говоря я и сам его не понял. Что-то он там про Раймонда говорил и про то, что он не предатель. Самому интересно.

Роухен задумался.

– Все-таки этот князь очень странный. Может действительно шпион?

– Ага. Который настолько странный, что в нем все шпиона подозревают. Я, конечно, в этих делах не очень, но и мне понятно, что из него шпион как из меня… меня… Ну ты понял.

Роухен был менее доверчив и обладал намного большим жизненным опытом по сравнению с Конроном и потому был настроен менее благодушно к Вольдемару Старинову, но спорить не стал. Он вообще предпочитал не спорить с командирами, тем более он не мог отрицать того факта, что князь реально помог в обороне, но даже сейчас он для него оставался загадкой, а загадки Роухен сильно не любил.

Через несколько минут в комнату вошли еще несколько офицеров, приглашенных на совещание, чтобы обсудить дальнейшие планы. Офицеры говорили много всего, но Конрон слушал вполуха, гадая о чем может говорить Вольдемар с герцогом. На все вопросы офицеров, обращенных к нему, он отвечал весьма туманно, сославшись на необходимость пока держать все в тайне. Сообразили они, что он сам ничего не знает или нет не ясно, но по крайне мере отстали и занялись более актуальными проблемами: как действовать после отступления неприятеля. А то, что родезцы все-таки будут отступать никто уже не сомневался.

Володя появился уже под конец совещания в приподнятом настроении, улыбаясь каким-то своим мыслям. Поздоровался со всеми, но уселся в сторонке. Понимая общий интерес к проведенным переговорам он просто перечислил условия перемирия, к которым они пришли с герцогом. Офицеры разочаровано зашумели, не понимая, что в этих довольно стандартных пунктах могло вызвать прилив столь хорошего настроения у вечно серьезного князя, который и улыбался-то крайне редко, да и то уголками губ.

Конрон неодобрительно качал головой, догадываясь, что тот о чем-то умалчивает, но не настаивал, быстро свернул совещание и выпроводил всех, после этого пристроился.

– Ну и, во имя всех возвышенных богов, с чего такая радость?

Володя пожал плечами и честно ответил:

– Ансельм Дорн отпускает всех наших пленных в обмен на Раймонда. Все осталось без изменений – так, как он и предлагал в своем письме.

– Не понял? Точнее понял, но это ты и на совещании говорил. Я не понял для чего тогда именно ты к нему ездил?

– Для чего? Может потому, что дурак. И потому, что несмотря ни на что так и не избавился от наивности. Вот такой вот я наивный романтичный дурак, Конрон. А ведь думал, что сумел избавиться от всех чувств… как оказалось, нет. Возможно потому, что даже в самые тяжелые моменты мне везло на людей.

Рыцарь потряс головой.

– Я чего-то не понимаю. Ты чего там натворил?

– Да ничего… просто рассказал все о Раймонде… мои учителя точно устроили бы мне головомойку за такое – сдать все достигнутые результаты… мда…

– Прости, что? Что ты сделал?

– Все рассказал Дорну про Ансельма. Как впервые встретился и что было дальше.

– И?

– Ну и все. Герцог совсем не дурак, так что, полагаю, он мне поверил. Ладно, пойду к Раймонду… обрадую. Если его и повесят, то не за предательство.

Конрон озадаченно проследил за Вольдемаром и недоуменно пожал плечами, не совсем разобравшись в том, что услышал. Потом пожал плечами и вернулся за стол, достал нож, задумчиво рассмотрел его, а потом стало ковыряться им в столе. Потом махнул рукой.

– Каждый раз, когда думаю, что уже начал его понимать он выкидывает что-то, совершенно неожиданное.

Володя, скрестив руки, стоял у косяка двери в тюремную камеру и наблюдал за работой кузнеца, освобождавшего пленника. Когда тот закончил возиться с цепями, мальчик поманил Раймонда и зашагал по коридорам тюрьмы к выходу. Раймонд озадаченно обернулся к охраннику, который флегматично отправился в свою коморку, явно не собираясь их сопровождать, вблизи тоже не было видно ни одного охранника, а князь шагал вперед даже ни разу не обернувшись, словно ему было совершенно все равно следует за ним пленник или нет. Заинтригованный таким поворотом рыцарь торопливо догнал князя и пристроился позади.

Вольдемар вышел на улицу, при этом охрану на входе также совершенно не заинтересовал бывший пленник. Раймонд огляделся, гадая, что может получится, если он сейчас попробует бежать.

– За поворотом пост, как раз на него выскочишь, а если бежать прямо, то наткнешься на учения ополченцев. Но вообще бежать не советую по другой причине, наберись терпения.

Вольдемар даже не обернулся когда говорил. Тир задумчиво поглядел ему в спину, но решил последовать совету. Раз его никто не охраняет, значит что-то происходит, а что именно скоро прояснится.

В кабинете магистрата Володя сразу уселся за стол и перебросил через него свиток с условиями перемирия Раймонду. Тот неторопливо развернул его и углубился в чтение. Вот он закончил, неторопливо скатал его, зашатался и поспешно сел на первый же подвернувшийся стул.

– Как я понимаю, меня выдадут?

– Есть какие-то причины этого не делать? Хотя если бы ты согласился…

– Ваша светлость, мы уже обсуждали этот вопрос.

– То есть своего мнения ты не изменишь?

– Нет.

Володя вздохнул, неторопливо поднялся, отстегнул пояс с мечами и положил его перед собой на стол, после чего расслабился на стуле, вытянув ноги.

– Жаль. Что ж… сам понимаешь.

– А если я сейчас убегу? Я не видел охраны на выходе…

– А смысл?

– Хотите сказать, князь, что мне некуда бежать и меня повесят если не вы, то свои.

– Ну… свои вас, конечно, вряд ли похвалят – работу вы все-таки провалили. Возможно вас за этот провал и казнят, но только не за предательство.

Раймонд замер и удивленно уставился на собеседника. Князь снова вздохнул.

– Ну вот такой я дурак и завалил почти всю работу. Мои учимтеля точно мне настучали бы по шее за такое. В общем я ездил как парламентер к герцогу Дорну и все ему рассказал про тебя. Полагаю, он поверил, так что…

– Милорд… я… ваша светлость…

– Замолчи уж… и не вздумай благодарить… не за что. А ты… в общем проваливай. Охрана у ворот предупреждена и выпустит тебя. А герцог… не думаю, что он нарушит свое слово и удержит наших пленных дольше обычного.

Раймонд поспешно поднялся и направился к выходу, но у двери обернулся.

– И все же, милорд, почему?

– Я знаю что такое предательство. Оказывается я после него не могу спокойно наблюдать как за него казнят невиновного человека. Такое объяснение устроит?

– Милорд… спасибо. Я этого никогда не забуду. Отныне у вас нет преданней друга.

– Не зарекайся, – хмыкнул Володя. – Война ведь продолжается, и мы с большой долей вероятностью снова можем встретиться по разные стороны.

– Да. Такое возможно, ваша светлость и я сделаю все возможное, чтобы выполнить поручение моего короля, но…

– Я понял, Раймонд. Спасибо. Честные противники – тоже неплохо.

Раймонд поклонился и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Володя отодвинул на столе ремень с мечами и грустно констатировал:

– И все-таки я дурак.

Осторожный стук в дверь. Володя вздрогнул: интересно, кого это несет? Конрон точно стучать не будет. Роухен? Он вроде с родезцами следит за соблюдением перемирия.

– Да.

В дверь осторожно заглянул Лигур.

– Разрешите, милорд?

– Заходи. Что-то случилось?

Лигур неторопливо, но и не слишком медленно прошел к столу и сел напротив.

– Милорд, если позволите, я хотел бы обсудить с вами судьбу моих людей. Осада подходит к концу, а им была обещана свобода…

– Да. Я разговаривал недавно с Конроном на этот счет – он полностью подтвердил все прошлые обещания. Тем более ваш полк очень хорошо проявил себя. Думаю, локхерцы даже захотят пригласить вас на службу.

– Вот об этом я и хотел поговорить с вами. Видите ли, милорд, большинству из бывших рабов просто некуда идти. Что их ждет? Дома у многих просто нет, зарабатывать… ну чем они смогут заработать на жизнь? Грабежами разве только. Если же наниматься к кому-нибудь, то людей просто раскидают по разным отрядам.

– Гм… пока не понимаю, к чему вы клоните.

– Милорд, вы правильно заметили, что я раньше занимал высокое положение, и мне приходилось воевать, но и для меня в новинку те тактические приёмы и действия, которые вы внедряете. Однако нельзя не заметить, что она вполне эффективна, но вот использовать их с максимальной эффективностью может только человек, который понимает, что делает. То есть вы.

– И?

– Командовать может только тот, кто понимает возможности подразделения и умеет правильно применять их. Даже я не все понимаю во время подготовки, но догадываюсь, что все отрабатываемые приемы нужны в бою. Сражение здесь закончилось. Милорд, люди просили меня узнать о ваших дальнейших планах.

– Признаться, не задумывался пока. Хм… Я так понимаю, люди хотят сохранения полка. Проблема вот только в том, что кроме титула у меня ничего нет, а содержать такой полк стоит вполне приличных денег.

– Полк может и сам себя кормить, если подойти к делу с толком, милорд. Боевые отряды нужны многим правителям, а если они еще и имеют репутацию…

– То есть вы предлагаете заняться наемничеством и продавать мечи?

– Занятие не постыдное, милорд, если вы об этом. Очень многие из благороднейших фамилий сколачивали свои отряды и зарабатывали себе на жизнь продавая их услуги.

– Понятно…

Володя задумчиво начал постукивать пальцами по столу. Признаться откровенно – занятие наемничеством его не прельщала совершенно. Слишком хлопотно, слишком ненадежно, слишком суетливо. Да и по другой причине ему это занятие не нравилось – на Базе он обучался у многих людей, но все они были те, кого можно назвать государственниками, которые часто такую службу ставили превыше всего. Многие классные специалисты продолжали служить за копейки, хотя в коммерческих структурах могли бы зарабатывать миллионы. Волей-неволей, но такой взгляд на жизнь они передали и ему. Володя очень уважал многих из тех, у кого проходил обучение и помнил их рассказы и их отношение к наемникам. Ясно, что тут совершенно другая ситуация, но очень трудно переломить себя. Но и отказывать вот так сходу не дело – люди же доверились.

– Спасибо, Лигур, я подумаю. Такие решения сразу нельзя принимать.

– Конечно, милорд, – Лигур поднялся.

– В любом случае, я постараюсь обеспечить будущее людей.

– До свидания, милорд. Мы все будем ждать вашего решения.

Глава 13

Назначенные два дня перемирия подходили к концу и совет решал, что делать дальше поскольку родезцы не выказывали явного желания уходить – наоборот, тратили время на укрепления лагеря. Роухен даже обвинил Вольдемара, как главного инициатора перемирия, в попустительстве. Его, правда, тут же осадил Конрон, заметив, что даже если бы этого перемирия не было, то все равно они не смогли помешать работам по укреплению лагеря.

– Зато они не смогли та легко пополнять припасы в округе.

Но на этом все и закончилось. Собравшиеся были людьми действий и плакаться об упущенных возможностях был не в их характере. К тому же многие и не считали перемирие ошибкой. Сам Володя сидел в сторонке и рассеянно слушал спор, стараясь вмешиваться в него как можно меньше, только если к нему обращались непосредственно, но и тогда старался отделываться минимум слов. Конрон неодобрительно качал головой, но при всех ничего не говорил. Наконец все разошлись и Конрон повернулся к Володе.

– Ну чем ты теперь недоволен?

– Я? В каком смысле? Я всем доволен.

– Раньше ты активнее вел себя на совещаниях.

– А смысл? Тортон сейчас если и падет, то только чудом, а я ввязался во все это только по одной причине.

– Ага. Из-за Аливии. Как там она, кстати?

– Нормально все. Уже носится вовсю и требует тренировок с мечом. Вбила же себе в голову, теперь никак не могу отговорить от этого. И ведь обещал…

– Ну ты ведь ее и раньше обучал этому… я помню, как она вывихнула руку моему солдату.

– Он сам себе вывихнул. К тому же это не совсем боевая тренировка. Скорее гимнастика. Ну и поможет в случае чего, как ты заметил.

– О, да. Правда тот солдат разглядел получше.

– Прекрати насмешничать. Тебе хорошо, а я как приду к ним, так Кнопка тут же бежит: когда будешь учить, когда будешь учить…

– Ха. Сочувствую. Так значит, ты больше не желаешь принимать участие в обороне города?

– В обороне от кого?

– Родезцы еще недалеко.

– Ну так и я пока на совещаниях.

– Хм. И чем ты планируешь заняться дальше?

Хороший вопрос, только ответа пока нет.

– Если честно, то не знаю. Правда ко мне подходил Лигур…

– Да, я в курсе.

– В курсе о чем он говорил? – удивился Володя.

– Это не секрет. И что ты надумал?

– Пока ничего.

– Понятно. Но наемники не задерживаются подолгу на одном месте. Как же тогда Аливия?

– А что Аливия? Конрон, хотя бы перед самим собой надо быть откровенным – сейчас я больше мешаю ей, чем помогаю. У нее есть семья, которая позаботиться лучше, а что я? Бродяга без роду и племени. Я ей помогал пока в этом была нужда, но сейчас надо уйти и не мешать.

– Странный ты какой-то…

Разговор был прерван появлением курьера, который доставил письмо. Тяжело дыша, весь в пыли, он ввалился в комнату и чуть ли не выронил свиток на пол.

– Кто здесь Конрон Пентарский?

Заметив привставшего Конрона, он вручил ему свиток.

– От герцога Алазорского! – И тут же рухнул на стул, который Володя торопливо подвинул гонцу.

Конрон поспешно взломал печать и углубился в чтении.

– Ну слава богам! – выдохнул он и повернулся к Володе. – Похоже, твое послание произвело впечатление в столице. Его величество откомандировал герцога чтобы он разобрался с этой проблемой. Герцог собрал всех, кого можно по гарнизонам и теперь сообщает, что продвигается с трехтысячной армией к Тортону. Будет дней через пять.

– Хм… Три тысячи – это сила, конечно. Догадываюсь, что за качество у этих войск. А король, значит, опять остался без присмотра наедине с Эрихом?

– Думаю, что герцог на самотек все не пустит, – не очень уверенно возразил Конрон. – В любом случае эти силы сейчас были бы более полезны королю, чем нам. Вот что, я отпишу всю ситуацию, а там герцог уже разберется.

– Придет начальник и рассудит…

– Что?

– Да нет, ничего. Полагаю, другого выхода у нас все равно нет. – Володя поднялся. – Не буду мешать. – Но у выхода обернулся. – Кстати, кому принадлежит герб: в ставшая на дыбы лошадь?

– Белая или золотая? И на каком фоне?

– Понятия не имею. Я видел этот герб выгравированным на мече. Там еще что-то было, но разглядеть невозможно.

– Хм… Где ты мог видеть такое? – Конрон нахмурился. – Если герб был на мече, то мне только одно в голову приходит, но ты вряд ли мог это видеть.

– А имя граф Готский тебе не о чем не говорит?

Конрон очень задумчиво посмотрел на Володю.

– Говорит. Готские – это очень старинный род.

– И это их герб?

– Да. Только они уже давно его не используют. Потому я и удивился, что ты его знаешь. С тех пор, когда они заняли трон Локхера после того, как породнились с правящей принцессой, ей была нужна поддержка иначе ей не удалось бы удержаться на троне и Готские предоставили ей такую поддержку. С тех пор их гербом стал герб правящей династии.

Володя задумчиво кивнул.

– Примерно этого я и опасался. К сожалению, поздно догадался.

– Какие-то проблемы?

Мальчик покосился на спящего гонца.

– Да нет. Впрочем, да, есть одна небольшая. Была у меня стычка с этим вашим королем. Как раз после поражения… Он представился как граф Готский, а на мече этот герб… В общем, мне не хотелось бы с ним встречаться еще раз. И даже с его доверенным лицом не хочется встречаться.

Конрон открыл рот, тоже покосился на гонца, закрыл.

– Потом расскажешь.

Володю Конрон отыскал на полигоне, где он обсуждал с Лигуром какие-то новые тактические приемы и способы их применения в бою. При этом Лигур явно относился к новинкам с недоверием, но старался вникнуть и понять, поэтому слушал внимательно, делая какие-то наброски на листе, лежащем на столе. Володя поглядывал ему через плечо и изредка что-то поправлял там. Заметив Конрона, он отложил карандаш.

– Дальше сам смотри. Попробуй все-таки отработать этот метод обороны.

– Хорошо, милорд.

– Да… ну ты и учудил, – задумчиво проговорил Конрон, сидя на берегу моря и изредка запуская камешек. Рядом пристроился Володя и задумчиво пересыпал песок с места на место.

– Да откуда же я знал, что этот придурок, который попытался меня ограбить – король?

– Гхм.

– Ладно-ладно. Откуда я знал, что тот умнейший и вежливейший молодой человек, который попытался меня ограбить – король? Это я уже позже сообразил, но не стал говорить, только хуже стало бы.

– С другой стороны теперь понятно почему его величество вернул многих старых советников. Ха, а я то гадал с чего такие перемены. Вообще-то, как мне кажется, ты зря паникуешь. Артон, при всей его… хм… – Конрон огляделся, – избалованности, никогда не отличался злопамятностью. К тому же раз он тебя послушал, значит не очень и сердился.

– Может и так, но проверять не хочется.

– И что ты думаешь?

– Я уже придумал. Сегодня ночью родезцы уходят…

– Что??? Это ты откуда знаешь???

– Логика. Завтра утром истекает срок перемирия, так что уйти без особых проблем они могут только сегодня вечером. Ну и еще я обзавелся кое-какими источниками информации во вражеском войске.

– Это точно?

– Абсолютно.

– И ты молчал?

– Я узнал об этом когда к Лигуру шел. Джером сообщил.

– Ясно. И что?

– Ну так ведь надо отрядить провожающих. Ты не сможешь – прибывает герцог этот… как его… Алазорский и тебе надо будет давать ему отчет. Потому поедет Дорйен – больше некому. Ну и я с ним.

– Дорейна это не обрадует.

– Почему? Я же не командиром к нему навязываюсь, а волонтером. В общем, чем дальше я буду от города в тот момент, когда тут будет герцог, тем лучше. А это самый лучший вариант – далеко и не надо ничего никому объяснять по поводу спешного отъезда из города. Ты поговоришь с ним как командующий?

– Столько проблем на пустом месте создаешь. Поговорю, куда денусь? А ты сейчас куда?

– К Осторну. Точнее сначала переговорю с Филлипом и Джеромом, а потом уже к Осторну. Попрощаюсь с Аливией и в путь.

– Филлипа и Джерома с собой возьмешь?

– Филипа лучше оставить, наверное. А вот Джером и Винкор со мной поедут. Винкор мне нужен чтобы языки подучить и грамотность подтянуть, а Джером как источник информации. Я ведь только на обороне и сосредоточился, а о мире как не знал ничего, так и не знаю. Думаю, расслабиться и стряхнуть с себя всю эту ответственность – надоело все.

– Странный ты, но как хочешь. Ладно, прикрою тебя орт герцога. Надолго собираешься исчезнуть?

– Недели на две-три, как получится. Сколько Дорн будет отступать?

– Если все пройдет для него успешно, то за две недели он доберется до границ Эндории, а там уже рискованно будет его преследовать.

– Дорейн не настолько рисковый, чтобы преследовать врага на занятой им территории. Но, думаю, на месте все будет ясно.

– Ладно, проваливай… глаза б мои на тебя не глядели. Ну надо же… умудриться повздорить с королем… Только с тобой могло такое случится!

– Это еще почему?

– Ну… судя по твоей истории с тобой вечно что-то случается.

– Ага. Спасибо за поддержку. Ладно, пойду к Лигуру, надо обсудить кое-что. Слушай, не распускай по возможности его полк до моего возвращения. Сможешь?

– Гм… А что я скажу герцогу? Бои закончены, а ополчение не распущено?

– Конрон, придумай что-нибудь!

– Тебе это зачем?

– Жалко будет, если все плоды по обучению пойдут прахом и все придется начинать сначала. Полк надо сохранить хотя бы как основу.

– Они вроде как не горят желанием служить Локхеру.

– Понять их можно, но если они подадутся в наемники, я полагаю, тебе захочется иметь их на своей стороне, а не на другой.

– А вот это аргумент. Ладно, сделаю, что смогу. Но как я полагаю, ты в наемники подаваться не собираешься?

– Скорее всего нет. Не мое это. Меня по-другому обучали. Как там поэт у нас говорил… блин… как бы поточнее перевести… вот… служить бы рад, прислуживаться тошно. Мда, не совсем в тему, но… в общем не могу я наемником быть. Не мое это.

– Даже не буду делать вид, что понял твои мысли.

– Тогда я ушел.

Конрон махнул рукой, и что-то бормоча себе под нос о сумасшедших иностранных князьях, отправился в сторону магистрата.

Володя мотался почти до самого вечера обсуждая то с Лигуром план занятий на время его отсутствия, то с Джеромом подготовку к отъезду, то с Абрахимом закупал книги для занятий, а потом Филлипу давал задание, чтобы он присматривал за снятым домом. Только закончив все дела, он заявился в дом к Осторну, где и сообщил о своем отъезде. Аливия сразу посмурнела, но вопреки ожиданиям ничего говорить не стала. Уже под вечер, после того, как Володя рассказал ей очередную сказку, она ответила на вопрос мальчика:

– Отец тоже так всегда уезжает. Я уже взрослая и знаю, что не всегда получается быть с тем, с кем хочется.

– Да… – Володя даже растерялся от такого серьезного рассуждения. – Я в твоем возрасте был совсем избалованным.

– Избалованным? – Глазенки девочки загорелись интересом. – Это как?

– Всегда требовал то, что хотел невзирая ни на что. И очень обижался, когда желаемое не получал. А ты действительно взрослая, если понимаешь, что нельзя получить все, что хочется. Все, спокойной ночи.

За дверью Володю перехватил Осторн.

– Милорд, мне бы хотелось обсудить с вами один момент.

– Да?

Купец пристроился рядом и неторопливо зашагал вместе с Володей.

– Мне хотелось бы узнать, что в намерены делать дальше с Аливией?

Разговор ожидаемый и, тем не менее, произошел совершенно неожиданно.

– Что делать? Да ничего. Завтра я уезжаю, потом вернусь и снова уеду. Постепенно она привыкнет, что я бываю у ней все меньше и меньше…

Володя видел, что по какой-то причине Осторн остался недоволен этим ответом, но никак не мог понять с чем это связано. Раньше он наоборот требовал, что бы он поскорее исчез из их жизни.

– Алвия уже никогда не станет такой, какой была, – неторопливо заговорил он. – Я пытался ее переубедить, но девочка очень упряма… Я просто не знаю, что с ней делать.

– Осторн, давайте начистоту: что вы хотите? Я тоже желаю Аливии только добра и понимаю, что я, бродяга без дома, вряд ли смогу обеспечить ей нормальное будущее.

– В этом все и дело, – вздохнул Осторн.

Володя немного озадаченно проследил за уходящим купцом, никак не понимая, чего он хотел от него услышать. Не сосватать же он ее хочет ему? Эту мысль они с Осторном отвергли с самого начала. Все-таки действительно надо подумать, наверное, все-таки не очень хорошо будет, если они вот так расстанутся. Нечестно просто. Да и Аливия разве в чем виновата? Она искренне к нему привязалась. Да еще эти сословные различия. Для самого Володи они ничего не значили, но для остальных это была вся их жизнь.

– Надо будет подумать, – вздохнул Володя, хотя и признавал, что придумать что-либо у него вряд ли получится. Он и со своей-то судьбой не мог определиться, а тут за других решать.

Родезцы ушли на рассвете в четыре утра, стараясь произвести как можно меньше шума. Непонятно для чего, все равно за ними постоянно наблюдали разведчики, но тем не менее. В городе об этом стало известно через десять минут. Дорейн скомандовал к подъему и через полчаса следом отправилась кавалерия Локхера. С ней в качестве волонтера отправился и Володя, а с ним Джером и Винкор. Филлип оставался в Тортоне на хозяйстве для присмотра за имуществом синьора.

Конрон следил за выступившей армией с надворной башни и когда последний всадник скрылся за поворотом отвернулся и стал спускаться в город.

– Поздравляю, тир, – встретился ему Роухен. – Знаменательное событие – первое победа за все время войны.

– Перестань, Роухен, мы оба знаем благодаря кому она достигнута. Если бы не сумасшедшие идеи этого князя неизвестно чем бы все закончилось. Точнее очень даже известно.

– В том-то все и дело, что сумасшедшие. Кто он такой?

– Тот, кто спас Тортон! – отрезал Конрон, давая понять, что не намерен обсуждать князя. Роухен намек понял правильно и поспешно откланялся. Рыцарь задумчиво проследил за ним взглядом – вот и началась борьба за победу. Как же он ненавидел эти игры.

Был бы здесь Вольдемар, он мог бы вспомнить древнюю мудрость, что у победы много родителей, а поражение всегда сирота. Впрочем, даже не зная эту мудрость Конрон прекрасно понимал что к чему.

Когда осада оказалась снята жизнь еще долго не могла войти в привычную колею. Город приводил себя в порядок, разбирались баррикады с улицы, площади, занятые ополчением под полигоны снова возвращались рынкам, снова начал работать порт и первые корабли уже отправились в плавание. Постепенно жизнь входила в привычную колею и только форт за городом все еще напоминал о недавних боях – магистрат никак не мог определить что с ним делать. Форт этот оказался настолько удачно расположенным, что всерьез обсуждалась возможность возведения там постоянного укрепления. Особенно эту идею поддерживал Роухен. Пока к единому мнению не пришли, но форт решили не сносить. Постепенно, по мере удаления родезцев, распускалось и ополчения, но полк Логура Конрону удалось отстоять несмотря на все попытки членов магистрата его разогнать – слишком многим он стоял поперек горла.

Споры закончились с входом в город отряда в главе с герцогом Алазорским. Конрон лично выехал встречать его во главе оставшихся в Тортоне вооруженных сил, выстроив их вдоль дороги. Герцог, невысокий поджарый мужчина лет шестидесяти окинул все вокруг цепким взлядом, кивнул своим мыслям, выслушал короткий доклад Конрона, кивнул ему и пришпорил коня, направив его к городским воротам. У них молча выслушал приветствие магистрата, важно покивал и въехал в Тортон, где к нему присоединился и Конрон.

В магистрате вся надменность мигом слетела с герцога как морская пена, маска исчезло и лицо ожило, в глазах разгорелось пламя. Почти бегом пересек всю комнату, уселся во главе стола, сложил руки в замок и положил на них подбородок.

– Ну, рассказывайте, тир, как тут у вас все было. Только не вздумайте мне врать! – в глазах полыхнуло, герцог раздраженно швырнул на стол несколько свитков. – А то тут от ваших уже есть версия событий… несколько даже. И в каждой свой герой.

Конрон нахмурился. Вот уж не думал, что кто-то осмелится писать герцогу через его голову. Ох, рисковали эти писари, ох рисковали, лично бы им головы поотрывал бы, попади к нему такое письмо. Он вздохнул и осторожно сел напротив герцога.

– Честно говоря, я совершенно не верил в успех миссии…

Где-то на середине рассказа Конрона герцог не выдержал, вскочил с места и стал быстро прогуливаться по кабинету, заложив руки за спину. Вообще в герцоге энергия буквально фонтанировала, не давая ему оставаться на месте. Из-за этого он говорил быстро короткими рублеными фразами.

– Князь, значит… Читал я его записку с анализом. Весьма-весьма правдоподобно и толково. Она на меня произвела впечатление. Да, произвела. Я с королем о ней говорил. Оказывается этот ваш князь успел и с ним познакомиться. Король кое-что рассказал мне о встрече с этим князем.

Герцог вдруг успокоился, словно кто-то перекрыл кран с бурлящей в нем энергией и даже его речь изменилась: короткие фразы пропали, он стал говорить медленно, обдумывая каждое слово. Если человек не был знаком с герцогом Алазорским, то подобная резкая смена поведения выбивала его из равновесия. Конрон с герцогом, похоже, до этого не встречался и растерялся.

– Ваша светлость, я…

– Ладно, – герцог махнул рукой. – Этот князь вам говорил о встрече с королем?

– Только то, что по дороге встретился с ним.

– Да? Весьма разумно с его стороны. Весьма. А почему я его не видел?

– Он уехал с конницей преследовать отступающих родезцев.

– То есть предпочел после знакомства с королем не встречаться со мной? Предусмотрительный молодой человек.

– Ваша светлость…

– Успокойтесь, тир. Этот молодой человек умеет производить впечатление. Да и большой бы неблагодарностью с моей стороны было бы вредить ему, все-таки я вернулся из отставки благодаря ему…

– Благодаря князю?

– Ага, значит, он действительно тебе не все рассказал. Действительно благоразумный человек. Значит, говоришь, что по его словам он ввязался в оборону из-за той девчонки? Купеческой дочери?

– Да, ваша светлость.

– Любопытно. Весьма любопытно… – похоже, слово «весьма» очень нравилось герцогу и он вставлял его при каждом удобном случае. – Что-нибудь известно про то, как они познакомились?

– Милорд, девочке восемь лет. Она с матерью ехала в караване, когда на него напали, но мать с дочерью убежали в лес, где на них напали волки. Мать погибла, защищая дочь, а князь спас Аливию.

– В лесу? Весьма любопытно. А князь в одиночку в лесу путешествовал? Ага, вижу, что сами не знаете.

– Я не считал себя вправе интересоваться у князя его жизнью.

– Ну кое-что он вам все-таки рассказывал, иначе откуда вы знаете о гибели его родителей и сестры. Мда, ваше не любопытство похвально… весьма похвально. – По интонации было ясно, что это отнюдь не похвала. – Я бы хотел поговорить с этой девочкой… и ее отцом.

– Сейчас, ваша светлость?

– Нет. Зачем же шокировать семью неожиданным визитом? Сообщите им, что я буду у них в гостях завтра к обеду, а сейчас мне бы хотелось поговорить со всем командирами, которые участвовали в обороне. И этого Филлипа не забудьте пригласить.

– Я уже позаботился, милорд, все дожидаются в соседней комнате.

– Очень хорошо. Очень. Вот сейчас и пойдем туда.

– Милорд, может вы хотите сначала отдохнуть?

– Отдохнуть? Нет-нет, я уже отдыхал. Когда от вас прибыл гонец с известием, что родезцы отступают – мы не очень спешили. Так что на совет.

Совет прошел довольно бурно – герцог умел задавать неудобные вопросы, поэтому очень многие из магистрата, отправившие собственные сообщения, проклинали тот день, когда им в голову пришла такая идея. Герцог не стал ничего утаивать и просто разложил перед собой письма, спрашивая писавшего прямо по ним о деталях, уточнял некоторые моменты, которые человек должен был знать, если все, что написал правда. Такой человек, стоя под пронзительным взглядом герцога краснел, бледнел, начинал запинаться, в конце окончательно путался в рассказе. Такой форменный допрос сильно нервировал остальных и забавлял офицеров, которым такая выходка магистрата сильно не понравилась, а то, что это инициатива отдельных людей, а не общее решение никто не поверил.

Устроив этот показательный разнос любителей выезжать за чужой спиной герцог перешел к конкретным вопросам. Его интересовало буквально все: первый совет, который прошел когда стало известно о приближении врага, какие решения были приняты, что изменилось, когда в совет вошел князь, что предприняли, какие действия предприняли родезцы, выспрашивал о первом бое с авангардом барона Розентерна.

Совет закончился глубокой ночью, после чего принесли угощение и выпивку, но почему-то желающих задержаться на совете подольше не нашлось.

На следующее утро герцог отправился исследовать форт и наблюдательный пункт на холме.

– Отличная задумка. Весьма отличная, – пробормотал он, оглядывая Радужную бухту. – Это вон там был первый лагерь родезцев, а тут требуше?

– Да, милорд. – Конрон показал места, где стояли метательные машины.

– А если бы родезцы не там разбили лагерь?

Конрон вздохнул.

– Если честно, я сам не совсем понимаю как у князя получалось управлять событиями, но на моей памяти все его предсказания сбылись… хотя… да нет, даже его ошибки каким-то образом помогали нам же. Он всегда умудрялся знать о происходящем больше, чем даже я, хотя именно мне первому все докладывали.

– Вот как? Весьма любопытно. Или он лучше вас умеет делать выводы из доступных сведений, или он обладал другими источниками информации, что странно для чужака. Или…

– Или, милорд?

– Или и то и другое. Меня все больше и больше интересует этот князь. Весьма хочу с ним познакомиться. Господин Конрон, покажите, как вы штурмовали этот лагерь?

– Отсюда плохо видно, милорд, надо спустится и немного пройти по дороге.

– Поехали, хочу все посмотреть.

– Но штурм был с двух сторон: с моря и с берега.

– Вот все и покажете. Поехали, до обеда мне надо успеть вернуться, надо будет еще в гости заехать.

– Уважаемый Осторн передавал, что для него большая честь принять вас.

– Конечно честь. Поехали, Конрон.

Оставшееся время до обеда герцог в компании своих офицеров и командиров Тортона объехал все места сражений, слушая их рассказы.

– Так значит, он не хотел в последний раз нападать? Да, это похоже на князя. Королю он толковый план рассказал… жаль поздно.

– Князь знаком с королем? – искренне удивился кто-то.

– О да. Они довольно хорошие знакомые, – сообщил герцог Алазорский не моргнув глазом.

После осмотра мест боев, герцог в магистрате еще раз просмотрел расписки и к облегчению купцов утвердил их все и вызвал удивленное перешептывание свиты.

– Ну вот, – герцог отложил перо и потянулся, – с делами закончили, а теперь можно и немного отдохнуть. Конрон, собирайся, ты тоже поедешь со мной к этому купцу.

Дорога много времени не заняла и уже через двадцать минут кавалькада всадников въезжала во двор купеческого дома. Осторн был не из бедных, потому мог позволить себе встретить столько гостей, хотя ясно было, что особой радости от этого он не испытывает. Тем не менее, как положено, он лично встречал высокородных гостей на въезде, кланяясь каждому въезжающему, его сын стоял позади, тоже раскланиваясь перед гостями. Осторн выглядел немного бледновато и испуганно – наверное, впервые в жизни встречал сразу столько высокородных гостей.

Аливия в подаренном Володей платье стояла у крыльца, вежливо приседая перед каждым гостем. Те недоуменно косились на девочку, не зная, как реагировать на такое странное приветствие – явно вежливое и почтительное, но никогда ранее не виданное. Герцог, при виде такого нарядного чуда хмыкнул и чуть склонил голову, за что получил недоумевающие взгляды свиты и теперь решающие как поступить им. С одной стороны герцог явно выделил эту пигалицу – даже ее отцу он всего лишь чуть кивнул, скорее изобразив приветствие, а тут… И как им поступить? На всякий случай все проходившие мимо последовали примеру синьора.

Дом купца хоть и просторный, но не мог вместить всех гостей, потому младшим офицерам из свиты накрыли прямо во дворе на громадном столе, а в дом вошли только герцог и его ближайшие помощники. Как велел обычай они сначала пригубили поданное вино с хлебом, немного поели, показывая уважение к хозяин дома и только потом уже приступили к разговору. Правда говорил, точнее расспрашивал, только герцог, но вопреки ожиданию Конрон касались они не чужеземного князя, а делам, о князе он говорил в основном с Аливией, которая охотно отвечала, при этом прониклась таким доверием к гостю, что даже сбегала принесла похвастаться подарками: ножом, книжки, ручку со стальным пером. Герцог долго разглядывал нож, пробовал его остроту, смотрел качество металла, нахмурился, но тут же улыбнулся и вернул подарок, стал рассматривать книги.

– Какой необычный алфавит. Никогда такой не видел.

– Это родной язык Володи, я даже читать на нем немного умею… правда пока не очень хорошо, – честно призналась девочка.

– А что здесь написано можешь прочитать?

– Это сказки. Я их… – Аливия вдруг покраснела. – На самом дел Володя не давал мне ее, я сама прихватила… он уже потом подарил… когда нашел на привале.

Герцог рассмеялся.

– Там такие интересные сказки и необычные, – снова попыталась оправдаться девочка.

– А можешь одну рассказать?

– Вам? – удивилась Аливия. – Но вы же взрослый!

– Ну и что? Я в детстве тоже любил разные истории. Так расскажешь?

– Хорошо. – Девочка встала со своего места и подошла к герцогу. Тот подхватил ее за талию и усадил к себе на колени. – Я вам расскажу последнюю, которую мне Володя рассказал. Про Золушку…

Большинство гостей разъехалось довольно быстро – герцог никого не удерживал и даже наоборот, хотел поскорее разделаться с официальной частью, а такая толпа народу никак не способствовало доверительной обстановке. Наконец остались только действительно близкие ему люди – человек пять. Тут уже возникла более непринужденная беседа, хотя Осторн с Рупертом и сидели как на иголках, тем не менее, герцог сумел разговорить и их. Наконец к облегчению хозяев и последние гости отправились домой. Уже за воротами герцог натянул поводья, заставив коня немного покрутиться на месте и оглянулся на дом.

– Ну и как вам, Конрон?

– Не знаю, ваша светлость. Я не совсем понял к чему все это было.

– Вы весьма не наблюдательны, Конрон. Весьма. Вам в поведении хозяев ничего не показалось странным?

Конрон нахмурился.

– Да нет вроде бы. Все как обычно.

– Вот именно. Обычное поведение низкорожденных перед высокородными. Но девочка… Девочка совсем другое. Она меня не боялась и ничуть не стеснялась пере таким количеством людей. Более того, она вела себя со мной как с равным.

– Хм… Я даже не думал смотреть на это с такой точки зрения.

– Этот князь Вольдемар сумел сильно на нее повлиять. Скажу больше, он для нее сейчас как авторитет ничем не уступает отцовскому… если не превосходит. Весьма интересно… весьма. – Герцог на миг задумался, потом хлестнул коня и погнал его по улице в сторону магистрата мало заботясь о пешеходах. Его свита от синьора не отступала.

– Девочка оскорбила вас, милорд? – поинтересовался Конрон когда они уже входили в магистрат.

Герцог недоуменно обернулся.

– Меня? Девтилетняя девочка? Вот что, Конрон, позаботьтесь, чтобы завтра у меня был Лигур и командир этих… как там его назвали? Отдельного батальона лучников. Ну и названия для воинских соединений у этих… Откуда вы говорите Вольдемар?

– Российская империя, милорд.

– Вот-вот. В этой самой империи. И пусть принесут все те руководства по подготовке, который надиктовал князь. Вы говорили он несколько материалов подготовил?

– Да, он при случае диктовал руководства по подготовке полка Лигура. Они потом с ним еще их обсуждали.

– Потому и прошу эти материалы вместе с Лигуром. У меня к нему еще есть кое-какое разговор. Говорите, он бывший раб, отпущенный на волю за то, что согласился участвовать в обороне?

– Да, милорд. Вы вчера утвердили это решение.

– Конрон, не надо напоминать мне о том, о чем я прекрасно помню.

– Конечно. Прошу прощения, милорд. Я вам еще нужен?

– Нет. До завтрашнего утра можете быть свободны, у меня сейчас разговор с членами магистратом города, который вам будет совершенно не интересен.

Утром разговор пришлось ненадолго отложить, поскольку прибыл гонец от короля. Герцог торопливо вскрыл его и быстро пробежал текст, смял лист и швырнул его на стол.

– Проклятье!!! Ведь говорил ему не лезь поспешно!

– Что-то случилось? – встревожился Конрон.

– Случилось. Еще как случилось. Его Величество счел отход короля Эриха от границы захваченной провинции хорошим шансом и решил захватить Орут – приграничный городок. Мы могли обороняться с теми силами, что у нас были, опираясь на крепости, но наступать… Оказалось, что отступление Эриха ловушка и один из его отрядов ударил во фланг наступающей армии, а сам Эрих вернулся по другой дороге.

Конрон нахмурился.

– Большое поражение.

– Не знаю, тут написано, что подробности можно узнать у гонца, как у участника того сражения. – Герцог отложил письмо и повернулся к гонцу.

Расспросы, впрочем, показали, что все не так страшно, как думалось. Сражение хоть и было проиграно, но вовсе не с разгромом и войскам удалось отступить сохраняя порядок, а отсутствие у родезцев кавалерии не дало им возможности закрепить успех.

– Слава всем богам, что Эриху до сих пор не удалось восстановить свою кавалерию после зимы, а самые боеспособные части отправились с бароном Розернтерном под Тортон. Еще один плюс вашему князю Я вот чем больше размышляю над его письмом, тем больше склоняюсь, что он полностью прав в своих предположениях. Если бы родезцы захватили Тортон и сохранили бы свой транспортный флот… большая часть которого сейчас, опять-таки, благодаря князю, либо лежит на дне, либо уведена пиратами, либо сгорела, либо разбежались во все стороны и их капитанов вряд ли в ближайшее время удастся подрядить на новый контракт с Эрихом.

– Но разве вы здесь не потому, что поверили?

– Я поверил, но я все же думал, что он преувеличивает, а сейчас полагаю, что он даже преуменьшил угрозу. И скорее всего в письме преуменьшил сознательно – знал, что не поверит ему никто и не отнесутся к его предположениям серьезно. Этот князь знает, как добиться от людей того, что ему хочется. Сумел подобрать в письме именно те слова, которые и заставили меня сорваться с места спешно собирая солдат где только можно. Мне все больше и больше хочется с ним поговорить. Весьма-весьма хочется.

Герцог задумался и подошел к окну. Потом вдруг повернулся и громко хлопнул в ладоши. Вошедший мужчина лет двадцати пяти-тридцати вежливо поклонился.

– Сур, после этой встречи у меня будет для тебя важная задача – тебе придется уехать ненадолго. Собирайся, когда закончишь сборы приходи, я расскажу, что надо сделать.

Мужчина снова поклонился и вышел. Герцог снова повернулся к Конрону.

– Ясно, что Эрих не рассчитал сил в своей кампании против нас, но нам от этого не легче. Тем более что собственно наших заслуг в его тяжелом положении нет никаких. Первое, что спутало планы Эриха – необычайно снежная зима, а второе… появление некоего князя в Тортоне. Или вы тоже будете говорить, что его роль была не очень велика, поскольку все, что он делал – болтал на советах всякую чушь и требовал от командиров быть трусами на поле боя?

– Свою точку зрения я вам уже высказал, ваша светлость.

– Ну-ну, не надо обиду изображать. Просто… Плохо все. Нам хотя бы полгода передышки, но Эрих нам ее вряд ли даст. Нам постоянно приходится парировать его удары, мы всегда в роли обороняющихся. Даже вот эта победа под Тортоном не переломила ситуацию, как мне казалось – Эрих тут же нанес новый удар и теперь Эрих вторгся в нашу вторую провинцию и осадил Пиртинер. Если этот город падет, то следующей весной он может из него развить наступление сразу в несколько направлений и попробуй угадай, где удар будет главным. Эх, Артон, ну говорили же мы с тобой, что еще не готовы к наступательным операциям… А тут еще этот мятеж…

– За ним стоит Эрих?

– За ним стоит наша глупость, а потом уже Эрих. Сейчас, после поражения у Тортона, я боюсь, что Эрих согласится на предложение герцога Торендского. Если король Родезии поддержит герцога в борьбе за трон Локхера… Самостоятельно герцог ни за что не рискнул бы, но при поддержке Эриха может попробовать.

– Его права на трон не так уж бесспорны.

– Но они есть. Говорю же, что самостоятельно он не рискнет, а вот при поддержке извне… в обмен на три провинции, которые требует Эрих. А у нас совсем нет сил на войну на два фронта. Разве что… – Герцог быстро прошел по кабинету, сел за стол и крепко о чем-то задумался. Вдруг поднял голову и посмотрел словно сквозь Конрона. – Вы свободны. Если у меня еще будут вопросы, я вас разыщу.

Конрон коротко поклонился и вышел, оставив герцога Алазорского о чем-то глубоко задумавшимся.

Едва оставшись один герцог развил бурную деятельность: вытряхнув из ящика комода несколько чистых листов, он разложил перо, чернила и принялся быстро писать. Едва закончив одно письмо, он откладывал его в сторону и тут же принимался за другое. Потом старательно расплавил сургуч над пламенем свечи и тут же запечатал все письма. Вызвал помощника и отдал ему все письма.

– Это королю, – распоряжался он, – это председателю королевского совета, это герцогу Раваньора. Письма должны попасть адресатам как можно быстрее.

– Да, ваша светлость, – поклонился секретарь.

– Тогда почему вы еще тут?

Секретарь выскочил из кабинета как ошпаренный, едва не столкнувшись с Суром, который как раз заходил. Секретарь едва взглянул на него и предостерегающе покачал головой, изобразив начальника в гневе.

– А, Сур! Что так долго?! Проходи быстрее.

Секретарь осторожно прикрыл дверь за собой.

– Ваша светлость, я готов к отъезду.

– Очень хорошо. – Герцог вскочил с места и быстрым шагом прошелся по кабинету. – Ваша задача очень ответственна и очень деликатна. Вы отправитесь гонцом к отряду Дорейна, который сейчас преследует родезцев вот с этим письмом. – Герцог перебросило ему запечатанный свиток. Сур недоуменно покосился на него – с этой задачей мог справиться и обычный посыльный. А раз так, то получается, что это не вся задача.

– Только доставить письмо Дорейну?

– Нет. Это всего лишь повод. На самом деле ваша задача будет в другом. Когда доставите письмо, вы останетесь при армии, я в письме об этом написал. После этого вы должны будете сблизиться с князем Вольдемаром Стариновым и уговорить его согласиться встретиться со мной… в любом удобном для него месте. Для него, Сур.

– То есть действовать прямо я не могу? – тихонько пробормотал Сур.

– Я тебе буду действовать прямо! Знаю я твои прямые методы! Только его добровольное согласие. Познакомишься, узнаешь его поближе, поговоришь и убедишь согласиться на встречу.

– Хм… – Сур задумался. – Ваша светлость, а какая может быть причина у князя отказаться от встречи с вами? Вы понимаете, что я должен знать об этом, если вы хотите, чтобы я исполнил ваше желание наилучшим образом.

– Весьма логично. Весьма. Он может не захотеть со мной встретиться как с представителем его величества. Князь уже имел встречу с нашим всемилостивым королем и изволил немного покритиковать его действия в текущей войне. Поскольку князь в данный момент времени не знает как его величество оценивает его откровенность, то предпочитает держаться подальше как от короля, так и от меня, как представителя короля.

Сур секунд двадцать осмысливал заковыристую фразу герцога. Герцог в минуты, как задумывался над какой-то серьезной задачей порой заворачивал такие фразы, что приходилось только догадываться, что он хотел сказать. И не переспросишь – завернет еще более заковыристую фразу.

– Я понял проблему, ваша светлость. Что я могу ему обещать?

– Да все, что угодно в пределах выполнимости. Еще вопросы?

– Нет, ваша светлость. Я могу ехать?

– Да. Немедленно.

Сур поклонился и вышел. Пока он был в городе, его увлекли предвыездные хлопоты, да еще его догнал солдат из свиты герцога с кое-какими уточнениями. И только выехав за пределы городской стены, он задумался о сути задания. Он не очень интересовался каким-то там загадочным князем, пока был в свите, хотя его имя и произносилось едва ли не чаще в докладах, чем имя Конрона – официального командующего, но сейчас не мог не задуматься, когда сам герцог проявил к нему такой интерес. Осталось понять, для чего этот князь потребовался герцогу и что можно извлечь из этой ситуации для себя. В любом случае надо будет присмотреться к этому князю повнимательней.

Глава 14

Встреча Володи и герцога Алазорского состоялась спустя две недели в небольшой деревеньке недалеко от Тортона. Из-за нее солдаты герцога, не особо церемонясь, выгнали из самого просторного дома хозяев, велев некоторое время держаться подальше и выставили посты на прилегающих дорогах.

Володя, ехавший вместе с Винкором и Джеромом, только головой крутил, глядя на молчаливых солдат. Судя по всему такую встречу герцог организовал специально, правда, пока непонятно для чего. То ли наблюдал за реакцией, то ли оказывал уважение. С тем, что он узнал о герцоге верными могли быть оба варианта. Ловушки Володя не опасался, иначе просто не согласился бы на встречу и нашел бы способ слинять куда подальше, но эти солдаты вокруг его немного нервировали.

Герцог встретил мальчика на пороге дома и вежливо поприветствовал его кивком, дождался в ответ такой же кивок и посторонился, пропуская гостя. В комнату они вошли вдвоем и здесь кроме стола и двух стульев за ним больше ничего не было. На столе немного еды и кувшин вина – еды не очень много, червячка заморить, не больше, вино, судя по всему, тоже изрядно разбавлено водой, судя по его цвету в кружке. Вроде бы и деловая обстановка и в тоже время немного расслабляющее.

А герцог неплохой психолог, отметил про себя мальчик, оглядываясь. Ничего лишнего, что отвлекло бы от разговора и в тоже время наличие еды и вина показывала, что беседа будет носить неофициальный характер, а ее количество не позволит беседе превратиться в обычную попойку. Володя покосился на вино и хмыкнул. Нет, определенно надо будет научить местных квас делать, а то так и спиться можно. С его-то комплекцией только спиртные напитки и пить.

Герцог самолично отодвинул стул, приглашая присаживаться – большая честь, после чего сел напротив и задумчиво оглядел гостя. Володя с интересом ждал начала разговора. Герцог тоже ждал, потом понял, что начинать придется ему, отхлебнул вина и отрезал чуть-чуть мяса, тщательно прожевал.

– А вы, милорд, не такой, каким я вас себе представлял. Думал вы выше… солиднее…

– Считайте, что я оценил комплимент.

Герцог хмыкнул и откинулся на спинке – похоже определил линию поведения.

– Что ж, милорд, позвольте поздравить вас с благополучным прибытием в Локхер. Надеюсь, вам у нас понравилось?

– Не очень – слишком шумно. Войска разные туда-сюда бродят, разбойники на дорогах.

– Да-да, прекрасно понимаю, но не мы это начали.

– Хотите сказать, что воздержались бы при удобном случае от похожих действий?

– Нам ничего не надо от Родезии.

– Хм… верю. Судя по всему, вам действительно ничего от них не надо.

Разговор явно зашел в тупик и никто не знал, что говорить дальше. Точнее что говорить – каждый из них знал, но не знал как перейти к важному разговору и не испортить дела.

– Считаете меня шпионом? – поинтересовался Володя, решив первым начать серьезный разговор.

– Шпионом? – Герцог достал кинжал и задумчиво покрутил его в руке. – Не думаю. Ты слишком заметен, да и не скрывал особо… шпион не стал бы так выставляться напоказ. Такое вот мое мнение.

– Хм… а некоторые всерьез обвиняли.

– Я не говорю, что это невозможно – ты слишком загадочен, даже несмотря на твою кажущуюся откровенность. Тем не менее я все же склоняюсь к мысли, что ты не шпион… или очень не простой шпион. Тем не менее, я должен учитывать разные варианты.

– Вторжения можете не опасаться. – Володя вздохнул, при поднялся и налил себе в кружку вина из кувшина, немного подумал и долил немного воды, разбавив его еще сильнее. – Больше всего на свете я бы хотел вернуться домой, но это невозможно. Я потерпевший крушение на далеком и пустынном острове.

– Остров великоват, да и не совсем пустынен…

– Да это я образно… вы же понимаете.

– Честно говоря, не совсем.

– Если вы на корабле отправитесь в далекое плаванье и потерпите крушение и сумеете выбраться на какой-нибудь остров, то вы вряд ли сумеете построить корабль и вернуться домой. Единственное отличие то, что я выбрал свою дорогу добровольно, но вернуться тоже не могу. И корабль за мной не приплывет. Вас такое объяснение устроит?

– Нет. Судя по всему, в лесу вы неплохо устроились.

– С Аливией говорили? Милорд, когда я говорил о кораблекрушение, я говорил образно, не надо воспринимать все так буквально. Меня отправили не с пустыми руками и дали все, что может попмочь выжить и устроиться. Считайте меня вынужденным переселенцем, за которым никто не придет. Как видите, милорд, я с вами совершенно откровенен и честно признаю, что за мной не стоит никакой силы. По сути, я сейчас нахожусь полностью в ваших руках. Считаете меня угрозой безопасности королевства? Вы легко можете устранить ее именно сейчас.

Герцог откинулся на спинку стула и задумчиво принялся изучать сидящего напротив него мальчика. Молчание затягивалось, герцог же продолжал хмуриться, что-то обдумывая и одновременно пристально глядя на Володю, словно пытаясь увидеть его реакцию. Но тот сидел с совершенно невозмутимым лицом – чему-чему, но первому, чему его обучили на Базе, это самоконтролю, потому такие игры не действовали. Герцог нахмурился сильнее.

– Слишком простое решение, – наконец проговорил он. – В любом другом случае я бы сказал, что терпеть не могу простых решений, поскольку, как правило, они всегда ошибочны, но с тобой… С тобой я ни в чем не уверен. Ты умеешь управлять людьми и направлять события в нужную тебе сторону… да-да, я самым внимательным образом изучил все этапы обороны Тортона. Потому меня смущает твое предложение.

– Знаете, в таких случаях у нас говорят: он знает, что его противник знает о том, что он знает о том, что его противник знает о его знании.

Герцог честно попытался осмыслить логическую конструкцию, даже что-то записал на листе и долго его изучал. Потом хмыкнул.

– Кажется я понял. Мы оба знаем друг о друге многое и оба подозреваем друг друга. Какой же выход? Ладно, положим, я тебе поверю. Как я понимаю, ты не просто так все мне рассказал. Тебе надо обустраиваться в совершенно незнакомом тебе месте, обзаводиться знакомыми. Тут ты спасаешь от смерти маленькую девочку и приводишь ее к себе в лагерь, где, как я понимаю, ты временно обосновался. С ее помощью выучил немного язык и узнал наши обычаи, а весной решил отвести девочку к отцу. Я ничего не напутал?

– Да нет, вы узнали очень много за короткое время.

– Старался. Я весьма старался. – Герцог вдруг вскочил и быстро заходил по комнате. – Ну и что мне с вами делать, князь? Вы не хотите сказать кто вы на самом деле… нет-нет, я не сомневаюсь в вашем высоком происхождении, это сразу видно, я говорил только о ваших целях, непонятно откуда вы, непонятно как к нам попали. И как вам доверять? Но тут же вы сумели переломить ситуацию в Тортоне и победить в совершенно проигрышной ситуации. Я собрал много всего по обороне города, потом почти всю ночь думал, прикидывая как бы действовал сам, но победы не видел. Мне страшно представить что будет, если из вашей этой Российской империи заявится хотя бы человек двести таких, как ты

– Не заявится, милорд. Это была дорога только для одного человека и в один конец.

– И я должен этому поверить?

– Если это не так, то что вы можете сделать? Даже моя смерть ничего не изменит.

– Вот к этому выводу и я пришел. Признаться, я обдумывал много вариантов по поводу вас. Скажу честно, ваше устранения было отнюдь не на последнем месте. – Володя устал следить за вышагивающем герцоге и теперь смотрел прямо перед собой, словно ему совершено не интересен этот разговор. – Однако я решил остановиться на самой первой идеей, которая пришла мне в голову.

– Можно постараюсь догадаться? Если сомневаешься в ком-то, держи его поближе к себе и наблюдай.

Герцог замер, развернулся на пятке и в упор глянул на Володю.

– Так я и думал, но потому у меня появилась другая идея. Как я слышал от Его Величества, ты неплохо умеешь анализировать. Как тебе настоящее положение Локхера?

– Катастрофа. Я, конечно, не знаю всего, но если судить по тому, что доходит, то даже несмотря на победу под Тортоном положение очень тяжелое. А если правдивы слухи о еще одном поражении…

– Правдивы. Хотя там не все так катастрофично, как говорят.

– Из-за слабой кавалерии у Эриха?

Герцог нахмурился, потом хмыкнул.

– Да. Он не сумел организовать преследование. Но главная проблема не там. После поражения у Тортона Эрих снова остался без резервов и теперь он вряд ли рискнет начать наступление… впрочем, он может и рискнуть. Тем не менее меня тревожит не он, а герцог Торенда и его права на престол.

– Он имеет права на престол Локхера? – Володя сразу насторожился.

– Его бабушка была внучатой племянницей брата короля. Песочная башня, но все же кое-какие права на корону у него есть.

– Очень шаткая башня.

– Правильно. Потому сам никогда не рискнет. А вот если Эрих ему чуть-чуть поможет…

– Тогда гражданская война.

Лицо герцога вдруг стало жестким.

– Это вряд ли. У мятежника не так уж много сторонников в столице… осталось.

Володя на последней фразе вздернул бровь, выражая живейший интерес.

– Осталось?

– Кто сразу к нему примкнул и уехал, кто-то потом бежал, а с самыми опасными приключились разные несчастные случаи.

– Как я понимаю, арестовать высшую знать не так-то просто?

– К сожалению.

– К сожалению. Голову вы отрубили, а вот крыс наверняка много осталось.

– Пока нет головы они не страшны.

– Если за дело не возьмется Эрих. Он голову найдет быстро.

Герцог задумался, потом выругался сквозь зубы.

– Верно. А значит чем быстрее мы вырежем этот гнойник, тем лучше. Надо закончить этот мятеж. Если раньше еще можно было закрывать на него глаза, то сейчас это становится опасно.

– И мне вы отводите роль хирурга?

– Не совсем, милорд. Я слышал, что вы у себя дома носите титул князя?

– После гибели отца. – Володя вдруг почувствовал, что ему стало трудно дышать.

– А этот титул соответствует герцогскому…

– Примерно. Может чуть повыше будет…

– Понятно. А скажите-ка, князь, какие у вас виды на дальнейшую жизнь?

– Мне только кажется или у вас есть что мне предложить? С интересом выслушаю.

Герцог хмыкнул, немного подумал и вдруг предложил:

– Хотите быть герцогом Торенды?

Володя ожидал несколько другого предложения и уже открыл рот, чтобы ответить на то, что, по его мнению, собирался предложить ему собеседник, но тут до него дошел смысл фразы и он так и замер с открытым ртом. Несколько раз открыл и закрыл его. Герцог насмешливо наблюдал за ним, явно наслаждаясь происходящим.

Наконец Володя взял себя в руки.

– Это несколько неожиданное предложение.

– Ожидали другого?

– А как вы думаете?

– Полагаю, что вы вряд ли предполагали, что я вам предложу получить в свою власть пятое по величине герцогство королевства.

– Ага, только для начала надо его отвоевать у предыдущего герцога в условиях, когда нет войск, юго-востока нападает Эрих, в королевстве на дорогах хозяйничают разбойники. Да пара пустяков. Но меня гораздо больше в этом предложении настораживает другое: вы вот так спокойно отдаете, как вы там сказали… пятое по величине герцогство королевства, чужаку. Где ловушка?

– Ловушка?

– Ну да. Вы с первого взгляда прониклись ко мне безграничным уважением, остро переживаете мою несчастную судьбу и решили любой ценой облегчить мои страдания. Долго думали чем мне помочь и вдруг сообразили… «А почему бы мне не отдать герцогство королевства в руки этого милого мальчика?» Кстати, ничего, что такие решения надо с королем согласовывать? Или я что-то упускаю?

– Хм. А ты большая язва, когда захочешь, – одобрительно хмыкнул герцог, в который раз резко меняя стиль разговора и с официального «вы» переходя на доверительное «ты».

– С королем это я согласовал, могу даже письмо показать. Мысль эта пришла мне уже давно, так что списаться с его величеством я успел и даже убедил его поддержать мою идею. Поскольку Его Величество сейчас в столице, до которой три дня пути верхом, то переписка много времени не заняла.

Володя потряс головой.

– Или я чего-то не понимаю или вы меня где-то пытаетесь обмануть.

– Я понимаю, что тебя тревожит. Герцогство достаточно лакомый кусок, из-за которого любой пойдет на что угодно. Собственно действующий герцог и пошел – захотел стать независимым от королевства. На самом деле дела у нас обстоят так, что при дворе уже всерьез обсуждают возможность заключения договора с герцогом: тот прилюдно отказывается от притязаний на трон, а король признает его независимость и тут же с ним заключает союзный договор против Эриха.

– Полагаете герцог на это пойдет?

– Вряд ли, но это показывает в каком отчаянии находится двор. Как видите, я ничего не скрываю. Тут нужен человек с очень нестандартным подходом, человек, который способен увидеть победу там, где остальные видят только поражения. В Тортоне вы доказали, что умеете делать чудеса и превращать в победы самые проигрышные ситуации.

– Ага. А еще мне надо будет следить за спиной, поскольку найдется куча завистников, которые будут считать, что выскочке сильно повезло, у меня нет поддержки при дворе, я совершенно не разбираюсь во внутренней политике вашего королевства. В общем меня съедят ваши волкодавы вместе с костями и не подавятся. Что же касается вас, кажется, я понимаю, почему вы сделали такое предложение. Я чужак, ни с кем тут не связан, возможно шпион, но как герцог я всегда буду на виду, а без вашей поддержки и короля меня можно уничтожить одним движением пальца, вам даже напрягаться не придется. Полностью управляемая и полностью подконтрольная кукла, хотя и обладающая определенной властью. Что-то меня не привлекает такая перспектива. Извините, но вынужден отказаться.

– Признаться, согласись ты на него, я был б сильно разочарован. Тем не менее, я все же думаю, что вы согласитесь.

И опять резкая смена поведения и снова полная официальность. Хотя Володя и понимал зачем герцог так делает, но все же его это немного раздражало и приходилось прикладывать некоторое усилие, чтобы оставаться внешне невозмутимым. Вообще этот разговор выматывал страшно – приходилось постоянно держать себя под контролем, чтобы не сказать чего-нибудь лишнее – с герцогом такие вещи допускать не стоило. Этот герцог одновременно и пугал и притягивал к себе. Володя еще не совсем разобрался с ним, он мог стать и надежным другом и опасным врагом.

– Даже не знаю, какие аргументы вам нужно будет привести, чтобы я изменил свое мнение.

– Не беспокойтесь, милорд, я найду аргументы. Но для начала давайте я расскажу о том, как вижу ситуацию в королевстве и вокруг вас, а вы потом меня поправите, если где ошибусь. Полагаю, это ответит на многие ваши вопросы. Сначала про королевство, думаю, тут для вас будет много новой и очень полезной информации.

– О войне?

– О ней. Спор Родезии и Локхера за Эндорию довольно давний и первоначально она принадлежала именно Родезии, хотя и недолго. Когда же лет двести назад король Локхера Стин Первый начал усмирять вассалов и строить королевство прихватил и Эндорию. Так получилось, что с этой стороны Лирейского хребта добываются все металлы, которыми так богаты горы. Тут и железо и медь. Есть еще что-то, но это уже мелочи. А вот с другой стороны если и есть выходы руд, то добывать их приходится с большим трудом. Однако сам хребет очень надежный сторож границы, а несколько не очень широких перевалов легко охранять и оборонять в случае нужды.

– Да, я заметил.

– Эриху удался его план только потому, что он вышел в поход с очень небольшой армией, а потому шел быстро и в такое время, которое уже считалось невозможным для войны.

– Если бы не выпал снег, который закрыл перевалы…

– Знаю, князь. Я не говорю, что нас это каким-то образом оправдывает. Так вот, Эриху, благодаря его неожиданному ходу, удалось захватить крепости, охраняющие перевалы и таким образом он оказался в Эндории. Сразу захватил еще пару крепостей – никто не ожидал атаки в это время года.

– И не только захватил, но и разбил еще вашу армию.

Герцог сморщился так, словно лимон разжевал.

– Первый бой был ошибкой. Я настаивал на том, чтобы не лезть туда, выждать, укрепить крепости и города, но… разве этого чурбана герцога Лодерского переспоришь? «Это не рыцарский поступок! Надо вышвырнуть их к себе в Родезию». И король молодой еще, неопытен, для него все эти слова о славных победах словно мед. Славы захотелось, а потом на белом коне в столицу… Благо мне удалось тогда отговорить его от участия. Тут и Ирман Лодерский помог, ему-то тоже не хотелось славой с мальчишкой делиться. – Судя по всему герцог до сих пор остро переживал те события, пытаясь понять, где ошибся и чего не учел. – Вот и… К счастью для нас как раз в этот момент начались снегопады, каких в тех краях не знали уже лет десять и снег полностью закрыл перевалы, отрезав Эриха как от подкреплений, так и от подвоза продовольствия. Тех же запасов, что он захватил в крепостях явно было мало. Должен признать, что Эрих даже в этих обстоятельствах не растерялся и пользуясь снегопадом, он захватил Тирен – город, расположенный недалеко – перевалочный пункт для караванов, идущих в Родезию и обратно. К счастью для нас наши караваны с продовольствием, идущие в Эндорию, тоже застряли в снегах и вынуждены были вернуться, полагаю Эрих знал когда доставляют еду в провинцию и сильно рассчитывал на эти караваны.

– И он остался почти без еды.

– Ну еда была, она позволила им хоть и без излишеств, но перезимовать, благодаря захвату города. Проблемы были с лошадьми. Поймите, милорд, Эндория – это сплошные камни. Пахотные поля там только южнее, но и там выращивают в основном виноград, а потому много народу она прокормить не может. Там живут только рабочие в шахтах, охрана, кузнецы, ну еще такие вот города как Тирен, расположенные на трактах. Это пустынный край. Потому и лошадей там много не держат – еду даже для них приходится возить из других районов королевства.

– То есть если для людей еду еще можно найти, то для коней…

– Для такого количества, что были у Эриха однозначно нет. В общем, тот снегопад помог нам избежать катастрофы, ибо после гибели герцога Лодерского вместе с армией другую мы собрать уже не успевали.

– А я-то все гадал почему до сих пор Эрих кавалерию не восстановил. Он, конечно, должен был употребить многих коней на еду зимой, но не всех же. Теперь понятно.

– Да, рыцарского коня так просто не добудешь. Я слышал, эмиссары Эриха скупают коней, способных нести всадника в доспеха, даже в империи, но так быстро их не пригонишь, так что это лето выдалось для нас спокойным. А тут еще под Тортоном Эрих много потерял.

– А второе сражение?

– Тут Его Величество совсем «удила закусил». Я думал что гибель герцога его хоть немного вразумит, пытался воздействовать на него, но… вылетел в отставку с запретом появляться в столице, а дальше новый поход…

– И вы упустили замечательную возможность закончить войну. После второго поражения, как я понимаю, начали сдаваться все крепости и города Эндории, поскольку к осадам никто не готовился, а прошлогодние припасы еды подошли к концу, помощи нет, ваших войск тоже нет.

– О, да. Эрих осталось только собирать «урожай». Если еще не все города Эндории он захватил, то только потому, что ему войск не хватает. Вот и сейчас он вынужден атаковать другие провинции. После очередного нашего поражения он получил возможность осадить Эротон и Литон – два города в провинции Нинсел. Если он их возьмет, то получит доступ в богатую хлебную провинцию и тогда со снабжением у него проблем больше не будет – сейчас-то ему всю еду из Родезии вести приходится через перевалы, это его и тормозит. К счастью я предвидел такую ситуацию и приказал усилить гарнизоны всех приграничных городов, особенно таких ключевых. Надеюсь Эрих под их стенами надолго застрянет.

– Он очень деятельный человек.

– Весьма. И по моим данным этот деятельный человек сейчас пытается договориться с герцогом Торенды в обмен на корону тот отдает ему Эндорию, Нинсел и Вертон.

– Вертон это…

– Провинция восточнее Эндории. Нинсел южнее, а Вертон севернее. Именно из них идет снабжение Эндории хлебом, мясом… ну и другими продуктами. Без них Эрих владеет Эндорией временно, ибо никогда не сможет прокормить там столько войск, сколько нужно будет для обороны. С нашей-то стороны никаких преград в виде горных хребтов нет и ему придется строить много крепостей, содержать войска для их охраны. А снабжать все это можно только через горные перевалы. Потому Эрих и на мир сейчас с нами не пойдет, даже если мы предложим ему Эндорию, понимает, что не сможет ее удержать.

– Это все познавательно, только я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне?

– Еще немного. Как вы верно подметили, снежная зима нас спасла, дав необходимое время на мобилизацию. Даже два поражения ничего не решают просто потому, что сейчас Эрих не в состоянии организовать полномасштабное вторжение из-за нехватки сил и, прежде всего, кавалерии. Признаться, атаку на Тортон я не рассматривал и эту возможность проглядел. Не ожидал такого от Эриха… честно не ожидал…

– Я еще Конрону говорил, что Эрих – гений. Он свои операции планирует на несколько ходов, причем так, что у него всегда есть несколько вариантов на случай неудач.

– Есть. Герцог Торенды.

Володя вздохнул.

– Вы снова все сводите к нему.

– Потому что это сейчас критическая точка королевства. Если мы не сумеем быстро задавить мятеж, то спасти королевство уже не удастся. Соседи начинают подстрекать бунты на наших окраинах. А свободный войск после всего случившегося мизер и все сейчас у границы с Эрихом. Если их увести, то у Эриха вообще не останется преград. Мне нужен человек, который умеет нестандартно мыслить, навести порядок в мятежном герцогстве максимально быстро, чтобы можно было использовать его ресурсы для пополнения войск. Причем сделать это необходимом минимально доступными силами. То есть такой человек, который сможет сделать невозможное…

Володя молчал и пристально смотрел на герцога, тот так же пристально смотрел в на него.

– Например такое, как отбить атаку многократно превосходящих сил на Тортон. И не просто отбить, но и нанести большие потери атакующим.

– В общем, я догадался, о ком вы говорите. Единственное чего я не понимаю – какой мне в этом всем интерес? Я тут человек совершенно посторонний, никаких особых интересов в Локхере у меня нет, присягу вашему королю я не давал.

– Еще минуту внимания, я не закончил. Впервые о некоем непонятном князе я услышал от короля, когда тот неожиданно вызвал меня из ссылки. Прчием высказал он мне о вас весьма эмоционально…

– Представляю.

– Но и с некоторым уважением. Для меня это было внове. На моей памяти Артон прислушивался только к Ирману Лодерскому. Правда его друг и племянник герцога Эндон говорил о вас исключительно в ругательных выражениях. И, опять-таки, впервые на моей памяти, Артон не прислушался к его мнению.

– Даже так? И какого же мнения обо мне его величество?

– У него весьма двойственные отношения к вам. С одной стороны вы сумели произвести на него впечатление, кажется, тут сыграло свою роль еще и то, что с ним до этого никто так не обращался. Кстати, когда он узнал, что я, возможно, встречусь с вами, он просил передать вам одну странную фразу… Он сказал, что скоро вернет вам вашу крону… Чтобы это значило?

– Один спор с Его Величеством, который я надеюсь проиграть.

– И за проигрыш получите крону? Весьма оригинально. Так вот, с одной стороны вы сумели произвести впечатление, я тоже поражен точностью анализа, если его величество ничего не перепутал, когда передавал мне ваши слова. С другой он не очень доволен тем, что ему выговорили как мальчишке… какой-то мальчишка. До битвы у Тортона он еще мог не воспринимать вас всерьез: мало ли что там болтает какой-то мальчишка, пусть и умные вещи говорит, а вот докажи, что можешь не только говорить, но и делать. Сейчас уже он так сказать не сможет, поскольку вы делом доказали, что можете не только говорить. Его величество затребовал от меня самую подробную информацию о битве.

– Я чрезвычайно польщен.

– Напрасно иронизируете, милорд. Вы очень заинтересовали короля.

– Минуй нас пуще всех печалей и царский гнев и царская любовь. Интересно, сколько я себе врагов нажил из-за этой заинтересованностью?

– Весьма много, смею заверить. Как видите, милорд, вы уже привлекли к своей персоне большое внимание и остаться в стороне у вас вряд ли получится.

– Полагаю, стоит мне исчезнуть на некоторое время и обо мне забудут.

– Весьма возможно. Как видите, милорд, я даже не спорю.

– А значит мне надо держаться как можно дальше от вашего герцогства.

– Скажите, а чего хотите лично вы? – герцог сел напротив Володи, сложил руки замком и с интересом посмотрел на Володю.

Вопрос поставил мальчика в тупик. А действительно, чего он хочет? Какова его дальнейшие планы? Герцог моментально уловил эту растерянность и уже откровенно усмехнулся.

– Не знаю, – сердито отозвался Володя. – Но влезать в ваши политические дрязги мне хочется меньше всего. Ума не приложу, к чему вы вообще это придумали? Совершенно посторонний человек и предложить ему герцогский титул вот так вот…

– На самом деле это была не моя идея. Изначально я предлагал другого человека и вас в качестве помощника ему. На вашем назначении настоял король. Причем так, что я не мог ему отказать. Но сейчас, поговорив с вами, я согласен с королем – это лучший вариант. Из того, что я узнал, я понял, что вы ненавидите предателей, а значит не предадите сами, вы умны, умеете нестандартно мыслить. Настолько нестандартно, что на вторых ролях вы не сможете развернуться в полную силу. В Тортоне вы сумели проявить себя только потому, что Конрон целиком и полностью вас поддерживал. С новым герцогом так не пройдет. Назначить пустышку мы не можем – в такое сложное время он не справится, а сильный человек вряд ли станет слушать вас с вашими необычными идеями.

– Логично.

– Я рад, что вы со мной согласны, милорд.

– Осталось убедить меня принять этот титул.

– Пожалуйста – подумайте о будущем Аливии. Мне кажется, эта девочка вам дорога.

Володя напрягся, сжав кулаки.

– Это угроза?

Герцог озадаченно глянул на него, нахмурился, но тут же поспешно замахал руками:

– Возвышенные боги, конечно же нет! За кого вы меня принимаете? Нет-нет, я имел в виду совсем другое. Видишь ли… – герцог снова резко сменил тон на доверительный, -…перед встречей с тобой я несколько раз навещал уважаемого Осторна Транхейма и его семью. Аливия меня поразила – умная девочка, живая. Очень много рассказывала о том, как ты ее спас и как вы с ней жили на острове в лесу, как ты ее учил готовить, читать и писать…

– Хм… понятно…

– Но видишь ли, все дети имеют обыкновение вырастать. Скажите, какое будущее вы хотите для Аливии?

– Будущее для Аливии? – Володя никак не мог сообразить к чему клонит герцог и потому был крайне осторожен в подборе слов.

– Да? Как ты представляешь ее будущее?

– Ну… я не знаю… у нее же семья есть…

– А я могу тебе сказать – очень несчастливое. Как я уже говорил, я был три раза у них в гостях. Аливия действительно живая девочка, умная, но с точки зрения купеческой дочери совершенно не умеет себя вести. Она вела себя со мной как с равным.

Володя нахмурился.

– И что?

– Тебе это трудно понять, но скажи, кому будет нужна такая жена? Из благородных замуж ее никто не возьмет, а в ее сословии как-то не принято чтобы жены вели себя с мужьями на равных. К тому же с ее образованием, интерес к которому привили ей вы, ее кругозор окажется даже больше чем у мужа. Полагаешь она сможет быть счастливой? Вечные ссоры, недопонимание. Или муж проявит к ней уважение признавая превосходство жены? Конечно и такое может быть… вероятно.

С каждым словом герцога Володя опускал голову все ниже и ниже, полностью признавая его правоту. Действительно, показав девочке целый необычный и новый мир, он невольно оказал ей плохую услугу. Теперь ей будет тесно в том мирке, который ей готовил отец. Осторн понимал это, потому и сопротивлялся изо всех сил присутствию Володи в их доме. Смирился только когда понял, что назад пути нет. А значит сейчас девочке грозит или несчастливый брак или остаться старой девой, что в здешнем обществе еще хуже. Осторн, конечно, постарается найти выход, но… проклятье, герцог совершенно прав.

– Или вы, милорд, хотите сами взять ее в жены? Аливия заверила меня, что выйдет замуж только за вас.

Мальчик хмыкнул.

– В ее возрасте я был уверен, что женюсь исключительно на маме. Нет, у меня таких мыслей не было, она для меня младшая сестренка. Но раз вы об этом заговорили, значит вы видите какой-то выход?

– Выход есть и достаточно простой – вы должны взять Аливия в семью. Удочерить или… хм… усестрить, не суть важно. Вы должны официально объявить, что Аливия отныне является членом вашей семьи.

– И это возможно?

Герцог откровенно усмехнулся.

– С дозволения сюзерена. Если бы она была вам ровней, тогда никаких вопросов, но поскольку Аливия намного ниже вас по социальному статуса, то ваш синьор должен одобрить этот шаг, точнее не так, он должен лично ввести нового члена семьи в ваш дом. Поскольку вассал не может отказать в просьбе синьора, то никакого ущерба чести нет.

Володя хмуро изучил насмехающегося герцога с ног до головы.

– Вы ведь заранее это обдумали?

– Ну я был бы глупцом, если бы не подготовился к разговору. Вы, конечно, можете пренебречь обычаями, но тогда вам будет очень трудно вписаться в общество, а быть вечным странником вам вряд ли захочется. Тем более с девочкой.

– Не думаю, что ее отец согласится на такое.

– Согласится. Я уже разговаривал с ним. Он прекрасно понимает ситуацию и так же понимает, что его дочь может стать одним из членов высшей знати королевства. Полагаете, какой-нибудь отец откажется от такого?

– Все предусмотрели?

– Не знаю. Может и не все. Но я вам предлагаю нечто весьма конкретное и осязаемое – дом, положение в обществе, друзей, а так же возможность быть рядом с сестрой.

– А так же кучу врагов, весьма нервную должность и к тому же, чтобы спокойно всем этим наслаждаться надо, всего на всего победить лучшего полководца этой части мира.

– Бесплатно, молодой человек, ничего не бывает. И чем больше вы приобретаете, тем больше придется платить. Хотите хорошо устроиться и обеспечить тех, кого любишь, получи в ответ и врагов.

– А так же поставлю под удар ту самую Аливию, ради которой вы и призываете меня согласиться.

– Не думаю, что для нее существует какая-то угроза. Не больше, чем сейчас.

– И какие у меня шансы удержаться без поддержки и связей?

– Ну почему же без поддержки? Вас поддержу я, мои друзья, коих тоже немало, а так же его величество, а это дорого стоит.

– То есть я буду держаться исключительно на вашей и королевской поддержке. А что случится, когда я перестану быть вам нужен?

– Вы считаете нас настолько неблагодарными?

– Как говорят у меня на родине – важно не желание, а наличие возможностей. Желание может быстро поменяться, а если я не имею способов нейтрализовать ваши возможности, то закончится все для меня очень быстро.

– Господин Вольдемар, вы ведь не будете спорить, что пока идет война вы в безопасности?

– Не буду, – осторожно согласился Володя.

– И война эта, судя по всему, продлится еще долго. Год точно. И если за это время вы не сможете самостоятельно обрасти связями, знакомствами, закрепиться, то… вряд ли вы тогда сможете управлять герцогством даже с королевской поддержкой.

– Что-то мне это напоминает… – Володя демонстративно потер лоб, изображая задумчивость. – Точно! В детстве! Если ты не прыгнешь с этой скалы в море – ты слабак! У нас про такое говорят «взять на слабо».

– Вот видите, у вас даже название есть.

Володя хмыкнул, но тут же снова посерьезнел.

– Мне надо подумать.

– Я не требую ответа прямо сейчас. Предлагаю вернуться в Тортон, там можете переговорить с людьми… Лигур обещал принести лично вам присягу, если вы согласитесь с моим предложением.

– И тут успели?

– Как я говорил, я хорошо подготовился к разговору. Как видите, мы предлагаем вам этот титул не просто так, а осознавая, что у вас есть некоторые ресурсы в руках, которых так не хватает Локхеру. Бывшие рабы нам служить не будут, в лучшем случае пойдут в наемники, но вот вам они охотно присягнут, вы сумели произвести на них впечатление. Лигур однозначно поддержит, поддержит кое-кто из офицеров Конрона, что не его вассалы. Да и сам Конрон согласился встать под вашу руку в предстоящем деле.

– Господин Ленор Алазорский, не давите на меня. Мне надо подумать хотя бы два дня.

– Я не тороплю, милорд. У вас есть эти два дня. Так вы вернетесь со мной в Тортон?

Володя вздохнул.

– Наверное, это будет лучшим вариантом. Надо будет действительно переговорить с людьми. Но вы меня все же удивили… не думал, что… – Володя замялся, не зная, как подобрать слова.

– Что чужеземцу предложат такой пост? – помог ему герцог? – Естественно, я навел о вас справки. Рассказывали вы о себе много, но тем не менее умудрились сказать очень мало. Вы из благородной семьи, в результате предательства ваши родители и младшая сестра погибли, а вы вынуждены были бежать и скрываться на улице. Потом вас отыскал друг вашего отца и определил в военную школу, а потом вы каким-то образом оказались здесь…

Вопрос был слишком явным, чтобы его игнорировать. Герцог требовал ответной откровенности. Володя задумался, герцог ему не мешал.

– Вы понимаете, милорд, что откровенность поможет нам лучше понять друг друга? И я должен учитывать риск. Если из этой Российской империи прибыли вы, то почему не могут прийти другие? Почему пришли вы?

Володя поморщился.

– Другие не придут. Это невозможно в принципе. Помните я говорил про потерпевшего крушение? То, что я попал сюда добровольно – ничего не меняет. Почему? Пусть это будет долгом. Был приказ императора и я, как его вассал, подчинился. Дома меня все равно ничего не держало.

– А предатель, из-за которого погибла ваша семья?

– К тому времени, как я мог отомстить он уже погиб. Взять власть оказалось легче, чем ее удержать. Так что меня не держала даже месть. – Володя нахмурился. – Знаете, я до сих пор этого не понимаю. Он же всегда был рядом с отцом… со мной и сестрой гулял часто… я его до двух лет с папой путал. Дядя Игорь он же был для нас как член семьи… Почему?

Последний вопрос вырвался с болью и непониманием. Герцог нахмурился, понял, что такое не сыграть и так претворяться невозможно.

– Власть, как я понимаю.

– Власть? Какая власть? – Володя уже пришел в себя и успокоился, по крайне мере внешне. – Не было возможности у него ее удержать.

– Он думал иначе, – не очень весело улыбнулся герцог.

– Верно, – кивнул Володя. – Не думал бы, не сделал. Но даже удержав её… все равно я бы не стал ему завидовать, его удел – вечное одиночество. Да и не только его, а всех подобных ему людей.

Герцог помолчал, отхлебнул вино.

– Ты поэтому так привязался к Аливии?

– Первый человек, с кем я познакомился в Локхере. Она очень помогла мне… если вы никогда не были одиноки, вы не поймете как важно, когда есть кто-то, кто тебя ждет… И она очень похожа на Ленку… не внешне, поведением. Первоначально было это, а потом…

– Потом ты уже привязался к ней просто потому, что она есть.

Герцог сейчас был очень задумчивым. Исчезла его порывистость в движениях, резкие вопросы, выводящие из себя собеседника.

– Что же касается, почему я тут – это был эксперимент с билетом в один конец. И второй раз произвести его не получится.

– Что ж… не знаю почему, но я тебе верю, – герцог поднялся. – Надеюсь, когда мы узнаем друг друга получше, а я весьма надеюсь, что мы станем настоящими друзьями, ты расскажешь правду до конца – мне на самом деле интересно откуда ты и почему оказался здесь. А так же очень интересно послушать о твоей родине. Наверное, удивительная страна если в ней живут такие люди, как ты.

В этот момент в дом осторожно заглянул кто-то из слуг герцога, неуверенно огляделся, увидел герцога и облегченно вздохнул.

– Ваша светлость! Ваша светлость! Вы уже почти пять часов тут… даже еды не просите…

– Все нормально, Ольг. У нас с князем был очень важный и интересный разговор. Князь, вы со мной вернетесь в Тортон?

– Если вы поедете не сейчас, то да. Мне нужно будет отыскать моего секретаря, которого я оставил неподалеку… на всякий случай.

Герцог хмыкнул, понял о каком случае он говорит.

– Уже вечер почти, так что возвращаться на ночь не будем. А завтра утром мы вас, князь, обязательно дождемся.

– В таком случае до завтра, ваша светлость.

– До завтра, ваша светлость, – улыбнулся герцог Алазорский, вежливо кивнул Володе и даже придержал перед ним дверь, когда тот выходил. Испуганный слуга озадаченно покосился на своего господина, но ни о чем спрашивать не рискнул. Герцог же еще некоторое время задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь.

– Ольг, – негромко позвал он, – прикажи подготовить мою травяную настойку и приготовь мне постель.

– Но, господин, вы же хотели сегодня вернуться в Тортон…

– Вернемся завтра к обеду. Отправь гонца, пусть сегодня моего возвращения не ждут.

– Но…

Герцог чуть обернулся и все возражения замерли на губах слуги. Поклонившись, он выскочил из дома, предпочтя в этот момент находиться как можно дальше от синьора.

Глава 15

В Тортон Володя въезжал вместе с герцогом Алазорским. По дороге герцог старательно пытался разговорить Володю, рассказывая разные случае из жизни, которые, по его мнению, могли заинтересовать мальчика, делился воспоминаниями. Володя согласно кивал, смеялся где нужно, тоже что-то рассказывал, но вовсе не то, что хотели от него услышать. Герцог хмурился, и пытался зайти с другой стороны, начиная рассказывать о новых веяниях в науке и искусстве. Он оказался на редкость образованным человеком для своего времени и многим интересовался и здесь ему удалось вызвать интерес у собеседника. На этот раз ему далось вызвать интерес. Володя слушал, иногда задавал уточняющие вопросы, пытаясь разобраться в представлениях местных о мире – раньше-то как-то недосуг было. Но и тут он спорил только если были незначительные ошибки. Если же герцог начинал нести откровенную чушь… нет, не потому, что был глуп, просто все новейшие представления местных ученых о мире были настолько порой несуразны, что хотелось смеяться. Герцог же в данном случае просто следил за новейшими веяниями в науке и теперь повторял их, порой добавляя свои размышления по тому или иному вопросу.

Причины этого разговора Володе была ясна совершенно отчетливо – герцог изо всех сил пытался хоть что-то узнать о собеседнике, вызвать его на разговор, узнать уровень его образованности. Во втором случае Володя охотно шел навстречу, поправляя детали в математике, слушая размышления о стихосложениях, но когда разговор заходил о мире и его физическом устройстве предпочитал только слушать, изредка задавая уточняющие вопросы. Ну ведь тяжело всерьез спорить, когда ему пытаются доказать о плоском строении мира или о божественной энергии, которая заставляет гореть дрова и сверкать молнии. Чтобы представить себе последние веяния среди местных ученых Володя оживился и стал закидывать герцога вопросами.

Тот, похоже, что-то заподозрил, поскольку когда речь шла о математике и геометрии Володя проявил потрясающие знания и было видно, что рассказать он может намного больше, чем знал сам герцог. А тут как воды в рот набрал – только вопросы и иногда на губах мелькала улыбка, когда Ленор Алазорский отвечал.

Сделав себе зарубку на память, герцог пока решил пока оставить размышления и пока просто наблюдать. А к обеду они въезжали в Тортон…

Первым делом Володя отправился к Осторну. Купец, оглядевшись и убедившись, что рядом нет дочери и жены, затащил мальчика к себе в кабинет.

– Ваша светлость, мне бы хотелось выяснить, что вы решили по поводу моей дочери?

– Что? – Володя даже растерялся от такого напора.

– Буду откровенен, я не знаю, просто вы решили позабавиться с Аливией или вам было скучно, но вы стали с ней заниматься и теперь она вряд ли сможет стать хорошей женой для людей своего круга. Ничего хорошего в будущем ее не ждет.

– Я…

– Я понимаю, что вы, скорее всего, не думали о последствиях. Это так похоже на благородных – не думать о последствиях своих развлечений с низшим сословием.

– Я действительно не думал… – Володя опустил голову. – У меня на родине все совершенно не так…

– А ей жить не у вас на родине, а тут! Я пытался оградить дочь от вашего влияния, но… Да вы сами все понимаете. А после того, как вы спасли ей жизнь… Вот я и хочу услышать о ваших дальнейших планах по ее поводу!

Володя подошел к стулу и сел на него, подумал.

– С вами ведь разговаривал герцог Алазорский?

– Да, потому я и спрашиваю.

– Я принимаю его предложение. Вы позволите мне взять опеку над вашей дочери и официально признать сестрой?

Купец обхватил голову руками и рухнул на соседний стул.

– Если ты потом откажешься от нее – прокляну.

– Она для меня в этом мире единственный близкий человек. И, Осторн, я не собираюсь ограничивать ее в общении с вами.

– Спасибо, милорд, только… Только герцогу не по чину встречаться с купцом.

– Вот об этом я и хотел с вами поговорить. То, что мне предложили стать герцогом Торенды – это пока еще… скажем так, есть серьезные возражение у того, кто является герцогом в настоящий момент и его еще надо постараться убедить в том, что он не прав в своих возражениях. Для его убеждения мне может понадобиться любая помощь.

– Но… но чем я вам могу помочь?

– Пока я не готов ответить, но ведь у вас наверняка есть связи среди купцов, а также членов магистрата многих городов королевства, в том числе и в мятежном герцогстве.

– Без этого трудно вести дела, – осторожно отозвался Осторн.

– Вы сможете организовать доставку в ключевые города герцогства мои послания так, чтобы они попали к надежным людям, которые не отмахнутся от них, а серьезно подумают.

– Хм… Я думал вы попросите организовать вам займ.

– Деньги… – Володя задумчиво возвел глаза к небу. – Движущая сила всего и вся. На самом деле деньги мне тоже нужны, но я планировал получить их в другом месте, но… как думаете, купцы Тортона согласятся дать мне денег?

– Вам? Если я выступлю поручителем… Все зависит от суммы.

– Понятно. А вы готовы меня поддержать?

На этот раз Осторн задумался надолго, потом махнул рукой.

– Я готов вам оказать любую поддержку. Все, что в моих силах.

– Хорошо, – Володя поднялся. – В ближайшее время мне предстоит много работы, а когда я определю какая именно помощь мне нужна, я вам скажу.

До вечера Володя успел переговорить с Лигуром, с Конроном, некоторыми офицерами и мастерами. Лигур даже не колебался, тут же заявив, что готов принести вассальную клятву.

– Если его светлость не возражает против клятвы бывшего раба…

Володя отмахнулся, попросив его переговорить с солдатами полка и лучниками, сообщив кто из них готов идти за ним, а кто уйдет. Лигур кивнул и тут же ушел выполнять приказ.

Более серьезный разговор состоялся с Джеромом, Филлипом и Винкором. Володя честно разъяснил все свои опасения по поводу предложений герцога, а так же проблем, которые их ожидают. Получив заверения от всех, что готовы следовать за господином в любой ситуации, при этом Филлип так глянул на Володю, что тому стало стыдно за сомнения.

– Значит так, раз все согласны, тогда не будем терять время, тем более его не так уж и много и здесь мне понадобиться ваша помощь. Сам я буду очень занят немного другим и заниматься всем не смогу. Джером, на тебе операция с Крейном.

– А разве мы ее не отменили?

– Нет. Сейчас она даже нужнее. Начнем ее послезавтра. Дальше, мне нужны все сведения о герцоге Торенды: его характера, что он любит, что нет, какой у него характер. Отыщи в Тортоне людей, которые с ним общались, переговори.

Джером слушал внимательно и кивал, иногда задавая уточняющие вопросы.

– Теперь ты, Винкор. Тебе узнать все о дорогах Торендского герцогства. Пойдем мы туда, скорее всего, из столицы, мне надо будет сначала клятву верности принести прежде чем стану герцогом. Потому мне нужно знать, сколько дорог туда ведет в ключевые места герцогства, сколько мостов на каждой, какое покрытие у дорог, насколько они проходимы в ненастье, какие броды придется переходить на каждой, если они есть, какое дно у рек, сколько вообще рек придется пересечь.

Винкор торопливо записывал, но тут не выдержал.

– Но, милорд, я ведь никогда не был в Торнедо.

Володя поморщился.

– Винкор, мы в купеческом городе. Ты же сам занимался делами. Неужели ту т нет людей, которые водили караваны в Торендо и обратно? Найди их, пригласи в трактир, угости и все узнай. Денег я тебе дам.

– Отличное задание, – завистлив буркнул Филлип.

– А ты не завидуй, тебе тоже придется разговаривать с солдатами. На тебе общее руководство всеми вооруженными силами, которые окажутся в моем подчинении. В настоящий момент это полк Лигура и батальон лучников. Многие там наверняка захотят уйти после окончившейся осады, на их место надо найти новых рекрутов. С Лигуром мы договорились, что он доведет численность полка до штатной… не бери в голову, это около полутора тысяч человек. Так, штатное расписание я Лигуру давал… переговори с ним, короче, он тебе скажет, кто ему нужен. Потом поговори с Конроном и узнай, сколько идет с ним. Арбалетчиков я у герцога тоже выпрошу, подумай, куда их вписать.

– Вписать?

– Ну либо придать полку Лигура, либо сделать их, как и лучников, отдельным батальоном. Скорее всего лучше будет сделать последнее. В общем, обсудишь все эти вопросы с Конроном и Лигуром. И еще, – Володя перебросил ему листок. – Здесь список профессий, которые мне понадобятся: плотники, кузнецы, возницы. И там же указано кого сколько надо. Их поиск тоже на тебе.

Следующая встреча была с Арвидом. Тут Володя сразу перешел к делу.

– В походе мне нужен хороший врач. Тем более, я планирую при каждом полку организовать медицинскую службу, а значит нужны люди. Вам я предлагаю возглавить медицинское подразделение.

– И почему ты думаешь, что меня это заинтересует? – Врач уже давно перешел с Володей на «ты» и, особо не комплексуя перед высоким положение князя, высказывал ему все прямо. Володя эту черту характера врача очень ценил.

– Потому что вы хотите узнать от меня много нового о медицине. В Тортоне я задержусь еще некоторое время, но вряд ли у меня будет хотя бы минута свободная, чтобы я занялся с вами. После же сражений у вас будет большая практика, где сможете проверить все те знания, которые я вам буду передавать.

– Мне надо подумать, – Арвид хмурился.

– Если откажетесь, буду благодарен, если вы рекомендуете мне кого.

– Ладно, – принял решение хирург. – Я согласен. Что от меня надо?

Володя усмехнулся.

– Подыщите себе помощников. Для каждого полка я планирую по два врача с помощниками. Помощники не обязательно должны быть опытными врачами, но… Да вы сами понимаете, что от них может понадобиться. Когда найдете их я организую вам курс лекций на тему обеспечения санитарной безопасности в походе, а вы потом накрутите своих подчиненных, но за соблюдением санитарных норм я с вас буду спрашивать!

– Э-э-э… я не совсем понял…

– Арвид, большинство болезней, которыми страдают люди, связаны с отвратительной санитарией. Только не надо сейчас вопросов – времени нет, потом все объясню. Так вот, эти болезни очень легко предотвратить соблюдением несложных правил и очень трудно лечить, когда возникает эпидемия. Вы поняли к чему я?

– Мне придется следить за соблюдением этих несложных правил среди солдат.

– Прежде всего, тебе надо понять для чего эти правила. Когда понимаешь что делаешь – это всегда лучше, чем делать просто что-то по приказу.

– В таком случае, – Арвид хлопнул себя по коленам и встал, – пойду подыскивать помощников. Хочется поскорее узнать эти правила и чем они обоснованы.

Уже когда стемнело Володя разыскал герцога – не то, что это было трудно, но пришлось некоторое время подождать в коридоре пока доложат герцогу. Очевидно сегодня его уже не ждали.

– Что-то случилось, милорд? – поинтересовался Ленор Алазорский, выходя из комнаты.

– Да в общем, нет. Я просто переговорил с людьми… думаю, что приму ваше предложение.

Судя по тому, что герцог ничем не выказал свое отношение к этому, он почти не сомневался в решении князя.

– А вечером вы пришли об этом сообщить, чтобы утром не передумать.

Герцог не издевался, он действительно пытался во всем разобраться и понять.

– Нет, просто хотел, чтобы у вас было время до утра подумать над тем, чем вы можете мне помочь в борьбе с мятежниками. Я понимаю, что если бы у вас были свободные войска, тогда вы не стали бы прибегать к моей помощи, а назначили бы верного и нужного человека из своего окружения…

– Ты так думаешь? Видишь ли, в моих глазах у тебя есть одно и несомненное преимущество перед любым человеком из ближнего круга короля – ты ни при каких обстоятельствах не сможешь претендовать на трон.

– А вы в этом точно уверены?

– Не очень удачная шутка.

– Согласен, – вздохнул Володя. – Но вы понимаете, что тех сил, что у меня сейчас есть, не хватит для завоевания герцогства? Дело даже не в солдатах – их найти можно. Дело в средствах. Вы же понимаете, что для содержании армии нужны деньги?

Герцог вздохнул и приглашающее распахнул дверь, приглашая гостя в комнату. Там устроился поудобнее на стуле, указал Володе на другой, привычным жестом скрестил пальцы перед собой.

– После последних поражений казна королевства изрядно сократилась, хотя отец Артона был весьма прижимистым человеком и к своей смерти накопил изрядную кубышку… Ладно, полагаю, тут можно что придумать. Я готов вам из личных средств ссудить четыреста крон прямо сейчас и еще восемьсот по прибытию в столицу. Его величество тоже, думаю, проявит щедрость на благое дело.

– Значит, остается как-то прожить до прибытия в столицу.

– О, здесь никаких проблем. Завтра утром я подготовлю приказ о временно назначении вас военным комендантом Тортона с правом использования его ресурсов для подготовки войны с мятежным герцогством. Приказ перестанет действовать сразу, как только ты покинешь город.

– Кажется, эти мятежники сильно вас тревожат.

– Я уже говорил, что в настоящий момент они угрожают королевству даже больше, чем Эрих.

– Тогда еще один момент – я хочу, чтобы мои обещания не были нарушены.

– Не понял?

– Война с мятежом по сути война гражданская. Вряд ли там все так просто. Хотя я и не обладаю еще всей информацией, но наверняка многие вассалы герцога не очень довольны мятежом и идут за ним только из-за клятвы верности. Ставку там придется делать не на военные действия, а на договоры иначе воевать придется несколько лет. Так вот, если я что-то кому-то там пообещаю, то не хочу оказаться в ситуации, когда его величество сочтет нужным мое обещание нарушить ради того, чтобы покарать мятежников.

Герцог поднялся и медленно прошелся по комнате. Володя уже привык к постоянным сменам поведения герцога и теперь реагировал на них спокойно, только отодвинулся вместе со стулом к стене, чтобы дать больше места герцогу для ходьбы.

– Ты же понимаешь, что мы не можем прощать такие выступления против короны?

– Королю нужна спокойная провинция в короткие сроки или месть?

Ленор Алазорский остановился на середине комнате, потом снова сорвался с места и чуть ли не забегал, делая резкие развороты у стены.

– Я понимаю, что простить можно многих, но герцог…

– Я тоже понимаю, что не всех можно простить, но тогда дайте мне список тех, кого вы хотите видеть на плахе, чтобы я им ничего не обещал.

Герцог успокоился и вернулся на место.

– Разумно. Я переговорю с его величеством, когда вернусь в столицу. Ты, кстати, когда собираешься туда?

– Вы же сами понимаете, что мне надо время на подготовку? Я не могу сказать точные сроки. Месяц минимум…

– Тогда так. Я еще неделю буду здесь, заодно помогу тебе с местными… чтоб больше уважали, потом уеду и постараюсь убедить его величество в разумности твоих просьб. Полагаю, тут больших проблем не будет… надеюсь. Если будут, напишу тебе, тогда, извини, либо принимай все как есть, либо приезжай лично и постарайся убедить короля в своей правоте. У тебя с ним хорошо получается, – вдруг усмехнулся герцог. – А вот насчет твоей поездки… за неделю отправь гонца, чтобы мы успели подготовиться.

– Хорошо, – Володя поднялся. – Если мы договорились, не буду больше вам мешать отдыхать. Да и мне пора, как я понимаю, завтра меня ожидает много-много-много работы.

На следующее утро Володя отправился в свой снятый дом, разложил на столе кучу свитков и достал из специального кармана в сумке электронную книгу. Еще готовясь к поездке во внешний мир он взял несколько предметов из высоких технологий. Обычные книги-справочники он тоже взял, но скорее для отвлечения внимания. Если что, можно смело показывать такую книгу и говорить, что все знания почерпнул отсюда. Не верите? Ну вот посмотрите, именно тут все и написано. Не можете прочитать? Ну тогда придется поверить мне на слово. Основная же масса справочников, документов, книг, нормативных актов хранились на небольших CD-картах, которые легко подключались к электронной книге. Вот и сейчас отыскав карточку с нормативными актами по самоуправлению средневековых городов своего мира, городов ганзейского союза, он открыл их и углубился в чтении, иногда выписывая некоторые пункты в листы.

Когда в дверь осторожно постучали, Володя торопливо прикрыл листами электронную книгу и снова стал писать, уже по памяти, пригласив гостя войти. Пришел Джером с докладом по поводу Крейна, а так же сообщил, что весь магистрат стоит на ушах, когда сегодня утром герцог Алазорский огорошил всех сообщением, что чужеземный князь назначен военным комендантом на время своего здесь присутствия.

– И как это восприняли? – поинтересовался Володя, откладывая перо.

– Пошумели немного вот и все, – пожал плечами Джером. – С герцогом особо не забалуешь – у него разговор короткий. А тут еще у него такие полномочие от короля. Он тут чуть ли не его представитель. Захочет, перевешает весь магистрат вокруг площади, никто не пикнет.

– Что ж, если они уже все знают, попроси прийти ко мне Лирома Рокхона…

– Это который председатель магистрата? Хорошо, милорд. Когда он нужен?

– Если можно – сегодня после обеда.

– Можно? Ха, да он и сам прибежит и всех кого надо притащит.

– Джером, мне нужен деловой разговор, а не испуганное блеяние. Не вздумай там никого запугивать.

– Но милорд, этот Рокхон настоящий хам…

– Мне тут сорока на хвосте принесла, что тебя поздно вечером видели около дома Рокхона. И та же сорока напела, что Рокхон обещал крупную награду тому, кто поможет ему отловить некоего подлеца…

– Да вырвите вы хвост этой сороке, милорд!!! – с искренним возмущением завопил Джером.

– Джером, меня не интересуют слухи пока они не подтвердятся. Но если они подтвердятся, я тебя спасать не буду! И я не потерплю, если твои личные дела будут мешать мне. Намек ясен?

– Да, ваша светлость.

– В таком случае пригласи уважаемого Рокхона ко мне в гости сегодня после обеда и обеспечь все необходимое… ну вино там, еду… все, что положено. А если он кого с собой взять захочет, то не отказывай.

– Хорошо, милорд… милорд, Аливия спрашивала, когда вы придете? Говорит заходили к отцу и сразу уехали.

Володя усиленно потер лоб.

– Я не могу приехать, сам видишь, – Володя кивнул на заваленный бумагами стол. – Но если она хочет, пусть сама приезжает. Полагаю, ее отец не будет против.

– Хорошо, я передам.

Володя кивнул, а когда за Джеромом снова закрылась дверь, откопал покетбук и снова углубился в изучение законов. До обеда еще приходил Филлип, а потом Лигур, с которым они обсуждали методику обучения для новичков, а так же каким образом проводить обучение сейчас. К обеду пришла Аливия с братом. Володя кивнул им на кровать, где те сели рядом, терпеливо дожидаясь, когда Володя закончит свою писанину. Вот поставив точку, он сладко потянулся и зевнул.

– Ну и морока с этими законами… никогда не буду адвокатом. Есть хотите?

Про адвокатов Аливия и Руперт вряд ли поняли, а вот про еду вполне и дружно кивнули.

– Отлично, я тоже. Сейчас как раз должны приготовить. Джером просто потрясающую кухарку нанял. Удивительно, где он находит такие таланты?

Руперт многозначительно хмыкнул, но, покосившись на Аливию, ничего говорить не стал. Аливия же только радостно захлопала.

– А вообще мне блинчиков не хватает, – вдруг вздохнула она. – Помнишь ты на острове их пек? С медком…

– Блинчики… – Володя задумался. – А почему ты их не делаешь? Чего не хватает?

– А я забыла как, – Аливия вдруг густо покраснела. – Ты тогда говорил-говорил, а я не запомнила.

– Ну извини, – Володя развел руками, – я сейчас не могу тебе их сделать, а кухарка, при всем ее таланте, их вряд ли знает как делать. Вот что, давай поедим сначала, а потом я тебе снова скажу как их печь. Хорошо?

– Ага! – Аливия радостно кивнула, подбежала к Володе и, ухватив его за руку, потащили вниз – в столовую.

Руперт плелся позади, чувствуя себя чужим на этом празднике жизни. Он уже знал о назначении Володи и о том, что в столице его ожидает какое-то очень большое назначение и теперь он отчаянно робел, не зная как себя держать. Его сестра не мучилась и вела себя совершенно как обычно.

Доесть они не успели, когда пришел Лиром Рокхен и несколько представителей магистрата. Володя приглашающим жестом указал им на места за столом, а кухарка уже оперативно накрывала на стол. Те попытались было отказаться, но Володя самолично встал и придвинул каждому стул, после чего отказ был уже просто немыслим.

– Я обедать еще не закончил, – пояснил Володя, – а вы, заглядывающие мне в рот и не сидящие за столом испортите весь аппетит. Так что либо мне прекращать обедать, либо вам подключаться. Лично я выбираю второй вариант.

За обедом Володя в основном разговаривал с Аливией, поскольку остальные оказались не очень болтливы и предпочитали жевать молча. Но вот обед подошел к концу и Володя поднялся.

– Кнопка, иди пока в свою комнату, почитай что-нибудь. Заодно в языке попрактикуешься. Твоему брату там тоже будет интересно. А я когда освобожусь сразу подойду.

Алвиия прекрасно понимала когда можно спорить, а когда лучше согласиться. Поэтому она слегка поклонилась взрослым и утащила за собой брата. Мальчик же пригласил всех к себе. Дождавшись, когда все рассядутся, он придвинул к себе несколько листов бумаги, чернильницу и проверил перо, хотя что ему будет, не гусиное же, но привычка. Точнее не привычка, все же он еще только-только приучался писать ручкой, которую постоянно приходилось макать в чернильницу. Демонстрировать шариковую он еще не решился, хотя несколько штук у него и лежали где-то на дне рюкзака.

– Итак, уважаемый магистрат, я попросил вас собраться, чтобы кое-что прояснить для себя и разобраться в вашем законодательстве и отношениях с вашим правителем…

– Тортон вольный город и он налоги платит непосредственно в казну, – вмешался Рокхен, словно сама мысль, что у них есть какой-то правитель отличный от короля была для него оскорбительной. Хотя… возможно так и было. Володя отметил про себя этот факт.

– Ничуть не сомневаюсь, тем не менее, думаю, вы сможете просвятить меня и по поводу этого вопроса, а именно отношения не вольных городов с властью. Но пока давайте поговорим о вас. Не могли бы вы прояснить для меня суть ваших отношений с королем. Какие полномочия магистрата и где они заканчиваются, в чем обязанности королевского представителя и кому подчиняется гарнизон…

Володя решил пока остановиться и задавать вопросы по мере прояснения текущих.

Гости переглянулись. Когда они шли сюда они, похоже, ожидали чего угодно, но не этого. Никогда благородные не интересовались чем-то, что выходило за рамки войны или охоты. Но отвечать надо. Рокхен попытался встать, но Володя прервал его попытку и тот, немного помявшись, принялся отвечать. Говорил о королевской грамоте, дающей Тортону статус вольного города, что из этого проистекает, чем управляет магистрат.

– Я правильно понял, что единого значения статуса «Вольный город» нет? В каждом случае все зависит от того, кто что и как понял? Хм… С магистратом же и того проще, в ваших руках внутреннее управление и сбор налогов. Королю определенная часть с налогов, а как вы ее добываете его не касается. Хм… Продолжайте… – Володя принялся быстро писать, для удобства переходя на русский.

Рокхен кивнул и продолжил рассказывать о том, как строится отношение города и окрестных владетельных дворян, которые иногда делали попытки положить вольностям города конец, убеждая горожан тем или иным способом, что им нужна защита от разбойников. Тут поневоле приходилось держать собственную милицию. Отбивать атаки местных феодалов вполне хватало.

– Кто сильнее – тот и прав, – констатировал Володя. – Грамота короля в данном случае почти пустой звук. А если город не вольный? Как там обстоят дела?

Магистрату приходилось постоянно вести переговоры с другими городами, в том числе и с теми, которые не имели статус вольных, потому и тут он был основательно осведомлен.

– По большему счету владельцев не очень заботит чем и как живет город, им важнее получать с них стабильный доход, а так их положение несколько шатко, поскольку в отличие от короля, ближайшие господа склонны… как бы сказать…

– Короче у них семь пятниц на неделе, в отличие от короля, который далеко и не лезет в дела… Понятно.

Постепенно, шаг за шагом Володя прояснял для себя правовое поле Локхера, да и вообще всех ближайших королевств. Законов, как таковых, оказалось на удивление мало и все они, в основном, регламентировали отношения благородных и остальных. Само же законодательство находилось в зачаточном состоянии. Судя по всему, здесь не было аналога римского права с его стройной системой законов. Хотя, кажется, попытки составить что-то вроде сводов было, но это скорее своды правил для межличностных отношений, либо отношений личности и государства в лице монарха, а вот понятия юридическое лицо вообще отсутствовало. Отсюда и необходимость скреплений заключенных договоров браками, наподобие того, что заключил Осторн. Потому и важно было ему снова жениться когда его жена погибла, иначе под договором рушилась основа. В тех вопросах, где закон отсутствовал – заправляли обычаи и правила. В городах пытались заполнить эти пробелы в законодательстве, но проблема была в том, что каждый город был сам по себе и часто их законы не очень стыковались друг с другом. Тенденция к привидению всего этого к единообразию намечалась, но пока еще была слишком робкой и неуверенной.

Володя постарался максимально точно законспектировать все регулирующие правила и обычаи под удивленными взглядами членов магистрата, у которых он периодически уточнял то один, то другой непонятный пункт. Закончив разбираться с финансовыми законами и правила, он перешел к уголовным, потом к тем, что регулируют права наследования. Тут все обстояло получше. До вечера он успел собрать максимально полную информацию по местному законодательству. Невозможно за полдня? Еще как возможно, если собственно законов всего ничего, а остальное определяет воля благородных или обычаи. Вот с обычаями все обстояло намного сложнее и тут за полдня разобраться не получится. Здесь надо родиться и жить, чтобы впитывать их с молоком матери.

Володя прервал разговор и стал торопливо записывать основные тезисы, потом ненадолго задумался и насел на наследственное право среди благородных. Рокхен благородным не был, но не знать об этих законах не мог, потому отвечал основательно и подробно. Мальчик изредка прерывал его, чтобы записать для памяти, после чего просил продолжить. В этот момент пришел герцог Алазорский, махнул всем, чтобы продолжали разговор, сам сел в сторонке и слушал самым внимательным образом. Он даже не попытался вмешаться в разговор, хотя о праве наследования мог рассказать намного больше Рокхена. Сам Володя, поняв, что герцог сознательно сделал себя сторонним наблюдателем, перестал обращать на него внимания. Вот остальным сделать это было сложнее, но вскоре разговор захватил и их.

– Так, стоп! – Володя разложил перед собой листы с записями. – Давайте я пробегусь по тезисам, которые составил, а в вы поправите, если где ошибся или неточно записал.

После прослушивания записей и уточнений неточностей он поднялся.

– Ладно! – Володя отложил записи. – Всем спасибо, но на сегодня хватит. Мне еще надо обдумать сказанное вами, если возникнут вопросы, уточню.

Члены магистрата торопливо поднялись, раскланялись и поспешно удалились. Герцог поднялся, не спеша подошел к столу и взял несколько листов, быстро понял, что написано на неизвестном ему языке и отложил их.

– Не понимаю. Я думал ты будешь готовиться к походу, собирать людей, заниматься подготовкой.

– С этим и мои люди справятся, я же занимаюсь тем, что кроме меня сделать никто не может.

– И чем это поможет в борьбе с герцогом Торендским?

– Честно говоря именно на это я и возлагаю основные надежды по усмирению провинции, а не на армию. Собрать нужное количество солдат для безусловной победы у меня не получится при всем желании. Вы ведь не дадите мне армию?

– Была бы у нас лишняя армия, полагаешь придворные лизоблюды согласились бы на твое назначение герцогом?

– А они разве об этом назначении знают?

– Еще нет. Но и очереди желающих одолеть мятежника и занять его место не наблюдается.

– Ну вот. Значит в численности армии я однозначно герцогу уступлю. В подготовке войск… возможно, я еще не знаю состав армии мятежника.

– Его вассалы и наемники.

– Основные силы?

– Наемники.

– Понятно. Ну подготовку его войск еще предстоит оценить. Так вот, судя по всему у герцога под рукой примерно десять тысяч войск. У меня в самом лучшем случае будет тысячи четыре. Еще один минус – герцог на своей территории: города, замки, линии снабжения под рукой. У нас… Ближайший пункт, где можно устраивать базу Тинур, городок на границе с герцогством, но один пункт… он уязвим.

– То есть ты с читаешь, что ничего сделать нельзя?

– Если бы я так считал, то так бы и сказал. Сделать можно, что я и делаю. У герцога есть одна слабость, которую он не в силах устранить – у него отсутствует системный подход и сейчас, готов поклясться, он допускает массу ошибок, которыми и надо воспользоваться. Но вот какие именно ошибки еще предстоит выяснить. А вот это, – Володя поднял стопку бумаг, – будет самым верным и действенным оружием против него.

– И что это?

– Законы королевства Локхера, собранные в единый свод.

– Надеешься устыдить мятежника нарушенными им законами?

– Герцога? Нет. А вот его подданных возможно.

– У тебя есть план действий?

– Знаете, у меня на родине был один полководец, который за всю свою жизнь не проиграл ни одного сражения. И вот однажды его отправили на войну с одним очень серьезным врагом, который до этого уже разбил несколько армий союзника моего императора. Так вот, когда он приехал в столицу союзника нашей империи их генералы потребовали от него план кампании. Я могу вот ответить только так, как в свое время ответил он.

– И как же этот полководец ответил?

Володя повернулся к столу, покопался среди бумаг, достал один лист и протянул его герцогу.

– Вот план моей кампании.

Ленор Алазорский недоуменно уставился на лист, перевернул его и оглядел с другой стороны, снова перевернул. Потом усмехнулся и бросил совершенно чистый лист обратно на стол.

– Хочешь сказать, что лучше о твоем плане никому не знать?

– Нет. Я хочу сказать, что у меня еще нет плана. Что бы сделать хотя бы черновые наброски надо обладать намного большей информацией, чем у меня есть сейчас. Сбором информации я и собираюсь в эти дни заниматься. Подготовка же армии, набор солдат… ваша светлость, с этим любой сержант справится, а Лигур знает методику подготовки для новых полков.

– Тогда как же твоя основная ставка?

– А я с самого начала решил делать ставку не на военную силу, хотя она и должна сыграть свою роль, но… большинство сражений выигрывается задолго до того, как первые солдаты выйдут из казарм. Действовать надо на нескольких фронтах. Да, на это вот, – Володя кивнул на стол, – я делаю основную ставку, но даже если она не сработает, то она отвлечет внимание и заставит противника нервничать и усомниться в надежности собственных тылов.

– Не буду делать вид, что хоть что-то понял. Лучше посмотрю на результат.

После ухода герцога Володя отправился к Аливии с Рупертом и до самого вечера занимался с ними: с Аливией русским основами физики на занимательных примерах, а с Рупертом математикой – стал обучать делению. Руперт, пораженный простотой математических действий в десятичной системе, горел энтузиазмом за раз освоить всю математику. Володе с трудом удалось охладить его энтузиазм, перечислив предметы, которые основаны на математике: алгебра, геометрия, стереометрия, тригонометрия. Руперт слегка растерялся, но все же не испугался, хотя и согласился, что спешить не стоит. Уже под вечер Володя предложил им остаться переночевать у него. Аливия выказала небывалый энтузиазм, но Руперт засомневался и в конце концов уговорил сестру отправиться домой.

– Завтра с утра меня не будет и во сколько вернусь не знаю, – сообщил им Володя, когда те уже вышли из дома. – Так что если захотите в гости, то не раньше вечера.

Аливия клятвенно пообещала прийти и притащить брата. Как понял Володя, Руперта и сегодня Осторн отправил не просто так – с дочерью он мог и слугу снарядить, а чтобы тот продолжил обучение счету, чем, собственно, они и занимался.

Утром Джером разбудил Володю около пяти утра. Мальчик недовольно оглядел слугу, потом протер глаза и поднялся.

– Все сделал?

– Да. Люди Лигура и Гирона на своих местах, ждут только сигнала.

– Где Крейн выяснили?

– Конечно, иначе смысла бы не имело организовывать все.

– Логично. Тогда надо начинать, чем больше тянем, тем больше вероятность, что все сорвется.

Джером на несколько минут вышел из комнаты и вернулся, когда Володя уже оделся и застегивал свою, ставшую уже знаменитой в Тортоне накидку. Конрон даже заметил, что многие из благородных заказывали себе такого же фасона. То ли действительно настолько удобной оказалась, то ли в подражании.

– Я послал одного солдата с приказом начинать. Мы как раз успеем, если поторопимся.

Володя кивнул и быстро спустился вниз.

– Джером, разыщи слуг для дома, а то убирать некому. Кухарка же не может и уборкой комнат заниматься. Как только будет свободное время, конечно.

Джером кивнул.

Чтобы добраться до нужного места, им пришлось пробираться по таким глухим местам, что не будь с ними солдат Володя бы всерьез опасался бы за свое имущество как минимум. Наконец добрались до цели, где их встретил Лигур и Гирон. Гирон, бывший начальник тюрьмы, а теперь командир отряда специального назначения, как командующий этой операцией (Лигур был хоть и старше по званию, но Гирон намного лучше понимал городскую специфику. Особенно таких вот кварталов), тут же подъехал для доклада.

– Мы начали минут десять назад. Как вы советовали, согласовали действовать по удару набатного колокола. Сейчас мои люди уже должны захватить мазу Крейна, а люди Лигура должны взять остальных.

– Что? Мазу?

– Ну это так называют дом, где они устраивают свои собрания.

– Понятно…

В этот момент появился солдат, прикрывая рукой большущий синяк под глазом. Он, периодически морщась, огляделся и, заметив Гирона, направился к нему.

– Всех взяли. Как и приказали, без крови. Только вот один залепил… кулаком. Сволочь. Один и пострадал, получается.

– Прогресс, – хмыкнул Володя. – В прошлый раз у вас серьезные раненные были. Но еще тренироваться и тренироваться. Такие операции надо без последствий для себя проводить. Никакие бандюки не должны быть вам соперниками. Гирон, ты говорил, что хочешь со мной отправиться?

– Если вы, милорд, не откажетесь от моей присяги.

– Не откажусь. Узнай кто еще из твоего отряда согласится.

– Да все, милорд. Я уже разговаривал на эту тему.

Солдат с синяком согласно кивнул, но вмешаться в разговор не осмелился.

– Тогда завтра утром зайди ко мне, обсудим подготовку ваших солдат и то, чему вы будете их учить дальше. У меня на ваш отряд есть кое-какие планы и если вы оправдаете мои надежды… Ладно, поехали поговорим с этим Крейном. Не будем заставлять их ждать и нервничать, а то еще сделают что-то, о чем потом будут жалеть. Джером, ты предупредил кого брать, а кого после операции отпускать?

– Конечно, милорд. Берем только тех, на ком кровь, остальным стучать по шее и гнать пинками, но только спустя час после ареста.

– Вот и хорошо, идем.

В дом, где схватили подельников Крейна во главе с ним самим вошли только Володя, Гирон и Джером. Арестованные сидели нахохлившись вдоль стены под прицелом нескольких арбалетчиков. Володя неторопливо прошел мимо них, аккуратно сел на специально подготовленный для него стул и кивнул Джерому. Тот тут же развил бурную деятельность: в мгновение ока всех лишних выпроводили из дома, Крейна водрузили на второй стул напротив Володи. Вскоре в комнате остались только Крейн, Джером, тихонечко сидевший в углу и самого Володи Обалдевший от всего случившегося Крейн не пытался качать прав и смирненько сидел, косясь то на князя, то на его слугу. Он явно не понимал что происходит и избрал самую правильную тактику поведения – молчал и ждал, когда ситуация станет понятней.

В этот момент распахнулась дверь и несколько слуг торопливо внесли тарелки с едой, бутыли вина, кружки и быстро, но аккуратно расставили на столе. Глаза Крейна чуть не вылезли из орбит, но к его чести, он продолжал сидеть молча, не пытаясь ничего узнать, резонно рассудив, что вскоре и так все объяснят.

– Угощайтесь, – пригласил Володя, когда слуги вышли. – Признаться, я сегодня еще не ел, так что закушу с удовольствием.

– Спасибо, что-то не хочется.

– Ну и зря. Между прочим, в самой дорогой таверне города заказывали. Специально для нашей встречи.

– Хороша встреча. – Крейн потер подбородок.

– Ну а вы как хотели? Сами виноваты, нечего было в таком опасном районе города селиться, что без охраны сюда не войдешь.

– Так вы бы, милорд, только намекнули, мои люди сами бы вас провели и так, что никто вас даже тронуть не посмел бы.

– Да нет, мы уж своими силами, – хмыкнул Володя и придвинул себе тарелку с овощами, отрезал кусок зайчатины и налил сильно разбавленного вина. – Итак, уважаемый Крейн, как вы уже поняли, у меня к вам серьезный разговор.

– Я могу отказаться?

– Конечно можете. Вы можете прямо сейчас встать и уйти вас никто не остановит.

Крейн недоверчиво хмыкнул, потом поднялся и направился к двери. Около нее обернулся. Володя продолжал есть, не обращая ни на что внимания, Джером задумчиво разглядывал ногти. Крейн потоптался, вышел, прикрыв за собой дверь.

– А если не вернется? – поинтересовался Джером.

– Вернется. Он любопытный.

Дверь снова раскрылась и растерянный Крейн и в самом деле вернулся за стол. Мальчик проглотил кусок вареной тыквы и глянул на него.

– Раз вы все же согласились меня выслушать, то все же угощайтесь, а то как-то неудобно даже – я ем, а вы тут сидите… на меня смотрите. Да и еду жалко, она и в самом деле чудесна.

Крейн вздохнул, немного подумал, а потом все же придвинул себе тарелку. На время еды мальчик серьезный разговор решил не начинать и потому болтал о всякой ерунде: погоде, новых веяниях в моде, о ценах на продовольствие в городе. Но вот пустые тарелки были отставлены, Крейн напрягся, приготовившись к серьезному разговору – понимал, что к нему не поесть приходили.

Володя откинулся на спинку стула.

– Итак, уважаемый Кроейн, теневой король Тортона… я ничего не напутал.

– Я на титул не претендую, – хмыкнул он.

– Конечно, это было бы чрезвычайной наглостью с вашей стороны. Скажите, а почему вы вообще ушли на другую сторону закона?

– Закона? Какого закона, милорд? Благородных? И что меня там ждало? А тут я свободен. По-настоящему свободен.

– Заблуждаетесь, уважаемый. Чего стоит ваша свобода и независимость вы уже могли только что убедиться. Вы свободны и независимы ровно до тех пор, пока не перешли дорогу кому-нибудь из влиятельных персон, после чего, как вы видите, все заканчивается в течении часа.

– И где же я вам дорогу перешел, милорд? – осторожно поинтересовался Крейн. – Вроде как даже наоборот, я вам помог защитить город.

– Потому мы сейчас и беседуем в этой, относительно мирной обстановке, а не в камере тюрьмы. И поговорить я с тобой хотел как раз для того, чтобы в будущем ты все же там не оказался. Как ты смотришь на то, чтобы сменить род занятий?

Крейн первое мгновение растерялся, замер, но тут же пришел в себя. На Володю глядел хищник, человек, который выжил и сумел взять власть среди людей, готовых без раздумий пустить в дело нож и вонзить его в спину любому.

– Очень интересное и странное предложение, милорд. И что вы предлагаете мне делать?

– Да по сути тоже, что делал и сейчас… только более мягко и с другими целями.

– Под вашим контролем?

– По моим приказам. Исполнение целиком и полностью на тебе. Если наше сотрудничество будет успешным, вы можете получить награду, о которой и не мечтали.

– Заманчиво… но я не хочу выступать «шакалом».

– «Шакал» – это, как я понимаю, убийца на службе? По некоторым причинам я очень не люблю наемных убийц и очень не люблю лишать других жизней без необходимости. Не надо считать меня настолько примитивным.

– А мои люди?

– Отпустят всех, кроме тех, на ком кровь и чья вина доказана. Их будут судить. Извини, но тут я ничем не могу помочь. Как ты слышал, я очень не люблю убийц. Очень сильно не люблю.

Крейн задумался. Володя ему не мешал и терпеливо ждал, почти не сомневаясь в ответе. Крейн, при всей его жесткости, а иначе тут не выжить, все же не был бандитом по натуре, а просто хотел независимости. Такой, как ее понимал. Но сегодня Володя наглядно показал, где его независимость заканчивается и сколько она реально стоит.

– И что я должен сделать?

– Пока не знаю, но тебе из Тортона точно придется уехать. Возьмешь с собой только тех, кому можешь доверять. А мне нужно только твое согласие и принесение клятвы верности.

– Клятву верности приносят только благородные.

– Считай первое задание испытанием. Справишься, я возьму тебя на службу и приму твою клятву.

Крейн задохнулся, закашлялся, но тут же взял себя в руки, вперив взгляд в Володю. Поняв, что тот не шутит, задумался сильнее.

– Это вы Лигура произвели в рыцари?

– Я.

– Хорошо, милорд, я согласен.

– Вот и хорошо. Посмотри вон на того человека, который сидит в углу. – Джером чуть приподнялся со стула и кивнул. – Запомнили? Вот от него вы и будете получать все приказы. Когда вы мне понадобитесь, он приедет к вам и передаст мой приказ. Ему же вы будете давать отчеты в своих действиях. Возможно даже, что вам придется действовать в будущем задании сообща.

Джером с Крейном оценивающе оглядели друг друга. Непонятно кто к какому выводу пришел, но каких-то проблем Володя не заметил. Потом поднялся.

– А мне пора. Вы же знакомьтесь, уважаемые. Вам предстоит много совместно работать.

Глава 16

Еще на базе инструктора обращали внимание на то, что половина успеха дела – умение распоряжаться своим временем. Потом он сразу завел определенный порядок, которого и старался придерживаться. Утром принимал своих вассалов и подчиненных: Лигура, Филлипа, Арвида, Гирона и остальных, с которыми разбирали текущие вопросы, уточняли методику подготовки войск, набор новобранцев, методы оплаты. Потом Володя отправлялся уже на личную инспекцию, в основном к плотникам и кузнецам, которые по его чертежам мастерили стрелометы. Здесь Володя к проблеме подошел основательно еще когда начиналась осада Тортона. Разыскал мастеров, объяснил принципы организации работы, а потом внимательно отслеживал что и как идет. Сейчас здесь его вмешательства почти не требовалось, но было много вопросов чисто технических.

Идея же заключалась в том, что первый механизм изготавливали высококлассные мастера под личным присмотром Володи, потом стреломет разбирали на запчасти и каждую деталь отдавали уже обычным подмастерьям, старательным и аккуратным, которых всегда большинство. И они по модели делали точную копию детали. Каждому такому подмастерью раздали специальное клеймо, которое они и выжигали на своих деталях после того, как заканчивали работу. Дальше все это сваливали в одну кучу, брались части наугад и собирался стреломет. Если какая часть оказывалась сделана не совсем точно главный мастер смотрел на клейма изготовителя, а потом популярно объяснял ему как он не прав и что к своей работе надо относиться с прилежанием. Первоначально эта система не очень хорошо работала, процент брака был очень велик, но для Володи тут важно было не готовые осадные машины, а отработка технологии их изготовления, потому на процент брака он обращал мало внимания, зато постепенно накапливался запас хороших запчастей из которых и собирались баллисты, стрелометы, требуше, «скорпионы». Мастера же уже без подсказок придумывали способы быстрого и прочного соединения разных деталей, а за счет унификации могли быстро заменить вышедшую из строя часть. К тому же сбор и разбор даже большого требуше проходил намного быстрее, чем установка обычных. Это оценил даже герцог Алазорский, который наблюдал за испытаниями.

– Это ты сам такое придумал? – поинтересовался он, наблюдая, как рабочие выхватывают из кучи нужные детали, собирают сразу три «скорпиона».

– Нет. Это у нас давно так сделано. Система называется стандартизация и унификация. Правда тут сложнее, поскольку слишком много различных мер и часто они не согласуются друг с другом. У нас же система измерений общая для всех. Потому когда я говорю, что надо изготовить что-то длиной три метра, то любой мастер и без модели сделает все, как надо. Здесь же приходится сначала шаблон изготавливать. И если в нем допустить ошибку, то она размножится и на остальные механизмы.

– Весьма остроумно. Весьма… Надо будет этих рабочих…

– Не дам. Я их лично отбирал и лично готовил. И, кстати, все они зачислены в штат полка. Точнее часть идет в штат полка, а часть в отдельный инженерный батальон. Я как раз туда людей набираю. А вот и его командир – инженер Саймон Оргин.

Инженер, совсем еще молодой человек, недавний выпускник столичного университета, приехавший погостить в Тортон к родителям, соблазнился Володиными посулами и согласился возглавить новое и непонятное подразделение. Его энтузиазм еще больше вырос, когда ему объяснили чем придется заниматься.

– Пока набрал сто пять человек, – сходу сообщил он.

– Значит можете приступать к тренировкам. Лигуру я уже говорил, так что сержантов он тебе даст. Ты же пока подумай, что нужно для работы. А чтобы лучше думалось, вот задание: когда герцог Ансельм отходил он приказал разрушить мост через Орту и там сейчас переправа возможно только на пароме. Задача: представь, что наша армия двигается к Эндории и на ее пути река Орта, через которую не перекинут мост, необходимо в максимально короткие сроки обеспечить переправу армии на другой берег со всеми обозами и кавалерий. Пока будете налаживать переправу, смотри какие инструменты нужны твоим людям, как лучше организовать работу, тут полагайся на своего заместителя, он бывалый солдат, так что поможет. Твоя задача смотреть и учиться, искать способы облегчения наведения переправы… Да что я говорю, мы уже обсуждали это.

Оргин кивнул и умчался выполнять поручение. Ленор с сомнением поглядел ему вслед.

– А справится ли? Тебе нужен военный инженер.

– Где б его взять. В Тортоне есть фортификатор, но стоило мне заикнуться о нем, как Роухен чуть живьем меня не съел.

– Если нужен, так прикажи только…

– Да нет. Забирать единственного толкового инженера отсюда нельзя. Я лучше в столице поищу кого подходящего. А про Оргина ты зря так – он очень честолюбив и к тому же сообразительный. Уверен, он все сделает как надо. Ну и я, если что, подскажу.

– У тебя очень большой багаж знаний во многих областях, как я заметил. И выделить целое подразделение для инженерных работ… – Ленор с сомнением покачал головой.

– Меня же специально готовили, – пожал плечами Володя. – А учить у нас умеют. По поводу же подразделения – это у нас называется специализация. – Мальчику пришлось дролго убеждать своих соратников, что инженерное подразделение нужно, не убедил и просто приказал. И вынужден был сам им заниматься. С точки зрения местных это чрезвычайно расточительно отдавать людей, которые могли бы воевать в не боевую структуру. Инженер да, нужен, переправу навести, при осаде помочь, а работать и солдаты могут. В крайнем случае местных крестьян согнать. Только в исключительных случаях к армии могли приписывать плотников и кузнецов, когда ожидалась большая осада. Например как сделал Эрих, когда у него значительная часть людей состояла из рабочих. Но Эрих славился странностью во многих делах и часто делал то, что до него никто е делал. – Это не значит, что солдаты будут прохлаждаться, когда нужно будет что-то сделать, но костяк должен состоять из профессионалов своего дела – так меньше неприятных сюрпризов будет. Ладно, здесь нормально пока, пойду домой.

Возвращаясь после таких объездов, как правило они заканчивались часам к трем или четырем, мальчик садился за книги и занимался тем, что герцог Алазорский называл бумагомарательством. Он никак не мог понять почему князь уделяет столько времени совершенно никчемному с его точки зрения занятию. И все убеждения Володи, что именно на эту писанину он возлагает главные надежды не могли его переубедить. Тогда мальчик просто перестал обращать внимания на ворчание герцога и молча делал свое дела: выписывал законы и договора ганзейского союза, выписывал местные обычаи и акты под статусу «Вольного города». Потом соединял местные обычаи и земные законы, выстраивая стройную систему законов. Понимая, что в одиночку он такое не потянет, Володя без зазрения совести копировал целые абзацы, соединял с местными законами и обычаями, выстраивая единый судебник. Поскольку для него сейчас важнее было положение о вольных городах, то именно им он и занимался в первую очередь, по пунктам прописывая права и обязанности сторон, разграничение полномочий и собственности. Четко определял, что принадлежит синьору, а что находится в собственности таких городов. От этой части тянулось гражданское законодательство, наследственное право. Понимая, что многих веще он просто не понимает и не знает в здешнем мире, в сомнительных местах оставлял пробелы, полагая оставить их заполнение местным. Вся эта работа была очень кропотливой, требующей внимания и аккуратности, даже педантичности. Давно бы бросил все к чертям собачьим, но… когда он говорил, что именно на это возлагает основные надежды – он ничуть не преувеличивал.

Вечером приходила Аливия с братом и Володя отдыхал, занимаясь с ними. Продолжал учить девочку языку, ее брата математике, учился сам. Когда был свободен вечером Абрахим Винкор учил с ним языки. Утром же все начиналось по новой: зарядка, с повторением изученных имерийских или тралийских фраз, легкий завтра и прием посетителей. Утром дом вообще превращался в проходной двор.

Через две недели таких нагрузок Володя готов был завыть. Плюнув на все, отправился на прогулку. С ним поехал и герцог Алазорский. Мальчик не возражал – герцог был приятным собеседником, умел слушать и очень образованным для своего времени. О делах они не говорил, герцог в основном рассуждал о поэзии и считал, что для благородных умение складывать стихи должно быть одним из главных умений наряду с фехтованием. Володя вспомнил кодекс рыцаря своего мира, где так и было, так же рассказал о самураях. Герцог на миг задумался о кодексе.

– Разумно. Было бы неплохо составить такой свод рыцарских правил.

Поскольку рыцарство по историческим меркам еще только-только зарождалось в этом мире, то единых правил еще не существовало, хотя определенные положения и были. Герцог, судя по всему, задумал объединить их в единый свод.

– Князь, я давно хотел спросить, а что означает ваш герб? Никогда не видел такого.

– Щит и меч? Мы щит и меч империи. Ее защита и ее оружие. Защищаем своих и караем врагов.

– О-о-о… Ваш род долго служил вашей империи?

– Долго, милорд. Но первый дворянский титул мой предок получил около четырехсот лет назад на поле боя из рук царя Ивана 4, или как его называли, Грозного.

– Грозный… это… Свирепый?

– Ну… мне трудно подобрать аналог на вашем языке, я его еще плохо знаю. Нет, не свирепый, это было бы не совсем точно.

– Что ж, я понял. Однако ваш род старше многих родов не то что королевства, но и Тралийской империи. Даже мой род имеет меньшую историю.

Володя на миг даже почувствовал угрызения совести. В отличие от его истории история рода герцога Алазорского была настоящей.

– Я не очень напираю на свое знатность. У нас в империи был один известный ученый, очень знаменитый, с ним даже императоры считали незазорным советоваться, так он из крестьян происходил. Пешком пришел в нашу столицу, поступил в школу, потом закончил университет, в последствии стал академиком и председателем академии наук… гм… ну по вашему главным над всеми университетами страны.

– Интересная, должно быть, личность.

– Сложная, я бы сказал. Полагаю, с ним трудно было общаться на личном уровне – слишком властным был. Но иначе он бы и не достиг всего этого. Так вот, я с ним согласен, что человек, кичащийся своими славными предками похож на картошку.

– На картошку???

– Да. У нее тоже все самое лучшее в земле.

Герцог запрокинул голову и расхохотался. Ехавшие позади охранники напряглись, но тут же расслабились, сообразив, что ничего опасного не происходит, а их господин просто услышал что-то очень веселое. Наконец герцог успокоился и вытер выступившие от смеха слезы.

– Надо будет запомнить. При дворе у нас много таких картошек.

– Вот-вот. Лучше быть, чем казаться.

– На гербе у вас эти слова?

– Нет. «Честь. Отвага. Верность».

Отъехав от города, свита герцога с энтузиазмом включилась в охоту, Володя вежливо, но твердо отказался. Герцог тоже. Было видно, что отказывается он не из вежливости, чтобы продолжить разговор, а действительно не очень любит это занятие, а раз отказался Володя, то и он с чистой совестью отказался – нельзя же оставлять князя одного скучать? Однако когда вся процессия ускакала вперед, предупредил:

– Придется привыкать к этому, даже если охоту не любишь, иначе приобретешь кучу проблем на пустом месте. Я и сам не люблю это дело, но все равно приходится участвовать.

Отъехав в сторону и расположившись на берегу реки, где слуги немедленно соорудили что-то типа стола из овощей, вина и некоторых других продуктов.

– А мясом нас наши охотники сейчас снабдят. – Герцог протянул руку и отрезал кусок сыра, хлеба, соорудил себе бутерброд и с аппетитом откусил. – Милорд, все-таки скажите, почему вы считаете, что ваше изучение законов как-то поможет разобраться с мятежом? Те из благородных, кто отказался выступить против короля уже и так пришли к нам, а те, кто поддержал герцога вряд ли бросят его.

– А я и не на них делаю ставку. – Володя устроился на траве поудобнее. – Кроме благородных в герцогстве проживают ремесленники, купцы, крестьяне. Нельзя воевать без денег и не имея надежного тыла. Понимаете к чему я? А что нужно обычным людям? Стабильность. Люди будут терпеть самые суровые законы, если они будут действовать для всех и применяться без исключений. Человек, который предложит четкие и ясные правила будущих отношений получит очень большую поддержку населения.

Герцог задумался. Задумался крепко и основательно. Молчал минут десять, даже про вино забыл.

– Что значит применяться без исключений?

– Это значит не выходить за рамки тех соглашений, которые есть, даже если очень хочется что-то нарушить. Некие добровольные обязательства, которые берут на себя обе стороны.

– И ты согласишься вот так уменьшить свою власть?

– По большему счету людям нужно только одно – чтобы власти вмешивались как можно меньше в их жизнь. Именно это я и планирую сделать. Поймите, ваша светлость, это не уход в сторону, как кажется, я не собираюсь пускать все на самотек и оставлю себе столько прав, сколько нужно для возможного влияния на ситуацию. Тут и право вето на городских собраниях и верховная судебная власть остается за мной, хотя мелкие вопросы могут решать и без моего вмешательства. В любом случае общий координатор нужен будет всем.

Герцог снова задумался.

– Как я понимаю, это не твоя выдумка?

– Верно. Я взял за основу то, что существует у меня дома. В основном опирался на магдебургское право и соглашения ганзейского союза.

– Хм… Вот что, дашь мне прочитать этот твой…

– Судебник. Свод законов по уголовному и гражданскому праву, а также законы вольных городов, их права и обязанности. У вас, насколько я понял, каждый вольный город получает те права, которые сумел выторговать у феодала.

– Что-то я все равно не понимаю каким образом это тебе поможет… хотя… да нет… но… – Герцог целиком ушел в свои мысли. – Вот что, ты мне этот свой судебник потом дашь. Очень хочется ознакомиться с ним.

– А смысл? Это же только черновик. Основа, которая потом будет дополнена. Я же не знаю всех ваших законов и правил. Вдруг что-то впишу, что противоречит какому-то древнему приказу первого короля?

– Ага! Значит, ты себе все-таки оставляешь лазейку для изменения неугодных правил.

– О какой стабильности можно говорить, если кто-то может произвольно изменить правила? А любые законы не могут быть статичны. Тут главное определить механизм изменения этих правил. Он тоже должен быть для всех понятным и прозрачным.

– Ты меня совсем запутал. Я обдумаю твою идею. Кажется тут с ходу не разобраться.

– Просто представьте игру, в которую играют несколько человек. Правила, пусть даже несправедливые, должны быть общими для всех. Даже при полной несправедливости в сторону одного игру все равно можно еще как-то выиграть. А вот в игру, где правила произвольно меняются в процессе по воле кого-то играть невозможно в принципе. Никто и не будет. Можно заставить силой за отсутствием альтернативы, но любой моментально уйдет играть туда, где есть четкие правила, какие бы несправедливыми они не были.

– Хм… Весьма любопытно. Весьма… Ты заставил меня задуматься… Но довольно о деле, мы все-таки сюда отдыхать выехали, а делами потом можно заниматься. Только последний вопрос: это ты сам придумал?

– Честно говоря, нет. Это рекомендации по действию в условиях неопределенных взаимоотношений.

Герцог наградил Володя задумчивым взглядом и покачал головой.

– Весьма любопытно. Весьма. Полагаю, что раз твои учителя давали такие советы, значит ваша страна уже проходила такие неопределенные отношения.

Володя прикусил язык, но поздно. Расслабился и герцог все-таки сумел, проведя с ним доверительную беседу, выудить полезную для себя информацию. К каким выводам он придет основываясь на ней непонятно, но… Потеря инициативы в разговоре всегда плохо. Но раз уж сказал… слово не воробей…

– Это опыт многих. Всегда полезно учится на чужих ошибках, а не расшибать лоб на своих.

– Собственные ошибки лучше запоминаются, – усмехнулся герцог.

– О да. Но чужие безопаснее для собственного лба. У нас говорят, что мудрый учится на чужих ошибках, умный на своих, а дурак повторяет их из раза в раз.

– Да ты просто кладезь мудрых мыслей. Весьма любопытно. Но довольно. Я вот что хотел сказать, два дня назад от короля пришло письмо, в котором он требует моего скорейшего прибытия в столицу. Потом, как я понимаю, мы отправимся к Эриху. Откровенно говоря, я считаю, что пока все идет в нашу пользу. Эрих застрял в осаде, наши отряды небольшие и потому проявляют осторожность, действуя только на коммуникациях родезцев. Я боюсь, что стоит его величеству снова появится в войсках и даже мне не удастся сдержать его воинственный пыл – он наверняка вознамерится немедленно ринуться в битву. Благо и советчики найдутся. Из-за этого я и медлю, тяну с отъездом. Написал, что неотложные дела вынуждают меня задержаться в Тортоне для прояснения ситуации.

– Полагаете, что недавнее поражение ничему Артона… простите, его величество не научило?

– Научило, раз все же уехал из армии. Очевидно понимает, что без сдерживающей силы, способной дать отпор излишне горячим головам в его окружении, он не выдержит и снова ринется бой. Очень горячий молодой человек. Весь в отца в молодости. Полагаю, из него получится хороший король, если он научится укрощать свой нрав. Уже, надо признаться, делает успехи. Тем не менее, надолго я все равно не смогу здесь задерживаться. Еще максимум дней пять. Милорд, когда в столицу прибудете вы? Хорошо бы, если вы не будете задерживаться – будет повод удержать короля подальше от армии еще некоторое время.

Теперь уже Володя задумался.

– Мне надо еще хотя бы две недели для прояснения всех вопросов. У меня по прежнему мало данных.

– Хорошо. Пять дней пока я здесь и две недели после моего отъезда. Через двадцать дней начиная с этого я жду тебя в столице.

Это уже был прямой приказ, хотя Володя пока еще и не подчинялся герцогу, поскольку не приносил присягу. Тем не менее спорить было глупо и мальчик согласно кивнул. Дальнейший разговор снова сошел на тему искусства и новых веяниях в науке.

Постепенно по крохам Володя собирал сведения о будущем театре военных действий и о характере своего противника.

– Очень любит жену и детей?

– Да милорд, – докладывал Винкор. – Я не думаю, что это важно, но вы просили…

– Правильно, что сказал. Дальше.

– Немного импульсивный, храбрый, но не безрассудный. Те, кто воевал под его началом, отзываются о нем как о хорошем солдате. Имеет дальнее родство с правящей династией.

На эту тему его уже просветил герцог, но Володя слушал не перебивая, а Винкор продолжал сыпать сведениями, которые мальчик аккуратно заносил в тетрадь. После ухода Винкора заявился Джером со сведениями о дорогах герцогства и путях в него из столицы и они вдвоем ползали по карте, отмечая сомнительные места или наоборот, хорошие. Точнее отмечал Володя по рассказам слуги.

– Ты говоришь брод? Какое там дно? Выдержит обоз или нет?

– По рассказам купцов, нет. Песок и ил. Очень быстро разбивается колесами.

Мальчик сделал очередную пометку на карте. И отправил Джерома уточнять состояние крепостей и замков герцогства.

– Да, отыщи Винкора и передай, что я ему велел составить полный список всех дворян герцогства, а так же краткую характеристику по каждому из более-менее значимых семей. А тебе составить список городов, их основные статьи доходов, какой статус имеют, кто чего добивается. Все слухи, какие услышишь передавай мне, какими бы неправдоподобными они не были.

С Филлипом и Лигуром составляли штатную структуру полка и табель о рангах военных званий. Володя сгоряча попытался внедрить звания и в дворянской коннице, но встретил полнейшее непонимание у собственных соратников. Даже Лигур его не поддержал, а уж Конрон вообще на дыбы поднялся. Тут ведь как? Есть командующий, остальные благородные офицеры, а их отряды солдаты. Между собой же старшинство определялось титулом. Барон не смеет лезть вперед графа, а простой тир вперед барона. Исключения когда вышестоящий официально назначает кого-то командиром какого-то отряда, как, например, в случае с Конроном – простым тиром, назначенным командующим. Поэтому сама идея о званиях, которые вполне официально могут сделать тира старше графа, даже в голове ни у кого не помещалась. Володя скрепя сердцем отказался от этой мысли, оставив звания лишь в не дворянских соединениях – полке Лигура, батальоне лучников и батальоне арбалетчиков. Точнее в двух, поскольку желающих записаться в армию новоявленного герцогства пожелало достаточно много людей, арбалетов тоже хватало, а Володя настаивал именно на усилении стрелковых подразделений. Настаивал и на постоянных учениях, отрабатывающих взаимодействие разных родов войск.

Потерпев поражение с вводом званий в латной кавалерии, Володя зашел с другой стороны и приказал начать формирование легкой конницы, на вооружении которой должны быть луки. Филлип долго чесал голову, потом сообщил, что видел в порту несколько арзусцев, славящихся своим умением стрелять из лука на скаку. Володя заинтересовался и Филлип объяснил, что арзусцы – кочевой народ с востока. С ними постоянно шли то войны, то заключался мир. Иногда они нанимались к какому-нибудь властителю.

– Нанимай за любые деньги, – тут же велел Володя. – Ставь их командирами и пусть они набирают людей. Отдавай всех, кого они попросят и пусть немедленно приступают к тренировкам. Мне нужно хотя человек двести конных лучников.

Уже совместно с Лигуром и Конроном утвердили окончательный штат полков и первый набросок боевого устава. Устало откинувшись на стуле, Володя подвинул к ним кипу листов.

– Если все согласны, тогда действуйте. И, Конрон, начинайте, наконец, совместные тренировки! Мне плевать, что думают твою люди, но если они в бою станут нарушать приказы, то… Напомнить тебе что мы там в уставе написали для таких случаев? Кстати, Филлип, устав отдай писарям в магистрате. Пусть размножат и читать его каждое утро перед строем всем. Перед отъездом в столицу устрою экзамен. Офицеров, которые не будут знать его наизусть разжалую в рядовые! Можешь так и передать.

Снова навестить плотников и кузнецов и проверить как идут работы у них, посмотреть на постоянно работающие уже сделанные требуше и «скорпионы». Володя приказал стрелять из них до тех пор, пока не развалятся. Когда развалятся, смотреть что вышло из строя и усиливать эту часть на следующих моделей. Благодаря герцогу Алазарскому все нужды Володи удовлетворялись моментально и без задержек – перечить герцогу никто в магистрате не осмеливался. Так что и плотники и кузнецы и подсобные рабочие – все были в необходимом количестве и самые лучшие. Володя успел передружиться со многими мастерами, когда обсуждал с ними некоторые технические вопросы, с другим разругался в дым, пытаясь доказать действенность его идей. Мастера быстро поняли, что с этим князем по делу можно спорить сколько угодно и как угодно, если тебе действительно есть что сказать. Эта манера общения некоторых благородных, иногда сопровождающих князя в поездке, первое время повергала в шок, но они быстро привыкли.

После как обычно снова за бумаги. На этот раз он работал недолго, а потом спустился на кухню, где кухарка готовила ужин. К приходу Аливии и Руперта они совместными усилиями напекли блинов. Аливия при виде целой тарелки с блинами, взвизгнула от радости и повисла на шее мальчика, правда немного пожалела, что не участвовала в процессе.

– Мы с тобой вместе шарлотку испечем, – пообещал Володя. – Как раз через две недели яблоки начнут поспевать.

В самом разгаре чаепития появился Абрахим Винкор, которого тут же посадили за стол. Правда, это не избавило его от необходимости потом делать доклад по тому, что он узнал за день и от новых занятий по языкам и правописанию. У Аливии и Руперта в этот день оказался нежданный выходной и они на пару затеяли соревнования кто лучше считает, задавая друг другу математические задачки. Руперт считал быстрее, но срезался на уравнениях, которые только от сестры впервые увидел. Володя наблюдая за ошарашенным выражением на лице Руперта, усмехнулся.

– Ты не очень расстраивайся. Эта пигалица уже давно алгебру начала проходить, а с тобой я только арифметикой занимался.

Аливия показала брату язык и гордо задрала нос.

– А если некоторые будут зазнаваться, сейчас задам задачку из тригонометрии.

Девочка тут же притихла, искоса поглядывая на всех хитрыми глазенками.

Дни шли за днями, постепенно данный ритм жизни стал привычным как дыхание. Только один раз произошел сбой привычного течения жизни, когда герцог Алазарский отправился в столицу. Володя выехал вместе с ним, чтобы немного проводить, а перед расставанием заметил:

– Милорд, по поводу ваших разговоров о том, что солнце вращается вокруг плоской земли… Попробуйте такой эксперимент: подвесьте груз на тросе, чем длиннее трос, тем лучше, но только чтобы был больше семидесяти метров, отклоните маятник в сторону и осторожно отпустите, а потом понаблюдайте за его колебаниями. Можете внизу насыпать ровным слоем песок, а к низу груза привязать тонкий штырь, чтобы он слегка касался песка, чертя на нем линии при колебании. Посмотрите, как он будет колебаться в течении суток и постарайтесь объяснить почему так происходит.

– Так – это как? – Герцог явно заинтересовался.

– Ну чисто теоретически, если отвести такой шар в сторону и отпустить, как он будет колебаться?

Герцог чуть задумался, а потом рукой показал как именно по его представлению будет колебаться груз: влево-вправо, влево-вправо…

– Ну вот и сравните с тем, что получится на практике.

– Весьма любопытно… ты очень активно обсуждал со мной поэзию, географию и математику, но только слушал, когда разговор касался мироустройства и процессов жизни… Ты очень странный человек. Я надеюсь, что однажды ты все-таки сочтешь, что мне можно доверять.

Володя вернулся в Тортон задумчивым, мысленно проклиная себя за несдержанный язык… уже в который раз. Но было что-то в герцоге Алазарским такое, что располагало к нему. Может быть это была игра, но верить в это не хотелось. Интересно, а о чем герцог уже догадался по поводу его происхождения, но пока не счел нужным озвучить?

Отсутствие герцога Володя почувствовал сразу. Он даже не подозревал, сколько тот взял на себя работы. Привык, что по первому его требованию магистрат выполнял малейшее требование и даже не задумывался о причине их послушанию. Только когда Ленор Алазарский уехал стало ясно, что тот занимался многими организационными вопросами. Проблемы Володя почувствовал, когда магистрат попытался забрать мастеров для какого-то строительства. Пришлось устроить скандал, напомнить, что он пока еще военный комендант и что вполне в его праве повесить весь магистрат вокруг площади. Не ожидавшие такого отпора, привыкнув, что князь практически незаметен в последнее время, члены магистраты малость испугались.

Это был первый бой, но в дальнейшем они устраивали такие проверки ему постоянно. Все стихло когда по совету Конрона один из самых активных членов магистрата побывал сутки в тюрьме. Сообразив, что дальнейшие испытания терпения князя чреваты неприятными последствиями и что несмотря на его возраст и внешний щуплый вид он готов твердо отстаивать свою власть, тихая оппозиция умерла. Доказав, что способен отстаивать свою власть, Володя снова с облегчением углубился в текущие дела, свалив дальнейший контакт с магистратом на Конрона.

Через десять дней прошли первые совместные учения всех родов войск закончившихся колоссальным провалом, когда латники бросились в атаку на соломенных чучел, обогнав наступающую пехоту и столкнув ее в сторону. Выведенные на позицию «скорпионы» и многозарядные стрелометы не смогли сделать ни одного залпа, поскольку обзор им закрыли лучники, тоже устремившиеся вперед, чтобы избежать копыт собственной кавалерии…

На разборе после учений Володя долго молчал, медленно прохаживаясь вдоль сторон. При этом выражение лица, судя по всему, было у него настолько красноречиво, что никто не осмеливался что-либо возразить – молча сидели и ждали, прекрасно догадываясь, что на самом деле сейчас очень хочется сказать князю. Несколько раз он пытался заговорить, но постоянно переходил на русский, забывая слова, что при внешнем его спокойствие и ровном голосе производило пугающее впечатление – люди боятся не того, кто пугает, а того, кто даже в ярости умеет держать себя в руках. Усилием воли все-таки успокоившись, мальчик конструктивно объяснил что сегодня наблюдал и к чему это может привести на поле боя. Особенно досталось командиру латной конницы. Учиненная ровным спокойным голосом выволочка тоже произвела на всех впечатление и вместо спора, в который тир ударился в другой обстановке, попытался робко возразить, что благородные всегда должны идти вперед и нечего всякой пехоте путаться у них под ногами. Володя так на него посмотрел, что тот продолжить не рискнул. После этого князь на память процитировал пункт устава о неподчинении в бою.

– И если вы все думаете, что вас это не касается, то глубоко заблуждаетесь! Как благородные, вы пример всем подавать должны, а вы что делаете? Ладно, будем считать это тренировкой. Никаких последствий пока не будет, а вот выводы советую сделать всем. – Володя медленно прошелся за спинами сидящих, заставляя их выворачивать головы, чтобы следить за ним (создавай неудобство собеседникам, если не можешь влиять авторитетом или как-то иначе). – Любое сражение ведется несколькими родами войск, каждому из которых отводится своя задача. Пехота должна стоять и обороняться, сдерживая, заставляя врага увязнуть. Легкая кавалерия разведка и молниеносные наскоки в тыл. Тяжелая конница – таранные удары по увязшему противнику, когда тот не может ударить в ответ. Залог любой победы в слаженной и четкой работе всех частей того, что называется армия. Именно к этому мы и должны прийти, чтобы все работала как четкий и отлаженный… хм… – Володя замолчал, сообразив, что в локхерском языке нет понятия «часовой механизм» за отсутствием часовых механизмов. – В общем четко и согласовано. Кто этого не понимает в поход не пойдет. Не считайте это пустой угрозой. Сила армии Родезии как раз в четкой и согласованной работе всех родов войск. Этого я буду добиваться и тут. Конрон, завтра будут еще одни учения и надеюсь как сегодня не будет. Ведь это ты командуешь кавалерией, не так ли?

Намек было более чем прозрачен. Конрон недовольно поморщился – трудно принять критику от того, кто еще недавно был твоим подчиненным, но и не признать правоту князя он не мог.

После этого совместные учения стали проходить ежедневно, начиная с самых простейших маневров. Володя, наблюдая за ними, одновременно составлял план занятий на следующий день, который и обсуждали на разборах. Потом он составил план занятий сразу на две недели вперед, уделив особое внимание так называемым сквозным атакам, когда конница несется на разреженное построение ощетинившейся копьями пехотами и проходит сквозь оставленные промежутки между солдатами.

– Пехотинцев это приучит не боятся мчащихся на них всадников с копьями наперевес, а лошадей приучит не боятся стены щитов и копий, – объяснил идею Володя. – Заодно это поможет пехотинцам и всадникам лучше понимать друг друга, ибо ошибок тут быть не должно. Но это уже под конец обучения. Я скоро в столицу уеду, а вам придется остаться еще некоторое время здесь – окончательно сформировать штаты двух полков, – кивок Лигуру, – обеспечить всем необходимым обозников и медслужбу, плотников. Подготовить кавалерию и заставить ее работать совместно с остальными частями армии, – взгляд в сторону Конрона. – И обеспечить все необходимое для артиллерийских частей. Я переговорил с некоторыми подмастерьями, они согласны вступить в армию. Я сам тут отберу. Хорошо бы здесь студентов привлечь – тут нужен особый склад мышления… ладно, это тоже возьму на себя.

– Милорд, а когда вы в столицу?

– Через неделю, но эту неделю я намерен заниматься только учениями. Очень много времени, к сожалению, упустили, придется наверстывать его более интенсивными тренировками.

Офицеры переглянулись. Интенсивными? А какие тогда сейчас были? По их представлению и это усиленные занятия, а князь еще недоволен, говорит, что слабо проходят занятия.

– А еще обсудим подготовку будущего марша и то, как он будет проходить, но это уже позже. Пока же расписания завтрашних занятий… – Мальчик развернул лист…

Времени катастрофически не хватало. Раньше месяц казался таким большим сроком… просто огромным. Но когда за тот же месяц надо подготовить армию, привить хотя бы зачатки дисциплины, научить действовать слаженно совершенно чуждые друг другу элементы… Честно говоря, Володя видел реальный прогресс. Благодаря усилиям Конрона, Лигура, Филлипа и еще нескольких толковых офицеров собранные люди постепенно превращались в армию и даже латная тяжелая конница – привилегия благородных – постепенно вписывалась в общую структуру несмотря на молчаливый саботаж отдельных тиров. Помогало еще то, что многие участвовали в недавних боях за Тортон и имели реальный боевой опыт. Каждодневные учения тоже помогали сплачивать людей, иной раз даже социальные различия стирались, особенно после десятикилометрового марш броска. Счастье еще, что готовить надо было всего четыре тысячи людей. Володя не представлял, как бы справился с большим количеством солдат. Так что даже если бы ему сейчас предложили увеличить армию вдвое, он ни за что не согласился бы. По крайней мере до тех пор, пока имеющаяся армия не станет спаянной боевой единицей, из которой можно будет черпать кадры. Сейчас же он предпочел иметь пусть и небольшую, сильно уступающую по численности герцогской армию, но хорошо управляемую и дисциплинированную.

Дисциплине он уделял особе внимание, безжалостно наказывая всех нарушителей вне зависимости от социального положения. Точнее зависимость была – благородного все-таки нельзя было выпороть, как поступали с особо злостными нарушителями, но и на них находилась управа. Тем не менее Володя старался не унижать никого и наказываемый четко понимал за что получает плюхи. Приходилось и разъяснять некоторые нововведение, особенно принимаемые в штыки. Тогда Володя лично выступал перед строем, отвечая на вопросы и разъясняя свою позицию. Конрон сначала возражал против этого, полагая, что князь роняет свой авторитет, но к собственному удивлению обнаружил, что простые солдаты наоборот, только сильнее зауважали командира, который не гнушается разъяснить свою позицию перед ними, бывшими крестьянами или ремесленниками.

– И нечего тут стыдится, – объяснял Володя на совещаниях. – Если солдаты понимают что делают, то работу выполняют с большей охотой. Это не всегда хорошо, солдат все-таки должен выполнять приказы, поскольку в бою нет времени объясняться, но все же сначала надо доверие завоевать, а потом уже требовать беспрекословного подчинения.

За несколько дней до отъезда в столицу Володя навестил Осторна. Закрывшись с ним в кабинете, он вывалил перед ним на стол несколько свитков.

– Уважаемый Осторн Транхейм, вы обещали мне поддержку и сейчас мне нужна ваша помощь.

– Я уже переговорил с купцами Тортона, они согласны снабдить вас деньгами…

– Здесь деньги мне не нужны, но могут понадобиться в столице. Правда там обещал герцог Алазорский подсобить, но… Однако сейчас я не о деньгах, мне нужна другая помощь. Насколько я понял, род ваших занятий – перепродажа товаров, доставляемых караванами. Вы скупаете товар здесь и развозите его по королевству. У вас должны быть обширные связи среди купцов и магистратов вольных городов.

– Вам нужно, чтобы я что-то передал от вас купцам Торендского герцогства? – сообразил Осторн.

– Верно. – Володя отделил пачку листов и положил ее перед купцом. – Здесь мои предложения для них в случае, если стану герцогом. А вот это, – на стол легла новая пачка, – свод законов, которые я намерен предложить всему герцогству. Здесь о взаимоотношениях, наследственное право, деловое право, а также мое определение понятия вольного города, условия, при котором город может приобрести этот статус и мои предложения по разделению прав и собственности. А вот это, – третья пачка, – мои предложения по созданию структуры, которая будет иметь права вносить изменения в свод законов и принятия новых законов, а так же мои отношения с этим органом как герцога.

Осторн осторожно взял один лист и принялся читать. Дошел до какого-то места, которое его заинтересовало и удивленно покосился на мальчика.

– Вы добровольно согласны ограничить свою власть?

– Я оставляю себе достаточно власти, чтобы влиять на события, а так да. Тем более, я все равно планировал вмешиваться во все как можно меньше. Считайте это моей позицией – чем меньше вмешиваешься в жизнь людей, чем лучше и для меня и для них. Главное создать четкие и всем понятные правила взаимоотношений. Вот такие правила я и предлагаю герцогству. Я понимаю, что вам нужно время, чтобы ознакомиться с этим, потому я оставлю вас до завтра.

– Я могу это дать почитать некоторым своим знакомым?

– Полагаюсь на вашу ответственность – только если вы этим знакомым доверяете. Я не хочу, чтобы мои планы стали известны раньше времени.

– То есть вот это все надо доставить купцам и правителям вольных городов Торенды?

– Верно.

– Надо снимать копии, а это значит привлечь писцов.

– В этом вопросе я тоже полагаюсь на вас. Винкор уже сделал две копии, у вас как раз одна. Вторую я на всякий случай оставляю у себя.

Осторн появился на следующий день ближе к обеду. И не один, а с каким то мужчиной лет пятидесяти, грузным, но не толстым с пронзительным взглядом.

– Это Рутерн, милорд, – представил гостя Осторн. – Он заинтересовался вашим проектом и может очень сильно помочь, но ему хотелось бы задать некоторые вопросы.

– Если он действительно может помочь…

– Может, милорд. Поверьте, очень может.

– Хорошо. Добрый день, уважаемый Рутерн Торн.

– О! – гость уважительно кивнул. – Я тоже рад с вами познакомиться, ваша светлость.

– Достаточно милорда.

– Хорошо, милорд. Вы позволите быть откровенным?

– Если мы решим сотрудничать, то это лучше всего.

– В таком случае спрошу сразу: какие гарантии, что вы не передумаете после того, как станете герцогом?

– А какой смысл? – удивился Володя. – Я же это все написал не под принуждением, а вполне осознанно, полностью понимаю к чему это все может привести.

– Хм… А если кто-то выскажется за увеличение для него некоторых прав?

– Уважаемый Рутерн, все это я предлагаю не как отдельные уступки, а единым блоком, упорядочивая законодательство герцогства. С их помощью я одержу победу или без их, но рано или поздно я все равно приведу все к тому, что вам показал Осторн. Я сейчас не подкупаю, а делюсь своими планами и даю возможность купцам и магистратам городов поддержать меня в этом или нет.

– Вот даже как?

– А любые изменения законов строго согласно кодексу через законодательный совет, набранный из представителей всех сословий. Каким образом каждое сословие будет делегировать депутатов в этот совет я целиком оставляю за сословиями.

– Но себе вы оставляете право вето?

– Естественно. Я не собираюсь быть парадным герцогом.

– Тоже понятно. Милорд, считайте, что вы сумели меня заинтересовать и я согласен выступить посредником между вам и людьми в герцогстве, имеющими там влияние. Судя по всему, вы знаете кто я, а значит знаете, что у меня очень большие связи именно в Торенде и я знаю к кому там можно выходить с вашими предложениями, а к кому пока не стоит. Что вы хотите от тех, кто согласится принять ваше предложение?

– Естественно помощи. Финансовой, людьми. Я не хочу штурмовать города, и не думаю, что члены магистрата хотят, чтобы их штурмовали.

– Я понял. По поводу финансов можно будет обсудить займы…

Володя улыбнулся.

– Не займы. Назовем их безвозмездными пожертвованиями на общее дело.

Рутерн нахмурился.

– Мне кажется, это не совсем деловой разговор, милорд.

– Напротив, очень даже деловой. Вы ведь очень заинтересовались моим предложением, а я предлагаю не больше и не меньше, чем четкие правила игры и взаимоотношений между властью, купцами, горожанами и крестьянами. Как раз то, что вам не хватало. И этот товар я вам предлагаю. Ваше право его купить или нет.

– Хм… Но вы ведь говорите, что все равно бы приняли все это.

– Тоже верно. Но видите ли, уважаемый Рутерн, принимать все это ведь можно с разной скоростью как для отдельных людей, так и для городов. Те же, кто первыми получит статус вольного города, или кто первым начнет действовать по новым правилам получит колоссальное преимущество перед остальными. Не так?

На этот раз Рутерн задумался надолго. Прошло десять минут, а он сидел нахохлившись в кресле и молчал. Двадцать минут… Володя вышел из кабинета и вскоре вернулся с кухаркой, которая быстро поставила на стол чашки с чаем. Прошло полчаса. Наконец Рутерн выпрямился и улыбнулся.

– Мы с вами сработаемся, милорд. Я согласен с вашим предложением и, думаю, мне удастся убедить остальных приобрести ваш товар. Остался последний момент: как вы докажете, что способны победить герцога? У вас нет ни армии, ни поддержки при дворе, ну кроме герцога Алазорского. В другое время этого было бы достаточно, но сейчас…

– Давайте договоримся так: мне все равно помощь понадобиться не сразу. Дайте мне десять дней с момента, как моя армия пересечет границу торендского герцогства и только после этого вы окончательно определитесь. Как видите, я не требую немедленного выступления.

– Десять дней? – Рутерн нахмурился. – Но что вы успеете сделать за этот срок?

– Вот и посмотрим. Если не успею ничего, значит я не достоит того, чтобы стать герцогом.

– Что ж… договорились, милорд. – Рутерн поднялся. – А ваши предложения для благородных… их тоже распространять осторожно?

– Нет. Наоборот, пусть с ними ознакомиться как можно больше людей. Тут ничего скрывать не надо.

– Это сработает, милорд, только если вы докажете, что сильнее герцога.

– Десять дней с того момента, как моя армия пересечет границу.

– Я понял, милорд.

Рутерн и Осторн откланялись, а Володя еще долго сидел за столом с чашкой остывшего чая в руке. Наконец очнувшись, Володя высунулся в окно и подозвал первого попавшегося солдата из охраны и отправил его разыскиваться Джерома, чтобы передать ему записку.

Джером прибыл вместе с Крейном через час. Володя пригласил их в кабинет.

– Итак, уважаемые, настало время вашей службы. Джером, не хмурься, тебе понравится. Крейн, вы отобрали людей?

– Да, милорд.

– Хорошо. Делать вам обоим предстоит одно дело и делать вы его будете вместе. Джером назначается старшим. Крейн, слушаться его как меня самого! Сколько я вам дам денег тоже останется между нами и отчета я с вас за их расходование спрашивать не буду если вы сделаете то, что я хочу. Как вы это сделаете я тоже не хочу знать – мне нужен результат. – Джером и Крейн переглянулись и собрались, придвинувшись ближе.

– Я слушаю, милорд, – Джером сразу стал серьезным.

– Сделать же вы должны следующее…

Глава 17

Последний вечер перед отъездом в столицу Володя провел в доме Осторна. Аливия вытащила его на улицу, где в саду за домом сложила костер, около которого и расположилась, положив голову мальчику на колени.

– Помнишь, мы так сидели на острове у костра? Ты мне сказки рассказывал… пел… А спой еще?

– Кнопка, какой спой? Мне завтра с утра ехать… да и гитары нет…

– Я щас! – девочка вскочила и умчалась в дом. Появилась она минут через пять с гитарой. За ней не очень уверенно шагал Руперт. – Он сам за мной увязался, – наябедничала девочка по-русски.

В последнее время в общении с Володей она все чаще и чаще предпочитала говорить именно по-русски, хотя пока еще говорила не очень хорошо, но с каждым днем у нее получалось все лучше и лучше. Сам Володя был ей за это очень благодарен – он даже не подозревал, насколько ему будет не хватать вдали от дома родной речи. Если бы не девочка он и не знал бы что делать. Разве что Джерома или Винкора учить.

Руперт расположился чуть в сторонке, явно не зная можно ему остаться или уйти. Судя по всему заявление, что «он сам за мной увязался» не совсем соответствовало действительности – силком потащила, дабы «приобщить и похвастать».

Володя усмехнулся, но ничего говорить не стал, просто нарезал хлеб, мясо, насадил все это на палочки и воткнул у костра поближе. Жителям этого мира, живущим очень близко к природе даже в городах трудно понять романтичность костерка на природе и песни под гитару. На острове Володя частенько разводил костер по необходимости, чтобы сжечь мусор. Когда появилась Аливия он рассказывал ей о походах в лес, о том, как они сидели у костра в лесу и пели песни, пекли картошку, делали шашлыки. Аливия настолько прониклась всем этим, что частенько просила сыграть что-нибудь ей или рассказать именно у костра. Вот и прощальный вечер решила устроить так, чтобы всем понравилось. Руперту это вряд ли нравилось, но Володе было приятно хотя и вызывало ностальгию по дому. Почему все это нравилось Аливии трудно сказать. Может как любой девочке ей был не чужд романтизм и, возможно, она чувствовала, что это очень нравится её другу, а раз так, почему бы не сделать приятное? Мелочь ведь, но разве не из таких мелочей складывается настоящая дружба?

Володя устроился поудобнее, перехватил гитару и пробежался по струнам, подкрутил немного.

– Тебе, Кнопка, – мальчик прикрыл глаза и тихонько запел:

Здесь лапы у елей дрожат на весу,

Здесь птицы щебечут тревожно.

Живешь в заколдованном диком лесу,

Откуда уйти невозможно.

Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,

Пусть дождем опадают сирени -

Все равно я отсюда тебя заберу

Во дворец, где играют свирели.

Твой мир колдунами на тысячи лет

Укрыт от меня и от света.

И думаешь ты, что прекраснее нет,

Чем лес заколдованный этот.

Пусть на листьях не будет росы поутру,

Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,-

Все равно я отсюда тебя заберу

В светлый терем с балконом на море.

В какой день недели, в котором часу

Ты выйдешь ко мне осторожно?

Когда я тебя на руках унесу

Туда, где найти невозможно?

Украду, если кража тебе по душе,-

Зря ли я столько сил разбазарил?

Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,

Если терем с дворцом кто-то занял!

Руперт ничего не понял, но видно, что музыка его впечатлила, зато Аливия вдохновилась целиком и полностью, хотя и уточнила кое-какие непонятные слова.

– Ты ведь не надолго уезжаешь? Правда?

– Боюсь, что надолго, – вздохнул Володя. – Но ты не расстраивайся. Если все пойдет хорошо, то мы скоро встретимся. Вот разберемся с этим нехорошим герцогом и встретимся.

– Бяка-герцог!

– Вот-вот, – рассмеялся Володя. – Еще какой бяка. А ты чего там сидишь как чужой, Руперт? Давай, угощайся. Эх, сейчас бы шашлычка сделать… Жаль времени нет, да и мясо не подготовлено.

Мальчик снова взял в руки гитару, но на этот раз заиграл не лирическую, а веселую мелодию. Веселье прервало появление Осторна с Рутерном, который хотел уточнить какой-то вопрос. Удивленно оглядев компанию. Расположившуюся у костра, он покачал головой, а потом Володя периодически ловил на себе его задумчивый взгляд.

Рутерн протянул Володе несколько записок, которые, по его мнению, должны были его заинтересовать. Володя ознакомился с финансовым положением герцога Торендского с ближайшими его сподвижниками и удивленно поднял голову.

– Откуда у вас такие сведения?

– Совсем недавно они делали очередной заем и эти деньги шли через меня. Естественно я поинтересовался положением тех, кому даю ссуду.

– А вы не боитесь потерять свои деньги, если герцог проиграет?

– Не переживайте, милорд – свое я в любом случае получу. Это был краткосрочный заем, но вскоре им всем понадобятся новые деньги, когда пойдет слух, что король решил разобраться с мятежом и назначил нового герцога.

– Хм… Кажется, понимаю… А ваше занятие – одалживание деньги в рост?

– Верно, милорд.

– Мда… Знаете, а у меня на родине очень долго эта профессия находилась под запретом.

– Глупо, – равнодушно пожал плечами Рутерн. – Деньги нужны всем. Хотя нас не жалуют.

– И я догадываюсь почему. Мало кто любит тех, кто зарабатывает ничего не делая.

– Милорд не учитывает риски. Герцог в деньгах нуждается, но если я ему одолжу слишком много денег, он просто свернет мне шею чтобы долг не возвращать.

Интересная откровенность. Володя попытался понять с чего бы Руперт настолько с ним откровенен. Ожидает его реакции на такое заявление? Прощупает почву? Пытается определить каков будущий герцог?

– Может и так, – осторожно согласился Володя. – Только после такого мало желающих найдется давать новые займы. Хотя у вас гораздо больше шансов поставить не на того. Тогда и спрашивать будет не с кого.

– Я ставлю на вас, милорд. Мне тоже нужна определенность.

Тортон Володя покидал ранним утром только в сопровождении двенадцати человек охраны, которых выделил ему Конрон. Все его ближайшие друзья и сподвижники оставались тут доделывать все то, что еще нужно было для подготовки военной кампании против мятежного герцога.

Ехать старались быстро, нигде особо не задерживаясь и не демонстрирую своих титулов и положения из-за чего на них мало кто обратил внимания. Ну скачет толпа вооруженных людей в сторону столицы, значит надо – мало ли сейчас по дорогам королевства вооруженных людей разъезжает? Война же. Может наемники едут наниматься, а может местных благородный какой со своими вассалами направляется в армию к королю.

В дороге Володя мало разглядывал окрестности, хотя они и проезжали по очень живописным местам. Наверное через несколько столетий тут могут быть замечательные туристические места. Вот дорога, едет автобус и экскурсовод:

– А сейчас мы едем по той самой дороге, по которой князь Вольдемар Старинов ехал в столицу, чтобы бросить вызов мятежному герцогу, который поставил королевство на грань краха.

Тьфу… Глупость разная в голову лезет. Но ухмылку мальчику скрыть не получилось.

– Родердон! – возвестил тир Турн, который командовал охраной, показывая на показавшийся с холма город.

Володя осадил коня и привстал в стременах, разглядывая столицу Локхера. Не Москва, конечно. Но, вполне возможно, у этого города еще все впереди: разрастется, появятся вокруг дороги, мосты, протянутся линии электропередач и железнодорожные пути… Сейчас же это был типичный раннесредневековый город: стены, ворота, кучи мусора у стен, пыль и грязь. По дороге ехали поскрипывая крестьянские телеги или шли простые путники по каким-то своим делам.

– Турн, отправь кого-нибудь к герцогу Алазорскому с сообщением, что мы прибыли.

– Может сначала устроимся где-нибудь, милорд? Потом ведь снова придется посылать гонца, чтобы сообщил, где мы остановились.

«Мда. Уж сколько здесь нахожусь, но все еще забываю, что ни телефонов, ни других средств связи кроме гонцов тут нет».

– Хорошо. На ваше усмотрение, тир. Вы знаете в столице приличное место, где можно остановиться?

– Полагаю, что снимать дом смысла нет. Судя по всему, его светлость пригласит вас к себе.

– Целиком и полностью полагаюсь на вас.

Турн кивнул и пришпорил коня, приглашая следовать за ним. Вся кавалькада сорвалась с холма и понеслась к воротам, мало обращая внимания на поспешно сторонящихся людей. Володя поморщился, потом пришпорил коня, нагнал Турна и чуть притормозил, заставив и того сбавить ход.

– Мы никуда не торопимся.

Турн спорить не стал и кивнул, но на разных прохожих он по-прежнему обращал не очень большое внимания. Кто не спрятался, я не виноват. Володя растерялся, совершенно не представляя как реагировать на это. Все его воспитание в прошлой жизни протестовало против такого способа езды, но с другой стороны он прекрасно понимал, что если сейчас начнет проявлять заботу обо всех этих людях, то его просто не поймут, а то и обвинят в самозванстве. Нет, последнее, конечно, вряд ли, но жизнь здесь ему это осложнит. Все что он мог, это попросить ехать еще медленнее.

– Хочу получше рассмотреть город, – пояснил Володя.

Турн согласно кивнул.

– Вы правы, милорд, тут есть на что посмотреть.

Да уж, посмотреть было на что… Едва они въехали в ворота, как едва не провалились в яму, за каким-то чертом вырытую как раз напротив ворот. Турн разразился бранью в адрес идиотов, которые сделали это. Крестьяне, которые вынуждены были огибать ее, согласно закивали, полностью подтверждая мнение благородного по поводу умственных способностей неизвестных землекопов. Володя попытался понять зачем она тут могла понадобиться, но так и не смог ничего придумать. До подземных коммуникаций тут было еще далеко и что могли выкапывать напротив ворот непонятно.

Ну и дальше все как обычно: грязь на улицах, узкие проезды, нависающие дома и постоянное опасение, что кто-то что-то выльет на голову. Судя по тому, как все сопровождающие поспешно натянули на головы капюшоны накидок они опасались того же самого. Володя торопливо последовал их примеру. Это читать хорошо про то, что широкополые шляпы в Европе появились как раз с целью защиты от разных неожиданностей, выливающихся из окон, но оказавшись на месте такого прохожего в средневековом городе остро жалеешь, что таких шляп здесь еще не придумали. Понятно и откуда появилось это галантное снимание шляп перед дамой и помахивание ими где-то далеко за спиной – шляпу просто старались убрать подальше от чувствительного носика прелестной особы.

Володя закопался в карман своего плаща и достал вату, немного отщипнул и вставил в каждую ноздрю. Стало легче. Тут вонище было почище, чем в Тортоне – там хоть море рядом, ветер откуда уносил все неприятные запахи… Да и улицы пошире – все-таки там караваны идут в порт и обратно.

Наконец миновали основные жилые кварталы и можно было вздохнуть с облегчением – королевский дворец от остальной части города отделяла широкая пустая площадь, на которой сейчас шла бойкая торговля. В случае осады, как понял мальчик, все эти палатки и лотки убирались и перед королевским замком образовывалось пустое место. Сам замок не очень впечатлял ни по величине стен, ни по строениям, которые были видны отсюда. Так, что-то типа среднего размера крепости.

Турн повернул направо и некоторое время отряд ехал по границе площади, на которой шла торговля. Вот он снова свернул и теперь они стали удаляться от королевского замка, но отъехали они недалеко и вскоре остановились у основательного вида дома. Выскочивший из него хозяин, торопливо кланяясь, приглашающее замахал руками.

– Здесь и остановимся, – Турн соскочил с коня, подошел к одному из солдат и что-то ему сказал. Солдат кивнул, сорвался с места и умчался в сторону королевского замка. – А герцога сейчас предупредят.

– А он точно в замке?

– Его гонец сказал, что он там будет ждать… ну когда мы посылала сообщение что выехали.

Володя кивнул, передал поводья подбежавшему слуге и прошел внутрь. Оглядел зал. Шумная толпа, ввалившаяся в обеденный зал, привлекла общее внимание, некоторые стали торопливо продвигаться к выходу, но большинство вернулись к своим занятиям. Вся их шумная компания заняла отдельный стол, к которому тотчас подскочил сам хозяин заведения, наметанным глазом каким-то образом догадавшись, что пожаловали высокие гости.

Сам мальчик заказал не очень много, так, только подкрепиться с дороги, а вот остальные сдерживаться не стали и вскоре стол уже ломился от всяких яств. Тут и вино и жареная свинина и овощи. В общем все, что душе угодно.

Пир был в самом разгаре, когда появился гонец от герцога с приглашением явиться в королевский замок. Турн с сожалением оглядел накрытый стол, но Володя махнул рукой, чтобы все продолжали. Гонца тоже усадили вместе со всеми.

– Но герцог… – попытался возразить он.

Слушать его не стали.

– Через полчаса выезжаем, – сообщил Володя Турну. Тот согласно кивнул, клятвенно заверив, что все будут готовы в срок. – Тогда я выйду ненадолго, слишком уж тут душно.

Далеко уходить Володя не стал, просто отошел в сторонку, запрыгнул на поленницу дров и устроился там поудобнее, запахнувшись в накидку от ветра.

– Эй! Ты чего туда забрался? Вот ща хозяин увидит, что без дела слоняешься, всыплет на орехи!

Володя едва не подпрыгнул, когда снизу поленницы раздался чей-то голос. Очухавшись, он глянул вниз, на какое-то лохматое чудо лет двенадцати в каких-то обносках.

– Ну чего уставился?! – снова закричало это чудо. – Ты новенький что ли? Я чегой-то не видал тебя тут раньше.

– Новенький, – согласился Володя, усмехнувшись. Это в Тортоне к его накидке привыкли и узнавали князя везде, а тут еще нет. Вот и приняли непонятно за кого. Ну понятно, знатный человек в таком ходить точно не будет, а мечи Володя с пояса снял и положил рядом с собой и снизу их не видно.

– Ну так чего расселся? Айда помогай! На кухне дрова нужны.

Володя на мгновение задумался, потом подхватил мечи и соскочил, прицепил их к поясу и под ошарашенным взглядам пацана нагрузился дровами.

– Ну? Куда нести, показывай.

Мальчишка как сомнамбула тоже взял дрова и на негнущихся ногах двинулся в сторону кухни. Володя даже пожалел по поводу своей шутки, так что он постарался как можно скорее свалить свою часть поленьев и вернулся назад. Мальчишка немного отстал, но подгоняемый пинками повара вынужден был ускориться, так что к поленнице он подошел одновременно с Володей как раз к тому моменту, как из гостиницы показались солдаты.

– Ваша светлость! – Гонец от герцога бросился вперед. – Ваша светлость, его милость герцог Алазорский просил вас прибыть как можно скорее! Его величество тоже в нетерпении!

– Ну герцог же не знает когда именно вы меня отыскали, а людям поесть надо с дороги.

– Совсем покоя нам не давал, – тихонько пробурчал Турн.

– Ну поехали, раз так нас ждут.

Позади остался замерший мальчишка с выпученными глазами.

– Ты чего, – толкнул его подошедший приятель.

– Слышь, я щас благородного видел… Герцог, не меньше! К королю ехал!

– Ну и чо? Тут их много ходит. Падумаешь.

– Он мне помог дрова на кухню отнести.

– Ну ты ваще… Ври-ври да не заговаривайся!

– Ну хочешь землю съем?

– Да ну тебя, айду лучше дрова нести, а то опять от дядьки Фрола влетит. Надо ж, придумал такое… герцог дрова ему помогал таскать…

Герцогского гонца, похоже, в замке знали хорошо, поскольку едва он подскакал к воротам, как стража моментально их распахнула, даже не поинтересовавшись кто едет с ним. Соскочив с коня, он дождался когда слуга заберет коня у князя и пригласил его за собой, уверив, что о солдатах позаботятся как положено. Турн по чину последовал за ними – в этой поездке он считался порученцем и теперь должен был сопровождать Володю на всех официальных приемах.

Гонец проводил их до дверей в зал и исчез. Двое стражников, раскрыли створки.

– Его светлость князь Вольдемар Старинов! – зычно возвестил один из них. Кажется, тут все уже было подготовлено для встречи и теперь исполнялся отрепетированный ритуал. Володя чуть поморщился – ему сценарий почитать не дали и, как он подозревал, все это очередная проверка… на вшивость что ли… неизвестно, как тут говорят.

Володя развязал завязки у накидки и распахнул ее, чтобы все видели доспехи с рельефным гербом в виде щита и меча, вздернул голову и твердым шагом вошел в зал. Артон сидел на троне, подперев рукой подбородок и с отчетливым интересом смотрел на вошедшего. Рядом с ним на кресле пониже сидела высокая женщина лет тридцати пяти-сорока, но выглядела она какой-то отстраненной, словно её мало заботило происходящее здесь. Стоявший рядом с ней герцог Алазорский наклонился к ней и стал что-то объяснять, поглядывая при этом на Володю. В глазах женщины разгорелся огонек интереса. Справа от трона стояло еще несколько вельмож, которых Володя не знал и потому узнать не мог, а вот Эндона узнал. Как всегда напыщенный в роскошных одеяниях и глядит на вошедшего князя не очень дружелюбно.

Володя изобразил что-то типа стойки смирно, потом чеканя шаг подошел на несколько шагов к трону и поклонился, но не встал на колено, как положено вассалу при официальном представлении – он еще не вассал. Артон вежливо кивнул, а Володя выпрямился и замер.

– Мы рады снова встретиться с вами, князь, – неторопливо заговорил король. – И Мы благодарны вам за ту помощь, которую вы оказали Нам при предыдущей встречи.

Похоже правда о встречи достояние избранных, для остальных придумали какую-то сказку.

– Не стоит благодарностей, Ваше Величество. Помощь попавшим в беду – долг каждого дворянина.

– Очень ценное качество, тем более когда в минуты трудности очень многие об этом долге забывают и предают Нас, как, например, герцог Торендский.

До чего же скучны эти официальные церемонии. Пока Артон толкал речь по поводу преданности и предательства Володя искоса оглядывался, оценивая обстановку. В общем, ничего особого. До роскоши дворцов эпохи Возрождения еще далеко, тут только здоровенный камин за троном, наверное, чтобы зимой королю теплее сиделось, каменный бол с ковром, гобелены на стенах и оружие, на окнах какие-то тряпки… Но зал просторный, поместиться сюда может много народа. Правда сейчас тут всего человек десять находилось, ну без учета короля… его матери с большей долей вероятности и герцога Алазорского рядом с ней. Интересно, а то, что королеве-матери поставили трон рядом это знак уважения или она действительно что-то решает?

Артон говорил недолго, кажется длинные речи тут не в чести. Поднявшись с трона, он представил всех, находившихся в зале. Женщина и правда оказалась его матерью, остальные ближайшие его сподвижники: герцоги, командующий армией, казначей. Каждый из них когда называли его имя, чуть склонялся, при этом на Володю смотрел с легким недоумением – кто это такой и за что ему такой почет? Другие смотрели заинтересовано – значит входили в круг посвященных.

Судя по всему ни герцог, ни король не собирались устраивать из официального приема никаких сюрпризов. Сразу после представление Артон поднялся и сообщил, что удаляется и что князю, безусловно, нужно отдохнуть с дороги, покои для него уже выделены. В зале появился тот же гонец, что привел их сюда и с поклоном попросил следовать за ним.

Как и ожидал Володя, с дороги отдохнуть у него не очень получилось – вскоре в дверь постучали и дождавшись разрешения, вошел герцог Алазорский. Выдвинув стул почти в центр комнаты, он не спеша сел.

– Ну и как вам его величество?

– Нормально, – пожал плечами Володя, догадываясь, что разговор пойдет вовсе не о короле. – Вот остальные выглядели менее довольными.

– А что ты хотел? Здесь всегда настороженно встречают новых людей, тем более, если король заявляет, что этот новичок успел оказать ему услугу.

– Просто они не знают какую именно услугу я оказал королю. Точнее не все знают.

– Вот кто знает, те тебя поддержат. Не из-за твоих красивых глаз, как ты понимаешь.

– Конечно. Из-за ваших и королевских красивых глаз.

Герцог хмыкнул.

– Верно, это наши союзники, а вот остальные… Представляешь, что начнется, когда тебя объявят новым герцогом Торендским?

– Будет недовольство или стоит ожидать…

– Пока тебя поддерживаю я и король на «или» никто не решится, но тебя будут проверять… как бы это сказать… на прочность.

– У нас говорят на вшивость.

– Весьма оригинально. Весьма. Так вот, в этой проверке я тебе помочь не смогу при всем желании – тебе придется все выдержать самому. С учетом того, что за тобой не стоит никакой клан тебе придется гораздо тяжелее, чем кому-либо, потому советую начинать обзаводиться полезными связями, искать союзников. Единственное, чем я смогу помочь тебе, так это пустить слух, что ты протеже моей семьи.

– Спасибо, – мысленно Володя тяжело вздохнул. В общем-то, соглашаясь на предложение герцога, он и не ожидал, что все будет просто.

– Не за что. И еще у меня вопрос… ты лечил Аливию… Ты учился дома на врача?

– Постольку поскольку. Когда стало ясно, что избежать путешествия мне не удастся в мою подготовку включили курс по медицине и хирургии. Дали с собой кое-какие инструменты, лекарства. Но все это не делает из меня врача. Для этого надо учиться шесть лет, а потом еще год или два проходить практику в больнице под присмотром опытного врача. Я же учился всего два года и это никак не было основным предметом.

– Но тем не менее ты спас девочку, когда даже лучший врач Тортона посчитал, что помочь ей уже нельзя.

– Наша медицина намного лучше вашей.

– И больше знаний по разным болезням, – кивнул герцог.

– Но к этому необходим еще опыт. Без него не стоит лечить даже простуду. Только в случае крайней необходимости.

– Когда наши врачи уже помочь не смогут?

– В общем, да. Когда хуже уже не будет. Либо выздоровеет, либо… А что? Что-то у вас случилось?

– Нет-нет, у меня все в порядке. Этим интересовалась королева-мать. Кажется сестра Артона простудилась, а я рассказывал ей о вашем лечении… Но, кажется, там и личный врач короля справится. Я же хотел как раз о ваших знаниях поговорить. Помните про ваш совет по подвешенному грузу?

– Вы реализовали его?

– Да. Тут была одна старая сторожевая башня как раз подходящей высоты. Ее сносить собирались, но я приспособил. Честно говоря, сначала я решил, что ты несколько неудачно пошутил… Но через сутки уже так не думал. Есть у меня один знакомый… большого ума человек. С тех пор так и пропадает в башне, пытается понять, почему маятник отклоняется. Все на стенах что-то чертит, проверяя как идет отклонение, какие-то конструкции сооружает, чтобы маятник качался строго в заданном направлении. Сначала он предположил, что ветер отклоняет, но потом от этого отказался.

– Почему? – с интересом поинтересовался Володя.

– А он окна все заколотил. И потом, маятник всегда отклоняется в одну сторону, даже когда пытались его искусственно отклонить в другую. Скажи, это отклонение маятника имеет какое-то отношение к нашему с тобой разговору о строении мира?

– Да. У меня на родине этот маятник, кстати, у нас его называют в честь изобретателя маятником Фуко, явился одним из факторов подтверждающих определенное представление об устройстве солнечной системы.

– Весьма любопытно… весьма…

– Как я понимаю, у тебя на родине знают больше не только в медицине… и, судя по всему, мои рассказы об устройстве мира не совсем верны, судя по твоей реакции на них.

– Вы не обиделись? – осторожно спросил Володя.

– На что? – хмыкнул Ленор Алазорский. – Эти теории не я придумывал, а только озвучивал представления ученых.

– Я так и подумал, потому и решил подкинуть им задачку, которая в их теорию не очень вписывается.

– А сам будешь смотреть к какому выводу они придут? А сказать не хочешь?

– Если честно, то нет. – Володя нахмурился. – Не сочтите за… даже не знаю как объяснить… Возможно, мне вообще не стоило говорить о маятнике… Просто… просто лучше идти своим путем, чем за кем-то. Может быть этот ваш знакомый ученый, понаблюдав за маятником, придет к неверному выводу, но это будет его вывод и плод его размышлений. Я мог бы сказать правильный ответ, но тогда придется объяснять очень много. Как я уже говорил, это всего лишь один из факторов. Чтобы объяснить все, придется углубляться в основы механики, космологии, физики.

– И почему бы не объяснить?

Володя задумался. Встал, подошел к окну и долго смотрел во двор.

– Ошибся я. Не надо было про маятник говорить, но не удержался. А сейчас я либо должен продолжать, либо объяснить почему не хочу рассказывать дальше и почему хочу, чтобы ваши ученые сами делали выводы. А значит, придется рассказать о себе все… Иначе возникнет не очень приятная ситуация, словно я что-то хочу скрыть в своих интересах. Не хотите прогуляться? Вдвоем? Только вы и я?

Герцог задумался, потом пристально поглядел на Володю, тот взгляда не отвел.

– Хорошо. – Он поднялся.

Из замка они выехали в сопровождении охраны, но за пределами города с ней расстались и в сторону леса двинулись уже вдвоем.

– Не боитесь, что я вас попытаюсь убить?

– А смысл? – равнодушно поинтересовался герцог. – Впрочем, признаюсь, о таком варианте я думал, но очень недолго.

Отъехав подальше, они слезли с коней и устроились на небольшой полянке. Герцог сразу устроился у ствола, а вот Володя несколько нервно прохаживался рядом. Ленор Алазорский не торопил, догадываясь, что рассказ будет необычным. Правда не догадываясь насколько необычный.

– Как вы поняли, моя родина намного превосходит вашу в плане науки и техники…

К концу рассказа герцог даже не шевелился, настолько сосредоточился на нем, боясь упустить хоть что-то. Вот он слабо шевельнулся.

– Мда… Как-то тяжко воспринимать все это о других мирах, но, почему бы и нет? Было бы самонадеянно считать, что богам такое не под силу. Но почему вы не хотите делиться этими знаниями?

– Потому что не хочу, чтобы ваш мир стал копией моего.

– Считаете его не очень хорошим местом?

– У меня погибла вся семья, несколько лет я жил на улице зарабатывая не очень честным путем чтобы выжить. Если бы не старый друг отца я был бы уже мертв. И я такой не единственный.

– А разве тут лучше?

– Лучше или нет не важно. Важно чтобы вы шли своим путем и совершали свои ошибки. Может вы найдете лучший путь. У вас и так есть большой плюс перед нашим миром, когда тот был примерно на вашем уровне.

– Вот как… И какое?

– Вы не знаете что такое инквизиция.

– Что? Не расскажешь?

– Лучше не буду. Не поймите неправильно, но не хочется подавать плохих идей.

– Гм…

– Ваша…

– Да давай уж по именам, князь. Какие тут титулования…

– Ленор, поймите, всегда лучше решить что-то самому, чем получить готовое решение. Готовое решение ничему не учит и не заставляет напрягать мозги.

– Хм… Знаешь… я могу, наверное, тебя понять, но не уверен, что это поймут другие. Пожалуй эту твою историю не стоит рассказывать даже королю. Он еще молод и горяч… боюсь, он не сможет удержаться от желания получить все и сразу.

– Потому я все-таки и решился вам все рассказать. Другому не стал бы, даже если бы все закончилось ссорой.

– Да… я могу понять, но удивительно, что это понимаешь и ты, а не бросился все переделывать по своему представлению.

– У меня было время подумать. Знаете, когда тебе говорят, что жить тебе осталось всего года три, то на многое начинаешь глядеть по другому, даже если потом появляется надежда. Да и жизнь многому научила. Есть одна очень мудрая… гм… мудрость. В чужой… в чужой дом со своими законами не ходят.

– Как я понимаю, ты не хочешь ничего менять, но сейчас ты не сможешь остаться в стороне. Ты уже начал действовать, применяя свои знания.

– Верно. Но я просто показываю, а применять их или нет уже будете решать вы. Если что-то слишком выбивается из общего представления, то мои внедрения меня не переживут, в отличие от чего более материального. Такое уже было у нас, когда появлялись идеи, опережающие свое время. В лучшем случае они применялись теми людьми, кто способен их понять, но они забывались после их смерти, а в худшем такие идеи просто отбрасывались. Так будет и здесь.

– Я понял. Ты не отказываешься подавать идеи, но как их воспримут окружающие – это уже их дело. Мда… подкинул ты мне задачку…

– И что вы намерены делать?

– Пожалуй… довериться твоему здравому смыслу. Поскольку я не обладаю твоими знаниями, то не могу знать к чему может привести то или иное твое действие.

– Так я и сам не могу это знать.

– Ты знаешь к чему привело это у тебя дома.

Верно. Володя часто размышлял на эту тему и порой такие размышления приводили к тому, что мальчику хотелось забраться куда подальше у глушь и там запереться от мира. Создавая армию нового типа, он видел массовые сражения многомиллионных армий второй мировой с их тотальными бомбежками, создавая свод законов он понимал, что это неизбежно приведет к постоянной борьбе за расширение прав третьего сословие, что закончится революцией и, как следствие революционным террором. Договариваясь с купцами о гарантиях собственности вспоминал известное о трехстах процентах прибыли ради которых капитал пойдет на любое преступление. Перед глазами вставали торговые фактории, рабские караваны и безжалостная эксплуатация всего и вся ради прибыли. И так во всем. Порой он ощущал себя тем самым героем Стругацких, который мог все и не мог ничего. Он мог многое дать этому миру, многими знаниями поделить, но не был уверен, что они принесут пользу, а не вред. Тем более… а собственно к чему стремиться? Что можно считать идеалом для людей? Неужели его собственный мир? Володя, в свои годы прекрасно познавший всю изнанку жизни, не принадлежал к тем оптимистам, которые считают, что живут в лучшем из миров. Скорее он относил себя к тем пессимистам, которые боятся что так оно и есть на самом деле. Сейчас он получил возможность узнать другой мир и этот, откровенно говоря, нравился ему гораздо больше, чем земное средневековье хотя бы уже тем, что здесь не было того, что давило бы на людей, заставляя верить и думать так, как прописано сверху. Идея одного Бога была, но здесь существовало и множество других богов или ангелов по земным аналогиям, которым и служили люди, считая, что служить самому Богу они станут достойны только когда достигнут определенной высоты в своем продвижении. Потому любой человек, заявивший, что действует во имя Бога, мог гарантированно загреметь в местный аналог сумасшедшего дома – сначала себя возвысь до бога, а потом уж говори от имени Бога. Так что тут не было таких понятий, как добрый или справедливый Бог. Был просто Бог. И возвышенные боги, которые могли быть какими угодно. И у каждого такого возвышенного бога были свои жрецы. А раз существовало множество таких вот конкурирующих миницерквей, то человек мог обратиться за помощью к любой. Были так называемые Старцы, достигшие высот в познании себя и Бога, которые пользовались уважением большинства конфессий – это уже кандидаты для перехода на следующий этап развития. А если и дальше будет совершенствоваться, то может стать и возвышенным богом. Кто ж в здравом уме решится на ссору с будущим богом? Ты не доживешь, так он потом всех твоих потомков проклясть сможет, да и тебя достанет и сбросит на ступень вниз в развитие.

Когда Володя услышал о существовании Старцев то постарался узнать где есть такой, но к сожалению ближайший обитал в Тралийской империи в нескольких месяцах пути. Как ни хотелось встретиться с ним Володе, но он еще не был готов к такому путешествие. В будущем возможно когда-нибудь…

Поэтому не удивительно, что при такой религии не было единого духовного центра, который навязывал бы людям единообразное мышление и указывал о чем думать можно, а о чем нет.

– Я не хочу, чтобы тут было как у меня дома, – вздохнул Володя. – А потому мои знания во многом бесполезны.

– И что ты будешь делать?

– В моем мире жил один король у которого был один хороший девиз. Думаю, он мне тоже подойдет: «Делай что должно, а там будь, что будет». Мне это очень помогло в моих сомнениях. Во многиях знаниях, Ленор, многие печали. Я понял, что если начну пытаться что-то предвидеть, то просто сойду с ума, потому решил делать то, что подсказывает совесть.

Герцог отвернулся.

– Я доверюсь твоей совести. – Он вытащил руку из-под плаща, в которой оказался зажат тонкий стилет. – И я рад, что им не пришлось воспользоваться.

Володя слабо улыбнулся и тоже достал руку из-под накидки с пистолетом.

– Это получше вашего. Оружие моего мира. Я тоже рад, что им не пришлось воспользоваться.

Ленор замер, потом хмыкнул и убрал стилет в ножны.

– Можно?

Мальчик протянул ему пистолет. Герцог озадаченно изучал его минут пять.

– А как им пользоваться? Острых краев не вижу…

– Это оружие по типу арбалетов, только многозарядное. – Володя огляделся, подобрал несколько шишек и расставил их на земле, забрал пистолет, снял с предохранителя и отошел шагов на двадцать. Вскинул руку, прицелился и несколько раз нажал на курок… Это была стрельбы не совсем из обычного пистолета и потому выстрелы не были такими громкими, но и они заставили взлететь стаю птиц над лесом.

Герцог подобрал разбитые шишки и осмотрел их. Покачал головой. Володя же достал патроны и стал заряжать пистолет. Заинтересованный Ленор Алазорский подобрал гильзу и попросил один из патронов. Сравнил.

– Как я понимаю, вот эта вот штука и есть то, что поражает цель?

– Да. Она называется пуля. А вот то, что остается – гильза. Пуля с гильзой называется патрон.

– Какая точная обработка металлов. Ваш меч…

– Это не совсем металл. Точнее даже совсем не металл, но объяснить сложно. Это… это… не знаю как сказать… этот материал намного прочнее любого металла и почти не требует заточки. Потому я бы не советовал пытаться их сломать, а тем более разрубить.

– Доспехи?

– Из того же материала, к тому же скомпонованы особым образом, чтобы нагрузку в случае удара распределять равномерно. Это у нас называется метод моделирования. То есть прежде, чем придать чему-то форму сначала строят модель, изучают нагрузки, которые будут воздействовать на нее. Я такое применил когда разрабатывал новую модель требуше. Сначала построили уменьшенные модели, изучили как они ведут себя, а потом уже перенесли все на действующие.

– Хм… И… насколько это стреляет?

– Это оружие ближнего боя. Эффективное расстояние метров двадцать-двадцать пять. Доспехи от него не спасут.

– Даже ваши?

– Мои спасут. Только вот синяк большой будет. Если очень не повезет – ребро сломает. Вы спрашивали, почему я не хочу ничего рассказывать. Я не хочу, чтобы у вас появилось такое вот оружие. Со временем, вы сами до него дойдете, сколь бы столетий на это не потребовалось бы, но я не хочу быть тем, кто научит его делать.

– Пожалуй, я бы тоже не хотел, чтобы оно у нас появилось, даже если бы твердо знал, что без него мы проиграем Эриху, даже тогда не хотел бы.

– Эрих не та проблема, которую стоит решать таким способом. С точки зрения развития вашей цивилизации его победа или поражение ничего не решает. Ладно, пора возвращаться, а то ваши охранники волноваться будут.

– Правильно. Да и по дворцу слухи пойдут – о чем мы тут секретничаем с новеньким при дворе. Но, возможно, это и к лучшему. Попробуем убедить всех в том, что ты мой внебрачный сын.

– Что?!

– Подтверждать эти слухи мы, конечно, не будем, но они для всех объяснят мою поддержку. Понимаешь?

– Кажется… да…

– Если не хочешь, можешь отказаться, но так мы решим многие проблемы.

– Нет-нет. Я вам доверяю, я просто удивился.

– Вот и хорошо, на этом и остановимся. Трогать же моего сына, пусть даже внебрачного ой как поостерегутся. Тем не менее, все равно не расслабляйся. Давай-ка по дороге я тебя обрисую ситуацию при дворе и кто есть кто. Кого стоит опасаться, кому доверять, а от кого лучше держаться подальше.

Глава 18

Серьезный разговор между Вольдемаром, герцогом и королем состоялся на следующий день. Володя, зная как проходят в этом мире совещания, опасался что и тут оно плавно перейдет в обед, а потом в попойку. Но вопреки его опасениям встреча состоялась в небольшом кабинете, где из еды были только ломти сыра с хлебом и легкое вино. Судя в легкой улыбке и приветственному кивку герцога, а также хмурому виду Артона инициатором такого способа совещаться был именно Ленор, за время пребывания в Тортоне успевший узнать отношение Володи к совмещению дел и развлечений. Похоже сам он к этому так же относился, а сейчас счел момент подходящим, чтобы настоять на таком вот формате встречи.

– Как я слышал, вы согласились с предложением герцога, – с ходу взял быка за рога король, наливая себе вина и жестом приглашая всех разделить с ним какую-никакую, но трапезу.

Володя налил себе совсем чуть-чуть, зато бутерброд сделал весьма солидный.

– Да, Ваше Величество.

Артон хмыкнул.

– Величество… помнится при последней встрече ты был не так вежлив.

– Если бы Ваше Величество соизволили тогда открыться…

– Да брось ты, – раздраженно махнул рукой король. – Я не в короне и у нас не официальная встреча. – Тут он покосился на герцога и тот еле заметно кивнул, мол правильно все. – Разрешаю наедине без титулов. Я вот только не пойму, ты тогда говорил, что надо из королевства делать ноги, поскольку долго оно не продержится.

– При условии, если король не возьмется за ум, – поправил его Володя. – Судя по всему, у этого королевства шанс появился.

Артон вдруг резко поднялся и нервно прошелся по кабинету. Снова сел.

– Мы проигрываем! Уже совершенно точно известно, что герцог Торенды ведет переговоры с Эрихом. Когда они договорятся, то зажмут с двух сторон… Ленор считает, что тогда у нас шансов не останется, потому сейчас первоочередная задача – задавить мятеж. Проблема только в том, что у нас нет войск. Свободных войск, я имею в виду. После двух поражений мы и так выгребли все гарнизоны, где нет непосредственных угроз. Из-за этого и Тортон остался почти беззащитен.

Володя покосился на герцога. Тот едва заметно морщился от королевской откровенности, но перебивать Артона не пытался. То ли не осмеливался, то ли не хотел ронять авторитет короля при постороннем, делая ему выговор.

– Я читал твое письмо… если бы Тортон пал, тогда мы не смогли бы защитить Родердон. И как всегда точный анализ… герцога он восхитил…

– Он скорее поразил меня лаконичностью и точностью. Ничего лишнего и все разложено по шагам. И я поверил. Однако моей помощи в Тортоне не потребовалось.

– Да… Признаться, когда ты при нашей встрече говорил про то, как надо воевать – я посчитал тебя обычным… обычным… – Артон лихорадочно пытался подобрать вежливое слово.

– Треплом, – помог ему Володя, ничуть не пытаясь что-то скрасить.

Король коротко глянул на него и кивнул.

– Верно. Есть люди, умеющие много и красиво говорить, но сами по себе ничего не представляющие. Но ты меня удивил, сумел доказать, что не только говорить можешь… Так что ты думаешь по поводу мятежа? Берешься навести там порядок?

– Прежде всего хотелось бы уточнить несколько моментов. Я уже говорил это герцогу, но хотелось получить ответ и ваших уст, Ваше Величество. – Володя особо подчеркнул это последнее обращение.

– Да?

– Я поп поводу того, будут ли подтверждены те обещания, которые я буду давать мятежникам?

Артон снова поднялся, но на этот раз бегать по кабинету не стал, а просто отошел к столу.

– Вы хотите обещать мятежникам жизнь в обмен на сдачу?

– Это было бы слишком… неубедительно. Если они решились на мятеж – значит взвесили все риски.

– К тому же если миловать всех мятежников – это плохой пример для остальных.

– Ваше Величество, я понимаю, что всех миловать нельзя. Я говорил с герцогом по этому поводу…

– Да, списки… Хорошо. Кроме тех, кто будет в том списке остальным ты можешь обещать все, что хочешь. Обещания будут подтверждены. Что-нибудь еще?

– Хотелось бы для подданных герцога Торендского какое-нибудь доказательство, что я действую от вашего имени.

– Какие еще доказательства нужны? – удивился король. – Мы проводим церемонию, официально представляем, принимаем присягу. И тут же принимаем клятву как моего вассала и нового герцога Торендского после церемонии низложения старого.

– Это все хорошо для столицы, но для людей в герцогстве нужно что-то более осязаемое.

– И что это? – Артон нахмурился.

– Королевская гвардия.

– Ты с ума сошел? – тут же взвился Артон. – Войск и так не хватает… Да если бы я мог послать гвардию против мятежников…

– Прошу прощения, Ваше Величество, – вдруг заговорил герцог. – Если я правильно понял князя, то ему не нужна вся королевская гвардия. Ему нужно только зримое доказательство для всех, что вы его поддерживаете, и что он действует от вашего имени. Полагаю, человек пятьдесят хватит. Я верно понял, князь?

– Совершенно верно, герцог.

– Ах вот что… тогда другое дело. Хорошо, мы подберем людей. Еще, как я понимаю, вы просили денег.

– Для войны деньги всегда нужны, – не стал спорить Володя.

– Деньги мы с Ленором уже приготовили и распоряжение казначею я отдал. Сможете получить их сразу, как понадобятся.

– В таком случае у меня больше вопросов нет.

– Зато у меня есть. – Артон вернулся за стол и снова налил себе вина. Слегка пригубил его. – Какое время вам потребуется, чтобы привести герцогство к подчинению?

Володя задумался.

– Вот так сразу я не готов ответить… Вы же понимаете, что тут слишком много факторов.

– Но хоть какие-то сроки вы можете назвать?

– Через десять дней после начала компании я готов буду ответить на этот вопрос. Пока могу назвать только два срока: полтора или два месяца в случае если все пойдет по оптимистическому плану и шесть месяцев если возникнут непредвиденные трудности.

– Шесть месяцев?! – Король поперхнулся и поспешно отставил вино. Даже герцог выглядел слегка удивленным. Я предполагал, что ты попросишь как минимум год. Когда мы обсуждали компанию против мятежников, то даже без помех со стороны Эриха не надеялись разобраться так быстро… Или я что-то не знаю? Сколько у тебя войск?

– Я планирую начать компанию с четырьмя тысячами людей.

На этот раз Артон оказался более подготовленным, но стакан все же отставил.

– А не слишком ли ты самонадеян? Хотя говорить такое человеку, который смог отстоять Тортон и не только отстоять, но даже разбить осаждающих… Хм… Если тебе это удастся… – Король изучающе оглядел Володю. – Если тебе это удастся можешь просить все, что захочешь.

– Вы и так мне многое даете, Ваше Величество.

– Да уж… Я слышал об этой девочке… Аливии, правильно? Вы уверены, что вам больше ничего не нужно?

Мальчик удивленно покосился на герцога. Он хочет? А впрочем тот доступно объяснил, что любой другой вариант для Аливии гораздо менее выгоден.

– Мы с князем уже обсуждали этот момент, Ваше Величество, – пришел на помощь герцог. – Полагаю, что так будет лучше для всех. С отцом девочки я уже тоже все уладил.

– Я и не спорю, – пожал плечами король. – Только не понимаю. Но вам виднее. Значит нам осталось обсудить только церемонию принесения присяги. Вы же, князь, чужеземец, значит не знаете наших обычаев.

– Я подобрал князю человека, как вы просили. Он ему все объяснит.

– Замечательно. В таком случае на сегодня все. Вам, князь, неделя на то, чтобы освоиться и изучить этикет после чего я сделаю объявление.

– Вот тогда-то все самое веселое и начнется, – хмыкнул герцог.

На этом совещание и закончилось. Король вздохнул с явным облегчением и тут же умчался куда-то по своим делам, герцог задержался не дольше – дал пояснение по спорным моментам и тоже ушел.

Делать во дворце оказалось совершенно нечего. Ни друзей, ни даже знакомых с кем можно было пообщаться. В культурном плане королевский замок тоже не блистал, впрочем, как и сама столица. До идеи собирать всякий хлам под одной крышей на радость публики еще не додумались, театры тоже находятся в зачаточном состоянии, в основном представляя из себя бродячие труппы, передвигающиеся из города в город и дающие представление почтеннейшей публике. Качество таких выступлений Володя уже лицезрел и снова смотреть на них совершенно не тянуло. До Мариинки явно не дотягивали, не говоря уже о Большом. Может подкинуть идею постоянных трупп? Можно, но когда она еще реализуется?

– Зато если стану герцогом, то почему бы и не завести собственный театр? – Володя устроился на широком подоконнике в проеме окна королевского замка и с высоты трех этажей наблюдал за работой конюших, которые расчесывали гривы лошадям. Человек, как известно, бесконечно может делать три вещи и сейчас одну из этих вещей он и реализовывал.

Со скуки еще и не тем займешься. Состояние совершенно непривычное – в Тортоне не было ни минуты свободной, вечно приходилось что-то решать, вникать в какие-то мелочи, заслушивать доклады, разбираться с новыми уставами, наблюдать за плотниками, настаивать перед магистратом о необходимости выделения дополнительных средств… И вот никуда не надо бежать, никого не надо слушать. Володя понимал, что такое уникальное состояние долго не продлиться и уже вскоре ему снова придется засесть за дела и потому от скуки совершенно не страдал, а ею наслаждался.

– Прохлаждаешься? – Володя чуть обернулся к Эндону, который незаметно подошел к окну и теперь с легкой насмешкой наблюдал за князем.

– Прохлаждаюсь, – не стал спорить Володя. Эндон нахмурился, видно не ожидал такого легкого согласия и готовился к ссоре.

– Значит, все-таки явился сюда, бродяга. Не понимаю, почему король тебя терпит за твое хамство!

– Возможно, считает, что я ему пригожусь.

Королевский оруженосец презрительно фыркнул.

– Кроме пустой болтовни что-то можешь? Теперь ведь тебя король не защитит и я имею полное право вызвать тебя на бой!

– Одного раза мало?

– Что здесь происходит?! – В дверях показался герцог Алазорский, который очень неодобрительно смотрел на спорщиков. Эндон пробормотал что-то типа того, что он тут случайно оказался и поспешно удалился. – Какие-то проблемы? – поинтересовался он, провожая взглядом удаляющегося оруженосца.

– Он меня невзлюбил с самой нашей первой встречи и сейчас, кажется, нарывался на ссору.

Герцог задумался.

– Это может стать проблемой. Не знаю уж из-за чего у вас там ссора произошла, но постарайтесь сдерживать себя – Эндон принадлежит к очень влиятельной семье и ссориться с ней не стоит. А я в свою очередь переговорю с королем, чтобы он утихомирил своего оруженосца… Кстати, через неделю он станет полноправным рыцарем.

– И тогда он доставит еще больше хлопот, – вздохнул Володя.

– Ты через неделю станешь герцогом.

– Король ему об этом не сообщил?

– Его Величество считает, что эту информацию стоит придерживать до последнего, потому не стоит пока никому ничего говорить.

Володя соскочил с подоконника.

– Я понял. Пойду город посмотрю, раз уж здесь бродит этот будущий рыцарь.

– Сегодня можешь погулять, но завтра с утра к тебе придет учитель. Постарайся все выучить за оставшееся до церемонии время.

Город Володе не понравился совершенно. Узкие грязные улицы, на центральных постоянная толпа. Володя едва вышел за пределы замка сразу понял, что совершил ошибку, решив прогуляться пешком – это не современный ему мир с асфальтовыми дорожками и облагороженными парками. Здесь если грязь – то по колено, если толпа, то пробираться приходится с помощью локтей. Тем более в его накидке Володю за благородного никто не принимал, а мечи замечали не сразу, когда уже наорут. После этого человек, как правило, бледнел, начинал заикаться и тут же норовил рухнуть на колени. Володя в этом случае норовил как можно скорее уйти ко всеобщему облегчению.

Поняв, что никого удовольствия от прогулки не получит, он развернулся и в самом мрачном настроении отправился обратно в замок. Тут новая неприятность – стража сменилась и новая его не знала и отказалась впускать, не веря, что он гость короля. К счастью солдат оказался осторожным и вызвал офицера, который его и провел в замок. Настроение после этой прогулки у него опустилось ниже некуда. А на следующее утро началась его подготовка к герцогству… Его учили правильно подходить к королю в момент назначения, разучивали текст присяги и изучали прошлые церемонии на тему того, какие проблемы могут подстерегать герцога. Ленор Алазорский знал кого подыскать на роль учителя и кроме церемониала он еще рассказывал о всех знатный семьях королевства, геральдику, которая в этом мире еще только-только входила в моду. Насколько понял Володя, местная геральдика немного отличалась от земной. На Земле все эти гербы на щитах появились из-за сплошных доспехов, благодаря которым узнать человека можно было только по гербу на щите. Здесь гербы появились как символ рода, который вывешивался в замках сеньора, благодаря чему можно было сразу увидеть кто приносил кому вассальную клятву. В королевском замке располагались гербы вассалов короля. Естественно герб еще надо было заслужить и дать его мог только сеньор. Как и на Земле по мере службы герб мог усложняться, в него добавлялись новые элементы. Володя в этом плане оказался в несколько уникальной ситуации – он уже имел свой герб, который нарушал здешние законы геральдики, из-за чего возникли определенные сложности. Геральдисты не хотели вешать такой герб в королевском зале, а Володя отказывался его менять. Не потому, что тот дорог ему как память, а потому что другого поведения от него не ожидали – вот и вынужден был вставать в позу, требуя точности в копировании герба, дарованного роду Стариновых императором Всероссийским. Его понимали, сам Володя понимал геральдистов, а в результате тупик. Выход, как ни странно, нашел король, которому доложили о возникшей проблеме. Он вызвал Вольдемара и предложил ему новый герб на основе существующего, а на нем нарисовано изображение прежнего в знак преемственности и непрерывности рода. Геральдист был не против, Володя, которому уже надоело изображать из себя упертого на символах дворянина, тоже.

Такие вот мелочи, ничего не значащие для Володи, но имеющие важное символическое значение для окружающих сильно его раздражали, но он вынужден был подстраиваться под местные реалии, понимая, что иначе в общество встроиться не получится.

На третий день в Родердон прибыл Абрахим Винкор с новостями из Тортона. Войска активно готовились к предстоящей войне, запасы пополнялись, через неделю планировалось довести численность подразделений до штата, и тогда можно будет думать о переброске в столицу. Володя задал еще несколько уточняющих вопросов, особенно интересуясь инженерными частями и артиллерией.

Винкор достал небольшую тетрадку, раскрыл ее и зачитал все факты по общему состоянию армии и отдельных отрядов, вопросы, которые интересовали Конрона, Арвида и Филлипа.

– Вот что, оставь мне эти вопросы, которые тебя просили уточнить. Я напишу письмо и отошлю с гонцом.

– Но, ваша светлость, я планировал…

– Ты мне тут нужен.

– Конечно, милорд, как скажете.

Закончив с делами Володя хотел было уже отправиться пообедать, но внепланово заявился его преподаватель хороших манер, как его в шутку называл сам Володя, и попросил разрешения провести еще одно занятие. На вопросительный взгляд он немного помялся, потом признался, что это приказ короля, который не очень доверяет его рассказам, что ученик все схватывает на лету. Ну тут понятно – память на Базе Володе тренировали в первую очередь, это альфа и омега всей подготовки. Отсюда и его способность к изучению других языков. Здесь он тоже для лучшего запоминания применял одну из методик.

– Ну давайте тогда повторим все, что мы изучили до сегодняшнего дня, – согласился мальчик. – Абрахим, подожди немного, я сейчас тут закончу и тогда мы продолжим.

Повторение пройденного растянулось на два часа, после которых Володя предложил своему секретарю прогуляться. Не повторяя прошлой ошибки он выехал на этот раз из замка верхом и его сопровождали два солдата. Не то, что они сильно ему нужны были, но для представительства. Теперь, когда грязь улицы месили не сапоги, а копыта коней, а люди сами спешили дать дорогу важным всадникам прогулка оказалась гораздо более приятна.

Выехав из какого-то проулка на огромную площадь, Володя заинтересовался столпотворением и направил коня в сторону шума. Люди торопливо расступались, давая дорогу всадникам и поспешно стаскивая шапки. Мальчик соскочил с лошади и вышел в первый ряд. Скопление оказалось вызвано бродячими артистами, расположившимися недалеко от замковой стены, с которой за представлением с интересом наблюдали солдаты.

Вдруг тряпка, служившая занавеской в фургоне, распахнулась и на траву выскочила гибка девочка лет двенадцати, которая тут же крутанула сальто, вскочила, подпрыгнула и запрыгнула на плечи могучего сложения мужчине. Встала ему на плечи и выпрямилась, сияя счастливой улыбкой.

– Ап! – Она скатилась с мужчины и тут же снова оказалась на ногах. И только сейчас Володя узнал эту девочку – подружка Аливии по путешествию в Рогур.

Закончив выступать, девочка сорвала шляпу с отца и с улыбкой пошла по кругу, собирая деньги. Володя покопался в кошельке и достал золотую монету. Когда акробатка поравнялась с ним, он бросил ее. Девочка ойкнула и подняла голову.

– Продолжаете выступать? – улыбнулся ей Володя.

– Ми… милорд, – узнала его Линара и поспешно поклонилась. – Вы здесь?! А… – Девочка закрутила головой, но тут же взяла себя в руки. – Извините.

– Аливии тут нет. Она сейчас с отцом в Тортоне, но вскоре приедет.

– Мы к тому времени уже уедем, – с сожалением вздохнула она. – Завтра заканчиваем выступления.

– Действительно жаль, – искренне огорчился мальчик. – Аливия потом долго тебя вспоминала… Слушай… а скажи, Сторн еще с вами путешествует?

– Бард? Конечно. Он всегда с нами был. А ваши песни он потом много пел – они ему нравятся.

– Это хорошо, – Володя задумчиво затеребил ножны ножа. – Скажи, а могу я поговорить с вашим главным? Может быть у меня есть что предложить ему и тогда вы еще встретитесь с Аливией.

– Конечно, милорд, – девочка с недоумением посмотрела на князя, не понимая, всерьез он полагает, что кто-то из них сможет в чем-то отказать благородному. – Прошу вас. Вы только позволите закончить.

– Конечно-конечно, я подожду.

Со сбором платы Линара закончила быстро, передала шляпу с монетами отцу и вернулась к Володе.

– Ждите здесь, – велел мальчик солдатам и Винкору, с любопытством посматривающего на Линару и бродячих артистов и гадая, чем они могли привлечь внимания будущего герцога. То, что они давно знакомы он понял сразу, но никак не мог понять для чего они потребовались князю. А то, что он что-то задумал Винкор не сомневался ни секунды – слишком хорошо успел изучить господина даже за такое короткое время, которое провел вместе с ним.

Папаша Флат, как все артисты называли старшего труппы, встретил Володя гораздо более настороженно, чем к нему отнеслась Линара. Его богатый жизненный опыт говорил, что от близких знакомств с благородными лучше держаться подальше и стараться не привлекать к себе их внимание. Сейчас даже богатая выручка благодаря князю его не радовала.

– Иди отдыхай, Линара, – бесцеремонно выставил он из повозки девочку. Та обиженно надулась – интересно же, но все же вышла. Перечить старшим тут, судя по всему, было не принято. – Так чем наша скромная труппа привлекла внимания его светлости? Мы можем оказать ему какую-то услугу.

Володя поудобнее устроился на каком-то ящике, судя по всему для запасных платьев.

– В общем-то у меня есть предложение для Сторна.

– Для нашего барда?

– Да. Помнится он очень неплохо переложил песни моей родины на локхерский язык и подобрал к ним мелодию.

– Мне будет жаль расстаться с ним, но и удерживать силой я его не могу.

Тут Володя снова задумался. А действительно, ну заберет он барда и труппа сразу потеряет одно из составляющих своего успеха. Бард в труппе это лишняя прибыль. И судя по тому, как огорчился папаша Флат – весьма существенная. Отказать же благородному в его просьбе ему даже в голову не пришло.

«Какого черта!» – мысленно возмутился себе Володя. – «И вообще, я же хотел завести себе постоянный театр? Вот он, почти готов. Правда талант местных артистов как бы это сказать помягче… но научатся. Главное начать. А то получается пришел, забрал человека и ушел».

– Уважаемый Флат…

– Какой я уж уважаемый. Просто старый Флат. Зовите меня просто по имени.

– Я вовсе не хотел забирать его одного. Не скрою, для моих дел мне нужен именно бард, но и вы, если согласитесь, не пожалеете.

В течении получаса Володя объяснял Флату что такое постоянный театр, что делают артисты и прочие тонкости.

– Ишь ты, – восхищался старик. – Значит это не ты ищешь зрителей, а оне сами к тебе идут? Ишь ты…

– Зрители пойдут только в том случае, если вы сумеете их поразить своим искусством. Удивить. Так что работать вам придется намного больше, чем сейчас. В некотором роде вам будет даже тяжелее, ибо я дам вам и театр и даже содержание, но и спрошу по полной. Халтура мне не нужна.

– Ишь ты, – снова задумался старик. – Боязно как-то вот так резко менять жизнь… Сам бы отказался бы, дак у меня тут и дочка с сыном и внуки…

– Я не тороплю и не настаиваю. Если вы откажетесь, я вам даже слова не скажу. Соберите всех, поговорите с ними, подумайте. После завтра в это же время дадите ответ.

– Ваша светлость! – в кибитку просунулась голова секретаря. – Пора.

Володя поднялся, но тут же вспомнил:

– Сторн.

– Я сейчас его пришлю, – папаша Флат поднялся и неторопливо вышел. Мальчик соскочил следом. Он как раз забрался на коня, когда к нему подошел его старый знакомый.

– Милорд, папаша Флат сказал, что у вас есть ко мне дело?

– Да. Мне нужен человек, который сможет по моему заказу написать несколько песен.

– У вас ожидается какое-то радостное событие, милорд?

– Что? А… ну можно и так сказать… наверное… В общем я хочу сделать заказ. Если результат мне понравится, тогда они станут постоянными. О плате…

– Милорд, признаться, меня никогда не интересовали заказы… я очень редко работал по ним… В вашем же случае… если можно в качестве платы не могли бы вы дать мне слова еще нескольких песен вашей родины с переводом.

– Это вам лучше с Аливией поговорить, – рассмеялся Володя, – когда она приедет. Она вам их не только споет, но и переведет. Она на моем родном языке уже говорит лучше, чем я по-локхерски. Так значит, вы согласны?

– Да, милорд.

– В таком случае завтра днем приходите к королевскому замку. Я предупрежу стражу и вас ко мне проведут. Винкор, позаботься об этом.

– На кой ляд тебе этот певец сдался? – это был первый вопрос, которым озадачил Володю герцог за обедом, когда Винкор доложил о прибытии барда.

Володя получше присмотрелся к столу, усмотрел варенье и обильно намазал его на хлеб.

– Любая война, – заметил он прожевав, – складывается из нескольких составляющих. При этом солдаты сами по себе, пусть даже с самым лучшим оружием, не представляют для врага никакой угрозы если их не замотивировать. Один полководец в моем мире количество к боевому духу соотносил как три к одному. Нет, можно конечно, крикнуть вперед солдаты, там вас ждет золото и бабы, но такая мотивация, как правило, не очень хороша, поскольку чтобы воспользоваться и тем и другим нужно остаться живым.

Герцог хмыкнул, но тут же задумался.

– Это, как я понимаю, тоже не с потолка наблюдение?

– Совершенно верно. История доказывает, что побеждает чаще не тот, у кого солдат больше или оружие лучше, а тот, у кого мотивация для сражения выше. Если нападут на ваш дом и вы будете знать, что ваш проигрыш – смерть ваших родных вы ведь будете сражаться иначе, чем если бы просто охраняли чье-то добро. Да пусть даже свое.

Ленор задумался сильнее.

– И чем поможет бард?

Володя на миг замер, потом поднял руку.

– Щас. – Вскочил и умчался, оставив озадаченного герцога за столом. Поскольку до его комнаты ему было недалеко вернулся он быстро с гитарой. – Хорошо, что захватил. Давайте так, я вам сейчас спою одну песенку своего мира, вы ее не поймете, естественно, но для нашего эксперимента это и хорошо. Так вот, потом вы расскажете свои ощущения от нее. Именно ощущения не понимая ни слова.

– Хм… Весьма любопытно. Весьма. Весь во внимание.

Володя устроился поудобнее, проверил настройку, а потом бодро вывел:

Легко на сердце от песни веселой

Она скучать не дает никогда

И любят песню деревни и села

И любят песню большие города.

Нам песня строить и жить помогает

Она как друг и зовет и ведет

И тот кто с песней по жизни шагает

Тот никогда и нигде не пропадет.

Под гитару как-то не очень, решил Володя, но поскольку других инструментов не было сделал се возможное, чтобы передать настрой.

Когда он закончил герцог озадаченно почесал подбородок и откинулся на спинку стула.

– Что ж, должен признать, убедил. На наши песни не очень похоже. У нас поют как-то на один мотив. Не то что некрасиво, но вот так вот не зажигают. Хотя танцевальные…

– У вас проблема не в песнях, а в наличие доступных инструментов. У нас все же немного разнообразнее с этим, а если их еще скомпоновать в оркестр, можно такое сделать…

– Верю. Но что ты намерен делать, если инструментов все равно нет? Изобретать?

– Зачем? Да и кто на них играть будет? Разве плохо было на гитаре? Конечно не так, как с оркестром, но… Разве мало песен и под этот инструмент? Ну вот например немного другое:

Изгиб гитары желтой ты обнимаешь нежно,

Струна осколком эха пронзит тугую высь.

Качнется купол неба – большой и звездно-снежный.

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

– А вот эта уже чем-то на наши походит. Ну не буду отвлекать от дел, мне еще к королю на доклад. Он постоянно интересуется вами, князь. Эндон, кстати, тоже. Лишь немногие при дворе знают о вашем будущем назначении, остальные вынуждены довольствоваться слухами. В основном сейчас гадают какую должность я подыскиваю своему «сыну».

– Все-таки пошел такой слух?

Герцог пожал плечами.

– Слухи здравому смыслу неподвластны, на то и делали ставку. Умные же люди сами во всем разберутся.

Специально для Володи выделили отдельное помещение для еды, чтобы поменьше ему мелькать в общих залах. После встречи с Эндоном и король и герцог согласились, что так будет лучше всего до официального представления. Сюда к нему частенько захаживал герцог Алазорский, чтобы поделиться бродящими по замку слухами и сообщить последние новости. Как понял Володя слухи это не остановило, а только подлило масло в огонь. Более умные слухам не очень верили и теперь старались узнать об этом чужеземном князе побольше.

Сторна Винкор провел сразу как только удалился герцог и собрался было удалить, но Володя его остановил.

– Ты мне тоже нужен. Задание будет для вас обоих. Садитесь за стол, угощайтесь.

– Я бы хотел сначала заказ узнать, – неловко замялся Сторн.

– Садитесь, сейчас объясню. Я хочу чтобы вы написали несколько песен про настоящую войну с Родезии. Что-нибудь такое бодрое или торжественное… на ваш выбор.

– Но милорд, я не…

– Винкор, помолчи. Заказ касается Сторна. Твоя задача когда он закончит изложить слова на бумаге – мне так легче текст воспринимать. И еще, пока я не одобрю песню о ней никто не должен знать. Всем любопытствующим отвечать, что есть заказ к грядущему празднику и все.

Сторн закрыл глаза и что-то зашептал. Потом посмотрел на Володю.

– Еще какие пожелания будут, милорд?

– Нет. Я не хочу вас ограничивать в выборе ни стиля, ни темпа в песни. Главное, чтобы она подбодряла солдат, внушала… – Володя защелка пальцами, пытаясь подобрать слова. – В общем помогала и подбодряла.

– Я понял что вы хотите, милорд. Героическая баллада…

– А вот баллад не надо. Пока одну дослушаешь до конца со всеми перечислениями титулов и подвигов героев, война закончится.

Какого плана должна быть будущая песня они обсуждали еще минут тридцать, а потов Володя их оставил – нужно было идти к королю.

– Можете угощаться чем хотите, если что, Винкор, можете попросить слуг еще что принести, скажешь я просил. Кстати, Сторн, не знаешь, что там ваши по поводу моего предложения надумали?

– Еще обсуждают и спорят, но Линара, милорд, – бард улыбнулся, – активно поддерживает его, а значит и ее отец и дед тоже скоро согласятся. Папаша Флат тоже поддерживает.

С заготовкой песни Сторн и Винкор пришли через два дня аккурат за день перед официальным представлением князя Вольдемара Старинова двору, а потому мальчику было, мягко говоря, не до них. Он как раз утрясал последние детали с учителем, тут же присутствовал и герцог, объясняющий сценарий.

– Подождите в соседней комнате, – попросил Володя. – Я сейчас.

Освободился он где-то через полчаса.

– Так, что у вас? Готово?

– Да, ваша светлость. – Винкор протянул два листа.

– Если позволите, милорд, я напою, – предложил Сторн.

– Минуту… – Володя углубился в чтение. За последнее время он уже наловчился разбирать тексты и потому потратил на бумагу не очень много времени. Поморщился. – Не надо ничего напевать. Не годится. Совершенно не годится!

Володя разорвал бумагу.

– Ужас. Ну что это?! – Он потряс куском листа. – «Они собрались на войну и ноги о мечи отбили…» Ну что это?

– Это о родезцах… – Сторн никак не мог понять что вызвало такой гнев князя.

– Ага. И после того, как они в своей неуклюжести отбили все ноги о собственные мечи они три раза разнесли в пух и прах нашу армию, захватили целую провинцию и угрожают столице Локхера. Ну и кто тогда, получается, мы, если такие растяпы такое сделали?

Сторн озадаченно зачесал лоб.

– Песня не должна унижать наших врагов, – эмоционально попытался объяснить Володя. – Наоборот, надо подчеркнуть их достоинство, показать что да, они сильны и храбры, но правда за нами и мы, если все дружно возьмемся за дело, победим. Да, нам будет тяжело, но мы все равно сильнее! Понимаете? А эти вот ваши куплетики оставьте для трактирных певцов – там они в самый раз. А мне нужна серьезная песня.

Володя на миг замер, потом схватил гитару.

– Эх, опять не для нее песня, но что-нибудь выжать постараюсь:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С фашистской силой темною,

С проклятою ордой!

Пусть ярость благородная

Вскипает, как волна,-

Идет война народная,

Священная война!

Стих последний аккорд, но Сторн еще долго сидел с открытым ртом.

– Вы, милорд, говорите, что она не под этот инструмент?

– Нет. Там должен оркестр играть, разные инструменты, ударный, трубы.

– Я как-то слышал игру оркестра… Может быть можно было бы подобрать… но где людей взять…

– Скоро сюда придет моя армия, подойдете к Лигуру, передадите от меня, что вам нужны люди. Не знаю… устройте проверку им и забирайте всех, кого сочтете нужным. Будет у вас оркестр. Считайте это первоочередной задачей, а пока мне нужна песня. Песню, которую исполнит ваш оркестр!

– Милорд… Милорд, вы позволите мне собрать оркестр?! Да я… Да я за это…

– Что этот оркестр играть будет? Пока не будет песни какой в нем смысл?

– Будет песня, милорд! Будет такая, как вы хотите! А может эту вашу использовать? Если вы переведете мне ее я мог бы приспособить.

– Перевести? Гм… Песня несколько специфична. Переделывать много придется… Хотя… Нет, не имеет смысла, эта песня про мою страну и вам вряд ли она поможет. Я вам показал какой настрой должен звучать, а слова – ваша работа. За это я вам и плачу.

– Но, милорд…

– Сторн, говорю же, слова вам не помогут. Тем более все равно не знаю как перевести «фашисткой». Это не предмет, а… движение такое нехорошее, которое считало одних людей лучше других и соответственно лучшие должны владеть худшими.

– Но это по жизни так, – кивнул Винкор. – Благородные должны владеть низким сословием.

Володя поморщился.

– Не так владеть, а как животными владеют. В общем, неважно. Очень плохая секта.

– А-а-а, – понятливо кивнул Винкор. – Секты… они всегда такие.

– Вот-вот. Эриха же причислять к секте…

Винкор поежился.

– Вы правы, милорд, никак не годится.

– Оркестр… оркестр… – завздыхал Сторн, когда понял, что переводить ему никто ничего не будет. – Хотел бы я услышать эту песню в оригинальном исполнении, как положено.

– Это вряд ли получится. Думайте. И мне от вас не одна песня нужна – разные. И такие тоже:

Бьется в тесной печурке огонь

На поленьях смола как слеза…

И поет мне в землянке огонь

Про улыбку твои и глаза…

– Переводить тоже не буду, ориентируйтесь на мотив. Хотя… Эту переводить не буду, а вот другую… Сторн, постарайся сделать ее перевод с адаптацией, но как можно точнее. Винкор пиши… – Володя задумался, а потом начал диктовать, как и раньше пропуская как и в прошлый раз в переводе неизвестные ему слова на локхерском или явные анахронизмы. Закончив диктовать и выслушав диктовку Сторна, Володя пару раз его поправил и довольно кивнул. – Ну вот, более-менее точно.

– Милорд! – Взмолился Сторн. – Хотя бы пару куплетов напойте и наиграйте, чтобы я знал от чего отталкиваться.

– Хорошо. – Володя снова взял гитару. – Только, блин, она под гармонь намного лучше звучит. Но постараюсь.

С берёз неслышен, невесом

Слетает жёлтый лист,

Старинный вальс "Осенний сон"

Играет гармонист.

Вздыхают, жалуясь, басы,

И, словно в забытьи,

Сидят и слушают бойцы,

Товарищи мои.

Володя покосился на Сторна. Тот сидел прикрыв глаза и тихонька покачивался в такт мелодии, словно пытался слушать ее всем телом, впитать, почувствовать.

Под этот вальс весенним днём

Ходили мы на круг,

Под этот вальс в краю родном

Любили мы подруг,

Под этот вальс ловили мы

Очей любимых свет,

Под этот вальс грустили мы,

Когда подруги нет.

И вот он снова прозвучал

В лесу прифронтовом,

И каждый слушал и молчал

О чём-то дорогом.

И каждый думал о своей,

Припомнив ту весну,

И каждый знал – дорога к ней

Ведёт через войну.

Интересно, как все Сторн воспринимает песню, не понимая слов? Что он чувствует? Какие образы у него рождаются? По его щеке катилась слеза, но бард словно и не замечал ее, продолжая сидеть с закрытыми глазами и слушать.

Пусть свет и радость прежних встреч

Нам светят в трудный час,

А коль придётся в землю лечь,

Так это ж только раз.

Но пусть и смерть в огне, в дыму

Бойца не устрашит,

И что положено кому

Пусть каждый совершит.

Так что ж, друзья, коль наш черёд,

Да будет сталь крепка!

Пусть наше сердце не замрёт,

Не задрожит рука.

Настал черёд, пришла пора,

Идём, друзья, идём!

За всё, чем жили мы вчера,

За всё, что завтра ждём.

– Как-то так. – Володя отложил гитару.

Сторн не стесняясь вытер глаза.

– Я понял что вы хотите, милорд. Песня не должна быть о героях, а об обычных людях. Их интересах и стремлениях. Это им понятно. И без персонификации… не надо наделять врага каким-то плохими качествами или выставлять его в смешном свете.

– Правильно. Жду с новым вариантом через неделю. Раньше, боюсь, у меня времени не будет.

Винкор торопливо собрал листы и направился к выходу. Сторн немного задержался.

– С вашего позволения, милорд, я сначала переложу на стихи последнюю песню.

– Не возражаю, но мне нужна и такая, как первая. Действуйте.

Глава 19

Самое неприятное во всех этих церемониях то, что приходилось помнить о каждой мелочи, которые во взглядах местных жителей имели колоссальное значение. Вот и приходилось постоянно себя контролировать. Нельзя сказать, что предыдущая неделя прошла зря – Володя успел завести несколько знакомств среди тех, кто еще не представлял его положение. Хотя удалось это скорее потому, что те люди сами искали знакомство с ним, пытаясь определиться с новым фаворитом. Володя такая постановка вопроса не очень понравилась, но помятую наставления герцога старался быть предельно вежливым и корректным, хотя это и производило на собеседников впечатление о нем как о недалеком провинциальном пареньке, который каким-то образом сумел оказать услугу королю. Очень быстро весь двор потерял к нему всякий интерес, разве что периодически Володя ловил на себе насмешливые взгляды и порой краем уха слышал разговоры местных сплетников о себе.

Немного подумав, он решил, что так даже лучше и не стал даже делать попытки кого-то в чем-то переубедить. Герцог сначала попытался как-то вразумить его, но быстро отступил, когда Володя доказал, что пусть лучше его недооценивают пока, а он осмотрится.

И вот настал момент… Из собравшихся немногие знали истинную причину торжественного собрание в церемониальном зале замка. Остальные полагали, что король просто решил как-то вознаградить того, кто оказал ему какую-то услугу. Ну и в общество ввести. Мало кто верил в то, что это странный князь действительно является сыном герцога Алазорского, но других предположений не было.

Медленно шагая вдоль строя высшей знати королевства Володя поймал на себе чей-то изучающий взгляд, чуть повернул голову и встретился глазами с высоким мужчиной очень запоминающейся внешностью – орлиный профиль, взгляд со льдинками в глубине. Граф Тонзани – один из самый опаснейших людей королевства, как его охарактеризовал Ленор Алазорский:

– Он может стать лучшим другом или злейшим врагом. Помочь тут я тебе не смогу, поскольку мы с ним находимся не в самых лучших отношениях.

– Тогда, возможно, мне тоже не удастся с ним договориться.

– Не факт. Хотя наши с ним отношения и натянуты, но мы все же не враги. И есть нечто, что нас с ним объединяет – мы оба преданы королю и оба стараемся работать на благо королевства, хотя каждый из нас понимает его по-своему.

А совсем недавно Володе сообщили что какие-то люди весьма активно расспрашивали в Тортоне о нем и его деятельности тот. Ленор Алазорский, которому мальчик сообщил об этом, удивленно вскинул брови.

– Я? Нет, я узнал о тебе все лично еще в прошлый раз. Значит, кто-то еще решил не довольствоваться слухами.

Сейчас поймав этот пристальный взгляд Володя сообразил кто был этот кто-то. Повинуясь мимолетному импульсу, мальчик едва заметно кивнул. Брови графа Танзани удивленно вскинулись, но он тут же взял себя в руки и едва заметно кивнул в ответ.

Володя шел без своей накидки, но в доспехах, с мечами за поясом. Подойдя на расстоянии десяти шагов до трона и замер, дождался, когда король встанет с трона и сделал еще пять шагов, вытащил оба меча, опустился на одно колено и положи их перед собой. Король медленно спустился с трона и замер рядом. Мальчик осторожно поднял оба меча и не поднимая головы, протянул их монарху. Король сделал шаг назад и на вытянутых руках протянул оба меча князю. Володя поднялся и положил руки на мечи сверху.

– Я, князь Российской империи Вольдемар Старинов, – медленно заговорил он, – добровольно приношу вассальную клятву его величеству Артону Второму Локхерскому! Клянусь блюсти честь и верность… – Это место всегда Володю веселило, но на этот раз он сумел сдержать улыбку и продолжил заученную клятву – не очень длинную, но которую приходилось произносить медленно и четко. Но вот произнесена последняя фраза.

– Я принимаю клятву князя Российской империи Вольдемара Старинова.

Мечи вернулись к законному владельцу и пока король возвращался на трон мальчик вернули их на пояс.

Артон опустился на трон.

– Князь!

Володя выпрямился и сделал три шага к трону.

– Как для нового вассала у меня есть для вас задание.

– Да, Ваше Величество.

– Мы крайне опечалены вестями из герцогства Торендского, где Наш вассал Ульмар Тиндон, бывший герцог Торендский… – среди вельмож пролетел шепоток, не каждый день вассалов лишают титулов… – поднял против Нас мятеж. В связи с этим Мы, король Локхера лишаем его всех Наших милостей и забираем дарованный ему титул герцога. Ваша задача, князь, отправиться в мятежное герцогство, восстановить там порядок, арестовать мятежников и привести к Нам на суд. – Артон на миг замолчал и оглядел зал. – После того, как вы восстановите порядок в герцогстве и арестуете мятежников вы возьмете на себя управление провинцией…

Вот тут поднялась настоящая буря. Заговорили все разом. Кто-то возмущенно размахивал руками, кто-то что-то пытался доказать стоявшему рядом с ним. Володя чуть скосил взгляд – граф Танзани стоял совершенно неподвижно и по его лицу трудно было понять о чем он думает. Зато выражение лица Эндона доставило новоиспеченному герцогу истинное наслаждение. Тот пошел красными пятнами от ярости и что-то пытался сказать мужчине, стоявшему рядом с ним, но голос срывался и получалось только шипение.

– Ваше величество! – Вперед вырвался один из сановников. – Ваше величество, но как можно доверять такой пост совершенно незнакомому и постороннему человеку, к тому же еще совсем…

– У вас есть предложение как разобраться с мятежом, граф? Что же вы молчали на совещаниях? Мы с удовольствием выслушаем ваши предложения.

– Ваше величество, у меня нет, но…

– А князь представил нам план действий, который Мы сочли достойным внимания. Полагаю, что награда за избавления королевства в этот тяжелый час от опасности тоже должна соответствовать.

– Ваше величество, но мы все согласились, что нельзя отвлекать армию от войск Эриха…

– У князя есть свои отряды. Мы сочли необходимым дополнить их отрядом Конрона Пентарского и выделить пятьдесят человек гвардии. Но если вы согласны с такими силами восстановить порядок в мятежной провинции…

Граф слегка побледнел.

– Но это самоубийство…

– То есть вы против предложений князя, но своих предложений у вас нет? Мы поняли, граф, вернитесь на место.

Мужчина на миг замер, но вынужден был выполнить приказ – король явно находился не в том настроении, чтобы спорить.

– Я полагаю, что король принял решение! – вдруг выступил вперед граф Танзани. – Как верные вассалы короля мы должны принять его волю.

Володя хотел уже благодарно кивнуть, но герцог докончил:

– Новый герцог Торенды либо справится, либо нет. Если не справится он не будет больше герцогом.

Оптимистично. Володя покосился на Артона. Тот сидел слегка бледный, но с решительным выражением лица. Хм… а похоже он побаивается этого герцога.

– Герцог Торенды, займите свое место!

Тотчас к Вольдемару подскочил разряженный господин и с поклоном показал на свободное место среди высшей знати королевства и место это было как раз около граф Танзани. Все время, пока длилась церемония Володя искоса посматривал на него, но тот даже голову не повернул, продолжая смотреть прямо перед собой. Ни слова, ни лишнего жеста. Сейчас он больше всего походил на орла, готового броситься на жертву.

– А что за человек этот граф Танзани? – поинтересовался Володя у герцога Алазорского после того, как официальная часть закончилась и все разбрелись по замку. Совершенно непонятно что эта знать делает здесь в военное время, тем более тогда, когда идут активные боевые действия.

– Я тебе о нем уже говорил – командир королевской гвардии, служил еще отцу Артона. Лучше держаться от него подальше. Если ты не предашь короля, то вряд ли он станет твоим врагом, но все же.

– Очень странная личность… Кстати, а почему здесь столько знати собралось? Разве не война идет?

– У Эриха сейчас, после поражения под Тортоном, большие проблемы с резервами и к тому же застрял около городов, на осаду которых он и тратит все силы. У нас, собственно, такие же проблемы, вот и разослали гонцов для сбора новых солдат. Пока же все, от кого зависит ведение войны, собрались здесь для выработки общего плана компании. Ну и попутно около столицы происходит сбор резервов. Кстати, скоро должны прибыть первые отряды. Твои когда будут?

– Сообщили, что почти готовы и выйдут через три дня… значит через шесть дней будут тут.

– Тогда на твоем месте я бы озаботился местом около города. Скоро здесь не протолкнуться будет от солдат.

– Место? Ээээ… А как его выбрать?

– Ха. Тут я помогу. Попросил короля поскорее выделить тебе гвардейцев и пусть они подготовят место для лагеря. А пока отдыхай. Сегодня у тебя был трудный день.

Легко сказать отдыхай. Кто бы еще дал отдохнуть. После сегодняшнего королевского выступления столько нашлось желающих с ним поговорить… Основная масса хотела просто оценить нового герцога и понять, что от него ждать, были и такие, кто хотел чего-то добиться от него, вытащить какие-то обещания. Но граф Танзани так и не подошел.

Только ближе к вечеру ему удалось вырваться с организованного в его честь праздника и то только потому, что большинство уже уверенно обосновалось под столом. Верный своей привычке, Володя пил очень мало и в основном сильно разведенное водой вино, благодаря чему и сохранил ясность рассудка к вечеру. Уже у двери его перехватил Эндон, точнее столкнулся с ним, когда тот возвращался в зал.

– А-а-а… наш князь чужеземный… думаешь втерся в доверие королю и уже на коне? – Эндон ухватил его за край доспехов, которые Володя так и не снял за отсутствием времени – не было возможности вырваться из толпы даже на минуту. – И не надейся что тебе и дальше удастся водить всех за нос!

– Водить за нос? Господин Эндон, водить за нос можно того, кто позволяет себя водить. Я предпочитаю говорить делами.

– Делами? – оруженосец криво усмехнулся. – Ну посмотрим на твои дела, когда мятежник погонит тебя плеткой до столицы.

Володя пожал плечами и отвернулся, чтобы уйти, но передумал.

– На твоем месте я бы так этого не желал. Если мятежник погонит меня до столицы, кто помешает ему в эту столицу войти? Подумай тогда над своей судьбой, если судьба королевства не тревожит.

Эндон открыл рот… закрыл… снова открыл…

– А ты думаешь, что сможешь победить мятежника?

– Думаю, не думаю… Кого волнуют мои мысли?

– Ага, дела должны говорить?

– Милорд в Тортоне доказал, что его дела могут за него говорить, – вдруг раздался рядом холодный как лед голос. Эндон, услышав его, вжал голову в плечи, сразу растеряв всю важность и даже разом протрезвев.

– Простите, ваша милость, я не хотел никого оскорбить и я не знаю ничего про Тортон.

– Ты легко оскорбляешь людей ничего о них не узнав. Однажды ты попытаешься прыгнуть выше головы и лишишься ее. Сейчас ты очень близок к этому – оскорбляя герцога королевства.

– Да, ваша милость… – Эндон торопливо прошмыгнул мимо.

Володя повернулся к подошедшему.

– Наконец-то мы с вами встретились, граф. Раньше вы избегали говорить со мной.

– Не избегал, милорд. Просто мне не о чем было с вами говорить.

– А сейчас есть? И значит, это ваши люди выспрашивали обо мне в Тортоне.

Брови графа Танзани вскинулись домиком, потом сошлись у переносице в задумчивости, но тут же разгладились и вернулись на место. Подвижное и выразительное лицо, но взгляд… мурашки по коже от него.

– Значит вам донесли об этих расспросах. Очень интересно. А вы странный человек – появились неизвестно откуда, сразу влезли в конфликт и сумели выиграли в безнадежной битве. Я буду присматривать за вами, ваша светлость.

Граф поклонился и неторопливо прошагал мимо.

На следующее утро Володя проснулся с тяжелой головой и в скверном настроении. Прибывший с утра посланец от короля с сообщением что после обеда новый герцог приглашен на военный совет настроение ничуть не улучшило. Чтобы хоть как-то развеяться, он поспешно оделся, накинул свою неизменную накидку и отправился прогуляться на стену замка. Здесь ему всегда нравилось – высоко, свежий утренний ветер обдувает, трепя волосы и играя полами накидки. Володя в таких случая откидывал голову назад, подставляя лицо утренним лучам солнца. Прикрыв глаза, он представлял себя на высокой скале у моря, у подножия могучие волны разбиваются о скалы, вздымаются и опадают волны…

– Простите, милорд…

– Какого, – едва не взвыл вслух Володя, но сдержался и резко обернулся и тут же склонился в поклоне.

– Ваше Величество, простите, задумался немного, не заметил вашего присутствия.

– Ничего-ничего, – королева-мать слабо улыбнулась. – Удачно получилось, что я встретила вас тут, я хотела уже послать служанку с просьбой. – За королевой и правда стояли три девушки, но сейчас они немного отошли, чтобы не мешать беседе выскородных.

– За мной? Я к вашим услугам…

– Нет-нет… я хотела поговорить с вами не как королева, а как мать… Милорд… я слышала, что вы спасли одну девочку, когда все врачи считали, что она умрет…

Володя нахмурился, но тут же улыбнулся.

– У меня есть кое-какие знания, но их недостаточно, чтобы называться врачом.

– Да-да. – Королева нервно затеребила рукав. – Герцог Алазорский передал мне ваши слова.

Тут Володя начал кое-что понимать.

– Он говорил, что ваша дочь простудилась…

– Да. Думали, что простуда, но с тех пор ей становилось только хуже, а сейчас… сейчас у нее опять жар и она все чаще впадает в забытье… Врач говорит… говорит… говорит, что ничего не может сделать.

– Ваше величество, я не врач, но если вы позволите мне взглянуть на вашу дочь, может я смогу чем-нибудь помочь?

Ясно же чего хочет королева почему же не пойти ей навстречу? Хуже по любому не будет.

– Я провожу вас, ваша светлость.

– Вольдемар. Если это не против этикета, называйте меня по имени.

– Ну что вы, Вольдемар. – Королева слабо улыбнулась. – Никакого нарушения этикета нет.

– Только надо будет сначала зайти ко мне за… за лекарствами.

– Конечно. Прошу вас, Вольдемар. Линда вас потом проводит.

Володя снова поклонился, а когда выпрямился королева уже уходила и рядом осталась только одна служанка. Мальчик приветливо кивнул ей и отправился к себе – служанка засеменила следом. Медикаменты пришлось извлекать почти с самого дна баула с вещами, которые князь еще не позаботился разобрать. Наконец саквояж был извлечен и Володя двинулся за служанкой.

Идти пришлось чуть ли не в другой конец замка и Володя уже не знал в какую руку сунуть не очень удобный саквояж – привык уже, что багаж слуги таскают.

– Одну минуту, ваша светлость, я предупрежу ее величество. – Служанка остановила Володю у двери, а сама юркнула в комнату, но тут же снова вышла и открыла перед ним дверь.

Принцесса полулежала на огромной кровати под одеялом так, что наружи оставалась только лицо, поразившее мальчика нездоровым румянцем. Длинные распущенные волосы были в беспорядке разбросаны сверху одеяла. На звук хлопнувшей двери она открыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд. Королева сидела на стуле рядом с дочерью, у противоположной стены рядом со столиком, уставленным всякими кувшинами, пузырьками и чашками замерла служанка, видимо выполняющая обязанности сиделки.

Володя внимательно присмотрелся к девушке, но так и не смог определить сколько ей лет, настолько плохо она выглядела. Тут вдруг принцесса закашлялась… Мальчик бросился к ней, вежливо попросив королеву немного отойти. Та на миг замерла, не зная гневаться ей или нет. Пока она решала Володя уже помог принцессе привстать и слегка наклонил вперед, чтобы она прокашлялась. Королева, заметив, что дочери стало лучше, отмахнулась от служанки, бросившейся к больной, обошла кровать и села на краешек с другой стороны.

Принцесса откинулась на подушке и повернула голову к помощнику.

– Ты кто?

– Новый герцог волей вашего брата, ваше высочество.

– А… гха… а что вы здесь делаете?

– Ваша матушка попросила меня навестить вас.

Принцесса недоуменно повернулась к матери.

– Герцог приехал к нам из далекой страны и у них очень хорошая медицина. Может быть у него есть лекарства от твоей болезни.

Девушка слабо улыбнулась.

– Спасибо.

Володя видел, что она ни капли не верит ни в какие лекарства и понимает, что жить ей осталось немного, но при матери она не рискнула высказать это.

– Спасибо, мамочка. Конечно эти лекарства помогут мне.

– Вы позволите вас осмотреть, ваше высочество?

– Делайте что должно…

Володя приподнялся со стула и склонился над девушкой, положил ей на лоб руку и покачал головой.

– У нее температура и очень высокая.

– Да… у нее постоянно жар, иногда она впадает в забытье… – Королева отвернулась, тайком от дочери вытерев глаза.

– Хм… Это не хорошо. – Мальчик протянул руку к одеялу и тут же отдернул ее… смутился. – Хм… Ваше высочество, я не могу ничего сказать по болезни, если мне не удастся вас осмотреть… понимаете…

– Князь! – Королева вспыхнула, но тут же прижала руку ко рту. – Это необходимо?

– Я не могу поставить диагноз вот так, а без него не известно какие лекарства давать.

В этот момент дверь распахнулась и в комнату стремительно вошел король.

– Вы… Князь, мне Ленор говорил, что вы вылечили девочку, которую не смогли вылечить наши врачи…

– Ваша матушка пригласила меня, ваше величество.

– Вы сможете что-то сделать?

– Пока не знаю. Мне нужно осмотреть принцессу. Я не могу поставить диагноз без осмотра.

Артон стиснул кулаки.

– Если это надо. Орти… Орти, ты меня слышишь?

Губы принцессы зашевелились и он что-то прошептала. Король склонился к ней, выслушал и согласно кивнул.

– Матушка, вам лучше выйти. Вы опять разволнуетесь, а с вами и принцесса начнет переживать.

Королева замешкалась, но под взглядом дочери кивнула и вышла. Девушка повернулась к Володе.

– Только не обещайте мне выздоровления, герцог. Я уже достаточно большая, чтобы не верить в сказки.

Володя покосился на бледного короля, вздохнул и решительно придвинул стул к кровати.

– А вот это уже позвольте мне судить выздоровеете вы или нет. И чего раскисли? А ну-ка. – Мальчик приподнялся и придвинул к себе саквояж.

– Герцог?!

– Что? Будете говорить, что надоела жизнь, что хотите умереть? Не поверю. Нет, если убедите, что действительно хотите умереть…

– Да как вы смеете… – начал было Артон, но Володя резко повернулся к нему и тот под его взглядом замолчал.

– Ваше величество, если я здесь доктор, то вы все будете слушать меня! Ясно? Когда дело касается здоровья и жизни пациентов королей для меня нет и я буду говорить то, что сочту нужным.

Пораженный такой отповедью Артон слегка попятился, потом взял себе другой стул и сел на другой стороне кровати. Принцесса с таким же удивлением смотрела на вдруг ставшим каким-то холодным, но очень уверенным в себе герцога. Взгляд холодный и без капли сочувствие, отстраненный. Вот он зарылся в свою сумку и достал оттуда какое-то устройство с двумя веревочками, закрепленных к металлической дуге, которую он вставил себе в уши.

– Может позвать кого в помощь? – все же поинтересовался он.

– Спасибо, ваше величество, но пока не нужно. Ну-ка, приподнимись, принцесса…

Володя уверенно помог принцессе приподняться и приложил стетоскоп к спине.

– Дыши… дыши… не дыши… Совсем не дыши, сказал. Ты можешь дыхание задержать просто? Какие принцессы глупые пошли.

Девушка вспыхнула от гнева, но смолчала… и дыхание задержала.

– Снова дыши. Так, теперь ложись и снова дыши… не дыши…

Румянец болезни исчез и уступил румянцу гнева. Король тоже еле себя сдерживал, но пока молчал, посматривая на уверенные движения герцога. Сам герцог, похоже, целиком углубился в слушание чего-то непонятного через свой прибор. Вот он его свернул и убрал обратно, достал плоскую палочку, в руке у него вспыхнул очень яркий огонек.

– Ну-ка открой рот, принцесса. Скажи а-а-а…

Володя направил свет фонарика и прищурился. Нахмурился и покачал головой.

– Очень похоже, что у вас пневмония. Мда… Как все запущено… И как вы умудрились в июле подхватить воспаление легких?

– Гуляла. – Кажется от шока девушке стало несколько лучше. Сейчас она лежала на кровати натянув одеяло до подбородка и из-под него сердито сверкала глазами на князя. – Попала под дождь и вот…

– А-а-а… Понятно. Мда. Интересно, все принцессы такие беспомощные? У меня сестре девять лет, но и она знает, что если промокнешь под дождем, надо немедленно принять горячую ванну, хорошенько растереться полотенцем, залезть под теплое одеяло и выпить стакан чая с медом или лимоном. Что ж ты так свое здоровье не ценишь, высочество?

– Я… я не знала, что заболею…

– А-а-а… ну конечно. Заболеть промокнув под дождем и погуляв потом в мокрой одежде это действительно так неожиданно. Только непонятно с чего простуда в пневмонию перешла-то. Ну-ка, рассказывай, как лечили?

Эта грубая и необычная манера общения герцога сбивала с толку, но помогла принцессе немного собраться. Король видел, что его сестре даже лучше немного стало и только поэтому он пока не вмешивался, хотя обычно такого не стерпел бы.

Принцесса уже по-новому глядела на этого странного герцога. Исходила от него какая-то непонятная волна уверенности и у девушки впервые стала появляться надежда. Потому она не стала вступать в споры, а честно объяснила:

– Растирали какой-то дрянью, потом меня поливали холодной водой, чтобы температуру сбить… кровь пускали…

– Стоп. Дальше можешь не продолжать. Мда… С такими докторами как у вас болеть смертельно опасно. Удивительно что до сих пор жива… Обливание холодной водой вместе с пусканием кровью… сильно… удивительно что только пневмонию заработала.

– Что тут есть происходить?! – в комнату ворвался какой-то представительный мужчина в странном камзоле и с чем-то, похожим на дудочку. – Ваше королевское величество! Я есть доктор, а это есть мой пациент! Никакой шарлатан не должен быть здесь!!! Я снимай с себя всю ответственность.

– Ага, это и есть доктор, который додумался простуду лечить обливанием холодной водой и кровопусканием? – Глаза Володи недобро блеснули.

– Я снимай с себя всю ответственность…

– Ваше высочество, мне с этим доктором надо немного поговорить. Я вас на чуть-чуть оставлю. Никакой шарлатан не должен быть здесь… так он вроде бы сказал.

Володя приглашаю махнул рукой и вежливо распахнул перед доктором дверь и даже поклонился. Король озадаченно переглянулся с сестрой, а потом поспешно вышел следом, где и успел заметить быстрый и очень точный удар под ребра. Доктор задохнулся и сложился пополам и получил еще один удар по шее и тут же у его горла замер клинок.

– Слушай сюда, ты, шарлатан, чтобы через три часа тебя не было в городе! Намек ясен?

– Я есть доктор! Я лучший доктор империи!

– Заткнись, а то в империю и отправлю! Что-то мне подсказывает, что там о тебе не слышали.

– Ваше величество! Спасите меня от этого сумасшедший!!!

Король растерянно посмотрел на Володю. Тот оттолкнул этого доктора, подошел к королю, замер, пытаясь определить свое поведение.

– Ваше величество, хотите чтобы ваша сестра жила? Гоните этого идиота в шею. Если он продолжит ее лечить она не проживет и неделю.

– Ты… ты сможешь ее спасти?

Володя с силой потер подбородок.

– Не знаю. Очень запущенная стадия. Простую простуду умудрились развить до пневмонии, да еще и кровь пустили… Не знаю, Артон, честно. Но сделаю все, что смогу.

Король вдруг схватился за голову и едва не взвыл.

– Почему я должен тебе верить?! Почему?!! Этот человек приехал из Тралийской империи, а она известна своими учеными и врачами!!! И ты предлагаешь гнать его и довериться тебе, хотя ты и говоришь, что не врач?!

– Я не врач, но я не додумаюсь лечить простуду обливанием холодной водой! И потом, если он такой известный врач в этой вашей империи, зачем сюда приехал? Тут что, платят больше чем там? Я разговаривал с Арвидом, мы с ним много говорили о разных методах лечения, но он о таком не упомянул ни разу!

– Ты не врач!

Володя понял, что еще секунда и его просто попросят отсюда.

– Да не врач!!! Но я человек!!! И я не могу смотреть как гробят молодую девушку, которой еще жить и жить!!! Можешь после всего этого приказать повесить меня за грубость или еще за что, но я не допущу к больной этого шарлатана даже если мне придется зарубить его. – Володя хоть и был ниже короля, но умудрился как-то даже нависнуть над ним. – Может у меня не получится ее спасти из-за предыдущего лечение, но я хоть знаю что и как надо делать! И у меня шанс есть! А если ее продолжат лечить так, как до этого, то готовьте сразу гроб!!!

– Да ты!!!

– Арти!

Володя и король резко замолчали и поспешно отошли друг от друга, обернулись. В дверях комнаты стояла королева, теребя воротничок куртки.

– Матушка…

– Арти, позволь этому герцогу попробовать вылечить мою дочь.

– Но матушка.

Королева махнула рукой.

– Я знаю! Он не врач, а у этого рекомендации, но я… я чувствую, что этот… этот юноша последняя надежда… материнское сердце…

Король на миг задумался, потом резко шагнул к Володе ухватил его за ворот.

– Лечи! Но если она умрет, ты…

– Я снимать с себя всю ответственность…

– Вон!!! – рявкнул Артон, резко оборачиваясь, найдя а ком сорвать злость. – Чтоб через три часа и духу твоего в городе не было!!! – Король развернулся и быстро вышел.

Королева тоже подошла к Володе и положила руку ему на плечо.

– Не бойтесь, милорд. Он скоро успокоится и поймет, что был не прав. Он всегда так… сначала скажет, а потом начинает думать, – Королева вздохнула, – горяч больно. А вы лечите мою дочь как сочтете нужным… если же вдруг она… – женщина всхлипнула. – Если вдруг у вас не получится никто вас не обвинит.

Володя благодарно кивнул и вернулся в комнату, королева сразу за ним. Судя по виду принцессы она слышала довольно много из того, что происходило в другой комнате… ну понятно, тут надо быть совсем глухим, чтобы не слышать те крики. Теперь она не очень уверенно посматривала то на мать, то на герцога.

Володя снова уселся на стул рядом с ней и снова закопался в свою сумку.

– Значит так, принцесса, будем тебя лечить. И если хочешь выздороветь, то слушая меня как отца родного. Во-первых, будете делать только то, что я говорю, о рекомендациях того доктора забудь. Никаких обливаний и никаких кровопусканий.

– И никаких обмазываний дрянью?

– А вот этого не обещаю. Не знаю какой дрянью обмазывал тебя тот доктор, у меня есть свои мази. А сейчас мы немного собьем тебе температуру. Ну-ка… – Володя подошел к столику, осмотрел что там стоит. – Так… Сюда поставить кувшин с водой, воду предварительно вскипятить, кувшин тщательно вымыть, стакан тоже. Побольше фруктов, принесите еще чай и лимоны, я покажу как надо будет заваривать чай. – Служанка торопливо кивала, с каким-то ужасом посматривая на герцога. Наверное она так бы и продолжала стоять и кивать, если бы на нее не шикнула королева. Тогда он поспешно подобрала подол платья и кинулась выполнять поручение.

Володя достал таблетку, бутылочку с водой – зная, как обстоит в этом мире дело с гигиеной он взял себе за правило всегда носить в аптечке бутылочку с кипяченой водой и чистый раскладной стакан. Приготовил все это, бросил шипучую таблетку в стакан, дождался когда она раствориться и протянул его принцессе.

– Пей.

– А что это, – подозрительно покосилась она на стаканчик.

– Лекарство.

– А из чего оно? – девушка незаметно отодвинулась.

Володя вздохнул, достал упаковку.

– Если тебе от этого знания будет легче: ацетилсалициловая кислота, аскорбиновая кислота, фенирамин малеат… продолжать?

– Не… не надо… – Принцесса все-таки взяла стаканчик и выпила.

– Ну вот и умничка. Неплохо бы тебе было еще капельницу поставить после всех кровопусканий… – Володя огляделся. – Ага. – Он достал нож и срезал завязки на занавесках, достал из саквояжа небольшой приборчик. – Сейчас я тебе сделаю немного больно, но ты потерпи. – Володя достал упаковку с одноразовыми иглами, достал одну. – Вашу руку, принцесса… – Смочить палец спиртом…

– Ой…

– Терпи. Я предупреждал, что будет больно. Вот и все, подержи пока ватку.

– Кто-то говорил, что кровь мне пускать не будет, – проворчала девушка.

– Ага, раз шутишь, значит стало получше и температура спала…

Володя уже размазал кровь по стеклышку, сунул его в прибор, проверил заряд аккумулятора и запустил.

– Мда, не лаборатория, конечно, но мне этой информации хватит. – Он снова убрал прибор и достал прозрачный пакетик, к специальному крючочку на нем привязал отрезанный шнурок и подвесил его на рейку, на которой, похоже, раньше крепился балдахин. Сейчас, что бы он не мешал балдахин убрали, но конструкция осталась.

Володя достал иглу с трубочкой, воткнул снизу с физраствором, предварительно проверив, что кран закрыт.

– Значит так, принцесса, сейчас я поставлю тебе капельницу. Ничего не трогать, лежать неподвижно и самое главное не дотрагиваться до игл. А сейчас положи руку сверху на одеяло.

– Ой…

– Ну не так уж и больно, не ври пожалуйста. – Володя уверенно перетянул руку жгутом. Достал иглу. – Сожми и разожми кулак несколько раз. Вот так… Где тут у нас вены… Мда… Убил бы этого твоего доктора… Навыпускал крови. И где тут теперь вены искать у тебя? Ага, вот она… Не кричать! И не пищать!

Попасть в вену удалось не с первого раза, но все же получилось. Закрепив иглу пластырем, подключив систему и открыв краник, он еще раз все проверил.

– Ну вот. Теперь лежи и ничего не трогай. Тем более грязными руками.

Все время пока Володя занимался лечением королева сидела на кровати с другой стороны и держала другую руку дочери. Морщилась, когда герцог колол принцессе палец, когда втыкал в руку медицинскую иглу, но молчала. Раз приняв решение, она не пыталась лезть в лечение, за что мальчик ей был безмерно благодарен.

– Ну все, вроде бы. Теперь подождем когда раствор закончится.

Принцесса явно хотела много чего узнать, но последние события кажется сильно ее утомили. Она пыталась бороться с усталостью, но лекарство уже начало действовать и впервые с начала болезни она уснула. Володя потрогал ей лоб и кивнул.

– Температура вроде бы спала, – шепнул он, но пусть отдохнет.

– Она… она выздоравливает?

Володя покачал головой.

– Это временно, пока лекарство действует. К лечению я еще не приступил. Прежде, чем начать бороться с болезнью придется сначала ее организм укрепить после предыдущего лечения. Слишком он ослаблен. Пусть больше пьет горячего чая, лучше с лимоном, еще я оставлю упаковку витаминов… да, еще упаковку аскорбинок. Давайте я вам объясню что и как надо давать. – Володя посмотрел время и поморщился, посмотрел на физраствор. – После обеда мне придется уйти, потому как принцесса проснется дадите ей вот эту таблетку, три штуку вот этих желтеньких и одну вот эту белую. Пусть запьет водой, но только кипяченой.

Подошедшую служанку с огромным кувшином тоже подвергли обучению на предмет как ухаживать за больной, что можно делать, а что нет. Особенно подробно Володя остановился на необходимости соблюдения чистоты.

– Грязь – основная причина многих болезней. Не в этом случае, но мы же не хотим, чтобы еще и к простуде принцесса заболела еще чем? Потом вымыть полу, протереть пыль… Не сейчас, когда принцесса проснется. А сейчас пусть спит.

Физрастор почти закончился и Володя убрал капельницу, сложил все в саквояж.

– Ладно, извините, идти надо. Вечером еще навещу. Ваше величество…

Королева рассеянно кивнула, осторожно поглаживая руку дочери.

В коридоре мальчик еще раз глянул на часы, в окно. До военного совета еще где-то час. С учетом того, что время здесь определяли по солнцу, то особой точностью никто не заторачивался и все события начинались с точностью плюс-минус полчаса. Потому такие события начинались по прибытию последнего приглашенного так что еще было время отнести саквояж в комнату. Там Володя быстро провел ревизию имеющихся лекарств. Мда… пакетиков физрастворов еще пять штук есть, есть плазма крови… вот тоже надо бы влить. Антибиотики… Отложив отдельно все, что может понадобиться вечером – чтобы не таскать весь чемодан, Володя оделся, прихватил листы бумаги, чернила и отправился разыскивать зал, где должно был состояться совет.

Глава 20

Большой королевский совет, как назвал его Володя, собирался в малом тронном зале и потому проходил в некоторой полу торжественной обстановке и чем-то напоминал заседание боярской думы, как рисовали многие художники: трон на возвышении, скамейки вдоль стен, на которых и сидели вельможи в порядке их знатности. Распорядитель с поклоном встретил Володю и указал на его место, где-то в середине – не очень далеко от трона, но и не близко.

Постепенно малый тронный зал наполнялся людьми. На Володю кто посматривал оценивающе, кто враждебно, иные вообще его демонстративно не замечали. Вот места за столами чуть в стороне заняли писцы. Наконец двери раскрылись и церемониймейстер торжественно объявил:

– Его величество Артон Второй!

Все поспешно поднялись и склонили головы. Артон вошел быстрой пружинистой походкой, чуть замер у Володи, словно хотел что-то сказать, потом сердито дернул головой и прошел к трону. Рядом с ним замер граф Танзани, герцог Алазорский устроился на небольшом стуле по правую руку короля.

Совет начался с представления нового герцога – Володе снова пришлось вставать и раскланиваться со всеми – надеждой, что он будет исполнять обязанности лучше предшественника и тому подобное. После этого Артон открыл заседание кратким описание той задницы, в которой оказалось королевство и задал сакраментальный вопрос «что делать». Володя не смог сдержать ухмылку и поспешно спрятал ее, закрыв рот ладонью и тут же встретился с изучающим взглядом графа Танзани.

Говорили по очереди, не очень соблюдая старшинство. Каким образом тут выясняли кто в какой последовательности должен говорить для Володи осталось загадкой, но спор не возник ни разу. Сам совет производил довольно тягостное впечатление именно своей официальностью, которая мешала свободно высказывать свое мнение.

Володя раскрыл тетрадь и принялся коротко записывать высказанные идеи. Некоторое время промучился с чернильницей, покосился на писцов за столом, вздохнул, плюнул а конспирацию и достал нормальную перьевую ручку. Дело пошло легче, хотя он и видел как Артон косился на необычный пишущий прибор в его руке. Придется подарить, благо запас с собой взял изрядный. На него посматривал не только король, но и остальные – еще бы, так неожиданно, сидит герцог и что-то записывает… Интересно, а многие тут читать писать умеют?

– А что это у нас новый герцог ничего не говорит? – вдруг поднялся один из сановников.

Володя мысленно проклял этого не в меру ретивого вельможу и встал.

– Господа, прошу меня извинить, но я тут недавно и еще не знаю всего, что нужно знать для принятия какого-либо решения. Более того, я ту самый молодой из всех и не считаю себя достойным давать какие-либо советы столь умудренным государственным мужам. С моей стороны что-либо советовать вам было бы в высшей степени проявлением гордыни с моей стороны. Позвольте мне просто присутствовать и учиться. – Володя еще раз поклонился всем сразу и сел.

– Вот! – С места заговорил еще один вельможа лет семидесяти. – Сразу видно правильное воспитание и почтительность к старшим! Молодежь совсем разучилась ценить возраст и тем более приятно видеть такую воспитанность в сем молодом отроке.

Артон чуть скривился, очевидно этот человек своими воспитательными речами сумел допечь и его. Герцога Алазорский откровенно веселился, граф Танзани оставался невозмутим. Остальные смотрели на Володя в зависимости от того поверили в его искренность или нет – доброжелательно или сердито.

– Продолжим совет! – прервал общим гомон король. – Мы здесь собрались не для того, чтобы обсудить манер князя Старинова. Итак, какие еще будут предложения, кроме как двинуть с подкреплениями к Пиртинеру?

Споров по войне было много, но все сходились в одном – дать пасть этому городу ни в коем случае было нельзя. Основная идея была в том, чтобы отвлечь Эриха и провести в осажденный город подкрепление. Если же удастся отбиться тут, то и блокированные Литон с Эротоном окажутся в безопасности. На три города у Эриха сил не было и их держали небольшие силы, не предпринимая попыток штурма. Если Пиртинер падет, то и эти недолго продержатся.

– Простите, что вмешиваюсь, – Володя как послушный школяр поднял руку. – А какими силами мы располагаем для отвлечения Эриха? И сколько именно подкреплений нужно городу? И какие силы сейчас находятся в самом городе? Может я пропустил, но никто не озвучивал конкретных чисел.

– В городе сейчас около пяти тысяч войск, – неожиданно заговорил граф Танзани. – Ты прав, в подкреплениях туда нужды большой нет, им лучше продовольствия подкинуть. Имеющиеся же у нас силы примерно двенадцать тысяч человек. Через два месяца должно стать около двадцати.

– А у Эриха? – Тут же задал еще вопрос Володя, пока его на заставили замолчать.

– У Эриха сейчас около восемнадцати тысяч человек. Полагаю, он тоже ждет подкреплений.

– Спасибо. – Мальчик быстро застрочил в своем блокноте.

Поведение князя было, похоже, не совсем обычно и на него уже косились практически все, но тут новый вопрос короля к счастью отвлек вельмож и нового герцога и все снова погрузились в споры. Володя откровенно заскучал. По его мнению они уже пошли по третьему кругу обсуждать одно и тоже. Все требовали солдат, спорили кто больше людей поставил в армию, а кто меньше, вспоминали какие-то древние привилегии, согласно которым определенные деревни освобождались от податей из-за чего такой-то граф не смог выполнить приказ короля по обеспечению солдат продовольствием… В общем все прелести феодальной вольницы во всей красе. Судя по всему спорить они могли так до скончания веков. И если в начале еще соблюдалась какая-то очередность, то сейчас старались говорить все и громко, пока король не при звал всех к порядку. Успокоившись, все снова начали спорить в рамках приличия, но к окончательному результату так и не пришли. Володя давно уже отложил свою тетрадь и откровенно скучал, слушая все эти споры о чье-то знатности и кто какие сражения каким образом выиграл. Причем хвастались не своими успехами, а успехами своих предков… видно своих не было.

Когда совет наконец-то закончился Артон отозвал Володю в сторону. Судя по тому, что здесь оставались герцог Алазорский и граф Танзани разговор пойдет вовсе не о здоровье принцессы.

– А теперь говори что ты на самом деле думаешь! – потребовал король. – Только не надо мне тут пытаться крутить мозги, что ты ничего не знаешь, что возраст не позволяет говорить вперед старших. При нашей первой встрече тебе это все не помешало.

Володя подал плечами.

– Давать советы можно тем, кто готов их слушать. Здесь же мои советы были бы не то что бесполезны, а вредны – они бы никому не понравились.

Король покосился на невозмутимого графа.

– Здесь все свои, так что говори. Мне даже интересно, что ты можешь предложить.

– Ну попробую. Поправьте, если я где ошибусь…

– Ага, где-то я такое уже слышал, – буркнул король.

– Сейчас несмотря на численное преимущество Эриха…

– Да нет этого преимущества, – махнул рукой герцог. – Просто мы вынуждены прикрывать сразу несколько направлений, вот и разбросаны войска по крепостям и городам на границе. А в результате располагаем мы всего ничего.

– Не суть важно. Важно то, что под рукой у вас солдат меньше, чем у Эриха. Так вот, несмотря на это, ситуация сейчас патовая из-за слабости родезской кавалерии. С учетом еще одной слабости эта может стать для Эриха фатальной.

– Ну-ка, – насторожился король.

– Ну просто же. Основная проблема Эриха какая? Снабжение, которое идет через перевалы в горах. Более-менее приличные дороги, по которым идут обозы там всего четыре, если меня не обманули.

– Дорог там больше, но караваны можно пустить только по четырем, – подтвердил герцог.

– Так вот, это было бы не так критично если бы не слабость кавалерии, которую Эрих пока не смог восстановить. Плюс для него в том, что… уж извините за правду, у вас… ладно-ладно, раз уж ввязался во все это, у нас нет полководца хотя бы сравнимого с Эрихом.

Король поморщился, но кивнул.

– Эрих лучший полководец в мире.

– Вот-вот. Прямое столкновение с ним немного чревато…

– Если мы все…

Володя молча поднял три пальца.

– Три раза вы все дружно. Плюс еще сколько городов было захвачено, а про мелкие стычки я вообще молчу. Хоть одна победа есть? Вот-вот. Можно, конечно, и дальше долбить лбом стены, а можно ударить в самое слабое место. Самое слабое место Эриха – снабжение. У нас преимущества в кавалерии. Вот и отправить ее в Эндорию. В боя с главным силами не вступать, захватывать обозы и громить подкрепления. Для главных сил – бить генералов Эриха и избегать встречи с ним самим.

Володя покосился на пышущего гневом Артона и кивнул:

– Вот-вот, потому я и не стал озвучивать свои планы на совете.

– Ты… Ты думаешь я трус?!!! Ты посмел меня обвинить в страхе скрестить меч с Эрихом?!!!

Мальчик вздохнул и чуть прикрыл глаза.

– Ваше величество, мне кажется, князь просто исполнил ваш приказ и поделился своими мыслями. Вам он ничего не предлагал – вы вольны прислушаться к словам князя, а вольны и игнорировать.

– Ладно, – король хлопнул по подлокотнику трона. – Будем считать, что ты этого мне не предлагал.

– Конечно, ваше величество, – поклонился Володя. – Но после очередного поражения не говорите, что я предлагал броситься в атаку на Эриха.

Герцог ухватил Володю за шкирку и слегка тряхнул.

– Ваше величество, разрешите откланяться, я переговорю с князем по поводу его идей… и здравого смысла, – прошипел герцог Володе. И уже в коридоре: – Ты что совсем с ума сошел? Это у вас в Российском империи так принято подшучивать над монархом?

– Не знаю, – буркнул Володя, сознавая правоту герцога. – Если ты помнишь, я не жил там при дворе.

– Оно и заметно. – Герцог отвернулся. – Я слышал, ты занялся лечением принцессы? Как она?

– Если бы ее не лечили, давно бы уже здорова была. Сейчас не знаю.

– Мда… А ты знаешь, что принцесса – невеста Эндона? Они должны были на следующий год пожениться.

– Надо же. Ладно, при следующем посещении обязательно выражу ей свою сочувствие.

– Тьфу! – герцог разозлился окончательно. – Если ты ее спасешь, у тебя появятся союзники. Род Эндона очень могущественен и когда стало известно, что принцесса может умереть это серьезно пошатнуло их позицию. Сейчас ты можешь их перетянуть на свою сторону…

– А девушка никого не волнует? Она только ступенька к вершине власти?

Герцог Алазорский покосился на дверь тронного зала.

– Не знаю чего ты вскипел, но сейчас мне надо идти – король ждет. Пойми, твоя мысль избегать столкновений с Эрихом и бить его генералов здравая, но… не так ее надо подносить, совсем не так. Я постараюсь убедить короля, а ты иди… и лучше сегодня не попадайся ему на глаза, а завтра он уже немного остынет.

Не попадаться можно было только одним способом – закрыться в комнате и не выходить. Володя немного подумал и решил так и сделать. Там он разложил карты, раскрыл тетради с пометками и углубился в их изучение, даже не заметив когда появился Винкор.

– А-а-а, ты тут… Слушай, можешь еще кое-что узнать?

– Да, ваша светлость?

Володя задумчиво глядел на карту на полу, потом ткнул карандашом в нее.

– Вот по этой дороге мало информации. – Мальчик кинул взгляд в блокнот. – Вот тут должен быть замок барона… барона… хм… В общем надо узнать чей это замок и как он укреплен, сколько в нем солдат. Я вроде бы слышал, что оттуда караван пришел, надо бы узнать что вообще в Торенде творится, а то когда придут новости от Джерома и Крейна… хотя пора бы уже…

– А где они?

Володя не ответил и снова углубился в изучение карты, сверяясь с пометками в блокноте, потом делал выписки на отдельный лист то, что считал важным, высчитывал расстояния, отмечал известные замки. Потом задумчиво обозрел все это с высоты и пометил только некоторые из них на разных дорогах, замерил расстояния до каждого… подумал и отметил еще несколько замков, достал со дна сумки калькулятор и принялся считать, записывая результаты. Сначала подсчитал для каждого замка, потом сложил все и задумчиво посмотрел на результат. Покачал головой, достал несколько листов и стал выписывать необходимые запасы продовольствия для каждого отобранного замка вместе с цифрами. Под вечер глянув на часы, он потянулся, убрал все свои расчеты вместе с картами кроме итогового листа, который сунул в карман накидки и отправился к принцессе.

Слуги, похоже, были уже предупреждены о нем и пропустили без вопросов, правда в комнате он застал Эндона, сидящего на стуле рядом с девушкой. Володя, словно не замечая его, прошел к кровати, достал стетоскоп и задумчиво поглядел на оруженосца… хотя вроде бы сегодня его в рыцари посвящали…

– Ты не уступишь мне место?

Эндон насупился, но место уступил молча, однако далеко уходить не стал. Володя оглядел столик рядом и кивнул.

– Чай, лимоны, фрукты… хорошо, а это, как я понимаю, чистая вода… Замечательно. Ну-с, высочество, как мы себя чувствуем? Можешь не отвечать, вижу, что температура не очень высокая, значить сбивать ее не стоит.

– Это почему? – девушка капризно надула губки. – Если можешь убери ее, она мешает.

– Ух ты! А давно ли ты умирать собиралась? А сейчас уже температуру ей убери? Ну нет, если есть температура – значит жива.

– Да как ты… – начал было Эндон, но осекся под взглядом князя.

– Слушай ты, рыцарь новоиспеченный, если можешь лечить лучше, лечи. Если нет – не мешай. Так вот, принцесса, давай-ка, я снова тебя послушаю и объясню кое-что… Ну-ка приподнимись.

Эндон покраснел то ли от смущения, то ли от ярости и поспешно отвернулся. Володя хмыкнул. Ладно бы принцесса голая лежала, а то ведь в сорочке и такой эффект… дикое средневековье…

– Так вот, высочество, не всякая температура вредна, порой она очень даже полезна и сбивать ее ни в коем случае нельзя. Гм… как бы объяснить… Ну-ка повернись и не дыши… Представь, что организм – это королевство, а болезнь враг, который в него вторгается. Как в любом королевстве у организма есть своя армия, которая в мирное время находится в казармах. И вот вторгается враг, дозоры подают сигналы, в нашем случае это повышение температуры… кстати, можешь уже дышать… так вот, повышение температуры – это сигнал рыцарям на мобилизацию и атаку. И она же помогает бороться с вторгнувшимся врагом. Если же ее сбить, тогда сигнал до твоих рыцарей не дойдет и они могут узнать о нападении поздно и не сумеют собраться, им будет тяжелее.

– Как интересно. – Девушка подбила подушку и осталась сидеть. – Это вы все знаете?

– Пришлось выучить, а тебе, я гляжу, получше стало.

– Да, спасибо, герцог. После того, как вы поставили ту штуку, которая мне в руку что-то влило…

– Это не совсем лекарство и облегчение, не буду скрывать, временное. Тот раствор просто от обескровливания, которое устроил тебе тот шарлатан и заодно сбило жар.

– Ты же говорил, что температуру не надо сбивать и что она полезна.

– Если она не слишком высокая, то полезна. А вот если высокая, то такой сигнал будет убивать и хороших рыцарей и плохих. Вот ее-то надо сбивать обязательно, что я сегодня утром и сделал. Сейчас же я тебе устрою уже переливание крови…

– Что…

– Ну не совсем крови… в общем долго объяснять. Считай, что такую штуку, которая сильно облегчит твою борьбу с болезнью.

В этот момент распахнулась дверь и в комнату торопливо вошла служанка с подносом, на котором лежали еще какие-то фрукты. Володя покосился на поднос, на столик.

– Мда, я, конечно, говорил, что фрукты полезны и их надо есть больше, но не в таких же количествах. Тем более, что кроме фруктов и еще что-нибудь есть стоит. Ладно, поставьте поднос на окно и подойдите.

Володя наложил жгут, достал пузырек спирта, быстро смочил ватку, протер. Принцесса, при виде иглы, заранее поморщилась, но стоически вынесла экзекуцию. Снова организовав капельницу, Володя уступил место Эндону.

– Садись, ухажер. Хоть бы цветы девушке принес, все бы радостней ей было. А радость, знаешь ли, тоже лекарство.

Эндон насупился, принцесса хихикнула и одарила Володю задумчивым взглядом.

– Вы удивительный человек, герцог.

– Вы тоже, ваше высочество.

– Ортиния. Зовите меня по имени, если уж вы стали моим врачом.

– Врач? Увы, принцесса, я всего лишь любитель, который лечит тем, что дали ему наши медики. Ваше счастье, что вашу болезнь я смог определить и знаю как и чем ее лечить. А вот столкнись с чем-то необычным и все мои лекарства были бы бессильны. К сожалению универсального лекарства от всего на свете еще не придумали. Ну, не буду вам мешать беседовать. Зайду через полчаса, как раз должен закончится раствор.

– Простите, герцог, а можно спросить, что это вы делаете?

– Кровь вам переливаю. Вместо той, что вылил тот идиот. Вот немного поправим вашу иммунную сис… ну то есть подкормим немного ваших рыцарей защитников и тогда будем уже лечить саму болезнь.

– Скажите… скажите, герцог… я действительно смогу выздороветь?

Володя задумался, потом посмотрел в глаза девушке и врать расхотелось. Подошел к кровати и облокотился о спинку.

– Хотел сказать, что все будет хорошо, – мальчик слабо улыбнулся, – но вижу, что вам врать не имеет смысла. Вы девушка сильная. Я не знаю. Тот врач, с позволения сказать, сделал все возможное, чтобы затруднить вашу поправку. Нет-нет, не думаю, что был злой умысел, просто человеческое невежество вместе с желанием заработать… мда… хорошо у меня получается успокаивать… – Володя развел руками. – Вместо легкой простуды, он умудрился осложнить болезнь до такой степени, что тут даже наши врачи не дали бы никакой гарантии. Однако даже передо мной у вас есть одно огромное преимущество – вы крепче меня, я бы от такого лечения, какое устроил ваш доктор неделю не протянул бы, а значит и шансы справится с этой болезнью достаточно велики. И второе, главное преимущество… то лекарство, которым я собираюсь лечить твою болезнь… понимаешь, те плохие рыцари, которые атакуют тебя, его не знают и совершенно к нему не готовы, а значит повлияет оно на болезнь самым хорошим образом. Но вот если ты снова подхватишь воспаление легких… вылечить тебя будет уже сложнее, поскольку эти рыцари будут знать лекарство и будут к нему лучше подготовлены. Понимаешь к чему я?

– Второй раз лучше не болеть.

– Правильно. Если попала под дождь – немедленно переодеться в сухое и растереться. Выпить горячего чая. Нет возможности переодеться – лучше совсем раздеться и посидеть у костра. А вот прогулка в мокрой одежде на ветру верный способ получить такую вот болячку. Ну все… Да, Эндон, если раствор в пакете закончится раньше, чем я вернусь, вот видишь этот краник? Его вот так вот раз и закроешь. Понял? Принцесса, ты тоже смотри. Как только раствора станет вот столько, а меня не будет, вот этот краник закрыть и больше ничего не трогать. Ждать меня. Я приду и сделаю все остальное. Да и не вздумайте иглу сами вытаскивать. К воспалению легких еще заражения крови не хватало для полного счастья.

Делать было абсолютно нечего и Володя все двадцать минут промотался по коридорам замка, изучая развешанные на стенах доспехи и оружие. Изредка попадающие слуги с недоумением косились на непонятного юношу, но слухи в королевском замке разносятся быстро, нового герцога узнавали быстро, кланялись и спешили от греха подальше побыстрее скрыться – кто его знает что придет в голову этому высокородному.

Наконец положенное время истекло и Володя направился обратно. Успел как раз вовремя – раствора было уже совсем чуть.

– Наверное я в пустоту говорил, что кран надо закрыть, когда мало останется раствора. Господин рыцарь Эндон, что ж вы не смотрите? Или у вас много невест?

– Что? – Эндон опять взвился.

– Объясняю, – вздохнул Володя, разбирая систему. – Вот эта штука называется система. Иголка в руке втыкается в вену и раствор по трубочкам попадает сразу в кровь. Когда он заканчивается в вену начинает поступать воздух, а там пузырьки воздуха идут вместе с кровью, попадают в сердце и…

– И? – не выдержал повисшего молчания Эндон и сглотнул.

– И все. Вот чтобы этого не случилось я и просил закрыть кран. Так понятно?

Эндон кивнул словно сомнамбула.

Володя склонился над девушка и легонько ее потряс.

– Ваше высочество! Принцесса! Ортиния, проснись, наконец!

Девушка вздрогнула и открыла глаза.

– Это вы, герцог? Я немного уснула.

– Правда? Удивительно. А я то думал, что у вас тут танцы.

– Вы невоспитанны, герцог.

– Точно! Зато умный. Так, что тут у нас… Температура… не норма, но нормально. Хорошо. Ладно, попробуем дать тебе лекарство. – Володя достал упаковку таблеток, достал одну, потом еще одну и положил к первой, вытащил шприц, пузырек, проверил надписи и кинул своим мыслям, быстро набрал нужное количество и приготовил ватку со спиртом. – Вашу ручку, принцесса.

– Опять иголку…

– Не в вену, просто уколю. Ну давай-давай, у меня даже Аливия так не капризничала, когда я ей уколы делал. Принцесса, тебе точно пятнадцать, а не шесть?

Девушка надулась, сердито засопела… Володя терпеливо ждал. Наконец той надоело изображать из себя обиженную и она молча вытащила руку из-под одеяло.

– Вот и умничка, а капризничала как шестилетка…

– Если я выздоровею, я велю тебя казнить, – прошипела принцесса.

– Конечно-конечно. – Володя быстро закатал ей рукав, протер ваткой плечо, быстро уколол и снова прижал ватку. – Держи пока, Ортиния Кровавая.

– Как?! Как ты меня назвал?!!!

– Лежать!!! А как надо было? Ты же меня казнить собралась? Значит на тебе будет кровь невинного человека. – Володя сложил руки у груди и возвел глаза к небу. – Мало того, человека, который спасет вам жизнь. И назовут вас после этого историки Ортинией Кровавой… Ну или Несправедливой… Выбирайте, как вам больше нравится.

Девушка сердито засопела, но не выдержала и рассмеялась. Эндон то краснел, то белел, но вмешиваться в разговор не решался.

– Ваше высочества, как вы только позволяете ему так с вами говорить?!

Девушка повернула голову и смех из ее глаз исчез.

– Я ему благодарна, Эндон. Он поддерживает и ободряет меня. И у него это получается лучше, чем у тебе или брата… Извини. Он не сидит рядом со мной со скорбным видом и он честно говорит, что меня ждет в отличие от ваших «все будет хорошо».

– Правильно, а пока вот эти таблетки в рот, проглотить и быстро запить водой. Вот, держи стакан. Раз, два… умничка. Не надо все пить, если не хочется, но вообще-то пить тебе надо как можно больше. Девушка, – Володя повернулся к служанке. – Давайте я научу вас готовить чай. Берите с подноса лимон… одного хватит… и на кухню. Там под моим чутким руководством вы его и приготовите и будете готовить его принцессе каждый день как только она попросит. А если не попросит будете поить утром, днем и вечером. Но принцесса у нас девочка умная и будет чай просить. Правда, Ортиния?

– Мне уже интересно этот чай попробовать.

– Вот сейчас мы его сготовим и ты попробуешь. А Эндон, пока я учу служанку готовить чай, останется здесь и поухаживает за больной девушкой.

Следующие два дня Володя с королем не встречался, зато было много встреч с герцогом Алазорским, который все допытывался о его планах по войне. Володя всякий раз совал ему чистый лист бумаги.

– Ну откуда я знаю, как я начну действовать, когда не знаю даже где в этот момент будет мой противник? Как там его теперь зовут, если он не герцог?

– Ульмар Тиндон его зовут. А я слышал, что сегодня утром к тебе прибыли какие-то гонцы из герцогства.

– Правильно. Они сообщили, что неделю назад герцог стал собирать своих вассалов для какой-то заварушки.

– Ну ясно для какой. Если они договорятся с Эрихом…

– Кстати, об Эрихе. Еще они сообщили, что к герцогу прибыл один очень странный человек, вроде бы эмиссар от родезцев. Пока больше они сказать не смогли, но пообещали разузнать об этом эмиссаре побольше.

Со всеми этими расспросами Володя с нетерпением ждал когда наконец придет армия и можно будет с полным правом послать всю это мышиную возню в замке и целиком заняться подготовкой к войне. Пока же приходилось с вежливой улыбкой выслушивать многочисленных посетителей, горящих желанием познакомиться с новым герцогом, перетащить его на свою сторону в своих интригах или использовать его против других. Посчитав что самым безопасным будет говорить как можно меньше и вообще ничего не подписывать, Володя соглашался почти со всеми, но ясного ответа не давал никому. Герцог периодически просвещал его по поводу местных «акул», но помочь мог мало чем – приходилось отбиваться самому. Хорошо еще, что была вполне законная возможность сбежать от всех посетив принцессу. У нее он бывал раза по три в день, слушая, проверяя горло и продолжая кормить антибиотиками.

– Если это такое полезное лекарство, может его побольше съесть и тогда я быстрее поправлюсь? – поинтересовалась принцесса, изучая таблетку.

– Быстрее отправитесь на встречу с предками – это да. Хотя если ты считаешь смерть – выздоровлением от всех болезней…

Володя рассеянно готовил раствор для ингаляции, отмеривая дозы, потому даже не повернул головы.

– То есть как?

– Высочество, разница между лекарством и ядом всего лишь в дозе. Ты любишь черешню?

– Да… – Девушка никак не могла понять такого перехода с лекарств на ягоды.

– И что будет если их съесть за раз пару ведер?

– Плохо мне будет.

– Вот. С таблетками так же. Съешь одну – поправишься. Две – отравишься. Намек ясен?

– Кажется да.

– Ну я же говорил, что ты умничка. А сейчас садись. Девушка, давай жаровню.

Служанка тороплив придвинула к кровати небольшую передвинула жаровню, в которой лежали раскаленные угли. Володя водрузил на нее баночку со своим раствором, от которой отходил гибкий шланг с маской. Вода была уже горячая, а потом закипела довольно быстро. Он тут же сунул маску принцессе.

– Прижать к лицу и дышать как можно глубже и чаще. Быстро.

Вошедший король замер у входа, глядя на такое оригинальное сооружение и сестру с маской на лице. Подошел, покосился на что-то булькающее в банке.

– Как она?

– Если до сих пор жива – значит хорошо. К сожалению у меня нет многих вещей, который помогли бы сказать о ее состоянии точнее, но даже с помощью стетоскопа слышно, что хрипов становится меньше. Судя по всему, она идет на поправку, но пока расслабляться рано. Дней через пять можно будет сказать уже точно. Эй, принцесса, маску от лица не отнимать! Потом скажешь, что хотела. Да, я понимаю, что жарко и пар немного горячий. Терпи. И дыши глубже. – И к служанке: – Ясно как готовить раствор для ингаляции? Ложечку вот этого на стакан воды, хорошо размешать, и поставить на жаровню. Дышать в течении десяти минут. Ингалятор оставлю – заберу потом. Принцесса, когда закончишь – отдыхай. Лучше поспи.

Король остановился рядом с сестрой, задумчиво повертел в руке трубку ингалятора.

– Какой интересный материал… Ты его умеешь делать?

– Нет. Как не умею делать тот материал, из которого изготовлены мои мечи и доспехи. И я не скрываю тайны – действительно не знаю. Знаю только, что это не очень просто и требуются серьезные заводы… большие мастерские.

Артон рассеянно кивнул. Похоже его не очень и интересовали способы изготовления трубок.

– Понятно… мне только что сообщил герцог Алазорский, что прибыл купец Осторн Танхейм с детьми и поселился в своем доме… Полагаю, это тебе интересно.

– Спасибо, Ваше Величество, я навещу их сегодня.

– Да-да… спроси моего секретаря, он организует для тебя провожатого. Ты ведь не знаешь, где у него дом… И я потом с тобой хочу кое-что обсудить… когда вернешься от Осторна, зайди ко мне, пожалуйста.

Просьба вежливая, но приказ четкий. Понятно, что разговор пойдет не о жизни. Володя снова поклонился и поспешно вышел, пока король не вспомнил еще о каком задании.

На то, чтобы отыскать королевского секретаря, дождаться, когда появится выделенный сопровождающий, а потом вместе с ним добраться до дома купца пришлось потратить около двух часов, хотя дом от королевского замка находился не так уж далеко.

Осторн встретил теперь уже герцога Вольдемара Торендского на крыльце и отвесил поясной поклон. Володя на миг смутился, потом недовольно покосился на сопровождающих его солдат и понятливо кивнул.

– Пусть позаботятся о мои людях.

– Будет сделано, ваша светлость. Им накроют в большой зале.

Володя задрал голову и окинул взглядом солидный домик в три этажа. Первый этаж был из камня, а вот второй и третий деревянный, двор тоже весьма солидного размера, за углом виднелись какие-то дополнительные строения. Неплохой такой домик, солидный. Интересно, какой реальный размер капитала купца? В Тортоне он жил в более простом домике. Или в столице надо так?

Внизу уже раздавались веселые голоса солдат и смех служанок, разливающих вино. Там уже всем было не до герцога. Тут и манеры Осторна изменились и перед мальчиком снова стоял деловой человек.

– Я рассказал все Аливии, – говорил он, пока они вдвоем поднимались на второй этаж. – Девочка немного растеряна. Пока даже не понимает, радоваться ей или нет… Думаю, она быстро привыкнет, тем более когда вы, милорд, уехали, она сильно скучала… Привязалась она к вам.

– Осторн, мы ведь уже говорили об этом. Я постараюсь сделать все, чтобы она была счастлива. Только пока, думаю, ей лучше остаться с вами даже после церемонии. Неизвестно как там повернется в герцогстве.

– По поводу герцогства, – Осторн огляделся. – Есть новости от Рутерна Торна. Он прислал для вас сообщение.

В кабинете Осторн открыл небольшую шкатулку и достал из нее туго свернутый свиток. Сломав печать и раскрыв его, Володя убедился, что написан тот шифром, а ключ, переданный ему Рутерном находится дома. Сунув свиток в карман накидки, он поблагодарил Осторна.

– А кроме этого что-то есть?

– Деталей нет. Просто его посланец попросил передать, что все идет хорошо и что предложением заинтересовались многие. Герцог Торенды хочет получить новый кредит, но купцы выставили условие чтобы он сначала вернул долги по старым процентам.

– Хм… не очень благоразумно требовать новый кредит имея долги по старым.

– Только если гарантом не выступает король Эрих… На это основная надежда у герцога была, но обратились они за деньгами к…

– Рутерну, к кому же еще, – хмыкнул Володя. – У кого же еще есть такие деньги, какие нужны для похода на Родердон.

– Правильно, но не только к нему. Он просит ассоциацию купцов и обещает кучу привилегий в будущем.

– Да уж. Купцы, надо полагать, должны будут поверить ему на слово. Не может же он сказать им, что за короной идет…

– А ну стой, трус поганый!!!

– А-а-а-а!!!

За дверью послышался топот ног, крики, возня.

– Отстань от меня, сумасшедшая!!! Я папе пожалуюсь!

– Ага! – донесся довольный и очень знакомы голос. – Папе пойдешь жаловаться, а помнишь как ты меня за волосы трепал?! И, между прочим, ты первым начал! Я тебя за волос не дергала!

Осторн возвел глаза к небу и что-то зашептал, явно не молитву. Володя хмыкнул. Аливия ему рассказывала о своих нелегких взаимоотношениях со средним братом, который старше ее на три года. Возможно из-за него она и занималась так старательно. Судя по всему этот неугомонный тип попытался повторить свои эксперименты с волосами сестры, которые раньше неизменно доводили ее до слез.

Володя чуть придержал купца, готового уже ринуться наводить порядок и покачал головой.

– Детям лучше самим разобраться.

– Да какой там самим, – Осторн махнул рукой. – Вечно они как кошка с собакой. Раньше он ее доводил, сейчас, похоже, она его. Обучили вы ее на свою голову, милорд.

– Если я правильно понял, сначала ваш сын попытался повторить свой трюк и только потом он закономерно схлопотал. Можно я сам разберусь?

Осторн хмыкнул.

– Конечно, милорд. Аливия ведь почти ваша сестра уже.

Володя осторожно выглянул за дверь. В коридоре чуть в стороне от кабинета Осторна на полу валялся мальчишка лет двенадцати и громко кричал. На нем, выкручивая его руку в болевом захвате, восседала девчушка лет девяти и периодически подпрыгивала, изображая наездника, при этом пришпоривая пятками его бока. Любая попытка мальчишки вырваться пресекалась легким движение кисти, от которой тот стонал и замирал, боясь даже шелохнуться.

– Вот погоди, выберусь и тогда ты у меня получишь!!!

– Ну давай! – Девчушка скатилась с него и встала напротив, насмешливо улыбаясь. – Давай-давай, покажи, что обещал!

Мальчишка взревел и бросился на сестру, пытаясь ее повалить и подмять – роковая ошибка. Легкое движение, Аливия качнулась чуть в сторону, чуть двинула кистью, разворот и мальчишка уже промчался мимо… точнее его ноги мчались дальше, а тело вдруг замерло на месте, на мгновение он замер, а потом грохнулся на пол и девочка снова очутилась на нем верхом.

– Показал, да? Показал?!

– И что тут у нас происходит?

– Ой… Володяяяяя!!!!! – Аливия сорвалась с места, бросилась к нему и повисла на шее, дрыгая ногами. Володя еле устоял.

– Ну ты медвежонок! – восхитился он. – Чуть не свалила. Может объяснишь что тут у вас происходит.

– Воспитываю одного хама! – отрезала она, повернула голову и продемонстрировала этому хаму язык.

– Хм… Разве я тебя такому учил?

– Такое я и раньше умела, а то, чему ты меня учи я ему уже продемонстрировала.

– Так. – Володя с трудом оторвал девочку от себя и поставил на пол. – И ты иди сюда, герой. Как я понимаю, ты брат Аливии Мирт?

– Да, – мальчишка шмыгнул носом и отвернулся. Такого позора он еще не переживал. Мало того, что проиграл девчонке, которая младше него, так еще случилось это на глазах у всех.

– И из-за чего драка? Аливия, разве я не говорил тебе, что тебе пока нельзя делать резкие движения?

– А я и не делала. Фиг бы он у меня тогда вырвался и до сюда добежал. А так пришлось сдерживаться.

Мальчишка засопел еще сильнее. Мало того, что победили, так оказывается еще и сдерживались при этом.

– Врешь ты все, – буркнул он. – Я специально тебе поддался!

Аливия лишь презрительно фыркнула.

– Ну тиха, петухи. Начнем с того, что настоящие мужчины с девочками не дерутся, тогда и поддаваться специально не надо…

– Понял?! Балда!

Володя положил руку на плечо Аливии и чуть сжал.

– А воспитанные девочки не дразнятся и не обзываются.

– А он первым начал! Знаешь как больно дернул за волосы…

– И не жалуются. Тем более когда все-таки сумели за себя постоять. И принимают положенное наказание за драку.

Аливия насупилась.

– И ты туда же…

– Не я, Кнопка, не я. Марш оба к отцу, он вас уже заждался. В кабинет шагом марш.

Брат с сестрой разом обернулись к двери, только тут видно сообразив где устроили потасовку.

– Осторн, – повернулся Володя к вышедшему в коридор купцу, – я спущусь в столовую, поем чего-нибудь, что-то пожевать захотелось. Как вернусь, продолжим.

– Конечно, милорд. А я пока с этими задирами поговорю.

Мирт зябко повел плечами и машинально прикрыл попу. Аливия повела себя более сдержано, но весь боевой задор куда-то разом испарился.

– Ну что встали? – ласково спросил Осторн. – Проходите ко мне в кабинет, пожалуйста.

Володя, посмеиваясь, пошел к лестнице, вспоминая собственные баталии с Ленкой и как им на пару доставалось от отца. Воспоминание вдруг нахлынуло настолько яркое, что Володя на миг сбился и замер, ухватившись за перила.

– Папка, не надо его ругать, он больше не будет… – Ленка дергала отца за руку, защищая брата, который, всхлипывая, растирал слезы кулаками.

Отец всплеснул руками.

– Ну сама же ревешь, когда он тебя колотит, бежишь ко мне жаловаться, а сейчас его защищаешь! Ну и как вас понять, леди?

Ленка на миг задумывается, что ответить не знает и с чисто женской интуицией меняет тему разговора:

– Я не леди, я девочка. Пап, а кто такие леди?

– Ах ты, девочка моя, – отец, хохоча, подхватывает её под мышки и подкидывает к потолку. Ленка визжит от страха и удовольствия одновременно.

– Ну а ты, что плачешь? – отец поворачивается к сыну. – В жизни сынок разное случается и плакать последнее дело. А раз виноват – прими наказание.

– С вами все в порядке, милорд? Милорд?

Чья-то рука осторожно коснулась плеча. Володя вздрогнул и открыл глаза, машинально провел рукой по мокрой щеке.

– Да-да, спасибо… Я сам…

Человек неуверенно потоптался, но послушно обогнал мальчика и направился вниз. Володя проводил взглядом слугу, торопливо вытер лицо. Вот ведь воспоминания… совсем не вовремя они порой случаются… совсем. Он с трудом оторвался от перил и слегка пошатываясь, отправился в сторону кухни на шум голосов солдат.

Глава 21

У себя в комнате Володя, предварительно проверив засов на двери, достал ключ к шифру и развернул полученный свиток, занявшись расшифровкой. Занятие не сложное, но муторное, от которого хотелось отделаться как можно скорее. Убив на это где-то полтора часа, Володя налил себе уже изрядно остывший чай, хлебнул, поморщился, отставил стакан и поставил в расшифровке жирную точку, почти кляксу. Прошел с этими листами к кровати, плюхнулся на нее и углубился в чтении. Так же задумчиво, не отрывая глаз от листов, он достал карты, расстелил ее на полу и принялся что-то сверять, то читая текст, то посматривая на карту, отыскивая на ней города и крепости. Потом уже разложил перед собой и записи с теми сведениями, что предоставили ему Джером, Винкор и остальные, кого он еще запрягал на скучное дело добычи информации. Потом сам начал писать, что-то правя или вычеркивая в своих предварительных набросках. Наконец удовлетворенно кивнул.

– Так и в самом деле будет легче. А связи у этого Рутерна и правда громадные. Столько сведений сумел достать и так быстро.

Задумчиво почесав кончик носа, Володя аккуратно положил расшифровку в камин и поджег. Проследил как она превращается в пепел, после чего старательно перемешал его кочергой с углями и золой, а потом долго сидел перед камином глядя на золу пока его не отвлек стук в дверь.

Вошедший Винкор удивленно покосился на расстеленную карту, которую Володя тотчас начал складывать.

– Прибыл гонец от тира Конрона. Завтра после обеда армия должна подойти к столице.

– Да? Мммм… Хорошо. Надо будет герцогу сказать, он обещал помочь с устройством людей… А вот сейчас и скажу, пойду разыщу его… есть парочка вопросов.

В связи с известием о скором приходе армии герцог решил ускорить дело с Аливией и убедил короля провести церемонию на следующее утро, понимая, что когда подойдут войска, то Володе станет уже совсем не до этого, а ему еще лечением принцессы заниматься.

Сама церемония принятия девочки в новую семью не заняла ни много времени, ни особой торжественностью. Король ввел растерянную Аливию в зал, где задал положенные и формальные вопросы на тему согласен ли купец Остор Транхейм отказаться от всяких прав и обязанностей по отношению к дочери… Согласен ли князь Вольдемар Старинов принять в семью…

Вопросы полнейшая формальность, поскольку ясно, что такое просто так не делается. Больше всего заминку вызвала Аливия, которую король спросил согласна ли она стать сестрой князя. Она долго молчала, рассматривала что-то на полу. Когда уже ее отец начал сердито на нее посматривать, она что-то несмело прошептала.

– Что? – переспросил Артон.

– Только если он научит меня с мечом обращаться… как обещал… – прошептала Аливия погромче.

Володя поперхнулся и закашлялся, с трудом сдерживая смех. Стоявший рядом с ним герцог по дружески шарахнул его по спине, от чего мальчик рухнул на колени.

– Он сделает это, раз обещал, – ответил за Володю герцог Алазорский. – Не сомневайся.

– Тогда я тоже согласна.

Собственно на этом все и закончилось, если не считать того, что Володя еще минут двадцать вспоминал родословную герцога и его предков, потирая плечи. Герцог слушая непонятную речь и догадываясь что именно говорит князь и в чей адрес, только усмехался в ответ.

– Мне надо обсудить кое-что с Осторном и с тобой по поводу кампании будущей… а ты мне чуть спину не сломал.

– Так ведь не сломал же, – хмыкнул герцог, но тут же задумался. – Его величество тоже надо пригласить – он давно интересовался твоими планами. Сейчас все организую. А за Аливию не переживай, ее проводят в отведенные комнаты рядом с твоими. Она же теперь твоя сестра официально, ток что ей положены быть рядом с братом и опекуном.

Володя поморщился.

– Бедный дворец. Если ее чем-то не занять, она тут все разнесет. Неугомонная особа.

– Ну в ее возрасте все такие. Ладно, идем, я предупрежу короля, а ты Осторна.

Комната, где они собрались была не то что мала, но и простором не отличалась. Впрочем для такого вот совещания в самый раз. Король сел чуть в стороне, словно отстраненный наблюдатель, но его присутствие все равно заставляло Осторна немного нервничать.

Володя развернул на столе карту, которую набросал от руки с выделенными на ней замками и крепостями.

– Осторн, ты ведь говорил, что был поставщиком армии его величества.

– Да, ваша светлость. Поставлял продовольствие и прочие припасы.

Князь выложил на стол списки.

– Как быстро сможешь достать все это им сколько это будет стоить?

Осторн взял один лист, прочитал, покосился на знакомые уже ему арабские цифры.

– Вы все рассчитали уже, милорд, только ведь это цены не совсем верные.

– Я приблизительно прикидывал расчеты. Так какое время и сколько будет стоить?

Купец снова углубился в чтении, что-то прикидывал, сверял со своими записями, которые тоже достал откуда-то из-за пояса.

– Тут у вас несколько листов.

– Верно, – кивнул Володя. – Наверху каждого листа написан город или замок. – Все эти припасы с каждого листа надо доставить в строго определенный город, крепость или замок. Ленор, я потому и просил вас прийти – мне нужно распоряжение, которое никто не смеет игнорировать о временном хранении закупленных припасов вот в этих замках и городах.

Герцог изучил список.

– Тут будет лучше получить прямой приказ его величества. Здесь в основном его вассалы.

Теперь уж Артон изучил список и кивнул.

– Сегодня же подготовлю приказы и разошлю. Как я понимаю, все это обеспечат доставку люди уважаемого Осторна Транхейма.

– Верно… – Володя на миг замялся. – И вы обещали мне кредит на первое время. Эти запасы и их доставку на место надо будет оплатить.

– Сделаем, – махнул рукой герцог, изучая разбросанные листы. – Я только одно не пойму… ты для хранения выделил замки и города расположенные на нескольких дорогах в герцогство…

– Вот пусть Ульмар Тиндон и гадает откуда мы поведем наступление.

– А не слишком ли дорого для обмана? – поинтересовался король.

– А обмана и не будет. Эти припасы мне все понадобятся. Или вы думаете, что если я пойду по какой-то дороге, то и снабжение будет организовано по ней же? – Володя показал одну из дорог на карте. – Вот тут, например, слишком много бродов по пути. Конница пройдет без проблем, но они эти броды превратят надолго в каши, поскольку в основном дно илистое. Если потом там пустить обозы – они застрянут. А вот на этой дороге не очень прочный мост через эту речку… не помню как она называется. Людей выдержит, а вот конницу придется пускать небольшими партиями – переправа займет время. А вот тут дорога идеальная, по ней и идут все караваны, но вот тут и тут стоят два замка, которые ее держат и оба барона преданы Ульмару. Значит если идти здесь, то придется сначала захватить замки, а там в каждом около сотни солдат гарнизона.

С каждым словом лица герцога и короля вытягивались от удивления все больше и больше. Артон вообще слушал раскрыв рот, поглядывая то на князя, то на карту. А Володя продолжал говорить, словно не замечая общего остолбенения:

– Тут дорога идет через лес, а значит легко попасть в засаду. Армия-то пройдет, но вот обозы могут подвергнуться разграблению. Судя по имеющимся у меня данным в том лесу орудует шайка численностью до двухсот человек, значит придется выделять охранение, отрывая его от не таких уж больших сил.

– Скажи… – прервал его герцог. – Ты вот это все узнал когда?

– Когда? В основном еще в Тортоне. Запряг Винкора – секретаря своего и Джерома – слугу. Они и выяснили все о дорогах у купцов. Еще здесь в столице заставил Винкора побегать, когда он прибыл. Часть информации получил от купцов непосредственно, вот Осторн слышал, как я спрашивал и просил узнать все что можно. – Осторн торопливо кивнул. – Ну и еще из разных источников.

Упоминать о том, что Джером и Крейн сейчас находятся в герцогстве Володя посчитал излишним. Как и о своем договоре с Рутерном, от которого и получил ту информацию, которой ему не хватало.

– Мда… – герцог изучил карту, записи. – Солидно. Весьма солидно.

– Ерунда все это, – фыркнул Артон. – Все что надо знать настоящему полководцу – где находится вражеская армия.

– Это тоже надо знать, – согласился Володя. – В числе прочего.

– И где находится армия мятежника? – ехидно поинтересовался король.

– Два дня назад собиралась в поход на графа Шентона, который не поддержал мятеж и отбил уже несколько атак верных вассалов мятежника. Если я правильно понял, то в поход они собираются выйти через три дня.

– Шентон… – задумчиво проговорил Артон. – Где-то я слышал уже это имя…

– Он сообщал вам, ваше величество, о готовящемся мятеже, – напомнил герцог. – Вы тогда изволили выразиться, что не его дело разбираться с мятежом…

Артон зло зыркнул в сторону герцога, но промолчал. Кажется это были не самые приятные его воспоминания и он не очень рад тому, что о них напомнили. Герцог же, похоже, сознательно рискнул вызвать королевский гнев, чтобы показать, что мелочей не бывает и что ко всему надо относиться серьезно. Артон при всей своей вспыльчивости намек понял правильно.

– Герцог Торенды, мы будем следить за вашими действиями и оценим их эффективность. Приказ нашим вассалом будет разослан сегодня же. Уважаемый Осторн, можете готовить обозы с теми припасами, о которых говорил князь, мы оплатим их.

Осторн склонился в глубоком поклоне, а когда выпрямился короля уже не было. Ленор Алазорский покачал головой, но при купце от комментариев воздержался – сообщил о другом:

– Мои люди отправились навстречу вашим солдатам, милорд. Они проводят их туда, где им выделили место. Вы уверены, что не хотите разместить своих людей в городе?

– Уверен. Потом потребуется целый день, чтобы их собрать и отправить в поход. Тем более, что подготовка у них еще так себе. За городом же как раз будет и время и возможность дополнительно тренироваться.

– Ну как знаешь. Только люди твои, поверь моему опыту, будут сильно недовольны.

– Так я и не собираюсь их держать целыми днями в лагере. Будут увольнительные, но строго по графику.

– Уво… что? А-а-а… понял. Будешь отпускать часть солдат. Хм… разбегутся ведь. Впрочем, твое дело. Я больше не нужен? Тогда ухожу.

Задерживаться в замке Осторну тоже смысла не было и он отправился заниматься поручением по закупке припасов и подготовке караванов. Сам Володя хотел было навестить принцессу, потом вспомнил про Аливию и сначала направился к себе. Девочку действительно разместили в соседней с ним комнате, куда уже свезли все ее вещи из дома. Две молоденькие служанки как раз занимались тем, что раскладывали ее вещи по шкафам и сундукам. Сама Аливия тихонько сидела на краешке кровати и растерянно хлопала глазами. Видеть эту егозу смирненько сидящей было настолько необычным, что Володя даже застыл в дверях – никак не мог налюбоваться на пай-девочку. Однако та быстро его увидала и сорвалась с места, подскочила и обхватила руками.

– Володя, мне страшно… ты ведь не бросишь меня?

– Ну что ты глупая. – Володя присел перед ней и заглянул в испуганные глазенки. – Чего же ты перепугалась?

Аливия и сама не знала чего, но такая резкая перемена в ее жизни… Она только сильнее ухватилась за Володю и отказалась от него отходить, как он не упрашивал и не обещал скоро вернуться, как только посмотрит на пациентку.

– Это же королевский замок, – шептала она. – Мне тут неуютно. Страшно.

– Ох. Горе ты мое, – Володя только вздохнул. – Вот что, собирайся тогда, пойдешь со мной. Надевай свое лучшее платье – как никак к принцессе идем.

Это уже было понятно и девочка кинулась переодеваться, а Володя отправился за инструментами. Потом ему еще пришлось ждать минут двадцать, когда служанки помогут девочке одеться и вот она уже стоит перед ним в том самом платье, которое он в свое время ей купил в Тортоне: нарядная, причесанная… ну прямо ангелочек… если не замечать хитринок к глазах, которые, впрочем, пока что старательно прятались, испугавшись новой и незнакомой обстановки. Но как только этот ангелочек тут освоится…

– Видно и правда придется учить с мечом работать, – пробормотал Володя. – Хоть как-то это ее займет. Даже страшно представить, что она натворит когда освоится.

Принцесса с некоторым удивлением поглядела на вошедшую вместе с герцогом девочку, которая сделал не очень умелый реверанс. Служанка тот час уступило место Володе, который, словно не замечая обменивающихся взглядами девушек, сел рядом с принцессой и приступил к осмотру. Привычно заставил выпить таблетки, укол. Снова приготовил смесь для ингаляции и заставил старательно дышать, игнорируя мольбы и просьбы. Осмелевшая Аливия уже давно стояла рядом с Володей, едва ли не заглядывая ему через плечо.

– Это ничего, – утешила она принцессу. – Когда я болела он знаешь как надо мной издевался? Еще какие-то гор… гор… горши… в общем какие-то штуки на спину лепил. Знаешь как они жгутся?

– Горчичники, горе ты мое, – буркнул Володя, продолжая делать свое дело.

– Да какая разница! Они так жгутся!

– Зато с тех пор ты сразу переодевалась если в озеро падала. Хорошо запомнила.

Аливия надулась, а принцесса рассмеялась.

– Ну вроде бы все. – Володя встал и убрал инструменты. – Вечером снова приду.

– Я тоже, – пообещала Аливия прежде, чем Володя успел ее одернуть.

– Конечно приходи, – попросила принцесса. – Мне будет приятно.

– До тех пор пока она вас не заболтает, ваше высочество, – буркнул Володя. Аливия пихнула его локтем, а принцесса снова засмеялась.

– Если бы вы знали, князь, как мне скучно тут бывает лежать, когда и поговорить не с кем. Ваша сестра как глоток свежего воздуха. Очень живой ребенок.

– Порой чересчур. Хорошо, я возьму ее с собой… Если она пообещает вести себя хорошо!

Аливия быстро-быстро закивала.

C прибытием армии дел у Володи прибавилось столько, что в королевском замке он стал появляться только урывками и ненадолго – навестить принцессу и проверить ее состояние. Давать таблетки он уже давно доверил служанкам. Правда Аливия одна во дворце скучала, но Володя все чаще и чаще заставал ее в комнате принцессы, где она просиживала порой, часами, развлекая ее свой болтовней. Судя по всему, Ортиния ничего против такой собеседницы не имела и девушки, несмотря на разницу в возрасте, сдружились. Ну оно и понятно – за время болезни принцесса настолько истосковалась по собеседникам, что была рада и Аливии, а девочка, когда прошел первый страх, быстро освоилась и болтала с принцессой как со своей подружкой, рассказывая о жизни вместе с герцогом, что сильно интересовало Ортинию. Артон, правда, попытался было запретить находиться у кровати сестры посторонним во время отсутствия Вольдемара, но принцесса подняла такой скандал, что король смирился, тем более он видел, что сестре с каждым днем становилось все лучше и лучше.

Сам Володя за это время успел устроить форменный допрос своим людям на тему как проходил поход, какие проблемы возникли, какая скорость. Не ограничиваясь разговорами с офицерами, он подсаживался к кострам солдат после учений и интересовался их мнением как и что они бы сделали по другому. Успел устроить разнос Конрону, Филлипу и Арвиду когда увидел, что не все солдаты кипятят воду перед тем, как ее пить.

– Либо кипятить, либо мешать с вином! – настаивал он. – Многие желудочные болезни от плохой воды!

Когда сведения о походе были собраны состоялся совет по поводу организации движения маршей, где Володя и внес некоторые предложения.

– А что бы их проверить – завтра тренировочный марш. Двигаемся до четырех после полудни, отдыхаем, потом поворачиваем обратно. Ночуем с организацией патрулей и к обеду возвращаемся сюда.

– Но такого не было никогда! – попробовал было возмутиться Конрон.

– Значит будет! Учиться воевать нужно не на войне, а в мире! Только тогда будет толк! И что это за обоз за армией плетется? Он тормозит движение.

– Это маркитанты, – хмуро заметил Филлип, догадываясь что будет дальше.

– Гнать в шею, чтобы не задерживали… Впрочем можете и не гнать – сами отстанут – ибо мы ждать никого не будем. Итак, завтра с утра выступаем. Я пока во дворец, предупрежу всех и вернусь. А вы пока подготовитесь к выступлению…

Тренировочный поход вышел не совсем удачным и вернулись они только под вечер с массой отставших, которых подобрали порожние телеги, двигающиеся позади армии – Володя счел за лучшее в первый раз перестраховаться и пустить за солдатами телеги, которые должны были подбирать отстающих.

Все было ясно, что учение провалилось, солдаты возмущались, некоторые даже стали дезертировать. Володя велел выстроить солдат, и выдал получасовую речь на тему, что никто из них не понимает полезности учений.

– Вы же ведь хотите остаться в живых?! Так чего сейчас выступаете? Надо учиться и тренироваться пока врага нет, когда он появится поздно будет!!! Устали?! Надоело все?! А представьте, что мы уходили бы от врага и что настигни он нас – все бы полегли! Так то бы уцелел, кто сейчас ленится или кто все же делал что должно и тренировался? Солдат кормят ноги! Идем ли мы в наступление или в обороне стоим, или отступаем! И скорость должна быть нашим союзником! Пусть враг думает, что мы за десятки километров от него, а мы тут, свалился прямо ему на голову! Удивили – победили!

Силой, настойчивостью, убеждением, но Володя сумел переломить ситуацию и теперь солдаты тренировались гораздо охотнее. Не последнюю роль в этом играло то, что сам князь тренировался наравне со всеми, хотя все и видели, что ему, из-за его сложения приходится тяжелее всех. Даже благородные не выступали – раз уж сам князь занимается, то и они не должны ударить в грязь лицом. Правда Володя подозревал, что не последнюю роль сыграло основательное внушение сделанное Конроном. Ну так на то и подчиненный, чтобы поддерживать командира. Через неделю Володя был более менее удовлетворен состоянием войск.

– Нам бы еще месяц… – бормотал он, глядя как солдаты отрабатывают удары, а чуть в стороне конница сшибает соломенные чучела. Там же тренировались и конные лучники, обучать которых взялись нанятые арзусцы, коих оказалось десять человек, нанятые Филлипом. Там же слышались и крики Дорейна, который командовал разведчиками.

Володя подумал, что если арзусцы справятся, то роль разведчиков возьмут на себя конные лучники, но пока эти самые лучники, выражаясь теми же словами арзусцев, были как коровы на заборе.

– Настоящими арзусцами не будут! – отрезал командир кочевников, когда Володя спросил об успехах. – Но в седле держаться заставим. Нужен месяц.

Месяца не было и тренироваться им приходилось даже когда армия двигалась из Тортона к столице. Сейчас кочевники особенно зверствовали, но и успехи были… все равно мало и плохо. Собственно все впечатление от армии Володя мог выразить этими двумя словами: мало и плохо. Но других солдат не было и приходилось подстраиваться под них. Хорошо хоть вооружение у пехоты удалось подогнать под единый стандарт: кожаные доспехи с металлическим бляхами, короткие мечи из не очень хорошего железа и двухметровые копья для строя. Еще солдаты вооружались подобием римских пилумов. Одно такое копье Володя приказал изготовить на пробу, но оно так впечатлило Лигора, что он потребвоал вооружить им всех солдат полка. Теперь у каждого было по два таких пилума, которые они несли за спиной. Володя наблюдал как во время учений строй раскрывался, из него выскакивали солдаты, метали копья и тут же скрывались за щитами. И так много раз, отрабатывая все перестроения чуть ли не до автоматизма. Все равно получалось пока не очень, но… люди старались.

Когда солдаты пришли с очередного учебного марша и повалились прямо на землю в лагере к Володе подъехал всадник в великолепных доспехах, которые защищали не только его, но и коня. Еще часть таких же всадников неподвижно стояла чуть в стороне, наблюдая за стонущими людьми, которые скидывали сапоги и задирали гудящие от усталости ноги кверху, что бы хоть немного те отдохнули – все понимали, что пока не устроены все лошади и не расставлены караулы отдохнуть придется им нескоро.

Володя удивленно поднял уставшие глаза на всадника и с трудом сфокусировал взгляд на нем. Тот молча откинул забрало.

– Граф Танзани?! Вы?! – удивление оказалось настолько велико, что мальчик даже об усталости забыл.

– Я, ваша светлость. По повелению короля прибыл в ваше распоряжение с отрядом в пятьдесят королевских гвардейцев.

Вот так-так! Мальчик только рот открыл. Лично граф прибыл – командующий гвардией! «Либо я что-то не понимаю, либо…» Володя лихорадочно пытался решить этот ребус. Граф не просто человек при дворе – гвардий это ведь личные телохранители монарха. И командир гвардии – это особа очень приближенная к королю. По сути, пользующаяся его безграничным доверием, другого на эту должность и не поставят. И вот сейчас такого человека отправляют вместе с небольшой частью гвардии к непонятному новоиспеченному герцогу… Стоп!!! К герцогу как раз понятному, а вот князь, как бы сказал герцог Алазорский, весьма загадочная личность, о котором мало что известно. Ну самому герцогу больше, остальным меньше. И этому князю доверили важный пост и, по сути, на него возложили главную надежду на спасение королевства от мятежа… Так неужели король отправит этого самого князя без присмотра? Причем человек тут нужен. Который пользуется его доверием и который пользуется уважением среди дворян. Судя по тому, как вокруг стих даже шепот, когда граф открыл забрало шлема и с каким благоговением на него взирают рыцари уважением он пользуется очень большим. То есть князь, тебе мы доверяем, но на всякий случай за тобой присмотрит наш человек… и этот человек в случае нужды сможет очень крепок этого князя осадить.

Взвесив все еще раз, Володя признал, что мысли вполне логичны и что сам бы на месте короля он сделал бы точно так же. Вопрос только в том – будет ли граф помогать или мешать… Но это выяснится уже на первой же тренировке.

– Добро пожаловать, граф, – Володя искренне улыбнулся и протянул руку, потом опомнился и убрал. – Извините, так делают у меня на родине при приветствии равных.

– И как я должен был ответить? – невозмутимо поинтересовался граф, легко соскакивая с коня, словно не было на нем никаких доспехов.

– Пожать протянутую руку.

– Я не против. – Граф сам протянул руку и Володя крепко пожал ее.

– Полагаю, что ваши люди уже устроились в нашем лагере… Только граф… завтра у нас новые учения, было бы неплохо, если бы ваши люди приняли в них участие. Вы ведь не знаете, как мы действуем и в бою это может сильно помешать.

– Командир тут вы, ваша светлость, – так же невозмутимо отозвался граф. – Мы выполним все ваши приказы, которые вы сочтете нужным отдать.

– Все? – удивился Володя.

– Все, если они не противоречат нашей клятве верности, которую мы приносили его величеству.

Ну в общем четко и ясно. Поскольку Володя предавать короля не собирался, то и причин переживать не видел.

– Меня это устраивает. В таком случае сегодня отдыхаем, а с завтрашнего дня начинаем совместные тренировки, чтобы солдаты смогли оценить друг друга.

– Его величество просил узнать, когда вы планируете боевой поход?

Володя вздохнул.

– Была бы моя воля, я бы отложил его еще на месяц, но тогда начнется уже осень и нам останется мало времени… Так что через десять дней, полагаю. Надеюсь к тому времени все будет готово.

Мальчик не стал объяснять чего именно он ждет, а ждал он вестей от Рутерна и, самое главное, от Джерома. Хорошо еще с Осторном все в порядке и тот сообщил. Что все необходимые припасы доставлены на места – хоть тут голова не болит. С маркитантами тоже все решилось само собой – те не горели большим желанием совершать такие форсированные марши и очнеь быстро отстали, поняв, что тут им ничего не светит. Хотя некоторые особо упорные продолжали таскаться. Но тут проблемы можно будет решить в походе.

Плюс всех этих тренировочных маршей оказался еще и в том, что выявил все слабости интендансткой службы. Зато теперь все телеги были укреплены в нужных местах, волы закуплены, а плотники и кузнецы приобрели бесценный опыт ремонта всего и вся прямо во время движения. Еще потренировались в возведении переправ через реки и овраги – дорог в последние дни при марше старались не придерживаться.

Появление в войске графа Танзани принесло еще один, совершенно неожиданный плюс – то, что раньше приходилось заставлять делать дворян через силу, теперь, видя, что даже королевские гвардейцы не спорят и занимаются вместе со всеми, они занимались весьма охотно. Так же резко снизилось нарушение дисциплины. Стоило где возникнуть какому-то шуму, как появлялся граф, оглядывал всех своим фирменным ледяным взглядом и как-то все разом затихали, зеваки вспоминали, что у них есть срочные дела, спорщики торопливо собирали вещи и бежали к командирам за положенным наказанием, рассуждая, что лучше плюхи получить от них, чем от графа. И огромная часть нагрузки снялось с Володи, поскольку теперь ему не приходилось тратить время в спорах, доказывая, что надо делать так, а не иначе. Сейчас, видя за его спиной мрачную фигуру графа, охотников просто поспорить ради соблюдения традиций не находилось. Если и спорили, то исключительно по делу. Совещания тоже отличались от тех, что проходили в замке. Володя вешал в палатке нарисованную местными художниками карту графства (те не удержались и вместо четких и функциональных значков разрисовывали города и крепости, дороги… красиво, но совершенно не функционально, а убедить их отказаться от этих украшений не получилось – положено так карты рисовать), обрисовывал ситуацию и просил высказываться. По заведенному им порядку начинал говорить самый младший по положению, в данном случае Дорейн. Сам Володя больше слушал, что-то записывал, где-то кивал, но в спор пока не вступал.

– Нужно собрать все сведения и данные, – объяснил он графу на его невысказанный вопрос, когда все покинули штабную палатку и остался только граф для уточнения некоторых деталей. – Я пока слушаю и мотаю на ус то, что говорят остальные. Кое-что пригодится в будущем, что-то сейчас, а что-то и отброшу. Большая ошибка считать, что чем знатнее человек, тем умнее он говорит. В этом беда королевских советов – там начинают говорить самые знатные, а остальные уже не решаются высказаться. Потому я и настаиваю, чтобы на всех совещаниях начинали говорить самые младшие по званию или по титулу.

Граф задумался, а потом согласно кивнул.

– Мудро.

На следующее утро он подошел к палатке Владимира и некоторое время наблюдал за его разминкой.

– Милорд, не желаете учебный бой? У вас очень интересная техника. Хочется попробовать.

Володя на миг задумался, а потом кивнул.

– Сейчас закончу разминку, соберусь и сразимся. Давно, честно говоря, уже не проводил учебных боев, надо действительно немного вспомнить.

Наблюдать за учебным боем собрались чуть ли не все свободные от вахт люди, образовав на поляне широкий круг. Бой решили провести пешими: князь с двумя мечами, а граф с небольшим щитом и своим знаменитым полуторником, который называл «ласточка».

Едва начался бой Володя понял, почему именно такое имя носил меч графа. Он и в самом деле походил в бою на ласточку, настолько быстро и стремительно летал меч в руке рыцаря. Первые выпады Володя отбил только чудом, стремительно отводя удары. В глазах графа мелькнуло удивление, он собрался и атаковал уже более расчетливо, быстро меняя направления атак.

– У вас отличная школа, милорд, – заметил он, когда они ненадолго разошлись, чтобы перевести дух. – Тот, кто вас учил – знал свое дело. Ничего лишнего не привил, все в деле. И вы мастерски отводите удары, не парируете, а именно отводите.

– Да, мой учитель был лучшим.

– О да… Я хотел бы скрестить меч с ним. Вам же, милорд, пока не хватает силы и опыта. Вам надо больше тренироваться и тогда вы сможете стать серьезным противником даже для меня. Продолжим?

– К вашим услугам, – Володя снова поднял мечи…

Новая атака, еще одна, на этот раз граф твердо решил закончить бой в свою пользу. Определив главную слабость соперника, он теперь не пытался состязаться с ним в скорости или гибкости, а ломил силой. Чувствовалось, что этот стиль совершенно не свойственен графу, но мастер на то и мастер, чтобы подстраиваться под соперника, используя его слабости. Он бил со всей силой, стремительно меняя атаки, вынуждая Володю не отводить его меч, а парировать. В настоящем бою мальчик давно бы уже выставил навстречу свои мечи острием на острие, а там посмотрим чей меч прочнее, но в учебном такое делать не стоит. Да и сомневался Володя, что удастся с первого раза разбить такое великолепное оружие, второго же после прямого парирования у него не будет.

Наконец графу удалось подловить Володю на ложном замахе, последовал новый удар, отвести его мальчик не успевал никак и пришлось парировать… запястье отозвалось глухой болью, меч вылетел из руки и воткнулся перед кем-то из зрителей. Тот испуганно отскочил. Володя выставил второй меч вперед, но граф отступил и поклонился.

– На сегодня, думаю, хватит, милорд.

Володя кивнул и поморщился, потирая запястье. Проиграл. Причем проиграл с треском. Его превзошли во всем, его просто переиграли. Просчитав соперника, граф дальше уже просто забавлялся, имея возможность прекратить бой в любой момент, а вот Володя противника так понять и не смог. И не смог подобрать ключик.

Ему подали меч, который Володя не глядя кинул в ножны, потом потер запястье. Рядом кто-то остановился.

– Не расстраивайтесь, милорд. Вы сумели целых пять минут продержаться против лучшего клинка королевства, – заметил граф Танзани. – Вы сумели меня удивить. Вам бы поднабраться опыта и тогда с вами мало кто сможет сравниться. Да еще и сил подкачать не мешает.

– Граф… вы не откажетесь заниматься со мной каждое утро?

– Отказать вам, милорд? Для меня это будет честью. У вас очень необычный стиль – я много нового узнал за сегодняшнюю схватку. Вы ведь тоже не откажетесь показать кое-какие приемы?

С тех пор каждое утро начиналось с совместной тренировки князя Вольдмара и графа Танзани. Чтобы им не мешали зеваки, они отъезжали от людей подальше в небольшой лесок и там на небольшой полянке тренировались вовсю, познавая фехтовальное искусство разных миров. Впрочем пока местный мир выигрывал в сухую.

В обед и после ужина Володя ехал в замок чтобы проведать Ортинию и Аливию. В последнее время Аливия постоянно пропадала у принцессы.

– Не переживайте, милорд, – веселилась девушка, глядя как Володя мучается, размышляя с кем оставить девочку, поскольку ее отец уехал по делам и вернется только через две недели. – Я присмотрю за ней. Если бы она была постарше, сделал бы фрейлиной, а так будет… будет… ну пусть будет лучшей подругой принцессы.

– Спасибо, ваше высочество.

– Как только я стала выздоравливать ты перестал хамить. – непонятно было радуется принцесса этому или печалится.

– Я могу быть грубым с пациентом, который не выполняет моих требований, но никогда не буду груб с девушкой. – Володя вежливо поклонился.

В этот момент в комнату осторожно вошла Аливия с подносом, на котором стояли три чашки чая и нарезанные лимоны. Все это она поставила на стол и радостно повернулась к Володе с Ортинией.

– Вот, принесла. А то эти служанки вечно все напутают. Чай совсем готовить не умеют. Володь, помнишь, ты говорил о том, что надо ошпарить чайник перед завариванием? Так они этого вообще не делали.

– Это надо делать не для каждого сорта чая, но вообще-то ошпарить чайник не помешает хотя бы в целях профилактики.

– Мне тут Аливия говорила, что ты играешь хорошо и поешь?

– Ну нет, насчет хорошо – это она мне польстила. Я не профессионал. Так, для души играю.

– А ты можешь что-нибудь сыграть?

– Сыграть? Сыграть можно, только вот спеть, боюсь, не получится. Я ваших песен не знаю, а вы мои не поймете.

– Музыку и песни можно даже на чужом языке слушать. Если они написаны с душой, то они обязательно будут понятны всем.

– Вот. Я даже гитару принесла. – Аливия невинно хлопала глазами и протягивала инструмент.

– И когда ты успела, Кнопка? – только и спросил Володя.

– Так я, пока ты тут не ночуешь, переехала сюда, – сообщила девочка. – Живу в соседней комнате. И все самое ценное у тебя тоже сюда перенесла. Я лично за всем присматриваю.

Сказано было так серьезно, что Володя против воле рассмеялся. Девочка на миг надулась, но тут снова улыбнулась.

– Да играй же, не ломайся!

– Ну, Кнопка… Ну ты даешь! – Володя принял инструмент. – Знаете, наверное, вам не придется догадываться о чем песня. Есть одна, которую я для пробы перевел… тренировался для лучшего изучения локхерского. Вот вы и оцените, насколько перевод хорош.

Володя ударил по струнам. Служанка, делающая влажную уборку, на которой тоже в свое время настоял князь, замерла.

Кавалергарда век недолог, и потому так сладок он.

Труба трубит, откинут полог, и где-то слышен сабель звон.

Еще рокочет голос трубный, но командир уже в седле.

Не обещайте деве юной любови вечной на земле.

Не обещайте деве юной любови вечной на земле.

Мелодия звучала немного не совсем так, как в оригинале, поскольку Володе пришлось подстраиваться под другой размер – выдержать оригинальный у него не получилось при всем старании. Все-таки не очень хороший из него поэт. Да и словарный запас оставляет желать лучшего.

Напрасно мирные забавы продлить пытаетесь смеясь.

Не раздобыть надежной славы, покуда кровь не пролилась.

И как, не сладок мир подлунный, лежит тревога на челе.

Не обещайте деве юной любови вечной на земле.

Течет шампанское рекою, и взор туманится слегка.

И все как будто под рукою, и все как будто на века.

Крест деревянный иль чугунный назначен нам в грядущей мгле.

Не обещайте деве юной любови вечной на земле.

Некоторое время царила тишина.

– Да-а-а… Я не знаю оригинала, но тут есть некоторые нарушения в стихосложении, – похоже, принцесса заметила эту неправильность в размере, у девушки поразительное чутье на стихи, – но они совершено не портят саму песню. Это было… очень волнительно. Я представила себя на месте такой вот юной девы, которая ждет кавалера с войны…

Володя хмыкнул, но от замечаний, что в общем-то принцесса на старую деву точно не тянет благоразумно удержался.

– А что такое крест деревянный или чугунный?

– Это наши обычаи. У вас на могилы ставят пирамиды. У меня на родине кресты.

– А-а-а… То есть тут говорится, что этот кавалер погиб… да, песня печальная…

– Эх ты, – попеняла Володе Аливия, когда он вышел от принцессы и девочка пошла его провожать. – Не мог что-нибудь веселое спеть? Сам говорил, что хорошее настроение – лучшее лекарство.

– Ну извини, – развел руками Володя. – Что перевел, то и спел. Другого нет. А ты тоже не грусти – как только разберемся с этим мятежом, я тебя вызову к себе.

– Скорее бы, – печально вздохнула Аливия. – Ты только уезжаешь и уезжаешь. Из Тортона сюда, а отсюда в это герцогство… – Девочка вдруг обняла Володю. – Ты только не будь этим… кавалергардом, хорошо? Я хочу чтобы ты живым остался.

От такой трактовки песня Володя рассмеялся и потрепал девочку по голове.

– Ох и глупая ты, Кнопка. Но тебе обещая – сделаю все, чтобы вернуться к тебе. И перед тем, как уехать я обязательно с тобой прощусь. А ты присмотри пока за своей подругой Линарай и ее труппой. Как только разберусь с герцогом пусть тоже приезжают, раз уж они согласились быть артистами театра.

– Я Линаре обещала, что обязательно приду на их выступление.

– Ну еще театра нет, так что до первого выступления ой как далеко. И тренироваться им еще ой как много до настоящих артистов. Надо бы уточнить про театр в тралийской империи. Может удастся сманить оттуда какого-нибудь драматурга, пусть даже не самого лучшего. Если кино нет – будем развивать театр. С учетом технического развития важнейшим из искусств для нас является что?

– Театр?

– Правильно, Кнопка, театр. Ладно, не скучай. Завтра последний день я в столице, так что извини, но повидаться с тобой смогу только вечером, надо проверить насколько все подготовлено к походу. Послезавтра с утра уходим.

– Удачи, Володя… я буду ждать… – В голосе Аливии слышалась совсем не детская грустная нотка.

Глава 22

Планы были составлены, а приказы доведены до командиров всех колонн, причем с такими обещаниями кар в случае отклонения от них, что никому, если он хочет оставаться в здравом уме и твердой памяти, не придет в голову от них отклониться. Не стоит думать, будто абсолютно все было регламентировано. Как раз нет. Собственно приказы для всех были предельно просты – двигаться по указанному маршруту и в назначенный день прибыть в строго назначенный район. Каким образом командиры будут выполнять этот приказ – никого не волновало, но в определенный день вместе с отрядом он должен находиться на месте.

Колонны разбили с точки зрения всех командиров совершенно неправильно. Вместо равных частей конницу свели в один отряд, пехоту в другой, обозы в третий, артиллерию в четвертый. Медицинскую часть разделили между всеми, а припасов велели с собой взять только на два дня. Никаких обозов в пехоте и кавалерии вообще не предусматривалось.

Конрон, Лигур и Филлип пытались объяснить глупость такой организации марша, но Володя, прикусив губу, хмуро отвечал, что знает что делает. Поскольку Филлипу поручили везти обоз, он возмущался больше всех. Хотя ему и дали достаточно войск для прикрытия, но оптимизма ему это не прибавило.

– Твоя дорога хоть и не очень простая, но самая безопасная, – объяснил ему Володя. – В этом плане Лигуру сложнее, ему придется проходить по лесу, где полно разбойников. Мы с ним еще это обсудим.

Саймону Оргину досталось везти артиллерию с припасами к ней и всеми инженерными частями. Но этот флегматик только кивнул, сообщив, что сделает. Впрочем надежды Володя были не на этого, хоть и талантливого молодого инженера, но совершенно не имеющего опыта организации движений армий, а на пожилого ветерана, которого князь назначил ему в заместители, здраво рассудив, что пока инженер будет возиться со своими любимыми требуше и стрелометами тот все сделает для нормально пути.

Сам Володя остался с кавалерией. Как не хотелось ему идти вместе с создаваемой и любимой им пехотными полками Лигура, но он понимал, что именно кавалерия первой будет на месте и нужно будет там оценивать ситуацию и действовать сообразно.

Вот так на рассвете несколькими колоннами по различным дорогам армия двинулась в сторону мятежного герцогства Торенды.

Уже на следующий день даже последние солдаты поняли, что вовсе не просто так их командир настаивал на движение налегке, когда у одного из замков их ждал уже подготовленный лагерь с горячим обедом и кипяченой водой. Осторн свое дело знал и подобрал нужных людей и теперь на всех дорогах, по которым шли колонны, были закуплены необходимые припасы и наняты люди для подготовки лагерей. Они же занимались заготовкой дров для костра и варили пищу. И пока наемные рабочие занимались хозяйственными делами, солдаты продолжили обучение.

Володя с холмика наблюдал, как кавалеристы с копьями наперевес мчались по полю, отрабатывая разные маневры. Рядом с ним замерли граф Танзани и Конрон, но смотрели они не за учениями, а на лагерь, от которого поднимались десятки дымков костров.

– Ну ты даешь, – восхищенно пробормотал Конрон. – И когда ты успел все это сделать?

Граф оставался невозмутимым, но было видно, что вопросы у него тоже имеются, хотя он и сдерживал их.

– Конрон, ну что ты как ребенок? – Володя поморщился. – Ну не на ходу же я придумывал маршруты. Ты же сам участвовал в совещаниях и слышал, как мы их определяли и рассматривали достоинства и недостатки каждого. Осторн же по моему поручению на каждой дороге организовал снабжение всем необходимым, благо его величество и герцог Алазорский снабдили меня деньгами на первое время. Так что до герцогства нам о припасах задумываться не придется. А у границы мы заменим поломанные вещи, если такие будут – я приказал сделать запас всего необходимого. У меня на родине такие вещи называют резервными базами снабжения.

Граф покосился на Володю, но опять промолчал.

Благодаря такой организации до границ герцогства их отряд добрался в рекордные по местным меркам сроки, сделав за два дня переход в восемьдесят километров. Здесь в приграничным городке Володя дал сутки на отдых, на всякий случай приказав перекрыть все дороги, чтобы никто в эти сутки городок не покинул с известием о появлении армии нового герцога. Велел проверить подготовленный для них обоз, все ли есть что нужно и если чего не хватает докупить. Здесь же его ждали и известия от Джерома и Рутерна.

Первым делом он вскрыл письмо от Рутерна, некоторое время возился с шифром. Покивал, и вскрыл письмо от Джерома. Здесь шифр был его личный, а потому более надежный, а расшифровывать его легче – ну так над ним лучшие шифровальщики ФСБ работали, подготавливая как раз для такого вот случая. Прочитал, хмыкнул и велел собраться вечером всем командирам.

– Благодаря нашей скорости враги нас совершенно не ждали, – сообщил он. – Сам герцог уже знает о моем назначении, но не очень этому испугался, пообещав, – Володя заглянул в письмо, – приволочь этого сопляка, привязанного к хвосту осла в свой замок, где прилюдно всыплет десяток ударов хлыстом, после чего изваляет в смоле и перьях, привяжет к тому же ослу и отправит в таком виде на прогулку по герцогству, короновав предварительно помойным ведром… Как я понимаю по буйной фантазии герцога это должно означать герцогскую корону. Но ладно, не будем уподобляться этому мечтателю и о судьбе герцога подумаем когда он будет у нас в руках. Не стоит хвалиться заранее на рать идучи.

– И как мы будем теперь действовать? – поинтересовался Конрон, когда отсмеялся.

Володя подозвал одного из солдат и заставил его держать карту. Потом ткнул приготовленной указкой.

– Как я и предполагал, герцог был осведомлен о дне нашего выхода, только не учел скорости. Потому по его расчетам мы еще неделю должны топать до границы. За это время он решил навести порядок вот тут, чтобы иметь твердый тыл, когда мы подойдем.

– Сам решил? – недоверчиво поинтересовался Конрон.

– Я отправил некоторые сообщения оставшимся верным королю дворянам, – не стал спорить Володя. – В определенный день они выступили против герцога и тот вынужден был начать действовать, чтобы не допустить их соединения с нашей армией.

– Но их раздавят без нас, – заметил граф, до этого молча слушавший слова князя.

– Потому мы и шли так быстро, чтобы не успели раздаваить.

– Даже если мы пойдем с прежней скоростью – все равно не успеем.

– А мы и не пойдем туда, граф. – Володя махнул солдату. Тот послушно положил карту на стол и вышел из комнатуы. – Пока конечная наша цель пусть остается тайной… – Володя обвел взглядом комнату. – Не потому, что я кому-то не доверяю, но если кому-то не надо знать какую-тор информацию для выполнения им его работы, то и сообщать ее не стоит. И я настаиваю, чтобы каждый из вас подходил к делу таким же образом – если вашим подчиненным знание чего-либо не нужно для выполнения ваших приказов, то нечего им об этом знать. Теперь давайте согласуем план дальнейшего движения. Теперь мы на вражеской территории и больше подготовленных лагерей не будет. Потому движение организуем так…

Уже привыкшие к манере князя вести совещания, все приготовились слушать, чтобы потом выдвинуть предложения как лучше организовать детали, для лучшего воплощения основного замысла. Потом утрясение деталей, распределение имеющихся ресурсов, выделение нужного количества людей и разойтись по своим подразделениям, чтобы на следующей день не получилось никаких накладок. Накладки, конечно, все равно случались, но их решали достаточно оперативно и без вмешательства верховного командования. И снова движение вперед, на этот раз по вражеской территории. Впереди разведка, за ними фуражири и обозники. Они находили место для лагеря, разбивали его, вскоре подходили основные силы, обедали, отдыхали, выставив охранение, а когда жара спадала, лагерь сворачивался, и снова колонна шла вперед, обходя замки и города. В бой с мелкими отрядами тоже старались не вступать. Основную ставку в обеспечении секретности движения Володя сделал не на засады и патрули, а на скоростьь движения.

– Вперед! Вперед так быстро, чтобы вести о нашем наступлении герцог не успел получить.

И получилось. В назначенное место вышли за два дня до обговоренного срока и тут же были разосланы патрули для блокирования дорог. И новый сюрприз – в назначенном для сбора месте отряды уже поджидали обозы с продовольствием, а из лесу уже несли штурмовые лестницы и заготовленный для фашин хворост.

– Собирайте людей откуда можно, пусть вяжут фашины, – распоряджился Володя. – И отыщите Джерома, он где-то тут должен быть.

Джерома отыскали быстро и вскоре он делал доклад перед собранным руководством.

– Обоз получилось подготвоить довольно легко, – сообщил он. – Мятежный герцог до сих пор уверен, что он готовится для его армии, которая сейчас воюет в нескольких десятках километров севернее с оставшими верными королю дворянами. А хворост… ну когда мы взяли на себя снабжение баронсого замка, это ни кого не удивило – мы много отправляли туда… запасы на зиму. Те же деньги, которые мы платили людям особо умных заставляли держать язык за зубами. Да крестьянам до возвышенных богов все эти разборки благородных, лишь бы их не трогали, так что особого любопытства не проявляли, тем более мы действовали вроде как по приказу местного правителя.

– Но как вам все это удалось?!! – изумился Конрон.

– Милорд достаточно нам денег дал, да и люди верные у нас были. Точнее у Крейна были. Кого запугали, кто сам от войны сбежал, а кого и… ну да это мелочи, главное мы были единственные, кто готов был организовать снабжение герцогской армии. А после того, как местные купцы уперлись и перестали давать мятежнику деньги пока тот не выплатит кредит мы вообще оказались единственными, кто готов был верить Ульмару на слово. Вон, расписок его полный дом.

Граф сбоку от Володи что-то прошептал, но князь не расслышал, а когда повернулся к нему, чтобы переспросить наткнулся на ничего не выражающий взгляд командира гвардейцев.

– А где сам Крейн? – поинтересовался Филлип.

– В замке герцога со своими людьми. У него многие пошли добровольцами в ополчение. Сейчас они уже знают о вашем прибытии, так что замок закрыт и активно готовится к отражению атак.

– Значит в нужный момент люди Крейна нас поддержут, – кивнул Володя. – Молодцы. Хорошо справились. Сейчас ждем следующую колонну, а потом атакуем замок, пока враги не ждут. Они ведь уверены, что мы прибыли без обозов и только с конницей, без штурмовых лестниц, фашин. Так что в ближайшее время атаки они не ожидают и очень надются на помощь герцога. Гонца, скорее всего уже послали. Скакать ему до герцога где-то… если будет ехать без отдыха… ну за сутки доберется. Потом герцог уяснит опасность, начнет собирать армию… еще сутки или двое. Поскольку он будет уверен, что замок быстро нам не взять – торопиться он вряд ли будет и подготовится основательно, так что скорее всего готовиться он будет не двое суток, а больше, но будем исходить из худшего для нас – двое суток. Потом еще, если он форсирует марш, трое суток пути и сутки на отдых… Значит неделя у нас есть. За эту неделю мы должны захватить герцогский замок и подготовить встречу мятежнику. Граф, вы со мной спорили тогда и говорили, что надо захватывать крепости на границе… Мы бы до конца времен возились бы. Нет, нужен один удар, но в самое сердце.

– Если мы проиграем, то отступрать нам будет некуда.

– Значит, не должны проиграть. Сколько мы уже на земле герцогства? Двое суток? У нас восемь дней, в течении которых все решится. За это время все должно стать ясно.

– Откуда такая уверенность, милорд?

– Просто мы разыграли еще не все козыри. А сейчас всем по отрядам. Во-первых, подготовить лагерь к приему остальных колонн, во-вторых, работы по вязке фашин не должны прекращаться. Солдатам отдыхать – скоро штурм. Джером, у тебя ведь есть связь с Крейном?

– Да. Тут есть типа лазутчики герцога. Через них и договорились держать связь.

– Отлично. Сообщи Крейну, что штурм через два дня, пусть будет готов. Заодно подумаем какой информацией снабдить командира гарнизона. Да, и пусть как-то выделит своих людей, что бы их ненароком при штурме не побили.

– Хорошо, милорд, но через два дня…

– Будем штурмовать с теми, кто подойдет. Всё. Всем по местам.

Когда Володя остался в выделенной ему избе один, он устало плюхнулся на скамью, упер локти в стол и обхватил голову руками. Играть командира олказалось легче, чем им быть. Уроки актерского мастерства въелись в подкорку и с каждым днем Володя все сильнее и сильнее влезал в шкуру князя и герцога, но внутри еще оставался прежний Володька Старинов, бывший сын папы-бизнесмена-бандита, бывший беспризорник, не состоявшийся приемный сын Александра Петровича. Жизнь на улице, а потом тренировки на Базе давно уже приучили Володю отвечать за свои слова и поступки. Потому он не жаловался и не пытался, что называется поплакаться у кого-нибудь в жилетку, но порой эта ответственность настолько тяготила, что хотелось выть. В такие минуты лучше всего было остаться одному и немного просто посидеть, не думая ни о чем: ни о погибшей семье, ни о том диагнозе, который поставили на Базе и который круто изменил всю его жизнь, ни о том, что ждало впереди.

Вторая колонна подошла на следующий день к вечеру. Солдаты валились от усталости, но пришли практически все – отставших было очень мало. Потный, со слипшимися волосами Лигур предстал перед Володей.

– Дошли, ваша светлость. За день до срока.

– Замечательно. Для ваших солдат все подготовлено, пусть отдыхают. Завтра с утра штурм.

– Что?!!! Милорд, но…

– Без но, Лигур! Противник знает о каждом нашем шаге и знает, что вы пришли. При всем желании мы не смогли бы нейтрализовать всех лазутчиков. Но они не думают, что мы пойдем на штурм сразу, как только вы подойдете. У вас десять часов на отдых, распоряжайтесь. Через восемь часов все офицеры батальонов должны быть в штабе для получения инструкций. Всё!

Лигур хотел возразить, наткнулся на взгляд графа, стоявшего чуть позади князя и только кивнул.

– Хорошо.

– Лигур, если все пойдет нормально, отдохнем когда захватим замок.

Лигур спорить не рискнул.

В четыре утра командиры батальонов собрались в небольшой комнате. Володя дождался, когда все разместятся и достал из сумки кипу бумаг.

– Это планы замка, который нам предстоит штурмовать. Винкор, раздай их всем. – Дождался, когда кадждый изучит схему, володя подошел к тому, что висел на стене. – Итак, у нас два полных полка по новому расписанию. Именно на них и ляжет основная тяжесть штурма. Не смотри так Лигур, не потому, что это не благорордные им лезть на стену, а потому, что кавалерии будет дело после, а на стену на коне не въедешь. Теперь смотрите, первый и второй батальон – вам южная стена замка, – Володя ткнул указкой. Поскольку она самая дальняя, вы выходите через полтора часа. За полчаса вы пройдете вот по этой дороге и сосредоточитесь в этом вот лесу. Там вас ждут. Получите фашины и штурмовые лестницы на месте, по сигналу – горящей стреле идете на штурм. Порядок штурма оставляю на усмотрение командиров. Общее командование на командире первого батальона. Да, оставьте резерв. Восточная стена третий батальон. Это самая укрепленная часть замка, потому особых надежд на вас не возлагается – главное пошумите побольше, чтобы сбить с толку и отвлечь противника. Лестницы и фашины так же получите на месте вот здесь. Выходите через пятнадцать минут после первых двух батальонов. Второй полк получает соответственно западную и северную стену. Западную штурмует первый батальон второго полка. Ваша точка сбора тут!

– Милорд, мы не сумеем незаметно занять позицию, – замтеил кто-то.

– Шумите потише и все, остальное не ваше дело. За последние дни мы несколько раз выходили на исходные позиции и возвращались. Думаю, они уже привыкли. Тревогу они, конечно, все равно поднимут, но оно нам и лучше. У нас внутри замка есть отряд союзников. В нужный момент они поддержат – потому предупредите солдат, те, кто будет в белых шапках не трогать, они наши.

Офицеры зашумели, на хмурых лицах стали появляться улыбки. Еще несколько минут назад кажущееся безнадежным дело вдруг приобрело какой-то шанс.

– Продолжим. – Володя снова подошле к плану замка. – Второй и третий батальоны штурмуют северную сторону. Поскольку она ближняя к нам, вы выходите непосредственно перед началом штурма. Подаем сигнал остальным и штурмуем. Теперь по поводу замка… Схемы его раздайте каждому командиру отделения. Вон планы, в сундуке. Хватит на всех. Когда возьмем стены, определяем кто что занимает. Первый полк, за вами конюшни, кузни и казармы. Второй полк – вам донжон. Вот в этом сундуке планы донжона. Людей убивать только тех, кто сопротивляется, в остальном попытайтесь брать живыми. Второй момент… – Глаза Володи сверкнули. – В замке находится семья герцога… Они не должны пострадать ни в коем случае! Те, кто захватит их – получит премию, но они мне нужны целыми и невридимыми. Если хоть один волос упадет с головы герцогини или ее детей…

Угроза осталась незаконченной, но все поняли правильно. Непонятно почему, но о князе ходили не очень хорошие слухи относительно того, как он обходится с нарушителями приказов. Сам Володя не мог припомнить ничего такого, что дало бы повод для этих слухов, но опровергать их не спешил.

– Значит, первые два батальона штурмуют донжон, а третий пытается открыть ворота замка. Как только это удается… Конрон, дальше за тобой. Войдешь внутрь, сам смотри, где ты больше нужен – в донжоне или во дворе. Господа, все. Приемы штурма крепостных стен на учениях мы отрабатывали, надеюсь, ваши солдаты это еще не забыли. Вперед.

Офицеры зашумели. Командира разбирали в сундуках планы охапками и рассовывали их по сумкам, которые лежали тут же.

– Планы ты откуда раздобыл? – поинтиресовался Конрон.

Володя не ответил. А что отвечать-то? Разве непонятно откуда, если Крейн с людьми служат ополченцами в замке?

– А какая наша роль? – поинтересовался граф Танзани.

– Пока никакая. Ваши люди при штурме стен не очень нужны. Вы понадобитесь позже, когда подойдет сам герцог с армией. Пока же будьте со мной.

Граф покачала головой.

– В замке двести солдат и около шестисот ополченцев… крепкий орешек.

– Потому нам и надо раскусить его как можно быстрее.

– Ты слишком полагаешься на людей Крейна… А если что пойдет не так?

– Не только на людей Крейна… В замке сейчас скопилось очень много беженцев.

– Да. Вы приказали не препятствовать тем, кто идет туда, спасаясь от нас. Да и мы как загонщики работали… Тысяч пять сейчас там всех.

– Верно. А продовольствие для замка вон стоит. Не «успел» Джером переправить его в замок. Своих же припасов внутри всего ничего. Как доносят люди Крейна – там уже перешли на урезанный паек. Если бы не нужно было спешить до подхода герцога, тогда и штурма не понадобилось бы.

– А если штурм не удастся? Вы учитываете этот вариант?

– Учитываю, – вздохнул Володя. – Тогда придется оставлять здесь прикрытие и двигаться навстречу герцогу… Но мы возьмем этот замок, иначе быть не может!

Граф задумался.

– Мы ведь можем и без штурма пойти навстречу герцогу и разбить его…

– Или он нас разобьет. У него сил больше. Слишком неопределённо все.

– А если мы возьмем замок?

– Тогда сил у герцога станет меньше… я так думаю. К тому же я надеюсь заставить его совершить ошибки. Граф, давайте не будем об этом сейчас? Просто имейте в виду, что у нас еще есть несколько возможных вариантов действий, но взятие замка герцога лучший с лучшими шансами на конечную победу.

– Я так и думал, что это не единственный ваш план, – пробормотал Танзани.

Володя улыбнулся.

– Меня учили не складывать яйца в одну корзину. – Глянул на часы. – Осталось полтора часа до штурма.

Время ползло медленно. Граф, князь и Конрон расположились на небольшой возвышенности, откуда открывался замечательный вид на герцогский замок. Движение войск не заметить было невозможно и в замке поднялась небольшая тревога, мелькали факелы, но особой панике не было – привыкли за постоянной суетой у стен.

– Надо было послать парламентера с предложением сдаться, – буркнул Конрон.

– Мы уже посылали его вчера, – отозвался Володя, не отрываясь от наблюдений. – Они отказались. Сегодня откажутся тоже, а мы потеряем время, а время для нас самое главное. А они и в самом деле не верят, что мы будем сегодня штурмовать. О подходе колонн Лигура они знают и знают, что солдаты устали… вот и не ждут. Полагают, что мы просто играем им на нервах.

– Похоже на то, – согласился герцог. – На стенах совсем мало факелов.

Володя снова глянул на часы.

– Осталось еще полчаса. Почти рассвело. – Князь оглянулся – позади стоял лучник со стрелой наготове, а рядом находился солдат с огнивом и трутом.

Конорон нервничал, граф внешне оставался спокойным… время шло… Володя посматривал то на часы, то на замок. Назначенное время подходило все ближе.

– Может пора? – поинтересовался Конрон.

– Не будем торопиться, – ответил вместо князя граф. – Спешка в данном случае излишня, а десять минут погоды не сделают. Надо дать время всем нашим отрядам занять исходную позицию, а командирам объяснить солдатам их задачи.

Володя согласно кивнул и к назначенному времени мысленно добавил еще пятнадцать минут, которые текли со скоростью улитки.

– Время, – наконец выдохнул он. – Сигнал.

Солдат замолотил кремнем, высекая искры. Наконец стрела задымилась, лучник вскинул лук, выстрел… Горящая стрела взметнулась метров на сто небольшой звездочкой, прекрасно видной на фоне светлеющего неба. Через некоторое время вдали взметнулась еще одна, потом еще одна с другой стороны, четвертая взлетела еще дальше. Володя вскинул бинокль – бавтальоны, разбитые на ротные колонны, стремительно продвигались к стене с лестницами наготове. Впереди бежали под прикрытием щитоносцев солдаты с фашинами, которые немедленно скидывали в ров, прокладывая дорогу. В замке сначала недоуменно наблюдали за всем этим, потом на башнях вспыхнули тревожные костры, изнутри донесся звук колокола… Поздно… Первые лестницы уже легли на стены и по ним стали забираться меченосцы, следом готовились лучники.

Со стен ударили первые стрелы, но пока не очень уверенно, кажется врагов удалось застать врасплох. И тут со стен вдруг стали выпвадать солдатты защитников… из одной бойницы вылезла чья-то голова, повязанная белым платком и что-то завопила. На лестнице солдат замер, недоуменно повернулся к кричащей голове. Это заминка голове совсем не понравилась и она заголосила громче. Солдат торопливо кивнул и заработал руками и ногами быстрее.

Благодаря великолепной оптике Володя хоть и не мог слышать, но по весьма живой пантомиме обо всем догадался.

– Наши на стене, – сообщил он. – Люди Крейна сумели очистить ей от защитников. А вот остальным приходится туго – там сопротивляются всерьез.

Количество лестниц на свободной стене прибывало и так же увеличивалось количество солдат, прорвавшихся наверх. Вот уже поднялись лучники и теперь они вели обстрел внутреннего двора. К сожалению, из-за зубцов стены было не видно что там происходит, но судя по скорости, с какой на стену поднимались все новые и новые пехотинцы все шло как надо.

Вот ворвались на западню стену… Остальные Володя видеть не мог и оставалось полагаться на вестовых. К его удивлению ободряющие вести пришли не с восточной стороны, а с южной – самой защищенной, где река делала изгиб в результате чего образовался естественный обрыв. То есть мало того, что нужно было переправляться через реку, так еще на обрыв карабкаться. Командир, рассудив, что тут им мало что светит, велел выдвинуться небольшому отряду лучников к этому обрыву еще до сигнала. Дождавшись его, они не ломанулись в атаку, а немного выждали и только потом начали переправу. Их заметили, но лучники быстро доказали, что свой хлеб они не даром едят. Так что к стене удалось подойти почти без потерь.

Видно с этой стороны нападений совсем не ждали и на стене находились только небольшие дозоры. Только этим можно объяснить, что атакующим удалось пристроить пяток лестниц и даже вскарабкаться наверх. Дальше пошло проще. А вот на восточной стене атака напоролась на ожесточенное сопротивление и первый штурм был отбит с большими потерями. То ли командир попался там опытный, то ли ждали атаку именно с той стороны – самой незащищенной. Только это все дало лишь небольшую отсрочку – на остальных направлениях атаку отбить не удалось, а подошедшие резервы из ополченцев были разогнаны стрельбой лучников со стен.

– Теперь мое время! – воскликнул Конрон, заметив, как медленно начал опускаться подъемный мост.

– Давай… Удачи, – пожелал ему вслед Володя.

Когда латная конница ворвалась в замок у защитников практически не осталось никаких шансов.

– Теперь и наша очередь, – вздохнул Володя, глянул на часы. – Почти два часа… Я надеялся, что справятся быстрее.

– Быстрее? – граф с сомнение оглядел замок. – Милорд, никто и никогда не брал настолько укрепленный замок одним штурмом. Всегда требовалась долгая осада. Вы называете два часа долгим сроком?

Володя в сопровождении королевских гвардейцев въехал в замоквый двор и огляделся – трупы… в основном защитников, разломанные телеги, где-то разгорался сарай, но его усиленно тушили. Никаких схваток тут уже не было, только иногда пробегали солдаты куда-то вглубь. Звуки боев раздавались из донжона, но и там затихали.

К ним подбежал один из офицеров, козырнул – постепенно этот жест проникал в армию.

– Милорд, замковый двор от неприятеля очищен. Сопротивление продолжается только у казарм, но мы пока их не штурмуем – просто блокировали и в донжоне… но что там я не знаю, его не наш полк штурмует.

– Хорошо. Что там – мы разберемся, а пока наводите порядок здесь, всех пленных сгоните куда-нибудь, где мешаться не будут.

В сам донжон Володя на коне въезжать не стал, отловил какого-то солдата и приказал собрать все отделение, которому и поручил заботу о конях гвардейцев. Лица солдат вытянулись от огорчения, но оспорить приказ не решились.

Внутри помещений было не очень много мусора, трупы тоже не попадались. Похоже атака оказалась настолько стремительной, что тут толком организоваться оборону не успели. Мимо сновали солдаты, проверяя комнаты и выволакивая прячущихся там слуг.

– Я сказал вежливым быть со всеми! – рявкнул Володя на разошедшегося солдаты, который выволок какую-то служанку в коридор, после чего за руку подтащил девушку к себе поближе. Солдат разочарованно вздохнул, но тут же умчался от греха подальше.

– Покажите комнаты госпожи, – вроде бы вежливо попросил Володя, но девушка испуганно втянула голову в плечи и только кивнула. – Ну так веди.

За одним из поворотов их процессия столкнулась с десятком солдат во главе с Лигуром.

– Милорд, – разглядел он. – Мы нашли герцогиню. Тут они все, в комнате.

Володя жестом попросил всех посторониться и неторопливо вошел в комнату, огляделся. Задрапированные стены, большая кровать в центре, камин, около которого и выстроились все обитатели: женщина, лет сорока, спина прямая, смотрит с некоторой опаской на солдат, но держится с достоинством – судя по всему герцогиня. К себе они прижимает девочку лет четырнадцати, с другой стороны мальчик лет двенадцати. Позади вроде бы служанка с дочерью… Володя присмотрелся и вздохнул.

– Графиня, ну видно судьба у нас такая, постоянно с вами сталкиваться. Вы-то что тут забыли? Судя по всему, уговорить мужа выйти из этого глупого мятежа у вас не получилось.

– Князь?

– Вольдемар! – из-за спины графини Лурдской выскочила девочка лет девяти. – А мама только что о вас говорила…

– Я рад, что твоя мама, Генриетта, помнит обо мне, но я был бы больше рад, если бы она слушала дружеских советов. Так что вы тут делаете, графиня? Вы вроде бы к мужу направлялись?

– Мы успешно добрались до него, благодарю вас, милорд. А сюда мы приехали в гости… – графиня неуверенно обернулась ко второй женщине в комнате. – Герцогиня Торендская моя давняя подруга.

– О! – Володя отвесил легкий поклон. – Какая неучтивость с моей стороны, совершенно забыл про хозяйку. Но ваше появление здесь, графиня, меня сильно удивило. Кстати, а где ваш телохранитель? Кажется его звали Рокерт?

– Он… он возглавлял один из отрядов, который оборонял замок… Вы не знаете, что с ним?

– Увы, не знаю, – Володя повернул голову. – Лигур, пошли кого, пусть разыщет Рокерта Торга. Если он жив, пусть приведут сюда.

– Хорошо, милорд.

Володя неторопливо прошелся по комнате, рассматривая интерьер. Поправил одеяло на кровате и остановился напротив герцогини. Заложил руки за спину, перекатился с носков на пятки и обратно, рассматривая ее. Герцогиня хранила презрительное молчание.

– Герцогиня Торендская, урожденная графиня Улияна Тинар. – Женщина чуть вздрогнула, но тут же снова замерла, плотнее сжав губы. – Вряд ли вас утешит, если я скажу, что сожалею о происходящем. Если бы ваш муж не нарушил клятву верности королю… Знаете, герцогиня, предательство – этот как яд, которые разъедает не тело, а душу, не важно с какой целью было это предательство совершенно. Даже если бы я не появился тут, ваш муж все равно проиграл бы. Неужели он полагал, что его оставят в покое, когда он сядет на трон? И сколько земель королевства он готов был отдать за корону? И сколько бы еще претендентов на трон нашлось бы? А почему нет? Если одному авантюристу удалось, то почему у других не получится?

– Мой муж не какой-то там авантюрист! – Голос женщины задрожал от гнева. – Наш род известен уже сто пятьдесят лет…

– А мой четыреста, – не очень вежливо перебил Володя, – но я не считаю, что это дает мне какие-то преимущества. А ваш муж, уж извините за откровенность, именно авантюрист, который соблазнился легкой возможностью сесть на трон.

– Соблазнился?! Да если бы этот мальчишка не оскорбил его, муж до сих пор оставался бы верен короне.

О каком мальчишке идет речь было понятно всем. Володя вздохнул, поднял голову и внимательно изучил потолок.

– Артон, конечно, не сдержан и не всегда понимает, что и когда можно говорить, а что нет, но ваш то муж не мальчишка, что бы забыть о клятве верности под влиянием эмоций. Король ведь не личность – это символ королевства. По сути, он и есть королевство. Можно обижаться на Артона-человека, но обижаться на Артона-короля… – Володя покачал головой. – Мне действительно жаль, герцогиня.

– Ты еще больше скоро пожалеешь! – вдруг вышла вперед девочка. – Мой папа скоро будет здесь, и тогда ты пожалеешь, что пришел сюда!

Герцогиня попыталась затолкать дочь за спину, но та гневно дернулась и еще шагнула вперед. Позади Володи послышался лязг обнажаемого меча.

Князь нахмурился и чуть повернул голову.

– Граф, мне кажется, тут слишком много лишнего народа.

Граф Танзани коротко кивнул и через мгновение в комнате остался только он, Володя, двое солдат у двери и, собственно хозяева. Девочка же стояла напротив и, пылая праведным гневом, смотрела прямо в глаза князю. Тот мысленно хмыкнул – в такие игры он на базе играл и придал своему лицу самое скучающее выражение, глядя словно сквозь обличительницу. Та долго выдержать не сумела и взгляд отвела.

– Твой отец, как я понимаю, этот тот самый человек, который хотел приволочь меня в замок привязанным к ослу, а потом вывалить в смоле и перьях?

Девушка чуть смутилась.

– Все равно он придет и выгонит тебя.

– Что ж… я подожду его.

– Что с нами будет? – все-таки не выдержала герцогиня.

– С вами? Да ничего. Свободу я вам, конечно же, ограничу, а так делайте что хотите.

– Вы… вы не казните нас как мятежников?

Володя покосился на мальчишку, девушку, посмотрел на герцогиню.

– Извините, но нет. Я не воюю с женщинами и детьми. Я вас даже не отправлю в столицу к королю. Тем не менее, пока ваш муж на свободе отпустить я вас не могу. Граф, поставьте у покоев охрану, никого сюда не пускать. Лигур!!!

– Да милорд? – в комнату вошел командир пехотинцев.

– Назначь кого понадежнее комендантом замка и пусть начинает наводить порядок. Всех лишних гони отсюда в шею, крестьян там, ремесленников. Пусть едут по домам и занимаются своими делами, нечего тут за стенами прохлаждаться. Да, к покоям герцога поставь охраны побольше, я потом там все посмотрю…

– Уже, милорд. Я подумал, что вы захотите взглянуть на письма и бумаги герцога. Так что все в лучшем виде, ничего не тронули.

– Молодец. В общем, приступайте к наведению порядка. И Крейна разыщите.

– Я тут, милорд. Как узнал, что вы здесь, поспешил сюда.

– Вы? – ахнула герцогиня. – Вы же командовали нашими ополченцами?!

Крейн оскаблился, но поймав гневный взгляд сеньора тут же принял невозмутимый вид.

– Извините, герцогиня, но я давно уже служу новому герцогу Торенды. Принес ему присягу еще в Тортоне. Тут я выполнял его приказ.

– А ты, значит, в командиры ополчения пролез? – даже восхитился Володя. – Ну ты жук.

– Вот видите, какую карьеру загубил ради вас, милорд, – притворно пригорюнился хитрец.

– Если и дальше будешь так служить, карьеру мы тебе поправим. У меня для тебя даже есть на примете одно дельце с соответствующими полномочиями, но об этом мы поговорим позже, еще не время. Пока же бери своих людей и отправляйся в этот городок… как же там, зараза, его имя… Не важно, ну ты знаешь, где у нас лагерь был. Скоро туда должны прибыть наши обозы и артиллерия. Обозы ведет Филлип, а артиллерию Саймон. Встретишь их и когда они отдохнут направишь в замок. Полагаю, дней шесть у нас до подхода герцога еще есть.

– Милорд, прикажите перекрыть дороги, чтобы вести о захвате замка не достигли его.

– Конрон и ты уже тут? Зачем? Нет, напротив, пусть эти вести дойдут до герцога как можно быстрее. Так что никаких дорог не перекрывать, беглецов не отлавливать – чем больше разбегутся, тем нам меньше работы. Лучше позаботься об устройстве людей. Да и соберите слуг, пусть начинают порядок в замке наводить – не жить же нам среди мусора. Извините, герцогиня, но вынужден вас оставить. Дела. Но обещаю, что у нас еще будеть время поговорить.

В этот момент распахнулась дверь и двое солдат под командованием сержанта внесли носилки.

– Рокерт, – ахнула графиня, бросаясь к носилкам.

Володя нахмурился и вопросительно посмотрел на сержанта.

– Милорд, нашли мы этого Рокерта, как вы велели. Они и еще пять человек отбивались в одном из коридоров. Когда его ранили остальные сдались. Там и разыскали. Совсем плох.

– Хорошо, спасибо. Идите… Да, перенесите его на кровать… Осторожнее.

Когда солдаты ушли, Володя подошел к лежащему без сознания мужчине, дотронулся до лба, потом откинул куртку, но запутался в шнуровках, хорошо еще доспехи догадались с него снять. Володя достал нож и разрезал рубашку, откинул в сторону не очень чистые тряпки, очевидно служившие бинтами. Тут же пошла кровь… Прижав рану, он остановил кровотечение, залез в сумку и достал пузырек с перекисью водорода, который всегда носил с собой и не жалея полил рану – не очень глубокая, но крови вытекло много. Даже швов накладывать не надо, удар, скорее всего, разрезал кольчугу и лишь слегка задел грудь. Рана не глубокая, но длинная и крови вытекло изрядно. Вскрыв упаковку бинтов, Володя потуже перевязал его.

– Жить будет, – успокоил графиню Володя. – Правда будет слаб когда очнется, но это ничего – побольше еды и вскоре забегает. Конрон, попроси Арвида как только освободится, чтобы заглянул сюда. Всё, господа, пора заняться делами и так много времени впустую потратили. К обеду замок должен сверкать чистотой.

Суета в коридорах стояла страшная. Звуков боев слышно уже не было, но это ничего не значило. Володя развил бурную деятельность и вскоре уже кругом носились офицеры с приказами, из помещений вытаскивали тела, своих клали отдельно, выносили разломанную мебель. Под каким-то навесом развернули полевой госпиталь, Арвид привычно орал на солдат, назначенных ему в помощники и которые укладывали раненных. Носились замковые слуги, под присмотром засыпающим песком кровь во дворе. Судя по всему замок уже окончательно перешел в руки захватчиков и никто никаких сюрпризов не ждал. Умница Лигур несмотря ни на что уже распорядился выставить охранения и на стенах виднелись часовые, прохаживающиеся там. Ворота в замок закрыли и подняли мост, гнали куда-то в сторону скалдов пленных.

– Сорок два человека погибло, – устало сообщил Арвид, когда Володя подошел к импровизированному госпиталю. – Возможно позже добавятся еще. Раненных около шестидесяти, точно сказать пока не могу, они еще подходят. Окончательно все будет известно ближе к вечеру.

Володя кивнул.

– Ладно, не сердись, ухожу. Не буду мешать.

Лекция о чистоте, похоже, затронула нужные струны в душе врача и Володя обратил внимания, что солдаты уже развели несколько костров, над которыми висели большие котлы с кипящей водой. В некоторых из них варились ткани, которые позже послужат бинтами. Девушки-служанки из замка вовсю сновали по какому-то то ли складу, то ли казарме, наводя там блеск. Другие ходили там с котелками кипятка и небольшими ковшиками плескали его во все щели и углы. Кажется, Арвид присмотрел помещение под госпиталь и теперь под присмотром его учеников местные наводили там чистоту, выгребая всю прелую солому, грязь, сметая паутину и прочий мусор.

Порядок в захваченном замке восстанавливался быстро, без лишней жестокости, но и без особого миндальничья. Вскоре новый комендант доложил о выполнении приказа.

– Крестьян и ремесленников отправили по домам. Ополчение разоружили и тоже разогнали. Солдаты гарнизона заперты, но надо с ними что-то решать, их слишком много.

– Кто захочет, пусть переходит на нашу сторону, кто нет… хотя… В общем так, пусть пока все сидят под замком. Неделю сможете их продержать?

– Неделю смогу.

– Вот и держите. После чего если кто захочет, пусть приносит присягу и становится под мои знамена, кто не захочет – гоните в шею.

– Они могут примкнуть к нашим врагам.

– Там видно будет. А пока пусть неделю посидят. Что еще?

– В покои мятежного герцога никто не заходил, генерал Лигур сказал, что вы сами их захотите осмотреть.

– Верно.

– Герцогиня, ее дети и графиня с дочерью взяты под надежную охрану. Им выделили отдельное крыло в замке.

– Проверьте окна. Не хочу, чтобы кто-то сбежал. Мальчишка, кстати, еще мал, так что может пролезть даже сквозь прутья. Проверьте.

Комендант задумался – такое, похоже, ему в голову не приходило.

– Но какой вред может причинить мальчишка…

– Не какой вред может причинить мальчишка, а какой вред могут причинить ему. Зачем нам лишние проблемы, если их можно избежать?

– Я понял, милорд, проверим все окна и двери.

– И каминные трубы.

– И каминные трубы.

– И еще поспрашивайте старожилов замка на предмет потайных ходов. Вряд ли, конечно, кто что знает, но на всякий случай.

– Хорошо, милорд. Замок от мусора очищен, караульная служба налажена, в казармах обустраиваются наши солдаты. Замок достаточно велик, чтобы вместить всех.

– Пусть не расслабляются. Сегодня отдых, но с завтрашнего дня начинаем тренировки.

– Да, милорд. Местных крестьян мы отрядили для очистки рва от наших фашин, хворост мы разрешили им забрать.

– Правильно.

– Обозы с продовольствием двигаются к замку и сразу после полудни они будут тут. Я приказал подготовить склады.

– Все отлично. Продолжайте в том же духе, а я осмотрю покои герцога. Меня не тревожить, разве что случится что-то очень важное.

– Я отправлю с вами двух солдат. Они будут охранять вход.

– Хорошо. Да, всем командирам – вечером совет, передайте. И подыщите подходящее помещение, распорядитесь, чтобы там порядок навели.

Проводив коменданта, Володя попытался вспомнить его имя. Ведь видел этого человека вместе с Лигуром, когда тот командовал на учениях. Тренированная память быстро нашла ответ – Артур Вильм. Решив этот вопрос, Володя отправился в комнаты герцога – надо было до начала совещания просмотреть все его бумаги… или хотя бы отыскать их. Важные документы ведь наверняка не лежат на виду. Одно хорошо – в этом мире еще не так много всяких бумаг и любая бросается в глаза как пенек посреди гостиной.

Глава 23

Прежний герцог занимал две комнаты в замке – одна, судя по всему, спальня, вторая кабинет. Володя ненадолго задумался, потом прошел в кабинет и от двери внимательно осмотрел обстановку. Счастье, что мебели в этом мире еще не очень много: стол, какой-то то ли шкаф, то ли секретер, неизменный камин, несколько стульев.

– Как там говорили на Базе? – пробормотал Володя. – Будем надеяться, что герцог тех лекций не слушал и его тайнике не блещут оригинальностью.

Володя медленно обошел комнату по периметру, обращая внимания на каждую мелочь. Ага, один камень над камином кажется более светлым, чем остальные. Мальчик достал нож, осторожно подковырнул его и с трудом вытащил. Внутри оказалась полость, в которой стоял небольшой ларец. Обрадованный Володя вытащил его, осторожно водрузил на стол, поковырялся проволокой в не очень хитром замке и откинул крышку. Первая радость сменилась разочарованием – тут оказались векселя и кредитные расписки. Володя достал свою тетрадь, перевел все цифры в десятичную систему и сделал приблизительный подсчет. Кажется, наш герцог в долгах, как в шелках. Мятеж недешево ему обошелся. Интересно, но ничего важного. Он отставил шкатулку, сел за стол, некоторое время сидел неподвижно, а потом стал последовательно открывать все ящики и доставать оттуда вещи. Сначала это были пузырьки с чернилами, заготовленные перья, песок, перочинные ножики, нож для взлома печатей, сургуч. Самой герцогской печати в столе не было, но оно и понятно, такие вещи всегда с собой носят. В другом ящике обнаружилась бухгалтерская книга. Володя начал было ее просматривать, но вскоре заскучал. Надо будет попросить Осторна подыскать бухгалтера… пусть разбирается, решил он.

В следующем ящике лежали личные письма. Володя быстро пробежал их, потом на всякий случай погрел каждое над пламенем свечи – никаких скрытых букв не проступило.

– Не может же быть, чтобы ничего не было, – пробормотал Володя и снова самым тщательный образом осмотрел стол, даже произвел замеры, никакого несоответствия не нашел.

Он снова вернулся к двери и оттуда осмотрел комнату, ощупал камин, заглянул даже внутрь, просто на всякий случай, вряд ли там документы хранят. Снова задумался. Ну не под драпировкой же он бумаги прячет? Как их оттуда достать?

Володя решил пока оставить кабинет и осмотреть спальню. Там тоже отыскался тайник, но в нем оказались женские драгоценности. Мальчик осмотрел шкатулку, засыпал драгоценности обратно и поставил её на прикроватный столик. Снова вернулся в кабинет… тут он хлопнул себя по лбу и стремительно метнулся к найденному тайнику.

– Болван! Как же я забыл о такой возможности!

Снова осмотрев тайник, он усмехнулся, сунул туда руку и отодвинул еще один камень в сторону. Из новой ниши достал целую сумку, из которой все и высыпал на стол: письма, какие-то записки, тетрадь, точнее листы, сшитые в тетрадь грубыми нитками.

Первое же письмо заставило Володю даже рот раскрыть от восторга, едва крик сдержал. Это было намного больше того, что он ожидал. Намного. Второе письмо оказалось менее значимым, но тоже нормально. Быстро пробежав их все, Володя раскрыл тетрадь, уже в общем-то догадываясь, что там может быть. В остальных бумагах обнаружились несколько ключей к шифрам, расходные и доходные ведомости с именами – бесценная вещь, еще какие-то записи для памяти.

Перечитав все еще раз, Володя аккуратно уложил их обратно, а сумку повесил себе на плечо.

– Эй, кто там!

В комнату заглянул один из солдат.

– Звали, милорд?

– Да. Срочно разыщите Джерома и Винкора и пусть бегом мчатся сюда.

Солдат козырнул и исчез. Долго ждать не пришлось и вскоре оба вызванных, с трудом переводя дух, видно бежали, стояли перед князем.

– Значит так, – Володя прошелся перед ними. – Винкор, бери парочку солдат на выбор и переверните в этих комнатах все, вскрывайте полы, драпировку отдирайте, можете всю мебель на дрова пустить.

– Что искать? – сразу сообразил Винкор.

– Что угодно. Все найденное немедленно ко мне. Немедленно! Особенно бумаги. Теперь ты, Джером… – Володя задумался. – Винкор, приступай, мы в другой комнате поговорим.

В первой же попавшейся пустой комнате Володя усадил Джерома на стул и сам сел напротив.

– У тебя есть надежные и умные люди на примете?

– Найдутся, милорд.

Володя помолчал.

– Значит так, собирай таких людей. Пора тебя к делу привлекать. Судя по тому, как ловко ты управился тут, справишься и с этим делом. Мне нужна информация о всех значимых событиях в королевстве. Вот эту информацию и будешь собирать ты. Конечно, не ты, набирай людей, вербуй, пугай. Вся информация о них будет сходиться к тебе, а ты уже будешь сообщать ее мне. Понял?

Джером нахмурился и задумался.

– Кажется, да, милорд.

– Если что-то смущает, то лучше откажись сейчас. Потом отказаться уже не сможешь.

– Я согласен, милорд.

– Отлично. Тогда первая задача. Вот письма некоторых очень высокопоставленных людей герцогу. Они пишут, что готовы поддержать его притязания на корону.

– Так это же… – Джером даже побледнел.

– Верно, готовая плаха для них всех. Но отправить этих людей на плаху проще всего, но мертвые пользу не приносят. Понимаешь?

– Не совсем, милорд.

– Снимай копию с этих писем и пусть верный человек доставит их к этим людям. Полагаю, намек они поймут. Да, на меня они подумать не должны ни в коем случае. Пусть этот человек будет от какого-нибудь обедневшего рыцаря, который случайно наткнулся на эти бумаги. Найди подходящего человека. Естественно, ему нужны деньги за них. Дальше пусть на них выйдет другой человек или пусть они случайно на него выйдут и он предложит им помощь в решении этой задачи. Мы эту проблему им «решить» поможем, но в обмен они будут служить нам, поставляя информацию. Посты эти люди занимают высокие, так что информацию будем получать из первых рук.

– А не очень рискованно? – засомневался Джером. – Если мы вернем им письма – они сорвутся.

– Нет. Кроме писем вот тут есть приходные и расходные ведомости, в которых прописаны траты на готовящийся переворот. Так что кроме писем хватает документов. – Володя бросил два письма Джерому. – Вот эти два человека должны служить мне. А вот этих троих можно сдать герцогу Алазорскому. Подбери гонца, отправим копии герцогу, пусть дальше сам думает.

– А почему так?

– Эти трое ключевые фигуры в заговоре. Работать на побегушках они не будут, а проблем создадут. Нет, этих надо убирать, они нам не по зубам. Кстати, можно придумать чтобы остальные подергались от ареста, а мы их, типа спасем от плахи.

– Я подумаю, милорд, и вам доложу свои мысли.

– Правильно. А вот в тетради шпионы старого герцога перечислены и платы им. Смотри сам, кого того, а кого и перевербовать можно. Кажется, герцог очень плотно пытался обложить короля… и даже своим союзникам не доверял, тут, если я ничего не путаю, даже личный слуга одного из его ближайших друзей. В общем думай, завтра своими мыслями поделишься. Потом обговорим с тобой структуру и задачи.

До вечера Винкор притащил еще несколько бумаг, которые после ознакомления частично отправились к Джерому, а некоторые Володя припрятал подальше от всех.

– Читал? – поинтересовался Володя у Винкора.

– Нет, ваша светлость.

– Врешь. Но советую забыть об этом. Сам понимаешь, чем для тебя это может закончиться. Ладно, продолжай работы.

Володя забрал шкатулку с драгоценностями и отправился навестить герцогиню. В комнатах он застал почти идилистическую картину: графиня Лурдская сидела у ложа раненного, герцогиня что-то вышивала у окна, ее дочь развлекала Генриетту. Только мальчик портил всю картину, усиленно пытаясь пролезть сквозь решетки на окнах.

– Напрасно стараешься, Корт, – заметил ему Володя. – Я велел проверить все решетки на окнах как раз на такой случай. Да и что бы ты стал делать, если бы выбрался?

– А вот узнал бы, – нахально заявил он.

– Герцогиня, на вашем месте я бы приглядывал за сыном. Это здесь безопасно, а на улице всякое может случится.

Герцогиня немного побледнела, явно не думала, что снаружи может быть опасно. А Володя водрузил перед ней шкатулку с драгоценностями.

– Кажется, это ваше. Кстати, если вам в голову придет мысль подкупить охрану чтобы сбежать… ну право, подумайте еще раз, стоит ли.

Герцогиня с некоторой растерянностью посмотрела на шкатулку, на князя, но тот уже успел выйти и как раз закрывал за собой дверь. Она открыла крышку и просмотрела все украшения – не пропало ничего.

– Этот князь… Лорниэль, ты, кажется, знаешь его…

– Я случайно с ним встретилась на корабле, когда плыли в Тортон. – Графиня вздохнула. – Знаю ли я его? Его невозможно знать, но он очень… наверное смешно говорить такое про этого коротышку, но я не хотела бы иметь его врагом. Он очень сильно помог нам тогда с дочерью. Если бы не он, мы бы вряд ли выбрались из осажденного города, а меня, скорее всего, уже не было бы в живых. Я не знаю, что у него на уме, но одно могу сказать точно, вам с детьми ничего не угрожает. Кажется у него была какая-то трагедия и погибла его семья… как я поняла, он один остался. Потому у него несколько трепетное отношения к тем, кого он считает слабыми и нуждающимися в защите. Спас в лесу от волков какую-то купеческую девчонку, а потом таскался с ней по всему королевству. Разыскивая её родителей. Он, кстати, к ним и направлялся на том корабле.

– Девчонку? – подняла голову дочь герцогини.

– Ага, – отозвалась вместо матери Генриетта. – Ее Аливия зовут. Мы с ней много потом играли. Она знаешь как дерется? Ни один мальчишка с ней не справится – князь учил.

– Князь… А что это за титул?

– Он из далеких краев, Улияна, – ответила подруге графиня. – Как я поняла, он соответствует примерно герцогскому. Его величество знал кого назначить сюда… Хотя, скорее всего, это ему старый лис, Линар Алазорский посоветовал. Этот мальчишка ведь и в Тортоне отличился. Город тогда не пал только благодаря ему. Извини, Улияна, но твой муж был слишком самонадеян, когда говорил свои слова про осла. Жаль меня тогда здесь не было, может тогда он более серьезно отнесся бы к противнику.

Герцогиня с сомнением покачала головой.

– Если он что возьмет себе в голову… ты же знаешь, как он относится к советам от женщин.

– Знаю… а вот князь, кстати, обязательно прислушался бы.

– И все-таки, что он собирается с нами сделать?

– Не знаю, но уверена, что ничего плохого. Говорю же, у него свое отношение к тем, кто требует защиты. А вот предателей он очень не любит… кажется, его родители погибли из-за предательства. Знаешь… когда с ним поближе познакомилась он показался мне… очень несчастным… Не знаю, как это чувство объяснить. И он совершенно не обязан был помогать мне, тем более помогать жене мятежника. Но одно могу сказать… если кто и сможет победить мятеж вашего мужа, то это именно он.

– Вы хотите сказать, что этот мальчишка сможет победить моего папу? – фыркнула девочка и рассмеялась.

Графиня покачала головой.

– Не надо его недооценивать. Ой как не надо. Я видела, на что он способен и знала человека, который вот так же его недооценивал… не знаю что с ним стало сейчас. Да вот когда Рокерт очнется, спросите его, он лучше меня сказать сможет, он тогда много времени рядом с князем был.

– И где тут у вас раненный? – в комнату уверенно вошел мужчина в легком плаще, без доспехов и даже без оружия. – Арвид. Доктор Арвид, – запоздало представился он, заметив ошарашенные взгляды окружающих. – Так где у вас раненный? А-а-а, вот он, вижу-вижу.

Не спрашивая разрешения, он подошел к раненному, пощупал заинтересовавшие его бинты.

– Ага, вижу, милорд уже осматривал и даже перевязал. Так, жара нет, повязку снимать не будем. Все нормально, скоро очнется. Просто много крови потерял. До свидания.

– Но… – хотела было что-то сказать графиня, однако дверь за врачом уже закрылась.

Как и обещал Арвид Рокерт очнулся где-то через полчаса.

– Лежите, Рокерт. Как вы? – Над солдатам склонилась графиня.

– Все в порядке, госпожа… где я?

– Вы в моей комнате, солдат, – отозвалась графиня и подошла к кровати. – Князь приказал вас принести к графине.

– Князь? – Рокерт нахмурился.

– Князь Вольдемар, помните? – поинтересовалась графиня. – Он здесь.

– Понятно. – Рокерт тихонько застонал и коснулся груди. – Говорил я его светлости, что бы он был осторожным, но не послушал. Интересно, что князь собирается делать дальше? Судя по всему, у него есть какой-то план.

– Вы знаете какой? – поинтересовалась герцогиня.

Рокерт хмыкнул.

– Если бы… В Тортоне мне ни разу не удалось угадать что у него на уме. Интересно, что он сейчас делает?

«Сейчас» Володя сидел во главе стола и задумчиво барабанил пальцами по столу, дожидаясь, когда соберутся все командиры на совет. Некоторые уже пришли, терпеливо сидя за столом и дожидаясь, когда начнется совещания. Володя не обращал ни на кого внимания и только когда вошел граф он оторвался от созерцания своих барабанящих пальцев и слегка кивнул. Граф сел рядом с ним, тоже некоторое время смотрел на выбивающую дробь руку, потом откинулся на спинку стула.

Командиры настолько привыкли, что князь появляется всегда последним, что при входе в комнату замирали, глядя на него с недоумением, потом опасливо осматривались – не опоздали ли. Убедившись, что все нормально, они тихонько занимали свободное место. Наконец собрался весь генералитет. Володя дождался тишины и встал. Немного помолчал, а потом обратился сразу ко всем:

– Итак, первый этап прошел успешно и мы захватили замок со всей казной.

– Там было-то всего ничего, – хмыкнул Конрон.

– Сколько – неважно. Главное, что у герцога и этого больше нет. Сейчас предлагаю заслушать доклады командующих. Арвид.

Врач тоже встал и коротко рассказал о потерях, раненных, прогнозах по ним. Так же сообщил, что подыскал подходящее место для госпиталя, который как раз сейчас привели в порядок и сейчас там ставят кровати.

– Значит погибли пятьдесят три человека и еще может умереть человек пять. Остальные, вы говорите, непонятно?

– Сорок восемь человек точно выздоровеет, шестнадцать я отпустил сразу после перевязки. Под вопросом семь человек.

– Хорошо, – кивнул Володя. – После совещания навестим их.

Дальше коротко заслушали коменданта, который доложил о найденных припасах в замке, размещении пришедших обозов с продовольствием, принятые меры к укреплению обороноспособности замка. Ему задавали вопросы, иногда дали советы по тому или иному вопросу, который возникал. Сам Володя в это не вмешивался, логично полагая, что все эти люди в таких делах намного опытней его и потому слушал и учился.

Выслушав всех, Володя вместо продолжения совещания подвел итог:

– Результаты штурма всем понятны, потери могли бы быть и поменьше. Все они следствие все еще неудовлетворительной подготовки войск. Поэтому предлагаю завтра в шесть утра собраться здесь и обсудить план учений, а так же планов дальнейших действий… – На князя все разом глянули с одинаковым удивлением – до сегодняшнего дня он не выказывал стремлений советоваться с ними по поводу будущих планов и даже в узком кругу просто ставил задачи, а потом уже обсуждались способы их решений. – Полагаю, до утра у всех будет время обдумать текущее наше положение. А сейчас все свободны.

– А почему не сегодня обсудить? – удивился граф Танзани, когда все ушли. – Времени-то еще полно.

– Времени полно на что и для кого? – Володя снял со спинки стула свою накидку и набросил её на плечи. – У нас может быть, а во дворе раненые умирают.

– Ах вон ты к чему, – протянул граф, задумчиво кивнув. – Тогда не буду тебя задерживать. Удачи.

В госпитале Володя сразу велел Арвиду провести его к самым тяжелым раненным. Врач светил факелом, а мальчик, весь зеленый, осматривал вспоротые раны.

– Здесь, боюсь, я ничего не смогу сделать – повреждены внутренности. Их надо шить, но в таких условиях…

Арвид кивнул и, ничем не выдавая эмоций, отправился к следующему. Здесь Володя задержался подольше, изведя пузырь перекиси водорода.

– Арвид, у меня лекарств не так уж и много. Осталось все две банки перекиси… Надо будет нам с тобой заняться изготовлением спирта, моих припасов, боюсь. Надолго не хватит.

– Спирт, это…

– Дезинфекция и обеззараживающее средство. Вы же видели, как я смачивал им вату и протирал те места, куда делал укол, или которые резал.

Осмотр продолжался. Где-то Володя задерживался подольше, делся уколы и что-то объясняя Арвиду, где-то качал головой и проходил дальше.

– Скажите, милорд, а у вас бы этих людей спасли?

Володя задумался.

– Если бы они сразу оказались бы в операционной очень может быть. Разве что с первым были бы проблемы – слишком большие внутренние повреждения. Просто удивительно, как он до сих пор жив.

– Понятно. – Арвид вздохнул. – А я ничем не могу помочь им.

– Дело не в знании. Я знаю, как их можно было бы спасти, но у меня нет ничего, что им могло бы помочь. На все случаи жизни лекарств не захватишь. Да тут и не в лекарствах дело. Ну найдется у меня обезболивающее, противошоковое. Можно провести анализ крови и сделать переливание – система тоже есть. Но знания и опыт… Тут нужен хирург высочайшего класса, чтобы все правильно сшить, но даже тогда могут возникнуть осложнения. Надо нам с тобой, Арвид, искать местные заменители лекарств и тогда можно будет обоим учиться. Рецепт приготовления спирта я знаю, надо будет скупить у крестьян все зерно не очень хорошего качества и поставить на брожение. С дистиллятором будут проблемы…

– Дистиллятор?

– Ну видел у меня такую штучку типа трубки в трубке? Я воду дистиллированную делал.

– Которая, ты говоришь, без примесей?

– Да. Я в ней все лекарства развожу – у меня-то они в концентрированном виде. Чтоб места меньше занимали, иначе пришлось бы телегу с лекарствами за собой возить.

– Перед походом вы, милорд, помнится, наделали много запаса этой вашей воды.

– Вот тут тоже самое – продукт брожения надо будет перегнать через такой дистиллятор и лучше два раза. Вот и получим спирт – универсальное средство обеззараживания и первый помощник врача. А вот с остальным… Я вам говорил, что таблетки делятся на группы, в каждой из которых могут быть много видов лекарств.

Арвид задумался, достал из сумки тетрадь и принялся что-то в ней выискивать.

– Это антибиотики, противовоспалительные, антигистамины…

– Оно. По поводу антибиотиков еще подумаем. Противовоспалительные я точно знаю, что есть множество трав, настой которых, может служить для этого. Тоже самое и по остальным группе. В идеале было бы неплохо найти какую-нибудь знахарку и переговорить с ними. У меня есть целая энциклопедия по лечебным травам, но пока я тут нашел не очень много знакомых растений.

– Знахарка, – презрительно фыркнул Арвид. – Совершенно не научный подход.

– Извини, но я предпочту выздороветь не по науке, чем помереть по ней, как это едва не случилось с принцессой.

– Этот с позволения сказать врач был шарлатаном!

– Кто ж спорит? Но тем не менее.

– Да… если бы не ваши лекарства, милорд… боюсь, что на тот момент я бы спасти принцессу не смог, а после ваших лекарств ей уже на второй день стало лучше.

– Извини, Арвид, но мне надо идти – дел еще много. И все же постарайся узнать о какой-нибудь знахарке, живущей поблизости. Хуже ведь не будет, если мы поговорим с ней. Может она и окажется шарлатанкой, а может и нет.

До поздней ночи Володя задумчиво сидел перед картой герцогства, изучая окрестности. Как ни странно, но на этот раз никакой тревоги он не чувствовал. То ли уже привык ко всему, то ли настолько устал, что никакие волнения в голове просто не помещались. Решив, что большого смысла в дальнейшем издевательстве над организмом нет, он разделся и улегся в приготовленную слугами кровать. Ощущения ночевки в только что захваченном вражеском замке оказались довольно необычные… и сверчки ночью что-то расшалились.

Утром, уже не нарушая сложившихся традиций, Володя вошел в зал, где собрались офицеры последним. Он неторопливо прошел к своему месту, но садиться не стал.

– Итак, господа, наше положение все вы прекрасно знаете. Скоро известие о падении замка дойдет до герцога и тот ускорит марш, чтобы наказать нас за нахальство. Какие предложения будут?

Задав этот сакраментальный вопрос, Володя опустился на стул, откинулся на спинку и выжидательно замер. На миг в комнате воцарилась тишина, которая моментально взорвалась гомоном голосов. Кто-то заспорил с соседом, некоторые пытались согласовать свое видение ситуации. Во всем этом шуме невозмутимыми остались только Лигур, Конрон и Танзани. Граф, правда, неторопливо поднялся со своего места, отозвал Лигура к окну и стал что-то у него выспрашивать. К ним подошел Конрон. Недолго посовещавшись, они вернулись на свои места.

– Что-то придумали? – поинтересовался Володя.

– Мысли у меня есть, но боюсь, они вступят в конфликт с твоими. Потому предпочту выслушать твой план и его обдумать.

– А вот мне бы хотелось выслушать разные мнения, – вздохнул князь. – Возможно в моем плане произойдут изменения.

Наконец один из офицеров решился заговорить – видно делегировали его от группы. Тот довольно толково рассказал о текущей ситуации, что их остальные войска подойдут однозначно раньше войск герцога и этим надо воспользоваться, чтобы дополнительно укрепить замок, а потом засесть в оборону…

Володя до этого момента слушал внимательно, но когда пошел разговор о дополнительных укреплениях жестом остановил его.

– Кто еще думает, что надо садиться в осаду?

Поднялось несколько рук.

– Готовы обосновать это мнение?

На этот раз выступил один из полковников, бывший раб. Локхерцы поморщились, но ничем иным свое отношение к выскочке не проявили – в свое время князь довольно резко отреагировал на попытку одного из тиров высказать нежелание находиться в одном помещении с бывшим рабом, после чего этот тир вылетел из этого помещения пулей с категорическим запретом подходить к князю даже близко. Слова, которыми проводил тира князь хоть и были на незнакомом языке, но их смысл дошел до всех.

Полковник ненадолго задумался, собираясь с мыслями, а потом объяснил, что превосходство врага в силах таково, что принимать бой в открытом поле чрезвычайно опасно…

Тут же нашлись тиры, которые обвинили его в трусости. Володя прервал готовый было уже разгореться скандал хлопком ладони по столу, а сидящий рядом граф Танзани медленно обвел спорщиков таким взглядом, что те моментально притихли, а зачинщик даже робко пробормотал извинение. Во дает человек, восхитился Володя, один взгляд и моментально тишина и порядок.

«Интересно, чтобы я без него делал?» Мда уж, пока такой вот авторитет не появится, руководить этими людьми занятие не из приятных. Если бы не граф еще неизвестно, что получилось бы. Половина бы тиров смертельно обиделась и свалила бы куда подальше, другая половина собачилась бы с выдвиженцами Владимира из-за их низкого происхождения, а то и вообще из бывших рабов. В результате ни о каких боевых действиях речи бы ни шло. Конрон еще смог бы держать в узде своих, но те рыцари, которые присоединились к отряду в столице в надежде на славу точно бы устроили дебош. А вот с графом такие шутки не проходили. Во-первых его авторитет среди рыцарства и тиров был непререкаем – пример для подражания, во-вторых, слава лучшего бойца королевства и доверенное лицо прежнего короля, а теперь, судя по всему и молодого, и в-третьих, при всей своей сдержанности он обладал очень суровым характером и если его рассердить, то неприятности можно было поиметь на все части тела. Это знали все и ссориться с таким человеком желающих не находилось. Как все благородные относились к тому, что граф в данном случае выступал как тень этого чужеземного князя, подчеркнуто выказывая ему уважение подчиненного командующему, оставалось загадкой. А спросить напрямую графа почему он так поступает желающих тоже не было.

– Как я понимаю, у вас есть более храброе предложение? – поинтересовался у спорщика Владимир. – Мы слушаем вас.

Как и ожидалось – все его предложение свелось к тому, чтобы выступить вперед и разгромить врага в открытом бою.

– А если он нас разгромит, что делать?

Такой вопрос поставил храбреца в тупик. Он на мгновение задумался, а потом понес ахинею про храбрость преданных королю солдат, про помощь богов тем, кто соблюдает клятвы и обреченность мятежника. Под пристальным взором князя накал страстной речи постепенно спадал, а под конец тир совсем замолчал, прервавшись на полуслове.

Володя поднялся.

– Господин Рихард, война, не гадание и не стоит делать ставку на броски костей. Сегодня может повезти, завтра, но однажды не повезет. Нам же надо победить, поскольку ставки предстоящего боя велики. Любителям же острых ощущений предлагаю сыграть в те же кости на собственные жизни. Что вскинулись? Вот тир Рихард нам только что это и предложил – выйти в поле и вперед: повезет, не повезет. Но в одном он прав – отсиживаться за стенами замка мы не можем. С одной стороны кажется, что все замечательно: крепкие стены, многочисленная армия, запасы продовольствия с прибытием наших обозов месяцев на шесть хватит. Проблема только в том, что нет у нас этих месяцев, чтобы сидеть в обороне. Запираясь в замке, мы обрекаем себя на пассивную роль. Ресурсов же у герцога намного больше, чем у нас и он может стоять у замка хоть полгода, хоть год. Единственная польза от нашего сидение – сорвется договоренность между Эрихом и герцогом. И то не факт, нас тут могут просто заблокировать частью войск, а остальная пойдет на столицу.

– Мы могли бы использовать жену… – Советчик вдруг осекся, глядя на князя, стушевался и плюхнулся на место словно подкошенный.

– Ну-ну, продолжайте, – свистящим шепотом посоветовал Володя. Таким князя еще не видели. Гневным, спокойным, усталым, пылающим энтузиазмом, но тут… ярость безграничная, первозданная. От нее становилось по настоящему жутко и уже плевать на возраст и рост – в таком состоянии рвут зубами и когтями пока сами не сваливаются мертвыми или пока не растерзывают противника в клочья. – Что же вы остановились? – Голос князя немного окреп, убавив ярости и добавив ледяного спокойствия, от чего стало еще страшнее. – Чего только жену? А давайте и детей его выставим на крепостной стене с петлями на шее. Откажется сдаться, тут же и повесим. Готовы поработать палачом?

– Я ничего такого… да я не… – отчаянно забормотал советчик.

– Ваше предложение скверное хотя бы потому, что такие действия крайне редко успокаивают кого-либо, зато приводят в ярость гарантировано… И если у такого человека есть средства и ресурса добраться до горла виновника гибели его семьи, а у герцога все это есть, то следствием будет война на уничтожение по всему герцогству. Мне же оно нужно с целыми деревнями и городами…

Чуть прикрыв глаза, Володя медленно, прошелся ко комнате. В полнейшей тишине только слышно было как скрипели его сапоги и тихонько позвякивали мечи за спиной.

– Всем слушать приказ, – наконец заговорил он и впервые ни у кого не возникло желания спорить. – Через два часа все отряды должны выйти из замка, подготовить луг, который находится южнее замка под полигон. План учения следующий… – Князь подошел к стене и сорвал с нее приколотую ткань, под которой оказалась прикрепленный лист бумаги со схемой расположения войск. Володя взял тонкий прут, который приспособил под указку. – Поскольку наша артиллерий пока не подошла – ее роль будут играть разгруженные телеги. Это будут спрингалды. Стрелометы и требуше пока оставим – с ними займемся позже, когда отработаем тактическую схему. Суть ее в следующем…

В полнейшей тишине, Володя показывая на схеме, объяснял где должна быть чья позиция и как происходит перестроение войск.

– Поскольку ожидается именно конная атака – противником сегодня назначается отряд Конрона. Он выходит вот из этого леса и устремляется на выстроенную пехоту. Та должна выждать пока всадники не приблизятся и организованно отойти за телеги, изображающие спрингалды. В случае возникновения замешательства или паники пехота считается уничтоженной и маневр повторяется. Будем отрабатывать этот маневр до тех пор, пока каждый солдат не поймет как нужно действовать в той или иной ситуации. Потом задачу усложним. До подхода герцогской армии у нас остается шесть дней. Это время мы не должны потратить впустую. Офицеров прошу разойтись по отрядам! Через два часа я буду в поле, чтобы наблюдать учение.

Люди, тихонько переговариваясь, стали расходиться. Иногда то тот, то иной человек бросал в сторону Володи испуганный взгляд, но тотчас отводил его и спешил поскорее покинуть комнату. Вскоре остался только граф Танзани. Володя вопросительно вскинул голову.

– Как я понимаю, в этих учениях опять нет места моим людям, а потому мне незачем идти к солдатам.

– Я бы хотел остаться один, – буркнул Володя.

– Правда? И не надо на меня сверкать глазами, поверь, я видал и погрознее. Лучше говори, что ты там задумал.

Володя набрал уже было воздух, чтобы наорать на граф, но на миг замер, а потом тихо выпустил его.

– Извини, – буркнул он. – Сорвался. Давно со мной такого не было… в военной школе преподаватели думали даже, что у меня и чувств не осталось.

– Тебя настолько разозлило предложение этого дурака?

– Я просто представил на его месте того человека, который убил моих родителей и сестру. Тоже искал легких путей.

– Я так и подумал. Но ты всерьез думал, что герцог стал бы мстить?

Володя достал из кармана накидки лист бумаги, развернул.

– Герцог Торенды, натура впечатлительная, нерешителен в принятие решений, однако раз что-то решив идет к цели уже не сворачивая. Любит жену и детей… Тут еще есть, но главное это.

– Хм… Ты всегда о каждом противнике собираешь такие сведения?

– Да. Так проще просчитывать их реакцию. Когда знаешь свои силы и слабости, и знаешь силы и слабости противника победить проще.

– Ясно… Слушай, а может тогда отправим семью герцога в столицу? Не смотри на меня так, я даю слово, что там им не будет причинен вред.

– Нет. Нельзя. Герцог очень любит семью и сделает все возможное для того, чтобы освободить ее. И пока она здесь, он помчится сюда с максимальной скоростью, бросив все, что его сдерживает. Значит придет он только с кавалерией и с той пехотой, для которой найдутся запасные кони. Если же он узнает, что семью уже увезли, то спешить у него причин не будет, он остановится и начнет собирать силы для гарантированной победы, а потом уже двинет на столицу, чтобы спасти семью.

Граф очень задумчиво посмотрел на Володю.

– Ты именно это имел в виду, когда говорил, что в случае захвата замка герцог придет сюда с меньшими силами, чем если просто пойти ему навстречу?

– Ну да. И еще он будет гнать людей с максимальной скоростью.

– Да уж… Однако при всем твоем желании защитить его семью это не мешает тебе их использовать против герцога. Скажи, а если бы они тебе не были нужны тут, ты бы отправил их к королю?

Володя покачал головой.

– Артон слишком вспыльчив… Извини, буду откровенен, хотя тебе это может не понравится… считай как хочешь, но я не думаю, что Артон удержался бы от мести. А потом сильно бы жалел.

– Пожалуй, тут ты прав, – задумался граф. – Скажи… а ты сам бы стал мстить за гибель отца, если бы мог?

– Хм… трудный вопрос. – Володя изучил потолок. – Со своим теперешним опытом я думаю, что нет. – Наткнувшись на недоверчивый взгляд графа, пояснил: – Если бы убийца не тронул никого, кроме отца я бы мстить не стал. Понимаете, мой отец вовсе не был невинным человеком… не мне его судить. В те игры он сам начал играть, никто насильно не заставлял его туда лезть. И ставки той игры он прекрасно знал. Просто он доверился человеку, который доверия не заслуживал. – Володя вздохнул. – Проблема в том, что если бы погиб только отец, то у меня не было бы моего теперешнего опыта и когда бы я подрос, наверняка тоже влез во все эти дела, желая отомстить, наказать, властвовать. Это сейчас я понимаю, что никакая власть не стоит жизни близких людей.

– Тут с тобой многие бы не согласились.

– Возможно потому, что им не приходилось терять по настоящему близких людей. Жаль, что герцог Торенды не понял, что для него по настоящему важно, в результате потерял все.

– Ну еще не потерял, но с твоей помощью… – Володя сморщился. Граф воззрился на него с явным удивлением. – Слушай, а ведь тебе действительно жаль, что все так происходит! Ты не шутишь! Ты жалеешь о таком выборе герцога даже несмотря на то, что именно благодаря этому мятежу стал настолько нужен королю, что тот вознес тебя, чужака, на вершину власти, сделав одним и семи правителей королевства!

– Тебе трудно понять… – Володя встал. – Извини, надо кое-что сделать перед началом учений. Встретимся на поле.

Граф не стал останавливать князя, но даже когда за ним закрылась дверь еще долго смотрел ему вслед с безграничным удивлением.

Глава 24

Учения шли уже третий день и все это время солдаты возвращались в казармы чуть ли не на корячках, тиры, уж на что выносливые вояки, но и те по прибытию сразу заваливались спать, едва только расседлают коней. Зато четкость маневров пехотинцев стала более менее приемлемая и отступление при бурном натиске конницы проходило нормально, в отличие от первого раза. Когда чуть ли не половина солдат не выдержала и ломанулась вперед бегом, чтобы поскорее достигнуть нужного рубежа и повернуться к противнику лицом. Полковники и без слов Володи поняли, что первый блин оказался комом и начали сами высказывать солдатам все, что о них думают, а после вернули всех на исходный рубеж. Конница тоже вернулась к лесу и карусель завертелась по новому… Сама Володя наблюдал за учениями только ближе к вечеру, когда возвращался из поездок по окрестностям, изучая подходящие места для боя.

– Герцог может подойти только по этой дороге или этой, – Володя махнул рукой внимательно слушавшему его командиру конных лучников – наемнику арзусцу. – Мне надо знать точно по какой дороге он идет задолго до того, как появится. Как твои орлы?

– Мои орлы еще бараны, – коротко отрезал он.

Арзусец говорил по-локхерски не совсем чисто, порой шепелявя, потому он старался употреблять как можно меньше слов. Тем не менее понять его можно было без труда даже для Володи. который сам совсем недавно выучил язык и все еще говорил с акцентом, который местные жители принимали за имперский.

– Стадо баранов под командованием льва сильнее стада львов под командованием барана, – повторил Володя слова Наполеона, а арзусец надулся от гордости.

– Это так!

– Вот на тебя и вся надежда. Заодно проверишь своих орлов-баранов в деле.

– Я все понял и все сделаю! Мы мастера разведки.

– Тогда действуй. Отыщешь войска герцога и не спускай с него глаз, докладывай мне о всех его перемещениях… шли гонцов почаще. В бой не вступать как бы ни хотелось, в случае риска отступайте.

Арзусец слушал наставления и снисходительно улыбался – мол поучи охотника как добычу свежевать, но зная, кто ему платит, в спор с нанимателем не вступал. Володя это понял и закруглился.

– Да ты сам все лучше меня знаешь. Давай.

Арзусец кивнул, вскочил на коня, махнул своим людям, ожидающим чуть в стороне и через мгновение по одной из дорог мимо князя промчался отряд кавалеристов в легких доспехах, но зато у всех были приторочены у седла луки и колчаны со стрелами.

Следующий инструкцию получал Саймон Оргин. Сразу после прибытия инженера с артиллерией он его не беспокоил, поскольку тот со своими мастерами был занят оборудованием полигона и размещение стрелометов и спрингалдов. Но как раз сегодня утром они все закончили. Отозвав его в сторону, он расстелил прямо на земле карту и сел перед ней, Оргин опустился рядом. Подъехавший граф соскочил с коня, дожидаясь, когда освободиться князь.

– Саймон, видишь эту реку, – Володя ткнул в карту.

Инженер внимательно изучил линию на бумаге и кивнул.

– Конечно, милорд.

– Бери своих людей, крестьян из ближайшей деревни и выбери подходящее место вот на этом отрезке и начинай наводить мосты. Ставь не менее двух – для пехоты и кавалерии.

Инженер удивленно глянул на князя, но спорить не решился, только спросил:

– Когда их надо поставить?

– До подхода герцогских войск… – Володя задумался. – Если сражение пойдет не так, у нас должна быть возможность быстрого отступление. Мосты надо подготовить к возможности быстрого уничтожения. Смотри, если мы отойдем по ним и уничтожим, то герцог сможет переправиться за нами только вот по этому мосту почти у самого замка… Его тоже подготовь к уничтожению. На мост выше по течению у меня свои планы и его не трогай. В результате преследовать нас герцог не сможет пока не захватит собственный замок, а здесь мы оставим достаточно людей, чтобы с ходу у него это не получилось.

– Вот, значит, как…

– Да, знать об этом остальным не нужно. Даже твоим людям. Будут спрашивать. Говори что мосты нужны для улучшения снабжения наших войск.

– Я понял, милорд. – Инженер поднялся, отряхнулся и торопливо зашагал к своим.

– Ты не так уверен в исходе боя, как хочешь показать, – заметил граф.

– Я пытаюсь предусмотреть все варианты.

– Я это понял… тебя, кстати, Лигур разыскивал. У него есть какие-то идеи, хотел обсудить.

Володя кивнул и вскочил в седло.

Лигур ждал их в штабном шатре, где он рассматривал схему.

– В общих чертах, я кажется, понял, что ты задумал, – сообщил он после приветствий. – Только мне кажется, что ты не все учитываешь. Все-таки наши солдаты еще не совсем хорошо обучены и таранного удара могут не выдержать.

– Что предлагаешь?

Лигур изложил свои мысли. Володя поморщился.

– Рогатки… «ежи»… это все настолько стиснет нас самих, что мы лишимся возможности маневра.

– Зато солдатам будет спокойнее, а это главное.

Володя задумался. С одной стороне искусственно ограничивать возможность маневрирования не хотелось. С другой Лигур лучше него знает солдат и если он говорит, что они могут не выдержать, значит есть основания. По большему счету Володя всегда предпочитал действовать не методом прямых указаний, понимая, что в местной специфики еще слабо разбирается, а постановкой задач своим помощникам, а те уже действовали в рамках своего разумения. Советы Володя давал, но прислушиваться к ним или нет – это уже было на совести исполнителя. В свое время когда на Базе разрабатывали его стиль работы, то остановились именно на таком.

– Пойми, – говорил психолог, – специфика местной жизни может очень сильно отличаться от того, к чему ты привык. Пока ты не узнаешь всего этого самый невинный шаг может посадить тебя в лужу. Потому лучше всего будет если ты, пока не изучишь все норы, как можно больше будешь использовать местных. Ставь им задачи, советуй, но работать они должны сами без твоего присмотра – только так будет польза. Возможно это окажется не так эффективно, как если бы ты сам занялся проблемой, но шансы что ты дело завалишь все-таки много выше.

В справедливости этого Володя уже имел шанс убедиться, когда провалилась его попытка ввода званий для кавалерии, которая едва не вызвала бунт благородных. Вовремя дал задний ход, предоставив разруливать ситуацию Конрону. Были и более мелкие провалы как раз из-за незнаний местных тонкостей. С тех пор он предпочитал выступать именно генератором идей, а не их проводником. Даже планы военной кампании разрабатывались совместно с теми, кого Володя называл генеральным штабом, в который вошли доверенные люди. Они собирали информацию, занимались планированием, даже организацией снабжения. Сам Володя только отбирал идеи, что-то дополнял, что-то уточнял. Изредка, правда, выступал и как единоличный командир, но армия тем и хороша, что приказы тут обсуждать не принято, а потому если что даже и шло вразрез с местными представлениями, то особых споров не было, если не задевалось чего-то действительно важного.

– Хорошо, действуй как считаешь нужным, – наконец принял решение Володя.

Лигур кивнул.

– Сейчас и займемся заготовкой «ежей», благо опыт имеется. Только, милорд, вы уверены, что атака будет именно кавалерийской? Делать ставку на это…

– Я прежде всего делаю ставку на то, что герцог – локхерец до мозга костей.

– В каком смысле? – удивился Лигур.

– В прямом. Лигур, сколько у нас войск?

– Войск? Где-то четыре с половиной тысячи. А что?

Володя выглянул из шатра и выловил среди солдат первого попавшегося локхерца, которым оказался Конрон, направляющийся на обед.

– Конрон, можно тебя на минуту?

– Милорд? – Конрон не очень радостно глянуло на князя, но все-таки вошел в шатер.

– Конрон, сколько у нас войск?

– Войск? – В его голосе отчетливо прозвучало: «И ради этого ты меня оторвал от обеда?» – Примерно полторы тысячи всадников… ну еще пехота есть.

– Спасибо.

– Это все, милорд? – Дождавшись кивка, Конрон пробормотал себе под нос что-то в адрес чокнутого князя… тихонько пробормотал, чтобы никто не услышал и вышел.

Володя повернулся к Лигуру.

– Понял? И он ведь прекрасно знает, что твои пехотинцы не толпа крестьян. Он с детства знает, что только латная кавалерия настоящие солдаты. Остальные так… пехота. Со стороны это очень бросается в глаза, хотя изнутри, думаю не так заметно. Но я-то как раз со стороны и смотрю. Я полагаю, что у герцога этот подход еще более ярко выражен – он не был в Тортоне и не видел твоих людей в деле. К тому же если он постарается прибыть как можно быстрее, то сделать он это сможет только с кавалерией. Если пехоту с собой и возьмет для помощи, то очень немного.

Граф еще при словах Конрон нахмурился, потом внимательно выслушал слова князя и покачал головой. Даже когда в шатре он остался один, то и тогда еще долго размышлял о чем-то. Потом сел за стол, сдвинул со стола карты, достал лист бумаги и стал что-то быстро писать. Писал довольно долго, потом запечатал свиток, спрятал его и вышел. Некоторое время наблюдал как солдаты отдыхают после обеда перед началом тренировки, а потом направился к своим, где разыскал помощника. Которому и вручил свиток.

– Как обычно? – поинтересовался тот.

– Да. Это как можно быстрее надо доставить королю.

– Тогда я сейчас зашифрую и отправлю гонца, ваша милость. А князь…

– Князь, не идиот и он, думаю, прекрасно знает почему я таскаюсь всюду за ним, – вздохнул граф Танзани. – Но пока все равно ничего сделать не может… или не хочет.

– А вы сами что думаете по его поводу?

Граф прикусил губу. Не дело помощника это знать, но с другой стороны он ему полностью доверял, потому и выбрал.

– Он может быть опасен… Я почему-то думаю, что король допустил ошибку, когда дал этот пост ему… как бы лекарство не оказалось опаснее болезни…

– Значит вариант два?

Граф снова задумался.

– Пока нет. Пусть пока все идет как есть. Я еще не разобрался в этом князе… Но он искренне ненавидит предателей, а потому клятву будет держать.

– Так что же вас тревожит? – удивился помощник. – Юноша, безусловно, талантлив и очень хорошо, что его удалось привлечь на нашу сторону. Конечно, он делает кучу ошибок, неопытен, многое не знает и если бы не вы, то для него все могло бы закончится печально. Но это дело наживное и когда он наберется опыта, то он может стать опорой королевства.

– Да-да, – рассеяно отозвался граф. – Иди, Турн, занимайся донесением… Вот это меня и пугает, – добавил он, когда его помощник вышел. – Что будет, когда он наберется опыта?

Прошло еще два дня… Со всеми делами Володя так замотался, что ему некогда даже было навестить семью герцога и графиню Лурдскую. Впрочем, те сами не изъявляли желания с ним общаться – Володя приказал, чтобы ему передали все просьбы пленников и о встрече те не просили. Единственно он разрешил им ежедневные прогулки во дворе замка в небольшом саду. Под присмотром, но ненавязчивом, поскольку замок находился на осадном положении с усиленными патрулями на стенах, во дворе и постоянно закрытыми воротами тоже под усиленной защитой. По необходимости открывалась только небольшая калитка. Войска в основном жили в палатках, занимаясь практически беспрерывно. Даже Володя признал, что маневр отработан хорошо, но все равно требовал учений, хотя и не таких интенсивных. Шли занятия по перегруппировки в бою по сигналам, тренировались выдвигать резервы для закрытия брешей в линии. Даже устраивали экзамены, когда горнист подавал сигнал, а каждый командир отделения должен был сказать, что сигнал значит. Кто не отвечал – учил их потом едва ли не всю ночь. Совершенство все равно оставалось недостижимым…

Володя выслушал очередное донесение от арзусца, который сообщал, что произошла непредвиденная стычка с отрядом герцога и потерял несколько человек, но сумел оторваться от преследования. Сам герцог усиленно гонит солдат вперед невзирая ни на что. Как и подозревал Володя, Ульмар посадил всех кого можно на коней и теперь несся к замку, наверстывая упущенные дни, когда был уверен, что замок противнику взять не удастся и которые потратил по стягивание всех разбросанных отрядов в кулак. Если он продолжит такой марш. То будет здесь даже раньше, чем ожидалось – настолько стремительного марша Володя от герцога не ждал.

– Похоже, что послезавтра будет бой, – заметил граф Танзани, когда гонец отправился есть и отдыхать. – Этот герцог широко шагает.

– Сегодня в учениях отбой. Вечером накормить солдат получше, а завтра только легкий завтрак. – Володя повернулся к графу. – Бой будет завтра. – К Конрону: – С утра быть готовым к выступлению. Лигур, подготовь своих людей. Все.

– Двинешься навстречу? – поинтересовался граф, когда офицеры, уточнив детали и получив дополнительные инструкции, разошлись по своим отрядам. – Стоит ли?

– Стоит. Герцог этого не ждет. Значит стоит. Да и место там получше для боя есть… В случае чего отступать к нашей переправе оттуда тоже удобнее. Граф… выделите надежного человека, пусть он возьмет человек тридцать-сорок из тыловых служб и человек десять солдат и встанет вот на этом перекрестке. Если сражение пойдет не так, отступление будет проходить именно в этом направлении. Он должен всех направлять в сторону переправы и немедленно отправить человека, чтобы он разрушил мост недалеко от замка. – Володя махнул в сторону моста, о котором он говорил, хотя его с этого места было не видно, даже если выйти из шатра – замок загораживал.

– А мост выше по течению?

– О нем позаботится наш друг арзусец… Ллия Тутс… ну и имена у них там. Я уже отправил к нему несколько гонцов с приказами.

– Несколько?

– На всякий случай. Уже был замечен вражеский разъезд. Один, правда, но кто знает. И еще, граф… проследите, пожалуйста, чтобы тут все нормально было. Мне надо бы навестить семью герцога, последняя возможность перед боем, а то как-то нехорошо даже получается.

– Все будет нормально. Я никогда прежде не видел в войсках такой дисциплины, какую навели в армии твои офицеры. Разве что в гвардии. Думаю, что присмотр тут не нужен, но прослежу.

– Спасибо.

В замке Володя прежде всего осмотрел посты, устроил разнос командиру, у которого солдат заснул на часах и только после этого навестил семью герцога. Герцогиня оторвалась от вышивания, которому обучала дочь и вопросительно посмотрела на гостя. Ему, похоже, обрадовалась одна Генриетта, тут же похваставшаяся своей вышивкой, не обращая внимания на недовольный взгляд дочери герцога Аники и презрительное фырканье Корта.

Володя изучил вышивку.

– Неплохо, – признал он. – Только вот иголку бы потоньше, а то стежки большие получаются. Вот тут видишь, неровно?

Генриетта изучила указанное место и со вздохом призналась, что «этот стежок у меня еще плохо получается».

Аника фыркнула.

– Чтоб ты еще понимал в вышивании.

Володя не обратил на это никакого внимания, чем оскорбил девочку неимоверно.

– Вы пришли что-то сказать, милорд? – вмешалась герцогиня, отчасти из страха, что ее дети сумеют таки вывести из себя князя и тогда неизвестно что может с ними случиться.

– Не знаю, ваша светлость, радостные это для вас вести или нет, но ваш муж с армией на подходе. Скорее всего завтра будет сражение.

– Надеюсь папа тебе всыплет хорошенько!

– Да!!! – поддержал сестру Корт.

– Может и так, – к их удивлению согласился князь. – Ваш папа хороший командир и бой будет трудным. Я не недооцениваю его и потому принял все меры к тому, чтобы победить. В остальном на все воля Господа…

– Какого? – удивилась графиня.

– Единого. – Володя улыбнулся. – У меня своя вера, графиня, ее сложно объяснить, а вдаваться в теологические спору у меня нет ни желание, ни нужных знаний.

Володя подошел к кровати и слегка откинул одеяло.

– Как раны, Рокерт? Не беспокоят?

– Чешется очень, милорд, в остальном нормально.

– Чешется, это хорошо. Значит заживает нормально. Вот, – Володя положил на столик две таблетки. Перед сном съешьте их и запейте кипяченой водой. Кипяченой, Рокерт, если не хотите потом бегать каждые десять минут по нужде. Кстати, я всем советую пить только кипяченую воду во избежание проблем с желудком. Разведенное вино хорошо, но все-таки… Ладно, не буду больше мешать.

– И все-таки папа тебе покажет завтра!

Володя остановился и обернулся у двери.

– А что будет дальше, девочка?

– Девочка?!! – Аника задохнулась от гнева и тут заметила слабую улыбку князя. – Так ты еще и издеваешься?!!

– Немного. Так что будет дальше, когда он покажет? Где остановится?

– Что значит где остановится? – девочка даже про гнев забыла, пытаясь понять чего от нее хочет услышать чужеземец.

– Ну какая у него конечная цель? Трон Локхера? Хочешь стать принцессой?

– А если и так? – Аника с вызовом глянула на него.

– Да? Знаешь, я познакомился во дворце с Ортинией… Она на два года старше тебя всего.

– Ну и что? – девочка все никак не могла сообразить к чему ведет князь.

– Она серьезно болела… врачи думали не выживет. Ее мать пришла ко мне, поскольку знала, что у меня может быть возможность ей помочь. У меня хорошие лекарства и принцессе стало лучше. Ее мать потом пришла к ней и долго сидела с дочерью… она думала, что уже потеряла дочь.

– Хвастаешься?

– Хвастаюсь? Нет, пытаюсь кое-что тебе объяснить. Так вот, когда королева просила меня о помощи, у нее в глазах стояли слезы… Она так смотрела на дочь… вот как вы герцогиня. Вы ведь тоже любите дочь? Так вот, милая Аника… – Володя опять улыбнулся, заметив реакцию девочки на обращение, – чтобы вам стать принцессой, надо убить и Ортинию и ее мать. Вы готовы это сделать ради титула?

Герцогиня вскрикнула… Похоже, до нее дошло. Она с ужасом глядела на Володю.

– Вам король дал титул герцога Торенды! – ахнула она. Вскочила, не зная, к кому бросаться к сыну ли или дочери.

– Вижу, вы поняли, – кивнул Володя.

Аника испуганно попятилась, но тут же взяла себя в руки и вздернула голову.

– Вы убьете меня и брата ради титула?

– Но ведь вы готовы были убить Ортинию и ее братьев, чтобы стать принцессой?

– Вы… вы чудовище!!! – герцогиня наконец притянула к себе детей и заключила их в объятия.

Володя пристально смотрел ей прямо в глаза, пока герцогиня не сдалась и не отвернулась.

– Правда? Только потому, что дело коснулось ваших детей? Судьба других вас не касалась и мужа вы не осуждали?

Герцогиня побледнела, ее взгляд заметался, ища поддержки хоть у кого.

– Милорд, – наконец выдохнула она… – Прошу вас… Пощадите их… Они же не виноваты…

– Не виноваты, что родились детьми герцога? Или в том, что отец забыл о клятве?

Володя отвернулся и снова направился к выходу, но опять задержался.

– А вот это не надо.

Герцогиня, набравшая уже было воздух, чтобы что-то сказать, глотнула.

– Что не надо?

– Предлагать мне не надо то, что вы только что хотели предложить. – Володя кивнул на Анику и снова глянул на ее мать. – Я прав?

Улияна медленно кивнула, в глазах страх уступил место ужасу…

– Нет, мыслей я не читаю, просто это самый очевидный ход, чтобы спасти детей и вроде бы легализовать мое положение в герцогстве. Но этого не надо во-первых, потому что такой ход спас бы только вашу дочь, но не сыновей. Во-вторых, ваша дочь сама бы отказалась от такого спасения. И в-третьих, ваш муж официально лишен титула Королевским Советом как мятежник и этот же Совет даровал титул мне, потому я не нуждаюсь ни в какой поддержки с вашей стороны, а с подданными я попытаюсь договориться самостоятельно… – Володя выдержал паузу и когда герцогиня совсем побледнела, закончил: – И по этой же причине вашим детям ничего не угрожает. Вы, как семья мятежника тем же Королевским Советом лишены всех титулов и поместий и они не могут больше претендовать на герцогство. Если ваш муж проиграет, то в Локхере ваши притязания не поддержит никто – проигравших не любят.

Володя закрыл за собой дверь, неторопливо прошел по коридору и только когда скрылся с глаз часовых, прислонился к стене и прикрыл глаза. Его всего трясло так, что стоять не мог и вынужден был сползти по стене. В этот момент Володя был сам себе противен. Противен настолько, что его неудержимо тошнило и успокоиться никак не мог.

– Я не мог по другому, – уговаривал он себя. – Не мог… не мог по-другому… Как еще этим чертовым честолюбцам объяснить, что они по головам идут к своим целям?! Пока самих в это не ткнешь носом, пока лично их не коснется… пока более удачливый не обойдет…

«Такой как я»… Новый спазм тошноты согнул его и заставил тихонько застонать.

– Вам плохо, милорд? – над Володей навис какой-то солдат.

– Живот болит, – прохрипел он. – Помоги добраться до комнаты… там моя аптечка должна быть…

Солдат на миг замер, потом просто подхватил Володю на руки и чуть ли не бегом бросился по коридору. В комнате он аккуратно усадил князя на кровать.

– Вон ту сумку дай… открой… – Володя нагнулся и отыскал но-шпу, вскрыл и проглотил… – Да не пугайся… просто спазм обычный… скоро пройдет…

На нервной почве… Похоже нервное напряжение последних дней дало о себе знать.

Боль постепенно затихала ив скорее исчезла совсем. Володя облегченно вздохнул, но на всякий случай выпил еще порошка и махнул солдату.

– Спасибо, но сейчас мне лучше… Можешь идти… И еще раз спасибо, что помог. И вот что… не говори никому, что произошло. Договорились?

– Конечно-конечно, милорд, – поспешно закивал солдат. – Я понимаю…

– Вот и хорошо.

Когда за солдатам закрылась дверь, Володя откинулся на подушку и закрыл глаза. Действительно ли нужна была такая жестокость в разговоре с герцогиней? Или власть почувствовал и захотелось показать её? Психологи на Базе предупреждали, что может прийти такой момент, если все дастся слишком быстро и потому советовали если и начинать восхождение, то делать это постепенно… Постепенно не получилось. Есть ли упоение властью?

Володя прислушался к себе и признал, что нет никакого упоения, а есть усталость. Такая, что хочется послать всех куда подальше, а самому завалиться спать. А потом вернуться к себе на остров и поселиться там вместе с Аливией.

– Только вот девочки имеют обыкновение взрослеть… – вспомнились слова герцога Алазорского, когда тот убеждал его принять титул. – И что ее ждет в будущем, если все останется как есть?

Да уж. Ничего хорошего точно. А потому ныть, раз уж принял решение, смысла нет. А герцогиня… Ну может хоть сейчас до неё дойдет, какую кашу заварил её муж. Может тогда и проблем с этой стороны станет меньше, если действительно поймет и сумеет объяснить это детям. Не хотелось бы через несколько лет устраивать споры с Кортом по поводу законности титула. А споры в этом времени ведь не в судах, а на полях сражений. Его, конечно, не поддержат, но… кто знает. Вдруг королю придет в голову приблизить его к себе как противовес некоему герцогу, если вдруг последний станет приобретать слишком большой вес. Артон, может и неплохой человек, но Артон-человек и Артон-король это очень разные люди. И сам бы он лично так бы и сделал. Блин… начитался Макиавелли… И ведь тот же Макиавелли посоветовал бы убить всю семью герцога и не париться. Дело даже не в личной безопасности, а в безопасности всего герцогства. Жалость сейчас может обернуться кровью тысяч действительно невинных людей в будущем.

Но это Макиавелли, а как поступить Вольдема… тьфу… Володьке Старинову… еще точнее Шкету. А Шкета Гвоздь даже за мысли такие прибил бы. С другой стороны на Шкете не лежала ответственность за тысячи жизней и целое герцогство. Вот и думай.

Володя и думал. Старательно и усиленно. Макиавеллевский вариант ему не нравился категорично. Он сам тогда сказал Александру Петровичу, что это путь к одиночеству, а одиночество он уже испытал и больше не хотелось. Значит нужно искать другой вариант.

Минут через сорок размышлений Володя улыбнулся, кажется он нашел выход. И родители, если действительно любят своих детей, помогут ему уговорить их, понимая, что это единственный шанс для тех просто выжить.

Однако валяться было некогда – и так задержался уже, хотя и обещал вскоре вернуться. Пришлось подниматься и идти к войскам. Граф Танзани с подозрением покосился на слегка бледноватого князя.

– С тобой все в порядке? Плохо выглядишь.

– Уже все в порядке, я принял лекарство. Немного живот схватило.

– Может лучше к врачу сходишь?

Володя побледнел еще сильнее.

– К вашим?! Нет, спасибо, я жить хочу. Сам разберусь, ничего серьезного, обычный спазм. Лучше скажи, как тут у вас?

– У нас нормально, я отправил приказ поварам, люди отдыхают, патрули вокруг усилены. В общем твоего присутствия даже не требуется, так что если к врачу идти не хочешь, лучше иди отдыхай, тебе это не помешает.

– Нет, спасибо, уже все нормально…

– Милорд, вы плохо выглядите. С вами все в порядке?

– А может и нет, – буркнул Володя. – Спасибо, Конрон, я тоже рад тебя видеть.

Конрон удивленно моргнул и вопросительно глянул на Танзани. Тот пожал плечами и развел руками.

– Вот что, князь, идите отдыхайте. До завтра вы тут нам точно не понадобитесь. – Граф решительно подтолкнул Володю в сторону замка. Тот некоторое время пытался сопротивляться, но потом. Обдумав все, сдался, благоразумно решив, что сегодня он и в самом деле не нужен, а завтра ему понадобятся все силы и лучше в решающую минуту быть выспавшимся и здоровым.

Утром он спустился как раз к завтраку. Подсев к ближайшему солдатскому костру, он наложил себе кашу из котла, попробовал и кивнул.

– Всегда так вкусно?

– Спасибо, милорд, – заговорили вокруг. – Еда нормальная.

Один раз поставщик еще в столице попытался мухлевать, попытавшись за взятку пропихнуть просроченный товар, который не то что есть, смотреть на него было невозможно. Володе донесли об этом… Багаж интенданта был перевернут сверху до низу, но золото нашли, после чего под присмотром солдат того заставили есть то, что он закупил для войск. Когда его откачали, отправили служить солдатом с конфискацией всего имущества, а несколько человек навестили хитрого купца, которому сунули под нос подписанный им договор. Поскольку стандартный договор составлял сам Володя, который и требовал от своих интендантов давать на подпись поставщикам, то в нем были пункты о том, что в случае некачественного товара тот обязуется заменить его за свой счет с выплатой крупного штрафа. Купец попытался было возмутиться, доказывая, что его товар первоклассный.

Володя терпеливо выслушал, покивал и предложил провести экспертизу. Еще не догадываясь о чем речь. Купец согласился. Володя отдал несколько приказов, а купца потащили за собой несмотря на его возмущенные вопли.

К такому обращению уважаемые столичные купцы не привыкли и вскоре уже уважаемые горожане требовали немедленно отпустить купца иначе они будут жаловаться самому королю. Володя вышел к ним и радостно объявил, что очень рад, что все здесь они собрались и он рад их видеть. Уважаемые граждане ошалели от такого приема и потому не сопротивлялись, когда их всех пригласили в поле и выгрузили перед ними закупленное продовольствие.

– Раз вы самые уважаемее граждане города, – объявил Володя, – значит ваше слово что-то значит. Предлагаю вам выступить свидетелями и экспертами. Согласно заключенному договору купец Эродахан обязался поставить войскам двести пудов ржи, шестьсот пудов пшена, сто двадцать пудов гречихи. Но если качество товара не будет соответствовать договорному, купец обязуется выплатить штраф и поменять все поставленное за свой счет.

– Я поставил качественное продовольствие! – завопил купец, который стоял тут же под охраной.

Володя махнул рукой и солдаты вынесли три мешка, которые и раскрыли. Не надо было быть экспертом, чтобы понять – зерно никуда не годится – прелое, если копнуть, может и плесень найдется.

– Вот что поставил нам этот купец. Прошу вас выступить экспертами и сказать, качественное это зерно и я напрасно предъявляю претензии уважаемому купцу, или он должен будет соблюсти договор – заменить все поставленное и выплатить штраф. – Володя достал договор и протянул его одному из невольных экспертов.

Тот прочитал, покачал головой. Подошел к мешкам. Остальные замялись.

– Чтобы лучше думалось, вот то, что приготовили наши повара из этого зерна… – Тот час к каждому «эксперту» подошли солдаты и протянули им тарелку с чем-то… с чем-то, напоминающее еду. – Это на случай, если вы не сможете определить качество продовольствия по виду и вам потребуется снять пробу для лучшего восприятия.

Пробовать это не захотел никто и несмотря на купеческую солидарность единогласно было решено, что купец должен выполнить договор, после чего уважаемые граждане, с трудом сдерживая порывы рвоты спешно покинули лагерь.

– Повару мою благодарность, – чуть повернулся Володя к стоявшему рядом и ухмыляющемуся Лигуру. – Я думал испортить это сильнее невозможно, но он себя превзошел. – Князь подошел к разом посмурневшему купцу. – Ну что, уважаемый Эродохан, эксперты вынесли вердикт не в вашу пользу. Лигур, снаряди солдат, пусть они проводят уважаемого купца до дома и проследят за выполнение им договора.

– Милорд! – купец рухнул на колени. – Смилуйтесь!!! Я разорюсь, если выплачу штраф! Моя семья пойдет по миру!!!

Жалости Володя не испытал ни на миг.

– Семья? Разоришься? А о чем ты думал, сукин сын, когда хотел заставить людей жрать то дерьмо, что продал? Ну нет, ты у меня все до копейки выплатишь, дом продашь, милостыню будешь платить, но выплатишь, чтоб и другие видели и неповадно им было. Чего встали? Тащите его отсюда.

Довольные солдаты подхватили воющего купца и уволокли.

– Впервые вижу, что бы купцов сделали на их же поле, – покачал головой Лигур. – Это ж такие хитрецы, что в любую щель пролезут и все равно вывернутся.

– Ты просто не знаешь интендантов у меня на родине. По сравнению с ними этот купчишка невинный младенец. К тому же тут еще не привыкли читать мелкий шрифт в договорах. Ладно, остальное на тебе. Вытряси с этого купца все, что положено и проверь остальные поставки, хотя… думаю скоро появятся целые делегации купеческие с извинениями, что негодяи управляющие поставили нам товар не с того склада.

– И как в этом случае быть?

– Ну согласись, что управляющие негодяи, но ты не можешь не доложить об этом князю… но если они согласятся немного компенсировать тебе молчание, то ты позволишь им заменить товар и не сообщишь князю… Ну что смотришь? Война – дорогое удовольствие, а деньги нам не помешают. Это все равно для них будет дешевле, чем штрафы платить.

С тех пор не было ни одного случая некачественной поставки – боялись. Купец Эродохан действительно разорился, хотя весь штраф все равно заплатить не смог даже продав все имущество. Теперь собирает его остатки на паперти со всей семьей. Половину оставляет себе на пропитание, а половину отдает…

– А ты умеешь быть жестоким, – заметил тогда герцог Алазорский. – Я боялся, что ты из-за своего мягкого характера не справишься с герцогством. Но теперь я спокоен.

Под конец этой истории Володя вызвал к себе офицера, отвечающего за обеспечение, заперся с ним в одной комнате и устроил ему грандиозный разнос по всем правилам психологической науки начала двадцать первого века планеты Земля. Офицер отделался крупных штрафом за поведение своих подчиненных и обещанием в случае повтора пеньковый галстук на шею. Офицер, вывалившийся из кабинета едва ли не с инфарктом собрал всех подчиненных и накрутил хвосты им.

– Князь пообещал меня повесить, если еще такое повторится, но будьте уверены, что вы все повиснете гораздо раньше меня!

Теперь всем было ясно почему офицерам и солдатам интендантской службы князь положил такие высокие зарплаты, чуть ли не втрое больше, чем остальным. Им даже не завидовали.

– Глупцы могут считать, что войны выигрывают только солдаты, – объяснил потом Володя Лигуру. – Но это чушь. Сами по себе солдаты и даже гениальные полководцы ничего не сделают, если не будет налажено снабжение. Интенданты – вот кто настоящие победители в войнах. А потому на эту службы нам с тобой нужно будет обратить особое внимание. Горячая еда, новые стрелы, запасы луков, арбалетов, поставки камней для катапульт – всё это должно поступать в войска в любое время и место тогда, когда это понадобиться.

Наладив нормальное снабжение даже самого последнего солдата, Володя завоевал громадное уважение солдат, многие из которых служили не первый год и самых разных людей и знали как осуществляется снабжение там. Всегда все самое лучшее доставалось благородным, потом латникам и только что оставалось шло пехотинцам и рабочим. У князя и благородных и рабочих снабжали из одного котла, не делая никаких различий. А поскольку сам князь, а следом за ним и граф Танзани частенько питались у солдатских котлов, то и остальным вроде как выступать против этого не с руки – сами же вынуждены были в таких случаях есть там же, а раз так, то пусть уж у солдат будет приличная еда, чем травиться не знамо чем.

– Войска готовы, милорд! – влетел в шатер вестовой с сообщением.

Володя оторвался от воспоминаний и кивнул.

– Хорошо. Ну что ж… поехали.

Первым выступила конница. Не дожидаясь остальных. Они сразу взяли галоп и вскоре скрылись из виду. Володя сидел на коне чуть в стороне и наблюдал за тем, как мимо проходила пехота. Вот прошел последний взвод и потянулись стрелометы, телеги с разобранными требуше, спрингалды. Последними ехали на телегах инженерные части с лопатами, ломами, кирками…

Когда проехала последняя телега, Володя дал шпоры коню и направил его вдоль колонны, перемещаясь в ее голову. Тут он тоже задерживаться не стал – убедился, что движение проходит нормально и умчался дальше. Рядом пристроилась охрана.

Кавалерию он нагнал минут через десять. Отыскал Конрона с графом, Танзани, ехавших рядом и пристроился к ним.

– Часа через два будем на месте. Конрон, твоя задача очистить все вокруг от разъездов мятежника. Не надо чтобы они знали, что мы тут делаем. Пошли человек пятьдесят вперед по дороге, пусть они встретят врага там и немедленно отступают к главным силам.

На самом деле до намеченного рубежа они добрались даже раньше. Здесь их встретил посланец от Ллия Тутса, который сообщил, что армия герцога Торенды ночевала километрах в десяти отсюда.

– Часов через пять будут тут.

Володя кивнул.

– Конрон, отправь гонца назад, пусть там поторопятся и позаботься, чтобы нас не тревожили. Граф, мы с вами, пока пехота не подошла, давайте полазаем вокруг, осмотримся… Конрон, стой! Кто у тебя лучший командир?

– Шен, милорд… а что?

– Дай ему человек двести под командование и пусть сюда идет.

Шен себя ждать не заставил. Володя указал ему на овраг слева метрах в двухстах отсюда.

– Видишь?

– Конечно, – даже удивился он.

– Бери своих людей, пройдешь за ним и спрячешься вон в том лесу. Себя ничем не выдавать. – Володя кивнул на длинный шест, на вершине которого трепетал небольшой флажок с его личным гербом. Перейдешь в атаку когда увидишь в атак его. Цель та же, что и у нас. Дополнительный сигнал горящая стрела вверх – это сигнал к готовности. Как только уяснишь нашу цель, выводи людей из леса.

Шен вскинул руку ко лбу козырьком и осмотрелся.

– Там слишком узкое место между двумя оврагами… Если нас заметят, мы не прорвемся.

Володя в свою очередь изучил окрестности в бинокль.

– Не так уж и узкое. И потом, когда придет ваша очередь – противнику будет не до вас. Смотри, пехота наша выстроится вон там, потом отойдет вот на этот рубеж. То есть первоначально вы будете на фланге, но когда мы отойдем окажетесь в тылу. Понял?

– Кажется, да, милорд. Мы ударим как раз в тыл наступающим.

– Основная цель – герцог. Даже если мы разобьем все войска, но ему удастся сбежать – мы проиграли, поскольку все придется начинать сначала. Потому удар именно по нему и только по нему. Постарайтесь захватить его живьем. Граф, вы тоже своим людям это скажите.

К тому моменту, как подошла пехота Володя успел основательно объездить все поле предстоящей битвы и сразу стал сыпать приказами.

– Лигур, твои люди занимают вон ту лощину между двумя холмиками. Саймон, стрелометы устанавливай на холмах, а требуше собирайте на обратном скате – будем стрелять навесом. Лигур, лучникам и арбалетчикам лучше тоже занять холмы. Арбалетчикам на правом фланге, лучникам на левом. Саймон, пусть твои люди позаботятся об инженерном обеспечении позиции. Спрингалды ставьте как на тренировках позади пехоты. Эх, жаль не успели бердыши наделать в нужных количествах, придется копьями обходится, ну да ладно. За работу!

Сам Володя мотался с фланга на фланг, наблюдал как рабочие с обратной стороны холма внимают дерн и ровняют площадки, на которых спешно собирают требуше. Благо здесь все отработано и стандартизировано – сбор занимает минут двадцать. Солдаты уже подтаскивают к ним камни. Землю складывают в мешки и тащат наверх, где из них делают что-то типа брустверов-укрытий для лучников. То же происходит и на другой стороне.

Володя махнул рукой в сторону лужайки слева от холма.

– Саймон, тут натыкайте «ежей» так плотно, чтобы никто обойти нас не смог. У нас не хватит солдат прикрыть это направление, надо извернуться.

– Сделаю, милорд. Я там вперед приказал еще кольев набить и веревок натянуть. Если главная ударная сила у них будет конница, то запутаются в момент. Я бы и перед нашими войсками так же сделал, будь у нас времени побольше.

– Да, со временем у нас туго… Только что был еще гонец. Герцог будет здесь через час.

– Быстро он.

– Нам же лучше – быстрее устанут. Кажется, он еще не сообразил, что бой будет не у замка. Надо ускорить работы.

В этой войне многое применялось впервые, что раньше никогда не делалось. Выдвижение небольшой армии, верной королю оказалось настолько стремительным, что застала противника врасплох. Герцог не ожидал такой прыти и не знал, где будет главный удар – никто до этого не разделял свою армию на несколько отрядов. Да, каждый всегда добирался до места сборы своей дорогой, но собрав армию в кулак глупо же ее распылять! Принцип: идти врозь, бить вместе еще не был известен. Володя на практике показал местным принцип немецкого блицкрига, когда небольшая, но дисциплинированная армия вошла в самое сердце герцогства, с ходы захватила замок, вынуждая противника реагировать теми силами, что есть под другой. Численное преимущество и преимущество в ресурсах перестало играть роль. Но Володя понимал и минусу своего плана – в случае неудачи герцог получит время для сбора сил и тогда его превосходство даст себя знать и в конце концов он переломит ситуацию. Значит неудачи быть не должно, а потому еще одна новинка для этого мира – инженерное обеспечение предстоящего поля боя. Нет, такое практиковали и местные, но это, как правило, носило эпизодический характер для прикрытия явных слабостей. Здесь же впервые применялся строго научный подход с ловушками, чтобы направить атаку под обстрел стрелометов, выделение секторов обстрелов, искусственное сужение линии фронта, вынуждающее атакующих теснее прижиматься друг к другу, создавая великолепную мишень.

– Огонь!

Володя спешно поднялся на холм и проследил как ложатся камни, выпущенные из требуше.

– Поверните левее на два деления и уменьшить дальность! – услышал Володя крик Саймона.

Следующие камни легли куда надо. Разброс, конечно, впечатляющ, но и цель будет далеко не маленькая.

До подхода врага пристрелять успели не все требуше, но времени уже не оставалось. К Володе подскакал Конрон.

– Они здесь! Мы уже не можем больше сдерживать.

– Отступайте, – велел Володя. – Ваше место вон с тем холмом.

– В тылу? – нахмурился Конрон.

– В резерве, – отрезал Володя. – И быстрее!!!

Сам он тоже долго задерживаться не стал. Проехал перед строем. Остановился.

– Знаю, – заговорил он, – что командиру положено говорить разные героические речи перед битвой… Признаться, никогда не умел этого. Думаю будет лучше, если вместо меня заговорите вы. Так заговорите, что б враг потом долго в ужасе просыпался по ночам, вспоминая сегодняшний бой!

Речь и в самом деле была не ахти, но вызвала среди солдат смешки. Возможно в данном случае это было лучше любых иных речей. Володя вернулся на свой наблюдательный холм, где уже находились вестовые, Конрон, граф Танзани и еще несколько офицеров. Кивнув ему, Танзани снова устремил свой взор вперед, где показались первые всадника подошедшей армии мятежников. Заметив выстроившиеся для боя войска. Они поспешно разворачивали коней и отступали… Ненадолго. Вскоре появились еще одни всадники, потом еще… И вот уже все впереди от леса и до оврагов занимали эти всадники.

– Ну, господа… да помогут нам возвышенные боги, – возвестил Конрон.

– Боги помогают тем, кто сам себе помогает, – буркнул Володя. – А сейчас я очень хотел бы знать, что сейчас происходит у герцога…

Глава 25

Войска противника выстроились где-то в километре от них. Володя поймал себя на мысли, что сейчас они представляют из себя замечательную мишень для минометов. Ударить отрезающее позади них, а потом медленно приближать прицел, принуждая их наступать прямо на пулеметы на холмах… Мда, размечтался.

Вот вся конница стронулась с места и стала приближаться… Остановились… Вперед выехало несколько всадников и остановились, осматриваясь.

Конницу Володя благоразумно поставил на левом фланге, чуть в стороне и позади пехоты. Вроде и вот она, но добраться до нее можно только через пехоту. Теперь главная надежда на то, что герцог недооценит пехотинцев… Впрочем пусть даже и адекватно оценит, тут еще несколько сюрпризов есть. Выбора у него все равно нет. Точнее он не очень большой.

Две армии замерли напротив друг друга. Володя не отрывал глаз от бинокля… замер… не поверил и протер линзы. Снова посмотрел.

– Вот это да!!! Конрон, ты не поверишь, кто стоит рядом с герцогом.

– У тебя удивительная штука, но я не вижу на таком расстоянии где там герцог и кто рядом с ним стоит.

– Раймонд.

– Это кто? – поинтересовался граф, заметив реакцию рыцаря.

– Шпион Эриха, – буркнул тот. – Мы с ним в Тортоне встретился. Он должен был проделать там такое же дельца, как в замке герцога провернули Джером с Крейном. К счастью его вовремя разоблачили.

Володя хмыкнул, но смолчал.

– Если его разоблачили, то как он здесь оказался? – удивился Танзани.

– А его потом вместе со всеми пленными обменяли. Я все-таки надеялся, что Эрих его не простит, а оно вон как получилось – сюда прислал послом к герцогу.

– И это плохо, – нахмурился Володя. – Он меня достаточно хорошо знает… И вот в этот момент он как раз что-то доказывает герцогу. Ага, герцог отмахивается…

– Ты же не знаешь герцога, откуда ты знаешь, что Раймонд спорит именно с ним?

– Мужчина лет сорока на вид, с бородой, носит белый плащ с изображением тигра… правда тигра на спине не видно, но думаю он там есть. Я угадал, граф?

Тот только вздохнул.

– А что ты будешь делать, если герцог не атакует?

– Атакует. Он не может не атаковать. Отступление для него равнозначно отказу от герцогства. Да и семью бросить он не может. Поторопим… – Володя повернулся к одному из вестовых и отдал приказ. Тот сорвался с места и помчался в сторону кавалерии. Вот от них сорвались человек двести всадников и помчались в сторону врага, затормозили, развернулись и разом выстрелили из арбалетов. Новый залп из второго и они отъезжают, их место заняла следующая волна, два залпа и отъехать… Третья волна, два залпа и отъехать.

Атака не очень действенна, враг потерял человек десять или двенадцать и наверняка большая часть раненых, но такая наглость требовала наказания и им навстречу выехал другой отряд и устремился в атаку. Наша конница начала поспешное отступление, даже не пытаясь отстреливаться… В этот момент ударили лучники с холма, отсекая погоню. Миг и всадники вернулись к своим, а вот во вражеском войске появилось подозрительное шевеление. Герцог рванулся вдоль войск, что крича на ходу и размахивая мечом, указывая им в сторону противника.

– Ну вот, сейчас начнется, – предположил Володя. – Граф, как думаете, герцог возглавит атаку или останется на месте руководить?

– Останется, – твердо ответил Танзани. – Будет следить за ходом боя, чтобы вмешаться в нужном месте.

– Жаль… Я надеялся, он пойдет впереди всех и не заметит особенностей позиции. Ладно, посмотрим.

И точно. Всадники медленно двинулись вперед, но с каждый шагом они скакали все быстрее и быстрее… быстрее… Вот копья склонились и теперь на пехоту мчалась стальная стена. Всадники все ближе… ближе… В этот момент из-за обоих холмов ударили требуше… Поскольку в каждый заряжался не один камень, а несколько получилось подобие картечи, сыпавшейся с неба. Расчет был таков, что накрыло не передние ряды, а задние. Первые ряды на обстрел не обратили внимания, сомнительно, что они вообще его заметили, полностью сосредоточенные на врагах впереди… но вдруг вся пехота разом развернулась и быстро, но без суеты стала отступать, открывая скрытые до этого за их спинами спрингалды. Спрингалды были гордостью Володи. Собранные на телегах, наподобие тачанки с пулеметом, они могли быстро перемещаться по полю бою. Сила удара у них хоть и небольшая, но ее компенсировала мощность залпа – каждый одновременно выпускал по двадцать стрел. Правда перезаряжать их долго, но даже один залп двенадцати машин – это двести сорок разом выпущенных стрел. Вот этот залп они сейчас и дали… хлопнули пружины, раздался хлопок удара дерева о дерева и в атакующих сыпанула волна дротиков, сметя первый ряд…

Что тут началось… Лошади вставали на дыбы и опрокидывались, задние ряды налетели на передних, людей вышибало из седел… Ясно, что от стрел люди, как более маленькая мишень, да еще и защищенные доспехами пострадали меньше лошадей… А артиллеристы уже вскочили в телеги и возницы вовсю нахлестывали лошадей, правя на свою пехоту. Солдаты поспешно раздавались в стороны, пропуская их и тут же смыкался, когда те проехали, но тут же из их рядов выскочило сразу человек сто с двумя дротика, размахнулись и метнули, следом полетели вторые и снова они скрылись за стеной пехоты раньше, чем до них добрался неприятель.

Тот, рассвирепев от таких сюрпризов, рвались вперед несмотря ни на что и в этот момент их накрыл залп из стрел с правого холма и удары арбалетных болтов с левой.

– Все-таки «ежи» были лишними, – пробормотал Володя, разглядывая в бинокль как солдаты ставят перед строем деревянные колья.

В смелости врагу не откажешь. Они быстро разобрались, что для них возможно только наступление. Любая попытка отступить вызовет затор, который станет легкой мишенью для лучников и стрелометов, которые как раз в этот момент принялись расстреливать толпу. И сейчас вся эта масса тяжелой конницы рванула вперед… Первые ряды налетели на «ежи», кони. Люди висли на кольях, но под их тяжестью они ломались. Открывая дорогу идущим следом… В эту массу ударила новая волна дротиков… еще одна…

Теперь Володе не казалась плохой идея Лигура с «ежами».Масса людей, даже если бы захотела отступить, не смогла бы и огни собственными телами разрушали все преграды, так что ни о каком сковывании маневра пехоте речи не шло. Им устоять бы…

Тут еще, возможно сыграло свою роль отношение к пехоте локхерцев как к толпе крестьян, а эти колья и фланговые обстрелы разозлили тиров до ужаса и им казалось, что стоит прорваться к этим мужланам неотесанным и те побегут.

– Побегут…

Танзани тоже локхерец и он не видел этил людей и Тортона. Володе сейчас очень хотелось бросить конницу в атаку… Знал, что рано, видел, что она завязнет в массе ничего не добившись, но если пехотинцы не выдержат… Володя до боли стиснул рукоять меча… Повернулся к вестовому.

– К Лигуру… Передай чтоб держались любой ценой!

Лигур, похоже, и без подсказки знал что делать. Володя видел в бинокль его фигуру, носящуюся среди пехотинцев, что-то кричащую и размахивающую мечом. Вот попятился передний ряд под напором тиров… Сдавленные со всех сторон, рыцари практически не имели шансов. Но даже лишенные своего основного преимущества – возможности нанести таранный удар по врагу, рыцари, тем не менее, оставались грозными воинами, которых учили воевать с детства. Многие из них уже воевали пешими, лишившись коней либо под обстрелом, либо на кольях «ежей». Какой идиот писал, что рыцарь без коня не представляет опасности? Это настоящая машина для убийства, просто на коне она наиболее эффективна, но задаст жару и пешим. Вот кому-то из тиров удалось прорваться сквозь первый ряд… Володя с тревогой вскинул бинокль, но нет, подоспел резерв и прорв ликвидировали… Не зря на тренировках отрабатывали именно такой маневр – закрытие образовавшей бреши.

К счастью это первый напор тиров оказался и последним. Они дорвались до врага на одной злости, одним порывом. Она хороша для такого, но если сразу не получится победить, задор исчезает, уступает место усталости, а ее-то у них на этот безумный рывок под обстрелом сквозь колья накопилось преизрядно. И еще вражеский командир сделал одну ошибку, разделил силы, чтобы атаковать лучников на холме. Решив, что подвергаться непрерывным обстрелом не в его интересах, он выделил часть сил для штурма этого холма, на его земляных валах они и застряли. В другой ситуации это могло быть разумным, но теперь они сумели немного оттеснить пехоту, но не раздавить ее, а при атаке они вынуждены были удалиться от холма и сейчас между этими двумя отрядами начал образовываться разрыв…

Володя замер… Именно этого момента он ждал! Боялся, что не случится, колебался, клял свое полное отсутствие опыта, но вынужден был внешне сохранять полнейшее спокойствие. Он знал, что пехоте придется отступить, знал, что противник не останется равнодушных к обстрелу и направит на холм часть сил, но вдруг придумает что-то другое? Вдруг окажется хитрее и сделает нечто, что он и предвидеть не сможет. Если холм не атакует – не беда, лучники тогда просто выкосят всю это кавалерию, но может упустил что другое? Но приходилось сохранять спокойствие… только костяшки пальцев на рукояти меча побелели.

– Ну еще немного, – прошептал он.

Будь он уверен в своих пехотинцах, сейчас организовал бы небольшое притворное отступление, чтобы еще больше затянуть противника в глубь позиций, но увы, притворное отступление может легко превратиться в настоящее – не настолько солдаты еще обучены, чтобы проделать такой маневр. Надо будет потом его отработать на тренировках.

Неприятель словно услышал его беззвучные молитвы и сделал последний рывок. Пехота еще немного попятилась, разрыв увеличился.

– Конрон, как думаешь, сколько у герцога войск?

– Около семи тысяч.

– Всего, Конрон, а не только всадников.

– Тогда семь с половиной. Он не очень много пехоты взял… да и та топчется позади, не в силах пробиться сквозь это месиво… Да и не очень им хочется пробиваться, как я посмотрю.

Володя вскинул бинокль… кажется от герцога мчится всадник к пехотинцам… Если герцог не дурак, то приказ, который тот везет – закрыть образовавшуюся брешь. Вот и сам герцог срывается с места и в сопровождении небольшого отряда направляется… Куда же он направляется? Ладно, пока не очень важно.

– Конрон!

– Да, ваша светлость?

– Твоя очередь!

Конрон довольно рассмеялся.

– Какая цель, мой лорд?!

Танзани вскинул голову и пристально посмотрел на рыцаря, но тот находился в таком возбуждении, что этого не заметил.

– Видишь ту брешь? Эта и есть твоя цель! Мне нужен коридор! Прорываешь, отряд в тыл центра и второй в тыл тех, кто на холм лезет! Удержи этот коридор минут пятнадцать.

– Милорд, не лучше ли всем ударить по центру? Разделяться неблагоразумно, а если мы прорвем центр, весь правый фланг наш…

– Будь это обычная битва, тысячу раз да, но меня не интересуют фланги. Конрон, вперед! Как я сказал!

Конрон гикнул, созывая людей, выхватил меч.

– За короля!!! – гаркнул он. – Вперед!

И вот лавина конницы медленно стронулась с места, но с каждым шагом набирая ход устремилась вперед. В лагере герцога заметили этот маневр и, кажется, сообразили к чему он ведет… Сразу несколько всадников устремилась от герцога к полю боя… Поздно!!! Поздно!!!

Володя едва не заорал, увидев. Как едва не задевая левый фланг собственных войск вся эта масса закованных в железо всадников врубилась в разреженные кучки рыцарей, сметя их за считанные мгновения. Но вот стальная лавина разделилась и часть обрушилась в тыл вражеского центра, а часть стала оттеснять правый вражеский фланг, отжимая его к холму. Герцог, уже готовый ринуться в бой неожиданно для себя оказался отделенным от всех отрядов и теперь замер, не знаю, куда бросаться – то ли отражать атаку, то ли атаковать центр, что, судя по всему, он и собирался сейчас сделать. В ярости он хлестнул коня и устремил его вперед прямо сквозь собственную пехоту, которая оказалась на его пути.

Что ж, если герцог так хочет в драку, надо ему помочь. Володя выдернул древко флага.

– Ну, Танзани, мели Емеля, твоя неделя!!!

– Чего?!!!

– Наш черед!!! – заорал Володя. – За мной!!!

И новая лавина стронулась с места… Пятьдесят королевских гвардейцев и три сотни приданных латников.

– Пехоту не трогать, если она не трогает нас!!! – снова заорал Володя, чуть склоняя древко со знаменем, указывая направление атаки.

Копьем он при всем желании орудовать бы не смог, да даже если бы и смог закончилось бы все для него печально. Потому юноша и не пытался взяться за оружие, только в древко знамени вцепился покрепче.

С ним поравнялся Танзани… над шлемом белое перо, синий плащ за спиной как крылья, металл забрала и копье, устремленное вверх… еще рано склонять… рано… Он чуть повернул голову.

– Куда вперед попер, придурок!!! – Это было самым вежливым в его лексиконе. – Говорил держись позади меня!!!

Главнокомандующий армией и новый герцог Торенды благоразумно не стал заострять внимание своего подчиненного на его лексике и послушно немного придержал коня.

На полном скаку они миновали латников Конрона и вырвались на простор… теперь только вражеская пехота находилась между ними и мятежником. Тот, кажется, сообразил в какой переплет попал, так неблагоразумно ринувшись вперед, но поздно. Сейчас он не мог ни пробиться к своим, когда к нему рвалась вражеская конница, ни отойти к флангам, где орудовали отряды Конрона. Только назад, но это отступление походило на бегство, хотя другого и не оставалось. На такой подарок Володя даже не рассчитывал. Он то все же полагал, что герцог не пошлет так бездумно вперед своих людей, а потом еще и сам полезет. Ну конечно, для него ведь пехота не солдаты, вот и попался. По его представлению это мужичье должно было разбежаться от одного вида его доблестных рыцарей.

– Алла!!! Алла!!!

Гвардейцы, находящиеся на острие, склонили копья и рванулись на замершую в ужасе пехоту. Те мгновение смотрели на несущиеся на них закованные в железо крепости, а потом первый ряд дружно развернулся и прыснул в разные стороны, стремясь поскорее убраться с дороги стального клина. Некоторые отряды, правда, попытались оказать хоть какое-то сопротивлением, но до выучки любого из полков Лигура им было ой как далеко и они элементарно не успели. Собственно и первые ряды разбежались вовсе не из-за трусости, а обычного благоразумия. Они не ждали такой атаки и стояли разрозненной толпой и для отражения удара собраться вместе не успевали. Те же, кто такое сопротивление оказаться пытался были втоптаны в землю моментально, словно и не было людей впереди.

Володя снова махнул своим знаменем и направил его в сторону герцога, оказавшегося как раз у них на пути и теперь между ними не было солдат. Далеко позади в воздух устремилась горящая стрела…

– Вперед!!! – завопил уже граф Танзани.

Лишь чуть замедлившись при прохождении пехоты, стальная лавина снова стала набирать скорость. И что мятежник мог сделать? Сам попался… Ну не принято по местным военным канонам выделять резерв, который сейчас ой как пригодился бы! Но заставить благородного рыцаря отсиживаться в тылу во время боя??? Володе пришлось не мало потрудится, что бы убедить, уговорить, заставить наконец, исполнять этот тактический приём. Хорошо, что имелся опыт Тортона, который заставил рыцарей все-таки прислушаться к нему. Командующий еще мог какое-то время стоять в стороне, но когда битва разгоралась и руководить ею уже было невозможно, он тоже рвался в самую гущу, демонстрируя собственные отвагу и умения.

Вперед! Уже можно разглядеть людей впереди… Мятежный герцог суетливо оглядывается, но некому прийти на помощь, к тому же он замечает еще один отряд врага, вышедший ему в тыл из леса и уже готового к атаке. На самом деле Володя планировал этот отряд как решающий козырь для удара в тыл, чтобы переломить ситуацию, если потребуется, но все получилось благодаря излишней смелости вражеского командира даже лучше, чем ожидалось.

Выбор не велик и герцог принял самое благоразумное решение – развернул коня и устремился к единственно оставшейся свободной дороге… Уйти шансов немного, но есть. И у Володи язык не повернулся обвинить герцога в трусости – в этой войне солдаты не играли никакой роли, а вот если погибнет символ мятежа, то все распадется. Танзани, судя по всему, давно уже понял основной замысел князя и вел своих людей прямо на мятежника, ни на что не отвлекаясь. Вот они сшиблись с охраной, короткая рубка, звон клинков…

Володя лихорадочно огляделся… его вежливо, но настойчиво оттерли в центр, а рядом замерло двое гвардейцев и отъезжать, судя по всему, никуда не собирались. Юноша привстал в стременах, пытаясь разглядеть что там впереди творится… Да уж, не с его ростом. Одно ясно – дерутся. Он оглянулся – там тоже свалка, да еще из-за поднятой пыли мало что можно разглядеть.

Вот они снова устремились вперед. Небольшой отряд виднелся где-то вдали… одна лошадь стала отставать… Отряд остановился, но кавалеристы Шена уже настигали их… отстающий всадник отчаянно замахал рукой, к нему бросились было на помощь, но… Шен оказался первым и остальные вынуждены были продолжать бегство. В такой скачке роль играет даже секунда и именно её Володя старался преследуемым не дать, гоня всех вперед.

Выдернул из толпа первого попавшегося кавалериста. Тот попытался было съездить хватальщика в ухо, но вовремя разглядел с кем имеет дело.

– Ваша светлость?!

– Скачи назад! Отыщи Лигура и Конрона передай, чтобы не останавливались! Все возможные силы выделяют и вперед по дороге!

– Но… А бой?!!! – всадник едва не взвыл.

– Если хочется подраться, оставайся потом с Конроном, там тоже её хватает!

– О! Это дело, – сразу повеселил рыцарь и развернул коня.

Отряд поравнялся с тремя всадниками Шена, который как раз успокоили отставшего всадника и теперь сноровисто его разоружали.

– Герцог?! – сразу узнал его Володя. Потом огляделся и махнул рукой. – Оттащите с дороги и охранять. А лучше туда, в лес его, а то тут скоро отступление начнется. Остальным вперед, не упускать врага!

– Так герцог вроде тут? – удивился Танзани. – Зачем еще преследовать?

– Хочется с одним человеком встретиться.

– С этим Раймондом?

– Да. И еще, с герцогом старший сын был. Может погиб в бою, но вряд ли, Раймонд бы не допустил.

– Да, действительно, – согласился граф. – Вперед.

Отряд они настигли как раз у моста, где дорогу ему перекрыли конные лучники арзусца.

– Так вот какая твоя идея по поводу этого моста, – проворчал Танзани. – Мы либо побеждаем и сейчас запечатаем единственный путь к отступлению, либо проигрываем и тогда эти твои конники уничтожают мост и армия герцога надолго застревает на этом берегу.

Володя не ответил и из-под руки осмотрел зажатый небольшой отряд. Те даже не пытались сопротивляться и сдались по первому требованию. Но не сына герцога, ни Раймонда в нем не оказалось.

– Были, – подтвердил командир отряда, – но отделились и ушли в сторону леса, а они должны были отвлечь преследователей на себя, что и сделали.

Володя с досадой даже по колену себя стукнул.

– Проклятье!!! Ведь мог же подумать о таком и отрядить часть сил в тот лесок!

Танзани успокаивающе похлопал его по плечу.

– Ну-ну, ты же не возвышенный бог, чтобы все предвидеть. А у нас пока дело не закончено. Если я правильно понимаю ситуацию, то скоро здесь появится отступающая армия.

Их небольшой отряд переправился на ту сторону и стал быстро возводить укрепления перед мостом.

Долго ждать не пришлось и вскоре показались первые вражеские отряды. Судя по тому. с какой скоростью они отступали дела у них были совсем плохи. Напоровшись на препятствие, они в растерянности замерли, не зная, что делать. Но сзади подходили новые отряды, возникла давка…

Несколько человек демонстративно вышли на мост и вытащили на него несколько тюков сена и разбили бутылки с маслом. Было ясно, что пойди они на штурм и мост заполыхает моментально, прыгать же в довольно глубокую реку никому не хотелось, тем более позади шли наступающие войска.

Время шло и каждое мгновение проведенное перед мостом уменьшало шансы на спасение. Пойти в атаку? Мост будет сожжен и толку? Та же самая ситуация останется, что и сейчас. Люди стали просто разбегаться в разные стороны, уже не заботясь о сохранении отрядов. Напрасно командиры пытались их образумить и удержать. По мере приближении врага беглецов становилось все больше.

– Надеюсь, Конрон позаботился о разъездах, которые отловят всех этих беглецов, – пробурчал Танзани.

– А зачем они нам? – поинтересовался Володя. – Пусть разбегаются – забот меньше, без предводителей солдаты не опасны.

Больше всего нервировала неизвестность. Что там происходит? Где армия? Почему до сих пор не подошла?

– Рацию! Полцарства за рацию!

– Что? – граф повернулся к Володе.

– Нет… ничего… вспомнилась вдруг классика. Хотя там требовали коня.

Наконец солдаты, приняв решение, двинулись вдоль реки. Хм… так они далеко не уйдут там как раз река делает поворот и им долго придется идти вдоль берега, а в оврагах потеряют и всех лошадей.

Первые отряды армии показались где-то через час – бойцы Конрона преследовали удирающий отряд мятежников. Те, разогнавшись, попытались было с ходу проскочить мост и налетели на колья, получили стрелами и откатились назад, как раз под удар конницы.

Дальше было уже совсем не интересно. Подходили разрозненные отряды мятежников, за ними по пятам следовали солдаты Лигура, Конрона устроил настоящий хоровод, сжимая вокруг бегущих кольцо. Противник же, судя по всему, сопротивлялся по инерции, без всякой охоты и огонька. Наемники – те вообще сдались сразу, Володя слышал, как командир одного из таких отрядов интересовался не нужны ли новому герцогу воины. Как ни претила ему мысль использовать наемников, не очень то доверяя им, но бросаться такими солдатами не стоит. По своему они честны и воюют хорошо, но ожидать от них в бою самопожертвования во имя победы бессмысленно. Они воюют за деньги, а их могут потратить только живые. Но сейчас с ними некогда разбираться. Потом, все потом.

Володя горел желанием как можно скорее собрать армию и немедленно организовать преследование… как бы не так. Мечты редко имеют что-то общее с реальностью. Рамия победителей разбрелась по окрестностям в погоне за убегающими не хуже проигравших и только чтобы собрать все отряды потребовалось часа четыре. Еще два чтобы подвести обоз и организовать хоть какой-то лагерь с охранением, с отдельным что-то типа загоном для пленных. И только где-то к десяти вечера армия снова стала напоминать боевую единицу.

– Лигур, выделяй всех легко раненных, которые не могут принять участие в преследовании или битве и под их охраной отправляй пленных в замок, там их заприте понадежнее, разбираться с ними будем когда вернемся. Выдели еще отряд для охраны замка, ну и пленных человек в двести.

– А с герцогом что делать? – поинтересовался Конрон.

– А где он?

– В палатке под охраной. Вон там… – рыцарь неопределенно махнул рукой.

– Тоже в замок. И охрану к нему понадежнее. Поселите с семьей… думаю ему вряд ли еще удастся с ними встретиться, – Володя нахмурился, но тут же мотнул головой, отгоняя невеселые мысли. – Пусть простится.

– Может сразу отправить в столицу? – поинтересовался подошедший граф.

– Он мне еще пока нужен. Кстати, для вас тоже есть работа. Я ведь ваших местных аристократов не знаю. Список-то король мне дал. Но кто тут кто? Вот вы и займитесь отделение от пленных тех, кого захочет увидеть король.

– Я? – удивился граф.

Володя наградил его пристальным взглядом и тот сдался.

– Ну я знал, что ты сразу поймешь, что к чему. Ладно, этим займутся мои люди.

– Тогда все. – Володя поднялся. – Всем спать. Выступаем завтра с утра.

– А может…

– Не может, – прервал Лигура Володя. – Если упустим день, можно считать, что победа упущена. Пока у противника шок – надо пользоваться. Надо начинать захватывать ключевые пункты. Кстати, сколько лет сыну герцога? Жаль, что все-таки упустили его. Граф, он может организовать сопротивление?

– Вряд ли, – пожал тот плечами. – Он еще совсем мальчишка. Кажется, ему скоро пятнадцать должно исполниться.

– Вот как… – Володя ненадолго задумал. – Значит, мой ровесник.

Граф Танзани озадаченно почесал затылок. Потом хмыкнул.

– Ну надеюсь, что он не ты и этой твоей военной школы в Российской империи не заканчивал.

– Может и нет… меня тревожит не он, а то, что с ним Раймонд, а этот жук хитрый. Признаться, я его опасаюсь, потому и спешу так. Но ладно, утро вечера мудренее. Всем спокойной ночи, господа.

Оставшись один, Володя еще долго сидел на походном раскладном стуле, уставившись на пламя факела, потом поднялся, вытащил его из держателя и сунул в песок. Сна не было, возбуждение от прошедшей битвы тоже еще не ушло, но сидеть дальше смысла нет. Хоть просто полежать, может и удастся заснуть. Решив так, Володя отправился в кровать… почти настоящую, раскладную, сделанную из каких-то реек. Пока не увидел это чудо плотницкой мысли, даже не знал, что такое здесь есть.

Однако утром, прежде чем выступить в поход, все-таки пришлось встретиться с пленным герцогом, хотя это и получилось случайно. Володя вместе с графом Танзани наблюдал как солдаты разбирают и укладывают палатки, когда мимо провели пленника. Тот увидел графа и быстро, прежде, чем его успели остановить, подошел к нему.

– Ты?! Так и знал, что тут не обошлось без тебя?! Верный пес старого короля!

– Все сказал? – холодно поинтересовался граф.

– Я бы еще много мог что сказать… – Тут он повернулся к Володе, с интересом наблюдающим за диалогом. – А ты, значит и есть тот новый герцог, которого отыскал непонятно где этот…

– Я похож на вещь, чтобы меня можно было отыскать?

Герцог фыркнул.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда тебя используют и выбросят.

– Я учту этот момент. – Володя махнул конвоирам и те весьма настойчиво попросили у герцога продолжить путь. – Интересный человек. Жаль нет времени поговорить с ним побольше.

– Может лучше его сразу в Родердон отправить?

– Нет. Он может еще пригодиться. И не надо на меня так смотреть, я не собираюсь прятать его от короля, но он мне действительно пока нужен.

Армия стронулась с места и двинулась дальше – тоже своеобразное нововведение князя. Раньше после победы, особенно если попадал в плен командующий армией, полагался отдых, пир по случаю победы, а тут… ночь переночевали и вперед дальше. Уже изучив князя, никто даже не предлагал ему соблюсти традицию – понимал, что ничего не добиться. Рыцари ворчали по поводу слишком больших нагрузках в походах, солдаты ворчали, но армия шла вперед и каждый и тир, и простой солдат могли видеть командующего, который периодически проезжал из головы колонны в хвост и обратно. Когда до намеченный цели – замка вассала мятежника – оставалось около километра, Володя оставил командовать основными силами Лигура, а сам, возглавив часть конницы Конрона, умчался вперед, велев остальным догонять.

К замку они прибыли в самый момент веселья – его обитатели лихорадочно готовились к бегству. На телеги, согнанные во двор замка валили скарб и все самое ценное. Вокруг толпились латники, солдаты, кажется тут собрались и некоторые беглецы с поля боя, бегали крестьяне, помогая грузить вещи. Кажется их отряд приняли за один из таких беглецов и на них никто не обратил никакого внимания, позволив без всяких проблем всему отряду, въехать в замок. Чуть отъехав в сторону, чтобы не мешать суете, они с удивлением наблюдали за происходящим.

– Край непуганых идиотов, – пробормотал Володя, заметив направляющегося к ним, судя по всему, хозяина замка. – Всем приготовиться, по сигналу арбалеты на изготовку.

Хозяин подошел к ним и поклонился.

– Барон Торнит, с кем имею честь говорить? – обратился он к Конрону, кажется принял его за командира. Ну понятно, в доспехах, впереди… На Володю в его уже ставшей знаменитой в армии накидке он и внимания не обратил. – Тоже уходите после поражения? Присоединяйтесь к нам, поверьте, этот замок для обороны совершенно не годиться. Ну ничего, граф Иртинский собирает всех у Куртона и тогда мы еще покажем этому наглому выскочке, который называет себя новым герцогом Торендским.

– Сомневаюсь, – криво усмехнулся Володя. – Но пусть попробует. Что касается меня, разрешите тоже представиться: наглый выскочка, новый герцог Торенды. – Володя поднял руку и в лицо барона оказалось направлены сразу несколько арбалетов. Князь чуть повернул голову. – Граф, кто такой этот граф Иртинский?

Танзани выехал из-за спины какого-то широченного гвардейца и барон, едва взглянул на него, совсем спал с лица.

– Помощник бывшего герцога был.

– Да это я знаю. Я спрашиваю, что он за человек?

– Человек как человек. Особыми талантами не блещет, но упертый как бульдог. Если во что вцепиться, не отпустит.

– Значит, договориться с ним не удастся… жаль. Вот что, барон Торнит, если не хотите лишнего кровопролития, прикажите своим людям сложить оружие и отойти вон к той дальней стеночке. А слуги пусть возвращают все вещи обратно – вам они точно не понадобятся.

Вопреки опасениям Володи все закончилось довольно мирно. Из солдат никто не горел желанием пролить кровь ради барона и едва сообразив в чем дело, послушно побросали оружие и отошли куда было велено. Когда подошли основные силы здесь уже царила тишь, гладь и благодать. Володя сверился с королевским списком, убедился, что барона в нем нет и вызвал его вместе с семьей в его… точнее в уже свой кабинет. Устроился поудобнее за столом, рядом в своей фирменной позе: сурово сдвинув брови и сложив руки на груди, замер граф Танзани. У двери замерли гвардейцы богатырского сложения. Когда барон с женой и старшим сыном вошли они испытали не самые лучшие чувства в своей жизни.

– Ну и что мы будем с вами делать, – мастерски выдержав паузу, Володя заговорил когда молчание стало уже для пленников невыносимым. – От графа есть предложение поступить с вами так, как положено поступать с мятежниками… – снова пауза, барон нервно сглотнул, кажется репутация у графа та ещё – Торнит ни на секунду не усомнился в возможности такого предложения. – Однако я считаю, что у вас, как вассала герцога, не было особого выбора… – новая пауза, бледность на лице барона сменилась румянцем и тот едва заметно облегченно вздохнул. – Тем не менее я считаю, что верность королю должна быть превыше верность сеньору, если хотите, можете оспорить это мнение.

Спорить Торниту совершенно не хотелось и румянец на его лице снова сменился бледностью. Граф с интересом глянул на князя, которые очень мастерски вел свой монолог, где нужно, выдерживая точно отмеренные паузы, речь то смягчал, то ужесточал, так и не дав понять, каково же решение судьбы пленника. И эта неопределенность бросала несчастного барона то в жар, то в холод. А ведь тот много воевал, неоднократно смотрел смерти в лицо, вряд ли бы он даже испугался бы казни, но вот эта неопределенность положения пленника, так искусно созданная князем, семья за спиной, полностью сломили волю барона и тут стоял не бывалый воин, а простой человек, уже не способный оказать сопротивления. Граф не мог знать о научной дисциплине «психология допроса», на которую особенно напирали психологи военной школы, но не мог не понять, что князь в своей беседе вовсе не импровизирует, а использует наработки весьма серьезных людей. Вряд ли мальчишка смог бы на своей интуиции так быстро сломать взрослого, заклеенного человека. Будь он один, еще бы мог не поддаться, но сейчас к пытке неопределенностью добавился еще страх за семью.

– Что вы хотите? – хрипло поинтересовался барон.

– Что я хочу? Интересный вопрос. Вот смотрите, были еще вассалы герцога, которые не поддержали мятеж и остались верны королю… Почему вы не сделали так же?

Барон промолчал. Хоть Володе и было интересно, почему тот присоединился к мятежу, но ответа на свой вопрос вовсе не ждал.

– Вот сейчас я сижу и думаю, что с вами делать. С одной стороны, вы остались верны вассальной клятве… с другой нарушили верность своему королю. Вы верны слову и нарушили его. Интересная коллизия, не находите?

Барон этого не находил и молчал. Володя вздохнул и поднялся, обошел стол и остановился перед сыном барона.

– Имя?

– Линард Тигрен… ваша светлость.

Володя развернулся к барону.

– Что ж… Вот мое решение. Барон Торнит, вы нарушили верность своему королю и должны понести наказание. Однако, будучи вассалом герцога, вы должны были следовать его приказам… хотя могли бы отказать ему в своей службы, что и должны были сделать как честный человек. Потому я решил, что вы более недостойны править баронством. – Пауза… – Баронство передается вашему старшему сыну и наследнику Линарду Тигрену. Что касается вас, то Локхер сейчас находиться в состоянии войны с Родезией… полагаю королю сейчас нужны солдаты для войны с врагом. Вам дается возможность искупить свою вину перед королем своей службой. Ваш сын должен принести мне клятву верности сегодня. В случае, если вы не согласны с моим решением, ваше баронство будет передано другому, верному королю роду. Каково ваше решение?

Барон низко опустил голову, потом вдруг поднял ее.

– Я согласен, ваша светлость.

– А ты? – Володя повернулся к Линарду.

Тот беспомощно посмотрел на отца. Видно получив какой-то знак, он вздохнул и кивнул.

– Согласен, ваша светлость.

– Вот и хорошо. Поскольку церемоний разводить некогда, мы сейчас пошлем за жрецом Винириана – Возвышенного Клятв и в его присутствии ты принесешь мне клятву. Всего хорошего, господа.

Оставив ошарашенную всем произошедшим семью одних, Володя вышел, забрав с собой и гвардейцев и графа Танзани.

– Ты ведь это не сейчас придумал, – заметил тот.

– Ты про что?

– Про назначении барона наследника.

– Не сейчас. Я еще в столице думал над тем, как и наказать мятежников и в тоже время не вызвать ожесточенного сопротивления. Можно было бы всех скопом объявить мятежниками, но это вынудило бы тиров сопротивляться с отчаянием обреченных. Зато сейчас у них появился шанс. Может сами они и лишатся титулов, но все их имущество останется в роду, титул тоже перейдет к наследнику.

Граф задумчиво подергал себя за ухо.

– Может получиться… Во имя Возвышенных богов, а ведь действительно может сработать. Надо только оформить все это в виде указа герцога…

– Я эти указы подготовил еще в столице.

– Не понял? А чего тогда сразу их не разослал, едва мы вошли в герцогство.

Володя покачал головой.

– Бессмысленно. До того времени, пока я не доказал, что со мной стоит считаться, эти приказы простая бумага, которая ничего кроме смеха не вызовет. Даже сейчас, после пленения старого герцога, я все равно считаю еще рано их озвучивать. Тут была просто проба, проверка реакции рыцарей.

– И когда будет время?

– Когда я еще один раз сумею доказать, что со мной считаться стоит и что победа в первом сражении вовсе не случайность. А потому… – Володя высунулся за дверь. – Лигура ко мне срочно!!!

Глава 26

В кабинете Володя расстелил на полу карту, над которой склонился Лигур. Ллия Тутс стоял в сторонке с куском жареной баранины в руке и со вкусом откусывал от него по небольшому кусочку. Лигур периодически косился в его сторону, но замечаний кочевнику не делал, раз уж князь не реагировал на такие выходки.

– Лигур, что там интересного? Смотри на карту… Видишь этот замок? Он находится на тарнском тракте… – Володя заглянул в тетрадь… – замок Линда. Теперь смотри внимательно… Берешь один полк, у Конрона возьмешь половину отряда и идешь к этому замку. Очень уж удачно он стоит на дороге, если мы возьмем его под контроль, то по ней к нам неожиданно никто не придет в гости…

– Милорд, не мало ли сил у меня будет?

– Сам же видишь, что твориться кругом. Нас не ждут, так что шанс у тебя будет. Я же с оставшимися силами пойду вот по этой дороге. Надо разобраться что там за граф Иртинский собирается у Куртона… судя по карте, это отсюда километрах в сорока… Как раз за два дня дойдем если поспешим. Однако я тут поспрашивал знающих людей, судя по всему, позиция там очень крепкая и скольких людей этот граф успел уже собрать неизвестно. Очень много неизвестного. Наш плюс в том, что враг атаки не ждет, чем мы и попытаемся воспользоваться. И твоя задача тут ключевая. Так вот, у тебя два дня… Если замок захватить с ходу не удается и враг не сдастся, наплюй на него. Этот замок важен для нас – он хорошо прикрывает нас с этого направления и обеспечивает контроль важных дорог. Пока есть возможность – враг в панике, его надо захватить иначе потом навозимся с ним. Но если сразу не захватишь – бросай. В настоящий момент живые силы врага важнее и надо сосредоточиться на них. Оставляй прикрытие, вряд ли в нем много солдат и двигаешься вот по этой дороге. Видишь? Она длиннее той, по которой придется идти мне, а потому тебе нужно поторопиться. И дорога эта как раз выведет тебя…

– В тыл графа Иртинского, – понятливо кивнул Лигур.

– Верно. Два дня, Лигур! Через два дня ты должен быть вот тут! – Володя многозначительно постучал карандашом по точке на карте. И лучше всего ближе к полудни подойти. Я буду там пораньше и успею занять противника на это время.

– А если их там окажется больше, чем ты думаешь?

– Больше, чем кого? Основные силы пришли с герцогом и на них сейчас очень слабая надежда. В общем, не думаю, что там больше трех тысяч вместе с прибившимися туда беглецами.

Лигур задумался, потом кивнул.

– Очень похоже на правду. Хорошо, милорд, сделаю все как надо.

– Вот и хорошо, выступаем сегодня как только спадет жара… и не скажешь, что осень уже наступила.

– Первый день только, милорд. Сегодня у крестьян праздник урожая.

– Это все очень хорошо… до выхода еще надо успеть принять клятву верности у нового барона… Возьмешь его вместе с отрядом с собой, пусть дорогу покажет, он наверняка лучше эти места знает. Пусть начинает сразу доказывать свою верность.

– Да, милорд.

– Кстати, совсем забыл… сегодня как раз десятый день с того момента, как мы вошли в герцогство.

– Это имеет какое-то значение?

– Еще какое. Кое-кому пора появиться и начать выполнять договор… Впрочем, сначала граф Иртинский. Теперь Ты, Тутс, – Володя повернулся к кочевнику. Тот смачно рыгнул, вытер руки о полу кафтана и неторопливо подошел.

– У тебя с твоим отрядом тоже очень ответственная задача. Вот смотри…

– Посмотреть-то я могу, только все равно эти ваши значки не понимаю, – невозмутимо отозвался тот.

Володя поморщился. Вот идиот, ведь мог же догадаться об этом.

– Лигур, смотри ты, потом найдешь толкового офицера и объяснишь что нужно делать. Отправишь его с Тутсом. А ты, тогда просто слушай. Враг до последнего не должен догадываться, что мы идем на него, а потом ты должен будешь напустить тумана. Изображай разъезды рыцарей, в поисках врага, разведку… кого хочешь, но этот граф Иртинский не должен узнать про нас и должен думать, что твой отряд верных королю войск единственный, который за каким-то фигом занесло так далеко от главных сил.

– Это можно, – кивнул кочевник.

Володя же на карте объяснял Лигура дорогу, по которой пойдет его отряд.

– Лучше с конницей еще одного местного отправить в качестве проводника.

– Найдем. Нам бы тоже не помешает. Если всё всем понятно, тогда закончим. Конрону я приказ о выделении отряда в твое подчинение сейчас передам, а ты пока полк подготовь к выступлению… Возьми второй.

Поскольку задерживаться в захваченном замке у Володи в планы не входило совершенно, то принесение клятвы верности было организовано без всякой торжественности и помпы. Явился жрец, Линард вышел вперед и в его присутствие произнес стандартную клятву вассала к сеньору. Жрец что-то пробубнил себе под нос, заставил нового барона выпить чего-то из фляжки и торжественно возвести, что клятва услышана. Заранее изучив церемонию, Володя достал фамильный меч баронов Торнит, врученный ему старым бароном и передал этот меч новому.

– Принимая этот меч из моих рук, помни того, кто его тебе дал!

На этом, собственно, церемония закончилась. Жрецу поднесли положенный кувшин дорого вина и тот, довольный, поспешил удалиться, видно дегустировать.

Войска выступили в точно назначенное время, разделились у развилки и уже два отряда направились каждый в свою сторону. Шли налегке, захватив с собой только трехдневный запас продовольствия. Солдаты ворчали – раньше им никогда не приходилось столько шагать. Впрочем сейчас, чтобы не выйти к нужному месту раньше срока они двигались не очень быстро с частыми привалами. При подходе к месту Володя выслал разведку – всадников Тутса, разведка и прикрытие основой армии одновременно. До сегодняшнего дня. несмотря на ворчание арзусца по поводу «коров в седлах», они хорошо справились со своими задачами.

Разведка вернулась как раз когда они выходили из леса на широкое поле и строились для битвы. Впереди на холме виднелся лагерь графа Иртинского, а чуть в стороне стоял замок, который и служил им базой, хотя самого замка из-за холма видно не было, только его башни, но ясно, что он не очень крупный, хотя и надежно прикрывающий фланг.

Выслушав разведку, Володя помрачнел, глянул на часы – почти десять. Эх, поспешил… успехи последних дней совсем расслабили его и отучили от осторожности. Раньше он дождался донесений разведки и только потом принял бы решения о бое или о том, чтобы этот бой избежать. Судя по всему за последние дни к армии графа присоединилось еще несколько отрядов дворян и теперь его армия выросла почти вдвое от первоначальной численности в три тысячи человек и против которой он и рассчитывал воевать. Вот и отдал приказ о начале боя, совсем не подумав, что первоначальные данные разведки могли устареть. И что теперь делать? Отступать на виду врага занятия весьма опасное и вряд ли противник позволит спокойно уйти.

– Все плохо, – сообщил Володя подошедшему графу. – У них теперь почти семь тысяч солдат. Здесь, судя по всему, было место сбора для похода на столицу, пока герцог гонял оставшихся верных королю дворян. Как мы ни спешили, но за эти дни их силы изрядно пополнели.

Граф помрачнел.

– Веселого мало. Семь тысяч это точно?

– Первый раз взяли пленного их тут было около трех тысяч. Сейчас Ллия определил численность на глаз, но говорит, что за холмом палаток намного больше, чем было раньше. Захваченные в последней стычке говорят, что отряды приходили постоянно. В общем исходя из худшего считаем что там семь тысяч. А вчера еще появился сын герцога с Раймондом.

Володя вскинул бинокль и вгляделся в дорогу, которая шла в тылу вражеской армии почти параллельно их фронту в замок. Кажется, именно по ней и осуществлялось снабжение… и по ней же должен подойти Лигур. Оставалось надеться, что придет он вовремя.

– Так! Пехоту вперед, батальонное каре, кавалерия, задержите вражеских всадников, нужно время, чтобы пехота успела построиться! Саймон, выводи скорпионов и спрингалды в промежутки между батальонами. Лучников распределить равномерно по батальонам. И немедленно начните подавать сигналы в лес. Запустите в ту сторону несколько горящих стрел

– Кому?! – удивился Танзани.

– Естественно остальной армии. Враги ведь не знают, сколько нас, пусть думают, что тут только часть. Для нас сейчас главное выиграть время.

Вестовые, получив приказы, немедленно кинулись передавать их командирам подразделений. Атаку конницы возглавил лично граф Танзани. Сам Володя на этот раз вперед не полез и остался стоять чуть в стороне от дороги, наблюдая в бинокль за вражескими маневрами.

Пехота строилась быстро, много быстрее, чем делают это даже лучшие подразделения локхерской армии, но все равно слишком медленно.

Володя сыпал приказаниями, думать было некогда. Приходилось принимать решения на ходу, вспоминая рассказы своих друзей с Базы, исторические очерки, хроники сражений. Вот рота лучников чуть сместилась в сторону и когда враг оттеснил гвардейцев почти к самой пехоте, еще не успевшей занять оборону, то как раз подставил под их выстрелы. Те лихорадочно опустошали колчаны, понимая, что только от их скорости и меткости зависит уцелеют они сегодня или нет. Выдвинулись вперед арбалетчики – этим проще и строятся они быстрее всех. В проносившийся мимо отряд графа ударили болты, первая шеренга отошла назад и залп второй – отход, выстрел третьей шеренги, снова отход, первые уже успели перезарядить арбалеты… залп.

Можно наблюдать все происходящее целиком с помощью бинокля, замечать куда направляется атаки и выдвинуть туда те силы, что находятся ближе всего и у которых есть шанс успеть. Но дальше уже все было вне влияния Володи и ему оставалось только надеться на опыт и мастерство командиров на местах, а также на стойкость и дисциплину солдат. Он видел. что все тренировки не прошли даром. Пехота разворачивалась хоть и не совсем гладко, но быстро и точно, используя любые складки местности для усиления обороны. Кавалерия в моменты, когда становилась совсем туго, отходила под прикрытие первого снайперского батальона лучников, выдвинутого вперед. Рыцари больше не считали зазорным пользоваться поддержкой пехоты. Похоже ему все-таки удалось заставить даже этих самонадеянных болванов признать, что на поле боя нет низших и высших – тут все солдаты. Боевая слаженность еще оставляла желать лучшего, но она была и худо бедно, но разные рода войск начинали действовать как единый организм. Вот выставленные у леса стрелометы дали слитный залп по скопившейся коннице врага, приготовившейся напасть на пехоту. Не очень результативно, но они заставили противника прыснуть в разные стороны. Он быстро пришел в себя, снова собрался, но потерял время и брешь удалось ликвидировать – инженеры, рискуя быть растоптанными, выставили «ежи» и сноровисто обвязывали их веревками. С левого фланга подходили лучники.

– Пусть второй батальон отойдет назад, у него там весь фланг открыт!

Очередной вестовой высмотрел флажок второго батальона и помчался туда. Враг не выдержав такого слаженного отпора, откатился. Даже на глаз видно было, что потерял он много больше, чем армия нового герцога. Повезло, правда, что их атаковали только часть сил, остальные либо были не готовы… Володя вскинул бинокль и всмотрелся… Ха!!! Так и есть! В неприятельском лагере царила такая же суета, как и у них. Кажется их действительно застали врасплох и этот граф Иртинский сделал единственную возможную по его представлению вещь – отправил на противника конницу, чтобы задержать и дать главным силам построиться для боя. Получается, что они оба занимались одним и тем же – выигрывали время. Была бы комедия, если бы все не было так трагично. Ну вот кто заставил его выскочить из леса не дождавшись данных разведки? И сейчас солдаты кровью расплачивались за эту поспешность командира. Но выхода теперь не было – отступление на виду у изготовившегося к битве врага приведет к катастрофе, жалеть о сделанном тоже не лучший выход. Приходилось принимать бой. Это было ясно последнему солдаты и инженеры лихорадочно занимались хоть каким-то укреплением позиций.

К Володе подъехал весь мокрый от пота граф. Было видно, что он прекрасно понимает по чьей вине они все оказались в таком положении, но ни слова упрека. Вместо этого конкретный вопрос:

– Что планируешь делать?

– Держаться до подхода Лигура, а потом общая атака. Отводи своих людей в тыл, твое дело настанет когда перейдем в наступление.

Граф хмыкнул.

– Думаешь успеет подойти?

– Лигур придет, – с уверенностью, которую не испытывал, заметил Володя.

– Может быть… а знаешь, ты прав.

– Что? – Володя удивленно вскинул голову.

– Ты прав, говорю. Командиру не место в бою… Твои распоряжения сегодня спасли мне жизнь – помощь подоспела вовремя. Я слышал как вестовой передавал твои приказы. Ты быстро ориентируешься и делаешь что нужно. Из боя такого не увидишь. Пожалуй мне нравится сражаться, когда за спиной в тылу находиться кто-то, кто наблюдает за всей схваткой целиком и ты знаешь, что если где будет трудно, он предупредит и по возможности поможет. Мне надо будет это обдумать…

Володя пожал плечами.

– Я об этом на каждой тренировке твержу всем офицерам – место командира там, откуда ему удобнее всего наблюдать за действиями своих подчиненных.

Отбитый наскок позволил завершить построение войск, оттянуть назад излишне вырвавшиеся подразделения, защитить «ежами» фланг, подтянуть артиллерию и назначить батареям зоны обстрела. У леса даже стали собирать требуше. Противник сам дал на это время, опасаясь начинать атаку. Им ведь было хуже – они вообще не знали сколько здесь врагов. Кто еще скрывается в лесу и откуда он тут вообще взялся. Этим, скорее всего, и объяснялась нерешительность вражеского командира.

Володя посмотрел на часы, оглядел в бинокль дорогу позади вражеских войск.

– Если через полчаса враг не атакует – атакуем мы.

– Уверен? – удивился граф.

– Да. Мы не можем позволить врагу оставаться в своем лагере. Он должен уже увязнуть в бою когда подойдет Лигур.

В этот день, кажется, оба командующих принимали почти одинаковые решения. Когда прошли полчаса и первые солдат сделал шаг в наступлении, как противник тоже вышел вперед и приготовился к атаке. Почти встречный бой со своей спецификой.

Батальоны перестроились в три колонны, а промежутки между ними заняла кавалерия. Часть отошла назад, образовав резерв, еще три роты заняли позицию позади батальонов – тоже своеобразный резерв, чтобы прикрыть возможные прорывы фронта. Все это уже отрабатывалось на тренировках и перестроениях проходили быстро… относительно. Вот всадники немного подались в сторону и промежутки между батальонами заняли спрингалды, смонтированные на повозках. Впряженным в них лошадям приходилось пятиться при движении, чтобы оружие смотрела в сторону врага. Лошадям это не очень нравилось, но люди твердо удерживали их за узды, не давая вырваться. Из-за этого весь строй двигался не очень быстро, но спешить, собственно, никто и не собирался.

– Что ж… посмотрим, как эта твоя задумка сработает, – граф склонился к шее вдруг занервничавшего коня и нежным похлопыванием успокоил. – На учениях все было гладко.

Противник не стал дожидаться, когда к ним подойдут таким неторопливым шагом и вот всадники, набирая скорость, помчались прямо на шагающую пехоту.

Володя дал шпоры коню и поспешил перебраться поближе к месту схватки. Штаб, вестовые, резерв замешкались ненадолго и вот уже все на новой наблюдательной позиции. Володя снова осмотрелся в бинокль.

– А этот граф более осторожен, чем бывший герцог Торенды. Он не всех отправил в бой.

Как раз в этот момент вражеская кавалерия вышла на рубеж атаки и дружно, склонив копья, бросились вперед, на изготовившуюся пехоту. И тут из глубины строя по ним ударили сотни луков. Стрельбы велась с такой скоростью, что казалось будто стрелы летят сплошным потоком. Вот они взлетают вверх, на мгновение замирают в воздухе и устремляются вниз прямо на мчавшихся всадников. Секунду казалось, что ничего не происходит, но монолитный стальной кулак вдруг словно споткнулся, послышались крики боли, ржание коней, люди вылетали из седел, падали лошади, мчавшиеся позади налетали на них, спотыкались и тоже рушились на землю, создавая преграду. Остальные пытались объехать эти страшные баррикады, вынужденные сбавить скорость. Таранные удар замедлился, потеряв часть своей страшной силы.

Володя отыскал в бинокль командующего вражеской армией. Тот оказался вовсе не в первых рядах, а как и сам Володя наблюдал за боем из лагеря. Сейчас он крепко сжимал древко копья и что-то весьма эмоционально говорил. Вот он махнул рукой и с холма сорвалась еще одна стальная лавина, оно сразу взяла чуть правее, явно стараясь обойти вдруг показавшую зубы пехоту.

– Может ударить им навстречу?

Володя покачал головой.

– Этого они и ждут, граф. Наша сила в единстве, нельзя разделяться. А у врагов есть еще резервы. Если они ударят в обнажившийся фланг, пока прикрытие занято разборками с этими…

– Да? – Танзани привстал в стременах, поднес ко лбу руку козырьком и попытался что-то высмотреть. – Не вижу с такого расстояния. Не перестаю поражаться этому твоему инструменту. В него действительно видно, что граф Иртинский не всех отправил в атаку?

Вместо ответа Володя снял с шеи бинокль и протянул его собеседнику. Тот быстро разобрался что с ним делать и поднес к глазам. Но тут же испуганно отдернул и сам же нахмурился от такого явного проявления испуга. Уже решительней снова поглядел в него и долго изучал горизонт.

– Просто поразительно. Действительно видны кончики копий за холмом. Если бы мы послали навстречу своих, они как раз бы врубились в образовавшуюся брешь. У тебя еще одного такого нет?

– Есть, но далеко. Я старался много всего лишнего не брать – налегке шел, только с Аливией. Да еще и по лесу.

– Понимаю. А сделать можно?

– Боюсь, что тоже нет. Точнее жалкое подобие может и можно сварганить, поскольку нужны очень прозрачные стекла, а ваши мастера, извини, делают стекло не самого хорошего качества.

Отправленный вестовой как раз успел вовремя, чтобы предотвратить встречную атаку. Володя видел, как один кавалерист-офицер в раздражении даже шлем бросил и что-то заорал в сторону развивающегося на ветру знамени нового герцога Торенды, но нарушить приказ не посмел. Подобрал шлем, водрузил его на голову и что-то крикнул. Всадники отхлынули чуть в сторону, давая возможность работать лучникам и на новую атакующую волну тоже обрушился град стрел.

На основном направлении как раз в этот момент врагу удалось приблизиться практически к самой пехоте и в этот момент спринглады дали свой убийственный залп и тут же возницы хлестнули лошадей, поспешно уносясь в тыл. Выпущенные в одно мгновение больше двухсот дротиков с такого расстояние смели практически весь первый ряд атакующих, окончательно сбив атакующих и таран закованных в железо латной кавалерии, грозящий снести всех, стоявших на пути, окончательно затормозил как раз без стеной пехоты, где должен был набрать полную силу. И в этот момент из строя выскочили солдаты с дротиками в руках… бросок, еще… хаоса у атакующих стало больше. Видно было, что вражеские солдаты растерялись – видно как и люди герцога в прошлой битве полагали, что эти пехотинцы разбегутся, стоит только добраться до них. Но эти не разбегались, более того, давали такой отпор, что враг уже потерял много людей не нанеся противнику никакого урона.

– Сюрприз, Цезарь, – пробормотал Володя, видя как латники бестолково тыкают своими копьями, пытаясь достать хоть кого-то за стеной щитов. Пехотинцы были вооружены не очень мощными копьями, метра два всего, как раз, чтобы им мог орудовать один человек. Может более длинные и были бы лучше, но Володя фаланге всегда предпочитал легион и жертвовал большей защитой в пользу подвижности и гибкости строя – попробуй поорудуй шестиметровым копьями, если враг прорвется все-таки через них. А так они позволяли и действовать в строю и если их концы упереть в землю, выставив острие вперед, создать преграду рыцарской коннице – кони ведь не дураки и на копья не пойдут, как бы их не гнали. Сейчас тоже получился такой завал – силу удара конница потеряла, сквозь выставленные копья прорваться не могла – лошади отказывались подходить близко, а если подходили, следовал стремительный выпад и раненое животное взвивалось на дыбы, сбрасывая всадника и сбивая тех, кто находился позади. Вдруг весь передний ряд как один перехватил копья, поднялся, шаг вперед, второй и последовал слитный удар… на передний ряд навалился второй, поддерживая и увеличивая силу тарана, третий подоспел, копья устроили настоящий танец смерти. Всадники пытались пятиться, закрываться щитами, но у многих щитов просто не было – избавиться от вонзившегося в него дротика можно было только отбросив щит. А из глубины строя летели новые дротики, обрушиваясь на головы рыцарей. У кого-то сломалось копье, ему тут же передали новое из задних рядов. Озверевшие латники бросились вперед, пехотинцы тут же покрепче встали, уперли копья в землю, второй ряд положил свою на плечи впереди стоявших, приготовившись разить тех, кто сумеет прорваться сквозь первые ряды…

Поскольку между батальонами были промежутки, то противник волей-неволей проникал туда, оттеснив находившуюся там прикрывающую кавалерию. Офицеры мятежники посчитав, что это удачная возможность прорваться в тыл без угрозы повиснуть на копьях пехоты, сосредоточили против них отряды и бросили вперед, стремясь смять кавалеристов и вырваться в тыл. Но тут прикрывающая кавалерия не принимая бой откатилась назад, развернулась и встала стеной образовав своеобразный мешок из батальонов по флангам и кавалерии на фронте. Удар… ряды смешались, наступление на миг задержалось и в этот момент фланги батальонов развернулись, копья вперед и… Конница. Занятая атакой и стиснутая между двумя батальонами оказалась не в силах отразить еще и удары с двух сторон. Лошади падали увлекая за собой людей, дротиками с двух сторон вся территория между батальонами простреливались на всю глубины. Вражеский порыв, уже почти смявший кавалерию на фронте, разом ослаб, а потом совсем ослаб и тогда уже герцогская конница перешла в стремительную контратаку, сметая всех, оказавшихся впереди, вырвалась вперед и ударила во фланг тем, кто атаковал пехоту, сметя их и отбросив. Атака захлебнулась…

– Отбой! Трубить отбой атаки!!! – заорал Володя.

Находившийся рядом трубача вскинул свой инструмент и пор полю разнесся низкий глу, который немедленно был подхвачен в разных местах фронта…

Рыцари возвращались, но часть либо не услышав сигнал, либо проигнорировав, устремилась вперед, опрокидывая всех, оказавшихся на пути.

– Остановите их!! Остановите!!!

Вестовой сорвался с места… поздно. Слишком вырвавшийся вперед отряд атаковали с двух сторон, сжали…

– Если командир уцелеет, клянусь, повешу! – прорычал Володя, до боли сжимая бинокль.

– Боюсь, что не придется, – вздохнул граф. – А ведь сигнал он не мог не слышать…

На этом обсуждение инцидента и закончилась – обстановка менялась стремительно и требовалась быстро реагировать на новые угрозы…

Кажется выдержкой граф Иртинский не отличался. Володя видел, как он в гневе изобразил что-то вроде родео на коне, наорал на кого-то и отправил в бой последний резерв. Сейчас пришлось по настоящему туго – враг наседал чуть ли не со всех сторон. Теперь уже и Володе пришлось задействовать все резервы, чтобы отразить атаку. Пользуясь превосходством в численности, враг наседал чуть ли не со всех сторон. Уже охвачены фланги, есть угроза тылу… хорошо еще обозы успели отойти. Батальоны уже пристроились в каре… как быстро и точно, на учениях никогда так не получалось, видно угроза стимулирует.

Такого противник. Видно тоже не ожидал – опять местная уверенность – раз пехота, должна бежать перед благородными тирами с их непобедимой кавалерией, раз зашли в тыл, строй должен рассыпаться и тоже бежать. Но эти… эти мало того, что осмелились устоять против ударов с фронта, но даже когда им зашли в тыл построились в какие-то квадраты и отбивались не менее успешно, чем раньше.

Схватка была настолько жаркой, что и Володе пришлось поучаствовать в бою. Правда недолго и не очень результативно. Володя уже сбился со счета, какую по счету атаку они отразили. Стрелы закончились и лучники, которые так помогали им в самом начале, оказались бесполезными. Правда есть еще арбалетчики и они вносят свой вклад, но скорострельность не та. Спрингалды смогли дать еще два залпа… всем хороши они в таких вот схватках, да вот беда – заряжаются ужасно медленно, пока взведешь, пока положишь на направляющие двадцать дротиков…

Тем не менее не смотря ни на что, пехота держалась и конница пока успешно справлялась с прикрытием каре, появляясь на самых угрожающих участках, отвлекая врага на себя и давая возможность пехоте оправиться и подвести резервы, закрыть дыры во фронте. Противник, разъяренный таким упорным сопротивлением, наседал с каждым разом сильнее и сильнее. Володя подскакал к одному из батальонов, на который наседали упорнее всего.

– Держаться!!! – завопил он. – Помощь уже близко! Главное продержаться!

– Да продержимся, милорд, – с какой-то бесшабашной веселостью отозвался один из солдат. – Мы этих благородных еще покрошим!

Похоже, тут классовая вражда, но Володе, честно говоря, было плевать на то, что заставляет солдат стоять с таким упорством под непрерывными атаками – лишь бы держались. Вот противник снова откатился, устилая поле трупами и раненными. Володя дал шпоры и вырвался перед фронтом. Взмахнул флагом, привлекая внимание солдат.

– Куда, сумасшедший!!! – завопил ему вслед граф и тоже врывался вперед.

– Солдаты!!! – заорал Володя, рискуя сорвать голос. – Покажем мятежникам, как надо воевать! Вперед!!!

Мерно зарокотали барабаны, задавая ритм и колонны, двинулись вперед, следуя за командующим. Это издевательство уже оказалось выше выдержки графа Иртинского. Мало того, что все атаки провалились несмотря на численное превосходства, мало того, что эти атаки отбили какие-то пехотинцы, мужичье, так они еще осмеливаются и наступать!!! Новое наступление уже возглавил сам граф лично.

Володя вместе с графом поспешно скрылись за рядами солдат, но далеко отъезжать не стали, встав так, чтобы флаг видела вся армия. Залп спринаглдов, отход и вот уже новый натиск. Граф Танзани соскочил с коня и сам ввязался в одну из схваток, когда создалась угроза прорыва, а помощь не успевала. За ним последовало еще несколько гвардейцев…

– А ты что тут делаешь?! – заорал он, когда врага оттеснили.

– То же что и ты… – в одной руке флаг, в другой меч.

– Пользы тут от тебя, – фыркнул Танзани. – Тебя затопчут и не заметят.

– А вот мой рост попрошу не трогать, – всерьез обиделся Володя. – И польза тут от меня есть…

Договорить он не успел, поскольку как раз в этот момент впереди поднялась какая-то суета, крики… Володя выдернул первых попавшихся солдат и заставил их взять себя на плечи. Выпрямился огляделся.

– Лигур пришел, – спокойно заметил он, спрыгивая на землю. – Можно трубить общую атаку.

Трубача пришлось еще поискать, но наконец сигнал разнесся над полем, подхваченный еще несколькими трубачами. Люди словно обрели второе дыхание – еще недавно валившиеся с ног от усталости, они вдруг рванули вперед с такой яростью, что опрокинули латников. Танзани вскочил на первого подвернувшегося коня и повел в атаку гвардейцев.

Мятежники, оказавшиеся зажатыми с двух сторон, поспешно отступали, но отступление быстро превратилось в паническое бегство когда рванувшись к замку вдруг обнаружили, что дорогу им перекрывает еще один пехотный полк. Похоже Лигур не стал лезть вперед без разведки, как это сделал Володя, а сначала разобрался что к чему, сумел вывести полк между замком и лагерем, а кавалерию бросил в атаку в тыл увлекшимся мятежникам, после чего началось избиение. Противник уже не думал об атаке, главное спастись. У конницы еще были какие-то шансы, а вот у пехотинцев нет. Впрочем те и не пытались изображать героев и сдавались первому же попадающемуся ему отряду. Офицеры пытались хоть как-то заставить их участвовать в бою, но на них не обращали внимания, а если те были слишком настойчивы, то их просто убивали. Больше всего сопротивлялись наемники, но и они, сообразив, что все кончилось, поспешно выходили из боя и спасались кто куда. Только один отряд проявил стойкость – попав в окружении, он отбил две атаки, медленно отступая по дороге в сторону от замка и лагеря. Однако тут подвезли спрингалды и дали залп… строй сломался и в брешь ударила латная конница, моментально раскидав защитников. Потеряв строй, противник был обречен.

Володя стоял посреди битвы, с трудом опираясь на древко знамени и устало наблюдал за творившимся вокруг бардаком. Рядом, с тоской поглядывая на заварушку, переминалось человек десять гвардейцев – уж очень им хотелось принять участие в драке. Однако граф Танзани пообещал оторвать им всем головы, если с князя упадет хоть один волос. Графа не только уважали, но и боялись – знали, что свое слово он, обычно держит. Вот и стояли рядом с князем и вся радость, если на них налетали какие-то ошалевшие беглецы и тут уж с полным правом можно было помахать мечами. Но вот мимо пронеслась лавина всадников и врагов в пределах видимости не осталось… живых врагов.

– Князь! Князь! С тобой все в порядке?!

Рядом нарисовалась встревоженная физиономия Лигура.

Володя устало поднял голову.

– Лигур, свою конницу в преследование пускай – им нельзя дать время собраться! У меня, боюсь, все с трудом в седлах сидят.

– Ну слава Возвышенным, с вами все в порядке, – облегченно вздохнул Лигур. – А на счет преследования не переживайте, я уже распорядился. Я и часть своего полка в преследование отправил.

– Да, это дело. Надо еще замок блокировать, что б оттуда не ударили.

– А некому ударять. Я уже выяснил, там сейчас человек сорок гарнизона. Но замок мы все равно окружили – не вырваться.

– Ну вот и хорошо…

Дальнейшее Володя помнил плохо. Мотался по всему полю битвы, наблюдая, раздавая какие-то приказы, подгоняя медиков. Занимающихся эвакуацией раненных. Потом помнил как ввалился в брошенный лагерь мятежников.

– Ищите Игранда – сына бывшего герцога и Раймонда! Найдите их мне! – сообщал Володя всем встречным. На него косились с некоторой опаской. Послушно кивали и отправлялись по своим делам.

Порядок восстанавливался медленно. Несмотря на победу, пировать еще рано – надо принять меры предосторожности против возможных контратак, вернуть обозы… устроить людей на отдых, благо самим разбивать лагерь не нужно, можно чужим воспользоваться.

Наконец Володя взял себя в руки и уже более четко стал раздавать приказы: проверить палатки, выкинуть все лишнее оттуда и собрать его где-нибудь на поляне – потом посмотрим, что там реально лишнее, а что пригодиться.

– Разъезды отправил, – выскочил непонятно откуда Ллия Туттс. – Теперь никто не подойдет.

Володя поймал проходившего мимо Танзани.

– Выясни кто командовал тем отрядом, что поперся вперед без приказа.

– Уже. Вешать не придется, командир там не выжил.

– Жаль, – искренне огорчился Володя.

– Не замечал раньше за тобой кровожадности, – удивился граф Танзани.

– Этот идиот и сам погиб и людей погубил! Был бы хороший пример остальным! Ну на разборе мы это еще обсудим. А что там с замком?

– Да ничего. Блокировали, так что никто не выберется. Когда отдохнем, займемся им.

– Ясно. А Ингранда нашли?

– Нет. Я специально отрядил несколько отрядов на поиски – безрезультатно. Но мы еще не смотрели среди убитых.

Володя покачал головой.

– Зная Раймонда, могу предположить, что среди мертвых его не будет. Скорее всего он увел Ингранда сразу, как только стало ясно, что сражение они проиграли.

Володя оказался прав и даже к вечеру сына мятежного герцога не нашли. Расположившись в большом шатре, еще недавно принадлежащий графу Иртинского, Володя принимал доклады офицеров: солдаты размещены, часть палаток отведена под госпиталь и раненные устроены, погибшие подсчитаны, сейчас считают погибших врагов, вернулись преследователи с кучей пленных, войска противника рассеяны и вряд ли когда-нибудь удастся их собрать.

Оценив весь этот поток информации, Володя поднялся и отправился в госпиталь проведать раненных, застав там обычную послебоевую суету.

– Твоя идея с помощью непосредственно на поле боя спасла много жизней, – устало заметил Арвид, вытирая пот. Многие истекли бы кровью, не перевяжи их сразу после ранений. Надо будет увеличить число медиков в подразделениях.

– Не надо, – отозвался Володя. – Там не нужен особый профессионализм. Когда будет время, соберешь от каждого отделения по солдату и обучишь их оказывать первую помощь. Надо будет подготовить для каждого специальную сумку со всем необходимым для оказания первой помощи – продезинфицированные бинты, залитые в воск, антисептическое средство, ну и еще разного, надо будет подумать.

На следующий день Володя поднялся только после полудни. Мысленно обругав не в меру заботливого Танзани… или Конрона… или обоих сразу, он вышел из шатра и огляделся. Вокруг царила обычная суета армейского лагеря: дежурные что-то готовили на кострах, отдельные отряды таскали из леса дрова, другая часть занималась укреплением периметра лагеря. Если бы об этом позаботился противник их было бы не так просто вышибить отсюда.

Тут он заметил раскрытые настежь ворота замка…

– Не удивляйся. – Рядом откуда-то появился граф Танзани. – Мы сделали гарнизону предложение и они не смогли нам отказать.

– Ага, вот ты где! И чья это была идея не будить меня сегодня утром?!

– А ты нам и не нужен был, а вот отдых тебе бы не помешал. Лучше бодрый и здоровый командующий в нужное время, чем больной и вялый только потому, что довел себя до изнеможения в те моменты, когда без него можно обойтись. Так какие твои планы на дальнейшее?

– Пока отдыхаем здесь.

– Тогда, как я понимаю, надо готовиться к долгому стоянию. Кстати, тут мы обозы захватили, так что едой мы обеспечены надолго и свои обозы гонять не стоит. И самое главное – в замке хранилась казна, не знаю уж герцогская она или общая, но деньги теперь тоже есть. Впрочем, не очень много. Кажется мятежники испытывают очень серьезную нужду в деньгах.

– Не такому уж и долгому – через два дня выступаем обратно. Я бы и раньше выступил, но людям нужен отдых после такого напряжения. Столько маршей и два сражения, а дело может и подождать немного. Кстати, местные купцы отказались ссужать герцогу…

– Вот как? Любопытно… – граф помолчал. – Как ты этого добился?

– Я? – искренне удивился Володя. – Вас удивляет, что локхерские купцы патриоты и отказываются давать деньги мятежнику, чтобы тот сверг с трона законного короля?

– Ай, перестань, – граф поморщился. – Я прекрасно знаю купцов.

– Ну ладно. Я просто сделал им предложение, от которого они не смогли отказаться. Кстати, герцог Алазорский в курсе. Я ему передавал тот договор с местными купцами.

– Да? И в чем он заключается?

– Скоро узнаешь. Как только я получу ожидаемые известия, так сразу все объясню. А пока сегодня вечером прошу всех старших офицеров в штабную палатку. Будем оценивать прошедшие дни.

– Прошедшие дни?

– Да. У меня на родине это называется разбором полетов. Это будет полезно.

До вечера дел оказалось столько, что Володе даже продохнуть было некогда. Доклады шли одни за другим. Надо было учитывать запасы продовольствия, разобраться с пленными – это отняло особенно много времени. Как ни странно, проще всего оказалось с теми, кто оказался в списке короля, их сразу отдали графу Танзани и дальше была его заботы. С остальными пришлось уже разбираться самому Володе. Для начало он ознакомился с полным списком пленных. Потом перечитал те данные, которые у него были, если были по каждому. Ясно, что обо всех он просто физически не мог узнать, пришлось выяснять в процессе – беседовать с теми, кто о них хоть что-то слышал. Примерно поняв кто есть кто, Володя кому предлагала известный вариант с передачей прав на наследство и титул законному наследнику, а кого лишали всех прав и имущества без всяких условий, если они были замечены в каких-то жестоких действиях или преступлениях. С дворянской точки зрения. Здесь впервые Володе пришлось выносить смертные приговоры… Если бы не горы дел, которые приходилось решать одно за другим, неизвестно бы как он об этом переживал бы потом. А так все шло как на конвейере и задумываться было некогда. Часто он был бессилен что-либо сделать – его не поняли бы свои же, а он не в той ситуации, чтобы ссориться с союзниками, иногда ему хотелось лично убить некоторых провинившихся и тут никаких сомнений он не испытывал.

Проще всего было с ополченцами их просто разогнали по домам и те, большинство из которых были призваны в армию герцога силой, счастливые до ужаса разбежались.

– Этот герцог все-таки идиот, – подвел итог разборам Володя. – Как можно доверить тем, кого загнал к себе на службу насильно? К тому же ни разу не проведя ни одной тренировки. Только за копье и научили держаться.

Володе еще хотелось бы подготовиться к назначенному вечером совещанию, но увы, не нашлось даже минуты. Плохо выступать на серьезном совещании без подготовки, но другого выхода все равно нет, только и нашлась минута немного перекусить, когда стали появляться первые офицеры. В палатке уже установили несколько масляных светильников, на стол водрузили жутко коптящие свечи из какого-то жира, сильно коптящие, но довольно яркие. Сам Володя, удобно устроившись в кресле на мягкой подушку в непринужденной позе и сложив накидку рядом, внимательно просматривал найденные в бывшей палатке графа Иртинского бумаги. Ничего особо важного нет, но кое-что интересное имеется.

Наконец вошел последним граф Танзани и устроился недалеко от Володи. Князь отложил бумаги, сложил руки домиком перед собой, уперев локти в стол и задумчиво оглядел всех собравшихся. Выдержав паузу, он медленно встал.

– Итак, господа, давайте подведем итоги прошедших дней…

Глава 27

Самый первый вопрос, который задал Володя, обращаясь ко всем на совещание: допущенные ошибки герцога Торенды.

– Милорд, вы хотите, чтобы мы обсудили как герцогу лучше всего было разбить нас? – недоуменно поинтересовался кто-то из офицеров.

– Вы собираетесь каким-то образом вернуться в прошлое? – вежливо поинтересовался Володя и тут же, чтобы не вызвать недоумение, пояснил: – У меня на родине говорят, что мудрый человек учится на чужих ошибках, умный на своих, а дурак повторяет их из раза в раз. Дураки мне не нужны, быть умными у нас не хватит времени и сил – слишком много поставлено на карту, а потому давайте быть мудрыми и разберем те ошибки, которые совершил наш противник, чтобы в будущем не совершать их самим. Как уже повелось, давайте начнем с самых младших присутствующих здесь. Прошу.

Очевидно, что под «младшими» имелось в виду не возраст, а положение, а такими тут были оруженосцы. Возраст же становился определяющим среди равных. Поскольку такую традицию совещаний Володя вводил уже давно, то все знали кто выступает первым, а кто за ним и споров не возникло, что первоначально очень удивляло Танзани, который любил вспоминать военные советы в королевской армии, где каждый старался перекричать другого и голосом доказать правоту. Володя же изначально настаивал на том, чтобы дать высказаться тому, кто говорит, какую бы глупость с точки зрения остальных он не нес, потом задавать вопросы и только после этого приводить свои аргументы, соблюдая ту же очередность: первый говорит самый младший.

В общем от оруженосцев Володя ничего не ждал и была бы его воля, вообще не допускал бы их в совет, но тут опять-таки он уперся в традицию и потому вынужден был терпеть присутствие тех, кто на совете не играл никакой роли. Впрочем нет худа без добра и он получил возможность присмотреться к будущим рыцарям на предмет поиска тех, кого стоило бы приблизить к себе поближе. Парочку кандидатов он уже имел на примете. Но не в этом случае… Володя, с трудом скрывая зевоту, слушал рассуждения оруженосца на тему, каким более храбрым должен был быть герцог и как самостоятельно возглавить атаку.

– Вы считаете меня недостаточно храбрым? – поинтересовался Володя, когда тот закончил.

Оруженосец замер, слегка побледнев.

– Милорд?

– Ну вы тут говорили, как герцог должен был лично вести полки в бою… Я ведь не вел полки, стоял себе в сторонке и наблюдал.

– Но вы ведь в конце самолично повели в атаку королевскую гвардию и пленили герцога…

Володя вздохнул и задумчиво оглядел стол. Те, кто знал его достаточно хорошо откровенно ухмылялись, слушая эти рассуждения оруженосца.

– Я повел в бой последний резерв, когда управлять в бою уже было нечем, да и невозможно. Но ваша точка зрения имеет право на существование. Продолжаем, господа. Кто следующий?

Дальше было интересней, но то, чего Володя надеялся услышать так и не прозвучало. Он терпеливо и практически не вмешиваясь в общий разговор, выслушал рассуждения о снабжении, о неверном выбранном направлении атаки, о недооценки стойкости пехоты, о том, что герцог не оставил никакого резерва.

Володя неторопливо встал, заложил руки за спину и прошелся вдоль полотняной стены шатра. В палатке мигом установилась тишина – это явный сигнал того, что теперь настала пора говорить князю.

– Все, что вы говорили здесь и сейчас верно, – медленно, тщательно подбирая каждое слово, заговорил он. – Не было резервов и в критический момент герцогу нечего было послать навстречу прорвавшейся коннице. Не было разведки, не было учета структуры наших войск, герцог не учел пехоты, лучников. Все верно и правда, но… Но вовсе не это было основной причиной поражения герцога. Я все ждал, когда об этом заговорит хоть кто-нибудь, но, к сожалению, не дождался…

Присутствующие стали недоуменно переглядываться, но заговорить не решился никто. Володя же остановился за спиной Лигура, тот попытался встать, но князь, положив руку ему на плечо, удержал.

– Я прошу вас всех вспомнить атаку герцога и то, как он это сделал… Перед ним его пехота и он со своим отрядом атакует сквозь них… Так вот… – Володя снова выдержал паузу и заговорил очень медленно, подчеркивая каждое слово: – Если кто-то из здесь присутствующих на поле боя проделает такой же фокус – атаку сквозь ряды своих войск он будет казнен по обвинению в предательстве. – Снова пауза. За время которой до присутствующих окончательно дошло, шуткой тут не пахнет, однако кто-то все-таки издал немного нервный смешок.

– В предательстве, милорд?

– Сейчас объясню, Конрон. Кому-то тут мои слова кажутся смешными… – Володя медленно повернулся к одному их оруженосцев и тот как-то разом скис и постарался сделаться невидимкой. – Мы потом вместе посмеемся. Прежде всего, каждый солдат в армии должен быть уверен в остальных. Он должен знать, что каждый придет к нему на помощь в случае нужды, кем бы этот кто-то ни был – бывшим крестьянином или благородным, в бою это не имеет значение. Сколько из вас укрывались под защитой копий пехоты, чтобы передохнуть, подправить обмундирование, а потом снова шли в бой? Скольким из вас такая опора спасла жизнь? И пехотинцы видели, что вы их прикрываете в бою точно так же. Если пехота не уверена в собственной коннице, а всадник презирает солдата – это означает разлад в армии, невозможность ей действовать как единый и цельный организм. Это все равно когда одна рука начинает презирать другую только на том основании, что она не может держать меч и держит щит. Отсутствие единства – это гарантированное поражение. Каждый солдат, кем бы он ни был, должен быть твердо уверен в тех, с кем вместе служит. Если же пехотинцы при виде собственной кавалерии начинают разбегаться не зная идут они к ним на помощь или так короче добраться до врага ничего из этого хорошего не будет. Пехота герцога вполне могла успеть закрыть прорыв, если бы им вовремя передали приказ. Они могли бы и позже задержать нас, но сам герцог со своим отрядом расстроил их ряды и те потеряли строй и не успевали его снова построить – естественно они разбежались – кому охота сражаться за тех идиотов, которые сами же их и топчут?

Володя снова выдержал точно выверенную паузу, дав всем возможность вникнуть в смысл его слов.

– Потому каждый, вносящий в единый организм разлад и пытающийся доказать что в теле важнее правая рука, а не левая и не нога я буду рассматривать как вражеского шпиона и предателя со всеми вытекающими последствиями. В бою, господа, в миг, когда смерть в двух шагах от каждого, нет места крестьянам и благородным, герцогам и баронам – все становятся воинами… солдатами. Прошу это уяснить и запомнить… Кто не сможет этого понять, с тем мне не по пути.

– Благородные всегда выше! – заговорил кто-то.

– Я спорю? – повернулся к нему Володя. – Вот и покажите пример! Вы выше крестьян, потому и спрос с вас будет намного… очень намного больше! Кому многое дано, с того больше и спрос! Так показывайте же пример!!! Показывайте как должно себя вести в бою! Ведите себя так, чтобы у крестьян и остальных, при виде вас даже тени сомнения не возникло в том, что вы выше их! Герцог проиграл не потому, что проявил мало храбрости. И его безумная атака без выяснения реальных сил противника тоже не главное. Если бы его пехота была уверена в своем командующем, если бы вся его армия был бы единым организмом, пехота встала бы на пути нашей атаки и сумела бы продержаться некоторое время. Герцога погубило отсутствие единства в его армии. И это главный урок, который необходимо всем нам извлечь. А сейчас до завтра, господа. Прошу вас обдумать все сегодня сказанное и осмыслить.

Володя был уверен, что многие воспримут его сегодняшнее пожелание в штыки, но это его мало заботило. Он верил, что кто-то поймет и осознает, остальные если не хотят добром понять, поймут когда парочку особо настойчивых повесят как предателей – в вопросе дисциплины Володя твердо решил быть непреклонным, вспоминая многие рассказы своих учителей на базе, когда целые отряды порой губил не враг, а паника или недоверие, а у него нет прав на такие ошибки, он тут чужак и их ему не простят.

Оставшись в одиночестве он еще долго сидел на походном стуле. Уставившись куда-то вдаль, пока его не потревожил вошедший граф Танзани. Он с некоторым удивлением оглядел князя, потом громко кашлянул, привлекая его внимание. Это пришлось проделать еще два раза, прежде, чем его заметили.

– Я хотел поинтересоваться по поводу завтрашних планов, милорд? Они не изменились?

– Нет, граф. Завтра отдыхаем, а возвращаемся обратно послезавтра. О маршруте я дополнительно сообщу.

Граф поклонился и уже направлялся к выходу, когда его остановили.

– Милорд? – обернулся он озадаченный.

– Граф… хочу попросить вас об услуге…

– Да, милорд?

– Я вас очень прошу… если со мной что-нибудь случится, позаботьтесь об Аливии.

– Милорд? Откуда такие мысли? Я не понимаю…

Володя ненадолго задумался.

– Что тут непонятного? Мы же с вами не на прогулки, а в бою всякое может случиться. А Аливии, в ее теперешнем статусе, к отцу уже не вернуться. – Володя вздохнул. – Наверное не стоило мне торопиться с решением.

Граф задумался, пытаясь понять имеется в виде решение о принятии девочки в семью или согласие на герцогство.

– Не переживайте, милорд, – подбодрил его Танзани. – Девочка не останется одной. Если что, обещаю позаботиться о ней, да и у вас при дворе большая поддержка.

– Спасибо… – Володя кивнул Танзани, долго смотрел на закрывшийся полог шатра и печально закончил: – Этой поддержки при дворе я боюсь больше, чем открытых врагов. Господи, и зачем я ввязался во все это? За каким фигом Гвоздь так любил всякие истории о прекрасных принцах, принцессах и дворцовых интригах? Вблизи все это не так романтично и весело.

Следующий день совершенно неожиданно оказался для Володи вовсе не такой насыщенный делами, как он опасался. Получилось это благодаря Арвиду. Который прямо с утра завалился в шатер, не слушая возражений часовых – доктор был хорошим человеком, но принципы армейской дисциплины признавать категорически отказывался, а в армии находилось мало желающих с ним спорить, помня, в чьих руках окажутся их жизни в случае ранения. Да и авторитетом он как врач пользовался громадным. Так что часовой возражал против его напора как-то робко и только чтобы показать окружающим, что свой долг выполняет, но не копьем же тыкать врача? А как иначе его остановить?

– Милорд, я нашел того, о ком вы говорили?

Володя как раз в этот момент накидывал свой плащ и теперь старательно морщил лоб, пытаясь вспомнить о чем он говорил с врачом и кого тот искал. Врач, видя усиленную работу мысли князя, добавил:

– Знахарку. Помните, вы говорили о том, что хотели бы познакомиться с лечебными травами, которые используют наши знахари? Так вот, тут недалеко живет одна такая. Даже не одна, а с ученицей. Всего в часе пути. Если не торопится.

– Ах вот как… – Володя задумался, затеребив завязку плаща. – Вот что, мне надо будет на время отсутствия передать дела, это займет часа два, два с половиной. Будь готов к этому времени, навестим эту знахарку.

Арвид поморщился, он к такого рода медицине относился крайне скептически, но ради знаний князя, которыми тот периодически с ним делился в свободные минуту, готов был терпеть любую его прихоть и даже сам разыскал знахарку, в чьи методы лечения не верил.

Передача дел заняла даже немного больше времени, чем думал Володя. Требовалось составить планы тренировки, списки необходимых запасов для дороги, выделить гарнизоны в захваченные замки, пока не будут назначены новые владельцы. Ответить на множество возникших по ходу вопросов. Наконец отряд в сорок человек – с меньшим количеством людей Конрон, Танзани и Лигур просто отказались отпускать князя – выехал за пределы лагеря и отправился по дороге вместе с местным крестьянином, который и рассказал о знахарке.

– Не понимаю я этого вашего желания поговорить с ней, – ворчал Арвид. – Ну что можно получить от нее? Какие сведения?

– Ты напрасно пренебрегаешь знаниями о травах, Арвид. Поверь, это может быть намного эффективнее других методов. А в качестве профилактике им вообще цены нет.

– Ну не знаю. Я видел, как действуют ваши лекарства. Вот это я понимаю. Сразу видно, что за ними стоит огромная научная школа!

– Арвид, у нас сейчас очень жалеют, что в свое время не уделили внимания тому, что называют народными методами лечения и пытаются многое вспомнить. Не стоит повторять ошибок других. Тем более, других лекарств еще долго у нас не будет.

– А ваша сумка? Вы могли бы стать отличным врачом.

Володя покачал головой.

– Я уже говорил, что не врач.

– Да ну? Вы спасли двух людей, которых не смог бы спасти никто! И после этого говорите, что не врач?

– Арвид, давай-ка я тебе кое-что объясню. Меня учили оказывать помощь, делать операции, лечить многие болезни, дали соответствующие препараты, объяснили как и чем пользоваться, когда и сколько давать. Но Аливию я спас не потому, что такой великий врач, а потому, что знал что с ней и знал что делать по той причине, что аппендицит у нас способны вылечить в любой самой захудалой больнице в самой отдаленной глуши если там есть хотя бы плохой хирург. С принцессой и того проще – у меня было очень действенное лекарство от ее болезни и я знал как его давать. У меня есть опыт, но очень ограниченный и я лечу только тогда, когда могу определить болезнь. Столкнись с чем-то незнакомым и все мои лекарства могут оказаться бесполезными, хотя среди них наверняка будет действенное, но у меня не хватит опыта понять что надо дать и как. А потеряй я сегодня свою сумку и что буду делать? Можешь считать меня хорошим ремесленником во врачевании, но не врачом. Невелика заслуга лечить моими лекарствами – с этим справится любой крестьянин, объясни что и как делать.

– Прямо уж так.

– Ну возможно я преувеличил, но суть ты понял. Я как-то читал об одном хирурге. Который сделал операцию на горле другому человеку обычной щепкой. Я не знаю, что он использовал в качестве обеззараживающего средства, нашел что-то, но человека он спас. Вот это врач. Ему не нужны инструменты, чтобы лечить. Его опыта и знаний хватит на то. чтобы найти выход и использовать подручные средства. Я же в тех условиях без инструментов оказался бы скорее всего совершенно беспомощным.

После такого разговора Арвид надолго замолчал, обдумывая сказанное. Хмурился, что-то ворча себе под нос.

– Может вы и правы, милорд. Я заметил, что вы ничего не говорите мне о ваших лекарствах.

– А зачем тебе о них знать, если все равно их сделать не сможешь? Я рассказываю о болезнях, их причинах, историю как боролись с ними у нас. Зная это, ты найдешь свой способ борьбы с ними, опираясь на свои знания и свой опыт – тут я тебе не помощник.

– Но ведь они помогают! В отличие от всяких трав.

Володя вздохнул.

– Арвид, мои лекарства, ты прав, очень сильны. Но они сродни хирургическому ножу, когда все средства исчерпаны. Травы менее сильны в лечении, но они хороши для предотвращения болезней, или же на ранних стадиях.

– А что, ваши лекарства на ранних стадиях болезни не помогают?

– Помогают. Но если есть возможность обойтись без них, лучше обойтись. У любого моего лекарства есть побочные действия. Понимаешь, они сильны, но эта сила и губит, отрицательно действуя на другие органы. Расчет тут прост – здоровый орган справится с отрицательными последствиями, главное побыстрее задавить саму болезнь. Это себя оправдывает когда нужен быстры результат, но при длительном воздействии лечить уже приходится и тот орган, который пострадал из-за предыдущего лечения. Теперь ты понимаешь, почему я не очень охотно использую свои лекарства?

– А принцесса?

– Там выхода не было. Или смерть, или мои лекарства. Но самое сильное там только антибиотики.

– А какое отрицательное воздействие у него?

– Гм… Если говорить о человеке, то вроде бы никаких. Тут другое… Понимаешь, антибиотики напрямую воздействуют на болезнь, убивая ее. Это очень эффективно, из-за чего так быстро и происходит излечение. Но болезнь – тоже живое существо… мы уже говорили с тобой об этом. Антибиотики не убивают всех бактерий… Помнишь, я тебе рассказывал о них?

– И даже обещали показать как только мы доберемся до вашего микроскопа.

– Ну да. Так вот, антибиотики всех не убивают, но выживают те, что уже менее восприимчивы к яду. Ну как человек может приучить себя к яду и потом свободно съесть то, что убьет другого. Потом эти бактерии будут размножаться и каждое поколение будет все менее и менее восприимчиво к антибиотикам. А потом уже они перестанут действовать и придется изобретать более сильное лекарство. Вы с этим не справитесь. Потому самым эффективным будет не такое прямое лечение, а помощь организму в борьбе. Это медленнее, зато сам человек становится здоровее. Это как зарядка, только не для мышц, а для иммунной системы. Ну той, что борется с болезнью. Кстати, я заметил, что ни разу не болел у вас. Скорее всего это связано с тем, что у меня дома болезни уж очень поднаторели в выживании среди всех наших лекарств и защитная система моего организма, привыкшая бороться с гораздо более сильными противниками, с вашими болезнями справляется очень быстро. Однажды зимой в озеро даже упал – лед проломился, а потом почти ночь шел до дома. Даже не чихнул ни разу.

Арвид задумался.

– Но это значит, что ваши болезни будут для нас смертельны?

Теперь уже пришла очередь Володи думать.

– Верно… Но ты знаешь, что я пришел сюда из-за болезни? Даже наши врачи не могли меня спасти. Когда я уходил – жить мне оставалось месяца три. Когда я оказался у вас, от болезни не осталось и следа. Это был единственный способ спасти мне жизнь, правда без возможности вернуться домой. Я тогда долго думал над этим эффектом и полагаю, что он как раз связан с тем, что в моем организме убиваются все чужеродные элементы, а организм перестраивается по новой… Не знаю, как тут объяснить, чтобы ты понял. В вашем языке просто нет тех терминов. В общем, наших болезней у меня не осталось, а ваши слишком слабы против меня.

– Откуда же вы, милорд? – очень тихо спросил Арвид.

– Издалека… очень издалека…

– Я понял, что вы гораздо сильнее нас…

– Боишься, что пойдем завоевывать? Я же говорю, что билет в один конец. Неужели ты думаешь, что я хоть на секунду остался бы здесь после выздоровления, если бы мог вернуться? А кому нужны завоеванные земли, с которых невозможно вернуться? Арвид… я ведь не с горяча сейчас все это тебе рассказываю. Просто хочу, чтобы ты понял. Я что-то скрываю от тебя не потому, что таю секреты. Просто многое ты не поймешь и к нему надо двигаться постепенно. И сейчас я чуть-чуть приоткрыл кое-какие тайны. Ты ведь наверняка гадал откуда я.

– Есть немного, – хмыкнул Арвид.

– Ну вот тебе пища для размышления. Потом поделишься ими со мной, если захочешь, посмотрим, насколько близко подойдешь. Но с условием…

– Никому никогда. За кого вы меня принимаете, милорд?

– Просто предупреждаю на всякий случай, чтобы не осталось недоговоренностей.

Остаток пути Арвид засыпал Володю вопросами по поводу санитарии и ее влияния на предотвращении болезней. Признав в свое время навязываемые князем правил соблюдения чистоты в армии и следя за их соблюдением он теперь пытался понять причину, по которой чистота важна для предотвращения болезней.

– Жаль, микроскоп у меня на острове остался, – вздохнул Володя, – я бы тебе показал причину и вопросов бы не возникло. Ну ничего, если обустроюсь нормально, перевезу оттуда многие вещи к себе, тогда обустроим лабораторию.

Такая идея Арвиду понравилась до ужаса и он принялся громок сетовать на тупость иных благородных, которые так не вовремя затевают свои военные разборки и лишают его таких шансов узнать столько нового и начать спасать людей. Володя хмыкнул, но в такую дискуссию предпочел не вступать.

Наконец они добрались до места. Володя настоял, чтобы охрана осталась хоть и недалеко, но с ними к дому не пошла. К небольшому бревенчатому дому, стоявшему на небольшой поляне в лесу они подошли вдвоем с Арвидом. Врач искоса оглядел на развешанные на веревках пучки различных трав и поморщился, пробурчав что-то про суеверия.

– Я могу вам чем-то помочь, господа? – На крыльцо дома вышла сухонькая старушка лет восьмидесяти, опирающаяся на небольшую клюку. Ну прямо классическая Баба Яга. Сходство было настолько сильным, что Володя не выдержал и фыркнул, с трудом подавив смех. Пришлось делать вид, что закашлялся.

Одно плохо – Володя надеялся получить знания, уговорив травницу отправиться с ними, но эта старушка вряд ли запылает энтузиазмом и отправится в путешествии. Остается надеяться, что она знает кого помоложе, кто согласился бы присоединиться к армии. Ну и общие сведения получить можно.

Арвид презрительно скривился и отвернулся, делая вид, что он тут человек подневольный.

– Да, уважаемая… – Володя замялся, не зная, что говорить.

Старушка пристально поглядела на него.

– Вроде бы тебе рано еще болеть чем-то серьезным, а не серьезным… тоже вроде бы не похоже.

– Нет-нет, мы по другому делу.

– Перед тобой новый герцог Торендский Вольдемар Старинов.

Старушка еще раз оглядела Володю с ног до головы, не проявляя особой почтительности, впрочем.

– Вот, значит, ты каков…

«Вот ты какой, северный олень», – снова развеселился Володя и рассмеялся уже не скрываясь. Мда, расслабился. Стоило исчезнуть тому давящему напряжению, что постоянно присутствовало в армии, когда приходилось контролировать каждый свой поступок и жест и вот что получается. Впрочем, а кто говорит, что это плохо?

Володя вдруг сорвал с головы шапку и отвесил поясной поклон.

– Что ж ты бабушка как гостей встречаешь? Ты сначала их напои, накорми, спать уложи, а потом уже расспрашивай.

Русских сказок старушка явно не знала и откровенно растерялась от такого приветствия. Была бы тут Аливия, вот она повеселилась бы. Володя же, сбросив напряжение, веселился вовсю, благо и охранники их остались на дороге в лесу, когда убедились, что тут сеньору никто не угрожает. Наконец старушка что-то поняла и хмыкнула.

– Ох, молодежь. Герцог, а ведете себя…

Непонятно то ли знахарям позволялось вести себя с благородными достаточно свободно, то ли старушка благодаря своему жизненному опыту сообразила, как стоит говорить, но она перестала подозрительно коситься на них и распахнула перед гостями дверь дома.

Избушка – очень напоминающая внешне обычный сруб, внутри оказалась довольно просторной, состоящей всего из одной комнату и небольшого закутка перед дверью, где можно было снять верхнюю одежду зимой или в дождь. В самом доме из обстановки было две кровати и большой грубый деревянный стол посередине. Еще, правда, печь в углу – не русская, но занимающая довольно много места.

– Вы здесь одни живете? – поинтересовался Володя, осматриваясь. – Так далеко от людей?

– Не так уж и далеко, ваша светлость, – старушка мигом уловила смену интонации и ответила уже серьезно. – Деревня недалеко расположена. А то что в лесу, так лес – мой кормилец. Я в нем травы собираю, готовлю. – Тут она перехватила взгляд князя, который рассматривал две кровати. – А со мной еще ученица моя живет.

– Понятно… – Володя огляделся, придвинул лавку поближе к столу и сел, уставившись в одну точку. И о чем тут говорить? Наверное, придется все честно объяснить и что именно требуется. Так он и сделал.

– Понятно… – теперь уже повторила старушка. – Странно, что ваш врач не отговорил вас, милорд. Они нам, знахарям, не очень верят.

Арвид фыркнул.

– Потому что шарлатаны! «Сорвать в полнолуние и ни в коем случае в другое время» – явно кого-то передразнил. – Милорд, вы ведь образованный человек! Ну какая разница в какое время должен быть сорван цветок, даже если предположить, что он обладает какими-то лечебными свойствами? Это же совершенно неразумно?

– Почему?

– Что почему? – Арвид даже растерялся. – Почему я не могу сорвать его днем, например? Вот как это можно объяснить?

– Легко. И вполне научно. У растений, как у всего живого, есть свой ритм жизни, который чередуется периодами активности и периодами сна. То растение, о котором тебе говорили, скорее всего ночное, а значит именно ночью оно наиболее активно, тянет соки из земли, которые несут разные вещества и наполняют его листья и стебли. Если сорвать его именно в этот момент, то все эти вещества останутся в нем. Днем же оно «спит», соки текут медленно, обмена веществ нет, а потому сорванное в момент его наименьшей активности ничего не дадут, а то и навредят.

Арвид открыл рот, чтобы возразить, но так и замер, обдумывая слова. Он дураком не был и мог признать, когда не прав, но…

– Это точно или ваши предположения?

– Скажем так, мои предположения, основанные на знании биологии. Я мог бы наговорить кучу умных слов типа хлорофиллы, клетки, минералы, питательные вещества, но смысла не вижу. Травы ведь лечат не сами по себе, а потому, что умеют накапливать в себе и преобразовывать разные элементы, добытые из почвы в вещества, которые воздействуют на людей. Чай из ромашки, например, отличное успокаивающее средство, а так же противовоспалительное.

– Все равно это звучит как-то…

– Не научно? Извини, но я читал кое-что из твоих книг. Может по вашему это не научно, но в случае болезни я предпочел бы именно этот не научный метод, чем ваши строго научный «положить в рот жабу и держать ее там некоторое время от воспаления горла». Конечно, это не навредит, но и не вылечит ангину, зато очень противно. Но вот фокусы с ртутью гораздо более опасны. Арвид, вы вообще представляете, что ртуть ядовита? Вылечить ей язвы может и можно, но зато потом приобретаешь такой букет болезней, что проклянешь все на свете.

– Ты же сам говорил, что любое лекарство так действует.

– Не любое и не так. Арвид, тебе ли не знать, что разница между ядом и лекарством всего лишь в дозе или в способе приготовления. Ртуть же не полезна в любом количестве. Потому исключи ее из своего арсенала лекарств. Поверь мне, не стоит она того.

– Кто ж из вас врач? – вдруг заговорила старушка, до этого молча слушавшая их разговор. – Милорд, вы говорите очень правильные вещи, но откуда вы можете знать, если не врач?

– Меня учили на врача, уважаемая. При случае могу оказать помощь…

– Он спас свою сестру от воспаления в боку, – вмешался Арвид. – И он многое знает. Потому я и слушая, когда он советует обратиться за помощью к травникам. – Врач вздохнул. – Нам надо найти кого-то, кто согласился бы отправиться с нами и поделиться знаниями в обмен на знания.

– Я согласна!

Володя развернулся… В дверях стояла девушка лет семнадцати в простом платье, пшеничного цвета волосы свободно, без всяких завязок лежали у нее на плече… чистые, в отличие от волос многих крестьянок, которых приходилось встречать Володе.

– Беатрис! – Старушка поднялась.

– Все в порядке, бабушка. Я слышала разговор… Не ты ли мне говорила, что я уже знаю все. Что знаешь ты и что мне пора отправиться в дорогу за новыми знаниями?

Старушка покачала головой.

– Беатрис-Беатрис… всегда спешишь… как была непоседой, так и осталась.-

– Бабушка…

Володя быстро понял почему именно старушка не хочет отпускать свою ученицу с ними.

– Я обещаю, что с позабочусь о ней. Врач очень уважаемый человек и как его ученица, девушка будет пользоваться всем уважением.

Уговоры длились еще долго, но под общим напором старушка сдалась. Перед отъездом девушка даже всплакнула.

– Ну-ну, не переживай так, девочка, – травница погладила девушку по голове. – Рано или поздно это должно случиться.

– Но ты одна останешься…

– О, не переживай, – старушка улыбнулась. – Мне уже давно предлагали взять новую ученицу. Дадут боги, успею воспитать еще одну. Езжай, девочка.

Вещи собрали быстро, двое солдат вызвали для помощи и они старательно паковали платья, пучки разных трав, коробки с какими-то глиняными баночками. Девушка освоилась быстро и уже решительно покрикивала на солдат, когда те что-то делали не так. Правда это у нее получалось как-то по-доброму, вроде бы и сердиться, но обидеться на нее совершенно невозможно.

– Милорд, – рядом остановилась травница. – Я поверила вашему слову, что вы защитите мою девочку, потому и отпуская ее с вами. Но если с ней что-нибудь случиться, будь вы кто угодно, пусть даже наш новый герцог – прокляну. Если мне будет суждено возвыситься в следующей жизни, я превращу вашу в муку.

Володя улыбнулся.

– Не беспокойтесь, никто ее не обидит.

– Арвид, ведь тебе придется о девушке заботиться, – заметил Володя, когда они уже подъезжали к лагерю.

– Я уже понял это, – проворчал он. – Никогда не хотел брать учеников и вот, сподобился… Даже не ученика получил, а ученицу. А все ради вас, милорд!

– Ну если быть точным, то ради моих знаний, – хмыкнул Володя. – А пока советую отдохнуть – завтра выступаем. Раненных всех определили?

– Да, милорд. Часть оставили у крестьян – они позаботиться о них. Легко раненные отправлены в захваченный замок – остальные могут продолжать путь.

– Вот и хорошо…

На следующее утро Лигур застал князя за изучением какого-то списка. Рядом лежала расстеленная карта, на которую Володя изредка поглядывал. Поскольку князь список убирать не стал и даже не сделал попытки его чем-то прикрыть, Лигур искоса заглянул в него – это оказался список городов, расположенных в три колонки.

– Выдвигаемся прежним маршрутом? – поинтересовался вошедший следом граф Танзани.

– Нет. – Володя достал карандаш и что-то пометил в списке, а потом на карте. – Сделаем небольшой крюк. Надо проверить кое-какие обещания. Заглянем в ближайший город.

– Но мы сейчас не можем осаждать города…

– Мы и не будем, граф. Если я прав, то нам осаждать города не придется. Проверим. В крайнем случае потерям дня три. Двигаемся по Карскому тракту. Пункт назначения – Карск.

На этот раз солдат никто не торопил и армия двигалась неспешным маршем с обозами и сопровождающей толпой из маркитантов, которые ужасно раздражали Володю, но поделать ничего не мог.

Беатрис оказалась до крайности любопытной девушкой – она быстро заметила, что Арвид хоть и считался лучшим врачом, но по всяким возникающим сложным случаем предпочитал советоваться с новым герцогом, хотя последний упорно отказывался считать себя врачом. На закономерный вопросы Арвид отмалчивался, а приставать с ними к герцогу девушка не решалась. Пришлось ей пока спрятать вопросы поглубже, надеясь, что со временем все прояснится.

Когда до Карска оставалось часа два пути, Володя выслал вперед отряд с сообщением о прибытии нового герцога, желающего посетить свой город. Присутствующий при этом граф недоверчиво хмыкнул, но вмешиваться не стал. Тем больше оказалось его удивление, когда перед воротами города выстроился чуть ли не весь магистрат в полном составе, а по сторонам дороги в почетном карауле стояла городская стража. Председатель магистрата, мужчина лет шестидесяти, хотя и уже убеленный сединой, вышел вперед с символическими ключами от города на бархатной подушке.

Когда Володя остановил коня перед ним, тот отвесил глубокий поклон.

– Ваша светлость, город Карск рад приветствовать своего законного господина. Мятежники были нами арестованы и они дожидаются вашего суда.

– Благодарю, уважаемый Велий… – граф Танзании удивленно вскинулся, но тут же понятливо кивнул и нахмурился, о чем-то задумавшись. – Поскольку мы спешим, то не сможем надолго задержаться в вашем городе, только до завтра. Потому давай отложим торжественную часть на потом, когда мы окончательно сломим силы мятежников.

– Как скажете, милорд. Ваши комнаты ждут вас…

Однако отдыхать не пришлось. Сначала Володя проследил как устраиваются солдаты, потом заседание магистрата…

Князь положил на стол две тетради и придвинул их к Велию. Тот хотел уже было взять их, но передумал и чуть отодвинул.

– Здесь окончательная редакция статуса вольных городов, права и обязанности их перед герцогом. Вторая тетрадь – вероятное разделение собственности, ответственности и полномочий. Здесь допустимо обсуждение, но его лучше провести когда окончательно станет ясно какие города герцогства получат статус вольных, а какие останутся в подчинении феодалов. Полагаю, тут не то, что можно решить с ходу, тем более я пока не представляю всей картины ответственности магистратов.

– Безусловно наш совет, – Велий оглянулся на остальных членов магистрата, – даст все необходимые пояснения, ваша светлость.

– Ничуть не сомневаюсь. Тем не менее стоит заслушать и представителей других городов. Вот здесь… – Володя достал третью тетрадь, – проект создания законодательного и совещательного органа, который я назвал парламент. Здесь описана структуру, как формируется, ответственность и обязанность. Думаю окончательный статус будет утвержден именно на заседании парламента первого созыва. Так у закона будет больше легитимности.

Велий растерянно замер.

– Милорд, вы предлагаете нам принять участие в формулировании законов?

– Совершенно верно. Поскольку закон касается в основном вас, то вам его и формулировать… Только он не должен противоречить общему своду законов герцогства, – Володя правой рукой придавил одну из тетрадей к столу. – Мой секретарь приготовил по две копии всех законов. Одна остается у вас, а со второй я прошу снять копии ваших писцов и распространить для ознакомления другим городам…

Совещание с магистратом закончилось уже поздней ночью, точнее даже уже утром. Зато обсудили все спорные вопросы и уточнили множество деталей. Как понял Володя, на совещании присутствовали и представители некоторых других городов, которые случайно оказались в городе в подходящий момент. Вторые копии немедленно были отданы писцам, которые взялись за переписывании сводов.

– И на будущее, вам лучше иметь несколько копий всех законов, одна из которых должна лежать в магистратуре в свободном доступе, чтобы любой желающий мог ознакомиться со сводом.

– Любой?! – удивился кто-то.

– Уважаемые, знание законов не привилегия отдельных законников, они должны быть известны как можно большему числу людей. И если они умеют читать, то должны получить свободный доступ к первоисточнику. Потому заведите отдельные кабинеты для таких посетителей, где им будет удобно читать.

По такому «пустяку» спорить никто не стал и стороны расстались довольные друг другом: Володя убедился, что Рутерн сдержал слово, а магистрат города получил подтверждение из первых рук о том, что предложенная законодательная реформа будет осуществлена, даже если не все, чего они желали удалось получить.

Карск армия покидала с рассветом… Совершенно не выспавшийся князь отчаянно зевал и боролся со сном.

– Сейчас бы кофе… – мечтательно протянул он. Потом повернулся к графу. – Ну что? Заглянем еще в парочку городов?

– Я и в этом вымотался, – буркнул тот. – Всю ночь не спал, разбирался с пленными.

– Есть кто из списка?

– Парочка мерзавцев. А вот с остальными, тебе придется разбираться самому, – с некоторым злорадством добавил Танзани.

– А чего с ними разбираться? Я это дело Винкору поручил – он все знает. Часть уже отправилась в столицу пополнять армию короля и выслуживать прощения, а их наследники принесли присягу. С остальными сложнее… слишком много крови на них… – Володя нахмурился. – Придется разбираться позже. Слава Богу, таких немного.

В следующих двух городах все повторилось почти так же, как и в Карске. Та же торжественная встреча, такое же совещание до утра. Дальше уже всей армией идти не стали и Володя разослал небольшие отряды в ближайшие города, чтобы прояснить ситуацию в них. Они как раз вышли на прямую дорогу в замок герцога Торенды когда некоторые из них вернулись с сообщением, что и в них нового герцога приветствовали с радостью и всячески выражали свою верность.

– Все-таки мятеж – не самое хорошее дело для развития торговли, а именно продажей своих промышленных изделий города и живут, – заметил Володя графу. – Герцог должен был учитывать это. Если уж затевать все дело, то оно должно быть как удар молнии – быстрым, стремительным и смертельным. А он занимался непонятно чем все это время. И на что рассчитывал?

– Полагаю, у него был шанс…

– С помощью внешних сил? Ну-ну. В таких делах полагаться на них последнее дело – цена может оказаться много выше выигрыша.

– Ты будто сожалеешь, что герцог потерпел поражение.

– Ни в коем случае. Просто пытаюсь понять его логику. Вскоре предстоит с ним разговор, а я никак не могу сообразить с чего все началось. Чего он хотел?

Танзани вздохнул… отвернулся и долго изучал горизонт.

– Тут я могу тебе помочь, – наконец заговорил он. – Глупо получилось. Герцог был очень дружен со старым королем… собственно, они друзья детства… росли вместе, потом воевали… В общем, когда король умер он вообразил, что может поддерживать похожие отношения с его сыном… скорее даже покровительственные. Артон же человек вспыльчивый и однажды не выдержал и наговорил много всего на одно из многочисленных замечаний герцога. Тот же вместо того, чтобы переждать – Артон при всей его вспыльчивости не злопамятен – уехал, заявив, что вернется только когда король официально попросит у него прощения. Артон, естественно, такого сделать не захотел. Да и не мог… Но хуже всего, что это требование совсем вывело его из себя и он отправил следом за герцогом гвардию с приказом доставить его во дворец в цепях. Дальше сам можешь понять…

Володя на миг замер, потом покачал головой.

– Вы хотите сказать, что вся эта кровь… все жертвы, поставленная на грань краха страна… все это из-за мелочной ссоры между королем и герцогом?!

– Ты не понимаешь…

– И даже понимать не хочу! О, Господи!!! Ну Артона я еще могу понять, хотя и не оправдываю – мальчишка, но герцог…

– Король старше тебя…

– По возрасту возможно. Но старшинство определяется не только годами, но и жизненным опытом, а он у меня поболе будет… Ладно, извините, граф, давайте не будем продолжать. Боюсь, я сейчас тоже наговорю много всего лишнего.

Дорога сделал резки поворот и вдали показались стены знакомого замка. Армия возвращалась домой.

Глава 28

Первый, кто встретил входящий в замок отряд (остальная армия отправилась в подготовленный для них лагерь чуть в стороне от замка) была Аливия, которая с радостным визгом повисла на шее у Володи едва тот спрыгнул с коня.

– Кнопка! – Володя подхватил девчушку на руки.

– Сам сказал можно приезжать, а сам уехал, – пробубнила она.

– Ну-ну, не ворчи. Ты с кем приехала? С отцом или братом?

– С отцом. Он хотел что-то обсудить с тобой… я не поняла о чем он говорил.

Однако первое, что пришлось ему выслушать вместо отдыха – жалобу управляющего на Аливию. Управляющего этого нашел по просьбе Володи Винкор, поскольку сразу после взятия замка всех прежних слуг выгнали, а новых набрать не успели. Несмотря на это оставили только пожилую женщину, бывшую няней всех детей старого герцога, но ее в замок не очень-то и пускали, оставив только ухаживать за теми комнатами, которые выделили семье прежнего герцога. Хватало людей или нет, но оставлять старых, проверяя их верность новому герцогу Володе совершенно не хотелось. Мало ли что кому что взбредет в голову и что они там насыплют в суп. Аливия же по прибытию взялась наводить чистоту в замке, из-за чего и произошло столкновение с управляющим…

Володя выслушал его молча, скрестив пальцы и положив локти на стол… хоть кабинет к его возвращению в порядок привели, заново настелив выломанный пол и перетянув стены тканью.

– Уважаемый Гюнтер, – неторопливо заговорил Володя. – Вы упустили один момент – Аливия моя сестра и такая же хозяйка в замке, как и я. Потому её приказы так же обязательны для выполнения, как мои…

Гюнтер сообразил, что увлекся в своих жалобах и нервно сглотнул.

– Милорд… я…

– Я понял, что вы хотели сказать. Только из уважения к вашему возрасту я не прикажу отправить вас на конюшню, чтобы всыпать хорошенько. Но надеюсь, вы все поняли?

– Да, милорд, – управляющий сник.

На самом деле Володя совсем не собирался никого отправлять на конюшню и будь управляющий помоложе, пожалел бы из уважения к сединам его отца или из-за его матери, но сообщать об этом вслух не собирался.

– И будьте добры, пригласите маркизу… – Узнав, что после ее усестрения Аливия официально получила титул маркизы, Володя долго хихикал, частенько поддразнивая девочку, называя ее маркизой Карабасой. Поскольку сказку про Кота в Сапогах он её рассказывал, девочка на такое прозвище обижалась.

– Не хочу быть этой самой маркизой, – бурчала она, чем вызывала смех у тех, кто слышал.

Аливия радостно вбежала в кабинет, но ее улыбка мигом потухла под весьма суровым взглядом названного брата. Сообразив, что в чем-то провинилась, она нервно оглянулась, пытаясь понять, не поздно еще убежать, но благоразумно отказалась от этой мысли.

Этот пристальный изучающий взгляд девочка очень не любили и теперь лихорадочно пыталась вспомнить свои прегрешения, о которых могли уже донести Володе. Наконец,, посчитав, что догадалась, девочка заныла:

– А он первый начал. А я даже не виновата! Зачем он обзывался? А потом еще и кулаками полез махать

Володя обхватил голову руками.

– А ну стоп! – чуть не взвыл он. – Кто обзывался? Кто первый полез? Кого ты еще побила?

– Я вовсе никого не била! – Девочка бала само воплощение невинности и кротости. – Этот Корт сам начал обзываться, а когда я сказала, чтобы он замолчал, а то как дам, он замахнулся и попытался меня ударить… Ну не стоять же было?

– Корт это… Так, ты побила сына герцога?

– Он сам первый полез…

– Ладно. Кто там у вас первый полез я разбираться не буду. Выясняйте ваши отношения сами. До тех пор, пока не будете хвататься за ножи – это не мое дело.

– Я бы его и с ножом побила, – буркнула Аливия и затихла.

– Я начинаю жалеть, что стал учить тебя, – вздохнул Володя.

– А вот и неправда. И вообще, я каждое утро тренируюсь! Делаю все те упражнения, которые ты показывал! И холодной водой обливаюсь!

– А ну тихо! Потом хвастаться будешь, я еще не закончил. Что там у вас произошло с Гюнтером?

– С уважаемым Гюнтером? – Аливия нахмурилась. – А чего тут столько грязи? Я хотела порядок навести чтобы тебя порадовать, но он… он отказался даже слушать меня. А ты сам говорил, что чистота – очень важна… А что… – голос девочки совсем стих и она опустила голову. – Я не должна была этого делать? – Послышалось всхлипывания и сопение.

Володя вздохнул.

– Почему не должна? Все правильно делала. Более того, я рассчитывал, что ты возьмешь на себя этот вопрос. Только…

– Только? – девочка вскинула голову, тыльной стороной ладони вытирая слезы.

– Ты знаешь, сколько слуг сейчас в замке?

– Э-э…

– То есть ты принялась распоряжаться даже не выяснив этого. Так вот, милая сестренка, их сейчас восемнадцать человек вместе с поварами и управляющим. Как думаешь, этого хватит, чтобы выполнить твои мечты по наведению чистоты в таком большом замке?

– Ой…

– Вот тебе и ой. А все потому, что берешься за дело не подумав. Да еще и старого человека обидела. А ведь могла бы подойти к нему, сказать чего хочешь добиться, спросить совета. Неужели он тебе отказал бы? Тогда бы ты и выяснила про то, что слуг не хватает, все остальные заняты другими задачами и помочь тебе не могли.

– Я… я…

– И что ты будешь делать? Если не хочешь, я поручу кому другому…

– Нет-нет… Пожалуйста… Володя, я справлюсь…

Весь разговор они вели на русском, только иногда Аливия, если не могла подыскать слово, переходила на родной. Вообще язык она осваивала удивительно быстро и уже достаточно свободно на нем разговаривала, хотя словарный запас ее и был ограничен. Для тренировки когда они с Володей были наедине, то переходили именно на него. Поскольку тренироваться в локхерсокм больше не было необходимости – тренеров и без того хватало, Володя не видел причин не пойти девочке навстречу. Да и приятно ему было при случае поговорить на родном языке.

– И что ты собираешься сейчас делать?

– Я… я поговорю с Гюнтером…

Следующим посетителем был Крейн. Володя как раз изучал повешенную на стене карту герцогства, с показанными на ней границами графств, баронств и простых владений рыцарей. Такую карту он заказал перед походом, но даже не ожидал, что ее выполнят так быстро.

– Звали, милорд? – Крейн стоял вроде бы свободно, но чувствовалось, что он готов к немедленным действиям… любым. Старая привычка ночного короля Тортона.

– Звал. Что ты можешь сказать о тире Дитон?

Крейн растерянно моргнул.

– Первый раз слышу о таком.

– А вот меня он заинтересовал и я попросил выяснить о нем все. – Володя подошел к столу и взял один лист, развернул и принялся читать: – Тир Дитон, вот уже пять поколений принадлежит семье Дитонов. Все владение – полуразрушенный замок и одна деревенька на сорок душ. Находится в графстве Торж около болота…

– Веселенькое местечко.

– Тут ты прав. В самые лучшие времена владельцы замка могли позволить себе содержать всего пятерых солдат. Да и то, я считаю, что это много – за всю историю тирства не нашлось ни одного идиота, кто позарился бы на эти владения. Возможно потому последний владелец решил поправить дела участием в мятеже в надежде на будущие награды. Погиб в последнем бою не оставив прямых наследников. Не прямые… не прямые не спешат предъявлять свои права на тирство.

– И я их понимаю.

– Да. Так вот… я долго думал как тебя наградить за службу…

– Только не говорите, что вы…

– Именно. Как ты смотришь на то, чтобы стать тиром Дитон? Владения таковы, что зависть это ни у кого не вызовет.

Крейн нахмурился, о чем-то размышляя.

– Как я понимаю, милорд, тут что-то другое…

Володя одобрительно кивнул.

– Молодец. Но можешь выбрать в качестве награды баронство Ротерн. Весьма богатое… относительно. Итак?

На этот раз Крейн думал дольше.

– Хотелось бы уяснить все условия.

– Во втором случае понятно. Ты получаешь неплохое баронство, но лично для меня становишься бесполезен. Становишься рядовым бароном, выполняешь свои права и обязанности по отношению к своему сюзерену, то есть мне. В нагрузку получаешь кучу завистников – еще бы, из грязи такое отхватил. На этом, в общем-то все. В первом случае… Как ты понимаешь, этот замок ты получаешь только для того, чтобы перед именем у тебя добавилось слово «тир». Деревню я тебе посоветовал бы сразу продать тому соседу, кто согласится. А лучше не жмотничай и просто подари – времени на хозяйство у тебя не будет. Возможно, тебе даже в замке не придется ни разу появиться…

– Но работа меня ожидает гораздо интереснее?

Володя подошел к карте.

– Взгляни.

– Я ее не понимаю.

– Придется научиться. Если выберешь первый вариант – тебе многому придется научиться. Читать, писать, понимать карты, уметь заниматься анализом и планированием. Пока же скажу сам: основа жизни любого государства – обмен товаром. Иначе говоря торговля. Мятеж или война останавливают поток товаров, провинции, не в силах заработать на том, что производят – хиреют, а в казну перестают поступать налоги, государство беднеет. Старый герцог умудрился довести свое герцогство именно до такого состояния. На дорогах творится вообще не знай чего – без небольшой армии проехать невозможно, настоящие хозяева там разбойники. Этих людей тоже понять можно – после того, как старый герцог выжал из крестьян все соки на свой мятеж единственный шанс для них выжить – уйти в леса. Но для герцогства это неприемлемо. Когда мы покончим с мятежом нам нужно будет восстанавливать пути, снова открывать дороги караванам. Если мы ничего не сделаем с разбойниками то сильно затрудним себе жизнь.

– Вы хотите поручить мне покончить с грабежами на дорогах?

– Смотри шире, Крейн. Я хочу поручить тебе создать службу, которая будет отвечать за безопасность в герцогстве, а это понятие очень широкое. Если сегодня кто-то из благородных решит устроить заговор, то уже завтра его план должен лежать у меня на столе. В герцогство входит шпион какой-то страны, я должен знать каждый его шаг, с кем он встречается и чего хочет. Я хочу чтобы ты взял под контроль всю преступность в городах. Я не наивен и понимаю, что совсем ее уничтожить не получится. Стоит ликвидировать одну большую банду, как плодиться стая шакалов, что намного хуже. Потому выбери самых адекватных, понимающих что наглеть не стоит и поддержи их.

– Это должен сделать я, милорд?

– Думаю именно ты с этим справишься лучше всего – ты эту братию знаешь очень хорошо. Заодно они прекрасные информаторы, которые станут сообщать что твориться в герцогстве – тебе и этим придется заниматься, собирать информацию что о моем правлении думают люди.

– Что бы тех, кто выступает против того? Ха…

– Вот уж глупость. Крейн, откуда такие мысли? Самое глупое занятие – затыкать рот. Мне нужны не конкретные люди, которые что-то болтают обо мне, а информация, которую они выкладывают. Потом я тебе объясню для чего это надо и что делать. Пока же скажу, что она нужна мне для анализа общей обстановки в герцогстве. Мне совершенно все равно, кто будет говорить обо мне – мне нужно знать ЧТО говорят. Возможно ведь, они говорят стоящие вещи и я в силу неопытности допускаю ошибку. Вовремя донесенная информация поможет избежать многих проблем. Настоящая власть, Крейн, это не мечи. Настоящая власть – это информация. И от тебя я хочу, чтобы ты мне ее давал. Тебя будут бояться, ибо по роду своей деятельности тебе придется разбираться с настоящими заговорщиками. Тебя будут ненавидеть, как ненавидят цепного пса, охраняющего хозяйское добро. Для решения проблемы с разбойниками я уже подготовил приказ о создании отрядов егерей. Возьмешь их под свою опеку. Тренироваться они будут по особому – для действий в лесу. Но они же будут и силой для специальных операций…

– Специальных?

Володя помолчал немного.

– Я этого никому не говорил до тебя… Все думают, что в своей школе меня готовили как военного… Это не совсем так. Вернее как военного меня тоже готовили. Я изучал тактику и стратегию, теорию управления большими отрядами, логистику, разрабатывал тактические схемы сражений… если ты понимаешь о чем я. Но основное чему меня учили – это быть диверсантом.

– Дивер… тайным убийцей?

– Можно сказать и так, только убийство очень редко ставиться как задача для таких подразделений. В основном все сводилось к тому, чтобы проникнуть в тыл к врагу и добыть информацию.

– Всего лишь?

– Всего лишь? Ох, Крейн. Вовремя донесенная информация спасает тысячи жизней и экономит тысячи золотых. Если бы король Артон вовремя поручил информацию о готовящемся мятеже он был бы задавлен в самом зародыше. Понял о чем я?

– Кажется да. Вы предлагаете стать мне вашим цепным псом?

– В общем, да.

– А как же Джером? Я слышал, именно он занимается службой безопасности.

– Нет. Джером занимается разведкой. Его зона действий будет в основном вне герцогства и на другом уровне: высший свет. Однако я вовсе не против получать его информацию и от тебя, если она попадет к тебе. Два источника информации всегда лучше, чем один, не находишь?

– Хм… Звучит логично.

Ну еще бы. Все-таки не зря Володю учили лучшие специалисты своего дела. А уж конкуренция среди спецслужб – это азы из азов управления. И для дела полезней и для собственного здоровья.

– Так какой вариант выберешь?

– Первый, милорд. Я ж в этом баронстве с тоски подохну.

– Я почему-то так и думал. – Володя взял со стола свиток и вручил его Крейну. – Поздравляю, тир Дитон.

– Когда мне приступать к своим обязанностям?

– А вот прямо сейчас и приступайте. Составьте план действий и с ним ко мне, будем думать. Пока на первом месте разбойники.

– Вы хотите совсем очистить дороги от них?

– Знаешь, у меня на родине про одну империю говорили, что там девственница на осле груженном золотом могла проехать в одиночку из одного конца страны в другой без риска подвергнуться нападению и грабежу. Это, конечно, идеал, но к чему стремиться ты понял. Дорогами я еще займусь, когда разгребусь с более срочными делами, а то не дороги, а сплошные направления. Никуда не годиться. А ведь дороги – это артерии страны… хм… артерии это то, по чему кровь течет.

– Придется прижать многих благородных, которые живут именно с такого вот грабежа путников.

– Эти благородные еще сами не поняли что именно подписали, когда признавали верховенство единого законодательного кодекса, а я это требовал перед принятием присяги. Если они думают, что те законы для них не обязательно, то придется их переубедить. И делать это будешь именно ты. Рубить с плеча тут не стоит и это дело займет несколько лет минимум. Сначала надо утвердиться в герцогстве, окрепнуть, должны нормально начать работать службы твои и Джерома. Еще создать полноценную армию, а не тот огрызок от нее, что сейчас, с продуманной структурой. В общем работы предстоит очень много и ее успешность во многом будет зависеть от тебя.

Крейн вдруг мрачно усмехнулся.

– Ради того, чтобы прижать благородных, я готов на что угодно. Спасибо вам, милорд, за этот шанс.

– Эй, увлекаться не надо. Законы тогда будут обязательны для всех, когда не будет исключений, даже если это сам герцог.

– Не бойтесь, милорд, я не подведу.

– Знаю. Потому и доверил тебе это дело.

Дела шли одно за другим. Следом пришлось решать проблему вооружений и из нескольких новых образцов копий выбирать то, что должно поступить на вооружение. Тут Володя сразу всех отослал к Лигуру, заявив, что без его одобрения не будет рассматривать ни одного образца.

– В конце концов его ребятам и воевать с ними.

Вскоре появился и Джером.

– Простите за задержку, милорд, пришлось немного отвлечься… были срочные дела.

– Ага, догадываюсь какие, – хмыкнул Володя.

– И вовсе нет, – слишком уж рьяно возмутился Джером, чтобы ему поверить.

– Ладно-ладно. Что слышно от Филлипа?

– Сегодня утром был гонец – везет большой обоз. Кажется, он не очень рад, что ему поручили заниматься этим делом.

– Больше я ни на кого положиться не могу, а он сделает как надо. Денег, что я ему выделил хватило?

– Кажется, да.

– Вот и хорошо. Значит скоро у нас будет в достатке и арбалетов, и доспехов, и прочих мелочей. Можно будет окончательно вооружить наши полки и батальоны. Кстати, не забыть с Оргином переговорить по поводу инженерных частей. Их надо увеличить и свести все отряды в единый полк. Будет у нас инженерный полк.

– Хм… А не слишком ли много не боевых частей относительно остальных?

– Нет, – коротко ответил Володя.

Джером понятливо кивнул и перешел к делам, пересказывая все, что случилось в замке и окрестностях за время отсутствия князя. Володя хмуро слушал, но потом не выдержал:

– Джером, ты пересказываешь слишком много слухов. Есть какая-то правда в них?

– Милорд, я пересказываю только те слухи, в которых почти уверен, хотя и не имею доказательств. Поверьте, люди, порой, много болтают… то одна, то другая…

– Все-все, я понял откуда ты черпаешь свои слухи, можешь не продолжать. – Володя поморщился. – Когда-нибудь ты доиграешься.

– Ха… А наш врач-то какую девушку отхватил… Интересно, где только отыскал такую. – Джером мечтательно сощурился, но тут наткнулся на ледяной взгляд князя.

– Джером, только попробуй подойти к ней и у тебя будет только два выхода.

– Это слишком много для меня, ваша светлость.

– Зря думаешь, что я шучу. Только тронь ее и отправишься либо под венец, либо в гроб. Выберешь сам.

– Хм… Второй вариант выглядит для меня предпочтительней… я все понял, милорд, ваша девушка будет вне опасности.

– Я… – Володя покраснел, но тут же взял себя в руки. – И свои догадки тоже оставь при себе, все равно все неверно понял. Ладно, держи меня в курсе новостей, а их, чувствую, скоро будет очень много. Эродахана доставили?

– Да, милорд. Как вы и приказали, вместе с семьей. Уже три дня дожидается вас в замке… Я хотел дать вам отдых и только завтра позвать…

Володя потянулся.

– Зови. Не думаю, что это займет много времени… все равно сегодня вечером еще хотел со старым герцогом поговорить… – Князь задумался.

Джером хотел что-то сказать, но увидел вид сеньора, только кивнул.

– Сейчас прикажу его доставить.

Купца привели минут через десять. Приведший его солдат коротко поклонился и исчез за дверью, осторожно прикрыв ее за собой. Купец явно чувствовал себя не очень уютно в кабинете под изучающим взглядом князя, да еще в одежде с чужого плеча – явно дали уже здесь, чтоб не в обносках предстал.

Володя молча указал ему на стул перед столом. Купец сначала хотел было отказаться, но не решился даже на это и осторожно опустился на самый краешек сиденья.

– Ненавидишь меня?

Эродахан отчаянно затряс головой.

– Как я могу, милорд…

– Вот только врать не надо. И не пытайся говорить о теплых чувствах к человеку, который разорил тебя и отправил вместе со всей семьей просить милостыню у храмов.

Купец сжал кулаки и зажмурился. Потом, видно решив, что терять ему нечего, выпалил:

– А ты, сопляк, еще и злорадствуешь?! У меня сыну шесть лет и дочери двенадцать, а они по твоей милости вынуждены были валяться в ногах у прохожих, прося денег, чтобы погасить этот твой долг, который невозможно погасить!!! Так чего ты еще хочешь?! Тебе мало? Хочешь чтобы мы просили милостыню у ворот твоего замка? Наслаждаешься?!

Тут купец спохватился и втянул голову в плечи… Сообразил ЧТО наговорил тут.

– Милорд, – посеревшими губами выдохнул он. – Я…

– Не хотел? – совершенно спокойно поинтересовался князь и усмехнулся. – Может и так, но сказал что думаешь. Только вот сочувствие ты не дождешься. Решил рассказать мне о своих несчастных детишках? А ты подумал о детях солдат? Или считаешь они так, циферки в твоих ведомостях в приходе и расходе? Сбагрил залежалый товар, подсчитал доходы, а сколько людей умрет либо отравившись твоей едой, либо от голода ты подумал? Пеняешь сыном и дочерью? А не хочешь навестить семью одного сержанта? Она тут недалеко живет. У него восемь детей. Я ему разрешил часть припасов им отправить… Давай навестим, а я им скажу, чем ты их отца накормить пытался? А ты им расскажешь о том, как твои дети с голоду помирали и ты ради них решил получить не семь процентов прибыли, а сорок.

– Милорд…

– Не хочешь? Странно, я думал ты обрадуешься. Что-то ты не думал о чужих детях, когда разорял конкурентов. Вот скажи, что теперь с тобой делать?

Купец сидел повесив голову… похоже сломался полностью.

– Дайте мне отсрочку, милорд… разрешите снова заняться делами и я верну вам ваш долг… Клянусь… И я буду честно вести дела.

– Если бы все было так просто, – вздохнул Володя. – Где ж ты деньги возьмешь? Я тут попросил собрать о тебе сведения… Ты неплохо вел дела… Очень быстро сумел подняться с никому неизвестного мелкого торговца до весьма уважаемого купца. Как ни странно, но действовал ты честно… почти… А вот потом… Я ведь не просто так говорил про разоренных тобой конкурентов. Что с тобой случилось? Ты же до этого не позволял такого?

– Я не хотел возвращения в прежнюю нищету…

– Нищету? Господи, да у многих людей не было и того, что было у тебя!

– Вы не понимаете, милорд… Вы не знаете что такое нужда и голод…

– Я? – Что-то в интонации князя заставило купца поднять голову и вглядеться в лицо собеседника. Какое-то странное выражение было на нем… задумчивое, словно он что-то вспоминал, отстраненное… он, кажется, знал нечто такое, что недоступно простому смертному. – Допустим так, продолжай. Ты ведь не голодал по настоящему.

– Нет, но… А тот человек сам начал угрожать мне… Подослал людей, которые спалили мне лавку… Когда с ним было покончено, я… мне словно нашептал кто, что это самый просто путь…

– Ну да. Конечно, дьявол соблазнил, кто б сомневался.

– Простите, милорд, кто?

– Неважно. В общем ты понял, что таким путем зарабатывать проще и быстрее, чем трудом. Там обманул, тут нагрел, того разорил. А дальше наткнулся на еще большего хитреца. И оказалось, что в городе никто не горит особым желанием подставлять свои задницы в защиту некоего купца.

– Все так, милорд, – снова понурился купец.

Володя выбил пальцами барабанную дробь по крышке стола.

– В общем-то я пригласил тебя сюда, как ты понял, не просто так. И вовсе не просить милостыню у стен замка – обойдусь без таких украшений. Я попросил выкупить и переслать мне твои бухгалтерские книги еще в столице. Потом долго изучал их с помощью одного человека. Признаться, ты очень разумно вел хозяйство…

– Вы читали мои бухгалтерские книги?! – Неприкрытое изумление.

– Отчаянно скучное занятие, – признал Володя. – Но позволило многое узнать. Я готов дать тебе второй шанс при условии, что…

– Я клянусь!!! Я буду честен!!! Всегда!!! Больше никого и никогда…

– Ну ведь снова врешь, – покачал головой Володя. – Ну не верю, что купец занимаясь делами где-нибудь не соврет. Суть-то ведь не в том, врать или не врать на переговорах. Все врут, недоговаривают, выкручиваются чтобы обеспечить себе лучшие условия в контракте. Но раз заключив договор – ты должен его исполнять. Здесь уже хитрости неуместны. Однако это вовсе не то, что я хотел тебе предложить. Как купец ты мне не нужен, хотя твои связи могут пригодиться.

– Но для чего я тогда тут? – полное недоумение.

Клиент созрел, решил Володя.

– Что ты думаешь о состоянии герцогства? У тебя ведь было время хотя бы в общих чертах узнать о нем, пока меня ждал?

Купец задумался.

– Подробностей я не знаю… информации мало, но судя по всему полный хаос… я бы так сказал.

– Хм… в общем не хаос, конечно, но близко. Уважаемый Ульмар Тиндон на свой дурацкий мятеж выкачал из герцогства все, что можно, но вот стричь овец каждый месяц невозможно. Потому сейчас ситуация в герцогстве очень тяжелое. Потому мне нужен человек, кто разбирается в управлении финансами, кто наведет порядок в них, разберется с текущими тратами герцогства, будет отслеживать будущие. В общем мне нужен человек, который будет управлять деньгами герцогства. Я решил, что ты мне подходишь.

– Я милорд? Но я никогда…

– Не думаю, что это сложнее, чем управление собственным делом, – соврал Володя. – Просто объемы больше. Только… если на этот раз попадешься на воровстве или соврешь мне, будешь просить милостыню уже до конца жизни в самой глухой дыре мира.

– Милорд… Вы… Я же еще даже не согласился.

– А у тебя есть выбор? Ты же ведь хочешь отработать свой долг? Я даю тебе эту возможность.

– Если я откажусь?

Володя на миг задумался.

– Долг прощу. Можешь идти куда хочешь. Но куда ты пойдешь? В столицу тебе дорога закрыта после произошедшего. Уедешь в другую страну? Думаешь там будет проще? Высоко не поднимешься, а если начнешь преуспевать, о тебе ведь постараются навести справки и вся история тут же выплывет наружу. Только менять имя. А оно того стоит? Я же предлагаю хоть и трудную, но работу. К тому же скучать точно не придется. Доход твой тоже будет велик, плюс премии, – хмыкнул Володя, – если будешь справляться с работой. В обмен мне нужны твои навыки и… честность. Так как?

– Похоже, у меня действительно нет выхода…

– Выход есть всегда. Весь вопрос какой предпочесть. Я ведь не требую ничего невозможного.

– Я согласен, милорд, – сдался купец.

– Вот и отлично. Тогда сегодня отдыхай, а завтра приступишь к своим обязанностям. Приказ о твоем назначении заберешь у моего секретаря, бери за грудки прежнего казначея, он где-то в темнице замка околачивается, и тряси с него все отчеты и ведомости расходов и доходов. Можешь, кстати, его себе в помощники забрать, если посчитаешь, что ему можно верить и что он нужен. Если согласиться – это уменьшит наши хлопоты и облегчит работы.

– Да, милорд… я понял…

– В таком случае, до завтра. – Володя поднялся. Эродахон поспешно вскочил и поклонился, после чего с той поспешностью, которую позволяли приличия, покинул кабинет.

Володя снова опустился на стул и уставился куда-то вдаль.

– А сейчас, – пробормотал он, – самое неприятное – разговор с бывшим герцогом.

Понимая в каком положении находится сейчас плененный герцог, Володя не стал приказывать привести его в кабинет, а отправился к нему сам, застав всю семью сидящую на диване, дожидающуюся его прихода.

Князь на мгновение замер у двери, оглядев всю семью.

– Ульмар, я не думаю, что остальным полезно будет слышать наш разговор.

Герцог кривовато усмехнулся, услышав обращение, но согласно кивнул.

– Прошу вас, подождите в соседней комнате.

– Но отец! – вскинулась Аника.

– Идите! – Приказ четкий и конкретный. Спорить не решился никто и вскоре они остались одни.

Володя, прислонившись к косяку двери, внимательно наблюдал за герцогом, словно пытаясь выяснить о нем что-то сокровенное.

– Хотите позлорадствовать? – несколько воинственно поинтересовался Ульмар.

– Хочу понять. Зачем вы все это затеяли? Вам так хотелось больше власти?

– Причем тут власть? Все равно ты не поймешь…

– Если бы Артон не оскорбил меня…

– Если бы вы его не спровоцировали! Артон – мальчишка, который только-только получил власть и еще не наигрался. Но вы-то взрослый человек!!! Неужели не ясно было к чему может привести ваше поведение? Вот стоя сейчас и думаю, то ли вы такой лицемер, что готовы пожертвовать всем, ради власти, то ли просто глупец, который ради своей обиды пожертвовал всем.

– Тебе этого не понять…

– Наверное, тут вы правы. Мне вас действительно не понять. Я не готов ради той гордости, как понимаете ее вы, ставить на кон всех близких мне людей, лить море крови, ставя на грань краха страну. Сколько крови этот мятеж уже стоил и сколько будет стоить?

– Тогда зачем ты пришел?

– Да чтобы спасти тех, кого еще можно, идиот ты!!! – Володя не выдержал и добавил еще несколько слов по-русски. – У тебя было все! Все, а ты!!! Ненавижу таких, как ты!! Ты как мой отец!! Тоже лез везде, а отвечать за это пришлось моей сестре и моей матери!!! Заканчивай это все, пока не поздно!!! Спаси тех, кого еще можно!

Ульмар нахмурился, в глазах разгорелось пламя ярости… теперь понятно, почему все так получилось с королем…

– И кого ты мне советуешь спасти? Артона?! Королевство?

– Сына, черт тебя раздери!!! – уже не выдержав, заорал Володя, добавив последнее на русском.

– Ярость мгновенно потухла.

– Спасти сына?

– Ты же понимаешь, что его ждет, если все так продолжиться?

– А что его ждет в ином случае?

– А что ждет всю твою семью, герцог? Раньше тебя это не заботило. Неужели ты и в самом деле надеялся усидеть на троне в случае успеха? Ты же знаешь, сколько бы нашлось противников твоего восшествия на престол. Гражданская война в момент внешнего вторжения… какие шансы у тебя были удержать ситуацию? Какая участь ждала бы твою семью, когда тебя скинули? И что ожидаешь для них сейчас?

Герцог как-то сразу потух, ярость куда-то исчезла и он почти рухнул на кровать. Володя передвинул один из стульев поближе и уселся на него верхом, положив руки на спинку.

– Они тут не причем… Я буду просить короля…

– Тяжело будет просить за старшего, если все продолжится так, как сейчас… Ладно, наверное, скрывать дальше будет слишком жестоко… Когда я соглашался на эту работенку, – Володя скривился.

– Только не говори, что тебе не хотелось занять мое место…

– Мне и сейчас не хочется его занимать – слишком хлопотно. К сожалению в жизни часто происходит не так, как нам хочется. Иначе меня бы тут не было, а вы не поднимали бы мятеж. Выяснять ваши настоящие мотивы я не буду – не интересно. Да и Танзани, наверное, разберется с этим и без меня. Так вот, когда я соглашался на это дело, я поставил Артону ряд условий. Одно из них заключалось в том, что семьи всех мятежников отдаются не на королевский, а на мой суд. Тебя я спасти не смогу, да, честно говоря, и не хочу. Даже решай я твою судьбу вряд ли она была бы легче, чем то, что ждет тебя в столице – плаху ты заслужил целиком и полностью. И поверь, моя рука не дрогнула бы, подписывая приговор. Однако здесь решаю не я и вскоре тебе предстоит отправиться к королю.

– Я понимаю… – Ульмар опустил голову. – Что ты сделаешь с моей семьей?

– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Но сначала надо спасти еще тех, кого можно. – Володя покопался в карманах и достал лист бумаги. – Вот, пиши.

– Что? – герцог недоуменно взял бумагу.

– Письмо сыну! Пока он не наделал глупостей, пусть немедленно сдается. Со своей стороны я обещаю, что не буду выдвигать против него обвинений в мятеже. Ульмар, чем раньше все закончится, тем лучше для всех. И тем больше людей будет спасено, в том числе и твой сын. Но если он попытается поднять знамя мятежа вместо тебя, то я уже ничего для него не смогу сделать. Сейчас он пока только один из мятежников, который подпадает под общую амнистию, приказ о которой я как раз готовлю. Но стоит ему поднять выпавшее из твоих рук знамя, как он становится уже главой мятежа. Понимаешь к чему я клоню?

– И ты оставишь в живых наследника бывшего герцога? Не боишься проблем?

Володя поднялся и подошел к окну. Долго изучал что-то на улице.

– То, что я сейчас скажу, – заговорил он не оборачиваясь, – меньше всего мне хочется говорить именно тебе, но иначе будет трудно объяснить. Моя семья погибла на моих глазах. Сестре было восемь лет. Я спасся чудом, а потом вынужден был долго скрываться. Потом уже у меня было много времени чтобы обдумать случившееся. Тогда я и поклялся себе, что если судьба для меня повернется в лучшую сторону, то от моей руки не пострадает ни один невинный… – Володя немного лукавил, такой клятвы он себе никогда не давал, но в этом мире, где слово благородного играла не последнюю роль такое поведение было понятным. Это как рыцарский обет, который надо исполнять. Впрочем и обманом это не было – ему действительно была противна мысль лишать жизни тех, кто и защищаться не может… да и Гвозь его не поймет, когда они все-таки встретятся… Вот про Гвоздя точно говорить не стоило, тогда герцог уже не поймет.

– И что ты предлагаешь? – В глазах отчаянная надежда. Судя по всему, шпионы не врали и герцог действительно очень любит семью.

– Во-первых, для того, чтобы избежать проблем для себя лично, они все должны прилюдно отказаться от прошлого рода – я специально узнавал, такое было. Род Тиндон должен умереть. Тогда они уже не смогут ни под каким видом претендовать на герцогский титул.

– С одной стороны верно, – согласно кивнул бывший герцог. – Но с другой если найдется влиятельный кукловод, то это его вряд ли остановит.

– А потому, во-вторых, ты передаешь опеку над своей семье мне. Твои сыновья начнут с низшей ступени и станут оруженосцами, а там посмотрим до чего дослужатся…

– А их мать и сестра у тебя в заложниках, – невесело улыбнулся Ульмар. – Умно придумал… Надо было прислушаться к тем, кто предупреждал насчет тебя… И не в моем положении торговаться.

– Ну раз вы согласны, то не буду вам мешать. Полагаю, вам еще с женой обсудить надо будет что именно, вы напишите в письме.

– Да… еще ей рассказать все.

– Полагаю, – хмыкнул Володя, – в этом нет необходимости. Стена между комнатами не каменная, а обычная деревянная перегородка. Если с той стороны приложить ухо, то наш с вами разговор прекрасно слышно. Я их попросил уйти не потому, что не хотел, чтобы они слышали о чем мы говорим, а чтобы не мешали своими неуместными восклицаниями и комментариями. – Князь специально повысил голос. – А то у некоторых чересчур острый язычок.

С той стороны послышался возмущенный крик, потом звук падения чего-то и, кажется, произошла небольшая борьба.

– Все равно я до него доберусь и скажу все, что о нем думаю! – приглушенно донеслось из-за стены.

Володя хмыкнул и вышел из комнаты, оставив семейство наедине со своими мыслями.

Этот разговор с бывшим герцогом вымотал Володю больше, чем весь прошедший день и спать лег он совершенно разбитый. А на следующее утро к нему завалился Винкор с сообщением, что Сторн нижайше просит принять его с новыми песнями. Володя на мгновение задумался, потом решил, что время еще есть.

– Ты их записал?

– Как вы просили, милорд. – Винкор положил на стол несколько листов. Пока его секретарь ходил за бардом, Володя успел прочитать все три песни. Две из них показались ему не очень, но третья понравилась, правда без исполнения трудно еще что-либо сказать об эмоциональном воздействии, а стихи все же не настолько хороши, чтобы говорить без музыки.

Сторн вошел в сопровождении Винкора вежливо поклонился и замер в ожидании приказов. Володя еще раз просмотрел тексты.

– Не совсем хорошо, хотя намного лучше прошлых. Самое главное – нет пафоса. Однако я не бард и мне трудно сказать что именно не нравится, только предчувствие… Сможешь исполнить их?

– Конечно, милорд. – Сторн снова поклонился и взял на изготовку инструмент, чем-то напоминающую магдалину, сделанную то ли из тыквы, то ли из какого-то непонятного дерева, а может и понятного, но очень специфичным образом обработанного. – Разрешите сесть?

– Делай что хочешь, если это надо для исполнения.

Сторн снова поклонился… надоел уже своими поклонами. Володя вздохнул – и ведь не запретишь, не поймут.

Бард осторожно коснулся струн, а потом заиграл. Мелодия была отдаленно знакомой, напоминая вальс «Осенний сон». Сторн верно уловил нюансы мелодии и строил по ней рифмы. Проблема только в том, что раньше так стихи не писали. По мнению местных поэтов в стихах должна быть героика, напыщенность и пафос не только допускались, но были едва ли не обязательны – какое же воспевание подвига без этого? Володя же требовал нечто иное – не воспевание подвига, а воспевание труда обычного солдата, для которого война не поиски слава, а работа, тяжелая, трудная, кровавая, но необходимая. И вот отдых между боями… короткий миг, когда не надо трудиться, а можно просто посидеть у костра, не думая о грядущих боях.

Остальные песни были похуже и послабее первой.

Володя задумчиво почесал подбородок.

– Первая песня хороша, а вот остальные не очень, но… окончательное решение вынесу не я. – Князь поднялся и подошел к окну, подозвал барда. Тот неуверенно приблизился и оглядел военный лагерь под стенами замка. – Решение вынесут они. Исполни песню перед солдатами. Если она им понравиться – твои стихи проживут века. Они и есть твои экзаменаторы.

– Я могу исполнить ее перед ними, милорд?

– Да, Сторн. – Когда Бард вышел и закрыл за собой дверь, Володя не отворачиваясь от окна, добавил: – А все-таки стихи не очень хороши. Боюсь, что успех его если и ждет, то только из-за необычной манеры исполнения и стихосложения. Он первопроходец и этим запомнится. Но за ним придут другие, намного более талантливые.

– Я тоже так думаю, ваша светлость.

– Ну, по крайней мере шанс мы ему дадим. Кстати, Ульмар письмо написал?

– Утром передали. Я не хотел вас будить и отправил со специальным парламентером.

– Хорошо. Тогда давай потренируемся в имерийском…

Глава 29

Следующие два дня и правда выдались весьма насыщенными. Следуя правилу, что армия если не воюет, то учится, Володя дав сутки отдыха, снова затеял тренировки с перестроениями. Правда на этот раз, к его удивлению, солдаты вовсе не роптали, а занимались очень даже прилежно. Впрочем недоумение его продлилось недолго, до тех пор, пока случайно не услышал как один старожил-солдат отвесил мощного леща новичку, заметив, что тот отлынивает от тренировки.

– Дурак! – заявил он. – Князь для тебя же старается. Впрочем выбирай сам, что для тебе лучше пролить – пот сейчас или кровь на поле боя. А я благодаря всем этим занятиям живым выбрался… крепко нас прижали в последнем бою, но выстояли.

– Не дрался бы, а рассказал, – обиженно проворчал молоденький солдат – лет восемнадцать наверное ему было. Интересно, за каким лешим его в солдаты потянуло? Володя твердо приказал набирать только добровольцев, тем более большой нужды в солдатах не было – князь не хотел раздувать армию сверх меры, делая ее неуклюжей и малоподвижной громадиной. Настоящая численность его вполне устраивала – надо было только потери восполнить и заменить раненных и тех, кто остался гарнизонами в замках. Впрочем была надежда, что вскоре их заменят добровольцы из городов – он уже отдал приказ в магистраты, что бы те выделили необходимые силы.

Подслушивать Володя не стал, но ушел весьма довольный – кажется все поняли, что все эти тренировки происходят не из-за садистских наклонностей нового князя.

– Как с лучниками? – поинтересовался Володя у Лигура после тренировки.

– Разослали гонцов по окрестностям. Пришло пока человек тридцать, но думаю будет больше.

– И это хорошо. Как только наберется нужное число народу – начинай формировать второй батальон. Теперь, господа, обсудим те перестроения, которые отрабатывали сегодня. Лигур, что у тебя за остановка в бою? В реальной схватке противник не будет ждать, пока уставших сменят новые отряды.

– Я понимаю, милорд, но солдаты должны усвоить эту смену, потому я и остановил ненадолго занятие…

– Ерунда какая-то. Перестроения отрабатывайте на плацу, а в тренировочной бою это надо делать как в реальности. Что-то не получается – снова отправляй их на плац.

– Я понял, милорд.

– Вот и хорошо. Конрон, почему всадники отступили на левом фланге? Между пехотой и конницей такой разрыв образовался, что можно было всю родезийскую армию в него протолкнуть.

– Возникла опасность, что они налетят на пехотинцев… слегка перестарались с перестроениями.

Володя поморщился, понимая, что камешек в его огород – его речь о том, что попытка атаки сквозь своих будет приравнена к измене сильно подействовала на офицеров и те теперь предпочитали не рисковать и при малейшей угрозе наскока спешили увеличить расстояние между отрядами. Сегодня перестарались.

– Если они в реальном бою так перестараются… Конрон, над увеличить занятия со сквозными атаками.

– Милорд, после них бывает много раненных…

– Значит еще плохо усвоен материал! Тяжелых случаев немного зато опыт бесценный.

И понеслось… Занятия шли постоянно весь день с перерывами на еду и отдых. Основные тренировки в первой половине дня до обеда, потом обед и два часа свободного времени, дальше до шести вечера обучение грамотности и счету, а в шесть марш-бросок в полном вооружении. В десять уставшие люди возвращались в лагерь, ужинали и заваливались спать. Все чувствовали, что приближается решающая схватка и тренировались как одержимые.

Но помимо этой подготовки шла и другая, скрытая от большинства глаз битва – потому и вызывало у многих удивление, когда из того или иного города приезжали гонцы с выражением покорности новому герцогу, прибывали многие дворяне как участвующие в мятеже, так и оставшиеся верными королю. Первые тут же передавали власть наследникам и отправлялись в столицу к королю, вторые приносили присягу – все было обставлено торжественно, даже с помпой. Сам Володя не очень хотел такого, но, помня уроки, предпочел потратить время на организацию торжественных мероприятий – важно былор, чтобы это запомнилось, чтобы ни у кого не возникло сомнений в законности его титула. Для этого он задействовал и королевский гвардейцев, в парадных одеждах и доспехах выстроившихся коридором, в котором шли те благородные, которые хотели принести присягу новому герцогу.

В кабинете все больше и больше на карте появлялось отметок, когда очередное герцогства или баронство сдавалось на милость победителя, присылая представителей для того, чтобы договориться о сдаче. Без устали трудились писцы, переписывая новые своды законов, положение вольных городов, учреждение новой формы судопроизводства через суды присяжных, когда дело касается преступлений внутри одной социальной группы – учреждать единый суд для всех Володя не рискнул, помня пословицу что тише едешь, дальше будешь. Плюс был тот, что в королевстве не было как такового единого сборника законов – все опиралось на указы короля и указы герцогов внутри подведомственных им территорий. Минус… собственно минус был тот же – отсутствие какого либо единого законодательного акта, а значит совершенно не на что было опереться. А потому приходилось действовать крайне осторожно и чуть ли не на ощупь, согласовывая каждый шаг с помощниками – в основном с Винкором. Благородных Володя решил пока не трогать, потому занимался только теми законами, которые касались остальных и которые намеревался выдвинуть в качестве основы единого законодательного кодекса на первом заседании парламента. Пока же все заметки после утряски незамедлительно отправлялись во все города, которые уже присылали своих представителей с приказом ознакомиться и составить мнение, которое выслать обратно. Медленно, но спешить причин пока не было, зато все видели, что герцог реально и очень серьезно принялся за реформирование судебной и законодательной системы, а значит от обещаний, данных Рутерну отказываться не собирается.

Впрочем что можно сделать за два дня? Только наметить основные линии реформ и сделать первые черновые наброски. Но и этого было более чем достаточно, чтобы в замок герцога потянулись представители городских цехов и купеческих гильдии за разъяснениями, за подтверждениями, как послы с пожеланиями и замечаниями.

На четвертый день в замке появился Рутерн с Осторном, последний во главе каравана с закупленными припасами и оружием – как нельзя кстати, вчера появился Филлип с нанятыми мастерами-каменщиками, плотниками, кузнецами и припасы пришлись как нельзя кстати. Передав работу интендантским частям, купцы появились в кабинете князя. Обменявшись положенными приветствиями, все расселирсь вокруг стола в центре комнаты. Володя уже постепенно приучал всех к собственным порядкам проведения совещаний, потому Винкор тут же появился с подносом, на котором стоял чайник и кофейник, а также сладкие булочки. Быстро разложил все это на столе, поставил перед каждым по чашке и откланялся.

Сначала разговор шел вроде бы не о чем, Осторн в разговоре практически не участвовал, доверив вести его Рутерну, тот же сначала выспрашивал о здоровье князя, потом желал долгих лет жизни, перешел на свои дела, как трудно вести караваны когда развелось столько разбойников.

– Это наша следующая цель, – покивал Володя. – Я уже назначил человека для решения этой проблемы.

– Хорошо, когда новый герцог понимает нужды своих подданных, – склонился в поклоне Рутерн. – Старый не уделял этому должного внимания.

– Не стоит пинать поверженного противника, – остановил купца князь.

Тот снова кивнул и вдруг резко поднял голову.

– Я получил ваши процедуры формирования парламента… Разумно, что вы доверили сформулировать правила делегирования самим сословиям.

– Рад, что вы одобряете, – чуть улыбнулся Володя. Похоже вежливые приветствия закончены и пора переходить к делу. Рутерн же, похоже, сообразил, что немного увлекся и тут же пошел на попятной.

– Я действительно рад этому, ваша светлость. Вы выделили три группы: благородные, купеческие гильдии, чьи конторы зарегистрированы на территории герцогства и городские цеха… Я, признаться, думал, что разделение будет по сословиям.

– Разделить по роду деятельности я счел более подходящим решениям. Благородные – воины, купцы – деньги, городские цеха – товары. Сам города в парламенте представлены не будут, пусть выдвигают своих людей через цеховых представителей, либо через те купеческие гильдии, которые зарегистрированы в их городах.

– Могу я поинтересоваться причиной такого подхода?

– Пора всем привыкать, что город – не какая-то отдельная единица, а входит в герцогство. Количество представителей в парламенте каждой группы будет одинаковым и выдвигается по одному кандидату от каждого баронства. Таким образом общее число парламентариев составит сто двадцать человек.

– И каждый благородный обладает в нем правом полутора голосов?

– Верно. Благородные – опора герцога, полагаю эту привилегию для них справедливой.

Осторн заерзал на своем месте, но что-либо сказать так и не решился. Рутерн прикрыл глаза, о чем-то задумавшись, открыл…

– А какова истинная причина этого решения, ваша светлость?

– О… а почему вы, уважаемый, не верите в то, что я сказал?

– По тому. что я успел узнать о вас, вы, милорд, не производите впечатление человека, который считает благородных своей опорой.

– Тем не менее именно у них сила и они играют важную роль.

– И тем не менее, милорд?

Теперь настала очередь задумываться уже Володи.

– Хорошо, – решил он. – Скажу откровенно, но в ответ потребуют откровенность от вас. В данном случае я не хочу чрезмерного возвышения купцов.

– Откровенно, – немного даже растерянно отозвался Рутерн. Кажется весь его план беседы, который он успел составить, разрушился и теперь ему пришлось перестраиваться на ходу. – У меня сложилось впечатление, что вы благоволите нам.

– До определенного предела. Но, честно говоря, вас я опасаюсь больше, чем благородных. В деньгах больше силы. Но дело не в этом. Деньги, они легко уходят и легко приходят. Я же хочу, чтобы они оставались в герцогстве и работали. В парламенте будет три группы, одна из которых в силу большего количества голосов победит любую другую. Понимаешь к чему я?

– Вы, милорд, хотите, чтобы мы действовали с цеховыми сообща?

– Верно. У них мастерские и дела, но им нужны деньги. У вас деньги, которые вы можете им дать. Чтобы протолкнуть закон выгодный вам, вы вынуждены будете искать компромисс с цеховыми. Они, в свою очередь, с вами. Интересы у вас с цеховыми более общие, чем у вас с благородными или у цеховых с благородными. По отдельности вы ничего сделать не сможете и вам придется искать точки соприкосновения.

Задумку Володя оценил, все-таки эксперты на Базе были великолепные, когда сумели просчитать многие ситуации и выдав свои рекомендации. В частности разделение парламента не по сословиям, как было в нашем мире, а по роду занятий людей обсуждалось на одной из стратегических игр, которые любили устраивать психологи Базы, когда в разной ситуации надо было добиться определенной цели. Как правило там все психологи и стратеги играли против Володи, потом совместно разбирали ситуации, выискивая наилучшие пути. Вот и пригодилась одна из таких задумок. И вроде бы приличия соблюдены – благородные выделены в отдельную категорию и по социальному статусу и по роду занятий, и остальные поставлены в ситуацию, когда они просто вынуждены будут договариваться и искать общие точки соприкосновения если хотят чего-то добиться.

– Хм… – Рутерн удивленно посмотрел на князя. – Скажите… это ваша изначальная задумка?

– Честно? Не моя. Это мне подсказал один умный человек с моей родины, а потом мы уже совместно развили идею. Тогда это была всего лишь игра, но пригодилось. – Как видите, я с вами честен до конца. Готовы последовать моему примеру?

– Это очень интересный вызов, ваше сиятельство… Готов.

– Готовы поделиться со мной теми законами, которые вы намерены провести в будущем парламенте? Не просто же так вы этим заинтересовались? Благодаря вашим связям практически все города герцогства уже прислали своих парламентеров. Вы помогли избежать большой крови.

– За это я рассчитываю на награду…

– Я готов обсуждать… и торговаться…

Дальше пошла выматывающая игра в незаконченный фразы, недомолвки и невысказанные просьбы. Причем каждому было понятно, что хочет оппонент и надо было не напрямую дать понять, что это немного не то, что ожидалось другой стороной. Ясно, что каждый хотел получить максимум, но пока победа не определена ни тот ни другой не рисковали высказывать свои пожелания напрямую. Володе был нужен этот союзник – негласный председатель купеческих гильдий королевства, а тому нужен был князь – ибо только он из всей правящей знати готов был выслушивать пожелания купцов и идти им навстречу. Теперь надо было определить насколько далеко он готов был идти в своих уступках – этим он и занимался, прощупывая почву. Сначала он рассчитывал быстро разобраться с неопытным мальчишкой, но… что-то было не так. Его поведение укладывалось в рамки и, казалось, можно обмануть, но вдруг в важных вопросах он резко менял поведение, а в его решениях угадывался чей-то очень мощный и опытный ум. И сейчас купец пытался вспомнить окружение князя и понять, кто же это такой. Мысль о разных стратегических играх где-то на далеко с участием опытнейших специалистов в голову ему даже не приходило. Володя часто вынужден был действовать по тем еще шаблонам, часто не понимая расставленных ловушек собеседником – не хватало опыта, потому оставалось только верить в таланты аналитиков.

– Вы говорили, что вам нужны деньги… – Рутерн, похоже, пришел к какому-то выводу и теперь решил взять тайм-аут и обдумать новую ситуацию. – Я принес первый взнос, собранный купцами – безвозмездный дар для вашего скорейшего утверждения в законном статусе.

Володя и Рутерн одновременно хмыкнули, понимая цену «безвозмездности» этого дара.

– Передайте им от меня благодарность, – чуть кивнул Володя.

– Всенепременно, ваша светлость. Будут какие-то еще пожелания?

– Если можно… – Володя выдвинул ящик стола и вытащил какие-то бумаги. – Это долговые королевские векселя. То, что выделил мне его величество. Не люблю оставаться должным, тем более королю.

– Я понял. Перешлю ваши долговые расписки в столицу и там их оплатят.

– Благодарю.

Рутерн поднялся, за ним поспешно вскочил и Осторн.

– Милорд, если позволите, я хотел бы повидаться с доч… – Купец осекся, потом вздохнул и закончил: – маркизой.

– Конечною Вас проводят…

Когда оба купца вышли, Володя устало провел рукой по лбу, потом пощупал рубашку… хмыкнул.

– Винкор… – секретарь, вошедший в кабинет сразу после ухода купцов, выпрямился.

– Да, ваша светлость?

– Попроси служанку принести мне сменную одежду сюда… вся рубашка мокрая… Этот разговор выматывает хуже, чем любое сраженье – хоть выжимай…

– Передам. Еще распоряжения будут?

– Будут. Заведи, наконец, помощника себе – вижу же, что не успеваешь везде, а дальше твои обязанности будут только расти.

– Конечно, милорд. Обязательно.

На следующий день состоялся новый разговор с купцом, правда, не такой выматывающий, в более непринужденной обстановке, в основном обсуждая детали тех вопросов, по которым расхождений не было.

– Уважаемый Рутерн, я герцог, а не председатель купеческой гильдии. Потому не рассчитывайте, что я буду отстаивать ваши интересы в ущерб благородным.

– Я понял вас, ваша светлость. Прошу прощения.

– Я рад, что мы поняли друг друга.

Спокойное время закончилось через четыре дня, когда к Володе подскочил взмыленный гонец из замка. Он как раз наблюдал за тренировочным богем одного батальона полка против другого и отвлекаться не хотелось.

– Что-нибудь срочное?

– Да, милорд… – гонец замялся. – Пришло сообщение от гонца, которого отправляли с письмом к Игранду Тиндону…

– Старшему сыну бывшего герцога? Раньше, чем я ожидал. Ладно, придется ехать, надо переговорить с нашим парламентером.

– Милорд… – гонец замялся. – Вам лучше поскорее вернуться…

– Что? – Володя напрягся. – Что случилось?

– Вам лучше это увидеть, милорд…

Володя не стал расспрашивать и вскочил на коня, пришпорил, с места отправив его в галоп, посчитав, что так будет быстрее. Двор замка поразил его тишиной – обычно тут всегда полно народу: суетятся слуги, охрана, гости. Сейчас охрана была, но какая-то молчаливая… Заметив князя, все отводили глаза…

Володя ворвался в общий зал, г де собралось больше всего народу. При виде его молчаливые солдаты расступились, давая ему возможность пройти. Князь выскочил в комнату и словно грудью налетел на стену… смертельно побледнел, отшатнулся, кулаки против воли сжались, в зале стихли даже негромкие разговоры и воцарилась мертвая тишина…

– Что же ты наделал, парень, – прошептал Володя глядя на голову своего посла, которую водрузили на стол. Как ни странно, гнева не было… вообще не было никаких чувств. Володя узнал это свое состояние, которое появлялось в минуты наивысшего напряжения или смертельной опасности. Думал уже забыл это ощущение, а ведь раньше жил в таком режиме… утомительно… Зато спасало от воспоминаний. Вот и сейчас чувств не осталось, только обостренный до предела разум, просчитывающий ситуацию с точностью и скоростью компьютера.

– Милорд… Тут еще письмо было…

Володя покосился на бумагу.

– Не интересно. Ответ мы уже получили… Конрон…

– Да, милорд?!

– Завтра выступаем. Объяви людям.

– Хорошо… На Игранда?

Князь обернулся. Конрона от этого пустого и холодного взгляда бросила в дрожь. Князя словно не задело произошедшее. Абсолютное спокойствие, словно он каждый день видит головы своих послов.

– На графство Иртин. Не вижу смысла менять уже разработанные планы.

– Но…

Князь отвернулся.

– Графство Иртин сейчас единственный источник необходимых ресурсов мятежников. И оно единственное, которое еще сопротивляется. Как только мы разберемся с ним у Игранда не останется ни денег, ни людей, ни других возможностей продолжать мятеж. Выступаем завтра утром… Не заставляй меня повторять, Конрон!

Спорить не рискнул никто.

Слухи по замку распространялись с быстротой молнии и когда Володя зашел в комнату к пленникам тем, судя по всему, уже успели рассказать о «подарке», который прислал старший сын бывшего герцога. При одном только взгляде на вошедшего князя, Ульмар сжался и инстинктивно закрыл собой семью. Находящаяся здесь же графиня подняла руку, словно пытаясь закрыться, попыталась что-то сказать, но не решилась. Аника решительно вскинула голову, но была решительно отодвинута матерью.

– Милорд!!! – в комнату ворвался граф Танзани. – Я приказал усилить караулы тут, а то солдаты… – Тут он увидел лицо князя и осекся. – Милорд, герцог должен быть доставлен в столицу! Ты слышишь меня?!

– Володя! – сзади кто-то подскочил и обхватил его за пояс, чье-то лицо уткнулось в спину. Володя вздрогнул… медленно вернулись чувства, исчез холод… Аливия выскочили вперед и еще крепче вцепилась в него. – Остановись, – прошептала она, давясь слезами.

– Ленка… Ты чего?

– Пусть Ленка!!! Пусть, только вернись!!! Я не хочу больше видеть тебя таким!!! Не хочу!!! Давай вернемся на остров!!! Только не становись таким снова… не хочу… не хочу… не хочу…

– Ты… – Володя моргнул. Потом осторожно опустился на колени и обнял девочку. – сестренка…

Аливия уткнулась ему в плечо и разревелась. Рядом облегченно вздохнул граф Танзани. Володя подхватил девочку на руки и поднялся… глянул на Ульмара.

– Вы воспитали достойного наследника… – развернулся и вышел. Рядом пристроился граф.

– Я, глядя на ваше лицо, испугался уже, что вы убьете в комнате всех.

Володя сбился с шага, а потом замер, чуть повернул голову.

– Убью? – вздохнул. – Вы меня совершенно не знаете. Я не собирался делать такой глупости. Я не знаю чего добивался Игринд, когда прислал голову парламентера. Может хотел вывести из себя, чтобы ошибок наделал. Только напрасно. Мои учителя давно заметили, что в моменты опасности или потрясения я становлюсь совершено спокойным… исчезают все чувства. Я не могу испытывать ни гнев, ни страх, ни отчаяния… ни радости.

– Но Аливия…

– Да. – Володя прижал девочку к себе покрепче. – Я в таком состоянии долго прожил… Я ее в таком и встретил. Поверьте… очень тяжело разучиться испытывать какие-либо чувства.

Володя давно уже ушел, а граф еще долго смотрел ему вслед.

– Теперь понятно, – пробормотал он. – Если эта девочка сумела тебя разбудить… горе тем, кто попробует причинить тебе боль через неё…

Армия собиралась быстро и слаженно. Каждый знал свою работу и выполнял ее четко – сказывались постоянные тренировочные марш-броски. Людей еще подгоняла злость. Парламентер и в этом мире считался человеком неприкосновенным. Его убийство… это было за гранью. Надо быть очень уверенным человеком и в себе и в своих силах, чтобы сделать такое пусть даже с самым свирепым врагом.

Володя, стоя на небольшой возвышенности и наблюдая за сборами, размышлял на ту же тему – никак не мог понять чего добивался Игранд своими действиями. А Раймонд? Неужели он одобрил это? Или его влияние на мальчишку не так велико, чтобы остановить от такого? Так чего же он добивался?

– Крейн.

– Да, милорд?

– У меня есть для тебя задания… первое на твоем посту.

– Да?

Володя чуть отошел в сторону, чтобы их не могли слышать другие офицеры.

– Когда мы появимся в графстве… короче, мне нужна информация о настроении солдат и офицеров армии графа. Найди двух или трех помощников и собирай всех дезертиров, пленных, всех, кто может что-то сказать. Собирай даже крупицу информации, даже если она будет казаться неважной. Каждый вечер будешь докладывать мне обо всем, что удастся узнать.

– А может проще будет устранить этого Игранда? У меня есть на примете че…

– Нет! – Володя резко развернулся. – Крейн, никогда не додумывай за меня! Мертвые бесполезны… К тому же убийство не принесет пользы. Нам надо покончить с мятежом как можно скорее, а сделать это можно только в открытом бою, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что я достоин принять титул. С точки зрения всех благородных завоевать его можно только в открытой схватке. Потому даже если Игранд сам упадет с лошади и свернет шею, на мне останется подозрение. А слухи о трусости герцога, побоявшегося скрестить мечи в открытой схватке и подославшего убийц последнее, что мне надо.

– Я… я понял, милорд.

– Тогда это последний раз, когда я объясняю такие вещи. Тебе придется отучаться считать простые решения лучшими. Поверь, это далеко не так. Мертвые не могут приносить пользу – живые полезнее. А мне надо знать настроение вражеских солдат, чем живут наемники, как снабжается армия, из каких источников, хорошо ли платят, о чем говорят солдаты у костров, настроение офицеров.

Вернувшись обратно, Володя поинтересовался у Конрона отправил ли тот гонцов в верные города по дороге, чтобы те подготовили припасы – двигаться он собирался по возможности с минимальным обозом, потому безжалостно избавлялся от любых лишних вещей, предпочитая получить все нужное на месте по прибытию, потому еще когда задумывал дальнейший план кампании и твердо решив, что следующей целью будет графство Иртин, отправил гонцов в города по дорогам со список того, что они должны предоставить, доказывая верность новому герцогу. Стоимость взятого должна была быть учтена при сборе налогов. С учетом острой нехватки денег в герцогстве – это было выгодно всем. Города избавлялись от скопившегося товара, который не могли продать из-за отсутствия караванов и списывали налоги, а герцог получал необходимые ему припасы и людей.

Армия продвигалась стремительно, обходя все замки и крепости, не задерживаясь нигде. Похоже, граф Иртинский плохо усвоил урок, который с самого начала преподал им Володя, когда в своем вторжении в мятежное герцогство точно так же не задерживался ни у одного замка или крепости. Так воевать здесь еще не привыкли. Любая тактика и стратегия строилась исходя из безопасности коммуникаций, ибо только по безопасным дорогам мог быть осуществлен подвоз всего необходимого, а без продовольствия даже самая лучшая в мире армия очень быстро теряет боеспособность – это на собственном примере доказал Эрих. И крепости с замками играли в обороне не последнюю роль как раз по той причине, что стояли на важных дорогах. И даже двести человек гарнизона могли изрядно подпортить настроение обозам, а значит нужно было либо штурмовать все необходимые для свободного движения обозов крепости, либо выделять большие силы для охраны самих обозов. В обоих случаях ничего хорошего наступающим не светило. Вот и воевали, медленно продвигаясь от крепости к крепости.

Новый же герцог совершенно ломал все сложившиеся традиции войн и шел вперед совершенно наглым образом игнорируя все препятствия и целеустремленно атакуя только живую силу.

Вторжение в графство произошло тремя колоннами, которые тут же принялись перемалывать в пыль все мелкие отряды баронов, которые ехали к месту сбора. Бросок небольшой армии оказался настолько стремительным, что опередил всех гонцов с известием, что армия герцога направляется к графству.

Граф Иртинский как раз собирал армию и разослал вассалам приказ о выдвижении к месту сбора, чтобы идти на помощь Игрниду. Эти отряды и попали под раздачу – они были слишком мелкими, чтобы оказать сопротивление даже одной колонне войск. Конница моментально рассеялась по ближайшим дорогам, выискивая тех, кто пытался спастись. Замки моментально оказались изолированы друг от друга и никто из баронов не в силах был понять что происходит: их гонцы перехватывались, выход из замка был чреват тем, что могли нарваться на один из отрядов герцога, а ограниченность численности отряда каждого отдельного маркиза или барона не позволяли вести полноценную разведку. Вот и вынуждены они были запираться в своих замках, не имея возможности как-то вмешаться в происходящее.

За первую неделю Володе удалось полностью очистить все дороги графства от вражеских отрядов, вынудив их запереться в замках, после чего повел планомерное наступление на основные силы. За стуки пройдя около тридцати километров его армия с ходу атаковали войска ближайшего помощника графа Иртинского, который вел их на соединение с сеньором. Все произошло настолько узнаваемо, что Володе оставалось только головой качать – благородные категорически отказывались учиться на своих ошибках. Благодаря отлично налаженной разведки Володя сумел занять такую позицию, что вражеская пехота оказалась перед конницей. Вопреки прошлому опыту сейчас князь сразу бросил в атаку конницу во главе с Конроном. Вражеская пехота, увидев внезапно выскочивших из-за холма латников, попятились, вражеские рыцари, заметив противника, тут же бросились ему навстречу, стремясь скорее вступить в бой. Ряды пехоты и конницы перемешались, сбоку по ним ударили лучники, внеся дополнительный хаос. Они успели сделать два залпа, прежде, чем в образовавшуюся свалку врубился набравший максимальную скорость стальной клин, раскидав и пехоту и застрявшую конницу противника. Фланги стали зажимать пехотинцы… Еще недавно бывшая грозной силой армия дрогнула, попятилась и побежала. Первыми не выдержали пехотинцы. Оставшись без поддержки, побежали и латники, особенно когда вооруженная протазанами пехота стала стаскивать их на землю. Разгром был настолько быстрым, что Конрон даже сплюнул с досады, когда укладывал меч в ножны.

– Ну что это за издевательство?! Даже разогреться толком не дали.

В отличие от него граф Танзани был хмур и задумчив.

– Не понимаю, когда ты отправил гонцов в местные города? К нашему приходу они успели подготовить все, что нам нужно, – спросил он, когда закончили подсчитывать потери свои и чужие и армия расположилась на отдых.

– Большинство я отправил еще после первого разгрома графа. Я уже тогда знал, что его графство придется захватывать силой – Иртинский не сдастся.

– Знал?

– Да. Самый преданный и последовательный сторонник бывшего герцога.

– Но если так… ты же не наугад гонцов посылал?

– Конечно. Я знал, какие города нас поддержат. Открыто, пока мы были далеко, они выступить не решались – граф был рядом и у него под рукой армия. И человек он решительный, так что не забалуешь. К тому же он отдавал те же приказы, что и я. Так что города могли в открытую собирать обозы, якобы его армии. Все, что им нужно было – немного придержать их, что они и сделали.

– Не все…

– Не все, – согласился Володя. – В графстве самое большое число городов, оставшихся верными графу. Большинство из-за страха и неверия в наши силы, но нам от этого не легче.

– Если я тебя правильно узнал, то наша следующая цель…

– Сам граф и его армия. Двигаемся к их месту сбора – его замок.

– Будет осада, – вздохнул граф. – А замок Иртинского укреплен очень хорошо. И ты прав – просто так он не сдастся. Я вообще удивлен, что он нам навстречу не пошел.

– Это было бы идеально – дать бой в чистом поле, а не штурмовать стены, но боюсь противник нам такого подарка не сделает. Нам главное закончить здесь как можно скорее, а потом уже будем бить самого Игринда… – Володя непроизвольно сжал кулак. – Надо послать еще гонцов… в соседние с замком Иртинсокго села…

Благодаря займам купцов Володя располагал достаточным запасом денег, чтобы расплачиваться за то, что он забирал в деревнях. Время для войны с точки зрения князя вообще было идеальное – осень, жара спала, но дни еще стояли ясные и не дождливые, крестьяне как раз убирают урожай с полей и их амбары ломятся от зерна. Поскольку вывезти его по понятной причине никуда невозможно, цены на него стремительно катятся вниз. Тут, правда, Володя не стал наглеть и установил жесткую цену зерна, чтобы крестьяне смогли получить прибыль, пусть и минимальную.

В отличие от него граф Иртинские деньгами не располагал, а потому все необходимое ему для войны просто забирал, в лучше случае его фуражиры оставляли деревянную дощечку с личной печатью графа – обязательство заплатить за взятое… когда-нибудь… позже… При таком подходе почти все население графство полностью поддерживало нового герцога. Крестьянам уже настолько надели разбои на дорогах, из-за которых не могут продать урожай, бесконечные поборы для поддержки мятежа, что они готовы были поддержать кого угодно, кто закончит все это безобразие и даст им спокойно, наконец, вздохнуть. Потому они охотно выступали проводниками, доносили о передвижениях вражеских войск, частенько, тайком от всех, конечно, и сами устраивали уничтожение мелких отрядов. Отдельный рыцарь со своими пятью или шестью латниками мог остановиться на ночь в одной деревне, а утром его и его отряд найти уже никто не мог, а сами крестьяне клятвенно заверяли, что уехал, а куда там дальше делся… Возвышенные Боги только знают.

Володя не забывал и о другой обязанности, а потому гонцы с его указами отправлялись из ставки почти каждый день: объявление амнистии всем солдатам, кто служит под командованием мятежников, указ о борьбе с разбоем на дорогах, пока простая бумажка, но ясно показывающая намерения нового герцога, указ об отмене внутренних таможен и пошлин. Последнее вызвало бурю возмущения среди местных благородных, но его армия состояла из тех, кого указ не задевал никоим образом, а потому все волнения быстро стихли, а в ставку стали приходить поздравления с победой от купцов со «скромными» подношениями на победу. Ослабленные в мятеже, разрозненные, многие земли сменившие владельцев на еще молодых и не опытных просто не могли оказать сопротивление герцогу. К тому же многие сильно поиздержались на войне, а герцог тут же начал выдавать льготные кредиты тем, кто особо сильно пострадал… условие – поддержка решений герцога. Все решилось в течении четырех дней. Еще было объявлено, что в этом году налоги взиматься не будут.

– И как ты без денег планируешь поднять герцогство? – поинтересовался граф Танзани.

– Деньги пока есть, – поморщился Володя. – Я надеюсь война долго не затянется и у меня останется много их – купцы не пожадничали, давая на победу. К тому же планирую поживиться тем, что собрано в замке у графа. Я слышал, ему тоже многие пожертвовали на победу… Ну и то, что с графства вытряс за минувшие дни. Тем более легко быть добрым, когда ясно, что денег не получишь все равно как ни старайся.

– Это почему?

– Да потому что старый герцог и так уже содрал все что можно и даже больше. Если что-то брать еще, люди просто начнут умирать. Надо дать людям роздых хоть немного, а то все уйдут либо в разбойники, либо просто сбегут.

Еще неделю пришлось потратить на налаживание отношений с окружающими селениями и городками, чтобы обеспечить себе бесперебойное снабжение, дождаться подхода обоза с осадными машинами и подкреплением из отрядов благородных. Который вел Филлип.

Получив в свое распоряжение дополнительные силы конницы, пусть и не приспособленной взаимодействовать с его армией, Володя немедленно приказал им рассредоточиться, блокируя все возможные дороги и перехватывать отдельные отряды верные графу и его гонцов.

А на второй день его армия вышла к замку графа, который встретил его сожженным военным лагерем недалеко от стен, поднятыми воротами и лучниками на стенах. Пока солдаты обустраивались, выставляли часовых, охранение и изучали окрестности, Володя через бинокль осматривал стены. Каждый прекрасно знал свое дело и присмотра не требовал.

– Ты знал, что будет осада? – поинтересовался подошедший граф Танзани. – Потому увеличил инженерные части до полка?

– Скорее опасался, – вздохнул Володя. – Но увеличил не по этому. У меня на них свои планы есть, когда все это закончиться. Дороги в герцогстве никуда не годятся.

– Дороги?

– Они, граф. Надо и о будущем начинать думать. И пора уж закончить этот глупый и никому не нужный мятеж.

– Только вот с этим замкам придется повозиться… Какой там гарнизон, уверен, ты уже знаешь.

– Примерно две с половиной тысячи. Тут же место сбора их армий было, хотя времени собраться мы им не дали.

– Да уж… честно говоря, не поверил бы, что армия может передвигаться с такой скоростью если бы сам не видел. У вас на родине так воюют?

Володя отвернулся и оглядел горизонт.

– Нет, – глухо отозвался он. – У меня на родине давно уже воюют совсем по-другому.

Граф, заметив, что князь на эту тему распространяться не желает, быстро ее сменил.

– Придется повозиться, если ваши сведения верны. Крепкий орешек.

– Да… Максимум за две недели замок надо взять, иначе будут проблемы. Опасно оставлять Игранда без присмотра на большее время.

– Милорд, вы шутите??? Взять этот замок за две недели?!

– Придется постараться. А потому всем офицерам придется думать и думать крепко. Тут мечом махать не получится.

– Заяви кто другой, не поверил бы, но вы… Вы замок возьмете.

Хотелось бы и самому Володе испытывать такой же оптимизм. Одено точно – думать придется очень крепко.

[1] сл. А. Дидуров. Из кинофильма «Не бойся, я с тобой» [2] муз.Т.Островская, сл.В.Алеников. Из кинофильма «Каникулы Петрова и Васечкина».

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Реклама на сайте