«Ханума»

Ханума (fb2) - Ханума (пер. Владимир Константинович Константинов,Борис Михайлович Рацер) 132K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Авксентий Антонович Цагарели

Авксентий ЦАГАРЕЛИ ХАНУМА

Комедия-водевиль с музыкой, танцами и пантомимой в двух действиях

Русский текст и стихи В. Константинов и Б. Рацер

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ХАНУМА — сваха

КАБАТО — сваха

КНЯЗЬ ВАНО ПАНТИАШВИЛИ

КОТЕ, его племянник

ТЕКЛЕ, его сестра

ТИМОТЕ, его слуга

МИКИЧ КОТРЯНЦ, богатый купец

СОНА, его дочь

АКОП, его приказчик

АНУШ, его мать

Жители Авлабара — одного из районов старого Тифлиса, где происходит действие спектакля: на базаре, в северных банях, в интермедиях.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Дом князя Пантиашвили

ТЕКЛЕ. Вай мэ, вай мэ, господи всевидящий, ты все знаешь! Вай мэ, вай мэ, скажи мне, где этот безбожник? Всю ночь из-за него глаз не сомкнула! Каждую ночь жду его до утра, и каждое утро — до вечера. Брат называется! Всю жизнь ему отдала, замуж из-за него не вышла. А какую благодарность от него вижу? Никакую. Даже его самого не вижу. Только кредиторов вижу. За то, что в духане напился — плати, за то, что в бане помылся — плати! А откуда деньги взять? Последнее кольцо продала, подарок бабушки. Один браслет остался. Ой, где браслет? Ну, придет этот безбожник!

ТИМОТЕ бормочет что-то, чешет ногу.

Наш слуга — Тимоте. Хорош! Ты здесь, несчастный? Барина где оставил? Где князь? Где вы были всю ночь? Отвечай!

ТИМОТЕ. Сперва на поминках у князя Кипиани, а потом на крестинах у князя Вардиани, потом в ресторане и потом в духане

ТЕКЛЕ. А потом?

ТИМОТЕ. Потом они в Артачалы поехали, а я не князь, мне работать надо.

ТЕКЛЕ. И он оставил своего господина, моего брата, нашего князя? Он платит тебе такое жалованье, что ты должен его на руках носить.

ТИМОТЕ. А я и ношу. От князя Кипиани к князю Вардиани я нес его на руках. И, между прочим, совершенно бесплатно. Ваш дорогой брат, мой господин и наш князь уже полгода ничего мне не платит.

ТЕКЛЕ. Не платит, не платит. Вот женится и все долги заплатит. Может и тебе заплатит. Самая лучшая сваха — Ханума — невесту ему нашла — Гулико Махнадзе. Уже список приданого прислала. Ты знаешь, кто такая Ханума? Половину Тифлиса уже поженила, а другая половина в очереди стоит. Сейчас Ханума придет, а жениха нет. Иди, ищи князя по всем духанам, бездельник!

ТИМОТЕ. Духанов у нас больше, чем князей!

ТЕКЛЕ. За что бог нас так наказал — послал нам такого слугу? Иди, иди!

ТИМОТЕ. Вот он пожаловал — ваш братец! И не один — с племянником.

ТЕКЛЕ. Наш Котэ?

ТИМОТЕ. На фаэтоне! И с музыкантами!

ТЕКЛЕ. Откуда деньги?!

ТИМОТЕ. Наверное, заложил свои часы.

ТЕКЛЕ. Часы? Фамильные, золотые? Вай мэ!

Вбегает КОТЭ.

КОТЭ. Тимоте, помоги! Мне одному не справиться.

ТЕКЛЕ. Котэ, дорогой, что случилось? Что-нибудь с дядей? Он жив?

КОТЭ. Жив, но мертвецки пьян, как видите.

ТЕКЛЕ. И послал мне бог такого брата! Проиграл свое состояние, прокутил поместье покойного брата, племянника без куска хлеба и без куска земли оставил! Вай мэ, вай мэ! Где ты нашел его, Котэ?

КОТЭ. Шел на урок к ученице, смотрю — из духана вываливается веселая компания, все идут в другой духан. А дядя, как вывалился, так и остался. Я нанял фаэтон, он прихватил еще пять фаэтонов и всю компанию.

ТЕКЛЕ. С музыкантами?

КОТЭ. Конечно, с музыкантами. Я заплатил последние три абаза и привез его сюда.

ТЕКЛЕ. Воды, дай ему воды!

КНЯЗЬ. Я хочу выпить за упокой души милого моему сердцу Вардиани! Пусть земля будет тебе пухом! А я всегда буду тебе крестным отцом… (Пьет.)

ТЕКЛЕ. Крестным отцом — покойнику?!

ТИМОТЕ. Я же говорил — сперва были поминки, потом крестины.

ТЕКЛЕ. Перекрестись, брат, ты уже дома.

КНЯЗЬ. Вижу, что дома: вместо вина — воду дают. Тьфу!

ТИМОТЕ. За вино деньги платить надо.

КНЯЗЬ. Деньги, деньги… А что такое деньги? Это вода! Кажется неплохой тост получается… Так выпьем за вечный источник…

КОТЭ. Дядя, если б в Грузии платили за тосты, вы были бы самым богатым человеком. А пока что я истратил на ваши фаэтоны и музыкантов свое месячное жалованье.

КНЯЗЬ. Жалованье? Ты что, работаешь?

КОТЭ. Приходится, дядя. Даю уроки, обучаю музыке, хорошим манерам.

КНЯЗЬ. Ты слышишь, Текле, князь Пантиашвили младший работает! В нашем роду никто никогда не работал! Твой дед служил при дворе Александра…

КОТЭ. …Второго…

КНЯЗЬ. Правильно. Твой дядя — при дворе Александра…

КОТЭ. …Третьего…

КНЯЗЬ. Правильно. Все знает. Служил, но не работал! Ты знаешь, что такое княжеская честь? Ее за деньги не купишь! У тебя не осталось еще десять абазов — надо выкупить у духанщика мои часы.

КОТЭ. Это уже странно, дядя!

КНЯЗЬ. Сестра, а у тебя нет?

ТЕКЛЕ. Ты лучше скажи, где мой браслет?

КНЯЗЬ. Не будем считаться. А у тебя, Тимоте?

ТИМОТЕ. Откуда, ваше сиятельство? Это уже наглость!

КНЯЗЬ. Я верну, слово князя! (Вырывает ус.)

ТИМОТЕ. Оставьте в покое ваши усы, ваше сиятельство.

КНЯЗЬ. Ты что, забыл наш древний обычай? Если князь клянется своим усом, это дороже всяких расписок.

ТИМОТЕ. Да, но ваши долги растут быстрее, чем ваши усы… ваше сиятельство, всегда забываю.

КНЯЗЬ. Ну, погодите! Вот я женюсь, рассчитаюсь с долгами и опять уеду от вас в Петербург! Ах, Петербург, Петербург! Сё манифик — как говорят французы.

ТЕКЛЕ. И опять все промотаешь? Что же ты будешь делать, когда вернешься?

КНЯЗЬ. Опять женюсь!

Входят МУЗЫКАНТЫ.

КОТЭ. Дядя, вы что собираетесь петь?

КНЯЗЬ. Попробую.

Не люблю копить,

А люблю я пить,

Если вдруг душа затоскует –

Грусть в вине топить.

Всех моих друзей,

Дорогих князей,

Приглашу к себе я на свадьбу!

Сколько хочешь — пей!

Мой знаменитый

Княжеский титул –

Это, учти ты,

Тоже товар.

К чувствам горячим –

Деньги в придачу,

Ну, а иначе –

Оревуар!

Умная жена

Мне, друзья, нужна.

Чтоб могла со мной по-французски

Говорить она.

Гран мерси тужур,

Вуаси бонжур,

Ля Шампань, бордо, шампиньон,

Се ля ви амур.

Чтоб вместо хаша,

Вместо лаваша,

Суп черепаший

Был на обед.

Чтобы знакомым

И незнакомым

Делать приемы

А ля фуршет.

КОТЭ. До свидания, дядя! На урок опаздываю. Дай бог вам самую красивую, самую богатую, самую умную жену!

ТИМОТЕ. Сама умная за него не пойдет, ваше сиятельство, все забываю.

КНЯЗЬ. Молчи, мерзавец! За меня пойдет любая!

ТЕКЛЕ. Князья на улице не валяются.

ТИМОТЕ. Как не валяются? Очень валяются. Сам видел.

Звонок.

ТЕКЛЕ. Это Ханума! Брат, идем, я помогу тебе переодеться. (Тимоте.) Он опять валяется, бездельник? Иди встречай дорогую гостью, в дом е проводи, на тахту усади!

Уводят князя. Музыка. Вбегает КАБАТО.

КАБАТО. Думаете я Ханума, а я Кабато! Я этой пройдохе Хануме свинью доложу! Сколько раз она мне догу перебегала — то жениха отговорит, то невесте на жениха наговорит! Теперь я над ней посмеюсь! Все скажут: «Ай да Кабато! Саму Хануму обскакала!» Всех ее клиентов к себе переманю, деньги иметь буду, почет уваженье.

ТИМОТЕ. А я что иметь буду?

КАБАТО. Тимоте!

ТИМОТЕ. Кабато!

КАБАТО. Как что будешь иметь? Комиссионные. Держи — это задаток, десять абазов. И тридцать после свадьбы получишь. Ну, зови князя!

ТИМОТЕ. Опоздала ты — самая лучшая сваха — Ханума — моему князю невесту сосватала. Гулико Махнадзе!

КАБАТО. Ханума! Ханума! Если я твоего князя на своей невесте женю, еще неизвестно, кто из нас Ханума будет! Что стоишь? Зови князя!

ТИМОТЕ. Князь, сваха пришла!

КАБАТО закурила кальян. Музыка. Выводят князя.

КНЯЗЬ. Ханума! Кабато? Ты зачем пришла?

ТЕКЛЕ. Ханума уже нашла моему брату невесту — Гулико Махнадзе. Уже список приданого прислали.

КАБАТО. Стой, князь, погоди! Ты послушай, какую я тебе невесту нашла! Стройна, как тополь, нежна, как персик. И все это бесплатно…

КНЯЗЬ. Что бесплатно?

КАБАТО. Ни гроша с тебя не возьму.

ТЕКЛЕ. Не может он — у нас смотрины сегодня!

КАБАТО. Постой, князь! На что там смотреть, госпожа, на что?

КНЯЗЬ. Как на что? Сестра, прочти этой нахалке список приданого.

ТЕКЛЕ. «…Бриллиантовых колец — пять, курдючных овец — двадцать пять, ковров текинских — двенадцать, скакунов осетинских…

КНЯЗЬ. …Пятнадцать…»

КАБАТО. Вай мэ, вай мэ! И вы поверили этой пройдохе Хануме? Ковры молью проедены, овцы давно съедены, бриллианты фальшивые, скакуны паршивые. А невеста! Три жениха со смотрин сбежали, четвертый там остался. Бежать не мог — умер.

ТИМОТЕ. Вай мэ?

КАБАТО. Вот у меня невеста — губки, как кизил, кожа, как персик, глазки, как маслины…

КНЯЗЬ. Что ты мне про фрукты-овощи рассказываешь? Что за твоей невестой дают, говори!

КАБАТО. Если список читать, дня не хватит. Единственная дочь у отца, ничего для нее не жалеет. Еще бы — такая красавица: стройна, как тополь, нежна, как персик…

КНЯЗЬ. Это я уже слышал! Кто отец у этого персика?

КАБАТО. Авлабарский купец честь тебе оказал.

КНЯЗЬ. Великая честь — какой-то купчишка, да еще с Авлабара!

КАБАТО. Сам ты где живешь, князь? Не в Авлабаре?

КНЯЗЬ. Временно.

КАБАТО. Зачем так говорить, князь? Что Тифлис без Авлабара? Самые веселые кинто в Авлабаре, самые умелые мастера — в Авлабаре, самые богатые невесты в Авлабаре.

Над рекой стоит гора,

Под горой течет Кура.

За Курой шумит базар,

За базаром — Авлабар.

Бесконечный

И беспечный,

Шумный вечно

Наш Авлабар.

Всех мудрей там мудрецы,

Всех богаче там купцы.

И у каждого купца

В доме дочь имеется.

Все брюнетки,

Все кокетки,

Все конфетки,

Все для тебя

КНЯЗЬ. Не верю я тебе, сваха.

КАБАТО. Не веришь? А если я тебе скажу, кто у тебя тестем будет?

КНЯЗЬ. Кто?

КАБАТО. Микич Котрянц!

ТЕКЛЕ. Микич Котрянц? А ты не рехнулась, женщина?

КАБАТО. Чтоб глаза мои света не видели, чтоб руки мои отсохли, чтоб все зубы выпали и один для зубной боли остался!..

ТЕКЛЕ. Кожаная фабрика, сапожные лавки в Гори, в Кутаиси, в Манглисе, — всё его, всё его…

КАБАТО. И еще я тебе скажу, что к тебе в дом в десять часов пожалует сам Микич — с приказчиками и со своим списком.

КНЯЗЬ. В десять? А сейчас сколько?

ТИМОТЕ. В духане, где вы часы оставили, сейчас без пяти.

ТЕКЛЕ. Помолчи! Что мы Хануме скажем? Она же нас со свету сживет!

КАБАТО. Скажи, князь, я что-то запуталась, кто в этом доме князь — ты, князь, или может быть, Ханума?

КНЯЗЬ. Верно! В конце-концов я женюсь! Ханума! Ханума! На ком хочу, на том и женюсь. И невеста богаче, и сваха дешевле. Тимоте! Если Ханума придет, меня дома нет. А Котрянца прямо в дом веди.

ТЕКЛЕ. Какой дом?! Одна тахта осталась.

КНЯЗЬ. Примем их в саду. Скажем, что ремонт идет. И Ханума нас в саду не найдет.

ТЕКЛЕ. А угощать чем будешь? В доме хоть шаром покати.

КНЯЗЬ. По-французски. Ты помнишь, Тимоте, как?

ТИМОТЕ. Помню. Как князя Кипиани. Одними названиями.

КНЯЗЬ. А за вином сбегай в лавку к Адамяну.

ТИМОТЕ. Там сказали, что больше не дадут.

КНЯЗЬ. Сбегай к Григоряну.

ТИМОТЕ. Вот там дадут.

КНЯЗЬ. Что же ты стоишь? Беги!

ТИМОТЕ. По шее дадут, если еще раз приду!

КАБАТО. Будут все поэты и кинто

Прославлять в куплетах

Кабато.

Ну, а интриганку

Хануму

Я к себе служанкой

Не возьму.

Будут все презенты

Мне дарить,

Будут комплименты

Говорить.

Буду свахой главной

Я сама.

Закрывай-ка лавку,

Х а н у м а!

КАРТИНА ВТОРАЯ

Сад у дома князя Пантиашвили. Музыка. Входит Микич и Акоп. По руке музыка обрывается. Входит Тимоте.

ТИМОТЕ. Как прикажете доложить князю?

МИКИЧ. Чего?

ТИМОТЕ. Ну, сказать — кто пришел, зачем пришел, титул какой?

АКОП. Скажи — купец Котрянц пришел, без титула, с приказчиком.

ТИМОТЕ. Князь примет вас здесь, в саду. (Уходит.)

АКОП. Почему нас в саду принимают? Что мы, мацони продаем?

МИКИЧ. У князей так принято.

Поют птицы. Тимоте выносит кресло.

ТИМОТЕ. У нас ремонт. Князь с архитектором решает, золотом расписать потолок или серебром. (Уходит.)

МИКИЧ. Потолок — золотом! Сразу видно, что князь!

АКОП. Потолок золотой, а кошелек пустой. В долг пьет, в долг шьет, в кредит живет. Все. Молчу. Молчу.

МИКИЧ. Я все его векселя скупил — пусть никто не думает, что князь на Сонэ женится, чтоб долги покрыть. Мне титул его нужен. Герб!

АКОП. Герб! Герб!

МИКИЧ. Дед мой сапожником был, за семь абазов две пары сапог шил, отец зубами дратву тянул, водоносам чувяки зашивал, а я буду тестем князя Пантиашвили! (Смеется.) Ты купца Адамяна знаешь? Кожей торгует. Дочь его за троюродного брата князя Гагидзе вышла, так он теперь меня не узнает, руки не подает, кожу не продает. Представляешь, что с ним теперь будет?!

(Поет.) Я теперь везде и всюду

Герб смогу поставить свой.

АКОП. А на дочку крест поставь

И на деньги тоже.

МИКИЧ. На ковры и на посуду

Герб смогу поставить свой.

АКОП. И на штаны князю — вместо заплаты.

МИКИЧ. Векселя давать и ссуды,

Отправлять я письма буду

На бумаге гербовой.

АКОП. Не пришлось бы доплатными отправлять.

МИКИЧ. Будет герб над лавкою моей,

На слуге, стоящем у дверей.

С гербом я пойду в баню и в духан,

Пусть от злости лопнет Адамян!

АКОП. Только сам не лопни от злости! А дочку твою Сону тебе не жаль? Разве это жених для нее? Шестнадцать и шестьдесят!

МИКИЧ. Из старого петуха тоже сациви сделать можно. Главное, чтоб приправа хорошая была. А тут приправа такая, что пальчики оближешь. Дочь моя, Сона, княгиней станет! В карете ездить будет, сзади слуга, спереди герб!

АКОП. Ну зачем ему этот герб? Есть нельзя, пить нельзя, даже в лобио для запаха не положишь.

МИКИЧ. Акоп, список приданого громко читай, с выражением! Я бы сам прочел, читать не умею!

АКОП. Зачем купцу читать? Купцу считать надо.

Входит ТИМОТЕ.

ТИМОТЕ. Его сиятельство князь Вано Пантиашвили!

АКОП. Зачем кричишь, глухие мы что ли?

ТИМОТЕ. Так положено.

Музыка. Входит князь.

КНЯЗЬ. Бонжур, месье, бонжур!

МИКИЧ. Что он сказал?

АКОП. Про абажур что-то.

МИКИЧ. Будет абажур, дорогой князь. И хрустальная люстра будет!

КНЯЗЬ. Же сви контан де ву вуар. Иль фе бо ожурди.

МИКИЧ. Что он сказал?

АКОП. Про жерди что-то.

ТИМОТЕ. «Здрасте» сказал.

МИКИЧ. Здравствуй, дорогой князь.

АКОП. Здравствуйте, ваше сиятельство.

КНЯЗЬ. Прене во пляс стиль ву пле. Ну залон парле авек ву.

МИКИЧ. А теперь что сказал?

ТИМОТЕ. Садитесь — сказал.

АКОП. Какой странный язык! Такие длинные слова и такое короткое содержание!

МИКИЧ. Читай, Акоп, список приданого! Я бы сам прочел — очки дома оставил.

АКОП. Э… э…

КНЯЗЬ. Зачем спешишь, дорогой? Потом почитаешь. Когда я при дворе Александра Третьего служил, французский обычай был — а ля фуршет называется. Стоя выпить, стоя закусить, а потом все остальное стоя.

МИКИЧ. Стоя.

АКОП. А ля фуршет называется.

КНЯЗЬ. Прене во пляс стиль ву пле. (Пение птиц.) Тимоте, узнай у повара, какое сегодня меню.

ТИМОТЕ. Узнавал — на первое суп черепаший из Парижа, на второе — устрицы из Марселя…

КНЯЗЬ. А вино, вино какое?

ТИМОТЕ. Бордо.

КНЯЗЬ. Откуда?

ТИМОТЕ. Из бордо.

КНЯЗЬ. Неси. (Тимоте уходит и сразу возвращается.) Ну, где суп?

ТИМОТЕ. В Батуми. Пароход опаздывает.

КНЯЗЬ. А устрицы?

ТИМОТЕ. Повар говорит — устрицы после супа подавать надо.

КНЯЗЬ. А бордо?

ТИМОТЕ. До бордо шесть бочек шампанского в погребе стоят — не добраться.

КНЯЗЬ. Ах ты, негодяй! Перед гостями меня позоришь! Не добраться! Вот доберусь до тебя!

МИКИЧ. Не гневайся, князь! Подумаешь — бурдо какое-то! Мы тебе шестьсот бочонков кохетинского принесли.

КНЯЗЬ. Где оно?

МИКИЧ. Здесь. Читай список, Акоп!

АКОП (читает). «…денег даем за нашей невестой…

МИКИЧ. …две тыщи монет.

АКОП. Лавку в Дигоми, лавку в Маглиси…» Кроватки, лошадки, подушки, овечки, колечки — это я читать не буду…

КНЯЗЬ. Почему?

МИКИЧ. Сколько хочешь бери!

АКОП. И для молодых — каменный дом на берегу Куры с винным погребом. Хочешь купаться — вот Кура, вот твой дом. Хочешь умыться — вот Кура, вот твой дом. Хочешь напиться — вот Кура, вот твой дом…

ТИМОТЕ. Хочешь утопиться — вот Кура, вот твой дом.

КНЯЗЬ. Постой, постой! А если наводнение?

АКОП. Э, где Кура, где твой дом!

МИКИЧ. Ты про невесту, про невесту скажи!

АКОП. Слов таких нет!

МИКИЧ. Как нет?!

АКОП. От е красоты глаза слепнут, от ее ума с ума сходят. Говорит, как пишет, пишет, как говорит…

КНЯЗЬ. И по-французски тоже? Когда я при дворе Александра Второго служил, там все говорили по-французски, и не только во дворе, и на улице тоже.

АКОП. Не волнуйся, князь: Сона говорит, и поет, и кушает только по-французски. Когда она курочку ест, весь дом сбегается: одним ножом держит, другим ножом режет, ложкой соус наливает, вилкой в рот кладет.

МИКИЧ. Специально учителя взяли. Спасибо, научил! Ну, по рукам, ваше сиятельство!

АКОП. Он теперь не ваше сиятельство — он теперь наше сиятельство!

(Поют.)

МИКИЧ. Я желаю вашей чести

Сто счастливых лет прожить

С молодой женою вместе

Сто счастливых лет прожить.

КНЯЗЬ. При таком богатом тесте

Можно выкупить поместья.

ТИМОТЕ. И опять их заложить.

АКОП. В жизни главное свобода,

Чтоб не быть слугой жене.

Я бы все богатства отдал,

Чтоб не быть слугой жене.

ТИМОТЕ. Я готов отдать свободу,

Если только за полгода

Князь отдаст все деньги мне.

В С Е. Каждый жить мечтает, как в раю,

Каждый ищет выгоду свою.

Выгодно купить, выгодно продать,

Чтоб побольше взять и поменьше дать.

МИКИЧ. А магазинах, на базарах

Будет весь торговый люд

Восхищаться этой парой

Будет весь торговый люд.

ТИМОТЕ. Все купцы теперь задаром

В лавке мне дадут товары

И по шее не дадут.

КНЯЗЬ. Буду снова я с часами,

Как приличные князья.

АКОП. Нет уж, вы женитесь сами,

Как орел под небесами,

Буду жить свободно я!

В С Е. Каждый жить мечтает, как в раю,

Каждый ищет выгоду свою.

Выгодно купить, выгодно продать,

Чтоб побольше взять и поменьше дать.

МИКИЧ. Князь, я сегодня еду в Гори, по срочным делам, вернусь только завтра. Но не будем ничего откладывать: посмотри сегодня невесту, а завтра свадьбу сыграем. Это мой приказчик Акоп, я ему доверяю, он покажет тебе невесту. Приходи пораньше, на обед приходи.

КНЯЗЬ. Обязательно приду. До свидания, господа. О ревуар!

МИКИЧ. Что она сказал, Акоп?

ТИМОТЕ. «О ревуар» — значит, чтоб стол у вас хороший был, чтоб поесть вдоволь, а попить — еще больше.

АКОП. Теперь наоборот — в таком коротком слове такое длинное содержание!

ТЕКЛЕ. Договорились?

КНЯЗЬ. Еще как договорились! Читай, сестра!

ТЕКЛЕ. Вай мэ, вай мэ!..

КАБАТО. А что я тебе говорила? Кто тебе такую невесту за гроши сосватает? Двести абазов с тебя!

КНЯЗЬ. Ты же говорила, что ни гроша не возьмешь.

КАБАТО. Мало ли что я говорила.

КНЯЗЬ. После свадьбы дам. Сегодня денег нет. Со вчерашних поминок ничего не ел. Помру и невесту не увижу. Тимоте, возьми корзину и на базар. Такое событие отметить надо.

ТИМОТЕ. Опять без денег? Не пойду, я знаю, что будет.

КАБАТО. Ничего, ничего. Идем, посмотришь, что будет.

КНЯЗЬ. Ну, ты довольна, сестра?

ТЕКЛЕ. Вано, я очень Хануму боюсь. Не женщина она — шайтан в юбке! Пьет — не закусывает, табак нюхает… Рука у нее тяжелая.

КНЯЗЬ. Ханума, Ханума, подумаешь Ханума!

ТЕКЛЕ. А ты помнишь, что она сделала с князем Цицишвили?

КНЯЗЬ. Что?

ТЕКЛЕ. Ни на ком потом жениться не мог!

КНЯЗЬ. Я ее не боюсь. А вообще-то мне терять нечего. Придет — прямо ей скажи: уехал князь в имение!

ТЕКЛЕ. Какое имение?! Имение иметь надо! Кого обмануть хочешь?

КНЯЗЬ. Ну тогда скажи… скажи…

(Музыка.)

ХАНУМА (поет). С той поры, как создан свет,

Лучше свахи в мире нет,

Я в работе день-деньской

Продолжаю род людской.

Как стола без тамады,

Как Арагви без воды,

Как базара без хурмы,

Свадьбы нет без Ханумы!

Грех одному пить,

Грех холостым быть,

Без подруги, без супруги

Грех на земле жить!

Будь ты молод или стар,

Подберу любой товар,

Подходящий по цене,

Ты спасибо скажешь мне.

Будь ты князь или купец,

Холостой или вдовец,

Будь тебе хоть больше ста –

Всех женю — пожалуйста!

Грех одному пить,

Грех холостым быть,

Без подруги, без супруги

Грех на земле жить!

Здравствуй, князь! Здравствуй, ваше сиятельство! Рада видеть тебя и сестру твою в здравии, а дом ваш — в благополучии. (Нюхает табак.) Апчхи!

ТЕКЛЕ. Будь здорова, Ханума!

ХАНУМА. Спасибо. О моем здоровии печется! А какой я сегодня сон видела! Будто везут тебя, князь, по Авлабару на черном катафалке, кони черные, попона черная, ты весь в черном и только на ногах у тебя белые гамаши! К чему бы это?

КНЯЗЬ. Действительно, к чему?

ХАНУМА. Он не знает… К женитьбе, дорогой!

КНЯЗЬ. А! Ты садись, садись, Ханума!

ХАНУМА. Некогда мне сидеть, дорогой — сваху ноги кормят! С твоей красавицей-невестой Гулико все лавки обегали, покупки к свадьбе сделали: фату у Адамяна, туфельки у Котрянца… Ты не забыл — смотрины сегодня. Гулико тебя к ужину ждет.

КНЯЗЬ. Не могу я сегодня, Ханума. Давай завтра. Сегодня у меня голова болит.

ХАНУМА. Ничего — на приданое взглянешь — сразу поправишься. И колечки есть, и овечки, и скакуны. И невеста не очень стара — сорок лет всего.

КНЯЗЬ. Ты же говорила — тридцать пять.

ХАНУМА. Где тридцать пять, там и сорок. Не на базаре мы, чтоб из-за мелочи торговаться. Вот бумага, подпиши контракт. Сейчас мы все узнаем!

КНЯЗЬ. На бумаге все написать можно. Думаешь, я не знаю: овцы съедены, ковры молью проедены, скакуны паршивые, бриллианты…

ТЕКЛЕ. …Фальшивые!

ХАНУМА. Так я и знала! Вот откуда ветер дует! То-то я видела у вашего дома Кабато! Она тебя научила. Это ее слова!

КНЯЗЬ. Я князь, я сам все решаю. Не хочу я на твоей невесте женится!

ХАНУМА. Ах вот как! На весь город меня опозорить хочешь! Мою Гулико осрамить? Бедная девочка этого дня пятьдесят лет ждала!

КНЯЗЬ. Как?! Уже пятьдесят! Слышишь, сестра?

ХАНУМА. Ты и такую у меня на коленях просить будешь, умолять будешь! А этой чертовке Кабато я все волосы повыдергаю! И тебе тоже! Твое счастье, что ты лысый!

ТЕКЛЕ. Как ты смеешь? Он князь!

ХАНУМА. А чихала я на таких князей! Апчхи!

Надо мною,

Ханумою,

Верх не брал еще никто!

Проучу я,

Растопчу я,

И тебя, и Кабато!

Эту тупицу,

Эту ослицу,

Вместе с тобою, старым ослом,

Так я прославлю,

Так я ославлю,

Что вас не пустят в собственный дом!

Нет, не рожден тот,

Кто мне заткнет рот,

Кто с самою Ханумою

Вдруг спорить начнет. (Уходит.)

КНЯЗЬ. Что делать, сестра? На какие смотрины идти?

ТЕКЛЕ. К Гулико не пойдешь — Ханума тебя со свету сживет. К Сонэ не пойдешь — чем долги платить будешь?

КНЯЗЬ. Что же выбрать? Гулико на ужин ждет, Микич — на обед. Ладно, как говорят французы, из двух бед выбираю обед!

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Базар. Лотки с зеленью, фруктами, живой птицей, бочки с вином. Торговцы наперебой зазывают покупателей.

1-й ТОРГОВЕЦ ЗЕЛЕНЬЮ. Зеленый лобио, зеленый лобио!

2-й ТОРГОВЕЦ ЗЕЛЕНЬЮ. Кому зелень, кому зелень? Цицмати, болоки, мята, киндза!

ТОРГОВЕЦ ФРУКТАМИ (нараспев). Антоновский яблок — пять копеек! Антоновский яблок — пять копеек! Антоновский яблок — пять копеек! (Проходит.)

ТОРГОВЕЦ. Мацони! Мацони! Мацони! Мацони! (Проходит.)

ТОРГОВЕЦ ВОДОЙ. Воды кому надо — вода есть! Воды кому надо — вода есть! Воды кому надо — вода есть! (Проходит.)

ТОРГОВЕЦ РЫБОЙ. Сазан тоже есть! Сазан тоже есть! Ты посмотри, какой красавец! Сазан тоже есть! (Проходит.)

Появляется АКОП.

1-й ТОРГОВЕЦ ВИНОМ. Смотрите, кто пришел! Акоп Гургенович пришел!

Обратный проход торговцев.

ТОРГОВЕЦ ВИНОМ. Подходи, Акоп-джан, вина у меня отведай!

ТОРГОВЕЦ МЯСОМ. Смотри, какой барашек — утром еще бегал. Такой шашлык будет — язык проглотишь.

АКОП. Жирный очень, у меня язва.

ТОРГОВЕЦ МЯСОМ. Если у меня возьмешь, любая язва пройдет. Сам бы ел — денег нету.

ТОРГОВЕЦ ВИНОМ. Акоп-джан, вина отведай. Сам губернатор Воронцов-Дашков такого не пил.

2-й ТОРГОВЕЦ ВИНОМ. Не пил, потому что не вино у тебя — уксус. У меня отведай!

ТОРГОВЕЦ ВИНОМ. Я тебе покажу «уксус»!

АКОП. Тихо! Кончайте базар! У всех возьму. И вино возьму, и барашка возьму. Сегодня нам весь Авлабар накормить нужно. Микич Котрянц дочку замуж выдает. Весь Авлабар приглашаю.

Все ахают. Музыка.

ВСЕ ПОЮТ — ПЕСЕНКА ОБ АВЛАБАРЕ:

Над рекой стоит гора,

Под горой течет Кура,

За Курой шумит базар,

За базаром — Авлабар.

Бесконечный,

И беспечный, (припев 2 раза)

Шумный вечно,

Наш Авлабар.

ВСЕ. Поздравляем, дорогой!

ТОРГОВЕЦ ВИНОМ. Бесплатно все бери! Только хозяину скажи, у кого брал.

ТОРГОВЕЦ МЯСОМ. А ты, Акоп, когда женишься?

АКОП. Сказал же тебе — язва у меня. Зачем мне еще вторую. (Смех. Музыка.)

Входят КАБАТО и ТИМОТЕ.

ТИМОТЕ. Почем индейка, хозяин?

ТОРГОВЕЦ МЯСОМ. Индейку захотел! Ты сперва за курицу рассчитайся!

ТИМОТЕ. За какую курицу?

ТОРГОВЕЦ МЯСОМ. На прошлой неделе в долг брал.

ТИМОТЕ. Побойся бога! Какая курица, это же воробышек был!

ТОРГОВЕЦ МЯСОМ. Пока твой голоштанный князь долг отдаст, этот воробышек вот таким бараном станет. Проходи отсюда, проходи!

ТИМОТЕ. Почем твоя дыня, хозяин?

ТОРГОВЕЦ ФРУКТАМИ. Дыню захотел? А баклажан гнилой не хочешь?

ТИМОТЕ. Ты что?

ТОРГОВЕЦ ФРУКТАМИ. Иди, иди, пока я свою дыню об товй гнилой арбуз не разбил!

ТИМОТЕ. Я же говорил — ничего не дадут!

КАБАТО. Постой! Сейчас они по-другому заговорят. Эй, Акоп, что-то я забыла за кого ваша Сонэ замуж выходит?

АКОП. За его князя, Вано Пантиашвили!

2-й ТОРГОВЕЦ ВИНОМ. За самого князя Вано Пантиашвили?!

1-й ТОРГОВЕЦ ВИНОМ. Что ж ты сразу не сказал?

ТОРГОВЕЦ МЯСОМ. Подходи, дорогой, подходи, Тимоте-джан, курицу мою бери.

1-й ТОРГОВЕЦ ВИНОМ. За самого князя Пантиашвили!

АКОП. Раскудахтались! Подумаешь — князь! К нашей Сонэ русский генерал сватался!

1-й ТОРГОВЕЦ ВИНОМ. Почему ж она за генерала не вышла?

АКОП. Военная тайна! (Смех.)

АКОП уходит.

2-й ТОРГОВЕЦ ЗЕЛЕНЬЮ. Так это ты, Кабато, Сону Микичовну сосватала! Ай да сваха! Ай да молодец! Твое здоровье!

1-й ТОРГОВЕЦ ВИНОМ (наливает ей). Пей, пей, это бесплатно!

Вбегает ХАНУМА, толкает КАБАТО.

ХАНУМА. Вот ты где, негодная! На базар пошла людям хвастать? Молодую, красивую и богатую невесту сосватала! Ты попробуй, как я — кривую, косую и хромую! Смотрите, люди! Все смотрите — среди бела дня грабят! Кому дорогу перебегаешь? У кого клиентов отбиваешь? Я тебе сейчас все бока отобью, я из тебя такое чохохбили сделаю, что тебя даже в больницу не примут! (Музыка.)

ССОРА СВАХ.

ХАНУМА. Ты воровка!

КАБАТО. Ты чертовка!

ХАНУМА. Будешь вечно тлеть в аду!

КАБАТО. Как не лайся,

Не ругайся,

Прямо в рай я попаду!

ХАНУМА. Чтоб тебя в жены

Взял прокаженный,

Лысый, хромой и кривой бегемот!

КАБАТО. А вот тебя-то

Даже горбатый,

Даже безногий в дом не возьмет!

ТИМОТЕ. Помогите, разнимите,

Что стоите, вай, вай, вай!..

ВСЕ. Если женщины дерутся,

Лучше в драку не встревай!

ХАНУМА. Нет, не рожден тот,

Кто мне заткнет рот!

Кто с самою Ханумою

Вдруг спорить начнет!

ГИМНАЗИСТКА. Городовой! Где городовой?!

1-й ТОРГОВЕЦ ВИНОМ. Только что здесь был. Вино у меня пил.

ТОРГОВЕЦ МЯСОМ. Шашлык у меня ел.

ДАМА. Как драка — ни одного городового на базаре не видно!

КАБАТО. Ты уродка!

ХАНУМА. Ты селедка!

КАБАТО. Что пристала ты ко мне?

ХАНУМА. Дочь Котрянца,

Голодранцы,

Вам не видеть и во сне!

КАБАТО. Князя и Сону

С браком законным

Сможешь поздравить завтра сама!

ХАНУМА. Свадьбы не будет,

СЛЫШИТЕ, люди!

В этом клянется сама Ханума!

ТИМОТЕ. Помогите, разнимите,

Что стоите, вай, вай, вай!

ВСЕ. Если женщины дерутся,

Лучше в драку не встревай!

Ханума ставит ногу на лежащую на полу Кабато.

ХАНУМА. Нет, не рожден тот,

Кто мне заткнет рот!

Кто с самою Ханумою

Вдруг спорить начнет!

ХАНУМА. Ты уродка!

КАБАТО. Ты чертовка!

ХАНУМА. Будешь вечно тлеть в аду!

КАБАТО. Как не лайся,

Не ругайся,

Прямо в рай я попаду!

ХАНУМА. Чтоб тебя в жены

Взял прокаженный,

Лысый, хромой и кривой бегемот!

КАБАТО. А вот тебя-то

Даже горбатый,

Даже безногий в дом не возьмет!

ТИМОТЕ. Помогите, разнимите,

Что стоите, вай, вай, вай!

Свисток. Входит Городовой.

ГОРОДОВОЙ. Если женщины дерутся,

Лучше в драку не встревай!

ВСЕ (поют). Нет, не рожден тот,

Кто ей заткнет рот,

Кто с самою Ханумою

Вдруг спорить начнет!

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Гостиная в доме Микича Котрянца. Котэ аккомпанирует Сонэ на рояле. Идет урок. В кресле сидит бабушка Ануш, она вяжет, то и дело поглядывая на них, борется с дремотой.

СОНА. Ла… ла… ла… (Сбивается.)

КОТЕ. Анкор э фуа.

СОНА. Ла… ла… ла… (Бабушка засыпает.) Баю-бай, баю-бай, ты, бабуля, засыпай… Ах, Коте, я должна вам сообщить…

КОТЕ. Луч надежды не погаснет,

Солнце выглянет из тьмы,

Если не было б несчастий,

Не ценили б счастья мы.

Но любовь всегда отыщет

Самый ценный в мире клад,

Кто не знал любви — тот нищий,

Тот, кто любит, тот богат.

Просыпается Ануш.

СОНА. Знаете что, Коте Луарсабович, лучше займемся декламацией.

АНУШ. Чем, чем займетесь?

СОНА. Декламацией. Это громкое чтение с выражением.

КОТЕ. Бабушка Ануш, вы бы пошли к себе, а то у вас голова заболит.

АНУШ. Я к выражениям привыкла. Когда Микич с приказчиками рассчитывается, тут такая декламация бывает! Начинайте!

КОТЕ. Как хотите. Мы прочтем с вами, Сона, драматический диалог в лицах, я буду читать за молодого графа, вы — за его кузину. (Читает.) «Графиня, я вчера в саду Булонском бродил средь статуй мраморных, холодных! И вдруг набрел на тихую беседку, увитую плющом и виноградом». А ты что хочешь мне сказать?

СОНА. «О, граф, а я бродила по Монмартру, и там, случайно, в лавке букиниста…»

АНУШ. Почему таким противным голосом разговариваешь?

СОНА. Так полагается, бабушка. «…и там случайно, в лавке букиниста, попались мне Овидия сонеты, которые читали вы когда-то». Сваха вчера приходила: меня хотят выдать замуж.

АНУШ. Что, что? Это там написано?

СОНА. Да, бабушка, написано, по-французски, — сказала графиня.

АНУШ. Ну что же, продолжайте.

КОТЕ. И в старой, маленькой беседке, одна лишь мысль меня терзала, а что со мною будет?

СОНА. Отец никогда не позволит мне выйти замуж за бедного учителя.

АНУШ. Подожди, подожди! Кто он — граф или учитель? Если он граф — почему он бедный? Если он учитель — почему он граф?

СОНА. Не знаю, бабушка, здесь так написано, по-французски.

КОТЕЭ. О… о… о…

АНУШ. Что такое?

КОТЕ. По-французски — сказал граф.

АНУШ. Дай сюда! (Смотрит в книгу.) По-французски. Не нравится мне эта декламация! (Садится на книгу.) Займитесь лучше танцами.

КОТЕ. Танцами, так танцами. Бабушка, пересядьте подальше, нам места не хватит для танцев.

АНУШ. На крестинах Сонны здесь сто человек кинтаури плясали.

КОТЕ. Мы будем танцевать не кинтаури, а вальс. Этот тане требует простора.

АНУШ. А Микич требует, чтобы я с Сонны глаз не спускала.

КОТЕ. Итак, вальс! (Музыка.) Родился он в Вене, а сейчас его танцует вся Европа. (Танцуют, глядя на бабушку, шепчутся.)

АНУШ. Что такое? (Коте и Сона замолкают, продолжают танец, остановились, Ануш колет Коте спицей, Коте вскрикивает.)

КОТЕ. Первая фигура: дама кладет кавалеру руку на плечо, а кавалер нежно обнимает даму за талию… (Обнимает Сону.)

АНУШ. Отпусти ее! Что ты делаешь, бесстыдник? (Ануш отводит Сону.) Ты эти фигуры на моей фигуре показывай!

СОНА. Бабушка!

АНУШ. Микич сказал — ни одного мужчины к тебе близко не подпускать.

КОТЕ. Я не мужчина — я учитель.

СОНА. Он — учитель.

АНУШ. Учитель… учитель… (Сонэ.) Выйдешь замуж — любые фигуры выделывай. Иди сюда, учитель, бери меня за талию. Что ты там ищешь?

КОТЕ. Простите, но у вас нет талии. Талии у вас нет!

АНУШ. Держись за то, что есть! (Музыка. Танцуют.)

КОТЕ. Танцуйте в такт, свободней шаг.

Сначала так, потом вот так.

АНУШ. Чуть-чуть помедленней, прошу!

КОТЕ. Теперь фигура номер пять,

Старайтесь медленно дышать.

АНУШ. А я и так едва дышу!

КОТЕ. Теперь фигура номер семь!

Она легко дается всем!

АНУШ. Хоть семь, хоть восемь — все равно.

КОТЕ. За пируэтом — пируэт,

Танцует вальс весь высший свет.

АНУШ. Какой там свет — в глазах темно.

Слышны голоса Микича и Акопа. Все вскакивают.

МИКИЧ. Ну, дочка, танцуй!

АНУШ. Танцы уже были.

МИКИЧ. А сейчас ноги сами от радости затанцуют! Знаешь, Сона, какого мы тебе жениха нашли? Дочка Адамяна локти кусать будет! Акоп, расскажи ей!

АКОП. Красивый, как нарцисс, стройный, как кипарис. Это если я на одном берегу Куры стою, а он на другом, а между нами туман.

МИКИЧ. Что?!

АКОП. Но если вблизи рассмотреть, есть, конечно, маленькие дефекты, ноги немножко кривые, зубы немножко вставные. Но это ничего — он сейчас все ремонтирует.

МИКИЧ. Молчать! Ты главное скажи — князь он!

АКОП. Князь. Князь.

МИКИЧ. Настоящий князь.

АКОП. Настоящий.

МИКИЧ. Слышишь, Сона, его сиятельство князь Вано Пантиашвили! (Сона в обмороке.) Что такое?

АНУШ. От радости, наверное. (Аккорд на рояле.)

МИКИЧ. А ты что?

КОТЕ. Ноги онемели. От радости, наверное…. Повторите, как его зовут — может, я ослышался?

МИКИЧ. Князь Вано Пантиашвили! Я и сам не верю — такой человек согласился. Сегодня смотрины, завтра свадьба. (Музыка.)

Был простым сапожником Микич,

Но сумел он многого достичь

Я на весь Тифлис свадьбу закачу,

Приходите все в гости к Микичу!

(Танец.) Я сейчас уезжаю в Гори. Примите, мама, князя как следует — по-французски: а ля фураж!

АНУШ. Что это такое?

АКОП. Это как лошади — стоя.

МИКИЧ. Учитель, на французский нажми. У князя первое условие — чтобы все по-французски было. Я поехал.

Микич и Акоп уходят. Музыка обрывается.

КОТЕ. Если б я знал! Если б я только знал! Я бы ни за что не вытащил его сегодня из грязи.

СОНА. Кого?

КОТЕ. Твоего жениха. Моего дядю.

СОНА. Дядя? Значит, ты тоже князь?

КОТЕ. Тоже. Только один из грязи в князи, а другой из князей в грязь.

СОНА. Зачем так говоришь? Мне не надо от тебя ни титулов, ни поместий. Я люблю тебя и готова уйти хоть на край земли.

КОТЕ. Дорогая, значит ты согласна?

СОНА. Согласна, Коте! Давно!

КОТЕ. Сегодня самый счастливый день моей жизни! Пусть я беден, но мы будем трудиться. Труд самое прекрасное приданое, которое нам дает жизнь. Я буду работать день и ночь, буду давать уроки…

СОНА. Только не молодым девушкам.

КОТЕ. Сегодня ночью, на рассвете, я приеду на коне и украду тебя! Мы тайком обвенчаемся в старом монастыре!

СОНА. Как это прекрасно!

КОТЕ. Потом мы сядем на коня и помчимся, знаешь куда?

СОНА. Куда?

КОТЕ. Никуда мы не помчимся. Чтобы украсть тебя, мне надо сначала украсть коня.

СОНА (поет). Солнца луч на небе ясном

Вдруг закрыли облака.

В жизни нам всегда для счастья

Не хватает пустяка.

КОТЕ. Как тут быть и что тут делать,

Не придумано людьми.

Есть любовь, так нету денег,

Деньги есть, так нет любви.

ВМЕСТЕ. Без любви белый свет,

Как без солнца рассвет,

Как костер без огня,

Как джигит без коня.

Слышны голоса Акопа и Ханумы. Сона упала на диван. Коте садится к роялю.

АКОП. Ну, куда идешь, Ханума? Сказано тебе — не нужна нам сваха. Сосватали уже Сону, смотрины сегодня.

ХАНУМА. Вот я и пришла на смотрины. Хочу на невесту посмотреть

АКОП. Смотри! Вот она, красавица наша, любимица моя. На моих руках родилась, на моих руках выросла.

ХАНУМА. Зачем обманываешь?! Не она это!

АКОП. Как не она?

ХАНУМА. Она кривая, косая и хромая должна быть.

КОТЕ. Кто это тебе сказал?!

ХАНУМА. А как же иначе! Разве такой нежной козочке нужен старый дохлый козел? Нет, не она это. До свидания.

СОНА. Постой, Ханума, не уходи! Не хочу я за князя выходить! Помоги нам!

АКОП. Что ты говоришь, девочка? Разве так можно? Твой отец уже князем договорился. Герб чеканщику заказал! И не вздумай мешать, Ханума! Я твои проделки знаю.

ХАНУМА. Эх ты! Говоришь — на руках росла, на глазах цвела. А теперь хочешь, чтоб завял цветок?

АКОП. Мне этот князь тоже, как корове папаха, нужен, как ослу бешмет, но я Микичу слово дал. Приказчик я. Что хозяин прикажет, то я и делаю.

ХАНУМА. Что он тебе приказал?

АКОП. Смотрины провести. Сейчас князь придет невесту смотреть.

ХАНУМА. Смотрины? Будут вам смотрины. Идем, доченька! Сама тебя одену, сама напудрю, сама надушу!

АКОП. Нет! Это Кабато должна делать, она сваха. Где она, бездельница? Кабато!!!

ХАНУМА. Зачем бедную женщину ругаешь? Может заболел человек, или несчастный случай — на базаре кто-нибудь побил. Я за нее все сделаю.

АКОП. Нет.

ХАНУМА. Коллеги мы, помогать друг другу должны.

АКОП. Коллеги? Ну, если коллеги… (Ушли.) Плох твое дело, учитель. (Коте берет папку и уходит.) А ты куда, учитель?

КОТЕ. Куда глаза глядят! Не могу я смотреть, как за княжеский титул будут продавать мою самую любимую… ученицу.

АКОП. Тебе и не надо смотреть. Иди помоги стол накрыть по-французски.

КОТЕ. По-французски?

АКОП. Когда твоя любимая ученица петь для князя будет, я тебя позову — аккомпани… аккопаниви… ну, вообще на этой штуке играть будешь. (Коте уходит.)

АНУШ. Приехал князь, приехал! Где Сона?

АКОП. Одеваться пошла. (Ануш уходит.) Сона, ты готова?

ГОЛОС СОНЫ. Платье выбираю. (Музыка.)

В гостиную входят князь и Тимоте.

КНЯЗЬ. Где невеста?

АКОП. Переодевается. С утра платье примеряет. Одно не нравится, другое не нравится — тебе хочет понравиться. Чтоб ты сдох, старый козел.

КНЯЗЬ. Что?

АКОП. Орел, орел вы, ваше сиятельство!

КНЯЗЬ. А сколько ей лет, Акоп?

АКОП. Шестнадцать. Как персик спелый, как лебедь белый! Увидишь — упадешь! И челюсть выпадет!

КНЯЗЬ. Что выпадет?

АКОП. Не каждой честь выпадет, говорю, за такого орла замуж выйти. Противная твоя рожа!

КНЯЗЬ. Что?

АКОП. Роза, говорю. Невеста твоя — как роза.

КНЯЗЬ. Ну, что же ее так долго нет? Где она?

АКОП. Не торопись, князь! В жизни никогда не надо торопиться! (Музыка. Акоп поет.)

Кто пешком, а кто в карете,

С юных лет.

Все спешат на этом свете

На тот свет.

Бедный — богатый,

Вдовый, женатый –

Всё равно:

Нам за оградой

Встретится рядом

Суждено.

Наша жизнь, как день весенний,

Коротка.

От крестин до погребенья

Два шага.

Чем понапрасну

Жизнь ежечасно

Торопись,

Лучше достойно,

Тихо, спокойно

Чачу пить.

КНЯЗЬ. И все же поторопи невесту, дорогой! Сердце от волнения запирает.

АКОП. Сона, голубка моя, ты готова?

ГОЛОС. Готова! (Музыка.)

АКОП. Вот она!

Появляется Ханума в платье невесты, она закрыта фатой. Она слегка прихрамывает на одну ногу. Войдя, обращается к Тимоте.

ХАНУМА. Бонжур, мон прэнс, бонжур! Как я рада вас видеть! Всегда рада! Тужур! (К Акопу.) Молчи! (К Тимоте.) Я приятно удивлена — по рассказам моей свахи я представляла вас седым почтенным старцем — и вдруг такой приятный сюрприз! Такой молодой и уже князь!

ТИМОТЕ. Да не я князь — вот князь!

ХАНУМА. Пардонэ, ваше сиятельство! Что же вы стоите? Садитесь, господа!

Прихрамывая еще сильнее, подходит к креслу, князь наблюдает за ней, она садится.

КНЯЗЬ. Тимоте, да она, кажется… нет, показалось.

ХАНУМА. Прошу. (Князь садится.) Да, вы знакомы с Акопом? Это наш приказчик, дальний родственник и близкий друг… Ну, что ты онемел, Акоп? От горя, наверное? Не хочешь расставаться со своей милой Сонной? (Князю.) На руках у него росла, на глазах цвела. Ты ведь хочешь счастья своей Сонэ?

АКОП. Хочу!

ХАНУМА. Тогда подведи меня к князю, я хочу рассмотреть его поближе. (Подходит к князю, откидывает вуаль, князь падает.)

АКОП. Что с ним?

ТИМОТЕ. Ты же говорил: увидит невесту — упадет.

Тимоте приводит князя в чувство.

ХАНУМА. Что с вами, князь?

КНЯЗЬ. Ничего… Просто жарко сегодня.

ХАНУМА. Да, да, такой жары не было с 1713-го года.

КНЯЗЬ. С какого года?

ТИМОТЕ. С 1713-го.

ХАНУМА. Чем же мне вас развлечь? О! Я, кажется, придумала! Вы любите романсы?

КНЯЗЬ. Но, но, же не зем па!

ХАНУМА. Ясно, любит! (Акопу.) Позови учителя.

АКОП. Учитель! (Входит Коте.)

КНЯЗЬ. Коте!? А ты что здесь делаешь?

КОТЕ. Ваше невеста, дядя, моя ученица. Моя самая любимая ученица. Я учил ее музыке, танцам, хорошим манерам, я отдал ей всю душу, все сердце, а она… (Ханума открывает ему свое лицо.) Ты?!

ХАНУМА. Ты что не узнал меня? (Князю.) Стоит девушке сделать прическу, надеть красивое платье и она становится неузнаваемой. Играй романс.

КОТЕ. Какой

ХАНУМА. Любой. (Начинает петь, дико завывая.)

О фор сэ лой

Кэ ля нима

Солинга нэту мульти

Солинга нэту мульти.

Го дэа со вэнтэ пинджерс

Дэ суой кольориоккульти

Дэ суой кольориоккульти.

КНЯЗЬ. Идем, Тимоте. Я домой хочу.

АКОП. Подожди, князь, опять торопишься! Или голубка наша не понравилась?

КНЯЗЬ. Кривая с одного боку.

АКОП. Ну и что, а ты с другого боку с ней ходи! Какие ручки, какие ножки!

КНЯЗЬ. Одна нога короче другой!

АКОП. Зато другая длиннее. И это заметно, когда она ходит. Когда стоит, сидит и лежит совсем не заметно. А как глазки!

КНЯЗЬ. Слепая на один глаз!

ХАНУМА. Князь, при таком большом приданом, может быть у меня один маленький недостаток?

КНЯЗЬ. Один? Маленький недостаток? Не нужно мне вашего приданого. Ноги моей здесь не будет! Идем, Тимоте!

ХАНУМА. Князь, куда вы? Я еще не все вам показала. Я танцевать буду. Учитель, играй! (Коте играет.) Акоп, помогай! (Танцуют.)

АКОП (поет). По улице я шлялся.

Вдруг вижу — дама.

Я с нею поравнялся,

Сказал ей прямо:

«Мадам!»

ХАНУМА. Девица!

АКОП. Свободны?

ХАНУМА. Как птица!

АКОП. Не верю!

ХАНУМА. Напрасно!

АКОП. Пойдемте?

ХАНУМА. Согласна!

Лихо отплясывают танец.

КНЯЗЬ. Тимоте, унеси меня отсюда!

Тимоте уносит князя, Акоп и Коте весело смеются.

КОТЕ. Ай да Ханума! Ай да актриса!

АКОП. Когда ты французский выучила?

ХАНУМА. Сваха все должна уметь. Если мне завтра китайца женить надо будет, я китайский выучу.

Вбегает Сона.

СОНА. Спасибо тебе, Ханума! (Целует ее.)

КОТЕ. Дай и я тебя поцелую!

АКОП. Невеста от радости целует, что старику не достанется, а ты, учитель, зачем?

ХАНУМА. Что невеста ему останется. Разве не видишь — любит он ее.

АКОП. Ханума, как ты догадалась?

ХАНУМА. Слово такое знаешь по-французски — интуиция?

КОТЕ. Помоги нам, Ханума!

ХАНУМА. Сперва я князя должна на своей Гулико женить, потом вами займусь. Идите, мне переодеться надо. И так я в невестах засиделась.

Коте и Сона уходят, Ханума идет, прихрамывая.

АКОП. Теперь уж не надо хромать. (Хочет уйти.)

ХАНУМА. А ты куда? Помоги мне! Ну, что ты две пуговицы расстегнул на третьей остановился? Рук у тебя что ли нет?

АКОП. Есть. И руки, и ноги, и все остальное. Мужчина я все-таки.

ХАНУМА. Ты мужчина, да я не женщина. Сваха я. Для меня все равно — что мужчина, что женщина, как для купца — что мужской отрез, что дамский — лишь бы подороже с рук сбыть. Ну, а если ты мужчина, почему до сих пор не женат?

АКОП. Мне свобода дороже. Женатый мужчина, все равно, что птица в клетке. И не родилась еще та женщина, которая Акопу понравится. Чтоб не старая была, но и не очень молодая. Скромная, но не робкая, стройная, но не тощая… (Ханума нюхает табак, чихает.) Да! И чтоб, не дай бог, табак нюхала, как ты. И самое главное — чтобы умная была. Но не умней меня. (Толкнул Хануму плечом, она его кокетливо оттолкнула.)

ГОЛОС АНУШ (за сценой). Кончились смотрины, уехал твой князь, Кабато!

АКОП. Кабато!

ХАНУМА. Интересно, что она теперь придумает!

Ханума повязывает большой платок и садится на пол в стороне. Вбегает Кабато.

КАБАТО. Где невеста?

АКОП. Там. Рыдает. Не понравилась она князю.

КАБАТО. Как не понравилась? Наша Сона не понравилась?

ХАНУМА. Ква… ква… ква…

КАБАТО. Это что такое?

АКОП. Это…

ХАНУМА. Прабабушка я…

АКОП. Прабабушка эта на свадьбу из деревни приехала, правнучку поздравить, а свадьбы не будет. Не понравилась она князю.

КАБАТО. Наша Сона не понравилась?

ХАНУМА. Ква… ква… ква…

КАБАТО. Что квакаешь, старая, будет свадьба, сдохну, а будет! (Убегает.)

ХАНУМА. Будет свадьба, Кабато! Только не та, какую ты хочешь, а та, какую Ханума хочет! (Музыка.)

С той поры, как создан свет,

Лучше свахи в мире нет.

Я в работе день-деньской

Продолжаю род людской.

Как стола без тамады,

Как Арагви без воды,

Как базара без хурмы,

Свадьбы нет без Ханумы.

Грех одному пить,

Грех холостым быть.

Без подруги, без супруги,

Грех на земле жить!

Будь ты молод или стар,

Подберу любой товар,

Подходящий по цене,

Ты спасибо скажешь мне.

Будь ты князь или купец,

Холостой или вдовец,

Будь тебе хоть больше ста –

Всех женю — пожалуйста!

Коте и Сона подпевают Хануме. Все танцуют.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ПЯТАЯ

Дом князя Пантиашвили. На тахте, укрывшись рваным одеялом, спит князь. Входит Текле, за ней Тимоте с тазом.

ТЕКЛЕ. Господи всевидящий! За что ты нас та наказал? Зачем мы связались с этой мерзавкой Кабато? (Тимоте уносит таз.) Зачем отказались от Гулико Махнадзе? (На коленях.) Прости нас, господи! Прости!

КНЯЗЬ. Хватит причитать! Целую ночь не спал, только я глаза закрою (приподнялся) — это страшилище вижу. Будто обнимает она меня вот так — двумя руками!.. Ой, «рад ресницами плывешь»!

ТЕКЛЕ. Плывет! Что же здесь страшного?

КНЯЗЬ. Страшного?! Ты бы ее только видела! Эту мерзавку Кабато на порог не пускать!

ТИМОЕ. Там Кабато, князь.

ТЕКЛЕ. Гони ее! Князь видеть ее не хочет!

КНЯЗЬ. Нет, хочет! Пусть войдет! Я из нее люля-кебаб сделаю.

ТИМОТЕ. Люля-кебаб придется делать с гарниром — она пришла не одна.

Музыка. Входят Микич, Кабато, Акоп.

МИКИЧ. Князь, дорогой, что случилось? Утром приехал домой — мамочка в обмороке, дочка в слезах. Может, дверь тебе не там открыли, может, стол тебе не так накрыли?

КАБАТО. Я же говорила, говорила: без Ханумы здесь не обошлось!

АКОП. Очень может быть.

МИКИЧ. Почему за тол не сел, цыпленка не съел, вина не выпил? Почему?

КНЯЗЬ. Он еще спрашивает — почему? Залежалый товар с рук сбыть хочешь? Каракатицу подсовываешь?

КАБАТО. Это наш лебедь белый — каракатица?! Такой невесты свет не видел!

КНЯЗЬ. Верно — такой не видел! Эль э терибль, эль э тюн монстр!

МИКИЧ. Что он сказал?

АКОП. Это тоже каракатица, только в шесть раз хуже.

КНЯЗЬ. Такую уродину не дома держать надо — в кунсткамере!

МИКИЧ. Где?!

АКОП. В камере. Тюрьмой он тебе грозит!

МИКИЧ. Тюрьмой? А ну выходи…

КНЯЗЬ. Же ву при.

МИКИЧ. Ну, вот что — я последнее время по-французски не говорю, я тебе так скажу: обезьяна ты старая, мешок с трухой, чучело ты усатое!

КНЯЗЬ. Что?! Убью! Застрелю! Тимоте, где мой пистолет?

ТИМОТЕ. В ломбарде.

КНЯЗЬ. И очень хорошо — пулю на него жалко тратить. Вот из моего дома!

МИКИЧ. Не из твоего, а из моего! Ты сперва закладную у меня выкупи!

КНЯЗЬ. Вот!

МИКИЧ. Держите меня! (Наступает.) Индюк общипанный!

КНЯЗЬ (наступает тоже). Крыса авлабарская!

МИКИЧ. Попугай французский!

КНЯЗЬ. Шило сапожное!

КАБАТО. Стой, Микич! Опомнись! Такого жениха нельзя выпускать!

АКОП. И впускать — тоже!

МИКИЧ. Правильно! Собак на него спускать надо!

КАБАТО. Стой! Где ты еще такого зятя возьмешь?

АКОП. Подумаешь, зять! За наши деньги любого можно взять.

МИКИЧ. Правильно — любого!

КАБАТО. А герб? Герб?!

АКОП. Что — герб? Купец гордость иметь должен!

КАБАТО. Постой, Микич! Будет герб — будет и гордость. Ты же купец, понимать должен — цену князь набивает. Адамян за дочку в два раза больше приданого дал, а ведь там не настоящий князь был — троюродный брат только. Значит, и греб не настоящий. А у нас и князь настоящий, и греб настоящий! Не скупись, Микич!

МИКИЧ. Если в прибавке дело, я согласен. Забудем все, что мы тут говорили. Что мы бабы — ругаться как на базаре: индюк общипанный…

АКОП. Крыса авлабарская…

МИКИЧ. Попугай французский!..

АКОП. Шило сапожное.

МИКИЧ. Молчать! Даю еще тыщу!

КНЯЗЬ. Нет!

МИКИЧ. Две.

ТЕКЛЕ. Не соглашайся, брат! Зачем нам ночью кошмарные сны видеть?

МИКИЧ. Три.

КНЯЗЬ. Нет!

ТИМОТЕ. За такие деньги я б на крокодиле женился!

МИКИЧ. Четыре!

ТЕКЛЕ. Дом починим, векселя выкупим, Коте пристроим, имение откупим. Может подумаешь, брат?

КНИЗЬ. Нет, нет и нет! Чтобы я, князь Пантиашвили, свою честь и свободу за четыре тыщи продавал?! Только за пять!

МИКИЧ. Четыре с половиной.

КНЯЗЬ. Ладно — ни мне, ни тебе — четыре восемьсот. Триста еще набавь

МИКИЧ. За что?

КНЯЗЬ. За телесные повреждения. Твой лебедь белый вчера мне все ног отдавил.

МИКИЧ. Хорошо. Только свадьба сегодня же.

КНЯЗЬ. Только деньги вперед.

Музыка.

ВСЕ (поют). Каждый жить мечтает, как в раю.

Каждый ищет выгоду свою

МИКИЧ

АКОП Выгодно купить!

КАБАТО

КНЯЗЬ

ТИМОТЕ Выгодно продать!

ТЕКЛЕ

МИКИЧ

АКОП Чтоб побольше взять!

КАБАТО

КНЯЗЬ

ТИМОТЕ И поменьше дать!

ТЕКЛЕ

Все танцуют.

МИКИЧ. Через полчаса будут тебе деньги. Сам лично в контору поеду, привезу.

КАБАТО. Привет Хануме от меня предай с поцелуем!

Акоп, Кабато и Микич уходят.

КНЯЗЬ (Текле). Ну, довольна? А ты говоришь — брат у тебя бездельник, транжира! За пять минут почти пять тысяч заработал! (Поет.)

Мой знаменитый,

Княжеский титул –

Это, учти ты,

Тоже товар.

К чувствам горячим,

Деньги в придачу,

Ну, а иначе –

Оревуар! (Танцует.)

Все хорошо — одно плохо.

ТЕКЛЕ. Что плохо, что плохо, что плохо?

КНЯЗЬ. Жениться надо. И кто это придумал — к приданому обязательно еще невесту брать. И какую невесту! Вспомнишь — вот такие мурашки по коже бегают.

ТЕКЛЕ. Ничего, брат, вечером свадьбу сыграешь, утром один в Петербург укатишь.

КНЯЗЬ. Утром? А ночью, что я ночью делать буду?

Музыка.

ТЕКЛЕ. Вай мэ, вай мэ!

Князь и Текле уходят.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Сад князя Пантиашвили. Крадучись входит Акоп.

АКОП. Ханума!

ХАНУМА (из бочки). А… а…

АКОП. Ханума!

ХАНУМА. А… а…

АКОП. Ханума!

ХАНУМА. Апчхи! (Вылезает из бочки.) Ну, что кричишь? Здесь я.

АКОП. Ты в бочке?

ХАНУМА. В бочке — что удивляешься. Подумаешь! Один раз я в дымоход залезал, когда помоложе была — с фигурой. Из дымохода — прямо в спальню. Жениха с брачного ложа увела, на своей невесте женила. Ну, как там?

АКОП. Плохо. (Садится на скамейку.) На этот раз ничего у тебя не выйдет, хоть через угольное ушко пролезай: князь на Сонэ женится.

ХАНУМА. Как?

АКОП. А вот так. Сперва все по-твоему шло: чуть не убили друг друга. Потом эта пройдоха Кабато вмешалась — прибавь, говорит, князю денег. За пять тысяч сторговались. Микич в контору за деньгами поехал.

ХАНУМА. Обвела! Обошла! Обскакала! И кто? Кабато! У которой ни чутья, ни такта — все напролом! Закрываю свою канцелярию! Позор на мою седую голову. (Рвет волосы.) Вай мэ! Постой, еще не все волосы седые! Не все еще пропало. Слушай, Акоп-джан, ты в шахматы играешь?

АКОП. В шахматы? Нет. Только в нарды.

ХАНУМА. Что нарды — бросай кости, как упадут! Шахматы — вот игра мудрейших. Шота Руставели с царицей Тамарой играл, дорогой мой Сурен играл…

АКОП. Это кто такой — Сурен?

ХАНУМА. Дедушка мой. Ой, как играл! В шахматы вперед думать надо. Кабато вперед на один ход думает, а я — на шесть!

АКОП. И что ты еще придумала?

ХАНУМА. Подожди! Я сюда хожу, она туда, я туда, она сюда…

АКОП. Зачем ты глаза закрыла?

ХАНУМА. Не мешай — я вслепую играю…

АКОП. Она вслепую играет…

ХАНУМА. Она туда, я сюда, она мне шах делает, а я ей мат! Нет, не получается — она по-другому сыграть может… (Нюхает табак, пытается чихнуть.)

АКОП. Или быстрей чихай или скорей думай — Микич все узнает, такой мат будет!

ХАНУМА (чихает). Все!

АКОП. Что все?

ХАНУМА. Ход конем делать надо! Пока Микич в контору ездит, домой беги, возьми самого быстрого коня…

АКОП. Какого коня?..

ХАНУМА. Фаэтон возьми и привези сюда королеву.

АКОП. Какую королеву?

ХАНУМА. Сону, красавицу нашу. Фаэтон здесь, у калитки, поставь.

АКОП. Что ты еще придумала?

ХАНУМА. Комбинацию в три хода: ты идешь за Соной, Сона идет сюда, а моя Гулико идет под венец. Что стоишь? Беги. (Уходя.) Тимоте!

Музыка.

АКОП. Что я тебе? К кому ты привязалась?

Из-за тебя я весь огнем пылаю!

Проклясть хочу — проклясть язык не хочет,

Бранить хочу — бранить душа не хочет,

Бежать хочу — бежать нога не хочет.

Вай, горе мне, попал я, бедный, в пекло!

Что я тебе? К кому ты привязалась?

Конец музыки.

Чего это я вдруг стихами заговорил? Что она приказала? Сону на фаэтоне сюда привезти, а зачем? Да, шахматы — это не нарды! (Уходит.)

Голоса. Входят Ханума и Тимоте.

ТИМОТЕ. Опять ты? Кабато тебе привет передавала с поцелуем. Сказали тебе — не нужна нам сваха! Зачем пришла?

ХАНУМА. Князя повидать.

ТИМОТЕ. Дремлет он — приказал не пускать.

ХАНУМА. Сколько тебе Кабато дала, чтобы пустил?

ТИМОТЕ. Тридцать абазов в задаток, пятьдесят после свадьбы даст.

ХАНУМА. Врешь! Десять в задаток, тридцать после свадьбы. Я ее таксу знаю. Держи! Двадцать сейчас, шестьдесят после свадьбы. Буди хозяина!

ТИМОТЕ. Жалко!

ХАНУМА. Что жалко?

ТИМОТЕ. Жалко, что у него только две свахи. Ни пуха тебе, ни пера! И Кабато тоже! Князь! Вставай, пришли к тебе!

Из дома выходит князь в халате.

КНЯЗЬ. Уже деньги привезли? Ханума?! Ты! Чего тебе надо?

ХАНУМА. Слышал, невеста тебе вчера не понравилась.

КНЯЗЬ. Вчера не понравилась, сегодня понравилась.

ХАНУМА. Не верю, не верю! Такой статный, такой приятный мужчина на такой уродине женится!

КНЯЗЬ. Уйди, Ханума, не трави мои раны!

ХАНУМА. Не мужчина ты! (Музыка.) Разве настоящий мужчина, когда женится, о деньгах думает? (Поет.)

Когда по улице пойдешь,

Под ручку деньги не возьмешь,

Не приведешь ты к другу в дом

Сундук, обитый серебром,

Овцу, корову, скакуна –

С тобой должна пойти жена.

Ну, а с твоей женой, Вано,

Пойдешь гулять, когда темно!

Жаль мне тебя, брат!

Ты попадешь в ад.

Ах, с такою сатаною

Ты попадешь в ад!

Любой топаз, любой алмаз

Тебе не скажет нежных фраз,

Нельзя с приданым танцевать,

Нельзя с приданым лечь в кровать,

Хоть миллион ему цена –

Для этой цели есть жена.

Ну, а с твоей женой, Вано,

Не то что лечь, а сесть смешно.

Жаль мне тебя, брат!

Ты попадешь в ад.

Ах, с такою сатаною

Ты попадешь в ад!

КНЯЗЬ. А где такую невесту найти, чтоб и лицом хороша была и чтобы деньги на лицо были?

ХАНУМА. Есть у меня такая невеста…

КНЯЗЬ. Знаю. Гулико Махнадзе? Слышал я про нее!

ХАНУМА. Слышал да не видел — на смотрины не пришел.

КНЯЗЬ. Хватит — на одну уже насмотрелся! И я Микичу слово дал. (Музыка.) Вот он — уже из конторы едет.

ХАНУМА. Ошибся, это моя Гулико. К художнику едет — портрет ее рисовать будем для музея. Прощай, Князь. (Конец музыки.) Некогда мне с тобой разговаривать. Человек специально из Парижа приехал.

КНЯЗЬ. Слушай, кто это? В фаэтоне сидит — красивая такая, молодая. Служанка ее?

ХАНУМА. Где ты таких служанок видел? Это и есть моя Гулико.

ГОЛОС СОНЫ. Тетушка Ханума, где же вы?

КНЯЗЬ. А голос какой — как свирель! Ханума, умоляю, позови ее! Позволь на нее взглянуть — все-таки бывшая моя невеста.

ХАНУМА. Только ради тебя, на одну минутку. Иди переоденься — в таком виде она тебя за банщика примет.

Князь уходит в дом. Входит Акоп.

ХАНУМА. Привез?

АКОП. Привез.

ХАНУМА. Давай сюда.

АКОП. Сона, Сона, иди сюда скорей!

СОНА. Зачем ты меня сюда вызвал?

ХАНУМА. Ты Коте любишь?

СОНА. Очень.

ХАНУМА. Тогда постарайся, чтобы ты князю понравилась.

СОНА. Князю? Вчера она сделала так, что он меня возненавидел, сегодня хочешь, чтобы понравилась?

ХАНУМА. Так надо. Запомни — ты сейчас не Сона, ты — Гулико Махнадзе.

СОНА. Гулико Махнадзе?

ХАНУМА. Гулико Махнадзе. Будь князем любезной, улыбайся ему, глазки строй, слова умные говори.

СОНА. Какие слова — я не знаю. Я не в княжеском доме росла — в торговом.

ХАНУМА. Сделай все по-торговому: улыбнись, будто аванс даешь, глазки строй — будто кредит открываешь. Словом, товар лицом покажи.

АКОП. Я сейчас все сделаю. (Уходит с Соной.)

Выходит князь, повернулся вокруг себя. Музыка. Из правого портала выезжает «Экипаж» — кинто изображают двух лошадей, возницу, несут колеса, на плечах у двух кинто сидит Сона.

КНЯЗЬ. Пардонэ муа дэ ву завуар атандю! Прошу простить, что заставил ждать!

СОНА. Же ву пардон, прэнс!

КНЯЗЬ. Какой прононс! Парижский прононс!

ХАНУМА. Что ты все про нос говоришь? Ты на губки посмотри, на глазки! И в Париже таких нет!

КНЯЗЬ. Дорогая Гулико, как жаль, что я не художник! А, впрочем, разве художник может запечатлеть эти небесные, эти неземные, эти божественные…

ХАНУМА. Скорей, князь, у нас времени нет…

КНЯЗЬ. …эти несравненные черты. Как жаль, что я не знал вас раньше, Гулико! Это Ханума виновата! Нарисовала мне совсем другой портрет.

ХАНУМА. Боялась — молодую не возьмешь. Молодую и беречь надо, и стеречь надо, и развлечь надо. А ты уже все-таки…

КНЯЗЬ. Что все-таки? Я еще все-таки!

Музыкальное трио: Князь, Сона, Ханума.

О Гулико, ты солнце мая,

Меня пьянишь ты, как вино!

Ты мне открыла двери рая,

В который я стучусь давно.

ХАНУМА. «Двери рая, солнце мая» -

Ах ты, старый ловелас!

Что сидишь ты, как немая,

Улыбнись ему хоть раз.

СОНА. О князь, я встрече с вами рада.

КНЯЗЬ. Позволь упасть к твоим ногам!

ХАНУМА. Скажи ему, чтоб он не падал –

Он встать потом не сможет сам.

КНЯЗЬ (басом).

Ты мне дарована судьбою,

Моя весна, моя звезда.

Готов до гроба быть с тобою,

Скажи, скажи мне только «Да»!

ХАНУМА. Будь послушной, нежной, доброй.

Соглашайся, Гулико!

Ведь ему уже до гроба

И не так уж далеко!

СОНА. Женой твоей согласна стать я.

КНЯЗЬ. О ты, цветок моей души,

Мой царь, мой бог, мой ангел….

ХАНУМА. Хватит! Давай бумагу подпиши!

СОНА. Адье, князь! (Воздушный поцелуй.)

КНЯЗЬ. Прощай, благоухающий цветок райского сада, неиссякаемый источник радости моей…

«Экипаж» уезжает.

ХАНУМА. Хватит! Хватит, времени нет! Подпиши бумагу.

КНЯЗЬ. Какую бумагу?

ХАНУМА. Брачный контракт.

КНЯЗЬ. Зачем бумагу марать, канцелярию разводить? Слово князя! (Вырывает ус.)

ХАНУМА. Э, нет, князь, мы и сами с усами. Русскую пословицу знаешь? Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. А бумага никуда не улетит, в крайнем случае копия останется.

КНЯЗЬ. Тимоте, перо и чернила!

ХАНУМА. Не надо, у меня всегда с собой. (Князь подписывает контракт.) Одну бумагу тебе, другую — нам! И — по рукам! До завтра. До свадьбы!

КНЯЗЬ. Я не доживу до завтра!

ХАНУМА. Только попробуй не доживи! Да, если Кабато придет, привет ей от Прабабушки с поцелуем! (Уходит.)

КНЯЗЬ (кричит). Текле! Тимоте! Где вы! Сюда!

Музыка. Вбегают Текле и Тимоте.

ТЕКЛЕ. Что случилось, брат?

КНЯЗЬ (танцует). Гулико, моя дорогая,

Не нужна мне теперь другая!

Долго ждал я этого часа,

И дождался, кажется, асса!

ТИМОТЕ. Какая Гулико? Пять тысяч в голову ударили.

Входят Кабато и Микич.

МИКИЧ. Вот тебе деньги, князь!

КНЯЗЬ (продолжает петь).

Гулико, моя дорогая,

Не нужна мне теперь другая!..

КАБАТО. Гулико? Гулико Махнадзе?

КНЯЗЬ. А, Кабато! Привет тебе от прабабушки с поцелуем!

КАБАТО. Ханума! Опять она мне дорогу перебежала!

ТЕКЛЕ. Опять Гулико! Ты же на Сонэ женишься! Брат, опомнись! Ты что, пьян?

КНЯЗЬ. Пьян, от счастья пьян! Я женюсь на красавице Гулико! Приходи завтра на свадьбу, Микич, и каракатицу свою приводи

МИКИЧ. Слушай, князь! Или ты женишься на моей каракатице… на моей дочери — или я тебя сейчас задушу своими руками!

КАБАТО. Зачем руками? Векселями!

МИКИЧ. Молодец, Кабато! Вот все твои долги — мяснику, зеленщику, банщику, духанщику. Вот ты у меня где — весь, с процентами! Даю тебе сроку двадцать четыре часа. Или ты женишься на моей кара… на моей дочери, или будешь гнить в долговой тюрьме. (Уходит.)

КАБАТО (возвращаясь за мешком с деньгами). А вы ему сухари готовьте!

ТЕКЛЕ. Что нам делать, брат?

КНЯЗЬ. Который теперь час?

ТИМОТЕ. Двадцать четыре часа осталось.

ТЕКЛЕ. Позор на весь наш род. Пантиашвили никогда в тюрьме не сидели.

КНЯЗЬ. Эврика!

ТЕКЛЕ. Еще одна?!

КНЯЗЬ. Я смою этот позор! Своей кровью смою! Тимоте, где мой пистолет? Ах да, в ломбарде… Дай мне охотничье ружье!

ТИМОТЕ. Вы бы еще про собаку вспомнили…

КНЯЗЬ. И все равно я смою! Где мыло, где мочалка? Где чистое белье? (Уходит.)

ТЕКЛЕ. Зачем ему чистое белье?

ТИМОТЕ. Кажется, я догадываюсь: традиция такая. Хоть умри, но раз ты покойник, во все чистое одеться должен.

ТЕКЛЕ. Покойник?! (Падает. Тимоте подхватывает ее.) Вуй мэ, вуй мэ! (Убегают.)

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Серные бани Орбелиани. В предбаннике, завернувшись в простыни, сняв сандалии, опустив ноги в тазы, сидят несколько мужчин — князей. Это друзья Князя. Все поют.

БАНЩИК (выходя из парильни). А-о-э… простынь! (Уходит.)

1-й КНЯЗЬ. Зачем он нас сюда позвал?

2-й КНЯЗЬ. Мы только позавчера мылись в бане!

СТАРИК. Мне вообще не мыться, не бриться нельзя — сорок дней не прошло, как прадедушка мой умер. Царство ему небесное

ВСЕ. Царство ему небесное.

Пуза. Опять поют. Вздохнули.

3-й КНЯЗЬ. Сказал — обязательно приходи, важное дело есть.

4-й КНЯЗЬ. Важное дело, важное дело… Если важное дело, почему в бане, почему не в духане? (Опять вздохнули.)

1-й КНЯЗЬ. Если это шутка — очень глупая шутка!

Из парной выходит — банщик и еще князь.

5-й КНЯЗЬ. Здравствуйте, князья! О, вся компания здесь! А где Вано? (Садится.) Где князь Пантиашвили?

1-й КНЯЗЬ. Сами не знаем, ждем!

Завернувшись в простыни, выходят еще двое, одни из них — Коте.

1-й КНЯЗЬ (за ним все). Коте! Где твой дядя?

4-й КНЯЗЬ. Что он затеял?

КОТЕ. Не знаю. Прибежал слуга, просил срочно в баню идти, а зачем не сказал. (Сел.)

2-й КНЯЗЬ. Слушай, Коте, а кто это с тобой?

КОТЕ. Приятель дяди. Мало разве их у него?

2-й КНЯЗЬ. Но тоже князь?

КОТЕ. Наверное.

Музыка. Входят Князь и Тимоте с бурдюком вина.

ВСЕ (встают). Наконец-то! Пришел-таки! Мы тебя ждем!

1-й КНЯЗЬ. Вано, что случилось?

КНЯЗЬ. Сейчас все объясню. Тимоте!

Тимоте разливает вино, звук разливаемого вина.

КНЯЗЬ. Друзья мои, с вами вместе мы пили, вместе кутили, вместе делили радость и печаль.

СТАРИК (и все князья). Все это было…

КНЯЗЬ. Теперь вы все это будете делать без меня.

СТАРИК. Что он говорит?!

5-й КНЯЗЬ. Женится, наверное.

4-й КНЯЗЬ. В Париж опять уезжает.

КНЯЗЬ. Париж! О! Париж!.. Я не уезжаю в Париж, я ухожу! Я ухожу туда, откуда никто не возвращается. Что дороже всего для дворянина? Честь и долг! Я выбирал между честью и долгом.

СТАРИК. И что выбрал?

КНЯЗЬ. Долга оказалось больше. И сегодня здесь, в этой серной бане Орбелиани я решил смыть позор с нашего рода — сегодня ровно в десять… Который теперь час?

ТИМОТЕ. В духане на ваших часах без пяти минут.

КНЯЗЬ. …я покончу с собой.

КНЯЗЬЯ (ропщут). Ба… ба… ба…

КНЯЗЬ. А разве вы потупили бы иначе? Не так?

СТАРИК. Так!

ВСЕ. Только так!

КНЯЗЬ. Да! Я покончу с собой. Сейчас мы выпьем с вами в последний раз, я лягу в ванну и вскрою себе…

Все князья делают протестующий жест.

КОТЕ. Дядя!

КНЯЗЬ. Не перебивай, когда старшие говорят! Спасибо, что пришли! Я поднимаю тост за всех присутствующих!

СТАРИК. Подожди, дорогой, не спеши! Куда спешишь? Даже такое, действительно печальное событие не дает тебе права нарушать наши древние обычаи.

ВСЕ. Не дает!

СТАРИК. Ты что забыл что ли? Сперва полагается выбрать тамаду, его помощников выбрать, потом выпить за корни, породившие нас, за дом, под крышей которого собрались эти князья! Посмотри сюда: вот они, стоят как горные орлы, голые, в белых простынях, как привидения, но со скорбными лицами. Потом надо выпить за всех усопших родственников и друзей, за всех здравствующих, потом за всех отсутствующих, за виноградную лозу, которая наполнила твой бурдюк вином и только после этого — за всех присутствующих и за каждого в отдельности, конечно!

КНЯЗЬ. Когда же я покончу с собой — баню закроют!

Коте покачнулся — ему плохо.

КНЯЗЬ. Коте, что с тобой?! Ты куда, Коте?

КОТЕ. На воздух, плохо мне.

1-й КНЯЗЬ. Э, молодежь, нервы слабые.

2-й КНЯЗЬ. Возвращайся скорей, Коте! За тебя выпьем, за наследника!

ТИМОТЕ. Ай, что ему наследовать? Мочалку разве?

КНЯЗЬ. Молчи, бездельник! Иди, ванну налей! (Тимоте и Коте уходят.) Прощальную!

Музыка. Все выпили. Входит Тимоте с шайкой.

ВСЕ (поют). Ты прощай, прощай, Вано,

Пьем в последний раз вино.

То, что нам судьбой дано,

Не минуешь все равно.

Нет, вовеки не забудем,

Этот день мы, старина.

Скоро все мы, все там будем,

Приготовь бурдюк вина.

Все садятся, вздохнули, Князь точит кинжал.

КНЯЗЬ. Друзья! Мой час настал. Прощай, Гурам! Прощай, Гиви, прощай Важико! Прощай, Сандро! Прощай, Нико! Прощай, Гоги! Все прощайте! А я уйду как настоящий француз — по-английски — чтоб никто не заметил. (Уходит в баню.)

Все встают, потом садятся.

СТАРИК. Такой человек от нас ушел.

Крик князя из бани. Входит Тимоте.

ТИМОТЕ. Все!

ВСЕ. Что?!

ТИМОТЕ. Кончилось!

ВСЕ. Уже?

ТИМОТЕ. Вода кончилась. Пойду узнаю, когда дадут.

ХАНУМА (открывая лицо). Никогда не дадут! Отключили воду! Коте отключил! (Мужчины в панике.)

5-й КНЯЗЬ. Ханума! Это Ханума!

4-й КНЯЗЬ. Вай, вай! Женщина в бане!

3-й КНЯЗЬ. Не стыдно тебе — мужчины голые.

ХАНУМА. Что это вы все застеснялись? Когда я тебя женила, ты совсем голый бал, даже простыни не было! Тогда не стеснялся? А ты, если бы я тебя на богатой вдовушке не женила, ты бы всю жизнь голый ходит, как в бане! А ты, если бы я в дымоход не залезла, ты бы уже давно в трубу вылетел! А ты…

1-й КНЯЗЬ. Уходи, женщина! Куда пришла?! Уходи!

ХАНУМА. Я пойду к князю!

2-й КНЯЗЬ. Убирайся, бесстыдница! Еще в простыню завернулась!

ХАНУМА. А ты хочешь, чтоб я без простыни была? Пожалуйста!

Все крича, закрывают лицо руками, Ханума убегает в ванную, выталкивает оттуда упирающегося князя.

ХАНУМА. А ну иди сюда! Умирать собрался? Умирай — не жалко. А кто пойдет за твоим гробом? Духанщик, с которым ты часами расплачивался? Сапожник, с которым ты усами рассчитывался?

КНЯЗЬ. За моим гробом пойдут друзья! Пойдете?!

ВСЕ. Пойдем, Вано! Все пойдем!

ХАНУМА. Пойдете! Чтобы на поминках выпить! А кто за поминки платить будет? Им за баню уплатить нечем! Чтобы умереть, тоже деньги нужны! Вот женишься на Гулико, получишь приданое, со мной рассчитаешься и умирай сколько хочешь!

КНЯЗЬ. На Гулико хоть сейчас! А что с дочкой Микича делать?

ХАНУМА. Женишься на ней.

КНЯЗЬ. С ума сошла! Хочешь, чтоб меня еще как двоеженца судили?

ХАНУМА. Зачем тебе жениться? Твой племянник женится, Коте на ней женится!

КОТЕ. Я?

ХАНУМА. А чем ты хуже дяди? Тоже Пантиашвили, тоже князь и тоже без копейки денег.

КНЯЗЬ. Уйди, женщина! Хочешь ребенка в пасть крокодилу отдать? Никогда!

КОТЕ. Дядя, позвольте мне принести себя в жертву. Ради вас я согласен на все! Я спасу вашу честь и честь нашего рода.

ВСЕ. Настоящий князь! Это настоящий князь!

КОТЕ. Я не допущу, чтобы мой родной, единственный дядя сидел в долговой яме! Пусть сидит в бане с друзьями! Я женюсь на Сонэ Котрянцу!

КНЯЗЬ. На этой каракатице?

КОТЕ. Что делать, дядя!

КНЯЗЬ. Ты правду говоришь?

КОТЕ. Слово князя! (Вырывает ус.)

ВСЕ. Молодец!

3-й КНЯЗЬ. Настоящий мужчина!

КНЯЗЬ. Коте, мальчик мой! Дай я тебя обниму! До смерти не забуду твой благородный поступок. Знаешь что — если тебе совсем тошно станет с этой каракатицей — приходи ко мне в дом. Гулико моя тебя встретит, угостит, у камина посидишь, на тахте полежишь, часок с ней побудешь — сразу отойдешь! В любое время дня и ночи приходи. Лучше — дня. За тебя, племянник! За него!

КОТЕ. Подожди, дядя. Хануме налейте.

ХАНУМА. Нельзя, на работе не пью. Мне еще тебя вместо дяди женить надо. Думаешь, это легко?

Входит Тимоте, в руках у него кинжал.

ТИМОТЕ. Князь, вода пошла!

ХАНУМА. Зачем вам вода, князья? У вас вино есть!

СТАРИК. За тебя, Вано! А!! (Все пьют.)

КНЯЗЬ. Сначала помоемся!

ВСЕ (поют). Так живи сто лет, Вано!

Песни пой и пей вино!

Ты еще успеешь в рай,

Подожди, не умирай!

Нет, вовеки не забудем

Этот день мы, старина.

Мы на свадьбе скоро будем –

Приготовь бурдюк вина!

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

Гостиная в доме Микича. На диване сидит Сона, входит расстроенная Ануш.

АНУШ. Вуй мэ, вуй мэ! Обедать иди!

СОНА. Не хочу, бабушка! На диете немного посижу, для фигуры полезно.

АНУШ. Кому нужна твоя фигура? Князю старому? Ему деньги твои нужны, а не фигура! А учитель твой, между прочим, тоже мне нравится. В моем вкусе мужчина.

СОНА. Правда, бабушка?

АНУШ. Думаешь, бабушка твоя глухая-слепая? Все слышу, все вижу! Когда вы на рояле в четыре руки играли, только две руки играли. А что две другие делали, думаешь не видела? (Бой посуды.)

СОНА. Отец все сердится.

АНУШ. Злой. Все князя ждет. Как барс в клетке, взад-вперед ходит. (Бой посуды.) Посуду бьет. (Бой посуды.) Вот сервиз саксонский! (Бой посуды.) Ваза китайская! (Бой посуды, голоса.) Сюда идет!

Вбегают Кабато, Акоп и Микич.

МИКИЧ. Чем она ему не понравилась?

АКОП. Ослеп от старости, наверное.

МИКИЧ. Ну, где твой князь? Час остается.

КАБАТО. Придет, не волнуйся! Даже самый храбрый мужчина тюрьмы больше свадьбы боится.

АКОП. Ну, это что тюрьмой считать…

МИКИЧ. А если не придет? Я уже герб на карету повесил. Весь Авлабар смеяться будет. А Адамян — хохотать!

АКОП. Может со смеху помрет — одним конкурентом меньше будет. Звонок!!!

КАБАТО. Князь приехал, я же говорила! (К Ануш.) Иди, встречай! Ну, наш лебедь белый, чем она ему не понравилась?

МИКИЧ. Сона! (Сона делает реверанс.)

Возвращается Ануш.

МИКИЧ. Ну!!

АНУШ. Учитель пришел.

МИКИЧ. Учитель! Какие уроки сейчас. И чему он Сону научил — князю понравится не могла. Пусть уходит. Подожди! Пусть войдет. (Садится.)

Музыка. Входит Коте.

КОТЕ. Здравствуйте!

МИКИЧ. Здравствуй! Учитель твой, Сона.

КОТЕ. Здравствуйте, Сона Микичовна.

СОНА. Здравствуйте, Коте Луарсабович.

КОТЕ. Где сегодня заниматься будем?

МИКИЧ. Здесь! Экзамен сейчас будет.

КОТЕ. Экзамен?

МИКИЧ. Да. Хочу проверить, за что тебе деньги плачу.

КОТЕ. Как вам угодно. С чего мы начнем?

СОНА. С декламации, если позволите…

МИКИЧ. Позволю. Давайте с декламации.

КОТЕ (ставит стул). Пожалуйста. (Сона встает на стул.) Это французская пьеса, действие происходит в Париже, в доме графини. (Представляя.) Графиня де Монпарнас, граф де Монмартр. (Музыка.)

СОНА (читает). Какие новости, граф? Вы видели даму, которая обещала нам помочь?

КОТЕ. Даму? А, да. Видел сегодня в серной бане.

МИКИЧ. Женщина в мужской бане? Слышал я, что французы развратники, но чтоб о такой степени! Акоп, проверь, так ли там написано.

АКОП (берет книгу). Так, так! Эта женщина — все может, ее весь Авлабар знает.

КАБАТО. Слушай, где это все происходит — в Париже или в Авлабаре?

АКОП (берет книгу). В Париже, в Париже. Там тоже свой Авлабар есть.

МИКИЧ. Ну и что же эта бесстыдная женщина сказала графу в бане?

КОТЕ. Что она сказала? Она сказала… что… она сказала…

АКОП (делая вид, что читает). Что она сказала… Она сказала: не надо торопиться, граф, сказала. Всему свое время, сказала, наберись терпения, сказала! Поняла, графиня? Читай дальше.

КОТЕ. Понял, все понял. (Играет на рояле.) Но я не могу больше ждать! Я люблю вас, графиня, больше, чем Ромео Джульетту! (Музыка.) А вы?.. (Музыка.)

СОНА. И я… (Музыка.) И я… Когда вчера я плескалась в мраморном бассейне, мою душу вдруг пронзила мысль, что я не в силах ждать, я люблю тебя, Коте…

КАБАТО. Вуй мэ!

МИКИЧ. Что так написано?! Граф или Коте?

АКОП. Граф.

СОНА. Коте.

АКОП. Граф.

СОНА. Нет! Коте! Это написано в моем сердце! (Музыка.)

КОТЕ (на коленях перед Микичем). Мы любим друг друга!

СОНА. С первого взгляда!

КОТЕ. С первого урока! (Поет.)

Без любви белый свет,

Как без солнца рассвет,

Как костер без огня,

Как джигит без коня!

(Сона подпевает.)

Микич Нерсесович, я прошу руки Соны Микичовны!

МИКИЧ. Руки?! Что?! Ты просишь?!

КОТЕ (показывает на руку). Руки.

МИКИЧ. Руки. Чтоб ноги твоей здесь не было. Граф — голодранец! (Замахнулся палкой.)

КОТЕ (с достоинством). Не трогайте меня! Я сам уйду. (Уходит.)

СОНА. Отец, ты не знаешь, что Коте… тоже…

МИКИЧ. И знать не хочу!

СОНА. Тогда я с ним. (Пошла.)

МИКИЧ. Стой! (Музыка. Отшвырнул Сону, она падает.) Я тебе пойду! Я тебя на замок запру, на хлеб-воду посажу. Мама, стереги ее здесь, Кабато, в сад иди, под окном стой, чтоб не вылезла, Акоп, в подъезде дежурь, никого, кроме князя, не впускай. И книжки эти… французские… с декламацией… забери! В лавку — на обертку! Мама! (Уходит вместе с матерью.)

Акоп подбирает книги, разводит руками над лежащей на полу Соной. Затемнение. Музыка. Проход Ханумы.

ХАНУМА (поет). Как стола без Тамады,

Как Арагви без воды,

Как базара без хурмы,

Свадьбы нет без Ханумы.

Всех обведу я,

Всех проведу я,

Всех поженю я,

Каждой паре

В Авлабаре

Рай подарю я. (Уходит.)

Входят Микич, Тимоте, Акоп, Кабато.

МИКИЧ. Ну, дочка, князь согласен! Слугу прислал. Как тебя зовут?

ТИМОТЕ. Тимоте.

МИКИЧ. Расскажи ей еще раз, Тимоте! Всем расскажи, Тимоте! Что князь сказал, Тимоте!

ТИМОТЕ. Князь говорит: чем за железной решеткой сидеть, лучше в собственном доме жить! Чем черствый хлеб водой запивать, лучше вин пить и курочкой закусывать! В общем, говорит, женюсь на твоей дочери. Согласен! Но с одним условием.

МИКИЧ. С каким еще условием?

ТИМОТЕ. Похищение! Должно быть похищение.

МИКИЧ. Похищение?

ТИМОТЕ. В роду Пантиашвили всегда крали невест. Это родовая традиция. Князь не может ее нарушить.

АКОП (длинный переход). Говорил тебе, Микич, не связывайся с князьями! И дом каменный даешь в Тифлисе, лавку в Манглисе, пять тысяч, овечки, колечки, а им еще красть надо!

МИКИЧ. Молчать! (Тимоте.) Что же нам делать?

ТИМОТЕ. Завернуть невесту в ковер, я заберу. За углом ее ждет фаэтон и князь.

КАБАТО. Понимаю — садитесь на фаэтон и к священнику.

ТИМОТЕ. Священник тоже за углом. Стоит.

КАБАТО. А фаэтон тогда зачем?

ТИМОТЕ. Похищение. Традиция такая. А вы пока окна — двери откройте и кричите на улицу, чтоб все слышали: Украли! Невесту украли! Традиция такая. Упаковывайте.

КАБАТО. Не нравится мне, Микич, эта традиция. Меня тоже вместе с Соной заверните!

АКОП. Слушай, не тебя крадут — невесту. Смотри, Микич, ведь она все испортит. Князь опять передумает.

МИКИЧ. Уходи! Акоп, бери Сону, заворачивай!

СОНА. Я не хочу в ковер!

МИКИЧ. Молчать!

АКОП (шепотом Соне). Молчи, так надо.

Вместе с Тимоте заворачивают Сону в ковер. Тимоте взваливает на плечо и уносит.

Ну, что вы стоите? Кричите: Украли! Невесту украли!

КАБАТО и МИКИЧ (вместе). Украли! Невесту украли!

АКОП. А ты, бабушка?

АНУШ. Караул! Грабят!

Музыка. Входит Ханума.

ХАНУМА. Украли! Невесту украли! Что случилось? Кто грабит? Кого украли?

КАБАТО. Невесту украли! Князь украл! Венчаться с ней поехал!

ХАНУМА. Это правда, Микич?

МИКИЧ. Правда.

КАБАТО. Стара ты стала, Ханума, на пенсию пора!

ХАНУМА. Верно говоришь. Если на арбе нельзя дрова возить, саму арбу на дрова нужно. Вай мэ! Вай мэ! (Рвет волосы.)

МИКИЧ. Подожди, Ханума! Не расстраивайся, на свадьбе с нами погуляешь! Всех приглашаю! Весь Авлабар. (Поет.)

Над рекой стоит гора,

Под горой течет Кура,

За Курой шумит базар,

За базаром — Авлабар.

Бесконечный,

И беспечный,

Шумный вечно

Наш Авлабар! (2 раза)

Кабато, беги на базар, цветы купи, под ноги им бросать будем. Традиция такая.

Кабато уходит.

Мама, все ли столы накрыты?

АНУШ. Все.

МИКИЧ. Все ли бутылки открыты?

АНУШ. Все.

МИКИЧ. Пойду сам проверю. (Уходит вместе с Ануш.)

АКОП. А что теперь будет, Ханум-джан?!

ХАНУМА. Все хорошо будет, Акоп-джан.

АКОП. Ханум-джан, а я, между прочим, тоже себе невесту присмотрел — и симпатична, и тактичная, и всем женщинам сто очков вперед даст и всех мужчин вокруг пальца обведет!

ХАНУМА. Нет такой женщины в Авлабаре!

АКОП. Есть!

ХАНУМА. Кто?

АКОП. Ты.

ХАНУМА (нюхает табак, чихает). Нет у меня времени шутки шутить, меня настоящие клиенты ждут.

АКОП. Я не шучу, я серьезно. Всю жизнь такую, как ты искал, о такой мечтал.

ХАНУМА. Ты о свободе мечтал. Кто говорил: женатый мужчина, как птица в клетке.

АКОП. Когда в клетке двое, это уже не клетка, это уже гнездо.

1

АКОП. Я жду, когда ты скажешь: «Да!»

ХАНУМА. Торопишься ты слишком.

Ведь я уже не молода.

АКОП. Я тоже не мальчишка.

ХАНУМА. Но я готовлю кое-как,

Хозяйка я плохая,

И нюхать я люблю табак

АКОП. На это я чи-ха-а-ю! (Чихает.)

Танцуют.

ХАНУМА. Мы с тобою одиночки,

Акоп-джан.

АКОП. Мы должны жениться срочно,

Ханум-джан.

ОБА. Денег платить нам свахе не надо,

Вай, вай, вай.

Так что ты свадьбу зря не отклады-

Вай, вай, вай!

Танцуют.

2

ХАНУМА. Мне меньше лет, чем Гулико,

Но я постарше Соны.

Мне до Венеры далеко.

АКОП. А мне до Аполлона.

ХАНУМА. К тому ж хитра я и умна.

АКОП. Не страшно, что умна ты –

Должна иметь моя жена

Какой-то недоста-а-ток! (Чихает.)

Танцуют.

ОБА. Мы с тобою одиночки, Акоп-джан,

Ханум-джан.

Мы должны жениться срочно, Ханум-джан,

Акоп-джан.

Денег платить нам свахе не надо,

Вай, вай, вай.

Так что ты свадьбу зря не отклады-

Вай, вай, вай!

Акоп и Ханума в танце по авансцене идут направо.

АКОП. Ну, пойдем! Пойдем! О нашей свадьбе объявим.

ХАНУМА. Подожди, Акоп. Не могу я сейчас замуж выходить!

АКОП. Почему?

ХАНУМА. Замуж выходить — с работы уходить. Жена — одна профессия, сваха — совсем другая.

АКОП. Пусть Кабато теперь сватает, клиентов ей передай.

ХАНУМА. Клиентов можно передать, а этот… как его люди называют… талант, талант кому я передам? Сваха — это призвание. Настоящая сваха раз в сто лет рождается! Как поэт!

АКОП. Тоже сравнила: сваха и — поэт!

ХАНУМА. Не писатель я, Акоп, не знаю красивых слов, но кто в работу душу вкладывает, тот в своем деле поэт. Хороший пастух — поэт, хороший кузнец — поэт, хороший сапожник — тоже поэт!

АКОП. А плохой!

ХАНУМА. Сапожник! Не торопи меня, Акоп!

Музыка. Голоса. Входят Микич, Князь, Текле и Тимоте.

КНЯЗЬ. Мир дому твоему, Микич!

ТЕКЛЕ. Здравствуйте, всем!

МИКИЧ. Поздравляю тебя, сынок! (Целует князя в лоб, рассаживаются.) Прости, подарка тебе не приготовил. Не знал: придешь — не придешь. (Текле хихикает.) А впрочем, есть у меня подарок. (Хлопает по плечу.) Вот, все твои векселя. Все оплачено.

КНЯЗЬ. Спасибо. Только деньги я после свадьбы отдам.

МИКИЧ. Какие деньги? (Хлопает князя по плечу.) Мы теперь одна семья. (Рвет векселя.) Мой дом — твой дом.

КНЯЗЬ. Значит, племянник уже с тобой договорился?

МИКИЧ. Чей племянник?

КНЯЗЬ. Мой племянник.

МИКИЧ. Какой племянник?

ТЕКЛЕ. Наш племянник. Уже договорился?

МИКИЧ. О чем?

КНЯЗЬ. Жениться.

МИКИЧ. На ком?

ТЕКЛЕ. На дочке твоей. Он согласился.

КНЯЗЬ. Мы из-за него и пришли?.. Значит, сам мою дочку украл, а жениться племянник будет? Племянник, значит, жениться будет, а сам мою дочку украл?.. Интересно получается…

КНЯЗЬ. Будет? Кто будет? И кто украл? Я украл?

МИКИЧ. Нет, я украл.

КНЯЗЬ. В роду Пантиашвили никто никогда не крал.

МИКИЧ. А кто же украл!?.

Музыка. Микич и Князь наступают друг на друга.

ХАНУМА. Мы украли: Я, Тимоте и Акоп. Украли, чтоб счастливой она была. Чтоб внуки у тебя красивые были.

МИКИЧ (со слезой). Мне не внуки, мне герб нужен!

ХАНУМА (отправила Акопа за молодыми). Будет тебе герб, он тоже князь! (Входят Акоп, Коте и Сона в подвенечном платье, лицо ее закрыто фатой.) Вот он!

МИКИЧ. Этот?! Что вы мне голову морочите! Этот голодранец — наш учитель!

ТЕКЛЕ. Это племянник наш.

МИКИЧ. Племянник, чей?

КНЯЗЬ. Мой племянник.

ХАНУМА. Коте — князь Пантиашвили.

МИКИЧ. Какой он князь, если он работает?

АКОП. Получит приданое — бросит работу. И как все князья тоже безработный будет.

КОТЕ. Мне не нужно ваше приданое. Я всего добьюсь вам. Сам сделаю Сону счастливой. (Поет.)

Без любви белый свет

Как без солнца рассвет

Как костер без огня

Как джигит без коня.

МИКИЧ. Молодец! Что же ты сразу не сказал, что ты тоже князь? Дай я тебя обниму!

КНЯЗЬ. Бедный мальчик! Сейчас она фатой закрыта, когда откроет, держись за меня, сестра!

ТЕКЛЕ. Бедный мальчик!

МИКИЧ. Я тоже начинал без гроша. Ты мне нравишься, Коте.

СОНА. И мне тоже. Бонжур, мон пренс! (Приподнимает фату.)

КНЯЗЬ. Гулико, дорогая?! Ты что здесь делаешь?!

ТИМОТЕ. Мой то опять спятил!

МИКИЧ. Какая Гулико, князь? Ты что ошалел? Какая Гулико? Сона это, дочь моя.

КНЯЗЬ. Сона? (Акопу.) Ты кого мне вчера подсунул?

ХАНУМА. Меня. (Припадая на ногу и закрыв одни глаз.) Бонжур, мон пренс! (Поет с Акопом.)

АКОП. Мадам?

ХАНУМА. Девица!

АКОП. Свободны?

ХАНУМА. Как птица!

АКОП. Не верю…

ХАНУМА. Напрасно!

АКОП. Пойдемте?

ХАНУМА. Согласна! Разве я плохо сделала? Молодой князь на молодой девушке по любви женится, а старый… Пардон. Пожилой князь на приданом женится, да еще в придачу Гулико Махнадзе получаешь — тоже не очень старую, пятьдесят пять лет всего.

КНЯЗЬ. Вчера пятьдесят было.

ХАНУМА. Не спорь, а то еще больше будет! Микич княжеский греб получит, а я комиссионные! Ну, что вам еще надо?

ТИМОТЕ. Выпить и закусить.

АНУШ. Что же стоите, к столу прошу.

Музыка. Опускается стол. Вбегает Кабато.

КАБАТО. Что здесь происходит?

МИКИЧ. Мало цветов купила, Кабато. Сейчас здесь две свадьбы будет.

ХАНУМА. Нет, три.

КАБАТО. Три? Почему три?

ХАНУМА. Считай сама. Сона и Коте — раз, Князь и Гулико (делает знак Тимоте, он подводит Гулико) — два.

КАБАТО. Как?! Князь на Сонэ женится!

ХАНУМА. Нет, все по-моему вышло. Рано ты меня на пенсию отправила.

КАБАТО. Ах, горе мне, конец мне пришел! Если я молодую, красивую сосватать не могла, зачем такой свахе на свете жать! Вай мэ!

ХАНУМА. Подожди, Кабато, не убивайся! Теперь ты главная сваха в Авлабаре будешь. Не такая уж ты бездарная, если саму Хануму сосватала. Я еще замуж выйти собираюсь — за Акопа. Вот тебе третья свадьба.

КАБАТО. А где же мои комиссионные?

ХАНУМА. Заплати ей комиссионные, Акоп.

АКОП. Держи, вот тебе тридцать абазов.

ХАНУМА. И двадцати хватит, тридцать самой Хануме платили.

КНЯЗЬ. Друзья мои! У нас сегодня необычный день — три свадьбы сразу. И все равно не будем нарушать наши старые обычаи. Сперва выпьем за мех, кто всех нас здесь собрал, кто все нарисовал, кто музыку написал и за того, кто все это придумал.

ВСЕ. З а Х а н у м у!

Поют.

С той поры, как создан свет,

Лучше свахи в мире нет,

Будь ты молод или стар,

Подберем любой товар.

Как стола без тамады,

Как Арагви без воды,

Как базара без хурмы,

Свадьбы нет без Ханумы.

Грех одному пить,

Грех холостым быть.

Без супруги, без подруги,

Грех одному жить.

Занавес.

Г. ОРБЕЛИАНИ

Только я глаза закрою — предо мною та встаешь!

Только я глаза открою — над ресницами плывешь!

О, царица, до могилы я — невольник бедный твой,

Хоть убей меня, светило, я — невольник бедный твой.

Ты идешь — я за тобою: я невольник бедный твой,

Ты глядишь — я за спиною: я — невольник бедный твой!

Что смеяться надо мною? Я — невольник бедный твой,

И шепчу я сам с собою: «Чем тебе я не хорош?»

Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь,

Только я глаза открою — над ресницами плывешь!

Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь,

Только я глаза открою — над ресницами плывешь!

Словно тополь шелестящий, стан товй нежный для меня,

Светит радугой блестящей, стан товй нежный для меня,

Блещут молнией небесной эти очи для меня,

Дышат розою прелестной эти губы для меня.

Если б мог тебя спросить я: «Ты когда ко мне придешь?»

Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь,

Только я глаза открою — над ресницами плывешь!

Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь,

Только я глаза открою — над ресницами плывешь!

Поезжай-ка в Артачалы: посмотри, каков я есть!

Как ударим мы в цимбалы — посмотри, каков я есть!

Тамада в дыму табачном, посмотри, каков я есть!

Молодец в бою кулачном — посмотри, каков я есть!

Как посмотришь, так полюбишь, как полюбишь — подойдешь!

Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь,

Только я глаза открою — над ресницами плывешь!

Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь,

Только я глаза открою — над ресницами плывешь!

Семь дорог на нашем поле — все они к тебе бегут!

Смутны думы поневоле — все они к тебе бегут!

Позабыл свои дела я — все они к тебе бегут!

Хоть бы раз меня спросила: «Что с тобою? Как живешь?»

Только я глаза закрою — предо мною ты встаешь,

Только я глаза открою — над ресницами плывешь!

Оглавление

Авксентий ЦАГАРЕЛИ ХАНУМА

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

  КАРТИНА ПЕРВАЯ

  КАРТИНА ВТОРАЯ

  КАРТИНА ТРЕТЬЯ

  КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

  КАРТИНА ПЯТАЯ

  КАРТИНА ШЕСТАЯ

  КАРТИНА СЕДЬМАЯ

  КАРТИНА ВОСЬМАЯ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg