Жужа из Будапешта Комедия в двух действиях
Действующие лица:
Виктор — молодой скульптор, 23 года
Лёпа, он же Федор — студент, 22 года
Будкин — студент, 22 года
Лена — студентка, 20 лет
Вера — студентка, 20 лет
Саша — студент, 20 лет
Магда — 35 лет
Жужа — ее дочь, 15 лет
Действие первое
Картина первая
Май. Вторая половина дня. На сцене полутемно, отчетливо видны только сидящие на авансцене Виктор, Лёпа и Вера. Вера читает, не вслушиваясь в разговор ребят.
Лёпа. Ну, вот что ты сидишь? Двадцатого выставка, двадцать третьего мой диплом. А ты сидишь.
Виктор. Не идет сегодня…
Лёпа. У тебя уже две недели не идет!
Вера (отрываясь от книги). Мальчики, ну так что? Мне раздеваться или идти?
Лёпа. Раздевайся.
Виктор. Иди.
Вера. Не вижу ясности.
Виктор (взрывается). Можешь ты минуту посидеть спокойно?!
Вера. По-моему, из нас троих только я одна и сижу спокойно. (Вновь утыкается в книгу.)
Лёпа (Вере, негромко). Раздевайся.
Виктор (неуверенно). Имею я право хоть два дня подумать?
Лёпа. Думать надо руками. (Раздвигает шторы на окне.)
Теперь освещается вся мастерская Виктора — довольно большая комната. Посредине подставка с незаконченной скульптурой — Фигурой девушки. Фигура повернута спиной к залу и отделена от него полупрозрачной ширмой или занавеской, сквозь которую отчетливо видны контуры скульптуры. Именно над ней Виктор будет работать на протяжении всей пьесы. Желательно, чтобы до самого финала зритель имел общее представление о скульптуре, но не видел ее в деталях. В стороне еще одна незаконченная скульптура — бегунья, передающая эстафетную палочку. Ни руки, ни палочки еще нет, вместо них торчит ржавый железный прут. Большой стол, на нем несколько гипсовых женских головок. Сбоку небольшой деревянный помост, занавешенный грязной простыней и широким купальным полотенцем. Этот ненадежный занавес скреплен бельевыми прищепками. У стены холодильник, рядом — сложенная раскладушка. Сверху — длинная узкая антресоль, похожая на ящик, подвешенный к потолку. Вера, пожав плечами, откладывает в сторону книгу и уходит за занавеску.
Лёпа. Там еды не осталось?
Виктор. Я думал, ты принесешь.
Лёпа. «Принесешь»! Вот зачем купили холодильник? Все деньги ухлопали.
Виктор. Зато продукты не испортятся.
Лёпа. Их же все равно нет.
Виктор. Почему нет? Пельмени лежат…
Вера (высовываясь из-за занавески). Мальчики, сегодня одна девочка притащила в институт вот такой пирог с мясом!
Парни с надеждой поворачивают к ней головы.
Вера. Да нет, его сразу съели, я просто вспомнила.
Виктор. И чего ты там копаешься?
Вера. Я давно готова. (Отодвигает простыню. Теперь она в чем-то вроде греческой туники.)
Виктор. Позу давай. (Подходит к незаконченной скульптуре.) Лицо давай! Думай о чем-нибудь хорошем. О чем-нибудь приятном.
Вера. О хорошем или приятном?
Виктор. О приятном.
Вера изображает на лице блаженство.
Виктор. Ну-ка, давай о хорошем.
Лицо Веры принимает возвышенное выражение.
Виктор. Не, не идет… (Со вздохом садится.)
Вера, пожав плечами, вновь берет книгу.
Лёпа (кивнув на холодильник). Может, все-таки загоним?
Виктор. Там же пельмени.
Лёпа. А мы их сварим.
Виктор. Пускай лежат… Ты, Лёпа, искусствовед, ты к еде не привыкай!.. Ладно, черт с ними — в ужин съедим…
Вера. Кстати, мальчики, вы не могли бы наконец объяснить, что, собственно, происходит? Два месяца все шло прекрасно, а теперь вдруг вы начали кричать. Не вижу причины.
Лёпа. Двадцатого открывается молодежная выставка.
Вера. Ну и что?
Лёпа. Он может не успеть.
Вера. Но будут и другие выставки. Не вижу драмы.
Лёпа. Двадцать третьего я защищаю диплом, двадцать пятого Ольга — ну, Маркелова с четвертого курса — сдает курсовую.
Вера. Не вижу связи.
Лёпа. Так диплом мой — по этой вещи! А Ольгина курсовая (указывая на незаконченную скульптуру) «От глины до выставки». Глина есть, а где выставка?
Вера. Но если защита двадцать третьего, а скульптура не кончена… Ты напишешь диплом за три дня?
Лёпа. Диплом давно написан. Что я, творчество Струнникова не знаю? Если хочешь, все Витькины замыслы сначала приходят (стучит себя по лбу) вот в эту голову, а уж потом (указывает на голову Виктора) туда. Но комиссия-то потребует саму вещь!
Вера. Не вижу проблемы. Раз это настолько важно, почему не выставить ее в таком виде, как есть? Насколько я понимаю, скульптура уже готова. Ведь это почти я.
Виктор (мрачно). В том-то и беда.
Вера (холодно). Не вижу юмора.
Лёпа. Понимаешь… Ты красивая девчонка, и смотреть на тебя всегда приятно… Но у скульптуры, как у жанра, свои задачи. Нужно обобщить, выявить скрытую суть вещей…
Виктор. Душу лепить, а не вывеску! А у тебя так все благополучно…
Вера. Не вижу логики. Во-первых, ты сам просил позировать именно меня. Во-вторых, если у меня все хорошо, разве это плохо? Мне кажется, наоборот. Ведь скульптура называется «Счастье». Люди будут смотреть и думать: «Как хорошо, когда у человека все хорошо!»
Виктор. Да? Знаешь, что они подумают? Они подумают: «Хоть бы на эту прелесть балкон свалился.»
Вера. Знаешь, Струнников, ты просил — я позировала. Я лекции пропускала. Я в спортклуб опаздывала. Твоя девочка мне чуть в нос не впилась — я слова не сказала. Но мне не нравится, когда со мной говорят в таком тоне, и поэтому… (Задвигает занавеску.)
Лёпа (отодвигая занавеску). И поэтому он не будет с тобой говорить в таком тоне… (Виктору.) Ну что ты сидишь?
Виктор. Погоди. Не дергай… Ведь я что хотел? Образ счастья. Так? А сейчас что? Опаздываем, давай гони в темпе!.. Хм… Образ счастья… (Растерянно, с горечью.) И Ленка голову морочит. Ну вот что она мне морочит голову?
Лёпа. Морочить тебе голову она будет всю жизнь.
Виктор. Но так же нельзя работать!
Лёпа. Твоя будущая жена…
Виктор (продолжая свое). И ведь отличная девчонка. Любит меня. Добрая. Близорукая…
Лёпа (продолжая свое). Что не надо — все равно видит…
Виктор (продолжая свое). Но эта ее дурацкая ревность!
Вера. Мальчики, у меня через час бассейн.
Пауза.
Лёпа. Старик…
Виктор. Ну не идет. Я не упрямлюсь. Я действительно не могу.
Пауза.
Лёпа. Вить, ну погоди. Давай спокойно. Ведь, в общем-то, Веруля права. Работа почти закончена. И в таком виде она будет на выставке среди лучших.
Виктор. Ты серьезно?
Лёпа. Конечно, возможности твои выше! Но раз сложилось такое положение… Ну чем конкретно тебя не устраивает этот вариант? Сбацай ей приличную физиономию…
Виктор (перебивает). Скульптура должна возвышать человека! Мне надо, чтобы человек на нее посмотрел — и сам стал лучше! А эта?
Лёпа. Ну что ты кричишь-то?
Виктор. Манекенша! Кинозвезда! Отличница! Надави — сало брызнет! (Устав, замолкает.)
Вера. Знаешь, Струнников, я понимаю, что ты расстроен, и не собираюсь реагировать на эти оскорбления, хотя не понимаю, почему именно из отличников должно брызгать сало. Но ты ведешь себя неэтично по отношению ко всем своим друзьям. Они стараются помочь, а ты вместо благодарности кидаешься на них, как собака на мотоцикл.
Виктор (не сразу). Может, я действительно дурак? Но когда я леплю, я всегда чего-то хочу. Выложиться. Доказать. Разобраться. Поймать образ, который только-только мелькнул. А когда я лепил вот это, я хотел попасть на выставку. Все.
Вера. Но ведь ты на нее и попадешь. Не вижу противоречия.
Виктор. Хм… А ведь, пожалуй, права… Ладно, черт с ним! Нельзя же в каждой вещи прыгать выше головы. У Лёпы диплом. У Ольги стипендия… Ну не самая же она будет плохая на выставке?!
Стук в дверь.
Виктор. Ну вот, Ленка. (Идет к двери.)
Лёпа (Вере, со вздохом). Одевайся. На сегодня — все…
Вера задергивает занавеску. Виктор возвращается с Магдой — элегантной женщиной лет тридцати пяти — сорока.
Магда. Здесь находится молодой скульптор Струнников?
Виктор. Это я.
Магда. О, тогда очень рада. Меня зовут Магда Хорват, я приехала из Венгрии и имею к вам приятное поручение.
Виктор. Да?
Магда. Я должна сказать, что вы имели успех на молодой выставке в Будапеште и даже получили премию.
Виктор. Ну да?
Магда. О да, это так. Первую премию имел скульптор из Польши, а вторую получил советский скульптор… Нет, не вы, а другой. Вы получили особую премию нашего молодежного журнала. Потом в нашем посольстве будет специальный вечер, и вам эту премию вручат.
Виктор (подумав). Это хорошо. (Еще подумав.) Это очень хорошо… Да вы садитесь. Садитесь! Вот это, вот видите, вот он, — это искусствовед. Лёпа его зовут.
Магда (протягивает руку). Магда.
Лёпа. Федор.
Магда. Федор? (Виктору.) Но вы сказали не так.
Виктор. Понимаете, это его родители назвали Федором. А вообще — Лёпа. Ну… псевдоним. В принципе — Лёпа, но на Федю тоже откликается… Мой друг. Дипломник. Еще учится, но уже все понимает. Умный, умный! (Стучит себя по лбу.)
Магда. Можно не повторять два раза. Моя профессия переводчик, и тоже все понимаю, как ваш друг. (Стучит себя по лбу.) Умный, умный!
Лёпа. Как вам понравилась Москва?
Магда. Мне очень понравилась Москва, тем более что я тут в четвертый раз. Моя дочка тут в первый раз, но ей тоже очень понравилась Москва.
Лёпа. Дочка?
Магда. Да, школьница. Она хорошо кончила класс, и я решила сделать ей полезный подарок: привезла ее сюда, чтобы лучше изучать русский язык. Но случилась такая неудобная неожиданность, что меня срочно вызвали на работу. Я буду снова тут через неделю, но уже без ребенка.
Виктор. А зачем ее увозить? Вы же все равно приедете.
Магда. Но что ребенок будет делать один?
Виктор. Как — что? Язык изучать. Город смотреть. У вас тут есть знакомые?
Магда. Одна подруга есть, но ее нет.
Лёпа. В каком смысле — нет?
Магда. Нет в том смысле, что она отдыхает в Крыму.
Виктор. Хм… Хм… Минуточку… (Стучит себя по лбу.) Умный, умный!.. Оставляйте ее у нас.
Магда. О нет, это такая хлопотность.
Виктор. Ерунда. Моя… Ну, как бы это выразиться… Как бы сказать попонятней… (Лёпе.) Ну, слово такое допотопное…
Лёпа. Невеста?
Виктор. Во — невеста! Моя невеста кончает педагогический, детей любит без памяти… Знаете, как обрадуется!
Магда. Нет, это…
Виктор. Все! И выкиньте из головы. Будет у моей невесты как у Христа за пазухой. Как ее зовут?
Магда. Жужа.
Виктор. Отличное имя. А, Лёпа?
Магда. Я очень благодарю, но это невозможно.
Виктор. В нашей компании два раза одно дело не решают. Где она?
Магда. Она во дворе сидит на чемодане.
Виктор. Лёпа!
Лёпа порывается выйти.
Магда. О нет, нет! Я позову ее сама, я ей все объясню… (Выходит.)
Виктор. Вот видишь — уж если я возьмусь уговаривать…
Лёпа. Зачем ты это сделал?
Виктор. А что?
Лёпа. А чем мы ее станем кормить?
Виктор. Жить-то будет у Ленки — Ленка пусть и думает.
Вера (отодвигая занавеску). Знаешь, Струнников, существуют какие-то границы. Я плюю на свои дела, прихожу сюда — и полчаса торчу за занавеской, как иностранная шпионка!
Виктор. А чего ж ты не вышла?
Вера. Меня бы спросили: а чего ж ты пряталась?
Виктор. Ну что у тебя за характер! Ведь слышала? Нет чтобы поздравить — а она в крик!
Лёпа. Да, Вить, давай договоримся: работу завтра потащим на выставку?
Виктор. Какую работу?
Лёпа. Как — какую? Вот эту. «Счастье».
Виктор. То есть как — потащим?
Лёпа. Но ты же сам сказал.
Виктор. Что сказал?
Лёпа. Что отдашь на выставку.
Виктор. Я сказал?
Лёпа. Веруль…
Вера. Разумеется, сказал.
Виктор. Я сказал?! Да вы что, родные мои? Мне международную премию, а я выставляю полуфабрикат? Парни, стоп! Струнников — это фирма. А фирма Гвоздев не делает! Лауреат конкурса — и выдать вот эту будку?! (Увлекшись, дает скульптуре пощечину.)
Вера. А-а! (Хватается за щеку.)
Лёпа (оттаскивая Виктора от скульптуры). Ты что наделал? Ты ей все лицо смял!
Вера (плачет). Все. Все… Хватит. Есть границы… Девушку по лицу… Предел есть… На меня никто руки не поднимал… Все… Ноги моей здесь больше…
Лёпа. Да извинись хоть!
Виктор. Вер, да ты что? Да при чем ты? Это я себе по морде дал!
Вера (сквозь рыдания). Я… А меня… Чтобы я… Хоть раз… А он… А я… (Холодно.) Не вижу смысла! (Уходит.)
Виктор. Ну что я ей сказал?
Лёпа молчит.
Виктор. Ну что я сделал-то?
Лёпа молчит.
Виктор. Ну что я, человека убил?
Лёпа. Работа твоя, что хочешь, то и делай.
Виктор. Ах, черт… Вот ведь занесло! Никогда, понимаешь, международных не получал… Лёпа! Ну вот слово: сделаю! С этой минуты зубами вгрызусь!
Лёпа. А девчонка?
Виктор. Какая девчонка?.. А, эта… Придет Ленка и займется.
Лёпа. Вдвоем будут морочить голову.
Виктор. Думаешь?.. Да нет. Будут морочить друг другу. Взаимно друг друга нейтрализуют. Представляешь, сколько хлопот? Кашки, игрушки…
Магда (входя). Можно?
Входит Жужа, симпатичная девушка, которой вполне можно дать семнадцать. В руках у нее чемодан и гитара.
Виктор. Вот она, пришла.
Жужа. Здравствуйте, мне очень понравилась Москва. (Оглядевшись, садится на чемодан.)
Виктор (ошарашенно). Она?
Магда. Да. Жужа.
Виктор (стараясь бодрей). Понятно… Школьница, да?
Магда. Да, окончила класс.
Виктор. Понятно… А… какой класс?
Магда. Девятый. Она изучает русский язык, но… вы понимаете…
Виктор. Сам изучал английский!
Магда. Живая речь очень трудная, особенно ваш язык…
Виктор. Объяснимся знаками… (Жуже.) Есть хочешь? (Показывает знаками.)
Жужа морщится, качает головой.
Виктор. Что надо — поймет!
Магда. Я вам очень благодарна, и я очень колебалась, но это невозможно. Вы должны с этим согласиться: ребенок не может остаться без меня…
Жужа невозмутимо произносит что-то по-венгерски. Судя по жесту, в мастерской ей нравится.
Магда. Да, я вам очень благодарна, и она останется. У Жужи есть телефон моей подруги, она приезжает через день, и Жужа пойдет к ней. Вот тут есть деньги…
Виктор (непреклонно). О деньгах в нашей компании не говорят…
Магда. До свидания, я пойду получать билет на аэродром… (Целует Жужу.) Она будет вас слушаться, она будет вас очень мало беспокоить, а через день позвонит моей подруге…
Виктор. Летите и ни о чем не беспокойтесь.
Лёпа. До свидания. (Неожиданно для самого себя целует Магде руку.)
Магда. Всего самого хорошего. До свидания! (Выходит.)
Жужа, сидящая на чемодане, начинает наигрывать на гитаре. На парней она не смотрит.
Виктор. Хм… Играет!
Лёпа. Играет.
Виктор. Чего-то Ленки нет. Уже пора бы…
Лёпа (мрачно). Сейчас придет.
Виктор. Думаешь, ей не понравится? Вообще-то она любит музыку.
Лёпа. Я бы на твоем месте ее подготовил.
Виктор. Да? А с Жужой как?.. Может, пускай пока душ примет?.. Жужа!
Жужа оборачивается.
Виктор. Ты чего, по-русски совсем ни бум-бум?
Жужа (продолжая наигрывать, то ли повторяя, то ли передразнивая). Ни бум-бум!
Виктор. Ни бельмеса?
Жужа (с той же интонацией). Ни бельмес!
Виктор. Жарко… Жарко!.. Хочешь? (Не слишком удачно имитирует душ, Потом изображает на лице блаженство.) Давай?
Жужа (передразнивая его). Давай!
Виктор. Странный ребенок… Ей — прими душ, а она — рычит… (Знаками показывает Жуже, куда идти, как пускать душ и наполнять ванну. И снова в избытке — звукоподражание.) Поняла?!
Жужа (то ли повторяя, то ли передразнивая). Поняла! (Открывает чемодан, достает джинсы и, оглядевшись, вешает их на прут, заменяющий гипсовой бегунье эстафетную палочку. Затем ловко, почти танцевальными движениями сбрасывает босоножки и босиком идет в ванную.)
Виктор (Лёпе). Швырни-ка ей полотенце. (Усаживается перед скульптурой.)
Лёпа. А вдруг она уже…
Виктор. Ну, зажмурься и в щелку просунь.
Лёпа несколько секунд колеблется. Затем отсоединяет полотенце от простыни и, держа его в вытянутой назад руке, пятится в сторону ванной. За сценой женский визг и мужской вопль. Вбегает, отряхиваясь, мокрый Лёпа. Утирается простыней.
Виктор. (Не замечая этого, буднично.) Отдал?
Лёпа. Такая жара, а она горячей моется…
Входит Лена.
Виктор. Наконец-то! (Обнимает Лену, целует.)
Лена. Знал бы, как соскучилась… Ой, хорошо! Как домой попала… Привет, Лёпа!
Лёпа. Здравствуй.
Виктор (продолжая обнимать Лену). А я получил премию в Будапеште!
Лена. Правда?!
Виктор. Ага.
Лена. Первую?
Виктор. Особую.
Лена. А это лучше?
Виктор. Под номерами премий полно, а особая…
Лена (целуя его). Я всегда говорила — не смогут не признать!.. Ну, как ты жил без меня?
Виктор. Разве это жизнь?
Лена. Пошел бы развлекся.
Виктор. Без тебя?
Лена. Ну и чем ты занимался?
Виктор (показывая на скульптуру). Видишь? Как проклятый!
Лена. Все еще тебе позирует?
Виктор. Забегала минут на двадцать…
Лена. Ничего девочка.
Виктор. Она-то?!
Лена. У тебя просто вкуса нет. Очень симпатичная девочка.
Виктор. И глаз подбит, и ноги разные.
Лена. Да? Как-то не присматривалась. (Разглядывает другие работы.) Знаешь, ты немного однообразен. Девочки приятные, но ни одного умного лица.
Виктор. Ну что я могу сделать? Целый год одни филологички позируют!
Лена. А это что?
Виктор. Холодильник… Все деньги вбухали, еще в долги влезли… Ну, нам же с тобой понадобится холодильник? Считай, Лёпа уже сделал свадебный подарок.
Лена. Умники… (Целует Лёпу, потом Виктора. Открывает холодильник.) Какой симпатичный! (Вынимает пельмени, кладет в сумку.)
Виктор. Ты куда их?
Лена. Эти пельмени я видела две недели назад.
Лёпа (встревоженно). Эй, эй!
Лена (кладет в холодильник пакет). Голодными не останетесь. Принесла такое мясо! Чище мойте пальчики — придется долго облизывать… Не рассчитали деньги?
Виктор. Деньги рассчитали, не рассчитали аппетит.
Лена. Пока я жива, с голоду не умрете… (Заметив Жужины ботинки.) А это что?
Виктор. Где? А-а, это… (Пинает ботинки.) Это — так…
Лена (заметив джинсы). Лёпа, это твои?
Лёпа неопределенно пожимает плечами.
Лена. А почему в ванной бежит вода?
Виктор. В какой ванной?
Лёпа. Какая вода?;
Лена (заметив чемодан). Это чей?
Виктор. Вот этот, что ли?
Лена (заметив босоножки). У тебя женщина?
Виктор. Где ты видишь женщину?
Лена. Я не вижу, я просто спрашиваю: у тебя женщина?
Виктор. Да нет тут никакой женщины!
Лена. А почему ты на меня кричишь?
Виктор. Я?!
Лена (разглядывая джинсы, Лёпе). Так твои джинсы?
Лёпа. В основном — мои.
Лена. Ты, конечно, верный друг. Но я на твоем месте даже во имя дружбы не стала бы носить дамские джинсы. (Кивнув в сторону ванной.) Там женщина?
Виктор. Да нет тут никакой женщины!.. А-а… Это Жужа.
Лена. Значит, все-таки есть?
Виктор. Лёпа, ну скажи ты ей!
Лёпа. Это действительно Жужа!
Лена. Как?
Лёпа. Жу-жа.
Виктор. Ну честное слово, Жужа!
Лена. Ну и что? Я должна радоваться, да? Что это именно Жужа, а не Маша, не Глаша, не Даша, не Наташа…
Виктор. Ну дашь ты наконец все объяснить? Я же сказал: премию получил — ясно? Переводчица приехала! Из Будапешта! Дочку привезла! Девочку! Ребенка! Оставила у нас погостить! Что ж, по-твоему, ребенку без вещей жить в Москве?
Входит Жужа — босая, с полотенцем в руках.
Виктор. Во — видишь!
Жужа. Здравствуйте, мне очень понравилась Москва. (Надевает босоножки.)
Лена. Очень за вас рада. (Виктору.) Так где ребенок?
Виктор. Вот ребенок.
Лена. Довольно рослый ребенок! (Идет к двери.)
Виктор. Да будь ты разумным человеком! (Хватает Лену за плечо.)
Лена. Оставь меня! (Брезгливо дует на то место, которого коснулась его рука.) Мне противно, понимаешь? Ты изолгался. Ты во лжи как в чешуе…
Виктор. Лена, ну пойми…
Лена идет к двери.
Виктор. Леночка, ну прошу тебя! (Кричит ей вслед.) Пельмени-то оставь!
Лена выходит. Пауза. Жужа садится на чемодан и начинает играть на гитаре.
Виктор. Если бы другие не женились — ни за что бы не стал! Слушай, а может, к лучшему? Недельку-то подуется? А я пока на работу навалюсь.
Лёпа. А с этой что делать? (Кивает на Жужу.)
Виктор. Мда… Сидит, бедняга, на гитаре играет…
Лёпа. Вот и вся твоя работа.
Виктор. Думаешь?.. Утрясется! Всегда утрясается… В конце концов, навалюсь — кровь из носу!.. (Постепенно сбавляя тон.) Я, значит, кровь из носу, а ты… а ты пока займешься ею.
Лёпа (с ужасом). Что я с ней буду делать?!
Виктор. То есть как — что? По городу водить! Да сам сообразишь!
Лёпа (не сразу). Действительно будешь работать?
Виктор. Вот провалиться!
Лёпа молчит.
Виктор. Ну, чего колеблешься? Лучший выход. Фирма Гвоздев не делает!
Лёпа (мрачно). Ее кормить надо.
Виктор. На ночь-то необязательно. Вот говорят: ужин отдай врагу!.. Эй, Жужа!
Жужа оборачивается.
Есть хочешь? (Поясняет с помощью выразительной гримасы.)
Жужа столь же выразительно морщится.
Виктор. Видишь? А ты паникуешь.
Лёпа. Утром запросит.
Виктор. До утра дожить надо.
Лёпа. А спать — куда?
Виктор. Ну что ты из всего создаешь проблему? Спать, что ли, негде?
Лёпа. А где? На раскладушке — ты, на столе — я. Куда бы пристроить?
Виктор. «Пристроить»… Решать надо капитально!
Лёпа. Еще вон тюфяк есть… Значит, есть раскладушка, стол, тюфяк…
Жужа. Я могу спать на раскладушке, могу на столе, могу под столом, могу на абажуре и могу вообще не спать, потому что мне надоели ваши глупые разговоры!
Парни ошарашенно смотрят на нее.
Виктор. Ты чего — по-русски умеешь?
Жужа. Вы же слышали, что я отличница.
Лёпа. А почему вы молчали?
Жужа. Вы со мной тоже не говорили.
Виктор. А что же ты бормотала эту дурацкую фразу: «Здравствуйте, мне очень понравилась Москва»?
Жужа. Потому что все тоже говорили мне одну очень умную фразу: «Как тебе понравилась Москва?»
Затемнение
Картина вторая
Та же декорация. Утро следующего дня, Жужа спит на раскладушке. Лёпа — на столе, между женских головок и бюстов. Поочередно раздаются три зевка. Жужа зевает нежно, лирично. Лёпа — протяжно, с повизгиванием. Третий зевок слышится с антресолей — рычащий, с нарастанием и рявканьем в конце. Затем на антресолях слышится шум, со стуком распахиваются дверки. Высовывается Виктор.
Виктор (ошарашенно). А?.. Где?.. Уф… Черт-те что.
Лёпа (поднимая голову). Ты чего?
Виктор. Бред какой-то. Приснилось — живого похоронили. (Спрыгивает вниз.) Спит?
Лёпа. Как младенец.
Виктор. Хорошая все-таки девка. Отличница, а не дура… Знаешь, я вчера часа два не спал. Лежу в своем гробу и думаю: живой ведь человек. Придется напрячься. Знаешь что решил? С первой минуты — верный тон. По-товарищески, но на дистанции. Ребенок — и взрослые люди. Без фамильярности. «Ты» — но «вы».
Лёпа. Пожалуй, прав.
Виктор. Еще бы не прав! (Стучит себя по лбу.) Умный, умный! Кукуметр работает!
Лёпа. Надо постараться, чтобы эти дни она провела хоть с какой-нибудь пользой.
Виктор. Само собой. Музеи показать… Там билет — гривенник.
Лёпа. Придется взять на себя некоторые ограничения.
Виктор. Уже обдумал. Чтобы никто здесь не курил! Водка? И слово забыть! Женщины — чтобы близко не смели!
Лёпа. Она же сама девчонка.
Виктор. Женщины — в смысле парни.
Лёпа. А мы с тобой кто?
Виктор (не сразу). Ладно, черт с ними, пусть все ходят.
Жужа зевает.
Лёпа. Смотри — зевает.
Виктор. Ага! (Умиляется.) Вот черт, здорово! Действительно, все люди — братья. Жила бог знает где, а зевает — как у нас в Рязанской области.
Жужа приподнимается.
Виктор. Ну как, выспалась?
Жужа (потягиваясь). Так хорошо-о…
Виктор. То ли еще будет! (Лёпе.) Может, ей режим дня устроить?
Лена (осторожно). Так ведь и нам тогда…
Виктор. Да, ты прав — ни к чему мучить ребенка… (Жуже.) Значит, из самого Будапешта?
Жужа. Да, я из Будапешта. (Говорит по-русски неплохо, но с сильным акцентом и соблюдая все грамматические правила, как большинство людей, изучавших язык по учебникам.)
Виктор. Хороший, говорят, город — Будапешт?
Жужа. Да, это правда. В Будапеште есть многие улицы — о-о! Там еще есть река Дунай — у-у! И еще есть многие парки — э-э!
Виктор. Да, красивый город…
Лёпа. Еще бы!
Виктор. Ну, а в Москве что бы ты хотела посмотреть?
Жужа. Много достопримечательностей.
Лёпа. Смотри, всё понимает.
Жужа. Что мне надо, я понимаю, но что не надо, могу не понять.
Виктор. С нами надо понимать всё. Что тебе сказала мама перед отъездом?
Жужа. Чтобы я слушала тебя, как свой родной папа. Свой родной папа я иногда слушаю. Может быть, тебя буду слушать больше.
Лёпа. Кстати, Жужа, в русском языке есть одна тонкость — младшие старшим говорят «вы».
Жужа. Я знаю, я отличница! Но меня учили, что папе и маме надо говорить «ты».
Виктор (польщенно). Родителям — можно.
Жужа. И дедушка, и бабушка.
Виктор. Родственникам — тоже.
Жужа. И домашние животные.
Лёпа. При чем тут…?
Жужа. И очень глупый человек, если он еще молодой.
Виктор (Лёпе). Старик, тебе не кажется, что у нее есть чувство юмора?
Лёпа. Не исключено.
Виктор (Жуже). В общем, так. Топай умываться…
Жужа. Что такое — топай?
Виктор. Иди!.. Иди умываться, а потом мы тебе расскажем, где что смотреть. Напишем на бумажке все нужные адреса. Знаешь, какой в Москве народ? Наше гостеприимство в пословицу вошло. К любому обратись — он тебя за руку отведет куда надо и еще сам спасибо скажет. Москва есть Москва. Семь миллионов человек да два миллиона приезжих, а ткни в любого пальцем — это твой друг.
Во время этой речи Лёпа пытается привлечь его внимание, но Виктор ничего не замечает.
Жужа. Тогда я буду ходить по Москве и тыкать пальцем. (Идет в ванную.)
Лёпа. Ты что ей наговорил? Соображаешь? Каждый — друг… Она же девчонка! К ней будут кадриться!
Виктор (гневно). Да ей пятнадцать лет!
Лёпа. Во-первых, на лбу это не написано, а во-вторых, ну и что?
Виктор. Ты думаешь?.. Слушай, а ведь ей правда можно дать все восемнадцать. И дернул меня черт!
Лёпа. Я же тебе делал знаки.
Виктор. Я думал, у тебя лопатка чешется… Отнеси-ка полотенце, опять забыла.
Лёпа. Ногу отлежал. Отнеси ты.
Виктор отцепляет полотенце и идет в ванную. Слышен женский визг и мужской вопль. Вбегает хохочущая Жужа и следом — Виктор, вытирая лицо полотенцем.
Виктор. Ты что? Совсем? В такой воде раков варить! Тоже шуточка!
Жужа. Ты должен громко стучать! И еще ты должен быть довольный, что тебя шутит женщина.
Виктор. Что-то я не вижу поблизости женщины.
Жужа все еще смеется. Хватит! Садись. О чем мы с тобой, значит, говорили?
Жужа. Что каждый встречный возьмет меня за руку, отведет куда надо, а потом скажет спасибо.
Лёпа. Понял?
Виктор. Да… Так я, значит, что хотел сказать? Ты — девушка и должна знать следующее: народ в Москве замечательный, но есть отдельные негодяи.
Жужа. Кто есть «негодяй»?
Лёпа. Негодяй — это молодой человек, который хочет познакомиться с девушкой.
Жужа. В Будапеште тоже много негодяев, но они слишком скромные.
Виктор. Короче говоря, если к тебе подойдет какой-нибудь парень и спросит, сколько времени, ты должна ответить: «Пошел вон, нахал!»
Жужа. Что такое — «вон, нахал»?
Лёпа. Это непереводимая игра слов. Примерно так: «Извините, но мне трудно вам ответить».
Жужа. А если я хочу спросить?
Виктор. Спроси женщину.
Жужа. А если нет женщины?
Виктор. Жужа, это очень серьезно! Я за тебя отвечаю.
Жужа. Ты думаешь, все мужчины негодяи и хотят знакомиться с девушками?
Виктор. До тридцати — все.
Лёпа. Даже до сорока.
Виктор. В общем, чтоб без риска: если увидишь, что идет вот так (имитирует старческую походку) и голова трясется — пожалуйста, подходи и спрашивай.
Жужа (смеясь). Конечно…
Лёпа (Виктору). Старик, надо серьезно… (Жуже.) К тебе в Будапеште парни приставали?
Жужа. Приставали, но мало.
Лёпа . Это, конечно, хорошо…
Жужа (перебивает). А моя старшая сестра Марина говорит, что хорошо, когда пристают много.
Виктор. В Будапеште свои обычаи, здесь — свои. Когда парень пристает к девушке, это неприлично.
Жужа. А когда кто-нибудь хочет кого-нибудь поцеловать — это тоже неприлично?
Виктор. Если кто-нибудь хочет кого-нибудь поцеловать— позови его сюда. (Берет со стола большой нож.) Видишь? Пригодится! (Указывает на бюст без головы с торчащим железным прутом.) Короче, вот так: пойдешь сегодня в Третьяковскую с Лёпой. Слушайся его как господа бога. Как меня самого! (Лёпе.) Значит, пойдешь с ней в Третьяковку… Василия Блаженного покажешь… (Жуже.) Чего еще сегодня хочешь посмотреть в Москве?
Жужа. Сегодня в Москве я хочу есть.
Виктор. Ясно. Сейчас сообразим. Иди в ванную, переоденься.
Жужа берет вещи, выходит.
Лёпа. Началось…
Виктор. Когда-нибудь жарил мясо?
Лёпа разводит руками.
Виктор. И не варил?
Лёпа. Сосиски…
Виктор. Сосиски и я могу.
Лёпа. Жарят обычно на масле…
Виктор. Варят-то на воде!
Лёпа. Давай не рисковать, а?
Виктор (со вздохом). Есть такое русское слово — «надо»…
Лёпа. А тебе не кажется, что девчонке полезно трудовое воспитание? У них даже в школе всякое там домоводство.
Виктор. Мда?
Входит Жужа, она переоделась.
Виктор (Жуже.). У вас домоводство проходят? Ну, домашнее хозяйство?
Жужа. Да, конечно.
Виктор. И какая у тебя отметка?
Жужа. Я же отличница.
Виктор. То, что надо. У нас здоровенный кусок мяса. Будем есть мясо по-венгерски.
Жужа. О нет, в Москве надо есть мясо по-русски.
Лёпа (подхалимским тоном). Но в принципе ты ведь любишь готовить, да?
Жужа. В принципе я люблю играть на гитаре.
Виктор. Лёпа… (Со вздохом указывает на холодильник.)
Лёпа, побледнев, достает из холодильника пакет, разворачивает бумагу.
Виктор (Сквозь зубы.). Кстати, можно не жарить и не варить. Можно на вертеле.
Лёпа (сквозь зубы). А где взять вертел?
Виктор (сквозь зубы). Где-нибудь.
Лёпа (махнув рукой на конспирацию, плачущим голосом). Тут еще лук зачем-то!
Виктор. Лук, по-моему, режут… А, черт с ним — можно и вприкуску.
Лёпа (обреченно). Ну, я пошел… (Уходит, неся мясо на вытянутых руках, чтоб кровь не капала на брюки.)
Жужа садится на чемодан, начинает играть на гитаре. Входит Будкин.
Будкин. Старик, мне Лёпа сказал… (Увидев Жужу.) Ты занят?
Виктор. Свободен. Это Жужа. А это Будкин. Тоже искусствовед, только у него другие взгляды.
Будкин. Да, так я вот что: мне Лёпа сказал, что ты не хочешь выставляться.
Виктор. Ну и что?
Будкин. Но почему?
Виктор. Вещь не готова.
Будкин. Но у Лёпы диплом сорвется!
Виктор. А тебе что?
Будкин. То есть как — что? Я его официальный оппонент.
Виктор. Уже речь написал?
Будкин. Речь не речь, но…
Виктор. Ты же работу ни разу не видел.
Будкин. Вот и посмотрел бы на выставке. Важна не вещь — важна тенденция.
Виктор. Лёпу будешь ругать?
Будкин. Не то слово, старик. Я никогда не ругаюсь. Я просто разложу нашего общего друга на составные. Надо отдать должное — он дал хороший повод. Талантливый диплом. Не читал? С блеском написан. На каждую фразу можно клеить вот такой ярлык! Вообще стоит иметь дело только с талантливыми людьми: у бездарного и зацепиться не за что… (Мечтательно.) А было бы красиво! Лёпин диплом и мое вливание. Обидно, если сорвется. Такой шанс может не повториться.
Виктор. Шанс для тебя?
Будкин. Для всех троих.
Виктор. А мне что за радость?
Будкин. Ты действительно не понимаешь?
Виктор. Что я должен понять?
Будкин. Странно… Очень странно… Нет, честное слово?.. Но это же твой звездный час! Лёпа тебя не похвалил — он поднял тебя как явление! А я разоблачу как явление. Поднял, разоблачил — это мимо ушей. А вот что ты — явление!.. Старик, это будет сенсация. Сразу слух, что тебя убирают с выставки. Все бросятся смотреть! Представляешь, что у входа? Давка! Конная милиция! Да это будет счастливейший день твоей жизни!
Виктор. Думаешь, такой шум поднимется?
Будкин. Думаю… Знаю!.. Вообще из нас троих — ты, я и Лёпа — может получиться вот такая связка на всю жизнь! Ты лепишь, Лёпа хвалит, я разоблачаю. Интересно только спорное, а мы будем спорить о тебе до пенсии. Не люблю красивых фраз, но можешь поверить: мы с Лёпой, как два крыла, вознесем тебя прямо в сияющие выси. Академиком будешь, старик.
Виктор. Слушай, Будкин, объясни-ка ты вот что. Ты ведь не дурак, а?
Будкин. Мне тоже так кажется.
Виктор. Тогда на черта тебе эта кретинская позиция?
Будкин. Кретинская? В жизни есть одна закономерность. Поколения входят в искусство шеренга за шеренгой. А в шеренге видны только два солдата: правый и левый. У нас на курсе место слева сразу же занял Лёпа. У меня не было выбора. Да и какая разница? Он прогрессивный, я консервативный, а квартиры через пять лет получим на одной лестничной площадке… В общем, тащи свое «Счастье» на выставку.
Виктор. Не выйдет.
Будкин. Почему?
Виктор. Вещь не готова.
Будкин. Это поймет Лёпа да мы с тобой. Еще причины есть?
Виктор. Одна, но достаточная.
Будкин. А именно?
Виктор. Фирма Гвоздев не делает!
Будкин. Смотри… Я бы подумал. (Выходит.)
Жужа. Что такое — Гвоздев?
Виктор. Все равно что гвоздей, только похуже качеством.
Входит Лёпа. На вытянутых руках несет длинные закопченные ножницы. На них висит кусок мяса, обгоревший снизу и сырой сверху.
Жужа (с познавательным интересом). Это что такое?
Лёпа (растерянно). Это — на вертеле… Шашлык любительский. Национальное блюдо.
Жужа. Такой большой кусок?
Виктор. А он так и называется: большой любительский по-замоскворецки.
Жужа. Наверное, чтобы его есть, нужен большой любитель.
Виктор (приносит тарелки, вилки, ножи). Мясо всегда мясо! Ну…
Все трое вгрызаются в мясо, съедают его почти молниеносно.
Лёпа. А лук?
Виктор. На черный день… Между прочим, убирать со стола — женская работа.
Жужа. Мой папа тоже так говорит. (Собирает и уносит посуду.)
Виктор (изумленно). Смотри — послушалась.
Лёпа. Мне кажется, она вообще хороший человек.
Входит Жужа.
Жужа. Ну мы пошли а ты работай.
Виктор. Будь спокоен. (Со вздохом.) Отвлекать некому.
Лёпа и Жужа уходят. Почти срезу же входит Лена, Останавливается у двери.
Виктор. Ты?
Лена. Нет, нет, погоди. Ты не так понял. Я пришла просто попрощаться.
Виктор. А-а…
Лена. В конце концов, у нас было много хорошего, правда же?
Виктор. Ну, допустим.
Лена (кротко). Напрасно злишься. Я как раз поняла, что была к тебе несправедлива. Эта девушка приехала с чемоданом, живет у тебя — значит, не просто закидон. Значит, серьезно. Так что желаю счастья. С удовольствием приду на свадьбу. И тебя позову на свою.
Виктор. Всё?
Лена. Всё.
Виктор. А теперь послушай меня. Я скульптор. Международную премию получил. Хочу на тебе жениться. Какого черта еще тебе надо? Да я свою лучшую вещь назвал «Лена»!
Лена. А позировала для нее — Вера!
Виктор. Ну что ты вечно цепляешься к мелочам?
Лена. А эта девица в босоножках?
Виктор. Не имеет ко мне никакого отношения.
Лена. Да?
Виктор. Да.
Лена (резко изменив тон, с вызовом). Ладно, Струнников… Читать чужие письма подло, а не прочтешь — останешься в дурах… Я видела то письмо.
Виктор. Какое — то?
Лена. Прекрасно знаешь. Которое прятал. От студенточки из Таллина.
Виктор. Я же сам про него рассказал!
Лена. Но ведь не показывал… «Мечтаю подышать воздухом вашей мастерской»!
Виктор. Я предупреждал — я талантливый скульптор! И число моих поклонниц будет расти. Я не виноват, что ей нравятся мои работы.
Лена. Так понравились, что поселилась у тебя?
Виктор. Она?!
Лена. Умоляю — хватит врать.
Виктор. Но я…
Лена. Не надо. Прошу. Попрощаемся по-хорошему. Можешь поцеловать в щеку.
Виктор. Но…
Лена. Пусть спокойно дышит воздухом твоей мастерской.
Виктор обнимает ее.
Виктор. Вот сюда — в щеку…
Целуются. Лена прижимается к нему. Плачет.
Виктор. Лена…
Лена. Ну почему ты такой негодяй? Почему?
Виктор (не зная, что ответить). Лена…
Лена. С ней тебе будет лучше?
Виктор. Лена!
Лена. Где эта эстонка?
Виктор. Она венгерка!
Лена. Хорошо, где эта венгерка из Таллинна.
Виктор. Откуда я знаю? Гуляет с Лёпой.
Лена. Приехала к тебе, а гуляет с Лёпой?
Виктор. Да не ко мне она приехала! Просто в Москву.
Лена. Но ночует все-таки у тебя?
Виктор. У нас с Лёпой. Больше у него, чем у меня. Я спал на антресолях, а они внизу.
Лена. Только не припутывай Лёпу.
Виктор (возмущенно). Что он, не человек, что ли?
Лена. Лёпа? Искусствовед.
Виктор. Недооцениваешь. Ты его год знаешь, а я — пять.
Лена. Такой паинька…
Виктор (его осенила идея). Лёпа? Совсем не так прост. Это человек с тройным дном. Чуть из института не вышибли за хулиганство. О, Лёпа побывал на большой дороге!
Лена. Теленочек, ягненочек, козленочек…
Виктор. Да что ты о нем знаешь? Этот козленочек одной ногой стоит в тюрьме, а другой — в вытрезвителе!
Лена. Он же не пьет.
Виктор. Потому что за себя не ручается… (Поняв, что перехватил.) Вообще-то хороший парень. Но когда заведется…
Лена. Ты хочешь меня убедить, что у них роман?
Виктор. Я ни в чем тебя убеждать не собираюсь.
Лена. Ну чего ты злишься? Я же просто спрашиваю… А Вера?
Виктор. Что — Вера? Ну опомнись ты, ради бога! Просто позирует. Модель. Да у нее волос на две драки осталось! Вообще не в моем вкусе.
Лена. А кто в твоем вкусе?
Виктор. Ты в моем вкусе.
Лена. Вить, ты только не злись. Знаешь, что мне кажется иногда? Что у нас все просто: ты меня не любишь, и все.
Виктор (с искренним чувством). Это не так. Люблю. Очень люблю. Но — ты пойми! — я тебя по-своему люблю… Вот возьми какого-нибудь архивариуса. Ему что надо? Чтобы он сидел на месте как пень, а жена рядом — как тумба. Всю жизнь! Это что — любовь? Пародия! А вот моряки — те по году жен в глаза не видят. А любовь какая! Знаешь, как охота, чтоб у нас с тобой так было! По-настоящему. Как у моряков. Неужели не хочется?
Лена. А почему ты меня ни разу не лепил?
Виктор (ошеломленный этим переходом). Тебя?
Лена. Я уродливей других?
Виктор (не сразу). А ты знаешь, что такое — лепить? Лепить — это вдуматься и понять. А я не хочу в тебя вдумываться! Не хочу понимать! Люблю тебя, и все. Ведь пока замысел носишь, он вот здесь (стучит себя по лбу) как гвоздь. А вылепил — и отдал… Не хочу тебя лепить! Ты знаешь кто? Ты — моя душевная заначка!
Лена (подавленная его красноречием, растерянно). А у нее с Лёпой правда роман?
Виктор. Придут — увидишь.
Лена. Поджарить мясо?
Виктор. Его Лёпа спалил.
Лена. А что ж ты ел?
Виктор. То и ел.
Лена. Где-то тут была авоська?
Виктор. Да ладно…
Лена. Молчи уж. (Целует его и выходит.)
Лёпа (вбегает, прихрамывая). Жужи нет?
Виктор. Она же с тобой была!
Лёпа (упавшим голосом). Пришли, понимаешь, в Третьяковку…
Виктор. Я же говорил — ни на шаг!
Лёпа. Но… Старик, она же девчонка… Я же не могу…
Виктор. Надо было у двери стоять.
Лёпа. А где мне, думаешь, колено ушибли?
Виктор. И что теперь делать?
Входит Жужа.
Жужа. Ты знаешь, он потерялся… А, вот он, тут.
Лёпа. Как ты нашла дорогу?
Жужа. Ты же мне все написал на бумаге.
Виктор. Спрашивала?
Жужа. Да. Никакой старик рядом не ходил, женщина никогда не говорит ничего умное, но Саша все показал.
Виктор. А что такое — Саша?
Жужа. Саша — это студент-математист.
Виктор. Ну и что сделал математист?
Жужа. Шел со мной сюда и сказал «до свидания».
Виктор. Математист, значит… Какой из себя?
Жужа. В таких очках…
Виктор. Ну, ну…
Жужа. Много волос.
Виктор. Лохматый?
Жужа. Да, очень лохматый.
Виктор. Тощий небось, да?
Жужа. Ты почему знаешь?
Виктор (Лёпе). Это не страшно. Математик. Довел до двери и попрощался. Типичный охламон.
Жужа. Что такое — охламон?
Виктор. Ну… это…
Лёпа. Охламон — это порядочный молодой человек, который никогда не пристает к девушкам.
Жужа (Виктору). Ты тоже охламон?.. Нет, ты не так хорошо воспитан. Вот он (кивает на Лёпу) — настоящий, хороший охламон.
Лёпа нервно смеется.
Виктор. Помолчи. (Лёпе.) Деньги достал?
Лёпа. Может, у Будкина попросить?
Виктор. Не даст. (Жуже.) Твой математист еще придет?
Жужа. Он сказал, что завтра будет стоять около нашего дома с трех до четырех, потому что если мне надо что-то спросить…
Виктор. Большой ученый… Вот с ним можешь гулять по городу.
Жужа. Но он еще не ходит вот так. (Имитирует старческую походку.)
Виктор. Скоро пойдет — профессия такая.
Лёпа (задумчиво). А вот дядя Костя, водопроводчик, — к его дочке придет парень, он без пол-литра и в дом не пустит…
Виктор (Жуже). Пойди-ка вымой руки.
Жужа. Мы будем обедать?
Виктор. Иди мой. Там увидим.
Жужа уходит.
Виктор. Ты что имел в виду?
Лёпа. Ничего.
Виктор. А к чему сказал?
Лёпа. Просто к слову пришлось.
Виктор. Начал — договаривай. Что мне с него, пол-литра требовать?
Лёпа (с неожиданной живостью). Зачем пол-литра? А тортик мог бы принести. Или сосиски.
Виктор (горько). «Сосиски»… Он же студент…
Лёпа. Нда… Как-то упустил.
Виктор. Небось сам ищет, где урвать.
Лёпа. Да, студент бы наше мясо сырым съел.
Виктор. Ладно, не переживай. Ленка приходила.
Лёпа. Проститься в последний раз?
Виктор. Ага. В магазин побежала.
Лёпа. Не торопись ты на ней жениться.
Виктор. Почему?
Лёпа. Кормить перестанет.
Виктор. Думаешь?.. Кстати, надо сделать Одну вещь.
Лёпа. Какую?
Виктор. Понимаешь… Она тут скандалила… В общем, я сказал, что у тебя с Жужей роман. Так что веди себя соответственно.
Лёпа. Ты что?!
Входит Жужа.
Виктор. Спокойно. Ничего страшного.
Лёпа. Это же нонсенс!
Виктор. Чего?
Жужа. По-английски это значит, что ты сказал большую глупость.
Виктор. Слушай, ты, переводчик! Пойди-ка… Пойди-ка душ прими.
Жужа. Я уже утром душилась.
Виктор. Подушишься еще — вон какая жара.
Жужа. Я у вас скоро буду очень чистоплотная.
Виктор. Стой! А полотенце? И всегда бери сама!
Жужа (берет полотенце). Вежливый охламон должен сам понести женщине полотенце. (Выходит.)
Лёпа. Это немыслимо. Я не смогу!
Виктор. Ерунда.
Лёпа. Это нелепо!
Виктор. Ты хочешь защитить диплом?
Лёпа. Я даже не знаю, что делать!
Виктор. Да не бойся. Не надо ничего делать. Просто при Ленке веди себя так, будто у вас с Жужей что-то есть.
Лёпа. А что значит — веди себя так?!
Виктор. Ну, руку на плечо положи. По щечке погладь. По носу щелкни.
Лёпа. А что подумает Жужа?
Виктор. Я же ей объясню!
Жужа (входя). Я скоро буду сверкать и меня украдет какая-нибудь птица.
Виктор (серьезно). Жужа, тебе мама велела меня слушаться?
Жужа (серьезно). Но я тебя слушаюсь!
Виктор. И очень хорошо. Так вот, надо сделать одну вещь. Сейчас придет девушка, ты ее видела, Лена. Ты должна показать, что хорошо относишься к Лёпе.
Жужа. Но я к нему всегда хорошо отношусь.
Виктор. А надо показать, что относишься еще лучше.
Жужа. Но зачем?
Виктор. Неважно. Рано тебе знать.
Жужа. Ха! «Рано»!
Виктор. Ты можешь не рассуждать?
Жужа. Но я же должна что-то понять!
Виктор. Ничего тебе не надо понимать. Сиди, молчи и смотри на него влюбленными глазами. Вот так! (Показывает.)
Жужа. Совсем молчать?
Виктор. Он сам скажет что надо. Только кивай. «Да, дорогой… Нет, дорогой… Как хочешь, дорогой…» Все!
Жужа. Когда к моей сестре Марике приходит мальчик, она ему говорит очень много слов.
Виктор. Избавь!
Жужа. Еще она его целует.
Виктор. Только этого… Ладно, можешь поцеловать в щеку… Но — никакой самодеятельности! Только то, что сказал!
Жужа (с досадой). Хорошо, я буду делать то, что ты сказал!
Виктор. Тихо — идет.
Лена (входит). Ну, не умерли с голоду? Привет, Лёпа! Здравствуйте!
Жужа. Здравствуйте, мне очень понравилась Москва.
Лена. Но, говорят, Таллин тоже красивый город.
Лёпа. Она из Будапешта.
Жужа. Да, дорогой. (Смотрит на него «влюбленными» глазами.)
Лена. Я тут колбасы купила…
Виктор. О-о…
Лена. Ливерной…
Виктор. А-а…
Лена. Сейчас поджарю на ломтиках хлеба…
Лёпа. А может, прямо так?
Жужа. Как хочешь, дорогой.
Лена (Лёпе). Потерпишь. (Отходит к столу.)
Виктор. Лёпа… (Делает страшные глаза.)
Лёпа. Жужа, будь добра, подойди на минуточку.
Жужа. Да, дорогой. (Подходит.)
Лёпа неуверенно кладет руку ей на плечо.
Виктор (сквозь зубы). Естественней.
Лена. Вот вам пока бутерброды с сыром.
Виктор. Ты — идеал!
Лена. А ты меня не ценишь.
Виктор. Я?! (Лёпе, сквозь зубы.) Свободней!
Лёпа. Жужа, ты не могла бы на минуточку наклониться?
Жужа. Да, дорогой. (Наклоняется.)
Лёпа щелкает ее по носу.
Жужа. Как хочешь, дорогой. (Целует его в темя.)
Лена (возясь с едой, Виктору). Трогательно смотреть.
Виктор. Хорошая пара.
Лена. Просто созданы друг для друга.
Виктор. Вот так весь день воркуют.
Лена. Как два голубка. (Расставляет тарелки, на столе.)
Все набрасываются на еду. Жуют молча, не отвлекаясь.
Лёпа. (Жуже.) Ну, вы не голодны?
Жужа. Нет, дорогой. (Целует Лёпу в темя.)
Виктор (Лёпе). Ты, кажется, собирался показать ей достопримечательности?
Лёпа. Жужа, не хочешь посмотреть что-нибудь историческое?
Жужа. Да, дорогой. (Смотрит на него «влюбленными» глазами.)
Лёпа. Ну, тогда мы пошли? (Вопросительно смотрит на Виктора.)
Жужа. Как хочешь, дорогой. (Виктору, негромко.) Слушай, скажи мне… У меня есть кольцо, если я его надену, это будет красиво?
Виктор (опасливо оглядываясь на Лену). Наверное, ничего… Золотое, что ли?
Жужа. Не золотое. Но оно раньше блестело. Что делать, чтобы блестело опять?
Виктор. Черт его знает! О коленку потри.
Жужа (мрачно). О, это поможет. Коленка будет хорошо блестеть… (Лёпе.) Да, дорогой!
Лёпа и Жужа выходят.
Виктор. Ох и накормила! Ну что бы я без тебя делал?
Лена. Ты правда доволен?
Виктор. Вот так!
Лена. Самое главное — чтобы мужчина был доволен.
Виктор. Леночка! Ну вот почему нельзя, чтобы всегда было хорошо?! Ну вот так, как сейчас? Ведь можно, а? Можно же верить друг другу, а? Думать друг о друге, а? Вот я иногда полдня сижу и думаю о тебе! (Сам изумляется.) Надо же, а? Полдня — и все о тебе! А?.. Короче… (Пытается ее обнять.)
Лена. Погоди секундочку. Что-то я тебе хотела сказать… Одну вещь. Даже, кажется, две…
Виктор (нежно). Может, три?
Лена. Да, ты прав, три… Погоди, а то забуду… Да… Во-первых, обязательно поблагодари Лёпу и эту девочку из Таллина за прекрасный спектакль…
Виктор. Лена…
Лена. Во-вторых, чтобы меня обмануть, надо иметь хотя бы две извилины…
Виктор. Ну знаешь!..
Лена. А в-третьих, мне очень не хотелось тебе говорить, уж извини, но ты бездарен. Ты попугай. Мартышка, которую научили месить глину. Самый обыкновенный бабник. На это тебя хватит. Но больше — ни на что. (Идет к выходу.)
Виктор. Да меня вся Европа знает!
Будкин (входит). Ну как?
Виктор. Никак.
Будкин. Не успеешь?
Виктор. Не.
Будкин (подойдя к скульптуре). Тут делов-то на два часа. Напрягся бы, а? Ну чего тебе не хватает?
Виктор. Наверное, счастья.
Будкин. Ишь чего захотел… Пушкин вон и тот… (Цитирует.) «На свете счастья нет, а есть покой и воля…»
Виктор. Насчет воли не думал, а вот покой… Ошибся Александр Сергеевич…
Занавес
Действие второе
Картина третья
Та же декорация. Вечер. Виктор и Лёпа сидят, мрачно глядя друг на друга. Виктор большим ножом машинально строгает какую-то деревяшку.
Виктор. Ну, сколько там?
Лёпа. Ты спрашивал пять минут назад.
Виктор. Пять-то минут прошло!
Лёпа (смотрит на часы). Половина.
Виктор. Ну, что делать?
Лёпа пожимает плечами.
Виктор. Как она себя вела-то?
Лёпа. Ну как… Вышли — я, говорит, пойду. Куда, говорю? Меня ждет математист Саша. Мне, говорит, Виктор разрешил.
Виктор. Лицо ничего… такого не выражало?
Лёпа (отрешенно). Кольцо надела.
Виктор. Как надевала-то?
Лёпа (в прострации). На палец.
Пауза.
Виктор. Ну что, в милицию звонить? В больницу?.. Машин этих проклятых расплодилось… Ну вот я тебя спрашиваю: что случилось?
Лёпа. Почему — меня?
Виктор. А кого мне еще тут спросить?.. Хоть бы живой вернулась!
За дверью шаги. Парни замирают, вслушиваясь. Лёпа вскакивает.
Виктор. Сиди!
Входит Жужа.
Жужа. Добрый вечер, мне ещё больше понравилась Москва. Как я рада вас видеть! (Целует в щеку того и другого.)
Виктор. Где ты была?
Жужа. Ты же знаешь — я гуляла с Сашей.
Лёпа (вдруг вскипает). А сколько сейчас времени?!
Жужа. Пошел вон, нахал. У тебя есть часы.
Лёпа. Одиннадцать! А ушла в четыре! Ты что хочешь, чтобы нас с Виктором инфаркт хватил?
Жужа. Но это же не поздно.
Виктор. С кем ты была все это время?
Жужа. С Сашей.
Виктор. С математистом?
Жужа. Ты же разрешил.
Виктор. Что делали?
Жужа. Гуляли, потом ходили, потом опять гуляли, а потом пошли в один дом.
Виктор (Лёпе). В один дом… Ну, я этого Эвклида… (Жуже.) Что там делали?
Жужа. Мы ели.
Виктор. Пили?
Жужа. Мы пили очень вкусный чай.
Виктор. И все?
Жужа. А что еще надо пить?
Виктор. Кто там был? Ты, математист — еще?
Жужа. Еще мальчик и девочка.
Виктор (Лёпе). Двое на двое… Видал Пифагора?.. (Жуже). Свет гасили?
Жужа. Конечно.
Парни хватаются за головы.
Жужа. Мы же смотрели телевизор!
Парни облегченно вздыхают.
Виктор. Ты где сидела?
Жужа. В кресле.
Виктор. А Ньютон?.. Ну, математист?
Жужа. Он сидел на полу у моих ног.
Виктор. В красивой позе, да?
Жужа. Да, это было красиво.
Виктор. Твой Лейбниц не оригинален… А потом?
Жужа пожимает плечами.
Виктор. (Умоляюще.) Ну, что вы делали потом?
Жужа (ехидно). А что надо делать потом?
Виктор. Ничего не надо делать потом!
Жужа. Но мы ничего не делали. Мы пошли на улицу и гуляли до самого дома.
Виктор (со вздохом). И он тебе говорил, что у тебя очень красивый акцент…
Жужа. Да…
Виктор. Что тебе так идут эти джинсы — да?
Жужа. Почему ты знаешь?
Виктор. Что с тобой легко, все понимаешь без слов — да?
Жужа. Ты тоже был там, на улице?
Виктор. Скажи своему Лобачевскому: пусть сообразит что-нибудь поновей.
Жужа. Ты знаешь, что я думаю? Наверное, мой папа, когда был молодой, тоже вел нехорошую жизнь. Когда я иду гулять, он боится, как ты.
Виктор (Лёпе, держась за сердце). Вот так растишь, кормишь, а потом награда…
Жужа. Скажи, что я буду делать завтра?
Виктор. Завтра решим. (Нервно вертит в руках нож.)
Жужа. Но мне надо знать сейчас!
Виктор. Это еще зачем?
Жужа. Меня ждет Саша.
Виктор. Что? Болтается у подъезда? А ну тащи сюда! Лёпа, пойди с ней.
Жужа. Ну хорошо! Но зачем тебе нож? Он, наоборот, не хотел меня поцеловать.
Виктор. Наоборот? Значит, кто-нибудь хотел?
Жужа. Кто-нибудь хотел.
Виктор. Кто?
Жужа (возмущенно). Ну что ты хочешь, мне пятнадцать лет! Мои подруги уже много успели, а я могу все опоздать!
Виктор. Лёпа, я тебя прошу… Объясни ей. Объясни! По-хорошему!
Лёпа. Понимаешь, Жужа…
Виктор. Ладно, постой… (Жуже.) Ты когда-нибудь целовалась?
Жужа. Немножко.
Виктор. Что значит — немножко?
Жужа. Только два раза.
Виктор. С кем?
Жужа. Первый раз — он был дурак. Все над ним смеялись, мне его стало жалко. Но это было просто так, вот сюда. (Показывает на щеку.) Все равно что поцеловаться с мамой или с тобой.
Виктор. А второй раз?
Жужа. Второй раз — он был очень красивый. Он был из Болгарии, я ему показывала Будапешт. Ему было много лет, двадцать три или даже двадцать пять. Он мне сказал «спасибо» и поцеловал.
Виктор. Куда?
Жужа. Куда надо. Но потом не прислал никакого письма.
Виктор. Очень хорошо, что из Болгарии. Уехал, и слава богу. Вообще имей в виду: в каждой стране свои обычаи. У нас целоваться в твоем возрасте считается предельно неприличным. Девушка, которая себе это позволяет, окружена всеобщим презрением.
Жужа. А если кто-нибудь кому-нибудь нравится, что тогда?
Лёпа. Ну, если уж очень нравится, тогда…
Виктор. Тогда надо просто пожать ему руку. Вот так. (Пожимает руку Лёпе.) В пятнадцать лет этого вполне достаточно.
Жужа. Хорошо, я пойду пожать ему руку… А моя мама сказала, что целоваться можно. Но только десять раз, и не больше.
Виктор. Что? Чтобы такую чушь…
Лёпа (негромко). Это непедагогично!
Виктор. Ладно!.. (Жуже.) Так что там говорила твоя мама?
Жужа. Я же сказала. Я всегда говорю правду.
Виктор. В таком случае твоя мама…
Лёпа. Старик, спокойно…
Виктор. Я хочу сказать, что в таком случае твоя мама права. Она права, а ты ее не поняла. Она имела в виду что? Если тебе уж очень хочется целоваться, надо вместо этого сосчитать до десяти!
Жужа. Кто-то думает, что в этой комнате есть дурак. Может быть, он и есть, но мне почему-то кажется, что это не я.
Виктор. А ну, перестань оскорблять Лёпу!
Жужа. Что мы все говорим и говорим! А Саша уйдет.
Виктор. Скатертью дорога!
Жужа. Что такое — скатертью дорога?
Лёпа. Это… когда человеку очень рады, перед ним вместо ковра расстилают скатерть.
Жужа. Тогда я зову Сашу, а вы расстилаете скатерть. (Выходит.)
Лёпа. Ты с ней груб. Она же девчонка. Разве нельзя мягко?
Виктор (задумчиво). Лёпа, это тебе не изобразительное искусство. Это жизнь. Мягкость нужна железная.
Лёпа. А если он действительно порядочный парень?
Виктор. Порядочный?! Ты не суди по себе. Я типичный представитель современных парней, я, а не ты. Причем лучший представитель — другие еще хуже. А ты говоришь — порядочный!
Лёпа. Но не держать же ее на цепи! Скоро шестнадцать. Не ребенок. Джульетта в ее возрасте уже два года как отравилась!
Виктор. Потому и отравилась, что отец недоглядел. Монтекки, Капулетти… Пороть надо было, пороть! Тихо! Прими вид.
Оба «принимают вид». Теперь это строгие и доброжелательные отцы семейства. Входят Жужа и Саша. Он высок, худощав, модно одет, с прекрасной густой гривой, в больших темных очках. Держится с достоинством.
Саша. Добрый вечер. Прежде всего я хотел попросить извинения за столь поздний визит. Ну и за беспокойство, которое доставил. Я не хотел, но…
Жужа. Это Саша, он математист. Это Виктор, он заместитель моего папы. Это Лёпа, он заместитель Виктора. Это я — ужасный человек, который все делает не так.
Виктор. Сядь. (Саше.) Вы тоже садитесь.
Саша. Благодарю вас. (Садится. Пауза.) Я бы хотел еще раз извиниться. Во всем виноват я: мы действительно пришли поздно. Но ведь и вы в молодости… Я хотел сказать — раньше… Я имел в виду, что и у вас возможны такие случаи…
Виктор. Значит, математик?
Саша. Да, перешел на третий курс.
Виктор. «Хвостов» нет?
Саша. Нет.
Виктор. Это хорошо… Ну, и что у вас там нового, в науке? Кибернетика процветает?
Саша. Развивается.
Виктор. А вы знаете, что ей пятнадцать лет?
Жужа. Скоро шестнадцать!
Виктор. И что в пятнадцать лет положено являться домой вовремя?
Саша. Понимаете, мы смотрели телевизор…
Виктор. Жужа говорила. Но она приехала в Москву не затем, чтобы смотреть телевизор. Она приехала изучать русский язык. Она школьница. Ей пятнадцать.
Жужа. Скоро шестнадцать!
Виктор. Помолчи.
Жужа. Как я научусь по-русски, если буду молчать?
Виктор. В порядочных домах — а этот дом, я надеюсь, можно считать порядочным, — пока взрослые разговаривают, дети молчат.
Жужа. Хорошо, я объявляю забастовку. Ты больше не услышишь ни одно слово. (Снимает с занавески бельевую прищепку и зажимает себе губы. Берет гитару и начинает наигрывать.)
Виктор. Я не сторонник домостроя и не изверг. Но мне ее доверили, и я за нее отвечаю…
Жужа (сквозь сжатые губы). У-у!!! (Показывает на Лёпу.)
Виктор. И мы за нее отвечаем.
Жужа (одобрительно). Угу!
Виктор. Она должна читать книги, должна осматривать достопримечательности.
Саша. Но я хотел, если вы не против, показать ей Москву. И помочь в разговорной практике.
Жужа (одобрительно). Угу!
Виктор. Я не против. Но! Во-первых, являться домой вовремя. Во-вторых, я всегда должен знать, где она находится, — заранее знать. В-третьих, никаких телевизоров. Музеи, выставки, парки. Ну, кино. Вполне достаточно.
Саша. Она может за день проголодаться. Есть очень скромные кафе.
Виктор. Питаться только здесь!
Лёпа с ужасом смотрит на него.
Виктор. А также в других местах… Сколько там? Без четверти двенадцать? Жужа! Умываться и спать. Немедленно!
Жужа, отвесив общий поклон, идет в ванную.
Саша. Простите, я отнял у вас столько времени. (Встает.) Если разрешите зайти завтра… В два удобно?
Виктор. Да, можно.
Лёпа (негромко, Виктору). Опять полотенце забыла.
Виктор (негромко, Лёпе). Обсохнет!.. Хотя… (Саше.) Вас не затруднит отнести Жуже полотенце? Вон туда.
Саша. С удовольствием. (Идет с полотенцем в ванную.)
Лёпа. Зачем ты его так?
Виктор. Для профилактики.
Слышен женский визг и мужской вопль. Выбегает мокрый Саша, вытирает очки.
Виктор. Что это с вами?
Саша. Да вот… случайно… Очень горячая вода!.. Ну, я пойду. Всего доброго. Извините…
Виктор. Заходите еще.
Лёпа. Обязательно приходите завтра!
Саша. Спасибо… (Выходит.)
Виктор. Обязательно — это уже зря.
Лёпа. Хороший ведь парень.
Виктор. В том-то и дело. Плохого сама бы отшила…
Жужа (входя, вопросительно, сквозь сжатые губы). У-У?
Виктор (разводя руками, сквозь сжатые губы). У-у!..
Жужа (сняв с губ защелку). Где Саша?
Виктор. Где может быть человек, которого ошпарили? До Варшавки еще не добежал… Пожалуй, у Даниловского рынка.
Жужа. Ему было больно?
Лёпа печально вздыхает.
Жужа. (Виктору.) Но я же думала — это ты!
Виктор (Лёпе). Пригрел на груди!
Жужа. Он ушел?.. Но это же была шутка!
Виктор. У ошпаренных математистов плохо с юмором.
Жужа. Я же не хотела… (Почти с отчаяньем.) Я даже не знаю, где он живет!
Лёпа. Он придет, он обещал.
Виктор. Эх, Лёпа, парень ты хороший, но родитель из тебя… (Садится на табуретку, задумчиво глядит на незаконченную скульптуру.)
Лёпа. Где-то стиральный порошок был. Не видал?
Виктор. Посмотри в холодильнике.
Жужа. Что ты хочешь делать?
Лёпа. Рубашку постирать.
Жужа. Я тебе буду стирать. (Виктору.) что-то надо?
Виктор. Раз уж так просишь — найду.
Жужа (Виктору, беззащитно). Скажи, как ты думаешь: Саша завтра придет?
Затемнение
Картина четвертая
Та же декорация. Утро. Жужа спит на раскладушке. Входит Лёпа, уже одетый. Смотрит на спящую Жужу, на антресоли, где спит Виктор. Хочет их разбудить, но не решается. В это время Жужа зевает — нежно, лирично. Это наводит Лёпу на мысль. Он начинает громко «зевать» в сторону антресолей — протяжно, с повизгиванием, явно стараясь разбудить Виктора. И вот, наконец, с антресолей слышится третий зевок — рычащий, с нарастанием и рявканьем в конце.
Виктор (спрыгивая с антресолей, удивленно). Нет, сегодня ничего. Почтовый вагон снился. (Лёпе.) Ты чего это в параде?
Лёпа. Комендант же приходил.
Виктор. Чего ему надо?
Лёпа. Освободить помещение. В трехдневный срок.
Во время их разговора Жужа встает, сонно пошатываясь, идет умываться, возвращается, уже сменив халатик на платье.
Виктор. Что значит — помещение? Это моя мастерская. ЖЭК дал.
Лёпа. ЖЭК дал, ЖЭК и взял.
Виктор. Ты серьезно?
Лёпа. Я-то что! Комендант — серьезно.
Виктор. Надо было сказать…
Лёпа. Что тебя вся Европа знает? Говорил. А эта Европа, говорит, в нашем ЖЭКе? Нет? Ну, так пущай ейный ЖЭК об ей и думает… По-моему, он просто не верит, что ты скульптор.
Виктор. Значит, надо убедить. Позвать сюда — и товар лицом!
Лёпа. Товар есть, а лицо ты смял. (Указывает на скульптуру.)
Виктор. Для коменданта сойдет. Скажем — модернизм. Сейчас в моде.
Лёпа. Коменданты любят реализм… Ну, сделай ты хоть что-нибудь! На живую нитку. Только для коменданта. Остальное словами изложу.
Виктор (не сразу). Да… Не терять же мастерскую! Шлепай с Жужей гулять, а я после завтрака… Там чего есть?
Лёпа разводит руками.
Виктор. Значит, до завтрака… Говорят, натощак есть вредно.
Тем временем Жужа начинает одеваться.
Лёпа. Ну, мы пошли?
Виктор. Можете гулять хоть до вечера.
Жужа. Не до вечера! В два часа придет Саша?
Виктор (подталкивая ее к двери). Придет, если шкура не слезла…
Лёпа и Жужа уходят. Виктор подходит к скульптуре, задумчиво смотрит на нее. Входит Будкин.
Будкин. Ну? (Смотрит на скульптуру.)
Виктор. Сам видишь.
Будкин. Жаль.
Виктор. Мне тоже.
Будкин. А почему заклинило-то?
Виктор. Если б знать…
Будкин. Счастье… Уж больно тема туманная… Ну, когда человек счастлив? Когда хорошо. Добился чего-нибудь.
Виктор. Чего?
Будкин. Вообще. Цели какой-нибудь. Исполнения желаний.
Виктор. Это и есть счастье?
Будкин. Ну… (Задумчиво.)
Виктор (задумчиво). Это счастье при температуре тридцать шесть и шесть… Ладно, старик… (Указывает глазами на дверь.)
Будкин. Ага. (Идет к двери.) Если надо чем помочь…
Виктор. Дай десятку!
Будкин. Десятку?
Виктор. До премии.
Пауза.
Будкин. Ну, пошли.
Виктор (изумленно). И не жалко?
Будкин. А что делать? Таланты надо беречь. Теперь вон даже охотники зимой зайцев подкармливают…
Оба выходят. Входит Лена.
Лена (громко). Только, Струнников, пожалуйста, не думай… Я в прошлый раз забыла зачетку… Нет, что ли, никого? (Ходит по мастерской. Машинально проверяет, не запылилась ли крышка холодильника.) Грязь развели… А чего стесняться — есть кому убирать… Ох и устала от всего этого… (Так же машинально достает тряпку, начинает вытирать пыль.)
Входит Саша.
Саша. Простите, Виктор дома?
Лена. Вышел куда-то. Можете подождать.
Саша. И Жужи нет?
Лена. Как видите.
Саша. Я пришел раньше, думал, вдруг она уже свободна? Хотел показать ей Москву.
Лена. Очень гостеприимно с вашей стороны…
Саша. Для меня это просто удовольствие. С ней интересно.
Лена. Не сомневаюсь.
Саша (не сразу). Она вам не нравится?
Лена. А почему, собственно, она должна мне нравиться?.. Ах да, извините — ведь у вас с ней роман? Да?
Саша. Я ничего подобного не говорил.
Лена. Да, разумеется, я сама должна догадаться… А я-то ломала голову: ну что еще придумает ваш изобретательный друг?
Саша. Вы о ком говорите?
Лена. Молодой человек, сколько вам лет?
Саша. Двадцать.
Лена. А мне двадцать два. И я не так наивна, как вас уверили. У Лёпы не вышло. Вряд ли выйдет и у вас.
Саша. Мне очень жаль, но тут какое-то недоразумение. Я не собираюсь вас ни в чем обманывать. Я пришел погулять с Жужей — больше ничего. С этой венгерской школьницей.
Лена. Так вот, чтобы не терять время, давайте сразу договоримся: она такая же школьница, как я академик, и такая же венгерка, как вы. Она студентка из Таллина, и я знаю это так же хорошо, как и вы.
Саша (не сразу). Это правда?
Лена. Вы действительно не знали?
Саша. Честное слово.
Лена. Будьте добры, посмотрите мне в глаза.
Саша (горько усмехнувшись). Пожалуйста.
Лена (не сразу). Когда эта девушка приехала из Таллина к Витьке, естественно, нужен был какой-то вариант для меня. Но вас зачем надувать? Для достоверности?.. Сперва придумали, что у нее роман с Лёпой, и разыграли передо мной трогательную сцену с поцелуями. Но Лёпа оказался плохим Ромео. Видимо, решили использовать вас…
Входит Виктор с полной авоськой продуктов.
Виктор. О! Кого я вижу! (Лене.) Молодец, что пришла. Все же ты хороший человек… Привет, Саша!
Саша. Добрый день.
Виктор. Ребята, есть хотите? Во, видите? (Трясет авоськой.)
Саша. Нет, спасибо.
Лена. Вот так сыта!
Виктор (Лене). Знаешь что? Саша пойдет с Жужей смотреть Москву, а мы с тобой… Саша, она сейчас придет.
Саша. Если вас не затруднит, передайте Жуже, что я был очень рад с ней познакомиться, но Москву ей покажет кто-нибудь другой. Всего хорошего. (Выходит.)
Виктор. Чего это он?
Лена. Видимо, догадался.
Виктор. О чем?
Лена. О том же, о чем и я… Вынуждена тебя огорчить, но второй акт комедии тоже провалился. Вот так, Струнников!
Виктор. Люди! Сил же никаких нет! Ну, сейчас-то что?
Лена. Говорят, любовь — это понимание… Уж если я не старалась понять… Я прекрасно знала, что кусок высохшей глины тебе во сто раз дороже меня, — пускай! Что любить, как любят нормальные люди, ты не можешь и не сможешь никогда, — пускай! У меня нет иллюзий, я знала, что мне предстоит. Пускай!.. Но я не выношу, просто физически не выношу, когда мне врут! (Выходит.)
Виктор (не сразу, с горечью). Мда… Самый момент искать образ счастья… (Опускает авоську на пол. Сам понуро садится рядом с ней.)
Вбегает Жужа.
Жужа. Скажи, что такое случилось?
Виктор (упавшим голосом, не вникая в ее вопрос). А Лёпа где?
Жужа. Почему Саша не стал со мной говорить?
Виктор. Лёпа потерялся, да?
Жужа. Он мне стал рассказывать про башню телевизии и говорил так долго, что я пошла домой.
Виктор. А он?
Жужа. Наверное, рассказывает про башню… (Подозрительно.) Почему Саша со мной не говорил?
Виктор. Я с ней не ссорился. Даже накормить хотел… Есть будешь?
Жужа. Нет!
Виктор. А что будешь?
Жужа. Ничего не буду!
Виктор. Ну, тогда садись, посидим.
Жужа. Тоже не буду!
Виктор. А я посижу немного… Вообще-то работать надо. У них там все горит. Выставка, диплом, стипендия. Все-о горит… А я вот чего-то отключился.
Жужа (заметив его состояние). Что такое?
Виктор. Так, мелочи.
Жужа. Тогда ты мне можешь сказать одну вещь?
Виктор. Какую?
Жужа. Почему меня никто не любит?
Виктор (не воспринимая смысл ее слов, отвечая только на интонацию). И мне вот ничего неохота. Руки как чужие. Полная отключка.
Жужа. Ты мне скажешь честно?
Виктор. Угу.
Жужа. Я совсем урод или что-то немножко есть?
Виктор. Есть немножко… (Словно проснувшись.) Что? Ну что ты сходишь с ума? Есть, и весьма есть.
Жужа. Ну почему тогда Саша ушел?
Виктор. Почему?.. (Горько усмехнулся.) А Ленка почему ушла? Ну вот объясни: какого черта ей не хватало? Не дурак. Не урод. Не бездарен. Премию получил. Другая бы от радости на стену лезла…
Жужа (раздраженно). Ты, наверное, сам виноват!
Виктор (искренне удивляясь). Я? В чем я виноват? Ведь я ее люблю! Я чего хочу? Самой малости. Чтобы мне не морочили голову. Нет времени на скандалы!.. Думаешь, я для премии стараюсь? Для выставки? Да плевал я на выставку!.. На музей тоже плевал. (Мечтательно.) Мне нужен парк. Совершенно свободный парк. Только зелень — и в зелени скульптуры. Вот есть парки культуры, а мне нужен парк скульптуры! Такой, чтобы входили туда разные люди, а выходили только хорошие!
Жужа. А плохих в твоем прекрасном парке будут убивать?
Виктор (не сразу, серьезно). В парке, где много скульптур, не будут никого убивать. Наше искусство несет только добро. Скульптура — мечта о счастье, о совершенном человеке…
Жужа. Мне кажется, твоя Лена недовольна, что в твоих мечтах так много девушек и так мало одежды. Ты им сделай какое-нибудь белье.
Виктор. Я скульптор, а не портной… (Размышляя вслух.) Скульптор, так? Моя профессия… (С недоумением.) Ведь я, в сущности, хочу очень простую вещь: вылепить хорошую скульптуру. Честно делать свое дело — ничего больше. Но именно поэтому я перед всеми виноват. Я эгоист. Я враль. Да что там — просто сволочь! У Лёпы горит, у Ольги висит. Будкин рассчитывает, Ленка ревнует, и вот в этот ответственнейший момент я пытаюсь просто честно делать свое дело. (Сам себе грозит кулаком.) У-у, мерзавец!.. (Жуже.) Слушай, может, я просто чего-то не понимаю? Может, я дурак?
Жужа (раздраженно). Наверное, да!
Виктор (с недоумением). Ты-то за что на меня собак спустила? А? В чем дело?
Жужа (кричит). Потому что я тоже человек! Мне плохо! Мне больно! А ты мне говоришь про свой замечательный парк… (Сквозь слезы.) Почему ты мне не помогаешь?
Виктор (опешив), А как я могу помочь?
Жужа. Я не знаю как! Ты должен знать! Ты взрослый!
Виктор. Постой… А почему тебе плохо-то?
Жужа. Потому что раньше было совсем хорошо! Ты не знаешь, как он мне замечательно показывал Москву!
Виктор. Лёпа, что ли, хуже?
Жужа. Лёпа делал со мной экскурсию. А я не хотела экскурсию, я хотела жить как московский человек. Я много читала про Москву, я много смотрела кино. Но это другое. А с Сашей я была просто московский человек, как всякие девушки, которые ходили кругом. Ты знаешь, как мы гуляли? Ты знаешь, как мы смотрели на все? Это был такой день — такой день не может быть!
Виктор (тихо). Ну-ка, встань.
Жужа. Что?
Виктор. Встань, встань. (Вытаскивает ее на середину комнаты.) Голову вот так. (Подходит к незаконченной скульптуре.)
Жужа. Что ты хочешь?
Виктор. Не твое дело. (Начинает работать.)
Жужа. Мне надо много надеть или много раздеть?
Виктор. Тебе надо много стоять и много молчать.
Жужа. А, я знаю. Ты хочешь делать фигуру в свой знаменитый парк.
Виктор. А ну застынь!
Жужа. Что такое — застынь?
Виктор. Ничего. Нет такого слова… Голову выше!
Жужа. Ты ужасный человек! Если я умру от горя, тебе все равно!
Виктор. Теперь не умрешь. (Указывая на скульптуру, торжественно.) Ты в ней жить останешься.
Жужа. Ты меня очень хорошо утешил.
Виктор. Голову подними!
Жужа. Хорошо, подниму… Но это будет болван! Это будет очень некрасивая фигура!
Виктор. Много ты понимаешь… Человек, который плачет от любви, не бывает некрасивым.
Затемнение
Картина пятая
Та же декорация спустя несколько часов. Жужа стоит в той же позе. Виктор работает.
Жужа. Я устала.
Виктор. Голову держи.
Жужа. Я приехала отдыхать!
Виктор. Стой, тебе говорят! Труд создал человека.
Скульптура практически готова. Виктор прикасается к ней в последний раз. Он доволен работой, и чем дольше разглядывает ее, тем благодушней его интонация в разговоре с Жужей.
Жужа. Тогда ты со мной разговаривай.
Виктор. О чем?
Жужа. Почему ушел Саша?
Виктор. Заладила как ворона! (Передразнивает.) «Саша, Саша»! Ушел — и плюнь вслед. Тоже мне — математист! Знаешь, сколько таких в Москве? Четыре института и факультет.
Жужа. Мне не нужно так много народу. Мне хватит один человек.
Виктор. А гордость у тебя есть?
Жужа. Гордость есть, но Саши нет!.. Что ты все время со мной говоришь, как будто я глупая? Ты меня учишь то, что не делаешь сам. Ты любишь всяких девушек, а я не должна любить даже одного мальчика?
Виктор. Самое бестолковое дело на свете — сравнивать. Кто ты и кто я? Ты — девчонка! А я взрослый мужчина. (Выходит из-за ширмы.)
Жужа. Мужчина — царь зверей! (Отходит в сторону, садится.)
Виктор. Ну-ка успокойся! Хватит. Нашла повод! Да он ногтя твоего не стоит! Я, например, просто счастлив, что его ноги здесь больше не будет…
Входят Лена и Саша.
Виктор. (Вполне дружелюбно.) А вот, кстати, и он… Заходите, братцы. Пришли попрощаться в последний раз?
Лена. Я вернулась из-за Саши. Он тебя знает недавно, еще остались иллюзии… Слушай, Струнников, — большая просьба. Зачем мучить постороннего человека? Ты можешь вот сейчас, при нем, сказать правду? Больше ничего не нужно.
Виктор. Какую правду ты хочешь услышать?
Лена. Вот видишь!.. Ты весь в этом. «Какую правду»! Ты уже забыл, что правда бывает только одна… Знаешь, Струнников, это даже любопытно. У нас с тобой, слава богу, все кончено, делить нечего, врать незачем… Но я убеждена — у тебя все равно язык не повернется просто взять и сказать: она студентка из Таллина.
Виктор (продолжая работать). Почему не повернется? Повернется! Пожалуйста: она студентка из Таллина.
Лена (упавшим голосом). Значит, это все-таки правда?
Виктор. Ты же лучше меня знаешь, где правда.
Саша. В таком случае я бы хотел знать…
Виктор. Садитесь. Садитесь смелей. Вы хотите знать — и она хочет знать. Все хотят знать! Следствие ведут знатоки! (Саше.) Ну так что?
Саша. Да нет, просто я хотел знать, зачем понадобилось выдавать ее за школьницу?
Виктор. Потому что она школьница.
Лена. Ты же сказал — студентка.
Виктор. Ага. Школьница и студентка-заочница.
Лена. Может, она и венгерка-заочница?
Жужа (Виктору). Слушай, что вы все говорите странные вещи? Я тоже хочу знать, кто я такая!
Виктор. И ты хочешь знать? Клуб любознательных!
Будкин (заглядывая в дверь). У тебя люди. Я потом.
Виктор. Заходи. Искусствовед тоже человек.
Будкин. Я хотел узнать…
Виктор. И ты?
Будкин. Я хотел узнать, не видел ли ты мою авоську с батоном. Висела за окном, а теперь нет.
Виктор. За окном? Птицы склевали.
Будкин. Вместе с авоськой?
Виктор. Авоську употребили на гнездо.
Вбегает Лёпа.
Лёпа. Где Жужа?
Виктор. Да здесь, здесь… Ты авоську с батоном не видел?
Лёпа. Мне кажется, по двору бегает какая-то собака с авоськой. (Пристально смотрит на Виктора.)
Будкин. Чтобы собака допрыгнула до форточки…
Виктор (Лёпе). Ты чего так смотришь?
Лёпа. Просто хочу знать, работал ты или нет.
Виктор. Вечер вопросов и ответов…
Вера (приоткрыв дверь). Извини, Струнников. Я хотела…
Виктор. И ты? Ну-ка, ну-ка, иди сюда.
Вера. Это ни к чему. Я только хотела узнать…
Виктор. Ну? Смелей! Что тебя интересует? Смысл жизни? Вечный двигатель? Тайна Тунгусского метеорита? Давай!
Вера. Я только хотела узнать, нет ли у тебя трех рублей до завтра.
Виктор. А-а… (Кивая на холодильник.) Может, продуктами возьмешь?
Вера. Мне на книги.
Виктор смотрит на Лёпу, тот разводит руками.
Лена (Виктору, негромко). На. (Дает ему деньги, стараясь незаметней.)
Виктор (Вере). Держи. (Лене.) С премии отдам.
Лёпа (вдруг взрывается). Товарищи! Дорогие! Я вас умоляю! Осталась одна ночь! Ему надо работать. Ночь до выставки! Приходите потом!
Виктор. Лёпа, ты что?
Лёпа. У меня тоже нервы! Всему есть предел! Ты обещал? А? Или не обещал? А?
Виктор (укоризненно). Лёпа, это же гости.
Лёпа. А если обещал — где оно? А? Где «Счастье»? А? «Счастье» где?
Виктор. Ах, ты вот о чем… Стоило скандалить. Так бы сразу и сказал. (Указывает на скульптуру.) Ты это имел в виду?
Лёпа (потрясенно). Витька…
Все, кроме Саши и Жужи, устремляются к скульптуре, молча разглядывают ее. Зрителям она по-прежнему видна сквозь ширму.
Лёпа. Да… Да… Поразительно!. Поразительно похоже на мой диплом… В своей новой работе Виктор Струнников с большой художественной силой… (Вглядывается в скульптуру.) То есть просто со страшной художественной силой…
Будкин (едва взглянув на скульптуру, обнимает Виктора). Старик, это настоящее! Это — то! Я распну тебя вот на таком кресте, но ты сойдешь с него богом. Тебе удивительно пойдут гвозди (выставляет ладонь) вот здесь!
Тем временем Саша и Жужа в сторонке выясняют свои отношения.
Саша. Ну скажи по-человечески: ты действительно венгерка?
Жужа. Какая тебе разница? Ты разве министр иностранных дел?
Саша. Но ты школьница или студентка?
Жужа. А ты, наверное, министр образования…
Лена (за руку отведя Виктора в сторону, нежно). А теперь скажи: ну за что ты меня мучил с таким наслаждением? Неужели ты не мог сделать это раньше?
Виктор. Что?
Лена. Я всегда этого ждала… Я всегда это знала…
Виктор. Что?
Лена. Что ты должен лепить меня.
Виктор смотрит на нее с недоумением.
Лена. Потому у тебя и не получалось.
Виктор. Ты о чем?
Лена. Не пытайся меня разыгрывать. Я ведь все вижу. (Оборачивается к скульптуре.) Это — я! (Целует Виктора.)
Входит Магда.
Магда. Кажется, я не перепутала — здесь есть Виктор Струнников?
Виктор. О! Магда! Ну как здорово!
Магда. Я все сделала быстро и потому приехала рано.
Виктор (глядя на обнявшихся Жужу и Сашу). Нет, не рано. В самый раз. Еще бы чуть — и поздно.
Магда (трогая Жужу за плечо). Жужа, ты не хочешь поцеловать еще одного человека?
Жужа. Мама! (Целует Магду.) Мама!..
Вера (растерянно, ни к кому не обращаясь). Как удивительно… Как прекрасно… Как странно… Струнников, я прощаю тебе все. Я думала, он относится ко мне плохо. И вот прихожу, смотрю… Это — я…
Жужа. Мама, это Саша, он студент-математист.
Саша. Извините… Очень рад с вами познакомиться… Я просто хотел показать Жуже Москву…
Магда. Кажется, самое интересное она уже увидела.
Саша. Когда я узнал, что она венгерка…
Магда. О, я понимаю! Вы решили в ее лице приветствовать братский венгерский народ. Да?
Виктор (Магде, строго). Вы действительно сказали Жуже, что целоваться можно, но только десять раз?
Магда. О да!
Виктор. Но ведь это может привести к кошмарным последствиям!
Магда. О нет! Это маленькая женская хитрость. Пока девочка в состоянии считать поцелуи, все не так уж страшно… Жужа, почему ты не позвонила тете Эми?
Жужа. Потому что я не хотела к ней ехать. Тетя Эми будет мне рассказывать, как себя ведет хорошая девушка. Но он (кивает на Виктора) рассказывает интереснее.
Магда (заметив скульптуру). О-о… Что я смотрю! Я потрясаюсь. Это рука большого артиста. Почему вы так знаете женскую душу? Вы меня видели один раз — и вот это я!
Виктор. Ах да, простите… (Громко.) Познакомьтесь все! Это Жужина мама, ее зовут Магда, она из Будапешта, ей очень понравилась Москва.
Лена (отводя Виктора в сторону). Ты сказал — из Будапешта. Но почему — из Будапешта?
Виктор. Она же венгерка.
Лена. То есть как венгерка? Ты же сам сказал, что эта девушка — эстонка. Дочь — эстонка, а мать — венгерка… Ну почему, почему ты все время врешь?
Виктор хватается за голову. Тем временем Саша и Жужа тихо уходят со сцены, обнявшись, глядя друг на друга счастливыми глазами. Этого никто не замечает.
Лёпа (увлекшись, словно репетируя речь на защите диплома). В чем смысл, суть или, так сказать, сверхзадача этой вещи? Всей своей пластикой она как бы говорит: счастье — это не сытость, а стремление, не покой, а порыв, не привал, а дорога. И, как в любом истинно талантливом произведении искусства, в новой работе Струнникова каждый из нас видит свои мечты и поиски, каждый узнает себя…
Будкин (до этого молча, не отрываясь, смотревший на скульптуру). Парни! Лёпа! Витька! Простите, вы не будете знаменитыми! Хотел, честно хотел. Но — не могу. Не могу я это ругать. Ведь это — я!
Виктор смущенно озирается, словно извиняясь перед окружающими за эти неумеренные восторги. Вдруг замечает, что Жужи нет.
Виктор. А Жужа где? (Лёпе.) Где Жужа? (Зовет.) Жужа! Жужа!
Лёпа. Жужа!
Виктор. Где она? А? (Кричит.) Жужа!
Магда. Я думаю, не надо так сильно волноваться. Вероятно, они пошли в какой-нибудь музей.
На просцениуме, в стороне от всех, появляются Жужа и Саша.
Целуются.
Жужа (считает поцелуи). Раз… Два… Три…
Занавес
Комментарии к книге «Жужа из Будапешта», Леонид Аронович Жуховицкий
Всего 0 комментариев