«Мир глазами собак. Полная версия»

Мир глазами собак. Полная версия (fb2) - Мир глазами собак. Полная версия 3917K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Виталина Малыхина - Екатерина Пискунова - Анна Веселкова - Виктория Алпеева - Екатерина Швец

Виталина Малыхина Мир глазами собак Сборник рассказов Полная версия

Ведущий автор: Виталина Малыхина.

Авторы: Екатерина Пискунова, Анна Веселкова, Виктория Алпеева, Екатерина Писукова, Екатерина Швец, Журавлева Татьяна, Валерия Миргородская, Светлана Апухтина, Михаил Забегальский, Лариса Реперчук.

Фото для иллюстраций: Ольга Ускова, Оксана Тучак, Ольга Кошаева, Ульяна Оленченко, Екатерина Вальковская, Маргарита Фролова, Мария Бурвикова, Оксана Киданова, Любовь Корочева, Мария Печагина, Екатерина Пискунова, Александра Малышева, Виктория Алпеева, Екатерина Писукова, Наталья Бондаренко, Татьяна Журавлева, Валерия Миргородская, Михаил Забегальский, Дмитрий Рогожкин.

Информация для рассказов: Ольга Ускова, Оксана Тучак, Ольга Кошаева, Ульяна Оленченко, Екатерина Вальковская, Маргарита Фролова, Мария Бурвикова, Оксана Киданова, Мария Печагина.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Дорогой читатель!

Перед Вами не просто сборник рассказов, перед Вами — проект «Мир глазами собак». Эта книга — результат взаимодействия, творчества и вдохновения людей, любящих собак. Результат любви к своим питомцам владельцев прекрасных северных пород: аляскинский маламут и сибирская хаски. Это попытка людей взглянуть на мир глазами своих младших братьев, хотя бы в фантазиях представить, как воспринимают нас, хозяев, наши любимцы.

Все истории в сборнике реальны. Вы познакомитесь поближе с собаками и членами их «стаи». Если у вас нет питомцев, сможете попробовать понять, каково это быть хозяином и другом собаки. Если есть — задать себе вопросы: «А что обо мне думает моя собака? Как она видит меня?»

Авторами рассказов стали несколько человек с разным жизненным опытом, стилем изложения и видением мира. В книге Вы встретите истории, как весёлые и лёгкие, так и те, которые заставят серьёзно задуматься…

Итак, добро пожаловать в «Мир глазами собак»!

ЧАСТЬ 1. МАЛАМУТСКИЕ ИСТОРИИ Виталина Малыхина

САМЫЙ ЛУЧШИЙ ПОДАРОК ИСТОРИЯ АЛЬМЫ

Информация для рассказа предоставлена хозяйкой Альмы Ольгой Усковой

АЛЬМА. Фото Ольги Усковой

Я стала подарком для Моей Оли. Когда мне было три месяца, к нам приехали люди с чужим запахом, забрали меня и повезли куда — то в железной коробке на колесах. Было страшно расставаться с мамой — собакой, ехать с незнакомцами в неизвестном направлении, но когда мы остановились и открыли дверь, я увидела Её — Мою Олю. Вернее, тогда она ещё не была Моей. Надо мной склонилась женщина с короткой шерстью и добрыми глазами. Почувствовав её радость, даже восторг, поняла, что причиной этих чувств стала я.

В моей новой стае вожаком была Моя Оля, ещё я познакомилась и полюбила её мужа, детёныша и их дворового пса, они тоже со временем стали для меня родными — моими. Мой Дима, Моя Света, Мой Тима — так я их называла теперь. А они дали мне имя Альма, наша Альма. Началась моя новая жизнь.

Для меня был сделан вольер, но, по сути, в распоряжении был весь двор, я могла бегать, играть, копать, лежать, охотиться, есть ягодку. «М — м, ирга и малина такие вкусные!» Моя Оля поступила мудро, она не ругала меня за проказы, например, рытьё ям, а просто огородила ту территорию, которую нельзя было трогать.

Кроме прогулок в Моем дворе, мы ходили и по нашему коттеджному поселку, тогда я шла на поводке. А когда гуляли в полях, мне давали свободу. Было комфортно жить с Моей стаей, но, как всякий ребенок, я была не против приключений.

Однажды, ещё щенком, месяца в четыре, гуляя по территории, я нашла дыру под забором. Наверное, её вырыл бродячий пёс, которого накануне прогнал Тима, пролезла в дыру и оказалась за периметром Моего двора. «Ух, ты! — подумала я. — Смогу погулять одна, как большая». И пустилась в путь, куда глаза глядят. Сначала было весело: столько новых запахов, интересных предметов, людей. Но потом я поняла, что потерялась. «Где Мой двор? Где Моя стая? Где Моя Оля?» — плакала я. Увидев толпу двуногих, побежала к ним, в надежде, что мне помогут. Люди садились в большую коробку на колесах, я хотела с ними, но меня не пустили. Я ходила — бродила ещё долго, уже отчаялась вернуться домой. И тут подошли человеческие детёныши. Они гладили и ласкали меня, даже угостили чем — то вкусным, приглашали поиграть, но я так устала, что просто лежала пластом под деревом. Не сразу я заметила Мою Олю, но мой нос почувствовал родной запах, хвост завилял от счастья. Было видно, что Моя Оля тоже волновалась. Не знаю, как она разыскала меня, ведь у нее не было такого чуткого нюха; видимо, нашлись другие способы — на то она и вожак, чтоб оберегать свою стаю. Главное, что мы снова были вместе. От усталости болели лапы, и я не могла сама идти, Моя Оля несла меня на руках до самого дома.

Больше я не убегала. Да и во дворе мне хватало развлечений. У меня были игрушки, особенно мне нравились мягкие — прямо как настоящая дичь; было здорово отгрызать им пластиковые глазки. Ещё у меня был мячик — такой маленький, что можно было спрятать его в лапе, между подушечек. Когда мячик кидали, он высоко скакал, а я его ловила. Но веселее всего было охотиться на мышей и птиц. На нашу территорию часто забегали и устраивали норы мыши — полевки, я разрывала их жилища и ловила серых крошек. Гонялась и за воробьями, сороками. Но после того как однажды я всё — таки поймала и съела воробья, у меня сильно разболелся живот, и мне назначили болезненные уколы. Оказалось, что перья птиц совсем не полезные. Обычно после таких азартных погонь наш двор походил на поле боя, а Моя Оля была недовольна беспорядком. Мишенью для меня были и насекомые, хотя на них охота редко удавалась: жучки — паучки шустро прятались в траве, приходилось рыть лапами землю, сложно было отыскать беглецов. А самой большой добычей, могла стать лошадь, я тихо подкралась к ней по — пластунски и уже собиралась прыгнуть, как меня заметили, и охота сорвалась.

В доме инстинкт влек меня к аквариуму, в котором жила лягушка. Это была лягушка Моей Оли, и её нельзя было ловить и есть. «Вот, как тут сдержать себя, когда она так близко, пахнет и квакает?» Но дом был не моей территорией, тут я чувствовала себя гостьей и поэтому слушалась даже детёныша Свету. Моя Света была со мной очень ласкова: гладила, играла, обнимала. Мы были с ней подружками. В доме я подчинялась ей, на улице она слушалась меня.

Иногда она пропадала со двора, и я опасалась, что она потеряется, как когда — то потерялась я. Вот и решила узнать, куда Мою Свету увозят каждый день, легла перед дверью машины (так, оказывается, называется коробка на колесах), чтобы меня взяли с собой. Моя Оля поняла мое желание — умная, не зря же, наш вожак, постелила подстилку, и я поехала с ними. А по дороге Моя Оля рассказала мне, куда отвозит детёныша. Я узнала много новых слов: «школа», «образование», «обучение» — в общем, на дрессировку Мою Свету возят. Ну, что же, полезная вещь, меня тоже командам обучали, тут главное — замотивировать.

Когда — то я стала подарком для Моей Оли, но на самом деле подарком судьбы было то, что мы встретились… И живём теперь вместе такой большой стаей.

«Я — ЛУЧШЕ САМОЕДА» ИСТОРИЯ ИРБИСА

Информация для рассказа предоставлена хозяйкой Ирбиса Оксаной Тучак

ИРБИС. Фото Оксаны Тучак

Только представьте: а ведь на моем месте мог оказаться какой — то самоед! Как подумаю об этом, аж в жар бросает — ведь моя мама Оксана сначала хотела завести самоеда. К моему счастью, во время поиска ей и папе Мише попалась фотография представителя моей породы, а именно, аляскинского маламута. И их сердца были покорены: конечно, ведь мы гораздо симпатичнее самоедов (да, простит меня моя подружка — соседка).

Потом в результате долгих и тщательных поисков они нашли меня, назвали Ирбисом и сделали членом своей маленькой стаи. За что я их безмерно люблю и готов целовать 24 часа в сутки, особенно маленькую Веронику.

Я слышал, что они кота планируют завести, вот не решил ещё, что в этом случае делать: ревновать и обижаться или радоваться ещё одному другу, которого можно облизать с головы до ног. Ладно, увижу кота, тогда решу…

Ну, одними целовашками сыт не будешь, а поесть я люблю. В еде я не привередлив, то есть люблю всё: и мясо, и фрукты, и овощи, даже кожура от картошки может быть вкусной, если я проголодался. Нет, только не подумайте, что мама Оксана кормит меня чем попало, но иногда так хочется чего — нибудь вредного… А у вас так не бывает? За мою неразборчивость меня в шутку называют «компостной ямой», а я не против — люблю юмор. Мягкие игрушки, кстати, тоже можно использовать не только для игры, синтепон имеет очень даже приятный вкус.

А вообще, чтоб получить еду, нужно просто немного актерского мастерства: я могу состроить такую мордочку, что даже соседские бабушки лезут в карман за угощениями, ещё и Веронике перепадает.

Меня обожают не только старушки, у юного поколения я тоже в любимчиках. Когда мы провожаем или встречаем Веронику из школы, вокруг меня собирается аншлаг. Дети стараются погладить, потрепать за ушки, обнять, мне нравится их внимание; ну, а если они становятся слишком назойливыми, то можно спрятаться у ног мамы Оксаны, она — мой лучший телохранитель.

Нет, я не трус, но не кусать же малышню. А вот с собаками я готов вступить в бой. Например, на нашей собачьей площадке есть ворчун — овчар. Лежит в стороне грызет свою палку и ещё успевает на других собак рычать. Я этого не терплю, нет у него прав на меня ворчать! Но когда мы сцепились, моя мама Оксана очень расстроилась, испугалась, что я покалечу этого старика, теперь одним приходится гулять… Зато чаще стали в парк ходить.

На выходных летом мы всей стаей купаемся в красивом лесном пруду. В лесу я бегу на своих четырёх лапах, папа Миша едет на велике, мама Оксана и Вероника — на самокатах. Народу возле озера мало, можно купаться в свое удовольствие, никому не мешая. Я очень люблю плавать. А видели бы вы, как красиво я отряхиваюсь!

Гуляем мы много и весело. Однажды смешной случай на прогулке был, когда меня взрослый парень испугался. Шли, значит, мы с мамой Оксаной, тут видим, что впереди человек идёт, нарядный такой, но главное, что за ним много — много мячей по воздуху летят. Как так? Я с мячиками играл, и когда их подкидывают, они всё равно падают, если их вовремя зубами не схватить, а тут летают. Захотел я Веронике такой чудо — мяч подарить, и побежал за юношей, чтоб попросить у него один. А он странный: как увидел меня, наутёк пустился вместе с мячами. Я бежал за ним, бежал, тут слышу, мама Оксана меня зовёт. Ну, думаю, ладно, подожду, вместе быстрее его поймаем. Но она следом не побежала, подошла, меня на поводок прицепила и долго хохотала, и прохожие вокруг тоже смеялись, а я улыбался…

Моя мама активно занимается моим собачьим образованием, мы проходили обучение с инструктором, и теперь я знаю много команд. Помимо обычных «сидеть», «лежать», «ждать», я могу сделать кувырок, знаю команду «тач» (это когда нужно предмет лапой тронуть), «аут» — дерево обойти. Но вот команду «место» не люблю, особенно, когда мне её скажут, а сами есть идут. Ну как тут усидеть? Вот тихонько, чтоб не заметили, сползаю с лежанки и так же осторожно двигаюсь в направлении кухни.

С командами для ездового спорта пока напряг. «Право», «лево», «прямо» и «тянуть» я ещё путаю, поэтому наша первая попытка с хозяином прокатиться на велосипеде окончилась для него рваными штанами и разбитыми коленками. Я не специально, честно! С тех пор вперёд велосипеда меня не пускают, только рядом. Зато зимой Веронику на «ватрушке» я возил аккуратно, но там поводок помогал на поворотах. Несмотря на то, что я знаю команды, выполняю беспрекословно я только команды папы Миши. Маму Оксану слушаю, когда есть настроение, а вот если Вероника пытается командовать, то извини, дорогая, не доросла ещё, чтоб мне указывать.

А вообще, моя стая меня очень любит и мною гордится, даже на выставку один раз водили, волновались… А я — нет, я ж в себе уверен, я ж лучше всех… Я же очень хорош, даже в линьке, судья это тоже признал!

Так, что повезло моим, что самоеда не завели. А то бы гавкал, шерсть свою белую сыпал, фу… (О любовь моя, соседочка — самоедочка, про тебя я так совсем не думаю, ты прекрасна!) Я же неотразим от кончиков ушей и до последней буквы в моем имени!

МЫ — ПРЕКРАСНАЯ ПАРА ИСТОРИЯ ВОЛЬФА И ОНИКИ

Информация для рассказа предоставлена хозяйкой Вольфа и Оники Ульяной Оленченко

ВОЛЬФ И ОНИКА. Фото Ульяны Оленченко

— Вольфушка, можно, я первая рассказ начну? Уступишь даме? — Оника кокетливо наклонила свою великолепную голову.

— Хорошо, дама, начинай! — буркнул большой маламут и ухмыльнулся.

— Так вот, позвольте представиться: Оника, можно просто Оня. А это Вольф, мой муж, сосед и друг. Мы оба маламуты. — Собака тряхнула головой и посмотрела на пса, он кивнул. Оника продолжила:

— Мама Ульяна взяла нас в свою стаю одновременно, мне тогда было пять месяцев уже, а Вольфику — меньше двух. У нашей стаи большая территория, нам с мужем построили отдельные вольеры во дворе, но любим мы бывать и в логове нашей мамы Ульяны и папы Серёжи.

— Да, у них там лежанки мягкие, спать удобно. — Сказав это, пёс лег и вытянул лапы.

— Дорогой, не перебивай! — Оника посмотрела на Вольфа с укором. Да, ты прав, лежанки у них удобные, и они не против, чтоб мы на них спали. Кормят тоже нас хорошо, помимо сухариков, дают и мясо, рыбку, творожок, овощи… м-м-м, аж слюнки потекли. — Собака облизнулась.

— Да, и в животе заурчало. Только вот со стола есть не дают.

— Ну, а тебя это, можно подумать, останавливает? Нужно только момент подходящий выбрать, чтоб не видели. Ну, вот опять ты меня перебил!

— Оня, не сердись, я не перебил, а дополнил.

— Ну, ладно, рассказываю дальше. Игрушек у нас тоже много. Особенно любим пищащие, самая любимая игрушка — хорёк, правда, он на хорька уже и не похож. А однажды, представьте, я даже за живой лаской охотилась. — Глаза Оники заблестели при этом воспоминании.

— Ага, кто ещё за кем охотился. Мама Ульяна рассказывала, что вы потом сами ели ноги унесли. — Маламут высунул язык и оскалил зубы в улыбке.

— Вольф, ну вот опять ты встреваешь? Я просила? — рыкнула Оня. А потом продолжила: — Гуляем мы много в полях и в лесу. Чтоб быть в форме, занимаемся спортом, таскаем шины, катаем маму Ульяну на лыжах…

— Ага, только она иногда их теряет.

— Точно, хи-хи. А еще смешно, что лыжники нас боятся.

— Дорогу зато уступают.

Оба маламута беззвучно смеялись, губы растянулись в улыбке, клыки блестели.

— А вот дети нас любят! — просмеявшись, продолжила Оника. — На лыжной базе их много, на горке катаются, на санках, лыжах. Но когда нас видят, то бросают свои занятия, бегут к нам гладить, фотографироваться, обниматься. Обожаю детей!

— Ну, не знаю… шумные они слишком! — Ее муж нахмурил брови.

— Щенки тоже шумные, ты же их всё равно любишь?

— Ну, щенки-то родные, хочешь не хочешь, а наша стая!

— Ладно, опять сбил, ты меня с мысли… О чем я? А, о прогулках! Летом мы велик таскаем, катаем наших. Иногда, правда, случается, что они падают. Но мы не виноваты… Правда, Вольф? А ещё летом мы купаемся…

— Ага, заходим в воду по пузо.

— И к нам приезжает друг Норд, мы вместе гуляем…

— Это он к тебе приезжает, и вы вместе гуляете! — Пёс нахмурился.

— Ой, Вольф, не ревнуй! Ты тоже мог бы с нами гулять, гулял же раньше. Только не нужно было с ним драться.

Тут Вольф вскочил:

— А если он меня бесит? Наглый! Самоуверенный!

— Ладно, ладно, Вольфик, тише. Не будем больше о нём!

— А ещё этот сосед бульдогообразный… задира мелкий. — Вольф всё больше распалялся. — Тоже бесит, съел бы его, если бы мама Уля не останавливала.

— Тут, я с тобой согласна, — кивнула Оня. — Меня он тоже раздражает. Но вернёмся к прогулкам. — Её тон снова стал миролюбивым. — Иногда нам хочется приключений, и мы убегаем от наших…

— Это тебе хочется приключений, и ты убегаешь. — Вольф не мог успокоиться. — А я с тобой бегу только для охраны. Ведь всякое может случиться. А потом достается от мамы нам обоим, хотя виновата ты!

— Всё! Опять я виновата! Не буду больше ничего рассказывать… Хочешь — сам продолжай…

— Ну и продолжу, а ты, Оня, дуйся, если нравится. — Спустив пар, Вольф продолжил уже спокойно: — Я про выставки расскажу. Мы с Оникой красивые собаки, и мама Ульяна, конечно, водит нас на конкурсы. Оценки у нас всегда высокие, и титулы уже есть. — Его тон стал хвастливым. И, конечно, такие шикарные собаки, как мы, допущены в разведение, и нам можно иметь щенков. Оника впервые стала мамой в два года. — Его голос стал мягким и он улыбнулся: — Она очень хорошая мать, заботливая. Если щенки голодны, её не остановит даже закрытый холодильник! Я ею горжусь.

— Ах, Вольф, ты, правда, так считаешь? — Оника заглянула в темно-карие глаза мужа.

— Ну, конечно, милая! Дай, лизну тебя в нос.

— Ты прощён! Дай, я тоже оближу тебя!

Маламуты потерлись мордами, Вольф лизнул Онику в темный нос. И продолжил:

— У нас и сейчас есть шестеро маленьких прекрасных деток, и Оня чудесно справляется с их воспитанием. Ну, и я тоже помогаю.

— Да, мы дружная стая! Все очень любим друг друга.

— Вот на этой счастливой ноте давай и закончим наш рассказ. — Вольф встал. — И пошли уже есть, мама Уля зовёт!

НАША ДРУЖНАЯ СТАЯ ИСТОРИЯ ШАЛФЕЯ

Информация для рассказа предоставлена хозяйкой Шалфея Ольгой Кошаевой

ШАЛФЕЙ. Фото Ольги Кошаевой

Привет! Меня зовут Шалфей — необычное имя для собаки, правда? Его мне мама Оля дала — моя человеческая мама. Ведь я для неё, как ребёнок, особенный. Вот и захотелось ей, чтоб имя у меня было интересное, красивое, не такое, как у всех, а папа Серёжа её поддержал. «Маламут Шалфей» — по — моему, хорошо звучит!

Моей маме — собаке мое новое имя тоже понравилось, а пёс — отец проворчал свое обычное: «пойдет». Мне повезло: я живу недалеко от своих родных родителей — Алтая и Барселоны, мы часто вместе гуляем. А вот других собак я не люблю… Хотя нет, ещё старшую сестричку обожаю — Аляску.

Моя малая стая состоит из двух двуногих и двух четвероногих членов. Главная, конечно, для меня мама Оля. С ней я провожу большую часть времени, папу Серёжу вижу реже, но люблю тоже очень сильно и скучаю, когда он покидает наше логово. Ну, и ещё в нашей стае есть серый котяра Маркиз, он своим именем очень гордится, но моё, бесспорно, лучше.

Маркиза принесли в подарочном пакете, когда я был четырёхмесячным щенком. Мы праздновали день рождения папы Серёжи, и котёнок предназначался ему в подарок. Я тоже сунул свой любопытный нос в пакет, но оттуда раздалось шипение, и высунулась маленькая когтистая лапа. А потом появилось чудо — юдо — мелкое, но агрессивно настроенное. На мою попытку познакомиться котёнок зашипел и даже дал мне по морде. Оценив его храбрость, я отошёл на безопасное расстояние. «Зачем это злющее существо принесли в наш дом?» В знак протеста я сделал лужу, но другие члены стаи меня не поддержали.

Вскоре, несмотря на неудачный опыт знакомства, мы всё же подружились, котёнок оказался вовсе не злым, а довольно милым и игривым. Теперь нам было не скучно вдвоем, когда наши человеческие мама и папа уходили. Мы вместе играли, спали, вылизывали друг друга, пили воду из одной миски. Я даже разрешал ему спать у меня на пузе, а он за это делал мне массаж. И, конечно, кот теперь был под моей защитой. Когда к нам приходили гости и брали Маркиза на руки, я внимательно следил за ними, чтоб не вздумали обижать приятеля.

Человеческих папу и маму я тоже защищал, в том числе и их вещи. Однажды наглый гость надел папины шерстяные носки, так я ворчал и даже хватал его за ноги, пока он не снял чужую вещь.

Летом я жил во дворе, мог везде гулять, только спать заходил на веранду. Папа Сережа сделал мне вольер, но мне по душе свобода перемещений, пусть, если хочет, сам сидит в этой клетке. Ещё больше мне нравилось бегать в лесу за территорией. Недалеко от нас — река, летом мы в ней купались и резвились на берегу. Я не любил заходить глубоко в воду, но за компанию с мамой и папой мог и поплавать. Зимой мы ходили гулять в поля, а осенью — в лес по грибы. Это такие ароматные вкусняшки для людей, они росли прямо под деревьями, и мои человеческие родители их с удовольствием собирали и потом готовили. А я не ел, но искать помогал. За это меня хвалили и давали уже мои любимые лакомства: сыр, яблочки. Ещё мне нравились ягодки и мороженое и, конечно, мясные сухарики. Я знал много команд, за выполнение которых мне давали вкусняшки. В щенячестве со мной занималась мама Оля, я всё схватывал на лету: «сидеть», «лежать», «ждать», «дай лапу», «дай пять» и другие команды. Мне нравилось получать похвалу и угощение. Но ещё больше я хотел играть с папой Серёжей и мамой Олей.

А однажды они пропали. Их не было очень долго, с нами жила бабушка. Мы с Маркизом очень скучали. Потом мама Оля и папа Серёжа вернулись весёлые и загорелые, я был очень рад, но в то же время обижен. Чтоб показать своё недовольство их отлучкой, я весь день не подходил к человеческой маме, пусть почувствует себя виноватой, может, тогда в следующий раз возьмет меня с собой. А вот Маркиз, подлиза, избрал другую тактику — наоборот, ластился, тёрся о ноги и мурлыкал.

Вообще, у кота можно было многому научиться. Недавно, например, я залез на куст сирени, а оттуда на забор — и прыг со двора, прямо, как кот. То — то мама Оля удивилась! А ещё я даже лучше кота чувствую, если у моих родных тяжело на душе. Тогда я подхожу, кладу свою большую голову им на колени и смотрю в глаза. Всем своим видом даю понять, как я их понимаю и поддерживаю. Они начинают гладить меня… Печаль уходит… Появляются спокойствие и вера в то, что у нас всё будет хорошо…

КТО ГЛАВНЫЙ? ИСТОРИЯ ЭМИЛИ И МАЛЫША

Информация для рассказа предоставлена хозяйкой Эмили и Малыша Екатериной Вальковской

ЭМИЛИ. Фото Екатерины Вальковской

По документам я — Полярия Жемчужина Аляски, но мама Катя и папа Олег зовут меня Эмили. Я самая первая появилась у них в стае, потом были другие собаки, но они жили у нас временно. Им находили новый дом и новых хозяев, и они покидали наше логово. Поэтому я всегда чувствовала себя главной… ну, после Мамы и Папы, конечно. Когда с нами стала жить стафф Айна, у нас с нею часто происходили стычки; всё же мне удалось доказать ей, что главная в семье — я. Айне пришлось подчиниться и признать моё лидерство. Дальше мы жили мирно, пока она не покинула нашу стаю.

Но несмотря на внешний крутой нрав, я — душечка — папина подушечка. Обожаю валяться, ласкаться, обниматься, а моя слабость — это пузопочесушки, просто теряю волю… Ловить палку или мяч — тоже ужасно весёлое занятие, но больше всего мне нравится возиться и играть с резиновым бегемотом. Да что там играть — я даже сплю с ним, заботливо закутывая бегемотика в покрывало. Кроме того, у меня есть и живая игрушка — кошка Расти. Она была совсем крошкой, когда появилась у нас, да и сейчас, по сравнению со мной, небольшая, но бегает быстро и на вкус приятная. Нет, только не подумайте, что я её съела. Я просто люблю играть в догонялки, а ещё мне нравится её вылизывать. Не знаю, в восторге ли от этого Расти, но на собачьем языке она не говорит, а кошачий я не понимаю. Зато я знаю много команд и не прочь получить за их выполнение лакомство. Сыр, мясо, печенье из печени — лучший способ привлечь мое внимание. Этим пользуется Мама Катя на фотосесиях. Ведь я же профессиональная модель!

Ой, вспомнила, свой первый опыт, это была благотворительная фотосесия в помощь собачьему приюту. Я тогда ещё совсем молодая была и не понимала, где это я и зачем. Там были и другие собаки и даже огромная лошадь. С собаками мне хотелось играть, а от лошади — сбежать. В общем, на месте не сиделось, да и погода была противная, несъёмочная. Моя шерсть сначала намокла, потом замёрзла, я стала похожа на волчонка в шкуре ежа, а когда это все ещё и растаяло в машине…

Но с тех пор я набралась опыта и теперь позирую профессионально. Мне достаточно десятиминутной прогулки по местности, чтоб настроиться на съёмку. И вот я готова и сидеть, и лежать, и нос лизать, и обниматься… Хотя нет, обниматься — лишнее, а то шерсть ещё испачкают. В холодное время года я просто нарасхват!

А вот летом можно расслабиться: гулять, плавать, играть в своё удовольствие. Особенно хорошо на набережной и на пляже. Раньше у меня было много друзей и подруг — собак, с которыми мы ходили на прогулки, но мне нужно было, чтобы они подчинялись, а это нравилось не всем. Одно время даже приходилось гулять в одиночестве.

Теперь же у меня есть брат-маламут. У него даже имя подходящее — Желанный друг, а дома просто Малыш. Когда этот «малыш» приехал в наше логово, я честно, недоумевала, почему мама Катя и папа Олег, прозвали этого слоняру Малышом, ведь он даже больше меня. Сначала я переживала, что он тоже начнет претендовать на лидерство, но Малыш, сразу признал во мне главную, и тем вызвал мое расположение. Кошке он тоже нравится, ведь этот медведь позволяет Расти спать на его большой голове. А вот команд он совсем не знает, но это не страшно, мы уже занимаемся его обучением. Опытным путем выяснили, что он обожает хрустящие свиные уши, а значит, мотивация для занятий есть.

Позировать я его тоже скоро научу: чем больше маламутов на фото, тем шире у людей улыбки. Теперь главное — чтоб его в нашей стае насовсем оставили, ведь я его уже люблю!

ДЕВЧАЧЬЯ ДРУЖБА ИСТОРИЯ ЗАРЫ

Информация для рассказа предоставлена хозяйкой Зары Маргаритой Фроловой

ЗАРА. Фото Маргариты Фроловой

В моей стае меня зовут Зара, ну а если провинюсь — Зараза! Но я не обижаюсь, знаю же, что обожают они меня, особенно мама Рита. Ещё бы, я же такая чёрно-белая красавица с шикарнейшим хвостом и весёлым, задорным характером. Хотя, Рита по возрасту самая младшая в своей семье, но для меня она — вожак. Ведь именно, она занимается со мной, тренирует, гуляет, кормит, вычёсывает (в том числе хвост). Что бы я без неё делала?

Рита рассказала мне однажды историю моего появления. Она у нас девушка спортивная, биатлоном уже давно занимается, вот и подыскивала себе спортивную собаку. Хаски сначала хотела брать, но, как это обычно бывает, когда увидела маламута, решила: «Да ну её, эту хаски, маламут-то прикольнее!»

Они меня с Ритиной мамой Леной планировали тайком в логово пронести (так-то у них в стае папа Андрей вожак, он и решает, кого в ней оставить). Но папа оказался на месте и «подготовить почву» у них времени не было. Предъявили меня папе. Ну, а я? А я постаралась ему понравиться, сделала свою самую мимимишную моську, и папа сказал: «Оставляйте». Теперь обожает меня, как и все.

А вот младшие члены стаи моему появлению были не очень рады. Кот Сёма ходил и все орал: «Кого вы тут привели? Зачем нам ещё одна собака?», той — терьер Дени гавкал: «Ужас, ужас, она же меня сожрёт, когда вырастет!», а кошка Мася молчала, но лапами била больно… Потом попривыкли они ко мне. Дени просто стал делать вид, что меня нет, Сёма даже позволял себя нюхать, но вот Мася шипеть и бить лапами продолжала.

В общем, не очень сложились мои отношения с четвероногими членами стаи, зато у меня есть четвероногие друзья. Целых четыре хаски живут у нас по соседству, а ещё один хась, Норд, в гости приезжает. Вот с ними интересно: можно и побеситься, и поваляться (Норда я на лопатки уже укладываю) и посоревноваться. Иногда мы на лыжах с мамой Ритой бегаем, так вот хаски я догоняю и обгоняю, хотя занимаюсь ездовым спортом недавно и ещё не очень серьезно. Но в будущем вы увидите нас на пьедестале!

Моя мама Рита — молодец, занимается моим образованием по полной, мы с ней и на занятия по ОКД ходили. Сначала я обалдела от такого количества сородичей. «Как здорово, сколько товарищей для игр!» — подумала я. Но оказалось, что мы не играть пришли, а серьёзным делом заниматься… «Ладно, — решила я, наигравшись, — теперь можно и команды поучить, чтоб вкусняшки получить». И выучила… Особенно лапу давать люблю. Попросит мама Рита, а я ей и одну, и другую, и сразу две вместе. Мама радуется и лакомство мне даёт… М-м-м, палочки «Педигри» такие вкусные, но ещё лучше — сушёное легкое.

А вообще, я всё ем: и рыбу, и мясо, и овощи; я — сторонник здоровой пищи (если палочки не считать). А если творожок дадут… Это мое самое любимое блюдо. Если чую творог, начинаю скакать, выть, всем своим видом демонстрировать нетерпение, чтоб точно дали, сами не съели.

Иногда я хитрю, чтоб добиться своего, однажды даже притворилась, что мне плохо. Стала делать вид, что ходить не могу… Мама Рита перепугались, открыла вольер, а я — шмыг, быстрее ветра! А потом, набегавшись, легла в огороде под свой любимый куст, тут-то приятнее лежать на травке, на свободе…

Сейчас лето, и стоит жара. Мы с мамой Ритой ходим гулять на речку, играем на берегу в пулер, бегаем, скачем на мелководье. Плавать я ещё не научилась, боюсь… Захожу недалеко в воду, чтоб только лапы в воде, а Рита хитрит тоже, толкает меня на глубину… Но пока страшно… Может, попозже и решусь на заплыв, впереди ещё целое лето…

ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР ИСТОРИЯ РАЛЬФА

Информация для рассказа предоставлена хозяйкой Ральфа Марией Бурвиковой

РАЛЬФ. Фото Марии Бурвиковой

Я ещё щенок, мне четыре месяца, но уже скоро пять. Мои Люди зовут меня Ральф, а иногда Ральф Младший, потому, что Ральф Старший — мой отец. Я уже три месяца живу в моей новой стае, она у нас небольшая: Мой Мужчина, Моя Женщина и самый маленький — я. Может ещё и поэтому я — Ральф младший? Главный, конечно, Мой Мужчина, это он, кстати, решил завести собаку моей породы — аляскинский маламут, а Моя Женщина и на той-терьера была согласна (но разве это собака?). Я встречаю мелких на прогулке, так они меня, щенка, боятся. И хозяева у них трусливые, сразу кричат: «уберите вашу хаску», а я не хаски! Я просто дружелюбный пёс и со всеми поиграть хочу…

Что-то я сбился, я же рассказываю, как оказался в новой стае. Нас у мамы-собаки было пятеро карапузов: я, два брата и две сестры. Когда приехали Мои Люди, то им белую сестру предлагали взять, но они отказались, мальчика хотели. Все щенки возле них прыгали, скакали, а я — нет, в сторонке стоял и присматривался, подойдут ли они мне для семьи. И тут Мой Мужчина (а тогда ещё просто мужчина) обратил на меня внимание, и я подумал, что они мне подходят… Когда он взял меня на руки, то тоже понял, что я — Его Пёс.

Мы поехали домой… Почти всю дорогу я спал, ночь была, а ехали мы очень долго. Иногда я просыпался и выискивал местечко поудобнее: то на коленках у Моей Женщины примощусь, надоест — к её сумке переползу (у сумки приятные на вкус ручки оказались). Когда мы, наконец, очутились в логове, то я сходил на пелёнку, покушал и пошёл спать под диван. Мне в новом доме сразу понравилось.

День за днём я изучал территорию: комнату, коридор, кухню… Моим любимым местом стал порожек у балконной двери (прохладненько); жаль, что я из него так быстро вырос, теперь только голова помещается…

Сначала, у меня был негулятельный период, поэтому этот период стал погрызушочным. Я сгрыз тапки, веник, провод какой-то. Хозяева игрушки давали, но их грызть не так интересно, потому что можно. А вообще, одиночество я нормально переношу. Когда Мои Люди уходят, я ложусь спать, приходят — просыпаюсь. А между — сны про них смотрю. Мою Женщину всегда при встрече умиляет мой заспанный вид. Ну, я вообще, такой мимимишный!

Я даже думаю певцом стать — внешность привлекательная, петь люблю. Уже есть в репертуаре одна песня. Моим Людям нравится, как я пою, соседям — не очень… Они шума не любят, поэтому я всегда ворчу на пылесос (зверь такой, на слона похож), что слишком громко поет.

Моя Женщина считает: чтоб певцом стать, нужно учиться, вот и учит меня сидеть, давать лапу, лежать и другим командам. Я думаю, что когда есть талант, это лишнее, но, чтобы не огорчать своих, выполняю их просьбы — иногда, по настроению…

А так мы стая дружная, хорошо, что мы друг друга выбрали…

О ЧЕМ РАССКАЖУТ СОБАКИ ИСТОРИЯ СКАЯ И БОННИ

Информация для рассказа предоставлена хозяйкой Бонни и Ская Оксаной Кидановой

БОННИ И СКАЙ. Фото Оксаны Кидановой

— Ну что, братишка, расскажем нашу историю? — игриво спросила очаровательная маламуточка.

Большой и статный маламут Скай кивнул и вильнул хвостом:

— Бонька, чур, только я начну!

— Ну, давай, но я буду поправлять, если что забудешь, или станешь привирать. — Она легла поудобнее, вытянув передние лапы и, чуть наклонив набок голову, приготовилась слушать.

— Так, вот, оказывается, до нас у мамы Оксаны уже была собака, но она умерла…

— Да, мама очень грустила после её смерти, она и сейчас до сих пор плачет, когда вспоминает свою потерю, — вмешалась Бонни. Она опустила морду и смотрела на свои передние лапы, чтоб Скай не заметил, что слёзы подступили к глазам.

— И вот мама решила взять щенка, — продолжил свой рассказ пёс. — Сначала простого «дворика» хотела, но ей попалось объявление о нашей продаже, и, увидев милые моськи, она влюбилась, и в тот же вечер поехала знакомиться.

— Нам только исполнился месяц, мы ещё не прошли актировку, это было просто знакомство. Но Скай, как всегда, первый подбежал к людям. — В голосе Бонни слышался укор.

— Да, мне понравились шнурки на кроссовках, я был очень любопытным щенком, — стал оправдываться Скай.

— Но из-за этого они выбрали тебя. Я тоже подошла, к ним, но было уже поздно, свой выбор люди сделали. А после актировки они вернулись и забрали Ская в свою стаю.

— Только меня тогда не Скай звали, по документам я был Бат — летучая мышь. Но моим новым родителям захотелось дать мне красивое имя, и я стал Бат Сильвер Скай (Летучая мышь серебряного неба).

— А я вот тоже не просто Боня, а Бонни Грей Сноу, — хвастливо заметила маламуточка.

— Эй, Серый снег, не перебивай, я же рассказываю!

И Бонни смущённо опустила глаза.

— Так вот, мне в новом доме понравилось, тут было, ну, очень много игрушек. И мягкие, и тряпичные, и резиновые, с пищалками и без, на любой вкус.

— Конечно, ведь наши человеческие родители занимались зоотоварами, — осмелилась добавить Бонни. А Скай продолжил:

— Но были и опасные. Однажды я взял поиграть игрушку нашей кошки, она об неё когти точила, вот и я решил попробовать. А эта штука, как укусит меня, прямо за палец и не отпускает. Я закричал, мама Оксана прибежала, распереживалась, своему сыну Диме позвонила, чтоб в больницу отвёз.

— Так, конечно, ты, наверное, так скулил, что мама решила, что у тебя перелом. Ты даже сейчас боли боишься. После уколов на ручки просишься.

— Тс-с, Боня, молчи, это-то зачем рассказывать? Рушишь мой имидж. В общем, тогда с лапой обошлось, к врачам мы не поехали, потому, как вскоре, я уже скакал и бегал по всему дому. Но к этой коварной штуке больше не подходил.

— Теперь буду рассказывать я. — Бонни решительно села. — А то все ты, да ты! Между прочим, меня тоже приняли в стаю…

— Я не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как забрали Бата (тогда я звала его так). Я продолжала жить с мамой-собакой и другими щенками. К нам приходили ещё люди, смотрели, играли, иногда кого-нибудь из щенков забирали, но меня никто не выбирал. И тут вернулись те, первые, что унесли Бата, и теперь они взяли с собой меня. И как же я обрадовалась, когда увидела братишку снова!

— Да, нам с Бонькой повезло. Мама Оксана не собиралась изначально брать двоих, ей предложила взять ещё одного щенка наша заводчица. И как же здорово, что мама согласилась и принесла в логово именно Боню!

— Наше появление в стае, круто изменило её жизненный уклад. Мама и папа теперь больше гуляют, ведь нам, молодым и активным, необходимо движение. Мы все вместе занимаемся ездовым спортом, летом — гоняем с великами, зимой — таскаем за собой лыжников и нарты!

— А во дворе, где раньше планировали мангал, построили наш вольер, — засмеялся Скай.

— Мы выросли сильными и красивыми собаками, — с гордостью в голосе продолжила Боня. И мама Оксана решила, что стоит принять участие в выставке. Мы готовились, занимались и наводили марафет.

— Ага, и выступили очень успешно. Получили отличные оценки, а я даже стал лучшим кобелем Клуба. Мама очень гордится нами. — Скай встал в стойку, чтоб продемонстрировать свой экстерьер.

Бонни посмотрела на брата и, улыбнувшись, сказала:

— В общем, мы приносим радость и счастье в стаю, делая жизнь наших человеческих родителей более насыщенной и яркой.

Тут уши Ская задвигались, он повернул голову в сторону дома, а потом посмотрел на Бонни:

— Сестрёнка, кажется, нас зовут, поедем куда-то! Может, даже встретимся с собаками-друзьями!

Оба маламута встали и направились к дому, размахивая красивыми пушистыми хвостами. Они побежали к машине, что стояла за воротами. Запрыгнули на заднее сиденье, а когда машина тронулась, высунули в приоткрытое окно свои улыбающиеся морды:

— До встречи! — дружно провыли они.

ЧАСТЬ 2. ОТКРОВЕНИЯ ТОРА Виталина Малыхина

АЛЯСКИНСКИЙ МАЛАМУТ, ИЛИ ОТКРОВЕНИЯ ТОРА Виталина Малыхина (редакция автора)

ТОР. Фото Любви Корочевой

АЛЯСКИНСКИЙ МАЛАМУТ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-1

Я бежал, опустив нос к самой земле. Несмотря на выпавший снег, я ощущал тысячи запахов: людей — мужчин, женщин и их детёнышей, — птиц, кошек, мышей, крыс.

Я чувствовал аромат замерзших хлебных крошек, которые не успели склевать голуби, запах недавно потухших сигарет, запах остатков продуктов из мусорных баков. Там можно было бы хорошо поживиться, но Мой Человек одернул поводок, и я почувствовал неприятную боль в шее, пришлось пройти мимо. Оглянулся на него в надежде, что кусочек сыра хоть отчасти компенсирует мои моральные страдания, но Мой Человек смотрел в другую сторону, и я двинулся дальше.

Переходя от дерева к дереву, обнюхивал метки моих собратьев. По запаху я мог определить не только, как давно тут прошёл другой пёс, но и его пол, размер, возраст. Некоторые метки мне были хорошо знакомы: вот тут недавно проходил мой друг Кай, а здесь отметился этот задавака Зефир. Я тоже ставил свои метки, пусть знают, что это моя территория.

Мой Человек вёл себя немного странно: то разрешал мне обнюхивать каждый куст, то резко дергал поводок и даже оттаскивал меня от наиболее интересных ароматов, особенно запаха сук. Иногда он подзывал меня, предлагал сесть, лечь или подать лапу, если я соглашался, он давал мне сыр. Бывало, он пытался делать это без угощения, но я не поощрял эту его вредную привычку.

Мне нравилось гулять зимой, все-таки я северный пес, а снег — моя стихия. Зимние прогулки я любил ещё и потому, что после них мне только протирали лапы и не заставляли залезать в белое корыто, по которому неприятно скользили когти.

Зимой хорошо гулять, не жарко, можно залечь в сугроб, засунуть нос в снег и представить, что ты на Аляске, говорят, именно там жили мои предки. К сожалению, Мой Человек в своей шкуре с чужого плеча не мог долго стоять на морозе, ему нужно было двигаться, и я побежал следом.

Иногда во время прогулки мы встречали моих сородичей. Как мне хотелось порезвиться, поиграть в догонялки, побегать наперегонки, повалять друга-соперника, но эти поводки… Зачем они вообще нужны? Чтобы путаться под ногами?

Мой Человек отпускал меня с поводка только в лесу, а в нём мы бывали нечасто, вернее, реже, чем мне хотелось бы. Зато там я ощущал свободу: бегал, где хотел, рыл снег или землю, где мне было надо, пил воду из луж и даже мог найти или поймать себе пропитание.

Мой Человек был недоволен, когда я съедал свою находку, но ведь это моя добыча, хочешь есть — двигайся сам. Пару раз я приносил и ему, чтобы поделиться, но он забирал всё, ещё и ругал меня за это. Теперь у меня правило: нашёл — ешь быстрее, пока не отняли.

Помимо обычных прогулок, у нас бывали и необычные. Мы так же ходили в лес, но там нас встречало множество людей и собак, большинство из которых я уже знал. Даже знал, к кому из людей можно подойти лишний раз, чтобы угостили вкусненьким, а к кому из собак лучше вообще не приближаться. Я заранее чувствовал, когда мы идём на эти встречи, потому что вместо ошейника мне в этот день надевали специальную шлейку. За неё ко мне цепляли большие санки — люди называют их нартами, — и мы вместе с напарником бежали по лесу, везли эти нарты и человека на них, было весело. Я слышал, что мои предки были ездовыми собаками и возить грузы — у меня в крови. Потом я мог поиграть с другими псами, среди них были похожие на меня, такие же большие и мощные маламуты, белые и пушистые самоеды, бешеные и юркие хаски.

После прогулки мы вернулись домой, уставшие и довольные. Я съел полную миску корма, свернулся клубком у балконной двери, и мне снились сны про то, как я бегу в упряжке по бескрайним просторам Аляски, а впереди лишь снег, лёд и низкое зимнее небо…

ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ СОБАКИ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-2

Ну, вот пропиликала эта штука — значит, Мой Человек сейчас проснется. Что за привычка вставать не вместе с солнцем, а по звонку? Ещё же можно спать, да спать?

Полежу немного — здесь, у балкона, прохладно. Нет, Мой Человек пошевелился, пойду поздороваюсь. «Ну, привет! Почему ты в ответ не лижешь мой нос? Может, хоть сегодня пустишь в постель? Нет? Ну и ладно, не очень-то и хотелось».

С гордым видом отхожу к двери, намекаю, что раз встали, то пора бы и в туалет. Но Мой Человек, как всегда, копается. Хорошо ему, а мне вот нельзя «ходить» в доме. «Эй, поторапливайся, потом чай попьёшь!!!» Ну, наконец, начал одеваться. «Так, ты там сыр взять с собой не забудь, или хотя бы сухой корм — у меня уже в животе урчит от голода». Выходим из логова: «Смотри, я хороший мальчик — сам сел у лифта. Давай сыр!»

Наконец, мы на улице. «Быстрее, быстрее, быстрее… ух… сколько же я терпел; вот тебе не понять». Прогулку описывать не буду: как мы гуляем, я уже рассказывал. Скажу только, что утром прогулка короткая, ближайшая территория помечена, возвращаемся домой.

«Так, когда дашь поесть?» Вот опять ждать пока поедят Мой Человек, его жена и их детёныш. Детёныш так долго ковыряется в своей еде, что я чуть ли не умираю от голода. Одно хорошо: крошек нападало много, потом можно подобрать.

И вот, наконец, раздается божественный звук: моя миска наполняется кормом. Она стоит на полу, а я сижу и жду — слюней полный рот, аж капают на кафель, но без этого «можно» не начать, иначе еду забирают.

«Так, я тут пропустил, уже было „можно“? Точно? Можно уже? Ну что ты раздраженно двигаешь миску к моему носу? Да понял я, что можно! Ем…»

Раньше я быстро ел — боялся, что съедят мою долю. Когда был щенком и жил с братьями, то было правило: кто не успел, тот ходит голодным. К счастью, Мой Человек сухари не ест.

Все уходят… Грустно… Вою… Ой, ругаются! Значит, жена Моего Человека не ушла, я не одинок, можно спать.

Расскажу вкратце, как я живу. У нас в логове несколько комнат, но меня пускают не во все. Мне нельзя ходить к детенышу и в спальню — во всяком случае, когда люди дома.

Есть ещё интересное место под названием «балкон». У меня к нему неоднозначное отношение. С одной стороны, там не жарко и свежий воздух, с другой — если закроют дверь, то назад не зайдешь. Сидишь тогда на балконе, скребешься, лижешь дверь, грызешь порог, пока про тебя не вспомнят. Ещё можно завыть; это даёт быстрый результат, но за это ругают.

А бывает, насыплют мне корм на балкон, я выйду, а они — раз! — и закрыли. И не пускают обратно. Видите ли к ним пришли гости, которые меня боятся. А я при чём? Вот гостей и закрывайте.

Большую часть дня я сплю — правда, меняю места: то у балкона, то у двери, то на холодной кухонной плитке; охлаждаюсь как могу. Я вообще не понимаю, зачем балкон закрывать — ведь летом же открытый стоит. Если мерзнут, то зачем уличные шкуры снимают? А я вот свою снять не могу. Думают только о себе!

Просыпаюсь я только на звук открытия холодильника, с надеждой подхожу, но она оправдывается не всегда. Жена Моего Человека обычно добрая, даёт мне кусочек сыра или овощей, но тоже не за просто так. То ей «сядь», то «ляг», то «лапу дай». Ещё люблю сидеть с нею рядом, когда она готовит: жду — может, даст кусочек, а может, и уронит.

Иногда — о счастье! — она забывает убрать еду со стола. Тут как говорится, «не зевай, а рот шире открывай». Хорошо, что они умных книжек начитались, и если не застукали меня с поличным, то даже и не ругают (типа, я не пойму уже, за что… хи-хи!). Ещё весело, если мусор забыли закрыть: тут и еда, и игрухи. Почему они это все выкидывают? Транжиры!

Вечером приходит Мой Человек! Я встречаю его первым, отталкивая остальных: пусть знает, кто его больше всех любит! Он мне всегда рад, но в нос так и не лижет. Но я верю, что когда-нибудь научится. И мы идём гулять.

ТОР И ДЕТИ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-3 (часть 1)

У Моего Человека и его Жены есть два детёныша, один ходит на двух ногах, а иногда ползает на четвереньках, другой ползает на четвереньках, а иногда встаёт на две ноги.

Когда я был щенком, и впервые появился в логове Моего Человека, детёныш был всего один — тот, кто чаще на двух ногах ходит. Она показалась мне забавной. Мы много играли, она весело визжала, убегала от меня, залезала на диван и стулья, когда я пытался поймать её ноги зубами. Вот это было нечестно: туда я пока забраться не мог.

У неё было много игрушек, но со мной делиться она не хотела. Только вот подарила мне свою большую плюшевую собаку. Как она мне нравилась, эта собака! Её можно было таскать за длинные уши, за лапы и за хвост. А потом я прогрыз в ней дырочки и вытащил весь наполнитель, осталась только шкура, но и она со временем пришла в негодность.

Другие свои игрушки детёныш мне не давала. Иногда у меня получалось утащить её зайца или другого плюшевого зверя, если она забывала убрать их в свое логово. Тогда она бегала и ловила меня, пытаясь отобрать мою добычу. Потом, конечно, я возвращал её игрушки, если мне предлагали обмен на вкусняшку.

Детёныш странно ко мне относилась: то она гладила и обнимала меня, играла со мной в мяч или перетягивала канатик, даже приносила мне палки. А иногда, когда я подбегал к ней, она кричала: «Уйди, Тор! Ты мне надоел!» И не давала помочь ей снять варежки или башмаки.

Больше всего мне нравилось играть с ней в поиск вкусняшек. Детёныш раскидывала по логову мои сухарики, а я их находил и ел, меня за это ещё и хвалили. А потом она сама пряталась от меня, а когда мне удавалось её разыскать, угощала вкусненьким.

Когда мы гуляли с ней на улице, нам тоже было интересно. Мы лазали в снегу, забирали друг у друга палки, бегали и прыгали. Правда, бывало, что она падала и начинала странно выть, но я же не виноват. Она еле стоит на ногах, лапой тронь — и свалится.

А потом появился второй детёныш. Его принесла жена Моего Человека. Он был завернут в тряпки, пах молоком, я сразу и не понял, что это тоже человек, думал, может, игруху новую принесли.

Мне дали понюхать пятки этого малыша, я хотел лизнуть его в лицо, в знак приветствия в нашей стае, но жена Моего Человека почему-то была против проявления чувств с моей стороны.

Я редко видел этого детёныша, его не часто приносили в ту комнату, где обитаю я. Зато превосходно слышал, так громко он выл. Однажды я даже преступил запрет и поднялся по лестнице, подошел к комнате, где скулил детеныш. Я хотел облизать и утешить его, но меня прогнали.

А какие у него были классные игрушки! Они гремели, пищали, звенели. Как мне хотелось такие же! Как-то, когда жена Моего Человека и маленький детёныш гуляли, я тайком пробрался в их логово, чтобы утащить игрушку-пищалку, и прихватил из мусорного ведра пару подгузников. Вот тогда я повеселился! Игрушка, правда, быстро пришла в негодность, и подгузники я тоже разорвал на кусочки. Когда вернулась жена Моего Человека, она удивилась, но ругать не стала: я уже упоминал, что главное — не попасться с поличным.

Отдельно хочу рассказать про чужих детёнышей, которые приходят к нам в гости или встречаются мне на улице. Вот чего вы меня боитесь? Я подхожу, чтоб вас обнюхать и поздороваться, а не чтобы съесть. Встречаются, конечно, и такие бесцеремонные дети, готовые сами засунуть руки мне в пасть, а заодно — в глаза, нос и уши. Может, стоит надеть на них поводки?

А так, я люблю всю свою стаю, даже эту мелкую. Чувствую, достанется мне от неё скоро, до этого она все лежала, а тут на четвереньках ходить начала. Недавно подползла ко мне и лапой своей мне по носу, по носу! Но пахнет так вкусно — всю бы облизал! Своих щенков у меня нет и, скорей всего, и не будет, поэтому люблю этих человеческих, как своих родных.

ТОР И ДЕТИ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-3 (часть 2)

Я рассказывал уже про детёнышей Моего Человека, но добавлю ещё, ведь время идёт, они растут, и наши отношения тоже меняются.

Старший детёныш стала ходить на занятия (её там командам обучают). Она уже выучила команды «читать», «писать» и «решать», дома их отрабатывала. Надо бы ещё команде «молчать» обучить, а то слишком шумная она бывает иногда. На дрессировку мы её вместе с Моим Человеком отводили, а потом уже сами гулять шли.

Однажды я даже встретился с детёнышами из ее класса. Наша Настя какой-то проект сделала (слово-то какое мудреное!). Проект был про меня, вот мне и пришлось активно в нём поучаствовать. Её друзья-детёныши, как увидели такого красавца, так все правила знакомства с собаками забыли, хотя я знаю, что Настя их ребятам рассказала. Она долго тренировалась дома, готовила… как её? Презентацию. Даже я эти правила выучил. Надо передать их инструктору, чтоб выдержку отработали. Потом я был фотомоделью, за сыр и не такое стерплю… И в конце, ко мне привязали «бублик», мы побегали немного с Моим Человеком, покатали желающих. Эх, надо было деньги взять за покатушки, на кость бы мне заработали… Ну, ладно, в другой раз умнее будем. Хоть сыра я тогда знатно поел.

А Младший детёныш развивалась не по дням, а по часам, хотя, росла медленнее, чем щенок. С четырех лап она встала, на двух пошла. Сначала падала, а потом даже бегать научилась. Я пробовал повторить, но нет, не держат меня долго задние лапы.

Когда Маленькая ползать начала, её в клетку стали сажать, но ей там не нравилось. Чуть-чуть играла с игрухами, а потом скулить начинала, а если не выпустишь, то и выть… Поэтому клетку стали использовать для другой коварной цели — там теперь прятали её игрушки от меня!

Детёныш была совсем не жадная и с радостью кидала мне свои игрухи-погремухи. Но жена Моего Человека забирала их из-под моего носа или даже из пасти. А ещё она постоянно их мыла, ну и я помогал, облизывал при первой возможности. Детёныш, кстати, у меня научилась поддерживать чистоту своих вещей, язык ей в помощь.

Теперь Малышка пахла не только молоком, а ещё цветной капустой, брокколи, творожком и мясом. А какой аромат источали её подгузники…

Её щедрость распространялась не только на игрушки. Детёныш с радостью делилась и едой. Перед кормлением я занимал место «в первом ряду» прямо под её стулом. А она сверху кидала мне кашку, сушки, хлебушек, банан и другие вкусные вещи. Я, в свою очередь, мыл запачканный пол, её руки и баночки от детского питания. Если она ходила с едой в руках, то я ходил следом, следил за тем, чтоб ребёнок не подбирал с полу упавшие кусочки. А ещё я помогал разгрызать ей сушки, ведь у неё так мало зубов.

Она пошла в меня и тоже полюбила сыр. Теперь мы вдвоем выпрашивали угощение. Ей, правда, давали первой, ну ладно, я не в обиде, ведь, все равно получал свой кусочек. Зато мою миску с водой она использовала не по назначению. Малышка мыла там лапы… А я не понимал, почему после этой процедуры жена Моего Человека ещё раз полоскала их, но уже под проточной водой.

Младший детёныш любила гладить меня, а ещё она думала, что я — её подушка, всё старалась присесть или прилечь сверху. Я был не против, если не на морду и не на хвост. А вот некоторые её игрушки меня напрягали, например, машина в треть меня величиной; она очень громко пиликала и детёныш, бывало, катила её прямо на меня; приходилось вскакивать и прятаться под столом. Неприятно…

Недавно она гавкать научилась, у неё уже хорошо получалось: «да, да, дай». Меня она называла «ав» и даже одну команду выучила, правда, мою нелюбимую, — «дать» (ждать).

Гуляли мы теперь все вместе. Впереди — я и Мой Человек, а за нами — остальные. Маленькая — на своей большой нарте на колесах. Прохожие смотрели и улыбались, ведь у нас такая большая и замечательная стая.

А как-то жена Моего Человека и оба детёныша пропали. Их долго не было, но иногда я слышал их голоса из маленькой коробочки, которую Мой Человек всегда носил с собой. Как они там поместились?

А потом пропал и Мой Человек. Три дня я был в логове один. Ко мне приходили в гости бабушка и дедушка, чтоб покормить и погулять. Я скучал, грустил, но вел себя как пай-мальчик, даже не выл, хотя очень хотелось.

И вот вернулась жена Моего Человека с маленьким детёнышем. Как же я был рад! Но, где остальные? Прошел ещё день, и, наконец, вернулся Мой Человек, а с ним и старший детёныш. У нее была перевязана лапа… Когда я пытался понюхать её, чтоб определить, что же случилось, детёныш скулила и убегала от меня. Но всё равно я ощутил запахи людей в белых халатах, лекарств, уколов и её страха. Жаль, я не мог защитить её. Но всеми силами старался помочь, вылечить. Вы же знаете, что собаки умеют лечить?

Все члены стаи опять были вместе, лапа детёныша заживала, жизнь входила в свою колею. А меня снова гладили, вычесывали, обнимали и всем сердцем любили…

ТОР И МАЛЕНЬКИЕ СОБАЧКИ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-4

У детёнышей Моего Человека есть бабушка, иногда она приходит в наше логово в гости. Я всегда приветствую её, и она тоже мне рада. Судя по запаху, рядом с ней живет кошка и пёс мелкой породы. Ещё она пахнет пирогами и оладушками, которые достаёт из сумки и скармливает старшему детёнышу, а меня, к сожалению, не угощает. Хотя, как-то раз я попробовал её сладкий пирог, который забыли на краю стола, — вкусный, не отказался бы от добавки.

Так вот, однажды бабушка пришла к нам в гости со своим мелким собакообразным существом. Притихший, он сидел на её руках, поджав все лапки, и надеялся, что я его не замечу.

Я как хозяин подошёл обнюхать гостя, но бабушка подняла его так высоко, что я еле доставал носом до подушечек его щупленьких лап. Зато я слышал, как бешено колотится его маленькое сердце, и ощущал, как мелко дрожат его мышцы.

Бабушка зашла, из разговоров я понял, что это существо зовут Стет и его принесли со мной познакомить. Это было явно против его воли. На мои приветствия он только что-то мямлил. С одной стороны, мне приятно, что у меня внушительный внешний вид, вызывающий уважение, с другой — раз уж пришёл в гости, то давай знакомиться и играть.

Жена Моего Человека придерживала меня за ошейник, хотя я и так вёл себя достойно и сдержанно, пытаясь «расковать» гостя, как только мог. Я вилял хвостом, показывал заинтересованность, а он только таращил глаза и пытался не дышать.

Наконец, его спустили на пол. Я подошёл понюхать у него под хвостом, он отошел, я подошел снова, он ускорился; так мы и ходили с ним по кругу. А потом — какая наглость! — он запрыгнул на диван! На диван Моего Человека! Куда мне не позволено забираться ни при каких обстоятельствах и, максимум, разрешается ставить только передние лапы. А он залез всеми четырьмя, и ему никто слова не сказал! Правда, залез он не просто на диван, а потом ещё на спинку, и оттуда — на руки к бабушке. Она подбадривала его, как могла. Ну, надо же быть таким трусом! Больше с её рук он так и не слез, и унесла она его со стеклянными от ужаса глазами. На моё вежливое: «Приходите ещё» ответа не последовало.

Я встречал подобных собак на улице, это, на мой взгляд, странные создания. Я не понимаю, как они вообще умудряются выжить. Только жалость и покровительство людей оберегают их от жизненных трудностей и опасностей. При этом многие ведут себя на улице чересчур нагло. Идёшь мимо них, стараясь не замечать эту мелюзгу, а они кидаются под ноги, ещё и гавкают. И на кого?! На маламута — потомка волков?! Ах да, они тоже потомки… хотя как? Эти? Это для меня загадка.

Так вот, они гавкают, бросаются в мою сторону, но если я хочу научить их вежливости, то Мой Человек берет меня на короткий поводок, будто я не прав. А эти… Они вообще чаще всего без поводка бегают… вот где справедливость? Теперь я стараюсь не обращать на них внимания. Я прохожу гордо мимо под их звонкий лай и получаю за это кусочек сыра от Моего Человека. Нет худа, без добра. Ладно уж, живите мелкие…

ДЕТСТВО ТОРА, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-5

Я плохо помню себя совсем маленьким, до того как я оказался в логове Моего Человека, лишь отдельные моменты, обрывки воспоминаний…

Помню просторный вольер, в котором я жил с братом и двумя сестрами, рядом — похожие вольеры с большими собаками. Высокие деревья вокруг. Маму я не помню, но помню мою кормилицу, её пушистую шерсть и тёплое молоко. Помню её детенышей, которые были старше и больше, чем я, мой брат и сестры.

Сохранилось у меня и воспоминание о первой встрече с Моим Человеком и его женой. Был тёплый летний день, после сытного обеда (мы тогда уже ели сухарики) я с другими щенками собирался поспать на солнышке. Тут к нашему вольеру подошли люди. Брат и сестры уже спали, а я пошёл посмотреть поближе. Женщина обрадовалась и сказала мужчине: «Смотри, а это наш, с сердечком на лбу, сам к нам идёт». Потом взяла меня на руки. Это была жена Моего Человека. Она носила меня на руках, чесала за ушком и целовала в нос. Мы ходили от вольера к вольеру, тогда я увидел, как же здесь много больших собак, среди них, наверное, были и мои мама и папа. Затем они отнесли меня обратно к щенкам и пропали.

Я не знаю, сколько прошло времени (мне показалось, что очень много), и я встретил их снова. Я узнал их запах, а вот они меня не сразу признали — так я подрос.

Люди принесли меня в свое логово; было очень страшно: оно совсем не было похоже на мой вольер. Кроме того, вокруг меня скакал их детёныш. По пятам за мной ходил странный полосатый зверь, с жёлтыми глазами, и он был явно недоволен моим приездом. Мне стало тревожно, я прижался к мужчине. Он был самый большой и спокойный, я уже знал его запах, я верил, что он защитит меня. Этот мужчина и стал потом Моим Человеком.

Когда я немного успокоился, я решил осмотреться. Я не мог понять, куда я попал. Где солнце? Где деревья? Где камешки, на которые я ходил в туалет? «О, я хочу в туалет, я же терпел всю дорогу». Я долго ехал в машине, вместе с хаски, которые, направлялись на соревнования, прежде чем снова попал на руки к моим людям. «Я очень хочу в туалет, но тут нет земли, песка, камней, куда мне можно сходить. Всё больше терпеть я не могу, вот…». Я боялся, что меня будут ругать, но люди обрадовалась моей луже. Они обмакнули в ней белую ткань и посадили меня сверху. Сначала я и не понял, зачем это нужно, но каждый раз, когда я делал лужу, меня относили на пелёнку (так люди называли эту белую ткань). Кстати, её было прикольно рвать зубами, но за это ругали. А вот, когда я делал на неё свои дела, то меня хвалили так, как будто я — лучший пёс планеты, и угощали лакомством. Больше луж на пол я не делал, если не считать небольших промахов.

Мне дали мою собственную миску, насыпали туда корм, размоченный в воде. Я сначала обрадовался, что это только мои сухарики и их никто не отбирает, в отличие от кормежки в вольере, где каждый щенок пытался заглотить побыстрее да побольше, чтоб другим меньше досталось. Я, кстати, хорошо развил в себе этот навык и был самым упитанным из щенков. Но когда я все съел, то понял, что остался голодным: слишком мало в этот раз мне положили еды. И только на второй день люди поняли свою ошибку и увеличили порцию.

Гулять на улицу меня не водили, мы ходили гулять только на балкон, там со мной играли в мяч, в догонялки, особенно мне нравилось догонять пояс от халата. Он был похож на змею, так же весь извивался, а я набрасывался на него, крепко хватал зубами и держал, пока он не прекращал шевелиться. А потом снова и снова.

Меня начали дрессировать. Сначала задание были лёгкие: например, посмотрел в глаза женщине, когда она говорит «Тор» — получил вкусняшку. Со временем, я понял, что Тор — это моё имя. Потом занятия усложнились: нужно было садиться, ложиться, вставать, ходить за рукой; только тогда мне давали лакомство. Мои мозги закипали от усердия, когда я пытался понять, что от меня хотят. Но самой сложной была команда «ждать», особенно, когда перед твоим носом стояла миска, полная еды, а есть её не разрешали.

Отношения с членами моей новой стаи складывались по-разному. Мужчину, я полюбил сразу: было видно, что это вожак. Каждый день он уходил на охоту, а вечером приносил свою добычу — пакеты, полные еды. Женщина занималась моим обучением и играла со мной. Ещё она ругала меня за шалости, особенно в играх с детёнышем, если я активно кусался. Про детёныша я уже подробно рассказывал в предыдущей истории, остался ещё один член стаи — кот. После нескольких стычек мы с ним просто поделили территорию: он не ходил на мою, а меня не пускали на его.

Со временем я понял, какие существуют правила в моей новой стае, и привык ко всем её членам. Иногда, когда все уходили, и мне становилось грустно, я подвывал, но они не слышали мой зов — видимо, уходили очень далеко. Тогда я ложился спать, чтобы время шло быстрее. А когда мои люди приходили, они приносили мне подарки: палочку, лакомство или игрушку. Теперь я знал, что они помнят обо мне, а значит, обязательно вернутся…

ПЕРВЫЕ ПРОГУЛКИ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-6

Это случилось внезапно. Хотя нет, предвестники были ещё за несколько дней. Мой Человек принес странное украшение, которое надели мне на шею, за ним тянулась длинная верёвка. Мне было непривычно, я уже собрался снять его лапами, но тут мне дали вкусняшку, и ещё одну, и ещё… «Ладно, поношу немного, раз вам так хочется, дайте мне ещё сухарики!» Эти новые штуки назывались «ошейник» и «поводок». Ошейник можно было носить и без поводка, а вот наоборот не получалось. Каждый раз, когда на меня их надевали, мне совали под нос лакомство и просили идти рядом. Скоро я привык к этим штукам и уже не обращал на них внимания… хотя нет, поводок я иногда грыз.

Так вот, через несколько дней после появления ошейника началась суета. Моя стая надела свои уличные шкуры, на меня надели поводок, и тут я понял, что сегодня я иду с ними! Сначала я очень обрадовался, что мне не придется сидеть в логове одному, но радость быстро сменилась страхом.

Сначала был ужас — лифт. Это маленькая комната, которая сама закрывает двери; если не успеешь зайти, то может за хвост укусить. А потом она ещё движется, вибрирует и дребезжит. Я не хотел туда заходить: «Нет, и не просите, даже за вкусняшку не пойду». В итоге Мой Человек взял меня на руки; это тоже, между прочим, страшно.

И вот мы на улице. Когда я жил в питомнике всё было по-другому: невысокий дом, высокие деревья, зелёная трава, солнышко, а тут… Дома были громадными, трава — жухлая, деревья без листьев, а на земле лежали белые и холодные пятна. И ещё эти ужасные машины! Как их было много! Некоторые даже двигались.

Мой Человек пошёл вперёд и стал звать меня за собой. Его жена держала мой поводок, а детёныш бегала рядом. Они совсем не боялись улицы. «Ну ладно, пойдемте».

Мы пришли на небольшую площадку рядом с домом. Тут всё пахло другими собаками, их людьми, машинами, было очень много незнакомых запахов. Мой нос принялся за дело. Я очень быстро устал и захотел назад, в свое логово, но Моя стая как будто чего-то ждала. Я походил ещё немного и нашёл свою пеленку: «Странно, а она что здесь делает?» Наконец, мы пошли домой, опять был страшный лифт, и вот я в логове: «Фуф, я в безопасности, можно и в туалет сходить…»

С тех пор мы стали гулять каждый день. В лифт теперь меня заманивали с помощью сыра. «О, сыр, какой у него запах, за него я на все готов, даже лифт мне не страшен!». Мы все дальше отходили от дома, я все меньше боялся машин, за исключением перекрестков дорог: там этих чудовищ было так много, что я от страха не мог заставить себя идти.

Но самое ужасное, что я видел на улице, — это были трамваи. Это просто монстры — огромные, грохочущие, с горящими глазами. Я цепенел от их вида, мне хотелось расплющиться на земле, стать маленьким и незаметным. Мой Человек или его жена присаживались ко мне, и я прятался у них между лап. Но даже это не помогало мне преодолеть страх и ощутить себя в безопасности, пока чудовище не скрывалось из виду. И я ещё долго слышал его рев, чувствовал, как дрожит земля. Преодолеть этот страх у меня не получалось даже с помощью сыра.

Я запомнил, где можно встретиться с трамваем, и категорически отказывался ходить в ту сторону. Мой Человек хитрил, я не понимаю, как, но часто, даже если мы шли в противоположную трамваям сторону, мы все равно оказывались недалеко от этих монстров. И я опять дрожал от ужаса, но я видел, как был спокоен Мой Человек при их приближении. Со временем я стал доверять ему, мой страх прошёл.

На улице мы встречали других собак. Сначала я побаивался их немного, а потом со многими подружился. Я хотел играть, я был готов к новым знакомствам, но некоторые собаки были недружелюбны, они пугали меня или уходили, не желая разговаривать. Хорошо, что я вспомнил, чему учили меня взрослые собаки в питомнике, как показать большим псам своё уважение и подчинение.

Кроме собак, к нам часто подходили люди. Я всем нравился, все хотели со мной познакомиться, подружиться, но мне самому нравились далеко не все. Я любил маленьких детёнышей, я не боялся их, так как уже привык к своему, а они были с ним похожи. А вот детёнышей постарше, я опасался, к взрослым тоже относился выборочно. Если человек был спокоен, я сам подходил знакомиться, а вот если он лез ко мне, я предпочитал отойти.

Когда я перестал бояться чудовищ, прогулки стали приносить мне огромное удовольствие. Тут было много вещей для игр: палки, ветки, листья, пакеты, иногда я даже находил еду, например, хлеб. Но Мой Человек забирал еду прямо у меня из пасти. На меня надели намордник, это очень неудобное приспособление. Он не давал мне ничего взять в рот, в него набивался снег, я пытался снять его лапами, и изредка мне это удавалось. А однажды появилась странная штука, она набрасывалась и звенела, когда я пытался поднять что-нибудь с земли. Потом я заметил, что она прячется в шкуре Моего Человека и угрожающе позвякивает, когда мой нос чует что-нибудь съедобное. Теперь я ел только дома.

Теперь я вырос и прогулки стали обыденностью, мои страхи исчезли, я могу запросто идти в метре от трамвая и даже уши не прижму. Ещё я понял, что с земли есть не стоит, ведь у Моего Человека всегда с собой есть сухарики или сыр, и можно просто подойти и попросить перекусить. Теперь я не боюсь потеряться, не боюсь людей и собак, но один страх все же сидит где-то глубоко внутри — страх фейерверков. Но это уже другая история…

ТОР И НОВЫЙ ГОД, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-7

Последнее время была какая-то суета. Сначала Мой Человек собрал дерево. Я думал они только в лесу растут, но у нас теперь есть дерево прямо в логове, на подоконнике. Но это ещё не всё. Жена Моего Человека с детёнышем повесили на его ветки разные штуки: огоньки, мячики, шуршащие блестяшки. А под деревом положили разные коробочки, пакетики, я все обнюхал, но съедобным не пахло.

Логово убирали. Жужжал и шумел этот неведомый пластмассовый зверь, нюхая ковер своим длинным носом. Жена Моего Человека гоняла меня туда-сюда, когда мыла полы палкой. Мой Человек двигал мебель.

Потом начались занятия поинтереснее. Начали готовить. Ох, как пахло едой: овощи, мясо, сыр, колбаска, фрукты, конфеты! Я только успевал глотать слюну. Иногда мне что-нибудь и перепадало. К тому же я активно участвовал в уборке: если что — то падало на пол, мой язык действовал быстрее, чем хозяйская тряпка.

Затем еду стали ставить на стол, а меня от стола отгонять. Но это бесполезно, я уходить не собирался: столько вкусного оставить без присмотра? Да ни за что!

Вот начали приходить гости, и только тогда я покинул свой пост возле стола: ведь я должен устроить им фейс-контроль: «Так, кто пришёл? Что принёс? Что чует мой нос? А, тебя я знаю, ты у нас была, хорошо чешешь пузо, проходи…»

Все в сборе, еда на столе, гости за столом, я под столом. Чем больше пьют, тем больше еды роняют; мне нравятся эти вечерние посиделки. В этот вечер мы с ёлкой (это то дерево нарядное) в центре внимания, все с нами фотографируются. Я, как всегда, неотразим.

Потом опять застолье, включили этот ящик, в нем мужик какой-то сидит, разговаривает. «О, что это? Что за выстрел? Нет, кажется, все хорошо, все радостные, облизываются!» Начали дарить подарки. «А я? А мне что-нибудь будет? Может кость? Эх, не кость. И даже не игрушка, а какая — то штука на ошейник. Я разочарован…»

Вдруг за окном — взрывы, стрельба, грохот. Пойду-ка я в коридор, там окон нет, самое безопасное место. Мои люди и гости радуются, подходят к окнам. Где ваше чувство самосохранения? Все закончился приятный вечер, уже не до еды.

Гости ушли, Моя стая спит, а я все ещё слышу, как на улице палят и стреляют. Как тут уснуть?

Говорят, начался Год Собаки. Так и отмечать праздник нужно правильно — тихо, спокойно: кости погрызть, пузо, почесать, по сугробам поскакать, песни повыть. И тогда будет всем счастье!

ЧТО Я ЛЮБЛЮ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-8

Если бы Мой человек понимал собачий язык, то я мог бы рассказать ему, что я люблю и что не люблю.

Я люблю, когда снимают поводок. Вот она, свобода! Я — как ветер, как метеор, попробуй догони! Но ещё я люблю сыр… Ох, этот запах, он божественен! На вкус его толком и не распробуешь, кусочки маленькие, проскальзывают быстро, но запах… Я теряю волю…

Я люблю Моего Человека: хоть он и бывает строг, но он даёт мне защиту, еду, ласку и сыр. Поэтому, несмотря на любовь к свободе, я все-таки возвращаюсь, прихожу на зов.

Люблю гулять со своими друзьями. У меня есть друг — маламут Кай, он немного старше меня, и когда я был маленьким, в играх с ним мне часто доставалось. Я восхищался им и прямо-таки заглядывал ему в пасть. Теперь я вырос, и мы продолжаем дружить уже на равных. Я люблю бегать с ним наперегонки, играть в игру «кто хозяин палки», в шутку бороться и кусать его длинные ноги. Ещё у меня есть подружка Шира, она — самоед, вся такая белая, пушистая и воздушная. С ней я ласков и осторожен. Мы бегаем, скачем по сугробам, валяемся в снегу, ловим мышей.

Люблю детёнышей Моего Человека. Со старшей весело играть, а младшая роняет для меня сушки, даёт лизать свои игрушки.

Ещё я люблю, когда мне чешут живот и массируют спину. Ну и, конечно, люблю поспать, поесть, поиграть, особенно с новыми игрухами. Люблю, когда угощают, когда забывают закрыть мусор, когда приходят гости, которые любят собак.

А теперь — список того, что я не люблю.

Не люблю намордник — это издевательство и полное неуважение. К счастью, надевают мне его очень редко, обычно в транспорте, поэтому ездить в больших машинах я не люблю.

Терпеть не могу уколы, потому что это больно. Людей в белой одежде тоже не люблю, так как это они делают уколы. Моего Человека в тот момент я тоже не люблю: зачем он позволяет причинять мне боль?

Не нравятся мне собаки, которые лают на меня. Особенно мелкие, им даже отвечать не хочется, это ниже моего достоинства. Не люблю, когда хозяин запрещает драку: как тогда показать этим задавакам, что я сильнее и меня следует уважать?

Не люблю, когда мешают спать, забывают вовремя покормить или приходится долго ждать выгула. Не люблю гостей, которые не любят собак: меня тогда вынуждают сидеть на балконе в одиночестве. Ещё мне не нравится, когда пошёл подышать на балкон воздухом, а потом хочу зайти, а дверь никто не открывает. Не люблю, когда жарко. Не люблю мыться, вот лапы протирать за вкусняшку — пожалуйста.

Не люблю, когда не дают еды, хотя я выполнил команду. Просто «молодец» для меня не катит. Не люблю, когда приходится ждать, пока поест моя стая: почему я всегда последний? Ещё не люблю, когда дёргают поводок, просят идти рядом, не дают знакомиться с собаками.

Эх, жаль, что я не могу сказать все это Моему Человеку. Вернее, говорю, да вот не всегда он меня понимает. Но все равно люблю его, пусть и такого непонятливого, ведь Он — Мой Человек, а Я — Его Пес.

ТОР И ЛИНЬКА, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-9

Я — мохнатый и пушистый. Зимой в мороз это мое явное преимущество. Когда другие собаки, у которых не шерсть, а так — плюш, дрожат от холода и поджимают лапы, а некоторые ещё и надевают человеческую одежду (вот клоуны!), я могу спокойно сидеть и лежать в снегу, зарываться в сугроб. Как-то я даже купался зимой… брр, бодрит!

Но дома… Жарко, очень жарко! И зачем Мой Человек закрывает балкон? Вот и приходится линять. И хотя говорят, что я должен линять раз в год, но шерсть сыплется постоянно. Моя стая недовольна, особенно жена Моего Человека. Она все время ворчит, когда моет пол, чистит ковер или достает мою шерсть изо рта детёныша.

А я что? Я же не специально, мне тоже не очень приятно, и кожа чешется. А ещё меня начинают вычёсывать. Когда расчесывают живот, то мне нравится, голову и спину тоже терпимо, но вот вычёсывать «штаны» и хвост я не люблю. Когда меня чешут, сначала мне даже приятно, похоже на массаж, но они чешут и чешут, и чешут. Иногда даже приходится сбегать и прятаться под столом.

Когда начинается лето, шерсть просто сыплется с меня. Ковер из коричневого превращается в белый, мой пух забавно летает по всему дому. Вылизываться, правда, становится неприятно: полный рот волос. Мой Человек тоже начинает ворчать, когда достает мою шерсть из своей тарелки или чистит от нее свою одежду.

Меня начинают чесать на балконе, потом на улице. А один раз (это был кошмар!) меня повели в Салон. Сначала затолкали в белое корыто, поливали водой, мазали чем-то вонючим, опять поливали. А потом стали дуть на меня из штуковины, которая ревет, как пылесос. И чесать, чесать. Мой Человек пытался подбодрить меня, давал вкусняшки. Шерсти тогда вычесали гору, я даже как-то внешне похудел. Правда, все говорили мне, какой я теперь красивый, но красота не стоит таких жертв.

Мой Человек думал, что теперь в доме шерсти и пуха будет меньше, но он ошибся: я продолжал линять ещё два месяца. Когда вылинял пух, стала линять ость. Зато мне не было жарко. Теперь я не был таким шикарным, как раньше, в шубе, но это было всего лишь делом времени.

К осени линька, наконец, закончилась, подшёрсток начал расти, выросла новая ость, я снова потемнел и к холодам был «одет», как надо. Вот только дома мне снова было жарко, и шерсть потихоньку стала сыпаться. Прости меня, моя голая стая, и готовься к новой линьке, она уже скоро.

ТОР И ЕГО ДРУЗЬЯ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-10

Кай — мой друг, он как и я, маламут.

Мы познакомились с ним, когда мне было месяца 3,5, а ему уже 9. Я был маленьким, пугливым щенком, а он — большим, самоуверенным подростком.

В отличие от других взрослых собак он не церемонился со мной. Гонял и валял меня до визга, но для меня тогда он был кумиром. Когда я немного подрос, мы стали с ним бандой. Особенно доставалось нашему приятелю лабрадору Лютеру. Если мы собирались втроём, он всегда играл роль добычи. А мы с Каем гонялись за ним, трепали за уши, хватали за хвост и задние лапы. Не сильно, играя, любя.

Нас отпускали с поводков на небольшой огороженной площадке возле дома. С неё было два выхода, и там на страже стояли Наши Люди. Мы носились как угорелые друг за другом, отбирали палки, мячики, пластиковые бутылки. У Кая длинные ноги, он делает большие прыжки, он немного выше меня ростом, но я беру скоростью.

Ещё мы рыли на этой территории ямы, там под землёй была еда, я это чуял. Пахло картошкой, морковью, свеклой, соленьями. Но Мой Человек не разрешал копать глубже и постоянно зарывал нашу яму. Странный, я же ради него старался, вырыл бы ему баночку солёных огурцов.

Если мы гуляли и по округе, то за нами, держась за поводки, шли Наши Люди; им было неудобно, поводки постоянно путались. Прохожие при виде двух «волков», обходили нашу компанию стороной. Мы с Каем и теперь дружим, видимся, правда, редко.

Было время, я гулял вместе с хасками. Вот у них энергии через край! После беготни с ними дома я спал без задних лап. Но когда я вырос, они начали меня раздражать. Между нами даже были стычки.

Сейчас я иногда гуляю с самоедом, ее зовут Шира. Белая, пушистая, воздушная, как снежинка. Этой зимой мы скакали с ней по сугробам, играли в догонялки, вместе ловили мышей. С ней я чувствую себя сильным и красивым кобелем. Жаль, что Мой Человек против нашего брака.

Когда я был щенком, у меня было много друзей и приятелей. Но когда я вырос, многие перестали принимать меня, другие перестали нравиться мне, остались самые близкие.

ТОР И ВРЕМЕНА ГОДА, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-11

ЛЕТО

Месяц моего рождения — самый жаркий в году, и хотя я родился в Сибири, но лето и тут было знойным. Линька немного спасла положение, к этому времени, пух уже вылинял, а с ним ушла и пара килограммов веса. Гулял я тогда только рано утром и поздно вечером, а остальное время проводил в логове, перемещаясь между балконом, входной дверью и плиткой возле холодильника в поисках места попрохладнее. Язык был высунут из пасти, дыхание частое.

Мой Человек старался помочь мне охладиться: стелил мокрую тряпку, давал замороженные овощи, добавлял мне в воду лёд, как настоящий вожак заботился о члене своей стаи.

Однажды он даже принес домой странную штуку, которая умела делать ветер, но она так страшно жужжала, что я старался держаться от нее подальше.

Ночью я спал на балконе, летом его держали открытым, поэтому у меня не было опасений остаться тут взаперти. Мой Человек иногда присоединялся ко мне и спал рядом на своей лежанке. Тогда я набирался смелости, ну, или наглости, и пробирался к нему под бочок. Лежал, дышал в ухо, облизывал щеки, капал слюной на постель. В эти минуты я особенно чувствовал, что мы — одна стая. Но долго лежать, прижавшись, было жарко, и, в конце концов, я уходил.

Несмотря на жару, летние прогулки мне нравились тем, что можно было поваляться на траве, понюхать или даже пожевать цветочки, выкопать ямы в земле. Летом мы с Моим Человеком часто ходили к реке. Вода давала ощущение долгожданной прохлады. Мы резвились на берегу, бегали по мелководью, играли в мяч. Брызги летели во все стороны. Моей радости не было предела. Но вот плавать на глубине я опасался, мне нравилось чувствовать почву под всеми четырьмя лапами.

Еще прошлым летом стая отмечала первый год моего рождения. Жена Моего Человека по этому случаю даже сделала торт и украсила его моим портретом. Я надеялся получить большой кусок, но — увы и ах! — они съели торт сами. Даже понюхать не дали, не то что облизать.

Мясное угощение мне тоже не досталось, ну тут я сам виноват: съел накануне глицериновое мыло, и мое пищеварение нарушилось. Поэтому в качестве праздничного блюда у меня был рис… бе-е! Зато мне подарили новую игрушку — канатик. И я с удовольствием вытягивал из него нитки.

В этом году нужно быть осмотрительнее, чтобы по собственной глупости не испортить себе праздник. Ну, и список подарков заранее составить — первыми пунктами в нем будут большая кость и игрушка — пищалка.

ОСЕНЬ

Моя первая осень прошла как-то мимо меня… Самое благодатное для прогулок время я просидел в карантине. Мои Люди уходили и приходили, принося на своей одежде пряные запахи опавших листьев, грибов и сухих трав. А я гулял только на балконе — правда, в то время он казался мне огромным, можно было даже мяч гонять.

Когда, наконец, меня вывели на божий свет, листва уже опала и начала гнить, а иногда ее покрывал белый холодный иней или даже снег. Потом он таял, оставляя грязь и пачкая мои лапы, живот, «штанишки», нос, и уши… Тогда по приходу домой меня мучили мытьём в красном тазике, а иногда и в белом корыте.

Когда погода была сухая, ветер гонял по земле опавшие листья. Как интересно было охотиться на них! Но если я слишком увлекался и забывал о поводке, резкие прыжки причиняли мне боль в шее.

Осенью можно было еще найти и пожевать последнюю траву — полезно, кстати, для пищеварения. Но вот прозвище «козлик» меня как-то обижало…

Моя первая осень пролетела стремительно, выпал снег, и в ноябре уже наступила зима…

Всю прелесть золотой осени я почувствовал на следующий год. Было уже не жарко, как летом. Мы с Моим Человеком много гуляли и даже ходили на реку. Мой купальный сезон длился до самого снега. Было приятно бегать по опавшим листьям, шуршать и раскидывать их лапами в разные стороны. В лесу стоял грибной аромат, а ещё пахло белками (это такие крупные рыжие мыши, у которых норы на деревьях). Запах обычных мышей тоже встречался повсюду, иногда даже удавалось поймать, а если очень повезет, то и съесть серую. А когда в лесу мы набредали на старые трупики птиц или мелких животных, для меня был праздник. Как приятно они воняли… Я «духарился», а если они были ещё пригодны в пищу, то быстро заглатывал находку, чтоб ее не отнял Мой Человек. Ему же ни запах, ни вкус не нравились. Странный — совсем не гурман!

Осенью мы вновь вернулись к тренировкам, на меня надевали шлейку, и вместе с Моим Человеком мы бегали наперегонки с другими собаками и их людьми. Набирали форму к зиме.

Мой мех тоже готовился к морозам — отрастал. Жаль, что он был грязно-серого цвета, но, памятуя, как ужасно я пах весной от постоянно не просыхающего пуха, осенью меня мыли редко (только лапы), а вот пол — часто…

А когда в ноябре дожди закончились и выпал постоянный снег, я снова стал чистым, красивым, просто шикарным псом!

ЗИМА

Наверное, вы догадались какое время года у меня любимое? Ну, конечно, зима!

Я — северный пёс в густой шубе, снег, ветер, мороз — это моя стихия. Зимой я лучше всего выгляжу и лучше всего себя чувствую, а ещё это самое веселое время года.

Моя первая зима началась в ноябре, снега в тот год было много. Какое же наслаждение прыгать по мягкому свежему снежку, копать его лапами, зарываться с головой! Я тогда был совсем юным задорным щенком, поэтому с удовольствием скакал по снежным горам, как резвый козлик. Часто мне составляли компанию детёныш или друг Кай. Мы валялись, дурачились, обсыпали друг друга снегом. Шерстка от этого была всегда чистая и после прогулки вкусно пахла, словно шерстяной свитер.

Зимой я начал заниматься спортом. Пока я был щенком, мы просто бегали вместе с Моим Человеком и другими собаками, а когда вырос и окреп, то стал возить нарты. Сначала, бегал с напарником, но мы часто вздорили, и Мой Человек добыл собственные легкие нарты, я стал возить их один. Ещё я катал детёныша на «бублике». Как она визжала!

Этой зимой, несмотря на морозы, мы много гуляли. Мой человек нашёл себе теплую шкуру и теперь мог гулять со мной очень долго. Иногда мы уходили с ним в лес на несколько часов и возвращались домой, еле волоча лапы… Мы гуляли в лесу и на реке, проходя много километров. Мне очень нравились эти походы. Мужские походы. Свобода, снег, ветер в морду, он и я!!!

Вечерами, бывало, я выгуливал жену Моего человека. Она оставляла детёнышей и, наконец, резвилась со мной. Мы гуляли по зимним светящимся улицам города, а иногда бегали, пугая случайных прохожих.

Единственное, что меня напрягало на прогулках, — громкие звуки выстрелов; особенно часто они раздавались в середине зимы. Когда я их слышал, то стремился быстрее оказаться в логове. Но мои люди совсем не боялись и продолжали прогулку, как ни в чем не бывало. Я так и не понял, от смелости это или от глупости.

А ещё зимой я участвовал в своей первой фотосессии. Оказывается, это так классно: идёшь в парк, дают сыр, отпускают с поводка, играют. Мне понравилось, Моему Человеку — не очень.

В этом году зима никак не хотела уходить, она возвращалась к нам несколько раз, даже в мае засыпала всё снегом. А я и рад! Не жарко, весело, моё любимое время!!!!

ВЕСНА.

Там, где я жил, зима длилась месяцев пять, а иногда и все шесть. И с этим мне повезло. Но когда снег все же растаял и везде появились лужи и грязь, наступило непростое время. Как бы аккуратно я ни гулял, всё равно приходил домой чумазый. Лапы и пузо, а иногда и хвост были заляпаны грязью, и Мой Человек сразу тащил меня мыться. О-о-о, об этом ритуале нужно рассказать отдельно!

Ванная в нашем логове находится на втором этаже, куда вход для меня обычно закрыт. Чтобы туда попасть, нужно пройти через зал, подняться по крутой лестнице и пройти прямо по коридору, то есть основательно затоптать квартиру. Чтоб минимизировать ущерб, Мой Человек купил мне собачьи тапки. Сначала он пробовал использовать их на прогулке, но это было ужасно неудобно, к тому же они постоянно спадали. Тогда Мой Человек стал надевать их на мои грязные лапы дома, чтоб дойти до ванны и не испачкать всё вокруг. Но это помогало только отчасти, потому что песок осыпался с моего живота, и всё равно приходилось мыть пол и лестницу, а если я успевал отряхнуться, то и стены.

Прошлой весной я был вынужден терпеть помывку два раза в день. Я всячески старался избежать этой неприятной процедуры, пытался сбежать из белого корыта при любой возможности. Но Мой Человек был непреклонен. Он крепко держал меня, намыливая лапы и шерсть на животе, поливал теплой водой, вытирал жестким полотенцем. Но потом, когда он отпускал меня, я все равно бурно встряхивался, обдавая Моего Человека облаком из брызг с ароматом псины. Это была моя маленькая месть.

От частого мытья моя густая шерсть не успевала просыхать. Пух на пузе сопрел и со временем я стал источать неприятный аромат. Его замечали даже члены моей стаи, а представьте, каково было моему чуткому носу? Меня пробовали мыть специальным шампунем, безуспешно сушили феном, но я все равно пах, как скунс.

Чтоб в этом году ситуация с вонью и грязью не повторилась, Мой Человек подарил мне уличную шкуру. Сначала я был в шоке от такого подарка. Зачем? У меня же своя шуба шикарная (даже не вылиняла ещё). А эта — без меха. Я был в ней будто голый, только грива и хвост торчали наружу, делая меня похожим на комичного льва. Видели бы вы, как теперь смотрели на меня прохожие. Думаю, что они смеялись у меня за спиной. Я как-то я слышал, как мальчишка кричал мне вслед: «Пёс в пижаме, пёс в пижаме!»

Но со временем я осознал преимущество дополнительной шкуры: она пачкалась, а я — нет. Мне не нужно было, как раньше, после прогулки залезать в белое корыто и терпеть помывку. Мой Человек теперь только мыл мне лапы, а уличную шкуру стирал в жужжащем ящике. Но главное — была решена проблема с непросыхающим подшерстком. Так что пусть мой вид в ней был неказист, но плюсов больше.

Кстати, для лап Мой Человек принес штуковину, которую называл лапомойкой — такое чёрное ведро с водой, а внутри — щетки. Сначала мне было страшно и щекотно, но потом я привык, и пока мне мыли лапы, стоял смирно, за что получал вкусняшки.

И вот время грязи закончилось, и мой нос стал улавливать новые приятные запахи, а значит, наступил месяц первых цветов. Особенно мне нравились жёлтые, на солнышко похожи, но на вкус — не очень, я пробовал.

А само солнце прогревало все больше, в моей теплой шкуре мне стало жарко, язык приходилось постоянно высовывать изо рта, чтоб хоть немного охладиться. Началась линька, нужно было избавиться от пуха, пока летняя жара не пришла.

На земле расстелился травяной ковер, по которому, я с удовольствием катался. А на деревьях появились листья, их клейкие почки так и липли к лапам и хвосту. После прогулки приходилось терпеливо ждать, пока Мой Человек очистит меня от мусора, но зато шерсть приобретала приятный аромат свежей листвы. Наконец, почва высохла, и после улицы мне снова только протирали лапы.

И хотя я как северный пёс больше любил зиму, но май (оказывается, так назывался месяц первых цветов) мне тоже был по душе.

ЧАСТЬ 3. РАССКАЗЫ СИБИРСКИХ ХАСКИ Екатерина Пискунова, Виталина Малыхина

ВМЕСТЕ — МЫ СИЛА! Виталина Малыхина

Информация для рассказа предоставлена хозяйкой Нанука Марией Печагиной

НАНУК. Фотография Марии Печагиной

Я — Нанук — сибирский хаски, Я принадлежу к породе северных ездовых собак. Как и все хаски, я — энергичный пёс, и мою энергию нужно расходовать правильно, что и делает Моя Маша. С моим появлением активности в ее жизни прибавилось: ежедневные прогулки, пробежки, тренировки, каникросс, а с этой зимы и нарты; я воспитываю спортивную девушку…

Дома я спокойный и послушный. Стараюсь радовать Мою Машу выполнением команд, а она взамен радует меня едой, игрушками и своим вниманием. В еде я тот ещё привереда, у меня есть зимняя и летняя диеты. Зимой мне подавай рыбку, мяско, овощи, а вот летом жарко, и я предпочитаю грызть сухарики. Но моя Маша всегда учитывает мои вкусовые предпочтения, умничка! Что касается игрушек, тут я постоянен, есть у меня любимый Мистер Свин; берегу его с самого детства, на нем даже отпечатков зубов нет. Он так забавно пищит… Моя Маша тоже любит с ним играть, я с радостью принимаю ее в игру. Она кидает, а я ловлю!

Гулять с Моей Машей мы ходим в лес… или в парк? В лесопарк, наверное… Там же проходят и наши тренировки. Я — спортивный пёс, пошел в свою маму Хасю, она — участница различных соревнований, вот и мне нужно соответствовать. Мы с Моей Машей сначала просто бегали наперегонки с другими людьми и собаками, даже в соревнованиях участвовали. Но мне все эти кубки, грамоты и пьедесталы не так интересны, главное — был бы кипиш!

Помню, как оба волновались на наших первых стартах. Я от нервов даже потяг сгрыз, Моей Маше пришлось замену искать, хорошо, что у ребят запасной был, выручили! Трасса весёлая была. Красота! Бежишь, земля, грязь из-под лап… ещё и лужи… и Моя Маша со мной… Но я очень порадовать её хотел (особенно после косяка с потягом), старался, бежал в темпе, ни на что не отвлекался. Я — супер! Маша — молодец! У нас второе место!

Потом ещё в нашем городе бегали по знакомой трассе, и тоже серебро. Мы — отличная команда! Было у нас и поражение, если четвертое место можно к нему отнести. Вроде, и время хорошее, но… Моя Маша расстроилась, даже ревела, я утешал, как мог. Это лето и осень были…

Другое дело зимой… В этом году мы ездовым спортом занялись. Моя Маша нарты нам добыла и начала осваивать мастерство каюра, ну, а я помогал изо всех сил.

Вначале бывали у нас и казусы… Однажды мы в лесу заблудились… Вернее, Моя Маша решила, что мы заблудились, я бы всяко дорогу нашел, а вот она паниковать начала. Но я её понимаю: ночь, зима, остальные исчезли, и штуку свою говорящую она не взяла; ещё и нос не чует ничего. Я бы на её месте тоже перепугался. Но в итоге мы вышли на дорогу, нас подобрали добрые люди на большой машине и благополучно доставили на старт. То-то все удивились, когда мы с другой стороны пришли…

Но потом мы на трассе освоились, даже горки научились проходить, правда, Моя Маша иногда так орала… Но она вообще эмоциональная у меня. Мне в напарники поставили Грея, брата моего, и мы начали готовиться к соревнованиям. Грей — спортсмен неопытный, но на тренировках старался. Правда, иногда стычки у нас случались, но с кем не бывает? То встанем не с той лапы, то из-за девчонки поссоримся или решим выяснить, кто всё-таки крут. Но на самих соревнованиях работали слаженно: и пописать вместе, и на девочку отвлечься — вместе, ну, и галопом по трассе — тоже вместе. Тем более что Моя Маша так нас мотивировала своим «Вперё-ё-ё-ёд!!!» Ну, и бежала она тоже, помогала при подъёмах.

Пришли мы третьими, результат мог быть ещё лучше. Но сначала Грей переволновался (первые соревнования всё-таки) и на старте присел отдохнуть. Моя Маша тоже «молодца»: забыла якорь закрепить, и он при каждой встряске то летал в снег, то ударял её по ногам. Было у нас и падение, при спуске, хорошо, что без пострадавших. Зато как мы финишировали… Перепугали всех собак в стартовом коридоре, Моя Маша орала: «Вперё-ё-ё-ёд», мы неслись, как ветер. Думаю, другие участники надолго запомнят нашу лихую упряжку. В итоге, несмотря на перипетии, заняли призовое место. Мы — молодцы! Дебют на нартах считаю удачным.

Сейчас у нас летний сезон, но на тренировки мы ходим, поддерживаем спортивную форму и спортивный дух, ведь впереди нас ждет ещё много свершений.

ХРАНИТЕЛЬ СВЕТА Екатерина Пискунова (редакция автора)

ВЕСЬ. Фото Екатерины Пискуновой

Бывают такие ночи, когда просто хочется выть… Но сегодня совсем не тот случай. Сегодня лунный свет мягко ложится на деревянный пол моего дома. На улице тихо, какая-то звенящая тишина. Ни шороха. Лишь тонкий запах скошенной травы и мокрой шерсти говорит мне отчетливо: ты дома, Весь.

Да, это мое имя — Весь, хотя… Знаете, кто я на самом деле? Я — хранитель света. Того самого лунного света, что, словно кружевное покрывало, через сетку вольера нежно окутал всё вокруг меня. При рождении мне дали гордое имя: Хранитель Света Идеал Альнс (Lightkipers Ideal Alians). И это имя я с гордостью несу уже шесть лет. За эти годы я сменил несколько хозяев: от родного дома, где родился и вырос, до дома моего наставника-каюра. Сейчас я здесь. Здесь пахнет совсем иначе. Нет суеты выставочных рингов, нет соревнований и предстартовых волнений. Зато это мой дом. Я знаю, тут не предадут. Тут я нужен.

Я люблю ночь. Люблю её за то, что в моих огненно-карих глазах загорается холодный огонек воспоминаний. И лунные лучи, словно нити из запахов, шорохов, картинок сплетаются в единую ленту моей жизни. Я храню каждый прожитый день в памяти. И каждого человека.

ВО МНЕ ЖИВЕТ ДУХ СЕВЕРНОГО ВЕТРА Екатерина Пискунова (редакция автора)

САБУРО. Фото Екатерины Пискуновой

«Сабуро! Бу-у-урушка!» — слышу сквозь дремоту и первые лучи утреннего солнца. Просыпаюсь. Спрыгиваю с будки, втягивая носом тонкий запах… Здравствуй, человек! Меня, как ты уже знаешь, зовут Сабуро. Не правда ли, необычное, запоминающееся имя?! А назвали меня так в честь японского летчика-истребителя Сабуро Сакаи. Мне 4 года, и за это время в моей жизни уже так много случилось всего интересного: путешествия и тренировки, друзья и враги, холод северных ночей и жаркие дни на берегу реки Юг… Я помню всё. И благодарен за всё. Медленно обхожу свой вольер и сажусь рядом с сетчатой стенкой, отгораживающей мою территорию от соседней. «Доброе утро, моя рыжая подруга!» — нежно лизнув Койру в нос, думаю я. В прежнем доме у меня тоже были друзья. Но я уже почти не помню их запаха…

Я родился холодной зимней ночью в городе Искитим в Сибири. Так сложилась моя судьба, что моей хозяйке Настеньке пришлось со мною расстаться спустя год. «Все к лучшему», — подсказывает мне сердце, но я всё еще отчетливо помню своего человека. Запах её волос, игривый голос… и игрушку свою помню… Теплый ветер обдувает морду, и я зажмуриваюсь от неожиданности.

У меня было счастливое щенячье детство. Хотя мой непростой характер порой и сейчас мне немного мешает. Но стоит вам только взглянуть в мои хрустально-голубые глаза, провести рукой по огненно-рыжей шкуре, и я стану снова ласковым маленьким щенком, в сердце которого живет свободный дух Севера и сила настоящего самурая Сабуро Сакаи…

ВАРЕЖКА Екатерина Пискунова (редакция автора)

ВАРЯ. Фото Екатерины Пискуновой

Вечер. Солнце, словно играя с красками природы, залило всё вокруг золотым, словно медовым, светом. Громко поют птицы в городском парке, асфальт под лапами прохладный и дарит хоть какое-то ощущение приближающейся ночи. Нюхаю траву: хм, тут недавно проходил…

— Варя, фу!

Ладно, не важно. Ты права, хозяйка! Сейчас важно только то, что ты рядом.

Мы бодро шагаем по аллее парка, останавливаясь периодически, чтобы обнюхать проходящего мимо пса или сфотографироваться с прохожими. Я люблю людей, но не понимаю, почему я им так нравлюсь. Собака как собака. Хотя моя хозяйка говорит, что я особенная…

Прошли по аллее до выхода из парка, повернули налево и спустились по тропинке на берег реки. Свежо. Солнце почти село, и мы с хозяйкой пришли на наше место полюбоваться закатом. Здесь пахнет совсем как…

— Варва-а-ара! Варежка!

Неужели это был сон? Опять… Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что я дома. Дон стоит у двери вольера и дружелюбно машет хвостом.

Мой сосед вечно подходит к человеку первый. Я подтягиваюсь, выпрямляя затекшие после сна лапы. Эх, славный был сон! Вот бы сейчас оказаться снова с хозяйкой…

А может, это мой шанс? Почему бы и нет. Расскажу-ка я вам свою историю, может, именно вы — те самые хозяева, которых я ищу.

Все зовут меня, как вы уже знаете, Варя. На самом же деле мое имя длинное и красивое: Хаски Хэвн Блэк Чоколат Бар. И родилась я в Йошкар-Оле 4 лета назад, в чудесной семье, безумно любящей собак. Из времени, когда я была еще щенком, отчетливо помню маму… Ее запах и огненно-рыжую шерсть, в которую хотелось зарыться носом и сладко заснуть… До сих пор, когда мне плохо или страшно, я вспоминаю ее. А потом меня забрали в новый дом. Там было много собак. Там была моя хозяйка.

Люди в белых халатах суетились и бегали вокруг меня. Ярко. В нос бьет резкий запах чего — то странного, никогда не встречала такого ни до, ни после… Мне здесь не нравится, но уйти мне почему-то не дают. Потом — звенящая тишина.

Когда я открыла глаза, знакомые руки человека, женщины, нежно гладили меня по голове. Всё позади. Хочу домой.

Легкая утренняя дремота снова накрывает меня, словно мягким одеялом… Я помню, как дома я лежала у кровати человека и, уткнувшись носом в уголок спадающего вниз одеяла, мечтала о долгих прогулках вместе.

Время шло, и после полутора лет счастливой и вполне насыщенной событиями жизни меня куда-то повезли. На прощание мой человек нежно чмокнул меня в нос и потрепал по взъерошенной после сна шерсти. Я помню запах рук, которые были мне так дороги, которых я ждала каждый день, словно праздника. Куда меня везут… Снова к людям в белых халатах? Страшно. Неизвестность всегда пугает. Пахнет бензином и дорожной пылью…

Двери машины открылись. В морду подул свежий ветер с едва уловимыми нотками березового леса и реки. Здесь пахнет иначе. Но теперь это мой дом. И мой человек тоже тут. Здесь я познакомилась со своим неизменным спутником и другом Доном. Нам хорошо вместе. Пусть я и злюсь на него иногда, но не могу заснуть без его ворчания и красновато-коричневых раскосых глаз, словно хранящих в себе раскаленные угольки из камина моего родного дома…

Вечер. Обходя свой вольер, я ловлю последние золотые лучи уходящего дня, вдыхаю свежий речной воздух… Закат сегодня совсем как из моего сна, где мы с хозяйкой…

Дрема на мягких лапах подкралась незаметно вместе с последним лучом солнца, проникшим сквозь дощатые стены моего дома. Свернувшись калачиком на теплом от дневного солнышка полу и закрыв хвостом нос, я погружаюсь в сладкий сон…

Здравствуй, хозяйка, я так ждала тебя…

ЧАСТЬ 4. МИР ГЛАЗАМИ НАШИХ СОБАК Анна Веселокова, Виктория Алпеева, Екатерина Писукова, Екатерина Швец, Татьяна Журавлёва, Виктория Миргородская, Светлана Апухтина, Михаил Забегальский

ЗОЛОТИНКА Анна Веселкова (редакция автора)

ЗОЛОТИНКА. Фото Александры Малышевой

Я была ещё вот такусенькой, когда в первый раз это увидела.

Моя двуногая мама называла меня Золотым Ежом, но на самом деле я была похожа на оранжевую выдру.

Я помещалась на ладошке, была сморщенная, гладкая и слепая.

И уже тогда я заметила… погодите, что? Как можно заметить что-то, если ты ещё совсем новорожденная выдра, которая мамкин сосок не с первого раза находит?

Я не знаю. Я же собака. Мы не задумываемся о таких глупостях. Заметила, и всё тут.

Это было… как жёлтые искорки. Маленькие огонечки в темноте. Они пахли, как мамин бок и как тёплая грязь в луже. И ещё немного — лесом, дохлым ежом из реки и крабовыми палочками. В общем, как всё самое лучшее на свете.

Я скулила и вертела головой в разные стороны, пытаясь поймать хоть одну. Но получалось ловить только хвосты братьев, я же вслепую это делала.

Давно это было…

Сейчас я уже не выдра. Сейчас я Огромная Жопа.

Так говорит моя хозяйка. Она всегда так ласково произносит эти слова, что не стоит даже сомневаться, что это нечто очень-очень хорошее.

А еще, когда я рядом, она часто повторяет одно слово.

Злтинка.

Нет.

Золотинка! Вот.

Что она хочет этим сказать? Оранжевой выдрой или Золотым Ежом я уже давно перестала быть.

Когда я выросла, моя шкура стала пушистой и серой. Разве что на макушке что-то сверкает под подшёрстком — папино наследство, немного рыжей шёрстки. Но злтинки там нет.

Другие тоже иногда спрашивают её про злтинку. Она смеется и говорит, что я все равно золотая собака, какого бы цвета ни была. О том, что на самом деле меня зовут Огромной Жопой, она почему-то никому не говорит. Наверное, это что-то личное, только между нами. Я считаю, что это очень мило…

Что хозяйка подразумевала под «золотой собакой», я не знала. До недавнего времени.

Об этом я и хочу рассказать. Это будет замечательная история, пахнущая мхом и немного — дохлым ежом из реки.

Мы гуляли по лесу. Высокие сосны наполняли мир ароматом горячей солнечной смолы, и шуршали на ветру, совсем как шерсть очень большой собаки. Большой и зелёной. Не хотела бы я с ней встретиться: она такая огромная, что даже под хвостом не понюхать — не дотянешься. А это уже какие — то плохие манеры.

Я думала о серьёзном — о больших шелестящих собаках, и деловито бежала вперёд.

Хозяйка плелась сзади. Она не знала дороги и всегда шла за мной. Это потому, что она не чувствовала тот самый приятный запах и не замечала их. Мне — то это было раз плюнуть, я видела злтинки, когда мамку ещё сосала, поэтому веду я.

Искорки мерцали в сумраке леса и выстраивались в ряд, уводя мой нос дальше по тропинке.

Они всегда знали, где гулять лучше всего. Хозяйка это тоже знала, поэтому подбадривала сзади:

— Злтинка!

Это значит, что она хочет больше золотых искорок. Намек понят — я припустила быстрее.

Хозяйка, обрадовавшись, закричала еще громче:

— Золотинка! А ну!..

Что там было дальше, я не знаю — хозяйке не хватило воздуха сказать, потому что она бежала за мной со всех ног.

А искорки вели дальше.

Они сияли крошечными звёздами в зелени кустов, на камнях, под сенью больших деревьев.

Эти маленькие злтинки выстраивались в цепь, прихотливо извивающуюся среди сосен — вверх по холму, потом в самый низ через овраг, оббежать кругом дерево, нырнуть под корягу, снова взбежать на холм.

Ей-богу, не будь я собакой, я бы подумала, что это какой-то диковинный танец.

Хозяйка спешила за мной, невольно повторяя дивный маршрут, которым вели меня искорки.

— ЗОЛОТИНКА!

Ух, грозно! Видимо, ей очень уж хочется увидеть больше этих искорок, раз она так кричит и продолжает бежать, даже спотыкаясь и падая на четвереньки. Кстати, не понимаю, почему она всю дорогу не пробежит на четырех лапах. Так же удобнее, нет?

Хорошо, что уже начало темнеть, и искорки стали виднее. Хозяйка сзади обреченно захрипела. «Не боись, я же все поняла, приведу я тебя к твоим злтинкам».

Кажется, что их даже прибавилось в количестве — чуть ли не под каждым кустом сверкают и даже как будто… шепчут что — то?

Шепот и сияние становились громче, и я уверенней потрусила вперед.

Под поваленное дерево, изогнувшееся аркой; оббежала три раза старый вяз, и — оп! — прыгнула в самый центр круга из замшелых камней. Хозяйка, наверное, как и любой человек, и не заметила, какой это ровный красивый круг, а не просто нагромождение валунов, ведь они все заросли мхом, а некоторые совсем утонули в траве. Но мне видно хорошо — над каждым камушком сияют мои искорки, освещая путь.

Шепот стал совсем громким, и вдруг, став почти оглушительным, пропал. Слился с шумом ручья, бегущего впереди.

Ручей вился вдоль стены деревьев, высокие стволы сосен мелькали перед глазами, сливаясь в сизо-синее марево — между стволов медленно расстилал свое пуховое одеяло туман. Злтинки, маленькие золотые искорки, ныряли в бурлящий поток и уносились вперед сияющей лентой.

Темный лес, листья, черный мох под лапами, и вдруг, без предупреждения, с громким плеском вокруг разлилось золотое сияние.

— Ох, ешки-матрешки! — прохрипело сзади.

Хозяйка плюхнулась на землю рядом со мной, с изумлением глядя на водную гладь впереди, сияющую золотом.

Казалось, это круглый диск луны, висящей низко над горизонтом, позолотил озерную гладь.

Но я проверила, лизнув воду. На вкус, как мох и крабовые палочки.

Вода сияла сама. Я с удовольствием хлебнула еще, но из-под воды на меня вдруг глянули чьи-то глаза. Очень строго получается глядеть, когда у тебя не одна пара глаз, а две.

«Напускала тут слюней»

«Ладно, ладно. Из лужи тоже вкусно».

Я вернулась к хозяйке и уселась рядом, торжественно шлепнув её мокрой лапищей по коленке.

— Жопа ты моя! — ласково сказала она. — Как же тут красиво! Но ведь в этой части леса отродясь озера не было. Могу поспорить, второй раз мы его уже не найдем, да?

Она улыбнулась и потрепала меня по рыжеватой макушке. Умеет же найти то самое место! У меня даже лапка затряслась от удовольствия.

Мы сидели в золотом сиянии луны и озера. Хозяйка взяла мою морду в руки и серьёзно заглянула в глаза. Я попыталась не косить зрачки к носу и даже языком хлюпнула тихонько — чуяла, момент серьёзный.

— Знаешь, почему ты Золотинка? В твоих глазах я вижу золотые искорки. Иногда они в них отражаются, как будто ты на бенгальский огонь засмотрелась. Хотя ничего такого вокруг и в помине нет. Во всяком случае, я их не вижу. Но у меня есть ты, да, Золотко?

Я радостно булькнула и попыталась лизнуть её в лицо.

Она засмеялась и, оттолкнув меня, сказала:

— Но по большей части, ты вс-таки жопа.

Я завиляла хвостом. Люблю, когда она меня хвалит.

Хозяйка откинулась назад и прислонилась к стволу дерева за её спиной.

Ну, наверное, она думала, что это дерево. Я с сомнением покосилась на то, как одна из веток опустилась ей на плечо.

Хозяйка рассеянно обернулась, но в ее глазах отразились только темные наросты коры и пышно зеленеющие в золотом сиянии ветки.

Она пожала плечами, и, устроившись поудобнее, поймала мой взгляд. Внимательно вгляделась во что-то. «Может, у меня муха на лбу? Или она смотрит на что — то в отражении моих зрачков? Нет, наверное муха. Я сморщила морду и потерла её лапой.

Хозяйка улыбнулась и мягко опустила руку на ветку, лежавшую у неё на плече. Несмело пожала, и кто-то тепло сжал её пальцы в ответ. Она продолжала пристально смотреть мне в глаза, и я увидела забавную штуку — искорки, отражающиеся в моих глазах, отразились в её.

Может, люди и слепые, как новорожденные щенки, но мне это когда-то не помешало. А даже если не так, у них всегда будем мы, чтобы показать то, что сами они не видят.

Лишь бы кормили. И почаще ласково называли, Жопой, например.

НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ, ИЛИ КАК Я ТУТ ОКАЗАЛАСЬ Виктория Алпеева (редактор В. Малыхина)

ЛИНДА. Фото Виктории Алпеевой

Дело было зимой. Совсем недавно я появилась на свет, но уже так много всего умела. Смотрела на таких же маленьких «хвостиков» и понимала, что я явно выделяюсь. У меня уже стояли ушки, хотя мне был всего месяц. Люди, которые за нами следили и так любили нашу маму, всё время хвалили меня и говорили, что я самая лучшая. Они дали мне имя Зефирка.

В одно морозное утро всех нас, кроме одного братика, собрали и перенесли в какую-то странную комнату на колесах. Сначала мы перепугались и стали скулить, но потом переключились на новую территорию с неизученными запахами, и наш страх ушел на задний план. Мы почувствовали движение и тряску, но это не было помехой для наших игр.

Мы долго ехали и много раз останавливались, люди выходили и каждый раз забирали кого-то из щенков с собой. Мы забеспокоились: ведь никто из собратьев не возвращался. И вот нас осталось только двое. Играть стало не интересно, я начала скучать по дому, по своей пеленке, а ещё по маме и нашей стае щенков. Помню, что прижалась к оставшемуся братику и уснула.

Проснулась я тогда, когда мы снова остановились. Тот человек, который за нами ухаживал, взял меня аккуратно, прижал к себе, а потом заглянул мне в глаза и сказал: «Ну, вот, Зефирка, это твой дом, будь счастлива…»

Меня вытащили из «комнаты». Ярко светило солнце. Когда глаза привыкли, я огляделась и увидела и унюхала таких же, как я, пушистиков, но это была не моя стая… Я начала медленно двигаться вперед… Большие собаки, похожие на мою маму, встали перед своими щенками и грозно смотрели на меня. Тот человек, что достал меня, поговорил с другими людьми, потом залез в комнату на колесах и вытащил моего брата-щенка. Я, было, обрадовалась, что мы будем жить вместе, но его оставили, а меня опять взяли на руки и повезли дальше.

Люди сказали, что мы едем к моей новой семье. Я уснула… Проснулась, когда меня достали и отнесли к дому. Тут уже не пахло собаками, но мне было интересно, что за семья у меня теперь будет. Когда я перелезла через порог, меня встретили двое больших людей и двое маленьких. Они были мне очень рады. А я увязалась за мальчишкой, и мы с ним здорово побегали. Больше всего в новом доме меня удивило существо — пушистое, рыжее и шипящее. Все его называли Вася, позже, от своей семьи, я узнала, что это кот. Меня приняли хорошо в новом доме. Я даже не скучала по маме, она давно перестала меня кормить, и я знала, как есть из миски, а ласку и любовь мне теперь дарили люди.

Началась моя новая жизнь. Помню, Вася ещё целый месяц меня боялся, я специально махала своими мохнатыми лапками, чтоб напугать его. А потом у нас началась война: он царапал мне нос когтистой лапой, а я его за эту лапу кусала. Ещё мне нравилось гонять кота по дому и бегать за маленькими людьми. Их звали Варя и Гриша, они так же, как и я, любили побегать и не уставали играть. Я даже думала, что из них вышли бы хорошие щенки, вот только на четвереньках они не бегали и ели за столом. А шерсть у них только на макушке, я проверяла.

В новом доме мне дали новое имя — Линда, оно мне так понравилось, что я привыкла к нему за пару дней. Эти люди стали моей семьёй, моими новыми мамой и папой, братом и сестрой. Они меня любили, баловали, ну, и ругали иногда.

Недавно мне исполнилось полгода. Я уже давно помирилась с котом, Вася теперь сам иногда приходит ко мне, чтоб я его потеребила за шкурку. Гриша и Варя мне, как собратья, с ними я играю в догонялки и кусания, люблю их ронять и облизывать. С первого дня в новом доме обожаю своего папу. Он очень меня любит, а я еще люблю те сладкие косточки, которые он мне дает. Раньше я спала рядом с мамой и папой, но теперь я большая, и у меня свое место.

Иногда мы ездим в гости к людям, что заботились обо мне в раннем детстве, у них живёт ещё мой брат Асан. Мне повезло, что, не потеряв связь со своей первой семьёй, я приобрела и любовь в новой…

МЕЧТА СО СТРАННЫМ ИМЕНЕМ ЛИЛИ Екатерина Писукова (редакция автора)

ЛИЛИ И ТРЕВОР. Фото Екатерины Писуковой

Знаете, какие неожиданности вам может преподнести самый обычный серый день? Нет? Я никогда не задумывался над этим. Да и не верил, пока не столкнулся с таким нос к носу.

Тот день начинался для меня как обычно, как начинается любой день в календаре… За окном хмуро и ещё темно, небо заволокло тучами, сыпался редкий снег, а тот, что лежал, медленно таял. Ничего примечательного, правда?

Кошки ещё спали: Дельта разлеглась в кресле, Базилио дремал возле дивана. Я потянулся и пошёл в кровать к родителям, чтобы пожелать им доброго утра. Что может быть лучше, чем увидеть в семь утра любимую морду в своей кровати и потрепать её за ухом? Я очень люблю будить хозяев по утрам и дарить им немного хорошего настроения.

Оказывается, они уже проснулись. Очень странно… Наверное, сегодня у них дела. Но Катя ещё спит, точно! Я отправился к ней в комнату, но и там кровать была пуста. Что происходит? Неужели и у неё важные дела в выходной день?

Я медленно вышел в кухню. Все сидели за столом, пили чай и что-то очень бурно обсуждали. По тому, с каким энтузиазмом они вели беседу, я понял, что это что-то очень важное для всей нашей семьи. Среди всех сказанных слов в моем сознании прочно затесалось только два — Света и Лили… Света — это имя человека, точно знаю. Где-то я встречал человека с таким именем, или Катя что-то мне рассказывала. Но точно человек, уверен в этом! А «Лили»… Что это? А может быть — кто? Я подошел поближе к Кате, положил голову ей на колено. Обычно делаю так только для того, чтобы получить что-то вкусненькое, но сегодня у меня на это совсем другие причины — я должен узнать, что это такое, «Лили».

Моя семья не собиралась молчать, как мне показалось, и я прислушался. Знаете, в моей голове сложился даже некий образ. «Лили» — это, наверное, имя. Скорее всего женское, вряд ли серьёзного парня назовут таким нежным именем? «Лили» — это собака, и, кажется, тоже аляскинский маламут… Меня, вроде, тоже маламутом называют, особенно когда на улице кого-то встречаем. Заметил, что при встрече с незнакомцами часто говорят «хаски!», обзываются что ли? А мои хозяева гордо отвечают: «Нет, аляскинский маламут!». Это что, значит она такая же, как я? Катя и бабушка твердили, что она очень красива. Очень красива… Может быть, такая красивая, как я иногда видел у Кати на картинках?… Признаюсь честно, некоторые мне очень нравились, но я старался не показывать своего интереса. У меня же может быть тайная любовь и личное пространство, в конце концов?! А Папа обращался к нашим кошкам и говорил, что их ждет очень весёлая жизнь. Интересно, к чему это он?

Когда мои хозяева сменили тему, в их речах не фигурировало это таинственное «Лили», я решил, что можно побаловать себя и продолжить сон в родительской кровати. Отправился на диван, за мной пошла и Катя. Она присела на край, и я подумал, что она наверняка может пожелать почесать меня за ушком… Ну а почему нет? Подполз к ней поближе. Знаете, она так увлеклась, что я сам не заметил, как уже лежал на спине, а мне чесали пузико. Кстати, пока она тискала мои щёчки, услышал такую странную фразу… «Скоро к тебе приедет Лили!» Лили, приедет… Значит это точно кто-то! А кто, не знаю, но очень надеюсь, что совпадет с моим образом в мечтах.

Катя ушла в другую комнату, я остался один на кровати, в полной тишине. Сначала долго думал над тем, кем же может быть эта «Лили», а потом случайно вспомнил события, произошедшие несколько дней назад. Я тогда услышал, как Катя заявила: «Хочу ещё одну собаку!», а родители добавили: «Ещё одного маламута!». Интересно, это как-то связано с «Лили»? Я долго думал, но в конце концов уснул.

Проснулся через пару часов. День как день: вышел на прогулку, покушал, меня потискали, заобнимали, вычесали. Казалось бы, от «Лили» никакого следа, но от меня ничего не скроешь! Я чувствовал сохранившееся в своей семье необычное волнение.

Вдруг! Катя вскочила с дивана, как я иногда, когда вижу за окном чужую собаку. Неужели она так стала реагировать на чужих, проходящих мимо нашего дома?! Вот это я её научил, какой молодец! «Приехала!!!» — вскрикнула Катя, схватила свою куртку, нацепила первые попавшиеся тапки и выбежала во двор. «Иди, открой ворота», — вслед ей добавил наш Папа.

Я занял позицию — вскочил на кресло, чтобы взглянуть в окно. Хм, у наших ворот стояла незнакомая мне машина. Кто это может быть? Я быстро сменил место, перескочив на диван, к другому окну. Из машины вышла мадам… Это ещё кто? Интересно, очень интересно. Я решил деловито поворчать, чтобы там, за окном, услышали, кто тут хозяин!

Катя вошла в дом и сказала: «Тревор, идем знакомиться!» Знакомиться? Чего-чего? Я думал не выходить, но мой интерес оказался сильнее, и я вырвался на улицу со всей своей скоростью. Передо мной стоял человек… Что-то мне подсказало, что это та самая Света, о которой утром говорила моя семья, тем более на улицу вышли все и разговаривали с ней так, словно увиделись не в первый раз. Интересно, а «Лили» я увижу?

Я подошёл к Свете, традиционно встал на задние лапы, чтобы понюхать ее нос. Она похлопала меня руками по бокам и добавила, что я красив и в этом доме меня очень сильно любят! Это на что она намекает? Я хорош собой, даже очень, согласен, но не надо мне тут!

Поскольку в моем дворе появился новый неопознанный объект на четырех колёсах (почти как у моего Димы, но… немного другой!), я отправился исследовать его. Услышал, как Катя сказала, что может быть уже выпустим её… Черт, они открывают что-то сзади! Я сломя голову понесся к ним. Что там? Кто там? Может быть это ЛИЛИ???

Знаете, иногда встречаешь кого-то, и у тебя словно останавливается дыхание, и ты не чувствуешь своих лап и хвоста? Вот точно такое же я почувствовал в этот момент. Перед моими глазами появилась ОНА… Робкая, застенчивая, одним словом — скромняга. Но как же она красива! Не знаю, как описать это чувство внутри меня, но я готов был взлететь на своих ушах. Я потянулся носом к ней, она, кажется, попыталась сделать это же в ответ… Что? Что за большую лапу я увидел только что? А ещё в тот момент раздался такой голос, какого никогда не слышал в своей жизни, даже от самой злой собаки! Ничего себе, дамочка! Надеюсь, я ничего не перепутал, и это не Лили!

Тут Мама подхватила меня и отвела в дом. Постойте, как так?! Кто тут хозяин? Я должен разобраться во всем сам! Но родителей все же стоит послушать и спокойно уйти в дом. Но никто не запрещает мне смотреть в окно, хе-хе! Я отправился на диван и выглянул, замаскировавшись занавеской.

Сама скромность аккуратно вышла из машины, а обладательница грозного голоса и мощной лапы осталась внутри. Фух! Я точно ничего не перепутал, это была мама незнакомки! Она отряхнулась, но хвост был опущен, шаги очень неуверенны. Не понял, почему это Катя присела перед ней и позвала обниматься, сказав при этом «Лили»? В этот момент у меня, конечно же, не осталось сомнений, что это та самая, о которой говорили всё утро, но и ярость не покидала меня! Как это, заявиться в мой двор и сразу же согласиться на обнимашки с моей хозяйкой? Что за беспредел! Но я постарался сдержать себя в лапах и продолжил наблюдения. Лили, теперь я хочу называть её так, подошла к моей Кате… Что я вижу? Она кладет свою голову на мою хозяйку, присаживается рядом и закрывает глаза. Такое ощущение, что они уже знакомы. Но это вряд ли, точно знаю, что к моей Кате никто так никогда не подходил! У неё есть только я! Ну и Бриг с Полканом, да.

Когда я увидел эту картину, было очень сложно удержаться! Но тут я услышал голос Мамы, она позвала меня на улицу. Я снова вылетел во двор, как ракета! Но оказавшись перед ней… я остановился. Это Она… Я стоял, как вкопанный. Невольно обратил внимание на то, как прекрасно она сложена: её лебединая шея, маленькие ушки, глаза миндалевидные, немного раскосые, а цвет — темный орех! Такие необычные глаза… смотришь в них и утопаешь, как в омуте… Да, если бы они не шли в комплекте с острыми клыками, которыми дама, похоже, всё же умеет пользоваться, я бы в них утонул. А лапы! Хотя они и выглядят изящно, но меня-то, как истинного маламута, не обманешь! Каждый её шаг демонстрировал мышцы под прекрасной шубкой. Закрыв глаза я просто видел её бегущей по снежной пустыне легко и неутомимо. Не знаю, может быть люди думают, что собаки не умеют любить, но я точно столкнулся с этим чувством! Неужели это правда она, Лили? Та самая, о которой я думал? Честно признаюсь, она ещё красивее, чем на картинках у Кати.

Нам непременно нужно познакомиться, подумал я и решительно направился к ней. Она встретила меня оскалом и спряталась за Свету. Та ещё штучка, оказывается, но это не повод сдаваться, кто тут самый красивый мальчик? Мне так все девочки говорят, когда в гости приходят. Даже если очень боятся, я все равно для них самый красивый! Я пробежал круг по двору, собрался с мыслями — она должна быть со мной в стае! Действуй, Тревор! Знаете, как говорят, «тише едешь, дальше будешь»? Я решил придерживаться этой тактики и стал медленно подходить к ней.

Лили ходила по двору, я следовал за ней, но не был очень настойчив. Я очень старался мыслить трезво: вдруг она очень переживает и испугается? Признаюсь, если меня привезут в незнакомый двор, тоже буду взволнован! Несколько минут мы ходили друг за другом, ее хвост стал немного подниматься вверх, лапы уже не тряслись, как мне показалось. А видели бы вы её хвост! Какой потрясающий хвост! Вообще её каждое движение очаровывало меня, она очень грациозна. Просто загляденье! Через некоторое время она подпустила к себе, позволила познакомиться поближе. Но я, кажется, иногда был очень настойчив, поэтому видел её потрясающие клычки.

Мама позвала Лили в дом. Интересно, почему без меня? Что там происходит? Я остался на улице с Папой и с этими вопросами. Меня пригласили спустя несколько минут. Войдя в дом, я понял, что Лили уже освоилась и чувствует себя практически как в своем доме! Нет, в нашем доме! Она определенно должна быть моей стаей! Не знаю пока, что она думает на этот счет, но я уже в этом полностью уверен. Она ходила по дому, старалась исследовать каждый угол, на меня словно не обращала внимания. Но я не настойчив! Пусть осмотрится.

Честно признаюсь, уже не помню, как прошла вторая часть вечера, но я настолько был увлечен общением с Лили! Показал ей каждую комнату и каждый уголок. Продемонстрировал, как удобно лежать на кроватках хозяев, но она не решилась попробовать. Такая скромная! Познакомил её с нашими кошками: Базик и Дизель, как мне показалось, пришлись ей по душе, а вот Дельта и Юля ей не очень понравились. Но Лили очень воспитана, не стала показывать своего первого впечатления от кошачьих мадам. Мы продолжили экскурсию, но знакомить ее с Бригом и Полканом не стал! Вы что, сначала она должна понять, что с ней рядом такой прекрасный мужчина… Может она тогда на них и не посмотрит? Конкуренция, дело такое.

Мама, сказав Кате, что нам пора ужинать, прервала наши экскурсии. Я сразу на секунду представил, как мы будем кушать из одной миски… Но мне насыпали корм в мою чашку, а ей в отдельную. Странная у нее была чашка, надо намекнуть моей семье, что у Лили должна быть такая же, как у меня! Она этого заслуживает.

Темнеет в марте очень быстро, и семья моя ложится спать не особо поздно. Мама и Папа расстелили свою кровать. Обычно я перед их сном валяюсь на кровати, и этот вечер не стал исключением, но я позвал за собой Лили. Она постеснялась, но Папа и Катя убедили ее, что так делать можно, только осторожно. И вот мы, рядом друг с другом, лежим на мягком одеяле… Что может быть лучше, чем такая прекрасная Лили рядом? Мне кажется, ничего. Очень надеюсь, что она приехала к нам навсегда. С мыслями об этом я уснул.

Прошло почти четыре месяца. Сегодня июльское утро, на улице снова серо, практически как в тот необычный день. С неба сыплет дождь, все очень мокрое и неприятное. Рядом со мной, едва касаясь меня своей спиной, спит она, Лили. Та самая, которая перевернула мою жизнь и разукрасила каждый день яркими красками.

За окном хмуро и еще темно, небо заволокло тучами, идет дождь. Рядом со мной — настоящее солнце, моя Лили.

ЗАЩИТНИКИ Екатерина Швец (редактор В. Малыхина)

НИКА И БЛЭК. Фото Натальи Бондаренко

В стае кто ваш защитник? Говорят, кто вожак, тот и самый сильный, тот и должен быть защитником. Но тут мы с вами не согласимся. Наша Мама не очень взрослая, но всегда стоит за нас горой. Иногда она ругается с окружающими, защищая нас, но бывает, что и ей самой нужна защита.

Наши клички — Блэк и Ника, или Зая и Мыша. Представьте себе такую картину, огромный немец и маламут бегут по полю, отзываясь на эти милые клички. Многие не понимают Нашего Человека, да и мы тоже не всегда понимаем её, но нам нравится слушать её голос, бежать на зов, ощущать её ласку и объятия. Что ещё нужно для счастья?

Наша Мама, хоть ещё и не взрослая, но серьёзная и мы признаем её главной. Каждый вечер она берет поводки в руки и с улыбкой зовёт нас гулять, даже тогда, когда мы чувствуем её боль. Вы ведь знаете, что собаки очень хорошо чувствуют боль человека — и физическую, и душевную? Так вот на прогулках бывает, что встречаются люди, которые очень сильно боятся нас, они думают, что молодая хрупкая девушка не сможет нас удержать… Так считают окружающие, но Наш Человек уверен в себе и в нас.

Бывает, прохожие просто смотрят косо в нашу сторону, но встречаются и такие, которые бросаются на Маму, как та стая собак возле заправки. Наш Человек при этом держится смело и гордо, но когда отходит подальше, то начинает плакать. Мы не любим, когда она плачет. Капли, стекающие из глаз по её щекам, солёные на вкус, они нам не нравятся, но ещё сильнее мы не любим тех, кто заставляет их бежать.

Наша Мама смелая, она пойдет против всех, если надо будет нас защитить. Её рука, которая треплет лохматые уши и заставляет пушистый хвост вилять от радости, поможет, если нам будет грозить опасность. Вроде бы, так и должно быть — вожак защищает свою стаю, но кто же защитит её? Естественно, мы.

— Как-то одним жарким днём, когда еще в нашей стае не было Ники, мы с человеческой мамой пошли на речку, — начал свой рассказ Блэк. — Так как вода была грязно-зелёная, Мама не пустила меня купаться. Я как настоящий воспитанный пес сел смирно рядом, но обиделся. Уставившись в воду, я ни на кого не обращал внимания. Но вдруг поводок напрягся, а голос Мамы задрожал: какой-то незнакомец подошёл к нам, напугав Маму. Я тут же закрыл её собой и услышал, как она говорит мужчине, что лучше не подходить. Но тот не слушал и начал тянуть к нам руки. Я решил защитить Маму и напугать наглеца — клацнул зубами. Человек быстро спрятал конечности и отошёл, а я начал кружить вокруг Мамы, чтоб успокоить её.

— Блэк, а помнишь, как я познакомилась с сенбернаром? — спросила маламут Николь, но немец лишь гавкнул, показывая своим видом, что не забыл. Ведь он ту суку с самого начала невзлюбил.

— Это произошло, когда мне было 6 месяцев. Тогда снега выпало по пояс, и Наш Человек решил погулять с нами днём. Мы шли обычным маршрутом, но навстречу выбежала огромная собака. Она сразу начала нападать на меня. Я тогда от страха спряталась за Маму, а она, схватив собаку за холку, принялась оттаскивать её от меня, и Блэк помогал, хватая громадину за лапы.

Было ещё много подобных случаев, когда мы защищали друг друга. Мы стоим друг за друга крепкой стеной. Бывает, что мы ссоримся, вредничаем и даже кусаемся. Мама иногда тоже кусает нас за ушки, когда мы сильно расшалимся и перестаем контролировать свои зубы. Но это не меняет нашего хорошего отношения к ней, она тоже постоянно говорит нам, что ей повезло, что у нее появились мы. Мы сделали жизнь друг друга лучше и веселее и благодарны за это друг другу. Но наш главный секрет: мы тоже защищаем Нашего человека, как это всегда делает она. И так будет всегда!

НОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ, ИЛИ ДРАГО Татьяна Журавлёва (редактор В. Малыхина)

ДРАГО. Фото Татьяны Журавлёвой

Я родился почти под Новый год — 27 декабря. Мама говорит, что в тот день было морозно, а за окном падал пушистый белый снег. Нас было целых 13, моих братьев и сестричек, и мы все жались к маме, чтобы согреться и получить свою порцию вкусного молока.

Я был слишком мал, беспечен и не подозревал, что где-то живут и празднуют новогодние праздники мои человеческие Мама и Папа и что Папа готовит Маме подарок — меня!

Шло время… Я проводил его со своей собачьей стаей, много спал, ел и набирался сил. Одним зимним вечером, когда я уже собрался спать и пытался удобно улечься, я почувствовал незнакомый запах. Пахло очень вкусно, наверное, какой-то едой или ещё чем-то приятным. Аромат становился все отчетливей, дверь в наш вольер открылась, и зашли два человека. Всем стало интересно, я, мои братья и сестры вскочили со своих мест дружно облепили двух незнакомцев и принялись их обнюхивать. Люди смеялись, гладили нас поочередно и поднимали на ручки. А мы, щенки, весело расталкивали друг друга, чтоб пролезть за своей порцией ласки.

Вдруг человек, тот, который больше, взял меня на руки, он был тёплый и мягкий, и я совсем его не боялся. Вместе со мной он вышел из нашего вольера. Так я увидел улицу в первый раз, всё было белое-белое. Человек понёс меня к огромному чёрному рычащему чудовищу, оно невкусно пахло (люди называли его машиной), мне стало страшно, и я сильнее прижался к человеку. Оказавшись внутри чудовища, я притих; страх не проходил, но я решил подождать, что будет дальше. Мы долго ехали. Хотелось кушать и в туалет, но я терпел. Я размышлял: «Куда же делась моя семья и кто эти люди?» Когда мы остановились, я почти ничего не видел: было темно. Помню только, как открыли дверь и я попал в огромную светлую комнату. «Как же интересно!» Человек отпустил меня на пол. «Ух, ты!» Я решил было побегать и всё обследовать, но понял, что больше не могу терпеть… На полу появилась маленькая лужица, чуть позже она почему-то исчезла.

Я начал бегать, заглядывать во все углы, нюхать. Сколько же всего нового! Люди показали мне мое место, мои миски, игрушки, я был счастлив! Немного поиграв, уснул крепким счастливым сном. Я не боялся: ведь попал к самым лучшим Маме и Папе на свете! А я стал для них новогодним чудом!

МОИ ВОСПОМИНАНИЯ ДЕТСТВА Валерия Миргородская (редактор В. Малыхина)

БУРАН. Фото Валерии Миргородской

Здравствуйте, я — Буран, аляскинский маламут, рождённый в Якутии, в городе на берегу реки Лены. Там зима длится восемь месяцев, а ртуть в термометре опускается ниже отметки в минус шестьдесят градусов.

Моя человеческая мама Лера рассказывала, что мои родители — маламуты из лучших питомников Байкала. Отец Норд — мощный и сильный маламут, очень серьёзный и сдержанный, а моя мать Веста, наоборот, весёлая плюшевая маламутиха, хитрая и активная. Но, по словам мамы Леры, я похож на отца.

На днях мне исполнится десять месяцев, но многие думают, что я старше: ведь я уже огромный и мощный — недаром зовусь Бураном!

Появился я в стае у Мамы Леры и Папы Егора в октябре прошлого года. Помню хорошо тот день. Во время совместного ужина с моими братиками и сестричками я заметил, что во двор зашли два незнакомца. После того, как мы поели, эти люди стали играть с нами, они гладили и обнимали родителей-собак, а между собой о чём-то шептались… Тогда я был очень мал и не понимал, что это они выбирали щенка. Меня, как и других щенков, несколько раз брали на руки; наконец, мужчина (а это был Папа Егор) определился, взял меня и отнёс в машину. Я был сыт, и от этого меня клонило в сон, поэтому я не беспокоился и спокойно уснул у женщины на руках.

Когда я проснулся, уже было темно, машина не двигалась, и мы все вышли на улицу. Меня опустили на мягкий свежий снег. Тогда я огляделся и понял, что место неизвестное, и самое страшное то, что я тут совсем один с этими незнакомцами. Захотелось убежать и спрятаться. Я увидел поленницу и побежал к ней. Среди дров было много ходов; я полез между бревнами, но застрял среди них. Меня считали самым крупным щенком в нашем помете, только не думал я, что лишний вес когда-нибудь меня подведет. Чужие мне люди суетились, их руки пытались дотянуться до меня, в их голосе я слышал тревогу. Хотя добраться до меня у них пока не получалось, но это не слишком успокаивало. Я начал плакать… я звал свою маму, братьев… Вскоре мужчина все же вытащил меня и крепко, но бережно прижал к себе.

Потом меня принесли в очень большой дом, подарили много игрушек и показали моё «место». Я все осмотрел; особенно мне понравилась кухня: там пахло мясом и молоком. Вдруг я увидел, как из другой комнаты вальяжно входит белый кот. «Это Вася, знакомься, малыш!» — сказала женщина (позже она стала для меня Мамой Лерой). Я так обрадовался, что не единственный четвероногий в этом доме! Сразу же налетел на кота с объятиями, но Васька быстро убежал вверх по лестнице, куда я, со своим толстым брюшком, забраться не смог. «Ну и ладно!» — подумал я, и весь вечер провел в играх с новыми, но теперь уже интересными для меня людьми.

Долгое время у меня не было постоянного имени. Мама Лера с Папой Егором часто спорили на эту тему, придумывая множество имен. Каждый день меня называли новой кличкой, и я не мог понять, как же меня зовут на самом деле. Меня звали Тарыном, Алмазом, Амануком, Нануком, Алданом. Наконец, мама Лера сказала папе: «Раз тебе не нравится ни одно из предложенных имён, и сам ты тоже ничего не предлагаешь, быть ему Бураном». И она прижала меня к себе. С тех пор, мое имя — Буран.

С каждым днем я рос всё больше, и любили меня всё сильнее. Засыпал я теперь всегда у Мамы Леры на руках. С ней я чувствовал себя в безопасности: я понял, что она и есть вожак в нашей стае. Она проводила со мной много времени: играла, занималась, а иногда баловала разнообразной вкусной едой. Но могла быть и строгой, ей не нравилось, когда я играл с диваном или с котом. Этот Васька всегда недоволен, я чувствую нутром его скверный характер. Все мои игры ему не нравятся, особенно игра с его активным белым хвостом, и хотя он не даёт сдачи, но все равно не нравится мне. И я не понимаю, почему мама с папой его так сильно любят.

Время шло, я всё рос, каждый месяц меня взвешивали и замеряли. Удивлению по поводу моих размеров не было предела. «Они что, не знали, кого берут?» — думал я. Но в глазах моих человеческих родителей была гордость и восхищение, любовь и нежность.

Конечно, не раз меня несправедливо наказывали из-за мелочей. До сих пор, не понимаю, почему Маме не нравилось, когда я развивал свои способности. Больше всего в щенячестве я любил разрывать носки и выдирать нитки с диванов и ковров — они же выглядели, как злые змеи. Вот я и старался оградить родителей от этих чудовищ, но все мои попытки укротительства заканчивались наказанием.

Вскоре мне построили очень большую и красивую будку, в ней было много сена, ощущался запах лета, свежескошенной травы. Но мне в ней было жарко, поэтому я спал просто на снегу. Мама Лера все переживала, что я не сижу в такой прекрасной теплой конуре. Как она не поймет, что я — аляскинский маламут и мне не страшны эти якутские пятидесятиградусные морозы, у меня выросла такая шуба, которой может позавидовать даже бурый медведь.

Ждите продолжения моей истории, а мне уже пора — обедать зовут.

НЕУДАВШИЙСЯ ПИКНИК Валерия Миргородская (редактор В. Малыхина)

БУРАН. Фото Валерии Миргородской

Приближалась моя первая весна. Мама говорит, что этой зимой выпало очень много снега, За зиму у меня на лапах отросли мохнатые носочки, они полностью закрывали подушечки, а когда с них стала выпадать шерсть, я понял: грядет потепление. За зиму я сильно вырос, и к весне меня называли «слоником». С каждым днем становилось всё теплее, снег начал таять.

Однажды к нашему двору подъехала огромная машина («ЗиЛ»). В тот день мы собирались ехать на пикник, жарить мясо, и, конечно, я был всеми лапами «за». Я не смог самостоятельно забраться в такую большую машину, на борт меня поднимали втроём. «А чего же они хотели? Так меня откормить, а и ещё гены отца».

Ехали мы долго. Когда свернули на покрытую мокрым снегом боковую дорогу, наша машина начала буксовать, и, как сказал Папа, «мы сели на мосты, выгружаемся — приехали». Я с радостью выскочил из машины и стал обследовать звериные тропы. Наткнулся на интересный, но неизвестный мне след, почувствовал манящий аромат. Мама Лера объяснила мне, что это заячьи следы. И мы решили, что проведем разведку местности, пока мужики занимаются освобождением грузовика из снежного плена.

Я бежал впереди, постоянно оборачивался и поторапливал Маму Леру: она на своих двух лапах шла очень медленно. «Да, иду я Буран, иду, видишь, сколько снега нынче выпало». А мне было легко скакать по сугробам, ведь у меня были перепонки между пальцами, они и удерживали меня, такого огромного, на снегу, не давали провалиться. А папа Егор говорил, что еще с их помощью я буду хорошо плавать.

Вскоре я опять наткнулся на незнакомый след и резкий запах, Я стал двигаться медленнее, ведь по запаху я чувствовал, что зверь, оставивший следы, очень большой. Когда, наконец, подошла Мама, она объяснила: «Это сохатый лось, Буран, он проходил здесь, но когда? Я не могу сказать». Зато мой острый нюх, поведал мне, что лось прошёл здесь прошлой ночью, я мог также определить, откуда и куда он шёл. Я хотел уже пойти за зверем, представил, как встречу его… Но Мама позвала меня, и пришлось возвращаться обратно к машине. Всю дорогу я думал о том, какой интересный неизведанный мир окружает меня.

Машина не могла выбраться, куски мокрого снега летели из-под колес. Рев двигателя и общий ажиотаж так завели меня, что я стал прыгать и скакать вокруг. Хотел помочь машине выехать назад на твердую дорогу. «Сейчас не время и не место для игр», — сказал кто — то строго, но меня, как, впрочем, во всех интересных делах, не сильно волновало мнение людей. Мама взяла меня на поводок и привязала к осине. «Это не справедливо! — лаял я. — Вон они бегают вокруг машины, копают снег, а я, значит, здесь должен сидеть?» Я решил перегрызть веревку, но наблюдательная Мама Лера не дала мне это сделать. Она пыталась объяснить, что не стоит мешаться, что можно угодить под колеса. Я возражал, что Папа Егор видит меня из кабины, а, значит, не наедет, но к моему мнению, как всегда, не прислушивались.

Спустя три часа утомительной борьбы со снежной стихией машина, наконец, оказалась на твердой дороге. С моей помощью, я уверен, её бы вытащили гораздо быстрее. Меня опять погрузили в машину и повезли к дому. «А мясо? Мы же не пожарили мясо!» Я был очень разочарован.

ДНЕВНИК МАЛЕНЬКОГО АКЕЛЛЫ Светлана Апухтина (редактор В. Малыхина)

АКЕЛЛА. Фото Екатерины Решетниковой

Здравствуйте, я — Акелла, сын Зауры и Бинго Боя. Звучит? Нас у мамы было 6 маленьких, смешных колобков. Когда я родился, то был Мальчик Жёлтая ленточка — таким Мам меня и увидела. Увидела и влюбилась, говорит, ни спать, ни есть не могла — так ей хотелось заполучить меня. Списалась она с заводчицей Катей, честно рассказала, что опыта нет, но очень хочется, что будет строго следовать данным советам. Катя почему-то сразу ей поверила и сказала, что у Покемона (меня она так звала), как раз характер подходящий — ласковый и спокойный. И стали все ждать. Ну, это они там ждали и имя придумывали, а я просто рос. Катя фотки высылала, а Мам пищала от радости и ручки потирала.

С календарем я не дружу, за датами не слежу, поэтому записи буду отделять звездочками ***.

* * *

Как я стал Акеллой… Мам, пока ждала меня, всякую информацию читала, Катю вопросами мучила и имя принудительно-замечательное на меня примеряла. Я — то был Жерман Сильвер Кептан, по документам, так уж как только она голову не ломала! Силя, Жерик… уж всех имен не припомнить. А потом, когда в дом занесли, на пол поставили, брат человеческий позвал: «Акелла!» А я как побежал к нему! Так и решили, что имя я сам выбрал.

* * *

Все мня щёлкают, фоточек теперь моих завались. Говорят, что вырасту и глазом не успешь моргнуть. Только фотки пока все домашние, Мам не выпускает меня из логова, говорит: «Вот, каркантин отсидим-соблюдём, тогда вперёд…»

* * *

На днях я понял, что люди не сами из дома уходят, их уводят! Есть такие вредные штуки — кеды, кроссовки! Они на людей нападают, прям на ноги! И всё… Пропал человек! Потом через некоторое время людей возвращают… Но я решил мстить этим похитителям… Один прям совсем замучил, в клочья. Мам вздохнула, но меня поняла. Она вообще какая-то понимающая досталась: только я есть захочу, даже не попросил ещё, а она уже несёт. Говорит: «У ребёнков должен быть режим кормления!»

* * *

Вот уже немножечко дома сидеть осталось — Мам так сказала. Сегодня что — то кольнули мне (кажется, такое уже было, прям дежавю…). Но я был молодцом! Даже не пикнул. Мама мною гордится… Да, я такой… Мне даже можно не умываться, потому как эта стая-семья меня и так уже зализала.

* * *

Ну, что рассказать? Обжился уже совсем, основательно. Чуток веселюсь — котанов гоняю, вернее, не гоняю, а хочу подружиться, но они не понимают, шипят-рычат…

Правда, тот, который парень-кот, иногда меня подкармливает, еду мне с подоконника кидает — видать, задобрить хочет, чтобы я не лаял. Он на подоконник переехал, там же ест и спит. А раньше, Мам говорит, это его владения были. Так я ему говорю: «Ты чего, спускайся! Мы тут ща так навеселимся!» А он что-то бурчит и мордой в стекло…

Вторая, рыженькая, — ну, чистая лиса, и по характеру — тоже: сидит хвост свесит, дразнит. А если я чего, сразу бежит к Мам жаловаться…

Кстати, вот я ещё не очень понял, почему Мам мне не разрешает на неё со спины напрыгивать и за волосы таскать. Сразу орет.

* * *

Вчера я прям облаялся. Мам позвала какого-то мужика и ушла с ним на улицу, а мне ещё на улицу нельзя! Я волнуюсь, лаю, не вижу, чего там делается. Ещё потом шум начался, противный такой… В общем, думал, что охрипну…

Когда Мам пришла, живая и вполне себе здоровая, так я её 54 кг чуть с ног не сбил от радости. Сказала мне: «Сын, всё для тебя! Траву покосили, теперь клещей протравим, и через дней 10 — гулять». А сразу мне сказать не могла? А то ушла молча, я даже обиделся: все куда-то ходят, только я сижу…

* * *

Первая прогулка была. На улице так здорово! Шумновато, но мне нравится. Везде свой нос сую и ничего не боюсь — ни машин, ни автобусов. А людей-то сколько! Только Мам меня ко всем не пускает, говорит, что я их залижу и завалю.

* * *

Меня сегодня Мам насмешила или всё ж подобидела? В общем, ещё не решил… У нас вечером ритуал сложился: Мам сидит на коврике на полу, я валяюсь на Мам, и она меня расчёсывает. Ой, так приятно чешет и бочка, и спинку! А сегодня выдала: «Вот, встречала реального пацана из Перми, а теперь кубанский казак выходит…»

Я ей в глаза глянул и спрашиваю: «Это почему?» А она: «Дык, почему казак гладок? Поел — и на бок…» Я не пойму: вчерась мишкой-лохматышкой называла, а сегодня стал гладкий? Ох, уж энти мамы…

* * *

Я на днях Мам лезгинку танцевать хотел. Только Мам чуть в обморок не рухнула. Потому как «нож в пасти ребёнка — зрелище не для слабонервных».

Ещё я тут во дворе порядки навожу потихоньку, пока мам не видит. Хотел ей подмочь сосенку пересадить, даже выкопал уже, а она чёго — то подрасстроилась…

* * *

Теперь фотки красивые у нас стали получаться. Профессиональный фотограф сам нас пригласил. Говорит, что мы обалденно-офигенные, хоть и маленькие ещё.

Мам делает какой-то структаж перед съёмкой, объясняет с какой стороны ко мне подойти, а чего делать низя… Она прям строгача включает иногда. Вот и сегодня, пошли мы в лес фоткаться, пока снежок лежит, а там нас тётенька ждала. В такой шубке пахучей, ну, я и хотел кусануть слегка — да нет, не тетеньку, шубу. Ох, Мам прям как рыкнула, будто собака (сука) какая-то. Потом-то она мне объяснила, что мы за шубку фиг расплатимся. Но как удержать себя, пока слабо представляю, я же ещё маленький. А тётенька очень даже довольна была и смеялась, и в снежки играла со мной. Канешно, я же красивый!

* * *

Ой, чего вчера по ночи опять было… Мам собралась спать, подошла, меня нацеловакала и пошла глянуть пелёнку… И всё, начала чего — то опять про какой инфарктмикарда бубнить. А я чего? Я вообще ничего, пописал просто… красненьким… Сидит Мам над пелёночкой, сокрушается, говорит: «Не знаю, кому по ночи звонить и куда бежать?» В общем, пока она там над пелёночкой сидела, я решил, что надо бы ей организовать добавку. А чего? Может, ей одних писюлей-то мало? Вот, присел и какулек навалял. А она за палочкой побежала и стала в энтих сокровищах копаться. Похоже, она клад искала и, видимо, нашла, потому что у нее настроение опять сменилось на весёлое. Ох, уж энта Мам, женщина, что уж! Поняла она, что я просто шкорочки свекольные сожрамкал… сырые… Вот и разукрасил всё.

Мам говорит, что вот интересно, а если гвозди пожарить, я их тоже съем? А чего их жарить? Я могу и сырыми. Это я шучу. Хотел помочь ей, чтобы меньше мусора было выносить. Ну, безотходный я, типа. Теперь сказала, что на кухню не пустит, вот… Ещё говорит, что придётся покупать контейнер металлический с крышкой и замком навесным. Хм, интересно, а медвежатники у меня в роду были?

****

Жаль, что у меня помощника для шалостей нет. Я всё пытаюсь с котанами подружиться, а они шипят. Дружить не хотят. Я только с прогулки в дверь, они — сразу на подоконник. Я подбегаю, прыгаю, радуюсь, голову на подоконник уже кладу (подрос, доставать стал), а они ни в какую, глаза выпучат и шипят. Тот, который живёт во дворе, более приветливый оказался, хоть иногда со мной играет, хотя Мам говорит, что он просто удирает от такой «машины» со страху.

Ну, ладно мне и с Мам весело. Она тут в детство впала: бегает, в снежке валяется… Как я её сегодня выкатал в снегу! Когда разок — другой уронил, она смеялась, потом уже, когда в десятый раз, начала какие-то слова непонятные орать. Ну, зато сделала вывод, что я сильный, ну, и весёлый парень!

* * *

Фоткаться со мной люди любят, тётеньки приезжают к нам в лесок с детями. Одну тётеньку-девушку чуть до смерти не залюбил, всю помаду слизал и повалял в снежочке. Но она такая довольная уехала!

А вообще, я послушный (временами) и спокойный ребёнок. Бегаю и бесюганюсь на улице, а дома весь такой чинный и благородный.

* * *

Продолжаю таскать ножи, а то Мам их на столе постоянно забывает. Она только отвернётся, дойдет до холодильника, возвращается, а ножичка-то и нету. Я ж хозяйственный, мне всё надо прибрать. Губочки, тряпочки, полотенчики лежат без дела, вот я их хватаю и Мам помогаю. Полы ещё мою, или вот, в последнее время, полюбилось мне кухонные шкафы мыть, языком. Мам — салфетками, а я — языком. Потом она уж устанет, смотрю, сядет на пол, вздохнёт и созерцает меня, помощника.

* * *

На той неделе мы ёлку ходили покупать. Погода была такая метелистая, здоровская погода! Снег валил, потом ветрище поднялся… Я по двору побегал, шубу почистил, пакеты мусорные переставил. Ой, не про то рассказываю! Короче, вышло моё семейство: мам и братья-человеки. Ох, как я люблю, когда все вместе!

И пошли мы. Я-то думал, что гулять. Смотрю, всё идём и идём. Мам бурчит, вся в шарф укуталась, одни глаза выглядывают, а мы с парнями бегаем, прыгаем, кувыркаемся. Пробовали и Мам кувыркнуть, но что-то потом пожалели: совсем не кувыркательное у неё было настроение. Вот пришли к какой-то машине, а там — деревьев целый лес, только спиленный. Старший брат, он уже взрослый считается, говорит: «Выбирай, мама, сосенку!» Ой, лучше бы он сам выбрал, потому как наша Мам выбирала-выбирала, выбирала-выбирала… Мы уже даже на снежок присели, обнялись и приготовились зимовать. А дяденька-продавец всё на меня смотрел и восхищался и говорил, что таких красивых хаски ещё не видел. Мам что-то рыкнула на него. Нет, ей-то хаски нравятся, только уже достали её «любопытные носы». Ну, а дяденька извинился и сделал нам скидку. Взяли мы ёлочку, пошли домой, а с ёлкой идти веселее. Я всё вокруг бегал и пытался ветки покусать, потом всё-таки кувыркнул Мам, но она даже не обиделась, потому как настроение ей ёлка подняла. А когда домой пришли, то стали греться и мечтать о подарках. А Мам сказала, что самый заветный подарок она уже получила, и меня тискать начала.

* * *

Теперь я парень взрослый, это я понял, когда решил, что во дворе мне лучше, чем в домике. Гулял я, а ночевал всегда в доме, а потом — бац! — Мам вышла меня звать на ночёвку, а я ей: «Не-а, мне тут хорошо, на ступенечках». Мам мне нос пощупала, говорит: «Здоров. Ну, если, что стукни в дверь, я открою». Постелила мне тряпку и ушла. Ну, как ушла, всё время в окошке появлялась и спрашивала, не нагулялся ли. В общем, стал я «шаболдой» — это Мам меня так прозвала, потому как я чуть заскучаю и начинаю её под дверью звать, так протяжно. Она меня то впустит, то выпустит, стала, как она говорит, швейцаром бесплатным, бесчаёвным, зато зализанным. Пожил я, значит, на улице, а тут — опа! — и морозы пришли, да заметелило. Тут уж Мам (всё же женщина строгая) приказала не выделываться и ночевать дома. Я вздохнул, но с ней спорить нельзя. Поночевал ночь, потом вторую, а потом подумал: «Чего я там бомжую в этом дворе? Дома и перекусы чаще, и поглажки тоже». А ещё у нас есть Бабуля, у неё всегда есть сухарики! Сколько раз ни зайди, всегда накормит: а как же, я же ейный младшенький внучек! Так что живу я тут и в ус не дую, если только от радости.

* * *

Когда мы с Мам гуляем, она всегда с пониманием к людям относится. Может, кто собак побаивается, так она сразу меня — «рядом» и на короткий поводок. Вот идём, значит, сегодня, никого не трогаем. Вдруг мужик метрах в 5–6 идёт, я сразу около Мам очутился и в его сторону даже не смотрю, потому как там собаки чужие бегали (ничейные), а они поинтереснее будут. Мужик вдруг ни с чего как заорёт: «Почему собака без намордника?!» Мам наша с виду хрупкая, вот каждый и желает её обидеть. Но она «за детей порвёт». Тут она ему в ответ: «А ты? Свой дома забыл?» Мужик от такого просто обалдел и назвал Мам «собакой», по-грубому, больше в его голову ничего не пришло. Мам же сказала «спасибо» и дальше пошла. Когда дома братьям человеческим рассказали, они посмеялись и предположили, что он признакомиься хотел, да побоялся младшенького. Я вот задумался: «Может, я стряшный? Хотя Мам меня всегда „красавцем“ называет». Но теперь всё логично, я — щенок, а моя Мам, как и полагается…

СОБАКИ УДАЧИ Михаил Забегальский (редакция автора)

РАГНАР И ПУШКЕН. Фото Михаила Забегальского

Я бегу размеренно и ровно, мне не тяжело — это моё нормальное состояние. Я чувствую на своих плечах тяжесть постромков и вижу вокруг себя снежную равнину, размывающуюся небольшими мутными, белыми вихрями, переходящими, постепенно кружась, с земли на небо и на нём в серо-белой дымке проглядывает низкое зимнее солнце, ласково глядящее на меня и на моих сородичей, вожаком которых я являюсь. Они бегут теперь за мной в упряжке потому, что знают единственно верную истину тундры, простирающейся вокруг нас и в то же время находящейся внутри нас, так, как и мы внутри неё.

Мы — маламуты, собаки счастья, собаки удачи. Мы знаем это так, как знаем, что зима холодная, а короткое лето в тундре — тёплое. Так же как и то, что мы должны оберегать людей и помогать им как завещал нам наш великий праотец и наша праматерь, первые встретившие людей в этом прекрасном мире снега и льда, в котором люди — наши друзья и они нас любят, а мы отвечаем им взаимностью, переходящей порой в обожание, начинающееся прямо сейчас, когда люди, едущие за нами в нартах, попросили нас остановиться на этом прекрасном участке тундры. На нём можно будет развернуться к своим подопечным, посмотреть им в глаза и, наконец, убедиться, что у них всё хорошо и поиграть с их детьми, которые озябли от долгого сиденья в нартах и рады с нами порезвиться, запуская в наши тёплые шубы свои маленькие озябшие пальцы. А мы будем радоваться бойкости этих маленьких людей, потому, что знаем вечную истину севера — мы все — одна семья, которая поужинав, укладывается спать, чтобы назавтра продолжить свой путь по вечной тундре в бесконечное завтра.

Проснулся я от голода, который начал напоминать о себе ещё там, в тундре, когда я ложился спать сытым и довольным вожаком стаи собак и людей, но сейчас я проснулся в тёплой, сырой яранге странного вида и незнакомо, остро пахнущей, хотя знакомый запах дыма присутствовал как всегда. Я увидел человека и встал поприветствовать его как обычно, но почувствовал себя очень маленьким, готовым в любой момент упасть на бок и поэтому растопырил лапы и поприветствовал человека довольным ворчанием, но из моей пасти вырвался лишь слабый писк. Только тогда я понял насколько стал большим человек, когда он взял меня на руки и, улыбаясь, поцеловал меня в нос. Я понял, что не смогу больше оберегать моего лучшего друга человека и это была беда, я заплакал, но он прижал меня к себе, укутав руками и теплом, и тогда я понял, что горевать не о чем — теперь мой друг сам будет заботиться не только о себе, но и обо мне. Я поел, успокоился и уснул. Когда я снова проснулся, я познакомился с ещё…

Я проснулся затемно, когда все ещё спали, вылез из сугроба, которым занесло всё наше стойбище, осмотревшись убедился, что опасности в виде белых медведей, соболей и других хищников нет и, успокоившись, стал будить сородичей, которые в свою очередь разбудили людей и вся наша стая состоящая из людей и собак, позавтракав, тронулась дальше в необъятные просторы великой тундры. Подул ветер с материка и, как обычно, наступила оттепель, и пошёл снег. Начиналась метель. Метель усиливалась с каждым часом, стало…

Когда я снова проснулся, я познакомился с ещё одним членом нашей стаи. Она самка, то есть на языке людей — женщина. Откуда-то я осознал, что моих новых друзей зовут Хозяин и Хозяйка. От хозяйки веяло таким теплом, добротой и лаской, что она мне даже показалась праматерью всех собак, хотя и ходила на двух лапах, а разговаривала немного непривычно, но я её, конечно, понимал, так же как и Хозяина. Так продолжалось несколько дней, а потом меня вынесли на улицу. Ой-ой-ой-ой, как велик мир! Какое огромное небо, с которого иногда падают капли дождя или белые снежинки, сразу тающие на земле, хранящей на своей груди уже небольшие, осевшие серые сугробы. Из — за них выходит странная собака, с сомнением смотрит на меня, потом запрыгивает на небольшой заборчик, делается пушистым шаром и делает вид, что меня не замечает, но ей очень интересно, кто я такой и откуда взялся. Скоро я узнал, что эту полосатую собаку зовут Пушке’н и он не собака, а кот — очень своенравное существо с необычайно развитым самомнением, хотя и не злой. Он больше меня, но не обижает своего нового приятеля, а ведь по зубам, когтям и повадкам видно, что хищник опасный. Да, чуть не забыл! Я — Рагнар! Рагнар — это моё имя! Мне оно очень нравиться, потому что в нём так много серьёзных звуков, употребляя которые можно, как мне кажется стать хорошим, достойным псом.

Весна совсем съела снег и мы с Хозяином начали ходить…

Метель усиливалась с каждым часом, стало тяжело идти, липкий снег забивал наши чёрные носы, приходилось часто останавливаться для того, чтобы выгрызать намёрзшие льдинки между пальцев у себя и у друзей. Стало тяжело находить дорогу и, чтоб не заблудиться, мы встали на стоянку, зарывшись в снег, ведь в тундре зимой снег — это лучший дом и для собак и для людей. Все мы уснули мгновенно, вымотанные за день непогодой. Проснувшись и высунув…

Весна совсем съела снег и мы с Хозяином начали ходить очень далеко, так, что я мог заблудиться в этом огромном лесу, который я раньше видел только из огорода, ставшего за это время мне родным, так как я уже исследовал его вдоль и поперёк и не заметил, как я перерос Пушкена, безразличного к моим новым переживаниям и наблюдавшего за моими детскими восторгами с показным безразличием и презрительным недоумением.

Лес открыл для меня так много новых тайн, что я сначала даже терялся и пугался. Терялся и в прямом и переносном смысле. Вот идёт Хозяин, я — за ним. О! Справа что — то интересное! Я туда! Новые запахи, новые цвета, ощущения, знакомства, голова кругом! Глядь, а Хозяина то и нет. Но я его быстро раскусил. Он так играет со мной, делая вид, что он пропал в густом ельнике, но я чувствую по запаху, что он рядом и принимая игру начинаю бегать, искать его, как будто потерялся, а когда мы находим друг друга, он мне даёт что-нибудь вкусненькое и через это я учусь манипулировать моим лучшим другом по имени Хозяин.

Когда стало совсем тепло, я познакомился с ужасным…

Проснувшись и высунув свои носы из сугроба, мы поняли, что метель совсем прекратилась и, проведя в сугробе больше суток, все чувствовали себя совсем отдохнувшими и полными сил, которые требовалось срочно тратить, чем мы и занялись, радостным лаем приветствуя людей вылезавших из снега, образовавшего наш временный дом, ставший нашим спасением в этой дикой пляске непогоды насланной на нас матерью природой для проверки своих детей на стойкость, с которой мы и победили. Люди помогли нам запрячься, сели в нарты и мы весело побежали по великой тундре, оставляя за собой вёрсты и вёрсты белой равнины, раскинувшейся по бокам и впереди нас.

Начало смеркаться…

Стало совсем тепло, когда я познакомился с ужасным чудовищем по имени Газик. Я видел его и раньше, но он спокойно стоял себе и никого не трогал, глядя своими большими круглыми глазами на пробегающего перед ним меня, с весело задранным кверху хвостом или на Хозяина с Хозяйкой, которые тоже сновали по огороду туда — сюда с непонятной целью и разными предметами в верхних лапах, наверное тоже резвясь. Но вдруг он зарычал, завонял, Хозяин меня засунул к нему в нутро, забрался туда сам (что меня немного успокоило) и мы куда — то поехали…

Сначала я боялся, но потом, понаблюдав за Хозяином, понял, что ничего страшного не происходит, а раз так, то можно выглянуть в окно и увидеть как спереди набегает на тебя дорога, а с боков несётся весёлая зелёная тайга в которую я попадаю, как только Хозяин немного отъехав от нашего дома и высадив меня, уезжает дальше, чтобы опять напугать меня, но я то уже научился манипулировать Хозяином и, видя, что Газик удаляться от меня слишком быстро, начинаю повизгивать, и тогда Газик поджидает меня. Ах, какой у меня умный Хозяин — всё понимает с полулая.

Потом я познакомился с ещё несколькими чудовищами. Одного зовут Велик, он быстро бегает и совсем не издаёт звуков и из — за его бесшумности трудновато бывает их с Хозяином найти. Другого зовут Мотик и он напротив, издаёт очень громкие звуки, хотя, как и Велик, бегает на двух колёсах, но от него очень воняет, и поэтому я всегда стараюсь бежать сбоку или впереди него.

Вот так, потихоньку, мы начинаем перебегать из…

Начало смеркаться, когда мы прибежали в нашу родовую стоянку, расположенную на берегу очень красивой реки впадающей там, за горизонтом, в Северное море, но понятно, сейчас ещё не вскрывшейся ото льда и спящей, до времени, под снежным одеялом. Не было предела радости приехавших и встречавших! Люди с обеих сторон помогли нам распрячься и мы бросились целовать всех без разбору, виляя не только хвостами, но и всем туловищем, прыгая на всех, кто выше нас, облизывая своими шершавыми языками им носы, губы и щёки, а они, в свою очередь, ласково трепали нас за уши и загривки, награждая кусочками вкусной мороженой рыбы или мяса. Не забывали мы так же радоваться собачьей части нашей стаи. Они так нас заждались, что, не выдержав, выходили временами встречать нас в тундру и поджидали за границей становища, глядя сквозь вьюгу на восток, откуда мы должны были прибежать.

Мы все воссоединились, понемногу стало теплеть и в воздухе…

Вот так, потихоньку, мы начинаем перебегать из весны в лето. За это время я очень многое изучил и многое понял. В лесу я постоянно находил много вкуснятины. Я ел коровьи и кошачьи какашки и, хотя Хозяин был очень недоволен, я всегда находил возможность втихаря подкрепиться этим лакомством. Но самым вкусным был тухляк, как называл его Хозяин, ругавшийся по этому поводу неимоверно, не подозревая, видимо, что я ем только то, что мне полезно и никогда не съем никакую отраву. Потом Хозяин показал мне грибы и я сразу же их стал жрать, хотя он опять был недоволен, но грибы мне быстро надоели и я к ним стал равнодушен.

Так же я узнал, что в моей стае много людей, которые всё время куда — то деваются, а потом снова появляются. У меня есть несколько Маленьких Хозяев и Хозяек, а есть ещё самые Маленькие Хозяева, которых зовут Мелкие. С Мелкими я очень люблю играть. Самая Мелкая с меня ростом и её можно лизать в лицо, не вставая на задние лапы. Она при этом смеётся и отталкивает меня, тогда я поворачиваюсь к Большой Мелкой, стоящей напротив, начинаю её хватать за одежду, а хвостом в это время ласково постукиваю по башке Самой Мелкой и все стоящие вокруг радостно смеются.

Когда я подрос, у меня появилось своё жильё. До этого я бегал по всему огороду, делал что хотел, а спал в сенях, возле двери в избу, но потом Хозяин сделал мне большой, загон сбоку и впереди дома, а так же большую конуру с верандой. Сначала мне в загоне очень не понравилось, ведь я перестал видеть хозяев и не понимал, кто чем занимается, но потом Хозяин мне объяснил, что мне теперь нельзя копать гряды, потому, что они с Хозяйкой их сами копают. Сначала я обиделся, а потом перекопал весь загон и успокоился.

Мы много ездили в разные экспедиции на Газике и его друзьях Уазиках, за которыми мне разрешается бежать хоть целый день, благо эти ворчуны ездят медленно, всё время застревают в грязи, чем вызывают среди Хозяев кипишь, во время которого я успеваю побегать в тайге по своим интересным делам.

Как — то раз я услышал новое слово…

Мы все воссоединились, стало теплеть и в воздухе запахло весной. Солнце всё выше поднималось над горизонтом, дни становились длиннее, сугробы осели и по низинам зажурчали ручьи, впадавшие в реку. На её глади начали появляться птицы улетевшие осенью в тёплые края, а теперь вернувшиеся на свою родину, чтобы дать продолжение птичьему роду, как делаем и мы — собаки, как делают все по весне, дарящей радость бытия. В нашей стае появились щенки, а у людей появились дети. Когда малыши подросли мы стали за ними…

Как — то раз я услышал новое слово «Чусовая». Оно, прозвучав однажды, уже не сходило с уст Хозяев. Начался кипишь обычно сопровождавший сборы в экспедиции или трофи-рейды, однако в один прекрасный день Газик и Уазики были загружены значительно больше обычного, что наводило на мысль о необычности трофи-рейда. Оно и подтвердилось впоследствии. Меня посадили «на броню» и мы довольно долго пилили по асфальту, а когда вечером встали на становище, то все увидели большую прекрасную Реку под названием, как я теперь понял, Чусовая. Лично я никогда ещё не видел такой великолепной реки. Во-первых, запахи! Какие здесь разнообразные запахи! Здесь можно бесконечно носиться и всё время находить новые. Вот пахнет свежей рыбой, вот — тухлой. Так пахнет ондатра (откуда — то я знаю запах этого водяного зверя, как и его самого), а так утки. Когда уходишь от реки чуть в сторону, на тебя наваливается столько запахов цветения, что начинаешь даже немного теряться. Вот так пахнут луговые цветы, а это запах свежих грибов. А вот это — одуряющий запах пихты и от этого запаха приходишь в такой восторг, что хочется упасть в траву и барахтаться в ней, что ты с удовольствием и делаешь. А ночью, сквозь дым костра, до твоего чуткого носа доносится запах близких родственников — волков, расположившихся неподалёку на ночёвку…

Утро приносит новые сюрпризы. Хозяева, при моём активном участии, строят плот, загружают на него часть нашего туристического шмурдяка (вот какие слова я уже знаю) и мы параллельными курсами отправляемся вниз по течению, плот по воде, а Ворчуны по берегу, преодолевая броды, грязь, лесные завалы и всё остальное, что обычно сопутствует путешествиям такого рода. Жаль Хозяева не отпускают меня бежать за машинами, а держат всё время на плоту. Они считают, что я ещё маленький и в незнакомой местности могу потеряться, а может быть беспокоятся ещё из — за жары, боясь, что я могу перегреться, так как даже на плоту, в тени навеса очень жарко и они меня постоянно берут купаться.

Так мы плывём несколько дней, Ворчуны…

Когда малыши подросли мы, стали за ними ухаживать и у нас появилось много забот. Надо было следить и за щенками, которые всё время норовили свалиться в ближайший ручей (и такие случаи бывали и свалившийся начинал вопить на всё становище и кто — то из взрослых доставал сорванца оттуда и вылизывал досуха, успокаивая маленького маламутика), а так же необходимо было следить за детьми, которых помимо ручья интересовало ещё много вещей, например костёр, сунув палец в который, маленький северянин начинал вопить погромче маламута, и приходилось его так же успокаивать, зализывая больное место и все остальные тоже…

Так незаметно наступило короткое, но очень тёплое северное лето. Лето тундры, за время которого необходимо набраться сил для долгой зимы. А так же вырастить крепких и выносливых детёнышей тем детям природы, у которых нет крыльев, и которые не могут, подобно перелётным птицам, улететь на время северной зимы в дальние тёплые края, а остаются зимовать здесь, в прекрасной бесконечной тундре.

Однако лето находится в самом…

Так мы плывём несколько дней (календаря я ещё не знаю). Ворчуны идут по берегу, иногда попадаясь нам на глаза и приветствуя нас радостным рычанием, иногда скрываясь за деревьями. А бывает и совсем пропадая на долгое время нашего тихого сплава, проходящего по величественной красивой реке, где проплываешь в окружении заливных лугов или пологих зелёных берегов, украшенных жёлтыми, синими или оранжевыми цветами, а то вдруг реку окружают мрачные, суровые ели, словно сторожащие её, чтобы она не вышла из своих берегов, не разлилась и не потерялась на просторах весёлой зелени. А потом справа, ели, перемежаясь с соснами, начинают взбираться на крутой подъём и ты видишь как на тебя медленно, очень медленно начинает наезжать скала, настолько огромная и могучая, что тебе кажется, вот-вот она тебя растопчет. Но скала, вырастающая из Чусовой и уходящая своими вершинами в небо, на фоне которого торчат сосны, кажущиеся тебе с воды крохотными веточками, величественно проплывает мимо тебя, в подробностях показывая всё своё величие. И вот, оглядываясь назад, ты видишь, что тот зубец, который ты увидел первым на этой скале, уже скрылся за поворотом, а посмотрев снова вперёд, ты убеждаешься, что река несёт тебя дальше и из — за поворота бесконечно появляется всё та же скала, перегородив серой стеной, расцвеченной разноцветными лишайниками, половину мира…

По вечерам плот причаливает к берегу, мы выходим на сушу, разводим костёр, разбиваем лагерь, потом подходят Ворчуны, из них высыпает другая часть нашей стаи и начинается веселье. Мы ужинаем, играем в разные интересные игры, названия которых я ещё не запомнил, а самое главное — спадает жара и можно, наконец, проноситься среди стаи радостным лаем приветствуя всех её членов.

Но, как и все экспедиции, сплав по Чусовой заканчивается, и мы отправляемся домой. Там нас встречает Пушкен, бешено орущий от радости, что мы наконец — то вернулись, но толстенький, видимо всё это время промышлявший в лесу разную мелкую дичь, типа мышей, белок или кротов (в этом он мастак). А так же, моя уютная конура и любимая миска, в которую тут же наваливают вкусной еды от пуза, несмотря на то, что по дороге домой мы заезжали к нашей Бабушке, и она всех нас накормила пирогами.

Вот так, весело, проходит лето и наступает осень. Осенью произошёл один…

Однако лето находится в самом разгаре и мы любуемся буйством летних красок, наслаждаемся отдыхом и охотой, устраивая её, проголодавшись от лежания на боку, так как летом особой работы нет и мы только и делаем, что забавляемся играми со своими друзьями людьми, которых мы очень любим, а также балуемся между собой, в стае маламутов.

Но лето в тундре короткое…

Осенью произошёл один интересный случай. Мы с Хозяином и Большой Мелкой поехали на Ворчуне Газике по грибы, которые как пища, к тому времени, мне были уже не интересны. Ну, побегали мы по лесу, кто-то грибов пособирал, а кто-то более интересными делами позанимался и поехали обратно домой. Дома, значит, выгружаем мы грибы и Хозяйка, не досчитавшись одного ножика, причём самого ею любимого, начинает нас распекать. Хозяин, понятно, как настоящий пёс, собирается обратно в лес, взяв, естественно меня, а так же, непонятно зачем, два яблока. Вот мы приехали обратно в лес, я выскочил из Газика и побежал разведать одно интересное место, где больно уж заманчиво пахло. И пока я это место изучал, слышу, как Хозяин говорит с Лешим, мол, на тебе, Леший в угощение яблочки, а ножичек, мол, верни. Ну и побежали мы с Хозяином по сегодняшнему маршруту. Обычно я вокруг Хозяина круги по тайге нарезаю, а сейчас чувствую, что меня будто кто-то за загривок взял и ведёт, а Хозяин за мной шагах в десяти сзади идёт. Ну, думаю, ладно, мне то что, ведут и ведут. А потом вдруг за загривок чуть назад потянули и на то место, где хвост чуть придавили, вообщем сел я. Хозяин сзади подходит и так легонько меня под зад сапогом пошевелил, я, значит, встаю, разворачиваюсь, а на том месте, где я сидел — любимый Хозяйкин ножичек лежит. Вот тогда я в Лешего-то и поверил. А потом, на досуге, мне ещё Пушкен рассказал про Домового, что в избе живёт. Пушкен — то, хитрюга, сразу в избу прописался, не то что я… Ну, да мне там жарко было бы, я уж лучше на улице, в конуре.

А зима — то уж не за горами! Вот и лист облетел и мухи белые пролетать начали. Мне очень стал нравиться Маленький Хозяин. Когда он приезжает, то садится на Тырчик (так он называет свой Мотик) и мы с ним бежим в лес. Иногда мы берём с собой других членов нашей стаи на Тырчиках и тогда становится совсем весело. Можно целый день бегать за ними по холодным, грязным лужам, измазаться всем как свиньям в грязи и в таком виде предстать, под общий хохот, перед Хозяином и Хозяйкой.

По утрам земля уже покрыта…

Но лето в тундре коротко и вот уже краски поблёкли, вода в реке потемнела, а небо стало тяжёлым, опустилось ниже и по нему на юг полетели стаи перелётных птиц. Что ж, пора и нам готовиться откочёвывать с нашими друзьями людьми и оленями на зимние пастбища. Я, как вожак, подготовил всех молодых маламутов к суровой северной зиме. Мне, конечно, в этом помогали все взрослые члены нашей стаи, в том числе и люди. Теперь я знаю, что наша стая крепка и сможет спокойно пережить в тундре очередную зиму, не понеся никаких потерь. Я поднимаюсь и говорю всем, людям и собакам: «Вперёд, братья!» И все подчиняются мне. И мы снова бежим навстречу зиме, чтобы, в конце концов, пробежать сквозь саму вечность.

По утрам земля уже покрыта снегом, а через месяц его навалило столько, что когда бежишь, проваливаешься местами с головой. Мы всё так же весело проводим время, бегая по заваленному снегом лесу, по покосам с надутыми сугробами, где Ворчуны застревают и ворочаются в снегу как настоящие маламуты. Кстати, я понял кто такой маламут. Маламут — это я! Наравне с тем, что я Рагнар, я ещё и маламут — имя, которое я много раз слышал за это время, но не понимал, чьё оно. Теперь я понял, что я — маламут Рагнар, собака счастья, собака удачи, которая бежит с незапамятных времён сквозь метели, дожди, зной и распутицу.

Вся жизнь, целый мир раскинулись впереди и мы проживём её с моими друзьями людьми, бок о бок двигаясь вперёд по таёжным тропам Лета в густых ельниках, когда солнце пробивается сквозь густые хвойные ветви миллионами золотых лучей, кажущимися нам в темноте леса прекрасными брызгами волшебного света. Плечо к плечу по снежным равнинам великой Зимы, где в свете солнца на белоснежных сугробах мы видим мириады самоцветов сверкающих и подмигивающих нам, бегущим вперёд и только вперёд. Ноздря в ноздрю вбегая в прекрасную золотую Осень, встречающую нас буйством красок и запахов нарастающих по мере приближения к Весне, в которой мы сделаем привал на берегу горной речки с зеленеющими берегами, уходящими клином в бурлящий поток и раскрытыми ладонями в звенящее птицами голубое небо, украшенное белыми облаками удивительных форм. С запахом костра и мяса, чтобы отдохнув под вечным звёздным небом, завтра отправиться дальше к неизведанным нами мирам.

ЧАСТЬ 5. СЕРЬЕЗНЫЕ ИСТОРИИ Михаил Забегальский, Лариса Реперчук

КТО МЫ? Михаил Забегальский (редакця автора)

РАГНАР. Фото Михаила Забегальского

Я умираю, Моя морда лежит возле большой лужи, до которой, как я смутно помню, дополз, чтобы напиться воды. Силы покидают меня, я не чувствую лап, хвоста и туловища. Осталась только голова, которой я могу немного шевелить, уши, которыми я, на удивление, ещё неплохо слышу, нос, улавливающий, как прежде все запахи леса и мои карие глаза на белой морде, обрамлённые красивым шлемом с бровями, которые я видел в зеркале. Я умираю. Я вижу, как летят снежинки на фоне зелёных елей и садятся на всё вокруг, на берёзы, налипая на их голые ветви, на грязь, в которой я лежу, на мою морду и сухой нос уже равнодушные ко всему.

Не знаю, сколько я пролежал, находясь между жизнью и смертью, но во время очередного мучительного пробуждения я ощутил слабый незнакомый запах и чавкающие по грязи шаги собаки, потом меня обнюхали и я умер. Я почувствовал, как меня поднимает какая-то сила и несёт вверх.

Я маленький щенок. Я появился внезапно, из ниоткуда и сразу стал центром внимания. Вокруг меня всегда много людей, радующихся мне и угощающих меня вкусной едой, у меня очень удобная клетка, а по вечерам меня выпускают побегать по квартире, в которой, как я выяснил, живут мои хозяева. Их четверо. Самый большой Рудольф, он большой и главный, поменьше — Инна, она очень красивая и густо пахнет, дальше идут их дети Лиза и Марк, обожаемые мною больше всех, потому, что они всегда со мной играют, больше других кормят меня разными вкусностями и не запирают в клетку, пока не придут старшие. Когда я подрос, Рудольф стал водить меня гулять в ближайший парк, там я познакомился с собаками и понял, что все собаки делятся на породы. Я, например — маламут, ещё в нашем элитном дворе есть мальтезе, шпицы, терьеры, хаски, бультерьеры, левретки и ещё разные, которых запомнить сложно. Дворняжек мы в свой двор не пускаем, потому что они блохастые, лохматые и дурно пахнут. Я и мои друзья знаем, что мы — элитные собаки, как и наши хозяева. Нас постоянно хорошо кормят и нам не надо побираться на помойках, нас возят в элитные собачьи клиники, а так же к грумерам, но самое главное — мы участвуем в выставках!

Да… мы элитные собаки. Хорошо выехать со всей своей любимой семьёй, которую ты обожаешь больше жизни в выходной летний день покататься на яхтах, пожарить мяса, порезвиться на природе, где никто тебя ни в чём не ограничивает, хотя Рудольф, бывает, вдруг ни с того, ни с чего, возьмёт, да и пристегнёт к прицепу…

Сидишь, скучаешь… Ладно, хоть дети подбегают, время от времени, проведать, угостить, да ещё приводят с собой стаю маленьких бесенят от других машин. Жаль, поводок коротковат, чтобы беситься с ними. Но самое интересное начинается тогда, когда мы с моими любимыми хозяевами отправляемся кататься на квадриках! Правда, сначала тебя засовывают в багажник, и приходится долго находиться в непонятном состоянии, но это всё окупается тем, что, по прибытии в лес ты обнаруживаешь вокруг себя много народу, как людского, так и собачьего! Вот тут-то и начинается настоящая жизнь! Ты начинаешь радоваться всем! Но вдруг выясняется, что к этим подходить нельзя, а вот этот настолько агрессивен, что к нему сам подойти не захочешь. Ну, да ладно! Самое интересное впереди! Рудольф сгоняет с прицепа квадрик, они с Инной садятся за управление, предварительно засунув каждого из детей за свои спины и всё!!! Мир перестаёт существовать!!! Я наконец-то вспоминаю, что я — маламут и моё призвание — бежать! Деревья мелькают по бокам, сливаясь в сплошную стену из зелени и солнечного огня, пробивающегося сквозь них.

Лужи, попадающиеся на моём пути, я вспарываю сходу, открывая пасть, чтобы хлебнуть воды не останавливаясь ни на секунду, так как от квадриков отстать нельзя, ведь там мои любимые хозяева.

Так мы жили очень долго. Неделю я сидел в клетке, по утрам и вечерам выходя с любимыми хозяевами побегать и поиграть в парке, а в редкие выходные мы выезжали с ними в лес или на озеро, чтобы зажить полной жизнью. Жизнью, когда набегавшись по лесным тропам, ты выбегаешь к костру, ложишься у ног хозяина и глядишь на этого, обожаемого тобой человека и начинаешь ощущать как твою голову, отделённую от тела начинает разрывать дикая боль, сквозь которую ты с трудом слышишь шаги вокруг тебя, лай незнакомой собаки, разговор и запах незнакомого человека и начинаешь чувствовать, что тебя куда — то толи тащат, толи несут.

Когда я в очередной раз очнулся, я смог только открыть глаза и понял, что я всё-таки не умер, потому, что я лежал в какой — то избе, глядел на пробивающиеся из печной дверцы отсветы огня, ощущал запахи и слышал потрескивание поленьев в печке. Потом я услышал, как открылась дверь и зашли двое, прикрыв её за собой. Один был человек, другой — собака.

— Смотри, — удивлённо сказал человек, — живой! На вот, попей молочка.

Собака подошла, обнюхала меня, и я понял, что она мне друг, хотя такой породы я никогда не встречал. Молочка я не смог полакать и тогда человек, приподняв мою голову, напоил меня им и я уснул.

Так продолжалось долгое время и, хотя я не помню, что со мной случилось, я стал учиться по новой воспринимать мир. Человек с собакой приходили ко мне каждый день по многу раз, проверяя меня, но не надоедая, так как понимали, наверное, что мне ещё очень тяжело. Постепенно мне становилось лучше, раны мои заживали и я начал вставать и, хромая, ходить, а раз я стал ходить, то мне захотелось на улицу. Человек с собакой поняли это сразу и выпустили меня на волю. О, как слепит глаза! Оказывается, уже наступила зима!

С этого дня мы стали все вместе гулять, сначала вокруг бани, в которой, как выяснилось, я пролежал, выздоравливая, так много дней, потом я познакомился с остальным хозяйством человека. Здесь была изба, где жил человек и его подруга, хлев, внутри которого кто-то хрюкал и мычал, большой огород, но самое интересное было то, что вокруг жилища человека не было никаких других жилищ, а только лес и поляны. Это было очень удивительно, так как откуда-то я знал, что людей должно быть вместе очень много и жить они должны в больших высоких домах, стоящих близко друг к другу, а лес от них должен быть очень далеко. С каждым днём мы с человеком и с собакой начинали гулять всё дальше от жилища, настолько, насколько позволяли мне мои раны. Я начал потихоньку оживать и, вследствие этого, более отчётливей воспринимать окружающий меня мир. Так, например, я узнал, что собаку зовут Тобик, у него очень весёлый характер, он добрый, любознательный и хотя меньше меня вполовину, очень отважный. Однажды, когда мы гуляли за огородом, он обнаружил в кустарнике какого-то большого зверя и прогнал его, жаль, что я из-за своей слабости не смог к нему присоединиться.

Человека зовут Егор, и я чувствую, что из просто человека, он становится моим другом и хозяином. Он очень добр, заботлив и внимателен ко мне, впрочем, как и ко всему окружающему его миру. У него есть хозяйка, её зовут Зина, она обладает настолько большим запасом нежности, что, даже просто зайдя в баню, где я лежал больной и, заговорив со мной, трогая мою голову, уши, лапы и бока, она исцеляла меня не по дням, а по часам.

Так проходили дни и недели, я совсем окреп и мы с Тобиком уже радостно носились по покосам и полянам с пожухлой прошлогодней травой, с которой уже сошёл снег, а в небе звенели весёлые трели птиц. Весь мир принадлежал нам! Покосы просохли, начала пробиваться зелень на кустах и деревьях. Мы теперь часто гуляли всей семьёй по вечерам, когда у Егора и Зины заканчивались повседневные дела, и они могли выйти за огород в лес, простирающийся во все стороны от нашего жилища. Это были самые прекрасные вечера в моей жизни! Иногда до нас доносились звуки квадриков, которые меня, почему-то очень напрягали, но, не приблизившись, они стихали и я успокаивался.

И вот однажды, произошло событие, которое поставило всю нашу жизнь с ног на голову, а потом обратно. Как обычно, Зина с Егором пошли в ближний лес по грибы (лето уже было в полных правах), а мы с Тобиком, сопровождали их. По своему обыкновению мы обошли ближайшие покосы, но грибов у наших хозяев было в лукошках маловато и, видимо поэтому, они решили переправиться через небольшую, но глубокую и бурную речку Чернушку. Они перешли её по упавшей берёзе, а мы с Тобиком — вплавь. Только переправились и на тебе! Слева звуки квадриков. Подлетают двое и тормозят, увидев нас.

— Э, мужик, — орёт один, что на красном, — Как на Уткинское проехать?

Егор начинает объяснять, а тот, не слушая, опять орёт:

— Ты где эту собаку взял?

И указывает на меня. Егор — мужик бывалый, спокойно так говорит:

— Моя собака.

Тот орёт:

— Не ври! Где взял?

И, выдернув, откуда то ружьё, наводит на Егора, щёлкнув курками.

И в этот момент до моего носа доносится резкий, неприятный запах алкоголя и, вкупе с наведённым ружьём, включает мою память…

Время останавливается. Это Рудольф!

Я в квартире у Рудольфа. Я ещё щенок, Рудольф избивает Инну и от него также резко и неприятно пахнет. Точно также он вонял, когда орал на детей. Эпизоды мелькают в моей памяти с неимоверной быстротой…

Рудольф в компании своих друзей сидит на берегу нашей (уже нашей) Чернушки. Они жарят шашлыки и пьют водку, а я бегаю по окрестностям и вокруг костра и получаю подачки от друзей Рудольфа. И вот, я примечаю, что один из его друзей, самый жирный и всё время вопящий дурным голосом, взяв в руку кусок жареного мяса, не ест его, а уже полчаса размахивает им. Я, понимая, что кусок ему не нужен, аккуратненько выхватываю его из руки и радостно сглатываю. Что тут начинается! Этот тип начинает орать, мол, как так! У меня! Да кто!? И приказывает Ру меня пристрелить. Ру сначала, мол, так и так, собака же, Кантемир Вениаминыч, а тот и говорит:

— Тогда ты завтра не мой зам, а вообще уволен.

Тогда ру наводит на меня ствол (я ещё, дурак, думаю: поиграем хозяин) и стреляет из двух стволов. Меня откинуло, перевернуло и последнее, что я ощутил, это дичайшая боль, от которой я умер…

Всё это проходит перед моим мысленным взором в тысячную долю секунды, я принимаю решение, но я слишком далеко, чтобы достать его. И в этот момент из прибрежных зарослей с лаем вылетает Тобик. Ру перекидывает ружьё в его сторону и теперь мне хватает времени! В два прыжка я достигаю врага, вцепляюсь зубами ему в руку и сбиваю своим немалым весом с квадрика на землю. Грохает выстрел. Жалко Тобика, думаю я и начинаю рвать гада. И вот, когда наступил момент торжества и я, стоя передними лапами на груди поверженного врага, готов вцепиться ему в глотку, потому что в моей голове всё встало на свои места, что никогда он не был другом и хозяином, а был с самого начала врагом. Как бил он меня, маленького, а потом тиранил всю свою семью, я смотрю ему в глаза и вижу, что он начинает понимать неизбежность своей смерти и в этот момент сзади раздаётся спокойный, немного запыхавшийся голос Егора:

— Ну, хватит, волк, хватит.

И я отхожу, глухо ворча, и оглядываю поле боя. Оно, поле, меня радует. Тобик, этот проныра, живой, увернулся-таки от выстрела. Пока я разбирался с Ру, Зина палкой огрела по башке второго деятеля, уже выхватившего свой ствол, а Егор закончил окончательное разоружение, Разнеся в щепки их ружья об их же квадрики. «Настоящие собаки» — думаю я о своих хозяевах.

И потом, когда мы мирно беседуя, все вчетвером идём по покосам к нашему дому, я понимаю, что неважно, какой ты породы, маламут, как я или дворняга, как Тобик, Человек ты или собака. Главное в жизни — это не предавать своих близких. А если будет нужно, пойти за них.

МОЙ ВАНГЕР ЛАВ Лариса Реперчук

Посвящается памяти моей собаки Аманк Енисей Вангер Лав

Вандюхе

ВАНГЕР. Фото Дмитрия Рогожкина

Хочу рассказать вам, дорогие друзья, добрую и счастливую историю об одном милом и умного пса. Да, повествование будет от моего имени, так как герой этого рассказа сейчас находится очень и очень далеко, на облаках.

Однажды, одним жарким июльским днем, на свет появились замечательные щенки породы аляскинский маламут. Их было 8, на вид, вроде, все одинаковые, но сильно отличались темпераментом. У малышей были прекрасные и умные родители, и детки от них не отставали как по красоте, так и по уму. Мохнатая банда росла не по дням, а по часам. Они доставляли много хлопот и временами даже неприятностей хозяйке их мамы Агаты. Но эти заботы были для нее в радость. Весело и беззаботно росли мохнатые ребятишки до тех пор, пока не пришло время разъезжаться им по своим новым домам, к своим будущим хозяевам. Ведь у каждого ребенка должен быть дом и любящая семья. Хозяйка мамы Агаты постаралась на славу, отбор был тщательный и серьёзный, и в итоге она нашла щенкам самые лучшие «ручки». Малыши стали по очереди покидать свой первый дом.

Одной из счастливых обладательниц щенка маламута стала девушка, которая долго мечтала о такой собаке. Эта порода давно привлекала её внимание, и она очень тщательно изучала всё, что было связано с аляскинскими маламутами. Некоторые моменты её пугали и останавливали: порода была серьёзная, даже не столько серьёзная, сколько своеобразная. Но однажды, листая страницы в соцсетях, она увидала фотографии безумно красивой пары, от которой предлагали на продажу щенков. Эта пара очень ей понравилась, особенно кобель, и она, недолго думая, написала заводчице. Та быстро откликнулась на послание и показала фотографию щенка с озорными и хитрыми глазами. Вот и сложилась судьба хулиганистого и проворного малыша по имени Вангер. Новая хозяйка оставила ему имя, данное при рождении. Имя было оригинальным и с отличной приставкой — Лав. Вот так началась новая и увлекательная жизнь у щенка по имени Аманк Енисей Вангер Лав (а по-домашнему — просто Вандюха).

Вангер рос не по дням, а по часам. Из шкодного щенка он постепенно превратился в умного, воспитанного и статного кобеля. Сколько интересного и нового он открывал со своей хозяйкой! И сколько нового и интересного открывала хозяйка с ним! В подростковом возрасте Вангер ходил на курс послушания. Да, это было важно и необходимо, и не потому, что Вангер был непослушным. Это было нужно, чтобы и ему, и его хозяйке научиться слышать и слушать друг друга.

Время шло, Вангер рос и креп, наступила пора осваивать премудрости ездового спорта. Когда хозяйка брала маламута, она сразу решила, что он будет бегать в упряжке, как настоящий северный ездовой пес. Премудрость эта, конечно, далась Вангеру не сразу. Сначала он воспринимал тренировки как игру, но постепенно начал понимать, что нужно делать, и у него стало получаться. У Вангера была замечательная напарница по упряжке, она была старше его и опытнее, поэтому на тренировках поучала и наставляла Вангера. А он с большим удовольствием и энтузиазмом вникал в «ездовую науку». С каждым разом у пса получалось бегать и тянуть всё лучше и лучше. Вот так он стал почти настоящей ездовой собакой. «Почему «почти?» — спросите вы. Потому, что это было только начало, впереди его ждали большие возможности и большие успехи.

Между тем, хозяйка решила, кроме ездового спорта, показать Вангера специалистам-экспертам — ну, тем, кто понимает в породе и в красоте собачьей. Да, хозяйка повела Ванегра на выставку собак. Уж очень ей хотелось узнать, правильно ли она всё делает; может, у Ванегра лапы слабые или хвост не такой. Но оказалось, что всё у Вангера, как нужно, и он — самый настоящий аляскинский маламут! И так им понравилось на выставках бывать, что они даже умудрились закрыть титул Юного Чемпиона России.

А еще хозяйка Вангера любила с ним фотографироваться. Конечно же, для того, чтобы фотографии были красивыми, нужно было научить собаку позировать. И вот хозяйка с воодушевлением взялась за дело. Она приучила его к камере, научила красиво сидеть, лежать, позировать. Ох, и нелегко же это давалось! Но и тут Вангер справился. Совместных фотографий с каждым разом было всё больше и больше.

А еще хозяйка любила гулять с Вангером. Прогулки были долгими и приносили огромное удовольствие обоим. Особенно нравилось гулять по центральным улицам города. Они всегда шли размерено, спокойно, наслаждались видами. Летом, по выходным, эти двое ходили на речку. Ох, это было целое приключение! Сначала они ехали на автобусе, потом шли по лесу, затем переходили брод и, наконец, попадали на остров, где был чистый берег и мало народу.

Вангер просто обожал воду и безумно любил плавать. Когда он плескался в воде и бегал по берегу, хозяйка сидела и любовалась своим четвероногим другом или тоже начинала с ним играть. На берегу реки они могли находиться часами.

Прошло ещё время, Вангер вырос ещё больше, стал красивым, мощным и статным мужчиной. Он был воспитан и очень галантен. Вангер теперь многое знал, многое мог. Все науки, которые он изучил, пошли ему на пользу. Хозяйка его очень сильно любила, просто обожала, он чувствовал это и отвечал взаимностью.

И вот пришло время проверить Вангера на прочность и выносливость. Однажды вечером хозяйка Вангера получила предложение от каюра (именно он воспитал Вангера в ездовом спорте). Он предложил принять участие в большой и масштабной гонке, которая должна была проходить в соседнем городе. Предложение было неожиданным, но приятным. Гонка действительно была грандиозная и очень важная. Нужно было пройти в упряжке целых 25 км. Вангер долго готовился к соревнованиям и даже смирился с тем, что в упряжке бегут еще два кобеля (а кобелей он, ой, как не любил!). Но Вангер показал, что готов физически и морально и заслуживает своё место в упряжке.

Вангер справился со всеми трудностями и на соревнованиях, прошел гонку, не подвел свою команду и каюра. Доказал всем, а наверное, в первую очередь самому себе, что он самый настоящий ездовой пес!

Как же была рада его хозяйка, и как же она им гордилась!

Наверное, самые лучшие псы, ездовые, прошедшие гонку на прочность, уходят туда, где белые облака, где всегда снег, где можно бегать в упряжке всегда, где много того, о чем они мечтают.

А хозяйка… она его любит и знает, он самый лучший ездовой пес.

Как вы уже поняли, его любящей хозяйкой была я. И Вангер был со мной самый счастливым псом на Земле.

Оглавление

ПРЕДИСЛОВИЕ

ЧАСТЬ 1. МАЛАМУТСКИЕ ИСТОРИИ Виталина Малыхина

  САМЫЙ ЛУЧШИЙ ПОДАРОК ИСТОРИЯ АЛЬМЫ

  «Я — ЛУЧШЕ САМОЕДА» ИСТОРИЯ ИРБИСА

  МЫ — ПРЕКРАСНАЯ ПАРА ИСТОРИЯ ВОЛЬФА И ОНИКИ

  НАША ДРУЖНАЯ СТАЯ ИСТОРИЯ ШАЛФЕЯ

  КТО ГЛАВНЫЙ? ИСТОРИЯ ЭМИЛИ И МАЛЫША

  ДЕВЧАЧЬЯ ДРУЖБА ИСТОРИЯ ЗАРЫ

  ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР ИСТОРИЯ РАЛЬФА

  О ЧЕМ РАССКАЖУТ СОБАКИ ИСТОРИЯ СКАЯ И БОННИ

ЧАСТЬ 2. ОТКРОВЕНИЯ ТОРА Виталина Малыхина

  АЛЯСКИНСКИЙ МАЛАМУТ, ИЛИ ОТКРОВЕНИЯ ТОРА Виталина Малыхина (редакция автора)

    АЛЯСКИНСКИЙ МАЛАМУТ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-1

    ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ СОБАКИ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-2

    ТОР И ДЕТИ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-3 (часть 1)

    ТОР И ДЕТИ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-3 (часть 2)

    ТОР И МАЛЕНЬКИЕ СОБАЧКИ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-4

    ДЕТСТВО ТОРА, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-5

    ПЕРВЫЕ ПРОГУЛКИ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-6

    ТОР И НОВЫЙ ГОД, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-7

    ЧТО Я ЛЮБЛЮ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-8

    ТОР И ЛИНЬКА, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-9

    ТОР И ЕГО ДРУЗЬЯ, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-10

    ТОР И ВРЕМЕНА ГОДА, или ОТКРОВЕНИЕ ТОРА-11

ЧАСТЬ 3. РАССКАЗЫ СИБИРСКИХ ХАСКИ Екатерина Пискунова, Виталина Малыхина

  ВМЕСТЕ — МЫ СИЛА! Виталина Малыхина

  ХРАНИТЕЛЬ СВЕТА Екатерина Пискунова (редакция автора)

  ВО МНЕ ЖИВЕТ ДУХ СЕВЕРНОГО ВЕТРА Екатерина Пискунова (редакция автора)

  ВАРЕЖКА Екатерина Пискунова (редакция автора)

ЧАСТЬ 4. МИР ГЛАЗАМИ НАШИХ СОБАК Анна Веселокова, Виктория Алпеева, Екатерина Писукова, Екатерина Швец, Татьяна Журавлёва, Виктория Миргородская, Светлана Апухтина, Михаил Забегальский

  ЗОЛОТИНКА Анна Веселкова (редакция автора)

  НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ, ИЛИ КАК Я ТУТ ОКАЗАЛАСЬ Виктория Алпеева (редактор В. Малыхина)

  МЕЧТА СО СТРАННЫМ ИМЕНЕМ ЛИЛИ Екатерина Писукова (редакция автора)

  ЗАЩИТНИКИ Екатерина Швец (редактор В. Малыхина)

  НОВОГОДНЯЯ ИСТОРИЯ, ИЛИ ДРАГО Татьяна Журавлёва (редактор В. Малыхина)

  МОИ ВОСПОМИНАНИЯ ДЕТСТВА Валерия Миргородская (редактор В. Малыхина)

  НЕУДАВШИЙСЯ ПИКНИК Валерия Миргородская (редактор В. Малыхина)

  ДНЕВНИК МАЛЕНЬКОГО АКЕЛЛЫ Светлана Апухтина (редактор В. Малыхина)

  СОБАКИ УДАЧИ Михаил Забегальский (редакция автора)

ЧАСТЬ 5. СЕРЬЕЗНЫЕ ИСТОРИИ Михаил Забегальский, Лариса Реперчук

  КТО МЫ? Михаил Забегальский (редакця автора)

  МОЙ ВАНГЕР ЛАВ Лариса Реперчук Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg