«Женихи»

Женихи (fb2) - Женихи (пер. Василий Васильевич Шкваркин,Анатолий Владимирович Софронов,Л. Кирпичева,Н. Большова) 1061K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ашах Инусович Токаев

Женихи

ЖЕНИХИ Комедия в трех действиях, шести картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

С а л а м — председатель колхоза.

Т у г а н — парторг колхоза.

З а у р б е к — бригадир первой бригады.

М а д и н а т (М а д и н а) — бригадир второй бригады.

Х а б о с }

Д з г о } родители Мадинат и Нины.

У а р и }

К а з и }

С а ф и } колхозники первой бригады.

Н и н а }

М а р и }

M y р а д и } колхозники второй бригады.

С а у д ж е н — франтоватый парень из соседнего колхоза, лет тридцати пяти.

С а л а в р о в  Г у г а — продавец в колхозном магазине, лет сорока.

М ы т ы л — сват.

Д з ы б ы л а  — мальчик, лет тринадцати.

В а н о — молодой шофер.

С т а р и к — колхозник.

К о л х о з н и к и  и  к о л х о з н и ц ы.

Действие происходит в одном из колхозов Северной Осетии

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Красивый зеленый курган. На кургане два дерева. Между ними подвешен гамак. С правой стороны доска Почета с портретами. По обеим сторонам кургана кукурузные и пшеничные поля. Дальше — лес, снежные горы. Перед открытием занавеса слышен шум голосов. На кургане стоят колхозники двух бригад. Слева — б р и г а д а  З а у р б е к а, справа — б р и г а д а  М а д и н а т. Посредине, выше других, С а л а м  и  Т у г а н. З а у р б е к  держит знамя.

С а л а м. Тише! Дайте сказать!..

Г о л о с а  с л е в а. Неправильно! Неправильное решение! Не отдадим!..

Г о л о с а  с п р а в а. Попробуйте не отдать! Правильно, правильно!..

Т у г а н (обращаясь к бригаде Заурбека). Тише! Вы в свое время не криком взяли. В прошлом году хорошо работали и Красное знамя района получили, и «курган веселья» был вам отдан. А потом, не обижайтесь, зазнались, успокоились.

У а р и (кричит в крайнем волнении). Кто успокоился? Мы успокоились? (Бьет себя в грудь.) Посмотрите на меня, я успокоился?

Т у г а н. Если бы ты, Уари, так же горячо работал, как сейчас кричишь, знамя отдавать не пришлось бы.

У а р и (тише). Я от обиды кричу. Чем наша работа хуже прошлогодней?

Т у г а н. А тем, что на прошлогоднем уровне осталась. Больше, лучше работать надо.

С а ф и. А бригада Мадинат чем отличилась?

У а р и. Да, чем?

Т у г а н. Вы посмотрите, какая у них пшеница: как гребешком расчесана. А кукуруза как прополота? Голодному зайцу травинки не осталось.

С а ф и. У них и земля лучше. А на нашей — муравьи крупнее стрекоз.

У а р и. Больше. Я таких муравьев, ну… прямо не видал. (Подходит к Саламу и Тугану, говорит мягко.) Товарищ председатель, товарищ парторг, вношу предложение: имейте сердце, оставьте нам знамя условно…

Г о л о с а  и з  б р и г а д ы  М а д и н а т. Э нет! Не пройдет!

У а р и. Заурбек! Ты же бригадир. Живой ты или нет? Поддержи меня, пожалуйста. (Тугану и Саламу.) Клянусь! Не носить мне шапки, пускай вместо усов перья вырастут — мы их обгоним!

С а л а м. Вот обгоните — и знамя вернется. (Подходит к Заурбеку.) Ну, Заурбек, ничего не поделаешь. (Берет знамя.)

У а р и. Спасибо, что этот позорный момент для кино не засняли.

С а л а м. Товарищи! Райисполком и райком поручили мне передать знамя бригаде Мадинат. Этой же бригаде передается и наш «курган веселья».

Г о л о с а . Ура! Ура!

С а л а м. Мадинат!

М а д и н а т подходит.

Вместе со знаменем вы берете на себя большие обязательства. Сейчас наша основная задача — дать больше хлеба. И вы с этой задачей должны справиться. (Передает знамя Мадинат.) Держите крепче.

У а р и. Ай-ай! Берет знамя так уверенно, как будто всю жизнь только это и делала.

М а д и н а т. Знамя мы берем в первый раз, но, надеюсь, не в последний. (Высоко подняв знамя, несет его к своей бригаде.)

У а р и. В первый раз жалею, что я не близорукий.

Т у г а н (второй бригаде). Поздравляю вас. (Обращается к первой бригаде.) А вы головы не вешайте. Попробуйте отобрать знамя.

Уари бросается к знамени, его оттесняют.

Э, не так, не так. Скоро начнется уборка колосовых. Уберете быстро, без потерь, вот и восстановите былую славу.

У а р и. Не понимаю, зачем на такое короткое время отбирать у нас знамя?

М а д и н а т. Не сердись, Уари. Не обижайся ни на нас, ни на муравьев, ни на сусликов. На нашей земле тоже есть муравьи, но мы не даем им дорасти до величины стрекоз.

У а р и. Это ваши к нам переползают.

М а д и н а т. Потому что им у вас спокойнее. Мы даем слово, что знамя останется у нас на долгие годы.

Г о л о с а. Ура! Ура!

М а р и с гармошкой становится перед Мадинат. За нею группируются колхозники, готовясь тронуться в путь.

У а р и (подбегая). Мадинат, имей сердце, позволь, я в последний раз по улице пронесу знамя.

М а д и н а т. Ты это уже сделал… вчера.

У а р и. Имей сердце, дослушай: я его только донесу и поставлю. Оно ваше, ваше…

Г о л о с а. Нет! Нет! Нет!

М а д и н а т. Счастливо оставаться, наши друзья-противники.

М а р и заиграла на гармошке марш. Мадинат, высоко подняв знамя, уходит. За нею — колхозники и Мари. Оставшиеся смотрят им вслед.

З а у р б е к (невольно). Как она красива со знаменем!.

У а р и. Первый раз вижу, чтобы человек любовался собственным позором. (Всматривается в лицо Заурбека.) Э, да ты, дорогой товарищ… можешь не продолжать.

К а з и (подходя). Мадинат так высоко держит знамя, и его так красиво раздувает ветер!..

У а р и. Э-э. Погоди, мальчик! А без знамени Мадинат тебе совсем не нравится? Тоже можешь не продолжать. Жертвы и потери нашей бригады больше, чем я предполагал.

Подходят Туган и Салам.

С а л а м. Ты, Заурбек, подтяни свою бригаду. Обижаться тебе не на что.

З а у р б е к. Я на себя сержусь.

С а л а м. Устрани причину.

Т у г а н. И еще: во время работы без важного дела в село никого не отпускай.

У а р и. Извини, Туган, при передаче знамени я погорячился. Пять лет на фронте был победителем, а теперь… Побежденный? Нет и нет! Погоди до осени… и если не отберем, пускай вот здесь вместо усов вырастут перья. Пускай тогда не поцелует меня ни одна девушка!

С а ф и. А теперь целуют?

У а р и. Я бы ответил, мешает прирожденная скромность.

Т у г а н. Это у тебя-то скромность? Ну, товарищи, не унывайте.

С а л а м. Счастливо.

Салам и Туган уходят. Члены бригады печально смотрят в разные стороны.

У а р и. «Наедине со своим позором». Картина неизвестного художника. (Поет.)

Гей, не тучи-облака, Не туманы с неба, Заурбек наш никогда Побежденным не был.

Заурбек, дорогой, на что ты смотришь? Я думаю, красивая… то есть красивое знамя давно скрылось.

С а ф и (мягко). А ты чего распелся, чему радуешься?

У а р и. Ай-ай-ай, какая ты нечуткая, Сафи! Я радуюсь? Я только хочу приподнять упавшее настроение.

З а у р б е к (быстро отвязывая гамак и швыряя его с кургана). Отдыхали, качались, спали!

У а р и. Правильно. Если человек проспал, кровать виновата?

К а з и. Прощай, курган, почетный курган.

З а у р б е к. Когда Советская власть навечно нам землю даровала, здесь декрет прочли.

Снимает с доски Почета портреты и раздает их членам бригады, те берут свои изображения и прячут их.

У а р и. На войне — на Кубани отстаивал я курган. А здесь… выхватили из-под нас курган, как у всадника на лету седло выхватывают. И кто?.. Женщина! Пускай красивая. Это не для всех утешение. Для меня это не утешение.

С а ф и. Вот заладил: женщина, женщина! Какая разница между мужчиной и женщиной?

У а р и. Мужчина, например, никогда не задает такого вопроса.

К а з и. По правде говоря, нам особенно печалиться не следует: ведь Мадинат тоже наша…

У а р и. Ах, мальчик, тебе бы хотелось сказать «моя». Отгадал? Потупился, не продолжай.

К а з и. Уари, я тебя прошу никогда не говорить…

У а р и. О чем? Вот теперь продолжай, продолжай, пожалуйста. Опять потупился?

С а ф и. Эх, Кази, девушки безусых не любят.

К а з и. Я прошу вас бросить эти шутки!

У а р и. Шутки? Здесь не до шуток. Вчера у них сваты были.

К а з и. Какие сваты? Из нашего села? Из другого? Чужие?

У а р и. Подрастешь — станешь пулеметчиком. А теперь спрашивай, пожалуйста, пореже, вразбивку.

К а з и. Ну, говори же.

У а р и. Жених из другого села. Зовут его Саудженом.

К а з и. Ты его видел?

У а р и. Как тебя. Но он производит более яркое впечатление. Да ты побледнел, милый друг…

К а з и. Красивый?

У а р и. Картина. Клянусь. Правда, масляной краски многовато положено, но картина. И рама богатая: черкеска, шапка, кинжал в золотой оправе, а главное… Держись на ногах крепче, Кази… а главное, у него усы. Совершенно черные усы.

С а ф и. Ну зачем ты его дразнишь? Когда ты видел этого Сауджена?

У а р и. Вчера. Мадина с ним танцевала. Он высокий, стройный… и когда танцевал, как тополь при ветре, покачивался. (Оборачивается к подошедшему ближе Заурбеку.) И ты побледнел, мой друг?

К а з и. Дальше, дальше! Ну, сватали, а что ответила Мадина?

У а р и (Заурбеку). Тебе тоже интересно?

З а у р б е к. Да, я слушаю.

У а р и. Что ответила Мадина, я не знаю, но отец ее, Хабос, ответил. Он ответил: «Вот мы соберемся…»

К а з и. Не тяни, пожалуйста, слова, как гвозди зубами.

У а р и. Это не я тяну, а Хабос вчера тянул. Ты же знаешь, что он всегда говорит медленно. «Вот, — говорит, — мы соберемся, поговорим всей семьей, спросим дочь и тогда сразу дадим вам ответ».

З а у р б е к. Так… Пора за работу.

К а з и. Заурбек, отпусти меня в село. Я скоро вернусь.

З а у р б е к. Вот почему у нас и знамя, и курган отобрали Я виноват. Часто вас отпускал в рабочее время.

У а р и (Кази). Куда побежишь, зачем побежишь? Думаешь, по дороге в село у тебя усы вырастут… Э-э… Заурбек, он серьезно побледнел, у него важное дело, отпусти. В работе от него сегодня толку мало.

К а з и. Я через час вернусь, я раньше вернусь.

З а у р б е к. Ладно, иди. Узнай насчет культиваторов, готовы ли. Иди.

Кази срывается и бежит. За ним уходит Сафи.

У а р и. Ему сейчас, пожалуй, не до культиваторов. (Смотрит вслед Кази.) Смотри, летит, будто ногами земли не касается. Очень хорошо бежит. Когда будет эстафета, его включить надо.

З а у р б е к. Какое же у Кази важное дело на селе?

У а р и. Такое же, как и у тебя, Заурбек.

З а у р б е к. Не понимаю.

У а р и. Зачем скрываешь? От кого? От друга скрываешь? Ну, он мальчик — он побежал, ты взрослый — остался… Но побледнели вы оба одинаково.

З а у р б е к. Говорить? Одному тебе скажу. Два года люблю Мадину. Два года и два месяца.

У а р и. Хвалю за точность. А она об этом знает?

З а у р б е к. Нет, не догадывается.

У а р и. Значит, ты скрываешь?

З а у р б е к. Пока никто не заметил.

У а р и. При таких условиях она тоже никогда не заметит и, пожалуй, выйдет за другого.

З а у р б е к. Что же мне делать?

У а р и. Сказать, сказать! И не мне, а ей.

З а у р б е к. Что я ей скажу? Как скажу?

У а р и. Существует два способа объяснения. Первый способ — скажи: «Я тебя люблю», а потом спой песню. Второй способ — сначала спой песню, а уже потом скажи: «Я тебя люблю».

З а у р б е к. Ты шутишь, а…

У а р и. Клянусь, не шучу, все так делают.

З а у р б е к. Ну хорошо, я скажу, а она засмеется, отвернется…

У а р и. Прекрасно. Приходи на другой вечер и ничего, ничего не говори, только пой, пой самую грустную, печальную песню.

З а у р б е к. И опять она засмеется.

У а р и. Тогда урони голову на грудь, себе на грудь, и медленно отходи убитой походкой. И здесь, клянусь, она тебя окликнет.

З а у р б е к. А если не окликнет?

У а р и. Тогда… тогда ступай домой ужинать. Но клянусь, она окликнет.

З а у р б е к. Это другого, красивого окликнет, а меня… Уари, я же вижу, знаю… С моей внешностью…

У а р и. А какая у тебя внешность?

З а у р б е к. Обезьянья. Вот какая.

У а р и. Никогда не следует преувеличивать.

З а у р б е к. И утешать не следует. Ну, смотри сам. Ведь похож я на обезьяну?

У а р и. Заурбек, дорогой, я плохой судья: тебя я каждый день вижу, а обезьян всего два раза в Сухуми видел.

З а у р б е к. Не виляй, говори честно.

У а р и. Пожалуйста. Возможно, сходство есть, но, клянусь, совсем маленькое. И если Мадина не была в Сухуми, она этого сходства совсем не заметит. И разве наружность — это все? Ты же у нас золотой человек, ты самый… Не желаю говорить, не буду говорить, а то ты зазнаешься. Закругляюсь, Заурбек. Ты хороший человек.

Рукопожатие. Запевают.

З а н а в е с

КАРТИНА ВТОРАЯ

Курган. Лунная ночь. Вдали кто-то играет на осетинской гармошке грустную мелодию. К а з и  стоит, прислонившись к дереву, и поет. Он импровизирует текст.

К а з и (поет).

Мадина, я влюблен, Я влюблен в старый клен, Что растет возле ваших ворот.

С левой стороны из-за кургана выходят  У а р и  и  С а ф и.

(Не замечая, продолжает петь.)

Я люблю вашу кошку, Что сидит на окошке, Хотя, может быть, это и кот.

У а р и (тихо Сафи). Любовь слепа. Кази даже не разобрал, кого полюбил: кота или кошку.

К а з и (поет).

Ваши утки, утята, Ваши куры, цыплята Для меня как родная семья.

У а р и. Сам еще цыпленок. Общие интересы. Понятно.

К а з и (поет).

Даже в бурую телку Я влюбился, поскольку, Да, поскольку та телка твоя.

У а р и. Цыплята, куры, потом телка… Чувство явно возрастает.

К а з и (поет).

Ваш петух на плетне Всегда кажется мне Голосистее всех петухов.

У а р и. Если не считать автора. Эй, Кази!

Кази вздрогнул и обернулся.

Скажи, пожалуйста, почему ты пропустил буйвола?

К а з и. Вы давно слушаете?

С а ф и. Начиная с кошки.

У а р и. Или с кота. Точно не выяснено.

К а з и. Я эту песню сегодня в книжке прочел, в сборнике.

У а р и. Ах да, совершенно верно, в сборнике. Издание отдела изящного животноводства. Лирика. Ты, Сафи, не читала? Спроси в библиотеке, когда там будет мало народу.

Кази сконфуженно опускает голову.

С а ф и. А мне понравилось. Кази пел с большим чувством.

У а р и. Сафи, у тебя золотое сердце. Кстати, Кази, ты бегал в село. Что ответила Мадина жениху?

К а з и. Пока ничего не ответила. Хабос велел свату прийти еще раз.

С а ф и. Жаль упускать такую девушку из нашего колхоза. Неужели здесь не найдется для нее жениха?

У а р и. Я полагаю, что найдется. И боюсь, Кази, что не ты один.

К а з и. Кто же еще?

У а р и. Заурбек идет, что-то он хмур.

С а ф и. Будь поосторожней со своими шутками.

У а р и. А что? Какие шутки? У меня характер критический.

Подходит  З а у р б е к.

З а у р б е к. Здравствуйте, товарищи!

У а р и. О, бригадир пришел!

С а ф и. Здравствуй, Заурбек.

К а з и. Привет.

З а у р б е к. Еще не все собрались? Поговорить надо кое о чем.

У а р и. И кое о ком…

С а ф и. Уари!

З а у р б е к. Верно говорит Уари. Надо разобраться в причинах нашего поражения.

У а р и. А причины имеют руки, ноги, глаза. Они выглядывают…

З а у р б е к (резко). Из ваших перин и пуховиков, которые вы натаскали в стан.

У а р и. Перины, по-моему, не имеют ни глаз, ни рук, ни ног…

З а у р б е к. Брось свои шутки, Уари, дошутились!

У а р и. Какие шутки, я серьезно говорю, не перины виноваты, а мы сами. А перины что, мешают? После приятного рабочего дня хочу приятно выспаться. Разве перинам место только в селе? В стане жизнь должна быть еще краше, чем в селе.

З а у р б е к. Понятно. Я хочу о другом говорить… Вот и Туган идет.

Входит  Т у г а н. Все подходят к нему.

Т у г а н (садясь на скамью). Так, товарищи… Пришли с курганом попрощаться?

У а р и. Да, ночью не так неловко. Эх, Туган, ты тоже нам друг!

Т у г а н. А разве сомневаетесь в моей дружбе?

У а р и. Друзья так не поступают.

Т у г а н. Как?

У а р и. Среди бела дня, при стечении народа отобрать знамя, курган. Опозорить всю бригаду!

Т у г а н. А как бы ты хотел?

У а р и. Тайком. Ночью. Чтобы никто не видел.

Т у г а н. А вам знамя тайком вручали?

У а р и. Мы — дело другое, ты наш друг.

Т у г а н. Вот я и поступил как друг.

З а у р б е к. Правильно. Был бы плохим другом, если бы скрывал наши недостатки. Но погоди, Туган, мы еще сюда вернемся.

Т у г а н. Допускаю. Я и в райкоме сказал, что вы работники неплохие. Вот это и докажите.

С а ф и. А вдруг земля подведет? А вдруг засуха будет?

Т у г а н. Засуха будет — орошать будем.

С а ф и. А воду откуда пустим? Наша речушка может оросить только участок одной бригады.

Т у г а н. В нашей республике много рек. Терек, Урух, Гизельдон и другие. Ирафский район уже строит канал. Они доведут его до Сухой балки, а нам надо его прорыть до наших полей.

С а ф и. От Сухой балки еще год копать.

Т у г а н. Вчера мы с Саламом долго думали обо всем этом. Вот он подойдет, посмотрим схему, которую мы набросали.

У а р и. А что за схема?

К а з и. Канал строить?

Т у г а н. Да.

С а ф и. Нашими силами это до зимы строить.

Т у г а н. Не только нашими силами.

У а р и. А ведь это хорошая мысль, канал не только нам нужен. Помогут и другие колхозы, государство машинами поможет.

К а з и. Верно! Вот это дело!

С а ф и. Все это мечты. Пока будем строить канал, пройдет лето, пройдет осень…

У а р и. Без мечтания нет жизни, Сафи.

С а ф и. Наши предки тоже мечтали о большом урожае, да не получали.

У а р и. Они больше молились, чем мечтали. Вот наши предки из года в год здесь кукурузу сеяли, а по скольку центнеров получали?

Т у г а н. С божьей помощью по двенадцать, по четырнадцать.

У а р и. А наша бригада в прошлом году без божьей помощи сколько собрала?

Т у г а н. Помню. По шестьдесят пять. А теперь можно и нужно больше. Что решили делать?

З а у р б е к. Некоторые наши участки, Туган, далеки от стана, а сейчас времени на ходьбу между станом и этими участками нет.

Т у г а н. Что предлагаешь, Заурбек?

З а у р б е к. Оставаться на участках.

С а ф и. Жить на участках?

З а у р б е к. Да, жить. По три дня, по четыре дня жить.

У а р и. Туган, я поставлю шалаш в поле, буду жить как святой, а работать как дьявол.

К а з и. Боюсь, ты будешь работать как святой, а жить как дьявол.

С а ф и. А женщины согласятся жить на участках?

У а р и. Странный вопрос, я там буду — женщины придут.

З а у р б е к. Ты, Сафи, боишься засухи? Придется меж кукурузными рядами прокопать канавки. По ним из речки вода пойдет, на первых порах наша речка поддержит влагу… Вот и Салам.

К а з и. Давайте схему канала посмотрим.

Входит  С а л а м.

С а л а м. Здравствуйте, орлы!

В с е. Здравствуй, Салам.

З а у р б е к. С чем к нам пожаловал, Салам?

У а р и. Чем нас можешь порадовать, Салам?

С а ф и. За последнее время у Салама для нас только одни шишки.

Т у г а н. Салам, бригада интересуется схемой канала, я им рассказал.

С а л а м. Но это пока наброски. Проект канала должен разработать инженер. Это очень серьезное дело.

У а р и. А мы что, не серьезные люди?

С а л а м (достает из полевой сумки белый лист, разворачивает его. На нем грубо, разноцветными карандашами нанесены какие-то линии). Вот набросок.

Все его окружают.

З а у р б е к (смотрит). Я тут ничего не разберу.

К а з и. Я тоже, какие-то пестрые линии.

Т у г а н (берет у Салама лист). Эти линии, Кази, вот что означают: вот широкая синяя линия тянется с гор на север, это и есть наш буйный холодный Урух. Линия черным карандашом — пороги ущелья. Отсюда влево — красная жирная линия от креста, это и есть линия канала. Пороги здесь сдерживают напор Уруха, а дальше — водопад. Вот с порогов-то и пускают воду ирафцы.

З а у р б е к. Да, но там нужна большая плотина.

Т у г а н. Они кончают стройку плотины.

С а ф и. А расстояние отсюда туда какое?

С а л а м. Около двадцати пяти километров.

С а ф и. Двадцать пять километров нам двадцать пять лет копать.

С а л а м. Во-первых, не двадцать пять километров, а десять с Сухой балки; во-вторых, нам не только своими силами копать. Отсюда до Сухой балки земли двух колхозов. Им тоже вода нужна. Вместе с ними и будем строить, и государство поможет машинами, специалистами.

С а ф и. Это бабушкины сказки.

У а р и. Сафи, в наше время каналы строятся быстрее, чем бабушка сказку сказывает.

Т у г а н. Это пока наши планы. Мы с вами делимся как с активом. Если поддержите, будем ставить перед районом. Завтра на общем собрании обсудим.

У а р и. Даю добро.

К а з и. Поддержим, поддержим, Туган.

З а у р б е к. Я — за.

С а ф и. Поддержим.

С а л а м. Это дальний прицел, а теперь за дело. Что думаете делать, чтобы выйти из прорыва?

Т у г а н. Я тебе по дороге расскажу. Планы у них хорошие. Ну, друзья…

У а р и. Постой, Туган, а помогать ты нам будешь?

Т у г а н. А как же. Завтра с утра вместе на работу. А перед сном с Уари в шахматы. Согласен?

У а р и. Пожалуйста, но заранее извини, Туган, я тебя обыграю.

Т у г а н. Посмотрим. Счастливо…

Салам и Туган уходят.

Невдалеке слышна гармошка. Музыка приближается.

У а р и. Победители занимают отвоеванные высоты.

Заурбек, Уари, Кази и Сафи потихоньку спускаются с кургана.

На курган входят  М а д и н а т,  Н и н а,  М у р а д и  и  д р у г и е  к о л х о з н и к и. Муради несет знамя. М а р и  играет на гармошке.

М а д и н а т. Муради, поставь наше знамя к дереву.

Н и н а. Кто там прячется?

М у р а д и (всматривается). А, это отступление первой бригады.

М а р и. Гамак с собой захватили? В низине повесите!

М у р а д и. А ну, поторапливайтесь с нашего кургана!

К а з и (выбегает вперед, начинает запальчиво). Эй ты!..

З а у р б е к. Не так, Кази!.. (Обращается к второй бригаде.) Дорогие товарищи победители! Первая бригада от души поздравляет вас. Вы по праву заняли курган, мы, побежденные, недостойны чести оставаться на нем. Сейчас мы уйдем. Но когда мы вернемся, вернемся по праву, мы не станем вас гнать с него, а как лучших друзей пригласим на вершину и попросим разделить нашу радость. (Обращается к товарищам по бригаде.) Пойдемте вниз, товарищи.

У а р и (подтолкнув Кази). Слыхал? Заурбек сейчас под горой, и стоит выше их. Учись.

М а д и н а т. Нет, нет, не уходите… Заурбек! (Бежит и берет Заурбека за руку.)

Остальные товарищи из второй бригады тоже сбегают и ведут на курган Уари, Сафи и Кази.

М у р а д и. Извини, Уари, я глупость сказал.

У а р и. Совершенно с тобой согласен. У тебя иногда бывают глупости, как бывали у моего деда.

К а з и. Твой дед женат был?

У а р и. Говорят, был, не то что ты…

К а з и. Но я тоже…

М а р и. Уари, говорят, что ты про деда и бабушку хорошо рассказываешь.

М а д и н а т. Да, да… как они женились и как разводились.

У а р и. Вы же меня прогнать хотели…

С а ф и. Просим, Уари, расскажи, расскажи. Друзей не прогоняют.

У а р и. И ты просишь, Сафи? Пожалуйста! (Становится посреди них.) Ну, раз вы просите, то, так и быть, расскажу. (Поет.)

Кто влюблен, тем мой рассказ В жизни вспомнится не раз. О искроглазая любовь, Ты волнуешь всем нам кровь, С юных лет и до седин Кто над сердцем властелин? Тасолтан, мой славный дед, Да… теперь он стар и сед. Но а в юности своей Был джигитом средь друзей! Строен, гибок и плечист, Взгляд же, как алмаз, лучист… Словом, что ни говори — Был похож он… на Уари!

Смех, отдельные восклицания.

Смейтесь, я подожду. У меня времени много и терпения хватит.

В о з г л а с ы. Продолжай! Мешать не будем!

У а р и (важно). Уговорили!

Продолжаю. Да… Мой дед, Кто теперь и дряхл, и сед, Был наездником лихим. Кто бы мог сравниться с ним? Вихрем мчался по тропам С гор и вновь к своим горам. Заиграет где гармонь, Там под дедом пляшет конь!

С а ф и. Словом… Кази. Что ни говори…

М а д и н а т. Был похож он…

С а ф и. На Уари!

У а р и. Точно! Теперь разрешите вас познакомить с бабушкой.

Бабушка моя, ей-ей! Тополя была стройней. И прелестна, и нежна. Брови черные дугой, Взор с чарующей мечтой… На нее коль взглянешь раз, Не забудешь век тех глаз. Словом, ласточкой была, И нежна, и молода…

М у р а д и. Ласточки и старые бывают.

У а р и. Покажи мне старую ласточку, это ворон бывает старый, а ласточки все молодые.

Смех.

Ой, ой, ой… вот люди! Просят рассказать, а правду скажешь, смеются.

С а ф и. Хорошо. Запомним твою бабушку-ласточку. Дальше, дальше. Ты что-то про глаза пел.

У а р и. Сафи, твои глаза дороже десяти бабушкиных глаз, о них можно петь с утра и до вечера.

М а р и. И с вечера до утра.

У а р и. Это моя мечта!

К а з и. Мечты, мечты, где ваша сладость… Дальше, дальше, Уари.

У а р и. Есть дальше! Продолжаю. Теперь, я думаю, вы представляете, каковы были мой дед и моя бабушка. Конечно, в дни, когда их молодые сердца не знали еще друг друга.

С а ф и. А как они встретились, как полюбили, где жили?

В с е. Расскажи, расскажи!..

У а р и. Как встретились и как влюбились?

Не так, наверно, как все мы… Но, слышал, вскоре поженились, Пред наступлением зимы. Их свадьбу помнят все в ауле Как праздник радости в горах. Там на пиру, в веселом гуле Я танцевал на кинжалах…

К а з и. Ты танцевал на свадьбе деда?!..

Все смеются.

У а р и. Да, да… И что ж тут смешного?

С а ф и. Ну ладно, ври.

М а д и н а т. Да только в меру.

В с е. Ну, ну… дальше.

У а р и.

Да нет, смешно… чтоб дед женился… И чтобы я не станцевал?! Он на меня бы обозлился. Я потому чуть-чуть приврал.

Смех.

И зажил дед, джигит наш бравый, С своей красавицей женой. Они достойны были славы В родном ауле под горой. Катилась жизнь их год за годом. Во всем согласны и в любви, Дед дружно жил со всем народом, Как с вами дружит ваш Уари…

С а ф и. Расскажи, как они разводились?

У а р и. Дойдем и до развода. Только, чур, никому не рекомендую доходить до развода. Согласны?

Г о л о с а. Согласны. Давай дальше!

У а р и. Есть дальше. Прошу внимания!

…Однажды дед сидел с друзьями В просторной хижине своей, Бабуся ж нежными словами Шепнула деду: «Меньше пей!» Нахмурились у деда брови, Сверкнул у деда злобой взор. Он в этом, хоть и нежном, слове Почувствовал большой позор. «Ты это мне?! — вскричал он грозно. — Меня позорить средь друзей?!» Жена хоть умоляла слезно, Но грозно он ответил ей: «Оставь мой дом! Оставь немедля. Не надо мне жены такой! Накидывать на шею петлю? Командовать здесь надо мной? Возьми любую вещь из дома И уходи, оставь меня!» И крик его сильнее грома Разнесся среди бела дня. «Уйду… но выпей на прощанье…» И дед мой пил, все пил да пил… Его и гости угощали, Пока хмель деда не свалил. Постлав в арбу свою перину, Она впрягла в нее быков, Забрав и спящего детину, В дорогу двинулась без слов. Спит дед в арбе, храпит безбожно. А рядышком сидит жена. Везет по кочкам осторожно, Ждет пробужденья ото сна. Проснулся дед. Глазам не верит… Арба… а на перине он… С женой своей куда-то едет… Куда? Зачем? Неужто сон? На бабку смотрит с удивленьем, А та с улыбкой на него. И наконец он с нетерпеньем Спросил: куда везет его? «Меня прогнал ты. Мы в разводе». «А я зачем тут, на подводе?» «Ты разрешил, чтоб я из дома Все, что люблю, с собой взяла. И, выполняя твое слово, Тебя с собой я увезла. Ну есть ли что тебя дороже?!»… И тут-то дедушка поня́л. И с криком: «Для меня ты тоже!» — Вот так он бабушку обнял!

Быстро обнимает Сафи. Крик, всеобщий хохот.

Г о л о с а. Давай концовку.

У а р и.

Да что конец, конец тут ясен. Не правда ль? Что ни говори, А главное, пример прекрасен И для Сафи, и для Уари!..

Общий смех.

В с е. Спасибо тебе, Уари, за хорошую небылицу!

Все поднимаются на курган. Мадинат, Сафи и Муради разводят небольшой костер на вершине кургана. Мари играет на гармошке, все слушают. Кази отходит и стоит в стороне, не спуская глаз с Мадинат.

Н и н а. Кази, почему ты один и такой печальный?

К а з и. Нет, мне хорошо. Посмотри, как красиво огонь освещает Мадину…

Н и н а. Ты смотришь на мою сестру? Может быть, я тебе помешала?

К а з и. Ветка вспыхнула… Теперь она совсем золотая…

Н и н а. Ветка или Мадина?

К а з и. Нина, она вчера долго танцевала с Саудженом?

Н и н а. По часам не смотрела. Я сама танцевала с одним парнем из соседнего села. И знаешь, как он меня называл? «Солнце моей души», «Звезда очей моих»… Правда смешно? Как-то по-старинному.

К а з и. А как Сауджен называл Мадину?

Н и н а. Почем я знаю, мне было не до них. Кази, я хочу тебя спросить… Вот вчера дома спорили, похожа я на Мадину или нет? Как по-твоему?

К а з и. Право, не знаю.

Н и н а. По-моему, нет. И я вовсе не хочу быть на нее похожей. Кази, ну что здесь стоять… Пойдем обойдем вокруг кургана.

К а з и. Пойдем.

Они медленно удаляются.

А в свободное время Мадина что делает? Читает?

Н и н а. Дзыгка[1] кушает!

Пока разговаривали Нина и Кази, Уари, который полулежал около костра, дважды оглядывался на них. Мари все играет. Весь диалог Уари и Сафи идет на фоне музыки.

У а р и (Сафи). Вечная загадка старушки природы.

С а ф и. Ты о чем, Уари?

У а р и. Я о любви говорю. Ну вот эти — молодые, красивые, понятно. А некрасивые? Непривлекательные? Представь, то же самое. Какая-нибудь замухрышка — и вдруг расцветает! Раз в жизни, но цветет, как агава, золотом цветет в синем небе! Один мой приятель влюбился. Я, конечно, проявляю участие и прошу описать ее внешность. «Трудно, — говорит, — и даже невозможно, потому что она слишком замечательная: губки узенькие, глазки маленькие, веснушки яркие, как звезды». Вот ты смеешься, Сафи, а я не понимаю. Смотрит человек на девушку год — ничего, два — ничего, и вдруг веснушки на лице начинают сиять как звезды!

С а ф и. Значит, он в нее влюбился.

У а р и. Я спрашиваю: почему два года не влюблялся, а сегодня влюбился? В какой именно момент наступает обман зрения?

С а ф и. По-моему, в хороший, в счастливый момент, Уари.

У а р и. Знаешь, спой, Сафи, пожалуйста. Ты поешь удачнее, чем говоришь.

С а ф и. Хорошо, я спою. Только скажи: а для тебя все девушки одинаковы? И нет ни одной достойной тебя?

У а р и. Я думаю, есть, и даже не одна. В Орджоникидзе, возможно, даже две найдутся, в Ростове две-три. Ну, а в Москве, может быть, четыре.

С а ф и. Ты всегда шутишь, Уари.

У а р и. Да, часто. Потому что я много серьезного видел. Спой, спой, Сафи…

С а ф и. Хорошо, слушай, Уари.

Вечер нежный и лучистый В полудреме голубой. Вот и сад наш, шорох листьев Надо мной и над тобой. Посмотри-ка ты, над нами, Как и в море, в небесах, Светло-синими шатрами Натянулись паруса. Этот край похож на сказку. Вечер тих и вечер прост. Он объял мне сердце лаской Улыбающихся звезд. Образ твой мне часто снится. Ах, он в памяти так схож. Вот осенние зарницы Расцветающих надежд. Словно тайну водных глубей Так и тянет разгадать, Как и я ли, люди любят К девятнадцати годам? Дорогой, ты сердцем чистым Слушай чувств моих прибой… Хорошо под шелест листьев Разговаривать с тобой[2].

У а р и. Ах, хорошо поешь, Сафи, прямо в сердце…

Нина и Кази обошли холм, возвращаются с другой стороны.

К а з и. А что ей больше нравится — стихи или проза?

Н и н а. Ну что ты ко мне пристаешь? Спроси у нее самой. И зачем ты потащил меня вокруг этого кургана? Ничего интересного. (Быстро отходит, присоединяется к остальным.)

С кургана спускается  З а у р б е к, другие тоже собираются.

К а з и. Ты куда, Заурбек?

З а у р б е к. Спать пора. Завтра рано вставать.

К а з и. Постой, я должен спросить. Заурбек, уступаю я кому-нибудь в работе? Хотя бы самому взрослому. Уступаю? Погоди… Дисциплину я признаю? Погоди. Если я все, понимаешь, все усилия приложу, могу я через два, через три года стать Героем Социалистического Труда? Я обращаюсь к тебе как к старшему партийному товарищу. Какого ты обо мне мнения?

З а у р б е к. Самого хорошего, Кази.

К а з и. Тогда скажи об этом, скажи Мадине, пожалуйста.

З а у р б е к. Мадине?

К а з и. Да, ей. Я тебе все открою: за нее сватаются. Посоветуй ей не выходить за Сауджена. Я моложе Мадины, но вовсе не на три года, а всего на два года и восемь месяцев.

З а у р б е к (улыбнувшись). Значит, я должен идти к ней от тебя сватом. Почему ты меня выбрал?

К а з и. Я хотел просить Уари, но, ты знаешь, он будет смеяться, станет мой рост измерять, давно ли не пью молока, спрашивать… А ты человек серьезный, она тебя уважает.

З а у р б е к. Уважает… Мне очень трудно твое поручение выполнить. Ты и не знаешь, как трудно. И никогда я не умел говорить об этом.

К а з и. Ты попробуй, выйдет. Тогда вместе будем радоваться.

З а у р б е к. За это не ручайся. Нет, Кази, как-нибудь без меня…

К а з и. Она идет сюда… Заклинаю тебя, Заурбек… (Убегает.)

К Заурбеку подходят  М а д и н а т  и  У а р и.

У а р и. Заурбек, Мадина говорит, что ты обиделся и теперь ее избегаешь.

З а у р б е к. Нет, нет, совсем наоборот. То есть я хочу поговорить с Мадиной.

У а р и. Говори, Заурбек, говори. (Тактично отходя, одобряет Заурбека жестами.)

З а у р б е к. Может быть, ты торопишься домой, Мадина?

М а д и н а т. Нет, я не тороплюсь.

З а у р б е к. Я сам не знаю… Может быть, напрасно начал…

М а д и н а т. Я рада говорить с тобой, Заурбек.

З а у р б е к. Тогда… Ты, конечно, знаешь Кази?

М а д и н а т. При чем же тут Кази?

З а у р б е к. Он меня просил, а я не смог отказаться. Кази очень хороший юноша, прекрасный работник… золотое сердце. За тебя сватаются, а он страдает, страдает потому, что любит тебя…

М а д и н а т (рассерженно). Так ты что же, сватаешь меня за Кази? Напрасно взялся за эту работу. Ты плохой сват. Сауджен к отцу настоящего свата, старика Мытыла, прислал. Мытыл, когда хвалит жениха, не заикается, у него речь идет как по маслу. Мытыла сажают за стол, потчуют аракой, вином, пирогами. Ступай, там еще после Мытыла угощенье осталось. Только будешь входить в дом, сват Заурбек, не спотыкнись на пороге. Счастливо. (Быстро идет наверх.)

Заурбек стоит неподвижно, растерянный, опустив голову.

У а р и (подходя). Давно бы так, Заурбек. Сказал о своем чувстве?

З а у р б е к. Сказал о чувстве, только не о своем. Я говорил по поручению Кази.

У а р и. Кази? Или мне изменяет слух, или тебе — разум.

З а у р б е к. Пожалуй, последнее.

На вершине холма Муради берет знамя и уходит. За ним уходят Мадинат, Нина, Сафи и Мари.

У а р и (кричит вдогонку). Мари, сыграй для Заурбека что-нибудь отрезвляющее!

Мари играет марш. Музыка удаляется.

Заурбек дорогой, ты хочешь, чтобы мы с тобой навек поругались?

З а у р б е к. Нет, не хочу.

У а р и. Тогда уйди, уйди с моих глаз, пожалуйста.

З а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Лунный вечер. Улица. Фасад дома богатого колхозника. Два окна, крыльцо. По обеим сторонам дома за изгородью — сад. Перед домом два старых дерева с густой листвой. Вдали горы. Из освещенного окна слышна негромкая радиомузыка. Под деревом на скамье сидят  Г у г а  и  С а у д ж е н.

Г у г а. А невеста? Где она пропадает?

С а у д ж е н. В поле работает. Очень, говорят, работящая. Меня такая жена устраивает. В старину наши женщины всегда больше мужчин работали.

Г у г а. Хороший обычай, заманчивый обычай.

С а у д ж е н. А видишь, какой дом у Хабоса?

Г у г а. Хороший дом.

С а у д ж е н. Женюсь — сюда жить перейду, приходи тогда в гости, Гуга.

Г у г а. Спасибо, Сауджен. Не упрашивай, я приду, я люблю ходить в гости.

С а у д ж е н. Стариков на вышку переселю, сам займу нижнее помещение.

Г у г а. Я всегда говорил, Сауджен, у тебя большой организаторский талант.

С а у д ж е н. Почему сват Мытыл третий час в доме сидит?

Г у г а. Из-за стола нелегко выйти. По себе знаю. Сейчас посмотрю. (Подходит тихонько к окну и заглядывает.) Один графин уже осушил, за второй принялся. Ох, какой кусок взял с тарелки!.. (Отходит от окна.) Не могу смотреть, когда без меня курицу едят. (Садится рядом с Саудженом.) Одного не понимаю, как тебя твой колхоз отпустил? Страдная пора, а ты торчишь здесь!

С а у д ж е н. Ошибаешься, Гуга, не торчу, я лежу в больнице. (Вынимает бумажку.) Я серьезно больной. И печать почти как настоящая.

Г у г а (пощелкав языком). Крупное творческое дарование.

С а у д ж е н. Лучше скажи, как ты с работы отлучаешься?

Г у г а. Я же магазином заведую, а магазин, когда надо, закрывается (загибает пальцы) на обед, на ремонт, на учет, на переучет и на прием товара.

С а у д ж е н. А сегодня ты на что закрыл: на учет или на переучет?

Г у г а. Магазин открыт. Заходи, пожалуйста. Я там свою старенькую тетю поставил.

С а у д ж е н. Справляется?

Г у г а. Я же ей дал полную инструкцию. На первый вопрос покупателя надо отвечать: «Извините, нету», а на второй: «Неизвестно, зайдите в конце месяца». Тетя очень способная, хорошо торгует.

С а у д ж е н. Покупатели не обижаются?

Г у г а. На что обижаться? Внимательное отношение есть? Есть. Вежливое обращение есть? Есть. А если еще дефицитный товар в магазине держать, что же мы с тобой на базаре продавать будем?

С а у д ж е н. Я с твоим товаром на днях чуть не пропал… Рискованно становится…

Г у г а. Не говори таких слов вечером.

С а у д ж е н. Что, Мытыл пропал?

Г у г а. Посмотрим. (Подходит к окну, заглядывает.) Представь себе, опять курицу ест!

С а у д ж е н. За два часа одну курицу съесть не может!

Г у г а. Я Мытыла знаю. Это не первая, это вторая курица. (Подходит к Сауджену.) Не могу смотреть равнодушно на курицу. Пойдем закусим, пожалуйста.

С а у д ж е н. Пойдем, но что он так долго?

Г у г а. Не удивляйся, дорогой. Два часа — это только кратко перечислить твои достоинства. Пойдем.

Гуга и Сауджен уходят.

С противоположной стороны приближаются к дому  М а д и н а т,  Н и н а  и  М а р и, останавливаются у крыльца.

Н и н а. Я сегодня Уари встретила, а он спрашивает: «У вас гвозди есть?» — «Зачем нам гвозди?» — «Прибивайте, — говорит, — наше знамя, да покрепче. Отберем, или не носить, — говорит, — мне шапки на голове».

М а р и. «…Пускай вместо усов перья вырастут…» Слыхали. Хвастун твой Уари, а усы он все равно бреет.

М а д и н а т. Да, они могут нас обогнать.

Н и н а. Нас?

М а р и. Кошка мяукает — мышей не ловит.

М а д и н а т. А вы на поле первой бригады заглядывали? Заурбек, Уари, Кази с товарищами на участки переселились, им туда и обед носят. Культивацию кончили… А как пропололи! Посевы чище яичной скорлупы и мягче ваты.

М а р и (указывает на освещенные окна). Кто это у вас, Мадина? Гости?

М а д и н а т (посмотрев в окно). Я домой не зайду, пойдем прямо в правление.

Н и н а. Опять Сауджен свата Мытыла прислал.

М а р и. Какая ты скряга, Мадина! Хоть бы мне одного жениха уступила.

М а д и н а т. Сходи на строительство канала, там много женихов, по выбору возьмешь. Там я видела хорошего парня, экскаваторщика.

М а р и. Я сама его видела. Хорош парень, да рядом с ним и хорошая невеста, она не уступит.

М а д и н а т. И я не уступаю… нет, бери моих женихов оптом, но одного не дам.

М а р и. Ну одного тебе оставим.

Из дома на крыльцо выходит  Д з г о.

Здравствуй, тетушка Дзго.

Д з г о (всматриваясь). Это ты, Мари? Заходите.

М а р и. Спасибо, нам с Мадиной в правление надо.

Д з г о. Нина, ступай хоть ты домой.

Нина уходит в дом.

Погоди, Мадина.

М а д и н а т. Я догоню тебя, Мари.

Мари уходит.

Д з г о. Мытыл твой голос слышал. Неудобно. Покажись хоть на минутку. Третий час, дай бог ему здоровья, пьет и кушает. Два раза пояс отпускал. Если он не устал, мы устали. Мытыл жениха хвалит. Мы ему ответ дать должны.

М а д и н а т. Скажите, что за того, кто мне понравится, я и без свата пойду.

Д з г о. Нельзя так отвечать, не полагается.

М а д и н а т (убегая). Мари, подожди меня!..

Д з г о. Мы в молодости так не отвечали, не бегали… И жаль, что не отвечали! Жаль, что не бегали!.. (Уходит в дом.)

З а у р б е к  входит быстро, но у дома замедляет шаги. Подходит к дереву и смотрит на окно Мадины.

З а у р б е к. Что за ветры несут меня по этой улице?! Сердце — как обузданный конь. Надо идти по той улице, а ноги несут по этой.

Слева входит Уари. Увидев Заурбека, останавливается, затем прячется и слушает.

Эх, милое дерево, хоть бы с тобой поменяться местами. С первыми лучами солнца ты заглядываешь в окно к Мадине. И дерево их мне мило. Будто на вершине его сверкающая путеводная звезда любви и манит меня сюда. И курица их мила мне, и петух, и котенок (слышится лай собаки), а лай их собаки — будто трели соловья.

У а р и (высовываясь из-за дерева). Слышишь, соловей поет…

З а у р б е к (вздрогнул). А?.. (Обернулся.) Уари… что ты как тень прокрался за мной?..

У а р и. Почему прежде, когда я тебя окликал, ты не вздрагивал?

З а у р б е к. Ты очень тихо подкрался. Я в правление иду.

У а р и. Разве правление колхоза сюда перенесли? Понимаю, ты забыл дорогу. Вот она — прямо и налево. А здесь дом Хабоса, у которого есть дочка Мадина. Вспоминаешь?

З а у р б е к. Мадина здесь ни при чем.

У а р и. Понимаю, ты старушку Дзго дожидаешься. Заурбек, дорогой, твои слова и твои поступки далеки друг от друга, как рыба и перепелка. Ты их когда-нибудь вместе видел?

З а у р б е к. Только на столе, в жареном виде.

У а р и. Здравый смысл к тебе понемногу возвращается. Пользуйся случаем, постучи в дверь, а когда выйдет Мадина, извинись и открой свое сердце.

З а у р б е к. Ни за что!

У а р и. Тогда я постучу. (Легонько стучит в окно.)

З а у р б е к. Что ты делаешь? Не надо…

У а р и. Я уже постучал.

Заурбек становится в тень и прижимается к стене. В окне показывается  Д з г о.

Добрый вечер, Дзго.

Д з г о. Здравствуй, Уари. Заходи, курица есть, вино есть. Мытыл здесь.

У а р и. Если бы курица и вино без Мытыла, я бы зашел.

Заурбек опустил голову. Вся его поза изображает уныние.

Д з г о. Мадину сватает.

У а р и. А жених каков?

Д з г о. Из себя складный, высокий…

У а р и. Жениха не только по росту выбирать следует.

Заурбек тихонько толкает его ногой. Уари успокаивающе похлопывает Заурбека по ноге.

А Мадине жених нравится?

Д з г о. Не очень нравится, мало нравится, даже совсем не нравится.

У а р и (толкая ногой Заурбека). А что она говорит?

Д з г о. Ничего не говорит. Сейчас в правление убежала.

Заурбек, немного пригнувшись, убегает.

У а р и. Спасибо, Дзго, спокойной ночи.

Дзго скрывается.

(Оборачивается.) Ты где, Заурбек?.. Ага, вспомнил дорогу в правление!

К дому осторожно приближается  К а з и, проходит, косясь на окна, останавливается.

(Спокойным тоном.) Ее дома нет.

К а з и. Я не Мадину ищу.

У а р и. Сразу выдал себя, мальчик. Ага… Понимаю. Ты за стариком Хабосом пришел, потренироваться с ним в футбол. Сядь на эту скамейку, сядь, и давай разговаривать. Но по-мужски, откровенно. Страдаешь?

К а з и. Ну, страдаю.

У а р и. Что тебя мучает?

К а з и. Мадина ничего не замечает: ни меня, ни моего чувства…

У а р и. А ты, Кази, чужое чувство замечаешь? Отвечаешь на него?

К а з и. Какое чувство? Про кого ты говоришь?

У а р и. Про Нину говорю, про младшую сестру Мадины говорю, про ее любовь к тебе говорю. Где же твоя чуткость? Мадина не замечает тебя, ты не замечаешь Нину, и все вы страдаете. Тебе рано жениться, Кази, рано потому, что ты не знаешь, на ком тебе надо жениться.

К а з и. Я…

У а р и. Не перебивай, когда говорят старшие.

К а з и. Но я люблю Мадину целых два месяца.

У а р и. Подумаешь, какой стаж! Заурбек любит ее два года и два месяца, он точно подсчитал.

К а з и. Заурбек?.. Я не знал…

У а р и. Конечно, не знал, если посылал его сватом.

К а з и. Заурбек любит Мадину?..

У а р и. И верь глазу старого пулеметчика — она его тоже полюбит. И Нина прекрасная девушка. Я ее тебе не сватаю. Я тебе никого не сватаю. Тем более что Нина осенью в Орджоникидзе учиться уезжает. Вернется через четыре года с законченным высшим образованием, встретит тебя, всплеснет руками и скажет: «Боже мой, боже мой, и я была влюблена в этого не очень грамотного Кази!» Я прямо слышу, как она это скажет. Поезжай, Кази, в Орджоникидзе учиться, поезжай. Вернешься, встретишь меня и тоже всплеснешь руками: «До чего же умный Уари! Все верно говорил».

Из дома выходит  Н и н а.

(Уходя.) Посиди на лавочке, подумай.

Н и н а. Кто здесь? Ты, Кази? Мадины нет дома.

К а з и. Я знаю.

Н и н а. Зачем же ты тут сидишь?

Кази встает и собирается уходить.

Да, ты все спрашивал, что́ Мадина читает. Могу тебе перечислить.

К а з и (внимательно смотрит на Нину). Нет, Нина, пожалуйста, не надо.

Молчание.

Правда, что ты учиться уезжаешь?

Н и н а. Да, уезжаю.

К а з и. Я еще не знаю, но мне тоже советуют ехать в Орджоникидзе учиться.

Н и н а. И отлично, поезжай в Орджоникидзе. Я в Ленинград собираюсь.

К а з и. В Ленинград?.. Я, конечно, города еще не выбрал.

Н и н а. Поезжай в Орджоникидзе, там хорошо.

К а з и. Ты не хочешь быть со мной в одном городе?

Н и н а. Мне совершенно безразлично. Но, конечно, меня больше интересуют новые лица, новые впечатления…

Молчание.

К а з и. Нина, пойдем пройдемся по дороге.

Н и н а. Я сейчас, платок наброшу. (Забегает в комнату, возвращается.) Ты идешь в правление встречать Мадину?

К а з и. Я сейчас о ней не думал. Клянусь! Идем в другую сторону, пожалуйста.

Кази и Нина уходят.

Из дома на крыльцо выходят  М ы т ы л  и  Х а б о с. Хабос — благообразный пожилой человек с сильной проседью. Держится и говорит спокойно. Мытылу лет шестьдесят, лыс, редкие седые усы закручены кверху. Старая серая черкеска, длинный кинжал, маленькая войлочная шапка. Мытыл заметно навеселе.

М ы т ы л. Спасибо, Хабос. Угостил ты меня замечательно. Но, Хабос, дорогой, почему положительного ответа не дал? (Оступился на верхней ступеньке.)

Х а б о с. Не падай, Мытыл.

М ы т ы л. Почему положительного ответа не дал?

Х а б о с. Не могу выдавать дочь без ее согласия.

М ы т ы л. «Без ее согласия»… Я сам лично три раза женился и ни разу ни у одной согласия не спрашивал.

Х а б о с. Время было другое.

М ы т ы л. Хорошо, Хабос. Скажи: должно быть внимание к человеку?

Х а б о с. Должно.

М ы т ы л. А жених — человек?

Х а б о с. Человек.

М ы т ы л. А где у тебя к жениху внимание? Сауджен день ждет, два ждет, неделю ждет. У него истощение нервной системы начинается. Окажи внимание, дай положительный ответ.

Х а б о с. Отрицательный — изволь.

М ы т ы л. Не давай отрицательный, не давай. Я лучше еще раз приду.

Хабос многозначительно откашливается.

Конечно, теперь порядки замечательные, но раньше душевнее были. Дали отцу выкуп за невесту, взяли ее за руку и увели. Проще было.

Х а б о с. Новые законы и обычаи мне больше нравятся, Мытыл.

М ы т ы л. И я говорю: справедливо, что выкупа не дают, потому что теперешние невесты ничего не стоят. Но за хорошую девушку отец может просто, честно подарок взять, не прямо, а в виде списка вещей для невесты. И никто не узнает, что ты выкуп за дочку взял.

Х а б о с. Брось, Мытыл, забудь. Я дочерьми не торгую.

М ы т ы л. И правильно, разве можно ими торговать? Дикий, бесчеловечный пережиток, но даром отдавать дочку…

Х а б о с. Если бы ты не был моим гостем, Мытыл…

М ы т ы л. Не надо сердиться, Хабос. Зачем сердиться? На тебя молодежь сильно повлияла. Ты человека ценить научился. Почему же ты Сауджена не ценишь? Дай положительный ответ, оцени хорошего человека.

Х а б о с. Не могу, Мытыл.

М ы т ы л. Жениху позор, мне позор… Хороший вечер сегодня.

Х а б о с. Вечер хороший.

М ы т ы л. Может быть, тайком взять выкуп…

Х а б о с. Эй, Мытыл…

М ы т ы л. Зачем сердиться, Хабос, дорогой. Спасибо за угощение. Спокойной ночи. (Неуверенно спускается с крыльца.)

Х а б о с. Смотри с моста не свались. (Смотрит вслед, говорит.) Ох, лиса! Жил ты лисой среди волков. Волки вымерли, а лиса осталась, только в шкуре обезьяны. (Уходит в дом.)

Из-за угла появляются  С а у д ж е н  и  Г у г а.

С а у д ж е н. Мытыл, Мытыл…

Мытыл оборачивается.

Ну, какой ответ?

М ы т ы л. Хабос положительного ответа не дал.

С а у д ж е н. Отказал? Мне?

М ы т ы л. Не совсем отказал. На восемьдесят процентов отказал.

Г у г а. Какие проценты? Какая может быть калькуляция в этом деле? Да или нет?

М ы т ы л. Пожалуй, отчасти, скорее — нет.

С а у д ж е н. Чем мотивировал?

М ы т ы л. Хабос ничего оскорбительного не говорил. Сказал только, что ты бездельник, пьянствуешь, на базаре торгуешь. Плохого не говорил.

С а у д ж е н (угрожающе). Он меня еще узнает!

М ы т ы л. Похоже, он тебя уже знает.

Г у г а. А ты? Почему не опровергал? Деньги брал, товар в магазине за его счет брал. Почему не восстановил его репутацию?

М ы т ы л. Да будет на меня проклятие этой ночи, если я не старался.

Г у г а. Над курицей ты старался, а не над его репутацией! Замечательную девушку упустил.

С а у д ж е н. Тихо. Ее голос слышу. Ступай домой, Мытыл. Ступай, говорю.

Мытыл неохотно уходит.

Гуга, она не одна. У меня соперник… Я ей покажу, что значит мужчина. А пока — давай в кусты, пожалуйста.

Сауджен и Гуга скрываются в кустах. Слышатся голоса. По сцене проходят парами колхозники.

У а р и. Надо было там говорить, а не на меня кричать.

С а ф и. Я там не посмела, а здесь тебе говорю, что неправильно. Все им, а нам ничего…

М а р и. Это неправда.

С а ф и. Пока канал будет готов, наша кукуруза засохнет.

У а р и. А если нам дадут воду, ихняя кукуруза не засохнет? Какая разница?

Проходят. Входят  М а д и н а т  и  З а у р б е к.

З а у р б е к. Неправильно, Мадина. Говорил и буду говорить — неправильно.

М а д и н а т. А по-моему, правильно.

З а у р б е к. Если вы всю воду из речки пустите на свой участок, что же по нашему участку пойдет? Мы первые запруду сделали. Ваша бригада выше воду перепрудила. Хорошо. Но вам мало показалось; теперь вы вторую запруду, и опять выше нашей, устроить собираетесь. Понятно — вся вода на вашу землю хлынет.

М а д и н а т. Вода пройдет по нашим посевам и до ваших участков дойдет.

З а у р б е к. Сколько дойдет? В жаркий день одному быку напиться?

М а д и н а т. Рано горячишься, Заурбек. Может быть, завтра ливень хлынет или канал быстрее закончат.

З а у р б е к. Почему же вы на ливень и на канал не рассчитываете?

М а д и н а т. О своем участке мы должны заботиться в первую очередь. На то и соревнование. В тебе еще старая обида говорит. Привыкай, Заурбек, все равно и курган, и знамя у нас останутся.

З а у р б е к. Я сейчас не о кургане думаю. И соревнование мы с тобой неодинаково понимаем. Я этого дела, Мадина, не оставлю. Завтра с Туганом и Саламом буду говорить.

М а д и н а т. И я с ними буду говорить. До свидания, Заурбек.

З а у р б е к. Прощай, Мадина. (Круто поворачивается и уходит.)

Мадинат делает жест, желая остановить Заурбека, потом медленно идет к дому.

Г у г а (поднимаясь из-за кустов). Не теряй времени.

С а у д ж е н (подходя к Мадинат). Добрый вечер! Не пугайся. Это я, ваш вчерашний гость, Сауджен.

М а д и н а т. А-а, здравствуйте.

С а у д ж е н. Мне надо поговорить с тобой.

М а д и н а т. Сейчас не время…

С а у д ж е н. Всего два слова…

М а д и н а т. Что скажут люди, увидав меня с вами в такой поздний час?

С а у д ж е н. Пускай скажут: красавица Мадинат стоит со своим женихом, красавцем Саудженом.

М а д и н а т. Надеюсь, они этого не подумают. Что вы хотите от меня?

С а у д ж е н. Разве ты не знаешь? Вторую неделю здесь пропадаю. Стремлюсь увидеть тебя, как солнце. Туда-сюда мечусь, места себе не нахожу от любви… отбился от работы… Не могу я жить без работы. Тяжело.

М а д и н а т. Когда же вы успели влюбиться в меня? Вы меня только второй раз видите.

С а у д ж е н. Этого вполне достаточно при твоей лучезарной красоте.

М а д и н а т. Спасибо. Но разве отец не дал ответа Мытылу?

С а у д ж е н. Окончательного и положительного не дал.

М а д и н а т. Тогда я вам даю — окончательный и отрицательный.

С а у д ж е н. Не принимаю. За что такой позор на мою голову?

М а д и н а т. Спокойной ночи.

С а у д ж е н. Солнце скорей сойдет со своего пути, чем я тебя оставлю. Всмотрись в меня. Или мое лицо тебе не кажется красивым, или мой рост не нравится?

М а д и н а т. Рост высокий. Если с вашей головы ворон слетит утром, то до земли долетит только к вечеру.

С а у д ж е н. Не коли мое сердце своими лучами, звезда моя! Скажи, какая причина отказа?

М а д и н а т. Очень важная: я вас не люблю.

С а у д ж е н. Ты, видно, настоящих мужчин не встречала! (Обнимает ее.)

М а д и н а т. А ты — настоящих девушек! (Дает Сауджену звонкую пощечину, спокойно входит в дом и закрывает за собой дверь.)

Гуга подходит к Сауджену.

С а у д ж е н. Ты видел?

Г у г а. Не столько видел, сколько слышал. Я думал, в барабан ударили. По всему селу прогремело, ей-богу.

С а у д ж е н. Смеешься надо мной?

Г у г а. Ничего подобного. Твой позор — мой позор. Веришь ли, как будто мне самому залепили. Я такой пощечины никогда не слыхал. Даже не понимаю, почему так громко вышло. Или у нее рука звонкая. Загадка.

С а у д ж е н. Имел четырех жен и ни от одной пощечины не получал. Выходит, что она меня совсем не любит. Что ты об этом думаешь?

Г у г а. Думаю, что она, конечно, тебя любит. Но еще недостаточно.

Д з г о  выглядывает в окно.

Д з г о. А, гости, здравствуйте. Заходите в дом — отдохните, покушайте.

Г у г а. Спасибо, мы уже кушали.

З а н а в е с

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Полевой стан. Двор. Слева дом. Стены чисто выбелены. Крыльцо и два окна выходят во двор. Справа видна часть сарая, крытая черепицей, дальше — дощатый забор. Посредине двора большое дерево, под ним стол. На дереве репродуктор. Справа у сарая, на переднем плане, водовозная тележка. На ней бочка. В дом и из дома иногда проходят  к о л х о з н и к и  и  к о л х о з н и ц ы  с мешками, серпами. Подбегают к бочке утолить жажду. С поля слышен гул работающего комбайна, шум и сигналы проезжающих машин. М у р а д и  пачками выбрасывает из сарая мешки, С а ф и  их подбирает.

М у р а д и (выносит последнюю пачку мешков). Бока бы намять такому кладовщику за такую бесхозяйственность.

С а ф и. Больному можно и простить.

М у р а д и. Всего два дня как заболел, а мешки надо было приготовить за три месяца.

Шум и сигнал подъехавшей машины.

Г о л о с (из-за кулис). Эй, кладовщик, быстрей мешки, там мешков не хватает!

М у р а д и. Сейчас. (К Сафи.) Быстрей неси готовые на машину.

С а ф и. Там всего около сорока мешков.

М у р а д и. Неси пока сорок, соро́ка!

Сафи, на ходу засовывая мешки в один мешок, идет за кулисы.

Все везут, все везут. Откуда столько мешков взять?!

С а ф и (из-за кулис). Вези, вези. Другие будут готовы позже. (Входит.) И такое зерно везут, просто загляденье…

М у р а д и. Тебе загляденье, а мне морока.

С а ф и. Что ты, Муради, такое богатство!

М у р а д и. Куда это богатство ссыпать…

Шум машины.

Г о л о с (из-за кулис). Эй, кладовщик! Зерно некуда ссыпать в селе.

М у р а д и. Вот, слышишь, придется упрашивать завклубом, чтобы разрешил в клуб ссыпать.

С а ф и. Надо было амбаров больше строить.

М у р а д и. Критика с опозданием, да не по адресу. Я исполняющий обязанности не председателя, а кладовщика!

С а ф и. Ничего, пригодится…

Г о л о с (из-за кулис). Эй, кладовщик, ты жив или мертв?

М у р а д и. Чего орешь, слышу и так.

Г о л о с. Салам приказал живого или мертвого доставить тебя в село. Если, говорит, не найдет место для зерна, ссыпайте, говорит, прямо в его доме, в комнатах.

М у р а д и. Чего, чего? В моих комнатах? (Идет к машине.) Сафи, ты, сорока, приведи в порядок другие мешки, а я поеду. Чего доброго, они и в самом деле превратят мой дом в амбар. Вот тебе ключ. (Уходит.)

С а ф и. Ничего, богаче будешь… (Собирает раскиданные по двору мешки и уносит их.) Ох и досталось же тебе, Муради, наследие! Это тебе не в поле работать! (Уходит.)

Входит нарядный  С а у д ж е н. Он оглядывается. За ним по пятам следует  Г у г а. В руках у него бритва и обмылок с пеной.

Г у г а. Сауджен, побрей меня, пожалуйста.

С а у д ж е н. Что ты как тень ходишь за мной? Здесь стан бригады, люди бегают. Неужели другого места не нашел?

Г у г а. Отлучиться нельзя. Ларек не могу бросить. Побрей, пожалуйста, голову. Вот тебе все принадлежности, а вода — в бочке. (Подает Сауджену бритву и обмылок, сам садится на перевернутое ведро около бочки. Из карманов вынимает сушки, откусывает от одной, другую подает приятелю.) Кушай, Сауджен, сушки хорошие. (Заправляет за ворот носовой платок.)

Сауджен еще раз оглядывается, зачерпывает кружкой воду из бочки, льет Гуге на голову, намыливает.

Г у г а (поеживается). Хорошо, прохладно… Не лей за ворот, пожалуйста.

С а у д ж е н. Не понимаю, зачем тебе так срочно бриться понадобилось?

Г у г а. Вот побреешь, тогда скажу.

Сауджен приноравливается брить.

Что ты с затылка начинаешь, дорогой?

С а у д ж е н. А ты откуда хочешь?

Г у г а. Голову с середины брить полагается.

С а у д ж е н. Середина пуста… извини, у тебя там ничего нету.

Г у г а. Как ничего? Ты преуменьшаешь.

С а у д ж е н. Совершенно гладко, блестит на солнце.

Г у г а. И отчего у меня волосы поредели? Возраст умеренный, жил я умеренно, работал совсем умеренно… Загадка.

С а у д ж е н. Не мотай головой, как лошадь, пожалуйста.

Г у г а. А ты мух отгоняй.

Во двор вбегает  Н и н а.

Н и н а (кричит). Где кладовщик?.. Эй, кладовщик!… (Заглядывает за бочку.) Вы что здесь парикмахерскую открыли? Кладовщика не видели?

Г у г а. Нет.

Н и н а (нетерпеливо). Люди ждут, а он пропал куда-то.

Г у г а (спокойно). Девушка, не мешай. Не нервируй людей.

Н и н а. Расселся, а ларек пустой. Сейчас будет перерыв, люди придут. Надо им продукты отпускать, а что ты им дашь… Вот я Саламу скажу, он тебе не так голову намылит. (Убегает.)

Г у г а. А какое ей дело до моего ларька? Сестра твоей бывшей невесты. Тоже с характером.

С а у д ж е н. Почему «бывшей». Дело еще не кончено.

Г у г а. По-моему, она дала тебе довольно веский ответ. Не волнуйся, Сауджен, не нажимай на бритву. Забудь Мадину, ищи счастье в другом доме.

Во двор возвращается  Н и н а  с ключами в руке, направляется к сараю, но, услыхав имя сестры, останавливается за углом.

С а у д ж е н. Чтобы я снес пощечину от женщины? Позор на всю Осетию. Ягненком прикинусь, добьюсь согласия. Зато потом она у меня десять лет прощенья будет просить.

Г у г а (скорчившись). Ухо, ухо отрезал… бешеный ты человек! Послушай меня: ей другой жених нужен — развитой, с пониманием женской души. А спроси тебя, например, что такое «капрон с черной пяткой»? Ты не знаешь, а Мадине жених с большим кругозором нужен.

С а у д ж е н. На кого намекаешь?

Г у г а. Добреешь — скажу.

С а у д ж е н. Говори, на кого намекаешь? Я знаю, это у тебя капрон-кругозор с черной пяткой… Ты себя самого имеешь в виду! (Размахивает бритвой.)

Г у г а (встает, половина его головы выбрита). Не размахивай бритвой. Положи бритву, бешеный человек. Шакал!

С а у д ж е н. Сам шакал! Отбивать невесту у лучшего друга посредством капрона и кругозора…

Г у г а. Я честно ждал, даже помогал, ты ответ получил? Получил.

С а у д ж е н. Где твоя совесть? Позарился на мою невесту и ко мне же побриться пришел. Моими руками на себя красоту навести хотел.

Г у г а. Ты мне жениться запретить не можешь.

С а у д ж е н. Зеркало. Зеркало тебе запретит! Всмотрись в него. Зеркало скажет, какое у тебя отвратительное лицо. Чего можно ждать с таким лицом?

Г у г а. А ты со своим красивым чего от Мадины дождался?

С а у д ж е н. Опять намекаешь?..

Г у г а. Положи бритву. Слишком острый разговор получается. (Хватает с земли ведро, на котором сидел, и прикрывает им себе голову.)

С а у д ж е н (бросая бритву, в крайней запальчивости). Не буду тебя резать, пускай тебя обстоятельства жизни зарежут! Моя будет Мадина!

Г у г а. Приходи смотреть через забор на нашу с Мадиной свадьбу.

Несколько секунд меряют друг друга сверкающим взглядом, тяжело дышат.

(Поднимает бритву.) Шакал бешеный!

С а у д ж е н. Посмотри в зеркало.

Г у г а. Купи себе свинцовой примочки!

Сауджен быстро уходит.

С поля во двор входит М а д и н а т. В руке свернутые листы бумаги. Мадинат поднимается на крыльцо. Нина вбегает за ней в дом. Сейчас же она показывается в окне, держа за руку  М а д и н а т. Нина что-то взволнованно говорит сестре, указывая на Гугу, который вытирает себе голову, потом пытается рассмотреть свое отражение в ведре. Сестры скрываются.

(Сокрушенно.) Каторжник царских времен. Сейчас же свата Мытыла задобрить надо. Но как идти с такой головой? (Прикрывает голову платком.)

У ворот шум грузовика. Вбегает  В а н о.

В а н о. Воды! Пересох я весь! (Бросается к бочке и выливает на себя полведра воды.)

Н и н а (высовываясь в окно). Товарищ шофер, здесь не источник! Сюда воду возить приходится.

В а н о. Жара замучила.

Г у г а. Вано… Товарищ водитель, побрей меня, пожалуйста.

В а н о. С ума ты сошел?

Г у г а. Половина уже сделана. Добрей из чистого сострадания. Посмотри, что случилось. (Снимает платок с головы.)

В а н о. Действительно. Что, брился в рассрочку?

Г у г а. Парикмахер хулиган попался. (Быстро садится на перевернутое ведро и протягивает шоферу бритву.) Прошу тебя. Всего две минуты времени.

Вано берет бритву.

М а д и н а т (выглядывая в окно). Товарищ водитель, почему машина стоит?

В а н о. Сейчас еду. (Гуге.) Я ж говорил — некогда. (Отдает Гуге бритву и торопливо идет к воротам.)

Г у г а. Может быть, ты скоро освободишься?

В а н о. Вот колосовые уберем, тогда добрею. (Уходит.)

Г у г а. Никакого внимания к человеку! (Печально садится за бочкой.)

Н и н а  выбегает из дома и входит в сарай. В ворота въезжает на велосипеде  У а р и.

У а р и (соскакивает с седла). Эй, кто здесь живой? Вторая бригада!..

Из сарая выходит  Н и н а  с мешками в руках.

Ага, Нина, это ты… Отвечай, пока я до конца не рассердился: где наши серпы?

Н и н а. Какие серпы?

У а р и. Вот такие, гнутые. Ты святой не прикидывайся.

М а д и н а т (выглядывая в окно). Ты что кричишь, Уари? Не мешай мне сводку закончить.

У а р и. Где наши серпы?

М а д и н а т. А на что вам серпы?

У а р и. Полегшую пшеницу комбайн не берет, надо ее серпами убирать. Я их, как бритву, наточил.

При слове «бритва» Гуга вскакивает, но сейчас же опять садится.

М а д и н а т. Серпы Муради унес. Я ему скажу, чтобы наточил для вас наши.

У а р и. Муради ничего не наточит. В следующий раз рассержусь. Ты что делаешь, Нина?

Н и н а. Мешки латаю.

У а р и (кричит). Са-фи! Сафи!

Сейчас же в дверях сарая появляется  С а ф и.

С а ф и. Я здесь, Уари.

У а р и. Надо сразу откликаться, когда зовут.

С а ф и (спокойно). Я тебя не задержала.

У а р и. Мешки для нашей бригады готовы?

С а ф и. Я все перечинила.

У а р и (увидев на заборе выстиранную рубашку). Это же моя рубашка… Как она сюда попала? Кто ее выстирал?

С а ф и. Ах, это я выстирала…

У а р и. Зачем?

С а ф и. По ошибке. Я думала, это рубашка моего брата.

У а р и. Ты, кажется, не влюбленная, чтобы все путать. Надо смотреть, что стираешь.

С а ф и. Я говорю, нечаянно. Большой беды нет. Разве после такого дня ты не захочешь выкупаться и надеть чистую рубашку? (Уходит в сарай.)

Г у г а (приподнимаясь из-за бочки). Уари, дорогой, подойди, пожалуйста, к человеку.

Уари подходит.

Добрей меня, пожалуйста. (Снимает платок.) Видишь — нельзя так оставлять человека.

У а р и. Вижу. А знаешь, тебе идет. Советую всегда носить такую прическу. Кто тебя так? А… Здесь без бога не обошлось.

Г у г а. Какой бог? Почему бог?

У а р и. Разве не слыхал: «Бог шельму метит».

Гуга сердито плюет на землю.

Не плюй около бочки: это негигиенично. (Уходит.)

Мимо ворот проходит  М ы т ы л.

Г у г а. Мытыл, Мытыл!.. Погоди.

М ы т ы л. Гуга, дорогой, я тебя только по голосу узнал. Что с твоей головой случилось?

Г у г а. Дорогой расскажу.

Гуга и Мытыл уходят. Слышен шум автомобиля. В ворота входит  Т у г а н.

Т у г а н. Нина, мешки все в порядке?

Н и н а. Да, я их сложила в один мешок.

Т у г а н. Хватит ли? Пшеницы много. (Зовет.) Сафи!

С а ф и  появляется в дверях сарая с большим набитым мешком.

У тебя, я вижу, тоже мешки готовы.

С а ф и. Все перечинила.

Т у г а н. Хорошо. Там еще новых подкинули. А эти кто повезет?

Н и н а. Я могу свезти.

Т у г а н. Хорошо. Садись в машину. (Смотрит на часы.) К обеденному перерыву успеешь вернуться.

Нина несет набитый мешок к воротам, Сафи за ней.

Постой, скажи, чтобы поставили женщин на очистку зерна. Государству чистое зерно отвезти надо.

Н и н а. Хорошо, передам.

Нина уходит. Сафи возвращается в сарай.

Т у г а н. А ты, Уари, что тут делаешь? Если у тебя работы нет, то сбегай в село, возьми всех, кого найдешь, и с ними марш на строительство канала, там людей не хватает.

У а р и. Я же на уборке полегшей пшеницы, Туган. Я еду. (Вскакивает на велосипед.)

Т у г а н. Тогда езжай и не стой без дела! Мадина, Мадина!

М а д и н а т  выходит на крыльцо.

Салам придет — скажи, что я у комбайна. (Уходит.)

М а д и н а т. Хорошо, скажу. (Перебирает бумаги.) В поле легче работать, чем с этими бумажками возиться…

В ворота входит  С а л а м, за ним — З а у р б е к.

С а л а м. Здравствуй, Мадина. Ух, жарко!

М а д и н а т. Здравствуй, Салам! Ты Тугана встретил?

С а л а м. Да, только что.

М а д и н а т. Четыреста двадцать центнеров отправила. Здравствуй, Заурбек.

З а у р б е к. Прости, Мадина.

М а д и н а т. Ты просто меня не видел.

З а у р б е к. Еще раз прошу прощенья.

С а л а м. Он мне прямо житья не дает.

З а у р б е к. Салам, я не понимаю тебя. Я ничего не понимаю. Все свое внимание на вторую бригаду. Почему первый комбайн им отдали?

С а л а м. А почему первый комбайн должен работать на вашем поле?

З а у р б е к. Хорошо. А вода?

С а л а м. Там тебя груженые машины ждут, а ты…

З а у р б е к. Я спрашиваю: почему они речку второй раз запрудили?

С а л а м. Насчет воды я уже говорил. Знаю, что вам мало достается. Вот скоро канал будет готов, там воды хватит для всех участков. А пока, если снимем наверху запруду, рискуем засушить всю кукурузу и первой, и второй бригады.

З а у р б е к. Не засохнет, Салам, клянусь. Их земля напоена, дайте глоток воды нашей.

С а л а м. Понимаю, ты хочешь и шашлык не сжечь, и вертел сберечь. И я этого хочу. Но рискованно, Заурбек.

З а у р б е к. Клянусь этой землей, ты несправедлив, Салам. Для второй бригады — все, для нас — ничего. Ты пристрастен, Салам.

С а л а м. С чего бы это? Объясни, пожалуйста. Или меня Мари игрой на гармонике пленила? Или вот Мадинат своей красотой? Так знай: музыкального слуха у меня нет. Не понимаю в музыке. А Мадину, кажется, красавец из соседнего колхоза сватает. Нам остается только пожелать ей счастья.

З а у р б е к (опечаленный). Желаю счастья… (Круто поворачивается и быстро уходит.)

С а л а м. Никогда я его таким не видел.

М а д и н а т. Не надо было этого говорить, Салам.

С а л а м. Почему? Что такое?

М а д и н а т. Не надо было так говорить. (Уходит в дом.)

С а л а м. В чем дело? Мадина! (Несколько секунд стоит в недоумении, потом бежит к воротам.) Заурбек, Заурбек!

У ворот сталкивается с  Т у г а н о м.

Т у г а н. Ты куда так стремишься, Салам?

С а л а м. За Заурбеком. Что-то с ним неладное происходит.

Т у г а н. С чего бы это?

С а л а м. Не знаю. Дуется на меня, на Мадину. Вот и сейчас, я с ним деловой разговор вел, а он пулей выскочил при упоминании, что Мадину сватают. У них отношения натянутые.

Т у г а н. А ты, Салам, не пытался доискаться до причин таких взаимоотношений?

С а л а м. Некогда доискиваться.

Т у г а н. Надо, надо доискиваться. Заурбек и Мадина — лучшие люди нашего колхоза. И ты должен знать все о них. Заурбек любит Мадину, и каждое упоминание о женихах Мадины — это острый нож в сердце Заурбека.

С а л а м. В любовных делах наше дело — сторона. Нам хлебом надо заниматься, а не любовными делами.

Т у г а н. Ты не совсем прав, Салам. Хлебом заниматься — это наша основная задача. Но у нас с тобой есть и другие задачи. Например, быть чуткими к людям. Из всех капиталов самый ценный — человек.

С а л а м. Знаю.

Т у г а н. Плохо знаешь, Салам. Ты за хлебом не видишь человека. Вот Заурбек любит Мадину…

С а л а м. А Мадина его любит?

Т у г а н. По-моему, да. Они достойны друг друга? Достойны. Будет хорошая семья? Будет. Они еще не поняли друг друга, и надо им помочь. Сам ты любил когда-нибудь?

С а л а м. Любил! До брачной ночи я краешком глаза не видел невесту.

Т у г а н А это разве хорошо?

С а л а м. Плохо. Но по-моему, у них другая причина. Они из-за воды дуются друг на друга.

Т у г а н. А насчет воды вот Что я тебе скажу. Не прав ты, что вода все время орошает участок одной бригады. Ведь соревнование между ними в разгаре. А ты поставил одну бригаду в лучшие условия, неравные условия создал для соревнования.

С а л а м. На два участка воды не хватит, надо хоть один участок спасти.

Т у г а н. Вы же и виновны в том, что до сих пор нет канала. Я и сейчас чувствую ваш холодок к строительству канала. Почему до сих пор не мобилизовали всех на селе?!

С а л а м. А кого еще мобилизовать? Все мобилизованы, все в поле.

Т у г а н. Всех, кто на ферме, кто в конторах, магазине. Стройка народная, для народа!

С а л а м. Людей и для уборки хлеба не хватает.

Т у г а н. Канал тоже хлеб. Экскаваторы дошли до Сухой балки, они скоро кончат. Надо мобилизовать всех, кто способен держать лопату, чтобы прочистить канал после экскаватора. Конечно, из тех, кто не очень занят на уборке. Командир воинской части, которая строила мост, обещал тоже подбросить людей на канал. А воду из речушки я советую пока пустить на земли Заурбека. Пусть вторая бригада разрушает свои плотины.

С а л а м. Понятно.

Т у г а н. Значит, договорились. А теперь я иду в поле. Идешь?

Оба уходят.

В ворота входит  Х а б о с. Отставая на полшага, за ним следует  М ы т ы л, продолжая горячо убеждать Хабоса.

М ы т ы л. Хабос, дорогой, дослушай, пожалуйста.

Х а б о с. Не хочу! Вчера ты одного жениха сватал, расхваливал, сегодня — другого… Не хочу слушать.

М ы т ы л. Сознаюсь, ошибся. Дай досказать. Действительно, я хвалил Сауджена. Он жених ничего, даже немного выше среднего. Но Гуга… Гуга в десять раз лучше. И еще. Почему Сауджен хотел жениться на Мадине? По бешеной страсти. Что ожидает девушку в таком браке? Крики, ревность, кинжал. А Гуга? Гуга хочет по разумному расчету жениться, по симпатии. Ему Мадина нужна как воздух. Заметь себе: Гуга — директор магазина.

Х а б о с. Просто мы Гугу поставили продавцом в колхозной лавке. Директор… Как будто при нем целый штат…

М ы т ы л. Был бы директор, а штат при нем раздуется. Сейчас, правда, Гуга один в магазине, но была бы собака, а блохи заведутся.

Х а б о с. Верю. Дочь-то моя зачем Гуге понадобилась?

М ы т ы л. Как зачем? Представь себе: является в магазин проверочная комиссия или строгая ревизия, сыплются на Гугу вопросы: «Как, что, где, почему?» И вдруг выходит супруга директора. Молодая, красивая. Комиссия смущается, ревизия смягчается, и хозяйка просит всех к столу. Что тут еще объяснять? Ты же не маленький.

Х а б о с. Чтобы моя Мадина жулику помогала?!

М ы т ы л. Ну да… нет, нет.

Х а б о с. Ты сейчас не гость мой, не у меня в доме сидишь. Я тебя, старая кляча, так стегану, что и спотыкаться забудешь.

М ы т ы л. Хабос, дорогой, от тебя ли слышу такие слова?

Х а б о с. От меня, от меня, лысый сводник. (Уходит в дом.)

М ы т ы л (грустно качая головой). Вредное влияние молодого поколения. (Плетется со двора.)

Раздается звон колокола — сигнал к обеденному перерыву. С поля во двор входят  к о л х о з н и к и  и  к о л х о з н и ц ы. Среди них  Т у г а н ,  С а л а м ,  М а р и  и  М у р а д и. Все, несмотря на усталость, очень оживлены. Громкий говор, смех. Из дома навстречу колхозникам выбегает  М а д и н а т. За нею выходит  Х а б о с.

М а р и. По тридцати одному берем…

М у р а д и. По тридцать два…

С а л а м. А в низине, у оврага, где комбайн не пройдет, вручную придется.

Т у г а н. На склоне тоже серпом надо. Там пшеница полегла: уж очень колос тяжелый. Быстрее убирать надо.

М а р и. Убирали серпом. После обеда сразу туда пойдем.

Из дома  ж е н щ и н ы  выносят и ставят на стол тарелки с едой. Колхозники окружают стол.

М а д и н а т. Салам, Туган, садитесь с нами.

Т у г а н. Сейчас. Только на твою сводку взглянем.

Салам и Туган уходят в дом.

Х а б о с (подзывая к себе Мадинат). Спасибо, дочка, что сказала. Я этого твоим женихам не спущу.

М а д и н а т. Отец, я прошу тебя не волноваться. Я себя в обиду не дам. (Указывает на колхозников; громко.) А если понадобится, и товарищи помогут. Иди домой.

Х а б о с. Ладно. С женихами расправляйтесь сами, а на мою долю старика Мытыла оставьте. Счастливо. (Уходит.)

Мадинат возвращается к столу.

М а р и. Мадина! Просватали тебя или нет?

М у р а д и. Если да, Мари умрет от зависти. Спокойнее, Мари, вилку зубами погнешь.

М а р и. Вот я ее тебе в бок воткну.

В ворота входят  Н и н а  и  К а з и.

М у р а д и. Кази, что это Нина на тебя так сердито смотрит? Мадина, у тебя нет третьей сестры, еще помоложе?

К а з и. Перестань есть, Муради. Не наедайся.

М у р а д и. Это почему?

К а з и. Сытый труднее переносит побои.

М а р и. Ага. Наш Кази растет.

М а д и н а т. Нина, Кази, садитесь. (Подвигает к ним тарелки.)

М у р а д и. Садись, Кази, я тебе молочка налью.

Входит  Д з ы б ы л а. В руках у него письмо.

Д з ы б ы л а (громко, медленно). Здравствуй, Мадинат.

М а д и н а т. Тебе что, Дзыбыла?

Д з ы б ы л а. Тебе письмо принес. Только велели передать наедине. Отойдем, пожалуйста.

М а р и. Мальчик — дипломат.

Мадинат и Дзыбыла отходят шагов на шесть в сторону.

М а д и н а т. Ну, теперь мы наедине?

Д з ы б ы л а. Теперь наедине.

М а д и н а т. Давай письмо.

Дзыбыла отдает. Все следят за этой сценой.

Д з ы б ы л а. Велели принести ответ.

М а р и. Таинственный мальчик, поди сюда! Поешь пока. (Дает ему кусок пирога.)

Дзыбыла берет и отходит в сторону.

Он и ест наедине. Пока Мадина будет писать ответ, ты поиграй, Дзыбыла, там.

Дзыбыла выходит.

Мадинат вскрывает конверт, читает письмо.

М у р а д и. Не иначе как новый жених. Из Бухареста?

М а р и. Скорее из Херсона.

М а д и н а т. Правда новый. Но ближе.

М а р и. Прочти, поделись своим счастьем.

М а д и н а т. Товарищи, помогите мне жениха отвадить. Просто отказать ему — мало.

Н и н а. Хороши твои женихи. Я их разговор слышала…

М а р и. В чем дело?

М у р а д и. Читай вслух.

В ворота въезжает на велосипеде  У а р и. Рулит прямо в толпу. Кое-кто испуганно, с криком отбегает в сторону. Около самого стола Уари соскакивает с седла.

У а р и. В наших рядах смятение. Спешил на помощь.

М а д и н а т. Если так — читай. (Подает ему письмо.)

У а р и (читает). «Счастье мое…» Ага, это мне.

М а р и. Тебе? С чего ты взял? Читай серьезно или давай письмо.

У а р и. «Счастье мое! Свет очей моих, Мадинат». Ага, тебе. «Пощечина, которую ты дала Сауджену, прозвучала в моих ушах как веселая музыка».

Г о л о с а. Что? Когда? Тише!..

У а р и. «Твой вышеуказанный жест в сторону Сауджена позволяет мне думать, что твое сердце свободно, и я надеюсь его покорить». Какой болван это пишет?

Г о л о с а. Дальше! Читай!..

У а р и. «Если ты пожелаешь, то в короткое время можешь стать моей материально обеспеченной супругой. Для деловых и свадебных переговоров прошу прийти завтра, как стемнеет, на курган, пожалуйста. Главный директор промтоварного, съестного и посудного универмага № 1 Салавров Гуга. Прилагаю бесплатный подарок в виде флакона. Отвечай с мальчиком».

Г о л о с а. Гуга! И он туда же!..

М а р и. Нахальнее этих мужчин я никогда на свете не видела.

М у р а д и. Я предлагаю пойти на курган и намять бока этому Гуге.

У а р и. Зачем брать на себя лишнюю работу? Скажи, Мадина, пойдешь на свидание?

М а д и н а т. Ты с ума сошел! И не пойду, и отвечать не стану.

У а р и. Согласен. Мы за тебя и ответим, и на свидание сходим. Кази, бери карандаш, бери бумагу.

К а з и. Что ты собираешься писать?

У а р и. Когда я громко продиктую, тогда узнаешь. Письменные принадлежности взял?

К а з и (кладет перед собой бумагу, достает карандаш). Ну, взял.

У а р и. Без всяких «ну», когда говоришь со старшими.

М а р и (громко, невольно восторженно). Уж этот Уари… Ух выдумщик!

У а р и (чувствует себя центром внимания. Это его вдохновляет). Начинай. Пиши без нажима, тонким почерком, женственно пиши. «Уважаемый Гуга, зачем?..» Вопросительный знак, многоточие. С новой строки. «Зачем ты меня так волнуешь?» Второй вопросительный знак. «Серп, которым я собираюсь жать, со звоном выпадает из моей руки. Что ты со мной делаешь!» Восклицание.

М а р и. До чего верно за девушку говорит!

М у р а д и. Уари, а про свидание не забыл?

У а р и. Не могу одновременно диктовать и отвечать на вопросы. Я не Юлий Цезарь. Пиши, мальчик. «Гуга, ты назначаешь мне свидание. При одной мысли, несмотря на жаркий день, я вся холодею». Дальше. Пиши немного криво и неровным почерком. «Гуга, я не из тех, что бегут по первому зову. Подумай сам: ну как я приду? А если кто увидит? Что скажут? Нет, нет и нет! Я не могу прийти на свидание. Хотя постараюсь». Точка. С новой строки. Помельче. «Твой флакон стоит передо мною. Спасибо». Подпись. (Глядит, как Кази подписывает письмо.) Стой. Ты подписываешь свое имя. Ты честный человек, Кази. Сделай сегодня исключение. Подпиши: «М. Б., твоя Мадина».

Г о л о с а. Здорово. Так, так, Уари.

К а з и. Уари, а что значит «М. Б.»?

У а р и. «Может быть, твоя Мадина».

М а р и. Прямо хоть влюбляйся в него!

М а д и н а т. Я не понимаю, что ты задумал?

М у р а д и. Ну, ясно: придет на курган Гуга, а мы его в четыре кулака.

У а р и. Зачем же расходовать трудовую энергию? Скажи, Мадина, а как с другим женихом? Правда, что ты дала пощечину Сауджену?

М а д и н а т. Да, так вышло.

У а р и. Некорректно вышло. Тебе следует перед ним извиниться. Кази, возьми свежий листочек. Пиши, пожалуйста. «Сауджен, зачем?..» Знак вопроса, многоточие. С новой строки. «Зачем так вышло? Я раскаиваюсь. Даже в самые темные ночи перед моими глазами горит твоя щека. Если ты хочешь, чтобы я нежно загладила след от моей руки, приходи завтра, как свечереет, к нашему кургану». Подпиши буквой «М» и нарисуй цветочек. А теперь пиши адреса. На первой: «Салаврову Гуге. Директору». На второй: «Сауджену…» Как его фамилия?

М а д и н а т. Право, не помню.

У а р и. «Сауджену». Дойдет. А где почтальон?

М а д и н а т. Дзыбыла!.. Дзыбыла!..

Пауза.

В с е (хором). Дзыбыла!..

В ворота входит  Д з ы б ы л а.

У а р и. Слушай, мальчик, эту записку передай Гуге. Скажи, а Сауджена ты знаешь?

Д з ы б ы л а. Который высокий, дурашный, без дела ходит?

У а р и. Вижу — знаешь. Отдай ему вот эту записку.

Д з ы б ы л а. Наедине?

У а р и (серьезно). Можно и при свидетелях. Не перепутаешь?

Д з ы б ы л а (пряча записки). Нет, Гуге — в штанах, Сауджену — в шапке.

У а р и. Лети быстрее ласточки.

Дзыбыла убегает.

Раздается шум репродуктора. Все притихли и внимательно слушают.

Г о л о с  д и к т о р а. Слушайте, слушайте, говорит радиоузел колхоза имени Коста Хетагурова. Передаем сводку уборки колосовых на полях нашего колхоза. Сегодня за первую половину дня бригада Заурбека комбайном убрала одиннадцать гектаров. С каждого гектара получено по тридцать три центнера первосортного зерна пшеницы. Из полегшей от тяжести колосьев пшеницы убрано серпами три гектара. Бригада Мадинат за то же время комбайном убрала десять с половиной гектаров, с каждого гектара получено по тридцать два центнера первосортной пшеницы. Из полегшей пшеницы серпами убрано три гектара. По полдневным показателям уборки — впереди бригада Заурбека!

Все удивлены. Потом общий шум.

М у р а д и. Ай да Заурбек! Ай да первая бригада!

У а р и. Ну, товарищи победители, догоняйте, тридцать три с гектара! Догоняйте нас!

М а д и н а т. Товарищи!

Все стихли.

Поздравим представителя первой бригады с победой. Ура первой бригаде!

Все кричат «ура!».

А теперь, товарищи, по местам! Полдня еще впереди. Посмотрим, кто кого обгонит.

З а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

КАРТИНА ПЯТАЯ

Курган. Жаркий вечер перед заходом солнца. На вершине кургана стоят  М а д и н а т  и  М у р а д и. Они смотрят вдаль.

М а д и н а т. Все горит у них. Смотри, Муради, наш участок какой темно-зеленый, а их участок пожелтел. Прав Салам. Надо пустить воду на их участок.

М у р а д и. Да, да, Мадина. А то соревнование получается какое-то нечестное. Жаль их кукурузу.

М а д и н а т. А я еще возражала Саламу. Пойдем, Муради. Нужно скорее разрушить плотину.

М у р а д и. Пойдем.

Сбегают с кургана и уходят. На курган устало поднимаются  З а у р б е к,  У а р и,  С а ф и. Они смотрят вверх, в разные стороны.

У а р и. Ни тучки, ни облачка. Огненный шар катится по земле.

С а ф и. Дорога — что горячая зола. Смотрите, за машиной пыль облаками.

У а р и. Не люблю печальных картин. Гляди в другую сторону.

З а у р б е к. И ветра как будто всю жизнь не было.

С а ф и. Сгорит наша кукуруза… Сколько работы было!.. Канавки в поле как кружевные узоры. Ах, если бы по ним вода побежала!.. Да, на полях второй бригады веселее.

У а р и. Послушай, Сафи, если ты полагаешь, что твои слезы заменяют дождик, ты слишком самонадеянна.

С а ф и. Я молчу, Уари.

У подошвы кургана крадучись проходит  К а з и. Вся его одежда совершенно мокрая.

У а р и (увидев его). Кази, Кази! Поди сюда. Если ты попал под ливень — говори скорей где. А если упал в колодец — расскажи, как выбрался.

К а з и. Тише, не кричи, Уари. Лучше помоги пиджак выжать. (Осматривает себя.) И чувяки полны грязи… Зато по нашему полю вода с пузырями хлынула.

З а у р б е к. Где ты был, Кази?

К а з и. Не задерживай меня, Заурбек. А то кто-нибудь из второй бригады увидит… Я в стан побегу, по дороге высохну, обратно до луны вернусь.

З а у р б е к. Я спрашиваю: где ты был и что делал?

К а з и (после паузы). Одну ихнюю плотину разобрал. Пускай хоть сутки наша земля попьет. Пока заметят, пока починят, вода по всем нашим канавкам побежит…

З а у р б е к. Так вот, Кази, просыхать тебе не придется. Возвращайся до луны на плотину, а при луне починишь.

К а з и. Хоть одну ночь, только ночь погоди…

З а у р б е к. А еще хвастал, что дисциплину понимаешь.

К а з и. Ты же сам говорил, что инициатива тоже нужна.

З а у р б е к. Разумная — да. Ступай.

С а ф и. Несправедливо, Заурбек. Без воды у нас все погибнет. Он завтра починит. Дай ему отдохнуть.

У а р и. Сафи, не подрывай авторитета бригадира, это неженственно. (Кази.) Ты приказание слышал? Потрудись исполнить. На собрании выступай, критикуй, а здесь — как на фронте. Поди сюда. (Отходит с Кази на несколько шагов.) Но всякое дело надо делать с умом. Во-первых, к плотине не беги, а иди не спеша: силы тебе на запруду пригодятся. Придешь на место — не бросайся сразу в воду. А сядь и составь в уме план работы. Час думай, два, три, чтобы выполнить задание и лучше, и скорей. Ступай, мальчик. Разве можно возражать бригадиру?

Кази радостно кивает, потом подобранно, как военный, уходит.

(Возвращаясь к Заурбеку и Сафи.) Кази неглупый юноша, он знает, что делает.

Быстро вбегает  К а з и.

К а з и. Они идут… (Прячется в кусты.)

С шумом вбегают  М а р и,  Н и н а  и  д р у г и е  к о л х о з н и к и  из второй бригады.

М а р и. Я видела, как он, весь мокрый, от нашей плотины бежал.

Н и н а. Ничего, мы его высушим. (Ищет Кази глазами. Увидев его за кустом, указывает Заурбеку и Уари.) Из вашей бригады, узнаёте?

У а р и. Мы от своих товарищей никогда не отрекаемся, если они даже и подмокли немного.

М а р и. По-вашему, разрушить нашу плотину тайком это правильно?

З а у р б е к. Нет, неправильно. И я послал Кази восстановить вашу плотину, хотя и не следовало бы ее восстанавливать.

М а р и. Почему это не следовало?

З а у р б е к. Да потому, что ваша кукуруза достаточно увлажнена, она спасена от засухи, а наша погибает. Поля видели?

М а р и. А почему Салам не разрешал?

З а у р б е к. Если Салам прозевал, то это не значит, что мы не должны его поправить.

М а р и. А разве Салам ошибся? Откуда это видно?

З а у р б е к. Салам должен был обойти поля, оценить положение и дать распоряжение разрушить вашу плотину, но он этого не сделал.

Входят  Т у г а н,  С а л а м,  М а д и н а т,  М у р а д и.

М а р и. Ага, вот сейчас вам будет! Туган, Салам, они нашу плотину разрушили.

М а д и н а т. Помолчи, Мари.

Т у г а н. Что за воинственное настроение, в чем дело?

Н и н а. Они тайком нашу воду пустили к себе.

Т у г а н. Почему тайком? Салам, ты дал распоряжение о разрушении плотины?

С а л а м. Дал. Мадина, почему распоряжение не выполнила?

М а д и н а т. Я хотела еще раз осмотреть поля. С Муради сегодня обходили и решили разрушить плотину, но, как видно, Кази нас опередил. Спасибо ему, что избавил нас от такого труда.

Кази вылезает из-за куста.

К а з и. Вот видите, я еще и благодарность от Мадины заслужил.

Все смеются.

У а р и. Тебе, Кази, досталась высшая награда.

З а у р б е к. Спасибо, Туган, спасибо, Салам. Эта вода у меня в горле застряла, теперь я ее проглотил, и стало легче.

С а ф и. Смотрите. Вода по самым мелким канавкам пошла! Ведь я их своими руками копала.

У а р и. Сафи, не плачь, пожалуйста.

С а ф и. Я никогда не плачу. Зачем ты ко мне придираешься?

Т у г а н. Столько радости из-за воды! Так слушайте, друзья, я вам доставлю еще бо́льшую радость. Наш оросительный канал прорыт до Сухой балки. Экскаваторы закончили работу. Завтра всем на митинг, на Сухую балку! На открытие канала! Навстречу большой воде!

У а р и. Туган, и такую радость столько скрывали! Ура, товарищи!

Все кричат «ура!».

Качать Тугана!

Все подбегают к Тугану и обнимают его.

За инициативу! За воду! За мудрость! За дружбу! Качать!

Все повторяют слова Уари и в такт подбрасывают Тугана.

Т у г а н. Хватит, хватит! Спасибо, товарищи.

Тугана опускают.

Не меня, а Заурбека и Мадину надо качать.

У а р и. Их будем качать на их свадьбе.

З а у р б е к. Уари!

У а р и. Что, не хочешь? Говори откровенно, хочешь свадьбы с Мадиной?

В с е. Говори, Заурбек. Смелее, Заурбек!

З а у р б е к (смущенно смотрит на Мадинат, Мадинат — на Заурбека, тоже смутилась). Но, друзья, это ведь не от моего хотения зависит.

Все обращаются к Мадинат.

С а ф и. Мадина, любишь Заурбека?

М а р и. Говори смело, прямо.

У а р и. Ну же!

М а д и н а т (смущенно). Я… а он… я не знаю…

У а р и (шепотом Заурбеку). В стане противника смятение. Наступай. Не теряй момента.

З а у р б е к (идет смело, затем замедляет шаги и говорит робко). Мадина, я долго скрывал свою любовь…

М а д и н а т (смутившись, оглядывается). Заурбек, неудобно, товарищи здесь.

З а у р б е к (громко). Я люблю тебя, Мадина. При всех говорю, чтобы все слышали. Люблю. Если считаешь меня достойным себе другом, скажи при всех.

М а д и н а т. Считаю.

З а у р б е к. Любишь?

М а д и н а т. Да, я всегда тебя замечала, Заурбек. С тех пор, как ты вернулся с фронта. Помню, как ты тихо, скромно вошел в наше село. Боевых орденов не было на твоей гимнастерке, ты их нес в солдатском сундучке с вещами. А когда справляли в твою честь праздник, ты и там вел себя скромно. Тебя хвалили, ты смущался, пил мало, танцевал мало. Я все замечала. А позже, когда ранней весной распределяли землю и вашей бригаде достался трудный участок, ты постоял на меже и негромко сказал: «Надо работать». Через год у тебя было Красное знамя. Мы встречались с тобой, говорили. Но только о работе. О любви говорили только глаза твои… А когда по вечерам ты проходил мимо нашего дома, я узнавала твои шаги по твердой гулкой земле… Но ты проходил мимо, бросая мимолетные взгляды на наши окна. Я все это замечала, Заурбек… и кто смел сказать, что ты некрасивый!

Все тихо сходят с кургана. Мадинат и Заурбек делают навстречу шаг и застывают в долгом поцелуе.

У а р и. Браво, браво! Слава смелости! Слава чистой и красивой любви!

Общее оживление. Мадинат и Заурбека окружает молодежь и медленно уходит. Кази все это время стоял пораженный, затем тряхнул шевелюрой и ушел за молодежью. На сцене остаются Салам и Туган.

Т у г а н. Как тебе кажется, Салам?

С а л а м. Поразительно! Мне казалось, они ненавидят друг друга.

Т у г а н. Эх ты, Салам, хозяйство колхоза хорошо знаешь, а вот людей… Пойдем. Надо им устроить хорошую свадьбу.

С а л а м. Уж свадьбу я им закачу!

Уходят. Вбегает  У а р и.

У а р и (оглядывается). Все ушли. Ай-ай-ай! Про свидание забыли, завтра свадьба, а перед свадьбой должен быть спектакль. Эй, все ко мне!

К нему спешат  Н и н а,  М а р и,  С а ф и,  К а з и  и  М у р а д и.

И я забыл, и вы забыли. Луна восходит. Здесь, в этот час, счастливая Мадина двум несчастным свидание назначила. (Осматривает свой костюм.) Почему невеста не одета, не прибрана? (Нине.) Платье Мадины принесла?

Н и н а. Все принесла. Не знаю только, пойдет ли тебе цвет.

У а р и. Больше всего мне идет красное, желтое, зеленое и голубое.

Н и н а (убегая). Я голубое принесла.

М у р а д и. Ты хоть брился сегодня?

У а р и. Час тому назад. Если руки чистые, можешь потрогать.

Вбегает  Н и н а, неся платье и шарф.

Н и н а. Вот.

Все рассматривают платье.

У а р и. Фасон немного прошлогодний… Постараемся искупить грацией.

Н и н а. Надевай, надевай платье…

У а р и (с ужимкой). Я стесняюсь. (Отходит за кусты.)

М у р а д и. Они его узнают, еще побьют…

С а ф и (с гордым презрением). Они?.. Уари?..

У а р и (из-за куста). Двадцать две пуговицы!.. Девушки, застегните меня, пожалуйста.

Мари и Нина спешат к Уари. Затем выводят его, застегивая и оправляя на нем платье Мадинат.

Двадцать две пуговицы, и все сзади. Явный расчет на эксплуатацию другого человека. (Нине, которая держит в руке шарф.) Дай-ка мне примерить этот летний башлык.

Н и н а. Шарф… шарф… (Надевает шарф ему на голову.)

У а р и (закинув голову).

И на изящном фотоснимке Черты прелестной осетинки.

Обращаюсь к мужчинам.

Муради и Кази подходят к Уари.

Возможно ли отличить меня от юной красавицы? Поцелуй меня, Кази. Нет, не надо. Боюсь, что у тебя возникнет сравнение не в мою пользу.

Кази сконфужен. Нина отвернулась.

Н и н а. От тебя табаком несет.

У а р и. Нина, где бесплатный подарок в виде флакона?

Н и н а. Вон он. (Подает флакон.)

У а р и (надушив лицо и руки). Интересно, чем я после этот запах выведу? (Смотрит на ноги.) Тапочки сойдут?

К а з и. Сойдут.

М у р а д и. Ты ходить-то умеешь в таком наряде?

У а р и. Постараемся.

Н и н а. Тише. Пора места занимать.

К а з и. Я рядом с тобой?

Н и н а. Хорошо.

У а р и. Все наверх, за кусты, за деревья. И ни звука. Кази, свою роль — шум за сценой — помнишь?

К а з и. Помню.

Все кроме Уари, поднимаются на вершину холма и размещаются.

М у р а д и. А ты внизу будешь ждать?

У а р и (хорошо копируя женскую походку и негодующую интонацию). Ждать? Чтоб я первая пришла на свидание? Никогда! (Уходит в сторону.)

Никого. Тишина. Вдруг наверху испуганный резкий визг Мари.

М а р и. Ой, лягушка!

Смех.

У а р и (на секунду появляясь). Если даже крокодил — молчите. (Исчезает.)

Несколько секунд — никого. Яркий лунный свет падает на склон кургана. Входит  С а у д ж е н. На нем каракулевая шапка, белая кавказская шелковая рубашка, подпоясанная тонким ремнем с кинжалом в блестящей оправе, зеленого цвета галифе и мягкие сапоги. Небрежная осанка.

С а у д ж е н. Рано пришел… Надо бы заставить ее подождать. (Вынимает зеркальце, смотрится в него. Напевает.)

Много лет и много зим Сауджен неотразим.

Пишет: «Раскаялась». Чтобы мне женщина не покорилась! Раскаялась, значит, должна прийти раньше и ждать. (Озирается.) Ага… в кустах. (Уходит напевая.) «Много лет и много зим Сауджен неотразим».

Появляется  Г у г а. На нем двубортный пиджак, зеленая шляпа, брюки заправлены в сапоги. Через руку перекинут светлый плащ. В другой руке бумажный мешочек. Походка неуверенная.

Г у г а. Глупо сделал. Сам назначил у кургана, а где именно, какое место — не указал. (Спотыкается, роняет мешочек.) Конфеты рассыпались… (Подбирает их.) Песок прилип… На зубах хрустеть будет. Хотя ночь, незаметно. Скушает. Надо кругом обойти. (Поворачивает обратно, останавливается.) Забыл. Бездарные поэты! Как только сочинят, сейчас же печатают. Потому что через полчаса невозможно вспомнить. Но я же талант, с чувством сочинял… Вот, вспомнил:

По сравнению с тобой, Мадина, Ни копейки не стоит луна.

Помню, можно не печатать. (Скрывается.)

С противоположной стороны входит  С а у д ж е н.

С а у д ж е н. Черт… И в кустах ее нет… (Идет на середину сцены.)

Робко входит  У а р и  в женском платье. Голова закутана шарфом. Сауджен оборачивается, подбегает к Уари, хватает его за руки. Уари потупился, отвернулся. Все его движения пластичны, женственны и выразительны.

Я заждался тебя, Мадина. Ты раскаялась?

У а р и (громким шепотом). Да.

С а у д ж е н. Писала, что хочешь нежно загладить эту… этот свой грубый поступок.

У а р и кивает головой в знак согласия. Сауджен берет его за руку.

Руки у тебя огрубели. Много работаешь?

У а р и. Да.

С а у д ж е н. Это ты для меня надушилась?

Уари, стоя перед Саудженом, застенчиво опускает голову.

Сними шарф. Мадина. (Хочет снять. Уари ловко уклоняется.) Один поцелуй, в щеку… (Обнял Уари, целует.)

Уари подгибает и выпрямляет ногу, перебарывая гадливость. Наконец вырывается из объятий, негодующе отворачивается и горделиво вскидывает голову.

Вот такая ты мне нравишься, звезда моя. Гордая, как Большая Медведица. Я себе грубости с девушкой не позволю. (Резко хватает Уари за руку и тащит за собой.) Пойдем на скамейку.

В кустах шум и свист.

У а р и (метнулся от Сауджена, потом прижался к нему. Дрожит и говорит испуганным шепотом). Боюсь… Там… там… Ой…

Снова шум в кустах.

С а у д ж е н. Не бойся, любовь моя. (Воинственно идет к кустам.) Кто здесь? Вот я тебя…

По кустам кто-то бежит.

У а р и. Догони его.

Сауджен бросается в погоню. Входит  Г у г а. Уари застенчиво потупился.

Г у г а. Спасибо, ласточка, что прилетела по моему письмецу. Возьми себе. (Подает мешочек.) Пускай твои уста говорят мне такие же сладкие вещи.

У а р и (робко берет конфеты). Спасибо.

Г у г а. Если хочешь измерить величину моей любви, заходи в магазин. Денег не надо. Все бери, все: пуговицы, сушки, капрон черная пятка.

У а р и (громким шепотом). Любишь меня?

Г у г а. Сейчас очень складно стишками отвечу. (Пытается вспомнить.)

Мадина не стоит ни…

Забыл. Надо печатать. Одним словом, вот луна и вот ты. Понимаешь? И если вас поставить рядом и слегка сравнить между собой… Вспомнил! Слушай.

Ты не стоишь, луна, ни гроша. До того Мадина хороша!

У а р и. Ах!..

Г у г а. Обними меня, если любишь, моя ласточка. (Обнимает Уари.)

Уари сперва застенчиво уклоняется, затем заключает Гугу в такие крепкие объятия, что у него подкашиваются ноги и повисает голова.

У а р и (свистящим шепотом). Люблю! (Выпускает Гугу.)

Г у г а (понемногу приходя в себя). Верно говорят — любовь сильна, как смерть. (Берет Уари за руку.)

Уари снова намеревается обнять Гугу.

(Уклоняясь.) Нет, дорогая. Пойдем на скамеечку, побеседуем.

Они направляются к скамье. Входит  С а у д ж е н. В недоумении останавливается, потом приближается походкой тигра.

С а у д ж е н. Ты?

Г у г а. Ты?

У а р и (метнулся, как бы ища защиты, то к одному, то к другому). Ах! Ах! Ах! (Подобрал платье и опрометью бросился в кусты.) Я погибла!

С а у д ж е н. Ты здесь зачем?

Г у г а. Я пришел совершенно официально повидаться с моей будущей женой. Почему ты врываешься в семейную обстановку? Загадка.

С а у д ж е н. Мадина — моя невеста. Прочь ты, мелочная торговля! (Берется за кинжал.)

Г у г а. Под солнцем с бритвой бросаешься, при луне с кинжалом. Поезжай в другую страну, там и бросайся.

С а у д ж е н. Трус, лавочник!

Г у г а. Директор магазина, из которого ты все на базар перетаскал. Все предметы: и первой и второй необходимости. Последний раз на четыреста двадцать три рубля шестьдесят копеек взял. Где товар? Где деньги? Надо быть честным, жулик ты этакий! Зачем мою невесту спугнул? Уйди, я ее искать буду.

С а у д ж е н. Ты — искать, а я только свистну — она здесь будет. Мадина у меня прощенья просила.

Г у г а. Лжец! Постыдись хотя бы окружающей природы. Она меня, лично меня, вот здесь чуть не задушила в объятиях.

С а у д ж е н. А я без всяких объятий тебя задушу. (Бросается на Гугу.)

Г у г а (убегая). Примите меры!

Сауджен гонится за Гугой. На курган из-за кустов выходят  Н и н а,  К а з и,  М а р и,  С а ф и  и  М у р а д и. Все со смехом смотрят вслед убегающим.

Н и н а. Бегут!

К а з и. Побежали, как индюки по соломе.

М у р а д и. Ой, догонит!..

С а ф и. А ты еще за нашего Уари боялся.

Входит  У а р и. Он в своем обычном виде. Только на шее висит шарф. В руке платье Мадинат.

Н и н а. Уари, молодец…

М у р а д и. Да, ничего не скажешь, здорово!

К а з и. Замечательно представлял!

У а р и (с томным видом бросает платье на руки Нины). Я устала.

М а р и. Спасибо, Уари, что ты не девушка, а то бы на нас и не взглянул никто.

У а р и. Я в этом уверена. Уверен! Уверен! Тьфу! Очень прилипчивая роль.

М а р и. Негодный ты наш! Дай я тебя поцелую! (Звонко целует Уари.)

Н и н а. И я! И я! (С разбегу обнимает Уари.)

У а р и. Сафи, а ты меня не поцелуешь?

С а ф и (мягко). Нет, Уари.

З а н а в е с

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Яркий полдень. Двор Хабоса. Под деревом обильно накрытый стол. Около стола хлопочут  м у ж ч и н ы,  ж е н щ и н ы. Среди них  М у р а д и,  К а з и,  Н и н а,  М а р и,  С а ф и. Они несут на стол блюда, графины, стаканы. Д з г о  указывает, что куда следует ставить. Все празднично одеты в осетинские национальные костюмы. Только на Сафи простое, но опрятное платье. Уари выкатывает из подвала бочку с вином. Он сегодня тоже одет парадно: мягкие сапоги, черкеска темно-вишневого цвета, золотистая каракулевая шапка, кинжал и пояс в золотой оправе. Под черкеской — белая рубашка.

У а р и. Тетушка Дзго, боюсь, что вина маловато. Там только три бочки осталось.

Д з г о. Неужели, дай бог, на здоровье, все выпьют?

С а ф и. Ну, кажется, все готово.

Н и н а. Спасибо, Сафи.

С а ф и. Я пойду.

Н и н а. Куда пойдешь?

С а ф и. Мне домой надо.

Д з г о. Ты лишилась рассудка, девушка? Помогла все накрыть, приготовить и… Обида нашему дому.

Н и н а. Если уйдешь, Мадина с тобой навеки рассорится. И зачем, почему?

С а ф и. Я говорила. Новое платье не готово.

Н и н а. Возьми мое, Мадинино.

М а р и. Только попробуй уйти!

Д з г о (девушкам). Солнышки мои! А кто за пирогами смотрит? Ой, сгорят наши фыдчины![3]

Нина и Мари бегут в дом. Дзго идет за ними.

Н и н а (с порога). Не смей уходить! (Убегает.)

У а р и (подходит к Сафи и несколько секунд молчит, потом касается ее руки). Какая причина?

С а ф и. Сама не знаю… Нехорошо, когда на свадьбе печальные гости…

У а р и. Если ты, Сафи, уйдешь, я тоже уйду. В поле уйду. Сяду в кукурузном поле и просижу там до ночи один — самый трезвый, самый печальный. И веселая музыка свадьбы будет терзать мое сердце.

С а ф и. Зачем я здесь? Кому я нужна?

У а р и. Мне. Мне ты нужна. Потому что люблю. До чего же ты недогадлива! И не делай удивленное лицо: ты отлично все видишь. Не так надо объясняться в любви, понимаю. Я бы хотел стихи прочитать, спеть песню и говорить, говорить про твою красоту! Но учти обстановку: чувство мое, а свадьба чужая — неловко.

С а ф и. Ты, как всегда, шутишь, Уари.

У а р и. Мне сейчас шутить совершенно некогда. (Сердито.) Говорю — люблю, значит, люблю. Хочешь — всенародно объявлю!

С а ф и. Что ты, милый, с ума сошел! Неужели и для тебя «веснушки засияли как звезды»?

У а р и. Сияют.

С а ф и. «Год смотрел — ничего, два — ничего»… Когда же наступило затмение?

У а р и. Не знаю когда, но просветления не предвижу.

С а ф и. Ты посмотри как следует: руки мои грубые, в мозолях, шершавые…

У а р и. Нет на земле рук добрее и ласковей.

С а ф и. Щеки мои почернели под солнцем, как бока чайника на костре.

У а р и. Загар тебе к лицу. Нет для меня девушки красивее.

С а ф и. А в Нальчике? А в Москве?

У а р и. Раньше были, теперь — ни одной!

С а ф и. Я старше своих подруг, Уари.

У а р и. Ты моложе молодой ласточки, Сафи. Слушай и верь. Понятно?

С а ф и. Кажется да.

У а р и. На свадьбу!

Сафи уходит в дом, Уари смотрит в ворота.

Гости идут.

Х а б о с  подходит из дома к воротам и встречает гостей. Первыми появляются  с т а р и к и. Молодые почтительно кланяются им. Потом идут  п о ж и л ые. Среди них  Т у г а н  и  С а л а м. После всех проходит  М ы т ы л. Его никто не приглашал. На него никто не обращает внимания. Все — и старики, и молодежь — в национальных костюмах. Старики садятся к столу первыми. Несколько секунд сохраняется тишина. Самый старый из гостей встает. В руке бокал. Все без шума встают со своих мест.

С т а р ш и й. Пусть этот день принесет благополучие твоему дому, Хабос. Да будет он началом долгого счастья для Мадины и Заурбека!

В с е. Оммен!

С т а р ш и й (поднимая бокал). Эй, молодые! Первую испробую сам, а вы догоняйте! (Умело выпил.) Тебя ждем, Хабос!

Х а б о с. Нет, нет. Прошу Тугана. Твое слово, Туган, дорогой.

Т у г а н (встает, за Туганом встают все). Добрые люди, не так уж я стар, чтобы вставать передо мною. Но тост мой, да, надо выслушать стоя. За тех, кто дал нам счастье работать на нашей земле, кто сделал нашу жизнь шире и благороднее, за тех, кто дал нам радость пировать под солнцем! За нашу Коммунистическую партию. За наше Советское правительство!

Крики «ура!». Музыка. Все садятся. Мажорно вступили две гармошки. Хором запели молодые:

Выпьем за старших и выпьем за лучших, Гей, гей, старшим — почтенье, Встань перед ними, встань, молодые, Гей, гей, помни о прошлом. Но вы, молодые, идите вперед, Гей, гей, молодые, вперед! Навеки да здравствует славный народ, Гей, гей, славный народ!

Молодые сели, пьют, закусывают.

У а р и. Дорогой Туган, разреши спросить.

Т у г а н. Слушаю тебя, Уари.

У а р и. Объяви — кто победил. Чья бригада — Мадинат или Заурбека?

В с е. Да, да. Кто впереди? Чье Красное знамя? Чей курган?

Т у г а н. Мы хотели объявить завтра.

В с е. Сейчас, сейчас говори! Туган, не томи…

Т у г а н. Хорошо, уступаю. Впереди — бригада Мадинат. У нее остается Красное знамя.

Шум, возгласы. Особенно рады Нина, Муради и Мари. Крики «ура!». Кази, Сафи, Уари и их товарищи по бригаде явно огорчены.

У а р и (поднимает свой бокал, но, не выпив, ставит на стол). Только что хотел выпить, но с горя не пью.

Т у г а н. Позволь досказать.

Тишина.

Бригада Заурбека тоже впереди, ей отдается почетный курган. Обе бригады вышли с одинаковыми показателями. Они — лучшие в районе!

Г о л о с а. Ура! Ура!

У а р и. Зачем же, дорогой, на нервах играешь! И курган наш, и Мадина наша. (Выпивает.)

Музыка, смех. Праздник заметно оживился, стал непринужденнее.

С т а р ш и й. А разве наша молодежь разучилась танцевать?

На середину двора выступают две пары. Танцуют. По окончании их танца встает Хабос. За ним встают все.

Х а б о с. Сидите, сидите… Почетные гости, старейшие, хочу видеть здесь, среди нас, детей моих — Мадину и Заурбека. Приведите их.

Молодежь шумно одобряет это предложение.

Т у г а н (быстро встает). Сейчас, дорогой. (Уходит.)

За Туганом уходят две девушки.

С т а р и к. Против обычая, Хабос!

Х а б о с. Держать взаперти молодых — не лучший обычай. Не обижайся, гость.

С т а р ш и й. Налейте почтенному гостю штрафную!

Старику наливают.

С т а р и к (немного поломавшись, выпивает). Скажи, Хабос, Мадина придет сюда, конечно, с закрытым лицом? Под фатой?

Х а б о с. Нет, уважаемый, моя дочь придет с открытым лицом. Ей незачем его прятать.

С т а р и к. Но старинный обычай… В день свадьбы…

С т а р ш и й. Налейте почтенному гостю вторую штрафную.

Нина и Мари с двух сторон наполняют вином бокал старика и улыбаются ему.

Старик (смотрит на девушек). Да! К восьмидесяти годам я начинаю прозревать и вижу, что наши девушки действительно красивы и их не надо прятать. (Выпивает полный бокал.)

У а р и. Уважаемый, через двадцать лет они тебе еще краше покажутся!

С т а р и к. Проверю.

Т у г а н  и  д е в у ш к и  вводят  М а д и н а т  и  З а у р б е к а. Она в национальном платье. Лицо открыто. На Заурбеке темная черкеска, перетянутая поясом с серебряным набором. Молодежь встает. Заурбек и Мадинат кланяются старикам.

Х а б о с. Дети мои! И в дни моей юности молодым желали счастья. Но как редко сбывалось оно… Теперь счастье в нашей стране перестало быть сказкой. Вы счастья достойны. И оно с вами.

Хабос и Дзго обнимают молодых. Их окружают товарищи. Радостный смех, поздравления.

У а р и (разглядывая нарядного Заурбека). Заурбек, дорогой, как ты мог сравнить себя с… извини, с обезьяной! Ни малейшего сходства!

Грянула музыка. Но вот замолкает одна гармонь, за ней — другая. Стихают голоса. Гости расступаются. Виден  С а у д ж е н. Он стоит неподвижно и презрительно смотрит на молодых. Молодежь окружает Сауджена.

М у р а д и. Если ты пришел нас поздравить, мы рады гостю. Эй, музыка! Танец гостю!

Сауджен жестом останавливает его и музыку.

Тогда садись.

Сауджен стоит молча.

У а р и. Садись, конечно, но запомни китайскую пословицу: «Сесть на тигра еще возможно, но слезть с него уже немыслимо».

С а у д ж е н. Я ненадолго. Счастливый Заурбек, скажи, на ком женишься!

Пауза.

На красавице Мадинат, которая тебя любит? Но тебя ли одного?

Шум. Сауджен поднимает руку. Тишина.

Твоя Мадина и мне назначала ночное свидание.

З а у р б е к. Не верю.

С а у д ж е н. Прислала письмо.

З а у р б е к (твердо). Нет.

С а у д ж е н. Вот письмо. (Потрясает письмом над головой.)

З а у р б е к. Все равно не поверю.

С а у д ж е н. Мадинат, ты писала?

К а з и. Это я написал.

С а у д ж е н. Ты?.. Ага, ты. По ее просьбе… Она плохо пишет… Убедись. (Протягивает письмо Заурбеку.)

Заурбек стоит неподвижно.

(Сует письмо Уари.) На, хоть ты посмотри, прочитай.

У а р и. Ну зачем я буду читать, когда я его сам диктовал и помню наизусть? Начинается так: «Сауджен!» Восклицательный знак. «Зачем?» Вопросительный, с новой строчки.

Сауджен, который развернул письмо, смотрит с открытым ртом то на бумагу, то на Уари.

(Почти сочувственно.) Ты дурак, Сауджен.

С а у д ж е н. Но я же ее целовал!

У а р и (мягко). Ты меня целовал. Вот в эту щеку. После я два раза дегтярным мылом мылся. Не веришь? Свидетели, шаг вперед!

Нина, Кази, Мари, Сафи, Муради выступают вперед. Сауджен ошеломлен.

Но это свидетели не только наших объятий, но и твоего разговора с Гугой. О краже товара, о спекуляции. Не буду перечислять твоих «подвигов».

С а у д ж е н. Ты? Это был ты?..

У а р и. Думал — Мадина? Ты женщин не знаешь, а женщины тебя знать не хотят.

С а у д ж е н (после паузы). Погоди, Уари, мы с тобой еще встретимся!

У а р и. Непременно. И скоро. В народном суде. Только в разных ролях. Я — свидетель, ты — подсудимый. Ты пришел сюда с обвинительной речью, а тебе надо готовить последнее слово подсудимого. Иди репетируй.

Сауджен медленно, нетвердо, как будто не видя дороги, идет к воротам.

Полевей, кавалер, полевей!

Сауджен скрылся.

Х а б о с. Друзья, продолжаем наш праздник!

В ворота с шапкой, приподнятой над головой, входит  Г у г а, вид у него смиренный.

Г у г а. Извиняюсь. Я стоял за забором. Немного подслушал. Мое сердце высохло, как осенний стебелек! (Громко.) Он, он главный!

Х а б о с. Ты это следователю скажи.

Г у г а. Сказал. Вчера сказал. До него я был совершенно честным. Сам на себя удивлялся. Кристалл! Разве только общественные сушки бесплатно кушал. Но жизнь пестра, как божья коровка. Пришел Сауджен и соблазнил меня. Я как безумный завел себе пестрые носовые платки, двубортный пиджак справил, как будто в однобортном мне тесно было. Зачем? Загадка. Извините, если слегка омрачил ваше торжество. О своей судьбе я начинаю догадываться. До нескорого свидания. (Скромно уходит.)

У а р и. Как часто преступление начинается с обыкновенной глупости.

К а з и. Сколько женихов на одной свадьбе!

У а р и. Двое удалились… Но кое-кто остался, и я их назову…

К а з и. Уари, не надо!

У а р и. Опять выдал себя, мальчик.

Смех.

Х а б о с. Друзья, продолжаем наш праздник.

В ворота вбегает  В а н о. Музыка смолкает.

В а н о (громко). Виноват. Поздравляю! Мост провалился!

У а р и. С чем же ты поздравляешь?

В а н о. Простите, со свадьбой!

С а л а м. Как — мост провалился? Когда?

В а н о. Сейчас. Зерно вез. Пятитонку насыпали доверху. Ну, мост и не выдержал. Машина цела. Только поднять. Еще бы двух-трех на подмогу.

К Вано подходят молодые колхозники.

Т у г а н. На сколько же дворов зерно вез?

В а н о. Всего на два.

Т у г а н. Это неплохо. Ступайте.

Х а б о с. А потом приходите, Вано. (Указывает на стол.) Окажите честь нашему дому.

В а н о. Покорно благодарю. Все сделаю.

Вано и колхозники уходят.

С а л а м. А мост выстроим новый, вдвое прочнее.

У а р и (поднимает бокал). Пью за то, чтобы новый мост тоже провалился под тяжестью обоза с зерном. (Высоко поднимает бокал.) И полный бокал до краев за тех, кто умеет работать, а после — смеяться и петь!

Занавес

Перевод В. Шкваркина.

ПО ЗАКОНУ СОВЕСТИ Комедия в двух частях, восьми картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

К а з б е к — полковник в отставке.

Д з а р а х — управляющий трестом, брат Казбека.

Л е н а — студентка мединститута, дочь Дзараха.

К а л л а — жена Дзараха, мать Лены.

Д з и б и с — студент мединститута.

М и х а и л — выпускник горно-металлургического института.

Т а м а р а — студентка мединститута.

Н а д я — работница фабрики, мать Тамары.

Х а с а н — заведующий складом треста.

С е р и ф а — секретарь Дзараха.

М у р а т — работник треста, заготовитель.

Б о р и с — шофер Дзараха.

П о м о щ н и к  р е ж и с с е р а.

М о л о д е ж ь  в парке, гости Дзараха.

Действие происходит в 70-х годах.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Перед занавесом

Слышен второй звонок. На авансцену выбегает  Д з и б и с. Следом — п о м о щ н и к  р е ж и с с е р а. Он тянет Дзибиса за пиджак.

П о м р е ж. Дзибис! Дзибис… Куда? В зал? С ума сошел! Ты же загримирован! Неслыханно!

Д з и б и с. А я говорю тебе — отпусти! Я хочу приветствовать наших гостей.

П о м р е ж. Мы все вместе будем их приветствовать со сцены.

Д з и б и с. Что ты вцепился в меня, словно нечистая сила в грешника? Отпусти, говорю!

П о м р е ж. А я говорю тебе — иди за кулисы!

Д з и б и с. О, горе мне с тобой!.. Должен же я рассказать зрителям о нашем споре с Дзарахом. Я обязан это сделать… Мой глаз всевидящ… Мое ухо…

П о м р е ж. Оставь в покое свое ухо… А кстати, и уши зрителей. Они пришли спектакль смотреть. О существе нашего спора с Дзарахом они узна́ют по ходу спектакля. Твои комментарии, как говорят, излишни. Сейчас прозвенит третий звонок.

Д з и б и с (вырывается). Пусть звонят хоть все колокола мира!

П о м р е ж. Окончательно потерял рассудок! (Уходит.)

Д з и б и с (к зрителям). Дорогие гости! Извините, мы тут с помощником режиссера обменялись мнениями… Что ж, театр — лучшее место для обмена мнениями… Вы, конечно, вместо театра могли пойти и на футбол… Но вы избрали театр, а мы вам весьма благодарны. Ведь разуму и сердцу театр полезнее, а тем более комедия. Смех — грозная сила, свидетельство оптимизма, признак душевного здоровья людей… А футбол…

П о м р е ж (за сценой). Дзибис, Дзибис!

Д з и б и с. Да что же ему, в конце концов, надо? (В зал.) Единственно, что я хочу сказать, — этот спектакль про любовь. Мой друг Михаил и Елена, дочь Дзараха, полюбили друг друга… Понимаете, что должно быть в связи с такой ситуацией?

П о м р е ж (за сценой). Дзибис, Дзибис!

Д з и б и с. Сейчас иду, потерпи! (В зал.) Понимаете, девушка и парень должны быть вместе и жить счастливо… Но Дзарах, отец Лены… О, этот великий! О, этот всемогущий! О, этот неуязвимый!.. Он против их свадьбы! Почему? Потом узнаете. Сейчас вы увидите двухэтажный дом Дзараха… Кто такой Дзарах? О-о, это герой, рвущийся на экраны кино, телевидения, и обязательно крупным планом. К сожалению, еще не родился поэт, драматург, романист, сценарист, который бы мог достойно воспеть его величие!.. Но, говорят, от великого до смешного… Сейчас я должен идти к нему домой с моим другом в качестве свата. Но как трудно говорить и бороться с Дзарахом! А что, если поговорить с его братом Казбеком? Он полковник в отставке. Недавно вернулся с Севера… Он назначен самым главным народным контролером в городе… Узнать бы, не попадают к нему любовные дела? Но брат есть брат. Скорее он поддержит брата.

П о м р е ж (выбегает). Дзибис! Ты совсем глухой? Тебя Михаил разыскивает.

Д з и б и с. Михаил тоже подождет, хотя у него пожар в груди.

П о м р е ж. Пора давать занавес. Скоро у Дзараха начнется пир, ужин!

Д з и б и с. На пиру я буду тамадой, провозглашать тосты или как баран орать: «Омме-е-ен!»

П о м р е ж. Произносящий тосты может и ошибиться. А за ошибки надо отвечать.

Д з и б и с. Да что ты? За ошибки у нас разве отвечают? Пошли!

Уходят. Д з и б и с  приоткрывает занавес и выглядывает.

Люди добрые, если что-либо из того, что мною сказано вправду окажется ложью, прошу не надо мной смеяться. Иначе я в конце спектакля, как Городничий в «Ревизоре», крикну: «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» Итак, даем старт нашему матчу с Дзарахом. (Скрывается.)

Открывается занавес. Улица. Двухэтажный особняк с балконом. С правой стороны парадная дверь, ведущая на второй этаж. С левой — дверь, ведущая на первый этаж.

Входят  Л е н а  и  Т а м а р а.

Л е н а (оглядывается). Тамара, я не пойду домой!

Т а м а р а. Почему? На лекциях как на иголках сидела, рвалась домой…

Л е н а. Михаила нет… Наверно, он уже не придет сюда.

Т а м а р а. После того как твой отец учинил ему скандал, прогнал его сватов, конечно, не придет. После этого ты видела его?

Л е н а. Видела… Он был в институте. Вызвал меня…

Т а м а р а. Что он тебе сказал?

Л е н а. Уговаривал пойти в загс зарегистрироваться…

Т а м а р а. О, мать родная!.. Тайно зарегистрироваться?

Л е н а. Да, чтобы душа, говорит, была спокойна там… Он уезжает.

Т а м а р а. Уезжает? Куда?

Л е н а. Направляют на Север геологом. Билет у него на сегодня.

Т а м а р а. И ты отказалась?

Л е н а. Отказалась, Тамара… Страшно. У отца всюду знакомые… Он очень злопамятный и мстительный. Вдруг узнает… Как я только стою! Слушай, бежим на вокзал. Если бы он сказал мне «едем», я бы уехала с ним…

Т а м а р а. Так просто и уехала? Стыдно ведь!

Л е н а. Разве любить стыдно?

Т а м а р а. Любить не стыдно, а бежать за парнем — стыдно.

Л е н а. А что же мне делать? Что? Отец стал между нами, словно туман между солнцем и землей! Он даже запретил Михаилу ходить по нашей улице.

Т а м а р а. На каком основании?

Л е н а. Ты же знаешь, брат мой сестру его хотел увезти в лес, машиной сбил человека.

Т а м а р а. Но он же вроде бы был оправдан?

Л е н а. Да, оправдан… Отец прикрыл дело…

Т а м а р а. Но при чем же тут Михаил?

Л е н а. А Михаил обо всем написал в газету… Брата осудили.

Т а м а р а. Из-за этого можно возненавидеть человека?!

Л е н а. А что делается в нашем доме!.. Хочется убежать из него, скрыться.

Т а м а р а. Куда скроешься от родных, не кончив институт?

Л е н а. Теперь Михаил сюда не ходит. Отец грозил ему… Ой, Тамара, что мы стоим? Бежим на вокзал. Дзибис тоже должен быть там…

Т а м а р а. Да! Тогда бежим!

Убегают.

Входят  Д з а р а х,  М у р а т,  Х а с а н.

Д з а р а х. Ты, Мурат, мне голову не морочь. Твой друг Тембол — начальник колбасного цеха. Он обязан…

М у р а т. Он не виноват, Дзарах Кутуевич…

Д з а р а х. А кто виноват, что он план не выполняет! Может, я?

М у р а т. Не подвезли ему мясо из комбината.

Х а с а н. Черт знает, почему баранов стало мало?

М у р а т. Почему мало баранов? Баранов много. Только они пасутся в других местах.

Д з а р а х. Мне нужен план!

М у р а т. Мы только на днях пригнали сотни голов из Ставрополья. А сказали, будто их здесь, на месте, заготовили…

Д з а р а х. Какое твое дело, как мы сказали?

М у р а т. Все-таки, Дзарах, это обман государства…

Д з а р а х. Какой обман? Что говоришь? От такого малого обмана такое большое государство не пострадает.

М у р а т. Хочу прикинуть, пофантазировать. Тысячи малых обманов — это уже большой обман… А поставь себя, Дзарах Кутуевич, на место тех, кто ночами не спит, кто руководит громадным государством та-ам, на самом верху, а их вот так обманывают? Как бы вы себя чувствовали?

Д з а р а х. Начнем с того, что я никогда не буду та-ам, на самом верху. Мне и здесь, внизу, хорошо. Во-вторых, есть и повыше меня начальники. Они нам тоже подсказывают. Хватит болтать на эту тему!

Х а с а н. Какой ты наивный, Мурат!

Д з а р а х. Мурат, ты встревожил меня. Ты что, вздумал критиковать меня?

М у р а т (полушутя). Говорят, где нет критики — люди загнивают. А я не хочу, чтобы мой начальник загнивал.

Д з а р а х. За меня не беспокойся! И поменьше болтай, не мешай, а то ведь можешь оказаться за воротами треста!

Х а с а н. Держи язык за зубами — каждый день будешь кушать масло, мясо и пить коньяк… Понял?

М у р а т. Молчу, Хасан, молчу! Масло лучше мозгов с языком. Но все же, Дзарах Кутуевич…

Д з а р а х. Никаких «но»! Молчи, делай свое дело! И другие цеха тоже…

Х а с а н. От вина нашего цеха магазины совершенно отказываются. Вчера три магазина вернули девяносто ящиков.

Д з а р а х. Завтра директора вызови ко мне! Тоже мне винодел! Кислятина, бурда какая-то! Это только обезьянам пить! Черт знает что делается в тресте! Ни одного настоящего специалиста… А все как будто с высшим образованием! Кто агроном, кто филолог, астроном, кто ихтиолог!

М у р а т. Да и вы, Дзарах Кутуевич…

Д з а р а х. Что я?.. Что я? Я экономист… Я знаю цену каждой копейке! Государству деньги нужны, понимаете ли, что такое деньги?! А вы?! Вообще вас всех надо разогнать!.. О народе не думаете! О героях — строителях коммунизма не думаете! А я за них душу отдаю. Ночами не сплю. Идите!.. Завтра на летучке как следует поговорим…

Мурат уходит.

Х а с а н. Дзарах Кутуевич… Говорят, ваш брат Казбек вернулся и уже работает в народном контроле.

Д з а р а х. Знаю. А это разве плохо?

Х а с а н. Это как раз хорошо! Да, Дзарах Кутуевич… кстати… Как же с просьбой моей матери? Она все приготовила.

Д з а р а х. Что приготовила?

Х а с а н. Я же вам шепнул в кабинете… Такого классного индюка в жареном и в печеном виде. Коньяк высшей марки. Только для вас… Может, вашего брата пригласить?

Д з а р а х. Он никуда не ходит. Даже у меня еще не был. Правда, вызывал меня к себе на работу… Но я не смог… Устал. Нашим кулинарам доклад читал о морально-эстетическом воспитании. А то разлагаются…

Х а с а н. После трудового дня пошли бы отдохнуть, Дзарах Кутуевич.

Д з а р а х. Хорошо. Немного можно отдохнуть.

Уходят.

Из зала к сцене торопливо идет  М и х а и л. В руке у него чемодан, через плечо переброшен плащ. Следом за ним — Д з и б и с.

Д з и б и с. Куда летишь? Подожди. Почему человеку не даны крылья?.. Даже мыши летают!.. Ну, подожди! Зачем спешить?

М и х а и л. На поезд опоздаю, понимаешь, билет в кармане.

Д з и б и с. Если билет в кармане, как может поезд тронуться без билета?!

М и х а и л. Оставь свои глупые шутки! Я тороплюсь, тороплюсь. Я же без тебя не могу войти в дом Дзараха. Ты все-таки его родственник.

Д з и б и с. Ха! «Родственник»! Однажды наш петух к их курочке через забор перелетел… С тех пор мы родственники!

М и х а и л. Ты все шутишь, а я на поезд могу опоздать.

Д з и б и с. Я тебя не задерживаю. Марш! Ты красивый парень. Девушки так и липнут к тебе, а от меня шарахаются… Как… Для меня улыбка женщины — луч весеннего солнца. Сердце от него поет и пляшет, тает и танцует!..

М и х а и л. Опять затарахтел! Я сам отлично это знаю. Пошли. Остается всего двадцать пять минут. Мать будет ждать на вокзале.

Д з и б и с. Чует мое сердце, идем напрасно. Отец Лены ненавидит тебя.

М и х а и л. С ним счеты еще не сведены. Это еще все впереди.

Д з и б и с. Что еще впереди? Ты Дзараху на высоких тонах лекцию про коммунизм читал? Статью в газете писал? Его за твою статью чуть с работы не прогнали! Сына осудили! А ты хочешь, чтобы он тебе объятия дочери раскрыл? У начальства, брат, он считается незаменимым… У него такой покровитель  т а м — Налатов… Его голыми руками не возьмешь.

М и х а и л. Когда-нибудь разберутся и в покровителях. А Лена не в него. Лена совсем другая… (Посмотрел на часы.) Дзибис, пошли. Последний шанс! Я постараюсь уговорить Лену зарегистрироваться… На Севере буду ждать, пока она закончит институт… Ну, что стоишь?

Д з и б и с. Ты совсем рехнулся? Не зря говорится: любовь — слепая стихия. Соображаешь, что говоришь? Ежели сейчас уезжаешь, где намерен регистрироваться? С кем? В вагоне? С проводницей?

М и х а и л. Если Лена согласится — поменяю билет на другой поезд… Тогда завтра в загс… И ты будешь с нами!

Д з и б и с. Я-то с какой стати? За ее подол держаться?

М и х а и л. Ты будешь шафером у нас. Ты же мой самый верный друг.

Д з и б и с. Ну ладно… Пошли!

Михаил ставит чемодан под деревом и пристально смотрит на окна второго этажа.

Ну что, заходим в дом?

М и х а и л. Иди ты. Пришли ее сюда! (Смотрит наверх.)

Д з и б и с (смеется). Сказать ей, чтобы матрац и подушку захватила? (Дергает двери. Они закрыты.) Что там он, доклад читает или молится?

М и х а и л. Ах этот дом! О это золотое окно!..

Д з и б и с. Оммен!

М и х а и л (вздрагивая). А, что?! Где Лена?.. Ах… Брось в окно камешки, я так делал.

Д з и б и с (берет камень). Вот такие?

М и х а и л. Ты что, с ума сошел? Окно вдребезги… Только небольшие камешки, с горох…

Д з и б и с. Что горох? Если бросать, так глыбами, чтобы хозяин оглох! (Поднимает камень, как будто собираясь бросить его.)

Справа появляется чуть захмелевший  Д з а р а х.

М и х а и л. Чтоб ты провалился! (Прячется с чемоданом за дерево, а затем убегает.)

Д з а р а х. Кто бы это мог быть? (Громко.) Эй, кто ты?

Д з и б и с (поворачивается к нему). О, Дзарах, мой дорогой родственник!.. Добрый вечер!

Д з а р а х (разглядывает). Что ты торчишь здесь так поздно?

Д з и б и с. Я?.. Я не торчу… (Ищет глазами Михаила.) Я из института…

Д з а р а х. Может быть, твой институт сюда переместился? А что у тебя в руке? (Хватает его за руку.) Камень?!

Д з и б и с. Да, обыкновенный необработанный строительный материал…

Д з а р а х (громко). Так это ты разбиваешь стекла моих окон?.. Попался наконец!..

Д з и б и с. Ты что меня обыскиваешь на улице! Нужны мне твои стекла!

Послышалось карканье вороны.

А-а, вон он, опять!

Д з а р а х. Кто опять?

Д з и б и с. Ворон летает над твоим домом и каркает… А знаешь, Дзарах, что он может накаркать? Ворон — вестник горькой беды. Если черный ворон над домом так закаркал, то раскрывай ворота и с плачем входи…

Д з а р а х (зло смеется). Ну и шутник ты, Дзибис! С вороном воюешь!

Д з и б и с. Вот я схватил камень, думал прогнать этого окаянного ворона! Пусть над домом врага каркает, а мы как-никак родственники…

На балкон выходит  К а л л а.

Хотите меня в дом пригласить? Ни за что, дорогой Дзарах… Даже не проси… Не время уже, и пить и кушать не хочу…

Д з а р а х (наступает на него). Я тебя насквозь вижу! Ты с кем пришел?! Опять со своим Михаилом? Где он? Я задушу этого гаденыша!

К а л л а (с балкона). Что ты к нему пристал?

Д з а р а х (Дзибису). Проваливай! Чтобы духу твоего здесь не было!

Д з и б и с. Большое спасибо, мой дорогой… Я сюда пришел не в качестве духа. (Калле.) Добрый вечер, дорогая хозяйка.

К а л л а. Живи себе на здоровье… (Дзараху.) Зачем ты насильно тянешь его в дом, если он не хочет пить?

Д з и б и с. Доброй ночи вам… Да хранит вас товарищ бог! (Напевает.) Ах, ворон, ворон окаянный! Иль ты сюда явился пьяный!.. (Уходит.)

Д з а р а х (смотрит ему вслед). Тьфу, наглец! Вероятно, тот босяк Михаил тоже был с ним… Жаль, не застал его! Где Лена?

К а л л а. Наверно, задержалась в институте.

Д з а р а х. Я ее искалечу, если еще раз увижу с этим гаденышем.

К а л л а. Тебя опять тянет на скандал. Аж свистишь носом!

Д з а р а х. С вами не то что носом… (Входит в дом.)

Слева показываются  Л е н а  и  Т а м а р а.

К а л л а. Лена!

Л е н а (плача). Что тебе?!

К а л л а. Где ты до сих пор шляешься? Что случилось?.. Тамара, вас кто-нибудь обидел?

Т а м а р а. Никто.

К а л л а. А что хнычет эта девчонка? Или опять этот парень?

Л е н а (зло). «Этот парень, этот парень». Можете радоваться!

К а л л а. У него несчастье?

Т а м а р а. Уехал! Уехал он!

К а л л а. А друг его только что был здесь.

Т а м а р а. Дзибис? (Лене.) Они были здесь! Значит, это Михаил прыгнул в последний вагон…

Лена припадает к Тамаре.

З а н а в е с

КАРТИНА ВТОРАЯ

На авансцену выходит  Д з и б и с. Обращается к зрителям.

Д з и б и с. Дорогие гости! Прошел год, как мы расстались с вами. Вы помните, я говорил, что Михаил и Лена соединят свои судьбы. Но вышло не так. Михаил улетел на Север, а Лена осталась здесь. Теперь она закончила институт. Скоро должен прилететь Михаил. И мы скоро попируем на их свадьбе. Итак, до встречи на свадьбе! (Уходит.)

О т к р ы в а е т с я  з а н а в е с

Место действия первой картины. Из дверей нижнего этажа выходят  К а з б е к  и  Н а д я.

К а з б е к. Молодец, Надя, что духом не пала, детей одна вырастила. Что сын пишет?

Н а д я. Он на последнем курсе Московского университета. Пишет — оставляют в аспирантуре.

К а з б е к. И он молодец!

Н а д я. А дочь Тамара заканчивает наш мединститут.

К а з б е к. Хорошие у тебя дети…

Н а д я. Маленькие остались, без отца. Росли в трудностях.

К а з б е к. Из таких-то и выходят настоящие люди… Прости, что я не в состоянии был помочь.

Н а д я. А что вы могли? Деньги присылали, помогли… Столько лет работали на Севере… Теперь насовсем приехали?

К а з б е к. Да. Из Москвы сюда на работу направили.

Н а д я. К брату не подниметесь?

К а з б е к. Хотел. Дело есть к нему. Стучал. Но, наверно, дома никого нет. (Смотрит на верхний этаж.) Сколько там семейств живет?

Н а д я. Одна семья Дзараха.

К а з б е к. А сколько там комнат?

Н а д я. Шесть. Кухня, ванная, кладовые… Зал большой…

К а з б е к. На четверых шесть комнат… да еще зал!.. Обставить шесть комнат и зал тоже нужны деньги…

Н а д я. Не беспокойся, все комнаты обставлены, как в лучшей гостинице… Ковры, зеркала… Мебель заграничная…

К а з б е к. А у тебя одна всего комната? Рядом с его гаражом…

Н а д я. А нам с Тамарой больше не надо… Спасибо Дзараху и за это. Вот только бензином от его машин тянет.

К а з б е к. Обе «Волги» его собственные?

Н а д я. Да. Одну себе купил, другую сыну.

К а з б е к. Но сын-то в колонии!

Н а д я. Был неплохой парень… Избаловали очень, а когда машину ему купили… вконец испортился, учебу бросил…

К а з б е к. А за что же в колонию попал?

Н а д я. Оскорбил девушку-школьницу. Хотел ее в лес увезти, гнал машину, человека убил… Судили… Да отец помог.

К а з б е к. Как это?

Н а д я. А так! Мало ли как. Сумел. А Михаил, брат девочки, все это раскопал. В Москву в газету написал… Приехала комиссия. Дзараха должны были снять с работы… Но местное начальство уберегло. Дали выговор и оставили. А сыну десять лет дали… С тех пор Дзарах и ненавидит Михаила.

К а з б е к. А кто этот Михаил?

Н а д я. Друг моего Володи… Тоже без отца рос. Вон на той улице живет с матерью. В прошлом году закончил институт… Сватался к Лене, но Дзарах прогнал его сватов… Разбил Дзарах их счастье.

К а з б е к. А сама Лена? Тоже в брата?

Н а д я. Не-ет! Ничего общего ни с братом, ни с отцом. Может, не надо было это вам говорить… Отдохнуть бы надо вам.

К а з б е к. Я сам так думал, да вот вызвали… В народный контроль направили работать… И как раз письма о брате ко мне попали. Приходится разбираться. (Указывает наверх.) Два раза вызывал его к себе… Не приходит… Ну что же… Дождусь. На хладокомбинате у меня дела… Навещу еще. До свидания. (Уходит.)

Надя уходит к себе. Появляется  Б о р и с, стучится в парадную дверь. На балкон выходит  Д з а р а х, смотрит вниз.

Д з а р а х. Кто там?

Б о р и с. Я, Дзарах Кутуевич.

Д з а р а х. Хозяйку отвез?

Б о р и с. Отвез.

Д з а р а х. А еще что надо?

Б о р и с. Может, машина не нужна вам?.. Хотел маму навестить.

Д з а р а х. Подождет твоя мама. Езжай в гараж. Я позвоню, когда нужен будешь. Сейчас у меня важные гости… А часа через три проедем по точкам. Понял?

Б о р и с. Понял.

Д з а р а х. Понятливый ты у меня. Жди в гараже.

Б о р и с. А я не хочу ждать в гараже. Я не хочу больше у вас работать! Освободите меня.

Д з а р а х. Вот как?! Ты так просто от меня не уйдешь. Это от тебя идут кляузы-доносы на меня. Я так тебя уволю, что места себе не найдешь! (Уходит.)

Б о р и с. И как только он еще держится? (Напевает.)

Точка, точка, запятая… Пчелка точки облетает, Собирает с них нектар, Меда пуд дает гектар, А для этого нектара У Дзараха — тара, тара. Ай, Кутуевич Дзарах, Был бы ты в моих руках…

Уходит.

Раскрывается одна из комнат в доме. С е р и ф а  стоит у окна. Посередине комнаты накрытый стол. Входит  Д з а р а х.

С е р и ф а. И так разговоров много ходит.

Д з а р а х (подходит к ней). Каких разговоров?

С е р и ф а (отходит от него). О тебе говорят…

Д з а р а х. Кто? Кто говорит?

С е р и ф а. Представь себе, и работники нашего треста.

Д з а р а х. А ну их! Садись, моя Серифа, отметим нашу встречу.

С е р и ф а. Боюсь я… Я вижу…

Д з а р а х. Ты, моя кошечка, плохо видишь. Научись видеть все моими глазами. Моя правда в тысячу раз сильнее их правды.

С е р и ф а. Они могут свою правду сделать достоянием высокого начальства.

Д з а р а х. Ну и что? Их жалобы на меня ко мне же и попадут… «для рассмотрения и принятия мер». И будь уверена, я приму меры. Я камень, они — горшки. Разобьются!.. Пока Налатов наверху, я в порядке.

С е р и ф а. Не все горшки разобьются. Один-два могут и сохраниться. Они и выше Налатова могут добраться.

Д з а р а х. Но есть у меня некий опыт. Из врагов я умею делать друзей… Ну, а уж если кто не поддается, тем хуже для него… И зачем, моя кошечка, тратить время на такую малоприятную тему? (Передвигается к Серифе.) Если твоим красивым губкам нечего делать, я им найду работу… (Ловким движением ловит Серифу и целует ее.)

Она вырывается.

С е р и ф а. Тьфу!.. Противно!

Д з а р а х. Что тебе противно?

С е р и ф а. Этими губами ты целуешь свою жабу!

Д з а р а х. Я лет пятнадцать уже как не целую ее.

С е р и ф а. А как же ты обходишься?

Д з а р а х. Чем бог пошлет.

С е р и ф а. Так и меня бог тебе послал?

Д з а р а х. При чем здесь бог? Мне хорошо с тобой. (Наливает коньяк в рюмки.) Выпьем, кошечка. (Пьет.)

С е р и ф а. Выпьем, котик. (Отпив глоток, ставит рюмку.) Слушай, Дзарах, не кажется ли тебе, что ты замечательную традицию Кавказа — рыцарское гостеприимство — вывернул наизнанку?! Впрочем, ты не один!.. Иные ею пользуются для достижения своих карьеристских целей…

Д з а р а х. Смотри, куда хватила, кошечка! Распускаешь коготочки? Ты говоришь неправду.

С е р и ф а. Да, это не твоя гладко-сладкая «правда», на которой вы научились ездить… Раньше своих гостей горец-хозяин угощал за счет собственного кармана, а вы норовите угостить за государственный счет.

Д з а р а х. Приходится…

С е р и ф а. Да, да, приходится… Под видом традиционных подарков важным гостям подсовывать и взятки… И тоже за счет государства!.. И Налатову ты подносишь дорогие подарки, чтобы он жалобы на тебя тебе же и направлял «на рассмотрение»…

Д з а р а х. Моя кошечка, это похоже на кляузу…

С е р и ф а. О, мой дорогой котик, при чем тут кляуза?.. Мы же здесь одни с тобой. Ты целуешь, ласкаешь меня. Тебе это приятно… Могу же и я говорить с тобой откровенно… Кстати, какой подарок ты преподнесешь сегодня мне?

Д з а р а х (привлекает ее к себе, целует). Это будет зависеть от твоего поведения, моя кошечка.

С е р и ф а (игриво). А как вел себя твой недавний гость? Он без когтей был, не царапался?

Д з а р а х. Какой гость?

С е р и ф а. Которому по всей республике искали турьи рога… Скажи, мой котик, на сколько тысяч рублей по вашему заказу ювелиры нацепили золота на эти турьи рога?

Д з а р а х. Какие рога, какое золото?!

С е р и ф а. Те самые, что ты подарил твоему важному гостю-начальнику, за которым на берег моря ты сам поскакал и на два дня завез его сюда. А кофейные сервизы для кого заказал? И сколько там было золота?

Д з а р а х. Ах, эти… Так там не было ни грамма золота… Одна бронза.

С е р и ф а (показывает кольцо). Это кольцо отлито из отходов той самой «бронзы». А золотыми галунами расшитая бурка и кинжал, все из червонного золота, другому гостю — начальнику?.. И на кой черт ты подарил ему кинжал?! Еще пырнет кого на улице… Хлопот не оберешься…

Д з а р а х. Бурки, рога, бокалы, кинжалы дарили еще наши предки…

С е р и ф а. Я ж об этом и говорю… Традиция! (Смеется.)

Д з а р а х. Хорошая традиция. Гости с уважением принимают подарки, благодарят.

С е р и ф а. И оберегают… Из уважения к традициям? Но ведь они понимают, с какими целями вы это делаете?! И на чьи деньги!..

Д з а р а х. Не твоего ума это дело. Тебя я тоже одарю. (Целует Серифу.)

Она вырывается, встает.

С е р и ф а. Нет, мой котик, подчиненных не одаривают. От подчиненных только берут… И не золотом… А чем подороже…

Д з а р а х (смеется). А что может быть дороже золота?

С е р и ф а (серьезно). Для тебя — ничего!

Д з а р а х. Не царапайся, кошечка, садись. Я снова тебя одарю!..

С е р и ф а. Ты меня уже одарил… От твоих даров меня уже несколько дней мутит…

Д з а р а х (испуганно смотрит на нее, встает). Что это значит?

С е р и ф а. А это значит… (Делает соответствующий жест.)

Д з а р а х (со страхом). Погоди!.. Погоди, Серифа!.. (Оглядывается в угол.) Брысь, проклятая!..

С е р и ф а. Зачем ты прогнал кошку?

Д з а р а х. Подслушивает…

С е р и ф а. Кошка?.. (Смеется.) Ну и черт!.. Однако уходить надо, а то вдруг заметят мое отсутствие… Да и дочь может вернуться.

Д з а р а х. Да, да… хотя… Постой… А как это?

С е р и ф а. Это видно будет…

Д з а р а х. Нет, нет. Надо сделать… чтобы не было видно… Ты знаешь, тебя очень любит Хасан. Я тебя с шиком выдам за него…

С е р и ф а. Ах, нашел выход! Свои грехи на чужие плечи! Меня выдавать не надо, ни с шиком, ни без шика! Я не турий рог. (Идет, оборачивается.) Устрой меня секретарем к кому-нибудь из твоих начальников. Для тебя же будет лучше.

Д з а р а х. Нет. Нет, ты мне нужна. Скоро я сам займу пост повыше и тебя никуда не отпущу… Постой, Серифа… Я выгляну… Чтобы никто не видел… (Уходит.)

С е р и ф а. Ха! Наглец! Хорошо я тебя напугала!.. А Хасан пусть побегает за мной!

Возвращается  Д з а р а х.

Д з а р а х. Дочь вернулась… Уходи через черный ход… В конторе спросишь, не приходил ли начальник… Я скоро буду… Хасан от тебя без ума!

С е р и ф а. Хасана оставь себе. Он тебе еще пригодится. (Уходит.)

Д з а р а х. Как же быть с ней? Отдать за Хасана!.. Стерпит… И откуда она пронюхала о кофейных сервизах! Я же их под строгим секретом заказал… Узнать…

Комната закрывается.

Улица. К парадному подходит взволнованный  Х а с а н.

Х а с а н. Ох, Серифа! Да, нечиста Серифа… Ох нечиста! А при мне — словно ангел с крылышками. Ох, Дзарах! Дочь — красавица… невеста, а сам, словно крокодил, разинул пасть на мою невесту Серифу. Нет, Дзарах, не позволю я проглотить тебе эту золотую рыбку. Застрянет она у тебя в горле!

По лестнице раздается стук каблуков. Входит  С е р и ф а.

Серифа?

С е р и ф а. Хасан? Что ты здесь делаешь?

Х а с а н. А ты что здесь делаешь? Дзарах дома?

С е р и ф а. Нет.

Х а с а н. Не слишком ли часто ходишь сюда?

С е р и ф а. Я его секретарша… Что ты меня допрашиваешь?

Х а с а н. Мне не нравится, что ты часто бываешь здесь!

С е р и ф а. Ревность?! Это мне даже нравится. Буду твоей женой, тогда и смотри за мной. А пока рыбка плавает, какие у тебя могут быть претензии?

Х а с а н. И ты долго еще собираешься плавать?

С е р и ф а. Хороший рыбак давно поймал бы эту рыбку.

Х а с а н. В мутной воде трудно рыбу ловить.

С е р и ф а. Тогда сиди на берегу и жди, когда вода станет прозрачной… Извини, мне некогда. (Уходит.)

Х а с а н (ей вслед). Ах, Серифа, Серифа! Играешь со мной, как сытая кошка с мышкой… Но попадешься в мои руки… Что же она здесь все-таки делала? А может, Дзарах дома? (Прислоняется ухом к двери Дзараха.)

Появляется  Д з и б и с. Хасан выхватывает сигарету, пытается ее закурить.

Д з и б и с. Боишься заходить! Не бойся, собака привязана. Только бы хозяин не укусил!

Х а с а н. А-а, Дзибис! Дзарах мне нужен был. Счастливо! (Уходит.)

Д з и б и с (смотрит ему вслед). За кем охотится этот кот? За Леной или за Тамарой? Не зря он здесь ушами трется о двери. И та и другая закончили институт. Нет, Лена даже смотреть не будет на него. А Тамара?.. На красивый цветок чтобы мерзкий комар сел? Не может быть! Но на сердце тревожно стало… (Стучит в окно.)

Входит  Т а м а р а.

Т а м а р а. А, Дзибис? Откуда взялся? Ты чем-то встревожен?

Д з и б и с. Тут прохаживался один кот… Ты его не видела?

Т а м а р а. Какой тебе кот?.. Мне некогда, не до шуток!

Д з и б и с. Как некогда? Подожди… Я же к тебе пришел.

Т а м а р а. Какие у вас вопросы, мой друг?

Д з и б и с. Ты говорила: закончим учебу, потом посмотрим, как быть. Сейчас — я хирург, ты — терапевт. Будем работать здесь, прописывать микстуры, резать фурункулы, карбункулы…

Т а м а р а. Еще заседает комиссия… Неизвестно, кого куда пошлют! Могут по всей стране разбросать нас. Кому что достанется.

Д з и б и с. Если так разбросают, то ты непременно достанешься мне.

Т а м а р а. Скажи пожалуйста, какой подарок! А мне что взамен достанется?

Д з и б и с. А тебе — я! Разве этого мало? Я даже песню о тебе сочинил.

Т а м а р а. Какую еще песню?

Д з и б и с. Почти лирическую. (Поет.)

Если жизнь не тень кошмара, А любви большой раздолье, — Мне достанется Тамара Без страдания и боли…

Т а м а р а (смеется). Ой, Дзибис!.. «Без страдания и боли»! Насмешил ты меня. Как же ты меня с кошмаром рифмуешь?

Д з и б и с. Я люблю тебя, Тамара. Если бы все звезды на небе были моими глазами, они бы все смотрели только на тебя… Если бы моя любовь вырвалась из моей груди, она затопила бы всю вселенную…

Т а м а р а (смеется). Вот это был бы действительно кошмар! А ты знаешь, кто много говорит о любви, тот мало любит… Ты же не знаешь, куда меня пошлют по распределению.

Д з и б и с. Но те, кто замужем, кто имеет детей, тех оставляют по месту жительства.

Т а м а р а. Но у меня нет ни мужа, ни детей!

Д з и б и с. У тебя есть муж! (Бьет себя в грудь.) Вот!

Т а м а р а. Уже муж?.. Ха-ха!

Д з и б и с. С ребенком тоже можно сообразить… Зарегистрируемся, покажешь паспорт — и тебя мгновенно оставят.

Т а м а р а. Об этом, Дзибис, не мечтай!

Д з и б и с. Тамара, но ты же сказала — посмотрим.

Т а м а р а. Давай посмотрим.

Д з и б и с. Когда же это будет?

Т а м а р а. После того, как получу направление на работу.

Д з и б и с. О, это я узнаю мгновенно! В институте, наверно, уже все известно. Лечу, Тамара! Ах, брат Пушкин, Пушкин, как ты был прав: «Чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей». (Убегает.)

Т а м а р а (смотрит ему вслед). Люблю ли я его? Когда долго не вижу, сердце тревожится. Люблю… Он даже красивый… веселый, неунывающий…

Из дома выходит  Л е н а. В руке у нее конверт.

Л е н а. Я написала письмо Михаилу. Я уверена, как только он его получит — сразу прилетит.

Т а м а р а. А вдруг его уже заарканила какая-нибудь северная красавица?

Л е н а. Что ты? Ты бы прочла его письма!

Т а м а р а. А ты уверена, что тебе надо именно сейчас посылать письмо?

Л е н а. Но я же должна сообщить ему. Он ждет.

Т а м а р а. Говорят, в институт поступила масса заявок со всех концов страны, вплоть до Камчатки и Сахалина. Вдруг тебя ушлют куда-нибудь?

Л е н а. Меня никуда не пошлют.

Т а м а р а. Откуда ты знаешь?

Л е н а. Отец сказал, что попросит меня оставить здесь. Так ты советуешь пока не посылать письмо?

Т а м а р а. Нет, если твой отец пообещал… И Михаил сделает все, чтобы прилететь.

Л е н а. Даже не знаю, как быть. Все же я пошлю письмо…

Девушки уходят. На балконе появляется  К а л л а  в халате из парчи. В такт музыке она делает неуклюжие движения. К дому подходит  К а з б е к. Направляется к двери Нади. Увидев на балконе Каллу, останавливается.

К а з б е к (в сторону зрителей). И это моя сноха?! Танец бегемотов!

Слышен шум машины. Входит  Б о р и с, скептически смотрит на балкон. Не замечает Казбека.

Б о р и с. Танцует Уланова!.. Пожалуй, сейчас небезопасно проходить под балконом!.. Чтобы таскать такую тушу, надо иметь четыре ноги! Карелия Абисаловна! Карелия Абисаловна!

Казбек подходит к Борису.

К а з б е к. Она не слышит тебя.

Б о р и с. А, Казбек… Простите, не заметил вас.

К а з б е к. Сейчас рабочее время, а ты здесь?

Б о р и с. Кроме службы, товарищ Казбек, есть еще кое-что.

К а з б е к. Что же еще?

Б о р и с. То на базар, то на дачу, то на курорты Черноморья. Личные его две «Волги» стоят на приколе, а казенную машину хозяин гоняет по домашним делам. Иногда мне кажется, что я, комсомолец, батрак Дзараха… Хотя он ваш брат…

К а з б е к. А знаешь, парень, есть разница между тобой и батраком.

Б о р и с. Какая?

К а з б е к. Кулак заставлял батрака работать на собственных лошадях и деньги ему выплачивал сам, из своего кармана.

Б о р и с (смеется). А здесь и машина государственная, и зарплату аккуратно выплачивает государство, а работаю на Дзараха.

К а з б е к. А почему молчите? Почему не критикуете? Не пишете о безобразном поведении Дзараха?

Б о р и с. Это мы не критиковали?! Не писали жалобы с фактами?! Я однажды написал, но куда вернулось мое письмо?! К нему же «на принятие мер»… Теперь он хочет освободить меня. Помогите.

К а з б е к. Хорошо, Борис. Как вижу, ты хороший малый. Скажи всем, кто писал жалобы, чтобы зашли ко мне с документами.

Б о р и с. Все будет передано вам. Теперь помогите, пусть он меня освобождает! Меня приглашает на работу трест по очистке города.

К а з б е к. У них тоже легковая машина?

Б о р и с. Мусоровоз. Лучше мусор возить, чем катать эту! (Жест наверх.)

К а з б е к. А сейчас куда направляешься?

Б о р и с. На базар. Оттуда на склад треста. Дзарах послал. Нужно подготовиться к вечеру. Вчера их дочь окончила институт. Будет пир по этому случаю… А вы куда?

К а з б е к. На работу. Зашел к Наде… Дочь нашего погибшего брата тоже окончила институт. Решил ее поздравить. Дзараха хотел повидать по делу.

Б о р и с. Он на службе. А далеко вам идти?

К а з б е к. До хладокомбината.

Б о р и с. Далековато… Но пока Карелия танцует, я вас домчу!

К а з б е к. Пошли.

Уходят. Калла заканчивает гимнастику.

К а л л а (с балкона). Вроде бы я слышала голос шофера?

Входит  Н а д я.

Эй, бабка, дочь твоя дома? Твоя дочь и мою портит.

Н а д я (открывает дверь). Нет. Сама ее не испорти.

К а л л а. «Сама не испорти»… Чтоб твое иссохшее тело вынесли из этой каморки в горизонтальном положении. И зачем Дзарах поселил ее в нашем доме?!

Слышен шум машины, вбегает  Б о р и с.

Эй, парень… Я слышала здесь твой голос. Куда ты девался?

Б о р и с. Я?

К а л л а. Да, ты!

Б о р и с. Я… пока вы совершали намаз… Тут был ваш деверь Казбек…

К а л л а. Может, ты получаешь у него зарплату?! Какое тебе дело до Казбека?! Ты постой там. Я сейчас оденусь и выйду. (Уходит.)

Б о р и с. Что-то они Казбека не любят. (Напевает.) «Точка, точка, запятая».

Выходит  К а л л а  с несколькими сумками.

К а л л а. На, положи в машину и не глазей в чужие окна!

Уезжают.

Н а д я  выходит с сумкой.

Н а д я. И куда все же пропала дочь? Не могу сшить ей платье на выпускной вечер. А как быть с ее свадьбой?.. Дзибис парень хороший. Надо бы Казбека повидать, посоветоваться. Я на мои премиальные деньги платья и другое…

Входит  Д з и б и с.

Д з и б и с. Надя, поздравляю с получением вашей дочерью диплома об окончании института. И — ура! Ее оставляют здесь! Я только что оттуда! Списки уже вывешены.

Н а д я. Неужели это правда?

Д з и б и с. Чистейшая! За приятную весть с вас ереванский коньяк и моздокский индюк!

Н а д я. Индюк за мной, коньяк тоже за мной. А что же с тебя полагается, родной?

Дзибис смутился, молчит.

Молчишь? Ну ладно. Но где будет работать Тамара?

Д з и б и с. В санатории, прямо возле города. Надя… что вы, слезы?

Н а д я. Это от радости… А разве ты, дорогой, не радуешься? Молчишь, улыбаешься?.. А как у Лены? Куда ее посылают?

Д з и б и с. На Камчатку!

Н а д я. О, боже мой! А ее отец?..

Д з и б и с. Дзарах был там. Рычал как тигр, когда увидел список распределения… Пошел к ректору…

Н а д я. Бог с ним, с Дзарахом… Главное, Лена сама хорошая. Осталась бы она здесь…

Д з и б и с. Тут я ничем не могу помочь. Но где же обещанный индюк?

Н а д я. Да, да, солнышко мое. Вечером я жду вас… А может, пойдешь со мной выбрать индюка?

Д з и б и с. Иду, иду, Надя, с тобой. Индюка выбирать — не невесту выбирать.

Н а д я (на ходу). А я, Дзибис, я от радости даже забыла спросить, куда же тебя направляют?

Д з и б и с. Я остаюсь здесь. «Скорая помощь»… Кому пора умирать, только взглянет на меня, тут его кондрашка и хватит!..

Уходят.

Входят  Л е н а  и  Т а м а р а.

Т а м а р а. И все же не надо было посылать письмо Михаилу! А хочешь, я поеду вместо тебя на Камчатку, а ты останешься здесь?

Л е н а. Нет, нет, Тамара, спасибо… Я верю, он приедет… (Входит в дом.)

Тамара сочувственно смотрит ей вслед.

З а н а в е с

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

На авансцену с двух сторон выходят  Б о р и с  и  Д з и б и с.

Д з и б и с. Борис? Почему ты здесь?

Б о р и с. Спешу на новую работу.

Д з и б и с. Ушел от Дзараха?

Б о р и с. С трудом рассчитался, Казбек помог…

Д з и б и с. Ай-ай-ай, Борис! Уйти от такого хозяина! Тоже «Волга»?

Б о р и с. Золотая карета.

Д з и б и с. Какая такая золотая карета в наше время?

Б о р и с. Мусоровоз!.. В тресте очистки! И еще прокурор приглашает на работу.

Д з и б и с. Ай-ай-ай! С «Волги» на мусоровоз?! А впрочем, хорошо! В нашем полку прибыло! Дуй, Борис, вывози мусор на свалку, вывози гниль, очищай город от всякой мерзости, от карьеристов, мошенников, подхалимов. А потом обязательно вози прокурора. Помогай и ему очищать город от воров, взяточников, подлецов, очковтирателей, от расхитителей социалистической собственности!.. Пора дать слово прокурору с законами в руках!

Б о р и с. А ты что будешь делать?

Д з и б и с. Я тоже по очистке всяких болезней в обществе… Только с медицинским направлением.

Б о р и с. Смотри, Дзибис, не лги народу, не попадись в мою карету! (Уходит.)

Д з и б и с (вслед). А молодец парень! (К зрителям.) Правда хороший парень?.. Да, люди добрые, мне уже стыдно выходить к вам. Что я вам говорил, все получается наоборот. Но теперь-то я вас не обману. Да, конечно, Лена должна была остаться здесь как дочь номенклатурного человека, но… здесь остается Тамара, а Лена едет на Камчатку. Там ее ждут геологи, ученые, рабочие, жаждущие врачебной помощи… Отец напутствует дочь, как лучше служить народу. Так должны поступать настоящие советские люди!.. Не попаду я в карету Бориса! (Смеется и уходит.)

Перед домом Дзараха.

Из дома выходит  Н а д я. Появляется  К а з б е к.

Н а д я. А я так хотела видеть вас!

К а з б е к. Важное дело?

Н а д я (улыбаясь). Для нас с дочерью очень важное.

К а з б е к. Говорите, Надя. Я слушаю. О женихе, наверное?

Н а д я. О нем, о нем… Не знаю, как поступить…

Появляется  Д з а р а х.

Ох… некстати. Ваш брат… Зайдете вечером?

К а з б е к. Непременно. После работы — прямо к вам.

Н а д я. Буду ждать. (Уходит.)

Д з а р а х. О-о, брат дорогой! Как можно так долго не заходить к брату?

К а з б е к. А ты взял бы да сам и навестил. Как-никак я все же старше. Ты даже не приходишь на вызовы.

Д з а р а х. Я бы хотел сначала видеть тебя дома… В честь твоего возвращения барана бы заколол… Наверно, тебе и помочь чем надо?

К а з б е к. Спасибо, брат. Я ни в чем не нуждаюсь.

Д з а р а х. У Нади, вдовы нашего брата-героя, был, а к нам наверх не поднялся…

К а з б е к. Наверх подыматься мне уже трудно… А с тобой вот хотел поговорить по делу.

Д з а р а х. Давай поднимемся ко мне. По чарочке коньячку пропустим, закусим. Заодно и о делах поговорим.

К а з б е к. Перенесем на другой раз, когда барана зарежешь. Сейчас времени нет. А все же… почему ты на мои вызовы не являешься?

Д з а р а х. Занят, понимаешь… То в райком, то в горком, то в обком вызывают. Государству планы нужны. Вот и теперь домой забежал на минутку. На службе ждут меня. Если неотложное дело, то, может, здесь скажешь, накоротке?

К а з б е к. Накоротке не получится. Дело одно ко мне поступило… Читаю, анализирую, и после множества зигзагов — все следы ведут в твой дом.

Д з а р а х. Какое дело? Какие зигзаги? Какие следы? О чем ты говоришь?

К а з б е к. Жалобы, адресованные комитету народного контроля. Жалобы вместе с актами…

Д з а р а х (стараясь улыбаться). А-а… Чепуха!.. А я подумал, что серьезное… Очередные кляузы. Так я их знаю. Копии этих кляуз у меня в столе.

К а з б е к. У тебя? А откуда они у тебя появились?

Д з а р а х. Имеются благожелатели. Присылают кляузы эти «для принятия мер».

К а з б е к. И ты принимаешь меры?

Д з а р а х. А как же?! Критика — дело важное.

К а з б е к. А они все пишут и пишут в народный контроль… эти «кляузники». Наверное, не знают, что я братом тебе довожусь?

Д з а р а х. Так это же лучше, что они в родственные руки попадают, а не в чужие… Мы с тобой как-никак братья…

К а з б е к. Да, Дзарах, мы с тобой братья. Но не только братья. Мы — коммунисты… И я старше тебя и по возрасту, и по стажу… Ты понимаешь меня? Если бы ты был на моем месте, как бы ты поступил?

Д з а р а х. Я? Я бы сжег эти кляузы — и все!

К а з б е к. А если это не кляузы, а правда? Как бы ты ответил партийному руководству?

Д з а р а х. Так же, как отвечал до сих пор.

К а з б е к. А как ты отвечал до сих пор?

Д з а р а х. «Письмо расследовано, факты не подтвердились». Можно еще прибавить, что это клевета, кляуза.

К а з б е к. А если в них правда? (Смотрит на особняк.)

Д з а р а х. Кто тебя контролирует?

К а з б е к. Есть контроль даже над народным контролем.

Д з а р а х. Кто?

К а з б е к. Совесть… Партийная, человеческая совесть…

Д з а р а х (смеется). Ах, брат, брат!.. Совесть — глупая наивность, вот что сейчас совесть. Разве ты не знаешь, как в наше время быстро меняются понятия? Общественный, научно-технический прогресс выводит совершенно нового человека, с новыми понятиями о жизни, с новыми отличительными качествами.

К а з б е к (тоже с улыбкой). Смотри, как ты философствуешь! Скажи, брат, разве категории нравственного характера не входят в число отличительных качеств нового человека?

Д з а р а х. Конечно, входят.

К а з б е к. А ты сам из которых? Из тех, которых научно-технический прогресс «вывел», как цыплят в инкубаторе, или из тех, которых этот прогресс еще не коснулся?

Д з а р а х. Все шутишь, брат? Я руковожу сотнями людей… Не могу же я плестись в хвосте…

К а з б е к. А разве научно-технический прогресс отрицает такие качества в человеке, как совесть, правда, честность и скромность в общении с людьми?

Д з а р а х. Разумеется, не отрицает.

К а з б е к. А вот на тебя пишут, как ты называешь, «кляузы» эти самые новые люди. В их письмах говорится, что ты нечестен, что совести у тебя нет, что ты морально и нравственно нечистоплотен… На руку нечист. Скажи, брат, это глупая наивность или нечто другое?

Д з а р а х. Это пишут завистники. У них глаза лопаются при виде моего дома… Они не хотят понять, что пора нам жить богато…

К а з б е к. Ты прав, Дзарах, нам пора жить хорошо. Но разве, кроме тебя, никому не хочется жить хорошо?

Д з а р а х. А разве не живут? Некоторые с жиру бесятся. Из хлеба и сахара даже самогон гонят… А домов сколько построили!

К а з б е к. Тоже правда, целые города… И все же, брат, оглянись. У кого такой двухэтажный особняк, шесть комнат, зал, две «Волги»… О твоем обильном столе легенды ходят. Все это не прикроешь буркой. Скажи, откуда у тебя столько денег?

Д з а р а х. Я так считаю: кто умеет работать, тот должен и зарабатывать. Или ты, брат мой, захватил эти кляузы, чтобы затоптать меня? Их пишут невменяемые, ненормальные люди…

К а з б е к. Все они ненормальные?.. Ты один у нас нормальный, да? А не наоборот ли?.. Я не хотел их брать. Но ты же сам говоришь, что доволен — не в чужие руки они попали. Хочу во всем разобраться и сделать так, чтобы на тебя больше не писали. На то я и брат — контролер тебе.

Д з а р а х. Это другой разговор… Эх, брат! Посидели бы дома, поговорили бы… А что здесь, на улице? Я даже не спросил тебя, как ты живешь. В чем нуждаешься? Может, надо помочь тебе? Так это в моих силах. Приходи вечером, потолкуем. А теперь пойду — на работе меня заждались… (Протягивает руку.)

К а з б е к. Я еще не договорил. Мне еще надо выяснить…

Д з а р а х. Вечером же выясним. Брат брата всегда поймет. Жду тебя вечером. (Поспешно уходит.)

К а з б е к (смотрит ему вслед). Не хочет он ничего выяснять.

Входит  Н а д я.

Н а д я. Неужели даже не пригласил?

К а з б е к. Приглашал. Барана обещал зарезать… Только некогда мне баранами заниматься… А для вас, Надя, у меня есть время. Пойдем поговорим о молодых. Что он все-таки за парень?

Н а д я. Как будто хороший. Давно дружат, вместе учились. (Открывает дверь.)

Казбек, задержавшись у двери, смотрит вслед Дзараху.

К а з б е к. Кто же это нарушает законы и направляет ему копии жалоб на него? Кто совершает такое злостное преступление по службе? Налатов? Вот с него и надо начинать.

Входит в квартиру Нади.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Зал в доме Дзараха. Новая, блещущая лаком мебель. Ковры. В зале  Д з а р а х,  К а л л а  и  Л е н а. Дзарах сидит, хмуро уставившись в одну точку. Калла, положив руки на бедра, смотрит на Лену, смотрящую в окно.

К а л л а. А почему Тамару не посылают на край света?

Л е н а. У Тамары, кроме больной матери, никого нет.

К а л л а. Больная? Была бы больной, не работала бы на фабрике. Да какую еще премию ей отвалили за какое-то перевыполнение… Героиня нашлась!

Л е н а. А на что им жить? Премию она заслужила…

К а л л а. На стипендию дочери, на пенсию за мужа!.. Тебе Аврам в течение пяти лет даже стипендию не давал.

Л е н а. Я не нуждалась в стипендии.

Д з а р а х. «Не нуждалась»! Святым духом питаешься?

Л е н а. Папа!..

Д з а р а х. «Папа»! «Папа»! Вот и будешь каркать «папа», «папа» на другом конце света!

Л е н а. Да что вы ко мне пристали! (Убегает.)

К а л л а (Дзараху). Что ты к ней пристал? В чем она виновата? Пошел в институт и не смог оставить здесь дочь? Начальник! Мужчина! Разве ты мужчина? Только с чужими женами…

Д з а р а х. Опять за свое! Как я ни прорывался, ректор не принял меня. Некогда, видите ли, ему!

К а л л а. А ты бы сидел в приемной, пока он не вышел.

Д з а р а х. Сидел… У него другой выход есть. Через него он и ушел.

К а л л а. Пусть он шею себе свернет, голову сломает!

Д з а р а х. Да замолчи ты! От твоих проклятий он не станет ни лысее, ни волосатее!

К а л л а. Чтоб он лысым стал!

Д з а р а х. Да успокоишься ты наконец или нет?! Нужно что-то сообразить.

К а л л а. Что еще сообразишь, что еще придумаешь!.. Ведь через четыре дня Лене надо уезжать.

Д з а р а х. И за четыре дня можно придумать… (Про себя.) Оставляют только тех, кто замужем или имеет ребенка… Слушай, у меня родилась идея. Те, у кого муж, дети, родители у которых больны, нуждаются в уходе, их оставляют… А что, если мы зарегистрируем Лену с кем-нибудь?

К а л л а. Как это зарегистрируем? Что она, щенок?

Д з а р а х. При чем здесь щенок? Зарегистрируется, будто замуж вышла, и ее оставят здесь.

К а л л а. Что ты мелешь? Как можно!

Д з а р а х. Да ты послушай…

К а л л а. И слушать не хочу!

Д з а р а х. Другого выхода не вижу!

К а л л а. А что будет после?

Д з а р а х. Надо тайно, чтобы никому не стало известно.

К а л л а. А те разве не смотрят паспорт?

Д з а р а х. Их, кроме бумаги, ничего не интересует. Пришьют бумагу к бумаге, и шито-крыто… За деньги и не такие пустяки совершаются.

К а л л а. Но с кем же ее… это… зарегистрировать?

Д з а р а х. С кем-нибудь из работников нашего треста.

К а л л а. А кто согласится?

Д з а р а х. Это с моей дочерью да не согласятся? Стоит мне только мигнуть.

К а л л а. Слушай. Твой новый шофер неплохой парень, скромный, честный, совестливый…

Д з а р а х. Не подойдет.

К а л л а. А вот этот… Фу-ты… не могу вспомнить… с усами… как крылья стрекозы…

Д з а р а х. Экспедитор Рувас?

К а л л а. Твой родственник… привозит, приносит…

Д з а р а х. Он же чистый аферист, сюда приносит, а домой вдвое больше увозит.

К а л л а. Почему ж ты его держишь на такой работе?

Д з а р а х. Кое-что он отлично умеет делать. К бумагам, которые он мастерит, даже четырехглазый прокурор не придерется. Но в данном случае его кандидатура отпадает. Верить ему нельзя. Еще молод, а уже четырежды женат.

К а л л а. Ничего себе!.. Способный парень! А этот Михаил, который сватался к Лене?..

Д з а р а х. Об этом наглеце и речи быть не может! Сколько бед натворил он нам…

К а л л а. Но Лена же любила его. Да и любит.

Д з а р а х. Много понимает твоя дочь! Да чтоб он стал моим зятем?!

К а л л а. Для тебя все негодны, один аферист, другой скромен, третий наглец, четвертый подлец и вор… С кем же тогда? А если тот парень, что с Михаилом приходил? Тоже твой родственник…

Д з а р а х. Про кого ты говоришь? У меня родственников много…

К а л л а. Имя его вертится на языке, а вспомнить не могу… Кончается на «бис»… Помнишь, в прошлом году ворон гонял?

Д з а р а х. Дзибис, что ли? Он к Тамаре привязался. Не пойдет он на это. Он ничем не лучше своего друга.

К а л л а. Тогда еще один твой родственник.

Д з а р а х. Какой еще?

К а л л а. Из института приходил, просил место подоходней в твоем большом складе…

Д з а р а х. А-а, Хасан Каркусов?..

К а л л а. Он производит хорошее впечатление.

Д з а р а х. Подходит. Может держать язык за зубами. Хорошая кандидатура. Я позвоню ему.

К а л л а. А может, повременить? Вдруг пойдет молва?

Д з а р а х. «Молва, молва»! Время не ждет, прозеваем — и твоя дочь очутится на краю света. С сыном тоже вот так медлила…

К а л л а. Сын пошел в тебя. Но моя дочь… Сердце разрывается… Об одном прошу — не сделай несчастной нашу Лену. (Уходит.)

Д з а р а х (задержав ее на мгновение). Постой… Ты объясни ей. Скажи, другого выхода нет. А я позвоню парню. (Берет трубку.) Алло! Серифа, ты? Кто меня искал? Скажи — будет после обеда. Да? Скажи, вызвали в обком… Я тоже здесь не в ресторане сижу. Слушай-ка, Серифа, сбегай на большой склад и скажи Каркусову… да, Хасану, пусть он срочно идет ко мне домой. А я отсюда иду домой. (Кладет трубку, подходит к окну, смотрит на улицу, затем поворачивается.) Подлец Аврам!.. Так и не соизволил уделить мне внимание.

Входит  Л е н а.

Ну, постой, я тебе это припомню!

Л е н а. Папа, ты звал меня?

Д з а р а х. Я? Не звал.

Л е н а. Мама говорит, что звал.

Д з а р а х. А сама она тебе ничего не говорила?

Л е н а. Начала говорить про какую-то регистрацию и поперхнулась. Потом сказала: иди к отцу, он тебе скажет. Что ты мне хотел сказать?

Д з а р а х. Понимаешь, дочь… как тебе сказать? Не знаю, как сказать… Через четыре дня тебе придется ехать на Камчатку.

Л е н а. Ну и что? Там, где не пропадают другие, не пропаду и я.

Д з а р а х. Чтобы тебя не отправили, я долго хлопотал…

Л е н а. Наверно, взятку предлагал? Но наш ректор такими делами не занимается.

Д з а р а х. Как бы там ни было, а я старался…

Л е н а. Как все это мерзко, папа!

Д з а р а х. Для длинных рассуждений у нас времени нет. Четыре дня пролетят, как четыре перепелки… Те, кто остается здесь, чем это заслужили?

Л е н а. У кого отец больной, у кого муж, ребенок…

Д з а р а х. У тебя мужа нет, ребенка нет. Что у тебя остается?

Л е н а. Ничего не остается. Уеду на Камчатку.

Д з а р а х. Пусть другие едут на Камчатку. Мы с матерью посоветовались…

Л е н а. О чем?

Д з а р а х. Тебе надо пока зарегистрироваться с кем-нибудь… Не таращи на меня глаза, как испуганная сова!.. Временно зарегистрироваться. Временно.

Л е н а. Папа, что такое говоришь? Ведь это стыд и срам!..

Д з а р а х. Стыд — не тавро, срам — не шрам, вечно на лбу не будет. Надо уметь любым способом выкарабкаться из любого положения.

Л е н а. Такими позорными путями?!

Д з а р а х. Позорно, когда будешь несчастна и бедна…

Л е н а. А куда деть честность, совесть, порядочность?

Д з а р а х. «Честность, совесть и порядочность»… Они теперь вышли из моды… Слушай!.. Завтра — воскресенье, зарегистрируешься с кем-нибудь из наших работников. В понедельник пойдешь в институт, покажешь паспорт, и тебя оставят.

Л е н а. Я и слушать не хочу о такой мерзости! (Уходит.)

Д з а р а х. Тогда чеши на Камчатку! Как я распустил ее!.. А вдруг там с ней что случится, как с сыном?! (Задумывается.) На того, кто умом не созрел, нужно действовать через сердце… Эй! Калла, иди сюда!

Появляется  К а л л а.

К а л л а. Что с тобой? Не дала согласия?

Д з а р а х. Я просил тебя подготовить ее!.. Слушай… Ну да ладно. Этот, кто сватался, дает о себе знать? Лена его еще любит?

К а л л а. Михаил? Она крепко его любит. И он ее крепко любит. Я письма его читала. О нем уже в газетах пишут…

Д з а р а х. Он на Урале?

К а л л а. Где-то на Севере.

Д з а р а х. Ежели ты не хочешь, чтобы твоя дочь пропала где-нибудь на краю света, скажи ей, что тот парень через десять дней будет здесь. Скажи, его вызывают на работу сюда… Стон. Минутку. А если дать ей телеграмму от его имени?

К а л л а. От Михаила?

Д з а р а х. Да. Будто возвращается сюда, на работу… Чтобы она ждала его здесь… Это тронет ее сердце. Тогда она согласится на регистрацию. Конечно, фиктивную.

К а л л а. А разве так можно? От чужого имени телеграмму своей дочери…

Д з а р а х. Единственная возможность задержать ее.

К а л л а. Но это невозможно…

Д з а р а х. Для меня все возможно…

К а л л а. Она не поверит, что Михаил даст сюда телеграмму.

Д з а р а х. Да. Оказывается, ты можешь думать. Ты права. Дам телеграмму в адрес института… Только молчи. Чтобы даже намека не было. Я пойду. (Уходит.)

К а л л а. Ой… Что же это будет? Обманывать родную дочь?!

З а н а в е с

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КАРТИНА ПЯТАЯ

На авансцене. Слышен шум остановившейся машины. Входит  Т а м а р а. Она в белом халате. Оглядывается; смеясь посылает воздушный поцелуй. Потом резко оборачивается и кричит.

Т а м а р а. Дзибис, Дзибис!.. Постой! Я забыла… Там, в институте, телеграмма для Лены. Она не знает.

Появляется  Д з и б и с.

Д з и б и с. Почему с собой не захватила?

Т а м а р а. Пусть, говорят, сама берет. Но я ее прочла. Михаил телеграфирует, что его вызывают сюда на работу, и просит Лену задержаться любым способом. Вот это любовь! Не то что у тебя — на языке «люблю, люблю!», а дальше что?.. Постой, милый, я позову Лену, если она дома. (Уходит.)

Д з и б и с. За это «милый» я готов сто лет ждать!.. Ах ты, моя любовь! (Напевает.) «Если жизнь не тень кошмара…» Да, Тамара права «кошмар» надо в самом деле заменить. А каким словом? Хадзар… Халар… Амбар… Тьфу, что лезет на язык!..

Вбегает  Л е н а.

Л е н а (радостно). Дзибис!.. Дзибис… Мчимся в институт! Там телеграмма от твоего друга… От Михаила!

Убегают. Затем слышен шум отъезжающей машины.

Зал. Д з а р а х  сидит за столом и составляет список приглашенных гостей.

Д з а р а х. Да-а… Это трудный человек… Всего остерегается. Все же приглашение надо послать. Если придет, посажу рядом с ним Налатова, этого любителя перепелятины… Он мне самый полезный. Да и Казбека рядом с ним… Если он вернулся из Москвы… И зачем он поехал туда? Как бы Налатову сказать, чтобы он выудил у него жалобы на меня? Дьявол знает, как они к нему попали! Хотя и брат… Да, кстати, нового прокурора… Уж больно прыткий законник. Но жареная курица с коньяком сильнее прокурора!..

Входит  Л е н а.

Л е н а. Ты спрашивал мой диплом?

Д з а р а х. Теперь мне не нужны ни твой диплом, ни ты сама!.. Дочь, которая не слушает меня, мне не нужна!

Л е н а. Когда я тебя не слушалась?

Д з а р а х. Вчера… Когда разговор о регистрации был.

Л е н а. Но это же нечестно… Я комсомолка!..

Д з а р а х. «Нечестно… Комсомолка»!.. Я днем и ночью забочусь о твоем счастье, а ты стоишь на краю пропасти и вот-вот полетишь туда!

Л е н а. Слушай, папа, ради моей… любви к Мих… к родителям, я пойду на фиктивный брак… С кем ты меня регистрируешь?

Д з а р а х. Говори прямо — согласна или нет?

Л е н а. Против совести слушаю тебя. С кем ты хочешь оформить фиктивный брак?

Стук в дверь.

Д з а р а х. Посмотри, кто там?

Лена открывает дверь.

Л е н а. Хасан?

Хасан просунул голову в дверь.

Х а с а н. Я. Можно войти?

Д з а р а х. Хасан? Заходи, заходи!

Хасан входит.

Х а с а н. Добрый день… Серифа мне сказала — начальник вызывает.

Д з а р а х. Да, ты мне нужен. Дочь, скажи матери, пусть приготовит…

Л е н а. Хорошо.

Брезгливо посмотрев на Хасана, Лена уходит.

Д з а р а х. Садись, Хасан.

Х а с а н. Да ничего, я постою. (Смотрит вслед Лене.)

Д з а р а х. К чему излишняя стеснительность? Ты не чужой. Садись.

Х а с а н (садится). Спасибо. (Достает из карманов пачки денег.) Извини, Дзарах, задержал… Это ваши…

Дзарах, оглядываясь, привычным жестом прячет пачки в ящик стола, три держит в руках.

Д з а р а х. Это какие?

Х а с а н (улыбаясь). Это за масло, мясо, копченую колбасу, сервелат. Четырем столовым, шести магазинам и двум санаториям немного недодал…

Д з а р а х. Как это — недодал? А что, если…

Х а с а н. Не беспокойтесь, Дзарах Кутуевич… Все сделано по высшему классу. Грамм в грамм. Это уж мое дело…

Д з а р а х. Смотри, Хасан! Будь осторожен. Помногу не хапай!

Х а с а н. Я ж для вас стараюсь, и вам еще… еще кому-то… у вас расходов много. Разве я не понимаю. Все жить хотят.

Д з а р а х. Смотри… Сорвешься, я не посмотрю, что родственник… Себе оставил?

Х а с а н. Так, малость.

Д з а р а х. Сколько здесь?

Х а с а н. Там три пачки по одной.

Д з а р а х (еще две пачки небрежно бросает в ящик). Это на банкет… (Возвращает Хасану одну пачку.) А это тебе… На свадьбу… Но сегодня я вызвал тебя не поэтому…

Х а с а н (с досадой). Да?.. А мне показалось… Я думал…

Д з а р а х. Я не знаю, о чем ты думал, но сейчас мне нужна твоя помощь…

Х а с а н. Какая?! (Кладет деньги в карман.)

Д з а р а х. Можешь сохранить тайну?

Х а с а н. Самая сокровенная тайна упадет в самую кромешную темноту. Ее никто не услышит, никто не увидит…

Д з а р а х. Даешь слово мужчины?

Х а с а н. Я у вас четыре года работаю… Разве когда-нибудь был повод усомниться?

Д з а р а х. Да вроде не было. На этот раз вот какое дело. Дочь моя закончила институт, ты это знаешь?

Х а с а н. Знаю, Калла была у меня на складе… Взяла много продуктов, напитков, на них бы документ…

Д з а р а х. Это мы потом оформим, тут сложнее дело. Лену отправляют на Камчатку.

Х а с а н. Лену на Камчатку? Что же, поближе ничего не было?

Д з а р а х. К сожалению, сие от меня не зависит.

Х а с а н. А кто же ее посылает?

Д з а р а х. В институте комиссия так решила.

Х а с а н. Неужели ректор Аврам уже ничего не значит?

Д з а р а х. Значит, но не желает.

Х а с а н. Совсем недавно ты посылал ему в дом два ящика алжирских апельсинов…

Д з а р а х. Так не принял же он их! Вернул с гневным письмом.

Х а с а н. А куда апельсины делись?

Д з а р а х. А кто их знает… Видишь, вдруг как дело-то обернулось. Кто бы мог подумать! Ужасный человек этот Аврам. Оставляют здесь тех, у кого муж, ребенок… Одним словом, по семейным обстоятельствам.

Х а с а н. И что же вы думаете делать?

Д з а р а х. Вот сижу, соображаю. Тебя поэтому вызвал. Дочери нужно с кем-нибудь срочно зарегистрироваться… Чтоб оказалась замужней… Тогда ее не пошлют… Ты меня понимаешь?

Х а с а н. Понимаю… Даже очень хорошо понимаю.

Д з а р а х. Мы с женой думали, перебрали всех и лучшей кандидатуры, чем ты, не нашли…

Х а с а н (удивленный). Моей кандидатуры?!

Д з а р а х. Да, фиктивная регистрация, временная.

Х а с а н. Но ведь ее в паспорт мне запишут?!

Д з а р а х. А как же? Тебя в ее паспорт, ее — в твой.

Х а с а н. И что же из этого получится?

Д з а р а х. Что пожелаем, то и получится. Через некоторое время поменяете паспорта на новые… Не согласен?

Х а с а н. Не знаю. Вдруг запутаемся. Да у меня совсем другие планы…

Д з а р а х. Знаю, знаю… Насчет моей секретарши Серифы… Но это даже ускорит дело. На этот счет не бойся. А твои планы с Серифой…

Х а с а н (с горькой ухмылкой). Серифу забудем…

Д з а р а х. Зачем? Такая красавица… Я быстро тебе ее сосватаю. Как только дело Лены завершим…

Х а с а н. Нет, нет, все-таки тут что-то не так.

Д з а р а х. Что «все-таки»? Ведь только что клялся в верности. Так что же теперь стряслось?

Х а с а н (уставился в пол). Да так как-то…

Д з а р а х. Что прячешь глаза? Я тебя пригрел под своим крылом. Назначил заведующим каким складом! На всю твою родню хватает. А Серифа… Такую цесарку-секретаршу я тебе сосватаю!..

Х а с а н (со скрытым возмущением). Не будем говорить о ней, Дзарах…

Д з а р а х. Почему?

Х а с а н. Насколько мне известно, она не меня… другого любит… Прошу не говорить о ней… Я и без нее вам очень благодарен, но…

Д з а р а х. Что «но»? Ладно, не будем пока о Серифе… Потом. Но ты живешь, можно сказать, в масле плаваешь. Или, может, в деньгах нуждаешься? Многие рвутся на эту должность. Другой бы от радости молился за меня день и ночь, а ты?

Х а с а н. Я тебе очень благодарен, Дзарах. Но… мы же родственники…

Д з а р а х. Чепуха! Дальние родственники. Кто об этом знает? Или ты кому разболтал?

Х а с а н. Никому не говорил. Но для вас лучше не родственник.

Д з а р а х. Мне нужен ты.

Х а с а н (подумав). А Лена-то согласна?

Д з а р а х. Не хотела, но лучшего выхода нет.

Х а с а н. А когда это надо делать?

Д з а р а х. Завтра утром.

Х а с а н. Почему завтра?! Хотя бы три дня еще.

Д з а р а х. Тогда твоя помощь не будет нужна. Ну как? Согласен? Или искать другого?

Входит  Л е н а.

Л е н а. Папа… Вам сюда нести или туда пойдете?

Д з а р а х. Туда пойдем.

Хасан смотрит на Лену.

Ну как, Хасан? Долго еще будешь думать?

Лена уходит.

Хасан, криво улыбнувшись, смотрит вслед Лене.

Х а с а н. Если другого выхода нет — согласен.

Д з а р а х. Другого выхода нет!

Поднимается и уходит. Хасан с хитрой улыбкой следует за ним.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

На авансцене появляется  Д з и б и с.

Д з и б и с. Дорогие гости!.. Вы улыбаетесь — вот, мол, лжец. Только что клялся, что больше не обману, и опять обманул… Вот идут Хасан и Лена. Где они были? Что делали? С чем идут, не знаю. То, что знаю, — перестал понимать. Глазам, ушам своим перестал верить. Если я еще раз обману вас, то каким именем назовете меня? Ох силен, хитер и ловок Дзарах! Говорят, на тигра еще можно вскочить, но слезть с него… На Дзараха можно пожаловаться, но жалоба попадет к нему же «на рассмотрение и принятие мер»… О-о, он примет меры к тем, кто писал жалобу!.. И не уподобимся ли мы той бедной белке, которая всю жизнь скачет в колесе, но никогда никуда не доскачет… О, дорогие гости, будьте как ивиковы журавли, свидетелями нашей правды!.. (Уходит.)

Появляются  Х а с а н  и  Л е н а. Хасан берет руку Лены, но она отдергивает ее.

Л е н а. Не прикасайся! (Останавливается.)

Х а с а н. Лена, но ведь я теперь твой муж!.. Смотри, какого парня отхватила! Голубка орла поймала…

Л е н а. Еще бы! Не каждой голубке удается поймать… Не каждой девушке выпадает такое счастье!

Х а с а н. А тебе это счастье выпало… Куда сейчас пойдем? К вам? Собственно, зачем еще к вам? Прямо ко мне.

Л е н а. Тихо! Здесь люди ходят.

Х а с а н. И пусть ходят. Я не скрываю. Акт регистрации — закон! В моем паспорте записано: жена — Елена Дзараховна. Муж — Каркусов Хасанбек Мулдарович. В твоем паспорте то же самое.

Л е н а. Но ты кое-что забываешь… Есть еще закон человеческой совести…

Х а с а н. При чем здесь совесть, если ты ей не подчинилась при регистрации!.. Теперь по закону ты моя жена.

Л е н а. Мерзавец! Не прикасайся!.. Отец с тобой еще будет говорить! (Метнув на него злой взгляд, уходит.)

Х а с а н (смотрит ей вслед). Твой папа со мной теперь уже не может говорить, его язык у меня в кармане. Я его ученик… И все-таки, Лена, ты хороша! Ох как хороша! Пока ты косо смотришь на меня, но скоро будешь трепетать в моих объятиях!.. Можешь не вырываться. Я тебя обломаю. Шелковой будешь. А тебе, Дзарах, через твою дочь отомщу за блуд с моей бывшей невестой, Серифой! Не буду менять паспорт! В свою ловушку сам и влетел! (Уходит.)

О т к р ы в а е т с я  з а н а в е с

Улица возле дома Дзараха. Полдень. Н а д я  выходит из дома. Навстречу ей Т а м а р а.

Т а м а р а. Мама, ты на работу?

Н а д я. Да. Где ты задержалась? Соседка в тревоге прибегала за помощью…

Т а м а р а. Зачем? Что случилось?

Н а д я. Говорит, ребенок копейку проглотил…

Т а м а р а. Ничего с ним не случится.

Н а д я. Как не случится! Опасно же… Ребенок…

Т а м а р а. Подумаешь, копейка! Вон мой дядя тысячи глотает… Ребенок завтра вернет копейку… Чего не дождешься от дяди… Я с Леной в санаторий ездила…

Н а д я. Ну и как?

Т а м а р а. Пока нет у них работы, но сказали, чтобы наведывалась.

Н а д я. Хорошо, хоть оставили ее здесь. Кстати, как это ей удалось?

Т а м а р а. Не говорит. Ходит грустная. Как пуганая.

Н а д я. Может, получила плохую весть от Михаила?

Т а м а р а. Нет. От Михаила хорошие письма… Тут что-то другое. Она то как небо открыта, то как земля скрытна.

Н а д я. Дзибис сегодня был здесь, на машине. Искал тебя.

Т а м а р а. Он каждый день меня ищет. Он тебе нравится?

Н а д я. При чем тут я? Тот, кто понравится тебе, и для меня будет хорош. Один его веселый характер стоит многих усатых да волосатых парней.

Т а м а р а. Мама, он уже для тебя превратился в солнце.

Н а д я. Он для меня был бы неплохой зять.

Т а м а р а. Вчера его приняли в партию…

Н а д я. Дай бог ему здоровья и успехов. Он и там будет хорош. Надо бы с Казбеком посоветоваться. Слава богу, деньги сейчас у нас есть…

Т а м а р а. А дядя Казбек в Москву уехал… Легок на помине. Вон твой Дзибис на своей «скорой помощи»…

Шум машины. Входит  Д з и б и с  в белом халате.

Д з и б и с (улыбается). Добрый день!

Н а д я. Здравствуй, солнышко, здравствуй…

Д з и б и с. Говорят, тут где-то старушка упала с семнадцатого этажа…

Т а м а р а (расхохоталась). Правда? Вот чудеса! А где же здесь семнадцатый этаж?

Н а д я. А может, и в самом деле упала? Только с другого этажа.

Д з и б и с. Смотрите, Надя, как хохочет ваша дочь, что ей так весело?

Н а д я. Вот неблагодарная, где-то, может, старуха и в самом деле разбилась, как воронье яйцо, а она тут заливается… Тебя надо бы домой пригласить, да жаль, мне на работу надо идти.

Д з и б и с. Я вас подвезу. Только притворитесь немного больной… А упавшая старушка подождет…

Н а д я. О, солнце мое, я не привыкла притворяться.

Т а м а р а. Что тебе притворяться, ведь это ты слетела с тридцатого этажа?! Садись, садись! (Подводит ее к машине.) Дзибис, подвези мать!

Д з и б и с. Тамара, стоит тебе приказать — и я могу хоть на Венеру! (Уходит к машине.)

К а л л а (смотрит с балкона). Что с ними стряслось?.. «Скорая помощь»?.. Куда ее везут?

Тамара, смеясь, возвращается в дом.

Тамара, ты что, плачешь? Что случилось с матерью?

Т а м а р а. Ничего… С сердцем не в порядке!.. (Ушла.)

К а л л а (в комнату). Дочка, а дочка! Лена!

Л е н а  выходит на балкон.

Л е н а. Что, мама?

К а л л а. Там Тамара плачет. Мать отвезли на «скорой помощи»… Сходи все-таки к ней.

Лена уходит.

Чтоб ее отвезли туда, откуда не возвращаются! (Возвращается в комнату.)

Слышен шум машины. Появляется  Д з а р а х. С другой стороны — К а з б е к.

К а з б е к. Постой, Дзарах. Почему не приходишь на мои вызовы? Сколько раз мне посылать за тобой? Или придется прибегнуть…

Д з а р а х. Я ждал тебя у нас дома. Мы же условились. Зарезали барана, ждали, ждали, а ты укатил в Москву. Зачем? По какому делу? Скажи. Я же брат тебе.

К а з б е к. По довольно важному делу.

Д з а р а х. А теперь разговариваешь со мной о делах на улице! Брат, ты закрыл дело? Ты сжег кляузы?

К а з б е к. Нет, брат. Это невозможно. Если бы ты был мне чужой, я говорил бы с тобой по-другому и не здесь… Я хочу уберечь тебя от катастрофы…

Д з а р а х. Какой катастрофы?! Если хочешь уберечь, напиши: «Не подтвердились». Ты можешь это сделать.

К а з б е к. Повторяю, это невозможно… Сейчас мы, два брата, здесь одни. Люди видят твой двухэтажный особняк, две «Волги».

Д з а р а х. Особняк не только мой. Второй хозяин — семья брата, героя Отечественной войны. Вторая «Волга»… Это свояка… У него нет гаража… И вообще кто имеет право?..

К а з б е к. В письмах сообщают, что ты поселил семью брата для отвода глаз… Поселил не наверху, а внизу, рядом с гаражом, в одну комнатушку…

Д з а р а х. Что ты предлагаешь?

К а з б е к. Отдай дом. Или посели к себе вдову брата с дочерью. Дай ей две комнаты наверху…

Д з а р а х. Ты с ума сошел!

К а з б е к. Вас всего трое. Четырех комнат и зала вам хватит. По государственной цене продай вторую «Волгу».

Д з а р а х (зло). Хорошо… Закрой дело… Сколько тебе за это? Десять, пятнадцать тысяч хватит? И одну машину!..

К а з б е к. Я не понял, что ты сказал?

Д з а р а х. Я сказал: ты брат мне, нуждаешься, и я дарю тебе пятнадцать тысяч рублей и машину…

К а з б е к (молча смотрит на Дзараха). Вот это да!.. (С ехидцей.) Но, понимаешь, у меня нет водительских прав. Может задержать милиция. Ну, я найду себе шофера! (Уходит.)

Д з а р а х (мрачно). Жаль, много ему обещал… Будем считать, что брат в руках.

Вбегает  Л е н а.

Д з а р а х. Ты куда?

Л е н а. К Тамаре. С Надей что-то случилось, ее отвезли на «скорой помощи».

Д з а р а х. Ничего с ней не случится… С обменом паспортов ничего не получается.

Л е н а. Как не получается? Ты же говорил…

Д з а р а х. Тот, на кого я надеялся… Его сняли с работы и отдали под суд… А тот, кто на его месте, не поддается. Говорит, это только через суд. Только суд, мол, может решить…

Л е н а. Как же быть?.. Как же мне быть? Ой, папа!..

Д з а р а х. Тише! Не волнуйся… Вот твой паспорт, и сходите к нему с Тамарой. Может, женщин он послушается.

Л е н а. Отец, отец, на какие позорные поступки ты меня толкаешь? Позор!.. Срам!.. (Берет паспорт.)

Д з а р а х. Я тебе сказал: срам — не шрам, на лбу не останется. Я спас тебя от путешествия на край света. Не волнуйся, и это дело устроим… Давай, мне некогда. Меня ждут… (Уходит.)

Л е н а (брезгливо держа паспорт в руках). И это мой отец! (Кладет паспорт в сумку, уходит к Тамаре.)

Из парадного выходит Калла. Появляется  п о ч т а л ь о н.

П о ч т а л ь о н. Вам телеграмма! Распишитесь.

Калла расписывается. Почтальон уходит.

К а л л а. Интересно, от кого? Может, от любовницы Дзараха… Хоть бы раз поймать одну их них, выдрала бы ей волосы! Лучше в гробу увидеть мужа, чем с чужой женщиной! (Читает.) «Калтуровой Елене Дзараховне…»

Входит  Л е н а.

Л е н а. Откуда телеграмма?

К а л л а. Из Мурманска…

Л е н а. Дай ее мне… Почему ты открыла? (Выхватывает телеграмму.) Нехорошо читать чужие телеграммы.

К а л л а. А разве ты чужая мне? Я мать… Должна знать, кто пишет дочери.

Л е н а. Когда девушке двадцать два года, то она сама в состоянии разобраться в своих письмах.

К а л л а. Прочти, кто пишет и что пишет.

Л е н а. Кто бы ни писал, адресовано мне…

Калла уходит.

Михаил!.. (Читает.) «Наконец, дождался… оформляю отпуск, вылетаю… целую». (Целует телеграмму. И вдруг останавливается как вкопанная.) Что? В первой телеграмме в институт Михаил писал, что его вызывают сюда на работу и чтобы я ждала его. А теперь он едет не насовсем, а в отпуск?.. А я?.. А мой паспорт? Сегодня она послана, завтра он получит отпуск. Через два дня будет здесь. А почему в отпуск? Нет, нет. Тут что-то не то. Михаил не может обмануть. А если он узнает про позорную регистрацию? Зачем я послушалась отца! В суд!.. Ой, скорее в суд подать на развод!.. (Убегает.)

З а н а в е с

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Парк, набережная реки. Скамейка под деревом. Доносится музыка, песни, шум, веселье. Появляются  Б о р и с  и  М у р а т, останавливаются.

М у р а т. Слышишь, Борис? Эта музыка в доме твоего бывшего хозяина.

Б о р и с. Слышу, Мурат, не глухой.

М у р а т. И как же ты променял Дзараха на прокурора! Был у тебя шашлык на вертеле, а теперь один вертел без шашлыка… А вот я… маленький человек… Когда я его критиковал, плохо жил. Перестал критиковать — дом появился, машина…

Б о р и с. И как себя чувствуешь?

М у р а т. Ничего себя чувствую, но когда стучат в двери, вздрагиваю, думаю — ОБХСС…

Б о р и с. Не сиди, Мурат, близко к нечестному начальнику, сгоришь.

М у р а т. Далеко тоже невыгодно сидеть. Можно замерзнуть.

Б о р и с. Смотри не попади в руки моего нового начальника — прокурора. Он человек крутой и все законы назубок знает.

М у р а т. Отвези меня сейчас к нему. Меня Дзарах за ним послал. На пир приглашает.

Б о р и с. Прокурору сейчас не до дзараховских пиров… По секрету скажу: он заперся в кабинете с какой-то комиссией из Москвы… Никого не принимает.

М у р а т. А когда освободится?

Б о р и с. Часа через два-три. Меня на два часа отпустил.

М у р а т. А что за комиссия?

Б о р и с. Видно, очень важная. Брат Дзараха, Казбек, тоже там был… Только недавно ушел оттуда.

М у р а т. Его тоже приглашают. Но я его не знаю. Покажи мне его.

За их спиной проходит  К а з б е к, садится на лавку, разворачивает газету и читает.

Б о р и с. Казбек человек заметный. Захочешь найти — найдешь. Ну, Марат, передай моему бывшему начальнику пламенный привет! (Уходит.)

М у р а т. Удрал… Где его искать, этого Казбека? (Ищет спички в карманах.) А, черт, пропали! (Подходит к Казбеку.) Здравствуйте, уважаемый… Вы не курите? (Протягивает сигареты.)

К а з б е к. Нет, молодой человек. Но огонь у меня еще есть. (Дает ему спички.)

М у р а т (закурив). Благодарю… (Садится рядом.) Вы слушаете музыку? Под такую музыку даже кошки спляшут… Ах, черт! (Вскакивает.)

К а з б е к. Что?

М у р а т. Проклятая ворона, сверху начхала! Неудобно… (Вытирает рукав.)

К а з б е к (смеется). Твое счастье, что верблюды не летают. Они здорово это делают… У кого такое веселье?

М у р а т. У нашего начальника.

К а з б е к. Видно, хороший у вас начальник?

М у р а т. Отличный!.. Живет по принципу «не протянешь руку, ноги протянешь»… Если по делу хочешь зайти к нему, то заранее выдерни зуб, чтобы душевную боль от его вранья подавить зубной болью…

Казбек смеется.

Вам смешно, а я уже пять зубов вырвал…

К а з б е к. Так у вас зубов не останется.

М у р а т. А что делать… Лучшие люди ушли из треста, а на место их набрал себе послушных…

К а з б е к. А почему ты ушел с пира? Или стол беден?

М у р а т. Столы прогнулись под тяжестью блюд и напитков.

К а з б е к. Откуда у Дзараха столько денег?

М у р а т. Э-э, дорогой, у него много точек. С каждой точки деньги на бочку.

К а з б е к. И много гостей собралось?

М у р а т. Немного. Он приглашал начальников всяких, но пришли немногие. Даже родной его брат не пришел. Поэтому Дзарах злой как собака.

К а з б е к. Не пришли, говоришь?

М у р а т. Даже Налатов, его друг и покровитель, не пришел…

К а з б е к. Кто?

М у р а т. Налатов. О-о, это большой начальник!.. Это волшебник… Он его оберегает. Это он направляет ему жалобы на него… Я уже три раза к нему бегал по поручению Дзараха. Но его нет ни дома, ни на службе. Теперь Дзарах сам к нему поскакал, а меня послал за прокурором… Кроме этого, Дзарах дал мне и адрес своего брата. Я должен его разыскать и доставить в особняк.

К а з б е к. А ты брата его знаешь?

М у р а т. Даже во сне не видал.

К а з б е к (встает). Обязательно пригласи прокурора. На таком пиру без прокурора скучно будет. (Уходит.)

М у р а т. Какой приятный старик. Наверно, незаменимый тамада!

Сталкивается с  Д з и б и с о м.

А ты, Дзибис, почему не на пиру?

Д з и б и с. На пиру Дзараха даже его родного брата нет.

М у р а т. А где его брат?

Д з и б и с. А ты с кем сейчас разговаривал? Во-он пошел.

М у р а т. Неужели это его брат?!

Д з и б и с. Он! Беги догони его.

М у р а т. Бегу! (Убегает.)

Д з и б и с. Вот остолоп!.. А где же Тамара? Я просил ее сюда… (Отходит в сторону.)

Входит встревоженный  Х а с а н.

Х а с а н. Куда же она ушла? В доме пир, гости, а она ушла. Где же она? Ух-х, Лена!.. Глаза мои все время тебя ищут. Кажется, влюбился по уши… А тут ее прежний жених приехал. Пока он еще здесь не появился, надо разнести весть о нашей регистрации… Надо найти ее, увезти. (Уходит.)

Появляется  Т а м а р а. Видит уходящего Хасана.

Т а м а р а. Хасан?.. Как гончая собака бегает за Леной. Куда же пошел Дзибис? (Смотрит по сторонам.) Вроде бы сказал — сюда… Дзибис, Дзибис!

Д з и б и с. У тебя так хорошо звучит мое имя… Словно соловей поет: «Дзибис, Дзибис!» Можешь еще добавить: «Ко мне, Дзибис, как муж скорей явись!»

Т а м а р а. Останови свое соловьиное пение. Есть одно неприятное дело.

Д з и б и с. Скажи, и я гору Казбек переверну! (Топает ногой.) Так стукну, аж в пыль превратится!..

Т а м а р а. Не до шуток… Лена может дойти до мысли о самоубийстве.

Д з и б и с. Лишь бы не бросилась в Терек. Он буйный сейчас.

Т а м а р а. Михаил приехал.

Д з и б и с. Сама ему телеграмму посылала, с нетерпением ждала его, а теперь…

Т а м а р а. Михаил еще не знает про ее дела, про ее регистрацию.

Д з и б и с. Про какие дела? Какую регистрацию?

Т а м а р а. Что ты рот разинул!.. Здесь комары летают…

Д з и б и с. А я им мешаю?.. А, тебя укусили? Ах, проклятые! Куда?

Т а м а р а. Вот сюда, в лоб!

Д з и б и с. Если бы я был комар… Я бы укусил тебя немного ниже…

Т а м а р а. Погоди! Комар… Дело в том, что Лена с Хасаном зарегистрировались…

Д з и б и с. То есть как это — зарегистрировались?

Т а м а р а. А вот так, фиктивный брак с настоящей регистрацией, чтобы ее оставили здесь, но Хасан претендует на нее всерьез, влюбился по уши, паспорт не хочет менять… По закону, мол, Лена моя жена. Я была у них, Лены дома нет. Хасан ее ищет.

Д з и б и с. Постой, постой… Если она официально зарегистрировалась, собственноручно расписалась в брачном свидетельстве, то по закону она его жена. Нам остается последовать их примеру, и… конец моим мукам…

Т а м а р а. При чем здесь наши муки? Отец уговорил, чтобы не отправили на Камчатку, понимаешь? Обманули ее. А она ждала Михаила. Как только Михаил приехал, тут же послал за ней. Она сюда к нему побежала… Сейчас Михаил будет здесь. Лена уже в суд на развод подала… Смотри, идет Хасан. Надо его увести, чтобы он не встретил Михаила. Уведи! А я побегу искать Лену… (Уходит.)

Д з и б и с. Эта полосатая крыса совсем обнаглел.

К Дзибису подходит  Х а с а н.

Х а с а н. Э, друг мой Дзибис… Эта девушка мне нравится… Кто она?

Д з и б и с. Тебе очень хочется узнать ее?

Х а с а н. Нет. Я охочусь за другой.

Д з и б и с. Разве Серифа где-то здесь? Она у тебя как летучая мышь.

Х а с а н. Серифа для меня умерла. Моя голубка, мой друг — Лена!

Д з и б и с. Какая еще голубка Лена? Дочь Дзараха?

Х а с а н. Она, Дзибис.

Д з и б и с. Смотри как бы сон тебя не обманул!

Х а с а н. Сон? Видел бы ты такой сон со своей павой!..

Д з и б и с. Лена любит Михаила.

Х а с а н. Опоздал твой Михаил! (Достает свидетельство о браке.) Видишь: «Супруг — Каркусов Хасан Мулдарович, жена — Калтурова Елена Дзараховна». Вон тебе и сон!

Д з и б и с (как будто очень обрадовался). А-а, дружище… Так что же ты молчишь? Почему не приглашаешь к теще? Пошли…

Х а с а н. Я только что оттуда… Лена куда-то исчезла… Ты ее не видел?.. Кто с тобой стоял? Тамара?

Д з и б и с. Нет, другая.

Х а с а н. Лена вышла с Тамарой… Михаилу, твоему другу, можешь передать — дело его хана́!

Д з и б и с. Михаил уже здесь.

Х а с а н. А где он?

Д з и б и с. Пошел, по-моему, в ресторан.

Х а с а н. Один?

Д з и б и с. Нет. С ним две девушки.

Х а с а н. Может, Лена и Тамара?

Д з и б и с. Скорей всего они, очень веселые были.

Х а с а н. Сейчас он грустный будет, я ему хребет сломаю! Пойдем!

Д з и б и с. Смотри за своим хребтом!

Уходят. Все громче доносится музыка. Входит сияющий от радости  М и х а и л. В руках у него коробки, он кладет их на скамейку.

М и х а и л (смотрит на часы). Еще десять минут… Какая чарующая музыка! Где-то недалеко от Лены. Передали ли ей мое письмо? И часы мои колотятся подобно сердцу… Еще девять минут… О Лена, Лена!.. Кто идет? Лена?.. Нет, не она… (Смотрит на часы.) Еще восемь минут… Не могу стоять на месте. (Уходит.)

Появляется  Х а с а н.

Х а с а н. О Дзибис!.. Вот я тебе хребет переломаю. Завел меня в ресторан, а сам исчез. И Лены, конечно, там не оказалось. Подозрительно. Наверно, Михаил действительно приехал… Лена же может с ним встретиться… (Подходит к скамейке, видит коробки.) Это еще что? Подарки… А-а, вон… Да это же Михаил! (Прячется за деревом.)

Входит  М и х а и л.

М и х а и л. О Лена, Лена, когда ты появишься!..

Появляется  Х а с а н.

Х а с а н. А-а, Михаил… С приездом!

М и х а и л. Это ты, Хасан? Спасибо.

Х а с а н. Самолетом или поездом?

М и х а и л. Самолетом.

Х а с а н. Интересно, какие у тебя неотложные дела? И эти подарки…

М и х а и л. Они не для тебя.

Х а с а н. А адрес, для кого предназначены подарки?

М и х а и л. Он тебе ни к чему.

Х а с а н. Тебя здесь не было целый год… Разве не знаешь, как быстро меняются адресаты? Вчера жил по тому адресу один, сегодня — другой, завтра, смотришь, третий выглядывает.

М и х а и л (смотрит на часы). Хасан, я тебя не задерживаю?..

Х а с а н. Ты опоздал. Та, которую ты ждешь, не придет.

М и х а и л. А ты откуда знаешь?

Х а с а н. Вон слышишь — поют и играют! Это в доме Дзараха. Там мои сваты сидят.

М и х а и л. Брось врать, Хасан… Я бы посмеялся над твоими словами, но мне некогда. Иди своей дорогой!

Х а с а н. Лену ждешь?

М и х а и л. Кого я жду, это тебя не касается.

Х а с а н. Нет, это именно меня касается… Лена стала моей женой…

М и х а и л. Хасан!.. Ты слишком распустил язык! Если еще скажешь слово… (Хватает его за борт пиджака.) Про каких сватов ты говоришь?

Х а с а н. Отпусти пиджак! (Вырывается.) Разве ты не знаешь, что такое сваты?

М и х а и л. За кого ее сватают?

Х а с а н. За меня! И приведут ее в мой дом!..

М и х а и л (рассмеялся). Лена снизошла до тебя?

Х а с а н. Представь себе — снизошла. А что, я хуже тебя? (Из кармана достает брачное свидетельство.) На, прочти и убедись, до кого она снизошла!

Михаил хватает свидетельство. Читает. Свидетельство падает из рук. Какое-то мгновение он стоит безмолвно, как пораженный, затем опускается на скамейку. Закрывает лицо руками. С другой стороны доносится музыка, веселый шум. Хасан поднимает свидетельство.

Видал? Слышишь эту музыку? Это мои сваты в доме Дзараха! Советую тебе: если самолет, на котором ты прилетел, еще не успел улететь обратно, отправляйся на свой Таймыр или Сахалин. Здесь тебе нельзя будет жить! Ты умрешь, глядя на наше счастье с Леной. (Уходит смеясь.)

М и х а и л. Мир перевернулся!.. О Лена, Лена! Как же ты могла написать: «Закончила учебу, приезжай; как ты захочешь, так и будет»? Прошло всего пять дней, как получил ее телеграмму! За это время она успела стать чужой женой! Одной рукой подписала брачное свидетельство, другой — мне телеграмму!.. А со мной тогда отказалась зарегистрироваться… Да когда же замолкнет эта проклятая музыка!

Появляются  Л е н а,  Т а м а р а  и  Д з и б и с. Михаила они не видят. Он тоже не видит их.

Д з и б и с. Если он сказал, что будет здесь, то, значит, будет здесь. (Смотрит.) Лена… Он! Иди к нему одна. (Показывает на Михаила.) А мы с Тамарой за ночными бабочками погоняемся.

Уходят.

М и х а и л (смотрит на часы). Наступило время. Куда теперь? Зачем было лететь пять тысяч километров?! Ну что ж, получил свое!.. (Встает, смотрит на коробки.)

Вбегает  Л е н а.

Л е н а. Михаил!..

М и х а и л. А?.. Кто это?..

Л е н а. Это я… Я, Лена. Я ждала тебя…

М и х а и л. Это у вас играют?

Л е н а. Да. У нас много народу. Я оставила их и прибежала к тебе. Пойдем к нам, Михаил.

М и х а и л (резко). Хоть имя мое не забыла!

Л е н а. Приди в себя, Михаил…

М и х а и л. «Михаил, Михаил»!.. Как же я могу прийти в себя после того, что ты сделала?!. Зачем ты вызвала меня?

Л е н а. Я тебя не обманывала!

М и х а и л. Ты же вышла замуж… расписалась с Хасаном в брачном свидетельстве?

Л е н а. Я все это сделала из-за тебя.

М и х а и л. У тебя еще поворачивается язык?!

Л е н а. Да, я сознаю свою ошибку, но я чиста перед тобой! Он не прикоснулся ко мне…

М и х а и л. Я говорю не только об этом.

Л е н а. О чем же еще?

М и х а и л (сдерживает гнев). О духовной чистоте, о человеческой нравственности! Искренность, совесть и скромность всегда украшали человека, особенно женщину!

Л е н а (вынужденно шутя). Я слышала, что они теперь вышли из моды…

М и х а и л. От кого? Кто отменил их? У кого они вышли из моды, тот уж недостоин жизни в нашем обществе, тот зверь… Нет, в тысячу раз хуже зверя и омерзительнее змея… Это яд, это чумная зараза!

Л е н а (так же шутя). Перестань, Михаил… Или у тебя от усталости давление?

М и х а и л. Да, да, давление! От такой «теории» даже у слонов, у крокодилов поднимется давление, такое давление, от которого даже земля должна содрогнуться и стряхнуть всех нас со своей поверхности!..

Л е н а (уже серьезно, даже с испугом). Михаил… Михаил… Я же…

М и х а и л. Та ли ты Лена?.. Какое превращение!.. Ну, допустим, ты разлюбила меня, отказалась со мной зарегистрироваться… бывает и так… Не сдержала слово… понравился другой человек, вышла за него замуж… Но зачем же писать тогда мне?

Л е н а. Михаил! Михаил!.. Ты же не все знаешь!

М и х а и л. Все знаю! Каркусов Хасан Мулдарович закончил сельскохозяйственный институт. Однокурсники отправились в разные края, а он тут, с дипломом агронома пролез на продуктовый склад, в тресте твоего отца. Достойный помощник достойного начальника! Там лучше и для кармана, и для утробы… Как ты опустилась, чтобы связать свою жизнь с таким! Лена! Ты ли это?

Л е н а. Да, я виновата! Виновата! Но ты должен знать: мы зарегистрировались временно.

М и х а и л. «Временно»! О Лена, Лена! Все мы на земле живем временно… и даже не как вороны — по триста лет! Но жить с одним, с другим, с третьим!..

Л е н а. Я ни с кем не жила! Михаил, я ждала тебя!

М и х а и л. Как поверить тебе, Лена, когда я своими глазами видел твою подпись в брачном свидетельстве!

Л е н а. Нельзя же верить только бумагам!..

М и х а и л. Законы пишутся на бумаге! Что останется у нас, если перестанем уважать наши законы? По закону ты жена Хасана!..

Л е н а (заплакала). Ты сам… прислал телеграмму, что едешь сюда на работу, просил задержаться… Меня посылали далеко… У меня не было другого выхода… Ради тебя… ради нашей любви я это сделала… А теперь не веришь… Вот твоя телеграмма! (Бросает ему телеграмму.) Прощай! (Убегает.)

М и х а и л (поднимает телеграмму, читает; некоторое время остается безмолвным). Кто дал ей такую телеграмму?! Ведь это же обман!.. «Фиктивная регистрация… ради тебя, ради нашей любви». Обман! Подлый обман!.. Лена, неужели и тебя обманули?.. А вдруг бросится в Терек?.. (Убегает.)

Входят  Д з и б и с  и  Т а м а р а.

Т а м а р а. Куда они делись?

Д з и б и с. Слушай, моя радость, беги и найди Лену…

Т а м а р а. А ты Михаила. (Убегает.)

Д з и б и с (смотрит ей вслед). А вдруг мою Тамару какой-нибудь Хасан подцепит и уведет у меня из-под носа?! А Хасан? То ног под собой не чуял, а теперь плетется словно в воду опущенный. (Прячется за деревом.)

Входит уже напившийся  Х а с а н.

Х а с а н. Кто я теперь? Тухлое яйцо! Кто я?! Шкура кролика! Еще вчера у меня было имя — Каркусов Хасан Мулдарович!.. А теперь? Обанкротился. Отец проклял! Кто я? И не жених, и не муж! Безымянная овца! Брошенный муж!.. Дзарах с дочерью начхали на меня. (Смотрит на повестку о разводе.) Не побыв с женой даже одну ночь, не поцеловав ее, не обняв ее, получить развод! Какой я мужчина после этого? Лучше смерть! (Подпрыгивает, хочет достать ветку.)

Выходит  Д з и б и с.

Д з и б и с. Ого! Хасан?.. Что ты как козел прыгаешь на каштан? Это же не груша!

Х а с а н. Не мешай! Проваливай!.. Это ты, Дзибис, ты меня надул… но теперь все равно… Залезь на ту ветку!

Д з и б и с. Зачем?

Х а с а н. Хочу повеситься!

Д з и б и с. А зачем?

Х а с а н. Это мое дело!.. Как они меня убили!.. Шкуру с головой сняли!.. И это меня… Я сам обжуливал всех…

Д з и б и с (в сторону зала). Вор у вора штаны стянул! (Хасану.) Но кто он? Кто тебя закопал? Кто снял шкуру? Скажи. Я отомщу за тебя!..

Х а с а н. Дзарах!.. На, посмотри, читай… (Бросает ему судебную повестку.) Понимаешь, Дзибис, видел же я, как Дзарах расставил ловушку, а все же сунул голову… О, если бы Лена попалась мне в руки! Я бы ей показал, что такое развод!

Д з и б и с (читает). А для чего ты сунул голову в ловушку?

Х а с а н. Я не знал, что так быстро захлопнется… Сам хотел прихлопнуть ею Дзараха, а он перехитрил меня!.. Ну лезь скорее!.. Пока не остыл!..

Д з и б и с. Подожди. Я принесу веревку потолще, а то сорвешься, больно будет.

Х а с а н. О Дзибис! Как ты меня жалеешь! На тебе «Лайку». (Бросает пачку сигарет.)

Д з и б и с. Давай. На том свете не курят. Больше у тебя нет никаких ценностей? (Бросает повестку на скамейку.)

Х а с а н. Что еще?

Д з и б и с. Ну, кошелек с деньгами, сберкнижка, трехпроцентные облигации и прочее и прочее.

Х а с а н. Это мне самому нужно.

Д з и б и с. На тот свет деньги не берут. Там все даром…

Х а с а н. Да? Ну тогда подожди здесь… (Шатаясь, уходит.)

Д з и б и с. Удираешь, Хасан? Остыл? На твою «Лайку». (Бросает пачку ему вслед.) Мужество надо иметь!..

Х а с а н (из-за кулис). Я тебе покажу мужество… Приходи в дом Дзараха! Я там такой погром устрою!.. (Уходит.)

Д з и б и с. Пьяный заяц идет на тигра!..

Доносится музыка, шум, веселье.

З а н а в е с

КАРТИНА ВОСЬМАЯ

Н а  а в а н с ц е н е

Из-за кулис доносятся возгласы пирующих. Появляется  К а з б е к. Останавливается возле парадного.

К а з б е к. Заходить или нет?.. Не хочется идти к Дзараху. Но приглашение за приглашением… Пойду все же… ради Лены.

Вбегает  Л е н а.

Л е н а. Дядя Казбек!.. (Бросается к нему.) Ой, дядя Казбек!..

К а з б е к. Лена!.. Что с тобой? Что ты дрожишь и плачешь? Кто обидел? Скажи. Я к вам иду. Пойдем домой…

Л е н а. Нет! Я домой не пойду! Не пойду!

К а з б е к. Я приглашен к вам на ужин. Все для тебя ведь…

Л е н а. Не хочу домой!..

К а з б е к. Да скажи, что случилось? Кто тебя обидел?

Л е н а (плача). Тебе доверяю… (Оглядываясь по сторонам.) Тебе расскажу…

Показывается  М и х а и л.

(Громко.) Пойдем к тете Наде!..

К а з б е к (видит Михаила). Пойдем, пойдем, Лена, к Наде…

Уходят к Наде.

М и х а и л. А это кто?.. Что еще за мужчина? Пошли домой?.. Мне туда нельзя… Тамара все знает… Пока пойду к тете Наде.

Уходит туда же.

Появляются  Д з и б и с  и  Т а м а р а.

Д з и б и с (тяжело дышит). Вот это кросс!.. К вам зашли…

Т а м а р а. Это хорошо. Зайдем и мы к ним.

Д з и б и с. К милой теще всегда готов.

Заходят.

Наверху усиливается шум. Гостиная в доме Дзараха. Слева дверь во внутреннюю комнату, справа — на веранду, посередине тоже дверь. В гостиной  ж е н щ и н ы,  м о л о д е ж ь. С веранды ход ведет на авансцену. Тех, кто сидит во внутренней комнате, не видно, только слышны их голоса, песни. Звучит музыка. Танцуют  М у р а т  и  С е р и ф а.

Д з а р а х. Ой, Мурат и Серифа, как вас до сих пор в ансамбль не взяли!

М у р а т (танцуя). Замучила меня эта коварная женщина!

С е р и ф а (танцуя, смотрит на Дзараха). Может, ты погоняешься за мной, а то этот уже выдохся.

М у р а т. Остановись, не могу больше!

Д з а р а х. Не прыгай как пьяный петух, не будешь уставать. (Выходит на веранду, там танцует другая пара.) Безобразие! Кто мне нужен, тех нет… (Возвращается в комнату.)

С е р и ф а. Сдаешься? Подними руки!

М у р а т (поднимая руки). Сдаюсь! Кто может с тобой тягаться?

Входит  п е р в ы й  г о с т ь.

П е р в ы й  г о с т ь. Друзья, меня старшие послали за Леной. Они хотят поздравить молодого врача, виновницу сегодняшнего праздника. Где Лена?

Никто не отвечает. Мурат, Серифа смотрят друг на друга.

М у р а т. Где Лена?

С е р и ф а. Что ты на меня уставился как индюк? Вот я ее в чулке спрятала!

М у р а т. Не выводи меня из себя! Человек ждет ответа. Победительница!

Д з а р а х (заглядывает). Мурат, ты мне нужен. Выйди сюда.

Мурат подходит.

М у р а т. Слушаю, Дзарах Кутуевич.

Д з а р а х. За кем я тебя послал? Почему здесь нет Налатова, прокурора Арпипова и моего брата?

М у р а т. Их не было ни на службе, ни дома. Нигде не нашел их. Ваш брат, может быть, придет.

Д з а р а х. Если первых двух не будет, то и брат мне не нужен… Наверно, они уже дома. Бери машину и скачи за ними. Хоть из-под земли, но доставь их сюда!..

М у р а т. Слушаюсь, Дзарах… (Уходит.)

Снизу доносятся стуки, брань.

Д з а р а х. Кто это шумит там?

Вбегает  Т а м а р а.

Т а м а р а. Какой-то пьяный рвется сюда, ругается.

Д з а р а х. Танцуйте, веселитесь, друзья. Если пьяный еще держится на ногах, то мы его быстро приведем в себя. (Уходит.)

С е р и ф а. Тамара, куда делась Лена?

Т а м а р а. Не знаю.

П е р в ы й  г о с т ь. Девушки, вы нашли Лену?

С е р и ф а. Ищем ее. Кто там поднял шум?

В т о р о й  г о с т ь. Отец Хасана!… Они там с хозяином крепкими словами в любви объясняются… О каком-то суде, о каком-то разводе кричат… (Уходит в комнату, где сидят женщины.)

В двери заглядывает расстроенный  Д з а р а х.

Д з а р а х. Молодежь, молодежь! Веселитесь погромче!.. Серифа, ты мне нужна… Сюда! (Возвращаются на веранду.) Насилу убрал этого безумца старика. Как бы сам Хасан не явился! Когда он выпьет — он безумен.

Входит  С е р и ф а.

С е р и ф а. Дзарах!.. Какой ты сейчас! Барс, орел!

Д з а р а х. Это после, Серифа. Где Лена?

С е р и ф а. И ты тоже от меня ее требуешь? Ты встревожен? Что случилось?

Д з а р а х. Ничего. Позови шофера, только тихо, без шума. Жду его внизу…

С е р и ф а. Сейчас. (Возвращается в комнату. Одному из гостей что-то шепчет на ухо.)

Дзарах на веранде мечется в тревоге.

Д з а р а х. О, горе! Эта девчонка все испортила! Завтра весть о разводе разнесется по всему городу… Идиот! Сам прозевал! Что будет? Крушение! Как спасти положение? Как прикрыть дело? Пять тысяч судье или десять? (Уходит.)

С е р и ф а. Интересно все же, что случилось? Чем Дзарах так встревожен?

Появляется  К а л л а, она шикарно, но безвкусно одета.

К а л л а (к молодежи). Спасибо вам, порадовали нас своим весельем. (Тамаре.) Тамара, где моя дочь? Сколько людей меня спрашивали! Где Лена?

Т а м а р а. Она где-то здесь была.

К а л л а. Но где она? Старшие хотят поздравить ее. Куда она могла исчезнуть? А где мой муж?

Никто ей не отвечает.

Серифа, супруг мой со старшими сидит?

С е р и ф а. Нет. (Что-то ей говорит на ухо.)

К а л л а. Что, что? Как же так? И куда? Как бы что не случилось!

Идет на веранду. Там встречается с вернувшимся в бешенстве Дзарахом.

Дзарах, где наша дочь?

Д з а р а х (злобно). Нет у нас больше дочери!.. Иди в дом…

К а л л а. Это еще что за слова? Я тебя спрашиваю, где моя дочь?

Д з а р а х (в бешенстве). Бросилась в Терек! Покончила с собой!.. (Со стоном.) И с нами!..

К а л л а. Что?! Что ты сказал?! О, горе!.. Земля уплывает из-под ног! Небо обрушилось на нас!

Д з а р а х. Помолчи! Убирайся в ту комнату!

Калла входит в комнату, бьет себя по коленям.

К а л л а. О боже! Наша погибель!..

Вокруг Каллы собираются  г о с т и,  р о д с т в е н н и к и. Из других комнат появляются  л ю д и. Все в недоумении.

Не зря чесалась у меня правая бровь! Среди ночи наступила наша погибель!

П е р в ы й  г о с т ь. Это что? С пляски на плачки?

В т о р о й  г о с т ь. Что случилось, Дзарах?

Д з а р а х. Ничего, ничего… (Калле.) Перестань разыгрывать комедию для гостей! Я сказал — иди в другую комнату!

К а л л а (рыдая). Где моя дочь?! Отвечай!

Д з а р а х. Говорю тебе — дочери нет. Уходи же!

Калла хватается за волосы, еще сильнее рыдает.

К а л л а. О моя ненаглядная!

Т а м а р а. Калла, не бойся за дочь. Она здесь.

Входят  К а з б е к,  Л е н а,  М и х а и л  и  Д з и б и с.

К а л л а. О дочь моя! Дитя мое!

Калла бросается обнимать Лену.

Д з а р а х (еще сдерживаясь). Дочь!.. Что ты натворила?!

Л е н а. Я? Ничего. Исправила ошибку, на которую толкнул…

Д з и б и с. Дзарах, мой родственник! Привет и поздравления!

Д з а р а х (оборачивается к нему). А ты зачем здесь?! Я тебя не приглашал!

Д з и б и с. Знаю. Тебе было не до меня… Но из уважения к тебе я сам пришел с другом (показывает на Михаила).

Д з а р а х. Выродки!.. Кто вам позволил?.. (В ярости бросается на них. Его оттесняют.)

П е р в ы й  г о с т ь. Дзарах!.. Как можно?..

К а з б е к. Дзарах!.. В своем доме оскорблять гостей — последнее дело!

Д з а р а х. Я не приглашал их!

К а з б е к. Я — твой старший брат. Я их пригласил! (Садится в стороне, наблюдает.)

Слышится шум.

Д з а р а х. А это что еще за шум?!

Вбегает  Х а с а н.

Х а с а н. А-а, пируете? Обнимаетесь? Меня обманули? В суд подали! Надругались! Опозорили!..

Д з а р а х. Хасан!

Х а с а н. Что, Дзарах?! Да не моргай мне! Не поможет!

Д з а р а х. Хасан! Помолчи… Я тебе обещал с Серифой…

Х а с а н. Серифу оставь себе! С тобой она лучше ладила!..

С е р и ф а. Хасан!

Х а с а н. Что хочешь сказать, долгоплавающая красавица щука, Серифа? Или мне перечислить твои похождения с Дзарахом?

К а л л а. Боже мой! Какой срам! (С презрением посмотрев на Серифу, уходит.)

С е р и ф а. Нужны вы мне оба! (Быстро уходит.)

Д з а р а х (вне себя). Хасан!.. Ты совсем потерял совесть! Стыдно!..

Х а с а н. Совесть? Стыд? Кто это говорит? Ты, Дзарах?! Ха-ха-ха! Посмотрите на него! Ложь, обман, подкуп, бесстыдство, хамство — вот его боги! Вымогательства, взятки — вот его доходы, его двухэтажный дом, его «Волги»! А с меня спрашивает совесть?! Не забывай, Дзарах, я твой ученик! Я хорошо усвоил твои уроки.

Дзарах подходит к Хасану.

Д з а р а х. Скажи, что тебе надо?..

Х а с а н. Что мне надо? Ты не знаешь, что мне надо? Твою дочь Лену, с которой ты меня зарегистрировал! Она моя законная жена!..

Лена подходит к Хасану.

Л е н а. Кто твоя жена?

Х а с а н (достает свидетельство). Ты… Вот, видишь? По закону…

Лена выхватывает свидетельство и хлещет им Хасана по щеке.

Л е н а. Вот тебе!.. За вероломство! За все! За все! (Разрывает свидетельство.) Я хочу жить по законам сердца и совести… по-другому жить не буду!

Д з и б и с. Молодец, Лена! Еще гол в ворота Дзараха и Хасана!

Д з а р а х. О-ох!.. Собственная дочь зарезала!..

Х а с а н. Меня зарезали!.. Сердце прикололи!.. Голову сняли!.. (Со стоном хватается за голову и бросается к выходу. В дверях сталкивается с вернувшимся Муратом.) Прочь, шакал! (Убегает.)

М у р а т (оборачивается). Это я шакал? Сам шакал! Очумел! Кто снял ему голову?

Д з и б и с. А разве была голова? Она у него в ловушке…

Д з а р а х (будто очнулся). Ага, Мурат… Ты нашел Налатова и прокурора?

М у р а т. Нашел. Обоих нашел. Я прямо от Арпипова.

Д з а р а х. А Налатов где?

М у р а т. Там же.

Д з а р а х. Где там? Говори толком!

М у р а т. Толком или без толку, но там, у прокурора.

Д з а р а х. Значит, сюда вместе придут?

М у р а т. Не придут. Ни вместе, ни порознь.

Д з а р а х. Почему не придут? Ты передал им мое приглашение?

М у р а т. Передал. Прокурор Арпипов благодарит за приглашение, но он велел передать… через двадцать минут он ждет вас у себя.

Д з а р а х. А зачем я ему понадобился?

М у р а т. На очную ставку с Налатовым…

Д з а р а х. Какой-то бред несешь!.. Кто смеет так говорить о Налатове?! Налатов — руководитель!

К а з б е к (спокойно). Руководителем не может быть тот, кто теряет способность критически оценивать свою деятельность, оторвался от масс, плодит льстецов и подхалимов, кто утерял доверие…

Д з а р а х. За такие слова, мой брат… исключают из партии.

К а з б е к. Это — слова самой партии, и они полностью относятся к твоему Налатову, кстати сидящему сейчас перед прокурором…

Д з а р а х. Не могу поверить. Налатов выше прокурора!

М у р а т. Уже ниже. Его сняли…

Д з а р а х. Ты что, пьян?

М у р а т. Сняли… Точно… Я еще в дороге отрезвел…

Д з а р а х. Что ты чушь болтаешь! Кого сняли? Кто снял?

М у р а т. На-ла-това! По жалобам. Из Москвы комиссия контроля приехала. Она отстранила его.

М и х а и л (Дзибису). Наконец разобрались в покровителях!

Д з и б и с. Ага. Это Казбек…

Д з а р а х. За что? Говори, за что?

М у р а т (считая по пальцам). За нарушение законов, за злоупотребление властью, за преступление по службе, за взятки в виде дорогостоящих подарков за счет государства!.. (Ко всем.) У него при обыске их нашли больше, чем в музее… Всё конфисковали! (Дзараху.) Вот и тебя вызывают…

Д з а р а х (оборачивается к Казбеку). По письмам контроля? Спасибо, брат! Вот почему ты летал в Москву!

К а з б е к (спокойно). Да, понимаешь, летал. Пришлось летать… (Встает, но так же спокойно.) Все эти пощечины по твоему лицу, по твоей мещанской философии! Понял ли ты, что тебе сказал твой подхалим Хасан? Что тебе ответила твоя дочь?! Позор! Я критикую таких, как ты… как Налатов.

Д з а р а х. Вот это бра-а-ат! Своего же брата!..

К а з б е к. Я пытался спасти тебя, вытащить из болота… А ты что?! Предложил мне… взятку… Тогда я понял, что ты уже неисправим, и поступил, как положено коммунисту… Но довольно. Дальше все уже будет в райкоме…

Входит  Б о р и с.

М у р а т. Двадцать минут истекли! Прокурорская точность!

Д з а р а х. Почему ты здесь? Что тебе надо?!

Б о р и с. Мне — ничего. Мой начальник послал меня за вами. Он приказал мне срочно доставить вас к себе.

Д з а р а х. Кто?

Б о р и с. Прокурор Арпипов. Внизу ждет машина.

Д з и б и с. Карета?

Б о р и с. Пока «Волга». Карета потом.

Д з а р а х (Казбеку). Ну, спасибо, брат! (Идя за Борисом, оборачивается к гостям.) Я скоро вернусь.

К а з б е к. Момент, Дзарах… Мы не кончили дело со свадьбой. Этот достойный парень летел к Лене пять тысяч километров…

Д з а р а х. Хоть пять миллионов! Не будет свадьбы! Не будет здесь свадьбы! (Уходит.)

К а з б е к. Ну что же… в таком случае… Я ей дядя… Организуем им свадьбу у Нади…

М и х а и л. Спасибо, Казбек, за все спасибо!..

Д з и б и с. Ур-ра! Пять — ноль в нашу пользу!

Входит  К а л л а.

К а л л а. Где мой супруг?

Д з и б и с. Пошел в гости…

К а л л а. В какие гости? К кому? У нас у самих полно гостей… А вы куда?

М и х а и л. Вниз, к тете Наде. Приглашаем вас, как мать…

Лена подходит к матери, обнимает ее.

Л е н а. Мама… пойдем с нами. Там… там… свадьба… Папа уже внизу…

К а л л а (в недоумении смотрит на всех). Что происходит в нашем доме?..

Все, кроме Дзибиса, уходят.

Д з и б и с (в зал). Она еще не знает, что произошло в их доме. Но мы-то с вами, дорогие гости, уже всё знаем… Пять — ноль в нашу пользу! От всего сердца приглашаю вас на двойную свадьбу — по законам сердца, чести и совести — к моей милой тете труженице Наде… Вы увидите там счастливых Лену и Михаила, Тамару и, конечно, меня. И всех наших друзей, кто желает нам счастья и радости в жизни.

З а н а в е с

Перевод А. Софронова.

ЦЕНА ДОВЕРИЯ Комедия в трех действиях, пяти картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Б е л о в  М и х а и л  В а с и л ь е в и ч  — секретарь обкома.

Д з а б о — бывший главный агроном района, депутат райсовета.

Б е с л а н — Председатель Президиума Верховного Совета автономной республики.

Г а л а у — секретарь райкома.

Б е р д о в  К и р и л л — председатель райисполкома.

К а л л а — жена Кирилла Бердова.

Ж о р а — брат Каллы.

Б а б у л и — ветфельдшер.

Б а л о н — его жена.

В е р а — их дочь.

Д з а м б о л а т — садовод.

З а р е т а — агроном.

М и х а л — архитектор-дипломант.

К а з б е к — начальник райотдела милиции.

Б о р и с — секретарь комсомольской организации.

Ш а ф а р — заведующий райторготделом.

Х а б а ц — заведующий райфинотделом.

Ш а у л о х — заведующий мастерской.

Л е н а — секретарь райисполкома.

Д е в у ш к и,  п а р н и,  ж и т е л и  р а й о н н о г о  ц е н т р а.

Время действия — послевоенные годы.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Поляна в горах, на ней несколько деревьев, пни. В центре — большой плоский камень, покрытый мхом. Справа площадка круто обрывается вниз, там ущелье, река. Вдали горная цепь с развалинами замков и сторожевых башен. Летнее утро. М и х а л  сидит на пне лицом к солнцу, перед ним мольберт, он, напевая, рисует. На поляну выходит  Б а б у л и, ему жарко, он снимает бурку, подходит к краю обрыва, вытряхивает ее и вешает на ветку ближнего дерева.

Б а б у л и (громко). Михал, друг мой, ты слышишь, как грохочет река? Разбушевалась от ночного ливня и слизнула все мосты в ущелье, горы облысели, как моя голова.

М и х а л (равнодушно, не переставая рисовать). Некогда глядеть мне на твою лысину. (Тихо напевает.)

О любовь моя, Зарета, Сердцу больно: где ты, где ты? Твои клятвы мне в любви Долго, долго память жгли.

Б а б у л и (присаживается на пень, растирает ноги, сам с собой разговаривает). Ох-ох-хох! Стареешь ты, Бабули. Вверх, в гору, подниматься тебе куда легче, чем идти вниз.

М и х а л (продолжает заниматься своим делом). Так, так, Бабули… (Пауза.) Ты сейчас похож на человека, которого вначале незаслуженно вознесли, а потом заслуженно поставили на свое место… (Не обращая внимания на Бабули, тихо поет.)

Тайной мечтою всегда я с тобою. Сердце грустит, не давая покоя, — Веришь ли: вечером, ночью и днем Факел любви обжигает огнем.

(Пауза; как бы между прочим.) И чего ты в гору тащился — дорогу в ущелье забыл?

Б а б у л и (возмущенно). Да не оглох ли ты? Я же о том тебе и толкую, что по ущелью не пройти, река слизала мосты и дороги. Вон по тому крутому склону поднялся, а вот по этому спускаюсь.

М и х а л (рисуя). Взобрался, спустился и за счастьем в погоню пустился… (Поет.)

Даже в битву спеша Иль от раны страдая, Твое имя душа Напевала, рыдая…

Б а б у л и (недоуменно пожимая плечами). Свихнулся, видимо, от любви… (Громко.) Эй, Михал! Ты меня слышишь или нет?

М и х а л. Слышу, слышу, Бабули, не приставай — я работаю, а ты меня отвлекаешь.

Б а б у л и. Что-то такое ты задумал?

М и х а л. Не видишь разве — пишу картину!

Б а б у л и. Картину? Да ты же архитектор!

М и х а л. Архитектор и рисовать должен уметь. (Поет.)

Ты клялась мне в любви, Обещала дождаться, А сама улетела, гей, за вороном вслед…

Б а б у л и (берет с пня один из эскизов, рассматривает). Что за мазня?

М и х а л. Это? Восход солнца в горах.

Б а б у л и (пристально рассматривает картину). Тогда, выходит, вот это — горы?

М и х а л. По-моему, да!

Б а б у л и (насмешливо). Не смеши! Башмаки какие-то, а не горы. А вот тут — будто бураком по сыворотке размазал.

М и х а л. Эх ты! (Передразнивает.) «Бураком по сыворотке»! Да это солнце — солнце встает из-за гор. А вот здесь — небо заголубело! И здесь — не башмаки, а наши горы. Взгляни, вся эта красота — вокруг нас с тобой! Вот это все я и хотел перенести на картину.

Б а б у л и (равнодушно смотрит по сторонам). Ну, уморил — «красоту» узрел. Да здесь нет ничего красивее меня. (Принимает картинную позу.) Взгляни-ка издали — вблизи-то я даже собственной жене не позволяю меня разглядывать. Нарисуй мой портрет — премию получишь.

М и х а л. Я не Врубель и леших изображать не умею.

Б а б у л и. Кто такой Рубель? Наверное, такой же мазилка, как и ты. А вот это что? (Берет другой эскиз.)

М и х а л. А это — эскиз к портрету одной женщины…

Б а б у л и. Ну и женщина! А лицо почему не нарисовал? Или без лица — значит, без совести?

Пауза.

М и х а л. Не говори так о ней.

Б а б у л и. А почему же тогда у нее нет лица? Значит, все-таки…

М и х а л (бросает кисть). Эх, Бабули, Бабули! Да знаешь ли ты, Бабули, что любил я одну девушку из родного села.

Б а б у л и. Ах, так это о ней ты песни поешь?

М и х а л. Да, мы учились в одной школе. Солнце не светило мне, его лучи не грели, если, бывало, день ее не увижу.

Б а б у л и. Кто она, эта девушка?

М и х а л. Дочь соседей.

Б а б у л и (сочувственно). Так изменила тебе черноокая?

М и х а л. Нет. Вернувшись с фронта, узнал я, что во время войны она с родителями бедствовала, семья буквально голодала. И повадился тогда к ним из города какой-то колбасник. Приглянулась ему красавица Зарета. Стал приносить им гостинцы: то кусок мяса, то колбасы. Растаяли сердца родителей, и решили они выдать за него свою дочь. Рассказывали, что увез он ее насильно. В сорок четвертом умер отец Зареты, мать выехала из нашего села. А потом муж Зареты пробрался в большие начальники, бросил ее с двумя детьми и женился на другой. С тех пор прошло десять лет. Где она сейчас, что с ней — не знаю.

Б а б у л и (оживляясь). Так, значит, это ее портрет? А почему лицо не рисуешь? Красоту ее забыл, да?

М и х а л. Нет, Бабули, красоты ее мне никогда не забыть, словно жгучим тавром впечатан ее облик в душу мою. Но каким она человеком стала, какой у нее характер теперь — вот чего я не знаю. А как же без этого можно представить ее лицо?

Б а б у л и (удивленно). Да разве по лицу угадаешь характер?

М и х а л. Какой же я художник, если на портрете любимой не передам душевную красоту? Эх, Зарета, Зарета!..

Б а б у л и. Ну, опять запричитал, заохал, заахал по чужой жене!

М и х а л. Вижу, не понимаешь ты, что нет ничего дороже воспоминаний о первой любви.

Б а б у л и (начинает сердиться). Куда как приятно сохнуть из-за воспоминаний. Посмотри на себя — ну совсем как стручок засохший. Если еще раз будешь взбираться на эту гору, не забудь — положи в карманы камни поувесистей, не то ветром сдует…

Михал смеется.

Вот ты смеешься, а в самом деле — столкнется муха с твоим носом, замертво упадет: пополам рассечется.

М и х а л (смеясь). Ты уж совсем меня засушил.

Б а б у л и (участливо). А ты бросай эту мазню, женись — человеком станешь.

М и х а л. А холостой уж и не человек, по-твоему?

Б а б у л и. До двадцати лет — человек, а дальше — нет. Мой тебе совет: брось рисовать, женись. Не послушаешь, уцененным товаром стать можешь…

М и х а л (твердо). Не-ет, кисти и холсту не изменю… А знаешь, Бабули, что я задумал?

Б а б у л и. Нет, не знаю.

М и х а л. Моя мечта — воздвигнуть по своему проекту в центре нашего села Дворец культуры и еще несколько зданий. Если это не станет реальностью, я хотя бы нарисую их. Пусть хоть картиной земляки полюбуются.

Б а б у л и. Так что ж получается: вместо жены — портрет чужой женщины, а вместо Дворца культуры — картинка? (Разочарованно.) Не земной ты, не понятный моему разуму человек! Не слушаешь советов — ну и оставайся при своем интересе: охай и ахай по чужой жене, а я попрошусь-ка вон в ту машину да махну-ка с ними домой. (Собирает вещи.)

Слышно, как, фыркнув, глохнет мотор подъехавшей машины.

М и х а л (разглядывает машину приехавших). Не торопись, Бабули, они сами идут сюда.

Б а б у л и (щурится). Сдается мне, что машина-то нашего председателя райисполкома. Если и в самом деле он, так раньше вечера не уедет. Шашлычным дымом будет горы коптить — всё пикники, пикники…

М и х а л. А когда же работать-то?

Б а б у л и. Да он и не работает. Район-то наш по основным показателям в хвосте плетется.

М и х а л (прикладывает палец к губам). Тсс, услышит!

Б а б у л и. Упаси господи!

М и х а л (снова в полный голос). Так разглядел, кто поднимается к нам?

Б а б у л и. Мужчина и женщина. А кто такие — не знаю, не из нашего района, похоже. Наверное, тоже любители шашлыков.

М и х а л. Если так, путь летят ко всем чертям. Присядь-ка, я и тебя научу. (Берется за работу.)

Б а б у л и. Давай-давай, учи. Не так-то плохо из ветеринаров в художники…

М и х а л. Терпеть не могу начальников, которые в рабочее время пикники устраивают! (Берет кисть и работает.)

На площадку выходит  Б е л о в.

Б а б у л и (смутившись, тихо Михалу). Спрячь свою мазню — неудобно. Не ветеринар у тебя, а страшила какой-то.

Б е л о в. Здравствуйте, орлы!

Б а б у л и. Здравствуй, гость, если не шутишь, называя нас орлами.

М и х а л (откладывая кисть). Здравствуйте, дорогой гость!

Б е л о в. Чем занимаетесь?

Б а б у л и. Крючками ловим сов, но вы, кажется, птица не здешняя? Какой ветер занес вас на это грешное плоскогорье?

М и х а л (тихо). Бабули, разве можно говорить так невежливо — гость может обидеться.

Б а б у л и. Нет, по лицу видно, что не обидчивый.

Б е л о в (усмехнувшись). И что же вы на моем лице прочли?

Б а б у л и. Доброту и ум, прекрасный характер. Здесь только что мой друг архитектор (кивает в сторону Михала) целую лекцию прочел о том, что лицо — это зеркало души человека.

М и х а л. Это я говорил о законах живописи. К сожалению, в жизни не всегда так бывает. Иногда взглянешь на человека — душа радуется: красавец! А узнаешь лучше — пустота или гниль.

Б е л о в. Да, случается и такое, вы правы. (Разглядывает эскизы Михала.) Картина рождается?

Б а б у л и. Исправляем промахи природы. Балуется мой друг.

Б е л о в. Работу художника считаете баловством?

Б а б у л и. Дорогой гость, ведь он архитектор — должен строить города, здания, поселки наши украшать, а он мазней увлекается.

Б е л о в. Работа художника — не мазня, она не менее почетна, чем у архитектора.

Б а б у л и. Картины не заменят дома́, зимой не обогреют человека. Нам нужно строить здания — дома, клубы, дворцы для молодежи. Посмотрите, дорогой гость, вон там в долине наше село, райцентр. А что в нем? Маленькие домишки у подножия гор прилепились, а в середине — здание райисполкома, особняк Бердова да разрушенная церковь, над которой воронье кружит.

М и х а л. Село большое, как город, а современного культурного центра у него нет, площадь не застроена.

Б а б у л и (укоризненно). Это потому, что архитектор не своим делом занят, время на портреты растрачивает.

М и х а л. Посоветуй, что же мне еще делать, друг Бабули?

Б а б у л и. Что? Займись своим делом, строй дома… Разве я не прав, дорогой гость?

Б е л о в. Прав, конечно.

Б а б у л и. Кстати, дорогой гость, что вы стоите? Присаживайтесь.

Б е л о в. И тут вы правы. (Садится на пень.) Так в чем же загвоздка, друзья мои?

М и х а л. Воюю с председателем райисполкома, а что толку? Мой проект застройки площади так и остался на бумаге.

Б е л о в. А может, у них в плане нет такого строительства?

М и х а л. Как нет? Об этом строительстве уже давно говорят. Посудите сами. Государство ежегодно отпускает средства на строительство Дворца культуры, но в конце года каждый раз их списывают как неосвоенные. Молодежи негде время проводить, вот кое-кто и дебоширит, пьянствует. Потанцевать, кино посмотреть, самодеятельностью заняться негде.

Б е л о в. А какова все же причина, что не строят?

М и х а л. Причина? Ссылаются на то, что Госпланом стройматериалы не предусмотрены — кирпич, лес.

Б е л о в. Это веская причина. Без них ничего не построишь.

М и х а л. Да есть у района стройматериалы, сколько хочешь. Посмотрите, дорогой гость, вон на эти старинные башни, на эти развалины… Из чего строили их наши предки? Из горного камня, из серого гранита наших скал, и эти башни столетиями стоят.

Б е л о в. Да, верно.

М и х а л (широко обводит рукой вокруг). А теперь взгляните на склоны этих гор: бук, чинара, карагач, липа, ольха, береза… Деревья своими кронами небо подпирают…

Б а б у л и. В самом деле, наши предки обходились без кирпича, лес с севера не завозили, все на месте брали.

Б е л о в (обозревает местность). И снова вы правы.

Б а б у л и (распаляясь). Все у нас есть, кроме инициативы и желания строить у нашего районного руководства… Зачем Бердову заниматься строительством? Одна морока. В рабочие дни на пикниках трудится, в выходные отдыхает, отсыпается в просторных хоромах.

Б е л о в (заинтересованно). Да кто ж такой этот Бердов?

М и х а л. Председатель райисполкома, который три месяца мне нервы треплет.

Б а б у л и. Ой, нелегко с таким крокодилом сражаться, не таких, как ты, он живьем заглатывал. (Обращается к Белову.) Секретари райкома у нас долго не задерживаются.

Б е л о в. Их — тоже живьем?

Б а б у л и. А как же!

Б е л о в. Неужели такой всесильный?

Б а б у л и. Может, не так уж силен и страшен сам по себе, да имеет поддержку. «Рука» у него «наверху».

Б е л о в. И кто же там у него?

Б а б у л и. Родственник, Биларов… (Спохватывается.) Ох и разболтался я с вами! Но, ради бога, не передавайте ему мои слова.

Б е л о в. Не бойтесь, говорите все, как есть.

Б а б у л и (приободрившись). Так вот, значит, Бердов на меня давно зуб имеет. У тебя, говорит, вместо языка — жгучая крапива, и я ее с корнем вырву. Вот и боязно.

М и х а л. Так-так-так, сам его боишься, а меня в трусости упрекаешь?

Б а б у л и. Ты еще молодой, холостой, а у меня — жена, дети. Проглотит и косточек не выплюнет… Вы извините, дорогой гость, что мы критикуем здесь своего недалекого председателя.

Б е л о в. Так сколько, говорите, проглотил секретарей ваш крокодил?

Б а б у л и. Двоих уже.

Б е л о в. А до третьего не добрался?

Б а б у л и. Добирается. Он бы и его готов подмять, да тот покремнистее. Часто в селах бывает, в колхозах. Всю и тянет работу. Только в одном дал промашку.

Б е л о в. В чем же?

Б а б у л и (сокрушенно). Главного агронома позволил снять с работы.

Б е л о в. Как его фамилия?

Б а б у л и. Дзабо.

М и х а л (вступает в разговор). Очень тепло отзываются о нем люди, и специалист он отменный.

Б а б у л и. Эх, нам бы Дзабо в председатели вместо этого Бердова! Расцвел бы район!

М и х а л (соглашаясь). По-хорошему беспокойный он человек, и слова с делом у него не расходятся.

Б е л о в. А как же Бердов мог его снять с работы? Ведь главный агроном ему не подчиняется?

Б а б у л и (сокрушенно). Не выдержал Дзабо. Покритиковал его.

Б е л о в. За что?

Б а б у л и. За воду. (Берет его под руку и подводит к краю обрыва.) Вон в том ущелье много источников, вода в них чистая как слезинка. Мы же испокон веков пьем мутную воду из канавы.

М и х а л. Не вода, а отрава.

Б а б у л и. Вот-вот, дай тебе бог здоровья, Михал. Наверно, испытал на себе?

М и х а л (возмущенно). Испытал! У меня от нее желудок словно сумка с песком и илом.

Б а б у л и. Ты всего два месяца ее пьешь, а мы с детства. Все местные врачи — наши друзья. Если бы все резиновые кишки, которые нам пришлось проглотить при исследованиях, растянуть, можно было бы ими несколько раз опоясать земной шарик.

Б е л о в. Да, шутки с этим плохи. Ведь желудочные заболевания и к смерти привести могут.

Б а б у л и (согласно кивает). И то верно!

Б е л о в. Интересно, а что Дзабо предлагал, какой выход он видит?

Б а б у л и. Когда мы выбирали депутатов Верховного Совета республики, районного Совета, то первым делом в наказе записали пустить нам из горных источников воду. Дзабо как депутат районного Совета должен был мобилизовать народ на рытье канала, трубами же должен был обеспечить Бердов. Дзабо с лихвой выполнил наказ. Мало того, что весь район мобилизовал, он сам, как и мы все, лопату и кирку из рук не выпускал целый месяц. Когда двенадцатикилометровый канал был готов, он потребовал у Бердова трубы, чтобы одним махом проложить их, но не тут-то было. Ничего тот не сделал, палец о палец не ударил.

Б е л о в. А когда давали ему такой наказ, он не сказал, что это ему не под силу?

Б а б у л и (замахал руками). Что вы! Наоборот, он щедро выдавал обещания направо и налево: «Я вам что хотите сделаю! Я что хотите обеспечу!» Заверяя, руками размахивал, как мельница крыльями. А получил удостоверение об избрании, обещания позабыл.

Б е л о в. Подвел избирателей?

Б а б у л и. Ну да. Вот Дзабо и дал ему жару на сессии райсовета. Обвинил его в зазнайстве и рвачестве. А Бердов всю эту критику повернул в другую сторону, поскакал к Биларову и с его помощью добился снятия Дзабо с работы.

Б е л о в. Только за это выступление?

Б а б у л и. Ну да.

Б е л о в. А насчет обвинения в рвачестве какие имел основания Дзабо?

Б а б у л и. Э-э, дорогой гость, их искать не приходится. Боюсь утомить, перечисляя их. Расскажу лишь об одном. Посмотрите, вон в райцентре двухэтажный особняк. Видите?

Б е л о в. Вижу. Чей он?

Б а б у л и. Как бы сказать… Был там колхозный детсад, но недолго резвились в нем дети. Приехал Бердов, приглянулся ему особнячок, детей выселили, а в нем поселился сам…

Б е л о в. И один живет в таком большом доме?

Б а б у л и. Почему один? С ним жена, теща, шурин, домработница и еще какой-то родственник, похоже — просто батрак.

М и х а л. Ничего себе — устроился.

Б а б у л и. А уж важен-то, ну чистый вельможа. (Спохватился.) Простите меня, заболтался я с вами, дорогой гость. Не в райцентр ли едете? Может, подвезете?

Б е л о в. Пожалуйста, только немного подождать придется.

Б а б у л и. А не подведете? А то ведь я отдохнул, могу и пешком.

Б е л о в. Нет-нет. Я жду товарища. Как только подойдет, так сразу и отправимся.

Б а б у л и. Ну, тогда я подожду вас у машины. (Уходит.)

Б е л о в (обращается к Михалу). А ваш друг, как видно, шутник…

М и х а л. Да. И добряк к тому же, но с характером прямым и открытым.

Б е л о в. А вы давно в этом районе?

М и х а л. Нет, два месяца. Думал построить здесь районный Дворец культуры по своему дипломному проекту, но не получилось. Видно, придется отсюда убираться.

Б е л о в. Не надо торопиться… Да, кстати, где сейчас агроном, о котором шла речь?

М и х а л. Дзабо? Живет в этом же селении со своей большой семьей. Квартиру снимает у частника.

Входит  З а р е т а.

Б е л о в (Зарете). Легко здесь дышится.

З а р е т а. И какие окрестности! Не могу глаз оторвать от наших гор, от этих могучих деревьев, от родников. Как хорошо, что министерство именно сюда направило меня. Здесь, в долине, есть где развернуться.

М и х а л (растерянно смотрит на Зарету). Зарета!

З а р е т а (пораженная). Михал! (Удерживает порыв броситься к нему.) Михал, ты ли это?

М и х а л (подбегает, затем останавливается как вкопанный. Некоторое время они изучающе смотрят друг на друга.) Зарета, здравствуй! (Подает ей руку.) Сколько лет, сколько зим…

З а р е т а (пожимает ему руки, рассматривает его). А у тебя седина.

Белов в недоумении смотрит на них, отходит вправо.

М и х а л. Седина… Да, жизнь оставляет отметины. А у тебя еще нет седины. Счастливо живете со своим счастливым мужем!

З а р е т а (печально). Куда как счастливо! (Пауза.) А вы разве несчастливо живете со своей женой?

М и х а л. Я так и не женился.

З а р е т а (опускает взор, улыбается). Почему?

М и х а л. Я не из той стали, которая гнется. Похож скорее на подсолнечник, шляпка которого поворачивается вслед за солнцем.

З а р е т а. То есть? Как тебя понимать?

М и х а л. Я любил одну девушку… Думал, что и она меня любит. Несбывшиеся надежды неоперившегося юнца…

З а р е т а. А разве она не любила тебя?

М и х а л. Жизнью единственного брата клялась, что любит и дождется меня с войны, но…

З а р е т а (грустно). Не надо, Михал. Она любила тебя больше своего единственного брата… Но так получилось… Лучше расскажи, почему седина подобралась так рано к твоей голове.

М и х а л. Обо всем долго рассказывать. Сегодня в горы пришел перед разлукой с ними. Скоро уеду. А ты как попала сюда?

З а р е т а. Министерство сельского хозяйства направило меня агрономом в родные места. Неделю назад я приехала сюда из Москвы.

М и х а л. О, стало быть, и ты время зря не тратила? (Указывает на Белова.) Твой муж?

З а р е т а. Нет. Это новый секретарь обкома. На его машине приехала. И не удержалась — потянуло в родные горы.

М и х а л (удивленно повторяет). Секретарь обкома?!

З а р е т а. Да, а что тут удивительного?

М и х а л (оправдываясь). Понимаешь, мы с Бабули такое ему порассказали про нашего председателя. (Машет рукой.) Ну да ничего, может, и к лучшему. (Пауза.) Значит, будешь здесь агрономом работать?

З а р е т а. Да. Люблю наш район. Агроному тут есть где расправить крылья.

М и х а л. Работавший здесь до тебя агроном тоже пытался их расправить.

З а р е т а. И что же?

М и х а л. Как выразился один местный шутник, «крокодил проглотил самого агронома вместе с крыльями».

З а р е т а. Кто этот крокодил?

М и х а л. Это наш председатель райисполкома. Он ведет себя здесь как князек. Трусы, подхалимы, лодыри превозносят его до небес, а честных, способных людей, но выступающих с критикой, он снимает с работы, изгоняет из района.

Подходит Белов и прислушивается.

Есть еще деловые на словах. Если один такой займет руководящий пост, знай, что скоро вокруг него образуется клан. Вот начнешь работать да попробуешь расправить крылья, сразу поймешь, кто такой Бердов.

З а р е т а (встрепенувшись). Кто? Как ты его назвал?

М и х а л (повторяет). Бердов, председатель райисполкома.

З а р е т а (глухо). А звать его как?

М и х а л. Кирилл его зовут… Слышала про такого?

З а р е т а (опускается на пень, закрывает лицо руками). Да, к несчастью, знала когда-то.

М и х а л (участливо). Что с тобой, Зарета?

З а р е т а (через силу). Нет, нет… ничего. (Пауза.) И давно он здесь?

М и х а л. Лет десять.

Подходят Белов и Бабули.

З а р е т а (тихо, с грустью). Как время летит!.. (Замечает Белова, встает.) Михаил Васильевич… Друга детства неожиданно встретила… (Смущенно замолкает.)

Б е л о в (замечает ее смущение). Архитектора, моего тезку (притворно сердито), который бежать собирается из родных мест?

З а р е т а (справившись с растерянностью). Когда-то мы с ним в одном классе учились… Вместе мечтали, великие планы строили…

Б е л о в. Вот теперь и будете их осуществлять вместе.

З а р е т а. Михаил Васильевич… Я здесь не останусь.

Б е л о в (удивленно). Как так? Только что радовалась, что сюда прислали на работу…

З а р е т а (подтверждая). О лучшем районе и не мечтала.

Б е л о в. Что же случилось за считанные минуты? Или мой тезка уговорил бежать с ним?

З а р е т а (волнуясь). Нет, все гораздо сложнее. (Пауза.) Тот человек, о котором я рассказала в дороге, — мой бывший муж, здесь он председатель райисполкома…

М и х а л (сокрушенно). Так это был он?

З а р е т а (опустив голову). К моему несчастью… он.

Б е л о в (оценив ситуацию). И из-за такого разве надо бежать?.. (Обращается к Михалу и Зарете.) Архитектор хочет бежать, забыв про свой неосуществленный проект. Вы из лучшего, по вашему мнению, района тоже решили убыть… И причиной всему какой-то бюрократ?

Б а б у л и (вторит Белову). Бежать как из чумного места? Оставить район на съедение такому крокодилу!

З а р е т а (еле справившись с волнением, говорит медленно, с горечью). Я-то хорошо знаю, что это за птица…

Б е л о в. Зарета, повадки этой птицы нам тоже надо знать. Поговорим по дороге. Поехали с нами, Михал.

Б а б у л и. Складывай свои рисунки в чемодан, бери это приспособление (указывает на мольберт) — и айда домой.

М и х а л. Нет. Возвращаюсь в город. В село не вернусь…

Б е л о в. Что так? А ведь Зарета остается. (Ободряюще смотрит на нее.) Она и тебя просит остаться здесь. Так ведь, Зарета?

З а р е т а. Михал, может, останешься? Я остаюсь… (Пауза.) В надежде на помощь Михаила Васильевича.

М и х а л (обрадованно, но с долей сомнения). Остаться?!

Б а б у л и (присоединяется к уговорам). Оставайся. Хоть попируешь в моем доме. Я же завтра закачу пир — дочь институт закончила!

Б е л о в (Бабули). Какой институт, если не секрет?

Б а б у л и. Физкультурный.

М и х а л. О, у Бабули такая дочь… Богатырь в юбке!

Б а б у л и. Не завидую мужчине, которому она достанется в жены.

М и х а л (Бабули). Хочу предостеречь тебя, что-то шурин Бердова как коршун вокруг нее кружится.

Б а б у л и (возмутился). Чтобы моя дочь досталась ему!

М и х а л (рассудительно). А ты приглядись, он ей проходу не дает.

Б а б у л и (подхватывает чемодан, отдает его Михалу). От этого мерзавца всего можно ждать. Поехали!

Б е л о в (Михалу). Ну как, тезка, с нами?

М и х а л. Сдаюсь, уговорили. Едем.

Все уходят.

КАРТИНА ВТОРАЯ

Вечереет. Краски начинают сгущаться. Синеет небо. На поляну выбегает  В е р а, дочь Бабули; за ней, тяжело дыша, крадется  Ж о р а, шурин Бердова. Он оглядывается на кого-то, кто прячется за деревьями, грозит им кулаком.

Ж о р а (приказывает шепотом). Оставьте нас наедине. Спрячьтесь лучше!

В е р а (заметив его жесты, но не разобрав слов). Чего это ты как дикий кот крадешься? Отстань от меня! (Становится за большой камень и следит за Жорой.)

Ж о р а. Чего боишься, я не волк. Присядем.

В е р а. Не нравится мне выражение твоего лица. Ты похож сейчас на блудливого кота, ворующего яйца из-под курицы. Что дрожишь как в лихорадке? Болен?

Ж о р а (придвигается). Устал. Присядем…

В е р а. Вот и присядь, отдохни. А я не устала. И, пожалуйста, не ходи за мной по пятам.

Ж о р а (усмехаясь). А зачем же я тебя похищал? Не для того ли, чтобы быть рядом?

В е р а (удивленно его рассматривает). Похищал? Меня? (Заливается смехом.) Так ты, оказывается, похитил меня? Какая честь мне, какой почет!

Ж о р а (нехотя улыбаясь). Да постой же! Чего ты вокруг камня вертишься как волчок. Пойми, из всех женщин мира я одну тебя выбрал в жены.

В е р а. А знаешь ли, что из всех мужчин мира я выбрала не тебя, хотя ты и «похитил» меня, если это правда и ты не шутишь.

Ж о р а (сердито). Какие шутки! Разве не знаешь, для чего девушек похищают?

В е р а. Я всерьез спрашиваю: ты и вправду хотел меня похитить?

Ходят вокруг камня.

Сказано, не ходи за мной! Кажется, у тебя что-то на уме?

Ж о р а. Тебя выбрало мое сердце, ты у меня и на уме!

В е р а (рассердилась, но сдержанно). Так. Значит, эту прогулку ты считаешь «похищением»? Я же сама села в машину — разве так происходят похищения?

Ж о р а. Машину-то я подослал. (Хочет обнять девушку.)

В е р а (отодвигается). Осторожно, руки убери. Ты устал; чего доброго, ноги поскользнутся по траве и ненароком полетишь в пропасть.

Ж о р а (осмелев). Не бойся, моя ласточка, я твердо стою на ногах, не упаду, а ты перестань кружиться вокруг камня. Присядь рядом. (Пытается ее удержать, сам падает, а она увертывается.)

В е р а (смеется). Эх ты, ловец рыбы в мутной воде!

Ж о р а (смеется нехотя). Ты как рыбка ускользаешь. Сама же изъявила желание поехать… Здесь, кроме нас, никого нет, стесняться некого.

В е р а. А я и не стесняюсь. Мне хотелось покататься на машине.

Ж о р а (с надеждой). Для тебя и меня эта машина в любой час, в любую минуту… Только намекни. (Хватает ее за руку, но она с силой отталкивает, и он чуть не падает с обрыва.)

В е р а (испугавшись, что он сорвется, бросается и вытаскивает его). Не спеши падать в обрыв, ты не все еще рассказал. Эх ты, горе-похититель. Хочешь нокаутирую?

Ж о р а (уже не так уверенно, но все преследует ее, рассчитывая на помощь притаившихся товарищей). Девушке не к лицу заниматься боксом.

В е р а. А какой вид борьбы ты бы предпочел?

Ж о р а. Вольную. Попробуем?

В е р а. Похищенная не бросается первой в объятия похитителя.

Ж о р а. А теперь девушки часто сами похищают парней. Одно скажу: это счастье — похитить такого богатого парня, как я.

В е р а (с издевкой). Что же не подождал? Может, и похитили бы такого «богатого» парня. Скажи, а где бы мы жить стали?

Ж о р а (воодушевляясь). Что за вопрос! Во всем районе только и разговора, что о нашем доме! Из десяти комнат четыре будут в нашем распоряжении. На мягких плюшевых диванах будешь отдыхать, как райская птичка.

В е р а. Да, поговаривают о вашем доме, но долго ли надеетесь в нем прожить? А вдруг отберут его у вас?!

Ж о р а (возмущенно, с напускной веселостью). Кто? Кто посмеет пойти против моего зятя? Да он здесь что твой князь властвует!

В е р а. А слыхал, как поступили коммунисты с князьями?

Ж о р а (примиряюще). Э-э-э, не мое это дело… Не пугай! Ну иди, мое солнышко, ко мне в объятия, не мучай меня. (Набравшись храбрости, прыгает через камень и протягивает руки, чтобы обнять ее.)

В е р а (выскальзывая). Как смеешь прикасаться грязными лапами! (Мгновенно отработанным приемом ударяет его по руке.)

Жора пятится, испуганно озираясь.

(Наступая, хлещет его по щекам.) Это тебе за четырехкомнатную квартиру… Это за наглость, это за хамство, а это тебе, «похититель», подарок от всех обиженных женщин!

К а з б е к (из-за кулис). Гром с ясного неба!.. Звонкие монеты-подарки! Эта в обиду себя не даст! Но на всякий случай посмотрим, как будут развиваться события дальше.

В е р а (загоняет Жору на край обрыва). Сбросить бы тебя в пропасть, «похититель» несчастный! Не позволю коту дикому грязными когтями царапаться! Ну! Только ткну пальцем — и полетишь в пропасть… Ты этого хочешь?

Ж о р а (заикаясь). Ты что? Ты что? Можно ли так шутить?

В е р а. А надо мной издеваться можно? Думал, так хитро силки расставил, что я сама в них брошусь?! А ну, руки вверх!

Ж о р а (жалобно). При всем желании не могу… Ну и приемчикам вас в институте обучили!

В е р а. Разговорчики! Руки вверх, или сброшу с обрыва!

Ж о р а (делает вид, что поднимает руки, а сам бросается на нее, но неудачно, взывает о помощи). Гей! Друзья! Баборц, Габыла, вяжите ее! Я покажу ей, что значит настоящий мужчина!

К а з б е к  выходит из-за укрытия.

К а з б е к (кричит). Эй, парни, к вам обращаются!

Вера некоторое время недоуменно смотрит на него, затем смеется.

Ж о р а (остолбенев). Что-о?! Только блюстителей порядка здесь не хватало!

К а з б е к. Неизвестно, чем бы ваш разговор кончился. (Обращается к Жоре.) Твое счастье, что мы подоспели. Иначе угодил бы в пропасть, куда швыряют бешеных собак. (Рукой призывает из-за кулис милиционеров, приказывает.) Уведите его!

К Жоре приближаются  д в а  м и л и ц и о н е р а.

Ж о р а (визгливо, милиционерам). Не смеете трогать! Кто дал вам право влезать в личную жизнь, арестовывать меня?

К а з б е к (вразумляя). Не шуми! Я дал им право. Не годится девушек похищать!

Ж о р а. Не забывай, что Бердов…

К а з б е к. Много раз Бердов покрывал твои грязные делишки, но теперь и он не спасет тебя!

Ж о р а (недоуменно пожимает плечами). А что плохого я сделал? В чем меня можно обвинить?

К а з б е к. А разве не ты похитил девушку?

Ж о р а. Я никого не похищал.

К а з б е к. Значит, привез ее, чтобы в боксе поупражняться с ней?

Ж о р а. Она сама села в машину, чтобы ехать на пикник.

К а з б е к. Значит, эта служебная машина предназначена для поездок на пикники. Вера, правду он говорит?

В е р а. Я села в машину лишь для того, чтобы заехать в горы за отцом. Но со мной не посчитались и доставили сюда… Что надумали! (Передразнивая Жору.) «Иди в мои объятия и будешь сидеть в хоромах, как райская птичка на яблоневой ветке!» (Близко подходит к Жоре.) Повезло тебе, что милиция подоспела, не спасли бы тебя и дружки. Обрыв здесь крутой — всех бы спустила в пропасть!

К а з б е к (Жоре). Ну, что еще скажешь об этом веселеньком «пикнике»? Впрочем, разбираться будем в официальном месте. (Указывает за кулисы.)

Жору уводят.

И дружков прихватим как участников «пикника».

З а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Двор райисполкома. Прямо в глубине кирпичный дом окнами и большой дверью во двор. Вывеска: «Исполком Кисярского Совета депутатов трудящихся». Двор обнесен высоким забором, справа ворота, с обеих сторон дома — деревья. Слева — угол беседки, рядом с ней скамейка. Беседка обвита повиликой. За крышей здания проглядываются горы, развалины старой крепости, башни. Время — рабочее.

Во дворе у окна стоят  Б е л о в  и  Г а л а у, оба смеются.

Г а л а у (сдерживая смех). Вчера поздней ночью звонит мне на квартиру: что, мол, с ним делать? Решай, говорю, по закону. Откуда я мог знать, что он его сразу за решетку.

Б е л о в. Решительный он у вас, Казбек, — сразу определил место «влюбленному».

Из окна выглядывает  Л е н а.

Л е н а. Галау, Бердова нет дома, куда-то выехал, говорят.

Г а л а у. Звони, звони, быть может, в каком-нибудь сельсовете и найдешь его! (Белову.) Подождем еще минут десять, — может, и заявится.

Б е л о в. Ладно. Но не больше. (Подходит к скамейке под деревом.)

Из окна слышен голос Лены: «Мне Тагский сельсовет… мне Быдаровский сельсовет…» Галау идет к скамейке, захлопнув окно.

Г а л а у. Присядем?

Б е л о в. Да.

Садятся на скамейку.

Поговорить есть о чем. (Серьезно.) Должен сказать вам, Галау, странное творится у вас в районе — пора бы кончать с этим.

Г а л а у. При мне впервые произошел такой случай — похищение невесты. (Улыбается.)

Б е л о в. Да тут не смеяться, а плакать надо. Советую не забывать: за все, что происходит в районе, вы в ответе перед обкомом.

Г а л а у. Я не забываю.

Б е л о в. Дело не только в этом факте. Вы задумывались, почему из района разбегаются работоспособные люди, хорошие специалисты?

Г а л а у. То есть как разбегаются?

Б е л о в. Кто по собственному почину, а кого и просто изгоняете. Скажите, хороший работник Дзабо?

Г а л а у (в замешательстве). Это какой Дзабо?

Б е л о в. Да бывший главный агроном.

Г а л а у. А-а, агроном Дзабо! Да, народ отзывается о нем хорошо.

Б е л о в. А ваше мнение?

Г а л а у. Я его мало знаю. (Шутливо.) Чтобы узнать, хорош или плох человек, нужно пуд соли с ним съесть.

Б е л о в (шутливо). Ну, на это у вас вряд ли хватит терпения. В районе столько людей, и если с каждым пуд соли съешь, концы отдашь. (Переходит на строгий тон.) Меня интересуют деловые качества Дзабо.

Г а л а у (не глядит на Белова, с чувством вины). Дзабо ко мне не заходит. (Пауза.) Говорят, в ЦК жалобу написал.

Б е л о в. Вы же отказали ему в поддержке, осудили на бюро, сняли с работы! Кстати, Дзабо писал не только о своих злоключениях. Так почему вы санкционировали его увольнение?

Г а л а у (оправдываясь). По правде говоря, я не хотел, чтобы его уволили. Это Бердов взъелся на него, назвав склочником, клеветником. Сует, мол, свой нос в дела, которые его не касаются.

Б е л о в (со скрытым раздражением). Получается, вы не желали его снятия, население отзывается о нем хорошо. (Пауза.) Кто же, в таком случае, предложил освободить его от должности?

Г а л а у. Бердов.

Б е л о в (повышает голос). Бердов, Бердов! Кто же из вас секретарь райкома — вы или Бердов? И что, собственно, он из себя представляет? Чем знаменит? Чем прославился на своем посту?

Г а л а у. При нем район неплохо справляется с поставками.

Б е л о в. Народ у нас сознательный, вот и выполняет обязательства перед своим государством. Не так уж много ума требуется от руководителей, чтобы организовать это при таких условиях.

Г а л а у. Да, но Биларов именно за это и превозносит его, слова поперек ему сказать не дает.

Б е л о в. С Биларова спросим, пора придет. Но вы-то сами почему не хотите поглубже вникнуть в суть дела? У вас под носом район пришел в упадок, а вы партийное руководство ослабили, какой-то вельможа вас подмял под себя. Готовьтесь к отчету на бюро обкома о состоянии партийной работы в районе. (Встает со скамейки.) Видимо, Бердова не дождешься — очередной «пикник». (Взглянув на Галау.) Что нос-то повесил? (Насмешливо.) Мы — не Бердовы, с работы снимать вас не будем. Наоборот, поможем. В докладе напишите все, как есть, ничего не утаивая. Вскройте все, что мешает району выйти в число передовых. Подумайте, как поднять рентабельность колхозных хозяйств. Если потребуется помощь, обращайтесь прямо ко мне, поможем. Ну, счастливо оставаться! (Уходит.)

Выглядывает из окна  Л е н а.

Л е н а. Что с вами, Галау? То в окно ко мне смех ваш долетал, а теперь на мрачный монумент похожи.

Г а л а у (мрачно). Если Бердов заявится, передай ему… Впрочем, ничего не надо ему передавать. (Почесав затылок, уходит.)

Л е н а (смотрит вслед). Что-то стряслось с начальством. (Закрывает окно.)

Слышится шум автомашины, затем появляется  Б е р д о в, за ним следует  К а з б е к. Ничего не говоря, они быстро проходят в здание. Во двор веселой гурьбой вбегают  Б о р и с,  К а т я  и  З а л и н а. Последняя подбегает к окну и стучит. Выглядывает  Л е н а.

Л е н а (притворно). Ах, чтоб мои беды перешли к тебе! А мне показалось, что это кукушка постучала клювом.

З а л и н а (решительно). Что торчишь здесь, идем с нами!

Б о р и с (тихо). Начальство у себя?

Л е н а. Да. Только что как метеор промчался с начальником милиции и закрылся на ключ. Шумит чего-то, требует отпустить, освободить кого-то. А кого — черт его знает.

З а л и н а. Ты что, не слышала? Жора-то Веру похитил…

Л е н а (всплеснув руками). Не может быть! И что же теперь?

Б о р и с. А теперь Казбек задержал его, доставил в милицию, там «герой» и сидит.

Из дома выходит рассерженный  К а з б е к. Молодежь прячется за угол. Распахивается окно, и из него выглядывает  Б е р д о в.

Б е р д о в (кричит вслед). Подожди! Казбек, тебе говорят!

Казбек останавливается, оборачивается.

Заруби себе на носу, в кабинет я тебя звал не ради детского разговора. Не забывай, что с тобой говорит председатель райисполкома и что отделение милиции ему подчинено.

К а з б е к. Я ничего не забываю. Но вы пытаетесь заставить меня незаконно освободить правонарушителя.

Б е р д о в. Почему незаконно? Или ты лучше меня знаешь законы? Не дискредитируй меня!

К а з б е к. Я и не пытаюсь.

Б е р д о в. Так зачем же тогда держишь под замком члена моей семьи?!

К а з б е к. Я лишь выполняю служебный долг.

Б е р д о в. Твой прямой долг — поднимать авторитет руководителя района, а ты его компрометируешь. Немедленно освободи свояка!

К а з б е к (с вызовом). Не могу.

Б о р и с (из-за укрытия). Молодец, Казбек!

К а з б е к. Я ничего незаконного не совершаю. Даже похитителя курицы привлекают к ответу! Или украсть невесту — дочь Бабули — легче, чем украсть курицу?!

Б е р д о в. Случись такое с другим, ну… из простой семьи, то — да, его бы следовало наказать. Но если он из семьи руководителя?..

К а з б е к (убежденно и громко). А перед законом все равны, будь это даже сам руководитель. Я лишь исполняю требование закона!

Б е р д о в (разозлясь). Что ты кричишь? Не можешь тише, да?

К а з б е к (так же громко и независимо). А мне нечего скрывать и бояться. (Отворачивается и собирается уходить.)

Б е р д о в. Вернись! Я созвонюсь с прокурором. А пока придет от него бумажка, я дам тебе официальное поручительство. (Пауза.) Освободи парня!

К а з б е к. Сказал, не могу.

Б е р д о в (все более сердясь). А я говорю — выпусти! Не компрометируй, повторяю, районное руководство. Где нужно, там вас нет; настоящих преступников не арестовываете, а из-за пустяков…

К а з б е к (взволнованно перебивает). Это не пустяк! А о каких преступлениях ты ведешь речь, о каких преступниках?

Б е р д о в. О тех, кто бросил гранату в мой кабинет. Разве не понятно, что это следовало бы квалифицировать как террористический акт?

К а з б е к (рассмеявшись). Гранату?! Если бы бутылки с самогоном были оружием террористов, в районе мало кто остался бы в живых — многие переселились бы уже на тот берег.

Б е р д о в. Что это еще за «тот берег»?

К а з б е к. Как что — кладбище, царство теней.

Молодежь приглушенно смеется, внимательно слушая.

Б е р д о в. Разыгрываешь меня?

К а з б е к. Зачем же? В ваш кабинет кто-то из молодых озорников забросил недопитую бутылку. И что же — прикажете мне всех их арестовать?

Б е р д о в. Не всех, а того именно, кто бросил эту бутылку.

К а з б е к. Из всех, кто был в тот день на площади, все в один голос твердят: «Это я бросил».

Б е р д о в. Что за бред? Ты выяснил, почему такая круговая порука?

К а з б е к. Говорят, потому, что ты не строишь им клуб.

Б е р д о в. А на какие средства строить? Молодежь-то у нас в основном колхозная, пусть колхоз и строит. (Без какого-либо перехода.) Последний раз тебе говорю: освободи Жору! Или придется тебе расстаться с работой!

Во двор входит  Д з а б о, замечает молодежь.

Д з а б о. Что вы прячетесь здесь?

Жестами и мимикой молодые люди призывают его говорить тише. Из окна выпрыгивает  Л е н а.

Л е н а (обращаясь к Дзабо). Дзабо, задержите мое начальство на некоторое время, я скоро вернусь. (Убегает вместе с молодежью.)

К а з б е к (Бердову). Не запугивайте меня, я ничего не совершил такого, за что меня можно снять с работы.

Б е р д о в. Уж я-то подготовлю на тебя подходящий материалец. (Замечает Дзабо.)

К а з б е к. На это вы мастер.

Б е р д о в. Хватит болтовней заниматься, можете идти!

К а з б е к. Я-то пойду! Разговор в таком тоне не пойдет! (Сталкивается с Дзабо.) А, Дзабо, здравствуйте!

Д з а б о. Привет, Казбек! Чего шумите? С Бердовым чего-то не поделили?

К а з б е к. Да вот задержал преступника, а председатель шумит: освобождай!

Д з а б о (усмехается). Да-а, ситуация.

К а з б е к. Хвала аллаху, что меня-то еще Бердов отпустил. Давай побеседуй теперь с ним ты… (Уходит.)

Б е р д о в (выглядывает из окна). А-а-а, мой старый друг Дзабо! А тебе-то от меня что надо? Или рано утром послали за тобой гонца на неоседланной лошади? Если по делам пришел, выкладывай, что там у тебя, — а то мне некогда.

Д з а б о. Угадал, пришел к тебе по делу.

Б е р д о в. Только если насчет квартиры, то не ко мне.

Д з а б о. Сдается мне, что есть в районе дела и поважнее моей жилищной проблемы.

Б е р д о в. Мой тебе совет: не суй свой нос в дела общественные, тут и без тебя есть кому разобраться — как-никак существует и районное руководство.

Д з а б о. Вот как к руководству к тебе и пришел. Но слухам, в городе вступил в строй завод, выпускающий керамические трубы.

Б е р д о в. Скажи на милость, новость какая! Я прекрасно знаю, где и что в городе выпускается. (Хочет закрыть окно.)

Д з а б о. Минуточку, не закрывайте! Я не постесняюсь и в кабинет зайти. Нельзя так решать дела. Я депутат райсовета, и избиратели обязали меня выполнить их наказ.

Б е р д о в. А я облечен еще более высокими полномочиями.

Д з а б о. Придет время — и скоро! — потребуют и от вас ответа.

Б е р д о в. Ближе к делу. Некогда мне дискуссии здесь разводить.

Д з а б о. Хорошо. Я краток: нужны трубы для водопровода.

Б е р д о в. Это и без тебя всем известно. А за то, что ты заставил прорыть двенадцатикилометровый канал, — за это самоуправство ты ответишь.

Д з а б о. Пожалуйста, когда и где угодно. Но ведь дело в том, что поручили вам позаботиться об этих трубах. Обратитесь в Совет Министров республики, уверен — не откажут.

Б е р д о в. Трубы нужны для городской промышленности. (Пытается вновь закрыть окно.)

Д з а б о. Поручите мне, выдайте документ, что райисполком поручает достать эти трубы мне…

Б е р д о в (возмущенно). То есть, что исполком сам не в силах справиться с этим и поручает тебе, Дзабо?.. Выходит, когда ты за умом ходил, то я гусей пас? Ты с этой бумажкой пойдешь по инстанциям, бить себя в грудь будешь: «Смотрите, товарищ Бердов не в состоянии выполнить наказ и поручает мне». (Качает головой.) Ну и пройдоха! Ну и выскочка!

Д з а б о. Как же! Очень приятно мне бегать по начальству. (Пауза.) Я о деле забочусь — оно не движется.

Б е р д о в. Ой-ой-ой! Какой заботливый! Если тебе делать нечего — вон ветер свищет по пустырям…

Д з а б о (теряя самообладание). Не вижу причин для иронии. Работы у меня хватает, даже и ту выполнять приходится, которую вы завалили.

Б е р д о в. Опять под районное руководство подкапываешься? Или забыл, что тебя сняли?

Д з а б о. Довольно обо мне. Лучше ответьте, что намерены делать с водопроводом?

Б е р д о в. Еще раз повторяю: не суй свой нос в дела районного руководства. Видно, придется принять более крутые меры, чтобы отучить тебя от этого. Уж я постараюсь… (Захлопывает окно с силой.)

Д з а б о (покачивая головой). До каких пор сносить мне эти дурацкие угрозы?! (Вздыхая, уходит.)

Б е р д о в (открывает окно). Лена, Лена! Куда эта девчонка слиняла? Эй! Есть здесь кто? Разве это порядок — ни одной живой души в исполкоме?.. (Выходит во двор и кричит.) Лена! Лена!

Появляется  Ш а ф а р, но, увидя Бердова сердитым, пытается уйти незамеченным.

Эй, Шафар, и ты хочешь скрыться от меня?! Скажи — можешь водить машину?

Ш а ф а р (осмелев, но заискивающе). Очень сожалею, что не умею, дорогой Кирилл. А где твой шофер Баборц?

Б е р д о в. Эх ты, бочка без обручей, разве не знаешь, где Баборц?

Ш а ф а р. О да, он вместе с твоим родственником…

Б е р д о в (передразнивая). «О да, о да»… Полюбуйтесь! (Обращается к невидимой аудитории.) Вместо людей окружил себя гнилыми пнями! (Шафару с укоризной.) Твоего дружка берет милиция, а ты и не заботишься, как его освободить.

Ш а ф а р. Поверьте, клянусь богом, чего только не делал, чтобы освободили! Но этот блюститель порядка и законности, этот Казбек, будь он проклят, он и слушать не хочет. Грозит и меня засадить вместе с Жорой — одной, дескать, мы шайки.

Б е р д о в. Да уж, погладят тебя законники по головке против шерсти. Это ведь не я… (Присаживается на скамейку, доверительно.) Боишься, что снимут с работы?

Ш а ф а р. Легко сказать — потерять такую работу! Я опасаюсь… (Не поднимая головы, подходит к нему и приседает на корточки, затем поднимает голову и по-щенячьи преданно смотрит.)

Б е р д о в. Не бойся… Впрочем…

Ш а ф а р (заискивающе). Многоуважаемый Бердов, вчера вы проходили мимо нашего дома…

Б е р д о в. Проходил, ну и что?

Ш а ф а р. И когда шли мимо окна, вы изволили чихнуть. Я же растерялся и не успел сказать вам «будьте здоровы».

Б е р д о в (снисходительно). Бывает, ничего страшного…

Ш а ф а р. Нет, нет. Я выскочил из дома, кричал вам вслед: «Будьте здоровы! Будьте здоровы!» — а вы, так и не услышав меня, завернули за угол. Мне стало не по себе: будто солнце закатилось…

Б е р д о в (с напускной строгостью). Так-та-ак, что ты этим хочешь сказать, на что намекаешь? (Пауза.) Да сядь ты нормально на скамейку!

Ш а ф а р (садится). Жена подсказала, что дом наш обходите стороной, давно не изволили заглянуть к нам. (Мечтательно.) А так хотелось бы посидеть с вами за накрытым столом…

Б е р д о в (обрывая его). Забыл разве, что я давно уже приглашений в дом не принимаю. Лучше на свежем воздухе посидеть, на берегу реки, в лесу.

Ш а ф а р (оправдываясь). Простите, запамятовал. Вот память подводит… Готов исправить эту грубейшую ошибку!

Б е р д о в. О, это другое дело. Давеча видел, у ваших ворот жирная индейка гуляла…

Ш а ф а р (радостно). Вот-вот, она вам кланялась, приветы передавала. То есть хочу спросить, когда и куда изволите пожаловать? Может быть, поедем в горы, к ручью, на любимое ваше место?

Б е р д о в. Нет, туда народ стал часто захаживать. Надо подальше от глаз… Да вот беда теперь, что будешь делать без шофера?

Ш а ф а р (подобострастно). Эх! Умей я водить машину, разве позволил бы вам волноваться?! Да выпустят вашего Баборца — говорят, невиновен он.

Б е р д о в. А кто из этих славных ребят вообще виновен? А всему виной вертихвостка, которая разыграла их, поиздевалась и даже ребра поломала кое-кому.

Входит с улицы  Л е н а, стараясь, чтобы ее не заметил Бердов.

Б е р д о в. Эй, девушка! Где пропадала весь день?

Л е н а. Искала Баборца… Думала, что вам машина понадобится.

Б е р д о в. И где он? Нашла?

Л е н а. Нет.

Б е р д о в (слышит телефонный звонок в доме). Иди послушай, узнай, кто звонит. Если из района, скажи — нет меня.

Л е н а. А если из города?

Б е р д о в. Тогда позовешь. Затем позвонишь в милицию и узнаешь, где этот Баборц. Скажи, срочно нужен. Разыщи же наконец.

Л е н а. Ладно. (Входит в дом.)

Б е р д о в. Ты, Шафар, тоже иди. Хотя… постой… Ты ведь среди народа бываешь. Прислушайся, что говорят. Уже несколько раз проезжал новый секретарь обкома по всем колхозам, фермам. Один аллах знает, чего не хватает ему, чем заинтересовался?

Ш а ф а р. А у вас он не был еще?

Б е р д о в. Заехал однажды, расспрашивал, поддакивал и вмиг умчался куда-то. (Кричит.) Лена!

Л е н а (открывает окно). Что?

Б е р д о в. Кто звонил?

Л е н а. Женщина одна, агроном.

Б е р д о в. Агроном? Женщина?

Л е н а. Сказала, что скоро зайдет.

Б е р д о в (рассуждая сам с собой). У меня в районе женщин-агрономов вроде бы нет. (Лене.) Не был ли здесь в мое отсутствие секретарь обкома?

Л е н а. Как же, разговаривал с Галау. Они долго вас ждали, вот тут на скамейке сидели.

Б е р д о в. Уехали вместе?

Л е н а. Нет, секретарь обкома раньше.

Б е р д о в (спохватываясь). Почему меня не разыскали? Ротозейство какое!

Л е н а. Искала вас, но кто знает, где вы бываете…

Б е р д о в. Кто знает, кто знает… (Заходит в помещение, но тотчас возвращается и набрасывается на Шафара.) А ты почему не предупредил меня?

Ш а ф а р. Не видел я его.

Б е р д о в. Ну, иди занимайся своим делом.

Ш а ф а р. Да-да. Так когда пикник собирать?

Б е р д о в. Придет время и для этого.

Ш а ф а р. Отлично. Как времечко-то найдете, я к вашим услугам. (Уходит.)

Л е н а (выглядывая из окна). Товарищ Бердов, нашла Баборца — сидит в милиции. Говорит, что права отобрали.

Б е р д о в. Передай, чтобы тотчас был здесь. И поскорее, пожалуйста, — мне в город ехать надо. (Присел у беседки и разговаривает сам с собой.) Ох, быть беде! Слух прошел — комиссия ЦК работает в обкоме. Как бы не сняли Биларова. Тогда я пропал. (Пауза.) А что, если всю вину перевалить на Галау?.. Не мешкая — в город, самому узнать новости!

Входит  Ш а у л о х, пожилой человек с большой бородой. Тяжело ступая, подходит к окну. Обращается к Лене.

Ш а у л о х. Девушка, начальство у себя?

Л е н а. Ой, Шаулох, какими судьбами? Кто-нибудь умер?

Ш а у л о х. Хабац приходил, сказал — вызывает твое начальство.

Л е н а. Не понимаю, зачем гробовщик понадобился Бердову? Может, он еще при жизни хочет гроб себе заказать?

Ш а у л о х (пожимая плечами). Не знаю. А может, мертвецы пожаловались, что я плохо гробы им делаю, вот и вызвал. Он у себя?

Л е н а. Вон у беседки сидит.

Ш а у л о х (робея). Он — как?

Л е н а. То есть?

Ш а у л о х. Не сердитый, кричать не будет?

Л е н а (покровительственно, со знанием дела). Начальству положено кричать.

Ш а у л о х. Никому кричать не положено.

Л е н а. А об этом скажите ему лучше сами.

Ш а у л о х (медленно подходит к Бердову). Прошу прощенья, Хабац передавал, что вы меня вызываете.

Б е р д о в (смотрит на него снизу вверх). Что ты за человек?!

Ш а у л о х (ошеломленно). Это как? Обыкновенный смертный.

Б е р д о в. Не-ет. Ты не обыкновенный человек.

Ш а у л о х. Не понимаю. То ли хвалите, то ли ругаете.

Б е р д о в. У каждого обыкновенного человека имеется рабочий план. По этому плану он работает, по этому плану и живет.

Ш а у л о х. Куда это вы клоните?

Б е р д о в. Вот и замечаю: борода у тебя — целая копна, а того не понимаешь, что работать без плана нельзя! Вот ты заведующий мастерской, а работает она плохо. Хабац жалуется на тебя. Ответь-ка, на сколько процентов выполнен план в первом квартале?

Ш а у л о х. То есть?

Б е р д о в (передразнивает). «То есть, то есть»… Ты понимаешь, что такое процент?

Ш а у л о х. А какие проценты с меня спрашиваете?

Б е р д о в (широко раскрыв глаза, смотрит на него с недоумением). Да ты с неба свалился или издеваешься? Люди, понимаешь, перевыполняют свои личные планы на производстве, а у тебя, оказывается, для целой мастерской даже никакого плана нет? Что ты, скажи мне, вообще за субъект такой? Если бы твоя борода не была такой длинной, я бы с тобой совсем иначе говорил. Благодари же бороду! Чего глаза вылупил?! Будет наконец производственный план мастерской или нет?

Ш а у л о х. Снова-здорово!

Б е р д о в. Что-что?

Ш а у л о х (непочтительно). Да все о том же, толчем воду в ступе.

Б е р д о в. Видать, ты шутник. Но мне не до шуток, и я приказываю — сейчас же иди составь план. Зайди к Хабацу.

Ш а у л о х (размышляя). Я как-то прикинул: если проведем чистую воду в село, придется, пожалуй, и вовсе прикрыть мою мастерскую.

Б е р д о в. Я вот тебя прикрою… Чего еще торчишь, иди. (Отворачивается.)

Ш а у л о х (в сторону). Если ты в районе еще у руководства продержишься, моя жалкая мастерская перерастет, пожалуй, в фабрику… (Ворча, уходит.)

Во двор вошла  З а р е т а, проходит в здание, не замечая Бердова, сидящего на скамейке; из окна выглядывает  Л е н а.

Б е р д о в (вслед Зарете). Ну и красавица! Кто же она такая? Не прихватить ли и ее на пикник?

Л е н а. Товарищ Бердов, тут вас спрашивает агроном.

Б е р д о в. Пришли сюда, там душно.

Л е н а. Душно? А как же я терплю?

Б е р д о в. Ты — кожа да кости, тебя жара не проймет.

Л е н а (язвительно). Зато вашего жира на всех хватит.

Входит  З а р е т а. Бердов пристально рассматривает ее.

Б е р д о в (разговаривая сам с собой). Или в глазах мерещится, или на самом деле моя первая жена? К счастью эта встреча или на беду? (Поднимается и идет навстречу.) О Зарета, Зарета, откуда к нам пожаловала? (Хочет взять ее за руку, но она резко убирает руки.)

З а р е т а (хмуро). Я зашла к вам по делу.

Б е р д о в. Зарета, дела делами, а как дети?

З а р е т а. Какие дети?

Б е р д о в. Я о наших детях спрашиваю. Присядь, Зарета.

З а р е т а. Сяду. (Садится на скамейку.)

Бердов тоже присел. Во двор входит  К а л л а. Она направляется к Бердову, но, увидев Зарету, круто поворачивается и начинает следить за ними.

«Наши дети»… А сколько раз вы вспомнили о них с тех пор, как бросили на произвол судьбы?

Б е р д о в. Я не забывал их, хотя и не был рядом с ними.

З а р е т а. Знаю: обману вам не учиться.

Б е р д о в (хочет ее слова перевести в шутку). Ох и язык у тебя востер, как и прежде.. Или не я им отец?

З а р е т а. В течение девяти лет вы ни разу не навестили их. Не знаете даже, кого из них как зовут.

Б е р д о в. Не оправдываюсь… (Игриво.) Но все же — я их отец или нет?

З а р е т а. Нет. У них нет отца. Когда они в нем нуждались, то вам не до них было. Теперь же они в вас не нуждаются.

Б е р д о в (с раскаянием). Я совершил ошибку, оставив тебя.

З а р е т а. В тысячу раз больше ошиблась я, став вашей женой.

Б е р д о в. Почему?

З а р е т а. Потому что вы любите только себя, до других вам дела нет. Отец мой от досады и горя умер, брат не вернулся с фронта. И в такую трудную пору вы бросили меня с двумя детьми.

Б е р д о в. Почему же вы не потребовали тогда с меня алименты?

З а р е т а (медленно цедит сквозь зубы). «Алименты»… Да будь у вас совесть, вы не осмелились бы и произнести этого слова. И какими алиментами можно исцелить те сердечные раны, которые вы нанесли мне и моим детям, моей матери…

Б е р д о в. Я же признаю, что глубоко ошибался.

З а р е т а. Не верю вашим покаянным речам. Ради спокойствия своей жалкой душонки вы готовы растоптать благополучие любого…

Б е р д о в (оскорбленно). В мой район затем приехала, чтобы говорить эти дерзкие, непродуманные слова? Чтобы испортить мне карьеру? (Встает.)

З а р е т а. Карьера! Вот что для вас превыше всего! Если бы я знала, что вы здесь подвизаетесь, никогда бы сюда не приехала. Не горю желанием видеть вас. Но так как направлена обкомом в этот район на должность главного агронома, по работе вынуждена буду встречаться с вами. И не думайте ставить палки в колеса. Вторично встречаются наши жизненные пути, но, как видите, здесь нет прежней Зареты. Я простила вам многое, но если теперь вздумаете мешать в работе, то пощады не ждите.

В ворота входит  М и х а л. Увидев рядом сидящих и мирно беседующих Зарету и Бердова, поворачивается, чтобы уйти, но, передумав, направляется к ним. Бердов встает навстречу Михалу и отводит его подальше, чтобы Зарета их не услышала.

Б е р д о в. Чему обязан?

М и х а л (резко). У меня дело.

Б е р д о в. В другой раз, сейчас некогда.

М и х а л (заподозрив обман со стороны Зареты). Мне тоже некогда… Я уезжаю… Вы должны сделать отметку в моем документе.

Б е р д о в. Непременно сию минуту?

М и х а л. Зачем откладывать?.. Я здесь без толку столько времени…

Бердов оглядывается на Зарету, говорит приглушенно.

Б е р д о в. Черт знает что… с женой не дадут поговорить.

Михал резко поворачивается и уходит.

(Вслед ему громко.) Зайди через час, устрою твое дело. (Возвращается к Зарете.) Да, вижу, что ты уже не прежняя Зарета. Приятно, что ты образованная, деловая женщина. Если б и раньше такой была…

З а р е т а. Тогда бы вы меня и краем глаза не увидели.

Б е р д о в. Давай помиримся. Переходи обратно ко мне, и будем вместе воспитывать наших детей.

З а р е т а (медленно выговаривая слова). Мои дети в вашей помощи не нуждаются. Я пришла к вам по делу.

Слышится шум автомашины, входит  Б а б о р ц.

Б а б о р ц. Вы искали меня? Машина к вашим услугам.

Б е р д о в. Хорошо. Срочно — в город! (Зарете.) Извините, мы еще успеем поговорить… (Уходит с Баборцем.)

Зарета, покачав головой, идет к воротам, ее останавливает  К а л л а.

К а л л а. Постойте-ка, погодите минуточку, интеллигентная гордячка!

З а р е т а (растерянно). Что? Что вам от меня надо?

К а л л а. Знаете ли вы, что Бердов — мой муж?

З а р е т а. Знаю.

К а л л а. А зачем вы его преследуете? Вы были недостойны его, за это он и оставил вас с приплодом.

З а р е т а (хладнокровно). Во-первых, я не собираюсь его преследовать, зашла в райисполком по делу. Во-вторых, будем считать, что я недостойна его и он меня бросил; а вы — достойны, так и живите вместе на здоровье! Что-нибудь хотите добавить?

К а л л а. Да, скажу. Убирайтесь-ка из этого района подобру-поздорову! Только таких колокольчиков у нас и не хватает!

З а р е т а. Вы многовато на себя берете. Ведете себя так, как будто вы, по крайней мере, комендант района!

К а л л а. Я комендант моего мужа. Он поседел на своей нервной работе, и я должна оберегать его от таких, как вы. Поняли?

З а р е т а (засмеялась). Ваши опасения напрасны. Я приехала не ради такого добра. Голова-то у него поседела, а душа осталась черной.

К а л л а. Что вы мелете? Понимаете ли, что говорите? Да знаете ли, что за эти слова вас привлечь можно?

З а р е т а. Нет, не знаю.

К а л л а. Говорить столь непочтительно о таком большом начальнике!

З а р е т а. Если появляются такие люди, то общество избавляется от них, подобно тому как дерево — от сухих листьев.

К а л л а (сокрушительно). Люди добрые, вы послушайте, что она говорит о начальнике всего района! Как вы смеете! Весь свет перевернулся!

З а р е т а. Не весь свет, вот ум кое у кого — это да… Что еще скажете, комендант района?

К а л л а. Нет больше у людей ни совести, ни стыда. По всему району разнеслась весть: к нам, мол, ангел залетел, а он ведьмой оказался. (Крича во все горло, она повернулась к райисполкому.)

В это время Зарета уходит.

Да вы только послушайте, что говорит эта ворона с крыльями голубя! (Оглянувшись и не увидев Зарету, еще больше рассердилась.) Ну, пропади ты пропадом! Лена! Будь мне свидетелем!

Из окна выглядывает  Л е н а.

Л е н а. Что случилось, Калла?

К а л л а. Слышала?

Л е н а. Ничего не слышала. А что такое?

К а л л а. А-а-а! Провались и ты! Как же ты не слышала? Или у тебя уши заложило? Куда муж подевался?

Л е н а. Укатил в город.

К а л л а. Что? Позвони ему! Задержи. Так они вместе уехали!.. Я за ними…

Л е н а. Так куда звонить-то? В дороге телефонов нет. (Скрывается.)

К а л л а. Боже, боже!.. Уехали! Не допущу!

Л е н а. На то вы и комендант района! (С силой захлопывает окно.)

З а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Двор райисполкома. В середине стол, много стульев, скамеек, трибуна. В беседке примостился  Б а б у л и, что-то делает из кусочков жести. По одному, по двое во двор заходят  л ю д и. Говор, смех. Проходя мимо Бабули, люди приветствуют его, шутят: «Ох, хитрец, с утра прохладное место отхватил!»

Появляются  Д з а б о  и  М и х а л. Входит  Г а л а у, смотрит, все ли готово к собранию. Дзабо отводит его в сторону.

Д з а б о. Галау, говорят, вы были в городе? Какие новости?

Г а л а у. Бюро райкома устроило мне горячую баню.

Д з а б о. А что с Бердовым?

Г а л а у. Ему сегодня будет, наверное, холодная баня. Принято решение, чтобы отчитался перед избирателями. Как видите, к собранию, можно сказать, все готово. (Еще раз окинув взором двор и собравшихся, удаляется.)

К беседке подходит Михал.

М и х а л. Мое почтение! Бабули знает, где прохладно. Нельзя ли рядом пристроиться?

Б а б у л и (сбрасывает со стула кусочки жести). Садись, Михал, для тебя берег место.

Из хрипящего на телеграфном столбе репродуктора иногда вырываются фразы о высоких показателях района и «самоотверженной работе» Бердова. «Наш район, — говорит диктор, — под руководством нашего товарища Бердова добился значительных успехов».

М и х а л. И кто такую дребедень выдумал, полнейшая дезинформация! Наслушаемся же сегодня на собрании всяких небылиц…

Б а б у л и. Если так, провались оно вместе с нами. Впрочем, поживем — увидим. (Возится с обрезками жестянок.) Ничего не получается с этими железками!

М и х а л. Что ты там мастеришь?

Б а б у л и. Выключатель придумал.

М и х а л. Да электрики его давно уже изобрели.

Б а б у л и. То просто детская игрушка.

М и х а л. А ты конструируешь для взрослых?

Б а б у л и. Вот прицепишь мой выключатель на ухо, тогда поймешь. Мы люди деловые, нам невыгодно тратить время на выслушивание праздной болтовни.

М и х а л. А при чем тут твой выключатель?

Б а б у л и. Он будет особенный. Допустим, ты пришел с работы усталый, а на тебя с бранью набрасывается жена. Кому это приятно? Тут-то мой выключатель и сработает. Действуй смело, и минует тебя злоязычие жены твоей! Каким образом? Минутку терпения, сейчас все объясню. Протягиваю руку за ухо и отключаю свой слуховой аппарат.

Михал смеется.

Смеешься? Напрасно, ничего смешного здесь нет. Или, допустим, сидишь на собрании, а какой-то докладчик, пустой болтун, закатил речь на целый час. Нет резона слушать его, будь любезен, выключи аппарат и займись нужным делом.

Михал недоверчиво улыбается.

Тебе смешно, а это дело мировой важности. (Продолжает что-то мастерить.)

К беседке подходит  г р у п п а  м о л о д е ж и, вместе с ними Х а б а ц.

Х а б а ц. Опять собрание? Ни себе, ни начальству покоя не даем?

Б а б у л и. Проявляете заботу о начальстве? Если вам не о чем говорить, закройте свою кобуру, а то мух нынче много.

Х а б а ц. В кобуре хранят пистолет, Бабули.

Б а б у л и. Язык ваш пострашнее пистолета. А неосторожное слово — что случайный выстрел: может и ранить, и убить.

Х а б а ц. У меня случайных выстрелов не бывало.

Б а б у л и. Да-а, стреляете прицельно. И пули, похоже, из угля — оставляют черные отметины, не отмыть.

Х а б а ц (зло). Держал бы язык за зубами, остряк-самоучка!.. (Быстро отходит.)

Б а б у л и (вслед). Метнулся как дикая кошка.

К Бабули подходит  Ш а ф а р. На нем серого цвета гимнастерка, галифе, фуражка. На лице — заискивающая улыбка.

Ш а ф а р. Приветствую тебя, Бабули. Чем занят, дружище?

Б а б у л и. Здравствуй, Шафар! Это капкан для спекулянтов. Райторгу не нужны?

Ш а ф а р. Нет, что ты! Ну и язычок у тебя, друг мой, — бритва, насухую бреет.

Б а б у л и. Кому-кому, а тебе опасаться нечего, у тебя шерсть внутрь растет, и душа ею зарастает.

Ш а ф а р (не желая ссоры). Не к месту и не по адресу остришь. Если бы не это собрание, дал бы я тебе достойный ответ.

Б а б у л и. Не понравилась тебе моя острота, боишься, что пояс она твой укоротит? Да вряд ли ты от нее похудеешь.

Молодежь смеется. Шафар быстро удаляется.

Куда убегаешь? (К молодежи.) Видите, каковы перья в бердовском охвостье?

К беседке направляется  К а л л а, ищет место поудобнее.

К а л л а. И здесь Бабули!

Б а б у л и. И много их насчитала?

К а л л а. Сегодня много, на каждом шагу. Что делаете, Бабули?

Б а б у л и. Изобретаю мужеловку.

К а л л а (игриво). Чтоб взор твой померк! Постарел, а от мальчишеских выходок никак не отстанешь. Что это еще за мужеловка?

Б а б у л и. Охотно объясню. Допустим, какая-то женщина не может выйти замуж. Тогда она на своего избранника набрасывает мужеловку, хватает его за шевелюру и ведет к себе в дом, даже невзирая на то что у него уже есть малые дети.

К а л л а (обозлившись). Побереги это приспособление для своей дочери, она еще только учится ловить мужчин.

Б а б у л и. Для моей дочери не подойдет, слишком примитивное устройство. А вам, может, еще и пригодится снова.

К а л л а (ворчит). Пораспустили тут языки всякие зубоскалы. (С негодованием отходит, демонстративно повернувшись к Бабули спиной.)

К беседке подходит  Д з а м б о л а т. Молодежь почтительно встает, все приветствуют его.

Д з а м б о л а т. Добрый день! Зря меня жена торопила, собрание-то еще не началось.

Г о л о с а. Да, время ему начаться… Пора начинать… Говорят, начальство из города ждем…

Дзамболат садится. Из дома выходят  Д з а б о  и  З а р е т а. На Дзабо дешевый костюм, войлочная шляпа, сапоги. На Зарете белое платье. Присутствующие встают, приветствуют их.

Г о л о с а. А-а, Дзабо, Зарета! Здравствуйте, Дзабо! Проходите вперед, Зарета!

Б а б у л и (Михалу). Замечаете, Михал, как рады люди приходу Дзабо? Если бы он позвал их сейчас свернуть эти горы, все не оглядываясь пошли бы за ним. А кто пойдет за Бердовым?

М и х а л. Нашлись бы и такие.

На площади появляются  Б е л о в,  Б е с л а н,  Г а л а у. Здороваются с собравшимися.

Б а б у л и (Михалу). Белов и Беслан приехали, — стало быть, собрание необычное. Понравился мне Белов — большой начальник, а в общении прост.

Б е с л а н (Галау). Где же Бердов? Все, вижу, уже собрались.

Г а л а у. Выехал вам навстречу.

Б е л о в. Тогда принимайся за дело сам. Бердов подойдет. Время начинать собрание.

Бабули вместе с Михалом подходят к гостям.

Б а б у л и. Здравствуйте, Михаил Васильевич!

Б е л о в. А, Бабули, здравствуйте! Ну как живете, как дочь? Рассказывают, она молодчиной оказалась… (Смеется.) Своих похитителей пыталась обучить боксерскому мастерству. Вот это девушка!

Б а б у л и. Да, неплохая у меня дочка, за себя постоит.

Б е л о в (Михалу). А ты что поделываешь, тезка-архитектор? Удрать из района больше не собираешься? Не волнуйся, здесь работы для архитектора будет много. Где Зарета?

М и х а л. Она здесь, где-то с женщинами сидит.

Слышен шум машины, входит  Б е р д о в, идет к Белову.

Б е р д о в. А я вас встречать выезжал.

Б е с л а н. Лучше к собранию бы готовился.

Б е р д о в. Мне готовиться особенно нечего.

Б е л о в. Тогда, товарищ Беслан, попросим вас открыть собрание. Согласно ли собрание с кандидатурами тех, кто рекомендуется в президиум?

Г а л а у. Согласны все. (Обращаясь к собранию.) Прошу выдвинутых в президиум занять места за столом.

Беслан идет в президиум. За ним идут и садятся за стол Дзабо, мужчины, женщины. Белов остается сидеть на прежнем месте.

Беслан поднимает руку, знаком призывает к тишине.

Б е с л а н. Товарищи! Вы знаете, наверное, почему мы сегодня собрались. Если кто не знает, я поясню. Избиратели хотят, чтобы депутаты отчитывались перед ними о выполнении своих наказов. Вот и проводится это собрание. Сегодня товарищ Бердов отчитается перед своими избирателями. Товарищ Бердов, вам предоставляется слово.

Бердов не спеша входит на трибуну, оглядывает сидящих.

Б е р д о в. Добрые люди, мои друзья. Хотя я очень занят, но беседой с народом дорожу.

Среди присутствующих возникает шумок, некоторые насмешливо улыбаются.

Перед вами отчитывается не просто депутат, а председатель райисполкома. Вы сами, друзья мои, хорошо знаете, что наше социалистическое государство огромное.

Б а б у л и (громко). Ну как же, только вчера нам передавали об этом из Гизели.

Люди смеются, кто-то захлопал.

Б е с л а н. Тише, товарищи!

Б е р д о в. Советский народ занят гигантским строительством, даже на Северном полюсе люди кошары возводят.

Б о р и с. Там что, на льдах скотину пасут? Чего ради там кошары строить?

Б е р д о в (повернувшись к Борису). Было бы лучше, парень, если бы ты мне не мешал. (Наливает из графина в стакан воду, отпивает глоток.) Не буду детально останавливаться на том, что делается в северных широтах, времени нет. Но должен вам заметить: даже в водах Ледовитого океана ловят рыбу… Вот этих гигантских рыб… как их?.. Только что помнил… Вот ведь память… Ах, вспомнил! Китов!

Г о л о с (справа). А какой он — кит?

Б е р д о в. Неужели вы не знаете, какие бывают киты?

Б а б у л и. Хотя и стыдно признаться, но откуда нам, грешным, сухопутным горцам, знать, кто плавает в океане?

Б е р д о в. Пожалуйста, пожалуйста, ничего в этом зазорного нет. Объясняю: кит — это большая рыба… как бы понятнее сказать?..

Б о р и с. Величиной с осла?

Б е р д о в. Нет. Покрупнее осла будет… Вот с этот дом.

Б е с л а н. Оставьте вы в покое китов, говорите о деле.

Б е р д о в. То, о чем я говорю, тоже дело. Почему мои земляки не должны знать, где и как трудится советский народ. (В сторону Галау.) Не раз я указывал, Галау, что твой отдел пропаганды работает плохо… Не знать о таких мелочах, как кит…

Г а л а у. Говорил бы о делах района.

Б е р д о в. Люди не знают промышленных новостей, это не делает тебе чести! Кит для нашей промышленности — это важное сырье… как это по-осетински?..

Б е с л а н. Еще раз прошу, оставьте в покое этих китов. Переходите от северных широт к южным — от океанов к земле поближе.

Б е р д о в. Северные области — тоже наша страна. И о них тоже надо сказать, Беслан.

Б е с л а н (безнадежно махнув рукой). Ну, тогда валяй!

Б е р д о в. Далее. Возьмем Камчатку.

Смех в рядах усиливается.

От Камчатки до Сахалина не так уж и далеко ехать.

Б о р и с. Не ехать, а плыть!

Б е р д о в. Ну ладно, плыть так плыть… Допускаю…

Б а б у л и. Простите, рассказали бы уж и об Африке.

Б е р д о в. Африка — это уже не наша страна.

Б а б у л и (сдерживая смех). Как? А я думал…

Б е с л а н (встал). Товарищ Бердов! Люди ждут, что вы отчитаетесь перед ними о своих делах, в том числе и о работе исполкома.

Б е р д о в. Не пойму, вы сами поручили мне…

Б е с л а н (сердито). Мы не поручали вам рассказывать сказки о китах и холодных странах, для этого можно было бы пригласить и более сведущих лиц.

Б е р д о в. Я хотел немного остановиться на больших делах страны, а затем сказать о республике и районе. Так вот, выполняя важнейшие решения, молодежь в Казахстане подняла пятнадцать миллионов гектаров целины…

Б о р и с. И не пятнадцать, а тридцать пять, и не только в Казахстане!

Г о л о с а. Хорошие вести! Там не такие горе-руководители, как у нас!..

Б е р д о в (председателю собрания). Если мне будут мешать…

Б е с л а н. Товарищи, тише! Дадим докладчику высказаться. Может, еще и до своего района дойдет. Хотя вряд ли есть и сказать-то что…

Б е р д о в. Есть что сказать, Беслан, есть. Куйбышевская гидростанция…

Д з а м б о л а т (перебивая). Она не в нашем районе, дай бог здоровья и долгой жизни ее строителям и депутатам. Зачем же сейчас говорить о ней?

Б е р д о в (перелистывает много бумаг, берет последний лист доклада). Товарищи! Вам хорошо известно: чтобы из столицы нашей республики попасть в Алагир, надо было ехать через Ардон, то есть делать большой крюк. Сейчас же благодаря нашему Советскому правительству…

Г о л о с а. Хвала строителям дороги! Что о себе скажешь? Когда починят дорогу от райцентра в город?..

Б е р д о в (невозмутимо). Теперь в Алагир идет напрямик автострада в несколько тысяч километров.

Б о р и с. Откуда? Вся республика протяженностью не более двухсот.

Б е р д о в. Трудящиеся нашего республиканского центра стали получать газ, отчего значительно улучшилась жизнь горожан. Газ, товарищи, — это большое дело…

Д з а м б о л а т. Простите, что перебиваю. Оно, конечно, спасибо депутатам горсовета, чьими заботами газ проведен. Честь им и слава, их в депутаты вновь изберут. Но вот вы, Бердов, выполняете наказ избирателей? Скажите, что вами-то лично сделано?

Б е р д о в. Я тоже старался…

Б а б у л и. Пыль в глаза пускать?

Б е р д о в. Бабули, держи язык за зубами! Не смеши здесь людей.

Б а б у л и. А где их смешить? Несколько лет назад тебе дали наказ построить Дворец культуры. А что получили — смешно сказать!

Б е р д о в. А что тут смешного?

Б а б у л и. Да, смешного мало. Скорее плакать надо, но мы не привыкли плакать. Думаете, люди над моими словами смеются?

Б е р д о в. А над чем они смеются?

Б а б у л и. Если хочешь знать — над собой. Да, да, над собой. Над тем, что столько лет терпят. И все это время ты не руководил, а корчил из себя руководителя. Портрет Биларова повесил над столом в кабинете. Доброго здоровья товарищам из комиссии ЦК, которые разоблачили этого мошенника!

Б е с л а н. Бабули! Доклад еще не закончен…

Х а б а ц. Товарищи! Что он здесь мелет, разве это достойно советского человека! Это… Это же…

Б е с л а н. Выскажетесь после доклада. Слушаем вас, Бердов. Быть может, и о своей работе скажете?

Б е р д о в. Что я могу сказать о своей работе? Вообще-то неприлично хвалить себя… не пристало мне самохвальством заниматься. Ну, так и быть… Построили хорошее здание для правления колхоза. Фермы большие есть, только в них скота недостаточно. Я вчера был на птицеферме, смотрю — и вижу там птиц размером, ну, не больше комаров. Представьте, ни одной нормальной курицы, да к тому же все, как на подбор, взъерошенные, ни одной красивой большой птицы…

Б о р и с. Что вы имеете в виду под «большими» и «красивыми»?

Б е р д о в. Я имею в виду, допустим, цесарок, павлинов. Вообще, павлины — красивые животные.

Б о р и с. Павлины — не животные, а птицы.

Б е р д о в. Допускаю, пусть даже так. Но все равно их надо разводить в больших масштабах.

Б а б у л и. Есть у нас в районе один павлин, и от того хотим избавиться.

Присутствующие смеются.

Б е р д о в. Почему?

Б а б у л и. Потому что проку от него — как от быка молока. Посадили его на хорошее место, а он даже яиц не несет.

Беслан переговорил с членами президиума.

Б е с л а н. Товарищ Бердов закончил свой доклад. Какие будут вопросы?

Х а б а ц. У меня вопрос. Скажите, пожалуйста, уважаемый товарищ Бердов, район выполняет государственные поставки?

Б е р д о в. Поставки выполнили мы досрочно.

Х а б а ц. Это большой козырь.

Б о р и с. А мы не в карты играем, Хабац, козыри нам не нужны!

З а л и н а. Когда мы выбирали его депутатом, был дан наказ — привести в порядок дорогу от райцентра в город. Что сделано?

Б о р и с. И по строительству Дворца культуры?

Б а л о н. А водопровод в село от родника? Дзамболат. Помнится, все это поручалось Бердову. Почему не выполнено?

Б е с л а н. Пожалуйста, товарищ Бердов, ответьте.

Б е р д о в. Во-первых, для ремонта дороги нужны средства, их не отпустили. Во-вторых, для строительства Дворца культуры требовались лесоматериалы и камень, а Госплан этого не выделил. В-третьих, для водопровода нужно несколько километров труб, а труб нет.

Б а б у л и. На все один ответ: нет, нет, нет.

Б е с л а н. Подождите, Бабули. Есть ли у кого еще вопросы?

Д з а б о. Я хочу спросить не Бердова, а Председателя Президиума Верховного Совета. Вас, товарищ Беслан.

Б е с л а н. Пожалуйста, пожалуйста, Дзабо.

Д з а б о. Ставил ли когда-нибудь товарищ Бердов эти вопросы?

Б е с л а н. Никогда.

Б а б у л и. Открывал ли хотя бы он свой рот на сессиях?

Б е с л а н. Открывал, и частенько, но только в перерывах, то есть в буфете. Хочет ли еще кто-либо задать вопрос?

Б а б у л и. Что толку задавать их, если получаешь залпом: нет, нет, нет.

Б е с л а н. Стало быть, вопросов больше нет? Кто хочет выступить по докладу?

Пауза.

Б а б у л и. Хабац, выступай, у тебя же крупные козыри!

Х а б а ц. Помолчи!

Б е с л а н. Ни у кого нет желания выступить?

Ш а ф а р (встает). Я хочу выступить, Беслан.

Б е с л а н. Пожалуйста. Пройдите на трибуну.

Шафар тяжелой походкой идет к трибуне, бросает фуражку на край стола президиума и гордо выпячивает грудь.

Ш а ф а р (громко). Товарищи! Я знал, что наступит пора здоровой критики, давно ждал случая выступить критически с этой трибуны. И вот это время настало…

Б а б у л и (громким шепотом). Посади свинью за стол…

Ш а ф а р (не расслышав). Ты не согласен?

Б а б у л и. У русских говорят: мели, Емеля, твоя неделя…

Ш а ф а р. Посмел бы кто раньше выступить с критикой, со словом неуместным…

Б а б у л и. Оно и сейчас не в почете.

Ш а ф а р. Прошу тебя, не мешай, Бабули. Сейчас мы заслушали доклад товарища Бердова. Но как можно! Здесь я перехожу к критике. В докладе ничего не было сказано о состоянии торговли. Какие у нас есть достижения, какие недостатки…

Б е с л а н. Вот-вот, вы и скажите о них, ведь вы тоже работник исполкома.

Ш а ф а р. Да, я заведую отделом торговли исполкома, меня постоянно критикуют за плохую работу — то магазина, то ларька или закусочных. И что совсем замучило, так это книги. Только и слышу: почему плохо реализуете книги? Почему книжная торговля плохо налажена? А какой в книгах прок?.. Я так считаю: доход государству мизерный…

Б а б у л и. Эге!

Ш а ф а р. Да, да. То райком меня ругает — плохо работаю, то потребсоюз за грудки берет. И все требуют и требуют улучшить работу. И сдается мне, что эти инстанции только мешают…

В рядах присутствующих волнение, легкий шум голосов.

(Повышая голос, чтобы перекрыть шум голосов.) Вот Бердов — председатель райисполкома, а чем он вообще помог? Да ничем. И если бы над торговлей не было исполкома, все было бы значительно проще. Дали бы мне больше прав, торговые дела пошли бы куда лучше…

Б о р и с. То есть у кого бы они пошли лучше? У спекулянтов?

Г а л а у. По-вашему, Советская власть не должна на торговлю распространяться?

Ш а ф а р. Советская власть останется в колхозах, на заводах и фабриках, в городах…

Присутствующие возмущены, слышатся взволнованные высказывания.

Г о л о с а. До чего договорился! Ему волю — весь район вотчиной спекулянтов станет! Долой с трибуны этого жирного хомяка!

Ш а ф а р. Я не хомяк!

Г о л о с а. Гнать его с трибуны! Все равно грызун! Крысиная порода! Выродок! Пусть убирается!

Кое-кто из молодежи вскакивает. Шафар ретируется.

Б е с л а н. Успокойтесь, товарищи! Оттого что Шафар плюнет на небо, солнце не померкнет. (Пауза.) Товарищи, просит слова Дзамболат. Но, простите, еще раньше попросил слова товарищ Белов.

Б е л о в (встает). Товарищ председатель! Дзамболат старше меня. Дайте слово ему, я подожду.

Б е с л а н. Хорошо, хорошо. Пожалуйста, Дзамболат.

Д з а м б о л а т (встает). Не понравились мне слова предыдущего оратора. Если вы не против, я скажу пару слов ему в ответ.

Г о л о с а. Пожалуйста! Выскажись!

Д з а м б о л а т. Моя работа — ухаживать за фруктовыми деревьями. Многие приходят полюбоваться на наш колхозный сад. Недавно зашла группа молодежи. Походили они по саду и остановились возле одной яблони. Они подивились ее большому урожаю. Но вот кто-то заметил сухую ветку, мешавшую плодоносным побегам…

Ш а ф а р. Я говорил о больших государственных делах, мне не дали договорить, а теперь мы попусту тратим время. Ухаживали бы лучше за своими деревьями, а не выступали здесь.

Д з а м б о л а т. Растить колхозный сад — тоже государственное дело. Но речь о другом. Вы замахнулись на основу, на корни нашего государственного дерева — на Советскую власть. А дерево это трудовой народ посадил, много лет ухаживал за ним, и корни его пошли глубоко, разрослась его крона. С каждым годом оно обильнее плодоносит. А вы сейчас хотели подрубить его корни.

Ш а ф а р. Что он говорит? Какие корни? Ничего не пойму…

Б е с л а н. А надо выслушать внимательно, тогда поймете.

Д з а м б о л а т. Нет, Шафар, мы вас до корней этого чудесного дерева не допустим, руки у вас коротки! Если и появится засохшая веточка, мы сами осторожно ее уберем.

Ш а ф а р. Ей-ей, никак не пойму, при чем здесь какие-то корни. Куда он гнет?

Г о л о с а. Не мешай! Учись слушать!

Д з а м б о л а т. Я стар, Шафар, много повидал на своем веку — от лучины и ишачьего транспорта до новейших машин, реактивных самолетов и атомных исполинов. Советская власть дала нам все, о чем мечтали. А вам она стала мешать?

Ш а ф а р. Я ничего подобного не говорил…

Д з а м б о л а т. Нет, Шафар, если не будет ни тебя, ни меня, все равно Советская власть будет жить и здравствовать! Вот таков мой ответ на ваше выступление.

Г о л о с а. Продолжайте! Продолжайте, Дзамболат!

Д з а м б о л а т. А теперь… о засохших веточках. (Поворачивается к Бердову.) К вам обращаюсь, Бердов. Мы собрались, чтобы послушать отчет нашего депутата. Мы доверили вам решать самые жизненные вопросы. А вы — разве вы оправдали это доверие? Вы разглагольствовали здесь о Северном полюсе, о какой-то диковинной рыбе, о пользе павлинов. Но не нашлось ни одного слова о том, что же лично вами-то сделано для народа.

Б а б у л и. Он не из застенчивых, — видно, просто похвастаться нечем.

Д з а м б о л а т. Стыдно, Бердов. Мы считали тебя человеком… потому и избрали депутатом. А ты отгородился от нас китайской стеной. Не буду говорить о всех твоих нечестных и незаконных делах, но об одном напомню. Прошу у присутствующих прощения, что злоупотребляю вашим вниманием.

Г о л о с а. Ничего!.. Давай, Дзамболат, продолжай!

Д з а м б о л а т (Белову). Дорогой наш гость! Вас особо прошу о прощении — угораздило меня выскочить на трибуну раньше вас.

Б е л о в. Ничего, я с удовольствием слушаю вас. Пример с деревом сегодня очень кстати.

Д з а м б о л а т. Так вот, друзья мои, с гражданской войны я вернулся в двадцатом году и немного пожил в маленьком подмосковном городке у своего знакомого — русского рабочего, в прошлом профессионального революционера. А было у него две комнаты. В одной разместились мы с ним, в другой — его дети, оставшиеся без матери. Однажды в городок приехал товарищ Дзержинский, председатель ВЧК. «Я сегодня заночую у тебя», — пообещал он моему другу. Они были знакомы по ссылке. Вечером мой друг постелил своему важному гостю на той кровати, где обычно спали дети. В полночь приходит усталый Дзержинский и видит: дети спят на полу. Отчитав за это хозяина, Дзержинский осторожно переложил детей на кровать, а сам прилег на полу, накрылся шинелью и уснул. Феликс Эдмундович был правой рукой Ленина, он был большим человеком, кристально честным коммунистом. А вы, Бердов? Скажите, что общего в вашем поведении с коммунистической моралью? Целый детский сад вы изгнали из дома, в котором поселились сами. И в личной, и в общественной жизни люди берут пример с коммунистов. Куда бы пришли мы, если ориентироваться только на вас? Нет, не годитесь вы нам в депутаты. Вот и все, что я хотел сказать.

Собравшиеся аплодируют.

Б е с л а н. Если товарищ Белов не возражает, послушаем еще собравшихся, а потом уже попросим его выступить.

Б е л о в. Приветствую такое предложение.

Б е с л а н. Кто еще желает говорить?

Поднимает руку Борис.

Б е с л а н. Пожалуйста.

Б о р и с. Докладчик сказал, что Госплан не выделил нам леса и кирпича. А зачем нам брать материалы из госфонда? Бросили бы клич, молодежь района за один субботник навезла бы сколько нужно и камня, и леса. Не на один дворец хватило бы. И проект уже готов — Михал его утвердил в соответствующих инстанциях. Но Бердову не до нашего наказа. Какой он, к лешему, депутат, какой председатель исполкома?

К а л л а (возмущенно). Молод еще критиковать начальство! Есть у вас прекрасный клуб, и беситесь там, развлекайтесь!

Б о р и с. Какой клуб! Полуразрушенная церковь! Сесть даже негде. Гулко, как в пещере! Во время лекции эхо такое, будто целая рота сразу говорит.

К а л л а. А раньше священники-то там справляли службы!

Б о р и с. С вашим-то голосом там и сегодня можно обойтись!

К а л л а. Пусть по тебе там панихиду справят!

Б е с л а н. Тише вы! Дайте ему договорить.

К а л л а. Как тут молчать? Вот такие, как он, и бросили гранату в наш дом!

Б о р и с. Да какую гранату! Нет места для организации культурного досуга, вот и пьют самогон, а кто-то пустую бутылку бросил. Граната!

Бабули поднимает руку, но сидящая рядом Балон тянет ее вниз.

Б е с л а н. Я вижу, Бабули хочет принять участие в обсуждении доклада. Бабули, пожалуйста!

Б а л о н (громким шепотом). Сиди и не рыпайся, если не хочешь осрамиться. Ведь провалишься!

Б а б у л и. А ты меня поддержи, тогда не осрамлюсь!

Б е с л а н. Вас ждем, Бабули!

Б а б у л и. Да вот, моя половина не желает…

Б е с л а н. Если не желает, не невольте, сами выступите.

Б а л о н (вскакивая с места). Как это так я не желаю?! Все, что у меня накипело на душе, высказал Дзамболат, пусть его болезни ко мне перейдут! Я аплодирую ему! (Аплодирует одна.)

Народ смеется.

Б а б у л и. Что, сама в яму угодила?

Б а л о н. Да провались ты, посмешищем стала!

Б а б у л и. Теперь можно и мне выступить?

Б а л о н. Говори-говори, у тебя же накипело тоже. Скажи и от имени детей наших, от дочери…

Б е с л а н. Ну, вот теперь, Бабули, вы и разрешение имеете, и инструкции получены. Так что же, берете слово?

Б а б у л и. Да-да. Но когда рядом в облике жены вот этот ястреб в юбке, я лишаюсь дара речи… Я бы тоже хотел заметить, что докладчик умолчал о наших бедах. Чтоб бурьяном зарос очаг у такого руководителя! (Повернулся к Бердову.) Не ты ли обещал: я вам и то, я вам и это сделаю. А на деле? Даже воду чистую к домам нашим подвести не соизволил. Дай бог здоровья Дзабо, благодаря ему всем миром прорыли канал, а вот ты с трубами подвел, хотя и обещал обеспечить ими стройку. Разве можно поверить тебе, что Советская власть пожалела дать эти трубы нам! Не только водопровод — уйму дел заморозил ты на корню! Если бы знали, какой никчемный ты руководитель, разве бы за тебя голосовали мы?

К а л л а. Возмутительно! Наговорить такую кучу дерзостей крупному работнику! Да как ты посмел, Бабули! И куда только смотрит председатель собрания!

Б а б у л и. Замолкни, Калла! У вас дома вместо мутной воды нарзан да боржом, а мне надоело глотать резиновую кишку, отнимать время у рентгенолога! Я и канаву рыл, чтобы пить наконец чистую воду.

Б е р д о в. Пусть тот, кто заставил вас копать, и держит ответ за воду.

Б а б у л и. Ну хитер! Хочешь сухим из воды выйти? Не пройдет этот номер! Дзабо-то наравне с нами копал, а вот тебя там не видно было. В это время ты со своим Жорой-шурином в роще Тагар-Коха шашлык жарил. Спасибо Казбеку, что на пройдоху этого нашел наконец управу.

Б е с л а н. Бабули, говорите короче и по существу доклада.

Б а б у л и. Короче не короче, а есть одно предложение. Но сначала хочу спросить вас, Беслан.

Б е с л а н. Пожалуйста, Бабули.

Б а б у л и. Вправе ли мы лишить депутатского мандата человека, который обманул доверие избирателей, не выполнил их наказы?

К а л л а (громко, вскочив с места). Не имеете права до новых выборов!

Б е с л а н. Простите, вопрос задан не вам, а мне.

К а л л а. А я? Что, не имею права голоса? (Оглядывается, ища поддержки.)

Б е с л а н. Каждый имеет право голоса, но на собраниях надо соблюдать порядок. Отвечаю, Бабули, на ваш вопрос. Народ избирает депутатов для того, чтобы они выполняли наказы избирателей. И если депутат этого не делает, не оправдывает доверия народа, то ради чего сохранять его депутатство? Это все равно что хозяин держит осла только ради его рева. Конечно, избиратели имеют право досрочно отозвать Бердова, лишить его депутатского мандата. Удовлетворены ли ответом, Бабули?

Г о л о с а. Все понятно!.. Спасибо, Беслан!..

Б а б у л и. Так зачем же дело стало?

Х а б а ц. К чему спешка? На пожар скачем, что ли? (Обращаясь к Бабули.) Тебя все равно не посадят на его место.

Б е с л а н. Прошу внимания, товарищи! Слова просит секретарь областного комитета партии товарищ Белов. Пожалуйста, Михаил Васильевич.

На трибуну проходит Белов, устанавливается тишина.

Б е л о в. В последнее время я часто бывал в вашем районе — в селах, колхозах, на фермах. Разговаривал с людьми. Узнал, что ваш район богат природными ресурсами, замечательными мастерами, и было бы еще больше успехов, если бы все, в том числе и руководители, приложили руки…

Б а б у л и. Михаил Васильевич, скажите, пожалуйста…

Б е с л а н. Бабули, не перебивайте, дайте высказаться товарищу Белову.

Б е л о в. Ничего, ничего, спрашивайте, Бабули.

Б а б у л и. Скажите, пожалуйста, какими качествами должен обладать умелый руководитель?

Б е л о в. Чтобы улучшить жизнь народа, он должен работать неустанно, воодушевлять народ, все вопросы решать без крика и шума, не создавая себе особых жизненных условий, не ища славы. Руководители должны всегда и всюду на деле проводить политику партии, быть примером на работе и в личной жизни. Удовлетворены ли вы моим ответом, Бабули?

Б а б у л и. Да, вы все очень верно сказали. Только почему ни одно из этих качеств не выпало на долю Бердова?

Б е л о в. Это другое дело, Бабули. Решайте, оставлять его депутатом или нет. Осталось полгода до перевыборов… А построить Дворец культуры, провести водопровод и отремонтировать дорогу мы вам поможем, слово даем с Бесланом.

Присутствующие аплодируют, слышны возгласы: «Спасибо! Спасибо! Дай бог вам здоровья! Пусть ваши болезни перейдут к нам!»

А Шафару хорошую отповедь Дзамболат дал. Мне нечего добавить. (Покидает трибуну, снова занимает прежнее место.)

Б е с л а н. Кто еще хочет выступить?

Г о л о с а. Довольно! Подвести черту!..

Б е с л а н. Какие будут предложения?

Г о л о с а. Не оправдал доверия Бердов! Разве это депутат?!

К а л л а (вскакивает, возмущенно обращается к Бердову). Ты что, язык проглотил? Сперва тебя из обкома турнули, а теперь и здесь хотят загробить. Наш дом, персональную машину — все поминай как звали?

Бердов, опустив голову, что-то рассматривает на земле.

Что голову в колени прячешь? (Увидев Зарету.) У-у! Ненавистная, забирай его себе, не нужен мне он, такой размазня! (Пересела на другое место — так, чтобы его не видеть.)

Б а л о н. Если муж не начальник, значит, не нужен? Дармоедка ты, Калла, холера тебя возьми!

Б е с л а н. Тише, товарищи! Итак, поступило предложение об отзыве депутата Бердова. Других предложений нет? Кто за то, чтобы отозвать Бердова из числа депутатов Верховного Совета республики, прошу поднять руки.

Все, кроме Хабаца и Каллы, поднимают руки.

Кто за то, чтобы оставить его депутатом, прошу поднять руки. (Осматривает ряды сидящих.) Нет таких. Кто воздержался? Нет. Собрание избирателей объявляется закрытым.

Д з а м б о л а т (встает). Беслан, извините. Нам нужен новый председатель исполкома. Если пожелаете узнать наше мнение о кандидатуре, скажем тотчас.

Г о л о с а. Дзабо! Дзабо! Конечно, Дзабо! Вместо Бердова! Лучше Дзабо не сыщешь!

Все аплодируют.

Б е с л а н. Товарищи! Успокойтесь. Мы учтем ваши предложения. А теперь можно расходиться по домам. (Выходит из-за стола.)

Все расходятся. Задерживаются Дзабо, Галау, Михал, Бабули. Мимо проходит Бердов.

Б е р д о в. Радуетесь? Злорадствуете?

Г а л а у. Нет. Особенно радоваться нечему.

Б е р д о в. Все то, что наговорили люди, — клевета, интриги. Всех вас я выведу на чистую воду. Ты, Дзабо, всегда стремился занять мое место. Я освобождаю его, но берегись!

Д з а б о. Ты так ничего и не понял, не сделал никаких выводов из этого собрания?

Б е р д о в. Я понял, чьих рук это дело…

Д з а б о. Ну, тогда ты ничего не понял…

Б е р д о в. Вы думаете, я пропаду? Не-ет. Я не пропаду.

Уходит с задранной вверх головой. За ним спешит Калла.

Б а б у л и. Калла, подождите!

К а л л а. Ну, язва глаз моих, чего тебе?

Б а б у л и. Не стало у тебя мужа-начальника, не понадобится ли мужеловка?

К а л л а. Пропади ты пропадом, болтун! Без твоей дурацкой мужеловки, без твоей помощи проживу.

Б а б у л и. Таких, как я, много. Без нас, без народа, не прожить никому.

З а н а в е с

КАРТИНА ПЯТАЯ

Декорация та же, что и в первой картине. Справа установлена палатка, на деревьях развешаны выгоревшие гимнастерки, мужские рубашки. Последние дни мая, заканчиваются весенние полевые работы. На плоском камне, как на столе, М и х а л  разложил чертежи и что-то объясняет  Д з а б о. Из долины доносится песня молодежи, слышится шум строительных работ, все это иногда перекрывается грохотом сорвавшихся с гор камней.

М и х а л (показывая на горы). А для школы камень возьмем вон с той горы. (Пауза) Если бы из этого белого камня построить здание в райцентре…

Д з а б о (перебивая). Тебе бы только строить все новые и новые здания. А кто завершит строительство Дворца культуры?

М и х а л. Оно в основном закончено. Кое-какие отделочные работы, правда, остались.

Д з а б о, Эх, Михако, не кое-какие работы, а множество недоделок, я сегодня заглядывал на стройку.

М и х а л. А заметил ли ты, Белят, что там надо расчищать вокруг здания, да и внутри его, а людей нет. Подбросил бы?

Д з а б о. А где их взять? Видишь, сколько людей потребовала Зарета на раскорчевку? А остальные, сам знаешь, на строительстве водопровода. Вот если они закончат сегодня, завтра надо направить их на стройку школы. А молодежь вся у тебя. Ее и используй на устранении недоделок. Слышишь, как шумят, веселятся?

М и х а л. А если бы взять и тех, кто освободится с корчевки?

Д з а б о. Их долго придется ждать — не скоро закончат.

М и х а л. Но ведь они расчистили уже большую площадь?

Д з а б о. Да, почти сорок гектаров. Однако только один Дзамболат отхватил под колхозный сад тридцать гектаров. Видишь вон тот кустарник, что тянется вдоль леса? Его тоже надо выкорчевать.

М и х а л. И все-таки мне на строительстве надо увеличить число работающих.

Д з а б о (незаметно переводит разговор на другую тему). А ты смог бы построить такие дома, чтобы в них детям и внукам жить было не стыдно?

М и х а л. А как же! Все зависит от архитектора.

Д з а б о (добродушно). Расхвастался, Михако! Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь.

М и х а л. А у нас так: «гоп» сказал — дело сделал. За год вырос Дворец культуры, а в следующем году школу построим.

Д з а б о. А жилой дом для специалистов?

М и х а л. И он запланирован.

Д з а б о. Вот-вот, ты заставил заранее выкопать котлован под его фундамент, а когда «гоп» скажешь? До каких пор интеллигенция будет ютиться по частным углам? Если решим жилищный вопрос, специалисты перестанут убегать из района.

М и х а л. Вы правы, Дзабо. Сколько можно тесниться и вам в чужой комнатушке…

Д з а б о. Если бы только мне! У нас много еще молодых учителей, агрономов без квартир. Зарете квартира нужна? Нужна. Тебе нужна?.. (Пряча улыбку.) Хотя вам с ней и одной квартиры достаточно. (Смеется.) Пригласишь меня кумом?

М и х а л. Вы что, шутить изволите?

Д з а б о. Ничуть!

М и х а л. Зарета, видимо, вернется к своему бывшему мужу!

Д з а б о. К Бердову?! Не может быть.

Пауза.

Б о р и с (кричит за сценой). Э-э-эй! Циклопы! Остановитесь! Перестаньте скатывать камни! Машины покалечите! (Кричит еще громче.) Э-э-э-эй!! Лесовозы, чего встали?

Из ущелья доносятся голоса женщин.

Б о р и с (пытается до них докричаться). В чем дело? Почему тормозите работу?

Дзабо и Михал молчат, прервали разговор, прислушиваются. Дзабо встает, идет к краю обрыва.

Д з а б о. В чем дело, Борис?

Б о р и с. А, Дзабо? И вы здесь… В ущелье пожаловали горянки, собрались вокруг трубоукладчиков… Задержали вывозку леса. Ущелье забито народом. В каменоломне ребята тоже бросили работу и побежали туда.

Д з а б о. А что там такое? Может быть, авария? Каменные глыбы сорвались на машину?

Б о р и с. Не знаю.

Д з а б о. Беги и узнай, в чем там дело.

Б о р и с. Бегу! (Поворачивается и хочет бежать.)

М и х а л. Минуту. (Подходит к нему вплотную.) Узнай, будь другом, Зарета там или нет?

Б о р и с. А без Зареты тебе и свет не мил?

М и х а л. Ох не мил…

Д з а б о. Беги, Борис, беги. Вдруг несчастный случай и нужна медицинская помощь. Если так, передай Баборцу, чтобы немедленно вез в клинику пострадавших на моей машине.

Борис сбегает по тропинке вниз, Дзабо уходит за кулисы.

М и х а л (оставшись один, блаженно улыбаясь). Эх, Дзабо, Дзабо… Да я с радостью назвал бы тебя кумом… (Повторяет.) «Вам на двоих и одной квартиры достаточно…» Конечно, с Заретой мне и в ласточкином гнезде не тесно было бы. Как увижу ее, сердце замирает, будто не пятнадцать лет, а пятнадцать дней прошло. (Мысленно обращается к Зарете.) Зачем зарекаться, что замуж больше не выйдешь! (Имитируя ее интонацию.) «У меня дети, я недостойна тебя». (Пауза. Распаляясь.) Да с чего ты взяла это?! (Тряхнув головой.) Эх, Зарета, Зарета!

Из ущелья доносится звучание гармоники.

Это же любимая мелодия Зареты! (Напевает.)

Видели солнце с зарей при восходе: Наша любовь к нам обоим приходит. В тайных мечтаньях пятнадцати лет Мной многократно твой образ воспет. Дивное диво: Зарета-голубка Вновь прилетела дать счастья минутку. Жизни весна — повторять не устану! — Новым отцом твоим детям я стану.

После первого куплета незаметно для Михала входит  Б е р д о в, хмуро слушает.

За… (Хотел сказать «Зарета», но, увидев Бердова, замолк на полуслове, угрюмо нагнул голову.)

Б е р д о в (насмешливо). Пой, пой, я не помешаю.

М и х а л (поборов смущение, с вызовом). Кажется, прошли безвозвратно те времена, когда ты мешал всем.

Б е р д о в. Послушал я твое пение. Чьим это деткам ты собрался принести себя в жертву и папашей назваться?

М и х а л. Тем, которых бросил их недостойный отец…

Б е р д о в. Не скоро забываешь обиду, злопамятный ты человек.

М и х а л. А ты?

Б е р д о в. Я долго в душе обиду не держу.

М и х а л. Конечно, обиды, нанесенные другому, легче забываются.

Б е р д о в. Дзабо здесь?

М и х а л. Как видишь, нет. (Уходит в палатку.)

Б е р д о в (вполголоса сам с собой). До чего вознесся!.. У меня в приемной штаны протирал, а теперь разговаривать не желает. Сыновьям моим себя в жертву задумал принести, чтобы мою первую жену засватать. (Поворачивается в сторону палатки.) Как бы не так, не видать тебе ее как своих ушей. И на этот раз я оставлю тебя с носом.

М и х а л  выходит из палатки.

М и х а л (проходя мимо Бердова). Ты все еще здесь торчишь?

Б е р д о в. Разве возбраняется? Ты, бывало, в моей приемной…

М и х а л (снисходительно). Сиди-сиди, может, чего и высидишь. (Уходит.)

Б е р д о в. Да-а, настали денечки — хуже некуда. (Встает, заглядывает в палатку, опять садится.) Да, надо вернуть Зарету. (Подперев голову рукой, мечтательно.) Неплохо заиметь жену-начальника, пока сам-то им снова стану… У нее персональная машина, квартиру дадут…

Возвращается  Д з а б о.

Д з а б о. Товарищ Бердов, здравствуйте. Что здесь хоронитесь?

Б е р д о в. Здравия и вам желаю! Вот сижу, отдохнуть решил.

Д з а б о. В ущелье праздник — полно народу, а вы уединились, участия в общем веселье не принимаете.

Б е р д о в. Они не нарадуются родниковой воде, ваши успехи славят, а я-то тут при чем?

Д з а б о. Ой, предупреждал я вас, Бердов, не отрывайтесь от народа.

Б е р д о в. Солнце и то не может обогреть всех.

Д з а б о. Заблуждаетесь. Все, что есть на земле светлого, доброго, творят солнце и народ. Народ избирает себе руководителя, народ и смещает его.

Б е р д о в (заносчиво). Меня не народ назначал руководителем, меня сюда направили. А вы…

Д з а б о (устало). Так ничего и не поняли. Впрочем, сейчас не время вести долгие разговоры. Так с какой целью вы сюда-то забрались?

Б е р д о в. Да вот наблюдаю, как вам удается с вершины горы руководить.

Д з а б о. Ну и как? Справляюсь?

Б е р д о в. Цыплят по осени считают.

Д з а б о. Что весной посеешь, то осенью и пожнешь…

Б е р д о в. Ну, сейте, сейте, а зашел-то я к вам по делу.

Д з а б о. Пожалуйста, слушаю вас.

Б е р д о в. Был в городе, а приличной работы нет. В артели, где работал раньше, тоже новое начальство. Связи порастерял. И тут вспомнил, что Шафара сняли с работы. Вот и примите меня на его место.

Д з а б о. А места-то и нет.

Б е р д о в. Как нет?

Д з а б о. Районный отдел торговли упразднен.

Б е р д о в. Это почему же? Непорядок! Кто же теперь будет заниматься делами торговли в районе?

Д з а б о. Министерство торговли республики.

Б е р д о в. А я, выходит, без работы должен сидеть?

Д з а б о. А разве я сидел без работы?

Б е р д о в. Вы работали в колхозе.

Д з а б о. А вы что, зазорным считаете работать в колхозе? Любая работа приносит пользу и удовлетворение. Стыдно только сидеть без работы и даром есть хлеб. Взгляните. (Показывает рукой вниз, в долину.) Разве кто из работающих там хуже вас?

Б е р д о в. Лекцию хотите мне прочитать?

Д з а б о. Нет, это бесполезно. К тому же у меня нет времени.

Входит  Б о р и с. Напевая что-то веселое, он подходит к Дзабо.

Д з а б о. Борис, ну что там такое?

Б о р и с. Женщины затормозили работу.

Д з а б о. Какие женщины? Почему?

Б о р и с. Наши колхозницы принесли строителям водопровода пироги, араку, вино, пиво, яичницу, жареных кур, индеек. Всех угощают, заставляют пить за ваше здоровье.

Д з а б о (с добродушной усмешкой). Кажется, и тебя заставили…

Б о р и с. Да, досталось и мне. Здоровье ваше будет отменным! Но вот Бабули попал в беду: крепко его поднакачали, разобрало старого. Побегу-ка приведу его сюда, а то ненароком свалится с обрыва.

Д з а б о. Да, да. И в самом деле может упасть и разбиться.

Б о р и с. А вы не спуститесь в ущелье? Вас там ищут. (Кивая в сторону Бердова, тихо.) А этот уже отвеселился?

Д з а б о (вполголоса). Работу ищет.

Б о р и с. А к рукам у него липнуть уже ничего не будет?

Д з а б о. Гарантий не дам. (Пауза.) Баборца не видел?

Б о р и с. Сказал, что вы здесь, сейчас подойдет… (Подходит к обрыву.) Вон, подымается.

Д з а б о. Тогда пойду навстречу. (Бердову.) Счастливо оставаться. (Уходит.)

Весело напевая, за Дзабо идет Борис, навстречу выходят  М и х а л  и  З а р е т а.

Б о р и с. Салам алейкум, друзья!

М и х а л. Сдается, и тебя не обошли женщины?

Б о р и с. А за здоровье Дзабо не грешно. (Понизив голос.) Осторожно, вас ждут. (Убегает.)

З а р е т а (вслед ему). Если не грешно за здоровье Дзабо, тем безгрешнее за здоровье Веры… (Увидев Бердова, Михалу.) Опять этот человек! Для меня он как ворон — вестник несчастья…

М и х а л. Он Дзабо дожидается. (Бердову.) И долго еще намерен здесь быть?

Б е р д о в. Долго. Зарета, не уделишь ли мне минутку — поговорить хочу без посторонних.

З а р е т а (Михалу). Ты иди. Я догоню тебя.

Михал уходит вправо.

Слушаю вас.

Б е р д о в. Что общего у тебя с этим субъектом? Поет про тебя песни.

З а р е т а. А вам что? Завидно?

Б е р д о в. Мне больно.

З а р е т а. Что так?

Б е р д о в. А как же? Ты мать моих детей и должна вести себя скромней и достойней.

З а р е т а (нахмурясь). А что еще скажете?

Б е р д о в. Скажу, что пришел сюда только ради тебя.

З а р е т а. Это как понимать?

Б е р д о в. Я совершил непростительную ошибку, оставив тебя. (Пауза.) Теперь глубоко раскаиваюсь.

З а р е т а. Не надо ворошить старое.

Б е р д о в (радуясь). Это правда? Правда? Моя Зарета…

З а р е т а (холодно). Умерьте свой пыл. Я хочу знать, чего ждать мне от вас дальше?

Б е р д о в. Я пришел, чтобы увести тебя, если ты меня простила и согласна вернуться…

З а р е т а. И ничего-то вы не поняли. Зато я хорошо понимаю вас… Не позорьте больше себя, вы же роняете свое мужское достоинство…

Б е р д о в. Да, да. Я не буду. Теперь-то я больше не ошибусь, вместе будем воспитывать наших детей.

З а р е т а. И снова не поняли вы меня. Никогда я не буду с вами воспитывать детей. Это понятно?

Б е р д о в. То есть как?

З а р е т а. А вот так. И не рассчитывайте на меня.

Б е р д о в. Так-так. Задумала, значит, связать свою жизнь с этим фруктом?

З а р е т а. С кем хочу, с тем и свяжу — вас спрашивать не стану. Это не ваша забота, и идите своей дорогой.

Б е р д о в. Нет, мое солнышко Зарета, никому я тебя не отдам. Ты снова разожгла во мне огонь желания. У наших мальчиков должна быть сестренка. Дай, обниму тебя. (Пытается обнять.)

З а р е т а (бьет его по щеке). Ах ты, грязный павиан! Я-то радовалась, что избавилась от вас, от ваших грязных делишек и похождений. А вы опять за старое? Оставьте, наконец, меня в покое!

Бердов, пятясь, быстро уходит. Входит  М и х а л  и видит взволнованную Зарету.

М и х а л. Зарета!

Зарета вздрагивает, закрывает руками лицо.

(Участливо.) Что с тобой, Зарета? Он оскорбил тебя, обидел?

Зарета, закрыв лицо руками, мотает головой, затем убегает.

Куда ты бежишь? Что с тобой? (Выбегает за ней.)

В е р а  и  Б о р и с  приводят  Б а б у л и.

Б а б у л и (упираясь, медленно растягивая слова). Куда меня — сбросить в пропасть хотите?..

В е р а (с осуждением). Может, там протрезвитесь.

Б а б у л и (сделав несколько шагов, остановился). А вы кто такие?

В е р а. Я твоя дочь, Вера.

Б о р и с. А я Борис.

Б а б у л и. Это тот Борис, который…

В е р а. Да, комсомольский секретарь. (Укоризненно.) Ну что ты, дада, опять уперся, как молодой бычок!

Б а б у л и. А что вы вообще здесь делаете?

Б о р и с. Работаем: взрываем скалы, добываем камень, заготавливаем и возим лес, раскорчевываем землю, строим дома, ведем водопровод.

Б а б у л и. Ну и молодец! Чтоб твои болезни перешли ко мне! Ты мне в зятья годишься. Вера, подойдет он нам в зятья?

В е р а. Снова за свое. Угомонись. Ну, пойдем-ка! (Тянет его за руку.)

Б а б у л и (упираясь). Нет. Сначала скажи, подойдет или нет?

В е р а (за спиной отца заговорщицки улыбается Борису). Не подойдет, нет. (Пауза.) Да идем же. (Тащит его.) Идем, дада, а то я тебя сама на руках понесу!

Б а б у л и (замечает палатку). А это чей парусиновый дом?

В е р а. Наш дом. Идем. Ты там отдохнешь. (Борису.) Помоги мне. (Заводит Бабули в палатку, откуда слышен ее голос.) Проспись, сейчас домой матери на глаза лучше не показываться…

Б а б у л и (из палатки). А чего ее бояться?! Я все ей скажу: Балон, жена моя, само счастье идет к нам в дом. Замечательный ты человек, комсомольский начальник…

В е р а. Комсомольский начальник велит тебе проспаться, папа.

Б а б у л и (расслабленно). Хорошо, дочка, слушаюсь, дочка, уговорила… (Слышно, как ложится на раскладушку.)

Из палатки выходят  В е р а  и  Б о р и с.

Б о р и с. Вера, а ты помнишь то происшествие? (Показывает, как она била по щекам Жору.)

В е р а (смеется). Еще не забыл?

Б о р и с. Разве такой бокс можно забыть!.. «Руки вверх!»

В е р а. Перестань, а то и тебя заставлю поднять руки.

Б о р и с. А меня зачем? Я-то тебя не похищал. (Изображает разъяренную Веру.) «Сбросить тебя в пропасть?»

В е р а (преследуя его, с напускной серьезностью). Сейчас самого тебя сброшу! А похитить меня ты и не посмеешь.

Борис убегает, Вера за ним. Из палатки выходит Бабули.

Б а б у л и (направляется к краю обрыва). Куда они пропали, не в обрыв ли грохнулись? (Пробует петь, но у него ничего не получается, машет рукой.) Ну как молодой петушок пою… (Смотрит с обрыва вниз, отступает назад, качает головой и бьет в ладоши.) О-то-то-то! Если я отсюда сорвусь, то хозяюшка даже моих костей не соберет… А ведь видано ли это, чтобы Бабули был пьян? (Разглядывает пень.) Балон, женушка моя, что это ты уселась здесь, совсем как кадушечка! Что глаза вылупила? Думаешь, я пьяный? Не-е-ет! (Обходит пень кругом.) В толк не возьму, сидишь ты или стоишь? (Гладит.) Ах ты, моя маленькая козочка. Сдается, однако, вчера ты была выше ростом… Ну, дай я тебя обниму. (Обнимает пень.) Ох и жесткая ты стала, аж грудь вдавила… (Трезвея.) Фу! Я, кажется, свихнулся — ведь это дерево!.. Где я, собственно, нахожусь?.. Ведь и выпил-то чуть-чуть… Или я сплю? (Дергает себя за волосы.) Уаллахи-биллахи, я пьян. (Кричит.) Кто посмел меня напоить?

Из долины доносится песня, звучит гармоника.

Уж не вздремнуть ли? (Присаживается рядом с камнем.) Нет, здесь прелым листом пахнет, заберусь повыше, там воздух чище. (Старается забраться на камень.) Да, здесь воздух другой. (Укладывается спать.)

Заходят  З а р е т а  и  М и х а л.

З а р е т а (с трудом сдерживая радость). Михал… мне надо идти. Как там они без меня?

М и х а л. Не волнуйся, справятся. И без тебя, как надо, выкорчуют — дело привычное.

З а р е т а. Не скажи! Не проследишь, могут оставить кусты и корни.

М и х а л. Все это так, Зарета, но… Я хочу немного отвлечь тебя от дела. Может быть, мои слова покажутся тебе неуместными… или ты не испытываешь тех чувств, которые пятнадцать лет назад ты питала ко мне, и я понапрасну буду отнимать у тебя время?

З а р е т а. Дорогой Михал, у тебя сохранилось ко мне дружеское чувство, чистое как горный ручеек… Мне же довелось многое пережить. (Пауза.) Дети у меня растут…

М и х а л. Присядь рядом, Зарета…

Присаживаются на выступ камня, не замечая спящего Бабули.

(Зарете.) Когда-то по напевам твоей гармоники я узнавал, что на душе у тебя — грустишь ты или радуешься. (Спрыгивает с камня, забегает в палатку и тут же возвращается с гармоникой.) Ничего не говори, только сыграй, мне и этого будет достаточно…

Зарета изучающе смотрит на Михала, берет гармонику. Сначала она играет веселую мелодию, затем переходит на грустную.

М и х а л (не сводя глаз с Зареты, поет).

Войну пройдя, от ран страдая, Твой светлый лик в мечтах хранил. Пятнадцать лет вдали шагая, Устал я петь, как этот лик мне мил…

З а р е т а (перестает играть на гармонике, в глазах у нее слезы). Михал… пусть мои дети будут и твоими, а я — твоей Заретой, как ты того желаешь.

Михал обнимает и целует ее. Из рук Зареты выпадает гармоника, издав громкий протяжный звук. Бабули просыпается и недоуменно смотрит на них.

Б а б у л и (трет глаза, тянет себя за ухо). На счастье! На счастье!

Зарета и Михал вскакивают и, держась за руки, убегают.

Неужели мне это только снится? Эх, жаль, если это лишь сон. Но я должен до конца досмотреть этот чудесный сон. Хотя бы для того, чтобы рассказать о нем моему другу Михалу. Да, уже одно это приятно… А вообще-то, если он в скором времени не женится, совсем в былинку превратится… Ну, так и быть, досмотрю этот хороший сон. (Тянет себя за ухо и снова укладывается спать.)

На поляну выходят  В е р а  и  Б о р и с.

В е р а (снимает с ветки гимнастерку и бросает Борису). На, переодень, люди идут сюда, неприлично в грязной рубахе.

Б о р и с. Золотые у тебя руки, Вера, поэтому-то я и полюбил тебя.

В е р а (с притворным гневом). Тебе, комсомольскому секретарю, работница нужна? (Спохватывается, что может разбудить отца.) Тсс!.. Где дада? (Заглядывает в палатку.) Здесь нет его. Куда он подевался?

Б о р и с. Хмель у него выветрился, вот и ушел, наверное. Вера, помоги, пожалуйста, не могу застегнуть гимнастерку.

В е р а. Эх ты!.. (Застегивает ему пуговицы на воротнике.)

Б о р и с. Могу и сам, конечно, но когда твои руки… (Заглядывает ей в глаза, а потом берет за руки.) Вера…

В е р а (не высвобождая рук, пристально смотрит Борису в глаза). Борис… Что это у тебя глаза как у бодливой козы? Говори, что задумал, а не то будет поздно.

Б о р и с (решительно). Все, засылаю вечером сватов к Бабули? Согласна?

Бабули, услышав свое имя, просыпается и непонимающе смотрит на них. Вера в знак согласия целует Бориса.

Б а б у л и (в полнейшем недоумении). Сон продолжается или все это я наяву вижу? Вроде бы Михал и Зарета были… (Трет усиленно глаза.) А теперь это моя дочь и Борис. (Спрыгивает с камня.)

Борис и Вера убегают.

А-а, бесовы дети! Напугались? Теперь до самого ущелья бежать будете. Эй, Борис, сынок, сегодня же присылай сватов, дружков, шафера! Слышишь? Сегодня же жду сватов!

И справа, и слева появляются  о д н о с е л ь ч а н е, у них в руках блюда с пирогами, графины с напитками.

П е р в ы й  г о л о с. Эй, Бабули, сваты нужны?

В т о р о й  г о л о с. Чем мы не сваты?

Т р е т и й  г о л о с. Сваты!

Ч е т в е р т ы й  г о л о с. И дружки!

Б а б у л и. Друзья! У меня радость, всех-всех приглашаю в мой дом! Все, все — в мой дом!

Входят  Д з а б о  и  Г а л а у.

П е р в ы й  г о л о с. А-а-а, Дзабо! Наконец-то нашли вас! Сегодня праздник — родниковая вода пошла в село!

В т о р о й  г о л о с. Мы угощенье принесли — за ваше здоровье поесть-попить!..

Т р е т и й  г о л о с.. Галау, почему убежали от нас? Почему не разделите с нами радость?

Г а л а у. Если бы вы не аракой, а родниковой водой угощали… Я бы тогда от всех вас бокалы принял…

П е р в ы й  г о л о с. Дзабо угостить надо!

В т о р о й  г о л о с. Здоровья ему пожелать!

Д з а б о. Добрые люди, если вы хотите отпраздновать приход в селение чистой родниковой воды, то давайте и отметим это на площади, у новостройки Дворца культуры. Столы установим, речи скажем…

Б а б у л и. Не-е-ет! Соберемся в моем доме. Хорошие вы мои люди! Я видел сегодня, может, и не сон, а наяву… Короче, сыграем сегодня свадьбу! И не одну! Все, все — ко мне в дом!

Г а л а у. За кого выдаешь? Жених-то кто?

Б а б у л и (увидев Бориса). Вон за этого… за комсомольское начальство. (Напуская строгость.) Уходи с глаз моих долой, бессовестный!

Борис прячется.

Д з а б о. А кому еще свадьбу сегодня сыграем? Назови счастливцев!

Б а б у л и. Так и быть, раскрою вам, люди, секрет: Михал и Зарета достойны друг друга.

В с е. Счастья им, счастья! Пусть радость придет в их дом!

Б а б у л и. Зарета, душа моя, возьми свою гармонику, повеселей сыграй!

В с е. Ура Дзабо! Ура молодым! Молодчина Бабули!

Зарета берет гармонику, играет, люди поют.

П е р в ы й  г о л о с.

Иль туман, и гром, и дым Над Кавказом над седым?

В т о р о й  г о л о с.

Не туман, не дым, не гром — Это пыль стоит столбом!

В с е  в м е с т е.

Это стройка идет, эхо взрывов гремит, Юных песня счастливо звенит. Отличился в бою, отличишься в труде, — Всем вам слава, и честь вам везде!

Б а б у л и. Всех, всех прошу в мой дом!

З а н а в е с

Перевод Л. Кирпичевой.

ЭПИЦЕНТР В ГОРАХ Комедия в двух действиях, шести картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

А л б е г — председатель колхоза «Восход».

Е л к а н — пожилой колхозник.

Г а з а к — бригадир чабанов того же колхоза.

З а и р а — молодая женщина, носящая траур.

А ф а й — председатель соседнего колхоза «Заря», 55 лет.

М у л д а р — зоотехник колхоза «Заря».

К а р а б и }

С а р а б и }

Б о р и с } чабаны колхоза «Восход».

Г а м б о л }

Т е м б о л }

А б а д и } пастухи колхоза «Восход».

В е р а — старшая доярка, она же хозяйка в доме чабанов на отгонных пастбищах.

Р а з и а т — пожилая доярка.

З а р е т а — молодая доярка.

Г а з и — шофер на отгонных пастбищах.

Н а д и — мать Газака.

К о с е р — женщина в трауре, золовка Заиры.

К у п р и — сторож.

Кроме них — м о л о д е ж ь  в последней картине.

Действие происходит в наше время.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Широкое ущелье в горах. Видны летние пастбища, альпийские луга, над ними, сверкая под солнцем, сияют вершины гор, покрытые вечными льдами. Внизу — лес. Слева виден край висячего моста, справа — часть дома с крыльцом. Перед домом, под густой листвой толстой чинары, — длинный стол, возле стола дощатое сиденье.

Все действия происходят в этой обстановке.

Летнее утро. Солнце только что взошло. За домом слышно блеяние овец, мычание коров. Слышны голоса мужчин, женщин. Шум постепенно стихает. Из дома торопливо выходит  Г а з а к, за ним идет  Б о р и с.

Б о р и с. А ты скоро догонишь нас?

Г а з а к. Да. Овец пока высоко не пускайте.

Б о р и с. Это почему же?

Г а з а к. Пусть в низине попасутся, пока роса не сошла… А то эти козы, как черти, норовят забраться на самые кручи… Я скоро вернусь. Мне надо увидеть… ее…

Б о р и с. И далась тебе эта вдова… как черная монашка. Чего ты сохнешь по ней?

Г а з а к. Ну… ну, довольно об этом.

Б о р и с. А правду говорят, что она красивая?

Г а з а к. Она не только красива… Она прекрасна…

Б о р и с. Но ведь, кроме могилы мужа, она ничего не видит и видеть не хочет. Уже год в трауре ходит, а ты все вздыхаешь…

Г а з а к. Перестань… Не твоего ума дело.

Б о р и с. Да и не твоего ума, а твоего сердца…

Г а з а к. Ты еще здесь?! Ходишь как индюк по соломе. Стадо ушло… Иди догоняй его.

Б о р и с. Да не со́сками же их кормить. Пусть пасутся сами где хотят… Иду… иду… (Напевает.)

Напрасные вздохи… Ей все недосуг… Дела твои плохи, Влюбленный мой друг…

Уходит.

Г а з а к (смотрит в сторону моста). Придет ли Заира?.. Сегодня пятница… Сегодня ровно год, как погиб ее муж… Она должна снять траур… Когда же она придет?.. Который теперь час? (Включает репродуктор, висящий на дереве, над столом.)

Раздается мужской голос.

Г о л о с. …Богатейшие пастбища, чудесные луга Широкого ущелья, принадлежащие нашим соседям — колхозу «Восход», пустуют… Если бы они были у нас…

Г а з а к. Не о нашем ли Широком ущелье говорят?

Г о л о с. …Тучные пастбища не используются, луга не скашиваются… даром пропадают, а жаль!..

Г а з а к. По-моему, это голос зоотехника из колхоза «Заря»… Опять претендуют на наше ущелье?.. Да что они там, с ума посходили! Где это он так громко болтает? А-а, на зональном совещании животноводов… Перед высоким начальством из центра… Но ведь и наш новый председатель Албег, и зоотехник тоже поехали туда…

Г о л о с. …Надо отобрать у них ущелье и передать нам. Мы просим…

Г а з а к. Отобрать у нас ущелье? Разбойники!.. Интересно, что наши ответят на это наглое требование?.. Опасная ситуация! Не быть этому!.. (В сторону дома.) Эй, кто еще здесь? Сюда! Тревога! Тревога!

Из дома, из леса сбегаются  л ю д и. Они окружают Газака, засыпают вопросами.

Г а м б о л. В чем дело, Газак?

Л е ш к а. Что случилось?

Т е м б о л. Что за тревога, Газак?

З а р е т а. Кто-нибудь упал со скалы?

С а р а б и  вбегает с палкой.

С а р а б и. Волки, что ли, напали, Газак?

К а р а б и. Что это? Скала взорвалась? Откуда гром?

Г а з а к. Тише!.. Вот послушайте и узнаете, откуда гром.

Г о л о с. …Они, восходовцы, лодыри, лежебоки… Они даже не понимают всей важности вопроса развития животноводства для государства… да и столько скота у них нет, чтобы занимать богатейшие пастбища и сенокосные угодья…

Г а м б о л. Это о нас так говорят?.. Кто же так нагло врет?

Т е м б о л. Помолчи, дай послушать.

Г о л о с. …Коровы у них — как козы, бараны — как куры и кошки…

Т е м б о л. Вот наглец! Пусть эти кошки ему на поминки пойдут!

Р а з и а т. Кто же так нагло врет?

Г а з а к. Если не ошибаюсь, это голос Мулдара, зоотехника соседнего колхоза «Заря».

Г а м б о л. А голова у него есть?

Г о л о с. …Нам же наши стада уже пасти негде… Мы просим вас, дорогие руководители, отобрать у колхоза «Восход» ущелье и передать его нам…

Г а м б о л. Что-о?

С а р а б и. Отобрать наше Широкое ущелье и передать им? Шиш им!

К а р а б и. Ах, какие люди деловые! Да я… Клянусь своими усами… Я…

Г а з а к. Эй, эй, Караби, прошу при женщинах не выражаться…

К а р а б и. При чем тут женщины?.. Это что ж, снять шапки, поклониться до земли перед этим нахалом и пригласить в наше ущелье? Иди, мол, занимай наши луга и пастбища! Так, что ли?! Клянусь своими усами…

В е р а. Наглый лжец и разбойник!

Входит  Е л к а н. В руках у него топор.

Е л к а н. Что здесь за шум? В чем дело? Стада ушли без присмотра, а вы здесь хай подняли! Что не поделили?

Г а з а к. Не о нас речь, Елкан… Послушайте…

Г о л о с. …Если вы нам передадите луга и пастбища Широкого ущелья, то мы обещаем залить все рынки и магазины области молоком и завалить мясом.

Е л к а н (с улыбкой). Кто это такой ловкий? Не зоотехник ли из колхоза «Заря»?

Г а з а к. Он, он, Елкан. Кто же, кроме него, умеет так заливать!

Е л к а н. А где же он так отливает пули?

Г а з а к. На совещании животноводов зоны.

Е л к а н. А нашего руководства там нет?

Г а з а к. Как же… Наш новый председатель и горе-зоотехник Муртаз тоже туда поехали.

Г а м б о л. Да что же они молчат, будто в рот воды набрали?

Г а з а к. А молчат, наверное, потому, что не надеются на нас.

Т е м б о л. Но они же нас там представляют. Они — наши посланники.

Г а м б о л. Эй, Газак, скажи, где это совещание проводится? Если наше начальство робеет перед таким наглецом, мы сами поедем туда… Сами дадим ему отпор…

Г а з а к. Совещание закончилось. Это по записи передавали.

К а р а б и. Э-э-эх!.. Пока мы здесь петушимся, хорохоримся, соседи наши дела обделывают…

С а р а б и. А потом прискачут и прогонят, чего доброго, нас с нашего поющего ущелья, ко всем чертям прогонят!..

В е р а. Эх, мужчины, мужчины!.. Неужели вы позволите, неужели допустите это! Шапки-то мужские для чего носите? Мы, женщины, сами пойдем защищать колыбель наших предков!..

Г а м б о л. Не только Широкое ущелье — узкого оврага никому не отдадим! В животноводстве мы, конечно, от них отстали, но не по нашей вине… По чьей — о том позже поговорим, но эти луга, эти пастбища оставлены нам нашими предками и никакими… Да чтобы ноги их здесь не было!.. По этому мосту ходят к нам…

Т е м б о л. Дать им бой на этом мосту!

Г а м б о л. Нет! Надо разрушить этот мост!..

К а р а б и. Свалить в пропасть! Клянусь вот этими усами…

Т е м б о л. Ясно!.. Хватайте ломы, топоры! (Выхватывает топор из рук Елкана.)

Все разбегаются по сторонам и возвращаются с топорами, ломами, кинжалами и устремляются к мосту.

Руби тросы, круши!..

Е л к а н (навстречу им). Стойте!.. Стойте!.. Обезумели, что ли! Головы потеряли!.. Нельзя же так… Еще не слышали ни храпа коня, ни свиста плетки, а вы… мост разрушать?!

Г а м б о л. Какой тебе еще храп нужен?! Разве не слышал, что хотят отнять у нас поющее ущелье?!

Т е м б о л. Все было: и храп коня, и треск плетки по нашему самолюбию! Руби-и!..

Г а з а к. Постойте!.. Послушайте старшего!.. Не разрушайте мост!.. Подождите хотя бы до прибытия председателя… Он скоро прибудет… Обещал… Сегодня обещал прибыть…

Е л к а н. Мало ли кто зарится на наши угодья… Это еще ничего не значит… Сейчас у соседей больше коров, овец… у нас тоже будет столько же… да еще больше!..

Г а з а к. Вот, председатель приехал… Албег!.. Албег!.. Сюда!..

Г а м б о л. Эх, Елкан, Елкан!.. Зря ты нас остановил… Снова волынку тянем, а за это время наши соседи…

Входит  А л б е г.

А л б е г (смотрит с удивлением). Здравствуйте!

Все сдержанно отвечают ему.

Что случилось? Как дровосеки, с топорами… А где стада?

Г а м б о л. Стада пасутся, пока не отобрали у них пастбища… (Бросает топор.)

А л б е г. Ничего не понимаю… О чем разговор?

Е л к а н. Дорогой Албег… Ходят слухи, будто наши соседи из колхоза «Заря» хотят отнять у нас ущелье и пастбища. Правда это? На совещании животноводов были такие разговоры?

А л б е г. Да, были.

Т е м б о л. Вот, слышишь, Елкан?.. А ты — «ни храпа, ни треска»…

Е л к а н. Постой, Тембол… (К Албегу.) Правда, что наши соседи поставили такой вопрос?

А л б е г. Да, такой вопрос они поднимали.

С а р а б и. Мы слышали, как они хвастались, что, если им отдадут наши пастбища, они всю область зальют молоком…

К а р а б и. Зальют… только молоком ли?..

А л б е г. Откуда вы это знаете?

Т е м б о л. Вот из этой коробки… А ну, Газак, включи!

Г а м б о л. А зачем их еще слушать? Ведь председатель сам все слышал там.

К а р а б и. Слышал, да промолчал, не дал им отпора…

Е л к а н. Надо было… Албег. Надо было при начальстве ответить, что мы не куст крапивы, а колхоз.

А л б е г. А что слова?.. Я здесь новый человек…

Г а м б о л. А наш горе-зоотехник Муртаз ведь тоже с вами был. Он-то здесь не новый. Почему он промолчал?

С а р а б и. Из-за него мы отстали.

К а р а б и. Он ничего не смыслит в животных. (Скандирует.)

Увидит рогатую и не поймет, Что за скотина на свете живет…

А л б е г (с улыбкой). Ты, Караби, шутишь. Это хорошо, но шутить будем потом, а сейчас разговор у нас серьезный.

Г а м б о л. Почему не ответили им?

А л б е г. А как им ответить? С какими данными в руках? У них много скота, гораздо больше, чем у нас. У нас же лугов и пастбищ гораздо больше, чем у них…

Е л к а н. Это… как тебя понимать, Албег?

К а р а б и. По-вашему, им надо уступить?

Т е м б о л. Отдать им ущелье?! Э-э, председатель, так не пойдет дело. Мы не поддержим тебя.

А л б е г. А разве я предлагал отдать ущелье?

Е л к а н. И у нас было много скота, не меньше, чем у них… И опять будет много… Только об одном тебя просим… Ни клочка пастбищ, ни клочка угодий не отдавать никому… Да еще просьба: убери зоотехника Муртаза из нашего колхоза…

Г а м б о л. И еще просим — не отдавать никому ни одного барана, ни телка на шашлыки каким-либо гостям…

А л б е г. А разве такое было?

В с е. Было, было!

С а р а б и. Еще как было! Появились, значит, гости у председателя, у зоотехника или повыше у кое-кого, значит, тащи, Сараби или Караби, барана на шашлыки!.. И все без бумаги, по телефону требуют…

Г а м б о л. Этому должен быть конец! Кто хочет умасливать своих гостей — пусть угощает их за свой счет, из своего кармана!

С а р а б и. Если отдавать, то только государству, по плану, по документам.

А л б е г. А что, собственно, отдавать-то? Мы же в неважном положении в вопросе животноводства… Я днями и ночами голову ломаю над тем, как выйти нашему колхозу из этого положения…

Е л к а н. Не ломай голову, председатель. Она нам еще пригодится… Поможем… У меня в личном хозяйстве есть корова, есть еще трехгодовалая да телок… Коровы и телка нам хватит… Отдаю трехгодовалую колхозу…

Выслушав Елкана, все шепчутся.

Г а м б о л (после паузы). Я тоже отдаю двухгодовалую. Запиши, Газак…

В е р а. Газак, пиши, отдаю и я годовалого телка.

Р а з и а т. Я тоже даю. Пишите и меня…

Газак записывает.

Т е м б о л. А ты, Караби, что молчишь?

К а р а б и. Я? Ты меня спрашиваешь, Тембол?

Т е м б о л. Да, да, тебя, Караби.

В е р а. Да нет у него ничего, ни рогатого, ни хвостатого.

К а р а б и. Как нет? Весь мой скот, кажется, там. И рогатые, и хвостатые — все мои! Недаром же я их пасу.

В е р а. А дома, дома что у тебя?

К а р а б и. А дома… клянусь вот этими усами… одна коза и несколько куриц… и то без петуха, целый день по улицам шляются…

Все смеются.

Г а м б о л. Чего хохочете? Ты, Караби, козу оставь матери, а курам найди петуха… Я даю за него одного барана. Пиши, Газак, — одного барана от Караби.

Г а з а к. Тише… (Пишет.) «Караби — баран…»

К а р а б и. Эй, Газак, так не пиши. Обижусь.

В е р а (шутливо). Козел он, козел…

Е л к а н (тихо, обращаясь к Албегу). Видишь, председатель, что может народ сделать? Стоит задеть их… Если четыреста дворов дадут по одной голове… Сейчас в каждом хозяйстве есть и коровы, и телки… Если всех людей оповестить… рассказать о положении…

А л б е г. Ты, Елкан, заменяешь парторга. Займись этим… Собери коммунистов, с комсомольцами поговори…

Г а м б о л. У нас будут новые стада… Вот тогда поговорим с нашими кичливыми соседями…

Г а з а к. А не вызвать ли их на соревнование?

К а р а б и. Правильно… мудрая у тебя голова, Газак.

С а р а б и. Давай напишем им письмо-вызов.

Г а м б о л. Да такими ядреными словами, чтобы у них волосы дыбом встали!

Е л к а н. Как ты думаешь, председатель, насчет такого письма-вызова? Одобряешь?

А л б е г. Настрой у вас хороший. Спасибо, товарищи. Но дарить колхозу ничего не надо. Вот что… Я договорюсь: государство даст нам ссуду, и мы восстановим стадо. А письмо-вызов можно писать, если есть у вас крепкая уверенность в своих силах…

Г а м б о л. Есть, есть, председатель, и то, и другое, и третье… Только не забудьте наши просьбы насчет зоотехника… и шашлыков…

А л б е г. С зоотехником Муртазом в самом деле придется расстаться.

К а р а б и. И немедленно, а то… сколько лет ворона сидит в гнезде орла!..

А л б е г. Надо ему замену подобрать… хорошего специалиста.

В е р а (Елкану). А не вернуть ли Заиру, Елкан? Ведь она была у нас хорошим зоотехником.

Е л к а н. Верно… лучшую кандидатуру трудно сыскать…

Газак прислушивается к их словам.

Только она ведь еще в трауре.

А л б е г. Почему в трауре?

Е л к а н. Год назад погиб ее муж… Вера, поговорите с ней… Постарайтесь убедить ее вернуться к нам.

В е р а. Мужчина лучше справится с таким поручением… Не поручить ли Газаку переговорить с ней?

Е л к а н. А сумеет ли Газак? Как ты думаешь сам, Газак?

Г а з а к (с радостью). Попробую… Я думаю… сумею…

В е р а. Вот и хорошо.

Г а м б о л. А про письмо-вызов забыл, Газак?

Г а з а к. Нет, нет… Не забыл. Я уже начал его писать. Послушайте начало.

Г а м б о л. Валяй…

К а р а б и. Мы слушаем, Газак, читай…

Г а з а к (читает). «Эй вы, кичливые соседи… Мы слушали ваши петушиные речи…»

К а р а б и. Хорошо начал. Но чуточку подсоли… побольше соли…

С а р а б и. Добавь и горчицы.

Г а м б о л. Да перца красного побольше.

Г а з а к. Послушайте… будет и соль, и перец, и горчица.

Е л к а н. Читай дальше.

Г а з а к (читает). «Вы на совещании хвастались, что у вас несметное количество голов скота, а пастбищ мало, жаловались вы. И оттого потребовали себе наше Широкое ущелье… Хотите занять… захватить его…»

С а р а б и. «А шиш не хотите?» — пиши…

Г а з а к. Так и писать?

Т е м б о л. Пиши, пиши.

К а р а б и. И маслица добавь. Мол, шиш вам с маслом!..

Г а з а к (пишет). «…шиш с маслом!»

Е л к а н. Постой, Газак, может, так не стоит?

Г а з а к. Я уже написал.

Е л к а н. Вычеркни.

С а р а б и. Зачем вычеркивать? Это же… Что тебе, жалко, что ли?

Е л к а н. Ладно.

Г а з а к. Слушайте дальше. (Читает.) «Вы хвастались перед начальством, что зальете всю нашу область молоком, завалите маслом… если вам дадут наше ущелье…»

Т е м б о л. Как бы кишка у них не лопнула!

Г а з а к. «Но вы, хвастуны, не на тех напали… Мы не испугались и не уступим вам… А за то, что вы перед начальством назвали нас лодырями, лентяями… что будто наши коровы хуже ваших, а наши овцы как кошки… пусть черные кошки поцарапают ваши хвастливые языки!..»

К а р а б и. Молодец, Газак, это хорошо — с кошками. Пусть так и будет!

Г а з а к. Не мешай, Караби.

Г а м б о л. Ты, Газак, о вызове не забудь.

Г а з а к. Не забыл. Слушайте дальше. (Читает.) «Мы, животноводы из колхоза «Восход», вызываем вас на социалистическое соревнование…»

К а р а б и. Слишком сухие слова… Ты перцу, перцу добавь.

В е р а. Не надо переперчивать.

Г а з а к. Караби, ты все время мешаешь. Надо сроки соревнования установить. Четыре года…

Е л к а н. Постой, Газак. Четыре года?

Г а з а к. Мало?

Е л к а н. Не мало, а много. Как ты считаешь, председатель? Не слишком ли много четыре года?

А л б е г. Это надо посмотреть, проверить, подсчитать. Трудно догнать их за короткий срок.

К а р а б и. Подбросьте им нашего зоотехника, и мы быстро их догоним…

А л б е г. Впрочем… Впрочем, срок можно проставить при заключении договора.

Е л к а н. Верно. Заканчивай письмо, Газак.

Г а м б о л. Ты его так закончи: «Если вы согласны с нами соревноваться, то ждем ваших представителей послезавтра в три часа у висячего моста…»

Е л к а н. Ты, Газак, письмо отпечатай и сам передай в руки председателю Афаю и зоотехнику Мулдару.

Г а з а к. Хорошо, Елкан. Все будет сделано.

Е л к а н. Не забудь и первое поручение. Уговори Заиру вернуться в наш колхоз.

Г а з а к. Постараюсь, дядя Елкан.

А л б е г. А теперь… все по своим рабочим местам! Елкан, ты мне нужен. Зайдем в дом. Насчет косарей будет разговор.

Албег и Елкан входят в дом. Все расходятся. На сцене остается один Газак.

Г а з а к (улыбаясь). Теперь у меня есть причина поговорить с Заирой.

З а н а в е с

КАРТИНА ВТОРАЯ

Вечер. Заходит солнце. Из глубины ущелья выходят  Е л к а н,  А л б е г  и  А б а д и. Они останавливаются у моста и слушают раздающуюся с горы песню.

Г о л о с.

Ой, Фалваре, сидящий в вышине, ой! Ой, Фалваре, будь благословен, ой…

А л б е г. Как красиво поет!..

А б а д и. А какая чудесная песня! Будто само ущелье поет…

Е л к а н. Это песня о покровителе животного мира Фалваре. Давно ее народ сочинил, издревле поет.

А б а д и. Прямо соловей!

Е л к а н. Песне пастуха всегда подпевают птицы, шумные реки и грохочущие водопады…

Г о л о с.

Своим всемогуществом, Фалваре, ой! Своими богатствами одари нас, ой…

Песня эхом отдается по горам.

Е л к а н. Слышите, как вторят ему горы? Кажется, поет само ущелье. Не зря оно зовется поющим!..

А л б е г (восхищенно). Волшебный край! Не зря позарились на него наши соседи.

Г о л о с.

Ой, Фалваре, луга горные — твои пастбища, ой! А пещеры тихие — твои загоны, ой…

А л б е г. Кто это так красиво поет? Не из наших ли он чабанов?

А б а д и. Да, из наших…

Е л к а н. Это голос Газака, того самого парня, который писал письмо-вызов соседям, один из лучших чабанов, бригадир…

А л б е г. Послать бы его учиться.

Е л к а н. Он учился в сельскохозяйственном институте, но случилась беда — отец его погиб в шахте. Мать осталась одна. Он вынужден был уйти со второго курса… Ни на какую другую работу не захотел…

А б а д и. Хороший знаток животных.

Г о л о с.

Ой, Фалваре, девица пироги тебе печет, ой! Седой старик превозносит тебя, ой…

Е л к а н. Два года назад он сменил меня… Эту песню я ему напевал… Мне самому трудно стало ходить по горам…

А л б е г. Не наговаривайте на себя… вы еще шибче меня ходите…

Е л к а н. Это ради тебя я пошел сегодня, чтобы показать тебе наши пастбища, наши луга… Большие возможности есть у нас для развития животноводства…

А б а д и. Но все запущено… луга годами не скашиваются, а кормов не хватало.

Е л к а н. Да, да… потребительское отношение прежнего руководства, их частая щедрость за счет колхоза привели нас к незавидному положению…

А б а д и. Елкан… смотри, какие-то женщины идут.

А л б е г. Что за женщины? Вечером да в черном?..

Е л к а н (приглядывается). А-а… Это Заира с золовкой… Сегодня годовщина гибели ее мужа…

А л б е г. Это та Заира, о которой говорили?

Е л к а н. Да. Она работала у нас зоотехником…

А б а д и. Она настоящая хозяйка… Вышла замуж и вот ушла от нас. Стала учительницей зоологии.

Е л к а н. Не только из-за этого, были и другие причины…

А л б е г. Муж ее был геолог?

Е л к а н. Да. Среди вон тех скал искал какую-то руду. Однажды во время ливня покатились камни, целая лавина… Мы еле нашли его изуродованное тело… Вон под той горой похоронили… Хороший был человек… Она уже год ходит в трауре… Газаку поручили переговорить с ней, чтобы вернулась к нам…

А б а д и. Теперь мне понятно, чего он так распелся…

А л б е г. Елкан, а не поговорить ли тебе самому с ней?

Е л к а н. Сегодня неудобно. Не до нас ей сейчас. К тому же мы это поручили Газаку. Пойдемте. Не будем их стеснять.

Елкан, Абади и Албег уходят.

Появляются  д в е  ж е н щ и н ы  в черных одеждах и направляются к мосту.

Песня теперь уже слышится ближе.

Г о л о с.

Ой, Фалваре, девица-невеста испечет пироги, ой! Ой, Фалваре, молодой жених приготовит шашлыки, ой! А седой старик твое имя вознесет в молитвах, ой!

К о с е р оглядывается на остановившуюся  З а и р у.

К о с е р. Идем, идем.

З а и р а. Устала я… ноги отказывают. Иди… я догоню. (Смотрит в ту сторону, откуда доносится песня.) Как хорошо поет… Кто же это? Песня трогает сердце… я где-то слышала этот голос. (Поет тихо, будто причитает.)

Какая красивая слышится песня. Чей голос мне сердце волнует?.. И кажется, что закачалась гора, Что будто дрожит под ногами земля… Певец, кто бы ни был ты там, в вышине, Прошу, не терзай онемевшее сердце…

К о с е р. Идем, сноха. Идем прикоснемся руками к незабвенной могиле брата и мужа, поплачем над ней…

З а и р а (себе). Не несут меня ноги к холодной могиле, и сердце очерствело…

Г о л о с (близко).

На небе много, очень много звезд, Но лишь одна красивей всех и ярче. Прекрасная Заира, твой восход Приносит людям счастье и удачу…

К о с е р (зло в сторону певца). Пойдем, сноха. Это пастухи… Ты не слушай их. Нам не до песен.

Заира стоит, молча слушает песню.

Наглый пастух!.. Разве порядочный человек стал бы петь такие песни при женщинах, носящих траур!.. Пойдем, дорогая сноха, темно уже, солнце закатилось…

Г о л о с (теперь уже совсем близко).

Ты лучше солнца сердце согреваешь, Дорогу людям к счастью освещаешь, Чудесная Заира…

К о с е р (зло смеется). Это что же, сноха, про тебя такие песни поются?

З а и р а (смущенно). Разве удостоят меня такой прекрасной песни…

За сценой слышен голос Газака: «Э-гой, куда!.. Эй, Сараби, заверни овец на ту лужайку! Да смотри, чтобы не упали они в пропасть».

Г а з а к  появляется на сцене.

К о с е р (выходя ему навстречу, язвительно). Хорошо поешь, парень, но есть еще понятие приличия… Прилично ли при женщинах в трауре петь веселые песни?

Г а з а к (опешив, смущенно). Простите… Я не видел… не знал, что вы здесь… Извините, ради бога.

К о с е р. На этот раз прощаю… (Уходит.)

Г а з а к (Заире). Ради бога, простите. Не знал… Не видел… Я не нарочно… Я знал того человека, который похоронен в той могиле… Я убрал ее… Я думал…

З а и р а. Так это вы убрали могилу?

Г а з а к. Да, я…

З а и р а. Спасибо…

Г а з а к. Еще раз прошу извинить, и передайте той женщине…

З а и р а. Она вас простила… Она не знала, что это вы убрали могилу ее брата… а передо мной вы ни в чем не провинились. Жизнь есть жизнь… Кстати, что это за песню вы пели?

Г а з а к (смущенно). Это новая песня… молодежь ее сложила…

З а и р а. А о ком она? Кто эта Заира?

Г а з а к (так же смущенно). Не знаю…

З а и р а (улыбаясь). Не знаете? Правда?..

Г а з а к. Не знаю…

З а и р а. Я никогда ее не слышала…

Г а з а к. Она совсем новая…

З а и р а. Вы хорошо ее пели…

К о с е р (за сценой). Сноха!.. Идем… темно уже…

З а и р а. Пойду… (Пристально смотрит Газаку в глаза и улыбается.) Так не знаете, о ком ваша песня? (Направляется за золовкой.)

Г а з а к. Подождите! У меня к вам важное поручение. Когда я могу увидеть вас? Предложение у меня к вам.

З а и р а (останавливается, пристально смотрит на него). Предложение? Какое? От кого? Впрочем… завтра на могиле будут ставить памятник… Я приду посмотреть…

Г а з а к. В какое время? Я хочу сказать…

З а и р а. Во второй половине дня. Тогда и скажете. (Уходит.)

Г а з а к (стоит как пораженный). Какая женщина!.. Какие глаза! Так близко никогда не видел ее, только издали… Как она красива… Нет, не то слово… О, Заира, вот ты какая!.. А мать моя все твердит — женись да женись, то на одну девушку указывает, то на другую… Нет, только на Заире… Но пойдет ли она за меня?.. Муж у нее был ученый, геолог, сама — образованная, а я… пастух-недоучка, со скотиной вожусь… А впрочем, чем я хуже других!.. Сама она тоже зоотехник… Заира, Заира… Ведь я не успел ей ничего сказать. Что она может подумать?.. Придет завтра, наберусь храбрости и скажу ей все… Теперь есть повод… (Поет.)

О-гой, куда улетела        Красивая голубка… О-гой, куда понесли ее        Легкие крылья… О-гой, за ней улетело,        Как орел, мое сердце…

Уходит.

З а н а в е с

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Утро после дождя. Солнце только-только окрасило вершины гор. Доярки  В е р а, Р а з и а т  и  З а р е т а  уносят за дом бидоны с молоком. Г а з и  помогает Зарете нести бидон.

Р а з и а т. Гази, и мне помоги… а то все Зарете да Зарете…

Г а з и. Зарета молода. Она как ласточка.

Р а з и а т. О, молода… как ласточка… А ты старшей помоги! Или боишься за нее?

Г а з и. Девушка может надорваться от такой тяжести.

Р а з и а т. Да, да, береги ее, чтобы ворона на нее не каркнула, чтобы воробей на нее не чихнул, чтобы муха на нее не села, чтобы лиса ее не съела…

Г а з и. Ну и язычок у тебя, Разиат! Оставь, я сам… (Хватает бидон и уносит.)

Разиат уходит за ним.

Р а з и а т (за сценой). Постой, помогу… надорвешься.

Входит  В е р а, за ней — Т е м б о л.

Т е м б о л. Если все коровы подоены, надо отпускать их на пастбища, пусть пасутся, пока трава не высохла… К тому же сегодня начальство собирается сюда приехать.

В е р а. Все подоены. Гони их, чтобы не застали здесь…

Т е м б о л. Молодцы женщины, в такой грязи после вчерашнего ливня надоить столько… (Собирается уходить.)

В е р а. Постой, Тембол… Скажи Караби, чтобы скорее доставили овечье молоко. Заквасить его надо, а то прокиснет.

Т е м б о л. Его самого надо заквасить, а то он уже прокис без тебя…

В е р а. Хорошо. Вместе с ним и тебя проквасим… Понял?

Т е м б о л. Понял… закваски у тебя хватит! (Уходит.)

Торопливо входит  Г а з и.

Г а з и. Вера, больше нет? Надо цистерну дополнить, а то будет болтаться всю дорогу, и вместо молока доставим одну сыворотку… Хотя бы еще два бидона.

В е р а. Откуда я тебе возьму?

Г а з и. Надои.

В е р а. Кого еще доить?

Г а з и. А овечье молоко?

В е р а. Еще не привезли… Да разве ты не знаешь, что нельзя смешивать овечье молоко с коровьим?

Г а з и. Почему нельзя?

В е р а. Да потому, дурья голова, что овечье молоко жирнее коровьего и идет на приготовление сыра.

Г а з и. А новое стадо ничего еще не дает?

В е р а. Опять, дурья голова, разве ты не знаешь, что никто свою дойную корову в колхоз не сдаст. Все яловые коровы, двухлетние…

Г а з и. Ой, Вера, язык у тебя что бритва — и пилит, и пилит… Шутки шутками, а Зарету я хочу взять с собой. Отпустишь ее?

В е р а. Зачем?

Г а з и. Хочет поехать в город.

В е р а. Ишь какой!.. А я в Париж хочу съездить.

Г а з и. Я отпускаю тебя в Париж, а ты отпусти Зарету.

В е р а. Ох какой добрый нашелся! Он отпускает меня… а я должна отпустить Зарету!.. Не довольно тебе, что здесь на нее смотришь.

Г а з и. Смотреть-то я смотрю, а она в другую сторону смотрит… На Газака, а в кабине будет смотреть только на меня.

В е р а. Эх ты, жених!.. Газака ты не бойся. Он на красивую вдову смотрит… Отпусти с ним Зарету!.. А кто в обед будет ее коров доить?

Г а з и. Я вовремя примчу ее обратно… Отпусти ее, Вера. Ты же добрая у нас.

В е р а. Добрая!.. Ладно, отпускаю. Только чтобы на вечернюю дойку не опоздала. А в обед сами подоим ее коров.

Г а з и. Спасибо, Вера, спасибо! Бегу, лечу! (Убегает.)

В е р а (одна). Пусть едут вместе. Любит он ее, ревнует к Газаку… Зря. А Зарета по Газаку сохнет… Не совершила бы мою ошибку. Я тоже ждала сокола с неба. Кто любил на земле, тем я отказывала, прогоняла, а теперь? Что теперь? Не только сокол, воробьи меня забыли… Так лучше воробей на земле, чем сокол в небе… И вот в тридцать лет сижу в отцовском доме… Дурной, строптивый характер у меня… Все женихи разбежались… Один Караби остался… Не сокол… лохматый воробей. Но теперь и ему рада. Два дня его не видела… (Возится с посудой, тихо напевает.)

Где ты, где ты, моя мечта? Ой, Где ты, мой гордый горный орел? Ой, Ты заявись ко мне, я тебя жду, ой, Каждый день я ищу тебя, ой…

К а р а б и  вносит бидон. Слушает. Запевает ей в такт.

К а р а б и.

О, заносчивая Вера, по ком плачешь ты? Ой, В небесах парит сокол. Не его ли ты ждешь? Ой, Опусти взгляд на землю — здесь страдает человек, ой…

В е р а. Опять закаркал! Надоел ты мне, Караби!..

К а р а б и. Постой… послушай, Вера, я что-то важное скажу.

В е р а. И слушать тебя не хочу… Знаю все, что ты скажешь. «Выходи, Вера, выходи за меня…» Не так ли?

К а р а б и. С тобой хочу заблудиться… клянусь… Только с тобой…

В е р а. Как репейник…

К а р а б и. Да, к тебе хочу прилепиться.

В е р а. О горе, кого сама люблю, те избегают встреч со мной, а кто вьется как дикая пчела подле…

К а р а б и (не давая Вере закончить). Вера, выходи за меня.

В е р а. Ох, дьявол… Загрыз он меня.

К а р а б и. Вера!..

В е р а. Что-о? Лучше на этом вот суку повиснуть вверх ногами, как летучая мышь, чем…

К а р а б и (разыгрывая веселость). Вот бы была умора!.. Вера, ты же любишь меня…

В е р а. Что-о? Я тебя люблю?! Давно тебе это приснилось?.. Ха-ха-ха!.. Я его люблю!.. Ты только на себя посмотри. Посмотри, на кого ты похож…

К а р а б и. Не сам же я себя сотворил… А впрочем… А впрочем, что об этом говорить… Вера, выходи за меня… Я ведь хороший, славная, красивая, добрая…

В е р а. Не расточай свои нежности понапрасну.

К а р а б и. Эх, Вера, Вера!.. Лед бы растаял от моих слов за столько лет. А ты холоднее льда и бессердечнее его!

В е р а. Ой, Караби, обиделся?

К а р а б и. Может, и так.

В е р а. Ой, Караби! (Шутливо.) Поводья распустил ты рановато…

К а р а б и (оживляясь, с надеждой). Вера!..

В е р а (меняя интонацию). Так что, милый Караби, больше нет молока?

К а р а б и. За это слово «милый» я, клянусь усами, надою еще целый бидон. (Хватает бидон и несет его в дом. Оглядывается.) Там, в арбе, еще бидоны. (Вносит бидон в дом и снова выбегает.) Как ты сказала?.. «Милый Караби». Повтори…

В е р а. Потом, потом, неси пока бидоны… Сегодня к нам начальство приезжает… Надо, чтобы все у нас было в порядке.

К а р а б и. Да? А зачем приезжают? Посмотреть стада?

В е р а. Соседи наши, из «Зари», на проверку к нам…

К а р а б и. А они зачем?

В е р а. Над нашим вызовом, говорят, хохотали. Вот и решили посмотреть, что и как у нас, прежде чем соревноваться с нами.

К а р а б и. Пусть приезжают… Мы не хуже их. Ах, как они лопнули бы от зависти, если бы ты пошла за меня…

В е р а. Опять за свое!..

К а р а б и. Не за чужое же… Чужое непозволительно никому брать… Когда ты мне дашь положительный ответ?

В е р а. Потом, потом, пойдем-ка в дом. Там я дам тебе ответ положительный… или отрицательный… (Уходит в дом.)

К а р а б и. А кому он нужен — отрицательный? (Вздыхая, следует за Верой.)

Слышна приближающаяся хоровая песня мужчин, затем шум машин, голоса людей. Входит  Е л к а н.

Г о л о с (за сценой). Елкан! Тебя ждать или ехать на луга?

Е л к а н (оглядывается). Меня не ждите. Езжайте к южным склонам. Косите, пока роса не сошла!

Снова слышны голоса, шум машины и та же песня.

Из дома выбегает веселый  К а р а б и.

К а р а б и. Ой, Фарн идет, ой, счастье несет… (Увидев Елкана.) А, Елкан!.. Приветствую тебя в поющем ущелье! Какими ветрами тебя занесло сюда в такую рань?

Е л к а н. Ого, Караби, вижу, тебя ни ливни, ни громы не берут, героем выглядишь…

К а р а б и. О-о, Елкан, такая гроза ночью разбушевалась здесь!.. Потоп… Земля и небо сражались… Ей-ей… Такой грохот был… клянусь своими усами… Земля все поглотила, победила.

Е л к а н. Земля всегда побеждает, Караби. Ну, а вы? Вы как?

К а р а б и. Мы тоже сражались, да еще как! С нашей стороны тоже жертва…

Е л к а н (испуганно). Как?.. Кто?

К а р а б и. Одна шальная погибла…

Е л к а н. Кто?.. Как? Говори!..

К а р а б и. Да забралась слишком высоко… и, клянусь усами, как шандарахнет ее камнем сверху… Так и покатилась вниз… Не беспокойся, Елкан… Мы ее догнали у реки… зарезали…

Е л к а н. Кого шандарахнули?.. Кого зарезали?

К а р а б и. Остальное тебе Вера расскажет… Мне надо бежать к стаду… без меня оно пасется… До скорого свидания на свадьбе! (Напевая песню, убегает.)

Е л к а н. Что он тут наплел?.. Кого-то шандарахнули, кого-то зарезали…

Входит чем-то возбужденная  В е р а.

В е р а. Постой, Караби!.. А, Елкан, здравствуйте!..

Е л к а н. Будь здорова и счастлива… Как вы здесь после вчерашнего ливня?

В е р а. Ничего особенного.

Е л к а н. Тут Караби что-то плел… Ничего я не понял… Говорит — одна жертва… кого-то зарезали…

В е р а (смеется). Нет, нет, Елкан, не беспокойтесь… Это он корову имел в виду…

Е л к а н. Корову?..

В е р а. Ну да… Одна бодливая из нового стада скатилась с Рамин-горы.

Е л к а н. Подохла?

В е р а. Газак и Караби под ливнем побежали. Зарезали ее. Елкан. Ну, это не такая уж беда. А я на рассвете с косарями в тревоге выехал… Ну, а корова косарям на мясо пойдет.

В е р а. Косари, говоришь?

Е л к а н. Да. Человек шестьдесят поехали на двух машинах. И еще столько же едут. Надо скосить и старые, и новые луга.

В е р а. А людей-то хватит?

Е л к а н. В поле сейчас работы нет… Впрочем, нет худа без добра. Весть о том, что наши соседи хотят отобрать у нас ущелье, взбудоражила всех колхозников. Все согласились косить!

В е р а. И хорошо, пусть скосят все, чтобы наши соседи не зарились, и скотина зимой не будет дохнуть без кормов.

Е л к а н. Кстати, Вера, косари неделю будут жить здесь. Их надо будет кормить…

В е р а. Как? Здесь жить, в это домике? Не вместятся…

Е л к а н. Ночевать будут там, в палатках, а пищу им готовить надо здесь. Человек на сто — сто двадцать!..

В е р а. Ой-ой-ой! А посуда? На сто двадцать!..

Е л к а н. На одной из машин едут женщины. Там и посуда… Управитесь с такой задачей? Конечно… будет трудно…

В е р а. Трудно, очень трудно будет, но ради дела обойдемся… справимся, Елкан… Только продукты…

Е л к а н. Тоже предусмотрел… Везут… А эта бодливая корова, которую, как сказал Караби, шандарахнуло, кстати, принесла себя в жертву. Мы еще с председателем думали о мясе для косарей. Где она?

В е р а. Караби сказал, что повесили в холодной пещере.

Е л к а н. Надо привезти ее сюда… Жаль, нет пока зоотехника… Как переговоры с Заирой?

В е р а. С Заирой поговорить поручили Газаку.

Е л к а н. Ну и как? Говорил он с ней?

В е р а. Не знаю, но, кажется, встречался с ней, а чего добился, не сказал. Да, Елкан, а этого бурдюка-выпивоху Купри зачем привез?

Е л к а н. Думаю, пригодится.

В е р а. Куда он годится? С таким животом косить!..

Е л к а н. А где он? Я же его с косарями посадил.

В е р а. Вон, на кухне шныряет.

Появляется  К у п р и.

К у п р и. Эй, Фалваре… зачем ты меня привез?

Е л к а н. Почему ты здесь? Или тебя выбросили из машины?

К у п р и. Кто посмеет выбрасывать такое сокровище, как я! Ты, как князь, вылез из кабины, я — из кузова, ты в тревоге, я — в берлоге. Но я тебя спрашиваю: зачем ты меня привез в этот дремучий лес?

Е л к а н. Ты по поминкам в селе сапоги стоптал…

К у п р и. Ты о сапогах думал или обо мне?

Е л к а н. Не о сапогах, а о тебе. Чтобы ты хоть здесь очухался…

К у п р и. А что я здесь не видел? Или среди здешних зверей моей породы не хватает? А что мне есть-то? Воздухом питаться или листьями с желудями?

В е р а. Для твоей породы желуди — подходящая пища.

К у п р и. Желудями сама питайся, а на кухне у тебя мыши рот не на что раскрыть, ни крошки не нашел…

В е р а. Значит, всюду обшарил?

К у п р и. Да… Елкан, ты покровитель животных, прирежь одного телка…

Е л к а н. Погоди, погоди… У тебя не голова мыслит, а желудок… Потерпи.

К у п р и. И голову желудок кормит…

В е р а. Пойдем в дом, Елкан. Я что-нибудь приготовлю. От него так не отвяжешься.

К у п р и. Вот это другой разговор… Пойдем, хозяйка. Бросать меня нельзя. (Быстро идет в дом.)

В е р а. Видите, на что он годится… только продукты переводить…

Е л к а н. Ночным сторожем его поставим.

Вера и Елкан входят в дом. Слышится блеяние овец, коз, окрики пастухов. К мосту подходят  Г а з а к,  С а р а б и.

С а р а б и. О чем ты говоришь, Газак? Я тебя не понял. Зачем сейчас согнали сюда стадо? Здесь всю траву словно сбрили овцы.

Г а з а к. Ну как ты не поймешь?.. Меня наше начальство уполномочило переговорить с одной женщиной. Понимаешь?

С а р а б и. Здесь, в лесу? Что этой женщине здесь, в лесу, делать? Что она, колдунья? Или ее сватают за кого-нибудь?

Г а з а к. Да, да, она нужна всему колхозу.

С а р а б и. Ха-ха! Как — всему колхозу?

Г а з а к. Она вдова и еще носит траур… Надо, чтобы она согласилась быть зоотехником в нашем колхозе.

С а р а б и. Зоотехником к нам?..

Г а з а к. Да. Ее зовут Заира. Она раньше у нас работала в той же должности. Понимаешь? Слышал ты это имя?

С а р а б и. Слышал. Говорят, при ней, мол, число скота все увеличивалось, а при Муртазе сильно сократилось… Так это она?

Г а з а к. Да, она. Новый председатель прогнал этого Муртаза…

С а р а б и. Давно бы надо выгнать!

Г а з а к. Так вот, меня уполномочили переговорить с ней, уговорить вернуться к нам…

С а р а б и. Тогда тебе надо ехать в село, к ней домой…

Г а з а к. Зачем еще в село? Она сама должна прийти…

С а р а б и. К тебе?

Г а з а к. Не ко мне, а к могиле мужа. Во-он под той горой могилу видишь?.. К годовщине его смерти она заказала мраморный памятник. Видел, как ставили?

С а р а б и. Вот теперь я тебя понял… Говорят — красивая.

Г а з а к. Сейчас уже пора ей прийти… Вон она идет… Кажется, одна… Иди заверни стадо к реке… Иди, я поговорю с ней наедине.

Сараби уходит, оглядываясь.

(Прихорашиваясь.) Идет… Одна…

Входит  З а и р а.

Здравствуйте, Заира.

З а и р а. А-а… Здравствуйте…

Г а з а к. Извините… руки у меня… в растворе…

З а и р а. Ничего… (Смотрит в сторону.) Там должны были установить…

Г а з а к. Уже установили и ушли все…

З а и р а. Так быстро?.. Вы, наверное, тоже им помогали… ваши руки…

Г а з а к. Да, помог немного… Хорошо получилось…

З а и р а. Благодарю. Я посмотрю… (Идет к мосту.)

Г а з а к. Осторожно идите по мосту… Голова может закружиться над пропастью… (Хочет идти за ней.)

З а и р а. Не надо… Я сама… Голова у меня никогда не кружится.

Г а з а к. Извините… Я хотел поговорить с вами… по важному делу…

З а и р а (останавливается). По важному делу?

Г а з а к. Меня уполномочили… переговорить с вами…

З а и р а. Уполномочили? (С улыбкой.) Кто?

Г а з а к. Наше начальство… Руководство колхоза.

З а и р а. А что они хотят?.. Я давно к колхозу никакого отношения не имею…

Г а з а к. Вы работали в колхозе… Говорят, хорошо… хвалят…

З а и р а. Вы пасете овец?

Г а з а к. Да… Я бригадир чабанов…

З а и р а. Вас зовут, кажется, Газак?

Г а з а к. Да, Газак. Мне поручили…

З а и р а. Так вот, Газак… Подождите здесь… Я скоро вернусь… Тогда поговорим. (Уходит.)

Г а з а к (смотрит ей вслед). О Заира, Заира!.. Я готов хоть тысячу лет ждать тебя. (Тихо поет.)

О-гой, прекрасная голубка… О-гой, с вершины ты слетела… О-гой, запала ты мне в душу… А может, ты того хотела? О-гой, ловлю твой взор всечасно… О-гой, я жду ответ напрасно?..

А может, пока не надо говорить о своих чувствах? Выполнить поручение, а потом… Снимет траур, тогда объясниться?.. Возвращается… Грустна… Плакала…

Входит  З а и р а.

З а и р а. Вы еще здесь, Газак?

Г а з а к. Да… Я ждал вас… Но не знаю, говорить ли? Может, не к месту будет мой разговор…

З а и р а. Это зависит от содержания, предмета разговора. Если у вас дело, то слушаю… Что поручило вам руководство колхоза? У вас, кажется, новый председатель?

Г а з а к. Да, новый… Мне поручили обратиться к вам с просьбой вернуться зоотехником в колхоз…

З а и р а. Но у вас же есть зоотехник.

Г а з а к. Уже нет… Председатель его снял.

З а и р а. У вас, значит, важные события… Новый председатель… Ищете нового зоотехника?..

Г а з а к. У нас много важных событий… Новые стада, новые…

З а и р а. Откуда у вас новые стада?

Г а з а к. Сами скоро узнаете, если согласитесь вернуться. Наши соседи из колхоза «Заря» претендуют на поющее ущелье.

З а и р а. Как так?

Г а з а к. Их зоотехник Мулдар Хвастунов — так мы его прозвали — выступал на…

З а и р а. Кто? Как вы его назвали?

Г а з а к. Хвастунов… Мулдар его зовут… Он оболгал нас… Вы его знаете?

З а и р а. Нет… не знаю.

Г а з а к. Правда, у них гораздо больше скота… Но у нас будет…

З а и р а. Елкан еще работает?

Г а з а к. На пенсии он. Но все время с нами.

З а и р а. А кто у вас парторг?

Г а з а к. Он и замещает парторга. Парторг наш уехал на курсы в Москву… Елкан вас очень хвалил. Он же предложил вашу кандидатуру.

З а и р а. Да… золотой старик… С ним можно работать…

Г а з а к. Так вы согласны вернуться к нам?

З а и р а. Я подумаю… (Собирается уходить.)

Г а з а к. Заира… Извините, пожалуйста… так что же мне передать начальству?

З а и р а (улыбается). Скажите, что поручение выполнено, что переговорили со мной…

Г а з а к. А результат?

З а и р а (улыбаясь). Мне надо подумать, Газак…

Г а з а к (смущенно). Я давно ждал встречи с вами… Но вы в трауре, и я не осмеливался поговорить… Только издали смотрел на вас…

З а и р а. Издали? На меня? Зачем?

Газак смутился, молчит.

Да, кстати, Газак… я хотела у вас спросить… Вчера я слышала вашу песню… И сегодня слышала… Вы пели о какой-то учительнице Заире… О ком эта песня? Кто эта моя тезка? Вы вчера мне не ответили…

Г а з а к (смущенно). Я не знаю… А вам было неприятно?

З а и р а. Нет, нет. (Улыбается ему.) В старину, говорят, парни о девушках слагали песни с вульгарными словами.

Г а з а к. А в моей песне было что-то подобное?

З а и р а. Не было… мне понравилась песня.

Г а з а к. Это хорошо…

З а и р а. Что хорошо?

Г а з а к. Что она вам понравилась…

З а и р а. Спасибо… Но о ком она? Кто эта Заира?..

Г а з а к. Вы… о вас эта песня…

З а и р а. Обо мне? (Рассмеялась.) А кто ее автор?

Г а з а к (смущенно смотрит на ее траур). Я… не знаю…

З а и р а. Не знаете?.. Это правда?.. (После паузы.) В песне вы желаете мне доброго счастья?

Г а з а к (в смущении). Да, Заира, светлого, доброго счастья…

З а и р а. А где оно, это доброе счастье?

Г а з а к (смелее). Здесь…

З а и р а. Вы?.. Вы и сложили эту песню?.. (Мягко улыбнувшись ему, удаляется.)

Г а з а к. Заира… Заира… А что ответить мне руководству?

З а и р а (останавливается, нежно смотрит на него). Я завтра сама приду к руководству колхоза… До свидания.

Г а з а к (смотрит ей вслед). Ах, Заира, Заира!.. Как тебя понять?..

З а н а в е с

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Солнечный полдень. Издали слышится хоровая песня косарей. Она эхом отзывается в горах.

Б о р и с  и  Г а з и  торопливо выносят из дома разную посуду, уносят за дом и снова возвращаются в помещение. Они должны везти обед для косарей.

Г о л о с. …И горный воздух полезен для нас…

Х о р  м у ж ч и н. …Ой-гой, полезен для нас.

Г о л о с. …И утром покосить полезно для нас…

Х о р. …Ой-гой, полезно для нас…

Г а з и (несет большой термос). Слышишь, Борис, как поют косари… аж завидно… (Исчезает за домом.)

Б о р и с (несет большую кастрюлю). Кто станет петь на пустой желудок?.. Проголодались, бедняги, вот и подают нам голос… (Уносит кастрюлю.)

Вновь вбегает  Г а з и. В руках у него большая тарелка.

Г а з и. Ох-ох, как пахнет! (Останавливается.) Какой аромат! (Нюхает.)

Вбегает  Б о р и с.

Б о р и с. Чего остановился? Там люди ждут! (Забегает в дом и тут же возвращается с таким же пирогом в руках.) Ты еще здесь?!

Г а з и. Погоди… Дай понюхать… такой вкусный запах…

Б о р и с. Давай, давай! И так запоздали… Неси!

Г а з и. В опоздании мы не виноваты… Хозяйки…

Б о р и с. И не хозяйки… На сто двадцать человек приготовить такой обед… нелегко!

Борис и Гази уходят.

Г о л о с. …И трава южных склонов сладка для скота…

Х о р. …Ой-гой, сладка для скота.

Г о л о с. …Так косите, друзья, да косите с размахом…

Х о р. …Ой-гой, косите с размахом…

На крыльце появляется  В е р а.

В е р а. Эй, парни!.. Постойте!..

На сцену вбегает  Б о р и с.

Б о р и с. Что еще? Мы опаздываем…

В е р а. Бочку не забудьте.

Б о р и с. Какую бочку?

В е р а. Бочку с квасом забыли.

Б о р и с. Ах, квас… это же самое главное! Эй, Гази! Сюда!

Г а з и  вбегает на сцену.

Г а з и. Что еще? Ехать надо!..

Б о р и с. Без кваса ехать нельзя. (Вере.) Где бочка?

В е р а. Там. Идемте.

Все трое заходят в дом.

Г о л о с. …Чтобы свист наших кос раздавался в горах.

Х о р. …Ой-гой, чтобы он раздавался в горах…

Г о л о с. …Чтобы пот с наших тел покатился рекой.

Х о р. …Ой-гой, покатился рекой…

Б о р и с  и  Г а з и  выносят бочку. В е р а  со свертком в руках следует за ними.

В е р а. Борис, отнесете бочку, вернись на минутку.

Б о р и с. Хорошо.

Борис и Гази уносят бочку.

В е р а. Бедняги… Да, нелегко приготовить столько пирогов…

Вбегает  Б о р и с.

Б о р и с. Что еще?

В е р а. Вот эти пироги отдельно для Караби и Елкана… Не перепутай с другими. (Отдает ему сверток.) Отдашь их… Елкану.

Б о р и с (ехидно). А может, Караби? Персонально в руки… Чего еще Елкана впутывать… Он их на общий стол положит…

В е р а. Да… Ты прав… Он такой… Неудобно будет… Отдашь Караби…

Б о р и с. Ах… какой запах! Ты нам не оставила?

В е р а. Там хватит на всех. Беги!

Б о р и с. Бегу… Я примажусь к Караби… Чтобы полакомиться вот этим… по блату… (Убегает со свертком.)

В е р а. Слава богу… уехали.

Вбегает  Г а з а к.

Г а з а к. Здравствуй, Вера!

В е р а. Будь здоров и счастлив!

Г а з а к. Обед косарям еще не послали? Они давно ждут. Меня Елкан послал… Он волнуется.

В е р а. Отдышись… успокойся… повезли косарям обед… И вам… Всем повезли… Задержались немного… Нелегко на столько людей… Борщ хороший… сто тридцать фыдчинов ароматных сейчас увезли…

Г а з а к. Сто тридцать?.. Так это же на целую свадьбу!.. А запах какой еще стоит… волчий аппетит разжигает… Наедятся…

В е р а. А как у них-то? Накосили хоть немного?

Г а з а к. Ну да… Все южные склоны ущелья скошены…

В е р а. Как же косят? Там же скатившихся камней много.

Г а з а к. А так, человек двадцать идут впереди, очищают место от камней, а за ними — целым фронтом сто человек… Так и свистят их косы… Прямо-таки симфония!

В е р а. Что-что?

Г а з а к. Музыка… Для души и сердца… Сегодня кончают там, завтра будут косить северные склоны… За два-три дня скосят… О-о, Вера, сколько у нас будет сена!.. На весь Кавказ!.. Ах, какой запах, запах фыдчинов!

В е р а. Пойдем, я тебя накормлю…

Г а з а к. Караби велел передать тебе самый горячий привет. А Заира еще не работает?

В е р а. А при чем тут Караби?.. Так бы и спросил сразу о Заире… Хитришь… У тебя, вижу, сердце болит… Это хорошо… Очень хорошо.

Г а з а к. Что хорошо?

В е р а. А то хорошо: сердце, которое болит от любви, — счастливое сердце… Успокойся… Заира сняла траур… такая красавица…

Г а з а к. Она не только красивая…

В е р а. Хорошая она… Начала у нас работать… Сегодня приедет сюда с председателем.

Г а з а к (радостно). Да?

В е р а. Да, да… Гази сказал, что приедут… Сегодня и соседи приедут проверять… Пойдем. Я тебя накормлю. Потом вместе пойдем. Нам тоже на дойку.

Вера и Газак входят в дом. Слышен шум машины.

Появляются  А ф а й  и  М у л д а р. Мулдар — шикарно одетый мужчина лет сорока, красивой наружности.

М у л д а р. Смотри, смотри, Афай, какое ущелье, загляденье! Какие пастбища, какие угодья, какие луга!.. Если сюда пригнать наши стада… лучшего не придумать!.. Как в раю!..

А ф а й (обозревая ущелье). Я знаю эти места… Но не торопись, Мулдар… Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь… Курица, не прокудахтав, яйца не даст…

М у л д а р. Так я же на совещании и «гоп» сказал, и кудахтал…

А ф а й. Верно… Но после твоего кудахтанья я говорил с представителями из центра…

М у л д а р. И что?

А ф а й. Так вот они сказали: поглядим… Если, говорят, скоро не догонят…

М у л д а р. Да это же готовое дело!.. Разве худой осел может догнать упитанного скакуна?! Вон, видишь, какие угодья, а ни овечки, ни теленка не видно… Это же банкроты! Да еще прислали нам какой-то вызов! (Смеется.) «Если осмеливаетесь соревноваться с нами…» Ха-ха! И чего только не написали!.. Витают в облаках люди… Эй, где вы, артисты?!

А ф а й. Опять говоришь «гоп», не прыгнув… Видишь, это начало ущелья. А в глубине еще лучше места.

Из глубины ущелья доносится песня косарей. Эхо вторит им.

М у л д а р. Слышишь, председатель, чем занимаются они… Сидят на травке под солнышком, пьют и застольные песни поют… Что они понимают в скотоводстве. Это же артисты!.. Мастера!..

А ф а й. Быть мастером своего дела неплохо.

М у л д а р. Но тогда надо им предоставить сцену, эстраду, а не это ущелье… Не зря говорят: пустой дом как барабан гремучий. Наше ущелье будет, вот увидишь…

А ф а й. Опять торопишься… Их новый председатель опытный человек. Я знаю его… хитроватый.

М у л д а р. На хитрость можно ответить хитростью.

А ф а й. Это твоей-то хитростью?.. Отвечать надо умом, трудом, а не хитростью. У них новый председатель… Новый и зоотехник… Говорят — красавица, к тому же мудрая хозяйка.

М у л д а р. Женщина… (Улыбается.) С красивой женщиной легче и приятнее иметь дело. Нет такой женщины…

А ф а й (тоже с улыбкой). Хочешь сказать — которую бы ты не покорил?.. Опять бахвалишься…

М у л д а р. Посмотрим.

А ф а й. Слушай дальше. За последнее время у них поголовье скота сильно выросло… Не все мы знаем.

М у л д а р. А где же у них скот? Что-то не видно его.

А ф а й. Поедем дальше. Посмотрим, что у них есть. Сами проверим. Ведь не зря нас вызывали, на что-то надеются.

М у л д а р. Поедем. Но я убежден — спрятались.

Мулдар и Афай уходят. Раздается шум машины.

С другой стороны входят  З а и р а  и  А л б е г. Заира уже не в трауре. Она в брюках, на голове кубанка. Она направляется к мосту, смотрит в сторону могилы. Албег, сочувственно посмотрев на нее, входит в дом.

З а и р а (сняв кубанку, поет грустно, будто причитает).

Вот год уже прошел, Прости меня, прости. Уж траур не ношу я по тебе, мой милый. Успели капли роз цветами прорасти, Что проливала я над дорогой могилой. Да. Так уж суждено, что вместе нам не быть. Так на земле всегда: и радость, и печали. Но никогда тебя я не смогу забыть И тот рассвет в горах, что мы с тобой встречали.

Вытирает слезы. Надев кубанку, отворачивается и стоит под деревом. Из дома выходит  А л б е г, за ним — Г а з и.

Г а з и. Да, Албег, чуть не забыл… наш бухгалтер просил передать тебе, что звонили от Дудара…

А л б е г. И что сказали?

Г а з и. Что у Дудара важный гость и что надо на его дачу подбросить одного жирного барана…

А л б е г (вспыхивает, но сдерживает себя; с кривой улыбкой). И только?

Г а з и. Ну, там сыру, масла, кур…

А л б е г. А петуха не требуют?

Г а з и. Петуха?.. Не слышал…

А л б е г. А он колхозник?

Г а з и. Вы шутите?.. Вы знаете, кто он…

А л б е г. Знаю… потому и уточняю… Так вот, пусть наш бухгалтер передаст тому, кто звонил, что бараны в нашем колхозе научились грамоте и хотят такое требование прочитать в документе, подписанном самим Дударом… Без такого документа ни один баран, худой он или жирный, не согласится пойти на шашлыки гостям Дудара. Понял ты меня?

Г а з и. Понял.

А л б е г. Так исполняй.

Г а з и. Такой ответ не понравится Дудару…

А л б е г. А мне не нравится его щедрость за счет колхоза!..

Г а з и. Что не нравится?

А л б е г. Погода не нравится… видишь, хмурится… Поезжай и исполняй что сказано!

Гази уходит.

Да-а… (Стоит.)

З а и р а (подходит к нему). Хвалю, председатель… Я все слышала… Как раз шла, чтобы поговорить с вами об этом. Ведь это одна из причин моего ухода из колхоза… А теперь, я думаю, сработаемся…

А л б е г. Ах да… другого ответа не могло быть… Сработаемся… Работы у нас будет много… Очень много… и людей хороших много… Поднимем животноводство. Только пока удержать надо наши пастбища, луга… Соседи наши тоже правы… Они далеко опередили нас… О причинах будем говорить потом… Да, кстати, Заира, сегодня мы пригласили наших соседей на переговоры. Должны приехать председатель Афай и зоотехник Мулдар. Разговор будет о заключении договора о социалистическом соревновании с ними. Как вы смотрите на это?

З а и р а. Надо подсчитать, подумать…

А л б е г. Нет времени долго думать.

З а и р а. В таком положении нам трудно с ними соревноваться…

А л б е г. Время надо выиграть…

З а и р а. А как народ, колхозники?

А л б е г. Народ настроен хорошо… Испугались, что соседи отберут у них родное гнездо — ущелье, и такой тарарам подняли! Мост хотели разрушить: пусть, мол, даже носа не показывают. (Смеется.) Недавно я застал их в таком возбуждении… А на сенокос как пошли? Скосили не только заброшенные луга, скосили такие места, которые испокон веку не скашивали. Они надеются на нас с вами. Сена, кормов у нас будет много. Этот хвастливый зоотехник соседей своими претензиями помог нам… Не бывает худа без добра.

З а и р а. Мне с ним не хочется говорить… Этот Мулдар…

А л б е г. Вы его знаете?

З а и р а. Знала когда-то, но едва ли он меня теперь узнает…

А л б е г. Хорошо, я с ним буду говорить. Пойдем обдумаем наш проект договора.

Уходят.

Со стороны реки входят  К а р а б и  и  К у п р и. Последний выпивши и мокрый.

К у п р и. Подумаешь, большая шишка — пастух!..

К а р а б и. А что, пастухи на дороге не валяются, как вот ты в воде. Надрался, старый бурдюк, да в реку полез. Рыбак нашелся!..

К у п р и. Пьяному море по колено…

К а р а б и. Море по колено, а лужа по уши!.. Если бы я тебя не вытащил, на дно бы пошел.

К у п р и. На дно идет золото. А на поверхности плавает всякий мусор… вроде тебя. Зачем ты меня вытащил?! Там рыба плавала величиной с буйвола. Я хотел схватить за рога…

К а р а б и. Это рыбу за рога?!.. Удивляюсь, где ты родился, где работал?

К у п р и. На земле родился, в театре работал, артистом был.

К а р а б и (смеется). Ты? Артистом? С этакой фигурой?! Образина!

К у п р и. В театре нужны всякие.

К а р а б и. А какие роли ты играл?

К у п р и. Роли собак…

К а р а б и. Что-что? Какие?

К у п р и. Роли собак, говорю. Я хорошо лаял. (Завывает, подражая собаке.)

К а р а б и (хохочет). А почему ушел?

К у п р и. Из-за драматургов проклятых.

К а р а б и. А при чем тут драматурги?

К у п р и. Разучились роли писать.

К а р а б и (так же хохочет). Ну ладно, пойдем. Ну, ну, чего остановился! (Подталкивает его.)

К у п р и. Да что ты меня трясешь!.. Думаешь, груши с меня посыплются!..

К а р а б и. Не знаю, что может посыпаться с трухлявого пня?!

К у п р и. Это я трухлявый?

К а р а б и. Ты, ты, Купри… И кто тебя окрестил этим именем?.. Точно назвали. Это же бурдюк так называют…

К у п р и. Так меня окрестили такие же дураки, как ты…

К а р а б и. Почему? Выпивохой родился? Почему тебя так назвали?

К у п р и. Из-за бабы…

К а р а б и. Значит, бабником родился?

К у п р и. Ах ты, да разве бабниками рождаются?.. Вот ты, издалека примчался, чтобы посмотреть на Веру, а я тоже, давно это было, повадился к одной казачке. Однажды муж ее нас застал… Муж — циклоп, гигант, верзила!.. Усы до плеч, руки как лопаты… а баба — как селедка с самого дна бочки… шмыгнула в какую-то щель… а я… как заяц перед львом… «Ты зачем здесь?» — спрашивает он… «Я зашел воды попить», — отвечаю ему. «Ах, воды!.. Я тебя сейчас напою», — говорит он и толкает меня в сарай. Там кадушка с мутной водой из канавы… берет лоханку, черпает полную и сует в мои руки… Я беру, смотрю.. Что за вода!.. Чего там только не плавало!.. Я поднял умоляющие глаза на хозяина, как на Христа-спасителя, а он берет оглоблю и говорит: «Пей!..» Я выпил одну, выпил две… три… уже не лезет… Я взмолился… «Пей!..» — снова прогремел он, и оглобля повисла над моей головой… Бандит!.. Заставил меня пить, а что осталось — вылил мне на голову… Разбойник!..

К а р а б и (хохочет). А дальше?

К у п р и. Что дальше?.. Взял он меня за шиворот, как мокрого кутенка, и выбросил на улицу… Я покатился, а мутная вода изо рта — как из фонтана… Об этом пронюхали такие, как и ты, и прозвали меня бурдюком…

Из ущелья показываются  А л б е г,  А ф а й,  М у л д а р,  Г а з а к,  А б а д и.

Албег и Афай заходят в дом. Мулдар задерживается с чабанами.

К а р а б и (увидев их). Э, так это же наши соседи приехали. Пойдем, Купри, послушаем.

К у п р и. Слушать умные, деловые разговоры мне противопоказано… Я пойду ловить свою рыбу. (Уходит.)

М у л д а р (в группе пастухов). Ты, Газак, чабан или кто? Одежда у тебя не чабанская.

А б а д и. Он не только чабан, он бригадир наш.

М у л д а р. Бригадир в наше время — интеллигент… Я бы хотел увидеть вашего нового зоотехника…

Г а з а к. Увидите… Она не прячется как летучая мышь. А что вы от нее хотите?

М у л д а р. А много овец у вас в стаде?

Г а з а к. У нас не одно стадо. Во-он, видишь, сколько их!

М у л д а р. Стада бывают всякие. Много крыс — тоже стадо. А хорошие у вас овцы?

А б а д и. Ничего… годятся… дают шерсть, мясо, молоко.

М у л д а р. А что за порода? Может, хрупкорогие, бесхвостые, так-сяк? Вы разбираетесь в них?

Г а з а к. Как это — разбираетесь?..

К а р а б и (насмешливо). А что мы, простые пастухи, понимаем в породах овец?.. Мы не кандидаты наук…

А б а д и (в том же тоне). Мы умеем только петь и плясать.

М у л д а р. Скажи, бригадир, сколько рогов у барана?

Г а з а к (удивленно). А зачем вам их рога?

М у л д а р. Я серьезно…

Г а з а к (саркастически). А, серьезно?.. Это другое дело. Но это строгая тайна… наш секрет… Хотя какой добрый хозяин не откроет свои секреты уважаемому гостю!.. У барана бывает два рога, четыре… Есть бараны, у которых — полдюжины… называют их двурогими, четырехрогими, шестирогими… Есть бараны, у которых вовсе нет рогов…

К а р а б и. И их называют безрогими, вот как вы…

М у л д а р (обиженно). Вы… оскорбляете меня…

Г а з а к. Не обижайтесь на него, дорогой гость. Он у нас такой…

К а р а б и. Да вы меня не поняли… у вас тоже нет рогов. Значит, вы тоже такой ба…

М у л д а р. Я хорошо тебя понял… Тебе бы на голову пару рогов!..

К а р а б и. А вам бы полдюжины!

С правой стороны входят  ж е н щ и н ы, останавливаются под деревьями и слушают.

М у л д а р (Караби). Будь здоров, рогатый! (Идет к женщинам.)

К а р а б и (вслед ему). Будь здоров, ушастый!

Женщины смеются.

А б а д и. Ха, экзаменатор нашелся!

К а р а б и. Верхний этаж у него довольно-таки пустой. (Скандирует.)

Когда бог создал человека, Он дал ему два чутких уха, Он дал ему два зорких глаза, И только один язык, Чтоб не был человек болтливым, Чтоб больше смотрел и слушал.

А б а д и. К женщинам поперся… Видно, бабник.

Г а з а к. Ну, друзья, с гостями управится сам председатель, а нам надо к стадам… Что-то Заиры не видно…

А б а д и. Она, по-моему, еще не вернулась с пастбищ.

Г а з а к. Она будет искать нас. Пошли.

Уходят.

М у л д а р (с женщинами). В красивом ущелье красивы и женщины. Как ласточки.

Женщины хихикают.

В е р а. Спасибо за комплимент, дорогой гость.

Р а з и а т. Не потому ли вы позарились на наше ущелье, что оно красивое?

М у л д а р. А кто не позарится на красивое? Вы доярки?

Р а з и а т. Да, доярки.

М у л д а р. И овец доите?

Р а з и а т. Нет, это счастье выпало мужчинам.

М у л д а р (Зарете). Вот вы моложе всех. Сколько у вас коров?

З а р е т а. У меня? Шестнадцать…

М у л д а р. Сколько литров молока дает корова в день?

Р а з и а т. Это зависит от коровы, смотря какая.

В е р а. И какой за ней уход…

М у л д а р. Скажи, красавица, сколько сосков у коровы?

Женщины звонко смеются.

Я не шучу. Я серьезно спрашиваю.

З а р е т а (еле скрывая смех). Вы хотите раскрыть наши секреты… Да, не будем от дорогих гостей скрывать, у нас такая порода… у четырех коров по четыре…

М у л д а р. Вы шутите или правду говорите?.. (Смеется.) Я кандидат наук…

В е р а. Вот напишите об этом и будете академиком… да еще добавьте, что у нас овцы с рогами.

А ф а й (из окна). Мулдар, сюда… ты нужен…

М у л д а р. Извините, меня зовут. (Убегает в дом.)

Р а з и а т. Что это за кандидат?

З а р е т а. А какой красивый мужчина!..

В е р а. Какие глупые вопросы!..

Все трое смеются. Входит  З а и р а.

З а и р а. Здравствуйте. Чабанов здесь не было?

В е р а. Были, только что ушли.

З а и р а. А я их там ждала, искала… и в дороге не встретила.

В е р а. Они по той дороге ходят. Вы устали, Заира. Пойдемте в дом, отдохнете.

З а и р а. Спасибо, Вера. А где председатель?

В е р а. Там, в доме, с гостями из колхоза «Заря»… Говорят, спорят о чем-то. Вас спрашивали. Пойдем.

З а и р а. Я в дом не пойду… Если спросят, скажи — не пришла еще. Я у моста посижу. Отдохну. (Уходит в сторону моста.)

Р а з и а т. Какая она красивая, аккуратная, даже с дороги…

З а р е т а. Фи… Что в ней красивого?.. Что в ней находят!..

В е р а. Не говори так… Пойдемте, отдохнуть надо до вечерней дойки.

Женщины заходит в дом. С другой стороны выходит  М у л д а р. Он возбужден.

М у л д а р (оглядывается). Нет, Афай, с таким сроком я не согласен… Это может тянуться годы… а нужно срочно… (Замечает Заиру.) А, если не ошибаюсь… не зоотехник ли новый?

З а и р а (заметила его и хочет ускользнуть от встречи с ним; надевает очки). Он…

М у л д а р (идет наперерез ей). Минуточку… Извините… Не зоотехник ли вы колхоза «Восход»?

З а и р а (невольно). Да, а что вам угодно?

М у л д а р. Здравствуйте. Мы вас ждали… Разговор был о социалистическом соревновании между двумя колхозами. Ваше присутствие было необходимо…

З а и р а. Необязательно… Мы с председателем согласовали…

М у л д а р. Вы специалист, а председатель ваш хуже разбирается в вопросах животноводства… Условия, выдвинутые им, особенно сроки соревнования, вызывают у нас возражения.

З а и р а. А чем я могла вам помочь?

М у л д а р. Вы могли убедить вашего председателя, что эти сроки нереальны…

З а и р а. А что бы вы хотели?

М у л д а р. Луга и пастбища этого ущелья…

З а и р а. Это безосновательные претензии.

М у л д а р. Как безосновательные? Земля государственная. У вас сенокосных и пастбищных угодий гораздо больше, чем у нас… Это несправедливо. У нас много скота…

З а и р а (с ехидной улыбкой). Вы по головам или по рогам считаете свой скот?

М у л д а р. А какая разница?

З а и р а. А такая, что на каждой голове два рога… При таком счете у вас скота получается в два раза больше.

М у л д а р (тоже улыбается). А вам жалко, что у нас получается больше?

З а и р а. Не-ет… мы, наоборот, были бы рады, если бы так…

М у л д а р. Вы, я вижу, шутница… Вы мне нравитесь.

З а и р а (тоже с ехидной улыбкой). Да?.. Это признание лестно для меня… Вы кандидат наук, я простой зоотехник… Говорят, вы большой искусник…

М у л д а р. В делах животноводства.

З а и р а. Не только в животноводстве… умеете, говорят, вскружить головы женщинам…

М у л д а р. Где это вы слышали? От кого?

З а и р а. От одной такой, которой вы вскружили голову, обожгли крылышки.

М у л д а р. Когда бабочка летит на огонь, она сама обжигает крылья. Снимите очки…

З а и р а. А вы не боитесь обжечь крылья?

М у л д а р. Боюсь. И обожгла у меня их когда-то одна… ваша тезка… Заирой звали… Снимите очки… Вы решительно мне нравитесь… Но бабочка на огонь летит ночью… Если бы вы вечером, часов в девять, пришли сюда…

З а и р а. Что скажут люди, увидев меня с вами в лесу, да еще ночью…

М у л д а р. А что стоит ночью в лесу спрятаться от посторонних глаз… К тому же я кандидат биологических наук, вы зоотехник… беседуем по специальности…

З а и р а (тихо смеется). Однако вы изобретательны, хороший повод нашли для ночного свидания… Я приду, но с условием, что вы мне расскажете о последних новостях зоологической науки. Но как я вас найду в этом лесу?

М у л д а р. А мы на моих «Жигулях» проедем…

З а и р а. Никуда я не поеду… Только здесь… Вон на тот сухой сук повесите свою шапку… Не бойтесь за нее.

М у л д а р. Будет там висеть моя шапка…

З а и р а. Если я приду раньше, я повешу свою… Моя шапка не хуже вашей.

М у л д а р. Теперь есть женщины, достойные носить мужские шапки, смелые, как вы…

З а и р а. Так же, как есть немало мужчин, достойных женского платка…

М у л д а р. Тоже правда… Но ко мне это не относится.

З а и р а. Ни в коем случае…

Появляется  Г а з а к, но, увидев их, прячется за дерево.

М у л д а р. Итак, договорились. Ровно в девять я буду здесь…

З а и р а (игриво). Не опоздайте. Продолжим и наш прерванный разговор.

М у л д а р. Непременно. До более приятного свидания! (Уходит.)

З а и р а (снимает очки). Мерзавец, пошляк!.. Как была я слепа когда-то… немало из-за него пролила я слез, когда была шестнадцатилетней девчонкой… Дерьмо в золотой оболочке!.. Хорошо, что не узнал он меня… Приходи, я такой концерт тебе устрою, что вовек не забудешь. (Резко поворачивается в сторону дома, но замечает Газака, стоящего с опущенной головой.) Газак? Ты давно здесь?

Г а з а к (грустно). Нет… Сейчас пришел… Я не знал…

З а и р а (мягко). Что не знал?..

Г а з а к. Что ты занята…

З а и р а. А теперь я свободна… Этот зоотехник Мулдар недоволен условиями договора…

Г а з а к. Но он пригласил тебя на ночное свидание, и ты согласилась…

З а и р а (смеется). А насчет ночного свидания… Кстати, ты мне очень нужен. Пойдем, милый, я тебе расскажу, зачем ты мне нужен. (Берет его за руку и ведет в дом.)

З а н а в е с

КАРТИНА ПЯТАЯ

Из дома выбегает веселая  З а и р а. За ней спешит  Г а з а к. Заира оглядывается, делает рукой знак: мол, не гоняйся за мной.

Г а з а к (останавливается). Заира… опять… Я жду…

З а и р а. Газак… Я понимаю тебя… прошу, повремени. (Она любовно смотрит на него. Ей хочется что-то радостное сказать ему, но не решается.)

Г а з а к. Заира… ты будто что-то хочешь сказать мне?

З а и р а (улыбается ему). Да, Газак, хочу сказать… Знаешь, что я хочу тебе сказать?

Г а з а к. Пока нет… и догадаться не могу.

З а и р а. Прошу тебя, садись на мою лошадь и скачи в глубь ущелья… Скажи Гамболу, чтобы стадо коров согнали с крутых склонов на равнину, у озера. Пусть они там пока пасутся, а то забрались высоко…

Г а з а к. Почему? Наверху трава лучше.

З а и р а. Лучше, но опасно… Слишком круто… могут скатиться. И потом, дояркам трудно подниматься и таскать молоко вниз.

Г а з а к. Это я быстро сделаю… А больше ничего мне не скажешь?

З а и р а. Скажу… На те крутые склоны, откуда сгонят коров, пустите овец. Для них это безопасно.

Г а з а к. Это я тоже исполню. А больше ничего мне не скажешь?

З а и р а. Скажу еще… Когда ты выполнишь первые два поручения, то выполняй третье, а именно — ты сам, Караби и Борис мчитесь сюда…

Г а з а к. Все?

З а и р а. Трех чабанов оставите со стадами, а сами, как сказано, сюда.

Г а з а к. Зачем?

З а и р а. Вы мне нужны здесь… Ты забыл? Насчет ночного гостя…

Г а з а к. Ах, забыл… Прости, Заира…

З а и р а. Ох и память!.. Где твои мысли гуляют!

Г а з а к. Заира… вокруг тебя… А мне, мне ничего не скажешь?

З а и р а. Скажу…

Г а з а к. Когда же, когда, Заира?.. Я голову потерял…

З а и р а. Ничего… Найдем твою голову…

Г а з а к. Когда? Скажи, Заира…

З а и р а. Сегодня ночью… после того как проводим ночного гостя… Иди… иди, милый Газак. Вам надо побыстрее вернуться…

Г а з а к. Лечу, лечу, Заира! (Убегает.)

Раздается топот копыт и задорная песня скачущего.

З а и р а (смотрит ему вслед). Даже не знает, что я ему скажу, как отвечу, а уже запел… Романтик! Что он полюбил во мне? Милый юноша… Если бы ты знал, почему я тебя мучаю… если бы ты знал, что я тоже полюбила тебя, но ведь я старше тебя… Старше на целых четыре года!.. Ой, милый Газак… Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?.. Я тоже хочу быть твоей женой, но годы… разница в годах… Вот что жжет и гложет мое сердце, сковывает мой язык… Милый Газак, что ответить тебе? Ведь обещала ночью ответить, но что? Да или нет?

С левой стороны входит  Н а д и, оглядывается. Заиру не замечает.

Н а д и. Где же мой сын, мой единственный мальчик?..

Издали слышится звонкий голос Газака.

Это голос моего сына… Где он блуждает, где он летает, сокол мой… Кто завладел его сердцем?.. О сын мой…

З а и р а (выходит ей навстречу). Кого вы ищете, добрая женщина, о ком тревожитесь?

Н а д и (смотрит на нее внимательно). Сына ищу… Уже две недели с гор не спускается к матери… Или забыл он меня?..

З а и р а. А как зовут вашего сына? Как его фамилия?

Н а д и. Фамилия его Березов, а звать Газак…

З а и р а. Газак?..

Н а д и. Да, Газак. Пастух он колхозный.

З а и р а. Не тревожьтесь, хороший человек нигде не пропадет.

Н а д и. А ты знаешь моего мальчика?

З а и р а. Газака? Да, знаю.

Н а д и. И говоришь, что он хороший?

З а и р а. Да, он хороший…

Н а д и. Пусть душа моя возьмет на себя все твои болезни и невзгоды… Где же он? Где он пасет скот? Может, обносился он? Может быть, ходит голодный? Где же он? Если даже на вершине горы, я все равно пойду к нему…

З а и р а. Вы устали, вы так волнуетесь… Куда же вы пойдете…

Н а д и. Да, я очень волнуюсь… А ты чья, девушка? Откуда ты?

З а и р а. Я из Даргавса, дочь Раминовых.

Н а д и. Солнышко ты мое! Будь самой счастливой на земле… Так ты моего сына знаешь?

З а и р а. Знаю, хороший он, смелый, разумный…

Н а д и. Если бы он был разумным, не поступал бы так глупо. Ценил бы свое достоинство и мать не забывал бы, не причинял бы ей столько горя.

З а и р а. А разве он совершил что-нибудь плохое?

Н а д и. Говорят, он связался здесь с какой-то вдовой, старой волчицей, и будто хочет жениться на ней… О боже, чтобы мой порог переступила такая невеста… Не позволю! Лучше утопиться мне.

З а и р а. Кто это вам рассказал?

Н а д и. Вчера пришла ко мне одна женщина, вся в черном… Я раньше никогда ее не видела. Она и рассказала…

З а и р а. Да не может быть…

Н а д и. Спасай, говорит, сына и себя, пока волчица не ворвалась в твой дом… Вот я и прибежала в тревоге… Где мой сын? Я пойду за ним, хочу найти его, пока не поздно.

З а и р а. Вы устали, не надо вам сейчас никуда идти. Вечером он сам придет сюда.

Н а д и. Правда? Придет?

З а и р а. Непременно придет.

Н а д и. А эта волчица?.. Чтобы только она не попалась мне на глаза… Вот если бы…

З а и р а. Пойдемте в дом… отдохнете после дороги… а с сыном поговорите, когда он придет.

Входят в дом. Из-за дома выходит  В е р а. За ней — К у п р и.

В е р а. Не уговаривай меня, иди сухие дрова тащи, ужин надо готовить.

К у п р и. Ох, Вера, Вера, какая ты… Я притащу сухие дрова, притащу хоть целый дуб, а ты устрой землетрясение у меня под ногами.

В е р а. Какое еще землетрясение? С ума сошел!.. Что я тебе, колдунья? Как можно!.. Я же не эпицентр…

К у п р и. У тебя в кладовке — эпицентр… ты можешь сделать землетрясение… требуется только сто граммов спирта, и земля сама закачается подо мной…

В е р а. Де дам я тебе ни грамма!.. Неси дрова…

К у п р и. Ох, Вера, ты же добрая… А я на свадьбу куплю тебе шелковое платье.

В е р а. Ох, нашелся купец! Ты бы свою жену одел, а то ходит, как прабабушка Ева в раю… И чего ты мне зубы заговариваешь?.. Иди за дровами, дармоед! (Заходит в дом.)

К у п р и. Баба Яга! Скряга! (Идет в сторону моста.)

Встречается с  К а р а б и.

И ты здесь?

К а р а б и. К Вере лезешь?.. Клянусь усами, я с тебя шкуру сдеру на бурдюк!..

К у п р и. Дурак! Я к эпицентру лезу, а не к Вере.

К а р а б и. К какому эпицентру? Говори!..

К у п р и. Спирт у нее в кладовке. Не дает… попроси у нее, может быть, тебе даст…

К а р а б и. Не буду просить. Я не пью.

К у п р и. Ну, тогда идем со мной в лес за сухими дровами.

К а р а б и. А один боишься?

К у п р и. Есть чего бояться. Медведь объявился.

К а р а б и. Правда. Вчера в лощине козу задрал. У тебя, Купри, что за ружье? Пристрелить его надо.

К у п р и. Встречу — не уйдет, клянусь твоими усами.

К а р а б и. Да если и тебя задерет, не жалко… За дровами Вера послала?

К у п р и. Да.

К а р а б и. Тогда пойдем.

Уходят. Из дома выходят  З а и р а  и  В е р а.

З а и р а. Устала мать. Пусть поспит до прихода сына…

В е р а. Какая-то женщина в черном ее напугала…

З а и р а. Я догадываюсь кто…

В е р а. Не золовка ли ваша?..

З а и р а. Не надо уточнять… Ее можно понять… Хотя, конечно, не так надо… Уже вечер… Делайте так, как я все сказала. Остальное сделает Газак. Он знает, кто, где, как. Я съезжу еще раз к косарям. Да, Вера, Газак придет, не говорите ему пока, что мать его здесь… Потом… это будет ему сюрпризом… (Уходит.)

С другой стороны появляются  Г а з а к  и  Б о р и с. Они входят в дом. Сцена постепенно темнеет.

Г а з а к (выходит на крыльцо, смотрит вверх). Ох, темнеет… Пора! Эй, женщины, девушки, мужчины, сюда!

Выходят  В е р а,  Р а з и а т,  З а р е т а. С другой стороны появляются  К а р а б и  и  К у п р и. Они несут дрова и бросают их у крыльца.

К а р а б и. Что за тревога опять?

Г а з а к. Ночь наступает. Скоро луна покажется. Скоро и гость пожалует. Девушки, что сказала вам Заира?

В е р а. Сказала, что к приходу гостя надо подготовиться.

Г а з а к. А знаете ли, кто этот ночной гость?

Р а з и а т. Может, жених?

З а р е т а. А может, сват пожалует к одной из нас?

Г а з а к. Ни то, ни другое…

Б о р и с. Да кто же он?

Г а з а к. Кто наших коров назвал козами, наших овец — кошками? Кто хочет отобрать наше поющее ущелье?

В с е. Колхоз «Заря»…

Г а з а к. Не весь колхоз.

К а р а б и. Зоотехник «Зари» Мулдар.

Г а з а к. Вот он и будет нашим ночным гостем.

Б о р и с. А что ему у нас делать ночью?

Г а з а к. Он придет к нашей Заире…

З а р е т а. Похищать ее? Она сама любого похитит…

Г а з а к. Он пригласил ее на свидание в ночной лес…

К а р а б и. Зачем?

В е р а (смеется). Вот это мужчина!.. Усы как у кота, а еще не знает, зачем мужчина женщину приглашает…

К у п р и. Учись, Караби!

Г а з а к. Так вот, друзья, надо гостя встретить хорошо… Он полюбил наше ущелье… Так устроим ему здесь горячий прием. Что вам сказала Заира?

В е р а. О каких-то зверюшках, птицах говорила… Мне поручила быть кукушкой.

Г а з а к. Так и быть, будь, Вера, кукушкой. Будешь сидеть на ветке и громко куковать. Умеешь куковать?

В е р а. Умею. Ку-ку, ку-ку, ку-ку…

К у п р и. Настоящая кукушка!

К а р а б и. Вера нашла себе работу!

В е р а. Молчи, тараторка!.. А ты сам кем будешь?

Г а з а к. А Караби будет вороной. Умеешь, Караби, по-вороньему каркать?

К а р а б и. Если с кукушкой на одной ветке, справлюсь.

Г а з а к. Попробуй.

К а р а б и. Карр-карр, карр-карр…

К у п р и. Остановите его!

В е р а. Оглушит!.. Лучшей вороны не найти в этом лесу!

З а р е т а. А я буду летучей мышью. Так Заира сказала.

Г а з а к. Да, ты — летучая мышь.

З а р е т а. Только я не знаю, как поет летучая мышь.

К у п р и. А она не поет, а пищит.

З а р е т а. А я и пищать не умею.

К у п р и. Выйдешь замуж, запищишь…

Г а з а к. А тебе не надо ни петь, ни пищать.

З а р е т а. А как?

Г а з а к. А просто смейся, как обычно смеешься, и любая мышь тебе позавидует.

З а р е т а. Вот так… (Смеется.)

К а р а б и. Клянусь усами, не только мышь, крыса так не сумеет.

Р а з и а т. А я буду козой. Мне Заира сказала.

Г а з а к. Погодите… коза пока не требуется. Обезьяна нужна.

К у п р и. Обезьяну оставьте мне. Я вам такую обезьяну изображу…

Г а з а к. Тебе, Купри, медведя…

К у п р и. Я и по-медвежьи зарычу. (Рычит.)

Г а з а к. Сойдет.

Б о р и с. Дайте ему и осла.

Г а з а к. Осла Заира велела дать тебе.

Б о р и с. Почему мне?

Г а з а к. Заира тебе велела быть ослом?

Б о р и с. Ослом у Заиры ты будешь… или кто… еще неизвестно.

Г а з а к. Вот на бумажке ее рукой написано: «Борис — осел».

Б о р и с. Не хочу я быть ослом.

В е р а. Заира — зоолог. Она лучше знает, кто на кого похож. Голос у тебя…

К а р а б и. Соглашайся, Борис. Только никому не давай на себе кататься.

Б о р и с. Хорошо… согласен.

Г а з а к. Нужна еще кошка.

К у п р и. Это по женской части… Самые что ни на есть…

В е р а. Почему по женской? Разве мужчины?..

К а р а б и. Постой, кукушка… Газак, нужна одна кошка?

Г а з а к. Можно и две.

К у п р и. Пара. Кот и кошка.

К а р а б и. Тихо!.. Сделаем так: Вера будет кошкой, а я буду котом. Ты будешь мяукать с ветки, а я с земли буду тебе подпевать…

В е р а. Пошел вон!.. Мне же куковать надо будет.

К а р а б и. А мне и каркать.

Г а з а к. А вы все не перепутаете?

К а р а б и. Нет, сладим. Что у тебя еще?

Г а з а к. Тут еще лягушки, волки, шакалы, сова, попугай, но обойдемся… уже времени нет. Пора по местам…

К у п р и. Я еще шакалом попробую завыть, если Вера устроит мне землетрясение.

Все разбегаются. Сцена на миг опустела. Затем со стороны моста входит  М у л д а р, шикарно одетый.

М у л д а р (осматривается). До сих пор ее нет… Хотя женщины на свидание рано не приходят. А если приходят, то прячутся и из укрытия наблюдают… А-а, я забыл про условный знак. Надо повесить шапку… А где же дерево с сухим суком?.. И дьявол заблудится в ночном лесу. Деревья днем одни, а ночью совершенно другие, особенно при луне. Ага, вот он… Сук торчит как протянутая рука… Вешаю… (Вешает на сук шапку.) Она, наверное, смотрит из укрытия… Ох, женщины!..

Из дома выходят  Е л к а н  и  К у п р и.

Какой дьявол их вынес!.. Увидят еще… (Прячется за кустом у моста.)

Е л к а н. Видишь, Купри, какая красота!.. Небо, горы…

К у п р и (он опять навеселе). Красота на земле — полный яств стол… Целый бараний курдюк съел… Переварит ли желудок?

Е л к а н. Твой желудок и камни переварит… Ты подними глаза, посмотри наверх…

К у п р и. На кой черт мне твой верх!.. Ты лучше вот что скажи… Я здесь новый человек, не знаю, где что у вас…

Е л к а н. А что тебе еще надо?

К у п р и. Ну, где у вас то место, куда царь пешком ходил?

Е л к а н. Что это за место? Да вон тебе любой куст, иди…

К у п р и (напевая, идет в сторону моста). Ай, бог ты мой, бог… (Скрывается в кустах.)

Е л к а н. Ох и тип… (Напевает тихо.) Какое красивое небо, а внизу туманным маревом окутались долы… А сколько звезд на небе, как стадо белых овец… О, сколько их, нельзя и сосчитать… А из-за горы выходит полная луна…

К у п р и  выбегает из кустов, тяжело дышит.

Что с тобой, Купри? Испугался чего?

К у п р и. В темноте наткнулся на кого-то… (Говорит на ухо.) Понимаешь?

Е л к а н (смеется). А кто в такое время мог быть там?

К у п р и. Не знаю. Он вскочил, шарахнулся… исчез… только кусты зашуршали…

Е л к а н. Что же это могло быть?.. Правда, здесь, говорят, бродит медведь… Уже двух коров и козу задрал.. Убить бы его.

К у п р и. Или это был медведь, или… крыса…

Е л к а н. Как же ты мог спутать медведя с крысой?

К у п р и. А кто их разберет ночью!..

Е л к а н. Ну, знаешь… Ладно… Прогнал ты у меня сон… Больше я спать не буду. Пойдем проведаем чабанов…

К у п р и. Я не пойду… Останусь здесь ночным сторожем. Охранять надо…

Е л к а н. Ладно… Возьми свое ружье и подстереги медведя.

К у п р и. И тебе не советую идти… Ночь, волки… Хотя что с тебя взять… если даже стая голодных волков встретится, на тебя не посмотрит. Да голые кости и комар не садится…

Е л к а н. Вот на тебя садятся и комары, и мухи, как на… Ладно, хороший посох лучше плохого спутника. (Берет палку и уходит.)

К у п р и. А в самом деле, если этот бродяга медведь задирает скотину, он может и меня задрать… Пойду возьму ружье. (Идет. Видит шапку на суку.) Что это? Шапка? Неужели кого-то он уже задрал? Только шапка осталась… Ну да, задрал… Однако шапка хорошая… Бухарский каракуль… Модная сейчас. Отдам Вере, а она, может быть, устроит мне завтра хорошее землетрясение! (Уходит с шапкой.)

М у л д а р (выбирается из кустов, отряхивается). Вот старая обезьяна!.. Шимпанзе! Орангутанг!.. Как будто больше кустов нет в лесу!.. Неудобно будет перед ней… А не уйти ли?.. Нет… Упустить такое свидание… Скажет — обманул… Завтра уже не придет… Ладно. До где же то дерево? Где моя шапка? (Ищет.)

Слышится «ку-ку, ку-ку, ку-ку».

Кукушка ночью кукует? Странно…

С другой стороны слышится «карр-карр, карр-карр».

И ворона ночью каркает? Ну да… Ворона есть ворона, ей все равно, а почему кукушка ночью кукует?..

Слышится «ай-уай-уай, ай-уай-уай».

А это… шакал? А откуда?..

Слышен смех Зареты.

А, летучая мышь… Ну, ей ночью положено… Черт знает что природа натворила… Все перепутала… Мыслимо ли, презренной мыши дала крылья, а человеку — нет!

Слышится «йау-йау-йау».

Это же попугай?.. Да куда я попал? Джунгли!.. Или это зверинец?.. А ее еще не видно…

Слышен смех женщин.

Обезьяны… Черт меня занес в эти джунгли… Найти бы шапку свою.

Слышен вой осла.

Этого солиста еще не хватало!.. Шапку… Шапку найти и бежать. Как видно, обманула…

Выходит  В е р а  в одежде Заиры. На голове ее шапка Мулдара. Она в очках.

Она!.. Чтобы меня обманула женщина!

В е р а («ищет» дерево с шапкой). Где же шапка? Обежала весь лес… Нет шапки… Обманул… Бессовестный… Обманул… Не пришел…

М у л д а р (бегает за ней). Я здесь… Не обманул… пришел.

В е р а (бегает от дерева к дереву, будто не слышит его). Побоялся обжечь крылья…

Под деревья с разных сторон выходят  в с е  у ч а с т н и к и  представления. Среди них и  З а и р а.

М у л д а р (прыгает навстречу Вере). Я здесь, Заира!..

В е р а (будто испугалась). Ой, кто это?..

М у л д а р. Это я, Мулдар. Я давно тебя жду…

В е р а. Ой, душа в пятки!..

М у л д а р. Успокойся, Заира. Я здесь…

В е р а. Ночью… в темном лесу… всюду звери… Чуть сердце не выскочило…

М у л д а р. Присядем… Отдохнешь немного… Вон там, в темноте.

В е р а. Нет, там сыро, мокро. Никуда я отсюда не пойду.

М у л д а р. Тогда позволь… (Снимает пиджак и стелет его на траву.)

В е р а. Ой, что вы, Мулдар, такой роскошный пиджак… Это, конечно, по-рыцарски, но я лучше постою, отдышусь…

Слышен приглушенный смех.

Ой, что это? Не дай бог, увидит кто… Тогда я пропала… Ославят.

М у л д а р. Не бойся… Это птицы, мелкие зверюшки… Кукуют, каркают, чирикают, мяукают. Сейчас мне целый концерт устроили.

В е р а. Вас приветствовали… Певучие они у нас, приветливые…

М у л д а р. Как ты сама… (Хочет обнять ее.)

К а р а б и (за деревом, громко). Карр-карр, карр-карр…

М у л д а р (вздрагивает). Черт! Проклятая ворона! Каркает к месту и не к месту… Что за необычный лес?..

В е р а. Да, да… Сегодня особенно. (Переходит на другую сторону. Наступает на пиджак.) Ой, наступила… Наверное, испачкала…

М у л д а р. Ничего. Таких пиджаков у меня три дюжины.

В е р а. Не много ли для одного? И часто вы их так расстилаете?

М у л д а р. Первый раз… Только для тебя, Заира… Но почему ты перешла сюда? Голое, открытое место…

В е р а. Ветерок оттуда, запах несет неприятный…

Со всех сторон хихикают.

М у л д а р. Опять… Как в обезьяньем питомнике…

В е р а. Не обращайте на них внимания. Вы обещали мне рассказать о новостях нашей науки. Только поэтому я согласилась на ночное свидание в лесу. Вы кандидат наук, ученый, а я… Вдруг напутаю…

М у л д а р. Дела у вашего колхоза и без того путаны. Они — банкроты. Видишь, скота у них нет, только звери в лесу… Скоро мы отберем у них это ущелье, а все их хозяйство присоединим к своему…

В е р а. Вместо помощи пострадавшему соседу… ограбить его!..

М у л д а р. Каждый о себе думает. Подумай и ты о себе… Переходи к нам, я тебя устрою… Я тебе все расскажу… Сними очки. Зачем они тебе ночью? (Опять хочет ее обнять.)

Раздается громкий рев осла.

Ах, опять соло!..

В е р а (уклоняется). Ведите себя прилично… и не обращайте внимания на голоса обитателей леса.

М у л д а р. Да это вовсе не обитатель леса!..

В е р а. А кто же это?

М у л д а р. Это домашнее животное, когда-то служившее тягловой силой нашим предкам. Теперь вымирающее…

В е р а. А почему вымирающее?

М у л д а р. Потому что транспортные функции потерял, молока не дает, шерсти не дает, шкура так себе. Осел называется.

В е р а. Ах, осел!.. Кстати, дорогой Мулдар, вы сегодня наших доярок и чабанов просвещали. Просветите и меня.

М у л д а р. А что прелестная Заира хочет узнать?

В е р а. Не пойму, почему у осла вместо рогов длинные уши? Вы, кандидат наук, чем это объясните?

М у л д а р. А это, дорогая Заира, объясняется очень просто — дай ослу рога, и он ими небо забодает…

В е р а. Значит, бог не дал ослу рога, оберегая свою безопасность…

М у л д а р. А при чем тут бог?

В е р а. А при том, что поучиться у него надо кое-кому, чтобы наряду с благородными оленями, турами, овцами, сернами, быками, коровами не давал он рога и ослам…

Со всех сторон хохот.

М у л д а р (в предчувствии недоброго, хватает пиджак, надевает и озирается). Где моя шапка?

В е р а. Что с вами, дорогой Мулдар? Чего вы забеспокоились?

М у л д а р. Что все это значит?

В е р а. Это лес поющего ущелья, с его птицами, зверюшками. Они устроили вам концерт, потому что вы хотите взять их к себе… то есть пристегнуть…

М у л д а р. Где моя шапка?..

В е р а. Я не знаю, где вы ее повесили… Не беспокойтесь. Если не найдете, я вам дам свою… Завтра вернете…

М у л д а р. Сними очки… Я хочу видеть твои глаза!..

В е р а. А не боитесь опалить крылышки огнем моих глаз? Тогда вот я… (Снимает очки.) Нравлюсь?.. Салам алейкум, Мулдар!.. Возьмите свою шапку!.. Мы добрые, на чужое не заримся!..

М у л д а р (хватает шапку). Ах, какое…

Со всех сторон зачирикали, закаркали, замяукали, заблеяли, заревели. Мулдар бежит. К у п р и  выбегает с ружьем.

К у п р и (кричит). Задрал осла, задрал!..

Одни бегут за Мулдаром, другие за Купри. Гремит выстрел. Караби в суматохе обнимает Веру и на руках уносит ее в дом. На сцене остаются  З а и р а  и  Г а з а к. Они покатываются со смеху.

З а и р а (смеясь). Ай да концерт!.. Ой и чертовка Вера! Так разыграть!..

Г а з а к (тоже смеется). Какая артистка могла бы так сыграть?! А Купри выстрелом проводил ночного гостя! Теперь он и носа не покажет сюда…

З а и р а. А где же Вера?

Г а з а к. Караби ее унес в дом.

З а и р а (хохочет). Ворон унес кукушку!.. Кто идет, тот и находит…

Г а з а к. Заира… Я тоже хочу найти то, что давно ищу… (Идет к ней.)

З а и р а (смеясь, грозит ему пальцем). Ты тоже найдешь.

Г а з а к. Когда? Ты обещала сказать… Мне хочется поднять тебя на руки и унести.

З а и р а. Куда?

Г а з а к. К себе… домой… Заира, я люблю тебя… Я хочу, чтобы ты стала моей женой…

З а и р а. Постой… Это гораздо сложнее, чем тебе кажется.

Г а з а к. Я люблю тебя… Может быть, я не смогу заменить твоего мужа, но клянусь чем хочешь… матерью клянусь, что буду для тебя верным, любящим другом жизни…

З а и р а. Знаю, верю, милый Газак, давно ты меня любишь, а вот твоя мать не любит меня…

Г а з а к. Что ты, Заира! Как может моя мать не любить тебя?.. Она тебя не знает.

З а и р а. Знает.

Г а з а к. Не знает. Она тебя никогда не видела. Тебя, Заира, невозможно не полюбить.

З а и р а (с нежной улыбкой). Оказывается, возможно. Она меня и видеть не хочет… Лучше, говорит, утоплюсь.

Г а з а к. Нет, Заира… Не может быть. Когда ты ее видела? Где?

З а и р а. Сегодня… Здесь… Хорошая женщина, милая, заботливая мать… Подожди здесь немного. (Забегает в дом.)

Г а з а к. Не может этого быть!.. Кто увидит Заиру, тот…

На крыльцо выходит  Н а д и.

Н а д и. Сын мой… где ты?

Г а з а к. Мама!.. (Бежит к ней.) Мама!.. Как ты оказалась здесь? Одна пришла в горы? Зачем? Ведь это так тяжело тебе…

Н а д и. Проведать пришла… Забыл ты меня, сын мой…

Г а з а к. Нет, нет, мама, никогда!..

Н а д и. Две недели домой не приходишь… А я думаю, может быть, ты голодным по горам скитаешься?.. Плохие сны видела… Сердце матери болит за тебя… Одна я дома, сынок, одна… Вот и пришла в тревоге… Коль ты не идешь…

Г а з а к. Я собирался, мама… Только прежде одно дело хотел выяснить, чтобы радость тебе принести…

Н а д и. Дай-то бог радость, только бы не горе…

Г а з а к. Почему же горе?.. Конечно, радость.

Н а д и. О сынок мой… Сегодня видела чудесную девушку… Каким счастливым будет тот дом, в который войдет она как невеста…

Г а з а к. Кто она? Где ты видела такую?

Н а д и. Будто приснилась мне. Красивая, как весна, стройная, как береза, добрая, как природа. Детей бы ее — своих внуков — покачать… Я была бы самая счастливая мать… А ты кого нашел? Кого ты хочешь ввести в дом?

Г а з а к. Кого? Как тебе сказать, мама… Ты же ее не знаешь.

Н а д и. Знаю. Мне рассказали… Говорят, связался с какой-то наглой, лохматой, рыжеволосой вдовой-волчицей и хочешь ввести ее в наш дом… Уж лучше похорони свою мать, а потом делай что хочешь…

Г а з а к. Рыжеволосой? Лохматой волчицей?.. Мама, ты что-то не то говоришь. Я сейчас покажу тебе ее…

Н а д и. Нет, нет, не хочу ее видеть!.. (Пытается убежать.)

Г а з а к (обнимает ее). Мама!.. Постой! (Кричит.) Заира!.. Заира!.. Выгляни… ради матери… Постой, мама!..

Выходит  З а и р а. Нади смотрит на нее.

Н а д и (подходит к ней ближе). Кто это?

Г а з а к. Это и есть рыжая лохматая волчица…

Н а д и. Не шути, сын мой… это ангел, которого я видела сегодня…

З а и р а. Добрая мать, нашла сына?

Н а д и. Нашла, солнышко мое, нашла… Спасибо тебе, ангел мой…

Г а з а к. Слышишь, Заира? Солнышком, ангелом тебя назвала моя мать. А ты говоришь — не любит…

Н а д и. Так это она?

Г а з а к. Она, мама, она… Только она не хочет… не любит меня… Я ждал ее ответа…

Громко споря, выходят  Б о р и с,  С а р а б и. Они как героя ведут  К у п р и, у которого в руках ружье.

Б о р и с. Заира, Газак!.. Наш Купри медведя ухлопал!..

С а р а б и. Того самого, который двух коров и козу задрал!

Б о р и с. Одним выстрелом ухлопал!

Прибегают и  д р у г и е. Поднимается шум.

К у п р и (смотрит на Заиру, Газака, стоящих рядом, на Караби и Веру, тоже стоящих рядом). Однако здесь пахнет хорошим землетрясением.

З а н а в е с

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Утро. Левая часть сцены, у моста. Дома не видно. Справа входят  Г а з а к  и  К а р а б и.

Г а з а к. Вера-то будет здесь, а где Заира? Я надеялся застать ее здесь.

К а р а б и. Она верхом поскакала к третьему стаду, потом обратно. Промчалась мимо косарей, помахала им рукой и галопом понеслась в эту сторону. Она, наверное, где-то здесь.

Г а з а к. Скакать на коне по такой опасной дороге…

К а р а б и. А ты, друг, за нее не беспокойся. Она у тебя крылатая.

Г а з а к. У меня… если бы она была у меня…

К а р а б и. Будет. Попомни мое слово… Клянусь усами, будет. А ты мне Веру позови. Еще раз хочу поговорить с ней… Хотя трудно… Как она тогда этого Мулдара окуковала! (Смеется.)

Г а з а к. Разиня ты!.. Она же потом в твоих объятиях была… Ты хоть раз поцеловал ее?

К а р а б и. Ну, клянусь усами… без этого не обошлось… но она дала мне…

Г а з а к. Ну-у?

К а р а б и. Такую оплеуху… и теперь еще левое ухо гудит… Ты позови ее… уговори, чтобы она пришла ко мне… Тебя она послушает. Я буду за мостом, под большой чинарой.

Г а з а к. Хорошо, постараюсь. Иди жди.

Караби уходит.

Но где Заира?.. Что с ней происходит? Почему не говорит мне ни «да», ни «нет»?

Со стороны дома с ведром выходит  В е р а.

Вера!..

В е р а. Ах, Газак… все ищешь? Она туда, ты сюда, она сюда, ты туда…

Г а з а к. Где она?

В е р а. Минут пять назад прискакала, спросила о тебе… даже с коня не сошла… снова умчалась.

Г а з а к. Куда?

В е р а. Я не знаю. Не сказала… По-моему, снова туда, к вам…

Г а з а к. Ох, Вера, если это было так… Не понимаю я ее. Чего она хочет?

В е р а. Чего она хочет? Твоей любви она хочет…

Г а з а к. С чего это видно? Она просто играет со мной, как кошка с мышью…

В е р а. Зеленая еще у тебя голова. Любит она тебя, но что-то ей мешает. Видно, после траура не совсем отогрелось ее сердце.

Г а з а к. Но почему она по всему ущелью на коне как птица носится? Почему не встречается со мной? Она еще вчера обещала ответить, а теперь избегает встреч со мной… Хотя она проехала по этой стороне, а мы с Караби пришли по той дороге…

В е р а. А где он?

Г а з а к. Кто?

В е р а. Кто, кто!.. Тот, с кем ты пришел по той дороге…

Г а з а к. Ах да… Караби… он там, за мостом, ждет тебя.

В е р а. А зачем он там ждет меня? Пришел бы сюда.

Г а з а к. Он хочет поговорить с тобой наедине.

В е р а (смеется). Я знаю, о чем он будет говорить… Хочет, чтобы и правое ухо загудело…

Г а з а к. А левое у него гудит?

В е р а. Его самого спроси… (Смеется.)

Г а з а к. Очень, очень прошу… Что-то я не пойму, Вера, ты умница у нас… Почему за него не выходишь? Он же золотой человек!..

В е р а. Поешь сладко… Нашел золото!..

Г а з а к. А что золото?.. Караби — стальной кинжал.

В е р а. Кинжал, да в липовых ножнах.

Г а з а к. А вы, женщины, смотрите только на ножны, а часто в золотой оправе бывает липовый кинжал. Караби — человек!

В е р а. Хватит тебе расхваливать друга… Уговорил… Где он ждет?

Г а з а к. Там, за мостом, под чинарой.

В е р а. Я боюсь ходить по мосту. Качается.

Г а з а к. Я провожу тебя. Только прошу тебя — не ругай его. Он так переживает. Он безумно любит тебя… Дай ему согласие… Клянусь, счастлива с ним будешь, на руках тебя будет носить. Меня всю жизнь будешь благодарить…

В е р а (смеется). А может, проклинать? (Ставит ведро под дерево.)

Г а з а к. От проклятий я заговорен.

В е р а (прихорашивается). Ну веди меня к этому… золотому ослу… а сам возвращайся сюда… Заира с минуты на минуту будет здесь.

Уходят по мосту. Из глубины сцены идет  З а и р а. Оглядывается.

З а и р а. И здесь его не видно… И Веры нет. А я как ветер летела… Ах… будто он… Ой, сердце затрепетало… Что со мной? Сама ищу его и сама же боюсь встречи с ним… Какой разлад… Вчера ему обещала ответить… А как? Сказать — нет?.. Сердце не позволяет… Сказать — да? Разум не велит…

На край моста выбегает Г а з а к. Оглядывается.

Он!.. Меня ищет… (Становится за дерево.)

Г а з а к. Опять ее нет… Еще не приехала… А не побежать ли по этой дороге… Может, встречу ее?.. Узнаю наконец, да или нет… (Порывается бежать.)

З а и р а (делает шаг ему навстречу). Газак!..

Г а з а к. А… Заира! (Порывается подойти к ней, но останавливается.) Ах, Заира!..

С правой стороны входит  А л б е г; увидев их, останавливается.

З а и р а (с улыбкой). Ты хотел куда-то бежать?

Г а з а к. Да, бежать… без оглядки… Тебе, наверное, приятно мучить меня… Если не любишь, скажи. Нет, нет, не говори… скажи… как хочешь, но скажи «да»…

З а и р а. Да… милый Газак, да!.. (Обнимает и крепко целует его.)

Газак сжимает ее в объятиях, она вырывается и, закрыв лицо руками, убегает.

Г а з а к (бросается за ней, но останавливается и стоит как завороженный). Ох… моя Заира, моя! Сказала — да!.. Какое счастье!.. (Хочет бежать за ней, но, заметив улыбающегося Албега, смущается, потом бросается к нему, обнимает и приподнимает его.)

А л б е г (смеется). Постой… постой!.. Кости мне переломаешь… Меня-то за что?..

Г а з а к (отпускает его). Какое счастье!..

А л б е г. Да, мой молодой друг… ты счастливейший… Ты нашел хорошую женщину, хорошего друга жизни. Заира не только красивая женщина… Она хороший человек…

Держась за руки, по мосту пробегают весело смеющиеся  В е р а  и  К а р а б и. Они тоже бросаются обнимать Албега и Газака.

К а р а б и. Ура-ура! Клянусь усами… Вера сказала «да»! Моя Вера!

В е р а. Не кричи, дуралей.

А л б е г (хохочет). Ах вы, мои дорогие… Счастливейшая четверка!..

В е р а (Газаку). Нашел Заиру?

Г а з а к (сияя от радости). Не только нашел… Навсегда нашел!..

А л б е г (в сторону дома). Заира… Заира!.. Не прячься, выйди сюда… Председатель зовет!

Выходит  З а и р а.

З а и р а (смущенно улыбаясь). Албег?.. Вы слышали?..

А л б е г (смеясь). Не только слышал… видел!.. (Обнимает всех четверых.) О, мои друзья, мои дорогие… какие же вы счастливые!.. Надеюсь, что через год у нас будет прибавление. Когда же свадьба?

Г а з а к. Хоть сегодня!..

К а р а б и. Хоть сейчас!..

А л б е г (смеется). Какие вы быстрые!..

Г а з а к. А что? Моя мать, как увидела Заиру, наварила пива на три свадьбы!..

К а р а б и. Моя тоже… чувствовала, что эта чертовка войдет в ее дом.

А л б е г. А что скажут невесты? Готовы ли они, как говорится, пойти под венец сегодня?

Заира и Вера, улыбаясь, переглянулись.

З а и р а. Ой, что вы, Албег… для этого требуется…

А л б е г. Знаем, для подготовки свадьбы надо много времени, масса хлопот, много расходов… А вообразите — вдруг, по щучьему веленью, здесь оказались бы обильно накрытые свадебные столы, музыка, народ пирующий, поющий, пляшущий… вы бы согласились на сегодня?

З а и р а. О, Албег, это было бы сверхсчастливо… но об этом и мечтать невозможно…

В е р а (смеется звонко). Вы шутите, Албег?.. Я готова… Не шутите… не разыгрывайте нас, Албег.

А л б е г. Я серьезно…

В е р а. Пусть женихи решают, когда они могут подготовиться… Мы побежали… а то вы посмеетесь над нами.

Обе женщины убегают.

А л б е г. Ну, счастливейшие, а вы как считаете?.. Напитки в ваших домах и в самом деле готовы?

Г а з а к. У нас готовы, но…

К а р а б и. У нас тоже готовы, но…

А л б е г. Постойте, мои молодые друзья, что значит два «но»? Мне в голову пришла одна шальная мысль… Что, если свадьбы объединить в одну и в самом деле устроить сегодня… здесь, на природе?

Г а з а к. А столы?

К а р а б и. А люди?

А л б е г. А людей здесь вон сколько — чабанов, пастухов, доярок, ветеринаров… Одних косарей сто двадцать человек. Видели, какие богатейшие луга скосили… Все ущелье усеяно копнами сена… И дальше копнуют…

К а р а б и. А в самом деле, самые трудяги здесь…

А л б е г. Послезавтра у нас начинается уборка колосовых, косари уйдут в поле… а они самые уважаемые в нашем колхозе…

Г а з а к. А в селе и дармоедов немало, всяких бездельников, ищущих, где бы выпить, закусить. Только вот родственники, друзья…

К а р а б и. Им сообщим.

А л б е г. Дадим им автобус, приедут… Сюда привезем все, что приготовлено у вас. Время на это у нас есть. Чего не хватит у вас, я беру на себя.

Г а з а к. Как на себя?..

К а р а б и. Такие расходы!..

А л б е г. Ай, мои дорогие… Вы же сами из своих личных хозяйств отдали колхозу коров, овец, телок, коз, чтобы поддержать пошатнувшееся хозяйство, косари пожертвовали летним отдыхом, чтобы родной колхоз обеспечить кормами. Так разве колхоз не вправе устроить свадьбу своим лучшим людям, самым уважаемым? Как, согласны?

К а р а б и. Это… Это, клянусь усами… Я согласен… я… спасибо, Албег!..

А л б е г. Решили?

Г а з а к  и  К а р а б и. Успеем?

А л б е г. А это уже мое дело… Только, чур, пока не разглашать.

Г а з а к  и  К а р а б и. Есть не разглашать… до вечера.

А л б е г. А теперь марш к стадам!.. А я в село, в правление. (Уходит.)

Сцена раскрывается полностью. Р а з и а т  и  З а р е т а  убирают площадку перед домом. Слышен шум машины, отдельные голоса мужчин.

З а р е т а (смотрит). Еще одна машина проехала. Куда они едут?

Р а з и а т. Наверное, опять проверяют наши стада, наши угодья. Заварили кашу наши соседи…

З а р е т а. Да… лучше бы свою кашу расхлебывали.

Шум машины.

Еще одна. (Всматривается.) Нет, это Гази вернулся на молоковозе…

Р а з и а т. Ты опять с ним поедешь?

З а р е т а. Нет, я с ним больше не поеду, а то он рядом со мной голову теряет…

Р а з и а т. Чудачка ты, что за жених, который рядом с любимой голову не теряет?

З а р е т а. Но он забывает, что сидит за рулем. Недавно, когда я с ним поехала… Чуть в пропасть не полетели…

Р а з и а т. Ужас какой!

З а р е т а. Хорошо, что я сама успела повернуть руль, а то бы…

Р а з и а т. Молодец, что не растерялась… Выходи за него.

Входит  Г а з и.

Г а з и. Здравствуйте, милые девушки.

Р а з и а т. Здравствуй.

Г а з и. Гости здесь были?

Р а з и а т. Даже не остановились. Кто они? Зачем приехали?

Г а з и. Это был заместитель министра, а с ним еще какие-то начальники, газетчики. Опять проверяют нас. Сосед наш, Мулдар, не унимается… Особенно после той ночи…

Р а з и а т. А нашего начальства с гостями не было?

Г а з и. Нет, только Елкан с ними. Они меня по дороге обогнали. На обратном пути, наверное, заедут. Хорошо, что убрали…

З а р е т а. Опять едут.

Г а з и (смотрит). Это председатель приехал. Он только что в село мчался… Как он успевает всюду!..

Входит  А л б е г.

Р а з и а т. Здравствуйте, Албег.

А л б е г. Здравствуйте, дорогие. Гости были здесь?

Р а з и а т. Даже не остановились. Мимо проехали.

А л б е г. Да?.. Заедут еще. (Садится за стол и что-то пишет.) Гази!

Г а з и. Я слушаю, товарищ председатель.

А л б е г. В хозяйственных делах ты у нас маг…

Г а з и. Стараюсь, как могу…

А л б е г. Вот и постарайся выполнить срочное задание.

Г а з и. Слушаю.

А л б е г. Садись на грузовую и лети в село, прямо в дом Газака, захвати все, что предложит его мать. Ее посади в кабину. Оттуда — в дом Веры, захвати, что скажет ее отец, его самого тоже захвати. Оттуда — к Караби, мать его посади в машину. Затем заскочи в магазин, возьми три ящика водки, пять ящиков коньяка, десять ящиков лучшего вина, два ящика шампанского, две бочки пива, кило десять разных конфет, сладостей всяких. Прихвати помидоры, огурцы, лук, перец и все остальное… и чтобы через четыре часа ты был здесь. Понял?

Г а з и. А деньги?

А л б е г (дает ему бумагу). Это волшебная бумажка. И пусть завмаг составит счет на все, до последней конфетки.

Г а з и. И все это на прием нескольких гостей?

А л б е г. Если все ясно — исполняй. Срочное задание!

Г а з и. Хорошо. (Уходит.)

Из дома выходит  Б о р и с.

А л б е г. Кто еще считает себя мужчиной?

Б о р и с (подбегает). Я товарищ, председатель.

А л б е г (взглянув на него). А, Борис! Как раз ты мне нужен. Как настроение у тебя, мой друг?

Б о р и с. Отличное, товарищ председатель. Сейчас иду к стаду.

А л б е г. А там есть кто-нибудь из чабанов?

Б о р и с. Есть. Гамбол, Тембол, Абади…

А л б е г. Отлично. А тебе срочное задание: садись на мою «Волгу» и лети в село. В Доме культуры захвати четыре комплекта праздничной одежды — два женских и два мужских. Самых нарядных… а впрочем… захвати еще несколько пар.

Б о р и с. Концерт для гостей-начальников?

А л б е г. Да, только не тот концерт, какой вы недавно устроили Мулдару… (Смеется.) Говорят, ты там отлично пел соло… Кстати, захвати гармонь… Затем заедешь в правление. Из моего кабинета возьми ковры, скатерти… Да, будешь ехать мимо дома Елкана, захвати его старушку, посади ее рядом с собой… Понял? Да и мою жену не забудь…

Б о р и с. Понял, товарищ председатель… Только не пойму, для чего и для кого все это?

А л б е г. А сказал «понял»… Потом узнаешь…

Борис уходит.

Разиат, Зарета!..

Женщины подходят.

Р а з и а т. Я здесь.

З а р е т а. Я тоже здесь.

А л б е г. А где ваши начальницы?

Р а з и а т. Заира и Вера ушли куда-то.

А л б е г. Не сказали, куда?

Р а з и а т. Нет. Нам велели убрать комнаты, убрать двор. Веселые были, смеялись, хохотали… а потом убежали…

З а р е т а. Они пошли в сторону Голубого озера.

Р а з и а т. Наверное, купаться пошли.

А л б е г. Пусть купаются… Из мужчин кто-нибудь есть еще?

Р а з и а т. Сараби спит в мужской… Он ночью стерег стадо. А он нужен?

А л б е г. Да… нужен.

З а р е т а. Он давно спит. Разбудить его?

А л б е г. Если давно спит, то разбуди.

С а р а б и, потягиваясь, выходит на крыльцо.

З а р е т а. Вот и хорошо… Вот он… Сам проснулся. Сараби, председатель зовет!

Сараби подходит.

А л б е г. Выспался? Отдохнул?

С а р а б и. Очень хорошо поспал, товарищ председатель. Ни мухи, ни женщины не мешали, не кусали…

Р а з и а т. Эх ты, лежебока!..

А л б е г. Ты что собирался сейчас делать?

С а р а б и. Идти к стадам.

А л б е г. Это хорошо. Так слушай: там, в новом стаде, я видел двух круторогих упитанных баранов…

С а р а б и. Есть такие, товарищ председатель, вечно дерутся.

А л б е г (улыбаясь). А из-за чего они дерутся?

С а р а б и. Из-за молодых овечек, товарищ председатель.

А л б е г (смеется). Из-за молодых овечек пусть молодые бараны дерутся, а этих старых драчунов доставить надо сюда… на стол.

С а р а б и. То есть… Как на стол?

А л б е г. Судить их будем за драки — резать.

С а р а б и. Пир?

А л б е г. Горой! Понял?

С а р а б и. Понял… а в честь чего?

А л б е г. Потом узнаешь. Со стадами оставьте двух-трех чабанов, а остальные — Гамбол, Тембол, Абади и ты сам — к вечеру сюда. Понял?

С а р а б и. Понял.

А л б е г. Исполняй. Баранов-драчунов немедленно сюда — и резать…

С а р а б и. Есть. (Уходит.)

А л б е г (сам с собой). Кажется, все… Нет… кухня! Жена моя, мать Газака, Разиат, Зарета, мать Караби… Справятся… Косарей и всех остальных надо пригласить к восьми часам вечера. Кажется, все… (Оглядывается.) Разиат… Зарета!

Женщины подходят к нему.

Вам тоже задание — будут у нас важные гости… Не дожидаясь Веры — она, возможно, задержится… до прибытия Гази и Бориса, — займитесь подготовкой… Мука у вас есть, сыр есть, мясо есть, готовьте пироги… Человек на… сто пятьдесят!

Р а з и а т. А Вера не будет нас ругать за то, что без ее разрешения кладовую откроем?

А л б е г. Не будет. Даю полную гарантию. Даже поблагодарит… Поняли?

Р а з и а т. Поняли.

А л б е г. Действуйте… а я поехал. (Быстро уходит.)

З а р е т а. Наш новый председатель, наверное, хочет перещеголять прежнего в щедрости за счет колхоза.

Р а з и а т. В самом деле, что за «пир на весь мир» ради каких-то трех-четырех гостей-начальников?.. Хотя… почему он сказал — на сто пятьдесят?.. Не понравится это нашим мужчинам… Как бы вместо пира не получился скандал. Пойдем… Мы — маленькие люди.

Уходят в дом.

Сцена постепенно темнеет. На какой-то момент закрывается занавес. Затем за занавесом поднимается все усиливающийся шум многих людей, выделяются отдельные голоса.

Г о л о с а. Какое обилие!

— Какой стол! В честь чего? Разве праздник?

— Еще, бы укокошили четырех баранов!

— И все это для нас?

— Мы — косари здесь случайные… Это обилие не для нас…

— Почему случайные? Мы приглашены.

— Тоже расточитель — председатель!

— За такое расточительство прогнали одного.

— А что тут плохого? Для нас самих…

— Для кого же этот пир?

— Наверное, для гостей-начальников.

Раскрывается занавес. На переднем плане, с правой стороны, начало обильно накрытого стола, уходящего за правые кулисы. За столом сидят  А б а д и,  Т е м б о л,  С а р а б и; Г а м б о л  стоит, К у п р и  ходит около стола. Б о р и с,  З а р е т а,  Г а з и,  Р а з и а т  выносят все новые блюда, расставляют на столы напитки. Место тамады еще не занято.

А б а д и. Садись, Гамбол, на место тамады. Сколько ждать?

Г а м б о л. Не сяду я на место тамады. Я не знаю, что к чему.

Т е м б о л. Где Елкан? Сколько его ждать?

С а р а б и. Елкан с гостями, для которых устроен этот пир. Он с ними приедет.

А б а д и. Такой стол и без тамады! Кто будет тамадой?

К у п р и. Я! (Идет к месту тамады.)

Г а м б о л. Куда ты лезешь?

К у п р и. Пустое место. Я там сяду.

Г а м б о л. А за что надо поднять первый тост, знаешь?

К у п р и. А мне все равно, хоть за упокой моей прабабушки… или хоть за твой горбатый нос.

Г а м б о л (отстраняет его). Не для тебя это место!

А б а д и. Где Газак? Где Караби?

С а р а б и. Где наши женщины — Заира, Вера и другие?

Г а з и (выносит шашлыки). Женщины готовят. Они выйдут позже.

Г а м б о л. Я спрашиваю, где председатель? Устроил гостям пир, а сам спрятался… Сколько коньяка, вина, пива… сколько добра… для кого?

А б а д и. Да и гостей не видно.

Т е м б о л. Хватит ждать… Садись сам, Гамбол.

Г а м б о л. Я не сяду, не подниму бокала, не притронусь к столу, пока не узнаю, в честь кого зарезаны четыре барана…

Входят  А л б е г  и  Е л к а н. По столу пошел оживленный гомон. Все встают.

А л б е г. Здравствуйте, дорогие!..

Отвечают ему сдержанно.

Садитесь… зачем встали…

Люди садятся.

Мы просим извинения, что немножко опоздали… заставили вас ждать аж до восхода луны…

Г а м б о л. А где гости? Мы вас ждали вместе с ними.

А б а д и. Что они решили с нашим ущельем?

Т е м б о л. Если не пришли на пир, значит, дела наши плохи.

К у п р и. Отберут его наши соседи, а нас прогонят.

Г а м б о л. А что сказало высшее начальство?

А л б е г. Все это расскажет вам Елкан, наш старейший… Елкан, садись за стол и командуй парадом. Я на минуту забегу к нашим хозяйкам. (Входит в дом.)

Е л к а н. Да, пора начинать. (Идет к месту тамады.)

Г а м б о л. Да, пора. А вы, Елкан, скажите нам, где эти проверявшие нас гости? Почему не пришли? Значит, спор решили не в нашу пользу?

Е л к а н (стоя). Нет, мои дорогие… Высокие гости похвалили нас за стадо, за примерную подготовку кормов… Ущелье остается у нас…

Поднимается шум, голоса одобрения, смех.

Но соревнование с колхозом «Заря» продолжается… Я от имени всех нас заверил начальство, что мы даже улучшим наши дела, не допустим ни падежа скота из-за кормов, ни транжирства скота направо и налево, по всякому поводу и без повода.

Г а м б о л. Спасибо, Елкан, но в таком случае сегодняшний пир к чему отнести?

Т е м б о л. Разом четырех баранов укокошили!

Выходит  А л б е г, слушает.

Г а м б о л. Мы давали наказ новому председателю — не давать ни барашка, ни телка никому без основательного повода.

А л б е г. Дорогие товарищи… друзья… Я не отдал никому ни одного барашка, ни телка, ни барана, ни козленка.

Г а м б о л. А эти четыре барана, этот обильный стол по какому поводу?

А л б е г. Есть, дорогой Гамбол, и повод, и причина… (Посмотрев в сторону дома, поднимает руку).

Там загремела музыка, грянула свадебная песня. Выходят  З а и р а  и  Г а з а к. Одетые нарядно, как жених и невеста. За ними — В е р а  и  К а р а б и, тоже одетые нарядно. За ними следуют  ж е н щ и н ы  и  м у ж ч и н ы.

Узнаете эти лица?

Все удивлены, встают как по команде. Поднимается гул восторженных голосов.

С а р а б и (восхищенно). Да это же наши, наши!..

А б а д и. Заира!.. О, какая она!.. Как ангел с неба!

Г а м б о л. Ай да Вера!.. Мудрая хозяйка и краса невеста!

Т е м б о л. Газак!.. Какой джигит!.. Орел!..

Г а м б о л. Мой друг, Караби! Клянусь твоими усами, ты джигит!.. И кто сказал, что он некрасив!..

А л б е г. Разве они недостойны того, чтобы их родной колхоз устроил им такую свадьбу? Это ли не повод?

Г а м б о л (восхищенно). Ай да председатель!.. Качать Албега!

Все бросаются к Албегу.

А л б е г (отбиваясь). Постойте! Не меня… Не меня… Елкан!

Е л к а н (с чашей в руках). За счастье наших молодых, славных, достойных друг друга Газака и Заиры!..

В с е. Ура!..

Е л к а н. За счастье достойных друг друга, славных Караби и Веры!..

В с е. Ура!..

Музыка, мощная песня. Все поднимают бокалы, поздравляют новобрачных, пьют.

А л б е г. Борис!.. Замени пока меня, шафера двух счастливых пар, и покажи, умеют ли плясать новобрачные. Веселитесь, молодежь, а я со старшими попью и попою… И пусть песня слышится из ущелья!

Старшие садятся. Молодежь образует полукруг. Танцуют Заира, Газак, Караби, Вера. Их сменяют другие, и в лунную ночь идет пляска под музыку и под мощную хоровую свадебную песню.

З а н а в е с

Перевод Н. Большовой.

Примечания

1

Дзыгка — десертное блюдо из свежего сыра.

(обратно)

2

Стихи поэта М. Камбердиева.

(обратно)

3

Фыдчин — осетинский пирог с мясом.

(обратно)

Оглавление

ЖЕНИХИ Комедия в трех действиях, шести картинах

  ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

  ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

  ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ПО ЗАКОНУ СОВЕСТИ Комедия в двух частях, восьми картинах

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЦЕНА ДОВЕРИЯ Комедия в трех действиях, пяти картинах

  ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

  ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

  ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЭПИЦЕНТР В ГОРАХ Комедия в двух действиях, шести картинах

  ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

  ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg