«В стране утренней свежести»

В.Надашкевич

В СТРАНЕ УТРЕННЕЙ СВЕЖЕСТИ

Много красочных имен у Кореи, но более всего она известна как Страна утренней свежести. Испокон веков ее называют так потому, что даже летом, знойным и влажным, как в тропиках, остро чувствуешь зябкую прохладу и свежесть прозрачного воздуха первых утренних часов. В это время, когда долины и ущелья еще покрыты туманом, а солнечные лучи только-только разбудили горные вершины, трудно предположить, что впереди изнуряющая дневная жара. Корею называют и страной, где появился легендарный конь Чхоллима, пробегающий "тысячу ли в сутки" и символизирующий стремительный полет в будущее. Таким запечатлен он в произведениях художников, поэтов, скульпторов.

Трудно представить пейзаж Кореи без многочисленных водохранилищ ~ малых, средних и крупных, питающих оросительные системы полей, утолить жажду которых не так-то просто. Здесь ценят воду и поэтому водохранилища строят повсюду. Когда смотришь с борта самолета вниз на зеленую землю, то осязаемо ощущаешь прелесть голубой воды, собранной и сохраненной человеком в небольших ущельях, во впадинах или просто среди невысоких сопок. Вода именно голубая, так как небо Кореи почти всегда безоблачно. Даже зимой.

Самое крупное и самое первое искусственно созданное водохранилище Енпхунто (Озеро всегда богатого урожая). Его значение огромно: оно дает воду рисовым полям площадью свыше 100 тысяч гектаров. Озеро и его берега очень живописны. В нем более тридцати видов рыбы, в том числе форель, толстолобик, кефаль, сом, угорь, карп. И для всех рыб хватает места. Подходят им и условия обитания - есть заливы с зарослями травы, чистые, глубокие плесы.

Я часто рыбачил на другом водохранилище - Тхэсонсном. Этот красивый водоем расположен между сопками в сорока километрах от столицы КНДР Пхеньяна, и именно близость от города позволяла частенько посещать его в разное время, чуть ли не сразу после таяния льда и до первых заморозков. От Пхеньяна до водохранилища идет петляющая дорога, по ее сторонам - поля, сады, частые деревеньки. Помню свой первый выезд, свою первую рыбалку в КНДР. Первым делом стал наводить справки - что, где, когда. Но ничего полезного из всевозможных расспросов не почерпнул, так как знающих рыболовов не встретил. Поэтому просто накопал червей, сделал закидушки и стал ждать субботы.

Очень волновался. Чтобы не прозевать рассвет, приехал на водохранилище к часу ночи. Хотел немного вздремнуть - но куда там! Шутка ли, первая рыбалка в другой стране...

Разжег небольшой костер, Звездная ночь, назойливый звон цикад, то и дело маленькими фонариками проносятся светлячки, в кустарнике и в ветвях деревьев слышится шорох ночных обитателей. Наконец наступил быстрый в этих краях рассвет. За какие-то минуты стали видны очертания сопок, сосны, а затем и первые солнечные лучи брызнули на покрытую росой землю. Волнующая красота! Я всегда был уверен, что каждый человек, встречающий рассвет на природе - в лесу, в поле, у воды, - внутренне преображается, становится лучше, мягче и чище.

Проснулись фазаны и своими резкими криками разбудили, казалось, всех. Я уже у воды с тремя закидушками. Что-то будет в первый раз?.. А ничего особенного-то и не было. Закидушки бросал на разные расстояния, два раза сменил место, а в итоге поймал несколько некрупных карасей, двух маленьких угрей - и все, хотя червей постоянно обгладывала какая-то мелочь. Рыболовов рядом не было, и не с кем было обменяться впечатлениями, задать мучившие меня вопросы.

Уехал разочарованный и озадаченный. Позднее узнал, и то опытным путем, что земляной или навозный червь - это не то. Гораздо лучше клюет на креветок, обитающих здесь же, в водохранилище. Креветок собирал так, как научили корейцы: в воде, в метре-двух от берега, раскладывал несколько разлапистых веников из веток сосны или акации, придавливал их камнями. Уже через полчаса в них собиралось достаточно моллюсков. Я очень тихо и осторожно входил в воду, быстро выбрасывал веники на берег, вытряхивал креветок и собирал в банку с водой. На креветок лучше, чем на червя, брали небольшие, сантиметров по сорок-пятьдесят, угри, похожие на кефаль рыбки суно, а иногда радужная форель, местные каменные окуни согари, зеленые касатки с ядовитым шипом, издающие глухие, скрипучие звуки.

Однажды, к великому удивлению, вытащил пескаря более 300 граммов. А может быть, это был обыкновенный усач, очень похожий на пескаря. Иногда попадалась некрупная, слегка окрашенная в розовый цвет рыба с удивительным по форме ртом, напоминающим зигзаг и служащим, видимо, отличным замком для пойманной добычи. Помню, меня удивляли хищные рыбы: они никогда не бросали живца. Схватив его, хищник не отступал до тех пор, пока не заглатывал рыбешку. Ни острый крючок, который он, конечно же, чувствовал, ни леска не смущали подводного разбойника. Не то что наши судаки, которые, бывает, подолгу держат живца в пасти или бросают его, уколовшись о крючок.

На водохранилище я познакомился с замечательной насадкой. Ее любят, кажется, все рыбы, даже хищные. Это пушистый и очень нежный морской червь. Корейцы называют его комари, и водится он не только в морском песке, но и в речном, под галькой.

Применял я наши проверенные насадки: манку, геркулес, тесто, смеси из них, горох - никакого результата. Рыба "чужое" не брала и с большей охотой клевала на приманки, замешенные на кунжуте или шелковичных червях и их коконах. Корейцы ловят на них весьма успешно. Для этого готовится месиво-прикормка из красноватой речной глины, растертых кунжутных семян, шелковичных червей и еще бог знает чего. Небольшой участок метрах в пяти-десяти от берега при помощи пращи-катапульты с большой точностью "засевается" шариками из приготовленного теста. Это прикормка. Для начала двадцати шариков вполне достаточно. И уж затем туда тем же способом забрасывают такие же шарики с крючками внутри, привязанными к нетолстой леске. Для большего соблазна внутрь вкладываются зерна риса. На такую снасть хорошо ловятся все карповые рыбы. Теребя шарик из глины, рыба добирается до рисинок и других съедобных компонентов, а в итоге и до крючков, которые, как помеху, пытается выбросить через жабры. Так и засекается, после чего следует сильная потяжка.

Я встречал стариков корейцев, которые постоянно ловят на одних и тех же местах, приманивая туда рыбу с помощью такой прикормки. Всегда с интересом беседовал с ними, делился крючками и леской, которые там пока еще дефицит, рассказывал о наших реках и озерах, о наших способах

любительской ловли, о которых они и не слыхали. В Корее ловят в основном на удочки и закидушки. Раза два видел, как ловили на блесну, забрасывая ее рукой. Встречал рыболовов, мастерски владевших сеткой-накидкой. Но ни разу не видел, например, спиннингистов.

Тхэсонское водохранилище, так полюбившееся мне, запомнилось, однако, не карасями и угрями. Там водилась хищная рыба, по утрам, а то и днем устраивавшая прямо-таки побоища на водоеме. Некоторые удары были столь мощными, что я терялся, стараясь угадать размер рыбы. На всю неделю эти удары лишили меня покоя и будили в голове фантастические замыслы. И вот я снова там. В какой-то канаве неподалеку сачком наловил мелких карасиное и вьюнов, наживил их на три мои закидушки, забросил метров на двадцать-двадцать пять, оставил несколько метров запаса, сел и жду.

Но ждал совсем недолго. К моему удивлению, потянуло, да еще как! К удивлению, потому что я ведь не знал, что там "бухало" и чем оно питается. Беру в руку закидушку, отдаю еще немного лески и подсекаю. Чувствую крупную рыбу. С колотящимся сердцем медленно подтягиваю леску. А она у меня не ахти какая прочная - всего ноль три, и при рывках рыбы часто приходится отпускать. Мучает любопытство: что же там? И вот показалось темно-серебристое тело рыбы. Осторожно вытянул ее на песок и внимательно рассмотрел. Ясно, что такой я никогда не видел. Вес - более четырех килограммов, чем-то напоминает судака, но пасть такая большая, что туда свободно вошел мой кулак. Жабры крупные, на округлениях жаберных крышек острые ширы. Именно ими хищник бьет мелкую рыбешку. Потом, руководствуясь справочником, мы назвали эту рыбу кумжой, хотя вряд ли это была она. Кстати, рыба без костей. Мясо чуть розоватое и очень вкусное - что в ухе, что жареное. В тот день я поймал еще три такие рыбины.

Закидушками на живца я рыбачил долгое время, однако большого удовольствия не получал - что-то было не так. Может, потому, что не люблю закидушки. Меня удовлетворили бы кружки. Но где их взять? В продаже нет, корейцы не знают такой снасти. Самому сделать трудно. Лодки тоже нет. Как же быть?

И вот в посольском гараже взял три камеры от грузовика, привез на озеро, на берегу накачал, сверху бечевками прикрепил несколько досок. Получилось что-то странное, но похожее на треугольный плот, очень неповоротливый и некрасивый. Вместо весла - обструганная с двух сторон доска. Под дружелюбные реплики приятелей отчаливаю от берега. В ногах ведро с живцами. В ящике - "кружки" (банки из-под сгущенки и соков). Дырочки залепил пластилином, из него же сделал примитивные фиксаторы. Отъехал метров сто от берега и разбросал свои банки - их у меня было штук десять. Далось все это нелегко, так как очень уж неповоротлив был плот. Стал внимательно следить за своим хозяйством. Вскоре последовала первая поклевка - одна из банок стремительно понеслась по озеру, разрезая гладь и то и дело исчезая под водой. Я немедленно "бросился" в погоню, и, когда рыба несколько угомонилась, настиг "сгущенку".

В общем, в тот день я поймал неплохо, хотя и сильно устал. Плот и весло-доска меня измотали. Ловилась рыба, которую мы назвали кумжой. Но была и другая - типичная, я бы сказал, речная сельдь крупных размеров, достигавшая веса полутора килограммов. Удивляло то, что своим небольшим ртом она как-то умудрялась заглатывать живца. С удовлетворением привез на берег свой богатый улов, который тут же раздал удивленным друзьям. Сам я был очень доволен, хотя рыбалка, повторяю, далась нелегко - представьте быстро уносящиеся банки, за которыми нужно гоняться на неповоротливом плоту. В мои последующие приезды на озеро из близлежащих деревень приходили местные жители, в том числе детвора, чтобы посмотреть на странного иностранца, на его плавсредство и снасть, с помощью которой он ловит. Вскоре из Москвы я привез резиновую лодку и настоящие кружки.

Иногда с другом Женей Егоровым мы рыбачили и ночью. Ловили на кружки и закидушки в длинном и нешироком заливе. В тихие, безветренные ночи кружки не могли далеко уйти. Сами мы устраивались на берегу и время от времени длинным лучом мощного фонаря (шесть батареек!), бьющего метров на сто пятьдесят, находили точки-кружки и таким образом определяли, нет ли переверток. Уже само занятие - "считать" кружки лучом фонаря - доставляло нам некоторое удовольствие. При перевертке один из нас садился в лодку и отправлялся в темный залив на поиски уходящего кружка.

Женя - умелый и настойчивый рыболов. Его терпения хватало на всю ночь. После напряженного рабочего дня он мог просидеть на берегу до самого рассвета, проверяя закидушки или время от времени отправляясь за кружками. Я же не выдерживал и вскоре ложился спать, постелив на песок плащ-палатку или одеяло.

Как-то проезжая по красавцу-мосту через реку Тэдонган, разделяющую Пхеньян на западный и восточный, я случайно бросил взгляд вправо вдоль замерзшей реки и где-то вдали заметил скопление точек, так хорошо знакомых по зимним подмосковным водоемам. Рыболовы! Не смог удержаться, чтобы не полюбопытствовать, что там ловят и как. И вот подхожу к большой группе зимников. Еще издали вижу, что все часто подсекают, резко дергая коротким удильником. Неужели такой хороший клев? Подошел поближе, скромно стал возле одного рыболова, смотрю. И ...полное разочарование. Выясняю, что он багрит, что его снасть - это толстая леска со свинчаткой и крупным самодельным тройником. Может, только он? Нет, багрили все. В этом месте на глубине четырех-пяти метров скопилось много рыбы, чем-то напоминающей толстолобика. Проходя, она касалась лески, и это касание было заметно. Рывок! Мимо. А может, и не мимо, и рыба ушла, получив рану? Вокруг многих рыбаков снег обильно окрашен в красный цвет.

Постояв немного, я уныло пошел прочь. Но мое внимание привлекли несколько человек, которые длиннющими шестами энергично шуровали в лунках. Подошел. И то, что увидел, показалось интересным. Ловили угрей, зимовавших в иле на глубине метров десять, К шесту крепится трезубец с широко расставленными зубьями, к которым на внутренние стороны припаяны тонкие, торчащие внутрь-вверх усики из сталистой проволоки. По два-три коротких усика на каждом зубе.

Широко расставив ноги, рыболов в разных направлениях загоняет шест в ил. Раз, другой, пятый. Затем вытаскивает его из проруби вместе с одним, а то и двумя небольшими угрями. Угорь не прокалывается, не уродуется Он как бы выдергивается из ила, застревая между усиками и зубом трезубца. Соскользнуть, к тому же полусонный, он не может, так как точка опоры получается всего одна, да и та минимальная. Обловив одно место, пробивают новую прорубь. Когда я подошел, у каждого рыболова в корзине извивалось по десятку угрей.

Из поездок по KНДР запомнился север страны. Раньше это были глухие окраины - сплошные леса, бездорожье. Там и сейчас можно услышать рев тигра, для которого наша

Уссурийская тайга - соседний район. В тот раз удалось побывать и даже половить на озере, которое можно было бы назвать "озером туманов". Плотный и молочно-белый, он образуется там каждое утро. И хотя ветра нет, от перепада температур туман постоянно клубится, создавая удивительные и самые причудливые образы. За короткое время можно увидеть отчетливые контуры прекрасных воздушных замков, садов, очертаний зверей и всего, что подскажет фантазия.

На озеро я пришел рано-рано. В гостинице, расположенной тут же, еще с вечера прихватил кусок ароматного ржаного хлеба для карасей, а их здесь, как мне сказали, много. На берегу два туриста из Японии уже стрекотали камерами, сопровождая свое занятие восторженными восклицаниями. Поздоровавшись и отдав должное их восторгам, я отошел подальше, быстро соорудил пару закидушек - леска и крючки всегда были при мне. Поклевки начались сразу же. Карась брал уверенно и у самого берега и подальше. Видимо, ржаной мякиш пришелся рыбе по вкусу. Часа за два, пока было время, наловил неплохих, темноватого цвета карасей, отнес их на кухню, однако попробовать уже не успел, потому что пора было уезжать.

Север Кореи - вот где раздолье для любителей ловли радужной форели и хариуса! Здесь множество речушек - бурных, холодных, каменистых. Рассказывают, что в них водятся поистине гигантские экземпляры. Но рыболовов там почти нет. Редко где можно увидеть кого-нибудь на берегу или, если позволяет ширина реки, ловящего взабродну на искусственную приманку. Рыболова, по-видимому, не смущает ледяная вода, в которой он стоит босиком, закатав повыше штанины. Азарт! Ловят, как правило, у перекатов или умело подводят приманку к струям, омывающим валуны. И нужна немалая сноровка, чтобы против сильного течения подвести к берегу упирающуюся рыбу.

...Я часто вспоминаю Корею, эту красивую страну, поездки, рыбацкие места, прикидываю, как и на что ловил бы сейчас, какую бы снасть опробовал. Обязательно взял бы спиннинг, ловля с которым может оказаться там очень интересной. Представляю, какие блесны подошли бы. Хочется снова побывать в тех местах, где пережил волнующие часы и минуты. Надеюсь, что желания мои сбудутся.

Пхеньян - Москва