«Холестерин: еще один великий обман. Не все так плохо: новые данные»

О. В. Ефремов Холестерин: еще один великий обман Не все так плохо: новые данные

Предисловие

Уважаемый читатель! Несмотря на разоблачающее название, эта книга ни в коем случае не ставит целью пропаганду нездоровых пищевых привычек или пристрастия к алкоголю и табакокурению. Особенно если на данный момент они над вами не властны. Поймите нас правильно — это превосходно, и авторы данного труда целиком и полностью поддерживают вас в намерении заботиться о своем здоровье. Оно у нас одно на всю жизнь. Нарушить баланс биологических процессов в организме и попрощаться с ним очень легко. Зато вернуть утраченное зачастую не помогают никакие — в том числе громадные — деньги. В нашей книге мы постараемся только рассмотреть другую сторону инсинуаций и дискуссий, которые ведутся последние 40–50 лет вокруг холестерина и понятия здорового образа жизни в целом.

А другая сторона у этой медали существует, и игнорирование ее можно смело считать самообманом, причем совсем не таким безобидным, как кажется. Да, желание современного человека использовать «свежайшие» открытия науки себе и своему телу во благо естественно. И стремление относиться к потребностям своего тела сознательнее и внимательнее предыдущих поколений — совершенно нормально. Темп и условия жизни меняются чуть ли не каждый год, и организму современного человека приходится ежедневно приспосабливаться к влиянию факторов, о которых наши предки даже мельком не слыхали. Так и должно быть — разве, в конце концов, не эти соображения движут всем научным прогрессом? Но пропаганда здорового образа жизни грешит тем же недостатком, что и масса изобретенных ранее «универсальных» рецептов. Увы, ни один из них не подходит абсолютно всем и каждому. Это попросту невозможно. Существуют только способы добиться известного баланса между общим и частным. Но одно дело, если вы покупаете в магазине рубашку, сшитую по стандартной мерке, и совершенно другое, если берете в аптеке те же антибиотики, что «отлично помогли» соседу по площадке от отита! А если у вас менингит вместо отита, хотя симптомы и похожи? Рубашка просто может смотреться на человеке хорошо вместо отлично — по сравнению с последствиями второго приведенного варианта это выглядит сущими пустяками, не так ли? Пообещайте себе и авторам этих строк никогда такого не делать…

Мы вовсе не сгущаем краски, когда говорим, что многие из «побочных эффектов» рекламы здорового образа жизни приводят, как ни парадоксально, и к болезням, и к смерти. Утверждение, что много холестерина употреблять вредно, далеко не означает, что его нехватка — это сущий рай и гарантия долгих лет здоровой, счастливой жизни. Или, может быть, нарушения работы печени и почек ее продлевают? Разумеется, нет. А значит, ставить знак строгого равенства между любовью к печеночным паштетам и суицидальными наклонностями не менее безответственно, чем просто промолчать. Это притом что используемые в пропагандистских кампаниях лозунги и приемы основаны на некоторых специфически эффективных технологиях. Например, они доходчивы, убедительны, звучат хлестко, легко запоминаются и застревают в памяти надолго. Никогда не замечали за ними такого свойства? Известный и широко применяемый при лечении алкогольной и табачной зависимости метод кодирования, к слову, использует такие же принципы. Иначе и быть не может, ведь у них с подобными акциями цели сходные. То есть потенциально опасную информацию нам не просто сообщают, нас принуждают ей следовать — в том числе следовать неосознанно. А спектр заложенных в ней вероятных угроз довольно широкий — от заблуждений чисто бытового уровня до дегенеративных явлений в организме, ведущих к инвалидности. На том чаще всего наша осмысленная забота о своем теле и превращается в слепое следование каким-то отвлеченным лозунгам… Таким образом, не столь уж мы преувеличиваем степень угрозы, не правда ли?

И наконец, запуск подобных кампаний порождает еще один сомнительный с точки зрения морали эффект. Курильщики, люди с лишним весом и визуальными признаками каких-либо заболеваний, связанных с атеросклерозом (с одышкой, например, или багровым цветом лица, явно намекающим на гипертонию), начинают после их проведения восприниматься совершенно по-другому, если не сказать негативно. Если речь идет о принятой на государственном уровне новой программе, нередко вместе с нею запускается комплекс дополнительных мер, ориентированных на людей из «группы риска» по данной проблеме. Хорошо, если речь идет о скидке на анализ крови или на определенные продукты питания. А если о принудительных добавочных обследованиях или праве отказать пациенту в лечении на основании того, что его заболевание может иметь с его привычками некую эфемерную связь? Вопросам эфемерности таких связей посвящена вся наша книга, а к обследованию действительно можно принудить — не прямо, так косвенно. Как? В странах, где развиты все виды страхования, для этого достаточно добавить в медицинский полис клиента всего одну строчку. И этот клиент будет исполнять предписание, рискуя остаться вовсе без страховки. А без нее он, велика вероятность, не сможет оплатить свое лечение, даже если заболеет чем-то, совершенно с атеросклерозом не связанным. Потому что даже в развитых странах полная его стоимость рассчитана далеко не на всякую заработную плату. В Европе и США случаи не приема на работу курильщиков и тучных людей отнюдь не редкость, потому что многие компании не хотят нести финансовую ответственность за возможные проблемы со здоровьем у таких сотрудников. Мы подробно расскажем об этих случаях далее, но сейчас хотим лишь подчеркнуть, что такая практика существует. И что породили ее угрозы выдуманные, преувеличенные и навязанные обществу с целями, бесконечно далекими от заявляемой заботы о «здоровье нации» и проч.

Возвращаясь к началу, повторим еще раз, что мы хотим сегодня поговорить о пользе холестерина. О случаях, когда курить, жевать и нюхать табак жизненно необходимо, о том, наконец, что целлюлит — это не болезнь, а естественное для нашего тела образование. Привести примеры того, как атрибуты здорового образа жизни могут вызывать заболевания не менее опасные, чем любые вредные привычки. Раскрыть взаимосвязь между современной научно-популярной «мифологией» и не менее современными технологиями манипулирования сознанием… Словом, попытаться систематизировать все, что тоже звучит в средствах массовой информации — одновременно с пугающими нас роликами о «невидимых врагах» здоровья… Просто звучит гораздо реже и тише и в сплошном информационном потоке не всегда привлекает к себе должное внимание. И происходит это по очень даже определенным причинам.

Мы не собираемся сами заниматься рекламой вредных привычек, потому что табачные и алкогольные компании на нее все равно выделяют гораздо более внушительный, чем можем позволить себе мы, бюджет. Да и опыт у них накоплен основательнее нашего… Нет, оставим сферу рекламы и пиара профессионалам в этой области. Мы же просто хотим найти внятный, аргументированный и реалистично звучащий ответ на вопрос: почему, если курить, пить и есть холестеринсодержащие продукты так вредно, ни в одной стране мира не закрывают ликеро-водочные заводы, табачные фабрики, питейные заведения, игорные дома и казино? Почему на государственном уровне никто не запрещает и практически не ограничивает рекламу всех перечисленных форм бизнеса? Почему все разнообразие способов повлиять на ситуацию сводится к распространению научно несостоятельных теорий в широких слоях общества и к популяризации совершенно некомпетентных концепций? Так ли она, в конце концов, тревожна, как нам пытаются внушить? Если нас обманывают, мы хотим понимать кто, с какой целью это делает и каково положение дел в действительности. Если вы читаете эту книгу, значит, вы тоже хотите знать правду — правду, основанную на фактах. С них мы и начнем следующую главу.

Глава 1. О холестерине

Что такое холестерин?

Своего врага нужно знать в лицо, сколько бы ипостасей у него ни было. Поэтому давайте познакомимся со «зловредными» бляшками жира поближе. А заодно и систематизируем все накопленные наукой к моменту написания книги знания о них, их роли и назначении в жизнедеятельности организма. Холестерин, если классифицировать его с химической точки зрения, это ненасыщенный спирт, поэтому в Европе и США его называют химически более правильно — холестеролом. Молекула этого соединения образована четырьмя кольцами и одной присоединенной цепочкой атомов углерода. В организме человека он присутствует и в форме свободного стерина, и в качестве сложного эфира с одной из длинноцепочечных жирных кислот.

В свободном виде холестерин входит в состав всех клеточных мембран. Без него их существование попросту невозможно.

Кроме того, свободный холестерин представлен в большинстве тканей нашего тела. В большинстве потому, что в плазме крови, коре надпочечников и, собственно, атероматозных бляшках преобладают эфиры этого вещества — то есть немного другая химическая форма. Еще этерификации подвержен большой процент холестерина в печени и лимфе кишечника. Вообще, в организме он представлен в трех основных формах: в свободной, в этерифицированной и в качестве одной из составляющих липопротеидов.

Вырабатывается холестерин во многих тканях организма, но львиную долю в процессе его синтеза берет на себя печень (около 80 %). К слову, именно в печень поступает и большая часть употребляемого с пищей холестерина. Хотя его содержание в различных тканях разное, наибольшее его количество (около 20 % от общего количества) обнаружено в головном и спинном мозге. Этот факт, собственно, легко объяснить: нервные клетки и их отростки покрыты миелиновыми оболочками-мембранами — как своеобразными чехлами, проводящими нервные импульсы. А мембраны состоят большей частью из холестерина. В таком распределении ресурсов мы сходны с животными, поскольку спинной мозг крупного рогатого скота служит основным источником сырья для производства холестерина в промышленных масштабах.

Помимо строительства мембран, холестерин — вырабатываемый самим организмом или поступающий в него извне, с холестеринсодержащими продуктами — является основой, сырьем для производства прогестерона. От процесса синтеза прогестерона в семенниках, плаценте, желтом теле и надпочечниках цепочка превращений ведет к выработке стероидных половых и кортикостероидных гормонов. Тех самых, благодаря которым мы взрослеем и обретаем при этом характерные половые признаки.

Холестерин принимает самое деятельное участие в синтезе витамина D3 (холекальциферола), в отсутствие или при нехватке которого у детей развивается рахит.

Печень «собирает» это вещество изо всех доступных ей источников для образования желчи, без которой ни расщепление, ни, стало быть, усвоение жиров просто невозможно. Наконец, с его помощью осуществляется регулирование проницаемости клеток и чисто биохимический процесс защиты эритроцитов крови от действия гемолитических ядов. Наверное, после всего перечисленного выше никого уже не удивит тот факт, что в сутки организм в среднем потребляет его отнюдь не мало — 1,5 г? Именно такова общая потребность в холестероле — независимо от источника его поступления. В среднем около двух третей этой ежедневной порции продуцируется самим организмом. И только оставшуюся треть он добирает из пищи, употребленной за соответствующий интервал времени.

Холестерин как вещество присутствует и принимает самое непосредственное участие в жизнедеятельности далеко не только человеческого организма. Он есть и в бактериях, и даже в сине-зеленых водорослях — неизменных обитателях болот, отстойников и городских канализационных труб. В подавляющем большинстве его содержание в растениях невелико, однако существуют и исключения. Например, масло семян и пыльца. В организме животных холестерин выполняет те же функции, что и в человеческом. Правда, у животных присутствует механизм регулирования уровня его поступления, которого у человека нет. В условиях регулярного чрезмерного потребления холестерина с пищей организм животного ингибирует (угнетает) его производство в клетках. Интересно, что этот «враг всего сущего» нашел применение даже в фармацевтической промышленности: там его используют в качестве исходного сырья для производства множества стероидных препаратов.

Как работает холестерин?

Как мы убедились, объективная оценка роли холестерина в жизнедеятельности и обменных процессах, происходящих в нашем теле ежеминутно, такова, что без него организм существовать попросту не сможет.

Но в этом вопросе есть еще один, не менее очевидный момент. Имя ему — ишемическая болезнь.

Само это слово происходит от двух греческих: isho — «задерживать» и haima — «кровь», а атеросклероз является одним из прямых последствий развития этого заболевания. Жироподобное вещество холестерин (тот самый, который нам столь жизненно необходим) в какой-то период начинает откладываться на внутренних стенках кровеносных сосудов. Постепенно к его скоплению присоединяются отвечающие за свертываемость белки из плазмы крови (фибрин и фибриноген) и ионы кальция. «Благодаря» кальцию вся эта конструкция затвердевает и образуется то, что исследователи окрестили атероматозной бляшкой. Со временем вена, артерия или капилляр, стенки которых в здоровом состоянии должны быть гладкими и эластичными, сплошь покрываются изнутри такими бляшками. Участки стенок сосуда, пропитанные солями кальция, теряют вместе с гибкостью способность к сокращению. Это само по себе нарушает нормальную микро— и макроциркуляцию крови, поскольку, как утверждается еще в школьном курсе анатомии, она производится за счет работы не только сердечной мышцы (которая подобную нагрузку одна не потянет), но и сосудов.

Нарушение циркуляции провоцирует первые, не всегда очевидные симптомы — скачки давления, дистонию, гипо— и гипертонию, перемежающееся онемение конечностей и проч. Подобные сигналы редко воспринимаются с должным вниманием. Прежде всего, потому, что сходную симптоматику может давать и целый набор других, с ишемией вообще никак не связанных заболеваний. Так, миозит мышц шеи провоцирует их закрепощенность, мигрень и гипертонию. Черепно-мозговые травмы и травмы конечностей нередко ведут к необратимым изменениям в структуре сосудистой сетки на поврежденных участках. Сердечно-сосудистая система является зоной «профессионального» риска для людей, постоянно работающих под высоким или изменяющимся давлением окружающей среды (космонавты, летчики, гонщики, водолазы, подводники, альпинисты и проч.). Во-вторых, существуют наследственные дефекты или отклонения в развитии, истоки которых лежат очень глубоко и зачастую не подлежат исправлению в зрелом возрасте. К примеру, генетически унаследованные сосуды с чуть меньшим (чем полагается в среднем) внутренним диаметром или, предположим, утолщенными стенками. В-третьих, подавляющее большинство этих симптомов поначалу носит периодический характер. А то, что они выражены поначалу не слишком сильно, мало стимулирует обращаться с «такими пустяками» к врачу. Но если корень нарушения кровообращения лежит в прогрессирующем атеросклерозе, а не в от природы более узких или плотных стенках сосудов, речь идет только о своего рода прелюдии к основным неприятностям.

Атеросклеротические бляшки сами по себе значительно сужают внутреннее пространство сосуда, провоцируя ослабление кровотока. Дальше — больше: они могут (что часто и случается) полностью его блокировать. По мере прогресса нарушений кровоснабжения ткани и органы, которым холестериновая бляшка «перекрывает кислород», немеют все чаще. Их чувствительность притупляется, нарушается их работа, из-за отмирания лишенных кислорода клеток запускаются дегенеративные процессы. Если полная закупорка происходит на каком-то из периферических участков (вены, капилляры, артерии конечностей), развивается гангрена и дело заканчивается ампутацией. Аналогичный сценарий в сосудах головного мозга в медицине называется инсультом. А когда прекращается кровоток в любой из центральных, подводящих непосредственно к сердцу артерий, происходит инфаркт.

Где бы ни располагалось опасное холестериновое новообразование, окружающие органы и ткани непрерывно, до момента полной остановки подают тревожные сигналы об этих изменениях. В той единственной форме, в которой могут их подать: дискомфорт, боли, патологические изменения в работе… Но, как уже было сказано, основная беда атеросклероза в том, что все симптомы его развития — косвенные. Они могут быть приняты за что угодно другое. Самое неприятное, что достаточно часто так и происходит. Наиболее явные и недвусмысленные «намеки» в этом отношении делает своему обладателю именно сердце. Приступы внезапной боли в груди, одышку и стенокардию игнорировать гораздо сложнее, чем мигрень или нытье в боку. Ничего удивительного в таком распределении нет: организм в целом, конечно, является единой системой с целым комплексом взаимосвязей. Но есть все же в нем органы, перебои в работе которых быстрее, явственнее и тяжелее всего сказываются на наибольшем количестве других подсистем. К ним относятся головной, спинной мозг и сердце. И из них мышцей, работающей механически и непрерывно всю человеческую жизнь, при любом состоянии кровеносной системы тела, является одно сердце. Его работоспособность, как мы можем увидеть из сравнения с другими видами мышц тела, воистину уникальна. Или в учебнике анатомии забыли упомянуть какую-то другую — хоть одну! — мышцу, которая будет сокращаться непрерывно, не требуя перерыва в работе, в течение, к примеру, месяца? Не выделяющую при этом ни метана, ни вызывающей болевые ощущения молочной кислоты? Ах да! — и не растущую при нагрузках? Именно из-за этой уникальности его работу проще всего нарушить, особенно если разрушительному воздействию подвергаются сами мышечные волокна.

И ко всем этим летально-фатальным последствиям приводит отложение бляшек нашего старого доброго знакомого — холестерина на стенках сосудов.

Первооткрыватель его роли в развитии атеросклероза, академик Н. Н. Аничков сформулировал когда-то (в 1915 г.) суть своего открытия с предельной четкостью: «Без холестерина нет атеросклероза». Его теория основывалась на предположении, что атероматозные бляшки — это не подлежащий усвоению организмом «лишний», ненужный холестерин, результат избыточного его употребления с пищей. Впрочем, в 1960-х годах ученые выдвинули альтернативную теорию атеросклероза, согласно которой бляшки образуются, подобно органическим «заплаткам», в местах механического повреждения сосуда. А кальциноз их является истинным сбоем. И возникает он в тех случаях, когда стенка сосуда в силу каких-то причин не может восстановиться в течение долгого времени. Например, если процессы восстановления тканей замедлены из-за нехватки «строительных материалов» — белков.

Некоторые из особенностей атеросклеротического процесса отличаются особым коварством. К примеру, та, что, согласно какому-то неведомому пока науке закону, атероматозные бляшки особенно часто образуются на стенках не периферических, а как раз основных артерий и вен нашего тела. Во-вторых, отдельную угрозу представляет их способность периодически срываться со своего места и мигрировать вместе с кровотоком. Разумеется, путь их обрывается в первом же чересчур узком просвете сосуда. И предсказать, где такой отправившийся в «свободное плавание» тромб перекроет кровоснабжение, не сможет ни один специалист.

История открытия и изучения роли холестерина: на пути от отрицания к почти что признанию

Итак, открытие… П. де ла Саль в 1769 году выделил из желчных камней плотное белое вещество, которое предварительно назвал «жировоском», поскольку оно обладало выраженными свойствами жиров (нерастворимостью в воде, зато растворимостью в жирах и органических растворителях). Холестерин в химически чистом виде был впервые получен А. Фуркруа (членом Национального конвента, министром просвещения и выдающимся химиком) в 1789 году. М. Шеврель (знаменитый химик-органик, член Парижской академии наук, иностранный член Петербургской академии наук, один из создателей стеариновых свечей), тоже выделил это соединение и дал ему название «холестерин» (от двух греч. слов «холе» — «желчь» и «стерин» — «жир»). М. Бертло (профессор химии Высшей фармацевтической школы в Париже, секретарь Парижской АН и член-корреспондент Петербургской АН) в 1859 году доказал, что холестерин является ненасыщенным спиртом и переименовал его в холестерол. Несмотря на это, прежнее название сохранилось в некоторых языках, в том числе в русском.

В 1915 году академик Н. Н. Аничков и возглавляемая им группа ученых определили химический состав отложений на стенках сосудов. Они установили, что роль «первой скрипки» в их образовании играет именно холестерин. Так сформировалась и была вскоре представлена широкой общественности инфильтрационная теория патогенеза атеросклероза (даже звучит пугающе, не правда ли?). Базировалась она на предположении, что атеросклероз вызывается накоплением холестерина во внутреннем пространстве сосудов и этот процесс со временем влечет за собой их закупорку. Или тромбоз в результате разрыва оболочки атероматозной бляшки. Сам же термин «атеросклероз» предложил Ф. Маршан в 1904 году. Этим словом он обозначил уплотнение соединительной ткани (склероз) на внутренней оболочке артерий — как результат накопления в ней различных жироподобных веществ (греч. слово athero означает «кашица»). Что же до Н. Н. Аничкова и его группы, то для того, чтобы наглядно подтвердить выдвинутую теорию, они использовали при проведении своих экспериментов голубей. Суть их опытов заключалась в кормлении птиц высококалорийной, как сказали бы современные диетологи, пищей в течение определенного периода времени. И последующие вскрытия действительно обнаруживали у подопытных пернатых наличие сходных с атеросклерозом человека нездоровых изменений в сердечно-сосудистой системе. Данное открытие русского ученого было сделано, как мы видим, в период весьма бурных исторических и социальных потрясений. Не только во всем мире (Первая мировая война 1914–1918 гг.), но и в самой России (Октябрьская революция 1917 г.). На тот момент до холестерина, его вреда или пользы не было решительно никакого дела ни странам Антанты, ни союзу Германии с Австро-Венгрией, ни свежеиспеченной советской власти. Через двадцать лет последовала новая, Вторая мировая война. И вышло в итоге всех перипетий так, что тему холестерина заново подняли только после Второй мировой. Подняли Соединенные Штаты Америки потому, что она сама напомнила о себе, и вот как это случилось.

Дело в том, что тела всех погибших в результате военных действий или в мирное время солдат американской армии подвергаются вскрытию в обязательном порядке. Согласие на его проведение — это одно из непременных условий их поступления на службу (см. так называемый «Меморандум о взаимопонимании», имеющий также название «анкета DD-1966»), которое не зависит от религиозных убеждений или ранга военнослужащего. И в период войны между США и Кореей (1950–1953 гг.) такие операции проводились прямо-таки потоком. Естественно, ведь война всегда остается войной… А во время них специалисты начали замечать то, на что до экспериментов Аничкова не обращали никакого внимания.

Абсолютное большинство погибших солдат имело на момент смерти отчетливо выраженные признаки атеросклеротического поражения сосудов.

В значении свыше 75 % — это, мягко говоря, уже весьма отчетливые признаки. Особенно если учесть, что средний возраст солдата составляет всего двадцать-двадцать два года! Поскольку выдвинутая российским академиком теория предполагала прогресс заболевания с возрастом, американцы пришли к достаточно логичному на тот период заключению. Главный его тезис состоял в том, что если кровеносная система молодых, физически развитых и здоровых по всем прочим показателям военнослужащих находится в столь плачевном состоянии, то рядовых граждан в возрасте после сорока нужно прямо-таки спасать от скорой и неминуемой гибели! Естественно, теорию Н. Н. Аничкова тотчас принялись дополнять и разрабатывать ученые по всему миру, поскольку для принятия программ и стратегий здравоохранения на самых высоких уровнях одних научных работ академика было явно недостаточно.

В этот период было сделано еще одно открытие, которое только усугубило панические настроения по отношению к проблеме и ускорило процесс разработки национальных программ.

Речь идет об обнаружении атероскперотических бляшек на стенках сосудов еще совсем маленьких детей, в возрасте до полугода (см. об этом: Н. Г. Никульчева и А. Н. Климов).

Обнаруженная также их способность в этом возрасте рассасываться бесследно успокоения никому не принесла. Потому что факторы, способствующие их растворению, оставались невыясненными. Ими в итоге никто всерьез и не интересовался, ведь объяснение могло быть самым элементарным: детский организм растет и меняется стремительно, все процессы метаболизма и обновления тканей в нем протекают в несколько раз быстрее, чем во взрослом. Строго говоря, эта версия оказалась не так далека от истины, ведь телу холестерин нужен для роста, и «девается» он у малышей именно туда — весь уходит на деление клеток. Однако тогда об этом никто даже не подозревал. Было решено, что нашло растущее тело какой-то способ приемлемый избавиться от избытка жиров — вот и прекрасно. Зрелому биологически организму с ним все равно не управиться так легко, да и сами дети… Кто поручится, что у всех малышей рассасываются все холестериновые бляшки? В любом случае обнаружение нового аспекта уже известной и, казалось бы, подтвержденной угрозы обязывало мировую общественность к скорейшей выработке плана «сопротивления» идущему в «наступление» холестерину.

Правда, в этот же период 1950–1960-х годах было обнаружено множество других фактов, вязавшихся со взятой за отправную точкой зрения крайне плохо (если не сказать совсем не вязавшихся). Например, на процессе по делу главарей нацизма в Нюрнберге были преданы гласности тысячи актов вскрытия заключенных концлагеря в Дахау. Мало того, что у них всех был развитой атеросклероз, так еще и степень его запущенности находилась в очевидной зависимости от сроков пребывания узника в лагере (Ф. Блага, 1963 г.)! Да и в целом: за период с 1915 по 1950 год человеческая цивилизация успела пройти две мировые войны и «парочку» локальных (мы назвали и революцию в России, и войну Соединенных Штатов с Кореей). А война — это разрушения, уничтоженная на корню экономика, безработица и — самое важное для нашего разговора — голод.

Тридцать лет человечество голодало в основной своей массе. Голодало и терпело всевозможные лишения. Ни о какой спокойной жизни, переедании и сытой (хотя бы сытой!) малоподвижности для абсолютного большинства людей и речи быть не могло.

Откуда же тогда взялась тотальная «холестеринизация» населения, если избыток его потребления для всех людей Земли тридцать лет кряду был не более достижимой фантазией, чем для тех же узников Дахау? Как при подобных обстоятельствах и вопреки им была допущена к реализации программа по «полезному» снижению уровня холестерина в крови?

Очевидное, чуть ли не намеренное игнорирование результатов, которые явно не вписывались в общую картину концепции, не так уж необъяснимо, если посмотреть на проблему шире. Научными исследованиями занимаются люди, простые смертные, как и любой из живущих на планете Земля.

А простым смертным свойственна особенность принимать безоговорочно (ну хорошо — с минимальными оговорками), то есть на веру, точки зрения известных людей или выработанные веками традиции.

Так человек поступает буквально во всех случаях, когда от него требуется составить личное представление о понятиях, явлениях и вещах, с которыми ему как раз лично — к счастью или нет — никогда не доводилось сталкиваться. Мозгу не хватает практического опыта для решения поставленной задачи, и он обращается к косвенным источникам информации, способным эту недостачу восполнить. И вместе с нею поглощает отраженные в ней различные точки зрения, включая абсолютную чепуху, фантастику и ложь. А далее в игру вступает та условная часть человеческой личности, которую психологи для удобства пояснений зовут «сверх-Я». Эта самая социализированная, ответственная и обязательная сторона любой высокоразвитой психики оценивает все и вся на свете с точки зрения «правильно-неправильно». Именно она отвечает за поведение индивида в обществе, поэтому неудивительно, что она же берет на себя право «указывать» мозгу, какое из разнообразия воспринятых суждений ему следует принять за самое «правильное». И «указывает» мнение всегда самое распространенное, вызывающее наименьшее число возражений и наибольшее уважение… Теперь пришло время вспомнить о том, что научная сфера — это и есть в некотором смысле отдельная формация внутри общества. Потому его и называют еще сообществом. И внутри него существует своя иерархия ценностей, свои традиции и маркеры надежности. Международная слава Николая Николаевича Аничкова как ученого академика, всеобщее признание и высокая оценка его работ в области патологической медицины… Речь шла и идет об открытии великого деятеля науки, одного из мировых авторитетов в своей области знания.

Неудивительно, что сделанные им выводы задали, так сказать, тон исследованиям холестерина на многие годы вперед.

Но в науке бывает также полезно предполагать, что открытие любого ученого может быть не неправильным, а просто неполным. И крайне полезно бывает это предполагать в то время, когда обнаруживаются первые неучтенные факты, а не когда остается только признать под их давлением очевидное.

Так или иначе, ближе к концу 60-х годов Соединенные Штаты первыми запустили долгожданную общенациональную программу по предупреждению атеросклероза. Их примеру последовали уже в начале 70-х наиболее развитые европейские страны. Программа предусматривала беспрецедентное по масштабам наступление на холестерин и была рассчитана на двадцатилетний период массовой «терапии». Она предусматривала многие аспекты работы с населением. Самым передовым из них являлась пропаганда здорового питания, умеренных, но регулярных физических нагрузок, консультаций с кардиологом и диетологом, необходимости каждому пройти дополнительное исследование анализа крови на уровень холестерина и проч. В клиниках открывались дополнительные лаборатории. Каждое ток-шоу, независимо от индекса его популярности, включало сенсационную новость из мира науки в свои эфиры не реже раза в месяц. Параллельно с ростом интереса к проблеме (и в немалой степени благодаря ему) на прилавках магазинов впервые появились спрэды — смеси животных масел с растительными. За ними последовали специальные детские смеси искусственного питания, обогащенные витамином D и лишенные холестерина, обезжиренное молоко и прочие «облегченные» продукты. В качестве метода лечения пациентов с полным букетом симптомов ишемии была разработана революционная методика коронарного шунтирования (на слух даже не сразу понятно, что оно такое: прочистка артерий специальным хирургическим инструментом — вот что!). Для классификации населения целой страны по степени риска развития заболевания были разработаны несколько систем (на основе Фрамингемского исследования и система PROCAM). Однако наибольшую популярность (из-за наибольшей гибкости в учете различных элементов риска и их сочетаний) среди исследователей приобрела модель SCORE. Ее принципиальное отличие состоит в том, что показатели риска в ней подсчитывались на основании данных двенадцати эпидемиологических исследований по всей Европе (205000 пациентов, из которых 7000 умерли от сердечно-сосудистых заболеваний). К слову, именно ее использует в своих «Руководствах по профилактике сердечно-сосудистых заболеваний» Европейское сообщество кардиологов.

Щедро финансировалось продолжение и самих исследований холестерина. Тем более что общественность, конечно, общественностью, но в ожидании, пока подействуют уже принятые государством меры, ученым оставалось только анализировать поток недостававших им когда-то индивидуальных данных. А он теперь непрерывно и в изобилии поступал к ним изо всех клиник страны. Кроме того, смежные науки тоже не стояли все это время на месте, предоставляя им новые возможности и методы работы. Да и вопросы, проигнорированные в период первых панических настроений, с притоком новой информации возникли вновь, и еще более остро. Почему умирают от инсульта представители обоих полов с уровнем холестерина в пределах нормы и даже ниже? Почему некоторые атероматозные бляшки рассасываются и у детей, и у взрослых, а некоторые — нет? Отчего некоторым пациентам (хотя их процент невелик, но он же существует!) не помогает снизить холестерин ни одна из превосходно себя зарекомендовавших в других случаях мер? Эти вопросы с течением времени требовали ответов все более настойчиво.

Симптоматику случаев патологической неспособности организма усваивать холестерин описал еще в 1939 году норвежский исследователь К. Мюллер. В медицине это заболевание получило название наследственной гиперхолестеринемии. Было установлено, что им страдает каждый пятисотый взрослый в мире. Однако механизм его возникновения был выяснен только в 70-х годах. Это зависело от темпов развития генетики, ибо проблема, как выяснилось, лежит в ее области разработок. Чтобы раскрыть суть патологии, необходимо сначала объяснить, каким образом холестерин, поступающий в желудок извне, переносится оттуда в нужный орган — в печень. Ответ очевиден — через кровеносную систему, которой и доставляет столько неприятностей, «оседая» на ее стенках в процессе транспортировки. Спирт, но со свойствами жиров в крови не растворяется: напомним, кровь и человека, как и любого другого млекопитающего, — это водный раствор множества органических и неорганических соединений. Поэтому попадает он туда только будучи заключенным в мембрану — как в капсулу, молекулы которой с водой взаимодействуют. В каждой капсуле находится в среднем по полторы тысячи молекул холестерина.

Для того чтобы клетки печени «опознавали» именно капсулы с холестерином, на поверхности каждой из них существует так называемый сигнальный белок.

А целевая клетка снабжена соответствующим ему белком-рецептором. Открыли эту пару из «передатчика» и «приемника» в научно-исследовательском медицинском центре при Техасском университете, и их открыватели вскоре получили за свой вклад в развитие науки Нобелевскую премию. Так вот, генетика здесь при том, что это парное соответствие (как и любое другое в организме) программируется в момент зачатия — посредством диплоидного хромосомного набора (то есть состоящего из двух хромосом — отцовской и материнской).

Если хотя бы один из двух генов, задающих программу для белка-рецептора, поврежден, этого достаточно, чтобы от общей массы поступающего холестерина печень могла «узнать» и, следовательно, употребить только половину.

Людей с таким генетическим дефектом не научились эффективно лечить и по сей день. Что же до способности еще не подвергшихся затвердеванию атероматозных бляшек рассасываться, то современная медицина видит в этом исключительную заслугу так называемого хорошего холестерина. Он так называется в противовес «плохому», который описанным только что методом попадает в кишечник с пищей, а оттуда направляется прямиком в печень. Система поддержания определенного баланса «хорошего» и «плохого» холестерина в крови пришла на смену предыдущей теории полного выведения этого вещества из организма (ориентировочно, в начале 1980-х). Поэтому будет уместно поговорить об этих двух ипостасях одного и того же вещества подробнее.

В деталях различения видов холестерина в крови двенадцать лет подряд (1973–1985 гг.) пыталась разобраться уже упомянутая выше группа ученых из Техасского университета. Итоги своих исследований они оформили в труде под названием «Рецепторно-опосредованный эндоцитоз: концепции, следующие из системы рецепторов ЛПНП» (Goldstein J. L., Brown M. S., Anderson R. G. W., Russel D. W., Schneider W. J. Receptor-mediated endocytosis: concepts emerging from the LDL receptor system). Вышедшая в 1985 году работа, как уже говорилось, принесла коллективу ее авторов Нобелевскую премию. Фундаментальным для их исследования открытием стало обнаружение механизма, с помощью которого печень и некоторые другие органы «распознают» и «отлавливают» холестерин из кровотока. Но выяснилось одновременно с этим и другое.

Далеко не все холестериновые молекулы, находящиеся в кровотоке, снабжены белком, парным именно рецепторам клеток. Некоторые из них, производимые исключительно в печени, генетически «настроены» на захват других свободных молекул холестерина из кровотока и клеток тканей. Доставляют они «пленные» молекулы все туда же — в печень.

Эти молекулы, размером чуть меньшие, чем те, за которыми они «охотятся», мгновенно снискали себе уважение ученых за счет выполняемой биологической роли и получили название альфа-липопротеидов. Таким образом, новая, расширенная классификация типов липопротеидов (капсул из белка с заключенными в них жировыми и жироподобными веществами), «плавающих» в крови человека, обрела следующий вид:

• хиломикроны;

• пре-бета-липопротеиды (липопротеиды очень низкой плотности, сокр. ЛПОНП);

• бета-липопротеиды (липопротеиды низкой плотности, сокр. ЛПНП);

• альфа-липопротеиды (липопротеиды высокой плотности, сокр. ЛПВП).

Поскольку первые в этом списке хиломикроны слишком велики для проникновения в стенку сосуда, они в развитии ишемии участия вообще не принимают.

«Хорошими» из перечисленных нами называются только альфа-липопротеиды. Стало быть, оставшиеся два — «плохие» и именно они служат основным материалом для образования атероматозных бляшек.

В целом же в виде липопротеидов по кровотоку путешествуют нейтральный жир, эфиры холестерина, фосфолипиды, белок и свободный холестерин.

Итак, можно констатировать с уверенностью, что переход от огульного, граничащего с дилетантством отрицания какой бы то ни было положительной роли холестерола в жизнедеятельности организма (который, правда, сам его производит!), наука сделала только спустя восемьдесят лет.

И это «чистый» интервал — от его открытия Н. Н. Аничковым в 1915 году до опубликования выводов группы Гольдштейна в 1985 году, потому что именно мировое признание их работы послужило толчком к проведению изменений в официальной рекомендательной стратегии по профилактике атеросклероза. До этого времени страны, принявшие подобные США программы, были, надо полагать, всецело удовлетворены снижением смертности от атеросклероза в возрастной категории от сорока пяти до шестидесяти лет. Впрочем, на фоне подобной медлительности даже такой результат выглядит обнадеживающе. Но в связи с ним же вновь обретает особенную актуальность вопрос, так и оставшийся без ответа:

если производство, поведение и баланс холестерина в организме изначально подчиняется законам генетической наследственности, так ли уж ишемия — его нарушение — зависит от жизненных условий того или иного поколения людей?

То есть не преувеличивает ли в очередной раз наука, обвиняя во всех несчастьях человечества комфорт и простоту современных бытовых условий?

Действительно, нередко в научных и научно-популярных изданиях можно встретить мнение, что ишемическая болезнь распространилась повсеместно и приобрела характер эпидемии именно с наступлением эпохи цифровых технологий.

А. М. Вихерт прямо указывает, что «…атеросклероз является как бы платой за неразумное использование возможностей современной жизни, за переоценку собственных биологических возможностей и забвение биологических потребностей человека». Сторонники упомянутого взгляда придерживаются теории, что малоподвижный образ жизни и пассивный труд тоже становятся неотъемлемой частью повседневной реальности. Из-за чего? Из-за развития высоких технологий и автоматизации большинства областей нашей деятельности. И в самом деле, еще в начале двадцатого века рабочий день сотрудника любого производственного предприятия сплошь состоял из регулировки мелких и крупных приводов, переключения рукоятей (как правило, тугих), отладки противовесов, маховиков и ремней, зажима тисками вручную различных деталей. Вся эта возня происходила при температуре воздуха, часто превышающей нормальную в несколько раз, потому что его рабочим местом был непосредственно цех. А в этом цеху происходил сам технологический процесс. Современный же рабочий сидит за пультом в чистой и оснащенной кондиционером операторской кабине. Он руководит процессом с помощью десятка мониторов и датчиков, и единственное, что требует от него приложения хоть каких-то усилий, это внимание и необходимость анализировать показания приборов. От силы, еще усидчивость, потому что пульты управления конструируются и монтируются с таким расчетом, чтобы все необходимые кнопки находились в пределах досягаемости рук оператора. Для более же широких траекторий перемещения создаются стулья с ножками на роликах…

В этой части приверженцы теории цивилизации правы — долгие (как минимум, принятые во всем мире за стандарт восемь часов рабочего дня) периоды неподвижности способствуют ожирению, развитию патологий деятельности сердечно-сосудистой системы и нарушению кровообращения. Место расположения целого букета проблем со здоровьем у современного человека то же, что и у ишемии.

Поэтому есть некоторые основания подозревать наличие связи между ее распространением и особенностями чересчур упрощенного технологиями быта. Слово «некоторые» здесь будет уместнее всего потому, что прямая взаимосвязь атеросклероза с ожирением так и не была доказана.

Да и его зависимости от общей неразвитости сердечно-сосудистой системы или отклонений от нормы кровотока тоже пока не обнаружили. И потом, в этой концепции есть масса других сомнительных моментов.

Прежде всего, она подразумевает сравнение разницы в образе жизни и системе питания «до» и «после» определенного периода времени. Если ученые говорят о сравнении как о научном методе исследования, то тогда он называется компаративистикой. И данные для него по периодам, которые нужно сопоставить, не просто должны — обязаны быть предельно четкими. Допустим, можно быть относительно уверенными в части, которая относится к условиям труда и остальным сферам общественной жизни человека девятнадцатого столетия. Хотя бы в смысле того, что об уровне развития технологий тех лет, о том, как они выглядели, использовались и каких физических затрат требовали, история знает достаточно много подробностей.

Но кто может с научной точностью выверить и просчитать обычное для среднестатистической семьи того или иного уровня дохода ежедневное (да пускай и ежемесячное!) меню?

Поборники теории цивилизации утверждают, что пищевые привычки наших предков были куда ближе современных к понятию здорового питания. В этом неопределенном «тогда» отсутствовало понятие фаст-фуда, не существовало иных консервантов, кроме природных (аскорбиновой кислоты, уксуса, спирта). Условий для развития привычки перекусывать на ходу тоже не возникало, и девяносто процентов продуктов на столе были полностью домашнего приготовления.

Однако не будем торопиться с ностальгией по былым временам. Дело в том, что редко кто из ученых-историков в своих работах вообще удостаивает вниманием особенности кулинарии прошлых столетий. Да и здесь не имеет смысла слишком глубоко вдаваться в ее подробности. Достаточно будет упомянуть об одной, самой главной: ни холодильников, ни герметичной или вакуумной упаковки для хранения продуктов в этом воспетом диетологами «тогда» не существовало. Луи Пастер открыл процесс пастеризации (это название — от его имени) и обнародовал свой метод в 60-х годах девятнадцатого века. Изначально он предложил его для улучшения сохранности вина, однако ему вскоре нашли более широкое применение. Только на реальные сроки сохранности приготовленной пищи его открытие мало повлияло. Тары, которая изолировала бы пастеризованные продукты от кишащей новыми бактериями окружающей среды, еще не изобрели.

Иначе говоря, наши предки регулярно поглощали в основной своей массе пищу в зачаточной стадии брожения, прошедшую повторное кипячение (а то и не одно) и переработку. И это — правда.

Наиболее художественное и, повторимся, абсолютно правдивое описание всех «прелестей» человеческого быта дал П. Зюскинд в своем нашумевшем романе «Парфюмер. История одного убийцы». Приведем небольшой отрывок, чтобы тоска прошла окончательно: «Воняли реки, воняли площади, воняли церкви, воняло под мостами и во дворцах. Воняли крестьяне и священники, подмастерья и жены мастеров […] Ибо в восемнадцатом столетии еще не была поставлена преграда разлагающей активности бактерий, а потому всякая человеческая деятельность, как созидательная, так и разрушительная, всякое проявление зарождающейся или погибающей жизни сопровождалось вонью». До начала массового производства антибиотиков все именно так и происходило.

Ежедневный обиход человека ничем не отличался по степени гигиеничности от условий дикой природы.

Проверить, насколько это описание близко к реальности, несложно — достаточно в разгар лета отключить на неделю холодильник в кухне и попробовать обойтись без него. Вряд ли возможно, чтобы современным экспертам в области диетологии об этом нюансе не было ничего известно и по сей день. Но нужно сразу оговориться: все сказанное выше о преимущественном качестве пищи «тех» столетий не имеет отношения к представителям дворянского сословия. Разумеется, в их рацион входили самые разнообразные продукты, притом исключительной свежести. Правда, физическая активность среднестатистического дворянина ровно ничем не отличалась от активности современного офисного работника из группы риска по атеросклерозу, да и переедал он не менее регулярно…

Таким образом, наши предки действительно питались по-другому, но утверждение, что их питание было правильнее или здоровее, по меньшей мере удивляет.

Второй пункт сравнения для объективного ответа на вопрос, является ли ишемия «привилегией» высокоразвитой цивилизации, должен заключаться в сравнении статистики смертности от нее «тогда» (в некий выбранный для исследования период) и в настоящее время. Такое требование логично, не правда ли? И действительно, ишемия и атеросклероз известны медицине достаточно давно. Просто долгое время их наиболее типичные проявления считались отдельными недугами и имели различные названия: грудная жаба (стенокардия), апоплексический удар (инсульт), разрыв сердца (некроз сердечной мышцы, приведший к ее действительному разрыву, то есть инфаркт миокарда).

Вот только вывести хоть сколько-нибудь определенную статистику смертности именно от атеросклероза за любой период до начала XX века не представляется возможным.

Медицина прошлых столетий работала совсем иначе, чем современная. Развитость традиций частной практики, примитивная организация системы здравоохранения, почти полное отсутствие государственного контроля над деятельностью городских больниц отнюдь не способствуют установлению объективной картины. Заведения такого рода (как и детские приюты) бывали государственными и частными. Но и в том и в другом случае из городской казны им выделялась определенная сумма на содержание каждого пациента. Имеющие финансовую возможность нанять врача и получать уход на дому больные туда просто не попадали, и за обслуживание неплатежеспособных граждан платил городской бюджет. Абсолютная бесконтрольность расхода поступающих средств вела к массовому мору среди больных. Не только от инфекционных болезней (понятие отдельной палаты в таких учреждениях отсутствовало), но и от голода. А смерть от голода, разумеется, никак не могла быть проставлена в графе «причина смерти» ни в одном из подаваемых в официальные инстанции отчетов о деятельности госпиталя. По крайней мере, точно не при оплаченном властями питании и медицинском обслуживании пациента.

Что до частных лекарей, ведение ими даже номинальной статистики обязательным не являлось. Обязательство ее ведения возлагалось только на специалистов, которые не могли практиковать в приватном порядке по ряду причин. Чаще всего причины были финансовые — ведь практика подразумевает и соответствующее оборудование, и помещение, и самостоятельную покупку медикаментов. Врачи, не имевшие достаточных средств для открытия практики, становились на государственную службу. Они давали отчет по расходу медицинских препаратов — и, следовательно, вели карты своих пациентов.

Настолько подробное рассмотрение истории развития системы здравоохранения важно было провести потому, что последние годы все чаще можно встретить и в публицистических статьях, и даже в научных монографиях какие-то невразумительные отсылки к жизненным реалиям ушедших веков. Однако они сильно отдают то ли незнанием вопроса, то ли извечной тягой к идеализации истории. Вот и эта теория «наработанных столетиями» правил здорового питания приглашает людей двадцать первого века следовать опыту прошлых поколений с такой уверенностью, словно авторы сами не понимают смысла своих рекомендаций. А кто-то преподносит как доказанный цифрами факт утверждение, что в конце двадцатого — начале двадцать первого веков заболеваемость ишемией приобрела характер эпидемии. При отсутствии навыков постоянного проведения расчетов можно и не обратить внимания, что увеличение показателей смертности от осложнений ишемии демонстрирует не только рост числа больных. В них отражен еще и естественный прирост населения, и развитие механизмов учета данных в клиниках, и общие исторические изменения в системе здравоохранения…

Сколько раз на дню можно услышать в продуктовых супермаркетах рассуждения относительно самых разных продуктов, которые начинаются почти всегда с одной универсальной фразы: «А вот раньше колбаса/сыр/масло/молоко и т. д. И т. п…»! Действительно, современная технология производства и рецептура большинства продуктов существенно изменилась с течением лет. Не все эти изменения способствовали улучшению их качества (мы поговорим о консервантах и трансжирах чуть позднее), но далеко не все и привели к их ухудшению. Например, колбаса из одного только мяса (тем более мяса высших сортов!) не делалась вообще никогда. Этот продукт специально был изобретен как способ превратить съедобные, по сути, но малоаппетитные на вид и вкус отходы основной разделки в нечто более пригодное к употреблению. Ничего удивительного в этом нет, поскольку возможности ручного обслуживания скотных дворов даже в богатых хозяйствах были весьма ограничены. Чем? Да элементарной невозможностью успеть больше, чем способна сделать бригада работников за день.

Современные животноводческие фермы автоматизированы практически полностью, и каждый автомат успевает за сутки выполнить в десятки раз больше операций, чем самый опытный скотовод. Любой механизм работает намного продуктивнее человека, вот почему нынешнее среднее хозяйство насчитывает такое количество голов скота, о котором нашим предкам и мечтать было нечего. К тому же это еще не все. Современный корм для коров, свиней, птицы и проч. непременно содержит биологически активные добавки, ускоряющие прирост массы тела животных до фантастического. Получающий такие добавки годовалый бычок весит столько же, сколько его выросшие на природе взрослые собратья трех-пяти лет. Разумеется, до середины двадцатого столетия этих БАДов просто не существовало, и то количество продукта, которое нынешний фермер производит за год, раньше производилось лет за семь (хорошо, пять, если очень постараться). Мясо было недешевым удовольствием, требующим невероятных усилий и затрат. Нехватка этого продукта ощущалась весьма заметно всеми слоями общества, и не было способа ускорить темпы его выращивания, хотя число людей росло постоянно. В подобных «экстремальных» условиях не должен был пропасть даром ни один мягкий хрящ и ни один грамм мяса с головы или с копыт, даже если забивалось животное на царском подворье.

Если сформулировать еще более прямо, вероятность того, что «у нас» с заболеваемостью атеросклерозом положение дел гораздо хуже, чем «у них», далеко не является бесспорным научным фактом.

И даже если предположить, что это так, никакого практического смысла в поисках рецепта здоровой жизни среди реалий прошлого нет. Хотя бы потому, что и в настоящем-то, как полагают и доказывают многие ученые, о холестерине известно недостаточно много для однозначного ответа, нужно ли вообще вмешиваться в его распределение до наступления явных симптомов болезни.

Двуликий холестерин. Чем грозит его нехватка? Основные аргументы критики

Необходимо заметить, что первые попытки критики системы здорового питания в Соединенных Штатах были сделаны только в начале девяностых годов — когда забили тревогу онкологи. Обнаруженные канцерогенные свойства так называемых трансжиров стимулировали их к действию не меньше, чем кардиологов — «злонамеренные» бляшки холестерина. До той же поры (впервые о доказуемых просчетах в программе оздоровления нации заговорили после 1985 г.) голоса критиков звучали преимущественно в европейских странах. В то время науке уже было известно, что с каждым новым годом жизни человека сигнальный белок и белок-реципиент в его организме теряют активность. Их структуры нарушаются все чаще.

Это значит, что «плохой» холестерин по совершенно не зависящим от индивида обстоятельствам все дольше задерживается в крови, все реже заканчивает свое существование в печени и все больше бляшек остается на стенках сосудов.

Этот процесс, как выяснилось, тоже заложен в генетической программе человеческого тела как один из аспектов старения — ведь именно она определяет свойства и поведение всех молекул в организме. Холестерин участвует еще во множестве явлений того же если не порядка, то назначения. Накопление холестерола в клеточных мембранах уменьшает их проницаемость и, стало быть, чувствительность к биологически активным веществам, включая гормоны. А уплотнение мембран эритроцитов ведет к нарушению их функций доставки кислорода к тканям и забора оттуда углекислоты. Из-за увеличения количества холестерина страдают и лимфоциты, которые являются компонентом иммунной системы и отвечают за один из аспектов ее устойчивости. Иными словами, холестерин оказался одним из уникальнейших веществ, которое в молодости принимает самое активное участие в росте и развитии организма, а в старости — в постепенном угасании его функций. Как тут не вспомнить знаменитую «Тошноту» Ж.-П. Сартра и одну из самых отвратительно точных фраз в этом романе: «С каждым днем он все больше похож на свой будущий труп»! И это происходит во многом благодаря холестерину, двуликому Янусу физиологииhomo sapiens.

Кроме того, науке, которая, как уже было отмечено, получила превосходную возможность собрать неограниченное ничем количество реальных данных, стало известна еще одно свойство холестерина. О нем долгое время никто не подозревал.

Свойство это — регулирование деятельности рецепторов серотонина в головном мозге.

Этот гормон вырабатывается (если говорить о человеке) в клетках слизистой тонкого кишечника. От него зависит тонус кровеносных сосудов, он также принимает непосредственное участие в регуляции работы центральной нервной системы, эндокринной и выделительной систем и желудочно-кишечного тракта. То есть он важен настолько, что нарушение обмена и функций серотонина в организме ведет к расстройствам центральной нервной системы, депрессиям, возникновению вспышек неконтролируемой агрессии. Стойкая нехватка этого «гормона счастья» провоцирует развитие некоторых психических заболеваний (шизофрения, устойчивые галлюцинации), расстройства сна, многократно понижает т. н. болевой порог. А теперь самое любопытное: эти патологические сбои сами по себе провоцируют инфаркт миокарда. Что неудивительно, раз в серотонине нуждается вся сердечно-сосудистая система. Кажется, «За что боролись, на то и напоролись» говорят именно в таких случаях…

Ученые неспроста сначала предположили, а после и выявили взаимосвязь между снижением уровня холестерина в крови и серьезными нарушениями в работе центральной нервной системы. Основанием для их поисков послужила стойкая взаимная зависимость между снижением смертности от атеросклероза и ростом смертности от посторонних причин, которую показали многие тесты: несчастные случаи, самоубийства, насильственные действия… Зафиксирована она была в наблюдаемых десятками лет группах — при обработке результатов экспериментов по длительному медикаментозному снижению у испытуемых уровня холестерина. Широкой общественности, разумеется, об этих результатах не сообщали. Но если нацию о них можно было «забывать» оповестить сколь угодно долго, внутри самих научных кругов о результатах любых исследований становится известно быстро, независимо от политики официальных СМИ.

Феноменом заинтересовались, поскольку многие масштабные исследования ингибиторов собственного холестерина были признаны неудавшимися главным образом по этой причине: целевой показатель смертности снизился, зато вырос другой.

В результате общее число выживших увеличилось на сомнительные несколько процентов. А их за аргумент в пользу эффективности терапии не приняло бы даже самое заинтересованное министерство здравоохранения в мире.

Убедительную работу по данной тематике провела группа исследователей из отделения медицины Питтсбургского университета, штат Пенсильвания. В 1990 году М. Малдун, С. Манук и К. Мэтьюз опубликовали в Британском Медицинском журнале (особо подчеркнем слово «Британском», хотя авторы являются сотрудниками американского университета!) статью. А в ней привели зафиксированные результаты нескольких экспериментов, в которых приняли участие 24847 испытуемых в возрасте около 47,5 лет (эта средняя цифра была выведена математически). Статья называлась «Снижение концентрации холестерола и смертность: количественный обзор профилактических мероприятий» (Lowering cholesterol concentration and mortality: a quantitative review of primary prevention trials). Авторы работы ставили перед собой задачу подтверждения или развенчания одновременно двух мифов: о том, что медикаментозное вмешательство в уровень холестерина совершенно безопасно и о том, что снижение содержания этого вещества в крови, помимо ишемии, предотвращает развитие злокачественных опухолей. Второй миф тоже активно муссировался во второй половине восьмидесятых, потому что в этот период онкологи обнаружили свойство злокачественных клеток делиться совершенно бесконтрольно и с огромной скоростью. И это точно миф, ибо на данный момент уже совершенно определенно можно сказать, что на «легкой диете» рак проще получить, чем вылечить. Естественно, потребление раковыми клетками холестерина, когда опухоль начинала расти, никак нельзя было назвать умеренным… На основании чего и было высказано предположение, что его избыток может вызывать рак. И что, если ограничить объемы его доступных для опухоли резервов, это может предотвратить ее появление, а также замедлить или остановить развитие уже существующего новообразования.

Что ж, вывод исследователей однозначен: снижение холестерина ничуть не улучшает долгосрочный прогноз общей смертности среди испытуемых. Никакого влияния на число случаев заболеваемости раком в результате рассмотренных экспериментов зафиксировано тоже не было.

О последнем можно было бы догадаться и по косвенным данным официальной же статистики. Ведь после того, как атеросклероз «сдал позиции» лидерства по числу смертей в мире, этот «пост» приняли стоявшие ранее на втором месте злокачественные опухоли…

Подведем небольшой итог всего сказанного. Холестерин как вещество был открыт сравнительно недавно — в самом начале предыдущего столетия. Он является многофункциональным и принципиально необходимым компонентом, без которого организм человека не сможет выполнять многие из своих жизненно важных функций. В то же время отложения холестерина на внутренних стенках сосудов человека провоцируют развитие атеросклероза, частым исходом которого является смерть. По общему мнению большинства исследователей, к распространению этого заболевания в угрожающих масштабах привело высокое развитие современных технологий, влекущее за собой тотальный переход населения планеты к малоподвижному образу жизни. Кроме того, немалую роль в процессе сыграли и изменения в культуре питания, тесно связанные с развитием пищевой промышленности и появлением в ней новых отраслей — производства полуфабрикатов и готовых продуктов длительного хранения. В то же время убедительных доказательств увеличения процента заболеваемости атеросклерозом среди населения отдельных стран в определенный период времени не существует (ведь статистику именно по этому заболеванию до открытия холестерина никто целенаправленно не вел). Исследование распространения атеросклероза в историческом разрезе — с целью подтверждения тезиса о том, что ситуация вообще ухудшается — не представляется возможным по целому ряду причин…

Атеросклероз начинается у человека очень рано и у многих рано заканчивается — вместе со смертью. Это заболевание известно медицине с давних пор и всегда было распространено достаточно широко. Достаточно, по крайней мере, для того, чтобы получить отдельные, особые названия для разных форм своего проявления. Его возникновение и прогресс неизбежны, поскольку запрограммированы с момента зачатия, на генетическом уровне, в виде механизма накопления холестерина в тканях. Но не весь холестерин засоряет сердечно-сосудистую систему, поскольку часть холестеринсодержащих белковых «контейнеров»-липопротеидов, наоборот, дополнительно собирает со всего организма невостребованные другими тканями молекулы, а после доставляет их в печень для переработки в желчь. По факту открытия наукой этих молекул различного назначения холестерин как таковой был разделен на две подгруппы — липопротеиды низкой плотности (ЛПНП, «плохой» холестерин) и липопротеиды высокой плотности (ЛПВП, «хороший» холестерин). Это произошло спустя те самые двадцать лет, на которые была первоначально рассчитана принятая в конце 60-х годах «Общенациональная программа по профилактике сердечно-сосудистых заболеваний». Пришло время ее корректировки и продления — и ее откорректировали в соответствии с новейшими открытиями в этой области. То есть изменили характер общепринятых рекомендаций с полного и тотального искоренения холестерина как вещества на указание необходимости постоянно повышать уровень «хорошего» холестерина при снижении «плохого».

Тенденции же многих исследователей опираться на «опыт предыдущих поколений» в решении проблем современности лишены всяких разумных оснований. Хотя бы потому, что ни о видах холестерина, ни о наследственном аспекте его поведения этим поколениям не было известно ровно ничего.

Кроме того, даже в наше время феномен холестерина, его одновременной «нужности» и «смертельности» для организма, изучен очень мало. И история человеческой цивилизации науке точно не помощник в поисках ответа на эту загадку, поскольку более чем вероятно, что единственным по-настоящему эффективным решением проблемы является вмешательство в генетический код человека.

Глава 2. Современные реалии холестериновой истории: что в сухом остатке?

Способы контроля уровня холестерина: два пути замедлить развитие ишемии

По сути, более двух способов в данном случае едва ли удалось бы изобрести. И их действительно два — медикаментозный и естественный. Второй, как всегда, более сложный, сопряжен с большим количеством сознательных ограничений и прилагаемых ежедневно усилий. Вероятно (да так оно и есть), по причине этой необходимости коренного изменения дорогих сердцу и желудку привычек он и не получил достаточно широкого распространения. Зато медикаментозное снижение уровня холестерина в крови с каждым годом обретает все большую популярность. Но, к сожалению, дело в том, что большинство случаев, явно отсылающих к нарушениям у пациента деятельности центральной нервной системы, тесно связано именно с медикаментозным регулированием холестерина. Сознательный переход к физически активному образу жизни, отказ от курения, диета и проч. подобного эффекта практически не вызывают. Что же это за препараты, которые врачи прописывают больным гиперхолестеринемией, и как они работают?

Самыми популярными из препаратов данного назначения являются статины. Идею их разработки подсказал фармацевтам природный механизм регулирования холестерина, присущий животному миру и отсутствующий у человека, — приостанавливать его выработку в организме при избыточном поступлении с пищей (мы уже упоминали о нем выше). Статины тоже блокируют производство в печени ферментов, необходимых для синтеза холестерина. Тем самым они косвенно понижают уровень «плохих» ЛПНП и слегка повышают уровень «хороших» ЛПВП. Само собой, в сочетании с хотя бы элементарной диетой и отсутствием попыток нагнать потерянные килограммы. О повышении «хорошего» в аннотациях к препарату пишут не всегда, но достаточно часто. Правдивость этой информации вызывает некоторые сомнения, поскольку есть основания полагать, что сама печень не проводит столь четкого разграничения по типам холестерина, как делают это врачи. Тем паче что и «хороший», и «плохой» холестерин перерабатывается ею одинаковым образом, а «хороший», в отличие от «плохого», еще и производится только в печени — и нигде более. Побочные эффекты от их приема разнообразны: повреждение печени, проблемы с функционированием кишечника, слабость мускулатуры, мышечные боли.

Следующую ступень в рейтинге популярности занимает семейство фибратов (фиброевых кислот). Они ускоряют процесс окисления жирных кислот в печени — то есть работают как желчегонное средство, стимулирующее выведение существующей желчи и, следовательно, синтез новой (а для этого и используется главный предмет настоящего обсуждения). Самые распространенные неприятности после приема — диарея и камни в желчном пузыре.

Далее следуют секвестранты желчных кислот. Они присоединяются к желчи и препятствуют ее всасыванию. В качестве осложнений возможны метеоризм, запор или, напротив, диарея. Вот уж какой побочный эффект способен изрядно усложнить жизнь пациента…

Но самое любопытное из достижений фармакологии в данной области — препараты на основе никотиновой кислоты. Да-да, все верно, никакой путаницы нет, хотя все прекрасно помнят одну из краеугольных рекомендаций для всех больных гиперхолестеринемией — бросить курить! Она даже обоснована с медицинской точки зрения, ведь никотин известен своим свойством на короткое время расширять, а потом сужать сильнее обычного кровеносные сосуды курильщика. Нужно ли это и без того суженным сосудам больного? Надо понимать, специалисты не вполне определились (знать бы хоть, с чем в данном случае), потому что при лечении атеросклероза решающую роль играет свойство витамина PP (именно им является никотиновая кислота для организма) блокировать спонтанный липолиз — попадание свободных жирных кислот и глицерина из подкожной жировой прослойки в кровоток — и синтез холестерина в печени. Кроме того, никотиновая кислота уменьшает вязкость крови и стимулирует выработку серотонина, столь успешно угнетаемую другими препаратами. Но и список ее осложнений внушителен — приливы жара, аллергические реакции, мигрень, боли в желудке.

С другой стороны, любые нарушения работы желудочно-кишечного тракта сопровождаются болями — и именно их могут вызывать все без исключения перечисленные средства.

Впрочем, хронические проблемы с перистальтикой — это далеко не самое тяжелое из последствий постоянного приема снижающих холестерин фармацевтических препаратов, хотя, наверное, одно из самых неудобных. К настоящему времени существует целый ряд исследований и тестов на животных, в результате которых были выявлены канцерогенные свойства ингибиторов холестерола. В своей работе «Канцерогенные свойства липидоингибирующих препаратов» (Cancerogenicity of lipid-lowering drugs) авторы из отдела лабораторной медицины при Калифорнийском университете Т. Ньюман и К. Халли (Newman T. B. & Hulley C. O.) приводят результаты лабораторных тестов целого ряда препаратов из двух наиболее «популярных» классов — статинов и фибратов. Исследования проводились на грызунах, которым на протяжении года (в различных исследованиях сроки немного разнятся) ежедневно давали тестируемые лекарства в дозировках, близких к тем, что назначают людям.

Абсолютно все проверенные таким образом лекарственные средства вызывали у подопытных животных злокачественные опухоли…

Несмотря на пугающий итог работы, авторы призывают не спешить с однозначными выводами по нескольким причинам. Во-первых, лабораторных испытаний такого рода на людях проведено явно недостаточно для вынесения окончательного вердикта. Во-вторых, для подопытных грызунов дозировка, рассчитанная на массу тела человека, является явно избыточной. Из этих соображений, полагают специалисты, будет правильным временно воздержаться от прямолинейных заявлений, однако столь настораживающие и неблагоприятные результаты не могут быть полностью проигнорированы. Они требуют, как минимум, крайне осторожного (до выяснения истины) обращения с препаратами упомянутых групп.

По крайней мере, их заявление действительно не осталось без внимания, поскольку о потенциальных канцерогенных свойствах статинов и фибратов производители начали предупреждать пациентов в аннотациях к продукту. А в 1998 году (спустя два года после выхода упомянутой работы) была издана книга фармацевтов Э. Минделла и В. Хопкинс под названием «Альтернативные рецепты», где уже в тоне прямой констатации факта говорится следующее: «Если бы американцы имели хотя бы минимальное представление о деструктивных свойствах этих лекарств, они не прикасались бы к ним без крайней необходимости. […] Из любой инструкции по применению наиболее часто выписываемых по рецепту препаратов для снижения холестерина вы узнаете, что у грызунов при длительном применении в сравнительно нормальных дозировках эти лекарства вызывают рак. Кроме того, хорошо известно, что у людей они могут стать причиной тяжелых эмоциональных расстройств и широкого спектра угрожающих жизни побочных эффектов». Что до последнего, речь идет, как уже упоминалось выше, о вполне реальном, научно проверенном и подтвержденном практикой свойстве ингибиторов всех классов, за исключением никотиновой кислоты. К примеру, специализированно по теме нервно-психических расстройств, которые развиваются благодаря угнетению рецепторов серотонина, были написаны статьи «Периферическая невропатия и липидо-ингибирующая терапия» (Peripheral neuropathy and lipid-lowering therapy» by Ziajka P. E. & Wehmeier T.), «Некоторые расстройства, связанные со снижением холестерола с помощью статинов» исследователей Б. А. Голомба, Т. Кейна и Дж. Димсдейла (Severe irritability associated with statin cholesterol lowering) и еще несколько подобных.

Все перечисленные авторы сходятся во мнении, что долгосрочный (особенно долгосрочный!) прием этих препаратов напрямую, самым непосредственным образом ведет к развитию периферической невропатии.

Речь пока идет только о ней, поскольку связь с шизоидными расстройствами не может быть доказана из-за недостаточной изученности самой шизофрении как заболевания. Также угнетение рецепторов серотонина и его производства (ведь работа кишечника нарушается в корне!) у множества пациентов вызывает приступы неконтролируемой агрессии.

Ни один из перечисленных выше побочных эффектов приема ингибиторов (от тех, что не всегда уместны и всегда неприятны до тех, что заканчиваются надгробной плитой у изголовья), мягко говоря, не вызывает особого желания воспользоваться каким-то из этих средств, разве что временно и под угрозой немедленной смерти от инсульта. Да к чему и что тут смягчать, собственно, если всему миру (то есть его наиболее здравомыслящей и не подверженной внушению части) уже было прямо заявлено:

все фармацевтические средства для снижения холестерина в крови смертельно опасны!

В таком случае логично предположить, что, наверное, выход из положения действительно заключается в правильном питании (низкохолестериновой диете для людей из групп с высокой степенью риска), активном образе жизни, посещении спортивных секций, регулярных анализах крови для контроля баланса между «хорошим» и «плохим» холестерином. Понятно, что это нелегко и морально, и физически, но раз уж здоровье и жизнь дороже… Разумеется, ход мысли правильный, даже безупречный — только правильного результата за ним все равно не последует. Отчего? На то существует масса причин, но давайте все перечислять по порядку.

Первым и основным условием не медикаментозного способа профилактики ишемии является уменьшение потребляемого с пищей количества холестерина. А в идеале — снижение его до минимально возможных показателей, особенно при склерозе сосудов больше чем на 60 %. Нет-нет, этого столько лет подряд (до 2002 г.) требовал не дилетантский «экстремизм» простого обывателя, а все официальные профилактические программы. Наподобие того, как сейчас готовы «лечить» человечество от курения любыми средствами, от электронных сигарет до кодирования под гипнозом. Узнаваемая глупость, не правда ли? Так что придется принять полный отказ от холестерина извне за непременное условие эффективности профилактики. Этой цели на практике достигнуть не так уж легко, ведь холестерин есть решительно везде, кроме растений (см. главу 1, раздел «Что такое холестерин?»). Классические мероприятия в этом направлении подразумевают прощание с большинством продуктов основного, ежедневного рациона любого здорового человека. Для начала необходимо «помахать ручкой» продуктам повышенной опасности, с наиболее высоким содержанием «плохого» холестерола: мясным субпродуктам (салу, почкам, печени, мозгу, смальцу), твердым сырам и желтку куриных яиц, сливочному маслу в каком бы то ни было виде. Крайне желательно также перейти на обезжиренное молоко и ограничить само мясо, особенно его жирные сорта. Заменить эти продукты можно медом с орехами, подсолнечным и оливковым маслами, которые помогают вывести уже «накопленные» в сосудах и печени запасы, нежирным творогом, клетчаткой овощей и зерновых и проч. Почаще покупать богатую безопасным и полезным рыбьим жиром (по-научному, омега-три полиненасыщенными жирными кислотами) свежую рыбу. Перейти на вареное вместо жареного. Колбаса, котлеты, вся продукция из области «быстрой еды» строго противопоказаны! О консервах тоже предлагается забыть, даже если они рыбные: бланширование в жестяной банке — это совсем не то, что нужно любым сосудам или желудку, а особенно уже больным.

Что ж, если нет медицинских показаний для более жестких ограничений, а пациентом не владеет неподконтрольная его рассудку фобия — перемены неприятные, однако терпимые. Жаль только, что взаимосвязь между выработкой холестерина и количеством его потребления извне, как оказалось, существует.

В случае сокращения притока холестерина с пищей человеческий организм способен увеличить его синтез до тридцати процентов.

То есть на практике все выглядит примерно так: с помощью смены рациона происходит понижение концентрации, допустим, на 35–38 % (в этих пределах сами медики оценивают эффективность диеты) — а само тело тут же повышает ее еще на столько же. И выходит, что результат постоянного чувства голода и хронического слюнотечения сводится к восьми не способным ни на что всерьез повлиять процентам. В 1991 году доктора Рамсей Л. Е. и Джексон П. Р. рассмотрели в своей работе «Диетологическое снижение концентрации сывороточного холестерина: время подумать еще раз» (Dietary reduction of serum cholesterol concentration: time to think again) шестнадцать экспериментов по снижению холестерина с помощью диеты. И пришли к выводу, что диета первой степени способна понизить уровень сывороточного (свободного) холестерина только на от 0 до 4 %! Речь идет о диете универсальной, не имеющей какого-либо медицинского, терапевтического назначения. Ее рекомендуют множеству людей (речь не обязательно о пациентах) в качестве основных правил здорового питания. Более же эффективные диеты, отмечают авторы, для большинства людей неприятны настолько, что наличие у пациента силы воли придерживаться их на протяжении всей жизни вызывает здоровый скептицизм. Да и сомнений в способности диеты существенно повлиять на общий уровень холестерина тоже немало. Доктора медицинских наук Г. В. Манн, Р. Д. Шаффер и Х. Х. Санстед приводят данные исследования сердечно-сосудистых заболеваний и их взаимосвязи с особенностями кулинарных традиций на примере представителей народности масаев, проживающих в Кении. Согласно правилам их кухни, волокнистая и растительная пища является продуктом питания жвачных животных и непригодна для людей. Поэтому в сутки они могут съедать до нескольких килограммов мяса и выпивать до половины галлона (почти 4 литра) молока зебу, которое жирнее коровьего в несколько раз. При этом уровень холестерола у них в крови — один из самых низких в мире. Он составляет около 50 % от среднего показателя в крови жителей Американского континента. В то же время их соплеменники, проживающие в Соединенных Штатах, являются по этому показателю «коренными» американцами, так что о наследственной предрасположенности масаев к хорошему усвоению холестерина говорить не приходится. Наконец, если принять во внимание, что организм сам синтезирует две трети своей суточной дозы, возникает вопрос, есть ли смысл секвестировать эту и без того меньшую часть, да еще ценой стольких моральных лишений?

Кстати, о лишениях. Зачем питаться, следуя безоговорочно рекомендациям диетолога, одной клетчаткой, рыбой и отрубями до конца своих дней, если современная пищевая промышленность способна удовлетворить кулинарные запросы самых взыскательных диабетиков, язвенников и атеросклеротиков? В наше время это вовсе не обязательно и «приговор» вполне возможно смягчить переходом на «легкое» масло и сухой белок, из которого нет необходимости даже удалять желтки. А мясо прекрасно заменят кабачки и соя… Поскольку в данном разделе обсуждаются проблемы не только эффективности, но и безопасности распространенных нынче способов профилактики ишемии, некоторые из этих заменителей традиционного продукта заслуживают отдельного упоминания. В частности, так называемые гидрогенизированные или трансжиры.

Итак, трансжиры — это жидкие растительные масла, обработанные методом гидрогенизации (добавления водорода к двойной углеродной связи, уже содержащейся в структуре масла), благодаря которому они превращаются в твердые, после чего их можно смешивать с любыми жирами животного происхождения. На вкусовые качества таких масел гидрогенизация не влияет, поэтому для создания с их помощью продукта, сходного по вкусу со сливочным маслом, только с гораздо меньшим содержанием холестерина, его чаще всего и смешивают со сливочным в различных для разных типов готового продукта пропорциях. В чистом виде гидрогенизированные масла широко применяются в производстве кондитерских изделий, выпечки, сладких творожных масс, шоколадной глазури, начинок для конфет и проч. Их распространенность объясняется, как всегда, низкой (значительно ниже, чем у столового маргарина) себестоимостью. Полученная же смесь их со сливочным маслом или маргарином называется спрэдом (от англ. spread — «намазывать»).

Жиры такого рода имеют измененную, неестественную для человеческого организма структуру молекул. Это означает, если еще доступнее, что наше тело биологически не приспособлено к их полноценному, нормальному усвоению.

Человек генетически создан в расчете на потребление только продуктов, производимых элементами земной экосистемы. Эти же масла другие — они содержат «знакомые» клеткам вещества, но в сочетании, которое не позволяет им пройти полный цикл химических превращений. Клетка их усвоила, говоря проще, а «деть» после этого никуда не может. То есть, оказываясь внутри клетки организма, трансжиры нарушают проходящие там процессы метаболизма (так как замещают жирные кислоты своими молекулами).

А это служит катализатором сбоев в снабжении клеток питательными веществами, накопления в них токсинов и провоцирует развитие сахарного диабета и злокачественных опухолей.

Кроме того, эти неправильно «опознаваемые» жиры тело отправляет в «хранилище» энергетических запасов в несколько раз охотнее, чем обычные. Организм, не «понимая», что ему только что скормили, откладывает это непонятное вещество на тот случай, когда и оно сгодится за неимением лучшего — как и все, не вполне для него подходящее. И даже у человека, не склонного переедать по самим килокалориям, может формироваться лишний вес, избавиться от которого с помощью диеты очень тяжело. По-другому и быть не может, если тело всячески сопротивляется необходимости такой «продукт» употреблять!

Интересно в связи с перечисленными свойствами трансжиров спросить: и отчего бы это американская нация столько десятилетий подряд держала мировое лидерство по диабету и ожирению? Совершенно необъяснимо, не правда ли?

О сухом белке разговор особый. Он всегда был популярен среди спортсменов, нуждающихся в белках — «строительном материале» мышечной ткани — больше других людей. Особенно много потребителей протеинов среди бодибилдеров, хотя и другие «тяжелые» виды спорта (тяжелая атлетика, бокс, сумо и т. п.) не отстают. В пищевой промышленности его больше полувека добавляют в кондитерские изделия, в сгущенное молоко, в детские питательные смеси, в кондитерские кремы и соусы, в готовое тесто-полуфабрикат для выпечки, продающийся в магазинах, в отделах глубокой заморозки. Но в первой половине 2009 года, на ежегодном конгрессе Американского химического общества (место проведения — г. Вашингтон) корейские ученые обнародовали проведенное ими исследование, доказавшее, что, кроме набивших порядочную оскомину «хорошего» и «плохого» холестерина, существует еще одна его разновидность — «очень плохой» холестерин. В том, что доклад по медицинской проблематике был зачитан на конгрессе химиков, странного не столь уж много. Особенно если учесть, что медицина уже около сотни лет (в 2015 году холестериновая тема «отметит» столетний «юбилей») и с первыми-то двумя разобраться не в состоянии. Так или иначе, весь мир узнал, что

оксихолестерин — продукт окисления «обычного» холестерина — образует гораздо более крупные и устойчивые бляшки, и делает он это гораздо чаще, чем обычный «плохой».

Образуется эта модификация при сильном нагреве любых холестеринсодержащих продуктов, в том числе сушке яичного белка — хотя в обычном белке оксихолестерин отсутствует. А самый неприятный момент состоит в том, что большая часть ингибиторов уровня холестерина, скорее всего, для борьбы с ним не предназначена, поскольку его химическая формула существенно отличается от формул «собратьев».

Иначе говоря, решившимся сесть на диету, вопреки всем существующим сомнениям в ее эффективности (а вдруг сработает эффект плацебо!), ни один современный диетолог не посоветует пытаться облегчить муки чревоугодия за счет большинства химически гибридных продуктов. Как и ингибиторы холестерина, они представляют не меньшую, если не большую, опасность для жизни человека, чем сам холестерин. Тот же факт, что о провоцирующих рак, диабет и отложение целлюлита свойствах этих некогда столь популярных продуктов заговорили впервые в 1997 году (о гидрогенизированных жирах, хотя наука обнаружила за ними перечисленные «прегрешения» еще в начале 90-х.)… Что ж, тем, кто благополучно миновал период массовых заблуждений, не время расслабляться: у каждой эпохи свои мифы. На стороне тех, кто их выдумывает и распространяет, неистощимая фантазия, современнейшие научные и технические разработки и всесторонняя поддержка — от властей до средств массовой информации.

К тому же миф о вреде холестерина пока что отнюдь не изжит — поменялись только методы борьбы с этой «химерой», но и они, как было сказано чуть выше, не стали для человечества ни полезнее, ни безопаснее.

Аргументы «за» и «против» регулирования уровня холестерина: разоблачение «надувательства века»

Первое доказательство правоты теории о вреде холестерина, которое приходит на ум, это накормленные жирной пищей подопытные голуби (до которых тем же самым продуктом В. С. Игнатовский вызвал появление атероматозных бляшек у кроликов) академика Н. Н. Аничкова. Ведь именно эти опыты дали ученым основания впервые предположить сценарий постепенной закупорки сосудов человека. Да, более чем убедительный результат — в 1915 году было вполне допустимо его испугаться. Однако сейчас, в начале XXI века, нам уже ведомо, что

механизм усвоения и переработки холестерина организмом обусловлен генетически. А голуби, как и кролики, генетически-то как раз вегетарианцы…

Так что они просто никак, ни при каких обстоятельствах не могли употребить неким другим образом такое количество внешних, лишних и чуждых для их физиологии жиров.

Второй аргумент — это результаты упомянутого выше самого масштабного и длительного исследования среди населения Соединенных Штатов. Оно началось в 1948 году в городе Фрамингем штата Массачусетс, и продолжается до сих пор (отсюда и название «Фрамингемское исследование»). Якобы оно подтвердило взаимосвязь между количеством потребляемых человеком животных жиров и скоростью развития у него атеросклероза. На самом же деле оно выявило совершенно иное. Обнаружились, с одной стороны, действительно вошедшие впоследствии в официальную версию факты осложненного или ускоренного течения ишемической болезни у курящих, ведущих малоподвижный образ жизни, злоупотребляющих спиртным испытуемых. Кроме того, были подтверждены, во-первых, тенденция ишемии усугубляться с возрастом и, во-вторых, зависимость скорости ее развития от пола человека (у мужчин атеросклероз развивается раньше, чем у женщин: в среднем, он у них формируется к сорока семи годам, в то время как у женщин — только после пятидесяти). Зато, с другой стороны, оно продемонстрировало отсутствие даже намека на какую-либо зависимость показателей холестерина в крови от рациона испытуемых. Вплоть до прямо противоположной пропорции, когда у самых невоздержанных едоков его уровень фиксировался на отметке более низкой, чем у постящихся и вегетарианцев. Доказательства? Приведем слова доктора У. Кастелли, много лет подряд руководящего Фрамингемским исследованием: «Во Фрамингеме, штат Массачусетс, у людей уровень сывороточного холестерина тем ниже, чем больше они едят насыщенных жиров, холестерина, калорий […] Мы обнаружили, что люди, которые ели больше всего холестерола, насыщенных жиров и калорий, весили меньше всех и были наиболее активны физически» (У. Кастелли, 1992 г.). Вот ведь незадача!.. А кто, когда и на каком-таком основании приписал результатам исследования совершенно противоположный смысл, установить уже, по-видимому, не удастся.

Последующие эксперименты дают аналогичный результат. А ведь их за прошедшее почти столетие накопилось уже около десятка, несмотря на необходимость рассчитывать каждое, как минимум, на пять лет! И у противников «холестериновой фобии» есть тому объяснение, способное изумить даже самых искушенных знатоков темы. Все просто до элементарного: по незнанию ли, из желания упростить объяснение до уровня «популярной науки» или умышленно, создатели концепции преподнесли как взаимосвязанные два абсолютно самостоятельных процесса.

Дело в том, что количество поглощаемых с пищей жиров — что растительных, что животных — никак не может напрямую повлиять на количество липопротеидов в крови.

Наиболее доступное для восприятия неспециалистом разъяснение этого момента содержится в статье доктора Малколма Кендрика «Почему „холестериновая“ теория болезней сердца ошибочна», поэтому приведенное ниже описание механизма взято почти полностью из данной работы — в форме вольного пересказа.

Итак, холестерин не растворяется в крови, поэтому путешествует он по кровотоку заключенным в белковую капсулу, в которой наравне с ним присутствует несколько других нерастворимых компонентов. Эти капсулы захватываются печенью, терпят там ряд изменений плотности или полностью разрушаются. В первом случае то, во что превратилась исходная капсула, может вернуться обратно в кровоток уже в другом качестве (допустим, была «плохая», а стала, побывав в печени, «хорошая»). Во втором — она становится желчью и отныне у нее свой, не интересный нам здесь путь. Все это время молекула холестерина остается на прежнем месте и в прежнем химическом виде, сколько бы раз она ни возвращалась внутрь сосуда. Другими словами, она не руководит процессом образования этого белкового контейнера — липопротеида — и не определяет, «хорошим» он станет или «плохим». Всеми этими вопросами заведует не холестероловая молекула, а печень.

И липопротеид, как контейнер для переноса «рагу» из нескольких веществ, не может, не должен называться холестерином — ни «хорошим», ни «плохим». Холестерин — это не он сам, а часть его «начинки».

Далее. Как бы он там ни звался — липопротеид или холестериновая бляшка, — сейчас речь не о названиях, а о возможности снизить их количество. Откуда вообще берется эта самая «начинка»? На одну треть — из пищи. Контейнер-липопротеид для полученных с едой веществ образуется еще в кишечнике и отправляется сразу же в печень. Сразу же — то есть минуя кровоток, потому что контейнер на этом этапе слишком велик для попадания в кровь. Мы говорили о них чуть выше — это те самые хиломикроны, которые в принципе не могут проникнуть в стенку сосуда из-за больших размеров.

Сформулируем еще проще: никакой жир, вообще ни одного вида жир из кишечника напрямую в кровь не попадает — будь он хоть растительный, хоть животный, хоть космический!

Это из печени в сосуды попадают частично ею измененные, уменьшенные в различной степени контейнеры-липопротеиды, а не наоборот!

И из этого следует многое. Во-первых, то, что разницы, много человек ест именно холестерина или мало, нет абсолютно никакой, потому что даже если бы в «начинке» липопротеидного контейнера его не было ни грамма, сами контейнеры все равно переносили бы что-то другое нерастворимое — и только. И все так же «налипали» бы на сосудистые стенки, потому что не холестерин же заставляет их туда липнуть (он ни со стенками, ни с кровью не контактирует, будучи внутри капсулы)! Во-вторых, коль скоро абсолютно всех видов капсулы, находящиеся в крови, формируются в печени (и «хорошие», и «плохие», с «начинкой», поступившей из кишечника или произведенной где угодно в организме — все), именно она «отвечает» за то, будет там «плавать» больше «хороших» или «плохих» липопротеидов. В-третьих, диета в этом случае полезна только отчасти, иначе не скажешь: «начинки» кишечник должен доставить в печень после еды меньше, значит, и гигантов-хиломикронов он сформирует меньшее число. Правда, какой в этом прок, если печень, когда их к ней начинает поступать (помним, что даже не через кровеносные сосуды!) все меньше, компенсирует недостачу за счет собственной выработки? Она же не «думает», в отличие от диетологов, что холестерин опасен — она «знает» только, что ей нужно из чего-то делать желчь! И в-четвертых, что важнее всего:

а чем тогда думают медики и диетологи, когда прописывают пациентам препараты, угнетающие функции единственного органа, который отвечает за процессы переваривания и усвоения жира организмом вообще?

Нет, положительно, у американской нации просто какая-то «плохая карма» на распространение сахарного диабета и ожирения. Что-то генетическое, должно быть, или климат располагает к подобным сбоям… Автор же, слова которого были приведены выше, склонен полагать, что диетологи думают в данном случае, так сказать, вспомогательным органом каждого современного человека. И зовется этот орган кошельком…

Однако же официально публикуемые результаты лечения ингибиторами демонстрируют столь впечатляющие индексы снижения рисков, облегчения течения болезни, уменьшения показателей смертности — и вообще всего-всего, что так беспокоит малоподвижное человечество! Откуда тогда берутся в изобилии цифры, которые дарят надежду нашей почти вымершей от атеросклероза цивилизации? Не лгут же человечеству в глаза наиавторитетнейшие источники по всему миру? Да еще и в особо злостной форме? Не может такого быть!

Несмотря на ироническую постановку вопроса, никто здесь не пытается обвинить во лжи статистику исследований за двадцатилетний период, приведенную для совершенно чужой страны… Зачем трудиться и брать лишнюю ответственность на себя, если ее обвиняют в этом сами британские и американские ученые? Доктор медицинских наук Уффе Равнсков (Uffe Ravnskov) в своей статье «Опыты по снижению холестерина при заболеваниях сердечно-сосудистой системы: частота цитирования и результаты» прямо указывает, что с 1970 года по момент написания статьи (1992 г.) не были опубликованы результаты ни одного неудачного эксперимента. Разве что имеется несколько упоминаний об испытаниях, прекращенных досрочно. Официальная причина — обнаружились возможные побочные эффекты от приема лекарств. Это при том, что настоящее число неудачных опытов было равно числу завершившихся положительно. Автор имеет в виду опыты по снижению уровня холестерина в крови больных атеросклерозом с помощью медицинских препаратов. А выгоду для самих же авторов публикаций замалчивать отрицательные результаты он видит в частоте, с которой данную работу будут потом цитировать, на которую будут после ссылаться коллеги-ученые в своих трудах. Иными словами, У. Равнсков усматривает проблему многолетней научной лжи в самых тривиальных вопросах популярности отдельных теорий. И следовательно, объемов инвестиций в их дальнейшее развитие. А еще он указывает на одну любопытную подробность. Ее постоянно опускают статисты, приводящие цифры «ужасающей» смертности от атеросклероза: например, Всемирная организация охраны здоровья в 1992 году объявила, что, по состоянию ее данных на тот период, в мире от атеросклероза ежегодно умирает 12 млн. человек.

Подробность эта такова: 90 % процентов этих смертей приходится на возраст после 60 лет! Разве есть в мире страна, где этот возраст относят к категории молодого?

Даже среди японцев — представителей самой долгоживущей нации — никто бы так не сказал.

В целом же если попытаться определить и объяснить механизм массового извлечения внушительных статистических данных буквально из воздуха, то речь идет не то что бы даже об обмане. Это, скорее, маленькая хитрость из области чистой математики, выражение одного соотношения через другое.

Наглядности и простоты ради воспользуемся для пояснений вымышленными целыми числами. Например, для исследования эффективности профилактики развития ишемии были собраны две группы людей с уже существующими симптомами. В каждой группе пусть будет по пять человек, то есть всего испытуемых становится десять. Одну группу тотчас же садят на «противохолестериновую» диету, назначают препараты, каждый день ставят на беговую дорожку и проч. Их лечат, в то время как вторую группу просто наблюдают. Проходит, положим, два года, в течение которых и в группе пациентов, и в контрольной группе непременно кто-то умирает по целевой причине — то есть от инфаркта или инсульта. В группе пациентов умерли, скажем, двое испытуемых, а в наблюдаемой — трое. Эффект от профилактики равен скольки? Одной спасенной персоне. Не впечатляет, не так ли? А теперь выразим эту же цифру, только по-другому: сколько будет трое умерших из пяти, если считать в процентах? Верно, 60 % группы у нас, увы, не дождались старости (человек в группе у нас пять, а процентов — сто. Следовательно, каждый человек в группе в нашем примере равен 20 %). Зато насколько внушительнее теперь выглядит результат в группе профилактики! Шансы на выживание для каждого из пациентов увеличились аж на двадцать процентов! Сенсация века и мечта любого долгожителя!..

Но мы взяли довольно «скромное» для подобного эксперимента количество испытуемых. Стандартно пригодное для этих целей число не бывает меньше десяти тысяч, потому что факторов влияния слишком много. Но при таком количестве процентов на каждого испытуемого разница, образованная простым сложением, не выглядит достаточно «весомой» (если процентный эквивалент каждого «подопытного» не составляет даже целой единицы). И тогда на помощь приходит еще более изощренная система счисления. Допустим, у нас в каждой группе не пять, а пятьсот человек. Трое умерших составит всего 15 %, а в профилактической группе это, соответственно, 10 %. Пять процентов эффективности требуют немедленно превратить их в нечто более основательное. И вновь достаточно просто пересмотреть, о каком проценте идет речь. Скажем, вот так: пять — это какая часть от пятнадцати? Верно, треть. Итого, самым волшебным образом, прямо на наших глазах эффективность терапевтического вмешательства составила увеличение процента выживаемости среди пациентов на треть! Разве не чудо?.. Наверное, на этом математику можно оставить в покое — она как раз в описанных фальсификациях совершенно не виновата.

Поэтому каждый раз, когда во всеуслышание делались поражающие воображение обывателя признания (их было сделано немало с 1915 года) и предавались огласке фантастические результаты среди прошедших профилактику групп, в них не было ни единой правдивой цифры и в то же время ни слова лжи. Впрочем, нет, все-таки иначе как ложью подобные манипуляции с числовыми выражениями назвать нельзя. Почему? Да потому, что это для статистов и ученых допустимо подсчитывать числовой эквивалент каждого подопытного. А на самом деле единица измерения результативности — это не процент никакой. Это — человек, и

в реальной пропорции на одного выжившего пациента профилактической группы в этих исследованиях приходилось сорок две «единицы измерения», которым уничтожали желудочно-кишечный тракт и печень совершенно напрасно!

И хороший вопрос: не была ли даже эта одна жизнь не спасением, а простой случайностью? Почему бы нет, если число занятых в эксперименте лиц так велико, а коэффициент полезного действия от целого комплекса мероприятий практически равен нулю? Такое предположение звучит не более фантастично, чем вся история с «неуловимо вредным» холестерином. Да и эффект плацебо официально признан медициной как существующий наяву, и в некоторых случаях даже допущенный к применению.

И все же необходимо отметить справедливости ради, что во всех испытаниях профилактических мероприятий группы, что подвергались лечению, выигрывали по смертности эти несколько незначительных процентов у контрольных групп. Критики теории засорения артерий холестерином предлагают несколько аргументированных объяснений случившегося. Перво-наперво, продемонстрированные выше способы манипулирования цифрами наводят на мысль о применении практически того же приема и с базовыми, еще не «пересчитанными» показателями. Большинство исследователей соглашаются, что так оно и есть. Как наука могла лгать не только другим, но и себе же? В очередной раз тут нет ничего сложного, если вопиющая бессмысленность этих действий понятна их организаторам изначально. Достаточно просто учитывать «чистую» смертность от осложнений атеросклероза — и кто посмеет заявить, что это не вполне корректно, если исследователей интересует лишь она одна и ничто более? Были ли подтверждены на людях канцерогенные свойства статинов? Нет, существуют только косвенные доказательства их взаимосвязи с ростом злокачественных клеток. Кроме лабораторных мышей было еще несколько экспериментов из числа прерванных раньше срока. В одном из них в группе, проходившей терапию статиновым препаратом «Правакол» (Pravachol®), было зарегистрировано тринадцать случаев рака молочной железы, в то время как в контрольной группе — только один. А в одном из самых масштабных экспериментов (под названием EXCEL) после всего лишь года на ловастатине «Мевакор» (Mevacor®) смертность в этой группе превысила смертность среди лечившихся традиционными статинами в несколько раз. Исследование тоже было прекращено досрочно — даже не получится оценить так сразу, к сожалению ли или к счастью. Допустим, повод для их прекращения был сформулирован уклончиво — как «обнаруженные возможные побочные эффекты». Но почему за такими выводами не последовало ровным счетом никаких действий? Разве это недостаточный повод для снятия опасных для жизни «произведений» фармакологии с производства? До тех пор, по крайней мере, пока это «возможные» не будет подтверждено или опровергнуто? Очевидно, нет, поскольку значок «охраняемая торговая марка» рядом с каждым из упомянутых названий ставится не просто так. Они зарегистрированы, лицензированы, одобрены Министерством здравоохранения и находятся в свободной продаже, причем не только на территории Соединенных Штатов Америки.

Что же до свойства этих препаратов вызывать расстройства моторики опорно-двигательного аппарата и центральной нервной системы… Тут, разумеется, доказать взаимосвязь между несчастным случаем или автокатастрофой и приемом статинов практически невозможно. В то время как и то, и другое вполне могло произойти именно по причине нестандартной, измененной реакцией человека на окружающие события.

Вторая версия, откуда у «чудо-таблеток», созданных для купирования несуществующего заболевания, вдруг проявляется слабый медицинский эффект, состоит в том, что он действительно существует. Просто проявляется при воздействии лишь на одну группу пациентов — недавно перенесших инфаркт или инсульт. Дж. Дэйви Смит, Ф. Сонг и Т. А. Шелдон из университета Глазго в своей статье «Снижение холестерина и смертность: важность учета начального уровня риска» (Cholesterol lowering and mortality: the importance of considering initial level of risk) подсчитали, что чистое преимущество наблюдается лишь в группах с высоким изначальным риском. Преимущество с точки зрения снижения смертности имеется в виду. В группе среднего уровня результативность профилактических мер практически нулевая, а в группах с минимальным риском наблюдаются негативного характера последствия. Надо ли уточнять, что под негативными последствиями подразумеваются осложнения и смерть? Причем рост уровня смертности стабильно фиксируется только при медикаментозном вмешательстве, а не фармакологические виды терапии подобного воздействия не оказывают.

И последнее. В октябре 2007 года ученые Р. Д. Эндрюс, Д. А. Маклин и С. Шелтер опубликовали работу по результатам своего исследования особенностей механизма набора мышечной массы спортсменами-бодибилдерами.

Не без удивления им пришлось констатировать, что не белок, а именно холестерин, притом «плохой», дает прирост массы представителям этого вида спорта в процессе тренировок.

В этих выводах с ними согласились сравнительно недавно коллеги из университета штата Техас, центра Джона Хопкинса по контролю над весом, университета Питтсбурга, университета штата Кент и Медицинской школы Северного Онтарио. Эта команда под руководством доктора Стива Ричмана провела совместный эксперимент. В тестировании приняли участие 52 взрослых испытуемых — в возрасте от 60 до 69 лет, без симптомов ишемической болезни, не имеющие спортивного прошлого и ведущие средне-активный образ жизни. Они получали низко— и высокохолестериновый рацион и регулярные физические нагрузки в течение нескольких месяцев. Так вот, рост их мышечной массы сопровождался увеличением концентрации «плохого» холестерина в крови. «Это значит, что организм нуждается в определенном уровне холестерина, чтобы нарастить мышечную массу. Не подлежит сомнению, что липопротеиды низкой плотности и альфа-липопротеиды высокой плотности — полезны. Вы не можете вывести «плохой» холестерин из организма, не заработав серьезных проблем. Люди часто говорят, что хотят избавиться от холестеринов совсем, однако, если им это удастся, они умрут», — резюмирует С. Ричман.

Незнание или умысел: что получит человечество вместо холестерина?

По итогам всего, что было сказано в этой книге, пришла пора сделать выводы и дать хотя бы лично себе ответ на вопрос: все человечество, целый земной шар — они были обмануты «холестериновой войной» ненароком, случайно или же намеренно, по конкретному, четко разработанному плану? Если говорить сразу и откровенно, то

на оплошность ученых, которые поспешили протрубить о своем открытии без проверки и дополнительных тестов, эта вся кампания походила, от силы, до середины 80-х годов.

Первые десять лет своего существования, но не далее. Положим, даже если в процессе сбора данных возникали проблемы с большим количеством не соответствующих концепции фактов, допустимо было, как это чаще всего и происходит в научном мире, полагать на первых порах, что пусть пока новая стратегия здравоохранения делает свое дело. Тем временем ученые как раз успеют ее доработать.

Строго говоря, вся научная деятельность в любой области знаний проходит именно по этой схеме: уже собранные материалы систематизируются, и выдвигается некая теория. После начинается сбор дополнительных данных, подтверждающих или опровергающих ее тезисы. Если на этом этапе не все проходит гладко, начинается пересмотр отдельных постулатов или теории в целом (что, правда, случается реже). И так далее, практически до бесконечности. Возможно даже, в какой-то степени ученым было неловко за свою промашку — ведь они обвинили во всех грехах вещество не только вредное, но и полезное. Но кто же мог знать, не имея под рукой уникальных открытий и методов генетики, что у холестерина окажется несколько личин, к тому же столь разных! На это, приходится признать, нужно было дать генетикам определенный срок в качестве форы, ведь эта наука — одна из самых молодых и стремительно развивающихся. Однако то, что начало происходить после, уже не объяснить простыми перестраховками допустивших однажды ошибку и пытающихся теперь, что называется, «сохранить лицо» деятелей.

О чем идет речь? О том ставшем ключевым моменте, когда была обнаружена наследственная обусловленность отложения холестерина (никак не отвыкнуть теперь называть липопротеиды холестерином!) в кровеносной системе. Собственно, на этих всех программах профилактики уже в 1985 году можно было поставить точку, поручив дальнейшие заботы о здоровье нации генетикам. Но этого не произошло. Тогда как раз пришло время принимать решение об изменении и продлении или закрытии проекта, и его было решено продлить. Изменения-то внесли, как уже упоминалось. Однако они неким совершенно мистическим образом не коснулись и близко открытий, которые ставили под большое сомнение пользу от продолжения этой профилактики «непрофилактируемого», так сказать, процесса. Вопрос неизбежности «холестеринизации» сосудов человека с годами был проигнорирован на том основании, что программа и не ставила целью открыть формулу вечной жизни. В значении, она лишь предложила путь к ее продлению и стремилась снизить смертность от осложнений ишемии в явно не соответствующем такой развязке возрасте. Возникает вопрос только: в каком? Который за шестьдесят? Знать бы им, что в странах бывшего Советского Союза люди в среднем дольше и не живут!

Проблема же того, что постоянное искусственное занижение холестерина в крови может приводить к психическим расстройствам различной степени тяжести и вызывать тот самый инфаркт, которого пациент пытается не допустить с помощью этих мер, впервые была официально признана только… в 2002 году! Напомним, мы ссылались на работу по этой теме, изданную в 1990 году…

Если оценивать процесс запуска и своего рода становления программы борьбы с «заболеванием эпохи технологий» максимально объективно, то, помимо ее явной недоработанности, непредсказуемости результатов и излишней категоричности, о которых уже неоднократно упоминалось, в ней есть один аспект, который можно поставить в начало этого перечня недостатков. Скорее всего, это чистая удача, что он столь заметно проявился только на «родине» концепции — в Соединенных Штатах Америки. Имеется в виду явный упор, который был в ней сделан именно на медикаментозное снижение холестерина — в целях и профилактики, и лечения, и восстановления после уже случившегося приступа. Возможно, это стало результатом неверно истолкованной идеи возвращения каждого человека к определенному балансу между потреблением и расходом биологических ресурсов.

Но гораздо более уместно будет заподозрить в дальнейшей, уже полностью искусственной популяризации программы, интересы крупнейших отраслей современной промышленности, в том числе пищевой и фармакологической.

Поскольку любую точку зрения необходимо основывать на каких-либо доказательствах, чтобы она не выглядела актом мистической веры… Что ж, попробуем сперва методом от обратного: допустим, это не так, промышленность здесь ни при чем и все дело исключительно в беспокойстве о будущем нации. А теперь поищем, согласно этому тезису, признаки заявленной заботы.

В генетический код человека в 1985 года специалисты вмешиваться еще не умели, поскольку для этого его нужно было полностью расшифровать. То есть такая возможность у генетиков появилась только в 2005 году, когда было официально объявлено об окончании процесса расшифровки. Допустим, во временном отрезке, когда «что-то сделать нужно, а сделать ничего нельзя», и началась разработка ингибиторов функций печени — как промежуточный, временный результат. Какой бы то ни было, ни один фармацевтический продукт после изготовления его первой партии ни в какую продажу не поступает. Будь он хоть революционный, хоть просто новый. Он не может поступить на прилавки аптек еще как минимум пять лет. Именно такие сроки международное законодательство устанавливает для этой области. И Европа — это не любая из стран третьего мира, обходных путей там стараются не искать, чтобы не вышло себе дороже. Для начала, пробные партии распределяются между одной или несколькими запатентованными исследовательскими лабораториями. Эта часть списка полностью формируется производителем, по его усмотрению. Единственным обязательным условием является наличие у выбранных лабораторий соответствующих лицензий и сертификатов на испытания такого рода продукции. Помимо этого, производитель направляет препарат на параллельное тестирование в лабораторию государственную или другую, уполномоченную Министерством здравоохранения выносить вердикты от его имени («другая» тоже встречается, но крайне редко).

И начинаются испытания — на эффективность, на долгосрочные и краткосрочные побочные эффекты применения, на токсичность, на устойчивость компонентов к воздействию различных внешних факторов и условий хранения. Проверяется каждое мыслимое и немыслимое свойство лекарства. От последствий попадания в различные кислотно-щелочные среды до взаимодействия с другими фармацевтическими продуктами и безопасности приема при наличии других, дополнительных заболеваний. Больше двух сотен параметров в различных временных разрезах. Как правило, этот этап затягивается на гораздо больший, чем минимально положенная «пятилетка», срок. Полученные в лабораториях результаты повторно проверяются еще рядом инстанций, среди которых — международные службы сертифицирования качества и различные общества по защите потребительских прав. Что это означает применительно к ситуации со статинами и прочими ингибиторами холестерина? Да то же, что применительно к любой другой: их канцерогенные свойства были известны решительно всем инстанциям задолго до поступления лекарств в продажу. Именно в таком порядке, а не в каком-то другом.

Можно сформулировать и иначе: лучшие специалисты в области фармакологии, отнюдь не дилетанты своего дела, заведомо давали тогда добро на производство подтверждено опасных для жизни препаратов! Если это называется заботой, то юридическое и этическое значение слова «убийство» самое время пересмотреть.

Так или иначе, приходится признать очевидное: современная фармакология так и не изобрела ни одного достаточно безопасного, воздействующего исключительно на проблему препарата для снижения уровня холестерина в крови. Более того, каким-то образом компаниям, которые представляют эту сферу, удалось буквально «пропихнуть» свои смертоносные «произведения» в свободную продажу. В таком случае возникает необходимость проанализировать последующие события, чтобы понять, было ли это самым виртуозным подкупом столетия, гениальнейшим обманом или актом совместного, беспрецедентного по масштабам экономического прорыва сразу нескольких отраслей производства? В этом свете призывы активно регулировать уровень холестерина начинают казаться не просто намеренно устрашающими, но прямо-таки подозрительными. Тем более когда они вызывают сомнения и серьезную критику в научных же кругах. Особенно с учетом, того что

прямым следствием излишнего давления на каждого отдельно взятого человека стало, в условиях «холестериновой войны», учащение случаев бессмысленного, совершенно ненужного, панического самолечения.

Особенно это явление опасно для представителей не подверженных абсолютно никакому риску возрастных и социальных категорий. Опасно тем, что есть вероятность понизить-таки себе холестерин до «победной», смертельной отметки. В итоге подобную возможность и угрозы для жизни, с нею связанные, мировому сообществу пришлось признать во всеуслышание.

Под «в итоге» подразумевается 2007 год, когда было опубликовано новое «Руководство Европейского сообщества кардиологов по профилактике сердечно-сосудистых заболеваний». Этот документ выходит раз в четыре года. По сравнению с предыдущим изданием 2003 года в него была внесена очередная порция уточнений и правок. Так, подверглись серьезной переработке акценты профилактических мероприятий. В «свежей» редакции мерам по изменению образа жизни населением уделено беспрецедентно много внимания. Тогда как предыдущие рекомендации делали больший упор на фармакологические аспекты лечения атеросклероза. Второй очевидный сдвиг в концепции касается методов оценки риска заболеваемости ишемией в разных возрастных и социальных группах и рекомендаций для каждой из групп. Что за изменения были внесены? Внимание, сейчас будет интересно и грустно… Лицам с ничтожной вероятностью заболеть и людям в возрасте до 30 лет теперь (с 2007 года) советуют рекомендовать поддерживать уровень холестерина на существующих у них сейчас отметках, притом как можно дольше.

Откуда такая «специальная» оговорка, поясняет этот же документ. Еще в 2003 году «Руководство…»

предупреждало данную возрастную категорию, что при недостаточном внимании к профилактическим мерам в молодости в более высокую группу риска любой молодой европеец может перейти гораздо быстрее и незаметнее, чем рассчитывал! Естественно, предупреждение сработало и привело к учащению случаев «неоправданной фармакотерапии» среди молодежи! К чему еще оно могло привести после столь красочных и назойливых живописаний всех «прелестей» атеросклероза? Ожидать чего-то иного было бы по меньшей мере странно… Зато ничуть не странно было бы внести эту поправку году, этак, в 90-м: и своевременно, и актуально, и диабетиков сейчас было бы меньше на несколько миллионов. Оно явно запоздало, как минимум, на семнадцать лет, а то и более, потому что, как уже было сказано, еще при запуске профилактической программы в начале 70-х годов (семидесятых!) возрастной лимит группы повышенного риска был (в ней же самой, ее авторами!) установлен на сорока семи годах для мужчин и на после пятидесяти — для женщин!

Что ж, как ни крути, а приходится констатировать достаточно неприятный факт: ни невольной ошибкой, ни актом пусть невежества, зато с самыми благородными намерениями «антихолестериновая» кампания не являлась.

И есть веские основания полагать, что не являлась никогда. А если не так, то зачем было подтасовывать результаты Фрамингемского исследования, начиная с самых первых из них?

Все так.

Человечество обманули угрозами мнимой смерти, чтобы «подсунуть» ему затем смерть настоящую, и притом недешевую.

Жертвы (это слово не зря здесь стоит без кавычек) «холестериновой» войны — это дети, родившиеся с пороками сердца и отклонениями в развитии, потому что их матери в период беременности останавливали рост зародыша на корню, пока боролись с одним из основных веществ, его дающих. Это семьи с той самой наследственной гиперхолестеринемией, где уже несколько поколений родственников начинают принимать смертельно опасные препараты с пеленок, хотя никаких закономерностей наподобие повышенной или более ранней смертности в их семейных историях не зафиксировано. Да и откуда же им взяться, если от высокого холестерина с начала времен еще ни один человек не умер? Как говорится: не было ранних смертей? Зато теперь будут!.. Это умершие от рака и прооперированные по поводу злокачественных новообразований, которые у них, возможно, не возникли бы, не кушай они временами «полезные» таблеточки от ишемии. Едва ли этих людей или их родственников сильно утешает соображение, что больны они — были или есть — действительно не атеросклерозом. А еще — это диабетики, которые после подобной «терапии» умирают уже не от высокого холестерина, а от одного пропущенного инсулинового укола. Список закончен? Нет, конечно, ведь без пациентов клиник для душевнобольных и жертв автомобильных аварий, без самоубийц и погибших в бытовых конфликтах, которых могло не случиться, он далеко не полон! Настоящее число этих жертв установить невозможно, потому что трудно отличить склонного к суициду меланхолика от «победителя» в войне с собственным телом. Или водителя-лихача от человека с нарушенными реакциями. Вопросы же психологии преступлений на бытовой почве так запутанны, что по этой теме можно написать отдельную монографию.

И все же едва ли будет ошибкой сказать, что цифра вышла бы сопоставимая с любой из тех, что охотно подсовывает средствам массовой информации официальная статистика. Тем более что битва еще далека от завершения и ряды «воюющих» хоть и поредели, но не настолько, чтобы ее прекратить. За доказательствами далеко ходить не надо. Буквально в мае 2011 года Управление по контролю качества продуктов и лекарственных препаратов (Food and Drug Administration, FDA, агентство министерства здравоохранения и социальных услуг в США) выпустило очередной список рекомендаций, регулирующих дозировки различных лекарственных средств при их назначении врачами. К указаниям этой организации прислушиваются кардиологи во всем мире, и сейчас она предлагает своей огромной аудитории ограничить назначение пациентам симвастатина с 80 до 20 мг в сутки. Слово «статин» в названии препарата пояснений не требует — эти полезные и недешевые таблеточки станут залогом долголетия для любого предынфарктного (и не только!) больного. Правда, смущает аргументация такого ограничения, а именно: оно разработано по результатам исследования SEARCH (Study of the Effectiveness of Additional Reductions in Cholesterol and Homocysteine). А согласно этим результатам, у 52 пациентов, принимавших симвастатин в дозировке 80 мг, развивалась миопатия, а у 22 — рабдомиолиз. Зато в группе, употреблявшей по 20 мг, — ни одного случая возникновения побочных эффектов.

Что такое миопатия и рабдомиолиз? Первым термином в медицине обозначается мышечная дистрофия, которая сопровождается слабостью мышц и нарушением их подвижности. По мере ее нарастания прогрессирует нарушение работы сердца и дыхательной системы (ибо это тоже мышцы), снижается интеллект, развиваются нарушения моторики желудочно-кишечного тракта, появляются множественные контрактуры. Дети с наследственной миопатией (исключительно мальчики: заболевание вызывает дефектный ген, передающийся по материнской линии) погибают к 20–30 годам от легочной инфекции, острой сердечной или дыхательной недостаточности. Приобретенная миопатия лечится долго и тяжело, препаратами калия, витаминами, биогенными стимуляторами, уколами никотиновой кислоты. Что же до рабдомиолиза, то это — последняя стадия миопатии, разрушение клеток мышечной ткани и их некроз, сопровождающийся развитием острой почечной и сердечной недостаточности. Почки первыми попадают под удар потому, что пытаются вывести из организма птомаин — один из сильнейших органических ядов, образующийся в процессе распада белка. От него и в быту довольно часто погибают отравившиеся несвежим мясом. К остановке сердца приводит повышение содержания калия в крови, поэтому и прогноз для пациентов с этим заболеванием крайне неблагоприятный — смерть чаще всего наступает в течение нескольких дней с момента начала процесса. Как говорится, тяжело в лечении — легко в гробу…

Возможно, кто-то из сердечников и придет с помощью симвастатина к долгой счастливой старости. Только больше все-таки похоже, что приедет. В инвалидной коляске.

Таково положение дел на данный момент. Нет, война в самом разгаре, и все, что можно каждый день прочесть и услышать из сотен различных источников, вовлекает в нее отряды «новобранцев» на смену погибшим, раненым и дезертирам, которые просто хотят прожить свою одну, законно им данную жизнь в мире со своим телом. В этом смысле странам бывшего Советского Союза повезло несказанно: на постсоветском пространстве за своим уровнем холестерина следит всего один процент населения! Разумеется, никто не сомневается, что пропаганда смертельной «профилактики» доберется и до этих государств, но есть шанс, что это произойдет уже на исходе ее потенциала убедительности. Критика этого «мыльного пузыря» год от года звучит все громче и настойчивее. В Европе, например, академики, ученые и практикующие врачи из разных стран основали Международную Сеть Холестериновых Скептиков THINCS (The International Network of Cholesterol Skeptics). Это произошло в 2002 году, и многие из работ авторов — членов организации — были упомянуты выше, включая статьи председателя сообщества — доктора У. Равнскова. Они постоянно публикуют критические работы в известнейших медицинских журналах и ведут активную научную деятельность по сбору доказательств смертельности «антихолестериновой» терапии. Однако область знания этих ученых — чистая медицина. Развернутого ответа на вопрос, кому и зачем понадобилось наносить непоправимый ущерб здоровью миллионов людей, они дать не могут.

За ответом на него нам придется обратиться к социологии и психологии. В следующей главе речь пойдет не только об упомянутой ранее вскользь экономической выгоде, которая, впрочем, угадывается легко, пусть и не сразу. Финансовая заинтересованность производителей в таких кампаниях — это лишь верхушка айсберга. Иначе зачем в них принимают участие государственные структуры? Едва ли ради одной рекламы идеи власти или определенных политических сил. На объем поступлений в бюджет рост доходов нескольких корпораций тоже влияет мало. Нет, государству это интересно по каким-то иным причинам, и, судя по всему, причины эти давно известны науке. Итак, начнем с теоретического обзора.

Глава 3. Кому, чем и насколько была выгодна «холестериновая война»?

Что такое пропаганда и чем ее цели отличаются от любых других?

Прежде всего, почему в заголовке употреблено именно слово «пропаганда», имеющее такую заранее негативную окраску? Не слишком ли предвзято оно здесь выглядит? Не ближе ли к предмету будет какое-то определение помягче — к примеру, «пиар» или «рекламная кампания»? Нет, ни в коем случае не ближе. Эти три слова — отнюдь не синонимы, как думают многие, и цели у них принципиально разные, хотя способы их достижения действительно иногда перекликаются.

Сравним. Основное и для этой главы, и вообще, отличие пропаганды от других видов публичной демонстрации чего угодно состоит в ее целях. Только она одна стремится и претендует изменить в корне ценности, убеждения, взгляды внимающей ей аудитории. В ней сильнее всего выражено зерно какого-то конфликта, постановки вопроса ребром в духе «или-или», напора на необходимость выбирать прямо здесь и сейчас. Пиар (это аббревиатура от англ. словосочетания Public Relations, то есть «связи с общественностью») ничего подобного себе позволить просто не может. Задача таких мероприятий — сформировать у аудитории положительный образ предприятия, личности, события и т. д. А положительный образ не должен вызывать у зрителя желания спорить, бороться за свои взгляды, полемизировать. Он должен быть близким, понятным и по-дружески открытым. Наконец, реклама делает акцент на ознакомлении, представлении всех преимуществ предмета, объяснениях, почему это нужно решительно всем и проч. В ней накалу страстей тоже не место, хотя в рекламе низкого качества и встречаются временами мотивы наподобие «Если вы не жуете именно нашу жевательную резинку, у вас обязательно будет кариес». Но на то она и низкого качества: это ведь не этическая оценка, а показатель ее результативности, обычно близкий к нулю. Реклама, которая вместо положительных ассоциаций вызывает у зрителя отрицательные, успешной не бывает. Она быстро формирует нежелание брать товар, один вид которого запускает в памяти звук бормашины. Если выразить различие между рекламой, пиаром и пропагандой проще, то реклама обращается к клиенту и покупателю, а пиар — к партнеру, нынешнему или потенциальному. И только пропаганда ориентирована на противника или сторонника — только так, никакая нейтральная позиция здесь не приемлема.

Наиболее часто в таком намеренно бескомпромиссном виде пропаганда используется в предвыборных кампаниях — и кандидатами на должность, и партиями с одинаковым успехом. Именно в политике, где твердость взглядов, принципиальность и четкость тезисов являются залогом грамотного правления, подобная резкость воспринимается на удивление органично. Однако в большинстве других случаев ей приходится использовать для достижения цели обходные пути, поскольку агрессивный заряд, который она в себе несет, вызывает естественное встречное сопротивление. Так и должно быть: настоящий пропагандист всегда готов к яростным спорам и чувствует себя в них как рыба в воде. Умение с блеском преодолевать возражения входит в арсенал его средств манипуляции, однако хорошо продуманная манипуляция никогда не позволяет себе слишком разгонять качели страстей, чтобы не получить эффект вышедшей из-под контроля лавины.

Как выглядит на практике обходной путь пропагандистской акции? В описанном выше случае идеологическое послание, которое нужно донести до аудитории, заявляется прямо, обычно его автором — в тоне предложения либо согласиться, либо вступить в спор немедля. Когда же необходимо сперва подготовить почву для подобного открытого выступления, начальное послание записывается в нескольких вариантах, но без изменения его смыслового ядра. Эти сообщения, умело симулирующие одинаковое мнение разных людей, распределяются по разным же источникам массовой информации. Желательно, чтобы были представлены все их виды — и газеты, и телевидение, и Интернет.

Так начинается вещание выбранного послания в форме, создающей иллюзию его свободного потребления. Личность автора при этом теряет конкретные черты и размывается до неопределенного «Специалисты уверены» или «Основатели полагают». Одновременно симулируется и наличие множества единомышленников, сподвижников идеи, к которым есть возможность присоединиться в борьбе за общие идеалы (то есть против общих врагов). Без второго на самом деле легко обходится и реклама, и пиар. Однако пропаганда без этого элемента общности интересов, идеалов, ценностей существовать не может. Для нее критически важно начинать акцию с любой, хоть и выбранной наугад, но обязательно общей со зрителем платформы. Иначе эта схема попросту не сработает: пропагандистская идея ищет не просто поддержки в обществе, она ищет энтузиастов, которые за нее пойдут на баррикады. Кроме того, ей требуется с первых же шагов подготовить базу для такого тесного контакта с человеком, чтобы он сознательно захотел изменить свои взгляды в соответствии с нею. А значит, она должна зажечь людей, вызвать их «на эмоции», что можно сделать только через впечатление полного взаимопонимания и доверия между манипулянтом и его жертвой.

Условно говоря, у пропаганды тоже есть рекламируемый ею товар. Только товар этот — не изделие и не имидж, а мнение, стереотип, образ жизни, наконец.

Любая пропагандистская акция, прежде всего, агитирует за что-то (кого-то) против чего-то (кого-то). И полюса «хороший»-«плохой» она всегда разделяет предельно четко, убеждая всегда в пользу только одного мнения, одной системы вещей. Однако механизм убеждения в ней строится так, что индивиду кажется, будто его поведение и взгляды вытекают из его собственных, а не чужих оценок и решений. Каким образом? Лучшие помощники пропагандисту в этом все те же глубоко личные эмоции слушателя, на которые он делал упор с самого начала. Дело в том, что ни агитация, ни реклама, ни пиар никогда не ориентируются исключительно на логику человека, — напротив, большинство способов их воздействия связаны с воспоминаниями, ассоциациями, традициями, подсознательными мотивами и проч. В этом они сходны друг с другом. И в случае с агитацией достоверных фактов слушателю предоставляется не больше, чем в любой рекламе. Зато сама проблема, исходный конфликт, в котором будущему стороннику предлагается разобраться, сформулирован так, чтобы затронуть какую-то из основных потребностей человека. Их у нас немного: потребность в безопасности, стабильности, комфорте, пропитании, свободе выбора (вернее, отсутствии принуждения) и самовыражении. «Излюбленной» человеческой потребностью для коммерческой пропаганды является именно самовыражение, в то время как для политической — все остальные. Случай с «холестериновой войной» явно относится к коммерческой пропаганде, поэтому необходимо выяснить подробнее, отчего это агитаторы столь «трепетно» к ней относятся. Или им, может быть, выгодно, чтобы какой-то человек, вступив в их ряды, получил возможность свободно реализовать свои интересы, таланты и наклонности? Если бы…

На самом деле механизм агитации гораздо сложнее.

Когда агитатор обращается через СМИ к широкой аудитории, он не столько представляет «новинку», как, скажем, реклама, сколько сразу же, «с порога» заявляет, что то, что он сейчас расскажет, изменит в корне уже существующее, сложившееся представление о вопросе.

И обязательно потому, что прежнее мнение — неправильное и неполное. Условно, это выглядит примерно так: «Вы думаете, что холестерин вам необходим?! Что вы — он смертельно опасен! Он закупоривает сосуды и вызывает инфаркт!» Знаков, изображающих эмоции, в подобном тексте столько быть и должно. Формулировки простые, все прилагательные по возможности отражают предельную степень опасности, вредности, устаревания, ошибочности. Последнее и так понятно: какая степень угрозы лучше побудит человека бежать — «Возможно, будет цунами» или «Цунами идет, у нас есть пять минут»?… Но сразу за разоблачением следует основная часть — альтернатива и решение всех упомянутых проблем одним махом: «В сосудах откладывается его избыток. Вы не хотите пить до конца дней одну воду? Пейте наши таблетки и ешьте все подряд! Наше легкое масло не содержит холестерин! С нашими протеинами вы забудете о мышечной атрофии!..» и т. д. и т. п.

Объективная же сторона истории с холестерином ни к первой, ни ко второй части вообще не относится.

Это вещество никак не влияет на скорость развития атеросклероза. Цифры, подтверждающие его опасность, были нарочно преувеличены. Факты зависимости числа инфарктов от его уровня в крови — подтасованы. Заявления, что понижающие его уровень препараты безобидны, — это откровенная ложь.

Эффективность существующих методик лечения высокого холестерина равна нулю. Хуже того, от них часто наступает совершенно другой эффект, который называется — смерть. А наступает он настолько же часто, насколько смерть от ишемической болезни. Возникает вопрос: как мотивировать пациента постоянно принимать лекарства, от которых у него болит все тело, полностью прекращается пищеварение, а состояние сердца и сосудов не улучшается ни на полпроцента? Ведь ощущения не могут лгать — любой человек, ориентируясь на них, быстро понимает, что как раз таблетки, на которые он перешел, калечат его организм необратимо. То есть первоначальный обман раскрывается довольно быстро за счет практики — и этот момент должен быть предусмотрен заранее, иначе акция не даст ожидаемого результата. Пример намеренно был подобран нами самый прямой, чтобы каждый этап в нем был очевиден. Поэтому ответ ясен с самого начала: без таблеток у пациента шансов выжить не было никаких, а теперь перспективы появились — хоть какие маленькие. Тем же, кто с их помощью просто следит за своим холестерином как за врагом, эта профилактика — сущий подарок! Благодаря ей они могут лишний раз демонстративно проявить заботу о своем здоровье. Они могут на работе сразу же получить преимущества перед сотрудниками из группы риска, повысив свою квалификацию всего на один термин — «холестерин в норме». Наконец, они могут напутствовать (что охотно и делают) своим личным опытом коллег, только начинающих путь к «вечной жизни»… Противоположная точка зрения, конечно же, существует: психологи видят самую прямую взаимосвязь между количеством комплексов и количеством причин следовать любым новым веяниям. Вряд ли они ошибаются. На свойстве комплекса требовать от человека постоянной компенсации «играют» и мода, и производители продуктов питания, и автомобильные марки. Фармацевтика, по правде говоря, подключилась к этой игре в «престижность» одной из последних…

Итак, что может быстрее заставить человека добровольно «загнать» себе печень и желудок — угроза смерти, легкомыслие или легковерие? Да, но еще и самореализация, о которой было сказано выше.

Итак, стандартная схема пропаганды — это отнюдь не только неправдивая или преувеличенная критика, на фоне которой намеченная цель выглядит максимально привлекательно. С самого начала агитатор обязан перестроить взгляды и интересы аудитории действительно коренным образом. Так, чтобы любой из ее представителей сделал выбор в пользу не своих, а чужих интересов и думал при этом, что соблюдает только свои. Первые же его «разоблачения» не просто критикуют — они открывают глаза на правду, как правило, угрожающую человеку всяческими бедами, если он будет упорствовать в заблуждении. Пропагандист (конкретное лицо или какие-то там «специалисты») выступает спасителем, он сам — лучший пример человеколюбия, бескорыстия и энтузиазма. Речь, разумеется, не идет о религиозном культе, но все верно — одно другому подобно. Пропагандист склонен на определенном этапе создания имиджа наделять свой образ чертами божественности — никакое это не впечатление, он тем и занимается. Правда, в настоящее время большинство экспертов пропаганды сходятся на том, что делать личность основателя, «вождя» центральной фигурой скорее вредно, чем полезно. «Вождь» — это же не президент. Чтобы «паства» воспринимала его слова безоговорочно, его поневоле приходится наделять чертами уж слишком «безмерного» превосходства над нею. Он должен стоять слишком высоко, чтобы в этом образе совсем не ощущались «натяжки». Даже сильно внушаемым человеком. И потом, понятие недостижимой и неоспоримой высоты у человеческого подсознания прочно связано только с одним архетипом — божества. Согласимся с экспертами, не всегда разумно создавать подобную связку. Особенно если предмет раскрутки — созданный Богом человечеству на погибель отменный аппетит или, что еще хуже, популярная мода. Эффект будет скорее комический: «Нам сам Господь велел носить гламурные футболки»… Потому современная пропаганда, приняв во внимание все огрехи первых масштабных проектов, вышла на новый уровень маскировки. Она научилась в совершенстве имитировать наличие свободы выбора там, где ее даже не подразумевается. Этот механизм нуждается в отдельном, подробном рассмотрении, поскольку, как показывает пример с христианской религией, агитировать можно за самые разные идеи — далеко не обязательно во зло… Однако здесь речь именно о пропаганде того, что добром кончиться просто не может. А таких случаев, к сожалению, большинство.

Эти все схемы становятся очевидны и понятны сейчас, когда «антихолестериновый» эксперимент был проанализирован и раскритикован хотя бы десятком серьезных ученых. А результаты их анализа — выпущены отдельными изданиями в продажу. И то о существовании этой критики известно далеко не всем. А находясь внутри работающей пропагандистской машины, человек теряет ориентиры на здравый смысл и логику именно потому, что эти части его психики подвергаются атаке в первую очередь. Именно так, а не иначе. Пропагандисты практически не привлекаются для «раскрутки» вещей и без того полезных, легко доказуемых, понятных и интересных. Они там просто не нужны — достаточно будет минимальной рекламной акции, которая обойдется в несколько раз дешевле.

Методы работы пропаганды. Кто такой «пропагусь»?

Мы остановились на том, что пришел спаситель человечества и приступил к своим гуманистическим обязанностям наставления на «путь истинный». Как он заставляет себя слушать? Верно, задев личный интерес каждого к своей безопасности. Поэтому первое, что он сообщает, это что-то вроде «А вы знаете, что вы скоро умрете?» Далее он объясняет неважно что, хоть и полную чепуху, но его почему-то продолжают слушать. За счет чего так происходит? За счет тонкого знания агитатором человеческой психологии.

В момент, когда кто-то говорит человеку, что все, в чем он раньше был уверен, неправда, случается то, что в психологии зовется «пролом». Проламывается один из слоев человеческой психики — ее «сверх-Я».

Эта часть личности отвечает за оценку личностью всего, что только есть вокруг. Когда ей заявляют, что оцененное ею ранее как «правильное» оказалось «неправильным» и что сейчас ей это наглядно докажут, она на некоторое время, так сказать, теряется. С этого момента человек слушает агитатора с удвоенным вниманием — он ждет доказательств. Их все нет и нет. Да их и не будет. Изюминка процесса вся в том, что, покуда его озадаченное этим ходом «сверх-Я» не закончит пересматривать поставленный вопрос, человек ненадолго утрачивает способность критически относиться к тому, что ему в это время продолжают говорить. Это как зависание компьютера: пока он не выполнит команду, на которой повис, на клавиатуре можно нажимать любые кнопки с нулевым результатом. Зато когда он «проснется», он выполнит все действия в том порядке, в котором эти кнопки нажимались. Аудитория, подключившаяся к речи пропагандиста на первой фразе, непременно дослушает ее до конца.

Если способность мыслить критически у личности отсутствует, это еще не означает остановку мышления вообще. За время, пока пролом не сросся, агитатор должен успеть «пообщаться» со временно беззащитным мозгом человека и объяснить ему все преимущества идеи «напрямую». Именно на этом этапе закладывается мотив «Вы не просто счастливо избежите смерти и улучшите свою жизнь. Вы сможете поведать правду другим людям, открыть в себе талант оратора и множество других качеств. Когда вы перейдете с высокого холестерина на низкий, вы станете успешнее, солиднее и богаче». Двойная и тройная выгода, не так ли? Сознание видит и понимает, что ему предлагается возможность реализовать то, что до сих пор у него просто не получалось. А тут — возможность, для воплощения которой понадобится минимум новых, легко усвояемых знаний и некоторая, не важная жизненно сумма денег. Сплошные преимущества!..

Текст сильно утрирован — звучит даже немного комично. С другой стороны, а разве не комично наблюдать, как несколько тысяч с виду здоровых психически людей собираются в поле потому, что какой-то сумасшедший гуру сказал, что расшифровал четверостишие Нострадамуса, в котором конец света назначен на сегодня? В нормальном состоянии сознания нас почти всегда смешат подобные чудачества. Но только не в измененном, в котором мы сами бежим за первой в жизни упаковкой канцерогенных статинов. И полагаем, что приняли самостоятельное, взвешенное и правильное решение. Да, именно так, поскольку опытный пропагандист будет всячески избегать прямых призывов следовать за ним — он же действует совершенно бескорыстно! Мысль примкнуть к нему должна возникнуть у слушателя как бы сама собой, поскольку его никто не призывает и не принуждает снижать себе «плохой» холестерин. Ему лишь говорят, что он сведет его в могилу, и случится это очень скоро. Таким образом, если он не пойдет и специально не проверит каждое слово агитатора (для чего нужно мыслить критически), он не сможет принять какое-то другое решение, кроме нужного. Ведь все оценки и факты, изложенные пропагандистом, ведут в одном направлении. И со временем их становится все больше. По мере привыкания аудитории к мысли, что холестерин вреден, пропаганда начинает увеличивать давление ею. Если только что сформированный спрос на препараты против холестерина не стимулировать дальше, он быстро начнет угасать. Теперь это можно делать, не опасаясь негативной реакции, потому что основа для внушения новых стимулов уже готова. Аудитория «прикормлена», выражаясь проще.

Итак, в результате подобной «промывки мозгов» слушатель приобретает в аптеке гораздо больше, чем просто таблетки. Он покупает себе новый имидж, репутацию образованного, предусмотрительного и здорового человека, свою приобщенность к новейшим научным разработкам, билет в новые круги общения и т. д. и т. п. Теперь, даже если спустя некоторое время ему придется обратиться за врачебной помощью, он так и поступит, не задумавшись ни на секунду о возвращении к старым привычкам. Те привычки отошли в прошлое, и их заменили новые — ложка висмута после каждого приема пищи, спазмолитики перед сном, успокоительное, массаж больных мышц… Вообще же, пропаганда обычно запускается там, где эффект нужен, а логикой его добиться попросту невозможно. Как правило, речь идет о довольно абстрактных понятиях, что неудивительно. Реклама связана конкретностью продаваемого товара, а пиар должен уметь подтвердить впечатление от акции на деле, хотя бы частично. И только пропаганда изначально создавалась как способ превращать нечто эфемерное в реальность. Пропаганда идеально подходит для таких целей потому, что рекламирует химеры — мнения, интерпретации, оценки. Одним словом, информацию. И век информационных технологий позволяет ей действовать, как никогда, свободно, оперируя немыслимо огромной аудиторией, пространствами и степенями фантастичности. Что мы имеем в виду? То, что любой современный человек уже привык узнавать из новостей о событиях в странах, где он никогда не бывал и не побывает, из познавательных программ — об их культуре, природе, особенностях кухни и т. д. Может он проверить подлинность полученной информации? Только с помощью таких же косвенных источников, как тот, из которого он ее почерпнул впервые. Не может же он лично купить оборудование, освоить теорию, попрактиковаться в обществе хирурга и провести в итоге хотя бы элементарный эксперимент с холестероловой бляшкой! Нет, век высоких технологий отделил информацию ото всяких конкретных, материальных привязок — по месту, по языку, по времени, по документам и по достоверности в том числе. Человек двадцатого и последующих веков уже привычен знать то, чего он никак не мог бы узнать, не будь у него под рукой средств связи с миром. Он привык поглощать сведения, которые не сможет проверить, даже при большом желании. Как он их может принять? Только на веру. И не чувствует в этом никакой опасности, хотя в потенциале можно сделать и так, что по всем телеканалам, по радио и в Интернете где-нибудь разразится война. Зато жители «воюющей» страны о ней почему-то ни сном ни духом. Информационное поле, создаваемое системами коммуникации, уже давно не привязано ни к какой реальности. Более того, оно само может симулировать и создавать реальность. Это его свойство да в пропагандистских целях… Вот где творятся настоящие чудеса!

Мировая «фабрика грез» работает в том числе и на пропаганду — в этом небезопасно сомневаться, потому что в таком тандеме рождаются мифы гораздо более злонамеренные, чем древнегреческие. Мифы древних цивилизаций создавались для того, чтобы объяснить каким-то образом предметы и явления окружавшей человека действительности. Они делали эти события понятнее и ближе человеку в те времена, когда защититься от стихийных сил у него было куда меньше возможностей, чем сейчас. С помощью слова и мифа человек осваивал мир, в котором родился. Но проблема такова, что этот же механизм сохранился и работает в человеческом мозгу до сих пор. А цивилизация «усовершенствовала» его в том смысле, что разработала способ его противоположного применения. Наша голова устроена так, что когда у какого-то предмета, явления, понятия, процесса — да чего угодно, независимо от степени материальности! — есть свое название, он автоматически воспринимается ею как существующий на самом деле. Тем более когда к названию прилагаются даты изобретения (открытия), люди, его видавшие, фотографии и описания свойств… Симулировать все это фантастически легко, и этому будут верить. Получается тот самый обратный процесс. Древние давали имена предметам по факту их существования, а современные агитаторы — для того, чтобы они обрели факт существования. Привычка современного человека воспринимать множество вещей и фактов так, как их преподнесли, вместе с уже заданной оценкой, делает все остальное. Ни рекламисты, ни пиарщики так не умеют, а пропагандисты — у них работа вся на этом построена.

Таким образом, пропаганда как способ популяризации агрессивна и опасна. Она глубоко вмешивается в психическую деятельность слушателя и его личность. Она воздействует с помощью приемов нейролингвистического программирования, близких к трансовым состояний и манипулирования сознанием.

Кроме того, она чаще всего используется для распространения и популяризации бездоказательных, преступных и откровенно фиктивных концепций, теорий, программ, мер. Ее эффективность частично объясняется именно манипулятивной природой ее методов. Однако объясняется именно частично, поскольку, согласно статистике самих же социопсихологов, к долгосрочному следованию внушенным извне стереотипам склонны всего 7–10 % населения земного шара. Следовательно, существуют некие другие механизмы самой агитации или поведения (мышления) человека, позволяющие манипулятивным методикам удерживать достигнутый результат продолжительное время.

Поскольку пропаганда в очень большой степени склонна симулировать и замещать действительное желаемым, львиная доля ее активности связана со средствами массовой информации. То бишь там, где, как уже было сказано, ее возможности практически безграничны. Поэтому тактика подачи пропагандистских концепций внутри медиа-пространства обычно срежиссирована весьма тщательно и продумана до мелочей. Прежде всего, агитатор (компания, политическая партия, отдельная личность, государственная структура) должен позаботиться об одновременности появления сходной информации в как можно большем количестве различных источников. Во-первых, это обеспечивает должную широту охвата аудитории: существуют пользователи, в основном читающие газеты или, наоборот, любители телевизионных новостей. У кого-то постоянно включено радио, а кто-то открыл для себя вселенную Интернета и т. д. Во-вторых, такая «перестраховка», проведенная своевременно, обеспечивает то самое «перекрестное подтверждение» подаваемой информации для недоверчивого слушателя.

Важность этого хода возрастает прямо пропорционально надуманности самой темы кампании. В-третьих, мнимое единство мнений создает иллюзию актуальности проблемы, ее важности и остроты. В-четвертых, множество вариантов подачи одной и той же мысли создает эффект свободного и непринужденного сообщения ее читателю (слушателю). А тот, в свою очередь, меньше ощущает на себе ее навязчивость.

Далее. Даже в пределах одного типа СМИ агитатору необходимо обеспечить несколько различных способов повторить одно и то же. Например, в случае с телевидением необходимо и дать сюжет в новостях, и провести на эту тему ток-шоу или упомянуть в аналитической программе, и организовать интервью. Аналогично и в других видах массмедиа. Но главная ошибка, которую ни в коем случае не должен допустить при этом пропагандист высокого класса, это эффект «перекармливания» аудитории. Чрезмерная назойливость звучания темы повышает рейтинг недоверия к ней, вызывает настороженность и желание отгородиться от ее дальнейшего потребления. Если в сознании человека включается механизм самозащиты, последствия могут стать для акции фатальными. Поэтому на начальном этапе, когда необходимо вовлечь в процесс как можно большее число пассивных и нейтральных «потребителей», это просто неприемлемо. Немаловажную роль в процессе раскручивания темы играют так называемые «авторитетные мнения». Этим собирательным термином обозначается группа людей, которые на момент высказывания своего мнения по данной проблеме уже обладают определенным статусом либо в обществе. Либо просто в какой-то области знания — не обязательно близкой, но желательно. В данном случае их совместный образ и авторитетный вес заменяют собой того самого «бога», который не всегда подходит к предмету разговора. Опять-таки, чем больше недоверия вызывает тематика, тем больше должно звучать подобных выступлений. И тем большим весом должны обладать прежние заслуги выступающих.

Обязательны звучащие рефреном ссылки на «авторитетные источники». Формат вещания большинства современных СМИ подразумевает раскрытие каждой темы в достаточно коротких сюжетах. И это позволяет им «для краткости» опускать более конкретные указания. Особенно если источник отсутствует. Традиционно, любые медиасюжеты предлагают вместе с фактами и их начальную оценку. Она должна соответствовать интересам пропаганды, независимо от сложности или простоты. Например, простая — это «хорошо» или «полезно», а сложная — «выгодно, но потребует расходов» или «достижимо, но при некоторых условиях». И разумеется, она должна быть, поскольку влияние на аудиторию именно мнений, звучащих в СМИ, нельзя недооценивать. От эксперта всегда требуют доказательств, а от журналиста или ведущего — нет. Он находится в роли простого обывателя, неспециалиста, получившего возможность оценить проблему именно с такой, намеренно упрощающей «высокую науку» позиции. Из них двоих на экране — эксперта и журналиста — зритель в любом случае будет более внимательно слушать второго. Ведь он постоянно переспрашивает, объясняет «своими словами», уточняет, время от времени подводит смысловые итоги… Зрителю ближе его манера вести разговор и оценивать. К тому же завершающее (то есть всегда особо выделяемое) слово в любом интервью принадлежит, опять-таки, не гостю.

Столь обширный арсенал «секретов мастерства» нужен пропагандисту для того, чтобы, во-первых, как можно убедительнее симулировать существование вещей, которых не существует на самом деле и, во-вторых, для того, чтобы «напичкать» своей идеей как можно большее число людей. Только обеих целей ему нужно уметь добиться так, чтобы аудитория не заподозрила ни в коем случае, что ее «закармливают» ненужной ей проблемой. А вероятность такого сценария весьма велика. Хотя бы потому, что на практике, в реальной жизни ни один из подвергающихся атаке людей с предметом обсуждения столкнуться никак не может — его же нет! Поэтому же даже просто атаковать нужно умеючи, чтобы интерес или просто любопытство нарастали, а не гасли. Ясно, что одних угроз и посулов будущей самореализации здесь мало. Потому от самого начала и до окончания акции информация подается аудитории в удобной и легкой для потребления форме словесного «полуфабриката» — фактов с уже сделанной предварительной оценкой. Безграничные возможности монтажа, компьютерной графики, цветовой и звуковой передачи современных СМИ позволяют косвенно восполнять недостаточную «предметность» рисуемого образа. Дело в том, что, если предмет фантастический, человеческий мозг будет нехватку личных контактов с хоть чем-то подобным ощущать особенно остро. На этот случай пропагандист должен иметь в запасе маленькую хитрость: уметь с помощью цветовой гаммы, каких-то мельком показанных деталей или наложения дополнительных звуков вызывать у аудитории не всегда осознанные посторонние ассоциации. Как двадцать пятый кадр, только разнообразнее, тоньше и сложнее, потому что подобные прямые связи с предметом тут невозможны.

На такую форму подачи информации универсально клюет любой неспециалист, даже академик, только работающий в другой области. Причина проста: мозг современного человека обязан усваивать в единицу времени тонны самой разной информации. Нагрузка на него сейчас приходится гораздо большая, чем когда-либо раньше. И факты второстепенной важности ему потреблять удобнее в таком виде. Звучит как оскорбление, не так ли? Однако это правда. Потому на профессиональном жаргоне агитаторов, помимо термина «рецепиент» (тот, кого мы называем слушателем или аудиторией), существует более любопытное обозначение — «пропагусь» (propagoose). Так и переводится, потому что в английском языке, кто бы на нем ни говорил, именно гусь выступает аналогом русского «баран» — в значении обделенного интеллектом индивида. И они имеют право на пренебрежение к своей аудитории потому, что точно знают, какую глупость их усилиями человек может принять за руководство к действию и смысл всей жизни. И усилия эти прилагаются не веселья ради…

Самый же интересный и поистине фантастический момент в пропаганде наступает тогда, когда несуществующие (pardon, уже существующие, только в виде информации) явления обретают материальную сущность. Рак легких существовал всегда — а рак легких, вызванный курением? Ну какой же это вымысел, если с момента его появления абсолютно все, кто умер от рака легких, «подцепил» его именно из выкуренных сигарет! Целлюлит — это подкожная жировая ткань человека, существующая с той же целью, что и шерстный покров у теплокровных животных. А целлюлит как болезнь, провоцирующая нарушения микроциркуляции крови в тканях? Есть все шансы, что вскоре можно будет посмотреть где-нибудь сюжет из некой клиники, куда привезли толстяка с атрофией ягодичных мышц, развившейся из-за целлюлита. У кого есть основания не доверять подобным фактам и какое оно? Верно: такое, что проверке лично нами, аудиторией, «пропагусями» они не подлежат. Микроскопических паразитов, которые заводятся в постельных принадлежностях, вызывают зуд и аллергические реакции — и тех невооруженным глазом не увидеть, хотя вот же они, в перьевой подушке прямо перед носом спрятались, как партизан в засаде! Чтобы избежать этой напасти, нужно забыть о подушках из пера и одеялах из шерсти — только силикон и синтепон! И менять почаще даже эту синтетику, потому что зловредные клещи всеядны, просто натуральное им чуть больше по вкусу. Зато для человеческого организма синтетические материалы безопаснее и полезнее натуральных. Ведь, в отличие от дорогих тканей из хлопка, шерсти, льна и шелка, они гипоаллергенны, легки и дешевы. Какое слово здесь ключевое? Нет, не «гипоаллергенные», как решил бы «пропагусь».

И еще один занятный момент — опровержения ранее прозвучавших тезисов. Они тоже должны непременно появиться на определенном этапе пропаганды, только гораздо более разрозненно, в менее доступных источниках с более низким рейтингом просмотра. Это вовсе не странная мысль — поговорка «Исключение только подтверждает правило» сложилась гораздо раньше, чем ее начали использовать в целях массовых манипуляций. Скептики всегда были, есть и будут. Да и любой человек — подверженный внушению или нет — в разные периоды жизни склонен либо подчиняться, либо проявлять самостоятельность суждений. Эти перемены связаны со множеством факторов его жизни — успехами и социальным ростом или, напротив, несчастьями, потерей работы, разводами, болезнью. Пропаганда никак не смогла бы учесть решительно все подобные переходы, да ей это и не нужно. Ей достаточно предусмотреть только прямое следствие внезапного пробуждения в ком-то здравомыслия и защитить немножечко концепцию от скептических нападок. Как это сделать? Частично позволить критике себя проявить — в мелочах, понарошку. Можно даже признать несовершенство некоторых постулатов идеи, поблагодарить скептиков за бдительность и за предоставленные разработки, поменять несколько второстепенных формулировок. Это только усилит эффект продолжения исследований в данном направлении, создаст превосходный повод развернуть новую дискуссию — в общем, ничуть не повредит самому предмету и даже пойдет на пользу. Навредить здесь может как раз чересчур упорное игнорирование мнений «оппозиции». Потребитель идеи может заподозрить, что ему ее навязывают, ограничивают свободу его выбора — и запустится механизм самозащиты психики. Причем это будет явление гораздо более массовое, чем прежние единичные, спонтанные случаи. Так что безоговорочно глушить критику необходимо лишь поначалу, пока аудитории не станет привычна, «как родная», мысль, что обсуждаемая вещь или явление существует на самом деле. Как только же этот самый трудный этап пройден, основной задачей пропаганды становится удержать достигнутый индекс убедительности и поддерживать интерес общественности к вопросу. Говоря по-другому, сделать так, чтобы количество «пропагусей» не убывало слишком быстро.

Назначение пропаганды: для чего создаются современные мифы?

Очевидно, что коммерческая пропаганда, в отличие от политической, запускается в расчете на гораздо более долгие сроки. И главное, она куда масштабнее по самому своему исполнению.

Настолько, что довольно часто в нее включаются даже государственные министерства и ведомства. Тот же случай с «антиникотиновой» кампанией. Да, это миф относительно свежий, так сказать, с пылу с жару. «Свежее» него только борьба с ненавистной «апельсиновой коркой» целлюлита. Канцерогенность табака пришла на смену тому холестерину, избыток которого в крови снижается уколами никотиновой кислоты. Любопытно, чем же так провинилось курение — были случаи рака ягодичных мышц среди принимавших никотиновую терапию атеросклерозных больных? Да и основное, за счет чего до сих пор продолжает свой смертоносный поход война с холестерином — это ведь уже не убедительность теории, а убедительность финансовых и моральных санкций против тех, кто вздумает ее игнорировать. И эти санкции издаются и поддерживаются министерствами здравоохранения во многих странах мира! Едва ли имеет смысл обольщаться рассуждениями, что из них тоже сделали «гусей»…

Прямого финансового интереса у правительственных организаций в росте продаж национальных корпораций действительно нет, зато есть косвенный. Что по этому поводу думают экономисты? Они уверены, что экономика развитых стран всегда испытывает известные затруднения с поиском перспектив развития. То есть за счет чего растет оборот предприятия? Во-первых, за счет увеличения числа покупателей, которого можно добиться разными способами: рекламой, снижениями цен, повышением качества, выпуском дополнительных линеек товаров и проч. Во-вторых, за счет того, что население земного шара и так ежегодно растет и в каждом следующем году компания автоматически продает больше, чем в предыдущем. В-третьих, предприятие может расширить рынок сбыта своей продукции, начав экспортировать ее в другую страну. В-четвертых, необходимо постоянно стимулировать рост потребностей каждого человека в обществе. Чтобы каждый год ему нужно было больше и больше косметических средств, одежды, машин, газонокосилок и мебели для ощущения себя обеспеченным этими благами. Вот только в современных экономических условиях всех этих путей — хоть вместе, хоть по отдельности — недостаточно для того, чтобы прибыли компании успевали увеличиваться быстрее расходов. Нет, это не вечная жажда стяжательства, как кажется многим: технологическое оборудование, запчасти к нему, обслуживание, сырье для производства — это все дорожает одновременно. И то, на что у компании вчера выходила затратами одна сумма, завтра ей уже обойдется на треть дороже. А ведь речь пока только об обычной его работе в нормальном режиме, помимо которой существуют еще крупные поломки, необходимость капитального ремонта и модернизации, увеличение зарплат рабочим, выплаты компенсаций по страховке и т. д. Как же ему быть, если все, что могло быть человечеству хоть как-то полезно, уже произведено и предел продаж по этим товарам достигнут? Ждать, пока наука изобретет что-нибудь новое и прогрессивное? Абсолютное большинство компаний до того момента просто недотянут. Стало быть, во имя спасения экономики необходимо найти способ продавать ненужное и вредное не менее эффективно, чем полезное. А такой мотив, как поддержание промышленности, правительству любой страны уже более чем близок — это одна из его основных функций. Тот же факт, что продвижение опасного продукта на рынок и его употребление закономерно вызовет рост числа заболеваний от его использования, будет только на руку другим отраслям, например фармацевтике и медицине… Лучшего и желать не приходится!

Таково мнение экономистов. В то же время у других областей знания есть свои варианты, дополняющие тему. Например, психологи указывают, что правительство существует в мире не только для улучшения жизни основного населения, развития вооружений, экономики и строительства городов. Само понятие правительства над собой любой человек воспринимает всегда двояко. Он, с одной стороны, понимает его «нужность» и свою неспособность выполнять подобные обязанности, нести такую ответственность и т. д. и т. п. Но при всей добровольности выбора он болезненно воспринимает потом любые попытки правительства регулировать его поведение, поступки, решения, бытовые вопросы…

Такая двойственность неизбежна и ведет к нарастанию в обществе явлений, опасных и для всеобщего спокойствия, и для международных отношений, и, собственно, для самого правительства.

Что за явления, когда мы говорим о Европе и демократии, не касаясь пока стран третьего мира, где часто правят тоталитарные и формальные режимы? Да-да, при очевидных тоталитарных элементах в политике правительства понятно и то, во что выливается энергия этого вечного «не-вполне-довольства» подчиненного начальником. Это бунты, заговоры, демонстрации и перевороты. А когда президент-демократ не может быть идеально «хорошим» просто потому, что он имеет право указывать кому угодно то, что считает нужным? Когда как правитель он принимает правильные решения и страна под его руководством стабильно развивается? Его невозможно ни в чем «плохом» обвинить, нельзя предъявить ни единой претензии, поскольку он ни в чем не виноват. И он может сколько угодно трудиться на благо своего народа… На основной конфликт, происходящий в сознании каждого представителя этого народа, его труды никак не повлияют. Хуже того, чем безупречнее правитель, тем более напряженным становится противоречие в психике человека. Ведь он сам понимает, что не имеет ни права, ни объективных оснований быть недовольным. Этот процесс вполне способен достигать некой «критической массы» недовольства всем и вся. Если это происходит с одним человеком, он берет заряженную винтовку, выходит на улицу и открывает огонь по толпе прохожих. Знакомая картина из криминальной хроники, правда ведь? А если позволить процессу развиваться беспрепятственно в масштабах целой страны? Все закончится настоящей катастрофой, гораздо худшей, чем любая революция.

Чтобы предотвратить подобные сценарии, правительства благополучных стран должны уметь направлять скрытую энергию граждан в какое-то мирное русло — хотя бы сравнительно мирное. Откровенная война в современном мире опасна уничтожением человечества в целом, ведь все крупнейшие страны мира полагают за долг чести держать на случай войны ядерное оружие — не напоказ, так тайком. Потому государствам приходится нарочно давать время от времени обществу новые поводы для обсуждения, судебных разбирательств, для организации демонстраций, различных клубов и сообществ по интересам. Для таких целей намеренно «неправильная» политика Министерства здравоохранения по отношению к здоровым курильщикам или любителям фаст-фуда вполне подходит. У них есть повод отстаивать свое законное право распоряжаться собственным телом, у поборников здорового питания и образа жизни — право не дышать дымом принудительно. Все довольны возможностью высказаться, и у всех есть доказательства их правоты. Никто в этом споре не победит, и выяснять, кто прав больше, можно до бесконечности.

По-настоящему же бесценным свойством общественной пропаганды, по мнению психологов, является ее способность внушать страх.

Когда человек боится чего-то, он теряет уверенность в собственных силах — а значит, охотнее и чаще вспоминает о президенте (и власти вообще) как о защитнике, мудром руководителе и наставнике.

Гражданин становится более послушным, покладистым и исполнительным. Если отсутствуют реальные угрозы его безопасности извне, а власти никак не могут стать сами источником боязни, эту роль отлично берут на себя невидимые «враги» человека — клещи в подушке, бактерии в полости рта, холестериновые бляшки, целлюлит (последний даже виден кому угодно!). Идеальные противники — неуловимые, вездесущие, непобедимые и беспощадные!..

Кому, чем и насколько была выгодна «холестериновая война»?

Попробуем же, наконец, представить «холестериновую войну» как одну из самых масштабных, успешных и долгоиграющих пропагандистских акций современности. Интересно, что началась она уже после того, как агитация сформировалась как самостоятельная отрасль науки. Ибо впервые пропагандой заинтересовались именно после Первой мировой войны, на основе успехов и неудач предпринятых в ней психологических атак против вражеских войск. В ней увидели перспективу применения подобных же способов «увещевания», только в мирное время. Цели воздействия менять, по-видимому, никому и в голову не пришло. Метод психологического манипулирования приняли в разработку, начали усовершенствовать и складывать разрозненные техники в подобие системы… К моменту запуска «антихолестериновой» кампании пропаганда уже представляла собой полностью готовый комплекс «мероприятий» по убеждению человека в чем угодно. Новой программе не хватало только проверки ее действенности на практике. И тут — такой повод! Молодые, крепкие, прошедшие специальную военную подготовку воины — и все, без малого, сердечники! А может, их просто объявили такими — кто знает? Перевели (выше уже была описана техника превращения пяти процентов во много большие числа) что-то в нечто… И вся страна вооружается статинами для борьбы с новым врагом! А уж после началось тотальное, не считающееся ни с чем, снижение холестерина в крови всех подряд — детей, взрослых, стариков и молодежи… Правда, у внушительного числа больных атеросклерозом он стабильно держался в пределах нормы, а у некоторых даже был занижен. Так что общий его показатель оказался маркером крайне ненадежным, ровно ничего не гарантирующим и не доказывающим. К счастью для пациентов, врачи и диетологи вскоре научились различать «хороший» и «плохой» холестерин и рассчитывать риски, исходя из их пропорции. Единственное, под «вскоре» подразумевается — двадцать лет спустя, коль скоро мы говорим о счастье…

Помимо этого, появилось еще одно «но». Если хотя бы один из двух родительских генов, отвечающих за усвоение жиров организмом, дефектный, человеку с такой наследственностью одной ее будет вполне достаточно для формирования ишемии в возрасте до тридцати лет. И для по-настоящему своевременного купирования генетического отклонения нужно, соответственно, ставить вопрос о введении обязательной практики его определения в раннем возрасте. Подобно тому, как поступают со многими другими заболеваниями. Разве не полезная практика? И полезная, и прибыльная, и родители с первых дней жизни младенца переживают за его и свою жизнь… Откладывать обследование нельзя, ведь в «позднем» возрасте бороться с ним будет совершенно бесполезно. Как, впрочем, и в любом другом, однако об этом официальная медицина умалчивает до сих пор. А если еще вспомнить о дополнительных факторах риска — резких переменах в образе жизни и питании, стрессах, курении, обладающем сосудосуживающими свойствами, и т. д. и т. п…

В итоге создается впечатление, что вероятность и темпы развития атеросклероза у каждого конкретного человека зависят от такого нагромождения и сочетания косвенных обстоятельств, что точность их диагностики врачом и шаманом вуду будет приблизительно одинаковой.

Но так думаем мы — по прошествии почти столетия, при наличии недвусмысленной, обоснованной, откровенной критики программы. Мы уже знакомились с этой критикой и получили известные «поблажки» от врачей. Но «мы» — это, помимо прочего, еще далеко не все человечество. А с означенным выше впечатлением тесно связаны сомнения иного рода. А именно: может ли вообще в ситуации, где даже в причинах развития ишемии до ясности далеко, существовать некая (какая угодно!) окончательная и неоспоримо правильная программа по ее профилактике? Определенные шаги на пути к переходу от бескомпромиссной войны с холестерином к попыткам осмысленного контроля его количества в организме были предприняты. Под давлением объективных реалий скорее, чем из пресловутой жажды познания. Или же — как уже было сказано — потому, что пропаганде невыгодно вообще игнорировать мнение критиков. Но, во-первых, эти мнения, естественно, не получили огласки, поддержки на государственном уровне и финансирования. Даже примерно подобных тем, что получила первая, «черновая» теория. А во-вторых, эта абсолютная бессмыслица — и с точки зрения физиологии, и с точки зрения медицины — продолжает существовать и забирать здоровье, деньги и жизнь миллионов. Потому что дошла она до наших дней практически в первозданном виде. А то, что в ней поменялось, — это так, пустяки.

Что еще «вкусного и полезного» привнесла в повседневный быт современного человека эта война? Прежде всего, необходимо вспомнить о связанном с «холестериновой лихорадкой» запуске в массовое производство различного рода жировых смесей — спрэдов, маргаринов, «легких масел» и проч. Они могут называться по-разному в разных странах, иметь различный состав и пропорции смеси. Но используются они все с одной целью — для уменьшения индекса содержания холестерина в итоговом продукте и сохранения по возможности его кулинарных и вкусовых свойств. Сами по себе смеси различных животных масел известны давно. Долгое время их применение не носило ни положительной, ни отрицательной окраски и регулировалось чисто практическими соображениями. «Новинкой» для нашего организма здесь является гидрогенизированный растительный жир в смеси с животным. Настоящий «звездный час» спрэдов настал с популяризацией теории о вреде холестерина. Высокое развитие современной химии позволило свести его содержание в них к минимальным значениям. Минимальным даже для предвзятой оценки. Состав смесей при этом «обогатился», помимо трансжиров, кокосовым и пальмовым маслами (в дополнение к традиционным подсолнечному маслу, смальцу и гусиному жиру). А кроме того, множеством пищевых добавок, которые способствуют однородному загустению, стабилизации спрэдов и улучшению их цветовых качеств. И впрямь: ни кокосовое, ни пальмовое масло не имеют столь ярко выраженного вкуса, как их менее экзотические «собратья», холестерина они тоже не содержат… И организмом практически не усваиваются.

Гидрогенизированный растительный жир — самый дешевый и, следовательно, частый компонент в составе спрэда — вызывает рак.

Не подлежит сомнению, что все компоненты спрэдов сертифицированы и одобрены международными организациями здравоохранения. Однако, во-первых, степень безопасности каждого из них для здоровья человека просчитывается отдельно, а не в сочетании с другими продуктами или добавками. Во-вторых, почти все они имеют ограничения по допустимой норме потребления в сутки. И в-третьих, канцерогенные свойства трансжиров тоже стали известны сравнительно недавно, в процессе изучения все того же холестерина. Можем ли мы в настоящее время сказать, что спрэды, когда миф о вреде холестерина практически развенчан, исчезли с прилавков магазинов? Что их производство было официально запрещено или хотя бы пересмотрены его стандарты? В высокоразвитых странах, в том числе в США, было сделано последнее. Теперь во всем цивилизованном мире производители таких продуктов обязаны указывать на упаковке полный состав смеси, включая процентное соотношение ее компонентов, и соблюдать жесткие стандарты технологии производства. Оборотная сторона медали состоит в том, что ни в одной из этих стран не ввели запрета на размещение рядом с информацией о составе спрэда надписей, рекламирующих «полезное» пониженное содержание в нем холестерина.

Еще об одном «побочном эффекте» пресловутого мифа мы вскользь упомянули выше. Сперва рядовому потребителю продуктов питания долго, навязчиво, нарочно сгущая краски, разъясняли все печальные перспективы и последствия небрежного отношения к количеству поглощаемого холестерина. После — случайно или намеренно — сообщили лишь мельком, что в концепции были обнаружены серьезные недоработки и что сейчас ее пересматривают. Затем, оценив глубину обнаруженной проблемы и текущие темпы ее изучения, подытожили в чуть менее авторитарном духе, что жизненно необходимый организму холестерин оказался не так опасен, как считалось ранее. Тем не менее он все еще таит в себе множество факторов риска, которые рано списывать со счетов. А объективные реалии вообще таковы, что избежать влияния одновременно всех этих факторов не под силу даже самому целеустремленному виртуозу. То есть курение и некоторые чересчур радикальные перемены в образе жизни еще поддаются контролю, хотя бы в теории. Но стрессы — это ведь не внешние экстренные, даже экстремальные обстоятельства, которые негативным образом воздействуют на различные слои нашей психики и личности, как часто ошибочно понимают этот термин люди, знакомые со значением слова «stress» («давление» или «нажим» — в значении именно приложения дополнительной физической нагрузки извне), но не интересующиеся наукой психологией. На самом деле, это понятие отражает один из базовых механизмов реагирования психики человека на события и условия окружающей действительности. Иными словами, стрессовые состояния у нас, с точки зрения психологов, возникают далеко не только под воздействием каких-то откровенно травмирующих факторов. Путешествие в другую страну, смена часовых поясов, женитьба, первый в жизни урок бальных танцев — да любое мало-мальски непривычное отклонение от обыденного распорядка в жизни для нас является стрессовым! Таким образом, ни один психически здоровый, без врожденных или приобретенных отклонений человек никуда от них, как и от комплексов, не денется. Что и требовалось доказать, как говорят по итогам разбора какой-нибудь из стандартных аксиом.

Атеросклероза не избежать ни при унаследованном от родителей риске, ни в отсутствие такового. Поскольку не наследственность — так окружающая среда скажется. Человеку не суждено чувствовать себя в безопасности просто потому, что это вредит государственным интересам…

Впрочем, упомянутая выше в качестве одной из основ пропаганды техника «охоты на ведьм» для человеческого общества не нова, ее суть и назначение были известны опытным диктаторам давным-давно. С некоторых позиций она весьма даже осмысленна и приносит при грамотной стратегической подготовке солидные дивиденды ее организаторам. Даже немного странно наблюдать и понимать, что с древних времен и до наших дней в обществе изменилось настолько мало.

Итого, мы уже знаем, насколько выгодной оказалась «холестериновая война» для пищевой промышленности: спрэды, почти полностью соевые паштеты, содержащие гидрогенизированные жиры кондитерские изделия — все это продолжает в изобилии поступать в продажу по умеренным, в сравнении с «чистыми» аналогами, ценам. И составляют им успешную бюджетную альтернативу так же точно, как фаст-фуд заменяет многим пищу домашнего приготовления. Более того, производители гибридных продуктов имеют, в отличие от продавцов фаст-фуда, официальное право маскировать их под полезный и необходимый большинству людей элемент рациона! Выгодно ли это производителю? Еще бы, ведь теперь он может расширить линейку выпускаемых товаров за счет продуктов класса «бюджет» и «эконом» (состоящих из ингредиентов — отходов основного производства)! И на них гарантированно найдется свой покупатель, а компания дополнительно получит репутацию производителя, идущего в ногу с передовыми разработками в области здравоохранения! К слову, здравоохранение тоже не осталось в сложившейся ситуации не у дел: в любой стране современного мира (не был исключением и ушедший в прошлое Советский Союз) фармацевтическое производство является самостоятельной развитой индустрией с многомиллиардным ежегодным оборотом. Большинство фармацевтических компаний разрабатывают — параллельно с чисто медицинскими (смертельно опасными!) препаратами — множество вспомогательных и профилактических средств. А их допускают к продаже без рецепта и с минимальными проверками — по причине отсутствия выраженного лечебного действия. Речь не только о БАДах — сюда входят и успокаивающие капли для глаз, и таблетки от кашля, и витаминные комплексы, и смягчающие горло леденцы, и дезинфицирующие влажные салфетки с антибиотиками. Если одно лишь включение анализа крови на холестерин в список обязательных увеличивает годовой доход лабораторий и клиник на несколько нулей, стоит ли упоминать, какую прибыль дополнительно им приносит очередное лечение последствий предыдущего лечения? Золотоискатели с Клондайка так далеко бы не ехали, займись государство теорией пропаганды чуть раньше…

Спортивная индустрия тоже не отстает от новейших тенденций: разве угроза смерти от инсульта или инфаркта не служит добавочным и весьма убедительным стимулом для регулярного посещения спортзала? Для приобщения, на любительском уровне разумеется, к тонкостям спортивной фармакологии — таким, как протеиновые коктейли, гейнеры, комплексы аминокислот? Ах, без «плохого» холестерола мышцы не растут? Зато отлично растут — прямо на глазах! — от инъекций метана: пузырьки выделяющегося газа остаются на срок до двух недель между волокнами мышц, увеличивая их визуальный объем в несколько раз! Это, конечно же, запрещенный любому профессионалу метод наращивания объемов. Но для того, кто, имея изношенную, с явными признаками атрофии мышечную ткань, хочет выглядеть здоровым — путь более чем подходящий. Не станет же он, в самом деле, бросать ради этого «антихолестериновую» терапию! Нет, не станет, пока действует хоть один из аргументов пропаганды в его голове.

Любопытно, что табачные и алкогольные компании от этой массовой пропаганды здорового образа жизни если и проигрывают, то вовсе не так много, как может показаться. Их прибыль растет гораздо быстрее, чем у компаний из других отраслей производства, — в силу того, что зависимость от алкоголя и табака имеет тенденцию прогрессировать.

И это касается любого зависимого без исключений. А ряды их клиентов если и редеют за ее счет, то не слишком ощутимо, ведь процент постоянно придерживающихся всех рекомендаций людей остается ничтожно низким (одно из последствий неопределенности формулировок официальной медицины).

Похоже, только перечисленного выше достаточно, чтобы увидеть вполне определенный экономический смысл в организации подобных масштабов фикции. Но, как уже было сказано, и за пределами экономики существует целый ряд причин, по которым каждый человек, каждый сознательный индивид в современном обществе намеренно подвергается настоящему прессингу этим и другими аналогичными мифами. Только иссякла тема холестерина — тотчас появился, откуда ни возьмись, убивающий даже некурящих лошадей никотин. Правда, этот новый «враг» (говоря точнее, продукт его окисления — никотиновая кислота) вырабатывается самим организмом — так же, как и холестерин.

Для кого-то он, может, и убийца лошадей, но для человеческого тела он — витамин B3 или витамин PP (второе название — европейское, от англ. pellagra preventing, то есть как бы «противопеллагрин»). Открыли его давно, еще в конце девятнадцатого столетия, но его функции в организме изучались аж до 1937 года, когда было доказано со всей очевидностью, что его нехватка в тканях вызывает пеллагру. Это заболевание, сопровождающееся шелушением кожи и сильным зудом по всему телу. По мере развития симптомов появляется слабость мышц, нервозность, вспыльчивость, обостряется реакция на сильные или внезапные раздражители. Если не принять меры, дело заканчивается глубоким психозом. Кроме пеллагры, инъекциями никотиновой кислоты лечат такие заболевания печени, как гепатит и цирроз, лечат спазмы сосудов, легкие формы диабета и гастрит. Как уже было сказано ранее, она снижает и содержание «плохого» холестерина в крови тех, кто уверен, что им это срочно нужно. Никотиновая кислота положительно влияет на секрецию желудка, поджелудочной железы, нормализует перистальтику (ритмичные сокращения) кишечника, ускоряет заживление вяло зарастающих ран и язв. Судя по психозу в качестве симптома ее нехватки, мы забыли упомянуть еще одну роль никотиновой кислоты в организме. Действительно, она оптимизирует баланс между процессами возбуждения и торможения в центральной нервной системе. И выравнивает артериальное давление. И уровень глюкозы в крови — тоже… Пожалуй, пришло время упомянуть для наглядности дозировки ее потребления организмом человека в сутки.

Итак, сколько же нашему телу нужно никотиновой кислоты? Взрослому (это касается и мужчин, и женщин) — от 15 до 25 мг в сутки. Детям и подросткам — от 10 мг. И самая интересная рекомендация: женщинам в период беременности нужно принимать дополнительно 20 мг в день, а при кормлении грудью — 25 мг! Полграмма никотиновой кислоты (25 в норме и еще плюс столько же вдобавок) — это, конечно, еще не капля, но не так уж далеко от нее… Так, может, проблема с курением состоит в том, что печень вырабатывает вполне достаточное ее количество? Нет, это не так у человека, собаки и свиньи: именно тела этих трех видов теплокровных вырабатывают количество никотина меньшее, чем им необходимо в сутки для нормальной жизнедеятельности. А у всех остальных действительно печень и поджелудочная обеспечивают потребность организма на сто процентов. Что ж, тогда, есть вероятность, недостающие дозы мы легко добираем с пищей, а табаком действительно просто травимся? Да-да, съев за день всего 200 г сухих пивных дрожжей, человек восполнит свою суточную потребность. Хорошо, можно 180, если существует на свете хоть один смельчак, способный одолеть хотя бы половину. Если и это покажется многовато, можно съесть полкилограмма пшеничного хлеба. Или 350 г курятины, или 450 г гречневой каши. Дрожжи, особенно сухие, в конце концов, не входят в основной рацион европейцев…

Возможно, для определенной части населения планеты — людей с превосходным аппетитом и сверхскоростным метаболизмом — эти объемы поглощаемой пищи и достижимы без ущерба для желудка, как знать. Однако большинству людей они гарантируют прямую дорогу к ожирению, потому что перечисленные выше продукты — это еще одни из самых насыщенных витамином B6. Чтобы было с чем сравнивать: свинины в день нужно съедать для набора той же дозировки около килограмма (как и большинства бобовых — гороха, фасоли и т. д.), а картофеля — около двух. Меньше всех повезло вегетарианцам: восемь килограммов (в среднем, и это не относится к бобам) овощей в сутки, наверное, будет нелегко одолеть без подготовки. А ведь пока что речь шла о текущей эпохе, в которую при желании можно купить помидоры даже на Крайнем Севере. Исконный же рацион северо-американских индейцев, которые «научили» весь мир курению (до того Европа табак жевала или нюхала), состоял из кукурузных лепешек. В кукурузе никотин есть — только в форме, непригодной к усвоению организмом. Индейцы курением табачных листьев, без преувеличения, спасались от бери-бери (другое название пеллагры).

Если говорить только об употреблении табака как источника никотиновой кислоты, то курение является самым удобным для организма способом пополнения ее запасов. Температура в сигарете в процессе тления достигает 700 °C, и никотиновая кислота под ее воздействием выделяется сама. Телу даже не нужно утруждать себя перевариванием — она поступает к клеткам в готовом виде. Представим также еще один взгляд на проблему канцерогенности табака и необходимости для многих курить: кто знает, что за вещества современные производители добавляют в сигареты? То есть с помощью каких добавок они стимулируют рост табачного кустарника на плантациях? Чем опрыскивают их от вредителей (кто полагает эти растения несъедобными, ошибаются: табак охотно опыляют обыкновенные бабочки и ест колорадский жук)? Каким способом производятся сигареты с различной концентрацией никотина и смол? Почему эту информацию необходимо собирать отрывками из десятков источников? Отчего ни один производитель не указывает их в составе своих изделий? Индейцы не курили табак завернутым в бумагу и через фильтр, предположительно сделанный из ваты. У них не было под рукой синтетических удобрений, генномодифицированных растений, современных ядохимикатов… А что, если предположить, что источник канцерогенных свойств находится не только в табаке или смолах? А что, если и вовсе не в них? Кто-либо может предложить историческое сравнение заболеваемости раком легких — более точное, чем в случае с холестерином? Раз не может — значит, и судить с такой пропагандистской однозначностью, что от курения умирают, неправильно. Мало того, что это имеет все шансы оказаться ложью, — так еще и ложью, покрывающей смертельную опасность средств современной агрономии. А применяются они далеко не только в табачной промышленности!

Таким образом, физиологическая тяга к никотину у курильщиков более чем оправдана. А набора лишнего веса после расставания с этой привычкой, к сожалению, мало кому удастся избежать. Кроме того, если сравнивать стоимость пачки сигарет с ее продуктовым «аналогом», курение обойдется человеку наверняка дешевле здорового образа жизни. Связь заболеваемости раком легких с табакокурением прослеживается слабо. Это признано и самими министерствами здравоохранения мира, именно поэтому предупреждения, размещаемые на пачках сигарет, сформулированы как «Курение может вызывать рак». «Может», а не «вызывает». Зато никотиновые пластыри для бывших курильщиков, электронные сигареты, никотиновая кислота в капсулах для приема с пищей… А эти все «защищающие легкие от токсинов» и противовоспалительные спреи для страдающих «кашлем курильщика», леденцы с экстрактом табака и проч… Право же, золотоискателям, покорявшим Клондайк, просто не хватило воображения упростить себе путь к богатству!

И вот так происходит буквально с каждым современным мифом. Соединенные Штаты и Европа больше не курят, зато массово принимают никотиновую кислоту в качестве добавки к пище. А в родильных домах ее колют и прописывают пациенткам в обязательном порядке. И стоимость биологически активных добавок в аптеках вполне сопоставима со стоимостью сигарет. Если учитывать разницу в дозах приема, довольно часто выходит даже дороже. Они попрощались с холестерином — и получили терапию по снижению веса, уколы инсулина, дистрофии всех видов и мастей, злокачественные опухоли и детей с отклонениями в развитии. Теперь действительно можно сказать, что холестериновые больные существуют на самом деле — это будет чистая правда. Только больны они множеством болезней одновременно. И в их положении уже вполне позволительно забыть, что же стало отправной точкой, с которой все их проблемы начались. Особенно если многие из их заболеваний сами приобретают форму наследственных. Преувеличение? Вовсе нет. Большинство современных эффективных лекарств основаны на нано-технологиях. Звучит в духе нового времени, прогрессивно и безобидно. На самом же деле

механизм воздействия нано-молекул в лекарствах крайне близок к принципам генетики и вполне способен формировать необратимые изменения в организме.

Как работают нано? Их программируют подобно той схеме «сигнальный белок-рецептор», о которой говорилось выше. Так печень «вылавливает» холестерин из крови, и точно так же молекулам медицинского препарата можно точно указать, на какую клетку или орган тела воздействовать. Наночастица просто искусственно помечается белком или аминокислотой, которую нужные клетки «распознают» как «свою» и сами притягивают из кровотока. И все, больше ничего не надо — лекарство не просто попало в организм и пошло без разбору что-то лечить, а что-то рушить, как это происходило ранее. Препарат нового поколения, оказываясь в организме, тотчас распределяется между клетками именно определенного типа тканей и действует целенаправленно на них. Иными словами, наномолекулы ведут себя точь-в-точь как молекулы трансжиров. В конце концов, оно и понятно, ведь нано-молекула тоже модифицирована. Это, по сути, результат «переделки» обычной молекулы вещества, которую сначала разобрали на атомы, а после — собрали заново, немного в другом, хотя и подобном оригиналу, порядке. Судя по всему, на опыте гидрогенизированных масел человечество ровно ничему не научилось…

Что остается людям?

Ни одна из перечисленных выше «страшных сказок» не принесла тем, кто в них поверил, ни прилива жизненных сил, ни уменьшения смертности, ни экономии на прощании с якобы вредными привычками.

Нет, ни один из приведенных выше аргументов не означает также, что в курении и регулярном переедании заложен секрет здоровья и долголетия. Если человек не курит и в его организме не происходит при этом никаких патологических изменений — значит, ему явно не стоит начинать. Но, может быть, не вполне справедливо и утверждать, что вредные привычки и «маленькие слабости» безальтернативно сведут своего обладателя в преждевременную могилу, коль скоро это не так? А потребителям пропагандистских теорий, «пропагусям», как их создатели свою аудиторию «ласково» называют, тем более не стоит принимать участия в таких играх. Да, соблазн продемонстрировать свое превосходство над курильщиком или толстяком велик. Благодаря прошедшей агитационной кампании ее жертвы получают своеобразную санкцию на повышение самооценки, в том числе и таким способом. От воспитания это зависит в очень малой степени, поскольку «пропагусь» — носитель агитационной идеи — демонстрирует свое превосходство не только чтобы потешить самолюбие, но и с благой целью улучшить еще чью-то жизнь. Мы уже говорили об элементе миссионерства и божественности, а также об энтузиазме, не так ли? Вот они, только теперь сказываются. Конкретных указаний на личность создателя не существует. А это значит, каждый носитель идеи обретает, таким образом, право «вещать» с его позиции и от его имени! Уже обманутый продолжает сам распространять ложь. Но у тех, кто слушает именно его, другое восприятие всех этих речей. Они-то видят конкретное лицо, человека из реальности, утверждающего, что ему по этим правилам живется и здорово, и приятно, и комфортно, что он свободен и счастлив! Это совершенно иная степень убедительности, чем было вначале. Бесформенное «нечто» снова воплощается в жизнь.

По сравнению с этим мода девятнадцатого столетия на «природную» бледность лица, которая вынуждала светских дам пить уксус, кажется детской шалостью. Однако аналогии в истории все же можно найти. К примеру, во времена заката Священной Римской империи распространилась мода на расширенные зрачки у дам из высшего света. Дескать, расширение зрачков у человека, как и у хищника, является признаком сильнейшей заинтересованности и влечения, в том числе полового. Естественно, чем шире зрачки, тем лучше. И дамы добровольно, безо всякого внушения капали себе в глаза настойку белладонны. И слепли за несколько лет полностью, потому что белладонна сильно ядовита, и римлянкам об этом было хорошо известно. Или, допустим, в Китае женщины когда-то давно умирали за красоту более изощренным способом — делали омолаживающие маски из свинцовых белил. Правда, и в наше время в отбеливающие крема почему-то добавляют цинк… Ах, наверное, наш «полезный» цинк просто гораздо лучше их «вреднющего» свинца! Или он лучше усваивается современной кожей, которая что только не переварит! Это все объясняет, не так ли?

Эти явления всегда были и всегда будут, потому что желание человека быть красивым — вечно. Его нельзя избыть или вытравить. И в нем самом нет ничего плохого. Из стремления быть красивыми женщины в том же Китае бинтовали столько веков подряд ноги. В итоге наступала атрофия, превращавшая их в инвалидов, неспособных самостоятельно передвигаться. И многое-многое другое было в нашей истории. Современный виток моды на жизнь без холестерина, без целлюлита, на дистрофическую худобу и силиконовую грудь (к сожалению для большинства модниц, женская молочная железа — это жир, и убывает он быстрее, чем объемы на ягодицах, поэтому — либо сбалансированный вес без экстремальных выпадов, либо нож хирурга) опасен не своей новизной. Он не новый сам по себе, просто современность привнесла в этот вечный процесс кое-какие «изюминки». И вот эти «новинки» работают в таких масштабах, которых древние себе и представить не могли.

Первая «новинка» — это изменения на уровне клеток и хромосом человеческого генома. Китаянки пользовались белилами из свинца — и умирали от отравления. Каждая конкретная смерть ставила точку и последствий для будущих поколений не имела никаких. Китаянки столетиями не могли ходить — но человеческим хромосомам нужно вдесятеро больше времени, чтобы закрепить такой дефект (тем более передававшийся только по линии матери, ведь мужчинам ног не бинтовали) на уровне генетического кода. Два поколения детей с нормально развитыми стопами — и последствий тех средневековых ошибок практически не осталось. Остался, единственное что, самый маленький средний размер ноги в мире.

Изменения же, привнесенные новейшими разработками фармацевтов, закрепятся на уровне генов гораздо быстрее потому, что они созданы воздействовать именно так. Сбои в работе иммунной системы, хроническая неспособность организма к нормальному усвоению пищи — все это уже проявляется у современных детей с ранних лет. У древних, как бы они ни заблуждались, как бы трагически ни ошибались, не было, к их же счастью, доступа к столь надежным технологиям саморазрушения, как у нас. Потому наши заблуждения гораздо опаснее тогдашних своими пока малозаметными результатами. И мы едва ли сейчас способны предсказать даже половину грядущих проблем, приобретаемых для себя и для своих потомков в бездумном и безответственном настоящем.

А вторая «изюминка» современности — это пропаганда. Во все времена существовали гениальные ораторы и манипулянты, легко повелевавшие любым количеством людей. Однако повелевать не с позиции императора или царя, повелевать вообще безо всякого властителя… Повелевать так, чтобы никто даже не заподозрил, что ему, почитай, как в рабстве приказали — и нет никакой возможности этот наказ не выполнить… Нет, это принципиально другой уровень. Он озадачил бы и Юлия Цезаря, и Ивана Грозного. Почему мы говорим, что, несмотря на сильнейшее искушение «показать себя», принимать в этих инсинуациях участие опасно для любого человека без исключений? Пропаганда разрушительна тем, что чаще всего факты, ею предоставленные, не просто приукрашивают или более наглядно «иллюстрируют» спорные моменты. Иллюстрации, приукрашивания и ложь по мелочам, «во благо» продаж — это удел рекламы и пиара.

У пропаганды второе, оборотное лицо — почти всегда звериное. Ее деятельность не содержит ни единого зерна с положительным зарядом, поэтому попытки извлечь из участия в ней даже сиюминутную частную выгоду заранее обречены на провал.

К ней обращаются только тогда, когда нужно сделать популярным то, что калечит, убивает, грабит кошельки, отправляет прямиком на больничную койку в госпитале или в психоневрологическом диспансере… Ведь требование выложить определенную сумму денег под угрозой смерти называется грабежом, не так ли?..

Этот враг никогда, ни в какой момент времени другом не бывает и не имеет со своей жертвой ни одной общей цели. Он не работает в команде — он даже и не предлагает никому сотрудничество. Он вторгается в сознание жертвы обманным, совершенно не дружественным и не демократическим путем. Что за бенефиции с ним можно получить? Пропаганда даже венков от своего имени не посылает — потому что у нее нет ни имени, ни электронного адреса, ни места жительства. Реальное существование, плоть, кровь и дальнейшее развитие ей дает каждая из ее жертв, и ничто иное.

Если понять и принять это раз и навсегда, пропагандистские уловки становятся более узнаваемы. Избежать полностью их влияния при таких условиях вполне возможно. Невозможно другое — избежать того, что агитация продвигает на прилавки магазинов и в аптеки, что пытается на нас одеть, чем накормить, напоить и вылечить. Можно покупать мясо и лично готовить из него котлеты и колбасу. И при этом точно понимать, что вместе с этим мясом в организм попадут ускорители роста массы, которыми животное кормили на протяжении всей его недолгой жизни. Можно брать молоко непосредственно на ферме, зная, что там тоже есть и эти добавки, и холестерин, и, главное, вероятные возбудители заболеваний, к которым иммунитет просто отсутствует. Можно целыми днями стоять у кухонной плиты над приготовлением каждого блюда «с нуля», из сырых и свежих продуктов. Особенно высоко такая забота о собственном здоровье будет оценена ждущим в это время сотрудника на работе начальством. Можно покупать одежду только из натуральных тканей, окрашенную совсем не натуральными красителями. А после — еще и стирать ее порошками, содержащими крайне агрессивные химически ПАВы. Сокращение ПАВ расшифровывается как поверхностно-активные вещества. Если коротко — это совершенно не нейтральный для кожи продукт…

Нужно отдавать себе отчет, что возврат к воспетому экологами прошлому абсолютно невозможен. Бытовые хлопоты без современных вспомогательных средств не просто сильно усложнятся. Они станут непомерно тяжелыми и совершенно несовместимыми с нынешним темпом жизни. Поэтому, научившись узнавать и избегать одной крайности, важно тут же не впасть в другую. Из того, что врачи довольно часто ошибаются и заблуждаются, не следует, что знахарки или, что еще хуже, какие-нибудь «целители от Бога» (гораздо правильнее их зовут шарлатанами) разбираются в медицине лучше них. А фитотерапия никак не может быть эффективнее антибиотиков — хотя бы потому, что победить чаще всего нужно уже многократно мутировавший, «закаленный» в боях с иммунитетом и самыми разными медицинскими препаратами вирус. Они ведь тоже меняются вместе с нами — их носителями.

Никто не знает всего на свете. Но когда мы умеем и хотим узнать достаточно для того, чтобы сделать осознанный, взвешенный, наиболее правильный для нас выбор — мы реализуем свое право на свободу. Когда мы безвольно, от лени или нехватки времени следуем чужим рекомендациям — мы сами себя этого права лишаем. Совета, который нам дают прежде, чем мы его спросили, не стоит слушать. Это — естественное правило здравого смысла. Не только усилия пропагандистов — отрепетированные до мелочей и проверенные практикой — привели к таким тяжелым последствиям «холестериновой войны». Немалая часть вины за это лежит и на каждом человеке. Нас с детства родители учат переходить дорогу на «зеленый» свет и обязательно добавляют, что нужно, перед тем как сходить с тротуара, посмотреть сначала налево, потом направо. Нужно для того, чтобы убедиться, что все машины остановились, хотя они, казалось бы, обязаны это сделать. Почему же мы помним это правило, стоя на перекрестке и благополучно забываем, сидя дома перед телевизором? Пока у каждого из нас есть право выбора, будут и те, кто захочет его у нас отнять. Этого не нужно бояться. Но этому нужно и можно противостоять, ведь как мы не в силах охватить целый мир, так и даже самая масштабная пропагандистская акция его не охватит. Как и во все времена, наше здоровье, безопасность и жизнь находятся только в наших руках. Человечество пришло к демократии и равенству не для того, чтобы уничтожать всех, кто посмеет на эти принципы посягнуть, — какая бы это была тогда свобода? Тоталитарная?..

Нет, существование подобных техник манипулирования и людей, которые продолжат их совершенствовать, так же оправдано, как и наше с вами. Защитить свое здоровье не так трудно, как может показаться после всего, сказанного выше. Как у пропаганды есть единомышленники, так и у нас они есть. Нужно лишь иметь желание и настойчивость не только задать вопрос, но и найти на него ответ. И пропагандистские схемы, не рассчитанные на работу с по-настоящему свободными, мыслящими и открытыми людьми, отойдут в прошлое сами собой, вымрут, как динозавры, и станут достоянием истории.

Берегите себя и будьте здоровы!

Список использованной литературы

Graham I., Atar D., Boch-Johnsen K. et al. Fourth Joint Task Force of European Society of Cardiology and Other Societies on Cardiovascular Disease Prevention in Clinical Practice (constituted by representatives of nine societies and by invited experts). European guidelines on cardiovascular disease prevention in clinical practice// European Journal of Cardiovascular Prevention and Rehabilitation, 2007; 14 (Supp 2): S1–S113.

De Backer G., Ambrosioni E., Borch-Johnsen R. et al. Third Joint […] by representatives of eight societies […]. Third Joint Task Force of European and Other Societies on Cardiovascular Disease Prevention in Clinical Practice. Eur Heart J, 2003; 24: 1601–1610.

Riechman S. E., Andrews R. D., Maclean D. A., Sheather S.: Statins and dietary and serum cholesterol are associated with increased lean mass following resistance training. J Gerontol A Biol Sci Med Sci., 2007 Oct.; 62 (10): 1164–71.

Goldstein J. L., Brown M. S., Anderson R. G. W., Russel D. W., Schneider W. J. Receptor — mediated endocytosis: concepts emerging from the LDL receptor system. Annu. Rev. Cell. Biol, 1985. 1: 1–39.

Department of Medicine, University of Pittsburg, PA 15260. Muldoon M. F., Manuk S. B., Mattews K. A. Lowering cholesterol concentrations and mortality: a quantitative review of primary prevention trials. BMJ. 1990. Aug. 11; 301: 309–314.

Ravnskov Y.: Cholesterol lowering trials in coronary heart disease: frequency of citation and outcome. British Medical Journal 1992. 305: 15–19.

Department of Public Health, University of Glasgow. Davey Smith G., Song R., Sheldon T. A. Cholesterol lowering and mortality: the importance of considering initial level of risk. BMJ 1993; 306: 1367–1373.

Department of Laboratory Medicine, School of Medicine, University of California, San Francisco. Newman Т. В., Hulley С. О. Carcinogenicity of lipid-lowering drugs. JAMA 1996; 275: 55–60.

Ziajka P. E., Wehmeier T. Peripheral neuropathy and lipid-lowering therapy. South Med. J, 1998; 91: 667–68.

Gaist D., Jeppesen U., Andersen M., Garsia Rodriguez L., Hallas L., Sindrup S. Statins and risk of polyneuropathy: a case-control study. Neurology, 2002; 58: 1333–7.

Golomb B. A., Kane T. Dimsdale J. E. Severe irritability associated with statin cholesterol lowering. QJM, 2004; 97: 229–35.

Mann G. V. Coronary heart disease — "Doing the wrong things". Nutrition today 1985; July/August: 12–14.

Atrens D. M. The questionable wisdom of a low-fat diet and cholesterol reduction. Social Science & Medicine, 1994; 433–437.

McCormick J., Skrabanek P. Coronary heart disease is not preventable by population interventions. The Lancet, 1988; 2: 839–41.

Skrabanek P., McCormick J. Follies and fallacies in medicine. Tarragon Press: Glasgow, 1989.

Оглавление

Предисловие

Глава 1. О холестерине

  Что такое холестерин?

  Как работает холестерин?

  История открытия и изучения роли холестерина: на пути от отрицания к почти что признанию

  Двуликий холестерин. Чем грозит его нехватка? Основные аргументы критики

Глава 2. Современные реалии холестериновой истории: что в сухом остатке?

  Способы контроля уровня холестерина: два пути замедлить развитие ишемии

  Аргументы «за» и «против» регулирования уровня холестерина: разоблачение «надувательства века»

  Незнание или умысел: что получит человечество вместо холестерина?

Глава 3. Кому, чем и насколько была выгодна «холестериновая война»?

  Что такое пропаганда и чем ее цели отличаются от любых других?

  Методы работы пропаганды. Кто такой «пропагусь»?

  Назначение пропаганды: для чего создаются современные мифы?

  Кому, чем и насколько была выгодна «холестериновая война»?

  Что остается людям?

Список использованной литературы Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg