«На трех Олимпиадах. Хельсинки. Мельбурн. Рим.»

Аркадий Никитич Воробьев

НА ТРЕХ ОЛИМПИАДАХ. ХЕЛЬСИНКИ. МЕЛЬБУРН. РИМ.

Имя Аркадия Воробьева известно не только болельщикам и любителям тяжелой атлетики. Больше 10 лет он защищал честь нашей страны на крупнейших соревнованиях и почти всегда выходил победителем в борьбе с самыми сильными "противниками". И вместе с ним выступали Иван Удодов, Трофим Ломакин, Виктор Бушуев, Юрий Власов и другие чемпионы-олимпийцы.

В этой книге знаменитый атлет рассказывает об участии советских штангистов в Олимпийских играх, об их успехах и нелегких победах, а иногда и о поражениях. Многое видел А. Воробьев в своих поездках — Хельсинки, Мельбурн, Рим, — и об этом он пишет интересно и просто.

А тот, кто хочет заниматься тяжелой атлетикой, найдет здесь немало полезных советов, хотя эта книга — отнюдь не инструкция для спортсменов, а увлекательное повествование о спортивной борьбе.

*** Наши предшественники ***

ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ ДРЕВНОСТИ

Олимпийские игры — самые крупные спортивные состязания наших дней. Тысячи спортсменов из больших и малых стран мира приезжают на этот праздник силы и молодости. Здесь каждый раз обновляются десятки рекордов, многие спортсмены достигают вершин мастерства, чтобы стать примером для тысяч людей. А подготовка к Олимпиадам всегда выявляет много талантливых атлетов, способствует расцвету физической культуры народов. 66 миллионов человек приняли участие в III Спартакиаде народов СССР — соревнований такого масштаба еще не знала история человечества. Вот эта исключительная массовость спортивного движения и является главным источником побед нашего народа на Олимпийских играх.

Но не только в этом значение Олимпиад. Они стали символом мира и дружбы между народами. Спортсмены разных стран находят общий язык, показывают пример хорошей, настоящей дружбы, которая еще больше закаляется и крепнет в спортивной борьбе. Идеи мира становятся все ближе и ближе миллионам людей во всех странах земли.

В глубокую древность уходит история Олимпийских игр, во времена, овеянные преданиями и легендами.

Одна из них рассказывает, что бог-громовержец Зевс устроил состязания в честь своей победы над отцом, владыкой мира Хроносом.

Другая связана с именем замечательного героя древнегреческого эпоса Геракла, с его шестым подвигом. По велению бога Аполлона Геракл должен был за один день очистить скотный двор царя Авгия. Геракл блестяще выполнил поручение, но Авгий нарушил свое слово, не отдал десятую часть своего стада в награду герою. И Геракл жестоко отомстил вероломному царю. Герой собрал большое войско, обратил в бегство воинов Авгия, а его самого поразил смертоносной стрелой. В честь этой победы Геракл у города Писы принес богатую добычу в жертву Зевсу и устроил состязания в беге между своими братьями. Победителя он увенчал оливковой ветвью.

Возникновение игр связывают и с именем Пелопса, который в честь своей победы над царем Эномаем организовал пышные празднества и состязания в Олимпии, в долине реки Алфея.

Разумеется, эти легенды не могут объяснить подлинные причины возникновения Олимпийских игр.

Многочисленные греческие племена, населявшие Пелопонесский полуостров, постоянно вели между собой войны. Для ведения войны необходимы были хорошо подготовленные воины, обладающие большой силой, ловкостью и выносливостью. Воспитание воинов начиналось с раннего детского возраста.

Смотром такой подготовки и были состязания в беге, борьбе, метаниях диска и копья, проводимые в различных городах древней Греции. Широкую популярность завоевали состязания в Дельфах, а также Истмийские и Немейские игры. Они проходили в разное время, в разные годы, и атлеты могли померяться силой каждый год.

Победители этих игр награждались лавровыми венками.

Но наибольшее значение приобрели Олимпийские игры. Олимпия располагалась на холмистой живописной местности у слияния рек Алфея и Кладия, на северо-западе Пелопонесского полуострова. Город стал крупным спортивным и культурным центром древней Греции. Главным архитектурным сооружением Олимпии был грандиозный храм Зевса, построенный Либоном. Скульптурные группы, изображающие состязания Пелопса и Эномая, украшали восточный фронтон храма, а борьба лапифов и кентавров — западный. Подвиги Геракла были изображены в горельефах.

В храме стояло одно из семи "чудес света" — статуя Зевса, созданная зодчим Фидием из золота и слоновой кости.

Олимпийские игры имели огромное значение для древней Эллады, так как служили замечательным стимулом физического развития народа, способствовали расцвету искусства и культуры. Олимпийские идеи объединяли постоянно враждующие греческие племена. Задолго до открытия игр глашатаи объявили перемирие, война прекращалась на три месяца. Нарушитель священного мира подвергался большому денежному штрафу.

Первая достоверная запись об Олимпийских играх относится к 776 году до нашей эры.

Вначале программа Олимпийских игр была весьма скудной и заключалась только в состязаниях по бегу. Постепенно она все более разнообразилась.

Вожди и цари — базилевсы — редко принимали участие в состязаниях, так как боялись унизить свое достоинство в случае проигрыша. В угоду им стали проводиться ристания, конные состязания на колесницах. Победителем объявлялся не ездок, чаще раб, а его господин — владелец коней. Он получал награду — венок, в честь его исполнялись победные песни — эпиникии, а ездок отмечался всего лишь повязкой на голову, и имя его скоро забывалось.

Сначала в играх могли принимать участие только эллинские народы. Ио потом представительство на состязаниях значительно расширяется. В борьбу вступали жители острова Крит, дальнего побережья Черного моря, знойной Африки, греки и римляне.

Открытие Олимпийских игр проходило торжественно, и начиналось оно с жертвоприношений Зевсу. Все участники и судьи приносили клятву состязаться и судить честно и объективно.

Первыми в борьбу вступали юноши не старше 20 лет, а на следующий день — взрослые. Победитель награждался оливковой ветвью, которую срезал золотым ножом в священной роще отрок, достигший 12 лет. Под пение и музыку в храме Зевса на голову победителя возлагался священный венок из оливковых ветвей. Чемпион Олимпийских игр заносился навечно в списки победителей.

Героям Олимпийских игр посвящали свои лучшие произведения поэты, писатели, скульпторы. В священной роще стояли многочисленные скульптуры победителей игр.

Возвращение победителей в родной город превращалось в настоящий праздник. В честь их победы в стене города делался пролом, через который въезжал чемпион игр. Это было символом того, что отныне никакой враг не страшен, если в городе находится самый сильный, самый храбрый и ловкий воин.

Потеря Грецией своей независимости и господство Римской империи способствовали упадку культуры греческих народов. Былое значение Олимпийских игр стало утрачиваться.

Постепенно интерес к играм ослабевает. Римский диктатор Сулла, испытывая большие финансовые затруднения из-за непрерывных войн, приказал привезти в Рим часть золота и серебра, находящегося в Олимпии. Чтобы поднять престиж Рима, Сулла решил перенести Олимпийские игры в Рим, но эта идея успеха не имела.

Господство христианской церкви с ее культом аскетизма, умерщвления плоти губительно сказалось на развитии спорта. В 393 году нашей эры римский император Феодосий I окончательно запретил проведение Олимпийских игр. Ценнейшие сокровища, памятники зодчества, скульптуры были разграблены, частью сожжены и разрушены. Так закончилось выдающееся движение античного мира, служившее в течение веков прекрасным стимулом физического развития и культуры.

На полторы тысячи лет Олимпийские игры были преданы забвению.

Варварские набеги римлян, турок и других народов постепенно разрушили величайшие творения древних греков. Эту неблагодарную работу довершили землетрясения. А затем река занесла развалины Олимпии толстым слоем песка и ила. До XVIII столетия Олимпия отсутствовала на картах.

В 1852 году немецкий археолог Эрнст Куртиус, изучавший античный мир, сделал в Берлине доклад о необходимости проведения тщательных раскопок в Олимпии. А в 1887 году Куртиус опубликовал обстоятельное сообщение об итогах раскопок. Вновь увидели свет изумительные творения древних зодчих, скульпторов, мир многое узнал об Олимпийских играх. Работа немецкого ученого вызвала исключительный интерес и послужила толчком в распространении идеи возрождения Олимпийских игр. Эта идея нашла горячий отклик в Греции, которая только недавно получила независимость и стремилась к возрождению великих традиций древности. Еще раньше, в ноябре 1859 года, в Афинах состоялись первые пангреческие Олимпийские игры. Однако эти и последующие состязания в 1870, 1875 и 1889 годах большого успеха не имели. Спорт в Греции, да и в большинстве других стран был еще слабо развит. Но эти состязания подготовили организацию будущего международного спортивного движения.

В конце XIX века в некоторых странах стали создаваться национальные объединения по различным видам спорта. Подобные объединения позднее стали возникать и в международном масштабе. Спортивные связи выходят из национальных рамок, возникают условия для образования международных спортивных организаций.

Страстным поборником возрождения Олимпийских игр был французский преподаватель физического воспитания Пьер де Кубертен.

В 1894 году по его инициативе состоялась международная конференция с участием авторитетных представителей различных государств. Она организовала Международный Олимпийский комитет — МОК. На конференцию прибыли представители 13 стран, а 21 страна прислала письменное согласие присоединиться к вновь созданной международной спортивной организации. Президентом олимпийского комитета был избран греческий поэт Демитрос Бекилас, генеральным секретарем — Пьер де Кубертен.

Кубертен предложил проводить Олимпийские игры каждые четыре года в различных городах и странах мира. В период между играми всем спортивным международным движением должен руководить МОК, он же совместно с национальным Олимпийским комитетом страны, где должны проводиться состязания, ведет подготовку к предстоящим играм.

Проведение первых Олимпийских игр Кубертен хотел приурочить к началу ХХ века. Но затем, в знак признания заслуг Греции, было решено провести первые Олимпийские игры в Афинах — в 1896 году. Они прошли с большим успехом.

РОССИЯ НА ОЛИМПИЙСКИХ ИГРАХ

Впервые пять спортсменов России приняли участие на четвертых Олимпийских играх, которые проходили в 1908 году в Лондоне. Дебют русских атлетов был весьма удачным: фигурист Н. Панин-Коломенкин завоевал золотую медаль, а борцы Н. Орлов в легком и А. Петров в тяжелом весах удостоились серебряных медалей.

Вскоре после окончания лондонских игр во многих странах началась деятельная подготовка к предстоящей Олимпиаде. Только Россия не торопилась. Царское правительство разрешило создать Олимпийский комитет лишь в 1910 году. У всех членов Олимпийского комитета, ответственных за подготовку команды, было весьма благодушное и оптимистическое настроение. Оптимизм их основывался на выступлении русских спортсменов в Лондоне. 150-200 человек при соответствующей подготовке, по мнению членов комитета, завоюют значительно больше медалей, и команда может войти в число сильнейших в мире. Для такого настроения совершенно не было объективных причин.

Царское правительство не уделяло внимания развитию физической культуры и спорта. Спорт считался забавой, развлечением богатых людей. Многомиллионные массы народа не имели почти никакого понятия о физической культуре. Многие спортивные лиги, союзы и клубы запрещались правительством по "политическим" мотивам. Рассчитывать на серьезный успех в Олимпийских играх в таких условиях, конечно, было нельзя.

Отбор в олимпийскую команду происходил из ряда вон плохо. Ни по одному виду спорта не проводились всероссийские соревнования с приглашением всех сильнейших атлетов. Журнал "Русский спорт" в 1912 году писал: "В Одессе есть молодые борцы-любители, как, например, Перевезенцев, Соколов, Ляхницкий и другие, которых смело можно зачислить в ряды первоклассных борцов по своему весу. Но, к сожалению, о них мало кто знает, меньше всего — представители российского Олимпийского комитета".

Олимпийская команда в своей основе состояла из спортсменов Москвы и Петербурга. Как писала спортивная пресса, взаимоотношения между спортсменами были нездоровыми. Представители Москвы и Петербурга старались как можно больше протащить в команду своих, поэтому в олимпийской команде оказалось немало спортсменов, которых никак нельзя было считать сильнейшими.

И вот с грехом пополам, без надлежащей подготовки, укомплектованная команда на пароходе "Бирма" отбыла в Стокгольм.

Первые же старты развеяли в прах прежнюю уверенность в легких победах. Неудача следовала за неудачей. В четверти финала русские футболисты встречаются с финнами и проигрывают им со счетом 1:2.

Никто из русских спортсменов не смог завоевать ни одной золотой медали. Правда, в некоторых случаях это произошло из-за исключительно необъективного судейства. Стокгольмские игры вошли в историю как самые скандальные в смысле судейства, как рекордные по числу поданных протестов.

Самым замечательным русским в этих состязаниях оказался борец М. Клейн. Он одержал семь побед — больше, чем любой другой участник состязаний. Финальную его схватку с финном Ассикайненом можно назвать исторической. Она продолжалась — 10 часов 15 минут. С огромным трудом М. Клейн одержал победу. Но она дорого досталась борцу: вывернутая рука, выбитый зуб и разбитое лицо — такова цена доблести атлета. На следующий день шведские судьи предложили победителю и побежденному встретиться со шведским борцом, который боролся всего только три раза, а последние два дня отдыхал. Конечно, силы были неравные. Представитель России требовал перенести схватку, но безуспешно. Врач русской команды запретил выступать Клейну. Отказался от борьбы и финн. Таким образом, первое место, не без помощи "патриотически" настроенных шведских судей, было отдано шведу.

Выступление спортсменов России на V Олимпийских играх окончилось жестоким поражением и лишний раз подтвердило исключительно неудовлетворительное состояние развития физической культуры и спорта в стране.

Прогнивший царский режим был уже не в состоянии радикально изменить и улучшить положение дел с физическим воспитанием народа. Необходимы были коренные социальные изменения.

Могучие залпы "Авроры" возвестили всему миру о рождении государства рабочих и крестьян. И с первых шагов Советской власти здоровье народа, его физическое развитие рассматривались как важнейшая государственная задача. Физкультура и спорт стали достоянием всех трудящихся.

Но трудности социалистического строительства, напряженные международные отношения, агрессия фашистской Германии долго мешали советским спортсменам участвовать в Олимпийских играх. Так было до 1952 года.

*** СССР выходит на олимпийскую арену ***

ПОДГОТОВКА К СОСТЯЗАНИЯМ

В 1951 году в нашей стране создается Советский Олимпийский комитет, который на одном из своих заседаний принимает решение выступить на XV Олимпийских играх по 22 видам спорта. Такое решение не было неожиданным и необдуманным шагом. За годы Советской власти физкультурное и спортивное движение в нашей стране достигло подлинного расцвета, миллионы людей стали отдавать свой досуг занятиям физкультурой. Возросло мастерство спортсменов, накопился опыт выступления в ответственных международных состязаниях, где в единоборстве с сильнейшими атлетами мира советские спортсмены не раз добивались уверенных побед. Одним словом, налицо были все предпосылки для успешного выступления на Олимпийских играх.

После всесоюзных отборочных состязаний выявлены сборные команды по всем видам спорта. До начала величайших спортивных битв осталось немного времени. Сильнейшие легкоатлеты, гимнасты, боксеры, борцы, тяжелоатлеты, фехтовальщики и представители некоторых других видов спорта собрались для тренировок в город Выборг.

Для работы со сборными командами были привлечены самые опытные специалисты: тренеры, преподаватели, врачи. Условия для тренировок отличные, в нашем распоряжении лучшие спортивные залы, площадки, стадионы. Организовано научно обоснованное, с учетом специфики каждого вида спорта, питание, от которого во многом зависит успех в повышении спортивных достижений.

В команде царил дух дружбы и взаимопонимания. Двести с лишним советских олимпийцев — это единая, крепкая, хорошая семья. Каждый из спортсменов стремился не только сделать лучше сам, но и помочь своему товарищу.

Мне, как чемпиону Советского Союза, оказано большое доверие выступить вместе с моим другом Трофимом Ломакиным на Олимпийских играх в среднем весе. Вместе с тренерами составляем планы и графики нагрузок. Началась пора упорных тренировок. Тренировались мы в спортивном зале одной из школ Выборга, в самом центре города. Во время тренировок зал нетрудно было найти: от падения штанги раздавался страшный грохот, который слышался за несколько кварталов.

Наш зал был оборудован на славу. В нем разместили несколько помостов, настилов из толстых досок размером 4Х4 метра. На каждом из них стояли, поблескивая никелем, штанги. Кроме того, для тренировки отдельных мышечных групп мы могли пользоваться различными станками и приспособлениями. Тут были станки для приседания, развития силы мышц ног, для жима лежа, блочные системы.

Прежде чем приступить к упражнениям с тяжестями, атлеты проводили 10-15-минутную разминку. Потом, разделившись на группы, в зависимости от собственного веса и силы, приступали к тренировкам. "Малыши" — атлеты легчайшего и полулегких весов — обычно тренировались вместе, а тяжеловесы и полутяжеловесы — на другом помосте.

Вместе с тренером Николаем Ивановичем Лучкиным еще раз продумываем план предстоящей тренировки, который мы с ним заранее составили. Кривая графика круто поднимается вверх.

— Тебе, А'кадий,— тренер не выговаривает "р",— придется сегодня поработать на славу. За два с половиной часа "выгрузить" более девяти тонн.

Нагрузка немалая. Приступаю к жиму. Устанавливаю на штангу 100 килограммов. Поднимаю легко на грудь и с груди выжимаю три раза в основном только силой рук. Тренер комментирует: "Плохо. Не используешь мышцы корпуса в начале жима от груди. Нет срыва. Невыгодно жмешь. Прибавь десять килограммов и сделай еще пять подходов, старайся каждый раз выжать по три раза".

— Николай Иванович, не выйдет, наверное, тяжело.

— Что тяжело? Без труда нет плода. Сила сама не появляется. Для того чтобы стать сильным, надо пролить бочку пота.

Делаю один — два — три подхода, и с каждым разом штанга поднимается все труднее и труднее Мышцы устали и отказываются сокращаться. А тренер доволен: "Вот теперь, кажется, с жимом покончили. Молодец. Сделай наклоны вперед и назад, разомни поясницу".

Следующую серию упражнений выполняю со штангой, поднимая ее сразу с помоста на прямые руки. Упражнение требует создания максимального усилия от начала до конца движения.

Один вид упражнений сменяет другой. Тренер позаботился так построить нагрузку, чтобы развитие получали по очереди мышцы рук, спины и ног.

С меня уже пот катит градом, майка стала мокрой.

— Аркадий,— кричит снова Николай Иванович,— освободился станок для приседаний. Сегодня ты должен приседать с весом на плечах в двести килограммов.

Для того времени — мой предел.

Готовлюсь к этому очень трудному упражнению. Середину грифа обматываю полотенцем, чтобы не содрать кожу грубой насечкой. Штанга расположена на подставках на уровне моих плеч.

Подлезаю под тяжесть, располагая гриф на плечах за головой. Стальной стержень прогибается и слегка вибрирует под тяжестью двухсот килограммов дисков.

Осторожно, с сопротивлением, приседаю: если в этот момент расслабиться, то колоссальный вес может задавить. Встать из низкого положения самое трудное, чувствую, как от чрезмерного напряжения лицо и глаза наливаются кровью. Справа и слева, страхуя, стоят товарищи. Наконец, с приседанием закончено. Вот уж на самом деле гора с плеч свалилась!

А тренер предлагает новое упражнение: жим лежа на наклонной доске — упражнение, очень ценное для развития силы мышц рук. К тому же служит активным отдыхом, так как из работы выключаются мышцы спины и ног. Сердечно-сосудистая система тоже функционирует с меньшим напряжением.

Тренировку заканчиваю легким бегом, упражнениями на расслабление. Устал, не хочется больше двигаться, жажда — как в пустыне.

Николай Иванович напоминает о контроле за весом. Взвешиваюсь: оказалось, за тренировку потерял чуть больше полутора килограммов.

Примерно так же тренировались и все остальные члены сборной команды.

По дороге в гостиницу тренер часто говорил о значении максимальных тренировочных нагрузок для достижения высоких рекордных результатов: "Согласно концепции профессора Фольборта,— внушал Николай Иванович,— процессы истощения стимулируют процессы восстановления. Наш организм обладает удивительной способностью: потерянная мышечная и нервная энергия при разумной тренировке восполняется с избытком. На этом принципе, собственно говоря, и основана всякая тренировка.

Однако нагрузка должна быть всегда посильной, чтобы организм смог полностью восстанавливаться, в противном случае неизбежна перетренировка".

Это походило на беседы врача, а не тренера, но в наше время они необходимы. Сейчас уже недостаточно иметь хорошие природные данные, упорство и волю. Для достижения выдающихся результатов нужно обладать определенной эрудицией в области физиологии человека, биомеханики, психологии и других наук, имеющих отношение к спортивной тренировке. Я отлично понимал, что без знаний даже титанический труд не приносит успеха в спорте, и терпеливо выполнял все указания тренера.

Мы знаем и другое: перед каждым из нас стоит ответственная, серьезная задача — выступить только хорошо. К этому нас обязывают партия, народ, Родина. Мы понимали, что к нам, советским спортсменам, впервые выступающим на Олимпийских играх, будет приковано внимание многих. Нам придется нелегко. Судьи станут тщательно и придирчиво рассматривать выступление каждого советского атлета. Поэтому надо готовиться так, чтобы прийти к состязаниям во всеоружии.

В желании тренироваться недостатка у нас не было. Рвения, настойчивости и упорства хватало всем. Выполняемые нагрузки казались небольшими, легкими, надо больше. Однако на следующий день, когда усталость давала о себе знать, убеждались, насколько правы наши тренеры, которые из опасения перетренировки и перенапряжения вовремя охлаждали наш пыл и страсть, уменьшали нагрузки. Благодаря энтузиазму атлетов и кропотливой работе тренеров, спортивные результаты росли.

Незадолго до выезда начались генеральные репетиции и прикидки, проверка сил. Как будто все шло хорошо. И все-таки, чем ближе к соревнованиям, тем сильнее становится волнение. С нетерпением ждали отъезда. Многие спортсмены потеряли нормальный сон, покой. Доходило до курьезов. На одном из собраний группа спортсменов удивила руководство команды просьбой обратиться в выборгский горисполком, с тем чтобы изменить время работы трамвая, который курсировал под окнами нашей гостиницы с пяти часов утра и мешал спать. Такая просьба звучит странно и нелепо. Но она показывает, насколько были напряжены нервы у атлетов в ожидании состязаний.

Есть поговорка: "Олимпийское спокойствие". Может быть, она имеет какое-то отношение к мифическим богам, жителям Олимпа, но уж никак не к участникам Олимпиады. За всю спортивную жизнь мне встретился только один атлет, который не волновался перед ответственными состязаниями. Волнуются все, в том числе чемпионы мира и Олимпийских игр. Да без хорошего волнения, эмоционального подъема и невозможно успешно выступить на подобных соревнованиях.

Выдающиеся атлеты отличаются именно тем, что не обращают внимания на свое волнение, не думают о нем. Это трудно, но необходимо.

Наша подготовка заканчивается. Но, как всегда бывает перед ответственными соревнованиями, многим не хватает пяти-десяти дней для приобретения лучшей спортивной формы.

Окончательно утвержден состав команд. В легчайшем весе выступит Иван Удодов, в полулегком — Рафаэль Чимишкян и Николай Саксонов, в легком — Евгений Лопатин. Трофиму Ломакину и мне придется выступать в среднем весе, а Григорию Новаку — в полутяжелом.

В полусреднем и тяжелом весах тренеры решили не выставлять участников, так как в этих весовых категориях ожидался приезд группы спортсменов, имеющих очень высокие результаты, и наши атлеты могли занять лишь третьи-четвертые места. Кроме основного состава, поехали в Хельсинки запасные: Фархутдинов, Мазуренко, Осыпа и другие. С нами выехали тренеры Яков Григорьевич Куценко и два Николая Ивановича — Лучкин и Шатов.

Наконец настал долгожданный день отъезда. Поездом выезжаем в Хельсинки и через несколько часов прибываем в столицу Суоми, город Олимпиады.

ОТОНИЕМИ

Поезд, замедлив бег, останавливается у перрона городского вокзала Хельсинки. С огромным нетерпением выглядываем из окон. Неприветливо встречает нас финская погода. Моросит дождь. Прохладно. Выходим из вагонов — и сразу становится тепло и радостно от крепких рукопожатий и улыбок встречающих нас друзей. Это наши старые знакомые, финские тяжелоатлеты из рабочего спортивного союза "ТУЛ". С ними мы познакомились в прошлом году на дружеских состязаниях в различных городах Финляндии. Среди них мой друг Макинен. Вокзал украшен флагами, лозунгами.

Едем к месту расположения делегации — в пригород Отониеми, расположенный в 8 километрах от города, на живописном берегу морского залива.

Город неузнаваем. На центральной улице вырос целый лес белых флагштоков. На них развеваются национальные флаги стран, принимающих участие в Олимпийских играх. Фасады домов украшены приветствиями, лозунгами на различных языках. И везде традиционные пять переплетенных разноцветных колец — символ дружбы народов пяти континентов. Голубое кольцо олицетворяет народы Европы, черное — народы Африки, желтое — Азии, зеленое — Австралии и красное — Америки.

В городе царит необычное оживление. На каждом шагу встречаются туристы. (Их оказалось на Олимпийских играх более 70 тысяч). По городу разгуливают в своих национальных спортивных костюмах олимпийцы. Они все время находятся в окружении любителей автографов.

Говорят, народ Суоми замкнутый, малообщительный. Это не совсем верно. Где бы ни появлялись посланцы разных стран, их везде встречали тепло и радушно.

Но вот и Отониеми. Автобусы остановились перед въездом в лагерь. Огромная толпа любителей автографов и значков осаждает входы в Отониеми. В раскрытые окна наших автобусов тотчас потянулись сотни рук с блокнотами.

Весь городок состоит из нескольких многоэтажных зданий. До нас здесь размещались студенты технического института.

В нашем городке легкоатлетам можно было тренироваться на стадионе, а гимнастам, тяжелоатлетам, фехтовальщикам — в спортивном зале. А в распоряжении гребцов — весь естественный огромный залив.

Для "сгонки веса" иногда необходимо экстренно похудеть, можно воспользоваться финской баней. Желающих сбросить вес в нашей делегации было немало: почти все тяжелоатлеты, боксеры, борцы. Да и представители некоторых других видов спорта с удовольствием применяют подобные процедуры. Они неплохо заменяют массаж, восстанавливают силы.

Наш городок буржуазные газеты называли лагерь "Восток": в нем разместились спортсмены стран народной демократии. А лагерь "Запад" находился в олимпийской деревне, пригороде Капюла. Там жили атлеты из капиталистических и колониальных стран.

Оба городка обнесены оградой. Вход в них только по пропускам. Иначе нельзя: замучают любопытные.

Обстановка в Отониеми была исключительно хорошей. Спортсмены жили как одна, крепко спаянная семья. И хотя нас отделили от представителей капиталистических стран, никто из "жителей" нашего городка не питал недружелюбных чувств к атлетам из олимпийской деревни.

Быстро осваиваемся на новом месте. На следующий день приступаем к последним тренировкам, от них во многом зависит успех в соревнованиях. Тренируемся вместе со спортсменами из стран народной демократии. Мы с удовольствием делимся своими знаниями, опытом. Наши тренировки привлекают много зрителей. Приезжают и из олимпийской деревни.

У всех спортсменов чувствуется предстартовое состояние. Все атлеты, как говорится, на взводе.

Печать единодушно утверждает, что участие советских спортсменов внесет еще больший интерес: конкуренция, борьба за медали будут происходить острее. Но в большинстве видов спорта предпочтение отдается атлетам США. Американцы, в один голос пишут газеты, с большим преимуществом выиграют легкую атлетику, бокс, тяжелую атлетику. В общем зачете тоже победят спортсмены США.

Неплохо отзываются о наших гимнастах, которым пророчат первое место. Помещают фотографии отдельных советских спортсменов, будущих обладателей медалей. В общем, финская пресса настроена довольно дружелюбно. А насчет прогнозов — посмотрим.

На другой день после нашего приезда на тренировку к нам заявилась вся американская команда во главе со своим меценатом Бобом Гофманом. Тепло здороваемся со спортсменами — неоднократным чемпионом мира Джоном Девисом, Норбертом Шеманским, Клайдом Эмричем, Джимом Бредфордом, Питером Джорджем, Стенли Станчиком, Томми Коно, Ричардом Томито. Американцы внимательно наблюдают за нами. Вот к штанге подходит Ломакин. Вес небольшой, всего лишь 100 килограммов, но Трофим с большим трудом, еле-еле поднимает тяжесть. Лицо его перекашивается, становится багрово-красным. "Ну, думаю, артист, как естественно он играет, можно подумать, что это предел. А неделю тому назад довольно легко выжимал 130". Американцы переглядываются. Нет, кажется, Трофим перегнул, не поверят. Зачем привозить на соревнования атлета в среднем весе, он с таким трудом поднимает 100 килограммов?

Теперь их внимание занимает весельчак Ваня Удодов. Ему первому придется вступить в бой, поэтому его тренировка носит характер разминки. 60 килограммов взлетают вверх, как пушинка. Ваня сегодня в обычном настроении. От шуток нашего наставника Якова Григорьевича Куценко хохочет до слез.

"А сейчас посмотрите, как надо подходить к штанге на состязаниях",— говорит Яков Григорьевич. Приводит в хаотический беспорядок свои волосы, клочья их спускаются на лоб. Встает в нескольких метрах от штанги. Топает что есть сил об пол, высоко поднимая колени. Поет, а вернее, вопит безумным голосом: "Тореадор, Тореадор". Топот усиливается. И вот, пригнув голову вниз, мелкими шажками, сверкая глазами исподлобья, бросается к штанге. Раздается общий гомерический хохот. А наш Ваня, схватившись за живот, катается по полу. Куценко миролюбиво заявляет: "Я не буду называть фамилию того, кто так подходил к штанге".

Улыбаясь, все смотрят на нашего вице-президента международной федерации Константина Васильевича Назарова. Это его Куценко так мастерски изобразил. Это он перед своим выходом на помост всегда заказывал музыку.

Не подумай, дорогой читатель, что все наши тренировки проходили так весело и непринужденно. Нет. Просто наш умный старший товарищ отлично понимал, что перед состязаниями нервы очень напряжены, а последние две тренировки надо проводить спокойно, без лишней нервной затраты, и смех здесь будет не лишним. Ну, и неплохо, чтобы соперники убедились в нашем хорошем самочувствии и бодром настроении.

На следующий день по приглашению американских коллег всей командой поехали посмотреть тренировку своих основных противников. Правда, американцы, так же, как и мы, явно не хотели раскрывать заранее своих карт и тренировались с очень легким весом. Тем напряженнее и интереснее будет борьба.

Что же представляют собой наши грозные, пока еще не знающие поражения противники? Сборную команду тяжелоатлетов США тренирует и содержит некий мистер Боб Гофман. Он большой любитель и знаток тяжелой атлетики. С Гофманом я встречаюсь третий раз. Поражает его высокая, атлетически сложенная фигура. Походка и осанка у него уверенные. Чувствуется, что это преуспевающий человек, ведь в Америке уверенность — капитал. И действительно Гофман — миллионер, владелец фабрик по изготовлению спортивного инвентаря: штанг, гантелей, эспандеров и различных приспособлений для развития мышц. Широкую популярность в Америке приобрели гофманский протеин — таблетки, содержащие около 70 процентов белка. Это очень много, а в них, кроме этого, есть и минеральные соли. Таблетки ценные, и стоимость их высокая. Гофман — издатель журнала "Здоровье и сила", где рекламирует свои изделия.

Звание сильнейших в мире, которое носят "его" спортсмены, служит прекрасной рекламой для продажи продукции фабрик Гофмана. В журналах и книгах, которые он издает, можно найти советы не только по физкультуре и спорту, но и на любой случай жизни.

"Кто хочет быть красивым и здоровым, выписывайте йоркские правила тренировок. Шлите 5 долларов на имя Боба Гофмана, штат Пенсильвания, город Йорк".

"Не жалейте для своего здоровья 10 центов. Применяйте ежедневно минеральные витамины".

"Прочти, юноша, советы Б. Гофмана, как лучше выбрать себе жену". Да, да, сам Боб Гофман в одной из своих книг дает советы, как выбрать жену, как любить ее и так далее. Но сам он еще не женат, хотя возраст имеет почтенный — 50 с лишним лет. Видно, не очень верит в спасительную силу своих рецептов.

Кроме Гофмана, команду тренирует бывший чемпион мира Джонни Терпак, выходец из Западной Украины.

Команду США лишь с натяжкой можно назвать американской. Заявлен на соревнованиях Ричард Томито, японец по происхождению. Перед играми Гофман срочно его привез с индонезийских островов. Томми Коно, только что вступающий в большой спорт,— также японец, житель Гавайских островов. Стенли Станчик и Норберт Шеманский — поляки. Питер Джордж — болгарин Петр Георгиев. А где же американцы? Вот они — Джон Девис, Джим Бредфорд, правда, американцы не особенно почтительно к ним относятся, они черные, негры. Один Клайд Эмрич "истинный", то есть белый американец.

Приехав в Хельсинки, Б. Гофман заявил: "Мы прибыли сюда, чтобы еще раз нанести горечь поражения русским". Что же, посмотрим. Русская пословица говорит: "Не хвались поехавши на рать, а хвались едучи с рати". Тщательно готовимся дать решительный "бой" на помосте.

Очень медленно, томительно идет время перед соревнованиями. Оставаться одному невмоготу. Лезет невольно все одна и та же упорная, назойливая мысль: скоро состязания, скоро на помост. В таких случаях большое значение имеет занятость спортсмена.

Часто вместе с Трофимом Ломакиным гуляем по дорожкам парка Отониеми. Мы уже не первый год друзья — и соперники. В спорте часто так бывает. А сейчас сдружились еще больше. Это и неудивительно: там, дома, каждый сражался сам за себя, каждый сам проигрывал или выигрывал. А сейчас совсем не то: мы, оба, вместе, боремся за честь советского спорта, за честь Родины. Кто бы ни выиграл — он или я — побеждает наша команда. Хотя, конечно, выиграть хочется. Вот мы и бродим по аллеям, говорим о том, о сем. И чтоб поменьше думать о соревнованиях (совсем не думать — нельзя), вспоминаем детство, юность, дорогу в спорт.

Я провел детство в городе Тетюши, расположенном на правом берегу Волги, невдалеке от Казани. Летом наш городок весь утопает в зелени садов. Чудесные места у нас! Прежде чем спуститься к Волге, невольно останавливаешься на высоком берегу. Взору открывается широкий волжский плес. Спокойно, плавно катит свои волны река. Тотчас за городком начинаются безбрежные поля. А на той стороне, за Волгой, леса, леса, леса... Простор, раздолье, дышится легко!

Неудивительно, что я рано научился плавать, бегать на коньках, лыжах. До самозабвения любил играть в футбол. В средней школе, где учился, организовал футбольную команду. В 13 лет переплывал Волгу, а ширина реки у Тетюшей тогда была полтора километра.

Любовь к спорту мне привила наш преподаватель физкультуры Александра Никитична Гришина. За это я ей бесконечно благодарен.

Запоем читал книги. Особенно подействовали на мое воображение книги о Суворове, Кутузове, Александре Македонском. Под их впечатлением мне и захотелось посвятить свою жизнь службе в армии.

Лет с одиннадцати-двенадцати, по примеру Суворова, стал готовить себя к тяготам воинской службы в пехоте. Спал только на полу, на жесткой подстилке. Ежедневно утром мылся по пояс холодной водой, а зимой еще добавлял в нее снега. С ранней весны, когда на дворе еще стояли заморозки, уходил спать на сеновал, откуда перебирался в дом только глубокой осенью, когда ударяли крепкие морозы, и меня начинало заносить снегом.

К 17 годам я здорово окреп и возмужал. Но моей мечте, — служить в пехоте, было не суждено сбыться. Подвело крепкое здоровье. Несмотря на просьбу послать в пехоту, призывная медицинская комиссия сочла нужным направить меня на флот.

Служил я в различных частях Черноморского флота, но большую часть службы был водолазом в Одессе, где и познакомился с тяжелой атлетикой.

Первые серьезные шаги в спорте сделал под руководством мастера спорта Александра Давыдовича Волошина.

В 1946 году, через три месяца регулярных занятий, выиграл первенство Черноморского флота. Получил первую свою грамоту, непривлекательную на вид, но очень дорогую и памятную для меня. С каким нетерпением возвращался я в Одессу! Хотелось поделиться радостью с товарищами и с тренером. Первый успех окрылил. Через год систематических занятий выполнил норму мастера спорта в полусреднем весе по старым нормативам.

С тех пор тренировки для меня стали законом. За много лет занятий тяжелой атлетикой у меня не было случая, чтобы я не пришел на тренировку. Ни погода, ни плохое самочувствие, ни праздники не мешали мне проводить запланированную ранее тренировку.

Порой казалось, что рост достижений идет крайне медленно. О мировых рекордах я тогда еще совершенно не помышлял. А на наших прославленных чемпионов Якова Куценко и Григория Новака я смотрел как на сверхъестественных людей. После демобилизации приехал жить в Свердловск, где мои результаты резко возросли, несмотря на то, что приходилось все время сочетать учебу с тренировками. Здесь я окончил десятый класс вечерней школы и поступил учиться в медицинский институт. Знания, полученные в институте, помогли в тренировке, особенно тогда, когда я начал изучать физиологию тяжелой атлетики. Постепенно преодолевая один рубеж за другим, неуклонно двигался к вершинам спорта. В 1950 году впервые стал чемпионом СССР и рекордсменом мира в рывке.

С Трофимом Ломакиным мы встретились в 1947 году на соревнованиях на первенство армии. Оба только начинали дорогу в большой спорт и выступали не особенно удачно. Тогда мы еще не познакомились, но заметили друг друга. А через год, на всеармейской спартакиаде, началась наша дружба. Трофим тогда выполнил норму мастера спорта. Я немного опередил его — стал мастером еще в Севастополе.

У Трофима по-другому сложилась жизнь. В детстве он совершенно не увлекался спортом. Однако телосложению его мог позавидовать любой атлет. Характер будущего мастера закалялся в суровых условиях Алтая и Сибири.

Впервые Трофим познакомился со спортом в армии. Но познал все его прелести только через год занятий тяжелой атлетикой, да и то не без нажима со стороны командира части. Вскоре Трофим переехал на учебу в Ленинград, где нашел благодатную почву для тренировок под руководством Алексея Михайловича Жижина. Удивительные природные данные способствовали быстрому росту его результатов.

И через два года Ломакин добивается права на включение в сборную команду страны. Трофим не скрывал от меня, что хочет на Олимпийских играх завоевать золотую медаль. Ну, что ж, не первый раз нам быть соперниками, но от этого наша дружба только крепла.

Руководство нашей делегации хорошо позаботилось о досуге и развлечениях спортсменов. Каждый день нам показывали фильмы, приезжали с концертами артисты Москвы, Ленинграда. В свободное от тренировок время мы знакомились с городом.

Прежде всего нас, конечно, интересовали олимпийские сооружения. Едем к главной спортивной арене — Олимпийскому стадиону. Стадион расположен в центре города, но издали уже хорошо видны его сооружения. Башня стадиона высотой в 72 метра 71 сантиметр построена в честь установления мирового рекорда финским копьеметателем Матти Ярвиненом в 1932 году. Рекорд стоял не побитым 20 лет.

На стадионе еще шли работы по его расширению. Ранее стадион вмещал всего 45 тысяч зрителей, после реконструкции сможет принять более 70 тысяч.

Все спортивные сооружения, где пройдут состязания, находятся близко друг от друга. Тут же разместились плавательный бассейн и тренировочное футбольное поле. А всего в нескольких сотнях метров от стадиона расположены залы ангарного типа Мессухали — 1 и Мессухали — 2, в последнем нам предстоит померяться силой с лучшими атлетами мира.

Олимпийские игры для трудолюбивого финского народа — большое событие, и финны старались удовлетворить разнообразнейшие запросы спортсменов.

Город, как и спортсмены, находился в предстартовом состоянии, окончательно прихорашивался и принимал все более праздничный вид.

Бойко шла торговля сувенирами. Торговцы не терялись. Кому не хочется приобрести сувенир в память о пребывании на Олимпийских играх? Пять традиционных переплетенных колец позволили увеличить цены на товары в два-три раза — каждый готовился встретить Олимпийские игры по-своему.

ИГРЫ ОТКРЫТЫ

Но вот, наконец, Олимпийские игры открыты. Торжественность этого события была неожиданно испорчена дождем. Сплошной ливень лишил всякого вида наши праздничные спортивные костюмы. Особенно пострадали спортсмены из Пакистана, которые были в пышных белых, торчащих башнями чалмах.

От дождя накрахмаленные чалмы намокли и свисали с головы жалкими тряпками.

Но, испортив наш внешний вид, дождь не мог испортить настроения. Игры начались, и с первого же дня разгорелась настоящая спортивная борьба.

Первые дни мы только "болели". Болели за наших легкоатлетов, которым было еще трудно состязаться со спортсменами других стран. Но поражало мужество наших людей. Они до последней минуты продолжали борьбу, как бы тяжело им ни приходилось. Мы восхищались советским бегуном В. Казанцевым, который все состязания провел как истинный борец. Я и сейчас отчетливо помню это необыкновенное состязание.

Дается старт на 3000 метров. Вперед выходит М. Салтыков, за ним по пятам следуют Казанцев и американец Ашенфельтер. На втором километре Казанцев увеличивает темп, пытаясь оторваться от своего опекуна. Но американец не думает уступать. Он решительно увеличивает скорость бега и даже выходит вперед. Казанцев снова пытается завладеть инициативой и обходит на некоторое время американца. Но тот не сдается. Оба атлета идут грудь в грудь два с лишним километра, оторвавшись метров на пятьдесят от основной группы спортсменов. У одного из препятствий советский атлет спотыкается, а при преодолении ямы с водой, поскользнувшись, падает в воду. Потеряно время, но это полбеды. Тотчас поднявшись, Казанцев вновь чуть не падает — чувствуя резчайшую боль в голеностопном суставе. Какая жалость! Остается всего лишь каких-то 100 метров до финиша. Неужели придется прекратить борьбу? Нет, советский атлет, прихрамывая, продолжает бег, но скорость уже не та. Его легко обходит американский спортсмен. Теперь быстро догоняет Казанцева англичанин Дизлей. Остаются считанные метры. На трибунах гул. Все встают. Удастся ли советскому спортсмену завоевать серебряную медаль? Мы видим, каких героических усилий, какого нервного напряжения стоит Казанцеву преодоление каждого метра. Наконец, дистанция закончена, Доли секунды не хватило Дизлею, чтобы выиграть второе место. Советский атлет тотчас после финиша падает и с помощью товарищей под бурные аплодисменты и шум трибун покидает стадион.

Да, это был отличный пример для всех нас.

Переживали за наших футболистов, проигравших вторую, решающую встречу югославам.

С исключительным мужеством сражались наши борцы и боксеры. И только нечестное, необъективное судейство отняло у боксеров победу. Да, не все судьи соблюдали олимпийскую клятву: "Мы клянемся участвовать в Олимпийских играх, честно соревнуясь между собой, уважая правила этих игр, желая благородно состязаться во славу спорта, во имя чести наших стран!"

Глядя на то, как судьи присуждают победу немцу Базелю или французу Ферьере, хотя бои явно были выиграны нашими боксерами Анатолием Булаковым и Александром Засухиным, мы понимали, что и нам придется бороться не только с колоссальным весом штанги. В спорт вмешивалась политика "холодной войны".

Но она не могла погасить ни жар спортивной борьбы, ни дружбу спортсменов разных стран, которая так укрепилась здесь, в Хельсинки.

Да и зрители видели правду. И они всегда приветствовали настоящих победителей, возмущаясь несправедливостью судей.

Триумфально выступил на Олимпиаде наш друг — чешский спортсмен Эмиль Затопек. Он выиграл золотые медали в беге на 5000 и на 10000 метров, а потом еще и в марафонском беге — такого успеха еще не знала история мирового спорта.

А через час после победы Затопека его жена Дана выиграла золотую медаль в метании копья! Победа двух супругов — это тоже своеобразный рекорд Олимпиады.

БОРЬБА НА ПОМОСТЕ

Наконец, наступил день, которого с таким нетерпением мы ждали. Первым померяется силой с известными атлетами мира Удодов. Он сегодня "именинник" и находится в центре внимания всей команды. Ваня выглядит совсем юным, подтянутым. Он только что пришел из парной, где изрядно попотел — "согнал" два с лишним килограмма. "Поболеть" за Удодова решили все атлеты, и за час до начала взвешивания мы выезжаем в зал Мессухали.

Взвешивание прошло благополучно для всех участников. Атлеты легчайшего веса выстраиваются для представления публике. Всего в строю 19 спортсменов, среди которых трехкратный чемпион мира иранец Махмуд Намдью, его соотечественник — сильнейший атлет мира Али Мирзаи, египтянин Камел Махгуб и другие.

Помост установлен на возвышении. На нем стоит штанга с полным набором дисков. Трое судей заняли свои места в нишах на сцене, видны их головы и плечи. Перед помостом, внизу, за столом, апелляционное судейское жюри, состоящее в основном из "стариков". Его возглавляет президент Международной федерации гиревого спорта и физической культуры господин Уортман.

Начинается первое упражнение — жим, в котором решающее значение имеет сила мышц рук. Сильнейшие вступят в борьбу, когда на штанге, как записано в протоколах, будет установлено 85 килограммов. А пока есть время, можно хорошо, не спеша, подготовиться к первому подходу. Идем в раздевалку, где массажист тщательно растирает разогревающей жидкостью "Слонс" кожные покровы над мышцами, которые будут выполнять основную работу в подъеме штанги. Через минуту плечи, руки и ноги Удодова становятся красными. Такие растирки мы всегда применяем перед состязаниями: они способствуют притоку крови к коже и работающим мышцам. Благодаря этому сохраняется тепло, и разминку можно проводить более спокойно.

Но надо идти ближе к помосту: скоро выход сильнейших атлетов.

Диктор объявляет: "На штанге вес 85 килограммов, приготовиться Удодову". Простую русскую фамилию он произносит необычно для нас — с ударением на последнем слоге. Ваня торопится, быстро сбрасывает с себя тренировочный костюм. Поднимается на сцену. У каждого из нас сердце начинает биться чаще. Волнуемся. Первый подход очень важен. Иван туго подтягивает ремень. Идет к штанге, останавливается за несколько метров перед ней. Сосредоточивается, затем уверенно подходит, легко поднимает штангу на грудь и после необходимой паузы в великолепном стиле выжимает вес над головой. Мы облегченно вздыхаем. Справляется с этим весом и Намдью. А Мирзаи пропускает. 90 килограммов снова успешно поднимают советский атлет и чемпион мира. Намдью не хочет отставать. Больше того, его соотечественник Мирзаи увеличивает вес на пять килограммов и становится лидером в состязаниях. Жим окончен.

Теперь атлеты вызываются для выполнения рывка. Быстро возрастает вес. Один за другим спортсмены выходят из борьбы. На штанге 85 килограммов. Остаются всего четыре спортсмена. Иранцы ждут, когда же советский спортсмен выйдет на помост. Но, так и не дождавшись первого подхода Удодова, Мирзаи подходит к 87,5 килограмма и фиксирует вес. Пошел к выходу Намдью. Он смотрит по сторонам, ищет русского атлета, его еще нет. Чемпион мира в жиме выступал довольно спокойно, а сейчас начинает нервничать: Удодов для него полная неожиданность. Больше ждать он не имеет права, рискованно. Просит установить 90 килограммов и легко поднимает штангу. К тому же весу в первой попытке подходит и темпераментный египтянин Махгуб. Подъем штанги он совершает под крик "Нассеир" — так зовут их тренера. Но его бояться нечего, с жимом 75 килограммов Махгуб не может рассчитывать на призовое место. Когда же выйдет этот русский? Не рискованно ли?

Удачно, реально, с учетом своих сил и возможностей выбрать вес для первого подхода всегда нелегко. Во-первых, надо, чтобы первая попытка оказалась успешной и, во-вторых, чтобы в случае неудачных последующих двух оставалась возможность бороться за первое место.

Удодов решил выйти на помост, когда на штанге установили 92,5 килограмма. Снова с волнением смотрим на помост. Тренер Николай Иванович Лучкин не замечает, как берет в рот зажженным концом папиросу. Обжегся. Бросает папиросу в урну. Но волнения наши напрасны — Удодов прекрасно справляется со штангой.

Намдью прибавляет еще 2,5 килограмма — и снова успех. Теперь всем ясно: бороться за золотую медаль могут только один из иранцев и русский. Мирзаи в счет не идет, он вырвал только 87,5 килограмма.

На штанге 97,5 килограмма — на 0,5 килограмма меньше мирового рекорда, установленного в этом году Удодовым. На сцену выбежал Намдью. Волнение и переживания его необычны, мускулы лица подергиваются. Он минуты две-три прогуливается по сцене, чтобы успокоиться. Наконец, оборачивается лицом к востоку (спиной к публике), складывает ладони вместе и подносит их к груди. Губы шепчут стихи из Корана. Затем резко оборачивается и быстро устремляется к своему противнику, штанге. Раздается дикий крик "Аллах"... и громада металла, поднявшись на полметра от помоста, с грохотом падает. "Аллах" оказался не милосерден.

Для Намдью этот вес нужен как воздух: он мог бы сравняться с советским спортсменом. А в толчке, следующем движении, иранец чувствует себя королем, он мировой рекордсмен. Значит, 97,5 килограмма для Удодова ключ к победе. Надо взять. Только тогда можно рассчитывать на победу. Выходит. Долго сосредоточивается. Подходит к штанге. Старт, чудовищное усилие, в упражнение вложены все силы. И недаром: огромная тяжесть застывает на прямых руках. Вес взят! Теперь советский атлет впереди на 2,5 килограмма, да еще собственный вес нашего спортсмена меньше, а это значит, что Намдью надо толкнуть на 5 килограммов больше, потому что при равной сумме троеборья первое место присуждается спортсмену, имеющему меньший собственный вес.

Перед решающей схваткой надо хорошо отдохнуть и немного выключиться из борьбы, забыться на несколько минут. В сопровождении всей команды Удодов идет в раздевалку. Настроение у всех хорошее. Ваня лежит, положив ноги на возвышение. Так они лучше отдыхают, облегчается отток венозной крови, улучшается кровообращение в ногах.

Близится время выхода на помост. Вновь заряжаемся волнением. Удодов готовится к толчку. Опять массажист тщательно растирает его ноги и поясницу "Слонсом". Идем в зал для разминки. В дверях встречаемся с Намдью. Тот, пригнув голову вниз, смотрит на Удодова исподлобья, как на злейшего врага. Да, сейчас они враги. И один другого ненавидят всей душой. Во время состязаний ненависть к противнику помогает победить его. Так говорят все спортсмены. Эти чувства в той или иной мере всегда вспыхивают в душе спортсмена в порыве борьбы. Но после состязаний противники становятся хорошими друзьями. Без этого, по-видимому, тоже нельзя.

Сто двадцать килограммов удалось покорить только южнокорейцу Киму. А египтянин Махгуб поднял на 2,5 килограмма больше. Все спортсмены уже закончили борьбу, осталось только двое. Удодов решил сделать первую попытку на 120 килограммов. Она удачна. Намдью прибавляет еще 2,5 килограмма, но это пока не меняет существа дела. Тренерский совет единодушно решил, что Удодову ни в коем случае нельзя пропускать 125 килограммов — вес, который может дать первое место. Тогда Намдью будет вынужден подойти к 130 килограммам, что больше его собственного рекорда на два килограмма. И вряд он сможет осилить его.

Ваня не только прекрасно поднимает 125 килограммов, но еще сверх плана прибавляет 2,5 килограмма и фиксирует этот вес неожиданно для всех сидящих в зале. Отличная сумма троеборья — 315 килограммов, новый олимпийский рекорд! Всей командой бросаемся на сцену и на руках уносим сияющего от счастья Ваню. Первая победа в тяжелой атлетике на Олимпийских играх. Здорово!

Но ведь рано торжествовать: Намдью еще не закончил соревнований. Диктор объявляет: "На штанге установлен вес 132,5 килограмма". Иранец делает отчаянную попытку вырвать победу у русского спортсмена. Хоть мы и уверены в бесплодности усилий иранца, однако с тревогой смотрим на сцену: в спорте всякое бывает. Намдью прохаживается перед помостом, нервно покусывая губы. Снова молится. Наконец подходит к огромному весу. Каждый из нас понимает, насколько трудно осилить эту тяжесть. Намдью прилагает отчаянные усилия. Мышцы на руках и ногах выступают, как крученые канаты, напрягаются до предела, кажется, сейчас они порвутся. Нет! Явно не хватает силы, попытка неудачна. Штанга поднимается только до пояса. Второй подход — снова неудача, штанга с грохотом падает на помост. Все кончено — поражение. Но атлет не осознает этого, продолжает держаться за штангу. А она катится по помосту, увлекая обессилевшего спортсмена за собой. Полный отчаяния, плачущий, спускается трехкратный чемпион мира со сцены. Нам жалко его. Но в спорте всегда так; одни выигрывают — радуются, другие проигрывают — огорчаются.

Битва закончена.

Торжествующий, с сияющей улыбкой, поднимается Иван Удодов на самую высокую ступеньку пьедестала почета. Справа и слева от него становятся иранцы.

Дальше смотреть не удается. Руководство нашей делегации основательно пробирает тренеров за то, что они разрешили атлетам, участвующим в состязаниях, присутствовать здесь. Они правы: переживали и волновались мы не меньше, чем сам Удодов, а надо беречь нервную энергию для своих выступлений. Но как усидеть дома, если твой товарищ выступает? И все-таки нам категорически запрещается показываться в зале состязаний. Жалко! Очень интересно посмотреть полулегковесов, где должны скрестить "оружие" два наших атлета: Рафаэль Чимишкян и Николай Саксонов. С Николаем меня связывает большая дружба. Мы живем в одном городе, Свердловске, и оба учимся в медицинском институте.

За успех наших спортсменов мы спокойны. Они по единодушному признанию специалистов, на голову выше всех своих соперников. Саксонов в конце марта этого года на первенстве СССР установил новый мировой рекорд в сумме троеборья. А его грозный соперник Чимишкян проиграл ему всего пять килограммов. Для команды безразлично, кто из них будет первым, лишь бы оба они выиграли. Нельзя пропускать вперед ни одного спортсмена. Каждое очко на учете.

Американцы снова не выставляют своего участника. У них нет полулегковеса, способного конкурировать с нашими атлетами. Всю надежду они возлагают на то, что кто-либо из иностранцев вклинится, оттеснит русских с первых мест и тем самым облегчит борьбу за первое место команде США. Правда, официально состязания не приводятся как командные. Но журналисты ведут подсчет очкам и медалям, поднимают всегда шумиху, так что состязания эти имеют не меньшее значение, чем командные.

Прошло взвешивание полулегковесов (их собственный вес не должен превышать 60 килограммов). Что это? Сам Боб Гофман и тренер Джонни Терпак все время вертятся, не отходят от негра Р. Уилкса, выступающего за Тринидад. Догадываемся — они хотят помочь негру выиграть у наших ребят. Негр очень сильный и для нас полная неожиданность. В жиме он выигрывает у Чимишкяна 2,5 килограмма и у Саксонова — пять. Но наши спортсмены не обескуражены. Их воле, мужеству может позавидовать любой атлет любой человек. Я поражаюсь, как Николай Саксонов смог достигнуть таких выдающихся результатов. Во время Великой Отечественной войны он был ранен в оба предплечья, руки высыхали. И, несмотря на такое ранение, благодаря несгибаемой воле, Саксонов упорно тренируется и становится сильнейшим атлетом мира. Его товарищу, а сейчас сопернику Рафаэлю Чимишкяну тоже воли не надо занимать. Он никогда, даже в самых труднейших ситуациях, не терялся.

Мне вспоминается первенство мира 1950 года в Париже. Чимишкян готовился выступить в полулегком весе. Но по ряду причин Удодов не смог выехать за границу, и тренеры попросили в интересах команды выступить Рафаэля в легчайшем весе. Надо "сгонять" вес, похудеть срочно на пять килограммов. Это много. Чимишкян, не раздумывая, согласился. Накануне соревнований, — а они должны начаться рано утром — Чимишкян вместе со своим тренером побывал в парной и оставил там "лишний" вес. Прошли сутки, как он не брал в рот ничего. Нестерпимо хотелось пить. Губы, рот сухие. Ничего, осталось ждать немного, только одну ночь. Я поселился вместе с ним в одной комнате. Ночью просыпаюсь, слышу бульканье воды, кто-то с жадностью пьет воду. В темноте вижу: Рафаэль стоит у стола, припав к графину с водой. Кричу: "Стой! Что ты делаешь?"

Чимишкян вздрогнул, выронил из рук графин, он разбился. "Как ты мог это сделать, ведь через несколько часов тебе на взвешивание, соревноваться?" Рафаэль очнулся, рассказывает: "Не помню, как очутился с графином. С вечера никак не мог заснуть, все время ворочался. Наконец задремал. Вижу — вокруг густой лес, тихо, тихо. Журчит, переливается по камушкам ручеек. Вода в нем такая чистая и прозрачная! Стал с жадностью пить. Какое наслаждение! Очнулся только после твоего крика..."

Видимо, придется с утра снова идти в парную — в графине воды осталось мало. Утром весы показывают полтора килограмма лишнего веса.

За несколько минут до конца взвешивания появился наш атлет. Его ведут под руки тренеры. Если не успеешь взвеситься в течение часа, не имеешь права выступать в данной весовой категории. Команда получает ноль.

Чимишкян взвешивается. Все в порядке. Но вид у него далеко не привлекательный: лицо осунулось, глаза ввалились, под ними синяки. Губы полопались и кровоточат. Тут же на весах с великим наслаждением он выпивает бутылочку воды. В этот момент вода для него — самое большое лакомство. Она словно вливает силы атлету. И Чимишкян великолепно выступил, показав свой лучший результат.

На таких бойцов, как Чимишкян и Саксонов, можно надеяться, они не подведут.

Идет второе движение — рывок. Оно вносит коррективы. Вперед выходит Чимишкян. А Саксонов сравнивается по сумме поднятого в двух движениях веса с негром.

Теперь уже вся американская команда около негра. Как они хотят ему победы! Американский массажист растирает мышцы Уилкса. Гофман потчует его своими таблетками. Но, кажется, напрасны их труды. Уилкс в толчке явно слаб. Он фиксирует только 122,5 килограмма. С таким результатом нельзя рассчитывать на первое место. Американцы тотчас отворачиваются от негра. Теперь он им не нужен.

Н. Саксонов поднимает в толчке 132,5 килограмма, а Чимишкян на 2,5 килограмма больше и набирает в сумме троеборья 337,5 килограмма — еще один новый мировой и олимпийский рекорд. Саксонов проигрывает чемпиону 5 килограммов.

Среди легковесов победил Томми Коно, установивший новый рекорд игр. Второе место в труднейшей борьбе досталось Евгению Лопатину.

На следующий день мой черед выступать. С вечера не могу найти себе места. Все больше сказывается предстартовое состояние. Наступает пора спать, а спать совершенно не хочется.

Пришел с соревнований Николай Саксонов. Там нечего делать. В полусреднем весе советская команда не выставила участника.

Полночь. Не спится, лежу в постели и все время ворочаюсь. Николай,— а мы жили с ним в одной комнате, — видит мои мучения. Советует мне не думать о состязании, а вспомнить дом, дочурку Наташу. Стараясь следовать его советам. Но навязчивая мысль вновь и вновь сверлит мой мозг. Завтра на помост. Я невольно представляю свой выход так ярко, как будто все происходит на самом деле. Сердце начинает бурно стучать, и от сна ничего не остается, хоть сейчас выходи на помост, соревнуйся. Плохо. Надо забыться хоть на короткое время. Мучительно долго и томительно проходит ночь. Свежести и бодрости они мне не принесла. Как хорошо, что уже наступило утро и больше не надо ждать этих соревнований!

Через два часа выходить на помост. Вместе с Трофимом и тренерами садимся в машину и едем в зал Мессухали-2. Трофим сейчас — мой противник, хоть мы и выступаем в составе одной команды. Каждый из нас лелеет мечту быть первым.

Весы показывают одинаковый вес. Неплохо. Станчик, основной наш соперник, тяжелее. В 1950 году, в Париже, я оказался тяжелее Станчика и только поэтому — при равной сумме — проиграл ему первое место. Станчика нельзя пропускать вперед, это главный соперник. Из этого расчета мы и должны строить свою тактику. Американцы, кроме того, поставили в среднем весе и другого своего атлета, Клайда Эмрича, но он очень молод, это его первые выступления на международной арене.

Вызывают на построение. Зал переполнен — 4000 зрителей. 26 атлетов, представителей различных народов — белые, черные, смуглые — построились на сцене. Все атлеты хорошо сложены, многие, вероятно, участвуют на конкурсах красоты, как и мой старый знакомый Стенли Станчик, который неоднократно был "мистером США", то есть чемпионом красоты.

Но красота и атлетическое сложение сейчас не так важны. Важно быть сильнее. И иметь крепкие нервы.

Много незнакомых атлетов. Не исключены и сюрпризы. Нет, большинство спортсменов заканчивает жим где-то в пределах 120 килограммов.

Меня как подхлестнуло: в зале раздается моя фамилия: "Воробьев",— диктор делает ударение на первом слоге. Смотрю на табло, на нем загорается мой номер. Резко застучало сердце, оно готово в эту минуту выпрыгнуть из груди. А надо быть предельно спокойным. Медленно поднимаюсь на сцену. Натираю магнезией руки. На штанге 120 килограммов. Подхожу, проворачиваю гриф. Снова отхожу от снаряда, сосредоточиваюсь. Мысленно выполняю упражнение. Все — чувствую, пора подходить. Теперь для меня ничего не существует, я не должен слышать шум, крики, не должен видеть, что делается вокруг. Передо мной только штанга, тяжесть которой я должен преодолеть. Размеренным шагом подхожу к своему безмолвному противнику. Наклоняюсь, набираю полную грудь воздуха. Резким движением поднимаю штангу на грудь. Жду хлопка. Проходит одна, две секунды. Я давно принял стартовое положение. Надо давать хлопок в ладоши — сигнал, разрешающий подъем от груди. Хлопка нет. Он раздается примерно на четвертой-пятой секунде, а по правилам полагается давать сигнал после двух секунд. Судья явно хочет сорвать мое выступление. Удержать предельный вес на груди страшно трудно, с каждой секундой теряется сила.

С трудом выжимаю вес. Есть! Покачиваясь, ухожу с помоста. Длительная задержка дыхания и последующее огромное мышечное напряжение неблагоприятно сказались на кровообращении головного мозга.

Мои основные противники еще не подходят. Заявили большой вес. Плохо выжимает 120 килограммов американец Эмрич, вес ему не засчитывается. Подан протест, и мы уверены, что вес будет засчитан. Соревнования временно прекращаются. Судьи не торопятся. Главный судья, он же президент федерации, Уортман — американец, явно тянет время. Догадываюсь: следующий подход мой, и они пытаются сорвать мое выступление. Прошло 40 минут. Чтобы не остыть, я все время вынужден двигаться, разогреваться, периодически поднимать штангу. Меня вызывают для выполнения второго подхода на 125 килограммов. Их уловка удалась: остыл, сильно перенервничался. Пытаюсь жать. Ничего похожего на обычное состояние, еле-еле оторвал от груди. Есть еще последняя попытка.

На сцене Трофим. Мелкими шажками, как бы крадучись, он подходит к штанге — у каждого спортсмена свой выход. Ломакин поднимает. Рад за него.

Снова моя попытка. Долго, очень долго сосредоточиваюсь. Подход очень важен. Он может решить судьбу первого места. Вдох. Легко беру вес на грудь. Принял стартовое положение. Опять судья — немец из Западной Германии — искусственно задерживает хлопок. Наконец-то! Медленно, с предельным усилием выжимаю вес, Штанга уже на прямых руках. Но что это? Зал, зрители начинают переворачиваться, крутится потолок. Глаза закрывает красная пелена. Искры. Дальше ничего не помню. Очнулся, держась за гриф. Не могу отпустить штангу из-за судорожных сокращений мышц. Наконец, судороги прекратились. Поднялся, и, как пьяного, товарищи уводят меня с помоста. Была потеря сознания из-за сильнейшего мышечного напряжения и натуживания. Впоследствии я долго думал над этим явлением. Как его избежать, каков его механизм? Только через восемь лет, в своей диссертационной работе, когда я учился в аспирантуре Свердловского мединститута, я нашел объяснение и меры борьбы с этим опасным врагом многих спортсменов.

В то время, конечно, было не до этого. Товарищи сочувственно смотрят на меня. Коля Саксонов успокаивает: "Ничего, еще не все потеряно. Есть еще два движения".

В жиме впереди Станчик и негр из Южной Африки И. Блуберг. На третьем месте идет Трофим. Я шестой. Плохо. Надо как-то исправлять положение.

Рывок не приносит существенных изменений. Ломакин, Станчик и я подняли одинаковый вес. Все решит толчок. Положение незавидное. Впереди по-прежнему Станчик. Я проигрываю ему 7,5 килограмма. И все-таки не надо унывать.

Все трое, основные конкуренты, начинаем в толчке со 160 килограммов. Удачно. 165 килограммов Станчик снова не берет. Не взял и Трофим. Я пропускаю. Станчик снова не берет. А Ломакин чудом удерживает вес на прямых руках. Теперь он уже впереди. Хорошо!

Сейчас все зависит от меня. Прошу установить 170 килограммов, на один килограмм выше мирового рекорда. В случае удачи мы разделяем с Ломакиным первое место.

Долго готовлюсь на штурм железной громады. Подошел к штанге. Надо очень хорошо сосредоточиться. Потянул вверх. Нет, чувствую, что не возьму. Опускаю снаряд, не подняв его выше уровня колен. Попытка не должна засчитываться. В судейском жюри движение. Уортман злорадно улыбается.

Думаю, надо показать этим дельцам от спорта, что мы не лыком шиты. Толкнуть во что бы то ни стало! Зло и уверенно подхожу к штанге. Полнейшая концентрация, весь ушел в себя, ничего не вижу и не слышу. Пора. Легко беру штангу на грудь и толкаю с груди. Приставляю ногу, принимаю стартовое положение для фиксирования упражнения. Держу на прямых руках. Две секунды, как надо по правилам, прошло, должна быть команда опустить. Стою, смотрю на судью. Думаю: "Мерзавец, фашист! Хлопай же!" Он ждет. Не дает команды. Дальше не в силах удерживать вес. Тяжесть начинает меня ломать. И вместе с командой бросаю штангу.

Двое судей не засчитывают. В зале поднимаются шум, крики, свист. Подаем протест. Протест минут тридцать разбирается и, конечно, вес не засчитывается: американцам невыгодно. Вопиющая несправедливость. Наши представители и тренеры возмущаются. Французский судья Жан Дам в знак протеста отказывается судить в дальнейшем. Его примеру следуют англичанин Кэрлинг, финн Хокконен, чешские судьи. Долго не могут найти судейскую бригаду.

Но у меня ведь осталась еще одна попытка. Нет, судьи засчитали ее как использованную. Снова протест. И опять мучительно долго тянется время — 40 минут протест разбирается судьями. Служители зала просят меня сойти в раздевалку. Объявляются результаты: Ломакин первый, Станчик второй и я третий. Раздеваюсь. Вдруг прибегает мой тренер Лучкин и говорит, что можно подойти еще раз к 170 килограммам. Я не верю, и все же это так. Судьи занимают места. Но что можно сделать после стольких минут волнений! Я остыл. Судьи пускают секундомер, в моем распоряжении остается три минуты. Прошла одна минута, но я не готов, прошла еще минута. Все. Надо выходить, иначе лишат подхода. Никто не верит, что попытка закончится успешно. Нет такой уверенности и у меня. Так оно и есть, резко потянул штангу на грудь, на себя. И вместе со штангой падаю на помост. Все кончено. Жестокое поражение. Поднимаюсь и медленно, низко опустив голову, ухожу со сцены. Ни на кого из товарищей не могу смотреть, стыдно.

Чувствую, кто-то сзади обнимает и целует. Оказывается, наш руководитель делегации, председатель Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта Николай Николаевич Романов. Замечательный руководитель и прекрасный человек! Он отлично понимает, что может твориться в душе спортсмена в такие минуты. Николай Николаевич говорит: "Спасибо, ты сделал все, что мог". Глаза его становятся влажными. А у меня в горле застревает горький комок, и невольно на глаза навертываются слезы. Стыдясь своей слабости, я убегаю в раздевалку.

Так драматически закончились для меня XV Олимпийские игры.

На пресс-конференции руководитель делегации Н. Н. Романов обратил внимание корреспондентов на исключительно нечестное и необъективное судейство в боксе, борьбе и особенно в тяжелой атлетике. "Только по этой причине выступления некоторых спортсменов, — говорит он, — фактически были сорваны".

А борьба продолжалась.

В полутяжелом весе выступил последний, седьмой, участник советской команды Григорий Новак. Он занял второе место. Первым был американец Норберт Шеманский. Команда тяжелоатлетов СССР набрала 40 очков и теперь, независимо от выступлений американцев в тяжелом весе, стала недосягаема.

Победителем в тяжелом весе стал американец Джон Девис. Вторым — его соотечественник Джим Бредфорд.

Команда США отставала от нас на 2 очка.

Для Девиса эта Олимпиада стала закатом спортивной карьеры. Семь раз завоевал он право называться сильнейшим человеком мира. Спортивное счастье изменило ему в 1953 году, на чемпионате мира в Стокгольме, где победителем вышел совершенно неизвестный канадец Даг Хепбурн.

Для того, чтобы стать чемпионом мира, Хепбурн потратил восемь лет в мучительных тренировках. Увечье, полученное в детстве, давало себя знать. Сохла нога, но он упорно тренировался. И вот, собрав с великим трудом деньги на поездку, Хепбурн вместе со своим тренером прибыл в Стокгольм.

Но звание сильнейшего человека мира, слава нужны были Хепбурну только для того, чтобы делать деньги. После чемпионата мира Хепбурн навсегда покидает любительский спорт.

Расстался со спортом и Девис. Лавры чемпиона он сменил на полицейскую амуницию, поступил надзирателем в тюрьму города Йорка. Необычайная сила Девиса используется тюремным начальством для расправы с заключенными. Нечего сказать, работа, достойная чемпиона!

ДО ВСТРЕЧИ В МЕЛЬБУРНЕ

Спортсмены Советского Союза на XV Олимпийских играх выступили довольно успешно. 494 очка набрали атлеты нашей страны, завоевав в упорных поединках 22 золотых, 30 серебряных и 15 бронзовых медалей. Успехи советской команды были бы несравненно большими, если бы дельцы от спорта не действовали в угоду американцам, не "засуживали" советских атлетов. Спортсмены СССР с самого начала игр шли со значительным отрывом от команды США, которой пророчили легкую победу, и в последние дни, чтобы ликвидировать разрыв в очках, американских спортсменов просто вытаскивали на призовые места. В результате всяческих махинаций и жульничества команда США набирает одинаковое с нами количество очков.

Но выступлениям советских атлетов на играх в западной прессе дается высокая оценка. Так, например, шведская газета "Экспрессион" писала: "С того самого дня, как большая группа русских выступила на Олимпиаде, у нас есть полное основание изменить прежнюю точку зрения о русском народе в отношении спорта".

"Вот чемпионы, оказавшиеся самыми сильными соперниками, которые когда-либо встречались на Олимпиадах. Русские мужчины и женщины не перестают демонстрировать то, что на спортивном языке называют "международным классом",— так писала французская газета "Монд".

Особенно много восторженных откликов посвящалось советским гимнастам. А для тяжелоатлетов Олимпиада стала началом их большого победного пути.

Хорошо выступили и спортсмены стран народной демократии — Чехословакии, Польши, Румынии и в особенности Венгрии, которые выиграли третье место.

Олимпийские игры развеяли в прах миф о "железном занавесе", о котором так упорно, задолго до открытия игр, кричала буржуазная пресса. Некоторые ретивые писаки договорились до того, что спортсмены СССР будут на время игр размещены под Ленинградом. Якобы нас будут доставлять в Хельсинки только на время состязаний автобусами. Об общении с русскими спортсменами, мол, не может быть и речи.

Но буржуазные писаки попали впросак. С первых дней своего пребывания в Хельсинки советские атлеты стали посещать тренировки своих коллег из других стран и больше того — проводить совместные тренировки, оказывать помощь иностранным спортсменам. К нам в лагерь ежедневно приходили многочисленные гости. И у каждого из них оставалась хорошая память об этих встречах. Даже американская газета "Лейбор" не могла умолчать о дружбе, царившей на играх, об отношениях между спортсменами: "Вероятно, в первый раз с начала холодной войны американцы и русские братаются в далеком Хельсинки... Русские и американские спортсмены, гребя бок о бок, обменивались дружескими шутками".

В Хельсинки советские спортсмены приобрели много хороших друзей. Олимпийские игры способствовали установлению взаимопонимания, укреплению дружбы между атлетами различных стран.

3 августа — день закрытия Олимпиады. На поле главной спортивной арены вышли только знаменосцы. Государственные флаги несли спортсмены, отличившиеся на играх. Флаг нашей Родины несли чемпионы Олимпиады Трофим Ломакин и Галина Зыбина. Знаменосцы построились полукругом перед трибуной. На табло, где объявлялись результаты состязаний, загорается: "Победа — великое дело, но еще более великим является благородное состязание". На флагштоках развеваются три флага: Греции, Финляндии и Австралии — страны будущих XVI Олимпийских игр.

Зазвучали фанфары. В светильнике гаснет огонь. Многотысячный хор и оркестр исполняют олимпийский гимн. Медленно спускается белый Олимпийский флаг, который уносят моряки. Флаг передается на хранение до будущих игр бургомистру города Хельсинки.

XV Олимпийские игры окончились.

Нас ждут новые встречи в Мельбурне.

*** Борьба в далекой Австралии ***

ПРОТИВНИКИ СТАНОВЯТСЯ СИЛЬНЕЕ

За четыре года после хельсинских игр в спорте произошли существенные изменения. Повысилось мастерство атлетов, обновились рекорды в большинстве видов спорта.

В легкой атлетике, в беге на 100 метров, наконец, побит мировой рекорд двадцатилетней давности. Причем прежнее достижение — 10,2 секунды — превзошли на 0,1 секунды сразу три американских спортсмена. В беге мировые рекорды улучшаются на все дистанции.

На спортивном небосклоне ярко засияла новая звезда — советский стайер Владимир Куц. Он смело вступил в единоборство с легендарными достижениями Эмиля Затопека, побив мировые рекорды на 5000 и 10000 метров. Но Куц в своих устремлениях оказался не одинок. В борьбу за мировые рекорды вступают английские атлеты Кристофер Чатуэй, Гордон Пири, венгр Шандор Ихорш. Высшие достижения на длинных дистанциях непрерывно возрастают. Пальма первенства все же склонялась в пользу советского бегуна.

Тактика бега Куца предельно ясна и благородна. Начиная со старта, он берет инициативу на себя. От начала и до конца дистанции советский атлет обычно возглавляет бег. Иной тактики придерживаются английские спортсмены Чатуэй и Пири. Они любители отсидеться за спиной сильнейшего спортсмена, сохранить, таким образом, силы и на финишном отрезке постараться обойти его. Это удалось сделать Чатуэю в матче по легкой атлетике Англия — СССР, в беге на 5 километров. После финиша Чатуэй сердечно поблагодарил советского атлета за помощь в установлении рекорда.

— Если бы не Куц, — говорил впоследствии Чатуэй,— я бы не смог установить мирового рекорда.

В метаниях, в прыжках рекорды также не устояли и неоднократно обновлялись.

В Хельсинки наши гимнасты оказались на голову выше своих противников. На чемпионате мира в 1954 году советские гимнасты также доминировали. Но уже тогда тренеры и специалисты стали говорить о появлении очень опасных потенциальных противников — японских гимнастов. Японские тренеры скрупулезно изучали опыт наших тренеров и мастеров по гимнастике. Выступления наших гимнастов на международных состязаниях регистрировались на пленку, а затем тщательно анализировались. В недалеком будущем японские гимнасты могли вырасти в самых грозных конкурентов.

Но и наши сборные команды по гимнастике пополнились новыми талантливыми спортсменами: Борисом Шахлиным, Юрием Титовым, Павлом Столбовым; у женщин: Ларисой Латыниной, Тамарой Маниной, Полиной Астаховой и другими.

Ранее на всех Олимпиадах пловцы США не имели серьезной конкуренции. За четыре года положение изменилось. Все чаще радио и печать стали приносить известия о выдающихся достижениях спортсменов далекого "зеленого континента", Австралии. Рекорды сыпались, как из рога изобилия. Их устанавливали и мужчины, и женщины.

Выросло мастерство пловцов Японии, пловчих Голландии. Одним словом, все предвещало шторм на водных дорожках Мельбурна.

А что нового произошло в тяжелой атлетике за это время? В мире по-прежнему сильнейшими были тяжелоатлеты СССР и США. Борьба за мировое первенство проходила только между этими командами. Стокгольмский чемпионат мира показал, что победа советских тяжелоатлетов на XV Олимпийских играх была не случайна. Иван Удодов вновь поднялся на самую высокую ступеньку пьедестала почета. В полулегком весе положение также осталось прежним, только спортсмены поменялись местами: на высшей ступеньке пьедестала стоял Николай Саксонов, а справа от него Рафаэль Чимишкян.

В среднем весе, так же, как и в Хельсинки, встретились старые знакомые: Стенли Станчик, Трофим Ломакин и я. На этот раз мне удалось взять реванш за поражение на играх. С двумя мировыми рекордами — в рывке и сумме троеборья — завоевал я свою первую золотую медаль на чемпионате мира. Второе место досталось Т. Ломакину и третье — Станчику.

Командное первенство выиграли советские спортсмены.

Каждый год в многотысячной армии советских тяжелоатлетов появляются новые имена, новые таланты.

В Вене на первенстве мира 1954 года в советской команде дебютировали Б. Фархутдинов и Ф. Богдановский. Фархутдинов выиграл золотую медаль.

В легком весе на чемпионате первым нарушил гегемонию иностранных атлетов Дмитрий Иванов. С тех пор наши легковесы прочно удерживают звание сильнейших в мире. За это время только один раз, в 1961 году, польскому атлету Вольдемару Божановскому удалось оттеснить советского спортсмена Сергея Лопатина на второе место.

Соотношение сил в тяжелой атлетике изменилось в пользу команды СССР. Американцы пока господствовали в тяжелых весах, где их атлетам сравнительно легко доставались победы.

Советская команда до 1954 года не выставляла участников ни в полутяжелом, ни в тяжелом весах. Пресса Запада старалась уменьшить значение побед советской команды на чемпионатах мира. Отдавая дань нашим легковесам, она в то же время всячески восхваляла достижения американцев в тяжелых весах. "Америка по-прежнему сильнейшая страна в мире в тяжелой атлетике, Самые сильные люди, атлеты полутяжелого и тяжелого веса, в команде США", "Россия не способна выиграть у Америки в тяжелых весах". Подобные комментарии нередко появлялись в спортивной прессе Запада.

С таким положением дел мы не могли мириться. В 1953 году, после чемпионата мира, по заданию Всесоюзной федерации по тяжелой атлетике я перешел в полутяжелый вес — поправился в течение года на восемь килограммов. Надо было развенчать миф о непобедимости американцев в полутяжелом весе. Эту миссию я смог довольно успешно выполнить в Вене. Мне удалось завоевать золотую медаль с новым мировым рекордом, увеличив рекорд Н. Шеманского на 15 килограммов. Американские атлеты вынуждены были довольствоваться вторым и третьим местами. Однако в тяжелом весе снова верх взяли американцы.

В шести весовых категориях советские атлеты могли претендовать на первое место, а наши основные противники — только в трех. Ясно, что при такой расстановке сил американцы не могли рассчитывать на серьезный успех в командной борьбе.

В США срочно начались поиски способных атлетов в легчайшем и полулегком весах. И вот в Мюнхен на очередной чемпионат мира 1955 года Гофман привозит Чарльза Винчи. Атлет обладал отличным телосложением и прекрасно развитой мускулатурой.

Мы не остались в долгу и также подготовили сюрприз в лице Владимира Стогова, прозванного за его комплекцию "миниатюрным богатырем". Но Стогов оказался богатырем не только по сложению, но и по духу, по своим бойцовским качествам. Он всегда рвался в бой.

Мюнхенский чемпионат был для Стогова и Винчи началом их многолетней дуэли. Первая схватка закончилась победой советского спортсмена и установлением двух мировых рекордов. Наконец, в жиме рухнул "феноменальный" рекорд карлика из Голливуда Ди-Пиэтро. А рекордная сумма троеборья теперь равнялась 335 килограммам.

Мюнхенские состязания закончились сенсацией. Впервые на чемпионате мира выступил "чудо ХХ века", "человек — подъемный кран", как писали западные обозреватели о Пауле Андерсене. Ему никто не смог составить серьезной конкуренции как в силе, так в собственном весе. Весил "малютка" Пауль всего лишь 170 килограммов. При росте в 174 сантиметра он обладал гигантскими размерами: окружность шеи равнялось 60, плечо в сокращенном состоянии — 60 и окружность бедра — 90 сантиметрам. Андерсен установил мировой рекорд в троеборье — 512,5 килограмма. Об этом рекорде писали, что никто в наше время, кроме самого Андерсена, не сможет побить его достижение.

Командное первенство по-прежнему сохранили за собой советские атлеты.

Наступил 1956, Олимпийский год. Начало его ознаменовалось крупнейшей победой советских спортсменов по зимним видам спорта в Кортина д'Ампеццо.

Во всех странах началась деятельная подготовка к XVI Олимпийским играм.

Генеральным смотром готовности советских атлетов к состязаниям в Австралии явилась Первая Спартакиада народов СССР, в которой приняло участие около 20 миллионов физкультурников. Спартакиада выявила много ярких талантов, позволила отобрать сборные команды по всем видам спорта для участия на XVI Олимпийских играх.

ПУТЬ В МЕЛЬБУРН

Перед выездом в Австралию почти вся олимпийская команда СССР проводила последние тренировки в Ташкенте. Тревожно проходили последние дни накануне отъезда. Радио, печать извещали о кровавых событиях — об агрессии Англии, Франции и Израиля в зоне Суэцкого канала. А в Венгрии подняла голову контрреволюция. Опираясь на поддержку международной реакции, она попыталась ликвидировать завоевания рабочих и крестьян. Международная обстановка накалилась до предела. Вот-вот могла разразиться катастрофа.

Как всегда в трудные для дела мира моменты, инициативу по разрядке международной напряженности взяло на себя Советское правительство.

Твердая позиция Советского Союза, суровое предупреждение агрессорам способствовали разрядке обстановки в зоне Суэцкого канала. Контрреволюционный мятеж был быстро ликвидирован благодаря энергичным мерам, принятым Временным Военно-революционным правительством Венгрии, обратившимся за помощью к СССР.

Первоначально отъезд в Мельбурн первой группы советских олимпийцев намечался на 1 ноября. Но международная обстановка оставалась напряженной. Двое суток сидели мы на чемоданах, нетерпеливо ожидая отъезда. Усилия Советского правительства, его благородные стремления не пропали даром. Мир был спасен.

3 ноября первая группа советских спортсменов, в составе которой находились тяжелоатлеты, ранним утром вылетела с ташкентского аэродрома на самолете ТУ-104 в Австралию. В Мельбурн поехали В. Стогов, И. Удодов, Е. Минаев, И. Рыбак, Р. Хабутдинов, Ф. Богдановский, В. Степанов, А. Воробьев, тренеры Я. Куценко и Н. Шатов. Летим на высоте 11000 метров. Из окон самолета видна чудесная панорама: снежная шапка Памира, высочайшие горы мира — Гималаи. Снижаемся. Горы сменяются однообразным песчаным ландшафтом, в котором кое-где вкрапливаются зеленые кусочки крестьянских полей.

Индия. Сказочная, экзотическая страна. Все пассажиры с жадностью припали к окнам. Под нами все та же картина. Только теперь зеленых квадратов становится больше. Вдали показывается огромный город. Самолет держит курс на него. Снижаемся. Садимся на аэродроме Палем, что в 6 милях от столицы Индии Дели.

Раннее утро. Тепло. Пиджаки лишние. А всего три часа тому назад, в Ташкенте, мы кутались от холода в плащи и пальто.

Короткая остановка — и снова летим все дальше на юго-восток. К вечеру прибываем в Рангун, столицу Бирмы. Здесь мы должны расстаться с ТУ-104 и пересесть на другой самолет американской компании.

Забираем свои вещи, выходим из самолета. Попадаем в иной мир, в совершенно непривычную для нас обстановку. Необычайно жарко и душно. Влажность воздуха свыше 90%. Только что закончился период дождей, и воздух насыщен до предела влагой. Пот льет с нас градом. Знакомое ощущение — будто попали в хорошую парную. Вот где можно "сгонять" вес! Все необычайно для нас. Недалеко от гостиницы по обочине дороги приютились легкие постройки из бамбука — дома, в которых живет большинство бирманцев. Через один-два дома — лавочки. В них идет вялая торговля разной мелочью: пуговицами, иголками, мылом и другими предметами первой необходимости.

На каждом шагу встречаются бритоголовые монахи, завернутые в желтые мантии, вроде индийских сари, с оголенным правым плечом и рукой. Через монашество проходят почти все дети. В монастырях дети обучаются грамоте и получают знакомство с буддизмом.

Возвращаемся в гостиницу. Надо раньше лечь спать, завтра рано подниматься. Но как уснуть? В номере работает холодильная установка, вентилятор. Все равно душно, жарко. Спать невозможно. Простыни становятся мокрыми от пота. Принесли огромный, с полуметровыми лопастями, вентилятор. Но и он не приносит облегчения. Принимаем "холодную" ванну, вернее теплую — 30°. Но все тщетно — необходима привычка.

Прошла беспокойная ночь, и снова летим на юг, Через два часа мы в Бангкоке, столице Таиланда.

Еще три часа — и мы уже у экватора, в Сингапуре, самой южной точке Евразии.

Пересекаем в воздухе экватор. В честь этого знаменательного события компания награждает каждого пассажира грамотой:

"Настоящая грамота удостоверяет:

Юпитер — Владыка.

Царь небес, Господин Солнца, Луны, планет, звезд и туч, повелитель ветров и погоды, хозяин молнии и грома, верховный повелитель всего, что находится над поверхностью земного шара.

Знайте все, этим удостоверяется: Аркадий Воробьев 10 дня ноября года 1956 перенесен на крыльях лайнера Панамериканской Воздушной Компании через экватор из Рангуна в Мельбурн.

А поэтому доводится до всеобщего сведения, что этот пассажир принят под высшее покровительство его величества владыки Юпитера и должен получать все привилегии и льготы нашей авиакомпании". (Дата не верная).

8 часов летим над Индийским океаном. Поздно ночью прилетаем в аэропорт Дарвин, расположенный на севере Австралии. Тщательно проверяют наши документы, особенно медицинские свидетельства о прививках. Все в порядке. За 4 часа пересекаем Австралию с севера на юг. В окна самолета видны совершенно не используемые обширные пространства земли. В 3 часа местного времени, наконец, приземляемся в Мельбурне. Долго не выходим из самолета: санитарная инспекция делает дезинфекцию воздуха. Нашего приезда ожидает несколько сот репортеров, журналистов. Выходим из самолета. Среди присутствующих находятся перемещенные лица — русские, украинцы. Сразу попадаем в их окружение. Масса вопросов о жизни в России. Вдруг толпа репортеров бросается к трапу самолета, раздается смех: в дверях самолета появился гигант — наш баскетболист Ян Круминьш. Рост его 2 метра 18 сантиметров.

Едем в олимпийскую деревню.

МЕЛЬБУРН, ОЛИМПИЙСКАЯ ДЕРЕВНЯ

Мельбурн — своеобразный город. В центре — кварталы тесно прижавшихся друг к другу высоких, многоэтажных домов. Это — Сити, деловая часть города. А сразу за ней, на много километров, тянутся коттеджи дачного типа в один, редко в два этажа. У каждого дома — палисадник, посеяна трава, посажены цветы. Деревьев совершенно нет. Везде асфальт, чистота.

Город жил предстоящей олимпиадой. В специально оформленных витринах магазинов выставлены сувениры, везде изображения пяти олимпийских колец. На рекламных щитах — факелы, фигуры спортсменов. Чуть ли не на каждом перекрестке рекламы предприимчивой малярной фирмы: "А не покрасить ли вам свой дом перед Олимпиадой?" Фирма "Олимпик тайрс" предлагала владельцам автомашин ездить только на шинах "Олимпик".

Вот и олимпийская деревня. К главному входу ведет аллея из белых многометровых флагштоков с национальными флагами стран, прибывших на игры. У входа в деревню всегда толпилось много народа: любителей автографов, значков или просто любопытных.

Справа и слева от ворот расположились магазины олимпийских сувениров. Тут же работают бары, рестораны, пункты по обмену валюты. Одним словом, появились предприятия, имеющие далеко не первостепенное значение для спортсменов.

В деревню мы приехали одними из первых. Разместились в комфортабельных домах, в комнатах на два-три человека. Я поселился с Владимиром Стоговым. Наша делегация была довольно многочисленной, поэтому в наше распоряжение выделен ресторан. Питание организовано хорошо — изобилие блюд, но все за большие деньги. Дневной рацион стоил 4 австралийских фунта стерлингов.

Местом дружеских встреч в деревне был интернациональный клуб. По вечерам там проходили выступления артистов, музыкантов, необычные для нас состязания по танцам среди спортсменов. В то время на Западе модным был рок-н-ролл. Негритянские спортсмены в нем оказались недосягаемыми — это их национальный танец. Мы в подобных состязаниях обычно не принимали участия. Американцы даже сомневались, могут ли наши атлеты танцевать рок-н-ролл. Под общие аплодисменты и смех один из наших боксеров великолепно показал свое умение танцевать.

Перед нашими домами располагалось поле, засеянное травой. На нем мы установили помост, привезли с парохода "Грузия" штанги. Желающих попробовать силы нашлось много. Здесь же с утра разгорались жаркие интернациональные футбольные встречи. Воротами служили две кучки спортивных фуфаек. Футболистами были борцы, боксеры, легкоатлеты. В футбольных баталиях участвовали и женщины, особенно заядлым футболистом оказалась жена Эмиля Затопека Дана. Настоящие футболисты не принимали участия в этих состязаниях, они только снисходительно улыбались, видя далеко не совершенную технику игроков.

Первый день после приезда мы отдыхали. 7 ноября по случаю XXXIX годовщины Великой Октябрьской революции состоялось торжественное построение, а на следующий день — подъем нашего государственного флага. Более 10000 километров отделяло нас от Родины, но мы не чувствовали себя одинокими. Ежедневно в адрес советских спортсменов приходили сотни телеграмм, писем из самых различных уголков нашей необъятной Родины.

У меня накопилась целая пачка таких телеграмм, большинство их из родного Свердловска. Желали успеха в предстоящих состязаниях и счастливого возвращения домой металлурги, строители, спортсмены обществ "Труд", "Динамо", комсомольцы, общественность города, студенты медицинского института, друзья, знакомые, родные. В каждой телеграмме много теплоты, сердечности. От этой заботы на душе становится радостно. В ответ на такое внимание выступать плохо нельзя.

До состязаний еще далеко. Открытие игр состоится 22 ноября. Продолжаем интенсивно тренироваться, приобретаем лучшую спортивную форму. Потекли обычные дни подготовки. Много забот и волнений приносил каждый день.

ПРОСЧИТАЛИСЬ

Политическая обстановка в мире продолжала оставаться напряженной. Вся буржуазная пресса раздувала события в Венгрии, в то же время совершенно умалчивалось об агрессии Англии, Франции и Израиля в Египте.

Недовольные подавлением контрреволюционного мятежа в Венгрии реакционные деятели олимпийских комитетов Голландии и Швейцарии запретили своим спортсменам участвовать в XVI Олимпийских играх. Олимпийские комитеты этих стран не разрешили выступать даже спортсменам, уже находившимся в Мельбурне, угрожая им дисквалификацией на всю жизнь.

В Австралии много перемещенных лиц, главным образом, из западных областей Украины и Белоруссии. Большинство их с нетерпением ждет своего возвращения домой. Но с 1954 года СССР не имел дипломатических отношений с Австралией. Во время проведения игр в Мельбурне работали два наших дипломатических представителя, олимпийские атташе.

К ним приходили сотни бывших советских граждан, в силу некоторых обстоятельств оторванных от Родины. Со слезами на глазах эти люди упрашивали наших дипломатов помочь им вернуться домой.

Но среди них были и наши недруги. После разгрома фашистской Германии, спасаясь от кары правосудия за свои злодеяния, в Австралии нашли приют ублюдки из армии изменника Власова, польской армии Андерса. Они-то и хотели отравить дух дружбы, царивший на Олимпиаде, старались омрачить наше пребывание в Мельбурне. Каждый день к нам приходили перемещенные лица. Большинство интересовалось жизнью на Родине, рассказывали о своих мытарствах, скитаниях по свету. Но бывали и такие случаи, когда нам подбрасывали антисоветскую литературу, листовки.

Вскоре после приезда Василий Степанов, чемпион Советского Союза по тяжелой атлетике в среднем весе, бывший матрос Балтийского флота, решил приобрести сигареты за оградой олимпийской деревни. Он обратился к присутствующим в магазине с просьбой помочь ему в этом деле. Два человека предложили свои услуги. Один из них просит Степанова отойти в сторону и спрашивает у советского спортсмена:

— У тебя есть гарантия в Союзе?

— Какая гарантия? — удивляется атлет.

— Ну, семья, жена, дети.

— Конечно, жена, дети есть. И вообще гарантия весь Советский Союз.

— Ладно. Это неважно. Знаешь что? Оставайся здесь. Будешь жить припеваючи.

Лезет в карман и достает большую пачку денег.

— На, возьми!

— Ах ты, ублюдок! — Степанов прибавляет по старой матросской привычке крепкое словцо.— Да я из тебя сейчас форшмак сделаю. Моли бога, что здесь много народа. Как врежу, ни один хирург не соберет.

Оба типа решили быстро ретироваться...

Обратно в Советский Союз вся спортивная делегация должна была возвращаться советским теплоходом "Грузия", который прибыл в Мельбурн в начале ноября. У трапа теплохода все время толпилось много народа, наших друзей, любопытных. Приходили сюда и наши недруги, отщепенцы. В толпе их всегда вертелось один-два человека. Они даже взяли под контроль вход и выход с теплохода, установив постоянное дежурство.

Эти подонки, изменники Родины, бегали около теплохода по пирсу и лаяли, как шавки, обливали грязью Советскую власть, угрожали нам: "Выйдете в море, километров на двадцать, мы вас все равно подорвем".

Но все эти злобные выходки оказались жалкими потугами. Наше пребывание на олимпийских играх они не могли омрачить. На все провокации враги получали должный отпор от советских спортсменов, от наших австралийских друзей. Мы продолжали тщательно готовиться к состязаниям, встречаться со своими коллегами по спорту, общаться с простыми людьми Австралии, от которых мы получали массу приглашений побывать у них в гостях. Ежедневно в адрес спортсменов СССР приходили сотни теплых писем от простых жителей Австралии.

Дружба и товарищество между спортсменами всех стран росли и крепли. Как известно, на XVI Олимпийских играх ГДР и ФРГ выступали объединенной командой. Спортсмены из Западной и Восточной Германии нашли общий язык. А руководитель объединенной германской команды заявил: "Наши спортсмены покажут политикам, как надо жить друг с другом. Они могут прочесть всему миру лекцию о сотрудничестве".

Олимпийская идея вновь восторжествовала.

БОРЬБА НАЧАЛАСЬ

Наступило торжественное открытие Олимпийских игр, 22 ноября. Погода удалась на славу, хотя предыдущий день ничего хорошего не предвещал, а скорее напоминал день открытия XV Олимпиады: дул сильный пронизывающий ветер, моросил дождь.

Сегодня же ярко, как по заказу, светило солнце. На небе ни облачка.

Зазвучали фанфары, возвещающие о начале торжественного выхода спортивных делегаций на поле.

День выдался исключительно жарким. Многие спортсмены не выдержали долгого стояния на ногах под палящим солнцем. Вот упал от теплового и солнечного удара спортсмен, несший транспарант Венесуэлы. Как по команде, в разных концах строя его примеру последовали один за другим еще человек восемь-десять. К одному из них подбежал человек в белом халате, пытаясь привести в чувство. Но зазвучал гимн — и врач принял положение "смирно". Спортсмен по-прежнему лежал у его ног без движения. Обязанности врача, долг перед больным взяли верх. Врач, не обращая внимания на исполнение гимна, стал приводить в чувство спортсмена.

Олимпийский огонь зажег чемпион Австралии в беге среди юношей Рон Кларк. Прославленный бегун на средние дистанции Джон Ленди от имени всех спортсменов произнес клятву.

Состязания начались.

Только один раз, на первых Олимпийских играх в Афинах, улыбнулось счастье спортсменам Греции. Тогда они выиграли одну золотую медаль, одну серебряную и три бронзовые медали, в том числе в прыжках в высоту с шестом. Через 60 лет бронзовую медаль в этом виде спорта вновь завоевал грек Г. Рубпис.

Легкая атлетика всегда находится в центре внимания. Здесь было так же. Но наибольший интерес из всей легкоатлетической программы, безусловно, вызвал бег на 10000 метров, где собрались сильнейшие стайеры мира: В. Куц, англичанин Г. Пири, Д. Ибботсон, венгр И. Ковач, австралиец А. Лоуренс и другие.

Дан старт. Верный своей традиции вперед выходит Владимир Куц. За ним неотступно следует Гордон Пири — любитель выигрывать и бить рекорды с помощью своих сильных соперников. Куц знал, что на играх его главный соперник примет обычную тактику — будет держаться за его спиной. Поэтому надо было подготовиться, встретить своих коварных противников во всеоружии. Последние тренировки Куц строил с учетом их тактики.

Куц увеличивает скорость бега. Пири также. Замедлив бег, советский спортсмен жестом руки приглашает англичанина выйти вперед, но тот предпочитает оставаться за спиной Куца. Снова ускорение, и опять английский атлет упорно держится за спиной нашего спортсмена. Куц вновь замедляет бег. Наконец Пири решается выйти вперед, но ненадолго. Вскоре он прячется за спиной своих противников: так легче бежать.

Куц делает решительный рывок и уходит вперед. Некоторое время Пири еще пытается держаться за Куцем. На 8-м километре наступает развязка: неподготовленный к смене ритма бега Пири начинает сдавать и все больше и больше отставать от советского атлета. К нему стали подтягиваться и другие спортсмены, которые строили бег с учетом своих сил. А Куц бежит легко, красиво и непринужденно, все дальше и дальше отдаляясь от конкурентов. Вот и финишная прямая. Под ревущий шум трибун Куц бурно финиширует. Второе место достается венгру И. Ковачу, третье австралийцу А. Лоуренсу... Шестым закончил бег советский спортсмен И. Чернявский. А где Пири? Он с трудом закончил дистанцию восьмым.

После финиша Пири заявил, что бег он построил совершенно неправильно. Куц своими рывками его измотал, последние два километра достались Пири с невероятным трудом. Надо бежать равномерно.

Прошло всего пять дней, и снова Куц на старте в беге на 5000 метров. Его главные конкуренты вновь Г. Пири, не бежавший на 10 километров Чатуэй, Ибботсон и другие. День тому назад Куцу пришлось участвовать в забеге на 5000 метров, где он занял второе место, обеспечив выход в финал. За пять дней такое напряжение... Под силу ли?

Снова бег ведет Куц. Англичане, а их было трое, зная, что в одиночку с Куцем им не справиться, решили изменить тактику бега. Куц сделал рывок, никто из его противников теперь не последовал за ним. Они решили догонять советского атлета, постоянно меняясь местами, попеременно возглавляя бег. Но как только они догоняли нашего атлета, так Куц вновь увеличивал скорость и уходил вперед. Он бежал с опережением графика при установлении мирового рекорда в Бергене. Но на последнем километре атлет снизил скорость. Наученный горьким опытом Пири не пытался копировать бег советского спортсмена, а лишь рассчитывал на свои силы.

С отрывом в 80 метров Куц финиширует первым. Второе место досталось Пири, третье Ибботсону.

Только в третий раз за всю историю проведения современных Олимпийских игр удалось выиграть обе длинные дистанции одному атлету. В 1912 году на играх это сделал финн Колехмайнен, на XV играх Затопек, который еще к тому же оказался первым и в марафонском беге.

После выигрыша второй золотой медали Владимир Куц стал героем XVI Олимпийских игр. Мельбурнские игры можно считать Олимпиадой Куца.

Опять, как и на прошлых играх, много радости нам принесли советские боксеры и борцы. В напряженной борьбе победили японцев наши гимнасты.

Состязания пятиборцев доставили любителям спора истинное наслаждение. Команда СССР выступала в составе И. Новикова, И. Дерюгина, А. Тарасова. Победа им досталась нелегко.

В первый день спортсмены соревновались в конном кроссе. Более половины дистанции удачно прошел А. Тарасов. Вдруг его лошадь остановилась и легла в ручей: погода стояла жаркая, а вода в ручье такая прохладная, лежать в ней одно удовольствие. Все старания Тарасова поднять лошадь ни к чему не приводили. Он пытался поднять ее за хвост — никакого эффекта. Тогда Тарасов стал кусать ухо лошади зубами. Подействовало. Лошадь поднялась. Тарасов сумел закончить состязания, но потерял драгоценное время. Из-за этого команда оказалась на четвертом месте. Но все последующие состязания по фехтованию, стрельбе, плаванию и кроссу наши пятиборцы провели с полным напряжением сил и все-таки победили.

Советская команда уверенно шла к победе. Это помогало и нам, тяжелоатлетам: победы друзей вдохновляли. Но и мы старались помочь друзьям.

ШТАНГА В РУКАХ

Состязания по тяжелой атлетике проходили в выставочном зале "Экзебишен холл". На следующий день после открытия игр, с утра, в "сражение" вступили атлеты легчайшего веса, веса "мухи", как называют на Западе эту категорию.

Большинство спортсменов и тренеров заранее знали силы атлетов. На первое место должны претендовать только двое — советский атлет, чемпион мира прошлого года Владимир Стогов и его прошлогодний конкурент Чарльз Винчи. Американцы тщательно скрывали возможности своих спортсменов. Когда в зале присутствовали наши тренеры или спортсмены, то американцы никогда не поднимали предельного веса. Но наша "разведка", спортсмены из дружественных стран, от которых американцы не особенно таились, передали, что Винчи находится в замечательной форме и особенно успешно выступает в толчке двумя руками. Рекордные результаты показывал на тренировке и совершенно неизвестный нам американский спортсмен Исаак Бергер, атлет полулегкого веса.

Но и Стогов хорошо подготовился к состязаниям. Он рассчитывал превзойти мировой рекорд в сумме троеборья.

Началось взвешивание. У Стогова вес в порядке, и он сидит в раздевалке, с удовольствием подкрепляется легким завтраком. Около него "ворожит" наш доктор Марк Борисович Казаков. Аппетит у Володи отличный. Еще бы, двое суток пришлось ограничивать себя в приеме пищи и воды. Но доктор разрешает съесть только легкую пищу и не более 300 граммов.

Взвешивание подходит к концу. Все атлеты уже готовятся к выходу для представления. Нет еще Винчи. Он, тепло одетый, продолжает упорно бегать взад и вперед; надо "согнать" лишние 300 граммов. Осталось до конца взвешивания всего две-три минуты. Надо спешить, иначе команда в этом весе получает ноль. Винчи встает на весы... Опять лишний вес, немного, всего 50 граммов. Спортсмен умоляюще смотрит на своего тренера Джонни Терпака: "Что делать, больше я не могу". Тот, недолго думая, берет ножницы и лишает Винчи прекрасной черной шевелюры. И американский атлет успевает взвеситься.

Начинается борьба. Проходят жим, рывок, но они не приносят преимущества ни одному из атлетов. Стогов и Винчи идут килограмм в килограмм. Судьба решится только в заключительном упражнении — толчке, а американец здесь сильнее советского атлета. Стогов фиксирует 127,5 килограмма и набирает в сумме троеборья 337,5 килограмма — новый мировой и олимпийский рекорд. Но этого оказывается мало. Винчи толкает 132,5 килограмма — вес, который так безуспешно штурмовал иранец Намдью четыре года тому назад. Намдью решил выступить и в этих состязаниях, хотя ему исполнился 41 год. Он показал свой лучший результат и занял третье место. А первое место с новым мировым и олимпийским рекордом по праву выиграл Винчи.

Надежды наши не оправдались, Стогов не смог подняться на высшую ступеньку пьедестала почета, несмотря на все свои старания.

Долгое время тренеры размышляли, кого поставить в полулегком весе. Сильнейший атлет чемпион мира Рафаэль Чимишкян в Австралию не приехал по состоянию здоровья. Другой не менее сильный атлет Иван Удодов незадолго до соревнований получил на одной из тренировок растяжение связок. Тренеры сомневались, сможет ли он успешно выступить на соревнованиях. Решили не рисковать. Поставили в полулегком весе молодого способного спортсмена Евгения Минаева. Олимпийские игры для него были первым боевым крещением на международном помосте.

Минаев — удивительный спортсмен. Он совсем почти не волнуется перед состязаниями, несмотря на необычайную и непривычную обстановку. Узнав накануне о том, что ему завтра придется померяться силой с сильнейшими атлетами мира, Минаев совершенно спокойно отнесся к этому сообщению. Ночь провел в безмятежном крепком сне, мешая товарищу по комнате Федору Богдановскому своим неудержимым храпом. Тренеры пожалели Минаева, не стали будить на зарядку, а он проспал и завтрак. Поистине олимпийское спокойствие.

Прямой противоположностью Минаеву оказался его друг Ф. Богдановский. Он в течение последних десяти дней потерял всякий покой и сон. В любое время ночи тихонько окликни Федю, он тотчас отзовется.

Спокойствие помогло Минаеву победить в жиме с новым мировым рекордом — 114,5 килограмма (штанга оказалась с провесом, меньше на 0,5 килограмма).

Темпераментный американец Бергер отстал от советского атлета на 7,5 килограмма, а поляк Зелинский — на 10. В рывке Бергер сумел поднять больше Минаева на столько, чтобы сравняться с ним по сумме двух упражнений. Толчок Бергер выполнил с блеском, его результат — 137,5 килограмма. Минаев проиграл 10 килограммов.

Золотую медаль с новым мировым и олимпийским рекордом 352,5 килограмма получил Бергер. У Минаева — серебряная медаль, бронзовую выиграл поляк Зелинский.

Значит, снова поражение. На XV Олимпийских играх к тому времени в нашем арсенале находилось две золотых и одна серебряная медаль. Проигрываем главным нашим конкурентам четыре очка. Теперь выиграть у американцев чрезвычайно трудно.

На помосте сражаются атлеты легкого веса. От команды СССР выступают Игорь Рыбак и Равиль Хабутдинов. По условиям состязаний можно ставить в одной или двух весовых категориях по два человека, с тем чтобы в целом команда не превышала семи человек. В тяжелом весе тренеры решили не выставлять участника, так как у нас все еще не было атлета, способного конкурировать в борьбе за первое-второе место на Олимпийских играх. Это были последние состязания, в которых советский тяжеловес не выступал.

На следующий год положение изменилось, наступила гегемония советских атлетов тяжелого веса.

Легковесы немного исправили положение и вывели команду вперед. Золотую медаль выиграл И. Рыбак, серебряную в упорнейшей борьбе завоевал Р. Хабутдинов.

Еще ни разу советские тяжелоатлеты на чемпионатах мира и Олимпийских играх не выигрывали первое место в полусреднем весе. Здесь господствовали американцы.

Удастся ли советскому атлету Федору Богдановскому нарушить эту традицию? Две его попытки на чемпионатах мира в Вене и Мюнхене оказались неудачными. Оба раза он проиграл американцу Питеру Джорджу, хотя победа была совсем близка.

Физически Богдановский подготовился лучше, чем американец. Но в состязании решающее значение имеют нервы. У кого они крепче, тот и выигрывает. Федя перед соревнованиями очень переживал, как говорят спортсмены, горел. Уж очень ему хотелось обладать золотой медалью и взять реванш за предыдущие поражения. А от успеха Богдановского во многом зависит победа советской команды тяжелоатлетов.

Противники вызываются для выполнения жима. Джордж показывает свой лучший результат — 122,5 килограмма. А советский атлет еще не приступал к состязаниям. Богдановский выходит к штанге, когда на ней устанавливается 125 килограммов. Серьезная заявка на первое место. Начать без страха — все равно, что победить. Первый вес поднимается с необычайной легкостью. Прибавляется в следующей попытке еще 5 килограммов, и в третьей, последней,— еще 2,5 килограмма, и оба раза штанга покоряется нашему атлету. После первого движения Федя ушел от своего грозного соперника на 10 килограммов. Хорошо!

Противники отдыхают перед следующим упражнением. Наша комната отдыха рядом с американской, через фанерную стенку отлично слышны все разговоры. За перегородкой вначале тихо. Джордж, подавленный, молчит. Не тревожат его сейчас и тренеры: надо дать отдохнуть от большого нервного напряжения, Вошел Винчи и сразу залепетал своим детским голоском: "Питер, помолись господу богу, почитай молитвенник. Я это делал после каждого движения. Господь бог поможет тебе победить русского безбожника-коммуниста". Слышим надрывный голос Джорджа — читает молитвенник. А в нашей раздевалке шумно и весело. Федин наставник Яков Григорьевич Куценко, потирая руки, рассказывает забавную историю. Богдановский и все присутствующие смеются. Яков Григорьевич заканчивает: "Что же, повеселились, а теперь надо готовиться к рывку. Пойдем, Федя, в зал для разминки".

Богдановский начинает разминку. К нему подходит Джордж с молитвенником в руках. "Смотри,— обращается он к советскому атлету, показывая на распятие,— Иисус Христос помог мне победить в Мюнхене и Вене. Поможет и здесь". Джордж — болгарин, и слова его мы вполне понимаем.

Богдановский смеется: "Не выйдет. Надо силу иметь, тогда господь бог поможет. Я сильнее, мне он и поможет".

Джордж, недовольный разговором, отходит: "Безбожник!"

Перед каждым подходом к штанге Джордж стоял на коленях и молился. Но на этот раз бог оказался немилосерден к американцу. В рывке Джордж смог отыграть у советского атлета лишь 5 килограммов. Следующее упражнение — толчок, Богдановский прекрасно выполняет и фиксирует 165 килограммов, а в сумме показывает великолепный результат — 420 килограммов. Для того, чтобы американскому атлету сравняться с нашим спортсменом, надо поднять 170 килограммов, а это выше мирового рекорда на 2,5 килограмма.

Тем не менее, Джордж пошел на эту явную авантюру. Вышел на помост, перекрестился сам, перекрестил штангу. Вдруг господь бог все-таки поможет? О, немилосердный! Мольбы напрасны: силенки недостаточно, и тяжесть поднимается лишь до колен.

Победа! Федя не верит, что в руках у него лежит, поблескивая, золотая медаль — плод многолетнего кропотливого труда, огромного нервного напряжения и переживаний. Как хорошо и легко сейчас, когда заветная мечта сбылась.

На помосте атлеты среднего веса. От нашей команды выступает Василий Степанов, у американцев Томми Коно. Степанов показывает свое лучшее достижение, но этого далеко не достаточно, чтобы выиграть первое место. Новый мировой и олимпийский рекорд устанавливает Коно в сумме троеборья — 447,5 килограмма, значительно опережая Степанова, выигравшего второе место. На третье место вышел американец Джим Джордж, младший брат Питера Джорджа.

После выступления шестерых советских атлетов наша команда набрала 34 очка. Американцы — 30 очков, но у них выступило только пять атлетов. В лучшем случае наша команда может набрать 41 очко, наши противники 40 очков набирают даже в том случае, если Шеппард в полутяжелом и Андерсен в тяжёлом весе выступят неудачно и займут вторые места. Оттеснить Шеппарда на второе место — моя задача, исход борьбы всецело зависит от меня.

С Давидом Шеппардом я встречался несколько раз. Первый наш поединок в Вене, на первенстве мира в 1954 году, закончился моей победой. Американец отстал от меня на 17,5 килограмма. Газеты наше единоборство назвали поединком Давида и Голиафа. Согласно библейской легенде юноша Давид победил богатыря филистимлян Голиафа. В Вене Голиаф Воробьев победил Давида. "Почему?" — спрашивает одна из газет. А вот в чем, оказывается, секрет. Воробьев обладает магическим взглядом. Когда Шеппард выходил на помост, то Воробьев смотрел на него, как удав на кролика. Под действием этого уничтожающего взгляда Шеппард терялся и не мог поднимать штангу...

На следующий год американцы побывали у нас в СССР. И в первой встрече в Москве я проиграл Шеппарду. Проигрышу всегда находится оправдание.

У меня также. К матчу США — СССР я не готовился основательно, так как сдавал экзамены в институте. Не помог "магический" взгляд.

Приехав к себе в Америку, Шеппард поспешил заявить, что теперь он никому не проиграет и на первенстве мира в Мюнхене выиграет золотую медаль. Такие высказывания американских спортсменов не редкость, и мы к ним привыкли. В Мюнхен Шеппард побоялся приехать, а его преемник Клайд Эмрич проиграл мне 15 килограммов.

Наступил 1956, олимпийский, год. Шеппард неоднократно выступает в спортивной прессе с заявлениями о том, что в Мельбурне он без конкуренции завладеет золотой медалью. Сейчас ему, мол, нет противников...

Готовился я к состязаниям особенно тщательно, очень хотелось наказать хвастунишку. Я знал, что наши противники не отличаются скромностью. Однако, приехав в Мельбурн, мы убедились, что Шеппард находится в отличной спортивной форме, но победить его можно.

Не надеясь выиграть у меня в честном бою, мой противник прибегает к такой мере: через наших атлетов просит передать, сколько он сейчас поднимает. И назвал сумму троеборья на 20 килограммов больше своего лучшего результата. Разумеется, мы весьма критически подошли к такому чудовищному достижению.

Какую же цель преследовал американский спортсмен, говоря о своих "рекордах"? Потом он сам нам признался. Если я узнаю, что Шеппард поднимает так много, то буду переживать, плохо спать, а на состязаниях выступлю ниже своих возможностей.

С волками жить — по-волчьи выть. Времени до начала соревнований было еще достаточно. Я отдохнул пару дней, затем провел легкую тренировку, типа разминки, накопил достаточно сил. И решил не на словах, а на деле убедить противника в моих возможностях. На одной из тренировок, когда в зале находился Шеппард, я легко поднимал предельный вес под аплодисменты присутствующих зрителей. Шеппард так расстроился, что не смог усидеть в зале до конца тренировки. Приехав в деревню, он сел играть в карты и проиграл около 600 долларов. Сумма большая! С этого дня мой противник как-то совсем скис и уже не мечтал о выигрыше. Ответная психическая атака удалась. Противник деморализован.

Наступил день моего выступления. Состязания начинаются вечером. Последние часы тянутся томительно медленно. Не нахожу места. Все товарищи уехали на соревнования, а мне нельзя. Приходится в одиночестве коротать время.

С утра ничего не брал в рот: вес был на 800 граммов больше нормы, 90 килограммов. Иду в медпункт проверить вес. Взвешиваюсь. Когда схожу с весов, задеваю плечом большое зеркало. Оно срывается с гвоздей и вдребезги разбивается об пол. "Черт подери,— ругаюсь,— поставили весы, где им не место". На меня сокрушенно смотрит медицинская сестра: "Говорят, раньше у русских это считалось плохим признаком. Тебе сегодня выступать?"

— Да. Бросьте вы эти бабушкины сказки рассказывать. Какое имеет отношение зеркало ко мне, к моим выступлениям! Помогите, пожалуйста, подобрать осколки.

Не очень вежливо, конечно, но злость берет, когда слышишь такие глупости.

На следующий день после выступления мне пришлось снова вспомнить о случае с зеркалом. Ко мне подходит группа спортсменов из другой делегации. Спрашивают, правда ли, что я перед состязаниями разбил зеркало. Среди спортсменов немало людей, которые верят в различные приметы. Оказывается, один из ватерполистов тоже разбил зеркало, а им предстоит сегодня ответственная встреча с югославами.

Отвечаю: "Бояться нечего. Выиграете". На следующий день узнаю: проиграли. Правильно, не верь в приметы.

За час до начала соревнования приезжаем в "Экзебишен холл". Вся команда в полном составе. У ребят настроение неплохое. Для них все волнения и переживания уже позади. Рыбак и Богдановский в окружении любителей автографов — приятное занятие после успешных выступлений!

Взвесился. Шеппард легче. Ничего, больший вес еще не поражение. Врач подсчитывает пульс — 120 ударов в минуту. Отличное стартовое состояние. Теперь можно не сдерживать себя. Пусть сердце бьется учащенно, глаза сверкают и появляется чувство, что ты готов сдвинуть горы. Такое состояние сейчас необходимо. Подкрепляюсь крепким мясным бульоном, заправленным "Пролаком", порошком, содержащим большое количество белка. Выпиваю чашку крепкого черного кофе и проглатываю витаминную "бомбу" — необходимый комплекс витаминов и микроэлементов.

Диктор объявляет: "Приготовиться для построения и представления публике". 16 атлетов выстраиваются на сцене. Зрительный зал довольно оригинальный, имеет вид креста. Помост установлен под куполом, как раз на середине. Одна часть креста отгорожена, там размещены раздевалки и помосты для разминки. В зале около 400 зрителей, которые тепло приветствуют атлетов.

Расположение сцены, помоста и судей напоминает состязания в Хельсинки. Но судейское жюри возглавляет президент Международной федерации гиревого спорта и физической культуры Нюберг, представитель Финляндии, который относится к нам довольно лояльно.

Начинается жим. Мне выходить последнему. Поэтому иду в раздевалку отдыхать. Массажист растирает согревающей растиркой плечи, руки, колени. Забинтовал кисти рук, чтобы лучше удерживать в руках предельный вес. Готов к подъему штанги. Иду на разминку. Походка легкая, пружинистая, ощущаю какую-то необычайную легкость в движениях. Но возбуждение очень велико. Плохо: жим требует больше спокойствия, сосредоточенности. Искусственно выполняю все: упражнения в замедленном темпе. Иначе нельзя, перегорю, не хватит нервной энергии до конца соревнований. Видимо, они закончатся далеко за полночь, часов через семь-восемь.

Разминка показала, что можно начинать с большого веса. Записано в протоколе 135 килограммов. На штанге уже установили этот вес. Шеппард, как и я, пропускает. Прибавляют на штангу еще 2,5 килограмма — снова пропускаю, американец тоже. Да, борьба началась.

На штанге 140 килограммов. Пошел Шеппард. Не поднимает. Тренер Яков Григорьевич Куценко говорит: "Пора, Аркадий". Меня как будто подключили к электрической сети, к каждой клеточке моего тела мгновенно побежал ток высокого напряжения. Внутри все горит, кончики пальцев покалывает, как иголочками. Такое состояние хорошо иметь перед рывком, а сейчас надо быть спокойнее.

Медленно, сдержанно поднимаюсь на сцену. Пару раз прошелся перед помостом, освоился со сценой, относительно успокоился. Подошел к снаряду, провернул гриф. Вращается хорошо. Теперь можно начинать. Легко беру вес на грудь, пауза — и тяжесть медленно поползла вверх. Слышу команду опустить. Все в порядке, судьи единогласно засчитывают.

Снова Шеппард у штанги. Выжимает, но сходит с места. Неудача. Осталась последняя попытка: или продолжение борьбы, или ноль. Видим, как американская команда переживает, смотрят с напряжением на помост, где снова стоит Давид. Взялся за гриф. Нет, опять отходит и сосредоточивается. Я не завидую ему в этот момент, трудно в оставшийся подход осилить вес, который дважды неудачно пытался выжать. Долго стоит американец у штанги. Ведь последняя попытка, а если снова неудача, то значит усилия всей команды сводятся на нет. Сейчас такая реальная возможность выиграть у русских! Когда представится еще такой случай?

Наконец, Шеппард решился, взял штангу на грудь, хлопок, вес взят. Буря аплодисментов потрясла зал. Заслуженно. Молодец! Не сдали нервы.

На штанге 145 килограммов. Вес, который дает мне право рассчитывать на победу. Остался я один. Выхожу на помост с уверенностью. Подъем штанги на грудь, пауза — и тяжесть вверху. Есть. Теперь я лидер, оторвался от ближайших конкурентов на пять килограммов. Но у меня есть еще один подход. Решаем использовать его на 147,5 килограмма. Вес, который мне еще никогда не удавалось поднимать. В случае успеха бороться за первое место со мной будет очень трудно.

И снова судьи зажигают три белые лампочки, засчитывают единогласно вес, поднятый правильно. Спешу сойти со сцены, забывая, что надо пройти процедуру взвешивания. Тренер возвращает меня назад. Согласно правилам, со сцены после установления рекорда нельзя сходить, иначе рекорд не засчитывается.

Ширмы нет. Образуется кружок из судей и спортсменов, в середине которого я раздеваюсь. Встаю на весы обнаженным. Среди находящихся в зале много плохо разбирающихся в тонкостях тяжелой атлетики; как и при каких обстоятельствах происходит взвешивание спортсмена, установившего рекорд, им неизвестно. Раздаются шум, возгласы: "Отойдите, нам ничего не видно!"

Судья-информатор объявляет, что мой вес находится в нормальных границах. Отныне мировой и олимпийский рекорд в жиме для атлетов полутяжелого веса равен 147,5 килограмма.

Судьи и спортсмены, образовавшие кружок, после объявления диктора тотчас расходятся, оставляя меня для общего обозрения совершенно голым. В зале раздаются страшный хохот, шум и аплодисменты. "Стриптис" тяжелоатлета поневоле во время состязаний. Сконфуженный, стою перед многотысячной аудиторией, прикрываясь трико.

Судьи спохватились, но было поздно. Зрителей этот инцидент здорово позабавил. Я же к нему отнесся, в общем, спокойно: мысли были заняты борьбой, которая еще ждала впереди.

Разрыв в 7,5 килограмма от ближайших конкурентов подействовал на меня успокаивающе, как будто борьба уже закончилась. Расплата за спокойствие и расслабление не заставила долго ждать. В рывке я остался на первом подходе, подняв всего 137,5 килограмма. Правда, мой противник Шеппард тоже не мог поднять большего, таким образом, разрыв оставался прежним.

Неудача в рывке заставила меня мобилизоваться к следующему, заключительному упражнению — толчку. Снова появилось желание соревноваться, двигаться. Я рвался в "бой". Ждал с нетерпением выхода на помост. В движениях появились прежняя легкость, свобода, а походка стала крадущаяся, как перед прыжком. Приятное, хорошее чувство на состязаниях.

Шеппард сделал два подхода на 165 килограммов. Благополучно. Стал ждать моего выступления. Начинаю с 170. Успешно. Американец пропускает. Прошу установить 175 килограммов — вес, который мне, по расчетам, дает первое место. К нему тщательно готовлюсь. Ведь золотая медаль так близка. Только надо толкнуть установленный на штанге вес. Но сейчас не следует торопиться. Дольше обычного прохаживаюсь перед помостом. Мысленно проделываю все упражнение. Проверяю вращение грифа, натираю канифолью ладони рук, подошвы ботинок. Кажется, теперь все в порядке. Сосредоточенность отличная, не слышу и не вижу в зале никого и ничего. Можно начинать. Спокойное, затем взрывное движение мышц спины, ног, рук — и штанга высоко лежит на груди. Принимаю стартовое положение для толчка с груди, устанавливаю ноги на ширине плеч. Пружинистое движение ног — и тяжесть посылается вверх над головой. Хорошо выполнены все элементы упражнения. Прочно удерживаю штангу на прямых руках. Судья дает отмашку и команду опустить вес. Я держу. Снова кричит "Опустить!" Держу. Надо фиксировать движение наверняка, чтобы ни один из недругов не мог придраться. Есть! Гром аплодисментов свидетельствовал о том, что вес поднят правильно.

Остался еще один подход. Прошу установить 177,5 килограмма. Шеппард пропускает. Игра на нервах. Видимо, больше на своих. Что ж, всякий по-своему с ума сходит. Последнюю попытку использую быстрее — терять нечего. Упражнение выполняю согласно правилам. После команды "опустить" тотчас бросаю штангу на помост. Раздается глухой стук тяжести о помост и пронзительный свист. Судьи не засчитывают вес, мотивируя тем, что штанга опущена раньше времени, до команды "опустить", но судья фиксатор, дававший разрешение опустить вес, считает, что упражнение выполнено правильно. Подаем протест. В зале стоит непрерывный свист. Зрители недовольны решением судейской тройки на помосте.

Судейское жюри наш протест удовлетворяет. Вес мне засчитывается. В сумме я набрал 462,5 килограмма — новый мировой и олимпийский рекорд. Попадаю в объятия тренера, товарищей, все поздравляют с победой. Говорю: "Рано, друзья, у Шеппарда еще одна попытка, две он использовал на 165 килограммов". Информатор просит установить 185 килограммов. В зале оживление. Присутствующие с огромным любопытством смотрят на сцену, где готовится к штурму железной горы американский атлет.

Я тоже смотрю на своего противника, У меня нет уверенности, что его попытка увенчается успехом. Но все же в глубине души проскальзывает: "А может быть..."

Американец принял стартовое положение, взялся за стальной стержень. Как медленно идет время, скорей бы начинал! Мощное чудовищное усилие — и огромная тяжесть пошла вверх, вот она уже выше колен, а скорость ее все нарастает. Сейчас он сделает подсед, и штанга окажется на груди. Нет. Побоялся. Штанга падает с грохотом на помост. Шеппард огорченный уходит со сцены.

Вот теперь я чемпион XVI Олимпийских игр. Звучат фанфары, возвещающие о церемониале торжественного награждения.

Меня приглашают на пьедестал почета. Поднимаюсь на самую высокую ступеньку. Справа становится Шеппард и слева француз Де Буф, хороший мой товарищ. Президент Нюберг вручает олимпийские медали. На самом высоком флагштоке поднимается государственный флаг моей Родины. Справа — ниже — флаг США и слева, еще ниже,— Франции. В зале раздается величественная мелодия гимна Советского Союза. Все встают. Я переживаю самые лучшие, самые волнующие минуты своей жизни — счастье победы. Только ради этих пяти неповторимых, прекрасных минут можно отказаться от развлечений, провести много лет в упорном труде и постоянном нервном напряжении.

Мою радость сейчас разделяют товарищи по команде, тренеры, а там, на Родине,— советские люди, и в особенности земляки-свердловчане. Приятно сознавать, что то доверие, которое оказал мне народ, я с честью выполнил. Пусть мои земляки гордятся: моя победа — это прежде всего их победа.

Вскоре колоссальное нервное напряжение сменилось безразличием ко всему окружающему, апатией. В таком состоянии я пробыл несколько дней.

Второй час ночи. Соревнования длились семь часов.

У нас 41 очко. У американцев 35. Но у них сейчас выступает Пауль Андерсен, которому тренеры и спортивные обозреватели отдают без боя золотую медаль.

Андерсен выглядит необычно, весьма "миниатюрно", весит всего лишь 137 килограммов. Чем объяснить, что Андерсен похудел на целых 37 килограммов? Узнаем любопытную историю. Пауль познакомился с одной молодой девушкой, на которой думал жениться после Олимпийских игр. Но та, имея совершенно нормальное телосложение и вес, поставила условие: выйдет замуж лишь в том случае, если Пауль похудеет на 40 килограммов, таким образом, до осуществления желания любимой осталось немного — всего три. Но с весом ушла и былая сила. Впоследствии Андерсен глубоко раскаивался в своей глупой затее похудеть ради каприза взбалмошной невесты.

Наша команда знала, что в тяжелом весе предстоит упорная борьба. На тренировках блестящих результатов достиг аргентинский киноактер Хумберто Сальвети, обладающий изумительно мощным плечевым поясом. И особенно сильным Сальвети оказался в жиме. Теперь в наших интересах, если аргентинец выиграет первое место. Тогда наша команда выходит на первое место. Поэтому все советские тяжелоатлеты ходят около Сальвети, подбадривая и настраивая его на лучшее выступление. Атлетам из США это явно не нравится, и они бросают косые взгляды в нашу сторону.

Взвешивание определило "чемпиона" по весу. Им оказался добродушный толстяк, итальянец А. Пигаини, вес которого равнялся 150 килограммам. У Пигаини был такой большой живот, что при встрече он часто шутил, поглаживая его: "Беби, беби, 8 месяцев". 143 килограмма весил Сальвети и только на третьем месте был Андерсен.

Андерсен в жиме показывает 167,5 килограмма, Сальвети — 175, остальные семь атлетов значительно меньше. Такого оборота дела спортсмены США никак не ожидали. Для сидящих в зале события в жиме тоже оказались неожиданностью.

Рывок не приносит преимущества ни одной из стран. Оба атлета поднимают по 145 килограммов.

172,5 килограмма пытается толкнуть Пигаини. В случае удачи он выигрывает третье место. Неудача. Толстяк разочарован, грозит штанге пальцем. Он чуть не плачет. Есть еще одна попытка. Самое главное для спортсмена с таким большим животом взять штангу на грудь. Итальянская команда подбадривает своего атлета. Пигаини снова у штанги. Чудом, с великим трудом ему удается поднять вес на грудь. А вверх итальянец посылает тяжесть как пушинку. Есть третье место. Тут же на помосте Пигаини от счастья зарыдал на весь зал. Слезы ручьем текли с лица итальянского колосса.

В толчке Сальвети одолел 180 килограммов. В сумме троеборья аргентинский спортсмен набирает 500 килограммов. Второй атлет после Андерсена за всю историю тяжелой атлетики добивается такого высокого результата.

Для того чтобы Андерсену показать 500 килограммов, надо сейчас зафиксировать в толчке 187,5 — вес, который он выжимал на тренировке.

Мы видим, как тщательно готовят для решающего упражнения американского спортсмена. Два массажиста трудятся над тушей Пауля, массируя и растирая мышцы. Неотступно следует по пятам атлета долговязый доктор, готовый в любой момент впрыснуть возбуждающее средство.

Первым подходом в толчке на 187,5 килограмма Андерсен решил завоевать золотую медаль. Медленно по скрипящим ступенькам лестницы Андерсен поднимается на сцену и, разбрасывая ноги широко в стороны, неуклюже движется к штанге. Не раздумывая долго, атлет легко берет тяжесть на грудь и выталкивает вверх. Но руки, как ватные, не могут удержать вес вверху, и тяжесть низвергается вниз. Осечка. "Случайность", — успокаивает спортсмена американская команда.

Второй подход. Та же история. Снова осечка. Остается последняя попытка. Андерсен разводит руками, не может понять, почему второй раз его преследует неудача.

Боб Гофман, тренер Терпак и доктор отводят в сторону и укладывают на кушетку тяжело дышащего спортсмена. За плотным кольцом окруживших людей нам не видно, что происходит там. Пауль безропотно лежит, а вокруг возится с медикаментами доктор. Гофман беспрерывно говорит. Мне думается, что сейчас Андерсен ничего не понимает, хоть и соглашается со всем, как провинившийся ребенок.

Время отдыха кончилось, пора выходить на помост, но судьи решили быть снисходительными к американскому спортсмену, от которого сейчас зависит победа команды. Ответственность велика. И всего остался единственный подход.

Андерсен поднялся на сцену и бежит к штанге. По-видимому, он сейчас ничего не соображает, вид у него растерянный.

Атлет торопится, как будто его кто-то подгоняет, только бы скорее закончить с этой ужасной нервотрепкой. Так же, как в предыдущие разы, легко вскидывает штангу на грудь, тотчас ее выталкивает вверх и тянется за ней, она валится из его рук. Андерсен не держит и доли секунды, а по правилам надо держать две секунды. Судья помогает в самый критический момент — тотчас дает команду опустить. И тяжесть не опускается, а летит вниз, потрясая чудовищным грохотом весь зал.

Судьи единогласно считают. Протест при единогласном решении тройки на помосте не принимается.

Экспансивный аргентинец Хумберто Сальвети со слезами на глазах поднимается на сцену и, потрясая кулаками воздух, протестует против несправедливого решения судей. Его возмущение мы разделяем полностью. Ведь это он чемпион игр! Андерсен в толчке получил фактически ноль. Но судьи неумолимы.

Первое место у Андерсена, второе у Сальвети: он проиграл по собственному весу, так как оказался тяжелее североамериканца. Третье место досталось итальянцу Пигаини.

Команда США набрала 42 очка, мы проиграли им одно очко.

Победой наших футболистов закончилось триумфальное выступление советских спортсменов на XVI Олимпийских играх.

Посланцы советского народа в итоге набрали 624,5 очка, завоевав 37 золотых, 29 серебряных и 32 бронзовые медали, намного опередив основных конкурентов — команду США, которая смогла набрать лишь 498 очков и выиграла 32 золотые, 25 серебряных и 17 бронзовых медалей.

По всем подсчетам атлеты СССР были впереди. Одно время, когда команда США имела больше золотых медалей, корреспонденты предлагали вести подсчет только по первым местам. Однако и этот подсчет в конце игр оказался не в пользу американцев. В итоге убедительная победа команды СССР. Отныне сильнейшая спортивная страна в мире — СССР.

Западная печать, радио единодушно признали замечательный успех советских спортсменов на XVI Олимпийских играх.

Значение Мельбурнских игр трудно переоценить. Игры начались в сложнейшей международной обстановке. Но, несмотря на это, они прошли как никогда организованно, и большая заслуга в том гостеприимных хозяев — австралийцев. На играх царила атмосфера дружбы и взаимопонимания. В Мельбурне особенно ярко восторжествовала олимпийская идея. И закрылись XVI Олимпийские игры несколько необычно, можно сказать, символично.

Согласно принятому ритуалу на закрытие выходили только знаменосцы. Мельбурнская Олимпиада оказалась началом другой традиции. МОК принял решение провести заключительный парад спортсменов в сводной колонне.

И вот на стадион вслед за знаменосцами, символизируя дружбу, товарищество, вышла сводная колонна спортсменов, в которой шли рядом англичане, русские, болгары, японцы, индийцы, поляки, австралийцы... Зрители восторженно приветствовали такое международное единение атлетов.

Ритуал окончен. XVI Олимпийские игры закрыты. На демонстрационном щите загорается: "Олимпийская дистанция 1956 года пройдена. Пусть все, кто присутствовал здесь, возвращаются к себе на Родину, и пусть олимпийский дух сопутствует им. Мельбурн — Олимпийский город — шлет вам прощальный привет, желает счастливого путешествия и удачи в Риме в 1960 году".

Атлеты прощаются с Мельбурном.

Советские спортсмены переехали из олимпийской деревни на теплоход "Грузия". Наступил день отъезда из Мельбурна. С раннего утра на пирсе оживленно и многолюдно, весь теплоход в серпантине. Последний обмен сувенирами, крепкие рукопожатия. Ко мне подошел старик 60 — 70 лет. Пожелав счастливого пути, он дарит на прощание подушечку из пластического материала, на которой написано: "Олимпик гамес, Мельбурн, 1956 год". На подушечке нарисованы пять переплетенных колец и горящий олимпийский факел.

Старик на листочке бумаги написал: "На память о Мельбурнской Олимпиаде Чемпиону мира средне-тяжелого веса.

Дорогому товарищу

Аркадию Воробьеву

от русского старожила Дмитрия Сминко.

2/XII — 1956 года".

Мы поднимаемся на теплоход. Убирается трап.

Сейчас только бесчисленные разноцветные бумажные ленты соединяют нас с провожающими друзьями. Печальные лица у них. У многих на глазах слезы. Расставаться не хочется.

Протяжный прощальный гудок, и теплоход отходит от пристани. Увеличивается расстояние. Рвутся нити серпантина. Еще слышны знакомые голоса. Но вскоре их заглушает шум работающих винтов.

Нам становится грустно. А провожающие еще долго стоят и машут платками. За чертой горизонта скрывается Мельбурн.

Прощайте, Мельбурн и его гостеприимные хозяева!

"Грузия" взяла курс на родную землю.

ДОМОЙ НА "ГРУЗИИ"

Теплоход идет вдоль медленно проплывающего мимо австралийского берега. Справа видны бескрайние морские просторы Тасманова моря.

Начало путешествия приятное. Дует теплый, ласкающий лицо бриз. Море спокойное. Теплоход слегка покачивается на мертвой зыби. Настроение у всех приподнятое. Идем домой.

Скорость теплохода для наших дней небольшая — всего 12 — 13 узлов, или 24 — 27 километров.

Меня поселили вместе с председателем всесоюзной секции по тяжелой атлетике Владимиром Ивановичем Симаковым, вице-президентом Международной федерации тяжелой атлетики Константином Васильевичем Назаровым. Люди они очень общительные и с большим юмором. А четвертый наш спутник, тренер,— прямая противоположность первым двум. На лице его всегда написана озабоченность, как будто он решает мировые проблемы. Он вечно куда-то торопился, спешил.

Любил он официальный тон и подбирал необыкновенные слова, значения которых подчас не понимал. "Товарищи, возмутительно, что я вам, козел преткновения?" В ответ раздавался неудержимый хохот, потрясающий стены каюты. А кроме того, нельзя было смотреть без улыбки на фигуру человека с согнутым вперед — в виде вопросительного знака — корпусом. В длительном плавании без юмора, смеха невозможно обойтись. Доставалось каждому из нас. Но главным предметом шуток и острот моих спутников стал, конечно, тренер.

Однажды Константин Васильевич решил над ним пошутить. Наступило время спать. Мы все, кроме тренера, лежали на койках. Приходит опоздавший, не включая света, ложится. Вдруг раздается стук мягко приземляющегося на пол предмета — соскочила с крепления кровать. Пострадавший отделался легким испугом, высота небольшая.

Отмщение наступило скоро. На следующий день в стенной газете в кают-компании любуемся изумительным шаржем. На нем изображена далеко не античная фигура волосатого человека, с кривыми жилистыми ногами, огромной грудью ящиком и отнюдь не римскими чертами лица — крупным мясистым курносым носом и губами негра. Автор мастерски схватил характерные черты Назарова.

Константин Васильевич на несколько дней вынужден был отказаться от посещения кают-компании. Появление его там всегда встречалось дружным хохотом.

Но, в общем-то, дружеские шутки и остроты доставляли много удовольствия всем, в том числе и объекту смеха.

На теплоходе установилась размеренная обычная жизнь, с жестким распорядком дня. В определенное время подъем, зарядка, обед, ужин, занятия.

Большинство коротало время за книгами, шахматными столиками. Но спортсмены не могут обойтись без соревнований. Организованы были турниры по шахматам, настольному теннису. Слушали доклады, спорили о проблемах развития спорта.

С первых же дней организовалась интернациональная художественная самодеятельность. Среди спортсменов Болгарии, Венгрии, Чехословакии и Советского Союза нашлось много артистов, музыкантов.

С особым волнением слушали голос Москвы. Скучали о родной земле. Через три дня плавания вышли на траверс Сиднея. Курс теплохода изменился, берега Австралии остались слева. Гостеприимная страна скрылась в морской глади.

Кругом море, море. Все ближе к южному тропику. Часами стоим у перил палубы, наблюдаем за стаями летучих рыб, которые, спасаясь от морских хищников, пролетают над водой более 100 метров — тоже спортсмены.

С нетерпением ждем, не появятся ли акулы. Их здесь должно быть много.

— Смотрите, смотрите, акула!

Бросаемся к противоположному борту, но оказывается — очередная шутка. Только чайки и громадные альбатросы непрерывно провожают нас.

Погода посвежела. Усилилась качка. Волнение моря стало равно 4 — 5 баллам.

Некоторые герои Олимпийских игр жестоко переживали качку. Все время они вынуждены были лежать или забираться в центр теплохода, где меньше качало. Обладательница золотой медали в толкании ядра Тамара Тышкевич несколько дней не появлялась в столовой.

Наши мужественные пятиборцы все, как один, лежат распростертыми. Качка их доконала. Фотокорреспондент Светланов делает отчаянные попытки поднять их на верхнюю палубу сфотографироваться.

Чудесные ночи в тропиках. После захода солнца быстро наступает ночь. Тотчас на темно-синем небосводе загораются мириады лампочек-звезд. Небо незнакомое и непривычное для нас. Часов в девять-десять вечера над южным горизонтом поднимается ромб Южного Креста, а под ним яркие звезды Центавра. Хорошо сидеть на баке или корме, смотреть на убегающий пенистый след от винтов.

Чаще маленькие группы спортсменов сидят на баке. Форштевень разрезает волны, которые светятся тысячами крохотных точек. Здесь приятно обдувает ветерок. Под аккомпанемент гитары хорошо поются задушевные русские песни. Вдалеке от Родины они особенно милы для нас. Скучаем. Скорей бы домой! А теплоход идет медленно. Нас легко обходят иностранные пассажирские лайнеры.

В кают-компании висит карта, на которой штурман флажками отмечает координаты "Грузии". И каждый из 800 пассажиров считает своим долгом отметить пальцем свое местопребывание. От того на карте, от самого Мельбурна, тянется широкая содранная полоса.

Только пять градусов отделяет нас от экватора.

На теплоходе идут энергичные приготовления к традиционному празднику перехода через эту воображаемую линию.

В 12 часов дня 19 декабря по радио объявляется: "Всем собраться на спардеке и по случаю праздника надеть парадную олимпийскую форму". Однако многие атлеты, зная, по какому случаю собирают, решили одеться полегче. Долго ждать пассажиров не приходится.

Через несколько минут все в сборе и занимают места возле плавательных бассейнов.

С правого борта выходят в парадной форме капитан, руководитель делегации, помощники капитана.

С другого борта раздаются визг, шум, удары в жестянки. Появляется в окружении блестящей свиты Нептун — владыка морей, океанов, повелитель бурь, с трезубцем, в длинном до пола, тяжелом одеянии. Огромная борода и усы развеваются на ветру. На голове Нептуна корона. Да это же мой спутник по каюте — Константин Васильевич Назаров! Еще ни одному Нептуну не приходилось иметь такую внушительную свиту. Молодцы, все как на подбор, по 100 с лишним килограммов. Таким мощным рукам, саженным плечам, широким грудным клеткам, крепким ногам можно только позавидовать. Вся свита ужасно размалевана черной и красной краской. Среди этих чудищ легко узнаем обладателей олимпийских медалей Парфенова, Кривоносова, Мухина, Скоблу... Свита дико кричит, воет, ничего не поделаешь — дикари.

Нептун величественно поднял трезубец. Моментально наступила тишина. Царь морей обращается к капитану:

— Куда путь держите? Кого везете?

— Везу на Родину победителей Олимпийских игр.

— Поздравляю с победой в Мельбурне! Даю разрешение на благополучное плавание до порта назначения!

Капитан подносит на тарелочке стакан водки Нептуну. И тот, не морщась, с удовольствием, лихо крякнув в конце, опрокидывает в рот стакан.

Голоса: "А Нептун-то — любитель водочки".

Нептун повелевает: "Подойдите сюда, победители игр". Первым традиционное морское купание принимает руководитель делегации К. А. Андриянов. Свита, не мешкая, хватает его и, подбросив высоко вверх, бросает в бассейн. На очереди Куц. Тамара Тышкевич, несмотря на свои 115 килограммов, летит в воду с необычайной легкостью. Не удалось избежать морского омовения и мне. Я не сопротивляюсь, знаю, что бесполезно.

Баскетболист Ян Круминьш не захотел купаться и пытался оказать сопротивление свите Нептуна. Но неповиновение только привело в ярость "дикарей". "Озверелая" свита набросилась на Круминьша с ужасающим криком и воем, его швырнули так, что в воздухе только промелькнули длинные ноги и руки.

Вскоре "дикари" стали ловить каждого попавшегося на глаза и бросать в воду. Спортсмены разбежались по каютам, но и оттуда их выволакивали и тащили к бассейну.

В конце концов не избежал купания и сам грозный Нептун. Но он оказался в трудном положении. Тяжелый торжественный наряд намок и многопудовой тяжестью тянул Нептуна на дно. Пришлось несколько раз хлебнуть морской воды, прежде чем удалось схватиться за ступеньку трапа. И, видно, за нанесенную владыке морей обиду повелитель бурь на следующий день послал сильный шторм.

Вечером каждый пассажир получил удостоверение о пересечении экватора за подписью Нептуна и капитана. Закончился праздник грандиозным интернациональным концертом самодеятельности.

А шторм разыгрался во всю силу. Нигде, кроме Тихого океана, не бывает таких свирепых бурь и штормов. К нашему счастью, он достиг только 8 баллов, что было еще сносным. Разбушевавшаяся водная стихия, как щепку, бросала наш корабль с волны на волну. То нос, то корма поднимались над водой, чтобы затем вновь скрыться в волнах океана. Винты то и дело работали вхолостую. Скорость хода снизилась. Волны гуляли по палубе.

Я с удовольствием любовался, как зеленоватые, с белой шапкой пены, многопудовые горы обрушивались на корабль, который кренился то на правый, то на левый борт. Порой теплоход совсем зарывался в воду. Наверху торчали только верхние палубные надстройки.

Но вот пройден и северный тропик. Теперь мы загораем только с поднаветренной стороны. С купанием расстались. Заметно похолодало. Все ближе и ближе Владивосток.

ВСТРЕЧА ВО ВЛАДИВОСТОКЕ

За несколько миль до Владивостока нас встречают военные корабли. В сопровождении почетного эскорта подошли к бухте Золотой Рог. Залив затянут тонким льдом и уже запорошен снегом. Теплоход встал на рейде. Пограничные формальности, произведенные там, заняли немного времени.

"Грузия" стала медленно входить в порт. У стенок стояло много торговых и военных судов. На мачте и реях кораблей поднимаются, бьются на ветру флаги — приветствия олимпийцам. Вход теплохода в порт отмечается торжественными, продолжительными гудками сотен пароходов и кораблей, команды которых выстроились на палубе и радостно приветствуют олимпийцев.

"Грузия" пришвартовалась. Вот мы и дома.

Многоголосое, мощное "ура" разнеслось над портом. Сюда пришли почти все жители города. Причалы и близлежащие улицы заполнили десятки тысяч людей. На площади, недалеко от причала, должен состояться митинг. Сходим с теплохода и сразу попадаем в окружение наших чудесных людей. Рукопожатиям, поцелуям и жарким объятиям нет конца. Становится как-то неудобно от такого внимания. Ведь успех на играх — это, прежде всего победа вот этого народа, завоеванная только благодаря нашим замечательным людям, труженикам, что встречают нас.

Ко мне подходит паренек лет восемнадцати-девятнадцати. По рукам вижу: работает в порту и занимается тяжелой атлетикой. Паренек от всей души поздравляет с победой. Глаза у него радостные и сияющие. Ему неловко, а хочется пожать руку олимпийскому чемпиону и сделать мне что-нибудь приятное.

— Аркадий Никитич! У меня нет ничего подходящего вам подарить. Возьмите на память мой фотоаппарат.

Снимает с плеча и протягивает мне. Разумеется, аппарат я не взял. Но такое проявление чувств меня совсем растрогало. Я от души поблагодарил паренька и подарил ему олимпийский сувенир, на прощание крепко пожал руку. Кто знает? Может быть, он тоже станет настоящим спортсменом.

Митинг по случаю встречи советской олимпийской команды открыл секретарь крайкома партии.

Я стоял в окружении моряков, портовых рабочих, которые живо интересовались нашими состязаниями в Австралии. Как они слушали выступления Чукарина, Куца, Латыниной и других олимпийцев!

После окончания митинга мы попали в плотное кольцо жителей города. Начались расспросы. А потом нас подбрасывали в воздух. Качка была не хуже, чем в океане.

Вечером, разбившись на отдельные группы, олимпийцы побывали в гостях у моряков, рабочих и служащих города. И везде нас встречали с распростертыми объятиями. У каждого спортсмена от этих встреч осталось на всю жизнь неизгладимое впечатление... И хотелось сказать: "Спасибо вам, дорогие наши соотечественники, за сердечную встречу. Мы с честью оправдаем ваше доверие и с достоинством будем представлять нашу великую Родину и ее замечательный народ на международных состязаниях".

Поздно вечером с группой спортсменов я вылетел самолетом в Свердловск. Очень хотелось встретить Новый год в кругу своей семьи. Не удалось: из-за погоды задержались на аэродромах, и Новый год встретили в самолете на пути из Новосибирска в Свердловск. Ранним утром прибыл, наконец, в свой родной город.

Так закончилась Мельбурнская спортивная эпопея.

*** Триумф на Олимпийских играх в Риме ***

ПРОШЛО ЧЕТЫРЕ ГОДА...

И опять нас ждали новые спортивные баталии.

Успешное выступление советских спортсменов на XVI Олимпийских играх высоко оценено нашим народом, партией и правительством. Большая группа — спортсменов, тренеров и руководителей спорта была награждена орденами и медалями СССР. Мне, вместе с В. Куцем, В. Чукариным, Л. Латыниной, Г. Шатковым и другими, вручили высшую правительственную награду — орден Ленина.

Нашим ответом на заботу и внимание партии и правительства были отличные выступления на международных состязаниях.

В начале ноября 1957 года в Тегеране проходило первенство мира по тяжелой атлетике. Оно закончилось небывалым триумфом советских тяжелоатлетов.

В легчайшем весе В. Стогов оказался на голову выше своих конкурентов — все тех же Намдью и Мирзаи. Чарльз Винчи не приехал в Тегеран: он только что женился и справлял медовый месяц.

Стогов легко победил, установив новый мировой рекорд в сумме троеборья — 345 килограммов. Иранские газеты так говорили о выступлении советского атлета: "Русские вчера на чемпионате мира запустили новый спутник — Владимира Стогова". (За месяц до этого мир был потрясен сенсационным сообщением из Советского Союза — запуском первого искусственного спутника Земли).

В следующем весе Е. Минаев взял реванш за поражение в Мельбурне. И. Бергеру пришлось довольствоваться серебром.

В Тегеране легко подтвердил свое преимущество наш молодой талантливый легковес Виктор Бушуев. Выступило только трое советских спортсменов, и все трое выиграли золотые медали. Начало состязаний прекрасное!

Но в следующем весе Федор Богдановский спасовал перед неоднократным чемпионом мира Томми Коно, который в конце состязаний мог уповать только на господа бога и на удачу. Он использовал все свои подходы и стал как зритель ждать, как окончит соревнования Богдановский. Тот прекрасно взял на грудь 165 килограммов,— вес, дающий ему первое место, вытолкнул штангу вверх по всем правилам, можно держать. Нет, побоялся выиграть у Коно и бросил тяжесть на помост, не дожидаясь команды опустить.

Трофим Ломакин в среднем весе сумел без труда расправиться с противниками и установил новый мировой рекорд.

Моими конкурентами на этот раз оказались иранцы, американцы не приехали. На состязаниях присутствовал шахиншах Ирана. Спортсмены выходили на помост, низко кланялись шахиншаху. Мне не хотелось выделяться из всех атлетов, но и раскланиваться перед шахом я не имел никакого желания. Решил выходить на помост, абсолютно не обращая внимания ни на кого; натирал руки магнезией, делал то, что обычно делается на соревнованиях. Состязания я закончил успешно. Использовал все девять подходов, а в десятом, вне зачета в сумму, установил мировой рекорд в рывке — 145 килограммов. В сумме я набрал 470 килограммов, на 7,5 килограмма больше прежнего мирового рекорда.

Большим событием и радостью для нас было выступление тяжеловеса Алексея Медведева, который смело вступил в единоборство за золотую медаль с аргентинцем Сальвети. Медведев первым из советских атлетов и третьим в мире добивается результата 500 килограммов. Первым из советских тяжеловесов он поднялся на высшую ступеньку пьедестала почета.

Таким образом, из семи золотых медалей шесть завоевали советские атлеты. Здорово!

Очередные чемпионаты мира в Стокгольме в 1958 и в Варшаве в 1959 годах снова принесли победу команде СССР.

Советский спорт отличается большой массовостью, поэтому в талантливых спортсменах у нас никогда не было недостатка. Сборная команда СССР ежегодно пополняется молодыми способными тяжелоатлетами. Но дело, конечно, не только в массовости.

Успех советских тяжелоатлетов, непрерывный рост достижений объясняется применением максимальных нагрузок, совершенствованием методики тренировок, использованием достижений науки в области спорта.

Нагрузки в тренировках сильнейших тяжелоатлетов мира непомерно возросли. Если наши предшественники приступали к тренировкам за месяц-полтора до начала соревнований и занимались по 1,5 — 2 часа три раза в неделю, поднимая за это время не более 5 — 7 тонн, то нам, для того чтобы результаты все время увеличивались, приходилось тренироваться круглый год по четыре-пять раз в неделю, затрачивая на занятия от 2 до 3,5 часа. Например, Ю. Власов за одну обычную тренировку поднимает около 20 тонн. Чтобы выполнить такой объем работы, надо иметь исключительное здоровье, трудолюбие и упорство. Но и этого мало. На обычном питании организм атлета не сможет быстро восстановиться. Надо знать и пользоваться научно обоснованными нормами рационального и полноценного питания, включающего необходимое количество белков, углеводов, жиров, витаминов, минеральных солей. Разработанное учеными питание дает организму возможность не только полностью восстановиться в короткое время после тренировки, но и, сверх того, приобрести большую силу, быстроту, выносливость.

Кажется на первый взгляд: не сложные и не хитрые упражнения у тяжелоатлетов. Имей силу и поднимай штангу. Но это далеко не так. Упражнения со штангой требуют очень тонкой координации движений, чувства ритма, равновесия...

Большое значение имеет расположение рычагов и отдельных звеньев двигательного аппарата на старте, в движении. Например, вывел голову вперед раньше времени во время жима, и тебя постигнет неудача. Поставил слишком широко или узко ступни ног на старте — сила мышц будет меньше. Таких моментов в тяжелой атлетике очень много. Движения атлета очень сложны, это целая наука — биомеханика. Чтобы разобраться в ней, надо быть знакомым с анатомией.

Применение максимальных тренировочных нагрузок без учета их воздействия на организм, без знания спортивной физиологии может нанести непоправимый вред здоровью атлета, в чем убедились многие спортсмены.

Теперь спорт вступил на такой путь развития, что для достижения мировых рекордов и завоевания первенства только трудолюбия, таланта и богатых природных данных спортсменов далеко не достаточно. Современная спортивная тренировка — это сложная творческая работа, требующая от тренеров и спортсменов больших познаний.

Но это и приносит успех.

Грандиозным событием в спортивной жизни страны явилась II Спартакиада народов СССР. В ней приняло участие около 40 миллионов человек. Спартакиаде предшествовало много различных состязаний.

Так, например, мне пришлось выступать в ответственных состязаниях девять раз, через каждые 20 — 30 дней. Если для легкоатлетов, пловцов, игроков частые старты и игры служат хорошим стимулом в повышении их мастерства, то для тяжелоатлетов, особенно для тех, которым перевалило за тридцать лет, они, наоборот, являются тормозом. В течение 20 — 30 дней невозможно хорошо подготовиться к состязаниям, приходится свертывать планомерную работу. В результате частых выступлений к Спартакиаде я пришел переутомленным. С необычайным трудом я все-таки выиграл золотую медаль чемпиона СССР, но она досталась мне ценой травмы — порыва мышцы на ноге.

Золотую медаль в тяжелом весе и право называться сильнейшим атлетом нашей страны тогда впервые завоевал Юрий Власов. Его появление в тяжелой атлетике — новая прекрасная страница в истории спорта. Алексею Медведеву для того, чтобы достигнуть высот спорта, потребовалось десять лет упорного, кропотливого труда. Медведев не был наделен от природы качествами, необходимыми для достижения высоких результатов. Увеличение результата на один килограмм давалось ему тяжелой ценой. Только благодаря упорству и педантизму в тренировках Медведеву удается не стоять на месте, а неизменно двигаться вперед. За 15 лет он провел 2239 тренировок и поднял за это же время более 15 миллионов килограммов — титанический труд! А Власову, атлету, щедро наделенному от природы, удалось преодолеть этот же путь всего лишь за четыре года и ценой меньшего труда, правда, при несколько измененной методике тренировок. Спартакиада стала началом его большого пути.

У меня же все шло из рук вон плохо. После травмы на Спартакиаде я находился несколько дней в больнице. А в это время началась подготовка к первенству мира в Варшаве. Тренеры поспешили меня исключить из состава сборной команды, так как, по их мнению, спортивная звезда моя закатилась. Естественно, с такой травмой я и сам вначале абсолютно не мечтал о выступлениях на первенстве мира. Но было обидно: столько лет выступать за сборную команду и так быстро выйти из боя. Не согласен.

Не долечившись, уезжаю на юг, на Черное море, Решаю во что бы то ни стало доказать, что я могу выступать не хуже, чем раньше. Прошло 12 дней в мучительном лечении травмы физическими упражнениями. Каждые полчаса проделывал упражнения для ног в воде. Вскоре приступил к занятиям со штангой. Результаты новичка. Стиснув зубы, тренируюсь. Нога еще не зажила и при движениях приносит нестерпимые боли. Все-таки дела пошли на поправку. Приехал в Москву, где готовилась команда к первенству мира. Меня не ждали. Ничего.

Приходилось спешить. До состязаний осталось немного времени, около 15 — 20 дней. Тренируюсь по два раза ежедневно. Тренеры внимательно просматривают мои тренировки. За пять дней до начала состязаний сделал прикидку. Она показала, что спортивная форма у меня не хуже, чем у другого атлета в полутяжелом весе — В. Двигуна. Можно смело рассчитывать на первое место. Тренерский совет единогласно решает: выступать мне.

Жим. Противники закончили выступление. Лучший результат у негра Л. Мартина — 137,5. Я не подходил еще к штанге: в жиме подготовился лучше, чем в остальных упражнениях. Меня вызвали. Беру штангу на грудь, жду хлопка. Старший судья на помосте, он же судья-фиксатор, наш — Д. Поляков. Хлопка нет, прошло четыре секунды. Не приступив к выжиманию, бросаю штангу на помост. Бесполезно жать предельный вес после долгого удержания на груди: мышцы быстро устают, и снижается сила.

Второй подход. Та же история — судья задерживает хлопок. Дает разрешение начинать упражнение примерно через 6 секунд, а по правилам надо не позднее двух, если атлет принял правильное положение для старта. Пытаюсь жать — ничего похожего. В зале зловещая тишина. Видимо, наш судья совсем растерялся. А что делать мне? Впоследствии Поляков объяснял, в чем дело: он думал, что я буду опускать грудь, и поэтому не давал хлопок. Осталась последняя попытка. Мельком вижу, как в углу стоят тренеры, схватившись за головы. Я чувствую, они ругают себя. Нельзя было ставить меня в команду. Теперь по их адресу разразится гроза.

Три минуты отдыха перед следующим подходом пролетели незаметно. Меня вызвали. Подхожу к штанге. Да, никогда мне не было так тяжело, как сейчас, пожалуй, даже в Хельсинки. Бледный, словно только что упавший снег, долго стою над своим безмолвным врагом. Капельки холодного пота струятся по лицу. Надо начинать. Но как начинать? А если снова неудача? Значит, команде ноль, а мне величайший позор.

Взялся за гриф. Нет, не подниму, отхожу. Снова сосредоточиваюсь. Тишина в зале идеальная, только раздается приглушенный шепот и стрекот кинокамер.

Решаюсь. Беру штангу на грудь. Хлопок вовремя. Мощное усилие рук — и вес застыл над головой. Есть! С плеч свалилась многопудовая гора. Но в жиме выступление сорвано. Надежды мои — там, где рассчитывал как можно больше оторваться от противников,— не оправдались.

В сумме набираю всего лишь 445 килограммов. Мартин сумел показать такой же результат и по собственному меньшему весу выигрывает у меня. С 1952 года я не знал поражений, более сотни раз уходил победителем с помоста.

Насколько сладки плоды победы, настолько горьки плоды поражения. Что же, надо уметь побеждать, уметь и проигрывать.

После этого поражения шансы мои на XVII Олимпийских играх расценивались большинством тренеров довольно низко. Наша спортивная пресса отдавала предпочтение в полутяжелом весе Трофиму Ломакину. Правда, зарубежная печать высказывала другое мнение.

В связи с этим готовиться к олимпийским состязаниям было сложнее. Атлету с подмоченными лаврами приходится не только думать о повышении достижений, но в то же время делом убеждать тренеров, которые сомневаются в твоем успехе на предстоящих соревнованиях. Раз проиграл — можешь проиграть еще.

А если не верить непоколебимо в победу, то никогда ее не достигнешь.

Побеждать же теперь было еще труднее. За четыре года после Мельбурнской Олимпиады спорт снова сделал гигантский скачок вперед. Главные наши соперники — американцы — задолго до открытия игр приступили к подготовке своих команд. Уже в 1958 году конгресс ААЮ, любительского спортивного союза США, предложил ряд мероприятий по улучшению подготовки американских атлетов к XVII Олимпийским играм.

На развитие физической культуры и спорта в капиталистических странах из государственного бюджета обычно не выделяется средств. Для того, чтобы послать команду на первенство мира или Олимпийские игры, проводится кампания по сбору денег в фонд спортивных организаций. В 1958 году в США была проведена такая "Олимпийская неделя".

Подготовка к XVII Олимпийским играм в США проводилась под девизом "Сегодня или никогда". Спортивные комментаторы говорили, что если США в Риме не выиграет, то в будущем подобных случаев больше не представится. Выступлениям американских спортсменов на играх придавался политический смысл. Поэтому конгресс США для лучшей подготовки спортсменов выделил определенные средства. И надо сказать, американские спортсмены подготовились к состязаниям, как никогда, хорошо. Особенно сильную команду США выставили по легкой атлетике, что дало повод мистеру Соберу, ее руководителю, заявить: "Если легкоатлеты США в Риме выступят хуже, чем в Мельбурне, то я съем свою шляпу". Наши легкоатлеты после окончания состязаний могли пожелать мистеру Соберу приятного аппетита.

Поражение от австралийцев в Мельбурне заставило серьезнее подготовиться и американских пловцов. Перед Олимпийскими играми они обновили ряд мировых рекордов.

Сильные команды по всем видам спорта подготовили немцы, венгры и хозяева Олимпиады — итальянцы. Но и наши спортсмены не дремали. Особенно больших успехов добились легкоатлеты, фехтовальщики, велосипедисты, гребцы.

Подготовка команд закончилась, и спортсмены в начале августа стали прибывать в Рим.

В "ВЕЧНОМ ГОРОДЕ"

За два дня до открытия игр мы прибыли в Рим. В сборную олимпийскую команду по тяжелой атлетике вошли в порядке весовых категорий: Степан Ульянов — атлет легчайшего веса, Евгений Минаев, Виктор Бушуев, Сергей Лопатин, Александр Курынов, Рудольф Плюкфельдер, Трофим Ломакин, я и Юрий Власов. Девять человек, два запасных. Тренерами утверждены Яков Григорьевич Куценко, Николай Иванович Шатов, Сурен Петрович Богдасаров.

Вылетели из Москвы с Шереметьевского аэродрома. Через 5 часов полета самолет ИЛ-18 доставляет нас в Рим. Самолет сделал круг над городом. С жадным любопытством смотрим через окна на радиально расположенные улицы Рима.

Приземляемся на аэродроме Чемпино. С нетерпением спешим вступить на римскую землю.

Нас встречают организаторы игр, советский посол в Италии тов. Козырев, руководители делегации, спортсмены и тренеры, прибывшие ранее.

Пять часов пополудни. Чувствуется необычайная жара и духота. Встречающие успокаивают: "Сегодня прохладно, только сорок градусов по Цельсию".

А в Москве в это время пахло осенью. С раннего утра все небо заволокло низкими свинцовыми тучами. Моросил мелкий холодный дождь. Было прохладно.

Садимся в голубые автобусы с олимпийской эмблемой. Едем к месту расположения спортсменов, в деревню.

К счастью, шофер автобуса, солдат итальянской армии, плохо знал город, и нам пришлось около двух часов петлять по улицам, пока не добрались в олимпийскую деревню. Несмотря на усталость с дороги и жару, мы получили большое удовольствие от неожиданной экскурсии.

С аэродрома выехали на широкое шоссе, ведущее к центру города. Аэродром находится к югу от Рима, и где-то здесь должна проходить древняя Аппиева дорога. Оказалось, что почти вся она залита асфальтом. Через несколько дней после приезда мы побывали в центре античного мира, на форуме, вернее на его развалинах, и здесь увидели довольно узкую, состоящую из огромных каменных плит, стертых веками, "Аппиа антика", сохранившую свой древний облик. По ней уходили и возвращались из походов римские воины.

А сейчас мы едем по городу и смотрим во все глаза. На каждом шагу встречаются памятники древней, седой старины, совсем рядом с ними — великолепные архитектурные ансамбли периода ренессанса и легкие современные сооружения — модерн.

Памятники, многочисленные фонтаны, выполненные в виде изумительных скульптурных групп, украшают площади, парки и сады города.

Рим встречает олимпийцев плакатами, олимпийскими эмблемами с капитолийской волчицей, кормящей своим молоком младенцев Ромула и Рема. Многие здания украшены флагами. В центре белый олимпийский, по бокам государственный флаг Италии с зелено-белыми и красными полосами и желто-красный флаг — Рим.

Вот и олимпийская деревня, "Виладжо олимпико". Вход в нее осаждает многотысячная толпа. Но пускают только по олимпийским удостоверениям и специальным пропускам, выдающимся по разрешению руководителя делегации, в которую направляется посетитель. Деревня окружена высоким забором из проволоки. Вдоль забора курсирует конная полиция. Таким образом, спортсмены отгорожены от различных случайных людей, которых немало было в Мельбурне.

В "ДЕРЕВНЕ"

Все спортсмены разместились в оригинальных двух-трехэтажных зданиях, установленных на сваях, на высоте двух с лишним метров от земли. Смысл такой архитектурной конструкции сначала для нас был не ясен. Однако уже на следующий день мы с благодарностью оценили оригинальную идею итальянских зодчих. В течение 15 дней, проведенных в Риме, на небе не было ни облачка, и спортсмены-северяне спасались от изнуряющей жары под сенью домов. Единственный, кто мог предъявить претензии к архитекторам,— это наш баскетболист Ян Круминьш. Высота свай оказалась на два сантиметра ниже его роста. Поэтому ему приходилось ходить под домами, все время пригнув голову. Что поделаешь! Не первый раз ему приходится страдать из-за своего роста.

Разместились мы по два, три, пять человек. Этажом выше жили хорошие соседи — чехословацкие спортсмены.

В смысле обслуживания олимпийская деревня мало чем отличалась от своих предшественниц. Здесь также открылись магазины сувениров, клуб, мастерские, парикмахерские, которые приобрели худую славу, так как цены за услуги были слишком высокие — в пять раз больше, чем в городе. Спортсмены, один раз посетившие парикмахерские, старались обходить их подальше. Грабеж среди белого дня! Поэтому спортсмены предпочитали бриться сами или же временно отращивать бороду. В деревне таких бородатых оказалось немало.

Перед нашим домом — зеленое поле, на котором утром атлеты делали зарядку. Спортсмены нашей делегации поднимались в 8 часов утра и шли во главе со своими тренерами и руководителями команд на 30 — 40-минутную зарядку.

Потом завтракали в ресторане, здании барачного типа, в котором было обилие блюд, закусок и разнообразных прохладительных напитков — под стать нашему аппетиту, которым мы, спортсмены, редко страдаем. Но вот беда, лишние 2 — 3 килограмма веса всегда напоминали нам о воздержанности. Приходилось завидовать нашему тяжеловесу Юрию Власову, незнакомому со сгонкой веса. Поднос Власова с горой закусок и различных блюд вполне соответствовал званию тяжеловеса, а непременным украшением его стола была батарея бутылок молока.

За 10-15 дней до соревнований тренировки проводятся с максимальной интенсивностью. В жарких условиях Рима за одну тренировку теряешь около двух-трех килограммов. Поэтому восполнять потерю веса надо с лихвой.

Атмосфера в деревне была очень хорошей и дружественной. Заслуга в этом деле принадлежит всецело хозяевам, которые сделали все, чтобы ни один из недругов спортсменов не попал в олимпийскую деревню.

Первые два дня тяжелоатлеты отдыхали, осваивались с обстановкой, а вечером тренировались. После ужина обычно демонстрировались кинофильмы. Кроме того, итальянцы в распоряжение каждой делегации выделили телевизоры. Словом, скучать не приходилось.

Чем ближе был срок состязаний, тем сильнее становилось волнение, предстартовое состояние. Оно увеличивалось еще и от общения с будущими противниками.

А общались мы со спортивными коллегами каждый день. Ходили в гости к американцам, итальянцам и спортсменам других стран. В свою очередь они наносили нам ответные визиты.

Одним словом, царила обычная олимпийская обстановка, когда спортсмены внешне не выражали своего волнения, а на самом деле все разговоры и мысли были заняты только состязаниями и состязаниями.

Сидели мы за книгами и шахматами, но большую часть свободного времени занимали экскурсии и посещение музеев.

Достопримечательности Рима волновали нас не меньше, чем Олимпийские игры. Обилие впечатлений оглушало. Покоряли величественные памятники древнего Рима — Пантеон, где погребен Рафаэль, могила Ромула, мифического основателя Рима, жертвенник, на котором был сожжен труп Юлия Цезаря, дом жриц-весталок, монументальный Колизей. Прошло почти 20 веков с тех пор, как было закончено его строительство, но и сейчас он поражает добротностью постройки. Стены и своды Колизея прочны, как и прежде,— римляне уже в то время применяли в строительстве бетон. 50 тысяч зрителей могли смотреть на грандиозном амфитеатре бои гладиаторов, их схватки с дикими зверями.

Я сел на трибуну амфитеатра, и невольно представилось, как здесь на мраморных скамьях (в средние века итальянская знать разграбила Колизей, и весь мрамор пошел на строительство роскошных домов и вилл) сидели в пышных одеждах патриции и наслаждались кровавыми развлечениями.

Посмотрели базилику вериг святого Петра. По преданию, мифический апостол был закован в эти цепи в Палестине. Но нас, естественно, интересовали не цепи, а потрясающее произведение Микеланджело "Моисей". Великолепно передана анатомия, складки одежды не мешают видеть рельефность мускулатуры. Изумительна борода. В повороте головы, взгляде прекрасно передана экспрессия, как будто в холодный мрамор вдохнули жизнь. Кажется, пророк сейчас встанет и устремится куда-то, увлекая за собой народ. "Моисей" производит неизгладимое впечатление.

Побывали в грандиозном храме святого Петра — самом большом христианском храме мира. Собор построен по проекту архитектора Броманте, якобы на могиле Святого Петра. Храм сооружен в виде латинского креста. В строительстве принимали участие выдающиеся архитекторы, в том числе и Микеланджело, автор грандиозного купола.

Здесь хранятся многочисленные произведения искусства: "Милосердие" Микеланджело, "Балдахин" над папским алтарем и могилой святого Петра работы Бернини, бронзовое изваяние Петра, исполненное Арнольфом ди Камбио. Верующие нескончаемым потоком идут в собор. Статуя стоит у входа, и каждый из верующих считает своим долгом облобызать ступню святого Петра или хотя бы коснуться ее рукой. От бесчисленных поцелуев и прикосновений всех верующих, больных и страждущих ступня полуистерлась и блестит. Да, инфекции разносится много.

Тут же, за храмом, находится Ватикан, или апостольские дворцы, резиденция папы римского. Нас, разумеется, Ватикан интересовал не как резиденция папы, а как музей, где хранятся величайшие произведения живописи, ваяния.

Отношение самих итальянцев к Ватикану мы поняли из разговоров с рабочими. Однажды мы поехали на очередную экскурсию. Из-за поломки машины пришлось остановиться у мастерской, расположенной невдалеке от Ватикана. Разговорились, и рабочий очень неуважительно и зло говорил об этом гнезде реакции.

Пять часов мы бродили по Ватикану, этого, конечно, далеко и далеко не достаточно, чтобы мало-мальски познакомиться с произведениями искусства, расположенными в 1400 залах. Для настоящего знакомства, видимо, потребовалось бы много месяцев. Но и то, что мы успели увидеть, завораживало, покоряло своей силой.

Неизгладимое впечатление остается от лоджий Рафаэля, его картин "Мадонна из Фолиньо", "Афинской школы"...

Нельзя остаться равнодушным от посещения Сикстинской капеллы. В прошлом капелла служила домовой церковью пап. Ныне она открыта для всеобщего обозрения как музей.

Самая главная его ценность — непревзойденные фрески потолка, где изображен "Потоп", и в особенности алтарной стены, на которой Микеланджело написал "Страшный суд".

Иисус Христос изображен здесь не как судья, а как враг людей. Он проклинает их, и жест поднятой руки напоминает движение атлета, с силой метающего копье. В образе "спасителя" нет и намека на христианское милосердие.

Стендаль приводит любопытную историю, связанную с работой Микеланджело над "Страшным судом". Папа Павел III решил осмотреть наполовину выполненную работу. Его при осмотре картины сопровождал церемониймейстер мессер Бьяджио, который сказал, что такому произведению место в трактире, а не в папской капелле. В отместку художник по памяти написал портрет мессера Бьяджио, поместив его в виде Миноса в ад. Увидев картину, Бьяджио пришел в ужас от этого неслыханного надругательства. Он бросился к папе, но глава церкви ответил ему: "Вы знаете, мессер Бьяджио, что я получил от бога полноту власти на небе и на земле, но в аду я не имею никакой силы, поэтому так уж и оставайтесь".

Но как ни соблазнительны были достопримечательности Рима, мы не могли забывать о главной нашей задаче — успешно выступить на играх. Нас ждали тренировки, полные напряжения, и эмоции на состязаниях.

Накануне торжественного открытия игр на имя участников Олимпийских игр поступило послание Никиты Сергеевича Хрущева. Он был единственным из всех глав правительств, кто придавал Олимпийским играм такое большое значение в деле укрепления дружбы между спортсменами и народами различных стран.

"Олимпийский огонь зажигает в сердцах людей дух товарищества, зовет к честному соревнованию, способствует укреплению дела мира и взаимопонимания,— писал Никита Сергеевич.— Вместе с тем Олимпийские игры представляют собой хорошую школу спортивного мастерства, способствуют развитию физической культуры и спорта".

Никита Сергеевич пожелал всем участникам Олимпийских игр наилучших успехов в спорте, труде, учебе и личной жизни.

Воодушевленные этим посланием, мы собрались на одной из лужаек деревни и написали письмо на имя Н. С. Хрущева, в котором заверяли партию, правительство и народ, что на предстоящих Олимпийских играх с честью пронесем знамя советского спорта.

ФАКЕЛ ЗАЖЖЕН!

Наступил день открытия игр — 25 августа. С утра в деревне большое оживление. Спортсмены надели свои парадные костюмы, советские атлеты-мужчины в васильковых костюмах с изображением герба СССР на левой стороне, женщины в красивых белых платьях, тоже с гербом. Задолго до начала парада спортсмены колоннами по делегациям вышли из олимпийской деревни к местечку Форо Италико, где расположены стадион, бассейн. На пути следования до стадиона народ запрудил все улицы, восторженно приветствовал проходящих спортсменов.

Звуки фанфар возвестили о начале торжественного марша. Появление советских спортсменов на дорожках стадиона вначале не вызвало восторга у зрителей. Иного мы и не ожидали. Дело в том, что на открытие могли попасть только толстосумы, так как билеты оказались баснословно дорогими и простому рабочему были не по карману. Известно, что среди богатых мало людей, питающих симпатии к нашей стране.

Впереди колонны шел с государственным флагом и одной руке русский богатырь Юрий Власов, а за ним стройными рядами, чеканя шаг, спортсмены — посланцы страны Советов. Видя такой безукоризненный строй, публика не остается равнодушной и бурными аплодисментами приветствует советских спортсменов.

Священный Олимпийский огонь, как обычно, был зажжен на горе Олимп и эстафетой доставлен в морской порт столицы Греции — Афины. Из Афин парусный корабль "Америго Веспучи" привез факел в Сицилию, По Сицилии спортсмены пронесли факел до Мессинского пролива и затем через пролив и дальше — по Аппенинскому полуострову, через исторические города и селения в Рим.

"Теодофоры" — огненосцы, как их называют в Греции и Италии,— проследовали через городок Кротон, родину знаменитого математика Пифагора и Милона — борца, обладавшего необычайной силой, шесть раз выходившего победителем на Олимпийских играх.

"Теодофоры" бежали по полтора километра, к концу дистанции они становились совершенно черными, так как встречный ветер нес копоть от зажженного факела на спортсмена.

Накануне открытия, поздно вечером, олимпийский огонь прибыл в Рим. Сотни тысяч людей вышли встречать священный огонь на улицы города.

Спортсмены пронесли факел на Капитолийский холм и зажгли там в треножнике огонь. А на следующий день от огня на Капитолии факел был зажжен и доставлен на Олимпийский стадион.

На поле стадиона выстроились около 7 тысяч атлетов, представляющих 84 страны. Президент Италии открыл игры. От имени участников экс-рекордсмен мира итальянский дискобол Адольфо Кансолини произнес клятву. Сидящие на трибунах с нетерпением ожидают появления спортсмена со священным огнем. На дорожках появился спортсмен, но одет он необычно: босиком, в белых трусах и майке, без факела. Под бурные аплодисменты зрителей он пробегает метров сто-сто пятьдесят, и вдруг за ним ринулись полицейские. На трибунах шум, удивление: "Что случилось?" Легко одетый спортсмен свободно убегает от затянутых в амуницию блюстителей порядка и, перепрыгнув через барьер, скрывается среди зрителей. Оказывается, этот молодой человек поспорил со своим другом на большую сумму денег, что он первый откроет Олимпийские игры. Пари он выиграл и стал известен не меньше, чем иной атлет, завоевавший золотую медаль...

Но вот трибуны вновь рукоплещут: появился итальянский легкоатлет Перис, с горящим факелом, совершенно неизвестный в спорте. Итальянцы решили отойти от старой традиции, по которой олимпийский огонь зажигает кто-либо из прославленных спортсменов страны, где происходят игры. В Италии такого спортсмена не было, и чести зажечь Олимпийский огонь в треножнике удостоился молодой атлет. По мысли итальянцев, это символизировало будущее итальянского спорта.

Перис пробегает по дорожкам стадиона 400 метров, поднимается на трибуну к треножнику и зажигает священный Олимпийский огонь. XVII Олимпийские игры открылись.

На следующий день разгорелись упорные схватки на всех спортивных аренах Рима. Тяжелоатлеты выступали в последние дни игр, и мы только тренировались и "болели" за своих.

Проходит один, второй, третий день, а в советской команде нет ни одной золотой медали. Пока нас преследуют неудачи, за которые приходится расплачиваться огорчением. Только по велосипедному спорту мы выиграли три бронзовые медали.

Наконец, на четвертый день после открытия игр, Антонина Середина завоевывает первую, долгожданную золотую медаль в гребле на байдарке-одиночке. Ее пример заразителен. Леонид Гайштор и Сергей Макаренко выигрывают первое место на каноэ-двойке.

Снова А. Середина, теперь уже вместе с М. Шубиной, выходит на старт финального заезда байдарок-двоек. И опять золотая медаль за советскими спортсменами. С этого времени наступил коренной перелом в ходе игр. Советская команда уверенно шла к первому месту.

И даже там, где никто не ждал победы от советских спортсменов, они становились первыми.

Дистанция 175 километров 380 метров — апофеоз велосипедных состязаний. Большинство журналистов и велосипедные эксперты считали, что эта дистанция также принесет победу итальянским гонщикам.

На старт вышло 142 спортсмена из 42 стран. До 130-го километра велосипедисты шли кучно, зорко карауля каждого, кто пытался выйти вперед. Гонка проходила в тяжелых условиях, в полдень, итальянское солнце нещадно палило. Термометр на солнце показывал 50° по Цельсию. Руководство делегации учло печальный опыт предыдущей гонки, когда один из датских велосипедистов на дистанции 100 километров упал замертво от теплового и солнечного удара и все старания медиков привести его в чувство остались безуспешными. Все свободные от тренировок и состязаний советские атлеты стояли на обочине дороги с ведрами, сосудами холодной воды и обливали наших велосипедистов.

После 130-го километра Виктор Капитонов сделал рывок и ушел вперед. Разрыв оказался довольно значительным, около минуты. Итальянцы забеспокоились. Их сильнейший гонщик Ливио Трапе вскоре догоняет советского спортсмена. Капитонов не против такой "помощи". Вдвоем легче. Они заключают джентльменское соглашение попеременно сменяться лидерством: спортсмену, идущему сзади, гораздо легче крутить педали, так как не приходится преодолевать такое сопротивление воздуха, как впереди идущему гонщику. Остается пройти еще один круг. И вдруг мы видим, как за 400 метров до финиша Виктор Капитонов делает отчаянный рывок, оставляя позади итальянца. Пересекает "линию финиша", поднимает руку, приветствуя зрителей, которые шумно аплодируют. Замедляет ход. Тренер кричит: "Вперед, вперед, еще один круг!" Капитонов оглянулся: Трапе спокойно крутит педали. Да, в пылу борьбы атлет просчитался в количестве кругов.

Пошли последний круг. Теперь ни итальянец, ни русский не хотят выходить вперед, каждый сохраняет силы для решающего броска. Оглянулись — к ним приближается большая группа спортсменов. Надо нажать, иначе за первое место будут бороться не два гонщика, а больше, и тогда меньше вероятность выиграть золотую медаль. А вот видна и финишная лента. Остается 500, 400 метров. По-прежнему русский и итальянец идут колесо в колесо. Впоследствии Капитонов рассказывал, как прошел последние метры: "Я решил, что буду ждать до последних метров, когда Трапе начнет финишировать. Но противник тоже ждет этого. Сейчас выиграет тот, у кого нервы окажутся крепче. До финиша 200 метров. Итальянец не выдерживает и бурно спуртирует. Я долго ждал этого случая. Пристраиваюсь итальянцу в колесо, а на финише обхожу соперника всего на каких-то полкорпуса". Победа! А Ливио Трапе, схватившись за голову, упал на землю и горько зарыдал. Обидно, рухнули все надежды. Трапе думал перейти в профессионалы: имея славу Олимпийского чемпиона, можно хорошо заработать.

Мало кто из наших тренеров и спортсменов надеялся, что Вера Крепкина сможет на равных правах конкурировать с такими признанными мастерами по прыжкам в длину, как полячка Эльжебет Кшесиньская, чемпионка Мельбурнской Олимпиады и рекордсменка мира немка Хильдур Клаус, незадолго до римских состязаний установившая новый мировой рекорд.

В первых финальных попытках польская спортсменка впереди, за ней немка. К очередному прыжку готовится Вера Крепкина. Быстрый, энергичный разбег, удачный толчок — и с улыбкой на лице Вера приземляется за отметку олимпийского рекорда. Результат советской спортсменки — 6 метров 37 сантиметров — никому не удается улучшить.

Торжественно звучат фанфары. Маленькая белокурая спортсменка поднимается на высшую ступеньку пьедестала почета. В честь ее победы на среднем, самом высоком флагштоке, поднимается государственный флаг нашей Родины. 100 тысяч зрителей встают и слушают величественные звуки гимна Советского Союза. Я сидел среди советских туристов, почти все они сами занимались спортом, понимают толк в борьбе. Ныне они тренируют или уступили место более сильным атлетам. Ликованию туристов не было предела, они бросились обнимать, целовать друг друга.

Первая золотая медаль по легкой атлетике разыграна. Неожиданный первый приятный сюрприз. А за ним последовали и другие.

В спорте предположение — дело неблагодарное, особенно в метании копья. Специалисты, конечно, не предполагали, что победу одержит Виктор Цибуленко, участник последних двух Олимпиад. Да и сам Цибуленко говорил, что хочет попасть лишь в тройку. Скромность, конечно, украшает человека. Но, видимо, атлет в глубине души мечтал о большем.

Финал. Первая попытка Виктора Цибуленко. Энергичный разбег, 100 с лишним килограммов личного веса вложены в бросок копья, и оно приземляется на отметке 84 метра 64 сантиметра. Великолепно! Личный рекорд и явно неожиданно для всех сидящих на трибунах, в том числе и для соревнующихся. Первая попытка Цибуленко обескуражила всех соперников. Никто не смог приблизиться к восьмидесятиметровой отметке. Не сумел повторить свое достижение и сам Цибуленко. Но ему и необязательно: первая попытка дает право на золотую медаль.

Если бы меня спросили, кто выиграет в метании молота, я с уверенностью назвал бы имя советского спортсмена Василия Руденкова. Почему? Ведь в состязаниях принимали участие атлеты, имеющие результаты выше, чем Руденков. Американский атлет Гарольд Каннолли — чемпион XVI Олимпийских игр — незадолго до римских состязаний установил новый рекорд мира, а венгр Д. Животский — рекорд Европы. Но для такого безапелляционного заявления у меня были веские основания.

Обладая отличной техникой метания молота, Руденков основной упор в тренировке делал на развитие силы. Вместе с нами Василий регулярно ходил в зал тяжелой атлетики и упражнялся на таком весе, что многие тяжелоатлеты могли бы позавидовать. Недаром Руденков приводил в недоумение наших коллег по спорту. Они неоднократно спрашивали, сколько атлетов тяжелого веса мы привезли в Рим.

Обладая колоссальной силой, Руденков уверенно метал снаряд. Во всех попытках на состязаниях он превосходил соперников. С новым олимпийским рекордом В. Руденков завоевал золотую медаль.

Проигрыш коротких дистанций немцу Арвину Хари и итальянцу Ливио Беррути для американских легкоатлетов оказался черным днем. Руководство делегации в тот же вечер срочно собрало всех спортсменов для обсуждения создавшегося положения. Спортсмены СССР стали нагонять американцев по золотым медалям, когда еще не вступили в состязания "главные силы" — гимнасты, тяжелоатлеты, борцы.

Задание — не проигрывать русским!

Но нам опять помогли. И на этот раз совершенно неожиданно.

На старт марафонского бега вышло 70 бегунов, но зрители сразу обратили внимание на спортсмена под номером 11. Он босиком. Бежать босиком 42 километра по асфальту? Ужасно! Но беспокоиться за спортсмена, оказывается, не стоило. Эфиопец Абебе Бекила с детских лет не знал, что такое обувь. И кожа на его ступнях по толщине и крепости не уступит подошвам на ботинках. Он и оказался победителем. На четвертом и пятом местах — советские спортсмены Воробьев и Попов.

Впервые за всю историю проведения Олимпийских игр спортсмен Эфиопии завоевал золотую медаль. "Я счастлив, что одержал великую победу для своей страны",— сказал после финиша корреспондентам африканский спортсмен. Американские спортсмены опять отстали.

Советские легкоатлеты выступили на XVII Олимпийских играх как никогда успешно. В упорной борьбе они набрали 167,5 очка, завоевав 21 медаль, из них 13 золотых. Впервые за 60 лет проведения Олимпийских игр легкоатлетическая команда США довольствовалась вторым местом — после советских спортсменов.

А после выступления гимнастов советская команда по количеству золотых медалей сравнялась с американцами. Успех закрепили борцы, фехтовальщики, яхтсмены, ватерполисты.

В разгар Олимпиады вся советская делегация почти ежедневно собиралась на лужайке, в деревне. Руководитель делегации Н. Н. Романов тепло поздравлял отличившихся атлетов, а девушки вручали герою игр чудесный торт. Если чествовали девушек, то торт им преподносил кто-либо из мужчин, чемпионов игр. Бывали дни, когда тортами лакомились все спортсмены. Мы очень долго только угощались чужими тортами, но, наконец, настал и наш день.

"КТО СИЛЬНЕЕ: РОССИЯ ИЛИ АМЕРИКА?"

Так обычно западные газеты пишут о предстоящих состязаниях советских и американских тяжелоатлетов.

Какие шансы были у наших тяжелоатлетов в борьбе за золотые медали? И на XVII Олимпийских играх по-прежнему главными соперниками для нас оставались американцы. Их руководитель Боб Гофман заявил в печати, что американские атлеты увезут за океан золотых медалей больше, чем русские к себе в Москву.

Американские тяжелоатлеты действительно хорошо подготовились к состязаниям, особенно в легких весах. Чарльз Винчи в легчайшем, Исаак Бергер в полулегком весах на тренировках без труда показывали результаты, превышающие мировые рекорды.

А наши?

Степан Ульянов уступал на тренировках по силе и Чарльзу Винчи, и японцу Иосинобу Мияке, который даже превосходил результаты американца. Ясно, что Ульянова в команду ставить опасно, он окажется на третьем месте.

Евгений Минаев подготовился к состязаниям очень хорошо. Но большинство специалистов отдавали предпочтение Бергеру. Он на тренировке в споре на 25 долларов легко поднимал 152,5 килограмма, что превышает мировой рекорд на 5 килограммов. Тренеры не исключали и того, что итальянец Себастьяно Манирони у себя дома, при поддержке темпераментных болельщиков, захочет подняться на высшую ступеньку пьедестала почета.

В легком весе тренеры единодушно отдавали золотую медаль советскому атлету Виктору Бушуеву. У него серьезных конкурентов действительно не было.

В следующей категории эксперты тяжелой атлетики высказывались за победу неоднократного чемпиона мира и Олимпийских игр Томми Коно. Советского спортсмена Александра Курынова, впервые выступающего на таких грандиозных состязаниях, всерьез противником Коно не считали. Напрасно: тренировочные достижения советского атлета превосходили мировые рекорды.

В среднем весе наш атлет Рудольф Плюкфельдер превосходил по силе всех конкурентов. На предыдущем чемпионате мира Плюкфельдер ушел от ближайшего соперника на 10 с лишним килограммов. Но Плюкфельдера мучил травматический радикулит, и мы сомневались, сможет ли он выступать на состязаниях.

В полутяжелом весе о будущем победителе не было единого мнения. Советская спортивная пресса отдавала предпочтение Трофиму Ломакину. Итальянская пресса и большинство зарубежных тренеров высказывались в мою пользу.

Однако за несколько дней перед состязаниями я чувствовал себя неважно. Видимо, переусердствовал на тренировках. Вновь стал жестоко беспокоить травматический радикулит. Принял процедуру — токи Бернала. Легче не стало. Резко снизил нагрузку в тренировке, и два дня отдыха перед состязаниями помогли мне забыть о болях в пояснице.

Я считал основным конкурентом Ломакина. Прошлогодний чемпион мира Л. Мартин в счет не шел, так как он лишь повторял прежние достижения. Однако сам Мартин был настроен более воинственно. Он непременно мечтал выиграть у меня снова. В беседе с Плюкфельдером Мартин так и заявил, что выиграет у Воробьева. Наш атлет спросил негра, сколько он думает поднять. Тот ответил: "Не меньше, чем в Варшаве". Плюкфельдер засмеялся: "Ты закончишь, а Воробьев прибавит еще килограммов пять и тогда начнет состязания". Английский спортсмен обиделся, и это сулило еще более острую борьбу.

В тяжелом весе для нас загадкой оставались американцы Джим Бредфорд и Норберт Шеманский. Гофман на тренировках похлопывал своих парней по плечу, говоря: "Мои лошадки еще тянут неплохо, но первым, видимо, будет Юрий Власов". Американские атлеты в нашем присутствии тренировались на малом весе и невозможно было определить их настоящую силу. Внешний вид, литые мышцы говорили о необычайной мощи. Во всяком случае наши тренеры говорили Власову, что противники очень сильны и надо собирать в состязаниях все возможные килограммы. Гофман своим заявлением хотел усыпить нашу бдительность.

Одним словом, во всех весовых категориях предстояла упорнейшая борьба. В связи с заболеванием Плюкфельдера нам становилось труднее выиграть командное первенство.

Долго, очень долго пришлось тяжелоатлетам ждать начала состязаний. В большинстве видов спорта уже утихли страсти, распределены медали, а мы все ждали и ждали. Участвовать в таких ответственных соревнованиях, какими являются Олимпийские игры, да еще в конце их, чрезвычайно трудно. Приходится переживать не только за свои будущие успехи или неудачи, но и за многочисленные выступления товарищей. С утра 7 сентября на помост, наконец, вышли атлеты легчайшего веса. Исход борьбы нас мало волновал, так как наш атлет не выступал.

Обошлось без приключений. Золотая медаль досталась снова, как и в Мельбурне, американцу Ч. Винчи. И. Мияки оказался скромней и согласился на серебро. Иранец И. Эльмахан увез бронзовую медаль.

Наши предположения оказались справедливыми. Выставлять участника в весе "мухи" было бы неоправданным риском.

Вечером начались состязания полулегковесов.

Зал "Палацетто делла спорт", где мерялись силой богатыри, находился рядом с олимпийской деревней.

Посмотреть и поболеть за Евгения Минаева пришли многие спортсмены, уже закончившие состязания. Выступая, каждый из нас всегда чувствовал хорошую поддержку сидящих на трибуне товарищей. Следует сказать, что итальянские зрители тоже очень хорошо встречали каждого советского атлета.

Итак, в бой вступил Минаев. Многочисленные поклонники силы, сидящие на трибунах "Палацетто делла спорт", оказались свидетелями захватывающего поединка уже в первом упражнении. Американец Бергер одолел 117,5 килограмма, а Минаев на 2,5 килограмма больше, установив новый олимпийский рекорд. Оба корифея оторвались от остальных соперников на 10 с лишним килограммов.

Жим длился долго. В тяжелой атлетике чаще всего состязания продолжаются не более 3, редко 4 часов. А тут только одно движение заняло 3 часа. Выступало много участников.

Первый подход в рывке Минаев сделал через 2 с лишним часа после окончания жима. Ясно, что в таких условиях надо уметь отдыхать, переключаться, меньше думать о состязаниях. Иначе, к концу не хватит нервной энергии.

Минаев прекрасно справился с трудной задачей. Его результат в рывке 110 килограммов. Такой же вес поднял под ревущий шум трибун итальянец С. Манирони. А Бергер? Он только на третьей попытке сумел справиться с 105 килограммами.

Таким образом, после двух упражнений впереди шел советский атлет с отрывом в 7,5 килограмма. Плюс еще меньший собственный вес. Серьезная заявка на золотую медаль. Бергеру, чтобы выиграть у нашего спортсмена, необходимо поднять в толчке на 10 килограммов больше.

Конца событий я не видел. Было поздно — 12 часов ночи. Надо соблюдать режим.

Рано утром на следующий день я проснулся от шума в коридоре. Недоумеваю, почему так рано встали атлеты — всего 6 часов. Оказывается, только что закончились соревнования, длившиеся 9 часов. 9 часов в постоянном напряжении! Чудовищно. Входит осунувшийся, с воспаленными, но сияющими глазами Минаев.

— Ну, как?

— Выиграл!

— Врешь, не верю! — кричу с восторгом.

Женя достает из белой изящной коробочки медаль и вешает мне на шею. В лучах утреннего солнца медаль ярко сияет золотом. От всей души поздравляю и обнимаю счастливчика.

Но это не счастье, а закономерная победа, доставшаяся в труднейшей многочасовой борьбе, напряжение которой не может сравниться даже с марафоном.

Поражение Бергера усложнило американской команде борьбу за первое место. Потеряна очень важная золотая медаль, важная не только для тяжелоатлетов США, но для всей их делегации. От состязаний тяжелоатлетов зависело, кто — СССР или США — выйдет вперед по золотым медалям. В случае выигрыша Бергера, мы отставали бы от американцев на две медали. Что и говорить, ответственность очень большая.

В легком весе американская команда не выставила участника. Честь советских тяжелоатлетов защищал Виктор Бушуев. В последние три года он неизменно выходил победителем на всех чемпионатах мира. Мы мало сомневались в победе нашего атлета на играх. Правда, прошли слухи, что сингапурец Дань Хао-лян и японец Онума достигли на тренировке в сумме троеборья 400 килограммов, но это было очередной психической атакой. Судя по тренировкам, ни сингапурец, ни японец, ни другие сильнейшие легковесы: поляк Зелинский и спортсмен из Ирака Азиз — не представляли опасности для Бушуева.

Ладно скроенная фигура, приветливая улыбка на лице Виктора всегда подкупали зрителей. Каждое появление советского спортсмена на помосте восторженно встречалось аплодисментами. С удивительным спокойствием, без лишних движений и в то же время предельно собранным подходил к весу Бушуев, показывая настоящее мастерство. Но за непроницаемой маской спокойствия и уверенности в груди атлета горело настоящее пламя спортивной страсти.

От огромной силы и филигранной техники советского спортсмена зрители получили истинное наслаждение. Предельный вес в 150 килограммов поднимался внешне с необычайной легкостью, как будто штанга сделана из дерева.

Три олимпийских рекорда в сумме троеборья, один из них мировой,— таков итог замечательного выступления Виктора Бушуева. Разрыв со вторым местом — 17,5 килограмма!

А за второе место шла упорная борьба. Азиз, толкнув 147,5, обрадованный, сошел с помоста. Второе место у него. Товарищи поздравляют его с победой. Не рано ли? Сингапурец Дань Хао-лян неудачно делает первую попытку в толчке и, сообразив, что этот вес все равно не дает ему серебряной медали, идет на отчаянный шаг, решает штурмовать 155 килограммов. С необычайным трудом берет вес на грудь и затем фиксирует его над головой, тем самым вырывает из рук Азиза второе место.

А где японец Онума, который на тренировках показывал 400 килограммов? Он не сумел поднять начальный вес в жиме и выбыл из борьбы.

Восемь лет неизменно одерживал победы Томми Коно на чемпионатах мира и Олимпийских играх. Спортивная печать Запада раздувала славу Коно. А некоторые наши тренеры, журналисты в погоне за красным словцом прилепили ему ярлык "железный гаваец", "блуждающий атлет". Последний эпитет тренеры дали потому, что Коно часто переходил из одной весовой категории в другую и везде не знал поражений. Слов нет, Коно — выдающийся спортсмен. Но иной раз именно раздутая слава непобедимого помогала ему побеждать атлетов, обладающих недостаточно сильной волей. Не потому ли Федор Богдановский терпел поражения от Коно?

В полусреднем весе от команды СССР заявлен Александр Курынов. Внимательно присматривались американцы к советскому спортсмену. Сам Коно, дабы не расстраиваться, никогда не оставался смотреть тренировки Курынова. Винчи и Бергер могли достаточно хорошо рассказать, как провел очередную тренировку основной соперник. Но это уже малодушие. Значит, гаваец переживает, и есть из-за чего: результаты Курынова в толчке великолепные, выше мирового рекорда. При встречах Коно искусственно улыбается, принимает непринужденный вид, но для опытного глаза видно, как никогда, что спортсмен волнуется и нервы у него напряжены. А если волнуется,— так думал Курынов,— значит его можно победить.

Идет взвешивание атлетов полусреднего веса. Борьба нервов начинается уже с весов. Прошло 30 минут, а ни советский, ни американский атлеты еще не взвесились. Прошло еще 15 минут. В комнату, где происходит взвешивание, то и дело из раздевалки команды США прибегают посыльные справиться, не взвесился ли Курынов. Ему беспокоиться нечего, вес в норме, но все-таки надо постараться встать на весы легче, чем противник. Осталось до конца взвешивания 5 минут. Пора, надо идти, за 5 минут существенно не похудеешь. В дверях противники встречаются. Оба как будто не замечают друг друга. Курынов оказывается на 700 граммов меньше — маленькая, но победа.

Начались соревнования. Я долго жду в столовой Сашу. В нашей команде на этот раз врача нет, поэтому мне пришлось взять на себя его обязанности. Наконец, в сопровождении тренера Якова Григорьевича Куценко появился Курынов. Зная, что он сегодня выступает, к нему подходят спортсмены: "Ну, как, выиграл?" Саша смеется: "Выиграл пока на весах. Пришел подкрепиться. Мне выходить часа через три с лишним, и один бифштекс не помешает". Вижу, у Курынова очень веселое настроение. Это в порядке вещей — от нервного возбуждения. Хорошо подкрепившись, Курынов пошел к себе в комнату отдыхать. Правильно. Если просидеть в течение 10 часов в атмосфере, насыщенной резкими запахами согревающих растирок, можно одуреть.

Пора, надо идти в зал. "Саша, ни пуха, ни пера,— слышится со всех сторон,— успеха тебе, победы!"

Разминка проведена. Самочувствие хорошее, сила есть. Курынов покоряет последовательно 130 и 135 килограммов. Неплохо.

Коно добивается большего — 140. Довольный и уверенный в окончательной победе, атлет с торжествующей улыбкой покидает помост. 5 килограммов — разрыв солидный. Курынов стал нервничать. Разминка перед рывком не клеится. Вес на штанге небольшой, но точности нет, она падает то вперед, то назад.

Оба сильнейших вызываются на помост к весу 127,5 килограмма. Первым вышел советский атлет. Попытка успешная. Идет Коно. Неудача. Следующий подход, еще раз неудача. Много раз мне приходилось видеть Коно в таком критическом положении, но он всегда в третьем подходе хорошо собирался и одолевал тяжесть. Да, так оно и вышло. Молодец, волевой атлет.

Продолжает состязания в рывке только один советский спортсмен. 132,5 килограмма на штанге — важнейший подход для Курынова. В случае удачи Саша догоняет Коно. А в толчке легче, рекорд мира, установленный незадолго перед играми, принадлежит Курынову.

Тренер Яков Григорьевич возбужденным, страстным, словно внушающим голосом, энергично жестикулируя руками, дает последние напутствия перед выходом на помост: "Будь героем, Сашка, ты должен вырвать, это победа".

Атлет молчит, слушает, в знак согласия кивает головой, на месте ему не стоится. Он рвется на помост. Куценко: "Ну, Сашенька, пошел. Не торопись!" Курынов вышел на сцену, видно, как ему не терпится схватиться за гриф. Но он молодец, сдерживает себя, успокаивает свое возбуждение. Можно начинать. Мощное усилие — и тяжесть застывает вверху на прямых руках... "Ох!",— вздохнули мы с облегчением, Тренер обнимает спортсмена, целует. Диктор объявляет: "Теперь у русского и американского спортсменов равная сумма килограммов, но у Курынова еще один подход, который он изъявил желание сделать на 135 килограммов".

На сцену не выходит, а выбегает советский атлет. Что он делает? Нельзя торопиться! А он хватается неравномерно, как попало, за стальной стержень и тотчас поднимает вес над головой. Ошибка могла стать роковой. Слишком большая нагрузка на одну руку. Она не выдерживает, огромная тяжесть вырывается из рук и падает спортсмену на плечо. В зале раздаются испуганные крики. Атлет уходит, как будто ничего не случилось. Видим ободранное, кровоточащее плечо. Прибежали врачи, обследуют атлета. А Курынов отмахивается: "Все в порядке, ничего не болит". В азарте спортивной борьбы он не чувствовал боли, а на следующий день совершенно не мог поднять руки.

В окружении всей команды и тренеров Курынов идет в раздевалку. Сейчас можно и отдохнуть немного после праведных трудов, набраться сил и злости для решающего удара.

Тренеры видят: поздний час, гонят невыступающих атлетов домой. А уходить не хочется. Уж очень острый поединок. Кто же победит? Просим остаться до конца. Вмешивается председатель Всесоюзной федерации Михаил Михайлович Громов: "Идите домой". Ослушаться нельзя. Мы все с большим уважением относимся к ветерану спорта, чемпиону СССР 1923 года по тяжелой атлетике, прославленному летчику, совершившему героический перелет через Северный полюс из Москвы в Америку. Уйдя в отставку, Громов возглавил Всесоюзную федерацию тяжелой атлетики.

Как завершился поединок, мы узнали уже из рассказов товарищей. Заканчивается последнее упражнение. Все больше атлетов становятся зрителями. Коно выжидает. Ждет подходов противника и Курынов. Установлено 160 килограммов. Осталось двое, и первым выходит американец. Есть. Русский пропускает этот вес. Просит прибавить еще 2,5 килограмма, Тоже взял.

Коно еще прибавляет два с половиной. Выходит на помост, видно, насколько нервы его напряжены. Несколько раз он берется за гриф и всякий раз отходит снова, не решается начать упражнение. Решился. Взял штангу на грудь и вытолкнул ее вверх, не точно. Спортсмен прилагает невероятные усилия, чтобы задержать тяжесть всего лишь на две секунды. Раздается грохот упавшей штанги. Коно растерялся. Что делать? Снова идти на этот же вес? Советуется с тренерами. Решают идти на больший вес.

Еще прибавляется порция килограммов. Тренеры и атлет отлично понимают: этот подход решит судьбу золотой медали. На помосте появился Курынов, его встречают бурными аплодисментами. Особенно старается правая сторона, где сидит добрая половина наших туристов. Сейчас только таким образом можно помочь советскому спортсмену осилить тяжесть. Саша дольше, чем обычно, стоит у штанги, сосредоточивается. Торопиться сейчас не следует. Глубокий вдох, и сильные руки обхватили гриф. С нарастающим усилием мышц тяжесть поднимается все выше и выше. Штанга на груди. Быстрый энергичный толчок. Зал разразился овациями. Смотреть на судейские лампы не стоит: порядок. Курынов прямо со сцены падает на руки команде. Его готовы удушить в объятиях. Победитель "железного гавайца" расчувствовался, прослезился. Вот она, наконец, долгожданная победа!

Все уверены, что подход Коно не увенчается успехом, но он еще продолжает борьбу. На штанге 170 килограммов — мировой рекорд. Американский атлет вышел на помост. Что у него сейчас творится в душе? Осталась одна-единственная попытка. На какое-то время атлет закрывает лицо руками, успокаивается. И вот он медленно подходит к снаряду. Отчаянным усилием штанга поднята на грудь, лицо от натуги становится багровым. Теперь надо подняться с таким чудовищным весом, что тоже очень трудно. Но и этот момент преодолен. Наши спортсмены во все глаза смотрят на замечательного атлета: "Молодчина! Настоящий борец!" Толчок с груди получается недостаточно сильным, и спортсмен вынужден уходить все ниже и ниже. Руки не выдерживают, и вес уже валится вниз, а Коно все еще пытается удержать его. Напрасно. Гулко стукнула о помост тяжесть, а в зале воцарилась мертвая тишина. Поединок Коно — Курынов закончился победой советского спортсмена.

Яков Григорьевич говорит: "Саша, у тебя еще один подход. Иди и докажи, что твоя победа не случайность, ты сильнее".

Без долгого раздумья Курынов поднимает тяжесть на грудь и тут же посылает ее вверх. Тишину сметает восторженный шум. В овациях не слышно голоса судьи и команды "опустить".

Такой победе может позавидовать любой спортсмен!

Коно, непобедимый "железный гаваец", поздравляет своего противника с победой. Лицо у американского атлета грустное и печальное. Да, поражение для великого атлета — настоящее горе, и он жестоко его переживает. Что поделаешь — таков закон спорта: на победителя всегда найдется победитель. И все-таки поражение Коно на играх было настоящей сенсацией.

Выступили три советских атлета, и все трое выиграли золотые медали. Такого на Олимпийских играх еще не было! Надежды американцев на выигрыш командного первенства рассеялись, как дым.

Специалисты по тяжелой атлетике и спортивные комментаторы в среднем весе единогласно отдавали золотую медаль советскому атлету Рудольфу Плюкфельдеру. И Плюкфельдер имел на это все основания, но сейчас у нас были сомнения. Сможет ли он соревноваться с такими болями в пояснице?

Плюкфельдер решил взвеситься и приступил к разминке, но боль в пояснице стала еще острее, и он был вынужден отказаться от состязаний. А по условиям игр после подачи заявки никакой замены атлетов не разрешается. Таким образом, вместо семи атлетов мы вынуждены выставить только шесть. Но американцам от этого не легче: первое место в среднем весе с невысоким результатом выиграл поляк И. Палинский.

В отличие от прошлых первенств мира и Олимпийских игр день состязания для меня наступил как-то незаметно. Нельзя сказать, что я мало переживал. Нет, волнение было обычное, как всегда. Но вместе с нашими туристами в Рим приехала моя жена, а с близким человеком нервное напряжение переносится легче.

Кроме того, я не боялся жима, как раньше. Дело в том, что почти на всех предыдущих ответственных состязаниях, включая и первенство мира, я терял сознание при жиме. И, естественно, как врач я не мог не задуматься над механизмом и возможностью устранения этого нежелательного явления.

После окончания института я поступил учиться в аспирантуру в Свердловский медицинский институт. Под руководством профессора Н. К. Верещагина я изучал влияние подъема тяжести на сердечно-сосудистую систему тяжелоатлетов. Изучение механизма потери сознания во время выжимания штанги максимального веса было частной проблемой этой темы.

К Олимпийским играм моя работа была уже закончена и оформлена в виде кандидатской диссертации. Научная работа помогла практике, я, наконец, выяснил, как избавиться от потери сознания при подъеме тяжести. Оказывается, перед тем, как начать выполнять жим на максимальном весе, необходимо искусственно, на короткое время, задержать дыхание. Раньше большинство атлетов перед подъемом штанги часто и глубоко дышали, полагая, что тем самым они обеспечат организм большим количеством кислорода, но такое дыхание рефлекторно приводит к сужению сосудов головного мозга, а сильное мышечное напряжение с натуживанием также уменьшает просвет артериальных сосудов. Вот это и приводит к потере сознания. Короткая же задержка дыхания на 10-15 секунд предотвращает все эти явления, так как в тканях и в крови накапливается угольная кислота, которая расширяет кровеносные сосуды. Этот вывод я доказал экспериментально и на практике.

До начала состязаний осталось немного времени. Лежу, отдыхаю. Пришел тренер Сурен Петрович Богдасаров: "Ну что же, Никитич, пора идти на соревнования, взвешивание уже началось". В окружении большой группы атлетов идем в "Палацетта делла спорт".

Прошло взвешивание. Я оказался тяжелее и Ломакина и Мартина. Вышли на сцену для представления публике. Справа от меня стоит Трофим, слева Мартин. Я совершенно не против подняться в таком окружении на высшую ступеньку пьедестала почета. Внимательно смотрю на противников. Ломакин нервничает, не может спокойно стоять на одном месте, все время переминается с ноги на ногу. Мартин в трико, и я вижу его внешне спокойное лицо, но предательские струйки пота свидетельствуют о колоссальном нервном волнении. Я, как никогда, спокоен. В зале много народа, почти все места заняты.

Двадцать три атлета оспаривают звание сильнейших в полутяжелом весе. Значит, надо набраться терпения и запастись нервной энергией на 8-9 часов борьбы.

Один из входов в "Палацетта делла спорт" мы превратили в раздевалку. От улицы нас отделяла только решетка из длинных железных прутьев, сквозь которые докучливые любители автографов просовывали свои блокноты. Но это можно было терпеть. Зато воздух в нашей раздевалке был свежий. Все остальные спортсмены вынуждены в течение 8-9 часов состязаний дышать спертым воздухом с примесью одурманивающих запахов растирок. До первого выхода на помост еще долго ждать, и меня усиленно развлекают.

Жена рассказала смешную историю, как в первый день приезда она вместе с супругой Алексея Медведева хотела пройти в Олимпийскую деревню. Та и другая за границей первый раз, итальянского языка не знают. Лиза Медведева стала объяснять полицейскому, контролирующему вход в деревню: "Москва — Рим, топ, топ",— показывает на ладони пальцами, давая понять, что им необходимо пройти в деревню.

Полицейский пожимает плечами, совершенно не понимает и отсылает их к служителю проходной. Снова начинается объяснение: "Москау — Рим..." Работник, улыбнувшись, говорит по-русски: "Ну, зачем топ, топ, говорите, что вам необходимо". "Иностранки" очень сконфузились.

Почти все спортсмены закончили состязания в жиме. А мы только лишь приступили к разминке. Колеблюсь, с какого веса начинать жим. По разминке совершенно не могу определить, но чувствую себя как будто хорошо. С малого начинать нельзя, проиграешь, но и с большого веса опасно. Наконец, с Суреном Петровичем решаем начинать со 145 килограммов. Лучший результат показал пока американец Пулскамп — 140, Мартин — 137,5.

На световом табло загорелся мой номер — 20. Резко застучало сердце. Сбрасываю с себя тренировочный костюм. Поднимаюсь на сцену. Возбужден сильно. Несколько раз прогуливаюсь перед помостом. Сейчас, я знаю, за мной неотрывно следят любимые глаза. Она очень хочет помочь мне. Но чем? Я у штанги. Начать хорошо — очень важно. Смотреть на помост жена не в силах. Она закрывает лицо руками. Ей кажется, что время тянется невероятно медленно. Тихо, все еще тихо. Вдох, затем в зале раздается приглушенный хлопок. И опять тихо. Неудача? И тут гром аплодисментов, загораются три белые лампочки. Вздох облегчения. Михаил Михайлович Громов сидит рядом с Эльвиной и успокаивает ее: "Не волнуйтесь, все будет в порядке. Аркадий здорово подготовился к соревнованиям".

Штанга становится на 5 килограммов тяжелее. К ней мелкими шажками семенит Трофим. Последние два шажка он делает всегда так, будто ставит ногу на еще неокрепший лед,— вначале правую, а затем левую. Встряхнув своими громадными бицепсами, атлет приготовился. С необычайной легкостью Трофим поднимает 1,5 центнера. Следующая попытка моя. Отлично сознаю, что только в случае подъема этого веса могу рассчитывать на первое место. Штанга покоряется. Добавляю еще два с половиной — и снова успех. 152,5 килограмма — мой лучший результат. Я необычайно рад, это предел моих мечтаний. Меня совершенно не волнует и не расстраивает выдающееся достижение Трофима, в жиме показавшего новый мировой рекорд — 157,5 килограмма. Он лидер состязаний. Но я чувствую, что мой результат в жиме деморализовал Ломакина. Расстроенный, он лежит до самого рывка. Мне пришлось совершенно случайно услышать разговор Ломакина с его тренером Божко, приехавшим на игры в качестве туриста. "Не могу понять, ну, как он выжал такой большой вес! Все, я проиграл". Божко успокаивает: "Конечно, трудно, но еще не все потеряно. Он может сорваться". Что ж, опять мы друзья-соперники. Ничего не поделаешь, спорт есть спорт.

После жима тотчас выхожу прогуляться около зала. В раздевалке остается жена: там вода, белковые концентраты, которыми я должен подкрепляться на соревнованиях. Боюсь, чтобы не повторился мюнхенский случай.

Тогда в замечательной форме находился Трофим, и он наверняка мог выиграть у Томми Коно. Утром вместе пошли в столовую. Завтрак был уже подан на стол. Трофиму можно поесть не более 200-300 граммов — вес на пределе. Он съел только один бифштекс. Все атлеты и тренеры уехали с утра на состязания. Мы остались вдвоем. Трофиму выступать вечером, мне завтра.

— Знаешь,— говорит Ломакин,— у меня болит голова и немного поташнивает.

Советую пойти отдохнуть. Через час самочувствие ухудшается. Возникли резкие боли в животе, началась рвота, поднялась температура. Явные признаки отравления. Думаю, может быть пройдет? Нет, Трофиму становится все хуже и хуже. До состязаний среднего веса остается всего 4 часа. Ясно, что в таком состоянии соревноваться невозможно. Звоню в зал руководителю команды, объясняю состояние Трофима, предлагаю немедленно сказать запасному участнику Василию Степанову, чтобы готовился к выступлению. Через некоторое время приехали наш врач и Степанов. До начала соревнований уже немногим больше двух часов, а у Степанова 2,5 килограмма лишнего веса. Он срочно бежит в парную "сгонять" вес и успевает подогнать его к норме буквально на последних минутах взвешивания. Выступил он неплохо, выиграл второе место — вслед за Коно.

А Ломакин к этому времени находился в тяжелейшем состоянии. Температура достигла 40°, мучила жестокая головная боль. Только благодаря энергичным мерам, принятым нашим врачом М. Б. Яновицким, поздно ночью наступило облегчение.

Сомнения не было — это злоумышленное отравление. Работницы столовой нам сказали, что в то утро около нашего стола, перед тем как мы пришли завтракать, вертелся какой-то подозрительный тип.

Осторожность не помешает. Конечно, сами спортсмены ни за что не пойдут на такую подлость, но наши недруги и сейчас могли не побрезговать любым средством для достижения своих целей.

Рывок. С каким нетерпением я ожидал выхода на помост! Я рвался к штанге, чувствуя огромную уверенность в победе, страшно жаждал реванша за поражение в Варшаве. На разминке штанга взлетела вверх, как игрушечная. Мне выходить последнему. Смотрю, подходит к весу 135 килограммов Ломакин, основной мой конкурент. Вид у него не боевой, как будто его кто-то насильно заставляет делать эту ненужную работу. Трофим поднял штангу до головы, а затем дожал руками. Нарушение правил. Судьи не считают. Вторая попытка также неудачная. Но Ломакин пока уверенно идет впереди. Превосходный результат в жиме позволил ему сохранить лидерство, иностранные атлеты значительно отстали.

Прибавляется еще 2,5 килограмма. 137,5 — мой первый подход. Я набрасываюсь на штангу, как пантера. Почти стоя, взметаю тяжесть вверх на прямые руки. Публика ошеломлена подобным подъемом. Зал разражается бурей аплодисментов. Теперь я вышел вперед, а у меня еще два подхода. Вес увеличивается еще на пять килограммов. И снова успех — новый олимпийский рекорд. В следующем подходе выхватываю также с необычайной легкостью 145, но вес оказывается немного впереди. Какая жалость, не удержал! Все равно теперь я близок к победе. Осталось хорошо провести толчок. А сейчас надо отдохнуть, подкрепиться крепким мясным бульоном, белковыми препаратами, глюкозой.

С нетерпением жду подхода в толчке. Один за другим атлеты заканчивают состязания. Вот ушел с помоста негр Мартин. Он набрал в сумме 445 килограммов — как и в прошлом году на первенстве мира. Ломакин толкает 170 и пока впереди. Добавляю еще два с половиной. Первый подход очень важен, он может решить сразу судьбу золотой медали. Долго хожу перед помостом. Обдумываю, как выполнить упражнение. Сосредоточился. Легко беру штангу на грудь и толкаю. Есть! Немного легче. Снова подход мой. Ломакин пропускает. А мне установили 177,5 килограмма. Толкни этот вес — и я победитель. Вес на груди. Выталкиваю вверх. Не точно. Прилагаю отчаянные усилия, чтобы удержать тяжесть. Не вышло.

У меня еще одна, последняя попытка. Выхожу снова на помост. Долго, очень долго стою перед штангой, сосредоточиваюсь. Надо толкнуть, чтобы у противника не было надежды на выигрыш.

Зал ахает от удивления, с какой легкостью я заволакиваю огромную тяжесть на грудь. Выталкиваю. Снова не точно. Гора металла неудержимо влечет меня на край помоста. Слышу крики: "Держать, держать!" Мышцы напрягаются до предела. Стиснув зубы, мысленно кричу себе: "Держать во что бы то ни стало!" Усилия не напрасны, на самом краю помоста удерживаю вес. (Если сойдешь с помоста, то упражнение не засчитывается). Стою, улыбаюсь, держу вверху штангу. Судья кричит: "Опустить!" Не хочу опускать, наслаждаюсь своей победой над холодный металлом, который послушен сейчас моим рукам. Наконец, бросаю вес. Есть новый мировой и олимпийский рекорд. Усталый, но безмерно счастливый, под несмолкаемый шум аплодисментов, покидаю помост. Поздравлениям и объятиям нет конца. Подходит и Трофим, поздравляет с победой. Я удивлен: ведь у него еще две попытки. Правда, для первого места ему надо толкнуть 185 килограммов. Он не решается идти на этот колоссальный вес, который никогда не поднимал, и просит установить 180. Две попытки оказались безуспешными.

Моя мечта сбылась, я еще раз взял реванш за проигрыш на Олимпийских играх в Хельсинки и за поражение в прошлом году на первенстве мира.

Но уже поздно — 3 часа утра, и награждение не состоялось. Медали вручали перед открытием соревнований атлетов тяжелого веса. К сожалению, на пьедестале почета стояли только я и Мартин, Ломакин утром уехал в Москву. Его медаль за второе место получил председатель Всесоюзной федерации. Ах, Трофим, Трофим, выигрывать ты умеешь, а проигрывать так и не научился.

Теперь позади и упорные тренировки, и тяжелейшее нервное напряжение. На душе очень приятно и радостно. Я наслаждаюсь счастьем победы.

После выступления полутяжеловесов мы набрали 33 очка, американцы 25 очков. Юрию Власову, для того чтобы наша команда выиграла первое место, достаточно занять третье место. Но он, конечно, настроен совсем иначе.

Трудно выступать последнему. Приходится ждать, ждать... Все ребята выступили отлично, и не хочется ударить в грязь лицом. Тут еще прицепилась хворь, несколько дней держалась высокая температура. Врачи в течение трех дней ввели около 5 миллионов пенициллина. Удивительный организм Власова совершенно не прореагировал на заболевание. Сила осталась прежней.

Юрий готовился к состязаниям очень серьезно. Перед каждой тренировкой, совместно со своим тренером, он скрупулезно проводил математический анализ прошлой нагрузки и планировал предстоящую тренировку. Он рассчитывал объем и интенсивность нагрузки в отдельных упражнениях и изображал их на графике.

Каждый спортсмен по-своему реагирует на нагрузку, у каждого вырабатывается определенная закономерная реакция организма. Графическое изображение нагрузки помогает выявить эту закономерность и правильно планировать тренировки. Без такого графического изображения и ее простейшего математического анализа спортсмен и тренер не смогут правильно построить современную тренировку.

Но вот упорные, напряженные тренировки окончены, все позади, и Власов, наконец, дождался своего дня.

В сопровождении почетного эскорта — четырех чемпионов игр — наш тяжеловес направляется в "Палацетто делла спорт". Зал уже переполнен.

Разыгрываются последние медали.

Вес у Юрия боевой — 123 килограмма, негр Бредфорд самый тяжелый — 143, а второй американец Шеманский — легче советского атлета. Наша команда толпится около Власова. Товарищеская поддержка в спорте — великое дело. Когда атлет видит, что друзья желают победы, настроение повышается. Кроме того, у каждого из нас за плечами богатейший опыт участия на ответственных состязаниях, а Власов выступает на Олимпийских играх впервые, и дружеский совет ему не помешает.

Атлет начинает готовиться к выходу на помост. Тщательно бинтует кисти рук, колени. В прошлом у него были травмированы колени. Кроме того, если колени забинтованы, легче вставать с весом, так как улучшается амортизационная отдача мышц ног.

Жим показал, что американцы в тяжелом весе готовили сюрприз. Шеманскому удается поднять 170 килограммов — на 20 килограммов больше его лучшего результата. А Бредфорд все еще не подходит. Первый подход он решил сделать на 175. Появление на сцене мощной фигуры негра с чудовищно широкой грудью и огромными рельефными кусками мышц вызывает движение и гул удивления в зале. Белое трико контрастно выделяется на черном фоне. Фигура движется к штанге. Несмотря на огромный вес, штанга кажется миниатюрной по сравнению с гигантом Бредфордом. На добродушном лице негра появляются признаки сосредоточенности. Но нам кажется, что атлет не участвует в состязаниях, а пытается играть на сцене. Вот он, прежде чем схватиться за гриф, мелко крестится и долго сидит в стартовом положении. Поведение американца у всех зрителей вызывает улыбки. Одними руками он легко выжимает вес над головой. На сцене появился Власов. По мощности фигуры он уступает Бредфорду. У советского атлета выделяются массивные ноги. Власов, намазав ладони магнезией, поправив очки, быстро идет к штанге. На ней установлено 180 килограммов. Без долгого размышления штанга поднимается на грудь и усилием мышц плечевого пояса посылается вверх. Есть олимпийский рекорд в жиме! Но такого же результата добивается и Бредфорд. Да, противники очень сильные. Надо работать осторожно и собирать все килограммы.

Разминку в рывке Юрий проводит нервозно — все еще не может смириться с достижением американцев, которые прикидывались слабачками. Но, видимо, окружение команды действует вдохновляюще, атлет загорается азартом борьбы. Трое сильнейших успешно начинают рывок с одного веса. Далее американцы поднимают по 150 килограммов, а Власов этот вес пропустил. Советскому спортсмену покоряется 155 килограммов. Теперь он может вздохнуть свободнее — на 5 килограммов ушел вперед. А в толчке легче, это коронное движение Власова.

Толчок. Американские атлеты теперь нервничают. А Бредфорд не сразу справляется с весом 177,5 килограмма, меньше его результата в жиме. Видимо, длительные соревнования утомили негра. Он заканчивает соревнования в толчке на 180 килограммах и в сумме троеборья набирает 512,5. Беспрерывно жуя резинку, подходит к 180 килограммам Шеманский. В прошлом он славился изумительной техникой в толчке, сейчас же вес поднимается без прежнего блеска. В лучшем случае Шеманский может прибавить еще 5 килограммов.

Широким шагом к 185 килограммам направляется Власов. Подойдя к штанге, он тотчас же берется за гриф и начинает упражнение. В ответ загораются три сигнальные белые лампочки, и проносится шквал аплодисментов. Победа! В сумме 520 килограммов. Новый мировой и олимпийский рекорд. Наконец, рухнул феноменальный рекорд Пауля Андерсена — "чуда ХХ века".

Шеманский о первом месте не мечтает. Хорошо бы выиграть серебряную медаль. Он просит установить 192,5. Но обе попытки американского атлета безуспешны. Шеманский остается на третьем месте.

Теперь Юрий Власов продолжает состязания в одиночестве. Побеждены 195 килограммов. Поздно, три часа ночи, но никто не покидает зал. Диктор объявляет: "Власов просит установить 202,5 килограмма. Больше мирового рекорда американца Ашмана на 1,5 килограмма". Чудовищный вес! А могут ли выдержать кости и мышцы атлета? Появился Власов, необычайно сосредоточенный. Публика рукоплещет абсолютному чемпиону мира. Судьи кричат: "Тише, тише!" Тотчас восстанавливается мертвая тишина. Спортсмен в алой майке с гербом Советского Союза подходит к колоссальному весу. В зале раздается только: "Ах!" Атлет легко берет вес на грудь и поднимается с ним из подседа. Штанга прогибается от навешанных многопудовых дисков. Мелькает мысль: "Только бы выдержал стальной гриф". Толчок вверх. Власов прилагает чудовищные усилия, чтобы удержать в руках вес. Мышцы напрягаются стальными канатами, а на лице вздуваются крупные шланги вен. Оно становится багровым и светится мелкими бисеринками пота. Грохот, топот, рев взрывают зал. Все вскакивают и устремляются ближе к сцене. Всеобщий восторг и удивление.

Судьи поднимаются на сцену и приглашают атлета на весы. Власов раздевается, снимает ботинки и трико. Четверо ассистентов еле волокут рекордный вес для контрольного взвешивания. Рекорд мира в толчке равен 202 килограммам и принадлежит советскому атлету Юрию Власову. Сумма троеборья изумительна — 537,5 килограмма. Сразу на 25 килограммов побит мировой рекорд Андерсена. После взвешивания восторженные зрители на руках выносят русского триумфатора со сцены. А любители сувениров, воспользовавшись случаем, присваивают себе довольно потрепанные спортивные ботинки Власова. По-видимому, впоследствии собиратель спортивных реликвий будет с гордостью показывать ботинки, в которых Власов установил феноменальный рекорд и которые якобы "преподнес" ему.

Шесть советских тяжелоатлетов в активе имели пять золотых и одну серебряную медаль. Нами установлено 18 олимпийских и 7 мировых рекордов. Мы значительно опередили по очкам американских тяжелоатлетов. Выступление советских тяжелоатлетов прозвучало последним замечательным аккордом.

Теперь можно подвести и окончательный баланс выступлений спортсменов на XVII Олимпийских играх. Слово, данное советскими олимпийцами накануне открытия игр Никите Сергеевичу Хрущеву, мы с честью сдержали. Делегация СССР набрала 683 очка, завоевав 43 золотых, 29 серебряных и 31 бронзовую медали. По всем подсчетам советские спортсмены были впереди команды США.

Выступление советских спортсменов на XVII Олимпийских играх ознаменовалось самой выдающейся победой в истории отечественного спорта. Вся зарубежная спортивная пресса широко комментировала итоги игр. "Коррьере спортиво" писала: "Самая блестящая встреча спортсменов всех времен закончилась явным преимуществом атлетов СССР". Итальянская газета "Унита" в статье "Победил СССР" отмечала, что достижения советских атлетов связаны с "...новым успехом той организации общества, которая дала столько доказательств своего превосходства в области науки, техники, культуры, утверждая самые высокие качества человека, впервые в истории получившего возможность полностью проявить все свои способности".

XVII Олимпийские игры показали всему миру, что успехи советских спортсменов не случайны. Они закономерны.

11 сентября вечером к олимпийскому стадиону вновь потянулись толпы римлян.

На поле стадиона заканчиваются последние состязания Олимпийских игр. Разыгрывается Большой приз наций в конном спорте по преодолению препятствий. На короткое время пустеет.

И вот на дорожках стадиона один за другим появляются знаменосцы. Торжественно в вытянутой рук несет государственный флаг СССР сильнейший человек нашей планеты Юрий Власов. На трибунах горячо приветствуют героя игр. Знаменосцы выстраиваются полукругом на середине. Президент международного Олимпийского комитета произносит краткую традиционную речь и объявляет XVII Олимпийские игры закрытыми. На флагштоках подняты флаги Греции, Италии и Японии — страны будущих игр. Исполняется Олимпийский гимн. С последними его звуками гаснет священный огонь, полыхавший 18 дней и ночей над Римом. Опускается Олимпийский флаг. Невдалеке от стадиона, на горе Монте Марио, раздаются пять прощальных орудийных залпов. По дорожкам стадиона, взявшись за руки, проходит сводная колонна — единая семья спортсменов.

Стемнело. И вдруг огромная чаша стадиона превратилась в море огня. Десятки тысяч зрителей зажгли факелы: газеты и бумагу, принесенные специально для этой цели. Ни одно торжество в вечернее время у римлян не обходится без фейерверка. Пусть даже такого своеобразного, как этот.

XVII Олимпийские игры, величайшие спортивные битвы современности, закончились.

"Счастливого пути",— говорят радушные римляне.

А спортсмены: "До встречи в Токио".

XV Олимпийские игры ХЕЛЬСИНКИ, 1952

Троеборье

Жим / Рывок / Толчок / Сумма

Весовая категория 56 кг.

Принимали участие 19 спортсменов из 18 стран мира.

Мировой рекорд, 317,5 кг — Махмуд Намдью, Иран

1. Иван Удодов, СССР (Россия), 90,0 / 97,5 / 127,5 / 315,0 Олимпийский рекорд

2. Махмуд Намдью, Иран, 90,0 / 95,0 / 122,5 / 307,5

3. Али Мирзаи, Иран, 95,0 / 92,5 / 112,5 / 300,0

4. Ким Ха Нам, Корея, 80,0 / 95,0 / 120,0 / 295,0

5. Камаль Махмуд Махгуб, Египет, 75,0 / 95,0 / 122,5 / 292,5

6. Педро Ландеро, Филиппины, 90,0 / 87,5 / 115,0 / 292,5

Весовая категория 60 кг.

Принимали участие 22 спортсмена из 21 страны мира.

Мировой рекорд, 332,5 кг — Махмуд Фаяд, Египет

1. Рафаэль Чимишкян, СССР (Грузия), 97,5 / 105,0 / 135,0 / 337,5 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Николай Саксонов, СССР (Россия), 95,0 / 105,0 / 132,5 / 332,5

3. Родни Уилкс, Тринидад и Тобаго, 100,0 / 100,0 / 122,5 / 322,5

4. Родриго Дель Росарио, Филиппины, 105,0 / 92,5 / 120,0 / 317,5

5. Сайд Гоуда, Египет, 85,5 / 102,5 / 125,0 / 312,5

6. Вень Ю Чай, Сингапур, 87,5 / 97,5 / 127,5 / 312,5

Весовая категория 67,5 кг.

Принимали участие 24 спортсмена из 22 стран мира.

Мировой рекорд, 367,5 кг — Стенли Стенчик, США

1. Томми Коно, США, 105,0 / 117,5 Мировой и Олимпийский рекорд / 140,0 / 362,5 Олимпийский рекорд

2. Евгений Лопатин, СССР (Россия), 100,0 / 107,5 / 142,5 / 350,0

3. Вердин Барберис, Австралия, 105,0 / 105,0 / 140,0 / 350,0

4. Ким Чанг Хи, Корея, 100,0 / 105,0 / 135,0 / 345,0

5. Хассан Фирдоус, Иран, 102,5 / 107,5 / 135,0 / 345,0

6. Абдель Кадр Эльсаид Эльтоуни, Египет, 105,0 / 107,5 / 130,0 / 342,5

Весовая категория 75 кг.

Принимали участие 21 спортсмен из 20 стран мира.

Мировой рекорд, 405,0 кг — Стенли Стенчик, США

1. Питер Джордж, США, 115,0 / 127,5 / 157,5 / 400,0 Олимпийский рекорд

2. Жерар Граттон, Канада, 122,5 / 112,5 / 155,0 / 390,0

3. Ким Сунг Джип, Корея, 122,5 / 112,5 / 147,5 / 382,5

4. Исмаил Рагаб, Египет, 115,0 / 117,5 / 150,0 / 382,5

5. Мустафа Лахам, Ливан, 115,0 / 112,5 / 142,5 / 370,0

6. Оке Хедберг, Швеция, 102,5 / 105,0 / 150,0 / 357,5

Весовая категория 82,5 кг.

Принимали участие 22 спортсмена из 19 стран мира.

Мировой рекорд, 425,0 кг — Григорий Новак, СССР (Россия)

1. Трофим Ломакин, СССР (Россия), 125,0 / 127,5 / 165,0 / 417,5

2. Стенли Стенчик, США, 127,5 / 127,5 / 160,0 / 415,0

3. Аркадий Воробьев, СССР (Россия), 120,0 / 127,5 / 160,0 / 407,5

4. Мохаммед Хассан Рахнаварди, Иран, 120,0 / 122,5 / 160,0 / 402,5

5. Жан Дебюф, Франция, 117,5 / 122,5 / 160,0 / 400,0

6. Исси Блумберг, ЮАС, 127,5 / 115,0 / 150,0 / 392,5

Весовая категория 90 кг.

Принимали участие 20 спортсменов из 20 стран мира.

Мировой рекорд, 427,5 кг — Норберт Шемански, США

1. Норберт Шемански, США, 127,5 / 140,0 / 177,5 Мировой и Олимпийский рекорд / 455,0 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Григорий Новак, СССР (Россия), 140,0 / 125,0 / 145,0 / 410,0

3. Леннокс Килгур, Тринидад и Тобаго, 125,0 / 120,0 / 157,5 / 402,5

4. Мохаммед Салех, Египет, 110,0 / 125,0 / 162,5 / 397,5

5. Фируз Пойхан, Иран, 112,5 / 120,0 / 155,0 / 387,5

6. Кеннет Мак-Доналд, Австралия, 107,5 / 125,0 / 152,5 / 385,0

Весовая категория свыше 90 кг.

Принимали участие 13 спортсменов из 11 стран мира.

Мировой рекорд, 482,5 кг — Джон Дэвис, США

1. Джон Дэвис, США, 150,0 / 145,0 / 165,0 / 460,0

2. Джеймс Бредфорд, США, 140,0 / 132,5 / 165,0 / 437,5

3. Умберто Сельветти, Аргентина, 150,0 / 120,0 / 162,5 / 432,5

4. Хайнц Шаттнер, ФРГ, 130,0 / 130,0 / 162,5 / 422,5

5. Уильям Дэвид Бейли, Канада, 145,0 / 122,5 / 152,5 / 420,0

6. Норберто Феррейра, Аргентина, 140,0 / 115,0 / 155,0 / 410,0

XVI Олимпийские игры МЕЛЬБУРН, 1956

Троеборье

Жим / Рывок / Толчок / Сумма

Весовая категория 56 кг.

Принимали участие 16 спортсменов из 13 стран мира.

Мировой рекорд, 335,0 кг — Владимир Стогов, Россия

1. Чарлз Винчи, США, 105,0 / 105,0 / 132,5 / 342,5 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Владимир Стогов, СССР (Россия), 105,0 / 105,0 / 127,5 / 337,5

3. Махмуд Намдью, Иран, 100,0 / 102,5 / 130,0 / 332,5

4. Ю Ин Хо Корея, 90,0 / 95,0 / 135,0 / 320,0

5. Ким Ха Нам, Корея, 85,0 / 95,0 / 127,5 / 307,5

6. Йохио Нанбу, Япония, 87,5 / 97,5 / 120,0 / 305,0

Весовая категория 60 кг.

Принимали участие 21 спортсмен из 19 стран мира.

Мировой рекорд, 350,0 кг — Рафаэль Чимишкян, СССР (Грузия)

1. Айзек Бергер, США, 107,5 / 107,5 / 137,5 / 352,5 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Евгений Минаев, СССР (Россия), 115,0 Мировой и Олимпийский рекорд / 100,0 / 127,5 / 342,5

3. Марьян Зелиньский, Польша, 105,0 / 102,5 / 127,5 / 335,0

4. Родни Уилкс, Тринидад и Тобаго, 100,0 / 105,0 / 125,0 / 330,0

5. Хироёси Сиратори, Япония, 97,5 / 100,0 / 127,5 / 325,0

6. Георг Миске, ОГК (ГДР), 100,0 / 95,0 / 125,0 / 320,0

Весовая категория 67,5 кг.

Принимали участие 18 спортсменов из 17 стран мира.

Мировой рекорд, 382,5 кг — Николай Костылев, СССР (Россия)

1. Игорь Рыбак, СССР (Украина). 110,0 / 120,0 / 150,0 / 380,0 Олимпийский рекорд

2. Равиль Хабутдинов, СССР (Россия), 125,0 / 110,0 / 137,5 / 372,5

3. Ким Чанг Хи, Корея, 107,5 / 112,5 / 150,0 / 370,0

4. Кендзи Онума, Япония, 110,0 / 110,0 / 147,5 / 367,5

5. Хенрик Тамраз, Иран, 115,0 / 105,0 / 145,0 / 365,0

6. Ян Чепулковский, Польша, 120,0 / 105,0 / 135,0 / 360,0

Весовая категория 75 кг.

Принимали участие 16 спортсменов из 15 стран мира.

Мировой рекорд, 415,0 кг — Федор Богдановский, СССР (Россия)

1. Федор Богдановский, СССР (Россия), 132,5 / 122,5 / 165,0 / 420,0 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Питер Джордж, США, 122,5 / 127,5 / 162,5 / 412,5

3. Эрманно Пиньятти, Италия, 117,5 / 117,5 / 147,5 / 382,5

4. Ян Бохенек, Польша, 120,0 / 112,5 / 150,0 / 382,5

5. Ким Сунг, Корея, 125,0 / 110,0 / 145,0 / 380,0

6. Кшиштоф Бекк, Польша, 122,5 / 112,5 / 145,0 / 380,0

Весовая категория 82,5 кг.

Принимали участие 10 спортсменов из 9 стран мира.

Мировой рекорд, 435,0 кг — Томми Коно, США

1. Томми Коно, США, 140,0 / 132,5 / 175,0 Мировой и Олимпийский рекорд / 447,5 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Василий Степанов, СССР (Латвия), 135,0 / 130,0 / 162,5 / 427,5

3. Джеймс Джордж, США, 120,0 / 130,0 / 167,5 / 417,5

4. Джалал Мансури, Иран, 132,5 / 122,5 / 162,5 / 417,5

5. Филип Кайра, Великобритания, 127,5 / 122,5 / 155,0 / 405,0

6. Вацлав Пшеничка-II Чехо-Словакия, 125,0 / 120,0 / 155,0 / 400,0

Весовая категория 90 кг.

Принимали участие 15 спортсменов из 14 стран мира.

Мировой рекорд, 460,0 кг — Аркадий Воробьев, СССР (Россия)

1. Аркадий Воробьев СССР (Россия), 147,5 Мировой и Олимпийский рекорд / 137,5 / 177,5 / 462,5 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Дэвид Шеппард, США, 140,0 / 137,5 / 165,0 / 442,5

3. Жан Дебюф, Франция, 130,0 / 127,5 / 167,5 / 425,0

4. Хассан Рахнаварди, Иран, 140,0 / 127,5 / 157,5 / 425,0

5. Иван Веселинов, Болгария, 132,5 / 120,0 / 155,0 / 407,5

6. Тан Ким Би, Малайзия, 117,5 / 122,5 / 155,0 / 395,0

Весовая категория свыше 90 кг.

Принимали участие 9 спортсменов из 9 стран мира.

Мировой рекорд, 512,5 кг — Пол Андерсон, США

1. Пол Андерсон, США, 167,5 / 145,0 / 187,5 / 500,0 Олимпийский рекорд

2. Умберто Сельветти, Аргентина, 175,0 / 145,0 / 180,0 / 500,0

3. Альберто Пигаяни, Италия, 150,0 / 130,0 / 172,5 / 452,5

4. Фируз Пойхан, Иран, 147,5 / 132,5 / 170,0 / 450,0

5. Эйно Мякинен, Финляндия, 127,5 / 137,5 / 167,5 / 432,5

6. Уильям Дэвид Бейлли, Канада, 147,5 / 122,5 / 162,5 / 432,5

XVII Олимпийские игры РИМ, 1960

Троеборье

Жим / Рывок / Толчок / Сумма

Весовая категория 56 кг.

Принимали участие 22 спортсмена из 18 стран мира.

Мировой рекорд, 345,0 кг — Владимир Стогов, СССР (Россия)

1. Чарлз Винчи, США, 105,0 / 107,5 / 132,5 / 345,0 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Есинобу Мияке, Япония, 97,5 / 105,0 / 135,0 / 337,5

3. Исмаил Эльм Кхан, Иран, 97,5 / 100,0 / 132,5 / 330,0

4. Сигео Когуре, Япония, 90,0 / 102,5 / 130,0 / 322,5

5. Марьян Янковский, Польша, 92,5 / 100,0 / 130,0 / 322,5

6. Имре Фёльди, Венгрия, 100,0 / 90,0 / 130,0 / 320,0

Весовая категория 60 кг.

Принимали участие 28 спортсменов из 28 стран мира.

Мировой рекорд, 372,5 кг — Айзек Бергер, США

1. Евгений Минаев СССР (Россия), 120,0 Мировой и Олимпийский рекорд / 110,0 / 142,5 / 372,5

2. Айзек Бергер, США, 117,5 / 105,0 / 140,0 / 362,5

3. Себастьяно Маннирони, Италия, 107,5 / 110,0 / 135,0 / 352,5

4. Ким Ха Нам, Корея, 105,0 / 105,0 / 135,0 / 345,0

5. Юкио Фуруяма, Япония, 107,5 / 102,5 / 135,0 / 345,0

6. Хосни Аббас, ОАР (Египет), 102,5 / 95,0 / 140,0 / 337,5

Весовая категория 67,5 кг.

Принимали участие 33 спортсмена из 29 стран мира.

Мировой рекорд, 390,0 кг — Виктор Бушуев, СССР (Россия)

1. Виктор Бушуев, СССР (Россия). 125,0 / 122,5 / 150,0 / 397,5 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Тан Хоу Лянг, Сингапур, 115,0 / 110,0 / 155,0 / 380,0

3. Абдул Вахид Азиз, Иран, 117,5 / 115,0 / 147,5 / 380,0

4. Марьян Зелиньский, Польша, 115,0 / 110,0 / 150,0 / 375,0

5. Вальдемар Башановский, Польша, 105,0 / 117,5 / 147,5 / 370,0

6. Михай Гуска, Венгрия, 110,0 / 107,5 / 147,5 / 365,0

Весовая категория 75 кг.

Принимали участие 27 спортсменов из 20 стран мира.

Мировой рекорд, 430,0 кг — Томми Коно, США

1. Александр Курынов, СССР (Россия), 135,0 / 132,5 / 170,0 Мировой и Олимпийский рекорд / 437,5 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Томми Коно, США, 140,0 / 127,5 / 160,0 / 427,5

3. Дьёзё Вереш, Венгрия, 130,0 / 120,0 / 155,0 / 405,0

4. Марсель Патерни, Франция. 127,5 / 120,0 / 152,5 / 400,0

5. Кшиштоф Бекк, Польша, 135,0 / 117,5 / 147,5 / 400,0

6. Мохаммед Амитехрани, Иран, 117,5 / 120,0 / 155,0 / 392,5

Весовая категория 82,5 кг.

Принимали участие 25 спортсменов из 22 стран мира.

Мировой рекорд, 457,5 кг — Рудольф Плюкфельдер, СССР (Россия)

1. Иренеуш Палиньский, Польша, 130,0 / 132,5 / 180,0 Мировой и Олимпийский рекорд / 442,5

2. Джеймс Джордж, США, 132,5 / 132,5 / 165,0 / 430,0

3. Ян Бохенек, Польша, 130,0 / 120,0 / 170,0 / 420,0

4. Геза Тот, Венгрия, 125,0 / 125,0 / 167,5 / 417,5

5. Йоуни Кайлаярви, Финляндия, 130,0 / 125,0 / 162,5 / 417,5

6. Петар Тачев, Болгария, 130,0 / 125,0 / 160,0 / 415,0

Весовая категория 90 кг.

Принимали участие 20 спортсменов из 17 стран мира.

Мировой рекорд, 470,0 кг — Аркадий Воробьев, СССР (Россия)

1. Аркадий Воробьев, СССР (Россия), 152,5 / 142,5 / 177,5 / 472,5 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Трофим Ломакин, СССР (Россия), 157,5 Мировой и Олимпийский рекорд / 130,0 / 170,0 / 457,5

3. Луис Мартин, Великобритания, 137,5 / 137,5 / 170,0 / 445,0

4. Джон Палскемп, США, 140,0 / 125,0 / 167,5 / 432,5

5. Франсуа Венсан, Франция, 130,0 / 132,5 / 160,0 / 422,5

6. Владимир Савов, Болгария, 110,0 / 137,5 / 165,0 / 412,5

Весовая категория свыше 90 кг.

Принимали участие 18 спортсменов из 15 стран мира.

Мировой рекорд, 512,5 кг — Пол Андерсон, США

1. Юрий Власов, СССР (Россия), 180,0 / 155,0 / 202,5 Мировой и Олимпийский рекорд / 537,5 Мировой и Олимпийский рекорд

2. Джеймс Бредфорд, США, 180,0 / 150,0 / 182,5 / 512,5

3. Норберт Шемански, США, 170,0 / 150,0 / 180,0 / 500,0

4. Мохаммед Махмуд Ибрагим, ОАР (Египет), 140,0 / 137,5 / 177,5 / 455,0

5. Эйно Мякинен, Финляндия, 140,0 / 142,5 / 172,5 / 455,0

6. Уильям Дэвид Бейли, Канада, 147,5 / 132,5 / 170,0 / 450,0

ОГЛАВЛЕНИЕ

НАШИ ПРЕДШЕСТВЕННИКИ

Олимпийские игры древности

Россия на Олимпийских играх

СССР ВЫХОДИТ НА ОЛИМПИЙСКУЮ АПЕНУ

Подготовка к состязаниям

Отониеми

Игры открыты

Борьба на помосте

До встречи в Мельбурне

БОРЬБА В ДАЛЕКОЙ АВСТРАЛИИ

Противники становятся сильнее

Путь в Мельбурн

Мельбурн, Олимпийская деревня

Просчитались

Борьба началась

Штанга в руках

Домой на "Грузии"

Встреча во Владивостоке

ТРИУМФ НА ОЛИМПИЙСКИХ ИГРАХ В РИМЕ

Прошло четыре года

В "Вечном городе"

В "деревне"

Факел зажжен!

"Кто сильнее: Россия или Америка?"

Реклама на сайте