«Епископ Китая»

Епископ Китая (fb2) - Епископ Китая 319K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Петер Хакс

Петер Хакс Битва с Ордой

Действующие лица

Император Кан-си

Инь Чжэнь, его четвертый сын

Господин де Турнон, патриарх Антиохийский

Мегро, епископ Китая

Пареннен, иезуит

Время: 1705 год Место: Пекин

Когда император Кан-Си дает аудиенцию, он сидит, положив ноги на особую подушку, за столом под опахалами из павлиньих перьев в форме павлинов же, укрепленных на двух высоких шестах. За спиной у него ширма с балдахином в виде голов дракона. Ширму украшают четыре иероглифа. Иероглифы означают: Чтите владыку небесного. Его сын Инь Чжэнь занимает место внутри аналогичной, но меньшей по размерам, конструкции. Во время поднятия занавеса оба разминают ноги.

Кан-си. Я полагаю, Четвертый, что не желал бы сейчас продолжать аудиенции. Бывают минуты, когда, в самом деле, приятно быть императором. Я был счастлив встретиться с этим человеком, а я редко прибегаю к подобным выражениям. Не хотелось бы снова портить себе настроение.

Инь Чжэнь. Мой царственный господин отец, осталось принять всего одну делегацию.

Кан-си. Рекомендую тебе никогда не принуждать себя к императорской работе. Работу императора не следует делать без всякого удовольствия. Нет, я решил прервать аудиенции.

Турнон, Мегро в своих рясах. Они прорываются в залу и распластываются на полу.

Кан-си. Кто впустил сюда эти фигуры? Я не требую, чтобы правление непременно доставляло удовольствие. Но коль скоро оно уже доставлено… О чем бишь я? Возьми у них рекомендательную грамоту, старик держит ее в руках.

Инь Чжэнь (берет грамоту) . Отдать. Не дрожать.

Кан-си. Прочти.

Инь Чжэнь. От секретаря Палаты обычаев и церемоний.

Кан-си. От кого же еще? Что там сказано?

Инь Чжэнь (читает) . «Его высокопреосвященство Тома Майяр де Турнон, патриарх Антиохийский, каковой вынужден поставить его императорское величество в известность о процессе, возбужденном против его величества Святейшим Престолом, и, к сожалению, о неблагоприятном для его величества приговоре. В сопровождении его высокопреосвященства епископа Китая».

Кан-си. Епископ Китая, да?

Инь Чжэнь. Кто они такие?

Кан-си. Христиане, я полагаю. Отошли их.

Инь Чжэнь. Почему?

Кан-си. Ты же видишь, это навозные мухи.

Инь Чжэнь. Я здесь, чтобы учиться.

Кан-си. Ну, учись, неугомонный. Только быстро, с твоего позволения.

Они занимают свои места. Встаньте.

Священники встают.

(Турнону) Вы – патриарх Антиохийский?

Турнон. Да, он самый, ваш покорный слуга.

Кан-си. Очень мило. Скажите, какая стоит погода в вашей Антиохии?

Турнон. Не могу сказать, высокий государь. Я там никогда не был.

Кан-си. Непременно побывайте.

Турнон. Я бы побывал и с превеликим удовольствием, но там у них султан, который непременно помешает мне последовать вашему совету.

Кан-си. Этот человек все время возражает.

Турнон. Антиохия принадлежит Сирии, вы должны это знать.

Кан-си. Не должен.

Турнон. Она находится в руках язычников.

Кан-си. Что это – язычники?

Турнон. Проклятые души. Нехристиане. Нехристи.

Кан-си (Инь Чжэню) . Ну что, научился?

Турнон. Господин Мегро – епископ Китая.

Кан-си. Где его резиденция?

Турнон. В епископстве Конон.

Кан-си. Гд е?

Турнон. В провинции Фукиан.

Кан-си. Фукиан тоже ведь где-то находится.

Турнон. Да, прямо против Формозы.

Кан-си. Мне отлично известно, что Фукиан находится прямо против Формозы.

Турнон. Это такой большой продолговатый остров.

Кан-си. Я знаю, что это остров, я как раз его завоевал, но епископ-то он – чего?

Турнон. Китая.

Мегро. Я – духовный глава китайцев.

Кан-си. Значит, я не ослышался. Позволю себе представить господам моего четвертого сына. Инь Чжэнь присутствует на аудиенции, ибо я приучаю его к делам государственного правления.

Турнон. Если он нам помешает, я вам на это укажу.

Инь Чжэнь. Благодарю господ за терпение, с которым вы выносите присутствие недостойного.

Кан-си. Четвертый быстро все схватывает. Мой сын и я, мы выражаем вам свою благодарность, господин Турнон. Вы совершили далекое путешествие, чтобы почтить нас визитом. (Делает им знак удалиться.)

Инь Чжэнь. Интересно, что имел в виду этот вонючка?

Кан-си. Когда?

Инь Чжэнь. Когда сказал, что он какой-то там епископ Китая.

Кан-си. Если собрать в единый хор все слова, которые император в своей жизни пропускает мимо ушей, то они заглушат шум моря. Господа могут удалиться. (Ждет, что они уйдут.) Аудиенция закончена. (Ждет, что они уйдут.) Теперь уходите. Вон. Вы уберетесь, или желаете, чтобы я приказал вас ободрать?

Турнон. Ободрать – что имеет в виду высокий государь?

Мегро. Они свежуют человека живьем. Используют щипцы, ножницы, ножи и рубанки, и еще что-то вроде шила. У них есть артисты, которые знают устройство каждой жилы и каждого нерва и стараются не повредить жизненно важных. У них бывают соревнования палачей: кто обдирает дольше.

Турнон. Но это дьявольское дело.

Кан-си. Я слышал, что вы своих преступников поджариваете живьем, по возможности, на медленном огне.

Турнон. А вы разве нет?

Мегро. У них дрова слишком дорогие. Они не могут себе позволить порядочного аутодафе.

Кан-си. Казнь через свежевание в Срединном царстве не применяется.

Мегро. Мне лучше знать.

Кан-си. Она, правда, предусмотрена: в случаях отцеубийства и оскорбления императора.

Мегро. Я же говорю.

Кан-си. Ни один китаец не убивает своего отца. Ни один китаец не оскорбляет своего императора.

Мегро. Трое моих прихожан были освежеваны, я сам тому свидетель, за то, что помочились на писанный тушью портрет императора Тай Цуя.

Кан-си. Это другое дело. Это были не китайцы, это были христиане.

Турнон. Мы обсудим эту тему позже. Но прежде, высокий государь, я желаю принести жалобу на непочтительное отношение к его святейшеству папе, коему мы служим. Некий человек отталкивающей наружности был допущен к аудиенции, в то время как нас заставили ее ожидать.

Кан-си. Из чего вы это заключили?

Турнон. Покинув тронный зал, он прошел мимо нас.

Кан-си. Это человек – крестьянин.

Турнон. Вы беседуете с крестьянином и заставляете ждать слуг его святейшества?

Кан-си. Я назначил его мандарином восьмого ранга.

Турнон. Прямо от сохи?

Кан-си. Напротив, при условии, что он продолжит возделывать свой участок. Теперь он носит нагрудник с четырьмя вышитыми утками. Его имя будет начертано золотыми иероглифами на стене небольшой пагоды.

Турнон. Вы, кажется, этим гордитесь?

Кан-си. Немного.

Турнон. Церковь тоже называет бедных блаженными.

Кан-си. Я назначил его не блаженным, а высоким государственным чиновником, и не потому, что он беден, а за заслуги перед сельским хозяйством его провинции. Какое он произвел на вас впечатление?

Турнон. Очень усталого человека.

Кан-си. Усталого, говорите?

Турнон. Да.

Кан-си. Похоже, так оно и есть. Что ж, желаю господам счастливого пути.

Турнон. Благодарим высокого государя. Но разве вашему величеству не угодно узнать об исходе судебного процесса? Ваше величество его только что проиграли.

Кан-си. Я не мог проиграть судебный процесс, ибо мне нельзя вчинить иск.

Турнон. Процесс против вашего величества был возбужден в 1645 году.

Кан-си. 1645 год – это когда же?

Инь Чжэнь. Это связано с рождением какого-то их божества. Патер Пареннен всякий раз пытается научить меня, а я всякий раз сбиваюсь со счета.

Кан-си. Через год после вступления на трон моего отца Шунь Чжи?

Мегро. Именно тогда.

Кан-си. Шестьдесят лет против меня ведется процесс, а я не слышал об этом ни слова?

Турнон. Цель моего прибытия именно такова: обстоятельно ввести вас в курс дела.

Кан-си. Господин де Турнон, я дозволяю вам представить мне свой отчет.

Турнон. Ваше величество, вы очень милостивы.

Кан-си. Прежде чем вы начнете, господин де Турнон, я просил бы вас учесть…

Турнон. Я вас слушаю, ваше величество.

Кан-си. Работа императора – самая трудная работа. Думать о ста миллионах человек ровно в миллион раз труднее, чем думать о ста. Мои предшественники на этом свихнулись. Тот, чья профессия – Китай, не занимается китайцами. Он проявит больше доброты, если назначит в одну провинцию неподкупного губернатора, чем если отменит казнь двенадцати невинно осужденных. Я просил бы вас учесть эту точку зрения и избавить меня от излишних подробностей.

Турнон. Такой опасности нет.

Кан-си. Многое, что важно для людей обычных, не имеет значения для императора. Я хотел бы обратить на это ваше внимание. Упоминание мелочей вызывает у меня что-то вроде боли. Прошу вас не забываться. Давайте заключим пакт, господин де Турнон: я дозволяю вам свободно высказаться, а вы избавляете меня от пустяков.

Турнон. С удовольствием. В тысяча шестьсот… В вышеназванном году его святейшество папа…

Кан-си. Кто?

Инь Чжэнь. Папа – главный жрец всех христиан.

Турнон. Нет, всех людей, он живет в Риме.

Кан-си. Где это?

Инь Чжэнь. Рим расположен на какой-то косе в маленьком внутреннем море на западе.

Турнон. Вы знаете страны запада?

Кан-си. На западе простираются Индия и Россия, с ними мы ведем торговлю и поддерживаем удовлетворительные отношения.

Турнон. А кроме них, еще западнее?

Кан-си. Да, там, должно быть, обитает множество мелких племен, мне это известно, и не стоит о них говорить. Все это так расплывчато.

Турнон. Вам известны эти племена?

Кан-си. Только важнейшие.

Турнон. Важнейших достаточно.

Кан-си. Голландия и Португалия.

Турнон. Почему именно они?

Кан-си. У голландцев я отобрал Формозу.

Турнон. Да, а у португальцев Макао.

Кан-си. Без дерзостей.

Турнон. Разве я не прав?

Кан-си. Ваша правота не дает вам права вести себя дерзко.

Турнон. Самая важная страна на западе – Италия.

Инь Чжэнь. Франция, Германия, Швеция.

Турнон. Все они существуют, мой принц, но Рим – столица.

Кан-си. Рим мне, конечно, известен.

Инь Чжэнь. Жив ли еще господин Цезарь?

Турнон. Он давно убит.

Кан-си. Соблаговолите передать мои соболезнования его вдовам.

Турнон. Вы располагаете весьма старыми сведениями.

Кан-си. У нас есть и свежие новости. Недавно нас посетил господин Марко Поло и обо всем рассказал.

Турнон. Марко Поло? Но это было триста лет назад.

Кан-си. Я же и говорю, недавно.

Турнон. Я могу продолжать?

Кан-си. Разумеется.

Турнон. В указанном году, с которого я имел честь начать, папа получил донесение братьев-доминиканцев, а равно и братьев-францисканцев о кощунственном идолопоклонстве, совершаемом в империи Китай, при участии иезуитов. Папа на той же неделе направил дело в инквизицию. Ведомство по открытым вопросам веры, которое давно занимается расследованиями, установило следующие факты. Во-первых: в определенный день года, так называемый день Конфуция, китайцы оказывают почести божествам, коих называют своими предками, в форме поклонения, воскурения ладана и жертвоприношения животных. Но особенно они чтят создателя сего обычая, некоего Конфуция.

Кан-си. Мы это делаем, ибо мы – благочестивый народ.

Турнон. Во-вторых: китайцы, которые в такой степени поклоняются идолам, не веруют в Бога.

Кан-си. Не веруют в Бога?

Турнон. Вместо Бога они верят в Небо.

Кан-си. Словоблудие. Это одно и то же.

Турнон. Небо – это пар, направление, принцип, что угодно. Небо материально, а Бог нематериален. Небо не может быть Богом.

Кан-си. Никто этого не говорит. Я вам докажу. Вот доказательство. Оно здесь, над моей императорской главой, в этих иероглифах. (Указывает на надпись.) Здесь сказано: «Чтите Бога, который есть на Небесах».

Мегро. Здесь не сказано.

Кан-си. Прочтите же. Иероглиф «Чтить». Иероглиф «Бог». Иероглиф «Быть, находиться». Иероглиф «Небо».

Мегро. А я говорю, не сказано. Я не только говорю по-китайски, я читаю и пишу. Здесь сказано нечто другое.

Кан-си. Что же?

Мегро. Что хотите, только не это.

Турнон. Да замолчите же, наконец. Оба вышеуказанных смертных греха совершаются с одобрения и при помощи иезуитов. В этом разделе расследования налагается временный запрет на распространение вышеназванных ложных учений.

Кан-си. Временный?

Турнон. До окончательного решения папы. Иезуиты уверяют, что при более глубоком понимании китайцы и христиане могли бы иметь одну веру.

Кан-си. Правильно. Такая трактовка их устраивает.

Турнон. Да, отцы-иезуиты блестяще вас защищали. Ведомство по открытым вопросам веры дозволило вам в 1656 году, то есть через двенадцать лет после начала процесса, соблюдать ваши обычаи при условии недопущения суеверий.

Кан-си. Ваше открытое ведомство веры дозволяет мне соблюдать мои обычаи?

Турнон. Настолько мы свободны от предрассудков.

Кан-си. Это я дозволяю вам соблюдать ваши обычаи. Тринадцать лет назад я своим указом разрешил распространять в Китае принципы христиан.

Турнон. Не христиан. Иезуитов.

Кан-си. Ну да, я не знаю других христиан. Иезуиты – великие ученые и мудрые мужи. Они владеют знанием звезд, знанием земли и искусством математики.

Турнон. Я могу продолжать? Затем по тому же пункту поступило донесение со стороны господина Мегро, епископа Китая. В том, что касается Конфуция и предков, китайцы – идолопоклонники, в том, что касается природы Бога – материалисты.

Кан-си. Скорее, наоборот. Бог на Небе живет, а предки мертвы, их память чтят только в интересах государства и под руководством чиновников.

Турнон. Оба тезиса: тезис его высокопреосвященства Мегро и тот, который только что изволили сформулировать вы, ваше величество, были представлены на рассмотрение Сорбонны. Парижского университета. Аббат Буало представлял позицию католической церкви, патер Ле Конт – позицию иезуитов. И вот приговор вынесен. Похвалы, расточаемые иезуитами китайцам как народу благонравному, хотя глуповатому и необразованному, объявлены еретическими, греховными и безбожными. Так решает Сорбонна. Так решает папа Клемент XI. Он приказывает вам отречься от заблуждений, оказать христианству в Китае всяческое содействие и обеспечить ему беспрепятственное распространение.

Кан-си. Кто мне приказывает?

Турнон. Клемент XI. Папа.

Кан-си. Ах, снова этот.

Турнон. Под угрозой отлучения. В 1700 году его святейшество посылает меня в качестве легата к вашему величеству.

Кан-си. В 1700 году?

Турнон. Пять лет назад.

Кан-си. Почему вы не отбываете?

Турнон. Я отбываю. Моя миссия была рассчитана на пять лет. Два года я изучал китайский. Еще три года меня не впускали местные въездные службы.

Кан-си. Въездные службы, три года?

Турнон. Не смею скрыть это от вашего величества.

Кан-си. Напомни мне, Инь Чжэнь, чтобы я наградил моих пограничников вымпелами.

Турнон. Ныне я стою здесь, чтобы объявить вас отступником. Вас ожидает тяжкая епитимья, а меня – кардинальская шапка.

Кан-си. Я очень сердит на вас, господин Турнон.

Турнон. Я всего лишь доставщик, великий государь.

Кан-си. Доставщик – чего?

Турнон. Вашего заслуженного приговора.

Кан-си. Ах, приговора. Я просил вас господин де Турнон, не обременять мой слух пустяками.

Турнон. Мне непонятен ваш упрек. Каким пустяком я по неосмотрительности обременил ваш слух?

Кан-си. Все эти разглагольствования вашей инквизиции и вашей Сорбонны, и вашего папы Клемента – все это сплошные проклятые пустяки. Аудиенция окончена, угодно вам удалиться?

Турнон. Моя миссия исполнена.

Кан-си. Уходите.

Турнон. Ваше величество, вы должны только объявить, что принимаете приговор Святой Церкви.

Кан-си. То есть, приму ли я этот приговор?

Турнон. Нет, что вы его принимаете.

Кан-си. А если нет?

Турнон. Отлучение.

Кан-си. Еще один пустяк.

Турнон. Отлучение от церкви – пустяк?

Кан-си. Отлучение от вашей церкви может быть мне совершенно безразличным.

Турнон. Возможно, не совсем. Каждый честный христианский народ, который захотел бы подчинить себе часть Китая, сразу приобрел бы уверенность, что делает богоугодное дело. Например, русские, когда они попытались сместить свои границы в глубь китайской территории…

Кан-си. Это не пошло им на пользу.

Турнон. Да, но они вступали в войну с чистой совестью, а вы еще даже не были отлучены. Английское правительство…

Кан-си. Вы имеете в виду Ост-индскую компанию?

Турнон. Вам известно, что англичанам недостаточно Кантона как единственного открытого китайского порта. Они требуют доступа к другим городам.

Кан-си. Зачем им порты? Чтобы отправлять мой фарфор в Англию, достаточно Кантона.

Турнон. Может статься, что одного порта недостаточно для тех товаров, которые англичане желают отправлять в Китай.

Кан-си. Что нам нужно от Англии?

Турнон. Опиум.

Кан-си. И англичанам могла бы прийти в голову мысль втянуть меня в войну, чтобы продавать в Китае свой опиум?

Турнон. Отлучение могло бы натолкнуть их на эту мысль.

Кан-си. От благословения папы пушки английских кораблей не станут бить точнее. Инь Чжэнь, тот человек, которого мы называем нашим любимым учителем… Будь добр, попроси его присоединиться к нам, если позволит его время.

Инь Чжэнь. Понимаю и спешу исполнить.

Кан-си. Продолжайте перечислять ваши угрозы. Кого еще вы собираетесь натравить на нас, кроме русских и англичан?

Турнон. Умоляю ваше величество успокоиться. Все и вполовину не так худо, как кажется. Мы проделали большую работу, изучая ваш язык, но часто не умеем передать все тонкости. Эти англичане и русские, они, видите ли, сами не христиане.

Кан-си. Англичане и русские – не христиане?

Турнон. Совершенно так.

Кан-си. Я готов был держать пари, что они христиане. Как называется религия, которую исповедуют эти англичане и эти русские?

Турнон. У них не одна и та же.

Кан-си. У каждого своя?

Турнон. Общее у них – только старание ложно истолковать Иисуса Христа.

Кан-си. Меня вообще уже больше ничто не удивляет.

Турнон. Не хотелось бы создавать у вашего величества ложного впечатления, что мы имеем в виду что-то, кроме блага вашего величества.

Кан-си. Что вы имеете в виду?

Турнон. Просто положите свою душу в руки моего духовного брата. Он направит ее прямиком к Богу.

Мегро. Да, вы ведь принадлежите к числу моих окормляемых. Поверьте, мне и самому трудно приходится с такими духовными детьми, как вы. Я вас себе не выбирал.

Кан-си (про себя) . Я должен сохранять самообладание. Это дикари. Какие же упреки вы предъявляете моей душе?

Мегро. Моя миссия в этой стране – приводить к Господу души желтого цвета.

Кан-си. Оно и видно.

Мегро. Я тоже предстану перед моим Создателем. «Мегро, – скажет Господь, – ты привел ко мне души, а почему они желтого цвета?»

Кан-си. В самом деле, здесь может возникнуть неувязка. (Про себя.) Они дикари, император, ты не должен их ненавидеть. (Вслух.) Что скажет на это патриарх?

Турнон. Желтые души – это бабьи сказки, предрассудок. Епископ – человек благочестивый, он не ученый. Он не знает, что души никак не могут быть желтыми. Души бесцветны.

Мегро. Точно бесцветны? Наверняка?

Турнон. Наверняка.

Мегро. А как же Судный день? Когда мертвые воскреснут?

Турнон. А что Судный день?

Мегро. Ну, восстанут они из миллионов могил во всей своей желтой плоти, каково Господу будет на них смотреть?

Турнон. Если Господь захочет, ему, наверное, нетрудно будет их отмыть. Ваше величество, не слушайте его лепет. Он размышляет о Боге. Какая гордыня! Самый великий император не может размышлять о Боге.

Мегро. Я заслужил этот укор.

Турнон. Только папа может размышлять о Боге. Но вот что совершенно очевидно: когда Бог решил с человеческой девой произвести на свет Спасителя, он выбрал нашу благословенную Деву Марию. Ведь даже ваше величество не захочет допустить, что он мог бы с таким же успехом выбрать плоскогрудую китаянку.

Инь Чжэнь. Мой царственный отец, господин Пареннен явился по вашему приказанию. (Уходит.)

Инь Чжень вводит за руку Пареннена. Пареннен носит длинную бороду, шляпу без полей и иезуитскую рясу желтого цвета, напоминающую покроем китайский верхний халат; его туфли с загнутыми вверх носками тоже китайского фасона.

Кан-си. Патер Пареннен, мой министр науки и мой друг. Будьте добры, патер, примите участие в нашей беседе. Мы, епископ, патриарх и я, бьемся над спорными вопросами. Мой дух не дорос до проницательности этих господ.

Мегро. Господин брат Пареннен, то, что вы носите, это христианское платье или китайское?

Пареннен. И у христианина есть страна, где он дома.

Мегро. Да, пока его не выпрут под зад коленом.

Пареннен. Сознаю это со всем смирением.

Мегро (снимает с него шляпу) . По крайней мере, тонзура еще на месте.

Пареннен. А где же ей быть?

Мегро. Под такой шапкой могла оказаться и коса.

Турнон. Брат, к чему служат эти нападки?

Мегро. Вы прибыли из Европы, вы не страдали десятилетиями под властью этого человека. Если он наряжается китайцем, то может и косу отпустить. (Прыгает и пищит, изображая Пареннена.) Отце нас езе еси на небеси…

Кан-си. Прошу садиться, патер.

Пареннен. А вы все такой же шутник, Мегро? Как поживаете, господин де Турнон? (Садится, скрестив ноги, на пуф.)

Кан-си. Сделайте мне одолжение, патер, укажите вашим собратьям то место, где находится средина земного круга.

Пареннен. Мне не так-то легко выполнить ваш приказ. Подумайте, ведь я христианин.

Кан-си. Вы так хорошо рассчитываете для меня разливы Хуанхе и предсказываете затмения Солнца и Луны, что я не сержусь на вас за малую толику веры в Христа. А не может ли средина Земли случайно оказаться в этом здании, именно на этом месте, которое случайно отмечено инкрустацией, на которой я случайно стою? Пареннен – геогност, чьи знания повергают всех в изумление. Скажите эти господам, где лежит средина Земли.

Пареннен. В Риме.

Кан-си. Вы обманываете меня сейчас – или обманывали меня всю мою жизнь?

Пареннен. Я вас обманывал. Я скрывал от вас истину, государь, вы не были еще достаточно просвещены, чтобы ее воспринять. Вы еще нуждались в этом суеверии.

Кан-си. Оставим географию. Речь идет о поклонении предкам.

Пареннен. Предки – это демоны.

Кан-си. Предки – это просто наши предшественники.

Пареннен. Вы молитесь им.

Кан-си. Что в этом предосудительного?

Пареннен. Молитвы имеют смысл, когда они бывают услышаны.

Кан-си. Мы на это надеемся.

Пареннен. Мертвые, которые слышат, – демоны.

Кан-си. Вы никогда не осуждали этот обычай.

Пареннен. Как же я мог? Ведь среди почитаемых находились и императорские предки.

Кан-си. А Конфуций?

Пареннен. Конфуций, он не демон. Конфуций – дьявол.

Кан-си. С вами всегда можно было говорить разумно.

Пареннен. За это я дам ответ моему Создателю и прежде всего моим вышестоящим в Риме.

Кан-си. В другом пункте вы меня не собьете. Я докажу вам правильность мой точки зрения.

Пареннен. Ваш бог – небо, явление природы.

Кан-си. Означает ли группа этих иероглифов «Чтить – Бог – Быть – Небо»?

Пареннен. Разумеется.

Кан-си. А не означает ли она «Чтите Бога, который есть на Небе»?

Пареннен. Она означает «Чтите Небо, которое есть Бог».

Кан-си. Эти иероглифы могут означать и то, и это, мое прочтение так же правильно, как и ваше.

Пареннен. Признайтесь, что это ваш трюк.

Кан-си. Никакого трюка нет, но признаю, что мне это нравится.

Пареннен. Намеренная неясность. Чернь должна понимать, что Бог есть на небе, а ученые, что Небо есть бог, но это поклонение пыли, гонимой ветром, и пустым пространствам. Это превращает физику в религию. В Сорбонне не дураки, они отлично распознали этот смысл.

Кан-си. Почему вы не сказали мне этого раньше?

Пареннен. Вы никогда не пускали меня в свой дворец. В дом врага входят через его дверь.

Кан-си. В дом врага?

Пареннен. Теперь я – через свою дверь – его покидаю.

Кан-си. Вы покидаете Пекин?

Пареннен. Мой генерал объявил меня еретиком и отозвал.

Кан-си. В Рим?

Пареннен. Я отправляюсь в Корею.

Кан-си. В Корею? Это царство сторонится всех чужих и обрекает их на смерть.

Пареннен. Да, и поэтому туда идем мы, иезуиты.

Кан-си. Так вот на что годятся такие, как вы, еретики?

Пареннен. Христиане несут свой крест в любом месте.

Кан-си. Именно эту фразу вы сказали мне во время нашей первой беседы. А потом вы добились, что я допустил в Китай иезуитов, несмотря на сопротивление моих чиновников, следящих за соблюдением обычаев. А потом вы вызвали сюда этого Мегро. В Риме вы боролись против него, а здесь подбросили ему победу. И ваша работа здесь была сделана. Епископ Китая, отлучение, Ост-индская компания, вся работа. И теперь вы уезжаете, вас ждет новый крест. Иезуиты обращаются с крестом более ловко, чем Иисус Христос.

Пареннен. Ловкость – не преступление.

Кан-си. Для воров – преступление. (Инь Чжэню.) Ты будешь самым могущественным князем мира, но одного сорта людей ты должен остерегаться: попов, которые желают тебе добра.

Инь Чжэнь. Казни его.

Кан-си. Я не могу казнить человека, для которого столько сделал. (Пареннену.) Я буду не без печали вспоминать о ваших географических картах и математических доказательствах.

Инь Чжэнь. Я запрещаю, отец, из уважения к вашим предкам, его просто так отпустить.

Кан-си. Не дерзи своему предку, Инь Чжэнь. Процесс против меня эти люди вели шестьдесят лет. Они показали, что никто не должен поспешно осуждать нас, китайцев. Меры вызовут контрмеры. Из всех крайних мер следует выбирать самую скромную, таков непреложный закон полити ки.

Инь Чжэнь. Бывают случаи, когда крайняя мера – это самая скромная из всех, обещающих успех.

Кан-си. Может быть, но это непрофессионально. Господин Мегро, господин де Турнон, согласно закону, я мог бы вас обоих убить.

Мегро. Вы меня не стращайте. Мы, католики, привыкли к строгости.

Кан-си. Если человек не боится высшей меры наказания, значит, он прирожденный преступник. Епископ Мегро покинет Китай сегодня же, без промедления.

Мегро. Я выражаю протест.

Кан-си. Община епископа Мегро в Кононе приговаривается к смертной казни через обезглавливание.

Мегро. Вам придется обезглавить три тысячи человек.

Кан-си. Три тысячи. Но это семечки. Вы проявили большую смелость в разговоре со мной, господин де Турнон.

Турнон. Нет, честно, я до самого конца не верил, что дикарь дерзнет возражать Святому Отцу.

Кан-си. Легат де Турнон, патриарх Антиохийский, отправляется в ссылку и будет жить под надзором в Макао.

Турнон. Благодарю высокого государя за то, что он отправляет меня к моим португальским друзьям.

Кан-си. Губернатор Макао – португалец, и в этом городе он настроил против меня немало черни. Но опасайтесь забыть, что Макао остался частью Китая. Никакая часть Китая не перестает оставаться частью Китая, до скончания времен. (Инь Чжэню.) Проводи господ.

Инь Чжэнь. Идемте.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg