«Восстание Бекингема»

Восстание Бекингема (fb2) - Восстание Бекингема [calibre 2.85.0] (Ричард III - 4) 525K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Вера Эльберт

Авторы   Произведения   Рецензии   Поиск   О портале   Вход для авторов

Восстание Бекингема пьеса

Вера Эльберт

Историческая пьеса в трёх действиях.

Действующие лица:

Ричард III, король Англии, Франции (номинально) и Ирландии – 30 лет; изящный, темноволосый, невысокого роста с красивым, мужественным лицом; одет дорого и красиво.

Королева Анна Невилл, его жена – 27 лет; стройная, изящная, невысокого роста блондинка, с горделивой осанкой и красивым лицом; одета красиво и элегантно. Говорит эмоционально, изящно жестикулирует.

Эдуард Миддлхэм, принц Уэльский, их сын –10 лет; прелестный темноволосый мальчик.

Генри Стаффорд, герцог Бекингем – 28 лет; красивый, обаятельный, элегантный.

Людовик XI, король Франции – 60 лет; невысокого роста, обрюзгший, длинноносый; одевается скромно, как простой горожанин.

Принцесса Анна де Божё, его дочь, будущий регент Франции – 22 года; стройная, изящная брюнетка, с горделивой осанкой.

Оливье ле Дэн, граф де Мелан, тайный советник короля Людовика – 53 года; скромный, неприметный, ходит неслышно, говорит тихо, вкрадчиво.

Филипп де Коммин, тайный советник и придворный хронист короля Людовика – 36 лет; юркий, рыжеватый, длинноносый, с большим ртом; одет изящно, но скромно.

Джон Мортон, епископ Илийский – 63 года; худощавый, с лицом аскета.

Джон Элкок, епископ Вустерский  – 53 года; худощавый, с красивыми и строгими чертами лица.

Джон Раус, летописец семьи Невиллов – пожилой человек в облачении бакалавра.

Джон Кендалл, личный секретарь Ричарда III.

Елизавета Вудвилл, леди Грей, вдовствующая королева, низложенная в простолюдинки – 46 лет; увядающая рыжеватая блондинка с некогда красивыми, но резкими и неприятными чертами лица; одета во власяницу, как кающаяся грешница.

Сэр Уильям Кэтсби, тайный советник Ричарда III, юрисконсульт и министр Финансов – 33 года; стройный, изящный с красивыми и строгими чертами лица.

Виконт Фрэнсис Ловелл, друг детства и камергер Ричарда III – 28 лет; высокий, изящный, обаятельный.

Сэр Роберт Перси, друг детства Ричарда III, командир его личной охраны – 29 лет; высокий, стройный, с мягкими, женственными чертами лица.

Сэр Джеймс Тирелл, сподвижник и друг Ричарда III – 28 лет; светловолосый, широкоплечий, коренастый, с добродушным, улыбчивым лицом.

Сэр Роберт Брекенбери, комендант тауэра и хранитель королевских сокровищ, персональный казначей Ричарда III – 31 год; высокого роста, изящный, строгое, миловидное лицо.

Сэр Ричард Рэтклифф, адъютант Ричарда III – 31 год; высокий, атлетического сложения, строгое, красивое лицо.

Сэр Томас Стэнли – 48 лет; невысокого роста, хрупкий, изящный, миловидный.

Ректор Университета в Оксфорде.

Адвокат Бекингема.

Дворецкий Бекингема в Бреконе.

Бетси, служанка Бекингема в Бреконе – 40 лет; полная, круглолицая, добродушная.

Монах в Бреконе.

Монах в Кройлендском монастыре.

Монах в Вестминстерском Аббатстве.

Гонец из Франции.

Гонец из Брекона.

Гонец из Лондона.

Гонец из Шропшира.

Гонец из Бретани.

Массовка – слуги, придворные, солдаты, стражники, пажи, студенты, профессора, музыканты, актёры, акробаты, жонглёры, шуты, горожане, палачи, монахи и др.

Место действия:

Франция: замок Плесси ле Тур, замок Амбуаз.

Англия: Лондон (Вестминстер-Холл, Вестминстерское Аббатство), Оксфорд (университет), Йорк, Уэльс (замок Брекон), Солсбери.

Время действия: июль – декабрь 1483 года.

Примечание: костюмы и декорация соответствуют времени и месту действия, указанным в пьесе.

                                    ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. Картина первая.

             Покои Людовика XI в замке Плесси-ле-Тур. В правом углу на кровати с откинутым пологом лежит умирающий французский король Людовик XI, закрытый одеялом до подбородка так, что на тёмной, шёлковой подушке при этом ракурсе виден только его огромный, мясистый нос и белый ночной колпак с кисточкой, который двигается вместе с носом из стороны в сторону по мере того, как король начинает стонать. Под кроватью на коврике стоят белые ночные туфли. Рядом с кроватью, под синим балдахином, затканным геральдическими золотыми лилиями, стоит деревянный трон с высокой спинкой резного дерева. В левом углу сцены покатый столик с письменными принадлежностями и стул с высокой спинкой. Возле кровати, слегка наклонившись к королю и молитвенно сложив руки, стоит тайный советник и придворный хронист короля Людовика, Филипп де Коммин. Дверь, расположенная с левой стороны сцены, слегка приоткрывается и в комнату лёгкой, неслышной тенью, проскальзывает тайный советник короля по особым поручениям, Оливье ле Дэн.

ОЛИВЬЕ ле ДЭН  (тихо де Коммину).

Что говорят врачи?

ФИЛИПП де КОММИН.

Да разное пока что говорят... Сегодня утром

Наш государь имел беседу со святым отцом.

Смиренно исповедовался  и  причастился

Святых даров.

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Так значит, приготовился уже...

ФИЛИПП де КОММИН.

С какими вы вестями, Оливье?

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Вести из Англии о коронации  Ричарда Третьего...

ФИЛИПП де КОММИН.

И что сообщают?

ОЛИВЬЕ ле ДЭН (тихо).

Коронация была...

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК (слабым голосом).

Прошу вас, говорите громче,

Оливье, мне тоже любопытно

Вас послушать, узнать... что

Было там... на коронации... (Стонет.)

                 Оливье подходит к постели короля и говорит мягким,  вкрадчивым голосом, скромно опустив глаза и услужливо изогнувшись.

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Сир, коронация была на удивление

Торжественной и пышной. И наши

Современники не помнят столь

Грандиозных, по размаху, празднеств.

Английский двор блистал, одежды

Короля и королевы сияющим

Великолепием поражали. Наряды их

Придворных были им подстать –

Роскошны и изысканны. Банкет был

Сервирован на три тысячи персон

С таким расчётом, чтобы число

Присутствующих от обеих партий,

Ланкастеров и Йорков, было равным...

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК (слабым голосом).

Так он задумал примирить враждующих

Два клана на этом торжестве... Глупец...

Наивный мальчик... А кто короновал его? (Стонет.)

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Архиепископ Кентерберийский, сир, Томас Буршье.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК (слабым голосом).

А, старый знакомый, известный нам

По заключению договора в Пикиньи…

Что ещё было интересного? (Стонет.)

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Нам также сообщили, сир, что преданный

Вам Томас Стэнли держал на коронации

Скипетр короля, а его жена, известная вам

Маргарет Бофорт, несла  шлейф королевы.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК (оживляясь).

Одно из двух: он либо глуп и простодушен,

Этот Ричард Третий, либо коварен и хитёр,

Когда ввести в свой ближний круг не побоялся

Двух этих лютых ненавистников его и наших

Верных и надёжных слуг! Он, что же, этим

Нам даёт понять, что их перетянул на свою

Сторону и теперь полностью им доверяет?

ФИЛИПП де КОММИН.

Нам выгодней считать, что он коварен

И хитёр, сир. Недооценивать противника

Опасно.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК (слабым голосом).

А как там поживает герцог Бекингем,

Кузен и нынешний друг короля Ричарда?

Он словно бы предугадал мои желания,

Когда взял под надзор нашего лучшего

Агента, Джона Мортона, и поместил

Его в свой замок Брекон, где окружил

Заботой и любовью и, как недавно стало

Нам известно, он часто обо всём

Советуется с ним... (Продолжает стонать.)

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Нам сообщили, сир, что Бекингем

На коронацию явился, себя украсив

Медальоном со значком Томаса

Вудстока!

                    Король Людовик резким движением садится в кровати, лицо его сияет, от недавней болезни нет и следа.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Так-так-так-та-а-ак! (Спускает ноги с кровати и одевает ночные туфли.)

На коронации  Ричарда Третьего

Лорд Бекингем осмелился открыто

Заявить и о своём происхождении

Королевском! Как видно, он не прочь

Трон отобрать у своего кузена,

Что ясно дал понять торжестве.

        Людовик встаёт с постели и, заложив руки за спину, начинает возбуждённо ходить по комнате.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Ай да, лорд Бекингем! Ай да, смельчак!

Ну вот, похоже, и определилась

Новая пешка в нашей шахматной игре

Которой и придётся сделать первый ход.

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

И на кого же, сир, направите вы эту пешку?

                Оливье накидывает на Людовика подбитый горностаем синий, шёлковый халат.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

На короля Ричарда Третьего! А на кого

Ещё? И Бекингем здесь будет первым,

Кто нанесёт удар по репутации его и по

Престижу. А там и мантию с него сорвать

Недолго, и сбросить с головы его корону.

Но для начала нам необходимо поссорить

Бекингема с королём. Я слышал, они крепко

Подружились и так близки, что и водой

Не разольёшь! Мы через Мортона будем

Влиять на Бекингема, а там уже через него

Мы напрямую сумеем управлять и его другом,

Королём, Ричардом Третьим...

ФИЛИПП де КОММИН (в сторону).

Король наш любит вмешиваться в дела

Своих соседей, как в свои собственные.

Он, приставляя к ним своих людей, власть

С ними разделяет и ловко управляет ими… (К Людовику.)

Поистине, сир, вы способны управлять

Всем миром, а не только Францией одной...

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Похоже, сир, не так уж крепко дружит

Лорд Бекингем с Ричардом Третьим,

Если считает себя претендентом на его

Престол. Иначе, разве стал бы он  так

Дерзко и открыто напоминать всем

О своём происхождении на коронации

Его же друга-короля?..

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Похоже, Бекингем не слишком крепко дружит

С головой и скоро с ней расстанется. А впрочем,

Нам на руку их лютая вражда, хотя престол

Английский мы будем завоёвывать не для него…

ФИЛИПП де КОММИН.

Как? Не для Бекингема, сир?

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Конечно, нет…

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

А для кого же?

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Для Генриха Тюдора. Ведь наша

Основная цель – пресечь правление

Династии Плантагенетов в Англии.

И сделать это надо побыстрей, чтобы

Наследники их не успели отвоевать

У нас свои владения, среди которых

Герцогство Нормандское и Гьень,

А то и многие другие земли, им ранее

Принадлежавшие, но отвоёванные

Нами в прошлых войнах. Поэтому

Король их, Ричард Третий, и должен

Стать последним королём династии

Плантагенетов. Чтоб с его гибелью

Она могла бы окончательно прерваться,

А вместе с ней закончились бы и все

Притязания англичан на их наследные

Владения во Франции. Сам Бекингем

Как претендент на их корону нас потому

И не устраивает, что он, как и король

Их, Ричард Третий, тоже Плантагенет.

И даже если он, став королём, не будет

Притязать на исконные земли своих

Предков, то это сделают его потомки

За него. А с этим я смириться не смогу!

Поскольку целостность земель моей

Державы всего превыше и важнее для

Меня! И я решусь на подлость и интригу,

И совершу любое преступление, чтоб

Целыми их для потомков сохранить!

Клянусь святыми, что не успокоюсь

И не покину этот бренный мир, пока

Не буду окончательно уверен, что

Никогда и никаких претензий не будут

Англичане предъявлять на исконные

Вотчины свои. А это лишь в том случае

Возможно, если правление династии

Плантагенетов закончится со смертью

Короля Ричарда Третьего! Других же

Претендентов на английский трон от

Этой же династии мы не допустим.

Их всех придётся сразу уничтожить,

Как только мы захватим их престол.

И Бекингем разделит ту же участь.

Он нужен нам, как проходная пешка

В нашей игре. Как ниточка, через

Которую мы лишь сплетём силок,

На нашу главную добычу – короля

Ричарда Третьего – этого шустрого

И боевого петушка, который, будучи

Неоперившимся цыплёнком, вдруг

Вздумал кукарекать тут и крылышками

Хлопать, взлетая на забор. Уж я ему (Грозит.)

Взлечу! Он у меня слетит вниз головою

Кувырком с коня...  (Испуганно закрывает себе рот.)

ФИЛИПП де КОММИН.

Но Ричард Третий молод и силён

И всем известен как непобедимый воин

И популярный в Англии правитель.

Нам сообщили, сир, с каким восторгом

Он был общественностью призван

На престол. Его права на трон неоспоримы.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК (гневно).

Ну, что вы тут раскаркались: права,

Права, права! Плевать хотел я на его

Права! Ты говоришь, они неоспоримы?

Ну что за пустяки? Я их оспорю!

И не такое мы оспаривали в прошлом,

И с лёгкостью нам это с рук сходило!

Объявим Ричарда злодеем и тираном,

И узурпатором английского престола,

И будущим убийцею его племянников,

Детей предшествующего короля Эдуарда,

Объявленных при Ричарде бастардами

И отстранённых от правления незаконно.

ФИЛИПП де КОММИН.

Но ведь они и правда незаконнорожденные, сир...

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Подумаешь, открыл глаза на истину!

Про то, что дети Эдуарда – ублюдки,

Я знал ещё до их рождения! Нашёл,

Чем удивить! Я знал, что брак короля

Эдуарда с леди Вудвилл незаконный.

Официально в Англии об этом было

Объявлено лишь в прошлом месяце,

Когда нелигитимность брака короля

Эдуарда была доказана, и сыновей его

От трона отстранили. Единственный

Оставшийся наследник, ближайший

К трону, брат короля Эдуарда, Ричард,

Герцог Глостер, по просьбе делегации

Парламента принял престол.

ФИЛИПП де КОММИН.

Но почему он должен стать убийцею

Своих племянников, сир?

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Ему же надо их куда-нибудь девать?

Что за вопросы глупые вы задаёте, де Коммин?

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Ричард хотел их в монастырь отправить,

Замаливать грехи родителей, но герцог

Бекингем, последовав советам нашего агента,

Джона Мортона, уговорил короля Ричарда

Оставить детей в Тауэре, куда они и были

Ранее заключены по приказанию того же

Бекингема, сославшегося на придуманное

Им распоряжение Ричарда Глостера, который

Был в то время в Англии Лордом - Протектором.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Ай, Бекингем! Вот, кто работает на нас

Исправно, считая, что старается сам для

Себя! Он уже Ричарда загнал в ловушку,

А нам лишь остаётся её захлопнуть. Теперь

Мы сможем объявить короля  Ричарда

Убийцею его родных племянников –

А настоящим, будущим ли, – это не важно!

Главное то, что у нас нашёлся на него

Теперь и компромат, и повод для восстания,

Которое поднимет Бекингем. (К Оливье.)

Ты говорил, что Бекингем взял на себя

Надзор за этими двумя ублюдками? Ну, что ж,

Отлично! Пусть надзирает, а потом объявит

Их убитыми по приказанию их злого дяди, (Смеётся.)

Короля Ричарда Третьего! А остальное

Довершат наши агенты, что в Англии

Восстание поднимут, а также  войско

Бекингема и Тюдора, что обеспечит их

Военною поддержкой. Да, Ричард с трона

Полетит! И очень скоро! Я это обещаю! (К де Коммину.)

Ты запиши там в хрониках: «Королю Ричарду

Третьему в дипломатических отношениях

С Францией, запрошенных в июне сего года,

Было отказано, как узурпатору английского

Престола, который уже тогда задумал убить

Своих племянников.» По этой же причине

Мы  попросим  нашего  друга,  герцога

Бретонского, Франциска, под чьим надзором

И находится сейчас Генрих Тюдор, готовить

Флот для его срочного вторжения в Англию.

ФИЛИПП де КОММИН.

Простите меня, сир, но я не понимаю,

Откуда все мы, сидя здесь, во Франции,

Могли ещё в июне знать, что совершить

Задумал король Ричард Третий в Англии,

В августе месяце нынешнего года?

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Ты глупые вопросы-то не задавай,

Ты, знай, пиши: (Диктует.) «Король английский,

Ричард Третий, подло замыслил убить своих

Племянников, заключённых в Тауэре, поэтому

Во Франции с ним отношения поддерживать

Не захотели...»

         Филипп записывает под его диктовку.

ФИЛИПП де КОММИН (отвлекаясь от записей).

Простите, сир, но если флот для Генриха

Тюдора будет так быстро подготовлен

И в Англию прибудет, чуть только там

Восстание начнётся, все сразу же поймут,

Что этот бунт был нами подготовлен, тогда и

Клевете на Ричарда никто там не поверит.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК (в гневе).

Ты, знай, пиши тут, а не рассуждай!

Ты сам, как видно, ещё слишком

Глуп, если всерьёз решился так

Высоко судить об умственном

Потенциале англичан! Когда мы

В Англии распустим эти слухи,

Они поверят в них, как дураки

Последние! И будут верить ещё

До скончания веков! А всё зависит

Только от того, как эту чепуху им

Постараются внушить мои агенты.

А уж они-то своё дело знают!.. Так,

Что ещё ты говорил про флот?

ФИЛИПП де КОММИН.

Я говорил, сир, что опасно его рано

Присылать. Разоблачить могут нашу

Интригу через досрочное его прибытие

В Англию.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

А мне плевать, что они там подумают

О наших действиях! Флот Генриха

Тюдора должен в Англию прибыть

Задолго до начала сезона штормовых

Дождей. А это значит, что не позже

Середины августа! Иначе нам придётся

Его вторжение отложить ещё на год,

Или на два, а я до этого уже не доживу!

К тому же, Ричард Третий за два года

Успеет утвердиться на английском троне.

А этого мы допустить никак не можем.

Нет, Ричард Третий  должен быть убит

Немедленно! А флот мы для Тюдора

Подготовим, но так, чтоб не подумали

На нас. Генрих Тюдор находится сейчас

В Бретани, на попечении герцога

Франциска, с ним я и буду говорить

О подготовке флота. Ведь надоел ему,

Поди, этот Тюдор, а с ним и всё его

Ланкастерское окружение. Только

Представь, сколько голодных ртов

Там кормится вокруг его стола, и

Сколько цепких рук тянется жадно

К его кошельку! Не сомневаюсь, что

Франциск Бретонский нам поможет.

Он будет рад отправить эту шваль

Обратно в Англию. А подготовку всю

Я оплачу. Когда же эта бешеная свора

Бездомных, злых и голодных псов

Накинется на короля Ричарда, придёт

Конец его недолгому правлению.

А там, надеюсь, скоро мы услышим,

Как по нему и погребальный колокол пробьёт!

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Да, но у Ричарда ведь остаётся ещё много

Племянников законных, которые после

Него и унаследуют престол.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Вот именно поэтому смерть и должна

Настигнуть Ричарда на поле битвы,

А не во дворце. Сам  победитель

Станет королём по факту завоевания

Английского престола, даже при том,

Что прав законных на корону у него

Не будет. А значит у него не будет прав

И на наследие земель Плантагенетов.

ФИЛИПП де КОММИН.

Я правильно вас понял, сир? Что

Королём Генрих Тюдор, становится

После того, как узурпирует престол

Английского, жизнь и корону отберёт

У Ричарда и уничтожит всех его

Наследников?

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Да, именно так. Генрих Тюдор для

Этого подходит лучше, чем кто-либо

Другой и как потомок худородный

Ланкастерской династии бастардов,

Столь отдалённой от Плантагенетов,

Что о владениях их на континенте он

Даже заикнуться не посмеет. Тогда

Их земли навсегда останутся у нас,

Во Франции. И я покину этот мир

Спокойно, с сознанием исполненного

Долга. Кроме того, Тюдор поставлен

В столь тяжёлые условия, живя так

Много лет в изгнании и побираясь

Крохами с чужих столов, что ничего

Уже ему не остаётся, кроме того, чтоб

В Англию вернуться и отвоёвывать

Себе корону, – сразиться с Ричардом

И победить его, иль самому погибнуть.

Но всё же, думаю, что в этой битве

Генрих победит…

ФИЛИПП де КОММИН.

Простите, сир, но Ричард – опытнейший

Воин, стяжавший славу непобедимого.

В то время как у Генриха Тюдора нет

Никакого опыта в военном деле. Он

Не участвовал ещё ни в одной битве.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Так поучаствует! Что за беда?

Непобедимых у нас, как известно,

Нет. Есть воины непобеждённые.

К тому же мне давно известен способ,

Которым и неопытный в военном деле

Генрих сумеет одержать победу над

Непобедимым Ричардом…

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Простите моё любопытство, сир,

Но я хотел бы уточнить, не тот ли

Это способ, которым был побеждён

Герцог Бургундский, Карл Смелый,

Погибший в битве при Нанси?

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Да, именно тот! Метод опробован

И действует успешно. Его мы

И применим. И даже если Ричард

Третий будет силён, как Голиаф,

И ловок, как Давид, он всё равно

В бою погибнет неизбежно!

Вы позаботьтесь, Оливье, чтобы

Инструкции дошли до исполнителя.

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Всё будет выполнено, сир, я обещаю.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

И план восстания нам надо разработать

Поподробней.

ФИЛИПП де КОММИН.

Восстания, сир?

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Да. И оно должно начаться как можно

Раньше. Срок перемирия меж Англией

И Францией, подписанного в Пикиньи,

Уже истёк в прошлом году. И при условиях

Благоприятных для правления, король

Английский о нём вспомнит непременно.

И по примеру своего предшественника,

Эдуарда, пойдёт на нас войной, чтобы

У нас отвоевать владения Плантагенетов.

И тогда мы рискуем потерять все наши

Лучшие провинции и земли, а то и всю

Страну! Ведь Ричард далеко пойдёт, если

Захочет! Когда же в Англии поднимется

Восстание, да тут ещё Тюдор на кораблях

Прибудет, чтобы помочь восставшим,

У Ричарда прибавится забот и в его

Собственном английском  королевстве!

Тогда уже и об оставшихся во Франции

Владениях Плантагенетов, ему и вспомнить

Будет недосуг. Он будет занят подавлением

Восстания...

ФИЛИПП де КОММИН.

А если он его подавит, сир?

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Что за беда? Поднимем новый бунт!

Ведь наша главная задача,  –  не дать

Ему скучать. А то от скуки он и затеет

С нами новую войну, как это делали

Его недавние предшественники, короли

Английские. Напомните мне, Оливье,

Что он там говорил на коронации?

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Известно, сир, что свою речь на коронации

Ричард Английский по-английски произнёс…

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

О как! Смотри-ка, ты! Да эти англичане

От языка французского совсем уже готовы

Отказаться! А вместе с ним  и от других

Вассальных обязательств! А там, глядишь,

Придут к нам отвоёвывать свои владения!

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Нам сообщили, сир, что Ричард Третий,

Язык английский государственным

Признал и даже сделал его в Англии

Официальным. На коронации присягу

Принародно он тоже по-английски произнёс!

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Умом рехнулись эти англичане!

Их варварский язык пригоден лишь для брани!

Я помню, когда Карл Бургундский в оны дни,

Обидевшись на англичан, устроил ссору,

На взмыленном коне примчался в Пикиньи,

Как раз в день подписанья договора,

И на доходчивом английском языке

Такую яростную речь им произнёс,

Так беззастенчиво бывших союзников разнёс,

Что англичане все с коней попадали от шока,

Вот как он всех их оскорбил глубоко!

Пригодными для языка их могут быть

Только отборные ругательства и мерзость.

Но речи тронные на нём произносить, –

Вот уж поистине неслыханная дерзость!

Остались варварами, несмотря на все старания,

Не знают толком, как ступить, где сесть.

Кем возомнили себя, эти англичане,

Что возгордились так, забыв, кто они есть?!..

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Похоже, начинают вспоминать, сир…

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Ну?.. Что там Ричард заявил-то?!

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Он заявил, что будет воевать со всеми

Недругами королевства своего, и даже

С турками…

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Ну что же, выразился он вполне конкретно.

А что по поводу земель Плантагенетов?

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

На этот счёт, сир, им ничего определённого

Сказано не было, но мы недавно получили

Донесение от нашего осведомителя, Уильяма

Коллингборна. Он утверждает, будто бы ему

Доподлинно известно, что Ричард Третий

Непременно будет отвоёвывать у Франции

Наследные владения Плантагенетов.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

А он откуда это знает?  И кто такой

Этот ваш Уильям Коллингборн?

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Один из наших лучших резидентов.

Дворецким служит он у герцогини

Йоркской, матери Ричарда Третьего.

Старуха иногда читает письма сына

Своим придворным дамам. А Коллингборн

Их слышит и сообщает нам всё то, что

Поверяет ей король.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Ричард мне тоже написал недавно

Письмо и предложил в нём близкие

И доверительные отношения. (К де Коммину.)

Ну-ка прочти мне ту приписку к его

Июньскому письму. Совсем уж этот

Ричард обнаглел! Да как он смеет

Так дерзко обращаться с нами!..

Нашёл?.. Ну, что там написано?

ФИЛИПП де КОММИН.

Вот, что он пишет, сир: (Читает.)

«Надеюсь, что с моими посланником,

Представившим гарантии моего к Вам

Доброго расположения, Вы сообщите мне

О Ваших истинных и конечных целях...»

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Каков наглец! Пока что мне известны

Его секретные намерения через агента

Нашего, Уильяма Коллингборна. Ну,

Что ж, тем хуже для него! Я предъявлю

Ему такие верные гарантии моего доброго

К нему расположения, что он не будет

Знать, куда бежать и где искать защиты!

Нет, но каков ловкач! Задумал он меня

Переиграть, и у меня отнять  владения

Плантагенетов! А там и территорию

Моей страны прибрать к рукам! Нет,

Милый друг, ты ошибаешься! А я хоть

И стою одной ногой в могиле, но всё ж

Тебя на этих скачках обгоню, пусть мне

Придётся даже на том свете лошадей

Пришпорить! Ещё увидим, кто из нас

Окажется проворней! Идёмте же, друзья,

Нам надо ещё многое решить!

                           Уходят.

                   ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. Картина вторая.

            Коридоры Вестминстер-Холла в Лондоне. Из стороны в сторону бегают нагружённые папками, бумагами, свитками чиновники и придворные короля Ричарда III. Они то и дело натыкаются на безмятежно прохаживающегося в обществе своего слуги герцога Бекингема. Среди всеобщей суматохи он один чувствует себя спокойно и беззаботно. С противоположной стороны выбегает с грудой свитков в руках сэр Томас Стэнли, спотыкаясь на бегу, он роняет и рассыпает свитки, в растерянности взмахивает руками и беспомощно озирается по сторонам, надеясь, что кто-нибудь поможет ему их собрать. К нему подходит Бекингем со слугой, который тут же начинает собирать свитки.

БЕКИНГЕМ.

Что это значит, Стэнли?

Зачем вам столько свитков?

СТЭНЛИ.

О, это всё прошения к королю от подданных,

Желающих вернуть себе имущество, отобранное

У них предыдущей властью. Я должен отнести их

В канцелярию и сдать дежурному секретарю.

БЕКИНГЕМ.

Отдайте моему слуге, он отнесёт.

                        Слуга забирает свитки и уходит.

БЕКИНГЕМ (насмешливо).

Так вы работаете мальчиком на побегушках?

СТЭНЛИ.

Сам удивляюсь, до чего я дожил!

Не о такой придворной службе я мечтал.

С тех пор, как Ричард Третий стал здесь

Королём, нам всем приходится работать

На износ. Всё делается в спешке, в суете.

Только представьте: через десять дней

После призвания Ричарда не царство,

Его короновали. А сколько с этим было

Связано хлопот! Один банкет на три

Тысячи персон чего нам стоил! И сразу же

Мы начали готовится к поездке. Король

Решил со всем двором поехать в Йорк,

Чтоб провести там церемонию инвеституры

Сына своего, Эдуарда Миддлхэма, и сделать

Его принцем Уэльским и наследником

Престола. Поэтому, уже через неделю

Мы покидаем Лондон и отправляемся

В поездку по стране. Сперва мы посетим

Виндзорский замок, а после –  Оксфорд,

Университет, где государь предполагает

Прослушать лекции у самых выдающихся

Профессоров. Мальчишество какое-то!

Ей-Богу! Ему не довелось в дни юности

Учиться в университете, вот он и вздумал

Ощутить себя студентом. Он хочет выдать

Университету огромные субсидии и гранты

На благо процветания наук... А мы теперь

Завалены работой! Готовимся к поездке,

Сбились с ног! Поесть, поверьте, некогда,

Не то, что спать. В любой час могут вызвать

Вас из дому и загрузить работой, даже если

Вы и не имеете к ней никакого отношения

По должности и чину своему и не способны

По своим годам. Я, право, удивлён, милейший

Герцог, что вас эта горячка не коснулась!

БЕКИНГЕМ (высокомерно).

О, я способен защитить себя

От лишних обязательств!

СТЭНЛИ.

Даже при том, что взяли на себя

Так много важных и доходных должностей?

БЕКИНГЕМ (насмешливо, надменно).

Вот именно, – доходных!

Я для доходов только их и взял. (Злобно.)

А службу я нести не собираюсь. (Презрительно.)

То дело заместителей моих.

СТЭНЛИ.

Но ведь они должны отчитываться

Перед вами!

БЕКИНГЕМ (надменно).

Да, если я спрошу у них отчёт.

СТЭНЛИ.

Так значит службу вы несёте номинально?

БЕКИНГЕМ (с раздражением).

Да не несу я службы никакой,

Хоть и набрал немало назначений!

Всего дороже для меня покой.

Мне дела нет до этих поручений! (Злобно, с гримасой отвращения.)

Дела простолюдинам, а не мне!

Я – герцог, и имею право беззаботно жить!

Для этого и с королём поеду по стране,

Чтобы блага и почести с ним разделить.

СТЭНЛИ.

Вы знаете, милорд, король не любит тех

Кто исполняет должность номинально.

А вас он лично, отличил из всех,

Назначив Англии Констеблем Генеральным.

БЕКИНГЕМ (с наглым самодовольством).

Да, назначение выше всех похвал.

И мне оно подходит идеально.

СТЭНЛИ.

Король и сам недавно эту должность занимал

И не позволит относиться к ней формально.

БЕКИНГЕМ (настороженно).

На что вы намекаете, мой друг?

СТЭНЛИ.

Пора, милорд, и вам за дело взяться.

БЕКИНГЕМ (насмешливо).

Что, во дворце уж не хватает рук?

И я обязан чем-нибудь заняться?

СТЭНЛИ.

Займитесь подопечными, милорд.

Теперь, надеюсь, вам намёк понятен?

И, кстати, королю был неприятен,

Тот медальон со знаком Томаса Вудстока,

Которым оскорбили вы его жестоко,

Когда на коронацию его надели.

Происхождением похвастать захотели?

Король припомнит вам его, поверьте,

И это будет пострашнее самой лютой смерти.

БЕКИНГЕМ (с притворным недоумением).

Я вас не понимаю...

СТЭНЛИ (понизив голос).

Мой вам совет: скорее в Брекон

Возвращайтесь к  Джону Мортону.

С ним посоветуйтесь, он опытный

И мудрый человек. И не забудьте

О ваших подопечных принцах, что

Остаются в Тауэре. Вы обещали

Королю о них заботиться...

БЕКИНГЕМ (многозначительно).

Теперь я понял вас. Благодарю, мой друг...

                     Стэнли уходит.

БЕКИНГЕМ (мстительно и злобно).

За этой кутерьмой мне о себе подумать недосуг!

Что, так и буду выступать я на вторых ролях?

Иль наконец-то заявлю и о своих правах?

Что ж, посоветуюсь я с Мортоном в Бреконе

Пора мне позаботиться и о своей короне!

                      ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. Картина третья.

                Кабинет короля Ричарда Третьего в Вестминсер-Холле. Король Ричард сидит за письменным столом, заваленным свитками и бумагами, и подписывает документы. В кресле, по другую сторону стола, сидит королева Анна, подле неё стоят две фрейлины. Рядом с Ричардом, стоит его ближайший поверенный, Уильям Кэтсби. Тут же, в ожидании распоряжений, стоят лорд Фрэнсис Ловелл, сэр Ричард Рэтклифф, сэр Роберт Перси и Роберт Брекенбери.

КОРОЛЬ РИЧАРД (подаёт Ловеллу  бумагу).

Вот список всех участников поездки,

Ловелл. И проследите, чтобы всем были

Разосланы уведомления. Они обязаны явиться

Во дворец не позже, чем через неделю.

ЛОВЕЛЛ.

Здесь перечислены только придворные, милорд?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Да. Так что сложностей со сборами не будет.

ЛОВЕЛЛ.

Всё ясно. Разрешите исполнять, милорд?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Да, Фрэнсис, исполняйте. И распорядитесь,

Чтобы ко мне прислали Джеймса Тиррела.

Я видел его только что в приёмной.

ЛОВЕЛЛ..

Пришлю, милорд. (С поклоном уходит.)

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Теперь вы, Перси. Вы отвечаете за наш обоз.

Вот перечень всего необходимого. (Подаёт бумагу.)

Вот ордер на поставки грузов и на их доставку.

Все сборы начинаете немедленно.

ПЕРСИ.

Да, государь! Позволите идти?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Идите!

                       Перси с поклоном уходит.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Теперь вы, Рэтклифф. Вы отвечаете

За наш эскорт. Хотел бы обойтись я

Без военных. Но протокол придётся

Соблюдать.

КОРОЛЕВА АННА.

Ну, разумеется, милорд. Ведь мы же

Не бродячие актёры и не цыганский

Табор, чтоб путешествовать без должного

Сопровождения. И ваши подданные вас

Не поймут, если увидят без военного эскорта.

 КОРОЛЬ РИЧАРД.

 Хотелось бы мне ближе быть к народу.

КОРОЛЕВА АННА.

Вы будете к нему и так достаточно

Близки, милорд, поверьте. Ведь вы

Уже повсюду сообщили, что каждый

Подданный имеет право к вам лично

Со своею просьбою в этой поездке

Обратиться. Будьте уверены, скучать

Вам не придётся. Толпы людей на вас

Надвинутся со всех сторон, чуть только

Вы отправитесь в дорогу. Так что,

Военные, милорд, не помешают.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Что ж, Рэтклифф, возьмите столько воинов,

Сколько положено по протоколу. Вот ордер.

Приступайте!

РЭТКЛИФФ.

Да, милорд! (Уходит.)

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Теперь вы, Брекенбери.

Как комендант Тауэра  вы отвечаете

За неприкосновенность принцев

И их благополучное существование.

И если хоть малейшая опасность

Начнёт им угрожать, вы примите

Усиленные меры  по их охране

И мне немедленно об этом сообщите.

Вопросы есть?

БРЕКЕНБЕРИ.

Да, добрый государь! Я попросить хотел вас

Увеличить смету на содержанье принцев

И увеличить штат их прислуги. Вот список

Гувернёров, воспитателей, пажей, их личного

Врача, духовника, шутов для развлеченья.

Их нянек и служанок, их портных, лакеев,

Их личных камердинеров, псарей, которые

Выгуливали бы их собачек, их тренеров по

Фехтованию, их поваров и дегустаторов

Еды, официантов. Вот ещё список прачек,

Чтобы им бельё стирали, и горничных, чтоб

Их апартаменты убирали. Вот список слуг,

Что будут находиться возле них в ночную

Смену. Список охранников и телохранителей,

Что будут неотлучно возле них. Вот ещё смета

Для обновления их гардероба и приобретения

Личных их вещей. Вот список офицеров, что

Отвечают за их безопасность. Угодно ли

Вам подписать это, милорд? (Подаёт документы.)

КОРОЛЬ РИЧАРД (просматривая документы).

Да, разумеется, я это подпишу! (Подписывает бумаги.)

По поводу казны у вас ко мне

Имеются вопросы?

БРЕКЕНБЕРИ.

Нет, государь! Все поступления

В вашу казну приходят вовремя

И выплаты проводятся точно

К назначенному сроку. Отчёты

Я уже вам подготовил, а если же

Возникнут затруднения, иль

Перебои, об этом я вам срочно

Сообщу. Вот только непонятно,

Как нам поступать с налогом,

Который собирала леди Вудвилл,

Когда она «ввиду особо острой

Политической необходимости»

В Бретань, к Тюдору, снаряжала флот.

Нам принимать все эти поступления?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Конечно, принимайте их, если приходят,

Мы в будущем году им сократим налоги.

Ещё вопросы есть?

БРЕКЕНБЕРИ.

Нет, государь!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Тогда я не задерживаю, вас Брекенбери.

Вы можете идти. Но, я прошу, не забывайте

Об указаниях моих по усилению охраны

Принцев! Почаще присылайте мне о них

Отчёты. Не реже одного раза в неделю,

Иначе я себе покоя не найду!

БРЕКЕНБЕРИ.

Я в точности исполню всё, милорд,

Не беспокойтесь! (Кланяется и уходит.)

                Входит слуга и докладывает.

СЛУГА. Его светлость, Генри Стаффорд, герцог Бекингем.

                                 Входит Бекингем.

БЕКИНГЕМ (с изящным поклоном).

Счастлив приветствовать супругов

Августейших! Милорд... (Кланяется королю.)

Миледи... (Целует руку королеве.)

КОРОЛЬ РИЧАРД (радостно).

И я рад видеть вас, мой дорогой кузен! (Обнимает его.)

Ну как?.. Вы собираетесь в дорогу?..

Уверен, вам понравится поездка!

БЕКИНГЕМ.

Светлейший государь, я счастлив был бы

Вас сопровождать, поверьте, но неотложные

Дела меня удерживают в Лондоне.

И прежде всего, я не имею права надолго

Без присмотра оставлять доверенных

Мне принцев. Я отвечаю за их безопасность

В не меньшей степени, чем сэр Брекенбери.

Боюсь, что без меня им будет одиноко, и вы,

Мой добрый государь, будете чувствовать

Себя спокойным за их безопасность,

Если останусь здесь, а не поеду с вами.

К тому же, мне необходимо получить

Отчёты от заместителей по ведомствам

Моим. Я жду их со дня на день, чтоб

Иметь возможность отчитаться перед вами.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Похвальное усердие, милорд!

Я, разумеется, исполню вашу просьбу.

Ну, а до тех пор, оставайтесь с нами

И не лишайте нас удовольствия

Видеть вас при дворе.

БЕКИНГЕМ.

Благодарю, милорд за приглашение.

Но как раз в эти дни мне было бы удобней

Съездить в Уэльс. Я как судья обязан там

Присутствовать на некоторых заседаниях,

А кроме этого я собираюсь ещё заехать

В Брекон, где заключён мой поднадзорный,

Епископ Мортон. Я за него, милорд, вам

Поручился и обязан теперь за ним следить

И ограждать от противозаконных действий.

Позвольте же мне выполнить мой долг.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Ну разумеется, милорд, я счастлив

Видеть ваше рвение и рад, что вы

Довольны своей службой.

Не представляю, как бы обходился

Я без таких помощников усердных

И преданных друзей, как вы, мой дорогой

Кузен! Сегодня я прошу вас отобедать

С нами. Ведь это не задержит вас надолго.

БЕКИНГЕМ.

Благодарю, милорд, почту за честь. (Кланяется.)

        Входит слуга и докладывает.

СЛУГА. Сэр Джеймс Тиррел к Вашему Величеству.

                      Тиррел входит и преклоняет колено перед королём, потом целует руку ему и королеве.

ТИРРЕЛ (поднимаясь и кланяясь).

Всегда к услугам Вашего Величества.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Джеймс, у меня к вам небольшое

Поручение. Как вам известно, мы

Устраиваем представление в Йорке

В честь  праздника инвеституры

Принца. Спектакль будет красочный,

Весёлый. Костюмы для него уже

Пошиты. Они будут доставлены

Через неделю в Тауэр. Вот с этим

Ордером вы их получите и сверите

По списку. По этому приказу моему

Возьмёте лошадей для перевозки.

Тот ордер, что даю вам, не заполнен,

Но он за подписью моей, с моей печатью.

Вы сами впишите сюда необходимое

Количество телег и лошадей, чтобы

Всего хватило. И будьте осторожны

С ордером. Не дай Бог, кто-нибудь

Воспользуется им!

                Бекингем подходит и рассматривает ордер, заглядывая через плечо.

ТИРРЕЛ.

Не выпущу его из рук, милорд,

Не беспокойтесь. Куда доставить

Мне эту поклажу?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Доставьте в Йорк кратчайшею дорогой.

И берегите ордер! Смотрите, чтоб он

Не попал в чужие руки!

ТИРРЕЛ.

Всё сделаю, милорд, позвольте мне идти?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Идите.

                              Тиррел уходит.

БЕКИНГЕМ.

И мне, милорд, позвольте удалиться.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

До вечера, мой друг, увидимся за трапезой. (Подаёт Бекингему руку для поцелуя.)

                                        Бекингем уходит.

КОРОЛЕВА АННА.

Милорд, прошу вас уделить мне

Несколько минут.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Всего лишь несколько минут,

Мой ангел? Всё время моей жизни

Я готов отдать вам безраздельно.

Я вас прошу, взгляните на эскизы

Костюмов театральных и декораций

Для спектакля, что подготовил я

Для торжества в честь сына нашего. (Показывает ей рисунки.)

Вам нравятся рисунки?

КОРОЛЕВА АННА.

Да, очень красиво! Всё это восхитительно,

Милорд, – ваши эскизы декорации к спектаклям,

Ваши конструкции для движущейся сцены

И даже ваша музыка и стихотворный текст

Для пьесы, что вы сочиняли прошлой ночью.

Но право, было бы намного лучше, когда бы

Всё это вы поручили вашим придворным –

Художникам, поэтам, музыкантам. Тогда

У вас бы больше оставалось личного времени

Для отдыха и сна.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Я отдыхаю, занимаясь творчеством.

Да, кстати, те две башни, что я

Спроектировал для замка Уорвика,

Уже построены. И по дороге мы туда

Сможем заехать, чтоб их посмотреть.

Надеюсь, они вам понравятся, миледи.

КОРОЛЕВА АННА.

Не сомневаюсь в этом. Но вот,

Что я хотела вам сказать. (Берёт со стола несколько свитков.)

Ко мне попало несколько прошений,

Не подлежащих моей юрисдикции.

Прошу вас их у меня принять.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Ну разумеется, мадам, я рассмотрю их.

Кэтсби, примите свитки у её величества.

И отнесите их к дежурному секретарю.

А завтра мне подайте к рассмотрению.

КЭТСБИ.

Да, государь. (Берёт свитки.) Миледи... (Кланяется и уходит.)

КОРОЛЕВА АННА (к дамам).

 Оставьте нас.

          Дамы приседают в реверансе и уходят.

КОРОЛЬ РИЧАРД..

Ну наконец-то мы одни!

О, как я счастлив, дорогая! (Подхватывает её на руки и кружит.).

КОРОЛЕВА АННА.

Мой ангел, я хотела бы вернуться к прежней просьбе...

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Всё, что угодно, моя радость, прикажите!

КОРОЛЕВА АННА.

Мой дорогой, я вас прошу, я заклинаю вас

Всеми святыми, я на колени встать готова

Перед вами, чтоб умолять вас...

КОРОЛЬ РИЧАРД.

О чём вы умолять меня хотите?..

КОРОЛЕВА АННА.

Милорд, отправьте всех детей короля

Эдуарда в монастырь, прошу вас!

И сыновей его, и дочерей! Пускай

Отправятся туда замаливать грехи

Своих родителей. Иначе быть беде,

Мой друг, поверьте, у вас нет

Другого выхода, нет выбора у вас!

Нет вариантов! И я вас умоляю, мой

Любимый! Прошу вас, сделайте это,

Ради меня и сына нашего! И ради

Остальных наших племянников,

Что могут унаследовать престол!

КОРОЛЬ РИЧАРД (отворачиваясь).

Сейчас не время говорить об этом.

КОРОЛЕВА АННА.

Самое время!

Потом будет слишком поздно!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Что беспокоит вас? И почему вы не хотите,

Чтобы принцы оставались в Тауэре

И пожили в миру хотя б ещё немного?

КОРОЛЕВА АННА.

Прежде всего меня волнует бессмысленность

Всей этой затеи: зачем их оставлять в миру,

Удерживая в замке, в заточении?  Какая  в этом

Польза для детей? К тому же, если будущего

Нет у них и в политической среде ввиду того,

Что они незаконнорожденные и лишены всех

Титулов и прав,  отстранены  и от наследия

Престола, не лучше ли  не обнадёживать их

Светской жизнью, поскольку этим положением

Могут воспользоваться наши враги и сделать их

Марионетками в своей игре, чтоб их заставить

Незаконно претендовать на трон английский!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Решением Парламента, они лишены прав

На наследие престола.

КОРОЛЕВА АННА.

Да, но решение это можно отменить.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

И кто его отменит?! Кто осмелиться

Пойти против воли Парламента и короля?

КОРОЛЕВА АННА.

Тот, кто посмеет захватить ваш трон!

Желающих найдётся предостаточно!

Иль вы допустите, чтоб оппозиция

Ланкастеров воспользовалась этим

Положением принцев, чтоб узурпировать

Престол у вас, иль у наследников всех

Наших  в ближайшем или в отдалённом

Будущем?!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Давайте мы рассмотрим этот вопрос

По нашем возвращении из поездки.

Сейчас уже нет времени его решать.

КОРОЛЕВА АННА.

Только сейчас, милорд, и больше никогда!

Боюсь, вы горько пожалеете об этой

Проволочке! Нет смысла ждать несколько

Месяцев, чтоб сделать то, на что и двух

Часов будет довольно. Сейчас решайте

И сейчас отдайте нужные распоряжения,

И мы тогда сможем отправиться в поездку,

Не беспокоясь за дальнейшую судьбу наших

Племянников-бастардов.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

А как же Бекингем? Ведь он нам обещал

Заботиться о них. Но если мы отправим

Принцев в монастырь, мы этим выкажем

Ему неуважение, проявим недоверие к нему.

За что же обижать нам и его, и Брекенбери,

И всех, кто занимается опекой принцев?

КОРОЛЕВА АННА.

Ваш аргумент, милорд, меня лишает

Дара речи. Он кажется мне столь

Несущественным в сравнении с той

Бедой, что может вас настигнуть, что

Я не в силах его даже обсуждать!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Да полно, о какой беде вы говорите?

Ну, сами посудите: огромное количество

Людей о них заботится! Ведь с ними

Воспитатели и гувернёры, огромный

Штат прислуги и личный врач их,

И отец духовный, и Брекенбери как

Комендант и главный их охранник там

Постоянно проверяет персонал...

КОРОЛЕВА АННА

У меня сил не хватает спорить с вами!

Я с этим обратилась к вам, как с личной

Просьбой, которую вы обещали мне

Исполнить. И вот сейчас, когда ещё есть

Время всё изменить и недосмотр исправить,

Вы занимаетесь такими пустяками! Всем,

Чем угодно, кроме того, что крайне важно

Вам и королевству! Смотрите, как бы вам

Не пожалеть об этом! Теперь, простите, но

Я вас должна покинуть, я плохо чувствую

Себя... Я... очень устала...

КОРОЛЬ РИЧАРД (испуганно).

Анна!

КОРОЛЕВА АННА.

Мой друг, я знаю, как вы не любите,

Когда ваши поступки осуждают. Но

Лучше пусть остерегу вас я, чем ваши

Подданные! Подумайте, милорд, о том,

Что вы, удерживая принцев в Тауэре,

Становитесь удобною мишенью для

Яростного политического осуждения,

Чем и воспользуются непременно все

Ваши враги. Возможно, предложение

Бекингема отправить принцев в Тауэр, –

Не что иное, как провокация и часть

Этого плана! А ваша демонстрация

Доверия к Бекингему, которым вы

Гордитесь так, что ради него готовы

И свою честь, и даже безопасность

Королевства под удар подставить, –

Не более, чем глупая и неуместная

Уступка вашей гордыне, которой

Не преминут воспользоваться и ваши

Враги, чтобы втянуть вас в новую

Ловушку... Теперь, милорд, позвольте

Мне уйти... Я всё сказала вам. Увидимся

За трапезой... (Встаёт и собирается уйти.)

КОРОЛЬ РИЧАРД (удерживая её за руку).

Простите, что заставил вас страдать!

КОРОЛЕВА АННА.

Страдания все впереди, милорд!

Не дай Бог моим опасениям сбыться! (Уходит.)

КОРОЛЬ РИЧАРД.

И я согласен с тем, что Анна говорит!

Я сам хотел отправить принцев в монастырь

В тот день, когда меня на царство призывали.

Но уступил настырным просьбам Бекингема

И обещал ему оставить принцев в Тауэре,

Куда он сам же их и заключил, сославшись

На меня и им придуманный же за меня приказ.

Не странно ли, что герцог Бекингем взял

Под свою опеку Мортона и принцев?

Возможно, что-нибудь действительно стоит

За этим. И что это, как не предательство

Или ловушка? Сейчас ещё не поздно всё

Исправить и от обещанного слова отказаться.

Ах, видит Бог, как не хотелось мне

На просьбу Бекингема соглашаться!

Но слову своему останусь верен,

Поскольку не привык обманывать доверие

И обещаний не привык своих менять.

И значит, риск придётся на себя принять.

Оставим всё пока без изменений.

Судьбу племянников решу по возвращении.

                               Уходит.

                    ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. Картина четвёртая.

      Кабинет короля Людовика XI в замке Плесси ле Тур. На письменном столе стоит распятие, на стене висит икона Богоматери. За письменным столом сидит Филипп де Коммин. Король Людовик ходит по комнате и диктует ему текст.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Так. Записали, де Коммин? Теперь прочтите

ФИЛИПП де КОММИН (читает).

«Король Ричард, умертвивший двух своих

Племянников, недолго правил, ибо Господь

Быстро послал королю Ричарду врага,

У которого за душой не было ни гроша

И никаких прав на корону Англии –

В общем, не было ничего достойного,

Кроме амбиций. Это был происходивший

Из рода Ланкастеров Генрих Тюдор,

Граф Ричмонд, живший пленником

В Бретани. И, что бы там ни говорили,

Но мне доподлинно известно, что он

Не близкий родственник английских

Королей, и в свое время мне он рассказал,

Что с пятилетнего возраста его охраняли

И содержали как беглеца в тюрьме…» (К Людовику.)

Я тут подумал, сир, а не обидно ли

Писать такое о будущем английском короле?

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

А хоть бы и обидно, нам-то что? Пускай

Уж будет стыдно англичанам, когда они

Из моих рук получат отщепенца в короли!

В династии Тюдоров все ублюдки

И происходят от разбойников валлийских!

Так пусть же претендент наш худородный

Под видом избавителя-героя вторгнется

В Англию под драконьим флагом

И пресечёт правление Плантагенетов!

А там расправится и с их наследниками.

Их уничтожит всех и вырежет под корень,

Ни женщин, ни детей не пожалеет!

Я худшего не пожелаю англичанам,

Чем получить в правители Тюдора!

ФИЛИПП де КОММИН.

Вы правы, сир...

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК (прохаживаясь по комнате).

О, да! Тюдор именно тот, кто нужен!

Он с дьяволом, с нечистой силой  дружен!

Он англичанам мигом рты замкнёт!

И быстро их поставит на колени!

А там и корни пустит, свой продолжив род,

И наплодит ублюдков в каждом поколении!

Династия Тюдоров – вот мой приговор,

Посмертный мой подарок англичанам!

Их ожидает в будущем позор

И унижение, на потеху европейским странам.

Пусть только не посмеют мой подарок взять!

Клянусь святыми, примут, как награду!

И будут пятки узурпаторам лизать!

И будут счастливы плодить от них бастардов!

И собирать от их стола подачки, кости,

И радоваться их поступкам нечестивым,

Кусаться от бессилия и злости,

Шипеть и сожалеть о времени счастливом,

Когда у них правителем был Ричард Третий.

Ведь англичане глупы и доверчивы, как дети.

Восстание поднимут в несколько недель!

Вот уже нынче завертелась карусель.

А там уже без долгой канители

И мои стрелы долетят до цели

И пресекут династию Плантагенетов.

Вот только жаль, не суждено мне видеть это.

Не успеваю я до этих дней дожить...

Хоть и сумею их себе вообразить!

ФИЛИПП де КОММИН (робко).

Сир, мне... уйти?

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Да, на сегодня хватит. Вы свободны,

Де Коммин... Хотя нет, постойте!

Идите в спальню и согрейте мне постель.

Я тоже скоро лягу.

ФИЛИПП де КОММИН (смущённо).

Мне ждать вас, сир?

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Да, как обычно, когда я чувствую себя

Достаточно прилично.

                      Филипп де Коммин уходит.

КОРОЛЬ ЛЮДОВИК.

Теперь пора мне охладить воображение,

Предаться трезвому расчёту и серьёзно

Обдумать мой подарок, что посмертно

Я  Ричарду пошлю, чтобы сполна за всё

С ним рассчитаться. Прежде всего, за то,

Что он пошёл наперекор всем моим планам

Шестнадцать лет назад, когда, решив

Законно закрепить за Францией владения

Плантагенетов, я через графа Уорвика

Предложил Ричарду, тогда ещё подростку,

В супруги взять мою дочь младшую,

Тогда ещё трёхлетнюю малютку,

Жанну. И если б Ричард мне согласием

Ответил,  мои потомки от его союза

С Жанной по праву бы наследовали эти

Земли. Но юный Ричард предпочёл моей

Убогой хромоножке Жанне младшую дочь

Графа Уорвика, Анну Невилл, в которую

Влюблён был с ранних лет и на которой

Он в последствии женился. Тогда же, получив

Его отказ, я был жестоко оскорблён в своих

Отцовских чувствах и долго успокоиться

Не мог. А взвесив факты, я предположил,

Что Ричард непременно в ближайшем

Будущем стать может королём английским,

Поэтому и отказался от родства со мной.

Брак его брата старшего, короля Эдуарда

С Елизаветой  Вудвилл – это так, фальшивка,

Случайная ошибка, которая исправится

Со временем. Когда я это понял, я расторг

Помолвку их дочери, Елизаветы Йорк,

С моим наследником, дофином Карлом.

Мои предположения о Ричарде сбылись,

Когда Эдуард Четвёртый казнил своего

Брата, Джорджа, герцога Кларенса. После

Него единственным законным претендентом

На престол остался его младший брат, –

Заклятый враг мой, Ричард, герцог Глостер.

В годы правления Эдуарда я возненавидел

Ричарда и за его победы над Ланкастерами

В подавлении всех смут и всех восстаний,

Какие только поднимали в Англии, и за его

Победы в решающих сражениях при Барнете

И Тьюксбери, и за его победоносный поход

В Шотландию, сорвавшей многие мои

Намерения и планы по сохранению земель

Плантагенетов. Но более всего он разозлил

Меня в день подписания договора в Пикиньи,

Который из-за него чуть было не сорвался.

К тому же Ричард не пришёл на торжество,

Устроенное в честь перемирия. И тем не менее,

Решив его задобрить, я пригласил его в Амьен,

Где попытался щедро одарить оружием дорогим

И лошадьми, но Ричард отказался от моих даров

И заявил, что хоть он и считает необходимым

Подчиняться воле брата и короля, он денежные

Подношения и подарки не примет, расценивая

Эти подачки как бесчестье. Он видите ли

Не торгует землями своих отцов! Да, с его братом,

Эдуардом, было проще – ему за взятку можно

Было невыгодный подсунуть договор и многое

Другое. Эдуарда можно было победить, накормив

Досыта пирогами с дичью и допьяна напоив

Вином. А с Ричардом такое не пройдёт. Он и

Тогда был против всяких выплат и компенсаций

За земли Плантагенетов. И я тогда же понял:

От Ричарда деньгами не откупишься. И то же

О нём думаю сейчас. Вишь, он куда замахнулся!

На турок собирается пойти! Ведь не случайно он

Про турок-то он сказал!.. Наследные владения

Плантагенетов отвоевать задумал – вот, в чём

Причина всех его намерений! О, Франция,

Несчастная моя! Кто защитит тебя, когда меня

Не станет?.. Да, Ричарда я ненавижу больше,

Чем его брата, Эдуарда! У Ричарда нет тех

Пороков, которыми воспользоваться можно,

Чтоб низложить его. Уж слишком он

Принципиален, честен, верен долгу, истово

Набожен, мудр, справедлив и неподкупен. Но,

Если я не ошибаюсь, он иногда бывает слишком

Добр, доверчив и великодушен, – всё это можно

Было бы использовать против него. А что ещё?..

Ах, да, – силён, отважен и непобедим… Ну, это

Мне не страшно: непобедимых у нас, как известно,

Нет, есть только непобеждённые. Мой злейший

Враг, бургундский герцог, Карл Смелый, тоже

Казался всем непобедимым. И где же он теперь? –

Убит,  растерзан, уничтожен в битве при Нанси.

Оставленный одним из командиров накануне

Битвы, Карл Смелый вышел в бой с ничтожно

Малым войском. Но всё ж, дерзнул он эту

Битву выиграть, и на рискованный решился

Рейд: коня пришпорив, врезался в гущу врагов

Свирепых, и тут же, по причинам непонятным

И никому не ведомым, свалился он вместе

С конём на землю; не смог подняться и был

Заколот копьями солдат, набросившихся на

Него с остервенением! Иначе-то к нему,

Свирепому, нельзя было приблизиться в бою!

Уж, слишком дерзок был! И с Ричардом всё

То же будет! Мы доведём его и до сражения,

На котором его загонят в точности такую же

Ловушку! Возьмут его в тиски и уничтожат.

Устроить это всё не так уж сложно. И опыт

Дел подобных у нас есть. Ещё бы знать,

Чем его подкосить… Какой там у него девиз?

«Верность меня обязывает»? Ну что ж,

Отлично! И если верность ему силы

Придаёт, накапливая  их для исполнения

Долга, значит измена его наповал сразит –

Жестоким топором подрубит беспощадно,

Под самый корень! А это как раз то, что нам

И нужно! Вот мы ему измену и пропишем!

В больших количествах! Чем дольше проживёт,

Тем её будет больше. Ричард устанет от борьбы

С изменниками! Тогда не то, чтобы на турок,

Но даже на войну с соседней Францией у него

Сил не хватит. Он по уши увязнет в борьбе

С предателями! А их число будет расти всё

Больше, пока он будет их уничтожать. На место

Одного, придут четыре, восемь, десять! И я

Об этом позабочусь сам! Он будет биться

С ними, как с многоголовой гидрой, у которой

Вместо одной срубленной головы вырастает

Множество других! Уж, я ему это устрою!..

Он задохнётся от бесчисленного множества

Изменников, – они его задавят, загрызут,

Затопчут… А после ещё высмеют и на весь мир

Ославят, и опорочат его имя доброе в истории,

А для него это всего страшнее! Он так гордится

Репутацией своей!.. Вот мы по ней ему и нанесём

Удар, – его честь осквернят, а его имя обесславят,

Покроют на века позором, – липким и чёрным,

Словно дёготь, и несмываемым ничем и никогда.

Из века в век, из поколения в поколение им будут

Маленьких детей пугать. И слухи о нём будут

Распускать повсюду самые мерзкие! С ним будут

Связывать самые гнусные и самые чудовищные

Преступления. Он этого больше всего боится?

Он это и получит! Причём, в ближайшее же

Время, от своего самого близкого дружка,

От Бекингема. В его владениях ныне

Проживает епископ Мортон, – шпион мой

И услужливый посредник. Тот самый, что

Сопровождал когда-то Маргарет Анжу

Во Францию, а после перемирие устроил ей

С графом Уорвиком и Джорджем герцогом

Кларенсом. Мне через Мортона и сторговаться

Удалось с Эдуардом Четвёртым в Пикиньи.

Я заплатил ему тогда за заключение сделки

Две тысячи экю. Вот и теперь я через Джона

Мортона сумею провести свою интригу. Или

Хотя бы только запущу её… Итак, прежде

Всего, епископ Мортон восстановит против

Короля Ричарда герцога Бекингема и заставит

Его поднять в стране восстание. Поссорив

Насмерть Бекингема с Ричардом,  мы сразу

Избавляемся от двух прямых наследников

Династии Плантагенетов и значит получаем

Больше шансов оставить эти земли у себя.

А денежки на разъярённых «бунтарей»

У нас найдутся. Ведь слухи о злодее-короле,

Убившем отстранённых им племянников

Настолько сами по себе ужасны, что поначалу

Им никто и не поверит. Но разносить их будут

С удовольствием, как самую чудовищную

Новость. Зато потом, когда они уж перестанут

Быть в новинку, о них заговорят и все вокруг.

Тогда-то в них, сначала неохотно, но всё ж

Поверят и все остальные: когда об этом

Говорят повсюду, в них невозможно будет

Не поверить. И даже те, что Ричарду верны,

Начнут в его порядочности сомневаться. О, это

Будет самая ужасная из всех моих интриг!

Такой ещё не свете не бывало!.. Ах, как я

Это хорошо придумал! Я Ричарда так замараю

Клеветой, что он вовеки не отмоется от этой

Грязи! И ни ему, ни пащенкам его покоя

В жизни никогда не будет! Так, что там у него

Ещё?.. Единственный прижитый в браке сын...

Что ж, это хорошо! Убрать ребёнка сможем

Без труда. А без наследника, его престол

Сочтут непрочным, тем легче будет подрубить

Его под корень. Тем более, что и смерть сына

Его подкосит. Что там ещё?.. Болезненная,

Хрупкая жена? Я слышал, что её он обожает…

Тем хуже для него: когда она умрёт, мы

Скажем, что это он её убил и этим причиним

Ему страдание. Её кончина для него потерею

Непоправимой будет. А тут как раз и мы

Подсуетимся и разнесём про него пару-тройку

Слухов, отвратнее которых не придумать.

Ведь, как бы ни был честен человек, а повод

Обвинить его всегда найдётся! И чем абсурдней

Будет обвинение, тем легче и охотнее в него

Поверят! Здесь главное, чтобы о нём судачили

Побольше. Ведь клевета, она словно зараза,

Заброшенная во враждебный край: чем больше

Вовлекать в неё людей, тем шире и быстрей

Она распространится. Вот так и с Ричардом

Мы в Англии поступим: о нём в народе слухи

Распустив, мы репутацию его погубим  и

Подданных натравим на него. А дальше уж

Надломленному горем королю, затравленному

Клеветой, подавленному смертью и жены,

И сына, мы сможем навязать сражение,

В котором он непременно должен быть убит!

Да! Непременно! Ведь исходя из этого итога,

Мы и выстраиваем весь наш сложный план.

И эту завершающую, главную деталь – убийство

Ричарда в решающем сражении – добавить

И устроить нам будет совсем нетрудно. Да,

Только так! Другой альтернативы нет! А как

Иначе нам от Ричарда наверняка отбиться?

Ведь подсылать к нему убийц наёмных нам нет

Смысла, поскольку остаётся у него ещё много

Других наследников престола, общим числом

Десятка полтора – их всех не уничтожить.

Необходимо Ричарда убить в сражении и

Посадить на его трон узурпатора, назначенного

Нами, –Тюдора, Генриха – дальнего отпрыска

Побочной ветви безумнейших французских

Королей, Карла Шестого, Безумного, и его

Дочери, безумной Екатерины Валуа. Вот

Это будет мой подарок англичанам! О, как

Я рад, что всё это свершится, и Англия

Достанется Тюдору! Хоть у него нет опыта

Военных действий, но это нашим планам

Не мешает: Ричард в любом случае будет убит

В сражении, каким бы воином непобедимым

Ни был он. С ним приключится то же, что и

С Карлом Смелым: его лошадь падёт, и будет

Он придавлен ею. Всё остальное – только вопрос

Продуманной организации. И первой её частью

Будет клевета, что Ричарда представит как тирана.

За тем последует вторжение Тюдора в Англию,

С целью свержения злодея-короля. Всё хорошо!

Теперь вполне уверен я в успехе и наконец смогу (Потягивается.)

Спокойно спать... И время позднее,  пора мне

Отдохнуть... (Хочет уйти, но останавливается.)

Но что это со мной? Кружится голова, и страх

Свинцом мне наливает тело, подкашивая ноги...

          Падает на колени перед иконой Богоматери

О Матерь Божья, Пресвятая Дева!

Прости мне это порождение гнева,

Мой план коварный, это злодеяние!

Прими мольбу мою и искреннее покаяние!

Решил я неповинного сгубить.

Интриги натянул отравленную нить

И запустил безжалостные жернова

Моих лукавых козней, что сперва

Его отчаянием задавят, а потом развеют

И память добрую о нём, что не сумеет

Ни пламень его сердца возродить,

Ни его чистой репутации восстановить.

Я разрушать её намерен  беспощадно,

Чтоб оборвать в расцвете жизнь его нещадно,

Похитить славу его доблестных побед,

Вогнав страну его в пучину страшных бед.

Прости, прости мне этот смертный грех,

О Матерь Божья!

Но Франции благополучие и успех

Всего на свете для меня дороже!

                                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. Картина пятая.

           Покои Бекингема в замке Брекон, Уэльс. Епископ Мортон и Бекингем беседуют, сидя за накрытым к ужину столом.

МОРТОН.

Мне жаль вас, добрый лорд, не понимаю,

Зачем вам эта непосильная нагрузка?

Вы сами так могущественны и богаты!

Вы после Ричарда второй человек в стране!

Зачем взвалили на себя эту обузу?

Зачем набрали столько должностей?

БЕКИНГЕМ.

Польстился на высокие доходы,

Хотя теперь я только понимаю,

Что там работы и забот так много,

Что и деньгами их не окупить.

МОРТОН.

А сколько у вас должностей всего?

БЕКИНГЕМ.

Я сам со счёта сбился, дорогой епископ!

Я королевского двора Лорд-Камергер,

Судья Верховный Южного и Северного Уэльса,

Кроме этого, назначен я констеблем

Всех королевских замков в пяти графствах,

И главным приемником герцогства Корнуолл.

Я – Англии Констебль Генеральный,

За безопасность отстранённых принцев отвечаю.

И в дополнение к этим поручениям,

Ещё я и за вами надзираю.

МОРТОН.

Ну полно, дорогой мой Бекингем!

Уж, я-то вам хлопот не доставляю...

БЕКИНГЕМ.

Я скоро должен буду новый пост занять,

Где мне понадобится и умение, и терпение...

МОРТОН.

А почему все эти назначения

Вы не хотите номинально исполнять?

БЕКИНГЕМ.

При Ричарде такое невозможно!

Он сам работает, не покладая рук,

И заставляет всех вокруг трудиться.

Вы б сами в этом быстро убедились,

Когда бы появились при дворе.

МОРТОН.

Я слышал, у него блестящий двор и пышный!

БЕКИНГЕМ.

И что с того, когда придворный каждый

Работает, как вьюченный осёл?

И суетится, поручения исполняя,

Не ведая ни отдыха, ни сна.

Двор Ричарда теперь похож

На департамент, где каждый

С ног сбивается, заваленный делами. (Вздыхает.)

При Вудвиллах совсем иное было!

Придворные кутили, развлекались

Бездельничали, в роскоши купались.

Куда девались эти времена?

МОРТОН.

Хотите их вернуть?

БЕКИНГЕМ.

Боюсь, епископ, это невозможно...

МОРТОН.

Ну, если действовать разумно, осторожно,

Мы сможем возвратить и  Вудвиллов.

БЕКИНГЕМ.

Ну это не единственный наш путь.

Я сам Плантагенет, хоть и из младшей ветви

И, предъявив на трон свои права,

Могу стать будущим английским королём,

Плантагенетом, Генрихом Седьмым...

МОРТОН.

Генрих Седьмой – звучит совсем не плохо...

БЕКИНГЕМ.

Тем более, что я – потомок Томаса Вудстока!

Законный и прямой наследник младшая ветви

Эдуарда Третьего, Плантагенета.

Кому же взять корону, как не мне?

МОРТОН.

Я Генриха имел в виду другого...

БЕКИНГЕМ.

Кого же это?

МОРТОН.

Тюдора, известного вам графа Ричмонда,

Потомка подлого происхождения по линии

Побочной безумных королей французских,

Правнука Карла Шестого, Безумного

И внука дочери его, Безумной Екатерины

Валуа, вдовы Генриха Пятого, Ланкастера,

Что прижила ребёнка от своего

Тюремщика – Оуэна Тюдора, который

Из-за неё стал «сводным братом»

Шестого Генриха, Слабоумного.

Вот его внук по лини отца, Генрих

Тюдор, Граф Ричмонд, и станет

Претендентом нашим на престол

И будущим английским королём,

Тюдором, Генрихом Седьмым!

БЕКИНГЕМ.

Я вас не понимаю...

МОРТОН.

Происхождение матери Тюдора,

Графини Ричмонд, Маргарет Бофорт,

Намного хуже, чем его отца.

Она – дальний потомок незаконной ветви

Ланкастерской династии бастардов,

Которым занимать престол запрещено.

БЕКИНГЕМ.

Я всё ещё не понимаю вас, епископ!

Генрих Тюдор к английскому престолу

Такое же имеет отношение, как к княжеству

Московскому или Крымскому Ханству!

Кого угодно я могу представить королём,

Английским, но только уж не Генриха Тюдора!

Если построить в один ряд потомков дальних

От самой худородной ветви королей

Английских и указать на наихудшего из них,

Это и будет Генрих Тюдор, граф Ричмонд.

В его роду нет вообще наследников законных,

Всё сплошь побочные и незаконные.

По матери и по отцу – ублюдок на ублюдке!

И вы хотите его видеть королём?!

Похоже, вы смеётесь надо мною!

МОРТОН.

Вы так разволновались, добрый лорд!

Прошу вас, успокойтесь и вина отпейте.

Вам станет легче... (Наливает ему вина в кубок.)

БЕКИНГЕМ.

Не надо мне вина! Я уже выпил лишнего

За ужином... О чём мы говорили?.. Я забыл...

МОРТОН.

О том, чтобы короновать Тюдора

И сделать его Генрихом Седьмым.

БЕКИНГЕМ (пьянея).

Не... Не хочу Тюдора!

Не буду я его короновать!

МОРТОН.

Но почему?

БЕКИНГЕМ.

Уж, больно он далёк

От королевского престола.

МОРТОН.

Генрих приблизится к нему, женившись

На Елизавете Йорк.

БЕКИНГЕМ.

Так и она бастард…

МОРТОН.

Тем лучше для него: женившись,

Он ей станет ровней.

БЕКИНГЕМ.

 А почему же  не могу я сам занять престол?

МОРТОН.

Для вас, милорд, будет намного лучше,

Если вы станете создателем его престола

И короны. Вам будет и спокойно, и надёжно.

А бремя власти пусть несёт Тюдор,

Он будет неоплатным должником,

Слугою, вам покорным. Что же лучше?

БЕКИНГЕМ.

Да, но зачем бастарда-то на трон сажать?

МОРТОН.

Э, нет, милорд, бастарда не простого,

А наихудшего бастарда из бастардов!

Пойди-ка поищи ещё такого!

А знаете, сколько таких шестёрок

И по сей день гуляет по Европе?

И каждая из них мечтает стать королём!

БЕКИНГЕМ.

Тем более мне, сударь, непонятно,

Зачем Тюдору отдавать престол?

МОРТОН.

Бастарда легче нам удастся скинуть,

Чуть только он посмеет возгордиться.

И легче его будет приструнить

И указать на его место в наших планах.

Бастардом легко можно управлять.

В наших руках бастард марионеткой будет.

Ему достаточно будет напомнить, кто он,

Как он безропотно нам тут же покорится.

Вот почему хотим мы Ричарда сместить –

Он слишком родовит и недоступен.

Нам не удастся им свободно управлять.

К тому же слишком популярен он в народе.

К нему не так просто подобраться...

БЕКИНГЕМ.

Жаль будет, если с Ричардом прервётся

Достойная династия Плантагенетов.

МОРТОН.

Вот вздор какой, – династия Плантагенетов!

На них, милорд, свет клином не сошёлся!

Плантагенеты были раньше, теперь будут

Тюдоры. Не придавайте этому значения!

Для нас важней такого короля поставить,

Который будет делать то, что мы хотим.

И здесь Генрих Тюдор лучше других подходит:

Пятнадцать лет он на чужбине прожил,

Боялся всех и прятался в изгнании,

В тюрьме сидел и света белого не видел!

Такого припугнуть, загнать под лавку

Проще простого! Пара пустяков!

Он в жизни никогда не воевал,

Жил взаперти, боялся своей тени.

Тюдор – это как раз тот, кто нужен,

Династия значения не имеет!

БЕКИНГЕМ.

И всё-таки мне это непонятно...

МОРТОН.

Что непонятного? Хотите жить спокойно?

БЕКИНГЕМ.

Хочу!

МОРТОН.

Ну тогда будьте тем,

Кто управляет, а не наоборот.

БЕКИНГЕМ.

Но ведь король всем управляет в королевстве…

МОРТОН.

Это в теории, на деле мы устроим всё иначе...

БЕКИНГЕМ (задумчиво).

Вот Ричардом мне управлять не удалось...

МОРТОН.

С Тюдором будет всё намного проще.

И потом, рядом буду я.

Я буду стоять за вами,

                  Становится за его спиной, просовывает свои руки через его и машет ими перед ним.

Вы будете стоять за ним. И вместе

Мы легко с ним справимся.

За нами будет знание и опыт,

И наша популярность у других дворян...

БЕКИНГЕМ.

Теперь уж я не допущу ошибок прежних,

И если доведётся должность мне занять,

То исполнять её я буду номинально.

Такой у меня с ним будет договор.

МОРТОН.

Не стоит беспокоится, милорд!

При Вудвиллах и Генрихе Тюдоре,

Вы снова станете самим собой,

Генрихом Стаффордом, герцогом

Бекингемом, мужем Катрины Вудвилл.

Кузеном сводным будущего короля.

Зато подумайте, какие перспективы

Здесь перед вами открываются теперь!

Да вам бы позавидовал сам Уорвик,

Известный всем создатель королей.

Ну что? Согласны? Ну тогда за дело!

БЕКИНГЕМ (испуганно).

Какое?

МОРТОН.

Оклеветать короля Ричарда!

Причём, немедленно!

БЕКИНГЕМ.

Так ночь же на дворе!

МОРТОН.

Ну, это всё пустое!

Вы перед слугами сейчас произнесёте речь

О злодеяниях Ричарда и об убийстве

По его приказу племянников его,

Заключённых в Тауэре. Но это будет

Только репетиция, милорд, не бойтесь!

БЕКИНГЕМ.

Я речи не боюсь произносить.

МОРТОН.

Тогда вперёд! Смелее! Слуг позвать?..

БЕКИНГЕМ.

Постойте. Я не знаю, что говорить...

МОРТОН.

Вы скажете, что вам доподлинно известно,

Будто король наш подлый, Ричард Третий,

Отдал помощникам своим приказ жестокий

Убить племянников, что отстранены от власти

И в Тауэре им заключены. Скажите также,

Будто вы сами видели этот приказ ужасный,

За его подписью и королевскою печатью,

И на кресте готовы в этом присягнуть.

БЕКИНГЕМ.

Приказ я видел...

МОРТОН (удивлённо).

Приказ?! (Вкрадчиво.)

Какой приказ вы видели, милорд?

БЕКИНГЕМ.

Я видел, как он своему помощнику,

Рыцарю, Джеймсу Тиреллу, дал ордер

Незаполненный за подписью своею

И печатью. И с ним его отправил в Лондон,

В Тауэр. Но я теперь уже совсем не помню,

Что поручил ему король в тот день.

К тому же я сейчас устал ужасно

И слишком пьян, чтоб речь произносить...

МОРТОН.

Вот пустяки, милорд, не беспокойтесь!

И поручение вам вспоминать не нужно.

Достаточно, что видели вы незаполненный

Листок с приказом за подписью короля.

И знаете помощника, отправленного в Тауэр.

БЕКИНГЕМ.

Я не уверен... Ик!

МОРТОН.

Всё остальное мы сейчас обсудим.

Что мог бы этот Тирелл написать

На незаполненном листке приказа,

Когда он в Тауэр приходил, чтоб

Принцев убивать? Ну же, милорд,

Вы догадайтесь сами... Не можете?

Так я вам подскажу: он мог

Потребовать у коменданта ключи

От комнат принцев, где в это время

Спали дети, и приказать подручным

Их задушить подушкой той же ночью...

БЕКИНГЕМ.

Идея неплоха, но я слишком устал сегодня.

МОРТОН.

Но вы хотя бы можете поклясться,

Что видели в руках этого Тирелла

Какой-то ордер за подписью

И печатью Ричарда!..

БЕКИНГЕМ (оживляясь).

Да, это я могу!

МОРТОН.

А большего от вас не требуется!

Я созываю слуг, а вы готовьтесь.

Сейчас будете речь произносить!

Вот, выпейте для храбрости вина...

            Бекингем пьёт. Мортон звонит в колокольчик. В комнату входит дворецкий, сбегаются слуги и служанки. Бекингем сбрасывает со стола остатки ужина и с помощью Мортона забирается на стол.

БЕКИНГЕМ.

Я должен объявить вам нечто страшное! (Слуги ахают и отступают в ужасе.)

Король наш Ричард Третий подослал

Убийц к своим племянникам и сыновьям

Покойного короля Эдуарда, от власти

Отстранённых им и заключённым в Тауэр

По его приказу. Я тоже был там и сам видел,

Как его рыцарь и помощник, Тирелл,

Предъявлял ордер коменданту Тауэра,

Подписанный королём Ричардом Третьим,

И выдать требовал ему либо племянников

Короля Ричарда, детей невинных, спящих,

Либо ключи от их покоев. Всё так и было,

Поклянусь святыми! Комендант взял ордер

И вслед за тем ключи им выдал от комнаты,

Где спали дети. Джеймс Тирелл передал

Ключи убийцам. Те вошли в спальню.

И по жестокому приказу короля

Племянников его подушкой задушили.

Так что теперь король наш, Ричард Третий, –

Безжалостный злодей, детоубийца, изверг!

Я всё сказал! Ик!.. (Резко подаётся назад и падает со стола, слуги его подхватывают.)

СЛУГИ (между собой).

... Ох, бедный, он ушибся головой!..

....Он просто выпил лишнего...

 ...Несите его в спальню поскорее!

                     Слуги уносят Бекингема. В комнате остаётся дворецкий.

ДВОРЕЦКИЙ.

Как вы считаете, святой отец,

Лорд Бекингем нам правду говорил

О нашем короле, Ричарде Третьем?

МОРТОН.

Сказал бы ложь, не клялся бы святыми!

ДВОРЕЦКИЙ.

Я слугам прикажу молчать,

Святой отец, я обещаю...

МОРТОН.

Это совсем не обязательно, сын мой,

Пусть каждый говорит и думает, что хочет.

ДВОРЕЦКИЙ.

Но это же мятеж и вольнодумство!

Я в нашем замке этого не допущу!

МОРТОН.

Замок не ваш, а лорда Бекингема,

И слуги говорить здесь могут то же,

Что и он.

ДВОРЕЦКИЙ.

А если всё это наружу выйдет?

МОРТОН.

И что с того? Пусть люди знают правду

О короле своём, Ричарде Третьем!

А в остальное вы не вмешивайтесь, сударь!

И помните: на всё Господня Воля! (Крестится.)

            Дворецкий откланивается и уходит.

МОРТОН.

Проснётся завтра Бекингем, ему напомню,

Что накануне поднял он восстание.

А мне же следует теперь пройти в часовню

И помолиться за успехи начинания. (Уходит.)

                     ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина первая.

                   25 июля, 1483 года, Оксфорд.  Двор перед центральным входом в Оксфордский университет. Справа, на авансцену выходит Джон Раус со свитком в руке.

РАУС (в зал) .

Я государя знал ещё ребёнком, когда служил

Семейным летописцем в доме графа Уорвика,

Где он воспитывался с ранних лет и там же

Познакомился с дочерью графа, леди Анной,

Ставшей впоследствии его женой и нашей

Королевой. И вот, что я скажу, король наш,

Ричард, был от природы умным и трудолюбивым,

Разносторонне одарённым человеком. И по

Способностям своим, по милости фортуны,

Он для того рождён был, чтобы стать великим

И лучшим, среди равных, государем. Став

Королём и получив неограниченную власть

И наибольшую свободу действий, он изумляет

Всех своей неиссякаемой энергией, желанием

Везде успеть, всё испытать, всего достигнуть.

И поражает всех усердием, невиданным доселе,

И небывалою способностью к труду. Он зрит

Перед собой блистательные цели, стремясь

Как можно лучше их осуществить. Он задаёт

Себе труднейшие задачи и с поразительной

Настойчивостью разрешает их.

                           На авансцену выходит Джон Кендалл со свитком в руке и становится рядом с Раусом.

КЕНДАЛЛ (в зал).

Наш государь к застою не способен.

И запустения он ни в чём не терпит.

Неутомим, активен, энергичен, – всё

Основное время посвящает он работе.

Он досконально разбирается во всём,

Что может иметь отношение к делу,

И проявляет глубочайший интерес

К проектам новым, интересным,

Перспективным. Причём, внимателен

Наш государь не только к сути, но и

К существенным деталям, к мелочам.

Чуть только он появится средь нас,

Как тут же всё в движение приходит,

Как будто мастер опытной рукой

Станок заводит, иль капитан работой

Загружает свою команду. Так же и он

Нетерпелив и скор, желая получить

Без промедления необходимый ему,

Важный результат. Он смел в проверках

И в экспериментах, и  неотступно твёрд

В своих решениях, бескомпромиссно

Строг и к качеству работы, взыскателен

И к срокам исполнения.  Я его секретарь

И знаю, как тяжело быть его подчинённым!

РАУС.

И наши современники о нём писали, как

О правителе прославленном и величайшем: (Разворачивает свиток и читает.)

«… Ричард Третий царствовал с большим

Величием и могуществом, чем любой

Король Англии за последние сто лет.» – Филипп де Коммин, Мемуары.

КЕНДАЛЛ (читает).

«Судя по тем законам, которые

Он провёл, и по ошибкам, которые

Он исправил, с ним мало кто может

Сравниться из английских королей» – Филипп Линдсей о Ричарде Третьем.

РАУС (читает).

 «Король наделил Королевский колледж

В Кембридже ежегодной субсидией в 500 марок.

От денег, которые предложили ему

Жители Лондона, Глостера и Вустера

Он с благодарностью отказался, утверждая,

Что больше бы предпочел их любовь,

Нежели их сокровища» – из моей хроники о коронационной поездке Ричарда Третьего.

КЕНДАЛЛ (читает).

«Король, в соответствии с заслугами

Города, оберегая его от распада и от нищеты,

Выделил из специальных пособий и без

Каких-либо с их стороны заявлений и просьб,

Щедро и милостиво он предоставил и дал

В помощь городу ежегодно и навсегда гранты

В размере шестидесяти  фунтов на каждый

Колледж. И кроме того, что было любезно

Им предоставлено общинам и мэру города,

Он ежегодно выплачивал по сорок фунтов

На каждую церковь» (Раусу.) – из моей хроники о поездке Ричарда Третьего.

РАУС (читает).

 «…А после того, король Ричард отправился

В Вудсток, где, следуя просьбам и жалобам

Многочисленным, распорядился  от леса

Расчистить огромную площадь земли, – ту,

Что король наш предшествующий, Эдуард

Четвёртый, себе захватил как охотничьи свои

Угодья под Уайтчвудом, тем нарушая лесное

Законодательство, вопреки совести и во вред

Общему благу…». – из моей хроники о коронационной поездке Ричарда Третьего.

КЕНДАЛЛ (читает).

«25 июля 1483 года, король Ричард Третий

Посетил колледж святой Магдалины

При Оксфордском университете,

Где участвовал в диспуте по богословию,

Который вели профессора Уильям Гроусен

И Джон Тэйлор, а также прослушал лекцию

По греческой лингвистике Уильяма Гроусена.» – запись из книги посещаемости студентов Оксфорда.

              Кендалл и Раус уходят. Слева, на авансцену, в сопровождении фрейлин, Роберта  Перси и Фрэнсиса Ловелла, выходит королева Анна.

КОРОЛЕВА АННА.

Я удивляюсь, господа, что вы посмели

Так возмутительно нарушить протокол

И короля оставить без охраны!

Вы отвечаете за его безопасность, Перси!

Как допустили вы, чтобы король

На лекцию отправился без свиты?

ПЕРСИ.

Для беспокойства нет причин, миледи!

Часть офицеров из его охраны

Мы облачили в мантии студентов,

Чтобы они сопровождали государя

И постоянно находились рядом с ним.

КОРОЛЕВА АННА (указывая на университет).

Что там за лекции читают государю?

ЛОВЕЛЛ.

По греческой лингвистике, миледи,

А перед этим состоялся диспут,

И государь в нём пожелал принять участье.

Не беспокойтесь, государыня, с ним Кэтсби

И Джон Элкок, епископ Вустерский,

Чтоб государь не чувствовал себя неловко

Совсем уж в необычном окружении.

        Звенит звонок. Из университета выходят Уильям Кэтсби, одетый студентом.

ПЕРСИ.

Вы слышите звонок? Лекция кончилась.

А вот и Кэтсби!

              Кэтсби подходит к королеве и целует её руку, потом кланяется дамам.

КЭТСБИ.

Вы были бы воистину восхищены,

Миледи, когда бы видели,

С каким огромным интересом

Прослушал лекции наш добрый государь!

Какие мудрые он задавал вопросы,

Блистая эрудицией, умом,

Глубоким знанием темы и предмета!

А как блистательно он выступал в дебатах

По богословию! И как приятно было

Замечать в его сияющих глазах

Мальчишеский восторг – и дерзкий,

И лукавый, когда всей глубиной

Недюжинных познаний соперников

По диспуту он изумлял и поразить мог

Каждого из них неотразимо метким

Аргументом своих, непревзойдённой

Мудрости, ответов. О, да, миледи,

Столь счастливым, каким был государь

Наш этим утром, я никогда ещё его

Не видел! Вот он выходит в окружении

Студентов. Взгляните, как он спором увлечён!

        Из университета в сопровождении студентов, профессоров и ректора выходит король Ричард, в студенческой шапочке и мантии.

КОРОЛЕВА АННА.

Где государь? Я вижу лишь студентов...

ЛОВЕЛЛ.

Он пожелал в их форму облачиться

Чтобы на лекции к себе не привлекать

Внимания студентов и профессоров.

И чтобы с ними более непринуждённо

По-дружески беседовать и более свободно

Интересующие темы обсуждать.

Да вот же государь, миледи, перед вами!

                       Широко улыбаясь, король Ричард подходит к ней, снимает с себя шапочку и мантию студента и появляется в королевском облачении. Изящным поклоном он приветствует королеву Анну и целует ей руку.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Я счастлив вас приветствовать, миледи,

В этой блистательной обители наук.

Позвольте предложить вам разделить

Застолье скромное, вместе со мной

И нашими друзьями. (Указывает на студентов.)

                       Слуги короля выносят на двор столы и расставляют на них кувшины с вином, бокалы и закуски.

КОРОЛЕВА АННА.

Почту за честь, милорд! (Подаёт ему руку.)

                Король Ричард подводит её к центральному столу. За ним и все остальные подходят к столам и располагаются полукругом по старшинству. Появляются герольды с трубами, стража короля и распорядитель. Герольды трубят сигнал к молчанию. Распорядитель ударяет посохом и объявляет.

РАСПОРЯДИТЕЛЬ. Сейчас будет говорить король!

КОРОЛЬ РИЧАРД (поднимает кубок).

Я пью за торжество науки в Англии!

              Раздаются аплодисменты.

За процветание наших университетов,

За будущее их студентов и выпускников,

Что Англию в своих трудах прославят,

Заняв учёности сверкающий Олимп.

За их великие открытия в науках,

Что совершат они, попутно расширяя,

Сияющие горизонты нашего познания,

К новым вершинам мудрости стремясь,

И Милостью Всевышнего приблизят

Нас к постижению тайн великих мироздания.

Я пью за жертвенную службу просвещению!

За цвет учёности и цитадель науки,

За гордость Оксфорда! За университет!

ВСЕ (поднимая бокалы).

Да здравствует король наш, Ричард Третий!

Да здравствует королева Анна!

РЕКТОР.

Великий государь, позвольте мне от всех

Присутствующих вас горячо благодарить

За радость несказанную и большую честь,

Которую вы оказали нам вашим посещением.

Мы счастливы, милорд, здесь видеть вас сегодня

И глубоко признательны вам, государь,

За вашу помощь университету и ценный

Вклад в развитие науки, за те огромные

Субсидии и гранты, сегодня вами выданные щедро.

Мы также заверяем вас, милорд, в нашей

Готовности служить вам преданно, усердно

И выполнять любое поручение, полезное

Для Вашего Величества и королевства. (Кланяется.)

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Как раз об этом я хотел вас попросить.

Всем вам известно, господа, что со времён

Далёких великого Нормандского завоевания

И до недавних пор, страна наша считалась

Зависимой от Франции державой.

Поэтому здесь длительное время

Официальным был язык французский.

Я это положение исправил и статус изменил

Для языка английского: я объявил его

Официальным и обязательным для подданных

Моих. Эта задача мне казалась лёгкой,

Но вскоре я с препятствием столкнулся,

А именно, – с отсутствием в грамматике

Английской определённых, чётких, правил

И точного правописания английских слов.

Я поручаю вам этот пробел восполнить.

И по возможности, в кратчайший срок

Составить первый в истории нашей страны

Учебник грамматики английского языка.

Он будет отпечатан в типографии Уильяма

Какстона и распространён по всему королевству

Как эталон. Поверьте, господа, мне крайне

Важно, чтоб англичане грамотно писали

По-английски. Я многие надежды возлагаю

На будущее Англии, на укрепление добрых

Отношений с другими странами и на развитие

Флота, и на создание быстроходных кораблей,

Что нам откроют новые пути к далёким

И не изведанным ещё краям. Рассчитываю

И на расширение торговли, и на развитие

Науки и литературы в Англии, и на реформы

В судопроизводстве, которое здесь проводиться

Будет не на французском и не по латыни,

А на доступном и понятном всем нашим

Подданным английском языке. Я знаю сколь

Усердны англичане в своих трудах, в заботах

О стране. И верю в будущее процветание

Державы нашей, успехи коей пусть опишут

Нам потомки, на совершенном, грамотном,

Нашем родном английском языке!   (Раздаются аплодисменты.)

Ну, а пока нам нужен лишь учебник грамматики

Английской и правописания, чтобы у каждого

Он был настольной книгой и здесь у нас, и в тех

Краях далёких, коих достигнут наши корабли.

Что, господа, берётесь вы за это поручение?

РЕКТОР.

Милость Господня да продлится на века!

О, государь, мы будем счастливы помочь вам в этом деле!

Создать грамматику родного языка –

Что может быть прекрасней этой цели?

Надеюсь, принесёт великие плоды

Наш скромный труд на ниве просвещения:

Откроет знаний сокровенные сады,

Восславит мудрость вашего правления!

Да воссияет ярким светочем она,

Звездой неугасимою на небосклоне!

Пусть будет счастьем, государь, вся ваша жизнь полна,

И да продлятся ваши дни на троне!

ВСЕ.

Да здравствует король наш, Ричард Третий!

Да здравствует наша королева, Анна!

                              ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина вторая.

            Спальня Бекингема в замке Брекон. Бекингем лежит полуодетый на кровати с поднятым пологом. Рядом стоят епископ Мортон и монах в плаще с капюшоном, низко опущенным на лицо.

МОНАХ.

Он кажется мне ненадёжным человеком.

Вы полагаете, что ему можно доверять?

Он будет продолжать с нами работать?

МОРТОН.

Теперь уже не сможет отказаться!

После всего, что он вчера наговорил,

Он Ричардом прощён уже не будет.

МОНАХ.

Теперь мы можем, наконец, начать игру.

Я вашу версию перескажу другим агентам,

Чтоб разнесли её по городам и графствам

И очернили Ричарда безбожно,

И подняли восстание повсюду

На радость нам и Генриху Тюдору.

Пусть отвечает Ричард за свою беспечность

И безграничное доверие к Бекингему.

Теперь ваш ход, мой дорогой епископ,

А там используем и этого придурка.

Он просыпается... Я ухожу. Прощайте! (Уходит.)

БЕКИНГЕМ (просыпаясь и вставая).

Кто это там? Вы, Мортон? Мне показалось,

С вами кто-то был здесь, в моей спальне,

И разговаривал зачем-то о Тюдоре.

А может всё это привиделось во сне?

И странный и сумбурный день

Вчерашний, и клевета на Ричарда,

Который будто бы своих племянников убил.

Скажите мне, мой дорогой, епископ,

Я правда вчера речь произносил,

Иль это всё приснилось мне под утро?

Но что это за шум под окнами? (Смотрит в окно.)

                 Входит дворецкий.

БЕКИНГЕМ.

Скажите Уилсон, что за беспорядки

На площади устроили солдаты?

Зачем орут, оружием грохочут?

Кто разозлил их?..

ДВОРЕЦКИЙ.

Видите ли, господин мой...

БЕКИНГЕМ.

Да говори, не мямли!..

ДВОРЕЦКИЙ.

У нас под окнами тут собралась толпа –

Крестьяне прибежали из деревни, и жители

Окрестных сёл и городов ближайших.

И все хотят от вас рассказ услышать

О дьявольском убийстве юных принцев.

Всё дело в том, что многие не верят,

Что наш король любимый, Ричард Третий,

Способен был отдать такой приказ.

МОРТОН.

Что вы, милорд, ответите на это?

БЕКИНГЕМ.

Я болен нынче, головой страдаю! (Ложится в постель.)

Дружище Уилсон, принеси мне пива!

Я вчера вечером немножко перебрал

И что-то слугам наболтал, а что, – не помню!

И вспоминать об этом не хочу, – пустое!

А ты не стой здесь, Уилсон, ты иди за пивом!

И подданным скажи, чтоб разошлись.

Пока я не поправлюсь, к ним не выйду. (Натягивает одеяло, отворачивается к стене.)

МОРТОН.

Постойте Уилсон, погодите распускать толпу.

Ваш герцог отдохнёт и скоро выйдет,

Чтоб людям всё подробно рассказать.

Пускай они терпеньем запасутся

И герцога смиренно подождут.

                    Дворецкий, поклонившись, уходит.

БЕКИНГЕМ (высовывается из-под одеяла).

А по какому праву, Мортон,

Вы здесь распоряжаетесь вместо меня?!

И если вы забыли, я напомню, что

В моём  замке вы лишь поднадзорный.

И я за вас пред королём ручался!

МОРТОН.

Но зато я за вас теперь не поручусь!

И ни за голову вашу больную,

И ни за жизнь беспутную, дурную,

Что на коротком волоске висит,

Я медного гроша не заплачу!

Искать защиты вам, милорд, придётся,

Теперь лишь у меня и у моих друзей.

БЕКИНГЕМ.

Пока ещё я сам хозяин в замке

И я приказываю вам меня оставить!

Идите в свою комнату, епископ,

А будет нужно, я пришлю за вами.

МОРТОН.

Смотрите, как бы и за вами не прислали!  (Уходит.)

БЕКИНГЕМ (садится на кровати, обхватив голову).

Ну, что это ещё за чертовщина?

И что вчера наговорил я слугам?

Кто-нибудь может это объяснить?

Что вообще здесь в замке происходит?

             Входит служанка с подносом в руках. Она ставит на стол кувшин с пивом, стакан и разные закуски. Бекингем садится за стол и начинает завтракать.

СЛУЖАНКА.

Вам что-нибудь ещё, милорд, угодно?

БЕКИНГЕМ.

Да, расскажи мне, Бетси, слово в слово,

Всё, что за ужином наговорил я слугам.

Скажи мне, ты была вчера при этом?

СЛУЖАНКА.

Да, я была, милорд, и всё слыхала.

БЕКИНГЕМ.

Ну, так рассказывай!

СЛУЖАНКА.

Я не могу, всё это слишком страшно!

Язык не повернётся говорить такое!

БЕКИНГЕМ.

А ты представь, что говоришь соседке.

Тогда, небось, язык бы повернулся,

И завертелся бы без устали. Ну, говори!

Я слушаю!

СЛУЖАНКА (крестится).

О Господи, прости, что повторяю!

Вчера, милорд, вы говорили о приказе,

Будто бы отданном королём Ричардом,

Который вы, милорд, видели лично,

За подписью его и за печатью...

БЕКИНГЕМ.

И что в приказе том? Напомни мне быстрее!

СЛУЖАНКА.

Приказ тот подал коменданту Тауэра

Некий Джеймс Тирелл, рыцарь короля.

Он выдать требовал ключи от спальни принцев.

Ну, комендант приказ прочёл и подчинился.

И выдал Тиреллу ключей большую связку.

БЕКИНГЕМ.

Большую связку, говоришь?

СЛУЖАНКА.

Да, очень большую! Там были ключики

И от сокровищницы королевской,

От камер пыточных и казематов!

Ну, этот Тирелл посмотрел на связку:

Ключей так много, всех не разберёшь!

Ну, он и спрашивает коменданта:

«А где тут у вас ключ от спальни принцев?»

БЕКИНГЕМ.

Вот так и спрашивает?

СЛУЖАНКА.

Да, грозно так и спрашивает:

«Где тут у вас ключи от спальни принцев!

Подать мне их сейчас, да поскорее!

А то я королю на вас пожалуюсь,

И он вас всех казнит!»

БЕКИНГЕМ.

Так и сказал?

СЛУЖАНКА.

Да! И ещё ногой притопнул! (Топает.)

Ну, комендант тут сразу испугался

И нужный ключик ему в связке указал.

Ну, этот Тирелл взял с собой всю связку,

Идёт по коридору... (Марширует на месте.)

И видит кладовые. (Понизив голос.)

«Ну, думает, я ключик подберу,

Дверь отопру, набью себе карманы...»

БЕКИНГЕМ.

Стой, Бетси, ты не увлекайся!

Я этого вчера не говорил.

Откуда я мог знать, что думал Тирелл,

Когда по Тауэру шёл с ключами?

СЛУЖАНКА.

А думал этот Тирелл вот о чём...

БЕКИНГЕМ.

Ты, Бетси, ближе к принцам подводи.

Рассказ твой непомерно длинный.

Мне некогда, меня там люди ждут!

Начни опять с того, как Тирелл

Шёл по коридорам Тауэра. Дальше что?

СЛУЖАНКА.

А дальше он заходит в спальню к принцам...

Ах, да! Забыла вам сказать, милорд,

С ним ещё было двое негодяев,

Его помощников. Такие же, как этот самый

Тирелл, отпетые мерзавцы, подлецы!

Заходят они, значит, к принцам в спальню,

А те, невинные, лежат, как голубки,

Обнявшись тихо на одной подушке.

Спят сладким сном и не подозревают,

Какое чёрное готовится злодейство!

Ну, тут убийцы злобные расплакались

И говорят: «Не будем убивать сирот невинных!»

А этот Тирелл, значит, на них накричал  (Грозит кулаком.)

И пригрозил убить их, если не исполнят

Они приказа короля-злодея! Ну, тут они

Ему повиновались. Взял каждый из них

По подушке и задушили принцев в ту же ночь.

БЕКИНГЕМ.

И всё это я рассказал вчера?

СЛУЖАНКА.

О нет, милорд, это рассказ не полный.

Там ещё были похороны принцев.

БЕКИНГЕМ.

Ах, даже так?!

СЛУЖАНКА.

Под лестницей их закопал священник,

И сам над ними всё, что надо прочитал.

Точнее не скажу. Меня там не было.

БЕКИНГЕМ.

Оно и видно. И это всё?

СЛУЖАНКА.

Нет, вы ещё клялись святыми...

БЕКИНГЕМ.

Я клялся?! В чём?!..

СЛУЖАНКА.

В том, что вы сами видели этот приказ

Злодейский за подписью короля, с его

Печатью...

БЕКИНГЕМ.

О чём приказ?

СЛУЖАНКА.

Приказ о выдаче ключей и принцев.

Иль вы уже не помните?

БЕКИНГЕМ.

Вчера я с лошади упал случайно

И больно стукнулся о землю головой...

Теперь уже я ничего не помню.

СЛУЖАНКА.

Зато я это помню, добрый лорд!

Вчера за ужином вы со стола упали,

Но слуги вас успели подхватить.

Вам очень больно? Надо приложить

Примочки. Мне сходить за ними?

БЕКИНГЕМ.

Да, Бетси, принеси скорей.

И позови мне Мортона!

                       Служанка уходит.

БЕКИНГЕМ (хватаясь за голову).

Ох, ничего себе, вчера напился дряни!

Такого слугам наболтал по пьяни,

Что Ричарду и в пятьсот лет не расхлебать!

Теперь придётся помощи у Мортона искать.

И главное, я вспомнить не могу резона,

Из-за которого себя поставил вне закона.

Уж больно быстро колесо Фортуны завертелось!

Мне Ричарду вредить бы не хотелось..

Ещё не поздно мне остановиться

И перед Ричардом смиренно повиниться.

Ведь он же добрый, он меня простит.

Я выдам Мортона, пусть он его казнит.

Понятно, что высот я прежних не достигну,

И памятник моим заслугам не воздвигнут.

Мне бы спасти хотя бы голову свою.

Нет!.. Слишком поздно падать в ножки королю.

Придётся с Мортоном бежать в одной упряжке.

Но для кого я принимаю этот жребий тяжкий?

Да, вспомнил! Трон для Генриха Тюдора!

Боюсь, расплачиваться мне придётся скоро

За мою глупость тяжестью оков,

Позором до скончания веков,

Адскими муками, головой и жизнью,

Презрением лучших сыновей отчизны...

                              Входит Мортон.

МОРТОН.

Итак, милорд? На что же вы решились?

БЕКИНГЕМ.

Скажите людям, чтоб не расходились.

Я сейчас выйду к ним и повторю всё то же,

Что говорил вчера. Хотя это похоже

На бредни пьяной ключницы спесивой...

Пусть принесут сюда одежду покрасивей

И мантию пурпурную к доспехам.

Продолжим мы вчерашнюю потеху

И разыграем пьесу всё на тот же лад.

Решение принято, и нет пути назад. (С пафосом.)

Да не смутит нас трудностей черёд!

Мы выступаем против Ричарда в поход!

               Под звуки труб Бекингем накидывает на ночное бельё алый плащ, надевает шлем и в сопровождении Мортона выходит из спальни.

                          ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина третья.

               8 сентября, 1483 года, Йорк, площадь перед Йоркминстерским Аббатством. Окружающие фахверковые дома с балконами украшены гирляндами цветов и флагами короля Ричарда Третьего и королевы Анны Невилл. Справа от сцены расположен центральный вход в Аббатство. Слева большую часть площади занимает арена с установленными за ней трибунами, украшенными гирляндами цветов и флагами Плантагенетов. Справа, на авансцену выходит Джон Раус

со свитком.

 РАУС.

Как милость долгожданную, дарованную свыше,

И как небес подарок благодатный,

Воспринимали англичане с ликованием

Восшествие их короля, Ричарда Третьего, на трон.

Вот, наконец, явился государь,

Не принуждающий их к подношениям,

Не принимающий ни денег, ни подарков,

Но ожидающий от них лишь одного:

Своими подданными быть горячо любимым,

Чтоб принимать их службу верную

И преданную дружбу, что ставил

Он превыше всех мирских сокровищ.

В ответ на милости и добрые дела,

Которыми было отмечено правление

Ричарда Третьего с первых же дней,

Люди готовы были его на руках носить:

Ведь вот какое счастье к ним явилось!

Мечта, что придёт новый государь

И осчастливит свой народ, в кои-то веки,

Наконец, свершилась! Вот он!

Пришёл этот правитель долгожданный, –

Красивый, молодой, разумный, справедливый

И энергичный, деятельный, добрый!

Чего ещё желать? Куда уж больше

И чего же лучше? Он всех и в равной степени

Одаривает щедро своими милостями

И ничего не требует от подданных взамен,

Кроме любви и преданности – это ли не чудо?

Не исполнение долгожданных упований

И ещё робких, зыбких, потаённых,

Но полных сокровенного желания надежд?

С первых же дней правления своего

Ричард стремился искренне и пылко

Быть безупречным королём для своего народа.

И точно так же, как он сам боялся разочарований

В надеждах, дружбе, верности, в любви и вере,

Он не желал разочаровывать народ в монаршей власти,

Рассматривая её как защиту, данную Всевышним

Его народу. Как истинный христианин,

Исполненный самых высоких чувств

И самых светлых, добрых побуждений,

Он искренне и в наивысшей мере

Желал доверие народа оправдать

И выполнить монарший долг достойно.

Как человек, стремившийся во всём

Быть безупречным, он полагал,

Что нет такой причины, по которой

Он бы не смог осуществить всё лучшее,

Что было бы возможно сделать

Для блага его подданных и королевства.

И уже с самых первых дней его правления

Люди восторженно его заслуги оценили,

Воздали должное его высоким устремлениям

И с ликованием искренним и бурным

Они повсюду чествовали короля.

Но наиболее торжественный приём

Они устроили монарху в Йорке,

Где Ричард Третий был особенно любим

И своему народу хорошо известен,

Как мудрый, справедливый государь, который

На протяжении многих лет бессменно

Графствами Севера успешно управлял: (Читает.)

«…В городе Йорке Ричард Третий был

С ликованием встречен горожанами, что

За неделю  до его приезда ему устроили

И подготовили торжественный триумф.

Перед его прибытием город был заполнен

Большим числом приезжих, пожелавших

Увидеть короля и почести ему воздать…» –

Так написал об этом Полидор Вергилий

В английских хрониках придворных. (Сворачивает свиток.)

По пути следования королевского кортежа.

Улицы города были украшены цветами

И флагами. И горожане в праздничных одеждах

Вышли приветствовать монаршую семью.

По документам, сохранившимся в архивах Йорка,

Известно нам, что с горожан нещадно

Старейшины взимали деньги, чтоб поднести

Подарок государю. Но Ричард Третий отказался

От подарка и беспримерно щедро и богато

Сам горожан и город одарил.

                   Оставаясь на авансцене, Раус отходит в сторону. Под звуки флейт и труб на сцену одна за другой выходят цеховые процессии горожан. Во главе каждой процессии несут флаг с эмблемой цеха. Одновременно с этим на балконах появляются празднично разодетые горожане. Они приветствуют проходящие процессии. Вслед за шествием горожан под звуки труб начинается шествие сопровождающей короля гвардии, затем появляются придворные, король Ричард Третий с королевой Анной и принц Эдуард. Столпившиеся на трибунах и на балконах домов горожане, размахивая цветами и флагами, приветствуют процессию короля. Когда процессия проходит, Раус снова выходит на авансцену.

РАУС.

Восьмого сентября здесь состоялся

Торжественный обряд инвеституры

Наследника и сына короля, Эдуарда Миддлхэма,

Что в этот день стал новым принцем Уэльским: (Разворачивает свиток, читает.)

 «В той праздничной процессии, что завершала

Торжественный обряд инвеституры почётным

Шествием епископов, участвовал и сам король

Наш, Ричард. Украшенный богатою коронной,

Он шёл в сопровождении вельмож и знатных

Горожан. И королева, следуя за ним, увенчана

Такою же короной, сопровождала и вела за руку

Их сына, принца Эдуарда. Увенчанный с той же

Великолепной пышностью, он поздравления

Принимал жителей Йорка, что не скрывая радости

Своей, повсюду прославляли короля Ричарда Третьего

И превозносили его до небес.» – (Сворачивает свиток.)

Так написал об этом Полидор Вергилий,

В английских придворных хрониках.

                  Раздаётся звон колоколов, звуки органа и хорового пения. Площадь снова заполняется народом. Из Йоркминстерского Аббатства выходит король Ричард Третий в сопровождении епископов и королева Анна, ведущая принца Эдуарда, в сопровождении придворных. Процессия проходит через всю сцену.

 РАУС (раскрывает свиток и читает).

«И в тот же день принц Эдуард Миддлхэм

Был посвящён в рыцари своим отцом,

Королём Ричардом Третьим, и награждён

Титулом графа Честера. А после этого

Спектакль состоялся, на нём присутствовал

Король со всем двором и горожане Йорка.» – (Сворачивает свиток.)

Из моей хроники о пребывании

Ричарда Третьего в Йорке.

              Раус закрывает свиток и уходит

               Королевская процессия выходит на трибуны. Король Ричард с королевой Анной и принцем Эдуардом занимают центральные места под навесом, украшенным флагами и цветами. Вокруг них располагаются телохранители и придворные. Горожане занимают свободные места на трибунах. Представление начинается сатирической пантомимой: под резкие звуки свистулек и пищалок на сцену выпрыгивают и выбегают шуты. Они дурашливо раскланиваются, приветствуя выползающего под глумливое завывание труб огромного паука, за которым тянется длинная сеть. На голове у паука фетровая шляпа с козырьком, поверх шляпы напялена грубая, бутафорская корона. На спине у паука синяя королевская мантия с наклеенными на неё золотистыми лилиями. Между пауком и шутами начинается дурашливая игра с сетью, которой он пытается их зацепить и запутать. Принц Эдуард, увидев паука, показывает на него пальцем и кричит.

ПРИНЦ ЭДУАРД.

О! Я знаю, кто это! Это король

Французский, Луи Одиннадцатый.

А почему его прозвали Пауком?

КОРОЛЕВА АННА.

Он досадил многим правителям Европы,

Плетя интриги против них и вмешиваясь в их дела.

ПРИНЦ ЭДУАРД.

А как он вмешивается в их дела?

КОРОЛЕВА АННА.

Он подсылает к ним своих шпионов,

Которые и заставляют королей

Опасные для их страны решения принимать.

ПРИНЦ ЭДУАРД.

Такие, что Людовику угодны?

КОРОЛЕВА АННА.

Вот именно!

ПРИНЦ ЭДУАРД.

А вас, отец, он тоже заставляет

Опасные решения принимать?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Об этом ещё рано мне судить,

А вам, сын мой, тем более не время!

ПРИНЦ ЭДУАРД.

При нашем дворе есть его шпионы?

КОРОЛЕВА АННА.

Да, наверное.

ПРИНЦ ЭДУАРД.

Так почему же вы их не разоблачите?!..

И не прогоните с позором прочь?

КОРОЛЕВА АННА.

Это довольно затруднительно, милорд.

Они искусно притворяются друзьями

И в верности нам истово клянутся.

ПРИНЦ ЭДУАРД.

Настолько, что невозможно отличить

Притворщиков от истинных друзей?..

КОРОЛЕВА АННА.

Пока не удавалось.

ПРИНЦ ЭДУАРД (глядя на паука).

Да, он действительно опасен, этот Паук. (Кричит шутам.)

Тащите его вон отсюда! Я ненавижу пауков!

Особенно таких коварных!..

                          Шуты набрасывают на паука сети и выволакивают его со сцены. На смену им выбегают жонглёры и развлекают публику эффектными и красочными номерами.

ПРИНЦ ЭДУАРД.

И много доставляет он хлопот?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

О ком это вы говорите, сын мой?

ПРИНЦ ЭДУАРД.

О Пауке!

Я опасаюсь, что своим коварством

Он ещё много причинит вреда.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Пусть это не тревожит вас, милорд!

Сегодня праздник ваш. Давайте веселиться!

Вам нравятся эти шуты? Они смешные...

ПРИНЦ ЭДУАРД.

Да, очень забавные... Вот было б хорошо,

Когда бы удалось создать такое стёклышко,

Через которое можно взглянуть на человека

И сразу выяснить, шпион он или нет.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Вся трудность в том, что человек иногда

Сам не знает, кому он служит и для чего.

Так что и стёклышко здесь не поможет.

ПРИНЦ ЭДУАРД.

Вы говорите о тех неудачливых

Правителях Европы, которые

И не догадывались сами, что служат

Королю Людовику во вред себе?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Да, именно о них!

ПРИНЦ ЭДУАРД.

Отец, я не хотел бы, чтобы с вами

Такая же случилась неприятность.

Нет ничего страшнее, чем измена

В обличье лживых, вкрадчивых друзей.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Я сам себе того не пожелаю!

КОРОЛЕВА АННА.

Не думайте о неприятном, дорогой мой!

Не омрачайте праздник! Ведь сегодня –

Самый счастливый день в нашей жизни.

И я хочу его запомнить навсегда!

ПРИНЦ ЭДУАРД.

Я тоже! (Обнимает её.)

КОРОЛЬ РИЧАРД.

И я! (Обнимает их обоих.)

          Далее следуют короткие цирковые номера. Перед королём и его придворными выступают акробаты, жонглёры, шуты, музыканты, танцовщики. Наступает вечер. На площади зажигаются огни. Король с королевой открывают бал. Сначала они танцуют вдвоём, потом втроём с принцем. Завершают праздник танцы придворных и весёлые пляски горожан на улицах Йорка.

                         ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина четвёртая.

         10 сентября, 1483 года. Кабинет Ричарда III в его резиденции, в Йорке. Король Ричард, сидя за письменным столом, работает с документами. Королева Анна сидит рядом перед грудой бумаг и что-то пишет. За её спиной стоят две фрейлины. Секретарь короля, Джон Кендалл, выходит на авансцену и зачитывает письмо.

 КЕНДАЛЛ (читает).

««И Божьей Милостью Его Величество

Король и королева находятся здесь

В добром здравии. На всём пути их

Следования они проверяют работу

Чиновников и судей, заседающих

Повсюду. И разбирают жалобы всех

Обездоленных, обиженных людей,

А после должным образом наказывают

Всех, виновных в нарушении закона.

Я знаю достоверно, с какою мудростью

И любовью наш государь раздаривает

Милости свои в каждом из городов

Тем подданным его, что с жалобами

Или с просьбами к нему приходят.

Он их с такою ласкою и добротой

Одаривает всех своей заботой, что

Благости его они не позабудут никогда.

Все те правители, что царствовали прежде,

Так не были щедры и милостивы к нам.

Никто из них и никогда не был так добр

С нами, как он...»

КОРОЛЬ РИЧАРД (не отвлекаясь от работы).

Что вы сейчас зачитывали, Джон?

КЕНДАЛЛ..

Нашёл письмо, написанное мною

Из Ноттингема в Йорк, пару недель назад.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

В архив его отправьте.

КЕНДАЛЛ.

Да, милорд. (Подходит к своему столу и убирает письмо.)

Чем я могу быть вам ещё полезен?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Подайте мне на подпись мой приказ

О новом назначении Бекингема.

         Кендалл подносит ему документ.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Это он? (Читает.)

«Мы, Ричард Третий, Милостью Божьей

Король Англии, Франции и правитель

Ирландии, назначаем нашего дорогого

Родственника, Генриха Стаффорда,

Герцога Бекингема, главой судебной

Комиссии по расследованию предательств

И преступлений в Лондоне и восьми

Южных графствах...» Число поставлено?

Так, дайте мне перо... (Подписывает и уже собирается запечатать.)

                                  Входит слуга и докладывает.

СЛУГА. Гонец из Франции к Его Величеству.

                     Король Ричард откладывает письмо незапечатанным. Входит гонец и преклоняет перед ним колено.

ГОНЕЦ.

Важные новости из Франции, милорд.

Двадцать девятого августа, сего года,

В замке Плесси-ле-Тур, скончался король

Французский, Людовик Одиннадцатый.

Регентом при юном короле и наследнике,

Карле Восьмом, назначена старшая дочь

Короля Людовика, принцесса Анна де Божё.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Воистину, это приятное известие и знак

Удачного начала нашего правления.

А что ещё нам сообщают резиденты?

ГОНЕЦ.

За несколько недель до своей смерти

Король Людовик был достаточно активен

И до последнего мгновенья своей жизни

Ждал новостей из Англии, неистово молился

И каялся в грехах перед Пречистой Девой.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Ему есть, в чём покаяться! (Гонцу.)

Благодарю за радостные вести! (Подаёт руку для поцелуя.)

               Гонец кланяется и уходит. Анна дописывает документ и подаёт Ричарду на подпись.

КОРОЛЕВА АННА.

Здесь моя просьба о предоставлении

Грантов Колледжу Королевы. Сумма

Проставлена предположительно.

Прошу вас подписать его, милорд.

КОРОЛЬ РИЧАРД (просматривает документ).

Я полагаю, эту сумму грантов

Мы можем увеличить вдвое.

Я так и напишу. (Подписывает.)

КОРОЛЕВА АННА.

Ну вот, теперь и мы внесли свой вклад

В это благое дело. Благодарю вас, друг мой.

             Входит слуга и докладывает.

СЛУГА. Гонец из Лондона к его величеству.

                  Входит гонец и преклоняет колено перед Ричардом.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Что слышно в Лондоне? Вы привезли

От Лорда - Канцлера, Хранителя Печати

Большую Королевскую Печать?

ГОНЕЦ.

Нет, государь, сославшись на своё

Недомогание, он отказался выдать

Мне её. Сказал, что сам вам привезёт,

Когда своё здоровье восстановит.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Он захворал? Так мы его подлечим!

Направим в Лондон небольшой эскорт

Из верных мне пятидесяти военных,

Чтобы доставили его сюда с Печатью,

Если он добровольно её не отдаст. (Секретарю.)

Вы напишите канцлеру письмо,

Со строгим от меня предупреждением.

Конвой его доставит. (К гонцу.)

Что ещё слышно в Лондоне?

ГОНЕЦ.

Да неспокойно в Лондоне, милорд,

И вообще в стране...

КОРОЛЬ РИЧАРД (садится в кресло лицом к гонцу).

Так, это интересно. Что случилось?

ГОНЕЦ.

Такое, что и сказать не в силах...

КОРОЛЬ РИЧАРД (гневно).

Да говорите же!

ГОНЕЦ.

Беда, милорд! Епископ Илийский,

Джон Мортон, и лорд Бекингем восстание

Подняли в периферийных графствах.

Слухи о нём дошли Лондона. И народ

В смятении. Не знает, что и думать.

По этой же причине и Лорд - Канцлер

Вам отказался выдать Большую Королевскую

Печать, сославшись на своё недомогание...

КОРОЛЬ РИЧАРД (растеряно).

Восстание в стране?.. Откуда?.. Почему?..

Не понимаю!..

ГОНЕЦ.

Первоначально мятеж был поднят

Бекингемом в Уэльсе, а уже после

Восстание началось и  в Ньюбери,

В Гилдфорде, Солсбери, Мейдстоуне,

Уилтшире, Эксетере и Рочестере.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

В толк не возьму, чем провинился я

Перед своим народом, чем досадил,

Что поднимается мятеж против меня?

Клянусь, я никому не причинил вреда!

За эти первые два месяца правления

Я только исправлял ошибки, допущенные

Предыдущей властью. Я щедро раздавал

Пособия и гранты, одаривая подданных

Моих. И на меня никто в обиде не был.

Не понимаю, что произошло! Чем виноват

Я перед Бекингемом, который больше

Всех облагодетельствован мной?

ГОНЕЦ.

Милорд, держитесь,

То, что я скажу вам, вас поразит!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Да, говорите же! Не бойтесь, я спокоен. (Встаёт и ходит по комнате.)

Ну?!

ГОНЕЦ.

Лорд Бекингем повсюду распускает слухи,

Что дети короля Эдуарда задушены

По вашему распоряжению в Тауэре

Рыцарем неким, Джеймсом Тиреллом,

Который, на основании вашего приказа

Потребовал ключи у коменданта,

В их комнату вошёл с двумя подручными

И ночью задушил детей подушкой.

                               Ричард останавливается и в ужасе смотрит на гонца.

КОРОЛЬ РИЧАРД (в сторону).

Какая тишина кругом. И светел безмятежный

День, и солнце нас теплом одаривает щедро,

И не разверзлись небеса, и гром не грянул,

И звучный трубный глас ещё не возвестил

Нам о кончине мира. А у меня земля уходит

Из-под ног и красной пеленой заволокло

Глаза, и боль в груди, и цепкий страх меня

Схватил за горло, как будто Страшный Суд

Свершился надо мной и я уже проваливаюсь

В бездну. Но как?! За что?! Как это может быть,

Когда я невиновен?! И что это? Ошибка роковая

Слепого моего доверия и снисходительности

К Бекингему? Или его измена, участие подлое

В интригах Вудвиллов, жестокий и коварный

План с целью захвата власти в королевстве? (Слуге, гневно.)

Тирелла ко мне!!! Сюда немедленно его доставить

Живым или мёртвым! (Опускается на стул и закрывает глаза ладонью.)

КОРОЛЕВА АННА (протягивает ему кубок с вином).

Прошу вас, выпейте...

              Ричард отстраняет кубок. Анна протирает ему лоб платком.

КОРОЛЬ РИЧАРД (гонцу).

Я слушаю вас, продолжайте...

ГОНЕЦ.

Лорд Бекингем клянётся на распятии,

Что лично сам видел этот приказ

В руках у Тирелла за вашей подписью

И печатью. Рассказывая это, он подстрекал

Народ к восстанию, повсюду сеял недоверие

И страх и призывал отнять у вас престол,

Чтоб возвести на него Генриха Тюдора...

КОРОЛЬ РИЧАРД (болезненно моргает и щурится).

При чём здесь Мортон... и Тюдор?.. Не понимаю...

Они что, уже спелись с Бекингемом?..

КОРОЛЕВА АННА.

Они в три голоса поют всё ту же песню,

Людовиком написанную по-французски. (Гонцу.)

А кто из Вудвиллов замешан в этом деле?

ГОНЕЦ.

Есть слухи, что к восстанию причастен

Сэр Томас Грей, но в Англии его никто не видел.

                            Входит слуга и докладывает.

СЛУГА. Сэр Джеймс Тирелл к его величеству.

                   Входит Тирелл и преклоняет колено перед королём. Ричард подхватывает его, поднимает и резким движением приставляет к его горлу кинжал.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Рассказывай мне про убийство! Живо!

ТИРЕЛЛ (изумлённо).

 О чём вы говорите, государь?!..

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Рассказывай мне про свою поездку

В Лондон! Что в Тауэре делал?! Говори!

Зачем просил ключи у коменданта?!

ТИРЕЛЛ.

Я ничего у коменданта не просил...

Я предъявил ваш ордер на костюмы

Для представления праздничного в Йорке

И получил их. А по второму вашему приказу...

КОРОЛЬ РИЧАРД.

О чём ты говоришь? Какой второй приказ?

ТИРЕЛЛ.

Тот, что мне дали для сопровождения,

Оставив незаполненной часть ордера

За вашей подписью и вашею печатью,

Чтоб я вписал туда количество телег

И лошадей, необходимых для доставки

Груза. Я это сделал, мне дали лошадей,

Телеги, я взял костюмы и привёз их в Йорк.

Вы видели их на спектакле, на актёрах.

А больше я не знаю ничего! Я не просил

Ключей у коменданта, государь, клянусь!

КОРОЛЕВА АННА.

Мне кажется, я начинаю понимать...

КОРОЛЬ РИЧАРД.

А что ты сделал с принцами, злодей?!

Я уничтожу тебя, подлая скотина!.. (Прижимает кинжал к его горлу.)

КОРОЛЕВА АННА.

Не убивайте его, Ричард, я прошу вас!

Когда вы Тиреллу давали поручение

И ордер незаполненный за подписью

И вашею печатью, лорд Бекингем здесь

Находился рядом, заглядывая вам через

Плечо. Он видел всё, услышал и запомнил.

И этот эпизод использовал для подлой

Клеветы. Когда он подстрекал народ

К восстанию и клялся говоря, что видел

Ордер, вами подписанный, он вспоминал

Тот документ, что был не полностью

Заполнен вами, и представлял себе

На нём ту надпись, что подходила

Для его интриги. И клялся он не в том,

Что видел, а в том, что представлял себе,

Желая низложить вас.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Где этот ордер?!!

ТИРЕЛЛ.

Он в вашей бухгалтерии, милорд.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Найдёшь его там и принесёшь мне

Вместе с подробнейшим твоим

Отчётом о посещении Тауэра!

И, кстати, ты не видел Бекингема,

Когда по ордеру костюмы получал?

ТИРЕЛЛ.

Его там не было, милорд, и я его не видел.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Об этом тоже напиши в отчёте.

И чтобы вечером был на совете

У меня! Надо подумать, как нам

Подавить восстание. (К гонцу.)

Ты вечером понадобишься мне,

А сейчас свободен. Можешь идти. (К секретарю.)

Вы тоже, Джон, идите.

                                Гонец и секретарь, поклонившись, уходят.

КОРОЛЕВА АННА (к дамам).

Оставьте нас.

                          Дамы приседают в реверансе и уходят.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Вот наказание за мою беспечность!

А я-то радовался: мой народ доволен,

Вокруг все счастливы и благодарны

За милости мои и за щедроты!..

А оно вон теперь как повернулось!

Меня чудовищем повсюду выставляют!

Жестоким палачом, детоубийцей,

Тираном кровожадным, ненасытным!..

О, подлый, лицемерный Бекингем!

Ничтожное и лживое создание,

Из всех живущих на Земле существ!

Какому дьяволу ты продал свою душу,

Что сделал он тебя слепым орудием

Своих чудовищно злокозненных интриг?

Но, впрочем, нечего об этом думать!

Надо решить, как подавить восстание,

Продумать методы, стратегию борьбы.

Против изменников я подниму народ свой

На клевету отвечу я воззванием, в котором

Предателем будет объявлен Бекингем

И в гнусных происках своих разоблачён.

За его голову назначу я награду

Огромную, в пятнадцать тысяч крон.

Уверен я, что от такого приза

Желающих не будет отказаться,

И можно ожидать, что очень скоро

Мне Бекингема пленным приведут.

И с Мортоном безжалостно расправлюсь,

А там и до других дойдёт черёд.

Не сомневаюсь, они многое расскажут

Когда на дыбе им развяжут языки!

КОРОЛЕВА АННА.

Восстанием они вас разозлили,

И сделали способным защищаться!

А то ведь вы ходили благодушным,

Сияющим и умиротворённым,

И обожали подданных своих!

В пылу обманчивом неистовой гордыни

Вы были глухи к голосу рассудка,

Ослеплены наивными мечтами

Об идеальном управлении страной,

Предполагая осчастливить им народ!

Хотели Царство Божие устроить

В одном, отдельно взятом королевстве!

И к подданным своим вы относились,

Как к ангелам, а вовсе не как к людям,

Со всеми их пороками земными.

И что это, милорд, как не гордыня?

Зато теперь у вас глаза открылись

На истинное положение вещей,

Чему, мой друг, я несказанно рада.

И я надеюсь, что при всей той боли

И той обиде, что вам нанесли сегодня,

Вы мне простите мой упрёк жестокий.

Поверьте, мне бы очень не хотелось,

Чтобы страдали вы сто крат сильнее

От множества потерь невосполнимых,

При вашем попустительстве к врагам!

Но я, милорд, ничуть не сомневаюсь,

Что быстро вы подавите восстание,

Если избавитесь от грёз недопустимых

И за оружие решительно возьмётесь!

А там в благополучии справедливом

Вашего будущего мирного правления

Вы восстановите доверие народа.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

О Господи, как горько это слышать!

Но вы, как всегда, правы, дорогая.

И я себя корю в тысячу раз больнее,

Что не послушал вовремя советов ваших.

Я только что чуть было не назначил

Коварного изменника, злодея

Главным судьёю по делам измены.

Как был бы я смешон, когда бы сделал это!

Где то письмо, что написал я Бекингему,

И сообщил ему о новом назначении?

А, вот оно – мой грех, моя доверчивость

И глупость! До глубины души

Мне отвратительный позор! В огонь его! (Сжигает письмо.)

КОРОЛЕВА АННА.

Надо запрос послать скорее в Тауэр,

Чтоб достоверное известие получить

И опровергнуть слухи, что распространяют

О мнимой смерти сыновей Эдуарда.

Как думаете, живы ли они,?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Я Брекенбери доверяю абсолютно.

И думаю, что и за сто приказов

За подписью моей и за печатью

Он никогда и никого чужого

К племянникам моим не подпустил бы.

КОРОЛЕВА АННА.

Тогда мы скоро от него отчёт получим

Об истинном их состоянии здоровья.

Вам Брекенбери предан безгранично

И не заставит долго волноваться.

                   Входит слуга и докладывает.

СЛУГА. Гонец из Бретани к его величеству!

                Входит гонец и преклоняет колено перед королём, потом встаёт и докладывает.

ГОНЕЦ.

Посланник ваш в Бретани поручил мне

Вам сообщить, милорд, о том, что герцог

Франсуа Второй дал Генриху Тюдору

Корабли и воинов в количестве

Достаточном, чтоб в Англию прибыть

И поддержать восстание Бекингема.

Предполагается, что этот подлый рейд

Король французский оплатил, Людовик,

Своим распоряжением последним.

              Король Ричард подходит к столу и пишет приказ.

КОРОЛЕВА АННА (к Ричарду).

Теперь понятно вам, милорд,

Откуда ветер дует? С континента!

И этот ветер к нам пригонит скоро

Корабли Генриха Тюдора!

КОРОЛЬ РИЧАРД (передаёт гонцу свиток).

Приказ мой отвезёшь на побережье,

Чтобы повсюду там усилили охрану

И корабли Тюдора захватили,

Чуть только те появятся на горизонте.

ГОНЕЦ.

Будет исполнено, мой государь! (Уходит.)

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Теперь известно, что зачинщик этого

Восстания – наш давний враг, король

Луи Одиннадцатый. А Бекингем и Мортон –

Всего лишь прихвостни его, покорные

Рабы и пешки подставные в затеянной им

Политической игре.

КОРОЛЕВА АННА.

В руках талантливого шахматиста

И пешки свой урон наносят быстро.

Людовик через них вас обыграл,

Устроив вам позорный мат в три хода.

Теперь черёд за вами! Считайте, что играете

С ним шахматную партию через Ла-Манш.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Я не воюю с мёртвыми, миледи,

И не разыгрываю с ними партий!

КОРОЛЕВА АННА.

Теперь придётся! Иль вы ещё не поняли,

Милорд, что происходит? Тогда я объясню:

Правители враждебных государств устроили

Вам посвящение в короли, – восстание, что

Подняли они в стране через своих агентов,

Чтобы на свой лад поточней определить,

Серьёзный ль вы правитель и достойный ли

Для них соперник, иль просто на денёк,

Другой пришли на троне посидеть,

Повеселиться и милостями одарить тех, кто

Поближе, и им не нужно вас воспринимать

Всерьёз. Рассматривайте это всё как вам

Навязанное испытание вашей способности

Удержать власть и сохранить престол!

Если проявите решительность и твёрдость,

Сумеете восстановить в стране порядок,

А нет – народом вашим будут управлять

Захватчики и ставленники вражьи, что

Подняли сейчас в стране мятеж. Вот

Вы всё волновались, что не угодили

Своему народу и чем-нибудь обидели его.

Как видите, народ здесь не при чём.

Причина мятежа в тех злобных кознях,

Что нам подстроили наши заклятые враги:

Луи Одиннадцатый, ныне покойный,

И прихвостень его, Франциск Второй,

Бретонский герцог, что натравил на вас

Своего выкормыша, Генриха Тюдора.

Теперь, милорд, вы знаете фигуры,

Расставленные на их шахматной доске,

И сможете им дать отпор суровый,

Чтоб самому не оказаться пешкой

В их беспощадной, подлой, варварской игре.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Мне стыдно за фантазии мои,

За глупую, наивную беспечность.

Теперь, боюсь, вы за меня стыдитесь,

И это для меня всего больнее.

Простите, что разочаровал вас...

КОРОЛЕВА АННА (обнимает его).

Ну что вы, ангел мой! Это меня

Простите за горькие, обидные слова!

Я так люблю вас, так дорожу я вашей

Безопасностью и жизнью, что ни о чём

Другом и думать не могу! Я потому

И говорю вам правду, что за вас

Тревожусь, вы для меня – и жизнь моя,

И свет! Поэтому напоминаю вам, что

Наш заклятый враг, король Луи Французский,

Всегда был хитрым и коварным интриганом.

Недаром все его прозвали «Пауком»!

Он свои сети расставлял повсюду,

Чтобы уловы пожирнее захватить

И утолить свою прожорливую алчность.

И в Англии полно таких сетей.

Восстание их выявит немало,

Но кто-нибудь останется в тени

И будет против вас интриговать,

И поднимать волнение в народе,

О вас распространяя клевету.

Ваше правление, милорд, тяжёлым будет.

Предательство, интриги, мятежи,

Наполнят горечью дни вашей жизни.

Всё это – подлые, чудовищные козни

Злодея Паука, Людовика Французского,

И от него подарок вам, посмертный.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Как думаете, что ему от меня нужно?

Или за этим стоит только зависть

К успеху моему и прошлому везению?

КОРОЛЕВА АННА.

Не думаю.

Он не разменивал себя по пустякам.

Я помню... мне рассказывал отец,

Что он когда-то, по поручению короля

Людовика, вам предлагал стать мужем

Его младшей дочери, принцессы Жанны.

Вы отказались от неё ради меня.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Да, это было.

КОРОЛЕВА АННА.

Тогда я вам скажу, что он задумал,

Хоть мне самой от этой мысли страшно...

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Задумал у меня отнять корону?!

КОРОЛЕВА АННА.

Нет, много хуже. Видно он задумал

За Францией оставить наши земли –

Что завещали нам Плантагенеты.

Когда вы отказались его зятем стать,

Он потерял возможность их унаследовать

Через ваш брак с принцессой Жанной, по закону.

Теперь единственное, что он смог бы сделать,

Чтоб сохранить за Францией все эти земли,

Это пресечь династию Плантагенетов.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Вы полагаете, он это сделает рукой Тюдора?

КОРОЛЕВА АННА.

И только в битве. Ведь только узурпатор

Сумеет уничтожить всех наших наследников.

И именно такой безродный, как Тюдор.

Лишь он один претендовать не будет

На земли наши и Плантагенетов, – он и его

Потомки лишены прав на эти владения.

Вот, что лежит, милорд, в основе соглашения

Между Людовиком и Генрихом Тюдором.

Вот на каких условиях получит он корону.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Тогда понятно, почему удар свой первый

Они по малолетним принцам нанесли – те,

Как и мы, являются потомками династии

Плантагенетов, но вот теперь, во мнении

Народа, стараниями злодея Бекингема, они

Уже считаются умершими. Так что от двух

Наследников, хоть и незаконнорожденных,

Наши враги, считай, уже избавились. Но если

Только принцы ещё живы, мы от опасности

Их жизни оградим. Я с себя этих обязательств

Не снимаю. А что касается французских

Посягательств на наш престол и на владения

Исконные Плантагенетов, об этом пока рано

Говорить. Ведь я ещё с Тюдором не сразился.

КОРОЛЕВА АННА.

Всё впереди. Боюсь, и там ваши враги

Для вас придумали какую-нибудь подлость.

Когда наступит срок сражаться с ними,

Прошу вас, Ричард, лично не вступайте

В битву, а только стойте и обозревайте бой.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Как можно всё это сейчас предугадать?

КОРОЛЕВА АННА.

Я вас предупреждаю только.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Как бы то ни было, живым

Я никому не дамся, тем более

Ценой земель английских

И заповедной вотчины моей.

Пусть буду проклят и навеки

Опозорен, если отдам захватчикам

Хоть пядь родной земли!

КОРОЛЕВА АННА.

Мне почему-то вспоминается Карл Смелый

И его гибель в битве при Нанси,

Когда подумаю я о решающем сражении,

В котором выступите вы против Тюдора.

Ведь к Карлу тоже невозможно было

Подступиться в битве, так яростно

Сражался он с врагами. И вы такой же.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Про Карла то же матушка мне говорила

И она так же сравнивала нас обоих.

И, кстати, она часто мне хвалила

Ваш светлый и благословенный ум.

Сокровище моё, я вам признателен

За вашу помощь. И Господа за вас

Благодарю!  (Целует её.)

                                                    Уходят.

                                   ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина пятая.

                    Покои принцессы Анны де Божё в замке Амбуаз. Анна де Божё беседует с Филиппом де Коммином.

АННА де БОЖЁ.

Насколько помню, вы, Филипп, были при том,

Когда король Людовик, мой отец покойный, (Крестится.)

Готовил план вторжения Тюдора в Англию.

Напомните мне, что он говорил о сроках?

ФИЛИПП де КОММИН.

Наш государь великий, Луи Одиннадцатый,

Да почиет он с миром, (Крестится.)

Говорил, что этот рейд необходимо провести

Не позже середины августа, иначе флот Тюдора

достигнуть Англии уже не сможет из-за обильных,

Сильных и беспрерывных  штормовых дождей,

Что начинаются как раз в это же время.

АННА де БОЖЁ.

Тогда, боюсь, они уж опоздали

Туда прибыть к назначенному сроку

И, выйдя в море, попадут под шторм.

А жаль, хотелось бы, чтоб замысел отца удался,

И этот бунт, что поднимают там агенты наши

С поддержкою военною Тюдора, интригою

Искусной Мортона и войском Бекингема,

Привёл к уничтожению династии Плантагенетов,

После которой бы взошли на трон Тюдоры.

Кстати, вчера письмо я получила

От бывшей королевы Англии,

Елизаветы Вудвилл, ныне леди Грей.

И вот, что эта дурочка наивная нам пишет... (Ищет письмо.)

Не нахожу письма... А странно... Я никогда ведь

Не теряю документов... Ну, ладно,

Я вам так перескажу. Она рассчитывает,

Что Генрих Тюдор прибудет в Англию,

Сразится с королём Ричардом Третьим,

И отстранит его от власти, чтобы отдать престол

Её старшему сыну, бывшему королю,

Эдуарду Пятому,  которого она предполагает

Восстановить в правах законных на английский

Трон. Тюдору же за все его заслуги она отдаст

Дочь старшую свою, Елизавету, в жёны

И сделает его ближайшим родственником

Короля, считая что с него и этого довольно.

ФИЛИПП де КОММИН.

Но нас ведь не устраивает Эдуард Пятый

С его сомнительным со всех сторон родством.

Восстановив в правах, его могут признать

Плантагенетом. А это новые тревоги нам

Сулит. Нам нужно, чтобы будущим правителем

Английским стал Генрих Тюдор, который

Из-за худородства своего не смог бы предъявить

Права на вотчины Плантагенетов во Франции

И не угрожал бы территориальной целостности

Нашей страны. Но леди Грей не понимает этого.

АННА де БОЖЁ.

Иль не желает признавать своей ошибки

В том, что связалась с нами и с Тюдором,

Ему отсыпав щедро из казны английской

И этим оплатив его вторжение в страну,

Которой она управляла почти двадцать лет.

ФИЛИПП де КОММИН.

Что ж, каждый волен заблуждаться

В своих надеждах. Я вот, что думаю,

А что если Генрих Тюдор, став королём,

У нас востребует Плантагенетов земли?

Что сделаете вы, мадам, когда он так

Поступит? Ведь он коварен и опасен этим.

АННА де БОЖЁ.

Опасен он, да ведь и мы не дети. И если

Он решится на такое, с его врагами

Мы объединимся и вместе с ними будем

Воевать против него, пока за Францией

Мы не оставим эти земли! Я за расходами,

Филипп, не постою, сокровищ и казны

Не пожалею, чтобы вернее этого добиться!

Уверена, мы победим и земли за собой удержим!

ФИЛИПП де КОММИН.

Дай Бог и мне уверенность такую. Предвижу,

Что земля Плантагенетов будет препятствием

Для отношений мирных меж Англией

И нашим королевством на протяжении

Нескольких веков.

АННА де БОЖЁ.

Ну, это дело будущих правителей, не наше.

Хотя и мы уже вошли в расход немалый,

Чтоб эти земли удержать за нами,

А всё-таки вторжение Тюдора нам на руку,

Как и восстание Бекингема. Жаль, мой отец

Не дожил до счастливых этих дней! Он так

Трудился, столько сил и средств потратил,

Чтобы восстание в Англии поднять, и всё ж

Не дотянул всего одной недели до получения

Первых новостей! А он ведь так отчаянно

Молился, чтоб доктора, астрологи, святые

Хотя б на пару дней своими средствами

Его продлили жизнь! Уверена,  что если б

Мой отец успел дожить до получения

Первого известия, то прожил бы и больше!

Он бы придумал новый, дерзкий план

Восстания, которое бы поднялось волной

И захлестнуло Англию, в ней  навсегда

Надежду утопив на возрождение династии

Плантагенетов! Да, мой отец был мудрым

Королём, горячим патриотом Франции

И истинным хранителем её законных прав

И интересов! И я хочу быть продолжателем

Его деяний, что совершал он Франции

На пользу, надеюсь быть преемником

Его предусмотрительной политики в Европе.

Как жаль, что его с нами больше нет!

Я так тоскую!.. Я попрошу вас, мой любезный друг,

Пройти вместе со мной в часовню и вознести

Молитву за упокой его души бессмертной.

Пусть ангелы на небесах её услышат

И всё ему передадут дословно.

А я, Филипп, ничуть не сомневаюсь

В том, что его душа витает среди них.

ФИЛИПП де КОММИН (с поклоном).

Я буду счастлив вас туда сопровождать, мадам.

И вашему отцу молитвой искренние почести воздам.

                                 Уходят.

                                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.  Картина шестая.

            Кабинет Ричарда Третьего в его резиденции, в Йорке. Король Ричард сидит в раздумье за письменным столом. В стороне стоит его слуга. Ричард встаёт и в волнении ходит по комнате.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Поверить не могу, что всё это со мною

Происходит! И не в умопомрачении кошмарном,

И не в бреду горячечном, а наяву, средь бела дня,

Среди вещей привычных и в окружении знакомых

Мне людей, моей семьи и слуг моих обычных.

И всё-таки мне кажется, что брежу и сам себя

Теперь не узнаю. Выходит, я уже не благородный

И всеми уважаемый правитель, справедливый,

Мудрый, к которому спешили за советом

И помощью все в трудную минуту?

И я уже не доблестный и честный рыцарь,

Что репутацией своею дорожит и честь не замарает

Преступлением? И я уже не добрый христианин,

Что дорожит спасением своей души бессмертной

Намного больше, чем своею бренной жизнью?

Да я скорей погибну безвременной и лютой

Смертью, чем на себя позволю даже в малой доле

Тень подозрения гнусного навлечь, не говоря

Уже о том, чтоб уличённым быть в жестоком

Преступлении, или каком ином богопротивном

Злодеянии! Выходит, я уже не родственник

Заботливый своим племянникам? И не родной

И любящий их дядя, что верен долгу, обещанию

Своему и совестью своею дорожит, и имя доброе

Своё не запятнает, а подлый и коварный их убийца,

Что приказал их задушить во сне подушкой?

Ну что за дикий бред! Мне о таком даже подумать

Страшно! И что за мысль чудовищная вдруг

Зашевелилась, как мерзкая, коварная змея, в мозгу

Двуличного подонка Бекингема, что отравляет

Теперь подданных моих бесстыдной, изощрённой

Клеветой, стекающей, подобно яду, с его лукавого

И лживого, раздвоенного, как у гадюки, языка?

О Господи, позволь мне поскорее пробудиться

И ужасы этой действительности страшной позабыть,

Как беспокойный и кошмарный сон. Ещё вчера

Я верил Бекингему, сподвижником своим его

Считал и назначение ему подписал на должность

Председателя палаты по делам измены. И оказалось,

Что нет искуснее из мастеров предательств, чем

Подлый, вероломный Бекингем, чудовищный

Изменник и злодей, которому я так же доверял,

Как самому себе и даже больше! Которого любил,

Как брата, его считая своим ближайшим другом,

Готовым за меня пойти в огонь и в воду.

Я откровенно с ним своими мыслями делился,

Мечтами сокровенными и планами, которые

Мы составляли оба, как мне тогда казалось,

Для блага Англии. Недавно потеряв последнего

Из братьев, хотел я обрести в нём любящего

Брата, надёжного помощника и друга, каким

Ещё и сам я был недавно при короле покойном,

Эдуарде. Всю будущую славу добрых дел и

Подвигов грядущих я разделить хотел с ним

Поровну и щедро милостями его одарить,

Возвысив ещё больше над другими, и наградить

По-королевски многими титулами, должностями,

Замками, дворцами. Клянусь, я ничего бы для него

Не пожалел за его дружбу верную и преданную

Службу! Не понимаю, что я сделал Бекингему,

Что он со мною так жестоко поступил?! Или он

Мортоном давно был завербован и к дьявольскому

Плану приступил задолго до того, как притворился

Другом, и Вудвиллов помог разоблачить, чтобы

Ко мне в доверие втереться, а сам вынашивал

Злокозненные планы, в которых низложить меня

Хотел? О, как же низко пал он в своём преступлении!..

Но, впрочем, хватит на судьбу пенять

И в три ручья оплакивать былую дружбу,

Что оказалась только призраком пустым!

Не время сейчас скорби предаваться о том,

Что и не стоит сожаления! Надо подумать,

Как исправить положение. И начать с главного.

А главное – это страна, порядок в королевстве

И безопасность подданных моих. Надо решить,

Как подавить восстание в кратчайший срок,

Ценою минимальных жертв. Хоть это кажется

Сейчас невероятным, я всё ж уверен, что смогу

Найти решение. Мне только надо поскорей

Отбросить все эти бесполезные стенания

О прежней дружбе и измене Бекингема,

И полностью сосредоточиться на главном...

Да... Вот уж и ответ нашёлся: ещё недавно

Принял я закон, который освобождает от суда

Родню преступников и не наказывает за их

Преступления. Я оглашу его, и это мне поможет

Добиться выдачи мятежников их близкими

Родными, которые не захотят причастны быть

К восстанию и жертвовать своим благополучием.

К тому же мне они потом и мстить не смогут

За меры осуждения их родных, если же

Сами выдадут их правосудью. Прибегнув

К способу такому, я смогу быстро и бескровно

Остановить мятеж в стране и восстановить

Порядок для подданных моих. Но если вдруг

Мятежники войну развяжут и двинут против

Нас большое войско... Тогда и мы к военным

Действиям приступим. Дело привычное.

Войска у нас найдутся,

И командиры опытны в боях.

Сегодня состоится совещание,

И мы подробно разберём этот вопрос.

Так... Что ещё? Теперь о сыновьях Эдуарда...

Я не поверю, что они убиты.

Все обвиняют Тирелла, но он бы не посмел

Сюда вернуться, совершив убийство.

И если я не соучастник преступления,

А я бы и в бреду не мог отдать такой приказ,

То значит Тирелл их не убивал.

И если Бекингем их не убил, то значит

Они живы... Так, что ещё там говорили

Про убийство принцев?.. Что будто бы

Убийцы зашли к ним в камеру и задушили их

Подушками. Ну, если эту версию придумал

Бекингем, он явно был нетрезв

Иль не в своём уме. Ему ль не знать,

Что принцы содержались не в камере,

А в апартаментах  королевских, что там

Стояла стража день и ночь, что с ними

Находилась их прислуга: наставники, пажи

И гувернёры. Я этого у них не отнимал.

И там же был их личный врач,

Джон Арджентин, и многие другие...

Как раньше с ними был епископ Вустера,

Джон Элкок... Вот, кстати, Элкока я завтра же

Отправлю к принцам в Лондон. И от него

Потребую о них подробного отчёта. И попрошу,

Чтоб он сходил в святилище Аббатства,

Где от закона и суда скрывается их мать,

Елизавета Вудвилл, леди Грей, пусть успокоит

Он её и сообщит, что слухи об убийстве принцев

Ложны. Уверен я, что так оно и есть.

По всем расчётам, по-другому быть не может.

Их некому там было убивать и незачем.

При всех условиях их содержания

И сделать это было невозможно.

И в этом я уверен. Но, впрочем,

Мне сейчас необходимо дождаться

Подтверждения моих предположений,

А уже после опровергнуть клевету,

Доказывая лживость очевидную

И явную необоснованность

Всех её подлых обвинений.

Запрос о принцах я уже послал

Роберту Брекенбери, коменданту Тауэра,

Вместе с приказом усилить меры

Безопасности их и охраны.

Ещё мне нужно в Лондон написать,

Ответить на письмо епископу Линкольна,

Джону Расселу, Хранителю Большой Печати,

В котором спрашивает он меня о мерах

Пресечения клеветы и о поддержании

В стране правопорядка. А по сути,

Интересуется тем впечатлением,

Что на меня произвело известие

Об измене Бекингема. Он хочет знать,

Уверенно ль я чувствую себя на троне.

Вот старая лиса! А если ему сразу не отвечу,

Он мне устроит новый саботаж с Печатью.

Ну, что ж, его я постараюсь успокоить.

И сделать это я могу уже сейчас... (К слуге.)

Пусть позовут ко мне секретаря!..

       Слуга с поклоном выходит. В кабинет заходит секретарь, Джон Кендалл.

КЕНДАЛЛ (с поклоном) .

Что Вашему Величеству угодно?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Садитесь, Джон, и напишите в Лондон

Джону Расселу, епископу Линкольна,

И Лорду-Канцлеру, Хранителю Большой

Печати.

КЕНДАЛЛ (садясь за стол).

Прошу, Ваше Величество, диктуйте.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Пишите обращение... а теперь текст: (Диктует.)

«А здесь, Спасибо Господу, всё хорошо,

И истина настолько прояснилась, что может

Опровергнуть зло, что причинил нам Бекингем.

У нас есть доказательства того, что герцог

Бекингем, – самое лживое из всех живых

Существ, от коего мы, Божьей Милостью,

Страдать будем не долго, хотя во многом

Уже претерпели от его коварства…»

Написали? Число поставьте здесь,

Двенадцатое сентября, тысяча четыреста

Восемьдесят третьего года, город Йорк.

Давайте, я подпишу. (Подписывает.)

Отправьте в Лондон с первым же

Посыльным. Нам нужно прекратить

Распространение клеветы в столице.

Уверен, что Лорд-Канцлер теперь

В этом преуспеет, он не захочет

Быть на стороне моих врагов

И постарается там навести порядок.

Ещё вы подготовьте мне приказ

О назначении сэра Ральфа Эштона

Констеблем Англии, вместо Бекингема.

Он также будет лейтенантом Тауэра

И командиром лондонского гарнизона.

Нам нужно Брекенбери разгрузить.

Пусть охраняет принцев, как зеницу ока,

А наведением порядка в Лондоне займётся

Эштон. Столицу мы мятежникам не отдадим!

КЕНДАЛЛ.

Всё будет в точности исполнено, милорд.

Когда  подать приказ о назначении?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Чем раньше подготовите, тем лучше.

Приказ нужно сегодня же отправить в Лондон!

КЕНДАЛЛ.

Всё сделаю, мой государь. (Кланяется и уходит.)

                               Заходит слуга и объявляет.

СЛУГА. Её Величество, королева Анна!

                  Входит королева Анна в сопровождении фрейлин; она и её дамы изящным поклоном приветствуют короля. Взглянув на Ричарда, Анна отсылает дам. Ричард подходит и с лёгким поклоном целует её руку.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Я счастлив видеть вас, мой драгоценный ангел.

КОРОЛЕВА АННА.

Милорд, я к вам пришла напомнить о приёме,

Что обещали дать сегодня для старейшин Йорка.

Они вас ожидают в тронном зале. Угодно ли

Вам выйти к ним, милорд? Иль, может быть,

Нам отменить приём? Я вижу, вы, как будто,

Нездоровы: такая боль отчаяния в глазах,

И мертвенная бледность проступила, согнав

С ваших ланит румянец. Что с вами происходит,

Друг мой, объясните?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Ах, Анна, как ожог, что постепенно

Разливает муки, или как яд, что исподволь

Нам умерщвляет тело, так обжигает меня

Боль обиды, что мне нанёс предатель Бекингем!

Его жестокая, коварная неблагодарность

Отравленной стрелой в меня вонзилась

И причиняет мне невыносимые страдания!

Я ни о чём другом не в состоянии думать!

И трудно мне к делам своим вернуться,

Как только вспомню я о тех благодеяниях,

Что получил от меня подлый Бекингем!

Ведь их хватило бы на сотню приближённых,

Что мне служили преданно и честно,

А всё этот изменник получил и отплатил

Предательством за доброту мою и щедрость!

За что же мне несправедливость эта?

Чем Господа я прогневил, что он меня карает

Так жестоко?

КОРОЛЕВА АННА.

Я вижу, вы забыли поговорку: «Жди милостей

От Бога, а не от людей». Бог справедлив, и он

Преподал вам урок полезный. Вам надлежало

Милости дарить по справедливости лишь тем,

Кто вам служил прилежно. И вам не следовало

Заводить любимцев лицемерных, лживых, что

Хитростью и ловким угождением выманивали

У вас подарки и воздаяния щедрые в укор

Другим, чем возбуждали в людях зависть и

Обиду. Когда вы справедливы будете в любви,

Неблагодарность подданных вас не коснётся.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Мой ангел, ваша мудрость, как бальзам,

В мою израненную душу проникает.

Вы, как никто другой, умеете пролить

Свет понимания на суть вещей обычных,

Но загадочных, скрытых завесой,

Кажущейся нам непостижимой тайной.

Вы так легко находите им объяснения!

Я счастлив, милый друг, поддержкой вашей!

Ну, а теперь направимся к гостям,

И, обещаю, я ничем не выдам,

Что был сегодня грустью омрачён! (Целует её руку.)

                               Уходят.

                  ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина первая.

            Келья  леди Грей в Вестминстерском Аббатстве, в Лондоне.

ЛЕДИ ГРЕЙ.

Не может быть, чтоб Ричард совершил такое,

О чём сейчас весь Лондон говорит! Всё это

Слишком не похоже на него! Он щепетилен

Свыше всякой меры во всём, что репутации

Его касается и чести. Он  дорожит и добрым

Именем своим, и рыцарским достоинством, и

Благородством. И он, конечно,  не позволит

Себе пожертвовать спасением своей души

Бессмертной, чтоб опуститься до греха такого!

Он с принцами всегда был неизменно добр,

Заботился о них, как родственник их близкий,

И в том всегда был верен долгу своему и воле

Их отца и его брата старшего, ныне покойного

Супруга моего, короля Эдуарда. Я это говорю,

Как мать их и его же бывший враг. Но как же

Всё это не вяжется с тем, что повсюду говорят

О Ричарде в этих ужасных слухах! Что будто

Сам же он и подослал убийц наёмных в Тауэр

К принцам, чтобы их ночью тайно задушить...

Всё это так не свойственно ему, чтобы быть

Правдой! Иль здравомыслие ему уж изменило?

Зачем ему понадобилось брать на свою душу

Грех убийства и совершать его тайком, когда

Он сам сопротивлялся так упорно воззванию

Народа, чтобы меня как ведьму осудили?

Ведь, если бы он согласился с тем призывом

И разрешил меня судить за колдовство, тогда б

И дети мои были казнены вместе со мною как

Отродье ведьмы! И если бы он только захотел,

Он с лёгкостью избавился бы от меня и от

Моих детей открыто и в полном соответствии

С законом, к великой радости озлобленной

Толпы. Но он тогда нас защитил, не допустил

Над нами этой казни. Так почему сейчас он

Должен был устраивать это нелепое и подлое

Убийство и тем порочить себя перед всем

Народом? Нет, что-то с истиной не согласуется

Здесь, в этих слухах. Я слышала их распускает

Бекингем, что сам  и настоял на заключении

Принцев в Тауэре, а подпевает ему голосом

Вторым епископ Мортон. Да, всё это одной

Интриги звенья. И сплетена она во Франции.

И не иначе. И почерк этот мне знаком тем паче.

То короля Людовика рука. Но чем же мои дети

Ему помешали? Ведь, из-за этих слухов об их

Смерти всё так запуталось, что мне уже едва ли

Им в будущем вернуть престол удастся. И

Ричард теперь вряд ли усидит на троне. Тогда

Кого же захотят увидеть в Англии, в короне,

После всех этих перемен, наши французские

Друзья? Ужели Генриха Тюдора? Но зачем?

Чтобы сместить династию Плантагенетов

И завладеть их землями? Ну если так, тогда

И сыновья мои мешают им в осуществлении

Этой цели. И все мы – лишние фигуры в их

Игре. И я сама, и вся моя родня. И получается,

Я зря старалась, зря от закона здесь в аббатстве

Укрывалась, когда похитила английскую казну

И переправила её в Бретань в надежде себе

И детям там защитников найти и поддержать

Их средствами, чтобы они вооружёнными сюда

Приплыли и сыну моему корону возвратили.

Выходит, зря я на душу взяла тяжёлый грех?

И нет теперь надежды на успех, когда о смерти

Сыновей моих повсюду распускают слухи?

И даже если смерть их ещё не коснулась, они

Во мнении народа всё равно уже считаются

Умершими. Так что теперь о возвращении им

Английского престола никто уже и помышлять

Не будет. Никто, кроме меня. Надо подумать,

Что здесь можно сделать. Допустим, Ричард,

Подавив восстание, захочет опровергнуть эти

Слухи. Как он поступит,  чем он докажет свою

Невиновность? Единственное, что ещё здесь

Остаётся, это представить принцев подданным

На обозрение живыми и невредимыми. Но это

Связано теперь с огромным риском. К тому же

Люди могут не поверить, что им представлены

Не подставные дети, а сыновья мои родные,

Принцы крови. А это значит, что я тогда должна

Буду присутствовать на этом  опознании, чтоб

Подтвердить для большей убедительности, что

Эти дети – мои сыновья. Но ведь ещё до этого

Должна будет решиться и вся моя дальнейшая

Судьба, и будущее всех моих детей! Ведь я ещё

Преступницей считаюсь и Ричардом пока

Не прощена. Что если появление моё публичное

На опознании принцев в народе прежнюю обиду

Всколыхнёт? И ярость вызовет, и забросают нас

Камнями, –  меня, и сыновей моих несчастных,

А заодно и короля! Что станем делать мы? Когда

Это начнётся, нас даже стража королевская

Не защитит! А если ещё происки врагов к тому

Прибавить, что поспешили сыновей моих вдруг

Объявить убитыми? Тут и восстание вспыхнуть

Может с новой силой, если все эти саботажники

Начнут кричать и показания мои опровергать, и

Утверждать, что я обманываю их и на чужих детей,

На подставных, указываю, чтоб оправдать короля

Ричарда в глазах народа и этим заслужить себе

Его прощение! А если даже кто-то и поверит, что

Эти дети –  мои сыновья, а я – их мать и прежняя,

Ныне низложенная, королева, Елизавета Вудвилл,

Кто может поручиться, что нашими врагами

Не будет покушение на нас совершено и где-то там,

Поблизости, на крыше дома не будет целиться

В нас дюжина вооружённых лучников, стреляющих

Без промаха, чтобы открыто, при народе всех нас

Умертвить, а после обвинять короля Ричарда ещё

И в этом преступлении? Нет, о таком опровержении

Слухов об убийстве сыновей моих не может быть

И речи! Такая смерть ничем не лучше тайной,

Скрытой смерти! И значит, выход остаётся лишь

Один: позволить вторгнуться Тюдору в Англию

Для восстановления принцев в их правах наследных,

Для возведения на престол моего сына старшего,

Несостоявшегося короля, Эдуарда Пятого. Тогда

Уже смогу я подтвердить их личность достоверно,

Поклявшись на Святом Писании при народе. Тюдору

В благодарность за труды, отдам дочь старшую свою,

Елизавету, в жёны. Сама же я при юном короле

Эдуарде останусь Регентом до совершеннолетия его.

Ну, а пока Тюдор ещё не вторгся в Англию, я буду

Умолять короля Ричарда не проводить публичных

Опознаний принцев. Пусть опровергнет слухи об их

Смерти другим путём, не подвергая жизнь их риску...

                           Входит монах.

МОНАХ.

Миледи, к вам пришёл с визитом

Джон Элкок, епископ Вустерский.

ЛЕДИ ГРЕЙ.

Пускай войдёт.

                       Монах уходит. В комнату заходит Джон Элкок.

ДЖОН ЭЛКОК (доброжелательно).

Я вас приветствую в этой обители, миледи,

И полагаю, что пребываете вы в добром

Здравии. И слухи, что по Лондону сейчас

Разносятся, не испугали вас и не смутили.

Меня король направил к вам из Йорка,

Но перед этим он велел мне ваших сыновей

Проведать и письма их представить вам как

Доказательство того, что они живы и здоровы.

А слухи, что о них распространяют, ложны. (Подаёт два свитка.)

Вот эти письма. Как видите, чернила ещё

Свежие. Вы узнаёте руку ваших сыновей?

ЛЕДИ ГРЕЙ.

Да, узнаю. Мне можно переписываться с ними?

ДЖОН ЭЛКОК.

И с ними, и с королём, как только пожелаете.

В виду сложившихся особых обстоятельств

С сегодняшнего дня разрешена вам переписка с ними.

ЛЕДИ ГРЕЙ.

Мне можно будет повидаться с сыновьями?

ДЖОН ЭЛКОК.

Не раньше, чем король восстание подавит.

ЛЕДИ ГРЕЙ.

Вы видели сегодня сыновей моих?

Как выглядят они? Здоровы ли?

Вполне ли всем довольны? Надеюсь,

Что те слухи страшные, что здесь повсюду

Распускают об их смерти, их не достигают...

ДЖОН ЭЛКОК (с сочувствием).

Миледи... мне пришлось сегодня им рассказать

Об этих слухах. Я думаю, так будет лучше, чем

Если бы они узнали об этом от кого-нибудь

Из слуг или от стражников, что в городе бывают

И всё слышат. Я успокоил их и убедил, что

Слухи эти скоро прекратятся, что жизни их

Ничто не угрожает и что король их любит,

Как и прежде, и позаботится о безопасности

Их и благополучии. Мне было велено им это

Передать дословно его величеством. И то же

Сказать вам. И если есть у вас, миледи, опасения

О будущей судьбе и жизни ваших сыновей, вы

Напрямую можете с этим вопросом обратиться

К королю. Он обещает вам незамедлительно

Ответить и сделать всё, от него зависящее,

Чтоб успокоить вас.

ЛЕДИ ГРЕЙ.

Есть у меня и просьбы, и вопросы.

Я напишу письмо и королю, коль скоро

Сам он предложил мне переписку,

И также сыновьям я весточку отправлю.

Я попрошу вас, дорогой епископ,

Придите ко мне завтра в это время.

Я письма вам отдам для короля и принцев,

А вы мне новости расскажете о них. Я рада,

Что теперь вы снова с ними. Они привыкли,

К вам и вашему участью. И с вашей помощью

Им легче будет примириться с их новым

И ужасным положением. Дай Бог, чтобы

Страдания непомерные и страхи, что

Порождают нынче эти слухи, не нанесли

Их юным, неокрепшим душам, незаживающих,

Глубоких ран. Я попрошу вас, будьте им

Опорой и укрепите мудрыми словами,

Посеяв в их сердцах благие семена надежды.

ДЖОН ЭЛКОК (доброжелательно).

Всё сделаю, миледи, обещаю.

Теперь у вас я буду частым гостем

И между сыновьями вашими и вами

Отныне стану я посредником надёжным,

Проводником спасительной надежды

И добрых, радостных вестей гонцом.  (Уходит.)

                 ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина вторая.

      Зал  в резиденции Ричарда Третьего в Йорке. Король Ричард и королева Анна сидят на троне. Возле королевы стоят две дамы. Рядом с Ричардом стоит Фрэнсис Ловелл. Ричард Рэтклифф стоит перед королём и докладывает.

РЭТКЛИФФ.

Спешу вам сообщить, мой государь,

Что наши действия по подавлению

Восстания были  на всех  фронтах

Успешны. Войска противника уже

Разбиты в Уэльсе, и нами без потерь

Уже захвачен их неприступный замок

Бодиам – твердыня каменная и оплот

Мятежников Валлийских. Он сдался

Нам  почти совсем без боя. И в этом,

Государь, нам помогли ваши советы.

Мы только обложили его пушками

Со всех сторон и сразу предъявили

Ультиматум. Мятежники условиям

Подчинились и  быстро  выбросили

Белый флаг. Удача нас сопровождала

И на море. В жестокий шторм попал

Флот Бекингема, и, корабли разрушив

Все до основания, его с войсками море

Поглотило.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

И что же Бекингем, не спасся?

РЭТКЛИФФ.

Есть сведения, что спасся он, милорд.

С отрядом небольшим был выброшен

На берег. Но вскоре воины покинули его

И разбрелись, доспехи боевые сбросив

И предоставив командиру своему

Наедине печальным думам предаваться,

О совершённых им поступках сожалеть

И о судьбе своей жестокой сокрушаться.

Пока пытались мы злодея захватить, он

Улизнуть успел, переодевшись нищим.

И, говорят, его в порту, на корабле видали,

Когда во Францию отплыть он собирался.

Но совершенно точно нам известно, что

Из-за сильной бури ни один корабль ещё

Не вышел в море и не покинул наших берегов.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Нам остаётся лишь надеяться, что и потом

Изменник Бекингем от нас не ускользнёт.

Без кораблей, без денег, в сильный шторм

В одежде нищего он далеко не уплывёт.

За голову его назначена огромная награда.

Среди ближайших слуг его искать нам надо.

Они его деньгами обеспечат без хлопот,

Надёжным кровом, отдыхом, досугом.

РЭТКЛИФФ.

Всё сделаем, как вы предполагаете, милорд,

Немедленно отправим стражу к его слугам.

КОРОЛЕВА АННА.

О Мортоне не слышно ничего?

РЭТКЛИФФ.

Нет, государыня.

КОРОЛЕВА АННА.

Когда б за голову его была назначена

Такая же награда, как за Бекингема,

Мы бы довольно быстро его захватили.

А, впрочем, если  нам на всех бунтовщиков

Награду объявлять, казны не хватит.

РЭТКЛИФФ.

Предполагалось, Мортон будет там же, где и Бекингем.

КОРОЛЕВА АННА.

Когда б они победу одержали, он

В Бекингема крепко бы вцепился

И лавры его с почестями разделил.

Но при невзгодах и крушении планов

Мортон решил бы с ним расстаться поскорей,

Чтоб голову свою спасти верней.

Укрылся б где-нибудь в монастыре далёком,

И затаился бы там в тишине глубокой,

Чтобы спокойно бурю переждать.

Теперь его нам будет трудно отыскать.

Но, полагаю, мы о нём услышим скоро,

Когда в Бретани он объявится с Тюдором.

Или во Франции.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

На выдачу их из Бретани есть надежда,

Из Франции их нам не возвратят. Их там

Взлелеют, своим клювом вскормят. У них

Теперь там новая кормилица и опекунша,

Дочь старшая Людовика Одиннадцатого и

Регент Франции, принцесса, Анна де Божё.

КОРОЛЕВА АННА.

Вот, кстати, с ней бы я могла затеять

Переписку. Я с нею познакомилась,

Когда ещё жила в Париже. Она была

Тогда прелестной девочкой. В то время

Нас обеих взаперти держали. Она мне

Поверяла свои тайны и говорила о своём

Романе с её кузеном, принцем Орлеанским.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

О чём бы вы с ней

Стали переписываться, дорогая?

КОРОЛЕВА АННА.

Да всё о том же, об отношениях её

Нынешних с принцем Людовиком.

Хочу узнать, чем их роман закончился.

Ведь всё-таки они теперь соперники

В борьбе за власть и регентство во

Франции. А там, глядишь, и дружба бы

Возобновилась, и нам уже намного

Было б легче и отношения с Францией

Наладить. Пускай не дружественные,

Но хотя бы мирные. Даже при том,

Что интересы наши противоположны,

Нам цели их известны. Хотелось бы

Узнать ещё и методы их достижения.

Нам и Тюдора легче было бы вернуть

Из Франции, когда бы я возобновила

Дружбу с её правительницей,

Анной де Божё.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

В ваших словах, миледи, вновь

Я слышу громоподобный голос

Вашего отца, великого политика

И дипломата, графа Уорвика. Я

Благодарен вам за это предложение.

И в будущем подумаю о нём. Но,

Полагаю, мы сейчас не будем вас

Этой перепиской затруднять. Давайте

Подождём немного и посмотрим,

Как наши отношения с враждебной

Францией устроятся после того,

Как мы подавим здесь восстание.

                         Слуга входит и докладывает.

СЛУГА. Гонец из Шропшира к Его Величеству, с известием о Бекингеме.

                   Входит гонец и приветствует короля, преклоняя колено.

ГОНЕЦ.

Я с новостями радостными, государь!

Известно нам, что в Шропшире, недавно,

В усадьбе бывшего его слуги, захвачен

Злобный подстрекатель и мятежник, лорд

Бекингем! И по приказу местного шерифа,

Он арестован и препровождён в тюрьму,

Где охраняется теперь надёжной стражей.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Известны ли подробности его ареста?

ГОНЕЦ.

Известно, что отправился он в Шропшир,

После того, как потерял последнюю надежду

Во Францию отплыть из-за ужасной бури.

Он до усадьбы бывшего слуги добрался

То ли с паломниками, то ли с толпой бродяг,

Бездомных, нищих, и напросился на постой

К недавнему холопу своему. Тот встретил

Бекингема, как отца родного. И обогрел

Его, и приготовил ванну, и сам же его лично

Искупал и приодел, и сытно накормил

Обедом. Горячим пуншем сладким угостил.

И выслушал всю его исповедь и всю историю

Его печальных приключений, вплоть до того,

Как он попал под шторм ужасный и, будто,

С палубы его же корабля буквально первым

Ветром сдуло и в море унесло его наставника,

Сподвижника и друга, участника всех его

Преступлений, епископа Джона Мортона...

КОРОЛЕВА АННА.

Что значит «сдуло и в море унесло»?

Не может быть, чтоб Мортон утонул!

ГОНЕЦ.

Я вам рассказываю с его слов, миледи.

Возможно, Мортон ещё где-нибудь

Объявится в дальнейшем. Если судить

О нём со слов герцога Бекингема,

Этот епископ  очень шустрый малый.

КОРОЛЕВА АННА.

Тогда его определённо унесло во Францию,

Куда не смог добраться Бекингем. Но вы

Ещё не рассказали о его аресте. Прошу вас,

Продолжайте! Итак, слуга радушно принял

Бекингема и выслушал историю всех его

Злоключений. Что же дальше?

ГОНЕЦ.

А дальше уложил его в постель и предложил

Уснуть спокойно и хорошенько отдохнуть,

Пообещав, что сна его никто не потревожит.

А сам, тем временем, успел шепнуть жене

Словечко, чтобы сыночка младшего она

За стражею послала. Про выкуп, что назначен

За поимку Бекингема, они уж знали и

Поторопились исполнить волю короля

И заработать денег. И не успел их гость

Ещё сомкнуть глаза и сны увидеть, как уж

За ним пришли и разбудили, и проводили

К приставу  в темницу. Хоть Бекингем

Сперва ещё не верил и всё кричал, и упирался

Сильно, – устроил жителям села потеху! Зато

Теперь сидит себе спокойно, тихо. Его в тюрьме

Там быстро усмирили. Поручено мне также

Передать вам отчаянную просьбу Бекингема:

Он хочет с вами встретиться, милорд, перед

Судом, или хотя бы перед казнью, и что-то очень

Важное поведать. Что скажете на это, государь?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Не буду я встречаться с Бекингемом!

Мне не о чем с ним говорить, и я не вижу

В этой встрече смысла. Что б ни сказал он,

Я ему не верю. Уловка это, и не более того!

ЛОВЕЛЛ.

А вдруг, действительно он сообщит

Что-нибудь важное? От встречи отказавшись,

Вы, государь, шанс упускаете это узнать.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Тогда пусть свою тайну Бекингем

В могилу унесёт.

ЛОВЕЛЛ.

Даже такую, ценой которой он бы смог

Вернуть расположение ваше и выкупить

Свою жизнь и свободу?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Об этом, Ловелл, даже речи быть не может!

Его секретов я не буду покупать ценою

Своей чести! И если бы действительно

Он захотел мне оказать полезную услугу,

Он бы секрет свой мог открыть в письме,

А там уж дожидаться снисхождения.

Но он не сделал этого, и значит,

За его просьбою скрывается уловка.

КОРОЛЕВА АННА.

Опасная уловка, между прочим! Ведь,

Если встретитесь вы с ним перед судом,

Это даст повод вашим недругам для

Новой клеветы и подлых подозрений!

Они могут сказать, что вы пытались

С ним договориться и подкупить его,

Принудив к даче ложных показаний,

Пообещав смягчить его вину и наказанье.

А это затруднит опровержение ложных

Слухов и клеветы, что уже возвели

На вас! Я предлагаю не задерживать

Решение суда и поскорей доставить

Бекингема к месту казни, чтоб там уже

Исполнить приговор.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Я благодарен вам за мнение, миледи,

Что нам представило блестящей образец

Предусмотрительности вашей тонкой.

Пускай Джеймс Тирелл, рыцарь наш

Известный, что от интриги Бекингема

Пострадал не меньше, возьмёт с собой

Большой эскорт военных и поспешит

За Бекингемом в Шропшир, оттуда

В Солсбери изменника доставит и

Адвоката ему привезёт, чтоб по суду

И справедливому закону был осуждён

Предатель Бекингем. Пусть Джеймсу

Тиреллу приказ передадут сейчас же!

Пожалуйста, займитесь этим, Рэтклифф.

РЭТКЛИФФ.

Будет исполнено, милорд.  (Уходит.)

                        ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина третья.

Кройлендское Аббатство в Линкольншире. Джон Мортон сидит в келье за наклонным письменным столом и что-то пишет на пергаментном свитке. Потом откладывает перо и задумывается.

МОРТОН.

Уж скоро восемь дней, как не стихает буря.

Мне кажется, что ветры всей Земли

Столкнулись в драке, в мощной круговерти

И соревнуются между собой, своею похваляясь силой.

Они беснуются в неистовой игре, свирепствуют

В единоборстве жутком, обрушиваясь тяжело

На скалы, как молот кузнеца на наковальню,

И разбивают их шутя, и каменные глыбы

Отрывают от неприступных их, седых вершин.

И каждую их страшную победу

Удары грома шумно прославляют, как будто

Пушечные залпы триумфально встречают корабли,

Вернувшиеся в порт. И молнии им трепетно мигают,

Как маяки с далёких берегов.

А я смогу ль найти корабль быстроходный,

Чтобы покинуть этот берег бесприютный

И обрести в чужом краю враждебном

Хоть сколь-нибудь надёжное укрытие?

На склоне лет я стал бродягою бездомным,

Затравленным скитальцем, отщепенцем,

Преступником в своей родной стране.

Но полно горевать и на судьбу ссылаться!

Мне надо предпринять ещё попытку

Покинуть этот негостеприимный край,

Где на меня  устроили облаву

И гонят, словно бешеного пса, надеясь,

Что я где-нибудь паду и сдохну.

А я совсем уж было выбрался отсюда

И мог спокойно жить во Франции сейчас,

Когда б не этот ураган злосчастный!

И хорошо ещё я  вовремя заметил

Начальные приметы приближения шторма,

Чуть только мы ступили на корабль.

Когда же все попрятались от ветра,

Я золотом матросов подкупил

И незамеченным спустился с ними в шлюпке.

Едва успели мы до берега добраться,

Как разразилась буря. Оглянувшись,

Успел увидеть я, как наши корабли

В кипении бурлящих волн

Взлетают с лёгкостью на их крутые гребни

И падают, стремительно кружась,

В глубокую пучину моря. И ветер их несёт,

Словно скорлупки грецкого ореха,

И беспощадно в щепки разбивает,

Их направляя прямиком на скалы.

Не знаю я, что стало с Бекингемом,

Но полагаю, что он  кончил плохо,

Как и заслуживал по глупости своей

И трусости безмерной и порочной,

Что сделала предателем его

И отвратила от него друзей.

Мне удалось его покинуть незаметно,

И больше он обузой мне не будет.

А то он начал мне надоедать своими выходками,

Глупыми речами, которые произносил повсюду,

И с каждым разом приукрашивал всё  больше,

Присочиняя сказку про убийство принцев.

И всё  рискованней для наших бренных  жизней

к восстанию народ он подстрекал.

По счастью, мы  расстались  с Бекингемом,

И я смогу свой скромный труд закончить,

В котором  в самых чёрных красках

Я описал деяния нынешнего короля,

Ричарда Третьего, его представив извергом

И душегубом, каких ещё не видел род людской.

Что перед ним Калигула, Нерон, Тиберий

Или ещё какой тиран  античный,

Что, как кровавый и безжалостный мясник,

Терзал и подданных своих, и их рабов несчастных?

И что в сравнении с ним жестокий Ирод,

Бесчеловечно истребляющий младенцев?

Что перед ним Батый иль Тамерлан,

Иль Аттила? Или иной тиран свирепый,

Когда по описанию моему и по моим сравнениям

Субъективным все, пролитые ими реки крови,

Не стоят трепетной слезы двух юных принцев,

Задушенных безжалостным убийцей,

Что подчинился воле короля?

И пусть всё это – вымысел безбожный,

И в описании нет ни слова правды,

Путь к отступлению мне отрезан навсегда.

Ведь я в такой клубок интриг ввязался,

Что мне наградой будет либо плаха,

Либо высокий сан архиепископа,

Что получить смогу я только при Тюдоре

Ценой погибели своей души бессмертной,

Потерей совести моей и чести,

И отторжением от Англии земель Плантагенетов.

А, ну и чёрт с ней, с Англией и всеми землями её!

Гори они огнём, и здесь, и там, во Франции! (Крестится.)

О, Господи, прости меня за ругань!

С Тюдором я сюда вернусь, как победитель.

И если я в его возможностях не ошибаюсь,

При нём в этой стране такой террор начнётся,

Что люди станут смирными, как овцы,

А овцы будущему государю станут

Дороже многих подданных его,

Которых будет стричь он, как овец.

Тогда и мне от милостей его

Перепадёт немало почестей и власти!

И о себе в правление Тюдора,

Оставлю я весьма заметный след.

Хоть вряд ли будут поминать меня

Добром на этом свете. Ну, а на том?

Кто может это знать? Допустим,

Душу я свою спасти всегда успею.

Епископы в аду ведь не горят.

А как быть с совестью? А, пустяки! (Отмахивается.)

По нашим временам, честь, совесть –

Всё это избыточная  роскошь!

Договорюсь и с совестью своей.

Мне не впервой! (Присаживается к столу.)

Теперь оставлю я далёкие мечтания

И снова к своему труду вернусь.

Мне надлежит продолжить описание

Кровавых, мною измышлённых преступлений

Короля  Ричарда Третьего, придумав ему наскоро

И приписав, хотя б с десяток ложных обвинений.

Итак, в чём я ещё сумел бы его обвинить?

Чтобы ответить на этот вопрос нелёгкий,

Мы обратимся к предыдущим войнам.

И если точно следовать истории, то получается,

Что в первый раз он  руки обагрил невинной,

Незаконной кровью в битве при Тьюксбери,

Когда убил Эдуарда, принца Уэльского,

В сражении. Нет сведений о том,

Что он не совершал убийства после битвы!

И, значит, ему можно приписать участие

В этом  подлом злодеянии. Так, это записали.

Что там было дальше? (Задумывается, вспоминая.)

А дальше был триумф йоркистов  в Лондоне

В честь их победы в этом решающем сражении.

И в день триумфа по приказу короля Эдуарда,

Или его жены, Елизаветы Вудвилл, был в Тауэре

Умерщвлён болезненный и слабоумный король,

Генрих Шестой. Так и запишем: «Генриха убил

Брат короля Эдуарда, Ричард, герцог Глостер,

Себя впоследствии провозгласивший королём

Ричардом Третьим». Так, это сделано! (Задумывается.)

Что бы ещё такое приписать? А дальше была

Смерть его родного брата, Джорджа Кларенса,

В измене обвинённого и в колдовстве

Его же старшим братом, королём Эдуардом

И королевою Елизаветой  Вудвилл.

Я возведу на Ричарда и это обвинение.

Представлю дело так, что будто бы

Оклеветал он Джорджа пред королём Эдуардом,

И тот казнил родного брата по его навету.

Так, это уже будет третье преступление!

Хорошо! Что бы ещё ему такое  приписать?.. (Вспоминает.)

Арест мятежных родственников королевы,

Энтони Вудвилла, Томаса Вогэна,  Ричарда Грея.

Он их арестовал, отправил в замок Понтефракт,

А там их всех казнил Нортумберленд, прослышав,

Что Ричард Глостер признан королём.

Выходит, что все трое  казнены в угоду королю,

Ричарду Третьему. Будем считать, что по его приказу.

Так и запишем: «По приказанию короля

Ричарда Третьего в его йоркширском замке

Понтефракт казнили Энтони Вудвилла,

Томаса Вогэна и  Ричарда Грея.»

Так, что ещё? Да, вспомнил!

А ведь ещё до этого был обезглавлен в Тауэре

По его приказанию Ричарда его друг

Уильям Гастингс, одержимый

Каким-то наваждением дьявольским.

Его должны были там осудить за богохульство

Судом церковным и приговорить

К сожжению на костре или к четвертованию.

Но Ричард этого не допустил и его участь облегчил,

Решив вопрос мирским судом, который  Гастингса

Приговорил как дворянина к обезглавливанию.

Поэтому я могу смело заявить,

Что Ричард тоже был причастен к этой казни,

Что совершили в тот же день и сразу же

По вынесении приговора. Так и запишем:

«Неправый суд и обезглавливание

Уильяма Гастингса». Это которая по счёту жертва? (Загибает пальцы.)

Тех трое, этих тоже трое и седьмой Гастингс.

С двумя задушенными принцами будет девять...

Ну, по сравнению с Иродом, конечно, маловато.

Но для христианской Англии и это впечатляет.

Тем более, что всё это мы густо приправляем

Чудовищно заниженной оценкой всего

Происходящего и множеством эпитетов ужасных.

Мы в наших описаниях назовём короля Ричарда

И «кровожадным извергом», и «подлым лицемером»,

«Злодеем беспринципным», «детоубийцею и изувером»,

И «лживым негодяем», и «тираном»... Потом ещё

Придумаю  десятка два-три крепких выражений

И на оставшееся место их  впишу. Для большей

Изощрённости я и геральдику его здесь применю

К эпитетам зловещим в дополнение.

И что у нас получится? А, вот что:

«Кровавый, боров  у себя в хлеву,

досыта налакавшись детской  крови...» –

Звучит неплохо, выражает  суть.

Похоже,  этот стиль мне удаётся!

На этом я закончу рукопись свою,

Поставлю дату,  промокну  чернила

И свиток заверну,  скрепив его печатью. Вот так.

Теперь его скорей в футляр положим,

В котором он, как в каменной  гробнице,

Храниться будет до времён грядущих,

Когда все эти записи мои наружу выведут,

Чтоб принародно их повсюду огласить

И заклеймить позором короля Ричарда Третьего,

Что сейчас спит спокойно и  не подозревает даже,

Какое будущее страшное готовит ему

Этот листок пергамента, такой,

На первый взгляд, невинный, как тот,

Младенчески беспомощный ягнёнок,

С которого безжалостно содрали кожу

Для выделки его. Но письмена кровавые на нём

Будут жечь душу Ричарда железом раскалённым

Отныне не одно десятилетие! И даже

Если эти письмена, в которых Ричарда

Представил я злодеем, по несуразности своей,

Или по искажениям и не выдерживают критики

Разумной, они, по воле будущих правителей

Тюдоров, вполне сумеют пережить века.

И подданные нынешнего короля, и дети их,

И внуки, и потомки – все будут проклинать

Короля Ричарда Третьего и станут называть

Его злодеем, лишь потому, что я его таким

Представил в этом свитке! И в будущем о нём

Будут рассказывать легенды такие страшные,

Что кровь застынет в жилах  у всякого, кто их

Ещё услышит. Придворные историки его опишут

Чудовищем ужасным, посмешищем уродливым,

Что возбуждает к себе отвращение и ненависть

У всех, кому противно изуверство. Актёры пьяные

О нём похабные спектакли будут разыгрывать

На рыночных подмостках. Кормилицы и няньки

Его именем будут пугать детей на протяжении

Нескольких веков. И станут говорить под вечер

Малышам: «Спи, детка, а не то придёт король

Ужасный, Ричард Третий,  и в Тауэр тебя утащит,

Чтобы подушкою там задушить, как  и своих

Племянников несчастных.». И дети,  когда вырастут,

Расскажут ту же сказку  и сыновьям своим,

И внукам, чтобы под вечер успокоить их.

И школьникам учителя будут рассказывать

Всё ту же небылицу и требовать от них такого же

Подробного рассказа, и выставлять за это им оценки.

И так  всё это будет продолжаться здесь, в Англии,

Из поколения в поколение на протяжении

Нескольких веков. И  каждый человек

Здесь будет ненавидеть кровавого, жестокого

Тирана, каким я Ричарда сегодня описал,

Сполна на него выплеснув свою обиду жестокую

И жгучую, как яд, и ненависть неистовую,

Словно порох, что зародилась в страхе перед ним,

Чтобы потом его навеки опорочить! Да, Ричард,

Страшное тебе я уготовил будущее,

Которое продлиться может вечно!

И даже если там, на небесах,

Тебе как праведнику

Будет уготовано блаженство,

Я всё-таки его тебе существенно подпорчу

Своим напоминанием о злодействах,

Что этот скромный труд мой сохранит.

Итак, прощай  же, Ричард, мы с тобой в расчёте!

Дай Бог, чтобы дороги наши не пересекались!

Ты головы моей не пожалеешь,

Я репутации  твоей не пощажу!..

Стихает ветер, успокоив бурю.

Приходит время собираться в путь. (Оглядывается.)

Где тот монах, что обещал устроить переправу?

Забыл он,  что ли, про меня, Или уснул?

                           Мортон звонит в колокольчик, в келью входит монах.

МОНАХ.

Вам нужно что-нибудь ещё, святой отец?

МОРТОН.

Вы столковались с рыбаками насчёт лодки?

МОНАХ.

Есть одно судно, что во Францию отходит.

Оно покинет гавань на рассвете.

И я уже договорился с капитаном.

Я провожу вас к берегу реки.

Через неё корабль выйдет к морю.

МОРТОН.

А шторм уже закончился?

МОНАХ.

Закончится к утру.

Но выходить уже сейчас вам нужно.

Сегодня капитан ждать никого не будет.

Из-за запрета покидать английский берег,

Этот корабль выйдет в море тайно.

МОРТОН.

Что ж, поспешим.

Благодарю вас, брат мой.

Теперь позвольте мне к вам обратиться

Ещё с одною очень важной просьбой.

МОНАХ.

Всё, что угодно вам, святой отец.

МОРТОН.

Пусть этот свиток запечатанным хранится

В библиотеке вашего монастыря.

Когда понадобится, я пришлю за ним. (Передаёт свиток.)

МОНАХ.

Я с радостью исполню вашу просьбу,

Не беспокойтесь о сохранности его. (С поклоном принимает свиток.)

МОРТОН.

Теперь скорее в путь. И да хранит

Господь нас в наших странствиях!

МОНАХ.

Амен!

                          Уходят.

                              ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина четвёртая.

                       Резиденция Ричарда Третьего в Йорке. Присутствуют король Ричард, Ловелл, Перси, Кэтсби, королева Анна и сопровождающие её дамы.

ПЕРСИ (докладывает, стоя перед королём).

Я должен сообщить вам, государь,

Что среди прочих главарей восстания

Был выявлен сэр Томас Сент-Леже,

Супруг вашей сестры Анны,

Герцогини Эксетер. Как оказалось,

Он сам и возглавлял восстание

В Эксетере, а нам при задержании

Заявил, что он своим участием в этом

Бунте мстил лично вам за убийство

В Тауэре двух ваших племянников,

Сыновей короля Эдуарда, которому

Служил он верно. Сэр Томас, видимо,

Вас плохо знал, милорд, если поверил

В эту клевету. Как нам прикажете

С ним поступить, мой государь?

Казнить, как и других зачинщиков

Восстания?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Да, разумеется, как мне ни жаль,

Но по суду и справедливости, он

Должен разделить судьбу других

Руководителей восстания. Но дочь

Его, племянницу мою, согласно

Моему закону, опала не коснётся.

Она останется наследницей всех

Титулов и всех его владений. Вы

Что-то мне сказать хотите, Ловелл?

ЛОВЕЛЛ.

Сэр Томас Сент-Леже упрям, задирист,

Дерзок. Однажды арестованный за драку,

Он чуть было на плаху не попал. Не думаю,

Чтоб он поверил Бекингему. Ведь он же

Близко знал вас, государь. Сражался вместе

С вами в битвах при Барнете и Тьюксбери

За Эдуарда. Завидовал успехам вашим

В этих битвах, тем более, что сам он в них

Ничем не отличился, поэтому и затаил

На вас обиду. А тут ещё ему представилась

Возможность вам отомстить, распространяя

Против вас злословие. Он и примкнул

К восстанию Бекингема, чтоб, вас унизив,

Самому возвысится над вами. Но я хотел

Спросить вас о другом...

КОРОЛЬ РИЧАРД.

О чём же?

ЛОВЕЛЛ.

Мой, государь! Признаться, я полагал,

Вы в Солсбери отправитесь, чтобы

Присутствовать на казни Бекингема.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Зачем мне это? Или вы думаете,

Я получу мстительное удовольствие,

Видя, как голова его слетает с плеч?

Так уверяю вас, смотреть на это

Мне было бы больнее, чем ему терпеть.

ЛОВЕЛЛ.

Вы так его жалеете, милорд? Иль всё ещё

Привязаны к нему, как к другу, некогда

Близкому, и своему кузену, при том, что

Страшные последствия его поступков

Непоправимый нанесли ущерб вам лично,

Государь, народу вашему и королевству?

В законах наших мирных нет столь ужасной

И жестокой казни, по которой он за своё

Чудовищное преступление смог полностью

Бы с вами расплатиться! Иль вы прощаете

Ему его вину?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

О, нет, я не прощаю его, Фрэнсис.

Но мне об этом неприятно думать,

Поскольку я не представляю даже,

Как я смогу все эти подлые наветы

Опровергнуть и возвратить себе

Доверие народа?

КЭТСБИ.

Восстание, милорд, пойдёт на убыль,

Когда сумеете вы опровергнуть клевету.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Вся трудность в том, что делать это

Нужно осторожно, чтобы опасности

Жизнь принцев не подвергнуть, когда

Их представлять народу будем живых

И невредимых для доказательства моей

Полнейшей невиновности пред ними,

А также для опровержения той гнусной

Клеветы, что на меня возвёл предатель

Бекингем. Но так как всё это сопряжено

С огромным риском новых провокаций,

То мы, во избежание покушений, что

Могут совершиться на их жизнь, всё ж

Вынуждены будем отказаться, от способа

Опасного такого, пусть даже очевидного

Для всех. Поскольку я скорее предпочту

Честь свою под удар подставить и имя

Доброе своё в народе запятнать, чем

Буду рисковать спасением своей души

Бессмертной, подвергнув риску жизнь

Племянников моих. Я гарантировал им

Безопасность и защиту, ещё при жизни

Их отца, моего брата, короля Эдуарда,

Когда его последней волей был назначен

Лордом-Протектором в нашем королевстве.

И принцев я не стану предъявлять народу,

Хотя бы даже жизнью и короной за это

Поплатиться мне пришлось. Я не хочу,

Чтобы во время опознания на них там

Совершилось покушение, в котором бы

Меня же обвинили, сказав, что этим новым

Преступлением, хотел я скрыть следы

Убийства предыдущего и для того новых

Убийц привёл, чтобы ещё одну расправу

Учинить. Я не хочу давать клеветникам

Предлога меня в убийстве новом обвинять.

Чем меньше будем мы указывать на принцев,

Тем будет безопаснее для них и лучше.

И тем скорей мы пресечём наветы.

ЛОВЕЛЛ.

Но кто-то должен опровергнуть клевету!..

КЭТСБИ (королю Ричарду).

Вот Бекингем пусть и опровергает!

Ему и предоставьте это сделать!

Милорд, это его проступок, а не ваш.

Король не должен отвечать перед народом,

Он только Господу подсуден одному.

ЛОВЕЛЛ.

Но Бекингем откажется ответить.

КОРОЛЕВА АННА.

А мы его заставим опровергнуть.

И сделаем всё это так успешно, что подлый

Негодяй ещё нам благодарен будет. (К королю.)

Милорд, позвольте вас на пару слов.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Да, разумеется, миледи, я к услугам вашим.

Я попрошу вас удалиться, господа!

           Приближённые с поклоном уходят.

КОРОЛЕВА АННА.

Милорд, я вас спросить хотела...

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Да, дорогая, спрашивайте всё, что вам

Угодно, но только не о том, как стану

Я опровергать все эти слухи лживые

И оговоры. Мне кажется, что и в пятьсот

Лет я не отмоюсь от той подлой клеветы,

Что на меня возвёл предатель Бекингем.

Боюсь, что эти облики дурные, в которых

Он изобразил меня народу, прилипнут

К репутации моей и чёрным демоном,

Страшилищем ужасным меня представят

Всем моим подданным, и их потомкам

Дальним до самого конца тысячелетья.

Я уж и так боюсь на себя каждый день

В зеркало смотреть. Всё кажется, что

Будто взглянет на меня не облик мой

Знакомый и привычный, а злая морда

Бешенного кабана, поросшего колючею

Щетиной, с глазами, налитыми кровью

И длинными и острыми клыками!

Не представляете, как клеветы боюсь я,

Анна! И, не смотря на это, хочется мне

С подданными добрым быть...

КОРОЛЕВА АННА.

Ну полно, государь, напрасны эти страхи,

И я спросить хотела вовсе не об этом.

Прошу, скажите мне, какую казнь

Вы собираетесь назначить Бекингему,

За все его чудовищные злодеяния?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

По статусу его, как дворянин, он будет

Обезглавлен. Но перед этим титулов лишён,

И должностей, и званий, и владений.

Но по закону, принятому мной недавно,

Его семьи опала не коснётся. Его жена и пятеро

Детей от нас большое будут получать пособие,

Чтоб поддержать их и с избытком обеспечить.

КОРОЛЕВА АННА (всплеснув руками).

Вот так дела творятся в нашем королевстве!

Вас обобрали дочиста, милорд! У вас украли

Честь, репутацию и ваше имя доброе, которым

Вы дорожите, как спасением своей души!

У вас украдено доверие народа и уважение

К вашей чести англичан, которым вы по праву

Так гордились! Да вы беднее нищего сейчас!

И делаете щедрые подарки вору, что не успел

Ещё всего прибрать к рукам?! Он до последнего

Мгновения своей жизни вас будет поносить

Нещадно лишь для того, чтобы вам больше

Досадить! А вы предоставляете ему дворянство

И казнь достойную по статусу его, и пенсию

Пожизненную будете выплачивать его семье,

Чтоб было, кому позаботиться о детях. А кто

О вашем сыне позаботится, милорд, когда

Отца его бесчестием пятнают и возмущают

Подданных его? Вот так, огульно, опозорить

Короля и избежать при этом самой страшной

Кары! Где это видано? И как это возможно

Такое непочтение допустить к престолу?

И где ещё, в какой стране Европы, про Азию

Уж я не говорю, дозволены такие наказанья,

Щадящие честь и достоинство злодея, за

Преступление столь ужасное, как это?

Хула на короля – хула на Бога! Поэтому

Мерзавца Бекингема, необходимо умертвить

Тройною казнью, а не щадить его, избавив

От мучений, а потом голову ломать и думать:

«Как нам исправить всё то зло, что натворил он?»

Он натворил, пусть он и исправляет!

Пусть Бекингем вернёт себе дворянский

Статус тем, что перед смертью опровергнет

Весь вопиющий вздор и ту напраслину,

Что он на вас возвёл, желая пред народом

Вас очернить, чтобы поднять в стране

Восстание и вас лишить короны и престола!

Пусть он покается в делах богопротивных

И свою душу грешную спасёт! И пусть народ

Его на площади услышит и разнесёт об этом

Весть повсюду. И пусть глашатай огласит его

Признание и в городах, и в графствах

Королевства. Тогда уж и восстание в стране

У нас куда быстрей пойдёт на убыль,

И долгожданный мир скорей вернётся и

Обратит к другим занятиям важным,

Поскольку лучшего опровержения, милорд,

От вас уж не потребует народ. Уже тот факт,

Что Бекингема обезглавят, а не четвертуют,

Что полагается ему по тяжести вины

И по закону, сам убедительно доказывает то,

Что перед казнью он раскаялся в своём поступке,

Разоблачил и собственную клевету, и прочий вздор.

И вот тогда уже за этот его подлый оговор

Вас никогда и никто больше не осудит!..

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Как вы сказали, дорогая, так и будет!

Вы тяжкий камень сбросили с моей души,

Задачу трудную с такою лёгкостью решив.

Пока я честь свою оплакивал, скорбя,

Вы снова мне вернули самого себя

И сделали способным править королевством.

Я ваш должник навеки, ангел мой небесный! (Целует её.)

            ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина пятая.

              2 ноября, 1483 года. Тюремная камера Бекингема в Солсбери. Бекингем, одетый простолюдином, сидит в кандалах на полу, покрытом соломой.

БЕКИНГЕМ.

Вот так конец! И кто бы мог подумать,

Что будущее страшное такое

Мне уготовано безжалостной судьбой!

А я ведь был рождён высокородным пэром,

Прямым потомком доблестных мужей,

Ведущих род от ветви королевской,

Династии прославленной Плантагенетов.

И этот свой высокий род я предал,

Вступив с французами в предательский союз,

Из-за чего и сделался врагом заклятым

Некогда близкого мне друга и кузена,

Добрейшего короля, Ричарда Третьего.

Теперь и сам себя жестоко я кляну

За то, что близко с ним этой весной сошёлся

И помогал ему корону получить.

Я тихо и спокойно жил при короле Эдуарде

И мужем был его свояченицы, леди Кэтрин.

Я был доволен положением тем высоким,

Что полагалось мне по службе при дворе.

Я был обязан угождать Эдуарду,

Присутствовать на праздниках придворных,

Супругом ласковым быть для моей жены,

Заботливым отцом для наших с ней детей.

Так нет, мне захотелось приключений!

Задумал я возвыситься над остальными

И Ричарду помог взойти на королевский трон.

Мне лавры графа Уорвика покоя не давали,

Вот я и возжелал той беспокойной  славы,

Которой тешился создатель королей.

Я и забыл, что Уорвик плохо кончил

И был убит, сражаясь  против Эдуарда,

Которому он сам же дал престол.

И так же глупо поступил и я.

Мне мало было Ричарда короновать,

И захотел я, пользуясь моментом,

Убрать своих врагов его руками.

И я помог ему и делом, и советом

Арестовать ближайших родственников

Королевы – и графа Риверса, и Вогэна, и Грея,

Что были им отправлены поспешно

В его йоркширский  замок, Понтефракт,

И казнены там Генрихом Нортумберлендом,

После того как всех оповестили,

Что Ричард Глостер станет королём.

Но мне и этого тогда казалось мало,

И стал я тайно для себя готовить

Желанный, но далёкий от меня английский трон.

Я Ричардом играть пытался, как марионеткой,

В свои интриги его втягивал лукаво,

Стараясь власть перехватить из его рук.

Я брал под свой надзор – настойчивый, коварный, –

Опасных для него людей, чтоб через них

Держать его в  зависимости прочной

От всех, навязанных ему мной, обстоятельств.

Но тут, к несчастью, грубо я ошибся

Доверия Ричарда ко мне не рассчитав,

И вместе с его дружбой и расположением

Я захватил так много важных должностей,

Что тяжестью всех этих обязательств

Я сам же был и скован, и придавлен,

И страхом перед Ричардом был угнетён настолько,

Что захотел его не медля низложить.

Я поднял это глупое восстание,

Пойдя на поводу у  Джона Мортона,

Который меня желанием опасным соблазнил

Стать новым созидателем монархов.

На его лесть коварную поддавшись,

Я, обо всём забыв, стал добывать корону.

Теперь уже не для себя, а для Тюдора,

Чтобы потом взыскать с него должок

За все мои старания и услуги.

И через это самообольщение

Стал я изменником, врагом своих друзей,

Когда возвёл на Ричарда коварно

Чудовищную клевету и обвинения,

Которые теперь мне даже вспомнить страшно

Не то, чтобы их вслух произнести!

Как мог я, – взрослый человек,

Влиятельный придворный

Так безрассудно короля оговорить,

Забыв о своём долге перед ним

О всякой осторожности, присяге,

И об ответственности за свои слова!

Теперь и сам я не пойму и удивляюсь,

Как я решился на такое безрассудство!

Здесь, разумеется, не обошлось и без ловушки

Увёртливого интригана, Джона Мортона,

Что подпоил меня тогда, в Бреконе,

И речью льстивою  меня уговорил

Обрушить клевету на государя

В присутствии всех моих слуг

Как будто не всерьёз, а понарошку.

А я, дурак, на следующий день вместо того,

Чтоб опровергнуть этот пьяный вздор,

Усугубил своё отчаянное положение

И продолжал все эти бредни повторять

Пред горожанами и новыми войсками,

Что тут же собрались перед дворцом,

И слепо верили моим речам крамольным,

И шли за мной, во всём мне доверяя.

Я уже чувствовал себя великим полководцем,

А в самом недалёком будущем – всевластным,

Единственным правителем страны! Я полагал,

Что опыт прежних отношений с моим кузеном,

Королём, Ричардом Третьим, поможет справиться

И с будущим монархом, Тюдором Генрихом,

И я не допущу уже ошибок прежних.

О, как я  был смешон и как самоуверен!

Я не учёл военный опыт Ричарда и мудрость

Его руководства в подавлении восстаний.

Я слепо возложил надежду на удачу,

Которая предательски  жестоко

И  неожиданно покинула меня,

Когда я в ней больше всего нуждался!

Чуть только я собрал большое войско

И подготовил флот для переправы,

Как тут же налетели злой напастью

И этот ураган жестокий и свирепый,

И флота моего крушение, и гибель армии,

Что совершалась на моих глазах.

И лица, искажённые страданием и страхом,

Моих солдат, что падали в пучину моря

И тут же все, под тяжестью доспехов,

Отчаявшись за жизнь бороться, шли ко дну,

Мне посылая из последних сил проклятья.

И содрогался я от ужаса, когда их слышал.

Тогда и сам бы я хотел их участь разделить,

Но мне иное испытание уготовил

Меня сразивший беспощадный рок...

Там, на холодном берегу пустынном,

Куда меня тогда, словно в насмешку

Над глупым, суетным моим желанием,

Разбушевавшись, выбросило море,

Я мог подумать над своей судьбой ужасной

И безотрадным будущем моим.

Лишь чудо бы могло меня спасти

От всех моих грядущих злоключений.

И я ещё надеялся на чудо, когда отправился,

Переодевшись нищим в Шропшир,

К своему бывшему слуге, рассчитывая

На его былую верность. Он меня продал

За ту груду злата, что обещал король

В награду за мою поимку. Мой же слуга

Меня же без зазрения совести и предал,

Как некогда и сам я предавал своих друзей

Ближайших. Вот мне урок: за зло судьба

Мне отвечает злом, а за предательство, –

Предательством и ложью некогда преданного

Моего слуги. К чему роптать? Всё это справедливо!

Я это заслужил своим поступком подлым!

Из-за меня отныне оклеветан будет

Мой бывший друг и любящий кузен,

Король наш справедливый Ричард Третий.

И нет возможности исправить это зло!

Я как о милости просил его о встрече.

Покаяться я перед ним хотел смиренно

И попросить прощения в надежде

На его прежнее ко мне расположение

И наше близкое и давнее родство.

К тому же я рассчитывал, что мне удастся

Его доверие себе вернуть и болтовнёй своей

Так его заморочить и голову вскружить,

Чтоб он уже не разбирал при всём желании,

Кто прав, иль виноват в нашей размолвке.

О, если бы он только согласился со мною

Встретиться! Уж я б ему наговорил такого,

Что он бы в сотню лет не разобрался

В значении всех моих льстивых заверений.

Я б объяснил ему, что всё это я сделал в шутку.

Я бы ему внушил, что жизнь скучна без игр,

Где самовольно можно правила менять,

И с победителем ролями поменяться,

Чтобы себя представить королём,

Великим воином и храбрым полководцем,

Решительным политиком и интриганом.

Я на себя все эти роли примерял.

Мне нравилась эта игра, и вот я доигрался...

Я осуждён, приговорён к позорной смерти!

И это не игра, а жизнь с  неумолимыми

Законами её и существующим незыблемым

Порядком, что я так часто нарушать пытался!..

Теперь меня казнят... Нет, это невозможно!

Быть не может! Ах, если бы мне только удалось

Хотя б один раз увидаться с королём! (Встаёт и возбуждённо ходит по камере.)

Уж я тогда бы снова попытался

Его чувствительное сердце растопить!

Взывал бы к милосердию его, в ногах валялся

И умолял во имя все святых меня простить!..

Ну что с того, что в глупую забаву я втянулся?

Я сам в ней разуверился  и обманулся!

Разве нельзя всё это  в шутку обратить?

В моё раскаяние глубокое поверить

И быть превыше всех обид и обвинений?..

Я бы настойчиво просил о снисхождении, –

Всё лучше, чем обиду наказаньем мерить. (Снова садится на пол.)

Я не признал бы перед ним своей вины.

А постарался бы скорее успокоить,

Чтоб заново  его  к себе расположить,

Как это с лёгкостью мне удавалось прежде. (Мечтательно.)

А дальше бы в отставку попросился

И, отказавшись от всех прежних должностей,

Я от двора бы тут же отдалился

И возвратился бы в свои имения.

И жил бы там себе спокойно, тихо,

Пока король меня бы снова не приблизил.

Но так, чтобы уже не загружал работой.

Ведь он бы знал уже, что я к ней не способен.

А там я снова бы навязал ему мои советы,

Опять бы сделался советником ближайшим

И снова бы восстановил своё влияние,

Всё большую над ним приобретая власть.

И тут пошло бы дело мне на пользу!

А дальше я его так быстро заморочу,

Что он и оглянуться не успеет,

Как я опять им буду управлять,

Как безотказным другом и слугой!

Всё это прежде мне легко давалось,

Значит легко получится и впредь! (Мечтательно.)

Всё вновь поправится, и я вернусь на прежние высоты!

Лишь бы король не отказался от моей заботы

И в этой встрече мне не отказал...

          Слышен скрежет ключа, открывающего камеру.

БЕКИНГЕМ (испуганно).

Что там за шум?!.. Я никого не звал!..

                       В камеру входит адвокат.

БЕКИНГЕМ (замечает его).

Но кто это? Что там за тень? Вы, Джонатан?

Что скажете? Какие принесли мне вести?

Согласен ли король со мною встретиться?

АДВОКАТ.

Во встрече вам отказано, милорд.

Увы, сегодня вам придётся умереть.

Прошу, готовьтесь побыстрее к смерти.

БЕКИНГЕМ.

Сегодня умереть?! Так быстро?!

Но почему?! И что за день сегодня?

АДВОКАТ.

Второе ноября. День вашей смерти.

Решение принято, и приговор зачитан.

Вина ваша доказана, и преступление

Признано самым тяжёлым. Поэтому,

Милорд, вас умертвят тройною казнью.

Сейчас придёт священник. Приготовьтесь.

БЕКИНГЕМ.

Не понимаю, что значит, тройною казнью?!..

Я дворянин, прямой потомок королевской

Ветви! Нельзя меня казнить, как лиходея!

АДВОКАТ.

Теперь уж можно, сударь,

Подчинитесь. Приказом короля

Разжалованы вы в простолюдины,

Сегодня вас казнят тройною казнью,

Как подлого изменника, злодея,

Что в преступлении государственном

Виновен и лично государя оскорбил,

Его оклеветав позорно, всенародно;

И как жестокого и злостного бунтовщика,

Что причинил стране урон огромный,

Подняв мятеж кровопролитный в королевстве.

Здесь даже злейшей казни будет мало

За преступление столь тяжёлое, как ваше.

БЕКИНГЕМ.

И это говорит мой адвокат?! Не верю!..

И нет возможности мне участь облегчить?!

АДВОКАТ.

Всемилостивый государь наш, Ричард Третий,

Предоставляет вам последнюю возможность

Страдания сократить и умереть достойно,

Чтобы посмертно сохранить дворянство.

Он также может участь облегчить

Вашей семье, её избавив от невзгод опалы...

БЕКИНГЕМ.

Что требуется от меня взамен?

АДВОКАТ.

Поклявшись на Святом Писании

Спасением вашей души бессмертной,

Чистосердечно опровергнуть клевету,

Которую вы возвели на короля,

И всенародно искренне  покаяться,

Чтобы Господь простил вам этот грех

И от посмертных тяжких мук избавил.

Как видите, условие простое.

Ответ за вами!  Поскорей решайте!

Вас палачи там ждут и ждёт священник,

Чтоб душу вашу грешную спасти

И облегчённою на Божий Суд отправить.

Итак, согласны вы покаяться в грехах?

БЕКИНГЕМ.

А времени мне не дадут подумать

Хотя бы ещё несколько деньков?

Я не готов сегодня умереть!

Всё это слишком неожиданно и быстро...

И почему меня казнить необходимо

Тройною казнью?.. Я не понимаю!..

АДВОКАТ.

На площади собрались горожане,

В количестве двух тысяч человек,

И палачи. Они давно вас, сударь,

С нетерпением  ждут: один у плахи

С топором в руках, двое у виселицы,

Двое возле дыбы, чтобы на ней живот

Вам вскрыть и внутренности вынуть.

Ещё вас четверо подручных ожидают

Возле помоста для четвертования.

Туда идите, там вам объяснят,

Что и к чему. А мой долг

Перед вами выполнен. Прощайте! (Кланяется, собираясь уйти/)

                 В камеру заходят стражники, они  хватают Бекингема и подтаскивают его к заднику авансцены.

                         ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина шестая.

           Задник авансцены раздвигается, открывая заполненную народом рыночную площадь, в центре которой, возле приспособлений для казни, стоят палачи и священник.

БЕКИНГЕМ (отбиваясь от стражников).

 А-а-а-а-а! Нет! Не хочу! Пустите!

А-а-а-а! Нет! Нет! Не хочу!..

                                             Рядом с ним появляется адвокат.

АДВОКАТ.

В последний раз вас спрашиваю, сударь,

Готовы ль вы решение принять

И выбор сделать? Взгляните еще раз сюда... (Показывает.)

И вот сюда! Какой вы смертью умереть хотите?

Мучительной и долгой,

Иль быстрой и лёгкой?

БЕКИНГЕМ (всхлипывая)

Быстрой и лёгкой...

АДВОКАТ.

Тогда вы знаете, что нужно сделать.

Вот Библия. Кладите руку на неё.

Вот так. И начинайте. (К офицеру.)

Пускай объявят, что приговорённый

Желает обратиться к людям с речью.

        Офицер делает знак герольдам. Герольды трубят в трубы и объявляют.

ГЕРОЛЬДЫ.

Приговорённый Генри Стаффорд,

Бывший лорд Бекингем, желает

Обратиться к жителям Солсбери

С последним словом! Слушаем его!

БЕКИНГЕМ.

На Библии я искренне клянусь

Спасением своей души бессмертной,

Что государя нашего, Ричарда Третьего,

Оговорил я подло и  безбожно,

Когда рассказывал повсюду, принародно,

Что будто бы я видел, как убийцы,

Сославшись на приказ от короля,

И предъявив сей документ охране,

Взяли ключи у коменданта Тауэра,

После чего они проникли  тайно

В покои к двум  племянникам его

И задушили их подушкой той же ночью.

Всё это ложь, я этого не видел!

Я всё придумал, чтобы государя

Ричарда Третьего в народе опозорить

И тем поднять в нашей стране восстание,

Угодное коварным иноземцам

И королю французскому, Людовику,

Которому был выгоден этот мятеж,

Чтоб нашего монарха низложить

И сокрушить династию Плантагенетов.

Я в преступлении этом признаюсь,

Клянусь спасением своей души бессмертной,

Что сожалею о своём проступке

И полностью раскаиваюсь в нём.

Я должен был заботиться о принцах,

А я умершими их всенародно объявил,

Чем и подставил под удар их жизни

И усложнил судьбу, их заставляя

Неизвестности страшиться.

Я королю доставил  беспокойство,

Восстанием и подлым оговором

Я причинил ему непоправимый вред.

Я Англии нанёс ущерб огромный

И стал причиной многих, страшных бедствий.

И да простит меня Господь, народ английский

И государь наш добрый, Ричард Третий!

Аминь! (Обращается к священнику.)

Святой отец, я вас прошу покорно

Грехи мои мне милосердно отпустить,

Чтоб умереть теперь я мог спокойно

И свою душу Господу вручить.

              Бекингем становится перед священником на колени. По окончании молитвы крестится, встаёт,  подходит к плахе,  становится перед плахой на колени и обхватывает её руками.

БЕКИНГЕМ.

По крайней мере хоть умру достойно.

Прости меня, Господь! Прости меня! Прости!..

                            ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина седьмая.

                  Декабрь 1483 года. Резиденция Ричарда Третьего в Йорке. Присутствуют король Ричард и Джеймс Тирелл.

ТИРЕЛЛ.

По вашему приказу, государь,

Я в Солсбери доставил Бекингема.

Там был он осуждён и обезглавлен.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

А в преступлении своём покаялся он

Перед смертью?

ТИРЕЛЛ.

Да, государь, преступник Бекингем

Признался принародно в оговоре.

И рассказал подробно перед казнью,

Как клевету возвёл на вас и на меня.

И, слушая это ужасное признание,

Я позавидовал тем его палачам,

Что рядом с ним стояли на помосте,

Поскольку мне в тот миг

Больше всего хотелось оказаться на их месте,

Чтобы предателю, злодею Бекингему

Своей рукою голову снести..

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Ну, в этом для него

Было бы слишком много чести.

На Библии он клялся, признаваясь?

ТИРЕЛЛ.

Да, государь, на Библии.

И после этого покаялся в грехах,

Прощения попросив у Господа

И у людей, которым навредил безбожно,

Подняв в нашей стране мятеж кровавый.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Что скажете ещё?

ТИРЕЛЛ.

Клянусь, милорд, тяжёлым испытанием

Явилось для меня условие ваше,

Доставить Бекингема в Солсбери,

Не нанося ему телесных повреждений.

Мне так хотелось придушить в пути злодея,

Что стоило невероятных сил сдержаться.

Одно лишь меня обнадёживало, государь,

Что он пред смертью опровергнет обвинение

И с чести вашей и моей смоет позор

Своей презренной кровью.

И надо вам сказать, милорд,

Его признание и казнь такое впечатление

Произвели на горожан там, в Солсбери,

Что слухи клеветнические,

Кои охотно распускались прежде,

Вскоре прекратились,

И в городе восстание пошло на убыль.

А горожане, осознав вину пред государем,

Через своих старейшин вам просили передать,

Что сожалеют о своём участии в восстании

Теперь они смиренно просят государя

Простить им милостиво их вину.

Теперь они защитниками будут

И вашей репутации, и чести

В опровержении этой клеветы.

А если можно было бы, милорд,

Повсюду в городах, где к бунту подстрекали,

Вот так же над мятежниками и их главарями

Казнь провести и этим усмирить народ,

Призвав к повиновению королю,

Тогда б вы очень быстро, государь,

Смогли восстановить  в стране порядок,

Чтобы делами мирными заняться.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Так мы и поступим!

Казнь заговорщиков и главарей восстания

Пусть совершат в местах его возникновения.

И остальным это послужит в назидание.

Ты прав, мы так быстрей покончим с мятежом.

А что до слухов об убийстве принцев,

Так меня опорочивших,

Что мне об этом и подумать страшно,

О них мы говорить уже не будем.

Пускай сам факт признания в клевете

Всех заговорщиков перед их казнью

Послужит всем достаточным опровержением.

А если даже после их раскаяния будут считать

Меня виновным в мнимой смерти принцев,

Тогда вся эта злобная предубеждённость

Будет стоять меж мною и моим народом

До тех пор, пока не найдётся способ

Меня без моего участия оправдать.

А это значит, дорогой мой Тирелл,

Что нам теперь сто крат сильнее

Заботиться придётся о безопасности и жизни

Принцев. Теперь, когда во мнении народа,

даже при том признании, что сделал Бекингем,

Они уж не считаются живыми,

Но место нахождения их нашим врагам известно,

На них могут устроить покушение.

Причём, теперь уже им будут угрожать

Реальные убийцы,

Чтоб фактом их реальной смерти подтвердить

Всё те же обвинения Бекингема.

Так что и Тауэр для них уже не безопасен будет,

И нам необходимо предпринять другие меры

По защите принцев. Я полагаю,

Мне теперь придётся их тайно вывезти

В Бургундию и под опеку передать

Моей сестре, бургундской герцогине

Маргарите.

ТИРЕЛЛ.

Но почему в Бургундию, милорд?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Бургундия – волшебная страна,

Где я провёл счастливейшие дни

Моего детства! Где обучался я

Наукам и искусству, где постигал

Основы мастерства в военном деле

И в искусстве фехтования.

Где к музыке почувствовал призвание

И где открыл мир разноцветных красок

И образов божественно красивых

В творениях фламандских мастеров.

Где видел я турниры, на которые съезжались

Достойнейшие рыцари со всех концов Европы,

Чтобы сражаться там на поединках.

Для мальчиков высокого происхождения

Что может быть удачнее такого воспитания?

Традиции его ещё поддерживаются

При дворе Бургундском моей сестрою,

Герцогиней Маргаритой.

Она всегда была готова мне помочь.

Мы с моим братом, королём Эдуардом,

Нашли приют в её дворце, в Бургундии,

Когда в изгнании жили.

Она нас поддержала своей армией и флотом

И помогла оставленному бывшими

Сподвижниками королю Эдуарду

Отвоевать себе престол английский

И окончательно за Йорком закрепить.

Я Маргарите верю, как себе.

Она наших племянников охотно примет

И вырастит их при своём дворе

Надёжно защищёнными от бурь

Житейских, и даст им больше,

Чем я мог бы для них сделать,

Учитывая их сегодняшнее положение.

Так и решим!

Отправим их на воспитание к Маргарите.

А перед этим мы их вывезем из Тауэра

Незаметно, чтоб переправить их в убежище

Другое, вполне надёжное и неприметное

Для посторонних глаз,

Где мы им сможем обеспечить безопасность

До переезда их на континент.

ТИРЕЛЛ.

Поскольку честь моя задета в этом деле,

Позвольте, мне помочь вам, государь,

Хотя б отчасти это положение исправить.

Я предложить могу для размещения

Ваших племянников уютное имение Джиппинг Холл,

Принадлежащее моей сестре.

Оно ни чем не примечательное, но большое,

И расположено вполне удобно в графстве

Саффолк, вдали от посторонних глаз,

Возле реки, выходящей в море.

Оттуда по воде удобней переправить принцев

На континент. А до тех пор

Они пожить там смогут сколько вам угодно

Со своей матерью и старшею сестрой.

И если будет на то ваша воля и вы позволите,

Милорд, их матери, Елизавете Вудвилл,

Что по сей день скрывается от вашего суда

В убежище, в Вестминстерском Аббатстве,

Его покинуть вместе с дочерьми,

Тогда мы сможем вместе с принцами её  там

Поселить и с дочерью её, Елизаветой,

Чтобы у вас были ещё свидетели их жизни

И безопасности в вашей стране,

Которые смогли бы под присягой заявить

О вашей непричастности к их мнимой смерти,

Что вам в вину поставил Бекингем.

Я буду отвечать за безопасность принцев

Во всё то время, что они будут жить в поместье.

И сам же их в Бургундию доставлю.

Я буду постоянно о них заботиться

И связь с ними поддерживать,

И письма их вам присылать

Вместе с отчётами о состоянии их здоровья.

Так что и вы не потеряете племянников из виду,

И леди Вудвилл сыновей не потеряет.

Милорд, прошу, доверьте мне

Это ответственное дело!

Позвольте облегчить вам все заботы

По безопасности и по защите жизни принцев!

Я буду счастлив позаботиться о них! (Кланяется.)

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Благодарю тебя, мой добрый Тирелл,

Я рад, что ты решение предложил

Вполне достойное для жизни и спасения принцев.

Идём! Ты мне подробности расскажешь.

Мне вот, что интересно:

Просторна ли в этом имении усадьба?..

Не нужно ли расширить помещение?

Мне б не хотелось ограничивать

Моих племянников малым числом

Придворных и телохранителей.

Теперь ты понимаешь сам,

Как всё это небезопасно.

И надо ещё подобрать надёжную прислугу

Для них самих и подыскать служанок

Для их матери и для сестры Елизаветы...

Идём скорее, ты поможешь мне советом.

                             Уходят.

               ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина восьмая.

                  Декабрь 1483 года. Покои принцессы Анны де Божё в замке Амбуаз. Беседуют принцесса Анна де Божё и Оливье ле Дэн.

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Мадам, покорнейше спешу напомнить вам,

Что ваш отец покойный и мой благодетель,

Король Людовик, волею своей последней

Просил вас защитить меня, если меня обидят.

АННА де БОЖЁ.

Но кто вас обижает, Оливье?

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Есть ещё несколько дворян строптивых,

Что собираются расправиться со мной

За мою службу верную вашему отцу,

Королю Людовику. Возможно, всё это

В них возбудило зависть, или обиду, что

Их настроила против меня. Я этого вам

Не скажу, не знаю, но убеждён, мадам,

Что оставаться мне при вас небезопасно.

АННА де БОЖЁ.

Ну полно, что за страхи, Оливье?

А, впрочем, как хотите, я не стану

Удерживать вас против вашей воли.

И, полагаю, после Рождества вы

Сможете наш двор покинуть. Ну,

А теперь подробно расскажите

О новостях из Англии. Я слышала,

Флот Бекингема затонул во время бури.

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Увы, мадам, восстание потерпело неудачу

На всех фронтах, на море и на суше.

Наш враг заклятый, король английский,

Ричард, узнав о мятеже, издал приказ,

В котором обещал избавить от опалы

Те семьи заговорщиков, которые останутся

Верны короне и родственников выдадут

Мятежных. А им только того и надо.

И тут же начались семейные раздоры.

Все семьи стали выдавать бунтовщиков

Властям как отщепенцев. И уже через

Несколько недель поддерживать мятеж

Могли только агенты наши. Кроме того,

Военные успехи сопутствовали Ричарду

Повсюду. Его войска восстание подавили

В Уэльсе. И быстро навели порядок в тех

Городах и графствах, где наши агенты

К восстанию подстрекали население.

В немалой степени тому способствовала

Казнь Бекингема, который перед смертью,

Покаялся и клятвенно признался, что Ричарда

Оклеветал безбожно и злобный оговор

Придумал про будто бы убитых принцев,

Чтобы поднять мятеж и Ричарда сместить.

О покаянии Бекингема сообщили тотчас

Через глашатаев народу. И после этого

Восстание повсюду пошло на убыль.

АННА де БОЖЁ.

А что Тюдор? Насколько мне известно,

Он тоже в шторм попал.

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Да, и до Англии добрался с малым

Количеством потрёпанных, разбитых

Кораблей. С большим трудом сумел он

Незамеченным дойти до Плимута.

И там лишь бросил якорь, чтобы остатки

Флота починить и приготовить судна

К возвращению на континент,

Что и поспешил он сделать, получив

Известие о казни Бекингема

И его признании в оговоре.

Едва дождавшись прекращения шторма,

Тюдор закончил судна конопатить и,

Наскоро заполнив трюмы всем, что было

Нужно, поднял паруса и возвратился

С остатками своих военных сил в Бретань,

Откуда он потом бежал во Францию.

АННА де БОЖЁ.

Бежал во Францию? Зачем? Его я не звала!

Он мне не нужен здесь с его разбойным

Сбродом!

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Всё дело в том, мадам, что Ричард

Третий, после вторжения Генриха

Тюдора в Англию, его врагом своим

Заклятым объявил и прав лишил,

Поставив вне закона. Узнав о том,

Что Генрих Англию покинул

И на континент бежал, Ричард  послал

Запрос в Бретань о выдаче Тюдора.

Но Генрих, вовремя оповещённый

Отчимом своим, Томасом Стэнли,

Гостеприимную Бретань покинул

Спешно и к нам сюда направился,

Во Францию, чтобы у вас, мадам,

Просить приюта и поддержки.

Его сопровождают и многие другие

Изгнанники, бежавшие из Англии

На континент, спасаясь от йоркистов

После поражения войск Ланкастеров

Во всех их предыдущих битвах.

АННА де БОЖЁ.

О, я не исключаю, что отец мой добрый,

Как дальновидный, мудрый, опытный

Политик, им оказал бы здесь приём

Радушный. Но мне совсем не хочется

Впускать в наши владения весь этот

Сброд позорный, всю эту злую свору

Одичавших псов, что всё ещё живут

На континенте и рыщут по большим

Дорогам, здесь промышляя грабежом,

Разбоем, чтоб  уберечься от голодной

Смерти и нищеты, от безысходности

Их положения. И если бы на карту

Не были поставлены землевладения

Плантагенетов, я бы их всех отправила

Здесь прямиком на виселицу, чуть

Только бы они явились к нам. А так,

Конечно, мне придётся их принять,

Хоть всё это сулит большие неудобства

Для нас во Франции, поскольку после

Смерти моего отца, короля Людовика,

Принц Орлеанский оспаривает моё

Регентство настолько, что даже может

Заключить союз с английским королём.

ОЛИВЬЕ ле ДЭН.

Так и возьмите вы к себе на службу

Этих голодных и свирепых псов!

А когда справитесь с их помощью

С вашим соперником и регентство

Своё заставите его признать, вы эту

Свору злобную натравите на короля

Ричарда Третьего. Деваться-то им

Некуда отсюда! Так что, по бедности своей

Они будут готовы служить даже чёрту!

Мадам, простите, я не вас имел в виду!

Вы –  Ангел добродетельный, когда берёте

Всех этих несчастных под свою опеку.

АННА де БОЖЁ.

Жаль будет расставаться с вами,

Оливье, когда вы подаёте мне

Столь мудрые советы! Надеюсь,

Вы ещё не раз послужите мне

Ими, как помогали моему отцу.

Пойдёмте, надобно решить, как

Нам принять скитальцев этих

Бедных, что направляются сюда

К нам из Бретани. Чем их занять,

Где разместить, и содержать на что?

Вопросов много, а ответов мало.

                             Уходят.

                     ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина девятая.

              Декабрь 1483 года. Резиденция Ричарда Третьего в Йорке. Присутствуют король Ричард и королева Анна.

КОРОЛЕВА АННА.

Могу ли я узнать, мой государь,

Какое наказание назначено для

Маргарет Бофорт?

Она, как вам известно, была в числе

Организаторов последнего восстания.

К тому же она – мать вашего врага,

Преступника и претендента

Незаконного на трон английский,

Генриха Тюдора. И, более того, она

Является женой сэра Томаса Стэнли,

Известного своими многократными

Изменами. Ещё недавно Стэнли был

Замешан в заговоре Вудвиллов и вами

Осуждён, хоть и прощен поспешно...

КОРОЛЬ РИЧАРД.

На то были причины...

КОРОЛЕВА АННА.

И всё ж, могу ли я узнать, милорд,

Как вы намерены решить судьбу

Маргарет Бофорт по совокупности

Всех этих обстоятельств?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Я не воюю с дамами, миледи.

КОРОЛЕВА АННА.

Я правильно, милорд, вас понимаю,

Что по законам нашим новым

И гуманным для женщин у нас,

В Англии, уже не существует

Наказаний, они не подлежат суду

И не считаются преступницами

Даже при том, что их вина в измене

Государю очевидна?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Для Маргарет Бофорт я наказание

Уже назначил, хоть и довольно лёгкое.

Она поступит под надзор к своему мужу,

Томасу Стэнли. Он также на себя возьмёт

И управление её поместьями.

КОРОЛЕВА АННА.

Поставили лисицу сторожить волчицу

И полагаете, что это для неё достаточная

Кара?! Я не случайно вам напомнила,

Милорд, про прошлые измены Тома

Стэнли! К тому ж, они вам хорошо

Известны, как и его способность легко

Ко всем в доверие втираться. Я только

Одного не понимаю, зачем вы в этот раз

Его не обвинили в том же проступке, что

И его жену? Уверена, что он был в курсе

Её переписки с его же пасынком и её

Сыном, Генрихом Тюдором, который

Только чудом у нас, в Англии, в этом

Году не развернул военных действий,

Сюда явившись со своим французским

Флотом и войсками!..

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Вы полагаете, что я не проявил достаточной

Серьёзности в расследовании преступлений

Маргарет Бофорт?

КОРОЛЕВА АННА.

Я полагаю, что вы недостаточно сурово

Её наказали и не обратили должного

Внимания и на участие её супруга в мятеже.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Предположение об участии Томаса Стэнли

В этом восстании ничем не подтвердилось.

У нас нет оснований его обвинять.

КОРОЛЕВА АННА.

Его вина доказана уж тем, что он не доносил

Нам на свою жену. Ведь о её причастности

К этому бунту нам известно стало лишь

От других участников восстания, из чего

Следует, что он уже не попадает под

Амнистию как родственник, донёсший

На бунтовщика. Тогда зачем же нам ему

Оказывать доверие и отдавать ему же под

Надзор его жену и её земли, когда он сам

Фактически является и соучастником её же

Преступления? А за руку он не попался

Только потому, что ловок. Да и причина

Для того, чтобы ей помогать, у него есть:

Он – отчим Генриха Тюдора, который

В Англию вторжение предпринял, чтоб

Захватить ваш трон, наследников всех

Ваших уничтожить и заменить династию

Плантагенетов ублюдочной и худородной

Династией Тюдоров! Для Стэнли в этим

Выгода и польза! И это ль не достаточное

Основание его с женой в измене обвинить?..

Коль скоро вы хотите выгородить Стэнли,

Вы будете, конечно, утверждать, что он мог

И не знать о её переписке с сыном. Но если

Он так слеп и глуп, не видел, что творится

У него под носом, то, значит, под надзор ему

Супругу отдавать опасно! Он уследить за ней,

Милорд, не сможет! Скорее, он из трусости

И недоверия к вам решит объединиться

С нею, чтобы для вас опасным стать врагом!

Я умоляю вас, милорд, казните их сейчас как

Двух опасных заговорщиков-бунтовщиков!

Прошу вас!..

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Пусть даже Стэнли в том же преступлении

Виновен, что и его жена, решение о смягчении

Наказания мной уже принято, и я его не буду

Отменять. Пускай всё остаётся так, как есть.

КОРОЛЕВА АННА.

Спаси Господь нас от трагических

Последствий сегодняшнего вашего,

Решения! Дай Бог, милорд, чтобы вам

Не пришлось ещё об этом  горько

Пожалеть! Вам ли не знать, милорд,

Что Томас Стэнли – пронырливый

И изворотливый змеёныш? Препятствий

Для него не существует! Он для себя

Всегда, в любой непроходимой чаще,

Найдёт лазейку. И ускользнёт от вашего

Суда, когда захочет! И оставит вас ни с чем!

Он злонамерен, гадок и коварен! К тому же,

Он ещё гордится этим, как наивысшей

Доблестью своей! Избавьтесь от него!

Прошу вас, умоляю!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Тогда тем более удобней для меня, чтоб

Постоянно находился он передо мною

И был на видном месте при моём дворе.

КОРОЛЕВА АННА.

Да, но какой пример вы этим подаёте

Другим придворным вашим? Им всем

Захочется предателями стать, когда

За это и почёт, и уважение оказывают,

И наделяют землями и титулами, что

Отбирают у других предателей. Тут

Сразу же понятно станет всем, что

При дворе английском каждый может

Заниматься интригами и саботажем,

Лишь бы всё это в тайне совершалось,

Чтобы не быть в злодействе уличённым.

А даже если это и случится, для них

Здесь всё равно большой беды не будет,

Поскольку одного предателя мы отдаём

Другому на поруки. Но, ангел мой, ведь

Всё это на вас так не похоже, чтоб перед

Подданными и другими королями себя

На посмеяние выставлять! Да ещё после

Всех этих наветов Бекингема, когда вы

И позора натерпелись, и королевством,

И короной рисковали! Не может быть,

Чтоб вы так были безрассудны, чтобы

Ошибку эту повторить и нового предателя

К себе приблизить!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Ужели в вашем мнении, миледи,

Я представляюсь полным дураком?

КОРОЛЕВА АННА.

А если я скажу вам, дорогой мой, что я

Ещё значительно смягчила это мнение,

Вы очень удивитесь этому, мой друг?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Любовь моя, я вас прошу мне верить.

Я терпеливо выслушал вас и повторяю,

Мне нужно, чтобы сэр Томас Стэнли

Был постоянно у меня перед глазами.

А он, при алчности его и честолюбии,

До тех пор будет в этом заинтересован,

Пока я награждаю его щедро и новыми

Поместьями, и должностями...

КОРОЛЕВА АННА.

Тогда понятно, какой род занятий

Вы для него нашли, мой государь!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

И какой же?..

КОРОЛЕВА АННА.

Он для вас вроде корабельной крысы.

Вот вы и держите его перед глазами:

Покуда он на корабле, вы за корабль

Спокойны и можете уверенно им

Управлять. Но если обнаружится,

Что Стэнли вас покинул, то значит

И крушения ждать недолго, и следует

Готовиться к несчастью. А всё таки,

Милорд, было бы лучше не доводить

Вам королевство до беды. А то ведь,

Как бы эта крыса перед бегством

На капитана не поставила ловушку,

Да ещё в трюме не прогрызла бы дыру,

Через которую смогла бы убежать

На волю, а перед этим потопить корабль!

Куда как проще было бы арестовать

Томаса Стэнли сегодня же, вместе с женою,

Маргарет Бофор. А преступление её

Помножить на двоих, иль разделить.

Уж это, как хотите. И я была бы за вас

Более спокойна, когда б вы моего

Послушались совета.

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Возможно, я когда-нибудь об этом пожалею,

Но мне сегодня хочется быть милосердным

И мягкое назначить наказание для Маргарет

Бофорт, а её мужа вывести из подозрения.

КОРОЛЕВА АННА.

А милосердие, милорд, тогда уместно,

Когда трагедией не оборачивается для

Остальных! Но если вы сегодня, государь,

Не расположены преступников карать,

Я к этому вас принуждать не стану.

Сегодня рядом с вами, мой любимый,

Я чувствую себя непонятой Кассандрой,

Трагическим пророчествам которой

Здесь почему-то верить не хотят!

Не дай Бог мне дожить, мой государь,

До исполнения всех моих пророчеств!

Не приведи Господь нам утонуть

В потоках слёз, что здесь прольются,

Когда Тюдор захватит ваш престол!

Простите меня, государь, за резкость,

Мне сейчас трудно говорить об этом,

Но необходимо! Я умоляю вас и как

Супруга ваша, и требую как ваша

Соправительница - королева от вас

Серьёзных объяснений тех причин,

Невероятно странных для меня и

Совершенно непонятных, по которым

Вы вынесли супругам Стэнли такой

Непостижимо мягкий приговор!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Боюсь, в ваших суждениях, мой ангел,

Вы слишком от отдалились истоков.

Я не могу свободно применять законом

Предусмотренные меры теперь, когда я

Так обезоружен чудовищною клеветою

Бекингема. Я не могу себе позволить

Быть суровым, чтобы в народе тут же

Не прослыть злодеем и тем не вызвать

Нового восстания в стране и новых бурь,

Бесчинств, кровопролитий. Я не могу

Так рисковать благополучием своей

Державы! Я ограничен в действиях

Своих, но я их контролирую, поверьте!

Подумайте, что будет, если Маргарет

Бофорт пойдёт на плаху? Тюдор начнёт

Визжать на всю Европу, меня тираном

Подлым выставляя, натравливая на меня

Бретань и Францию, и княжества Лиги

Общественного Блага, а с ними и других

Наших врагов, что будут рады моему позору!

Мне проще награждать пройдоху Стэнли

И быть терпимым к проискам его жены,

Чем снова рисковать своим престижем

И повод для восстания давать. Да, я хочу

Любимым быть своим народом. И мне

Приходится с ним терпеливым быть. Пусть

Даже с риском для себя и для престола.

Но грань, дозволенную правосудием,

Я не нарушу и милосердие введу в свои

Границы. Я в этом смысле защищён

Законом, что право мне даёт карать и

Миловать по собственному усмотрению.

Теперь, когда вы это знаете, миледи,

Я попрошу вас осторожней быть в ваших

Оценках. Я так надеюсь на поддержку

Вашу в годину столь тяжёлых испытаний!..

КОРОЛЕВА АННА (обнимает его).

Я поняла вас, мой любимый, и я рада,

Что вы мне всё так точно объяснили.

Я обещаю вам свою поддержку.

Я буду с вами, что бы ни случилось!..

                           ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ. Картина десятая.

      Тронный зал в резиденции Ричарда III в Йорке. Герольды трубят общий сбор, придворные собираются в зале в ожидании короля и королевы. Появляется распорядитель  и провозглашает.

РАСПОРЯДИТЕЛЬ. Его величество, Милостью Божьей король Англии, Франции и правитель Ирландии, Ричард Третий!

                 Король Ричард заходит в зал в окружении ближайших сподвижников и садится на трон. Герольды снова трубят и распорядитель провозглашает.

РАСПОРЯДИТЕЛЬ. Её величество, Милостью Божьей королева Англии, Франции и Ирландии, Анна Невилл!

                        Королева Анна заходит в зал в сопровождении придворных дам и садится на трон. Герольды трубят сигнал. Распорядитель провозглашает.

РАСПОРЯДИТЕЛЬ. Сейчас будет говорить король!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Возлюбленные подданные наши!

Пришла пора нам подвести итог

Событий тех тревожных и печальных,

Что сотрясали наш благословенный

Край восстаньем, поднятым прошедшей

Осенью, нашим бывшим другом,

На деле оказавшемся злокозненным врагом,

Изменником коварным, лордом Бекингемом,

Что был недавно обезглавлен в Солсбери,

Пред казнью повинившись принародно

В наветах гнусных, в злобных оговорах,

Что он повсюду распускал про нас в нашей

Державе. Ещё до этого, живя под нашим

Добрым кровом, всецело пользуясь заботой

И любовью, доверием нашим злоупотребив,

Он поджигал коварно крышу дома,

Пригревшего его открыто и радушно,

Расшатывал устои в королевстве

И восстанавливал против меня доверчивых

Людей, распространяя мерзостные слухи,

Что были вымышлены им самим, в которых

Ядовитой клеветой лорд Бекингем бесчестил

Моё имя и отвращал от меня добрый мой

Народ, и верных подданных моих, и близких

Мне друзей. И всё это до тех пор продолжалось,

Покуда сам он не был выдан правосудию,

Которое теперь уже свершилось.

Что ж, по делам изменнику и кара!

КЭТСБИ (в сторону).

Теперь уже мы точно знаем, что

Происки  врагов нашей державы,

Пьяные бредни негодяя Бекингема

И сплетни вздорные его прислуги

Лежат в основе тех ужасных мифов,

Что запятнали клеветой и ложью

Честь, репутацию и имя доброе

Великодушного и милосердного

Короля нашего, Ричарда Третьего!

Дай Бог, чтоб не навечно!

КОРОЛЬ РИЧАРД.

И, принимая во внимание тот факт,

Что после казни Бекингема нам удалось

Буквально в считанные дни восстание

Подавить также в других мятежных

Городах и графствах, мы считаем нужным

Такой же приговор вынести и другим

Зачинщикам и главарям восстания. Все

Они будут казнены в тех городах, где

Подстрекали против нас доверчивых

И легковерных подданных, их злостно

Искушая мятежом. Мы также обратились

И в Бретань с запросом к другу нашему

И брату, герцогу Франциску, о выдаче

Преступников опасных, бежавших от

Суда на континент, вслед за их главарём,

Врагом нашим заклятым, Генрихом

Тюдором. Что же касается ареста его

Матери,  леди Маргарет Бофорт, что была

Также инициатором вторжения Тюдора

В Англию, то, принимая во внимание её

Чистосердечное раскаяние в содеянном,

Мы отдаём её на попечение мужу, сэру

Томасу Стэнли, который не участвовал

В восстании Бекингема и не повинен был

В предательстве своей жены. Ему же во

Владение переходят, согласно нашему

Закону, все её земли, замки и поместья.

А также, за проявленную верность,

Сэр Томас Стэнли получает титул лорда

И должность Лорда - Стюарда Парламента!

ЛОВЕЛЛ (в сторону).

Неслыханно щадящий приговор!

Похоже, государь наш заигрался,

Увлёкшись добротой и милосердием!

Как королева это допустила?

КОРОЛЬ РИЧАРД.

Теперь мы можем обратиться к нашим

Делам – спокойным, мирным и столь

Долгожданным созидательным трудам

На благо Англии. По нашем возвращении

В Лондон соберём Парламент, на котором,

Мы будем обсуждать вопросы, чрезвычайно

Важные для будущего благоденствия страны.

Я подготовил свод законов неотложных,

Чтобы в Парламенте его на рассмотрение

Представить и всесторонне обсудить,

Тщательно взвешивая каждое решение.

Мы будем проводить реформы в нашем

Судопроизводстве. Улучшим экономику

В стране, снизив налоги и законом защитив

Уставы сложные торговых отношений.

Поборы, предыдущим королём введённые,

Отменим, – и те, что прежде взыскивали

Для продолжения войны с Францией, и

Многие другие, что повсюду народ наш

К обнищанию привели. С коррупцией мы

Будем яростно бороться повсеместно! И я

Вам это обещаю сразу! Мы флот огромный

Спустим на воду в июле будущего года.

Он нам успехи новые в торговле принесёт.

Мы защитим права всех наших подданных

И всех сословий! И уравняем их перед законом.

Мы оградим их собственность от посягательств

Продажных судей и избавим их от бесчинств

Неправедных властей, что свою честь и долг

Забыли! Мы проведём огромное количество

Реформ в нашей стране, чтобы ещё быстрее

И ещё успешней её к вершинам новой славы

Привести и сделать самой процветающей

И перспективной из всех самых великих и

Могущественных королевств Европы!

 ВСЕ. Да здравствует король наш, Ричард Третий!

                                       КОНЕЦ.

© Copyright: Вера Эльберт, 2017

Свидетельство о публикации №217051502002

Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении

Другие произведения автора Вера Эльберт

Рецензии

Написать рецензию

Другие произведения автора Вера Эльберт

Авторы   Произведения   Рецензии   Поиск   Вход для авторов   Регистрация   О портале       Стихи.ру   Проза.ру

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

© Все права принадлежат авторам, 2000-2017     Разработка и поддержка: Литературный клуб   Под эгидой Российского союза писателей   18+

<div style="position: absolute;"><img src="" alt="" /></div>

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg