«Ирония судьбы, или С легким паром»

Ирония судьбы, или С легким паром (fb2) - Ирония судьбы, или С легким паром [сборник] 1919K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Эмиль Вениаминович Брагинский - Эльдар Александрович Рязанов

Ирония судьбы, или С легким паром

Комедия в двух действиях

Действующие лица:

Евгений Лукашин.

Марина Дмитриевна, его мать.

Галя, его невеста.

Надежда Шевелева.

Ольга Николаевна, ее мать.

Ипполит, ее жених.

Павел Судаков, Александр, Михаил — друзья Евгения Лукашина.

Валентина, Татьяна — подруги Надежды Шевелевой.

Ведущий.

Действие первое

На просцениум выходит Ведущий.

Ведущий (иронически). Трудно понять, почему люди радуются приходу Нового года вместо того, чтобы плакать. Если вдуматься, новогодний праздник — печальное событие в нашей скоротечной жизни. Ведь все мы еще на один шаг приближаемся к роковой черте. А сама процедура встречи Нового года ускоряет процесс приближения. Вместо того чтобы спать, сохраняя здоровье, люди, беснуясь, нарушают режим: не в меру едят, пьют и ухаживают. В новогоднюю ночь останавливается прогресс. Люди предпочитают заниматься другим, более приятным делом. Но представители некоторых профессий и в новогоднюю ночь не предают интересов общества. Это летчики, шоферы, официанты, гардеробщики, музыканты, врачи «скорой помощи» и повара. Их руки заняты не праздными рюмками, а трудовыми штурвалами, подносами, шубами, аккордеонами, градусниками и половниками. В новогоднюю ночь работает также и телевидение. Но оно прогресса не двигает… Наступление Нового года окутано таинственностью и ожиданием счастья. Именно под Новый год случаются невероятные события, которые не могут произойти в обычную ночь.

Итак, время действия — 31 декабря. Место действия — квартира Евгения Лукашина, Москва, 3-я улица Строителей, дом 25, квартира 3.

Двухкомнатная квартира в новом доме. Желательно, чтобы художник, которому доведется оформлять спектакль, не проявлял яркой творческой фантазии, а воссоздал на сцене типовую двухкомнатную квартиру: комната побольше с балконом, комната поменьше без балкона, небольшой узкий коридор.

Звонок в дверь.

В коридор входит Марина Дмитриевна. Ей лет шестьдесят. Выглядит достаточно молодо.

Марина Дмитриевна (открывает дверь). Тс…

В дверях стоит Павел Судаков — друг Лукашина.

Павел (жизнерадостно). С наступающим, Марина Дмитриевна. Женя дома?

Марина Дмитриевна. Тише! Что ты кричишь?

Павел (понижая голос до шепота). А что случилось?

Лукашин (из комнаты). Мама, кто там пришел?

Марина Дмитриевна. Это Анна Васильевна пришла за луком…

Павел. Что у вас происходит?

Марина Дмитриевна. Павлик, зайди, пожалуйста, завтра!

Павел. Завтра не смогу. Вечером улетаю в Ленинград…

Марина Дмитриевна. Счастливого пути… (Закрывает дверь перед самым носом Павла.)

Тотчас вновь раздается звонок.

(Сначала накидывает цепочку, потом приоткрывает дверь.) Что ты хулиганишь?

Лукашин (из комнаты). Мама, кто там опять?

Марина Дмитриевна. Телеграмма от тети Веры.

Павел (звонил, конечно, он). А вы, Марина Дмитриевна, с детства учили нас говорить только правду!

Марина Дмитриевна. Бывают обстоятельства, когда неплохо соврать…

Павел (в руках портфель, из которого торчит березовый веник). Но Саша и Миша ждут нас в бане! А прямо из бани я поеду на аэродром…

Марина Дмитриевна. Сегодня повеселитесь без Жени! Кстати, зачем ты едешь в Ленинград?

Павел. Ира застряла там в командировке… Требует, чтобы я прилетел встречать с ней Новый год… (Переходит на шепот.) Марина Дмитриевна, я никому не расскажу… что происходит?

Марина Дмитриевна. Пока это тайна… Ты узнаешь… в свое время…

Павел. У Жени от меня нет тайн!

Марина Дмитриевна (мягко). Иди в баню! (Закрывает дверь. Возвращается к себе в комнату, прислушивается.)

Перегородки в квартире современные, и поэтому из соседней комнаты доносится каждое слово. В большой комнате Евгений Лукашин, лет тридцати пяти, симпатичный и не более того, и Галя — двадцати трех лет, прелесть какая хорошенькая.

Галя (с хитрецой). Женя, у меня к тебе предложение, совершенно неожиданное…

Лукашин. Галя, не пугай меня!

Галя. Давай вместе встречать Новый год!

Лукашин (недоуменно). Но мы и так встречаем вместе!

Галя. Ты меня не понял. Давай встречать совсем вместе и не пойдем к Кореневым!

Лукашин. Но мы же договорились. Подводить некрасиво. Ты уже сделала салат из крабов. Кстати, где ты достала крабы?

Галя. Давали у нас в буфете.

Лукашин. Я так люблю крабы!

Галя. Тогда тем более съедим их сами.

Лукашин. А где мы их будем есть?

Галя. Какой ты непонятливый. Мы никуда не пойдем. Мы будем встречать здесь, у тебя!

Лукашин. А кого еще позовем?

Галя. В том-то и весь фокус, что никого.

Лукашин. А мама? Она будет встречать с нами.

Галя (терпеливо). Мама уйдет. Она все приготовит, накроет стол; конечно, я ей помогу, а потом мама уйдет к приятельнице. У тебя вот такая мама! (Показывает большой палец.)

Лукашин. Ты умница. Почему это предложение не пришло в голову мне?

Галя. Кто-то из двоих должен быть сообразительным!

Лукашин. Ты знаешь… мне эта идея определенно нравится! Я выпью, расхрабрюсь, обстановка будет располагать, и я скажу тебе то, что давно собираюсь сказать!

Галя. А что именно?

Лукашин (не может решиться). Обожди до Нового года!

Галя (лукаво). Боюсь, у тебя никогда не хватит смелости!

Лукашин. Трусость старого холостяка. Однажды я уже делал предложение женщине. К моему великому изумлению, она согласилась. Но когда я представил себе, что она поселится в этой комнате и будет всю жизнь маячить перед глазами, я дрогнул и сбежал в Ленинград!

Галя. А от меня ты тоже убежишь?

Лукашин. Это невозможно. Все уже решено окончательно и бесповоротно. Я так долго держался и наконец рухнул.

Галя победно улыбается, глаза у нее блестят.

Галя. Женя, а когда люди поют?

Лукашин. Поют?.. На демонстрации поют…

Галя. А еще?

Лукашин. В опере…

Галя. Нет, нет!

Лукашин. Не знаю… когда выпьют, поют.

Галя (нежно). Балда!

Лукашин. Когда нет ни слуха, ни голоса! Галя. Люди поют, когда счастливы! (Протягивает гитару Лукашину.)

Лукашин (берет гитару, тепло смотрит на Галю и тихо запевает).

Никого не будет в доме. Кроме сумерек. Один Зимний день в сквозном проеме Незадернутых гардин. Только белых мокрых комьев Быстрый промельк маховой, Только крыши, снег и, кроме Крыш и снега, — никого. И опять зачертит иней, И опять завертит мной Прошлогоднее унынье И дела зимы иной. Но нежданно по портьере Пробежит вторженья дрожь. Тишину шагами меря, Ты, как будущность, войдешь. Ты появишься у двери В чем-то белом, без причуд, В чем-то впрямь из тех материй, Из которых хлопья шьют…

Галя. Это чьи слова?

Лукашин. Пастернак. (Пытается обнять Галю.)

Галя (весело вырываясь). Женечка, мне пора! У меня еще столько дел сегодня.

Лукашин (капитулирует). Вот, возьми ключ от квартиры (вручает ключ) и приходи к одиннадцати часам встречать Новый год. (Неожиданно для самого себя.) Я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой!

Галя (торжествующе). Но я ведь буду маячить у тебя перед глазами!

Лукашин. Я так этого хочу.

Галя. Салат принести?

Лукашин. Но я не понял самого главного — ты согласилась или нет?

Галя. Но я ведь взяла ключ… (Идет к двери.)

Лукашин провожает ее, а затем направляется в комнату матери.

Лукашин. Мама, кажется, я женюсь…

Марина Дмитриевна. Мне тоже это кажется…

Лукашин. Ну и как тебе Галя, нравится?

Марина Дмитриевна. Ты ведь на ней женишься, а не я!

Лукашин. Но ты же моя мама!

Марина Дмитриевна. Важно, чтобы ты не забыл об этом после женитьбы!

Лукашин. Значит, Галя тебе не нравится…

Марина Дмитриевна. Не могу сказать, что я от нее в восторге, но в общем она неглупая, воспитанная… И потом… Если ты сейчас не женишься, ты уже не женишься никогда…

Лукашин. Мне еще только тридцать шесть!

Марина Дмитриевна. Это бестактно с твоей стороны — напоминать мне о моем возрасте… Но я не обижусь, я же вот такая мама (поднимает кверху большой палец), я все приготовлю и уйду к Анне Васильевне!

Лукашин. В этом я не сомневался… Конечно, мне повезло. Но, честно говоря, я не очень-то понимаю, что она во мне нашла? Я много старше ее… А она ведь красавица…

Марина Дмитриевна. Я тоже удивляюсь, что она выбрала тебя, когда ты такой болван!

Лукашин. Почему я болван?

Марина Дмитриевна. Зачем ты рассказывал ей про Ленинград? Когда делают предложение одной женщине, то не вспоминают про другую…

Лукашин (ему это напоминание неприятно). Скажи, пожалуйста, это Павел приходил?

Марина Дмитриевна. Да, он уезжает в Ленинград. Но я его выставила, чтобы он тебе не мешал…

Лукашин (смотрит на часы). Они меня заждались. Может быть, мне тоже сходить в баню?

Марина Дмитриевна. Не вижу ничего плохого, если ты Новый год встретишь чистым!

Лукашин. Только про баню ты Гале не говори. У нас есть ванная, и все это она может неверно понять.

Марина Дмитриевна. Боюсь, что со своим характером ты будешь у жены под каблуком…

Лукашин. Мама! Я разделю общую мужскую участь.

Буфет в бане. За одним из столиков потягивают пиво четверо друзей: Лукашин, Павел, Александр и Михаил. Они ровесники, всем по 35–36 лет.

Лукашин. Я понимаю, ванна в каждой квартире — это правильно, это удобно, это цивилизация. Но процесс мытья, который в бане звучит как торжественный обряд, в ванне — просто смывание грязи. И хорошие поздравительные слова — с легким паром — они же к ванне неприменимы: какой может быть в ванной пар?

Александр. Ты прав, баня очищает.

Лукашин. Как здесь ни приятно, мне пора…

Михаил. Все-таки ты нехороший человек, мы ведь ждем…

Лукашин (искренне). Чего?

Михаил. Ты хочешь уйти сухим. Не хочешь отметить собственную женитьбу?

Лукашин. Где, в бане?

Александр. Почему бы и нет?

Лукашин. Я бы с удовольствием… Но здесь не отпускают… вон плакат… (Показывает.)

На стене висит плакат: «Ты приходишь сюда мыться, а не пьянствовать!»

Михаил. Это тебе не отпускают, давай деньги…

Лукашин (лезет за деньгами). Но только по одной…

Михаил. О чем ты беспокоишься? Ясное дело, всем надо быть в форме, всем надо Новый год встречать! (Уходит.)

Лукашин (вдогонку). А у меня двойной праздник.

Павел. Ты вот только женишься, а у меня уже дочка скоро в институт пойдет…

Александр. Да, прощай, свобода!

Лукашин. Ребята, приходите завтра ко мне, только обязательно, а то видимся редко. Я вас с женой познакомлю…

Павел. Я не смогу, я ведь буду в Ленинграде…

Александр. Мне интересно, что ты в конце концов выбрал…

Лукашин. Не что, а кого!

Возвращается Михаил с подносом, на котором водка… и вино.

Ты сдурел?.. Тем более после пива…

Михаил. Так ведь одно без другого не дают. Нагрузка — конец года!

Лукашин. А закуску ты не взял какую-нибудь?

Михаил. Вот закуски у них нет…

Павел (покрутил головой). Ну да, им план выполнять, а посетители… пусть погибают.

Михаил (кидает на стол несколько плиток шоколада). Вот… шоколадки… какая ни на есть, все-таки еда…

Лукашин. Только давайте буквально по глотку!..

Александр. Павел, скажи тост! Ты из нас самый недалекий!

Павел. А ты самый некрасивый! (Поднимается.)

Все тоже встают.

За нашего застенчивого друга Женю Лукашина, который наконец преодолел этот недостаток и нашел себе жену — последним из нашей компании. Будь счастлив, Евгений!

Лукашин (смущенно). Ну что же… за это… наверно… надо…

Пьют.

Александр. Как ее зовут?

Лукашин. У нее прекрасное имя — Галя!

Александр. И главное — редкое.

Михаил. Положение безвыходное. За Галю тоже надо выпить.

Лукашин. Мне больше нельзя!

Михаил. Люди, он не хочет выпить за свою невесту!

Павел. Галя, будь счастлива!

Лукашин (жалобно). Вы мерзавцы! (Пьет вместе со всеми.)

Михаил. А как ты с ней познакомился?

Лукашин. Она пришла в поликлинику ко мне на прием…

Александр. Она… что… больная?

Лукашин (обиженно). У нее был вывих…

Александр. Именно поэтому она выходит за тебя…

Михаил. Выпьем за то, чтобы вы оба были всегда здоровы!

Павел. Если дальше пойдет в таком темпе, я не попаду на аэродром.

Михаил. Положись на меня, я никогда не пьянею… Дай билет! (Берет у Павла билет и перекладывает к себе в карман.)

Лукашин. Я не буду больше пить. Она подумает про меня, что я алкоголик.

Александр. Это неслыханно. Доктор отказывается пить за здоровье!

Лукашин. Дернул меня черт пойти с вами в баню!

Павел. Ты сам утверждал, что баня — это крупнейшее достижение человеческой мысли…

Пьют.

Михаил. Теперь расскажи, как ты с ней познакомился?

Лукашин (он уже опьянел). С кем?

Александр. С Галей. Или у тебя есть еще кто-нибудь?

Лукашин (задиристо). У меня никого нет. Я холостой!

Павел. Выпьем за холостую жизнь!

Лукашин. Ура!

Александр. Ему хорошо! А вы представляете, как мне попадет от жены, когда я явлюсь домой встречать Новый год!..

Лукашин. Люди! У меня возник важный тост!

Михаил. Тебе достаточно! Ты сегодня женишься!

Лукашин. Я про это не забыл!

Михаил. Если ты забудешь, я тебе напомню. Я никогда не пьянею.

Лукашин. За нашу дружбу!

Александр (растроганно). Красиво говоришь! Ты прирожденный оратор.

Пьют.

Я придумал тост.

Павел (зовет Лукашина). Пойдем… Я знаю, где весы. Взвесимся на брудершафт!

Михаил. Все! Нам пора на аэродром!

Павел. А зачем?

Михаил. Кто-то из нас летит в Ленинград.

Лукашин. Кто?

Александр. Поехали! Там разберемся!

Буфет на аэродроме. За одним из столиков четверо друзей. У каждого портфель. Из каждого портфеля торчит березовый веник. Павел мирно спит, привалившись к стене, Лукашин дремлет.

Диктор (по радио). Объявляется посадка на самолет «ТУ-104», следующий рейсом № 392 по маршруту Москва — Ленинград.

Александр. По-моему, это наш самолет!

Михаил. Я с тобой согласен.

Александр. А ты не помнишь, кто из нас летит? Зря мы здесь тоже зашли в буфет.

Михаил. Не зря. Мы зашли выпить кофе. Никто не виноват, что его отпускают только с коньяком. Но я никогда не пьянею. Можешь на меня положиться. Сейчас мы пойдем простым логическим ходом.

Александр. Пошли вместе.

Михаил. Ты летишь в Ленинград?

Александр (испуганно). Нет, что ты. А ты?

Михаил. И я нет. Применяем метод исключения. Значит, остаются эти двое.

Александр. Их спрашивать бесполезно.

Михаил. Ты наблюдателен. Спрашивать надо меня. Я единственный из вас не потерял природной смекалки.

Александр. За это я тебя люблю!

Михаил. Павел может лететь в Ленинград?

Александр. Может.

Михаил. А Женя?

Александр. Тоже может. Давай кинем жребий!

Михаил. Мы не станем полагаться на случай! Кроме того, я напоминаю тебе, что надо торопиться, а то самолет улетит без нашего друга.

Александр. Без какого? Ты же трезвый!

Михаил. Поэтому я тебе отвечу. Сегодня в бане мы пили за кого, за Лукашина?

Александр. За Лукашина.

Михаил. Потому что он женится!

Александр (восхищенно). У тебя поразительная память.

Михаил. Значит, Женя летит в Ленинград на собственную свадьбу!

Александр. Молодец! (Спохватывается.) А он не рассказывал, что она приходила к нему в поликлинику?..

Михаил. Рассказывал… Значит, она приезжала в Москву в командировку!

Александр. Железная логика!

Вдвоем они подхватывают Лукашина под руки и ведут к выходу. Лукашин не выпускает портфель с веником.

Лукашин (плохо соображая). Куда вы меня ведете?

Александр и Михаил (вместе). К твоему счастью…

Михаил. Все-таки хорошо, что мы его помыли!

Уходят.

На просцениум выходит Ведущий.

Ведущий. В былые времена, когда человек попадал в незнакомый город, он чувствовал себя одиноким и потерянным. Вокруг все было чужое: иные дома, иные улицы, иная жизнь… Зато теперь совсем другое дело. Человек попадает в любой незнакомый город, но чувствует себя в нем как дома: такие же дома, такие же улицы, такая же жизнь…

На просцениуме появляется Лукашин с портфелем, из которого торчит березовый веник.

Лукашин (оглядывается по сторонам). Где я?

Ведущий. На аэродроме.

Лукашин (припоминает). Ах да! Мы провожали Павла… Куда же исчезли Миша и Саша?.. (К Ведущему.) Который час?

Ведущий. Десять.

Лукашин. Боже мой! (Кричит.) Такси… такси… (Убегает.)

Ведущий (продолжает свой монолог). Дома уже давно не строят по индивидуальным проектам, а только по типовым. Прежде в одном городе возводили Исаакиевский собор, в другом — Большой театр, а в третьем одесскую лестницу… Теперь во всех городах возводят типовой кинотеатр «Ракета», в котором можно посмотреть типовой художественный фильм. Названия улиц тоже не отличаются разнообразием. В каком городе нет Первой Загородной, Второй Загородной, Третьей Фабричной… Первая Парковая улица, Вторая Парковая улица…

Голос Лукашина (за сценой). Пожалуйста, Третья улица Строителей, дом 25.

Слышен звук отъезжающей машины.

Ведущий. Одинаковые лестничные клетки окрашены в типовой серый цвет, типовые квартиры обставлены стандартной мебелью, а в безликие двери врезаны типовые замки. Иногда типовое проникает и в наши души. Встречаются типичные радости, типичные настроения, типичные разводы и даже типовые мысли! С индивидуализмом уже покончено, и, слава богу, навсегда! (Уходит.)

Снова на просцениуме появляется Лукашин с неизменным портфелем. Вот он входит в дом, на козырьке под лампочкой виден адрес: «3-я улица Строителей, 25». Вот он поднялся на свой этаж, лезет в карман за ключом, отпирает дверь в квартиру номер три. Заходит. Снимает пальто.

Все движения его автоматичны. Он привычно идет по коридору, заходит в туалет, выходит из туалета, моет руки в ванной. Вот Лукашин возвращается, проходит в большую комнату, автоматически нащупывает штепсель, включает свет. Смотрит на свои часы, машет рукой, тушит свет, идет к дивану, достает из тумбочки, которая находится в изголовье тахты, подушку и одеяло, ложится на Диван и засыпает.

Лукашин спит.

Кто-то ключом отпирает дверь и входит. Это Надя. Ей лет тридцать. Милая женщина, но красивой ее не назовешь. Она снимает пальто, проходит в комнату. Зажигает свет. Сначала она не замечает Лукашина. Достает из сумки какую-то покупку, кладет на стол. Затем подходит к шкафу, вынимает из него новогоднее платье, кладет его на тахту и… замечает, что на ней спит чужой мужчина. Надя вскрикивает. Но на Лукашина это не производит ни малейшего впечатления. Он продолжает спать. Надя не знает, как ей поступить.

Надя (сначала робко, а потом требовательно). Эй! Эй, вы! Вставайте! Что вы здесь делаете? Кто вы такой?

Никакого ответа.

Проснитесь! Немедленно! Слышите!

Лукашин и не думает просыпаться. Надя усаживается на стул возле тахты, закуривает и пускает дым в лицо спящему. Лукашин спит как ни в чем не бывало. Тогда Надя пытается растолкать Лукашина.

Лукашин (не открывая глаз). Не надо меня трясти!.. Кошмар какой-то! (Снова засыпает.)

Надя (угрожающе). Ну хорошо! Берегитесь! (Выходит и возвращается с чайником.) Я вас в последний раз предупреждаю…

Лукашин не отзывается. Надя наклоняет чайник над головой Лукашина. Холодная вода возымела действие.

Лукашин (блаженно). Ой, как хорошо!.. Ой, поплыли! (Просыпается.) Вы что? С ума сошли! Выметайтесь отсюда!

Надя (поражена). Это неслыханно! Что вы здесь делаете?

Лукашин. Я… Мы… Мы тут спим! (Постепенно оценивая происходящее.) Кто вы такая? Что вам здесь нужно?

Надя. Как вы сюда вошли? Что вы здесь разлеглись? Ну-ка, выкатывайтесь немедленно!

Лукашин. Ну, это уж нахальство! Мало того, что вы ворвались ко мне в квартиру, вы ведете себя как бандитка!

Надя. К вам в квартиру?

Лукашин. Да, представьте себе, я живу здесь уже семь лет!

Надя. А где, по-вашему, живу я? (В изнеможении опускается на стул.)

Лукашин. Этого я не знаю. Пожалуйста, уйдите отсюда, и как можно скорее. Сейчас придет моя невеста, и я совсем не хочу, чтобы она застала меня с какой-то женщиной!

Надя. Объясните мне наконец, почему ваша невеста будет искать вас у меня дома?

Лукашин. Мне не до шуток. Который час?

Надя. Скоро одиннадцать! Ко мне должны прийти с минуты на минуту. И ваше присутствие здесь необязательно.

Лукашин. Но почему ваши гости придут ко мне встречать Новый год? И как вы сюда забрались?

Надя. Послушайте, вы хоть что-нибудь соображаете? Вы где находитесь, по-вашему?

Лукашин. У себя дома! 3-я улица Строителей, 25, квартира 3!

Надя. Нет, это я живу: 3-я улица Строителей, 25, квартира 3!

Лукашин. Извините, пожалуйста. Здесь живем мы с мамой в отдельной квартире. Полезная площадь двадцать четыре метра. И соседей у нас нет!

Надя. Извините, это у нас с мамой отдельная квартира полезной площадью в двадцать четыре метра!

Лукашин. Не могу сказать, что у нас с вами большие квартиры.

Надя. Это очень ценное наблюдение. (Издевательски.) Я была бы вам крайне признательна, если бы вы… как можно скорее испарились!

Лукашин. Это какой-то бред! (Зовет.) Мама!

Надя. Мама ушла!

Лукашин. Чья мама ушла?

Надя. По счастью, у нас с вами разные мамы!

Лукашин (тихо). И они обе ушли… Караул!

Надя. Кто-то из нас двоих наверняка сумасшедший!

Лукашин (осторожно). Я знаю кто…

Надя. Я тоже…

Лукашин осматривается, не зная, что делать дальше, как вдруг сомнение закрадывается в его душу.

Лукашин. А зачем вы передвинули шкаф?

Надя. Как его внесли, так он здесь и стоит!

Лукашин. Но это же моя мебель. Румынский гарнитур за восемьсот тридцать рублей!

Надя. И двадцать рублей сверху!

Лукашин. Я дал двадцать пять… (В ужасе.) А почему мама поставила на стол чужие чашки?

Надя. Кажется, вы начинаете прозревать.

Лукашин (пытается отсрочить неизбежное). Значит, вы пришли, передвинули шкаф, заменили чашки и… куда вы дели люстру?

Надя (издевательски). Отвезла в комиссионный магазин!

Лукашин (жалобно). Где я?

Надя (едко). 3-я улица Строителей, 25, квартира 3!

Лукашин. Но честное слово, это мой домашний адрес! Хотя мне кажется, я все-таки в чужой квартире!

Надя. Наконец-то! Теперь вы можете уйти со спокойной душой.

Лукашин. Но куда же я пойду, когда я дома! Я жду Галю, она придет по этому адресу. Я здесь прописан. (Протягивает руку, лезет в карман пиджака, достает оттуда паспорт и читает.) Вот… город Москва, 119-е отделение милиции. Прописан постоянно по 3-й улице Строителей, 25, квартира 3.

Надя. Значит, вы думаете, что вы в Москве!

Лукашин (в ответ смеется). А где я, по-вашему?

Надя усмехается, лезет в сумку, достает оттуда паспорт и протягивает Лукашину.

(Читает вслух.) Город Ленинград, 306-е отделение милиции, прописан постоянно: 3-я улица Строителей, 25… (Возвращает паспорт.) Вы что же… намекаете, что я нахожусь в Ленинграде?

Надя торжествующе молчит.

(Засмеялся и тотчас сдержал смех.) Но как я мог попасть в Ленинград? Я ведь пошел в баню…

Надя. С легким паром!

Лукашин. Спасибо!

Надя. А теперь уже хватит! Уходите!

Лукашин. Но если я действительно в Ленинграде… какой ужас, а?.. Куда же мне пойти?.. Постойте… мы поехали на аэродром… да, да… поехали, я помню… мы провожали Павла. Все ясно… нет, неужели я улетел вместо него?

Надя. Не надо пить!

Лукашин. Вообще-то я непьющий… Нет, это невероятно… Галя уже пришла, а я в Ленинграде… Хоть бы я попал в какой-нибудь другой город!

Звонок в дверь.

(Быстро.) Не открывайте! Я сейчас встану!

Надя. Сразу не открыть — это хуже. К вашему сведению, это пришел он. Берегитесь!

Идет отворять. Лукашин натягивает на голову одеяло. Входит Ипполит, дородный мужчина лет сорока.

Ипполит (торжествующе). С наступающим, Наденька! Я так счастлив, что мы будем встречать Новый год вдвоем! Вот тебе новогодний подарок!

Надя. Спасибо… Я тебе тоже приготовила подарок. Он в комнате…

Ипполит снимает пальто.

Но я тебе должна кое-что сообщить… В это невозможно поверить… Одним словом, ты умрешь со смеху… Короче говоря, я пришла домой, а на моем диване спит посторонний мужчина. Я его с трудом разбудила. (Смеется.) Я его поливала из чайника…

Ипполит входит в комнату, видит Лукашина.

Лукашин (высовывается из-под одеяла). С наступающим!

Ипполит (Наде). Ну что ж! Ты приготовила отличный подарок.

Лукашин. Она здесь ни при чем. Это я во всем виноват!

Ипполит. Мне хотелось бы узнать маленькую деталь… так, из любопытства… кто это такой?

Лукашин. Я посторонний, я здесь нечаянно…

Надя. Это невероятное совпадение… Он тоже живет — 3-я улица Строителей, 25, квартира 3, но только в Москве… Понимаешь, он пошел в баню, и там с приятелем, наверное, выпили.

Лукашин. Не наверное, а еще как выпили!

Надя. И его по ошибке запихнули в самолет!

Ипполит. Где, в бане? Ну, с меня достаточно!

Надя. Постой, не обижайся. Они поехали на аэродром…

Лукашин. Провожать Павла.

Ипполит. Ах, здесь еще и Павел?

Лукашин. Его нет. Я вместо него.

Ипполит. Значит, должен был прийти Павел…

Надя. Дорогой мой, никто не должен был прийти. Этот вот попал в самолет по ошибке…

Ипполит. Что его, в багаж сдавали?

Лукашин (искренне). Я не помню…

Надя (желая польстить Ипполиту, показывает на Лукашина). Ты посмотри на него, какой он несимпатичный!

Ипполит. Да, я тебя понимаю. Он просто отвратителен!

Лукашин. Зачем вы так? Что я вам сделал плохого?

Ипполит (Наде). А как он оказался в твоей постели?

Лукашин. Я не нарочно! Извините, хозяйка, не знаю, как вас зовут…

Ипполит. Прекрасно, он у тебя в постели, но он не знает, как тебя зовут! Нет, я пошел!

Надя. Значит, если бы он знал, как меня зовут, ты бы остался? Ипполит, дорогой, я тоже не знаю, как его звать. Я его вижу первый раз в жизни!

Ипполит. Вот теперь я тебе верю! Прекрасные современные нравы.

Лукашин. Вы не должны на нее сердиться. Сейчас я встану и уйду навсегда!

Надя. Ипполит, давай не будем портить друг другу новогодний вечер. И не заставляй меня все время оправдываться, я ведь ни в чем не провинилась. Какой-то забулдыга попал ко мне в квартиру…

Лукашин. Я не забулдыга, я доктор…

Ипполит. Ну, предположим, он случайно оказался в Ленинграде, предположим, он живет по такому же адресу, но зачем ты его впустила?

Надя. Когда я пришла из магазина, он уже спал. Я сама не знаю, как он вошел.

Лукашин (встает). Ключи подошли. (Ипполиту.) Можете проверить.

Ипполит (Наде). Значит, ты дала ему ключ?

Надя. Но почему ты мне не веришь? Этот тип противен мне так же, как и тебе!

Лукашин. Себе я тоже противен. (Берет пальто, оно лежало в углу, на портфеле с веником, и… уходит.)

Ипполит и Надя остаются вдвоем.

Надя (вздохнула с облегчением.) Ну вот… Ушел… Слушай, давай забудем все это как кошмарный сон… ну, хватит… Ну, перестань дуться… И не смей меня ревновать. Если я кого-нибудь полюблю, ты узнаешь об этом первым…

Ипполит. Я не сержусь… Но ты должна меня понять… Я прихожу…

Надя. Я понимаю… Я бы на твоем месте закатила такое!..

Смеются, усаживаются за стол.

Ипполит. И то, что он появился у тебя в доме, — это не случайно. Его появление соответствует твоему характеру.

Надя. Но почему?

Ипполит. Потому что ты безалаберная… молчи… ты непутевая… У меня в доме или в моей лаборатории он бы не мог появиться. Странно, что ты вообще его заметила. Ну мало ли, что-то там валяется…

Надя. Ты угадал… Я его заметила не сразу… (Разворачивает подарок, принесенный Ипполитом.) Ой, это же настоящие французские духи! Ты с ума сошел, они стоят пятьдесят рублей!

Ипполит разводит руками.

Но и я тебе приготовила тоже… вот… (Достает из шкафа.) Электробритва самой последней марки… С плавающими, или как их там, утопающими ножами…

Ипполит. Зачем ты сделала такой дорогой подарок?

Надя. Беру пример с тебя! (Всплескивает руками.) Ой, я же не надела праздничное платье… (Хватает платье, бежит в другую комнату, возвращается, хватает флакон с духами, еще раз убегает.)

Ипполит разливает вино.

Надя возвращается.

Ипполит (восхищенно). Просто принцесса из сказки!

Надя. Я рада, что тебе нравится! (Лукаво улыбается.) Принюхайся…

Ипполит. Я всегда выбираю самое лучшее! (Усаживает Надю.) А сейчас давай проводим старый год? Ведь в этом году я встретил тебя…

Надя. А я тебя…

Ипполит. Так хочется побриться… Но ничего, к утру я обрасту…

Надя. Люблю встречать Новый год!

Ипполит. Сегодня, Надя, в последний час старого года, я намерен поставить вопрос ребром. (Поднимается за столом.) Хватит водить меня за нос!

Надя. Чем ты недоволен?

Ипполит. Своим холостым положением. И я предлагаю…

Надя (перебивает). Сядь!

Ипполит покорно садится.

Ну честное слово, ты — симпатяга, и я влюблена в тебя по уши! Но я такая… несовременная, наверное… Я не могу скоропалительно… Я должна привыкнуть… Не обижайся, Ипполитушка…

Ипполит (приходит к чисто мужскому выводу). Значит, ты меня не любишь!

Надя (убежденно). Нет, люблю!

Звонок в дверь.

Ипполит (меняется в лице). Это еще кто?

Надя. Понятия не имею. (Идет отворять.)

Ипполит. Нет уж, извини… (Оттесняет ее и идет открывать сам.)

В двери Лукашин со своим портфелем.

Лукашин. Извините, что беспокою… Я постеснялся открыть своим ключом…

Ипполит (нервно). Что вам опять надо?

Лукашин. Кроме вас, у меня в этом городе никого… И денег тоже нету… А задаром билет не дадут… Вы мне не одолжите, ну, рублей пятнадцать… я завтра же вышлю…

Надя. Ну что ж… Чтобы оставил нас в покое, придется заплатить… (Уходит в комнату.)

Ипполит. Теперь, когда мы одни… как мужчина мужчине… что вы здесь делали?

Лукашин (начинает с самого начала, очень хочет, чтобы ему поверили, и поэтому старается быть убедительным). Понимаете, у нас традиция… Тридцать первого декабря мы с друзьями ходим в баню… А Павел должен был лететь в Ленинград… А я должен был сегодня жениться.

Ипполит. На ком?

Лукашин. Это не имеет отношения к делу… Мы выпили за мою женитьбу, за мою невесту, за меня…

Ипполит. Вы пьяница?

Лукашин. Наоборот. Именно поэтому я опьянел, у меня не оказалось необходимой подготовки. После, правда, я это плохо помню, на аэродроме мы пили кофе с коньяком, конец года, им надо план выполнять, вот они без коньяка не отпускают, и, очевидно, меня вместо Павла засунули в самолет. Все это очень просто.

Ипполит. И главное — достоверно… Что же вы делали в самолете?

Лукашин. Я думаю, спал…

Ипполит. Ну хорошо. Вы не помните, как попали в самолет, но как вы из него вышли, вы должны помнить!

Лукашин. Должен, но я не помню. Но зато я помню, что приехал сюда на такси. Я сказал водителю свой адрес, и меня вот привезли…

Ипполит (теряет терпение). Допустим, адрес совпадал, допустим, подошел ключ, хотя это невероятно, но неужели вы не заметили, что мебель другая?

Лукашин (искренне). Такая же!

Ипполит. Что?

Лукашин (мягко). Мебель точно такая же!

Ипполит. Не делайте из меня идиота! (Решительно надевает пальто, уходит.)

В коридор выходит Надя.

Надя. Вот деньги… (Замечает, что нет Ипполита.) А где Ипполит?

Лукашин (виновато). Ушел.

Надя. Что вы ему такое сказали?

Лукашин. Правду!

Надя (настороженно). Какую правду?

Лукашин. Я ему рассказал, что у нас есть традиция. Тридцать первого декабря вместе с друзьями ходим в баню… (Увидев, что Надя вот-вот расплачется, смолкает на полуслове.) Сейчас я его догоню и верну… (Убегает, оставив дверь открытой.)

Надя, плача, возвращается в комнату, останавливается возле окна и смотрит на улицу.

(Осторожно входит и заглядывает в комнату.) Я его не догнал. Он бегает быстрее меня!

Надя (сквозь слезы). Возьмите ваши пятнадцать рублей! (Протягивает деньги.)

Лукашин (беря их). Я завтра же вышлю, вы не беспокойтесь…

Надя. Я вас ненавижу. Вы мне сломали жизнь!

Лукашин (убежденно). Нет, не сломал. Он вернется! Вспыльчивые и ревнивые — они быстро отходят. (Пытается утешить.) Если бы вы знали, как я вас понимаю и как вам сочувствую… У меня ситуация еще хуже. Дома, в Москве, в моей пустой квартире ждет женщина, которую я люблю больше всего на свете. А я в Ленинграде…

Надя (машинально). И она не знает, где вы?

Лукашин. Конечно, нет. Она, наверное, с ума сходит!

Надя. Так позвоните ей!

Лукашин. У меня нет талончика…

Надя (вздохнув). Звоните в кредит!

Лукашин. Вы душевный человек… Можно, я сниму пальто, а то здесь жарко?

Надя. Делайте что хотите… (Берет первую попавшуюся книгу, пытается читать.)

Лукашин (вышел в коридор, снял пальто, повесил его на вешалку, возвращается в комнату, снимает трубку). Извините, какой набирать номер?

Надя. Наберите ноль семь, вам скажут…

Лукашин. Спасибо большое… Алло, по какому номеру заказать Москву?.. Спасибо большое… (Снова набирает номер.) Алло, с наступающим вас, примите, пожалуйста, заказ на Москву в кредит… Минуточку… (К Наде.) Какой у вас номер?

Надя. А 4—50–78.

Лукашин (в трубку). Анна четыре пять ноль семь восемь… Номер в Москве — Анна Дмитрий пять четыре девятнадцать… Кто подойдет… Спасибо большое… (Вешает трубку, говорит в растерянности.) Она сказала, что дадут в течение часа!

Надя. О господи!

Лукашин. Я могу посидеть на лестнице, вы меня позовете, когда позвонят… Я могу вообще уйти, а вы, если вас не затруднит, поговорите с Галей и все ей объясните!

Надя. Нет уж, дудки, объясняйтесь сами!

Лукашин (вдруг поглядел на часы). Между прочим, до Нового года осталось две минуты!

Надя (махнула рукой). Откройте шампанское!

Лукашин (открывает пробку, выстрел). Простите, а как вас зовут? Меня зовут Женей!

Надя. А меня Надей.

Лукашин. Тогда выпьем за знакомство, Надя! Ну и, конечно, с Новым годом!

Пьют.

Надя. Хорошо начинается Новый год, ничего не скажешь!

Лукашин. Есть такая традиция: как встретишь Новый год, так его и проведешь…

Не знают, о чем говорить.

Надя. А вы какой доктор?

Лукашин. Хороший.

Надя. А точнее?

Лукашин. Хирург. А вы кто?

Надя. Учительница… Русский язык и литература.

Помолчали.

Лукашин. Что-то звонка долго нет.

Надя. И Ипполит не возвращается.

Лукашин. Надо узнать, когда первый самолет на Москву.

Надя. Где-то у меня валялась телефонная книга. (Ищет.)

Лукашин. Не ищите. Я позвоню в справочную.

Надя. В справочное не дозвониться. (Находит телефонную книгу.)

Лукашин (набирает нужный номер). Это аэропорт? С Новым годом, девушка… Когда пойдет на Москву первый самолет?.. Спасибо. (Вешает трубку.) В семь пятнадцать. Но вы не бойтесь, как только я поговорю с Галей, я сразу уйду.

Надя. Мне кажется, что вы никогда не уйдете отсюда.

Лукашин. Не надо убиваться. Все образуется.

Раздается телефонный звонок.

Наконец-то! (Поспешно хватает трубку.) Алло… Алло… Одну секунду… Алло… (Огорченный, вешает трубку,) Кажется, это был Ипполит!

Надя (нервно). Зачем вы схватили трубку, кто вас просил?

Лукашин. Я думал, это Москва… Вы знаете, все к лучшему. Если он может порвать с вами из-за такой ерунды…

Надя (обижаясь). Ерунда! Представьте себя в его положении.

Лукашин. Я бы пригласил его, то есть в данном случае меня, за стол. Отлично посидели бы втроем…

Надя. Всё вы врете!

Лукашин (улыбнулся). Конечно, вру! Я бы набил морду ему, то есть в данном случае мне.

Надя (вздохнув). Жалко, что он этого не сделал…

Снова телефонный звонок.

(Поспешно берет трубку.) Да, заказывали… (Передает трубку Лукашину.)

Лукашин (в трубку). Алло… Москва?

В другой части сцены высвечивается квартира Лукашина. Галя снимает трубку.

Галя (удивленно). Ленинград вызывает?

Лукашин. Галя, это я!

Галя (гневно). А, вот ты где! Спасибо, хоть позвонил!

Лукашин (не зная, с чего начать). С Новым п> дом, Галя!

Галя. Ты позвонил, чтобы поздравить меня, я тронута!

Лукашин. Понимаешь, произошла нелепая история!

Галя (перебивает). А я-то волнуюсь, все больницы обзвонила, все морги… А ты… просто удрал от меня!

Лукашин. Я тебя люблю!

Галя (не обращая внимания на его слова). Теперь я понимаю, почему ты заранее рассказал мне про Ленинград…

Лукашин (в отчаянии). Это совсем другой случай! Я тебе все объясню… Мы пошли в баню…

Галя (сухо). Разговаривать мне с тобой не о чем!..

Лукашин. Ну, пожалуйста, не уходи… Обожди меня… Ты можешь проверить. Мой телефон в Ленинграде А 4—50–78. Я прилечу первым же самолетом…

Галя. Можешь не торопиться! Меня ты больше не увидишь! (Вешает трубку.)

Лукашин. Алло… Алло… (Кладет трубку, горько усмехается.) Кажется, у меня нет невесты.

Надя. Ничего, найдете другую.

Телефонный звонок.

Лукашин (схватил трубку). Галя?.. А… хорошо… три минуты… (Вешает трубку, Наде.) Другую… Не давайте дурацких советов. (Повышает голос.) Что вы в этом понимаете? Я ни разу не был женат. Я всю жизнь искал и наконец нашел!

Надя. Что вы на меня кричите?

Лукашин. А вы не вмешивайтесь в чужие дела! (Зло повторяет.) Найдете другую…

Надя. Вы забыли, что находитесь у меня в квартире.

Лукашин. Пропади она пропадом, эта квартира, вместе с вами!

Надя. Вы хам! (В ярости.) Вы просто хам!

Лукашин. А вы… Вы… (Не находит слов.) Бы…

Надя (совершенно спокойным голосом). Пошел вон!

Лукашин (удобно устраивается в кресле). Никуда я отсюда не пойду. У меня самолет только в семь утра!

Надя. Тогда уйду я!

Лукашин. Скатертью дорога!

Надя (идет к двери). Я ухожу!

Лукашин. Никто вас не задерживает! (Накладывает себе полную тарелку еды.)

Надя. Ну знаете! (Возвращается.) Этот номер у вас не пройдет. Вы меня не выживете из дому! (Подходит к столу, вырывает у Лукашина тарелку и ставит себе.)

Лукашин берет чистую тарелку. Надя выхватывает ее и швыряет об пол.

Лукашин. Вы просто мегера!

Надя. Еще одно слово, и следующая тарелка полетит вам в голову!

Лукашин молчит.

(Принимается за еду. Ест демонстративно, со смаком.)

Лукашин ни к чему не притрагивается.

(Продолжая есть, торжествующе.) А ваша Галя уже ушла! И правильно поступила. Ей повезло. Теперь она свяжет свою судьбу с настоящим человеком!.. Что ж вы не возражаете? Нечем крыть?

Лукашин. Я боюсь следующей тарелки!

Звонок в дверь.

Надя. Это Ипполит. Прыгайте с балкона!

Лукашин. И не подумаю! Охота была ноги ломать!

Надя. Что же нам делать? Что же делать? Лукашин (пожал плечами). Впустить его!

Надя идет открывать дверь.

В квартиру влетают две женщины — Валентина, строгая, в очках, и Татьяна; толстенькая хохотушка.

Валентина и Татьяна (вместе). Надюша! С Новым годом! С новым счастьем. Поздравляем тебя, дорогая!

Целуются.

Валентина. Мы только на секундочку!

Татьяна (шепотом). Только взглянуть на твоего…

Валентина. Раздеваться мы не будем!

Татьяна. Наши мужики ждут внизу. Мы их не взяли, а то их потом не выставишь!

Надя (вздохнув). Да, мужиков выставлять трудно! Ну что ж, проходите… Знакомьтесь… Вон он, во всей красе.

Подруги проходят в комнату.

Валентина (начинает не без торжественности). Дорогой Ипполит Георгиевич! Мы ближайшие Надины подруги…

Татьяна. Мы работаем в одной школе, а она вас прячет…

Лукашин. Но я не тот…

Татьяна. Не перебивайте, это невежливо! Валя, продолжай!

Валентина. Мы специально заехали, чтоб поздравить вас обоих и пожелать вам больших радостей! Скажу вам прямо, вы должны знать, какая замечательная женщина ваша Надежда, как ее любят в школе и педагоги, и дети.

Татьяна. И даже их родители!

Валентина. Надежда — отличный педагог, чуткий товарищ, она ведет огромную общественную работу, она висит на Доске почета…

Лукашин. Все. это очень приятно… И большое вам спасибо… Но я не тот, за кого вы меня принимаете…

Надя (неожиданно). Не слушайте вы его! Давайте ведите сюда ваших мужчин…

Валентина. Ни в коем случае. Мы должны зайти к моим родителям.

Татьяна. И еще раз повторяю — мы не хотим мешать!

Лукашин. Да вы не можете нам помешать. Мы, можно сказать, совсем незнакомы. Первый раз я увидел Надежду… Как ваше отчество?

Татьяна (сквозь смех). Ее отчество — Васильевна…

Лукашин. В первый раз я увидел Надежду Васильевну в одиннадцать часов вечера!

Надя (строго). Ипполит, не дурачься!

Лукашин (с вызовом). А я не Ипполит и никогда им не буду!

Татьяна. Нет, пусть дурачится! У него это очень хорошо получается. Мне так нравятся ваши отношения!

Лукашин. Но я действительно…

Надя (перебивая). Перестань, уже не остроумно!

Валентина (видит разбитую тарелку). Посуда всегда бьется к счастью!

Лукашин. Если она бьется случайно, а. Надежда Васильевна бросила эту тарелку…

Надя (опять не дает договорить). Ипполит, будь хозяином! Пригласи гостей к столу!

Лукашин. И все-таки я не Ипполит!

Валентина (поднимая бокал шампанского). Дорогие друзья! За ваше семейное счастье!

Татьяна. Горько!

Валентина (подхватывает). Правильно, горько!

Лукашин. Я не буду с ней целоваться!

Надя обнимает его и целует в губы.

И тем не менее я не Ипполит!

Татьяна (искренне веселится). Ипполит Георгиевич, а вам нравится, как Надя поет?

Лукашин. Не слышал. Не нравится.

Валя (изумленно к Наде). Ты что же, ни разу не спела своему Ипполиту?

Надя. Это моя непростительная ошибка! Валя, передай мне гитару!

Лукашин. Не надо музыки, я не люблю самодеятельности!

Татьяна. Надюша, давай нашу любимую! Давай про вагончики!

Надя (озорно).

На Тихорецкую состав отправится, Вагончик тронется, перрон останется. Стена кирпичная, часы вокзальные, Платочки белые, глаза печальные…

Татьяна и Валентина (подхватывают).

Начнет выпытывать купе курящее Про мое прошлое и настоящее. Навру с три короба, пусть удивляются, С кем распрощалась я, вас не касается.

Надя перестала петь. Лукашин и Надя пристально смотрят друг на друга. (Увлеченно заканчивают.)

Откроет душу мне матрос в тельняшечке, Как тяжело на свете жить бедняжечке, Сойдет на станции и попрощается, Вагончик тронется, а он останется…[1]

Лукашин. Да, такого я еще не слышал.

Валя. Ой, братцы, хорошо-то как!

Татьяна. Валентина, пошли! А то наши мужья замерзнут!

Валентина. Надя, Ипполит, будьте счастливы! Лукашин. Я устал возражать.

Татьяна (Наде на ухо). Он просто прелесть. (Идет к выходу.)

Валентина (уже в дверях). Я одобряю… Надежда, я знала — ты не ошибешься, он серьезный, положительный человек!

Уходят.

Надя возвращается в комнату.

Лукашин. Зачем вы это сделали?

Надя. А вы тоже, заладили как попугай… Я не Ипполит, я не Ипполит… Вы что же хотите, чтоб я рассказала им про вашу баню? И чтобы назавтра вся школа говорила о том, что я встречаю Новый год с каким-то проходимцем!

Лукашин. Я не проходимец, я несчастный человек!

Надя. Как будто несчастный человек не может быть проходимцем!

Лукашин. А как вы им предъявите настоящего Ипполита?

Надя (печально). А настоящего, наверно, уже не будет…

Лукашин. Почему я все время должен вас утешать? (Тихо.) Почему вы меня не утешаете? Мне хуже, чем вам. Вы хоть дома.

Надя. Но ведь вы же во всем виноваты!

Лукашин. Ну я же не нарочно. Я тоже жертва обстоятельств. Можно, я чего-нибудь поем?

Надя. Ешьте! Вон сколько всего, не выбрасывать же!

Лукашин (принимается за еду). Вкусно! Это вы сами готовили?

Надя. Конечно, сама. Мне хотелось похвастаться.

Лукашин. Это вам удалось. Я очень люблю как следует поесть.

Надя. А я, признаться, ненавижу готовить. Правда, с моими лоботрясами и лодырями ни на что не остается времени. Я как ухожу утром…

Лукашин. Перевоспитываете их?

Надя. Я их, они — меня! Я пытаюсь учить их думать, хоть самую малость. Мыслить, иметь свое, собственное суждение…

Лукашин. А чему они учат вас?

Надя (подумав). Тому же самому…

Лукашин. Ну, а я представитель самой консервативной профессии.

Надя. Не скажите. Мы с вами можем соревноваться.

Лукашин. У нас иметь собственное суждение особенно трудно. Оно может оказаться ошибочным. А ошибки врачей дорого обходятся людям.

Надя. Ошибки учителей, может быть, менее заметны. Но в конечном счете они обходятся людям не менее дорого.

Лукашин. И все-таки у нас с вами самые лучшие профессии на земле. И самые главные!

Надя (улыбнувшись). Судя по зарплате, нет!

Лукашин. А знаете, когда подруги вас хвалили, мне было приятно. Сам не знаю почему…

Надя. Не подлизывайтесь…

Лукашин. В отличие от вас ваша подруга сразу увидела, что я человек положительный.

Надя. Конечно. Вы же не вламывались к ней в дом!

Лукашин. А ведь мы с вами своеобразно встречаем Новый год! (Жует.) Это не паштет — это произведение искусства… И знаете, если мы встретимся с вами, ну, когда-нибудь, случайно, и вспомним все это, мы будем покатываться со смеху…

Надя. Возможно… Очень может быть… Но мне было не до смеха, когда я вошла и увидела вас… как вы тут разлеглись…

Лукашин. А вы представляете, я просыпаюсь в своей постели оттого, что какая-то женщина поливает меня из чайника! Мне тоже было не смешно! (Смеется.)

Надя (рассмеявшись). Я говорю — выкатывайтесь немедленно.

Лукашин (сквозь смех). А я отвечаю — что это вы безобразничаете в моей квартире!

Надя. Я от возмущения… просто растерялась… кто вы… почему… если вы вор, то почему вы легли спать? (Смеется.) Вор, который устал и лег поспать в обкраденной квартире…

Лукашин (хохочет). А я… я ничего не понимал… квартира точно такая же… даже обстановка… а вы мне сначала так не понравились! Ну так не понравились!

Надя (смеется). А вы тоже мне были так омерзительны!

Хохочут.

Раздается звонок в дверь.

Лукашин и Надя смолкают, сразу почувствовав себя крайне неловко… будто застигнутые на месте преступления. Оба не смеют взглянуть друг на друга.

В полной тишине идет

Занавес

Действие второе

является как бы прямым продолжением первого действия

Квартира Нади Шевелевой.

Лукашин и Надя в тех же позах. Звонок в дверь.

Пауза.

Лукашин (вполголоса). Мне открыть?

Надя, не ответив, идет к двери и отпирает ее.

Ипполит (входя). Надя, родная, пожалуйста, прости меня! Я погорячился, я был не прав, я испортил нам Новогодний вечер.

Надя. Ты молодец, что вернулся. Я боялась, что ты уже не придешь. Снимай пальто и идем!

Ипполит снимает пальто и в этот же момент обнаруживает на вешалке пальто Лукашина.

Ипполит. Как, он еще здесь? (Крупными шагами направляется в комнату.)

Надя (идет за Ипполитом). Не могу же я выставить его на улицу! Первый самолет только в семь часов…

Ипполит (словно Лукашина нет в комнате). Ничего бы ему не сделалось — мог бы посидеть на аэродроме. Там имеется зал ожидания. (Осматривается, оценивая обстановку.) Так-так, поужинали… Я вижу, вы неплохо проводите время…

Надя. Не сидеть же нам голодными! (Весело.) Присоединяйся к нам!

Ипполит (переспрашивает). К вам?

Надя. Не цепляйся к словам…

Ипполит (принимает решение). Вот что… вызовем ему такси и оплатим проезд на аэродром!

Надя. В новогоднюю ночь такси придет только под утро…

Ипполит. Тогда… тогда пускай идет пешком!

Надя. До аэродрома? Подумай, что ты говоришь!.. В такую даль…

Ипполит (раздраженно). Ты его уже жалеешь?

Надя. Дорогой! Даже моему ангельскому терпению может прийти конец.

Ипполит. Ах, твоему терпению? (Делает ударение на слове «твоему»). Значит, по-твоему, я во всем виноват! Может, он тебе успел понравиться? Может быть, между вами что-то произошло? Может быть, я здесь третий лишний?

Лукашин (не выдерживает). Как вам не стыдно?!

Ипполит. Молчите и не вмешивайтесь! Вас это не касается!

Лукашин (запальчиво). Если вы любите женщину, Ипполит Георгиевич, вы должны ей доверять. Любовь начинается с доверия — иначе это не любовь!..

Ипполит (с усмешкой). Не читайте мне мораль!

Лукашин. Вам полезно послушать!

Ипполит. Надя, уйми его!

Лукашин (он уже завелся и не в силах остановиться). Надежда Васильевна — замечательная женщина. Она умна, она вкусно готовит, она тактична, она красива, в конце концов! А вы, Ипполит Георгиевич, ведете себя с ней отвратительно. Немедленно извинитесь!

Ипполит (в ярости). Сейчас я его убью!.. (Больше не может сдерживаться и… бросается на Лукашина.)

Завязывается настоящая потасовка

Надя. Для полноты картины не хватало только драки!

В схватке одерживает верх Лукашин. Он валит Ипполита на пол и заламывает ему руки за спину.

Лукашин (тяжело дыша). Проси у нее прощенья!

Ипполит (тоже тяжело дыша). Почему вы говорите мне «ты»?

Лукашин. Потому что ты побежденный!

Ипполит. Вы мне сломаете руку!

Лукашин. Сломаю, сам же и починю — я доктор. Проси у нее прощения!

Надя. Женя, немедленно отпустите его!

Ипполит (сдавленным голосом). Ах, он уже и Женя!

Лукашин (отпускает Ипполита). А что же по-твоему, я должен быть безымянным? (Поднимается с пола.)

Надя. А теперь уходите оба!

Лукашин. Я не хотел его бить. Он сам полез. Первый!

Мужчины молча идут к выходу. У двери Лукашин останавливается и вежливо предлагает Ипполиту выйти первым. Ипполит не остается в долгу и с подчеркнутой церемонностью уступает дорогу Лукашину.

Надя. Перестаньте кривляться!

Мужчины, как по команде, вместе протискиваются в дверь. Внимательно следя друг за другом, надевают пальто и так же вместе уходят. Хлопает дверь.

(Подходит к телефону, набирает номер. В трубку.) Николай Иванович? С Новым годом вас! Это Надя… Спасибо… Я постараюсь… И вам тоже всего самого, самого хорошего… Валя еще у вас? Попросите ее, пожалуйста… Валя, это я! Вы еще здесь долго будете? Я сейчас приду… Нет… нет… ничего не случилось… Потом расскажу… Тогда вы заходите за мной… Договорились. (Вешает трубку, закуривает.)

Лукашин и Ипполит выходят на улицу.

Лукашин (остановился). Вам в какую сторону?

Ипполит (показывает). Мне туда!

Лукашин (вытягивает руку в противоположном направлении). А мне туда!

Ипполит (многозначительно). Это естественно, что нам не по пути!

Лукашин. Вы на меня не обижайтесь. Я против вас ничего не имею.

Ипполит (иронически). Я просто растроган. Хоть сам отношусь к вам… несколько хуже.

Лукашин. Спасибо за то, что вы так деликатно выражаетесь. Мне туда!

Ипполит. А мне сюда!

Расходятся. Оба доходят до угла. Заходят за угол. Выглядывают и… решительно возвращаются обратно. Встречаются на прежнем месте.

Лукашин. По-моему, вы собрались уйти!

Ипполит. Вас это не касается!

Лукашин. Но вас же выгнали!

Ипполит. Нас выгнали обоих!

Лукашин. Это верно…

Оба не двигаются с места.

Ну что ж… постоим…

Ипполит. Постоим!

Лукашин. Будем долго стоять. Мне торопиться некуда. До самолета уйма времени.

Ипполит. А мне тем более некуда спешить. Сегодня выходной.

Лукашин (поеживается). Холодно!

Ипполит (улыбнулся). Нет, пока еще терпеть можно.

Лукашин. У вас ботиночки на тонкой подошве.

Ипполит. У вас самого пальтишко-то явно не по сезону;., в нем схватить воспаление легких… а там, глядишь, и летальный исход…

Лукашин. По-моему, мы погибнем рядом!

Ипполит. Я погибать не собираюсь!

Появляется Ведущий.

Ведущий. Что вы здесь застряли, на морозе?

Ипполит. Вы еще кто такой?

Ведущий. О чем вы думаете, Ипполит Георгиевич?

Ипполит. Я не собираюсь перед вами отчитываться.

Ведущий. Но на вашем лице можно все прочитать — этот Лукашин… это ведь не просто негодяй… это социально опасный тип — нечто вроде искателя приключений… Из тех, для которых нет ничего устоявшегося, ничего законного, ничего святого… Эти лукашины — они во все суют свой нос… они не рассуждают… они верят не в здравый смысл, а в порывы! Порывы чувств, порывы вдохновенья… Ну как, похоже?

Ипполит. Где-то близко, но чересчур вежливо.

Ведущий (Лукашину). А о чем вы думаете?

Лукашин. О горячем чае!

Ведущий. А вы думаете: такие, как Ипполит, — они не поступают опрометчиво, необдуманно. Они все взвешивают, все вымеряют, они логичны, они уверены в себе. Им хорошо жить. Они всегда правы, абсолютно правы. И в этом их слабость. Жизнь нельзя подогнать под логически выверенную схему… Похоже?

Лукашин. Я бы сказал все это значительно проще…

Ведущий. А вам не надоело здесь мерзнуть?

Лукашин. Надоело, и лично я возвращаюсь в дом. У меня уважительная причина. Я портфель забыл.

Ипполит (подозрительно). Вы это сделали нарочно!

Лукашин. Тогда зачем я здесь торчал столько времени?

Ипполит. Не поможет. Я вам вынесу портфель!

Лукашин. А я вам не доверяю — в портфеле ценный веник!

Ведущий. А вы идите вместе! Либо вас опять вдвоем выгонят, либо кого-нибудь оставят…

Лукашин. Последуем совету.

Ипполит. Зачем вы пошли в баню? Что, у вас дома ванной нету?

Лукашин. Вам этого не понять!

Идут к дому.

Ведущий (вдогонку иронически). Пусть победит сильнейший!

Квартира Нади.

Звонит телефон. Надя снимает трубку.

Надя. Алло… Я слушаю… (Удивленно.) Москва? Кого?

В другой части сцены высвечивается комната Лукашина. У аппарата Галя.

Это Галя? Вы знаете, он уже ушел на аэродром!

Галя. Кто вы такая?

Надя. Случайная знакомая.

Галя. А как он оказался у вас в квартире?

Надя. Сейчас я вам все объясню. Женя вчера пошел в баню…

Галя. В какую еще баню? У него дома есть ванная!

Высвечивается лестничная площадка. Появляются Лукашин и Ипполит. Мнутся, не решаются войти в квартиру. Комната Нади.

Надя (в трубку). Это у них такая традиция. (Надя, как прежде Лукашин, старается быть убедительной.) Женя и его школьные друзья каждый год тридцать первого декабря ходят в баню.

Галя. Откуда вы знаете? Значит, вы знакомы много лет?

Надя. Нет, мы познакомились несколько часов назад. Вы поймите, мой адрес такой же, как у него в Москве, 3-я улица Строителей, 25, квартира 3. Он пришел ко мне как к себе домой…

Галя (не верит ни единому слову). Я уже все поняла. Вы даже знаете его московский адрес…

Лукашин своим ключом открывает входную дверь, и оба, и Ипполит и Лукашин, замирают на пороге, услышав телефонный разговор.

Надя (торопливо). Галя… Галя… Только не вешайте трубку. Вы ничего не поняли… Ваш Женя очень славный… добрый… Вы не сердитесь на него. Он ни в чем не виноват. И я вам немного завидую. Вы знаете, он мне очень понравился. Простите его…

Ипполит в бешенстве выскакивает на лестницу. Лукашин выходит за ним и извинительно разводит руками. Ипполит с ненавистью смотрит на Лукашина и быстро уходит. Лукашин, не желая подслушивать разговор, остается на лестничной площадке.

Галя (в трубку). Почему вы его защищаете? Вы замужем?

Надя. Какое это имеет значение?

Галя (с чисто женской мудростью). Значит, не замужем… И он улетел в Ленинград встречать с вами Новый год!

Надя (волнуясь). Все было не так… (Говорит очень быстро.) Вчера Женя с друзьями пошел в баню и там…

Галя (перебивает). Мне надоело слушать про баню! (Неожиданно.) Сколько вам лет?

Надя. Много…

Галя. Последний шанс?

Надя. Как не стыдно?

Галя. Это мне-то стыдно? Я у вас жениха не крала!

Надя. Галя, вы все неправильно понимаете…

Галя (выдает себя с головой). Вы — хищница! Вам до зарезу надо выскочить замуж. Но ничего у вас не выйдет! В последний момент он все равно сбежит. Если мне не удалось его женить, то вам и подавно… (Вешает трубку.)

На сцене гаснет московская квартира.

Надя (в трубку). Алло… Алло… (Кладет трубку на рычаг.)

Лукашин ключом отпирает дверь. Входит. Надя, услышав, что кто-то вошел, выходит в коридор.

Лукашин. Извините, я забыл портфель…

Надя. Вам звонила Галя.

Лукашин. Как она узнала номер? Ну да, я же ей сам сказал.

Надя. Я пыталась все объяснить, но она не поверила. Я ей сказала, что вы уехали на аэродром!

Лукашин. Большое спасибо. (Пауза.) Ну, я пошел.

Надя. Счастливого пути!

Лукашин. Большое спасибо.

Надя. Не за что…

Лукашин (медлит). Ну, я пошел…

Надя. А как вы будете добираться до аэродрома? Автобусы еще не ходят…

Лукашин. Сам не знаю… Как-нибудь…

Надя. Ну, идите!

Лукашин. Я ухожу. Я вам только хотел сказать…

Надя. Что?

Лукашин. Можно, я вам как-нибудь позвоню?

Надя. Вы помните телефон?

Лукашин. Анна четыре, пять ноль, семь восемь…

Надя. Позвоните.

Лукашин. Большое спасибо.

Надя молчит.

Так я, значит, пошел…

Надя. С Новым годом!

Лукашин. Большое спасибо! (Спохватился.) Вас тоже! (Не знает, как потянуть еще, и двигается к выходу.)

Надя (видя, что он сейчас уйдет). Что вы делаете?

Лукашин. Ухожу!

Надя (с отчаянной смелостью). Но вы же… вы же ищете предлог, чтобы остаться!

Лукашин. Ищу, но не нашел!

Надя. А я… я не могу найти предлог, чтобы задержать вас…

Лукашин. Тогда я сниму пальто и задержусь!

Надя и Лукашин входят в комнату. Оба испытывают неловкость, не знают, что делать, о чем говорить, как держаться. Оба не смеют взглянуть друг на друга. Надя садится в одном углу комнаты, Лукашин присаживается на краешек стула в противоположном углу. Оба продолжают молчать. Пауза становится невыносимо долгой.

Лукашин. Спойте что-нибудь!

Надя. Потому что пауза слишком затянулась?

Лукашин. Может быть, поэтому.

Надя. Но вам же не нравится, как я пою. Самодеятельность.

Лукашин. Я врал… Я вообще врун. (Протягивает Наде гитару.)

Надя берет гитару, но петь явно не собирается.

(С отчаянной решимостью.) У вас очень хорошая фотография! (Показывает на портрет Нади, который стоит за стеклом в книжном шкафу, рядом с фотографией Ипполита.)

Надя. Обычно на фотографиях я получаюсь скверно, но эта мне тоже нравится, хотя ей уже десять лет…

Лукашин. Вы нисколько не изменились…

Надя. Опять врете?

Лукашин. Почти нет.

Этот разговор явно случайный. Оба говорят вовсе не о том, о чем им хотелось бы говорить.

Надя. А вы где работаете?

Лукашин. В поликлинике. Принимаю больных. Иногда по тридцать человек в день.

Надя. Надоедает?

Лукашин. Конечно. Но что же делать? Они ведь больные. Их надо лечить.

Пауза.

Надя (вдруг). Ладно. Уж так и быть. Спою вам. Хотя вы этого и не заслуживаете. (Негромко поет.)

Мне нравится, что вы больны не мной. Мне нравится, что я больна не вами, Что никогда тяжелый шар земной Не уплывет под нашими ногами. Мне нравится, что можно быть смешной, Распущенной — и не играть словами, И не краснеть удушливой волной, Слегка соприкоснувшись головами. Спасибо вам и сердцем и рукой За то, что вы меня — не зная сами! — Так любите: за мой ночной покой, За редкость встреч закатными часами, За наши не гулянья под луной, За солнце не у нас над головами; За то, что вы больны — увы! — не мной, За то, что я больна — увы! — не вами…[2]

Лукашин (неожиданно). Надя, у меня к вам просьба… Может быть, дерзкая…

Надя. Какая?

Лукашин. Вы не обидитесь?

Надя. Постараюсь…

Лукашин. И не прогоните?

Надя. Если я до сих пор этого не сделала…

Лукашин. Надя, можно я выну из шкафа фотографию Ипполита и порву ее?

Надя. Нет, нельзя…

Лукашин (подавленно). Неужели вы огорчены, что Ипполит ушел?

Надя. Зачем вам это?

Лукашин (грустно). Нужно.

Надя. Огорчена.

Лукашин. Вы в этом уверены?

Надя молчит.

Сколько вам, тридцать?

Надя. Тридцать два.

Лукашин. Уже тридцать два… (Задумчиво.) А семьи все нет. Ну, не складывалось. Бывает. Не повезло. И вдруг появляется Ипполит, положительный, серьезный… хороший… С ним спокойно, надежно… За ним как за каменной стеной. Он ведь, наверно, выгодный жених. Машина, квартира, подруги советуют — смотри не упусти…

Надя. А вы, оказывается, жестокий!

Лукашин. Хирург. Мне часто приходится делать людям больно, чтобы потом они чувствовали себя хорошо.

Надя. А вы жалеете своих больных?

Лукашин. Очень.

Надя. Я себя тоже часто жалею. Вот приду домой вечером, сяду в кресло, закурю и начинаю себя жалеть. И так я себя жалею…

Лукашин. И вы ни разу не были замужем?

Надя. Была. Наполовину.

Лукашин. То есть как? На какую половину?

Надя. А так… Встречались два раза в неделю… в течение десяти лет. С той поры я не люблю суббот и воскресений. И праздников тоже. На праздники я всегда оставалась одна.

Лукашин. Он был женат?

Надя. Он и сейчас женат.

Лукашин (с видимым усилием). И вы его до сих пор любите?

Надя (твердо). Нет. (Уловила пристальный взгляд Лукашина, улыбнулась.) Давайте пить кофе.

Лукашин (пришел в хорошее расположение духа). А я у женщин никогда не пользовался успехом, еще со школьной скамьи. Была у нас в классе девочка — Ира, ничего особенного… но что-то в ней было… Я в нее еще в восьмом классе… как тогда говорили… втюрился. А она не обращала на меня ну никакого внимания. Потом, уже после школы, она вышла за Павла…

Надя. С которым вы пошли в баню и вместо которого улетели в Ленинград?

Лукашин. За него, родимого… Меня, конечно, пригласили на свадьбу. Я встал за столом и сказал тост: «Я желаю тебе, Ира, поскорее уйти от Павла ко мне. Я тебя буду ждать!» Со свадьбы меня, конечно, вытурили. Был большой скандал!

Надя. А теперь вы с Павлом близкие друзья?

Лукашин. Почему теперь? Всю жизнь. Он же не виноват, что она его выбрала. Именно к ней он должен был прилететь в Ленинград встречать Новый год. Она здесь в командировке.

Надя. Бедная Ира! Значит, она тоже пострадала!

Лукашин (обиделся). Почему тоже? (С вызовом.) Я себя, например, не чувствую пострадавшим! (Улыбнулся.) И с удовольствием пойду варить кофе…

Надя. Почему вы?

Лукашин. Вы его испортите… Вы совершенно не умеете готовить! Ваша заливная рыба — это не рыба, стрихнин какой-то…

Надя. Но вы же меня хвалили!

Лукашин. Я подхалимничал… (Пристально смотрит на нее.) Надя…

Надя. Что?

Лукашин. Надя! Вы знаете, я себя совсем не узнаю!

Надя (недоуменно). В каком смысле?

Лукашин. Понимаете, дома меня всю жизнь считали стеснительным. Мама всегда говорила, что на мне ездят все, кому не лень, а приятели прозвали «тюфяком».

Надя (сухо). По-моему, они вам льстили.

Лукашин. Я сам был о себе такого мнения.

Надя (насмешливо). Вы явно скромничали.

Лукашин. А теперь я чувствую себя другим, более…

Надя. Наглым!

Лукашин (огорченно). Зачем же так? Нет, смелым! Более…

Надя. Бесцеремонным!

Лукашин. Нет, решительным! Более…

Надя. Развязным!

Лукашин. Не угадали! Я чувствую себя человеком, который может всего достигнуть. Я чувствую в себе силу! Это, наверно, оттого, что я встретился с вами. Благодаря вам во мне проявился мой подлинный характер, о котором я и не подозревал.

Надя (всплеснув руками). Вы соображаете, что говорите?! Значит, это я из вас сделала хама!

Лукашин (смеется, в восторге). Меня никто никогда так не обзывал! Я счастлив! Надя!..

Звонок в дверь.

(Свирепо.) Ну и настырный же он! Я не знаю, что я с ним сейчас сделаю! (Идет к двери.)

Надя (останавливает его). Я сама открою. (Идет отворять дверь.)

В коридоре появляются Надины подруги — Валентина и Татьяна.

Валентина. Надя, одевайся! Идем ночевать ко мне!

Татьяна. Неужели вы поссорились? Он хулиган, да?

Услышав женские голоса, Лукашин выходит в коридор.

Лукашин. Зачем вы пришли? Уходите, пожалуйста.

Надя. Вы соображаете, что говорите?

Татьяна (растерянно). Ничего не понимаю!

Валентина (Наде). Зачем ты нас позвала?

Лукашин. Я Надю не отпущу.

Надя (Лукашину). По какому праву вы здесь хозяйничаете?

Лукашин (неожиданно). Потому что я — Ипполит!

Надя смеется.

Почему ты смеешься?

Надя (в тон, даже не замечая, что переходит на «ты»). Потому что ты врешь! (К подругам.) Вы знаете, девочки, в прошлый раз я постеснялась вам сказать…

Лукашин (угрожающе). Говори, говори…

Надя (продолжает). Это не Ипполит. Это совсем незнакомый мужчина. Я даже не знаю его фамилии.

Лукашин. Не верьте ей! Я — Ипполит. Надя не стала бы проводить новогоднюю ночь с незнакомым мужчиной.

Надя (подругам). Я вам все объясню. Когда я вечером вернулась домой…

Лукашин (перебивая). Только не вздумай им рассказать, что я лежал в твоей постели!

Валентина (смущенно). Пожалуй, мы пойдем!

Надя (Лукашину). Женя, немедленно прекрати этот балаган!

Лукашин. Какой еще Женя. Я — Ипполит!

Надя. Сейчас я его поколочу!

Татьяна. После нашего ухода!

Лукашин. Девочки, тогда побудьте еще немного. Давайте выпьем по рюмочке. Все-таки Новый год!

Все проходят в комнату.

Лукашин разливает вино.

Валентина. Дорогие Надя и Ипполит!

Надя (устало). Но он же не Ипполит!

Татьяна. Надя, это уже не остроумно!

Лукашин победоносно смотрит на Надю.

Валентина. Я поднимаю этот бокал за то, чтобы в Новом году вы уже не ссорились!

Лукашин. Мы больше не будем!

Надя. Девочки, я ухожу вместе с вами!

Лукашин (Наде). Не болтай глупостей! (Подругам.) Почему вы на этот раз не кричите «горько»?

Валентина (неуверенно). Если вы просите… Горько!

Татьяна (поддерживает). Горько! Горько!

Надя (отступает). Я не буду с ним целоваться!.. Женя, не прикасайся ко мне!

Лукашин. Я не Женя. Я — Ипполит!.. Надя, народ требует! (Целует ее.)

Долгий поцелуй. Подруги деликатно удаляются. Наконец Лукашин и Надя смущенно отходят друг от друга.

Надя (не зная, как себя вести). А где Таня и Валя?

Лукашин. Мне очень нравятся твои подруги…

Надя. Разве мы перешли на «ты»?

Лукашин. Давно. Разве ты не заметила?

Звонок в дверь.

(Возмущенно.) Это не квартира, а проходной двор! (Выходит в коридор, открывает дверь.)

Мужской голос. Синицыны здесь живут?

Лукашин. Минуточку… (Кричит.) Надя, как твоя фамилия?

Надя (из комнаты). Шевелева…

Лукашин. Нет, не здесь. Вы ошиблись… (Захлопывает дверь и возвращается в комнату.)

Надя. А как твоя фамилия?

Лукашин. Лукашин.

Надя. А отчество?

Лукашин. Михайлович.

Надя (озорно). Евгений Михайлович Лукашин… Очень приятно познакомиться…

Лукашин молча идет к телефону, снимает трубку.

Куда ты собираешься звонить?

Лукашин. В аэропорт. Хочу узнать, когда уходит второй самолет.

Надя (с вызовом). Почему ты решил отложить отъезд?

Лукашин (откровенно). Не хочется уезжать.

Надя. Почему?

Лукашин (набирает номер). Не хочу, и все! (В трубку.) Аэропорт? Скажите, пожалуйста, когда уходит самолет на Москву? Нет, первый я знаю… А второй?.. А третий?.. А четвертый?… Безобразие!.. (Вешает трубку.) Просто черт знает что! Они уходят через каждые полчаса! (Прошелся по комнате.) Я вообще ничего не понимаю!

Надя. Ты о чем?

Лукашин. Почему я должен улетать утренним самолетом? Мне на работу второго числа. Днем мы можем погулять, сходить в Эрмитаж… А вечером я улечу или уеду поездом.

Надя. Ты ведешь себя бесцеремонно. По-моему, я тебя не приглашала.

Лукашин (шутливо). Так в чем же дело? Пригласи!

Надя (серьезно). Зачем?

Лукашин. Я не могу так разговаривать! (Подходит к шкафу, где выставлена фотография Ипполита.) у меня ощущение, будто нас все время трое! (Берет фотографию.)

Надя. Не смей его трогать!

Лукашин. Я не сделаю ему ничего плохого!

Оба говорят о фотографии, как о живом человеке.

Я засуну его между книгами! (Исполняет угрозу.)

Надя подходит к шкафу, достает фотографию и ставит на место.

Хорошо, давай оставим его здесь, только повернем лицом к стене. Главное, чтоб его не было видно! (Поворачивает фотографию.)

Надя тотчас возвращает ее в исходное положение.

Надя. Оставь его в покое! Он не сделал тебе ничего плохого!

Лукашин. Почему ты за него заступаешься? (Хватает фотографию и размахивает ею.) Он дорог тебе как память?

Надя. Тебя не касается!

Лукашин (переворачивает фотографию и читает надпись на обороте). «Любимой Наденьке!..» (Возмущенно.) Ну, знаешь! Это чересчур! Это… Это переходит все границы… (Открывает форточку.)

Надя. Что ты собираешься делать?

Лукашин. Пусть он подышит свежим воздухом! (Выбрасывает фотографию за окно.) Ему полезно!

Надя (ледяным тоном). А теперь пойди и подними Ипполита!

Лукашин. И не подумаю!

Надя. Я тебе повторяю…

Лукашин. Надя, не утруждай себя! Я этого не сделаю!

Надя (хладнокровно). Знаешь, лети-ка ты первым самолетом!

Лукашин. И улечу! (Берет со стола электробритву.) Сейчас вот побреюсь, и ноги моей здесь больше не будет! (Включает бритву.)

Надя (выдергивает вилку из штепселя). Здесь тебе не парикмахерская!

Лукашин (снова включает бритву). Не могу же я прилететь к невесте небритым!

Надя (издевательски). Да, я совсем забыла, что у тебя была невеста!

Звонок в дверь.

Лукашин. Беги, открывай! Это наверняка Ипполит. Что-то его давно не было!

Надя выходит в коридор, открывает дверь. Лукашин угадал. Это действительно Ипполит. Не говоря Наде ни слова, Ипполит направляется в комнату, чтобы проверить, здесь ли еще его соперник.

Лукашин бреется, не обращая на Ипполита ни малейшего внимания.

Ипполит. Ах, он уже бреется моей бритвой! (Стремительно уходит, так и не сказав Наде ни слова.)

Резко хлопнула входная дверь.

Уход Ипполита снова привел Лукашина в отличное расположение духа.

Лукашин (выдувая из бритвы волосы). Это прекрасно… На этот раз он ушел навсегда! (Внезапно помрачнел.) А почему здесь находится его бритва?

Надя. Почему ты об этом спрашиваешь? Ты же летишь к своей невесте. А это бритва моего жениха!

Лукашин (уверенно). Твоего бывшего жениха. Был Ипполит — да сплыл! Больше его не будет! И забудь про него! А если он посмеет явиться сюда еще раз, я спущу его с лестницы!

Надя. По какому праву ты со мной так разговариваешь? Почему ты вмешиваешься в мою жизнь? Тебе давно пора на аэродром!

Лукашин. Мой поезд уходит поздно вечером! (Идет к дивану, снимает туфли и ложится.)

Надя. Тогда я уйду!

Лукашин. Это хорошая мысль. Иди погуляй! А я отдохну.

Надя. Я вернусь, но с милиционером.

Лукашин. Тогда приводи все отделение!

Надя. Подай мне пальто!

Лукашин, вздохнув, встает, в носках выходит в коридор, снимает с вешалки пальто и подает Наде.

Лукашин (сквозь зубы). С удовольствием…

Теперь она надевает сапог и показывает на него Лукашину.

Надя. Застегни!

Лукашин. С удовольствием! (Послушно нагибается и застегивает молнию.)

Надя надевает другой сапог.

Надя. А теперь второй!

Лукашин (насмешливо). Я мечтал об этом всю жизнь! (Нагибается и застегивает молнию на втором сапоге.)

Надя (идет к выходу). Пойду подниму фотографию! (Понимая, что весь этот уход, в сущности, нелеп, хочет, чтобы последнее слово все-таки было за ней.) Только не вздумай обчистить квартиру! Учти, что я знаю твой московский адрес!

Лукашин беззаботно смеется. Надя уходит, в сердцах хлопнув дверью.

Лукашин возвращается в комнату, озирается, подкрадывается к книжному шкафу, где за стеклом фотография Нади. Отодвигает стекло, достает фотографию, воровски прячет в карман и снова задвигает стекло.

На просцениум выходит Надя. Находит фотографию Ипполита, которую выбросил Лукашин, поднимает ее.

Появляется Ведущий.

Ведущий. С Новым годом, Надя!

Надя. Спасибо! Вас также!

Ведущий. Куда вы собираетесь идти?

Надя. Понятия не имею!

Ведущий. Может, зайдете к подругам? Они еще празднуют.

Надя. Нет, не хочется. Начнутся расспросы…

Ведущий. Могу разыскать Ипполита. Он болтается где-то неподалеку. Я его недавно видел.

Надя. Сейчас я бы не хотела этой встречи.

Ведущий. Вернитесь домой!

Надя. К нему? Ни за что!

Ведущий. Но вы же не можете оставаться здесь, на морозе!

Надя. У меня к вам просьба. Достаньте мне, пожалуйста, такси.

Ведущий. Зачем?

Надя. Поеду на вокзал и куплю ему билет. Как вы думаете, работает какая-нибудь дежурная касса?

Ведущий. Конечно. Уходят и ночные поезда. (Кричит.) Такси… такси…

Квартира Нади.

Открывается входная дверь, появляется Надина мама Ольга Николаевна. Снимает в передней пальто.

Лукашин (торжествующе улыбается). Кто там?

Ответа нет. В дверях стоит Ольга Николаевна, с ужасом смотрит на незнакомца.

(Замечает ее.) Ой, извините! (Вскакивает, надевает туфли и пиджак. Виновато складывает плед.)

Ольга Николаевна. Кто вы?

Лукашин. А вы? Впрочем, я догадываюсь… (Идет к ней навстречу, заискивающе.) Я очень рад…

Ольга Николаевна (перебивает). Не подходите ко мне, я закричу!

Лукашин (покорно останавливается, соблюдая дистанцию). Сейчас я вам все объясню…

Ольга Николаевна. Стой, не двигайся!

Лукашин. Вы меня не бойтесь.

Ольга Николаевна. Ты зачем к нам влез?

Лукашин (улыбнувшись). Если у вас хватит терпения, начну с самого начала. (Вздохнув.) Каждый год тридцать первого декабря мы с друзьями ходим в баню…

Ольга Николаевна (перебивая). Ты мне не заливай! Ты не смотри, что я старуха. Я тебе улизнуть не дам!

Лукашин. А я и не собираюсь. Мне здесь хорошо.

Ольга Николаевна (повелительно). А ну, выворачивай карманы!

Лукашин (еще раз улыбнулся). Вот всего награбил-то пятнадцать рублей! (Показывает.)

Ольга Николаевна. Не густо. Давай положь их на стол!

Лукашин покорно кладет деньги на стол.

Больше ничего не стащил?

Лукашин (ухмыльнулся). Не успел.

Ольга Николаевна. С виду ты приличный человек. Не скажешь, что грабитель. Как тебе не стыдно в Новый год квартиры чистить! У людей праздник! А ты… бессовестный…

Лукашин (ищет пути к примирению). Как вас зовут?

Ольга Николаевна. Тебе-то какое дело.

Лукашин. Вы выслушайте меня. Я вам все-таки объясню. (Делает шаг вперед.)

Ольга Николаевна (кричит). Караул! Бандиты!

Лукашин (испуганно). Я вас умоляю, не кричите, пожалуйста!

Ольга Николаевна (спокойно). А ты не двигайся, с места не сходи! Вот сейчас Надя с Ипполитом вернутся, мы тебя арестуем!

Лукашин (уверенно). Ипполит не вернется!

Ольга Николаевна (растерялась). Почему?

Лукашин. С ним я расправился самым решительным образом с помощью бритвы!

Реакция для Лукашина неожиданная. Ольга Николаевна обмякает и медленно сползает по стене, теряя сознание.

(Успевает подхватить ее, тащит к дивану, укладывает.) Вы не волнуйтесь — бритва была электрическая!

Ольга Николаевна (открывает глаза). Значит, ты его убил током! Надо же! Какой был хороший человек!

Лукашин. Успокойтесь. Я его не убивал. Я его выжил из вашего дома, вот и все!

Ольга Николаевна (перевела дыхание). Пойди в соседнюю комнату, там на полочке лекарство в желтом пузырьке и рядом стаканчик. Накапай мне тридцать капель!

Лукашин (идет к выходу). Валокардин?

Ольга Николаевна. Смотри какой образованный!

Лукашин выходит и вскоре возвращается с лекарством. Ольга Николаевна села. Выпивает лекарство, исподлобья наблюдает за Лукашиным.

Лукашин. Дайте-ка вашу руку! (Щупает пульс.) Кардиограмму вам делали?

Ольга Николаевна. У меня этот… сдвиг влево…

Лукашин. Ерунда. Это почти у всех. Давление как?

Ольга Николаевна. Сто семьдесят на сто. А ты почему спрашиваешь?

Лукашин. Резерпин принимаете?

Ольга Николаевна. Откуда ты про это знаешь?

Лукашин. Я врач.

Ольга Николаевна. И такими делами промышляешь. На жизнь, что ли, не хватает?

Лукашин. Есть новое средство против гипертонии. Я вам выпишу. (Находит в кармане бланк, садится и начинает выписывать рецепт.)

Ольга Николаевна осторожно поднимается и крадется к двери.

Ольга Николаевна (останавливаясь). Хоть ты и вор, а заботливый… (Удостоверившись, что Лукашин усердно пишет, не обращая на нее внимания, мигом оказывается возле двери.) Спасибо тебе! (Выскакивает в коридор, быстро захлопывает дверь и запирает ее на ключ.)

Лукашин. Зачем вы это сделали? Все еще не доверяете?

Ольга Николаевна. Доктором притворился? Ишь какой хитрый.

Лукашин. Рецепт возьмите! (Просовывает его под дверь.)

Ольга Николаевна нагибается и поднимает.

Ольга Николаевна. На самом деле хорошее средство?

Лукашин. Пусть вам Надя обязательно его закажет!

Ольга Николаевна. Ты Надю откуда знаешь? Тебя как зовут?

Лукашин. Лукашин Евгений Михайлович!

Ольга Николаевна. Обожди, я стул принесу. (Приносит стул, садится возле двери.) Что-то я о тебе не слышала. Ты давно Надю знаешь?

Лукашин. Который час?

Ольга Николаевна. Думаю, семь уже. Скоро светать начнет.

Лукашин. Значит… (Высчитывает.) Мы знаем друг друга приблизительно восемь часов… Я появился. у вас в доме вчера вечером около одиннадцати…

Ольга Николаевна (поражаясь). И ты всю ночь здесь околачиваешься?

Лукашин (виновато). Всю ночь…

Ольга Николаевна. А почему Надя тебя не выставила?

Лукашин. Наверно, ей этого не хотелось…

Ольга Николаевна. Думаешь, понравился ей?

Лукашин. Этого я не знаю… Но она мне понравилась!

Ольга Николаевна. Прямо вот так, с ходу? Больно ты скороспелый!

Лукашин. Понимаете, я сам знаю — этого не бывает. Если бы вчера кто-нибудь мне рассказал, что такое может произойти, я бы наверняка рассмеялся. Но все же… поверьте (начал ходить по комнате), в жизни из каждого правила бывают исключения. Без них жизнь стала бы однообразной. Да и вообще, если вдуматься, всю историю двигают исключения из правил. Я согласен с вами: с общепринятой точки зрения все это глупость.

Ольга Николаевна (язвительно). А пятнадцать рублей зачем взял? Все равно я тебя не выпущу!

Лукашин. Я вас очень прошу — не выпускайте! (Берет гитару, запевает.)

Я спросил у ясеня, где моя любимая? Ясень не ответил мне, качая головой… Я спросил у тополя, где моя любимая? Тополь забросал меня осеннею листвой… Я спросил у осени, где моя любимая? Осень мне ответила проливным дождем. У дождя я спрашивал, где моя любимая? Долго дождик слезы лил за моим окном.

Надя приоткрывает входную дверь, но не входит, прислушивается к песне. Ольга Николаевна, заслушавшись, не замечает прихода дочери.

Я спросил у месяца, где моя любимая? Месяц скрылся в облаке, не ответил мне… Я спросил у облака, где моя любимая? Облако растаяло в небесной синеве… Друг ты мой единственный! Где моя любимая? Ты скажи, где скрылась? Знаешь, где она? Друг ответил преданный, друг ответил искренний: Была тебе любимая, а стала мне жена.[3] (Умолкает.)

Надя входит в квартиру.

Надя. Мама, ты почему сидишь в коридоре?

Ольга Николаевна (гордо). Сторожу преступника! А он меня песнями развлекает!

Лукашин (к Наде). Преступник — это я!.. Вообще-то я не очень хорошо пою, но как ты — люблю петь…

Надя (устало). Мама, давай отпустим его на свободу! (Отпирает дверь и, сняв пальто, входит в комнату.)

Лукашин. Ты не замерзла?

Надя. Я на такси ездила.

Лукашин (настороженно). Куда?

Надя. На вокзал. Взяла тебе билет!

Лукашин. На вечерний поезд?

Надя. На утренний! (Отдает Лукашину билет.)

Ольга Николаевна внимательно наблюдает за этой сценой, пытаясь разобраться в происходящем.

Лукашин (берет билет). Большое тебе спасибо! Ты правильно поступила! Ты меня выручила! Я очень тронут! Я тебе бесконечно признателен! Ты избавила меня от стояния в очереди! У меня нет слов! (Открывает форточку и…. выбрасывает билет.)

Ольга Николаевна, (оценила обстановку). Пойду-ка я к Любе продолжать встречать Новый год! Мне здесь оставаться ни к чему!

Лукашин. Большое вам спасибо! Вы замечательная мама!

Ольга Николаевна (к дочери). Ты смотри, Надежда, чтоб к моему возвращению здесь не завелся кто-нибудь третий!

Лукашин. Не беспокойтесь! Я этого не допущу!

Ольга Николаевна уходит.

Надя. Если ты помнишь, я обещала тебе вернуться с фотографией Ипполита. (Достает ее из сумки и ставит на место, не говоря ни слова.)

Лукашин берет фотографию и… опять выбрасывает за окно.

(В бешенстве.) Ты авантюрист! Ты наглец! Ты прощелыга! Ты алкоголик! Ты болван! Ты обалдуй!

Счастливо улыбаясь, Лукашин обнимает ее. Она не сопротивляется. Звонок в дверь.

Лукашин. Не будем открывать. Нас нет дома!

Надя. Кто это может быть?

Стоят обнявшись. Замерли.

Лукашин. Кто бы это ни был, мы не откроем!

Снова звонок.

Надя. Странные люди, раз мы не открываем, значит, нас нету!

Лукашин. А если мы дома и не открываем, значит, мы не хотим никого видеть!

Они стоят по-прежнему обнявшись, не меняя позы. Еще один звонок.

Какая бестактность!

Надя. И какая невоспитанность!

Длинный-предлинный звонок.

Лукашин. Ну, это уже хулиганство!

Надя. Теперь мы назло не откроем.

Кто-то трезвонит без перерыва. Надя и Лукашин стоят обнявшись.

Лукашин. Будем мужественны! Пошла игра — у кого крепче нервы!

Кто-то, продолжая звонить, начинает стучать кулаками в дверь.

Надя. Что они, рехнулись?

Лукашин. Надя, я тебя умоляю, не поддавайся!

Стук усиливается.

Надя (безнадежно). Придется открыть. Иначе выломают дверь!

Лукашин (угрожающе). Это сделаю я! Надя. Женя, держи себя в руках!

Вдвоем идут к двери. Открывают дверь. Перед ними Ипполит. Он сильно возбужден.

Ипполит. Ребята! Это я ломаю дверь! (В пальто и шапке проходит в комнату.) Я пришел пожелать вам счастья! Я закушу! (Садится за стол и ест.)

Лукашин и Надя переглядываются в некоторой растерянности.

Надя (робко). Я первый раз вижу тебя в таком виде…

Ипполит (весело).

Шел по улице малютка, Посинел и весь продрог…

Это я про себя… Я так окоченел… (Поднимает ногу.) Ботинки у меня на тонкой подошве — вот он (показывает на Лукашина) знает… Но хорошие люди подобрали меня, приютили и обогрели!

Лукашин. Это заметно.

Ипполит (с воодушевлением). Жизнь полна неожиданностей, и это прекрасно. Разве может быть ожидаемое, запланированное, запрограммированное счастье? Мы скучно живем! В нас не хватает авантюризма! Мы разучились влезать в окна к любимым женщинам! Мы разучились делать большие глупости!.. (Морщится.) Какая гадость эта ваша заливная рыба!.. На будущий Новый год я обязательно пойду в баню…

Лукашин. Зачем же ждать целый год?

Ипполит. Правильно. (Встает, направляется к выходу. Затем неожиданно сворачивает… заходит в ванную комнату; в пальто и в шапке, не снимая ботинок, становится под душ… и пускает воду.)

Надя и Лукашин остались в комнате и прислушиваются.

Надя (осторожно). Кажется, он принимает душ!

Лукашин. Похоже на то. Сейчас я посмотрю! (Идет к ванной. Кричит в панике.) Надя, скорее сюда!

Надя бежит к ванной комнате и… видит Ипполита, который… с наслаждением мылит пальто…

Надя. Ты с ума сошел! Вылезай немедленно!

Ипполит. И не подумаю!

Надя (не знает, что сказать). Ты… испортишь пальто!

Ипполит. Надя, не мелочись!

Лукашин (Ипполиту). Вы бы хоть шапку сняли!

Ипполит. Мне и так хорошо! А ты бы лучше молчал!

Надя. Ипполит, я тебя умоляю, вылезь оттуда!

Ипполит (продолжая мыться). Красивая романтическая история! Под Новый год человек идет в баню. Это его прекрасно характеризует. В бане он надирается по случаю женитьбы… Это тоже в его пользу! (Продолжает мыться.) Потом его, как чучело, кладут в самолет, и вот он в другом городе. Но это мелочь, он этого не замечает, он человек больших масштабов! (Протягивает Лукашину мочалку.) Потри мне спину!.. Не хочешь — как хочешь! (Выключает воду.) Врр… Хорошо… Да, тут, значит, ему подворачивается другая женщина, он забывает про московскую невесту и обзаводится ленинградской… Он человек высоких моральных устоев! (Снимает шапку и выкручивает ее.)

Лукашин. Перестаньте хамить!

Ипполит (вылезает из ванной, стаскивает ботинок, выливает из него воду, потом делает то же самое с другим ботинком.) На правду не надо обижаться, даже если она горькая! Надя, это все блажь и дурь! (Снимает с гвоздя полотенце, растирает им спину.) Да, за такой короткий срок старое разрушить можно, вот новое создать нельзя! Завтра наступит похмелье и пустота. Конец новогодней ночи! (Идет к выходу.) И вы оба знаете, что я прав! (Оборачивается.) Надя, ты еще вспомнишь про Ипполита!

Надя. Ты куда? Простудишься!

Лукашин (пытается загородить Ипполиту дорогу). Не смейте выходить на улицу! Вы обледенеете!

Ипполит. Пустите меня! Уберите руки! Может, я хочу простудиться и умереть! (Уходит.)

Надя. Боже мой! Как я устала! Какая сумасшедшая ночь!

Лукашин. Если он придет в следующий раз, то подожжет дом! А по-честному — он хороший парень!

Надя. Его очень жалко… И он ведь сказал нам то, что мы сами не решаемся сказать друг другу.

Лукашин. Надя, опомнись!

Надя (грустно). Именно это со мной и происходит…

Звонок в дверь. Лукашин идет открывать. На пороге Ольга Николаевна.

Ольга Николаевна (оправдываясь). Надо же! Я позабыла ключи! У Любы спать ложатся, а на лестнице холодно… (С подозрением.) Это вы Ипполита окатили? Он садился в машину весь мокрый!

Лукашин. Никто его не обливал. Это он мокрый от слез…

Ольга Николаевна (с укором). Обидели вы хорошего человека… (Проходит к себе в комнату.)

Теперь, после ухода мамы, в комнате воцарилось неловкое молчание.

Надя. Ну что ж… тебе пора…

Лукашин. Но самолеты ведь ходят через каждые полчаса…

Надя. Полчаса ничего не спасут.

Лукашин. Но потом мы будем жалеть, что расстались…

Надя. Пойми, Ипполит ведь в чем-то прав. Мы немножко сошли с ума. Новогодняя ночь кончилась, и все становится на свои места…

Лукашин (осторожно). Все-таки Ипполит сделал свое дело…

Надя (берет на гитаре несколько аккордов и поет нежно и печально).

Хочу у зеркала, где муть И сон туманящий, Я выпытать — куда вам путь И где пристанище. Я вижу: мачта корабля, И вы на палубе… Вы — в дыме поезда… Поля В вечерней жалобе… Вечерние поля в росе, Над ними — вороны… Благословляю вас на все Четыре стороны![4]

Лукашин (смотрит в окно). Утро уже… У меня такое ощущение, будто за эту ночь мы прожили целую жизнь…

Надя. Ты подними билет. Я думаю, его можно найти…

Лукашин. Нет, поездом я не поеду… Семь часов трястись… (Берет со стола пятнадцать рублей, кладет в карман.) Я уж самолетом…

Надя. Ты, пожалуйста, вспоминай обо мне!

Лукашин. И ты…

Надя (тихо). Иди, Женя, иди…

Лукашин. Можно я тебя поцелую на прощанье?

Надя. Не надо, Женя, пожалуйста, очень тебя прошу… уходи!

Лукашин. Давай сядем перед дорогой!

Садятся в отдалении друг от друга.

Ты не обиделась на меня? Я украл твою фотографию.

Надя. Мне приятно, что у тебя останется моя фотография.

Лукашин. Слушай, а вдруг нелетная погода? Можно я тогда вернусь?

Надя. Нет, нет. Тогда уезжай поездом.

Лукашин. Ну ладно, я пошел. (Резко поднимается, быстро выходит в коридор, набрасывает на плечи пальто. Останавливается, ждет. Может быть, Надя его вернет.)

Надя не двигается с места. Лукашин уходит, тихо прикрывая дверь.

Надя продолжает сидеть не двигаясь. Гаснет Надина квартира.

На просцениум выходит Ведущий. Появляется Лукашин.

Лукашин. Объявляли посадку на московский самолет?

Ведущий. Вы достали билет?

Лукашин. К сожалению.

Ведущий. Нет, еще не объявляли.

Лукашин. У вас не найдется двухкопеечной монеты?

Ведущий. Зачем вам ей звонить?

Лукашин. Я не могу уехать…

Ведущий. Что за нерешительность? Надо уметь сдерживать чувства!

Лукашин. А зачем их сдерживать? Не слишком ли часто мы сдерживаемся?

Ведущий. Возьмите две копейки! (Протягивает монету.)

Лукашин берет монету, подходит к автомату, опускает монету, набирает нужный номер.

В квартире у Нади. Звонит телефон. Надя сидит рядом с телефоном и… не снимает трубку. Долго, долго звонит телефон.

Голос радио диктора. Объявляется посадка на самолет «ТУ-104», следующий рейсом № 391 по маршруту Ленинград — Москва…

Лукашин все еще держит трубку, в надежде, что ему ответят. Потом он вешает трубку и уходит.

Ведущий (вдогонку Лукашину, укоризненно). Эх, Лукашин, Лукашин!..

Квартира Лукашина в Москве. Лукашин только что приехал, снимает пальто.

Марина Дмитриевна (засыпает его вопросами). Объясни мне, что произошло?.. Я ничегошеньки не понимаю… Куда ты пропал? В чем дело? Где Галя?

Лукашин (проходит в комнату). Я был в Ленинграде!

Марина Дмитриевна (идет за ним). Где?

Лукашин. В Ленинграде! (Снимает пиджак.) Я устал, я хочу спать!

Марина Дмитриевна. Значит, ты опять сбежал в Ленинград!

Лукашин. Ну хорошо, сядь…

Марина Дмитриевна садится.

Я начну с самого начала… (Привычно бубнит.) Ну, про баню — это ты знаешь. Помнишь, ты мне сама говорила, что Павел летит в Ленинград. Так вот, в бане мы выпили и поехали на аэродром провожать Павла; на аэродроме мы опять выпили, и меня случайно — не нарочно, понимаешь, а по ошибке — отправили в Ленинград вместо Павла…

Марина Дмитриевна. Как это «отправили»? Что ты, бандероль, посылка, чемодан?.. Ты что же, ничего не соображал?

Лукашин. Ни бум-бум… (Снимает туфли.)

Марина Дмитриевна. До чего же ты распустился! Как тебе не хватает жены! Надо же, чтоб ты кого-то слушался! Представляю, как оскорблена Галя!

Лукашин. Я ей звонил из Ленинграда. Она была здесь. Я ей пытался все рассказать…

Марина Дмитриевна. Я бы такого не простила! Ни за что на свете! (Деловито.) У Гали есть телефон?

Лукашин (ложится на диван). Слава богу, нет!

Марина Дмитриевна. Я понимаю — тебе объясняться с ней тяжело… Но ничего, я это возьму в свои руки! Сейчас я к ней съезжу и привезу ее сюда! Если она окажет сопротивление (улыбается), я применю силу, я ее свяжу!

Лукашин (испуганно). Мама, умоляю тебя, не делай этого!

Марина Дмитриевна. Давай адрес!

Лукашин. Мама, не огорчай лежачего!

Марина Дмитриевна. Ты уже не хочешь жениться на Гале?

Лукашин. Но я встретил другую женщину!

Марина Дмитриевна (испуганно). Где?

Лукашин. В Ленинграде.

Марина Дмитриевна. Когда?

Лукашин. Сегодня ночью.

Марина Дмитриевна. И поэтому ты расстаешься с Галей?

Лукашин. Да!

Марина Дмитриевна начинает сползать по стене.

(Вскакивает с дивана, подхватывает ее, подводит к дивану, укладывает.) Что вы все, сговорились, что ли?

Марина Дмитриевна (открывает глаза). Ты бабник!

Лукашин. Мама, мамочка… Я так несчастен… Мне так не повезло… (Достает из кармана фотокарточку Нади, ставит ее за стекло в книжный шкаф.)

Марина Дмитриевна подходит и рассматривает снимок.

Наверно, я останусь старым холостяком. В конце концов, зачем мне жениться? Никакая жена не будет заботиться обо мне так, как мама… Ты представляешь, здесь у нас появится другая женщина. Неизвестно, как вы поладите друг с другом… Я начну переживать. Нет, мама, пусть все остается по-старому. Так даже лучше… Марина Дмитриевна. Мой бедный мальчик! (Успокаивает его.) Все образуется. Ты не нервничай! Ляг, отдохни…

Лукашин послушно ложится.

(Накрывает его пледом, идет к двери.) Как ее зовут?

Лукашин. Надя…

Затемнение

Вечер того же дня. Лукашин спит. Кто-то ключом отворяет дверь. Входит Надя. Не зажигая света, снимает пальто, машинально находя вешалку. Проходит в комнату. В руках у Нади портфель… с веником.

Надя присаживается на стул, вглядывается в Лукашина. Он не просыпается. Надя зажигает свет. Укоризненно смотрит на Лукашина. Он продолжает спать. Надя достает из портфеля березовый веник и щекочет им Лукашину лицо. Лукашин испуганно открывает глаза, видит Надю и расплывается в глупо-счастливой улыбке.

Надя (нежно). Ты забыл у меня свой веник.

Лукашин. Как ты меня нашла?

Надя. Какой ты непроходимый тупица!

Лукашин отбрасывает плед, вскакивает, обнимает Надю. И конечно, сразу же… Звонок в дверь.

(Вздохнув.) И здесь начинается то же самое! Лукашин. Надеюсь, это не Ипполит!

Дверь скрывает Марина Дмитриевна. Вваливаются Друзья — Павел, Михаил, Александр.

Все. С Новым годом! С новым счастьем!

Прямо в пальто заходят в комнату. Марина Дмитриевна едва поспевает за ними.

Михаил (весело). Как я мог перепутать! Ведь, я никогда не пьянею!

Александр. Перестаньте обниматься, к вам пришли!

Лукашин и Надя боятся отпустить друг друга.

Лукашин. Мы не можем перестать, мы давно не виделись!

Михаил. Когда ты успел вернуться?

Марина Дмитриевна стоит в дверях, не в силах произнести ни единого слова.

Павел. Я рад, что Галя тебя простила! Сейчас я скажу речь! Дорогая Галя! Будьте всегда счастливы! Женя, мы одобряем твой выбор, ты долго выбирал… Дорогая Галя!

В это время Лукашин замечает мать, которая по-прежнему стоит в дверях.

Лукашин (перебивая Павла). Мама, моя Надя приехала!

Немая сцена. Друзья застыли в позах, изображающих полное недоумение.

Надя (матери Лукашина). Вы считаете меня легкомысленной?

Марина Дмитриевна (приходя в себя). Поживем — увидим!

Александр. Павел, ты что-нибудь понимаешь?

Павел. Нет, хотя это, кажется, не Галя! (К Михаилу.) А ты что-нибудь понимаешь?

Михаил. Твердо я знаю только одно… (показывает на Лукашина) вот это Женя!

Лукашин. Дорогие друзья! Я вам так признателен… что вытащили меня в баню… потом перепутали и отправили в Ленинград не Павла, а меня! Иначе я бы никогда не был счастлив!

Занавес

1969 г.

Притворщики

Комедия в двух действиях, девяти картинах

Марчелло Мастрояни и Софи Лорен в новом итало-французском художественном фильме

«Любовь по-итальянски»

Роли озвучивают:

Марчелло Мастрояни — Василий Тюрин, 36 лет. В отличие от Мастрояни актерской карьеры не сделал, хотя к этому у него были и есть все основания.

Софи Лорен — Раиса Ивановна, 33 года, бой-баба, верный товарищ, за словом в карман не лезет. Ни разу не была замужем, потому что, в отличие от всего женского населения, замуж ни разу не хотела.

Сын Мастрояни — Лукин, молодой, подающий надежды, перспективный. То есть у него все в будущем и ничего в настоящем.

Тереза, возлюбленная сына Мастрояни, — Алла, 24 года, талантливая, но глупенькая. Как это ни странно, но талант и глупость сочетаются. Иногда…

Режиссер дубляжа — Тихомирова Евгения Борисовна, лет пятидесяти, женщина самых строгих правил, до краев переполненная моральными устоями, борется за чистоту нравов, что не мешает ей оставаться порядочным человеком.

Ассистент режиссера — Светлана Никольская, 30 лет, очень красивая. В этом ее достоинство, в этом ее недостаток. В этом ее сила, в этом ее слабость. Этим она привлекает, этим она отталкивает

Автор русского текста итало-французского фильма — Балакина, возраста любого, умная, циничная, вяжет лучше, чем пишет.

Будущие зрители дублируемого фильма:

Усачев Александр Егорович — ему под сорок. Очень любит Светлану и свою работу за рубежом. Работу любит больше.

И наконец, Виталий — 35 лет, загадочный, но простой, грубоватый, но симпатичный.

Кинофильма, который дублируют герои пьесы, на самом деле не существует. И совпадения с известными или неизвестными заграничными лентами чисто случайны.

Действие первое

Картина первая

Ателье звукозаписи, где дублируются фильмы. Экран, перед ним микрофон, возле которого работают артисты: Алла и Лукин. Под микрофоном пюпитр, на котором лежат страницы с текстом озвучиваемых ролей. В глубине ателье стол с лампочкой и телефоном. За столом сидят режиссер дубляжа Тихомирова и ассистент режиссера Светлана. У боковой стены стоит пианино. На сцене есть еще небольшой холл, где обычно артисты ждут своей очереди «звучать». Здесь несколько стульев, стол, телефон. Сейчас в холле сидит только Балакина и вяжет свитер.

Тихомирова. Светлана, давайте следующее кольцо!

Светлана(снимает трубку и повторяет киномеханику). Аппаратная! Зарядите, пожалуйста, следующее кольцо. Номер сто двадцать пять. (Кладет трубку.)

Тихомирова. Артисты, у вас этот эпизод на шестнадцатой странице.

Алла и Лукин. Есть. Нашли!

Лукин. Сейчас прочтем… (Молча читает.)

Алла(Лукину, тихо). Нашу развалюху вот-вот сломают. Вчера ездили смотреть новую квартиру. Знаешь, это где?

Лукин(тихо). Где?

Алла. Там, где земля закругляется. Только еще дальше.

Тихомирова. Прочли? Давайте порепетируем!

Лукин(Алле, тихо). Квартира-то хорошая?

Алла(тихо). Замеча…

Тихомирова. Артисты, следите за экраном!

Алла(играет.) Где ты шлялся всю ночь? Я тебя ждала!

Лукин(играет). Как же, ждала! Когда ты валялась с этим наркоманом!

Алла(играет). В постели ты ему в подметки не годишься!

Тихомирова(кричит). Стоп! Где автор русского текста?

Светлана(громко зовет). Автор русского текста!

Балакина нехотя откладывает вязанье, вздыхает.

Алла(Лукину). Квартира-то прекрасная, но добираться туда… А в час пик вообще ни на что не сядешь…

Лукин. Какой район — не имеет значения. Главное — не жить с родителями.

Балакина входит в ателье.

Тихомирова(сердито обращаясь к Балакиной). Голубушка, я с вами работаю в первый раз. Может быть, они (показывает на экран) говорят эту порнографию, но они (показывает на актеров) эту порнографию говорить не будут! Вы же не маленькая, мне не надо вам объяснять.

Балакина(бесстрастно). Нет проблемы. Где ты шлялся всю ночь?.. Шлялся — можно?

Тихомирова. Грубо.

Балакина. Нет проблемы. (Предлагает.) Что тебе снилось всю ночь?

Тихомирова(задумывается). Ну, предположим… И придумайте вместо «валялась с наркоманом» что-нибудь более приличное…

Балакина. Нет проблемы. (Мгновенно придумывает.) Как же, ждала! Когда ты ушла домой к родителям!

Тихомирова. По смыслу подходит. И теперь замените последнюю пошлость насчет постели и подметок.

Балакина. Нет проблемы. (Почти мгновенно.) Как футболист ты ему в подметки не годишься!

Алла(изумленно). При чем тут футболист?

Балакина(невозмутимо). Этот наркоман там потом в футбол играет.

Тихомирова. По смыслу хорошо, но футболист не подойдет по смыканию губ, слишком длинное слово. Придумайте покороче.

Балакина(сразу). Как повар ты ему в подметки не годишься!

Лукин. При чем тут повар?

Балакина. Этот наркоман там потом готовит макароны.

Тихомирова(артистам). Давайте, ребята, прочтем подряд.

Алла(играет). Что тебе снилось всю ночь? Я тебя ждала.

Лукин(играет). Как же, ждала! Когда ты ушла к родителям!

Алла(играет). Как повар ты ему в подметки не годишься! (Произнеся эту фразу, растерянно оборачивается и смотрит на режиссера.)

Светлана(опережая реакцию Тихомировой). Минуточку, это же абракадабра. (С издевкой.) Она ушла ночевать к родителям, а повар с горя варил макароны.

Тихомирова(Балакиной). Голубушка, у меня халтура не проходит, придется написать этот текст заново.

Балакина(без тени смущения). Нет проблемы. (Выходит из ателье и садится вязать свитер.)

Тихомирова. Светлана, скажите механику, чтобы зарядили на аппарат следующее кольцо.

Светлана. Но там сцена Мастрояни и Софи Лорен.

Лукин(Тихомировой). Евгения Борисовна, мне нужно сбегать на фотопробу, это максимум час.

Тихомирова. Только, пожалуйста, не дольше.

Лукин. Спасибо. (Уходит.)

В холле Алла кидается к телефону, набирает номер.

Алла(в трубку). Володя, ты еще раз ходил в исполком?..

В ателье разговаривают Светлана и Тихомирова.

Тихомирова(нервничает). Почему до сих пор нет Мастрояни? Все ленинградские поезда приходят утром.

Светлана. Пока с вокзала доберешься — метро, троллейбус…

Тихомирова(явно огорчена). Вышло так нескладно. Ему наверняка будет неприятно тебя увидеть.

Светлана(с некоторой долей цинизма). Да не преувеличивайте вы, Евгения Борисовна. Это ваша сентиментальность. Прошло уже четыре года, как мы расстались. Ничего ему не сделается, переживет!

Тихомирова. Он мне еще в прошлом году звонил, просил как-нибудь вызвать в Москву, да все не было подходящего повода. А на «Ленфильме» он уже озвучивал Мастрояни, и, знаешь, неплохо!

Светлана(насмешливо). Бедный, невезучий Тюрин! Когда его наконец-то, раз в сто лет, как говорится, вызвали в Москву, он напарывается на свою бывшую супругу! Когда я его бросила, он сбежал к мамочке в Ленинград — за утешением… Я специально для него этот костюмчик надела, мне воротник очень идет, верно?

Тихомирова. Ты злая!

Светлана. Я не настолько хорошо живу, чтобы быть доброй.

Тихомирова. Доброта не зависит от зарплаты. (Переходит на деловой тон.) А где же Софи Лорен?

Голос за сценой. Я здесь!

Раиса буквально влетает в студию. Левая рука на перевязи. За Раисой едва поспевает Виталий.

Раиса(Виталию). Что вы ко мне привязались? Что вы за мной по пятам ходите!

Виталий(пытается шутить, но видно, что ему не по себе). Поймите, вы меня в тюрьму толкаете, а у меня печень больная, мне тюремного есть нельзя!

Тихомирова(выходит в холл). Что случилось?

Светлана(идет следом за Тихомировой). Рая, что с твоей рукой?

Виталий. Я не виноват, она сама полезла!

Раиса(гордо). Вот этот частник (показывает на Виталия) меня задавил!

Алла. Какой ужас!

Тихомирова(с возмущением). По Москве стало невозможно ходить. Все заимели машины и носятся на них как угорелые!

Виталий(заискивающе). Свои машины — признак благосостояния.

Светлана. Водителей, но не пешеходов.

Тихомирова. Как это произошло?

Раиса. На другой стороне стояло такси. Я стала спокойно переходить дорогу…

Виталий(перебивает). Ну да, спокойно! Бросилась бежать, как психическая!

Раиса. Как вас зовут?

Виталий. Виталий. А вас?

Раиса. На суде узнаете! Алла, откройте мою сумочку и выньте кошелек! Значит, Виталий, вы меня задавили, потом подвезли к поликлинике, а потом забросили на студию. Сколько я за все это вам должна?

Виталий(вспылив). Барахло ты, а не артистка! (Круто поворачивается и уходит.)

Тихомирова(Раисе). Он на тебя наехал, он же тебе и хамит. А работать ты сможешь?

Раиса. Я же не рукой работаю, а языком.

В этот момент Тихомирова замечает Балакину, которая все это время вяжет, не обращая внимания на происходящее.

Тихомирова. Почему вы не переделываете текст?

Балакина(спокойно). Именно это я и делаю! (Продолжает вязать.)

Алла(Раисе). Все-таки что с вашей рукой?

Раиса(беспечно). Может, ушиб, может, перелом, а может, и трещина, как и во всей моей актерской судьбе.

Тихомирова. Мы когда-нибудь начнем записывать? Где этот проклятый Мастрояни, черт бы его побрал! Кому пришла в голову эта бредовая мысль — приглашать иногороднего артиста?

Тюрин стоит при входе и с интересом слушает гневный всплеск режиссера.

Тюрин(хриплым шепотом). Эта бредовая мысль, Евгения Борисовна, пришла в голову вам!

Светлана, услышав Тюрина, отступает в глубь сцены. Тюрин ее не видит.

Тихомирова. Вася, дорогой, как я счастлива тебя видеть!

Тюрин(хриплым шепотом). Вы ругаетесь так же, как и четыре года назад.

Тихомирова. Неправда, я ругаюсь громче. (Испуганно.) Что с твоим голосом?

Тюрин(рассказывает). Со мной в купе ехал генерал. Оказывается, генералы любят свежий воздух. Ночью он приоткрыл окно. Меня просквозило, и я охрип!

Тихомирова. Это катастрофа! Что мы будем делать?

Раиса. Вася, пожалей режиссера и перестань.

Тюрин(нормальным голосом). Ой, Рая! Сколько лет я тебя не видел!

Тихомирова(у нее отлегло от сердца). За твои неуместные шутки, Вася, я тебя действительно заменю другим артистом. (Целует Тюрина.)

Раиса(Тюрину). А со мной будешь целоваться?

Тюрин. Кто же с тобой не захочет поцеловаться?

Раиса. По фильму я твоя жена. (Целуется с Тюриным.)

Тюрин. А в жизни ты чья жена?

Раиса. Ничья! И горжусь этим!

Тюрин. Ты по-прежнему принципиальный противник брака?

Раиса. Брака, но не мужчин.

Тихомирова(Тюрину). Это Алла. По фильму ты в нее влюбляешься.

Тюрин. Не успел приехать, как у меня и жена и возлюбленная. (Подходит к Балакиной.) Здравствуйте, — Тюрин. Что вы вяжете?

Тихомирова. Она вяжет русский текст. (Ищет глазами Светлану.) Светлана, кольцо заряжено?

Светлана. Давно заряжено.

Тюрин резко оборачивается на голос Светланы. Пауза. Тюрин и Светлана молча смотрят друг на друга. Тихомирова настороженно, а Раиса с плохо скрываемым интересом ждут развертывания событий. Балакина равнодушно вяжет. Алла пытается куда-то дозвониться. Лицо Тюрина становится холодным и отчужденным. Он с усилием делает шаг навстречу Светлане, слегка наклоняет голову и, будто впервые видит Светлану, официально представляется.

Тюрин. Тюрин.

Светлана. Можно и так. (Усмехнувшись.) Никольская. Как ваше имя-отчество, простите…

Тюрин(сухо). Василий Сергеевич.

Светлана(в тон). Меня зовут Светланой Петровной.

Тюрин. Кем вы здесь работаете, Светлана Петровна?

Светлана. Ассистентом режиссера, как и прежде.

Тюрин(поворачивается к Тихомировой). Евгения Борисовна, какую мне сделали гостиницу?

Тихомирова. У администратора заболела дочка…

Светлана. И этот бездельник свалил гостиницу на меня!

Тюрин. Но я надеюсь, что Светлана Петровна справится с этим заданием.

Светлана. В крайнем случае Василий Сергеевич останется без гостиницы.

Тихомирова(перебивает). Ребята, пошли звучать, а то время уходит.

Тюрин(удивленно). Разве сначала вы не покажете мне картину?

Тихомирова. Это уже невозможно. Вся картина разрезана на отдельные кольца. Но я тебе расскажу содержание. Слушай… (Рассказывает.) Значит, Мастрояни, то есть ты, богатый адвокат и женат на Софи Лорен. Она ужасно ревнивая. У них есть сын, беспутный малый, он влюбляется в девушку по имени Тереза. Вот ее озвучивает Алла. Эта Тереза угодила в компанию наркоманов. Чтобы вызволить сына из этой плохой компании, Мастрояни сам проникает туда и… тоже влюбляется в Терезу. У них начинается роман. Потом в самый неподходящий момент их застает Софи Лорен… Правда, эту сцену вырезали. Ну и так далее… Пошли работать! (Идет в ателье.)

Тюрин и Раиса следуют за Тихомировой в ателье.

Раиса. Я стала жертвой интенсивного уличного движения.

В холле Алла подсаживается к Балакиной.

Алла. Нам дают новую квартиру…

Балакина(меланхолично). На краю света.

Алла(озадаченно). Откуда вы знаете?

Балакина. Теперь всех выселяют на край света, а в центре дают только по знакомству. Вы требуйте другой район. Вы им объясните, что вам утром на репетицию, а вечером играть спектакль.

Алла. Объясняли, но в нормальном районе у них ничего нет.

Балакина. Захотят — найдут. Главное — не выезжайте, и все! Выселить вас не имеют права, нужна санкция прокурора, а прокурор никогда не подпишет ордер на выселение.

Алла. А если дом сломают?

Балакина. Пусть кто-нибудь всегда находится дома. Кто же станет ломать дом, когда в нем живой человек?

В ателье Раиса и Тюрин уже стоят перед микрофоном.

Тихомирова. Артисты, вы готовы?

Раиса и Тюрин. Мы готовы!

Тихомирова. Тогда начали звучать. Рая — заискивающе, Вася — с иронией. (Командует.) Внимание, мотор!

Светлана. Кадр сто восемьдесят пятый, дубль первый!

Раиса(играет) А ты помнишь, как это у нас с тобой случилось в первый раз?

Тюрин(играет). Подожди, я забыл, ну-ка напомни.

Раиса(играет). Родители очень хотели выдать меня за богатого. Папа сам сломал что-то в твоей машине, и ты вынужден был остаться у нас ночевать. Расчет оказался верным, и ты не устоял!

Тюрин(играет). Почему я тогда остался, а не уехал на трамвае, почему?..

Тихомирова. Стоп. Это получилось прекрасно. Дайте нам послушать.

Светлана(в трубку). Дайте нам послушать.

В ответ на все ателье раздается отчаянный скрежет, треск и визг.

Тихомирова(кричит). Что такое?!

Светлана(спокойно). Ничего не записалось. Они забыли включить аппаратуру.

Тихомирова(в ярости бежит в аппаратную). Сейчас их всех разнесу!

Картина вторая

Тот же день, несколько часов спустя. У входа на киностудию.

Виталий терпеливо ждет Раису. Вот она выходит вместе со Светланой. Виталий делает шаг навстречу.

Виталий(подобострастно). Машина подана!

Вместо ответа Раиса демонстративно поворачивается к нему спиной.

Ничего, я подожду! (Вежливо отходит в сторону.)

Раиса(Светлане). Ну как, при виде Тюрина у тебя в душе что-нибудь всколыхнулось?

Светлана. Ничегошеньки, кроме возмущения. Видишь ли, я должна устраивать бывшему муженьку гостиницу. Теперь я буду здесь стоять, а он будет ля-ля-ля с артистами, с режиссерами: «Я вас давно не видел, я только сегодня приехал, я озвучиваю Мастрояни, что слыхать нового?..»

Раиса. А ко мне привязался этот шофер с большой дороги, сейчас я его шугану! (Идет к Виталию.)

Светлана остается стоять в ожидании Тюрина.

(Виталию.) Что вы от меня хотите?

Виталий(вкрадчиво). Напишите, пожалуйста, заявление в милицию, что не имеете ко мне претензий!

Раиса(спокойно). Не напишу!

Виталий(шутливо ноет). У меня печень больная. А в тюрьме на чем жарят?.. А мне даже на сливочном масле нельзя, только на растительном…

Раиса. Перестаньте паясничать! Вон мой троллейбус…

Раиса собирается уходить, но Виталий решительно удерживает ее, схватив за руку, разумеется за здоровую.

Виталий. Вам в общественном транспорте ехать нельзя — руку помнут. Садитесь в машину, я вас отвезу куда хотите…

Раиса. Это что, взятка? (Выдергивает руку.) Так дешево вы от меня не отделаетесь!

Виталий. Понимаю, не сегодня родился. Поехали, а в придачу я подкину вам пятьдесят рублей.

Раиса оторопела. Такого поворота она совсем не ожидала. Молчание Раисы Виталий расценивает по-своему и «надбавляет цену».

Семьдесят!

Раиса(насмешливо). Сколько, сколько?

Виталий. Ну, ровно сто, и кончили с этим делом. В конце концов, я же не виноват!

Раиса. Ну ладно, раз вы сами ко мне пристаете, поедем! Маршрут у нас будет такой: сначала возьмем белье из прачечной…

Виталий. Я поднесу.

Раиса. Затем в гастроном, наберем продуктов на неделю.

Виталий. Я помогу.

Раиса. Затем мне надо в парикмахерскую. Это займет около часа.

Виталий. Я подожду… (Понизив голос.) Сто двадцать рублей.

Раиса(саркастически). Вот жмот! Машину купил за девять тысяч, сбил пешехода и даешь откупного всего-то… сто пятьдесят рублей.

Появляется Тюрин. Подходит к Светлане.

Светлана. Как говорится, не прошло и часа…

Тюрин(по-прежнему официально). Где эта гостиница, на чем мы туда поедем?

Светлана. Сначала троллейбусом, потом метро с пересадкой, потом автобусом.

Тюрин. Удобную мне подобрали гостиницу.

Раиса(кричит). Светлана, Вася, давайте я вас отвезу! Пользуйтесь, пока у меня есть собственный автомобиль.

Светлана. Рая, не зря тебя задавили!

Светлана и Тюрин идут к машине.

Виталий(наклоняется к Раисе, тихо). Двести рублей, больше я не осилю.

Раиса(громко). О цене договоримся потом. Поехали кататься! Раньше всего в гостиницу «Турист», потом по всем моим делам. У нас бензин самый дешевый в мире.

Вестибюль гостиницы «Турист». В кресле сидит Тюрин. К нему подбегает Светлана.

Светлана(раздраженно). Придется подождать. Администратор ушла на профсоюзное собрание. Она у них председатель месткома.

Тюрин. А другого администратора у них нет?

Светлана. Есть, но он тоже член профсоюза. (Садится в соседнее кресло.) До чего я ненавижу свою профессию. Чем я только не занимаюсь! Мне приходится будить по утрам господ артистов, чтобы не опаздывали на запись, носить им из буфета кофе и бутерброды; артистке не на кого оставить ребенка, и я должна сидеть с этим ребенком и впихивать в него манную кашу; артиста после кинопробы не берут на роль, и режиссер мне говорит: «Сам я звонить не хочу, лучше вы наврите ему что-нибудь, лишь бы он не обиделся». И я вру изо всех сил.

Тюрин(иронически). Да, у тебя очень трудная профессия.

Светлана. Спасибо, что перешел на «ты».

Тюрин. Это потому, что ты меня растрогала. Узнай, пожалуйста, не кончилось ли собрание.

Светлана оборачивается и смотрит.

Светлана. Я отсюда вижу, что не кончилось… Тюря, нам месяц придется работать вместе. И я хочу, чтобы у нас сложились нормальные дружеские отношения.

Тюрин. Откровенно говоря, встреча с тобой не доставила мне большого удовольствия, и поэтому нормальные отношения у нас, возможно, и сложатся, а дружеские вряд ли…

Светлана. Я сильно изменилась?

Тюрин. Зачем ты выкрасилась в блондинку?

Светлана(рассмеялась). Чудак, это парик! Кто теперь красится, только волосы портить! Лучше расскажи, как ты живешь. А то я про тебя ничего не знаю.

Тюрин. Обыкновенно живу. Как и раньше, работаю только на дубляже. Но вот видишь… Озвучиваю главные роли. (С воодушевлением.) Я сейчас задумал одну интереснейшую штуку. Я готовлю концертную композицию «Страницы русской поэзии»… Понимаешь, буду стихи читать и петь под гитару.

Светлана(перебивает). Ты женат?

Тюрин. Ну конечно. Уже больше трех лет.

Светлана. И кто же она?

Тюрин(нежно улыбнувшись). Моя жена.

Светлана. Она не работает?

Тюрин. По профессии переводчица. Но сейчас берет работу на дом. Няньку найти невозможно, а у нас двое детей.

Светлана(с неподдельным интересом). Двое! Сколько им?

Тюрин. Скоро три. (Он буквально засиял.) Они близнецы. Мишка и Машка. Потрясающие люди… Представляешь, мне звонят со студии, Мишка снимает трубку и говорит: «Папы нет дома, но со мной тоже можно разговаривать!» Но самое замечательное, что оба… Ну так похожи на маму…

Светлана(быстро). Она… красивая?

Тюрин(скромно). У меня все жены красивые, я некрасивых не признаю.

Светлана. Спасибо. Мне тоже перепало. Значит, ты счастлив?

Тюрин(многозначительно стучит по деревянному столику). Это чтобы не сглазить. (Улыбается.) Если бы ты меня не бросила, я наверняка не был бы счастлив. Большое тебе спасибо.

Светлана. Я тоже очень рада, что я тебя бросила.

Тюрин. Значит, ты его все-таки полюбила, твоего Усачева?

Светлана. Что значит «все-таки»? Почему я тогда от тебя ушла? Ты извини, может быть, тебе неприятно это слышать, но мой муж — добрый, широкий, щедрый, ласковый.

Тюрин(с легкой иронией). Сам моет посуду?

Светлана. Он настоящий мужчина и поэтому, в отличие от тебя, посуды не моет. Мы с ним прожили в Италии три года. Я так полюбила старинную живопись — Боттичелли, Караваджо, Тициан. Я не пропустила ни одной оперы в термах Каракаллы — это античные развалины, где теперь играют спектакли. Мы были в Венеции, катались на гóндолах. В Италии именно так произносят — гóндола. Гондольер одет по-старинному, он управляет лодкой одним длинным веслом и поет неаполитанские песни.

Тюрин(улыбнулся). Почему в Венеции он поет неаполитанские песни?

Светлана(безмятежно). Что хочет, то и поет. Демократия.

Тюрин. Не пытайся меня уверить, что ты с Усачевым счастлива.

Светлана. У нас «Жигули», дача, правда, небольшая… Живем пока на двух квартирах, то у него, то у меня… ну помнишь… на нашей квартире… Это, конечно, временно. Мы в кооперативе строим трехкомнатную… Дом должны сдать в конце года…

Тюрин. Значит, ты добилась всего, чего хотела?

Светлана. Безусловно. Тебе нравится мой костюм? Этот большой воротник, видишь, он как бы падает на плечи и — главное — выделяет мою изящную шею.

Тюрин. Ты, наверное, по-итальянски вовсю разговариваешь?

Светлана. Зачем? В любом магазине можно все объяснить на пальцах. И потом, неизвестно, в какую страну нас пошлют в следующий раз. А я буду учить все языки подряд?..

Тюрин. Ты слышишь — шум. По-моему, собрание кончилось.

Светлана(нехотя поднимается). Почему я должна этим заниматься? Тем более номера все равно не дадут! Пойди сам.

Тюрин. Я не умею.

Светлана уходит и неожиданно быстро возвращается. Громко смеясь, снова опускается в соседнее кресло.

Светлана(сквозь смех). Номер есть!

Тюрин. Отдельный или с кем-нибудь?

Светлана. Конечно, отдельный. Из трех комнат. С холодильником, роялем и цветным телевизором.

Тюрин(в ужасе). Сколько он стоит?

Светлана. Пустяки. Двенадцать рублей в сутки. И еще надо заплатить двенадцать рублей за бронь.

Тюрин. Это просто разбой.

Светлана. Не волнуйся, я твои возможности знаю и уже отказалась.

Тюрин. А других номеров у них, конечно, нет?

Светлана. Они не верят, что у артиста не бывает денег. Раз артист, значит, богатый.

Тюрин. Богатая у меня только душа…

Светлана. Подожди здесь. Может, к утру что-нибудь освободится. А у меня полно дел!

Тюрин. Мужа кормить?

Светлана. Нет, у него сегодня деловая встреча с какими-то западногерманскими промышленниками. Будут пить до глубокой ночи.

Тюрин(добавляет). За государственный счет.

Светлана(улыбнувшись). Даром пить все любят. Но от этих проклятых банкетов он начал толстеть.

Тюрин. Пусть не закусывает.

Светлана. Но тогда он сопьется.

Тюрин. Какая сложная дилемма — либо тощий алкоголик, либо потный толстяк.

Светлана. Ну, я пошла.

Тюрин. Ничего подобного. Тебе поручили меня устроить?.. Устраивай…

Светлана(снисходительно). Ну вот что, супермен Вася! Я понимаю, что ты сам ничего не добьешься. Приезжай-ка ко мне. Я тебя покормлю из жалости, оставлю ночевать из сострадания, а сама уеду к мужу на другую квартиру.

Тюрин(вскакивает). Ты меня уговорила, поехали!

Светлана. Нет-нет. Приходи часа через полтора, не раньше. У меня еще дела в городе.

Тюрин. Большое тебе спасибо. И я великолепно понимаю, что ты меня пожалела и приютила не как бывшая жена, а только как ассистент режиссера.

Картина третья

Однокомнатная квартира Светланы — комната, коридорчик, кухня. Зрителям должна быть видна также часть лестничной площадки.

Вечер. Светлана выбегает из соседней квартиры и тащит охапку мужских вещей: здесь и пиджак, и брюки, и рубашки, и ботинки…

Светлана(невидимой соседке). Таня, не запирай дверь, я еще не все взяла! (Вносит вещи в свою комнату и рысью мчится обратно. На этот раз приносит зимнее пальто и горные лыжи. Все той же невидимой соседке.) Таня, не волнуйся, я буду ночевать у тебя только сегодня! (Вешает пальто в коридоре, ставит в угол лыжи, а затем проходит в комнату и начинает старательно переодеваться. Затем долго вертится перед зеркалом и в завершение надевает другой, на этот раз седой, парик.)

Звонок в дверь. Это приехал Тюрин. Светлана идет открывать.

Тюрин(не заходя в квартиру). Муж все еще гуляет?

Светлана. Не бойся, заходи, он поедет на другую квартиру!

Тюрин(входя). Я его вообще не боюсь. Но все-таки хорошо, что его здесь нет. Он мне противен. (Вешает плащ, осматривается.) Вешалка та же самая, обои другие!

Светлана. Проходи в комнату, присаживайся!

Тюрин входит в комнату, снова осматривается.

Тюрин. Люстра та же, обои другие.

Светлана. Что ты привязался к обоям!

Тюрин. Когда я здесь жил, обои были лучше!

Светлана. Ты пришел разговаривать про обои?

Тюрин(упрямо). В комнате обои были желтые в клеточку, а в коридоре синие в полосочку.

Светлана(уже раздраженно). У тебя прекрасная память на обои.

Тюрин. Диван новый. Наш был лучше. Письменный стол старый — значит, хороший. Стулья новые — безвкусные. Это только в страшном бреду можно купить стулья с такой обивкой.

Светлана. Ну-ка скажи что-нибудь про занавески!

Тюрин. Твои занавески чудовищны!

Светлана. А теперь скажи что-нибудь про меня. Только выбирай выражения.

Тюрин. Шапка стала лучше…

Светлана. Это не шапка, это парик.

Тюрин. Извини. Не понял. Пудра стала лучше, помада стала лучше, платье стало лучше, чулки стали лучше, туфли стали лучше. Все остальное стало хуже.

Светлана. Ты вредный тип! Пойдем на кухню, я тебя покормлю ужином!

Оба идут на кухню.

Тюрин. Давненько я здесь не ужинал. Чем будешь кормить? Яичницей с колбасой?

Светлана. Да, мой репертуар не изменился.

Тюрин(садясь). Зачем ты купила эти отвратительные табуретки? Голубые были лучше.

Светлана. Ты зануда.

Тюрин. Я всегда был занудой.

Светлана. Чай или кофе?

Тюрин. Ты сама знаешь.

Светлана. Значит, по-прежнему ты не пьешь кофе? (Наливает ему чай.)

Тюрин. А ты по-прежнему не умеешь заваривать чай.

Светлана подает ему яичницу.

(Принимается есть.) Как всегда, мало соли. (Неожиданно вскакивает и целует Светлану.) Извини, я раньше всегда так поступал. Это у меня условный рефлекс.

Светлана. Ой, я опять забыла посолить. Но ты меня простишь за это? (Целует Тюрина.) Это у меня тоже условный рефлекс.

Улыбаясь, смотрят друг на друга.

Ешь, остынет. И ешь медленно!

Тюрин(садится). А я всегда ем быстро. (Вдруг.) Послушай, вот я включил в композицию такие стихи… Чьи это? Угадай! (Читает.)

Большая дорога военной удачи… Здесь множество женщин красивых бежало, Армейцам любовь отдавая без сдачи, Без слез, без истерик, без писем, без жалоб. Я тоже не ангел, я тоже частенько У двери красавицы шпорами тенькал, Усы запускал и закручивал лихо, Пускаясь в любовную неразбериху…

(Победно смотрит на Светлану.) Ну, кто это?

Светлана(осторожно). Ну… кто-нибудь из девятнадцатого века.

Тюрин. Никто не угадывает. Это Михаил Светлов. (Снова, без всякого перехода.) Признайся, ты меня бросила не потому, что полюбила этого Усачева, а потому, что он повез тебя за границу, где можно здорово обарахлиться!

Светлана. Не забывай, ты у меня в гостях.

Тюрин. Мне это очень трудно. На этой кухне я чувствую себя как дома. Ну конечно, ты выходила замуж за жизнь в Италии, за трехкомнатный кооператив, за «Жигули»…

Светлана. Ты закончил?

Тюрин. Нет еще.

Светлана. Я имею в виду яичницу.

Тюрин. Да, большое спасибо.

Светлана. Тогда мотай отсюда!

Тюрин. Я еще не допил чай. Кускового сахара нет?

Светлана. Нет. Кроме тебя, никто на свете не пьет чай вприкуску.

Тюрин. А итальянский магнитофон ты рванула?

Светлана. Итальянские не лучше наших. Все покупают голландский «Филиппс» или западногерманский «Грюндиг».

Тюрин. Так за кого ты вышла замуж, за Филиппса или за Грюндига?

Светлана. Вася, ты мне начинаешь нравиться, в тебе появилось что-то мужское. И я скажу тебе всю правду. Я ушла от тебя потому, что полюбила Усачева. А то, что он свозил меня в Италию, одел с головы до ног, купил мне машину, стереофонический магнитофон «Грюндиг», не помешало мне любить его еще больше.

Тюрин. У тебя нет случайно мятных пряников?

Светлана. А что ты мог предложить такой очаровательной женщине, как я? Сто шестьдесят в месяц и темный дубляжный зал?

Тюрин. Это правда. Кроме любви, я ничего не мог тебе предложить. Но для такой раскрасавицы, как ты, любовь ничего не стоит. Теперь катись к своему мужу, я поел, я выпил чаю, я теперь спать хочу.

Светлана. Тюрин, тебе не удалось меня завести. Ты меня оскорблял, а мне хоть бы хны. Знаешь почему?

Тюрин. Потому, что ты пожила за границей и стала дипломаткой.

Светлана. Нет, Вася. Вот ты бесишься, злишься, — значит, я тебе не безразлична. А ты мне до фени, до облака.

Тюрин. Ты забыла сказать — до лампочки. Еще говорят, ты мне нужен, как рыбе купейный вагон.

Светлана(желая добить Тюрина). Ты мне чужой! (Встает.) Помой за собой посуду! Это ты всегда делал хорошо! (Выходит в коридор, снимает с вешалки плащ, открывает дверь.)

Тюрин. Светлана, подожди, я еще не придумал, как поставить тебя на место.

Светлана. Чистое белье в тумбочке, как и раньше. (Закрыла за собой дверь, постояла на лестничной площадке, прислушалась, не идет ли за ней Тюрин. Затем звонит в соседнюю квартиру. Шепотом.) Таня, это я! (Проскальзывает к соседке.)

Тюрин не догадывается о маневре Светланы. Весьма довольный собой, он проходит в комнату, видит магнитофон и включает его. Звучит сладкая итальянская мелодия. У Тюрина прекрасное настроение. Он начинает подпевать, потом увлекается и танцует. Раздается звонок в дверь. Это пришел Усачев. Тюрин, не выключая магнитофона, по-хозяйски идет отворять.

Тюрин(не открыв двери, убежденный в том, что это вернулась Светлана). Ты почему не взяла ключ? Забыла что-нибудь?

Услышав мужской голос, Усачев потерял дар речи.

Может, я давно сплю, а ты меня будишь, нехорошая, невоспитанная женщина!

Усачев молча поворачивается, намереваясь уйти, но в этот момент Тюрин открывает дверь.

(При виде Усачева меняется в лице.) Это вы звонили? Вы же должны были вернуться в другую квартиру и в дым пьяным.

Усачев. Что происходит? (Входит в квартиру, останавливается и внимательно рассматривает горные лыжи, потом заходит в комнату и мрачно разглядывает разбросанные мужские вещи.) Что вы здесь делаете?

Тюрин. Я здесь поселился.

Усачев. Давно?

Тюрин. В первый раз я поселился… лет восемь назад, потом четыре года назад я отсюда выбыл, а во второй раз я поселился в этой квартире сегодня вечером.

Усачев(оглядывая вещи). Я вижу, надолго…

Тюрин. Как получится…

Оба не знают, про что им говорить. Наконец Усачев задает главный вопрос.

Усачев. А где, извините, Светлана?

Тюрин. Поехала к вам.

Усачев. Неуместная шутка.

Тюрин тупо смотрит на Усачева.

Эта музыка меня раздражает. (Выключает магнитофон.)

Тюрин(упрямо). Я от нее в восторге! (Включает магнитофон.)

Усачев. Вы, между прочим, в чужой квартире.

Тюрин(достает из тумбочки постельное белье). Завтра у меня озвучание в первую смену. (Начинает стелить постель.)

Усачев. Вас все еще не снимают в кино?

Тюрин. Вы где ляжете — на диване или на раскладушке?

Усачев. Боюсь, я не воспользуюсь вашим гостеприимством, товарищ артист.

Тюрин(на нерве). Да, я артист. И горжусь этим. Пусть меня не снимают, но вся страна будет смотреть фильм с Мастрояни, который разговаривает моим голосом и в которого я вложу свой талант и свою душу.

Усачев(снисходительно похлопал в ладоши). Браво, прекрасный тост! Правда, выходит, у Мастрояни нет ни души, ни таланта, Я обязательно пойду послушать эту кинокартину. Чтоб мне ничего не мешало слушать, я глаза закрою. Как называется это кино?

Тюрин(на этот раз обидевшись по-настоящему). У них называется «Адская скука», а у нас «Любовь по-итальянски». Извините, я спать хочу.

Усачев. Рад был вас увидеть живьем, товарищ артист, потому что на экране я вас не увижу. (Идет к выходу.)

Тюрин(вдогонку). Возьмите лыжи, покатайтесь!

Усачев. Не остроумно, потому что сейчас, если вдуматься, лето!

Тюрин успевает придумать последнее оскорбление.

Тюрин. А ты ешь и пьешь за государственный счет!

Усачев(с достоинством). Меня кормят, потому что меня ценят! (Быстро уходит.)

Картина четвертая

Утро в квартире Светланы, Тюрин уже встал, прячет постельное белье в тумбочку. Из соседней квартиры выходит Светлана, надевает плащ, потом достает из кармана плаща ключ и открывает им свою дверь.

Тюрин. Кто там?

Светлана. Это я. (Входит, снимает плащ.)

Тюрин(удивленно). Ты зачем приехала?

Светлана. Я заботливая, я хорошая, ты мой гость, я приехала тебя покормить завтраком.

Тюрин. А на самом деле зачем ты приехала?

Светлана. Приготовить яичницу с колбасой.

Тюрин. Твой Усачев уже кормленный?

Светлана. Когда я уходила, он еще спал.

Тюрин. Бедняга. Он действительно размордел.

Светлана. Откуда ты знаешь?

Тюрин. Он же вчера сюда приходил.

Светлана(не смогла сдержать изумления). Зачем приходил?

Тюрин. Разве он тебе не рассказывал?

Светлана(спохватилась, что чуть себя не выдала). Конечно, рассказывал.

Тюрин. Чего ж ты спрашиваешь, откуда я знаю, что он разбух?

Светлана. Когда он рассказывал про встречу с тобой, я уже спала.

Тюрин. Тогда откуда ты знаешь, что он про меня рассказывал?

Светлана. Отстань от меня, я, когда сплю, все прекрасно слышу.

Тюрин. Раньше ты спала как убитая.

Светлана. Зато теперь я сплю как живая.

Тюрин. Кстати, он вел себя странно.

Светлана(настороженно). Человек пришел с банкета!

Тюрин. Когда я ему сообщил, что ты поехала к нему, он обиделся и сказал, что это неуместная шутка.

Светлана. Что ты хочешь от пьяного?

Тюрин. Он совсем не выглядел пьяным.

Светлана. Что ты! У него такой банкетный стаж, что он приучился выглядеть трезвым. Кстати, надо ему позвонить. (Идет к телефону, снимает трубку, набирает номер.)

На другом конце провода сонная Раиса снимает трубку.

Раиса. Алло!

Светлана. Доброе утро, Шурик. Как ты после вчерашнего? Ты не сердись, что я уехала, у меня сегодня ранняя смена.

Раиса(мгновенно включается). Все поняла. Я — Шурик. Я — Шурик. Слышимость хорошая. Перехожу на прием.

Светлана. В холодильнике кефир, есть вареная курица и творог.

Раиса. Холодная курица — это хорошо. Я бы сейчас поела курочку. Дома у меня шаром покати.

Светлана. С кем ты ужинаешь сегодня, с французами?

Раиса. Лично я каждый вечер ужинаю с пингвинами.

Светлана. Целую, Шурик. Не пей много.

Раиса. С утра я много не пью. (Вешает трубку.)

Светлана тоже вешает трубку.

Светлана. Можно считать, что Шурика я покормила, сейчас займусь тобой!

Тюрин. Можно, я позвоню жене, талончика у меня, правда, нет…

Светлана. Какая ерунда! Звони. (Идет на кухню.)

Тюрин, воровато оглядываясь, набирает номер. На другом конце провода Тихомирова снимает трубку.

Тюрин(громко, чтобы слышала Светлана). Здравствуй, лапа, как спала?

Светлана прислушивается.

Тихомирова. Вы куда звоните?

Тюрин. Это я, Вася… твой муж… Я тебя разбудил?

Тихомирова. Какой Вася? Вы не туда попали!

Тюрин. Как наши ребята? У Машки насморк прошел? Наладился ли желудок у Мишки?

Тихомирова. Вася, теперь я узнаю твой голос. Но ты ведь не в Ленинград попал, ты звонишь ко мне, к Евгении Борисовне.

Тюрин. Любимая, я не видел тебя всего один день и очень соскучился.

Тихомирова. Вася, почему ты обращаешься ко мне на «ты»?

Тюрин. Ласточка, я звоню из гостиницы «Турист».

Тихомирова. Значит, номер тебе дали? Я очень рада.

Тюрин. Нет, номер мне не дали, я ночевал в холле. Я тебя крепко целую. Буду звонить.

Тихомирова(грустно). Прости, Вася. Наверное, я постарела. Я ничего не поняла.

Оба вешают трубки. Тюрин идет на кухню, садится. Светлана садится напротив. Пауза.

Светлана. Ну, как дети? Здоровы?

Тюрин. У меня все в порядке.

Светлана. И у меня все в порядке.

Тюрин. Значит, у нас обоих все в порядке!

Светлана. У меня-то в порядке — это точно.

Тюрин. И у меня тоже.

Светлана. Значит, у нас обоих все в порядке!

Картина пятая

У входа в киностудию. Утро. Усачев бродит взад и вперед, нервно поглядывая на часы. Показываются Тюрин и Светлана. Тюрин первым замечает Усачева.

Тюрин(Светлане). Вон твой буржуй болтается возле входа.

Светлана. Он у меня ничего… представительный…

Тюрин. Да, экстерьер у него для выставки… Животноводческой…

Светлана. Ты мелкий завистник!

Тюрин. Вот ты наврала, что звонила ему со студии, а он тебе не поверил и примчался проверять.

Светлана. Пожалуйста, уйди и не осложняй мою безоблачную семейную жизнь.

Тюрин(проходит мимо Усачева, тихо). Не смейте устраивать ей сцену!

Усачев(тихо, чтобы не слышал Тюрин). Комедиант плюгавый!

Светлана подходит к Усачеву.

Света, я тебя заждался. Я опаздываю на завтрак в японское торгпредство.

Светлана. Но ты же мне много раз говорил, что на приемы нельзя опаздывать. Самое вкусное съедается сразу, с ходу, с налету.

Усачев. Ты права. Креветки, жаренные в тесте, мне уже не достанутся.

Светлана. Что случилось, если ты ради меня жертвуешь креветками?

Усачев. Вернись ко мне, Света!

Светлана. Не поняла. Переведи с японского на русский.

Усачев. Не мучь меня. Я тебя люблю. И кроме того, мне предлагают поехать в Австралию представителем «Импортшерсти». Буду покупать их знаменитую австралийскую шерсть.

Светлана(иронически). Хочешь, чтобы мы развелись официально? Это теперь секундное дело.

Усачев. Я хочу, чтобы мы поехали вместе.

Светлана(так же, издевательски). Ну да, я сразу не сообразила. Для тебя развод — подпорченная биография. А вся твоя сила не в уме, не в таланте — в кристально чистой биографии.

Усачев(искренне). Я без тебя жить не могу.

Светлана. Я понимаю, торговому работнику очень важно иметь эффектную жену. Для представительства.

Усачев. Почему ты мне не веришь?

Светлана. Шурик, ты опоздал не только на креветки. Я раскаялась, попросила прощения и вернулась к Тюрину. Ты же его видел вчера у меня дома. Он лыжи свои принес.

Усачев(печально). Это правда, он мне предлагал на них покататься.

Светлана. Так что, Шурик, я не поеду с тобой в Австралию… обрастать шерстью. (Уходит.)

Усачев(вдогонку, растерянным голосом). Если вдуматься, там можно купить не только шерсть…

Снова ателье. Здесь только Тихомирова. В холле сидит Балакина, вяжет джемпер. Входит Алла.

Алла(подсаживаясь к Балакиной). Весь дом согласился выехать. Мы одни не согласны. Я боюсь.

Балакина. Не надо быть стадом. Надо иметь чувство собственного достоинства.

Алла. А если дом сломают вместе с нами и с нашим достоинством?

Тюрин проходит через холл и появляется в ателье.

Тихомирова(сразу накидывается на Тюрина). Ну-ка поди сюда. Объясняй, в чем дело!

Тюрин. Извините меня, Евгения Борисовна. Но мне было очень нужно, чтобы одна женщина поверила в существование моей жены…

Тихомирова(изумилась). Разве у тебя нет жены? Но ты же говорил, что у тебя жена и двое детей!

Тюрин. Нет у меня никого…

Тихомирова. Значит, врал?

Тюрин. Нет… притворялся…

Тихомирова. Эта женщина… перед которой ты притворялся… Это… (Не решается назвать имя.)

Тюрин. Да, вы угадали.

Тихомирова(грустно). Значит, ты о ней думал все эти годы…

Тюрин. Нет, я думал, что все кончено. Что я ее уже позабыл. Но когда я сегодня у нее ночевал, на нашей квартире…

Тихомирова(потрясенно). Ты уже у нее ночевал?

Тюрин. Да нет, не в том смысле… Ее вообще дома не было. Но когда она жарила мне яичницу…

Тихомирова. Ты же говоришь, что ее не было дома.

Тюрин. Когда жарила, она была дома… Но когда пожарила, она ушла… И когда я ел эту яичницу, как и прежде недосоленную, я понял, что люблю именно недосоленную яичницу.

Тихомирова. Но как ты вообще у нее оказался?

Тюрин. Студия верна себе — номер-то не сделали.

Тихомирова. Нашего администратора я уничтожу. Но зачем тебе понадобилось разыгрывать из себя женатого?

Тюрин. Не хотел, чтобы она меня жалела. Ей-то на меня наплевать. Только вы никому ничего не говорите.

Тихомирова. Дуреха эта Светлана.

В ателье врывается Раиса.

Раиса. Дорогие братья и сестры! Пожалейте меня, калеку несчастную. Вчера утром меня задавили, вчера вечером меня обокрали!

В ателье из холла вбегают Алла и Балакина.

Спешите, друзья, спешите! Когда у человека неприятности — это всем интересно! Сейчас я расскажу подробности во всех деталях. Со студии меня увез Виталий.

Тихомирова. Это кто-то новый. О нем я еще не слышала.

В ателье входит Светлана, прислушивается к рассказу Раисы.

Раиса. Да нет, Виталий — совсем другое… Это тот тип, кто меня сначала сшиб, а потом обокрал. Он, ну, чтобы я его в тюрьму не засадила, наобещал, что всю жизнь будет катать меня на своей машине. Вчера сначала мы отвезли Васю со Светланой в гостиницу, потом заехали в прачечную и взяли белье. Потом в гастрономе я купила уйму продуктов, бухнула чуть ли не всю зарплату, потом мы забрали из чистки мой костюм…

Светлана. Зеленый, в цветочках?

Раиса. Да, потом мы заехали в парикмахерскую, мне там сделали укладку… Кстати, как сделали?

Алла. Очень хорошо. Сколько дали на чай?

Раиса. Рубль. (Продолжает рассказ.) Выхожу я из парикмахерской, Виталия нет, его машины нет. Моих продуктов, моего белья и моего костюма, зеленого в цветочках…

Тюрин. Тоже нет…

Светлана. Найти владельца машины — пара пустяков. Ты ведь помнишь номер его «Волги»?

Раиса. Я так психанула, что позабыла этот номер навсегда.

Тюрин. А фамилия его тебе известна?

Раиса. За кого ты меня принимаешь? Конечно, нет.

Балакина. Надо составить словесный портрет, мы его все видели.

Тюрин. Рая, не горюй… Пусть это будет твоя самая большая потеря в жизни. То, что тебя задавили, хуже, чем то, что тебя обокрали!

Раиса(отрицательно помотала головой). Рука заживет, а продукты и вещи пропали!

Тихомирова. Все-таки надо начинать работу!

Светлана(снимает трубку и дает команду киномеханику). Поставьте кольцо номер триста двадцать шесть! (Кладет трубку, к актерам.) Здесь заняты Мастрояни, Лорен и Тереза.

Балакина, которой это уже явно неинтересно, выходит в холл и садится вязать. Раиса, Алла и Тюрин подходят к микрофону.

Тихомирова. Артисты, нашли этот кадр?

Раиса, Алла и Тюрин. Да, нашли!

Тихомирова. Играйте, пожалуйста, нервно, по-итальянски!

Раиса(играет). Послушайте, вы, маленькая шлюха, если вы не оставите в покое моего сына, я вам выцарапаю глаза!

Тюрин(играет). Зачем портить такие очаровательные глазки? Давай лишим парня наследства, и она сама от него отвяжется.

Алла(играет). Плевала я на ваши деньги, на ваши автомобили и ваши особняки! Вы старики и нас, современных, не понимаете! Мы не хотим преуспевать, копить, наживать!

Тюрин(играет). Чего же вы тогда хотите?

Алла(играет). Не быть такими, как вы, — не скрипеть на работе «от» и «до», не мыться, не стричься и жить только любовью… Я ненавижу всех, кто старше сорока!

Раиса(играет). Все это вранье! Тебе главное — развратничать! (Хлопает в ладоши возле лица Аллы, изображая смачную пощечину.)

Алла(играет). Ах ты старая кляча, ты еще и драться!..

Тихомирова(кричит изо всех сил). Стоп! Что она, очумела, что ли? Где автор русского текста?

Светлана(громко зовет). Автор русского текста, срочно!

В ателье входит Балакина.

Балакина. Что вы ко мне привязались? Разве вы не читали этот текст раньше?

Тихомирова. Одно дело, когда это написано на бумаге, и совсем другое, когда это звучит с экрана. Другая сила воздействия.

Балакина(взрывается). Вы ханжа! Почему нельзя говорить с экрана так, как люди говорят в жизни? Вы всё причесываете, припудриваете!..

Тихомирова. Ваш текст учит зрителей разным гнусностям.

Балакина. Не считайте зрителей баранами, они умнее нас!

Тихомирова. Кто умнее — бараны?

Балакина. Нет, зрители! И все про всё знают!

Тихомирова. Я режиссер и не позволю…

Балакина. Какой вы режиссер! Режиссеры ставят фильмы и спектакли, а здесь поточное производство. Вы директор конвейера. Сегодня вы озвучаете Мастрояни, завтра козла и свинью из мультфильма…

Тихомирова(неожиданно спокойно). Кстати о свиньях… Идите и переделайте текст. Чтобы не было никаких ругательств. И потом, не надо противопоставлять поколения друг другу…

Балакина(так же спокойно). Нет проблемы. (Выходит в холл и садится вязать.)

Светлана. Ну и автор нам попался!

Тихомирова(с душой). У нее большие неприятности. Она сценарий написала, год над ним работала, говорят, сценарий интересный, а его забраковали.

Раиса. Между прочим, я с автором текста согласна. Посмотришь наши фильмы, диву даешься, откуда только дети берутся!

Алла(Тихомировой). Пока переделывают текст, можно я пойду поем?

Тихомирова. Если ненадолго.

Алла. Может, мне тогда не идти?

Тихомирова. Идите, идите! Поешьте на скорую руку!

Алла уходит. Ей навстречу, увешанный свертками, авоськами, неся пакет белья и перекинув через руку зеленый костюм в цветочках, идет Виталий.

Виталий(входя в ателье). Здравствуйте!

Тюрин. Вор пришел, вещи принес!

Раиса(Виталию). Вы куда вчера исчезли? Что это за цирковые номера?

Виталий. Промашка вышла. Меня вдруг дернуло, что в восемь часов я как штык должен торчать в президиуме во Дворце пионеров.

Светлана. Вы пионер?

Виталий(по-прежнему стоит нагруженный вещами Раисы и смотрит только на нее). Я влетел в эту вашу парикмахерскую… Сидят тетечки, все под колпаками… все завернутые в простыни… Я приподнял у одной колпак… она как завизжит!..

Раиса. Это было. Я решила, что кого-то ошпарили.

Виталий. Вы не беспокойтесь, я продукты в холодильник сунул, костюм на плечики повесил…

Раиса. А как я это все отсюда поволоку? Отнесите обратно в машину и ждите меня до конца смены.

Виталий. Как можно? Я на работе.

Тюрин. Значит, вы не только людей давите, но и работаете?

Виталий. Да, в одном министерстве. Я начальник, но не очень крупный, так, средней руки.

Раиса. Почему же вы тогда сами за рулем? Почему вас не возят?

Виталий. Возят тоже. Но я предпочитаю сам, люблю баранку крутить. (Улыбнулся.) Знаете, как говорят: домработница — враг в доме, а личный шофер— враг в машине.

Раиса. У вас шофер, наверное, еще тот субчик?

Виталий. У меня шофер — прекрасный парень. Но его легко понять. Вы посидите в машине два-три часа, пока хозяин там то ли дело делает, то ли лясы точит. А на улице, предположим, мороз. Или жена хозяина… вези ее на рынок.

Раиса. Вы женаты?

Виталий. Разведен. Детей отвези во французскую школу на другой конец города…

Раиса. У вас есть дети?

Виталий. У меня нет, это я к примеру. А все забывают, что шофер тоже человек.

Тюрин. В первый раз вижу начальника, который так любит шоферов.

Тихомирова. Кстати, как это вы все время сюда проходите?

Виталий. В нашем министерстве пропуск красного цвета. (Раисе.) Со всем вашим имуществом заеду к концу смены, как вчера. Никогда раньше не знал, что у артистов тоже смены, будто на фабрике.

Раиса. Как я могла так ошибиться? Приняла начальника за жулика!

Виталий. Не расстраивайтесь. Бывает и наоборот. (Уходит.)

Раиса. Люди, вы все видели?

Светлана. Чего видели?

Раиса. Эх, ты, а еще считаешься женщиной. Он же на меня глаз положил!

Светлана. По-моему, бюрократа в твоей коллекции еще не было.

Раиса(с иронией). А самая лучшая коллекция — это полная коллекция.

Тихомирова выходит в холл.

Тихомирова(Балакиной). Текст готов?

Балакина(продолжая вязать). Как видите, скоро закончу.

Тихомирова. Я вижу, вы скоро закончите левый рукав.

В ателье.

Раиса. Вася, пока свободная минута, давай работай! (Открывает крышку пианино.) Давно я тебя не слышала.

Тюрин послушно садится за инструмент и берет аккорд.

Тюрин. Что споем?

Раиса. Давай что-нибудь душераздирающее, потому что я сегодня уже не завтракала и еще не обедала.

Тюрин. Я спою романс, который я включил в свою композицию. (Поет.)

О доблестях, о подвигах, о славе Я забывал на горестной земле, Когда твое лицо в простой оправе Передо мной сияло на столе.

Светлана смотрит на Тюрина. В холле прислушивается Тихомирова. Балакина бесстрастно вяжет.

(Поет и смотрит на Светлану.)

Но час настал, и ты ушла из дому. Я бросил в ночь заветное кольцо. Ты отдала свою судьбу другому, И я забыл прекрасное лицо.

Тихомирова входит в ателье и замечает, как Тюрин и Светлана смотрят друг на друга.

Тихомирова. Вася, ты мне нужен!

Тюрин. Сейчас, еще один куплет. (Поет.)

Я звал тебя, но ты не оглянулась, Я слезы лил, но ты не снизошла. Ты в синий плащ печально завернулась, В сырую ночь ты из дому ушла…

Тихомирова. Вася!

Тюрин встает, и Тихомирова уводит его из ателье в глубину холла, чтобы их разговор не слышала Балакина. В ателье остаются только Раиса и Светлана.

Раиса. Странный ты выдала звонок.

Светлана. Но ты ничего, с ходу включилась.

Раиса. Для кого ты устроила этот спектакль?

Светлана. Секрет.

Раиса. Все, что касается наших бабских дел, я за версту чую. Вон он, твой секрет, — работает с режиссером над образом Мастрояни.

Светлана. Жизнь выделывает такие зигзаги…

Раиса. Возвращаться к старым могилам… Поверь моему опыту, ничего путного не выйдет.

Светлана. Это больше похоже на реанимацию, знаешь, на палату, где возвращают к жизни…

В холле.

Тихомирова. Когда ты мне рассказал, что тебя снова… тянет к ней… Я хожу такая расстроенная…

Тюрин. Чем больше вы меня отговариваете, тем больше мне она нравится.

Тихомирова. Пойми, она без сердца, она помешана на тряпках и любит только себя.

Тюрин. В красивых тряпках она мне еще больше нравится.

В ателье.

Светлана. Когда я заваривала ему чай, а он смотрел на меня собачьими глазами, у меня внутри все поломалось. От него веет теплом, как от батареи.

Раиса. Хорошо, что ты мне напомнила. У меня подтекает батарея — пока не начали топить, надо позвать сантехника.

Светлана. Мне уже тридцать. Сколько можно мыкаться? Всего не купишь, всех денег не заработаешь, все страны не объездишь.

Раиса. Но говорят, что к этому надо стремиться.

Светлана. Я хочу иметь свой дом, семью…

Раиса. Светлана, остановись! Сейчас ты договоришься до того, что хочешь иметь детей.

Светлана. Да, я завидую Васе, у которого Мишка и Машка.

Раиса. Ай да Вася, ай да молодец! Смотри как расплодился!

Светлана. Я хочу стирать пеленки, кричать на каждом углу, что мой ребенок самый гениальный, я хочу печь мужу пироги!

Раиса. Твой заскок, как грипп, он скоро пройдет.

Светлана. Это абсурд, это невозможно объяснить, но мне нужен Тюрин! И нужен насовсем!

Раиса. Ты знаешь Тюрина, он детей не бросит!

Светлана. Детей можно завести новых, а другой такой, как я, нет!

Раиса. Ты действительно уникальный экземпляр!

В холле.

Тихомирова(с нежностью). Вася, ты добрый, честный, ты талантливый артист! Зачем тебе эта расфуфыра?

Тюрин. Мне очень нравится, что она расфуфыра!

Отчаянно махнув рукой, Тихомирова возвращается в ателье, Тюрин идет за ней.

Тихомирова. Мастрояни, Лорен, давайте звучать!

Тюрин. Я измучился с этим Мастрояни. Хочется передать все оттенки, а он так быстро разговаривает!

Светлана. Попробуем кадр двести первый. (Тюрину.) Все итальянцы разговаривают быстро.

Раиса(играет). Надо придумать закон, чтобы мужа, который изменяет жене, сажали в тюрьму!

Тюрин(играет). Минуточку, а если жена наставляет рога мужу?

Раиса(играет). Тоже в тюрьму!

Тюрин(играет). Дорогая, тогда вся наша страна сядет в тюрьму. Во-первых, не хватит камер, а во-вторых, кто же останется работать?

Тихомирова. Стоп! Где автор русского текста?

Светлана(зовет). Автор русского текста!

Тюрин. Что вас здесь смущает, Евгения Борисовна?

Балакина входит в ателье.

Балакина(устало). Опять придирки? По-моему, эту сцену можно играть на детском утреннике.

Тихомирова. По-вашему, выходит, что в Италии повальная безнравственность?

Балакина. Это не по-моему, это по-ихнему.

Тихомирова. Я не позволю порочить Италию. Переделайте текст так, чтобы не все мужья изменяли женам и не все жены изменяли мужьям!

Балакина. Нет проблемы!

Затемнение

Действие второе

Картина шестая

У входа на киностудию. Виталий только что подвез Раису на работу.

Раиса. Ну, спасибо большое.

Виталий Нет, это вам спасибо. Ну вы артистка!.. Как в милиции заливали, что сами виноваты…

Раиса. Так это ж правда. Я действительно виновата. Я как улицу перехожу?.. На такую мелочь, как машины, я и внимания не обращаю.

Виталий. Виноват-то я… Надо было резче вывернуть руль и врезаться в столб. Он бы не пострадал. Но тогда, конечно, мы бы не познакомились…

Раиса. Все-таки я не умею жить. Упустила шанс содрать с вас триста рублей.

Виталий(шутливо). Во-первых, я давал двести. А во-вторых, брать их надо было до того, как мы к следователю ходили. Теперь вы их из меня не вынете…

Раиса. Да я теперь вас вообще больше не увижу. Кончилась моя роскошная автомобильная жизнь! Зачем вам теперь меня возить?

Виталий(становится торжественным). Вот что я вам скажу, Раечка. Вы думали, я вас из трусости катаю, чтоб вы меня в милиции не заложили…

Раиса. Но не станете же вы уверять, что возили меня из любви!

Виталий. Стану. Когда я наехал на вас и лежали вы на асфальте, беспомощная, красивая и забрызганная грязью, и когда потом вез вас в поликлинику, а вы шутки шутили, хотя вам было здорово больно, и когда я поглядел в ваши глаза, то понял, что без вас… (Тут он внезапно смотрит на часы и ахает.) Извините, я опаздываю, я вам потом все доскажу. (И исчезает.)

Раиса(вдогонку). Это неслыханно! Уехать посреди любовного объяснения! (Уходит.)

Ателье звукозаписи и холл. Балакина вяжет. Рядом с ней сидит Алла, крайне взволнованная.

Алла. Это кончится для нас катастрофой! Уже пять дней мы живем в доме одни. Газ уже отключили.

Балакина. Люди замечательно жили без газа миллионы лет.

В ателье идет озвучание.

Тихомирова. Внимание! Мотор! Начали!

Светлана. Двести девятнадцатый, дубль первый.

Тихомирова. Вася, давай унижайся! Топчи себя!

У микрофона работают Тюрин и Лукин.

Тюрин. Милый мой мальчик! Ты для меня дороже всего на свете. Ты моя надежда, ты мое будущее. Но ты меня должен понять. Мне сорок девять. Моя жизнь прошла. Тереза — моя последняя любовь. У тебя их будет еще много, уступи мне Терезу, я тебя умоляю.

Лукин. Заткнись, старый хрыч! Я тебе за это…

Тихомирова(кричит). Сто-оп! Это сын так разговаривает с отцом? Где автор русского текста?

Светлана. Автор русского текста!

В холле. Балакина откладывает вязанье и встает.

Балакина(Алле). Как мне все это надоело! (Входит в ателье.)

Тихомирова. Как это можно? Сын говорит отцу: хрыч!

Балакина. Но это же он у них говорит!

Тихомирова. Да, но с нашего экрана. Чему мы учим молодежь!

Тюрин. Моему соседу сын говорит еще не такое…

Балакина. Нет проблемы… Вместо «заткнись, старый хрыч» пусть скажет «закрой поддувало».

Тихомирова. Вы что, издеваетесь надо мной? Перепишите всю сцену.

Балакина. Нет проблемы. (Выходит в холл и садится вязать.)

В ателье входит Раиса.

Раиса(подходя к Светлане). Мне только что объяснились в любви… частично…

Светлана. Это что-то новенькое…

Раиса. Такого со мной еще не было. В самый решающий момент он ойкнул, повернулся и исчез.

Светлана. Плохой признак! Раньше от тебя не убегали.

Раиса(целует Светлану). С этой беготней чуть не забыла тебя поздравить с днем рождения!

Лукин. Евгения Борисовна, пока сцену перепишут, я слетаю в актерский отдел, узнаю, нет ли на меня какой-нибудь заявки. (Уходит.)

Тихомирова. Талантливый парень. Но как трудно пробиться.

Раиса. Нас, актеров, слишком много развелось.

Тюрин. Вот и приходится высунув язык бегать то на радио, то на телевидение, то на озвучание, то какой-нибудь концертишко подвернется, то новогодняя елка. А почему мы носимся? Не потому, что мы халтурщики, а потому, что концы с концами трудно свести. Знаменитости — те в порядке. А остальные?! Сколько актер получает в драматическом театре? Всего ничего. И я ему завидую, все-таки там сцена, прожекторы, публика, аплодисменты. А мы с тобой, Рая, всю жизнь сидим в темном зале.

Светлана. Я уверена, Вася, что концертная программа принесет тебе большую удачу!

Алла. Василий Сергеевич, вот вы озвучили эту картину, пойдет она по всем кинотеатрам, и все прочтут в титрах: «Роль Мастрояни дублировал В. Тюрин». Приятно!

Раиса. Кроме друзей, это никто не запомнит! И все равно у нас самая лучшая в мире профессия — мы артисты!

Тихомирова. Вася, ты стал нытиком. Мы делаем важное и полезное дело. Мы способствуем культурному обмену между странами. Порепетируй кадр триста четвертый, там ты один, и давай запишем, а то мы много разговариваем и мало работаем.

Раиса. Как в любом учреждении.

Тихомирова. Помогите артисту найти текст.

Светлана подходит к Тюрину, а Алла выходит в холл звонит по телефону.

Светлана. Ну что, артист, нашел текст или тебе помочь?

Тюрин. Без тебя обойдусь.

Светлана. Пожалуйста, не груби. Ты придешь вечером?

Тюрин. Нет. Мне нравится мой номер в гостинице. Я тебя поздравил, и хватит.

Светлана(показывает в тексте). После последней фразы нужно просвистеть кусочек из песенки.

Тюрин. Я справлюсь. Я музыкальный.

Светлана. Почему ты не хочешь прийти, все-таки мой день рождения!

Тюрин. Во-первых, это будет неприятно моей жене…

Светлана. Но она не узнает.

Тюрин. Я от нее никогда ничего не скрываю. А кроме того, я не желаю видеть мурло твоего Усачева…

Светлана. Какой ты невежливый… Действительно, лучше не приходи. Хотя моего мужа ты бы все равно не увидел — он будет на банкете с норвежскими фирмачами.

Тюрин. В день твоего рождения он уходит на банкет?

Светлана. Ходить на банкет — его работа. Придешь или нет?

Тюрин. С меня довольно того, что я вижу свою бывшую жену весь день. Вечером мне бы хотелось от тебя отдохнуть.

Светлана. Ты думаешь, мне приятно лицезреть физиономию моего бывшего мужа?

Тюрин. Пожалей меня, уйди отсюда. Не мешай работать.

Тихомирова. Внимание, мотор, начали.

Светлана(объявляет). Кадр триста четвертый, дубль первый.

Тюрин(играет). Дорогая, я не пойду к дяде Доменико на обед. Я устал от твоей родни. Я женился на тебе, а не на твоих родственниках. Когда тетя Лючия говорит, ее гнилые зубы свешиваются над скатертью. А когда дядя Доменико пьет апельсиновый сок, то желтые струи текут по его жилету, и меня начинает тошнить… (Свистит мелодию песенки.)

Тихомирова. Стоп! Вася, извини! Ты играл и свистел прекрасно, но кто купил эту омерзительную картину? Зачем ее купили?

Раиса. Евгения Борисовна, ну как вы не понимаете? Эта картина рисует прогнившие нравы буржуазного общества.

Тихомирова. Ну, может быть, и так…

В ателье влетает Алла.

Алла(громко и в ужасе). У нас отключили свет!

Раиса. Но это еще не все. Еще есть телефон и водопровод.

Алла. Вам смешно, а у меня там муж сидит без газа и во мраке.

Балакина. Главное — держаться до конца. И не идти на уступки. Это важно в любом деле.

Алла выбегает из ателье и снова кидается к телефону.

Тихомирова. Давайте послушаем, что мы записали.

Светлана(снимает трубку). Дайте нам, пожалуйста, послушать.

В ателье с экрана звучит голос Тюрина. Но говорит этот голос вовсе не тот текст, который все ожидают, а совсем другое.

Голос Тюрина. Мне было очень нужно, чтобы одна женщина поверила в существование моей жены.

Голос Тихомировой. Разве у тебя нет жены? Но ты мне говорил, что у тебя жена и двое детей.

Голос Тюрина. Нет у меня никого…

В ателье все оцепенели.

Голос Тихомировой. Значит, ты врал?

Голос Тюрина. Нет, притворялся.

Тихомирова (опомнилась первой). Стоп! Уберите звук!

Балакина с неожиданной для нее энергией влетает в ателье.

Балакина. Я этого не писала! Что за отсебятина?

Все молчат. Балакина недоуменно оглядывает присутствующих.

Тихомирова(раздраженно, Балакиной). Да не писали вы этого, успокойтесь. И идите вязать!

Балакина. Вы не указывайте, что мне делать! (Выходит в холл и садится за вязанье.)

Тихомирова(подходит к Тюрину). Извини меня, Вася. Наверно, это случайно записалось. (Оборачивается к Раисе и Светлане.) Что вы здесь делаете? Я же объявила перерыв на обед.

Раиса. Вы не объявили, но мы не против.

Тюрин. Пойду в шашлычную. Аванс дали.

Раиса. Возьми меня с собой.

Тюрин. Ты хороший парень, Рая. Пошли!

Раиса и Тюрин уходят. Светлана провожает взглядом уходящего Тюрина, потом бросается к Тихомировой.

Светлана. Это правда?

Тихомирова(со злостью). Тебя, дружочек мой, это не касается.

Светлана. Зачем же он мне врал?

Тихомирова. Чтобы ты к нему не приставала. Отвяжись от него, Светлана! Он беззащитный. Он столько стихов наизусть знает.

Светлана. Евгения Борисовна, прошу вас в мою личную жизнь не вмешиваться!

Тихомирова(грустно). В твою жизнь я не вмешиваюсь. Я пытаюсь вмешаться в его жизнь.

У входа на киностудию.

Тюрин и Раиса выходят на улицу. Им навстречу идет Усачев. Усачев при виде Раисы расплывается в улыбке. Тюрин и Усачев не здороваются и делают вид, что не замечают друг друга.

Усачев. Добрый день, Раиса Ивановна! Рад вас видеть, как вы поживаете?

Раиса(попадая в тон). Благодарю вас, Александр Егорович! Я, как всегда, живу лучше всех!

Усачев. Вы на самом деле прекрасно выглядите!

Раиса. А вы по-прежнему очень любезный господин.

Усачев. Я не господин, я — товарищ.

Раиса. Зачем пожаловали на киностудию, товарищ? Вас пригласили сниматься?

Усачев(без иронии). У меня на эти пустяки нет времени. Мне нужно было повидаться со Светланой Петровной, но я могу довольствоваться (в первый раз поворачивается в сторону Тюрина) разговором вот с этим артистом.

Раиса. Разговор будет долгий?

Тюрин. Нет.

Раиса. Вася, я иду в шашлычную. Займу столик

Тюрин. Я сейчас приду.

Раиса уходит.

Усачев(поглядел вслед Раисе). Ветреная особа!

Тюрин. Что вы! Она член профкома, председатель культсектора!

Усачев. Приступим к деловой части. Меня направляют на работу в Австралию.

Тюрин. Бедная Австралия!

Усачев(не обращая внимания на задиру). Не знаю, сообщила ли вам Светлана Петровна, но мы еще официально не разведены.

Тюрин. А неофициально?

Усачев. Я хочу, чтобы Светлана поехала в Австралию со мной.

Тюрин. И что же вам мешает?

Усачев. Если вдуматься, вы.

Тюрин(пытаясь разобраться в происходящем). Я?

Усачев. Я не знаю, как вам удалось снова вскружить ей голову, но Светлана отказывается со мной ехать.

Тюрин(улыбается). Если вдуматься, я бы с вами тоже не поехал!

Усачев. А я вас и не пригласил бы!

Тюрин. Наконец-то я понял! Я безусловно умственно отсталый. И совершенно не разбираюсь в женщинах.

Усачев. Если вы любите Светлану и думаете о ее будущем, то вы должны уступить ее мне. Вы еще встретите свое счастье.

Тюрин(громко и радостно). Это я уже говорил. Это из нашей картины. Уступи мне Терезу!..

Усачев. Какую еще Терезу? У меня никогда ничего не было с иностранками.

Тюрин. Иностранкам повезло!

Усачев. Неужели вы не можете скрывать свои чувства, как и полагается современному человеку?

Тюрин. Зверски есть хочется. Никогда не думал, что встреча с вами доставит мне столько удовольствия. Вы мне открыли глаза, и от этого у меня разыгрался бешеный аппетит.

Усачев. Все-таки все артисты ненормальные! Вы мне не ответили насчет Светланы и Австралии.

Тюрин(озорно). Австралию я вам уступлю, а Светлану — ни за что!

Картина седьмая

Квартира Светланы. Вечер. Светлана дома одна, ждет гостей. На лестничной площадке появляются Раиса и Виталий, который ее привез.

Виталий(продолжая разговор). Откуда берутся режиссеры дубляжа?

Раиса. Из бывших артистов и бывших режиссеров.

Раиса хочет позвонить в дверь, но Виталий останавливает ее.

Виталий. Подождите, я хочу досказать вам то, что не успел сказать утром, возле киностудии.

Раиса. Я вся внимание и очень волнуюсь.

Виталий. Значит, продолжаю. Когда я поглядел в ваши глаза, то понял, что без вас… Вот тут я убежал…

Раиса. Как вы могли в такой момент убежать?

Виталий. Я человек зависимый.

Раиса. Но вы же начальник!

Виталий. Это откуда смотреть, сверху или снизу. Всякий начальник одновременно есть подчиненный.

Раиса. Вы, оказывается, философ. Вернемся к любовной тематике.

Виталий. Выходите за меня, Раечка.

Раиса. Мне сразу стало неинтересно. Замуж я не хочу… никогда. Желаю сохранить свободу и независимость.

Виталий. Муж я буду хороший, вежливый, хозяйственный. На весь гараж один я непьющий…

Раиса. На какой еще гараж?

Виталий. Идите за меня, Раечка, я вас любить буду… (Смотрит на часы, вскрикивает.) Ой, я опаздываю! (И убегает.)

Раиса(вслед, возмущенно). Перестаньте бегать!

Но Виталий уже исчез. Раиса звонит в квартиру. Светлана открывает дверь. Объятия, поцелуи. Входят в комнату.

Светлана. Почему ты одна? Я думала, ты придешь со своим персональным шофером.

Раиса. Он этой чести еще не заслужил.

Светлана. Вообще-то он у тебя как расценивается?

Раиса. Разве можно иметь дело с человеком, который в решающий момент вскрикивает «ой» и убегает!

Светлана. Да, для мужчины это недостаток! Кстати, как прошел обед в шашлычной?

Раиса. Могу тебе сообщить, что обед прошел в дружеском и откровенном обмене мнениями.

Светлана. Не жуй жвачку!

Раиса. Твои бывшие мужья имели сегодня возле студии небольшой междусобойчик.

Светлана. Это по какому поводу?

Раиса. Тебя делили!

Светлана(усмехнувшись). Вдоль или поперек?

Раиса. Я бы на твоем месте не улыбалась. Тюрин теперь знает, что ты ему врала про Усачева. Знает, что вы после Италии сразу разошлись.

Светлана. Я врала, что замужем, это понятно. Женская гордость. Но он-то зачем врал?

Раиса. Мужская гордость.

Светлана. Нет, это самооборона. В жизни часто бывают такие ситуации, когда надо притворяться.

Раиса. Не убеждена в этом.

Светлана. О чем ты говоришь! Если вдуматься, все притворяются.

Раиса. Далеко не все.

Светлана(не слушая). Кто хочет казаться лучше, благороднее, честнее, кто — счастливее, кто — богаче, а кто — беднее.

Раиса. Лучше всего притворяться самим собой.

Светлана. Но это мало кто умеет. Скорее — это мало кто может себе позволить. Без притворства не проживешь!

Раиса. Света, не меряй всех по себе. Лично я предпочитаю рубить правду-матку… Терпеть не могу, когда врут, хвастаются, прибедняются… и вообще притворяются.

Светлана. То-то ты ни разу не была замужем. Кому нужна жена, которая все время лепит правду?

Раиса. У меня была возможность выскочить замуж тысячу раз. Но я могу сама себя прокормить и одеть. Зачем мне рядом иждивенец, которого надо ублажать, нянчить и плясать вокруг него? А если, не дай бог, у него температура тридцать семь и две, то он, как все мужчины, воображает, что уже при смерти.

Светлана. Вот ты тоже притворяешься. Если тебе подвернется человек, которого ты наконец-то полюбишь, ты помчишься замуж с такой скоростью, что пятки засверкают.

Раиса. Может, и помчусь. Я беспринципная. Я ведь актриса, — значит, притворщица по профессии.

Звонок в дверь. Светлана бежит отворять. В двери с корзиной цветов стоит Усачев.

Усачев. Я не забыл, какой сегодня день! Желаю тебе счастья, родная. Я тебя очень люблю. (Протягивает ей корзину.)

Светлана(беря цветы). Спасибо тебе. Я очень тронута. Но, извини, пригласить тебя не могу.

Усачев. Светлана, я ухожу, но помни, что я, если вдуматься, страдаю. И жду!

Светлана. Шурик, зря тратишь энергию и деньги на такие дорогие цветы. Ищи лучше другую жену. В Австралию я не поеду.

Усачев. Ну как ты не понимаешь, что Австралия — это только предлог, чтобы заполучить тебя обратно. (Круто поворачивается, уходит, едва не сталкиваясь с Аллой.)

Алла. Я забежала поздравить вас буквально на минуточку. (Вручает Светлане подарок.) У нас дома напряженная обстановка. Газа нет, электричества нет, обещают вот-вот отключить воду. Мы уже запаслись — у нас полная ванна, и все кастрюли тоже с водой. Я побежала…

Светлана. Алла, раздевайтесь. Вечером ничего не отключат, рабочий день кончился.

Алла(раздевается). Спасибо, но я скоро уйду, а то я боюсь… (Проходит в комнату.) Какое на вас замечательное платье.

Светлана(ставит корзину с цветами на подоконник). Его уже надо удлинять…

Звонок. На этот раз пришел Тюрин. Светлана открывает ему. Пауза. Тюрин и Светлана молча смотрят друг на друга.

Раиса. Света, кто пришел? Я уже есть хочу.

Алла (выглядывает в коридор). Василий Сергеевич! Добрый вечер!

Светлана и Тюрин молчат.

Раиса. Вася, входи и не стесняйся!

Алла. Василий Сергеевич, что вы там застряли?

Светлана и Тюрин молчат.

Раиса(понимает ситуацию, к Алле, негромко). Алла, дадим им помолчать. (Включает магнитофон и приглашает Аллу.) Рванем современный танчик? Я буду за кавалера.

Алла. У них что, опять начинается роман?

Раиса. Это называется «рецидив».

Раиса и Алла танцуют.

В прихожей.

Тюрин(голосом, полным любви). Я купил буженины полкило, ветчины нежирной четыреста граммов, сыра швейцарского полкило и семьсот граммов конфет разных — там «Трюфеля», «Вечерний звон» и «Белочка»…

Светлана(тоже сгорая от любви). Молодец, Вася. Пойдем нарежем буженину.

Тюрин. Я в магазине попросил, она уже нарезана.

Светлана. Тогда пойдем нарежем ветчину.

Тюрин. К сожалению, ее тоже нарезали.

Светлана. Неужели ты и сыр нарезал?

Тюрин. Не сердись на меня, Светлана, но это так.

Оба счастливо смеются.

Знаешь, что меня извиняет? Конфеты я не нарезал.

Светлана. Тогда пойдем и разложим все твои продукты по нашим старым тарелкам.

Тюрин. Я так соскучился по нашим старым тарелкам. Я мечтал о них четыре года.

Целуются.

Светлана(высвобождаясь из объятий Тюрина). Не забывай, у нас гости.

Тюрин. Я их сейчас быстро сплавлю.

Светлана. Не вздумай этого делать. Это неприлично. Как тебе моя прическа?

Тюрин. Этот парик — грандиозный!

Светлана. Я знала, что ты ошибешься. Это мои собственные волосы.

Тюрин. Просто я люблю все натуральное.

Проходят в комнату, раскладывают закуски по тарелкам.

(По-хозяйски.) Хватит танцевать, девочки, давайте за стол.

Раиса. Я только об этом и мечтаю.

Алла и Раиса садятся за стол.

Светлана. Вася, вино в холодильнике. Открой бутылку, пожалуйста.

Тюрин идет на кухню. Светлана идет за ним. Они опять целуются. Раиса быстро и с аппетитом ест.

Алла. Есть неудобно. Надо подождать хозяйку!

Раиса. Не надо! Следуй моему примеру! Быстренько перекусим и улепетываем отсюда.

Алла. Но им же будет скучно встречать день рождения вдвоем!

Потрясенная Аллиной наивностью, Раиса взвизгивает от удовольствия.

Тюрин(шепотом). Ты слышишь, как они веселятся. Они будут здесь сидеть до утра.

Раздается звонок. Это пришел Виталий.

В руках он держит торт.

Тюрин застонал от отчаяния.

Светлана(шепотом). Я больше никого не приглашала.

Светлана и Тюрин идут в прихожую. Светлана отворяет дверь.

Виталий(протягивает Светлане торт). Извините, я пришел вас поздравить без спросу. Можно?

Тюрин(фальшиво). Входите. Мы так рады, что вы пришли.

Все проходят в комнату.

Светлана(кислым голосом). Угощайтесь, пожалуйста.

Раиса(возмущенно). Вы еще откуда взялись? То вы убегаете, когда вас не просят, то прибегаете, когда вас не зовут!

Виталий. Жизнь такая… Сплошная круговерть… (Понизив голос, Раисе.) Но я вернулся сюда, к вам, за положительным ответом.

Раиса. Я накладываю на ваше заявление отрицательную резолюцию!

Виталий. Ничего, я вас на измор возьму!

Тюрин(поднимает бокал). Прошу внимания! Прошу вас сосредоточиться и перестать жевать! У всех налито? Итак… выпьем за мою жену! (Смотрит на Светлану.)

Алла. Простите, я не совсем поняла, за кого мы пьем?

Светлана. Аллочка, за меня, запомните это!

Раиса. Виталий, вы на машине?

Виталий. Да.

Раиса. Поехали отсюда. Аллу заберем с собой.

Светлана(лицемерно). Куда вы так торопитесь?

Виталий. Это как раз тот случай, когда я не тороплюсь.

Раиса(тихо, Виталию). Вы действительно сейчас не сбежите?

Виталий(тоже тихо). Но я к вам всегда прибегаю обратно! (Включает магнитофон.) Светлана Петровна, не откажите!

Светлана. Спасибо, мне не хочется!

Виталий. Чтобы именинница не танцевала, это не по правилам. (Подхватывает Светлану и пускается с ней танцевать.)

Раиса. Гулять так гулять. Вася, давно я с тобой не плясала. (Танцует с Тюриным.)

Светлана. Рая, я все это запомню!

Раиса. Ничего, потерпишь. У вас вся жизнь впереди!

Тюрин(тихо, Раисе). Ты можешь всех увести отсюда?

Раиса(тихо). Моего не так просто увести.

Музыка смолкает. В это время Виталий видит гитару, подходит и берет ее.

Виталий. Иду на великий риск — буду петь перед артистами. (Раисе, тихо.) Это я с отчаяния. Мне так нужно вам понравиться…

Раиса(тихо). Желаю удачи!

Виталий (поет).

Есть по Чуйскому тракту дорога, Много ездиют там шоферов…

(Говорит.) Это вообще старая песня, может, вы ее слышали… (Поет.)

Среди них был отчаянный шофер, Звали Колька его Снегирев…

(Говорит.) Вроде на самом деле был такой водитель… (Поет.)

Он машину трехтонную АМО, Как невесту родную, любил…

(Говорит.) АМО — это наш первый советский грузовик… (Поет.)

Тракт до самой монгольской границы Он на АМЕ своем изучил.

(Говорит.) Когда часто ездишь по одной дороге, ее наизусть знаешь…

Тюрин. Новый жанр — песня с комментариями…

Виталий (поет.)

Там на «форде» работала Рая…

(Говорит.) Теперь все поняли, почему я запел именно эту песню?

Раиса. Оказывается, песня про меня.

Виталий(поет).

И нередко над Чуем-рекой «Форд» зеленый и грузное АМО Друг за дружкой неслися стрелой…

(Говорит.) «Форд»-то легковой — представляете, как Коле было трудно догонять его на грузовике. (Поет.)

Вот все ближе, и ближе, и ближе Тот зеленый заманчивый «форд», Ой ты, Коля, отчаянный шофер, Для кого же ты ставишь рекорд?

(Говорит.) Ох и любовь у них была! Рая, поедем со мной на Чуйский тракт!

Раиса. Очень своевременная идея. Поехали! И немедленно! Алла, ты едешь с нами!

Алла(испуганно). Я не хочу ехать на Чуйский тракт. Это далеко. А у меня дом сносят.

Виталий(озорно). Я еще не поел как следует! Чай не давали. И сладкое не ставили.

Тюрин. Сладкое возьмите с собой навынос.

Светлана. Сухим пайком. (Сует гостям торт, конфеты, фрукты.)

Алла. А где мы все это будем есть?

Раиса. В парадном. Там мы, по крайней мере, никому не станем мешать.

Виталий. Пришел с тортом и ушел с тортом!

Раиса. Сначала пригласили, потом выгнали.

Алла, Виталий и Раиса выходят.

Виталий(уже на лестнице, Раисе). Все-таки я не понял: почему нас выставили, если они муж и жена?

Раиса. Они поженились только что!

Виталий немедленно звонит в дверь.

Светлана. Вдвоем мы не останемся никогда.

Тюрин(не открывая дверь). Кто там? Что вам нужно?

Виталий(через дверь). Разрешите поздравить вас с женитьбой и пожелайте мне того же.

Тюрин(громко, тоже через дверь). Рая, выйди за него замуж! Лишь бы он не торчал у нас под дверью.

Светлана и Тюрин целуются.

Картина восьмая

Квартира Светланы спустя несколько дней. Тюрин торжествующе разворачивает рулон обоев.

Тюрин. Вот, достал обои. Точно такие же, какие были в комнате, — желтые в клеточку. Теперь осталось раздобыть прежние обои для прихожей, синие в полосочку, и можно начинать ремонт.

Светлана. Затевать ремонт — это каторга…

Тюрин. Ты у нас во всем главная, но по обоям — главный я!

Светлана. Обои — это твой пунктик.

Тюрин Мне надоело быть твоим возлюбленным, я хочу быть твоим мужем.

Светлана. Так что сначала: ремонт или развод?

Тюрин. Это можно совместить. Пожалуйста, позвони ему и договорись, когда вы пойдете разводиться.

Светлана. Я не могу ему звонить. Мне неприятно.

Тюрин. Через это надо переступить.

Светлана. Ты прав. Самое трудное позади. Имущество мы уже поделили полгода назад. Он меня обобрал как липку. Я у него буквально выцарапала магнитофон, всякую мелочь — ну там клеенки, бокалы с картинками, ну и, конечно, мои наряды, которые со страшной скоростью устаревают. А себе знаешь что он захапал?.. Проигрыватель, все пластинки до единой…

Тюрин. Зачем тебе пластинки, если у тебя нет проигрывателя?..

Светлана(распаляясь). Ты знаешь, сколько стоит заграничная пластинка? Но самое главное — этот крохобор отнял у меня машину. А мы на нее копили… Как мы там на все копили! Ты думаешь, я была в Венеции? Нигде я не была… Один раз сбегала в музей Ватикана глянуть на Сикстинскую капеллу… Так мне он такую капеллу закатил… Билет-то входной стоит пятьсот лир…

Тюрин. Это много или мало?

Светлана. За пятьсот лир можно купить галстук. А в Москве этот итальянский галстук можно преподнести нужному человеку!.. Ты думаешь, мы где все вещи покупали?

Тюрин. Как где? В магазине!..

Светлана. Черта с два! Там по воскресеньям бывает гигантская толкучка. Называется Порто Портезе. Все можно купить на копейку дешевле. А вокруг потрясающие музеи, в кинотеатрах знаменитые фильмы… Дают концерты самые лучшие певцы… И все мимо, мимо!.. Когда я вспоминаю Италию, я прихожу в бешенство.

Тюрин. Успокойся. Со мной ты в Италию не поедешь. Это я тебе гарантирую.

Раздается телефонный звонок. Звонит Усачев.

Светлана. Алло.

Голос Усачева. Света, это опять я…

Светлана. Шурик, ты легок на помине. Я хочу с тобой повидаться…

Тюрин(подсказывает). Чтобы договориться о разводе…

Светлана(повторяет). Чтобы договориться о разводе…

Голос Усачева(шутливо). Обычно я веду переговоры только с торговыми фирмами, но для тебя, родная, я сделаю исключение…

Светлана. Через полчаса у киностудии. (Вешает трубку.)

Тюрин. Я буду присутствовать при вашем разговоре…

Светлана. Глупый… Перестань нервничать… Все уже решено… (Улыбается.) А я тебе подарок сделала. Я хотела его приберечь для какого-нибудь торжественного случая. (Достает из шкафа книгу.) Вот, воспоминания Анны Петровны Керн. «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…»

Тюрин(очень обрадовался). Какой ты молодец! Я гонялся за этой книгой по всему Ленинграду и не достал… (Целует Светлану.)

На лестничной площадке появляются Раиса и Виталий.

Виталий. Если вы включаете левую мигалку, то поворачивать надо налево, а не направо.

Раиса(оправдываясь). Я всегда собираюсь сделать что-нибудь одно, а делаю ровно противоположное. (Звонит в дверь.)

Светлана открывает.

Мы приготовили вам сюрприз — заехали за вами на машине.

Все проходят в комнату.

Тюрин(Раисе). У меня впечатление, что это уже твой собственный автомобиль.

Виталий(улыбнулся). Впечатление правильное.

Раиса(Виталию). Меня за автомобиль не купишь!

Виталий(в тон). А за что?

Раиса. Только за любовь!

Виталий(Раисе). Не насмехайтесь надо мной. Я понимаю, что вам моя любовь ни к чему. (Ко всем.) Ну что? Поехали?

Светлана. Нам еще рано. Тем более на машине. Поедем минут через пятнадцать.

Виталий. А нельзя ли сейчас?

Раиса. Поглядите на его растерянное лицо. Еще секунда, и он удерет! (Бросается к двери и загораживает выход.) Попался, голубчик… А ну раскалывайтесь! Почему вы все время исчезаете?

Виталий. Я давно собирался про это сказать… Но не говорил, потому что знал… если скажу, не пойдете вы за меня никогда!..

Раиса. Мне страшно… Я вся дрожу…

Виталий(печально). Никакой я не начальник. Я прикидывался. Я шофер, который возит начальника…

Тюрин. Так это же лучше!..

Раиса. Поняла, поняла… Значит, вы срывались с места, потому что опаздывали к своему барину?

Виталий. Правильно. Только мы зовем их не барами, а хозяевами.

Светлана(насмешливо). Значит, вы левак, из тех, кто за рубль подвозит?

Виталий(совершенно серьезно). Скажите, пожалуйста, я ко всем обращаюсь: вот вы идете по улице и видите, что на тротуаре валяется рубль. Вы его поднимете?

Тюрин. Еще бы!

Раиса. Я подниму!

Виталий. Представьте, я еду и вижу — стоит человек с поднятой рукой, голосует. То есть стоит рубль! Вот точно так же, как вы, я его поднимаю. Но, в отличие от вас, делаю ему доброе дело. Может, рубль куда опаздывает, может, замерз, может, даже заболел…

Светлана. Но вы же не имеете права! Вы должны у подъезда терпеливо дожидаться своего шефа!

Виталий. Мой хозяин так говорит: «Я выйду через пару часов, ты свободен, делай что хочешь!» Я ему потом не сообщаю, что я делал, а он меня об этом не спрашивает.

Раиса. До чего я докатилась! Чуть было не закрутила роман с шоферюгой.

Виталий(с обидой). Эх, Раиса, я же тебя по-настоящему люблю. (Идет к двери.) Пропусти меня, я тороплюсь к хозяину!

Светлана. Да мы заплатим, подкиньте нас до киностудии!

Тюрин. Светлана, как тебе не стыдно!..

Раиса(пропуская Виталия и давая ему возможность уйти). Я так привыкла кататься на машине. У меня смена сегодня до семи.

Виталий. Спасибо, Рая. Я приеду. Я обязательно приеду! (Уходит.)

Светлана(хохочет). Ну, Раиса, ну ты влипла…

Тюрин. Если она влипла, ее можно только поздравить!

Раиса(со вздохом). Кажется, я действительно влипла…

Улица возле киностудии. Усачев ждет Светлану. Идут Раиса, Светлана и Тюрин.

Усачев(ко всем). Добрый день! Как поживаете? Как себя чувствуете?

Раиса(думая о своем). Я вся в сумбуре! У меня в душе ералаш! (Проходит на студию.)

Тюрин. Александр Егорович! Детей у вас нет, поэтому проблем тоже нет. Берите со Светланой такси и немедленно езжайте разводиться.

Светлана. Вася! Ты сейчас все испортишь. Иди на озвучание. Я через минуту приду.

Усачев. Действительно, оставьте нас одних. Мне же не с вами надо разводиться!

Тюрин. Светлана, уволь поскорее своего бывшего мужа! (Уходит.)

Усачев. Светлана, я все осознал. В Италии я вел себя недостойно. В Австралии все будет иначе.

Светлана. Ты можешь сейчас поехать со мной в загс и подать заявление на развод?

Усачев. Всей нашей валютой будешь теперь распоряжаться ты. Захочешь сладкой жизни — пожалуйста. Мы будем шляться по всем барам и варьете. Я свожу тебя в Новую Зеландию, Новую Гвинею и Новую Каледонию.

Светлана. Не уговаривай меня. Это бесполезно.

Усачев. Если захочешь, я подарю тебе ручного кенгуру. Мы больше не будем покупать на толкучке, ты будешь одеваться только в шикарных магазинах.

Светлана. При чем тут шикарные магазины? Ведь я люблю не тебя, а другого.

Усачев. Ну и люби себе на здоровье. Он ждал тебя четыре года? Подождет еще два. В Австралии прекрасные театры, музеи, в них наверняка есть итальянская живопись. Наконец-то ты ее увидишь.

Мимо проходит Тихомирова.

Тихомирова. Светлана, хватит балакать, пошли на работу! (Проходит на студию.)

Светлана. Я не могу покинуть Тюрина. Он такой славный…

Усачев. Я тоже славный…

Светлана. Он меня обожает…

Усачев. Я тебя тоже обожаю…

Светлана. У него талант…

Усачев. У меня нет таланта, и слава богу. Зато у меня есть должность. Я добросовестно выполняю все, что мне поручают. А талантливые люди — они ненадежны. От них можно ожидать чего угодно.

Мимо идет Балакина.

Балакина. Здравствуйте. Сегодня я кончаю свитер. (Проходит на студию.)

Усачев. Недальновидная ты, Светлана. Мы живем на свете один раз. Мы с тобой, если вдуматься, из одной обоймы, мы одного поля ягоды, мы из одной команды. И ты это прекрасно понимаешь. А если тебе хочется ребенка, то для его будущего лучше, чтобы отцом у него был я, а не Тюрин. И это ты тоже понимаешь. (Поворачивается, чтобы уйти.) И последнее, что я тебе хочу сказать, — я тебя люблю больше жизни. И это ты тоже знаешь. Через три дня, шестнадцатого числа, надо сдавать паспорта на оформление. Запомни, шестнадцатого. (Уходит, оставив Светлану в растерянности.)

Светлана(вдогонку). И все-таки я никуда не поеду!

Мимо проходит Алла.

Алла(трагическим голосом). Здравствуйте! У нас отключили все, что можно отключить: газ, свет, телефон и водопровод. Возле дома появились бульдозеры!

Картина девятая

Ателье звукозаписи три дня спустя. В ателье Тихомирова, Тюрин, Светлана, Раиса, Лукин, Балакина. Светлана нервничает, буквально не находит себе места.

Раиса. Ребята, сегодня последний день озвучания. Давайте сложимся, отметим это дело.

Светлана. Подумаешь, событие!

Тихомирова. Все-таки мы молодцы! Сегодня шестнадцатое, и мы день в день выполнили план!

Лукин. Я сбегаю. Тем более у меня тоже праздник. Меня утвердили на роль немого раба. Представляете, я все время в кадре, рядом с главным героем, но не произношу ни единого слова. Зато простор для мимики.

Светлана(с насмешкой). Получил бессловесную роль и радуется!

Тюрин(обеспокоенно, к Светлане). Что с тобой сегодня?

Вбегает Алла. Она переполнена торжеством.

Алла. Поздравьте меня. Нам дали квартиру в самом центре, у самого метро, на самом верхнем этаже.

Светлана(зло). На чердаке, что ли?

Балакина. Если стоять насмерть, то всегда победишь!

Светлана. А крыша все равно протечет!

Лукин. Жертвуйте деньги, товарищи. Алла, у нас сегодня финальный кутеж.

Все вносят деньги Лукину.

Тюрин. Я вношу за двоих.

Тихомирова. Купите шампанского или легкого вина. Сейчас идет война с пьянством.

Лукин. А вдруг, пока я буду в магазине, наступит перемирие?.. (Уходит.)

Алла. Одна комната на запад, другая на восток.

Светлана. Кому интересно, куда выходят ваши окна?

Тихомирова. Светлана, успокойтесь и перестаньте обижать Аллу! Дайте команду, чтобы зарядили следующее кольцо. (Тюрину.) На какое число заказывать тебе билет в Ленинград?

Тюрин. Это мы сейчас со Светланой решим.

Светлана(снимает трубку). Зарядите, пожалуйста, кольцо номер шестьсот сорок восемь. Монолог Мастрояни. (Кладет трубку.)

Алла. Кухня — десять квадратных метров!

Светлана. Вася, выйдем на минуточку.

Оба идут в холл.

Эта восторженная актрисуля меня раздражает.

Тюрин. Света, что с тобой происходит? И когда наконец кончится эта история с разводом? Я никак не могу начать хлопотать о переводе в Москву.

Светлана. Вася, милый, ближе тебя у меня никого нет. И не будет. Я должна с тобой посоветоваться. Сегодня шестнадцатое, последний день!

Тюрин(настораживаясь). Последний день чего?

Светлана(в смятении). Все в порядке, Тюря. Я жду его звонка. И мы поедем оформлять развод.

Тихомирова(громко). Вася, иди звучать!

Светлана и Тюрин возвращаются в ателье. Поскольку началась работа, Балакина выходит в холл и принимается вязать. Тюрин подходит к микрофону.

Светлана(объявляет). Кадр шестьсот сорок восьмой, дубль первый!

Тюрин(играет). Тереза, я понял, что ты любишь моего сына, и любишь его по-настоящему. Мне больно, мне тяжело, но я благословляю вас! Из всего, что бог дал человеку, самое великое — это любовь! Многим кажется, что они могут любить. Но сгорать от любви могут не все. Я завидую вам, мои дети, но это светлая зависть…

Тихомирова(кричит). Стоп, где автор русского текста?

Раиса(изумленно). Евгения Борисовна, чем она вам здесь-то не угодила?

Входит Балакина.

Балакина. Как вы мне надоели! Хорошо, что сегодня последний день!

Тихомирова. Голубушка, спасибо! Это вы замечательно написали! Большое вам спасибо, а особенно за то, что зависть — светлая!

Балакина(улыбнувшись). Если бы зависть была черная, вы бы для оптимизма заставили ее побелить!.. (Возвращается в холл, снова вяжет.)

В холле раздается телефонный звонок. Балакина не двигается с места. Бежит Тюрин, хватает трубку.

Тюрин. Алло!

Усачев(он звонит из проходной). Попросите, пожалуйста, Светлану Петровну!

Тюрин(усмехнулся). Светлана, тебя!

Светлана с напускным безразличием идет к телефону.

Это он!

Светлана(берет трубку). Я слушаю.

Усачев. Хорошая моя, сегодня шестнадцатое, у тебя паспорт с собой?

Светлана(после паузы). Да!

Усачев. Я жду у проходной.

Светлана. Напрасно!

Усачев. Я ничего не делаю напрасно. Я никуда не уйду. Я жду тебя.

Светлана вешает трубку. Пока идет действие в ателье, Усачев терпеливо стоит возле проходной.

Светлана(Тюрину). Он сегодня занят.

Тюрин. Не верю, нарочно волынит.

В ателье входит Виталий.

Тихомирова(сердито набрасывается на Виталия). Что вы все время приходите, мешаете нам работать?

Виталий. Больше я не смогу приходить, меня не впустят. Сегодня я сдаю красный пропуск, а в автобусном парке удостоверения синие. Рая, я на автобус перешел. Людей буду возить.

Раиса. Значит, теперь ты станешь заезжать за мной на автобусе?

Виталий. А что особенного? Хотя мой маршрут в стороне проходит, я сделаю крюк.

Раиса. А как же пассажиры?

Виталий. Они меня поймут, Рая… Водитель автобуса зарабатывает неплохо. Двести пятьдесят в месяц, а то и больше. Профессия уважаемая… Работаю через день… И самое главное, я немножечко становлюсь артистом… Остановки объявляю. Как мастер художественного слова. (Объявляет.) «Следующая остановка — улица Пилота Нестерова… Следующая остановка — Старо-Зыковский переулок… Уважаемые пассажиры, своевременно оплачивайте проезд!» Рая, я тебя еще не уговорил? А то я объявлю все остановки моего маршрута.

Алла. У нас все виды транспорта рядом. До остановки автобуса полминуты ходьбы.

Раиса (поет).

Из окон корочкой несет поджаристой, За занавесками — мельканье рук. Здесь остановки нет, а мне — пожалуйста, Шофер автобуса — мой лучший друг[5].

Входит Лукин с покупками.

Лукин. Будет как в лучших домах. Шампанское, апельсины, яблоки.

Балакина(проявляя неожиданную заинтересованность). Из чего будем пить?

Тихомирова. Бокалы есть в отделе труда и зарплаты.

Лукин. Я сбегаю. (Уходит.)

Алла. А у нас на кухне в стене — ниша для холодильника.

Алла, Тихомирова и Балакина накрывают на стол. Тюрин садится за пианино, наигрывает и тихонько напевает.

Тюрин.

Я вновь пред тобою стою очарован И в ясные очи гляжу…

Виталий(подходит к Тюрину). Люблю старинные романсы…

Тюрин (поет).

И вновь, непонятной тоскою взволнован, Я жадных очей не свожу…

Виталий повторяет припев вместе с Тюриным.

Светлана(Раисе). Ты что, всерьез решила выйти замуж за шофера? Ты же противник брака.

Раиса. Когда-нибудь пора остепениться!

Светлана. Ты видела хоть одну актрису, у которой муж — шофер?

Раиса. Я буду первая. Сейчас век транспорта. Я открою новое и прогрессивное движение.

Тюрин и Виталий (поют).

Признав, как святыню, во всем твою волю, Могу об одном лишь молить, Чтоб ты мою жизнь, мою горькую долю Заставила вновь полюбить!..

Раиса(Светлане). Смотри, наши мужчины уже спелись.

Светлана. А я, кажется, улетаю в Австралию.

Раиса. С Усачевым? Но ты же любишь Васю?!

Светлана. Конечно, люблю. Но не буду же я из-за этой любви ломать себе жизнь.

Раиса. Я совсем забыла. Платья сносились, вышли из моды…

Светлана(возмущенно перебивает). При чем тут платья? Если бы у тебя была возможность увидеть зеленый континент, увидеть эвкалипты, гейзеры, я бы на тебя поглядела!

Раиса. Ни один континент — ни синий, ни зеленый, ни серо-буро-малиновый в крапинку — не стоит ни твоего Васи! Ни… моего Виталия!

Вбегает Лукин с бокалами.

Лукин. Насилу уговорил. Обещал через час вернуть. У них самих кого-то провожают на пенсию.

Тюрин открывает шампанское, разливает его по бокалам.

Тихомирова. Выпьем за «Любовь по-итальянски»!

Тюрин. Давайте лучше за Раю и Виталия.

Балакина. Счастье так редко приходит к хорошим людям.

Виталий. Какую я жену оторвал! Был бы верующий, я бы помолился.

Тихомирова(Раисе). Ты что, выходишь за этого человека? Ты же его так мало знаешь.

Раиса. Как это мало? Сначала он меня задавил, потом он меня обокрал, потом у нас случилась любовь, а теперь он на мне женится!

При этих словах Светлана решительно направляется к выходу, Тюрин идет за ней.

Светлана, остановись!

В холле Тюрин догоняет Светлану.

Тюрин. Ты куда направилась?

Светлана. Понимаешь, Вася… В общем, я тебе сочиняла… когда рассказывала про него всякие гадости… Просто у нас вышла маленькая размолвка… кто не ссорится…

Тюрин(в ужасе, он понимает, что произошло). Светлана… я не могу в это поверить… Мы же любим друг друга…

Светлана. Нет… мы притворяемся… У тебя ведь жена и двое детей… Мишка и Машка…

Тюрин. Значит, ты опять меня предаешь?..

Светлана. Вася, ты же никогда не оставишь своих детей…

Тюрин. Но у меня нет никаких детей!

Светлана. У тебя жена переводчица… Очень красивая…

Тюрин. Очень красивая — ты… А жены у меня нет. И ты это знаешь…

Светлана. Нет, у тебя есть жена, ты устроен, у тебя все в порядке. Если я останусь, я себе этого никогда не смогу простить. Скоро будет премьера твоей программы, ты прекрасно читаешь и так душевно поешь, твоя судьба переменится…

Тюрин(заставляет себя улыбнуться). Верно, не надо тебе оставаться. Я попрошу Раису, она заберет у тебя мою бритву…

Светлана. Но там же еще тапочки, рубашки…

Тюрин(перебивает). Ой, извини, как же я мог забыть про тапочки? И про рубашки?

Светлана. Вася, не сердись на меня… Но что ты сделал, чтобы меня удержать?

Тюрин. Я не знал, что тебя нужно удерживать…

Светлана. Соверши хоть какой-нибудь поступок — ну ударь меня!

Тюрин. Понимаю, тебе хочется, чтобы я поскандалил, оскорбил, тогда тебе легче будет уйти. Ты права, я нерешительный. Но сейчас я совершу решительный поступок!.. Я… отпускаю тебя — иди.

Светлана. Не притворяйся, что тебе все равно!

Тюрин. Это ты притворяешься, что любишь его, а на самом деле любишь меня. Счастье и притворство несовместимы!

Светлана. До свиданья, Вася. Я действительно очень тебя люблю. (Уходит.)

Тюрин стоит не двигаясь.

Тихомирова(спохватывается). Какой ужас! Мы позабыли озвучить еще одно кольцо. (Зовет.) Светлана!

Тюрин(усмехнувшись, отвечает из холла). Она ушла.

Тихомирова(растерянно). Куда она ушла?

Тюрин(входя в ателье). Она ушла в Австралию!

Пауза.

Виталий. Как в Австралию? Значит, вы с ней… Вы же только что поженились… Значит, она вас…

Алла. У нас в квартире два встроенных шкафа…

Тихомирова. Я так и знала, что все это плохо кончится…

Балакина. Это кончилось хорошо! Зачем Василию Сергеевичу такая жена? Такая жена — несчастье. Надо взять себя в руки и забыть про нее. Нет проблемы!

Тюрин. Эта тема снимается с обсуждения. Ясно?

Раиса. Ясно, Вася.

Тихомирова(в телефонную трубку). Зарядите, пожалуйста, кольцо номер семьсот восемь.

У входа на киностудию. Усачев радостно встречает Светлану. Светлана начинает плакать.

Усачев(утешая). Не плачь, я так рад, что ты пришла ко мне.

Светлана(плача). Какая я все-таки дрянь!

Усачев. Категорически не согласен. (Обнимает ее за плечи.) Все, что я приобретаю, высшего качества. Никому еще не удавалось всучить мне дрянь.

Светлана и Усачев уходят.

В ателье.

Тихомирова. Пожалуйста, в кадре все четверо.

Тюрин, Раиса, Лукин и Алла подходят к микрофону.

Артисты, следите за экраном. Внимание, начали!

Раиса(играет). Что ж мне теперь? Жить под одной крышей с этой потаскухой?

Лукин(играет). Мама, не смей обзывать мою жену!

Тюрин(играет). Не оскорбляй мою невестку.

Лукин(играет). А ты, отец, не смей смотреть на нее голодными глазами.

Алла(играет). Мне уже двадцать лет. Я хочу тишины и покоя, как я мечтаю иметь отдельную квартиру… (Перестает играть.) А у меня уже есть отдельная квартира! В центре города, без родителей!

Тихомирова. Стоп. Алла, вы что, помешались на вашей квартире?

Алла. Извините.

Через проходную на студию бежит Светлана.

(Снова играет.) Как я хочу иметь отдельную квартиру. Если вы не перестанете меня травить, я увезу вашего сына к черту на кулички… в Австралию…

Тюрин(горько усмехнувшись). Они там встретятся со Светланой.

Тихомирова. Стоп! Где автор русского текста? (К Балакиной.) Разберитесь во всем этом и, пожалуйста, пошлите их вместо Австралии еще куда-нибудь.

Балакина. Я пошлю их куда-нибудь подальше.

Через холл в ателье вбегает Светлана. Все поворачиваются к ней. Пауза.

Светлана. Извините, я забыла сумочку! (Хватает со стола сумочку и снова выбегает.)

Балакина. Конец! И нет проблемы!

И на самом деле конец пьесы.

1975 г.

Сослуживцы

Комедия в двух действиях, десяти картинах

Действующие лица:

Действие пьесы развертывается в одном из статистических учреждений. Авторы, понимая, что театр ограничен количеством артистов, наугад выбрали для пьесы всего лишь шесть представителей учета и статистики. Авторы, разумеется, первой представляют директора учреждения:

Калугина Людмила Прокофьевна, возраста неопределенного, лет ей на вид не то сорок, не то сорок пять, одета строго и бесцветно, разговаривает сухо, приходит на работу раньше всех, а уходит позже всех, из чего понятно, что она не замужем. Людмила Прокофьевна, увы, некрасива, и сотрудники называют ее «наша мымра», конечно за глаза.

Самохвалов Юрий Григорьевич, ее заместитель. Лет около сорока, хорош собой, элегантен, моден, ботинки всегда начищены, волосы причесаны, мысли тоже.

Верочка, лет двадцати трех. Любопытна, как все женщины, и женственна, как все секретарши. Гордится своей внешностью, и на это у нее есть основания.

Новосельцев Анатолий Ефремович, скромен, застенчив, робок. Именно поэтому за семнадцать лет безупречной работы не смог вскарабкаться по служебной лестнице выше должности старшего экономиста.

Рыжова Ольга Петровна, женщина, обремененная семейными заботами. На себя времени не остается. Но Ольга Петровна не унывает. Энергия бьет в ней ключом. По натуре она оптимистка. Кстати, Самохвалов, Новосельцев и Ольга Петровна когда-то учились вместе в финансово-экономическом институте.

И наконец, Шура, представитель месткома. Лет — от тридцати и до бесконечности; симпатичная, но активная.

Итак, всего шесть действующих лиц. Однако у зрителя должно создаться впечатление, что события происходят в большом коллективе.

Действие первое

Картина первая

Статистическое учреждение равно может находиться в новом здании или старинном особняке. Это — как удобно театру. Нужно только, чтобы на сцене были: комната, где работают Новосельцев и Ольга Петровна; коридор, ведущий в приемную, которую украшает собой Верочка, и кабинет директора Калугиной. Важно, чтобы действие пьесы могло происходить одновременно во всех помещениях. Кабинета Самохвалова на сцене нет, только дверь, ведущая в него из приемной.

По коридору медленно идет Самохвалов. Входит в приемную, где Верочка курит и разговаривает по телефону.

Верочка. Алена, ты придешь к Наташке Егоровой? Намечается большой сабантуй!

Самохвалов. Доброе утро. Людмила Прокофьевна у себя?

Верочка(Самохвалову). Обождите! (В трубку.) Как кто будет? Все наши…

Самохвалов. Что за дрянь вы курите? (Достает пачку сигарет и кладет на стол.) Меня зовут Юрий Григорьевич.

Верочка(в трубку, поспешно). Алена, я потом позвоню. (Бросает трубку, встает.) Это вы?

Вместо ответа Самохвалов улыбнулся.

Ой, а я подумала, что вы — посетитель.

Самохвалов, по-прежнему улыбаясь, входят в кабинет Калугиной.

Самохвалов. Доброе утро, Людмила Прокофьевна, вот я и прибыл!

В комнате, где работают Новосельцев и Ольга Петровна, появляется Шура. В руках у нее ведомость.

Шура. Люди, с вас по пятьдесят копеек!

Новосельцев. За что?

Шура. У Маши Селезневой прибавление семейства!

Ольга Петровна(с интересом). А кто родился?

Шура. Я еще не выясняла. (Шутит.) Наверно, мальчик или девочка. Гоните по полтиннику! На подарок от коллектива!

Новосельцев и Ольга Петровна покорно вносят деньги.

(Привычно.) Распишитесь.

Оба расписываются. Шура уходит.

Новосельцев. Вовка опять порвал ботинки. Где добыть двадцать рублей? (Мечтательно.) Вот если бы меня назначили начальником отдела…

В это же время секретарша Верочка разговаривает по телефону со своей лучшей подругой.

Верочка(потягивая сигарету). Алена, угадай, что я сейчас курю?.. Настоящий «Филипп Моррис» с двойным фильтром! (Иронически.) Эту пачку кинул мне с барского плеча наш новый зам. Заводит дружбу с секретаршей… Сейчас он сидит у старухи. К нам он прямо из Женевы… Мужик обаятельный, наши бабы с ума сойдут…

В кабинете директора. Калугина и Самохвалов.

Самохвалов. Разрешите вам вручить сувенир из Швейцарии. В этой ручке восемь цветов. (Шутливо.) Очень удобна для резолюций: черным цветом — отказать, зеленый — цвет надежды, синий — товарищу такому-то рассмотреть, красный — в бухгалтерию, оплатить…

Калугина(сдержанно). Весьма остроумно. Спасибо! (Берет ручку и откладывает в сторону. Затем нажимает кнопку селектора.) Вера, вызовите Новосельцева!

Самохвалов(с интересом). Какой это Новосельцев?

Калугина(убежденно). Никакой! Посредственный работник, вялый, безынициативный. К сожалению, у нас таких много!

Верочка(в телефонную трубку). Новосельцев, зайдите к Людмиле Прокофьевне!

Новосельцев(в трубку). Иду! (Ольге Петровне.) Меня вызывает наша мымра!

Ольга Петровна. Не упускай момента! Бери быка за рога! Ты должен выйти от нее начальником отдела.

Новосельцев(перебивает). О чем ты говоришь? Я для нее нуль, пустое место… Как, впрочем, и остальные. (Идет по коридору и появляется в приемной.) Здравствуйте, Верочка!

Верочка(не обратив внимания на вошедшего, говорит по телефону). Какие сапоги? Лакированные? Какой размер? (Новосельцеву.) Обождите!

Новосельцев покорно присаживается на стул.

В кабинете продолжается разговор.

Калугина. Затем, Юрий Григорьевич, вы ознакомитесь с отделом пищевой промышленности. Это у нас образцовый отдел.

Самохвалов. В Швейцарии я как раз интересовался статистикой по пищевой…

Калугина(не дает договорить). Очень хорошо. Затем последите за установкой компьютеров в отделе торговли.

Самохвалов. В Швейцарии компьютеры…

Калугина(не слушая собеседника). Но с чем у нас скверно — это с отделом легкой промышленности. Начальника там нет. Петрунин ушел в министерство. Не могу подобрать подходящую кандидатуру!

Верочка положила телефонную трубку и нажала кнопку на селекторном аппарате.

Верочка. Новосельцев пришел!

Калугина. Пусть войдет!

Верочка(Новосельцеву). Входите!

Новосельцев входит в кабинет.

Новосельцев. Добрый день, Людмила Прокофьевна!

Самохвалов. Толя?

Новосельцев. Юра?

Самохвалов встает, идет навстречу Новосельцеву, обнимает его.

Самохвалов. Извините, Людмила Прокофьевна, не могу не обнять старого товарища.

Новосельцев(искренне). Я рад тебя видеть. Какими это судьбами?

Калугина(ей надоела эта сцена). Это ваш отчет, товарищ Новосельцев?

Новосельцев(сразу упавшим голосом). Мой.

Калугина(не глядя на Новосельцева). К делу надо относиться серьезно или не заниматься им совсем. Статистика — это наука. Она не терпит приблизительности. Вы не имеете права пользоваться непроверенными данными!

Новосельцев(тихо). Я проверял!

Калугина(возвращая отчет). Обратили ли вы внимание, товарищ Новосельцев, что в продаже нет пылесосов и эмалированных кастрюль?

Новосельцев. Глубоких тарелок тоже нет!

Калугина. Это потому, что их не запланировали, а данные для планирующих организаций готовят такие ротозеи, как вы! (Поворачивается к Самохвалову.) Значит, так, Юрий Григорьевич, я прошу вас как своего заместителя обратить особое внимание на дисциплину. У нас приходят с опозданием, в служебное время носятся по магазинам. Недавно был безобразный случай — простите, но в дамском туалете висело объявление: «Продаю колготки. Позвонить по такому-то телефону…»

Самохвалов улыбнулся.

(Заметила, что Новосельцев еще не ушел. Недовольно.) Вам что-нибудь еще нужно?

Новосельцев. Нет, ничего. (Направляется к двери.)

Самохвалов. Толя, подожди меня в приемной, пожалуйста!

Новосельцев(выходя в приемную, мрачно бурчит). А что плохого, если человек продает колготки? Может, они ей малы? Может, человеку деньги были нужны?

Верочка(с явным интересом). Теперь старуха к вам привязалась с этими колготками. Разве вы их купили?

Новосельцев. Верочка, одолжите мне до получки двадцать рублей!

Верочка. Я бы с удовольствием, но мне только что предложили сапоги. Знаете, лакированные, голубые… Клаве из отдела торговли они не влезают. У нее ноги толстые.

На пороге приемной показалась Ольга Петровна и поманила Новосельцева в коридор.

Ольга Петровна(шепотом). Ну что, поздравить тебя?

Новосельцев(грустно). Пока еще нет.

Ольга Петровна. А есть надежда?

Новосельцев. Надежды уже нет.

Ольга Петровна(сердито). Чем она мотивировала?

Новосельцев(меняя тему разговора). Ты знаешь, кого к нам назначили заместителем мымры? Помнишь Юру?

Ольга Петровна. Какого Юру?

Новосельцев(передразнивает). Какого Юру? Как будто у вас с ним ничего не было!

Ольга Петровна(захлебнувшись от радости). Кого? Юрку Самохвалова? Как он теперь выглядит?

Из кабинета выходит Самохвалов, оглядывается, видит в коридоре Новосельцева и Ольгу Петровну, направляется к ним.

Самохвалов(изумленно). Оля!

Ольга Петровна. Юра! (С восторгом.) Господи, какой ты красивый!

Самохвалов. Оля, ты нисколько не изменилась! Мне так приятно тебя увидеть. Ребята! Где бы нам поговорить? Не могу вас пригласить в свой кабинет. Я там затеял ремонт. (Засмеялся.) Каждый новый начальник всегда начинает с ремонта своего кабинета.

Новосельцев. Не смущайся, мы всегда разговариваем в коридоре!

Самохвалов. Оля, как ты живешь?

Ольга Петровна(хвастает). Живу хорошо. У меня отдельная квартира. Правда, за городом, но зато близко от станции. Витьке уже четырнадцать. У него первый разряд по прыжкам в длину. У мужа дела тоже хорошие. Ему язву оперировал сам Вишневский. Операция прошла удачно. А потом дали бесплатную путевку в Ессентуки, он там сейчас отдыхает. И вообще я от жизни не отстаю, не опускаюсь. Хожу в походы, в кино. Дома у нас всегда компании собираются. Ну, а ты как?

Самохвалов(скромно). Нормально. Последние два года работал в Женеве.

Новосельцев(задумчиво). Может, ограбить тебя по этому поводу на двадцать рублей? Правда, это нарушает мои принципы. Я не беру в долг у вышестоящих.

Самохвалов(подхватывая интонацию). Но я еще не вступил в должность. (Дает Новосельцеву деньги.)

Новосельцев. Спасибо. В получку верну.

Ольга Петровна. Это здорово, Юра, что тебя к нам назначили. Ты давай помоги Толе!

Новосельцев. Оля, прекрати!

Ольга Петровна. Это вопиющая несправедливость. У нас освободилось место начальника отдела. Толя — лучшая кандидатура. Он умный, он все знает, у него на шее двое детей!

Новосельцев. Оля, успокойся!

Самохвалов(Новосельцеву). Дети большие уже? Кто у тебя жена?

Ольга Петровна. У него нет жены. Эта особа ушла и кинула ему двух детей!

Новосельцев. Неправда! Детей я не отдал сам!

Самохвалов(задумался). Мне эта идея сназначением Толи определенно нравится!

Ольга Петровна. Так возьми и назначь его! Ты же теперь большой начальник!

Самохвалов. Сейчас я попробую это сделать. Ждите меня здесь!

Новосельцев. По-моему, ты торопишься. Мы столько не виделись, может, я изменился к худшему?

Самохвалов. Ну, не настолько же ты плох, чтобы не смог руководить отделом! (Уходит к Калугиной.)

Ольга Петровна(восхищенно глядя ему вслед). Он ни капельки не изменился!

Новосельцев. Если он будет вести себя так, то долго не продержится!

Ольга Петровна(вдруг). Толя, скажи по-честному, я еще ничего?

Новосельцев(дружески). Ты в полном порядке!

В кабинете.

Самохвалов. Людмила Прокофьевна, у меня возникла идея: назначить начальником отдела легкой промышленности Новосельцева!

Калугина поморщилась.

То, что он составил плохой отчет, — еще не показатель. Просто человек засиделся на мелкой работе.

Людмила Прокофьевна. Понимаю ваше желание продвинуть по службе старого друга, но предпочла бы, чтобы мы выдвигали людей исключительно по их деловым качествам. Извините…

Самохвалов, пряча усмешку, покидает кабинет. Подходит к Новосельцеву и Ольге Петровне.

Самохвалов. Пока не вышло. Но такие вещи и не получаются с первого захода. Немножко терпения, ребята, и все будет в ажуре!

Ольга Петровна. Юра, я в тебя всегда верила. (Улыбнулась.) Вы не бойтесь, товарищ заместитель, при посторонних я фамильярничать не стану.

Самохвалов(улыбнулся в ответ). Вы всегда были очень тактичны, Ольга Петровна!

Ольга Петровна(спохватилась). Вы тут поговорите, а я сбегаю в магазин, а то закроют на обед. (Уходит.)

Новосельцев(оправдывая Ольгу). У нас перерыв неудачно, с часу до двух, так же как в продуктовых магазинах.

Самохвалов(смотрит вслед Ольге Петровне). Какая она стала! Ты ее помнишь? Какая она была! Куда это все девалось? Я ее с трудом узнал!

Новосельцев. Всю жизнь мотаться в переполненных электричках и ежедневно готовить мужу паровые котлеты — от этого не похорошеешь!

По коридору с независимым видом проходит Верочка. Самохвалов выдерживает паузу, давая ей пройти.

Самохвалов(возвращаясь к главной теме разговора). Я действительно хотел бы, чтобы на этой должности был мой друг, которому я смогу довериться в трудную минуту!

Новосельцев(невинно). Ну, это ясно. Каждая новая метла везде расставляет своих людей!

Самохвалов(со смехом). Надеюсь, ты мой человек?

Новосельцев. Конечно, твой. Правда, до этой минуты я был ничей!

Мимо них с коробкой в руках возвращается в приемную Верочка.

Самохвалов. Калугина о тебе невысокого мнения, считает тебя посредственностью!

Новосельцев(усмехнувшись). Думаю, она права…

Самохвалов. Я понимаю, ирония — маска для беззащитных. И все-таки нужно найти к Калугиной подход. В чем ее слабое место?

Новосельцев. У нее нет слабых мест!

В приемной секретарша Верочка примеряет лакированные сапоги.

В кабинете Калугина нажимает кнопку на селекторе.

Калугина. Вера, вызовите мне машину!

Самохвалов(задумчиво). Она немолодая, некрасивая, одинокая женщина.

Новосельцев. Она не женщина, она директор!

Калугина(выходя из кабинета в приемную). Вера, купили новые сапоги?

Верочка. Еще не решила. Идут они мне?

Калугина. Очень вызывающе. Я бы такие не взяла. (Уходя.) А на вашем месте интересовалась бы сапогами не во время работы, а после нее! (Идет по коридору.) Юрий Григорьевич, я в министерство. Может быть, не вернусь. Товарищ Новосельцев, займитесь наконец отчетом!

Самохвалов(вдогонку Калугиной). Людмила Прокофьевна, не забудьте, вечером я вас жду!

Калугина уходит.

Новосельцев(смотря ей в след). Если бы ты знал, Юра, до чего я боюсь.

Самохвалов. Сегодня я отмечаю вступление в должность. Давай тоже приходи и, пользуясь домашней обстановкой, попытайся наладить с Людмилой Прокофьевной контакт. Поухаживай за ней немножко. Иначе, если я представлю ей твою кандидатуру еще раз, она просто зарычит!

Новосельцев. Как же за ней ухаживать, если она будет рычать?

Самохвалов. Нет. Это хорошая мысль. Отнесись к ней как к женщине!

Новосельцев. Я не могу. Это слишком. Ухаживать ради карьеры — некрасиво и непорядочно.

Самохвалов. Я же не предлагаю тебе ухаживать за ней всерьез, с далеко идущими намерениями. Так, слегка приударь!

Новосельцев. Никакая должность на свете не заставит меня за ней ударять.

С ведомостью в руках вновь появляется Шура.

(Поспешно.) Я уже платил.

Шура(видит Самохвалова). Вы наш новый зам?

Самохвалов. Я. А что?

Шура. У Маши Селезневой прибавление семейства. Вносите пятьдесят копеек!

Самохвалов(широко улыбается и лезет в карман за деньгами). Какая прелесть!

Картина вторая

Дома у Самохвалова. На вечеринку собралось гостей, ну, человек десять, не меньше. Однако зрители видят только Самохвалова, Калугину, Новосельцева и Ольгу Петровну. Присутствие остальных гостей и хозяйки дома подразумевается.

Из большой комнаты, где накрыт стол, в соседнюю комнату переходят Калугина и Самохвалов.

Калугина. У вас уютно, и ваша жена мне понравилась.

Самохвалов. Тут наши вкусы совпадают.

Калугина(садится). Я надеюсь, что наши вкусы совпадут и в работе.

Самохвалов. Мне кажется, что наш главный враг — это инерция. Инерция хвастовства. Она сидит в каждом из нас. Нам всегда хочется выглядеть триумфаторами. И поэтому мы зачастую отмахиваемся от недостатков. Мы их просто не вставляем в наши победные сводки.

Калугина. А как же нам бороться с недостатками, если мы с вами о них умалчиваем?

С взаимной симпатией улыбнулись друг другу.

Возвращайтесь к гостям, Юрий Григорьевич, а то им без вас скучно.

Самохвалов. Как это я брошу вас одну?

Калугина. Я тут отдохну, полистаю журналы. Я устаю от шума Не заботьтесь обо мне…

Самохвалов уходит в большую комнату. Подзывает Новосельцева.

Самохвалов. Толя, весьма удобная ситуация. Людмила Прокофьевна там одна, отдыхает.

Новосельцев(быстро). Пусть отдыхает, я не буду ей мешать!

Самохвалов. Не валяй дурака! (Сует ему в руки поднос и ставит на него два бокала.) Пойди угости ее коктейлем!

Новосельцев. Ты хозяин, ты и угощай.

Самохвалов(понизив голос). Конечно, она пугало, ее можно выставлять на огороде, но ты смотри не на нее, а в сторону!

Новосельцев. Ничего не поможет. Она все равно меня не назначит! (Неся поднос, с обреченным видом подходит к двери в соседнюю комнату, колеблется.)

Самохвалов(подошедшей Ольге Петровне). Ну как, Оленька, настроение?

Ольга Петровна. Шикарно живешь, Юрка!

Самохвалов(с вежливостью хозяина). Попробуй вон тот салат!

Ольга Петровна. Я уже пробовала. (Шутливо.) Я его готовлю лучше твоей жены!

Самохвалов(с улыбкой). Характер у тебя не изменился!

Ольга Петровна. Ты все-таки помнишь, какой у меня характер?

Самохвалов(галантно). Я помню все!

На пороге соседней комнаты наконец-то появился Новосельцев.

Новосельцев(ведет себя так, словно он в директорском кабинете). Людмила Прокофьевна, разрешите войти?

Калугина. Входите, товарищ Новосельцев!

Новосельцев останавливается с подносом на середине комнаты, не зная, что сказать.

Садитесь, пожалуйста!

Новосельцев. Спасибо! (Садится, держа в руках поднос, молчит.)

Калугина. У вас ко мне дело?

Новосельцев. Да-да. Пожалуйста, выпейте коктейль!

Калугина(с укором). Товарищ Новосельцев, я не пью!

Новосельцев. Я тоже.

Калугина. Тогда зачем вы это принесли?

Новосельцев(с готовностью). Это моя ошибка. (Пауза. Вдруг находит тему для разговора.) Вы знаете, Людмила Прокофьевна, вы были правы. Я отчет перерабатываю, и он на глазах становится лучше.

Калугина. Рада это слышать, товарищ Новосельцев!

Новосельцев(мучительно ищет, о чем бы еще поговорить. После долгой паузы.) Вы любите собирать грибы?

Калугина. Что?

Новосельцев(тихим голосом). Грибы… Ну, знаете, белые, подосиновики, опята…

Калугина. Нет, я к этому равнодушна.

Новосельцев. Людмила Прокофьевна, я вам искренне сочувствую. Грибы интересно искать. Опята, например, растут на пнях. Если напасть на удачное место, можно сразу набрать целую корзину. Белые находить труднее. Иногда они растут под елочками, иногда под березками. Если лето сухое, то грибы надо искать в низине, там, где сыровато.

Калугина. Вы большой специалист по грибам, товарищ Новосельцев!

Новосельцев(грустно). Меня зовут Анатолием Ефремовичем.

Калугина. Я это запомню, товарищ Новосельцев!

Снова пауза.

У вас ко мне больше нет вопросов?

Новосельцев. Нет.

Калугина. Можете идти.

Новосельцев(встает, в руках он держит все тот же поднос). До свидания!

Калугина. Всего хорошего, товарищ Новосельцев.

Новосельцев уходит, унося поднос с нетронутыми бокалами.

Новосельцев глубоко оскорблен.

В соседней комнате Самохвалов идет к нему навстречу.

Самохвалов. Ну как? Почему ты не угостил ее коктейлем?

Новосельцев. Она непьющая.

Самохвалов(ему интересно). Что вы делали? О чем говорили?

Новосельцев. О грибах!

Самохвалов(удивился). Почему о грибах?

Новосельцев. Не о змеях же с ней разговаривать! Понимаешь, Юра, я попытался за ней ухаживать, но как-то не умею. Последний раз я ухаживал за женой… да, двадцать лет назад и, наверное, разучился.

Самохвалов(проявляя догадливость). А Людмила Прокофьевна заметила, что ты за ней ухаживаешь?

Новосельцев(задумчиво). Боюсь, что нет…

Самохвалов. Хочешь всю жизнь корпеть старшим экономистом?

Новосельцев. Не хочу. А нельзя придумать что-нибудь другое вместо ухаживания? Когда я с ней вдвоем, у меня ноги подкашиваются.

Самохвалов. А ты не стой, ты сядь.

Новосельцев. Я не знаю, о чем говорить.

Самохвалов. О чем-нибудь интеллектуальном. Она тетка умная.

Новосельцев(обрадовался). Интеллектуальном? Это легче, это я могу попробовать. (Садится.) Сейчас вот подкреплюсь (накладывает себе еды), наберусь сил и пойду делать карьеру…

Ольга Петровна(подходит к Самохвалову). Юрий Григорьевич, отчего это вы не приглашаете меня танцевать?

Самохвалов. Ольга Петровна, я вас приглашаю!

Ольга Петровна. Это после того, как я сама навязалась.

Самохвалов включает магнитофон, танцуют.

А помнишь, мы сбежали с лекции по финансовому праву и пошли в кафе-мороженое? Ты так роскошно заказал, а потом у тебя денег не хватило? (Смеется.)

Самохвалов(тоже смеясь). Конечно, помню! Слушай, у меня к тебе вопрос. Вот этот Бубликов, который возглавляет отдел общественного питания, что он за человек?

Ольга Петровна(пренебрежительно). Карьерист! (Игриво.) Слушай, а твоя жена не будет тебя ревновать?

Самохвалов(не понял). К кому?

Ольга Петровна. Ко мне!

Самохвалов. К тебе? (Преувеличенно.) Конечно, будет!

Ольга Петровна(довольна ответом, принимая это всерьез). А помнишь, как мы ездили в Кунцево целоваться? А теперь на месте этого леса — город!

Самохвалов. Конечно, помню. А Боровских из отдела местной промышленности? Что он из себя представляет?

Ольга Петровна. Мировой парень! Знаешь, Юра, вот я сейчас танцую с тобой, и мне кажется, будто этих восемнадцати лет не было…

Новосельцев(он наконец решился, Самохвалову). Ну, я пошел!

Самохвалов(Новосельцеву). Побольше интеллекта, Толя!

Перестают танцевать, Самохвалов целует Ольге Петровне руку, Ольга Петровна садится за стол. Самохвалов уходит. Новосельцев появляется в комнате, где Калугина листает журналы.

Новосельцев. Извините, Людмила Прокофьевна, это опять я!

Калугина. Мы ведь с вами уже попрощались, товарищ Новосельцев!

Новосельцев(робко). Может быть, мы опять поздороваемся? Добрый вечер, Людмила Прокофьевна!

Калугина(чуть улыбнувшись). Добрый вечер!

Новосельцев(осмелев). Спасибо! Наверно, вам скучно, Людмила Прокофьевна?

Калугина. Я привыкла находиться одна, и поэтому мне никогда не скучно, товарищ Новосельцев.

Новосельцев(вздохнув). Тогда мне лучше уйти.

Калугина(милостиво). Вы мне не мешаете!

Новосельцев. Большое спасибо! (Присаживается.)

В большой комнате Ольга Петровна задумчиво сидит возле стола. Мимо идет Самохвалов.

Ольга Петровна. Юра, побудь со мной!

Самохвалов. Не могу. У меня гости.

Ольга Петровна. А я что? Не гость? Сядь.

Самохвалов улыбнулся, сел.

(Кокетливо.) Зря ты меня пригласил к себе. Во мне все всколыхнулось!

Самохвалов(любезно). Во мне тоже. Но мы должны взять себя в руки.

Ольга Петровна. Из нас двоих ты всегда был благоразумней. В воскресенье у нас экскурсия на автобусах по маршруту Владимир — Суздаль. Давай включимся?

Самохвалов(уклончиво). Эти автобусы могут нас далеко завезти!

Ольга Петровна(с озорством). А мы так любили путешествовать… Может, тряхнем стариной?

Самохвалов. Мы уже в таком возрасте, Оля, когда нас лучше не трясти.

В соседней комнате.

Новосельцев(думает вслух). О чем бы нам с вами поговорить, Людмила Прокофьевна? Об отчете мы побеседовали, к грибам вы равнодушны… А как вы относитесь к стихам?

Калугина(улыбнувшись). Положительно.

Новосельцев. Это прекрасно. Поговорим о поэзии. В молодости я сам писал стихи. А вы?

Калугина. У меня к этому не было способностей.

Новосельцев. У меня тоже. Сейчас я вам почитаю, и вы в этом убедитесь.

Калугина(с надеждой). А может, не надо читать?

Новосельцев. Мне очень хочется произвести на вас хорошее впечатление. (Читает.)

Я пришел к тебе с приветом Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По листам затрепетало. Рассказать, что отовсюду На меня весельем веет, Что не знаю сам, что буду Петь, но только песня зреет.

Калугина. Вам не удалось меня разыграть. Это не ваши стихи, а Фета.

Новосельцев(искренне). Никогда бы не подумал, что вы разбираетесь в стихах!

Калугина. Стихи хорошие, но прочли вы их плохо.

Новосельцев(обиделся). Вам, конечно, виднее. Правда, все мои друзья уверяют, что я здорово читаю.

Калугина. Они вам льстят. Вы читаете отвратительно.

Новосельцев(с вызовом). А музыку вы любите?

Калугина(испугалась). Надеюсь, вы не собираетесь петь?

Новосельцев. А почему бы и нет? Друзья уверяют, что у меня приятный голос.

Калугина(ее осенила догадка). Вы, может быть, выпили?

Новосельцев. Нет, что вы! Когда я выпью, то становлюсь буйным. Поэтому я никогда не пью. (Раздумывает.) Что бы вам такое спеть?

Калугина. Все-таки не стоит. Вы будете ждать, чтобы вас похвалили, а я всегда говорю правду.

Новосельцев. Значит, вы заранее уверены, что петь я тоже не умею?

Калугина. Я от вас очень устала, товарищ Новосельцев.

Новосельцев(его уже нельзя остановить). Сейчас я спою, и вашу усталость как рукой снимет! Ага… Придумал… (Запевает.)

Средь шумного бала, случайно, В тревоге мирской суеты, Тебя я увидел, но тайна Твои покрывала черты. Лишь очи печально глядели…

Калугина(перебивает). Вы в своем уме?

Новосельцев. Значит, как я пою, вам тоже не нравится. Вам ничего не нравится! Вам невозможно угодить! (Когда застенчивые люди выходят из себя, они могут себе позволить многое.) Но я попробую. Сейчас я вам станцую!

Калугина(решительно). Прекратите эти кривлянья, товарищ Новосельцев!

Новосельцев(закусив удила). Современные танцы вам наверняка не по душе. Я вам спляшу народный танец «Цыганочка»! Вы мне сможете подпевать? Впрочем, мне подпевать вы не станете! (Поет и танцует.)

Калугина, возмущенная, встает и направляется к выходу, но Новосельцев приплясывает перед ней, не давая уйти.

Калугина(громко). Пропустите меня, сейчас же! Я вам приказываю перестать!

В комнату на крик Калугиной вбегают Самохвалов и Ольга Петровна. Останавливаются, пораженные, — Новосельцев продолжает отплясывать.

Юрий Григорьевич, уймите этого хулигана!

Самохвалов(растерянно). Толя, подожди… Почему ты пляшешь?

Новосельцев(останавливается, тяжело дыша). Вам, товарищ Калугина, не нравится, как я читаю стихи, как я пою, как я танцую! Потому что вы сухарь! Вы бездушная, черствая…

Самохвалов. Толя, прекрати немедленно!

Новосельцев(отмахивается от него). Ты молчи, тебя не спрашивают!

Калугина. Ничего, Юрий Григорьевич, пусть говорит!

Новосельцев(в запале). В вас нет ничего человеческого, вместо сердца у вас цифры и отчеты!

Ольга Петровна. Толя!

Самохвалов(в гневе). Толя, выйди из комнаты!

Новосельцев. Сейчас уйду, я еще не все сказал!

Калугина. Юрий Григорьевич, дайте товарищу договорить!

Новосельцев. Вы можете меня уволить, но я рад, что я вам все это высказал в лицо!

Пауза. Ольга Петровна тихонько всхлипывает.

Калугина(проявляя редкую выдержку). Юрий Григорьевич, большое вам спасибо за прекрасный вечер!

Самохвалов(он убит, и его искренне жаль). Понимаете… Он неплохой человек… может быть, выпил лишнее? С кем не бывает…

Калугина. Все было хорошо. Я получила большое удовольствие. До свидания, товарищ Рыжова!

Ольга Петровна(шепотом). Всего доброго.

Калугина. До свидания… (Пауза.) Анатолий Ефремович!

Новосельцев(приходя в себя). Извините, Людмила Прокофьевна, наверное, я переборщил. (С отчаянием.) Можно, я вас провожу?

Калугина. Пожалуй, не стоит! (Идет к выходу.)

Самохвалов(сопровождая ее). Вы не сердитесь… И не обращайте внимания. Он нес такую околесицу…

Калугина. Нет, почему? Всегда интересно узнать, что о тебе думают подчиненные.

Картина третья

Снова статистическое учреждение. Начало рабочего дня. Калугина уже сидит в кабинете, просматривает бумаги. В приемную входит Верочка, позевывая, снимает плащ. Грустный Новосельцев занимает свое рабочее место, а Ольга Петровна стоит в коридоре и курит, ожидая кого-то.

Калугина(нажимая кнопку селектора). Вера, принесите мне, пожалуйста, личное дело Новосельцева!

Верочка уходит. Появляется Самохвалов, заглядывает к Новосельцеву.

Самохвалов. Привет дебоширу! Ты можешь мне объяснить, какая муха тебя укусила?

Новосельцев. Не мучай меня! Я и так всю ночь не спал.

Самохвалов. Ладно, не переживай! Пойди к ней и извинись!

Новосельцев. Мне стыдно показаться ей на глаза!

Самохвалов. Любишь кататься, люби и саночки возить!

Новосельцев(страдальчески). Хорошо, я схожу. Может, повезет, и она меня не примет.

Возвращается Верочка, заходит в кабинет Калугиной, передает ей папку с личным делом Новосельцева и снова выходит в приемную.

Самохвалов вышел от Новосельцева, идет по коридору.

Ольга Петровна(взволнованно). Доброе утро, Юра!

Самохвалов. Здравствуй, Оленька! Мне очень приятно, что ты у меня вчера была.

Ольга Петровна(расплылась в улыбке). А я здесь стою, тебя жду, хочу поблагодарить за вчерашний вечер!

Самохвалов(рассмеялся). Вечер действительно удался, ничего не скажешь!

Ольга Петровна. А какие у тебя планы на сегодня?

Самохвалов. Отдохнуть от вчерашнего. (Идет дальше по коридору, оказывается в приемной.)

Верочка. Доброе утро, Юрий Григорьевич!

Самохвалов. Здравствуйте, Верочка! (Показал на дверь Калугиной.) Здесь?

Верочка. Как всегда.

Самохвалов входит к себе в кабинет. В это же время Ольга Петровна возвращается к своему рабочему столу.

Ольга Петровна(Новосельцеву). Юра уже пришел.

Новосельцев. Он сюда заходил. Советовал мне пойти извиниться.

Ольга Петровна. Толя, не дрейфь! Ты ей хамил в неслужебное время. И за это она не имеет права тебя уволить. А если попробует, мы тебя через местком восстановим! У нас не капитализм, у нас никого уволить невозможно.

Новосельцев. Действительно, какая муха меня укусила?

Калугина(нажимает кнопку на селекторе). Вера, зайдите ко мне.

Верочка входит в кабинет.

Вера, вы все про всех знаете.

Верочка. Такая профессия!

Калугина. Что вы знаете о Новосельцеве?

Верочка. Недотепа. Холостяк с двумя детьми.

Калугина. Как холостяк? Какие дети? В личном деле это не отражено.

Верочка. А он когда эти бумаги заполнял? Вы помните Лизу Леонтьеву из бухгалтерии? Такая хорошенькая, светленькая, с косой?.. Сейчас она у нас не работает.

Калугина. Не помню.

Верочка. Она была его женой, родила ему двух детей, а потом закрутила… помните, ревизор к нам ходил… Как его фамилия? Помните, с ушами?.. (Показывает, какие уши были у ревизора.)

Калугина. Ее не помню, а ревизора помню.

Верочка(увлеченно). Лиза к нему ушла… Ну, а зачем ревизору чужие дети?

Калугина(возмущенно). Как же Леонтьева могла оставить детей? Она же мать!

Верочка. В их семье матерью был Новосельцев! Он вообще такой тихий, безобидный, голоса никогда не повысит!

Калугина(вскользь). Я бы не сказала, что он уж такой безобидный. (Сухо.) Вера, спасибо за информацию.

Верочка выходит из кабинета, а Новосельцев встает из-за стола, намереваясь идти к Калугиной. Понуро бредет по коридору. В приемной Верочка уже разговаривает по телефону.

Верочка. Алена, зря ты вчера не пришла к Наташке Егоровой. Там один парень фокусы показывал, обалдеть!

Новосельцев(входит в приемную). Здравствуйте, Верочка!

Верочка(Новосельцеву). Обождите! (В трубку.) Он работает на киностудии ассистентом. Мне он объяснил, что это вроде младшего дворника… Я все время ждала, что он скажет: «С вашей внешностью надо сниматься в кино. Мне это устроить — раз плюнуть!» А он не сказал и даже не хвастал дружбой со знаменитыми артистами… Хитрый малый, с подходом. (Кладет трубку, Новосельцеву.) Новосельцев, держитесь! Старуха вами сильно интересуется. Личное дело затребовала!

Новосельцев. Меня выгоняют с работы…

Верочка(изумленно). Вас? За что?

Новосельцев. За хулиганство!..

Верочка не находит слов.

Спросите у нее, может, она меня не примет?

Верочка заходит в кабинет.

Верочка. Тут пришел Новосельцев…

Калугина(быстро). Я его не вызывала!

Верочка(понимая с полуслова). Я ему скажу, что вы заняты.

Калугина. Нет, это неудобно. (Вздохнув.) Пусть войдет!

Верочка(возвращаясь в приемную, Новосельцеву). Входите.

Новосельцев. Как она?

Верочка корчит сочувственную гримасу.

(Входит в кабинет.) Доброе утро, Людмила Прокофьевна! (От волнения запинается.) Извините… вчера… меня муха укусила…

Калугина(официально). Садитесь, Анатолий Ефремович!

Новосельцев. Спасибо. (Осторожно устраивается на краешке стула.)

Калугина. Вчера вы заявили, что во мне нет ничего человеческого!

Новосельцев. Мало ли что я нес? На меня не надо обращать внимания.

Калугина. Нет, надо. Потому что вы являетесь выразителем мнения определенных слоев нашего коллектива.

Новосельцев(искренне поразился). Неужели?

Калугина. Вчера вы меня публично оклеветали! Все, что вы говорили, — ложь! Я с вами не согласна!

Новосельцев. Я тоже с собой не согласен!

Калугина. Вы утверждали, что я черствая…

Новосельцев(поспешно). Вы мягкая!

Калугина. Бездушная…

Новосельцев. Вы сердечная!

Калугина. Бесчеловечная…

Новосельцев. Вы душевная!

Калугина. Сухая…

Новосельцев. Вы мокрая… (В ужасе осекся.)

Калугина(в бешенстве). Перестаньте надо мной издеваться!

Новосельцев. Наоборот, я перед вами преклоняюсь. Я не хотел сказать «мокрая», это у меня случайно получилось, я хотел сказать — добрая!

Калугина. За что вы меня ненавидите? Что я вам такого сделала?

Новосельцев(утешает). С чего вы взяли? Все вас так любят, души в вас не чают, гордятся вами. А если вы кого вызываете, то к вам в кабинет идут как на праздник.

Утешения Новосельцева произвели обратный эффект. Калугина заливается слезами.

(Растерянно.) Людмила Прокофьевна… Перестаньте, ну, пожалуйста… Вам плакать не положено!

Калугина плачет еще сильнее.

(Хватает графин, наливает в стакан воду, хочет подать Калугиной, спохватывается, нажимает кнопку селектора.) Верочка, в графине вода кипяченая?

Верочка(удивленно). Кипяченая!

Тогда Новосельцев протягивает Калугиной стакан с водой, но она отодвигает его руку.

Новосельцев. Успокойтесь, Людмила Прокофьевна… Пожалуйста… Я просто не знаю, что мне с вами делать.

Калугина продолжает рыдать. В кабинет входит Самохвалов. Прежде чем он успевает оценить ситуацию, Новосельцев бросается к нему навстречу и выталкивает за дверь.

Юра… Прости… Сюда нельзя! (Запирает дверь на ключ.)

Самохвалов(недоуменно). Что там происходит?

Верочка. Она его увольняет за хулиганство!

Самохвалов(нажимает кнопку селектора). Людмила Прокофьевна, мне нужно с вами поговорить!

Новосельцев(в селектор). Она занята, у нее совещание! (Отсоединяет селектор.)

Самохвалов(с беспокойством). Боюсь, он опять распоясался! (Возвращается к себе в кабинет.)

Новосельцев(Калугиной). Перестаньте наконец реветь! (Вдруг.) А впрочем, плачьте! Это хорошо, что вы еще можете плакать. Плачьте, плачьте, Людмила Прокофьевна! Может быть, вам это полезно!

Звонит телефон.

(Снимает трубку.) Алло!.. Кто спрашивает? Она занята!.. Министр? А ей сейчас не до министра! (Вешает трубку.)

Калугина(сквозь слезы). А если он меня вызывает? Как же я к нему поеду? У меня теперь весь день глаза будут красные!

Новосельцев. Они будут красными, если вытирать. А если подождать, чтобы высохло, то никто не заметит.

Калугина(всхлипывая). Я так давно не плакала, иногда мне, конечно, хочется поплакать, но что же я дома буду реветь в одиночку? (Улыбнулась.) Это как алкоголик, который пьет в одиночку…

Новосельцев(тоже улыбнулся). В следующий раз, когда вам захочется заплакать, вы вызовите меня!

В приемную вошла Ольга Петровна.

Ольга Петровна(Верочке). Что Новосельцев — до сих пор у нее?

Верочка. Заперлись на ключ!

Ольга Петровна. Может быть, прийти к нему на помощь и выломать дверь?

Тем временем Калугина постепенно успокаивается.

Калугина. Вам, Анатолий Ефремович, хорошо, у вас дети.

Новосельцев. Да, двое — мальчик и еще мальчик…

Калугина(тихо). А я встаю утром и иду варить кофе. Не потому, что хочу завтракать, а потому, что так надо. Заставляю себя поесть и иду на работу. Вот этот кабинет — мой настоящий дом. Если б вы знали, как я боюсь вечеров. Задерживаюсь здесь, пока вахтер не начинает греметь ключами. Просто мне некуда идти. Дома только телевизор. (Усмехнулась.) Я даже собаку не могу завести, днем ее некому будет выводить. Конечно, у меня есть друзья. Но у всех семьи, домашние заботы. А выходные? Теперь их стало два…

Новосельцев. А вы бы ездили с коллективом в походы, в экскурсии… (Улыбнулся.) Грибы собирать…

Калугина(невесело улыбнулась в ответ). А я стесняюсь… Превратила себя в старуху. А мне ведь только тридцать шесть…

Новосельцев(не смог сдержаться). Как тридцать шесть?

Калугина. Да-да, Анатолий Ефремович, я моложе вас. (Неожиданно.) А на сколько я выгляжу?

Новосельцев(бодро). На тридцать шесть!

Калугина(весело). Опять врете, товарищ Новосельцев!

Новосельцев. Просто вы одеваетесь чересчур мрачно.

В приемной появляется Шура.

Шура. Здравствуйте все! Расписывайтесь и вносите по пятьдесят копеек! У Боровских юбилей — пятьдесят лет со дня рождения! Это недорого, по копейке в год!

Верочка. Юбилеи теперь не в моде! (Вносит деньги, расписывается.)

Ольга Петровна тоже вносит деньги. Из кабинета выходит Самохвалов.

Самохвалов(Верочке). Новосельцев еще там?

Верочка кивнула.

Ольга Петровна. Наверно, Толя пытается взять ее на измор!

Шура. Юрий Григорьевич, вносите пятьдесят копеек!

Самохвалов(вносит деньги, расписывается в ведомости). Какая прелесть!

Ольга Петровна. Юрий Григорьевич, можно вас побеспокоить буквально на минуту?

Самохвалов подходит к ней.

(Понизив голос.) У меня знакомая кассирша, я ей позвонила и заказала билеты. Там идет, говорят, замечательная картина — «Калина красная», и сеанс удобный — в шесть тридцать!

Самохвалов(озадачен). Спасибо, но я не могу… я… я занят…

Ольга Петровна(понимает по-своему). А ты прямо скажи дома, что тебе нужно встретиться со старым институтским товарищем. И это же правда!

Самохвалов(не знает, как отвертеться). Но я на самом деле занят. У меня важная деловая встреча. (Не находит ничего лучшего.) Давай отложим…

В кабинете продолжается разговор.

Калугина. Ну ладно, Анатолий Ефремович, идите к себе! У меня действительно много дел. И, кстати, надо узнать, зачем звонил министр?

Новосельцев(идет к выходу). Не ругайте меня!

Калугина(улыбнувшись). И вы меня тоже… за то, что я с вами разоткровенничалась.

Новосельцев(от души). Когда вы улыбаетесь, вы выглядите на двадцать пять, ну, максимум на тридцать. Пожалуйста, улыбайтесь чаще! (Выходит в приемную.)

Все глядят на него выжидающе.

Шура. Новосельцев, вносите пятьдесят копеек!

Верочка. Ну что, уволила вас старуха?

Новосельцев(рассердился). Она не старуха! (Уходит к себе.)

В кабинете Калугина тщательно пудрится, пытаясь скрыть следы слез.

Самохвалов(Верочке). Кстати, Верочка, мне тоже не нравится, что вы называете Людмилу Прокофьевну старухой. Новосельцев абсолютно прав!

Верочка промолчала. Самохвалов уходит к себе.

Верочка. Без году неделя, а уже командует!

Ольга Петровна. Вы его не знаете, Верочка, он изумительный человек!

Шура без стука заходит в кабинет Калугиной.

Шура. Людмила Прокофьевна, у Боровских юбилей. С вас пятьдесят копеек.

Калугина, как и все, безропотно вносит деньги и расписывается.

Верочка(снимает телефонную трубку). Алена?.. Это я… Тот парень с «Мосфильма», его Сеней зовут, позвонил… Сегодня мы с ним не встретимся. Он занят, достает тигра… Там в картине замечательный сюжет… Понимаешь, произошло страшное убийство, и есть единственный свидетель. А тут появляется тигр и съедает этого свидетеля…

Картина четвертая

Конец рабочего дня. Звонок. Сотрудники в мгновение ока покидают учреждение. Кабинет Калугиной пуст. Верочка, на ходу надевая плащ, спешит к выходу.

Ольга Петровна (Новосельцеву). Чего ты копаешься?

Новосельцев. Я немного задержусь.

Ольга Петровна, неся авоськи, полные продуктов, выходит в коридор и сталкивается там с Самохваловым. Он медленно направляется к выходу.

Ольга Петровна. Добрый вечер. Юра! А может, встретимся завтра вечером?

Самохвалов. Завтра вряд ли… У меня… (Явно врет.) Завтра мы идем к родственникам…

Ольга Петровна(улыбнулась). А послезавтра?

Самохвалов(опять врет). У моего товарища день рождения…

Ольга Петровна. А послепослезавтра (усмехнулась) по телевизору будут хоккей передавать.

Самохвалов(охотно). Ты же сама все понимаешь.

Ольга Петровна. Иди, я совсем забыла, у тебя ведь важная деловая встреча!

Самохвалов(уходит, не скрывая радости). Ну пока, до завтра!

Ольга Петровна тоже уходит, сгибаясь под тяжестью авосек. Новосельцев остается в учреждении один. Некоторое время сидит за рабочим столом, а потом встает и идет к кабинету Калугиной. Дверь в кабинете открыта.

Новосельцев. Людмила Прокофьевна, можно?

Никакого ответа.

(Заглядывает в кабинет, он пуст. Садится в кресло Калугиной, принимает начальственные позы. Нажимает кнопку селектора, играет Калугину.) Верочка, вызовите мне Новосельцева! (Ждет. Продолжает играть Калугину.) Входите, товарищ Новосельцев! Рада вас видеть! (Играет самого себя.) Вы рады меня видеть? В своем ли вы уме, Людмила Прокофьевна?

В приемной появляется Калугина, прислушивается.

(Продолжает играть Калугину.) Товарищ Новосельцев, у меня возникла хорошая идея. Я решила назначить вас начальником отдела легкой промышленности. Как вы на это смотрите?

Калугина(останавливается в дверях, включается в игру, играет Новосельцева). Отрицательно, Людмила Прокофьевна. Я нерасторопен и безынициативен!

Новосельцев(усмехнувшись, продолжает игру). Входите, товарищ Новосельцев, садитесь!

Калугина(тоже продолжает игру). Меня зовут Анатолием Ефремовичем!

Новосельцев. Я это запомню, товарищ Новосельцев. Тем более что я считаю вас самым трудолюбивым сотрудником. Рабочий день кончился, а вы единственный остаетесь на службе.

Калугина. Я остался потому, Людмила Прокофьевна, что вы раскритиковали мой отчет, и я исправляю ошибки.

Новосельцев. Ваша скромность, Анатолий Ефремович, делает вам честь. (Кончает игру и выходит из-за стола.) Но почему вы обо мне такого плохого мнения, Людмила Прокофьевна? Я очень инициативный и такой расторопный, просто деваться некуда!

Калугина(тоже кончает игру). Почему вы не ушли домой вместе со всеми, Анатолий Ефремович?

Новосельцев. Вы же сами говорили — мой плохой отчет.

Калугина. И поэтому вы пришли ко мне в кабинет?

Новосельцев(пытается выпутаться). Я надеялся, вы поможете мне его исправить.

Калугина(с сердцем). Опять врете, Анатолий Ефремович! Вы остались потому, что пожалели меня! Сегодня днем я имела неосторожность расплакаться при вас, а потом, от слабости, наверно, наговорила лишнего… А вы… вы поверили. А это все — ерунда! Все у меня отлично, прекрасно. Дело ведь не только в личной жизни. Я руковожу большим учреждением. Все меня уважают. Некоторые даже побаиваются. Я только что от министра, он меня хвалил. Я не нуждаюсь ни в вашем сочувствии, ни в вашем покровительстве… Идите скорее домой, вас дети ждут. Слышите, уходите!

Новосельцев(горько). Я думал, что сегодня днем вы были настоящая, я ошибся, настоящая вы — сейчас! (Хочет уйти.)

Но в этот момент в кабинет входит Шура.

Шура. Всем наплевать, а я тут сижу, голову ломаю, что подарить Боровских, чтобы доставить ему удовольствие? Я присмотрела в комиссионке бронзовую лошадь. Людмила Прокофьевна, отпустите завтра Новосельцева, а то мне одной эту лошадь не дотащить!

Картина пятая

Утро следующего дня в том же учреждении. Все как обычно. Калугина уже у себя в кабинете. Верочка входит в приемную, снимает плащ. Новосельцева еще нет. В приемной с конвертом в руках появляется Ольга Петровна.

Ольга Петровна. Верочка, извините, пожалуйста, передайте это письмо Юрию Григорьевичу.

Верочка. Оставьте, я передам.

Ольга Петровна. Регистрировать письмо не надо. (Идет к себе.)

Калугина(нажимает на кнопку селектора). Вера, зайдите ко мне!

В коридоре Ольга Петровна встречается с Самохваловым.

Ольга Петровна(смущенно). Доброе утро, Юра!

Самохвалов(на ходу). Здравствуй, Оленька! (Ускоряет шаг, входит в приемную.)

Верочка. Здравствуйте, Юрий Григорьевич. Вам письмо!

Самохвалов берет письмо, скрывается у себя в кабинете. Верочка заходит к Калугиной.

Калугина(испытывая неловкость). Вера, мне бы хотелось с вами поговорить!

Верочка. Слушаю вас, Людмила Прокофьевна.

Калугина. Да вы сядьте, пожалуйста! Сядьте…

Вера садится, явно недоумевая.

(Мнется.) Я хотела бы с вами проконсультироваться…

Верочка. О чем, Людмила Прокофьевна?

Калугина. Знаете… как бы это сказать… ну… словом… что теперь носят?

Верочка(не поняла). В каком смысле?

Калугина. В смысле одежды.

Верочка. Кто?

Калугина. Ну, женщины…

Верочка. Какие женщины?

Калугина. Те, которые знают, что теперь носят…

Верочка(бестактно). А вам-то это зачем?.. (Спохватывается.) Извините…

Калугина. Да нет, пожалуйста… (В замешательстве.) Ко мне тут приехала родственница из маленького городка…

Верочка. Понятно… (Задумывается, с чего бы начать.) Начнем с обуви. Именно обувь делает женщину женщиной.

Калугина. Разве?

Верочка. Сейчас нужна — платформа или каблук, расширяющийся книзу.

Калугина. Минутку! (Берет карандаш, начинает записывать.) Не так быстро. Значит, что расширяется книзу, каблук или платформа?

Верочка(пряча улыбку). Каблук… Это про туфли. Что касается сапог… Сколько лет вашей родственнице?

Калугина. Тридцать шесть.

Верочка. Сапоги выше колен носить уже не стоит… Платья в моде разные — мини, миди и макси. Ноги у нее красивые?

Калугина(замялась). Средние.

Верочка(решительно). Мини отпадают, для макси она стара. Остается миди — около десяти сантиметров ниже колена.

Калугина записывает. В это время в коридоре появляются Новосельцев и Шура. Новосельцев с трудом тащит бронзовую лошадь. С грохотом водружает ее на свой рабочий стол и в изнеможении опускается на стул.

Новосельцев. Раньше люди ездили на лошадях, теперь времена изменились.

Шура(с гордостью). Красиво, верно?

Ольга Петровна. Хорошая лошадка. Это кому?

Шура(показывает). Вот, гравер написал. (Читает.) «Дорогому Юрию Ивановичу Боровских от родного коллектива в день пятидесятилетия».

В кабинете.

Верочка(продолжает лекцию). Из материалов модны кримплен, бархат, нейлоновый, конечно. Он хорошо ложится и не похож на портьеру. Еще модны кружевные воротнички. Силуэт платья обязательно приталенный.

Калугина(записывает). Спасибо большое.

Верочка. Это еще не все. Остались прически. Самое модное теперь парики. Только их невозможно достать.

Калугина. И слава богу!

Верочка. Цвет волос в ходу — с серебряным отливом. Поэтому многие протирают волосы мукой!

Калугина(растерянно). Чем?

Верочка. Пшеничной мукой мелкого помола. Ну, крупчаткой!

В комнате.

Шура(Новосельцеву). Надо спрятать лошадь в сейф!

Новосельцев(в изумлении). Зачем? Кому она нужна?

Шура. Как вы не понимаете, Новосельцев! Важно, чтобы юбиляр не увидел лошадь и не обрадовался раньше времени!

Ольга Петровна. Шура права. Самый большой сейф у Калугиной.

Шура. Новосельцев, пошли!

Новосельцев(измученным голосом). По коням! (С трудом поднимает статую и плетется за Шурой.)

В кабинете.

Верочка. Но главное на сегодня — это походка! Старшее поколение, Людмила Прокофьевна, не умеет элегантно ходить. И этим оно принципиально отличается от нашего. Извините, но вы все ходите… (Показывает.) Вот вы как ходите… будто сваи вбиваете…

Калугина(сокрушенно). Да, некрасиво…

Верочка. А мы ходим (показывает), как богини!

Калугина(робко). А трудно так научиться ходить?

Верочка. Для человека нет ничего невозможного. Если вас не затруднит, вы, пожалуйста, подойдите ко мне!

Калугина встает, подходит к Верочке и становится рядом.

Пожалуйста, следите за мной, Людмила Прокофьевна. Только шаг начинайте не с пятки, а с носка… И… р-раз…

Верочка и Калугина расхаживают по кабинету. Без стука отворяется дверь, вваливается Шура, за ней Новосельцев тащит бронзового коня. Калугина смущенно останавливается. Новосельцев смотрит на нее широко раскрытыми глазами. Только Шура ничего не заметила.

Шура. Людмила Прокофьевна, отоприте, пожалуйста, сейф!

Калугина(старается не смотреть на Новосельцева). Да-да… сейф… конечно… Надо отпереть сейф! А зачем?

Шура. Лошадь спрятать!

Калугина. Да, правильно, спрятать. А она поместится? Ладно, как-нибудь впихнем!

Звонит телефон.

Верочка(снимает трубку). Да… она здесь. (Вешает трубку.) Шура, вас срочно вызывают в местком!

Шура быстро уходит.

(Калугиной.) Я вам больше не нужна?

Калугина. Да-да. Спасибо вам большое.

Верочка выходит в приемную.

Новосельцев. А что вы тут такое делали, Людмила Прокофьевна?

Калугина(уходит от ответа). Вы положите лошадь, вам же тяжело!

Новосельцев(с вызовом). Мне не тяжело. Я сильный. (Вежливо.) Как вы провели вчерашний вечер после моего ухода?

Калугина(в тон). Очень хорошо, благодарю вас. Мне позвонил приятель и заехал за мной на собственной машине.

Новосельцев(насмешливо). Какая у него машина?

Калугина. Новая «Волга».

Новосельцев. Где он достал такую уйму денег?

Калугина. Он крупный авиаконструктор. Он повез меня в ресторан.

Новосельцев. В какой ресторан?

Калугина(подыскивает название ресторана). Вы… поставьте лошадь!

Новосельцев(упрямо). Она легкая.

Калугина. В ресторан «Арагви». Мы ели сациви, шашлык, цыплят табака, купаты и чебуреки.

Новосельцев. Ваш конструктор — обжора! А что вы пили?

Калугина. «Хванчкару» и боржоми.

Новосельцев. Вы же непьющая!

Калугина. От хорошего вина не откажусь!

Новосельцев. А что было после ресторана?

Калугина(строго). Вы забываетесь, товарищ Новосельцев! Положите лошадь, надорветесь!

Новосельцев. Это вас не касается.

В приемной Верочка звонит по телефону.

Верочка. Алена, это я! Наша старуха с ума сошла! Вызвала меня и целый час расспрашивала, что теперь носят и как теперь ходят!

В кабинете.

Калугина. А как вы провели вчерашний вечер, Анатолий Ефремович?

Новосельцев. Скромно. Домой поехал автобусом. Пришел, проверил уроки у старшего, он у меня в первом классе. Потом поиграл с обоими. Потом жена позвала нас всех ужинать!

Калугина(язвительно). Вашу жену зовут Лиза? Она такая светленькая, с косой. Или у вас уже другая жена?

Новосельцев. Нет, та же!

Калугина. Я ее помню. Она у нас теперь не работает.

Новосельцев. Перешла в министерство.

Калугина. Чем же она вас кормила?

Новосельцев. Она у меня мастерица готовить. Был пирог с капустой, потом вареники с вишнями, а еще оладьи и компот.

Калугина. Это все на ужин? Вот вы-то и обжора!

Новосельцев. Да, я люблю домашнюю еду. Покупного и ресторанного не ем!

Калугина. Бросьте лошадь, а то вы ее уроните!

Новосельцев. Она бронзовая, не разобьется! (Продолжает рассказ.) Потом мы уложили детей и пошли погулять. Лиза каждый вечер выводит меня гулять — это полезно для здоровья!

Калугина. А что было после прогулки?

Новосельцев. Вы забываетесь, товарищ Калугина!

Калугина(сдается первой). Я знаю, что нет у вас никакой жены, Анатолий Ефремович! Почему вы все время врете?

Новосельцев. Беру пример с вас, Людмила Прокофьевна! Я понимаю, что нет у вас никакого авиаконструктора.

Калугина(вспылив). Не фамильярничайте со мной! Помните, что вы находитесь в кабинете директора!

Будто в ответ на ее слова, Новосельцев неожиданно, со страшным стуком, замертво падает на пол, не выпуская из рук статуи.

(Хладнокровно.) Что с вами?

Новосельцев(не открывая глаз). Эта лошадь меня заездила!

Калугина(все так же хладнокровно). Перестаньте симулировать! Извольте встать и выйти вон вместе с лошадью!

Занавес.

Действие второе

Картина шестая

Эта картина — прямое продолжение предыдущей. Новосельцев пытается подняться с пола и снова падает.

Калугина. Вам на самом деле плохо?

Новосельцев не отвечает.

(Наконец забеспокоилась, бросается к нему.) Вы без сознания?

Новосельцев(слабым голосом). Лошадь цела?

Калугина. Лошадь-то цела, а вы?

Новосельцев(ощупывает голову). Вот тут, кажется, шишка…

Калугина. Надо приложить холодное! (Подбегает к столу, достает из сумки носовой платок, смачивает его водой из графина, бежит к Новосельцеву, снова склоняется над ним, бережно поднимает его голову и прикладывает к ней платок.)

Новосельцев. Зачем вы занимаетесь мной лично? Поручите меня кому-нибудь!

Калугина(с досадой). Когда вы перестанете видеть во мне только директора?

Новосельцев. Никогда! (Жалобно.) Товарищ директор, дайте попить!

Калугина вновь бросается к столу, хватает стакан, наливает в него воду.

Но в этот момент в кабинет, как всегда без стука, решительным шагом входит Шура. Как ни в чем не бывало переступает через Новосельцева и подходит к Калугиной.

Шура. Людмила Прокофьевна, умер Бубликов…

Калугина. Какой ужас!

Новосельцев(с пола). Он же такой здоровый, никогда не болел!

Калугина. От чего он умер?

Шура. Я еще не выясняла. Людмила Прокофьевна, с вас пятьдесят копеек на венки.

Калугина(лезет в сумочку, достает деньги). Надо вывесить в вестибюле портрет.

Шура. Это уже делается. Распишитесь!

Калугина расписывается.

(Подходит к Новосельцеву, который по-прежнему лежит на полу, наклоняется над ним.) Новосельцев, с вас пятьдесят копеек!

Новосельцев, не вставая с пола, вносит деньги и расписывается в ведомости.

Почему вы не убрали лошадь в сейф?

Новосельцев медленно поднимается с пола, волочит лошадь к сейфу, запихивает внутрь.

Новосельцев. Жалко мне Бубликова!

Калугина(Шуре). Свяжитесь с семьей.

Шура. Это уже делается… (Выходит из кабинета.)

Новосельцев подходит к столу, берет из рук Калугиной стакан, который она еще держит, и выпивает.

Калугина. Как вы себя сейчас чувствуете, Анатолий Ефремович?

Новосельцев(грустно). По сравнению с Бубликовым неплохо…

Новосельцев выходит в приемную и сталкивается там с Самохваловым, который вышел из своего кабинета.

Самохвалов(понизив голос, Новосельцеву). Что это ты к ней зачастил? Внедряешь в жизнь мой план?

Новосельцев. Нет, выполнял общественное поручение. Кстати, Юра, ты с ней говорил о моем назначении?

Самохвалов. Понимаешь… как-то не было подходящего случая… Но я обязательно поговорю.

Новосельцев. Лучше не стоит. Пусть остается по-старому. Не хочу я этой должности. (Уходит к себе.)

Самохвалов(Верочке). Если Людмила Прокофьевна спросит — я в министерстве… (Тоже уходит.)

Новосельцев вернулся к своему рабочему столу, садится.

Новосельцев(Ольге Петровне). Знаешь, Бубликов скончался…

Ольга Петровна(после паузы). Смотри, плохой человек, а помер!

Новосельцев. Смерти я никому не желаю!

В кабинете Калугина нажимает кнопку селектора.

Калугина. Вера, пригласите ко мне Юрия Григорьевича.

Верочка. Он только что ушел в министерство!

Калугина. Посмотрите у него на столе, там должна быть квартальная сводка…

Верочка. Хорошо. (Идет к кабинету Самохвалова.)

В комнате, где работают Новосельцев и Ольга Петровна.

Ольга Петровна(Новосельцеву). Что ты так долго торчал у нашей мымры?

Новосельцев. Она не мымра! (Повышает голос.) В конце концов, не всем же быть красавицами! Как тебе не стыдно так отзываться о женщине?

Ольга Петровна(не понимает происходящего). Не кричи на меня. Что это ты вдруг за нее заступаешься?

Новосельцев(запальчиво). Ты ее просто не знаешь!

Ольга Петровна(спокойно). И знать не хочу!..

Верочка прошла из кабинета Самохвалова в кабинет Калугиной, передает ей нужный документ, возвращается в приемную и торопливо хватает телефонную трубку.

Верочка(в трубку). Алена, это я… держись за стул, а то упадешь!.. Людмила послала меня к Самохвалову, ей срочно понадобилась какая-то бумага… Подожди, имей терпение… А Самохвалов умчался в министерство. Я рылась у него на столе… Ты знаешь Рыжову? Ну, которая вечно ходит с перекрученными чулками… Она принесла мне письмо, чтобы я передала Самохвалову. Так вот, я случайно на него наткнулась. Конечно, читать чужие письма некрасиво, но я взглянула и не могла оторваться. Слушай! (Читает с выражением.) «Дорогой Юра! Долго не решалась написать. Конечно, прошлого не вернешь, и писать тебе глупо и бессмысленно, и ругаю себя за это ужасно, но все равно пишу. А зачем? Толком не знаю… Женщины, когда им под сорок, часто делают глупости… Я понимаю, что все это тебе ни к чему, лишнее это все, ненужное для тебя, может быть, даже и неприятное. Но для меня это… как бы тебе объяснить… При встрече с тобой я поняла, что все эти годы любила, наверное, только тебя!..» (Оборвала чтение.) Алена, ты слышала что-нибудь подобное? Она просто чокнулась. Только ты никому не рассказывай!

Картина седьмая

Еще одно утро в том же учреждении. Никого нет, даже Калугиной. Появляется Новосельцев с букетом цветов. Воровски озираясь, крадется по коридору. Заглядывает в кабинет Калугиной. Убедившись, что кабинет пуст, входит и ставит цветы в графин. Успевает вернуться к своему рабочему столу прежде, чем Калугина входит в кабинет и с удивлением обнаруживает цветы. Ольга Петровна появляется в коридоре, останавливается, ждет Самохвалова. Мимо проходит Верочка. Увидев Ольгу Петровну, с трудом удерживается от смеха. Входит в приемную, снимает плащ. Появляется Самохвалов.

Ольга Петровна. Доброе утро, Юра!

Самохвалов оглядывается по сторонам и, видя, что никого нет, подходит к Ольге Петровне.

Самохвалов(понизив голос). Оля, я очень тронут… Но ты должна понять… так уж сложилась жизнь. Я тебе признателен и ценю твое отношение. Но я прошу, не мучай ни себя, ни меня. Ты же умница!

Ольга Петровна. Когда женщине говорят «умница», подразумевают, что она круглая дура!

Самохвалов(сдержал улыбку). Это уж чересчур. Я так не думаю.

Ольга Петровна. Какой ты стал вежливый!

Самохвалов. Никогда не знал, что это недостаток.

Ольга Петровна. Юра, в тебе нет недостатков. Ты состоишь из одних достоинств. Эту тему я разовью в своем следующем письме. (Уходит.)

Самохвалов с ужасом смотрит ей вслед, потом направляется в приемную.

Самохвалов. Доброе утро, Верочка!

Верочка(не смогла удержаться и фыркнула). Здравствуйте!

Самохвалов. Что с вами?

Верочка(давясь от смеха). На меня иногда нападает… ничего особенного… извините…

Самохвалов уходит к себе в кабинет. Ольга Петровна тоже вернулась к себе. Туда же входит Шура. На ней, как говорится, лица нет.

Новосельцев. Опять явилась с поборами?

Шура. Такое случилось!.. Такое случилось!

Новосельцев. Ну, что еще?

Шура. Он жив!

Новосельцев. Кто?

Шура. Бубликов!

Новосельцев. Ну и слава богу! Что ж вы огорчаетесь?

Ольга Петровна(философски). Плохие люди не умирают…

Шура. Это в больнице перепутали. Умер однофамилец, а сообщили нам. А он вышел сегодня на работу и в вестибюле увидел свой портрет в траурной рамке!

Новосельцев захохотал, а Ольга Петровна грустно улыбнулась.

Вам-то смешно! А мне что делать? Цветы уже куплены, оркестр заказан.

Новосельцев. Оркестр пусть поиграет в обеденный перерыв что-нибудь веселенькое, а цветы раздайте женщинам!

Шура(печально). Как же я их раздам, когда из них венки сплетены, с лентами. А на лентах написано: «Незабвенному Бубликову от родного коллектива».

Новосельцев(сквозь смех). Плохо ваше дело, Шура!

Шура. Вот вы надо мной посмеиваетесь, а я раздобыла для нашего учреждения двенадцать бесплатных детских путевок: четыре в Артек, четыре — в Анапу, две — в Евпаторию и две в Геленджик!

Новосельцев. Я есть в списке?

Шура. Есть, в Геленджик.

Новосельцев. Вы ангел, Шура!

Шура. Это не я одна, весь местком решил.

Новосельцев(он сегодня в настроении). Тогда вы все ангелы!

Ольга Петровна. А моего, конечно, не включили?

Шура. Для вашего я добыла путевку в спортивный лагерь. Он ведь у вас физкультурник?

Ольга Петровна. Ой, Шурочка, спасибо!

Шура(уходя). Куда девать венки? Хоть сама помирай, но (вздыхает) надпись не подойдет, фамилия другая…

Калугина нажимает кнопку селектора.

Калугина. Вера, вызовите Новосельцева! Пусть захватит отчет.

Верочка набирает номер телефона.

Верочка. Новосельцев, зайдите к Людмиле Прокофьевне и захватите отчет.

Новосельцев берет отчет и идет по коридору.

(Уже разговаривает по телефону.) Алена, это я!.. Вчера мы с Сеней ходили в кафе. Ребята с соседнего столика стали ко мне приставать. И тогда Сеня полез с ними в драку. Они его так отколошматили…

В приемной появился Новосельцев, входит в кабинет.

Новосельцев. Вы меня вызывали, Людмила Прокофьевна?

Калугина. Вы принесли отчет?

Новосельцев. Да, вот он, пожалуйста! (Протягивает Калугиной папку.)

Калугина(просматривает отчет). Видите… когда захотите, вы умеете работать.

Новосельцев. А я вообще люблю свою работу. Современная жизнь без статистики невозможна.

Калугина(продолжая листать отчет). Вы знаете, Анатолий Ефремович, я пришла и увидела этот букет. Кто бы это мог принести?

Новосельцев(стесняется взглянуть на Калугину). Понятия не имею!

Калугина. И я понятия не имею! (Ждет, чтобы Новосельцев признался в том, что букет принес он.)

Новосельцев. Я догадался. Это Шура!

Калугина. Какая Шура?

Новосельцев. Из месткома. Бубликов, оказывается, жив. А венки Шура уже купила. Девать их некуда. Вот она раздирает их на букеты и раздает женщинам. (Добавляет для убедительности.) Я ей сам это посоветовал!

Калугина. Увы! Я пришла задолго до начала рабочего дня, а букет уже стоял. То, что Бубликов жив, выяснилось позже!

Новосельцев. Значит, моя версия с венками ошибочна!

Калугина. Кто же мог сделать?

Новосельцев. Вы подозреваете, что я приволок этот веник?

Калугина. Это не веник, а красивый букет! И я подозреваю, что именно вы притащили его, но у вас не хватает мужества сознаться!

Новосельцев. С какой стати я буду дарить вам букеты?

Калугина. А почему мне нельзя подарить цветы?

Новосельцев. Вообще-то можно. На день рождения или на Новый год. Но я этим заниматься не собираюсь!

Калугина(больше сдерживаться не может). Почему вы все время врете?

Новосельцев(упрямо). Не дарил я вам цветы! (Он так далеко зашел, что отступать некуда.) Что я, белены объелся?

Калугина(кричит). Сначала цветы приносите, а потом приходите и оскорбляете! Заберите свой веник обратно! (Хватает букет и швыряет им в Новосельцева.)

Новосельцев(растерянно). Никому из ваших сотрудников… швырнуть в лицо… вы бы не позволили… (Шепотом.) Неужели вы ко мне неравнодушны?

Калугина(в ярости). Еще одно слово, и я запущу в вас графином!

Новосельцев(совершает открытие). Если вы это сделаете, значит, вы меня полюбили!

Калугина. Уходите! Кто вам позволил посещать меня в неприёмные дни? Если у вас ко мне дело, запишитесь у секретаря!

Новосельцев(все еще находится под влиянием сделанного открытия). Хорошо, Людмила Прокофьевна… Извините, Людмила Прокофьевна… Больше это не повторится, Людмила Прокофьевна… (Пятясь, уходит, унося букет.)

Новосельцев в приемной.

Верочка(удивленно). За какие заслуги вас наградили цветами?

Новосельцев. Запишите меня на прием, Верочка!

Верочка(ничего не понимает). В эту среду уже все занято!

Новосельцев. Запишите на следующую!

Верочка. Хорошо! (Записывает.) По какому вопросу?

Новосельцев. До следующей среды я придумаю! (Некоторое время стоит, как бы в рассеянности, потом отворяет дверь кабинета Калугиной, кидает в проем букет и возвращается к себе.)

Тотчас на его столе звонит телефон.

(Снимает трубку.) Я слушаю!

Калугина(она у себя в кабинете, говорит в трубку). Анатолий Ефремович, вы извините меня, пожалуйста, я вспылила… я себя неприлично вела… а как вы ушли, я сразу подумала, может быть, действительно не вы принесли этот злосчастный букет…

Новосельцев(грустно). Нет, это на самом деле я!..

Калугина. Нет у вас ни стыда, ни совести! (Кидает трубку.)

Картина восьмая

Опять утро в том же учреждении. Новосельцев занимает свое рабочее место. Верочка снимает плащ. Кабинет Калугиной пуст.

Появляется Ольга Петровна, заходит в приемную. В руках у нее конверт.

Ольга Петровна(Верочке). Юрий Григорьевич здесь?

Верочка. Пока не пришел.

Ольга Петровна(отдавая Верочке конверт). Пожалуйста, поработайте еще раз почтальоном!

Верочка. Передам обязательно и с удовольствием!

Ольга Петровна(интонация Верочки показалась ей подозрительной). В этом письме… мои предложения об улучшении учета в легкой промышленности.

Верочка(с нарочитой серьезностью). Я вас так понимаю! Это ведь очень важно — улучшить учет именно в легкой промышленности.

Ольга Петровна с независимым видом покидает приемную. В конце коридора показывается Самохвалов. Ольга Петровна останавливается, ждет.

Ольга Петровна(с улыбкой). Доброе утро, Юрий Григорьевич!

Самохвалов(улыбнулся в ответ). Ты меня заставишь входить в кабинет через окно. (Идет в приемную.)

Верочка. Юрий Григорьевич, вам письмо! (После паузы.) Рыжова принесла… (С интересом следит за выражением лица своего шефа, но Самохвалов непроницаем.)

Самохвалов(сухо). Спасибо. (Сует письмо в карман.) И вот что… вызовите-ка мне Шуру.

Верочка(снимает трубку). Шура, зайдите к Юрию Григорьевичу!

Самохвалов направляется к себе.

(Останавливает его.) У вас в кабинете полотеры. Вы зайдите пока к Людмиле Прокофьевне.

Самохвалов. А разве ее нет?

Верочка. Она на совещании.

Самохвалов входит в кабинет Калугиной. Шура появляется в приемной.

Юрий Григорьевич не там (показывает на дверь в его кабинет), а там (показывает на кабинет Калугиной.)

Шура(азартно). У нас сенсация! Рыжова по уши врезалась в Самохвалова и забрасывает его письмами!

Верочка. Этого не может быть! Откуда вы узнали?

Шура. Я вам расскажу по порядку! (Тараторит.) Мне позвонила Инна Николаевна по секрету, а ей, тоже по секрету, сообщила Елена Ивановна, Елене Ивановне — Шмуглякова, в общем, все, конечно, по секрету… Шмуглякова узнала от Толи Степанова, тому рассказала Люся Стулова из планового отдела, а ей позвонила Алена Коровина, Алена дружит с Верочкой… (осеклась), то есть, простите, с вами…

Верочка(с возмущением). Но я же просила ее никому не рассказывать!

Шура(философски). Чтобы узнали все, достаточно рассказать кому-нибудь одному! (Заходит в кабинет Калугиной, где Самохвалов дочитывает очередное письмо Ольги Петровны.)

Самохвалов. Шура, у меня к вам деликатное дело… Даже не знаю, как к нему подойти… Меня беспокоит душевное состояние одной из наших сотрудниц.

Шура. Соображаю, о ком вы говорите.

Самохвалов. Кроме вас, еще кто-нибудь соображает?

Шура. Весь коллектив!

Самохвалов(усмехнулся). Информация поставлена у нас хорошо. (Шуре.) Тогда тем более надо помочь ей выйти из кризиса, протянуть руку помощи. Вот, почитайте! (Передает ей письмо.)

Шура(берет письмо, мнется). А… зачем?

Самохвалов. Читайте!

Шура. Вслух?

Самохвалов. Можно вслух.

Шура(едва слышно). «Дорогой, любимый мой Юра!..» Дальше читать?

Самохвалов. Да.

Шура. Но это… кажется… личное?

Самохвалов. У меня нет и не может быть ничего такого, что я должен скрывать.

Шура(читает). «Я знаю, что докучаю тебе своими письмами, но это сильнее меня». (Комментирует.) Если знает, зачем пишет?

Самохвалов. Но это сильнее ее!

Шура(читает дальше). «Я не представляла себе, что со мной может такое твориться. По ночам у меня бессонница, а снотворное уже не помогает. На работе все из рук валится». (Комментирует.) Недаром у нас в учреждении падает производительность труда. (Читает дальше.) «Все, кроме тебя, не имеет значения, все для меня пустота!» (Вновь комментирует.) Как пустота? Вокруг столько прекрасных людей! (Разводит руками.) Юрий Григорьевич, вы хотите, чтобы местком помог вам написать достойный ответ?

Калугина появилась в приемной.

Калугина. Почты много?

Верочка. Порядочно. Вот, разбираю…

Калугина берет папку с почтой, листает.

В кабинете Самохвалов продолжает «деликатный» разговор.

Самохвалов. Я знаю, Шура, что у вас трезвый взгляд на жизнь. Что-то я устал от этой истории и невольно чувствую себя виноватым. (Спохватившись.) Между нами ничего нет и быть не может. Мне так жаль Ольгу Петровну. Она стала всеобщим посмешищем. Ее нужно спасти!

Шура. Мы спасем! Мы ее на местком пригласим!

Самохвалов(делает вид, что колеблется). Что ж, я не возражаю… Только разговаривайте, пожалуйста, мягко, без окрика.

Шура. Понимаю. Юрий Григорьевич, поручение щекотливое. Но мы справимся.

Самохвалов. Возьмите остальные письма.

Шура(берет письма). Я подколю их к делу.

Калугина берет папку с почтой и входит в кабинет.

Калугина. Здравствуйте, товарищи!

Самохвалов. Извините, Людмила Прокофьевна, мы заняли ваш кабинет. (Выходит.)

Шура прячет за спину письма, врученные ей Самохваловым.

Калугина. Что, Шура? У вас ко мне дело?

Шура(трагически). У нас ЧП! Рыжова без памяти втрескалась в Самохвалова и осаждает его страстными письмами!

Калугина(нахмурилась). С чего это вы взяли?

Шура(показывает письма). Вот их сколько!

Калугина(сердито). Как они оказались у вас?

Шура. Юрий Григорьевич передал их мне и попросил, чтобы общественность вмешалась и защитила его!

Калугина(с трудом сдерживаясь). И значит, теперь на очередном заседании после распределения путевок, в разделе «Разное», вы поставите вопрос о безнравственном поведении Рыжовой?

Шура. Мы получили сигнал и должны отреагировать. Вы войдите в положение Юрия Григорьевича. Каждый день на него сыплются эти письма. А весь коллектив знает и смеется!

Калугина(показывает на письма). Дайте мне их, пожалуйста!

Шура(отдает письма). Рыжова сама виновата. Держала бы чувство при себе!

Калугина(строго). Если мне не изменяет память, вы, Шура, числитесь в бухгалтерии?

Шура(вспоминая). Кажется, да.

Калугина(чеканит слова). Я думаю, будет полезнее, если вы иногда, в порядке исключения, будете заниматься не только общественными делами, но и вашими прямыми обязанностями!

Шура выкатывается в приемную.

Шура(Верочке). Твоя Людмила сегодня как ужаленная…

Калугина(нажимая кнопку селектора). Вера, попросите, пожалуйста, Юрия Григорьевича зайти!

Верочка(нажимая кнопку селектора). Юрий Григорьевич, вас просит Людмила Прокофьевна!

Шура(Верочке, шепотом). Самохвалов отдал мне письма, чтобы мы разобрали их на месткоме!

Верочка(искренне). Вот гад!

Шура(уходя). А меня ссылают в бухгалтерию…

Через приемную идет Самохвалов, зашел к Калугиной.

Калугина(по селектору). Вера, никого не пускайте! (Самохвалову.) Ко мне попали письма, которые вы, Юрий Григорьевич, передали Шуре. Хочу вас огорчить, у меня иная точка зрения.

Самохвалов(держится с достоинством). Вам, Людмила Прокофьевна, легко говорить. Я пытался образумить Рыжову, уговаривал, просил. Между нами ведь ничего нет и быть не может.

Калугина. Надо было иметь терпение, такт. А обнародовать письма — жестоко!

Самохвалов. Но я не нашел другого выхода. В конце концов, меня тоже можно понять.

Калугина. Извините, Юрий Григорьевич, но вы совершили низкий поступок! Не могу настаивать, но на вашем месте я бы забрала письма и никому их не показывала!

Самохвалов, который до этого сидел, встал и прошелся по кабинету, как бы собираясь с мыслями.

В это время Верочка выходит в комнату, где работают Новосельцев и Ольга Петровна.

Верочка(старается держаться бодро, но видно, что ее мучает совесть). Хватит трудиться! Покурим? Самохвалов снабжает меня роскошными сигаретами!

Новосельцев. Спасибо, я не курю!

Ольга Петровна. А я иногда балуюсь. (Берет сигарету.)

Верочка подносит ей спичку.

Верочка(не знает, как приступить к разговору). Знаете, Новосельцев (ей легче обращаться именно к нему), нас, секретарш, начальство обычно не замечает. К нам настолько привыкают, что при нас они остаются самими собой.

Новосельцев(недоброжелательно). К чему эта исповедь?

Верочка(сразу дает отпор). Вы не волнуйтесь, я не о Калугиной! Я о вашем институтском товарище.

Теперь насторожилась Ольга Петровна.

Понимаете, Новосельцев, он какой-то неискренний, скользкий… (Быстро взглянула на Ольгу Петровну.) Я бы полюбить такого не смогла… Ой, бежать пора, а то от старухи попадет! (Убегает.)

Ольга Петровна. Зачем эта финтифлюшка сюда приходила?

В кабинете Калугиной Самохвалов продолжает нервно ходить взад и вперед.

Самохвалов(медленно). Я… вынужден, должен признать, Людмила Прокофьевна, что правы — вы! Наверно, я потерял над собой контроль. (Посмотрел ей в лицо.)

Калугина(поверила ему). Я рада, что вы это восприняли именно так!

Самохвалов. Разрешите? (Забирает письма, кладет в карман.) Я с ней побеседую по-хорошему, по-доброму…

Калугина(с волнением). Есть такое слово: сослуживцы. Под ним часто подразумевают людей, которые работают под одной крышей, а потом разбегаются по домам, как чужие. А я вот недавно поняла, что сослуживец — хорошее слово. Ведь почти половину жизни мы проводим на работе. И здесь, по сути, наш второй дом.

Самохвалов(поддерживает, пряча иронию). Да, да… кажется, что это прописные истины, но как часто мы о них забываем…

В коридоре появляется Шура и вызывает сюда же Новосельцева.

Шура(подошедшему к ней Новосельцеву). Наша мымра сослала меня в бухгалтерию, но я там задыхаюсь от скуки. Я вырвалась вам сказать, Новосельцев, что вы друг Ольги Петровны и должны ее унять! Она губит и себя и его!

Новосельцев. Ничего не понимаю.

Шура. Как? До вас еще не дошло? (Доверительно.) Рыжова без памяти влюбилась в Самохвалова и терроризирует его любовными письмами!

Новосельцев(сердито). Это вранье! Я знаю Олю и ее мужа! Они — прекрасная пара! Не распускайте сплетен!

Шура(свысока). Юрий Григорьевич сам отдал мне письма Рыжовой, чтобы мы разобрали их на месткоме!

Новосельцев(в бешенстве). Идите-ка вы… в бухгалтерию!

Шура в испуге отпрянула и исчезла.

(Стремительно направляется в приемную.) Самохвалов у себя?

Верочка. Нет, у нее!

Новосельцев направляется к двери.

Людмила Прокофьевна просила никого не впускать!

В кабинете Самохвалов продолжает налаживать отношения.

Самохвалов(шутливо). Знаете, Людмила Прокофьевна, о чем я сейчас жалею? О том, что вы не мужчина!

Калугина. Это еще почему?

Самохвалов. Я бы тогда сказал: пошли примем по сто граммов и забудем про это дело…

Новосельцев(появляясь на пороге). Юра, я у тебя одалживал двадцать рублей. Хочу с тобой расплатиться! (Возвращает деньги.)

Самохвалов(настороженно). Но почему сейчас, здесь?

Вместо ответа Новосельцев размахивается и бьет Самохвалова по лицу.

За что? Как ты смеешь?

Новосельцев(Калугиной). Извините, Людмила Прокофьевна!

Самохвалов(в гневе). Только ваше присутствие… Но я этого так не оставлю…

Калугина(весело). А вы дайте ему сдачи!

Самохвалов. Я ему дам сдачи, но другими средствами! (Уходит, хлопнув дверью. Быстро проходит через приемную к себе.)

Верочка провожает его злым взглядом. Калугина и Новосельцев остались вдвоем.

Калугина. Вы распустились, товарищ Новосельцев! Докатились до того, что затеваете драку в кабинете вашего руководителя!

Новосельцев. Вы правы! Это нехорошо! В следующий раз я поколочу его в коридоре.

Калугина. Мало того, что вы враль, трус и нахал, вы еще и драчун!

Новосельцев(скромно). Да, я — крепкий орешек!

Калугина. Мне придется заняться вашим перевоспитанием.

Новосельцев. Я вас очень прошу — займитесь. Только учтите — я трудновоспитуемый. (Выходит из кабинета.)

В это время Шура зашла к Ольге Петровне.

Шура. Старуха сослала меня в бухгалтерию, но я вырвалась на свободу.

Ольга Петровна(шутливо). Это мужественный поступок!

Шура(незлобно). Конечно, я вам сочувствую, как женщина — женщине. Но ведете вы себя аморально! Сплетням я не верила, но товарищ Самохвалов меня посвятил! (Доверительно понижает голос.) Читала я ваши сочинения. Замужняя женщина, больше того — мать, и вдруг неприличные письма пишете! Я вам по-дружески советую, как добрый товарищ, — выкиньте это из головы, вернитесь в семью и в работу!

Ольга Петровна(держится из последних сил). Зачем он давал вам их читать? Посмеяться хотел надо мной?

Шура. Что вы! Ему не до смеха. Он консультировался со мной, как вам помочь.

Ольга Петровна. Не сомневаюсь, что вы дали ему хороший совет.

В комнате появился Новосельцев, и при виде его Шура мгновенно спасается бегством. Новосельцев смотрит ей вслед. Ольга Петровна сидит не двигаясь.

Картина девятая

Квартира Калугиной. Стол накрыт на две персоны. В комнате никого. Звонок в дверь.

Голос Калугиной. Входите, открыто!

В квартиру входит Новосельцев с коробкой конфет. Оглядывается, видно, что он здесь впервые.

Анатолий Ефремович, это вы?

Новосельцев. Это я!

Голос Калугиной. Раздевайтесь и проходите в комнату, я сейчас!

Новосельцев снимает пальто, вешает его, проходит в комнату.

Присаживайтесь, я сейчас!

Новосельцев. Вы не беспокойтесь, Людмила Прокофьевна!

Голос Калугиной. Чувствуйте себя как дома. Я уже скоро.

И действительно, через несколько мгновений отворяется дверь и на пороге появляется Калугина.

Новосельцев, который успел сесть, вскакивает и замирает. Людмилу Прокофьевну невозможно узнать. Уроки Верочки не пропали даром. Калугина причесалась у модного парикмахера, на ней платье с блестками и туфли на каблуках, которые расширяются книзу. Калугина чувствует себя неловко, и хоть явно похорошела, от этой неловкости, оттого, что на ней все новое и непривычное, выглядит чуточку нелепой.

Калугина. Что же вы молчите? Мне это не идет? Мне не надо было этого всего надевать? Я выгляжу смешной, да? Ну скажите что-нибудь! Если это безвкусно, я могу переодеться. Я, конечно, не умею всего этого носить… И прическа ужасная, верно?

Новосельцев(наконец-то заговорил). Людмила Прокофьевна, вы — красавица!

Калугина(смущенно). Вам правда понравилось?

Новосельцев(искренне). Очень!

Калугина(все еще смущаясь, идет к столу). Садитесь, Анатолий Ефремович, будем ужинать!

Новосельцев(тоже смущен). Большое спасибо… (Садится.) Можно вам налить вина?

Калугина. Можно. Большое спасибо.

Новосельцев(разливает вино по бокалам). За что будем пить?.. (Сочиняет тост.) Чтобы все были здоровы!

Калугина. Да это прекрасный тост!

Выпили.

Вы возьмите вот эту рыбку, она очень вкусная.

Новосельцев. Большое спасибо.

Калугина. И салат попробуйте!

Новосельцев. Большое спасибо. А вам положить?

Калугина. Большое спасибо.

Новосельцев. Рыбу?

Калугина. Спасибо.

Новосельцев. И салат?

Калугина. Спасибо большое.

Вдруг взглянули друг на друга и засмеялись.

Новосельцев(осмелев). Вы знаете, Людмила Прокофьевна, я записался к вам на прием. На эту среду все было занято, и Верочка записала меня на следующую.

Калугина. А зачем?

Новосельцев. По личному делу.

Калугина. Но зачем же ждать следующей среды, мы можем решить этот вопрос сейчас.

Новосельцев(смущенно). Вы так думаете?

Калугина. Я в этом убеждена.

Новосельцев. Видите ли, я, когда к вам шел, я думал о том, что мне надо с вами серьезно поговорить… но только вот не знаю, с чего начать?

Калугина(с улыбкой). Начните с главного.

Новосельцев(опустив глаза). У меня к вам предложение…

Калугина. Рационализаторское?

Новосельцев. В некотором роде…

Звонит телефон.

Калугина(дотягивается до соседнего столика, где стоит аппарат, и снимает трубку). Алло… (Удивление.) Анатолий Ефремович, это вас! (Передает трубку.)

Новосельцев(оправдывается). Понимаете, у меня дети остались сегодня одни. Бабушка заболела, и Ксана, это моя сестра, забрала бабушку к себе. И я оставил детям ваш телефон, на всякий случай. Понимаете, они одни… Вообще-то у меня дети очень спокойные… Вы не сердитесь?

Калугина. Что вы!

Новосельцев(в трубку). Вова, это ты? Что случилось? Какой краски не хватает?.. Зачем ты выходил на балкон? (Виновато оглядывается на Калугину.) Я приду и отмою… Немедленно ложитесь спать! Слышите — немедленно! (Вешает трубку.)

Калугина. Что произошло?

Новосельцев(стараясь быть невозмутимым). Ничего особенного. У них краска кончилась. Спрашивают, нет ли еще баночки…

Калугина. Какая краска?

Новосельцев. Зеленая. Я ее купил, чтобы подновить перила на балконе. Они ее нашли и покрасили в кухне дверь. Правда, на всю дверь у них краски не хватило…

Калугина рассмеялась.

Вообще-то они воспитанные, тихие. На чем мы с вами остановились?

Калугина. Вы хотели мне сделать какое-то предложение.

Новосельцев. Да-да, разумеется… Конечно… Только не знаю, как вам сказать, как вы ко всему этому отнесетесь…

Калугина. Не томите, говорите скорее, а то я начинаю волноваться.

Новосельцев. Я тоже волнуюсь. У вас нет минеральной воды?

Калугина. Вот лимонад.

Новосельцев. Мне безразлично… Вам налить?

Калугина. Да. Спасибо.

Новосельцев разливает лимонад по стаканам. Оба нервно пьют.

Ну?

Новосельцев. Сейчас… (Встает.) Уважаемая Людмила Прокофьевна… Нет, дорогая Людмила Прокофьевна!.. Мое предложение заключается в том… вы понимаете… вы и я… если сравнить… конечно, у меня дети… двое… мальчик и еще мальчик, это, конечно, препятствие.

Калугина. Как вы можете так отзываться о детях!

Новосельцев(поспешно). Не перебивайте меня, я собьюсь… Я и так говорю с трудом… Вот вы — кто? Вы — прекрасный организатор, чуткий руководитель и эффектная женщина! А кто я? Рядовой сотрудник, с заурядной внешностью и рядовым жалованьем. Зачем я вам сдался. Я ведь вас боюсь… Вот говорю, а внутри все дрожит… Не перебивайте меня! Я недостоин вас, я не могу украсить вашу жизнь… Дети у меня хорошие, смирные… Не обижайтесь на меня, пожалуйста… (Смолкает, сполна исчерпав запас красноречия. Не решается поднять глаза, иначе бы увидел, с каким сочувствием слушала его Калугина. Не зная, что делать дальше, Новосельцев разливает по бокалам вино.) Давайте поднимем бокалы за…

Но что собирался сказать Новосельцев, навсегда останется неизвестным. От чрезмерного волнения Новосельцев, собираясь чокнуться с Калугиной, опрокидывает бокал на ее роскошное платье. Калугина вскрикивает.

(В ужасе.) Ой, что я натворил!

Калугина. Ничего страшного — вы мне испортили новое платье. Красное вино не отмывается!

Новосельцев(суетится). Надо срочно присыпать солью… Снимите платье. (Опомнившись.) Нет, не снимайте платья. Я присыплю на вас! (Хватает солонку и густо посыпает солью пятно.) Не двигайтесь. Нужно, чтобы вино впиталось в соль.

Калугина(она все еще под впечатлением монолога Новосельцева). Да черт с ним, с платьем! Все равно я носить его не стану!

Новосельцев. Вы его мне потом дадите с собой. Дома я это пятно выведу!

Калугина. Да ладно. Не убивайтесь вы из-за этого платья! (В смятении.) Милый, славный Анатолий Ефремович!

Новосельцев. Я его дома прокипячу в «Новости». «Лотос» его не возьмет!

Калугина. Еще одно слово, и я сожгу это платье!.. Сядьте!

Новосельцев садится.

Я так тронута вашим признанием. Я так хочу вам поверить… Но я не могу… мне страшновато… Какой же вы рядовой? Вы такой симпатичный, а я… Зачем я вам?

Новосельцев. Но, Людмила Прокофьевна…

Калугина. Не перебивайте меня! Я вас внимательно слушала и ни разу не перебила. Я с головой в работе… У меня жизнь устоялась, сложилась. Я боюсь перемен. Я старый холостяк… Я привыкла командовать, и еще я вспыльчивая… Я могу испортить жизнь любому. Но дело даже не в этом… Я вам не верю…

Новосельцев(с болью). Но почему? Дороже вас вот уже несколько дней нет у меня никого на свете!

Калугина(отмахнулась от его слов). Вы мне тоже стали очень дороги, и я о вас думаю чаще, чем нужно… Но это не имеет значения… Не перебивайте меня!.. У меня уже была в жизни печальная история… Тоже ходил ко мне один человек. Долго ходил. А потом женился на моей подруге!

Новосельцев. Но я не хочу жениться на вашей подруге!

Калугина. Да у вас и нет такой возможности. Я ликвидировала всех подруг. Но это еще не значит, что я намерена выйти за вас! Вот так вот… с бухты-барахты, скоропалительно…

Новосельцев. Извините, Людмила Прокофьевна, я не очень сообразительный. Я не понял — вы согласны или вы мне отказываете?

Калугина(искренне). Сама не знаю…

Звонит телефон.

(Снимает трубку.) Алло!.. Хорошо, Вова, сейчас позову!

Новосельцев. Что они опять выкинули? (Берет трубку.) Ну, говори поскорее, что там еще? (Выслушивает и роняет трубку.)

Калугина(испуганно). Произошло несчастье?

Новосельцев(убитым голосом). Они случайно спустили кошку в мусоропровод!

Калугина решительно выходит в коридор и надевает пальто.

Куда же вы, Людмила Прокофьевна?

Калугина(с улыбкой). Спасать кошку…

Картина десятая

Рабочий день в том же учреждении. Все на местах, кроме Калугиной. Самохвалов заглядывает в комнату, где работают Ольга Петровна и Новосельцев.

Самохвалов. Оленька, можно тебя на минутку?

Ольга Петровна выходит в коридор.

(Не знает, с чего начать). Как живешь, Оленька?

Ольга Петровна(озорно). Лучше всех! И я тебе сообщаю об этом каждый день в письменной форме.

Самохвалов(рассмеялся и перешел на трогательную интонацию). Милый, добрый, славный мой человечек!

Ольга Петровна. Что с тобой, Юра? Здоров ли ты?

Самохвалов. Оля, не иронизируй! Я твои письма читаю, как поэму! Мне в голову не могло прийти, что ты можешь так писать! (Похлопал себя по карману.) Я их всегда при себе ношу!

Ольга Петровна(вскинула голову). Ты не беспокойся, писать я больше не буду… (Заставила себя улыбнуться.) И знаешь, дай-ка эти письма мне. Вдруг ты их потеряешь или жена найдет! (Весело добавляет.) Сцену устроит!

Самохвалов(охотно возвращает письма). Жаль мне с ними расставаться, но в нашей жизни осмотрительность превыше всего. (Помахав Ольге Петровне рукой, шагает в приемную. После разговора у него, как говорится, отлегло от сердца и соответственно поднялось настроение. Войдя в приемную, весело.) Вот смотрю я на вас, Верочка, и каждый раз получаю удовольствие. Будь я помоложе или будь у меня другой характер… У-у-ух! (Уходит к себе.)

Верочка(саркастически смотря ему вслед). Э-э-э-эх!

Ольга Петровна возвращается к себе.

Новосельцев(желая развеселить ее). Сегодня с шести утра пытался содрать с двери зеленую краску. Ничто ее не берет. Но зато я сам позеленел!

Ольга Петровна(Новосельцеву). Завтра мой Алексей возвращается из Ессентуков.

Новосельцев. Я очень рад. Он у тебя замечательный. Передай ему большой привет.

Ольга Петровна. Я тоже рада. Приезжай к нам в воскресенье с ребятами.

Новосельцев. Спасибо. С удовольствием.

В комнату заглядывает Калугина. Она опять в новом платье, но не в том, которое залил вином Новосельцев.

Калугина(Новосельцеву). Как себя чувствует кошка?

Новосельцев(встает и подходит к Калугиной). Говорит, что хорошо. У меня появилась идея. Не пойти ли нам вечером в театр?

Калугина. Сто лет не была в театре. А на что мы пойдем?

Новосельцев. Какая разница?

Оба смеются. Калугина направляется в приемную, а Новосельцев поспешно куда-то уходит.

Калугина. Доброе утро, Верочка! Как я вам нравлюсь?

Верочка(выпучив глаза). Людмила Прокофьевна, вы изумительно смотритесь и даже похорошели!

Калугина(смеется). Догадайтесь, почему я опоздала? Проспала! Первый раз в жизни! А как вам прическа? (Крутится перед Верочкой.)

Верочка. Умереть — не встать!

Калугина(весело). Я тоже так думаю! (Садится рядом с Верочкой.) Как у вас подвигается с Сеней?

Верочка(удивленно). А вы откуда знаете?

Калугина. Вы так кричите по телефону, что у меня в кабинете слышно каждое слово.

Верочка(нисколько не смутившись). Вчера он знакомил меня со своими родными.

Калугина. Это очень важно. Значит, у него серьезные намерения. (Встает.) Не хочется, но надо идти руководить!

Из своего кабинета в приемную выходит Самохвалов, видит Калугину.

Самохвалов. Вы сегодня прекрасно выглядите, Людмила Прокофьевна!

Калугина(с вызовом). Так я теперь буду выглядеть всегда! (Уходит к себе в кабинет.)

Самохвалов(Верочке). Верочка, вы, как правило, в курсе… Что происходит с Людмилой Прокофьевной?

Верочка. Разве вы не слышали? У нее роман с Новосельцевым. Об этом все знают.

Самохвалов(усмехается). Служебный роман! (Секунду медлит. А потом решительно заходит к Калугиной.)

Калугина(весело). Что у вас нового, Юрий Григорьевич?

Самохвалов(многозначительно). Сослуживцы обсуждают только одну новость..

Калугина(беспечно). Какую?

Самохвалов(делает вид, что колеблется). Впрочем, лучше об этом не говорить… Хотя… вы все равно об этом узнаете…

Калугина. Продолжайте, продолжайте…

Самохвалов. Одним словом… как бы это назвать… ходят слухи, что Новосельцев за вами ухаживает…

Калугина(гордо). Это правда! Ну и что?

Самохвалов. Нет, ничего. Но это вас компрометирует.

Калугина(рассмеялась). У меня такая безупречная репутация, что меня давно уже пора скомпрометировать.

Самохвалов(вкрадчиво). Вам не все известно… я должен предостеречь… Помните, вы были у меня дома? Он тогда-то и решил за вами приударить, это его выражение… чтобы получить место начальника отдела. Не хочу его чернить… он справится, человек способный, а понять его легко — солидная прибавка к зарплате и честолюбие к тому же… (Наносит последний удар.) Вам может показаться, что это я выдумал ему в отместку, но некоторые детали узнать я мог только от него… Например, как он с вами про грибы разговаривал…

Калугина замерла.

Простите, пожалуйста. (Тихо выходит из кабинета, идет к себе.)

Некоторое время Калугина остается в кабинете одна, сдерживается, чтобы не разрыдаться. Потом нажимает кнопку селектора.

Калугина. Вера, зайдите ко мне! Захватите блокнот!

Верочка берет блокнот, идет в кабинет Калугиной.

Я хочу вам продиктовать приказ. Записывайте! Назначить начальником отдела легкой промышленности с окладом согласно штатному расписанию. Подпись моя.

Верочка. Извините, но вы не сказали, кого назначить?

Калугина. Разве? (Медленно.) Новосельцева Анатолия Ефремовича.

В учреждение входит Новосельцев, идет прямо в приемную. Верочка уже вышла из кабинета и печатает на машинке. Новосельцев заходит в кабинет Калугиной.

Новосельцев. Вот и я!

Калугина(сухо). Присаживайтесь, товарищ Новосельцев!

Новосельцев(растерянно садится на кончик стула). А я билеты достал, только не в театр, а в цирк. Вы любите цирк? Я, например, очень.

Калугина. Товарищ Новосельцев, хочу вас поздравить! Я долго подбирала кандидатуру… Вы — решительный, знающий, энергичный… (подчеркивает) предприимчивый, еще какой предприимчивый… Одним словом, я уже подписала приказ о назначении вас начальником отдела.

Новосельцев. За что? Что я вам такого сделал?

Калугина. Вы отказываетесь?

Новосельцев(жалобно). Что случилось, пока я бегал за этими билетами?

Калугина. Это случилось много раньше. И я отдаю дань вашей изобретательности.

Новосельцев(он совершенно подавлен). Я ничего не изобретал…

Калугина(не в силах больше сдерживаться). Не скромничайте! Приударить за мной, чтобы получить должность…

Новосельцев(убитым голосом). Я чувствовал, что все плохо кончится. Я не имел права начинать за вами ухаживать ради карьеры. Но я же не знал тогда, что полюблю вас! Я был так далек от этого, вы себе даже не представляете!

Признание Новосельцева доконало Калугину.

Калугина. Вы страшный человек, Новосельцев!

Новосельцев. Это я-то?

Калугина. Вы! Вы! Ваше поведение ничто не может оправдать. А вы, по-моему, даже не понимаете, что поступили омерзительно.

Новосельцев(очень тихо). Но у меня есть смягчающее обстоятельство — я вас люблю…

Калугина. Я вам не верю!

Новосельцев(догадался). А Самохвалову поверили…

Калугина. Идите работайте! У вас новая, интересная работа. Она потребует от вас много сил. Вы же добились, чего хотели.

Новосельцев. А как же цирк?

Калугина. Цирка мне хватает в жизни!

Самохвалов вышел из кабинета, отдал Верочке какие-то бумаги. Замечает новый приказ, ознакомившись с его содержанием, усмехнулся, уходит по коридору.

Новосельцев(в двери). А может быть…

Калугина. Нет.

Новосельцев. Тогда я отказываюсь от должности, она обходится мне слишком дорого!

Калугина. Опять врете!

Новосельцев. Мне сейчас не до вранья.

Калугина. Меня эти нюансы больше не интересуют.

Новосельцев выходит в приемную, берет со стола Верочки лист бумаги, что-то пишет.

Верочка(в трубку). Алена, это я! Зря ты вчера не пришла к Наташке Егоровой! Там один парень пел под гитару… обалдеть можно!.. Потом он пошел меня провожать. Нет, Сеня еще котируется, я его люблю. Но не могу же я сама сделать ему предложение. Он такой нерешительный, что можно нечаянно выйти замуж за другого… (Кладет трубку.)

Новосельцев(Верочке). Если вас не затруднит… передайте Людмиле Прокофьевне мое заявление… (Идет по коридору и буквально нос к носу сталкивается с Самохваловым. Не здороваясь, проходит мимо.)

Самохвалов(с усмешкой). Что же это ты не здороваешься, Толя?

Новосельцев(остановился). Если вы так хотите, здравствуйте, Юрий Григорьевич!

Самохвалов. Толя, надо, чтобы между нами не было никакой неопределенности.

Новосельцев. По-моему, между нами все предельно ясно.

Самохвалов. Скажу тебе прямо, хоть для меня это и нелегко, ты — молодец! Я тебя зауважал! Ты меня стукнул по заслугам.

Новосельцев(иронически). Далеко пойдешь, Юра!

Самохвалов. Не остри! Дай лапу! (Протягивает руку.)

Новосельцев. За что я себя презираю, так это за то, что я — добрый! (Пожимает руку Самохвалову.)

Самохвалов. Ты тоже не такой простенький, как кажешься. Я восхищен тем, как ты стал начальником отдела!

Новосельцев. Я же твой человек.

Самохвалов. На том и разошлись!

Новосельцев уходит к себе, а Самохвалов в свой кабинет. Верочка заходит к Калугиной.

Верочка. Тут Новосельцев принес заявление об уходе. (Подает бумагу Калугиной.)

Тем временем Ольга Петровна расспрашивает Новосельцева.

Ольга Петровна. Ты на самом деле решил уйти?

Новосельцев(явно лжет). Понимаешь, нашел другую работу… совсем рядом с домом… и оклад больше… И главное, работа помасштабнее…

Ольга Петровна. Думаешь, я ничего не понимаю? Ты же из-за нее уходишь!..

В кабинете Калугиной.

Калугина(Верочке). Пригласите Новосельцева ко мне!

Верочка выходит в приемную, снимает телефонную трубку.

Верочка. Анатолий Ефремович, вас вызывает Людмила Прокофьевна!

Новосельцев идет по коридору, входит в приемную, открывает дверь в кабинет Калугиной.

Калугина. Ознакомилась с вашим заявлением, товарищ Новосельцев! (Рвет его на клочки.)

Новосельцев(пересекает кабинет, подходит к столу, берет с него лист бумаги, достает из кармана ручку, присаживается, чтобы писать). Не так трудно написать его еще раз!

Калугина. Ваше новое заявление постигнет та же участь.

Новосельцев. А я напишу в третий раз!

Калугина. А я его опять порву!

Новосельцев. Я все равно ухожу. Не хочу работать под вашим началом и не буду!

Калугина. Будете, товарищ Новосельцев! Я вас не отпускаю: вы — незаменимый работник!

Новосельцев. Незаменимых у нас нет. Найдете вместо меня другого, более порядочного, честного, который никогда не врет!

Калугина. Вы тоже отыщете себе начальницу покрасивее и помоложе!

Новосельцев(в запале). Конечно, найду. Это теперь не проблема!

Калугина(возмущенно). Вы каждый раз врываетесь сюда, чтобы меня оскорблять!

Новосельцев. Я сюда не врываюсь. Это вы меня все время вызываете, работать не даете!

Калугина. Ну и уходите отсюда, никто вас не задерживает!

Новосельцев. Нет, задерживают. Вы, товарищ Калугина! Не подписываете мое заявление. Я расчет не могу взять.

Калугина(стиснув зубы). Пишите. Я завизирую!

Новосельцев пишет.

Пишите, пишите! С удовольствием от вас избавлюсь!

Новосельцев. Я уже написал! (Передает заявление.)

Калугина. Я надеюсь, что, вы не пострадаете материально и билеты в цирк не пропадут?

Новосельцев. Не волнуйтесь, я их загоню по спекулятивной цене.

Калугина(просматривая заявление). Составлено неправильно. Здесь не указана причина ухода. Любая ревизия обнаружит, что я отпустила ценного работника безо всяких оснований! (Рвет заявление.)

Новосельцев(вне себя). Хорошо, пожалуйста, все равно я не уступлю! (Берет новый лист бумаги, пишет.)

Калугина. Медленно пишете! Мне надоело ждать! У меня тысяча дел!

Новосельцев. Я уже написал. (Отдает заявление.)

Калугина(просматривает заявление и меняется в лице). Значит… вы уходите потому… (читает вслух) «что директор нашего учреждения товарищ Калугина — самодур!».

Новосельцев. Именно поэтому!

Калугина(тихо). Какой ты чуткий, внимательный, тонкий и душевный человек!

Новосельцев(тоже тихо). Перестань наконец надо мной издеваться.

Калугина. Ты так красиво и оригинально ухаживаешь! Ты — настоящий современный мужчина!

Новосельцев(в ярости). Как ты смеешь меня так обзывать! (Встает, отшвыривает стул.)

Калугина тоже встает и молча швыряет другой стул. Гневно смотрят друг на друга.

Калугина. Какой ты милый и обаятельный!

Новосельцев. Думаешь, если ты директорша, то тебе все дозволено, можешь топтать и хамить! Мымра!

Калугина в бешенстве выскакивает из-за стола и вцепляется в Новосельцева.

Ах, ты еще и драться!

Калугина. Я тебе ни за что не прощу! Я тебя ненавижу! Я тебя покалечу!

Новосельцев. Я не позволю себя бить, и я не позволю себя калечить! (Целует ее.)

Дверь в кабинет отворяется, и входит Шура. Калугина и Новосельцев испуганно отпрянули друг от друга.

Калугина(смущенно). Что вам надо? Почему вы вечно входите без стука?

Шура(ошеломлена увиденным). С вас по рублю! У Аллы Федосеевой прибавление семейства.

Новосельцев. Цены растут! Когда родила Маша Селезнева, собирали всего по пятьдесят копеек!

Шура. Ну у Федосеевой ведь двойня! Вносите деньги и распишитесь!

Калугина(внося деньги). Товарищ Новосельцев, идите и руководите наконец вашим отделом!

Новосельцев(внося деньги). Я не могу стать начальником отдела. Все будут говорить, что ты продвигаешь мужа!

Шура(мгновенно оценив обстановку). Вносите еще по пятьдесят копеек!

Новосельцев. Это еще для чего?

Шура. На свадебный подарок от коллектива!

Калугина(сразу не сообразив). Кому подарок?

Шура. Как кому? Вам обоим! Вносите деньги и распишитесь!

Занавес

1971 г.

Гараж

Сатирическая комедия

Действующие лица:

Сидорин — председатель правления. Главный ветеринар Института по охране животных от окружающей среды. Кроме того, он преуспевает в частной практике. Сидорин активно обаятелен, любит быть в центре внимания, уверен в своей неотразимости, краснобай, хвастун и позер.

Аникеева — заместитель председателя. Тот заместитель, который на самом деле главнее председателя. И не только потому, что руководит научной деятельностью института, но и потому, что по характеру Аникеева — фельдфебель. Одета строго. Губы не красит, ресницы не мажет, глаза не подводит. При всех этих мужских качествах у Аникеевой есть муж, дети и внуки.

Секретарь правления — подходит правлению тем, что умеет не выносить сор из избы.

Малаева — внешность у нес неказистая, но на ее бледном личике сияют огромные мятежные глазищи, в которых есть свет, смелость и притягательность.

Смирновский- ему, увы, уже за пятьдесят, но, ура, еще нет шестидесяти. Он умен, насмешлив, иногда циничен, но всегда осторожен. К тому же он член-корреспондент Академии наук.

Марина — дочь Смирновского. Молода и привлекательна. От нее недавно ушел муж. Ушел потому, что полюбил другую, несмотря на то, что у нее нет папы-академика. В то, что творится на душе у Марины, она не разрешает заглянуть никому.

Наташа — симпатичная и умненькая. Как и все аспирантки Смирновского, влюблена в своего учителя. Но с большим успехом, чем остальные.

Жена Гуськова — растрепанное, милое существо — доброе, ласковое, бесхарактерное, безвредное и безопасное.

Хвостов — лысоватый мужчина, который в настоящий момент потерял дар речи, то есть немой.

Фетисов — человек простой, говорит без подтекста. У него золотые руки.

Карпухин — верный клеврет правления. Человек решительный, правильный, умеет проложить себе дорогу. В общем, знает, как надо жить.

Якубов — ему за шестьдесят. У него сморщенное, умное и печальное лицо, на котором написано, что многое уже выстрадано за долгую и пеструю жизнь.

Тромбонист — это не какой-нибудь заурядный лабух, из тех, что вечерами трубят в ресторанах. Наш музыкант — дипломант Всесоюзного конкурса, солист Самого Что Ни На Есть Большого симфонического оркестра, Вместе с коллегами по оркестру он будил звуками тромбона слушателей всех континентов.

Сын Милосердова — молод и дьявольски хорош собой. Помимо открытого лица и дорогой заграничной одежды, обладает непринужденностью и уверенностью, что именно он хозяин жизни.

Кушакова — большеглазая, большеротая, большеногая (нет, это неграмотно, правильно — длинноногая) женщина тридцати пяти лет, стильно обернутая в джинсовую материю.

Толстый пайщик — личность загадочная. Проспал все собрание.

Муж Аникеевой — нежно любит жену и восхищается ею.

Жених — очень хочет жениться и вовсе не хочет вместо этого находиться на собрании.

Действие первое

Общее собрание пайщиков гаражно-строительного кооператива происходит в зоологическом музее. Здесь, в музее, принадлежащем Всесоюзному научно-исследовательскому институту охраны животных от окружающей среды, разнообразные пыльные чучела млекопитающих, птиц и пресмыкающихся выгодно оживляют унылую атмосферу собрания.

Вперемежку с мертвыми волками, черепахами и горными орлами понуро сидят пока еще живые члены кооператива.

За столом президиума — товарищ Сидорин — председатель правления, который произносит сейчас отчетный доклад, товарищ Аникеева — его заместитель, и Секретарь правления.

Сидорин(монотонно). А потом мы вылетели из титула третьего квартала. Детский сад номер восемь, видите ли, написал письмо, чтобы мы не строили гараж рядом с детьми… Пришла комиссия… Возникли непредвиденные расходы в виде угощения, сами понимаете, их отменить нельзя. Дальше… Жильцы соседнего дома ночью засадили строительный участок саженцами быстрорастущих деревьев, а сами тем временем накатали телегу в исполком, что мы уничтожаем зеленую зону… Слава богу, одиннадцать деревьев не привились… Ну, опять пришла комиссия, но мы были соответственно подготовлены и три дерева, которые пустили побеги, предварительно обработали мазутом… пришлось уплатить штраф за три погибших дерева, но участок удалось отстоять… Большую помощь оказал нам лично товарищ Милосердов… Таким образом, мы снова попали в план сдачи объекта этим годом. Это значит, что гараж будет закончен, в лучшем случае, во втором квартале будущего года, но мы обещали строительному тресту подписать акт о приемке строительства этим годом… тогда они получат прогрессивку, но это их дела. Было совершено два поджога. Первый раз сгорела сторожка с рабочими инструментами и спецовками. Во время второго поджога, когда запылали деревянные секции забора, нашим дежурным активистам удалось поймать поджигательницу… ею оказалась многодетная мать, которую, конечно, пришлось отпустить. Товарищи! Во время строительных работ был, совершенно случайно, поврежден телефонный кабель… Жильцы соседних домов, оставшиеся без телефонной связи… пытались разгромить строительство и нанести физические увечья некоторым членам правления… Опять возникли непредвиденные расходы… Но мы решили оплатить стоимость пальто…

Малаева(появляясь в зале). Здравствуйте!.. (Проходя к свободному месту, раскланивается с сослуживцами.)

Сидорин. …одного из членов правления, уничтоженного во время установления контактов с обестелефоненными жильцами… Я имею в виду пальто, а не члена правления… В настоящее время кабель восстановлен, строители взяли на себя повышенные обязательства, но на прошлой неделе бригада опять на стройку не вышла… ее временно перебросили на аварийный объект. Но вчера, товарищи, четырех рабочих нам вернули. Так что дела идут неплохо…

Аникеева(поднимается со стула). Ну, товарищи, кто за то…

Пайщики дружно и привычно вскидывают руки, не дожидаясь конца фразы.

…За что? (Смеется). Кто за то, чтобы признать работу правления гаражно-строительного кооператива «Фауна» — удовлетворительной?

Фетисов (с энтузиазмом). Почему удовлетворительной? Признать работу хорошей!

Тромбонист. Верно!.. Славно потрудились! Можно и хорошей!

Карпухин(одобрительно). Большие молодцы!

Жених(надевает пальто). Признать прекрасной и пойти домой…

Аникеева. Товарищи, у нас не может быть хорошей работы. Бывает удовлетворительная и неудовлетворительная. Кто за то, чтобы признать удовлетворительной?!

Пайщики дружно голосуют.

Сидорин. Так, принято единодушно! Благодарю вас всех от имени правления.

Жена Гуськова. Можно идти? Можно?

Пайщики один за другим поднимаются со своих мест.

Сидорин. Но, товарищи, собрание еще не окончено… Слово имеет наш секретарь, Алла Петровна.

Секретарь. Прошу сесть, товарищи. Правление просит заслушать доклад по хозяйственно-финансовой деятельности правления гаражно-строительного кооператива «Фауна» за истекший год.

В зал входит Наташа.

В прошедшем году был проделан…

Марина и Смирновский замечают Наташу.

…определенный цикл строительных работ в объеме, предусмотренном сметой строительно-эксплуатационных расходов, утвержденной…

Марина(Смирновскому). Твоя прискакала, папочка, совсем обнаглела. Уже на собрания является…

Наташа проходит через зал. Подходит к Смирновскому и Марине.

Наташа(тихо). Добрый вечер, Павел Константинович! Ну сколько можно заседать?

Смирновский(смущенно). Вы зачем пришли?

Наташа(конспиративно). Есть срочное дело. Зайдем за белого медведя!

Секретарь. Машинисту крана была выплачена премия, которая проведена строго по смете, как оплата дневного сторожа. Дневной сторож был оплачен строго по смете, как укладка асфальта. А работы по… укладке асфальта были оплачены строго по смете, как работы по озеленению.

Смирновский(Наташе. Они уже спрятались за белым медведем). Ты ставишь меня в неловкое положение.

Наташа. О твоей больной печени знает весь институт, от вахтера до директора! Ешь! (Заставляет есть творог, который принесла с собой).

Смирновский. Я сейчас говорю не о моей больной печени…

Наташа. А о чем?

Смирновский. Ты прекрасно знаешь, о чем. Наташа. Не понимаю.

Смирновский. Здесь столько людей и все всё видят!

Наташа(притворяясь наивной). Что видят? (Кормит Смирновского).

Смирновский(нежно). Наташка, не балуйся!

Наташа. О наших отношениях знает весь институт. Я должна бояться за свою репутацию, я женщина… Ну, а ты-то чего дрожишь? Ты человек холостой, свободный.

Секретарь. Все расходы производились согласно смете, но, товарищи, имеется перерасход… Например, шпаклевка, в сумме 56 рублей, которая на нас висит. 56 рублей — это, конечно, мелочь, но она висит, товарищи. Согласно решению общего собрания, прошлый раз мы собрали по 30 рублей на административные расходы.

Толстый пайщик. В «черную» кассу, что ли?

Секретарь. …Давайте не будем это называть «черная касса», это вполне чистая касса. Мы можем отчитаться в каждой копейке. Более того. Расходы по непредвиденному угощению составили 553 рубля, что превышает сумму, которую мы собрали в прошлый раз, а расходы на транспорт…

Малаева. Кошмар какой-то… Когда это кончится? Мой бандит один дома заперт.

Якубов. А сколько ему лет?

Малаева. Да семь уже.

Якубов. Пока мы отсюда выберемся, ему стукнет все восемь, а то и десять. Не боитесь одного оставлять?

Малаева. Он привык быть дома один… Совершенно самостоятельный мужчина. И потом, я успела заехать покормить его. (Улыбается).

Секретарь. Правление просит утвердить отчет по хозяйственно-финансовой части.

Аникеева. Кто «за», товарищи, прошу голосовать!..

Пайщики опять дружно проголосовали.

…Все прекрасно, спасибо.

Сидорин(встает за столом президиума). И еще один маленький, но довольно-таки большой вопрос.

Марина(со вздохом). Жизнь состоит из одних вопросов… А хочется, чтобы она состояла из одних ответов.

Сын Милосердова(он сидит рядом с Мариной). Разумеется, положительных?…

Марина(иронически). Да! Но не от вас!

Сын Милосердова(якобы сокрушенно). Так!.. Для начала получил отрицательный ответ…

Жена Гуськова. Представляете, я достала курицу, живого карпа и ветчину.

Сидорин. Я понимаю, что курица — это очень важно, но я прошу тишины.

Жена Гуськова(убирает курицу в авоську). Извините… Но все-таки…

Сидорин. Товарищи, это вопрос очень деликатный… Где-то огорчительный…

Наташа и Смирновский возвращаются из-за белого медведя, садятся на свои места.

Меня лично это просто убивает.

Толстый пайщик прислоняется к бегемоту, закрывает глаза.

Сидорин(медоточиво). Как вы знаете, родные мои, у нас по проекту тридцать три бокса, поэтому у нас тридцать два пайщика. Один гараж предназначен для ремонта. Так вот… Несколько дней назад утвердили генеральный план реконструкции нашего района. Впритык к площадке, на которой возводится гараж, пройдет скоростная транспортная магистраль… Она, к сожалению, задевает часть нашего участка. (Со вздохом.) Поэтому нам уменьшили гараж на пять боксов…

Карпухин(озадаченно) … Магистраль нельзя отодвинуть?

Сидорин(развел руками). Товарищи!.. Мы пытались убедить районные организации не трогать наш участок… Но вы сами понимаете, это магистраль, она прямая, она нужна всему городу, и нам объяснили: единственный выход — это… сократить число пайщиков на пять человек.

Смирновский(дочери и Наташе, тихо). Сейчас начнется бог знает что.

Сидорин. Мы сразу собрали экстренное заседание правления. Первое, что мы решили, это отказаться от ремонтного бокса.

Аникеева(елейно). Для нас главное люди, а не машины, естественно.

Сидорин. И поэтому нам придется сократить только четырех… человек, а не пять.

Фетисов. Ну что ж, четыре — это лучше, чем пять, но хуже, чем три. (Смеется).

Аникеева. Фетисов!..

Толстый пайщик(перед тем как заснуть). Что за смех такой! Мешаете!

Сидорин. Товарищи, мы тщательно взвешивали каждую кандидатуру. Мы принимали во внимание все… Кто, когда вносил деньги. Оказывал помощь строительству. Ездил хлопотать в различные инстанции, участвовал в субботниках, сторожил по ночам… Сейчас я… зачитаю список лиц, которых мы предлагаем исключить… то есть вывести.

Аникеева(вносит ясность). Ну что там миндальничать, ведь дело есть дело — исключить, к сожалению.

Сидорин(с притворным энтузиазмом). И тут же внести в новый список, в наш резерв. Мы будем добиваться второй очереди… Извините, жизнь есть жизнь, кто-то может умереть…

Марина(к отцу). Так, сейчас меня вышибут, на одну семью два гаража…

Наташа. На Павла Константиновича никто не посмеет замахнуться.

Марина(Наташе). Тебя не спрашивают. (Снова отцу). Но его дочери могут запросто дать под зад коленом. Пап, как ты считаешь, могут?

Смирновский. Я считаю, что ты разговариваешь как пьяный дворник.

Марина. Папочка, ныне все так разговаривают. Даже твоя подружка.

Наташа(виновато). Иногда приходится употреблять сильные слова, иначе не поймут.

Сидорин. Итак, зачитываю список с болью с сердце.

Аникеева. Зачитывайте!

Сидорин(как бы не решаясь). С болью в сердце зачитываю список…

Аникеева(жестко). Зачитывайте.

Жених. Зачитывайте, в конце концов!

Сидорин. Хвостов Семен Александрович.

Все пайщики, как по команде, оборачиваются и смотрят на Хвостова.

Мы все боролись за товарища Хвостова, пытались его защитить, отстоять, мы сделали все, все возможное…

Аникеева. Но есть пределы и нашим возможностям, товарищи!

Хвостов, озираясь, растерянно встает.

Сидорин. Номер второй, Гуськов Евгений Иваныч.

Теперь все смотрят на жену Гуськова.

Мы относимся к товарищу Гуськову с большой симпатией…

Жена Гуськова(кричит дурным голосом). Как Гуськов? Почему Гуськов? Я так и знала. (Подбегает к столу президиума). Хватит. Я вам не позволю издеваться над моим мужем.

Аникеева. Жена Гуськова, не нервничайте!

Жена Гуськова выхватывает у Сидорина список и рвет его в клочья.

Жена Гуськова. Мой Гуськов в нашем институте известный козел отпущения. Он делает научные открытия, а лауреатство хапают другие, которые примазались к открытию, а в результате мой Гуськов имеет фигушки…

Сидорин. Успокойтесь вы, успокойтесь! (Протягивает стакан воды).

Жена Гуськова(отталкивает руку со стаканом). Нет, оставьте, не надо мне… Мой муж пишет научный доклад для симпозиума в Париже, а едете за шмотками вы, товарищ Аникеева!.. А моего Гуськова вместо Парижа загоняют в Нижний Тагил. Командировочные два шестьдесят в день. (Плачет). И вообще, мой Гуськов в Нижнем Тагиле радикулит заработал…

Аникеева. Жена Гуськова, успокойтесь, сядьте, не мешайте нести собрание, Что касается Парижа, то в соответствующих сферах было решено, что еду именно я! Во-первых, я доктор наук: потом, мои труды по орнитологии переведены на французский, Я очень хотела, чтоб поехал Гуськов… тоже, но насчет шмоток — я лично все деньги потратила на научные книги.

Жена Гуськова(перестает рыдать язвительно). Да? А кассетный магнитофон кто привез?

Аникеева. Вы его видели?

Жена Гуськова. Видела.

Аникеева. …Вы его слышали?

Жена Гуськова. Слышала!

Аникеева…Вы его включали?

Жена Гуськова. Да!

Аникеева(взяв себя в руки, снова ласково) …Ну как вам не совестно, ну сядьте…

Жена Гуськова отходит от стола.

Ну как ребенок, честное слово.

Сидорин(к секретарю). Будьте любезны, передайте мне копию списка. (Берет копию). Спасибо! (Называет следующую жертву). Фетисов Виталий Кузьмич. Ну, знаете, товарищ Фетисов… попал в этот скорбный список…

Фетисов(медленно поднимается). Да вы что? Как же можно меня выгонять? Я за машину родину продал!

Такого не ожидал никто, и наступает мертвая тишина. Долгая мертвая тишина. Затем тишину нарушает дробный звук отодвигаемых стульев. Царапая пол, стулья вместе со своими седоками все дальше и дальше отъезжают от Фетисова. Вокруг него образуется выразительная пустота.

Карпухин(приходит в себя первым). Если это так, то тебя правильно турнули!

Аникеева(секретарю, тихо). Попрошу факт продажи родины зафиксировать в протоколе!

Тромбонист(Фетисову). И сколько вам за это заплатили? В свободно конвертируемой вал юте или в рублях?

Фетисов. В рублях. Хватило на «Запорожец» и на гараж.

Марина. Что же вы так продешевили? За родину можно было взять и дороже!

Фетисов. Так ведь это не пригородная дача под Москвой, как у некоторых… А дом в деревне… участок пятнадцать соток… Дом в два этажа, но вот удобства… во дворе… А этого теперь не любят, все образованные стали, и потом, от железной дороги семь с половиной километров, пока с авоськами допрешь, зато из дома вид на реку.

Аникеева(к секретарю, тихо). Из протокола про продажу вычеркните.

Тромбонист возвращается к Фетисову, снова садится рядом.

Фетисов. …А за рекой луг, этот дом мой дед построил, и отец там родился, и я — предатель, Когда мать умерла, мне жена все уши пробубнила — продадим, продадим. Кому эта рухлядь нужна? А там во дворе сарай железом крытый, а погреб какой?…

Аникеева(Сидорину). Это лирическое отступление надо бы кончать.

Фетисов. …Да у нас, если хотите… До сих пор в реке рыба водится, несмотря ни на что, несмотря ни на какие институты! А я продал, а меня правление продало…

Положив голову на бегемота, сладко захрапел толстый пайщик.

Карпухин(поглядел на спящего). Во дает начальник отдела насекомых!!

Жених. Набегался за бабочками.

Фетисов. …Во кому хорошо-то…

Сидорин(завершает «казнь»). И последний — Якубов Александр Григорьевич, как это ни прискорбно…

Все повернули головы в сторону Якубова.

…Лично я знаю… товарища Якубова, как говорится, сто лет.

Аникеева. Да, и все эти сто лет мы знаем его с самой лучшей стороны…

Сидорин. И тем не менее кто-то должен, то есть, простите, кого-то мы должны…

В этот момент к столу президиума угрожающе приближается Хвостов. Это тот самый Хвостов, которого в списке исключенных назвали первым и который только сейчас осознал, что произошло, и перешел в атаку. Он взволнованно жестикулирует и открывает рот, что-то говоря, но не слышно ни единого слова.

Аникеева. Хвостов, не напрягайте связки, вам вредно.

Кушакова. Откуда взялся этот болтун?

Наташа пружинисто вскакивает со стула.

Наташа(пылает благородным гневом). Нехорошо, некрасиво, непорядочно так говорить. Семен Александрович — наш лучший лаборант.

Сын Милосердова. А лучшие всегда идут впереди.

Наташа. Да я вам все расскажу подробно.

Сын Милосердова. Подробно не надо.

Марина. Наташа, ты не член кооператива, сядь и успокойся, я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь?

Жених(громко). Товарищи! Домой хочу, к невесте! Я, между прочим, сюда прямо из загса пришел.

Наташа подбегает к столу президиума.

Наташа(горячо). Семен Александрович Хвостов работает с фауной Ледовитого океана. И нежно любит нашего тюленя Борю… И вот когда Боря заболел, то Семен Александрович прыгнул в бассейн с ледяной водой, чтобы дать тюленю лекарства… Так Хвостов простудился и потерял голос, врачи говорят — надолго.

Кушакова(язвительно). Очень трогательная история…

Тромбонист. А какие лекарства дают тюленю?

Наташа. Семен Александрович громко протестует против несправедливости и бессовестного исключения Хвостова. Я вас правильно перевела?

Хвостов многократно кивает головой.

Марина. Вот он и кивает, как дрессированный тюлень.

Аникеева. Хвостов, отойдите, от вас слишком большой шум!

Сидорин. …Товарищи! Голосуем каждого в отдельности или списком?…

Голоса пайщиков. Да, да, да, голосуем.

Карпухин. Списком, списком, чего там волынку тянуть.

Малаева(Якубову). Александр Григорьевич! Надо бороться!

Якубов. Бесполезно. Тех, которых не исключили, вон их насколько больше. И каждый, естественно, проголосует против нас…

Малаева. Нет, не может быть, чтоб каждый.

Сидорин. Итак, дорогие друзья, будем голосовать списком…

Жена Гуськова(поднимает надсадный крик). Подождите, не поднимайте руки, вы их потом всю жизнь не отмоете!..

Аникеева(прибегает к испытанному демагогическому приему). Жена Гуськова, ну что вы так волнуетесь, может быть, еще собрание и не согласится с правлением?

Смирновский. В нашем кооперативе всегда согласны с любым правлением.

Тромбонист. Да не соглашаться с правлением… это все равно что против ветра… плевать.

Жена Гуськова подлетает к столу президиума.

Жена Гуськова. Товарищи, я умоляю вас, ну пожалейте же Гуськова, он застенчивый человек. А у нас во дворе с машины каждую ночь что-нибудь воруют, вчера подфарники открутили…

Сидорин. Товарищи! Кто — за?

Секретарь. …Раз, два, три, четыре…

Жена Гуськова(кричит). Сначала надо голосовать, кто против! (Поднимает обе руки).

Сидорин. Что же вы обе руки-то тянете, ласковая моя?

Жена Гуськова. Да потому, что здесь у вас подхалимов, прилипал, подголосников, лизоблюдов и лиходеев много, а нас, честных, мало, если б я была в брюках, я бы и две ноги задрала. (Всхлипывает).

Аникеева. Жена Гуськова! Уйдите отсюда. Вы ведете себя безнравственно. Покиньте собрание.

Жена Гуськова …Только под конвоем…

Сидорин. Товарищи, я понимаю, что это очень плачевная процедура, но она неизбежна… Давайте голосовать, иначе мы так никогда не кончим.

Малаева. Не совсем красиво получается у вас…

Тромбонист. Да, стыдно, товарищи, но голосовать надо!

Выкрики с мест. Конечно!.. Голосуем! Ну давайте, в конце концов! Ну сколько можно!

Якубов(нервно, отрывисто). Позвольте! Мне нужно кое-что… выяснить! По имеющимся у меня сведениям, в списке пайщиков появился какой-то там Милосердов, но никакого Милосердова мы на собрании не принимали…

Аникеева(в ужасе). Как вы смеете называть товарища Милосердова какой-то и никакой?

Сидорин. …Даю уважаемому собранию справку… Правление действительно кооптировало в члены гаражно-строительного кооператива сына товарища Милосердова. (С намеком). Мы не сомневались и не сомневаемся, что по этому поводу не может возникнуть никаких возражений.

Фетисов. Да что же это делается-то, а? Сынка большого начальника по блату впихнули, а меня, работника института, выпихнули.

Карпухин. Разрешите мне сказать! (Каждое правление всегда имеет своих верных клевретов). Мы здесь все свои люди, давайте говорить начистоту. Вот приняли сына товарища Милосердова в кооператив, и гараж быстро начал строиться, вспомните, сколько лет мы… мыкались.

Якубов. Вы так об этом говорите, будто наш гараж какое-то левое строительство. А я во всем и везде привык идти законным путем.

Марина. Законным путем идти можно, дойти трудно! Товарищи из правления! Предъявите нам сына нашего благодетеля!

Сидорин переглянулся с Аникеевой. Аникеева вздохнула.

Сидорин. Товарищ Милосердов-младший, вы не возражаете против того, чтоб показаться на глаза собравшимся?

Сын Милосердова. Нет, нет, не возражаю. (Лениво встает).

Кушакова. Хорошенький какой!

Тромбонист. Где такой пиджачок рванули?

Сын Милосердова. В Сингапуре.

Тромбонист. Далеко!

Сын Милосердова. Я могу сесть?

Фетисов. Почему он не поставил себе гараж где-нибудь посреди площади!

Аникеева. Конечно, садитесь!

Сын Милосердова. Благодарю за внимание. (Садится рядом с Мариной, встречаясь с ее ироничным взглядом). Ну, я же не виноват, что я его сын. Родителей не выбирают, хотя я лично своими доволен. А вас как зовут?

Марина. Марина. Только… я вас умоляю. Не называйте своего имени. Вы для меня навсегда останетесь… сын Милосердова. В этом романтика нашего времени.

Сидорин. Прошу голосовать.

Пайщики поднимают руки.

Xвостов решительно идет к столу президиума. Берет графин, отдает Сидорину, стакан — Аникеевой, поднос — секретарю.

Аникеева. Хвостов! Уйдите! Вы уже выступали!

Но Хвостов не ухолит, а… взбирается на стол и плашмя ложится на бумаги.

Поначалу все опешили. Но вскоре раздается нестройный смех.

(В ярости.) Хвостов, покиньте стол президиума немедленно!

Жена Гуськова(громко и радостно). А он не слезет. Он лежит в знак протеста!

Наташа. Бедняга, да он не может протестовать иначе.

Аникеева пытается спихнуть Хвостова со стола. Сидорин с извинительной улыбкой помогает Аникеевой. Секретарь тянет Хвостова за ноги.

Карпухин. Ничего себе кооперативчик. Ничего себе собраньице!

Присутствующие с нескрываемым интересом следят за поединком.

Сын Милосердова(Марине). Махнемся по рублику? Вы на кого поставите — на Хвостова или на правление?

Жена Гуськова, Товарищи! У меня курица потекла.

Сидорин(раздраженно). Уймитесь вы со своей курицей!

Аникеева(обессилев в борьбе с Хвостовым). Все! Пусть лежит, если ему так нравится! Давайте голосовать, товарищи!

Фетисов(во все горло). Не дам голосовать! Не дам! Чем я хуже других. Я простой человек, и деньги у меня такие же.

Тромбонист(Фетисову). Тише, тише!

Фетисов. Уйди отсюда, труба!

Тромбонист. Да не труба, а тромбон!

Фетисов. Я дом продал, у меня там на участке двенадцать яблонь, и все ухожены, и все приносят. Я во всех субботниках участвовал. Я вам еще покажу!

Аникеева(командирским голосом). Молчать! Хватит! Смирно! Одна бумаги рвет, другой на столе валяется, третий истерики устраивает, про яблони тут рассказывает, частный собственник. Вам что, порядки наши не нравятся?

Якубов(грустно). Ваши — не нравятся. И не отождествляйте себя с Советской властью. То, что вытворяет ваше правление, — это произвол. Только собрание вправе решать, кто здесь четверо лишних!

Карпухин. Хватит болтологии, товарищ председатель! Мы что, здесь до утра намерены торчать?

Выкрики из зала. Голосовать! Голосовать!

Наташа(Смирновскому). Все это бессовестно. Ну неужели вы не заступитесь, Павел Константинович? Вас-то они послушают?

Марина. Папа в своей жизни уже достаточно заступался. Это дорого обошлось и ему и тем, за кого он заступался…

Смирновский. Что было, то было.

Марина. …И не лезь в драку, у нас у самих рыло в пуху!

Смирновский(в сердцах). Да я и не лезу!

Фетисов(не унимается). В конце концов, имею я право узнать, кто в нашем гараже не из нашего института?

Сидорин(ласково). Золотой мой! Что-что, а право-то вы имеете.

Фетисов(непреклонно). Тогда огласите!

Сидорин(Хвостову, который по-прежнему лежит на столе). Будьте любезны, приподнимите животик! Я достану список!

Вместо ответа Xвостов еще сильнее прижимается к столу.

Аникеева. Черт с ним, с этим малахольным! (Сидорину). Вы же наизусть помните.

Сидорин. Ну хорошо. (Обращается ко всем). Кооператив «Фауна» находится под эгидой нашего института. Но вначале у нас просто не хватало заявлений. Вы знаете, люди всегда долго раскачиваются. Поэтому мы приняли несколько человек, не работающих в нашем институте, но живущих неподалеку от будущего гаража. У нас есть замечательный храбрый полковник. У нас есть очаровательный крупный дипломат. Сейчас он за границей. И небезызвестный заслуженный артист тромбонист из знаменитого оркестра, он перед вами…

Тромбонист раскланивается.

Мы их всех утверждали на общем собрании и не имеем права исключить из нашего кооператива лишь потому, что они не из нашего института. Тем более что они-то принимали самое активное участие.

Якубов(саркастически). Странная у вас память… Вы забыли упомянуть о щедром и могущественном директоре рынка.

Жена Гуськова(визжит). Каком еще директоре рынка? Мы рынок не принимали. Не принимали рынок!

Малаева. Правильно она говорит!

Фетисов. Трубач был!

Тромбонист(на нерве). Тромбонист!

Фетисов. Ну, все равно! Генерал был!

Секретарь(поправляет). Полковник!

Фетисов. Все равно. Дипломата помню! Рынка не было!

Аникеева. Нет, был! Если этот псих слезет со стола, я вам предъявлю протокол.

Якубов. Директора рынка вы после вписали в протокол. В наше время секретов не бывает.

Сидорин. Дорогой мой, как вы смеете?

Якубов. Смею, и вам я не дорогой!

Жених. Да закругляйтесь, я домой хочу, к невесте, она такая, в белом платье…

Фетисов. Правильно! Вы все в белом, а мы?…

Жена Гуськова(кричит). Товарищи, в этом правлении все жулики. Вам директор рынка всем сунул…

Сидорин(пытается призвать всех к порядку). Прекратите этот базар!!

Марина. Уточняю — это не базар, а рынок!

Аникеева. Вы, жена Гуськова, ответите мне за клевету!

Жена Гуськова. А вы, товарищ Аникеева, за полученные взятки!

Фетисов(голосом громилы). Где директор рынка? Дайте мне его! Я из него мясной ряд сделаю!

Кушакова встает с места и, слегка улыбаясь, подходит к столу президиума. Короткое замешательство. Все ожидали увидеть нечто хамское, объевшееся, а вместо этого видят хорошенькую, элегантную даму.

Тромбонист. Ух ты!

Кушакова(Фетисову, с ласковой улыбкой). Пожалуйста, делайте из меня мясной ряд…

Сын Милосердова присвистнул.

(По-прежнему обращаясь к Фетисову). Почем же вы будете брать за кило? Не знаете? Я вам скажу. Вот эта часть (показывает) называется голяшка. Здесь не дороже четырех рублей, идет только на студень, дальше…

Фетисов. Я знаю!

Кушакова. Вы не знаете! (Задирает юбку). Это огузок! Здесь вы можете взять по пять рублей, идет и на первое и на второе.

Тромбонист(оценивающе). Ничего огузок!

Кушакова. А вот дальше, вы знаете, это задняя часть, все всегда любят именно заднюю часть. Там много мяса и мало костей, можно содрать и по шесть и по семь рублей!

Жена Гуськова. Какая бесстыжая баба!

Кушакова. По-вашему, по-мещанскому, если человек работник торговли, значит, это обязательно вор и взяточник?

Аникеева(недоумевающе). Что она может украсть на рынке? Это ж не магазин, в конце концов!

Кушакова. Что я могу украсть на рынке? Весы? Белый халат? Прилавок?

Аникеева. Действительно! Рынок открывается в семь утра, она встает в половине шестого.

Кушакова. В половине пятого, я работаю как каторжная!

Фетисов. Это правда, вид-то у нее тюремный. (Смеется).

Жена Гуськова. Это точно, по ней тюрьма плачет.

Аникеева(укоризненно). Человек встает чуть свет для того, чтобы вы, жена Гуськова, могли покупать свежие овощи, мясо, творог, фрукты.

Жена Гуськова. Я не могу покупать по рыночным ценам, я в отличие от вас, товарищ Аникеева, в правлении не состою, мне в лапу не суют.

Кушакова(наконец-то вспылила). Заткнитесь вы, истеричка!

Аникеева(к жене Гуськова). Слушайте, вы эти грязные намеки прекратите и у меня перед лицом ручонками не размахивайте.

Якубов. А что это вы, товарищ Аникеева, так страстно защищаете ее, это наводит на подозрение…

Аникеева. На подобную тему я вообще разговаривать не желаю.

Жена Гуськова. Это почему же?

Аникеева не удостаивает ее ответом.

Фетисов …Я предлагаю взять директора рынка и вышвырнуть!

Кушакова издевательски смеется.

Карпухин. Я возражаю. Правление подготовилось к собранию!..

Жена Гуськова(перебивает). Ну да! Верно, на рынке готовилось, среди помидоров…

Марина. Я б сейчас съела помидорчик!..

Карпухин. При чем здесь помидоры, я не понимаю! Я настаиваю…

Якубов. Мы вас достаточно наслушались, прихвостень правления!

Карпухин(убежденно). Да, мне нравится наше правление, мне нравится руководство нашего института, потому что я против анархии, я за порядок и дисциплину. Я из большинства. На таких, как я, держится все. А для вас самое главное личные интересы, будь, мол, у меня гараж, а остальное все пропади пропадом!

Якубов. Как раз у нас-то и не будет гаражей.

Карпухин. Это частность, которая к общему делу не имеет никакого отношения.

Жена Гуськова. Ну, знаете, вы совсем уже… нахальство какое!

Фетисов. Товарищи, товарищи! Я предлагаю для пользы общего дела переизбрать правление.

Малаева. Правильно!

Марина(азартно). Сейчас дойдет до драки!

Жена Гуськова. Правильно! Переизбрать! (Поднимает руку,)

Карпухин. Как это так? Что такое? А ну опусти руку! (Силой пригибает поднятую руку жены Гуськова).

Жена Гуськова. Вы прохиндей!

Фетисов заливисто свистит.

Аникеева. Фетисов, прекратите хулиганство!

Жена Гуськова(к Хвостову, задыхаясь от волнения). Ну-ка подвинься, друг, я лягу рядом с тобой, в знак протеста!

Хвостов послушно отодвигается, и жена Гуськова укладывается на столе рядом с ним.

Смирновский. Какой маразм!

Марина(смеется). То ли еще будет!

Жених(подлетает к Сидорину). В конце концов, вы председатель или рыба мороженая?

Тромбонист. Ну голосуйте хоть что-нибудь. Что угодно. Ну господи! Уже четыре часа здесь сидим. Это невозможно.

Шум. Выкрики: «Кончайте волынку! Наведите порядок!»

Сидорин. Кто за список, предложенный правлением?

Аникеева. Да, да!

Сидорин. Я прошу поднять руку!

Жена Гуськова и Хвостов стучат но столу президиума. Фетисов снова свистит. Кушакова, Сидорин, Аникеева голосуют.

Жена Гуськова(кричит). …Долой, долой!

Тромбонист достал инструмент и дудит изо всех сил. Карпухин зажимает уши.

Карпухин(Тромбонисту). Ну прекратите! Что вы, офонарели, что ли?

Тромбонист(перестает дудеть). Кто за список правления, прошу голосовать. (И первый поднимает руку).

Карпухин. Ну, это другое дело.

Пайщики голосуют. Немой Хвостов пытается засвистеть. Сидорин и Аникеева зажимают ему рот. Секретарша считает голоса пайщиков.

Секретарь. Раз, два, три… замолчите! Четыре, пять, шесть, семь, восемь…

Жена Гуськова. Возмутительно!

Секретарь. Девять, десять. Не мешайте! Одиннадцать…

Сын Милосердова. Подумать только, среди тех, кого не исключили, не нашлось ни одного порядочного человека.

Марина. А вы-то сами?

Сын Милосердова. А я не претендую.

Сидорин. Кто против?

Против голосуют только исключенные: Фетисов, Якубов и двое лежащих.

Кто воздержался?

Малаева. Я воздержалась.

Сын Милосердова. Нашелся хоть один полупорядочный, и то слава богу.

Малаева. Я не желаю участвовать в этом безобразии.

Сидорин(не обращая внимания на слова Малаевой) …Слава богу, поздравляю, товарищи, на этом вопрос, так сказать, закончен.

Пайщики начинают расходиться.

Смирновский(с досадой). Надо было и мне голосовать против. Конечно, это ни к чему бы не привело, но я бы не чувствовал себя так мерзко. Испугался. Два гаража на одну семью.

Марина. Ладно, не мучайся. Совесть сегодня не в моде, к сожалению.

Наташа. Нам, интеллигентам, свойственно делать пакости, а потом долго себя терзать.

Сидорин(обращается с призывом ко всем). Товарищи! Минуточку! Нет, ничего страшного, но мы опять вынуждены вас ограбить. Сдавайте по сорок рублей на непредвиденные расходы.

Оживленно обмениваясь репликами, пайщики дружно становятся я очередь к секретарю правления.

Аникеева(устало). Жена Гуськова, Хвостов, слезайте со стола. Вы уже посторонние…

Тромбонист. Спать на столе президиума имеют право только члены кооператива.

Карпухин(смеется). Отлично сказано!

Жена Гуськова и Хвостов покорно сползают со стола, Сидорин, Аникеева и секретарь в ужасе смотрят на стол, который сверкает полированной пустотой.

Аникеева. Где список?… Что это?

Сидорин. Где?… Что?… Как?…

Аникеева(в панике). Товарищи! Они украли все наши документы, все до единого!

Карпухин(с возмущением). Вы знаете, это уже чересчур! Ведь это ж подсудное дело!

Тромбонист. Отдайте бумажки, вы уж свое отыграли!

Сидорин. Хвостов, голубчик, зачем вам понадобились наши документы?

Жена Гуськова. Да не крал он ваши документы. (Злорадно.) Он их съел, я лежала на столе рядом с ним и видела, как он дожевывал последний список.

Общий переполох. Смех.

Смирновский. Я вздрогнул.

Тромбонист. Вот почему у нас бумаги-то не хватает.

Малаева. Семен Александрович, вы действительно все съели?

Хвостов утвердительно кивает.

Малаева. Спасибо! (Незаметно для всех метнулась к двери).

Сидорин(Хвостову). Как ветеринар я обещаю вам, прожорливый мой, заворот кишок.

Жена Гуськова(в ажиотаже). Да, у него будет заворот кишок… В знак протеста.

Фетисов. Ох, вы у меня попляшете, я до верхов дойду, я еще вас выведу на чистую воду.

Кушакова. Лично я хочу на свежий воздух как можно скорее.

Жена Гуськова. Правильно, одно ваше присутствие загрязняет окружающую среду.

Кушакова(передергивает изящными плечиками). Замолчите! Как вас только муж терпит!

Жена Гуськова(ее переполняет негодование). А вы… а вот… а у вас бриллианты на руке на ворованные деньги!

Так же незаметно Малаева вернулась обратно, однако теперь не может больше оставаться в стороне от событий. Ей нужно привлечь к себе внимание, и с этой целью она взбирается на стул.

Малаева(пытаясь перекрыть общий галдеж). Я хочу сказать вам несколько слов, это очень важно.

Сидорин. Кончилось собрание. Вы опоздали, милочка!

Тромбонист. Ваш поезд ушел. (Подражает гудящему паровозу). Ту-у-у!

Якубов. Да дайте человеку сказать!

Карпухин. Вы что, очумели, что ли, вечно, что ли, здесь сидеть? Надоела эта говорильня. Лично я вот сдаю сорок рублей (расписывается в ведомости) и исчезаю…

Малаева. Подождите, мне… мне необходимо выступить. Мы поступили, ну честное слово, несправедливо.

Аникеева. Домой ступайте! У вас там ребенок один, вспомните, что вы мать.

Фетисов. А вы ей глотку не затыкайте!

Сидорин(как обычно, предельно вежлив). Елена Павловна, пожалуйста, мы дадим вам слово. Мы сейчас разойдемся, и выступайте сколько вам заблагорассудится, пожалуйста.

Малаева(на нерве). Прекрасно, уходите, я все равно скажу все, что я об этом думаю.

Тромбонист(похохатывая). Вы перед чучелами все скажите, они уже давно созрели.

Карпухин изо всех сил дергает входную дверь, бьет плечом, толкает всем телом, но солидная дубовая дверь не поддается.

Карпухин. Товарищи, вы знаете, кто-то запер дверь!

Жених. Вы что там, спятили, что ли?…

Карпухин. Да, это дурная шутка.

Жених. Откройте же немедленно, в конце концов.

Аникеева(холодно анализируя ситуацию). Эту бесстыдную акцию наверняка совершил кто-нибудь из исключенных.

Жена Гуськова(орет). Правильно! В знак протеста.

Якубов. Мы вас живыми не выпустим!

Фетисов(озорно напевает). Как я сам не дотумкал, как я сам не дотумкал…

Аникеева. Правильно вас все-таки исключили, правильно! Я чувствую, это Хвостов. Вы посмотрите, как у него бегают глаза, вы видите?

Все поглядели на Хвостова, у которого действительно бегают глаза.

Тромбонист(жалобно). Это возмутительно. У меня завтра в десять утра запись на радио, фондовая.

Карпухин(с угрозой). Ну вот что, Хвостов, или кто там еще, немедленно откройте дверь. У меня жена больная, вы понимаете? Она с ума сходит, куда это я подевался. Ключ! Немедленно отдайте!

Жених(с отчаянием). Друзья, выпустите меня отсюда, у меня сегодня брачная ночь.

Малаева. Ну и что?

Жених(оторопел). Как это «ну и что»?

Карпухин. Товарищи, давайте… взломаем дверь!

Смирновский. Это не так-то легко сделать. Это здание ведь не теперь строилось.

Аникеева. Да вы что? Вы понимаете, что вы говорите? Вы, как выражаетесь, высадите дверь, а кто будет охранять эти бесценные экспонаты? Нашему бегемоту сто двадцать лет. Я как заместитель директора категорически запрещаю это делать!

Сидорин(с лисьими интонациями). Дорогие мои бывшие члены кооператива. Я отлично понимаю и где-то, поверьте мне, разделяю ваши чувства. Но, пожалуйста, перестаньте своевольничать и верните ключ.

Малаева(продолжая настаивать на своем). Слушайте! Ну мы все равно уже заперты. Ну дайте мне толкнуть речь. Ну пожалуйста!

Сидорин(срываясь, раздраженно). Дома толкнете, соседям, родственникам, там толкайте сколько хотите. (К исключенным). Пожалуйста, родные мои, признайтесь, кто совершил этот разбой? Будет хуже, мои серебряные…

Малаева(совершенно спокойно). Ну я заперла, я!

Карпухин. Что?

Малаева. Ну, легче вам от этого?

Сидорин. Что значит вы?

Сын Милосердова(восхищенно). Сильна малышка!

Сидорин(кипя от злости). Вы понимаете, что вы говорите… Понимаете или нет? «Я заперла дверь!»

Аникеева. Да болтает, успокойтесь.

Кушакова(с неподдельным изумлением). Зачем вы это сделали, вас же не исключили?

Малаева. Вам, боюсь, этого не понять.

Жена Гуськова(вдруг). А ветчина уже позеленела. (Показывает).

Сидорин. Да уйдите вы с вашей ветчиной!

Марина. А я действительно есть хочу. Я не обедала и тем более не ужинала. Я в гости собиралась.

Сын Милосердова(обрадовался). Со мной не пропадете, Марина! (Открывает чемоданчик «дипломат».)

Марина(заглянула в чемоданчик). Из чего пить будем?

Сын Милосердова. Из горла, как в подворотне!

Марина. Тогда зайдем за белого медведя!

Скрываются.

Тромбонист. Товарищи, давайте отберем у нее ключи!

Кушакова. Конечно.

Малаева(с усмешкой, Тромбонисту). Вы что же будете… женщину обыскивать?

Кушакова. Зачем? Это сделаю я.

Жена Гуськова. Вот личность, ни стыда, ни совести!

Малаева. Не надо, не затрудняйтесь, я могу сама раздеться, без посторонней помощи. Просто боюсь, что это не доставит удовольствия присутствующим.

Аникеева(едко). Да, уж это действительно.

Карпухин налетает на Малаеву.

Карпухин. Отдай ключи, гадюка!

Исключенные встают стеной на защиту Малаевой.

Малаева(из-за спин защитников). Не настолько я глупа, чтобы в обществе таких благородных людей держать при себе ключи. Товарищи… я их спрятала в надежном месте.

Аникеева. Я ей не верю. (С усилием). Придется все-таки обыскать!

Смирновский(Аникеевой). Лидия Владимировна, вы что, в своем уме?

Малаева. Ничего, Павел Константинович, успокойтесь, пускай устраивают шмон.

Сидорин(схватился за голову). Какой кошмар!

Карпухин. Боже мой!

Сидорин. Запертые мои! Мы не имеем права самовольничать! Если это делать, то с разрешения общего собрания.

Малаева(весела). Товарищи, кто за то, чтоб меня обыскать? Давайте, товарищи, не робейте…

Карпухин. Я хочу вырваться отсюда, у меня жена больная, и я проголосую за что угодно, только бы отсюда смотаться. (Поднимает руку).

Жених. У него жена больная, а у меня невеста здоровая, я — за! (Голосует).

Тромбонист. Товарищи, конечно, вам этого не понять, но у меня завтра утром запись на радио, если я не высплюсь, я такое сфальшивлю. Ужас (Голосует).

Секретарь. Другого выхода нет. (Голосует).

Кушакова. Я вообще встаю ни свет ни заря, половина пятого… (Голосует).

Аникеева. Обыск — отвратительная штука, но это вынужденная необходимость, товарищи! (Голосует).

Сидорин. На что только не приходится идти, чтобы вернуть пайщиков их семьям. (Голосует).

Смирновский. Прошу внести в протокол, я протестую!

Сидорин. Профессор, мы запомним, что вы протестуете, но записать некуда, ведь протокол съели.

Воспользовавшись общей суматохой. Хвостов пробрался к дальней форточке, тихонько вынимает из-за пазухи документы, похищенные, но, разумеется, не съеденные, комкает, выбрасывает в форточку.

Малаева. Ну, так кто будет меня обыскивать?

Тромбонист. Сейчас начнется стриптиз!

К Маласвой молча приближаются Аникеева и Кушакова.

Аникеева. Начнем с сумочки…

Малаева. Пожалуйста…

Аникеева, не стесняясь, заглядывает в сумку.

Жалость какая, фотографа нету! (Задирает руки.) Ну, а теперь щупайте меня!

Смирновский. Товарищ Аникеева, неужели вы осмелитесь! Позор!

Аникеева(с металлом в голосе). В интересах коллектива, Павел Константинович, осмелюсь и не на такое!

Малаева. Павел Константинович, не горячитесь. Представьте, что я на таможне и у меня ищут наркотики или бомбу!

Аникеева(извиняясь). Товарищи, у меня нет опыта! Я это делаю непрофессионально. (Начинает личный досмотр).

Сын Милосердова(они с Мариной вышли из-за белого медведя). Лиха беда начало!

Малаева. Да смелей, смелей… Ой, щекотно! Не надо, ну щекотно! (Хохочет).

Якубов не выдерживает, подбегает и отталкивает Аникееву.

Якубов. Вы совсем зарвались! Я этого не позволю!..

Аникеева. Все видели, он меня ударил!

Якубов. Еще не ударил, но сейчас…

Малаева(Якубову). Александр Григорьевич, не пачкайте руки. Товарищи, вы же видите, единственный способ… предотвратить рукопашную — это предоставить мне слово…

Сидорин(застонал). Какое еще слово? Зачем? Господи! Где ключ, ключ где, паршивая моя?

Тромбонист. Может, она с приветом, как Хвостов, тот все документы слопал, а эта малявка ключ проглотила?

Марина. Что вы, ключ здоровенный. Она бы подавилась.

Аникеева. Слушайте, товарищи! Знаете что? Придется уступить силе. Ну о чем вы собираетесь говорить?…

Малаева. Значит, вы даете слово?

Карпухин. Да пропади она пропадом, пусть мелет все, что угодно, Вы только установите ей регламент. У меня жена больная. Кстати, есть здесь телефон? Я хочу позвонить!..

Аникеева. Да нет здесь телефона!

Тромбонист. Действительно, чего мы се боимся, эту курицу? Пусть кудахчет, только покороче!

Сидорин(к Малаевой). Сначала, лапушка моя, правление должно одобрить тезисы вашего выступления.

Малаева, Могу вас заверить, мои тезисы вы не одобрите!

Сидорин(официально). Ну хорошо, открываем вторую серию нашего многосерийного собрания. Я предоставляю слово товарищу Малаевой. (К Малаевой). Только, пожалуйста, говорите быстрее, не размазывайте, а то у нас дома поднимется переполох.

Жених(к Малаевой). Прежде чем вы начнете говорить, выпустите меня одного, меня невеста дома ждет.

Малаева. Я очень хорошо понимаю ваше нетерпение, но если я открою дверь для вас одного…

Жених. Да, пожалуйста…

Малаева. …Вырвутся все.

Тромбонист, Товарищ жених, вы совершили… грубейшую ошибку.

Жених. Почему?

Тромбонист. Надо было закончить сначала все дела с невестой, а уж потом идти на собрание.

Жених(отмахнулся). Да ладно!..

Малаева(начинает свою речь). Мы работаем в институте, который занимается охраной животных. Человек — это тоже животное…

Карпухин. Что это такое? А?

Сидорин. Как что — лекция!

Малаева. Его тоже надо охранять!

Сын Милосердова. От кого?

Малаева(ее не сбить). Человека надо охранять от человека, от жадности, которая нас съедает… от желания захватить, захапать. Мы поступили низко. Это мягко сказано. Мы — подлецы!

Кушакова. Так, начала читать морали!

Малаева. Вы подумайте, никто, ни один человек из тех, кого не тронули…

Аникеева. Короче можете?

Малаева. Да!.. Не выступил против, я даже не знаю, как это сказать, против… нечистоплотности правления, Правление, конечно, выбрало четверых самых беззащитных. И вы подумайте, ведь речь-то идет не об угрозе жизни, не о свободе, не о работе, не о квартире… (Говорит горячо, с чувством, с болью). Речь идет о коробке, в которой можно хранить груду штампованного железа.

Карпухин. Между прочим, это железо стоит семь, лаже девять тысяч.

Малаева. Это ваше, мое дешевле.

Аникеева(ядовито). Что же вы предлагаете?

Малаева. Я предлагаю жить по демократическим советским принципам. Для этого надо начать все сначала.

Марина. Да, в час ночи, это в самый раз!

Сын Милосердова. Оказывается, белые вороны еще существуют.

Карпухин(не понимая, о чем речь). В природе это большая редкость, но, по счастью, у нас есть. (Показывает на чучело белой вороны).

Сын Милосердова. По счастью, у вас есть!

Малаева(продолжает). Обсудить каждого пайщика в отдельности.

Тромбонист. Да она же чокнутая!

Малаева. Каждого голосовать и по числу голосов решить, кто тут лишний!

Собрание охнуло.

Сидорин(к Малаевой). Ласточка моя, маленькая, нам для этого потребуется несколько недель.

Малаева(непреклонно). Хоть год! Для правды времени не жалко.

Тромбонист достает инструмент и оглашает зоологический музей зловещими раскатами.

Сидорин. Не дудите, музыкальный вы мой! С ума можно сойти, что вы раздуделись на ночь глядя?

Тромбонист. Я трублю панику, потому что наше дело — труба!

Кушакова(Малаевой). Если ты такая принципиальная, отдай свой гараж и выметайся добровольно.

Малаева. Если собрание решит меня исключить, я выметусь и жаловаться не буду.

Кушакова. У тебя дома ребенок голодный. А ты юродствуешь!

Малаева. Мой ребенок, хочу кормлю, хочу нет!

Кушакова. Видите, она и в семье такая…

Малаева(на ее глазах слезы, голос дрожит). К примеру, вы вычеркнули Александра Григорьевича. Ясное дело. Человек вышел на пенсию, и списали человека, а то, что он тридцать лет в нашем институте отышачил…

Сидорин(поправляет). Отработал!

Малаева. Отработал! То, что он всю войну разведчиком прошел? Два ордена Славы, медаль за взятие Берлина… Это, конечно, значения не имеет!

Жена Гуськова. Имеет!

Малаева. Или возьмем злосчастного Гуськова!

Жена Гуськова. Гуськова! Да, товарищи, возьмем Гуськова!

В Аникеевой просыпается перестраховщик с солидным стажем. Она перехватывает инициативу.

Аникеева. Товарищи! Правление о военных заслугах товарища Якубова, к сожалению, понятия не имело. (К Якубову). Александр Григорьевич, миленький, ну почему же вы нам ничего не сказали о своем славном военном прошлом? Ну почему?

Якубов. Да какое имеет значение это военное прошлое для получения гаража?

Аникеева. Но как же?

Сидорин(с ласковым укором). Ну что вы?

Аникеева(с пафосом). Товарищи! У нас тут страшная недоработка, просто страшная. Нужно было просмотреть личное дело каждого.

Сидорин. Да, конечно, конечно.

Аникеева(лицемерно). Спасибо вам, товарищ Малаева…

Малаева(с сарказмом). Пожалуйста!

Аникеева. …за своевременный сигнал. Вот только теперь я поняла, как вы правильно поступили, заперев дверь. (Обращается ко всем). Товарищи! Мы совершили грубейшую, я бы просто сказала, политическую ошибку…

Якубов. Хорошо! Но как вы думаете все это исправить?

Сидорин(Якубову). Мы, разумеется, вас восстановим.

Аникеева. Да, Александр Григорьевич!

Сидорин. Я не знаю, как это сделать? Но, вероятно, за счет… кого-нибудь другого?

Аникеева. Естественно…

Жена Гуськова. А как же с нами будет?

Тромбонист(тревожно). Так, кого именно вы хотите вышвырнуть?

Аникеева. Товарищи!.. Правление просто зашло в тупик. Я объявляю перерыв.

Марина. Ну нет…

Аникеева. …Мы прервемся…

Тромбонист(рассердился). Какой перерыв в половине второго ночи?!

Карпухин(в гневе). Товарищи! Я не понимаю, что, собственно говоря, здесь происходит? Выскочила эта (показывает на Малаеву) шмакодявка, и теперь мы что, должны все перестроиться, перековаться? Отдавать друг другу гаражи? Мы всего эдакого наслушались и начитались. Мы, чего тут скрывать, боремся здесь за место под солнцем, в виде гаража!

Сидорин(наводя порядок, кричит). Место под солнцем на юге! В Сочи! Перерыв!

Якубов. Позвольте! Меня восстановили или нет?

Аникеева. Александр Григорьевич! Считайте, что наша машина уже стоит в гараже.

Якубов(первый раз улыбнулся). Что ж, спасибо, лучше поздно, чем никогда.

Сидорин. Поздравляем, вы восстановлены!

Жена Гуськова. А мы-то как же?

Фетисов. Во жизнь! Каждый счастлив в одиночку!..

Правление уходит куда-то вглубь. Волнуются растерянные пайщики.

Конец первого действия

Действие второе

Второе действие начинается с того, чем кончилось первое. Тромбонист начинает играть нежную и печальную мелодию. Усталые пайщики разбрелись по музею, разбились на группы.

К Кушаконой подсаживается Карпухин.

Кушакова(показывает на Малаеву). Кто вот эта вот идейная пигалица, которая устроила всю эту заваруху?

Карпухин. Эм. Эн. Эс…

Кушакова. Что это такое? С чем это едят?

Карпухин(расшифровывает). Младший научный сотрудник. Кандидат наук, специалист по ядовитым змеям.

Кушакова(шутит). Она многого от них набралась…

Карпухин(тоже шутит). Или змеи от нее…

Кушакова(смеется). Если женщина с такими внешними данными борется за правду, она наверняка не замужем.

Карпухин. Угадали!

Кушакова. Муж давно ее бросил?

Карпухин. Мужа отродясь не было.

Кушакова(эти двое явно нашли общий язык). Как так? Я слышала, ребеночек-то имеется.

Карпухин(пошло смеется). Мир не без добрых людей. Я не люблю всякие эти слухи, всевозможные пересуды, но у нас говорили, что ребеночек-то… (Шепчет на ухо Кушаковой). Понимаете?…

Кушакова. Какой ужас! Раньше мужчины платили женщинам, это было нормально, а теперь… Какое падение нравов!

К Малаевой подходит Фетисов.

Фетисов. Елена Павловна!

Малаева. Да… (Она все еще переживает свое выступление).

Фетисов(скрывая теплое чувство к Малаевой). Я ведь в автомобилях дока. Всякую профилактику и любой ремонт…

Малаева(улыбнулась сквозь слезы). Я знаю, вы великий народный умелец.

Фетисов. Так что для вас я все сделаю. Бесплатно, конечно.

Малаева. Спасибо…

Фетисов(нежно). Да я ваш чахлый «москвич» в «мерседес» превращу.

Малаева(растроганно). Спасибо, Виталий, но мое выступление, оно ведь ничего не изменит.

Фетисов. А это вне зависимости!

Малаева. Спасибо.

Подошел Хвостов, по-братски погладил Малаеву по голове. Она тоже его погладила, как сестра милосердия, утешая. На окне сидит Наташа, возле нее Смирновский.

Наташа. Ну почему ты на мне не женишься?

Смирновский(чувствуется, что этот разговор происходит не впервые). А чего тебе не хватает? Отпуск мы и так проводим вместе. Если куда выбираемся в театр, тоже вдвоем, и в кино. Тебе нужно официальное положение профессорской жены?

Наташа. Надоело быть любовницей, унизительно.

Смирновский. Но это ханжеская точка зрения.

Наташа(с грустной улыбкой). А я сама ханжа.

Смирновский(вздохнув). Я же старше тебя, уж не будем подсчитывать, на сколько.

Жених(подбегает). Скажите, там нет выхода?

Наташа (с сочувствием). Нет, там тупик.

Жених. У-у-у! Полный тупик. (Убегает).

Смирновский(невесело). Через несколько лет вообще превращусь в старика. А ты все еще останешься молодой, сильной женщиной. Начнешь исчезать по всякому удобному и неудобному случаю.

Наташа. Извини, но ты несешь такую ерунду, на которую я даже отвечать не желаю. Я тебя люблю и хочу за тебя замуж. Ну, я на этом заклинена.

Смирновский кладет голову на плечо Наташе. Неожиданно раздается громкий стук в дверь. Тромбонист перестает играть. Все вскочили.

Тромбонист. Кто там?

Марина. Выпустите нас!

Жених. Откройте, ради бога!

Голос из-за двери. Позовите товарища Аникееву. Я ее муж!

Аникеева, Сидорин и секретарь подбегают к двери.

Аникеева. Петр Петрович, это ты?

Муж Аникеевой(из-за двери). Лидусик, это я!

Сидорин(с мольбой). Петр Петрович, спасите нас!

Муж Аникеевой. Лидусик, там внизу толпа родных и близких. Все психуют! Что у вас происходит?

Аникеева. Петр Петрович, тут одна дефективная нас заперла…

Сидорин. И у нас получилось закрытое, то есть запертое, собрание.

Муж Аникеевой. Вахтер пропустил меня одного, он знает, что я муж заместителя директора.

Жених(влезая в разговор). Товарищ муж Аникеевой, там у вахтера есть запасные ключи…

Муж Аникеевой. Он не отдаст. Ваш вахтер идиот!

Сидорин. Да, но он на посту!

Жених(чуть не рыдая). Но почему мое счастье должно зависеть от какого-то вахтера?!

Аникеева(гаркнула на жениха). Да перестаньте вы! (Снова к мужу). Скажи ему, Петя, что я приказываю отдать ключи. Слышишь?

Секретарь(с уверенностью). Это бесполезно. Он подчиняется только начальнику охраны.

Муж Аникеевой(понизив голос, интимно). Лидусик, Сашенька никак не засыпает, требует бабушку.

Аникеева(тоже тихо). Ну скажи ему что-нибудь, ну придумай! Скажи, что бабушка улетела на ковре-самолете.

Жених. Позвоните телефону сто сорок три…

Аникеева(перебивая жениха). Помолчите!.. (Опять к мужу). А вы привыкайте жить без меня…

Муж Аникеевой. А что передать родным и близким?

Сидорин. Передайте, пусть расходятся по домам. Ведь собрание когда-нибудь кончится.

Жених. Я… Я сейчас закричу. (Вопит). Ка-ра-у-у-у-ул!

Сидорин(утешает). Подождите, миленький, не кричите, миленький… Все кончается на этом свете, рано или поздно.

Муж Аникеевой ушел. Все снова разбрелись по музею. Опять заиграл Тромбонист. Мелодия грустная, трогательная. Сын Милосердова и Марина сидят в стороне.

Сын Милосердова(иронически). Какая романтическая ночь!

Марина(сразу подхватывает интонацию). У меня такое ощущение, что мы с вами в джунглях.

Сын Милосердова. Кругом звери и дикари.

Марина. Слышите? Явно трубит слон.

Сын Милосердова. Наверное, у него брачный период, как у нашего жениха. В этих джунглях могут съесть в любую минуту. Ну давайте хоть познакомимся перед смертью.

Марина(пожимает плечами). …Про вас все ясно. Закончил Институт международных отношений.

Сын Милосердова. Вы мне льстите.

Марина. Ну восточных языков.

Сын Милосердова. Опять промахнулись.

Марина. Ну я не знаю, Кинематографии… что ли?

Сын Милосердова. Вы идете по стандарту. Раз сын Милосердова, значит, что-то очень модное.

Марина(с радостным изумлением). Неужели вы слесарь?

Сын Милосердова. Нет, это чересчур! Я археолог, меня как-то слабо интересует настоящее… Я предпочитаю копаться в прошлом… А вы, дочка профессора, кто?

Марина(с горечью). У меня все по штампу, окончила факультет… филологический… Его называют — факультет невест. Занимаюсь сатирой.

Сын Милосердова. Русской или иностранной?

Марина. Нашей.

Сын Милосердова. Девятнадцатым веком?

Марина. Нет, современной.

Сын Милосердова. У вас потрясающая профессия. Вы занимаетесь тем, чего нет.

Марина(бросила оценивающий взгляд па собеседника). Знаете, а вы занятный.

Сын Милосердова. Знаю. Вы тоже.

Тромбонист кончил играть и пытается овладеть всеобщим вниманием.

Тромбонист. Послушайте, я расскажу замечательную историю. Были мы с оркестром на гастролях в одном областном центре. Там есть над обрывом смотровая площадка, что ли… и видна панорама… красивая… Туда молодожены приезжают… ну, обычай такой. И я вот сам видел… из одной машины вышла молодая в фате… вполне подходящий кадр… а из другой, — обе машины в лентах, с шариками, — выскочил муж… здоровенный бугай… но тоже симпатичный… Муж идет немного сзади и нечаянно наступает на белую… ну, не на марлю… а кружевной шлейф, и с невесты слетает не только фата, но и парик…

Наташа(с любопытством). И что она, лысая оказалась?

Тромбонист. Сильно облезлая. Она поглядела на мужа, ох, нехорошо поглядела, и, не говоря ни слова, влепила ему по физиономии. Тогда верзила, тоже молча, вынул из кармана брачное свидетельство, порвал его и развеял по ветру, а потом они пошли каждый в свою машину и разъехались в разные стороны.

Карпухин(уныло). Ну и зачем вы эту белиберду нам рассказали?

Тромбонист. Развеселить хотел.

Якубов. Не вышло.

Жених. Варвары, выпустите меня. Меня невеста ждет.

Тромбонист(усмехнулся). Оптимист!

Фетисов(жениху). Ну что ты кипятишься, чего тебе так приспичило? Ты же не мальчик уже.

Малаева. Вы уж в который раз, небось, женитесь?

Жених. В первый! (Отозвал Малаеву). Можно вас на секундочку?

Малаева(приблизилась к жениху). Да что же вы так терзаете себя?

Жених(доверительно). Понимаете, я добивался ее семнадцать лет.

Малаева. А сколько вам сейчас?

Жених. Много, я люблю ее с девятого класса, она дважды выходила замуж, а я ждал. И вот видите, дождался. Понимаете? (Переходит на шепот). Я умоляю вас… на коленях.

Малаева. Ну что вы! Перестаньте! (Тоже переходит на шепот). Я выпущу вас.

Жених(заговорщически). Все, я понял, спасибо…

Карпухин первым замечает перешептывание Малаевой и жениха.

Малаева. Идите к дверям и стойте там как ни в чем не бывало.

Малаева и жених крадучись идут к дверям.

(Громко, как бы ведя светскую беседу). Где вы достаете свечи?

Жених(не сразу сообразил). Какие свечи? У меня электричество. (Спохватывается). Ах, свечи, у меня есть сосед, он все может достать…

Малаева(продолжает жеманно). А как вы поступаете с карбюратором?

Жених(в тон). С карбюратором я поступаю великолепно.

Карпухин настороженно следит за действиями Малаевой и жениха. И когда Малаева вставляет ключ в замочную скважину…

Карпухин(радостно вскрикивает). Ага, попалась!

Малаева отскакивает от двери.

Малаева(жениху). Извините, не судьба!

Жених. Я прошу вас!

Карпухин(преследует Малаеву). Ну-ка позвольте! Отойдите!..

Малаева с трудом отбивается от него. Жених заступается за Малаеву, но Карпухин отбрасывает жениха в сторону. Малаева убегает от Карпухина и, чувствуя; что ее настигают, передает ключ жене Гуськова, та мчится в другую сторону. Теперь преследователи, число которых все увеличивается, бросаются за женой Гуськова, та успевает передать ключ Фетисову, тот — Якубову, Якубов — Хвостову, тот опять Малаевой…

Жених(в отчаянии рвет на себе волосы). Боже мой! Пока я здесь бегаю, она же запросто выйдет замуж за другого. Я ее знаю!!!

Преследователи и преследуемые образовали кучу малу.

Малаева(торжествующе). А мы ключ в другом месте спрятали!

Общий стон. Лишь сообщники Малаевой торжествующе хохочут.

Аникеева(пытается найти выход из тупика). Товарищи! Уже глубокая ночь…

Сидорин. Положа руку на сердце, очень хочется спать.

Аникеева. Пороху мы сегодня все равно не изобретем, давайте перенесем собрание на другой день.

Малаева(неожиданно для всех поддерживает предложение). Я тоже «за». Никто ничего не соображает, утро вечера мудренее, предлагаю лечь поспать!..

Жених. Как поспать?

Фетисов. А где спать-то?

Малаева. Да здесь, конечно, на полу, на столе…

Раздается нестройный смех пайщиков.

…А утром на свежую голову…

Кушакова. Да она просто издевается над нами!

Тромбонист(подбегает к Малаевой). Сейчас я вас тромбоном ударю.

Хвостов оттесняет Тромбониста в сторону.

Карпухин(к Малаевой). А я тебя… убью.

Фетисов(становится между Карпухиным и Малаевой). Если ты ее хоть пальцем тронешь, я тебе все ребра переломаю!

Рядом с Карпухиным грозно вырастают Тромбонист, Аникеева. Кушакова. Рядом с Фетисовым и Малаевой не менее грозно вырастают Якубов, немой Хвостов, жена Гуськова. Стенка на стенку. Смирновский, оценивая обстановку, берет Наташу под руку и становится в строй отверженных.

Аникеева(дружелюбно). Павел Константинович, вы ошиблись, вы встали не туда.

Смирновский(твердо). Я в жизни очень часто ошибался, но сейчас я встал именно туда, куда нужно.

Жених сначала встал рядом с Аникеевой, теперь перебегает к Смирновскому. Потом снова в строй Аникеевой.

Жених. Ага, я тоже встану туда, куда нужно. (Перебегает на сторону Смирновского).

Фетисов(хлопает жениха по плечу). Молодец, жених!

Секретарь. Он добегается! (Становится возле Аникеевой).

Сидорин(занимает миротворческую позицию, то есть стоит точно посередине). Люди добрые… Дайте нам разойтись, мы соберемся снова. (По-прежнему стоит между двумя враждующими сторонами).

Малаева. Если мы сейчас отопрем дверь, то второй раз по этому поводу вы собрание не созовете.

Стенки надвигаются друг на друга.

Фетисов. Ключики мы вам не отдадим. Мы вам не Буратины.

Сидорин(разжимает враждующих). Люди мои! Вы дороги мне, и те и другие. Кровопролития и междоусобицы я не потерплю. (Принимает решение). Все! Давайте спать!.. (И показывает пример. Достает из кармана газету и расстилает на полу). Ах, подстилка коротковата, жаль! Сейчас и подушечку принесем… (Берет с тумбы чучело обезьяны.)

Аникеева. Не трогайте макака суматранского, председатель правления! Это же единственный экземпляр у нас в стране, вы что?

Сидорин(укладывается на полу, подложив макаку под голову). Спокойной ночи, малыши! Давайте укладывайтесь кто как может.

Аникеева(склонилась над Сидориным). Слушайте, вы, председатель, вы что, с ума сошли? Да вы что, действительно хотите повергнуть всех во всеобщий повальный сон?

Сидорин. А вы что, предпочитаете спать стоя, как боевая лошадь?

Тромбонист(в истерике). Будь проклят тот день, когда я купил машину…

Марина. До чего довели человека.

Тромбонист…Будь проклят тот день, когда я вступил в этот проклятый кооператив…

Наташа. Да успокойтесь, пожалуйста.

Тромбонист. …Будь проклят этот проклятый гараж.

Фетисов. Все, был музыкант, и нет музыканта!

Тромбонист. …Будь проклято это проклятое собрание!..

Жених(наклоняется над Сидориным). Товарищ председатель, я не хочу спать один и не буду. Я выброшусь в окно. Под вашу ответственность я покончу с собой…

Малаева(останавливает жениха). Куда, здесь высоко, вы разобьетесь.

Карпухин(кричит). Товарищи! Правление пошло на поводу у шизофренички… (Показывает на Малаеву).

Секретарь. Верно!

Карпухин. И потом, что это значит? Спать-то? Как это — спать?

Жена Гуськова. Ну, спать!

Марина. Спать. (Начала сдирать с постамента муравьеда).

Смирновский и Наташа занимают скамейку.

Смирновский. Будем устраиваться на сон здесь.

Аникеева(тщетно пытается остановить разгром). Не трогайте… Фетисов! Оставьте архара в покое. Как вам не стыдно, ведь вы же ученые. Товарищи! Марина, поставьте муравьеда на место!

Но пайщики, боясь, что не хватит «подушек», налетают на чучела, отдирают от постаментов и валят на пол. Никто не обращает внимания на призывы Аникеевой. Аникеевой неожиданно пытается помочь жених.

Жених(призывает к сознательности). Товарищи, мы должны защищать животных, а не наоборот.

К столу президиума подходит Карпухин. Пытается улечься рядом с женой Гуськова. Жена Гуськова решительно отпихивает Карпухина.

Жена Гуськова. …Хам, грубиян, отойдите! (Зовет Малаеву). Леночка! Идите сюда, я приготовила вам царское ложе. (К Карпухину). Нахал!

Малаева(тоже к Карпухину). Развратник! Подкрался!

Карпухин(даже растерялся). Да почему! У меня жена дома… (Вдруг сам отскакивает от стола). Господи боже мой, ведь запах же отвратительный…

Жена Гуськова(расстроена). В кои веки достала живого карпа, такую очередь отстояла. И теперь из-за этого собрания все продукты испортились… (Уносит куда-то сумку).

Тромбонист. Я вспоминаю эвакуацию, ташкентский вокзал.

Кушакова подсаживается к Сидорину, лежащему на полу.

Кушакова. Прежде чем вы заснете, извольте дать мне справку, тряпка.

Сидорин. Какую еще справку, рыночная моя?

Кушакова. Вот вам бумага, ручка, пишите. (Протягивает блокнот Сидорину).

Сидорин. Что писать?

Кушакова. Пишите, я продиктую. (Диктует). Справка дана гражданке Кушаковой А. А. в том, что она провела ночь в зоологическом музее на общем собрании гаражно-строительного кооператива «Фауна»…

Сидорин. Куда справка?

Кушакова(цедит сквозь зубы). Для мужа моего. У меня муж ревнивый… В присутствии такого-то количества свидетелей…

Сидорин. Свидетелей чего?

Кушакова. Подпишитесь и поставьте печать, пошляк.

Сидорин(ехидно). Завидую… Как вы с мужем-то живете. Не жизнь, а именины сердца. Печать у нее, верная моя. (Показывает на секретаря).

Кушакова находит секретаря, которая улеглась на бегемоте.

Кушакова. Шлепните печать!

Секретарь достает из-под головы сумочку, из сумочки печать, прижимает к бумаге, которая становится отныне документом, прячет печать и мгновенно засыпает.

Сын Милосердова. …Раз пошла такая спячка, может, мы свет погасим?

Тромбонист. Правильно…

Марина(с издевкой). Только давайте голосовать сначала, можно ли погасить свет?

Хвостов выключает свет. Теперь все пайщики страдают в темноте.

Тромбонист. Ой, в темноте страшно.

Карпухин(ворочаясь). Мне жестко…

Марина. А я не умею спать одетой.

Наташа. Лишь бы никто не захрапел.

И будто в ответ на ее слова храпит спящий толстый пайщик.

Тромбонист. Эй, кончай там безобразничать!

Наташа. Карпухин, это вы храпите?

Карпухин. Ты за собой последи. Чем ты вообще занимаешься, аспиранточка? Тема твоей диссертации лженаучна, ты типичный псевдоученый. Изучаешь серебристого журавля, а он, между прочим, гнездится за границей, у нас бывает только пролетом… Этот журавль в небе вообще не наша птица.

Смирновский(с легкой насмешкой). Вы уж не серчайте, дорогой Карпухин. Серебристый журавль птица темная, она газет не читает и поэтому представления не имеет, наша она или капиталистическая.

Неразборчивые голоса и смех пайщиков.

Фетисов(вдруг запел). Темная ночь, ты, я знаю, родная, не спишь…

Аникеева. Этого еще не хватало, Фетисов, замолчите.

Тромбонист. Перестань фальшивить, певец!

Малаева(задумчиво). Есть такое стихотворение: у верблюда два горба, потому что жизнь — борьба.

Фетисов(тоскливо). Зачем я только в город переехал? На родине все неподдельное: дома деревянные, воздух свежий, лес зеленый, звери бегают, а здесь…

Сын Милосердова(поет). Спи, моя радость, усни…

Фетисов и пайщики смеются.

Марина и Сын Милосердова(поют вместе). …в доме погасли огни-и-и…

Сын Милосердова. Товарищи, подхватывайте!

Хвостов поднимается, садится, затем уходит куда-то вглубь…

Хор пайщиков (поют недружно).

Дверь ни одна не скрипит, мышка за печкою спит… Рыбки уснули в пруду, птички уснули в саду… Кто там вздохнул за стеной? Что нам за дело, родной. Глазки скорее сомкни! Спи, моя радость, усни…

Смирновский(вдруг). Товарищи! А я не согласен с Малаевой! Как это определить: кто лучше, кто хуже? По какой шкале? Все внесли одинаковую сумму, у всех одинаковые права. Вы знаете, я предлагаю бросить жребий.

Аникеева(безапелляционно). Жребий — это не наши методы. Мы не в карты играем.

Смирновский. Причем жребий должны тянуть все, даже правление.

Голоса пайщиков. Верно, верно, жребий. Пусть и правление тянет. Пусть тянут все.

Сидорин(садится на полу). Насколько я понимаю, полусонные мои, собрание стихийно продолжается. Ну что же, давайте продолжим прения. Но я не могу ходить в потемках.

Кто-то включил свет. Однако замученные пайщики продолжают валяться на своих лежанках, и собрание возобновляется, но на этот раз в бивуачно-туристском стиле.

(Смирновскому). Павел Константинович! Вы крупный ученый, говорят, с мировым именем. Вы — член-корреспондент, в институте все зависят от вас, кроме меня. Я всего-навсего ветеринар. Если вас даже академиком изберут, звери от этого болеть не перестанут, их надо лечить. Поэтому, бесценный мой, я вам скажу правду в глаза: у вас на одну семью два гаража.

Смирновский. Ну что ж, мы с Мариной будем испытывать судьбу так же, как и все.

Сидорин. …Но правление-то имеет преимущества.

Смирновский. Галантерейный мой, правление дискредитировало себя.

Аникеева(кряхтя поднимается на скамейке). Ох, Павел Константинович, бок отлежала… Я глубоко уважаю вас как ученого, но ваш моральный облик…

Смирновский(думая, что разговор пойдет о Наташе). Так, интересно.

Аникеева. …Мне как заместителю директора института звонили из весомой организации… В овощном магазине номер шестьдесят два люди покупали картофель в пакетах — и что они там находили?

Сын Милосердова. Неужели ананасы?

Марина громко смеется.

Аникеева(сыну Милосердова). …Не шутите, мальчик, не шутите. (Снова обращается к Смирновскому). …Они находили там визитную карточку Павла Константиновича со всеми его регалиями, званиями, адресом и домашним телефоном.

Пайщики обрадовано засмеялись.

Что это за выходки? Во-первых, вас никто на овощную базу не отправлял.

Смирновский(кротко). Послали всю мою лабораторию, всех моих научных сотрудников. И я считал невозможным не пойти с ними. Я привык работать добросовестно. Если я при окладе пятьсот рублей в месяц пакую картофель, то я отвечаю за каждую картофелину. Жалобы на качество были?

Аникеева(растерялась). Вроде нет…

Смирновский. Когда вы покупаете коробку конфет, там лежит бумажка: укладчица номер такой-то. А на овощной базе ни мне, ни докторам наук, ни кандидатам, никому номеров не выдавали. Вот я и вкладывал в пакеты визитную карточку.

Сидорин(пошел в атаку). Восхищаюсь вашей принципиальностью, Павел Константинович. Сегодня на собрании вы раскрылись вовсю. То вы за правление, то против. Я-то думал, что вы, извините, большой ученый, а вы, извините, элементарный собственник.

Смирновский(печально). Да, Сидорин, я и собственник, и большой ученый, и, что обидно, трус. Казалось бы, чего мне бояться? Но меня в молодости столько били! Били за то, за что потом премии и звания давали. Но испугали на всю жизнь. Мне уже много лет — пора перестать бояться кого бы то ни было.

Аникеева. Исповеди вашей, Павел Константинович, не велика цена. Вы ведь сейчас все это говорите только для того, чтобы спасти второй гараж.

Наташа(вспыхивает). Как вы смеете так беспардонно разговаривать с самим Павлом Константиновичем! Павел Константинович — бескорыстная душа. Он плевать хотел на все эти ваши гаражи. А вы все… вы просто озверелые мещане!

Карпухин. Да, действительно, докатились. Нам смазливые любовницы проповеди читают.

Наташа изменилась в лице. От запальчивости не осталось и следа. Глаза ее наполняются слезами. Смирновский с болью и любовью смотрит на Наташу, и в наступившей тишине отчетливо слышны негромкие слова Смирновскою.

Смирновский. Я не знал, что должен отчитываться перед гаражным кооперативом в своей личной жизни. Но моя Наташа не любовница, а жена… Карпухин, извинитесь перед ней немедленно!

Карпухин переводит растерянный взгляд со Смирновского на Наташу, которая не сводит глаз со своего кумира. Карпухин понимает, что переборщил. Он подходит к Наташе и говорит, глядя в сторону.

Карпухин. Извините, пожалуйста. Я не знал, что вы жена.

Марина. Чего только в биологии не бывает. Мама ровесница дочери! (Наташе, тихо). Мамочка, поздравляю. Ты добилась своего. Ухватила богатого и знаменитого.

Наташа(тихо, Марине). Ты бесстыдница, доченька! Я просто люблю твоего отца.

Марина. Не спорю, любишь! Богатых и знаменитых всегда любят.

Наташа. Что мне, его из-за этого разлюбить?

Смирновский(тревожно, жене и дочери). Девочки, не ссорьтесь!

Малаева снова становится центром внимания.

Малаева. Карпухин, вы чудовище! И вообще — зачем вам гараж в Москве?

Карпухин. А где мне, по-твоему, нужен гараж?

Малаева. В Сибири. Вы же собираетесь расселить своих несчастных обезьян в сибирской тайге.

Фетисов. Что за хреновина! Обезьяны там перемерзнут.

Карпухин. Дилетантская точка зрения. Я создаю специальный вид обезьян — морозоустойчивый!

Тромбонист. Господи, чего не приснится ночью.

Сын Милосердова. А зачем? Кому это надо?

Малаева(издевательски). Это имеет огромное значение для нашего народного хозяйства.

Карпухин. Ты свои подковырки брось! В Индии обезьяны собирают кокосы. А мои макаки в сибирской тайге будут собирать кедровые шишки, лущить их, складывать орехи в ящики…

Смирновский(подсказывает). Наклеивать ярлыки…

Сын Милосердова. Наклеивать ярлыки — это мы обезьянам не отдадим!

Карпухин(Смирновскому). А вы, Павел Константинович, между прочим, дали на мою работу положительный отзыв!

Смирновский(грустно). Это лишний раз доказывает мою неразборчивость.

Карпухин. Это лишний раз доказывает вашу принципиальность.

Малаева(с озорством). Товарищи, я предлагаю исключить Карпухина! Ему нужен гараж где-то между Томском и Хабаровском. Он будет ездить по тайге на «Жигулях» и проверять — выполнили ли его обезьяны квартальный план!

Карпухин. А тебе, лилипутка, нужен гараж в пустыне среди твоих гремучих и дремучих змей. Тебе будет удобнее добывать твой яд!

Жених(нервно вскакивает). Я сейчас пишу кандидатскую — «Поведение животных в условиях повышенной опасности». Животные, в отличие от людей, не уничтожают себе подобных. Тигр не ест тигра, медведь не пожирает медведя, а заяц не убивает зайца. Вот, к примеру, овцебыки. Когда на них нападают волки, то самцы образуют каре, внутри которого прячутся самки и детеныши, а овцебыки рогами отгоняют хищников. Если кит ранен и не может всплыть на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, то другие киты подплывают под него и как бы выносят его наверх. А мы, наоборот, топим друг друга. Животным свойственно чувство товарищества… Отпустите меня к невесте, я сейчас на стенку полезу!

Хвостов где-то раздобыл палку, прикрепил к ней плакат, на котором написал «Я вам покажу», и выходит на первый план. Привлекая к себе внимание, он гремит ведром, которое, наверное, забыла уборщица. Хвостов шагает с плакатом, как на демонстрации, а за ним следуют в едином строю Фетисов и жена Гуськова.

Сидорин. Что это значит? Что вы нам покажете?

Фетисов. Он вам все покажет!

Жена Гуськова. В знак протеста!

Аникеева. Мы вам не позволим ничего показывать! Мы вам сами все покажем!

Сидорин(утомленно). Товарищи, уже светает, и пора подводить неутешительные итоги. Признаюсь, это была не лучшая ночь в моей жизни. Музей разгромлен. Все осатанели и несут черт-те что! А этот олух стоит с плакатом! (К Хвостову). Ну что ты тут торчишь?

Жена Гуськова. Это нечестно! Он не может вам ответить!

Фетисов. Он же безголосый!

Сидорин. Все! Меня довели. Я сдаю позиции и согласен на жеребьевку при условии, что вы пожалеете родное правление.

Аникеева понимает, что время работает против нее и пришла пора уступить.

Аникеева(новым для всех ласковым тоном). Мы столько для вас сделали! Боже мой, сколько кабинетов мы обходили, скольких людей уламывали, сколько времени и нервов на это потратили. Чтобы достать цемент, мы всю бригаду в Большой театр водили.

Сидорин. По счастью, у дирижера такса болела стригущим лишаем.

Аникеева. Иногда мы даже закон нарушали. Совали кому пятерку, кому десятку, кому флакон духов, кому коробку конфет. Но делали это для общего блага.

Сын Милосердова(Марине). Когда эта бодяга кончится, поедем ко мне завтракать?

Марина. На завтрак меня еще никогда не приглашали. Обычно зовут ужинать.

Сын Милосердова. У нас с вами начинается новаторски.

Марина(усмехнулась). Я знаю, что произвожу впечатление женщины, с которой можно начать за ужином, за обедом и даже за завтраком.

Сын Милосердова. Сейчас вы скажете, что вы не такая.

Марина. Нет. Не скажу. Но и завтракать не поеду. Я уже свое отзавтракала.

Сын Милосердова. Не рано ли?

Марина(глядя в сторону). Мой недавний муж отбил у меня всякую тягу к еде в любое время суток.

Сын Милосердова. Марина, вместе с вами я согласен даже голодать.

Наташа и Смирновский смотрят в окно на заспанный город.

Наташа. Если бы не этот гаражный симпозиум, ты бы на мне не женился?

Смирновский(полушутя). Ни за что на свете!

Наташа. Надо же! И собрание может принести пользу.

Постепенно идея жребия овладевает массами. Пайщики бурно обсуждают эту возможность как единственный и спасительный выход.

Якубов(встает). Черт побери! Я все молчал, молчал. Как же, меня ведь купили — обратно приняли, и я… растаял. И предал… товарищей по несчастью… Подумать только, что со мною стало… В войну я разве бы так поступил… там я ничего не боялся, а сейчас… из-за паршивого гаража… Есть такая избитая фраза: я бы с ним в разведку не пошел. Так вот сегодня я бы сам с собой не пошел в разведку. Не нужно мне ваших подачек! Конечно, жребий! И только жребий!

Фетисов. Молодец, Александр Григорьевич. Я тебя снова зауважал.

Тромбонист. Черт подери, я тоже с вами. Надоело играть под дирижерскую палочку. Что мне все время указывают? Мы здесь все солисты!

Малаева. Ладно, давайте сыграем в жребий. Но только сначала избавимся от блатных — от сына, страшно сказать, самого Милосердова и…

Сын Милосердова. Так. Папе моему врезали ни за что ни про что.

Малаева(продолжает) …и от директора рынка.

Жена Гуськова. Верно, тогда из порядочных только двое пострадают.

Смирновский. Разумно.

Фетисов. А больше у нас блатных нету?

Секретарь. Больше нет. Я как секретарь правления за это ручаюсь. А Кушакову я сама вписывала в протокол после собрания по указанию товарища Аникеевой.

Аникеева(возмущенно). Вы ренегатка!

Секретарь. Да, я ренегатка. И горжусь этим!

Малаева. Предлагаю голосовать мою идею, то есть спровадим блатняг.

Кушакова(выходит вперед для нанесения удара). Ах ты какая передовая! Сколько ты заплатила мужику за то, что он тебе дитя сотворил? Мужичонка-то был храбрец!..

Сидорин(Кушаковой). Ну знаете! Вы перешли все границы.

Якубов(брезгливо). Пойдите вон!

Кушакова. Я бы ушла, да заперто.

Малаева(побледнев, с трудом удерживается от слез, но пытается говорить беззаботно). Обыскивать меня обыскивали, теперь давайте залезем ко мне в кровать. Мужа у меня не было, нет… и не будет… наверное… А ребенок… Захочу… еще одного заведу. Муж на сегодня — это не обязательно. Главное для женщины — дети… Таких, как я, знаете сколько… (Плачет). Я счастлива… и сын мой счастлив… А насчет денег, которые я платила… как это только ваш липкий язык повернулся… такое брякнуть… Если хотите знать истину, был у меня банальный роман с женатым. А он выбрал семью… Вы хотели оскорбить меня? Но оскорбили вы себя!

Марина(к сыну Милосердова). Эта рыночная гнида своим выступлением решила вашу судьбу. Вас обоих сейчас вышибут.

Сын Милосердова(беспечно). Пусть себе развлекаются. Им же надо выпустить пар.

Аникеева. И все-таки жребий — это не наш путь. Мы не можем продвигаться вперед вслепую.

Смирновский. Мы только это и делаем.

Аникеева. Надо вывести из кооператива четверых. И эта задача нам по плечу. Я согласна с общим мнением об исключении так называемых «блатных». Только я не согласна с формулировкой, это не блатные, это — полезные люди. Что такое Кушакова? Это не директор рынка. Кушакова — это бетон. Кушакова — это железные ворота. Кушакова — это бульдозер. Что такое сын Милосердова — не мне вам объяснять. Но… (Улыбается). …Что стоит услуга, которая уже оказана? Они свое дело сделали, гараж уже почти готов. Мы должны их исключить, но вынести им при этом благодарность.

Кушакова(с угрозой). Видела я вашу благодарность в гробу в белых тапочках. Мы с вами еще посчитаемся.

Аникеева(Кушаковой). Мне с вами считать нечего.

Кушакова(с издевкой). Так уж прямо нечего. А когда у вас якобы не хватало денег на «Жигули» и вы у меня заняли полторы тысячи…

Аникеева(жестко). Это поклеп! Вы грубо лжете! Это дешевая месть!..

Кушакова. Не такая уж дешевая. Зря я у вас расписки не взяла.

Аникеева. Вы — кляузница!

Кушакова. Значит, плакали мои денежки.

Малаева. Ничего, красавица, вы их быстро наверстаете.

Кушакова. Ну и нравы в этом научном кооперативе. Хуже, чем на рынке.

Аникеева. Я вас привлеку к суду. У меня вон сколько свидетелей!

Кушакова(смеется). А у меня ни одного!

Жена Гуськова. Я — свидетель!

Фетисов(изумленно). Неужели при тебе давали?

Жена Гуськова. Я не видела, но у меня чутье. Я говорила, что правлению в лапу суют!

Кушакова. Мало того, что деньги зажилила, еще судом грозится! Вот смехота!

Аникеева. На суде, гражданка Кушакова, вам будет не до смеха.

Сын Милосердова(к Марине, тихо). По-вашему, Аникеева брала взятку?

Марина. Вне всяких сомнений.

Сын Милосердова. А я не уверен. Доктор наук из-за денег мараться не будет.

Марина. А из-за чего будет?

Сын Милосердова. Из-за продуктов, например.

Аникеева продолжает зачитывать список, с трудом сохраняя видимое спокойствие.

Аникеева(ко всем). Номер три — дочка Смирновского. Хватит им одного гаража на семью.

Марина(Смирновскому). Папа, я тебя предупреждала — не высовывайся! Но меня это все не касается. Ты мне подарил машину, так будь последователен: я ее буду ставить в твой гараж. Тем более что ты молодожен, а с милой рай и без гаража.

Смирновский(отшучивается). Не выйдет, малыш. Я лягу при входе. Ты же не переедешь папочку?

Марина(показывая на себя). Эта? Эта кого хочешь переедет!

Сын Милосердова добродушно смеется. Аникеева заканчивает чтение списка кандидатов на выброс.

Аникеева. И номер четвертый… (После паузы). Гуськов!

Жена Гуськова(благим матом). Опять Гуськов! Почему Гуськов?

Аникеева(хладнокровно). Потому что нужен кто-то четвертый. Прошу голосовать!

Карпухин. Я категорически «за»! Предложение Аникеевой хорошее: двое блатных, дочка профессора и кто там четвертый… я забыл…

Малаева. Четвертый, конечно, Гуськов…

Карпухин. Гуськов для этого годится! Давайте голосовать.

Жена Гуськова(на пределе отчаяния). Как Гуськов? Почему Гуськов? Опять Гуськов… (Подходит к Карпухину и как-то по-новому долго и странно глядит на него). Толик, почему у тебя джинсы разорваны? Ты опять дрался?

Карпухин(ухмыляется). Какой я вам Толик? Вы что, спятили?

Жена Гуськова. Толик, не груби маме! Садись делать географию. (Оборачивается к Малаевой). А ты, Людочка, ешь овсяную кашу. В твоем возрасте очень полезно есть овсяную кашу.

Аникеева. Жена Гуськова, не паясничайте!

Поначалу всем кажется, что это со стороны Гуськовой лишь глупая неуместная шутка.

Сидорин(жене Гуськова). Неутомимая наша, перестаньте нас разыгрывать!

Жена Гуськова(на этот раз Сидорину). Гуськов, ты почему пришел вчера в одиннадцать вечера? Только не ври, что у тебя было собрание. Ты что, завел женщину? (Всхлипывает). Я понимаю, что после всей этой домашней каторги я уже не такая хорошенькая. Но у нас же двое детей. (Плачет). Это твои дети, это наши дети! Что же ты молчишь, отвечай!

Присутствующим стало страшно.

Смирновский. Господи, да она помешалась!

И тут в Сидорине просыпается человеческое начало.

Сидорин(обнимает жену Гуськова). Разумная моя, кроме тебя одной… у меня никого нет. Не было и не будет. Я люблю только тебя, и, пожалуйста, успокойся (с душой). пожалуйста, не нервничай. Все будет хорошо. (Карпухину). Толик! Садись учить географию!

Фетисов(многозначительно, Карпухину). Толик! Не огорчай маму…

Карпухин(растерянно). Да вы что, товарищи…

Фетисов. …А то врежем!

Карпухин(покорно). Ну хорошо, папы.

Сидорин(Малаевой). А ты, Люда, ну-ка ешь кашу!

Малаева(включается в эту печальную игру). Овсяная каша — моя любимая каша.

Жена Гуськова(Сидорину). Гуськов! У нашей Людочки пальто совсем износилось, а девочки теперь ходят такие модные… (Вздыхает).

Сидорин гладит ее по голове.

(Вдруг будто очнувшись, вздрагивает). Ой! Господи, что это со мной? Мне что-то холодно.

Жених быстро отдает свое пальто Сидорину. Сидорин укрывает им жену Гуськова.

Тромбонист(жене Гуськова). С тобой все в порядке… Тебя здесь никто в обиду не даст. Хочешь, я для тебя сейчас сыграю что-нибудь хорошее…

Жена Гуськова. Сыграй! (Всхлипывает).

Тромбонист играет для жены Гуськова нежную, щемящую мелодию.

Вы простите меня. Простите меня, пожалуйста, товарищи!

Сидорин. Ничего.

Жена Гуськова. Товарищи, простите меня, ну, пожалуйста.

Сидорин. Ничего, ничего…

Хвостов прерывает Тромбониста.

Хвостов(хриплым голосом). Люди! Человеки! Одумайтесь! Вон утро уже! Так мы вообще тут с ума все посходим! (Сам изумляется тому, что с ним произошло). Заговорил!..

Фетисов. Фантастика! Немой заговорил.

Хвостов. Это у меня от всего этого кошмара голос прорезался. Пайщики! Давайте голосовать сразу три пункта: первое — вышвырнем к чертовой бабушке блатных. Это раз.

Сын Милосердова(встает по стойке смирно). Чту память о моем гараже.

Хвостов. Второе — переизберем правление. Это два.

Сидорин. Так, кажется, нас свергают.

Секретарь. А меня за что? Я давно перешла на сторону народа!

Хвостов. И третье — давайте, кто из нас лишний, пусть все-таки решает жребий. Голосуем сразу три пункта. Кто «за», прошу поднять руки.

Сидорин с барской снисходительностью первым поднимает руку. Потом голосуют Малаева и секретарь. Смирновский. Марина, жена Гуськова. Один за другим голосуют пайщики.

Карпухин(поднимает руку). Ничего не поделаешь, я из большинства.

Хвостов. Понятно! Кто против?

Против голосует только Аникеева. Все смотрят на нее.

Сидорин(дает совет). Так, значит, нужно нарезать бумажки и две из них, несчастливые, пометить, ну, скажем, крестиком…

Xвостов(Сидорину). Мы это сделаем без вас, ладно, многоликий вы наш! Кто пожертвует для этого торжественного случая свою шапку?

Фетисов. У меня есть ушанка.

Хвостов. Спасибо!

И тут слышится отчаянный стук в дверь.

Муж Аникеевой(из-за двери). Случилось несчастье, откройте!

Аникеева(бежит к двери). О господи! Неужели что-нибудь с внуком?

Малаева. Сейчас… я сейчас. (Тоже бежит к двери).

Муж Аникеевой. Откройте в конце концов!

Марина. Это опять муж Аникеевой.

Муж Аникеевой. Лидусик! Лидусик!

Аникеева. Что случилось?

Малаева наконец-то отпирает дверь. Входит муж Аникеевой.

Муж Аникеевой. Пока ты тут заседаешь, нашу машину угнали!

Аникеева(с облегчением). Боже мой! Я-то думала, что-нибудь с Сашенькой. Как я испугалась.

Муж Аникеевой. Машина стояла, как всегда, около третьего подъезда…

Аникеева. Ты… в ГАИ был?

Муж Аникеевой. Я позвонил, сообщил им номер нашей машины.

Аникеева. Позвонил! Бежать же надо! Дай пальто!

Муж Аникеевой. Давай одевайся! Где твое пальто? (Находит, подает).

Сидорин(его осенила идея). Товарищи! Поскольку по закону человек, не имеющий машины, не может быть членом гаражного кооператива, товарищ Аникеева автоматически выбывает. И теперь помечать крестиком нужно только одну бумажку!..

Смех и неразборчивые голоса пайщиков.

Аникеева. Какая прелесть! Предаете, фальшивый мой?

Сидорин. Неподкупная моя, вовремя предать — это не предать, а предвидеть!

Сын Милосердова(весело). Повторите эту ценную мысль, я запишу!

Карпухин(встает на защиту Аникеевой). Товарищи! Не надо торопиться, машину могут найти.

Сидорин. Если машина найдется, мы тут же вставим товарища Аникееву в резерв.

Муж Аникеевой(Сидорину). Вы же у нас дома бываете!

Малаева(Сидорину). Как вас только животные терпят?

Сидорин. Животные меня любят! Им я ничего плохого не делаю.

Тромбонист. Как это все некрасиво!

Аникеева(Сидорину). Ничего, дорогой мой, мы с вами поговорим завтра в другом месте и на другом уровне.

Муж Аникеевой, Пойдем, Лидусик!

Аникеева. До свидания, товарищи!

Аникеевы уходят, им сейчас не до жребия.

Сидорин. Да что вы на меня накинулись, закон есть закон, не я его писал…

Хвостов. Товарищи! Вот у всех на глазах я помечаю одну бумажку крестом…

Жена Гуськова(обречено). Вы увидите, что эту единственную несчастливую бумажку вытащу именно я.

Хвостов(кладет бумажки в шапку-ушанку). Так, приступаем к жеребьевке. (Встряхивает.) Кто первый?

Жених. …Товарищи, позвольте мне первым, у меня очень уважительная причина…

Фетисов. Не бойся, давай!

Хвостов. Смелее! Не дождется невеста.

Жених(тащит бумажку, рассматривает). Счаст-ли-и-ива-а-я! (Смеется). Спасибо. До свидания. (Мчится к выходу и исчезает).

Кушакова(ко всем). Вы еще горько пожалеете обо мне. Я добьюсь, что магистраль перенесут, и она пройдет по вашему участку. А частные гаражи мы снесем как уродующие лицо города.

Возмущенные неразборчивые голоса пайщиков.

И по этому месту будут мчаться автобусы и троллейбусы… (У входа оборачивается и плюет в сторону пайщиков). Тьфу.

Карпухин(трет глаз, как бы вытирая плевок). Смотрите, ведь она так могла и в глаз попасть!

Секретарь. О господи!

Смирновский. Да, уникальный экземпляр.

Пайщики снова тащат жребий.

Секретарь(радостно разглядывая бумажку). Пусто, пусто.

Малаева(вытянула жребий). Чисто!

Тромбонист(нервно). Поздравляю.

Тащит Сидорин. Все затихли.

Фетисов(Сидорину). Чтоб вы крестик вытянули! (Смеется).

Сидорин вздрогнул и все-таки вытащил счастливый билет.

Сидорин(с облегчением). Я чист!..

Карпухин(расталкивая пайщиков). Позвольте…

Фетисов. Ну, сейчас вот этому достанется!

Малаева. Ну, Карпухин!

Карпухин колеблется.

Секретарь. Быстрее!

Карпухин медленно, как картежники, разворачивает бумажку.

Тромбонист. Как в очко играет.

Карпухин(наконец-то развернул — и у него чистая бумажка). Ну правильно, так и должно быть, потому что правда всегда на нашей стороне.

Нервно смеются те, кто еще не тащил. Тянет жребий жена Гуськова.

Жена Гуськова. Я боюсь.

Хвостов. Давайте, смелей!

Жена Гуськова. Сейчас, тьфу. (Стучит по дереву, сплевывает через левое плечо). Я боюсь.

Тромбонист. Давай!

Сидорин. Смелее!

Жена Гуськова(вытянула, медленно разворачивает, вскрикивает). У меня чистая, честное слово, посмотрите! Первый раз повезло.

Хвостов. Давайте, товарищи, тяните…

Тянет Смирновский. Чистая…

По одной бумажке берите, по одной!

Тянет Марина. Чистая бумажка. Показывает свой фантик Смирновскому.

Сын Милосердова, он не ушел с собрания, с улыбкой смотрит на Марину.

Товарищи! Кто еще не вытянул? Тромбонист. Я не тащил! (Вытаскивает, и радостная улыбка плывет по его лицу).

Вытаскивают счастливые билеты Якубов и Фетисов.

Фетисов. Вот она, моя родимая! (Размахивает удачной бумажкой).

Хвостов. Крестов ни у кого нет?

Тромбонист. Вроде ни у кого.

Якубов. Вот у меня пустая бумажка. (Показывает.)

Фетисов. А кто же крестик-то вытянул?

Хвостов(в ужасе). Товарищи! Я не тянул.

Марина. Сейчас он опять голос потеряет.

Карпухин смеется.

Малаева(Карпухину). Вам, конечно, его не жалко?

Хвостов(обреченно тянет и… радостно изумляется). Чисто?!

Сидорин. Как чисто?

Хвостов. …Посмотрите! Пожалуйста…

Смирновский. Что же опять произошло? Вроде все тянули.

Хвостов(пошарил в ушанке). Товарищи! Кто-то не тянул жребий. В шапке она бумажка, еще…

Сидорин. Кто-то все-таки не тяну-у-ул жребий…

Смирновский. Кто не тянул жребий?

Жена Гуськова. Неужели все начнется сначала?

Малаева. Товарищи! Кто не тянул жребий? Кто?

Карпухин. …Товарищи, кто-то все-таки не тянул.

У бегемота мирно спит толстый пайщик. Все становится ясным. И пайщики дружно направляются к нему. Впереди с шапкой-ушанкой в руках движется Хвостов. Пайщики смеются. Смех будит толстого. Он приоткрывает глаза и тупо таращится на своих коллег, не понимая происходящего.

Хвостов(протягивает шапку толстому пайщику). Тяните жребий.

Сидорин. Вытащите эту бумажку, счастливый вы наш!

Конец

1977 г.

Аморальная история

Комедия в двух действиях, девяти картинах

Действующие лица:

Лида — женщина без правил, то есть неправильная женщина. Ей около тридцати. У нее нет ни богатых родителей, ни мужа, ни отдельной квартиры, ни высокой зарплаты. Есть только красота, а это, как известно, товар скоропортящийся.

Филимонов Николай Семенович — референт председателя Комитета по делам самодеятельности. Ему 41 год. Он важен и значителен. Костюм на нем финский, галстук английский, рубашка венгерская, туфли итальянские, носки японские, трусы индийские. Отечественная в нем только душа, она еще себя проявит.

Елена Максимовна — жена Филимонова. Ей под сорок. Женщина современная, деловая, умная и, несмотря на все это, симпатичная.

Одинков, Одинкова — роль не то мужская, не то женская, авторы точно не знают. Если это Одинкова, то она безапелляционно глупа, если это Одинков — он импозантный дурак. Пусть театр сам разберется, кому поручить эту роль — актрисе или актеру.

Старикова — добрейшей души женщина, но ханжа. Однако кто сказал, что ханжа не может быть доброй.

Кирилл — беспардонный нахал, но очаровательный и талантливый нахал.

Сорокин — специалист по женщинам, крупный специалист.

Хор из Тамбова — 50 человек — по счастью для театра, на сцене ни разу не появляется.

Действие первое

Картина первая

Квартира Филимонова расположилась под крышей большого современного дома. Квартира спланирована своеобразно, потому что строил ее, и строил для себя, автор проекта. Было это лет десять назад, в бытность Филимонова молодым, подающим надежды архитектором. Однако с той поры Филимонов делал карьеру и, естественно, кроме своего лучезарного будущего, ничего не проектировал.

Сейчас в квартире только Филимонов. Он болен, но, по счастью, не смертельно, иначе трудно было бы писать комедию, где он — главное действующее лицо. Хотя Филимонов не на работе, но он все равно важен и значителен.

Филимонов(руководит по телефону). Татьяна Георгиевна, медсестру ко мне отправили?.. Спасибо. Только что у меня был хор из Тамбова. Да, да, все пятьдесят человек… Хор был возмущен! Кто из наших умников вызвал хор на танцевальный смотр?.. Людей оторвали от работы, это же самодеятельность! Единственный выход — пусть хор выступит на танцевальном конкурсе вне конкурса! Минуточку… в трубке что-то щелкает… похоже, междугородная… думаю, жена из Ленинграда. Вы мне потом позвоните… (Кладет трубку.)

И сразу раздается звонок. Действительно, звонит жена. Мы видим Елену Максимовну в телефонной будке переговорного пункта.

Елена Максимовна. Филимон, ну как ты?

Филимонов. Ерунда, ничего у меня нет. Катар верхних дыхательных, переутомление, пониженное давление… Словом, прописали витамин Б-прим и полный покой. Как твой доклад?

Елена Максимовна. Вроде недурно, никто не заснул.

Филимонов. Приезжай скорее, мне надоело возиться с хозяйством.

Елена Максимовна. Ты цветок на окне поливаешь? Я по тебе соскучилась. У нас на конференции был киоск, я там добыла томик Ахматовой. У меня последние пятнадцать копеек.

Филимонов. Ты зря съездила. Ахматову мне преподнесло трио чечеточников из Куйбышева.

Елена Максимовна. И ты этому трио дашь первый приз? Как выросли чиновники, раньше брали борзыми щенками, теперь берут Ахматовой!

Филимонов. О чем ты говоришь? Первый приз не моя компетенция, а Виктора Степановича.

Телефонный разговор оборвался. Филимонов кладет трубку, затем наливает в стакан воду, подходит к цветку и сокрушенно смотрит на несчастное растение. Поливать его уже бесполезно, но для очистки совести производит оросительные работы.

Слышен звонок в дверь.

Филимонов открывает.

Входит Лида с чемоданчиком в руке.

Лида. Здравствуйте, Николай Семенович. (Снимает плащ и остается в белом халате.)

Филимонов(держит в руках горшок с бывшим растением). Добрый вечер. Вот жена наказала поливать, а он засох, цветок проклятый!

Лида. Где можно помыть руки?

Филимонов. Прошу! (Сопровождает Лиду.)

Лида. Налейте туда крепкий раствор аспирина, — может, этот цветок очухается. (Моет руки.) Правда, так спасают цветы, которые в воде стоят, но вы ничем не рискуете.

Филимонов. Вот полотенце! Что-то ваше лицо мне знакомо?

Лида. Вы как-то в поликлинику спускались, я вам давление мерила.

Филимонов. Верно, как я мог не вспомнить! Я уже тогда подумал, какое у вас… (ищет слово) нестандартное лицо.

Проходит в комнату.

Лида. Ложитесь, пожалуйста!

Филимонов покорно ложится. Лида делает ему укол.

Филимонов. У вас это ловко выходит, совсем не больно!

Лида. Насобачилась!.. (Идет к двери.)

Филимонов встает, провожает ее.

Лида берет с вешалки плащ.

Филимонов. Спасибо большое! До свида…

Лида уходит.

(Закрывает дверь, но тут же вновь распахивает ее.) Минуточку, извините, как ваша фамилия?

Лида(с лестницы). Мельникова.

Филимонов. Извините, товарищ Мельникова, у вас аспирина нет? Вы посоветовали дать цветку аспирин.

Лида(роется в чемоданчике). Сейчас поищу.

Филимонов. Вы заходите, не стойте в коридоре. Как вас зовут?

Лида(достала лекарство). Лида. Дозировку не знаю. Людям прописывают по таблетке три раза в день.

Филимонов. Но он же при смерти!

Лида. Тогда заставьте его принять шесть таблеток сразу, пусть как следует пропотеет!

Смеются.

Филимонов. А вы веселая!

Лида. Это потому, что я безответственная.

Филимонов. Да, ответственность человека сушит. (Любезно.) Вы, наверно, за день устали. У вас было много вызовов?

Лида. Вы восемнадцатый и, слава богу, последний!

Филимонов. Значит, сегодня больше не надо бегать по больным?

Лида. На сегодня я уже со всеми расправилась. Сейчас схожу в магазин, куплю себе корма, а то дома пусто…

Филимонов(обрадованно перебивает). Это замечательно, что у вас дома нечего есть. Может быть, вы останетесь?

Лида. Зачем?

Филимонов. Как зачем? Поужинать!

Лида с нескрываемым изумлением уставилась на Филимонова.

Лида. Это как понять, Николай Семенович, вы что меня, извините, с ходу, извините, клеите?

Филимонов. Сам себе удивляюсь. На нашем бюрократическом языке это называется (улыбнулся), извините, подбором кадров. А раз я отдел кадров, нужно анкету заполнить.

Лида(с усмешкой). Поняла. Фамилия, отчество, место рождения и образование в таких случаях значения не имеют. Важен возраст, место жительства и номер телефона.

Филимонов. Зачем вы всё так заземляете?

Лида. Возраст — тридцать, в самый раз. Зато живу у черта на куличках, на работу добираюсь с двумя пересадками. И комната у меня в коммуналке. Соседи из каждой двери выглядывают. А телефона нет. Так что я объект для вас неподходящий.

Филимонов. Не обижайте меня!

Лида(внимательно посмотрела на Филимонова). Ну ладно, несколько минут посижу. (Оставляет в коридоре плащ, снимает халат, возвращается в комнату, оглядывается.) До чего у вас необыкновенная квартира, огромная какая-то.

Филимонов(гордо). Я сам эту квартиру строил! Моя профессия ведь архитектор!

Лида. А я-то думала, ваша профессия — руководитель!

Филимонов(с нарочитой скромностью). Как выяснилось, это мое призвание. Видите ли, Лида, архитекторам дают квартиру в их же домах из милости и, как правило, на чердаке! Вот я и отгрохал себе жилище почти во весь чердак.

Лида. Кругом беспорядок. Жена в отъезде?

Филимонов. Разве беспорядок? Это хор натопал. Из Тамбова. Все-таки пятьдесят человек.

Лида. Приходили на дом петь?

Филимонов. Нет, скандалить. Их по ошибке вызвали на танцевальный конкурс.

Лида. Пусть спляшут. Что им, трудно, что ли?

Филимонов(виновато). А жена правда в командировке. Но вы не подумайте, что я всегда так…

Лида. Ясно. Значит, именно я вдруг вам сильно приглянулась!

Филимонов(покровительственно). Вы такая красивая!

Лида. Америку открыли, это всем известно! (Усмехнулась.) Обидно, за красоту зарплату не повышают. А дети ваши где, тоже в командировке?

Филимонов. Дочь недавно вышла замуж и покинула меня — уехала к мужу в Ригу.

Лида. Ну что ж, ситуация простейшая. Давайте ее обсудим!

Филимонов. Я предлагаю обсуждение провести за товарищеским ужином.

Лида. А я, товарищ Филимонов, еще не согласилась остаться.

Филимонов. Я говорю только об ужине.

Лида(с иронией). Говорите-то об ужине, а думаете совсем о другом.

Филимонов(смутился). Да нет, ни о чем таком я совсем даже не думаю.

Лида. Думать-то вы думаете, но вообще-то видно — вы не ходок!

Филимонов. Я не ходок, я на машине езжу и очень загружен по службе.

Лида(неожиданно). Чем угощать будете?

Филимонов. Значит, вы согласились со мной поужинать?

Лида. Вы — чайник или прикидываетесь?

Филимонов. И то и другое. (Искренне.) Я волнуюсь.

Лида(открывает свой чемоданчик). Тогда я вам накапаю валерьянки.

Филимонов. С удовольствием. Спасибо. (Принимает успокоительное.)

Лида. Теперь поговорим про меню. Что есть выпить?

Филимонов. Портвейн.

Лида(разочарованно). У референта министра и, здравствуйте, портвейн. Знаете, как мы портвейн зовем? Бормотуха.

Филимонов(просветительски). Но это португальская бормотуха. Есть и коньяк.

Лида. Ставьте и то и другое. Разберемся.

Филимонов(приносит бутылки). Вы какую икорку предпочитаете, красную или черную?

Лида. Честно говоря, насчет икорки у меня опыта мало. Если не жалко, тащите и ту и другую. Тоже разберемся.

Филимонов достает различные яства и уставляет ими стол.

(Не может скрыть удивления.) Вы это каждый день едите?

Филимонов(улыбаясь, развел руками). Должность такая.

Лида. Сейчас я вас сильно объем. Толкните тост-то!

Филимонов. Обычно пьют за здоровье. Я. предлагаю— за мою болезнь, которая нас познакомила!

Лида. За болезнь — с удовольствием. Будь все здоровыми, ходила бы я безработной. (С жадностью набрасывается на еду.) Колбаса — объедение!

Филимонов(не сводит глаз с Лиды). Вы правы, колбаса действительно неплоха.

Лида. А ветчина! До чего я обожаю ветчину.

Филимонов(по-прежнему смотрит на Лиду). Вы правы, ветчина действительно свежая. (Жует.) Хорошая ветчина, прекрасная. (Жует.) Я бы сказал, великолепная…

Лида(хохочет). Но вы же едите грибы!

Филимонов. Разве? (Тоже расхохотался.) Я был убежден, что ем ветчину. Все потому, что я от вас балдею.

Лида. Этого еще не хватало.

Филимонов. У меня голова кружится. Вы не будете возражать, если я вас поцелую?

Лида. Первый раз вижу мужчину, который спрашивает на это разрешения.

Филимонов. Так можно или нельзя?

Лида(махнув рукой). Целуйте на здоровье, жалко, что ли.

Филимонов аккуратно целует Лиду.

Филимонов(после поцелуя). Благодарю вас!

Лида. Целоваться вы не умеете.

Филимонов. Теперь разрешите вас обнять!

Лида. Минуточку, я икру доем.

Филимонов. Ешьте, ешьте, я обожду.

Лида. Все. Поела, обнимайте, меня не убудет.

Филимонов обнимает Лиду.

Я пока грибочек возьму. Вы меня держите. Мне это не мешает. Обниматься вы тоже не умеете.

Филимонов отстраняется от Лиды.

Филимонов. Я женат уже девятнадцать лет и у меня не было времени заниматься глупостями.

Лида(чуть не подавилась). Девятнадцать лет без личной жизни?!

Филимонов. Зато у меня была бурная общественная жизнь.

Лида смеется.

Надеюсь, вы не станете возражать, если я свет погашу.

Лида(сквозь смех). Вы большой баловник, Николай Семенович! (Продолжает серьезно.) Спасибо, наелась, домой пойду! Если я Люсе скажу, что сам Филимонов меня ужином кормил, — ни за что не поверит!

Филимонов. Кто такая Люся?

Лида. Подружка моя верная. Будьте спокойны, я ее посвящать не стану! (Встает, чтобы уйти.)

Филимонов(немного рисуясь). Всю жизнь я сижу на заседаниях, совещаниях и обсуждениях. Всю жизнь делаю то, что нужно, и никогда не делаю того, что не нужно…

Лида. Зато я всегда делаю то, что не нужно.

Филимонов(искренне). Что бы мне такое придумать, чтобы вы остались? Лучше всего на свете я умею доклады писать, которые другие, поглавнее меня, произносят от своего имени. (Кокетничает.) Знаю, со мной не слишком весело, идите себе домой и не забывайте меня! И большое вам спасибо за нашу милую встречу.

Лида. Я вас много раз в Комитете видела, вы там важный и недоступный. А дома вы вполне нормальный и даже симпатичный… самую малость. Если вам не надоело, я еще посижу, я ведь никуда не спешу…

Филимонов. Спасибо, что вы не ушли.

Лида. Что будем делать?

Филимонов. Понятия не имею.

Лида. Ну, изобретите что-нибудь!

Филимонов. Уже изобрел. (Приближается к выключателю и вопросительно смотрит на Лиду.)

Лида с интересом наблюдает за действиями кавалера.

Филимонов медленно тянет руку к выключателю.

Лида нарочито громко кашляет.

Филимонов испуганно отдергивает руку.

Лида. Вас ударило током? Высокое напряжение?

Филимонов. В переносном смысле — да. (Канючит.) Можно, я все-таки немножечко потушу свет, чуть-чуть, самую капельку, в порядке исключения?

Лида. Неужели вы способны на такое нехорошее дело?

Филимонов. Лида, почему вы разрешили себя поцеловать, разрешили обнять, а свет погасить не позволяете? (Шутит.) В темноте я так же безопасен, как и на свету.

Лида(с юмором). Тогда гасите!

Филимонов подкрадывается к выключателю и тушит люстру.

Долгая пауза.

Голос Лиды. Где вы, Николай Семенович?

Голос Филимонова. Я тут… по-моему, мне нехорошо… Девятнадцать лет я так не волновался…

Голос Лиды. Сейчас я вам снова дам валерьянки. Куда подевался мой чемоданчик, будь вы неладны!

Слышно, как Лида наливает лекарство и Филимонов его пьет.

Телефонный звонок.

Голос Филимонова. Телефон звонит.

Голос Лиды. Слышу, не глухая. Куда вас понесло, Николай Семенович?

Голос Филимонова. Как куда? К телефону.

Голос Лиды. Не берите трубку. Перебьются.

Голос Филимонова. А если из Комитета? Я на бюллетене. Должен быть дома.

Голос Лиды. Пойду по осетринке вдарю!

Голос Филимонова. Алло! Татьяна Георгиевна, это я! Где фестиваль? В Петрозаводске? Когда?.. Татьяна Георгиевна, это хорошо, что вы позвонили… я советую отправить туда хор из Тамбова. Прекрасный коллектив, громкий, пятьдесят человек… нет, как они поют, я не слышал… Спасибо, сестра у меня уже была. (Вешает трубку.)

Голос Лиды. Боже мой! С кем приходится иметь дело!

Зажигается свет.

Авторы настоятельно просят режиссера не проявлять эротической фантазии. Авторы сами не знают, что происходило с героями в темноте и происходило ли что-нибудь вообще. Сейчас, при свете, и Филимонов и Лида имеют вполне благопристойный вид.

Лида. Ну, мне пора.

Филимонов(разочарованно). Куда вы торопитесь? Вас муж ждет, дети?

Лида. Был бы у меня муж, меня бы здесь не было. (Оглядывает комнату.) Сначала я, конечно, посуду помою, и вообще надо немного прибрать, а то вам от жены попадет. (Не раздумывая, начинает уборку. Делает это ловко и быстро.)

Филимонов. Мы когда увидимся?

Лида. Зачем?

Филимонов. Но как же… ведь мы… ведь я… как бы получше выразиться…

Лида. Нет уж, вы, пожалуйста, не выражайтесь!

Филимонов. Лида… если бы завтра вечером… вы свободны?

Лида. Я всегда свободна и всегда занята — я вольная, сама решаю.

Филимонов пытается ее поцеловать.

Звонок в дверь.

Филимонов испуганно отстраняется от Лиды.

Филимонов. Кто это может быть?

Лида(беспечно). Не открывайте!

Филимонов. Вдруг из Комитета. Я болен, значит, должен быть дома.

Лида. Перестаньте паниковать!

Снова звонок.

Филимонов(суетливо). Лида, прошу вас, наденьте белый халат!

Лида. И не подумаю. Мне бояться нечего!

Филимонов, понурившись, идет открывать.

Входят друзья и сослуживцы Филимонова — Старикова, Сорокин, Одинков.

Сорокин(весело). Пришли проведать умирающего.

Старикова. А он сам отворяет дверь.

Одинков. Я доволен, что вы, Николай Семенович, на ногах.

Старикова. Пришли обрадовать. (Многозначительно понижает голос.) Я заходила в отдел кадров… слышала, случайно, разговор по телефону… вопрос о вашей новой должности… практически решен.

Одинков. Надеюсь, скоро отметим ваше повышение. (Подхалимски.) Я буду счастлив!

Сорокин. Не держи в коридоре, пригласи войти. Что стоишь как истукан!

Филимонов(спохватился). Заходите, пожалуйста, я очень счастлив, что вы пришли.

Все идут в комнату. Сорокин первым замечает Лиду.

Сорокин(растягивая слова). Здравствуйте, Лидочка.

Лида. Здравствуйте, товарищ Сорокин.

Сорокин. Прекрасный сюрприз! Ты, Коля, отхватил самую красивую медсестру во всем нашем бесплатном здравоохранении!

Филимонов. Что значит отхватил? Медсестра пришла делать мне укол.

Одинков(Сорокину, осуждающе). Валерий, не понимаю вашего неуместного юмора в адрес нашего замечательного и действительно бесплатного здравоохранения.

Старикова(с чисто женской поддевкой). Со стороны бесплатного медицинского работника очень благородно — не только оказать помощь, но заодно и помыть посуду.

Филимонов. Поймите, я тут развел свинюшник… Хор из Тамбова добавил… чтобы мне не влетело от жены… я попросил медсестру убрать… она любезно согласилась… я вообще с ней не знаком…

При этих словах Лида прекращает работу и презрительно смотрит на Филимонова.

Я ее вижу в первый раз… я не знаю, как ее зовут…

Старикова. И еще незнакомая медсестра любезно согласилась поужинать…

Сорокин(весело добавляет). Со спиртными напитками…

Лида(с вызовом). По-вашему, я должна ходить голодная?!

Филимонов. Дело в том… когда товарищ Мельникова, то есть медсестра, пришла делать мне укол, я ужинал.

Одинков. Когда референт министра приглашает поужинать медсестру — это говорит о его демократичности.

Сорокин(Филимонову). Значит, когда тебе пришли делать укол, ты ужинал. Однако на столе (показывает) коньяк и портвейн. Оказывается, ты тайный алкоголик.

Филимонов(глупо врет). Надо было дезинфицировать иглу… медсестра, то есть товарищ Мельникова, забыла спирт… я предложил… но портвейн Лида забраковала, протирали коньяком…

Старикова и Сорокин смеются.

Одинков. Не вижу ничего смешного. Разве вы хотели, чтобы Николая Семеновича кололи грязной иглой?

Филимонов. И мы ничего не пили. Видите, на столе рюмок нету.

Лида(резко). Я их вымыла. И хватит вам всем изгаляться. Да, ужинала я. И коньяк пила. Что, меня за стол нельзя пригласить? И сама убраться надумала. Мужчина ведь один живет. Теперь уборку кончила и ухожу. А вы, Николай Семенович, трус!

Филимонов. Большое вам спасибо, Лида, сколько я вам должен?

Лида. Я это делала на общественных началах, вроде субботника. (Идет к выходу.)

Сорокин (с восхищением). Умопомрачительная женщина!

Филимонов. Платить или не платить? И если платить, то сколько?

Одинков. За субботники не платят. И правильно делают!

Старикова. Заплатите ей, но не при нас.

Сорокин. Коля, я бы на твоем месте не скупился.

Филимонов идет в коридор, где Лида снимает с вешалки плащ.

Филимонов выхватывает плащ у нее из рук и подает.

Филимонов(нарочито громко). Лида, я вам очень признателен. Сколько я вам должен?

Лида. Отвяжитесь от меня, Николай Семенович!

Филимонов. Не отказывайтесь, прошу вас! (Протягивает деньги.) Вы ставите меня в дурацкое положение!

Лида. Не я, вы сами поставили себя в дурацкое положение.

Филимонов(шепотом). Тише! (Громко.) Ну, пожалуйста, тут пять рублей!

Лида. До чего вы мне опротивели! (В гневе распахивает дверь и выбегает на лестничную площадку.)

Филимонов бросается вдогонку.

Филимонов. Лида, солнышко, простите меня! Ведь я иначе не мог!

Лида останавливается.

Лида(в сердцах). Как вы думаете, Николай Семенович, почему я у вас осталась?

Филимонов. Все-таки я из себя кое-что представляю…

Лида. Мужчина вы, конечно, значительный, видный. И на работе все вокруг хвостами вертят — товарищ Филимонов, товарищ Филимонов… Вы до меня вроде снизошли. И это, конечно, имело значение, скрывать не стану. Но главное — пожалела я вас. Ко мне все пристают, не новость, но вы-то обхаживать не умеете. Вот это мне в вас и понравилось. Хоть вы и большой начальник, но… чистый, мне так показалось. А на самом деле вышло — цена вам пять рублей! (Неожиданно выхватывает у Филимонова деньги.) Беру на память! (Хохочет.) Так я еще никогда не зарабатывала!.. (Убегает.)

Филимонов возвращается в комнату, стараясь держаться с достоинством.

Филимонов. Денег не взяла!

Сорокин. Может, пулечку сообразим?

Филимонов. Я — за! (Достает карты и бумагу.) Вот орудия производства.

Старикова(с грустью). У меня такая беда — мой племянник Кирилл провалился на актерский.

Одинков. Пойдет на завод. Будет играть в заводском театральном кружке.

Старикова. Кирилл сам виноват. Народный артист, который принимал экзамен, задал этюд — изобразить голодного. А сам народный жевал бутерброд. Тогда Кирилл, играя голодающего, вырвал у него бутерброд и съел. Оказалось, у народного язва, ему прописано дробное питание. Он разозлился и вкатил Кириллу двойку.

Филимонов. Ты пришли его ко мне, может, я его куда пристрою. (Одинкову.) Вы тут пока расчертите. (Сорокину.) Валерий, помоги мне принести из кухни боржом! (Направляется на кухню.)

Сорокин идет за ним.

(Доверительно,) То, что я скажу, должно остаться между нами.

Сорокин. За кого ты меня принимаешь!

Филимонов. Валерий, мне понравилась женщина!

Сорокин(обрадованно). Коля, это сенсация!

Филимонов. Ты… искушенный… все про это знаешь. (Волнуется.) Я вел себя с ней позорно. Как мне теперь поглядеть ей в глаза?

Сорокин. Есть тысяча вариантов. Кто она?

Филимонов(быстро). Ты ее не знаешь.

Сорокин(иронично смотрит на друга). Ты, Коля, в этих делах ученик первого класса, а я академик. Когда мужчина публично отрекается от женщины, говоря, что он с нею незнаком…

Филимонов (перебивая). Это не она.

Сорокин(не обращая внимания на его слова). Ну, если бы речь шла о цивилизованной женщине, следовало бы, конечно, долго топтать себя ногами и разводить черемуху.

Филимонов. Дарить цветы?

Сорокин. Цветы только часть большой черемухи! Черемуха — сложный комплекс. Женщина клюет на внимание, клюет на обхождение, клюет на интерес к ее делам, на умение слушать. Какую бы чушь она ни несла, ты делаешь вид, что тебе безумно интересно. Женщина клюет на комплименты..

Филимонов. На мормышку, на мотыля.

Сорокин. Не остри, дебютант! Важно свое чувство обернуть в целлофан и перевязать шелковой ленточкой для элегантности, понял?

Филимонов. Нет.

Сорокин. Лопух! Надо вести с ней интеллектуальные беседы. Ты, например, можешь шпарить про архитектуру. Но главное в черемухе — лирика, атмосфера! Но к Лиде все это касательства не имеет. Тут нужно по-простому. С ней путался весь Комитет.

Филимонов(вспылив). Что ты болтаешь?!

Сорокин. Лично у меня она давно на заметке, но никак не доходят руки.

Филимонов бросается бить Сорокина.

Филимонов. Пошляк, паршивец!

Сорокин(весело отбиваясь). А говорил — не Лида!

Филимонов. «Руки не доходят»! Я тебе покажу руки! Все ты про нее врешь!

Сорокин. Коля, ты, оказывается, ревнив, замечательно! Ты становишься человеком.

Филимонов. Только никому об этом не говори!

Сорокин. Говорить не буду, но анонимку накатаю!

Затемнение

Картина вторая

Квартира Филимонова. Следующий вечер. Филимонов занят важным делом — создает в квартире атмосферу черемухи. Пусть режиссер сам подскажет Филимонову «черемуховые» детали, исходя из своего личного опыта. Если режиссер женщина, пусть спросит у мужа.

Звонок в дверь.

Филимонов быстро зажигает свечи, включает музыку и бежит открывать.

В дверях — Лида.

Лида(вместо приветствия). Как вам не стыдно пользоваться служебным положением!

Филимонов. Служебное положение существует именно для того, чтоб им пользоваться.

Лида. Что вы там намололи главврачу? Она впервые была со мной любезна, хоть я упиралась и не хотела к вам идти.

Филимонов. Я молол только хорошее, утверждал, что вы лучшая медицинская сестра в мире и что никому другому живым не дамся. Я же специально на работу не вышел, чтобы вы ко мне снова пришли.

Лида(с ухмылкой). И не побоялись себя выдать?

Филимонов. Проявил чудеса конспирации, разговаривал с главным врачом властно и небрежно.

Лида. Где можно помыть руки?

Филимонов (растерялся). Там же, где вчера.

Лида. У меня каждый день по двадцать вызовов, забыла.

Филимонов сопровождает Лиду в ванную. Лида моет руки.

Филимонов(начинает с вдохновением). Архитектура, Лида, — это поэзия в камне, гармония в дереве или бетоне.

Оба проходят в комнату. Лида мгновенно оценивает обстановку.

Лида. Зажгите верхний свет! Мне темно, я могу промахнуться!

Филимонов. Может, обойдемся без укола, я себя прекрасно чувствую.

Лида. Нет уж, не выйдет! Симулянтов надо наказывать.

Филимонов(вдохновенно продолжает). Любите ли вы искусство архитектуры?

Лида. Нет! Ложитесь!

Филимонов покорно ложится.

Филимонов(лежа). Архитектура — высшее проявление творческих устремлений личности. Главное в архитектуре — единство эстетики и функциональности, когда сливаются красота и полезность. (Встает.) Спасибо. Мой любимый зодчий Брунеллески…

Лида. Ну, я пошла.

Филимонов. Не уходите. Я вас так ждал, так готовился!

Лида. Это я заметила. (Идет к выходу.)

Филимонов(властно загораживает ей дорогу). Мне нужно многое вам сообщить.

Лида. Вы вчера при своих дружках уже все сообщили. Дайте пройти!

Филимонов. Я всю ночь сочинял выступление к вашему приходу. (Достает из кармана шпаргалку.) Вот оно…

Лида(изумленно). Вы его написали?

Филимонов. Лида, я чиновник, бюрократ, бумажная крыса. Я взываю к вашей сознательности, не срывайте мне мероприятие.

Лида. Вы что же, решили провести со мной собрание?

Филимонов(продолжая игру). Только мой короткий доклад и ваши прения.

Лида(усаживаясь). Как всегда, на собрание силой загнали. Может, мне ваш доклад взять с собой и изучить в метро?

Филимонов. Нет, я буду читать сам.

Лида(стучит по вазе). Товарищи, тихо. Слово предоставляется товарищу Филимонову. Валяйте, Николай Семенович! И покороче, а то все домой спешат.

Филимонов(читает с оттенком легкой иронии в собственный адрес). Товарищи, сегодня у нас на повестке дня два вопроса. Первый — о поведении товарища Филимонова, который вел себя вчера недостойно мужчины.

Лида. Как полное ничтожество.

Филимонов. Кто за это уточнение — прошу поднять руки.

Лида поднимает руку.

(Поднимает руку.) Принято единогласно. Второй вопрос — о душевных переживаниях товарища Филимонова Н. С. (Читает по бумажке.) Дорогая Лида, я все время о вас думаю. Я не узнаю себя. Со мной что-то стряслось. Стряслось! Но очень хорошее. Я понял, что в моей жизни не хватает чего-то самого главного. Вы вошли в мою жизнь и преобразили ее, как Каракумский канал преобразил Голодную степь.

Лида. Вы мало похожи на Голодную степь.

Звонок в дверь.

Филимонов(мужественно). Я не буду открывать.

Лида(не без сарказма). Вдруг это из Комитета. Вы — на бюллетене, должны быть дома.

Филимонов(хорохорится). Плевать мне на это.

Лида. Не открываете, боитесь, что нас опять застукают вдвоем?

Филимонов. Я ничего не боюсь.

Лида. Раз вы такой смелый, открою я!

Филимонов(с наигранной беспечностью). Ради бога.

Лида идет открывать. Входит Одинков, в руках у него папка.

Лида. Здравствуйте, товарищ Одинков!

Одинков. Приветствую вас!

Лида. Проходите, Николай Семенович у себя.

Одинков(появляясь в комнате). Извините, Николай Семенович, что я вас тревожу, но без вашей визы материал не пойдет. (Протягивает документы.)

Филимонов(просматривая бумаги). Это что?

Одинков. План охвата самодеятельностью Академии художеств.

Филимонов. Помилуйте, Одинков! Они и так занимаются искусством.

Одинков. Только изобразительным. Не вижу ничего дурного, если академики в свободное от художеств время организованно попляшут и попоют!

Филимонов(берет следующую бумагу). А это вы кого охватываете?

Одинков. Работников прокуратуры.

Филимонов. Ну знаете! Они вам покажут!

Одинков. Не вижу ничего дурного, если прокуроры в свободное от обвинений время организованно попляшут или порисуют. Пусть и у прокуроров будет в жизни что-нибудь светлое.

Филимонов(берет последнюю бумагу). А что вы припасли на сладкое?

Одинков(по-прежнему, без тени улыбки). Министерство иностранных дел! Не вижу ничего дурного, если в свободное от заграницы время дипломаты организованно попляшут. Важно только, чтобы они не плясали ничего импортного… Знаете, у меня в голове зреют новые планы..

Филимонов(перебивает). Смотрите, Одинков, не зайдите слишком высоко! (Визирует бумаги.) Почему такая спешка? Зачем надо было приходить ко мне домой?

Одинков. Конец квартала. (Берет бумаги, ставшие теперь документами.) Спасибо, пойду! Не буду вам мешать лечиться!

Филимонов провожает Одинкова.

Филимонов(начальственно). Что вы хотите этим сказать?

Одинков. Не вижу ничего дурного в том, что вы организованно проводите вечер с медсестрой. (Уходит.)

Филимонов идет обратно в комнату.

Лида. Подумать только, самодеятельность такое хорошее дело. Люди собираются после работы отдохнуть, развлечься, а вы все превращаете в план и в мероприятие.

Филимонов(шутливо). На том стоим! (Меняет интонацию.) Но таланты народные разыскиваем мы… Помогаем им мы… Фестивали устраиваем тоже мы…

Лида. Мне надо идти. Со мной вы закончили ваш фестиваль?

Филимонов. Нет еще.

Лида. Закругляйтесь! И быстренько!

Филимонов (берет томик Ахматовой и открывает на странице, где закладка).

Я знаю, ты моя награда За годы боли и труда, За то, что я земным отрадам Не предавалась никогда…

Лида. Но это ведь женские стихи!

Филимонов. Анна Ахматова. Стихотворение Ахматовой, естественно, от женского лица, но точно отвечает моему внутреннему состоянию. Дорогая товарищ Мельникова, в знак прощения и укрепления наших контактов прошу принять от меня букет черемухи! (Прячет шпаргалку, вынимает из вазы букет, заворачивает его в заранее приготовленный лист целлофана и вручает Лиде.)

Лида(беря букет). Каков регламент прений?

Филимонов. Для вас неограниченный.

Лида встает и ставит букет обратно в вазу.

Лида. Дорогие товарищи! В своем ярком и содержательном докладе референт министра решил идти в любовных отношениях новыми путями. А это до добра не доводит, ни в докладе, ни в личной жизни. (Меняет интонацию.) Николай Семенович, вы завлекли меня сюда, чтобы охмурить?

Филимонов(широко улыбнулся). Не скрываю, да!

Лида. Но в этой области самодеятельность не проходит, профессия нужна! Ладно уж… покажу, как охмуряют настоящие люди, — для вашего образования! Вы что носите, кепку?

Филимонов. Я ношу шляпу.

Лида. Простите, забыла. Вам кепка не положена. Тащите шляпу!

Филимонов приносит с вешалки шляпу. Лида нахлобучивает ее себе на голову.

Филимонов(восхищенно). Вам идет.

Теперь Лида играет мужчину.

Лида(начинает показывать развязного волокиту). Чао, радость моя! Вы сегодня ослепительны! Надели эту кофточку (расправляет на Филимонове плечи пиджака), чтобы меня добить? (Прекращает игру, вполголоса.) Почему вы не дали мне по рукам? Вы сейчас женщина.

Филимонов. Извините, я еще не понял, кто я.

Лида(играет). Давненько мы не виделись, и это моя вина. Не знаю, люблю ли я вас или нет, я человек откровенный… в жизни каждого наступает такой момент… вот работаешь, даже хорошо работаешь, и вдруг охватывает тоска. Ведь живем-то один раз. И хочется чего-то настоящего, крупного, красивого. (Как бы невзначай кладет руку на колено Филимонова.)

Филимонов. Спасибо. (Обрадованно начинает гладить Лидину руку.)

Лида(прекращает показ, раздраженно). С вами невозможно играть! Вы должны сердито отбросить мою руку. А я извинюсь и скажу: это рефлекс современного мужика. (Продолжает монолог соблазнителя.) Лидочка, счастье мое, в Архангельском, ну, где музеи, где юсуповский дворец, ресторанчик весьма уютный… туда, конечно, не продраться, но у меня метр — приятель. Лидочка, жить надо с удовольствием… Сигарету, «Союз — Аполлон», не хуже американских!.. (Подходит к проигрывателю, включает музыку.) Когда-то, во времена далекой молодости, я прилично дрыгал ногами…

Филимонов. А я не умею дрыгать ногами…

Лида(танцует, не прерывая монолога). Я хочу танцевать с тобой, ослепительная моя, до посинения.

Филимонов. Я согласен, что вы ослепительная, но почему он говорит вам «ты»?

Лида. Переход к новым, более интимным отношениям. (Продолжает танец.) Лидуха, а вечером мы намыливаемся в Дом актера, на заграничное кино. Ты машину водишь, нет? Ай-яй-яй, сегодняшняя женщина должна вертеть баранку, я тебя научу!

Филимонов(больше не выдерживает). Я не умею себя так вести и не хочу! И не буду! Правильно мне про вас говорили, что у вас богатая биография. Можете уходить, вы мне не нужны!

Лида перестает танцевать и останавливается напротив Филимонова.

Лида. Значит, вам сообщили? Наябедничали на меня! Да, правда! (С вызовом.) Перевидала я в жизни немало всякого, но оправдываться ни перед кем не стану! Я живу так, как мне хочется, и ни о чем не жалею! (Издевательски продолжает.) Может, интересно знать, сколько у меня романов было? И с кем? Ничего не скрою. Начнем, пожалуй, с последнего романчика…

Филимонов(резко). Прекратите! Не хочу этого слышать! Не хочу этого знать!

Лида. Ну да, вы чистоплюй!

Филимонов(неожиданно тихо). Кто бы мог подумать… Особа с такими манерами… Но вы мне нравитесь… и категорически нравитесь…

Лида(делает открытие). Неужели я вас так крепко зацепила?

Филимонов(тоже совершает открытие). Похоже, что да. Но повторяю — мне не нравится, что именно вы меня зацепили!

Лида. Тогда пошли танцевать, Коля. Если я Люсе скажу, что танцевала с самим Филимоновым, — не поверит!

Филимонов и Лида танцуют. Оба не слышат, как кто-то ключом отпирает входную дверь. Это вернулась домой хозяйка — Елена Максимовна. Некоторое время удивленно смотрит на танец.

Елена Максимовна. Что здесь происходит?

Филимонов и Лида останавливаются, застигнутые врасплох.

Филимонов. Она делает мне укол!

Елена Максимовна. Во время танца?

Филимонов(сложность ситуации заставляет его быть находчивым). Врач прописал мне движение.

Елена Максимовна. Про это много пишут. Бегаем от инфаркта, танцуем от инфаркта, прыгаем от инфаркта. (Показывает.) Надо подняться на носки и резко опуститься на ступню. И так тридцать раз. (Чмокает мужа в щеку.) Что же вы остановились? Танцуйте дальше!

Филимонов пытается танцевать, но Лида уже собралась уходить.

Лида(улыбнулась). Для первого раза хватит. А то перегрузка получится.

Лида идет к двери. Филимонов провожает ее. Елена Максимовна спешит следом.

Елена Максимовна(разговаривает с мужем, словно здесь нет Лиды). Я не предупредила о приезде, знала — примчишься на аэродром, не хотела тревожить, ты болен. Спасибо за черемуху. Трогательно с твоей стороны.

Филимонов(ему неловко). У меня было предчувствие, что ты сегодня вернешься. (Лиде.) Завтра выйду на работу и спущусь к вам в поликлинику на очередной укол.

Лида. Заодно мы там и потанцуем.

Елена Максимовна(обращается к Лиде). Как вы сегодня находите Николая Семеновича?

Лида. Для больного он достаточно прыткий! (Уходит.)

Елена Максимовна. Я приятно поражена — в квартире такая чистота! Неужели сам убирался?

Филимонов. Убрала эта медсестра, за пятерку.

Елена Максимовна(быстро открывает дверь и так же быстро спрашивает мужа). Как ее зовут?

Филимонов. Кажется… Лида.

Елена Максимовна(зовет). Лида! Срочно вернитесь, пожалуйста!

Филимонов(испуганно). Ты что надумала?

Елена Максимовна. Это мое дело!

Лида возвращается, явно нехотя.

Лида(настороженно). Ну, что еще?

Елена Максимовна(ласково). Лидочка, я сейчас работаю над докторской диссертацией, и совершенно нет времени заниматься домом. Вы замечательно убрали квартиру. Вам ведь нужны деньги?

Лида. Кому они не нужны!

Елена Максимовна. Вы сколько получаете?

Лида. С дежурствами набегает сто десять рублей.

Елена Максимовна(искренне). Бедная! Как на это живете?

Лида. Как видите, еще не умерла.

Елена Максимовна. Вы бы не согласились приходить к нам раза три в неделю, на несколько часов.

Филимонов. Лена, это неудобно.

Лида. Нет, отчего же, даже любопытно.

Елена Максимовна. Надо будет убраться, ну и приготовить что-нибудь.

Филимонов. Елена Максимовна, остановись!

Елена Максимовна. Филимон, уйди. Это наши женские заботы.

Лида(смеется). Выходит, вы меня в прислуги нанимаете? А я-то думала, вы мне в волосы вцепитесь или серной кислотой обольете.

Елена Максимовна. Из-за чего?

Лида. Из-за ревности.

Елена Максимовна. За продуктами ходить не надо, стирать тоже не нужно, прачечная в доме, грудных детей нет и не предвидится.

Филимонов(жене, в замешательстве). Елена Максимовна, прекрати!

Лида. Сколько платить будете, Максимовна?

Елена Максимовна. Не знаю. Рублей пять за приход.

Лида. Не густо, но сойдет. Вы когда свою диссертацию кончите?

Елена Максимовна. Примерно через полгода.

Лида. Порядок. Полгода я буду к вам ходить, а после вы будете полгода ходить ко мне прибирать мою комнату.

Елена Максимовна(поначалу опешила). Простите, я что-то туго соображаю.

Лида. Я стану вам платить столько же. Собираюсь пойти учиться, но еще не решила, на кого. У меня совершенно не будет времени на уборку и готовку.

Елена Максимовна(поняла). Очень хочется согласиться. Прислуга с докторской степенью! Я бы пошла, но если узнают у меня в институте…

Лида. Какие мы с вами несчастные! Значит, будем обе жить в грязи. (Уходит.)

Елена Максимовна и Филимонов остаются вдвоем.

Елена Максимовна. Что-то ты давно мне цветов не дарил!

Филимонов. Как? (Показывает.) А этот букет?

Елена Максимовна. У меня нет уверенности, что он предназначался мне.

Филимонов(с наигранной искренностью). А кому же еще?

Елена Максимовна. Если б ты знал, какой успех имела я в Ленинграде!

Филимонов. Так понравился доклад?

Елена Максимовна. Какой доклад, я понравилась! Ухажеры жужжали вокруг меня, как комары. Вполне симпатичные комары. Я была нарасхват. Я устала от ресторанов, от банкетов. Коля, я поняла, что я еще очень даже ничего. Давай потанцуем, раз тебе прописали танцы.

Танцуют.

Картина третья

В современном театре не трудно показать на сцене автомобиль, который приехал в лес. Как известно, для этого не требуется ни леса, ни автомобиля. Правда, нужны актеры, играющие Филимонова и Лиду, поскольку именно они сидят в машине.

Филимонов. Погляди, как здесь красиво после дождя!

Лида. Я рада, что ты опять привез меня в этот лес. Пойдем в последний раз побродим по траве, нарвем цветов, а главное, подышим кислородом, тоже в последний раз.

Филимонов. Почему в последний? (Вздохнул.) В лесу сыро. Давай дышать из машины.

Лида. Можно было пойти в кино… Там, во всяком случае, не сыро… Или свел бы в ресторан, по-людски.

Филимонов. В ресторане пока закажешь, пока подадут, ты же знаешь наши рестораны…

Лида. Ты, оказывается, торопишься?

Филимонов. В четыре важное совещание.

Лида. Значит, мы здесь до трех. Примерно час ведь нужно оставить на обратную дорогу.

Филимонов. Я себе не хозяин.

Лида. Как тебе вообще удалось выбраться, не хозяин?

Филимонов. Сказал секретарше, что уехал на телевидение, там столько отделов и всяких редакций, что человека найти невозможно.

Лида. Да, ты просто герой!

Филимонов. Я на самом деле сейчас совершу героический поступок. (Обнимает Лиду.)

Лида(высвобождается). Что-то мне до трех часов не хочется обниматься! Ты вечером свободен?

Филимонов. Сегодня финал танцевального конкурса.

Лида. Совсем про это забыла. Тогда смотаемся на субботу и воскресенье куда-нибудь на машине? Ты был в Пушкинских Горах?

Филимонов. Сама подумай, как я могу исчезать из дому каждую субботу и воскресенье, да еще на машине?

Лида(мечтательно). Как мы тогда с тобой на Оку съездили! Я это вспоминаю, вспоминаю…

Филимонов(нежно). Я с тобой никогда больше не поеду, ты заплываешь слишком далеко, а я там на берегу психую.

Лида. Я тебя знаешь как научу плавать…

Филимонов. До чего с тобой хорошо… И до чего я невезучий… Но я ведь не виноват, что у меня жена!

Лида. Жена у тебя фирменная, я бы такую не бросила.

Филимонов. Я тоже.

Лида. Спасибо за откровенность. Только не подумай, что я тебе условия ставлю, чтобы ты от семьи ушел. Но мне надоело, обнимаешь меня, а сам украдкой на часы посматриваешь, думаешь, я не замечаю? За месяц ты у меня ни разу дома не был!

Филимонов. Я не могу все время напоминать, что твоя верная подружка Люся, она же твоя любимая соседка, работает у нас в бухгалтерии. Она разнесет по всему Комитету…

Лида. А я хочу о тебе заботиться. Ты и не подозреваешь, как я готовлю! Я чуть в повара не пошла, честное слово. Я бы тебе джемпер связала. Мне Люся советует — бросай свою медицину, вяжи и сдавай в комиссионку, будешь жить припеваючи… Я так мечтаю с тобой в театр сходить. Я «Ромео и Джульетту» одна видела. Разве это справедливо?

Филимонов. Нет, не справедливо.

Лида. Я к тебе привязываюсь. Но я не желаю уходить с тобой в подполье. У меня были романы, но я никогда не была подпольщицей. Скрывать любовь — мерзость!

Филимонов. Да, я осторожный! Это главное в моей профессии. Да, я трус! Я перестраховщик! (Уже не может остановиться.) Я должен знать — что… как… на каком этаже, на каком бланке, на какой бумаге, чья подпись, глубокоуважаемый, или просто уважаемый, или неуважаемый… я обязан предугадать — будет банкет на уровне коньяка, или на уровне водки, или на уровне чая, кого звать с женой, кого без жены, а кого вообще не пускать! Моя должность — она мне не нравится, но холуям всегда хорошо платят! Я держусь за свое кресло… Если меня выгонят, куда я пойду?

Лида. Ты же вроде архитектор?

Филимонов. Какой я к черту архитектор, все забыл!

Лида. Вспомнишь!

Филимонов. Я безнадежно отстал!

Лида. Нагонишь!

Филимонов. Я все делаю обдуманно, с расчетом. Ты — мой первый безрассудный поступок! Мне поначалу казалось — ты так, между прочим, для легкого удовольствия, а теперь, чтоб тебе пусто было, я увяз… жить без тебя не могу… а ты говоришь — в последний раз… дура, дурында моя! (Целует Лиду.)

Лида(не вырываясь). Отстань, я буду кричать, я буду вопить, я позову на помощь!

Филимонов. Вопи себе на здоровье — мы в глухом лесу!

Лида(мягко). Перестань ко мне приставать!

Филимонов(посмотрел на часы). Сейчас без четверти три. У меня еще есть пятнадцать минут.

К машине подходит молодой человек с повязкой дружинника на рукаве. Стучит в окно.

Дружинник (с официальной вежливостью). Добрый день. Извините за беспокойство. Ваши документы!

Филимонов(поспешно выходя из машины, смущенно). А в чем, собственно, дело?

Дружинник. Надеюсь, вы сами понимаете. Документы, пожалуйста!

Филимонов. Но я же ничего не нарушал!

Лида тоже выходит из машины, с интересом прислушивается.

Дружинник. Вы должны понимать, товарищ… Как ваша фамилия?

Филимонов(находчиво). Иванов.

Дружинник. А если подумать?

Филимонов(мнется, наконец выпаливает). Катанян.

Дружинник. Допустим… Тут рядом, товарищ Катанян, пионерский лагерь, здесь дети гуляют. Какой вы им подаете пример? Вам придется обоим проехать со мной…

Лида(сердито). Никуда я не поеду, вы не имеете права.

Дружинник. Поедете как миленькая! И ваши документы, пожалуйста.

Лида. Что я, по-вашему, по природе с паспортом должна гулять?

Дружинник. Не хотите предъявлять документы, я запишу номер машины, установим владельца и сообщим на работу!

Филимонов(заволновался). Товарищ дружинник, лучше я заплачу штраф, хотя не знаю, за что.

Дружинник. Объясню — за безнравственное поведение в общественном месте. С вас десять рублей.

Филимонов(поспешно лезет за деньгами). Ради бога, пожалуйста!

Дружинник(берет десятку). А барышня сама за себя будет платить?

Лида. Сколько?

Дружинник. У нас равноправие, с вас столько же.

Лида. Что я, с ума сошла, деньги выбрасывать! За десять рублей я лучше в милицию прогуляюсь.

Филимонов неприятно поражен, что не обошлось одной десяткой.

Филимонов(дружиннику). Нет, что вы! Я заплачу. (Вносит еще один штраф.) Спасибо, товарищ.

Дружинник. Я выпишу квитанцию.

Филимонов. Не надо! Мне не нужна квитанция.

Лида(Филимонову). Возьми квитанцию, а то он прикарманит двадцатку.

Дружинник. Мне не нравится, как вы разговариваете! Все-таки проедем в отделение.

Филимонов. Не надо в отделение. Она больше не будет! До свидания, всего хорошего.

Дружинник(всматривается в даль). Вон еще машина подъехала. (С достоинством уходит.)

Лида. Почему ты назвался армянской фамилией?

Филимонов. С перепугу. Сегодня я подписывал телеграмму какому-то Катаняну.

Лида. Кругом сплошной надзор!

Опасность миновала, и Филимонов начинает смеяться, но это нервный смех.

Филимонов. Он еще дешево взял. Когда я представил себе, что Виктор Степанович читает письмо про мое бытовое разложение… Выход один — нужно, чтоб у тебя была отдельная квартира.

Лида. Меня ты уговорил, осталось уговорить квартиру.

Филимонов. Ты заявление в нашу жилищную комиссию подавала?

Лида. Давно. Обещали в том доме, который будет готов через год.

Филимонов. Ждать целый год я не согласен.

Лида(иронично). Ты не согласен?

Филимонов(напуская важность). Ты получишь в том доме, который сдается на днях!

Лида. Не задавайся! Решаешь не ты, общественность.

Филимонов. Общественность — великая сила, но ей можно подсказать, ее можно направить в нужную сторону. Это, Лидочка, делается не впрямую. И я сам даже не приду на комиссию. Пара нужных звонков. Пара нужных разговоров где-то на ходу, два-три намека…

Лида. Но в поликлинике не моя очередь. Санитарка, Анна Ивановна, она с ребенком…

Филимонов. Санитарка потерпит!

Лида. Конечно, у тебя уважительная причина! Ты завел любовницу, а по лесу разгуливают дружинники.

Филимонов(разозлился). Что ты выдрючиваешься! Что ты из себя святую строишь! Борец за правду! Ну да, ты же у нас любвеобильная!

В ответ Лида быстро садится в машину и заводит ее.

Лида(уезжая). Я передам секретарше Виктора Степановича, что ты не смог приехать на совещание, так как у тебя в лесу угнали машину!

Авторы не знают, как сделать в театре, чтобы машина уехала.

На худой конец, после последней реплики Лиды можно дать звук отъезжающего автомобиля и погасить свет.

Картина четвертая

Когда Филимонов, насквозь промокший под дождем, злой, голодный, возвращается домой, он, естественно, надеется, что жены еще нет и удастся избежать расспросов.

Елена Максимовна(встречая мужа). Бедный! Где ты умудрился так промокнуть? Скорее переодевайся! Ты, наверно, продрог!

Филимонов. Сегодня у меня на редкость нескладный день. (Привычно сочиняет.) Сломалась машина, меня на буксире тащили на станцию обслуживания…

Елена Максимовна. Что в ней вдруг сломалось?

Филимонов. Что-то внутри.

Елена Максимовна. Сейчас я тебе дам сухие носки. А ты протри ноги одеколоном.

Филимонов(продолжает оправдываться, хотя Елена Максимовна его ни о чем не расспрашивает). На этой станции обслуживания как в лесу, и никого не найдешь. Я бегал, унижался, никуда не пускают. Механики разговаривают, как министры. Потом… когда я вышел на шоссе… такси, как назло, нет… льет напропалую. И теперь еще нужно мчаться на этот проклятый заключительный тур…

Телефонный звонок.

(Снимает трубку.) Алло!

Голос по телефону. Пожалуйста, Елену Максимовну!

Филимонов. Лена, только недолго. Тебе, между прочим, тоже нужно переодеваться.

Елена Максимовна(беря трубку). Когда обещали починить?

Филимонов(неуверенно). На этой окаянной станции сам черт не разберется. (Выходит в соседнюю комнату.)

Елена Максимовна. Я слушаю!

Голос по телефону. Это жена товарища Филимонова?

Елена Максимовна. Да, я.

Голос по телефону(быстро, лихорадочно). Я звоню по поручению близкого друга вашего мужа… исключительно из лучших побуждений… исключительно сохранить семью…

Елена Максимовна. Не понимаю, в чем дело.

Голос по телефону. У вашего мужа серьезный роман с медицинской сестрой… ее зовут Лида.

Елена Максимовна(возмущенно). Это гнусная клевета! Как вам не стыдно! (Швыряет трубку. Некоторое время стоит не двигаясь.)

Снова звонок телефона.

(Колеблется… и все-таки отвечает.) Я слушаю.

Голос по телефону. Это не клевета… К сожалению, правда!

Елена Максимовна снова, но на этот раз медленно, кладет трубку на рычаг.

Входит Филимонов. Он уже успел привести себя в порядок.

Филимонов. Что ты копаешься? Пора идти.

Елена Максимовна. Мне расхотелось.

Филимонов. Это невозможно. Сам будет с женой.

Елена Максимовна. Извини, забыла, что я жена его референта. Я буду готова через несколько минут. (Уходит в другую комнату.)

Воровато оглядываясь, Филимонов набирает номер.

В поликлинике Лида снимает трубку.

Лида. Поликлиника.

Филимонов. Вы совершенно правы.

Лида. Все ясно. Ты из дома?

Филимонов. Да.

Лида. Не можешь разговаривать?

Филимонов. Да, то есть нет.

Лида. Хочешь узнать насчет машины?

Филимонов. Да.

Лида. Она в порядке. Сначала я собиралась подъехать к Комитету, но потом решила тебя не закладывать, ты ведь знаешь, сколько народу у нас не работают, а глазеют в окна.

Филимонов. Да.

Лида. Машина стоит на улице Станиславского, у дома двенадцать.

Филимонов. Да.

Лида. Тебе нужны ключи от машины?

Филимонов. Да.

Лида. Верну на концерте, я тоже иду.

Филимонов бормочет что-то невнятное.

Перестань мычать!

Филимонов(продолжает). М-м-м…

Лида. Чего ты размычался? Ты идешь с женой?

Филимонов. Да.

Лида. Я сижу девятнадцатый ряд, место три. Ключи у меня. Дальше дело твое.

Филимонов(хочет что-то возразить, но по-прежнему боится, что жена услышит.) М-м-м…

Лида, передразнивая Филимонова, мычит в ответ и вешает трубку.

И сразу действие переходит в фойе театра, в котором идет финальный тур танцевального конкурса.

Филимонов и Елена Максимовна прохаживаются по фойе. Подходит Старикова.

Старикова. Николай Семенович, кому дадут первый приз?

Филимонов. Знаю, но не скажу. Не имею права.

Елена Максимовна. Разве жюри уже решило?

Филимонов. Жюри еще тоже не знает, но Виктор Степанович уже решил.

Елена Максимовна(раздраженно). Зачем тогда жюри?

Старикова(к Елене Максимовне). Вы чем-то расстроены?

Елена Максимовна. Нет, устала.

Старикова. Зато я счастлива до невозможности. Наш Кирилл отколол такое… Загримировался хорошенькой девушкой… Проник домой к народному артисту, изобразил восторженную поклонницу, начал петь дифирамбы…

В этот момент Елена Максимовна замечает Лиду, которая рассматривает на стене фотографии артистов. Не дослушав Старикову, Елена Максимовна направляется к Лиде.

Филимонов(встревоженно). Лена, куда ты?

Елена Максимовна не удостаивает его ответом.

Старикова(продолжает увлеченно рассказывать). Народный расчувствовался и пригласил барышню к чаю. Когда сели за стол, поклонница достала из сумки бутерброд и сказала: «Разрешите вернуть бутерброд, который я у вас съела на экзамене». Народный расхохотался, сказал, что Кирилл хоть и наглец, но одаренный наглец, и взял его в институт.

Филимонов. Женя, поздравляю! (Видит, что жена подошла к Лиде, но у него не хватает смелости вмешаться.)

Елена Максимовна. Добрый вечер, Лида.

Лида. Добрый вечер, Елена Максимовна! Выкрутились, нашли домашнюю работницу?

Елена Максимовна. Лида, пожалуйста, оставьте в покое моего мужа!

Лида(довольно грубо). Чего-чего?

Елена Максимовна. Я своими глазами видела, как вы с ним танцевали.

Лида(смеется). Вы считаете, что я живу со всеми, с кем танцую?

Елена Максимовна. Насколько я слышала, да… Кроме того, мне сегодня позвонили и сказали, что вы и мой муж…

Лида. Зря вы себя унижаете.

Елена Максимовна(свысока). Разговором с вами я не могу себя унизить.

Лида. Зачем он мне сдался, ваш муженек? Что мне, его должность нужна? Чины? (С горечью.) Он ведь никто и никакой… В нем одна видимость…

Елена Максимовна(возмущенно). По какому праву вы его оскорбляете! Он честный человек. Превосходный работник, превосходный архитектор!

Лида. Какой он архитектор — все забыл, от всего отстал! Незачем было вам лезть ко мне в душу… Вы думаете, это ваше несчастье? Это мое несчастье…

Елена Максимовна(быстро). А он вас любит?

Лида. Это вы у него спросите… Только я думаю, неспособен он полюбить… (Тихо.) Он к вам привык и никуда от вас не денется…

Филимонов не может больше пребывать в неизвестности, он подходит к женщинам, замыкая традиционный треугольник.

Филимонов(тщательно скрывая испуг). Мне так нравится сегодняшний концерт. Ансамбль из Барнаула был великолепен.

Елена Максимовна(резко). Я пошла домой. (Направляется к выходу.)

Филимонов(жене). Лена, пожалуйста, останься. Я тебе все объясню.

Елена Максимовна. Я не нуждаюсь в твоих объяснениях.

Филимонов. Но между мной и Лидой… Пойми… Ничего такого…

Елена Максимовна(резко). Хватит! Замолчи!

Филимонов(жалобно). Но я же тебя люблю!..

Лида(засмеялась). Ох, Коля, Коля!

Елена Максимовна(презрительно). Эх, Коля, Коля!

Филимонов (в отчаянии). Лена, я же не могу уйти, пока Виктор Степанович здесь.

Елена Максимовна(уходя). Служи, Коля, служи!

Лида. Коля, не расстраивайся! Все устроится. (Усмехнулась.) Она тебя простит.

Подходит Одинков.

Одинков. Извините, Николай Семенович, я отрываю… Я вас искал весь день, обзвонил все телевидение.

Лида. Николай Семенович, возьмите ключи от машины.

Филимонов(испуганно). Какие ключи, от какой машины?

Лида. Конечно, от швейной. (Передает Филимонову ключи и уходит.)

Одинков(восхищен). Вы умеете шить на швейной машине?

Филимонов. Что вам нужно? Я занят, у меня и без вас концерт.

Одинков. Извините, но хор из Тамбова, который вы отправили в Петрозаводск, оказывается, запланирован на певческий конкурс в Хабаровске. Вас не было, я взял ответственность на себя и переправил хор из Тамбова, который находился в Карелии, на Дальний Восток!

Филимонов(ему есть на ком отыграться). Безобразие! Пятьдесят прекрасных человек! Вы их гоняете по всей стране! У них семьи, дети, они, в конце концов, работают, а не только поют! Верните хор на родину!

Одинков. Извините, Николай Семенович, вы правы, Николай Семенович. Сейчас хор в воздухе. Как только хор приземлится в Хабаровске, я его сразу заверну обратно в Тамбов!

Филимонов. Одинков, вы болван! Если хор летит в Хабаровск, дайте ему там попеть, а только потом верните домой.

Одинков(снова восхищенно). Как эта четкая мысль не пришла мне в голову самому!

В квартире Филимонова Елена Максимовна, полная решимости, выносит на лестничную площадку два тяжелых чемодана, возвращается и тщательно запирает за собой входную дверь.

Приходит Филимонов. У него вид побитой собаки, которая твердо знает, что побои еще не кончились. Филимонов растерянно смотрит на чемоданы, затем достает ключ и пытается отпереть дверь, но она закрыта не только на замок, но и на цепочку. Филимонов звонит. Елена Максимовна делает вид, что не слышит. Филимонов начинает стучать. Елена Максимовна выходит в коридор и говорит с мужем, не отбрасывая цепочку.

Елена Максимовна. Что ты ломишься в чужую квартиру? Ты здесь больше не живешь.

Филимонов. Как не живу? А где я тогда живу?

Елена Максимовна(мягко). Признаться, Филимонов, меня твой новый адрес почему-то не интересует.

Филимонов(переходит в атаку, он искренне возмущен). Ты спятила? Пусти меня домой, я спать хочу, я голоден, у меня был тяжелый день, я устал.

Елена Максимовна. Я тебе сочувствую, действительно, от вранья так устают…

Филимонов Я взломаю дверь. Я вызову управдома.

Елена Максимовна(все так же вкрадчиво). Заманчивая идея. Зови всех, кого не лень. Тебе ведь нужна популярность. Пусть все узнают, что жена выгнала тебя из дому!

Филимонов(жалобно). За что?

Елена Максимовна. Сейчас я попробую коротко сформулировать. (Делает вид, что задумывается.) За то, что ты бабник!

Филимонов. Ну-да, я такой бабник, я просто бабник-террорист!

Елена Максимовна. Не будем устраивать на лестнице… через цепочку… дискуссию по терминологии. И время позднее.

Филимонов(умоляюще). Пусти меня, Лена!

Елена Максимовна. Желаю тебе спокойной ночи и счастливой новой жизни! (Захлопывает дверь.)

Филимонов тотчас надсадно звонит.

(Снова приоткрывает дверь, не снимая цепочки.) Когда я приехала из Ленинграда и ты выкаблучивался… Думаешь, я поверила, что тебе это врачи прописали… (Как все женщины в подобных случаях, переходит на оскорбления.) Был приличным архитектором, подавал надежды, а теперь подаешь пальто Виктору Степановичу!.. Кстати, на твоем осеннем пальто пуговица болтается, попроси ЕЕ пришить.

Филимонов(теперь уже обиделся на жену). Хорошо, передам. ОНА пришьет!

Елена Максимовна. Твой свитер я не успела сдать в химчистку, ты его соусом закапал, попроси ЕЕ!

Филимонов. Попрошу, ОНА сдаст в химчистку.

Елена Максимовна. На коричневых туфлях пора бы прибить набойки на каблуки.

Филимонов. ОНА прибьет!

Елена Максимовна. Я не хочу жить в грязи и постараюсь вычеркнуть тебя из своей жизни.

Филимонов. Куда я пойду на ночь глядя, с этими чемоданами?

Елена Максимовна безжалостно захлопывает дверь.

Филимонов понимает, что еще раз звонить бесполезно, он открывает чемодан, достает пальто, еще какие-то вещи и с превеликим трудом укладывается спать на чемоданах, под дверью бывшей своей квартиры.

Был Филимонов домашней собакой, а стал сейчас бездомным псом.

Действие второе

Картина пятая

Прошло уже несколько дней, как Филимонова вытурили из собственной квартиры. Вечер. Филимонов сидит на чемоданах возле дома Лиды и терпеливо ждет.

Появляется Лида. Она не видит Филимонова и весело прощается с компанией, которая ее проводила.

Лида. Ребята, привет! До чего здорово съездили, верно? Тамара, Петя, Ваня, завтра, я предлагаю, двинем в Парк культуры… Там теперь аттракционы поставили чешские. (Запевает из Вертинского.)

Я маленькая балерина, Всегда нема, всегда нема, И скажет больше пантомима, Чем я сама…

(Идет к подъезду и обнаруживает смиренно сидящего Филимонова. Роется в сумочке.) Где-то у меня завалялась мелочь. (Достает монету, кладет на чемодан.) Подать нищему — святое дело! (Продолжает петь.)

И мне сегодня за кулисы Прислал король…

(Входит в парадное.)

Филимонов встает, поднимает чемоданы и тащится вслед за Лидой.

Комната Лиды.

На пороге — Филимонов, со своими увесистыми чемоданами.

Филимонов. Лида, я попал в катастрофу.

Лида. Разбил машину?

Филимонов. Хуже.

Лида. Задавил кого-нибудь?

Филимонов. Хуже. Можно, я сяду? Я едва держусь на ногах. (Садится, не дожидаясь разрешения.) Наверно, начинается радикулит. Первую ночь я провел на лестнице под собственной дверью и закоченел. Проснулся оттого, что меня обнюхивала собака. Абсолютно незнакомая собака. Было шесть утра, уборщица начала греметь ведрами, и я убежал вместе с чемоданами.

Лида. У кого ты свистнул этот багаж?

Филимонов. Это мои чемоданы. Я на них спал. Очень неудобно.

Лида(догадалась). Какая новость — ты ушел из дома?!

Филимонов. Что ты! Разве я бы посмел?

Лида (опять поет).

И, затаив улыбку гнева, Полна угроз, Мне улыбнулась королева Улыбкой слез…

Извини, у меня сегодня певучее настроение.

Филимонов. Я поехал на Курский вокзал и с чемоданами пошел в туалет.

Лида. Фи! Зачем ты мне об этом рассказываешь!

Филимонов. Я туда пошел не за тем — в туалете я брился, умывался и чистил зубы. Там отвратительно.

Лида. А-а… Тебя выставили из дома за плохое поведение?

Филимонов. Да. Конечно, я мог пойти в туалет без чемоданов, но я не знал, в каком из них лежит бритва. А потом я поехал на работу в мятой рубашке. Обычно я меняю рубашки каждый день.

Лида. Покажи рубашку. (Сочувственно.) Недостойная рубашка.

Филимонов. Это уже другая.

Лида. А в какой рубашке ты полз к жене просить прощения?

Филимонов. Я пытался проникнуть домой, но она врезала в дверь новый замок.

Лида. При чем тут я? Я не слесарь и замков вскрывать не умею.

Филимонов(продолжает, как заведенный). В Комитете есть люди, которые занимаются гостиницами. Я дал указание сделать мне номер. Но это невозможно. Идиотский порядок. Раз я живу в этом городе, значит, в этом городе не имею права получить гостиницу. Так они борются за нравственность.

Лида. Хочешь, чтоб я тебя с женой помирила?

Филимонов(занудливо). Пока я писал проект решения будущей коллегии, жена подошла к Комитету, села в мою машину, у нее есть вторые ключи, и увела ее.

Лида. Ты теперь к тому же безлошадный.

Филимонов. Третьи сутки мыкаюсь, я намучился, я дошел, я бродячая собака.

Лида. И поэтому ты притащился ко мне?

Филимонов. Поэтому. Я завтракаю в булочных, встоячку. Объясни, почему у них эта бурда называется «кофе»?

Лида. Поплакался — теперь бери вещи и иди пешком домой, на Курский вокзал.

Филимонов. Я есть хочу. Пробовал где-нибудь поужинать, никуда не продерешься, везде кормят одних иностранцев.

Лида. Ты меня угощал ужином, ладно уж…

Филимонов. Я соскучился по домашней обстановке. (Садится за стол.)

Лида. Ветчины, извини, нет. Чем ты меня еще обольщал?

Филимонов. Икрой.

Лида. Икру я достала — кабачковую!

Филимонов(ест). А ты почему не ешь?

Лида. Мы на обратном пути в ресторан заезжали.

Филимонов. С кем?

Лида. Не твое дело.

Филимонов. Куда ты вообще ездила?

Лида. Раньше у меня был хахаль с машиной. Я его умоляла свозить меня в Пушкинские Горы. Не свозил. Теперь мы всей компанией съездили туда с экскурсией.

Филимонов. Все-таки, конкретно, с кем ты каталась?

Лида. Я по тебе сохнуть не намерена.

Филимонов. Ну да, я тебя даже ревновать права не имею. (Вдруг.) Думаешь, я не переживаю, что тогда в театре подлость совершил. Двойную подлость. Ей наврал, что люблю, и, главное, при тебе это сказал. (Встает.) Спасибо, пошел я.

Лида. Куда же это ты пошел?

Филимонов. Самое ужасное во всей этой истории, что я тебя потерял… Никогда еще не испытывал подобной боли… Мне кажется, будто я умер… Прости меня, Лида! (Берет чемоданы, идет к двери.) Поищу объявление, может, где комната сдается…

Лида(становится серьезной). Это через знакомых узнают или сами помещают объявление «сниму комнату, сообщить туда-то», объявлений «сдаю комнату» что-то я в Москве не видела…

Филимонов. У меня такое ощущение, словно я дерево и меня спилили!

Лида. Ты сам себя спилил.

Филимонов. Знаю.

Лида(задумчиво). Может, мне сдать тебе угол?

Филимонов(еще не веря). Какой угол?

Лида. Любой из четырех.

Филимонов(обрадованно). Лида, солнышко мое, да ты…

Лида(обрывает его). Ты неверно понял. Просто мне тебя жалко стало. Неприспособленный ты, ушибленный, жизни не знаешь. Обтреплешься, одичаешь. Кстати, ты на какой срок квартирантом станешь?

Филимонов. Не знаю. Если хватит характера — навсегда.

Лида. Поздно, Коля. Ты меня на самом деле потерял. Пойду к Люсе, которая завтра раззвонит по всему Комитету, что ты у меня ночевал, и возьму раскладушку. (Выходя из комнаты, поет.)

А дома, в маленькой каморке, Больная мать Мне будет бальные оборки Перешивать…

(Тотчас возвращается.) Кстати, как мне ей объяснить, ты мне кто?

Филимонов(подает глупую идею). Скажи, что я твой брат.

Лида. Тогда я лучше скажу, что ты мой сын… (На уходе опять поет.)

И будет думать, напевая, Что мне легко…

Оставшись один, Филимонов принимается распаковывать чемоданы.

Лида появляется с раскладушкой.

Филимонов. Она что-нибудь лишнее спрашивала?

Лида. Лишнего — нет. Только полюбопытствовала, с какой это стати сам товарищ Филимонов так опустился? Пришлось встать на защиту и сказать, что тебя жена вышибла! Тебе жить негде, и я тебя в жильцы взяла. Помоги подвинуть гардероб!

Филимонов(помогает передвинуть шкаф). Зачем мы его двигаем?

Лида. Хочу тебя отгородить, я не привыкла раздеваться при посторонних.

Филимонов(садясь на раскладушку). Как ты думаешь, Люся будет трепать языком?

Лида. Поклялась, что рта не раскроет.

Филимонов. Слава богу! Какая у тебя прекрасная подруга!

Лида. Если женщина поклялась молчать, она обязательно разболтает всем и каждому.

Филимонов. Я погиб! (Злится.) Все дойдет до Виктора Степановича, я должен был пойти на повышение, а теперь рухну вниз. Если раньше жена еще могла меня простить, то теперь… (Безнадежно махнул рукой.) Чтобы добраться до работы, я должен буду толкаться в общественном транспорте.

Лида(уточняет). С двумя пересадками. Ты, наверно, даже не знаешь, сколько стоит билет на автобус.

Филимонов. И знать не хочу! Но я же не могу вызывать сюда служебную машину! Какого лешего я к тебе приперся! Лучше бы ночевал на вокзале…

Лида(внешне спокойна). Тебя никто не держит, задатка за жилье ты не вносил, иди спасай свою шкуру!

Филимонов. Ко всем моим несчастьям — я еще тебя люблю… Так мне и надо. Буду жить за шкафом. (После паузы.) Какое я стал барахло! (Подумал и добавил.) И был барахло!

Затемнение

Картина шестая

За две недели, которые промелькнули между шестой и седьмой картинами, никаких изменений в квартире Лиды не произошло. Шкаф по-прежнему перегораживает комнату. Лида моет пол.

Филимонов. Я получил зарплату и хочу с тобой расплатиться. Сколько я должен за две недели?

Лида. Не знаю. Я в первый раз сдаю койку.

Филимонов. А я в первый раз снимаю.

Лида. Ну, дай рублей восемь!

Филимонов. Что за странная цифра?

Лида(выпрямилась). Я тут присмотрела в «Синтетике» венгерский халатик, жатого ситца, летний…

Филимонов. Ты ненормальная! На юге в сезон берут теперь с человека два рубля в день. А это все-таки Москва. Значит, я тебе должен, как минимум, двадцать восемь рублей!

Лида. Если тебе некуда девать деньги — добавь рубля четыре, я куплю кухонных полотенец.

Филимонов. Не хочешь двадцать восемь, тогда бери двадцать пять. Хотя на двадцать пять рублей, по сегодняшним ценам, ничего не купишь.

Лида. Ладно, согласна. Но ты меня вечером почему-то водил в ресторан… выложил двенадцать рублей. Значит, из двадцати пяти нужно вычесть то, что ты потратил на меня, — шесть рублей. Остается девятнадцать.

Филимонов. Но ты же меня каждое утро кормишь завтраком. На рубль я съедаю, в конце концов?

Лида. Минуточку! Ты же принес такой большой заказ. Там столько всего было… Мы колбасу до сих пор не доели…

Филимонов. Ты не на рынке. Не торгуйся! Веди себя прилично. И вообще, мне надоело жить за шкафом!

Лида. А мне надоело, что у меня квартирант! (Снова принимается мыть пол.)

Два продолжительных звонка.

Филимонов. Кого это еще принесло?

Прежде чем отпереть, Лида смотрит в «глазок», врезанный во входную дверь.

Лида(шепотом). Это Старикова!

Филимонов(так же тихо). Дай-ка мне твой передник!

Лида. Зачем?

Филимонов. Сейчас увидишь!

Лида снимает передник, Филимонов напяливает его на себя, подходит к ведру, окунает в него тряпку и бодро начинает мыть пол в коридоре.

Впускай!

Лида отворяет дверь, входит Старикова.

Старикова. Добрый вечер. Извините, Николай Семенович, как бы выразиться… у вас?

Лида. Николай Семенович дома. (Гостеприилгно.) Вот же он!

Филимонов(не переставая мыть пол). Здорово, Женя!

Старикова(обалдев). Николай Семенович, что с вами?

Филимонов(отжимая тряпку). Сейчас наша неделя убирать места общего пользования.

Лида(включаясь в игру). Коля, оторвись, к тебе гости, потом домоешь.

Старикова(в смятении). Кажется, я не вовремя.

Филимонов выпрямляется, заправски вытирает руки о фартук и провожает Старикову в комнату.

Филимонов. Позже ты бы меня не застала, я должен успеть до закрытия магазина купить муку и дрожжи.

Лида. И масло.

Филимонов(Стариковой). У нас масло кончилось.

Старикова. Я вижу, вы очень заняты. Простите, пожалуйста. Но у меня беда, поэтому…

Филимонов(не дает договорить). Давай выкладывай! Я в это время займусь утюгом (берет утюг), а то он плохо нагревается, мне тяжело гладить… Лида, дай отвертку. Женя, я тебя слушаю…

Лида с невозмутимым видом подает Филимонову отвертку.

Старикова(взволнованно начинает). Кирилла исключили из института…

Филимонов. Надо купить новую отвертку.

Лида. Кто тебе мешает, покупай!

Филимонов(вспомнив о Стариковой). За что исключили?

Старикова. У студентов мало денег. Кирилл сколотил компанию, и они стали промышлять в лесу.

Лида. Грабежом?

Старикова. Частично. Они подкарауливали машины, в которых парочки… Ну, вы понимаете… И под видом дружинников вымогали у этих развратников деньги.

Филимонов и Лида смотрят друг на друга и… начинают безудержно смеяться.

(Подхалимски поддерживает смех.) Однажды им не повезло… Напоролись на мужа и жену, на молодоженов… и погорели. Молодожен оказался самбистом, скрутил Кирилла и отвез в отделение… Николай Семенович, помогите!..

Филимонов. Что я могу сделать?

Старикова. Попросите Виктора Степановича. Если он позвонит ректору — Кирилла восстановят. Если вдуматься, Кирилл, пусть не теми методами, боролся за нашу мораль!

Филимонов. Прежде чем просить министра, я бы хотел поглядеть на этого предприимчивого Кирилла.

Лида. Я тоже была бы не прочь с ним познакомиться.

Старикова(вскакивая с места). Он ждет внизу. (Бежит к двери и зовет.) Кирюша!

Лида(тихо, Филимонову). Что ты собираешься с ним делать?

Филимонов(снимая передник). Я буду пить его кровь!

Входят Старикова и Кирилл, на этот раз без повязки дружинника.

Кирилл(поражен). Здравствуйте, товарищ Катанян!

Старикова(Кириллу). Почему ты называешь товарища Филимонова товарищем Катаняном?

Кирилл(глядя на Лиду). Это ваша жена?

Лида. Да, я Катанянша!

Кирилл. Почему же тогда вы мне заплатили?

Филимонов. Тогда Лида не была еще моей женой.

Старикова. Мне плохо. (Плачет.) Кирюша, уйдем! Сколько ты взял с Николая Семеновича?

Кирилл. У меня была твердая такса — двадцать рублей с пары. За услугу, которую я оказывал клиентам, можно было сдирать и больше.

Лида. Хороша услуга!

Филимонов(с явным интересом). И все безропотно платили?

Кирилл. Все! Куда им было деваться!

Филимонов. Ты прав. Некуда!

Кирилл. Если б я знал, что это вы, Николай Семенович, вас бы я обслужил бесплатно.

Лида. И никто не брал квитанции?

Кирилл. Никто, им было не до этого.

Филимонов. Много ты зарабатывал?

Кирилл. Зависело от погоды. В сильные дожди заработки падали.

Лида. Почему?

Кирилл. Боятся ехать. В лесу машина может застрять.

Старикова(сквозь слезы). Кирилл хороший мальчик. Он из этих денег маме посылал, учебники покупал. Вот на мне кофта, он подарил.

Кирилл. Николай Семенович, поверьте, я артист неплохой. Можно, я вам покажу, на что способен?

Филимонов. Это я уже видел.

Лида. А я хочу поглядеть. За билеты мы уже в лесу заплатили.

Филимонов. Прекрасно. (Кириллу.) Ты сможешь сыграть роль грузчика?

Кирилл. Я все могу. Что нужно таскать?

Филимонов. Таскать не нужно, нужно двигать. Давай поставь этот шкаф на место. (К Лиде.) Не возражаешь?

Лида(после паузы). Ты хозяин, ты и распоряжайся!

Кирилл(с энтузиазмом). Я справлюсь один! Куда передвигать, хозяин?

Филимонов(показывает). Вон к той стене.

Кирилл с трудом передвигает шкаф. Старикова пытается ему помочь.

Филимонов и Лида не сводят глаз друг с друга.

Кирилл. Принимайте работу!

Лида(глядя на Филимонова). Шкаф передвинуть — двадцать рублей! Вот цены!

Филимонов(по-прежнему смотрит на Лиду). В роли грузчика ты тоже неплох. Однако, Кирилл, ты поздновато пришел. Мои акции сильно пошатнулись.

Лида(смотрит на Филимонова). Но ты, конечно, попытаешься?

Филимонов. Я-то попытаюсь!

Старикова. Спасибо, Николай Семенович, я надеюсь!

Кирилл. Спасибо, дорогие товарищи Катаняны! Если еще что-нибудь понадобится таскать или двигать, не стесняйтесь, зовите!

Лида(Филимонову). Не будь невежей, проводи!

Старикова и Кирилл уходят. Филимонов их провожает.

Старикова задерживается на выходе из квартиры.

Старикова(тихо, доброжелательно). Николай Семенович, извините, но как вы могли! Вы так хорошо шагали… Променяли большую карьеру на все это… Я говорю из лучших побуждений… Весь Комитет гудит… Виктор Степанович недоволен. Лена страдает и очень жалеет о разрыве… Она вас ждет…

Филимонов. Идите, Женя, мне нужно пол домыть!

Старикова уходит.

(Победоносно возвращается в комнату. К Лиде.) Как я тебе понравился?

Лида. Ты был неподражаем и прекрасно мыл пол!

Филимонов. Есть такое подозрение, что ты меня простила!

Лида. Это потому, что я беспринципная!

Филимонов. Никогда не думал, что беспринципность такое замечательное качество!

Лида. Но самое главное, Коля, что ты окончательно доломал утюг. Придется покупать новый.

Филимонов. Лида, у меня жуткое намерение — хочу объясниться тебе в любви!

Лида(милостиво). Объясняйся!

Филимонов. Я опасался — мне с тобой скучно будет. Но ты все понимаешь с полуслова, нет, с четверть слова.

Лида. Просто я понятливая.

Филимонов. Ты всегда угадываешь мое настроение, ты никогда не ходишь мрачная, не обижаешься по пустякам…

Лида. Просто я тебе не жена.

Филимонов. Боялся, нам будет не о чем разговаривать. Но я еще ни с кем не разговаривал так легко, как с тобой… обо всем на свете… о работе… о себе… о неприятностях…

Лида. Значит, я нужна тебе только для того, чтоб разговаривать о неприятностях!

Филимонов. Ты поразительно умеешь слушать. Никто не умеет слушать так, как ты!

Лида. Просто я тебя люблю!

Филимонов обнимает Лиду.

Два продолжительных звонка.

Филимонов. Человек, который звонит в такой момент, нехороший человек.

Лида. К сожалению, не открыть нельзя. Своими звонками он всполошит соседей. Все равно кто-нибудь его впустит.

Филимонов. Может, он больше не позвонит и уйдет.

Два продолжительных звонка.

Лида(с легкой улыбкой). Все-таки на свете нет счастья! (Идет открывать, смотрит в «глазок» и… меняется в лице. Быстро распахивает дверь.)

На пороге — Елена Максимовна.

Елена Максимовна. Добрый вечер! Извините за беспокойство. Николай Семенович у вас?

Лида. Добрый вечер! Николай Семенович не у меня, а дома! Проходите, пожалуйста! (Громко.) Коля, к тебе пришли!

Елена Максимовна входит в комнату.

От удивления Филимонов даже присвистнул.

Филимонов(пытаясь спастись бегством). Вы тут посидите, а я сбегаю за маслом, а то магазин закроется!

Елена Максимовна(рассмеялась). Сбегай, сбегай, я подожду!

Лида. Коля, не надо убегать от опасности. Давай деньги, я сама отправлюсь в магазин, а вы тут повыясняйте отношения!

Филимонов(дает Лиде деньги). Ты только недолго…

Лида(уходя). Чаем напои!

Елена Максимовна(осматривая комнату). Роскошно живешь!

Филимонов(приходя в себя). Не жалуюсь!

Елена Максимовна. Соседей много?

Филимонов. Хватает.

Елена Максимовна. В ванную по утрам очередь?

Филимонов. Бывает.

Елена Максимовна. На раскладушке спишь?

Филимонов. Как это ты отважилась прийти? Что-нибудь случилось?

Елена Максимовна. Я вообще храбрая! И бесповоротная! Я тебя вытурила из дому и теперь пришла полюбоваться на дело рук своих! (Достает из сумочки связку ключей и небрежно кидает на стол.)

Филимонов. Что это за ключи?

Елена Максимовна. Маленький — от почтового ящика. Чтобы ты мог заезжать за почтой. Дальше — ключи от машины, чтобы было на чем заезжать. Это все-таки твоя машина. Ну и новый ключ от квартиры — это ведь не только моя, но и твоя квартира. Приезжай, забери свои вещи. Халат, пижаму, тапочки…

Филимонов. Как это понять? Ты капитулируешь или наступаешь?

Елена Максимовна. И то и другое. Мне без тебя очень скверно. Какая я была дура, что сама устроила всю эту заваруху.

Филимонов. Я тебе честно признаюсь, рад тебя видеть. Знаешь, без меня ты явно помолодела.

Елена Максимовна. Не стану скрывать, предприняла для этого героические усилия, из кожи лезла, чтобы казаться моложе, ну, лет на десять…

Филимонов(с симпатией). Тебе это удалось. Ты выглядишь моложе на одиннадцать.

Елена Максимовна. Для брошенной женщины я, конечно, выгляжу сногсшибательно. Наслаждаюсь свободой. Ни забот у меня, ни обязанностей. Не варю обед, не толкаюсь по магазинам, пустилась в разгул, ужинаю одними пирожными… Сегодня в Ригу буду звонить. Дочери сказать, что мы разошлись?

Филимонов. Она не знает?

Елена Максимовна. Пока нет. Если только ты не говорил.

Филимонов(быстро). Я не говорил.

Елена Максимовна. Ну, и я пока не скажу…

Филимонов. Не забудь передать от меня привет!

Елена Максимовна. Сейчас вернусь домой и буду весь вечер реветь… (Быстро уходит.)

Картина седьмая

Прошло еще несколько дней. В квартире Лиды произошли существенные изменения. На окнах появились нарядные занавески, на столе красуется цветная скатерть, а возле тахты сверкает абажуром новенький заграничный торшер. Видно, что Филимонов пустил в этой квартире корни. Только что пришел Сорокин. Протягивает Лиде торт и бутылку вина.

Сорокин. Поскольку я первый раз в доме…

Лида(берет подарки). Спасибо. Я так рада, что вы пришли. К нам никто из его друзей в гости не ходит.

Сорокин. Да, к сожалению, друзья познаются в беде. Можно сесть?

Лида. Конечно, пожалуйста. Пообедайте с нами, Коля скоро вернется.

Сорокин(осматривается). У вас симпатично. Но… ходить к вам все равно не будут.

Лида. Вы тоже считаете, раз он ушел ко мне, значит, беда?

Сорокин. Вы, Лида, красивая женщина, вы, можно сказать, загляденье, высший класс, экстра! Но вы ему, простите, не пара!

Лида. Если бы он ушел к какой-нибудь там профессорше или чьей-нибудь дочке с дачей и машиной, тогда все было бы нормально?

Сорокин. Это только на бумаге все равны… И вдобавок у нас репутация… Правда, говорят, из таких, как вы, выходят самые лучшие жены!

Лида. Из каких это таких?..

Сорокин. Что вы с Колей делаете по вечерам, о чем разговариваете?

Лида. Мы в кино ходим, телевизор глядим, вот занавески купили, торшер. Коля книжки по архитектуре читает, планы у него. Я ему вкусно готовлю.

Сорокин. Значит, вечерами беседуете о позднем итальянском барокко?

Лида. Вы зачем пришли?

Сорокин. Я Колин друг. И пришел из самых лучших побуждений. Он, я убежден, спит и видит, чтобы с тобой порвать… Но характера не хватает.

Лида. Господи! Какие только гадости не делают люди из лучших побуждений! Друг! Дешевка ты!

Сорокин(вспылил). Чья бы корова мычала… Дешевка…

Входит Филимонов с большим пакетом в руках.

Филимонов. Взял белье из прачечной. Здорово, Валерий! Рад тебя видеть у нас. Ого, торт, вино. Шикуем?

Сорокин(запальчиво). Я ведь, собственно, не к тебе, а к Лиде.

Филимонов(шутит). Ты заболел?

Сорокин. Какой ты примитивный. Может, я собрался ее у тебя отбить.

Филимонов. Ну, и как твои успехи?

Сорокин. А я еще не приступал. Это подло, отбивать возлюбленную у друга в его отсутствие.

Филимонов(разваливается на стуле). Валяй, а я поучусь! Надеешься на победу?

Сорокин(самоуверенно). О чем ты говоришь?!

Лида(Сорокину, угрожающе). Ну, попробуй!

Филимонов. Разве вы между собой на «ты»?

Лида. Тоже мне цаца, чтоб я ему «вы» говорила…

Сорокин(входит в роль). Люблю сердитых! Ты, Лидка, сегодня ослепительна, тебе идет сердиться. Надела эту кофточку, чтобы меня добить? (Делает попытку приблизиться к Лиде.)

Лида. Не подходи! Соблюдай дистанцию!

Филимонов смеется.

Сорокин. Лидочка, счастье мое, в Архангельском, знаешь, где юсуповский дворец, есть ресторанчик уютный. Туда, конечно, не продраться.

Филимонов(радостно). У тебя там метр знакомый?

Сорокин. Бери выше — директор! И вообще не встревай! Лидочка, жить надо с удовольствием. Сигарету «Союз — Аполлон»?

Филимонов. Лида, бери две. Они не хуже американских.

Лида(с издевкой). А вечером куда намылимся? В Дом актера на заграничное кино?

Сорокин. Бери выше, Лидуха, в Большой театр.

Филимонов(Сорокину). Ты знаком с Плисецкой?

Сорокин. Бери выше! С заместителем директора! (К Лиде.) Машину водишь? Сегодняшняя женщина должна крутить баранку, я тебя научу…

Лида. Больно у тебя пластинка заезженная. Я догадалась. Ты и потому этот спектакль устроил, чтоб меня при Коле унизить? Прошлым моим попрекаешь?

Сорокин. Да, хотел унизить! Хотел поставить тебя на место. На таких, как ты, не женятся. С такими, как ты, путаются.

Филимонов. Замолчи! Как ты смеешь… (Бросается на Сорокина.)

Сорокин(вырываясь). Эх, ты! Я для тебя старался, Коля. Ты слишком крупная фигура, чтобы находиться здесь, в этом обществе! (Уходит.)

Пауза.

Лида(печально). Он прав, я тебе не пара. Я вульгарная…

Филимонов. Перестань!

Лида. Простая я, необразованная. Откуда мне взять воспитание-то? Мать на табачной фабрике работала, закладывала сильно. А отец — был, да сплыл давным-давно… А ты с лауреатами якшаешься, с академиками… перед тобой народные артисты заискивают. Я тебе карьеру порчу… Я тебе вроде как кость в горле. У меня только одно оправдание — люблю тебя, Коля! А все твои, и все у нас в Комитете считают, что аморалка у нас… Обедать будешь, я грибной суп сварила?

Филимонов. Грибной обожаю.

Лида. Руки помой!

Филимонов(стараясь выглядеть веселым). Ни за что! От грязи в первую очередь дохнут микробы!

Два продолжительных звонка.

Лида. Пришел еще кто-нибудь уговаривать тебя домой возвратиться.

Идет отпирать.

В комнату входит Одинков.

Одинков. Здравствуйте! Произошла трагедия! Хор из Тамбова сорвал ответственный концерт. Согласно телефонограмме, пришло на концерт одна тысяча двадцать зрителей, на сцену вышел только дирижер, но дирижировать ему было некем. Хор исчез.

Филимонов. Это где случилось, в Хабаровске?

Одинков. Что вы! Хор уже давно переслали в Краснодар.

Лида. В Краснодаре хорошо. Там фрукты.

Филимонов(вспылил). Я же распорядился вернуть хор в Тамбов.

Одинков. Понимаете, между Хабаровском и Тамбовом есть город Красноярск. Возникла мысль, чтобы по дороге хористы продемонстрировали свое искусство в Красноярске, но кто-то перепутал…

Филимонов. Кто?

Одинков. Как всегда, неизвестно. И вместо Красноярска коллектив перекинули в Красно — понимаете — дар!

Филимонов. Где же, в конце концов, хор?

Одинков. В краснодарской милиции.

Филимонов(раздраженно). Все пятьдесят человек?

Одинков. Все пятьдесят, как один!

Лида. Групповое преступление?

Одинков. Скорее хоровое. Их всех задержали на рынке, когда они продавали народные костюмы, в которых до этого выступали.

Филимонов. Зачем продавали?

Одинков. Хор поиздержался, хор поизносился. Больше продавать хору нечего, а денег на билет, чтобы наконец-то уехать домой, у хора нет!

Филимонов. Но кому сдались эти пестрые расшитые наряды?

Лида. Коля, ты отстал от жизни. Теперь это модно, я бы сама купила!

Филимонов(Одинкову). Немедленно вылетайте в Краснодар и освободите хор!

Одинков. А потом что мне с ним делать?

Филимонов(в бешенстве). Расстрелять!

Одинков. Не такой уж я идиот, как вам кажется… Вот вы мной помыкаете, но это уже неосмотрительно!

Филимонов(с улыбкой). Вы мне угрожаете?

Одинков(в новой интонации). Предупреждаю. В связи с вашей бурной личной жизнью…

Лида. Одинков, вы обнаглели!

Одинков(Лиде). Я не с вами разговариваю. (Филимонову.) Так вот, на должность, на которую прежде планировали вас, теперь… планируют меня!

Филимонов(пряча улыбку). Рад за вас и за наше общее дело. (Вручает Одинкову торт и шампанское, оставленные Сорокиным.)

Одинков. Это замечательно, что для вас, Николай Семенович, интересы дела выше личных интересов. (Уходит.)

Лида. Ну и полено!

Филимонов. И дураки приносят пользу. Бюрократия, например, не может обойтись без дураков. Дурак всегда исполнителен, потому что дурак. И поэтому он всегда и всем доволен. За глупость с работы не увольняют. В характеристиках слово «дурак» не пишется. (Садится за стол, пробует суп. Нервно.) Остыл!

Лида. Сейчас подогрею! (Берет тарелку и не уходе, как бы между прочим, спрашивает.) Коля, ты когда меня бросишь?

Филимонов. Не болтай ерунды! (Не может себя сдержать.) Ну нет! (Продолжает азартно.) Этот номер у них не пройдет! Пойми, я не могу позволить, чтобы этот недоумок мною командовал!

Лида. Тебе сейчас, Коля, нужно выбрать: либо я, либо карьера. Потому что со мной благополучия не будет. Но, по-моему, Коля, ты уже выбрал… Мне на роду написано быть одинокой. Несчастливая я.

Филимонов. Знаю. Ты только кажешься сильной.

Лида. Рядом с тобой я сильная.

Филимонов. А я рядом с тобой — хороший, может, и не очень хороший, но, во всяком случае, лучше, чем обычно… Подогрей суп!

Лида уносит тарелку на кухню.

Филимонов сидит понурившись.

Возвращается Лида, приносит подогретый суп.

Филимонов молча принимается есть.

Лида. Больше всего на свете, Коля, я хочу, чтоб тебе было хорошо… Чтобы у тебя на душе покойно было. И если тебе, Коля, для жизни легче, чтобы ты ушел, уходи! Если так нужно, я стерплю!

Филимонов. Просто я взорвался из-за этого Одинкова.

Лида. При чем тут Одинков? Если бы он не пришел (грустно улыбнулась), ты бы все равно взорвался по какому-нибудь другому поводу. Ты не создан стоять в очереди за колбасой, склочничать с соседями по квартире и по воскресеньям ходить в киношку.

Филимонов. Все это чепуха. Если мы поженимся, квартиру я добуду!

Лида. Если поженимся… И если ты останешься на прежней должности… Если тебя не скинут за бытовое разложение…

Филимонов. Очень может быть… Меня все осуждают. (Усмехнулся.) Поголовно!

Лида. И тебе тяжело?

Филимонов. Я ведь избаловался. Привык к хорошему. А теперь я слышу за спиной смешки, замечаю снисходительные взгляды. Уже шофер со мной панибратствует. В буфете меня не обслуживают без очереди… Но ужас в том, что и без тебя я не могу.

Лида. Тебя я наизусть выучила. Оказывается, ты уже давно ушел.

Филимонов. Прости меня, Лида, я ведь тебя люблю! Мы можем видеться, как раньше…

Лида. Тайно, что ли? Нет на это моих сил. Я живой человек. (С усмешкой.) Люблю! Разве ты на это способен? Ты никого не любишь. И ничего. Ни меня, ни жену. Ты и работу свою не любишь. Чего расселся? Уходи!

Филимонов. Я еще не доел суп.

Лида. Доешь дома!

Картина восьмая

Вечеринка в квартире Филимонова. Среди гостей — Старикова, Сорокин, Одинков. Счастливая хозяйка угощает гостей. Звучит музыка. Филимонов гостеприимен и, соответственно, вальяжен, как и подобает большому человеку.

Сорокин(провозглашает тост). Ребята, будьте счастливы! Я вас очень прошу!

Филимонов. Мы будем стараться.

Елена Максимовна. Изо всех сил!

Сорокин. Коля, учти, Комитету выделили несколько «Волг».

Филимонов. Я за процветание. Заменим «Жигули» на «Волгу».

Одинков. Николай Семенович, я горжусь, что работаю и впредь буду работать под вашим руководством! И рад, что присутствую, по сути дела, на вашей вторичной свадьбе! Горько!

Филимонов. А что! Устами младенца глаголет истина. (Целуется с женой).

Одинков. Если вы, Николай Семенович, имеете в виду меня, то я не младенец. Мне недавно исполнилось сорок семь лет.

Старикова(растроганно). Так приятно видеть счастливых людей! Вы такая прекрасная пара! Я любуюсь и восхищаюсь вами!

Звонок в дверь.

Елена Максимовна идет открывать.

Филимонов. Кто бы это мог быть? Вроде уже все пришли…

Елена Максимовна возвращается в сопровождении старушки.

Елена Максимовна. Коля, к тебе вот… дама…

Старушка. Дама — это я!

Филимонов(растерянно). Добрый вечер! Простите, вы по какому делу?

Старушка. Сначала сесть бы предложили, хозяин. У меня ноги не казенные.

Филимонов(пододвигая кресло). Присаживайтесь, пожалуйста.

Старуха садится и с интересом оглядывает присутствующих.

Старушка. Рюмку поднесли бы, я старуха пьющая!

Елена Максимовна торопливо подает рюмку.

Старуха ее лихо опрокидывает.

Сорокин. У вас, бабушка, видно, большой опыт.

Старушка. Еще бы, восемьдесят лет пью, подряд! Теперь поесть дайте. Я старуха закусывающая!

Елена Максимовна. Пожалуйста! (Предлагает поднос с закусками.)

Старуха берет бутерброд и смачно ест.

Старушка. А горячее будет?

Филимонов. Минуточку, кто вы такая?

Старушка. Пришла спасибо сказать, товарищ Филимонов, что вы свое влияние употребили и моего внука Кирилла обратно в институт приняли!

Старикова(возмущенно). Какого еще вашего внука?

Старушка(Стариковой). А ты, Женька, молчи! (Роется в сумочке и достает деньги.) Я вам, товарищ Филимонов, двадцать рублей задолжала!

Старикова. Ах ты мерзавец!

Филимонов(смеясь, берет деньги). Прошу вас, Кирилл, к столу. Горячее получите, обязательно!

Кирилл снимает парик.

Елена Максимовна. Я ничегошеньки не поняла. (Кириллу.) Но буду рада, если вы останетесь.

Филимонов. Я помог восстановить эту одаренную старушенцию на актерском факультете и, может, вошел в историю театра.

Кирилл. Я бы с удовольствием остался, но… тетя Женя, не падай в обморок, я подцепил подругу жизни, и она ждет меня на улице. (Уходит.)

Старикова. Большое вам спасибо, Николай Семенович, вы мне помогли, но и я вам помогла, я хочу с вами посекретничать. (Отводит его в сторону.) Это ведь я все устроила.

Филимонов. Что устроили?

Старикова(гордо). Ваше счастье! Помните телефонный звонок вашей жене?.. Это я попросила приятеля.

Филимонов(догадываясь). Анонимный звонок?

Старикова. Может, я действовала не теми методами, но я хотела сохранить семью… Но потом, когда дело приняло жуткий оборот — вы из дома ушли… я сильно переживала. Аппетит пропал, худеть начала, юбку ушивала два раза, анализ крови делала, гемоглобин ужасно понизился. И только сегодня у вас в доме у меня снова прорезался аппетит.

Филимонов(возвращается к гостям, громко). Предлагаю выпить за нашего очаровательного, справедливого, честного друга Женю Старикову! Оказывается, именно она донесла… нет, это грубо… доложила… нет, это не точно… заложила… нет, капнула. Вернее… настучала, то есть организовала, анонимный звонок моей жене по поводу моего нехорошего поведения! Ура! (Пьет.)

Пауза.

Старикова. Но я ведь сама вам рассказала. (Обиженно.) Вы бы никогда не узнали. Я же тогда… этот звонок… из самых лучших побуждений…

Сорокин. Женя, в вашем стремлении к добру вы перещеголяли всех нас!

Елена Максимовна. Евгения Васильевна, прошу вас уйти из нашего дома!

Филимонов. Лена, зачем же ты так! Добровольное признание смягчает вину. Женя ведь даже не понимает, что поступила, мягко говоря, некрасиво.

Старикова(она искренне оскорблена). Извините, Николай Семенович, я, конечно, сейчас уйду, но я с вами категорически не согласна. Если бы я тогда не вмешалась, вся эта аморальная история тянулась бы до сих пор. А так узел развязался!

Елена Максимовна(усмехнулась). Когда человек задумал гнусность, тут есть три стадии, три ступеньки, что ли… Первая — задумал, но не сделал. Вторая стадия — перешагнул — сделал! Третья — не только сделал, но и гордится этим!

Старикова. И все это вместо того, чтобы сказать мне спасибо! (Уходит.)

Сорокин. Какой кошмар! До чего мы привыкли влезать в чужую жизнь!

Одинков(ораторски). В будущее мы с собой анонимки не возьмем!

Елена Максимовна(стараясь выглядеть беспечной). Сейчас я поставлю кофе!

Сорокин. Леночка, спасибо! Но пора и честь знать! Мы пойдем! (Встает.)

Одинков. Спасибо за высокий уровень вашего гостеприимства! (Тоже встает.)

Филимонов. Что вы вдруг, так сразу!

Сорокин. Как это говорится, бойся гостя стоячего! Уходя, уходи! (Идет к выходу.)

Одинков идет за ним.

Оставшись вдвоем, Филимоновы, как и положено хозяевам, у которых нет домашней работницы, принимаются дружно убирать со стола.

Филимонов. По-моему, посидели славно.

Елена Максимовна. По-моему, тоже. Особенно удачным был стриптиз Жени Стариковой.

Филимонов. А чем мы лучше ее?

Елена Максимовна. Как ты можешь сравнивать?

Филимонов. Ты меня прости, пожалуйста. То, что я сейчас скажу, я тебя этим не хочу обидеть. Ты для меня самый дорогой человек на земле. Самый близкий. (Печально.) Когда мужчина уходит к любимой — это аморально. Когда же мужчина живет с нелюбимой женой — это считается нормой. Но если вдуматься…

Елена Максимовна. Коля, я на тебя нисколько не обижаюсь. Я ведь все знаю и все понимаю. У нас сейчас трудный период. Я буду делать все, чтобы тебя не раздражать. И верю — обойдется!

Филимонов(сочувственно и даже ласково). Да… жена — нелегкая профессия.

Елена Максимовна(невесело улыбнулась). В конце концов, тысячи людей живут с нелюбимыми женами, и ничего… счастливы.

Затемнение

Картина девятая

У Филимонова служебное новоселье. Он получил новую, более высокую должность и, соответственно, новый, более комфортабельный кабинет.

Филимонов(хвастается перед Сорокиным). Мебель — не подделка под старину. Подлинная. Пушкинская эпоха. Часы французские — восемнадцатый век. Бронза с позолотой. Конечно, не ходят.

Сорокин. Но впечатляют! Я от души поздравляю тебя с новой должностью и с новым кабинетом!

Филимонов. Здесь я развернусь.

Голос по селектору. Николай Семенович, к вам Старикова и Одинков!

Филимонов(в селектор). Пригласите! (Садится.)

Старикова и Одинков входят.

Прошу, товарищи, приступайте!

Старикова. Прежде чем начать, разрешите от всего сердца поздравить…

Филимонов. Опустим комплиментарную часть. Переходите к делу! Слушаю вас!

Сорокин. У меня короткое, но радостное сообщение. Танцевальный коллектив из Чувашии прошел в Барселоне с триумфом и получил на фестивале Гран-При: Золотую Богиню.

Филимонов. Это замечательно. (Рассмеялся.) Но Богиню мы у них отнимем. Будет стоять в нашем музее. (К Стариковой.) Пожалуйста.

Старикова(докладывает). По Пензенской области результаты обнадеживающие. За второй квартал натанцовано 5200 человеко-часов, напето 7352 человеко-часа, нарисовано 2803 квадратных километра живописи и графики…

Филимонов. Сколько натренькано на балалайках?

Сорокин смеется.

Старикова. Отдельно по балалайкам данных нет. Вы считаете, надо вести учет по каждому инструменту?

Филимонов. Миллионы людей увлекаются искусством, они талантливы, они искренни, а мы… мы превращаем этот порыв в человеко-часы и в пальце-струны!

Старикова. Но как же вести отчетность?

Филимонов Не по количеству искусства, а по качеству!

Голос по селектору. Николай Семенович, вас просит Елена Максимовна.

Филимонов снимает трубку.

Филимонов. Слушаю.

Голос Елены Максимовны. Филимон, не сердись. Я знаю, ты занят. Но мне надо срочно дать ответ. У нас предлагают неслыханную путевку: домик в горах, на Кавказе. Представляешь, домик на двоих, вокруг никого, только горы и водопады. Нам никто и ничто не будет мешать, нет даже телевизора. Мы будем вдвоем.

Филимонов. А что мы там будем делать?

Голос Елены Максимовны. Отдыхать от сутолоки, от людей. (Улыбнулась.) Будем склеивать нашу трещину.

Филимонов. Надо будет купить побольше клея. Извини, у меня совещание! (Кладет трубку.)

Одинков. Зачем покупать клей, когда его здесь сколько угодно. Разрешите мне, Николай Семенович?

Филимонов кивнул.

Вы правильно и своевременно подвергли критике бездушие в нашей работе. Творческий порыв миллионов — святое дело. А мы участвуем в этом порыве только формально. Почему в Комитете по делам самодеятельности нет своей самодеятельности?

Филимонов. К сожалению, вся наша работа — самодеятельность.

Одинков. Я не в этом смысле. Я о том, что каждый из нас должен после трудового дня добровольно, то есть в обязательном порядке, петь, плясать, рисовать или декламировать! Вот Виктор Степанович, мне рассказывали, дома, в семейном кругу, поет старинные романсы. Представляете, какой вдохновляющий пример: министр выходит на сцену и запевает: «Не покидай меня, скажи, что это шутка, что ты по-прежнему, по-старому, моя…»

Сорокин. Одинков, уймитесь!

Одинков. Вот вы, Сорокин, на гитаре играете, вы, Старикова, я точно информирован, вышиваете крестом, кстати, когда вы, наконец, научитесь вышивать звездочкой?

Филимонов. Караул!

Одинков. А какой у вас скрытый талант, Николай Семенович?

Филимонов. Я пляшу под дудку!

Одинков(в восторге). Превосходно! Намечается разнообразная программа. Только кто будет солировать на дудке?

Филимонов. А вы чем нас порадуете, Одинков?

Одинков. Я умею художественно свистеть! (Самозабвенно свистит.)

Филимонов. Боже мой! Чем я занимаюсь? На что трачу свою жизнь?

Одинков свистит.

Хватит! Надоело! (Снимает галстук и бросает его.)

Сорокин(изумился). Что с тобой, Коля?

Одинков свистит.

Филимонов снимает пиджак и тоже бросает.

Одинков перестает свистеть.

Старикова. Николай Семенович, вам дурно?

Филимонов. Мне осточертел этот мундир!

Одинков. Это не мундир, а прекрасно пошитый пиджак!

Филимонов. Я хочу носить свитер и джинсы! Хочу отрастить длинные волосы!

Сорокин. У тебя они уже не вырастут!

Филимонов. Я хочу носить длинные волосы в фигуральном смысле. Я не хочу гонять по стране хор из Тамбова. Я хочу заняться настоящим, человеческим делом. Пусть люди поют и пляшут, что им вздумается, не хочу зтим руководить. Я ухожу насовсем. Одинков, кресло свободно!

Старикова. Опомнитесь, Николай Семенович, вас только что назначили!

Сорокин. Как назначили, так и снимут!

Филимонов. Никто не может снять человека, который уходит по собственному желанию. (Направляется к выходу.)

Сорокин. И куда же ты уходишь?

Филимонов. В архитектуру подамся. Когда-то в этом я кое-что кумекал.

Сорокин. Иди, иди. Тебя там только и ждут.

Филимонов. Ничего. Я втиснусь.

Сорокин. Пропуск возьми, тебя вахтер не выпустит.

Филимонов возвращается, поднимает пиджак, достает из кармана пропуск.

Филимонов. Пиджак жалко. Если разобраться, он ни в чем не виноват. (Перекидывает пиджак через руку.)

Старикова. А галстук?

Филимонов. Галстук я завещаю Одинкову! (Уходит.)

Сорокин(после паузы). А я Коле завидую…

Квартира Лиды.

Лида гладит.

На пороге комнаты появляется взбудораженный Филимонов.

Лида взглянула на Филимонова и продолжает гладить как ни в чем не бывало.

Филимонов. Починила утюг? В мастерскую носила?

Лида. В мастерскую.

Филимонов. Я собирался купить что-нибудь к ужину, даже зашел в магазин, но денег… вот… (Показывает.) Только мелочь.

Лида(продолжает гладить). Что же ты так обеднял?

Филимонов. Очень к тебе торопился и проскочил на красный свет. За это права отбирают. Пришлось откупиться последними семью рублями. Спасибо еще, что взял… Зарплата завтра, но есть хочется сегодня.

Лида(продолжает гладить). У меня в холодильнике пусто и в кошельке тоже.

Филимонов. Картошка найдется? Я пожарю.

Лида. Масло кончилось.

Филимонов(грустно). Не подмажешь — не пожаришь. Может, мне ее отварить?

Лида. Сметаны к ней тоже нету.

Филимонов(серьезно). Лида, сдай мне угол!

Лида. Угол больше не сдается.

Филимонов. Тогда уступи всю комнату…

Лида. А куда я денусь?

Филимонов. Ты можешь остаться.

Лида. Мы уже в эту игру играли.

Филимонов. Сейчас это не игра. (Настойчиво.) Не игра это! (С отчаянием.) Понимаешь, не игра!

Пауза.

Лида. Вспомнила. Где-то валяются пять рублей, которые ты мне уплатил за знакомство. Я их сохранила, как сувенир… (Ставит утюг на подставку, идет к комоду и достает деньги.)

Филимонов(берет у Лиды пять рублей). Давай их пропьем!

Лида. Согласна. Значит, купи бутылку молока, бутылку кефира, двести пятьдесят граммов масла, полкило сметаны — возьми на кухне банку, — сыру российского граммов триста, батон и полбуханки круглого. Все запомнил? Сдачу принеси. А я пока картошку почищу.

Филимонов. Я еще зайду в овощной и возьму соленых огурцов.

Лида. Здорово придумал! Люблю картошку с соленым огурчиком.

Филимонов. Я тоже люблю картошку с соленым огурчиком и со сметаной.

Лида. Я просто обожаю отварную картошечку с соленым огурчиком, со сметаной и со сливочным маслом.

Филимонов. Нет, это я обожаю!

Лида. Нет, я!

Филимонов. Нет, я! И чтобы прекратить скандал, я помчался за продуктами!

Конец

1977 г.

Родственники

Комедия в двух действиях, десяти картинах

Действующие лица:

Буров Федор Сергеевич — хотя профессия начальника как таковая не существует, Буров — начальник по профессии, по призванию и по должности тоже.

Ирина — единственная дочь Бурова. Несмотря на свои 28 лет, почему-то ни разу не была замужем, а это несправедливо.

Бабушка — мать Бурова и, соответственно, бабушка Ирины. Ей семьдесят лет, но в душе она хулиганка.

Бочкарев — племянник Бурова. Вот уже полтора года, как не пьет.

Румянцев Михаил — настолько далекий родственник Буровых, что о нем никто, кроме авторов пьесы, не знал.

Заплатин — неотразимый мужчина, но, несмотря на это, умен. Родственник в перспективе.

Зина — красивая, но не родственница.

Официант — тоже не родственник Буровых. Молоденький и вежливый, пока еще.

Отдыхающий — вообще неизвестно кто.

Действие первое

Картина первая

На просцениуме танцевальная площадка в доме отдыха.

Зина(в зал, профессионально бодрым голосом). Здравствуйте, дорогие товарищи отдыхающие! Поздравляю вас со счастливым прибытием в наш дом отдыха! Меня зовут Зинаида Константиновна, я массовик, или, как принято говорить, культурник. Сегодня у нас веселый вечер. Мы с вами будем разучивать новый танец, который называется «Подмосковный каблучок».

На просцениуме появляется Заплатин. Приветливо машет рукой. Зина машет в ответ.

Но прежде чем мы приступим к танцам, прошу вас… товарищи мужчины, образуйте большой круг! Быстренько, товарищи! А женщины, ну-ка, еще быстрее образуем кольцо внутри. Валя, давай! (Подает знак невидимому баянисту.)

Из-за сцены послышалась музыка.

Женщины двинулись налево, мужской круг пошел направо… Хо-ро-шо… (Сама тоже движется в такт музыке.) Молодцы…

Заплатин(подходит к Зине). Здравствуй, солнышко. В электричке из меня сделали отбивную котлету.

Зина. В пятницу всегда так. Ты надолго?

Заплатин. На весь уик-энд, до понедельника. Ты невозможно красивая, я тебя люблю, сейчас я тебя при всех поцелую.

Зина(ласково). Прекрати, я на службе. (Хлопает в ладоши.) Стоп!

Музыка прекращается.

Сейчас каждый мужчина должен пригласить на танец женщину, которая остановилась напротив него. Это ваша судьба, товарищи! А против судьбы, сами знаете… Знакомьтесь, узнавайте, как друг друга зовут, общайтесь!

Заплатин. Я очень соскучился и хочу общаться с тобой!

Зина(тихо). Я тоже соскучилась. (Громко и задорно). «Подмосковный каблучок» удачно сочетает в себе старинные и современные ритмы. Нам одинаково приелись и краковяк и твист. К нам (показывает на Заплатина) приехал товарищ. Он у нас отдыхал. Он завоевал по «Каблучку» первый приз. (Лукаво.) Я попрошу вас, Андрей, мне помочь!

Заплатин становится в позу и берет Зину за руку.

Заплатин(тихо). По-моему, я уже под каблучком.

Зина. Кавалеры и дамы, следите за нашими движениями, мысленно запоминайте! Валя, давай!

За сценой баянист заиграл мелодию «Каблучка». Заплатин и Зина танцуют.

Заплатин. Мотался по всем редакциям, в «Смене» был, в «Журналисте», в «Работнице», толку никакого. Без связей не пробьешься.

Зина(громко). А теперь танцуем вместе. Мужчины, не сгибайтесь, выпрямите спину! Женщины, больше изящества!

Заплатин. В понедельник Саша Бочкарев обещал сводить меня к своему дяде. Этот дядя может все.

Зина. Кто он такой?

Заплатин. Какой-то важный чин!

Зина(громко). То-ва-рищи, почему вы такие вялые? Вы же не на работе! Помните, как сказал поэт: «Сердце радостно забьется в вихре танца огневом». (Заплатину, тихо.) Ты там держись скромно. Какую бы этот дядя ни нес околесицу, поддакивай! Ты такой обаятельный, ты ему обязательно понравишься!

Заплатин. Ты ко мне необъективна.

Зина. И слава богу…

Зина и Заплатин продолжают танцевать.

Высвечивается квартира Буровых. Бабушка орудует пылесосом.

Слышно, как ключом отпирают дверь. Схватив пылесос, бабушка скрывается у себя в каморке, не знает, куда его девать, и наконец прячет под одеялом.

Когда Буров, успев снять плащ, появляется в ее комнате, бабушка уже лежит.

Буров(заботливо). Мама, ну как ты?

Бабушка. Жива, уже хорошо.

Буров(принес пакет, достает из него фрукты). Дома-то лучше, чем в больнице?

Бабушка. Лишь бы не на кладбище!

Буров. Типун тебе на язык!

Бабушка(жалобно). Лежать опротивело…

Буров(с подозрением). Ты не вставала?

Бабушка. Что я, себе враг?

Буров. Ирина дома?

Бабушка. Не приходила еще.

Буров. В понедельник Саша приведет знакомого парня, он с ним жил в доме отдыха в одной комнате. Просит ему помочь, там с фотографиями что-то… Мне эти просители надоели, и я поинтересовался — парень-то хоть холостой?

Бабушка. Не пристраивай ты ее!

Буров. Другим везет… У них дочери замуж выходят… По многу раз…

Бабушка. Время такое. Раньше у молодежи были чувства, теперь комплексы.

Буров. Некрасивая она, в меня…

Бабушка. Что ты, Федя, ты такой красавец!

Звонок в дверь.

Буров(улыбнулся). Давай пылесос на место поставлю. С пылесосом в обнимку лежать неудобно, наверно.

Бабушка, не говоря ни слова, отдает пылесос. Буров уносит его, идет открывать дверь.

Входит Ирина.

Ирина. Папа, я потеряла ключи. Кажется, у меня был портфель. Значит, я его в школе оставила. Сегодня Снегирев во время урока запустил модель самолета и управлял ею по радио. Я его выгнала из класса вместе с моделью. Погляди мне горло! (Широко разевает рот.)

Буров(смотрит горло). Ничего там нет!

Ирина(грустно). И ногу я сегодня ушибла об завуча…

Буров. Только не вздумай захромать! В понедельник Саша приведет какого-то парня. Ты уж соберись с силами. Покажи себя в полном блеске!

Ирина. Зачем все это, папа? Я давно поставила на себе крест!..

На просцениуме Зина и Заплатин заканчивают танец.

Зина. Молодцы, товарищи! Хорошо танцуем!

Музыка обрывается.

Товарищи, не расходитесь! Веселый вечер еще не кончился. Сейчас мы будем отгадывать загадки!

Заплатин(озорно). Загадай им про жирафа!

Зина. Как провести жирафа на платформе поезда при условии, что лежа он не умещается в длину, а стоя может задеть головой мост. Думайте, товарищи! (Тихо, Заплатину.) А у меня для нас потрясающая новость — наш домишко наконец-то сносят, и нам с мамой дают в Черемушках отдельную квартиру.

Заплатин(нежно). Мне найдется место в твоей новой квартире?

Зина. Смотря на какой срок…

Заплатин. Навсегда…

Зина(счастливо). Я еще подумаю… (Громко). Ну, отгадали? Ай-яй-яй… Я так на вас надеялась.

Отдыхающий (он сидит в зрительном зале) поднимает руку.

(Замечает его.) Пожалуйста, товарищ отдыхающий!

Отдыхающий(встает). Надо дать жирафу еды, и тогда он наклонит шею.

Зина. Ответ удачный. Давайте дружненько похлопаем сообразительному товарищу. (Аплодирует.)

Картина вторая

Квартира Буровых. В гостиной Буров, бабушка и Бочкарев. Дверь в комнату Ирины закрыта. Бабушка накрывает на стол, Бочкарев ей помогает.

Буров. На твой день рождения, мама, я все закажу в ресторане и официанта найму, чтобы в этот торжественный день ты отдыхала.

Бабушка. Не будет официанта! И вообще не хочу отмечать!

Буров. Тебя никто не спрашивает!

Бочкарев. Для нас всех это большой праздник! (Задушевно читает.)

Жесток наш век, своих детей не балующий, Мы в мягкости и то порой грубы, Но по земле, на счастье, ходят бабушки Так мягко, словно ходят по грибы…

Бабушка. Радоваться тут нечему. Это кто написал?

Бочкарев. Евтушенко. Он у меня часто бывает. Я ему книги оставляю.

Буров. Иди ложись, Саша сам накроет…

Звонок в дверь. Бочкарев идет открывать. В прихожей появляется Румянцев. Он явно смущен. В руках у него картонная коробка, перевязанная бечевкой.

Румянцев(Бочкареву). Федор Сергеевич, я приехал вот так, нахально, без предупреждения, потому что боюсь — рыба протухнет! (Протягивает Бочкареву коробку.)

Бочкарев(взяв коробку, зовет). Дядя Федя, срочно сюда, а то рыба протухнет!

Румянцев(после короткой борьбы отнимает у Бочкарева коробку). Отдайте, это не вам!

В прихожую входит Буров, из-за его спины выглядывает бабушка.

Федор Сергеевич, я привез вам в подарок рыбу от папы и мамы.

Буров(величественно). Ну, здравствуй, здравствуй! (Снисходительно улыбаясь, берет коробку.) Значит, ты мне привез рыбу? Я думал, ты свои фотографии принесешь! (Жестом приглашает Румянцева пройти в гостиную. Сам шествует впереди, все остальные за ним.)

Румянцев. Если вам хочется иметь мои фотографии, я пойду и снимусь!

Бочкарев(засмеялся). Дядя Федя, это не он!

Буров(Румянцеву). Если ты не он, так кто ты такой?

Бабушка. Ты откуда взялся?

Румянцев(виновато). Из Метельска. Я ваш родственник. Дальний… даже чересчур дальний. Я… двоюродный брат жены двоюродного брата вашей двоюродной сестры.

Бабушка. Обожди… Сейчас я посчитаю, кто ты.

Буров. Даже не подозревал о твоем существовании. И зачем ты приехал, родственничек?

Румянцев. У нас в Метельске живет доктор, замечательный. Он всю жизнь ищет лекарство против болезни, от которой поголовно страдает все человечество. И наконец создал препарат, а ему не дают лабораторию. И я приехал пробивать…

Бабушка(с живым интересом). Что это за болезнь?

Румянцев. Насморк…

Бабушка(кончила подсчеты). Значит, ты либо Толя Носов, либо Миша Румянцев, либо Оля Попова.

Открывается дверь, и в гостиной появляется Ирина. Она вырядилась во все заграничное и сверхмодное. На ней парик, платье с бахромой и туфли на высоченной платформе. Ирина ковыляет, как на ходулях, изо всех сил стараясь не рухнуть.

Ирина(не глядя на Румянцева, выпаливает тираду, явно приготовленную заранее). Добрый вечер! Рада с вами познакомиться! Чувствуйте себя как дома! Садитесь, пожалуйста! Как поживаете? Рада с вами познакомиться… (Обрывает себя.) Нет, это я уже говорила… Что-то у меня с памятью…

Буров. Не суетись! Это не он. Это новый родственник!

Румянцев. Это не он, это я… (Улыбнулся бабушке.) Миша Румянцев!

Ирина, не произнеся ни слова, поворачивается, чтобы уйти, цепляется за стул и едва не падает. Румянцев успевает ее подхватить.

Давайте я вас провожу!

Ирина. Я сама справлюсь!

Румянцев выпускает ее. Ирина неуверенной походкой шаркает по направлению к своей комнате. Ее заносит в сторону, и она задевает этажерку с книгами, книги рассыпаются; поспешно скрывается, закрывает за собой дверь.

Бочкарев и Румянцев кидаются подбирать книги.

Бабушка(вздохнув). Невеста у нас — просто мечта!

Румянцев(Бурову). Федор Сергеевич, положите, пожалуйста, рыбу в холодильник, а то она пропадет… Счастлив был вас всех повидать. Напишу о нашей прекрасной встрече папе и маме!

Звонок в дверь. Бочкарев опять идет открывать.

Румянцев в растерянности, не знает, уходить или нет.

На этот раз действительно пришел Заплатин. В руках у него папка.

Заплатин. Не опоздал?

Бочкарев. В самый раз. Проходи! (Вводит Заплатина в гостиную.) Познакомьтесь, дядя Федя, это Андрей!

Буров(он снова величав и недоступен). Ну, здравствуй, здравствуй!

Заплатин. Вы извините, Федор Сергеевич, я врываюсь к вам в дом… (Кланяется бабушке и Румянцеву.)

Румянцев. Я не в счет… Я совсем дальний…

Буров(Заплатину). Сашиному другу мы всегда рады. Прошу за стол…

Заплатин. Да нет, спасибо… что вы… я, собственно говоря…

Буров(Румянцеву). И ты присоединяйся, раз ты здесь… (Садится первый.) Рассаживайтесь без церемоний…

Заплатин. Спасибо… (Осторожно садится.)

Буров(зовет). Ирина, ужинать! (Бабушке.) А ты— в постель.

Бабушка. Федя, выйди!

Буров покорно встает, идет вслед за матерью, в ее комнатушку.

(Укладывается в постель). Зря продукты переводишь, этот не клюнет!

Буров(невесело). Да, он, конечно, вылитый карп зеркальный!

Заплатин(оглядывая угощение). Стол королевский!

Буров возвращается в гостиную.

Бочкарев. А дядя Федя и есть король!

Буров(скромно). Некоронованный!

Телефонный звонок.

(Снимает трубку). Алло… Ну, здравствуй, здравствуй… Нет, спасибо… Зачем мне покупать машину, меня и так возят… Ну, заходи, заходи… (Вешает трубку.)

Румянцев(поднимает рюмку). Можно выпить за счастье вашего дома?

Буров(милостиво). Можно! (Снова зовет.) Ирина, ужинать!

Румянцев(Бочкареву). Почему вы себе не наливаете?

Бочкарев. Завязал! Стоит принять одну… как все снова начнется. (Грустно.) А я столько перетерпел. К гипнотизерше ходил. К старику знахарю, он травами излечивает, в Калужскую область ездил. В больнице для алкоголиков на улице Радио три раза лежал. Три раза!.. Ничего не помогало. А однажды возвращался, не помню откуда, и очень мне захотелось спать. Гляжу — диван. Подошел к нему и лег. Правда, я не заметил, что диван-то стоял в витрине мебельного магазина, и по дороге к дивану я прошел через стекло. Когда проснулся, оказалось, лежу я в витрине, а на шее плакат болтается «продано»… Когда меня через три месяца выпустили, я понял — пора кончать…

Буров(улыбнулся). У Игоря твоего когда первый экзамен?

Бочкарев. Послезавтра.

Буров. Я все-таки позвоню декану.

Бочкарев. А удобно?

Буров. Мне удобно. (Находит номер, набирает.) Петр Игнатьевич? Ну, здравствуй, здравствуй!.. Это Буров. Я к тебе с просьбой… Ты меня знаешь, я никаких блатных дел не признаю… Моего племянника сын на твоей социологии просто свихнулся. Он к вам в аспирантуру подает… Нет, к экзаменам его допустили… Я не прошу, чтобы ему поблажки делали. Отнеситесь по-человечески, объективно, а то я вас знаю. У вас ведь все заранее расписано — этого принимать, этого нет… Боч-ка-рев Игорь Александрович… Спасибо, ну, заходи, заходи… (Вешает трубку, зовет.) Ирина, ужинать!

Бочкарев. Дядя Федя, я…

Буров. Прекрати. (Поворачивается к Заплатину.) Ну, какая у тебя просьба?

Заплатин(мнется). Неловко вас затруднять…

Буров. Ко мне тысячи людей обращаются. Будешь тысяча первым. Раз пришел — не ломайся, выкладывай!

Бочкарев. Понимаете, он инженер, работает в министерстве, но увлекается фотографией.

Заплатин. Мечтаю стать фотокорреспондентом.

Буров(схватывает с полуслова). Понял. Хочешь свободную профессию. Видеть фамилию в газете, разъезжать по разным странам. В министерстве корпеть обрыдло, перспективы нет, ну, дослужишься до ста восьмидесяти рэ, как вы теперь говорите…

Заплатин. Я хочу заниматься любимым делом, и в этом нет ничего зазорного.

Буров. Не финти! Не любимым делом ты хочешь заниматься, а легко жить.

Бабушка(из своей комнаты. Оказывается, она там прислушивается к разговору). Зачем ты, Федя, ему морали читаешь? Можешь помочь — помоги, не можешь — откажи!

Буров. Еще не знаю — надо ли помогать? Может, он снимать не умеет. (Заплатину.) У тебя фотографии с собой?

Заплатин молча протягивает Бурову папку со снимками. И тут входит Ирина. Вопреки ожиданиям, на этот раз она одета скромно, как в первой картине. Приближается к Заплатину и, не глядя на него, повторяет прежнюю тираду.

Ирина. Добрый вечер! Садитесь, пожалуйста!

Заплатин вскакивает.

Рада с вами познакомиться. Чувствуйте себя как дома. Как поживаете? (В первый раз смотрит на Заплатина.)

Заплатин улыбается.

(С восхищением уставилась на гостя, простодушно.) Ой, какой вы обаятельный!

Заплатин(воспринимает ее слова как иронию). За что вы так! Я еще нив чем не провинился!

Бочкарев(пытаясь спасти положение, пододвигает Ирине стул, наливает ей вина). Выпьешь немного?

Ирина(садится). Нет.

Румянцев. Может быть, чего-нибудь съедите?

Ирина. Нет.

Заплатин(галантно). Наверно, я испортил вам настроение.

Ирина. Да.

Буров(поспешно, Заплатину). Снимки вполне приличные, в композиции понимаешь, чувство цвета неплохое…

Бабушка(снова появляется в гостиной, садится за стол, Бурову). Не делай вид, Федя, будто смыслишь в фотографиях.

Буров. Ты зачем встала? Что доктор сказал?

Румянцев. Я еще ничего не сказал.

Буров. Ты-то при чем?

Румянцев. Я доктор!

Бабушка. Я есть хочу!

Буров(Заплатину). Надо бы тебе помочь, Андрей, но дело трудное. Подумаю.

Заплатин. Буду вам чрезвычайно признателен…

Бабушка(Заплатину). Что ты перед ним лебезишь, словно он министр, когда он, всех дел, директор рыбного магазина!

Заплатин обалдело смотрит на Бурова.

Пауза.

Румянцев. А я, идиот, вам рыбу привез!

Заплатин(после паузы). Извините, Федор Сергеевич, как-то нелепо вышло… Я ведь на самом деле считал, что вы… по крайней мере… ну… и вот вылез с просьбой… (Смотрит на часы, встает, оборачивается к Ирине.) Рад был с вами познакомиться.

Ирина. Это неправда…

Румянцев(Ирине). А я на самом деле рад с вами познакомиться.

Заплатин(берет у Бурова папку с фотографиями). Простите….

Бочкарев. Не торопись, Андрей! Мне кажется, ты недооцениваешь Федора Сергеевича!

Заплатин(с убийственной вежливостью). Скорее, наоборот. (Собирается уходить.)

Буров(Заплатину, тихо). Сядь! (Видя, что Заплатин не повинуется, рявкнул.) Кому говорю, сядь!

Заплатин(садится). А почему вы обращаетесь ко мне на «ты»?

Буров(усмехнулся). Пока ты считал меня важной шишкой, ты это терпел. Значит, разочаровался во мне. Конечно, в твоем представлении директор магазина обязательно вор!

Заплатин(не удержался). Так многие думают!

Буров. Эх ты, обыватель! Сегодня только дурак ворует!

Румянцев. Правда, дураков хватает!

Буров(со злостью). С этими негодяями надо беспощадно бороться! Они порочат честное имя работника советской торговли. (Заплатину.) Объясни, зачем воровать?

Заплатин(сдержанно). Не знаю. Не пробовал.

Ирина. Папа тоже не пробовал.

Буров(Заплатину, с насмешкой). Почему ты этим хвастаешься? Если бы работал возле материальных ценностей… Что ты можешь стянуть в своем министерстве? Годовой отчет?

Заплатин. Но вы так живете… (Показывает на обстановку гостиной.) То в институт устраиваете, то вам машину предлагают без очереди…

Буров. А тебе не пришло в голову, что меня уважают? Я делаю людям добро, я их кормлю!

Бабушка. Ты, Федя, честный. Но сила твоя не в этом. Сила твоя в том, что люди любят рыбу есть, а рыбы нету! (Поднимается из-за стола и уходит к себе.)

Бочкарев(философски). И не будет!

Буров(прикрикнул). Бросьте эти разговорчики! Сейчас принимаются меры по охране водоемов, создаются рыборазводные заводы. Наука тоже вперед шагает. Рыбы будет много, в будущем.

Заплатин. Федор Сергеевич, вы оптимист!

Буров(свысока). Вот ты хочешь, чтобы фотографии взяли в журнал. А редактор любит рыбу, название которой ты забыл, а может, и не знал. К примеру, семга, лососина, стерлядь, форель. И я могу отложить для твоего редактора полкило. Хотя мне это противно, а ему унизительно. За эти полкило он заплатит в кассу официальную розничную стоимость. Ничего сверх мы не берем. Но зато твои фотографии он напечатает. Надеюсь… Сейчас мы это проверим. Журнал «Луч» тебя устроит?

Заплатин(в изумлении). Всего за полкило?

Буров. Да, но регулярно…

Пока Буров ищет записную книжку, находит ее и теперь ищет в книжке номер редактора, Ирина вдруг заговаривает, обращаясь к Заплатину.

Ирина. У меня есть ученик по фамилии Снегирев. Сегодня он принес на урок щенка и управлял им по радио.

Румянцев. Вы преподаете физику?

Ирина. Нет, немецкий язык. И знаете, щенок послушно выполнял команды. Это было так интересно.

Заплатин(улыбнувшись). Он давал команды по-немецки?

Ирина. Что вы! Ни Снегирев, ни щенок немецкого не знают. (Неожиданно, Заплатину.) Скажите, вы женаты?

Заплатин. К сожалению, нет.

Ирина. Что-то мне плохо… (Встает, шатаясь направляется к себе в комнату. Задевает этажерку, и книги снова рассыпаются.)

Румянцев и Бочкарев, уже привычно, кидаются их собирать.

Буров(набрал нужный телефон). Олег Севастьянович?… Ну, здравствуй, здравствуй! Это Буров. Как дела? Как дома?.. (Сверился с записной книжкой.) Наташе привет… Ты ведь меня знаешь. Я никаких блатных дел не признаю. Тут… (поглядел на Заплатина) приятель моей дочери мировые фотографии снимает. Он к тебе заглянет, ты ему помоги… Спасибо. Ну, заходи, заходи… (Вешает трубку.)

Румянцев(наивно). Федор Сергеевич, а как в таких случаях делается? Сначала дают семгу, а потом фотографии или сначала дают фотографии, а потом семгу?

Буров(совершенно серьезно). Семгу ему носить не надо. За ней он сам придет!

Картина третья

На просцениуме отдел покупки книг букинистического магазина. Бочкарев вносит в реестр названия приобретенных книг.

Входит Ирина.

Ирина. Саша, возьми ключи!

Бочкарев(берет у нее ключи). Замучилась?

Ирина. Вы сколько квартиру не убирали? С тех пор как жена уехала в экспедицию? Как Игорь может готовиться к экзаменам на мусорной свалке? Посуду вы что, вообще никогда не моете?

Бочкарев. Не кричи на меня. У меня нет времени, мы поступаем в аспирантуру.

Ирина. Это Игорь поступает, а не ты. Кстати, учти, что сейчас за уборку берут не меньше пятерки. Но поскольку я разбила вазу — мы в расчете.

Бочкарев(испуганно). Какую вазу? Голубую?

Ирина. Нет, голубую я успела поймать на лету. Слушай, Саша… ты этого… своего приятеля… Андрея… больше не видел?

Бочкарев. Нет.

Ирина. А увидишь?

Бочкарев. Конечно.

Ирина. Когда?

Бочкарев. Понятия не имею. Ты хочешь ему что-нибудь передать?

Ирина. Нет, не хочу.

Бочкарев. А чего тогда расспрашиваешь?

Ирина(убитым голосом). К сожалению, он мне сразу понравился. Я о нем думаю по-русски и по-немецки…

Бочкарев. Вот это ни к чему.

Ирина(уныло). Он красивый.

Бочкарев. Не такой уж красивый. Дело вкуса.

Ирина. Не утешай. Я сознаю, что у меня никаких шансов.

Бочкарев. Не согласен. Почему?

Ирина. Во мне секса нет.

Бочкарев. 3ато у тебя есть душа.

Ирина. Кому в наши дни нужна душа?

Бочкарев. Ну что ты в нем нашла? Ничего особенного!

Ирина. Почему так говоришь? Потому что я непривлекательная или у него есть кто-нибудь?

Бочкарев(из двух зол выбирает меньшее). И есть и нет…

Ирина. Это что значит?

Бочкарев(смущенно). Ну, в доме отдыха… Он молодой…

Ирина. Она кто?

Бочкарев. Местная культурница.

Ирина. Хорошенькая?

Бочкарев. Не придавай ты этому значения. Обычный курортный роман.

Ирина. И фигура у нее лучше, чем моя?

Бочкарев. Что ты! У нее вообще нет фигуры!

Входит Заплатин. В руке у него букетик цветов.

Заплатин. Саша, привет! Ты знаешь… мои фотографии… (Видит Ирину, вежливо улыбается.) Какая приятная встреча. Как вы себя чувствуете?

Ирина(растерянно). Я себя всегда чувствую неважно. Сегодня у меня рука болит.

Заплатин. До свадьбы заживет. (Протягивает ей цветы.)

Ирина(недоверчиво). Это мне?

Заплатин. Что слышно в школе? Сколько двоек влепили?

Ирина. Я не люблю ставить двойки. Сегодня Снегирев управлял по радио мною. Он сказал, что перенес первые опыты с животных на человека. И представьте себе, я, повинуясь команде, вышла из класса!

Заплатин. Ваш Снегирев — гений!

Ирина. Я тоже так думаю. Сейчас опрокину что-нибудь и уйду!

Бочкарев. Только не чернильницу! (Поспешно убирает ее.)

Ирина идет к выходу. Как всегда, она неуклюжа, задевает стопку книг, однако успевает их поддержать.

Ирина(застенчиво улыбнулась). Вот видите! (Уходит.)

Заплатин. Саша, а снимки-то в журнале приняли.

Бочкарев. Я тебе говорил — дядя Федя всемогущ!

Возвращается Ирина.

Ирина. Извините, Андрей. Я не могу принять эти цветы. Когда вы зашли сюда, вы не могли знать, что я окажусь здесь, в магазине. Значит, эти цветы предназначались другой женщине. (Снова уходит, оставив букетик.)

Заплатин(смотрит ей вслед). Какая славная!

Бочкарев. Добрая, отзывчивая, умная! Ты не смотри, что она раззява!

Заплатин. Да нет, она симпатичная.

Бочкарев. Мне очень приятно, что ты это заметил… Тот, кто на ней женится, будет счастливым человеком.

Заплатин. Абсолютно с тобой согласен. И знаешь, о чем я сейчас подумал — почему бы этим счастливцем не оказаться мне?

Бочкарев смеется, не принимая слов Заплатина всерьез.

(Тот, однако, продолжает.) В самом деле, ты подал неплохую идею…

Бочкарев. Перестань валять дурака.

Заплатин. Мне какая жена нужна? Умная, интеллигентная, из хорошей семьи и, конечно, с подходящим папой. Так ведь сейчас многие поступают, только не говорят об этом вслух.

Бочкарев. Мне этот разговор перестает нравиться.

Заплатин(как бы рассуждая). Ей будет со мной хорошо. Я не урод, не глуп, с высшим образованием и далеко пойду… если мне помогут. Изменять я ей не стану, женщины мне опостылели. Она мне тоже изменять не будет. Кому она сдалась? (Улыбнулся Бочкареву.) Спокойно, Саша. Это я ради красного словца…

Бочкарев. Но ведь ты к ней равнодушен.

Заплатин. Такой человек, как я, управляет своими чувствами. Если я захочу полюбить женщину — я ее полюблю!

Бочкарев. Я понимаю, что ты человек порядочный и все это только теоретические изыскания.

Заплатин(рассмеялся). Конечно… Безусловно… Лучше скажи, как дела, сдают хорошие книги?

Бочкарев. Почти нет. С хорошими и редкими книгами теперь не расстаются — деньги, что ли, не нужны?

Заплатин. Я пошел. (Берет цветы.) Зине привет передать?

Картина четвертая

Вечер в квартире Буровых несколько дней спустя. В гостиной Ирина, Румянцев, бабушка, которая, как всегда, хлопочет по хозяйству.

Ирина(причесывается у зеркала). Миша, как ваши успехи в борьбе за насморк?

Румянцев. Весь день просидел в приемной, в кабинет не попал.

Бабушка. Сейчас кабинеты надо штурмом брать.

Ирина. Сегодня моя ближайшая подруга выходит замуж, и я приглашена на свадьбу. Поэтому я делаю себе новую прическу.

Румянцев(оживился). Недавно я тоже чуть было не женился. На областной конференции понравилась мне молоденькая медсестра. Тоненькая, черненькая… Дело зашло так далеко, что я переехал к ней и мы уже подали заявление в загс. Но как-то меня вызвали в больницу, в район. Больной оказался тяжелым, и я застрял на двое суток. Вернулся глубокой ночью, а она… она с другим. Я ее откровенно спрашиваю: «Ты что безобразничаешь?» А она отвечает, тоже откровенно: «Я не могу спать одна, я боюсь темноты!» Я ее потом к невропатологу водил, и он сказал, что это неизлечимо. Так я не смог на ней жениться. Меня ведь часто вызывают к больным по ночам.

Бабушка. Их теперь много, которые темноты боятся.

Ирина(отходит от зеркала). Миша, не составите мне компанию? Я хочу прийти на свадьбу с кавалером.

Румянцев. Если у вас нет никого получше, я согласен. (Подходит к журнальному столику, на котором лежит подарок.) Какие оригинальные часы. В них и будильник вмонтирован.

Ирина. Я всегда выбираю такой подарок, какой хотела бы, чтобы принесли мне самой. Теперь все мои подруги пристроены. Да, на свадьбе не говорите, пожалуйста, что вы родственник.

Бабушка(покачав головой). Сейчас родственников стыдятся, сейчас говорят так: вчера у нас дома стряслась беда, в гости родственники нагрянули…

Румянцев. Знаете, Ира, у вас в Москве слишком много женщин! Зайдешь в магазин — от них в глазах рябит. Вы переезжайте к нам, в Метельск, — вас на части разорвут. (Входит в азарт.) Педагоги нам до зарезу нужны. Квартиру вам быстро дадут, или мужа подберете с хорошей площадью. Выбор у вас будет огромный. Я первый подам на вас заявку. У нас поговорка есть: «Тысяча километров не расстояние, десять тысяч не деньги, семьдесят лет не старуха!»

Бабушка. Спасибо тебе, утешил!

Ирина. Мне уже ничего не поможет.

Румянцев. В Метельске вы станете первой красавицей!

Ирина(вздохнув). Хотя бы не первой, хотя бы шестой или седьмой…

Звонок в дверь. Бабушка отворяет дверь. Входит Заплатин.

Заплатин. Добрый вечер, бабушка! Как вы себя чувствуете?

Бабушка. Пока еще ползаю.

Заплатин. Ирина дома?

Бабушка(громко). Ира, к тебе фотограф пришел! (Вместе с Заплатиным проходит в гостиную.)

При виде Заплатина Ирина опрометью кидается к себе в комнату. На этот раз ей удается проскочить, ничего не задев. Ирина неплотно притворяет дверь и выглядывает в щель.

Заплатин(несколько оторопев). Куда же вы?

Ирина. На свадьбу.

Заплатин(ничего не понимая). На какую свадьбу?

Румянцев. Наша подруга выходит замуж, и мы приглашены.

Ирина(из-за двери). Мы с Мишей опаздываем!

Заплатин. Как мне не повезло. Я достал два билета на «Анну Каренину» с Плисецкой!

Ирина. Какое несчастье!

Румянцев(Заплатину). А вы пригласите бабушку!

Бабушка. Лет сорок назад, Миша, он бы меня пригласил с большим удовольствием!

Заплатин(озорно). Бабушка, а может, составите компанию?

Бабушка. Не бойся! Не составлю!

Ирина. Мне очень хочется, Андрей, пойти с вами на Плисецкую, но я должна идти с Мишей на свадьбу!

В гостиную входит Буров.

Заплатин. Добрый вечер, Федор Сергеевич!

Буров(милостиво). Ну, здравствуй, здравствуй!

Заплатин. Федор Сергеевич, я пришел вас поблагодарить! В редакции меня встретили как родного. Меня холили, лелеяли, нежили и ласкали.

Буров. Ты не стой, садись и благодари сидя! (Садится первым.)

Заплатин(тоже садится). Три снимка взяли в очередной номер, два обещали в следующий и заказали репортаж.

Буров. Я ни при чем. Это фотографии у тебя впечатляющие.

Заплатин(льстиво). Без вас бы этого никто не заметил!

Румянцев. Ира, мы на самом деле опаздываем!

Ирина(вновь появляется в гостиной). Конечно, пора идти!

Заплатин(подходит к ней). Обязательно надо идти?

Ирина. Это моя лучшая подруга.

Заплатин. Не могла она выйти замуж в другой день!

Ирина. Вы ее не ругайте, она не знала, что вы пригласите меня в театр.

Заплатин. Если она лучшая подруга, должна была предвидеть!

Бабушка. По-моему, я здесь лишняя! (Уходит.)

Буров(поднимается с кресла, Румянцеву). Миша, пойдем, расскажешь про свой насморк!

Румянцев(вызывающе). У меня нет насморка! Я здоров! Я иду пировать! (Берет с журнального столика часы.)

Буров(хватает Румянцева под руку и буквально силой выводит из гостиной). Кто не дает лабораторию твоему коллеге? Объясни, может, я все устрою…

Румянцев(идя за ним). Я сам добьюсь, вы еще не знаете, какой я пробивной!

Ирина растеряна оттого, что осталась с Заплатиным наедине.

Ирина. Куда девался Миша?

Заплатин. Федор Сергеевич его увел. Надо отдать должное Мише — он оказал посильное сопротивление.

Ирина(чтобы сказать что-нибудь). А сегодня Снегирев испробовал свое радио на завуче!

Заплатин(с искренним интересом). Что из этого вышло?

Ирина. Завуч не той породы. Он устоял! Он отобрал радио и вызвал в школу родителей Снегирева.

Раздается пронзительный звонок, и в гостиную входит Румянцев. В руках у него часы, которые надсадно звонят.

Румянцев. Это я завел будильник. Я есть хочу! Там уже все за стол садятся. Пока мы доберемся, ничего не останется!

Ирина(с примитивной хитростью). Миша, неужели вы собираетесь идти в таком виде? Надо переодеть рубашку!

Румянцев(угрожающе). Пожалуйста! Только учтите, что я переодеваюсь очень быстро! (Уходит.)

Заплатин(смотрит вслед Румянцеву). Он забавный! (Поворачивается к Ирине.) Ирина, сядьте на стул и крепко держитесь, чтобы не упасть. Сейчас я вас удивлю!

Ирина послушно хлюпается на стул и цепляется руками за сиденье.

Ирина. Я уже села и держусь!

3аплатин. Вы мне очень нравитесь, и я все время о вас думаю!

Ирина(просияла). Правда?

3аплатин. Честное слово!

Ирина. Ой-ой-ой?..

Заплатин. Ай-яй-яй…

Ирина. Ого!

3аплатин. Угу!

Ирина. Ой ли?

Заплатин. Да-да!..

Снова входит Румянцев.

Румянцев. Я в белой рубашке и помираю с голоду. Там уже прокричали «горько» и приканчивают закуски. Надо бежать!

Ирина(повторяет ту же хитрость). Миша, теперь такие галстуки не носят. Узел должен быть большой, как арбуз. Попросите у папы парадный, широкий галстук.

Румянцев(угрожающе). Пожалуйста! Но учтите: переодеть галстук — секунда! (Выходит из гостиной.)

Заплатин. Мне кажется, Миша ревнует.

Ирина. Что вы! Миша весь в насморке!

Заплатин. Почему бы мне тоже не пойти на свадьбу? За вами будут ухаживать двое!

Ирина. Двое — это перебор. Мне вполне хватит одного!

В третий раз в гостиную возвращается Румянцев. На нем галстук, завязанный гигантским узлом.

Румянцев. Я нацепил новый галстук, я немыслимо красив, а там уже подали горячее!

Ирина. Миша, вы не возражаете, если мы отправимся втроем?

Румянцев. Конечно, возражаю! Меня пригласили первым!

3аплатин(корректно). А меня последним! Но я не против, чтобы вы присоединились к нам.

Ирина. Миша, пойдемте!

Румянцев отдает Заплатину коробку с часами, затем снимает галстук и тоже вручает Заплатину.

Румянцев. Вам завязать эту удавку?

Заплатин(великодушно, как и полагается победителю). Могу доставить вам это удовольствие.

Румянцев(завязывает Заплатину галстук, любезно). Я вас еще не придушил?

3аплатин. Пока еще нет.

Румянцев(так же любезно). Очень жаль.

Ирина. Из-за меня еще никогда не ссорились мужчины. Это так приятно!

Румянцев. Что-то есть расхотелось. Ира, не упрашивайте меня, я все равно остаюсь! Идите…

Заплатин. Пропадают билеты в Большой театр. (Протягивает их Румянцеву.) Пожалуйста, в обмен на галстук!

Румянцев(отказывается). Терпеть не могу балет…

Ирина. Миша, не сердитесь на меня! Вас я тоже очень люблю. (Целует его и уходит с Заплатиным, опрокинув по дороге стул. Стул падает с грохотом.)

Хлопнула дверь. На грохот стула и стук двери в гостиную вышли Буров и бабушка. Румянцев в одиночестве стоит посередине комнаты. Буров и бабушка переглядываются, молча оценивая ситуацию. Пауза.

Буров(чтобы нарушить молчание). Нам сегодня живых раков завезли. Одна корзина опрокинулась, раки по всему магазину расползлись.

Румянцев. Подумаешь, раки! Я читал в газете — крокодил из зоопарка удрал! (Лезет под диван и достает оттуда чемодан.)

Бабушка. Подумаешь, крокодил! У нашей соседки с первого этажа муж сбежал!

Румянцев. С первого этажа любой убежит! (Подходит к Бурову.) До свидания, Федор Сергеевич, большое вам спасибо за гостеприимство!

Буров(удивленно). Ты куда собрался?

Румянцев. В гостиницу. Сколько можно вам надоедать?

Бабушка(решительно запихивает чемодан обратно). Чтобы наш родственник мыкался по гостиницам и ресторанам — такого позора я не допущу!

На просцениуме возникает уголок другой квартиры, где происходит свадьба.

Заплатин тянет Ирину за руку.

Заплатин. Идемте сюда, кажется, здесь никого нет.

Ирина(с любопытством). Что вы собираетесь делать?

Заплатин. Поцеловать вас!

Ирина. Но вы же не спросили разрешения!

Заплатин. И не спрошу! (Целует ее.)

Ирина(переводя дух). Ой, как это замечательно! Поцелуйте меня еще раз!

Заплатин снова целует ее.

(После паузы.) Это потрясающе!

Заплатин. Почему бы нам не заниматься этим каждый день?

Ирина. Каждый день я занята, я на работу хожу.

Заплатин(терпеливо). После работы, после.

Ирина. А где?

Заплатин. У тебя дома!

Ирина. Папа не разрешит!

Заплатин. Если я на тебе женюсь, он обязательно разрешит!

Ирина. Тогда женись, пожалуйста!..

Долгий поцелуй.

Картина пятая

На просцениуме столик в ресторане.

За столиком Буров и Заплатин. Возле столика — молоденький официант.

Буров(Заплатину). Что будешь пить?

Заплатин. Мне безразлично.

Буров(официанту). Тогда шампанского. Все-таки у нас торжественный момент.

Официант уходит.

(Заплатину, недоверчиво.) Значит, не употребляешь?

3аплатин. Не интересуюсь.

Буров. Это на сегодня редкость. А в карты играешь?

Заплатин. Времени жалко.

Буров. Послушай, ты ведь и не куришь? Да?

Заплатин. Я не самоубийца.

Буров. Я пригласил тебя сюда, Андрей, дабы понять, что ты за птица или, как говорится в нашем деле, что ты за рыба?

Официант приносит на подносе бутылку шампанского, хочет поставить на стол.

(Официанту.) Почему шампанское не в ведерке приволок? Давай как положено, чтобы лед был.

Официант. Я новенький, второй день работаю. Мне ведер не доверяют, они серебряные!

Буров. А ты умей себя поставить в коллективе. Требуй, дерзай, иди за ведром!

Официант. Если опять не дадут, я его с чужого столика украду! (Уходит.)

Буров. Ты на моей дочери женишься почему?

Заплатин. Она у вас душевная, мягкая. Пришлась мне по сердцу. Полюбил ее.

Буров. Так сразу?

Заплатин. Любовь — процесс неуправляемый. Тут постановление не издашь.

Буров. Кто тебя знает, врешь ты или правду говоришь, окунь красноперый.

Заплатин. Вы меня похвалили или обругали? Я ведь вашей терминологии не знаю.

Буров (тоскливо). Окунь — это хищник. Мелкий и костлявый.

Заплатин. Федор Сергеевич, поверьте, я не окунь. Если я и рыба, то безвредная. И зря вы грустите!

Буров. Будешь грустить, когда твоя дочь выходит неизвестно за кого!

Заплатин. Федор Сергеевич, я умный, это мой недостаток. Я ведь вас, извините, насквозь вижу. Вы про меня что думаете? Заявился в дом нахал и карьерист, облапошил беззащитную и доверчивую дочку и женится не ради нее, а ради папы!

Буров. Именно так я и думаю. Теперь дефицитные товары реализуют в наборе с неходовыми. Я — это, предположим, мандарины, а Ирина — принудительный ассортимент. Ну там сгущенное какао или подмороженные яблоки. Все вместе в целлофановом пакете.

Заплатин. Не обижайте Ирину. Она у вас просто чудо! А если бы я папу выбирал, то, простите меня, выбрал бы не директора магазина!

Официант приносит ведерко со льдом, в котором красуется бутылка шампанского.

Буров. Украл?

Официант. Нет, так дали. Но предупредили: если вы ведро стащите, я плачу в тройном размере!

Буров и Заплатин смеются.

Буров. А открывать шампанское умеешь?

Официант. Это мне на экзамене досталось.

Заплатин. Ну и как?

Официант(сокрушенно). Облил всю комиссию! Они мне тройку влепили!

Заплатин(официанту). Давайте я сам открою, а то на мне новый пиджак.

Буров(возражает). Нет, пусть учится! (Официанту.) Оберни горлышко салфеткой…

Официант. Вы не подсказывайте, теоретически я подкован! У меня вообще склонность к научному мышлению. Но на всякий случай я пойду открывать в служебное помещение. (Уходит.)

Буров. Как насчет жилья? У нас поселитесь?

Заплатин. Первое время больше негде. Но если откровенно… Я хочу, чтобы у нас с вами сохранились хорошие, родственные отношения, а для этого надо жить раздельно.

Буров. Намек понял, кооператив отыщем. Что тебе еще надо? Машину, конечно. Что за фотокорреспондент без автомобиля? Только дорого очень. У нас за машины, знаешь, заломили цены. Ты не думай, что я в деньгах купаюсь. Через комиссионку можно будет подобрать подержанную, но в хорошем состоянии. Ну и работа нужна такая, чтобы поездки были заграничные… Не возражаешь против этой программы?

Заплатин. Федор Сергеевич, я не хочу превращать мою женитьбу в сделку. Я люблю Ирину!

Буров. Так любовь крепче будет…

Заплатин(жестко). Давайте переменим разговор, иначе я встану и уйду!

Снова появляется официант, ставит на стол откупоренную бутылку шампанского.

Буров. Как справился? Успешно?

Официант(убитым голосом). Невезучий я! Когда открывал бутылку, пробка стрельнула и угодила метрдотелю прямо в глаз! Метра сейчас к доктору повели! (Уходит.)

Буров(Заплатину). Значит, ты не пьешь, не куришь, в азартные игры не играешь. А как насчет женщин?

Заплатин. Ну… бывало…

Буров. Придется бросить!

Заплатин. О чем разговор!

Буров. Об этом самом! Кто у тебя сейчас?

Заплатин. Ничего серьезного.

Буров. А конкретнее?

Заплатин. Ну, есть одна. Встречаемся.

Буров. Кто она?

Заплатин. Какое это имеет значение?

Буров(поднимает бокал шампанского). Значит, так! С ней ты порвешь! И мне нужны доказательства, что ты это сделал. Поскольку там не любовь… После обеда ты сразу поедешь к ней расставаться!

Заплатин(разозлился). Федор Сергеевич, это уже чересчур!

Буров(выпивает шампанское). Мне оставишь ее адресок. Кстати, как ее зовут?.. Я потом не поленюсь, съезжу и проверю — порвал ты с ней или мухлюешь?

Заплатин(в бешенстве). Этого не будет никогда!

Буров(совершенно спокойно). Будет, как я хочу!

Заплатин(вскакивает из-за стола, готовый кинуться на обидчика, хрипло). Вы… вы мной не командуйте!

Буров(смеется ему в лицо). Ух, какой ты страшный! Только я тебя не боюсь!.. (С ухмылкой.) А что ты так взъерепенился?

Заплатин. Я никому не позволю себя унижать!

Буров(убежденно). Именно ты позволишь!

Тогда Заплатин выхватывает из ведерка бутылку, рывком вытряхивает на стол лед и… с размаху напяливает ведерко на голову Бурову.

Заплатин(гневно). Рыба гниет с головы! (Быстро уходит).

Буров безуспешно пытается снять с головы ведро.

Появляется официант, изумленно глядит на Бурова.

Официант(обиженно). Вы зачем ведро требовали? Чтобы на голову надеть?

Бегом возвращается Заплатин. Он напуган собственной дерзостью и вместе с официантом снимает с головы будущего тестя серебряное ведро.

Заплатин. Мой возмутительный поступок не имеет оправданий…

Буров(усмехнулся). Ты молодец. Вовремя покаяться — это великое искусство…

Картина шестая

На просцениуме танцевальная площадка в доме отдыха.

Зина(громко). Сегодня у нас вечер народной частушки. Частушки слетаются к нам со всех концов нашей необъятной земли. Нет человека, который бы не любил частушек. В них вложены мудрость народа, его юмор, его радости и печали. В домах отдыха тоже любят петь частушки, здесь им раздолье…

Появляется Заплатин. Зина машет ему рукой. Заплатин не отвечает, он измучен, не похож на себя.

Игра состоит в том, что каждый должен спеть по частушке. Лучший исполнитель получит приз, А тот, кто не споет, будет наказан штрафом. Он должен будет на одной ноге обскакать всю площадку. Готовьтесь, товарищи, вспоминайте!

Заплатин. Ты не скоро освободишься?

Зина. Я тебя так ждала. Дали смотровой ордер. Уже сегодня можно идти глядеть квартиру.

3аплатин(упавшим голосом). Ордер дали? Какой кошмар!

Зина. Что произошло?

Заплатин. Я подлец! Ударь меня, мне легче станет!

3ина. Что случилось? (Громко.) Думайте, товарищи! Даю вам пять минут!

Заплатин. Зина, я тебя предал! Так тошно мне не было никогда! Я женюсь! Ты должна меня понять… Так поступают многие, не только я… Там у меня перспективы… Я могу выдвинуться. Каждый мужчина должен стать кем-то! Мне нужен толчок, дальше я сам пойду… Что у нас с тобой может быть, кроме любви? Ничего!..

Зина(после паузы). Ты зачем пришел? Чтобы я тебя поздравила или пожалела?

Заплатин. Ты единственный близкий мне человек. К кому же мне прийти, как не к тебе?

Зина. Ценю, что ты приехал так далеко, за город, объявить мне о своей женитьбе. Обычно ваш брат исчезает, не оставив адреса.

Заплатин. К ней ты не ревнуй! Она женщина невзрачная, серенькая. Нет… человек-то она хороший…

Зина(громко). Товарищи, приступаем к игре! (Подает знак баянисту.) Валя, давай!

Послышалась музыка.

(Поет.)

Гармонист, гармонист, Выйди на дорожку. Я ни разу не плясала Под твою гармошку.

Отдыхающий (появляется на сцене, лихо напевает.)

Вышла курочка на улочку Поет: та-ра, та-ра, Из Перми пришла бумага, Старых девок — на дрова.

Зина. Вспомните, Сережа, что-нибудь другое, поостроумнее.

Отдыхающий. Я частушек много знаю, только все они неприличные. (Уходит.)

Заплатин. Ее отец потребовал, чтобы я с тобой порвал. Он… он пригрозил, что приедет к тебе… проверять. Ты ему наври, что у нас все кончено…

Высвечивается квартира Буровых.

Ирина, бабушка, Бочкарев.

Бочкарев(Ирине, взволнованно). Ира, это правда?

Ирина(гордо). Правда! Я наконец-то выхожу замуж!

Бочкарев. Но ты видела его три раза.

Ирина. Девять раз, и в наши дни этого достаточно, чтобы выйти замуж!

Бочкарев. Но ты его совсем не знаешь. Неизвестно, как он к тебе относится. Это серьезный шаг. Надо обождать!

Ирина. Не хочу ждать! Мне не терпится выйти замуж!

Бочкарев. Бабушка, почему вы молчите? Неужели вы это одобряете?

Бабушка. Ну, пусть себе вступит в брак начерно. Не получится чистовик — разведется. Главное — не прописывать мужа на нашей площади!

Бочкарев. Бабушка, вы должны ее отговорить!

Ирина. Меня невозможно отговорить — я хочу замуж и выхожу замуж!

Бабушка. Что ты заладила — замуж, замуж!

Ирина. Это потому, что я… Нет, все-таки какое счастье — я замуж выхожу!

Звонок в дверь. Бочкарев открывает. Едва не сбив его с ног, в квартиру влетает Румянцев.

Румянцев(кричит). Поздравьте меня — заместитель министра здравоохранения заболел!

Бабушка. Чему ты радуешься? Ты же доктор!

Румянцев. Он схватил жуткий насморк. Теперь он в моих руках! (Целует по очереди бабушку, Бочкарева и Ирину. Ирину целует несколько дольше.)

Ирина(растерянно отталкивает Румянцева). Миша, вы целуетесь не по-родственному…

Румянцев. Перестаньте видеть во мне только родственника. Я сам путаюсь — чей я брат какой сестры…

Ирина(смущенно). А я, Миша… так уж вышло… Я замуж выхожу…

Снова танцевальная площадка. Зина и Заплатин.

Женский голос (из-за сцены).

На веревочке висит Желтая пеленочка, Вся любовь была вранье, Окромя ребеночка…

Зина (поет.)

Боевая я девчонка, Боевая, признаюсь, Отчего я боевая? Папы с мамой не боюсь!

Заплатин. Зина, не отталкивай меня, я очень несчастен!

Зина(тихо). Когда приезжают в дом отдыха, романы заводят на срок путевки — на двадцать четыре дня. Ты уже и так слишком долго застрял. Считают — отпуск не состоялся, если интрижки не было. А я подходящий объект — красивая, одинокая, веселая. Как новый заезд — от вас покоя нету. Все пристают. Как я вас всех ненавижу!.. Что тебе еще от меня надо? Если ее отец проверять приедет, не волнуйся, я ему скажу, что все кончено. Я ему правду скажу!

Заплатин(искренне). Зиночка, солнышко мое, успокойся! Я ведь тебя люблю, а не ее!

Зина. Поэтому женишься на ней! Уходи!

Заплатин. Если бы я с самого начала был женат, разве мы не полюбили бы друг друга?

Зина. Ты и меня сохранить хочешь? Скажи какой жадный!

Заплатин. В наших отношениях ничего не изменится, обещаю тебе!

Зина. Чего ты еще ждешь? Иди! Я тебе сцены не закатила, хотя ты заслужил, иди! Топай отсюда!

Заплатин. Я опять приду! (Уходит.)

Вбегает отдыхающий.

Отдыхающий(радостно кричит). Нашел приличную! (Поет.)

Бабы — дуры, бабы — дуры, Бабы — бешеный народ. Увидали парня с девкой И стоят разинув рот.

Появляется Буров, останавливается, внимательно смотрит на Зину.

Зина(громко). Товарищи, больше активности! (Поет.)

Черна юбка, бела кофта, До чего фасонисто! Изменил — потом подходишь, Как тебе не совестно!

Отдыхающий. Зиночка, что вы делаете сегодня вечером? Учтите, я человек холостой.

Зина(горько). В доме отдыха все холостые. Сережа, со мной вы зря теряете время. (Громко, Бурову.) А вы, товарищ, отдыхающий или в гости приехали?

Буров(взглядом оценивая Зину). В некотором роде в гости.

Зина. Ваша очередь петь!

Буров. Вот уж не думал, что еду сюда песни исполнять. Но обществу отказать не могу. (Запевает с удовольствием.)

У моей у милочки Глазки как у рыбочки. Как у рыбки, у ерша. Моя милка хороша!

Без остановки поет вторую частушку.

Дорогая, ненагляда, Я пришел, а ты не рада, Я пришел проведать вас, А вы капризитесь сейчас.

(Подходит к Зине.) Я персонально к тебе! Давай знакомиться! Ну, здравствуй, здравствуй!

Занавес

Действие второе

Картина седьмая

Седьмая картина является прямым продолжением предыдущей.

На танцплощадке дома отдыха Зина и Буров.

Буров. Ну, здравствуй, здравствуй!

Зина. Здравствуйте. Вы, собственно, кто?

Буров. Буров я.

Зина. Ну и что?

Буров. Выходит, фамилию мою он тебе не сообщил. Или вообще ничего не рассказал?

Зина. А… Теперь поняла. Вы важный чин, можно сказать, большая шишка!

Буров(спокойно). Злишься ты, и я бы на твоем месте злился.

Зина. Зря вы, товарищ Буров, ездили сюда. Время свое драгоценное тратили. Между мной и вашим будущим зятем кончено все.

Буров. Не врешь? Может, он уговорил тебя сказать мне так, а на самом деле…

Зина(горько). И на самом деле кончено. Поезжайте, обрадуйте дочку!

Буров(сочувственно). Любишь его?

Зина. Мое дело.

Буров. Вот ведь везучий парень — кругом его любят! Не отчаивайся! Ты молодая, вон ты какая…

Зина. Вы приехали разузнать обстановку или меня утешать?

Буров(доверительно). Не верю я ему, потому и прибыл. (Вздохнул.) А сейчас стою перед тобой и чувствую себя виноватым. Раньше, когда тебя не знал, все было так — абстракция. Вижу, что больно тебе…

Зина. Всегда кому-нибудь больно.

Буров. Что я могу для тебя сделать?

Зина. Все, что могли, вы уже сделали. Без вас обойдусь… У меня забота появилась, приятная. Квартиру дают.

Буров(оживился). Хорошая квартира?

Зина. Двухкомнатная. Нам с мамой хватит.

Буров. Комнаты смежные?

Зина. Изолированные.

Буров. Это хорошо. Тебе личную жизнь надо устраивать. Чем же тебе помочь? (Размышляет вслух.) Обои будешь переклеивать?

Зина(с усмешкой). Сейчас для меня самое главное — это обои.

Буров(принимает ответ всерьез). Ты какие хочешь? Финские, моющиеся или обыкновенные? Я человек влиятельный, могу организовать.

Зина. Финские дорого.

Буров. Мы с тобой на склад съездим, выберешь, какие тебе по цене подходят.

Зина. Спасибо. Только понадобится, я и сама достану.

Буров. Зачем тебе по очередям толкаться? Строительство у нас ведется огромное, обоев не хватает. Мебель тебе нужна?

Зина. Старая сойдет.

Буров(вошел в азарт). Новую жизнь надо начинать с новой мебелью. Я тебе помогу раздобыть недорогой гарнитур. Паркет нужно перекладывать? Холодильник у тебя есть? Газовую плиту будем менять на югославскую?

Зина. Так много за одного жениха? Видно, вашей дочери сильно приспичило. (Громко.) Товарищи! Сегодня у нас непредвиденный аттракцион! К нам в гости приехал сам товарищ Буров! Давайте дружненько поприветствуем его! (Аплодирует.)

Появляется отдыхающий, тоже аплодирует.

Аттракцион состоит в том, что каждый из вас подает заявки, в которых указывает, что ему до зарезу нужно, и товарищ Буров выполнит любой заказ! Он, например, может раздобыть дефицитные обои, мебель или ковры без предварительной записи, холодильник без очереди, он может достать гитару, шифер для крыши.

Отдыхающий(озорно). А машину «Запорожец» можно заказать?

Зина. Товарищ Буров, ответьте отдыхающему!

Буров(ему не остается ничего другого, как подыгрывать Зине). Все можно: машину, самолет, велосипед, вагон метро! (Отдыхающему.) Готовь деньги!

Зина. Товарищ Буров оказывает услуги и другого сорта: может, кому-нибудь необходимо организовать место на кладбище или выдать замуж некрасивую дочку? Подавайте заявки! Торопитесь, пока товарищ Буров с нами!

Буров(восхищенно глядит на Зину). И как мог этот хек серебристый тебя бросить?!

Картина восьмая

В квартире Буровых накрыт праздничный стол. Бабушка, нарядно одетая, одиноко сидит на диване. На просцениуме, слева и справа, два телефона. У телефона с левой стороны появляется Бочкарев, набирает номер. В квартире раздается звонок.

Бабушка поспешно снимает трубку.

Бабушка. Я вас слушаю.

Бочкарев. Бабушка, это я, Саша. Я вас поздравляю. Я задерживаюсь, у меня важное дело. Мы с Игорем в институте. Тут должны объявить решение кафедры.

Бабушка. Я чувствую — Игоря примут. Ты не волнуйся! Вы потом такси возьмите, а то пора за стол садиться.

Бочкарев. Вы не ждите, садитесь без меня.

Не успевает бабушка положить трубку, как вновь раздается телефонный звонок.

Бабушка(снимает трубку). Я вас слушаю.

Румянцев(он говорит из телефона справа). Бабушка, я вас поздравляю! Я задерживаюсь, у меня важное дело. Этот замминистра, которого я вылечил от насморка, меня скоро примет. Все собрались?

Бабушка(грустно улыбается). Все уже здесь, кроме тебя.

Румянцев. Вы не ждите, садитесь за стол без меня.

Не успевает бабушка повесить трубку, как телефон опять звонит.

Бабушка(снимает трубку). Я вас слушаю.

Буров(он говорит из телефона с левой стороны). Мама, это я! Я тебя поздравляю! Я задерживаюсь, у меня важное дело. Тут ревизия нагрянула. Все в сборе?

Бабушка. Кроме тебя.

Буров. Вы не ждите, садитесь за стол без меня.

Как только бабушка положила трубку, телефон звонит в четвертый раз.

Бабушка(снимает трубку). Я вас слушаю.

Ирина(звонит из телефона с правой стороны). Бабушка, я тебя поздравляю! Я задерживаюсь, у меня важное дело: педагогический совет по Снегиреву. Гости собрались?

Бабушка(уже привычно). Тебя только не хватает.

Ирина. Меня не ждите, садитесь за стол.

Бабушка в очередной раз кладет трубку на рычаг, сидит, задумавшись. Потом поднимается, берет лист бумаги, пишет. Кладет записку на стол, на самое видное место, и уходит из дома.

На просцениуме возникает столик в ресторане. Возле столика хлопочет знакомый нам молоденький официант. Входит бабушка.

Бабушка. Столик свободный?

Официант. Прошу вас!

Бабушка садится, официант вручает ей меню.

Бабушка. Вы мне посоветуйте, какую еду выбрать, чтобы не отравиться.

Официант(обиженно). Я здесь девятый день работаю, и пока никто из клиентов от нашей пищи не умер!

Бабушка. Я буду первая! Принимайте заказ! Только давайте так: у меня с собой пятьдесят четыре рубля. Это моя месячная пенсия, и я на нее гуляю!

Официант. У вас сколько гостей будет?

Бабушка. Я одна. Только вы следите, чтобы я за пределы этих денег не вышла!

Официант(изумленно). Вы одна собираетесь съесть на пятьдесят четыре рубля?

Бабушка(победоносно). Я буду не только есть, но и пить! У меня торжественная дата. Сегодня мне семьдесят лет!

Официант(официально). Я вас поздравляю от себя лично и от имени коллектива нашего ресторана. Я вас мигом обслужу.

Бабушка. Значит, задачу вы уловили. Тащите все, что подороже!

Официант(осторожно). Из напитков вам доктора что разрешают?

Бабушка. Вообще-то я пью «ессентуки» двадцатый номер, но сегодня мне хочется чего-нибудь покрепче!

Официант исчезает.

Бабушка терпеливо ждет.

Снова высвечивается декорация квартиры Буровых. В гостиной Буров, Бочкарев и Румянцев.

Буров. Все-таки у нашей бабушки невозможный характер!

Бочкарев. Что в записке?

Румянцев(читает). «Я задерживаюсь. У меня важное дело. Не ждите, садитесь за стол без меня!»

Буров(злится). Какое еще важное дело? Куда ее понесло?

Румянцев. Обиделась на нас.

Бочкарев. За что? Я, например, позвонил, предупредил…

Румянцев. Все звонили, да никто не пришел. Родственники, называется…

Бочкарев (задумчиво).

Проклятье века — это спешка, И человек, стирая пот, По жизни мечется, как пешка, Попав затравленно в цейтнот[6].

Буров. Ладно, пусть немножко побунтует, а мы пока выпьем за ее здоровье!

Бочкарев. Я пью только мысленно.

Румянцев(с улыбкой). Тяжело?

Бочкарев. Очень. Жизнь кончилась. Вот раньше… Я был центром внимания. Меня воспитывали, перевоспитывали, на собраниях прорабатывали, на поруки брали, в вытрезвителях мыли, путевки льготные силой навязывали, фотографии мои вывешивали, а над ними надпись: «Не проходите мимо!» Все меня знали и жалели: «Какой хороший человек пропадает!» А теперь? Теперь я никто. Затерялся в толпе.

Буров. Трепач… Как у Игоря дела?

Бочкарев. Приняли его.

Буров. Вот видишь. Позвонил я…

Бочкарев. Не хотел огорчать вас, дядя Федя, но на следующий день после вашего звонка декана этого сняли!

Буров. За что?

Бочкарев. За махинации в приемной комиссии!

Буров. Правильно сделали! Таких отовсюду гнать надо и судить! Это прекрасно, что Игорь поступил сам, без протекции!

Румянцев(тревожно). Все-таки где бабушка? Может, в милицию звонить?

И словно в ответ на его слова раздается телефонный звонок.

Буров снимает трубку.

Буров. Слушаю…

Бабушка(она звонит из автомата, установленного в ресторане). Федя, все собрались?

Буров. Мама, мы все тут с ума сходим. Ты где носишься?

Бабушка. Вы ешьте, пейте, чувствуйте себя как дома, а я пустилась в загул. (Вешает трубку.)

Буров оторопело держит трубку в руках.

На просцениуме бабушка снова садится за столик. Появляется официант, сгибаясь под тяжестью подноса, заставленного тарелками, блюдами, соусницами.

Официант(составляя на стол принесенное). Что же это вы в такой день одна? Где же ваши родственники?

Бабушка(вдохновенно сочиняет). Я старуха одинокая. Одна живу. Родственники по всему свету разбрелись. У меня и квартира, как назло, отдельная. Хочу в коммунальную поменяться. Там хоть соседи будут. Есть с кем поругаться!

Официант. Я вам меняться не советую. Соседи — это ужас!

Бабушка. Посидите со мной. Давайте выпьем за меня!

Официант. У нас на работе пить с клиентами категорически воспрещается!

Бабушка. Но я же должна с кем-нибудь чокнуться!

Официант. Раз такое дело, пойду спрошу разрешения у метрдотеля. Правда, у меня с ним плохие отношения. Я ему глаз подбил.

Бабушка(с живым интересом). Подрались, что ли?

Официант. Нет, не нарочно. Как это можно бить начальство.

Бабушка. Иногда даже полезно.

Официант. Для кого?

Бабушка. Для начальства.

Официант уходит.

Бабушка напряженно ждет.

Официант возвращается.

Официант. Метр разрешил в порядке исключения, но только пригубить. (Профессионально разливает вино, поднимает бокал, собираясь произнести тост.) Как ваше имя-отчество?

Бабушка. Имя и отчество у меня, конечно, есть, но все зовут меня просто бабушкой.

Официант(торжественно). Уважаемая товарищ бабушка! Разрешите пожелать вам в день вашего юбилея крепкого здоровья, больших успехов в работе и счастья в личной жизни!

Бабушка(растроганно). Большое спасибо!

Оба пьют.

Откуда вы так складно говорите?

Официант. Здесь научился, У нас каждый день сплошные банкеты. Все время одно и то же слышу.

Бабушка. Вы в своем тосте сказали про счастье. А вы знаете, что это такое?

Официант. Про это я еще не задумывался.

Бабушка(грустно). Счастье — это отсутствие несчастья.

Слышится музыка.

Может, вы со мной потанцуете?

Официант. У нас официантам категорически запрещается танцевать с клиентками.

Бабушка. Я в ресторане не была лет двадцать. (Просительно.) Мне так хочется потанцевать.

Официант. Сейчас пойду спрошу у метра. (Уходит и быстро возвращается.)

Бабушка(взволнованно). Ну что, разрешил?

Официант. Только один танец, в порядке исключения. Позвольте вас пригласить, бабушка!

Бабушка(встает, церемонно кладет руку на плечо кавалеру). Как вас зовут?

Официант. Вася. (Танцует с бабушкой.)

Снова высвечивается квартира Буровых.

В гостиной ждут бабушку Ирина, Буров, Румянцев, Бочкарев, Заплатин.

Ирина (рассказывает). Сегодня у нас был педагогический совет по Снегиреву. Завуч требовал исключить Снегирева из школы. Но перед исключением ему разрешили продемонстрировать изобретение. Снегирев запустил свой радиоприемник и сказал, что все учителя сейчас запоют песню «От зари до зари…». И вот сначала все сидели молча, а потом я запела. (Поет.)

От зари до зари, От темна до темна О любви говорит Мне гитарная струна…

Румянцев. Неужели на вас подействовало радио?

Ирина. Честно? Нет. Но я хотела защитить Снегирева. По счастью, я знала слова песни.

Заплатин. Твое пение помогло?

Ирина(гордо). Да! Изобретение признали спорным, а Снегирева оставили в школе!..

Буров(Заплатину). Скажи, нототения, снимки твои напечатали?

Заплатин. Сданы в печать. Я вас прошу, Федор Сергеевич, не обзывать меня рыбными именами!

Румянцев. Тем более женскими.

Буров. Нототения бывает мужчиной тоже. Из нототении можно приготовить пятьдесят различных блюд. Это я шучу. (Громко смеется.)

Румянцев его поддерживает.

Ирина. Папа, это не смешно!

Румянцев. А по-моему, очень остроумно!

Буров(отзывает Заплатина в сторону, тихо). Я там был. Я ее видел.

Заплатин(помрачнел). Федор Сергеевич, вы должны мне доверять.

Буров. Ко мне сегодня ревизия приходила. Все, конечно, в ажуре. Я им говорю, вы меня знаете двадцать пять лет, зачем все перевернули? А ревизоры отвечают: «Доверять — значит проверять!» Понял?

Заплатин(зло). Ну и как же прошла ваша ревизия в доме отдыха?

Буров(неожиданно). Когда ты мне ведро на голову нахлобучил, я тебя зауважал. А когда я с Зиной познакомился и увидел, какого ты человека предал, я тебя уважать перестал! (Отворачивается от Заплатина.)

На просцениуме к одному из телефонов подходит Зина. Набирает номер.

В квартире раздается звонок. Ирина снимает трубку.

Ирина. Алло!

Зина. Позовите, пожалуйста, Ирину!

Ирина. Я у телефона.

Зина. Я имею некоторое отношение к Андрею и хотела бы с вами встретиться!

Ирина(сразу догадывается, с кем говорит). Ой, зачем? Не надо! Мы обе будем нервничать.

Зина. Буду вас ждать завтра в пять у памятника Лермонтову.

Ирина. Я же вас не узнаю!

Зина. Узнаете!.. (Вешает трубку, уходит.)

Ирина, положив трубку на рычаг, встревоженно оглядывается, но никто из присутствующих не обратил внимания на ее разговор.

Румянцев. Скажите, Ира, вы твердо решили выходить замуж за него? (Показывает на Заплатина.)

Заплатин. По-моему, Миша, вас это не касается!

Ирина. Твердо решила, окончательно!

Румянцев. Ира, посмотрите на себя! Вы тонкая, деликатная, образованная, талантливая, обаятельная, добрая, вы красивая, черт побери! Теперь посмотрите на него!

Ирина(послушно глядит на Заплатина). Я смотрю на него с большим удовольствием!

Заплатин(улыбнулся). Миша, вам все равно ничего не светит.

Буров. Что ты шебуршишься, Миша?

Румянцев. Я родственник. У меня есть право вмешиваться!

Буров(насмешливо). Какой ты родственник! Твоя прабабушка моего прадедушку за нос водила!

Румянцев. Я долго молчал, а теперь скажу! Я понимаю, что родственник — это даже хуже, чем сослуживец. Родственники — народ надоедливый, приставучий. А родственник из провинции — вообще катастрофа. Приезжает посторонний тип и во все суется… Конечно, главное — это не гены, а родство душ, главное — быть единомышленниками. Но то, что родственники упали в цене, — плохо… Человек человеку друг, товарищ и брат, то есть — родственник…

Буров. Тебя послушать — у нас в стране все родственники…

Румянцев. Мне бы этого очень хотелось…

Бочкарев. Был тихий человек и вдруг речь отгрохал? (Догадывается.) Миша, может быть, вы… (Переводит взгляд на Ирину.)

Румянцев. Просто у меня разрывается сердце, когда я вижу, как нежный кролик добровольно шагает в пасть удава!

Заплатин(резко встает). Хватит! Надоело! Один обзывает меня нототенией, другой — удавом!

Ирина(тоже вскакивает). Правильно! Мне тоже надоело! Я прошу всех относиться к моему будущему мужу с уважением. Я его люблю!

Буров(пытаясь смягчить происходящее). Любовь зла, полюбишь и козла!

Заплатин. Я еще и козел? Ну знаете… (Идет к выходу.)

Ирина. Андрей, ты забыл меня взять с собой! (Устремляется следом, задевая по дороге все, что можно задеть.)

Распахивается входная дверь, и навстречу Ирине и Заплатину шествует бабушка. Она в шикарном настроении.

Бабушка(громко и весело). Привет родственничкам! (Ирине и Заплатину.) Вы куда? Праздник только начинается! (Поет.)

Первым делом, первым делом самолеты, Ну, а девушки, а девушки потом…

(Обрывает песню.) Я пришла, ну, поздравляйте меня!

Картина девятая

На просцениуме сквер у памятника Лермонтову. Зина и отдыхающий прохаживаются взад и вперед.

Отдыхающий. Она не явится. Зачем ей самой себя травмировать?

Зина. Женщины обожают себя травмировать.

Появляются Ирина и Румянцев. Ирина осматривается по сторонам. В руках у Румянцева сумки, пакеты, свертки.

Мне кажется, это она…

Отдыхающий. А с ней тот самый, из-за которого весь сыр-бор?

Зина. Сережа, не думайте обо мне так плохо.

Отдыхающий. Тогда кто же это?

Зина(усмехнувшись). Охранник. Вдруг я ей в волосы вцеплюсь или оболью серной кислотой.

Женщины изучающе смотрят друг на друга.

Ирина. Миша, посидите на скамейке и проверьте список: кому из ваших метельских друзей мы еще ничего не купили. А я побеседую недолго…

Румянцев(показывая на Зину). Кто это?

Ирина. Моя бывшая соперница. Сейчас я с ней в два счета расправлюсь, и мы пойдем дальше делать покупки!

Зина(отдыхающему). Сережа, посидите на лавочке, подождите меня!

Отдыхающий(весело). Если что, зовите на помощь!

Мужчины покорно усаживаются на одну и ту же скамейку, обмениваются взглядами. Женщины медленно приближаются друг к другу. Останавливаются на некотором расстоянии.

Ирина(победоносно). Это вы?

Зина. Это я.

Ирина. Я пришла, во-первых, потому, что мне любопытно взглянуть на женщину, у которой я отбила жениха. А во-вторых, чтобы поставить вас на место! А вы? Зачем вы хотели со мной встретиться?

Зина. Хотелось поглядеть на женщину, которая в наши дни покупает мужа!

Ирина(укоризненно). О чем вы говорите?! Я в школе работаю. У меня набегает в месяц всего сто двадцать рублей!

Зина(насмешливо). А папа?

Ирина. Папа ни при чем. Мы собираемся жить раздельно. Боже мой, какая вы все-таки красивая!

Зина. Вы тоже выглядите лучше, чем я ожидала.

Ирина. Это потому, что я ресницы намазала. Вообще-то я у мужчин успехом не пользуюсь. Сейчас в ходу женщины цепкие, хваткие или уж очень эффектные, как вы. А я ни то, ни другое. И, сказать откровенно, сравнивая вас с собой, просто не понимаю Андрея.

Зина. Чего тут не понимать. Дело житейское. Я ведь его ни зернистой икрой кормить не могу, ни фоторепортером устроить.

Ирина(растерянно). Вы что же хотите сказать? Он женится потому, что любит не меня, а зернистую икру?

Зина. Ох, как вас легко обмишурить! (Внимательно смотрит на Ирину.) Нет, вы не прикидываетесь… Вы, наверно, даже не знаете, что ваш папа ко мне приезжал.

Ирина. А зачем?

Зина. Компенсацию предлагал за моральный ущерб. Не деньгами, конечно, а паркетом, обоями, холодильником, только не сообщил, какой марки…

Пауза. Видно, что о поездке отца Ирина слышит в первый раз…

На скамейке, где сидят мужчины, отдыхающему надоело молчать.

Отдыхающий(Румянцеву). Вы в Австралии были?

Румянцев(поражен). Кто, я?

Отдыхающий. Вы!

Румянцев. Конечно, нет. С чего вы взяли, что я был в Австралии?

Отдыхающий. Это я просто так, чтобы в разговор вступить.

Румянцев(с улыбкой). Где я только не был! В Италии не был, в Англии не был, в Венгрии не был…

Отдыхающий. Я тоже.

Румянцев(смотрит на Ирину). Раньше мужчины дрались на дуэли из-за женщин, теперь все наоборот.

Ирина(защищаясь). Все равно Андрей меня любит!

Зина. Вашего папу он любит!

Ирина. Неправда! Он любит нас обоих! И меня больше…

Зина. До поры до времени. Пока не подвернется папа покрупнее, помасштабнее. И тогда он наступит на вас так же, как сейчас на меня…

Ирина(в смятении). Вы на самом деле так думаете?

Зина(поглядев на Ирину с сочувствием). Сама не знаю, что я думаю. Зря, наверно, весь этот разговор затеяла.

Ирина(тихо). Наверно, зря.

3ина(искренне). Были бы вы с ним счастливы хоть несколько месяцев.

Ирина. Наверно, была бы…

Зина. Ничего бы не знали… Всему бы верили…

Ирина. Конечно бы верила…

Зина. Не надо нам было с вами встречаться.

Ирина. А я как огорчена, что с вами встретилась!

Зина(с жалостью). Может, я ошибаюсь?.. Может, он действительно к вам привязался?

Ирина. Мне бы этого так хотелось! Это ведь моя первая любовь!

Зина. Как первая?

Ирина(виновато). Так уж получилось…

Зина(горячо). Все, что я о нем говорила, наверно, чепуха, даже наверняка. Это у меня от оскорбленного самолюбия, что ли… не обижайтесь на меня… (Позвала.) Сережа, пошли!

Ирина(зовет). Миша, пойдемте!

Румянцев и отдыхающий обмениваются рукопожатиями.

Румянцев. Сережа, звони!

Отдыхающий. Миша, пиши с дороги!

Ирина(Зине). Простите меня, что я у вас Андрея отобрала… Мне вас так жалко… Вы мне очень понравились… Но если бы вы знали, как мне себя жалко…

Картина десятая

Квартира в доме Буровых.

Бабушка и официант Вася накрывают праздничный стол.

Официант. Я первый раз на дому обслуживаю. Метр очень удивился, что именно меня заказали.

Бабушка. Я бы и без тебя управилась, да мои взбунтовались, говорят, гостей наберется человек тридцать.

Официант. У нас в ресторане норма на официанта пять столиков, в сумме двадцать клиентов. К ночи колени подкашиваются.

Бабушка. У нас семья три человека, и то к концу дня так ухайдакаешься…

Входит Буров. В руках у него счет.

Буров(официанту). Вот эти десять рублей я за что уплатил?

Официант(смотрит счет). Бой посуды.

Буров. Так мы ничего еще не разбили!

Официант. Когда банкеты, часто посуду бьют. Клиент потом пьяный, с него получить трудно. Поэтому за бой посуды берут заранее.

Буров(улыбнулся). А если мы ничего не расколотим?

Официант. Тогда ваши денежки плакали.

Бабушка. Федя, не волнуйся. Я чего-нибудь на десяточку кокну!

Комната Ирины.

Ирина прихорашивается перед зеркалом. Заплатин вешает на стену большой фотографический портрет Ирины.

Заплатин. Здесь портрет смотрится? (Чихает, прикладывает к лицу платок.) Этот насморк меня доконает!

Ирина(нервно). Какое имеет значение, где будет висеть портрет? Сейчас я тебе пущу гомеопатические капли.

Заплатин. Если лечить насморк, он пройдет через семь дней, а если не лечить — через неделю!

Входит Румянцев. В руках у него часы, точно такие, какие Ирина дарила на свадьбу подруге.

Румянцев. Я пришел вас поздравить! На свадьбе меня не будет. Заместитель министра все подписал. Мой самолет через три часа.

Ирина(не без грусти). Вы могли бы улететь и завтра.

Румянцев(тоже с грустью). Мог бы.

Ирина. Вы не хотите быть на моей свадьбе.

Румянцев. Не хочу.

Заплатин. Миша, вылечите меня от насморка. У вас ведь есть чудодейственное лекарство! (Чихает.)

Румянцев. Я вас лечить не стану!

Ирина. Миша, как вы можете! Ведь вы врач!

Румянцев(весело). А я в отпуске! (Передает Ирине часы.) Говорят, что только счастливые часов не наблюдают, но вам они пригодятся. Каждый раз, когда зазвонит будильник, вы, Ирочка, вспомните обо мне!

Заплатин чихает.

Значит, я правду сказал. Чихание — знак согласия. Будьте здоровы, мне не жалко! (Направляется к двери.)

Ирина. Изверг, дайте лекарство!

Румянцев. От насморка еще никто не умер! (Выходит из комнаты.)

Заплатин. Ты извини, но твой родственничек… (Чихает.)

Ирина(раздраженно). Прекрати чихать, надоело!

Заплатин. Почему ты такая дерганая?

Ирина(грустно). Ночь не спала. Такое событие в жизни. Счастье привалило.

Заплатин. У тебя на лице, как всегда, все написано. Что случилось?

Ирина. Я с Зиной познакомилась.

Заплатин(помрачнел). Ну и что она тебе наболтала?

Ирина. Ты знаешь, оказывается, я жутко ревнивая!

Заплатин. Ее ты не жалей. Утешится! Раньше, чем ты думаешь!

Ирина. Ты можешь признаться, хотя бы в день свадьбы, — ты ведь меня не любишь, да?

Заплатин. С чего ты взяла? Я уже успел тебя полюбить!

Ирина. Это хорошо. А то я так боялась, что ты до свадьбы не успеешь!

Бабушка(входя в комнату). Свадебный катафалк прибыл! Черный, лакированный! Весь в разноцветных шелковых лентах, воздушные шары на ниточках болтаются, а на капоте здоровенная кукла!

Ирина(с интересом). «Чайка» или «Волга»?

Бабушка. Конечно, «Чайка». Новая «Волга» нам не подходит. Чересчур бедно. (Выходит из комнаты.)

Заплатин.«Чайку» достать было трудно. На них особый спрос. Но я там пококетничал с регистраторшей, и видишь… (Пытается обнять Ирину.) Орешек, приди в норму! Все хорошо, все прекрасно!..

Ирина. Пожалуйста, отойди, ты меня заразишь насморком! Ко мне пристает любая инфекция! (Резко поворачивается и сшибает со стены свой портрет.) Черт с ним, пусть валяется!

В дверь заглядывает Буров.

Буров. Поехали! Что вы тут копаетесь?

Ирина выходит в гостиную. За ней следует несколько растерянный Заплатин. В гостиной — бабушка, Румянцев, официант.

(Весело.) Я хочу сказать тост, напутственный! Давайте за стол!

Все послушно рассаживаются, кроме официанта.

Бабушка. Вася, садись с нами!

Официант. Мне не положено. Я на работе. Сейчас позвоню и спрошу у метра!

Буров. Не валяй дурака, садись!

Официант(садясь). Спасибо за внимание!

Буров(с бокалом в руках). Дорогие мои…

Ирина(неожиданно перебивает). Папа, извини… Папа, не сердись, но скажу я! Я вам всем хочу кое-что предложить… Во Дворец бракосочетания… регистрироваться… вы поезжайте, пожалуйста, без меня!

Бабушка. У нас в доме не соскучишься! (Берет тарелку и швыряет об пол, тарелка разбивается.) Это на счастье. Его нам так не хватает!

Официант. На счастье надо свою посуду бить, а не ресторанную!

Бабушка. Зачем свою бить, когда за ресторанную уже содрали десятку!

Буров(Ирине). Ты серьезно? Опомнись!

Заплатин(ошеломленно). Орешек, этого не может быть. Что с тобой?

Ирина. Ничего особенного. Просто совесть меня замучила!

Заплатин. Ты успокойся! Все невесты нервничают перед свадьбой. Я тоже очень нервничаю.

Ирина. Стыдно. До чего докатилась. Ведь правда мужа покупаю!

Заплатин. Ты слышишь, что говоришь?

Ирина(с горечью). Лишь бы замуж выскочить. Все равно за кого. (Заплатину.) А вот ты скажи, только по-честному. Ты-то зачем на мне женишься? Тебе ж на меня начхать!

Заплатин(чихает). Извини, я не нарочно…

Ирина(с невеселой усмешкой). Главное — не пропасть в старых девах!

Бабушка. Замужем тоже можно пропасть!

Буров. Ирине это не угрожает. Выпьем за нее, за мою единственную дочь! (Иронически.) Она умница, светлая голова, прозорливая, дальновидная, умеет жизнь устраивать…

Ирина(уже не может остановиться). А я не хочу жизнь устраивать! Мне не нравится этот способ жить — по безналичному расчету! Я тебе рыбку — ты мне путевку в хороший санаторий, я тебе путевку — ты мне модные сапоги на платформе, я тебе сапоги — ты мне копченую колбасу, я тебе колбасу — ты мне мебельный гарнитур, я тебе гарнитур — ты мне пыжиковую шапку, я тебе шапку — ты мне американские сигареты…

Буров. Исчерпала список?

Ирина. Я тебе сигареты — ты мне рыбу, я тебе рыбу — ты мне мужа!

Буров. Демагогия! Я не ворую, не спекулирую, взяток не беру. Моя совесть чиста!

Ирина. Да, перед законом ты чист! Но разве дело в этом?

Буров(повышает голос). Директор магазина пользуется тем, что он директор, машинально!

Ирина. И поэтому из моей свадьбы ты машинально сделал нужное мероприятие? Моих гостей придет только трое. Родственников (пересчитывает) четверо…

Официант. Я не родственник, я официант.

Ирина. Остальные двадцать три гостя — это билеты в Дом актера, замшевые пальто, шотландское виски, два твоих начальника с женами-тумбами…

Буров(прикрикнул). Хватит! Ты сама этим всю жизнь пользуешься!

Заплатин. Орешек! Я тобой восхищен! Ты неслыханно благородна и невероятно горда! Однако боюсь, что с такими высокими принципами тебе придется нелегко. Кто рискнет на тебе жениться?

Румянцев. Я!..

Заплатин(рассмеялся). Верно, выходи за эту медицинскую пиявку! (Чихает.)

Румянцев(достает из кармана коробочку, протягивает Заплатину). Три раза в день по таблетке!

Заплатин берет лекарство.

Официант. Заливной язык — просто загляденье!

Ирина. Андрей, я тебя очень прошу, не затягивай сцены прощания, а то у меня кончается мужество…

Бабушка. А гости все равно придут…

Официант. Вы мне тогда дадите команду, когда подогревать горячее…

Буров(Заплатину). Ладно, домой можешь на «Чайке» ехать, все равно заплатили…

Из комнаты Ирины раздается пронзительный звонок. Все вздрагивают.

Румянцев. Я знаю, по ком звонит будильник! (Пристально смотрит на Заплатина.) Он звонит по тебе!

Заплатин(старается не потерять обычной самоуверенности). Ну что ж… (Идет к выходу, оборачивается, смотрит на Ирину.) Придется начать сначала! Может, это и к лучшему. Я ведь рыбы не люблю, я предпочитаю мясо… (Быстро уходит.)

Бабушка(вдогонку). Людоед!

Румянцев. Ирочка, я горжусь вами! Вы мой маяк, вы — путеводная звезда, и поэтому я не уезжаю, я остаюсь!

Буров(Румянцеву). Ты мне надоел, билет взял, уедешь как миленький!

Бабушка, желая прекратить ссору, снова берет тарелку и снова швыряет об пол. Тарелка разбивается.

Официант(рассердился). Бабушка перестаньте дебоширить!

Бабушка. Вася, не шуми! На тарелке, сзади, цена проставлена, рубль двенадцать. У меня еще много тарелок впереди!

В квартиру с огромной книгой в руках и с букетом цветов влетает Бочкарев.

Бочкарев. Простите, опоздал! Ирина, я тебя поздравляю! (Вручает книгу.) Как раз сегодня сдали редкое немецкое издание: «Как быть счастливой в семейной жизни. Пособие для молодой жены». (Передает букет.) А где жених?

Пауза.

Буров(мрачно). Уплыл карась…

Ирина. У меня такое ощущение, будто я вдова…

Высвечивается просцениум, на котором танцевальная площадка в доме отдыха.

Зина(в зал, профессионально бодрым голосом). Здравствуйте, дорогие отдыхающие! Поздравляю вас со счастливым прибытием в наш дом отдыха. Меня зовут Зинаида Константиновна, я культпросветработник, или, как принято говорить, культурник. Для нашего веселого вечера я подготовила сюрприз. Мы с вами будем разучивать новый танец, который называется «Подмосковный каблучок».

На просцениуме появляется Заплатин. Приветливо машет Зине рукой.

Товарищи мужчины, образуйте большой круг, а женщины, ну-ка, быстренько, образуем кольцо внутри. Валя, давай! (Подает знак невидимому баянисту.)

Из-за сцены послышалась музыка.

Женщины двинулись налево, мужской круг пошел направо… Хо-ро-шо… (Сама тоже движется в такт музыке.) Мо-лод-цы…

Заплатин(подходит к Зине). Солнышко, я очень перед тобой виноват!

Зина(хлопает в ладоши). Стоп!

Музыка прекращается.

Сейчас каждый мужчина должен пригласить на танец женщину, которая остановилась напротив него. К нам приехал товарищ. (Показывает на Заплатина.) Он у нас отдыхал и завоевал по «Каблучку» первый приз. (Заплатину.) Я попрошу вас, Андрей, мне помочь!

Заплатин покорно становится в позу.

Кавалеры и дамы, следите за нашими движениями, мысленно запоминайте! Валя, давай!

За сценой баянист заиграл мелодию «Каблучка». Зина и Заплатин танцуют.

Заплатин. Я мог приехать и наврать. Сказать тебе, что я порвал с Ириной, что нельзя предавать любовь. Но я скажу правду!

Зина(громко). Теперь танцуем вместе! Мужчины, ну-ка выпрямитесь, женщины, больше характера. Мужчины, острее!

Заплатин. Ирина все поломала, и я счастлив, что это произошло. Я понял, я не могу без тебя!

Зина. Как-нибудь перебьешься! (Громко.) Женщины, больше мягкости…

Заплатин(искренне). Зина, ты должна меня простить. Мы же любим друг друга, мы будем счастливы. Посмотри, вон «Чайка» стоит, она нас ждет! Мы еще успеем во Дворец бракосочетания!

Зина. Я бы с удовольствием, но, когда ты подавал с Ириной заявление, там записали ее фамилию, а не мою.

Заплатин. Ерунда! Я завел знакомство с регистраторшей. Подарим ей коробку конфет, и она нас зарегистрирует!

Зина(громко). Молодцы, товарищи, хорошо танцуем!

Музыка кончается.

Товарищи, не расходитесь, рассаживайтесь! Сейчас мы будем разучивать песню!

Заплатин. Что ты делаешь? Мы опаздываем!

Зина. Неужели ты думал, что я с тобой поеду?

Заплатин(волнуясь). Может, ты не понимаешь, я ведь хочу на тебе жениться!..

Зина(громко). Сначала послушайте слова…

Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам…

Заплатин. Зина…

Зина. Пожалуйста, не мешай мне работать! (Громко.)

Белой шкурою медвежьей брошу их к твоим ногам. По хрустящему морозу поспешим на край земли И среди сугробов дымных затеряемся вдали…[7]

Заплатин. Зина, извини! (В зал.) Товарищи отдыхающие! Кто из вас не хочет хорошо жить, встаньте! (Снова оборачивается к Зине.) Видишь, никто не встал! И осуждать меня за то, что было, — несправедливо. Мне обидно, что ты не оценила моего возвращения. Потом ведь локти будешь кусать… (Медленно уходит.)

Зина(громко). Продолжаем разучивать песню! Валя, давай!

Из-за сцены послышалась музыка.

(Поет с блеском.)

Мы поедем, мы помчимся На оленях утром ранним И отчаянно ворвемся Прямо в снежную зарю…

Снова высвечивается квартира Буровых. За столом Ирина, Буров, бабушка, Румянцев, Бочкарев и официант.

Ирина. Почему вы все такие мрачные? Не надо меня хоронить. Я сама перепугалась того, что натворила. Я ведь и в школе всем объявила, что замуж выхожу. Завтра приду — все меня поздравлять начнут — потеха… (Всхлипнула.) Поставьте музыку, что ли…

Бочкарев включает магнитофон.

Румянцев. Все мрачные оттого, что я уезжаю. (Встает.) Спасибо за доброту, спасибо за все…

Бабушка(Румянцеву). Чего ты дома не видал? Отпуск не кончился, что ты горячку порешь? (Посмотрела на Ирину.)

Ирина молчит.

Румянцев(посмотрел на Ирину). Загостился я.

Буров. Миша, я, конечно, вспылил. Вы тут с Ириной меня раздолбали, где-то вы правы… наверно… Оставайся, я к тебе привык, бычок в томате… (Смотрит на Ирину.)

Ирина молчит.

Румянцев. Спасибо, Федор Сергеевич. Мне у вас жилось очень хорошо. (Смотрит на Ирину.)

Ирина молчит.

Бочкарев. Вы еще не были, Миша, у меня в букинистическом. Я вам литературу подберу по насморку! (Смотрит на Ирину.)

Ирина молчит.

Румянцев. Спасибо, Саша. Я оставлю адрес, вы мне вышлете книги наложенным платежом, можно? (Тоже смотрит на Ирину.)

Официант. Вы еще не посетили наш ресторан. Я вас обслужу по высшему разряду! (Понимая ситуацию, смотрит на Ирину.)

Ирина молчит.

Румянцев. Спасибо, Вася! В следующий приезд я буду обедать только в вашем ресторане. (Грустно улыбнулся.) Пока не кончатся командировочные… (Смотрит на Ирину.)

Бабушка. Давайте посидим перед дорогой. Все-таки человек на самолете летит!

Все садятся, смотрят на Ирину. Ирина молчит.

Румянцев(встает, проверяет карманы). Паспорт здесь, деньги здесь, билет вот… (Берет чемодан и долго, очень долго идет к двери.)

Ирина. Миша, это невежливо. Вас все уговаривают остаться!

Румянцев. А вы?

Ирина(глаза ее на мокром месте, но она улыбается). Как вам не стыдно? Я себя так плохо чувствую. У меня нога болит, в ухе стреляет и сердце екает… Мне доктор нужен…

Румянцев ставит чемодан, методично и спокойно рвет билет. Бабушка берет очередную тарелку и швыряет об пол.

Занавес

1973 г.

Примечания

1

Стихи М. Львовского.

(обратно)

2

Стихи М. Цветаевой.

(обратно)

3

Стихи В. Киршона.

(обратно)

4

Стихи М. Цветаевой.

(обратно)

5

Стихи Б. Окуджавы.

(обратно)

6

Стихи Е. Евтушенко.

(обратно)

7

Текст песни условный. Театр может выбрать песню по своему усмотрению.

(обратно)

Оглавление

Ирония судьбы, или С легким паром

  Действие первое

  Действие второе

Притворщики

  Действие первое

  Действие второе

Сослуживцы

  Действие первое

  Действие второе

Гараж

  Действие первое

  Действие второе

Аморальная история

  Действие первое

  Действие второе

Родственники

  Действие первое

  Действие второе Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg