«Третий фронт»

Поселягин Владимир Геннадьевич

Третий фронт

(Аномалия 3)

Пролог.

От поляны портал находился в полукилометре, и это расстояние мы прошли минут за двадцать.

— Стой! — достав из кармана повязки, отдал их сержанту и Сереге, — повязываете, дальше только так.

— Это обязательно? — посмотрев на просвет материи, подозрительно поинтересовался Гоголев. В отличие от него, сержант сразу одел и повязал сзади.

— Ну ты же хотел знать кто я? Вот и узнаешь. Не волнуйся, в данном случае безопасность гарантирую. Вон, Успенский достаточно хорошо изучил меня, и знает, что ничего просто так я не делаю. Вяжи.

— Ну… хорошо, — с сомнением ответил Гоголев.

Проверив, как повязаны платки, взял сержанта за руку, а тот соответственно Гоголева, и направился к порталу. Активировав его, я шагнул вперед, следом за мной прошел и мой караван. С порталом повезло. Уровни земли с обеих сторон были одинаковые.

Тут тоже было утро, но пасмурное, однако это меня только обрадовало, время совпадало. Близилась зима, сейчас явно была осень. Отойдя от портала метров на пятьдесят, отпустил сержанта и скомандовал:

— Все можете снимать, — после чего подув на руки, добавил. — Надо было еще шапки-ушанки взять и перчатки. Ладно, одеваем шинели.

Однако мои спутники моему приказу следовать не спешили, а дикими глазами оглядывались вокруг. Я бы тоже удивился, если бы из лета попал в позднюю осень с желтыми листьями на деревьях и настоящее российской, вернее советской грязью вокруг.

— Мы где?! — крутясь, спросил-выкрикнул Гоголев.

— Где-где, в загробном мире. В СССР конечно, где же еще?

Это я сразу определил по пролетевшему самолёту. Я конечно не эксперт в авиатехнике, но это явно был МиГ-21, с его тупым носом. Я уже успел одеться, застегнув шинель накинул на плечи лямки сидора и, повесив автомат на плечо, осмотрелся. Раньше мне было как-то не до этого.

Оказались мы у придорожной посадки, рядом шла гравийка, и посадка была от наносов снега.

— О, "ишачок". Значит все правильно, — пробормотал я, вглядываясь в пролетевший самолет. Видимо рядом был аэродром, раз тут часто летают.

Больше нигде, кроме как в моем мире подобной техники не встретишь, так что я спокойно, посмотрев, на одевающегося Гоголева, сержант уже стоял рядом одетый строго по форме, произнес:

— Ну что, пошли?

Удалиться от посадки мы успели метров на четыреста, когда, наконец, Гоголев взорвался. Взведя затвор автомат, он холодно произнес:

— Требую ответа сейчас!

— Вот неймётся все тебе Серега, сколько тебя знаю, ты всегда последователен и спокоен. Трудно вывести из себя. Сейчас-то, что на тебя нашло?

— А ты оглянись, погода не показалось странной? — несколько язвительно поинтересовался он.

— Извини Серёг. Не могу сказать. Слово дал.

— Всё-таки я требуя ответа сейчас, — напряженно сказал Гоголев. Успенский занял позицию посередине, нейтралитета.

Я его взял то только из-за того, что предвидел реакцию Сереги, да и умения Успенского спокойным тоном и определенной мимикой гасить любые конфликты, тоже могли пригодиться.

— Да тьфу на тебя… Кстати, к нам машина приближается. Оружие убери, я говорить буду. Если все нормально пройдет, через пару часов мы в Кремле будем. Чай пить с товарищем Сталиным.

Гоголев после короткого колебания повесил автомат на плечо, но все равно был настороже.

— Что-то мне эта машина не нравиться, — пробормотал я.

— Немецкая?

— Да нет, незнакомая. Наверное, за бугром закупили, сейчас по местным дорогам какие только калымаги не ездят.

Около нас остановился явно военный, и явно командирский вездеход, на вроде нашего "уазика", только побольше. Звезда на боку немного успокоила меня.

— Майор госбезопасности Демин! Проводите нас к вашему командиру, — приказал я, как только сидевшие в ней военные покинули машину.

— Лусський?

— Киргизы что ли? — удивился я, только сейчас поняв, что они не в нашей форме и с непонятными знаками различия.

На нас наставили явные "Калаши" и что-то залопотали по-своему.

— Китайцы! — ахнул я и тут же под мат Гоголева крикнул. — Не стрелять, опустить оружие!

Тут же началась свалка. Пятеро китайцев врубились в нас, размахивая автоматами, слышался мат Успенского и Гоголева. Моя попытка разнять их крича, чтобы не стреляли, сразу же погасла после удара прикладом "Калаша" по голове. Последней мыслью было:

"Зря автоматы немецкие взяли!" — после чего отрубился.

* * *

Видимо пришел в себя я достаточно быстро, так как очнулся в движущейся машине. Сбоку ко мне кто-то прижимался, на ноги давила тяжесть. Открыв глаза, я осмотрелся.

Рядом лежал Гоголев, он был в сознании, отсвечивая покраснением на скуле будущего синяка. Хоть и крепко связан нейлоновой веревкой, даже кляп во рту торчал. На ногах у меня безвольно лежал Успенский, видимо тоже вырубленный.

Поймав взгляд Гоголева и воспользовавшись тем, что у меня кляпа не было, ответил на его возмущенный взгляд:

— Накладочка вышла.

Лежали мы в кузове, привалившись к заднему сиденью. Гопники что нас поймали меня похоже не слышали. Как покачивались стриженные затылки под касками, так и продолжали покачиваться.

— Подождем, вроде все-таки наши, — негромко сказал я.

Ждать долго не пришлось, буквально через пять минут, дорога из плохой стала еще хуже. Громко выл мотор на высоких оборотах, вездеход пару раз протащило юзом, и вот захрустев щебнем, мы где-то остановились.

Захлопали двери и послышались голоса на вроде как на китайском. Судя по тону, шел доклад. После нескольких команд, дверца сзади распахнулась, и появившееся непонятные китайцы вытащили нас на свет. Воспользовавшись моментом, я быстро огляделся.

Сомнений не было. Мы были во временном войсковом лагере. Множество палаток, и парк техники. Я могу ошибиться но кажется, мы попали к танкистам. Между двух палаток были видны боевые машины с защитой на броне. Они были сильно похожи на "восьмедисятки", но все-таки имели некоторые отличия. Судя по количеству техники, точно танкисты. Грозных машин, что я успел рассмотреть, было больше трех десятков. Чуть в сторону работая локатором стояла зенитка на гусеничном ходу, рядом за палаткой, судя по торчащим четверым стволам, стояла похожая.

Больше рассмотреть я не успел, меня дернули за шиворот шинели и потащили в большую штабную палатку. Запинаясь о большие куски щебня я последовал за конвоиром, следом шел Гоголев, Успенский остался в машине он так и не пришел в себя. Что мне понравилось, так это то, что к машине поспешил раскосый солдатик с медицинской сумкой. Серьезно у них тут все поставлено. Дисциплина на уровне.

Войдя в палатку, я осмотрелся и вздохнул, славян не было. В платке присутствовало всего шесть человек. Старший офицер с лампасами на штанинах и множеством наград на груди, три офицера по моложе, один явный переводчик, связист и секретарь у ноута. Последний явно собирался писать нашу беседу.

— Кто такие? — на довольно хорошем русском спросил один из офицеров. Знаки различия у него были, но я в них не разбирался.

— Мне нужна связь с советским командованием. Есть прямой выход на особый отдел стоявшего тут фронта? — спросил я.

Переводчик залопотал, видимо переводя, что я сказал.

— Кто ты? — переспросил он.

— Майор госбезопасности Демин. И личный порученец товарища Сталина. Мне нужна связь и я подтвержу свои полномочия.

— Вам можно верить? — с подозрением залопотал старший офицер, переводчик тут же перевел.

— Российская федерация, Путин, Горбачев, Перестройка… Вам знакомы эти слова? Может еще "матрешка" добавить?

— Не надо, проверку вы прошли, эти слова действительно местные не знают, — остановил меня старший офицер. После чего повернулся к связисту, что устроился в углу рядом с радиостанцией и четырьмя телефонами. Отдав несколько приказов, которые переводчик не стал переводить, он подошел к связисту и, приняв трубку телефона, стал что-то объяснять, довольно долго, минут пять. Меня к этому времени успели освободить от веревок, так что я слушал, одновременно потирая запястья. Гоголева развязать не удосужились, так что он продолжал стоять молча вращая глазами, с интересом оглядываясь.

— Подойдите, — перевел мне переводчик.

Подойдя, я взял протянутую мне старшим офицером трубку и произнес:

— Демин слушает.

— Гаврилов у аппарата…

— Сашка ты что ли? — перебил я, вспомнив весельчака-балагура из особого отдела Украинского фронта. Мы с ним пересекались на награждении в Кремле, да и потом встречались.

— Тезка? Черт, понял, передай трубку местным.

— Лады.

Отдав трубку старшему офицеру, я отошел в сторону.

Не знаю о чем разговаривал со старшим офицером Гаврилов, китайский он знал, воевал на КВЖД, но отношение к нам быстро изменилось, даже оружие вернули, пистолеты. Не автоматы.

Спустя полчаса расположившись за складным столиком, я с удовольствием отхлебывал чая из эмалированной кружки. Сидевший рядом Гоголев с интересом дегустировал конфеты из большой коробки. Успенский который пришел в себя, придерживая больную голову, она у него до сих пор гудела, пил чай, искоса поглядывая на девчонку-китаянку, что обслуживала нас.

Нас отвели в отдельную довольно большую палатку и оставили там, сказав, что ожидается приезд особистов из Второго Украинского. В палатке находилось четыре лежанки, столик посередине, шесть стульев, и буржуйка. Последняя пока не рабочая, ее разжигали только на ночь.

Отставив в сторону пустую кружку, Гоголев хмуро посмотрев на меня, спросил:

— И сейчас ничего рассказать не хочешь?

— Всему свое время. Не волнуйся, все в порядке. Скоро будем у своих.

— Товарищ майор, а это кто были? Китайцы? — спросил Успенский.

— Да, сержант. Как я понял китайская добровольческая армия. Нам кстати, повезло познакомиться с ее командующим генералом Ли Чи Миномом.

— Но ведь китайской армии не существует после японской экспансии, — удивился сержант.

— Всему свое время, успеете узнать.

Ждать пришлось почти два часа, пока не раздался звук вертолетных двигателей.

Буквально спустя пять минут, когда вертолет сел где-то неподалёку, полог отлетел в сторону и в палатку влетел Гоголев в своей генеральской шинели. За ним еще три командира и китайский переводчик.

Быстро найдя меня взглядом, он подлетел ко мне встающего с лежанки, и заграбастав в охапку, воскликнул:

— Сашка, чертяка, жив!

— И тебе привет, медведь, — засмеялся я, тоже похлопывая его по спине.

Заметив, как на нас ошарашенно смотрят мои попутчики, я хлопнул Серегу по спине, и ткнул в них пальцем.

— Серега знакомься. Твой двойник, майор Гоголев, второй мой боец, сержант Успенский.

— Твою мать! — только и смог проговорить Серега, только сейчас разглядев моих попутчиков. Гоголев-два так же ошарашено разглядывал своего двойника. Несмотря на то, что у двойника вовсю лелеял синяк на пол лица, было видно как они похожи.

— Да объяснит мне кто-нибудь, что тут происходит?! — не выдержав, вскочил двойник из параллельного сорок первого. Правда, за кобуру не схватился, думать Гоголевы умели.

— Да, Сань, что происходит? — повернулся ко мне мой друг и начальник.

— Думаю, пора докладывать, — согласился я, после чего повернувшись к спутникам добавил. — Я на доклад к своему командиру, после чего можно будет пояснить, что происходит вокруг. Лады?

— Хорошо, мы ждем, — тяжело посмотрев на меня, ответил Гоголев-двойник.

— Пошли в соседнюю палатку, — кинув на двойника последний изучающий взгляд, подхватил меня под локоть Серега. — Кстати, чего это у тебя ромбы старшего майора? Да и орден один лишний?!.. Ты что натворить успел паршивец?!

— Ща расскажу.

Мы вышли из этой палатки и, пройдя через ряд соседних вошли в другую, двое спутников Сереги остались снаружи обходя палатку по кругу чтобы нас не подслушали. Как будто нет других способов, а мы втроем, я, Серега и один из его спутников устроились за столом.

— Рассказывай, — включив выложенный на столик диктофон, велел мой приятель.

По мере моего рассказа он то вставал, то ходил из угла в угол, но снова садился на место.

— … Так что мне кровь из носу, но нужна помощь. Я не знаю, что решит товарищ Сталин, поможет перевести остатки моих войск сюда, или поможет войсками уже там. Оба варианта имеют свои недостатки как и достоинства. Но как ты знаешь, обо мне на той стороне ничего не знают, хотя никоторые подозрения у них есть, видишь, своего лучшего человека со мной послали. Обещание я выполнил, ничего им не рассказал.

— М-да, заварил ты кашу, — задумчиво протянул Сергей. — Что сам думаешь?

— Своих не бросаю. Если помощи не будет, просто уйду на ту сторону. Понимаешь, это мои парни там сейчас погибают в окружении.

— Перестань, — поморщился он. — Я конечно за Верховного не решаю, но поможем не сомневайся. Пошли к твоим, пора им объяснить, кто мы и где находимся, а то как бы глупостей не натворили.

— Успенский вряд ли. Все-таки мой телохранитель, а вот твой двойник может. Кстати, как тебе мой прикол с майором Гоголевым?

— Удался, я никак не мог подумать, что увижу самого себя. Ну… почти себя.

Посмеявшись, я дружески ткнул его в плече, после чего мы встали и в сопровождении так и молчавшего спутника Гоголева вернулись обратно к моим в палатку.

Сев за столик я спокойным тоном рассказал моим спутникам где мы, благо Серега дал мне на это разрешение. На подробный рассказ ушло почти пять часов. Я не рассказывал что являюсь "ключом", да и то, что кроме этого еще есть миры, тоже умолчал. Рассказал только о том, что мы находимся в параллельном мире.

Вернувшийся к середине рассказал Сергей, подтверждал мои слова, а когда рассказ закончился, сообщил, что нас ждут в Кремле и вертолет уже готов.

* * *

Первое отделение взвода лейтенанта Старцева уже семнадцатый день находились на той полянке, где их оставил командир. Приказ оставить тут одно отделение лейтенант исполнил по-своему. Сержант Грачев, командир первого отделения действительно был один, однако лейтенант забрал из двух оставшихся отделений по пять бойцов, увеличив ожидающий командира отряд до двадцати пяти бойцов.

— Ну что там? — спросил лейтенант своего зама старшину Бурду. Тот сидя на подножке трофейного броневика, приложив один наушник к левому уху чутко прислушивался к помехам и далеким голосам доносившихся из приемника радиостанции.

— Немцы закрепились на плацдарме и подтягивают резервы. Две попытки сбросить их в реку не увенчались успехом. Наш батальон вооруженный новейшими танками практически перестал существовать. Пока их держит артиллерия, нанося большие потери и устраивая налеты на переправу, но сил у наших мало.

— Черт! Где же командир? — ударил себя по колену Старцев.

За эти семнадцать дней с той минуты как ушел старший майор Демин, сержант Успенский и присланный из Москвы неизвестный майор госбезопасности, случилось многое. Окружённые войска под командованием полковника Иванова в течение тринадцати дней вполне неплохо держали фронт со всех сторон. Пока не подошёл механизированный корпус немцев и с ходу не прорвал оборону со стороны Владимир-Волнынска, тогда удалось стабилизировать фронт, только отойдя на заранее подготовленные позиции за одну из рек. Потери были большими, почти восемь тысяч бойцов и командиров. Немцы попытались с ходу переправиться и захватить плацдарм, но у них ничего не получилось и они были отброшены танковым ударом и хорошим артиллерийским налетом. Было несколько попыток прорваться с других направлений, чтобы еще больше сузить колечко с советскими войсками, однако они были отбиты с большими для немцев потерями. Однако, Иванов все равно отступил на подготовленные позиции, пока не прибыла комиссия из Москвы. С этого момента после расстрела некоторых командиров, плановое отступление прекратилось.

Авиация работала теперь только ночью, однако и у нее были потери, немцы из-за большого количества зениток над лесом летать боялись, но две обнаруженных полосы разбомбить успели. Но это мало остановило наших летчиков, сохранилось еще шесть полос. Ночью летчики работали по заявкам с земли и разведданным, что предоставляла разведка, бомбя автоколонны, артиллерийские и танковые позиции. Некоторые "Юнкерсы" продолжали наносить удары по железнодорожным станциям парализуя их работу. Потери у них тоже были, от двадцати трофейных бомбардировщиков осталось семь машин. Да сейчас техники еще два разведчика переоборудуют под бомбовозы.

Попытки создать плацдарм не прекращались, в данном районе шла настоящая мясорубка, Иванов бросил туда все резервы. И вот на семнадцатый день, немцам наконец удалось создать плацдарм вклинившись в нашу оборону на полтора километра.

— Похоже, пропал наш командир, — пробормотал один из бойцов взвода, баюкая на коленях пулемет Дегтярёва.

— НАШ, командир, вернётся, — повернул в его сторону голову лейтенант, и почти сразу заорал. — Тревога!

Он увидел, как часть леса двинулась к отдыхающим бойцам взвода. Лейтенант не сразу сообразил, что это атакуют одетые в странный камуфляж, непохожий на советский, солдаты, но рефлексы сработали ка надо. Почти сразу на поляне началась рукопашная. Дрались достаточно жестко, но как заметил Старцев, брали их достаточно мягко, просто скручивая или вырубая. Перекинув через бедро, напавшего на него солдата, имевшего простое русское курносое лицо, лейтенант не успел даже осмотреться, как получил по ногам от взятого на прием солдата и тут же оказался в жестком захвате.

Он ничего не смог сделать, неизвестный солдат спеленал его ногами, взяв в удушающий захват. Попытавшись разорвать захват, лейтенант уже теряя сознание от недостатка воздуха услышал знакомый голос старшего майора Демина:

— М-да, подвели вы меня… Все, отпустили их!

Почти сразу Старцев понял, что он свободен. Отдышавшись, он привстал на локтях и осмотрелся судорожно кашляя.

Рядом стоял бравший его в захват солдат, поправляя амуницию и насмешливо поглядывая на лейтенанта, вокруг суетились вставая бойцы взвода, некоторые оставались неподвижными, а у опушки стояло пять незнакомых командиров и Демин. Все они были в той же незнакомой пятнистой форме, что и напавшие на взвод солдаты. Непонятную форму дополняло неизвестное оружие со слегка изогнутыми магазинами.

Другие нападавшие отошли чуть в сторону, разбившись на несколько небольших групп. Старцев с горечью понял, что те потерь не имели, хоть на лицах некоторых начали наливаться будущие синяки.

Посмотрев на неизвестных командиров, которые мало чем отличались от напавших, Старцев от удивления потряс головой и дважды ударил себя по щеке. Присланный из Москвы командир вдруг раздвоился. Вот один из них, повернулся к ставшему майору Демину и вдруг сказал:

— Ну что, проиграл? Спор дело святое, должен — плати.

— Да нападение неожиданным было, — недовольно буркнул командир. Но все-таки достал из кармана камуфляжных брюк маленькую кобуру с пистолетом.

Страцев знал, что эту кобуру с маленьким "вальтером" командир снял с убитого им лично немецкого майора-танкиста, и очень им дорожил.

— Товарищ старший майор госбезопасности! — прохрипел лейтенант.

— А Старцев. Все нормально, я помощь привел. Давайте, докладывайте, что тут произошло, пока меня не было. Много наших земель успели немцам сдать?

Пока Старцев отойдя вместе с командирами к броневику докладывал все что произошло с окруженной группировкой за эти семнадцать дней, отчего Демин хмурился все больше и больше, бойцы взвода недобро поглядывая на бравших их в плен бойцов осназа, а никем другим они быть не могли, начали знакомство по инициативе последних. Когда Старцев закончил, бойцы взвода и пришлые смешавшись, уже живо обсуждали рукопашную что только что произошла. В некоторых местах уже был слышен смех, да виднелся сигаретный дым.

— Да что там Иванов совсем с ума посходил?! Я ему что приказал?! Планомерный отход, с небольшими контратаками и активной обороной. Какая на хрен "нерушимая стена"?! — взорвался вдруг командир.

— Подожди Саня, — сказал один из двойников. — Может, у него не было другого выхода?

— Был-был… Знаю я откуда тут уши растут, — угрюмо пробормотал Демин.

— Товарищ старший майор, а что тут происходит? — наконец не выдержал лейтенант.

— Все нормально, Старцев, все нормально, — задумчиво пробормотал Демин рассматривая карту с метками последних позиций окруженной группировки.

— Но…

— Значит так, готовь людей и технику. Выдвигаемся к штабу… Все потом лейтенант, все потом. Связь со штабом есть?

— Да они нас раз семь вызывали, но я согласно вашему приказу не отвечал, хранил радиомолчание.

— Молодец. Давай мне связь.

— Андреев! — тут же окликнул лейтенант своего штатного радиста.

Подбежавший боец, тут же настроил волну и дал микрофон и наушники Демину.

— Алый, вызывает Гвоздику! Прием.

Старцев в это время обернулся к новой группе подходивших неизвестных бойцов. Заметив, кто идет впереди, Старцев крепко зажмурился и поклялся себе больше ничему не удивляться.

Штаб отозвался не сразу. Видимо радисты никак не могли поверить, что их вызывает пропавший командир. Про которого некоторые уже начали думать, что он их бросил. Предал.

— Гвоздика на связи. Прием, — наконец отозвался радист штаба.

— Гвоздика. Дай мне Третьего. Прием.

— Алый. Ожидайте, Третий сейчас подойдет.

— Гвоздика, принято. Вас понял!

Иванов ответил буквально через минуту и, судя по голосу, он бежал.

— Третий на связи! Прием.

— Я Алый. Код восемь-ноль-два. Подтвердите! Прием

— Полномочия подтверждаю!

— Отводите войска на последние позиции, отставить оборону и контратаки плацдарма. Как поняли? Прием!

— Вас понял. Приказ выполнить не могу, имею приказ вышестоящего начальства.

— Вас понял. Ожидайте меня! Прием.

Вернув гарнитуру радисту, я обернулся и крикнул:

— Приготовиться к движению!

Командир взвода осназа задача которого охранять мою ценную тушку, тут же забормотал в микрофон миниатюрной рации, стоявший рядом Старцев огромными глазами наблюдал за его действиями. То, что все бойцы взвода имеют такие радиостанции, причем советского производства, уже два завода заработало, ясно было по умолчанию.

— Старцев! — окликнул я лейтенанта, который знакомился с командиром взвода осназа. — Знакомься со своим непосредственным командиром. Это старший лейтенант Меркулов, он теперь отвечает за мою безопасность. Теперь ты со своим взводом подчиняетесь непосредственно ему. Приказ не обсуждается, этот взвод мне в охрану выделил лично товарищ Сталин. Это его люди.

Старцев и стоявшие рядом его бойцы невольно посмотрели на осназовцев. В их взглядах сквозило уважение.

— Это еще не все. Эти два командира из НКВД, их задача мое сопровождение и личная безопасность. Они мои телохранители. Тот что покрупнее капитан Вольных, а это старший лейтенант Петров. Остальных вам знать ни к чему… Знаю что у тебя много вопросов, лейтенант, однако не на все ты получишь ответы. Знаешь что такое государственная тайна?.. Кажется, наши появились. Колонна приготовиться к движению. Меркулов, командуй!

— Есть.

Вдали действительно стал различим шум многочисленных дизелей, которые приближались к нам. Когда мы открыли портал и осназовцы взяли эту сторону под контроль, целый батальон пригнали, он как раз был на отдыхе после последних боев, то прошедшие инженера сделали вывод что техника пройдет, но придётся убрать несколько молодых деревьев. Дорога будет петлять объезжая великанов, но за то сверху ничего не будет видно. Похоже, в данный момент они закончили с дорогой и пустили вперед боевую технику.

Вот рев моторов приблизился и под шум падающих и сминаемых под мощными гусеницами деревьев на поляну выскочил Т-80УД покрытый динамической защитой с крупнокалиберным пулеметом на башне. Следом выехало еще два, потом уже потянулись две БМП-1 одна БМП-2 и три БТР-80. Последние сразу же оседлали осназовцы моего взвода охраны. Следом на поляну выползли две "Шилки". Было видно по щербинкам и следам на броне, что техника ранее уже побывала в боях.

Бойцы Старцева да и он сам огромными глазами смотрели на незнакомую боевую технику. Теперь пятнистые осназовы гармонично смотрелись рядом с такими же пятнистыми монстрами, дымящимися дизельным выхлопом. Движки никто не глушил.

Построившись в колонну, впереди двигалась танковый взвод, потом полуторка и трофейный броневик Старцева, а за ними уже и мы.

Для военврача первого ранга Михаила Петровича Ветровского война началась с родов жены одного из командиров расположенных рядом частей. Так что крик младенца раздался среди грохота разрывов авиабомб. Потом был разбомбленный госпиталь и отступление по забитым беженцами и военными дорогам. Окружение и вот они случайно попали в формирующуюся часть майора Демина.

Дальше начались бои, и настолько успешные, что зона охвата была просто гигантской. Войск едва хватало чтобы держать их под контролем. Однако как оказалось, у Демина был другой план и держать эти позиции он не собирался. Когда две недели назад он пропал, войска стали медленно откатываться, нанося наступающим немцам огромные потери, показывая, что и так можно бить врага.

Раненые на ранних стадиях были бодры и веселы, обсуждая с другими ранбольными перипетии последнего боя с их участием. Все изменилось с прибытием комиссии из Москвы. Раненых стало гораздо больше, и шуточки прекратились. В данный момент все землянки были забиты ранеными. Оба хирурга работали не покладая рук, штопая и извлекая осколки. Даже поляна у госпиталя был забита ранеными, только ниточка дороги была свободна от них. Радовало в этом только одно, что лекарств и перевязочного материала было и избытком.

— Михаил Петрович, там еще раненых привезли, — забежала в землянку Ветровского медсестра из приемника.

— Сколько?

— Четыре машины.

— Ясно. Готовьте операционные и известите Андрея Викторовича и Анастасию Никитичну.

— Хорошо, Михаил Петрович, — кивнула молоденькая медсестра и, развернувшись, бегом выбежала наружу.

Тяжело вздохнув, военврач встав и подхватив лежавшую на столе фуражку направился к выходу. Пройдя к машинам, он отдал приказ тяжелых сразу нести в операционные. Наблюдая, как один из медиков руководит работами, Ветровский вдруг почувствовал дрожание почвы и рев далеких моторов, который быстро приближался.

— Танки идут, — прохрипел лежавший на носилках лейтенант-танкист с обгоревшими ногами. — На КВ похоже, но не они.

Не успел лейтенант закончить, как всех кто был на поляне, оглушил рев мощных дизелей и на опушке появились приземистые пятнистые монстры с чудовищными пушками в сплющенных башнях следующие друг за другом.

Неизвестные танки едва успели остановиться, последний еще находился в лесу, от испуга присевший и закрывший глаза Ветровский снова их открыл и посмотрел на танки. Вот откинулся сверху люк и показалась голова в таком знакомом и родном советском ребристом шлемофоне. Курносое лицо не вызывало сомнений что это русский. Вот танкист что-то пробормотал и снова скрылся в танке, захлопнув люк. Тихо урчавшие на холостом ходу танки стронулись и поехали по узкой дороге. Некоторые раненые от испуга прижимали ноги к животам или пытались отодвинуться, однако танкисты уверенно преодолели заваленную ранеными поляну.

Ветровский не мог поверить своим глазам, тяжелые монстры были похожи на листик на ветру, так же изящно танцуя, как балерина на сцене они спокойно преодолели поляну объезжая раненых.

Военврач только удивленно покачал головой. Это как же надо быть уверенными в технике и в своих силах, чтобы так спокойно проехать по этой дороге, никого не подавив.

Заметив, что персонал госпиталя прекратил работу глазея на неизвестную технику. Он тут же закричал отдавая приказы продолжить прием раненых. Заметив, что лейтенант-танкист что-то бормочет блестевшими глазами, он склонился над ним.

— Мы им еще покажем, мы им еще так покажем… кровью умоются…

В это время танки остановились у грузовиков и заглушили двигатели, при этом стало различимо, что к госпиталю движется еще техника. Ветровский тут же приказал:

— Убрать раненых с дороги!

Через минуту показалась полуторка и трофейный броневик из охраны старшего майора Демина, а следом вновь неизвестна техника. Правда сколько ее, рассмотреть не удалось, когда первые три машины выехали на поляну, колонна встала.

Не успел стихнуть рев моторов как показались бойцы, привычного вида, Ветровский узнал одного из них, начальник охраны Демина лейтенанта Старцева, а вот другие, в пятнистой с непривычным оружием были незнакомы.

Взяв под охрану поляну и разбежавшись по лесу, они переговорили с начальником охраны госпиталя старшим лейтенантом Свистуновым и дали отмашку:

— Чисто!

Почти сразу появилось несколько командиров, и впереди всех шел лично старший майор Демин, в такой же пятнистой форме.

— Добрый день, Михаил Петрович, — поздоровался он, присовокупив свое приветствие крепким рукопожатием. — Жалуйтесь. Есть проблемы, пожелания?

— Много что есть. Врачей не хватает, особенно хирургов. Раненых слишком много. Персонала мало, эвакуировать бы их. Но не куда.

— Ну почему некуда? И врачи вам будут и техника. Ожидайте. В ближайшие два часа подойдёт колонна из двадцати грузовиков с врачами и медикаментами. На этих же машинах эвакуируют самых тяжелых.

— Неужто прорвали окружение? — не поверил военврач.

— Порвали. Еще как порвали, не одни мы. Теперь у нас вон какая силища. Мотострелковый и танковые корпуса к нам пробились. Теперь мы не отступать, а НАСТУПАТЬ будем! — последнее он сказал громко, чтобы раненые, что лежали на носилках поблизости его хорошо расслышали. Свежая новость мигом пробежалась по госпиталю и тот тут, то там слушались крики "ура".

— Меркулов, связь со штабом. Пусть по нашим следам высылают двадцать санитарных машин с врачами и для эвакуации, — обернувшись, велел Демин одному из пятнистых, после чего снова посмотрев на Ветровского, продолжил. — Ну а мы дальше, тяжело нашим на передовой. Пора вмешаться. По машинам!

Спустя десять минут колонна командира скрылась на лесной дороге, но раненые еще долго не могли угомониться делясь радостными новостями. Командир вернулся. Да еще не один, а с помощью.

Спустя пару часов на освобождённую от раненых поляну начали выезжать огромные тентованные грузовики с красными крестами на брезенте. Демин снова не обманул, помощь прибыла. Охранял их взвод пятнистых, причем Ветровский сразу понял что они из госбезопасности. Приходилось с ними встречаться.

Глядя как из машин выбираются врачи Ветровский только счастливо вздохнул, но потом встряхнувшись и поправив фуражку направился к вновь прибывшим.

После госпиталя проехав пяток тыловых частей, где меня радостно поприветствовали бойцы и командиры мы наконец достигли штаба. Пока я слезал с брони "бэтра", бойцы Меркулова и Старцева уже взяли под контроль все подступы к штабу поглядывая не только вокруг но и за бойцами комендантской роты которые выглядели откровенно растерянно. Танкисты на "восьмидесятках" и "бээмпешки" заняли позиции, причем не от внешнего врага, а от внутреннего. Это я отдал такой приказ командиру бронероты капитану Овечкину.

Обойдя угловатый корпус одной из "Шилок" я прошел ко входу в штабную землянку из которого уже высыпало два десятка командиров. Причем пятеро во главе с генерал-майором мне были не знакомы.

— Иванов краткий доклад по ситуации, — велел я, подходя к группе командиров ближе.

— А по какому праву вы командуете, товарищ как бы старший майор? — жестко спросил неизвестный генерал.

— Давайте расставим все точки над "и". Мне более-менее известна ситуация на передовой. Кто отдал приказ на прекращение планомерного отхода согласно разработанному плану?

— Я отдал приказ, — генерал спокойно смотрел как я расстегнул набедренную кобуру достав ТТ и взвел курок. — За то, что вы бросили войска мне приказано вас арестовать…

Договорить н не успел, сделав два шага ближе, два командира, что попытались мне помешать были сбиты прикладами с ног осназовцами. Дальнейшей повергло всех командиров в шок, я подошел к генералу на два метра и вскинув руку с пистолетом хладнокровно выстелил ему в голову. Вылетевшие из затылка генерала части костей и мозга забрызгали командиров, что стояли за ним.

— Еще есть кто-нибудь, кто будет оспаривать МОИ приказы?.. Нет? Отлично. Гоголев! Ты как представитель Ставки бери этих помощников генерала и если они виновны в больших потерях наших войск, что показывает в них скрытых пособников немцев. Трибунал и расстрел.

— Есть! — козырнул местный Гоголев. Второй Гоголев под озадаченными взглядами бойцов комендантской роты и штабных работников продолжал стоять на месте, с любопытством наблюдая за моими действиями.

— Иванов!

— Я, — сделал шаг вперед полковник Иванов.

— С этой минуты командование окруженной группировки переходит генерал-майору Иванову, командиру мотострелкового корпуса, — обернувшись, я позвал. — Товарищ генерал, подойдите пожалуйста.

Разговаривающий с двумя командирами комкор Иванов пройдя сквозь группу прибывших со мной командиров, вышел вперед. Все вокруг ахнули. Полковник Иванов и генерал-майор Иванов были на одно лицо. Даже шрам на лице был идентичен. Да, мне повезло нарваться на двойника Иванова.

К сожалению, когда мы подбирали ближайшие части в округе, стоявший на отдыхе и пополнении после месяца тяжелых боев мотострелковый корпус генерала Иванова был единственным крупным боевым соединением с повоевавшими бойцами и командирами. Приказ Сталина был неоднозначен, корпус участвует в этой войне.

После моих приказов все начали действовать. Местный Гоголев с отделением бойцов Старцева увел пособников убитого генерала в сторону землянки особого отдела, ее охранял ефрейтор с васильковыми петлицами.

С комкором было три командира его штаба, они ехали во втором "бэтре", поэтому все четверо в сопровождении полковника Иванова и командирами оперативного штаба моей группировки немедленно спустились в землянку штаба, а мы с капитаном Кучера и Серегой отошли чуть в сторону.

— Докладывай. Что тут происходило с момента моего исчезновения. Особенно, что успел натворить этот генерал, — велел я, устроившись в тени большого дуба, под которым бойцы хозвзвода сделали длинный стол и несколько лавок для отдыха.

— Рассказать можно о многом. До прибытия генерала Закутного…

— Дмитрий Ефимович? — перебив, спросил Сергей.

— Да, — подтвердил Кучера.

— В расширенном списке. "Власовец", — пояснил мне Гоголев.

Не смотря на то, что был он в камуфляже, на форме были нашиты знаки различия. Сергей в этот раз имел петлицы не комиссара госбезопасности третьего ранга, а петлицы со звездами генерал-лейтенанта с общевойсковыми эмблемами. Поэтому Кучера при разговоре с ним чувствовал себя не совсем уверенно, да и понять не мог, почему оба генерала так похожи на знакомых ему командиров.

— Ну значит правильно пулю словил, — согласно кивнул я, после чего пояснил Кучеру. — Этот генерал у нас на заметке. Похоже предатель. Ты уверен, что его прислали из Москвы?

— Не уверен, товарищ старший майор, а точно знаю. Генерал говорил что это распоряжение из Москвы но сам он из штаба товарища Кирпоноса.

— А, теперь понятно, откуда ветер дует.

— Он тоже предатель? — недоуменно и несколько ошарашенно нахмурился Кучера.

— Нет, он просто идиот. Ладно, сейчас не об этом. Продолжайте доклад.

— Есть… Как только прибыла комиссия от штаба фронта, планомерное отступление прекратилось. Были расстреляны некоторые командиры несогласные с приказами генерала.

— Кто? — глухо спросил я.

— Начальник авиации подполковник Гаврилов, три его командира. Еще командир Второй мотострелковой бригады полковник Лазарев…

Прикрыв глаза, я молча слушал черный список, что диктовал особист. Судя по списку, было планомерное уничтожение всех опытных командиров, на плечах которых и держалась оборона группировки. Странно, что они Иванова не тронули.

— Кто участвовал?

— Все люди генерала. Извините, я не мог вмешаться, все бумаги у них были в порядке и по радио подтвердили их полномочия.

— Почему Иванов не расстрелян?

— Хотели, но вы раньше успели. Материалы собирали. Сами, нам не доверяли.

— Понятно. Что там дальше?..

Закончив с расспросом Кучера я отменил все приказы покойного генерала и направился в землянку особого отдела где уже заканчивал местный Серега Гоголев. Рассказав ему все, что выложил Кучера, сообщил, что собираюсь отдать приказ расстрелять пособников немцев. Да и сам Гоголев прекрасно видел, что шла работа по развал и уничтожению окруженной группировки. Успели мы едва-едва.

Слушавшие нашу беседу разоруженные полковники и майоры взвыли, когда услышали мое решение.

— Вывести этих ублюдков, — велел Гоголев-2, конвоирам особого отдела. — Приказ вы слышали. Выполнять.

Расстрел, организованный Кучера, вышел несколько пафосным. Батальонный комиссар Баранов, которого чистка устроенная присланными пособниками, как и Иванова минула чудом, зачитал приказ а также длинную речь о пособниках и что они успели натворить. Думаю, до этих командиров только сейчас начало доходить что они наделали, слепо исполняя приказы Закутного. Потом был нестройный залп, отделение бойцов НКВД четко повернулось на левое плечо и промаршевало в сторону расположения, расходящиеся командиры с разными эмоциями на лицах и несколько бойцов похоронной команды. Радовало одно, на лицах многих командиров было облегчение и даже радость,

Проверив как идет работа в штабе, оба Ивановых склонились над картой составляя план уничтожения немцев одновременно присматриваясь друг к другу. Работа шла неплохо, несмотря на последние события, штабные командиры оперативного отдела сосредоточенно включились в работу.

Выйдя на свежий воздух я осмотрелся, Меркулов строил бойцов и командиров комендантской роты, я направился в сторону дуба где на лавочке сидели оба Гоголевых, и попивая чай о чем-то беседовали. За последнюю пару недель, они успели очень сильно сдружиться.

— Самолет на Большую Землю будет в двенадцать ночи. Благодаря стараниям Закутного, главный аэродром немцам известен, но вот второй, резервный, пока нет. Так что улетите нормально. Я вам землянку организовал, выспитесь пока, — сообщил я.

— Хорошо, — кивнул Сергей-1. Продолжая разговаривать, они встали и проследовали за провожатым, а я плюхнулся на нагретое место.

Серега-2, был представителем товарища Сталина. Блин, сам запутался. В общем Сталин-1, решил помочь Сталину-2, для чего и послал Гоголева. О чем они будут договариваться не знаю, меня в это не просвещали, но Сталин-1, явно не хотел терять такого союзника, которому можно верить как самому себе. В определённом смысле.

Пока войска которые нам выделил Сталин-1, стояли с той стороны, кроме моей охраны и санитарных колонн, переходить им было запрещено пока не будут результаты от предварительных переговоров. У Гоголева-1 был с собой ноутбук с видеообращением Сталина-1 к Сталину-2. Вот такие дела, а нашей группировке нужно продержаться только до того момента пока эти переговоры не принесут результата и войска с той стороны не получат отмашку. Думаю повоевавший мотострелковый корпус полного штата генерала Иванова, и танковый корпус китайской армии с новейшим оружием сметут немцев и разгромят их. Хотя генерал Иванов говорил, что пехоты мало, но я пообещал, что тут помогут мои. В этом ошибочка вышла, благодаря Закутному, стрелков у меня осталось очень мало. Поэтому пехота действительно была нужна

Я уже послал к порталу сообщение-доклад по обстановке, с просьбой увеличить пехотные части с той стороны. Ответ был полчаса назад. Через два дня к порталу подойдет Шестой стрелковый корпус. Правда не полного состава, приказ застал их на переформировании и пополнении. Ничего и с семьюдесятью процентами личного состава воевать можно.

Мои размышления прервали грохот коротких очередей одной из "Шилок". Зенитная охрана штаб, представлявшая из себя шесть трофейных автоматических пушек огромными глазами смотрели на работу "Шилки", я тоже задрав голову посмотрел на летевшие вниз обломки, ранее бывшими немецким разведчиком. Зенитчики стреляли без сомнений, им уже сообщили, что наши летают только ночью.

Из кабины стрелявшей "Шилки" выскочил молоденький боец с банкой краски в левой руке и стал на борту рисовать очередную звездочку. Уже двенадцатую. На соседней машинке тоже были отметки, там их было тринадцать. Видимо между расчетами шло негласное соревнование.

Вот старший лейтенант, командир зенитной батареи охраны штаба, неуверенно пошел знакомиться, за ним устремились его командиры. Через минуту расчеты "Шилок" окружила толпа местных зенитчиков и началось знакомство. Это прорвало плотину, к Т-80 и бронетехнике устремились несколько местных штабных командиров-танкистов, а к осназовцам Меркулова бойцы разведвзвода что отдыхал неподалёку после ночной работы. Буквально чрез полчаса перезнакомившись, бойцы и командиры разбились на мелкие группки, делясь новостями и боевым опытом. Шли расспросы и рассказы о новейшей технике. Бойцы НКВД что прибыли со мной не пресекали эти расспросы. Они знали, что Сталин-1 отдал приказ не препятствовать дружбе разномирцев.

Спокойно посидеть мне не дали, вышедшие покурить командиры штаба остались у курилки, а вот полковник Иванов направился ко мне.

— Приятного аппетита, — сказал он.

Кивком поблагодарив его, я отодвинув пустую тарелку из-под второго, взял стакан с чаем и в прикуску с колотым куском сахара стал пить.

— Разрешите вопрос, товарищ старший майор?

— Задавайте.

— Что происходит? Извините. У меня голова идет кругом. Товарищ генерал мой полный двойник. Даже имя отчество.

— Я знаю, но тут ничего не могу сделать. Просто так совпало. Приказа не рассказывать я не получал, поэтому могу прояснить эту ситуацию. Позовите Баранова и Кучеру, они тоже должны это знать.

Когда прибыли названные командиры, я за двадцать минут дал им короткий рассказ о параллельных мирах и природных проходах. О том, что в соседнем мире пробиты проходы в другие миры я не рассказывал. Не дураки, сами догадаются. Да и то, что я ключ тоже не рассказывал.

— Значит у вас там осень сорок первого, и идут успешная оборона на старой границе? — задумчиво протянул полковник Иванов. Остальные сидели с не менее ошарашенными лицами.

— Думаю, теперь вы понимаете, что генералы Иванов и Гоголев просто двойники из параллельного мира?

— Да, теперь все сходиться… Это получается и техника и ваши пятнистые бойцы ОТТУДА? — спросил Кучера.

— Именно.

— У вас так сильно скакнуло развитие вперед? — спросил Иванов.

— Развитие у нас одинаково, просто мы пробили проходы не только в ваш мир, но и в прошлое и в будущее, — неохотно признался я. — Техника как раз оттуда. Причем она ТАМ устаревшая и купили мы ее за копейки со складов. Как металлолом.

Баранов схватился за голову, раскачиваясь из стороны в сторону, он никак не мог прийти в себя.

— И как там? — спросил он

— Лучше чем тут… И знаете на много. Кстати, все раненые из госпиталей и медсанбатов уже начали перевозиться в мой мир. Недавно получил доклад, что перевезено двадцать процентов раненых.

— А как же наш товарищ Сталин? — спросил Баранов.

— Оба товарищ Гоголева вылетают сегодня ночью в Москву, будут проводить предварительные переговоры о союзничестве.

Рядом захихикал Кучера, он понял все раньше всех. Через минуту к нему присоединились остальные.

— Вы закончили? — подошел к нам генерал Иванов.

— Да, — подтвердил я. — Кстати, товарищ генерал. Я довел до товарищей командиров секретную информацию, так что они в курсе.

— Насколько она секретная? — спросил Кучера насторожившись. Это была его работа, поэтому он моментально уточнил.

— До отлета товарищей Гоголевых в Москву, после чего можете довести информацию до ваших подчиненных. Можете быть свободны.

Баранов ушел к своим, Ивановы в штабную землянку, а вот Кучера задержался.

— Какие будут приказы?

— Продолжайте свою непосредственную работу. По параллельному миру будут работать другие люди.

— Есть… Разрешите дополнительные вопросы?

— Задавай.

— Я не видел Успенского, где он?

— Остался в том мире на базе осзназа. У него двухмесячная учеба по повышению квалификации.

— Ясно. Какие у вас дальнейшие планы?

— Хочу проехаться по частям. К передовой не поеду, да и не пустят меня туда, но войска второй линии посещу. Нужно, вернуть бойцам и командирам уверенность в своих силах.

— Товарищ Баранов уже передал информацию в войска о вашем возвращении и расстреле предателей.

— Молодец, комиссар. Ничего, все равно проедусь, начальник охраны уже извещен.

К вечеру, выяснилось что генерал Иванов из-за тяжелой обстановки на фронтах приказал перевести на эту сторону некоторые артиллерийские части своего корпуса своей властью. Я подтвердил его приказ.

Бригада реактивной артиллерии и два гаубичных полка закончили рассредоточиваться на опушках и полянках леса только к двум часам ночи, когда Гоголевы уже час как улетели на Большую Землю, после чего открыли огонь. Ночной бой я встретил во время возвращения в штаб группировки. Оказывается, Ивановы с командирами штабов разработали боевую операцию. После совместного удара артиллерией корпуса и группировки, а также налета авиации расстрелянного Гаврилов, части группировки ударили и умудрились отрезать два пехотных полка. В данный момент идет планомерно уничтожение окруженных немцев. Попытки деблокирования пресекаются артиллерией и авиацией.

Убедившись, что оба Ивановых на своем месте и прекрасно знают свое дело, я приказал Меркулову везти меня к порталу.

Мощно ревя дизелем БМП-1, раздвигая ветви со сбитой листвой, двигалась по разбитой мощными грузовиками дороге к порталу. Сидя в отсеке "бэтра" который оседлали бойцы Меркулова я раздумывал свои дальнейшие шаги.

Сталин отпустил меня обратно в этот мир только для того чтобы я убедился что с моими людьми тут было все в порядке. Группировка не будет уничтожена. Кстати, оказалось Сталина, очень порадовало сообщение об этом мире, не знаю точно из-за чего, но ему нужна была помощь людьми и ресурсами. Видимо все свои уже были задействованы.

Поездка в Москву с обоими Гоголевыми и Успенским продлилась почти десять дней. Я доложился об обнаруженном мире, три дня рапорты писал, пока Сталин беседовал с Гоголевым-2. Еще три дня мне дали на семью. Я получил пару плюх от жены и от родителей, пока успокаивал их. Ничего, все было в порядке и я искренне понежился в теплых объятиях Али.

Успенский после допросов следователей Берии, по моей просьбе был отправлен на спецбазу осназа, где инструкторами были офицеры их моего мира. Успенский зарекомендовал себя, как отличный и инициативный командир и терять его не хотелось. В мир Сталина-2 я наверняка еще не раз буду возвращаться, и так понимаю, хороший знакомый мне там пригодиться.

В общем, Виссарионович отпустил меня в мир Сталина-2 ненадолго. Задача у меня теперь была другая. Оказалось еще во время моей пропажи велись переговоры с Китаем в моём родном мире и договоренности были достигнуты. Правительство Китая начало помогать всеми своими ресурсами и людьми в войне, передислоцируя в мир Сталина-1 две своих армии и несколько корпусов. Причем как я понял, бросать китайцев против немцев пока не планируется, если только чтобы получили боевой опыт, основная их задача ответный удар, если Англия и США вступят в войну на стороне Германии. Теперь у Сталина были резервы, и угроз заокеанских "друзей" он не опасался. Несколько китайских частей были направлены на Дальний Восток. Одна из армий будет дислоцироваться там. Поход на Японию я так думаю, будет раньше чем был у нас. Китайские военные что переводились в Японию как те же бешенные бычки били копытом о землю и выпускали пар ожидая отмашку чтобы навалиться на японских захватчиков. Как те бесчинствовали в их мире, многие помнили и знали со слов предков.

Из-за загруженности железнодорожной ветки переправить в этот мир успели только части одного танкового корпуса, нескольких бригад и штаб одной из армий. Причина, почему так медленно шла перегруппировка была проста, сначала шло оборудование для заводов и фабрик. Ударными темпами завершалось строительство сорока заводов в Сибири и в центральных районах СССР. Причем десять из них теперь выпускало средства связи, два из них гражданской направленности. Остальное все военного назначения.

Плата за всю эту помощь, причем судя по переговорам Сталин теперь во многом мог рассчитывать на китайцев как на союзников, была на мой взгляд в стиле китайцев. Мир. Им нужен был чистый мир для переселения. Виссарионович пообещал, подписав документы о сотрудничестве. Так что мне выделили только пять дней на улаживание дел в мире Сталина-2. Дальше я буду искать порталы и вместе с осназовцами Берии и спецназовцами Китая и обследовать эти миры. Специальные китайские чиновники — трио — определят, подходит им найденный мир, или нет.

Уже была договоренность, что мы начнем работу с тридцатого октября, то есть через четыре дня.

Остановившийся бронетранспортер отвлек меня от размышлений.

— Лейтенант, что там? — спросил я у спрыгнувшего на землю Меркулова. Его было видно через открытый десантный люк.

— Пропускаем санитарную колонну, товарищ комдив, — ответил тот.

Я велел своей охране именовать меня по соответствующему армейскому званию. Товарищ старший майор госбезопасности, было слишком длинно — то ли дело, товарищ комдив.

Выбравшись наружу, я пронаблюдал, как дымя дизельным выхлопом, мимо нас от портала прошло двадцать два армейских "Маза" с красными крестами на тенте. Охраняли мощные грузовики бойцы на двух "бэтрах" в начале и в конце колонны.

Оглядевшись, я заметил, что бойцы Старцева, весь взвод, находятся в конце колонны у закрепленной за ними технике. Взвод Старцева, как лично преданных мне бойцов и командиров я решил переодеть в камуфляж, перевооружить и выдать вместо устаревшей техники, что-то более современное. Меркулов был не против, вооружение взвода Старцева ему тоже не нравилось. Привыкший за последние месяцы к "калашам" и ПКМам, он скептически смотрел на мосинки, советские и немецкие автоматы.

— Товарищ комдив, вернитесь, пожалуйста, обратно в отсек бронетранспортера, — возник рядом капитан Вольных, один из моих личных телохранителей.

За последние сутки я их фактически не видел, парни туго знали свое дело, работая профессионально. При этом умудряясь не попадаться мне на глаза.

— Проблемы?

— По сообщению начальника особого отдела группировки капитана Кучеры три дня назад, над лесом была выброшена разведгруппа в количестве восьми человек. Были обнаружены парашюты. По предположению они в советской форме и хорошо говорят по-русски. В тыловых частях пропало одиннадцать человек и две машины. Предположительно это работа диверсантов. Сейчас отдел капитана Кучера работает по их поимке.

— Радиостанция?

— Было обнаружено шесть выходов радиостанции в эфир в глубине леса. Я уже подал заявку на ту сторону, чтобы прислали группу поимки. К сожалению, у местных особистов мало опыта в поисках подобных групп. Наши волкодавы со спецтехникой это сделают быстрее.

— Вы думаете, они где-то здесь? Да тут видимость метров на двадцать.

— Рисковать не стоит. Они могут быть в любом месте.

— Хорошо. Тем более колонна прошла и можно выдвигаться.

Через минуту наша колонна из четырех бронемашин и полуторки двинулась дальше. Танковый взвод и две "бээмшэшки" я оставил с генералом Ивановым, забрав только два бронетранспортёра, БМП-1, броневик Старцева и набитую бойцами полуторку.

Сам лейтенант и его бойцы уже знали про параллельный мир так похожий на их. Поэтому, когда мы проехали портал охраняемый батальоном осназа в усилении с танковым батальонном и двумя зенитными батареями, они больше глазели на технику и сам портал, делая невозмутимый вид. Но у них это плохо получалось.

Когда мы приблизились, я заметил, что в лес уходят небольшие группы разведчиков. Видимо Вольных известил охрану портала о немецких диверсантах и те озаботились этим, направив разведгруппы на охрану подступов.

Переехав через портал, мы оказались в холодном осеннем мире. Бойцы, привыкшие к жаркому лету, зябко ежились под холодным октябрьским ветром и мелким дождиком. С этой стороны было настоящее столпотворение. Подходившие части компактно занимали позиции у портала, готовясь переходить на ту сторону. По примерным прикидкам тут было с пару танковых полков и пара мотострелковых дивизий. И это еще не все что мы успели рассмотреть, двигаясь по узкой дороге, которую по бокам подпирали массивные корпуса танков. Это были китайские новейшие танки, подобие российских Т-90.

Проехав части, там шли регламентные работы по обслуживанию техники, некоторые подразделения отдыхали или занимались своими делами. Наконец проехав это столпотворение, мы двинулись к большому палаточному городку, где виднелись крыши нескольких сборных домиков. Там располагалось командование частей.

Загнав уже начавших синеть бойцов в несколько палаток, чтобы они там отогрелись, я направился в один из домиков. Адъютант, сидевший в предбаннике, приветливо кивнул и сказал:

— Я уже доложил вас. Можете проходить, вас ждут.

Пройдя через дверь, я оказался в большом светлом помещении, где находилось несколько командиров. Осмотревшись, я кивнул здороваясь.

— Проходи, докладывай, — велел Лаврентий Павлович, указав на один из стульев.

— Кхм, — прочистил я горло. — Проверка портала проведена успешно, ученые заявили, что он тоже двухконтурный. Значит нужно искать такой же портал у нас под Владимир-Волынском… Ну когда эти территории освободят.

— "Эти территории" уже освободили, еще неделю назад, сводки читать надо. А вот в тот лес соваться еще рано, там несколько немецкий частей укрылось, когда в колечко попали. Я уже отдал приказ ближайшим частям на зачистку леса. Но сам понимаешь, это все на неделю, а то и две.

— Наши уже у Буга?

— Танковый корпус Катукова уже создал плацдарм на том берегу, началась переправка войск по понтонному мосту. Немцы откатываться вглубь Польши. Кстати, стрелки Горбатого взяли в плен генерала Гота.

— Про Гудериана я уже слышал, про Гота еще нет. Про разрабатываемую Ивановыми операцию по деблокированию окруженной группировки вы в курсе?

— Мне это уже доложили. Что там по твоим людям?

— Оставил их на интенданта. Сейчас Меркулов им выбьет форму и оружие.

— Хочешь оставить?

— Только добровольцев, тех, у кого нет семей. Они понимают, что возврата в их мир уже не будет. Вот и думаю создать свою дружину. Примете их у себя?

— Конечно. Сколько человек согласилось?

— Восемь, считая Старцева, он детдомовский.

— Ясно, что там по твоей группировке?

— Пока держатся. Артиллеристы комкора Иванова очень помогли, а так бы помощь людскими резервами.

— Из колечка уже эвакуировано три тысячи раненых… Хм, — Берия склонился над картой. — Как только будут результаты из Зеркальной Москвы, положительные конечно, так войска перейдут портал, до этого мы их пропустить не имеем права.

— Товарищ нарком, сообщение от генерала Иванова, — без стука зашел адъютант и положил перед Берией лист бумаги.

— А, вот и точные сведенья, что противостоят твоим войскам… Так-так-так. Три пехотных корпуса, мотопехотный, два отдельных танковых полка… артиллерия… авиации что-то мало, всего три штаффеля. Всего сто семьдесят тысяч солдат и офицеров. Это с последними потерями немцев. Два попавших в окружение полка они так и не смогли отбить, их уже добили. Ладно, в принципе все ясно. Ты сейчас куда?

— Закончу с формированием взвода Старцева и обратно. Надо убедиться, что с моими все нормально, и можно приступать к поставленной Иосифом Виссарионовичем задаче.

— Это хорошо, что ты так серьезно относишься к этому заданию. Значит, чтобы через три дня был тут как штык. Тебя будет ждать вертолет, вылетаешь со своими людьми сразу в Москву, самолет подготовлен, там формируется поисковая партия. Китайские товарищи уже извещены.

— Есть, через три дня, — козырнул я.

— Все, свободен.

Переформирование взвода Старцева закончили быстро. Те, что останутся со мной свели в одно отделение под командованием, лейтенанта, остальных переодели в современную форму, и выдали разнотипное оружие. Эти бойцы по плану скоро отправятся в Москву их мира, где они будут предоставлять новейшее оружие из нашего мира. Командовал ими зам Старцева, старшина Бурда.

У вечеру, когда стемнело, мы двинулись в обратный путь. Проход через портал прошел без проблем, как и дорога до сменившего свое местоположение штаба группировки, правда, пришлось пропустить три встречные санитарные колонны.

Отправив бойцов отдыхать, я спустился в землянку для командиров и лег на свободное место.

Дальнейшие три дня, пришли на удивление спокойно, не смотря на постоянные попытки немцев еще больше сжать кольцо окружения. На второй день, наконец, ночью сел самолет из Москвы этого мира. Встречу и доставку посланца Сталина-2 обеспечивал я. Еще бы я такую знаменательную встречу пропустил. Когда мы проехали портал и оказались в Мире Сталина-1, я наблюдал за встречей двух Лаврентий Павловичей Берий. Феерическое зрелище надо сказать. Тут я сразу заметил "эффект Гоголева". Оба Берии понимали друг друга с полуслова.

Сами переговоры проходили без меня, я в тот момент уже вернулся в штаб группировки и совместно с обоими Ивановыми и генералом Ли Чи Миномом занимались передислокацией частей на эту сторону, на это понадобилось почти сутки, чтобы собрать достаточный кулак для удара.

Воздушная разведка у немцев не велась, так как была уничтожена сосредоточенным огнем дальнобойной реактивной артиллерией. Где находятся все немецкие аэродромы, мы знали.

И вот три маневренных группы что я двадцать дней назад оставил укрытыми глубоко в немецких тылах, наконец, получили долгожданный приказ и перерезали две дороги уничтожая тыловые подразделения противника. Одновременно китайская тяжелая танковая дивизия прорыва, одним ударом сломив сопротивление немцев, прорвала фронт и вышла на оперативный простор, дав дорогу мотострелковому корпусу генерала Иванова. Бои за деблокирование группировки начались.

— Товарищ лейтенант, что там говорят, будет пополнение? — устало спросил командир отделения сержант Игорев, своего ротного.

От всей роты осталось едва пятьдесят человек и они этими силами держали трехсотметровый участок передовой, отбивая непрерывные атаки. Было хорошо, что резко снизила свою активность артиллерия и авиация немцев. Недавний налет советской авиации и артиллерии изрядно проредил их. Только одно радовало, обильное питание и полный достаток в боеприпасах.

— Говорят, вроде как наступать будем, — не совсем уверенно ответил вернувшийся из штаба батальона лейтенант Смирнов, сам еще не отошедший от этих новостей. — Приказали ожидать атаки наших танковых частей из нашего тыла. Атаку не поддерживать. Двигаться третьим эшелоном.

— Значит резервы подошли… Сзади что-то постоянно гудит моторами, слышно, когда артиллерия прерывается. Это сколько же наши снарядов за последние два часа выпустили? Немцев на обоих линиях передовой наверное и не осталось.

Утром их разбудил грохот начавшейся артподготовки в три с половиной часа, когда еще было совершенно темно, и вот в течение полутора часов канонада не стихала.

— Там вроде резервы накапливаются. Сам не знаю, особист как с цепи сорвался, всюду секретность. В общем ждем.

— Подождем… Светает… а что это все трясётся?

Сержант вскочил, наблюдая, как поднимается пыль, вот прислонённый к стенке полнопрофильного окопа упал карабин. Бойцы выглядывали из окопов крутя головами, пытаясь понять то происходит, и тут артиллерия смолкла, и стал отчетливо слышен рев многочисленных моторов.

— Все в окопы! Лечь на дно окопов! — тут же заорал лейтенант первым догадавшийся что происходит.

С тыла на них накатывала лавина огромных приземистых танков совершенно незнакомой конструкции.

Вот один за другим они стали преодолевать окопы передовой линии советских войск и устремляться вперёд.

— Что-то их много! — прокричал сержант на ухо лейтенанту.

— Больше сотни точно… смотри, а эти другие.

Наконец из лавины, ударные части превратились в тонкую ниточку. Привстав бойцы рассматривали, как мимо них проходят и проезжают войска. Новенькая с иголочки форма незнакомого пошива и такая же техника.

— Смотрите как те танки на наши "тридцатьчетверки" похожи, только другие и башня больше и пушка, — воскликнул один из безлошадных танкистов, что прижился в их роте.

— Товарищ лейтенант, Первый передает приказ выдвинуться следом за ударными войсками и занять деревню Золотуха, — сообщил радист.

— Передай, что приказ приведен в исполнение… Рота! Приготовиться к выдвижению. Собрать личные вещи!.. Вперед!

Построившись в колонну по двое, рота шла передовым отрядом всего батальона. Через сорок минут первая рота сильно обескровленного третьего батальона Первого стрелкового полка оказалась у нужной деревни.

— М-да, деревня. Три печных трубы да огромное количество воронок, вот и вся что осталось, — пробормотал сержант.

Подбежавший посыльный передал приказ, очистить уничтоженную деревню от трупов противника и начать постройку лагеря для военнопленных.

— Смотрите. Один из тех монстров, — указал один из бойцов на замерший у опушки прореженного леса танк с огромной пушкой.

— Товарищ лейтенант, разрешите познакомиться с коллегами? — старшина-танкист.

— Разрешаю, — лейтенанту тоже было интересно, какие новости принесет старшина.

Рота начала устраиваться в деревне брезгливо обходя трупы немцев. При этом наблюдая за ремонтом танка и разговором старшины с танкистами. Судя по расстеленной гусенице, танк или наехал на мину, или попал под огонь противотанковой артиллерии. К удивлению бойцов разговор танкистов долго не продлился. Буквально минуту спустя старшина вернулся.

— Ну что? — окружили его бойцы роты.

— Парни, вы не поверите, это китайцы… точно китайцы, я воевал с ним во время конфликта на КВЖД.

В это время к деревне свернула небольшая колонна бронетехники с пятнистыми бойцами на броне.

Остановившись рядом с ротой бойцы попрыгали с брони и взяли округу под охрану, действуя четко и слажено.

— Это же командир! — удивленно воскликнул кто-то из бойцов. Слух что он вернулся прошел, однако в живую никто из полка его не видел.

К бойцам роты от бронетехники в окружении бойцов охраны действительно шел старший майор Демин.

— Здорово бойцы! — поздоровался он.

— Здрав желаем, товарищ старший майор! — хором рявкнула в ответ рота.

— Как настроение?

— Отличное, товарищ старший майор госбезопасности, — ответил за всех лейтенант.

— Товарищ старший майор госбезопасности, разрешите обратиться? — влез старшина-танкиста.

— Обращайтесь.

— Это ведь китайцы-танкисты. Слух прошел, что вы помощь привели, но они… Я ничего не понимаю.

— Это китайская добровольческая армия. Она воюет на нашей стороне, и должен сказать неплохо воюет. Мы вклинились в немецкие тылы уже на двадцать километров и продолжаем расширять прорыв. В данные момент количество пленных немцев перевалило за двадцать тысяч.

Бойцы зашумели обсуждая подобные новости.

— А что теперь будет? — спросил лейтенант.

— Что будет? Все хорошо будет. Мы создадим на этой территории протекторат советской армии со всеми базами и будем наносить точечные уколы по немецким тылам уничтожая их. Потом когда наша армия соберётся с силами то мы дождёмся когда она доедет до нас и совместно двинемся на Польшу — на Берлин.

— Ур-ра-а-а!

Демин распрощался с бойцами и командирами роты и его колонна развернувшись, поехала обратно в сторону тылов советских войск.

В это время танкисты восстановили гусеницу и танк, взревев мощным дизелем неожиданно легко набрав огромную скорость, скрылся в поднятой пыли среди двигающихся по дороге войск.

— Колонна батальона появилась, — весело пробормотал лейтенант. — Чего стоим? За работу!

* * *

Прижавшись лбом к холодному стеклу иллюминатора, я смотрел на медленно ползущую внизу землю. Заметив, что Ан-26 на котором мы летели начал заметно накреняться на правый борт не оборачиваясь, я, спросил в ларингофон радиостанции:

— Меркулов, что у вас?

— … Летчики говорят грозовой фронт впереди, хотят облететь его стороной.

— Хорошо.

Кроме взвода Меркулова и моих личных телохранителей в грузовом отсеке находились шесть бойцов со Старцевым во главе. До предела мы самолет не загрузили, хоть и было сорок пять человек, однако было тесновато. Некоторые осназовцы откровенно спали, да и другие клевали носом. Сидевший радом Старцев, в соседний иллюминатор, так же как и я беспрерывно рассматривал землю. В его глазах было такое мальчишеское восхищение, что даже оторопь брала. Тряхнув головой, я вернулся за наблюдением двигающегося в сторону Москвы санитарного эшелона, который мы обгоняли на трехкилометровой высоте, размышляя об оставленной группировке.

В принципе я еще бы побыл с ними, однако время утекало как песок сквозь пальцы. Войска получившие столь мощную поддержку в данные момент добивали один из окруженных пехотных корпусов немцев и, смяв, гнали другой. Потери, конечно, были, но не такие большие, как мы рассчитывали. Не обошлось и без курьеза. В вовремя охвата одной из пехотных дивизий немцев танковый кулак китайского полка наткнулся на стоявший на отдыхе немного потрёпанный танковый полк немцев. Китайцы расслабленные мелкими боями при уничтожении тыловой инфраструктуры пехотного корпуса выскочив из-за небольшого леса где добили ремроту автобата наткнулись на атакующих их по полю немецких танкистов. Оберест, командир полка по далекому бою сообразивший что фронт прорван — радиосвязь не работала, были странные помехи — бросил своих людей прошедших Францию и Польшу в бой, тогда и произошла эта знаменательная встреча. Наблюдавший за этим боем, вернее избиением генерал Иванов потом со смехом рассказал мне. Китайцы даже сразу стрелять не стали, а пользуясь тем что их танки более скоростные банально догоняли впавших в панику немецких танкистов осознавших кого атакуют и давили "двойки" изредка расстреливая "тройки" и "четверки". "Копеек" в том полку не было. От полка в котором было больше ста пятидесяти танков, бывших некогда гордостью нацисткой Германии осталось около девяносто железных блинов и примерно столько же горящих остовов. К сожалению, не обошлось без потерь. Китайцы потеряли восемнадцать машин, шесть из них безвозвратно остальные уже начали восстанавливать ремрота полка. У одиннадцати просто гусеницы слетели, когда они давали противника, а вот шестерка попала под обстрел дивизиона ахт-ахт временно приписанного к танковому полку. Зенитчики были опытными и, сосредоточившись на передовых танках, сбили им гусеницы и потом расстреляли в борта. У двоих сдетонировали боекомплекты остальные просто сгорели. Выживших танкистов было мало. Озверевшие китайцы уничтожили не только полк, но и дивизион со всей инфраструктурой, пленных они уже больше не брали.

Маневренные группы, что я оставлял в тылу противника, по приказу оседлав дороги, встретили отступающих немцев на перекрестках, заняв там оборону и закопавшись. Немцы, которых с тыла с ревом моторов догоняли такие ужасные танки и бронемашины с пехотой, бросая технику пешком обходили эти опорные пункты. В общем, до уничтожения немцев еще рано говорить. Однако инициативу противник уже не вернет. Теперь уже солдаты Вермахта бежали с выпученными от страха глазами, бросая технику и вооружение, рассказывая солдатам тыловых подразделений о "тыщах" непобедимых советских танках и "тыщах" самолетах. Ну про танки не сильно ошиблись. В китайском корпусе их было почитай пятьсот штук, да около сотни в корпусе Иванова, а вот в авиационных частях у нас было всего сорок семь боевых единиц, которые в данный момент прикрывали наши атакующие войска и бомбили отступающие немецкие.

— Подлетаем, — отвлек меня от размышлений голос Меркулова в наушнике.

Чуть склонив голову чтобы посмотреть по ходу полета самолета я рассмотрел окраину Москвы и приближающуюся бетонную ВПП военного аэродрома где базировался смешанный авиаполк реактивной авиации. В основном были истребители, штурмовки-"Грачи" работали непосредственно в войсках, они могли взлетать с неподготовленных ВПП. Еще тут базировались все восемь наличных "тушек"-разведчиков. Правда я в данный момент рассмотрел только две сигары "тушек" укрытый маскировочными сетями, остальные видимо были в работе, отслеживая перемещения немцев и флота союзников слишком близко приблизившегося к нашим берегам.

Вот транспортник сделал круг сбрасывая скорость и высоту и через десять минут слегка подпрыгивая на стыках мы уже катились по полосе, забирая влево, к блестящим сборным ангарам. Из открытых дверей ближайшего было видно нос реактивного Мига. Видимо там проводили плановый ремонт. Я был в курсе, что эта эскадрилья участвовала в первые дни войны в боях на границе, пачками сбивая самолеты противника. Майор Каратаев на таком истребителе, за три недели воздушных боев делая до пяти вылетов в день, сбил девяносто три самолета противника, и как говорили, очень переживал, что их отвели на оборону Москвы, и не успел довести счет до сотни. Командовал полком генерал-лейтенант Решетников, старший офицер из моего мира. Я его хорошо знал, он получил квартиру в моем доме, только этажом выше.

Вот самолет, попискивая тормозами и изредка ревя моторами на рулежке замер на стояночной площадке отмеченной краской на бетоне.

— Приготовиться к высадке! — приказал Меркулов.

Пока полусонные бойцы готовились покинуть самолет, один из моих телохранителей уже откинул боковую дверцу и с помощью борттехника установил приставную лестницу. Покинув отсек транспортника я спустился на мокрый бетон аэродрома, видимо недавно прошел дождь и, кутаясь в выданный ватник направился следом за встречающим нас сопровождающим к ожидающей машине.

Мне дали сутки чтобы отдохнуть с женой, побывать с семьёй, пока не начнётся плотная работа по поиску порталов. Бойцов Сазанова должны отправить в учебку к Успенскому, они уже в курсе, а Меркулов на свою базу, ожидать начала поисков, его взвод участвует в этом, их задача проверка обнаруженных миров вместе с китайской спецурой.

Оба телохранителя остались со мной, к ним только присоединилось еще восемь напарников, так что домой я ехал в сопровождении двух машин с охраной. Доехали нормально, так что через сорок минут из-за заметно забитых машинами улиц Москвы мы оказались у нашего дома.

Через минуту я попал в радостные объятия жены.

— Ви в этом уверены? — спросил один из китайцев что находился в салоне небольшого турбовинтового самолета.

— Да, это точно портал, — подтверждающе кивнул я, не спуская глаз с едва видного овала портала.

Что мне нравилось в этом самолете, так это огромные окна, позволяющие хорошо осматривать местность не только внизу, но и впереди по курсу. Прошлые ошибки были учтены.

В десятиместном салоне кроме трёх моих телохранителей, двух китайцев, человека Берии капитана Ельцина и меня, был только техник. Остальные кресла пустовали, хотя вру, на одном лежал ящик со спецоборудованием, за которое отвечал этот техник.

— Где именно? — спросил Ельцин.

Самолет делал уже второй круг над заинтересовавшим нас местом, поэтому я уверенно показал, дав примерные координаты:

— Вот где раздвоенная опушка у дуба, левее на двадцать метров в сторону той высокой сосны.

— Хорошо, — кивнул капитан и, повернувшись к подчинённому технику спросил. — Слышал? Бросай.

Пилот до предела снизил скорость, но все равно когда техник открыл дверцу, в теплый салон ворвался холодный влажный осенний ветер. Примерившись техник, выкинул за борт небольшой предмет. Когда мы чуть отлетели в сторону, я рассмотрел как на небольшом парашюте вниз опускается маяк, мигая красным светодиодом.

— Лейтенант, давайте сообщение поисковикам, — велел Ельцин. — Возвращаемся на базу. Хватит на сегодня.

Самое забавное, что обнаружили мы портал в первый же день. Понимаю что случайность, но везение это такая штука…

Поиски мы вели рядом с железными дорогами, чтобы было меньше геморроя проводить железнодорожную ветку к обнаруженному миру. Если он, конечно, подойдет китайцам. В идеале им бы подошел отстающий мир, с мамонтами. Это не я сказал, было пожелание китайской стороны. Им не нужны были конкуренты.

В общем, вылетели мы, исследуя местность рядом с железной дорогой Москва-Киев, как буквально спустя пять часов, отлетев на триста километров первая находка. Осталось только сесть на ближайшем аэродроме, дождаться сообщения "поисковиков" чтобы они взяли местность у маяка под контроль, выдвигаемся вместе с учёными и охраной к порталу и исследуем его. Сегодня вряд ли успеем, вечереет, но вот завтра с утра пораньше вполне.

Ночевали мы на запасном аэродроме в трехстах километрах от Москвы. Все нужные службы уже были извещены об обнаружении нового портала. В девятом отделе НКВД где я и служил, было создано подразделение формирующее личный состав для порталов. Туда входил командир, пару замов, две роты охраны. Ученые работали особняком имея свою охрану. Так вот в этом подразделении как я знал, было подготовлено уже шесть команд "портальщиков" как их называли знающие люди. Одна работала по портала в мир Сталина-2, а вот другая ближайшим эшелоном выехала к месту обнаружения нового портала. Он находился всего в восемнадцати километрах от ближайшей железнодорожной ветки.

Осназовцы по сигналу маяка обнаружили местонахождение портала и сейчас "портальщики" устраивались там, создавая казармы из сборных домиков. Осень, в палатках без печек не поспишь.

Разбудил меня лично капитан, ночевали мы с ним в двухместном номере аэродромной гостиницы. Из-за того что на этом аэродроме в данный момент дислоцировалось два новейших полка на Як-3, проходивших перед отправкой на фронт боевую слётанность и учения. Ветеранов в полку было мало, поэтому тренировались очень сильно. Так что из-за загруженности гостиницы мы с трудом получили этот номер. Летчики и охрана ночевали в спортзале с техперсоналом.

— Сколько время? — зевая, я, приподнявшись на локте.

— Шесть утра. Умывайся и собирайся, завтрак уже приготовили.

Ежась от прохлады, я вылез из-под одеяла, недовольно бурча:

— Что ж сволочи они только ночью топят?

— Экономия сейчас во всем.

— Ладно хоть на топливе для истребителей не экономят, шесть утра а уже летают.

— Это да. С топливом у нас проблем пока нет, — застегивая пуговицу на рукаве камуфляжной куртки, ответил капитан.

Кстати, летчики, с которыми мы познакомились на ужине в столовой вчера вечером, на нашу форму смотрели с плохо скрытой завистью. Комуфляжа было мало, однако приказ Берии переодеть в нее все службы наркомата включая погранвойска, выполнялись скрупулёзно. Даже оба особиста полка гордо щеголяли в новеньком пятнистом обмундировании. Камуфла шла еще в разведподразделения и в некоторые десантные части, а так было обычное хэбе. Главное старые гимнастерки и галифе выходили из оборота, вот только лётчики и техники обоих полков все еще ходили в обычной форме сорок первого года. Формы на всех пока не хватало, хотя ее шили шесть больших фабрик построенных китайскими специалистами в Татарии. Начато постройка еще десяти.

Сходив в туалет в конце коридора, я привел себя в прядок и быстро одевшись спустился вместе с Ельциным в столовую. Номер наш был на третьем этаже. Китайские товарищи уже были здесь, поэтому мы присоединились к ним.

После плотного завтрака мы вышли из гостиницы и расселись по машинам. Нам командир аэродрома выделил два "уазика" с водителями. Он необоснованно считал, что мы можем отнять у него технику. Поэтому он послал с нами еще своего адъютанта.

Проехав порядка сорока километров, жаль что на этом аэродроме не было вертолета, мы были остановлены на перекрёстке лесной дороги постом.

— Это наши, — известил Ельцин. — Выходим.

Бойцы поста проверили наши документы и вызвали начальника караула. Служба тут была поставлена что надо. Отпустив машины, мы дождались начкара и на его "буханке" все вместе доехали до лагеря.

Было видно, что работы начались недавно, но уже близятся к завершению. Два из шести сборных домиков уже были поставлены, четыре собирались. Работало два дизель-генератора обеспечивая дома энергией. Под деревьями в ряд стояло восемь сто тридцать первых ЗИЛов. Четыре были крыты брезентом, остальные с открытыми кузовами. Рядом притулились два БТРа-70М и одна БМП-1 принадлежавшие охране портала. Их планировалась закапывать с той стороны. Зенитные системы состояли из двух спаренных "зушек" в кузовах двух "шишиг". Было еще три армейских "уазика" и "буханка", на которой мы сейчас ехали. Вот и весь автопарк охраны портала. Чуть в стороне дымилась полевая кухня.

Все это я рассматривал пока "буханка" громко завывая мотором преодолевала колеи после прошедшей тут недавно техники. Машина немного прошла юзом, но вот взревев мотором, вылезла из колеи и через минуту остановилась у одного из домиков, где на крыльце нас ждал медведеподобный майор с тельником видным через расстёгнутую камуфляжную куртку. Он был без ватника, в легкой форме на осеннем ветру и мне глядя на него стало как-то зябко, однако майор видимо никаких неудобств не испытывал.

— Майор Медведев. Андрей Виссарионович. Командир "Объекта номер сорок три", — поздоровался он с нами за руку.

— Капитан Ельцын.

— Старший майор Демин.

— Полковник Ли Ван.

— Капитан Сун, — представились наши сопровождающие.

— Проходите в штаб, тут хоть тепло.

Отряхнув сапоги на входе от налипшей грязи и жёлтой павшей листвы, мы проследовали следом за майором

Охрана зашла следом за нами с капитаном, однако устроилась пока в пустом предбаннике. Было видно, что в домике-штаба еще не все работы закончены. Телефоны для адъютанта уже поставлены, но проводка еще только подводилась.

— Присаживайтесь. Извините, свободных бойцов пока нет, все на аврале, поэтому обслужу вас лично.

Майор достал стеклянные стаканы и разлил чаю из парившего на буржуйке чайника. После того как мы согрелись чаем, Медведев спросил:

— Когда будем "вскрывать"? "Прокольщики" уже готовы. Союзники тоже, он в соседнем домике устроились… — в это время послышались голоса в предбаннике. — А вот, кстати, и они.

Медведев вышел и через минуту вернулся с двумя китайцами и Меркуловым. Проследовало быстрое представление друг другу. Один оказался майором Ли, он отвечал обеспечение операции с их стороны. Другой капитан Чен, командир взвода китайского спецназа.

Оба взвода и советского осназа и китайского спецназа находились в кузовах двух ЗИЛов, ожидай приказа на выдвижение. Охрана портала была на двух ротах охраны. Хотя визуально я видел только одну, ту, что занималась сборкой домов. Вторая видимо была в охранении.

— Я думаю нечего тянуть, — сказал Ельцин. — В Москве ожидают результатов как можно быстрее. Поэтому назначаю выход на десять дня, то есть через пятнадцать минут. Готовьте людей и технику.

Командиры и офицеры, козырнув, вышли готовить людей и технику.

— Как думаете, что там за мир? — спросил Медведев, было видно, что он волнуется, хоть и пытается это скрыть.

— А вы что порталы никогда не видели?

— Стажировался с обоими своими замами на "Обекте-41", но там служба идет давно и построена как надо. А тут нужно создавать ее сначала.

— Ничего, это впервые дни трудно, а потом все войдет в привычную колею, — сказал я.

— А я до сих пор привыкнуть к этому не могу, — признался майор. — Фантастика какая-то.

— Я сам такой, — посмотрев на наручный хронометр, трофей из мира Сталина-2, сообщил. — Пора.

Мы вышли из домика и по брошенным в грязь доскам, вышли на не истоптанную и изъезженную землю, направляясь по павшей листве к порталу.

— Вы немного ошиблись, портал левее, — сообщил я.

— Да мы не гадали. Как узнали что в двадцати метрах от дуба с раздвоенной верхушкой, так велел ничего тут не строить и не ходить. Только часового поставил, чтобы шугал любопытных, — пояснил Медведев.

Дождавшись опоздавших ученых, они оказывается с приборами лазили в полукилометре, там их аппаратура засекла какую-то аномалию, мы собравшись подошли в порталу.

Оглянувшись на сосредоточенных осназовцев, невозмутимых спецназовцев, волнующихся командиров и прикоснулся к двухметровому овалу портала.

Что произошло дальше, шокировало всех, из портала ударил настолько мощный напор воды, что смыло не только меня. Отчего овал захлопнулся, но и всех кто стоял перед порталом. Перед тем как он захлопнулся, мне показалось, что в воде мелькнуло что-то темное.

Возясь в луже, я пытался встать, но постоянно оскальзывался, да и другие пытавшиеся встать меня роняли. Вокруг слышался мат на двух языках, рядом была куча мала из бойцов. Во все стороны торчали стволы оружия из-под забрал "сфер" слышались сочные матюги.

— Не затопчите рыбку! — заорал один из ученых рядом.

— А вода то соленая, — сплюнул рядом другой.

Наконец привстав на колени, я заметил рядом "рыбу" и теперь понял почему бойцы, старательно работая локтями и коленями расползаются в разные стороны.

— Меловой период, — сходу определил один из ученых, доставая рулетку из кармана, жадно разглядывая огромную зубастую черепаху, которая вяло шевелилась на спине.

— Да ну нафиг, — пробормотал я и последовал за спецназовцами. Попытка встать снова не увенчалась успехом, поэтому оттолкнувшись ногами, я на животе последовал за здоровенным старшиной с "печенегом" в руках, пока не достиг сухого участка.

Через несколько минут мы голышом набились в оба домика, выжатая форма сушилась развешанная на веревочках.

— М-да, — поставив стакан с чаем на столик известил я. — Первый блин, как говориться, комом.

После неудачи с первым порталом нас увезли обратно на аэродром, где стоял выделенный нам самолет, а к порталу рванула комиссия. Не искать виновных, а вырабатывать новую тактику открытия порталов. По прикидкам ученых портал открылся на глубине вряд ли большей чем ста метров, иначе нас убило бы гидроударом. Да и так почти двадцать человек искупало, ладно хоть всего два отделения да ученые под удар попали. Остальных разве только что обрызгало. Потом разговоров было как нас смыло протащило по склону метров сорок сдирая слой павшей листвы и с грязью бросило на небольшой пятачок в овражке у лагеря. Но это ладно, и сменная одежда нашлась и место где подсохнуть. Из всех только ученые были довольны, однако Ельцин пресек их просьбы на новые попытки открыть портал. Вдруг еще кого затянет. Отстреливаться от гигантской древней акулы он не хотел, поэтому умники быстро заглохли занимаясь черепахой. Ее уже увезли куда-то в сторону Москвы.

В общем, охрана сворачивалась, портал посчитали бесперспективным, а мы уехали на аэродром. Охрана же и взвод Меркулова с союзниками как только комиссия закончит, направятся в ближайшую воинскую часть.

На сегодня полетов запланировано не было, поэтому мы после возвращения на аэродром поужинали и направились по своим комнатам, отдыхать, завтра планировался тяжелый день.

* * *

Следующие четыре дня никаких особых новостей не принес. Мы осмотрели всю железную дороги до самого Киева и начали осматривать другие дороги. Повезло нам вечером на пятый день, на середине перегона Москва-Минск, где я обнаружил достаточно большой спящий портал метрах в двух над землей. Сброс маяка для поисковой группы и полет к ближайшему аэродрому прошел без проблем.

Утром мы выехали к обнаруженному порталу. В этот раз охрана даже не думала строить оборонительную систему и ставить щитовые домики. Нет, все лежало в кузовах машин, дожидаясь приказа на установку или отбой, но пока не спешили.

Встретил нас Медведев:

— Долго же вы добирались, — поздоровался он, когда мы вылезли из машины начкара. Служба охраны вокруг была поставлена как надо, три поста проехали.

— Дорогу размыло, после ночного дождя, пришлось объезд искать.

— Понятно. Ну у нас все готово согласно новым инструкциям. Портал там? — спросил у меня майор, указав почти точно в сторону портала.

— Да, вон он.

Приехавшие с нами китайские офицеры-наблюдатели ушли к своим, что кучковались группкой у одного из тентованных армейских ЗИЛов.

— Когда начнём?

— Думаю, не стоит медлить. Нужно сделать все побыстрее, Москва торопит, — ответил за меня капитан.

Прошлый провал родил множество инструкций, которые теперь следовало исполнять при открытии новых порталов. На меня надели страховочную сбрую которую прицепили к нейлоновой веревке намотанную к лебедке. В случае если с той стороны вакуум и меня при открытии попытается затянуть, то оператор нажимает на кнопку и меня лебедку оттаскивает от портала. Ближе сорока метров рядом никого не было. Ну что сказать? Продумали хорошо, молодцы.

Поднявшись на сборную площадку и, как только лебедка зажужжала, и веревка натянулась, страхуя меня, я согласно инструкции сунул один палец и тут же немедленно его выдернул обратно.

Вокруг послышались облегченные вздохи. Бойцы остались на место, но трое ученых с приборами в руках подошли вплотную. На этот раз я активировал портал подольше.

И на этот раз никаких проблем не было. Как только ученые поднялись ко мне на площадку, я снова открыл портал. Немедленно были взяты заборы воздуха и с помощью гибкого шланга с камерой на конце осмотрена та сторона. Картинка проецировалась на экран небольшого телевизора, что стоял неподалеку от работающего генератора.

— Все, можно закрывать, — разрешил один из ученых.

Деактивировав портал, я отстегнулся от страховки, спрыгнул с площадки и направился к "буханке". Теперь пока делаются выводы можно посидеть в теплом нагретом салоне машины.

Через пять минут в салон сели капитан и сопровождающие его китайцы-наблюдатели. Моя охрана осталась снаружи. Одеты они тепло, ничего, постоят.

— Судя по вашим лицам и в этот раз неудача. Что ученые сказали?

— Пока анализы свои проводят, но и без их слов понятно, что там что-то не так. Картинка с камеры показала мертвый лес и затянутое тучами небо.

— Я видел, как один их умников счетчиком Гейгера воздух с той стороны замерял. Он аж кричал.

— Завышенный фон, — согласно кивнул Ельцин. — Долго без защиты там не походишь.

— И что теперь?

— Я уже заказал защитные костюмы для осназа. Осмотрят там все на пару километров и скорее всего тоже закроем его.

— Хорошо.

Через четыре часа с вертолета нам сбросили объемные тюки. Два отделения Меркулова и одно союзников облачились в новенькие ОЗК и стали готовиться к переходу.

Дальше действовали споро. Высота портала с той стороны была та же, как и здесь, два метра. Поэтому на ту сторону попрыгали шесть бойцов и стали принимать запчасти, из которых стали собирать площадку. Сделали они это быстро, минут за пять, так как успели потренироваться с этой стороны, после чего они вернулись обратно и начали проходить дезинфекцию, их какой-то жидкостью специальной поливали. А на ту сторону ушли все три отделения, после чего я закрыл портал. Следующее открытие через час.

У дымящейся кухни уже толпились бойцы, получая ужин, заметив, что к "буханке" понесли котелки я поспешил к ней, старательно выбирая более сухие участки почвы чтобы не испачкаться.

Когда бойцы облачились в костюмы ОЗК, старший лейтенант Меркулов поморщился и приказал надеть сверху запасные маскировочные костюмы так похожие на "Гилли", но уже советского производства.

Когда назначенные бойцы установили с той стороны площадку и вернулись обратно, почти четыре десятка бойцов под общим командованием Меркулова проникла на ту стороны. С союзниками шел капитан Чен. Не для наблюдения, просто капитану было интересно осмотреть новый неисследованный мир, поэтому на командование он не претендовал и шел как простой боец.

— Осмотреться. Разбиться на пары и начать прочесывание леса. Напоминаю, запрещается удаляться от портала дальше чем на два километра.

Бойцы были быстро разбиты на пары своими командирами, и стали расходится в разные стороны, исследую местность. Шестеро невезучих остались охранять закрытый портал. Четверо из них были назначены тревожной группой, если где понадобится помощь.

Буквально спустя пять минут прозвучало сообщение в эфире.

— На два часа, обнаружена заброшенная лесная дорога и остов машины. Похоже "уазика".

— Принято, — сообщил Меркулов и поспешил с капитаном Ченом к находке.

В четырёхстах метрах от портала действительно ржавел остов машины. Судя по виду, машина была обстреляна и горела.

Рядом присев у деревьев застыли силуэты бойцов. Под их охраной оба командира осмотрели остов и прилегающую местность.

— Стреляли оттуда, — после осмотра сказал Меркулов, ткнув в сдвоенный ствол дерева, метрах в шестидесяти от них, ранее бывший дубом. Они обнаружили три холмика, под старой листвой находились скелеты.

— Та, — кивнул капитан Чен, он пришел к тем же выводам.

Ковырнув носком ботинка ОЗК пласт даже не прошлогодней листвы, а перегной Чен вместе с ним поднял ствол оружия.

Присев Меркулов вытащил его на свет.

— Калаш "сто третий". Лет восемь-десять лежит, как и машина.

Маленький счетчик Гейгера тут же застрекотал, как только старший лейтенант поднес его к автомату.

— И этот зараженный.

— Та, я тумаю тут была война. Ятерная война.

В это время вдали хлестнул далекий выстрел. Это выстрел был не боевого оружия, скорее охотничьего, поэтому командиры не напряглись, хоть и присели от неожиданности, поводя стволами.

— Доклад! — приказал Меркулов в забитый помехами эфир.

Почти сразу через помехи пробился доклад одной из пар.

— Восьмая группа. Выстрел был где-то рядом с нами. Слышим треск веток, кто-то бежит в нашу сторон… и он не один.

— Замаскироваться и наблюдать, — приказал Меркулов и вместе с капитаном побежал в сторону доложившегося поста. — Тревожная группа к восьмому посту.

Когда командиры вместе с тревожной группой из четырёх бойцов достигли поста, то сразу получили доклад:

— Метрах в ста от нас двигались фигуры замотанные в тряпье. Одна маленькая и одна большая. Большая догнала маленькую, свалила ее, несколько раз ударила и понесла в ту сторону, — доложил старшина Беркутов.

— Вперед, нам нужны "языки".

Группа из восьми бойцов осторожно двинулась вперед, поводя стволами оружия, замотанными по совету старшего майора Демина в тряпье.

Спустя километр они вышли на опушку леса, где проходила старая сильно разбитая асфальтная дорога на которой в некоторых местах уже выросли небольшие деревья. Чуть правее, у остова перевернутого автобуса горел костер, где суетилось несколько фигур и доносились крики боли. Кроме автобуса было видно еще несколько таких остовов. А на дороге стоял ржавый явно горевший остов армейского "урала", чуть дальше перевёрнутые легковушки.

— Охват, — приказал Меркулов.

Бойцы по пластунский медленно сближались с неизвестными, а когда они приблизились на расстояние броска, что было непросто, камуфляж в этом мире как-то не катил, то они увидели отвратительное зрелище.

— Каннибалы, — пронеслось в эфире. Кто из бойцов это сказал, Меркулов из-за помех не понял.

На пятачке у костра был подвешено тело еще живого человека, от которого отхватывал куски бородатый мужик и бросал их другому бородачу, который суетился у костра. Доносился сладковатый запах жаренного мяса. Последний из неизвестных размахивая большим ножом пугал трех связанных несчастных, что лежали у перевернутой тележки, из которой вывалился скарб.

Вооружены ублюдки были так себе. В основном колюще-режущее, но у главаря, что пугал несчастных на боку была кобура и висел дробовик на ремне.

— Берем!

Почти мгновенно семь массивных фигур осназовцев и одна невысокая спецназовца рванули вперед. Каннибалов брали жестко, поэтому пару раз прозвучал треск ломающихся костей под крики боли.

— Берем всех и отходим. Старшина, осмотри тут все на предмет целого.

— Есть, — козырнул Беркутов и со своим напарником остался осматриваться, пока основная группа с пленными выдвинулась к порталу.

Тело несчастного которого переводили на продукты продолжало висеть слега подергиваясь в агонии. Это был юноша, вернее даже мальчик лет двенадцати, и помочь ему было невозможно, он уже умер и подергивания были в агонии.

Через пять минут старшина с напарником догнали группу и присоединились к конвоированию. Через десять минут достигнув портала, они дождались открытия и все вместе перешли на ту сторону. В этом мире из них никто не остался.

Когда бойцы Меркулова перетащили этих пленных через портал, я поморщился от смрада. Было такое впечатление, что эти деятели не мылись год.

Как только портал захлопнулся, а бойцы рассредоточились по расположению, неизвестных увели в большую палатку, куда нырнули оба особиста и пяток осназовцев для усиления. Через минуту туда позвали пару ученых. Из тех, что отвечали не за портал, а за проверку климата.

В эту палатку я зашел минут через пять. Там в ряд голышом стояло шесть человек. Трое бородачей разной степени помятости, у одного было видно закрытый перелом руки, у другого что-то с ребрами. Стоял он полусогнувшись держась за бок. Кроме грязных разводов их покрывала странная грязь. Смрад больше шел именно от них.

Покрутив головой и найдя свободный раскладной стул, я сел на него и слушая допрос, что вел зам Медведева, рассматривал трех других пленных. По виду это была семья. Женщина со спутанными и грязными волосами, прикрывалась руками. Девочка лет десяти и парень лет четырнадцати. У последнего был дефекты кожи, явно врожденные, скорее всего последствия радиации, и по шесть пальцев на руках и ногах. С остальными вроде все было в порядке.

— Как каннибалы? — удивился я, когда услышал разговор в полголоса от сидевшего рядом Медведева и Ельцина.

— Эти трое ели одного из этих. Живем шинковали, — пояснил капитан, для пояснения тыкая в людей пальцем.

— Мрак. Что удалось узнать о том мире?

— Допрос только начался, но кое-что выяснить удалось. Там две тысячи пятьдесят шестой год, вот уже одиннадцать лет прошло с момента ядерной войны. Выживших мало, прячутся по бункерам. Всю еду, что была, уже подъели, спасаются гидропоникой в оранжереях, но все равно смертность очень большая. Цинга свирепствует.

— Что за местность?

— Окрестности Тулы. Сейчас уточняем.

— Хм. Получается портал вполне удачный, — задумчиво протянул я.

— Я тоже так подумал. Можно набрать сверхмотивированных специалистов, если выжили, конечно, и пошукать по брошенным заводам и воинским частям. Если станки и фонят, то не думаю что сильно, проверку все равно провести можно.

— Ну да, — согласился я.

Портал в таких прикидках действительно выглядел удачной находкой. Бери что хочешь, все равно хозяев нет. Главное облучение не получить. Как сообщили пленные, по Туле был нанесен один из ударов. То есть эпицентр был достаточно близок, поэтому тут все так и фонит, чуть дальше уже лучше, но все равно без защиты ходить не стоит. Как пояснил капитан, эти трое бородачей относятся к так называемым "нелюдям". А их жертвы были из убежища в одном из городков под Тулой, где смертность превысила всякие пределы и вот часть решила прорваться подальше от радиации к крестьянам. Мол, прошел слух что где-то в Сибири живут под открытым небом и питаются вполне съедобными овощами. Уйти от радиации сумели, а от каннибалов уже нет.

— Я уже подготавливаю рапорт для командования. В ближайшие время нам этот портал не понадобиться, так что возобновим поиски.

— Хорошо. Я если что в машину, от после плотного обеда в сон бросает.

У этого портала мы пробыли еще три дня, пока не приехали другие люди что будут отвечать за разведку и поиск ценностей в том мире. Из Москвы пришел приказ начать разработку в том мире, поэтому я в течение нескольких часов работал с порталом гоняя волны, чтобы он увеличился и нижний край достиг земли и даже ушел в нее.

Пока я работал, бойцы уже расчистили там будущую дорогу валя мертвые деревья, чтобы техника прошла. Спасало больше количество средств радиационной защиты. Даже одну машины для очистки техники пригнали. И вот когда на ту сторону ушла первая колонна бронетехники, в которую вошли десяток спецов общей направленности из моего мира, я передал портал "ключам" майора Медведева и направился к машине. Пора работать по китайцам, те уже проявляли нетерпение.

Пока мы работали эти трое суток, бойцы Меркулова и капитана Чена нарабатывая опыт, на "бэтээрах" исследовали местность с той стороны и в ста километрах от портала нашли на удивление мало фонящее место, там то и решили организовать базовый лагерь в этом мертвом мире. Мне, конечно, все это было жутко интересно, но работа не ждала.

К следующему утру мы возобновили поиски, и к обеду прекратили их, буквально в ста шестидесяти километрах от "Мертвого объекта" как его прозвали бойцы, был обнаружен очередной портал. Причем можно сказать случайно.

Я фактически не осматривал населенные пункты, но когда мы делали поворот на излучине реки и над какой-то деревней, то я заметил белесое пятно. У одного из домов.

— Есть! — тут же воскликнул я, отчего все вздрогнули, даже летчики. Самолет заметно качнулся.

— Где? — тут же поинтересовался Ельцин.

— Вот в деревне. У того дома что рядом с магазином.

— Ясно… лейтенант, сможешь тут сесть? — спросил капитан у летчика.

— Дорога подсохла. Сядем, товарищ капитан госбезопасности.

— Садись.

Летчик сделал несколько кругов над дорогой, рассматривая ее и прикидывая как садиться. Когда мы снова пролетали над деревней, на околице я заметил десяток ребятишек и фигуру милиционера, который прикрываясь ладонью от недавно вышедшего солнца, рассматривал нас.

Сели мы благополучно, хоть и потрясло изрядно. Пока мы нарезали круги второй пилот вызвал осназ, сообщив, где обнаружен портал. Так что через час другой осназовцы будут тут.

Как только самолет замер на обочине дороги, мои телохранители открыли дверь и спрыгнули на твердую почву. Ветер заметно подсушил дороги и грязи не было.

— А вот и встречающие, — пробормотал капитан, следом за мной покидая салон.

Пока он расспрашивал милиционера, сержанта как я определил по треугольникам в петлицах, мы достали зимнее обмундировании, то есть ватники и ушанки и оделись, в салоне было тепло и мы ими пренебрегали.

— Идемте, пока подождем наших в доме председателя сельсовета, — обернувшись, велел Ельцин.

Летчики и техник остались у самолета, отгоняя любопытных мальчишек, а мы направились к деревне.

— Видишь? — спросил капитан, когда мы приблизились к нужному дому.

— Да, причем портал наполовину в доме… Хм, странно…

— Ты о чем?

— Портал какой-то странный. Я еще таких не видел.

— В чем странность? — тут же насторожился один из китайцев наблюдателей.

— Обычно порталы белесого цвета, я а этот темно-серый, да еще как-то странно пульсирует. Не видел таких никогда. Хотя надо ближе подойти посмотреть.

— Потом посмотришь, вот когда все прибудут, тогда и посмотришь вместе с учеными… Давай в калитку проходи.

Председатель сельсовета жил в соседнем добротном доме пятистенке. Причем с достатком, пока китайцы что-то обсуждали с капитаном, я прилег на кровати и прикрыл глаза. Солдат идет — служба спит. Ну или на оборот.

— Здоров спать, все на свете проспишь, — толкнули меня в плечо.

— Что, наши уже прибыли? — спросил я у разбудившего меня капитана.

— Еще вчера, так что жителей эвакуировали, соседние дома заняли "портальщики", осталось только открыть портал.

— Что-то я стремаюсь. Не нравиться он мне.

— Не бзди, все будет нормально. Давай умывайся, да позавтракай. Там тебе шрапнель с чаем приготовили и на выход. Союзники уже ждут.

— Хорошо.

Через полчаса я вышел на резное крыльцо, которое охранял часовой и, ежась от утренней сырости кутаясь в ватник, поспешил к нужному дому где уже суетились ученые и стояли на готовности бойцы Меркулова и Чена.

— Товарищ Демин, требуется ли разобрать дом?

— Портал большой, не смотря на то, что он на треть уходит в дом, пройти можно свободно.

— Хорошо, тогда начинаем.

На меня надели сбрую и снова пристегнули к лебедке. Первое касание портал открывается и я тут же отдергиваю палец, все согласно инструкции. Теперь ученые приблизились в плотную и я снова активирую портал. Быстрый забор воздуха и съемка той стороны.

— Все.

Закрыв портал, я скинул сбрую и направился к стоявшим командирам. Медведев теперь являлся старшим на "Объекте "Мертвый"", так что у нас был новый командир портала, майор Григорян. Подойдя к группе собравшихся командиров, спросил:

— Что там?

— Степь. Причем похоже летняя. Небо почти чисто, но вдали тучи намечаются, — снова перемотав запись, ответил Ельцин. — Сейчас узнаем, что нам умники сообщат, и пошлем разведгруппу.

Через минуту к нам подошел старший из ученых.

— Воздух чистый, проблем не будет. Радиоэфир чистый. Выход в этот мир возможен.

— Хорошо. Разведгруппе готовность один. Выполнять!

Когда оба взвода были готовы, мы снова открыли портал, пропуская на тут сторону одного бойца за другим.

— Стой, проход нестабилен! — закричал вдруг один из ученых, после чего произошел хлопок, от которого у меня заложило уши, и я ткнулся лицом в еще молодую траву.

Все кто присутствовал у портала, наблюдали, как после крика портал превратился в воронку и втянул в себя всех кто стоял рядом.

— Перекличка! Доложить кого не хватает! — закричал капитан Ельцин. Перекличка показала, что отсутствует пятьдесят три человека. Из них сорок восемь бойцов Меркулова и капитана Чена, вместе с ними самими, трое ученых, Демин и один из его телохранителей.

Перевернувшись на спину, я захохотал.

— Я же говорил что портал странный, — приподнявшись на спину, я посмотрел в сторону портала. — Твою же мать!

Овала не было.

Вокруг меня лежало семеро человек. Остальные бойцы, что успели перейти, рассредоточились вокруг и с недоумением смотрели на нас.

Встав на ноги, я быстро осмотрелся.

— Меркулов, Чен! Ко мне!

Подбежавшие командиры вопросительно посмотрели на меня. В их глазах беспокойства я так и не заметил.

— Портал схлопнулся. Поэтому пока мы с учеными изучаем причину этого явления, занять оборону. Далеко не отходить. Вдруг портал откроется.

— Есть, — козырнул Меркулов. Чен просто кивнул. Посмотрев на палившее солнце, я стал скидывать зимнюю одежду. Это осназовцы и спецназовцы зная куда направляются предварительно переоделись в летние лохматки. Причем камуфляж у них был степной. Ученые и телохранитель последовали моему примеру, сбрасывая тёплую одежду одной большой кучей. Из оружия у меня был ТТ, а у телохранителя кроме пистолета компактный пистолет-пулемет из моего мира. Я в этих системах не разбирался, то ли "Бизон", то ли "Кедр".

Пока бойцы создавали круговую оборону, мы с учеными стали осматривать место, где ранее находился портал. Его бывшее местоположение можно было определить только по примятой траве после прошедших тут четырех десятков бойцов. Кроме бойцов и ученых со мной перекинуло одного или личных телохранителей, старшего лейтенанта Петрова, или Кузьма, как он просил себя называть. Сейчас он стоял рядом и с беспокойством осматривался. Ему не нравилась открытая местность на десятки километров вокруг.

— Совсем никаких следов? — испуганно спросил один из ученых, другие просто слушали.

— Есть странная тонкая нить, бледно-красного цвета. Она слегка светиться и уходит в ту сторону, — указал я направление.

— Нужно определить, откуда она берет начало.

— Ниоткуда. Просто появляется в том месте, где был портал, хотя… тут едва заметное утолщение, где она появляется.

— Смею предположить, что это утолщение и есть закрывшийся и сжавшийся портал, — после небольшого обсуждения ответил старший из ученых. Кажется, его фамилия была Варламов.

— Я тоже так подумал, — согласно кинул я.

— Попробуйте воздействовать на эту нить.

— Хм, попробуем.

Легкое касание нити пальцами, заставило ее дрожать и пульсировать. Утолщение осталось на том же месте и того же размера.

— По всякому пробовал, просто вдаль уходят волны по нити и все, — через двадцать минут безуспешных попыток известил я.

— Мы наблюдали, как вы открывали портал касанием. Сейчас при касании нити мы ее не видим, — озвучил младший из ученых.

— Думаю, мы тут можем находиться до скончания веков… Петров, собрать командиров!

Телохранитель быстро окликнул всех командиров.

— Значит диспозиция такая, — начал говорить я. — Портал закрылся и как его открыть обратно, я не знаю. Вернее не умею. Поэтому доложить о припасах, что мы принесли с собой.

— Тройной боезапас и сухпай на три дня. Стандартный набор согласно инструкции, — достаточно коротко ответил Меркулов. — По оружию. В основном автоматы. Три снайперских винтовки и восемь пулеметов. Три станковых гранатомета, ручные у всех. Пистолеты у всех. Есть мины. Сигнальные да противопехотные, правда, немного.

— Ясно. Нужно решить, останемся мы у портала или двинем отсюда. Есть предложение от одного из ученых идти вдоль нити, возможно, мы выйдем к другому порталу.

— Идея здравая товарищ старший майор госбезопасности…

— Можно комдив как в мире Сталин-два.

— Хорошо, товарищ комдив.

— Тогда слушайте приказ, остаемся у портала на сутки. Вам обеспечить нас едой и водой и провести разведку окружающей местности, пока мы с учеными работаем с порталом. Это все.

— Товарис командир, — поднял руку Чен. — Нас учили добывать еду в такой местности. Разрешите заняться добычей продовольствия моим солдатам? Воду тозе попробуем добыть.

— Хорошо, пусть будет так.

Два отделения остались с нами, занимая оборону организовывая огневые точки для пулеметов и автоматических гранатомётов, остальные разбившись на тройки стали уходить от нас в степь.

Посмотрев, как оставшиеся бойцы активно машут пехотными лопатками, я вернулся к порталу и до самого вечера — тут тоже было утро — занимался только им.

К вечеру начали возвращаться бойцы. Возвращались почти одновременно, видимо Меркулов координировал их по рации.

Когда меня пригласили поужинать, оставив портал, я направился к трем кострам, где хозяйничали китайские солдаты. На углях жарились куски мяса разных животных. Были даже змеи, хотя их кажется было большинство. В глине запекалась рыба. Так как сухпай я трогать запретил, то мы начали ужинать тем, что приготовили китайцы. На удивление хватило всем, даже немного осталось, и было вкусно. Хотя может мы просто проголодались.

Отпив чая из кружки, я велел:

— Докладывайте.

Сидевшие рядом командиры переглянулись и кивнули.

— В восьми километрах на восток была обнаружена река. Воду и рыбу мы взяли именно там. На двадцать километров вокруг никого, но мы дважды встречали следы лошадей. Не подкованных. Может дикие табуны, но судя по глубине следов, они несли всадников. В пользу присутствия тут человека говорит очередная находка. Была обнаружена на берегу реки лодка-долбленка. Мы ее осмотрели, сделана она из цельного дерева с помощью огня и какого-то грубого инструмента. Все это позволяет предположить, что мы попали уж в совсем старинные времена. Еще наши вот это, — протянул мне Меркулов кусок камня. — Кремниевый наконечник. Вырезали из борта лодки.

— Или до христовые времена или близкие к этому времени. Надо учёных помучить. Капитонов, тот, что с плевком на подбородке, как раз историк, — кивнул я на пившего чай метрах в десяти от нас ученого с куцей бородкой.

— Хорошо.

— Раз с водой и продовольствием проблем нет, останемся пока у портала.

— Есть какие результаты? — спросил Чен.

— Да. Дважды мне удавалось увеличить утолщение. Один раз на десть сантиметров, в другой раз величиной с большую тарелку. Даже на мгновение удалось открыть портал. Правда "тарелка" начала уменьшаться пришлось убрать палец.

— Это хорошая идея, — заметно повеселели сидевшие рядом командиры.

— Да, но что-то я не так делаю. Чувствую что решение на поверхности. Кстати, Чен. Как вам этот мир?

— Очень нравиться. Но решать не мне, а куратором этого проекта.

— Хорошо. Усилите оборону на случай внезапного нападения. Мало ли что.

— Мы создадим барьер из мин. Правда на два контура нам не хватит, но одну линию обороны мы сделаем.

— Хорошо, это ваша работа.

До самой темноты, пока бойцы суетились вокруг подготавливая оборону, я возился с порталом пытаясь его открыть. Кроме как еще раз увеличить его до размера тарелки у меня ничего не получилось.

Ночь прошла вполне благополучно, только под утро вдали кто-то повыл, на вроде волков или шакалов, поэтому после завтрака, бойцы снова разбежались осматривать территории, а я вернулся к порталу, пытаясь его открыть.

— Знаете, Андрей Евгеньевич, — обратился я к старшему из ученых. — У меня такое впечатление, что именно эта нить мешает нам попасть обратно домой. Более того, она похожа на сигнальную. Потому что, чтобы я не делал по нити идут какие-то непонятные разноцветные волны.

— Природа порталов нам не известна. Мы как дикарь что нашел колесо и не сразу разобрался как им пользоваться, вот теперь и вертит в разные стороны.

— М-да… Чен! — окликнул я старшего офицера в лагере.

— Командир? — подбежал ко мне капитан.

— Возможно у нас скоро будут гости. Эта нить, что уходит вдаль похожа на сигнальную. Предупредите до кого сможете докричаться и усиливайте оборону до предела. Уйти мы отсюда не сможем.

— Понял, — посерьезнел китаец.

Весь следующий день я пытался ухватить нить щепоткой пальцами и резким рывком оторвать ее от портала.

— А что если это нужно сделать, когда портал немного увеличен? — предположил один из ученых. Они под тем же пеклом продолжали находиться рядом подкидывая идеи и морально поддерживая меня.

— Здравая мысль, — подумав, согласился я

— Командир, только что прошло сообщение от разведгруппы номер семь. Замечены конники. Все группы получили приказ на отход к базовому лагерю, — сообщил подскочивший Чен.

Я только что увеличил портала до тарелки и попытался оторвать нить. У меня это почти получилось, но внезапный доклад китайца заставил вздрогнуть и выпустить нить.

С сожалением посмотрел на утончившуюся нить у самого касания с порталом, я повернулся к капитану.

— Все отходят?

— Да, связь отличная, все разведгруппы отходят. Даже рыболовы несут во фляжках и котелках воду. Рыбу они наловили.

— Хорошо. Я немного разобрался с порталом. Эта нить что-то вроде пуповины. Кто-то пьет энергию портала.

— Реально открыть портал?

— Да, я почти порвал нить, но сейчас слишком устал, много энергии ушло на попытки. Отдохну пару часиков и можно будет снова попробовать.

В течение часа небольшими группами подходили бойцы. Вдруг вдали хорошо слышно застрекотал пулемет, его поддержали пару автоматов.

— Старшина, что у вас? — вышел в эфир вернувшийся Меркулов. Выслушав доклад, он приказал: — Понял, берите языка и отходите.

— Что там? — привстав на локте, спросил я.

— Орда.

Встав, я взял протянутый Меркуловым бинокль и стал всматриваться в степь. Вот появились три бегущих в нашу сторону точки. Одна вроде несла что-то на себе, а за ними во всю степь стали появляться конники. Иногда до нас доносились короткие сдерживающие очереди. То один из бегущих бойцов то другой останавливался и выпускал прицельную очередь в не преследующих, а скорее сопровождающих их конников.

— А знаете, нить ведь идет в ту сторону. Я был прав, она сигнальная.

— Еще один видящий? — спросил Меркулов.

— Не знаю. Я к порталу, а вы прикройте разведгруппу, кажется, конники нас увидели.

— Были еще попытки? — поинтересовался Гоголев.

— Две попытки открыть переход мы засекли вчера. Во время второго открытия мы попытались пропихнуть в портал записку, но он раньше схлопнулся. Размер был маленьким, сантиметров тридцать в диаметре, — ответил капитан Ельцин.

Они стояли метрах в шести, где сутки назад находился закрывшийся портал. Изба, в которую частично был углублен овал уже разобрали и унесли, и сейчас воздвигали оборону портала. Жители были эвакуированы в соседние села. Часть построек разобрали и перевезли в соседние деревни. Как поселение эта деревня фактически перестала существовать.

Как определили спецы, тот мир был вполне не плох, да и оставалась надежда на Демина, раз он пытается открыть портал.

— Приготовьте на всякий случай бойцов первой роты, мало ли что с той стороны происходит, — отдал приказ Гоголев.

Его сорвали с переговоров, что в данный момент шли в Москве и срочно отправили сюда поставив во главе чрезвычайной комиссии. Гоголев с большим интересом следил за переговорами и та схема сотрудничества с миром Сталина-2 что создавалась посланником на его глазах была не только интересной, это было историческим казусом. Однако наблюдая за работой обоих товарищей Берий и иногда присоединявшимся к ним товарища Сталина, Гоголев понимал, что создавалась связь миров, где мир товарища Сталина-1 будет в центре и имел некоторые преимущества, коими пользовались местные политики.

— Портал, — пробормотал Ельцин удивленным тоном, отвлекая генерала от мыслей войти в историю одним из основателей межмировых дорог. — Порта-ал!

Когда Гоголев обернулся к открывшемуся порталу, трехметровый размер совпадал с докладом, из него вывалился Домин с тремя стелами в теле. Две были в спине, одна в ноге.

— Первая рота, приготовиться к переходу, оружие к бою! — тут же заорал Ельцин, его команды стали повторять ротный и взводные.

Через продолжавший находиться открытым портал отчетливо доносились разрывы гранат и длинные очереди на расплав стволов. Было понятно, что там очень жарко. Портал не закрывался, потому что ноги Демина продолжали находиться с той стороны.

Демина оттащили от портала, а вместо "Ключа" встал ротный-один. Он наполовину исчез в портале наблюдая за обстановкой с той стороны, знаками управляя ротой. То, останавливая приготовившихся перейти бойцов, чтобы с той стороны вынесли несколько раненых, то снова разрешая переходить.

Выслушав доклад одного из осназовцев, что выносил на себе раненого товарища, правда и сам будучи раненым, бронебойная стрела пробила бронежилет и задела бок, Гоголев поморщился и велел тому идти к медикам. Однако боец продолжал стоять рядом.

— За пять минут фактически уничтожить пять десятков хорошо вооруженных высококлассных бойцов?.. М-да, тяжело будет с этим миром, — пробормотал он. Потери противника тоже не радовали. На момент открытий портала они потеряли не более четырех сотен воинов, да в три раза больше лошадей, просто засыпав бойцов дождем стрел. От падавших с навесом, как минометные мины стрел, не было подготовлено защиты.

— Сколько их было?

— Пару тысяч точно есть. Но они прибывают и прибывают, карусель все свою крутят.

— Хорошо, вон медик освободился. Перевяжись.

Развернувшись, генерал столкнулся с бойцом пулеметного расчета, который как раз проносил мимо КПВ на зенитном станке, отчего тот уронил патронный короб, и в грязь вывалилась длинная золотистая змея пулеметной ленты.

— Извините товарищ генерал, — пробормотал боец и юркнул в портал вслед за расчетом, позабыв про патроны.

В это время ротный, продолжавший следить за боем, раненых эвакуировали почти всех, как вывалился в этот мир со стрелой в глазу. Два "ключа" что активно махали руками в портале пытаясь расширить проход для бронетехники, вывалились следом со стрелами в телах. Почти сразу им на смену побежали запасные "ключи" а на тут сторону начала переходить вторая рота и остатки подразделений Меркулова и Чена что не успели перейти в прошлый раз. Отдавать противнику портал никто не собирался.

— Что с Деминым? — спросил генерал, подходя к дому, где была санчасть.

— Ничего серьезного, нога навылет, уже почистили и перевязали. Две другие вошли под углом и повредили только мышцы и одно ребро. Тут проблема в большой кровопотере, видимо товарищ старший майор долго не мог перевязаться, или уже никто не мог это сделать.

— Грузите всех тяжелых в мой вертолет и отправляйте в Москву, я сейчас сообщу о раненых.

В это время от портала прибежал тяжело дышавший майор Григорян.

— Товарищ генерал, отбились.

— Потери? — резко повернулся к нему Гоголев.

— От первой роты личного состава осталось двадцать процентов, от второй роты, пятьдесят. Нас спасли зенитные пулеметы, если бы не они… Подавили бы, они как будто обкуренные лезли и лезли на пулемёты. Сейчас заканчивается располагаться минометная батарея, и продолжается эвакуация раненых.

— Сколько их?

— Около сотни, товарищ генерал. Погибших столько же. Перевязочных средств и машин для эвакуации не хватает.

— Скоро все будет, я уже отдал приказ в ближайшие госпиталя и военные части. Скоро прибудет пополнение. Что с пленным?

— Китайские товарищи с ними работают, я к ним своего зама отправил и двух бойцов из татар. Кроме этого к нам доставили еще четырёх пленных разной помятости.

— Хорошо. Эвакуируйте раненых, укрепляйте оборону с той стороны, если что я на допросе пленных.

— Есть!

Открыв глаза, я посмотрел на белый потолок.

— Би-и-ин, опять госпиталь, — простонал я. Судя по виду, лежал я в одноместной палате. Не успел я повернуть голову, чтобы осмотреться как услышал:

— Очнулся?

Голос был Алин, и тон не предвещал ничего хорошего.

— Дай попить, — попросил я, повернув голову и жалобно посмотрев на сидевшую рядом Алю. Судя по темным кругам под глазами она давно не спала.

Напившись, я напомнил:

— Прежде чем выслушать отповедь о своем поведению, напомню, что ты в положении и тебе нельзя волноваться.

— Если тебя убьют, то ко мне можешь не возвращаться. Ясно? — сдув челку со лба, спросила моя женушка.

— Угу… Дай еще попить.

Накал у жены я сбил, поэтому следующие полчаса мы болтали на различные мирные темы.

Очнулся я утром, после завтрака, поэтому дождавшись обеда, вытерпел приход врач с медсестрой, те сменили повязки, и снова лег отдохнуть. Голова закружилась.

За последнюю неделю рядом со мной дежурила то Аля то мама, следя за состоянием, а когда поднималась температура, тут же звали дежурного врача. В общем, выздоравливал потихоньку.

На восьмой день ко мне заглянул улыбающийся Гоголев. Меня уже опросили насчет происшествия с порталом, это произошло на второй день, поэтому Гоголев скорее всего пришел просто проведать.

— Заходи, — махнул я приглашающе рукой. — Чего у дверей мнешься?

— Ты уже сидеть можешь? — удивился он.

— Я уже и в туалет сам хожу, — гордо ответил я, продолжая сидеть на кровати пока мама обмывала меня влажной губкой. Не уточнив, что это ночной горшок под кроватью.

— Алевтина Анатольевна, оставьте нас пожалуйста одних, — попросил Серега выложив подарки на стол у окна, как только мама закончила со мной.

— Все секретничайте? Ладно. Пойду на кухню, узнаю, что там с обедом.

Мама, подхватив поднос с тарелками, вышла из палаты, чуть не столкнувшись с одним из моих телохранителей, что стоял снаружи. К сожалению, Петров погиб у портала защищая меня и ему прислали замену.

Как только дверь закрылась, Сергей подхватил стул и сел рядом.

— Как ты?

— Нормально. Ты давай не тяни. Интересно же что с тем порталом. Что китайцы? А то Чен в соседней палате ничего не знает.

— Хм. Их теперь это мир, все бумаги подписаны, они за него руками и ногами уцепились.

— Какой год? Что за местность? Что мне из тебя слова щипцами тянуть?

— До христовый. Мы поднимали самолёт-разведчик, облетел он местность. Крымские степи это.

— Гор же не было, — удивился я.

— До них там далеко. Река что рядом, похоже Дон. Сейчас к порталу начали подводить железную дорогу, там всего пять километров, а на тут сторону перешли первые китайские части, расширяя теперь уже свои территории. Мы свои войска вывели. Теперь с этой стороны наша пограничная застава, с той стороны китайская.

— Эти пытались еще раз напасть?

— Да, дважды, но мы перевели туда мотострелковый батальон с танками для усиления, и этих лучников раскатали по степи. Союзники меня удивляют, только прошло сообщение, что мир подходит и портал стабилен, как уже начались перевозки переселенцев из Китая твоего мира. Причем первые восемь эшелонов везут в основном кроме сельхозтехники большую часть семей китайских военных, строителей и несколько сотен семей фермеров. Десять дней прошло с момента открытия, а первые сто тысяч человек начали свой путь через три мира.

— Какими порталами пользуются?

— Пока нашим что в Татарии, через Лукашенко. Но земли у нас под Брестом уже освободили. Скоро запустят через твой родной поселок к Минску, а там рукой подать. Китайские строители с нашими начали тянуть ветку в Белоруссию. Как запустят, эшелоны пойдут один за другим.

— Быстро работают.

— Такое впечатление, что они чего-то бояться, или действительно у них там проблемы с перенаселением?

— Кто его знает?.. Узнали, что это за непонятная нить была?

— Узнали, — Гоголев помрачнел. — Шаман у этих племен был, он и присматривал за ним. Открыть не мог, но сигнальную нить подвесил. Мы его ученика живым взяли, а этот сдох, когда стоянку племени окружили. Ученые пытаются разобраться в этом деле, пока подвижек нет.

— Понятно. Да ладно, это теперь проблема китайцев, пусть сами разбираются. Хотя я теперь аборигенам не позавидую. Думаю, те будут ставить себя жестко.

— Это точно. Их военные части, как только перешли на ту сторону, сразу же освободили земли на сто километров вокруг и продолжают продвижение, как только переходят свежие части. Степи держат с помощью самолетов, любые попытки прорваться к порталу подавляются маневренными группами. Они даже начали строить железную дорогу от портала к реке и возводить там первое поселение в этом мире. Удивительно шустро работают.

— Есть еще какие новости?

— Есть, — усмехнулся Сергей. — Так как найденный мир полностью устроил китайских товарищей, то следующие поиски приказали прекратить. Есть другая работа.

— Какая?

— Наши слитным ударом отбросили немцев от Буга и окружили несколько армий. Скоро будут освобождена территория Польши с порталом в мир Царя, так что готовься. Нахимов уже предупреждён, его отозвали из Черноморского Флота. Он там под видом каперанга командует тремя эсминцами. Он в восторге от наших кораблей. Скоро будет переход, подразделения уже готовы.

— Кто за этот портал будет отвечать?

— Ты его знаешь, полковник Свиридов. Склады со старым вооружением подготавливают к вывозу, там царский полковник Ульянов курирует приемку, так что проверка перед передачей их Царю ведётся под присмотром союзников. В общем не волнуйся, мы действуем согласно договору.

— По договору мы должны были вернуться в тот мир через два года, никто же не думал, что вы немцев так быстро разобьете. Ладно, что там с Мертвым миром?

— Есть много интересного, но пока не определённо. Мы там стараемся не афишировать своё присутствие. Хотя бойцы нашли брошенную и разграбленную военную часть. Танковую. Десяток машин, что современнее уже перетащили на эту сторону с помощью тягачей. В бронетанковом институте уже изучают все новое в бронетехнике. Так что мир очень перспективен.

— Понятно.

Мы еще в течение часа поговорили на разные темы, даже затронули переговоры между Сталиными. Те прошли очень обнадеживающе, и Берия-2 уже отбыл в свой мир.

Моя группировка усиленная корпусом генерала Иванова и танковым корпусом союзников громили немцев с той стороны, расширяя зону своего влияния. Правда, не намного. Людей мало чтобы охватить большие территории. Это все что знал Серега, но он пообещал прислать подробную сводку о действиях моей группировки.

Следующие три недели я узнавал свежие новости только из радио, репродуктор которого висел у окна, да из сводок по четырем мирам, где сейчас активно работали сотрудники из этого мира. В моем бывшем мире были довольно сильные националистические волнения, подавленные местными войсками. Были они в основном в таких странах как Латвия, Эстония и в других прихлебателей США. Были конечно попытки поднять такие волнения и в России, однако спецы Берии которые работали в ФСБ, достаточно жестко пресекали их, уничтожив вожаков и агентов спецслужб что проплачивали эти акции. Столь жестокая расправа над некоторыми дипломатами разных стран, шокировала общественность соседей. Наши особо и не скрывали, почему были казнены те или иные люди. В данный момент их дипломатическая неприкосновенность аннулировалась. После этого начался резкий отток некоторых дипломатов, из разных консульств.

Китайцы строили в Татарстане прямую железную дорогу к порталу, не ТранСиб, но похоже. Наши железнодорожные строители им начали помогать как только пошли денежные поступления в министерство железных дорог. Договор мы выполнили, мир китайцам найден, однако никто не говорил, что наши строители будут за бесплатно работать. Им тоже что-то кушать надо, а казна пуста.

Уже в этом мире началась стройка от портала под Брестом в сторону китайского мира. Тоже отдельная, тоже только для них. По примерным прикидкам, через год они полностью перейдут на свою новенькую дорогу, освободив перегруженные дороги этого и моего бывшего мира. Эшелоны шли чуть ли не друг за другом.

Про китайский мир пока ничего определённого сказать не могу, информации очень мало. Однако то, что бои там идут и китайцы освобождают уже свой мир от аборигенов это точно. Представители союзников попросили разрешения воспользоваться госпиталями нашего мира. Видимо своих не хватает, или они в процессе стройки. После разрешения в ближайшие госпиталя, где лежат бойцы и командиры, что участвовали в моем спасении, сразу же хлынул поток раненых. Большинство ран резанные, были ампутированные конечности. Так же раны от стрел и копий. Видимо жарко на той стороне.

В мире Сталин-2 все пока благополучно. За последние две недели были освобождены те же территории, что я держал до начала боев и начата стройка укреплений и временных УРов. Моторизованными группами было освобождено более ста тысяч пленных из концлагерей. Так что теперь создавалась советская территория глубоко в тылу немцев. Правда, те имея сильные трудности в обеспечении, начали откатываться под ударами наших войск. Тут артерию мы им перерезали. Более того, наша авиагруппировка была усиленная трофеями, поэтому мы стали наносить удары по тылам отступающей армии Центр, да по тылам в Польше. Шапошников мира Сталина-2 уже предсказывает коллапс доктрины блицкрига. Все раненые из Свободных территорий перевозились в этот мир, а после выздоровления возвращались обратно.

Последний мир, тот что "Мертвый", радовал относительно целыми станками и оборудованием на заброшенных заводах и предприятиях, хоть и имеющих радиоактивный фон, но после спецобработки фон заметно падал. Были и выжившие с той стороны, что переходили к нам. Спецов было мало, да и тех находили в окрестностях ближайшего завода, но всех переселенцев принимали, и после осмотра врачами отправляли в поселения на берега Белого моря. Большинство были рады и этому, тут можно ходить без защиты и есть три раза в день, а не три раза в неделю как они привыкли. Да еще чистую пищу. Дети что выжили, в первый раз увидели солнце и дышали чистым воздухом, питаясь вкусной не зараженной едой. Вот такие дела.

Отложив папку с последними сводками по "Мертвому миру" в сторону, я потянулся и, встав из-за стола, слегка хромая подошел к окну. Там на парковке как раз остановилась моя новая машина, полученная вместо уничтоженной, из которой появилась Аля в пальто, обрисовывающем ее восхитительную фигурку. Подхватив сумочку она направилась ко входу, который охранял часовой. Ее приезд меня не удивил. Так как вчера врач разрешил мне долечиваться дома, так что я ожидал приезд жены. Не успел я отойти от окна как на парковке встало еще три машины. Из уазика-"буханки" с красным крестом выскочил наш главврач и поспешил входу, а вот из двух других показался Гоголев с охраной.

— Чёй это? — удивился я. — Договаривались же встретиться завтра у меня.

Почесав озадаченно затылок, я поправил больничную пижаму и зашаркал к дверям, надо встречать жену. Пальто она сдала внизу в гардеробе, поэтому поцеловав ее, встретив в дверях, принял сумочку и шаль, после чего уложив все на кровать, усадил за стол. Жена была в свободном платье, поэтому уже появившийся животик было не видно.

— Как вчера день прошел? — спросила она.

— Нормально. Процедуры и анализы прошел, так что можно ехать, — устроившись напротив, я улыбнулся.

— Что у вас там за турнир был вчера, мне внизу главврач встретился, жаловался.

— Да обычный, в карты играли в командирской палате. В подкидного, на выбывание. Потом пришел врач и всех разогнал.

— Понятно… Ты чего не одеваешься?

— Следом за тобой Серега приехал, подождем его. Похоже, там какие-то новости есть.

— Да? — Аля озадаченно потерла щеку, потом встала и сказала. — Я пока вещи соберу, все равно палату нужно освобождать.

Пока жена укладывала вещи в кожаный чемодан, вытащив его из-под кровати, я открыл ноутбук и включил его. Именно в это время раздался стук и к нам заглянул один из охранников Сергея.

— Можно, — сказал он. Дверь открылась уже шире и вошел сам Гоголев.

— Привет, — кивнул я ему. Скрепив приветствие рукопожатием, Сергей приветливо кивнул Але, и устроился напротив.

— Что-то случилось? — спросил я. — Раз ты так вовремя приехал?

— Да есть для тебя работа. Мы уже узнали, что ты ограничено годный. Не волнуйся, долго ходить не придётся, будут возить на машине да на самолете.

Аля, бросила собирать меня и сев на кровати стала пристально, не моргая смотреть на Сергея, от чего тому стало неуютно.

— Аля, выйди пожалуйста, — попросил я. Не думаю что ей нужно знать в ее-то положении куда меня отправляют.

— У меня высший код доступа, — фыркнула та, не сдвигаясь с места.

— Подумай о ребенке.

Подумав, Аля встала и направилась в коридор.

— Время обед, тебя должны покормить. Пойду потороплю.

Как только дверь закрылась, Гоголев открыл портфель и достал планшетник.

— Тут вся информация.

— А если на словах? — предложил я.

— Если на словах, то от одного из местных мы узнали о заводе по точечным приборам. Его построили в конце тридцатых годов. То есть, ничего подобного в твоем мире пока нет. Мотопехотный батальона подполковника Заречного усиленные осназовцами майора Летяги совершили бросок и, выбив большую банду с территории даже не завода, а целого комплекса строений с оборудованием разной направленности и сообщили что все там функционально и работоспособно. Более того законсервировано. Из плена были освобождены рабы, местные рабочие. Специалисты и их семьи. Они там делали патроны для банды. Для вывоза всего оборудования и специалистов был дан высший приоритет. Все на контроле Самого. Демонтаж оборудования уже начался.

— Так в чем проблема? — удивился я.

— Проблема в том, что от портала этот комплекс находиться в двух тысячах километрах, и никто из местных банд не ожидал, что по их территориям проедет столько техники. Теперь они нас ожидают обратно, и без крови вряд ли пропустят, а чтобы очистить эти территории, нужен корпус при поддержке танков, не меньше. У нас сам знаешь, началось новое наступление под Варшавой и все войска задействованы, даже корпус на снимешь. Поэтому прозвучала идея, поискать порталы в окрестностях комплекса. Думаю, вряд ли он откроется в другом мире, пятьдесят на пятьдесят, если портал будет обнаружен, на другой стороне окажется этот мир. Или один из тех, что уже открыли.

— Ты предложил?

— Я, — не стал отпираться Сергей.

— Идея в принципе неплоха. Только на фига такой геморрой? Не проще дождаться пока освободятся ближайшие части и бросить их в "Мёртвый мир"?

— Если людей жалко то можно, но только вся защита от радиации уже задействована, а та что у нас есть не подходит. Нам не хочется терять людей из-за радиационного заражения, результаты этих облучений наши люди видели своими глазами. К тому же при прорыве конвоя Заречного они не останавливаясь прошли через три сильно фонящих места. Есть и другие проблемы.

— Какие?

— Колонна техники на хвосте до самого комплекса тащила за собой местные банды. Часть из них осназовцы из засад уничтожили, но банды проследили, где они встали и взяли комплекс в кольцо. Как ты понял все вывезти шанс только один, это портал, при перевозке как не обеспечивай безопасность, все равно будут потери. А людей и особенно станки и оборудование терять бы не хотелось, аналогов больше нет. Единственный шанс это портал, бойцы Летяги обеспечат безопасность при поисках.

— В принципе ясно. Только как я окажусь в этом комплексе, если все дороги перекрыты?

— Мы поддерживаем связь самолетами. Проложили несколько воздушных дорог стороной, а чтобы нас не перехватили, маршруты меняются.

— Договориться не пробовали? Чистый мир в обмен на безопасность?

— Пробовали… Ты каннибалов тех помнишь? Эти банды довольно распространены. Пищи то не осталось.

— М-да, тогда вопрос снимается…

— Совсем облик человеческий потеряли. Представляешь, они парламентёров съели, потом их головы на колья насадили. Сам понимаешь, после этого никаких переговоров просто не может быть. Летяга после этого там со своими лютует. Уже сотни две под нож пустил.

— Я согласен, — просто сказал я.

— Что вот так, без уговоров? — удивился Гоголев.

— Да я тут от скуки на стену лезу, не к чему уговаривать, — хмыкнул я. — Когда выдвигаемся к порталу?

— Пять дней у тебя есть, нам нужно подготовиться. Отдохни, потом пришлем машину.

— Хорошо. Только экипируемся по серьезному. Броники, автоматы средства защиты и аптечки, — предложил я.

— Хорошо. Ожидай сообщения. Информацию по "Мертвому миру" я скинул флешку, вот она. Потом перекинешь себе на ноут. Изучай, пока есть время.

— Угу.

После того как Сергей ушел, оставив меня в размышлениях вернулась Аля с сестрой несущей поднос. Как только сиделка вышла, а я принялся за суп, пододвинув второе Але, та спросила:

— Ну и?

— Ничего серьезного, поиск портала в другом мире. Быстро отыскал и обратно. Дальше буду восстанавливаться.

— Туда и обратно? С твоей тягой к приключениям?.. Что-то я сомневаюсь, опять ведь куда-нибудь влипнешь. На душе у меня не спокойно.

— Да какая тяга? Все равно выбора нет, а там посмотрим. Не волнуйся, как только найду, открою, и сразу обратно.

— Ладно, еще посмотрим. Когда отбываешь?.. — так негромко болтая мы закончили с обедом и, собрав вещи, поехали к нам на квартиру. Там уже ждали мама с отцом. А через пять дней у подъезда моего дома ждали две машины.

* * *

Переход прошел штатно, вокруг были те же мёртвые деревья мелькавшие за окнами бронированного автобуса. В сопровождении "маталыги" с зениткой на корпусе мы проехали шесть километров и встали у взлетной полосы.

— Вчера вечером снег был… странный, поэтому полосу развезло. Взлетать будем с этой бетонке. Деревья мы срубили, ямы засыпали. Длины хватает для разбега, мы этой полосой уже неделю пользуемся, — говорил мне командир батальона, на которого была возложена охрана этих территорий. — В прикрытие, этот "крокодил".

Рядом прогревал моторы десятиместный самолет, явно из моего родного мира и КА-52.

— Ясно. Спасибо.

Пожав ему руку, я вместе со своими телохранителями занял посадочные места и стал ожидать взлета. Буквально после минутной тряски мы оказались в воздухе и стали подниматься ввысь. Летели не на пределе, чтобы боевой вертолет не отставал. Его перегоняли для усиления нашей группировке в производственном комплексе.

Поправив лежавший на коленях автомат, разгрузка была полна магазинов к нему, я откинулся на спинку, расслабился и стал подремывать, как вдруг, что-то невнятно заорал летчик и стал выделывать пируэты, что если бы я не был пристегнут, то летал бы по салону как один из моих матерящихся телохранителей.

В это время раздался хлопок и дробный перестук от которого затрясся весь самолет, через минуту эта катавасия закончилась.

— Моторы молчат, — сообщил я, вытирая кровь с губы. Мне хорошо въехало стволом взбесившегося автомата. — Лейтенант, в чем дело?

— Нас расстреляли из зенитки. Левое крыло и один мотор в хлам, второй я сам заглушил, чтобы сбить пламя. Так что мы планируем. Прикрытие разбирается с зениткой.

— Кто по нам стрелял, определили? — спросил мой старший телохранитель капитан Вольных

— Что-то наземное, автоматическое. Если бы мы не были на трех тысячах, могли бы серьезней зацепить. Сейчас планирую, стараюсь выбрать место для посадки.

— Где мы? — спросил я.

— Половину дороги преодолели… Блин, мы же тут не летали, почему нас встречали? — воскликнул пилот.

— Пристегнитесь, сейчас будем садиться, есть вроде неплохая полоса у того мертвого города, — сообщил второй пилот.

— Нашим сообщили? — спросил Вольных.

— Рация вышла из строя, замкнуло что-то, — был ответ.

Все проверили ремни, даже тот боец, что успел полетать вовремя пилотажа летчиков. Повезло, что он ничего себе и никому не сломал.

Вдруг я засмеялся.

— Теперь всегда буду верить предчувствиям жены.

Посадка была жесткая, и это еще слабо сказано. Летчики правильно решили садиться на пузо, не используя шасси. Слишком неровными были наносы песка у дороги.

Когда тряска прекратилась и самолет замер задрав нос вверх у очередного бархана, я с трудом разжал челюсть и провел языком по зубам, проверяя, не раскрошилась ли эмаль, а то был отчетливый и подозрительный скрип и хруст при первом касании. Вроде целы. В это время впереди кто-то отчетливо застонал, отвлекая меня от проверки состояния собственного тела.

— Раненые есть? — спросил Вольных.

— Черт, кажется, у меня нога сломана, — сообщил старший из летчиков.

— Ольгин, Киреевский. Помогите летчику. Антошин, Егоров. Надеть защиту и занять оборону у самолета.

Пока два телохранителя надев противогазы взламывали заклинившую дверь, молодецки хекая, двое других поползли вперед к пилотским креслам.

— Я наружу, осмотрюсь, а ты пока узнай, кто эти трое что с нами сунули, — велел я.

— Есть, — кивнул капитан.

Когда мы заняли места в самолете, оказалось осталось три свободных места и с нами отправили еще троих пассажиров, раз попутный борт.

Когда я натягивал резину противогаза и проверял оружие, капитан расспросил трех неизвестных. С ними нам повезло, один оказался врачом третьего ранга Петром Васильевым, он сразу же, как освободился от ремней, полез к летчику помогать. Два других были мастерами-техниками. Один рыжий спортивного вида Андрей Игорев, другой брюнет лет тридцати Борис Шелест. Короче заводские парни. Именно они должны были следить за разбором оборудования, так как монтировать в СССР и работать на них предстояло тоже им.

В это время дверца с треском, наконец, поддалась усилиям двух громил и со скрипом и с заметным трудом открылась. Все поспешили надеть защиту.

Как только телохранители протиснулись наружу, я подхватил автомат и последовал за ними, спрыгнув на твердый как камень похожий своими волнами на шифер, песок.

Егоров сразу же побежал наверх бархана чтобы отслеживать обстановку, Антошин замер с прибором Гейгера проверяя уровень радиации на месте нашего падения.

— Норма, чуть выше чем надо, но ничего критического, — известил он меня.

— Это хорошо, — кивнул я. В это время следом за мной вылез второй пилот и я поспешил спросить у него. — Лейтенант, где мы?

— Примерно в восьмистах километрах от места взлета и тысяча триста от конечного маршрута.

— Далековато от наших, — пробубнил я под противогазом. Из-за них было сложно общаться, мало того непонятно что говорят, так еще уши закрыты резиной.

— У нас примерно в двухстах километрах находится аэродром подскока. Мы там заправляемся… Что-то нашего прикрытия не видно. Должен уже появиться, — покрутив головой, сообщил летчик.

— Что там с твоим напарником? — спросил я, посмотрев на нос самолета смявшегося в гармошку при встрече с барханом.

— Перелом ноги и ее еще зажало. Сейчас освободят, наложат шину, и можно будет вытаскивать.

— Носилки нужны, — пробормотал я оглядываясь.

— Так у нас есть. Обратно мы раненых вывозим. Поэтому и аптечка и пара носилок в наличии, — сообщил лётчик и стал ковыряться с транспортным люком в хвосте самолета. Когда он достал брезентовые носилки на алюминиевых ручках, наружу как раз вытащили пострадавшего, с уже наложенным лубком на ноге и замотанным прорезиненным плащом. У врача на боку висела сумка с красным крестом.

— Есть что новое? — спросил Вольных, последним покидая салон самолета.

— Вертолет из прикрытия пропал, не видно его. Город Егоров наблюдает хорошо, живых пока не обнаружено, — ответил я. — Андрей, тебе не кажется вся эта ситуация странной? Такое впечатление как-будто нас ждали?

— Это был новый маршрут, наши тут не летали, чтобы перехватить их на возвращении. Однако если нас ждали, значит, противник уже выехал на перехват… Лейтенант, как далеко мы удалились от места обстрела?

— Километров на двадцать, — сообщил летчик, помогая уложить товарища на носилки.

— Значит через час, может полтора они будут тут.

— Согласен, — кивнул я. — Нужно уходить в город. Там есть, где укрыться, и если повезет найти транспорт.

— Да это лучшее на данный момент решение.

— Так, техники, на вас раненый. Врач присматривает. Лейтенант! Заберите из самолета все ценное. Особенно воду и продовольствие. Через пять минут выдвигаемся.

Я не мешал капитану командовать, опыта у него больше, да и учили его этому.

Пока пассажиры и экипаж суетились у самолёта, укладывая в рюкзаки бутыли с водой и сухпай, я поднялся к Егорову на бархан.

— Что с городом?

— Видны пара дымов, думаю люди там есть.

— Выжившие?

— Не знаю, товарищ комдив.

В это время он замер, явно прислушиваясь к эфиру.

— Есть!.. — после чего повернулся ко мне и пояснил. — Товарищ капитан приказал обследовать окраину города.

— Давай, — кивнул я.

Егоров с Антошином, поправив большие рюкзаки и держа автоматы на изготовку спустились с бархана с другой стороны и перебежками направились к ближайшим строениям. Это были девятиэтажки с выбитыми стеклами в окнах.

— Летит! — вдруг закричал один из технарей показывая в ту сторону, откуда мы прилетели. Там действительно виднелся идущий на небольшой высоте аппарат, причем идущий с сильным дымным хвостом стелющийся за ним.

— Ракету! — приказал я, заметив, что тот шел чуть в сторону. — Они нас ищут.

Один из телохранителей достал ракетницу и пустил зеленую ракету.

Летчики с вертолета видимо заметили сигнал, потому как изменили маршрут направляясь к нам. Я скатился с бархана, а мое место тут же занял один из телохранителей. Из-за однотипности обмундирования и защиты, непонятно то ли Ольгин, то ли Киреевский.

— Сильно же его зацепили, слышите, как один мотор ревёт? — спросил раненый летчик. Видимо он уже пришёл в себя.

Летчики не смогли дотянуть до нас и вертолет рухнул фактически в километре от нашего самолета.

— Лейтенант, Ольгин и ты, — ткнул Вольных в одного из техников. — За мной, остальные на месте.

Все ценное из самолета мы уже выгребли, сложив в рюкзаки, даже мне шесть брикетов с сухпаем и небольшую канистру с водой сунули, поэтому мы стояли у самолета и наблюдали за бегущими к вертолёту спасателями. Достав из чехла маленький бинокль, я стал рассматривать задымленный вертолет.

— Живы, — известил я стоящих и лежавших рядом. — Фонарь откинули. Выбраться пытаются… Вот наши до них добежали… Что-то достают из кабин… Обратно все вместе идут, вроде с лётчиками в порядке… Вертолет загорелся, наверное наши его подожгли, ну или сам, все равно сильно дымил.

Когда наши с выжившими вертолетчиками подошли ближе, я спросил:

— Узнали, кто по нам стрелял?

— Похоже кочующая банда. Десяток машин, в одной зенитка была в кузове. Вот с помощью ее и сбили нас, — начал докладывать Вольных. — Летуны разнесли колонну в хлам, включая зенитку, но по ним из ПЗРК отработали. Сразу из четырех. Два попадания от двух они увернулись. Хоть и били чуть ли не в упор. Там судя по всему, все случайно произошло, ни кто не ожидал, что мы на них наткнемся.

— Что летчики сказали. Будут они нас преследовать?

— Уже. Когда они обрабатывали колонну, две легковушки рванули в нашу сторону, когда летуны подбитые полетели к нам, машин они не обнаружили. Видимо те где-то затаились.

— Это хорошая новость. Нужно прикинуть, как их встретить и захватить технику, чтобы она была на ходу. Мне тут сообщили, что в двухстах километрах есть аэродром подскока. Мы там должны были дозаправиться.

— Знаю, вертолетчики уже связались с ними и сообщили о произошедшем. Думаю скоро пришлют транспортный вертолет, чтобы забрать нас, координаты у них есть. Нужно подождать.

— Это так, но никто засады на банду не отменял. Давайте прикидывайте, как будем ее устраивать…

Засаду мы решили устроить у вертолета, там было, где спрятаться. Не то что на языке песка, на который мы сели. Кстати, мы выяснили, откуда тут песок взялся, найдя песчаный карьер.

Когда мы заканчивали с маскировкой лежек у вертолета, из города появились оба разведчика. Мы с ними держали постоянную связь на прыгающей частоте, так что не беспокоились о них.

— Товарищ комдив, смотрите, что мы нашли в здании школы, — подошел ко мне Антошин и протянул шар глобуса. Часть наклейки с континентами была повреждена, однако все было различимо.

— Что за хрень?! — изумлённо выдохнул Вольных.

— Вот и хрень. Это сколько наши тут находятся, если не смогли понять что мы не на Земле? — спросил я, рассматривая на глобусе знакомые, и одновременно незнакомые континенты.

— Товарищ комдив, — влез Егоров. — Мы тут подумали. Скорее всего нашим попадались карты этой местности. Вот видите этот континент? Тут Россия, Москва, Тула, все на месте. Видимо нашим не попадалось карты планеты вот почему и произошла подобная ситуация.

— Чую кто-то из руководства изрядно получит по шапке. Ладно, потом будем разбираться с этой аномалией. Готовимся к встрече. Кажется вдали что-то есть. Да и Ольгин вон руками машет.

Было видно, что на подобных действиях бродяги собаку съели. Обе машины остановились за триста метров от чадящего черным дымом вертолета и выслали вперед досмотровую группу из двух замотанных в грязное тряпье человек. Остальные заняли оборону у машины, прикрывая своих, пулеметами. Их было хорошо видно в оптику. Один был несъемный в кузове пикапа-вездехода, который ранее был обычным "уазиком" а вот какой модели раньше принадлежала вторая машина, как ни всматривался я так определить и не смог.

Вот разведчики осмотрели вертолёт, покрутились вокруг осматриваясь и только потом махнули рукой, подзывая своих. Не дожидаясь группу силовой поддержки, они направились к самолету, который был хорошо виден, а машины взрыкивая изношенными моторами направились к вертолету. Укрылись мы в двухстах метрах от вертолета, для стрельбы конечно на пределе, но у троих моих бойцов были не обычные "калаши" как например у нас, а были у них автоматы "ВАЛ", для которых подобное расстояние предельным ну никак не являлось.

Поэтому когда машины остановились, бойцы из "ВАЛов" отстреливали тех, что у машин, а мы залпом ударили по двум разведчикам успевшим преодолеть половину расстояния до самолета. Бой как начался, так и закончился. Пятеро у машин упали как подкошенные, а вот двое разведчиков дались не так легко, одного срезали сразу. Другой успел дать неприцельную очередь пока не словил пулю в грудь.

— Антошин, Егоров! Вперед! — скомандовал капитан.

Досмотровая группа перебежками достигли тела у машин и провели контроль, под нашим прикрытием. К сожалению, из семи бродяг не выжил ни один, допросить некого, поэтому собрав оружие, бойцы стали осматривать машины, пока я крутил в руках незнакомый гибрид автомата и пулемета. Маленький как автомат, но с коробчатым магазином на сто патронов как у пулемета. По знаку это наше российское орудие. Я еще не видел подобные системы. Остальное оружие было обычными "калашами", причем старыми, видимо с какого-то склада длительного хранения. На бывшем "уазике" стоял "печенег", а вот второй был не совсем понятен. Больше всего он походил на КВП со станком, но имел некоторые отличия, например калибр был двенадцать миллиметров. Наверное что-то новое с этим гибридом.

Закончив с осмотром оружия, я подошел к той машине модель которой не мог определить. Судя по эмблеме на погнутой решетке это что-то "вазовское" наверное новодел, но вот то что машина была в виде вездехода немного забавляло. Только вот с топливом были проблемы, литров по двадцать-двадцать пять на каждую машину.

— С машинами разобрались? — спросил я Вольных.

— Да, я уже назначил водителей. Сейчас закончим с осмотром трофеев и двинемся. Надо забрать наших по пути.

Летчик со сломанной ногой, врач с техниками и три летчика ожидали нас у самолета, укрывшись за корпусом. Сейчас врача было хорошо видно на фоне бархана, он тревожной фигурой смотрел в нашу сторону. На бархане заняв наблюдательный пост, замер один из техников. Теперь хоть есть чем их вооружить, а то у летунов и врача одним пистолеты, а у техников вообще ничего не было.

— Поехали, — махнул рукой капитан.

Машины во время перестрелки не пострадали, так как мы дали четверым нападавшим отойти от них метров на десять, а пулемётчика в кузове "уазика" сняли с помощью оптики на автомате.

Остекленение на машинах находилось на месте, хоть и было заметно, что не родное. Однако мы все равно заняли машины. Я с Антошиным залез в кабину "уазика". За пулемет в кузове встал Егоров, а Вольных с оставшимися телохранителями сели в семиместный "Ваз".

До самолета мы доехали благополучно. Хоть машины и были не в самом лучшем своем состоянии. Забрав трофеи с двух разведчиков, мы остановились у бархана. Быстро распределив оружие, мы погрузили раненого в кузов "уазика" туда же залезли летчик, напарник раненого, и врач. Два оставшихся летчика и оба техника заняли свободные места в кабине "Ваза".

В город мы не стали заезжать, шансов там уцелеть фактически не было, если там есть уцелевшие конечно, которые знали его как свои пять пальцев. Поэтому согласовываясь с картой, где был отмечен аэродром подскока, мы выехали на разбитую дорогу и неторопливо, не насилуя движки и ходовую, направились в нужную нам сторону. Задумчиво прислонившись к расхлябанной двери, я сквозь мутное стекло смотрел на пейзаж за окном. Мало того что тут была осень, время совпадало, так еще унылая мертвая планета вводила в состояние депрессии. Встряхнувшись, я поднял упавший на пол противогаз и, протерев его, стал лазить в настройках радиостанции, что была установлена на приборной панели.

Пару раз я уловил чьи-то голоса, но они уходили, и я никак не мог на них закрепиться, потом вышел на хорошо слышный голос:

— … за тушенку в два раза больше требуют…

Голос докладчика пропал, я и снова вернулся к поискам. Минут через десять мне это надоело, и я снова откинувшись на спинку кресла, посмотрел на небо. Связавшись по своей рации с Вольных, я сказал:

— Думаю, не стоит останавливаться на обед, едем до предела. До темноты.

— Согласен. Как вы там раненого еще не растрясли?

— Пару раз стучались, чтобы снизили скорость, а так вроде нормально.

— Хорошо. До вечера у нас режим радиомолчания.

— Лады.

За онами стелились мёртвые поля, со старой пожухлой травой. На дороге изредка встречались остовы ржавых машин. Пару раз даже комбайны были. До вечера мы успели проехать километров восемьдесят, треть пути до аэродрома подскока, когда внезапно машина капитана, ехавшая впереди, встала.

— Что там? — спросил я у Вольных.

Через секунду сквозь шум помех донеслось:

— Армейский "Урал" на удивление приличного вида стоит, рядом какое-то тряпье.

— Убитые?

— Похоже да. Машина на вид целая, не думаю, что напавшие ушли.

— Место для засады неплохое, — согласился я. — А если это не убитые, а подсадные?

— Я тоже об этом подумал. Мы в пятистах метрах, на пределе для прицельно стрельбы. Думаю послать разведчика, мы его прикроем.

— Андрей, может, просто объедем? Что-то мне не нравиться эта ситуация, предчувствия плохие.

— У нас горючего километров на двадцать осталось, не на что объезжать, а тут есть шанс, что можно раздобыть топливо… Хотя предчувствия это серьезно. Все равно скоро машины бросать… Согласен, разворачиваемся!

Видимо тот, кто устраивал засаду, поняли, что мы решили свалить, потому что начали действовать. Как только в лобовом стеле появилась не предназначенное конструкцией дырочка я сполз с сиденья и крикнул Антошину:

— Валим отсюда!

Однако было поздно, дорогу назад нам перерезали бронетранспортером, давшим пару очередей. Где он прятался было не совсем понятно, однако чуть позже я рассмотрел самый настоящий капонир с отброшенной в сторону самодельной маскировочной сетью.

Выскочив из машины, я с колена дал две короткие очереди в сторону мелькавших на холме фигур и подбежал к заднему борту заглохшего "уазика", с другого борта прицельно бил Антошин прикрывая эвакуацию раненого.

— Не напряжение бьют, живыми взять хотят! — крикнул от замершего рядом дымившего мотором "Ваза", Вольных.

Мы находились практически в открытом поле на старой дороге, машина Вольных боком сползала в кювет, изрядно дымя мотором, там уже укрылись летчики и техники, а мы вот застыли на дороге, прикрывая врача и летчика-лейтенанта которые доставали из кузова носилки.

Со стороны мы были в зоне прямого выстрела, но пули свистели рядом прижимая нас к разбитому асфальту, однако попаданий не было. Капитан был прав, нас хотели взять живыми.

— Отходим к постройкам! — крикнул Вольных.

Чтобы не стать крупной целью наши разбившись на одиночки стали через старую заросшую пашню перебежками двигаться в сторону посадки с мёртвыми деревьями за которой были видны какие-то строения.

Скатившись в кювет, я снял, наконец, с пояса противогаз и натянул его, мало ли что.

Видимо напавшие поняли, что мы сможем идти, и один за другим упали один из вертолётчиков и техников, зажимая раны на ногах. Нападавшие продолжали стрелять не на поражение.

Остальные, подхватив их, вернулись в кювет. Попытка прорваться не увенчалась успехом. Мы находились в кювете, где противник не мог нас достать из-за складок местности, если только гранатами, а мы не могли найти более надежное укрытие.

— Что делать будем? — спросил у меня Вольных, поглядев, как врач перевязывает новых раненых.

— Попробуй докричаться по рации до наших, мало ли что. Если не получиться, то остаётся только одно. Переговоры. Не зря же они на поражение не стреляют, хотя вояки опытные. Ты заметил, как они двигаются?

— Заметил, — скривился капитан. Однако быстро достал рацию из кармашка и стал вызывать аэродром подскока. Судя по карте до нее километров сто восемьдесят, а переносная рация брала максимум на пятнадцать-двадцать, но вдруг поиски идут и где-то недалеко вертолет? Жаль что у нас "Северка" нет, только "Кенвуды", с ним бы точно докричались.

Пару секунд и капитан расстроенно убирает рацию в кармашек.

— Глушат.

Проверив я убедился, что Вольных прав. Во время отступления и боя мы перекрикивались без раций, не обращая внимания на ровный шум из динамиков, расстояние было небольшим между машин, поэтому сразу не заметили, что нас глушат. Не до того было.

— Профи, — сплюнул я.

— Что делать будем? — повторил капитан, как-то сразу и незаметно передав мне командование.

— Договариваться. Другого выхода нет.

— У меня приказ. Вы не должны попасть в руки противнику.

— В курсе. Но ведь противник не знает кто я, сделаю вид что достаточно высокопоставленная личность, имеющая возможности вести переговоры. Давай прекращай стрельбу и пусть кто-нибудь из наших выйдет, крикнет, что мы готовы к переговорам.

Капитан быстро скомандовал на прекращение ответного огня. Противник не сразу заметил, что стрельба по ним не ведётся, но вот спустя полминуты издалека донеслись трели свистков, после этого наступила тишина.

— Слышал? — спросил я Вольных.

— Да. Похоже, это армейцы. Банды свистками не пользуются, — согласился капитан.

На несколько минут вокруг разлилась полная тишина. Только где-то метров в ста едва слышно урчал мотором бронетранспортер.

— Давай, — кивнул я.

Сидевший рядом на корточках Антошин, встал и, подняв над головой автомат, покачал им. Если там действительно армейцы, то они поймут, что их приглашают к переговорам.

В течение пары минут длилось молчание, нарушаемое только стонами раненого летчика, которому врач на простреленную ногу накладывал шину и бинты.

— Жестко работают, — посмотрев на него, сказал я.

— У них приказ нас остановить и они его выполняют.

— Пули около меня не игрушечные летали, почему по кабине моей машины стреляли?

— Не знаю.

— Есть! — воскликнул Егоров, на секунду выглянув из оврага, чтобы осмотреться.

— Что?! — одновременно спросили мы с Вольных.

— Идет один, в защите и без оружия.

— Я пойду, — тут же откликнулся Вольных, снимая разгрузку и отдавая Антошину автомат.

— Ты знаешь что говорить? — спросил я.

— Сперва узнаю, что им надо, доложу вам, а там видно будет.

— Правильно. Так и действуй.

Как только остался в одном новеньком ОЗК, капитан встал и легко взбежав на дорогу, обошел наш разбитый пулями "уазик" и направился к переговорщику.

Мне, конечно, не давали посмотреть на эту встречу. Два из четырех телохранителей внимательно отслеживали мои движения чтобы сдернуть вниз, поэтому Антошин выглядывая прикрывал капитана заодно комментировал нам что видит:

— Сошлись…

Я тут же засек по секундомеру время встречи.

— … разговаривают. Спокойно, руками на размахивают… Переговорщик показывает куда-то в ту сторону, в которую мы ехали. Капитан кивает… Все еще общаются… Все, капитан обратно идет.

— Три минуты сорок две секунды, — задумчиво пробормотал я. — Долго общались.

— Подходит.

В это время к нам в канаву скатился Вольных.

— Докладывай! — меня просто съедало любопытство прав я был или нет. Армейцы это или банда. Самое забавное что никакой тревоги я не испытывал, нет о раненых конечно думал, но был уверен что мы выкрутимся.

— Значит история такова. Вставился со мной капитан Романов. О нем и его людях можно сказать так. Это выжившие военные из Шестой мотострелковой дивизии. У них ППД километров в тридцати отсюда.

— Это он тебе рассказал?

— Ну да, я тоже удивился, но вы послушайте дальше, товарищ комдив. В общем, они на грани вымирания, просят забрать их к себе.

— Просят? — удивился я.

— Именно просят.

— Меня чуть не убило, две пули через лобовое прошли — чудом никого наших в кузове не задело.

— Мы были на машинах банды. Они не сразу разобрались, что машины трофейные. Когда наши переговоры перехватили, там уже врубили глушилку и работали не на поражение.

— Ладно, принимается. Что там дальше?

— Я поспрашивал осторожно. В общем, по континенту разнесся слух что появились "собиратели" из новичков. Одна из банд уничтожила патруль и когда снимала с тел одежду, обнаружила, что убитые были загорелыми. Причем не в солярии, а под солнцем. К тому же все установки солярия использовались только для детей, для взрослых уже не хватало. Тут летом тоже солнце бывает, тучи начали расходиться. Но такой загар трудно заработать в защите, вот и прошел слух, что есть место, где солнце светит постоянно, и нет радиации.

— Ясно, майор на базе говорил, что один из наших поисковых отрядов пропал. Видимо это они и есть, — задумался я, но тут же встряхнулся. — А что за "собиратели"?

— Не знаю, не спросил. Может, кто, что, ценное собирает?

— Это все?

— Нет, предлагают встретиться вам с командиром дивизии генерал-майором Василевским.

— Эта вся информация?

— Нет. Еще Романов сообщил, что они перехватили радиообмен одной из "шакальих" банд. Те радовались, что захватили много продовольствия километров в ста отсюда. Видимо имелось ввиду о нашем аэродроме подскока, так как промелькнула информация о вертолете и о большом количестве авиационного топлива с пленными.

— Ясно… Вот суки!

— В общем, это все о чем мы успели поговорить. Романов настойчиво предлагал встретиться с комдивом, видимо у них действительно проблемы… выживают как могут.

— Я понял уже. Дай пока подумать.

Вольных отошел в сторону к своим людям, о чем-то с ними общаясь, не мешая мне прикидывать, что делать дальше. В принципе и так ясно, что нужно дать согласие на принятие беженцев, тем более вояки из мотострелков крепкие, видно, что повоевать им пришлось изрядно, однако для принятия окончательного решения было слишком мало информации. Вольных был прав, нужно как можно быстрее встретиться с генералом Василевским.

— Капитан! — окликнул я Вольных, однако он не расслышал меня сквозь резину противогаза, пришлось повторить. — Капитан!

— Товарищ комдив? — отойдя от раненых, подошел ко мне начальник моей охраны.

— Значит так, я принял решение о встрече с генералом Василевским. Иди сходи к Романову и обговори условия. Не забудь договориться о раненых, у армейцев должен быть госпиталь.

— Хорошо.

Дальше в течение десяти минут последовала та же пантомима, что я видел ранее. Антошин вскочил на дорогу помахал над головой автоматом. Появилась на гребне холма уже знакомая фигура Романова, к которой, оставив оружие, незамедлительно направился Вольных. После встречи двух капитанов продолжавшейся минуту двенадцать секунд, переговорщики разошлись.

— Ну что? — спросил я, когда Вольных вернулся и начал надевать на себя разгрузку.

— Договорились. Сейчас они бронетранспортер подгонят, и едем к ним на ППД, только оружие нужно сдать.

— Зачем? — напрягся я.

— Мне это тоже не понравилось, пришлось поторговаться. Пистолеты и гранаты можно оставить, Романов разрешил для нашего самоуспокоения, а вот автоматы сдадим.

— Ну это еще куда ни шло. Ладно, готовимся к транспортировке.

Что ни говори, а армейцы везде армейцы. Буквально спустя минуту зазвучали моторы и показался тот самый "Урал"-приманка. Бэтр, поревев мотором, скатился со склона и, преодолев небольшую насыпь, тоже подкатился к нам. На броне находилось четыре бойца в незнакомом ОЗК с замотанными тряпками оружием.

Вот с брони спрыгнул один из бойцов и подошел ко мне, безошибочно определив во мне командира.

— Капитан Романов, командир третьей роты второго батальона сто седьмого мотострелкового полка, — козырнув, пробубнил он. Через противогаз было плохо слышно, но я понял, о чем он.

— Старший майор Демин, госбезопасность, — коротко представился я.

— Простите? Старший майор? Госбезопасность? — вся фигура Романова показывала озадаченность.

— Именно так. У нас мало времени, поэтому нужно определиться с этой ситуацией. Вы можете выслать маневренную группу к нашему аэродрому подскока, захваченную по вашим словам бандой "шакалов"? Это мои люди и бросать их я не намерен.

— Только по приказу комдива, у нас проблемы с топливом. Я такой приказ отдать не смогу, извините.

— Тогда нам нужно как можно быстрее встретиться с генералом… или связаться с ним.

— У нас есть прямой канал с командиром, я свяжусь.

— Хорошо.

Капитан забрался внутренний отсек бронетранспортера, где содрал противогаз, явив мне удивительно-бледное лицо с темными пятнами под глазами от явного недоедания и взяв протянутые башнером наушники с микрофоном, стал вызывать штаб. Дверцу он не стал закрывать, поэтому изредка заглядывая внутрь бронетранспортёра, я поглядывал за погрузкой раненых в кузов "Урала". В принципе с этим было закончено, и военврач уже последовал за ранеными, следя за их состоянием.

— Генерал дал добро. Вторая рота соседнего полка направилась к вашему аэродрому подскока. Они ближе всего да к тому же координаты у них есть. Успели засечь по радиопереговорам.

— Отлично. Тогда грузимся, пора уже встретиться с вашим командиром.

Вольных и его подчиненные стояли рядом охраняя меня, поэтому полезли следом внутрь бронетранспортера, благо места там хватало. Это не был знакомый мне тип машины, своим видом он напоминал БТР-90, которые были у охраны Сталина, но отдалённо своим видом, показывая, что это он потомок той машины.

Как только дверца десантного отсека захлопнулась, включилось внутреннее освещение и бронетранспортер урча мотором как сытый кот покатился в неизвестность. Воспользовавшись тем, что заработала система очистки воздуха, мы тоже сняли противогазы.

Только после этого я заметил разницу между нами и мотострелками. Мои бойцы были действительно загорелы и просто дышали здоровьем в отличие от мотострелков — бледных, худых, но с удивительной силой во взоре. Думаю хлюпики отсеялись еще на первых порах, остались только те кто имел внутренний стержень.

В это время я заметил, что мы стали жертвами такого же любопытного изучения. Башнер и водитель, конечно, не отвлекались, но сам капитан и его довольно молодой помощник, я так понял лейтенант, смотрели на нас с плохо скрытой надеждой.

— Капитан, как тебя по батюшке?

— Владислав Михайлович.

— А я, Александр Геннадьевич. Пока мы едем, кратко введи нас в курс дела. Хотелось бы знать обстановку хотя бы в общих чертах.

— У нас есть с полчаса, почему нет? Тем более я это все застал в том же звании и на той же должности.

— А простите. Сколько вам лет?

— А сколько дадите?

— Пятьдесят пять-шестьдесят.

— Мне сорок три, на момент войны было тридцать два года.

— М-да.

— Значит дело было вот как…

Если кратко, то когда случилась война, офицеры и солдаты дивизии забрали всех своих родных, жителей ближайших деревушек и спустились в бункера. А они у дивизии были ой какие не маленькие, причем достаточно полные, как амуницией, боеприпасами, вооружением так и продовольствием. В общем, создали под землей условия для выживания, даже огромные оранжереи есть. Однако за одиннадцать лет продовольствие фактически кончилось, а оранжереи уже не справлялись, хотя последние годы во всех свободных помещениях высаживалось как можно больше гидропоники. Взрослые сильно недоедали, все шло детям, а их без малого было около четырех тысяч. В общем, по прикидкам офицеров оперативного штаба дивизии жить им, а вернее существовать им осталось месяцев семь на минимальном пайке, а потом или "уход" или скатывание к каннибализму, что случалось другими бункерами. В штабном бункере дивизии стояли мощные средства связи, так что офицеры более-менее были в курсе дел на ближайших землях и о появление новой непонятной силы узнали сразу. Собрав информацию со слухов и предположений, армейцы решили действовать. В разные стороны были отправлены отряды, чтобы встретиться с новичками. Нам повезло нарваться на подразделение капитана Романова, другая рота, которая двигалась в сторону аэродрома подскока, так и знал, что мне не всю правду сказали, в данные момент уже должна была штурмовать аэродром и уничтожать банду. Они в десяти километрах были, должны уже начать бой.

Когда капитан закончил, понятное дело он мне не все рассказал, я задумчиво спросил:

— Капитан, честно скажи, сколько у вас людей в дивизионных бункерах?

— Семь тысяч солдат и офицеров, около десяти тысяч членов их семей и пять тысяч гражданских. Большая часть мужчин была призвана. У меня в роте, например одна треть бывшие гражданские.

— Что-то не заметил.

— Мы почти одиннадцать лет эти территории держим, опыта боев нам не занимать… Скажите, господин старший майор…

— У нас принято говорить, товарищ старший майор, но можно проще, товарищ комдив.

— Ясно. Скажите, товарищ комдив, это правда, что где-то есть места где постоянно светит солнце, растут деревья и люди ходят без защиты?

Мне показалось, что замерли все, кто был в бронетранспортере, даже водитель стал прислушиваться.

— Есть такое дело.

— И много там места?

— Всем хватит, — улыбнулся я.

— У нас ходили слухи что где-то есть земля обетованная где можно жить как по прежнему и ходить без защиты, но я честно говоря не верил, а вот жена… Год назад не выдержала, оставила меня с двумя детьми. Застрелилась. У нас так многие уходят, как поветрие… Только в последние две недели как прошел слух о вас ни одного самоубийства не было. Вы понимаете, о чем я? Вы дали нам надежду, — прямо глядя мне в глаза сказал капитан.

Не отпуская взгляд, я серьезно кивнул. На несколько секунд воцарилось молчание, нарушенное вдруг бурчанием моего желудка.

— А не поужинать ли нам, тем более мы в последний раз только и успели что позавтракать? — предложил я.

Под взглядами офицеров мотострелков мы открыли рюкзаки и стали доставать сухпай, на который местные хозяева глядели голодными глазами. Даже немолодой башнер на секунду отвлекся от наблюдения, глянул на нас.

— Парни делим по-братски, — велел я.

Наблюдая, как перед тем как съесть, капитан Романов нюхает галеты, заедая ими гречневую кашу с говядиной, а потом пробует на вкус сухое молоко, я только покачал головой. Похоже в дивизии реально, без всяких шуток тяжелое положение. Видимо все держится на железной воли командира дивизии и хорошо подобранных ближних офицерах.

Водитель хрустел галетами, не отвлекаясь от дороги, только запивал их водой, а башнер сделал себе бутерброд и с явным удовольствием, но не жадно, спокойно ел.

— Дочке отдам, — смущенно улыбнулся капитан, убирая пакетик с сухим молоком. — Ей витаминов не хватает.

Вздохнув, я достал все продовольствие и предал капитану.

— Детям, — пояснил я.

Остальные последовали моему примеру.

— Скажите капитан, почему прошло одиннадцать лет, а тучи на рассеялись? Должен же был спасть пепел и развеяться тучи.

— Потому что был еще один "удар", — спокойно отвиветил капитан.

— Поясните.

Романов пояснил. После войны спустя пару лет дейтвительно появилось солнце и людей из бункеров выпустили, тем более что радиационный фон вокруг бункеров дивизии был не так высок. Деревенские рванули к своим домам которые подчистили мародёры, а военные устроили летний лагерь в палатках под открытым небом где среди туч все чаще и чаще мелькало солнце. Но идиллия продлилась недолго, всего пять месяцев. Когда деревенские снимали урожай последовал второй удар ядерными ракетами. Кто? Зачем? Почему? Так и не известно, можно в секретных бункерах, какой сошедший с ума генерал отдал этот приказ, но в ответ наши тоже отбомбились, в результате осевший пепел вновь взвился вверх и тучи стали более полными.

— … Семь лет как мы не видели солнца, и только недавно начали появляться проблески среди туч, — закончил горестный рассказ капитан.

— М-да, — протянул я. — Досталось вам.

В это же время бронетранспортер остановился и снаружи послышалось какое-то гудение и свист.

"Чистка машины проводиться" — догадался я. Да и наши спутники были спокойны, видимо это была штатная процедура.

Буквально через минуту мы с заметным уклоном поехали вниз, постоянно поворачивая вправо, видимо спускаясь на технический уровень бункера.

Видимо мы спускались по эстакаде, так как часто было слышно двойное эхо, отраженное от стен. Когда по моим прикидкам мы спустились под землю метров на сто, БТР замер, несколько раз качнувшись на амортизаторах.

— Прошу на выход. Мы прибыли в штабной бункер, — сказал Романов. Его помощник, тот, что лейтенант, открыл десантный люк и первым покинул машину. Так как он не надевал защиту, мы тоже этого не сделали. Как только четверо телохранителей заняли позицию у люка мы следом друг за другом, я, Вольных и Романов покинули отсек бронетранспортера. Нас оглушило ревом мотора, так как следовавший за нами прототип "Урала" как раз въезжал на площадку сверкая мокрыми боками, наш броник кстати, тоже был мокрый. Мне понравилось, что армейцы действуют по инструкции и проводят чистку техники. Это показывает их высокую выучку и дисциплину.

М-да, подземная стоянка впечатляла. Монументальные столбы держали свод. До потолка было примерно метров шесть, не меньше. Под потолком горели дневные лампы.

— Откуда свет? Дизеля?

— Дизеля у нас в НЗ. Ветряки, — пояснил Романов. — В не видели, но только для штабного бункера у нас около тридцати ветряков, благо ветер есть. Вот когда тишина, тогда тяжело.

Подземное хранилище, а то, что это было именно хранилище, а не стоянка я понял не сразу. Так вот, подземное хранилище было достаточно большим, метров в двести, да и дальше был проезд, видимо там дальше было ещё одно подобие нашей стоянки.

Кроме нашего бронетранспортера и "Урала", из которого местные медики начали доставать раненых, было еще примерно два десятка похожих машин на ту, что нас привезла. Еще с десяток явных зениток с зачехлёнными брезентом орудиями. Потом что-то вроде БМП, и три десятка грузовиков. Танков и легковых машин я не заметил. Было видно, что три ближайшие машины поездили немало, скорее всего они были дежурными, а вот остальная техника была в консервационной смазке.

В это время носилки с ранеными понесли куда-то в боковой проход, где был значок красного плюса креста, видимо там был госпиталь или ближайший медпункт. Романов, дождавшись, когда мы утолим любопытство, сказал:

— Прошу следовать за мной.

Мы прошли мимо ряда машин в которых я опознал потомков БМП, у одной возились двое пожилых мужчин в технических комбинезонах, устраняя какую-то проблему в ходовой, и повернули в незаметный коридор по стенам которого змеились черные жгуты кабелей. Большинство было связные, скорее всего мы действительно были в штабном бункере.

Пройдя несколько толстых бронированных стальных дверей, которые охраняли часовые, попали в жилую зону бункера. Появился длинный и довольно широкий коридор с множеством дверей, причем не с бетонными стенами, а облицованный белыми пластиковыми панелями. Тут было много детей, одни просто играли, другие, под присмотром взрослых, занимались зарядкой. От их не по-детски внимательных глаз в глубине которых мелькали отблески надежды становилось как-то не по себе.

Детишки были достаточно тепло одеты, однако лица и руки некоторых были открыты, именно они привлекли мое внимание, так как были в достаточной степени загорелы. Причем не под солнцем, а видимо в специально оборудованном солярии. Разница была заметна.

Когда мы шли по коридору, наверняка ведь специально провели тут показывая нас местным жителям, за нашим спинами все множился и множился шепот. Изредка долетало:

— … точно загорелые. Не врали… может еды будет больше, моя дочка все чахнет и чахнет… Врачи говорят что проблемы со здоровьем у многих… цинга… Какие загорелые…

Наконец мы подошли к еще одной бронированной двери, рядом с которой играло в куклы три девочки лет семи-восьми. Чтобы не застудиться на холодном полу им кто-то подложил несколько досок, сделав площадку и бросил сверху овчинный полушубок. Эту дверь охраняло уже два часовых.

Как только Романов в очередной раз поговорил по висящему на стене телефону с дежурным офицером, с безопасностью тут было все в порядке, я спросил у него:

— Почему у вас так много детей?

— Тут хорошие медики и оборудование. У нас восемь убежищ связанных между собой транспортными коридорами. Если в каком-то из них ребенку становиться хуже его переводят сюда и лечат.

— А, понял. У нас это называют санаторием или реабилитационным центром.

— Да, похожее сравнение… Прошу за мной, мы практически пришли.

После двери мы попали в недлинный коридор, заканчивающийся лестничной и лифтовой площадкой. Однако направились мы не к лифту, а именно к лестнице где, спустившись на шесть пролетов вниз, снова встали у бронированной двери, которую также охраняли двое часовых. Как раз при нашем приближении произошла пересменка. Дождавшись ее окончания, мы прошли через открытую дверь, там нас встретил офицер в звании полковника. Передав нас ему, Романов коротко распрощался и поспешил обратно в жилую зону, видимо к дочке.

— Полковник Решетников, начальник разведки Шестой мотострелковой дивизии, — кивнул офицер представившись. Его острый, можно сказать колючий взгляд пробежался по нам. Было видно что ему не понравились пистолеты что у нас не забрали, но он промолчал, только взял двух солдат в сопровождение, те отслеживали наши телодвижения следуя сзади. Эти солдаты были крученными волчарами лет по тридцать, не те хоть и опытные, но изможденные от недоедания мотострелки что нас брали. Это или личная гвардия генерала, или бойцы комендантской роты или спецы из разведроты, то есть подчиненные полковника. Я больше склонялся к последнему варианту, их амуниция это подтверждала.

Теперь мы шагали уже по коридорам военного значения, пока не попали в сам штаб, он нас надо сказать поразил. Это действительно был ШТАБ. Несколько десятков офицеров, которые спокойно работали, несколько аппаратур связи, огромная карта континента на стене с множеством красных и синих флажков на ней. Отдельно стояло несколько старших офицеров в звании подполковников и полковников, в центре хмурый пожилой офицер с витыми погонами генерала. Он о чем-то беседовал со своими подчиненными, рассматривая невидимый для нас экран большого телевизора. Это было что-то подобие ЖК, но только военного назначения.

Полковник Решетников, оставив нас у входа, проследовал к генералу. После доклада полковника, Василевский обернулся, рассматривая нас, что-то негромко скомандовал подчиненным и под любопытными взглядами остального штабного офицерского состава направился к нам.

— Генерал Василевский, Роман Георгиевич, — протянул он руку.

Рассматривая этого крепкого старика с бесконечно усталым взглядом, на вид ему было за семьдесят, я ответил на крепкое рукопожатие и тоже преставился:

— Старший майор госбезопасности Демин, Александр Геннадьевич.

— Старший майор? — недоуменно нахмурился генерал. — Хотя о чем это я? Пройдемте за мной.

Мы проследовали за генералом в его личные апартаменты, они находились совсем рядом. Оставив всю охрану снаружи, мы с Романом Георгиевичем прошли в крохотную гостиную, согнав с дивана двух белоголовых девчушек-близняшек, видимо внучек генерала, и сели друг напротив друга. Вспомнив кое о чем, я расстегнул защиту и достал из нагрудного кармана камуфляжной рубахи подтаявший молочный шоколад. Разделив его на две половинки, угостил девочек. К моему удивлению они не сразу взяли его и только после разрешающего кивка генерала просто вцепились, шустро запихивая в рот.

В это время из соседнего помещения появилась довольно молодая женщина, ей было около двадцати, судя по схожести, мать девочек и увила их с собой, бросив на меня уже привычный любопытный взгляд.

— Я думаю, вы уже получили всю нужную информацию пока шли сюда? — спросил генерал. Он наклонился и сорвал перышко зеленого лука, что рос в небольшом ящике рядом с диваном под специальной лампой. Макнув ее в открытую солонку, он с явным удовольствием отправил перышко в рот, захрустев редкими зубами.

— Да, есть такое дело, — согласился я. — Вы ведь специально провели нас через жилой сектор?

— Так было быстрее, но если бы мы хотели давить на жалость, показали бы одно из убежищ, там тяжелее и люди выглядят не так хорошо как тут. Нет, Романов провёл там, чтобы показать ВАС им, а не наоборот. Людям нужна надежда, в которую многие уже перестали верить, — сгорбился генерал.

Я представил тот груз ответственности, что постоянно давил на него и невольно повел плечами. Честно говоря, я бы его не выдержал, мой стальной стержень был тоньше… гораздо тоньше.

— Что у вас за звание? — тихо спросил генерал, вырвав меня из тяжелых размышлений.

— Старший майор госбезопасности. Соответствует званию армейского генерал-майора, — задумчиво ответил я, все еще не отойдя от размышлений.

— Где-то я это уже слышал. Кажется в академии в истории государства.

— У вас хорошая память, — невольно хмыкнул я. — Однако давайте не будем тянуть время и расставим все точки над "и". Что с аэродромом подскока и как ваши люди оказались рядом?

— Если вы думаете, что это моя рота захватила аэродром под видом банды, то вы ошибаетесь, хотя все и происходила под взглядами моих наблюдателей из разведроты. Как только колонна бронетехники прошла по краю нашей территории и оставила под охраной полуроты солдат аэродром подскока мы сразу заинтересовались, кто этот тут безобразничает на нашей территории. Кстати, я как узнал, что за технику вы используете, сразу понял, что вы из Сибири только там сохранились склады длительного хранения с подобными машинами.

— Почему вы не связались с нами по радио?

— Это могло быть ловушкой. Убежищ не так много и они все заняты. Пока у нас было мало информации о вас.

— Сейчас больше?

— Да.

— Что с нашими людьми?

— Банда частично уничтожена, частично рассеяна, там мало кто уцелел. К сожалению, во время боя погибло много ваших людей из технического персонала. То есть из семнадцати человек выжило всего трое. Это не наша работа, банда постаралась при захвате. Такое впечатление как-будто они убирали свидетелей.

— Там было достаточно охраны, чтобы отбиться.

— Наблюдатели доложили, что банда налетела внезапно. Это произошло вчера вечером. Оба взвода встретили их во все оружии, но не смогли отбиться от банды в количестве двухсот человек. Они ее конечно уполовинили, но полегли все. Никто не сдался, наблюдатели докладывали, что некоторые из ваших солдат подрывали себя и окруживших их бандитов гранатами. Потом банда разделилась, частично приняла на себя функции охраны убирая на аэродроме все следы боя, другие сели на два трофейных бронетранспортера, "семидесятки" если мне память не изменяет и укатили в сторону вашего падения. Видимо на поиски.

Я прикрыл глаза, усмиряя злость. На наших явно кто-то навел.

— Что с бандитами, что ухали к месте вынужденной посадки?

— Судя по радиопереговорам, они уже нашли самолет.

— Вы многое знаете я смотрю.

— У меня не только хорошие связисты, но и аналитики.

— Ладно, информация принята к сведенью, теперь давайте поговорим о том, что вам надо. Вы хотите переселиться на чистые территории, я правильно понимаю ваше желание?

— Правильно, — кивнул генерал. — Однако есть еще то, о чем я вам не сообщил… Мы не одни.

— В смысле? — удивился я.

— В нашем убежище находиться личный состав дивизии и гражданское население из двадцати четырех тысяч человек общей численности. Кроме этого мы держим постоянную связь, чтобы помочь в критических ситуациях, с другими военными убежищами. Они уже извещены о вас и о будущих переговорах и ожидают результаты.

— Перечислите, — попросил я задумчиво сев прямо и сложив локти на колени. — Мне нужна информация не только по людям, но и по вооружению.

— Эта информация пока секретна. Извините. Мы еще ни о чем не договорились.

— Вот как? Ладно, тогда и я вам скажу прямо. Ваш мир мертв, если на нем и есть живые участки, где можно находиться без защиты, то я о них не знаю.

Мне показалось, что генерала хватит удар, видимо я разрушил все его надежды.

— Но ваш загар…

— То что я вам скажу, конечно секретно, но вы все равно это рано или поздно узнаете. Мы иномирцы. Поясню, пока вы перевариваете эту информацию. Одним ученым в одном из соседних миров в две тысячи одиннадцатом году от Рождества Христова был создан прибор которым можно было находить природные порталы ведущие в другие миры. После экспериментов он сумел открыть один из них и попал в предвоенные месяцы тысяча девятьсот сорок первого года.

— К Сталину, — тихо пробормотал впитывающий каждое слово генерал. — Теперь мне понятно ваше звание.

— Все правильно. Так вот он не стал сбегать, а определившись в каком времени оказался смог пробиться прямо к Сталину и предложить ему свои услуги. Был создан постоянный портал и из мира ученного потянулись технологии, люди и вооружение со складов длительного хранения. Даже был создан спецотдел под номером девять, так называемая "девятка", в котором я и работаю замом. Задача этого отдела следить за порталами. Так вот, ТАМ началась Вторая Мировая Война. Понятное дело уже не так как в истории моего мира, я кстати из мира того ученого, специалист. Так вот война идет, дивизии Вермахта перемалываются у границы а наш отдел с помощью того ученого нашел еще несколько природных порталов. Несколько было пустышек и мы их закрыли включая ваш мир, однако один из заместителей товарища Сталина предложил поискать в вашем мире технологии будущего. Этим мы тут и занимаемся.

— Так получается вы обычные мародеры?

— Грубо, — хмыкнул я, почесав шею, — но в точку. Думаю, вы понимаете, что Сталин охотно примет вас, но только как граждан своей страны со всеми присягами.

— Закроют?

— А зачем? О порталах там уже все знают, создадут несколько дивизий, пополнив их людьми, и будете сражаться. У Сталина много планов.

— А с мирным населением? Мы их не бросим.

— Я вас прекрасно понимаю. Поэтому отвечу сразу, земель у нас много, заводов тоже. Так что нам нужны фермеры и мастера на заводы. Примем всех, не волнуйтесь.

Пока генерал размышлял, переваривая новую информацию, я попил довольно неплохого чаю, что принесла родственница Василевского.

— Мне нужно будет связаться с командующими других частей и посоветоваться. Но я и без их слов скажу, что мы согласны, у нас все равно нет другого выхода. Что вы хотите знать?

— На что может рассчитывать товарищ Сталин по военной тематике? Это сейчас самая актуальная тема.

— Танковая дивизия со всеми средствами усиления. Все на консервации. В течение двух недель дивизию можно привести к бою, а это одних только танков более двухсот штук. Правда, половина из них находятся в охраняемых наземных ангарах. По людям четыре тысячи кадрового состава, одиннадцать тысяч членов семей и двенадцать тысяч мирных жителей. Практически все они принесли присягу и входят в состав дивизии. Командир генерал-лейтенант Стругов, профессиональный танкист с боевым опытом. ППД в ста сорока семи километрах от нас. Бригада армейского спецназа. Численный кадровый состав две тысячи сто семьдесят солдат и офицеров…

Василевский довольно долго перечислял составы частей и место их дислокации. Тридцать шесть частей в подземных убежищах. В конце он коротко сообщил, что было их больше, но некоторые пришлось уничтожить. По словам генерала, солдаты и офицеры этих частей потеряли человеческий облик опустившись до каннибализма когда с продовольствием стало совсем худо. Это уж потом нашли склады госрезева, которые позволили продержать еще несколько лет.

— Я вас внимательно выслушал и понял одну вещь. Все эти части раскиданы по большим территориям. Я понимаю, что вы держите с ними связь. Но как проводить эвакуацию, это даже нам не по силам?

— Нам нужно продовольствие, особенно свежие фрукты для детей, горючее и координаты для эвакуации, а дальше мы сами справимся.

— Хм, ну хорошо, однако мне нужна связь. Вы можете меня ей обеспечить?

— Да вы можете связаться до любой точки нашей погибшей страны, — подтвердил генерал.

— Хорошо. Вы пока вводите в курс дела свои подчиненных и командование других частей, а я переговорю со своими. Линия надеюсь защищенная?

Я, конечно, не сомневался что нас будут слушать, но не спросить не мог.

— Конечно. Мой офицер вас проводит в пункт связи.

— Вот и ладушки.

Один из штабных офицеров проводил меня в пункт связи, отдельное защищенное помещение, а сам генерал прошел в штаб. Как я понял, он собирался поделиться со своими подчиненными новостями и выслушать их предложения.

Так как у меня не было с собой кода для использования нужной частоты, я вышел на общей волне и, сообщая свой позывной, стал вызывать базу. Ответили мне только спустя две минуты. Сообщив координаты, что мне дал генерал велел прислать самолет, полоса тут была, и представителя командования.

— Птаха, вас понял. Ожидайте "птичку" через пять часов. В шесть утра, как поняли меня? Прием!

— Принято, — сообщил я в микрофон и отключился.

В пункте связи кроме двух дежурных радистов, довольно молодых пареньков-ефрейторов был еще майор старший офицер. К нему-то я и обратился, отрывая от прослушивания явно чего-то интересного. Ничего, у них все подзапись, потом перемотает и дослушает.

— Товарищ майор, подойдите, пожалуйста.

— Я вас слушаю, товарищ комдив, — подошел дежурный офицер.

— Откуда вы мое звание знаете?.. Подождите, так комната где мы с генералом беседовали прослушивается?

— Так точно. Вдруг вы не тот, кого за себя выдаете.

— Ну, в принципе я так и предполагал. Все армейцы на счет секретности невменяемые. Ладно, я так понял вы и мою беседу прослушали, на обычной же волне выходил, не было у меня кодов для прыгающей волны.

— Да. Я уже передал начальнику штаба дивизии и наверх был выгнан один из батальонов, они сейчас начнут подготавливать площадку.

— А безопасность?

— А не кому тут нападать, — развел руками майор. — На тридцать километров вокруг территория под полным нашим контролем. Вас кстати ждут в общем зале штаба, адъютант генерала ожидает вас снаружи.

— Хорошо.

Молодой офицер, провел меня по нескольким переходам в уже знакомый зал оперативного штаба. Пока мы шли, я с интересом на него поглядывал. Лет ему было двадцать-двадцать-три, трудно понять, но все равно было ясно, что он во время войны был сопляком, школьником. Значит, генерал, не только призывал на службу, но и открыл какие-то курсы, раз у него есть молодые офицеры и сержанты.

В этот мой приход никакой деловой рабочей атмосферы в штабе не наблюдалось, большинство разбившись на группки обсуждало все что я сообщил генералу и как понял, практически все были согласны уйти под руку Сталина. Как ни странно, тут его помнили не как тирана и диктатором благодаря дерьмократам, а как хорошего и достаточно жесткого хозяйственника. Хм, надо будет посмотреть историю этого мира.

— Стойте пока тут, — велел я телохранителям, продолжавшим следовать за мной по охраняемым коридорам.

— Хорошо, — кивнул Вольных.

— Товарищи офицеры, я так понимаю, у вас есть ко мне вопросы, поэтому пока товарищ генерал общается с командующими других убежищ и до прилета самолета с нашим представителем я в вашем полном распоряжении. Спрашивайте.

Дальше начался ад из гомона, пока его не прекратил своим командным голосом полковник Дроздов, начальник штаба дивизии. После ухода Василевского в пункт связи, он тут был самым старшим офицером.

— По порядку, — велел он присутствующим.

Молодые офицеры, были тут и такие, отошли к телохранителям, общие вопросы про жилье можно было спросить и у них, я дал разрешение отвечать на некоторые вопросы, а вот все старшие офицеры, включая прибывших командиров полков, сгрудились у меня.

Первым задал вопрос полковник Дроздов:

— Вы знаете, что с нами будет?

— В принципе знаю. Вы же не первые переселенцы и не первые военные меняющие место жительство. Если вы думаете, что вас засунут куда-нибудь в Сибирь, то в принципе вы правы. У нас скоро война с Японией намечается, мы усиливаем там группировку. Остальные кто инструкторами, кто останется в дивизии, которую пополнят бойцами и командирами с той стороны. Ну, а кто и в академию Генштаба преподавателем. Но это обычно не младше полковника или генерала.

— То есть нас не закроют как секретоносителей? — спросил начальник особого отдела дивизии.

— А смысл? О порталах в том мире знают многие, так что подтверждаете свое воинское звание и вперед, перед вами открыты все дороги.

— Простите, что значит подтверждать звание? — спросил начальник оперативного штаба в звании подполковника. Стоявший рядом командир артиллерийского полка, насторожился.

— А так и имею ввиду. Вы должны подтвердить свое звание и занимаемую должность. Было несколько офицеров из моего мира которые хоть и занимали высокое должности но ничего не знали, не умели и не хотели уметь. Один погубил батальон, из-за чего попал в штрафбат. Другой был расстрелян, так как дивизион коим он командовал, был уничтожен артналётом, хотя он мог успеть его вывести, но не сделал этого, несмотря на просьбы младшего комсостава. Впоследствии выяснилось, что ранее они оба были замполитами, при переселении скрыв это. Но вы не волнуйтесь, там ничего серьезного, двадцатиминутный опрос, заполнение анкеты, и виртуальный тренажер.

— Виртуальный? — удивился Дроздов.

— Большая часть технологий две тысячи одиннадцатого года вполне доступна в сорок первом.

— Вы сказали, что мы вполне можем занять командные должности. Такие случаи уже бывали? — спросил моложавый майор с сединой на висках. Кажется, он был из оперативного штаба.

— Бывает и такое. Например, один генерал-танкист получил под командование корпус, и после начала войны изрядно повеселился в тылах немецких войск, сорвав наступление и лишив их всех запасов. Через две недели с боями он прорвался к нашим, так как все запасы ГСМ и боепитания закончились. При этом умудрился уничтожить попавшийся на пути штаб и взять в плен генерала Моделя. Сейчас он получил звание генерал-лейтенанта и из этого корпуса формирует Вторую танковую армию. У танкистов из вашего мира есть все шансы попасть к нему. И этот пример не единичен, хотя спецы из будущего в основном занимают должности советников при командующих.

Говорил я долго, разжевывал подробно. Тема про родственников и мирных граждан из ближайших селений, что приютили военные, обговорили особо, было видно, что эта тема офицеров волнует больше всего.

— Я понимаю ваше волнение, но как я уже говорил все это дело у нас уже давно обкатано. Есть военные городки, то есть ППД военных частей сформированных из армейцев соседнего мира в Казахстане, Узбекистане и других республиках. Все они рядам с большими городами, есть где в театр или кинотеатр сходить. Летом в отпуске в санаторий или в Крым на Черное море. Так что проблем не будет, а вот на счет мирного населения, что находиться под вашей защитой, тут другое дело. Понимаете у нас строиться множество заводов и не все военной направленности. Напремер недавно заложили более чем сорок асфальтовых заводов. Подрядчики выполняют обязательства, но вот работать на них некому. Конечно образуются курсы, но людей не хватете. Война, все идет для фронта. Так вот все лимиты по специалистам и мастерам уже выработаны. Некого на новые заводы ставить. Думаете, мы тут у вас только по заводам шарим в поисках станков? Нет, не только. Первым делом был дан приказ на поиск специалистов-заводчан разной направленности. Поэтому из ваших гражданских по желанию кто пойдет в колхозники, а кто и на завод. Если не умеют, то научаться, у нас там два десятка дополнительных профучилищ открыли. Тут выбор за ними.

Дальше уже было поспокойней, пока меня под утро не спас один из офицеров связи и не сообщил, что к взлетной площадке подлетает неопознанные летательный аппарат, запрашивая разрешения на посадку. Все как-то сразу отхлынули от нас и занялись своими прямыми обязанностями.

Спустя час в штаб в сопровождении двух телохранителей и сопровождающего офицера спустился смутно знакомый мне командир в звании майора, судя по шпалам в петлицах. Я как раз сидел на одном из столов, где были расстелены карты и, болтая ногами в воздухе, с аппетитом уминал крепкий кофе с печеньем из НЗ штаба дивизии, при этом с интересом наблюдая за работой офицеров.

— Товарищ Демин? — сразу же направился ко мне присланный командир. Как я и думал сперва прислали проверяющего. Вдруг я захвачен и вынужден говорить под дулом автомата.

— Он самый, — пробормотал я полным ртом.

— У меня для вас пакет.

Достав из планшета плотный конверт, он под роспись передал его мне. Вскрыв его подданным Вольных ножом, стал вчитываться в текст. Сам посланник отошел и стал разговаривать с Вольных. Было видно что они хорошо знакомы.

Пакет был от Сереги, который беспокоился обо мне, а так же было предупреждение, что если я не вернусь то Аля, объединившись с мамой его со свету сживут и слезная просьба вернуться быстрее. Это все конечно было написано не так, более официально, но я умел читать между строк.

Усмехнувшись, я покачал головой и попросил Дроздова дать мне бумаги и писчие принадлежности. Генерал уже успел пообщаться со своими приятелями-командирами, получить их полное и безоговорочное согласие, пообщаться со мной и снова вернуться в пункт связи, чтобы передать мои пожелания. Я еще тут не командовал.

Как только принесли несколько листов и плотный конверт навроде того в котором находилось предназначенное мне послание, я быстро описал свою эпопею, а так же к чему это привело. После чего попросил полковника Дроздова дописать в послании перечислив все армейские части, которые согласились перейти под руку Сталина. Это заняло еще сорок минут и три листа. Пока один из подчиненных полковника красивым каллиграфическим почерком писал номера частей и количество личного состава в нем, я поговорил с майором-посланником, узнав свежие новости. Оказалась моя уже, кстати, привычная пропажа хоть и всколыхнула правительство, но не удивило, поэтому в "Мертвый мир" была отправлена поисковая партия. Кое о чем уже было известно, за прошедшие сутки, например, участились нападения банд на заводской комплекс. Пока с успехом отбиваемые. Про аэродром подскока и место нашей вынужденной посадки тоже было известно. Ну а ночью уже я сам вышел на дежурного радиста, сообщив свои координаты с просьбой выслать представителя госбезопасности. На этом было пока все. Кстати, я вспомнил этого майора Девятаева, волкодава из шайки Гоголева. Тот себе отдельный батальон осназа создал, вот этот майор там зам командира был.

Так как этот осназовец был человеком Гоголева я рассказал ему, что с нами произошло, добавив в конце:

— По договоренности с генералом Василевским, ближайшая воинская часть, что находиться неподалеку от заводского комплекса охраняемая подполковником Летягой — это полк ВДВ полковника Селина. Так вот с ним уже есть договоренность и он готовит полк к движению к заводскому комплексу где перейдет под командование Летяги, пока снимая с консервации технику и вооружение. На это у полковника уйдет около недели, хватит времени, чтобы нам передать Летяге коды для радиостанции, там он сам с ними свяжется и согласуются. У десантников, кстати, две вертолетные эскадрильи, только топлива нет. Им должны обеспечить наши снабженцы.

— Это все есть в рапорте? — подбородком указав на конверт, которые как раз запечатал, спросил майор.

— Да, там все это есть. А так же что требуется местным армейцам, и в чем они остро нуждаются. А на словах Гоголеву передайте, что теперь не требуется искать порталы, доставку станков и специалистов обеспечат местные военные. Нужно только эвакуировать первым делом их семьи да снабдить продовольствием и топливом.

— Хорошо, товарищ комдив, я передам.

— Тогда забирайте наших раненых и поломанных и можете возвращаться, а я тут проконтролирую ситуацию.

— Есть, разрешите выполнять?

— Свободны.

Широко зевнув, все-таки вторые сутки на ногах, я проводил взглядом Девятаева до дверей, тот с сопровождающими направился в медотсек за нашими ранеными и технарями, и повернулся к как раз вернувшемуся генералу.

— Штаб группировки мы общим собранием решили сделать в главном штабном бункере четвертой общевойсковой армии генерал-лейтенанта Владимирского. Там мощные системы связи, а так же отличный аналитический штаб… который еще не разбежался добывать себе и своим близким еду. Однако во многих бункерах с продовольствием уже дошло до критического уровня. Когда вы сможете поставить первые колонны с продовольствием?

— Думаю небольшую колонну уже сегодня вечером. Машин двадцать точно будет. Это НЗ с той стороны ворот портала, на счет остального, надо думать, и ожидать приказа из Москвы. Вы не волнуйтесь, товарищ Сталин знает, что такое голод и решение будет принято в ближайшее время. Смысл тянуть время?

— Хорошо, вы нам в данный момент не нужны, мы пока готовимся к переселению, а вам и вашей охране приготовили комнату. Можете поспать. Если будут какие срочные сообщения разбудим.

— Да, я уже сутки на ногах, тем более после ранения, выспаться мне не помешает.

Перед сном мне доложили, что Девятаев с ранеными летчиками, вертолетчиками и техниками что меня сопровождали в этом не законченном полете, вместе с двумя местными полковниками, отправленными для связи, отбыл к нашей главной базе.

Поспать нам дали всего шесть часов подняв в полтретьего. Оказалось к нам прилетело два самолета, в одном из них находился комиссар госбезопасности Гоголев и генерал Катуков, которого Серега дернул из Московского госпиталя, где тот проходил лечение после осколочного ранения полученного месяц назад. Именно его как оказалось, назначили старшим для взаимодействия с нашими частями в "Мертвом мире", благо опыта работы с современной техникой у него хватало. В обоих самолетах были свежие фрукты и овощи. Особенно как сообщил присланный офицер, впечатлило свежее молоко, мед, арбузы и дыни. Надо же, расстарался Гоголев чтобы произвести впечатление. Все фрукты и овощи ушли к детям, будучи по братски разделенными между убежищами дивизии, вернее как раз сейчас все это делилось.

Быстро протеревшись влажными салфетками, с мытьем чистой водой тут были проблемы, да и для питья и то не всегда хватало, мы пообедали и прошли вслед за сопровождающим в штаб дивизии.

В штабе уже царил бедлам, Катуков с Василевским стояли у большой карты и о чем-то негромко разговаривали, не обращая внимания на суетившихся вокруг офицеров штаба. Гоголев общался с местным особистом, что-то хмуро ему выговаривая, поэтому на наше появление не сразу среагировали.

— Добрый день, товарищи! — громко поздоровался я. После ответа, я подошел к Сереге и спросил. — Это чей это вы тут решили поляну накрыть?

Чуть в стороне на одном из пустых столов действительно готовили стол, резали буханки черного хлеба, открывали консервы, банки с засолом, доставали бутылки с водкой. Половина была знакомой "Московской" видимо наши привезли вместе с продуктами, другие бутылки видимо были местными, тара и этикетка незнакома.

— Будем знакомиться, а это самое универсальное средство.

— Это да, — согласился я, наблюдая как местные офицеры, разрезая буханки с черным хлебом, нюхают их. На их лицах было неземное блаженство.

— Какие они измождённые, сравни моего адъютанта и адъютанта генерала Василевского, а ведь возраст-то у них одинаковый, — привлек мое внимание Серега, кивнув на двух разговаривающих офицеров.

— Да я знаю. Ничего, еще нарастят мясо и приведут себя в порядок.

Оба командира действительно выделялись, если адъютант Сереги был этаким крепышом пышущим здоровьем, то парень генерала Василевского напоминал вешалку с бледным лицом и мешками под глазами.

Наконец когда все было готово и все присутствующие подошли к столу, водка уже была разлита в стаканы, еда разложена на тарелке.

Первым взял слово хозяин бункера генерал-майор Василевский. Грея в одной руке граненый стакан с водкой, а в другой кусок ржаного хлеба с небрежно положенной на него килькой, он обвел всех присутствующих взглядом и сказал тост:

— Ну-с, товарищи. Чтобы все было хорошо.

Когда атмосфера стала более-менее непринужденной и прибывшие с Гоголевым командиры расслабились, отвечая на многочисленные вопросы аборигеном, мы с Серегой отошли чуть в сторону, где заняв позицию наблюдателей стали негромко общаться.

— Ну как? Мое предположение было верно? Портал искать не требуется? — спросил я.

— Да, я несколько часов назад общался с товарищем Сталиным по закрытому шифрованному сигналу через спутник, он отменил приказ на поиск порталов…

— Подожди, — оборвал я Сергея. — Вывели все-таки спутник?

— Вывели, — кивнул Сергей. — Эта информация конечно секретна, но ты секретоноситель высшей категории, так что можно. У нас уже три спутника на орбите бултыхается. Один над союзниками, где "тушки" достать не могут. Это который разведывательный, два других над Союзом, обеспечивают связь и наблюдение. Товарищ Сталин теперь может в любое время посмотреть с орбиты как идут бои за Варшаву. Так что Генштаб теперь имеет полную информацию по боям в Польше, на границы Литвы и Финляндии. Кстати, войска начинают вставать и подготавливать долговременную оборону. Товарищ Сталин решил немногого обождать с освобождением Польши. Пусть немец там хорошенько повеселиться. Не понравилось ему, как действовали поляки в твоей реальности.

— М-да удивили… Ладно, что там на счет меня?

— Я кратко доложил информацию, что ты передал, конечно, для Союза, который и так работает на пределе будет трудно прокормить еще почти миллион ртов, но это все в будущем окупиться, поэтому товарищ Сталин дал добро. Оба представителя, что отправил с прошлым самолетом генерал Василевский уже должны быть на подлете к Москве, они обладают более полной информацией по этому миру, там будет создан временный отдел который займётся расселением новых поселенцев. Командовать им будет мой зам Астахов… Ну тот полковник что с буденовскими усами.

— А, да теперь вспомнил, — кивком подтвердил я. — Он же занимался расселением переселенцев из моего мира.

— Ну да. Так что через час, когда самолеты с семьями местных военных отправятся обратно, ты со своими архаровцами летишь с ними.

— И что дальше? — спросил я.

— Тут старшим будет Катуков, тем более он рад этому назначению. Командарм Второй таковой как-то узнал о его задании… хорошо же разведка у танкистов работает, и попросил набрать тут опытного пополнения. Так что генерал Катуков будет тут не только проводить общее командование, но и подбирать части для своей армии и своего корпуса. Видишь, как он с Василевским общается? Наверняка пытает на счет местных танкистов, а самой дивизии ему не видать, всех мотострелков будут отправлять к границе с Китаем. Скоро там полыхнет.

— А мне что делать?

— Возвращайся и долечивайся, тем более тебе скоро силы понадобиться. Место, где вы появились в Польше из "Царского мира" уже освобождено, буквально три дня назад, так что как только дивизия НКВД возьмет там все под контроль, то можно будет попробовать открыть портал. Нахимов уже в курсе и намекал насчет представителей к ним. Успел изучить нашу историю, теперь хочет в Крым своего мира попасть.

— Как-то даже все это неожиданно, я уже настроил себя на долгую работу, ходить, портал искать. А тут раз — ты уже не нужен, свободен.

— Мог и сам сообразить, если ты тут хоть и случайно нашел военных, значит проблема транспортировки станков и заводских уже решена. Я между прочим уже передал просьбы Сталина в другие убежища, чтобы военные поискали вокруг себя подобных специалистов. Думаю найдут. Тем более их переселят в чистый мир.

— А что с продовольствием и топливом, ты же знаешь какое это тут бедствие.

— Василевский мне по секрету сказал, что если бы опоздали на год, спасать уже было бы некого, — покачал головой Серега. — Тут все держится на силе воли старшего комсостава и на тех крохах продовольствия, что еще есть. Как только продовольствие закончиться, то все развалиться. Сейчас мы им конечно подарили надежду.

— Да это я уже понял, так что там с продовольствием?

— Мы только недавно заключили соглашение с Канадой на счет ее зерна, уже два морских конвоя пришло. Так что скоро тут появится мука из канадского зерна и американская тушенка.

— Из моего бывшего мира или нынешнего? — уточнил я.

— Из моего родного! — рявкнул Серега. — Не перебивай… В общем, эшелоны уже готовят. А из того что близко, пришлось распотрошить портальный склад НЗ, получилось двадцать три машины и направить под охраной в ближайшую воинскую часть этого мира. Это отдельная артиллерийская бригада полковника Суслика. Обратно на машинах повезут семьи военных, и часть парка бригады.

— С техникой в частях все в порядке, сохранили, так что они сами могут эвакуировать как вооружение, так и людей. Нужно только обеспечить их всем необходимым.

— В колонне следуют три наливняка с соляркой и бензином. Для бригады это конечно капля в море, но на пару дивизионов со всей техникой хватит. Видишь в чем проблема, все эти убежища разбросаны по большим территориям, мы просто не в состоянии обеспечить всех топливом и продовольствием, — грустно сказал Серега. — Ближние части еще поддержим, а вот остальные… и не забывай про банды. Уж они постараются поживиться на конвоях.

— Это-то как раз не проблема, мне ее генерал Василевский подсказал. В каждой танковой или мотострелковой части не ниже дивизии есть усиленная вертолётная эскадрилья. Две трети из них транспортники да плюс звено боевых, а вот шесть единиц это специальные вертолеты для перевозки топлива чтобы обеспечивать части которые или в окружении или наоборот прорвали оборону и действуют в тылах противника. Генерал уже отдал приказ, причем еще ночью и все вертолеты начинают снимать с консервации, причем этим занимаются во все частях. Включая в двух вертолетных полках. Проблема во всем этом только одна…

— Нет авиационного керосина? — догадался Гоголев. Его лицо заметно повеселело и не выглядело таким мрачным.

— В точку. Дроздов уже отправил на наш аэродром подскока сообщение. Скоро должны подвести все авиационное топливо, что там сохранилось. Если оно подойдет, то заправляем вертолёты и отправляем их на нашу базу, вот они то и будут обеспечивать топливом части и вывозить детей. Как тебе такая идея?

— Идея шикарная, но нужно срочно послать сообщение нашим снабженцам у портала, чтобы было обеспечено достаточное количество керосина, что с тем лимитом будет ой как не просто. Все ведь идет в летные школы да на фронт. На тылы крохи остаётся.

— Тут у нас свой фронт. Так что выбьем будь уверен.

— Да знаю, — махнул Серега рукой. — Ладно, решим, дальше уже не твоя забота, хотя за идею спасибо. Кстати, ты не знаешь почему военные так хорошо подготовились к этой ядерной войне?

— Узнавал. Они то ли предчувствовали. То ли еще что, но у каждой части были подземные убежища, причем не только для людей, но и частично для техники, естественно не для всей. У них для вертолётов представляешь даже лифт есть чтобы поднимать из убежища наверх. Тут к безопасности и к военным более серьезно относились чем в моем мире, деньги на все это страшные тратились, как видишь, пригодилось.

— А из-за чего война началась?

— Да они и сами точно не знают. Пришел приказ из военного министерства с красным кодом. По ней дивизия ушла под землю, прихватив жителей трех деревень и шести хуторов, места тут не очень заселенные, вот через три дня земля и затряслась. Потом полгода ожидали пока спадет радиация и начали высылать разведывательные группы. Как ты понимаешь, страна оказалась уничтожена и вокруг царила анархия. Потом за последующие годы вернули связь с другими убежищами и начали выживать. Вот так все и получилось. Кстати, они тут в подземной оранжерее даже картошку умудрились выращивать. Не для еды, для семян. Вдруг где найдут чистые земли.

— А воевали с кем?

— А, так с Китаем. Тем земель не хватало, решили очистить, так понемногу и началось.

— Разве не с Америкой?

— Не, той вроде как еще больше досталось. Инициатива-то наверняка от них шла.

— Понятно.

— Что там с Алей-то? — спросил я, однако подошедший полковник Дроздов перебил меня:

— Товарищи, извините, что отвлекаю, но самолеты готовы, дети с матерями к транспортировке подготовлены.

— Какое количество? — спросил Гоголев.

— Восемь взрослых, и двадцать шесть детей. Все отобраны медкомиссией из разных бункеров как самые слабые.

— М-да, я сообщу, нашим людям их сразу встретят, — задумчиво кивнул Гоголев.

— Простите, я забыл спросить, а какое время года сейчас в вашем мире.

— Скоро он станет и вашим, — добродушно усмехнулся Серега. — А время, как и здесь, начало ноября.

— Конец осени значит, не самое удачное время для транспортировки детей с сильно ослабленным здоровьем и иммунитетом… О, кстати. Вот подходит подполковник Вершинин, командир медсанбата дивизии, — к нам действительно направился пожилой офицер с сединой на висках. — Насчет перевозок людей лучше поговорить с ним.

Зашедший в штаб офицер, покрутив головой, направился сперва к генералу, где принял штрафную, а уж потом к нам.

— Самолеты готовы, осталось только погрузить людей, они пока под защитой, и можно отправлять. Поспешить бы, кажется, снежная буря надвигается.

— Товарищи! — привлек к себе внимание Гоголев. — Так как один из присутствующих сейчас должен удалиться, давайте его проводим.

Как только остатки водки были разлиты по стаканам, мне сунули с половиной дозой, зная, что я не пью, и произнесли тосты. В основном за благополучный перелет, и чтобы все сложилось. После чего я вместе со своими телохранителями следом за сопровождающим в течение двадцати минут по коридорам, лестницам и один раз проехав на лифте, оказались в переходном тамбуре, после чего облачившись в защиту, мы направились к самолетам, где как раз заканчивали грузить пассажиров из детей и их матерей. Дети в основном были маленькие, даже пара грудничков была.

К моему удивлению перелет закончился вполне благополучно, не смотря на то, что нам пришлось облетать грозовой фронт. После посадки под усиливающимся ветром самолёты начали крепить с помощью ремней к вбитым в землю крюкам чтобы не снесло, а нас погрузив в автобус, как раз все влезли, направили под охраной двух бэтээров к порталу, где мы благополучно и перешли в мир СССР, попав под холодный проливной дождь.

Когда женщины увидели эту осеннюю желтую красоту вокруг, многие заплакали, некоторые стянули противогазы и начали ловить ртом падающие с неба капли, смеясь от радости. Эту вакханалию быстро прекратили местные врачи. Женщин и детей отвели в баню проводить санобработку, а меня, старший охраны портала майор Медведев, лично встретил, прояснив ситуацию с переселенцами, потом угостил чаем и, усадил в собственный автомобиль, который довёз нас до железной дороги. Портал находился недалеко от нее. Но станции рядом не было. Ближайшая была в тридцати километрах, вот до нее и пришлось пилить по разбитой дороге, разбрызгивая жидкую грязь. Дальше было просто, дождались попутного состава и через шесть часов были в Москве.

Про остальное в принципе можно не рассказывать. Ну если только кратко. Целые сутки отвели на рапорт по "Мертвому миру" я даже один раз в Кремле случайно встретился с одним из полковников, что послал генерал Василевский на роль своего представителя. Потом после того как Лаврентий Павлович подробно расспросил меня при личной встрече о нашем сотрудничестве с армейцами "Мертвого мира" я наконец попал в объятия Али. Мне с разрешения товарища Сталина дали месячный отпуск, все равно после госпиталя он мне был положен. К тому же как пояснил Берия портал в мир Царя до конца весны следующего года решили пока не открывать, как оказалось смысла не было, и мы не готовы, и время еще не подошло.

* * *

— Не спи, у тебя поплавок повело, — отвлек меня от раздумий голос отца.

Дернув удилищем, я подсек крупного карпа и стал подтягивать его к берегу, пока рыбина не обессилила и не сдалась. Бросив килограммового карпа к трем его собратьям в рыбацкий судок, стоявший на мелководье, я заменил червяка и снова забросил снасть в воду.

— Что-то ты все думами своими где-то далеко, — проговорил отец, с хеканьем вытаскивая очередного карпа. — Что случилось?

— Да все нормально, так, по работе.

— Для этого я тебя на природу и вытащил, чуешь, как пахнет? Свежесть, почки вот набухли, листва появилась. Красота. Весна.

— Это да, — я сам с удовольствием оглядел природу, которая, наконец, скинула зимние оковы и распускалась, даря зеленую красоту деревьев и свежий воздух с ароматами лесных трав. Лесное озеро, где мы рыбачили, имело небольшую протоку, вот именно в ней в рыбачьих сапогах мы и удили карпов.

Убрав очередную пойманную рыбину в садок, я снова закинул снасть и стал вспоминать, как прошли последние пять месяцев. После отпуска, уже в декабре, когда я вернулся в отдел, Гоголев недолго думал, куда меня приткнуть. Он направил меня в распоряжение полковника Астахова участвовать в переселении новых граждан Союза. Ничего, за эти пять месяцев, мы полностью выполнили план, и эвакуировали нужных специалистов, после чего закрыли этот портал, так как слух прошел и все рванули к нему, включая многочисленные банды. Как не грустно это было говорить, всех полезных людей что смогли, мы забрали, остались лишь те, кто нам не нужен.

Сам Астахов и его подчинённые занимались самым сложным делом. То есть мирными гражданами "Мёртвого мира" расселяя их по огромным территориям Союза, пополняя людьми заводы, фабрики и колхозы. Сложность заключалась в том, что большей части переселенцев требовалось лечение, поэтому все санатории и лечебницы были забиты. Мне же достались войска. Часть из них, конечно после присяги и доведения до штата, пополнили подразделения на фронте. Вернее сформировали две танковые бригады из остатков танковой дивизии на новейших танках да еще из будущего, да с кадровыми солдатами так же из будущего, с пополнениями уже из местных танкистов. Чтобы они осваивали современную технику. Но опять-таки ими я не занимался, там другой отдел наркома Берии взял на себя эту функцию, я же занимался частями, которые выводились из "Мертвого мира" принимали присягу и эшелонами направлялись в братские республики или в Сибирь. Куда девать такое огромное количество солдат, офицеров и их семьи был не совсем ясно, мне просто велели разбираться самому, но я и нашел выход.

Многие военные городки опустели перед войной, так как части что там дислоцировались, отправили на старую границу занимать УРы, вот в эти военные городки я и направил эти части. Повезло хоть что они постепенно выходили в наш мир, так что не было торопливой суеты и криков, а была просто рабочая суета. Я за эти месяцы даже Москвы не раз не покинул, отдавая все приказы и распоряжения из своего кабинета своим порученцам или через телефоны.

Дивизия Василевского, сам он отказался от преподавания в академии, была переброшена на границу с Китаем, встав в двадцати километрах позади пограничных застав. Эту дивизию пополняли на месте сибиряками. Практически семьдесят процентов пополнения вышло. Дивизия встала там уже месяца два как, и все это время проводились боевые тревоги, учеба и другие мероприятия, пока дивизия действительно не стала ДИВИЗИЕЙ.

Все летные части перешли под руку нашего главкома ВВС, в СССР не было разделения, поэтому все авиаподразделения ушли к ним.

В общем, многое, что за последнее время произошло. Меня, например, когда закончил с переселением, перед тем как отправить отдыхать, свозили в Польшу, где я показал спецам из нашего отдела, где находиться портал в мир Царя. По возращении я начал бездельничать, что и делаю последние шесть дней. Первые пять дней просто гулял по Москве да ходил в театры с женой, а сегодня отец уговорил меня съездить на рыбалку. В принципе он мог и сам, но проехать сюда можно было только на моем "Малыше" что мне подарили генералы из "Мертвого мира".

Обернувшись, я с улыбкой посмотрел на восьмиколесный бронированный монстр ранее бывшей КШМкой командарма. Маленькая башенка с крупнокалиберным пулеметом не была демонтирована, хотя Иосиф Виссарионович во время вручения подарка на его даче в Новый Год, походил вокруг нее, восхищенно поцокал языком заглянув внутрь и, отдал приказ записать броневик как мой личный транспорт, внеся в документы как владельца. Его тоже не обделили, чуть позже подарив похожий, но более навороченный.

Мне и самому нравился этот броневик, имевший шикарный люксовый салон и получивший собственное имя. Он не только умел плавать, но и преодолевал труднодоступные участки. А независимая подвеска давала полный комфорт при движении.

У открытой двери "Малыша" стоял Вольных недавно получивший майора, и, вытянув из салона длинный шнур, к чему-то прислушивался в наушниках. Заметив, что я на него гляжу, он покачал головой, ничего серьезного. Стоявший неподалеку старший лейтенант Старцев с "калашом" на плече, о чем-то разговаривал с пулеметчиком из моей группы телохранителей. Он со своими ребятами уже три месяца как закончил курсы осназа и сейчас работал по обеспечению моей безопасности. В "Малыше" был десантный отсек в корме на десять человек, там они и сидели при движении. Кроме водителя и башнера со мной было шестеро телохранителей. Берия на счет них был не против, только поставил условие, что Вольных будет начальником моей охраны.

С удовольствием вздохнув, я подсек очередного карпа. Надо будет не забыть угостить соседей. Большая часть из них военные и находились на фронте. Конечно, семьи получали доппаек, но свежая рыба, это свежая рыба.

Ничего, отдохну еще пару недель, и как мне сообщил по секрету Гоголев, начну плотно работать по порталу в мир Царя. Я даже знал, кто будет охранять этот портал. Тот же майор Медведев, подразделение которого ранее стояло на портале в "Мертвый мир". После закрытия портала их сняли оттуда и направили в Польшу — это узнал я уже сам, из своих источников.

К вечеру после рыбалки, отец сварил отличную уху на костре, под водочку самое то, мы загрузились вместе с уловом в "Малыш" и, скатившись в протоку подминая прошлогодние камыши где поплыли, а где и покатились вниз, пока не выехали из леса и, проехав по краю распаханного поля, не выехали на дорогу. Через час мы были в Москве. Оставив "Малыша" в ведомственном гараже, мы пересели на "уазики", отец сразу поехал к себе, а я с охраной уже к себе домой, тем более Аля только что звонила на мобильник с сообщением что ждет.

По обнимав жену, все-таки целый день не видел, погладил ее живот, с умильной улыбкой встретив недовольные толчки, и отдав пару рыбин, пробежался по соседям раздав остальное. Охрана пока мы рыбачили, тоже себя не обделила, снастей хватило всем.

Утром, когда я вышел завтракать в полной форме, а не как обычно в домашнем, жена, ставившая на стол горячие гренки, сердито спросила:

— Ты куда? У тебя отпуск еще девятнадцать дней будет длиться. Ты не забыл, что у меня могут быть схватки со дня на день?

— На работу надо съездить, — виновато ответил я, разведя руками. Чмокнув в щечку, добавил. — А на счет родов, я внизу специально машину оставляю, и нашего штатного фельдшера, он в тебя в больницу то и отвезет.

Аля конечно про все это знала, но мне было не лень прояснить ситуацию, чтобы успокоить ее. Беременные такие мнительные. Жена очень сильно изменилась, характер стал совсем другой.

— Мне не надо фельдшера, почему меня должен отвозить какой-то посторонний мужчина, когда муж рядом? — скорее не возмутилась, а высказалась Аля.

Дальше она уже молчала сидя напротив и глядя как я уминаю гренки, запивая их чаем.

После обеда на двух машинах в сопровождении охраны как обычно водиться, объехав две пробки, мы подъехал к наркомату. Привычно показав на входе удостоверение, быстрым шагом направился в левое крыло, где находился наш отдел. Гоголев был на месте, я из дома предварительно позвонил секретарю.

— Подождите, товарищ старший майор госбезопасности, товарищ Гоголев еще занят. У него посетители, — указав на удобный диванчик, попросил секретарь, немолодой мужчина с пустым рукавом. Не знаю, где Гоголев его подобрал, но секретарем и цербером на входе он был классным.

Ждать пришлось довольно долго, минут сорок точно, пока из кабинета не вышел полковник Астахов. Вот странно, уже больше полгода пашет в нашем отделе, а звание с армейского, так и не перевели.

Приветливо поздоровавшись с ним, я после разрешающего кивка секретаря прошел в кабинет начальника.

— Здоров, Серег, — поручковавшись, я сел на ближайший стул и положив на стол фуражку, пригладил волосы.

— И тебе не хворать. Чего из отпуска дернулся? Ты же вроде рыбалкой загорелся? Где только этих карпов нашел, не сезон же?

— Есть места, — туманно ответил я.

— Вчера твои парни нам рыбу привезли. Кстати, спасибо, но не стоило. Мой старшенький уже две недели как удочками на речку бегает. Сам то как?

— Да нормально. Позавчера ходили, УЗИ делали.

— Ну и?.. — подался вперед Серега.

— Пацан, — я гордо подбоченился.

— Мужик, — Серега встал и достал из небольшого шкафчика в котором я не сразу опознал закамуфлированный холодильник, бутылку водки, которая сразу запотела, и закуску на тарелках. — За мужика надо выпить.

Выпили мы немного, так остограмились. Убрав посуду обратно, Сергей спросил:

— Рожать где думаете? У нас?

— Да, в ведомственной больнице. Я уже договорился. Роды будет принимать завотделения, акушер из второй горбольницы. Его лучшим считают, мол, легкая рука.

— Молодец, когда примерно случиться?

— Врачи говорят на этой неделе. Я Алю уговариваю на сохранение лечь, все в никакую. Дома ей легче, вроде как родные стены помогают.

— Это да… Кстати, ты чего пришел-то? Отпуск у тебя только начался.

— Да я когда рыбачил, размышлял о высоком и мне одна мысль в голову стрельнула. Вот смотри, мы вывезли все, что можно из "Мертвого мира", то есть что успели похватать по пути пока выводили военные части и гражданских что были под их присмотром, однако, сколько еще добра там осталось? Вывозить оборудование и ништяки оттуда можно годами. Опять же, мародерка, так мародерка. Если остались только банды, то и их можно использовать. В чистый мир не пускать, но припахать в мародерке в обмен на чистые продукты, воду, топливо и прочее. Бандиты поставляют ништяки (оборудование, драгметаллы, оружие, спецов с семьями что там остались) им в обмен консервы, муку, витамины и чистую воду. Последнее как я узнал самый ходовой товар. Там же тысячи тонн золота осталось, да серебра немеряно которое ТАМ никому не нужно, а НАМ оно ну очень пригодится и для закупок в моем бывшем мире и у союзничков здесь. Здесь даже предпочтительней, приборов Гейгера нет. Зараженные драгоценности на отличное продовольствие — уловил прикол? Как тебе такая идея? Ведь кучу народа завезли с разных миров. Народ кушать хочет, так что по первых порах можно хлеб закупать. И масло…

— Все сказал? — хмыкнул Серега.

— Судя по тому, что ты не кричишь "аллилуйя" и не собираешься меня поздравлять с удачно пришедшей идеей, вы уже проработали подобный план. Я прав?

— На все сто. Ну кто тебе сказал что мы бросим подобный перспективный мир? Из шестнадцати заводов что мы вывезли, четыре уже две недели как работают на полную мощность. Нет, такой мир мы из рук не выпустим.

— Да? — я озадачился. — А почему тогда вы перекрыли портал и вывели с той стороны все подразделения обеспечения?

— Потому что бандиты узнали о чистом мире, ушла информация в сторону, да и местные армейцы ее и не скрывали. Поэтому банды объединились и рванули к порталу. Ты-то этого не знал, по сводкам она не проходила. Поэтому решив, что связываться с более чем стотысячной группировкой бандитов нам не с руки, просто вывели последние подразделения и закрыли портал.

— И что?

— А то, что второй раз они такую группировку не соберут, уже авторитета не хватит. Ничего, посидят у портала пару месяцев на голодном пайке, а то и меньше, да сами разбегутся. А мы месяца через три-четыре открываем портала и создаем в том мире наше представительство. Все ценное нам принесут за еду и воду. Правильно ты говорил.

— Чья идея?

— Основа моя, а работал по ней Астахов. Нарастил мяса. Потом когда убрали все острые моменты, передали доклад и решение по сбору ценностей товарищу Сталину, так что он в курсе и дал добро.

— Хм, — я задумался. — Это еще не все что я придумал по "Мертвому миру". На нем можно круто подняться, используя его как свалку для радиоактивных и химотходов из моего мира, да и, с развитием технологий, такие отходы и тут скоро проявятся. Перегнав в "Мертвый мир" пару эшелонов с радиоактивными отходами — можно миллионы поднять при минимальных затратах. Плюс благодарности правителей, под которую можно выпросить какую-нибудь услугу. Тоже продовольствие со скидкой.

— А что неплохая идея, нужно обдумать и отправить дополнительный рапорт наверх, — задумался Гоголев.

— Это еще не все. "Мертвый мир" можно и как большую зону для уголовников-рецидивистов использовать. Для тех, кто окончательно выбор сделал — что уголовка — их среда. Тех, кто по молодости и по дури, кто по неосторожности или еще как, их в обычные. А вот рецидивистов, казнокрадов — в "Мертвый мир". Пожизненно. Там и охраны не надо. Просто выполнил норму по доставке ништяков — получай харчи, одежку. Не выполнил — гуляй. Помнишь немцы, когда началась война из националистов несколько литовских батальонов создали? Один в окружение под Львовым попал и сдался. Что вы с ними сделали? Офицеров расстреляли, а солдат в Сибирь. Всех этих ублюдков надо было не свежим воздухом в Сибирь отправлять дышать, а в "Мертвый мир". Там им самое место, наказание так наказание, до печенок проберет. Так что по "Мертвому миру" можно отдельный наркомат создавать и работать, работать, работать…

— Вот что, как твой начальник приказываю все эти мысли выложить на бумаге. Рапорт напишешь на мое имя, а я сегодня вечером как раз на закрытое совещание к товарищу Сталину собираюсь, там и предложу это решение. Так что дерзай. Отличные у тебя идеи, можно сказать прекрасные, если не вникать в смысл. Давай топай в свой кабинет и чтобы к обеду все выкладки были у меня на столе.

— Хорошо. Кстати, при отправке можно каждому выдавать оружие. Не очень хорошее. Например, те же винтовки Бердана, все равно же для Царского мира не все пойдет, да и патронов штук десять. Больше им и не надо. А защиту не современную, которой мы пользуемся, а можно противогазы времен гражданской войны. В общем, отправлять с не совсем пустыми руками. Шанс и им давать можно, это может окупиться. Там то, что нам пригодиться, в "Мертвом мире" много что есть.

— Вот и об этом напиши.

— Лады.

Выйдя из кабинета я прошел к себе и, созвонившись с отделом машинисток вызвал Ольгу, я с ней всегда работал. Когда она пришла, под стук клавиш компьютера начал диктовать. Сперва на черновик, потом уже на беловик. После того как из принтера вылезли листки с грифом "Совершенно секретно", подписал, на каждый поставил свою личную печать и убрав в папку направился к Гоголеву предварительно отпустив Ольгу.

Передав папку секретарю, начальник был занят, я попрощался и поехал домой, пора действительно нормально отдохнуть. А спустя четыре дня меня вызвали в Кремль, где Сталин в неформальной обстановке долго пытал меня на счет этих идей и как я пришел к таким выводам. Спустя еще неделю, наша "девятка" была выведена из ведомства Берии, и был создан отдельный наркомат, во главе которого встал комиссар государственной безопасности третьего ранга Гоголев.

В новом наркомате было создано четыре отдела, чуть позже был добавлен пятый. Первый "Портальный" — возглавил я. Задача моего отдела заключалась в поисках порталов и определении его "вкусности". Ученые в состав отдела не входили, они считались привлеченными специалистами. Второй отдел, возглавляемый полковником Ремизовым, занимался задачей охраны порталов. Третий возглавляемый майором госбезопасности Глухаревым, занимался чисто снабженческой функцией. Четвертый отдел полковника Астахова, был жестко ориентирован на "Мертвый мир". То есть "четверка" будет работать только по нему. Ну а пятый отдел капитана госбезопасности Свиридова был скорее политическим. Вернее, если правильно сказать он отвечал за переговоры, обеспечение безопасности и сопровождение представителей иномирных государств. Короче работали с иномирными послами, МИДу тут ловить было нечего. В данный момент наркомат набирал сотрудников, но как сообщил Гоголев товарищу Сталину, уже через две недели наркомат будет работать с полной самоотдачей.

Все это для меня прошло как бы со стороны, так как всего через три дня после той памятной встречей с Серегой, Аля родила мне крепкого кареглазого сына. Четыре двести — между прочим, так что я больше предавался радостям отцовства, чем интересовался службой, тем более новый отдел пока тянул на себе мой зам капитан Вознесенский. Да-да, тот самый Андрей, мой бывший телохранитель и попутчик в приключениях по Царскому миру.

В общем до окончания отпуска, я эпизодически появлялся на работе, больше для того чтобы быть в курсе работы своего отдела. По сравнению с другими отделами мой был самым маленьким. В отделе из четырех кабинетов не считая мой, шесть сотрудников дело-производителей, включая машинистку. Потом мой зам капитан Вознесенский, четыре летчика и рота осназа под командованием капитана Маркелова. Задача роты — разведка найденных порталов с той стороны. Из техники кроме офисной — вертолет МИ-8, самолет для поисков порталов и семь машин с водителями, из них три легковых. В роту кроме четырех армейских грузовиков входило два БТР-90 из моего мира.

У того же Глухарева один только автобат на сотню машин, и вертолетный полк на шестьдесят, так что разница в отделах огромная, но и спектр задач разный.

* * *

— Что уже отгулял? — спросил Серега, отрываясь от бумаг и снимая очки в роговой оправе.

— От звонка до звонка, — хмыкнул я, устраиваясь напротив.

— Как там мой тезка?

— Вопит, титьку требует да спит. Что ему еще делать?

— Беспокойный?

— А ты знаешь, нет. Дочка у меня была, вот та да, беспокойной была. А Серега нет, спокойный. Кормиться по часам, спит нормально, правда спит только днем. У нас уже внутренние часы поменялись.

— У меня так со вторым сыном было. Ничего привыкните.

— Конечно привыкну. Да ладно, главное характер жены вернулся в норму, а то знаешь, с этой беременностью я ее не узнавал, намаялся. Все-таки меняет женщин токсикоз, была сильной уверенной женщиной, а тут…

— Да это нормально.

— Я недавно в интернет в моем бывшем мире выходил, через Белорусский сервер, скачал прикольную картинку. Сыну же всего две недели, я его не то что на руки дышать на него боюсь, а Але срочно надо было с моей мамой по делам отойти, что-то там закупить, они меня с Сережкой и оставили. Так я потом сходил в наше ведомственное фотоателье и сделал цветной плакат. Там парень — отец держит на руках ребенка и оба орут, а внизу надпись: баю баюшки баю где же носит мать твою?

Отсмеявшись Гоголев спросил:

— И что Аля?

— Да ничего, посмеялась, перевесила плакат на дверь в спальню, но с ребенком больше меня не оставляет… Ладно у тебя у самого как дела?

— Да нормально. Старший шестой класс благополучно закончил, средний Виталька в первый класс скоро пойдет. Ну а младший твой тезка недавно ремня получил после того как в садике на соседнюю девочку суп вылил во время обеда. Ольга все у себя в госпитале пропадает, сам знаешь, на всех фронтах наши двинули. Санитарные эшелоны один за другим идут.

— Как там все, а то по радио только общие сведенья?

— Я тебе скажу артиллерия и ракетные системы "Мёртвого мира" это что-то. Потом запись посмотришь, а если на словах то шесть эшелонов обороны немецкого переднего края что они успели сделать за полгода обороны, то есть нашего бездействия за зиму, наша артиллерия взламывала четыре дня. Так вот когда пехота двинула, только на шестой линии обороны встретила хоть какое-то сопротивление, в остальных пяти все было перепахано.

— А почему снова встали?

— Это только в Польше. Помнишь Пилсудского?

— Это народоволец который? Он же вроде в спины наши отходящих частей стрелял и очень этим кичился. Английский выкормыш. Его же вроде по трибуналу заочно приговорили к вышке? Или я не про него?

— Про него. Сейчас политика изменилась, Англии очень нужна послушная им страна рядом с нами. Вот теперь этот однофамилец маршала и рвет зад. Создал сопротивление и начал восстание в Варшаве. Почти как в твоем мире, только глава другой. Вот войска и встали, занимая активную оборону, ожидая пока немцы перемелют восстание тыловыми дивизиями. Англичане прям жопу рвут, закидали наш МИД письмами с просьбой поднажать и помочь сопротивлению. К товарищу Сталину толпой очередь занимают. Ага, щаз-з. нужны они нам потом. Это Пилсудский собрал вокруг себя таких же как он сам, да не малое количество солдат из Армии Крайова.

— Ее еще нет, — напомнил я. — Это название из моего мира.

— Один хрен, нам они не нужны.

— Тоже нашел проблему, у нас же есть мир-тюрьма. Забыл?

— Да в курсе уже. Между прочим начали собирать по спискам кого туда первым отправить. Скоро несколько тюрем изрядно освободиться от местного контингента. Одних только пленённых эсэсовев под три тысячи будет.

— Да ладно, это теперь их проблемы. Не хотят жить нормально, будут жить плохо и крайне мало… Ты лучше скажи для меня есть что?

— У твоего зама план по работе на ближайший месяц.

— Ты лучше словами.

— Словами?.. — задумался Серега, припоминая какое задание давал моему отделу. — С первого июня, то есть через три недели, открываем портал в мир Царя и начинаем вести меновою торговлю. Тебе нужно проконтролировать постройку железнодорожного моста через ту речку, где портал, там уже почти все готово, осталось покрытие и полотно. Прибудет Нахимов и другие офицеры посланцы Царя, но их встреча и размещение проблема Свиридова. Наркомат уже вполне нормально работает, так что включайся.

— Тогда сегодня я буду у себя в отделе, а завтра полечу в Польшу, посмотрю, как там ведутся работы.

— Хорошо.

— Да, а что там с "Мертвым миром" когда начнем работу по нему?

— Вот ты еще! И так Астахов постоянно поминает. С первого июля по нему будем работать. Понял? Первого июля откроешь портал, аналитики решили, что к этому времени кроме наблюдателей, не теряющих надежду, там больше никого не будет. Все давай иди, работай.

— Ладно, — хмыкнул я, однако подниматься не спешил. — Честно говоря я начинаю скучать про приключения.

— А кто ныл, домой хочу, тишину и покой мне подавай? Вон, работа начальника как раз по тебе, — усмехнулся Гоголев.

— Да что-то не по душе она мне.

— У тебя командировки еще будут, поиск порталов один чего стоит.

— Да это все не то. Вот в "Царском мире", в "Зеркальном" или "Мертвом" — там было интересно. Это настоящие приключения о которых можно даже книгу написать.

— Что-то от тебя раньше такого не было слышно. Тебе что китайского мира мало? Забыл, как тебя стрелами нашинковало? И вообще с чего это такие мысли?

— Раньше я не понимал что это такое… Наверное привык к адреналину и приключениям. Ладно, пойду работать, все-таки завтра вылетаем. Кстати, что там за обстановка в Польше?

— Наши войска стоят в активной обороне, сам же в курсе, а так спокойно. В воздухе наше полное господство.

— Лады. Все пока.

— Давай. Вечером зайди, пообщаемся.

— Ладно.

Встав, я оправил френч и направился к выходу. Работы на сегодня много, нужно вникнуть в то, что успели сделать мои подчинённые, предупредить летунов, что дислоцировались на военном аэродром о скором вылете в Польшу, ну и на всякий случай попрощаться с женой. Мало ли что.

У себя в кабинете я взял все межмировые сводки за последний месяц и стал с интересом их изучать. Особенно меня интересовал мир Сталина-2. Как там воюют мои ребята?

Пощелкав клавишей мышки, я вывел на экран рабочего компа информацию по миру Сталина-2.

В течение сорока минут я жадно вчитывался в представленную информацию. Иванов, получивший звание генерал-лейтенанта со своим корпусом и приданными частями из нашего мира не только удержал территории, но и серьезно расширил её, даже захватив часть территорий в Польше, то есть его маневренные группы спокойно катались по ней, пару раз даже достигнув Варшавы. Но быстро получив там по носу откатились обратно. Надо ли говорить что все лагеря для военнопленных, которые были в досягаемости, были освобождены? Правда не все, в некоторых лагерях охрана успевала частично или полностью уничтожить поднадзорных и сбежать. По примерным подсчетам так было уничтожено около пятнадцати тысяч советских военнопленных. В ответ на это был отдан приказ не брать в плен подразделений охранных дивизий и эсэсовцев. Для солдат Вермахта в этом случае были некоторые послабления. Все это было выложено в листовках и сброшено на отступающих или где-то занимающих оборону немцев. Но в принципе из-за наступившей в мире Сталина-2 зимы, причем достаточно суровой, военные действия пришлось прекратить, даже вывести часть подразделений обратно в наш мир, где уже властвовала весна.

После переключившись на другие сводки, случайно попал на информацию о китайцах. Вернее не об их мире, а сколько они успели сделать в виде оплаты за мир. Там были и огромное количество парников в братских республиках, и заводы и фабрики. Где они только начали строиться, а где уже осваиваются заводчанами. Вот в Узбекской АССР уже действует около двух сотен огромных парников выдавая на гора огурцы и помидоры. Большая часть из них шла конечно на консервы, но и часть вагонами по разным лечебницам и больницам страны. Китайцы только недавно закончили строить железную дорогу и теперь гнали эшелоны один за другим через мой родной поселок и местный портал в районе Бреста. Закрыв этот раздел, на который попал случайно, я начал изучать остальные сводки, особенно доклады по постройке моста у портала в мир Царя. Там даже фотографии были. Но этим фото была уже неделя. Думаю, работы там на грани окончания, все таки два батальона железнодорожных войск там трудятся.

Закончил я уже к вечеру, после чего проведя совещание сотрудников отдела, распустил всех по домам. Через полчаса, когда выходил из своего кабинета, запирая дверь на замок, в коридоре повстречал Нахимова, которого сопровождали два сотрудника наркомата. Сам Нахимов был в полной парадной форме контр-адмирала с орденом Красной Звезды на черном военно-морском кителе.

— А Александр, — узнал он меня, протягивая руку, чтобы поздороваться. Быстро же он приобрел местные привычки.

— Добрый день, Павел Степанович. Я смотрю вас можно поздравить с наградой и присвоением очередного воинского звания?

— Да, начинал каперангом на эсминце "Резвый". Огромный опыт Сашенька надо сказать я на нем приобрёл, вот теперь командую тремя эсминцами, держа флаг на лидере. Вы сейчас к Сергею?

— Да к нему, — подтвердил я и все же не удержался от любопытства. — А орден за какие заслуги?

Сопровождение адмирала чуть отстало и не мешало нам неторопливо двигаясь к кабинету Гоголева спокойно общаться.

— Так это еще за январские бои под Ригой. Мне скоро орден Ленина вручат за румынскую операцию, что прошла две недели назад.

— Как же, слышал. Радио несколько дней трубило о победе нашего Флота. Да и сводку прочитал об этой десантной операции. Там все конечно сухо описано. Но достаточно подробно. Да и вас упомянули. Это правда что вам в корму корабля попал крупнокалиберный снаряд береговой батареи и не взорвался и что вы так с ним и вернулись?

— Врут. Боцман почти сразу вытащил, он застрял, заклинив кормовую башню, ломами осторожно выбили, и сбросили за борт. А батарею мы ту подавили, да и десант добил канониров. Главное задачу мы выполнили, уничтожили склады порта и нефтеналивные танкеры. Летчики молодцы хорошо помогли. Говорят, разлившуюся нефть до сих пор потушить не могут… Прошу, — пропустил меня вперед адмирал.

В это время мы подошли к дверям приемной наркома и по очереди прошли внутрь, где секретарь разрешил нам проходить в кабинет Гоголева. Сопровождение осталось в приемной.

Дальше было понятно, Серега достал непочатую бутылку водки и разлил по стаканам, встреча у нас была неформальной. Дальше мы обговаривали переход и сотрудничество до двенадцати ночи потом я спустился вниз и меня отвезли домой. Сам я был вполне в адеквате, так как особо не налегал на спиртное.

Утром меня разбудил будильник. Хмуро хлопнув по кнопке отключения, я покосился на соседнюю пустую половину кровати и, широко зевнув, прямо в кровати сделал пару разминочных движений, разгоняя кровь. Сходив в туалет и умывшись, я прошел в детскую и чмокнул жену, качающую на руках сына, в макушку.

— Здравствую родная. Привет мой хороший.

— Не дыши на ребенка перегаром, — прикрыла собой ребенка Аля.

— Ребенок должен знать все мужские запахи.

— Иди завтракай, тревожный чемоданчик у входа, — хитро увела разговор в сторону Аля.

— Хорошо, солнышко. Мама звонила?

— Нет, мы с ней еще вчера вечером пообщались. Сегодня ее не будет, а завтра она на целый день придет нянчиться, я как раз успею некоторые дела закончить, — пояснила Аля. Оставив ее укачивать сына, тот никак не хотел засыпать, я прошел на кухню и налив себе чая сел завтракать.

Мину через десять, когда я заканчивал, на кухню вошла Аля. Подойдя, она обняла меня со спины.

— Сколько у тебя командировка продлиться?

— Да пару дней. Проконтролирую стройку и обратно.

— Хорошо, тогда при возвращении я приготовлю твои любимые сибирские пельмени. Недавно мясо говяжье привезли, ты его как раз любишь.

— Спасибо любимая, — сказал я приобняв ее.

— Куда?! Рано еще, — ударила меня по рукам жена.

— Эх! — я горестно махнул рукой, жадно поцеловал Алю и пошел собираться. Парадный френч в сторону, быстро подобрал камуфляж и, одевшись, попрощался с сыном, на выходе поцеловал жену, подхватил чемоданчик с личными вещами и поспешил вниз. Вольных уже звонил. Спрашивал когда спущусь. Вылет был назначен на восемь утра, а время уже был семь, что с учетом пробок было трудновато быстро добраться до аэродрома.

Но как бы то ни было, через сорок минут мы были на аэродроме и заняли все десять пассажирских мест в салоне самолета нашего отдела. Через двадцать минут мы были в воздухе. Ближе к вечеру с двумя посадками для дозаправки мы перелетели старую границу на Буге, но из-за начавшейся непогоды сели не на тот аэродром рядом с Объектом, который нам нужен, а на прифронтовой аэродром охраны тыла, где решили остаться на ночь. Всего шестьдесят километров не долетели. Нечего, завтра доберемся, а сегодня нечего ехать по нашим тылам, в которых говорят, иногда постреливают, на ночь глядя не рекомендуют. Тут переночуем.

На этом аэродроме, кстати, использующем сетчатые ВПП для посадок на мягкую почву, недавно прошел дождь и довольно сильно развезло, стояло два полка. Один истребительный на ЯК-3, другой полк был бомбардировочный на "пешках". Правда, летал он в основном ночью. Все летчики в нем были опытными "ночниками". Наша промышленность не выпускала особо сложные самолеты. Только те, которые могла выпускать массово, чтобы покрыть потребности фронта и достаточно удачные для боев в воздухе. Так что к сорок второму наши полки получали те самолеты, которые в моем мире благополучно пережили войну. То есть Як-3 и 7. Что-то из линейки "Ла" было. Из пикировщиков — Пе-2, штурмовики — Ил-2, тяжелые дальние бомбардировщики — Пе-8. Этого пока вполне хватало для всего спектра задач ВВС. Нет, "ночных ведьм" здесь не существовало, однако несколько полков ночников из У-2 создано все-таки было. Раз они удачно применялись в прошлом моего мира.

Несмотря на легкую непогоду один из полков плотно работал, охраняя наши тылы и железнодорожные станции. У немцев самолеты еще оставались, бывало, они устраивали внезапные налеты, так что истребители тут были остро необходимы. Хотя, этих самолетов у немцев становилось все меньше и меньше. А полк "пешек" находился на отдыхе и пополнении. Это нам рассказал один из техников БАО, что помогал нашим летчика убирать наш самолет в капонир и укрывать его маскировочной сетью

Если фронт встал — это не значило что все встало. Например, фронтовые истребители прикрывали небо над Варшавой для наших транспортников, которые сбрасывали на горящий город оружие, боеприпасы и продовольствие. Но это больше для англичан, чтобы показать, мол, немцы создали крупную оборону, которую мы никак не прорвем, поэтому помогаем сопротивлению как можем. Кстати, помощь действительно шла реальная, раз немцы до сих пор не смогли подавить поляков, наши им даже небольшие пушки на парашютах сбрасывали и противотанковые ружья. Причем их же, польские, из трофеев тридцать девятого года. Про это техник сказал с большим удовольствием.

— Я договорился, нам выделили две землянки у столовой, — подошел ко мне Вольных, отвлекая меня от беседы с техником и наблюдением за маскировкой самолета.

Стоявший рядом Старцев, поправил ремень висевшего на плече автомата и кивком показал мне на бегущего в нашу сторону плотного мужичка в летной форме.

— Командир БАО, — пояснил Вольных.

Именно этот живчик в звании капитана и занялся нашим расселением. По утро выяснилось, что погода ухудшилась и прекратились все полеты. Ехать наземным транспортом тоже не вариант, до Объекта хоть и не далеко, но тоже смыла по грязи тащиться нет, вот и решили мы подзадержаться на этом аэродроме. К тому же летчики были довольно веселыми ребятами, да и кухня у них была просто изумительной. Связь у нас с командованием на Объекте была постоянной, так что они не волновались о нашей задержке.

Наконец, когда на четвертый день выглянувшее солнышко подсушило землю, нам дали добро на перелет. Он прошел без проблем, так что рассказывать о нем было нечего.

* * *

— Ну как? — спросил старший инженер, отвечающий за постройку моста. Фамилия у него была примечательной, Андрей Мюллер, поволжский немец. Так как он имел полный доступ к "секретам" порталов, то ответил я честно.

— Отлично. На первый взгляд мост выглядит крепко.

Встав с корточек, я отряхнул штаны, дробным стуком пройдясь по наколенникам, и посмотрел на противоположный берег.

— Прокладка рельсов начнётся на следующей неделе, — понял мой молчаливый вопрос инженер. — Пока готовим полотно. Если хотите мы можем перейти по мосту. Хотя настил еще и не готов мостики уже брошены.

— А насколько поднимется высота моста вместе с настилом и рельсами? — быстро спросил я.

— Примерно сантиметров на шестьдесят, — на память ответил инженер, даже не заглянув в тубус с чертежами, что был у него подмышкой.

— Поберегись! — заорали рядом и мимо пронесся здоровенный боец с тачкой полной щебня, за ним пробежало еще трое.

— Укрепляем настил, места болотистые, — пояснил инженер. Опасливо посматривая на моих телохранителей.

— Меня не это беспокоит, точно не скажу, но нижний край овала примерно на высоте тридцати сантиметров от костяка моста.

— Нужно замерить, что бы было точно, — заволновался инженер.

— Я по этим мосткам не пройду, свалюсь это точно, — с сомнением сказал я глядя на тонкие доски. — Да и площадку надо будет сделать рядом с порталом.

— Хорошо… Андреев! — окликнул Мюллер одного из своих подчиненных. Молодой парень в форме лейтенанта железнодорожных войск подбежал к нам.

— Товарищ военинженер первого ранга… — четко бросил подбежавший руку к виску, но инженер его перебил.

— Беги по мосткам до середины моста, пока мы тебе не скажем: хватит. Запомнишь место, там сделаем площадку.

— Есть!

Лейтенант ловко скользя по мосткам, достиг пролета на середине моста, и когда оказался рядом с порталом я сказал:

— Он на месте.

Пока инженер рассчитывал, как и когда начать работу, я повернулся к своим.

— Что у вас?

— Для ночевки подготовлены две палатки в палаточном лагере батальона НКВД, — ответил Вольных. — Тут в трехстах метрах.

— Хорошо. Стемнеет часа через четыре, так что успеем тут прогуляться. Я вам покажу где мы вбирались из воды и куда уходили от портала… М-да, интересное времечко было, я даже скучаю.

В это время инженер и вернувшийся лейтенант закончили с расчетами и выдали результат.

— Товарищ старший майор госбезопасности, по примерным прикидкам все будет готово к десяти часам завтрашнего дня.

Было видно, что Мюллер человек не военный, и явно призванный из запаса.

— Почему так долго? — удивился я.

— Дело в том, что из двух батальонов в настоящий момент у моста находиться неполный взвод. Остальные подразделения на разгрузке подошедшего состава и создании дамбы в трех километрах позади нас. Дамба в данный момент является первоочередным объектом для стройки… Работы там осталось всего на три дня.

— Теперь понятно, почему тут так малолюдно, я уж думал, что вы с моим прибытием убрали всех от греха подальше. Ладно, в десять так в десять.

Оставив инженера у моста, мы сошли с насыпи. На которой еще не было ни шпал ни рельсов, и по тропинке направились в глубь леса к палаточному городку охраны строительства объекта. А охранял местность целый батальон из ведомства Берии.

После инспекторской проверки работы охраны я по пути показал памятные места, после нашего перехода в этот мир из соседнего и после ужина познакомившись с вернувшимся от дамбы капитаном Григорьевым командиром батальона охранения, лег спать. Григорьев кстати задержался по серьезной причине, утром на один из постов охранения вышли какие-то люди в нашей форме. Завязалась перестрелка, в результате по пятам неизвестных ушел разведвзвод, а погибшего и двух раненых с поста на вертолете отправили в тыл. Капитан как раз встречал разведчиков, которые все-таки догнали неизвестных, оказавшихся немцами и, потеряв одиннадцать человек, уничтожили группу из шести диверсантов. Вот такие дела. Пленных не было. Вот капитан и расспрашивал своих бойцов пытаясь понять случайная это встреча, или немцы реально заинтересовались строящейся дорогой и мостом.

Утром я был разбужен шумом просыпающейся части. Бегали бойцы, раздавались команды. Всё-таки в палатках проживало порядка шести сотен бойцов и командиров, конечно часть в охранении, но все же.

Сев на койке, я полусонно огляделся, кроме меня тут ночевали оба командира. Вольных и Старцев. Пнул ближайшую койку, я рявкнув:

— Подъем!

С добродушной усмешкой посмотрев на проснувшихся и зевающих телохранителей, никто из них не вскочил от неожиданности, и сказал:

— Ну что, принимаем водные процедуры и завтракать. У нас еще дел вагон и малая тележка. Нужно успеть за сегодня, завтра вылетаем обратно.

После плотного завтрака в общей столовой, мы, подхватив оружие, направились обратно к мосту, посыльного от Мюллера не было, просто я решил пронаблюдать за работой.

Как и вчера народу особо не наблюдалось. Пара патрулей с той стороны, у недостроенного дота с этого берега часовой с биноклем. На самом мосту с пяток военных строителей, там же был вчерашний лейтенант. Мюллера я так и не увидел.

— Григорьев идет, — отвлек меня Вольных от разглядывания здоровенного бойца, он был в одних красноармейских шароварах. Работая огромным деревянным молотком на вроде кувалды он бил по щебню трамбуя его. Рядом два бойца поднимали и опускали бревно с прибитыми ручками производя туже работу.

Повернувшись, я посмотрел на капитана, который в сопровождении трех своих командиров и двух автоматчиков приближался к мосту по берегу реки.

— Здравия желаю, товарищ старший майор госбезопасности, — козырнул он. — Тут от поста на дороге сообщение пришло. Из вашего наркомата дополнительные люди на двух машинах прибыли.

— Не в курсе, — удивился я. — Может "портальщики"? Или подготовленная группа для заброски на ту сторону для окончательных переговоров и сотрудничества?

— Старший поста проверил их документы и предписание. Говорит что все в порядке, подписаны товарищем Гоголевым. Задача у них усилить вашу охрану.

— Может быть, я всех из нашего наркомата не знаю, сам понимаешь, что его только сформировали. Ладно, ты их сам проверь, а я пока на мост, посмотрю что там сделали… О, как раз Мюллер бежит.

— Есть, — снова козырнул Григорьев и вместе со своими людьми направился к одной из "шишиг" у насыпи. Вскоре взревел мотор грузовика и он скрылся, двинувшись по дороге рядом с насыпью.

Дождавшись, инженера я в сопровождении его, Вольных, Старцева и двух телохранителей направился по расширенным мосткам к площадке, которую продолжали сбивать строители. Четверо оставшихся бойцов Старцева отошли чуть в сторону, наблюдая за нами и за окрестностями.

Подойдя к площадке, я не активируя портал, показал, где его нижний край, явно расстроив инженера.

— Продеться делать глубокий желоб для портала, чтобы он не перерезал рельсы и чтобы наши составы свободно проходили через них. Жесткость будет нарушена, — покусывая губы, он достал из планшета тетрадку и стал что-то зарисовывать, отойдя чуть в сторону.

— Похоже — это и есть наше усиление, — кивнул Вольных.

Я тоже обернулся на шум приближающихся моторов. Вот из леса появились три машины. Одна уже знакомая нам "шишига", две других были легковыми. Армейский "Хантер" и "Шеви-нива". Вот все прибывшие покинули машины, дав возможность их рассмотреть. Всего прибыло одиннадцать человек. Шестеро было в "Хантере" и пятеро в "Ниве". Они попытались было пройти к нам на мост, но ни мои телохранители, ни Григорьев не имели такого приказа, поэтому остановили их на берегу. Сам же капитан о чем-то поговорив со старшим группы забрал у него бумаги и направился к нам. Что мне показалось странным, что у всех бойцов включая майора, за спинами были небольшие десантные рюкзаки однодневки, однако у пулемётчика в группе моих телохранителей тоже был рюкзак под боеприпасы, так что это хоть и царапнуло глаза, но не удивило.

— О, а я этого майора знаю. Он подчиненный Свиридова, помню его по совещанию. Фамилию только не знаю, — сказал я Вольных, подбородком указав на командира прибывшей группы.

В это время громко бухая подкованными берцами по доскам мостиков к нам подошел Григорьев.

— Товарищ старший майор госбезопасности, я проверил документы прибывшей группы. Похоже, настоящие, — протянул мне документы капитан.

Быстро изучив, их я согласно кивнул. Подписи и печати были знакомых мне людей со всеми положенными секретками.

— Да, — подтвердил я. — Это печать и подпись Гоголева. Он всегда пользовался черными чернилами. Ладно, пойдем, познакомимся.

Приказ на усиление моей охраны меня особо не удивил Гоголев и так ворчал, что меня слабо охраняют. Хотя, по моему мнению, куда больше? Десять человек непосредственного сопровождения, да еще скрытое наблюдения и сопровождение из ведомства Берии. Я о них знал, но никогда не видел, с ними Вольных контакты держал. Более чем уверен за пару дней до моего прилета сюда, часть скрытой охраны перебазировалась да обнюхала все тут. У Григорьева на этот счет я не спрашивал, и так понятно, что ничего не скажет.

Мы по мосткам направились обратно к берегу. Идти было страшновато-то, мостки всего метр шириной, а внизу видна плескавшаяся о железные сваи все еще холодная весенняя война.

— Здравия желаю, товарищ старший майор… — начал было говорить знакомый мне майор, когда мы приблизились к ним в плотную, как вдруг стоявший рядом со смутно-знакомым командиром, прибывший с ним боец присел и ударил по ногам стоявшего рядом Вольных. Судя по хрусту сломав одну из них. Пока майор с хриплым криком, скорее шипением падал на утрамбованную почву, пытаясь выдернуть из кобуры пистолет, тот самый смутно знакомый майор, взял мою руку в захват и хитрым приемом развернув спиной к себе приставил к моему горлу нож и тут же заорал:

— Оружие на землю или я его распластаю!.. Ну?!

На несколько секунд возникла шаткая ситуация. С одной стороны телохранителям требовалось меня охранять, с другой у них был четкий приказ не допустить моего пленения.

И не известные и моя охрана с подчинёнными Григорьева держали друг друга на прицеле напряженно ожидая приказов, пока, наконец, Вольных поймав мой взгляд, не отдал приказ хриплым явно севшим голосом:

— Опустить оружие.

— Сложить его! — быстро скомандовал майор, и чтобы поторопить мою охрану слегка подрезал мне кожу, отчего тонкой струйкой потекла кровь по коже.

Бойцы начали складывать оружие. Надо отдать должное нападающим, они не стали убивать никого, просто отсоединили магазины и побросали оружие в воду, потом достали из машин несколько баулов, а вот дальнейшее мне не совсем, вернее совсем не понравилось. Четверо из нападающих нагрузившись как волы, по мосткам направились к площадке. Военные строители которые застали всю эту катавасию именно на ней перебежали на другую сторону берега к охране, которая наблюдала за нами тиская оружие, но не стреляла. Так вот четверо рванули к площадке, еще трое взяли трех из присутствующих в заложники, это Григорьева, Старцева и незнакомого мне командира из батальона Григорьева, после чего тоже ступили на шаткие мостики прикрываясь ими. Вот только следом за ними продолжая держать нож у моего горла, ступил майор, отчего следуя за ним, мне пришлось семенить мелкими шагами. Оставшиеся трое нападающих продолжая держать мою охрану и бойцов спецбата на прицеле, спиной последовали за нами.

Когда мы достигли площадки, майор внезапно заорал в ухо:

— Где портал?! Где портал сука?!

Понимая, что шансов у нас было мало, я изобразил обморок, повиснув на руках майора. Другой идеи у меня не было. Так я хоть немного оттяну время, сотрудничать мне с ними не хотелось.

— Антоха, давай его, придерживай, — приказал кому-то майор.

Сквозь прищуренные веки я осмотрел, что творилось вокруг, пока меня тащили в сторону портала. На берегу продолжали стоять бойцы, пристально наблюдая за нами, хотя их стало меньше, наверняка кто направился за помощью, кто за оружием. Хотя один из оставшихся телохранителей чуть склонив голову, что-то бормотал в рацию.

В это же время, две из нападающих подхватив мою тушку, осторожно двинулись в сторону портала, причем так чтобы моя рука была впереди. Они суки таким образом пытались найти его и активировать. Что сказать, через два метра у них это получилось.

— Переходим! — скомандовал майор и через несколько секунд следом за нами через портал скользнули оставшиеся нападающие. У меня была надежда что перейдя нападающие попадав с трехметровой высоты поломают себе что-нибудь, ведь разница с высотой между мирами была существенной, однако местные строители успели сделать у портала земляную подушку, так что перешли мы к сожалению вполне благополучно. Вдруг мелькнула тень, и рядом со мной плюхнулся Старцев, после чего портал закрылся. Все, мы оказались в Царском мире. Повернув голову, я посмотрел на лейтенанта и вопросительно приподнял левую бровь. В ответ на это Старцев только пожал плечами, он явно не хотел оставлять меня одного, остальных заложников бросили с той стороны портала.

— Вяжи его, — скомандовал майор своим, сам же ловко вязал мне руки за спиной. Причем так, что ни о каком сопротивлении не было никакой речи.

— Может пристрелить? — спросил один из пленителей, направив ствол на моего лейтенанта.

Майор, продолжая связывать меня, задумался, но потом покачал головой.

— Вещи наши понесет.

Старцева поставили на ноги и быстро стянули всю амуницию, оставив в одном камуфляже. Меня невольно восхитила дерзость и способ похищения. Они конечно могли это сделать и в городе, но именно у портала у них были все шансы оторваться от преследования, просто перейдя на ту сторону. Теперь оставалось понять, как они собираются вернуться обратно, если только…

В это же время меня отвлек раздавшийся рядом возглас:

— Хто тут?

В ответ прозвучала короткая автоматная очередь и последовала команда майора:

— Уходим!

17 мая 1942 года. 14 часов 52 минуты. Москва. Кремль. Кабинет Сталина.

— Что Лаврентий сорвалась твоя игра?! — жестко посмотрел в глаза своему наркому хозяин кабинета. — Думал переиграть их?! А сейчас где? В жопе ты сидишь!

Стоявший на вытяжку Лаврентий Павлович Берия, продолжал молчать, пережидая гнев Сталина, и только капли пота на висках выдавали, что он нервничает.

— Чего молчишь? — немного успокоившись, спросил Сталин. — Садись и докладывай все по "Операции Ы"… и кто же название такое придумали? Чтобы не догадались да? — саркастически спросил Сталин. Приключения Шурика он явно смотрел.

— Да это чтобы не догадались об наживке, — слабым голосом ответил Берия, усаживаясь за стол и раскладывая бумаги перед собой.

— Докладывайте сначала операции, посмотрим, где вы допустили ошибки.

— Есть… Первые подозрения появились еще в августе прошлого года, когда мы обнаружили слежку не только за несколькими нашими высоко стоящими командирами Наркомата, но и за Объектом, то есть Александром Демином. Одновременно с этим к нам перебежал один из наемников посланных Атлантой из мира Демина. Он то и рассказал о задаче убить вас. Чуть позже охрана Демина была уничтожена и заменена наемниками. Результаты вы помните. Бой на подъезде к даче, множество погибших и пропажа Демина. Как выяснилось гораздо позже, уже в феврале этого года, задача у противника была совершенно другая, и нападение на вашу дачу было не более чем отвлекающим маневром от основной задачи — пленить или уничтожить Демина. Конечно же мы бросили все силы на вашу охрану и поиск окопавшихся врагов, несколько ослабив сферу деятельности со стороны Демина. Враги этим воспользовались и начали пополнять Москву своими агентами и завербованными людьми…

— Как они смогли миновать наших сотрудников на таможне порталов?

— С помощью китайцев, когда они гнали через наши порталы эшелон за эшелоном. Как вызнаете, из-за перегрузки контроль был несколько ослаблен. Мы уже отправили в госбезопасность Китая ноту протеста со всеми выявленными местами переходов и получили извинения по этому поводу. Когда заработал прямой путь и меры безопасности работали на сто процентов, всего несколько агентов смогло пройти к нам, остальных или ловили или они были вынужденно вернуться.

— А что с майором госбезопасности Лаврентьевым? — перебил Сталин Наркома.

Чуть помедлив, Берия ответил:

— Теперь достоверно известно, что майор Лаврентиев был убит еще шесть месяца назад вместе со своей семьей. Спецслужбами Атланты была проведена отличная работа по замене Лаврентьева своим человеком. Один из похожих агентов был подвержен пластической операции лица и части тела, после чего он находился на конспиративной квартире, где изучал движения и разговор Лаврентьева с помощью сделанных агентурой видеозаписей нарабатывая навык. После чего сам Лаврентьев и его семья были уничтожены, мы уже обнаружили и вскрыли могилу, после чего лже-Лаврентьев вступил в должность, где отдал заявку на перевод в новый Наркомат.

— Как он объяснил пропажу семьи? — спросил Сталин задумчивым тоном.

— Отправкой в Крым. В лечебницу. В ближайшее время это все конечно бы вскрылось, но лже-Лаврентьеву столько времени и не надо было. Первая их попытка похитить Демина произошла в "Мертвом мире". Операция была разработана довольно точная и вполне выполнимая. Лже-Лаврентьев внедрил в поисковые партии "Мертвого мира" несколько своих людей, которые там вышли на одну из банд. Так же именно он поддержал идею Гоголева не пробиваться со станками и людьми обратно к порталу, что было действительно невозможно, а поискать порталы на месте и попытаться вывезти все через более спокойные миры. Как это ни странно, он смог проработать под видом Лаврентьева больше пяти месяцев, так как никак не мог подобраться к Демину вплотную. К сожалению информацию об этой глубоко законспирированной агентурной сети мы получили всего две недели назад, начав плотной по ней работать, пока не взяли агента-курьера и не вышли на лже-Лаврентьева. Именно после этого он почувствовал наш интерес к себе. Но ничем его не выдавал, продолжая работать, пока внезапно не исчез, пропали также трое командиров из его отдела.

— Что по "Мертвому миру"?

— Операция у агентуры противника началась вполне успешно, банда заглушив связь перебила охрану аэродрома подскока и техников потравив их боевым газом и ожидали прилета самолета. На рации сидел человек отвечающие на кодовые слова. Однако она сорвалась, так как самолет Александра по счастливой случайности так и не долетел до аэродрома подскока, из-за чего им пришлось менять планы. Часть банды на бронетранспортерах охраны выдвинулась к месту падения, другая оставшаяся была либо уничтожена, либо частью пленена подразделениями генерала Василевского. Однако взяты были рядовые агенты и ничего о планах начальства как и о лже-Лаврентьеве они не знали. Дальше мы уже плотно работали по Демину начав "Операцию Ы".

— А как агенты противника собирались вернуться обратно, ведь согласно инструкции портал должен был быть перекрытым? — задумчиво спросил Сталин.

— А зачем им наш портал, если они собирались захватить ключ к нему?

— М-да, идея использовать Демина для возвращения действительно восхитительна, — откинулся Сталина на спинку кресла. — Вы продолжайте.

— К сожалению, мы опоздали, лже-Лаврентьев узнав о скором раскрытии, решил воспользоваться единственным шансом. Собрав всех своих людей, он вылетел на один из фронтовых аэродромов, документы и амуниция у них была готова и выполнена на высшем уровне. Поэтому с такими бумагами они совершенно спокойно смогли добраться до Демина. Им даже машины выделили и сопровождение, которое они по пути уничтожили. Вся операция, конечно, не была продумана лже-Лаврентьевым без огрехов, больше всего это можно было назвать авантюрой, но как ни странно она им удалась. Этому способствовала непогода, которая задержала самолет Демина на тыловом аэродроме, что позволило противнику наверстать упущенное время. В общем, они смогли забрать Демина и уйти ближайшим порталом.

— Почему охрана бездействовала? — спросил хозяин кабинета, раскуривая трубку.

— Майору Вольных был дан чёткий приказ охранять Демина… в любом случае не допуская его гибели. Это был мой личный приказ.

— Причина?

— У нас больше нет ключей и потеря единственного нанесет тяжелый вред не только нам. Не только мы зависим от соседних миров, но и они от нас.

— Да это действительно так… Продолжайте.

— У Вольных не было другого выхода, к тому же я считаю его действия оправданными. В любом случае умение Демина выпутываться из разных неприятных ситуаций уже вошла в поговорку. Я более чем уверен, что Демин вернётся, когда-нибудь, но вернётся. У него здесь жена и сын.

— Это все?

— Нет, товарищ Сталин. Наркоматом была проведена чистка, а также аресты пособников Атланты. Всего их оказалось более ста человек. Окопались у нас за год. Позавчера был взят помощник лже-Лаврентьева который не успел покинуть Москву, он то и раскрыл большую часть секретов своего подручного, а так же где находиться главный резидент и центр агентуры Атланты.

— Так это поэтому в английском посольстве возник пожар. Мне уже прислали ноту протеста.

— Да. Они снова провернули эту комбинацию, надеясь, что второй раз мы не решимся на повторный захват. Они ошибались. К сожалению посла и резидента взять живыми не получилось, но осталась часть их записей. Так же были проведены чистки кабинетов обоих наркоматов. Так как лже-Лаврентьев работал у Гоголева, то жучков в кабинетах было найдено больше всего именно там. В одном кабинете Гоголева больше десяти штук. Чистка от паутины агентуры противника продолжается до сих пор, но зубы мы уже выдрали. Оставшиеся агенты ничем повлиять на ситуацию не смогут, да и недолго им осталось. Клубок все быстрее и быстрее распутываться.

— Хорошо, товарищ Берия, я понимаю, что неудача с Демином ляжет на всех нас грузом вины, однако нужно продолжать работать. Оставьте мне доклад по этой операции, я изучу ее чуть позже.

В это время прозвучала музыка "интернационала" селектора:

— Товарищ Сталин, к вам президент республики Беларусь Лукашенко, — прозвучало сообщение из динамика.

— Пропустите… А вас товарищ Берия я ожидаю к девяти часам вечера с подробным докладом по очистке страны от агентуры противника.

— Есть.

Нарком передал бумаги Сталину и, кивнув входящему в кабинет Лукашенко, вышел из кабинета.

17 мая. 15 часов. 42 минуты. Мир Царя. Местоположение примерно в двухстах километрах от портала. Лес.

— Привал, — скомандовал лже-майор. К этому времени я уже понял, что он не настоящий. Словечки что иногда проскальзывали, ясно давали понять, что он из моего мира.

Хрипло дыша, я упал на прошлогоднюю листву, пытаясь отдышаться после бега. Баулы с вещами навешанные на меня сползли, и сейчас лежали рядом. Около меня упал так же тяжело дышавший Старцев навьюченный еще больше меня.

За последние четыре дня прошедшие с нашего похищения, мы только и делали, что шли или бежали, изредка прерываясь на короткие отдыхи или ночевки. Но как бы то ни было, за эти четыре дня мы все-таки — вернее к сожалению — оторвались от драгун царя, что стояли лагерем у портала. Тем даже собаки не помогли, так как похитители широко использовали снайперские засады, дальнобойной более совершенного оружия, спецсредства и способы уйти по воде.

Перевернувшись на спину, подмяв при этом под себя баул с продовольствием, я вспомнил, как мы попали в этом мир. После оклика часового, его срезала очередь одного из нападающих, как теперь я знал имевшего прозвище Шатун, после чего мы долго бежали по лесу пока не вскочили на распаханное поле. Когда мы его почти пересекли, сзади у леса звонко прозвучала труба и за нами понеслось около сотни всадников, но к этому времени мы уже достигли другого леса, где лже-майор оставил заслон из шести человек.

Дальше нагруженные как волы мы торопливо шли по лесу, хрипло дыша, а за спиной все чаще и чаще били автоматы и пулемет. Через два часа, когда мы пересекли лес и прошли вброд крохотную речушку нас догнал заслон в полном составе.

— Половину эскадрон как не бывало, — усмехнувшись, доложился пулеметчик. Он был старшим в заслоне.

Дальше, когда мы перешли железную дорогу нас еще раз настигали царские люди, уже серьезно, со стрельбой и иногда доходившей до кавалерийской атаки и рубки. Вчера именно так мы лишились прошлого заслона. Так и не дождавшись семерых бойцов, четверо оставшихся пинками подняли нас на ноги и заставили идти дальше. Через некоторые время мы дошли до достаточно большой речки, ширина была метров сто не меньше. На ней старый дед на большой лодке что-то доставал из воды, не сети, а плетенные корзины. Под угрозой оружия он подплыл к берегу, где получил ножом под ребро от лже-майора и отправился кормить рыб. А мы загрузились в лодку и спускались вниз по течению всю ночь, пока не вышли на берег, утопив лодку и не совершив марш-бросок еще километров на сорок. По моим прикидкам мы находились где-то в районе Новгорода. Может еще далеко, но шли в том направлении.

Один из конвоиров, его звали Михаил, подошёл и освободил меня из баулов. Он же занялся приготовлением завтрака. Все той же опротивевшей уже тушенкой и галетами. Но как бы то ни было, нас развязали и даже вручили походные ложки-вилки, дав спокойно поесть, после чего снова связали руки, и после двадцати минутного отдыха снова навьючили вещами.

Шли мы по прежней схеме. Один, его зовут Жора, проверял дорогу метрах в ста впереди, второй, обычно Михаил, сзади, лже-майор и четвертый боец по бокам. Четвертого звали Анваром, он действительно имел восточные черты лица. А вот майора так и именовали, видимо это действительно было его звание. В общем, сбежать фактически не возможно, к тому же это только мы со Старцевым отсыпаемся, они же всю ночь по очереди дежурят, даже лже-майор.

Уйти от места стоянки мы успели не так далеко, как лес закончился, и впереди показались возделанные поля и за невысоким холмом золотились купола то ли церквушки, то ли монастыря.

— Все, привал, дальше ночью пойдем, — приказал майор.

С нас со Старцевым сняли всю поклажу и мы присели чуть в стороне под присмотром Анвара, Жора куда-то убежал, видимо осматривать окрестности, майор сторожил, а Михаил снова достал тушенку и галеты.

Нас охраняли так, что мы даже поговорить не могли с лейтенантом с глазу на глаз, поэтому мы больше переглядывались, подбадривая друг друга.

Послу ужина майор о чем-то переговорил с вернувшимся Жорой и подошел к нам. Михаил как раз снова связал нам руки. Честно говоря, они уже давно натерли запястья до крови.

— Я думаю, что настало время нам с вами поговорить, — сказал лже-майор.

— Что-то не хочется, — честно ответил я. — Я с похитителями из принципа разговаривать не буду.

— Да бросьте. Вы же понимаете, что мы все равно заставим вас делать то, что нам надо… любыми способами. Вы же должны понять, что похитили мы вас по приказу своей страны и в любом случае доставим по назначению… К тому же у нас в приказе двойной смысл, не сможем похитить, уничтожить. Однако я не работаю грубо, старюсь совершить разработанные операции на сто процентов и мне хотелось бы доставить вас к месту назначения живым и здоровым.

— Ага. И еще вам нужно чтобы я нашел и открывал порталы, чтобы вы могли вернуться обратно…. Знаете, что-то не хочется.

— Не хотелось бы действовать грубо… ну да ладно, — поморщился майор. Достав, нож он добавил. — Я не буду вас трогать, но вот ваш подчиненный, о котором вы так заботились в последнее время старший лейтенант Старцев, мне не особо нужен. Как на счет того что я буду отрезать ему по пальцу каждый день, пока вы не найдете портал и не укажите нам на него?

— А если пальцев не хватит? — хмуро спросил я. — Найти портал это вам не иголку в стогу сена, еще труднее. Мы в отделе их только специальными самолетами искали.

— Нужно постараться, так что, вы поможете нам?

— Только в этом, — недовольно кивнул я. Мне хотелось многое высказать майору, но не хотелось портить пока хорошее к нам отношение. Вдруг, какое послабление будет и удастся сбежать? Ведь поиски портала могут затянуться на месяцы, и это не значит, что я их действительно увижу. Если что сделаю вид, что ничего нет, даже если есть.

— Я думаю, вы прикидываете все шансы и строите планы обмануть меня, — задумчиво проговорил майор, пристально глядя на меня. — Так вот, предупреждаю, на поиск порталов я даю вам две недели времени. Если за этот период не будет найдено ни одного, то ровно через четырнадцать дней мы начинаем отрезать вашему лейтенанту лишние части тела. Если это не поможет, то поймаем ребенка, девочку или мальчика, заставим его рассказать вам кто они, где живут и любят ли своих родителей, после чего будем им у вас на глазах отрезать конечности. В общем, я буду убивать по ребёнку каждый день через пятнадцать дней. Думайте!

— Но это не от меня зависит, попадутся они нам или нет! — возмутился я.

— Какие же вы сволочи! — с чувством сказал молчавший до этого Старцев.

— Каждый делает свою работу по мере возможности и умения, — равнодушно ответил майор. Похоже, слова лейтенанта его ничуть не задели.

— Хорошо, я сделаю эту работу, — скрипнув зубами, сообщил я.

— Вот и хорошо, — убрав нож, которым он играл обратно в ножны, довольно кивнул майор.

— Судя по проведенной операции по нашему захвату вы профессионал, раз так спланировали ее и блестяще провели. Как вам это удалось?

Майор вдруг захохотал. Отсмеявшись, он посмотрел на наши мрачные лица и ответил:

— Ваш захват был экспромт. Меня фактически вычислили вот и пришлось делать все очень быстро. Благо я с умел подслушать ваш разговор в кабинете Гоголева о том, что вы направляетесь в Польшу к порталу мира Царя, а так как пятки у меня уже горели, я собрал все своих людей, быстро подготовил документы, правда за это пришлось отправить на тот свет секретаря Гоголева, и вылетел за вами попутным бортом. Мои корочки везде открывали двери. Конечно, все это было не продуманно. Да и опаздывали мы на пару дней, но тут непогода нам помогла, что задержала вас на том тыловом аэродроме. Так что операция хоть и проведена блестяще, не отрицаю, но вот хорошо продуманной ее назвать трудно. Не планировали мы уходить к Царю. Облажались люди Берии, они вас отослали от греха подальше, пока они проводили большую чистку, с зачисткой здания английского посольства, а сделали только хуже. Никто ведь не ожидал, что мы с ТАКИМИ документами будем. Наглость города берет, я хорошо помню эту пословицу и стараюсь ею придерживаться. Как видите, в вашем случае это подтвердилось.

Я задумался, потом спросил:

— А "Мертвый мир"? Там было несколько нестыковок?

— Вот там была уже хорошо разработанная операция по вашему похищению. Да вот не сложилось из-за той чертовой банды, что вас сбила. Случайность конечно, но, неприятно. На аэродроме подскока вас ожидали мои люди. Теперь с вашей удачей Союз еще больше усилился, причем достаточно преданными и благодарными людьми.

— Вот даже как? — я задумался над словами майора.

Как только он отошел, лейтенант не обращая внимания на Анвара спросил:

— Вы действительно хотите им помогать?

— Ты видел глаза этого майора? Он действительно может спокойно перерезать ребенку горло и освежевать тело, причем так чтобы меня до печенок проняло.

— Он подонок.

— Это да, — согласился я. Мельком глянув на Анвара, добавил. — Надеюсь их царские людишки поймают быстрее чем мы найдем портал.

До вечера мы отдыхали, я даже успел слегка вздремнуть. Ночью майор нас поднял и после плотного ужина снова заставил идти. Уже совсем стемнело, когда мы вышли на полевую дорогу слегка разбитую тележными колесами и копытами коней. Я уже пару раз чуть не подвернул ногу на незаметных ночью ямках, пока не догадался идти по обочине.

Часам к трем ночи, когда мы все еще шли по полям, оставив позади пару сонных деревень, стараясь уйти как можно дальше, сзади нас стал догонять странный, но знакомый шум, в котором я легко определил топот копыт и стук колес по дороге. Нас нагоняла карета, или тарантас, в темноте не совсем понятно. Обернувшись, я разглядел едва видное пятно фонаря на транспортном средстве, которое моталось из стороны в сторону рядом кучером.

— Командир? — спросил Анвар, пока майор нас отводил с дороги заставляя залечь.

— Берем, — подтвердил тот. — Только тихо.

— Что будем делать? — негромко спросил Старцев, когда три тени ушли к дороге, а с нами остался Михаил. — Может, голос подадим?

— Не советую… — раздался голос охранника, — хотя… — пробормотал он, и нам шустро были вставлены кляпы.

Когда охранник, прижав меня коленом к еще холодной земле, заталкивал мне в рот кусок специально заготовленной материи, я дернул телом, отчего тот рухнул на землю. Не оплошавший Старцев руки которого были связаны хоть и сзади, но ноги то свободны, спеленал ими Михаила став душить.

Я же навалившись спиной на него, стал доставать из нагрудных ножен, закреплённых на разгрузке, давно присмотренный штык-нож от АКМа.

С трудом достав его, мешала левая нога лейтенанта, да и хрипы полузадушенного охранника тоже. Наконец нож оказался у меня в руке, скатившись с тела, я стал быстро перепиливать себе веревки на руках. Конечно, можно было бы попытаться помочь Старцеву, но охранник был в бронежилете, и со связанными сзади руками ему никак не загонишь нож с боку под ребро, поэтому я очень старательно и быстро работал ножом перепиливая веревку, чтобы прийти на помощь лейтенанту.

В это время раздались хлопки и мне по лбу прилетело гильзой, как я понял Михаил сумел дотянуться до пистолета в набедренной кобуре и несколько раз выстрелить в лейтенанта. Судя по тишине, пистолет был с глушителем. Похоже, трех выстрелов хватило. Разомкнув ноги погибшего лейтенанта, Михаил стал судорожно кашлять, мне же ничего не оставалось как застонать от досады и боли и, вскочив на ноги, рвануть в ночную темень продолжая на ходе перерезать верёвки. Как же хорошо, что на всю ночь небо стянули густые облака.

— Кха-кха… командир… побег… кха-кха, — раздался сзади полу хрип полу вопль. Хорошо же Старцев его приложил, ноги у него тренированные были.

Почти одновременно от дороги, где ржали кони и раздавались крики, ударил мощный, но узкий столб света. Я помнил, что у майора на разгрузке висела труба фонарика, чтобы крепить его под ствол автомата. Он хорошо освещал поле метров на сто, я же успел отбежать всего на сорок-пятьдесят, поэтому мою бегущую тушку быстро обнаружили.

— Догнать, — раздался сзади едва слышный приказ майора. Шансы у них были немалые, так как я не закончил пилить веревки и бежал немного скованно, покачиваясь из стороны в сторону.

Наконец верёвки подались, сбросив путы с рук и выдернув кляп, я рванул по полю изо всех сил, теперь меня ничто не сдерживало кроме двух баулов продолжавших висеть на мне. Подумав, я не стал их бросать, так как баул с одеялами и так был лёгок, только размеры мешали, второй был с продовольствием и насколько я понял с небольшим количеством боеприпасов. Нож же чтобы не мешал, сунул за ремень штанов. Дальше я бежал так, как будто за мной гнались демоны из преисподней. В принципе так оно и было.

Несмотря на полную ночную темноту, глаза за время нашего перехода немного адаптировались и хоть чуточку, но было видно, куда я бегу. Однако когда я оборачивался, то словил свет фонаря в лицо, отчего зрение немного ухудшилось, да и пятна появились.

Насколько я понял, с сорокаметровым опозданием за мной бежали двое, сам майор, продолжая подсвечивать меня, и еще кто-то, кажется Анвар. Чудом, заметив и перепрыгнув двухметровый овражек — спасибо майор, подсветил — я рвану дальше, расслышав через пару секунд сзади ругательство, видимо майор держал фонарь слишком высоко, не освещая землю, вот кто-то из них и попался в эту ловушку дав мне форы еще метров в двадцать.

— Стой! Стрелять будем! — крикнул вслед майор.

Я промолчал, сберегая дыхание. За последние четыре, уже пять дней я немного втянулся, поэтому хоть и устал, но продолжал бежать.

"Не, не уйду, они лучше тренированы. Жадность, до добра никогда не доводила", — подумал я, скинув оба баула. Бежать стало заметно легче и я прибавил скорости, хотя уже начал с хрипом дышать.

Вдруг чуть в стороне хорошо слышно залаяли собаки, и замычало что-то, то ли теленок, то ли корова.

"Деревня!" — радостно чуть не заорал я вслух, и повернул в ту сторону. Через минуту метрах в пятидесяти впереди луч фонарика майора высветил что-то вроде плетенного забора, вот к нему я и бежал, когда услышал вдруг знакомый свист рядом с собой и чпоканья впивающихся в землю пуль.

"Блин! Они по ногам стреляют, или стараются меня задержать!" — с некоторым испугом подумал я.

Дальше я уже бежал зигзагом, а когда добежал к плетню одним махом перемахнул через него, рванув дальше, пытаясь разглядеть куда бегу, тут фонарь майора мне уже не помогал. Вот справа промелькнуло что-то темное, из него раздалось еще одно мычание, видимо это был хлев.

Тут прямо мне под ноги выскочило что-то мелкое и начало громко брехать. От неожиданности я подскочил чуть ли не на полметра, но продолжил бег, почти сразу споткнувшись о стоявшее посредине двора полено, но превозмогая боль, снова вскочил, дернул ногой пытаясь отцепить собаку, на животе перелез через забор из жердин и оказался на улице. Моя встреча с собакой не прошла даром, теперь гавкали все собаки, причем, судя по многочисленности, это явно была не деревня, а что-то побольше, скорее всего даже село домов на триста.

В это время с шипением в небо взлетела осветительная ракета, повиснув далеко наверху на парашюте. Ковыляя по улице, я невольно испытал уважение к предусмотрительности майора, и это учел. Понимая, что меня можно разглядеть издалека, я свернул в первый же проулок, видно было все как днем.

— Вон он! — прозвучал крик, и топот стал приближаться.

Хрипло дыша, я заковылял быстрее. Отбитое колено болело просто адски. Вряд ли перелом, я бы тогда вообще ходить не смог, скорее всего просто сильный ушиб.

Первым меня догнал Анвар и, сбив с ног, стал профессионально месить ногами. Майор, подскочивший чуть позже, начал помогать. Свет еще не опустившейся ракеты им в этом неплохо помогал. Попытка дотянуться до ножа, чтобы полоснуть по ногам похитителей ни к чему не привела, его не было на месте. Видимо выронил во дворе, когда запнулся о полено и боролся с собакой.

Сквозь шум в голове — я все еще пытался отдышаться, несмотря на избиение — я все же расслышал, как скрипнула дверь ближайшего дома и оттуда нас кто-то окликнул:

— Что-то тут происходит, господа? — причем был вопрос поставлен правильно, это был явно не крестьянин.

Меня перестали избивать, поэтому я повернулся на живот и крикнул:

— Беги, это бандиты!

Прозвучал пистолетный выстрел, и на белой рубахе, стоявшего в дверях мужчины, я даже щегольские усики рассмотрел, появилось расплывающееся темное пятно. Как будто не веря себе, он коснулся его и завалился в сени, выстави наружу босые ноги. Почти сразу раздался бабий крик из дома:

— Уби-или-и-и!

— Уходим, — тут же скомандовал майор. К этому времени ракета уже совсем опустилась и стало достаточно темно. Подхватив меня под мышку, так как сам я идти не мог, меня потощали обратно под усиливающиеся вопли женщины.

Когда мы выскочили на окраину села, шум сзади все нарастал и нарастал. Лаяли собаки, мычали разбуженные животные и все громче становилось криков жителей. По пути мои похитители захватили брошенные баулы и скоро мы оказались у открытого тарантаса, куда уже погрузили наши вещи и куда как мешок с картошкой забросили меня. Старцева не было. Видимо его действительно убили и бросили у дороги, решив не тратить время на то чтобы спрятать тело. Все равно уже нашумели и грубо сработали при моём возвращении. Через минуту, когда все забрались в тарантас, один из похитителей сел на козлы и громко свистнув стегнул хлыстом, тут же выругавшись. Кончик хлестнул его по ноге, однако как ни странно запряженная тройка лошадей все набирая и набирая скорость рванула по дороге все дальше и дальше от разбуженного села.

Трясло не милосердно, однако это не мешало мне анализировать свою неудачу.

"Надо было сразу этого Михаила ножом пырнуть, а я освободиться пытаться. Хотя скрученными сзади руками, да еще плохо слушавшимися пальцами это очень трудно, но жизнь Старцеву я бы спас и у нас было бы время уйти как можно дальше. Потом, баулы надо было сразу бросать, чтобы увеличить дистанцию, ну а дальше просто форс-мажор. Чертова собака, из-за которой я сбил дыхание и чертово полено, нога до сих пор болит, но уже не так как избитое тело. Профессионалы, мать их! Сволочи! Били гады аккуратно, не нанося вредя. Кости целы, но вот быстро ходить я еще долго не смогу. Если и смогу, то не далеко и очень быстро уставая, все мышцы отбили, ладно хоть потроха целы… Сеньку жалко, зря я его в этот мир перетащил. Не уберег", — совсем закручинился я, виня себя в гибели лейтенанта.

Гнали мы достаточно долго, почти полчаса, пока от ненормальной скорости движения у нашего тарантаса не соскочило заднее колесо. Если бы отлетело переднее, мы бы все полетели кувырком, а так только слегка осели назад да заскрежетали осью о дорогу.

— Собираем вещи и уходим, — начал командовать майор, первым покинувший тарантас. — Жора, на тебе охранение. Анвар, найди место, где можно спрятать лошадей и телегу. И быстро работаем, быстро! Уже начинает светать, нужно убрать все следы с дороги… Михаил ты как?

Тот что-то прохрипел.

— Не говори, тебе вредно. Присмотри за нашим живчиком, а я пока девку и вещи достану.

К моему удивлению майор за шкирку вытащил из багажного отделения, что находился сзади тарантаса, девушку. Майор оказался прав, светало, уже появилась полоска света на горизонте, так что можно было различить некоторые предметы. Девушка была связана и у нее, как и у меня торчал кляп во рту. Бросив девку в дорожную пыль, майор стал вытаскивать и аккуратно укладывать на обочину вещи. Когда он закончил, Анвар, который уже забросил в тарантас оторвавшееся колесо, взял лошадей под узду и повел за собой куда-то в сторону. Скоро он скрылся с глаз. Видимо там находился или овраг, или лесок, с того места где я лежал на обочине дороги эта местность не просматривалась.

— Поднимайтесь, — приказал майор. Девушке он помог, галантно поддержав за локоток, а вот мне пришлось вставать самому. Получилось только со второй попытки. Мышцы болели просто адски.

На этом майор исчерпал свою любезность и нагрузил девушку баулами не меньше чем меня.

— Вперед! — скомандовал он.

Мы проследовали по дороге метров четыреста, пока нас не догнал Анвар, после чего мы пошли дальше тем же способом. Один спереди идет в дозоре, двое по бокам и один сзади. Только вместо лейтенанта незнакомая девица которая несмотря на кляп умудряется пыхтением высказать все что она думает о похитителях.

Шли мы не особо долго, километра три, причина банальна, я свалился и уже не мог встать. Ночной рывок и последующее за этим наказание подкосило мои силы.

— Жора, нужно искать пристанище дня на два, — приказал майор вернувшемуся разведчику. — Отдохнуть всем требуется.

С меня сняли все баулы и нагрузили на еще более возмущенную девицу, та даже зашаталась от тяжести. А меня поднял Анвар, даже отряхнул от налипшей пыли и начал помогать идти, придерживая за плечо.

Жора нашел отличной место для стоянки, леса вокруг не было, скорее были сплошные поля на много километров вокруг, но зато нашелся глубокий овраг с текущим по дну ручьем и густыми зарослями спрятаться в которых было не трудно. Когда Анвар начал помогать мне спускаться, я даже вздрогнул от увиденного, но быстро отвел глаза чтобы себя не выдать. На середине стремнины ручья висел стандартный двухметровый овал портала. Причем не висел, а сантиметров на тридцать был углублен в воду.

Жора уже расчистил небольшую поляну в глубине зарослей и даже натаскал сушняка с берега ручья. Усадив меня на небольшое кривоватое выбеленное солнцем бревнышко с торчащими обломанными сучьями по краям, Анвар отошел к майору, который присел у Михаила и пользуясь тем что уже часа три как рассвело, рассматривал его повреждения на горле.

— Через неделю пройдет, — констатировал он. — Только не напрягай шею и все.

Анвар о чем-то тихо поговорил с майором, пока Жора шустро снимал с девушки баулы, после чего подхватив поудобнее автомат полез на склон, скорее всего бдеть.

Жора и Михаил начали разводить бездымный костерок, горячего хотелось всем, а я стал бесцеремонно рассматривать девушку. На вид ей было лет шестнадцать-восемнадцать. Трудно понять по ее грязному лицу и припухшим векам. Она явно плакала судя по разводам на лицу, но вот сердитый взгляд ясно давал понять то что она еще не сломлена. Судя по одежде, она дочка или жена помещика. Девушка была в длинном до пят платье неплохого покроя и довольно дорогого сукна, светло-синего, а теперь грязного цвета. Из-за того что вечерами бывало прохладно, на ней была меховая курточка. Шляпки у нее не было, видимо осталась в тарантасе. Вряд ли люди майора бросили такую улику на дороге.

Наконец обед или правильнее сказать поздний завтрак был готов и нас покормили. Даже меня развязали и вытащили кляп, правда связали ноги и, отмерив три метра, привязали к бревну, на котором я сидел, но хоть так. Делали все похитители молча, только изредка перекидываясь словами. Поэтому когда вытащили кляп у девчонки чтобы покормить ее после меня, она тут же вцепилась молодыми крепкими, но острыми зубами в запястье Михаила, прокусив до кожи, отчего тот зарычал, после чего откинувшись на спину завизжала:

— Помоги-и-ите-е!

Наказание последовало незамедлительно, получив крепкую затрещину, ей снова сунули кляп и оставили без еды.

Посмотрев на все это без особого интереса, для меня и так было понятно, что девчонка нужна, чтобы надавить на меня, я как-то незаметно привалился к бревну и провалился в сон.

19 мая. 12 часов 12 минут. Москва. Кремль. Кабинет Сталина.

— Идея профессора Решетникова подтвердилась? — спросил Сталин, как только Берия вошел в кабине. Хотя этот вопрос был скорее риторическим, чем он нужен в действительности. Судя по сияющему лицу Берии, все прошло удачно.

— Так точно. Четыре часа назад сын Александра Демина, Сергей Демин активировал Царский портал. Предположение оказалось верным он тоже может открывать порталы. Гоголев только прислал видео-письмо. Разрешите показать запись?

— Делайте, товарищ Берия, — кивнул Сталин, набивая табаком трубку. В этот раз он обошелся без своих любимых папирос.

Буквально через минуту на экране огромного ЖК-телевизора показалась явно любительская съемка. Сперва оператор сделал круговую съемку, показывая, где находиться. Судя по всему, запись велась с середины недостроенного моста. Всего на мосту находилось два десятка человек, из них Сталин с ходу опознал Алю, жену Демина, с новорожденным сыном на руках и Гоголева, главу Наркомата Точных Наук. Остальные были сотрудниками Наркомата. Вот по знаку Гоголева Аля взяла сына за руку и стала мелкими шажками двигаться по мосту. Пикантность в этой ситуации придавало то, что ребенок явно спал. Оператор мельком показал его лицо. Вдруг замерцал портал, в которые немедленно вошли ключи и подошли "портальщики". Аля же прижимая к себе сына, недобро глянула на Гоголева и поспешила на берег.

Как только запись прекратилась, Берия встал со стула, на котором просматривал запись и, положив пульт на стол, сказал:

— Наши сотрудники уже перешли на ту сторону. Более того они связались с представителями Царя и получили в ответ ноту протеста. Шесть дней назад, через портал проникли неизвестные, убив часового стоявшего рядом драгунского полка, и попытались скрыться. Догнавший их эскадрон драгун понес тяжелые потери в людях и лошадях, наткнувшись на засаду. Еще раз дважды солдаты Царя настигали неизвестных, принимая с ними бой. В последний раз, засада была уничтожена полностью в рукопашной схватке в ста шестнадцати километрах от Санкт-Петербурга. К сожалению остальные сумели скрыться, уведя двух пленных. С нашей стороны были принесены извинения и предложена помощь в поимке преступников. Со стороны Царя был дан отказ, он принял наше посольство, которое сейчас направляется в Санкт-Петербург, но сказал, что они сами найдут неизвестных. Мы сообщили им, что пленен Демин, они пообещали его освободить. Как сказал представитель Царя, граф Юрьев, по следу преступников идет целый егерский полк.

— А что с профессором Траупергом?

— Мы решили временно оставить его в мире Царя советником посла, пока наше посольство не освоиться, после чего он, конечно же, будет возвращен обратно.

— Что там с войной?

— Этот вопрос особо не обговаривали, но как сообщил нам Нахимов, он уже несколько раз сходил в свой мир и обратно к нам. Бои идут. Инженеры строительных батальонов начали прокладывать ветку не только с нашей стороны, но и у Царя. Как выяснилось, у них там еще конь не валялся. Только и успели, что сделать насыпь у портала.

В это время секретарь Сталина сообщил, что в приемной рождает главнокомандующие СССР маршал Шапошников с докладом.

— Завтра в два часа дня доложите мне товарищ Берия все по миру Царя.

— Есть.

19 мая. 17 часов. 58 минут. Мир Царя. Местоположение неизвестно. Лагерь в овраге.

Меня никто не будил и до вечера я успел хоть немного выспаться, проснувшись от ломоты и болей в избитом теле. Еще раз мысленно попроклинав изуверов, так хорошо знавших анатомию человеческого тела, я привстал и стал разминать мышцы под любопытным взглядом готовившего ужин майора. Видимо я ошибся, разбудил меня восхитительный, после многодневных дней с тушенкой и галетами, запах похлебки и бурчание собственного желудка. Жора и Михаил спали, а вот Анвара не было видно, видимо охранял нас. Девка же дремала.

— Ну что майор, выспались? — спросил майор.

Я промолчал, продолжая разминать тело. После завтрака мне снова связали руки, но уже спереди, а кляп так и не использовали, поэтому я мог спокойно разминать и массировать мышцы на ногах, незаметно проверяя узлы, и отвечать майору.

— Чего молчим? — помешав, новенькой видимо недавно вырезанной деревянной лопаткой похлебку, спросил майор.

— Разве не ясно по моему демонстративному молчанию, что я не хочу вами разговаривать, майор?

— Чего так? — хмыкнул тот, и попробовал свое варево на вкус.

— Я не хочу иметь ни чего общего с человеком, который убивает людей так, как будто кровь для него простая вода. Да ладно бы солдат, так еще простых ни в чем не повинных людей. Поэтому мне и не хочется с вами разговаривать.

— Да перестаньте, в подобном случае вы и сами бы так же сделали. Это называется боевая операция и невинных в ней нет.

Подумав я нехотя кивнул.

— Ну допустим это так, однако я останусь при своем мнении. Вы убили моего подчиненного и друга…

— Напомню, что вы напали на МОЕГО подчиненного, — перебил майор, ткнув в моем направлении поварешкой. — И я не тронул ваших людей во время перехода. А на счет жестокости… Какой вы отдали приказ, когда ваши подразделения в соседнем мире взяли в плен почти три тысячи эсесовцев? Да я читал рапорт на имя Берии и знаю, что вы приказали все этих пленных расстрелять, что было выполнено вашими солдатами с легкостью. Так что майор не мне вам говорить о жестокости.

— Мои солдаты тогда выполнили этот приказ с немалым удовольствием и вы знаете почему, майор, в рапорте это было указанно. Не стоило им со злости от больших потерь жечь четыре села и семь деревень. Напомнить вам, что они сделали с жителями? Когда мне разведка доложила, что они их в амбарах и складах заживо сожгли я и отдал такой приказ. Они военные преступники и за это поплатились.

— Вот и поговорили, майор, — улыбнулся майор

— И не стоит коверкать мое звание. Это вы имеете армейское звание майор. Я же генерал-майор, и попрошу соответственно ко мне обращаться.

— Так точно, товарищ генерал, — шутливо отдал честь майор. Ему явно доставляло удовольствие дразнить меня и пикироваться.

Только тут я заметил, что девка давно не спит и с большим интересом слушает нас, переводя взгляд с одного на другого.

— Ответьте мне на один вопрос.

— Почему нет? — пожал плечами майор.

— На кого вы работаете?

— На Штаты естественно, — удивленно ответил он. — То, что мы вступили в Антанту, ничего не меняет. Наши придурки из правительства решили, что будут править мирами если заполучат тебя.

— Я смотрю ты их не очень любишь.

— Терпеть не могу. Но я служу своей стране и выполняю приказы, хоть они и исходят от мудаков.

— Понятно.

После был плотный ужин, я навернул две тарелки, девке же опять ничего не досталось. Ну ничему ее жизнь не учит, зато след зубов теперь есть и у Анвара.

Половину следующей ночи я не спал, чутко прислушиваясь к шагам Михаила, оказалось, его и Жору отрядили дежурить по очереди в ночную смену, поэтому они и спали днем, сам тихонько пытался развязаться. Портал, находившийся всего в шестидесяти метрах от нашего лагеря, манил и звал своим спасением от плена.

К сожалению, перед самой темнотой мне связали руки за спиной, поэтому все попытки ни к чему не привели, только часовой пару раз останавливался около меня и освещал фонариком. Видимо почувствовал, что я не сплю.

В принципе, до портала можно было дойти и связанным да с бревном на плече, оно было высохшим и неожиданно легким. Килограмм тридцать не больше.

Так что нужно только развязать ноги, веревка оказалась нейлоновой, хрен растянешь, освободить хотя бы одну ногу, а там можно бревно на плечо и рвануть к порталу. Главное ночью не промазать мимо него. Причем бежать быстро, так как тихо не получиться, тропа с места стоянки узкая, полюбому сучьями цепляться будет и шуметь.

В общем мысли о побеге я не оставлял, пока меня не сморило и я снова не уснул убедившись что сбежать не получиться. Пару раз еще просыпался, когда кто-то из часовых проверял у меня узлы, а так вполне выспался.

Утром мне дали горячей каши с мясом, на этот раз девка вела себя вполне смирно и нормально поела, а то всю ночь пугала меня своим бурчанием в животе. Кстати, когда я планировал побег, то о ней даже не думал. Все равно ее в любом случае ждал один конец, смерть, а взять ее с собой я был просто не в состоянии.

В этот раз меня даже развязали. Причем полностью. Чтобы я мог восстановить кровообращение и даже дали походить по поляне по кругу. После десятого круга, когда ломота немного стала проходить, я посмотрел на майора и спросил:

— Как на счет помыться? А то воняет меня как от козла.

У меня сердце даже замерло на секунду в ожидании ответа. Пришедшая только что идея была на грани, но как говорил этот майор, война любит дерзких и наглых.

— Хм, почему нет? — задумчиво почесал небритый подбородок майор. — Я даже согласен, сам хотел устроить банно-прачечный день. Помоемся, да приведём себя во внешний порядок. Но позже, ближе к обеду. Сейчас есть другие дела.

Другими делами оказались то, что майор послал Жору и Анвара на разведку местности. Ориентировочно они должны были вернуться к обеду. Вот тогда и можно будет устроить помывку.

Следующие часы для меня превратились в пытку ожидания, но я старался не выдавать свои чувства, хотя пару раз ловил на себе задумчивые взгляды майора. В общем, я сидел и разрабатывал мускулы, благо мне хоть и связали ноги, снова привязав трехметровой веревкой к бревну, но зато и руки были связаны спереди, что позволяло хоть немного помогать кровообращению.

Наконец разведчики с двадцатиминутной разницей вернулись и о чем-то доложили задумчиво кивавшему майору.

— Собираемся. Через пять минут уходим, — скомандовал он. Судя по его виду, разведка принесла очень не утешительные новости и нам снова придётся бежать от преследования, пытаясь на ходу скрыть свои следы.

Начались торопливые сборы, меня отвязали от бревна и освободили ноги, снова вручив два баула. При этом связали руки сзади. Причем не просто связали, а примотали их к телу. Теперь точно, шансов сбежать у меня стало все меньше и меньше. Учли гады прошлый опыт.

Насколько я понял тихий разговор между похитителями, по нашим следам идут солдаты. Видели полуроту, но это были не сосунки, а ветераны. Шли, сторожась и держа оружие наизготовку. Впереди несколько следопытов. Причем Анвар определил в нескольких всадниках казаков, а это совсем мрак. От них уйти трудно, как выяснилось, Анвар сам был из потомков ссыльных казаков.

Как только сборы были закончены, Жора и Анвар исчезли, убежав по тропинке, видимо разведать маршрут для ухода, а мы двинулись следом. Михаил впереди, майор сзади нас. К моему большому огорчению, майор держал меня на поводке, причем на шестиметровом. Видимо он хотел иметь свободу маневра.

Продравшись из кустарника на берег речушки, я с тоской бросил взгляд на овал портала, до него оставалось метров двадцать открытого пространства, и добежать мне до него явно не светило.

Девушка не заметив, что я встал, чувствительно врезалась в меня, толкнув вперед, но я в отличие от нее сумел устоять на ногах.

— Не стоять, — майор помог девчонке встать. — Вперед! Бегом-бегом!

К моему удивлению нас потащили через ручей на противоположный берег. Берцы почти сразу намокли, да и штанины камуфляжных брюк до колена тоже. Девчонка провалившись в одну из незаметных глазу ям окунулась с головой, пока ее полузахлебнувшуюся, кляп то был на месте, не вытащил майор.

Хмуро посмотрев, как майор с ней возиться, вытащив кляп и хлопая по спине, покосился на Михаила, который не отходил от меня ни на шаг. Прошлый опыт был учтен, похитители явно не хотели лишиться единственного человека который может их вытащить отсюда. Так что на рывок у меня уйти не получиться никак. Да тут всего пятнадцать метров, но из-за того что я на поводке, шансов ноль. Скорее всего Михаил просто собьет меня с ног, если я рвану, да и майор дернет за веревку, он обмотал ее себе вокруг пояса под разгрузкой. Да и скорость набрать быстро не смогу из-за привязанных к телу рук и навешанных вещей, даже если избавлюсь от поводка.

К моему удивлению, когда мы снова пришли в движении, то стали спускаться в сторону портала, шагая по берегу. Поглядывая на овал перехода, я мысленно горестно вздохнул, так же мысленно выматеревшись и, пожелав себе удачи, когда до портала осталось три метра, встал, делая вид, что в ботинок попал камешек, тряся поднятой ногой.

Девчонка прошла мимо, обойдя слева, а вот майор заметно приблизился. Когда запас слабины оказался метра четыре, я рванул вперед. Ох как я рванул.

Сзади что-то яростно заорал майор, пытаясь меня остановить, но было уже поздно. Сделав два гигантских шажка, я головой вперед нырнул в портал. Как только мои ноги пересекли его, он захлопнулся перерезав веревку и освободив меня из плена. Аллилуйя! Свобода!

Я уж хотел было мысленно заорать: Ур-р-ра-а-а! Свободе-ен! Но тут сообразил, что все еще падаю.

Честно говоря, когда я понял куда попал, то очень сильно захотел обратно. Я рассчитывал, что портал откроется, перекачусь по земле через голову, портал закроется, и я освобожусь из плена. Как развяжусь от веревки я уж потом бы решил, но действительность разрушила все мои надежды.

Мало того что портал находился на высоте метров пятнадцать, может даже двадцать, считать времени не было, так в брызгах воды из ручья я летел в лазурные воды океана. Так что первым делом я молча выматерился, кляп этого не дал сделать вслух, и успел оглядеться вокруг на предмет земли.

"Уф. Есть земля!" — мысленно заорал я с немалой радостью, встретившись с морской водой.

Тёплая вода, я не ошибся, меня выкинуло где-то в тропических широтах, достаточно жестко встретила меня по спине и заду. Ладно хоть один из баулов был сзади, и упал я скорее на него. На этом радости заканчивались. В нем было продовольствие и я изрядно отбил зад, стукнувшись об банки с консервами. К тому же у меня были свободны только ноги, которыми я стал активно двигать чтобы подняться на поверхность. С такой высоты падения ушёл я метра на три-четыре глубины. Ладно, хоть оба баула были для разведподразделений. То есть непромокаемые, а с достаточным воздухом еще и плавающие, поэтому они не тянули меня на дно, хотя один, тот что с двумя спальниками и четырьмя одеялами еще и тащил наверх зацепившись ремнем за шею. Чуть не удавил гад, и ведь не скинешь его, руки то связаны.

В общем, баулы держались на поверхности сами, нет, тот что с продовольствием заметно тянул вниз, на дно, но вот второй помогал, молодец. У обоих по бокам есть специальные кольца, дернишь и по бокам баулов, надуются по два можно сказать шарика-поплавка, с помощью которых диверсанты и разведчики переправлялись через водоемы, не теряя своих вещей. Они внутрь убирали оружие и боеприпасы, баулы как я уже говорил, были водонепроницаемые.

Вот только это и было проблемой. Руки то у меня связаны, тем более когда я вынырнул ремень баула с одеялами слетел и тот теперь плавал рядом со мной и даже кажется удалялся. Я теперь даже развязаться не смогу, это же нейлон. Он в воде не размачивается.

Первым делом, когда я вынырнул, старательно работая ногами, это отдышался, из-за кляпа на это у меня ушло много времени. Второй баул гад тянул вниз, поэтому шевелить ногами приходилось интенсивно. После того как выровнял дыхание, определился по стоявшему высоко в небе солнцу, где я видел далёкую полоску земли, и задумался. Терять оба баула не хотелось, в них были нужные мне вещи которые в будущем могут пригодиться. Нет, конечно, можно оба бросить, но не факт что я доплыву со связанными руками, а у баулов всё-таки есть встроенные поплавки. Так что не стоит тратить силы чтобы доплыть до суши, а лучше приложить их для того чтобы развязаться. Тогда шансы резко подскочат, и вещи я не потеряю.

Продолжая работать ногами, я стал двигать плечами, стараясь растянуть веревку. Кроме связанных сзади рук, ещё было шесть оборотов вокруг туловища, вот эту веревку я и пытался ослабить сбросив кольца вниз.

Наконец кольца начали сползать с плеч, но зацепились за узлы на руках, несколько раз дернув обеими руками вверх до хруста суставов, а это поверьте мне, не просто, связанны они все-таки за спиной, я, наконец, после очередного рывка освободил руки от колец веревки, которые повисли на бедрах. Дальше уже пошли акробатические трюки, пришлось согнуться, чуть не хлебнув носом соленой воды, и протащить левую ногу через веревки. Благо связаны руки у меня были в запястьях, а не выше, иначе этот трюк бы не прошел. Честно говоря, когда ребристая подошва расцарапав кожу обоих руку застряла, я даже испугался, чуть не набрав воды, но заставил себя успокоиться и все-таки освободить ногу. Немного поплавав и отдышавшись, я приступил к другой ноге, пока не протащил и ее. Первым делом я выдернул кляп, после чего отдохнув, вцепился зубами в узлы. И вот спустя четыре минут я был полностью свободен. На все про все у меня ушло сорок семь минут, согласно наручным водонепроницаемым часам.

Первым делом я дернул за кольцо баула, избавив себя от ноши. Теперь уже не я удерживал его, а он давал мне держаться за него. Потом смотал оба отрезка веревок, один что подлиннее, покрепче обмотал вокруг тела, а тем, которым был связан по рукам, ссадины болели от соленой воды, я примотал ремень баула с продовольствием к поясу. Семьдесят сантиметров было, как раз хватило.

Теперь настало время заняться вторым баулом. Пока я кувыркался в воде пытаясь развязаться, его волнами и легким бризом отнесло от меня метров на двести. Поэтому пришлось нагонять, благо несло его как раз в сторону виденной мной полоски земли. Догнал минут за десять. После чего привязал с помощью другой веревки к поясу, запустил поплавки и, используя баулы для поддержки, навроде плотика, поплыл к берегу, работая ногами. Через десять минут, я понял, что ботинки лучше снять, после чего привязал их шнурками к одному из баулов.

Ну что я могу сказать? Плыл долго, но до темноты никак не успевал, хотя берег стало видно уже с воды. Даже иногда доносился шум прибоя. Ни акулы, ни другие чудища меня не беспокоили, поэтому работая руками и ногами, изредка отдыхая, я раздумывал и делал предположения о мире куда попал. То, что не в свой мир и так понятно. Ни одного инверсионного следа. Сомневаюсь я, что тут нет воздушных дорог, так что мой бывший мир отпадает. "Мертвый" тем более. Редко где встретишь такое чистое небо. Так что это или мир Сталина-2, китайцев, ну или тот где портал был под водой. Вот последнее очень не хотелось бы. Один Гена чего стоит. Гена эта та древняя черепаха, что выпала к нам из подводного портала. Она быстро прижилась у ученых и даже стала откликаться на имя, выпрашивая рыбу. По поведению он явно предок собак.

В общем, это или один из выше названных миров или какой-то новый. Ладно, уже темнеет, а мне еще километра четыре плыть.

Сил уже не оставалась на последний бросок, поэтому хорошенько обвязавшись веревками, я использовал баулы как плотики, банально уснув на них. Ну и что, что ноги в воде, зато выспался нормально, никто не побеспокоил.

В общем, утром я проснулся вполне бодрым, хотя тело продолжало ныть. Развязавшись, я приподнялся на руках, чуть притопив баулы и осмотрелся.

Берег ближе не стал, но и не удалился, что было хорошо. Меня обеспокоило другое. Высотка, на которую я держал путь, сместилась сильно в сторону, да ее вообще почти не было видно. Но зато вместо скал и камней берег был в виде золотистого пляжа с вплотную растущими тропическими деверьями. Видимо меня сносило течение.

Пить хотелось неимоверно, но я загнал вглубь себя жажду, и погреб к берегу. Наконец спустя два часа я с трудом таща за собой на прицепе оба баула, выбрался на песок пляжа и упал, загребая его руками.

Я бы подольше так провалялся отдыхая, но проклятая жажда просто крутила меня изнутри. Проведя шершавим, распухшим языком по потрескавшимся губам, лицо обгорело без кепи, я стал с трудом развязывать веревки.

Первым делом я вскрыл баул с продовольствием, между делом убедившись, что воду сюда не попала. Перебрав вещи я не нашел ни одной фляжки, кроме закопченного котелка, но зато в руки мне попалась банка с ананасами в собственном соку. Этим можно было утолить жажду, что я и проделал, благо банка была из моего мира и имела кольцо для вскрытия. После того как весь сок был выпит я вытер пальцы от песка и стал ловить сладкие кусочки ананаса.

— Уф-ф! Как же хорошо, — отложив пустую банку в сторону, я раскинул руки и завалился на спину, блаженно закрыв глаза. Долго лежать мне не дали панически животные крики из глубины леса, а так же довольный рев. Похоже, кого-то там схарчили.

Вскочив, я быстро осмотрелся, после чего стал расстёгивать второй баул. Посмотрим что у меня с собой. Нужно провести инвентаризацию.

— М-да, даже тут майор подстраховался, — пробормотал я, опустошив оба баула и сложив все вещи. Оружия и боеприпасов в баулах не было. По списку зачитывать не буду, а если на словах, то в вещевом бауле шесть одеял, два спальника, две пары армейского мужского белья, включая три кепи и комплект носков. Последнее хорошо, у моих сырников, которые отстирались за время плаванья, уже дырки появились. Из всего этого порадовала разгрузка, причем как оказалась не моя, а Старцева. В ней я закопался надолго, так как она имела множество карманчиков. Конечно автоматных и пистолетных магазинов в ней уже не было, да и ножны с гранатными кармашками были пусты, но кое-что я все-таки нашел. Видимо люди майора просто подчистили от боеприпасов и больше не копались в ней. Первая и самая важная находка это небольшой, но остро заточенный перочинный нож с отличным лезвием. К нему прилагался точильный камень. Еще была зажигалка в корпусе из нержавейки с оттиском черепа на боку, иголки-нитки, маленькие маникюрные ножницы и медпакет. Вторая и последняя по важности находка была в виде чехла для пехотной лопатки вместе с содержимым на "спине" разгрузки. Вот это действительно вещь, которая может пригодиться. Ее даже можно использовать как оружие, коего у меня как бывшего военного строителя было немало опыта работы с ней. Мы даже шуточные бои устраивали.

Померив все три кепи, я убедился, что моего размера нет. Свою я обронил при захвате еще с той стороны.

— Жаль, что вас не было, когда я плыл, солнце пекло ужас как. Водой спасался, голову смачивая, а не то получил бы тепловой удар. Как есть получил бы, — пробормотал я, выбрав более-менее подходящую кепи и надевая ее.

В продовольственном же бауле кроме семнадцати банок с консервами, причем разнокалиберными, где были и тушенка, рыбные консервы, всего осталось две с фруктами в собственном соку. К тому-же при торопливых сборах майор покидал в этот баул закопченный пятилитровый алюминиевый котелок с крышкой и небольшой топорик. Именно они тянули меня на дно. Тарелок и кружек не было, а вот пара ложек-вилок все же нашлось. Еще в этом бауле были пакеты со специями, чаем и мешочки с дробленой крупой. Это было все чем я располагал, если не считать одежду, обувь и веревки которыми ранее был связан. Оружия не было, баул с боеприпасами в этот раз достался девчонке.

Сложив все обратно, только топорик положил рядом, я запечатал баулы и, повесив их на плечи, причем так чтобы можно было легко сбросить, огляделся, не забыл ли чего и, воинственно сжимая топорик, зашагал по берегу на юг в сторону той возвышенности, что приметил вчера. У меня на ремешке часов еще маленький компас был, так что не нужно было искать мох на деревьях.

Шел я босиком, подвернув до колен штанины. Волны иногда накатывали на берег, укутывая пенистой водой мне ноги.

План у меня был такой, двигаться именно по берегу в поисках выхода из континента рек, где могут быть поселения. Эта земля не была похожа на остров, скорее всего Южная Америка, Австралия или Африка, если конечно я попал в мир прототипа земли.

Я конечно в тропиках не отдыхал, однако общеобразовательные программы по телевизору смотрел. Деревья были вполне земными, те же цветы и лианы что обвивали мощные стволы деревьев. Главное все запутано так, что даже окна не найдёшь чтобы войти в лес, тут мачете нужно, ну или навроде моего топорика. Кстати, надо бы его подточить, а то туповат.

Первая находка у меня была ближе к обеду, когда желудок уже не просил, а требовал хоть какой-то еды, однако нормального места для лагеря я еще не нашел, поэтому продолжал на одном упорстве шагать дальше.

Сперва я не понял, что за темная масса торчит из песка, поэтому приостановился и встал всматриваться, пытаясь определить опасно это или нет. Именно тогда я пожалел, что в баулах не нашлось ни одного самого завалящегося бинокля. Не забывал я поглядывать и на джунгли, все-таки от кромки воды, где я стоял, до них было от двадцати до тридцати метров. Где как.

Предмет находился метрах в десяти от кромки воды полузанесенный песком. Сперва мне казалось, что это камень, но цвет отличался от уже виденных мной камней. Те были светло-серые — этот же темный, почти черный. Больше всего он напоминал угол потемневшего от времени ящика.

Приблизившись еще метров на десять, я убедился, что был прав. Это был ящик. Уже спокойней подойдя ближе, я сбил кепи на затылок и почесал лоб.

В принципе ящик как ящик, можно сказать обычный, и судя по всему целый. Я бы даже сказал не вскрытый.

Еще раз, с подозрением оглядевшись, я положил на песок баулы и достал из одного лопатку, после чего встав перед ящиком на колени, стал отгребать песок в сторону.

За десять минут изрядно устав, я, наконец, откопал его. Вытерев пот со лба, переведя дыхание, я сказал самому себе:

— Нет, надо быстрее пресную воду искать. А то ни попить ни поесть… Даже блин не помыться…. Ладно, что у нас там?

Подковырнув лопаткой несколько досок, я с треском древесины откинул плашки.

— М-да, подарка с небес в виде автоматического оружия даже не стоило ожидать, — пробормотал я, доставая из ящика предметы одежды. Вся она была мокрая и покрыта плесенью, но то, что являлось женской, было понятно даже мне. Более того, судя по местной моде, а ящик не сказать, что пролежал тут больше года, местное время примерно от тысяча пятьсот, до тысяча девятисотого года. Я думаю даже что где-то посередине.

Широкие юбки на китовом усе, глубокое декольте, бельё в виде панталончиков изрядно меня позабавили. Обуви вот не было.

Доски могут пригодиться, не только для костра. Поэтому стал аккуратно разбирать ящик, для меня из всего этого тряпья он представлял самую большую ценность, не считая явно каленные вышедшие из кузницы гвозди.

Сделав небольшой перекур, уничтожив еще одно сладкое фруктовое содержимое одной из консервов, повысив тонус глюкозой, и перекурив пару часиков в тени леса, пока ящик сох на жарком солнце, я приступил к разделке.

Обухом топора я удалил все гвозди из досок завернув их в одни из панталон, что сохли на песке. Ничего, пригодятся куда-нибудь. Если надо вдруг, у меня есть. Сложив доски в поленницу и обмотав их веревкой, я сделал петлю и, накинув ее на плечо, встал и походил. Килограмм сорок, с баулами все шестьдесят, но такой груз я не брошу. Кто знает в какой ситуации все это пригодиться?

Собрав все вещи, и оставив за спиной бабской тряпье, я зашагал дальше. Вершина уже стала более отчетливо видна. Через час меня ожидала очередная находка и в этот раз не ящик, а хорошо обглоданный человеческий скелет у самых деревьев.

У него я задержался не долго, минут десять. Сперва отдохнул, размяв усталые плечи, после чего подошел ближе, морщась от запаха гниения и присев рядом, осмотрел. Сам костяк был не сказать что давний, месяц не больше, а вот оружие что рядом с ним валялось, вернее обломок сабли было все покрыто пятнами ржавчинами. Как я не искал так и не нашел оставшуюся половинку сабли. Или у него она и так поломанной была, в чем я сомневался скол на обломке свежий или ее кто-то унес в себе от кого этот бедолага защищался.

Вокруг были разбросаны обрывки одежды, найдя те на которых были пуговицы, я сравнил.

— Да ты еще и служивый? Военно-морской флот, а?.. Интересно, какой страны? — осмотрев кости, я задумчиво продолжил. — Так вот почему ты погиб, у тебя нога была сломана. Понятно.

Пуговиц было три, я их срезал и забрал себе на всякий случай. Про обломок сабли тоже не забыл, сейчас это достаточная ценность.

В общем, я зашагал дальше с интересом осматривая берег и ближайшие заросли. Вдруг еще что найду. Когда солнце близко склонилось к поверхности океана, я понял что пора искать место для ночлега. Жаль, что до вершины и камней я так и не успел дойти. Придётся разбивать лагерь на открытом со всех сторон пляже.

Доски все-таки пригодились. Да, они были по метру, однако рядом с раскатанным спальником я сделал заборчик со стороны джунглей. Если что у меня будет время отреагировать.

Быстро набрав сушняка, его у деревьев было достаточно, я развел костер и согрев банку с рыбными консервами быстро поел. Потом запил последней банкой с фруктами в собственном соку, после чего прополоскал банки в морской воде и убрал их обратно в продовольственный баул. В общем, я старался ни отчего не избавляться, ведь кружек у меня не было, в чем чай если что пить?

Подложив еще сушняка, специально корягу принес, чтобы долго горела, я сделал полог с помощью веток и одеяла, после чего спокойно уснул, крепко сжимая топорик.

Первая моя ночь на земле прошла вполне благополучно, но несмотря на сильную усталость и от этого крепкий сон меня все же раз десять будили крики из джунглей. Испуганно орали жертвы и предвкушающе охотники. Драма жизни и смерти. Ладно, хоть меня это не коснулось.

Сонно зевая, я выбрался из-под двух одеял, ночью под легким бризом замерз, и стал разводить костер. После завтрака состоявшего из полбанки тушенки, последовал быстрый сбор лагеря и продолжение движения дальше. Буквально через двадцать минут пляж перерезал небольшой ручей, впадающий пресной водой в океан. Если бы я вчера прошел на полкилометра дальше, то и лагерь бы разбил в нормальном месте и хорошо поел. Более того, на берегу этого пятиметровой ширины ручья я обнаружил часть корабельного настила со следами огня на нем. Видимо корабль или сгорел или взорвался. То, что здесь плавают под парусом, нашло свое вещественное подтверждение.

— Ха, готов на что угодно поспорить что погибший моряк именно на этом импровизированном плотике и спасся.

Буквально неподалеку в тени деревьев я нашел старый лагерь, что подтвердило мои предположения.

Посмотрев в ту сторону, где я нашел костяк, задумался:

— Что же ты такое увидел, что со сломанной ногой пополз в том направлении? Или тебя что-то испугало?.. Хм, одни загадки. Ладно, потом разберемся.

Старый лагерь я пока особо не разглядывал, решив поставить свой с другой стороны ручья, так как живший здесь моряк гигиеной не заморачивался. Первым делом я отмыл и отскоблил песком до блеска котелок, после чего пройдя немного вверх по течению заглянув в темный лесной туннель из которого выплывал ручей, набрал воды. Потом развел костер и, сделав импровизированную треногу, поставил воду кипятиться.

Я помнил рассказ своего начальника отдыхавшего в Бразилии и перенесшего дизентерию после того как попил местной воды. Нет, я так рисковать не хотел.

На обустройство временно-постоянного лагеря ушло более пяти часов. Отвлекался я только дважды, чтобы попить чаю и сварить похлебку, потому как я как-то за время работы умудрился выпить все четыре литра чая, но зато после этого жажда, постоянно мучившая меня, ушла далеко в прошлое.

Лагерь я построил бы и за полчаса, ничего сложного, сделать очаг, постель из листов пальм, да полог для защиты от солнца. Но не стоит забывать о безопасности, поэтому я и занимался, создавая забор вокруг лагеря. Сперва я делал его из тех плашек от ящика, но кода мне не хватило материала и я залез метров на десять вглубь джунглей, прорубаясь сквозь лианы и другие, густо опутывающие деревья растения, то обнаружил густой и колючий кустарник. Вот из него я и сделал себе забор, а доски выдернул из песка и сделал из них лежанку, бросив сверху оба спальника.

После похлебки что я сварил, немного отдохнул, скрываясь от знойного солнца под пологом, но после занялся важным делом. Достал точильный камень, разложил вокруг весь инструменты и стал по очереди натачивать их. Сперва поработал с лопаткой, наточив до бритвенной остроты, потом занялся заметно затупленным топориком, за час доведя его до состояния лопатки. Ну и напоследок до самой темноты шаркал по сабле, делая из нее длинный нож. В принципе получилось, только вот с гардой защищающей кисть от повреждения что делать? Пришлось искать, как она разбирается чтобы убрать эту чашу, иначе за пояс не сунешь, мешать будет при ходьбе. Под конец заточки, когда нашел, как снимать ручку я это проделал и убрал гарду, превратив саблю в тридцатисантиметровый нож с заточной с одной стороны. Да ржавчины на лезвии теперь нет, всю удалил.

На этом закончился второй день моего пребывания на неизвестной земле, хотя я больше и больше склонялся к тому, что оказался в Африке. Как-то уж все это было похоже.

Ладно, завтра с утра оставлю вещи в лагере и пойду налегке к вершине. Нужно будет разобраться где я, хотя бы осмотреться что ли.

Повезло, ночь прошла нормально, меня даже перестали пугать шум и крики из джунглей. Привык что ли?

Проснулся я, как только солнце встало, вскочив и сделав несколько энергичных движений разгоняя кровь, быстро позавтракал холодной вчерашней похлебкой, пока на маленьком костерке в одной из консервных банок доходил чай и стал готовиться к разведывательному походу. Ну заодно и порталы поискать. А вдруг?

После завтрака я достал бывшую саблю и задумчиво проверив заточку, пощупал начавшую пробиваться бородку. Через десять минут я уже с удовольствием гладил выбритое лицо, стараясь не касаться двух царапин. Опыта подобного бритья у меня не было.

Быстро собравшись и загрузив в один из баулов самое ценное, то есть все железо, одеяло, один спальник и продовольствие, не забыв котелок, кто его знает, вдруг не вернусь, я перешел вброд ручей, надел носки и высохшие берцы и, зашнуровав их, энергично зашагал в сторону вершины. По примерным прикидкам до нее осталось всего километра четыре, не меньше.

Шагать по влажному слежавшемуся песку было одно удовольствие, изредка только перепрыгивал через растительный мусор, что был выброшен на берег прошлым штормом. Дважды мне попадались отдельные куски дерева, с такими же следами огня, как и у настила, что подтверждало мое предположение о пожаре или взрыве на корабле.

Все чаще и чаше мне начали встречаться камни и невысокие скалы на берегу и на мелководье, о которые разбивались невысокие волны. Шум прибоя здесь был очень высок. Вот у одних из этих скал меня ожидала очередная находка. Подойдя к присыпанным песком деревяшкам, я ковырнул носком ботинка находку и определил в ней остатки бочонка. Видимо его долго било о скалы пока не разбило.

Поправив ремень баула, я отошел чуть в сторону и осмотрелся. Дальше скалы вплотную подходили к морю и по берегу уже не пройти, но и вершина оказалась прямо передо мной. Еще раз осмотрев удобный путь наверх, я направился к деревьям, за ними начинался крутой склон заросший кустарником и травой. Вот по нему я и буду подниматься.

Прорубившись через пятидесятиметровый участок джунглей, я вышел на чистую местность с травой по пояс и зашагал к началу склона. При приближении к густому кустарнику я взял левее, где был просвет и, почувствовав гниющий запах разложения. Погладив обух топора, я поправил ремень баула, чтобы было удобнее и, замерев, прислушался. Кроме шума листвы я различил гул множества мух. Больше всего мне не понравилось то, что и запах и шум мух доносился именно от просвета между кустарником, куда я направлялся.

— Любопытство сгубило кошку, — тихо пробормотал я и, помедлив, настраивая себя, двинулся вперед держа топорик наготове. Через минуту я смог рассмотреть источник запаха, над котором висел плотный рой мух. Это было что-то кошачье, навроде Багиры из мультика Маугли. Эта тоже была с черной шерстью, это можно было различить, несмотря на то, что труп явно кто-то подъел.

Покрутив головой, я стал искать обходной путь. Пришлось возвращаться по своим следам и двинуться левее, пока не нашел еще один проход, однако и тут мне пришлось остановиться, сжимая внезапно вспотевшими ладонями топорище. Никогда не любил змей.

На звериной тропке, по которой шел, разглядев ползущего гада, я весь покрылся потом от неожиданности.

— Червяк переросток, мать твою. Нет, жить в джунглях это не для меня, — пробормотал я разом ослабевшим голосом.

Не знаю, что это было, но змеюка была метров под пять длиной, и ползла в одном со мной направлении.

— А что, если двинуть за ней? Пусть путь мне расчищает, — пробормотал я и, не спуская с извивающегося тела взгляда, двинулся следом.

Таким Макаром мы прошли весь кустарник, хотя змея двигалась не так быстро, как мне хотелось. Потом она свернула куда-то вправо, в сторону трупа Багиры, а я, наконец, начал подниматься по склону.

Вдруг с той стороны, куда уполз червяк, я услышал отчаянное верещание. На секунду замерев, я бросился к источнику звука, потому как он очень сильно напоминал рев котёнка, когда я наступаю ему на хвост, только тут еще оно было испуганным. Да что испуганным, в крике чувствовался ужас.

Я догадывался что увижу, труп Багиры на это навел, поэтому, когда рассмотрел в пасти змеи черный меховой комочек отчаянно верещавший, я действовал не задумываясь.

Змей уже начал скручиваться кольцами, пытаясь удушить жертву, как я с воплем Тарзан в гигантском прыжке опустил топорик на одно из колец удава. Я уже понял кто это.

Удар удава явно ошеломил, так как я практически перерубил кольцо. Змей забился кольцами, котенок отлетел в сторону продолжая верещать, а я просто отскочил в сторону, ожидая окончания агонии. Мой удар фактически перерубил его в середине туловища, повредив хребет. Ну или что у них там.

Сделав три шага в сторону я подобрал шевелившийся комочек и стал поглаживать его проверяя на травмы. Похоже, кроме довольно сильной помятости никаких повреждений у котенка не было.

— Какой же ты худенький. Хотя о чем это я, когда еще твоя мамаша погибла? Сейчас покормлю. Интересно ты еще молочный или уже ешь мясо?

Удав уже почти перестал шевелиться, поэтому отойдя к брошенному баулу, достал вскрытую банку с тушенкой, пальцами ковырнул мяса с подтаявшим желе и, используя ладонь как миску, ткнул ею котёнку под нос. М-да, молочный как же.

В мгновение ока все было сметено с ладони, даже желе слизал.

— Хватит, много тебе после долгого голодания, через пару часов еще дам, — сказал я, когда котенок стал пробовать мои пальцы на вкус. — Слушай а ты там один был или вас там в норе несколько? Больно уж целенаправленно ужик к вам полз, явно не в первый раз. А? Ну-ка посиди на бауле, я нору осмотрю.

Оставив неочищенный от крови змеи топорик рядом с баулом я было двинулся к норе, как заметил что неугомонный котёнок пополз за мной что-то пища, слегка подволакивая ноги. Пришлось вернуться и взять его с собой. Держа в руке сабельный нож, я пустил котенка вперёд и сам по-пластунски втиснулся в узкий лаз. Буквально через пару метров я обнаружил пещерку в переплетении ветвей кустарника.

В этой пещерке и было уютное пропитанное кошачьим запахом гнездо кошачьих. В гнезде обнаружилось еще два испуганных котёнка жавшихся друг к другу и смотрящих на меня ужасно голодными глазами. Мой первый знакомец бодро подковылял к двум другим и дал себя обнюхать. Больше всего те принюхивались ко рту, чуяли, что он только что поел, даже лизнуть пытались.

Потолок природной пещерки позволял сидеть тут, поэтому сев в позу лотоса я подтащил всех троих котят к себе, усадив их на ноги, пришлось вытерпеть их выпущенные коготки и начал гладить. Я всегда умел находить язык с семейством кошачьих, попробую приручить их, если не получиться то отпущу.

Дождавшись когда все трое перестанут дрожать и привыкнут к моему запаху, первым стал мой знакомец, я перевернул каждого и посмотрел кто мне достался. Выяснилось, что было две кошечки и один кот. Это его я спас из пасти и смертельных объятий удава.

— Ну что голодненькие, будем выбираться? Сейчас я вас покормлю и мы вернемся в мой лагерь. Похоже на сегодня разведка откладывается.

Взяв котят в охапку, я так же ползком выбрался наружу и пока никого из хищников не привлек запах свежей крови, подхватил баул, срубил с удава кусок мяса килограммов на шесть и поспешил на берег. Там я расстелил тряпицу и стал по очереди кормить кошечек, отталкивая кота, тот уже поел и лишнего пока ему было нельзя, только вот ему же этого не объяснишь. Пришлось дать немного сока желе.

Когда они опустошили до дна банку с остатками тушенки, я подхватил их на руки, все трое уже клевали носом и понес в лагерь.

— Вот блин и прогулялся. Не было ли печали, — тихо, но довольно пробормотал я, погладив по голове дернувшегося во сне кота. — Надо бы вам имена дать. Ничего, время есть, еще придумаю.

Через полтора часа мы были в лагере.

* * *

Помешивая деревянной лопаткой варево я с улыбкой наблюдал за катающимся комом из трех зверюг. Из него раздавались мявканья, рычания, и победные кличи. Изредка из этого шерстяного клубка выпадал то один, то другой комок шерсти и снова с победным кличем присоединялся к веселью.

Заслонив рукой от мелкого песка котелок, я, продолжая помешивать, снял его с палки и поставив рядом с огнём, закрыв крышкой. Фактически готово, пусть так дойдет.

Встав и со стоном слега прогнувшись назад, в последние двадцать минут я сидел в одной позе, наклонился и поймал одного из пятнисто-черных котят выпавшего из шутливой борьбы. Это была Киса, младшая и самая маленькая, но жутко хитрющая особь из котят. Хотя какие они котята? За последние три месяца на мясной и больше всего рыбной диеты они вымахали в здоровенных кошаков размером мне по колено. Конечно, в своей среде они еще считаются детьми и подростками, но вот уже пару недель как они самодостаточные личности таская мне из джунглей разных зверушек. Мелких еще, но уже мясо. Кошак, которого я назвал Ромео, больше всего приносил в лагерь змей, уж очень он их не любил.

Поставив урчащую от удовольствия кошечку на песок, я выпрямился, та сразу же присоединилась к веселью, и посмотрел на океанскую даль. Блин, три месяца я нахожусь неизвестно где и не могу отсюда выбраться!

В общем, эти три месяца с момента спасения котят я провел довольно интересно и познавательно. Первые две недели я фактически не уходил из лагеря, опасаясь за котят. В общем, то змеиной мясо нам сильно помогло в первые дни, консервы я оставил как НЗ, вот и пришлось искать способы как добыть еду. Сама "еда" очень не хотела попасть к нам в желудки, вот и приходилось придумывать разные уловки.

Первое время нас спасала рыба, добытая на мелководье. Острогу я сделал из молодого бамбука с насечками на острие, по мере использования внося усовершенствования. Поверьте когда рядом с кромкой воды сидят три котёнка и смотрят на тебя очень голодными и жалобными глазами, причем голодными всегда, даже когда наедятся, то невольно начинаешь делать успехи, одну за другой выкидывая на берег мелкие рыбешки насаженные на острогу. К сожалению, из-за несовершенства инструмента часть добычи соскальзывала с острия.

В общем, научился я за эти три месяца профессионально добывать рыбу. Причем тремя способами. Первый это та же острога, в которой я настоящий профи, так как вынужденно тренируюсь три раза в день. Утром, перед обедом и вечером. Второй с помощью плетеных ловушек, тут уж как получиться. Третий самый простой это дождаться когда штормом повыкидывает на берег рыбы и завялить ее. Мы уже два шторма пережили, выяснилось, что зря у меня лагерь на пляже. Повезло, что я догадался, когда начался дождь уйти на расчищенную мной поляну чуть в глубине джунглей. К тому же я узнал, что котята очень бояться грома и вспышек молний, пытаясь в шалаше забраться под меня или поплотнее прижаться, дрожа всем телом. А вот воду они не очень бояться, не любят это да, потом же надо вылизываться. Но не бояться. Вон та же Кира когда в прошлый раз набезобразничала, потом два часа от меня в ручье пряталась пока я отмывал вяленное мясо от песка что она сбросила с веревки.

В общем, через две недели, когда я более-менее научился добывать еду. Рыбу с десятой попытки насаживал, а из мяса охотился только на змей, больших не так много встречалось, я взял с собой котят, положив их в открытый баул, из которого иногда появлялись любопытные мордочки и направился на вершину. Надо же все-таки было осмотреться. К этому времени я вполне освоился с дикой жизнью. Даже сделал трехлитровые фляжки-ведра из стволов бамбука. С помощью них можно воду таскать, а пробкой заткнешь, вот вам и фляжка. Котят, несмотря на то, что они окрепли на змеином мясе и рыбе, в лагере я оставлять не пожелал, популяцию удавчиков я не полностью проредил. Так что шанс, что какой-нибудь гад заползет на территорию лагеря, была немалой. А к веселым детишкам я уже привык, и терять мне их не хотелось. Одно только то, что они охраняют меня во сне, просыпаясь и недовольно хоть и по-детски рыча на неизвестного хищника, уже не раз спасали нас. Один раз это был большой и старый удав метров под пять длинной. Его я забил подготовленным дрыном, после чего полночи занимался разделкой и подготовкой мяса, чтобы вялить его потом на солнце. Другого способа для долгосрочного хранения я не придумал. У меня тогда чуть ли не вся пачка соли ушла, ладно хоть потом нашел на одном из камней белые налеты в которой определил соль и эта острая для меня проблема была решена. Второй раз это был кто-то из родственников котят. Шумно понюхав воздух, он справил малую нужду на ближайшее дерево, из-за чего нам пришлось переносить лагерь и ушел, не смотря на то, что я стоял с дрыном и топориком наготове. Кто были третьим и четвертым я не знал, пошумели оградой, а когда костер вспыхнул от подброшенных сучьев, скрывались в джунглях. Пятый и пока последний был снова удавом, отчего у нас появилось еще змеиное похожего на куриное мясо.

Вот такое дела творились за все время с момента моего попадания в этот мир и на эту землю. Но теперь котята окрепли продовольствия я заготовил с запасом, сделал волокушу, фляги и можно отправляться дальше по берегу в поисках хоть каких-то поселений.

Нет, людей я видел, вернее паруса корабля далеко в океане, но я не стал привлекать к себе внимание. Мне это было ни к чему. Найду портал и свалю в соседний мир, главное найти его, а то я исследовал на тридцать километров со стороны вершины и за ней, и на пятьдесят километров пляжа в противоположную сторону. Даже километров на десять углубился в джунгли и тоже ничего. Пусто.

Во время всех этих разведок меня охотно сопровождали котята, сперва в бауле, потом уже когда подросли рядом. А в последней своей разведке в основном бегая по джунглям изредка высовывая свои мордочки из леса чтобы убедиться, что я не пропал. В этом путешествие мне даже продовольствие не стоило брать. Они мне натаскали одних только трупиков попугайчиков шесть штук, не считая двух обезьянок и трех змей. Последние были жертвами Ромео, ну не любил он их.

Может, я рассказываю и сумбурно, перескакивая с места на место. Но мне так проще.

Так вот когда я в свое первое путешествие поднялся на вершину, что туда и обратно заняло у меня весь световой день, то увидел впереди безбрежный океан, по бокам пустую береговую линию с белым уже привычным песком, а сзади на много километров вокруг дышащие жизнью джунгли. Насколько они тянулись, мне было не видно, может даже на сотни километров. Единственная проплешина среди джунглей это та самая вершина, на которой я стою. За все время путешествий я трижды находил источники пресной воды, но только один, тот первый, идеально подходил для лагеря. Был еще один, но мне местные воды не понравились.

Когда я возвращался с вершины, то решил пройти мимо того места где обнаружил мертвую кошку. Как я и надеялся, костяк был гол и никого из хищников рядом не было, зато среди костей я обнаружил обломанный кончик сабли. Теперь понятно с кем воевал тот моряк. Вот из этого обломка я и сделал новую зазубренную и наточенную острогу с крепким древком. Котята интереса к костяку не проявили.

В общем, я за эти три месяца окреп, потерял лишний подкожный жир, накопленный за зиму, и стал более сухим и поджарым. Про бронзовый загар, думаю не стоит даже говорить, раз я постоянно хожу в одних только запасных кальсонах да в кепи. Одежду и обувь я надеваю только когда ухожу в джунгли, а так они особо и не нужны. Теперь я считал, что шансы выжить у меня в этих местах поднялись с тридцати процентов до семидесяти. Я теперь с улыбками вспоминал, как пытался выжить, со стороны напоминая котенка с еще закрытыми глазами. Даже огонь со временем научился добывать, когда зажигалка "сдохла".

Наконец детишки прекратили резвиться и поднимать в воздух кучу песка и, вывалив языки, развалились в тени деревьев.

— Так, время обеда. Налетай, подешевело, — встряхнувшись от воспоминаний сказал я и направился к висящему на веревках вяленному змеиному мясу, которое котята так любили. Не мое, а их личное слабосоленое, для меня слишком пресное. После еды я попивал чай из самодельной кружки с диким медом вприкуску, а котята вылизывались и только вторая кошечка, властная и признанный лидер кошачьего царства которую я естественно назвал Багирой, вальяжно направилась к ручью попить воды. Именно в этот момент я расслышал далёкий грохот, от которого у всех трех котят встала дыбом шерсть и они насторожились. Помнили гром и грохот во время последней бури.

— Что за хрень? — вскочил я с плетеного стула, и замер прислушавшись. — Готов на что угодно поспорить, что это пушки палят.

Через секунду я начал действовать. Поставив кружку на плетеный столик, рванул к вещам. Так как я собирался через неделю покинуть лагерь и двигаться по берегу на юг, в поисках людей, то часть вещей уже была собрана. Осталось только покидать их на волокушу. Когда сбор уже был закончен я замер. А на хрена мне самому собираться? Нужно ведь только посмотреть, ведь явно стреляют за тем мысом у вершины, если бы дальше то шум прибоя бы заглушил, тут же нет, хоть и не четко, но выстрелы различимы. Вернее даже залпы.

Убрав волокушу в джунгли и замаскировав их, я осмотрел лагерь. Со стороны он теперь выглядел как куча веток и листвы и, придерживая один баул, что взял с собой и висевшую на плече флягу пересек ручей. На этой стороне я переоделся в камуфляж и берцы, после чего рванул к вершине. Котята весело подпрыгивая и отряхиваясь от воды, бежали рядом.

Дорога это была не раз хоженая и изученная, поэтому держа наготове острогу я бежал сперва по пляжу потом по джунглям и только на середине подъема "сдох", дыхалки не хватило. А ведь те же три месяца назад я бы и четверть этого расстояния не пробежал, да что там говорить, я бы еще на пляже "умер".

Багина и Кира по пути пропали, но я знал, что они где-то рядом, а вот Ромео шел рядом как привязанный. Грохот выстрелов, который по приближении были слышны все четче и четче стих, навевали на нехорошие мысли. Кто там воюет? Пираты? Кто победил?

Когда я оказался на вершине то, оставив баул на подступах, где перебежками, где ползком достиг возвышенности и, выглянув, сразу видел источники прошлого шума. При первом же взгляде я похвалил себя, что не вылез и не стал орать от радости, что нашел людей.

На скалах у берега сидел небольшой корабль с английским флагом, до него конечно с километр было, но цвета на флаге я рассмотрел, на зрение не жалуюсь. У корабля с того борта который я видел было шесть пушечных портов. А вот второй корабль похожий на большую фелюку с косыми парусами, что стоял на якоре буквально в ста метрах от первого, был пиратом, причем мусульманским. Большая часть людей на нем были в тюрбанах и белых шароварах. Между кораблями курсировали лодки. На фелюку груженые, обратно пустые. Были и пленные, я видел цепь связанных людей сидящих на палубе фелюки.

— Еще и работорговлей промышляют уроды, — пробормотал я, наблюдая как перевозят женщин в одной из лодок.

В это время пираты, закончив с трюмом стали кантовать пушки, готовясь их по одной грузить в лодки. В общем, очищался корабль до последнего гвоздя.

В течение следующих четырех часов я неотрывно наблюдал за действиями пиратов. Шум прибоя сносил звуки криков и команд, поэтому, о чем они общаются, можно было только предполагать. В принципе я бы и так их не понял.

Вдруг я заметил у одной из скал, торчащих на мелководье, светлое пятно, которое не сразу бросилось в глаза, так как я не смотрел за этим сектором, пока оно, то есть пятно, не пошевелилось.

Теперь я уже наблюдал за ним. Без сомнений это был один из британцев. То ли пассажир, то ли член экипажа, который догадался и осмелился нырнуть в воду. Я был в курсе, что не все моряки в эти времена умели плавать.

— О, да ты там не один, — пробормотал я.

В это время сзади подошел Ромео и как будто ничего не происходит, длинно зевнул, высунув язык, и лег рядом.

— Что проглот наелся? Перышко с морды убери. Опять попугаев гонял? Где сестры?.. Когда же ты по-человечески то заговоришь?.. Хм, что-то у меня тоже живот подводит, а не подкрепиться ли нам? А?

Осторожно задом сползя в низину, я обнаружил у баула спящих кошек, проснувшихся при моем появлении. Дав им напиться налив в миски теплой воды из фляги, я подхватил кружку с чаем, у меня был свой "термос", несколько полосок вяленного змеиного мяса, пару жирных вяленых рыбешек и вернулся на пункт наблюдения, пока котята грызли свои доли… Было бы холодное пиво так вообще кайф. Надо будет продумать процесс брожения и найти замену хмелю. Вдруг получиться сделать пиво?

Поправив на голове сбившееся от ползаний кепи, я, отрезал ножом маленькие кусочки соленого мяса и после тщательно пережевывания запивал их холодным чаем, одновременно наблюдая за драмой, разыгравшейся передо мной.

К вечеру, за два часа до заката пираты, наконец, подняли якорь и начали отходить. Я-то надеялся, что они оставят остов корабля в покое, но я ошибался. Вот на корабле, севшем на скалы, появился дымок, потом открытое пламя. Через пару секунд от него отвалила маленькая лодка и на веслах поспешила за фелюкой. В лодке было трое пиратов.

— Ну и сволочи же, — с чувством пробормотал я.

Мне осталось только наблюдать, как огонь пожирает то, до чего не смогла добраться вода, да изредка бросать взгляды вслед удаляющейся фелюке и зашевелившимся морякам. Они стали медленно двигаться по мелководью к пляжу. Причем странно медленно, я бы уже давно выбрался, благо купался и рыбачил в этих водах постоянно, даже с акулой один раз пришлось встретиться. Встреча прошла в доброжелательной обстановке. Она на меня не посмотрела, а я смог только через пять минут отцепить сведенные судорогами пальцы от камня, за которым прятался.

Наконец фелюка уменьшилась в размерах, я знал, куда она пошла, не смотря на близкую ночь. Там дальше по берегу километрах в двенадцати будет прекрасная лагуна, отличное место для стоянки корабля. К тому же там была пресная вода. Я бы перебрался туда, но в то время, когда обнаружил ее, я еще был не готов. Да и акул там было гораздо больше, чем встречалось возле моего лагеря.

— Ну что кошаки пошли знакомиться? Вряд ли мы успеем спуститься до темноты, но бросать людей на ночь в диких местах тоже не камильфо.

По известной нам тропинке мы за сорок минут спустились в джунгли и по уже заросшему с прошлого раза проходу прорубились на пляж.

Когда я осторожно выглянул, то в четырехстах метрах уже в начинающейся темени заметил двух человек у кромки прибоя. Один из них был здоровый на вид, а вот у второго, худощавого явно были какие-то проблемы. Первый его придерживал.

Выйдя на открытую местность, я крикнул и замахал руками испуганно дернувшимся морякам.

Когда они сообразили что я один, я уже приблизился к ним метров на двести.

Через минуту я подошел ближе. Это действительно были моряки, один явно офицер, судя по эполету на сюртуке, другой в матросском одеянии.

В течение минуты мы изъяснялись жестами пытаясь познакомиться. Через минуту они знали, что меня зовут Алекс, а я понял, что это штурман и боцман. Они были родными братьями. Штурмана звали Кевин Дансе, боцмана Роджер Дансе.

Тут они заметили выглядывающих из зарослей котят и явно побледнели.

— Нормально я вам говорю, — но видя, что меня не понимают, махнул рукой. — Блин, русский учить надо. Нормально все. Кевин, что у тебя с ногой?.. а сломана… даже обе? Где же ты так?.. Ну ничего, ждите здесь, я сейчас схожу лубки вырежу. Пить хотите?

Меня не поняли, пришлось показать знаками, от которых оба моряка яростно закивали. Оставив им фляги и кусочки мяса, с парой сушеных рыбешек, я подхватил топорик и направился в джунгли.

С младшим братом, то есть с Кевином пришлось повозиться. Я наложил ему лубки и мы переночевали на этом пляже, а утром боцман взвалил брата на закорки и двинулся вслед за мной к вершине.

Прорубая проход в джунглях, я изредка оборачивался. У меня было такое впечатление, что меня как будто специально задерживают в этом мире. Но ничего и в этом есть свои плюсы, пока Кевин восстанавливается, Роджер поможет мне с добычей да подучит языку. А то английский тут повсеместно… Ну почти.

* * *

— То есть ты хочешь сказать, что это поможет? — с подозрением спросил Кевин, разглядывая костыли, что я держал в руках.

На жутком английском я ответил, что только так он сможет начать ходить и разрабатывать ноги. За два месяца я стал отлично понимать английский, но вот разговорный навык мне еще нужно нарабатывать, что мы и делали долгими вечерами рассказывая о своих жизнях. Они вроде правду, а я про Московию смешанные с приключениями Гулливера. Короче сказку я им впаривал.

Когда появился боцман, Кевин уже довольно уверенно передвигался по лагерю, загребая босыми ногами песок.

— Ха, смотри-ка помогает, — удивился он.

— Ты сделать лодка? — спросил я.

— Да, осталось только попробовать на воде, — кивнул он.

Вот уже два месяца с момента нашей встречи мы с ним рубили лодку. Причем не просто лодку, а самый настоящий катамаран. Сама лодка будет из ствола дерева, а поплавки навроде закрытых пустотелых пирог. Это уже моя идея.

Конечно, некоторым моим вещам моряки удивились, но ничего особого не сказали. Большую часть неизвестных им предметов я просто не показывал, ни к чему им это.

— Когда отплывем? — спросил Кевин.

— Продовольствие заготовлено, вода тоже. Если испытание пройдет нормально, грузимся и завтра с утра отплываем, — сказал я.

— Согласен с Алексом, — кивнул боцман. — Наши наверное думают что мы погибли.

— Мои тоже, — пробормотал я на русском, и добавил с тоскою. — Как они там?

Через минут оставив Кевина на берегу мы с боцманом преодолевая прибрежные высокие волны оказались в океане, где стали пробовать как катамаран на ходу. Оказалось можно бы и лучше, но что есть, то есть.

На следующий день, простившись с берегом который нас приютил, мы отчалили и стали отходить все дальше и дальше. Мне из нас троих было тяжелее всего, так как я прощался с котятами. Конечно, они уже полностью самостоятельные хищники, которые приходили к нам скорее по привычке, но все равно было тяжело.

Как только Роджер поставил парус, сшитый из моих одеял, мы направились вдоль берега на север, в противоположную сторону той, куда ушли пираты.

Когда мы смогли общаться, я выяснил что это за погибший корабль, куда он шел и что это за континент. Ну и наконец какой сейчас год.

Десятипушечный корабль, на котором служили братья, назывался "Колибри" и был бригом, принадлежавшим Ост-Индской компании. Шестого мая тысяча шестьсот девяносто первого года он вышел из порта Калькутты с грузом пряностей и, спустившись по реке, вышел в открытый океан.

Через два месяца тяжелого плавания, бриг благополучно прошел мимо голландского Кейптауна и принял свой бой с пиратами, где и погиб на скалах. Командовал им капитан торгового флота Эндрю Джонсон. Кстати, Кевин не был штурманом — это я не правильно его понял при первом знакомстве. На корабле если по иерархической лестнице, то — капитан, потом первый помощник, второй и третий помощники. Отдельно и в единственном числе шел штурман. Кевин Дансе, был вторым помощником и на момент нападения спал после ночной вахты. С Роджером я не ошибся, он действительно был боцманом.

Бой произошел у побережья Африки, где именно я не понял, да и современную карту не помнил, но как пояснил Кевин, они были в месяце пути от испанского Гибралтара. Как я понял, мы находились где-то в районе Нигерии. Это единственное государство, которое я помню, что оно находиться с той стороны Африки, где Атлантический океан.

Когда Кевин сообщил мне что корабли компании затрачивают на путь из Индии в Англию от четырех до шести месяцев, я испытал шок. Оказалось это еще нормально. "Колибри" был быстроходным бригом и давал до десяти узлов. Как потом выяснилось, это когда Кевин со скуки начал учить меня письму, много времени уходит на поиск воды и заготовку продовольствия. Бывает корабль стоит у берега неделю, пока охотники из экипажа не обеспечивают людей свежениной и родниковой водой. Причина таких поступков одна и это — цинга.

В общем, мои предположения оказались верные, я в Африке, год был тысяча шестьсот девяносто первый. Месяц начало августа.

Кстати, когда мы начали сносно общаться, я рассказал про моряка и его вещи. По пуговицам братья сходу определили, что моряк был с военного голландского корабля. Но о трагедии, тем более причине они не знали. Это могло быть что угодно, вплоть до молнии, что ударила в корабль и вызвала пожар.

После осознания информации полученной от братьев я разработал самый простой план. Мы на лодке, которую тогда Роджер уже начал рубить добираемся до Португалии, если по пути никакой корабль не встретиться, там уже разбираемся кому куда. Лично я хотел туда где бескрайние поля, чтобы можно было без проблем найти портал. В джунглях конечно интересно, но из-за плохой видимости искать портал что иголку в стогу сена, на открытой же местности это дело заметно упрощается.

В общем, я решил добраться с братьями до цивилизации, а там уж разберусь. Фигня что денег нет, добыть их для меня не проблема. Вон, даже Дансе рты по открывали, когда я показал им пару самых простых фокусов. Чтобы не стать волшебником или колдуном (не знаю как тут с инквизицией) я открыл секреты фокусов, приведя братьев в восторг. Так что проблемы в зарабатывании денег я не видел. Главное добраться до этой цивилизации, а там уж я не пропаду. Самый простой из планов это нанять корабль и вернутся к порталу через который я сюда попал. Но он неосуществим в ближайшее время. Я не знаю высоты до портала и у меня нет денег чтобы нанять корабль в цивилизованной стране.

— Алекс? — отвлек меня от размышлений Кевин.

— Что?

— Мы отошли от побережья на десять миль как ты и просил, — пояснил он.

— А да точно, — закрутил я головой, после чего найдя портал, показал куда плыть. — Туда, еще милю.

Через час, когда мы достигли нужного места я с тоской посмотрел как наша мачта покачивалась на восемь метров ниже портала.

— Кевин, а какая высота мачт у кораблей?

— Это зависит от типа корабля, и кто его построил. А что?

— Хотя бы примерно?

— От сорока пяти до ста сорока футов. Но последние у линейных кораблей.

— Ясно, — пробормотал я, мысленно переводя футы в метры. — А у вас сколько было?

— Семьдесят три кажется, — наморщив лоб вспомнил второй помощник.

— Ясно. Ответь мне на такой вопрос. Мне возможно найти и нанять корабль чтобы он доставил меня сюда?

— Можно конечно, но это дорого… А почему ты постоянно смотришь наверх?

— Да так. Ладно, можно плыть дальше. Роджер, поднимай парус, — велел я, и когда наш катамаран начал набирать скорость, спросил у сидевшего и державшего кормовое весло Кевина. — А у шхун какова высота мачт?

— По разному, но меньше сорока не бывает.

— Значит мне подойдет любой корабль, — пробормотал я задумчиво. До портала было метров одиннадцать.

— Алекс ты уснул? Смотри за морем как договаривались. Нам некогда мы баркасом управляем, — крикнул мне Роджер, работая с косым парусом.

Почему они с братом упорно именовали наш катамаран баркасом не знаю, видимо был похож.

Я, конечно, учувствовал в его постройке но скорее эпизодически так как добыча продовольствия для всех нас было на мне и на котятах. Поэтому Роджер один рубил лодку мои топориком, а Кевин следил за лагерем, при возможности уча меня языку и письму. А я в свободное время помогал то одному, то другому.

— Чисто, никого нет, — известил я садясь обратно на плетённую корзину с вяленными мясом.

— Хорошо. При любом подозрении если что увидишь сразу сообщай чтобы мы успели пристать к берегу.

— Хорошо

К вечеру мы преодолели по моим прикидкам километров восемьдесят, что очень неплохо, несмотря на то что Кевин жаловался на то, что идем мы не особо ходко. Доставший грузило на верёвочке Роджер помакал им в воде, что-то отсчитывая, а потом сообщил, что идем мы при попутном ветре аж на трех узлах. В общем, баркас получился тихоходным, но ведь держался на воде и шел куда нам надо. А что медленно, так куда денешься?

Ночью мы решили не идти, так как еще плохо изучили наш катамаран и его повадки, поэтому ночевали на берегу, найдя тихую бухту, а утром плотно позавтракав и побрившись — это я про себя, отошли от берега и поплыли дальше. Или пошли, как моряки любят говорить? Не знаю, я не моряк.

Про следующие три дня ничего особого сказать не могу. Шли мы в двух километрах от берега, это примерно морская миля, как говорил Кевин. Третью ночь мы ночевали у берега, на якоре-камне. Причина была существенной, на вторую ночёвку на наш лагерь было совершено нападение местных жителей. Самих мы их не видели, только стук впивающихся в песок дротиков и копий, да улюлюканье из зарослей. Пользуясь ночной темнотой мы умудрились свернуть лагерь, благо большая часть вещей находилась в лодке и благополучно отплыть переночевав остаток ночи в лодке в трех километрах от берега. Так что готовили ужин мы обычно на берегу, но вот спали уже в лодке. Благо места для этого хватало. Катамаран был семи метров в длину с высокими бортами.

Но это все было буднями плаванья, на четвертый световой день мы прошли мимо широкой реки впадающей в океан, и снова последовали вдоль берега. Пару раз нам встречались пироги и один раз деревенька на берегу, однако мы благополучно миновали их.

Встреча произошла на пятый день, когда Роджер, имея зрение лучше чем у меня засек мятно паруса впереди по курсу нашего движения. Это был не первый корабль, что мы видели, вернее даже третий. Маршрут обычно шел в двадцати или двадцати пяти километрах от побережья Африки, поэтому мы с ними не встречались хоть и замечали. Причина банальна, и с голландцами и с португальцами британцы были в контрах, поэтому мы и держались у берега. Так как вдали от берега спрятаться от противника было невозможно, а в плен не хотелось никому. Могут продать как живой товар, тут это в порядке вещей.

Так вот этот третий по счету встреченный корабль, как и мы, шел у берега и шел явно к нам на встречу. Причем ветер ему был попутный, так как мы шли галсами из-за встречного ветра, что существенно замедляло наше продвижение вперед.

— Я думаю лучше свернуть к берегу, — предложил я пытаясь разглядеть парус, мысленно завидуя отличном зрению боцмана.

— А толку? Берег открытый, песок. Наш баркас разглядят сразу, — хмуро ответил Кевин, но все-таки повернул к берегу.

Ветер сразу наполнил наш единственный парус и шустро потащил катамаран к берегу.

— Можно собрать у деревьев ветвей и замаскировать его, а мачту сложить. Со стороны будет напоминать кучу мусора, — день ото дня я все больше делал успехи в разговорном английском языке, поэтому меня сразу поняли.

— А это хорошая идея Алекс, — оживился Кевин.

Пока Роджер готовил топорик, я всматривался в приближающийся берег. Несмотря на то, что мы за эти пять дней преодолели километров триста, берег был очень похож на тот где я жил последние пять месяцев. Отличия были несущественными. Разве что выброшенного последним штормом мусора было поменьше, да джунгли отступили от кромки воды дальше метров на двадцать. Пляж тут был по шире.

Как только днище заскрежетало о дно, мы с Роджером босиком прыгнули в воду с разных сторон катамарана и, ухватившись за борта стали толкать лодку на берег, пока нос не уткнулся в песок. Почти сразу Роджер побежал к деревьев держа топорик, а я стал собирать сухие пальмовые ветви, валявшиеся, где кучей, а где и по одиночке, как их разбросал шторм, и подавал их Кевину, маскирующим катамаран. После этого мы с ним сняли парус и вытащили из гнезда мачту, в последнем нам помог Роджер притащивший от деревьев несколько длинный ветвей.

Маскировка заняла почти час, после чего перекусив вяленным змеиным мясом, мы перетаскали самое ценное в джунгли и укрылись среди деревьев. Дальше потянулось длительное ожидание, пока, наконец, корабль не стал полностью виден.

— Похож на большой шлюп нашей постройки… — пробормотал Роджер прищурившись от бликов солнца на воде он пристально рассматривал приближавшийся корабль. — Шлюп плимутской постройки. Теперь я в этом уверен, это наши.

— Подождем, — осадил брата Кевин, — посмотрим на флаг, когда они приблизятся. Это могут быть и пираты и каперы. Многие пользуются нашими кораблями. Вспомни пиратов, что напали на нашу "Колибри". Они сменили только оснастку и укоротили мачты, раньше это был наш барк.

— Что за барк? — с любопытством поинтересовался я, лежа на животе я продолжал рассматривать приближающийся корабль. Уже можно было различить, что корпус у него светло-синего цвета с желтой полосой по всему борту. В этой жёлтой полосе по левому борту, что был повернут к нам было отчетливо видно одиннадцать пушечных портов окрашенных в черный цвет.

— Это такой корабль. Он представляет из себя трёхмачтовое судно с прямыми парусами на всех мачтах, кроме кормовой бизань-мачты, несущей косое парусное вооружение, — снова включил Кевин менторский тон, видимо кого-то пародируя. — Иными словами Алекс, все мачты барка, за исключением последней, из поперечного рангоута имеют только реи, тогда как последняя мачта рей не имеет. Барки нельзя было назвать небольшими судами, но ценят их не за компактные размеры, а за скорость.

— Да я просто так просил, — отмахнулся я.

— Да, теперь и я вижу оба флага, — спокойно сказал Кевин. — Это наши. Причем вон флаг военно-морского флота.

— Интересно, что они тут делают? — вставая, спросил Роджер.

— Идут близко к берегу, может что ищут? — предположил я тоже выскакивая на берег.

В лодке у нас была специально приготовленная корзина в которой были сложены сухие дрова и трава, для сигнального костра.

Вытащив ее на песок мы оба заширкали своими кремнями высекая снопы искр пока трава не затлела и не вспыхнула множеством мелких огоньков. Потом уже схватились хворостины вбрасывая воздух легкий дым. Когда корзина с содержимым разгорелась, мы стали подкидывать влажные листья и ветви что вызвало заметный дым.

Стоявший у борта катамарана Кевин крикнул:

— Все нормально они нас заметили, спускают паруса.

Мы вышли на открытое место, чтобы нас можно было видеть и замахали руками.

— Идем навстречу или дождемся лодки? — спросил я заметив, что с нашего борта начали спускать на воду одну из четырех лодок.

— Думаю лучше идти на встречу. Волны у берега высокие, а у корабельной шлюпки низкие борта. Нашему баркасу они нипочем, а на шлюпке пристать к берегу будет трудно.

— Тогда грузим вещи.

Из моих личных вещей были оба баула, куда были загружены и котелок с вещами, лишь топорик находился открыто в лодке, но я собирался его забрать когда мы окажемся на борту. Я не собирался разбрасываться ценными вещами.

— Точно наши, — пробормотал Роджер, когда мы стали сталкивать катамаран вводу. К этому времени мы успели поставить мачту, избавится от маскировки и натянуть парус, пока не поднимая его.

— С чего так решил?

— Вон красные мундиры в лодке. Это наша морская пехота, их из далека видно.

Привстав на цыпочки, я действительно рассмотрел в шлюпке, которая только что отвалила от борта шлюпа несколько человек в красных сюртуках с белыми наплечными ремнями и в треуголках. В руках у них были видны длинные ружья. Командовал ими и тремя матросами в выбеленной одежде, что управляли лодкой кто-то в синим сюртуке.

Наконец катамаран закачался на волнах, поддавшись нашим усилиям и, когда Кевин забрался в лодку, мы с Роджером развернули его носом к воде и стали толкать, пока дно не пропало, после чего взобравшись на борт, достали самодельные весла и начали грести. С шлюпкой мы встретились когда отошли от берега метров на четыреста, где волны были не так высоки и более пологими.

— Что за корабль? — крикнул Кевин при приближении.

— Его Британского Величества шлюп "Виктория", капитан Горацио Байер. Мичман Джексон, — представился хмурый рыжий паренек в синем сюртуке лет семнадцати на вид. — Кто такие?

— Выжившие с торгового судна "Колибри". Второй помощник Дансе, боцман и пассажир дворянин Алекс Фон Демин. На наше судно было совершено нападение пиратами, мы единственные кто смог спастись. Остальные или погибли или попали в рабство.

— Португальцы или голландцы?

— Мавры.

— Понятно. Они тут тоже бывают бесчинствуют, — в это время шлюпка наконец подошла в плотную и два морпеха перепрыгнули к нам на баркас. — Ладно, капитан разберётся. Следуйте за нами.

Мы начали устанавливать парус, после чего с небольшим креном, даже немного обогнав шлюпку, идущую под веслами, последовали к кораблю. Пока было время, мы оделись, так как чтобы сберечь одежду ходили в одном белье, я вообще был только в кепи да в кальсонах. Кстати, мои трофейные кепи были и у братьев. Свои треуголки они потеряли еще во время спасения с "Колибри".

Насчет того что я был пассажиром "Колибри" мы договорились с братьями особо. Не хотелось рассказывать о себе лишнего, а тут пассажир так пассажир и все. Братья только пожали плечами, согласившись, им было все равно.

Пока мои спутники под любопытными взглядами морпехов одевали свою одежду. Я натянул нижнюю рубаху, потом камуфляжные брюки, куртку, носки и берцы. После того как я застегнул ремень, начал завязывать шнурки на берцах. Поправив кепи, я подмигнул ближайшему пехотинцу, мужику лет под сорок с просоленной косичкой, и посмотрел на приближающийся борт шхуны.

Наконец мы подошли к борту, где свисала веревочная лестница с деревянными плашками на ступеньках. Так как у нас были поплавки, пришлось подходить носом.

Роджер ловко поймал брошенный конец, и привязал ее самодельным швартовам. Первым на борт с трудом поднялся Кевин, потом я и уж после того как Роджер подал мне мои баулы с личными вещами, топорик я забрать у него не забыл, поднялся и сам. На палубе нас ждал комитет по встрече из местных офицеров.

— Добрый день господа, — слегка кивнул довольно молодой мужчина в синем дорогом сюртуке с одним золотым эполетом на плече. — Я капитан Байер. Мои офицеры, лейтенанты Томсон и Грег.

Мичманов коих было семеро, не считая того что нас встретил на шлюпке, капитан представить не посчитал нужным.

— Второй помощник с брига "Колибри" Кевин Дансе. Ост-Индийская компания, шли с грузом пряностей из порта Калькутты. Мой брат Роджер Дансе, исполнял обязанности боцмана. И наш пассажир дворянин Алекс Фон Демин, — за всех ответил Кевин. — На наш бриг было совершено пиратское нападение. Корабль погиб, груз, а так же часть пассажиров и экипажа попали в плен.

— Как это произошло?

— Мы вели бой вблизи берега и сели на скалы, — поморщился Кевин. — Однако это нас и спасло, мы с умели спрятаться среди прибрежных скал и пираты нас не заметили. Потом они разграбили судно и ушли, а мы выбрались на берег. Это все произошло примерно два месяца назад.

— Хорошо. Давайте вы подробно расскажите нам все о своих приключениях за обедом в кают-компании, — предложил капитан.

— Было бы не плохо.

— Томсон. Поднять шлюпку на борт, баркас привязать сзади, возьмем его с собой. Курс прежний.

Почти сразу засвистели свистки и окружавшие нас любопытные матросы разбежались по постам, а мы следом за капитаном и вторым лейтенантом спустились по узкой лестнице внутрь корабля в кормовые помещения.

Я не бросил баулы и вместе с ними проследовал за моряками. Когда мы спустились вниз и прошли по короткому узкому коридору в кают-компанию, судя по двум не убранным гамакам, ее использовали еще как спальню, я уложил баулы в угол чтобы они ни кому не мешали, а после приглашающего жеста капитан сел за общий длинный стол.

Было видно, что кают-компанию используют по разном назначению, не только для трапезы но и в других случаях. На моих глазах лейтенант Грег убрал морские карты, со стола скатав их в один общий рулон и убрал в отдельный сундучок морские приборы, включая большую подзорную трубу. А тихо скользнувшись за нами молодой мичман, лет пятнадцати на вид, быстро и как-то незаметно убрал гамаки. Видимо тут спали те кто стоял на ночной вахте но наше появление их разбудило.

Само помещение было не особо большим, как и сам корабль, где-то три на пять метров. По середине был длинный, но узкий стол, метр двадцать не больше, у стен стояло множество личных рундуков, наверняка мичманов, и две двери. Одна вела в коридор через который мы попали в кают-компанию, другая не известно куда. Окон к моему удивлению не было, видимо они были в личных каютах старших офицеров.

Свет давали три масляных светильника за мутным стеклом и шесть свечей на подсвечнике жестко закрепленного на столе. В принципе нам хватало.

Стульев не было, для этого использовались те самые рундуки про которых я уже говорил. Меня даже позабавила подобная многофункциональность этих предметов. Было видно что все на тесном кораблей имело двойственное значение. Видимо поговорка: в тесноте да не в обиде — тут имела наибольший успех.

Как только мы сели на пододвинутые тем же расторопным мичманом рундуки, мичман Джонсон как раз доложился на ухо капитану о нашей встрече, тот сказал:

— Пока готовиться обед и доставляются блюда, нам бы хотелось послушать о том, что с вами произошло.

Кроме самого капитана, лейтенанта Грега и старшего штурмана, были все мичманы и штурманские помощники свободные от вахты. Они оккупировали все свободные места и с любопытством слушали рассказ Кевина. Под конец, когда он закончил капитан спросил у меня:

— Так вы из России? Дворянин?

— Помещик, — утвердительно кивнул я. — По вашему дворянин невысокого звания. Простите, я плохо говорю по-английски.

— Ничего, нам понятно. Вон, я даже могу сказать что лейтенант Грег ранее служивший на фрегате "Резвый" был в Московии и даже знает ваш язык… Ну Фридрих, скажи что-нибудь.

Я понял, что меня проверяют на правдивость. Поэтому внимательно слушал, что говорит занервничавший лейтенант. По мере произнесенных слов мое лицо все краснело и краснело, пока я не выдержал и натуральным образом не заржал.

— Простите мою бестактность, — вытирая платком слезы, попросил я. — Разрешите задать вашему лейтенанту вопрос?

— Да, конечно.

— Вы слышали эти слова в каком-нибудь припортовом кабаке?

— Да, а как вы догадались? — удивился тот.

— Я с младых лет живу в России но таких ругательств даже не слышал. Наверное вы разговаривали с моряком?

— С купцом из Новгорода, он называл себя "кормчим".

— Ну тогда все понятно. В следующей раз если будете у нас в России не говорите в высшем обществе эти слова, не так поймут.

Капитан, который нас внимательно слушал, пытался скрыть улыбку, насмешливо поглядывая на лейтенанта. Видимо тот изрядно нахвалился, что знает русский язык.

— У вас есть документы подтверждающие личность? — спросил Байер.

— Были, однако, когда я выпрыгивал в окно, то подхватил то что легче всего, то есть сумки. А документы у меня хранились в сундучке. Боюсь, сейчас они находятся в руках пиратов, как и деньги, но не думаю, что они что-то поймут.

Оба брата спокойно слушали мою ложь, так как мы обмусолили эту тему заранее. Они помогали мне не потому что я им заплатил, нет, у меня на это не было денег. А потому что они оба были шотландцами и были благодарны мне за спасение и помощь. Как оказалось шотландцы тут очень не любили англичан, частенько воюя с ними.

— Хорошо. По прибытии в Плимут я сообщу о вас в таможенную службу, дальше уже с вами работать будут они. Позвольте полюбопытствовать, откуда у вас столь занимательный костюм?

— Купил в голландской фактории охотничий и походный костюм. Мне очень понравился и я не пожалел денег.

— Дорого, позвольте узнать?

— Почти два фунта, но они еще под меня подогнали.

— Капитан, сэр, когда мы отправимся в Британию? — спросил Кевин, и чуть-чуть пододвинулся, когда повар с помощником внесли блюда. Он сидел в проходе у двери.

— Мы не закончили работу, но осталось последнее задание. Выполним и сразу идем домой, — ответил капитан.

Я вздохнул несколько свободнее, похоже, деза прошла. Не потому что я такой плохой актер, а потому что мои слова подтвердили братья. Тем более Кевин солгал, что видел мои бумаги, когда стоял на вахте в Калькутте.

Дальше мы стали обедать. М-да, по сравнению с местными офицерами я настоящий аристократ, так как очень ловко пользовался ложкой, вилкой и ножом, изредка промокая губы платком. Офицеры же даже рыгать за столом не стеснялись, варвары.

После довольно приличного обеда, было видно, что питаются на корабле свежениной, капитан распорядился поселить Кевина как офицера хоть и торгового флота в мичманской, то есть в кают-компании, благо запасной гамак был в наличии. Роджера в матросский кубрик, хватит и того что он поел с нами дополняя интересный рассказ Кевина, а меня подселили к лейтенанту Томпсону, потому как больше было некуда, не к капитану же.

Сам Томпсон был на вахте, поэтому каюту показал мне Грег, сам он делил похожую каюту со старшим штурманом.

Каюта была совсем крохотной, как я уже говорил, корабль размерами не впечатлял, однако матрос смог подвесить тут гамак для меня, а лейтенант показал куда лучше сложить вещи. В самой каюте была спартанская обстановка. Койка, столик с двумя грубо-сколоченными стульями с сидушками из парусины, и два рундука, видимо с личными вещами лейтенанта. Больше всего меня поразила картина на стене. Парусник в облаках белоснежных парусов на высокой волне. Нарисовано было красиво и, похоже не давно. Подписи художника не было.

Потыкав пальцев в холстину, где был нарисован один из парусов, я пробормотал:

— Ничего похожего с оригиналом.

Это действительно было так, все паруса "Виктории" были грязно серыми, а не белоснежными.

Убрав вещи под столик, я попробовал залезть в гамак, что на качающемся корабле довольно непросто и когда это получилось, немного отдохнул, скидывая напряжение. Через час, сменившись с вахты, пришел хозяин каюты и мы быстро с ним познакомились. Как оказалось "Виктория" шла к той реке, мимо которой мы вчера проплывали. За два дня поднявшись по ней вверх по течению, мы встали у какой-то рыбацкой деревушке, где стали чего-то ожидать. Мне понятное дело не говорили что.

* * *

С соседом по каюте мы довольно быстро сошлись на почве любви в игре в покер. Ну лейтенант то действительно любил, а вот я больше притворялся. Хотя умел, не скрою. Причем четырьмя способами.

На реке мы стояли не так долго, дней восемь, а для разнообразия службы и чтобы не скучать британскими моряками давно были придуманы разные уловки. Для матросов частые учебно-боевые тревоги, для офицеров игры в карты. В частности в покер. Хороших игроков среди них не было, разве что старший штурман Крис Редон, показывал более-менее неплохие задатки, но против меня они не катили. Я еще при первом предложении сыграть заявил, что очень хороший игрок, чтобы потом не обвиняли в шулерстве, и что у меня нет денег, все осталось в том сундуке с документами. Меня поняли и капитан расщедрился ссудить меня пятью шиллингами в залог моей одежды. Видимо заинтересовала она его. Эти шиллинги я отбил обратно достаточно быстро, вернув долг расстроенному капитану, он явно надеялся на штурмана Редона.

Особо моряков я не раздевал, так по мелочи спуская и понимая выигрыш за эти восемь дней заработав один фунт и тридцать семь шиллингов. Мало ли, обидятся и оставят тут. Поэтому я и хитрил, оставляя офицеров довольными изящной и интересной игрой. Да и мне было интересно так убивать время.

Мы как раз обедали, когда наблюдатель сообщил, что в деревню вошли новые люди. Не белые. Видимо те, кого и ожидал капитан, потому как все засуетились. Меня попросили посидеть в каюте, а братьев Дансе заперли в матросском кубрике. В нашей с Томпсоном каюте было небольшой оконце которое можно было открывать, но к сожалению корабль стоял другим бортом к нужному берегу. В течение трех часов раздавался топот босых матросских нос на палубе, скрип талей и плеск волн за бортом. Из трюма явно что-то выгружали.

Вот ближе к вечеру, я заметил, что засвистели трели свистков и корабль заскрипев всеми своим швами и рангоутом стал разворачиваться. Когда корабль встал носом вниз по течение я заметил на берегу топу чернокожих людей и штабеля ящиков с бочонками. Я готов был поклясться, что это оружейные ящики.

Когда стемнело, мы спустились вниз по течению на несколько километров и встали на якорь, видимо капитан не хотел оставаться на ночь рядом с той деревушкой.

О том, что я что-то видел, я естественно никому не сказал, поэтому жизнь на корабле шла своим чередом. К вечеру следующего дня мы вышли из реки и, отойдя от берега, наконец, направились в Англию.

* * *

— Мистер Фон Демин? — обратился ко мне мужчина в парике, треуголке и явно служебном коричневом сюртуке. Он стоял у трапа пришвартованной шхуны и смотрел прямо на меня. Рядом с ним стоял лейтенант Грег. Что мне не понравилось, так знакомо бегающие глаза мужчины.

— Да это я, — повернулся я к служащему. За последний месяц мой английский приблизился к совершенству, все-таки огромная практика, так что у меня прослеживался только легкий акцент.

— Таможенный департамент Его Величества. Старший служащий Гельмут Райн, — слегка кивнул мужчина.

Обернувшись, я посмотрел на капитана Байера, который с легкой злорадной улыбкой смотрел на меня. Наверное не стоило мне опускать его на двенадцать фунтов, но уж больно хотелось наказать за непомерное любопытство о моей стране.

В это время с юта как раз показались Кевин и Роджер. Я успел с ними распрощаться на всякий случай, да еще вручить каждому по одному фунту. Они были без денег, так что наличка пригодиться. Без слов оба брата приняли мою благодарность, понимая для чего она.

— Братья Дансе? Кевин и Роджер? — уточнил у них таможенник.

— Да это мы.

— Попрошу вас следовать за мной.

Когда мы спустились на каменный пирс порта Плимута, нас взяла под стражу шестерка солдат из местных и мы в сопровождении таможенника направились куда-то к портовым постройкам.

В Плимут мы пришли к обеду, пока маневрировали и нас на прицепе большой десятивесельной шлюпке подтащили к пирсу, где крепко пришвартовали шлюп, наступил вечер. Однако, не смотря на то, что солнце было еще достаточно высоко, в городе уже были тени и при легком тумане город казался сказочным рисунком, в котором сквозь туман проглядывали слегка расплывчатые нарисованные дома. И только мелькающие пешеходы, кареты, шум живого города да дымящие трубы домов давали понять, что все это настоящее.

Наконец следуя за таможенником мы подошли к двухэтажному дому с узкими окошками и, пройдя через неохраняемую дверь, оставив четверых из шести солдат с наружи. После чего проследовали мимо конторки у входа где сидел писарь в таком же сюртуке, как и у служащего что нас вел и, оставив обоих солдат в коридоре вошли в большое помещение. Там было две конторки, показывающие, что этот кабинет занимают трое таможенных служащих, но все они были пусты.

— Вы господин Демин подождите снаружи, там есть скамьи. Ожидайте, когда вас позовут.

— Хорошо, но если можно побыстрее, — продолжая держать спесивый и высокомерный вид, сказал я. — Мне еще искать гостиницу.

Таможенник не счел нужным ответить, занимая один из столов и приготавливая писчие принадлежности. Три свечи стоявших на столе видимо давали ему достаточно света, чтобы можно было что-то писать. В комнате было уже темно, было заметно, что наступает ночь.

Ждать пришлось почти час. Сидя почти в полной немного мрачноватой темноте я старался прислушаться, о чем говорят в кабинете. Дверь была плотно закрыта и разобрать, о чем говорят не предоставлялось возможным, жаль солдаты не давали подойти к двери и уже нормально подслушать.

В это время от входной двери к нам проследовал важный мужчина в уже привычном парике и темном сюртуке, в темноте непонятен был его цвет, но вроде зеленый. Вот в кабинете разговор стих, пришлось подождать еще минут пять, пока из кабинета не вышли усталые братья и тот самый важный мужчина. Кевин кивнул, значит все прошло нормально, и они все подтвердили.

— Алекс, за нами прибыл представитель компании, поэтому мы уезжаем. Нас ждут в представительстве компании, потом мы отплывем в Лондон.

Мы быстро распрощались, обняв друг друга. Проводив взглядом уходящих братьев, я после приглашения таможенника проследовал в кабинет, не забыв подхватить баулы с вещами. Деть мне их тут пока было негде.

— Присаживайтесь, — довольно вежливо предложил таможенник, указав на стул перед столом.

Уложив вещи, я присел за стол, внимательно посмотрев на таможенника.

— Разрешите представиться. Старший служащий Гельмут Райн. Таможенный департамент Его Величества в Плимуте.

— Алекс Фон Демин. Дворянин, — сухо представился я, продолжая придерживаться выбранной легенды.

— Браться под роспись рассказали, что вы были приняты на борт в Калькутте. Старший Дансе подтвердил, что видел ваши документы. С этого момента вопрос снимается, у нас нет причин не доверять им. Вопрос только один, что вы делали в Индии и что у вас в сумках?

— В сумках походный набор из одеял и посуды для путешествий по дикой местности. Оружия к сожалению нет. А в Калькутте я был проездом путешествуя. До этого был в Японии. И там и там понравилось. Все было не обычно.

Таможенник довольно долго расспрашивал меня на тему путешествия, на каком корабле приплыл в Индию из Японии и другие мелкие вопросы. Не думаю что это нужно таможенникам, видимо для местной разведки собирают сведенья. Про одежду он ничего не спросил. Поэтому когда беседа-допрос закончился, я спросил:

— Как насчет документов, ведь мои были потеряны?

— Мы не можем вам просто так без официального подтверждения выдать подобные документы. Вам нужно обратиться в министерство внешних отношений. Мы можем только выдать проездные документы.

— А если очень надо, а бегать по другим министерствам не хочется? — спросил я, выкладывая на стол, тяжело звякнувший кошель.

Таможенник жадно посмотрел на него и, чуть помедлив, протянув руку, взял его. Быстро развязав горловину, он высыпал на ладонь десяток тяжелых желтых кругляков.

— Думаю, пять фунтов обеспечат вашу лояльность и помогут получить нужные документы, — продолжал убеждать я Райна.

— Мало, — коротко сказал таможенник. — Поймите меня. Вас зарегистрировали в журнале учета согласно заявке капитана Байера.

Имея немалый опыт работ с документацией, я только презрительно фыркнул.

— Заявка капитана наверняка была устной. Поэтому вас останется внести в журнал что сведенья не подтвердилось, выдав мне нужные документы.

— Это так, — согласно кивнул таможенник, отчего свисающие патлы парика качнулись. — Но я не один, подобные документы подписывает мой начальник сквайр Буш.

— Вот у меня есть еще пять фунтов, но документы должны быть на дворянина. Не волнуйтесь, скоро я покину Англию и проверка, если она возникнет, ничего не подтвердит. Бумаги уплывут вместе со мной, — ложь легко слетала с языка.

— Хорошо, — посмотрев на мешочек, что я покачивал в руке, ответил Райн. — Сегодня начальника на месте уже нет, но завтра к обеду все будет готово.

У меня от взяток оставалась всего тридцать семь шиллингов, поэтому я озаботился ночлегом, так как уже стемнело и искать самому проблематично, поэтому с этим вопросом я обратился к Райну.

— Недалеко есть отличная гостиница. Называется "Белая лилия", — покусав губы, ответил он. Видимо щедрое раскидывание значительных сумм, а для него десять фунтов это годовая зарплата, повлияло на выбор. Не удивлюсь что гостиница для дворян достаточно дорогая. Поэтому пришлось спустить его с небес на землю.

— Чтобы там поселится у меня еще нет документов, поэтому лучше найти место переночевать там, где особо не задают вопросов.

— Тогда лучше всего подойдет "Приют странника". Его облюбовали морские офицеры. Хороший отель, его держит бывший капитан линейного корабля.

— Принимается. Так что на счет документов?

— Я сам принесу их к вам в отель, там и рассчитаемся.

— Отличная новость.

— Раз эту проблемы мы решили, давайте займемся моими прямыми обязанностями. Нужно расписаться в ряде документов. На ваш опрос и осмотр личных вещей…

Через двадцать минут с баулами в руках я вышел на крыльцо таможенного здания и громко свистнул как советовал Райн. Через несколько секунд ко мне подкатила местная наемная карета.

— Сэр? — спросил кебмен.

— "Приют странника", — велел я ему, закидывая баулы на одно из сидений и залезая следом.

Через двадцать минут при свете свечей, подсвечник держал слуга, я уже устраивался в одном из лучших номеров отеля, заказав помывку. На все я потратил шесть шиллингов и восемь пенсов из своих запасов. Пять за два дня в гостинице, один за горячую воду и за еду в номер. А пенсы ушли за услуги наемной кареты. Дорого, блин.

Райн меня не обманул, к обеду, когда я обедал омлетом с гренками и подогретым молоком, взяв на десерт яблочный пудинг со сладким чаем, он наконец постучался ко мне в номер.

Я быстро просмотрел рукописные тексты на двух листах пергамента увенчанные красивыми почерками и печатями. Конечно, Кевин учил меня писать на песке печатными буквами, и перед отплытием мы только-только перешли к правописанию, но разобрать о чем написано в документах мог хоть и с проблемами. В одном было ясно что я дворянин, причем было написано что я "шевалье" с пометкой о том что выдали мне их в замен утерянных, в другом проездные документы. На мой не особо искушенный в этом взгляд все было нормально, только вот возник один вопрос:

— А почему шевалье? Ведь у вас сейчас война с Францией?

— Сквайр мы вам дать не можем, а французские вполне. К тому же видите, у вас стоит отметка, что вы Московит, — указал таможенник.

— Да вижу, — кивнул я, подумав и, еще раз изучив документы, подтвердил. — Хорошо, меня все устраивает. Вот остаток суммы, а это, — у меня замелькала между пальцами золотая гинея, — вам за работу моя личная благодарность. Надеюсь, вы обо мне забудете.

— Благодарю, не откажусь… шевалье, — приняв подарок, слегка поклонился таможенник. Проверив кошель с пятью фунтами и убедившись, что все на месте, Райн, кивнул и вышел из моих апартаментов, а я быстро вернулся к обеду заглатывая еду. После чего съев половину пудинга и запив его оставившим чаем, стал быстро собираться, убрав остаток яблочного пирога в один из баулов. В дороге пригодиться.

Конечно гинея это на один шиллинг больше одного фунта, который приравнивается к двадцати шиллингам, но не дать я не мог. В случае если меня будут искать, этот Райн ничем поискам не поможет.

Документы документами, но лучше как можно быстрее покинуть Плимут. Лучше подстраховаться на мой взгляд. Жаль только что моя одежда это яркое пятно и отследить куда я направился труда не составит. Ничего, будут деньги куплю приличную одежду. Только без париков. Не выношу местную моду.

Спустя десять минут после ухода Райна я получил обратно деньги, так как не собирался жить вторые оплаченные сутки и вышел на улицу где, поймав кеб, велел тому ехать на дорожную станцию, откуда уезжали по разным городам местные дилижансы. Можно сказать междугородные автобусы, если по-современному.

Сорок минут спустя отпустив кэбмена, я прошел в помещение станции и купил билет до Лондона. Всегда хотел в нем побывать. После покупки я отошёл и присел на скамью. Как сообщил клерк, что продал мне билет, восьмиместная карета отъезжала через час, а пока она была на ТО.

Спустя еще час я с семью попутчиками трясся на дороге в сторону Лондона. Как сообщил нам кучер, прибудем мы завтра к обеду, поэтому по пути запланированная ночёвка в таверне и пара остановок для отдыха.

Мои вещи были сложены и закреплены на крыше кареты. Поэтому я откинулся на мягкую набитую конским волосом спинку и прикрыл глаза, отдыхая душой и телом.

На одной из кочек поймав любопытный взгляд одного из попутчиков, молодого морского офицера в звании лейтенанта и сделал отметку как можно быстрее при первой возможности сменить одежду на местную.

* * *

— Это отель один из лучших, сэр. Как вы и просили, он достаточно хорош и не так дорог, сэр, — сказал кэбмен, останавливая кэб у трехэтажного здания, у входа которого стояли двое в черных плащах.

Один капитан-лейтенант с одним эполетом на плече, он специально откинул плащ, чтобы его было видно, другой местный житель. Наверняка дворянин, одежда и парик под треуголкой его выдавала. Да и шпага на боку была к месту.

Кстати, надо будет озаботиться покупкой этой зубочистки, дворяне почему-то без нее не ходили.

— Отлично. Лови, — кинул я ему монетку в пол шиллинга. Это было более чем щедро, но зато этот бывший моряк потерявший ногу в одном из морских боев дал достаточно информации, чтобы не быть в столице Британии слепым. Например, я знал, где закупаются мелкие дворяне на предмет повседневной одежды. Где хороший оружейный магазин, и наконец, в каком клубе собираются обеспеченные граждане столицы, чтобы спустить сотню другую шиллингов в карты. Короче все, что мне было надо, остальную местную шелуху новостей я пропустил мимо ушей.

— Добрый день господа, — кивнул я стоявшим у входа мужчинам и, получив ответные кивки да любопытные взгляды, дождавшись, когда слуга из отеля подхватит поданные кэбменом вещи, последовал за ним в фойе.

Встретивший нас портье, в довольно дорогой ливреи с позолотой на галунах, вежливо узнал мое имя, внес его в списки, попросив только проездные документы, и выдал ключ к небольшому номеру сроком на три дня.

Когда слуга сложил вещи у кровати, я отпустил его и, рухнув на кровать, заложил руки за голову пробормотав:

— Да, Лондон это вам не Плимут. Блин, десять шиллингов за три дня! Да я так без денег останусь…

Немного поворчав, я встал с кровати и, убрав баулы в шкаф, направился к выходу. Нужно пробежаться по магазинам и, первый из них тот самый "Гримм и сыновья" где закупают одежду небогатые дворяне и обеспеченные жители столицы и пригорода.

Прогулялся я пешком, так как кэбмен указал на него когда мы проезжали мимо, а дорогу я запомнил, к тому же магазин находился всего в паре кварталах от отеля. Да и прогуляться вдруг захотелось, посмотреть на аборигенов, как они тут живут, как одеваются и как себя ведут.

Было довольно прохладно, в одной легкой летней камуфляжной куртке, нижнее белье не особо грело, все-таки начало осени, холодновато, однако я спокойно дошел до магазина и прошел внутрь.

Встретил меня невысокий кудрявый живчик, хоть и с сединой в волосах. Весь его облик выдавал, что он портной, даже мерная верёвочка, что свисала с его шеи, подтверждала это.

— Добрый день, сэр. Вы что-то хотели? — подлетел он ко мне, пока два его помощника работали с дородным и высокомерным мужчиной лет сорока. Помогая тому с лиловым сюртуком, пока он придирчиво разглядывая в зеркало обновку.

— Да, меня интересует готовая одежда и цена.

Дородный презрительно фыркнул на мои слова. Состоятельные люди покупают платье только на заказ, по снятым меркам. А уже готовое, только бедные и нищие.

Я не обратил на его презрение никакого внимания и прошел вслед за портным в соседнее помещение, где были развешаны мужские платья всех видов. Цена была конечно высокой, у меня оставалось всего фунт и три шиллинга не считая мелочи, но покупать пришлось, куда деваться?

Я взял неплохой сюртук зеленого цвета самого простого вида, но довольно элегантно сшитый. После чего штаны, а вернее штанишки до колен того же цвета, самые дешевые чулки и легкие туфли. На все это у меня ушло аж двадцать один шиллинг. Целая гинея. Не хватило на плащ и треуголок, но я не расстраивался. Одежды по минимуму хватало, чтобы меня приняли в клубе и дали возможность сесть за стол, а там уж я наверстаю. Все-таки деньги на первую ставку были. Главное на профи не нарваться, чтоб он не раздел меня до исподнего и не потерять последние деньги. В этом случае будет совсем тяжко, так как не я один нашел такой способ заработать и подобные люди наверняка там встречаются.

Один из помощников хозяина, а тот живчик им и оказался, упаковал покупки, после примерки естественно, в холщовую сумку за которую мне дополнительно пришлось выложить еще три пенса.

После всех уплат я подхватил этот грубый кофр, сделанный из мешковины, и вышел из магазина.

Уф-ф-ф. Первое и самое главное дело сделано, хоть и не удалось избежать любопытства портного. Конечно, я дал ему посмотреть как прошита куртка, отчего он восхищенно зацокал языком глядя на ровные строчки от швейной машинки, но за просмотр в виде платы вытребовал недорогую черную треуголку, решив пока обойтись без плаща. Купленная одежда был из сукна, и грела достаточно.

Заселился я ближе к обеду, да на гуляния по городу и покупки у меня ушло часа три, поэтому выйдя из магазина, я поспешил в отель. Нужно переодеться, пополдничать и можно приготавливаться к походу в клуб, благо он был через семь зданий от отеля. К тому же мне надо было привести в порядок прическу, а то даже на "Виктории" не было хорошего цирюльника. Отельный парикмахер не только на удивление ровно и коротко меня постриг, но и качественно побрил.

К вечеру, когда начала сгущаться темнота я при полном параде, правда пока без шпаги, вышел из здания отеля, входную дверь мне услужливо открыл швейцар, получив за это монетку в номинале одного пенса, и слегка поежившись от вечерней прохлады, направился вниз по улице в сторону клуба. На офицерском поясе, что я использовал, так как не хватило денег на местный, у меня висел очередной мешочек с последними двумя шиллингами. Когда я брал выигрыш у офицеров "Виктории", у меня скопилось шесть таких кошельков, так что запас был.

Может кто-то думает, что я разбрасываюсь деньгами, тут он не прав, мне тут еще жить и хотелось бы, чтобы меня не запомнили как жмота и скопидома. В общем, я вел себя как обычный мелкий дворянин, не привлекая особого внимания. Ну, разве что необычным костюмом при вселении.

При приближении к нужному зданию, я заметил швейцара, который, поняв, что я в клуб услужливо открыл дверь, слегка поклонившись. Мелкая монетка в два пенса, меньше номиналом у меня не осталось, перекочевала ему в руку.

В фойе, ярко освещённое множеством свечей, гардеробщик принял мою треуголку, с едва заметным презрением осмотрев одежду, и выдал номерок. Смотри-ка старина, а все как у нас.

Когда я подошел к дверям зала, стоявший тут распорядитель вопросительно посмотрел на меня. Догадаться о причине было не трудно, фильмы старинные смотрел, этикет знаю, поэтому сказал:

— Шевалье Фон Демин. Россия.

Распорядитель молча повернулся и, открыв двухстворчатую дверь, сделал два шага в огромный хорошо освещенный зал, где дважды ударил в пол некоем подобием посоха и громко известил о моем прибытии, после чего закрыл двери, когда я прошел в зал.

"М-да, похоже, кэбмен слегка ошибся, сказав, что этот клуб для не особо обеспеченных дворян. Не удивлюсь что тут весь цвет местного королевского двора", — подумал я, разглядывая публику. Публика же где исподволь, а где и откровенно так же пялилась на меня. Изредка был слышан смех, хорошо хоть пальцами в меня не тыкали.

Зал был огромен. Он имел десяток высоких под потолок окон и освещался множеством вечей. В нем находилось по примерным прикидкам от сорока до сорока пяти человек, плюс были открыты двери в три соседних зала, где так же слышался шум голосов. Большинство столов было покерными, часть я не смог определить, видимо местная игра. Мелькали слуги с подносами устеленными высокими бокалами. Они замирали то у одного, то у другого стола.

Все это изучение клуба заняло секунду пока я проходил через двери, и чуть помедлив раскланявшись с двумя дамами что обмахивались веерами стоя у одного из покерных столов направился в соседний зал, сделав скучающее лицо и не останавливаясь, начал прогуливаться, поглядывая за игрой на разных столах.

Когда я заметил, что за одним из столов освободилось место, полный пожилой мужчина в мундире генерала кавалерии, встав, направился к бару, сразу же подошел и, вежливо склонив голову, поинтересовался:

— Господа, разрешите присоединиться к вашей игре? Шевалье Фон Демин.

Ответил мне седоволосый худой как щепка мужчина с лисьим лицом, лет за сорок, в красном мундире полковника пехоты.

— Полковник Страйзе. Мы не возражаем, шевалье, тем более генерал, похоже, оставил нас надолго.

Остальные из шести присутствующих тоже не возражали, с интересом и легкой непонятной мне смешинкой поглядывая на меня.

Пока гулял, успел узнать, что начинают тут с шиллинга для затравки, что естественно меня полностью устраивало. К тому же играли за этим столом со знакомой комбинацией карт, в тридцать шесть листов.

Дальше было достаточно просто. Я уже определил, что сильных игроков кроме меня за столом двое, это сам полковник Страйзе, видимо итальянских кровей и сквайр Поттер.

Под конец игры, когда по напольные часы у одной из стен пробили час ночи, я сказал:

— Спасибо за интересную игру господа, но думаю что мне пора.

Полковник Страйзе дымя витой трубкой, с легким прищуром посмотрел на меня, как я собираю выигрыш, и сказал:

— Я провожу вас шевалье.

Мой выигрыш составил шесть фунтов и девятнадцать шиллингов. Одного шиллинга до семи фунтов не хватило. Пенсов тут не было, поэтому я был достаточно доволен собой, так как не привлек к себе внимание крупным выигрышем. Вон, только полковник в этой игре поднял почти пятидесяти фунтов, раздев двух эсквайров и одного капитана торгового флота.

Подвесив кошель на пояс. Я дождался, когда полковник соберет выигрыш и выбил трубку в пепельницу, последует со мной к выходу, вопросительно посмотрел на него, однако полковник молча шел, изредка бросая на меня уже привычнее насмешливые взгляды.

— Скажите, Алекс, а в какой клуб вы направлялись? — наконец, когда мы вышли в фойе, спросил полковник.

— К эсквайру Мак-Грегору.

— Этот клуб принадлежит графу Лефлеру, а клуб Мак-Грегора находиться на два дома ниже по улице.

Этим ответом полковник полностью прояснил ситуацию. Теперь я понял, почему на меня так поглядывали.

— Судя по реакции публики, я был не первым шутом, что вас повеселил? — невольно хмыкнув, спросил я.

— Не первый, — подтвердил полковник мои подозрения. — Это все придает заведению графа некоторую изюминку, поэтому швейцар и слуги подыгрывают в этом деле. На самом деле вход в этом клуб по членским билетам и без них сюда могут попасть или по приглашению или как вы в виде развлечения.

— А я швейцару две пенса дал, — уже рассмеялся я.

— Приятно, что вы так реагируете, у вас есть чувство юмора. Некоторые даже пытались вызвать кого-то из публики на дуэль… Кстати, хочу вас поздравить с игрой, мне было одно удовольствие наблюдать за вами. Проясните мой интерес, почему вы взяли всего шесть фунтов, ведь на незнании соперников в игре вы могли выиграть гораздо больше.

— Не со всеми деньгами мне дадут уйти спокойно, а так есть шанс, что я еще не раз попаду в эти стены и сяду за стол, где играют на более крупные ставки.

— Тогда мне более-менее понятно.

Мое пояснение удовлетворило полковника, который принял от гардеробщика плащ и треуголку. Взяв из рук гардеробщика свою треуголку, я надел ее, и поглядев, как выгляжу в большом настенном зеркале вслед за полковником вышел из здания местного элитного клуба.

— Алекс, мне очень понравилась ваша игра, поэтому я завтра внесу вас как своего гостя. Надеюсь, завтра мы встретимся и вы меня не разочаруете.

— Хорошо, я буду завтра в клубе. Спасибо, полковник.

— Увидимся еще.

В это время ко входу, вызванная швейцаром, подкатила богато украшенная карета с дворянским гербом на двери, и полковник скрылся в ней, а я неспешно направился в сторону своего отеля. Пока я в фарте, дальше посмотрим что будет. Первым делом надо будет нормально одеться и купить, наконец, шпагу, после чего можно и дальше планировать свои действия.

Про следующие пять дней ничего особо рассказывать нечего. Я закупил довольно дорогую и хорошо пошитую одежду для походов в клуб графа, у меня там даже постоянная компания из знакомых игроков собралась. Так же купил черный, утепленный плащ и хорошие сапоги. Не забыв и шпагу. Простую, без особых украшений, но с хорошим клинком. Она мне обошлась в целый фунт стерлингов, но судя по одобрительному взгляду полковника, покупка была удачной. Больше я не выглядел в этом клубе белой вороной. А в том, куда я планировал идти по подсказке кэбмена я так и не был.

В общем, за эти пять вечеров, мелкими выигрышами я поднял свое благосостояние до пятидесяти семи фунтов, с одеждой и оружием будет все семьдесят.

Да, я забыл сказать, что кроме шпаги прикупил два ножа, один боевой — другой обеденный, два кремневых пистолета со всеми мешочками с порохом и пулями, а так же короткое противоабордажное ружье с широким раструбом на конце. Оно предназначено для стрельбы дробью по толпе. На кораблях самое то, но и мне оно пригодиться.

Вчера перед уходом я сообщил своим партнерам по игре что, к сожалению, на пару недель вынужден буду уехать из города. Причину я долго не выдумывал и сказал, что хочу прикупить небольшое поместье. Вот решил покататься по землям, посмотреть, что продают и в каком они состоянии. Мол, у меня уже есть список из семи продающихся поместий разорившимися землевладельцами. Дэза вроде прошла нормально, поэтому я тогда вздохнул спокойнее. Так что на следующий день откровенно отсыпался у себя в комнате, устроив себе отдых.

У меня был план на эти недели. Думаю, не стоит даже подсказывать, что я собирался нанять повозку с кучером и заняться поиском порталов на землях Англии. Причем прикол был в том, что где порталы откроешь, то и в другом мире они будут не так далеко. То есть ориентировочно найденный портал также приведет меня в Англию. Были, конечно, дальние порталы, те же Брест-Алексеевск, или из которого я вывалился в этот мир, но такое было редкость. Так что шансы у меня семьдесят на тридцать что при обнаружении портала я снова окажусь в Англии.

— Не думаю что это плохо, вдруг в свой старый мир открою, тогда вообще проблем не будет, свяжусь со спецами Берии из ФСБ, и пусть они меня вытаскивают, — пробормотал я задумчиво.

Номер у меня был оплачен до обеда завтрашнего дня, более того к одиннадцати часам дня я же вызвал наемный экипаж на котором и буду кататься по землям Англии. Так что до этого времени я собирался банально отдохнуть и погулять по городу, разглядывая местные достопримечательности, а то, честно говоря, я после клуба только и делал что отсыпался, а вечером возвращался обратно.

На следующий день к обеду, как и договаривались меня ждал тот же наемный экипаж с одноногим кэбменом. Я пару раз пользовался его услугами, поэтому быть нанятым на две недели с приличным пансионом и с уплатой за аренду повозки тот воспринял с энтузиазмом.

Сдав номер, я проследил, как грузят баулы и специальный кожаный кофр с оружием в карету, это все-таки была карета, а не кэб как я думал, те меньше и, заняв свое место, велел кучеру трогаться.

Тот уже знал маршрут, поэтому кутаясь в старый и залатанный, но этого не ставший менее теплым плащ, стегнул крутом, заставляя двух запряженных лошадок двигаться быстрее.

Не знаю как тот с контрразведкой, но у меня действительно был список с продающимися поместьями, в которые я собирался заглядывать, а так же прорисован маршрут. Хоть и не пол Англии, но хотя бы треть мы должны объехать и осмотреть за это время. Жаль только что погода не радовала, вчера например, всю ночь шел дождь, да и сегодня было промозгло и сыро.

Наконец перестав трястись на брусчатке, мы выкатились за пределы города и по одной из второстепенных дорог проследовали вглубь Англии. Теперь я пересел на узкую скамью рядом с кучером и внимательно осматривался, пытаясь заметить знакомые овалы, благо выглянувшее солнышко развеяло туман.

Кучер, Бен Джонсон, бывшие марсовый на двухпалубнике "Отважный" был довольно словоохотлив, благо для меня он больше любил говорить, чем слушать, поэтому я только поддакивал, с интересом слушая морские байки и разные истории. При этом, не забывая поглядывать по сторонам чувствуя врезавшиеся в живот рукоятки заряженных пистолетов заткнутых за пояс.

За световой день как я не вглядывался в зеленные поля с белыми пятнами овечьих отар, ничего напоминающее портал я так и не увидел. К вечеру мы въехали в небольшой городок, название которого я даже не стал запоминать, и сняли два номера в небольшой таверне. Следующие три дня мы так и жили в этой таверне объезжая окрестные селения и поля, благо одно из поместий находилось рядом. Мы в него тоже заехали, мне понравилось. Если бы у меня было восемь тысяч фунтов стерлингов, то обязательно бы купил. Классный плацдарм для поисков портала.

За две недели, что я отметил для поисков портала, ну или порталов, был найден всего один. Ну-у, очень неудобно для перехода. Конечно, возможно я проглядел множество из них, все-таки мы ездили только по дорогам, разглядывая окрестности, но искать по полям зачастую под дождем, когда есть экипаж и безотказный кучер, гораздо приятнее по комфортности.

В общем, на двенадцатый день поисков портал был найден. Только беда была в том, что находился он на хозяйском дворе небольшого благополучного поместья, куда мы с Беном завернули переночевать перед возвращением в Лондон. Мы часто этим пользовались, зная, что дворяне не выгоняют дворян.

Вот именно тогда, выйдя на солнечный двор после плотного завтрака в доме сквайра Грегори, я и увидел стандартный двухметровый овал рядом с каменным колодцем. Даже обидно, уже и не надеялся найти, а вышел погреться под редкие лучи солнца и то, что искал, само попалась мне на глаза.

— Беда-а-а, — пробормотал я, и задумчиво почесал затылок. Вчера вечером во время ужина я сказал, что спешу в Лондон, и как теперь напроситься остаться тут на пару дней? Перейти на ту сторону у всех на глазах? А вдруг там портал на высоте метров сорок? Нет, нужно провести разведку.

Вздохнув, я развернулся и направился на поиски сквайра договориться пожить у них пару дней. Тем более сам сквайр говорил, что тут отличная охота на лис и предлагал составить ему компанию. Больше из вежливости, но почему не согласиться?

Сквайр Грегори был не особо большим землевладельцем по сравнению с его ближайшим соседом лордом де Моубреем, но в отличие от него, сквайр был довольно плодовит, тогда как лорд не оставил никакого потомства и похоже жениться не собирался.

Сам Грегори в молодые годы начинал службу на флоте, дослужившись до первого лейтенанта на фрегате, однако после смерти отца он был вынужден оставить службу, благо время было мирное, его отпустили без проблем, и заняться семейным гнездом. Женившись по расчету, Грегори на удивление всем со временем стал счастливым обладателем шести сыновей и двух дочерей. Старший сын пошел по стопам отца и служил мичманом на линейном корабле, второй по возрасту сын, четырнадцатилетний Патрик, только готовился к службе. Остальные дети находились в поместье, и я был с каждым знаком, даже с трехлетним малюткой Джеком.

Кроме них в поместье жила сестра жены сквайра Анны Грегори, вдова Люсия Энтони с сыном Томасом, тезкой сквайра.

Ну и слуги, конечно, их было семеро, не считая конюха. Он жил в соседней деревушке и каждый день приходил на службу.

Мой кучер ночевал на конюшне, на сеновале и был достаточно доволен своим временным пристанищем.

Вот так вот покачиваясь в седле, я следовал за жеребцом лорда, который составил нам компанию в охоте на лис, обдумывая, как мне исследовать портал.

Просьба остаться пожить в поместье и поучаствовать в охоте была встречена довольно благожелательно. Сквайр сразу же развил бурную деятельность. Послал посыльного к ближайшему соседу, тоже большому любителю поохотиться, и начал готовить амуницию. Несмотря на то, что сквайр забраковал мое ружье как оружие для ближних дистанций, я решил не расставаться с ним. Стрелок из этих гладкоствольных ружей я не очень хороший, а вот пальнуть дробью не трудно. Тут можно даже не особо целиться. Главное чтобы цель была не так далеко, не дальше восьмидесяти метров.

Бен Джонсон помог мне с заряжением, удивившись, что я не знаю такие простейшие вещи, он еще не знал, как я заряжал пистолеты, и научил это делать быстро. Переодевшись в камуфляж я спустился вниз, где уже были готовы лошади и дождавшись последнего запоздавшего охотника, последовал за остальными.

Так что этот "дробовик" лежал у меня на сгибе левой руки, в готовности стрелять по цели. Но пока одной вспугнутой издалека лисицы, больше мы ничего не встречали.

Кроме лорда, меня и Грегори, в охоте принимали участие три сына сквайра — Патрик, двенадцатилетний Сэм, и десятилетний Крис. Вместе с нами была к моему удивлению еще тринадцатилетняя Роббека, старшая дочь сквайра. Кроме них с нами поехал семнадцатилетний Томас Энтони, кузен детей сквайра. Как я понял из их слов, нашу поездку вряд ли можно было назвать охотой. Так покатаемся постреляем и обратно. В общем, это скорее был выезд на пикник вооруженных людей, чем настоящая охота. Настоящая охота была со множеством собак и загонщиков и подготавливалась она за неделю.

Выехали мы из поместья всего час назад, на перекрестке повстречавшись с лордом и его слугой-егерем, который следовал впереди нас метрах в ста, вот и все. Больше никого не было. Ну если не считать тройку борзых лорда и шестерку собак сквайра.

— Сейчас свернем к озеру, — известил нас Грегори. — Там всегда есть лисицы в зарослях ивняка.

Поправив ружье, я оглянулся на следовавшую сзади Ребекку, сидевшую в дамском седле, и дал коню шенкеля, заставив его следовать за увеличившей скорость процессией.

Как ни странно охота мне понравилась в отличие от остальных. Причем до того, что мне даже не хотелось уезжать.

Посудите сами. Когда мы спустились к озеру, то увидели мелькающие в зарослях ивняка рыжие фигурки вспугнутые лаем собак. С расстояния в пятьдесят метров я мгновенно вскинул ружье к плечу и выстрелил в них. В результате одного выстрела два убитых и один подранок, которого ножом добил егерь, спустившись с лошади и забравшись в заросли. Он же и вытащил тушки наружу и стал спокойно их разделывать, отгоняя собак.

Из-за моего выстрела в зарослях началось броуновское движение, поэтому по мелькавшим мелким хищникам начали палить все. Умные собаки в кусты не лезли, извещая лис о своём присутствии громким лаем. В результате, пока я спустился с заволновавшейся лошади и неторопливо перезаряжал ружье, попаданий было всего два. Дальше интереснее, мы стали цепью расходиться, хотя смысла в этом не было, лис давно уже и след простыл. Немного погуляв и не обнаружив никого, мы вернулись к озеру где егерем был оборудован лагерь. После пикника на природе, мы снова заняли седла и направились дальше, к лесу и зарослям кустарника. Именно туда рванули выжившие при охоте жертвы. Как это не забавно я снова первым заметил шевеление в кустах. Причем животного не видел. Снова выстрел по снованию куста и в результате егерь вынес две рыжих тушки. На этом мои успехи закончились, и мы немного постреляв, лорд добыл-таки одну лис, как и сквайр, вернулись в поместье, по пути попрощавшись с лордом. Думаю, теперь у обоих аристократов появятся такие же ружья на охоте как у меня, очень уж они пристально его рассматривали. Свои трофеи, кстати, я презентовал Грегорам, мне шкурки все равно были не нужны. Брать они мои трофеи вначале не хотели. Поэтому я честно предупредил, что просто выброшу их.

"Уф-ф" наконец-то, я уж думал этот день никогда не закончиться", — мысленно пробормотал я, когда мы въехали на территорию поместья. Когда мы помогали кучера снимая седла, я даже пару раз прошел мимо портала пристально его изучив, а Роббека побежав хвастаться матери убитым ею лично лисом, пронеслась сквозь овал не инициировав его.

После ужина мы со сквайром попили теплого грога у постреливающего искрами камина, сидя в мягких и на удивление теплых креслах, завернув ноги в пледы, после чего немного побеседовав о жизни, разошлись по своим комнатам.

Луна, изредка выглядывающая из-за наполненных дождем туч, давала понять, что время было за полночь.

Осторожно выскользнув из своей комнаты, я по скрипящей лестнице спустился в гостиную. Подо мной не скрипнула ни одна половица, я еще вчера успел запомнить музыкальные ступеньки. Правда, в гостиной я все-таки нарушил звук, встав не на ту доску, но прислушавшись, проследовал дальше, пройдя кухню, через заднюю дверь вышел во двор.

В недалекой деревушке лениво забрехала собака, потом все стихло. Гончие сквайра крепко спали, устав после охоты, поэтому я осторожно ступая, приблизился к порталу.

Конечно у меня не было того оборудования, чтобы без опаски открывать порталы, поэтому пришлось работать по старинке.

Быстро активировав портал, пальцем я немедленно выдернул его обратно. Вроде все в порядке, не вакуум и не под водой.

Поправив разгрузку и один из баулов, второй остался в моей комнате, я взял наизготовку ружье, и повторно активировав портал, осторожно на половину влез в него, оглядываясь.

— Блин, и тут ночь, — тихо пробормотал я.

Быстрый осмотр ничего не дал. Темно хоть глаз выколи. Только в паре километров дальше, правее открывшегося портала был виден отблеск костра.

Портал был на одном уровне земли, поэтому я смело перешагнул через него и шурша старой ломкой травой, последовав сторону людей. А кто еще ночью будет разводить костер?

За полчаса я приблизился, и когда рассмотрел при свете костра полуразрушенное строение и большую надпись на нем, только горестно вздохнул:

— Блин, "Мертвый мир".

На стене большими буквами было написано: Добро пожаловать в АД. Чистая от радиации зона.

Мало того что я был в "Мёртвом мире" так я еще был без защиты. Приблизившись еще на сто метров до костра, у которого сидели двое, остановился и прислушался, услышав бормочущий разговор. Подумав, я осторожно двинулся дальше, стараясь не издать ни шороха. Мне осталось метров пятьдесят, когда, наконец, разглядел часового на крыше строения. Он как раз появился на виду, поглядывая в ночь. Пламя костра хорошо освещало его, поэтому заметив, как он крутит головой, понял, что он больше прислушивается, чем смотрит, полагаясь на слух. В этой темени слух действительно был более предпочтительней чем зрение.

Стоянка неизвестных находилась в небольшом дворике окруженным со всех сторон оградок, в некоторых местах она была полуразрушена, но защиту от ветра и чужих глаз все-таки давала.

Прислушавшись, я уловил разговор тех двоих что у костра:

— Крис, подтвердил. В том убежище есть продовольствие и молодые самки, — сказал один, строгая что-то длинным ножом, не дававшим бликов. Рядом стоял прислонённый к ноге автомат, замотанный в тряпье. Что привлекло мое внимание так это магазин в прикладе. Это означало что я все-таки в Англии, да и надпись была сделана на английском.

— Это хорошо. Но Большой Сэм будет в бешенстве что мы уничтожим одно из его поселений.

— Да пашел он… Жрать хочется, аж желудок сводит… Когда же Карлос приедет?

"Молодцы британцы. Консерваторы. Сколько лет прошло, а язык почти не изменился, так пяток незнакомых слов промелькнуло и все, — подумал я. — Это бандиты, причем без сомнений. Судя по продолженному разговору у них встреча с другой бандой, где они совместными усилиями нападут на мирное поселение какого-то Большого Сэма которого явно опасаются. Что мне это дает? Только то что нужно сваливать побыстрее обратно в чистый мир пока не схватил дозу, но при этом почему бы не прибарахлиться современным оружием? Тем более их всего трое, а у меня дробовик с крупной картечью и два пистолета. Рискнуть? Ведь это оружие ой, как может пригодиться. А то это кремневое и за оружие нельзя считать по сравнению с современными образцами".

После небольших приготовлений, я дождался когда часовой уйдет на другую сторону здания, чтобы прислушаться с той стороны и тихо, стараясь не шуметь, приблизился к одной из полуразрушенных стен. Заглянув в пролом, я заметил что ничего не изменилось, оба бандита продолжали обсуждать что они сделают с женскими особями, добытыми в поселениями. Причем судя по их разговору оба предпочитали чем моложе тем лучше. Извращенцы.

Стараясь это делать тихо, я взвел курок у ружья положив его на обломок забора. Тихий щелчок, на мой взгляд прозвучал как гром среди ясного неба, однако оба бандита продолжали сидеть у костра и разговаривать.

Взведя курки у обоих пистолей, я дождался появления часового и выстрелил в него из пистолета. Расстояние было метров пятнадцать, поэтому я мог и не попасть, хотя на охоте и потренировался с ними. Часовой исчез, а я не дожидаясь реакции, пальнул в обоих бандитов из ружья. Так как выстрелы в часового и бандитов у костра прозвучали с разницей в секунду, они не успели среагировать, и получили свою порцию свинца.

Видя, что один лежит неподвижно а другой пытается ползти, я выстрелил в него из второго пистолета. Вздрогнув всем телом бандит затих, а я спрятавшись за стеной стал судорожно перезаряжать. В очередной раз просыпав пороху, заставил себя успокоиться, и все-таки перезарядил все оружие. На это у меня ушло минуты три. Ожидая что вот-вот из угла выскочит часовой, я сомневался что попал в него, стал пробираться в здание чтобы попасть на крышу. Преимущество у того кто выше, это аксиома.

Когда я по лестнице попал на крушу, то увидел лежавшего у парапета часового. Оказалось, я попал ему в голову, фактически снеся ее. М-да, везение это такая штука, что может обратиться обратной стороной. Глубоко вздохнув, я пробежался вокруг, прислушался и начал мародерку.

Часовой обрадовал меня старый пулеметом "Брен", разгрузкой и десятью запасными магазинами набитыми патронами. Так же у него в тактической кобуре была "беретта" с четырьмя запасными магазинами. Быстро освободив пулемет от тряпок я убрал его в баул, как раз вошёл вместе со снятой разгрузкой и кобурой, саму "беретту" я проверил и сунул за пояс.

Больше ничего у часового кроме рации, бронежилета и хорошего противогаза с широким забралом не было. Я их тоже забрал, не забыв пошарить по карманам на предмет мелочевки. Вся мелочь, включая зажигалку и перочинный нож, последовали в баул. Подняв его, заметно отяжелевшего, я спустился вниз.

Подкинув досок в костер, отчего он выбросил в ночное небо тучу искр, принялся трофеться дальше.

Тот автомат, что я видел у одного из бандитов, оказался и не автоматом вовсе, а так же пулеметом. Это я определил по сошкам. Еще у него был большой и длинный прицел. Пистолет у владельца современного пулемета был такой же "береттой". А вот обыскав второго, я только рассмеялся. Теперь было понятно что они нашли какой-то склад длительного хранения. У него я обнаружил винтовку "Ли-Энфилд" со снайперским прицелом и револьвер "уэбли".

Быстро ободрав с оружия тряпки я начал обыскивать трупы, снимая с них разгрузки и кобуры с пистолетом и револьвером. Про ножи я тоже не забывал. У владельца пулемета разгрузка была современная, а вот у снайпера кожаная, наверное с того же склада старого оружия. Их я тоже покидал в баул, забив его до конца.

Отволожив оружие в сторону, я принялся осматривать три больших рюкзака. Машины у бандитов похоже не было, я все обыскал, пешком они пришли, поэтому распотрошил все три рюкзака. Первым делом отложил в сторону притороченные к рюкзакам одноразовые гранатометы. Их было четыре, на двух рюкзаках было по одному, на третьем, видимо принадлежавшему снайперу, именно в нем я нашел патроны к Ли-Энфилду, по бокам были закреплены два. Большая часть личных вещей полетела в костер, так как она мне была не нужна. Включая вяленное мясо и сушенную рыбу. А вот пачки патронов в пластиковых и бумажных упаковок я вернул на место. Что мне понравилось больше всего, так это счетчик Гейгера, зарядник на солнечной батарей, прибор ночного виденья с пустым зарядом батареи, два неплохих армейских тактических бинокля и два бруска пластиковой взрывчатки с электронными детонаторами. Их было с десяток. Тут же я обнаружил моток проводов и подрывную машинку.

Быстро все вернув на место, забив два рюкзака полностью, один пришлось бросить, и вешать не куда и вещей больше не осталось. Я еще раз пробежался вокруг и, повесив все на себя, понял, что до портала я просто не дойду. Пришлось распределить нагрузку, и таскать все по очереди.

Первым рейсом отнеся баул и все оружие, я при возвращении заметил вдали пятно света, которое то появлялось то пропадало, а когда донесся звук мотора понял, что к строению кто-то приближается.

Сообразив, что эта встреча мне не желательна я понесся изо всех ног к месту боя. Быстро схватив рюкзаки, с кряхтением подвесил их на плечи, бандиты шли с немалым боезапасом, что радовало, и зашагал к порталу стараясь держать высокую скорость. Благо был я в неплохой физической форме после робинзонады в Африке.

Когда я подошел к порталу три машины достигли строений и встали рядом, потом звук моторов стих. Не дожидаясь последствий моей стрельбы, я осторожно открыл портал и выглянул во двор поместья. Там было пусто и даже луна удачно спряталась за тучами. Портил настроение только небольшой дождик, но это было даже хорошо, он создавал нужный шумовой эффект пока я перекидывал через портал трофеи.

Дальше я поступил просто. Оба рюкзака и баул я утащил к нашей карете стоявшей под открытым небом и, открыв пустое багажное отделение, сзади кареты, спрятал все внутри, оставив при себе только оба кремневых пистолета, дробовик и "беретту". Багажник был пуст и сух, и все в него влезло, даже утрамбовывать не пришлось.

Зайдя на сеновал, я окликнул Бена:

— Сэр? — спросонья спросил он.

— Завтра после завтрака отъезжаем. Если что я свои вещи уже положил в карету. Не спиться мне, вот и брожу ночью. Ладно, отдыхай, пойду к себе, может, тоже усну.

— Хорошо, сэр.

Ну вот, кучер предупрежден и не полезет в багажный отсек.

Отряхнув мокрую одежду от влаги, я зашел в дом, как вдруг заметил что камин снова горит отбрасывая на стены потолок и пол пятна света.

— Не спиться? — спросил я сквайра, заметив, что он сидит в одном из кресел.

— Бессонница будь она проклята.

Подойдя я присел рядом с стуком положив дробовик рядом и протягивая руки к огню.

— Гуляли? — спросил сквайр.

— Да, тоже что-то не спиться. Вот, решил спустить вещи в карету. Завтра отбываем в Лондон. Хотел и оружие убрать, да там дождь. Не хочу оставлять его там, слишком влажно.

Мы еще немного поговорили со сквайром, после чего разошлись по своим комнатам. Вырубился я почти сразу как разделся и развесил одежду для просушки.

Утром после завтрака, я распрощался с гостеприимным семейством, подарив на последок сквайру нож из трофеев, со специально затемненным лезвием, у меня был еще один такой же.

Пока тот его восхищенно крутил, рассматривая и проверяя на прочность я сел в уже готовую карту и мы тронулись в сторону столицы. К обеду следующего дня мы въехали в пригород, дальше Бен повез меня не в тот отель, где я жил ранее, а в другой, примерно той же категории. То есть средний, не для богатых, а для имущих как говориться.

Оплатив за номер за три дня фунт стерлингов, проследил, как мои вещи относят наверх, Бен ни одним движением не дал понять, что удивлен тем что мой багаж стал больше. Расплатившись, я распрощался с ним уже навсегда.

Пройдя в свои апартаменты, я заказал ужин на вечер и ванную, после чего переодевшись по местной моде, я запер дверь и стал потрошить рюкзаки и баулы в которых были сложены трофеи.

Достав трофейный блокнот и ручку я стал записывать на что обогатился во время перехода в "Мертвый мир". Перед этим я проверил все предметы счетчиком Гейгера, была пара слегка фонящих вещей, но фонили они не критично. Пользоваться можно.

Из личного оружия то есть пистолетов и револьверов, четыре единицы. Это две "беретты" в довольно неплохом состоянии и два револьвера "уэбли". Второй я нашел в одном из рюкзаков в закрытой офицерской кожаной кобуре. К "береттам" было по пять магазинов и на обе единицы четыреста семьдесят патронов. С "уэбли" в этом отношении было получше. К ним было двенадцать бумажных пачек по пятьдесят патронов в каждой и сто сорок семь патронов россыпью, считая те что в каморах обоих револьверов.

Пулемет "Брен" судя по маркировки пятьдесят третьего года выпуска. К нему было одиннадцать магазинов, включая того что я выдернул из приемника когда убирал его в баул в "Мертвом мире". Патронов к нему было два цинка по тысяче штук, и четыреста где россыпью, где в магазинах.

Второй пулемет, судя по маркировке и найденной в одном из рюкзаков книжице с ТТХ был 5,56-миллимитровым ручным пулеметом L86А1. К нему было семь магазинов и около полутора тысяч патронов.

Винтовка Ли-Энфилд в снайперском варианте была как новой, впрочем как и "Берн" и оба револьвера, но очень давно не знавшей чистки. В принципе чистить надо было все оружие, так как бандиты этим особо не заморачивались. Ладно хоть в среди трофеев были чистящие принадлежности и я как профессиональный хомяк все забрал. К винтовке было четыреста одиннадцать специальных снайперских патронов.

Четыре гранатомёта как выяснилось, были американские, как указано на ствольной коробке назывались они М72А2. Интересно, какая у них длина выхлопа при выстреле?

Из гранат было шесть штук навроде "лимонок" и семнадцать наступательных, судя по безосколочным рубашкам. Еще пять, как оказалось, судя по надписи, были дымовыми и свето-шумовыми. У всех гранат были выкручены запалы, я не стал их обратно вкручивать из-за техники безопасности. Мало ли что.

Кроме этого, два рюкзака, три разгрузки, две из них были заляпаны кровью, один кевларовый бронежилет скрытого ношения, два других мне не подошли, слишком большие и тяжелые. Потом ПНВ, рабочий счетчик Гейгера, два бинокля, солнечная батарея с адаптированной зарядкой. Можно зарядить и рации и ПНВ. Взрывчатка, детонаторы, подрывная машинка. По мелочам четыре зажигалки, две из которых не работали, два полных коробка спичек, три фонаря, один из них налобный. Все разряженное. Ножницы, ножи и прочую бытовую мелочь я не записывал, было ее не особо много.

Разложив все оружие, я разделся до белья и, приготовив заказанную ванночку, стал чистить оружие. До того как принесли ужин в номер я успел почистить винтовку, разрядить магазины и барабаны пистолетов и револьверов, держа наготове для самозащиты "Брен". Оставив на последок оба пулемета. "Брен" я хорошо знал, в польских трофеях он был, а вот с более современным пулеметом продеться повозиться, благо книжка с инструкцией была, и проблем от чистки я не ожидал.

После стука в дверь, не пуская слугу в номер, я забрал поднос и заперев дверь, хорошенько поужинал, так как мы с Беном не обедали, решив не тратить на это время. После чего я продолжил, до темноты все-таки почистив все оружие и направился в ванную прихвати две окровавленные разгрузки, решив не доверять местным слугам и отмыть их лично, благо пара обмылков среди трофеев встретилось.

На следующий день я переложил вещи, в оба баула по пулемету, в тот где был "Брен добавил еще винтовку, а где L86А1 одну "беретту" и оба револьвера. Носил я с собой в специальной скрытой кобуре только один пистолет. Для обороны этого хватит.

Остальные личные вещи, включая пустые разгрузки, я убрал в оба рюкзака. После ночи отдыха магазинных пружин, я их снова снарядил, только набивая патронами не полностью. На две трети. Мне не нужны были осечки и задержки в случае если не придётся долго стрелять.

После того как все трофеи были рассортированы, я задумчиво посмотрел на лежавшее на столе кремневое оружие и решил и его брать. Пойдет для отвода глаз, чтобы не светить современным оружием. Хватит и того что "беретта" спрятана под сюртуком.

После этого я решил прогуляться. Заперев номер, поправил шпагу, и, спустившись со второго этажа раскланявшись с двумя аристократами, вышел на улицу через услужливо открытую швейцаром дверь. Кинув ему монетку, дождался подъехавшего кэба, которому швейцар дал знак, и сев на холодное сиденье велел:

— В порт!

То, что в мою комнату могут влезть, я не боялся, местные слуги в этом замечены не были, к тому же они все равно зайдут, чтобы убраться. Все мои вещи находились в платяном шкафу, закрытом на ключ, который лежал у меня во внутреннем кармане.

Первый мой план не сработал, я, конечно, нашел портал, но не совсем тот что нужно. По "Мертвому миру" мне к пока еще не работающему порталу не прорваться. Поэтому мой выбор был очевиден. Россия. Мне нужно было ехать в Россию и искать порталы там, благо теперь я для этого был вполне обеспечен оружием для безопасного и комфортного плаванья. Жаль только что в России сейчас начало осени и скорая зима. Не побегаешь, не поищешь порталы.

В бронежилете было немного непривычно, одежда стесняла движения, но теперь я с ним не растянусь. Конечно часовому он не помог, но надеюсь мне он спасет жизнь. Кроме пистолета я еще взял две наступательные гранаты. Так, на всякий случай. Все равно под плащом ни кобуру, ни гранаты на поясе не видны.

Наконец кучер свернул на очередную улицу и я увидел набережную Темзы, скоро должен был показаться порт, хотя я уже видел два корабля. Один кажется тридцатипушечный фрегат, другой торговый бриг. Оба стояли на якоре в середине реки.

Еще полчаса тряски и мы оказались на территории порта.

— Ожидайте меня здесь голубчик, — бросив кучеру пару монет, велел я ему.

— Хорошо, сэр, — ловко поймав монетки, ответил он.

Немного погуляв по длинному пирсу, стараясь не попасть под ноги грузчиков и другого местного люда, я поймал за руку грязного мальчишку одетого в рванье и спросил:

— Хочешь заработать пару момент парень?

— А что надо делать? — с подозрением спросил он, оглядев меня с ног до головы. — Я не этот, который…

— Мне нужен проводник, — перебил я его, не дослушав. — Ты знаешь о всех кораблях что есть в порту?

— Да знаю. Вы хотите узнать, какой корабль скоро уходит и куда он идет?

— Да, — коротко ответил я.

— Про всех я не скажу. Но сегодня и завтра уходят шесть кораблей. Четыре в Новый свет, караван формируются. Один в Португалию, и один кажется в Индию.

— Про Московию слышал что-нибудь? Россия?

— Были тут какие-то бородатые люди, месяца два назад. По-нашему не говорили, пытались торговать, но потом ушли.

— А британские корабли в Московию идут?

— Если и идут, то я не знаю. Это вам надо в таможенную службу обратиться. Они все знают.

— Кто там может мне помочь?

— Мистер Уильямс, он оказывает подобные услуги, сэр.

— У тебя правильная речь. Ты ведь не из низов? — спросил я, когда мы направились к зданию таможни.

— У каждого своя судьба, — философски ответил пацан.

За этим Уильямсом бегал парень. Когда они появились, то я кинул пацану шиллинг и взмахом руки велел проваливать.

— Мистер Уильямс? — поинтересовался я.

— Да это я, — кивнул он.

— Шевалье Фон Демин. Меня интересуют все корабли, что идут в Московию, или Россию.

— Боюсь я вам ничем не смогу помочь, вот уже как месяц судоходство в тех краях закрыто. Последний наш корабль ушел в том направлении две недели назад. Скоро путь замерзнет, а мы не хотим терять корабли.

— Все ясно, спасибо, — я задумался, но тут же встряхнулся и, среди моих пальцев мелькнула золотая гинея. — И еще один вопрос. Я бы хотел нанять корабль, чтобы он доставил меня в Копенгаген.

— Нанять корабль вам будет стоить от пятисот до тысячи фунтов. Проще сесть на попутное судно.

Монета исчезла, как только я передал ее Уильямсу.

— Не в моем случае, но все равно спасибо… — я, закутавшись в плащ, повернулся было идти, как у меня мелькнула идея. — А Франция?

— Мы сейчас с ней в состоянии войны, корабли не ходят, если только контрабандисты.

— Испания?

— В принципе можно. Тем более два корабля идут мимо Испании и могут за дополнительную плату высадить вас в любом из портов.

— Ясно, спасибо. А какие корабли уходят в ближайшее время?

— Два. Один барк Ост-Индийской компании отплывает завтра, другой бриг принадлежащий лорду Криспи. Он как раз идет в Испанию через три дня.

— Вы мне помогли.

Таможенник показал, где стояли выше назначенные суда и я поспешил в ту сторону. Первым был бриг под названием "Осьминог". Поднявшись на палубу, я поговорил с вызванным вахтенным, капитаном и снял у него каюту, уплатив половину суммы. После чего меня внесли в списки пассажиров. Шел бриг в Картахену.

После переговоров я поспешил вернуться в отель, чтобы приготовиться к плаванью. Конечно, бриг отходи через три дня, но лучше занять свою одноместную каюту заранее.

Карета ожидала меня на прежнем месте, однако когда я приблизился, то понял, что меня там ждали. А кого еще будут ждать семь "красных мундиров" во главе с офицером? Рядом с ними суетился какой-то незнакомый гражданский шпик. Он-то меня первым и увидел.

— Взять его! — скомандовал обернувшийся лейтенант, и солдаты рванули ко мне.

Мысли мгновенно заскакали в голове, пока тело автоматически действовало, прыжком уходя за борт телеги и выдергивая из-за пояса две гранаты. Бегущие солдаты не обратили внимания на катящиеся им под ноги зеленые шарики, а я уже выдергивал из кобуры "беретту", снимая ее с предохранителя.

"Как они меня обнаружили?! Где я наследил?! Почему раньше они меня не взяли?! Или?.. Точно, меня сразу обнаружили, когда я повстречался с таможенником. Вот кто меня слил! Наверняка я был в сводках, вот меня и отследили. Пока ходил снимать каюту на "Осьминоге" они обнаружили карету, на которой я приехал. Наверняка со второй группой, отправленной на корабли, я разминулся".

Не зная, сколько горит замедлитель гранат, я в любое мгновение ожидал разрывы, мысленно отсчитывая секунды. Я не только использовал их для боя, но и проводил испытания.

К сожалению, детонатор горел аж семь секунд, видимо гранаты были тоже со склада длительного хранения, и солдаты успели пробежать мимо, когда они рванули. Двое замыкающих упали, обливаясь кровью, досталось и живчику идущему следом и лейтенанту. Даже лошадям кажется, они начали вставать на дыбы и ржать. А вот оставшиеся пять солдат испуганно замерли в пяти метрах от меня став прекрасными мишенями.

"Беретта" загрохотала выплёвывая пулю за пулей и выбрасывая гильзы. В результате восемь выстрелов и все солдаты лежат на камнях брусчатки, марая ее кровью.

Быстро собрав все гильзы, и продолжая сжимать их в руке я побежал к карете, которую кучер уже начал разворачивать, настёгивая лошадей.

Пробегая мимо лейтенанта и живчика, я хотел было произвести контроль, но передумал. Гильзы поднимать уже не было времени. После чего рванув дверцу не успевшей смыться кареты, и вскочил внутрь и, просунув через слуховое окно руку, ткнул пистолетом в бок кучеру.

— Быстро к отелю, а не то вместо денег получишь девять грамм свинца. Понял?!

— Да, сэр!

Карета, грохоча колесами набирая скорость, мчалась по набережной, а когда она начала обгонять другую карету, приблизившись к парапету, я открыл дверь и выкинул гильзы в воду.

Мелькая золотистыми боками цилиндрики исчезли в грязной с мусором воде Темзы.

Задумавшись, я снова открыл оконце и спросил:

— Как они представились, и что им было нужно?

— Это таможня, они сказали, что вы шпион Якова и Людовика.

— А кто это?

— Яков пытается занять трон короля Англии, Вильгельма, а другой король Франции, сэр. Искали вас таможенники и люди лорда Маршала.

— Ясно. Значит, в отеле их еще не было. Хорошо. Если доедем до отеля за пятнадцать минут, получишь целый фунт. Договорились?

— Да, сэр.

— Тогда гони!

Когда мы через некоторое время свернули на нужную улицу, я велел кучеру остановиться. Выпрыгнув наружу, бросил ему гинею и сказал:

— Свободен.

Пока он разворачивал карету, я быстро осмотрелся. Уже видный отсюда вход в отель всем своим видом показывал, что там все спокойно. На моих глазах как раз вышло небольшое семейство из постояльцев, направившись в нашу сторону.

Перезаряженный пистолет в руке, он скрыт от чужих глаз полами плаща, поэтому я спокойным, но быстрым шагом направился к отелю. Засады не было, когда я вошел внутрь.

— Сэр? — ко мне обратился местный портье, заметив, что я стою посередине холла и осматриваюсь.

— Я съезжаю Патрик, приготовь для меня карету и что-нибудь из съестного, что долго храниться. Не забудьте про ваши изумительные пудинги, пары с яблоками и пары с вишней вполне хватит.

— Хорошо, сэр.

Я быстро взбежал по лестнице на второй этаж и, пройдя к своей комнате, зашел внутрь. Дальше я начал действовать быстро. Открыл шкаф, достав один из баулов, после чего у меня на поясе оказалась еще одна кобура с "береттой". Автоматическое оружие в условиях городского боя предпочтительнее. Так же я подвесил на пояс неплохо зарекомендовавшие себя гранаты. Пока три, не забыв ввинтить запалы. Приведя к бою "Брен" я вернул его в баул. Достать если что пара секунд. Главное чтобы у меня были эти секунды.

Наконец появились слуги и Патрик, которому я сдал номер. Под моим присмотром слуги спустили оба баула и оба рюкзака вниз и стали крепить их на крыше. Баул с "Бреном" по моему приказу положили внутрь наемной кареты. Туда же положили корзину со съестными припасами. Оставшиеся деньги за непрожитые дни я не стал забирать, сообщив Патрику, что это чаевые.

— Спасибо, сэр.

Запрыгнув в карету, я велел кучеру ехать к выезду из города.

— Вы не сказали куда направляетесь, сэр, — уведомил тот меня.

Мне не хотелось сообщать выбранный пункт назначения при слугах отеля, поэтому, когда мы отъехали на квартал сказал:

— В порт Бристоля. И поторапливайся голубчик, успеем за пару дней, будет тебе премия.

— Хорошо, сэр.

Карета затряслась на брусчатке улиц, но через сорок минут мы благополучно выехали из города успев это сделать до того как перекрыли дороги. Вывод я этот сделал из того что нас не остановили. Дальше мы катились по укатанной дороге, не обращая внимания не начавший моросить дождик.

"Брен" я достал из баула, теперь он лежал рядом в готовности к применению. Так же во время остановки по-моему требованию все вещи были сняты с крыши и разложены в салоне кареты. Во время движения, исполнив несколько акробатических трюков я сменил местную одежду на свою. Надев на камуфляж разгрузку набитую магазинами к "Брену", прицепил тактическую кобуру на нее, другую на пояс, третью с одним из револьверов на другой бок пояса. Гранаты последовали в специальные кармашки, нож прикрепил к боку разгрузки. Потом закутался в плащ, чтобы со стороны на меня не пялились, можно сказать замаскировался. Даже треуголку надел, только шпагу отложил в сторону. Все равно не умею ею пользоваться, да и между ног при ходьбе путается.

Про бронежилет я не забыл, как и прицепить чехол одного из биноклей. Нужно готовиться ко всему. Мало ли.

После того как все вещи были убраны и рюкзаки с баулами закрыты, чтобы в случае экстренного покидания кареты их можно было выбрасывать наружу, я открыл крышку корзины и достав глиняную бутылку с молоком, впился зубами в яблочный пудинг, запивая все это свежим молоком. Мне даже тряска не помешала плотно пообедать. С кучером я делиться не посчитал нужным, все равно через пару часов остановка у придорожной таверны. Нужно и лошадям дать отдыху и самим отдохнуть от тряски.

Несмотря на то, что я часто оборачивался и смотрел через мутноватое заднее окошко, не догоняет ли нас кто, конный отряд из десяти драгун я как-то пропустил и даже вздрогнул, когда нашу довольно шустро двигающуюся карету попытались остановить на ходу.

Сперва я услышал крики, потом стук рукоятки кнута по крыше кареты.

— Кто такие? Кого везешь?! — звучал командный явно офицерский голос.

— Дворянина в Бристоль, сэр! — тут же отрапортовал кучер.

— Остановись. У нас приказ лорда Маршала на досмотр всех людей и карет.

"Опять этот лорд, — мысленно возмутился я, — что ему он меня надо?!"

— Хорошо, сэр!

Карета начала затормаживать, а я уже сжимал в руках пулемет, сожалея, что среди трофеев не было компактного пистолет-пулемета. В данный момент он был бы предпочтительней.

Когда карета остановилась я не стал ожидать, когда меня попросят на выход, а распахнул дверь и спесиво воскликнул вылезая:

— Что тут происходит?!

Дальше не дожидаясь ответа, я выдернул из салона кареты пулемет, уже мысленно раскидав цели по важности.

У упряжных каретных лошадей сидело в седле трое в зеленых мундирах. Пятеро в разброс сзади, двое с другой стороны кареты и двое с моей, с той с которой я вышел. Один из них был офицер, другой простой драгун с умным и проницательным лицом.

Все оружие у меня было приведено к бою, поэтому я начал действовать сразу. Пулемёт загрохотал, выплевывая короткие прицельные очереди. Стрелять с рук было довольно тяжело, все-таки одиннадцать килограмм чистого веса, однако выхода другого не было.

Стрелял я по самой крупной куче драгун, то есть по тем, что находились сзади. Почти опустошив магазин, убрав угрозу с этой стороны, после чего успев выпустить остатки магазина в офицера и его денщика, те за это время только и успели, что схватиться за сабли. Дальше я швырнул пулемет внутрь кареты, которая начала двигаться и, уйдя в сторону от возможного выстрела от одного из драгун, выхватил обе "беретты".

Уходя от выстрелов я не учел того что дождь только что прекратился и их ружья и пистолеты превратились в обычные железные с деревом дубины, поэтому те попытались атаковать меня холодным оружием. Дальше было как в тире.

Расстреляв четверых драгун, которые попытались ко мне приблизиться, расставив по шире ноги, я стал выцеливать последнего драгуна, который, настегивая лошадь, пытался скрыться. Когда расстояние увеличилось на шестьдесят метров, я выпустил в него остатки магазина. Но то ли выброс адреналина после боя, то ли спешка не принесли результата.

— Стой спокойно! — рявкнул я кучеру и наполовину забравшись в карету, с довольным возгласом появился обратно с Ли-Энфилдом в руках.

— Надеюсь, уроки, что мне давали на стрельбище не прошли даром, — пробормотал я, вскидывая винтовку к плечу. — Хотя Ли-Энфилд это не СВД, ну да ладно.

Вокруг были поля, да и дорога была видна на километр в обе стороны, поэтому используя открытую дверцу кареты как упор, я откинул крышки с прицела и, подкрутив колёсико, прицелился в спину драгуна уже удалившегося на шестьсот метров. Выстрел. Пуля ушла левее. Сделал правку, я вогнал следующую пулю точно в спину драгуна, отчего он вздрогнул всем телом, но с лошади не упал.

Хмуро проследив, как они исчезли за складкой местности, спустившись в низину, так же хмуро осмотрелся.

— М- да. Бойня… Давай слезай, помогать будешь.

Кучер нехотя начал спускаться на землю, явно строя планы побега. Чтобы успокоить его и заинтересовать временным сотрудничеством, я сказал:

— Все оружие мое, а так можешь спокойно пошарить по карманам.

Судя по тому, как заинтересовано блеснули его глаза, кучера это вполне устроило. Пока он ворочал трупы, сбросив двух драгун из седел, лошади молодцы не особо испугались выстрелов, продолжая флегматично стоять, это только гнедой лейтенанта с пустым седлом не дался кучеру и, взбрыкивая задними ногами, побежал в поле, две лошади потянулись за ним.

Убрав перезаряженную винтовку обратно в баул, я достал "Брен" и поменял магазин, под заинтересованным взглядом кучера. После чего стараясь не мочить оружие под начавшимся мелким дождиком, оставил его в карете, чтобы он был под рукой. После этого я занялся пистолетами, сменив магазины. Когда я снова привел оружие к бою, то занялся сбором гильз, изредка поглядывая на кучера и отслеживая его движения.

Тот успел уже обшарить шесть трупов, став обладателем нескольких кошелей. Судя по профессиональному обыску трупов, он уже этим уже этим ранее занимался. Поглядев на внушительную кучу оружия что складывал кучер, после обыска трупов, двух подранков к моему удивлению он добил сам, ну точно душегуб, я, наконец, закончил собирать гильзы, найдя все в дорожной грязи.

Насколько помнил, выпустил я тридцать патронов из "Брена", собрав все, две из Ли-Энфилда, найдя их у подножки карету, и семнадцать патрона из "беретт". Восемь из одной и семь из другой. Их я тоже нашел достаточно быстро, положив в пустой кошель одного из драгун. В общем, ни одной гильзы не пропустил. При сборе я корил себя за лишнюю трату боеприпасов, которые негде было пополнить. Лучше бы из пистолетов отработал.

— Хорошо, что непогода, — сказал я, вставая у кареты. — Путников на дороге мало.

— Да, сэр, — кивнул кучер, заканчивая с последним трупом. — За все время только эти солдаты да два королевских посыльных.

— Вот и я о чем. Как думаешь, мы доедем до Бристоля нормально?

— Точно нет, сэр. Там дальше в шести милях небольшой городок, если лошадь с убитым солдатом не свернет, то скоро они узнают, что тут что-то произошло и вышлют кавалерию. Там расквартировано тридцать солдат с офицером.

— Что посоветуешь? — поинтересовался я. Было видно, что кучер отлично ориентировался в местной обстановке.

— Нужно сделать крюк через соседнее графство, сэр. Времени немного потеряем, но должны сбить погоню со следа.

— Я смотрю тебе это не в новинку?

— Всякое бывало в жизни, сэр.

— А не боишься?

— А чего мне бояться? Если нас поймают, то я скажу что сопротивлялся, и что это вы убили и обыскали тела солдат и офицера.

— Хитер, — покачал я головой с одобрением. Действительно чего ему волноваться, если он у меня как заложник. С него как с гуся вода, есть на кого свалить убийства и мародёрку так это на меня.

— Кстати, сэр. Это я нашел у лейтенанта, — протянул мне кучер небольшой свернутый лист бумаги с сорванной печатью.

Развернув его, шевеля губами, я стал вчитываться в текст.

"М-да, теперь все становиться понятно. Значит, побили мавров и освободили часть пассажиров и экипажа "Колибри" и тут же выяснили, что никакого пассажира Демина на корабле не было. Быстро же тут контрразведка работает. Чую плохо придётся братьям и таможенникам… А ориентировка на меня составлена довольно грамотно, даже описание есть, хоть и без рисунка".

— Как тебя зовут?

— Роджер, сэр, — ответил кучер.

Убрав бумагу во внутренний карман, я спросил:

— Кто такой этот лорд Маршал?

— Страшный человек, сэр. Он уже повесил больше тысячи человек, назвав их шпионами.

— А, местный контрразведчик. Теперь многое становиться понятным, — пробормотал я задумчиво, после чего мой взгляд наткнулся на кучу оружия. — А с этим мне что делать? Ладно, хрен с ним, пусть валяется.

— Сэр?

— Давай Роджер, гони к Бристолю самым коротким путем, если впереди будет засада, скажи мне, я разберусь. Запомни. Промедление смерти подобно.

— Есть, сэр.

Кучер бросил тоскливый взгляд на гору оружия, стоило все это немало, но я не хотел терять время, поэтому повелительно взмахнул рукой и залез в карету. Наконец лошади, нервно дергавшие ушами после удара хлыста кучера, стронули карету с места, и она все больше набирая скорость, покатилась к той низине, где исчез драгун.

К моему большому облегчению, когда мы спустились в низину, где видимость слегка ухудшилась из-за легкого тумана, дождик как раз закончился, мы увидели стоявшую неподвижно лошадь драгуна, а рядом лежавшее тело.

Кучер остановил карету рядом и последовала обычная мародёрка, через минуту мы последовали дальше.

В городок, о котором говорил Роджер, мы все-таки въехали. Дороги то другой все равно не было, а если съехать на полевую, то мы мгновенно утонем в грязи. Ладно, хоть трасса, по которой мы ехали, была с дорожным каменным покрытием. В этом городке была почтовая станция и с доплатой мы смогли поменять лошадей на свежих. Лошади Роджера были неплохи, поэтому замена прошла достаточно быстро, служащий даже помог нам сменить их, получив за помощь шиллинг. Быстро поужинав в примыкающей к почте таверне, мы двинулись дальше. Через полчаса после того как мы выехали, хлынул ливень. Про такие еще говорят стеной.

Не знаю как Роджер, сидевший под этим холодным душем, справлялся, но мы продолжали двигаться, хоть и медленно.

Если кто думает что я просто сидел, привалившись к спинке, то он ошибается. Все окошки у меня были под присмотром, поэтому я был в курсе всего вокруг и неожиданностей как в случае с драгунами не ожидал. И только когда хлынул ливень, я вернулся на скамью, все равно ничего не видать, но оружие на всякий случай держал в руках.

Воспользовавшись случаем я решил поесть, несмотря на то, что время было почти девять часов ночи и недавно стемнело. Все равно то, что мы съели в таверне три часа назад давно провалилось и у меня появились первые позывы голода. Наверное — это на нервной почве.

— Сэр?

— Слушаю, — откликнулся я. Спасть после бессонной ночи хотелось неимоверно, но я держался.

— Бристоль, сэр.

— Двигай в порт, — велел я.

За ночь мы преодолели большую часть расстояния, часа в три ночи снова поменяв лошадей на очередной станции, и я снова обеднел на два фунта.

Уже час как рассвело, однако дорога, кроме пары путников на лошадях и кареты-дилижанса двигавшихся со стороны Бристоля, была пуста. Видимо убитых солдат обнаружили слишком поздно, и, если и послали посыльных во все стороны, то с заметным опозданием. Короче я пока опережаю местных.

Мы затряслись по брусчатке города, двигаясь по узким улочкам, распугивая полусонных горожан у которых начался новый день. Наконец свернув с какой-то площади на короткую улицу, мы выехали к широкой глади реки, где виднелись многочисленные мачты и корпуса кораблей.

— Порт, сэр, — известил меня кучер.

— Я вижу Роджер, вижу. А теперь голубчик чтобы не было неприятностей ты поможешь мне найти корабль, который должен уйти в плаванье в ближайшие часы и перетащишь вещи. После того как корабль отойдет от пирса ты получишь вторую часть гонорара и мы распрощаемся. Надеюсь, ты не будешь делать глупостей, когда мы расстанемся?

— Я помню того двенадцатого солдата который ускакал на большое расстояние, сэр, — честно ответил кучер.

— Умница, — умилился я.

Открыв дверцу, я спустился на камни улицы и, обойдя карету сзади, подошел к Роджеру, при этом кутаясь в плащ, чтобы не было видно свисавшего на ремне пулемета и особенности одежды.

Кучер, спустившись со своего места, ожидал меня у одной из лошадей.

— Сэр, могу посоветовать вам обратиться к капитану вон того брига.

— Это где грузчики бегают.

— Слишком быстро бегают, сэр. Капитан явно торопиться уйти в море до отлива.

— Хм, давай подъедем и узнаем точно.

Чтобы не идти пешком, на карете мы проехали еще метров четыреста по каменному причалу и остановились как раз там, где грузился бриг, которой привлек наше внимание. На остальных кораблях тоже шла погрузка, рядом на якоре стояло еще два, (один я сразу опознал как шхуну) видимо ожидая, когда освободятся места у пирса чтобы встать под погрузку или разгрузку.

Оставив карету чуть в стороне, Роджер привязал лошадей у коновязи, заплатив мальчишке пенни, чтобы тот проследил за транспортным средством. Покидая карету, я оставил пулемет в салоне, убрав его в баул, ходить с ним оказалось не очень удобно. С пистолетами было проще.

Когда вместе с кучером мы направились к кораблю, я на ходу остановил одного из грузчиков бежавшего к телеге с мешками. Между пальцами у меня замелькал шиллинг.

— Не подскажите что это за судно, кто капитан, куда оно направляется и когда отходит?

— Бриг "Святая Анна", сэр. Владелец и капитан Патрик Метью. Корабль отходит через час, в заливе его ожидает остальной конвой. Бриг вместе с конвоем идут в Новый Свет. Сейчас заканчиваем грузить корабельные припасы, сэр.

— Что-то поздно идут, — влез в разговор Роджер. — Не вовремя. Шторма надвигаются.

— Припозднились, — согласно кивнул головой грузчик.

Поймав брошенную монетку, грузчик схватил очередной мешок и бегом рванул к трапу, где на него со зверским видом смотрел один из помощников капитана. Экипаж в погрузке не участвовал, готовя корабль к выходу.

— Новый Свет, то есть Америка — это не то что мне было надо, но сваливать отсюда нужно как можно быстрее, — пробормотал я и направился к кораблю.

— Сэр? — обратился ко мне помощник, что стоял у трапа.

— Я бы хотел снять каюту до Нового Света.

— Вам нужно обратиться к капитану, сэр. В данный момент он осматривает трюм, я могу послать за ним матроса.

— Сделаете милость, — благожелательно кивнул я.

Мы простояли у трапа минут пять, изредка поглядывая на карету, что стояла метрах в ста пятидесяти от причаленного корабля, пока не появился капитан и владелец судна.

— Капитан Мэтью, — представился он приближаясь. Капитан был в синих штанах, ботфортах и одной не блиставшей чистотой рубахе, с закатанными до локтей рукавами. На ходу он вытирал тряпкой руки. — К вашим услугам господа.

Смотрел он только на меня, сразу же поняв, что Роджер рядом со мной навроде мебели.

— Добрый день, капитан, — я слегка склонил голову в приветствии. — Как мне только что сообщили вы отходите в Новый Свет. Мне бы хотелось отправиться с вами. Это возможно?

— Да, сэр. Два дня назад я даже не думал, что пойду в это время. Конвой собрал Королевский флот, вот я и решил присоединиться. Так что каюты у меня свободные есть. Вам какую?

— Лучшую естественно.

— Двадцать фунтов, сэр. Питание входит в стоимость.

— Договорились.

— Мы отходим через сорок минут. Таможня уже была и дала согласие. Поторопитесь.

— Мои вещи в карете.

— Я могу дать вам пару матросов, если у вас много вещей.

— Это было бы не плохо.

В сопровождении Роджера и двух дюжих загорелых и обветренных моряков в клетчатых рубахах, мы сходили к карете и перетащили все вещи в мою каюту. Это было хоть и небольшое помещение, но оно было отдельное, имело два слегка наклонённых согласно конструкции окна, койку, пару сундуков которые можно закрыть, стол и два стула. На этом мель заканчивалась.

— Сэр, корабельный котел это конечно хорошо, но я бы советовал вам прикупить что-нибудь свое, — уложив оба баула рядом с сундуками, сказал Роджер. — Можно купить пяток живых куриц и поросенка. В случае нужды куриный суп, отличная вещь. Тут в порту можно купить все что нужно.

— Спасибо Роджер, раз сам предложил, так поможешь мне в этом деле. За полчаса успеем?

— Должны, сэр, — ответил тот, наблюдая, как я убираю вещи в сундуки и запираю их.

— Хорошо.

Выйдя, я уплатил за каюту сразу все сумму и, сообщив капитану причину схода на берег вместе с кучером направился к небольшим частным лабазам. Там с помощью Роджера купил пять клетей с восьмую курицами и петухом, и пару молодых поросят. Так же я не обошел и спиртное, взяв ящик хереса. Мне он в последнее время стал нравиться.

Так же я купил свежего хлеба, пирогов и копченый окорок. С помощью Роджера и носильщика из продовольственного лабаза доставив все на корабль, сдал все на хранение корабельному коку, кроме хереса и пирогов конечно.

Мы стояли на палубе с кучером, когда прозвучала команда убрать трап, Роджер кинул на меня быстрый взгляд и, незаметно получив тугой мешочек с деньгами, оставшуюся часть оговоренного гонорара за доставку, спрыгнул на каменный причал пирса.

— Удачи, сэр! — крикнул он, стараясь перекричать скрип такелажа и команды одного из офицеров корабля.

— Тебе тоже, — махнул я рукой.

С помощью большой шлюпки с десятком гребцов исполнявшей роль буксира, бриг отвели от причала, на это место тут же поспешила встать шхуна. После отхода, поставив несколько парусов и пользуясь отливом "Святая Анна" заскользила по глади местных вод к выходу из порта.

Я продолжал стоять на палубе, пристально наблюдая за пирсом, от которого мы только что отошли. Коренастая фигура Роджера довольно долго виднелась на берегу, но вот она направилась к карете, после чего та исчезла среди многочисленных улиц Бристоля.

Спустя три часа поставив все паруса наш корабль стали нагонять конвой пятна парусов которых были видны на горизонте. Капитан ругался, мы не успели всего на пару часов.

— Мы догоним их завтра ближе к обеду, сэр, — сказал мне капитан, заметив, что я продолжаю находиться на палубе, с интересом наблюдая за работой спаянной команды. — Вы можете пройти в каюту. Кок сообщил, что сегодня на обед будут свиные ребрышки под испанским соусом. Я пришлю вестового через час, когда он будет готов.

— Спасибо, капитан, — вспомнив о мешочке с гильзами, я подошел к фальшборту и выкинул его за борт, после чего спустился вниз и направился к своей каюте.

При заселении и оплате каюты я естественно предъявил ему свои документы, как дворянина, так и проездные. Подозрений они у Метью не вызвали, а таможня уже проверила корабль и выдала разрешение на отплытие. Так что тут мне повезло. Главное чтобы белая полоса не кончалась, хотя мне тут больше подходит другая поговорка: Мне плевать на чёрную и белую полосу. Я иду по своей — по фиолетовой.

Закрыв за собой дверь, я посмотрел в сторону сундуков. Нужно будет переодеться в местную одежду и приготовиться к обеду. Как я понял там меня и познакомят с немногочисленными пассажирами и с другими офицерами корабля.

Как капитан и говорил, мы догнали караван из шестнадцати кораблей на следующий день. Правда, ближе к вечеру, все-таки большая часть из них были военные транспорты. Плюс было четыре военных корабля, и три частника, навроде брига на котором я плыл.

Вчера я во время обеда познакомился с остальными попутчиками. Кроме меня пассажирами на бриге была ирландская семья Маг-Грегоров из шести человек. Судя по тому, как они себя вели, в Старом Свете они были достаточно обеспечены. Еще был не совсем понятный старик-банкир Джеймс Саливан и молодожёны Ричардсы, отправившиеся в Америку к родственникам жениха.

Из офицеров присутствовали первый помощник Джон Симменс, второй помощник Эдвард Финн, шкипер Энтони Лучия, ну и сам капитан. Третий помощник Горацио Смит отсутствовал, так как находился на вахте.

После знакомства и довольно хорошо приготовленного обеда, я первым встал из-за стола и, коротко распрощавшись с присутствующими, направился к себе, где занимался до вечера чисткой оружия. Вечером, погуляв по палубе и поужинав, через некоторое время ушел спать, а перед тем как я заснул, у меня вырвалось облегченное:

— Вырвался.

* * *

Плавание проходило тяжело, это я вам без всяких хитростей говорю. Мы трижды попадали в шторм и даже мой луженый желудок с трудом справлялся с качкой. Что уж говорить о других пассажирах. Но как бы то ни было через два месяца плавания, благодаря попутным ветрам на горизонте появилась земля и три оставшихся после последнего шторма корабля направились к берегу. Из семнадцати кораблей караван было точно известно, что один затонул, так как с него сняли людей. Вовремя последнего, и достаточно жесткого урагана, караван разбросало по карибской акватории, когда шторм и ветер стихли, собраться вместе смогли только три корабля. Это наша "Святая Анна", сорокадвухпушечный фрегат "Скорпион" и один из военных транспортов "Король ЯковII". Транспорты перевозили один из пехотных полков со всеми средствами усиления в губернаторство. Как раз эти средства и были на "Якове".

Шли мы медленно, так ка на всех трех кораблях велись работы по ремонту такелажа и рангоута, а на транспорте вообще пытались поставить временную бизань-мачту. Две недели назад, когда мы заходили в залив одного из многочисленных островов пополнить запасы свежей воды, этот же транспорт с грузом лошадей умудрился сесть на мель. Потом, умер капитан от апокалиптического удара, вот и тут ему опять не повезло. Как будто какой рок преследует транспорт.

Порт куда мы шли, назывался Портсмут в провинции Нью-Гэмпшира. В данный момент капитан Метью сверился с данными нашего положения с расчетами шкипера и обрадовал нас, что в течение пары дней мы достигнем порта-назначения.

— Хорошо, капитан, если что случиться я в своей каюте, — кивнул я и направился к себе. Земля уже была достаточно близко, однако мне не понравилось, что на солнце снова наползали дождевые тучи. Заколебала уже эта непогода, надеюсь мы успеем а порт до Нового Года. Мы находились на той же параллели что и Англия, вот и погода не радовала нас своим буйным нравом.

Пользуясь тем, что ярко светило солнце я заряжал все аккумуляторы, что у меня были с помощью солнечной батареи. Правда приходилось постоянно следить чтобы лучи точно падали на зеркальную батарею, а то бриг часто менял курс следуя рядом с обоими военными кораблями.

За все время плавания нами шесть раз были встречены другие корабли не входящие в конвой. Трижды на горизонте мелькали паруса, дважды нас преследовали разные довольно ходкие военные корабли, видимо каперы других государств или просто пираты. Однако при приближении охраны они разочарованно скрывались. А однажды неделю назад мимо прошел испанский галеон. Я его рассматривал из своей каюты с помощью бинокля, благо к этому времени успел зарядить аккумулятор бинокля. Через него изображение было во сто крат лучше, чем через мутную подзорную трубу капитана. Тем более он имел функцию зума.

Галеон был высок и имел четыре мачты. По примерным прикидкам (он был далеко, чтобы подробно рассмотреть) пушек под сто у него было.

В каюте я поменял местоположении солнечной батареи, чтобы свет падал прямо на нее, после чего достав цифровой фотоаппарат, стал просматривать последние фото, что успел сделать. Можно сказать, я вел фотодневник с середины плаванья.

Как это ни странно обнаружил я фотоаппарат случайно, когда спустя месяц плавания решил постирать разгрузку бывшего владельца "Брена" повесив ее под дождь, как стиралась команда. Тогда выгребая мелочь из карманчиков, я вместо мыльницы вытащил фотоаппарат, хотя на ощупь было похоже. Электроника немного отличалась от образцов моего времени, но не сильно, просто качество было изумительным. Тот же галеон я снял с зумом, причем так, как будто он проплывал рядом, даже качка брига не особо мешала.

Вдруг снаружи раздались свистки боцмана и его помощников. После этого на палубе началась суета и слышался топот босых ног по палубе.

— Что там еще? — сердито пробормотал я, но продолжил сидеть, рассматривая фото. Солнечную батарею я убрал, опять распогодилось.

Вдруг грохнул выстрел, за ним последовали другие. Отчего корабль содрогался от кончика мачты до киля. В паузах была слышна пальба других судов.

— Блин! На пару часов оставить нельзя, куда они опять вляпались?! — встав, я убрал вещи в рюкзаки и баулы, приготовив на всякий случай оружие, после чего поспешил на палубу.

— Что у вас происходит? — на выходе из каюты, поймал я за рукав быстро спускающегося с палубы в темноту коридора вестового капитана.

— Пираты, сэр.

— Пираты? — я искренне удивился.

В это время не бывает внезапных нападений днем, корабли долгие часы маневрируют пред атакой. А тут я был на палубе едва ли пару часов назад, и вдруг уже идет бой с пиратом. Что за хрень?

Вестовой уже умчался, воспользовавшись моей заминкой от обдумывания ситуации, поэтому пришлось подниматься на палубу, чтобы узнать все самому. Наверху пахло сгоревшим порохом, клубы дыма уносило в сторону легким бризом, поэтому осмотреться можно было вполне нормально. Так же кричали все кому не лень, создавая неповторимую какофонию.

— Охренеть! — только и выдавил я, когда понял что случилось. За время моего отсутствия корабли заметно приблизились к земле, теперь она виднелась километрах в трех справа по борту, но удивляло не это, а то, что военный транспорт брали на абордаж. Я бы принял их за индейцев, так как они были на легких едва заметных вводе пирогах, ну или каноэ, но вот одежда сабли и огнестрельное оружие ясно показывали, что это все-таки пираты.

Их идея меня восхитила своей оригинальностью. Быстро проанализировав ситуацию, я невольно улыбнулся.

— Архаровцы.

Видимо у пиратов на берегу был свой пост, который дал сигнал ожидающей группе, их было примерно четыреста, хотя кто его знает точно сколько их? В общем, на сотне каноэ, пираты тенью скользили к кораблям. Ну а когда небо снова заслонили тучи и пошел мелкий дождь, ухудшив видимость, смогли подобраться вплотную и атаковать. Фрегат горел, видимо пираты и не собирались его брать на абордаж, забросав пропитанными смолой горящими тряпками. Не смотря на дождь фрегат вспыхнул мгновенно. Пираты сами были отличными моряками и знали, как поджечь судно. Вот и остались мы да "Король Яков II", которого уже фактически захватили. Но наша "Святая Анна" продолжала пулять картечью по каноэ пиратов.

Капитан Мэтью к моему удивлению не струсил и не рванул как борзая куда подальше, а крутился вокруг транспорта и стрелял по пиратам и только когда с транспорта начали стрелять в ответ, показывая, что он захвачен, Мэтью приказа отворачивать и уходить.

В это время над бортом показалась бородатая рожа, с зажатым в зубах клинком.

— Капитан! — окликнул я Мэтью, и указал на угрозу.

Тот не подвел, подскочив к не успевшему перебраться через планширь пирату, и нанес удар саблей по голове. К капитану на помощь тут же подбежало двое матросов с пиками и стали помогать. Убедившись, что помощи не требуется, видимо каноэ с пятью пиратами было одно, я зевнул и направился за фотоаппаратом. Надо сделать пару десятков снимков для истории.

Через трое суток, мы вошли в устье реки и встали на якорь. Неподалёку покачивались на мелкой зыби пять кораблей из нашего каравана. Пришли не все и их ожидали в ближайшее время. На берегу виднелись какие-то лачуги, как сообщил капитан это и был Портсмут.

— Беда-а-а, — протянул я, поняв, что попал в еще более дыру, чем ранее. А я думал хуже чем в Англии не будет.

У меня еще остались деньги, примерно пятнадцать фунтов, поэтому я отошел от борта, у которого рассматривал город и окликнул Мэтью. Тот как раз ругался с местным чиновником, прибывшим на лодке:

— Капитан!

— Да, сэр?

— Здесь возможно купить большой баркас?

— Думаю можно, сэр.

— Можете это организовать?

— Я сейчас занят, нужно разгружаться, но думаю, Финн вам вполне поможет за небольшие комиссионные.

— Ну, естественно.

Оставив пока вещи на корабле, все равно тот тут будет стоять на якоре довольно долго и, с мистером Финном спустившись в одолженную капитаном шлюпку, направился к берегу. Регистрацию я прошел вполне благополучно, мои бумаги не вызвали у таможенника никаких нареканий.

Жить или бродить в этих местах в поисках портала не очень хотелось, дожди, холода, ожидающийся скорый снегопад, поэтому я решил поступить иначе. Купить большую лодку, чтобы можно было справляться с ней одному, загрузиться вещами и провизией и спуститься вниз к экватору, чтобы начать поиски в более комфортабельных и тёплых условиях.

— Снег, сэр, — известил меня Финн, как будто я сам этого не видел. Крупные хлопья снега опускались на землю и тут же таяли в грязи.

Выдергивая сапоги из этой жижи, я ступил на деревянный тротуар и стал вытирать их о специально прибитый скребок, рядом второй помощник занимался этим же.

— Сэр, завтра Новый Год, вы съедите на берег, или будут отмечать с нами? — поинтересовался Финн.

— Скорее всего с вами, потом уж дальше будет видно, — спокойно пояснил я, впереди наконец показался еще один небольшой шестидесятиметровый причал у которого покачивались большие лодки. Мы уже осмотрели три схожих причала, где лодка не подходила мне, где ее браковал Финн. В одном месте он вообще сказа что старый баркас который хозяин продавал за два фунта держится на воде только за счет веревок, которыми был привязан к пирсу. Старик-владелец после этих слов чуть не улетел в ледяную декабрьскую воду. Настолько меня разозлил его обман, а ведь мне понравился этот баркас. Особенно частично закрытая настилом палуба, с парой крохотных кают.

Когда мы пряча лица от поднявшегося ветра вышли на причал, кутаясь в плащи, снегопад продолжался, к нам на встречу вышел дюжий мужик. Судя по одеянию, он был рыбаком и скорее всего владельцем одной из лодок. Может быть даже той, у которой возилось три фигуры.

— Чем могу помочь господа? — поинтересовался он, сплевывая с пирса в темную воду. За его спиной еще двое мужиков и тонкая пацанская фигурка, тоже в брезентовых плащах, что-то доставали из одной из лодок. Судя по запаху рыбы, они только что пришли с добычи.

— Мы хотели узнать, возможно ли купить хороший баркас, вроде того что есть у старика Стрейтена? — ответил Финн.

— Что и вам он попытался продать свою гниль? — хмыкнул рыбак.

— Пытался, — кивнул Финн, — так что насчет нашей просьбы?

— Тут стоит баркас Томми, он погиб на охоте две недели назад. Хотел сделать запасы мяса на зиму. Теперь его жена продает баркас. Он такой же как у старика Стрейтана, только гораздо новее. И на три фута длиннее.

— Его можно осмотреть?

— Да, сэр, я сам покажу вам его. Если бы он подходил для рыбалки, я сам бы купил его.

Мы прошли по пирсу в самый конец, где играли длинные волны и спустились на палубу довольно большого баркаса. Приобняв единственную мачту баркаса, стоя на палубном настиле, я показал на воду, что скопилась на дне.

— Это после осадков, сэр, — пояснил Финн выныривая из одной из кают, после чего стал проверять баркас, даже частично руль снял осмотрел и поставил его на место. Вместо руля был сделан румпель. Деньги он свои отрабатывал полностью, мы с ним договорились на один фунт за помощь в покупке.

— Что скажешь?

— Немного не ухожен, нужно будет привести в порядок такелаж, сменить парус, откачать воду, а так баркас в отличном состоянии, сэр.

— Сколько он примерно может стоить?

— Сейчас не сезон на нем ходить, думаю, фунтов за восемь отдадут, сэр. Наши ребята со "Святой Анны" за пару шиллингов сделают ремонт, сэр.

— Хозяйка просила двенадцать, — сказал рыбак, который нас внимательно слушал. В это время к нему подошел пацанчик сообщивший что корзины с рыбой загружены в телегу и, получив от отца приказ вести все в сарай быстро убежал к остальным ожидающим рыбакам. А сам сопровождавший нас рыбак, представившийся Беном Строммом, согласился проводить нас до дома вдовы.

Хозяйка согласилась продать баркас за десять фунтов, после этого мы составили договор, который подписали двое свидетелей, Стромм и Финн, и я уплатил за плавсредство. Все, с этой минут баркас был мой. Забрав из лодочного сарая остальное имущество с баркаса, на вроде якоря, весел и другого, мы тяжело нагруженные возвращались на пирс. Стромм уже ушел к себе, поэтому в начавшейся сгущаться темноте, ладно хоть снег прекратился, мы шли одни.

— Думаю лучше всего, сэр, перегнать баркас к бригу, и там, на месте привести его в порядок.

— Было бы не плохо, — согласился я.

Мы прошли по мокрым доскам причала и спустились на баркас, пока я специальным черпаком выплескивал за борт воду, Финн частично приготовил баркас отплытию. Проверил руль и установил два из четырех весел в уключины. Баркас был большой и сделан хождения по крупным волнам. То есть на нем можно было выходить без опаски в неспокойное море. Однако одному с ним управлять будет сложно. Проще говоря, только паруса, но ни как не весла. К рулю встать некому, да и ворочить тяжелые весла тоже трудно.

Наконец я сел за рулевое весло, а Финн отвязал швартовы, смотав верёвки и сел за весла. В течение десяти минут он с трудом отводил баркас он причала, куда его прибивали волны, но потом земля и темная махина причала с качающимися радом лодками начали удаляться. Через сорок минут обойдя одно из судов каравана, мы подошли к "Святой Анне". Дальше уже было проще. К нам спрыгнули трое матросов и баркасом уже занялись они. Вместе с Финном мы подошли к боцману и договорились, что он со своими парнями приведет баркас в порядок за денежку малую. К завтрашнему обеду тот обещал все сделать, посетовав, что часть команды был отправлена отдыхать на берег.

Материально поблагодарив Финна за помощь, я спустился к себе в каюту, а через час меня позвали на ужин.

Утром следующего дня я проснулся от солнечных лучей, что били прямо мне в лицо. Зевнув, я привстал на локте, ежась от холода и сырости. Под тремя одеялами и в тёплой одежде спать было нормально, но вот вылезать как-то не хотелось.

Посмотрев на окно, я пробормотал:

— Неужто погода нормализовалась?

Встав, я умылся ледяной водой и, позавтракав вчерашним ужином, что стоял на столе, поднялся на палубу.

— Доброе утро, сэр, — встретил меня улыбающийся боцман.

Кроме него на палубе никого не было. Пассажиры все уже давно на берегу, а команда где отдыхает, а где спит. Офицеры наверняка все на берегу. Капитан Мэтью, наверное, встречается с торговцами которым собирался толкнуть свой товар, он вчера об этом как бы между делом сказал, когда мы все ужинали.

— Привет Стенли, как там мой баркас?

— Все готово, сэр. Можете принимать работу.

Мы подошли к правому борту и склонились, разглядывая внизу баркас, на котором работали два моряка. Кажется, одного звали Финч, другой был рыжий ирландец Патрик.

Вчера я как-то не рассмотрел баркас, сейчас же этот красавец покачиваясь на некрупной зыби при лучах поднимающегося солнца. Мне понравился нежно голубой цвет бортов и серая полоса на ватерлинии. Изменилась и оснастка, вместо голой мачты был поставлен рангоут, на котором находился свернутый косой парус. Вода со дна исчезла.

— Можно провести испытания, сэр, — известил боцман, тоже, как и я, любуясь баркасом.

— Думаю это отличная идея. Мне нужен хоть минимальный опыт. Значит так, сегодня я весь день буду тренироваться им управляться, может, даже выйдем из реки на крупную волну, а завтра утром я отплываю.

— Да, натуралистом я бы работать не хотел, — пробормотал боцман, тоже отходя от борта. За работу я уплатил морякам сразу, как и договорился с ирландцем на учебу.

Именно такова была версия, подтвержденная мной, о причине моего отплытия. Это сняло много вопросов с этим событием.

Взяв еды у повара и бочонок со свежей питьевой водой, мы с Патриком отошли от борта брига, к нему как раз направилась большая лодка, видимо капитан все-таки продал груз, и вместе поставив парус, направились в устье реки. Каждую минуту Патрик объяснял мне особенности одиночного управления баркасом.

* * *

Через две недели пути, причем с некоторыми приключениями, погода, наконец, стала изменяться к лучшему. По моим прикидкам, еще через пару недель, ну может чуть больше, я окажусь в районе будущего месторасположения Майями.

Тогда, в одиночку справив прошедший Новый Год. Британцы, оказывается, праздновали его раньше и позже. Рождество и еще что-то. За ужином все подняли бокалы с вином и поздравили друг с другом, вот и весь праздник.

В общем, вдоволь науправлявшись баркасом под присмотром сидевшего за румпелем Патрика, я вечером сильно уставший поужинал, поднял бокал с остатками хереса, который экономил все плавание, и поздравил себя с Новым Годом. На следующий день погода слега испортилась, но не сильно. Она не помешала мне на остатки денег загрузить баркас провизией, купив пару бочонков для воды. Не забыл я также пополнить запасы спиртного, даже херес нашел, но денег после всех трат хватило всего на восемь бутылок.

Кроме этого я купил карту побережья с указанием удобных бухт и большой медный компас. Последний мне втюхали вместе с картой.

Закончив с пополнением припасов, я сам, без всякой помощи, что, кстати, было трудно, подошел к "Святой Анне" пришвартовался к борту и перенес из каюты все вещи в баркас.

После некоторых раздумий я его назвал "Варяг", больше для шутки, чем действительно имел ввиду, последний путь этого легендарного крейсера. Сам "Варяг" был диной семнадцать метров, с немного задранным носом и почти метровой высоты бортами. Я потом специально проверил, насколько он возвышается над водой, оказалось семьдесят восемь сантиметров. Был тридцать двух тонн водоизмещения по местной терминологии. Большеват конечно, но хватало. Не люблю тесноту.

У баркаса с носа до мачты и еще на метр ближе к корме был палубный настил, что позволяло иметь на носу небольшой трюм, и две крохотные каютки с метровой высоты дверями и потолком. Вход, то есть двери были со стороны кормы. Конечно, ходить там приходилось чуть не на карачках, но зато были койки и не капало за шиворот. А в той каюте, что я выбрал под свою спальню, так вообще стояла железная печка с выведенной наружу трубой. Видимо бывший владелец часто выходил в это время в открытое море. Не забыл я сделать запас дров, благо стоили они тут центы, на печке даже можно было готовить, частично она предназначалась и для этого. Продовольствие я убрал в сухой трюм, свои вещи раскидал по каютам. То, что понадобиться в ближайшее время в свою спальную, а другую пока использовал как склад и арсенал.

В общем, распрощавшись со всеми, я первого января тысяча шестьсот девяносто второго года вышел из порта Портсмута и повернул направо, направляясь к более теплым краям. Да я знал, что именно там был на наших глазах захвачен военный транспорт и был уничтожен фрегат, да и французские поселения там были, но решения своего я не изменил.

В общем, за эти две недели я ушел от зимы, попав с легкую осень. Уже не нужно кутаться во все одежды и брезентовый рыбацкий плащ. Теперь обычная одежда со своим не моряцким плащом, я стоял под тёплым бризом.

В общем особенного о плавании рассказать нечего. Плыл, приставал к берегу в поисках пресной воды, один раз повезло подстрелить косулю, когда углубился от берега на километр. Воды я тогда не нашел, но зато оказался со свежим мясом, благо приправ купить не забыл. Воду я потом нашел чуть позже, дальше по берегу в трех километрах впадал в океан небольшой ручей.

Видел я и корабли, успевая спрятаться в складках берега, благо его часто перерезали всякие заливы и устья рек. Четырежды я видел индейцев, которые с берега наблюдали за мной. Даже снимки сделал. Причем на лошадях только однажды, остальные почему-то были пешими. Видимо лошади еще не так сильно не расплодились в Америке. Про это нам историчка в школе рассказывала. Оказывается, до появления белых людей лошадей в Америке не было, это уж потом их завезли испанцы, они расплодились и одичали.

Встреча с кораблями и индейцами заставляла держаться меня настороже. Я даже проходил мимо селений, стараясь не задерживаться.

Только однажды я нарушил это правило, когда увидел большое селение и несколько рыбачьих лодок в нескольких километрах от берега. Сменив маршрут, я подошел к ближайшей лодке. Там оказались французы. Благо один рыбак из соседней лодки более-менее знал английский язык и с помощью его перевода я купил пять больших рыбин, после чего отказавшись заходить к ним, отправился дальше. По пути я разделал рыбины, одну засолил и поперчил для ужина, остальные стал вялить. Все это было три дня назад. А сутки назад случайно в трюме я нашел снасти для рыбалки и очень долго ругался.

Сегодня было шестнадцатое января, по времени шестнадцать часов с минутами. Пора искать место для ночёвки и пополнении воды. Последние два дня я ночевал на "Варяге" не подходя к берегу. Небольшое волнение вполне позволяло готовить прямо на баркасе, чем я и пользовался. Теперь же поднявшееся волнение не давали этого сделать, поэтому я и повернул к берегу, сменив галс. Скрипнув рангоутом, парус поменял положение и снова ухватив ветер потянул баркас к берегу. По карте тут где-то должна быть достаточно удобная бухта для стоянки кораблей, так же имеющая несколько источников питьевой воды.

Солнце хорошо жарило, поэтому скинув плащ, я снял сюртук, и снова надел плащ, хорошо защищавший меня от свежего ветра. Еще чтобы не продуло меня тут.

Прибившись к земле на километр, я пошел вдоль берега, ища указанные в карте ориентиры, но пока они не попадались. Хотя вдали показался мыс, судя по карте именно за ним, через шесть километров и будет нужная мне бухта. Я немного ошибся с координатами, думал уже проплыл этот мыс, оказалось еще нет.

Когда я приблизился, вдруг из-за мыса показались мачты корабля. Корпуса еще не было видно, однако быстро выдернув из чехла на боку бинокль, я присмотрелся, приблизив изображение, боком навалившись на рукоятку рулевого весла.

— Флагов нет. Неужто пират, мать его? — пробормотал я. — Не капер точно, те носят флаги государств, что им выдали каперские патенты.

Снова приблизив картинку корабля я заметил что на мачтах прибавилось народу и они явно суетятся больше чем до того как я их увидел. Ответ тут напрашивался сам собой, они меня тоже обнаружили. Тем более парус у меня был свежий, то есть достаточно белый, чтобы его можно было видеть издалека.

Проблема была в том, что мыс уходил достаточно далеко в море и пираты шли вдоль него, чтобы обогнуть и добраться до меня. Деваться мне было некуда. Ветер дул в корму слева, то есть был хоть и попутным, но еще и прижимал меня к берегу. Я не мог развернуться и удрать обратно, на постоянных галсах они меня быстро догонят.

Пират шел медленно, ветер и ему мешал, поэтому ему приходилось идти зигзагом. Хмуро оглядев шхуну, а это была она судя по оснастке, я, наконец, смог подсчитать количество пушек на борту показавшегося корпуса пирата. Портов не было, корабль был небольшой, все пушки находились на палубе.

— Шесть только с моей стороны. Не большое у вас суденышко. Ладно. У меня есть чем вас угостить если сунетесь, но нужно приготовиться.

Приведя баркас в дрейф, заставив его покачиваться на крупной волне от кормы до носа и обратно, я протиснулся в свою вторую каюту, превращенную в арсенал и достал один из рюкзаков к которому были прикреплены два гранатомёта. "Брен" и так был постоянно рядом со мной, поэтому я только дозарядил магазины к нему. Прихватив еще кусок вяленой рыбины, жуя на ходу, отнес гранатометы к корме, после чего привел один из них в боевое положение. Инструкции по использованию за все время плавания я изучил до тошноты. Так что теперь могу воспользоваться им хоть с закрытыми глазами. Да что там, я теперь любой из пулеметов смогу разобрать и собрать по времени. Надо же было мне чем-то заняться за долгое плавание на "Святой Анне".

За все время плавания на "Варяге" я успел узнать все его хорошие и плохие стороны, поэтому точно знал, имея отличные мореходные качества, скоростью он особо не радовал. А по движению шхуны можно было прекрасно определить, что она очень быстрая. За час та достигла окончания мыса, правда ушла подальше, видимо капитан знал местные воды и подводные рифы и, сделав полукруг, направилась ко мне. С попутным ветром она достигнет мой лежавший в дрейфе "Варяг" за двадцать минут.

— Будем надеяться, что ты не повторишь подвиг своего тезки, — похлопал я баркас по рулевому рычагу.

Парус я не спускал, сейчас он провис слегая колыхаясь от потоков ветра, однако если чуть повернуть брус мачты на который и крепился парус, то ветер мигом наполнит его и "Варяг" побежит по волнам.

— Жаль, тут портала нет, невезуха, — пробормотал я оглядываясь.

За все время плавания я ни разу не плыл ночью. Во-первых, я не двужильный чтобы еще ночью стоять у румпеля. Во-вторых, я никуда не торопился, хоть и очень хотелось домой. В-третьих, ночью можно напороться на портал, вероятность такая есть и я потеряю не только "Варяг" но и все вещи.

Я действительно дважды видел порталы за эти пятнадцать дней плаванья у побережья Америки, но один был на высоте сорока метров над скалами. А второй я засек случайно, он был по самую маковку углублен в море на расстоянии двух километрах от берега, поэтому если открыть меня просто затянет туда. Да и торчал он над волнами всего на полметра. Вообще чудо, что я его заметил. Ничего, если эти нашел — найду и другие, должно же мне повезти.

Ну тут портала не было и свалить не получалось. Так что оставалась одно — это драться.

Оружие все было закрыто со стороны пиратов бортом, видя, что у меня в руках ничего нет, они смело шли прямо на меня. Вот в трехстах метрах засвистели свистки, прозвучали команды. И шхуна как будто сбросила паруса, однако скорость была слишком высока и шли они на меня. Мне даже стало немного неуютно, видя белые усы пены под носом шхуны, но капитан знал свое дело. Грохнула цепь и якорь ушел под воду. Вот канат натянулся и корабль повело в сторону останавливая его рядом со мной.

— Мастера мать их, — пробормотал я.

С интересом разглядывая проходивший в сорока метрах от баркаса черный борт шхуны, я покосился на людей, что-то орущих на палубе корабля. Судя по долетавшим крикам экипаж был многонациональном. Слышалась и английская брань, и французская, даже вроде и испанская.

Похоже, пираты так и не смогли определиться с моей национальностью. Вот они смолкли и с юта меня на английском окликнул разодетый как петух офицер корабля со шпагой на боку. Меня портной в Лондоне тоже пытались так нарядить, но быть похожим на посмешище я не желал, одежды у меня были нейтральные. Без этих больших манжет и другой вышитой геевской одежды.

— Кто такой?

— Путешественник! — ответил я, наблюдая, как спускают на воду шлюпку.

— Мы осмотрим вашу лодку!

— Я не дам этого сделать!

— Причина?

— По праву сильного. Уходите и останетесь живы.

М-да, меня похоже посчитали за клоуна, грянул такой гогот что с не далёкого берега взлетела множество птиц.

— Мы считаем иначе, — когда смех немного стих, ответно крикнул офицер. Наверное — это и был капитан.

Медлить было нельзя, гипотетический шанс я им дал, теперь сами виноваты. Подхватив трубу гранатомета, я машинально оглянулся, нет ли сзади препятствия и прицелился в левую скулу корабля, стараясь выстрелить подальше от пороховой-камеры. Они обычно находились в носу.

Такого мощного толчка я не ожидал. Да и некстати ударившая после выстрела волна, когда я балансировал, помогла уронить меня. Но то, что граната достигла корабля и пробила обшивку чуть ниже ватерлинии, корабль как раз приподнялся на волне обнажив это место, увидеть успел.

Вскочив, я посмотрел на место пробоя, кроме дырки размером с кулак никаких последствий я не заметил, поэтому схватив стоявший рядом "Брен" и используя борт "Варяга" как упор, открыл огонь по пиратам. Шхуна была маленькой, на треть меньше "Святой Анны" имевшей сорок пушек для обороны, но вот команды было больше. Если у Мэтью было шестьдесят семь матросов и офицеров, что вполне хватало, то пиратов было ближе к сотне. Было бы больше, если бы и шхуна была больших размеров, но и так для меня много.

Длинная, но прицельная очередь выбила просеку в рядах пиратов. Потеряв сразу десяток своих товарищей пираты возмущенно заорали, а я выпустив остаток магазина уже перезарядился и продолжил стрельбу отгоняя моряков от пушек и заставляя прятаться.

Не переставая голосить те носились по кораблю, некоторые начали палить в ответ из своих допотопных ружей, а я менял уже третий магазин. Блин, три магазина уже выпустил, а противника положил едва ли больше двух десятков.

В это время кто-то заорал:

— Пожар!

Приглядевшись теперь и я увидел тонкую стройку вившуюся на носу корабля. Мне сразу стало ясно, что ракета, пробив обшивку, подожгла внутренние помещения, прожигая переборки.

Ситуация была патовой, если я отплыву за дальность прицельного огня, меня расстреляют из пушек. Я не такой хороший стрелок чтобы стрелять с плясавшего на волнах баркаса, но и я теперь не давал пиратам потушить пожар, очищая нос и ют корабля. По моему мнению, преимущество как раз было у меня.

Выбив рой щепок, рядом воткнулась очередная пуля, отвлекая меня от раздумий использовать второй гранатомет по корме или нет.

— Да ну вас на хрен, — пробормотал я, спрятавшись за планширь, заметив, что над бортом шхуны вскакивают полтора десятка пиратов и дают залп по "Варягу". Пока толстые борта баркаса меня спасали, да и я не сидел на месте, но долго это не продлиться.

Взведя гранатомет, я быстро выглянул, оценивая ситуацию, и выстрелил по корме, стараясь сделать это как можно ниже.

На этот раз я устоял, выстрелив с колена. Ракета, мгновенно преодолев небольшое расстояние, впилась в борт, слегка обросший ракушками и, так же как и первая исчезла внутри.

— Противотанковые, им бы блин броню прожигать, а не дерево, — пробормотал я

Подхватив более современный пулемет, пользуясь отличной оптикой, я стал отстреливать высовывавшихся над бортом пиратов. Полтора десятка лишились этой важной части тела пока не последовала команда и шевеление на корабле не прекратилось.

В это время упущенную из виду шлюпку отнесло чуть в сторону, но видимо пираты, что упали на днище пришли в себя от той губительной стрельбы, что я открыл и попытались приблизиться.

Что говорить дерево для моих пуль препятствием не стало, это не мушкетные пули из мягкого свинца, изрешеченная пулями шлюпка продолжила неуправляемо дрейфовать. Только в этот раз с мёртвыми пиратами и плавающими рядом выроненными веслами.

Откинув страховочную веревку с бруса, я позволил ему повернуться, отчего парус наполнился ветром, и баркас стронулся ветром. К этому времени на баке уже вовсю дымило, да и у кормы суетливо носились. Пираты сообразив, что я ухожу и стрелять больше не буду, носились с вёдрами. Едва слышно стучала помпа.

Вот-вот должно было стемнеть, но я продолжая идти зигзагом против ветра решил обойти мыс. Мне хотелось убраться подальше от разозленных пиратов. Когда на океан упала ночь, я отчетливо рассмотрел отсвет, где стоял корабль, а когда обошел мыс, возвращаясь к берегу уже с этой стороны, ввысь взметнулось пламя. Шхуна горела, горел такелаж и мачты. Думаю, к этому времени экипажа на борту уже не было.

Идти ночью было немного не привычно, однако я продолжил править, идя вдоль берега, стараясь уйти как можно дальше. Что сделают пираты, когда окажутся на берегу? Правильно, пойдут по берегу в этом же направлении, раз они отсюда появились. Или у них где-то рядом база, или стоянка, вот это все мне нужно было как можно быстрее пройти мимо. Пираты могут и побояться со мной связываться. Думаю, мое оружие произвело на них впечатление, уполовинив экипаж и создав пожар, но если надумают это будет им не трудно сделать. Один прицельный выстрел из кустов пока я набираю свежую воду, или когда пристаю к берегу и все. Финита ля комедия… Я один, прикрыть некому.

К вечеру следующего дня я удалился от места боя километров на семьдесят и решил найти укромное место, чтобы выспаться.

Когда солнце почти село, я заметил устье небольшой реки, шириной метров семьдесят. Подниматься наверх не хотелось, мало ли тут индейцев, но и с проходящими рядом с побережьем кораблями тоже встречаться не хотелось. Каботажный флот тут был приличный. Вздохнув, я повернул к реке.

Ветра почти не было, паруса обвисли, отчего мне приходилось их обливать морской водой из ведра, чтобы они были плотнее и не пропускали легкие дуновения ветерка через себя. Немного, на пол узла, но скорость прибавилась. Одно радовало, ветер был попутный, иначе пришлось бы отдыхать в открытом океане. Поднявшись вверх по течению километра на два, когда река сузилась метров на пятьдесят, а заметил высокие деревья на берегу, и решил пристать там, чтобы со стороны мачта не выделялась. Спустив парус и закрепив его на нижнем брусе, отдал якорь, встав в пяти метрах от берега. Уже в темноте разогрев похлебку что я сварил в обед и, поужинав, расставил растяжки по всем борам. Боевых гранат всего четыре на бортах и одну свето-шумовую на дверце в мою каюту. Это даст мне время проснуться и вооружиться. После этого я спокойно уснул. Доски кают были крепкими и должны были удержать осколки гранат, с этой стороны я не беспокоился, главное чтобы нападающих было не много. Ну если они будут конечно.

К моей радости ночь прошла на удивление спокойно, позавтракав жареной рыбой и чаем с остатками сухарей, я осмотрел свои запасы и решил зайти в ближайшее селение пополнить их, благо у меня оставалось четыре шиллинга. Должно было хватить немного пополнить запасы. С рыбой проблем не было, на баркасе я нашел немало ценных вещей, о которых вдова и не подозревала. Начиная с посуды. Включая чайник и сковороду с кастрюлей, так же в трюме в специальном отсеке находились неплохие удочки. Причем крепкие, на большую морскую рыбу.

Сняв растяжки, я на веслах пристал к берегу. После чего натаскав сушняка, нарубив дров для печки, отошел на середине реки и, развернув баркас носом вниз по течению начал спускаться, прилив мне не помешал и вышел в открытое море.

На второй день ближе к обеду я увидел французское поселение, (уж не отсюда ли тот капер) и решил пополнить запасы соли и сухарей. Может даже на пару десятков яиц денег хватит.

Встретили меня в принципе не плохо. Чиновник осмотрел баркас, особенно пустой трюм и дал разрешение на вход. Меня слегка удивило такое благожелательное отношение, но чиновник на плохом английском пояснил, что между Англией и Францией снова мир.

Пока я подходил к крепкому причалу, где уже находилось два десятка любопытных мальчишек, да и взрослые гуляли на берегу, поглядывая на меня, мне пришла мысль продать дробовик и один из пистолетов, второй пистолет и шпагу я решил оставить на память. На вырученные деньги я вполне могу набить трюм провизией.

Пришвартовав баркас, я поманил крепкого парня и договорился с ними об охране баркаса. Благо говорил он по-английски лучше чиновника.

После этого подхватив мешок с оружием, по его совету направился в магазин некого Решера, который торговал всем подряд. Городок был не большим, тысячи на три жителей. Занимались тут добычей пушнины и еще чего-то. Тут парень перешел на французский. Видимо этого слова на английском он не знал.

В общем, оставив его на баркасе, я шагал по указанной улице к нужному магазину. Решер по-английски не говорил, пришлось ему искать толмача. Вот дальше уже пошла нормальная торговля. Ружье и пистолет я продал на шесть шиллингов дороже, чем купил, видимо цена на оружии тут была выше, после чего в этом же магазине закупил все что мне было надо, даже четыре живых куриц и молодого петушка взял. Про крупу, мешок муки и другие припасы я и не говорю.

Доставили все припасы на баркас на тележке Решера бесплатно, как крупному покупателю. Я у него еще шесть бутылок вина взял, скрасить вечера. Блин, я так в последнее время стал неплохим ценителем местных вин.

Паренек что охранял, выполнил все как договорились, поэтому я ему заплатил. Заметив, как он коситься на побитые пулями борта, чиновника удовлетворил рассказ, что я попал под залп картечи с пирата, скрывшись на мелководье, подумал, что надо бы заменить несколько досок.

Приведенный плотник осмотрел места пробоин и покачал головой, за три часа он все сделал, заменив доски, подогнав их и зашпаклевав смолой щели. Взял он совсем немного, денег хватило, но теперь кроме трех пенсов у меня ничего не оставалось.

За пару часов до темноты я вышел в открытое море и отправился дальше, а перед самой темнотой вдруг увидал портал слегка углублённый в воды океана.

Обойдя его и встав в дрейф с подветренной стороны, чтобы меня не снесло на него и после активации не разрезало баркас, я лег спать. За ночь меня снесло километра на полтора, ветер был умеренный, поэтому после холодного завтрака пришлось ставить парус и возвращаться.

Пока шел к порталу, меня направление движения, ветер был встречный, я раздумывал, как работать с порталом. Если стать по ветру, то меня может кинуть на открытый портал, и тогда прощай "Варяг", лучше работать с подветренной стороны, хоть и будет сносить, но зато я не лишусь баркаса, а то в последнее время он стал мне дорог.

Так я и сделал, подойдя в плотную, спустив парус, положил баркас в дрейф, потом осторожно активировал портал, вроде все нормально, после этого пришлось снова подгонять "Варяга" ближе, его снесло волнами и ветром, я уже не доставал. Вернув баркас обратно, я осторожно заглянул на ту сторону.

Там был ветер, и темно как… Очень темно — похоже ночь. У меня сразу возникли подозрения и я, закрыв портал, побежал за счетчиком Гейгера. Проследовала та же процедура, возращение баркаса на место, и новое открытие портала. Посветив фонариком, я определил, что с той стороны тоже море и даже на той же высоте, а вот счетчик Гейгера не порадовал, резко застрекотав. Фон был сильно завышен, по сравнению с этим чистым миром.

Разочарованно закрыв портал, не хрен мне туда соваться, я поднял парус и направился дальше, ну а через четыре дня обнаружил еще один портал, причем, как и первый тоже в двух с половиной километрах от берега. Только этот висел в метре от воды и был заметно больше, пять метров в окружности.

Опыта с работой порталами на воде у меня хватало, поэтому я не стал медлить и подошел вплотную. Активировав портал и убедившись, что с той стороны все чисто, никакой радиации, я осторожно заглянул. В другом мире также ярко светило солнце, в метре от портала плескалась морская вода, а вдали виднелась полоска земли.

В это время контакт прервался, меня снесло от портала. Сбегав за сканером имевшего функцию радио, что я добыл в "Мертвом мире", вернул баркас на место и стал искать хоть какую-то радиоволну.

Буквально за пару секунд как портал захлопнулся, я успел что-то уловить. Снова перегнав баркас к порталу. Замучился сидеть за веслами, уже мозоли натер, я снова, уже в третий раз активировал портал и встал на нужную волну.

— Голос Америки, — я не мог поверить, что вышел на современную станцию. — Какой год?

Опять меня снесло и портал захлопнулся, но и так было понятно, что нужно переходить. Поэтому при возвращении я стал гонять волны по порталу, расширяя его для прохождения "Варяга". На это у меня ушло почти шесть часов мучений. На земле я бы его расширил за час-полтора с отдыхом, но не стоит забывать что мне кроме того постоянно приходилось держать баркас на месте. Но как бы то ни было, когда портал увеличился и ушел на двухметровую глубину я стал думать, как перейти, ведь я один, а "Варяг" довольно длинный баркас. Ключей-то нет.

Идея пришла сразу. Обойдя портал, я привелся по ветру, и стал спускать парус. Мачту убирать не требовалось, портал возвышался на одиннадцать метров, пройду. После этой работы я на веслах набрал скорость, убрав их из уключин, после чего подправив направление румпелем, побежал на нос при приближении портала. Это все было авантюрно, знаю, но я надеялся, что все получиться. Вот моя рука впереди короткого бушприта активировала портал. После этого я вскочил на ноги и пошел к корме, держа портал активированным пока через него проходил "Варяг". Как только корма прошла, я закрыл окно в другой мир.

Минут пять я отдыхал, завалившись на скамью и слушая включенное радио, пока диктор не повторил сегодняшнее число. Двадцать восьмое декабря тысяча девятьсот сорок второго года. Сомнений быть не могло, я вернулся в тот мир, где меня ждали жена и сын. Я был дома.

Покачивавшийся на волнах баркас усыплял, но я не поддавался, с блаженной улыбкой слушая сводки с фронтов. Американцы оказывается, уже открыли Второй Фронт во Франции. Шли так же бои на островах с японцами. Черт, даже приятно. За полтора час пока сидел неподвижно и слушал, было много новостей, видимо я попал на начало передачи, а потом зазвучала музыкальная пауза. Да и у сканера аккумулятор начал разряжаться, слабенький он уже был для постоянно работы. Жаль только что о СССР было мало сказано, так, сообщили о паре встреч Сталина с американским послом, да о крупной победе "красных", (так и сказали) в Финляндии, которая привела к капитуляции страны. Это все подтверждало, что я в своем мире.

Встав, я сделал пару разминочных движений и замер, в полусогнутом состоянии глядя на экран станции, где мигал знак батареи.

— Черт, спутник!

Выключив сканер, я рванул на склад, доставая солнечную батарею. Поставив аккумулятор сканера на зарядку, я прихватил из своей каюты кастрюлю с рыбной похлебкой и стал ее есть холодной, макая для размачивания сухари. Мысли у меня в это время скакали как бешенные.

"Серега говорил, что где-то в этом полушарии висит спутник. Основная его задача мониторить радиочастоты и отправлять записи отдельными пакетами в аналитические отделы ГРУ. Наверняка там стоят ключевые слова: Портал, Демин, Сталин, Другой мир, ну и по мелочи там. Да еще за время моего "отсутствия" должны были поднять на орбиту еще два спутника. У меня есть рации, причем которые работают на таких частотах, которые американцы еще не используют, вернее не могут. Не знаю, слушает ли эти частоты спутник, возможно, стоит ограничение, чтобы не перегружать его системы, поэтому сперва попробуем выйти на них, а если не будет отдачи, то уже на обычных частотах, с применением всех ключевых слов. Главное чтобы амеры ничего не заподозрили, если я конечно у берегов Америки. Кстати, надо будет это выяснить… Хотя радио ловилось на удивление хорошо, значит я где-то рядом. В общем, сообщу нашим о своем возвращении иносказательно сообщив частоту, на которой буду сидеть и которую "союзнички" не смогут прослушать и буду ждать команду спасения. В принципе там будет видно. Можно конечно попробовать самому добраться до своих, но я сомневаюсь, что это получиться. Тем более Серега говорил, что моё фото есть даже у французской разведки, что уж говорить об остальных? Чуть нашумлю, меня сразу опознают и начнут охоту. Шанс "союзнички" такой упускать не будут. В общем рисковать не будем. Побултыхаемся тут около портала изображая рыбка и будем слушать и выходить в эфир. Решено, так и сделаем!"

Пока шла зарядка, я в бинокль осмотрел землю, приблизив ее изображение. Аккумуляторы в бинокли были хорошие не требующие частой подзарядки и их надолго хватало. При приближении я заметил белую сигару не работающего днем маяка. Других строений не было видно, но наверняка где-то рядом город, раз тут стоит этот маяк.

Мельком глянув на заметно удалившийся портал, баркас был уже почти в километре от него, я направился готовить ужин, так как похлебка закончилась, а уже темнело, да и опять кушать хочется. На свежем воздухе аппетит был постоянным, лишние калории сжигались постоянной тяжелой работой на "Варяге", поэтому я мог себе позволить есть сколько хочется.

Решив не удаляться от портала далеко, я поставил парус и, пользуясь свежим бризом, отвел баркас на пару километров за портал, причем так чтобы продрейфовать в паре сотнях метров от него.

Портал так и был большой. Он теперь будет очень медленно сужаться, скорее всего, даже до месяца, так что я мог в случае опасности уйти в него обратно. Когда сканер зарядился я вышел на волну не прослушиваемую американцами и в течение получаса говорил кодовые слова со своим примерным местоположением. На сегодня этого хватит, а завтра можно попробовать выйти на другой частоте, уже местной.

Перед самой темнотой неподалеку пролетел гидросамолёт, сделав надо мной круг, он приветливо покачал крыльями и направился к земле. Картина для пилота была мирная, деревянный баркас, но этот тут обычное дело, разве что странная постройка, на корме рыбак с удилищем. В общем, ничем не примечательная сцена. Да еще мне повезло выудить на глазах у пилота крупную восьмикилограммовую рыбину. Поэтому меня не обеспокоил пролет самолета, хотя что-то шевельнулось в душе. Я еще вслед ему помахал рукой, а вот утром я пожалел, что не прислушался к своим предчувствиям, когда услышал ровный перестук моторов где-то рядом.

Суетливо вскочив с койки, я стал быстро одеваться, проще говоря накинул рубаху и будучи в одних кальсонах вышел на палубу. Было тепло и одеваться не требовалось. Да что там, я вчера искупался у баркаса. Вода была холодной, зима же, но не ледяной терпеть было можно.

Когда я вылез из каюты, причем демонстративно неторопливо чтобы положить у левого борта разгрузку и заряженный "Брен". Поняв, кто мне явился, я только зашипел со злости, но сразу же улыбнулся и помахал рукой любопытным морякам стоявшим у лееров катера. Некоторые ответили.

Да, ко мне с левого борта подходил американский большой сторожевой катер береговой охраны. Ну это как наши пограничники.

Катер имел длину метров на десять-двенадцать больше чем "Варяг", высокую рубку, перед ней была башня орудия, калибром около семидесяти миллиметров. На полупустой корме, стояла расчехленная спаренная зенитная артустановка, в которой я с изумлением узнал "Эрликон", а на рубке, было по два спаренных зенитных крупнокалиберных пулемета, справа и слева. На рубке был виден офицер в бежевой форме с фуражкой, рядом рулевой. У лееров стояло одиннадцать любопытных моряк. Вооружены пистолетами было только трое, это офицер что находился в рубке, когда он сошел на палубу, я рассмотрел желтую закрытую кобуру у него на боку. Еще один в такой же форме стоял у башни пушки, облокотившись локтем о броню, у него тоже была кобура с пистолетом. Остальные были моряками в синих рубахах, серых форменных штанах и в белых забавных шляпах. У одного из моряков с нашивками на рубахе тоже был пистолет к кобуре, остальные были безоружными. Хотя нет, дверь с боку рубки открылась и появились еще два моряка в спасательных жилетах с автоматами Томпсона на ремнях. Видимо досмотровая группа.

Когда расстояние между нами сократилось до сорока метров, один из матросов как раз готовил швартовы чтобы бросить их мне, тот офицер что спустился с рубки, крикнул-спросил:

— Кто такой?

— Рыбак, сер.

— Британец? — поинтересовался офицер, сразу уловив мой акцент и непривычный говор. Тут говорили по-другому.

— Да, сэр. Ранее жил в Лондоне, а сейчас переехал жить в благословенные Соединенные Штаты Америки.

— Понятно. Нам нужно досмотреть вашу посудину на предмет контрабанды и других запрещенных к ввозу и вывозу предметов.

"Блин, как я мог забыть! У них же тут поголовная шпиономания и опасение японского десанта!"

— Да, сэр, — ответил я и, поймав линь, быстро примотал его на положенное место, пришвартовав лодки друг к другу, а вот дальше сценарий пошел не так как хотели американцы, потому как разогнулся я уже с "Бреном" в руках.

Все замерли глядя на широкое пулеметное дуло и любопытные моряки, и оба матроса из досмотровой партии, один даже успел перелезть через леера и поставить левую ногу на борт "Варяга".

На несколько секунд возникла изумленная тишина, и я поспешил ее разрушить.

— Всем стоять! Снять оружие и перебросить его ко мне на баркас, а не то открою огонь. Лейтенант, если не хотите жертв, советую меня послушаться!.. Ей, рулевой, руки от штурвал и спускайся вниз… Ну?!.. Руки не опускать!

Продолжавший держать руки на виду, командир катера, хмуро глядя на меня спросил:

— Как вы собираетесь сбежать? У нас тут кораблей больше чем блох на собаке? — говорил он громко, даже излишне громко.

— Черт, радист! — понял я.

Антенна на катере была, но я как-то упустил ее из виду. Дав короткую очередь по рубке, пули с визгом и рикошетом ушли в сторону, оставив следы на рубке, но броню они не пробили.

— Радисту и механикам на выход. В случае отказа открываю огонь на поражение.

— Вам все равно не уйти, — попытался отговорить меня офицер, его понять было можно, так лопухнуться при рядовом досмотре. — Лучше сдайтесь нам.

— Нет, я лучше сделаю по-своему.

Мне действительно пришла отличная идея, которую я обдумывал, пока вооружённые моряки кидали пояса с пистолетами и автоматы мне на палубу. Убедившись, что они безоружны и отошли на другую сторону катера, отчего тот слегка наклонился, я посмотрел в сторону рубки. Два механика поднялись наверх, как и было приказано, но вот радист продолжал сидеть на месте. Я был уверен, что он продолжает отбивать СОС, сообщая о захвате. Я даже застонал от мысли что не догадался врубить глушилку, в сканере была такая функция.

Прицелившись в открытое окошко, я дал в нее очередь из трех патронов. Был слышен рикошет внутри радиорубки и вскрик.

— Кажется я его ранил, помогите радисту покинуть помещение, — стволом указал я двум пленным морякам на радиорубку. Те поспешили выполнить мой приказ.

Ранение было серьезным, в плечо, поэтому я велел им перевязать радиста.

— Сэр, нужно достать аптечку.

— Хорошо, только без фокусов.

Из строя пленных вышел не тот моряк что говорил, а другой, наверное штатный медик на катере. Быстро вернувшись с небольшим чемоданчиком, на котором был нарисован красный крест, он осмотрел плечо и наложил плотную повязку, не забыв косынку.

Несколько раз подняв пулемёт беря испуганных моряков на прицел и опуская ствол, я, наконец, расстроенно воскликнул:

— Нет, не могу убить безоружных. Блин, рука не поднимается… Может кто нападет на меня чтобы облегчить задачу?

— Как-то не хочется, сэр, — честно ответил один из моряков.

На меня с надеждой смотрели все, даже раненый, умирать не хотелось никому.

— Ладно, черт с вами. Плавать умеете все?

— Некоторые, — честно ответил офицер.

— Значит так, раненого на плотик. Вон он, я его вижу. Остальные в спасательные жилеты и за борт. Думаю, часов за пять вы достигните берега. Кто против?

— Мы согласны, сэр, — ответил за всех лейтенант, если я не ошибся в его звании.

— Тогда поторопитесь… Не все сразу! — крикнул я когда многие ломанулись к рубке. — Двое крайних принесут плотик и спасательные жилеты.

Было видно, что моряки опытные, так как они перед тем как спрыгнуть в воду поснимали обувь, оставив ее на палубе. Когда все оказались в воде, я перелез через борт и попал на железную палубу катера. Подойдя к леерам другого борта, я посмотрел на плавающих рядом моряков. Раненый находился в плотике, его уложили так чтобы не мочить пропитавшуюся кровью повязку.

— Подождите, — велел я им.

Бегом вернувшись на баркас, нашел шпагу и древний пистоль, и так же быстро вернулся обратно.

— Представьтесь, — велел я офицеру и радисту.

— Лейтенант Ричардс, — хмуро ответил командир, держась одной рукой за плотик, тяжело переживая потерю катера. Думаю, это изрядно подпортит ему репутацию.

— Томас Леньер, сэр, — представился радист, морщась от боли в плече.

— Вы потеряли катер, это так. Но вы спасли своими решениями экипаж, это дорогого стоят. Это вам за достойное поведение и правильные решения. Катера Америка еще построит, а людей уже не вернуть, если бы вы поступили по-другому.

Я бросил шпагу офицеру и тот ловко поймал ее, с интересом разглядывая.

— А это радисту, если бы все действовали как он и имели такую же выдержку, шансов у меня бы не было.

Один из моряков принял и пистолет, передав его радисту, приняли они награды без единого слова протеста. Черт его знает, что у них было в головах.

— Лейтенант, забыл спросить. Где мы находимся?

— Это воды Нового Орлеана, мы в двадцати милях от него.

— Ясно, а какая осадка у катера? Только в метрах.

— Почти два метра.

— Спасибо. Буду иметь это ввиду. Все. Уходите.

Я продолжал стоять на палубе, рядом с артиллерийской башней наблюдая, как уплывают американцы, чуя, как отсчитываются последние отведенные мне секунды. Время утекало. Стоял я не просто так, так как был более чем уверен, но корабле кто-то остался, не мог не остаться. Слишком спокойным был лейтенант, есть у него туз в козыре. Поэтому когда американцы удалились на триста метров, я начал проверять все помещения, закидывая сперва внутрь гранаты.

— Выходи или получишь гранату! — после чего следовал бросок, только вот чеку я не выдергивал. За десять минут полностью исследовав катер, я к своему удивлению никого не обнаружил. Пуст он был, совершенно.

Дальше я действовал быстро, управление на катере удивления не вызвало, разобрался я быстро. Тут даже электрозапуск двигателей был. Моторное я осмотрел, там стояло два дизеля, а на палубе крепко прикрученные стояли три бочки с топливом, не считая полные баки, как показывали датчики.

План мой был прост, угнать катер в соседний мир, из которого я прибыл. А что? Наверняка тут поднимется суматоха, пересижу пару месяцев с той стороны, тут сто процентов все успокоиться, после чего вернусь и попытаюсь пройти незаметно вдоль побережья на катере и высадиться. Там уж разберусь. Сейчас-то точно не получиться, наверняка все силы подняли.

Нажав на пуск двигателей, я ничего не услышал, повторив процедуру, задумался и рванул в моторное отделение.

— Вот черти, — скатившись вниз, где пахло машинным маслом, топливом и слегка отработанными газами, невольно хмыкнул я, увидев, что щиток рядом с лестницей слегка приоткрыт. Распахнув его, я убедился, что механики только и успели что откинуть клеммы. Вернув их на место по схеме на щитке, я поднялся обратно на верхнюю рубку, и первым же нажатием запустил двигатели. Пока я двигался к порталу, тут всего с пару километров было, я понемногу освоился с управлением.

Подойдя к порталу, я отвязал шедший рядом "Варяг", слегка покачиваясь, тот стал дрейфовать рядом, подведя катер вплотную, я активировал портала и стал гонять волны, расширяя его. Зная какая осадка у катера, я все равно не хотел рисковать. Наконец увеличив глубину ухода портала в воду еще на полметра, я вернулся в рубку, пока моторы работали на холостых оборотах тратя драгоценное топливо, и сделав полукруг направил катер к унесенному легким ветром на полкилометра "Варягу", после чего вернул его к порталу. Потом отошел подальше, дал самый малый ход, закрепив штурвал так, чтобы катер шел прямо, и побежал на нос. Дальше повторилась процедура перехода, как я это делал с "Варягом".

Активировал портал и, следуя по борту катера в качестве ключа, дошел до кормы, закрыв портал. Все, катер в другом мире. Отведя его немного в сторону, заглушил двигатели и, положив катер в дрейф носом к волне, разделся до исподнего и нырнул в теплую местную воду, поплыв к порталу. А что? Бросать "Варяг" я не собирался.

Переплыв в свой мир, я догнал уносимый ветром баркас и, взобравшись на борт немного передохнул. Нет, все-таки с этой стороны вода заметно холоднее.

Дальше я поставил парус, заметив, что в небе надо мной кружиться гидросамолет, видимо вчерашний и повел "Варяг" к порталу. Когда я плыл к баркасу самолета на было, видимо он только появился и не видел, откуда я тут взялся, поэтому я решил дождаться, когда кончиться топливо, он улетит, и можно спокойно перейти в соседний мир. Так я и сделал, встав по ветру у портала, ожидая пока гидросамолет сокроется, однако, тот стал кружиться заметно левее не улетая, видимо там он увидел моряков с катера. В это время вдали я засек точки кораблей.

— Твою же мать, — только и простонал я.

Схватив сканер, я вышел на местные радиоволны и оттарабанил ключевые слова, добавив в конце, что пока ухожу обратно из-за опасности быть захваченным. Скорее всего те частоты по которым я говорил вчера действительно не прослушивались.

Корабли спешащие в моем направлении, кажется один из них вырвавшийся вперед был однотипный захваченному, нервировали, но долго я не думал. Направив баркас на портал, я активировал его, любопытный американский пилот даже подлетел по ближе, чтобы пронаблюдать все процедуру, и перешёл в другой мир. Когда портал закрылся, я плюхнулся на скамью и разразился самым глубоким матом, которым знал. Хрен теперь американцы отсюда уйдут, будут сторожить местонахождения портала как зеницу ока. Было понятно, что нужно искать другой портал, лучше даже где-нибудь у Южной Америки… Да, так лучше, там легче затеряться.

Несмотря на сильную эмоциональную усталость, после той адреналиновой гонки кто успеет первым, я встал и огляделся. Чтобы успокоиться, лучше загрузиться работой. По себе знаю, помогает.

Встав, и ухватившись за борт чтобы удержать равновесие, я осмотрелся, анализируя ситуацию. По времени тут был обед, тогда как в соседнем мире утро. Пока я отдыхал баркас покачиваясь на волнах успел удалиться метров на сорок от портала, а серый борт катера был виден дальше метрах в трёхстах. На небе не облачка, солнце довольно прилично жарит, несмотря на освежающий ветерок. Осмотр показал, что никого рядом не было, недалекая земля и ни одного корабля. Хорошо.

Убрав пояса с оружием и автоматы Томпсона в арсенал, потом их осмотрю, надеюсь, подсумки с запасными магазинами для автомата я найду на катере, после чего достав весла и погреб к катеру.

Муторная и тяжелая работа заметно помогла, я немного пришел в себя и мысли уже не плавали, короче отходняк от захвата прошел.

Подойдя к катеру, я пришвартовался тем же линем, крепко привязав "Варяг" к катеру с бортовым номером "108" судя по цифрам на носу.

Дальше я займусь делом, отмывая палубу от крови радиста, проведя инспекцию на катере и составляя список ништяков. Первым делом я поднял с палубы медчемоданчик, проверил содержимое и спустился вниз. Его нишу я нашел в матросском кубрике, вернув на место. После этого собрав семнадцать пар ботинок, отнес их в небольшой вещевой склад, совмещенный с продовольственным складом. Их разделяла тонкая раздвижная приборка. Проведя рукой по стопке запасного обмундирования, решил, что надо будет переодеться. Вот только в матросскую форму или офицерскую? На складе было два комплекта, нужно будет выяснить размеры.

Плеснув воды на палубу смывая кровь, я бросил ведром за борт и рывком подтянул его, выбирая слабину веревки. Подняв ведро, я макнул туда швабру и продолжил оттирать кровь, после чего смыл еще одним ведром. После этого я стал мыть радиорубку, заодно осмотрев, что успели натворить мои пули. Аппаратура была целой, но вот столешница не уцелела, удержав пулю и дав трещину, вторая попала в радиста, третью я нашел чуть позже, в углу смятым куском металла.

Отмыв рубку от крови, я вернул ведро и швабру на место, после чего огляделся. Ветер заметно приблизил нас к берегу, стоял прилив, и нас тянуло на скалы. Отцепив "Варяг" я перевязал его так, чтобы он тянулся за нами за кормой, после этого взбежал на рубку, я запустил двигатели. После чего направил катер подальше от скал в поисках хорошего залива. Внизу под ногами в закрытой бронерубке, там тоже было управление катером, в данный момент я пользовался дублирующим, были карты побережья штатов, более подробное чем у меня. Нет, не так сказал, они были ОЧЕНЬ точные по сравнению с местными. Даже с указанием глубин.

Отведя катер подальше в открытое море, я заглушил моторы катера, приведя его носом к волне, и спустился вниз. На побережье виднелся отличный ориентир, будем надеяться я смогу определить, где нахожусь, сверившись с картой этого мира и найти временное, но безопасное убежище, пока полностью не освою катер.

Освоение освоением но, честно говоря, я не собирался тратить горючее в ближайшее время. До Южной Америки этого мира я надеялся дотащить сторожевик на буксире "Варяга". Да это будет очень медленно, но куда деваться? Горючки было всего на тысячу миль, как я понял из бортового журнала, и тратить ее не хотелось, она мне и в том мире пригодиться.

Наконец с ориентировавшись, я понял, что нахожусь в районе современного Чарлстона. На местной карте он тоже был отмечен, только называлась по-другому.

Встречаться с англичанами мне не хотелось, поэтому я изучил карту и нашел хороший углубленный залив, где, судя по глубинам неплохая стоянки для судов. Мое новоприобретение и уж тем более "Варяг" там встанут без проблем.

Прикинув по карте, я пробормотал:

— Двадцать миль судя по всему. Но зато отличное место стоянки. Ладно, решено идем туда.

Заведя двигатели катера, я с "Варягом" на прицепе набирая скорость до двадцати двух узлов, пошел к нужному месту. Жаль, баркас прицеплен, хотелось испытать скоростные возможности сторожевика.

Через час мы вошли в нужную бухту, где подойдя к левому берегу, встали на якорь. С этой стороны складки местности и высота берега прятали нас от чужих глаз со стороны океана. Саму бухту окружали деревья, и только сто стороны, где наша стоянка, была лысая вершина с глиняными отвалами у подножья.

Кстати, для того чтобы спустить небольшой якорь на крепкой цепи, пришлось идти на нос и делать это нажатием кнопки. В рубке такого не было. Наверное, все-таки нужна команда.

После того как катер плотно встал на якоре, пришлось убирать слабину цепи, я подтянул "Варяг" ближе и пришвартовав его к правому борту сбросил на него сходни, чтобы можно было спокойно перебираться с катера на баркас и обратно.

После этого я знался приготовлением ужина, решив продолжить осмотр сторожевика с завтрашнего дня. Можно было не торопиться, был я в относительной безопасности, однако пока вскипала вода для каши, я успел проверить все оружие, включая арсенал катера и погребок с боеприпасами. Это все заняло минут десять, не больше. "Эрликон" был заряжен коробчатыми магазинами на шестьдесят патронов, взводи рукоятки затворов и стреляй, благо наводчик у зенитки был один. Погладив щит зенитки, я направился к пулеметам на рубке. Вот они были не заряженные, длинные ленты с крупнокалиберными патронами нашлись в погребке на второй полке слева, над осколочными снарядами к пушке.

Оставив зарядку пулеметов на потом, я прошел в башню, попробовав посидеть в кресле наводчика и покрутить башней. В принципе ничего сложного, только вот снарядов в башне было всего пятнадцать штук. Пока хватит, но потом надо заполнить пустые ячейки боезапаса.

Вернувшись на баркас и бросив крупы в котелок, стал помешивать, добавляя по вкусу соли. После плотного ужина, убрав остатки каши, оставленные для завтрака, я продолжил инспектировать катер, пока не стемнело. В принципе за тридцать минут я только и успел, что зарядить зенитные пулеметы, справившись не сразу, затвор никак не мог откинуть, но потом разобрался. После этого я спустился арсенал и произвел подсчет личного оружия. Оказалось мне удалось захватить четыре пистолета M1911 "Кольт", к ним около трехсот патронов в запасе на всех. Шесть пистолет-пулеметов Томпсон модификации М1928А1, к каждому боекомплект на четыреста пятьдесят патронов и по шесть запасных магазинах в брезентовых подсумках. Было четыре M1 Garand в запасе две тысячи патронов, на все винтовки. Снайперского "Спрингфилда" не было, хотя я надеялся прибрать его в коллекцию.

Кроме двух ящиков с гранатами было два ручных пулемета с маркировкой BAR М1918А1. Пулеметы вроде как неплохие, к тому же к каждому шло по пятнадцать коробчатых двухрядных магазинов, но вот то, что они были на двадцать патронов, мне не нравилось. Малый боезапас.

К этому времени стемнело и я, выключив свет в арсенале, чтобы поберечь батареи запер на специальный ключ все двери, ключ я нашел в ящике стола капитана и пошел спать на "Варяг", приведя все положенные системы безопасности к готовности. Короче, поставил растяжки.

Теперь я вместо "Брена" таскался с "Томпсоном", что было гораздо удобнее, к тому же в арсенале я нашел барабанные магазины к ним объемом на пятьдесят и сто патронов и после снаряжения подсоединил к выбранному. Встал идеально.

Утром я был разбужен громким хлопком и каким-то не человеческим воем.

Заполошно вскочив с койки, подхватив автомат и накинув бронежилет, я в одних кальсонах осторожно выглянул наружу. Осмотрелся, потом уже вышел спокойно. Перейдя на катер, я дал две короткие очереди в сторону трех человек плывущих к берегу, отчего одна голова ушла под воду, расстояние для стрельбы из пистолет-пулемета было далёким и брезгливо осмотрел залитую кровью палубу, и испорченные взрывом гранаты леера.

Судя по всему, пятеро или шестеро индейцев решили проникнуть на катер со стороны борта обращенного к берегу, с другого борта покачивался "Варяг". Когда они перелезали через леера, то инициировали одну из гранат, что взорвалась, убив одного и покалечив другого, при этом разбудив меня. Сейчас раненый тихо стонал, находясь без сознания.

— Блин, только палубу помыл! — сердито проворчал я, мельком глянув как двое выживших выбрались на берег и исчезли среди деревьев. В это время раненый дернулся и затих навсегда.

Повесив пистолет-пулемет на плечо, я схватил первый труп и выбросил его за борт, после чего проделал это же и со вторым, опасливо поглядывая на берег. Для стрельбы из мушкета конечно далековато, но вот если пальнуть из лука, то думаю, попадут. Хотя хрен его знает, расстояние до берега всего двести метров.

После уборки, я смыл кровь, которая вместе с водой стекла через специальные отверстия в океан, достал ящик с инструментами и начал приводить погнутый леер в порядок. К этому времени все растяжки я уже снял. В общем, разбудили меня не вовремя эти индейцы, а это, кстати, были они, правда, без рисунков на лице. Не воины на тропе войны, наверное охотники.

Долго оставаться тут не хотелось, вдруг вернуться с подкреплением, я решил провести полный осмотр катера и отойти от берега, спускаясь дальше к экватору.

Через час я знал все помещения катера, сейчас же сидел в отгороженном закутке командира корабля. Все ящики стола были открыты, а вещи сложены на столешнице, а изучал я книжицу с ТТХ сторожевика. С ней я удачно попал.

Рядом лежал корабельный журнал. Как оказалось, катер вышел сегодня утром согласно вчерашней заявке наблюдателя после планового ремонта двигателей. Взяв большие запасы топлива и продовольствия, он должен был после досмотра моего баркаса начать двухнедельное патрулирование побережья, да вот как-то не сложилось.

Наконец инспекторская проверка закончилась и, зайдя на вещевой склад, совмещённый с продовольственным, я выбрал форму с бельем из шести комплектов нужного размера и оделся матросом береговой охраны США. Завязав шнурки, я надел спасательный жилет, поправив кобуру с "береттой", вышел на палубу и спустился на баркас. После чего частично перенес вещи на катер, решив из него сделать свой дом на время путешествия, благо, камбуз, гальюн и спальные места тут были. А бронированные двери и переборки давали дополнительную защиту. В общем, комфортабельный сторожевик.

После обеда, я таки заколол одну из куриц и откупорил бутылку вина, решив отметить захват праздничным обедом и спиртным, вернул буксир на прицеп катера и вышел с акватории бухты. Отведя оба плавсредства на четыре километра от берега, дальше я заглушил двигатели, обесточил катер, чтобы не сажать батареи и, подтянув "Варяг" прикинул тросы. Теперь это баркас будет тянуть за сбой сторожевик.

Когда веревки были крепко принайтовлены, я посмотрел на острый нос катер, который возвышался на два метра над водой сзади "Варяга" и начал поднимать парус.

Когда парус был установлен и был пойман ветер, я с беспокойством посмотрел на основании мачты, выдержала бы. Но ничего, сперва мне казалось, что оба стоят на месте, но вот за "Варягом" потянулась кильватерная струя, а на носу катера проступили едва заметные буруны и усики. Хорошо, что нос катера острый, и он легко разрезает воду.

Достав со склада ведёрочку с грузилом, я как учил меня Патрик, проверил набранную скорость, мысленно подсчитав узлы.

— Полтора узла? — я был удивлен. — Очень даже не плохо, с учетом того что раньше баркас шел три с половиной, с хорошим ветром и четыре.

Чтобы не проплывать на виду у Чарлстона, я взял мористее, уйдя на двадцать миль от берега вглубь океана. Порт тут был, вдруг погоню пошлют. Она мне конечно до фени, но и снаряды тратить не хотелось, хотя практика была нужна, артиллерист я аховый.

В общем, ночь меня встретила как раз на траверзе Чарлстона, я даже рассмотрел пару огней на берегу, где был город. Так я шел почти всю ночь, наплевав на возможность случайности активировать портал, и только когда небосклон посветлел, принял к берегу. Днем я решил не спать, а удалиться как можно дальше, все-таки скорость у меня была так себе, но хоть двигались.

Так мы и плыли следующие три недели, идя неподалёку от берега. Становилось все теплее и теплее, я даже один раз в одной уютной бухте, простоял четыре дня, просто отдыхая и купаясь. Изредка я гонял двигатели катера, чтобы производить зарядку батарей, да и проверять их на работоспособность, а так "Варяг" неплохо исполнял роль буксира.

Восемнадцатого февраля тысяча шестьсот девяносто второго года, ближе к вечеру, я как раз ужинал сидя на палубе, впереди нашего движения показались два паруса. Ничего не предпринимая, продолжая плыть вперед, я дождался, когда они приблизятся и покажутся корпуса. Только тогда поднял бинокль, рассматривая корабли. Приблизив изображение, я пробормотал:

— Бриг и еще что-то, парусная острастка не знакома, наверное испанец. Судя по широким корпусам торговцы, у военных они уже. Возможно, они плывут в тот испанский городок, что я видел вчера утром и который находиться на месте будущего Майями. Больше селений тут нет. Интересно мы благополучно разойдемся или они будут искать приключений на свою задницу?.. Как бы то ни было надо перебираться на катер.

Убрав бинокль в чехол, я ударил по рукоятке и парус мгновенно упал на палубу. Закрепив его на брусе, прошел на корму и подтянулся к катеру, не подтянул, у нас масса была разная.

Поднявшись на борт сторожевика, залез в артиллерийскую башню и на всякий случай зарядил пушку осколочным снарядом.

Вернувшись на палубу, я прошел в радиорубку и, покрутив ручку граммофона взводя пружину, выбрал пластинку с танцевальной музыкой без песен. Как только в выведенном наружу динамике послышались первые барабанные удары поддержанные гитарой, я вышел наружу и, пройдя за артиллерийскую башню сел на сваленные в кучу матрасы образующие мягкую и удобную лежанку и облокотившись об горячую броню рубки, достал книгу, покачивая в такт музыки ногой. У командира корабля было полное сочинение Жуль Верна и я за последнее время изрядно подсел на чтиво. Первое время было трудно, все-таки я не так хорошо читал, но с каждым днем читать становилось все легче и легче. Открыв книгу на месте закладки, я углубился в приключения потерпевших воздушную катастрофу в "Таинственном острове". Кораблям до меня плыть еще долго, к тому же ветер не попутный, так что пара часов у меня есть. Легкий навес из тростника прекрасно скрывал от солнца давая тень, поэтому я балдел от книги и музыки. Достав из стоящего рядом маленького переносного холодильника холодную бутылочку пива, откупорил крышку и отхлебнул хмельного напитка.

— Жить хорошо, — пробормотал я, отрывая от почищенной сушенной рыбины кусок вяленого мяса. — А хорошо жить еще лучше.

Дальше меня увлекли яркие приключения героев книги. Когда прозвучал пушечный выстрел, я был как раз на моменте встрече Сайреса Смита с капитаном Немо.

— Вот бы мне такие приключения, — пробормотал я и, вспомнив последние свои месяцы невольно хихикнул.

Не смотря на то что я увлекся книгой об кораблях я не забывал. Они не прошли мимо, а оба повернули оверштаг, направляясь ко мне. Вот на предельной дистанции для стрельбы из местных орудий, прозвучал холостой выстрел из пушки. По местным морским законам приказ лечь в дрейф, в принципе мы и так находились в дрейфе, и принять досмотровую команду.

Вставив закладку, я не имел привычки портить книги сгибанием листов и, убрав роман на место, встал, и лениво направился в бронерубку.

Видимо то, что я не приспустил флаг, показывая, что понял сигнал, рассердило нападающих, потому что с ближайшего корабля снова прозвучал выстрел. Я в это время как раз был в открытом проеме входа в бронерубку, когда ядро, ударившись о воду рикошетом перелетело через палубу катера, чудом ничего не задев и слегка задев мачту баркаса отчего полетели щепки, исчезло в корме выбросив вверх тучу щепок. С бешенством наблюдая как изувеченная корма "Варяга" уходит под воду, я резко развернулся лицом к нападающим. Расслабленность от мысли, что я справлюсь с допотопными кораблями одной левой мгновенно исчезла. С бешенством глядя на корабле я разъярённо прошипел:

— Хотите войны?! Вы ее получите!

Первым делом я рванул к корме и, выдернув из ножен штык-нож от "гаранта" двумя движениями перерезал канат, глядя как баркас уходит на дно. Вот скрылся под водой палубный настил, после чего мачта стала медленно опускаться, пока не исчезла совсем.

— Прощай, жаль что я так тебя назвал, но ты погиб в бою, как и твой будущий тезка, — я уже привык к баркасу, поэтому меня очень рассердило случайное попадание испанцев. Вскочив на ноги после повторного выстрела, в этот раз ядро ушло мимо, зарывшись в очередную волну, я мельком глянул на испанцев и поспешил к рубке.

Стрелять из орудия смысла не было, качка, не попаду, но вот "Эрликон"… Хм? Запрыгнув в рубку, я ударил по кнопке запуска двигателей и дал самый малый ход, заблокировав штурвал штатным устройством. После этого я бегом вылетел из рубки и побежал к зенитке. Тугие прорезиненные рукоятки затворов взвели мелкокалиберные атематические пушки.

Повернув спаренную пушку в сторону ближайшего корабля с незнакомым такелажем, видимо это была каравелла, я дал короткую, прицельную очередь. Из каждого ствола вылетело по шесть снарядов, которые преодолели чуть больше километра и к моему удивлению впились точно в нос корабля. На моих глазах разлетелся брус, который уходя вниз, плавно переходил в киль, так же задело бушприт, и частично порвало такелаж и паруса. Очередь прозвучала в то время, когда катер переваливался через очередную волну, и длинные стволы зенитки немного задрались. Несмотря на удачную стрельбу, я понимал, что это просто везение.

Сторожевик с закрепленным штурвалом продолжал идти на восьми узлах вдоль берега, а я тщательно прицеливаясь, экономя снаряды, был по каравелле, игнорируя бриг. Нет, снарядов к "Эрликону" в погребке было больше всего по количеству, они даже находились в небольшом трюме, видимо это самый затратный боезапас и он имелся в запасе, однако я не знаю, сколько буду находиться в этом мире. Поэтому лучше эффективно стрелять короткими экономными очередями.

После своей первой удачной стрельбы, я выпустил еще семь коротких очередей, затрачивая от семи до десяти снарядов. В патронных коробах осталось на одну очередь, поэтому я тщательно целился пока не прошла очередная волна, через которую перевалился катер и только после этого дал длинную до железки очередь по приблизившемуся на двести метров кораблю.

Первыми тремя очередями я стрелял по такелажу, стараясь вывести его из строя, в результате переломилась в середине грот-мачта, отчего часть рей и парусов упало на палубу, да и другой такелаж был изрядно побит. Четвертую очередь я выпустил в молоко, за что обругал себя. А вот остальные, особенно последняя были нацелены на корпус в районе ватерлинии и ниже. Так что каравелла заваливаясь на правый издырявленный бок готовилась пойти ко дну. Мне кажется, что я даже несмотря на расстояние и ровный перестук двигателей слышу, как шумит морская вода, попадая на корабль через пробоины.

Оставив зенитку, я бегом вернулся в рубку и, дав прогревшимся двигателям мощности, отошел от кораблей подальше, а то уже дважды корпус гудел от попадания ядер, благо кроме вмятин никаких последствий не было. Отойдя за пределы стрельбы из местных пушек, я положил сторожевик в дрейф и направился в артиллерийскую башню. Если появилась возможность произвести реальные стрельбы, почему бы этим не воспользоваться?

Пока я уплывал в сторону с последующим разворачиванием катера носом к нападающим, каравелла успела лечь на бок, с нее пытались спаситесь моряки, а бриг бросив тонущих друзей и прибавив парусов направился дальше.

Подправив риски прицела, наблюдая за красивой кормой брига, я нажал на педаль пуска. Орудие дернулось и громыхнуло, а я снова прильнул к прицелу, наблюдая за полетом снаряда. Вот он перелетел ограждение, где стояло четверо человек, нет уже трое, одного снаряд зацепил и исчез на палубе корабля. Буквально сразу же появился грибок разрыва и туча щепок. Осколочный снаряд это вам не бронебойный.

Громко гудел вентилятор в башне, откачивая дым сгоревшего пороха пока я менял снаряд на фугасный. Всего на сторожевике было четыре вида снарядов. Это фугасные, осколочно-фугасные, осколочно-фугасно-зажигательные, осколочно-трассирующие.

Бронебойных на сторожевике почему-то не было, да в принципе они были и не нужны. Крепкую корабельную броню из этой пушечки не пробить, а с контрабандистами других снарядов и не надо.

Так перезаряжаясь, я выпустил шесть снарядов, превратив корму брига в огромную пробоину, уничтожив лопасть руля, и свалив бизань-мачту.

Наконец бриг привелся к ветру и задрейфовал, видимо никем не управляемый. Выбравшись из башни, все равно расстояние большое, да и два последних снаряда я пустил в молоко и направился в рубку. Нужно подойти поближе и продолжить расстрел брига пока тот не пойдет ко дну.

Обойдя продолжавшую лежать на боку, но уже заметно притопленную каравеллу со стороны берега, на малом ходу, чтобы не повредить сторожевик, подмяв одну из шлюпок набитую испанцами и дал полный газ направляясь к бригу. Мстил я за "Варяг" серьезно, без шуток.

Заметив через бронещели что, цепляясь за леера, ко мне на палубу лезут трое испанцев, видимо с лодки, а один был в нагруднике с чеканным рисунком, я взял висевший на крюке Томпсон и вышел наружу. Двое сразу получили очереди и улетели за борт, а вот третьего я заставил снять шлем, нагрудник, бросить на палубу пояс с саблей и стволом автомата показал на воду. Испанец попался понятливый и нырком ушел за борт. Трофеи еще никто не отменял.

Быстро проверив не цепляется ли еще кто, вернулся в рубку, на всякий случай заперев дверь, мало ли, и прибавив скорость все-таки подошел к бригу со стороны кормы. С этой стороны я был в мёртвой зоне для их пушек. Застопорив ход сторожевика и, погасив скорость, я поставил его носом в направлении брига. Катер покачивался на волнах встал всего пятидесяти метрах от брига. Вернувшись в артиллерийскую башню, я зарядил осколочно-фугасным и стал целиться, чтобы снаряд попал в корабль в корму на уровне ватерлинии. Выстрел и рой щепок взвилось в воздух.

Когда я перезарядился, чихнув от дыма который не успел убрать вентилятор, вдруг в прицеле заметил фигуру на корме, которая размахивала флагом.

— Задаетесь что ли? — удивлению моему не было пределу. К этому времени я уже немного остыл, и у меня пропало желание устроить испанский геноцид.

Откинув верхнюю крышку башни, я выглянул и посмотрел на продолжавшего махать флагом испанца, он тоже был в нагруднике. Еще один трофей.

Быстро зайдя в бронерубку, я снял с держателя микрофон и, включив внешний динамик, сказал по-английски, все равно я их наречий не знал:

— Все ценные вещи оставить на корабле, потом можете садиться в шлюпки и плыть к берегу, стрелять не будут.

Про ценные вещи я не зря загнул, надо же мне было что-то поиметь с наглецов, напавших на меня и потопивших "Варяг"… хоть и случайно.

Двигатели продолжали работать за все время стрельбы. Поэтому дав задний ход я слегка удалился, чтобы в меня не стреляли из мушкетов и заглушив двигатели вышел на палубу, поправив сползающий с плеча ремень Томпсона.

Бриг тонуть не спешил, несмотря на пробоину, но испанцы все равно очень быстро подготовились к спасению с корабля. Пока они спускали шлюпки, я успел отсоединить пустые короба с зенитки, принести из арсенал длинные снаряженные ленты и зарядить "Эрликон". После чего вытащил два ящика со снарядами и сев на стульчик стал набивать пустые ленты патронами. На все это у меня ушло почти полчаса, испанцы же к этому времени успели дойти до берега, высадив первую партию и направились обратно, как оказалось на всех в шлюпке мест не хватило. Пришлось делать два рейса.

К этому времени я набил ленты и пополнил боезапас пушки. Чистку бы еще провести, но это после, теперь у меня не было времени на это.

Дождавшись, когда шлюпки престанут к берегу, они сняли всех с брига, я достал из арсенала Ли-Энфилд и стал с помощью бинокля рассматривать бриг. Через минуту я улыбнулся, заметив, как выглянула и бросила на сторожевик взгляд черноволосая голова. Взяв винтовку, я навел прицел на место появления испанца и стал терпеливо ожидать, пробуя свободный ход спускового крючка. Когда через семь минут голова снова появилась, прозвучал хлесткий выстрел. То, что я попал, было понятно, так как в том месте появилась красной облачко из брызг.

Пройдя в рубку, я снова снял микрофон и сказал:

— Эй, на бриге, если не уйдете с корабля, я затоплю посудину вместе с вами.

Видимо мне поверили, потому что с другого борта, невидимого мне появился маленький перегруженный ялик набитый испанцами и поспешил к берегу.

Достав бинокль, я еще раз осмотрел корабль. Вроде тихо. Конечно, можно было бы просто расстрелять бриг, но мне хотелось узнать, что там есть, да и затрофееться не помешает. Вон, трюм сторожевика почти пуст, так десяток ящиков со снарядами к "Эрликону" и все.

Помедлив секунду, решая рисковать или нет и, все-таки направил сторожевик к бригу.

— Надеюсь, они не подожгли запасы пороха с замедлителем, хотя час прошел с их отплытия, уже должен был рвануть, — пробормотал я, подводя катер к покатому борту брига, причем со стороны океана, чтобы стоявшие на берегу испанцы не могли меня видеть. Пришвартовав катер, я поспешил в арсенал. Хорошенько вооружившись, не забыв каску и бронежилет, я взобрался на борт брига и попал на палубу.

— М-да, натворили тут мои снаряды, — сказал я, разглядывая разрушения и паутину порванных канатов. Прежде чем спуститься в темноту коридора, который вел к каютам офицеров и пассажиров, я бросил гранату, которая взорвалась с громким хлопком. Дав короткую очередь, я проник в коридор и сразу же опустил на глаза монокуляры ПНВ. Дальше проследовала чистка корабля, кроме двух раненых моими снарядами испанцев, которых бросили товарищи, ну и крыс конечно, живых на корабле не было.

Спустившись в трюм, я ушел по колени в воду, корабль все-таки тонул, но не так быстро как было возможно. Проходя мимо многочисленных ящиков и бочонков, выборочно вскрывая прихваченным со сторожевика ломиком, я дошел до огороженного помещения, что находился на носу. Осмотрев двери, я почесал ломиком затылок, невольно сдвинув каску на лоб, и пробормотал:

— Просто так двери не будут обшивать железом, что же у вас там?

Когда я сбил замок и, проникнув в помещение, откинул крышку одно из сундуков, то невольно захохотал. Там были серебряные монеты. Отсмеявшись, я открыл остальные ящики и бочонки. Попадались золотые и серебренные слитки, драгоценности а в двух бочонках был золотой песок. Мысленно прикинув, я понял что все уйдет в трюм катера. Вот только часть продеться убрать на корму, чтобы не было деферента на нос, а то сторожевик на ходу будет зарываться в воду.

Дальше нужно было действовать быстро. Поднявшись на палубу и убедившись, что испанцы стоят лагерем на берегу, пару раз даже сверкнули линзы подзорной трубы наблюдавших за мной офицеров, и с трудом откинул тяжелые створки закрывающих грузовой трюм.

Спрыгнув на катер, я перегнал его ближе, причём так чтобы открытый трюм находился в нужном месте. Вернувшись на бриг, я нашел уже готовые тали, с помощью который и спускали груз в трюм и спустил сетку вниз. После чего вернувшись вниз, вода доходила уже до середины бедер и, появился едва заметный крен, попробовал перетащить ящики, сундуки и бочонки на сетку, но ничего не получилось. Сил не хватило. Слишком тяжело для одного, только бочонки я смог уронить и перекатить на сетку.

Вернувшись, я с помощью противовеса поднял оба бочонка передвинув рей так, чтобы сетка с грузом висела точно над трюмом, пустил драгоценный груз точно в трюм сторожевика.

Дальше я освободил сетку, поставив бочонки в углу и вернувшись наверх, бросил на сетку четыре пустых ящика из-под боеприпасов, лучше перегрузить часть драгоценностей в них, легче управляться.

Бросив взгляд в сторону берега с палубы брига, я вернулся в трюм, продолжая тяжелую, но приятную работу.

Последний ящик я уже положил в сетку, будучи по горло в воде. Подняв и опустив груз на палубу катера, заметил, что тот заметно осел в воду, на двадцать сантиметров точно. Покачав головой, поспешил грабить офицерские каюты. Я еще при быстром осмотре увидел, что там много ценных для коллекционеров вещей.

Когда волны начали захлестывать палубу брига, я к этому времени уже отошел от него метров на сто, наблюдая, как тот уходит под воду.

Через час, когда мачты в окружении деревянных обломков плавающих вокруг скрылись под водой, я запустил двигатели и медленно повел катер рядом с берегом подальше от испанцев. Еще через час, отойдя миль на двадцать и найдя укрытый от ветра берег, где почти не было волн, подвел катер к самому берегу и встал на якорь. Все, осталось освободить палубу от нагруженных на нее ящиков, сундуков, бочонков и разных тюков с коврами и старинным оружием.

Тогда когда я почти вытащил сокровища наверх, в том помещении оставались только сундуки со слитками я случайно обнаружил ящики с бутылками моего любимого хереса. В результате стал вопрос, что поднимать наверх и грузить на катер золото или вино? Надо отдать мне должное колебался я буквально секунду, в результате все восемнадцать ящиков с хересом штабелями стояли вокруг зенитки, а частично распотрошённые сундуки с золотом ушли на дно вместе с бригом. Из сундуков я успел забрать только половину слитков, которые теперь покоятся в снарядных ящиках за артиллерийской башней.

Время было вечернее, ожидание, сам бой и последующее разграбление брига унесло уйму времени и до заката оставалось всего-ничего.

Первым делом я занялся укладкой самого ценного, что было на палубе, начал носить ящики с хересом на продовольственный склад. Все не ушло, только одиннадцать ящиков, остальные я уложил на койки в матросском кубрике. Все равно им не пользуюсь, сплю на командирской койке. Чтобы бутылки не побились, я привязал ящики к койкам.

После этого я направился на камбуз, чтобы разогреть ужин. На "Варяге" уже давно ничего ценного не было, кроме запасов продовольствия и посуды, поэтому, хотя потеря и была болезненна, но скорее морально, чем материально.

Ночь прошла на удивление спокойно, с утра после завтрака я освобождал палубу от нагромождения бывшего груза с брига. К обеду большая часть сокровищ ушла в трюм, частично в моторное отделение и матросский кубрик как большие и частично пустые помещения. По моим прикидкам загрузил я на сторожевик груза тонн на двенадцать, однако тот все же изрядно просел.

К вечеру я, наконец, полностью освободил палубу и даже отремонтировал навес, который снес талями, когда разгружал бриг. Переложив матрасы чтобы было удобнее, открыл холодильник и достал последнюю бутылку с пивом. Жаль, хорошее пиво, на складе остался последняя уже распотрошенная коробка. Если мне память не изменяет там осталось всего три бутылки. Надо будет найти и поставить в холодильник, ну и пару с хересом, как раз уместятся.

Уработавшись за день на переноске вещей, я уснул мертвецким сном, правда, не забыв положить радом автомат и расставить растяжки.

Следующим утром после завтрака, покормив курей, их клети находились на носу катера защищенных с трех сторон бортами, удобно, только вот постоянно мыть палубу от помета приходиться, а так ничего. Поглядев, как они клюют зерно, и пьют воду, я направился в рубку. Пора решать, куда идти дальше. Открыв школьный учебник, найденный в ящике стола командира сторожевика, я провел пальцем прямую линию.

— Чтобы не тратить горючее пойдем не рядом с берегом, а напрямую. От Майами на Каракас, нужно будет только Кубу обойти справа. Так мы выиграем время и горючее.

Прикинув свое местоположение и сориентировавшись по компасу, я вывел сторожевик из-за берега и, пройдя прибрежные волны, отошел на десять миль от земли, после чего направился прямо к Кубе. Шел я экономичным ходом не насилуя двигатели и не тратя попусту горючее. Некоторые крупные волны ударялись о нос катера, от чего брызги обрушивались на возмущенную птицу. Пришлось сбавить ход и идти накрывать их тентом, а так плавание за день прошло благополучно. К вечеру я увидел впереди береговую линию, которая без всяких сомнений была Кубой.

За время пути примерно в сорока милях от Кубы один раз мне встретилось пятно портала, но из-за сильного волнения и ветра подходить к нему было опасно. Решив переждать, когда погода успокоиться, как бы этот ветер не превратился в шторм, я так и дошел до острова, повернув вправо в поисках удобной и защищённой бухты. Кстати, пятно я заметил за шесть километров от его местоположения. Догадываетесь почему? Да, из-за его большого размера. Оно конечно не такое гигантское как в мир царя, но и не малое. Сто метров в окружности точно есть, к тому же нижний край метров на десять углублен в воду. В общем, перспективный портал, главное чтобы он выходил в мое время.

Была еще одна проблема, хоть и не особо крупная, можно сказать мелкая. Дно за месяц плавания в тропических водах начало обрастать ракушками, и нужно было его чистить. Насколько я знал, в эти времена поступали просто. Заводили корабли в пресные воды ну или в устья рек и те сами отвалились. Я только не знаю, насколько это уходит времени. Ну и второй способ — докование. Я же решил поступить проще, во время прилива подвести сторожевик к берегу и во время крайней точки отлива, когда катер окажется на берегу спокойно его почистить. А то эти ракушки заметно влияют на скорость катера, а в данный момент это у меня одно из главных преимуществ.

При приближении к берегу ветер заметно усилился и брызги от волн уже промочили все что можно, я даже убрал матрасы в кубрик. Посмотрев на хлопающее полотнище самодельного военно-морского флага СССР, я поспешил в рубку.

Сильный ветер, перешедший в один из ужасных штормов, которые я когда либо видел, а видел я их уже с десяток, длился почти неделю, да и то большие волны еще долго гуляли под постоянным дождем. Только через неделю я смог нормально подняться на палубу, полузанесенную песком поднятой шквалом и начать осматривать разрушения.

Когда я нашел эту углублённую в остров бухту имевшую вид серпа, то пройдя до острия, где был красивый пляж в обрамлении пальм, спустил якорь. Впоследствии, когда ломались как спички деревья и по закрытой бухте бегали немалые волны, якорь не удержал сторожевик и тот был выброшен на пляж. Ладно, хоть я сумел это сделать носом и не боком и уж тем более кормой. Побило, конечно, кое-что из стекла в запасах, но ничего критичного. Этот ураган мы выдержали с честью.

Сейчас же я стоял и смотрел на появившееся из-за туч солнце, ветер уже был не такой сильный и пройдя на нос спрыгнул на нанесенные волнами и ветром кучи мусора, который фактически закопали нос сторожевика. Пройдя до кромки воды, я присел и посмотрел на лопасти винта и руля, вода была хоть и мутная но их уже было видно.

— Целые, — я довольно улыбнулся.

Еще раз обойдя катер я почесал затылок размышляя как его теперь стаскивать в воду. Тот был наполовину выброшен на пляж.

— Ладно, подождем прилива, а пока займемся ракушками. Где там моя пехотная лопатка и скребок?

К вечеру я очистил левый бок от ракушек, докончить мне помешал начавшийся прибой, который показал, что стащить катер с берега в принципе можно. Да и другой выход был. Лебёдка что находилась на корме, вполне может с этим справиться.

На следующий день я закончил с чисткой корпуса, и принялся подготавливаться к съему сторожевика с пляжа на чистую воду. На лебёдке был стальной трос, который я размотал и утащил на противоположную сторону бухты. Благо в районе острия серпа, она была всего двести метров шириной, пока совсем не сузилось в месте попадания в залив ручья с питьевой водой.

Закрепив ее на дереве, вернулся на катер, решив заняться ужином, гуляющие у катера куры, которых я выпустил из трюма, закудахтали, когда увидели меня. Их кстати осталось три куры и петух. Насыпав в миску корма, я поднялся на борт и стал готовить. Сейчас все равно не снимешь с мели, прилива еще нет, а вот завтра к обеду можно попробовать.

Ночь прошла спокойно, утром я позавтракал и искупался в чистой и теплой воде залива.

Когда начался прилив и достиг крайнего пика, я завел оба двигателя, и включил лебёдку. Вот трос натянулся, зазвенел струной, сбрасывая с себя капли воды, секунду ничего не происходило, моторы взвыли громче, но тут заскрежетал песок под днищем и катер медленно начал сползать на глубину.

Когда сторожевик закачался на волнах, я поставил его на якорь, заглушил двигатели, и одним прыжком нырнул с борта, уйдя на глубину. Проплыв метров пятнадцать под водой, вынырнул, отфыркиваясь и перевернувшись на спину лениво работая ногами, поплыл к противоположному берегу. Нужно было отвязать трос, с помощью которого катер был снят с мели. Сделав это, я вернулся обратно, накупавшись вволю и смотав трос, принялся за инспекцию, нужно было понять какие потери я перенес. Внутри все было спокойно, я догадался закрыть бронешторки, и не капли воды не попало внутрь, но вот песок на палубе. Нужно было убирать и заниматься чисткой оружия. Не только стрелкового, но и корабельного. Ведь хотел сразу после боя этим заняться, но оставил на потом, вот и дотянулся.

Достав лопату, я принялся сгребать скрипевший до дрожи по всему телу песок и выбрасывать его за борт. После чего заведя двигатели и включив водяную помпу, мощной струёй смыл остатки.

После обеда я занялся пушкой и зениткой. Зенитные пулеметы тоже не забыл посмотреть и почистить от песка. Когда стемнело, я как раз сидел на своей койке и заканчивал с чисткой Томпсона. Из всего этого сложнее всего было с пушкой. Едва сил хватило ворочить банником, убирая нагар и занесенный песок. С теми же "Эрликонами" было гораздо легче. Не забыл я смазать все вооружение, включая корабельное, маслом, все-таки тропики, влажность.

Ночь прошла спокойно, да и погода к этому времени полностью успокоилась. Так что утром светило солнце, давая понять, что в полдень будет изрядный зной, а спокойное море давало надежду, что я смогу спокойно вернуться к порталу и попытаться посмотреть, что с той стороны. Будем надеяться, что он выведет меня в мой мир и я окажусь в Латинской Америке. Там уж отсижусь, тем более есть чем заплатить.

После завтрака я проверил, как связан груз в разных помещениях, потеря двух ящиков хереса больно ударила по мне. Поэтому проверял серьезно.

Наконец я вышел из залива и на полном ходу в двадцать семь узлов направился к порталу. Через пару часов выяснилось что я немного промахнулся, он оказался правее, поэтому исправил курс и, подойдя ближе, сбросил скорость.

Дальше последовала проверка портала, причем палец, который я просунул, к моему удивлению ощутил холод. Да и на меня через портал дохнуло арктическим холодом.

— Он что в Антарктиде выходит? — удивился я.

Лезть в одной рубахе на холод не хотелось, поэтому я заглушил двигатели и спустился в забитый вещами матросский кубрик. На одной из коек лежала сложенная форма американского моряка, которой я изредка пользовался. Быстро одевшись и накинув сверху плащ, больше ничего теплого на борту не было, сторожевик предназначался для патрулирования тропических водах и вернулся обратно на палубу.

Поправив матросскую шапку, я зашел в рубку и вернул катер на место, после чего активировал портал и наполовину проснулся в него, проверяя воздух счетчиком Гейгера.

Пока счетчик стрекотал, показывая, что уровень ниже нормы, я успел оглядеться. Портал выходил над морем, причем холодным. Уровень был один, поэтому ни ко мне, ни наша вода на ту сторону не переливались, но смешались это точно. Это было хорошо, катер не тянуло течением на тут строну и не отталкивало.

В это время катер немного отошел в сторону под действием волн и ветра и портал захлопнулся. Вернув счетчик на место, кстати, надо будет подзарядить, я взял сканер и, вернув катер на место, снова активировал портал. Почти сразу тот уловил близкую немецкую речь. Языка я не знал, но на соседней волне послышалась родная речь:

— … Я полста восьмой, повторяю… овреждения обшивки, не могу уйти на глубину… такуют три штурмовка, прошу выслать помощь в квадрат…

Голос постоянно пропадал, причем виноват не сканер, скорее всего, была повреждена рация или антенна передающего. Как бы то ни было это были свои и они находились в отчаянном положении, а бросать своих я не привык, не тот характер.

Закрыв портал, я бегом вернул вещи на место, приготовил к бою зенитку и так же бегом вернулся обратно в рубку. Запустив двигатели, на малом ходу направив катер к порталу, я произвел те же манипуляции что и ранее. После чего я оказался в северном ледовитом океане, по крайней мере, по погоде это было так, ежась от ледяного ветра я метнулся в рубку, закрыв дверь, там еще сохранилось тепло и дав движкам газу развернул катер и используя сканер как поисковик направился в сторону источника сигнала.

Буквально через десять минут я разглядел впереди точки в небе. Которые по очереди падали на что-то мне не видимое. Видимо это была подлодка. Я помнил, как радист сообщил о том, что они не могут уйти на глубину. Хотя странно конечно, что передача шла открытым текстом.

Нажав на клавишу передачи, я сказал:

— Парни держитесь пару минут, я рядом. Держите курс левее на три часа от солнца.

Самого солнца не было видно, но пятно просвечивало через тяжелые облака.

— Вас пон… ждем.

Через пару минут продолжая скакать на волнах отчего корпус содрогался, я, заметив впереди темную точку на такой же темной воде. В это время самолеты видимо опустошили свой боезапас и топливо, потому как, построившись, направились на свой аэродром.

Я не ошибся это была подлодка с некоторыми пробоинами на носу, через которую с бурлением и пеной внутрь попадала вода. Лодка уже заметно осела, пяток моряков находилось рядом с рубкой, их ноги уже были по колени в воде, они готовили к спуску надувную лодку, еще трое стояли на мостике. Меня видели, было несколько маханий рукой, но я на всякий случай врубил ревун при приближении, оглашая громким звуком окрестности.

Врубив заднюю скорость чтобы погасить скорость, отчего корма сторожевика аж осела, я торопливо подвел катер к борту лодки, потому как та очень быстро погружалась. Изнутри как черти из табакерки лезли моряки в ватниках.

Когда катер приблизился трое ближайших моряков прыгнули цепляясь за леера, утонув по пояс. Остальные не преминули повторить их прыжок, причем последние, когда я грубо коснулся корпуса лодки, передали на палубу сторожевика двух раненых. Не замочились только трое, которые просто перешагнули на катер с мостика.

— Все?! — заорал я, выглянув наружу, видя как расширяются глаза стоявшего рядом моряка. То ни как не ожидал увидеть американца так хорошо говорившего по-русски. Палуба просто была забита русскими подводниками.

— Все! — ответил другой, видимо командир.

— Самолёты возвращаются, давай людей к зенитке. Она заряжена, остальные внутрь катера, там на койках ящики с вином, пусть кто намочился выпоют! Там же в нише чемоданчик с лекарствами, бинтами и жгутами. Пусть перевяжут раненых.

— Понял! Макаров, слышал? Командуй!

— Есть!..

Дальше я уже не дослушал потомку как развернул катер, что было не очень просто при таких волнах, всех окатило брызгами и погнал обратно к порталу.

Самолеты приближались, но и мы не стояли на месте. В это время в рубку протиснулся тот, что командовал.

— Капитан-лейтенант Скворцов. Командир "Малютки".

— Старший майор госбезопасности Демин.

— Старший майор? — насторожился тот. —

— Я не был в Союзе почти год, не знаю, что у вас там произошло за это время… Черт! Капитан, все потом!

В это время нас догнали самолеты и зенитка открыла по ним огонь, а мне пришлось сбросить скорость и маневрировать. Скворцов стоял в дверях наблюдая за немцами и говорил, куда мне уводить катер, чтобы не попасть под удары бомб.

— Капитан, давай за штурвал, мы близко.

— Немецкие эсминцы на горизонте! — послышался снаружи крик одного из моряков. Не все ушли внутрь, некоторые мне помогали.

— К чему близко?! — спросил тот.

— Потом узнаешь! Давай малый вперед не меняя курс. Увидишь белесое пятно иди прямо на него. Понял?!

— Да.

Добежав до носа, дубея на ходу, я дождался приближения портала и, активировав его, побежал следом к корме пока мы не перешли в другой мир.

Знойное солнце было встречено мной с блаженной улыбкой как посланца богов.

Встряхнувшись я направился к рубке, пора определиться со спасенными, вот уже и капитан выглядывал из рубке стараясь не выпустить из рук штурвал, да остальные матросы, включая зенитчиков были в охренении он изменения обстановки. Хотя нет, походу капитан в курсе, очень уж он внимательно на меня смотрит.

— Думаю, пора поговорить? — спросил я у него.

— Я тоже так думаю.

— Хорошо. Назначь рулевого, курс я скажу и пойдем, поговорим.

Пока каплей командовал, раненым и другим велел подняться на палубу, чтобы согреться, я содрал ногтем лед успевшего нарасти на одном из лееров и повел капитана к себе в каюту. Назначенный Скворцовым рулевой на среднем ходу повел сторожевик к той самой бухте, где я пережидал ураган.

* * *

Слегка хрипя динамиком, очередной чернокожий джазмен выводил плаксивую песню. Мне эта песня не очень нравилась, но Машеров которую ее поставил, видимо выбрал то, что попалось под руку среди стопки грампластинок. Штатный радист подлодки был ранен, проломлена голова — это его эвакуировали на палубу, второй был из торпедного отсека, матрос Чуриков с переломом бедра. Так Машеров заменил радиста, это его голос я слышал, когда сканировал эфир. Сейчас он выполнял те же функции и исполнял роль ди-джея, пока остальные моряки купались в тёплых водах залива, в которой я недавно переждал бурю, или занимались ремонтом сторожевика. Некоторые вроде нас со Скворцовым загорали под палящими лучами солнца.

Парни, попавшие в тропики из арктических холодов, очень тяжело акклиматизировались. Да что они, у меня на это ушло почти три дня, когда я попал в Африку. Причем у меня это произошло в летнее время, а подводники гораздо тяжелее переносили акклиматизацию. Они потели, быстро уставали и часто отдыхали. Единственное спасение это охлаждение. То есть частое купание в воде бухты, в пресной воде ручья или в холодных отсеках сторожевика. По моему приказу на весь катер был сооружен навес, который защищал палубу от палящих лучей солнца. Так что раненым в матросском кубрике было достаточно комфортно. Хотя радист, за которым присматривал фельдшер за эти четыре дня нашего пребывания на Кубе, так и не пришел в сознание.

Причина провести некоторое время на острове была довольно серьезна, шестеро подхватили простуду, и сейчас лечились, кто на катере кто в шалашах. Про раненых тоже не стоило забывать. Всего я спас тридцать четыре человека, трое к сожалению так и остались в отсеках субмарины.

Капитан сразу принял меня за своего, он знал о других мирах, хотя это и секретная информацию. Рассказал ему тот самый бессознательный радист, который был из моего мира. Как я понял, он ранее служил так же подводником, вот и здесь пошел по той же стезе.

Когда мы прибыли на остров я встали на якорь и собрал всех офицеров, их было трое. Сам капитан-лейтенант, командир подводной лодки типа "Малютка". Его зам, старший лейтенант Макаров, так же он командовал штурманской командой и младший лейтенант Краковский, командовал электромеханическим отсеком. Командир торпедного отсека младший лейтенант Баранов, так же стоявший на должности комсорга лодки погиб в торпедном отсеке во время попадания авиабомбы. Без шуток, бомба пробила обшивку, но не взорвалась, хотя осколками разлетающейся обшивки убила и травмировала многих. Тогда из торпедного, успело выскочить четверо матросов прихватив раненого Чурикова и задраили переборку до затопления.

Баранов и Краковский были из одного училища, получили назначение на одну базу подводных лодок и на одну и ту же "Малютку". Друзьями как я понял они не были, но приятельствовали.

Когда Скворцов объяснил мне, что они делали у берегов Норвегии, я даже как-то разочарованно вздохнул. В мои представлениях, они ожидали у берега выхода транспорта и потом атаковали его, потопив, но оказалось все проще. Рядовой рейд по высадке разведгруппы. Высадить высадили, но видимо их засекли при отходе, (высадка была утром, так как их ожидал связник). Едва они успели отойти за видимость берега, как на них налетела тройка немецких штурмовиков. На первом же заходе они и получили бомбу в отсек, отчего не смогли уйти на глубину. Тогда же была повреждена шифровальная аппаратура и получили травмы разной степени тяжести многие подводники. Как они держались на плаву почти пятнадцать минут, да еще умудряясь отстреливаться из ручного пулемета до моего появления не знаю, тут видимо сыграла высокая выучка, однако они смогли дождаться меня, хотя все в экипаже поняли, что это был их последний рейд, поэтому мое сообщение по рации было встречена воплями радости. Тогда появилась надежда.

Потом со слов Скворцова подошел катер незнакомой конструкции, но со своим родным флагом, который просто не мог тут быть, по простой причине. По особенностям конструкции катер не предназначался для подобных вод.

Дальше проследовала процедура спасения, при которой почти все моряки промокли и дальнейший выход в другой мир.

После опознания в моей каюте, каплей очень придирчиво изучил мой пропуск в наркомат с цветной фотографией, которое при пленении так никто и не забрал, я приказал Скворцову принимать командование катером и распределить людей по боевым постам. А то они мне были на одно лицо, этакие медвежата одетые в теплые одежды.

Когда мы вышли на палубу, то почти все моряки уже были в одних тельниках и черных трусах.

После того как сторожевик встал на якорь в знакомой мне бухте, каплей назначил своих людей в экипаж катера, на это ушло пятнадцать подводников, включая всех офицеров, но вот что делать с оставшимися двадцатью моряками? Подумав, я предложил Скворцову создать из них не полный взвод морской пехоты. Тот принял мою идею, поставив во главе взвода главстаршину Василевского разбив взвод на два отделения по десять бойцов. Первым командовал старшина второй статьи Рыжов, вторым старшина первой статьи Малкин.

После того как был опустошен мой арсенал, мне лично остался только один "кольт", было распределено оружие. Всем его не хватило, все-таки арсенал не резиновый, но выручили пистолеты. Их выдали командирам, только у вторых номеров пулеметных расчетов кроме пары гранат ничего не было. Был еще спасенный пулемет Дегтярева, но, к сожалению, без патронов.

"Брен" и второй современный британский пулемет усилили первое отделение, а оба "Бара" второе. В каждое отделение ушло по три Томпсона и по два "гаранда". В общем, оружия хватило почти всем, более того, даже Ли-Энфилд удалось пристроить. В первом отделение оказался настоящий таежный охотник из Якутии, он то и получил винтовку с "уэбли" в придачу, снайперам было положено второе личное оружие. Командирам отделениям оружия уже не хватило, как и взводному, они получили короткостволы. Василевский "беретту", остальные "кольты". Ладно, хоть гранат и касок хватило на всех.

Второй "уэбли" ушел Краковскому, а "беретта" досталась Макарову. Последний "кольт" ушел боцману Ремешкову, рыжему громиле.

Как это ни забавно говорить из всего оружия у подводников был только ТТ Скворцова да спасенный ПД, у остальных он остался на субмарине пошедшей на дно.

Так вот после формирования экипажа сторожевика и взвода морской пехоты, который сразу стал организовывать оборону и постройку лагеря на берегу, мы с офицерами решали что делать. Понятное дело, что возвращаться в ближайшее время нельзя. Не совсем ясно поняли ли пилоты штурмовиков что видели или нет, вполне возможно, что они подумали о нашем потоплении и так доложились, однако в ближайшее время, две-три недели, лучше в портал не соваться. Если кто и ожидает он к этому времени, отморозит себе все что можно. Поэтому срок возвращения установили в двадцать дней. Дальше, как оказалось с возвращением было множество проблем начиная от раненых и простуженных, до того что катер не предназначался для арктических вод. На нем не было банальных обогревателей, а ведь идти до базы нужно было почти двенадцать часов на полном ходу, причем не по совсем спокойному морю.

Ладно теплая одежда для этого есть, кстати с ней у нас забавная ситуация. Одежды для тропиков нет, поэтому подводникам приходилось ходить в одних тельниках и трусах, что для Скворцова служаки до мозга костей было как серпом по яйцам. Ладно хоть временный выход нашли. Помог вещевой склад на катере, правда, там было всего двадцать запасных комплектов маек, трусов и носков. Но зато было шесть комплектов матросской формы и два офицерской. Даже ботинки что оставил бывший экипаж, моментально разошлись среди подводников. Не в унтах же им ходить по Кубе. В общем, офицерская форма подошла двоим, это Скворцову, который перешил на нее свои погоны и Краковскому. Остальная разошлась среди экипажа. На всех ее не растянешь.

Так вот обследовав со своими людьми сторожевик Скворцов приказал полностью его разгрузить, сейчас сокровища и остальное имущество стояло штабелями под охраной часового в тени пальм, а экипаж уже второй день производил ремонт катера. В данный момент слышались редкие звонкие удары кувалды вправлявшей вмятины от попаданий ядер. Оба механика нашли течь через сальник вала левого гребного винта и пытались ее установить. Макаров при ревизии складов обнаружив корабельную краску приказал закрасить все многочисленные царапины, а их было немало. Вот сейчас молоденький рыжий моряк лет девятнадцати на вид, висел за бортом в люльке, опустив ноги в воду, и кисточкой закрашивал царапины.

Сидевший рядом с нами на коленях Василевский посмотрел на наручные часы и, не откладывая пистолет который чистил, крикнул:

— Сомин, смени Очагова на посту.

— Есть!

Среди пятерки купающихся молодых парней отделился один и, разбрызгивая воду, выскочил на берег. После этого последовала процедура одевания и вооружения, после чего недавний морпех подошел к привязанной к вбитому колышку верёвке и, ухватившись, начал тянуть ее. Покачивавшаяся у борта катера зеленая шестиместная надувная лодка (я и не заметил, что когда подводники спасались они и ее подхватили) и потащил ее к себе. Другая верёвка, что была привязана с противоположной стороны лодки, начала разматываться с борта катера падая в воду.

Парень залез в лодку и, проигнорировав весла крикнул:

— Тяни.

Один из моряков, что наводил блеск на поручни, подошел к верёвке и потянул лодку обратно к катеру, но уже вместе с пассажиром. Можно сказать этакая паромная переправа. Изнывающий от жары в каске со спасательным жилетом и винтовкой на плече часовой, стоявший на мостике у одного из зенитных пулеметов, с такой надеждой и мольбой смотрел на приближавшуюся к сторожевику смену, что даже нам было видно. После пересменки часовой тут же сбросил на палубу все, что на нем было и рыбкой ушел в воду охлаждаться.

Поплавав он погрузил все свое имущество в лодку, туда же залез и Макаров и поплыл рядом до берега где, Макаров поспешил к нам, а краснофлотец, разложив вещи в лагере поставив винтовку в оружейную пирамиду побежал к купающимся.

— Докладывай, — велел Скворцов своему заму.

— Ремонт почти закончен. Осталось проверить двигатели. Сергеев обнаружил стук в правом, да провести учебные тревоги. В общем, катер в порядке, но вот возвращаться обратно… замерзнем ведь. Надо как-то его утеплять. Раненых не убережём.

— Подумаем, нужно собраться всем и обмозговать, может, кто подаст дельную идею, — согласно кивнул каплей.

В это время пискнула рация Василевского, что-то забормотав. Те три радиостанции, что я снял с британцев в "Мертвом мире, я отдал морпехам, им нужнее. Одна теперь находилась у комвзвода, другие у комодов. Рано утром Скворцов отправил шестерку морпехов на ближайшую высотку под командованием Рыжова, похоже на связь вышел как раз он. Рыжову я выдал свой суперсовременный бинокль, поразив им всех при демонстрации. Особенно тех шокировало, что им можно было читать газету на расстоянии трёх километров. Более того тот запоминал картину и если она мутная то очищал и стабилизировал изображение. Подводники по умолчанию были высококлассными специалистами, не отставал от них и Рыжов, он буквально интуитивно чувствовал, для чего нужна та или иная кнопка, освоив бинокль за полчаса. Мне, например, на это понадобилось почти два дня, причем я мог прочитать меню на английском, а Рыжов нет. Не обеднела Россия на таланты.

— Повтори, — велел ему Василевский и включил громкий динамик.

— Повторяю. На берегу наблюдаю скопление людей двигающихся к посту номер три. По примерным подсчетам их одиннадцать. Белые, в оборванных одеждах. Будут у поста ориентировочно через пару часов.

— Когда вы говорили ураган был? — повернулся ко мне Скворцов.

— Три дня назад стих… Потерпевшие кораблекрушение?

— Потерпевшие кораблекрушение, — согласился каплей, потом он посмотрел на Василевского и велел. — Предупреди третий пост.

— Есть.

Наблюдательный пост под номером три у нас был на выходе из бухты. Они следили за морем, с приказом сообщать, если появятся корабль или корабли.

— Бери пять краснофлотцев и узнай кто это такие, — приказал Василевскому Скворцов.

— Привести сюда?

— Там допроси, — отрицательно покачал головой Скворцов. — А лучше убери пост и пусть они пройдут мимо, но если повернут по берегу бухты к нам, тогда бери.

Василевский довольно неплохо знал английский, так что с задачей должен был справиться, но надеемся что те все-таки пройду мимо, связываться нам с ними не хотелось и так с продовольствием проблемы. С тем, что было в запасе мне одному хватило бы больше чем на месяц, однако для более чем тридцати ртов, это все на пару дней. Поэтому Скворцов приказал не трогать запасы продовольствия, а обеспечивать себя всем самим. С помощью удочек мы всегда были с рыбой, для рыбалки отряжались специальные команды. Якут два дня назад подстрелил кабана, но его уже доели, сегодня он ушел с Рыжовым, надеясь еще что-нибудь добыть. Про фрукты и поминать не стоит, я то умеренно ел, а вот испытывающие проблему с витаминизированной пищей подводники ели за пятерых каждый, благо с фруктами проблем не было.

Поправив бескозырку, Василевский вскочил и выкрикнул имена пятерых краснофлотцев, велев им готовиться к выходу. Дорога к косе, где находился пост, уже была протоптана, так что путь не занимал более чем полчаса.

Кстати, эти бескозырки сохранились только у семерых, кто догадался при спасении спрятать их под бушлаты, и теперь они являлись предметов тихой зависти других подводников, не догадавшихся так поступить.

Через пять минут шесть фигур увешанных оружием скрылось среди деревьев.

Проводив моряков взглядом, я спросил у Скворцова:

— На чем мы остановились?

— На немецкой эскадре, что строит в Тронхейме, — напомнил тот и перевернулся на живот, подставив свою спину под палящие лучи солнца.

— А ну да… и что тебе не нравиться?

— Мне не нравиться, что немцы стоят спокойно, ладно выход из порта мы им блокировали, большие корабли не выйдут, а мелкие проскальзывают. Те же эсминцы да небольшие транспорты, но почему мы их не бомбим? Вон полгода назад мы работали как корректировщики. Четыре транспорта и две боевых корабля на дно отправили, да сколько еще припортовых построек разрушили, пока немцы не перевели свои корабли в этот Тронхейм. Так бомбардировка сразу прекратилась, хотя у нас вон два полка стоят без работы. Один бомбардировочный другой торпедоносцы.

Я уже получил от каплейя сводку с фронтов, поэтому причина странного бездействия мне была понятна, вернее мое предположение было ближе к истине.

— Андрей, скажи, где наши войска сейчас?

— На подступах к Берлину, — удивленно ответил тот, и с явным удовольствием повторил. — Канарис уже пытался договориться о прекращении войны, союзники ведут переговоры. А мы продолжаем двигаться к Берлину… Я же уже говорил.

— А теперь представь себе, что когда наши через пару месяцев возьмут Берлин и Германия капитулирует, как поведут себя командование германской эскадры в Норвегии? Кажется у них там два линкора?

— Они могут капитулировать и сдаться без боя, — Скворцов задумчиво покатал мои слова на языке. — А мы получим больше десяти боевых кораблей не сильно поврежденными. И уйти они не могут, наши мины на выходе этого не дадут… А что, вполне может быть.

Сидевший радом Макаров внимательно слушал нас.

— Так это что получается, конец войны?

— Союзникам этого не надо, мы слишком сильны, будут подталкивать другие страны к войне с нами или сами нападут. Та же Америка вполне может… Жарко, пойду искупаюсь.

Встав, я отряхнулся от песка, надо было лечь на трофейный ковер с испанского брига, как это сделал каплей и направился к воде.

Сделав несколько кругов вокруг сторожевика, отдающего запахом свежей краски, приведение во внешний порядок на нем закончилось, поэтому частично артиллеристы, которые с Краковским осваивали орудийную башню и зенитку, были отпущены на берег, да и сам лейтенант подтянул от берега лодку и перебрался на берег.

По лесенке забравшись на катер, я подошел к радисту, тот сидел на пороге радиорубки в наушниках:

— Есть что?

— Минут пять назад Василевский дошел до поста и уточнял у Рыжова, где обнаруженные им неизвестные. Больше пока ничего не было, товарищ генерал-майор.

— Если что кричи.

— Хорошо, товарищ генерал-майор.

Вернувшись, я передал новости о Василевском и, озабоченно поглядев на штабель ящиков, спросил:

— Когда золото будем прятать?

О моих приключениях всем офицерам было известно, в отредактированной версии, конечно, поэтому они были в курсе о золоте. Общим собранием офицеров было решено драгоценности с собой не брать, а спрятать их на острове, так как катер был прогружен. Мне повезло что я с таким грузом да еще взяв на борт подводников смог вернуться обратно. Нас могли просто захлестнуть волны.

— Да, нужно будет этим заняться. Трофеи ваши с испанца мы тоже спрячем среди трофеев.

— Не все, мне для подарков нужно будет часть оружия и брони. Хочу подарить товарищу Сталину нагрудник, шлем и ружье с двумя пистолетами.

— А саблю? — спросил Макаров. Сам он был из казаков, поэтому, когда осматривал холодное оружие только восхищенно ахал, причем так, что я был вынужден подарить ему одну саблю. Правда я это сделал не без удовольствия. Скворцов обошелся морским кортиком в красивых ножнах на серебряных креплениях.

— Ну да. И саблю тоже.

— Вечером найдем хорошее место, а завтра вырыв яму, все спрячем и замаскируем.

Вчера мы со Скворцовым говорили насчет этого мира, я сразу сказал, что такой удобный мир да с еще морским порталом никто бросать не будет. Вон, туже Кубу можно использовать как базу, если тут кто и есть выгоним. Поэтому можно спокойно оставлять тут сокровища, мы сюда еще вернемся.

Неизвестные в количестве двадцати трех человек, включая двух женщин, не засекли наше присутствие. Василевский, который смог к ним подползти уловил по разговору, что они англичане. Переночевав, у входа в бухту те переправились на другой берег с помощью подручных средств и вскоре скрылись. Как потом доложил главстаршина, по разговору было понятно, что в двух дня пути дальше по берегу должен быть французское поселение.

После этого мы качественно организовав службу наблюдения и охранения из взвода моряков и начали приготавливать катер к выходу и тяжелому походу. На второй день после появления неизвестных, наконец, очнулся радист. С тех пор его часто можно было увидеть сидящим на палубе катера с белой повязкой на голове дышащим свежим воздухом. Мы с ним как-то поговорили, парень был родом из Мурманска моего мира, вполне веселый и интересный рассказчик. Но как бы то ни было, через две недели мы были готовы к отплытию. Простуженные вылечились, тепло и свежий воздух с хорошим питанием помогли, всех мои кур истребили на бульон, да и раненым стало лучше, хотя нормальными бойцами они еще не скоро станут.

Уходить решили все, никого не оставляя в этом мире. Это было хоть и трудно, катер не резиновый, но придётся выдержать. Проблема была только со мной. Если у подводников были теплые одежды, то у меня этого не было, только мой камуфляж с берцами, но Скворцов меня успокоил, сказав, что все время пути я все равно проведу в кубрике. А там народу будет много, согреют телами и одеялами. Не дадут замерзнуть Тем более некоторые решили отдать мне свои ватники.

В общем, расслабленная нега после случайного спасения для подводников закончилась и мы, загрузив на борт воду и накопленные запасы пищи, копченую рыбу и мясо, наконец, вышли из бухты приютившей нас.

До самого портала я стоял у артиллерийской башни рядом с Краковским и одним из сигнальщиков.

— Вижу портал, — сообщил им, указав, куда надо двигаться.

Краковский передал курс и мы повернули к порталу. Что нужно было делать, мы расписали до минуты, поэтому все кто был наверху, знали свои обязанности.

Когда мы к нему подошли, (как же удобно что в рубке рулевой) я активировал портал и сигнальщик просунувшись по пояс, быстро огляделся, после чего вернулся.

— Никого, — сообщил он.

Портал закрылся и мы обойдя зашли на него с другой стороны, после чего повторили ту же процедуру.

— И тут никого, — исследовав соседний мир, сообщил рыжий сигнальщик. Кстати, рыжих в экипаже Скворцова было аж восемь человек.

Закрыв портал, мы отошли чуть в сторону, после этого последовала команда начать одевать утепленные вещи. Даже мне выдали ватник, штаны и унты, их владелец имевший ту же комплекцию что и я находился внизу, под палубой.

Кстати раненые находились в моторном отсеке, он считался самым тёплым, там можно было погреться от горячих двигателей.

Закончив, мы начали потеть. Поэтому решили не тянуть. Процедура была отработана в учебе несколько раз, поэтому моряки встав в шеренгу под вечерним солнцем которое уже садилось, взялись за руки. Первым был я.

Вытянув руку я говорил куда направить катер чтобы войти точно в портал и когда это произошло, то остальные моряки были использованы как ключи, включая последнего на корме, который и закрыл портал

Как только сторожевик оказался в нашем родном, но холодном мире, мы большей частью поспешили под палубу, стараясь не промокнуть от брызг окутывающих палубу и рубку. Наверху остались только четверо. Скворцов с рулевым в нижней рубке управления, да два сигнальщика. Они должны были сменяться каждые два часа. Их пост был на носу.

Сторожевик качало то с носа на корму, то с боку на бок так, что хотелось выблевать все до кишок, даже мне приходилось силой воли успокаивать взбунтовавшийся желудок. Через пять часов этих мучения, когда в очередной раз врезались в волну, отчего катер содрогнулся, прозвучал сигнал внутренней связи.

Сидевший рядом Макаров снял трубку и выслушал сообщение из рубки. Положив трубку обратно на крепления, он выкрикнул пять фамилий, сообщив:

— Оледенение ребята. Поучайте ломы и лопаты и сбивайте. У вас полчаса, потом смена. Не забудьте привязаться чтобы не смыло, веревки у входа.

После того как старлей назначил старшего, вся пятерка вышла наружу, а очередная пятерка начал готовиться к работе.

Первая пятерка не вернулась, когда ушла следующая, как я понял, они направились отогреваться в моторный отсек. Выпустив облако пара, я покрепче укутался в ватник, подняв воротник.

— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться? — спросил сидевший рядом молоденький морячок, из артиллеристов Краковского как я помнил.

— Говори.

— Сколько нам еще идти?

— Часа четыре и мы на базе. Быстро идем, на нашей "малютке" два дня бы топали.

В эфир мы не выходили, чтобы немцы нас не запеленговали. Как сообщил Скворцов, у противника хорошо налажена эта служба.

Ждать пришлось долго, наверх ушла третья пятерка и вернулись другие две, они успели подсушиться в моторном отсеке, когда, наконец, снаружи послышался ревун. Как только загудела трубка, Макаров немедленно сорвал ее с креплений, прислушавшись:

— Внимание, выходим и строимся на палубе. Мы в акватории базы.

Все свободные от вахты матросы поспешили наверх, я тоже направился следом, только зашел в рубку к Скворцову.

— Тяжело было?

— Да, прилично. Думал не дойдем. Леера постоянно обледеневали утяжеляя нас. Волны через всю палубу катались, Васильева чуть за борт не смыло, когда он лед сбивал. Лома мы лишились, на дно он ушел.

Подойдя к бронещелям, я выглянул наружу щурясь от холодного ветра бившего в глаза. Судя по расступавшейся темноте было утро. В видимости были только небольшой городок, сухой док, где стоял боевой корабль, эсминец, если мне не изменяли глаза, да причал у которого стояли две лодки подлодки и везде снег и лед. Только акватория порта была более-менее чиста и виднелась черная вода. Хотя лед был, мы изредка толкали носом небольшие льдины.

— Вон то пустое место наша стоянка, на нее и встанем.

Когда мы подходили к причалу, опознание было открытой волной, поэтому нас ждали, катер был пришвартован и мы покинули сторожевик. Дождавшись пока Скворцов доложиться контр-адмиралу стоявшему в толпе свиты я вышел в перед и, кинув руку к виску представился:

— Генерал-майор Демин, начальник первого отдела наркомата Точечных Наук. Мне, как можно быстрее нужна связь с Москвой.

Надо отдать должное морякам не смотря на удивление, они быстро обеспечили меня связью, хотя особист и крутился рядом, но хоть и устаревшее удостоверение-пропуск пока играло в мою пользу. Дальше прошло штатно, когда на той стороне поверили что я это я, то меня тут же переключили на Серегу который быстро разобравшись где я, велел там и ожидать. Главный особист базы получив от Гоголева приказы охранять меня и моряков Скворцова как зеницу ока в полной изоляции, поместил в служебной гостинице и для охраны пригнал комендантский взвод.

Наш катер тоже взяли под охрану. Но я, пользуясь своим званием продавил приказ достать из трюма ящики с промёрзшими фруктами с Кубы для экипажей кораблей и субмарин в превентивных целях во избежание цинги и выделить детям на базе. Скворцов рассказал об этих проблемах, поэтому мы набили трюм тропическими фруктами. Так же из трюма были подняты два снарядных ящика со слитками золота. Мы их взяли как вещественные доказательства. Их приняли под расписку и убрали под охрану.

После нашего прибытия поднялся шторм и баз была фактически изолирована, что позволило мне три следующие дня, составлять рапорт о своих приключениях, благо местный особист, майор Рогов, щедро одарил меня своим запасами, подшивая все потом в папки. Сам он мои рапорты не читал, но хранил в своем личном сейфе, ночевал он, в соседней комнате стараясь не спускать с меня взгляда.

Наконец на пятый день, когда появилась летная погода на небольшой очищенной площадке сел турбовинтовой самолет на лыжным шасси, а буквально через сорок минут меня не предупрежденного выдернули из-за стола, я обедал, и начали обнимать.

— Да я тоже рад тебя видеть, — похлопал я Серегу по спине, после чего завалил его вопросами. — Как там Аля? Сын? Как они?.. Слушай, а мое похищение по тебе не ударило?

— Было такое, кто же знал, что рядом со мной такой крот окопался. С Алей и Сережкой все в порядке, с родителями твоими тоже. Мы их уже известили о твоем возвращении. Ладно, давай поедим, я тоже проголодался, потом расскажешь, что с тобой было.

— Я уже рапорт написал, потом предложения.

— Это наверх все уйдет, а ты мне выкладывай все своими словами. Где так долго пропадал и как умудрился спасти подводников и где вы так долго отсутствовали?

После окончания обеда мы прошли в отдельный кабинет, следом зашли три командира, я их всех знал, поэтому приветливо кивнул. Мой рассказ затянулся до трех часов ночи, пока я не описал наше возращение и прибытие в эту до сих пор неизвестную мне базу флота.

Слушавшие меня офицеры, (погоны ввели еще в августе сорок второго) только качали головой, слушая мои приключения. После того как я закончил, то озвучил предложение организовать в этом соседнем мире базу флота и сделать этот мир нашим запасным аэродромом на случай проблем. Так же попросил чтобы к парням Скворцова отнеслись с пониманием, и если по этому миру будут работать, чтобы они участвовали. Серега был со мной согласен, поэтому убрав мои рапорты и предложения в чемоданчик, достал первую бутылку водки и мы выпили за мое возвращение. Утро нас встретило все еще за столом, однако мы на своих двоих смогли благополучно добраться до самолета и даже занять места, оба ящика с золотом погрузили в багажное отделение. Буквально через три часа мы сели на большом аэродроме, где нас пересадили в "тушку", на которой и прилетел Гоголев за мной и к вечеру мы оказались в Москве.

* * *

Сцепив руки в замок перед собой, я сидел в кресле в кабинете Сталина и смотрел, как тот ходит из угла в угол. С момента моего возвращения прошло два с половиной месяца, к этому времени меня полностью ввели в курс дела в мировой политике, а так же что у сына прорезались зубки. То что моего сына использовали для открытия трех порталов включая вот уже полгода активно работающие порталы в миры "Царя" и "Мертвый мир" мне очень не понравилось, однако я должен был признать что это была вынужденная мера из-за моего отсутствия. Так же выяснилось, что Гоголева за мое похищение все-таки сняли с наркомата и сейчас он являлся замом Берии, а моим новым начальником стал Судоплатов.

— Вашу идею о разработке "Срединного мира" мы одобряем, но где взять ресурсы? — наконец остановился у стола Сталин. "Срединным миром" назвали тот мир где я и пропадал все это время.

— Товарищ Сталин, я не говорю, что надо использовать все доступные ресурсы. Хватит пары войсковых транспортов, эсминца, да пяток малых охотников для патрулирования. Главное закрепиться в том мире, а потом нас уже не выдавишь оттуда.

Сталин уже давно был согласен с моим предложением, однако еще сомневался, вот и вызвал нас обоих, чтобы размышлять не над сухими строчками рапортов и предложений, а поговорить лицом к лицу. Тем более ему понравилась идея пощипать испанцев на предмет драгоценного металла и прибрать рудники к рукам. Единственным нежеланием было отпускать меня, но, к сожалению, без меня эта операция лишена смысла, потому как никто больше не откроет этот портал. А своего сына-младенца я на север не отпущу, да и никто не предложит этого.

— Товарищ Сталин, — сказал сидевший рядом Судоплатов. — Товарищ Демин прав, нам нужно там зацепиться и одного батальона со всеми средствами усиления включая смешанную авиаэскадрилью вполне хватит чтобы организовать там базу и порт. Война вот-вот закончиться наши уже штурмуют улицы Берлина и освободившиеся людские резервы нужно будет куда-то применять. Теперь у нас есть куда направить опытные армии. Мы будем не только помогать "Зеркальному" миру, но и решим свои проблемы.

Каждый шаг в этом деле, уже были прописаны нашими аналитиками, там даже было описано преимущество заселения древней Америки нашими гражданами. Причем с ассимиляцией диких племен. Их никто не собирался уничтожать.

Прикрыв глаза, слушая в пол уха разговор Сталина и Судоплатова, я вспоминал свое триумфальное возвращение.

Когда меня после трех дней сплошных расспросов в аналитическом отделе наркомата, наконец, отпустили домой, то я ожидал дома сцены, но, по-видимому Аля полностью пришла в себя после родов, поэтому меня встретила бывшая разведчица. Когда я вошел в прихожую, оставив охрану снаружи, Аля подошла и молча обняла. Так мы простояли почти десять минут после чего Аля отстранилась и нанесла хорошо поставленный удар в солнечное сплетение, после того как я согнулся, стала выкручивать ухо и с угрозой шипеть:

— Еще раз пропадешь, убью.

— Лучше бы ты не менялась, — простонал я разгибаясь. Схватив жену в охапку я стал ее целовать, пока она, наконец, не смогла оторваться и не произнесла:

— Пошли, покормлю, исхудал как не знаю кто и на негра похож… — устроившись напротив меня она смотрела как я с удовольствием ем пельмени, и сказала. — Сережка у твоей мамы, так что эту ночь нам никто не помешает.

— Эй, я сына хочу увидеть.

— Не пропадал — видел бы.

Ночь была великолепна, но почему-то быстро рассвело. Дальше я предавалась радостям отцовства в окружения родных. Родители постоянно были у нас, да и отец пару раз уговорил меня на подледную рыбалку. Ничего кроме обмороженного носа и мелкой с мизинец длиной рыбки я домой не привез. Однако все это я встречал с блаженной улыбкой. Дома.

Отдохнуть с семьей мне дали всего восемь дней и в понедельник вызвали на работу.

Перевод на новое звание и получение новых документов прошло быстро, теперь я самый настоящий генерал-майор, о чем свидетельствовали витые погоны со звездами. Правда в камуфляже у нас в наркомате ходить было не принято, поэтому пришлось заказать у нашего портного три повседневного комплекта формы и одну парадную. Последняя мне пригодилась почти сразу, так как я был вызван в Кремль.

Причина оказалась прозаическая, награждение, и среди многочисленных награждаемых генералов я не особо выделялся. Жена с сыном и мамой как приглашенные родственники гуляли по залу, общаясь, отец зацепился языком с Судоплатовым и о чем-то говорили. Судя по движениям рук отца, тот объяснял особенности длинного броска спиннинга. Висевший у него на шее фотоаппарат даже покачивался из стороны в сторону от резких движений отца. Я же стоял рядом с комфронта генерал-полковником Рокоссовским и беседовал о боях в Германии. Мне интересно это было услышать из первых уст.

— Берлин как таковой в полной осаде, мой фронт к сожалению не участвует в его захвате, согласно директиве из генерального штаба позавчера я обошел Берлин слева и продолжил наступление. По примерным прикидкам через две недели мои войска подойдут к границе Австрии. Справа идет фронт маршала Василевского. Приказ освободить как можно больше земель и не дать этого сделать союзникам. А то немцы во Франции сдаются пачками и союзники двигаются на встречу с нами как на параде, — сделав из бокала глоток шампанского, видимо у него пересохло горло, генерал продолжил. — В принципе мы тоже особо сопротивления не встречаем, а если они и есть, то разносим артиллерией и двигаемся дальше. Потери у нас минимальны, но, к сожалению есть.

— А кто Берлин берет?

— Штурмовая армия генерал-лейтенанта Горбатого. На фронте Черниховского осада.

— Только армия?! — искренне удивился я.

— Да в этой армии людей больше чем в моем фронте.

— Не понял.

— У нас не было Сталинграда как в твоем мире, поэтому не было и "кузницы кадров".

— А Минск, Львов и Гданьск?

— Там были мелкие очаги, но ты прав, бойцы и командиры прошедшие горнила боев в этих городах прошли отличную выучку и получили громадный боевой опыт… кто выжил.

— Ладно, мы об армии Горбатого говорили, — напомнил я.

— Его армия была специально создана и обучена для взятия городов. Четыре корпуса не считая средств усиления. В тех же городах про которые ты вспомнил, отметились и его части, так что у армии за прошлый год набрался огромный опыт. Сейчас стоят на подступах, но внутрь не идут.

— Почему?

— Приказа входить в город еще не было. Это же не твой мир, торопиться нам не надо. Союзников к Берлину уже никто не пустит. Вот войска и стоят, ожидая, что те сами сдадутся. Бесноватый все визжит по радио, пытаясь натравить на нас свои войска и гарнизон Берлина.

— Долго ждать продеться.

— Мы не торопимся, тем более зима. Продовольствия у них не много, пусть тоже поголодают как жители Ленинграда твоей реальности.

В это время к нам подошли Аля с мамой, нагулявшись по залу разглядывая знаменитостей о делах которых постоянно писали в газетах и крутили на радио.

— Здравствуй, Константин Константинович, — поздоровалась мама с генералом.

— Здравствуйте, — слегка склонил голову в приветствии Рокоссовский.

Мы стояли отдельно, за одной из колонн, поэтому, когда появился Сталин, не увидели, а услышали.

— Идемте быстрее, — поторопила нас Аля.

Сверкая новенькими только час назад врученными наградами, мы направились следом. Мне дали Золотую Звезду Героя с орденом Ленина и орден Боевого Красного Знамени, последнее за "Мертвый мир". Рокоссовский же получил вторую Звезду Героя и два ордена Ленина. Последние за разные победы, просто вручали это все сейчас. В общем ситуация как у меня.

Пройдя вперед, нас пропустили, я одной рукой прижал к себе Алю и слушал речь Сталина. Справа стоял Рокоссовский, а слева рядом с Алей, генерал Василевский, причем неместный, а тот самый из "Мертвого мира". Мы с ним успели поздороваться при первой встрече, когда заходили в зал награждения и обменяться новостями, но поговорить спокойно не успели. Сам генерал за освобождение Китая и помощь не местным китайским войскам был представлен к званию генерал-лейтенанта и награжден орденом Ленина. Насколько я понял, он вот уже месяц как из своей дивизии формирует моторизованный корпус.

Сталин говорил долго, причем это надоело даже моему сыну, он раззявил рот и заорал. Сталин мельком глянул на орущего младенца, так как сам разрешил быть нам с детьми, но намек понял и за пять минут завершил свою речь. Благо Аля быстро успокоила сына.

После Сталина выступили другие секретари, поздравляя всех награжденных с наградами. Наконец это все закончилось и мы разбившись на группки стали беседовать. К нам с Рокоссовским присоединились генерал Василевский и генерал-танкист Стругов.

Судя по тому, как Рокоссовский приветливо поздоровался с последним, они были хорошо знакомы, чуть позже выяснилось, что так и было, танковый корпус Стругова в данный момент находился в подчинении командующего Первым Украинским фронтом генерала-армии Черниховского, а до этого был в подчинении Рокоссовского. Сейчас корпус стоял на отдыхе в шестидесяти километрах от Берлина.

Все слушали Василевского, который достаточно подробно рассказывал о до сих пор продолжавшихся боях в Китае, по его словам китайские армии из моего мира которые согласно договору с нами освобождали китайцев этого мира, вели себя до крайней меры жестоко. Одно только то, что советские войска захватили более ста тысяч военнопленных, а китайцы всего две тысячи хотя основные наступательные бои вели именно они, говорили о том что пленных они не берут.

— А когда они освободили лагерь с военнопленными и архив, то с той поры у китайцев по армии приказ не брать японцев в плен. Так те, если рядом китайские части пытаются прорваться к нам и сдаться. Некоторые успевают.

— М-да, а ведь аналитики говорили, что они будут мстить за оккупацию и уничтожение населения, — сказал я.

— Так это не их мир! — возмутился Стругов.

— А какая разница? Тут хоть сдерживаться не надо. Никаких правозащитников нет, вот китайские армейцы и развлекаются во всю катушку, мстя за все. А память у них хоро-о-ошая. Я вообще удивляюсь, что они не устроили японский геноцид.

— Может еще и устроят, — глотнув шампанского, сказал Василевский. — Когда мы освободили порт Сэйсин то китайцы отмели себе четыре транспорта и два сторожевика из трофеев. Как бы действительно не рванули к берегам Японии. С них станется.

Мы еще долго поговорили о делах этого мира, так как к сведеньям о соседних они допущены не были и информацией не владели.

Домой мы ехали все вместе, то есть мы с Алей и родители. Время было поздне и чтобы родители не плутали, я уговорил их переночевать у нас. Дело это было обычное, так что они согласились быстро.

Дальше меня закрутила рутина отдела. За время моего отсутствия отделом руководил Вознесенский к этому времени получивший звание майора и вторую Красную Звезду на грудь. Быстро войдя в курс дела отдела, я стал пересчитываться сводки, начиная со дня моей пропажи. На это у меня ушло почти две недели. В "Зеркальном мире" Сталина было все хорошо, более того, были освобождены значительные территории и наконец, снята блокада Ленинграда и вокруг портала. Сейчас от нас к соседям шло оружие, излишки которого набралось от выпускавших большим объемом вооружения заводов. Короче оружия выпускалось больше, чем у нас было солдат. Так что лендлиза у соседей не было, вернее был, но с нами. Мы им тоже не за бесплатно помогали, но уже не грабили как бы это сделали "союзнички". "Мертвый мир" порадовал огромными доходами и объёмом выкупаемых у сталкеров техники, вооружения, драгоценностей и людей. Не знаю кто первым назвал их сталкерами но название прижилось. В "Мертвый мир" эшелонами гнали рецидивистов, хотя сейчас объемы упали, так же в мир-тюрьму были отправлены немцы, запятнавшие себя репрессиями и жестоким отношением к мирному населению. Да и просто кто под руку в лагерях военнопленных попался. За просто так их кормить никто не собирался. Хотя для бывших войск из Вермахта были изрядные поблажки чем у бывших эсэсовцев. Их помощники из Латвии, Литвы и тд, шли туда даже без суда. Эти карликовые государства фактически лишились всех своих мужчин. По последним подсчетам в мир-тюрьму перешло один миллион четыреста шестьдесят семь тысяч человек. Первое время мародерка шла туго, одна эсесовская группа нашла воинскую часть и на броне попыталась пробиться к порталу. Технику пожгли, а выживших постреляли. Грамотно составленные листовки впоследствии помогли и дальше дело пошло как по маслу, хотя нападения на охрану портала продолжались. В последний раз даже боевыми газами потравили, Пилсудский постарался, жертв среди охраны портала было много. Портал был закрыт на полтора месяца, в наказание за это. К этому времени я уже вернулся и через две недели после возвращения снова открыл портал. Оголодавшие и озверевшие заключенные рванули к воссозданному охранному периметру как к манне небесной. С тех пор в "Мёртвом мире" тишь да гладь, а объёмы ништяков что притаскивали сталкеры возросли в разы. К тому же на нас вышли другие военные этого мира, включая из бункеров Флота. В результате они частично были переселены к нам, но пока не все. Расстояние уж больно было большим. Среди бывших военных Германии образовались наемные команды, которые взялись перевозить военные кадры с семьями к порталу. Оплачивалась это щедро, поэтому нашлись подражатели. Немцы за один провоз могли впоследствии два месяца не работать, продовольствия и свежей чистой воды хватало. Как я уже говорил, наши оплачивали за доставку ценных спецов очень хорошо.

Среди заключенных мира-тюрьмы даже прошел тщательно поддерживаемый слух, что тех, кто хорошо отработает план, ждет возвращение в чистый мир, правда не в родной, а колонистами в новый. Когда я об этом прочитал, то заподозрил, что речь шла об недавно открытом мной "Срединном мире". Слух пошел недавно, уже после того как я вернулся. Наверняка тут приложила руку светлая голова Судоплатова. Все он к этому времени просчитал и даже начал делать некоторые подвижки к этому. Вряд ли без разрешения, скорее даже с согласия Сталина. В отчете были отмечены две немецкие команды. В одной было почти пятьсот человек, в другой триста сорок. Как потенциальные сталкеры для переселения в чистый мир они были идеальны. Послушны и исполнительны. Они изрядно нам помогали при сборах и даже участвовали в отражении нападения на охрану портала при патрулировании. Даже было проведено расследование на эту тему. А не разыграно ли все это было? Оказалось что нет, бывшие эсесовцы действительно хотели в чистый мир. Смертность в "Мёртвом мире" была огромной. В общем, в справке было указано, что они самые лучшие для переселения, да и другим надо показать что возвращение все же возможно. Чтобы надежда не пропадала.

Подумав, отложил один из листков с данными об обеих наемных командах, хотя в действительности это были самые настоящие воинские подразделения. Одной под названием "Свободная Германия" командовал бывший оберштурмфюрер СС Гельмут Инторф, его замом был бывший офицер СС Фриц Кнохляйн, который был известен тем, что во время Французской Компании расстрелял сотню британцев после боя, без каких либо последствий для себя. У нас он отметиться не успел, поэтому вполне подходил для переселения. В их группе были в основном прошедшие фронт и бои с нашими войсками танкисты и штурмовики, карателей не было, да и не входили они в перечень к переселению.

Вторая команда называлась "Штурмовик" и основное ядро почти полутысячного отряда составляли бывшие вояки из эсесовской второй танковой дивизии "Рейх". Командовал ими бывший обергруппенфюрер Маттиас Кляйнхайстеркамп, в этой жизни не покончивший жизнь самоубийством после пленения. Он пользовался в отряде большим уважением и авторитетом, поэтому смог собрать преданных себе людей. Именно через него и шла информация о возможной колонизации другого, но чистого мира. При предварительных переговорах с Кляйнхайстеркампом тот попросил, чтобы в переселение включили их семьи. Обещание им было получено, в принципе наши и так собирались это делать. Что там вояки могут натворить и так понятно, а тут с семьями, новая жизнь. Но это тогда все было на предварительных переговорах.

После "Мертвого мира" я начал изучать сводки из "Царского мира" и первым шоком было то, что за два месяца до моего возращения к нам с деловым визитом приезжал царь Николай 1 Павлович. Особо об этом не распространялось, все-таки встреча была тайной. Царь за две недели проведённые в Москве трижды в неформальной обстановке встречался с товарищем Сталиным, причем, судя по всему, оба этими встречами были довольны. Были подписаны бумаги о сотрудничестве, в результате которых по одному из пунктов в наш мир перешли почти семьдесят тысяч солдат и офицеров царской армии. Так же царь с охраной посетил все интересные места в виде экскурсий и даже полетал пассажиром на самолете. Среди прочей прошла информация о том, что в царском мире уже год отменено крепостное право.

Так вот, после возвращения царя в свой мир, он, кстати, оставил посольство, к нам начали пребывать полки. В основном гвардейские, и только потом уже обычные пехотные. Как оказалось, причина таких поступков была одна. Вооружать и учить пользоваться современным оружием лучше здесь. Так проще, тем более есть на ком тренироваться в боевой обстановке. Сейчас царская группировка под командованием генерала-адъютанта князя Горчакова находится в Польше размазанная тонким слоем по фронту. В данный момент перевооруженные гвардейские части использовали как тыловые охранные части, что, кстати, было оправдано. Царские офицеры и солдаты получили неплохой опыт ведения антипартизанских боев, уничтожая или беря в плен небольшие или крупные подразделения противника которые, двигаясь по нашим тылам, пытались прорваться к своим. Хотя конечно не обходилось без жертв. Например, неделю назад на штаб Гончарова вышла крупная моторизованная колонна противника не замеченная нашей воздушной разведкой и был обстрелян, благо от уничтожения его спас самоходно-артиллерийский полк, двигавшийся к фронту. Раненый генерал был эвакуирован в Москву и находится на излечении. Сейчас вместо него командовал заместитель, генерал фон Лидерс.

Когда я увидел и получил секретную документацию о заинтересовавших меня причинах подписанного договора о вооружении и обучении царских военных, то понял, почему Сталин отступил. Мало того что сумма за вооружение и обучение была очень приличной, так еще царь согласился на пять наших баз в своем государстве. Правда как оказалось в наш мир на обучение были направлены не только армейцы, но и отобранные лично Нахимовым офицеры флота. В данный момент более двухсот офицеров проходили учебу в высших заведениях СССР и практику на Черном море.

По подписанному контракту учеба должна была длиться семь месяцев, после чего войска вернутся, когда начнётся пик боев в Севастополе. Война там шла ни шатко, ни валко, причем командовал Нахимов с советниками, именно он и не проявлял инициативы, чтобы не отпугнуть нападающих и дождаться уже обученные и хорошо вооруженные войска для одного, но главного удара. Да и наши армейцы, которые начали работать по этому миру, создав отдельный штаб, уже проработали план атаки Британии, Османской Империи и Франции с последующим их захватом. Размеры контрибуции будут составлять уже совместно с политиками царя. По договору они участвуют в этих захватах. Для сохранения тайны в мир царя перешли контрразведчики и служащие госбезопасности.

По просьбе Нахимова, в "Царский мир" уже готовы к отправке по железной дороге пять малых и три средних охотника. Причём они уже были оплачены царской стороной, приняты и сформированы экипажи, и ожидали окончания постройки путей железной дороги.

Что можно сказать хорошего о царе, несмотря на то, что он выгреб всю казну и расплатился с нами по всем пунктам, он ни разу не просрочил платежи или договорённости. Хотя его авантюризм было понять можно, в случае получения контрибуции его казна пополнится в три раза больше, чем он нам заплатил. При этом у него будут отлично обученные и вооруженные гвардейские части с боевым опытом.

По договору в царский мир передавалось двести пятьдесят броневиков советского производства БА с отсрочкой платежа. Инструкторы шли в комплекте.

Отдельно шел рапорт нашего военного представителя в посольстве царского мира о захвате той группы, что меня захватила. Причем при захвате выжило только двое, остальных, включая майора, зарубили казаки. Девушка была спасена.

Я еще долго читал то, что происходило пока меня не было, на миг невольно прочувствовав на себе всю ту ответственность за эти события. Ведь если бы не я, ничего бы этого не было. Сейчас СССР вел победоносную войну и, не смотря на второй год военной тяжести для обеспечения фронта, население нужды не знало, как было в моем прошлом, росло производство и благосостояние страны. На это конечно уходило огромное количество драгметаллов, которыми и шла оплата, но Сталин понимал, что все это работает на будущее, и если не вложиться сейчас, позже уже будет поздно.

В общем, изменения были немалые. За два месяца с момента моего попадания произошли еще некоторые изменения, как например, капитулировала Япония, Румыния и Италия. Наши войска на подступах к Рейхстагу. Где был бункер Гитлера, нашим осназовцам было известно, однако Бесноватого там не было, хотя при захвате попали в плен многие политические деятели Германии. Всех их ждала одна судьба, "Мертвый мир".

Несмотря на небольшой пятачок, Гитлер еще где-то прятался, хотя демонстративно сдавшийся Канарис, который в будущем и будет руководить Германией, согласно предвоенной договоренности с ним, пытался убедить остатки гарнизона сложить оружие. Кстати, с захватом Берлина произошел исторический казус. Уже сейчас все историки нашего мира, с огромным интересом следившие за ситуацией в Берлине, называют это освобождение города от нацистов как: самая долгая осада крупного города с применением артиллерии и авиации с самыми маленькими потерями среди атакующих.

Да уж, за последнее время генерал Горбатов успел полностью подготовить свои войска, создав огромные склады боепитания чтобы его подразделения не знали нужды. Судя по сводкам, его полки, бригады и дивизии воевали в городе посменно. Не больше недели, после чего их выводили на отдых и пополнение, после пяти дней снова вводя в бой. Это сказалось на величине потерь среди офицеров и солдат Красной Армии. Чуть где сопротивление, идущие в первых рядах тяжелые танки просто расстреливали оборону, которую потом зачищали отлично вооружённые штурмовки специально обученные для этого.

Мои размышления и воспоминания прервал вопрос Сталина:

— А что на это скажет товарищ Демин?

— Полностью согласен с вами… а вы о чем? — тут же спросил я, вызвав смех присутствующих.

В это время в кабинет без стука вошел бессменный секретарь Сталина, Поскребышев. Его лицо сияло:

— Товарищ Сталин, только что звонил генерал-армии Черняховский. Гитлер застрелился! Немцы сдаются. Война закончилась…

Пока Сталин звонил в Генеральный штаб, чтобы уточнить сообщение, которое все ждали со дня надень, мы с Судоплатовым обнялись. Эта война, конечно, не стала такой жестокой как в моем мире, но и здесь она являлась народной и окончания войны ждали все.

Поговорив с кем-то по телефону, видимо с Шапошниковым, Сталин положил трубку, весело посмотрел на нас и хлопнул ладонью по столу.

— Ну что ж товарищи, пусть будет у нас запасной курортный мир.

* * *

Я стоял у правого борта тяжелого крейсера "Адмирал Хиппер" имевшего до этого то же название, но после передачи его советской стороне после окончания войны, он был переименован в "Яков Джугашвили". Не знаю, кто придумал назвать крейсер этим именем, но Яков заслужил подобной чести. Как и в моём мире, он не пережил этой войны, только в плен не попадал, а погиб на КП своего полка, когда отражал фланговый удар танковой дивизии "Рейх" переброшенной из Франции после пополнения и отдыха. От гаубичного полка тогда фактически ничего не осталось, но задачу он выполнил, рассечения корпуса не случилось и наши смогли дестабилизировать ситуацию постоянными бомбардировками и танковыми атаками, фактически уничтожив эту дивизию. Яков, которого я хорошо знал, погиб шестого июня сорок второго года в боях у Варшавы под гусеницами танка, инициировав две противотанковые гранаты зажатых в руках. Бои тогда шли страшные. Немцы, чувствуя близкий крах, бросали в бой все. Да что говорить, если от этой дивизии после боев осталось в живых всего чуть больше трехсот человек.

Сталин узнав о своеволии флотских не стал менять их решение и будущий флагман колониальной эскадры так и остался с этим именем.

Так вот, после той нашей памятной встречи когда мы узнали о близком окончании войны, переговоры о капитуляции еще только велись, мы с Судоплатовым получив карт-бланш решали как будем работать с новым миром.

Первым делом мы выбрали командующего колониальными войсками, и кто будет руководить колонией. После некоторых переговоров и споров на обе должности был выбран один человек. Генерал-армии Рокоссовский, который недавно получил новое звание. Причем идея шла не от меня, но Сталин к моему удивлению, не колеблясь ее утвердил.

После этого генерал был отозван со своего поста и вылетел из Австрии в Москву, сразу же включившись в работу. В колониальную эскадру, которую готовили к переходу в новый мир входили тяжелый крейсер "Яков Джугашвили" ставший флагманом, три эсминца, два военных транспорт обеспечения, два танкера, семь сторожевиков, и восемь транспортов с разными грузами. В основном не военного значения, а для выживания в новом мире, включая сельскохозяйственную технику и будущих колонистов. Отдельно шли два транспорта с войсками и техникой. После высадки и разгрузки большая часть транспортов вернётся обратно, а вот боевые корабли и войска начнут зачистку Кубы от чужих поселений. Нам на островах конкуренты не нужны. Убивать сдавшихся не будем, просто перевезем на материк и все.

После недолгого обсуждения уже была выбрана главная база и где будет построен главный административный город колонии — это место, где в моем мире находится город Гавана. Тем более она находится всего в двухстах километрах от портала. Правда там сейчас испанцы, но кого это волнует?

— Разрешите? — произнес кто-то сзади. Сказано было хоть и правильно, однако слышатся акцент.

Обернувшись, я увидел рядом немолодого мужчину лет шестидесяти на вид с довольно бледным лицом. Одет он был в новенький немецкий камуфляж без знаков различий. Кто это был, для меня загадкой не было, успел узнать, когда с охраной прибыл на корабль.

Мельком мазнув взглядом по лицу Вольных, его не отстранили от моей охраны после трибунала, посчитав его действия при моем пленении правильными, я ответил:

— Место не куплено, стойте где хотите герр Кляйнхайстеркамп. Я не исказил вашу фамилию?

— Как ни странно правильно, вы первый русский кто не ошибся.

"Еще бы, когда мне сказали, кто еще будет на крейсере, я специально заучил фамилию и имя. А так действительно язык сломаешь".

— Вы хорошо говорите по-русски, — сменил я тему. — Где-то учились?

— За полгода проведенных в "Мертвом мире", можно научиться многому. Раньше я думал, что видел самое страшное — это бои на улицах Варшавы и рядом с ней. Нас бомбили, расстреливали огнем из артиллерии, но с "Мертвым миром" это все никак не сравнится. Когда прошел слух о том, что можно выкупиться из этой тюрьмы, многие воспряли духом.

— Да. Теперь вы не командир танковой дивизии СС "Рейх", которая в отчаянной атаке под Варшавой убила сына Сталина, а один из колонистов нового мира. Кстати, вы в курсе как называется этот крейсер?

— Да, я знаю.

— Я бы назвал это странным совпадением. Но чего в жизни не бывает?

Генерал немного помедлил, но сказать ничего не успел, к нему подбежали две девочки, обняв его.

— Дети одного из моих офицеров погибшего на Украине в сорок первом, — пояснил он, после чего что-то сказал им по-немецки.

На палубе, под присмотром советских морских пехотинцев, прогуливалось довольно много людей. Все корабли были буквально забиты ими, во избежание бунтов на транспортах не осталось лидеров, все они находились на боевых кораблях под пристальным присмотром военных.

— Вы знаете, что нас ждет? — наконец спросил он, после трехминутного молчания.

— Вас разве не ввели в курс дела?

— Только в общих чертах. Что мы будем вольными поселенцами, нам даже дадут оружие и выбор где поселиться.

— Ну, я так и думал. Новый мир, там тысяча шестьсот девяносто второй год… — мы отошли от лееров, уже не глядя на ледяную воду за бортом, хотя уже властвовала весна. Через двадцать минут я закончил описывать ситуацию в том мире, куда мы направлялись.

— То есть на выбор побережье Латинской или Северной Америки?

— Куба, ее острова, все в ваших руках. Хотя про острова я загнул, многие партийные чиновники уже в курсе, что за беспорочную службу им будут даваться земли после ухода на пенсию в личное владение с возможной передачей наследникам. Товарищ Сталин дал разрешение на получение этих земель именно в "Курортном мире", теперь имевшего это название. Кстати я был один из первых, кто этим воспользовался и получил документы на остров Хувентуд. Вернее меня им наградили за службу. Он второй по величине, и находится в пятидесяти километрах от южного побережья Кубы в архипелаге Лос-Канарреос. Площадь самого острова — две тысячи двести квадратных километров. После оформления я изменил название острова на Алевтина. Так зовут мою жену.

— Хвастаться вы умеете, — сказал удивленный немец.

— А то. Я не буду говорить как, но получил значительную сумму. Двадцать пять процентов стоимости патрульного катера и столько же за трофейное золото добытое мной. Так что теперь мне есть на что его облагораживать. Так что я официальный владелец острова Хувентуд. На том транспортнике, что идет за эсминцем находится сборный летний дом, купил у американцев, они как раз успели его доставить, личный гидросамолет ну и прогулочный катер конечно. Пару "уазиков" еще купил, но не знаю, пригодятся они там или нет. Катер купил на распродаже вашего флотского имущества в Киле.

— Серьезно я гляжу вы решили там устроиться.

— Кто успел того и тапки. В смысле потом поздно будет, а сейчас я в дамках.

— Я хотел спросить насчет нас, чтобы вы сделали на моем месте?

— У вас широкий выбор. Можно жить в тропиках, или выбрать земли в Северной Америке. Я бы вам советовал выбрать последнее. Где сами решите, тем более вы будете не одни, с нами идут большое количество людей из "Мертвого мира", те кто выжил, селиться все равно будете вместе.

— Ассимиляция?

— Да. Это плохо? — повернулся я к генералу.

— Вы победители, вы в выигрыше. Но лично я не против. Когда я заболел, простые жители "Мертвого мира" отдали мне последние лекарства. Я умею быть благодарным и признательным.

— Вы будете хорошим бургомистром, надеюсь, я о вас еще услышу и мы еще увидимся.

— Я тоже надеюсь на скорую встречу, вы интересный собеседник.

Поглядев вслед генералу, уходящему к группке мужчин и женщин, я повернулся к Вольных и сказал:

— Портал на подходе, пора готовиться.

Эпилог.

2078 год. 15 часов 20 минут. "Курортный мир". Национальный музей острова Алевтина, Советских Штатов Америки.

По зеленым аллеям парка прогуливались парочки или просто группки мужчин и женщин в сопровождении детей. Ухоженный парк с подстриженной травой и красиво выложенной плиткой брусчатки был ничем по сравнению с поющим фонтаном рядом с домом-музеем.

Было светло и фонтан, конечно же, был отключён, но посетители музея знали, что как только стемнеет, фонтан запоет и заиграет всеми цветами радуги. Один из детишек с красным пионерским галстуком, в котором можно было легко определить индейца Северных территорий, подергал стоявшего рядом пожилого мужчину за рукав церемониального костюма племени сиу.

— Деда, когда начнётся? — спросил он по-русски.

— Андрей, подожди. Еще не прибыла делегация из "Первого мира". Да и открытие Стеллы начнётся в четыре часа.

— Ну ладно, я тогда к ребятам из нашего класса побежал.

Мальчишка развернулся и припустил к другим школьникам, рядом с которыми стояла учительница, в которой любой мог определить потомка местных жителей из-за черного цвета кожи.

В строгом деловом костюме с юбкой до колен, она олицетворяла уверенность в себе, наблюдая за детьми, заинтересованно крутящимися у огромного предмета закрытого материей, а некоторых пытавшихся посмотреть, что там скрыто, одергивала.

Небольшая группа телевизионщиков центрального государственного канала настраивала аппаратуру, пробуя ее на прогуливающихся людях. Наконец послышался рокот геликоптера и на вертолетную площадку с края площадки пошел на посадку ярко красный вертолет с эмблемой музея на боку.

Наконец, когда представители главного мира прибыли, началась официальная программа открытия основной части музея, а также Стеллы.

После того как с трибуны проговорили заранее выученную речь представители "Первого мира", на трибуну поднялся тот самый пожилой мужчина в национальном костюме сиу.

— Добрый день, товарищи, — сказал он, обведя более чем одиннадцати тысячную толпу приглашенных. — Как вы знаете я полковник в запасе Александр Сергеевич Демин, внук Сергея Александровича Демина и правнук того о ком известно всем, родоначальника портальщиков Александра Геннадьевича Демина. Сейчас я на пенсии и вот уже шесть лет занимаюсь созданием памяти дел прадеда и деда повлиявших на нашу жизнь. Я не буду рассказывать о жизни Везучего Алекса, вы наверняка все смотрели три десятка документальных и художественных фильмов на эту тему. Там конечно есть преувеличение и художественный вымысел, но основное описано правильно. Прадед за свою жизнь действительно открыл более шестидесяти миров, которые входят в Альянс Миров, и мы можем теперь ездить в отпуск и отдыхать в любом из них по внутреннему паспорту. Можем переселиться жить куда угодно. Хочешь в "Столичный мир", хочешь в "Первый" или "Ледяной" известный своими лыжными курортами. Он спас выживших из четырёх "Мертвых миров". Когда прадед вышел на пенсию он со своим лучшим другом генералом Вольных открыли еще восемь миров, все помнят рассказы-мемуары описывающие эти приключения. Я сам, будучи ребенком, под одеялом с фонариком в руке просто зачитывался ими, представляя себя на их месте, сражаясь с динозаврами в "Мире Динозавров" или убегая от неандертальцев в "Древнем мире". Месяц назад я с родственниками отдыхал в поместье прадеда в "Царском мире" где так же создан музей. Меня поразило, с каким трепетом работники музея относятся к вещами и предметам принадлежавшим прадеду. Хотя, конечно, кальсоны с дырами на заднем месте обожжённые в "Лавовом мире" как главная экспозиция была, на мой взгляд, излишней, но она пользовалась несомненным успехом у посетителей, благодаря приключенческому фильму "Вперед в вечность" снятому знаменитым режиссёром Стенли Стоуном. Я хочу сказать, что мы помним, кто приложил руку к нынешнему нашему благополучию. Мы помним о пяти детях прадеда, об одиннадцати внуках, сорока восьми правнуках и ста шестнадцати праправнуках. Как известно все мы имеем склонность к обнаружению и открытию порталов. На данный момент открыто уже более двухсот миров, и все это заслуга наркомата Точечных наук, который всем известен как организация "портальщиков". С открытия этого музея, который решили организовать с согласия всех потомков Везучего Алекса, я хочу начать с со Стеллы над которой работали скульпторы из шести разных миров… Итак! — после взмаха рукой, шесть человек дернули за веревки, и ткань сползла, открывая скульптурную Стеллу. По огромной площади пронесся восхищенный вопль.

Из камня было вырезано окно портала, из которого выходил мужчина, в котором все узнали Александра Демина. На плечах он нес раненого советского моряка, это можно было судить по бескозырке, следом шли изможденные люди. Только через некоторое время приглашённые начали понимать, что в одной скульптуре показано спасение многих. Неизвестно как, но скульпторы смогли передать всю тяжесть того времени когда все это происходило. Даже лицо Демина несмотря на сильную усталость, было выполнено так, что во всем его облике была видна целеустремленность.

После церемонии открытия Стеллы, открылись двери музея и толпы посетителей, оставив десяток человек у скульптур, рванули внутрь, изучать историю.

Мужчины и женщины, провожавшие посетителей взглядами, чокнулись бокалами с шампанским и весело переглянулись.

— Интересно, как бы они отреагировали, узнав, что могила прадеда пуста? — спросил у других присутствующих родственников полковник запаса Александр Демин.

— Мы не для того переписывали историю чтобы они о чем то узнали, — ответила смуглая девушка с примесью индийской крови.

— Узнали? — с надеждой спросил пожилой мужчина в форме генерал-лейтенанта ВВС.

— Да, мы теперь знаем в какой мир они ушли, — приподняв бокал, ответил старший из правнуков Деминых.

— Куда?! — воскликнули остальные хором.

— Прыгающий портал. Думаю, они вдвоем с бабушкой Алей ушли именно в него. Нам удалось определить и составить схему его появления. Так что, надеюсь, в следующее появление мы отправимся следом.

— Я участвую, — тут же ответил генерал.

— Извини Ваня, но состав уже определён.

— Ничего не изменится, если на трёх человек состав будет больше.

— Ладно, хорошо. Давайте обговорим это все отдельно, в моей квартире в Гаване через пять дней, а сейчас мне надо лететь во Флориду. Там в главном конференц-зале центрального отеля Бериевска встреча вождей племен, я обязан присутствовать. Сейчас только внука найду и улечу… Куда опять убежал этот чертенок?

Через час часть родственников покинула остров-музей направляясь в свои миры где они проживали, а часть осталась, чтобы проследить за мероприятием до его окончания.

Неизвестно где. Мир которого не существует.

— Тебе не кажется что это слишком? — спросила Аля, разглядывая изображение Стеллы.

— Ну, они хотели как лучше, — пожал я плечами. Отойдя от облака, на который и проецировалось это изображение, я подошел к другому с изображением галактики. — Хотя я тоже не помню, чтобы таскал на себе моряков. Не мешай им, пусть наши потомки играют в песочнице, что мы им оставили. Может, когда-нибудь, они и смогут прорваться сюда и заменят нас на этом посту, но надеюсь это будет не скоро. Не хочу на пенсию. Давай лучше займёмся нашей прямой обязанностью.

— Кроить новый мир? — улыбнулась жена.

— Кроить новый мир, — согласно кивнул я. — Ну что, приступим?

— Чур, я делаю флору и фауну.

— Как пожелаешь.

Поцеловав свою, вновь ставшую молодой жену, мы приступили к созданию планеты. На это уйдет лет пятьдесят, потом еще навешивать на ней стационарные порталы, чтобы ими могли пользоваться наши потомки, но это все потом, а сейчас самое интересное. То чем и занимаются Творцы, созданием и созиданием.

Конец.

Оглавление

Поселягин Владимир Геннадьевич

Третий фронт Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg