«10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг»»

10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» (fb2) - 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» 8033K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Роман Олегович Пономаренко

Роман Пономаренко 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг»

© Пономаренко Р. О., 2009

© ООО «Издательский дом «Вече», 2009

Введение

10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» входила в число элитных классических дивизий СС. Особый интерес к 10-й дивизии СС проявился после того, как в 2006 году лауреат Нобелевской премии в области литературы знаменитый немецкий писатель Гюнтер Грасс неожиданно для всех объявил, что в 1944–1945 годах он был солдатом войск СС и служил как раз в дивизии СС «Фрундсберг». Это неожиданное признание, более чем через 60 лет после войны, отвернуло от Грасса многих его поклонников, даже многолетних сторонников писателя из Социал-демократической партии Германии, которые на удивление быстро присоединились к «общественным судьям и обвинителям». Однако Грасс не спешил каяться в своем прошлом. Напротив, он заявил, что воспринимал войска СС как космополитическое элитное соединение, а в двойных рунах в петлицах униформы СС не видел ничего предосудительного: «Я видел, что войска СС – это элитные войска, которые всегда кидали на самые трудные участки, будь то фронт вторжения (Нормандия, 1944 г. – Р. П.), Демянск или Харьков». В результате этого скандала история 10-й танковой дивизии СС неожиданно приобрела актуальность.

При этом интересно отметить, что история дивизии СС «Фрундсберг» до сих пор не стала предметом специального исследования, причем не только у нас, но и на Западе! Имеющиеся книги носят либо хрестоматийный, либо общий характер. Во многих работах, посвященных истории войск СС, об этой дивизии лишь вскользь упоминается: мол, да, была такая дивизия, считается элитной. Изредка всплывают некоторые детали, главным образом касательно крупных сражений, в которых дивизия участвовала, но на этом, как правило, все и заканчивается. Получается, что «Фрундсберг» просто потерялась в тени таких дивизий СС, как «Лейбштандарт», «Дас Райх», «Тотенкопф» или «Викинг».

Между тем «Фрундсберг» имеет хоть и не очень длинный, особенно в сравнении с «классическими» дивизиями СС, но зато очень насыщенный послужной список. Дважды она оказывалась в эпицентре крупных операций, и именно благодаря ее действиям Германия добилась успешных результатов в трудной ситуации. Впервые это произошло на Восточном фронте в апреле 1944 года, когда «Фрундсберг» сыграла едва ли не основную роль в деблокаде 1-й танковой армии, а второй раз – в сентябре 1944 года под Арнемом. Более того, 13 Рыцарских крестов, полученных ее чинами за год боевых действий, говорят сами за себя.

В данной работе автор поставил себе цель рассмотреть и проанализировать боевой путь 10-й танковой дивизии СС на Восточном и Западном фронтах в 1943–1945 годах. Работа ни в коем случае не претендует на полноту и всеобъемность, ведь для этого объем задействованных источников слишком мал. Вы увидите, что дивизия СС «Фрундсберг» имела весьма непростую историю, многие моменты в которой не могут не вызывать изумления.

Автор выражает благодарность за предоставленные ценные документы, материалы и оказанную поддержку в написании книги Юрию Денису (Киев, Украина), Игорю Карпову (Лиепая, Латвия), Джону П. Муру (США), Роланду Пфайфферу (Германия), Константину Семенову (Москва, Россия), Дитеру Штенгеру (Германия).

Любая историческая работа не застрахована от наличия в ней ошибок или неточностей. Наверняка присутствуют они и в данной книге – ведь не ошибается тот, кто ничего не делает. Поэтому автор будет благодарен за указания на фактические ошибки и неточности, а также за дополнения и корректировку информации.

Работа не претендует на всестороннее раскрытие данной проблемы, но, надеюсь, восполнит для отечественного читателя пробелы в истории Второй мировой войны.

Глава 1 Формирование

Глубокий кризис на южном крыле германского Восточного фронта в конце 1942 года привел к переброске базирующегося во Франции Танкового корпуса СС (состоящего из дивизий СС «Лейбштандарт», «Дас Райх» и «Тотенкопф») на Восточный фронт. Это обусловило ослабление группировки вермахта на Западном фронте, где немцы были в постоянном ожидании союзного десанта. Поэтому на повестку дня остро встал вопрос – как можно быстрее создать новый ударный резерв для танковой группы «Запад». В результате еще 19 декабря 1942 года Адольф Гитлер приказал сформировать две новые панцер-гренадерские дивизии СС – 9-ю и 10-ю.

5 января 1943 года ОКВ потребовало от командования танковой группы «Запад» ускорить формирование этих дивизий. Был отдан приказ, согласно которому личный состав для них должен быть выделен не позднее, чем 1 февраля 1943 года. Было поставлено условие – подготовить основу новых частей уже к маю. По предварительным планам ОКВ, для формирования двух новых дивизий СС предполагалось привлечь 27 000 новобранцев 1925 года рождения, главным образом набранных из служащих Имперской рабочей службы (РАД),[1] 10 000 человек из боевых подразделений войск СС и 5000 этнических немцев (т. н. фольксдойче).

Однако уже в самом начале немцы столкнулись с непредвиденными трудностями. Огромные потери на Восточном фронте заставляли руководство вермахта направлять новых рекрутов прежде всего на пополнение уже существующих дивизий. В результате в случаях с переводом персонала из боевых подразделений СС и вербовкой фольксдойче им так и не удалось набрать 15 000 человек, и поэтому в спешном порядке пришлось расширять квоту на 18-летних новобранцев. Но и их не набралось в достаточном количестве. На помощь пришел командующий Армией резерва генерал-оберст Фридрих Фромм, который выделил для создания новых эсэсовских дивизий часть призывников 1923 и 1924 годов рождения, что позволило немного выправить положение. Другой острой проблемой, стоявшей перед Главным управлением СС, было обеспечить новые части опытным офицерским и унтер-офицерским составом, которого в это время уже не было в достаточном количестве.

Эмблема дивизии СС «Фрундсберг»

Характерно, что в этих условиях эсэсовское руководство сложа руки не сидело. Начальник Главного управления СС группенфюрер СС Готтлоб Бергер лично ездил по трудовым лагерям РАД, где выступал перед молодежью, призывая ее добровольно записываться в новые дивизии. Как впоследствии признавал сам Бергер, вербовщикам приходилось идти на самые различные ухищрения, чтобы собрать нужное число новобранцев. Эсэсовцы активизировали свою деятельность и среди фольксдойче из Юго-Восточной Европы и союзных Германии стран. Людей для новой дивизии набирали повсюду, например, 800 человек пришли из немецкой пограничной полиции, в 10-й дивизии СС они в основном стали унтер-офицерами.

В итоге эти меры дали результат и, несмотря на безрадостное начало, уже к 26 января было подано около 10 000 заявлений о вступлении в новые дивизии СС, что заставило и ОКВ, и руководство СС с оптимизмом смотреть в будущее. Ну а в дальнейшем ОКВ просто-напросто рекомендовало СС понизить стандарты для новобранцев, чтобы охватить и тех призывников, которые еще какой-то месяц назад считались негодными для службы в войсках СС. Также были отменены некоторые брони от военной службы среди рабочих.

Офицеры из штаба формирования дивизии

Как показывает статистика, из 27 000 новобранцев, прибывших в учебные лагеря в марте – апреле 1943 года, по меньшей мере 14 000 были призывниками. В основном это были фольксдойче, которых в дивизии было около 8000,[2] причем большинство из них было в возрасте 17–18 лет. В целом же средний возраст новобранцев прибывших на формирование двух новых дивизий был 17–20 лет. Численность дивизий стремительно росла: если на 4 апреля 1943 года в 10-й дивизии СС числилось 13 787 человек, то уже к 27 апреля – 17 657.[3] Забегая вперед, констатируем, что уже на 1 января 1944 года в 10-й дивизии СС насчитывалось 499 офицеров, 2627 унтер-офицеров и 15 807 солдат, всего – 18 933 человека.

Кадровый костяк 10-й дивизии СС составляли военнослужащие, переведенные из других частей войск СС и имевшие опыт боев на Восточном и Западном фронтах. Таких ветеранов в дивизии было около 30 %. Интересно отметить, что основная масса офицеров, назначенных в дивизии на старшие командные должности, ранее служила в дивизии СС «Тотенкопф»,[4] из них минимум 20 офицеров прошли через службу в охране концлагерей.

Гауптшурмфюрер СС Рудольф Райнеке, дивизионный адъютант. Обратите внимание на вермахтовского орла на рукаве

Формирование 10-й дивизии СС проходило во Франции. Первые новобранцы прибыли на обучение уже в феврале. Штаб развернулся в местечке Сайнте в Западной Франции. Первым ответственным за создание дивизии был штандартенфюрер СС Михаэль Липперт, а 15 февраля 1943 года новым командиром 10-й дивизии СС был назначен бригадефюрер СС Лотар Дебес. При тех обстоятельствах немцам трудно было найти более подходящую кандидатуру для создания с нуля новой дивизии. Достаточно сказать, что Дебес, ветеран Первой мировой войны, имел большой опыт службы на руководящих должностях в юнкерских школах СС. С 10 августа 1942 года по 26 января 1943 года он был начальником элитной юнкерской школы СС в Бад-Тельце. Вдобавок он принимал участие в боях на Восточном фронте и был убежденным национал-социалистом. Начальником оперативного отдела дивизии (отдел Ia) стал гауптштурмфюрер СС Ханс Лингнер, бывалый ветеран полка СС «Дер Фюрер», прошедший обучение на курсах офицеров Генерального штаба. Снабженческие и административные должности также заняли квалифицированные офицеры: на должность квартирмейстера дивизии (отдел Ib) был назначен штурмбаннфюрер СС Георг-Вальдемар Рёш, интендантом (отдел IVa) и одновременно командиром хозяйственного батальона стал гауптштурмфюрер СС (произведен в штурмбаннфюреры СС 9 ноября 1943 г.) Герхард Шилль, а части снабжения возглавил оберфюрер СС Георг Мартин.

Ханс Зандер, Лотар Дебес, Мартин Кольрозер, Рудольф Райнеке

Ветераны-фронтовики начали активную работу с молодыми новобранцами, подготавливая их к будущим боям. Подготовка и обучение новой дивизии длились более года, что было значительным сроком в условиях тяжелой, затянувшейся войны. Создание и организация различных частей дивизии проходили в разных географических областях, что давало определенные преимущества при подготовке того или иного войскового соединения и способствовало развитию у молодых солдат уверенности и спайки. Суровые армейские будни облегчались получением для солдат улучшенного питания, что было немаловажно для юношей, чья юность пришлась на трудные годы войны.

К этому времени большинство из молодых новобранцев уже успело косвенно поучаствовать в войне. Формально находясь в тылу, они, как члены организации «Гитлерюгенд» или РАД, помогали старшим в самых различных местах, будь то промышленное предприятие или служба в частях местной противовоздушной обороны. К моменту, когда обучение молодых солдат было окончено, шел пятый год войны. Таким образом, сочетание опытного офицерского и унтер-офицерского состава и закаленных войной молодых новобранцев привело к созданию крепкой дивизии!

География мест подготовки квалифицированного персонала (то есть младшие офицеры и унтер-офицеры) для 10-й дивизии СС показывает всю широту организации различных учебных школ, курсов и частей, созданных в системе войск СС. Предназначенные для «Фрундсберг» панцер-гренадеры обучались в Брунне, экипажи бронетранспортеров – в Киншлаге (Чехия), противотанковые части – в Растенбурге, артиллеристы – в Бреслау-Лисса и Праге, зенитчики – в Мюнхене, связисты – в Нюрнберге, танкисты – в Битше (Эльзас), Путлосе и Гросс-Глинике, экипажи штурмовой артиллерии – на полигоне Хайделагерь, а саперы – в Дрездене.

Штурмбаннфюрер СС Хайнц Лаубшеер и бригадефюрер СС Лотар Дебес на маневрах во Франции

15 марта 1943 года Адольф Гитлер присвоил 10-й дивизии СС почетное наименование «Карл Великий». Свое решение фюрер прокомментировал следующим образом: «1200 лет прошло с рождения человека, который, соответственно историческим фактам, силой и кровью объединил германские племена в могучую империю».[5] Комичность этого момента заключалась в том, что рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер довольно неприязненно относился к фигуре Карла Великого. Еще в 1935 году он санкционировал постройку специального мемориала в память о 4500 саксах, казненных по приказу Карла Великого в 782 году. И вот теперь дивизия СС получила имя этого «врага германских племен»!

Штурмбаннфюрер СС Хайнц Лаубшеер

В апреле – мае 1943 года дивизия дислоцировалась в районе Ангулема. Немцы всегда очень серьезно относились к угрозе высадки союзных войск во Франции. По этой причине дивизию постоянно перебрасывали с места на место. Так, в августе, после успешной высадки союзников в Сицилии и выхода Италии из войны, 10-я дивизия СС «Карл Великий», несмотря на то что она была еще в стадии формирования и обучения, приняла участие в операции «Зигфрид»: ее направили в Южную Францию для разоружения 4-й итальянской армии, чьи подразделения несли оккупационную службу в этом районе. Штаб дивизии разместился в городке Ришебо, в 50-километрах северо-западнее Марселя.

Под влиянием стратегической обстановки в программу боевой подготовки дивизии были внесены изменения: к обычным войсковым упражнениям добавились учения по отражению возможной высадки союзников.

Поздней осенью стало ясно, что угроза союзного десанта на юге миновала. 28 октября 1943 года 10-ю дивизию СС начали перебрасывать в Нормандию, в район Бернэ, юго-восточнее Руана. Штаб дивизии разместился в Лизье. Какая ирония судьбы – ведь меньше чем через год дивизия снова окажется в этом районе, но совсем при других обстоятельствах…

3 октября 1943 года Адольф Гитлер приказал реорганизовать 10-ю дивизию СС в танковую дивизию и присвоить ей новое почетное наименование – «Фрундсберг», в честь Георга фон Фрундсберга (1473–1528). Новое название было весьма эксцентричным, ибо об этой личности мало кто имел представление даже в Германии. Как едко отметил британский историк Г. Уильямсон, дивизию назвали в память «полузабытого командира германских ландскнехтов, служившего Священной Римской империи при Максимилиане I и Карле V, и умершего от удара при попытке унять разбушевавшихся наемников, которым задержали жалованье».[6] По этой причине в начале ноября 1943 года Лотар Дебес разъяснял своим людям: «Личность Фрундсберга исчезла из современного исторического осознания немецкого народа. Хотя он и был предводителем ландскнехтов, но мало немцев знают, кто такой был Фрундсберг. Фюрер дал нашей дивизии его имя… Ландскнехты были самобытными и превосходными солдатами… Мы будем носить имя великого немца с гордостью! Фрундсберг – это пример, на который мы должны равняться в этой войне… Мы должны оживить это гордое имя».[7] Панцер-гренадерские полки новой танковой дивизии получили номера 21 и 22, а все остальные части дивизии носили номер 10.

Солдаты СС принимают поступившие самоходки

В январе 1944 года дивизия СС «Фрундсберг» вместе с дивизией СС «Гогенштауфен» вошла в состав 2-го танкового корпуса СС обергруппенфюрера СС Пауля Хауссера.

Создание гренадерских полков

Формирование гренадерских полков для 10-й дивизии СС имело свои интересные особенности. Вполне типичным было создание 21-го полка СС (сначала гренадерские полки дивизии носили просто порядковые номера 1 и 2 и только осенью 1943 г. получили новую нумерацию). Формирование части началось в середине февраля 1943 года. По штату полк состоял из трех батальонов, по четыре роты в каждом, плюс три роты поддержки – 13-я (поддержки, имела на вооружении шесть 150 мм орудий), 14-я (зенитная, двенадцать 20-мм зениток), 15-я (мотоциклетная) и 16-я (саперная). Первым командиром полка был назначен штандартенфюрер СС Мартин Кольрозер.

Как проходило формирование этого полка, мы увидим на примере его 1-го батальона.[8] Уже 15 февраля назначенный командиром только что созданного 1-го батальона гауптштурмфюрер СС Хайнц Лаубшеер, вместе с 760 новобранцами, прибыл во французскую деревню Сайнте. Именно здесь батальон «сделал свои первые шаги».

С самого начала Лаубшеер столкнулся с трудностями. Так, для батальона не было выделено собственного автотранспорта, из-за чего время от времени Лаубшееру приходилось договариваться с местными французскими властями(!), чтобы арендовать у них газогенераторный грузовик для доставки необходимых припасов. Лишь через три дня после создания, 18 февраля, батальон получил первое оружие – прибыли 62 винтовки(!). Офицеры – штабисты и командиры рот – также прибывали в течение трех дней, и только к 18 февраля личный состав кое-как распределили по ротам.

Из-за всех этих неурядиц обучение батальона началось только 22 февраля 1943 года. Большую проблему доставляла неопытность личного состава, в том числе и офицеров: ведь даже те офицеры, что пришли из полиции, не имели необходимого опыта. Катастрофически не хватало опытных унтер-офицеров. В этих условиях организация командных структур и боевой подготовки требовала кропотливой и интенсивной работы. К счастью для Лаубшеера, у него оказались хорошие помощники – львиную долю ответственности на себя взяли 22-летний квартирмейстер батальона оберштурмфюрер СС Зигфрид Штадлер и адъютант батальона оберштурмфюрер СС Роланд Фогль.[9]

Несмотря на разные неурядицы, уже 23 февраля новый батальон был показан майору люфтваффе Герману Графу, знаменитому асу-истребителю, кавалеру Бриллиантов к Рыцарскому кресту. В этот момент Граф командовал учебной истребительной группой «Ост», расквартированной во Франции, и совершал ознакомительную поездку. Характерно, что в этой ситуации эсэсовское командование не упустило случая воодушевить новобранцев, представив их национальному герою.

Бронемашина из 10-го разведывательного батальона СС на улицах Марселя

После Графа батальон проинспектировал командир полка Мартин Кольрозер. Эта инспекция закончилась нерадостно: Кольрозер приказал Лаубшееру передать часть бывших служащих РАД в 3-й батальон полка. Эта мера объяснялась тем, что 3-й батальон предполагалось укомплектовать бронетранспортерами, то есть он должен был быть бронированным,[10] и поэтому он нуждался в технически подготовленных кадрах.

28 февраля 1-й батальон принес присягу, для чего организовали специальную торжественную церемонию. На следующий день батальон проинспектировал Лотар Дебес, который остался доволен уровнем дисциплины и организации личного состава. При этом командир дивизии не забыл напомнить, что такую же дисциплину солдаты должны демонстрировать и французским мирным жителям, чтобы производить на них соответствующее впечатление. Ну а поскольку местами отношения между французами и немцами становились весьма тесными, то Дебес специальным приказом по дивизии запретил солдатам обсуждать с местными жителями какие-либо вопросы, касающиеся их части или германской армии в целом. Ослушание приравнивалось к измене и каралось смертной казнью. В тех условиях подобный приказ был не лишним, поскольку Франция была наводнена союзными шпионами. Впрочем, по воспоминаниям ветеранов, отношения между личным составом эсэсовской дивизии и французским населением были вполне доброжелательными.

Гренадер из дивизии СС «Фрундсберг»

Обучение личного состава затруднялось хронической нехваткой оружия и амуниции. Так, на 9 марта в батальоне был только один легкий пулемет МГ-34, предназначенный для учебных целей. В дальнейшем ситуация улучшилась, но ненамного. Важной задачей стала подготовка квалифицированных водителей: ведь из-за юного возраста призывников почти никто из них не имел водительских прав. Водительская подготовка в батальоне официально началась 20 марта, причем проходила она в условиях нехватки автотранспорта и горючего.

Несмотря на все организационные и снабженческие трудности, на 23 марта 1943 года в 1-м батальоне 21-го полка СС числилось 11 офицеров, 61 унтер-офицер и 763 солдата. 3 апреля батальон с неожиданной инспекцией посетил рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.

В течение апреля к батальону присоединили 13-ю роту полка, а к 20 апреля создали взвод связи. Затем, 23 апреля, были организованы 38-дневные полковые курсы для унтер-офицеров, которые возглавил Хайнц Лаубшеер. Каждый батальон откомандировал на эти курсы по 30 человек.

3 мая 1943 года 1-й батальон принял участие в своих первых полевых маневрах. На учениях отрабатывались сценарии «Вступление в бой с марша» и «Сбор, атака, прорыв», были активно задействованы бронетранспортеры и артиллерия. Проводивший маневры Лотар Дебес остался очень доволен увиденным. Как следствие, 7 мая он произвел Лаубшеера в штурмбаннфюреры СС.

Батальон оставался в «поле» до 27 мая. В этот день он подвергся очередной придирчивой проверке, на этот раз со стороны начальника Главного управления кадров СС группенфюрера СС Максимилиана фон Херффа (кавалер Рыцарского креста), который по окончании маневров выступил перед солдатами с речью, в которой отметил их достижения в службе и боевой подготовке.

Следующие крупные полевые маневры состоялись в начале июня. На этот раз дивизию инспектировало армейское командование, в частности командующий 1-й армией генерал-оберст Йоханнес Бласковиц. В ответ 17 июня командир 10-й дивизии СС и некоторые командиры дивизионных частей и подразделений посетили маневры армейской 708-й пехотной дивизии генерал-майора Германа Вилка.

1 сентября 1943 года 5 унтер-офицеров 1-го батальона, как наиболее отличившиеся в организации боевой подготовки, были награждены Крестами военных заслуг с мечами 2-го класса: это были – обершарфюреры СС Шрайтер и Таннер, унтершарфюреры СС Кифер, Рид и Йяекель.

23 сентября 10-я дивизия СС опять участвовала в маневрах. На этот раз ее проверял генерал пехоты Георг фон Зодернштерн, командующий 19-й армией, в состав которой дивизия входила на данный момент (в это время она находилась в Южной Франции). Маневры проходили с размахом, с использованием артиллерии, штурмовых орудий и самолетов из 2-й авиадивизии. По окончании маневров довольный итоговыми результатами Зодернштерн посетил 1-й батальон, где дал высокую оценку батальону и его командиру – штурмбаннфюреру СС Лаубшееру.

Немного отклонившись от темы, добавим, что на этих же маневрах произошел еще один интересный случай. Унтерштурмфюрер СС Ханс-Дитрих Заутер, командир 1-й батареи в 10-м артиллерийском полку СС, в учебном бою проявил инициативу и действовал по ситуации, а не согласно намеченному плану. По окончании маневров, когда он проводил разбор задания со своими подчиненными, на батарею явился командир 10-го артиллерийского полка СС штандартенфюрер СС Ханс Зандер. Последний раскритиковал как действия Заутера, так и его батарею. Но находящийся здесь же армейский наблюдатель, генерал и командир дивизии, потрепал Зандера по плечу и сказал: «Герр оберст, а лейтенант прав. Его решение помогло предотвратить большую катастрофу. Я жалею, что имею так мало таких лейтенантов в моей дивизии». Зандер промолчал, но на следующий день Заутера вызвали в штаб полка, где его сначала «прорабатывал» полковой адъютант гауптштурмфюрер СС Рупрехт Хайнцельманн,[11] а затем и сам Зандер «взял его в оборот».

В начале ноября 1-й батальон 21-го полка СС, вместо 3-го, как планировалось вначале, начали реорганизовывать в «бронированный» батальон, то есть оснащать его бронетранспортерами. Для помощи в реорганизации 4 ноября в батальон прибыла специальная команда армейских инструкторов в составе одного офицера и пяти унтер-офицеров. Вскоре прибыли 25 новых бронетранспортеров, которые были распределены между 1-й и 3-й ротами. 22 ноября в батальоне были организованы курсы для водителей бронетранспортеров. А уже 30 ноября Дебес организовал «показательное выступление» батальона перед командующим танковой группой «Запад» генералом танковых войск Лео фон Гейер-Швеппенбургом.

После переименования дивизии в «Фрундсберг», 5 ноября 1943 года перед солдатами с лекцией о Георге фон Фрундсберге выступил начальник отдела VIb дивизионного штаба. 9 ноября в батальоне состоялось празднование 20-й годовщины нацистского Мюнхенского путча, в честь чего с речью перед солдатами выступил Лаубшеер.

Штандартенфюрер СС Ханс Зандер, командир 10-го артиллерийского полка СС

В самом конце октября началась переброска дивизии в Нормандию. В ноябре 1943 года «Фрундсберг» принимала участие в больших маневрах, взаимодействуя вместе с 9-й танковой дивизией СС «Гогенштауфен» и 711-й пехотной дивизией. На маневрах присутствовали фон Гейер-Швеппенбург и командир LXXXI армейского корпуса генерал танковых войск Адольф Кунтцен.

15 ноября из обоих панцер-гренадерских полков дивизии были изъяты 15-е роты, направленные на формирование дивизии СС «Гетц фон Берлихинген» (более подробно об этом речь будет идти ниже). Таким образом, в обоих полках оказалось по 15 рот вместо штатных 16, однако нумерация рот осталось той же, хотя некоторые авторы саперные 16-е роты «перенумеровали» в 15-е, что верно фактически, но с организационной точки зрения некорректно.

8 февраля 1944 года II танковый корпус СС участвовал в больших маневрах, вместе с армейскими частями и авиацией. В ходе этих маневров дивизию проверяли начальник штаба ОКВ генерал-оберст Альфред Йодль, инспектор танковых войск генерал-оберст Хайнц Гудериан, Гейер фон Швеппенбург, командир II танкового корпуса СС обергруппенфюрер СС Пауль Хауссер; также присутствовали штандартенфюрер СС Курт Майер, командир 25-го полка СС и другие старшие армейские и эсэсовские офицеры. Маневры показали высокую боевую готовность 9-й и 10-й дивизий СС, причем «Фрундсберг» получила высокую оценку лично от Гудериана. Кроме боевой подготовки личный состав дивизии принимал активное участие в развернутом командующим группой армий «Б» фельдмаршалом Эрвином Роммелем строительстве укреплений в Нормандии.

20 марта 1944 года новым командиром 21-го полка СС был назначен оберштурмбаннфюрер СС доктор Эдуард Дайзенхофер, кавалер Рыцарского креста и ветеран дивизии СС «Тотенкопф». После этого батальон приобрел свой «окончательный вид».

Командиром 22-го полка СС был назначен ветеран частей усиления СС оберштурмбаннфюрер СС Вильгельм Шульце, бывший член «Штабсвахе Адольф Гитлер», носивший характерные прозвища «Последний пруссак» и «Железный Густав».

Создание танкового полка

Формирование 10-го танкового полка СС началось в последний день 1942 года. Обучение и формирование полка проходило на полигоне в районе Битша, что в Эльзасе. Основная часть унтер-офицерского состава полка была переведена из полицейской дивизии СС. 27 января 1943 года первым командиром 10-го танкового полка СС стал оберштурмбаннфюрер СС Вальтер Бестманн, а в июле 1943 года его сменил оберштурмбаннфюрер СС Франц Клеффнер.[12] Оба они были выходцами из дивизии СС «Тотенкопф», и оба были кавалерами Рыцарских крестов.[13]

Из восьми полковых танковых рот наиболее опытной была 6-я рота под командованием оберштурмфюрера СС Лео Франке.[14] Ядро этой роты составили чины учебного танкового батальона СС из Веймара и опытные ветераны из танковых и противотанковых частей дивизии СС «Викинг», еще несколько человек было набрано из других «старших» дивизий СС.

Будущие офицеры танкового полка обучались в немецких танковых школах. Так, 5 ноября 1943 года в полк прибыли 6 обершарфюреров СС, прошедших курс обучения в танковой школе в Путлосе. После трехмесячной стажировки в полку в марте 1944 года они получили звание унтерштурмфюреров СС. Также, перед самой отправкой на фронт, в полк прибыли 3 унтерштурмфюрера СС и 2 штандартеноберюнкера СС, получивших подготовку в танковой школе в Гросс-Глинике.[15]

Итак, с личным составом в танковом полку ситуация была вполне сносная, чего не скажешь о положении с боевой техникой. Главным образом это касалось, собственно, самих танков, поскольку в наличии было лишь несколько штук учебных Pz-III, использовавшихся для подготовки танкистов.

Положение с танками мало изменилась и осенью, даже после того, как 3 октября 1943 года Адольф Гитлер отдал приказ о переформировании 10-й дивизии СС из панцер-гренадерской в танковую дивизию (так же как и 9-й дивизии СС «Гогенштауфен»). Отметим, что только 22 октября 1943 года Главное управление СС сделало изменения в своем штатном расписании (поэтому чаще всего для определения момента «создания» танковой дивизии СС «Фрундсберг» используется именно дата 22 октября[16]). Однако еще месяц(!) никаких действий в этом направлении не предпринималось, и лишь 20 ноября начался процесс переформирования дивизии в танковую,[17] что предполагало создание в танковом полку двух танковых батальонов – 1-й должен был быть укомплектован танками «Пантера», а 2-й – Pz-IV.

Но и после директив фюрера полностью укомплектовать танковый полк дивизии техникой не удалось. Только в самом конце декабря 1943 года, после Рождества, в 6-ю роту танкового полка пришло предписание отрядить 12 человек в Магдебург, для получения и доставки в дивизию новых танков. Все прошло успешно, и вскоре в составе роты было 22 новеньких танка Pz-IV. На этот момент полк состоял лишь из двух рот – 5-й и 6-й, обе роты были укомплектованы танками Pz-IV. Мириться с этим было нельзя, но танков больше никто не обещал, хотя вопрос о создании для дивизии хотя бы одного ударного соединения был как нельзя актуален. Пришлось обходиться своими силами. В начале января 1944 года командование расформировало 10-й дивизион штурмовых орудий СС, находившийся в стадии формирования. Имевшиеся 10 самоходок были переданы во 2-йтанковый батальон, где составили основу 7-й и 8-й рот, а высвободившиеся грузовики и прочий транспорт распределены по всему танковому полку. С самоходками дело обстояло немного проще, чем с танками, однако если самоходок и танков Pz-IV немцы смогли хоть как-то набрать на один полный батальон, то с получением новых танков «Пантера» дела обстояли гораздо хуже. К началу весны 1944 года и «Фрундсберг», и «Гогенштауфен» не имели ни одной «Пантеры» в 1-ых батальонах своих танковых полков. Поэтому фактически 1-ые танковые батальоны обеих дивизий существовали только на бумаге.

В этой связи злой иронией наполнен «праздничный приказ» командира танкового полка Франца Клеффнера от 15 января 1944 года, в связи с годичным существованием подразделения:

«С гордостью мы смотрим на наш танковый полк, который сегодня празднует один год существования.

Лотар Дебес (второй справа) на своих последних маневрах в дивизии. Второй слева – Карл фон Тройенфельд, а первый справа – Альфонс Бенц

За этот год мы провели вместе много трудных, но прекрасных часов. Из массы людей мы формировали одну роту за другой… Долгое время мы не имели танков и тренировались как пехотинцы, мы обучались танковой войне в теоретических упражнениях на ящиках с песком, картах и т. д. На различных курсах мы получили богатые знания и навыки, которые пригодятся нам для выполнения будущих миссий. Я благодарю всех офицеров, унтер-офицеров и рядовой состав, вы основа нашего полка! Я ожидаю, что к тому моменту как мы получим свое первое задание, каждый на 100 % будет готов его выполнить. Судьба рейха и всего того, что основал фюрер, лежит в руках танковых войск… В этом году мы выполним больше, чем от нас потребуют. Да здравствует Фюрер! Да здравствует Германия!»[18]

Трудности были и с другими видами транспорта. Сложившуюся невеселую ситуацию наглядно иллюстрирует положение в 5-й роте 10-го танкового полка СС. В феврале 1944 года рота имела на «вооружении»: 4 британских мотоцикла «Триумф» (причем все они имели проблемы с двигателями), 4 легких «Фольксвагена» (из которых три неработоспособны), один «Опель-кадет», один тяжелый грузовик «Штейер», один легкий французский грузовик «Ситроен» (в нерабочем состоянии), 6 средних грузовиков «Форд» (три из них не работали), по одному грузовику «Шкода» и «Опель-блиц» (оба требовали ремонта), 1 легкий «Зауэр» и два полугусеничных грузовых транспортера «Маультир». Из 20 танков Pz-IV, числившихся в роте, 6 нуждались в замене двигателей, а еще два требовали ремонта. Положение с бронетехникой не изменилось до самого момента отправки дивизии на фронт.

Создание других основных частей дивизии

Согласно первоначальным проектам, при формировании «Фрундсберг», кроме всего прочего, планировалось создание целого мотоциклетного полка – ударного передового соединения, по типу знаменитого мотоциклетного батальона дивизии СС «Райх», отличившегося на Балканах и в Советском Союзе в 1941–1942 годах. К сожалению, военная реальность не позволила сформировать данную часть: на четвертом году войны не хватало ни людей, ни техники. Поэтому то, что удалось создать, преобразовали в дивизионный разведывательный батальон, который возглавил штурмбаннфюрер СС Хайнрих Бринкманн. При формировании в батальон перевели ряд опытных офицеров и унтер-офицеров. В основном эти офицеры были переведены из дивизий СС «Дас Райх», «Тотенкопф» и «Викинг», среди них были и ветераны-фронтовики Курт Паули, Рудольф Хармсторф, Герхард Хинце и Гельмут Теманнс. Батальон проходил усиленную подготовку и часто подвергался инспекциям со стороны высокого армейского и эсэсовского командования: его проверяли Лео фон Гейер-Швеппенбург, генерал танковых войск Густав Фен (командир LXXXIV армейского корпуса), обергруппенфюрер СС Карл Оберг (высший руководитель СС и полиции во Франции) и многие другие.

Во время нахождения в Южной Франции дивизия потеряла своего первого солдата. В результате воздушного налета погиб пулеметчик из 3-й роты разведывательного батальона дивизии.

Бригадефюрер СС Карл фон Тройенфельд

24 сентября 1943 года ОКХ отдало приказ о переформировании 10-го разведывательного батальона СС по новым штатам, разработанным для танковых дивизий. В конце сентября – начале октября 1943 года батальон получил основную часть причитающейся ему боевой техники и стал грозным, полностью моторизованным соединением. Всего в нем насчитывалось 160 единиц бронетехники в шести ротах. Штабная рота имела 12 бронетранспортеров (10 Sd.Kfz 250 и 2 Sd.Kfz 251), среди которых – один невооруженный санитарный (батальонного врача гауптштурмфюрера СС доктора Эрхарда Цзаки). 1-я рота оберштурмфюрера СС Карла Цибрехта насчитывала 24 бронемашины: 6 четырехосных Sd.Kfz 231/232 с 20-мм орудием и 18 двухосных Sd.Kfz 222, из которых 12 с 20-мм орудием, и 6 радиомашин, вооруженных пулеметами. 2-я рота оберштурмфюрера СС Рудольфа Хармсторфа имела 25 бронетранспортеров Sd.Kfz 250, из которых 16 были вооружены 20-мм орудием (Sd. Kfz 250/9), а остальные были оборудованы как радиомашины. 3-я рота оберштурмфюрера СС Герхарда Хинце располагала 37 бронетранспортерами Sd.Kfz 250, из них 3 с 37-мм орудием (Sd.Kfz 250/10), 4 невооруженных для подвоза боеприпасов, а остальные – пулеметные. Практически так же была организована и 4-я рота оберштурмфюрера СС Курта Паули, только вместо 37-мм орудий ее машины были оснащены 20-мм пушками. И, наконец, 5-я «тяжелая» рота оберштурмфюрера СС Роберта Франка насчитывала 25 бронетранспортеров Sd.Kfz 251, из которых 6 были вооружены короткоствольным 75-мм орудием (Sd.Kfz 251/9; известны как «Штуммель»), один бронетранспортер в противотанковом взводе был вооружен длинноствольным 75-мм орудием, а остальные были пулеметными.

Поэтому неслучайно, когда 3 октября 1943 года Гитлер приказал 10-й дивизии СС в пропагандистских целях совершить марш через Марсель, то выбор Дебеса пал именно на 10-й разведывательный батальон СС, как на наиболее экипированное соединение дивизии. Что и говорить, «парад» получился эффектным и произвел должное впечатление на французов и агентов союзников.

10-й саперный батальон СС начал формирование в саперной школе СС «Градишка» в Праге. В организационный штаб батальона вошли оберштурмфюрер СС Эрих Адельмайер и унтерштурмфюрер СС Курт Имхофф. Нижние чины батальона были набраны из бывших служащих РАД, а часть унтер-офицеров была переведена из дивизии СС «Тотенкопф». Уже в середине января 1943 года гауптштурмфюрер СС Вильгельм Вендлер (ветеран СС, билет № 9389) принял командование батальоном и сформировал три роты. Началось обучение личного состава. Базовая военная подготовка была завершена быстро и без проблем, однако с «чисто» саперной подготовкой возникли трудности. Нехватка обученного персонала привела к тому, что в каждом взводе был только один опытный сапер, а все остальные были зелеными юнцами. По этой причине в феврале – марте постоянно тасовался личный состав рот. Кроме того, из батальона часто забирали людей для формирования новых подразделений дивизии.

Так, в рамках 3-й саперной роты были сформированы два взвода для 10-го мотоциклетного полка СС. В связи с тем что формирование этого полка так и не было закончено, эти саперные взводы составили 5-ю «тяжелую» роту разведывательного батальона, а часть персонала вернули в саперный батальон. Кроме того, в конце марта в 10-й танковый полк СС передали специальную саперную роту под командованием оберштурмфюрера СС Альберта Брандта, очень сурового и требовательного офицера. Эту роту расформировали в октябре, а личный состав направили в другие части и частично вернули в батальон.

В апреле 1943 года гауптштурмфюрер СС Альфонс Бенц, переведенный из полицейской дивизии СС, сменил Вендлера на посту командира батальона. В ходе формирования некоторые унтер-офицеры батальона были откомандированы в саперную школу СС «Градишка», где прошли усиленный месячный курс подготовки.

В декабре 1943 года 1-я саперная рота получила бронетранспортеры, после чего начались усиленное обучение боевому применению этой техники, тренировки в оперативном развертывании частей батальона в боевой обстановке. Во время учений произошел несчастный случай, когда командир взвода, унтер-офицер, прямо в бронетранспортере случайно выронил гранату с выдернутой чекой. Чтобы спасти своих солдат от взрыва, он накрыл гранату своим телом.

В марте 1944 года гауптштурмфюрер СС Бенц был переведен в дивизию СС «Тотенкопф», а новым командиром 10-го саперного батальона СС был назначен штурмбаннфюрер СС Леопольд Тробингер.

Дисциплинарные меры и идеология

При создании с нуля любой дивизии всегда возникают проблемы разной степени сложности. В 10-й дивизии СС такими проблемами стали дисциплинарные. Весной 1943 года, когда дивизия еще только «делала свои первые шаги», в частях уже отмечалось падение дисциплины. Для исправления этой ситуации старый служака Дебес был вынужден принять целый ряд жестких мер. В приказе по дивизии от 8 мая 1943 года он писал: «Во многих случаях офицеры, унтер-офицеры и солдаты не показывают правильного поведения, как это должно быть для членов дивизии. Поэтому я обращаюсь к командирам с требованием обратить внимание на дисциплину и на уважительное отношение к службе». Из этого же приказа мы узнаём, что личный состав часто не соблюдал правила ношения униформы, а некоторые солдаты до сих пор ходили со знаками различия своих прежних частей, в частности с черепами «Тотенкопф» в петлицах, упорно не желая заменить их на руны.

Были в дивизии и проблемы «алкогольного» характера. Вот с этим-то уж Дебес мириться был больше не намерен: «Вопреки моему предупреждению, все еще отмечается распитие алкоголя. В первом случае три унтершарфюрера из дивизии были приговорены к трем месяцам тюрьмы каждый. Во втором случае – один унтершарфюрер и один штурмман получили по два месяца тюрьмы, а один роттенфюрер и один штурмман – по шесть недель. В дополнение один унтершарфюрер понижен в звании. В третьем случае был задержан офицер, которого я приказал арестовать и отдать под трибунал. Эсэсовец не должен тратить деньги на алкоголь, а должен жертвовать их в фонд “Зимней помощи”».[19]

После этого в частях была установлена суровая дисциплина. В качестве примера можно привести обстановку в выше упоминавшейся саперной роте Альберта Брандта. Хотя отношения внутри роты и были товарищескими (это было особенно типично для войск СС), Брандт безжалостно карал любое нарушение дисциплины. Когда один из молодых солдат был пойман на краже кролика, то был немедленно приговорен к шести месяцам заключения. Солдат наказывали даже за курение на посту либо при чистке оружия, не говоря уже о более серьезных проступках. Как результат, проблемы дисциплинарного характера быстро отошли на второй план.

Важную роль в подготовке солдат СС играла идеологическая подготовка. Как известно, эсэсовцы воспитывались в духе своей избранности, исключительности и превосходства, не только над другими народами, но и над другими слоями немецкого общества. Кроме этого, среди молодых солдат СС пропагандировались традиции товарищества и корпоративности, что предусматривало соответствующие взаимоотношения внутри подразделений. Также всегда отдельно выделялась история немецкого народа, причем в глобальном контексте. А преподавание национал-социалистического учения готовило из новобранцев «политических солдат», сориентированных на осуществление своей миссии в Германии, Европе и во всем мире. Успехи такого обучения объяснялись тем, что Гиммлер разумно объединил цели и задачи СС с основными моральными устоями и обязанности чести. Широко отражая националистические лозунги, догматы СС воспитывали романтические «тевтонские» или «нордические» идеалы, такие как честь, храбрость на поле боя, чувство товарищества и ответственности, самопожертвование, и, если нужно, смерть в бою.

Между тем следует упомянуть и о трудностях, возникших именно в процессе идеологической подготовки. Докладная записка Лотара Дебеса относительно идеологического воспитания от 12 мая 1943 года вынесла на поверхность выявленные признаки недовольства военнослужащих 10-й дивизии СС некоторыми аспектами этого воспитания. Так, Дебес разумно отмечал, что в дивизии было много фольксдойче, часто не отвечающих «арийским требованиям» и, следовательно, призывал основной упор делать на формирование внутреннего характера и личностного роста людей, вместо преподавания «нордических» теорий. В дальнейшем Дебес внимательно следил за идеологической подготовкой личного состава. 27 июля он написал очередную докладную записку, в которой подчеркнул особую важность преподавания солдатам немецкой истории и острую необходимость связывать историю и политику. Чтобы преобразовать исторические факты в политическую мысль, он рекомендовал отказаться от изучения дат и некоторых исторических событий. Вместо этого он предложил сосредоточиться на идеологии СС и философии, которая определяла общее направление немецкой истории, выяснить силы, которые определяли судьбу немцев в прошлом и будут определять в будущем. Эти силы Дебес определил как «раса» и «место», и после добавления к ним нескольких деталей все это должно было быть преобразовано в «политическую мысль». По его указанию, когда инструкторы выбирали материал для мировоззренческих занятий, они должны были спросить себя, изучение каких исторических событий позволит эсэсовцам узнать связь между прошлым и будущим и применить свои знания в настоящем.

Также внимание уделялось и такой важной теме, как «Наши враги», изучение которой воспитывало у солдат ненависть к противнику и веру в конечную победу Германии. В качестве врагов немецкого народа выделялись британцы, американцы, евреи и большевики.[20] Именно по этим принципам в дивизии и начала проходить мировоззренческая подготовка.

Тем не менее, такой подход Дебеса, то есть сосредоточение только на германской истории и «врагах», не нашел большого отклика у солдат и офицеров вверенной ему дивизии. Как указал солдат СС Вернер Питцка, на лекции «Наши враги» он не узнал ничего нового, поскольку все это он слышал еще в «Гитлерюгенде». Действительно, основной упор в лекции делался на Версальский мирный договор и факт союзнических бомбардировок немецких городов, что для всех и так было очевидно и в какой-то дополнительной подпитке не нуждалось.

Идеи Дебеса не получили большой поддержки и у руководства СС, которое пока не видело необходимости менять что-либо в своей пропаганде. Поэтому уже осенью начинания Дебеса были сведены на нет, и «нордические» теории возвратились в учебный курс, что неудивительно, учитывая, что дивизия была германской. В целом же следует отметить, что вопреки распространенным сегодня мифам на идеологические занятия в дивизии СС выделялось лишь три часа в месяц(!), а полный курс «политического воспитания» для солдата СС был рассчитан всего на 12 часов. По воспоминаниям ветеранов, идеологические занятия практически не велись, а те, что и были, мало отличались от подобных занятий, проходивших в вермахте.

12 ноября 1943 года в дивизии сменился командир. Лотар Дебес был направлен возглавить 6-ю горнострелковую дивизию СС «Норд», а на его место заступил 59-летний бригадефюрер СС Карл фон Тройенфельд, 30 января 1944 года произведенный в группенфюреры СС и генерал-лейтенанты войск СС. Несмотря на достаточно солидный для дивизионного командира возраст, особенно учитывая специфику войск СС, Тройенфельд, человек «с ментальностью сельского учителя», обладал отличными организационными способностями, был опытным солдатом и вполне соответствовал должности, особенно в условиях формирования дивизии. Правда, Тройенфельд слабо разбирался в тактике, но в условиях боевой подготовки проблемы это не составляло.

В идеологических вопросах Тройенфельд в принципе был согласен с Дебесом. Свои взгляды на идеологическую составляющую боевой подготовки он изложил в инструкции от 25 ноября 1944 года: «Через разговоры о великих эпохах германской истории, гордость за немецкий народ должна проснуться в каждом. Не нужно вдаваться в детали, они уже получены в результате образования, главное подчеркнуть, что немцы во все столетия вели войны против врагов раздельно, до того как фюрер добился объединения всех немцев… Результатом бесед о наших врагах должно стать то, что каждый солдат будет охвачен фанатичной ненавистью… к англичанам, американцам, евреям или большевикам».[21] На это упор и делался.

Новый командир решительно взялся за дело, применив для этого не совсем стандартные методы. Так, для повышения морального духа и интереса к боевой учебе он ввел в дивизии специальный снайперский знак отличия. Он представлял собой шнур белого цвета, похожий на распространенный ранее в вермахте снайперский шнур, но светлее. Подобный шнур одним концом крепился под правым погоном, другим – на второй сверху пуговице кителя. Выдача шнура сопровождалась специальным свидетельством. Учитывая, что в вермахте с 14 февраля 1941 года награждение и ношение шнура «За меткую стрельбу» было отменено, меру Тройенфельда следует признать весьма оригинальной.

Некоторые вопросы общего характера

Дивизию формировали и обучали целый год. Однако если уровень подготовки личного состава был на весьма высоком уровне, то со снаряжением и экипировкой в ней были большие проблемы. В связи с этим определенный интерес представляет процесс организации сбора боевой техники и транспорта для новой дивизии (некоторые моменты этого процесса уже были отмечены выше). С этой целью еще в начале 1943 года в Бухенвальде, около Веймара, создали специальный «танковый» батальон. По сути, батальон был учебной частью. Его командиром был назначен гауптштурмфюрер СС Ульрих Беш, адъютантом батальона – оберштурмфюрер СС доктор Герман Кубе. Задание перед новым батальоном стояло простое: собирать и регистрировать все транспортные средства, предоставленные для формирования дивизии. Батальон состоял из четырех рот и одного запасного взвода. Вскоре, учтя «высокие» задачи, стоящие перед Бешем, штаб батальона (вместе с одной ротой) перевели поближе к штабу дивизии, остальные роты остались в тыловых районах. Впоследствии на базе этого батальона был развернут 10-й танково-ремонтный батальон СС, а Беш стал инженером дивизии. Впрочем, создание специальной части для сбора техники на процесс поступления этой самой техники не очень-то и повлияло. Техника приходила нерегулярно и отовсюду, как новая, так и уже использовавшаяся, и при всем при этом отличалась большим разнобоем типов.

Хотя дивизия и была моторизована, только 1-й батальон 21-го полка СС был оснащен бронетранспортерами. Также бронетранспортеры имела 1-я рота из саперного батальона дивизии. Как уже отмечалось выше, лишь в конце сентября – начале октября 10-й разведывательный батальон СС Хайнриха Бринкманна получил почти всю технику и стал считаться полностью укомплектованным.

Другим частям дивизии повезло меньше. Например, в июне 1943 года ОКВ разработало новые штаты для «западных дивизий», согласно которым в дивизии, дислоцирующейся на Западе, должно быть только 21 противотанковое орудие. В результате «лишние» пушки 10-я дивизия СС была вынуждена передать 65-й, 284-й и 715-й пехотным дивизиям.[22] А когда противотанковый дивизион должны были «наполнить» противотанковыми самоходками, то просто не нашли нужного количества «Панцеръягеров». Все это привело к тому, что противотанковый дивизион дивизии так и не был до конца укомплектован (такая же судьба постигла и противотанковый дивизион дивизии СС «Гогенштауфен»).

Впрочем, «Гогенштауфен» повезло в другом: 17 августа 1943 года штаб командования «Запад» объявил, что 9-й и 10-й танковым дивизиям СС скоро выделят причитающиеся им транспортные средства. Однако техники прислали крайне мало, и поэтому всю ее передали в 9-ю дивизию СС.[23] А что же 10-я? Выход командование нашло довольно оригинальный: поскольку дивизия как раз в этот момент принимала участие в разоружении итальянских войск в Южной Франции, то Дебесу просто приказали пополнить свой транспортный парк за счет трофейных итальянских машин. То, что большая часть этой техники мало соответствовала немецким стандартам, а половина ее еще и была полностью изношенной, в расчет не принималось. Но даже такой нестандартной мерой полностью снарядить дивизию техникой не удалось.

Зато нехватка техники и транспорта привела к смешению различных ее видов и типов в подразделениях. Активно использовался как трофейный, так и сильно изношенный транспорт. Для ремонта и обслуживания всей этой техники требовалось большое число запасных частей, многие из которых достать было очень проблематично, а подготовка водителей и механиков занимала очень много времени.

3 октября 1943 года Адольф Гитлер подписал приказ о формировании еще двух новых дивизий СС – 16-й «Рейхсфюрер СС» и 17-й «Гетц фон Берлихинген», а также о создании VII танкового корпуса СС. Однако поскольку в конце 1943 года трудности с личным составом были еще больше, чем год назад, то в верховных штабах не придумали ничего лучше, кроме как передать на формирование новых соединений часть персонала дивизии СС «Фрундсберг». Это было обусловлено приказами Главного оперативного управления СС. Так, 17-й разведывательный батальон СС был создан на базе 15-х (мотоциклетных) рот, изъятых из 21-го и 22-го полков СС, это произошло 15 ноября 1943 года.[24] Затем 3-й артиллерийский дивизион 10-го артиллерийского полка СС стал 1-м артиллерийским дивизионом 17-го артиллерийского полка СС.[25] В формирующийся VII танковый корпус СС[26] была передана дивизионная наблюдательная батарея. Также из дивизии «изъяли» прожекторную батарею из зенитного дивизиона и мостовую колонну из саперного батальона.[27]

Интересно, что историк Р. Михаэлис объяснил этот шаг тем, что после реорганизации «Фрундсберг» в танковую дивизию (по штату около 14 000 человек) в ней оказался сверхштатный избыток личного состава в количестве около 1500 человек, который и направили на формирование новых частей.[28] Отчасти с ним, конечно, можно согласиться, однако передача в другие дивизии целых специальных подразделений вместо «изъятия» «лишних» солдат выглядит более чем странно.

Важной составляющей пребывания немецких войск в оккупированной Франции была борьба с французским Сопротивлением, которое создавало определенные трудности для боевой подготовки дивизии СС «Фрундсберг». Уже в течение марта 1943 года в каждой роте панцер-гренадерских батальонов дивизии были созданы специальные «ягдкоманды» для возможной борьбы с парашютистами противника, как в случае высадки десанта, так и в случае отлова агентов-диверсантов, а также для охраны коммуникаций и предотвращения саботажа. «Ягдкоманда» состояла из одного офицера, трех унтер-офицеров и 30 солдат. Кроме винтовок каждая команда получила по три пулемета МГ (учитывая вышесказанное о нехватке пулеметов, очевидно, что поначалу солдаты были вооружены только винтовками, получив пулеметы позже). В результате личный состав дивизии часто отвлекался от тренировок для охраны железнодорожных путей, складов и прочих военных объектов. «Фрундсберг» еще повезло в том плане, что ее не привлекли к антипартизанским операциям, как это случилось с ее сестринской дивизией «Гогенштауфен».[29] Здесь же отметим, что при переброске дивизии из Южной Франции в Нормандию французскими партизанами был пущен под откос эшелон, на котором перемещались части саперного батальона, в результате тяжелые потери, понесла 2-я рота.

На 5 марта 1944 года в дивизии насчитывалось 18 465 человек личного состава – 483 офицера, 2666 унтер-офицеров и 15 316 солдат.[30] Однако в плане укомплектования боевой техникой, как уже писалось выше, ситуация была много хуже. Противотанковый дивизион находился лишь в стадии формирования, а танковый полк был не укомплектован. Так, 1-й батальон 10-го танкового полка СС все еще ожидал получения причитающихся ему по штату 76 «Пантер», и поэтому, когда дивизию направили на фронт, он так и остался во Франции, в селении Майли-ля-Камп. В результате к моменту своего появления на фронте дивизия СС «Фрундсберг» располагала всего лишь 46 танками Pz-IV и 44 штурмовыми орудиями. Здесь же отметим, что ситуация в сестринской «Гогенштауфен» была не лучше – 49 Pz-IV и 44 штурмовых орудия. То есть всего ударную мощь грозного 2-го танкового корпуса СС составляли 95 танков и 88 штурмовых орудий.

Таким образом, к концу марта 1944 года, то есть перед отправкой на фронт, 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» была гораздо слабее, чем предусматривалось штатами.

Глава 2 Первое испытание

Утром 4 марта 1944 года войска 1-го Украинского фронта маршала Г. К. Жукова атаковали левое крыло группы армий «Юг» фельдмаршала Эриха фон Манштейна. На следующий день, 5 марта, 2-й Украинский фронт И. С. Конева обрушил удар на 8-ю армию группы армий «А». Одновременно с этим две советские армии атаковали немецкую 6-ю армию на Нижнем Днепре. В результате на юге Восточного фронта немцы в очередной раз попали в сложное положение. Ситуация еще больше обострилась 17 марта, когда Конев форсировал Днестр и продвинул свои войска на северо-запад, при этом серьезная угроза нависла над 1-й танковой армией генерала танковых войск Ханса-Валентина Хубе. У Жукова дела шли не так гладко, но к 23 марта его войска широким фронтом ворвались в тылы группы армий «Юг». В итоге немецкая 4-я танковая армия была расчленена и отброшена на запад, а 1-я танковая армия оказалась в ловушке между Бугом и Днестром – от главных сил 4-й танковой армии ее отделяла брешь шириной более 80 километров. Всего было окружено 22 немецкие дивизии.

Для спасения положения Гитлер решил направить на фронт резервы. 24 марта 1944 года Хауссер получил приказ о переброске 2-го танкового корпуса СС на Восточный фронт.[31] Но только на следующий день, 25 марта, Гитлер поставил в известность Манштейна о том, что 4-й танковой армии передается 2-й танковый корпус СС с 9-й и 10-й танковыми дивизиями СС из Франции, а также 367-я пехотная и 100-я егерская дивизии из Венгрии. По плану фюрера, эти дивизии должны были облегчить контратаку 4-й танковой армии, запланированную в районе юго-западнее Тернополя. Забегая вперед, отметим, что 30 марта Манштейн был отправлен в отставку, а на его место назначен фельдмаршал Вальтер Модель. 5 апреля 1944 года группа армий «Юг» была переименована в группу армий «Северная Украина».

Пауль Хауссер, командир 2-го танкового корпуса СС

Во «Фрундсберг» известие об отправке на фронт пришло 26 марта. Это вызвало у молодых солдат нескрываемый энтузиазм. Еще бы, после годичной подготовки они рвались в бой и стремились продемонстрировать все, чему их научили. Штурмман СС Отто Тилеманн из 2-й роты 10-го разведывательного батальона СС описал в дневнике чувства, охватившие его по пути на фронт: «Теперь мы едем на восток. Во всем взводе витает чувство удовлетворения. Теперь мы можем показать, чему мы научились в ходе долгой подготовки. Стали ли мы такими же крепкими, как Т-34?.. Нам разъяснили, что Иваны окружили наши войска у Тернополя. Мы с нетерпением ждем битвы».[32]

Перед командирами корпуса и дивизий, однако, стояли совсем другие проблемы. Хотя обе эсэсовские дивизии прошли более чем годичную подготовку, боеготовность их до сих пор оставалась неполной. Мы уже писали про ситуацию с танками, поэтому 1-е танковые батальоны 9-й и 10-й дивизий СС остались во Франции, поскольку так и не получили полагающиеся им «Пантеры». Более того, нехватка техники и экипировки не позволила отправить на Восток и противотанковые дивизионы обеих дивизий. Таким образом, обе эсэсовские дивизии были танковыми лишь на бумаге.

Солдаты СС в СССР, весна 1944 года

Для скорейшей переброски дивизий к фронту было выделено по 72 железнодорожных эшелона на каждую.[33] Отправка частей сопровождалась значительными трудностями, главными из которых были воздушные налеты союзной авиации. Один из самых сильных произошел 28 марта, когда на станции во время ожидания отправки дважды подвергался налету эшелон со штабными подразделениями 3-го батальона 22-го полка СС. В итоге еще до прибытия на фронт батальоном были понесены первые потери, причем убитыми было потеряно 5 офицеров, включая батальонного адъютанта оберштурмфюрера СС Вернера Максимова и интенданта унтерштурмфюрера СС Вальтера Фолькманна.[34] Интересно отметить, что во время налета личный состав батальона перешел в подчинение местным зенитным частям, тем самым оказав посильную помощь в его отражении. Стоит добавить, что пережившие налет военнослужащие получили специальный 10-дневный отпуск, в результате которого у них появилась возможность отпраздновать Пасху дома, в кругу семьи.

Однако ни авиационные налеты англо-американцев, ни саботаж европейского Сопротивления сорвать переброску дивизии на фронт не могли. Путь «Фрундсберг» на фронт проходил по маршруту: Нант – Париж – Метц – Трир – Кобленц – Кассель – Халле – Котбус – Бреслау – Краков – Львов. Так что уже в начале апреля холод и снег, в полном контрасте с теплой Францией, где уже началась весна, «приветствовали» солдат 10-й дивизии СС в Западной Украине.

1 апреля 1944 года во Львов прибыл штаб корпуса во главе с Хауссером. Как уже указывалось, II танковый корпус СС был включен в состав 4-й танковой армии генерала танковых войск Эрхарда Рауса. 2 апреля Хауссер получил специальный приказ Рауса, по которому дивизиям корпуса было предписано в максимально короткий срок приготовиться к бою. Учитывая, что большая часть корпуса только-только прибыла или даже была еще на подходе, то быстро выполнить этот приказ не представлялось возможным. Кроме частей «своего» корпуса Хауссеру также подчинили и прибывшие из Венгрии 100-ю егерскую и 367-ю пехотную дивизии, а также 506-й тяжелый танковый батальон.

Едва ли не самыми первыми во Львове выгрузились дивизионные части снабжения. Не теряя времени, командир 10-го хозяйственного батальона СС штурмбаннфюрер СС Герхард Шилль развернул бурную деятельность и быстро организовал пункт снабжения. Пекари из 1-й роты батальона получили приказ в первый же день испечь 12 000 буханок хлеба – ведь прибывающих солдат нужно было быстро накормить. Приготовление такого количества хлеба потребовало 20 000 литров воды и 10 тонн муки. Тем временем оберштурмфюрер СС Рихард Бохлер, офицер из хозяйственного батальона, прибыл на немецкий армейский склад снабжения в Винниках, в 6-километрах юго-восточнее Львова, с приказом достать свежее мясо. По самым скромным подсчетам, дивизии требовалось 147 голов крупного рогатого скота, 120 свиней и 240 овец в день.

Техника дивизии СС «Фрундсберг» на Украине

Основная масса дивизии начала прибывать с 3 апреля 1944 года. Поскольку львовский вокзал не мог принять все части прибывающих танковых дивизий, то многим из них пришлось выгружаться на «окрестных» станциях. 6-я рота Лео Франке из 10-го танкового полка СС прибыла в район Золочева (город на востоке от Львова) к полудню 2 апреля.[35] Поскольку оборудование для разгрузки вагонов с техникой на этой станции отсутствовало, то для выгрузки танков были использованы тюки с сеном, благоразумно захваченные эсэсовцами с собой из Франции. Командир 3-го взвода Эдмунд Эрхард вспоминал: «На станции командир роты созвал командиров взводов на брифинг. Противник наступал на Львов, и мы были уверены, что окажемся в бою еще до конца дня. Мы сверили по картам распорядок марша к пункту сбора». Вперед был выдвинут 1-й взвод под командованием Ханса Квандела, за ним шли 3-й взвод, части ротной штаб-квартиры и 2-й взвод унтерштурмфюрера СС Рудольфа Швеммляйна. Командир роты, Лео Франке, на юрком «Фольксвагене» перемешался вдоль движущейся колонны в сопровождении двух связных мотоциклистов. Маршрут роты пролегал через несколько окрестных деревень; вскоре танкисты СС вышли в район Словита. Во время марша самым главным противником для дивизии СС «Фрундсберг» оказались холод, пронизывающий ветер и слякоть ранней весны на непроходимой местности, с полностью раскисшими дорогами. Движение шло медленно. Колонна 6-й танковой роты двигалась по узкой дороге, и как только танк или грузовик увязал, вся колонна останавливалась. Поэтому 6-я рота 10-го танкового полка достигла точки сбора в Бережанах только в 5 часов утра 4 апреля. Танки 2-го взвода, многие из которых увязли в грязи или съехали с дороги, присоединились к роте в течение дня.

2-3 апреля подразделения 10-го разведывательного батальона СС Хайнриха Бринкманна выгрузились из эшелонов на станции под Золочевом. У батальона было время провести реорганизацию после 1600-километровой дороги. После того как все было готово к маршу, Бринкманн двинулся к Бережанам, в район сбора. Как и другим мобильным эсэсовским частям, движению батальона мешали раскисшие дороги. Все пути были забиты колоннами войск, которые двигались практически шагом. Попав в пробку, бронемашины практически остановились. На маршрут длиной в 35 километров было затрачено почти 15 часов(!). Поэтому только 4 апреля Бринкманн прибыл в указанный сектор.

Пока дивизия только собиралась, в немецких штабах уже началась спешная подготовка мощного деблокирующего удара. 3 апреля Раус приказал обеим подчиненным Хауссеру армейским дивизиям обеспечить место для развертывания мобильных частей II танкового корпуса СС в районе Рогатин – Бережаны. По плану Рауса, как только основные части II танкового корпуса прибудут, все 4 дивизии должны будут ударить на юго-восток, в общем направлении на Бучач,[36] и пробить кольцо окружения вокруг 1-й танковой армии. Здесь заметим, что поскольку части 1-й танковой армии уже более недели сражались в окружении, то важным заданием для частей II танкового корпуса СС стала задача быстро организовать снабжение для частей Хубе после их деблокирования. Поэтому за атакующим клином должны были двигаться грузовики со снабжением для окруженных частей, в основном горючее и боеприпасы (всего около 600 тонн разных грузов).

Офицеры 10-го разведывательного батальона СС в Золочеве

Немцы сосредотачивались напротив правого фланга 18-го гвардейского стрелкового корпуса Красной армии генерала И. М. Афонина. Этот корпус удерживал с запада участок внешнего фронта окружения 1-й танковой армии и был измотан предыдущими боями, испытывал нехватку личного состава и вооружения. Двумя потрепанными стрелковыми дивизиями корпус занимал линию обороны длинной 35 километров от Подгайцев до Мариамполя на Днестре. Понятно, что прочной обороны советскими войсками на этом участке создано не было, и вдобавок разведка на внешнем фронте велась неудовлетворительно. Успешным действиям корпуса не способствовало и то, что организационно он был подчинен 1-й гвардейской армии, основные силы которой сражались с 1-й танковой армией в районе Проскурова (ныне Хмельницкий), в 100-километрах южнее.

Командир 21-го полка СС Эдуард Дайзенхофер

4 апреля немецкие егеря и пехотинцы начали выдвижение на исходные позиции. Условия, в которых проходил марш, были более чем трудными – гололед, слякоть, плохие дороги. В дальнейшем оттепель, начавшая 5 апреля, еще более усугубила проблему. Вскоре все пространство превратилось в море грязи, что сделало движение практически невозможным. Техника увязла. На очистку дорог были брошены все имевшиеся в наличии саперы и специальные снегоочистители. Такими мерами удалось добиться некоторых результатов, движение частично нормализовалось. Но теперь к трудностям с погодой прибавилось и противодействие противника: советские самолеты, как только позволяла погода, сразу же атаковали немцев.

Тем не менее обе армейские дивизии пошли в атаку 4 апреля, как и планировалось, несмотря на все трудности. 367-я дивизия генерал-майора Георга Зваде успешно захватила плацдарм через реку Нараевку, к юго-востоку от Рогатина, а 100-я егерская генерал-лейтенанта Виллибальда Утца создала предмостные укрепления у реки Злота Липа у Литвиново, в 10 километрах северо-западнее Подгайцев и в районе юго-восточнее Бережан. Интересно, что согласно советским отчетам, в этот день в районе Подгайцев была зафиксирована только разведка боем(!): якобы немцы безуспешно атаковали силами пехотного полка при поддержке 30 танков.[37] Дальше – больше. Командир 18-го корпуса И. М. Афонин доложил, что за этот день было сожжено и подбито 11 танков и 2 бронетранспортера, уничтожено до 300 солдат противника.[38] Впрочем, эти данные не подтверждаются немецкими источниками: 100-я егерская дивизия как раз добилась некоторых успехов, причем, согласно всем источникам, она действовала без танковой поддержки.[39] Подгайцы были взяты частями Утца уже к утру 5 апреля.

К вечеру 4 апреля во Львов и его окрестности прибыло уже 57 поездов с частями дивизии СС «Фрундсберг» (и только 35 эшелонов с частями «Гогенштауфен»). Ждать, когда прибудут все составные части обеих дивизий, было некогда, и Хауссер решил ввести в сражение «Фрундсберг». Некоторые подразделения (главным образом те, которые выгрузились в окрестностях Львова) выступили немедленно по прибытии, как, например, уже упоминавшиеся 6-я танковая рота или же 10-й разведывательный батальон СС. Через 24 часа дивизия уже была более-менее развернута, но реальная ее сила еще оставалась небольшой: Троенфельд отрапортовал Хауссеру о наличии в боеспособном состоянии лишь 32 танков Pz-IV и 38 самоходок Stug-III.

Но, не обращая внимания на все проблемы, нужно было срочно действовать. Хауссер разместил свои танковые дивизии (вернее, дивизию) в центре, в то время как 100-я егерская дивизия прикрывала левый фланг, а 367-я пехотная – правый.

Цель, поставленная Раусом перед II танковым корпусом СС, была простой: атаковать к юго-востоку вдоль линии Рогатин – Бережаны, а затем ударить южнее Подгайцев и двигаться через Монастыриску[40] к Бучачу.

Командир 10-го танкового полка СС Франц Клеффнер

Первым соединением дивизии СС «Фрундсберг», получившим боевое крещение, стал 10-й разведывательный батальон СС.[41] Утром 5 апреля батальон Бринкманна достиг Подгайцев, только что взятых частями 100-й егерской дивизии. По воспоминаниям унтершарфюрера СС Франца Видманна, связного из штаба батальона, егеря произвели хорошее впечатление на эсэсовцев своей экипировкой и снаряжением. Кое-что вызвало у эсэсовцев раздражение: «Они (егеря. – Р. П.) имели белые маскировочные халаты, которых у нас не было», – вспоминал Видманн.[42] Командный пункт батальона оборудовали в типичной украинской хате, с соломенной крышей. В скором времени в Подгайцы прибыл и Тройенфельд. В 11.00 состоялось совещание, в котором приняли участие Тройенфельд, Бринкманн, Виллибальд Утц и штабисты обеих дивизий. По итогам этого «совета» Бринкманн получил приказ разведать подходы к Бучачу и обеспечить защиту сектора на севере от Бучача, создав плацдарм на восточном берегу реки Стрыпы.

Прогноз погоды на этот день был неутешительным – снег с дождем. Отвратительное состояние дорог не позволяло использовать колесные бронемашины, поэтому 1-я рота батальона (укомплектованная как раз этими машинами) осталась в резерве, юго-восточнее Подгайцев. Для скорейшего выполнения полученного приказа из подразделений 2-й и 3-й рот были созданы три разведывательных патруля – два патруля должны были разными путями идти к Бучачу, а один – к Осовице (в 10 километрах восточнее Бучача).

Около 14.00 5 апреля бронетранспортеры начали выдвижение вперед. По небольшому 12-тонному мосту, построенному саперами 100-й егерской дивизии с активным привлечением жителей Подгайцев, они форсировали речушку Коропец и продолжили движение в сторону противника. Вскоре части 1-го и 2-го патрулей вышли на разветвление дороги на Подгайцы, в 6-километрах к югу от города. Здесь передовые разведывательные отделения 1-го патруля унтерштурмфюрера СС Курта Шоллера наткнулись на советскую противотанковую позицию, вероятно, подразделения 563-го истребительно-противотанкового полка. Шоллер решил не ввязываться в бой, а предпочел обойти советский узел обороны, сделав крюк в сторону, в 1 километре севернее. Однако он не учел состояние земной поверхности, и его маневр провалился: два бронетранспортера безнадежно увязли в грязи, а остальные еле могли двигаться. В итоге движение 1-го патруля остановилось где-то в четырех километрах к юго-востоку от Подгайцев.

Тем временем 2-й патруль унтерштурмфюрера СС Рудольфа Хоффманна разведал подступы к селу Мадзеловка. Воспользовавшись моментом, к нему подошли штабная рота батальона во главе с самим Бринкманном и части 3-й роты оберштурмфюрера СС Герхарда Хинце, усиленной двумя артиллерийскими и одним противотанковым взводами, взятыми из 2-й роты. Около 17 часов группа Хинце, вместе со штабной ротой, атаковала на юго-восток и практически без боя взяла Мадзеловку – советские войска попросту бежали. Впрочем, продвижение вперед тормозилось, как дождем и грязью, так и минами, которыми советские войска обильно «усеяли» все окрестные дороги.

Усиленная 3-я рота Хинце развила атаку и захватила село Курдвановка. Правда, больших потерь противнику нанести не удалось: основная масса советских войск сумела отступить через реку Стрыпу[43] у села Осовицы. На плечах у отступающего противника к 21.00 Хинце взял Осовицы и установил контроль над неповрежденным мостом через Стрыпу. Эсэсовское боевое охранение было размещено на высотах восточнее Осовицы. Тем самым Хинце удалось создать маленький плацдарм. Однако плохое состояние дорог и отсутствие горючего[44] не позволило основным частям разведывательного батальона усилить вырвавшийся вперед отряд Хинце. В качестве усиления к нему прибыл лишь 3-й патруль гауптшарфюрера СС Готфрида Куффнера (командира 3-го взвода 2-й роты, на основе которой и создан этот патруль), а основная часть разведывательного батальона во главе со штабной ротой сконцентрировалась у Курдвановки, где собралось до 50 различных бронемашин. За первый день на фронте потери батальона составили 2 человека убитыми и 4 ранеными.

Командир 10-го разведывательного батальона СС Хайнрих Бринкманн

Вернувшись немного назад, заметим, что 3-й патруль Куффнера оказался самым успешным из всех трех. Наступая севернее двух остальных патрулей, Куффнеру удалось захватить село Котузов, в 12 километрах к юго-востоку от Подгайцев, где в качестве трофеев было взято 7 грузовиков и 1 мотоцикл с коляской. Развивая успех, патруль захватил село Вишневое на Стрыпе, однако на этом его продвижение остановилось, поскольку советские войска при отходе взорвали мост через Стрыпу. Поняв, что больше в этом районе ничего не добиться, Бринкманн переориентировал Куффнера, отдав ему приказ усилить немецкие части в Осовице.

Как свидетельствуют факты, 5 апреля немцы времени зря не теряли. 100-я егерская дивизия атаковала на северо-восток и добилась частных успехов. После этого, в полном соответствии с предварительными планами, пришла пора вводить в дело основные силы 10-й танковой дивизии СС.

Пока разведчики Бринкманна сражались у Осовицы, танковые роты «Фрундсберг» вышли к Подгайцам. В попытке остановить немецкое наступление советская авиация подвергла Подгайцы сильной бомбардировке. Хотя сильно повлиять на ход событий этот налет не смог, но развертывание для атаки танковых рот дивизии все же задержал. Городок был буквально набит войсками и техникой: кроме различных подразделений «Фрундсберг» здесь были части 100-й егерской дивизии и передовые отряды 653-го тяжелого противотанкового дивизиона (был оснащен самоходными орудиями «Фердинанд»). На узких улочках провинциального городка возникли заторы, и для наведения порядка потребовалось личное вмешательство командира дивизии Карла фон Тройенфельда, который находился среди солдат и регулировал поток движения.

В конце концов танки и самоходки 2-го батальона Лео-Германа Рейнхольда из 10-го танкового полка СС атаковали врага южнее позиций 10-го разведывательного батальона СС, между 5–6 часами вечера. Не мудрствуя лукаво, Тройенфельд решил нанести удар на Бучач по кратчайшему пути. Так получилось, что танки пошли по следам 1-го разведывательного патруля Шоллера.

Передовым отрядом шла 6-я танковая рота Лео Франке. Сначала все развивалось в типичном для войск СС духе стремительного марша, но затем танки увязли в грязи и темпы наступления заметно снизились. Кроме того, Франке учел предупреждение Шоллера о противотанковом гнезде противника на своем пути и, что самое главное, сделал соответствующие выводы. Медленно 6-я танковая рота приблизилась к советской противотанковой позиции, с которой, как мы помним, не рискнул связываться 1-й разведывательный патруль. События развивались очень быстро – сначала красноармейцы открыли огонь по ведущему танку, но так и не сумели его поразить. Немцы ответили точным огнем из танковых пушек. В скоротечном бою было уничтожено 10 советских противотанковых орудий, стоящих вдоль дороги. Ветеран дивизии Бернгард Вестерхофф описал происходящее как «самый настоящий ночной бой». Немцы не понесли потерь и продолжили наступление, однако советская пехота, пользуясь темнотой, укрылась по обеим сторонам дороги и теперь постоянно пыталась атаковать танки по отдельности. Тем не менее наступление продолжалось, и, чтобы усилить удар, Тройенфельд бросил вперед 8-ю танковую роту оберштурмфюрера СС Вильгельма Штока, вооруженную самоходками.

Унтерштурмфюрер СС Георг Зибенхунер

Вскоре на этом направлении эсэсовцы взяли деревни Маринополь и Делиево. По советским данным, оборонявшийся в этом районе советский 563-й истребительно-противотанковый полк отчитался в уничтожении за день 15 танков и двух бронетранспортеров противника, но при этом сам понес значительные потери.[45] Немецкие данные подобных высоких своих потерь не подтверждают, танков за этот день вообще не было потеряно ни одного.

К концу дня 5 апреля, несмотря на ужасающее состояние почвы и сильное сопротивление противника, немецкие танки все же достигли Ковалевки (село в 15 километрах от Бучача), при этом в ходе боя Франке был ранен. С наступлением темноты к танкистам присоединились авангардные части 1-го батальона штурмбаннфюрера СС Хайнца Лаубшеера из 21-го полка СС. Как отмечают большинство исследователей, итоги первого дня боев для дивизии СС «Фрундсберг» оказались весьма успешными.[46] Всего за 5 апреля, по советским данным, немцы потеснили части 18-го стрелкового корпуса до 10 километров в глубину.[47]

В течение ночи с 5 на 6 апреля остальные части 21-го полка СС достигли позиций передовых отрядов танкистов у Ковалевки, и к середине дня 6 апреля ударная группа дивизии была готова продолжить наступление на Бучач. Атаку возглавлял лично группенфюрер СС Тройенфельд. Однако уже в ходе атаки планы поменялись, и пехотинцев переориентировали на Монастыриску, как и предполагалось по плану Рауса, а танки без пехотной поддержки продолжили наступление на Бучач в одиночку. Тем не менее к 17.00 6 апреля 6-я танковая рота, ценой потери двух танков, сломила сильное сопротивление 8-й стрелковой дивизии Красной армии, усиленной 520-м истребительно-противотанковым полком, и ворвалась в Бучач. Советские войска отошли на северо-восток. 15 минут спустя 8 танков Pz-IV[48] (по другим данным, 5[49]) столкнулись с передовыми частями немецкой 6-й танковой дивизии – это был 114-й панцер-гренадерский полк майора Сталя, штурмовавший Бучач с востока. Как патетически сказал П. Карель: «Через пять минут солдаты “Фрундсберг” и 6-й танковой дивизии хлопали друг друга по спине: “Мы смогли!”».[50] Таким образом, связь между 1-й и 4-й танковыми армиями, нарушенная в течение двух недель, была восстановлена. Однако соединение в Бучаче было только началом окончательного прорыва 1-й танковой армии. Ударные группы как дивизии СС «Фрундсберг», так и 6-й танковой дивизии, находились в Бучаче в очень уязвимом положении. Особенно это касалось танков из «Фрундсберг», которые не имели пехотной поддержки и поэтому были очень уязвимы. Танкистам пришлось «спешиться» и занять круговую оборону, тем более что советское командование, понимая все значение Бучача, бросило в бой части фронтового резерва – 52-й и 74-й стрелковые корпуса, которые решительно атаковали. В итоге передовые отряды обеих немецких армий были отрезаны от основных сил и теперь бились в окружении, а узкий коридор, связывающий 1-ю и 4-ю танковые армии, был снова перекрыт противником.

Группа солдат дивизии на Украине

Быстрое прибытие под Бучач подкреплений – гренадер из 21-го полка СС – было под большим вопросом. Они, ведомые другими танковыми частями 2-го батальона 10-го танкового полка СС, наступали на правом фланге. Их целью, согласно приказу Рауса, была деревня Монастыриска, контроль над которой обеспечивал южный фланг дивизии. Земля, по которой шла атака, превратилась в болото, бронетранспортеры 1-го «бронированного» батальона Лаубшеера увязли в грязи и практически остановились. Вдобавок у Монастыриски эсэсовцы столкнулись с частями 280-й стрелковой дивизии, не собиравшимися отступать. Красноармейцы оказали решительное сопротивление, и темпы немецкой атаки резко замедлились, а после того, как был ранен командир 3-го батальона 21-го полка СС штурмбаннфюрер СС Карл-Гюнтер Мольт,[51] наступление дивизии и вовсе остановилось. В этой непростой ситуации командир полка оберштурмбаннфюрер СС Дайзенхофер обратился за авиационной и артиллерийской поддержкой. Для этого задействовали 1-й дивизион штурмбаннфюрера СС Гарри Йобста. Адъютант 1-го дивизиона 10-го артиллерийского полка СС и временный командир батареи «Хуммелей» унтерштурмфюрер СС Ханс-Дитрих Заутер привел свою батарею на позиции у Подгайцев, чтобы огнем поддерживать атаку на Монастыриску. Хотя солдаты и оборудовали свои огневые позиции согласно уставу, но Заутер столкнулся с тем, что его молодые артиллеристы упорно не желали рыть глубокие окопы, в отличие от тех же красноармейцев, чьи окопы (захваченные и внимательно обследованные немцами) отвечали всем требованиям. Вскоре «Хуммели» открыли огонь.

В итоге около 16.00, после авиаудара пикировщиков из 77-й штурмовой эскадры, 2-й батальон штурмбаннфюрера СС Фрица Мауера из 21-го полка СС взял Монастыриску штурмом. После этого прогресс в наступлении для «Фрундсберг» закончился, и только на следующий день, 7 апреля, части 21-го полка СС достигли-таки Бучача, вместе с 1-й ротой 10-го саперного батальона СС.

Тем временем основная часть 10-го разведывательного батальона СС так и не смогла усилить плацдарм 3-й роты в Осовице. Части, собранные у Курдвановки (штабная рота, части 2-й и 4-й рот), были практически обездвижены из-за нехватки топлива и раскинувшейся повсюду грязи. Затребованное горючее почти не поступало. Вдобавок 1-я рота, вооруженная колесными бронемашинами, все еще оставалась в Подгайцах, поскольку передвигаться по раскисшим дорогам не могла. Ситуация в этом районе была нестабильной: так, противотанковый взвод унтерштурмфюрера СС Тео Хенке из 5-й роты был втянут в бои с отходящими частями Красной армии[52] западнее Курдвановки. Кроме всего прочего Тройенфельд приказал Бринкманну обеспечить северный фланг дивизии, для чего последнему было необходимо собрать все имеющиеся в наличии силы. Началась перегруппировка батальона.

Ханс Лингнер, Георг Мартин и Рудольф Райнеке на Украине

В течение 6 апреля ружейным огнем солдат разведывательного батальона было сбито 3 советских самолета, пилоты были взяты в плен. Судя по немецкому описанию («мы никогда не видели таких примитивных самолетов»), это были самолеты По-2. Любопытно, что 1 августа 1944 года батальон был награжден особой наградой – специальной грамотой от Адольфа Гитлера, в которой фюрер лично благодарил солдат 10-го разведывательного батальона СС за уничтожение трех самолетов противника у Курдвановки.

Между тем советское командование тоже не сидело сложа руки. Осознавая всю важность такого ключевого пункта, как Подгайцы, который должен был стать основанием для дальнейшего развития советского наступления, 6 апреля штаб 1-го Украинского фронта отдал следующий приказ: «4-й танковой армии, подчинив себе 147-ю стрелковую дивизию, форсированным маршем выдвинуться на автомашинах на западный берег р. Стрыпа, нанести удар на Подгайцы и отбросить противника на р. Коропец».[53] Однако ужасное состояние дорог не позволило выполнить этот приказ: советские войска, так же как и немцы, увязли в грязи и потеряли драгоценное время, а когда ситуация с погодой и дорогами улучшилась, было уже поздно.

Тем не менее этот и другие приказы активизировали действия Красной армии. Во второй половине дня 6 апреля советские войска, силами 2–3 рот пехоты при поддержке 4 танков, прорвались к северу от Осовицы, у Вишневчика (потеснив 100-ю егерскую дивизию), а затем и у Бобулинцев (потеснив части группы Хинце) и создали опасное вклинение. После этого над немцами в Осовице нависла угроза окружения. Поскольку попытка подкрепить плацдарм провалилась из-за нехватки топлива, то Бринкманн приказал Хинце оставить свои позиции и отходить к Курдвановке. В течение ночи эсэсовцы эвакуировали свой маленький плацдарм на Стрыпе и к 3 часам утра вышли к Курдвановке. Поняв, что происходит, советские войска не теряли времени даром: они форсировали Стрыпу и закрепились по обоим берегам реки. Тем самым от Вишневчика до Осовицы был создан опасный советский плацдарм с ключевой точкой в Бобулинцах. Отметим, что, несмотря на достаточно активный день, потери разведывательного батальона составили всего один человек раненым.

Хайнц Хармель

7 апреля 367-я пехотная дивизия, действуя на правом фланге II танкового корпуса СС, ударила в направлении на место слияния Стрыпы с Днестром. Атака прошла успешно, а на левом фланге армейские пехотинцы установили связь с 21-м полком СС, создав тем самым сплошной фронт. В этот же день 100-я егерская дивизия, усиленная 506-м тяжелым танковым батальоном майора Эбергарда Ланге, отбила все советские атаки и закрепилась на восточном берегу Стрыпы у Золотников, на севере сектора обороны корпуса. На следующий день к дивизии подошли тяжелые самоходки «Фердинад» из 653-го противотанкового дивизиона.

В этот момент основные части 1-й танковой армии застряли на грязных дорогах в районе реки Серет, в 25 километрах восточнее Стрыпы. Перед армией Хубе раскинулась открытая безлесная местность, которая простиралась на запад до самого Днестра. Шансы на то, что армия быстро получит подкрепление или снабжение, были очень невелики, учитывая, что «Фрундсберг» никак не могла расширить плацдарм у Бучача, а основная часть дивизии СС «Гогенштауфен» все еще была в районе Бережан и до сих пор не вступила в бой. И хотя небольшие пехотные подкрепления из 21-го полка СС и достигли позиции 6-й роты в Бучаче к 7 апреля, но основная масса сил «Фрундсберг» все еще находилась в районе северо-западнее Монастыриски.

Хайнц Хармель на учениях (совпадают по времени)

Положение усугублялось тем, что сплошной фронт по Стрыпе немцам создать так и не удалось. 15-километровую брешь между правым флангом 100-й егерской дивизии у Золотников и слабыми силами «Фрундсберг» в Бучаче прикрывал лишь 10-й разведывательный батальон СС. И то прикрывал чисто формально, поскольку к этому моменту, 7 апреля, разведывательный батальон оказался в Курдвановке практически в полной изоляции, связь с соседями (100-я егерская дивизия севернее и 22-й полк СС на юге) установлена не была. Из-за грязи более-менее успешно передвигаться могли лишь полугусеничные машины, поэтому 1-я рота оберштурмфюрера СС Карла Цибрехта на колесных бронемашинах, так и не сумевшая преодолеть грязь, все еще оставалась в Подгайцах, в качестве резерва.[54]

В этих условиях Хайнрих Бринкманн и его люди делали все от них зависящее, чтобы удержать контроль над районом. Поскольку одним из важнейших заданий батальона было прикрывать с севера фронт у Бучача, то в район бреши между Бучачем и Злотниками были отправлены мобильные патрули. В состав такого патруля входили два бронетранспортера с 20-мм орудием и один радио-бронетранспортер. Кроме этого был сформирован усиленный сборный патруль под командованием унтерштурмфюрера СС Рудольфа Хармсторфа, командира 2-й роты. Задача их была проста – не ввязываясь в бои, имитировать немецкое присутствие по всему фронту у Стрыпы. Понятно, что патрули такой силы не могли серьезно повлиять на ситуацию, но все же это было лучше, чем ничего, тем более что противник поначалу большой активности не проявлял.

Поскольку с северо-востока назревала угроза удара советских войск, то чтобы прикрыть этот опасный участок, Бринкманн направил усиленный патруль Хармсторфа в район севернее села Куйданово. Остальные дозоры занимались патрулированием у Стрыпы, периодически вступая в огневое соприкосновение с небольшими группами советских войск. Добавим, что 7 апреля патруль Готфрида Куффнера уничтожил севший на вынужденную посадку советский самолет-разведчик.

Тем временем, готовясь к потенциальной советской атаке, батальон активно закреплялся в Курдвановке. Оборонные работы проходили под руководством ветерана Демянского котла унтерштурмфюрера СС Гельмута Теманнса, офицера по особым поручениям штаба батальона. Некоторые бронетранспортеры были вкопаны в землю и превращены в огневые точки. Солдаты отрыли стрелковые ячейки, а некоторые дома были превращены в опорные пункты. Рота Хинце, выдвинутая ближе к фронту, окопалась на правом фланге, однако понесла потери от снайперского огня и была вынуждена отойти, закрепившись перед самой Курдвановкой.

В ночь на 8 апреля Рудольф Хармсторф атаковал район советского плацдарма в Бобулинцах и Вишневчике, несмотря на значительное превосходство противника. Потери составили два убитых и шесть раненых, плюс один пушечный бронетранспортер, но в целом рейд прошел успешно: были взяты пленные, давшие показания. Было установлено, что враг сконцентрировал здесь крупные силы, включая части 10-го гвардейского танкового корпуса. Учитывая, что ранее этому участку не уделялось много внимания, эти ценные сведения имели особую важность. 2-я рота Хармсторфа почти весь день вела бои на фронте у этого плацдарма, «оказывая огневое давление на врага», как отмечали немцы в документах.[55]

Теперь немецкому командованию сразу стало понятно, что если советские войска на этом участке успешно форсируют Стрыпу и повернут на юг, то они смогут снова окружить 1-ю танковую армию, да еще и дивизию СС «Фрундсберг» в придачу. Проанализировав ситуацию, Раус в 20:35 отдал приказ дивизии СС «Гогенштауфен» атаковать через Косово и форсировать Стрыпу к северу от Золотников. В свою очередь, «Фрундсберг» должна была ударить на северо-восток от плацдарма в Бучаче и, действуя на восточном берегу Стрыпы, соединиться с ними, создав более-менее сплошной фронт.

В течение ночи с 7 на 8 апреля 1-й батальон штурмбаннфюрера СС Алоиса Вильда из 22-го полка СС достиг Бучача и утром присоединился к частям 2-го танкового батальона в их атаке на северо-восток, на соединение с «Гогенштауфен». В Бучач также прибыл и 1-й дивизион 10-го артиллерийского полка СС, поддержавший атаку. В ходе боя танками и артиллерией было уничтожено 40 советских противотанковых орудий и несколько самоходок, в результате эсэсовцы несколько расширили плацдарм северо-восточнее Бучача. Правда, полностью угроза на фланге ликвидирована не была, и эсэсовцы закрепились на новых позициях. Тем временем 2-й батальон 22-го полка СС также форсировал Стрыпу и установил контакт с частями Вильда, что еще более усилило плацдарм. В этот же день 367-я пехотная дивизия взяла под контроль линию от Бучача на юго-запад к Днестру протяженностью 30 километров.

Хайнц Хармель на учениях

Пока «Фрундсберг» отчаянно расширяла плацдарм, 1-я танковая армия тоже не сидела без дела: противостоящие ей советские войска на фронте у Бучача были отброшены, и связь между немецкими армиями снова была восстановлена. В полдень 8 апреля Модель, Хубе и Хауссер встретились в Бучаче, формально продемонстрировав миру стабильность немецкого положения на этом участке фронта и достигнутый успех в деле спасения 1-й танковой армии. Теперь начиналась новая фаза операции. Перед немцами стояли две основные задачи: во-первых, удержать и расширить коридор в Бучаче, через который в кратчайшие сроки вывести части 1-й танковой армии, а во-вторых, деблокировать гарнизон окруженного Тернополя, недвусмысленно объявленного «крепостью».

Между тем противник не собирался опускать руки. В 21.45 8 апреля советские войска нанесли сильный удар в районе Теребовли, в 35-километрах южнее Тернополя, с целью закрыть коридор у Бучача. Раус немедленно приказал 9-й и 10-й танковым дивизиям СС и 100-й егерской дивизии ударить навстречу наступающим советским войскам и уничтожить их. С выполнением этого приказа возникли серьезные трудности. На следующий день «Гогенштауфен» и 100-я егерская дивизия начали выходить на исходные позиции для решительной атаки, но увязли в боях с яростно атакующими советскими частями, в то время как «Фрундсберг» весь день провела в локальных схватках в районе Бучача, в основном против частей 18-го гвардейского стрелкового корпуса. Успех этих оборонительных боев показал, что хотя запланированная атака Рауса и была сорвана, но противник также был остановлен и обстановка для немцев стабилизировалась.

Эсэсовский танк на Украине весной 1944 года

Новый командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Вальтер Модель лично спланировал операцию по деблокаде Тернополя. С этой целью 9-ю дивизию СС «Гогенштауфен» временно вывели из состава II танкового корпуса СС и переподчинили IIL танковому корпусу генерала танковых войск Германа Балька. «Гогенштауфен» усилила боевую группу «Фрибе», созданную на основе 8-й танковой дивизии. Эта группа должна была наносить основной удар. Атака началась 11 апреля под проливным дождем. Несмотря на тяжелые потери, две танковые дивизии сумели пройти только половину отделявшего их от Тернополя расстояния, и операция закончилась неудачей.[56]

Тем временем части 1-й танковой армии продолжали выходить из окружения через бучачский коридор, но вот осуществлялось все это крайне медленно. 10 апреля 21-й и 22-й полки СС при поддержке 2-го батальона 10-го танкового полка СС вступили в тяжелый бой с 18-м гвардейским стрелковым корпусом за расширение немецкого плацдарма северо-восточнее Бучача. Это было необходимо для расширения коридора, чтобы большая часть 1-й танковой армии смогла наконец выйти из котла. Положение было не в пользу советских войск, измотанных предыдущими боями: в дивизиях корпуса (141, 226, 280-я стрелковые дивизии) насчитывалось лишь по 300–350 активных штыков, почти не было артиллерии. Поэтому, несмотря на прибытие к Афонину некоторых частей 67-го стрелкового корпуса, операция для немцев прошла успешно, и к рассвету 11 апреля немецкий плацдарм был расширен на 10 километров, а 18-й гвардейский стрелковый корпус оттеснен на северо-восток и юг от Бучача.[57] Расширение плацдарма позволило несколько ускорить выход частей 1-й танковой армии из окружения.

В период 11–15 апреля 21-й и 22-й полки СС, плюс 2-й батальон 10-го танкового полка СС, при поддержке 1-го дивизиона 10-го артиллерийского полка СС, продолжали оборонять плацдарм северо-восточнее Бучача против яростных атак советских войск, стремившихся помешать прорыву 1-й танковой армии. Накал боев нашел отражение в боевом донесении штаба 1-го Украинского фронта Верховному главнокомандующему от 14 апреля 1944 года: «4-я танковая армия с 11.30 частью сил возобновила наступление и, преодолевая упорное сопротивление 10-й танковой дивизии СС противника, продвинулась на два километра западнее Кайтановка, овладела Бобулинцы,[58] Курдыбановка (южная) и вышла к безымянному ручью четыре километра юго-западнее Осовцы. За день боя уничтожено 5 танков и самоходных орудий и до 150 солдат и офицеров противника».[59]

Наиболее тяжелые испытания пришлись на 21-й полк СС, в котором 10–15 апреля только убитыми было потеряно 7 ротных командиров. 14 апреля был ранен Хайнц Лаубшеер, командир 1-го батальона 21-го полка СС; прямо на поле боя батальон взял под свое командование Лео-Герман Рейнхольд. Не легче было и 22-му полку СС: в этих боях командир 22-го полка СС оберштурмбаннфюрер СС Эрнст Шутцек[60] (11 апреля) и командир 1-го батальона этого полка штурмбаннфюрер СС Вильд были тяжело ранены (19 апреля Вильд скончался в полевом лазарете). В поддержку 22-го полка был направлен единственный танковый батальон 10-го танкового полка СС – 2-й.

В это же время 10-й разведывательный батальон СС вел тяжелые бои в секторе напротив советского плацдарма у Осовицы, в 12 километрах севернее Бучача. Как мы помним, советский плацдарм на Стрыпе представлял серьезную угрозу, всем было очевидно, что если этот плацдарм быстро не ликвидировать, то советские войска смогут использовать его для очередной попытки окружить 1-ю танковую армию. Сделать это было нелегко, учитывая, что батальон Бринкманна был единственным немецким подразделением в промежутке между позициями дивизии СС «Фрундсберг» у Бучача и 100-й егерской дивизии у Золотников на севере. 10 апреля советские войска с плацдарма в Бобулинцах атаковали 10-й разведывательный батальон СС. Хотя атака была отбита, но положение оставалось серьезным. Потери за день составили 7 убитых и 16 раненых, 2 бронетранспортера. 11 апреля Бринкманн перешел в контратаку силами усиленной 3-й роты Хинце, которая во второй половине дня захватила высоты на подступах к Бобулинцам. В этот же день 4-я рота обершурмфюрера СС Паули, установившая линию обороны на Стрыпе, причем не имея какого-либо тяжелого вооружения, подверглась контратаке советских войск при поддержке танков. Красноармейцам удалось вклиниться в немецкую линию, но после того как один танк «Типа КВ-1» был подбит из ПАК-40, Паули контратакой выправил положение. Несмотря на «активный день», потери батальона составили всего лишь 4 солдат ранеными. Затем части батальона втянулись в упорные оборонительные бои. Сплошной линии обороны не было, местами советские войска просачивались в немецкие тылы, для ликвидации этих прорывов Бринкманн бросал в спешке созданные патрули. Унтершарфюрер СС Франц Новак из 4-й роты вспоминал: «Русские пехотинцы истекут кровью на наших линиях. Мы стреляем до последнего патрона, русские отброшены. Я коснулся своим автоматом умирающего от раны в живот русского бойца. Я зажигаю сигарету и даю ее умирающему… После нескольких затяжек он закрывает глаза».[61]

В затянувшихся на несколько дней тяжелых боях батальон также понес тяжелые потери. 3-я рота Хинце была окружена у Бобулинцев, но 14 апреля сумела вырваться из кольца и отойти к Курдвановке. На рассвете 15 апреля противник вклинился в позиции 2-го взвода 3-й роты у Курдвановки пехотой при поддержке двух танков. Большой решительности советские войска не проявляли, ограничившись лишь занятием нескольких домов на окраине. Около 14.00 унтершарфюрер СС Гстоттнер с 30 метров уничтожил один танк из панцерфауста, после чего унтерштурмфюрер СС Рудольф Хоффманн, командир 2-го взвода, контратаковал при поддержке саперного взвода гауптшарфюрера СС Хартманна. Во время этой смелой атаки Хоффманн, бывший в первых рядах, был убит, однако красноармейцев из Курдвановки выбили.

Затем Бринкманн направил вперед несколько патрулей для прояснения обстановки. Патруль унтерштурмфюрера СС Георга Зибенхунера из 3-й роты был направлен на север, чтобы точно установить диспозицию врага. В ходе разведки Зибенхунер нарвался на советскую позицию у кромки леса. Два замаскированных танка открыли огонь по ведущему бронетранспортеру. Через секунды несколько немецких машин пылало. Сам Зибенхунер погиб.[62] Изрядно потрепанный патруль вернулся в Курдвановку. В самой Курдвановке тоже было жарко: днем советская артиллерия открыла беспокоящий огонь по деревне, и батальон понес потери убитыми и ранеными. За 15 апреля было потеряно 9 человек убитыми (из них 1 офицер) и 44 ранеными (один из них, унтерштурмфюрер СС Ханс Оетьенс из 4-й роты, был легко ранен и остался в строю).

Пока разведчики Бринманна удерживали фронт вдоль Стрыпы, штаб II танкового корпуса СС готовил свою операцию по ликвидации вражеского плацдарма. 14–15 апреля части 7-й танковой дивизии сменили 21-й полк СС на позициях у Бучача. Высвободившиеся части были сконцентрированы на восточном берегу Стрыпы, вместе с 22-м полком СС, для участия в запланированной атаке против советского плацдарма. Чуть севернее, на западной стороне реки, были сконцентрированы 3-й батальон 21-го полка СС, части 73-го панцер-гренадерского полка 19-й танковой дивизии и 20 «Тигров» 506-го тяжелого танкового батальона. Части 100-й егерской дивизии, в частности 54-й егерский полк, приготовились к атаке с севера, а 10-й разведывательный батальон СС – с запада. В 16.00 15 апреля 3-й батальон 21-го полка СС провел ограниченную атаку на север, чтобы улучшить свои позиции перед наступлением.

Концентрированная немецкая атака началась утром 16 апреля. Отметим, что в последние два дня погода улучшилась, и дороги немного подсохли, что облегчило действие мобильных сил немцев. 1-й батальон 21-го полка СС атаковал с востока от Стрыпы, а 3-й батальон 21-го полка СС – с западного берега. Затем в действие вступил 22-й полк СС, к полудню 1-й батальон полка выбил советские войска из леса в районе села Старые Петликовцы. На правом фланге 9-я рота 22-го полка СС форсировала Стрыпу и овладела высотой 392; здесь же, правее, 1-я рота 21-го полка СС вышла к высоте 380 – в двух километрах на северо-востоке от Осовицы. К югу от Курдвановки начали концентрироваться части 73-го панцер-гренадерского полка и «Тигры» 506-го танкового батальона. Видя, что обстановка меняется не в лучшую сторону, советские войска неожиданно отошли со своих позиций на юго-востоке от Курдвановки. Узнав об этом, Бринкманн решил незамедлительно атаковать на Бобулинцы, чтобы перекрыть пути отхода противника.

Накануне разведка установила, что советские войска серьезно укрепились в Бобулинцах и на высотах рядом с ними, вкопав в землю танки. Здесь оборонялась изрядно потрепанная 137-я стрелковая дивизия Красной армии (согласно показаниям пленных, в ней насчитывалось около 600 человек[63]). Атака осуществлялась силами 4-й роты гауптштурмфюрера СС Курта Паули, усиленной двумя пушечными бронетранспортерами. Перед атакой к Курдвановке вышла одиночная самоходка Stug-III из состава дивизии СС «Дас Райх», отбившаяся от своей дивизии. Бринкманн придал самоходку 4-й роте.[64]

Паули углубился на 1 километр в глубь вражеской территории, где его рота попала под огонь советской противотанковой артиллерии и танков. Эсэсовцев поддержали армейские «Тигры», подбившие два советских танка, еще один танк был уничтожен солдатами 4-й роты из 75-мм противотанкового орудия на бронетранспортере. После этого противник обратился в бегство. Преследуя его, Паули вышел к Бобулинцам. Одновременно 54-й егерский полк 100-й егерской дивизии ворвался на северные окраины Бобулинцев, а с юга атаковал 73-й панцер-гренадерский полк. В этот момент к роте Курта Паули подошли подразделения 2-й роты 10-го разведывательного батальона СС под командованием унтерштурмфюрера СС Хармсторфа. Саперный взвод гауптшарфюрера СС Хартманна, не имея специального оборудования, вручную разминировал проходы для техники и гренадер. Несмотря на это, на минах было потеряно два бронетранспортера. Впрочем, атаку 10-го разведывательного батальона СС это не остановило. Две позиции советской противотанковой артиллерии были уничтожены. В 17.00 была захвачена высота в 1 километре к западу от Бобулинцев. К 19.00 Бобулинцы были окончательно окружены немцами, и эсэсовцы втянулись в ожесточенные уличные бои в деревне. Красноармейцы сражались до последнего, однако к 20.00 Бобулинцы были взяты, о чем Паули немедленно проинформировал командование. Бринкманн сразу же перебросил сюда два взвода 3-й роты. Эсэсовцы окопались в деревне, а патруль Хармсторфа был отправлен на разведку, дальше на восток. На севере был установлен контакт с 100-й егерской дивизией, а с юга подходили части 21-го полка СС. Этот успех был оплачен дорогой ценой: было потеряно три бронетранспортера, один пушечный бронетранспортер, вдобавок приданная Паули самоходка из «Дас Райх» подорвалась на мине. 10 человек было убито, 7 ранено, двое пропало без вести. Среди раненых был командир 3-го взвода 4-й роты гауптшарфюрер СС Карл Келлер.[65]

После взятия Бобулинцев советский плацдарм был ликвидирован, и теперь немцы прочно контролировали фронт вдоль течения Стрыпы и плацдарм у Бучача. Теперь некоторые части дивизии СС «Фрундсберг» вывели в резерв, в частности 10-й разведывательный батальон СС.

20 апреля последние части 1-й танковой армии благополучно перешли через Стрыпу, и, таким образом, армия благополучно завершила эвакуацию и окончательно вырвалась из окружения. Как уже после войны написал Пауль Хауссер: «Видеть остатки армии, выходящие из окружения после боев во время русской зимы, – тяжелое зрелище для любого солдата. Чтобы обеспечить уход за ранеными и больными, от корпусных врача и интенданта потребовалась большая подготовительная работа».[66] Излишне отмечать, что на медперсонал и снабженцев дивизии СС «Фрундсберг» легла значительная часть забот в оказании помощи частям 1-й танковой армии.

21 апреля 3-й батальон 21-го полка СС, 10-й разведывательный батальон СС и дивизионная эскортная рота заняли позиции в районе Бобулинцев, где и пребывали до смены дивизии. В этот день разведывательным батальоном на фронте у Стрыпы было уничтожено одно советское 150-мм самоходное орудие.

Выход 1-й танковой армии из окружения был крупным успехом немецкого командования. После войны Г. К. Жуков безрадостно отметил в своих мемуарах: «Сколько человек прорвалось из окружения, ни я, ни штаб фронта точно установить так и не смогли. Назывались разные цифры. Видимо, все же вышли из окружения не десятки танков с десантом, как тогда доносили войска, а значительно больше».[67] Примечательно, что именно дивизия СС «Фрундсберг» сыграла одну из главных ролей в этой операции.

25 апреля две армейские дивизии сменили «Фрундсберг» на позициях у Бучача, а 59-й армейский корпус генерала пехоты Фридриха Шульца пришел на смену II танковому корпусу СС в этом секторе. Таким образом, первая военная кампания для 10-й танковой дивизии СС «Фрундсберг» закончилась. Своеобразный ее итог подвел один из юных солдат разведывательного батальона: «Призыв 1925 года рождения прошел через свое крещение огнем! Теперь мы были настоящими фронтовиками!»[68]

Потери дивизии в ее «первом испытании» составили 2076 человек, из которых 577 убитыми и умершими от ран, из них 18 офицеров (из них унтерштурмфюрер СС Вернер Гутгессель 10 мая скончался в лазарете от полученных ранений; также в лазарете умер упоминавшийся выше штурмбаннфюрер СС Вильд), 1432 ранеными и 67 пропавшими без вести.

27 апреля в дивизии сменился командир. Фон Тройенфельда отозвали для выполнения «специального задания»,[69] а его должность занял штандартенфюрер СС Хайнц Хармель, кавалер Рыцарского креста с Дубовыми листьями. Он получил известность как командир полка СС «Дойчланд» дивизии СС «Дас Райх». В марте – апреле 1944 года Хармель окончил курсы командиров дивизий, после которых и был назначен командиром «Фрундсберг». 18 мая его произвели в оберфюреры СС.

Свое назначение Хармель отметил приказом по дивизии:

«Офицеры и солдаты 10-й танковой дивизии СС “Фрундсберг”!

Рейхсфюрер СС назначил меня командиром 10-й танковой дивизии СС “Фрундсберг”. Сегодня я принял командование. Я счастлив, что буду командовать дивизией, чье имя отражает славные традиции Фрундсберга возрождающиеся в армии. Дисциплина и неистощимый агрессивный дух являются решающими в переходе к этим традициям. Я горд, что молодая дивизия достойно показала себя в первом сражении и получила полное признание. Я верю в своих офицеров и солдат и ожидаю, что дивизия займет свое место в одном ряду со старыми дивизиями войск СС. И это место не будет последним! За фюрера, народ и рейх!»[70]

Другой перестановкой в командном составе стала смена командира в 10-м танковом полку СС. В апреле оберштурмбаннфюрер СС Франц Клеффнер был назначен командиром 6-го панцер-гренадерского полка СС «Теодор Эйке», в результате 10-й танковый полк СС вообще остался без командира. Правда, особых трудностей или неудобств это не вызвало, поскольку дивизия боевых действий не вела, а сам полк состоял лишь из одного батальона (2-го). Забегая вперед, отметим, что только 22 июня был назначен новый командир полка – им стал оберштурмбаннфюрер СС Отто Пэтш.

Остаток апреля и май II танковый корпус СС провел в резерве группы армий «Северная Украина» в районе Львова. Здесь главной задачей «Фрундсберг» стала подготовка к отражению ожидавшегося советского наступления в секторе на стыке между группами армий «Центр» и «Северная Украина». Будни проходили в постоянных учебных тревогах и работе по оборудованию стационарных оборонительных позиций на Буге. Часть личного состава дивизии была привлечена к антипартизанским акциям. В частности, в боевом рапорте II танкового корпуса СС отмечалось, что ягдкоманды из 9-й и 10-й дивизий СС приняли участие в ликвидации советской «банды» численностью почти 300 человек, среди которых оказалось 20 «советских парашютистов» (то есть сброшенных на парашютах военных специалистов из Красной армии) в районе Бобрки. Досталось и националистическим силам: кроме этого, в районе Бережан эсэсовцами был разгромлен отряд Украинской повстанческой армии (причем бандеровский), численностью около 200 человек.[71]

Характерно, что, несмотря на операции против украинских националистических сил, в ходе пребывания под Львовом в состав дивизии были зачислены украинцы, в основном в качестве переводчиков и добровольных помощников (Хиви – Hilfswillige – добровольный помощник), всего их было около 200 человек.[72]

1 июня 1944 года II танковый корпус СС перешел в подчинение 1-й танковой армии, однако в свете дальнейших событий надолго в ее составе он не задержался.

На 1 июня в рядах дивизии СС «Фрундсберг» насчитывалось 426 офицеров, 2432 унтер-офицера и 14 165 солдат – всего 17 023 человека.[73] Однако на 30 июня численность личного состава дивизии сократилась до 13 552 человек, поэтому, вероятно, часть персонала дивизии была передана на пополнение других частей.

Действия дивизии получили высокую оценку и признание немецкого командования. Подлинным выражением этого стал специальный приказ фельдмаршала Моделя (отдан в день, когда II танковый корпус СС отправлялся во Францию), в котором он подчеркнул заслуги дивизий «Гогенштауфен» и «Фрундсберг». В данном документе нас интересует прежде всего часть, посвященная дивизии СС «Фрундсберг»: «Корпус сыграл главную роль в усилении фронта в очень трудное время и в создании щита для обороны Родины. С восстановлением контакта с 1-й танковой армией в Бучаче, вы… солдаты 10-й танковой дивизии СС помогли спасти положение в критической ситуации… Я признаю ваши заслуги и благодарю вас. Сейчас Фюрер призывает вас к новой миссии. Я уверен, что вы выполните его приказ в соответствии с нашим девизом: “Нет лучше солдат в мире, чем солдаты Адольфа Гитлера!”».[74]

Объективный анализ показывает, что первое боевое крещение дивизии СС «Фрундсберг» завершилось полным успехом. Еще «зеленая», не имеющая боевого опыта, да вдобавок еще и не до конца укомплектованная дивизия оказалась на высоте, полностью подтвердив свое высокое звание «танковая дивизия СС». Хотя следует отметить, что поскольку в составе дивизии был лишь один танковый батальон, то фактически «Фрундсберг» действовала как панцер-гренадерская дивизия, а не танковая.

Дивизия успешно вела как наступательные, так и оборонительные бои. В «лучших традициях» войск СС ее бросили в бой практически с марша, еще не завершив полного развертывания. Серьезными препятствиями выступили грязь и бездорожье, но они с успехом были преодолены. В ходе сражения передовой отряд в Бучаче был на время отрезан, но успешно продержался в окружении. Правда, следует сказать, что противостоящие «Фрундсберг» советские войска, главным образом 18-й гвардейский стрелковый корпус, были измотаны предыдущими боями, испытывали значительный некомплект личного состава и вооружения. Тем не менее «Фрундсберг» тоже была еще далека от «лучшей формы» танковой дивизии СС.

Благодаря действиям дивизии СС «Фрундсберг» немецкому командованию удалось ликвидировать опасную брешь в своем фронте севернее Днестра. Наступление советских войск было остановлено, а фронт – стабилизирован.

Глава 3 Битва в Нормандии

Переброска дивизии СС «Фрундсберг» на фронт вторжения

6 июня 1944 года Вторая мировая война вступила в свою решающую фазу – союзники высадились в Нормандии. Таким образом, Второй фронт был открыт, и теперь Германия окончательно оказалась между двух огней. С самого начала положение на фронте вторжения складывалось для вермахта не лучшим образом. Тотальное превосходство англо-американцев в воздухе и огневая мощь их корабельной артиллерии сводили на нет отчаянные немецкие танковые контратаки, и с каждым днем быстрый сброс в море союзного десанта становился все нереальней. С этого момента Германия окончательно оказалась в стратегическом тупике, а инициатива полностью перешла к союзникам, хотя в Берлине этого еще не осознавали.

Когда все попытки отразить десант местными силами провалились, в ставке Верховного командования вермахта быстро поняли, что если на Запад срочно не подбросить подкрепления, то поле боя может остаться за противником. Поэтому уже 11 июня Гитлер дал указание отменить запланированную на Восточном фронте под Ковелем разведку боем[75] и вернуть во Францию II танковый корпус СС.

Брифинг солдат вермахта и СС

Процесс переброски частей II танкового корпуса СС с Восточного фронта во Францию проходил с 12 по 23 июня. Танки Pz-IV из 2-го батальона 10-го танкового полка СС на станциях Сокол и Кристиновичи были погружены в шесть железнодорожных эшелонов. Командир батальона Лео-Герман Рейнхольд выехал первым же поездом. В этой связи отметим, что на переброску 2-го батальона 10-го танкового полка СС ушло 5 дней, а 10-й разведывательный батальон СС перебрасывали 4 дня, в пяти эшелонах. 16 июня батальон прибыл в Бар-ле-Дюк, но при этом 5-я (тяжелая) рота 10-го разведывательного батальона СС выгрузилась отдельно, в районе Версаля. Однако, как оказалось, такое положение вещей, то есть быстрая переброска, не было типичным.

В обычных условиях переброска корпуса заняла бы не более недели. Однако условия середины 1944 года не были для Германии обычными. Только переброска дивизии по железной дороге через всю Европу заняла почти две недели. Поэтому если после проследования через Кельн, Франкфурт-на-Майне и Страсбург 16–18 июня первые части дивизии высадились в начальной точке сбора – возле Нанси и Бар-ле-Дюк (город в 60 километрах западнее Нанси), то последние подразделения «Фрундсберг» прибыли в район сбора только 23 июня. Всего для переброски дивизии потребовалось 67 эшелонов.

Зенитчик из СС следит за появлением вражеских самолетов

Однако на этом настоящие трудности только начинались. Дальше двигаться по железной дороге было нельзя – ведь в воздухе господствовала авиация союзников, парализовавшая движение поездов, а многие железнодорожные пути были разбиты – либо воздушными атаками, либо диверсиями европейского Сопротивления. Поэтому войскам пришлось покинуть вагоны и начать подготовку к маршу на фронт своим ходом. 23 июня, когда последние части «Фрундсберг» только-только прибыли в Нанси, передовые моторизованные подразделения уже выступили, их целью был городок Дрё, лежащий в 70 километрах западнее Парижа.

В целом, моторизованным частям дивизии СС «Фрундсберг» пришлось совершить более чем 500-километровый марш, через города Труа и Шартр, к точке сбора в районе южнее Фалеза. В ходе этого марша немецкая техника исчерпала едва ли не половину своего моторесурса. Из-за доминирования в воздухе истребителей-бомбардировщиков союзников, марш мог осуществляться только по ночам. В меньшей степени дивизии досаждало французское Сопротивление. Один унтер-офицер СС вспоминал: «Мы сейчас в 30 километрах от фронта, после ночного марша через Францию, который занял две недели и прошел в ужасных условиях, из-за угрозы вражеских самолетов. Из-за этого я мало спал. Я сбился со счета – сколько же раз противник подвергал нас штурмовке? Мы понесли большие потери в людях и технике. Наши люфтваффе так и не появились. В России ничего подобного этому не было». Ему вторит и роттенфюрер СС Гельмут Упхофф: «Мы всегда двигались только по ночам, без света – днем союзные бомбардировщики атаковали все, что двигалось».[76]

Солдаты по-разному приспосабливались к новым условиям. Недолго думая, водитель грузовика штурмман СС Ханс Михельсен договорился со своим напарником, что в случае налета нужно «немедленно оставлять машину и бежать подальше».[77] Однако так действовали не все. Роттенфюрер СС Йоханнес Рюзинг из 1-й роты разведывательного батальона вспоминал, как налет союзных самолетов был встречен дружным огнем из 20-мм зениток и пулеметов МГ-42. Несколько самолетов было подбито. После этого «атаковать нас стали реже».[78]

Важно обратить внимание еще на один момент. Хотя 10-я танковая дивизия СС уже получила свое боевое крещение, ее до сих пор полностью не укомплектовали причитающимися ей по штату танками. И это несмотря на более чем годичное существование 10-го танкового полка СС. Ситуация была далека от нормализации даже накануне союзной высадки, когда, казалось бы, все силы должны быть брошены на укомплектование танковых частей новой техникой. А иногда происходящее напоминало фарс. Так, 1-й танковый батальон штурмбаннфюрера СС доктора Герхарда Адама, который все это время оставался в Майли-ле-Камп, ожидая укомплектования «Пантерами», получил первые 10 танков еще в момент пребывания дивизии в Украине. Но радость танкистов была недолгой: к общему разочарованию, вскоре пришел приказ передать эти танки в состав Образцовой танковой дивизии, вступившей в бой в Нормандии. Таким образом, батальон снова остался без танков, причем не было ни малейшей надежды на их скорое получение. В итоге, к моменту прибытия на фронт вторжения ударную силу 10-й танковой дивизии СС составляли 39 танков Pz-IV, 38 самоходок Stug и три командирских танка Pz-III во 2-м танковом батальоне 10-го танкового полка СС.[79] В целом набиралось 80 единиц бронетехники. Таким образом, «Фрундсберг» была куда слабее, чем любая другая немецкая танковая дивизия в Нормандии.

Зенитная установка частей СС на позиции

Кроме этого в 10-м артиллерийском полку было 12 самоходных гаубиц «Веспе» (как и требовалось по штатам), 6 «Хуммелей», двенадцать 150 мм орудий и четыре 100-мм. 10-й зенитный дивизион СС имел 12 грозных 88-мм зениток и 9-37-мм (вместо полагающихся по штатам 18 и 12 единиц соответственно) в своих четырех батареях. Дивизия испытывала значительную нехватку транспортных средств во всех своих частях и подразделениях.

Личный состав «Фрундсберг» на 30 июня 1944 года насчитывал 13 552 человека – 374 офицера, 2266 унтер-офицеров и 10 912 солдат. Численность личного состава трех пехотных батальонов 21-го полка СС составляла 83 %, 75 % и 73 % от штатной нормы. 22-го полка СС – 76 %, 76 % и 72 %. Саперный батальон имел только 88 % от штатной численности.

Боевое крещение в Нормандии

Сначала оптимистично планировалось, что II танковый корпус СС примет участие в очередном контрударе, которым предполагалось сбросить англичан в море. Дивизия СС «Фрундсберг» прибыла на фронт, к северо-западу от Кана, 25 июня. Уже ночью разведывательные патрули Карла Цибрехта и Рудольфа Хармсторфа выдвинулись в сектор Виллеркниге «Войска СС на Западном фронте. 1944–1945» ошибочно указывалось, что дивизия имела 70 танков Pz-IV, однако привлечение новых, более достоверных, данных позволило откорректировать эту информацию. Бокаж – Комон – Эвенте, где оперировала 2-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Гениха фон Люттвица, с целью рекогносцировки района предстоящих операций дивизии. В ночь с 26 на 27 июня прошла разведка рубежа на северо-западе от селения Тюри-Харкорт, где командование танковой группы «Запад» планировало развернуть «Фрундсберг».

Эти первые разведывательные рейды дивизии на западном фронте сопровождались непривычными трудностями. Так, в район Авенея выдвинулся патруль[80] обершарфюрера СС Георга Риесса. Мост у Тюри-Харкорт, единственная переправа, по которой патруль мог переправиться через реку Орн, лежал в зоне огня союзной корабельной артиллерии, которая при помощи самолетов-корректировщиков легко громила цели за 30 километров от побережья. Поэтому пересечь мост днем было почти нереально, и патруль выдвинулся вперед только с заходом солнца. Только что прибывшие на фронт солдаты «Фрундсберг» еще имели мало представления о том, что творится на фронте и какова мощь союзников. Штурмман СС Арнольд Халл-Вальдхаузер вспоминал, что, «как рядовые, мы не имели представления о реальной силе союзного десанта. Но у нас уже сложилось впечатление, что силы и меры, предпринимаемые немецкой стороной, недостаточны. Задействованные войска были малоэффективны, часто плохо вооружены и с пожилым личным составом (очевидно, имеются в виду солдаты армейских пехотных дивизий. – Р. П.). Тем не менее, они упорно сопротивляются».[81]

Прибытие на фронт частей II танкового корпуса СС не стало сюрпризом для командующего британскими войсками фельдмаршала Монтгомери, который благодаря расшифрованным сообщениям «Энигмы»[82] заблаговременно узнал об этом. Чтобы упредить ввод корпуса в бой, 26 июня 2-я английская армия предприняла очередную попытку овладеть Каном путем окружения – операция «Эпсом». После массированной артиллерийской подготовки из 700 стволов полевой и корабельной артиллерии на участке между Карпике и Рорэ шириной около 5-километров перешел в наступление 8-й английский корпус. Три отборные британские дивизии, 60 000 солдат и более 600 танков, бросились на штурм высот вокруг города, прежде всего высоты 112 (господствующая высота за рекой Одон). После их захвата предполагалось взять Кан двухсторонним наступлением. Превосходящим силам британцев упорное сопротивление оказали уже почти месяц непрерывно участвовавшая в боях дивизия СС «Гитлерюгенд» и части дивизии СС «Лейбштандарт», усиленные 101-м тяжелым танковым батальоном СС. Преодолевая немецкое сопротивление, буквально выдавливая эсэсовцев с их позиций, англичане медленно продвигались вперед. Отразив все немецкие контратаки, после мощной артподготовки частям английской 11-й бронетанковой дивизии удалось форсировать реку Одон и к началу вечера 27 июня приблизиться к высоте 112. Эта высота представляла собой плоский холм, без каких-либо естественных укрытий, доминирующий над окружающей равниной, – благодаря этому она приобрела важнейшее значение. Днем 28 июня британские пехотинцы и танкисты заняли северный склон высоты. Тем самым началась одна из многих эпопей Нормандской кампании – сражение за высоту 112.[83] На протяжении последующих недель за эту высоту развернулись ожесточенные бои, обильно оросив кровью ее склоны.

Тем временем части II танкового корпуса СС выходили на исходные позиции. «Фрундсберг», перейдя Орн в Тюри-Харкорте, разворачивалась в секторе Буги – Эвреси – Авеней. После успешных действий англичан Пауль Хауссер должен был добиться поворота событий в пользу немцев. Сильный контрудар был запланирован на 29 июня. Приказ Верховного командования, полученный в 17.00 28 июня, был ясен: «Танковая группа “Запад” должна атаковать на рассвете 29 июня со II танковым корпусом СС с исходной позиции Гаврю – Нойер, чтобы захватить сектор вокруг Барона (Барон-Сюр-Одон), Муана и Шье и разбить противника, который проник за дорогу Кан – Виллер-Бокаж».[84] Разграничительной линией между дивизиями II танкового корпуса СС выступила река Одон. «Гогенштауфен» должна была наступать севернее Одона, а «Фрундсберг» – южнее.

Гренадер наблюдает за противником

Изначально планировалось, что наступление начнется в 07.00 29 июня. Однако рано утром позиции изготовившейся к атаке «Гогенштауфен» подверглись налету союзных штурмовиков, и атаку отложили. Что касается «Фрундсберг», то здесь ситуация была иной – панцер-гренадерские батальоны, в частности 21-й полк СС, так и не прибыли на исходные позиции, задержавшись на марше, поэтому отмене атаки здесь только обрадовались. Новым временем выступления назначили 10.00.

Впрочем, не все у немцев пошло, как планировалось. Ночью на 29 июня командир 7-й танковой роты оберштурмфюрер СС Франц Ридель получил приказ: «Атаковать в 07.00 высоту 113 и следовать по направлению к Гаврю». Однако, как мы помним, атаку отложили на 10.00. Но все же из-за неразберихи перед наступлением не всем частям 2-го батальона 10-го танкового полка СС сообщили об изменении в расписании. Так, к Риделю это известие так и не дошло, и он атаковал строго по графику, то есть в 07.00. Таким образом, первая атака дивизии СС «Фрундсберг» началась в суматохе и путанице. Танки и самоходки[85] Риделя, продвигаясь от Эвреси, подошли к высоте 113, возле которой наткнулись на группу наступающих британских танков из 44-го королевского танкового полка (10-й бронетанковой бригады). В скоротечном бою эсэсовцы уничтожили 11 «Шерманов», против одной своей машины (командира 1-го взвода унтерштурмфюрера СС Эрвина Гильперта, который был тяжело ранен, а его наводчик погиб), после чего британцы начали отступать, а немцы, в охотничьем азарте, начали их преследовать. Всего на поле боя осталось до двух десятков подбитых машин противника. Все это произошло внезапно и стало сюрпризом для командира батальона Лео-Германа Рейнхольда, который, не разобравшись в обстановке, на мотоцикле ринулся прямо в гущу танкового боя. Но все обошлось. Пять танков записал на свой счет командир 7-й роты оберштурмфюрер СС Франц Ридель[86] (его наводчиком был штурмман СС Менцель), добавив их к 11 советским танкам, уничтоженным на Восточном фронте. Как оказалось в итоге, действия одной-единственной танковой роты предшествовали атаке дивизии.

Франц Ридель, здесь в звании штандартеноберюнкера СС

Успех Риделя особо на развитие событий не повлиял. Сначала думали, что после всех задержек наступление II танкового корпуса СС начнется в 10.00 утра, но в последний момент у немцев начались перестановки в командном составе на самом высоком уровне: новым командующим 7-й армией был назначен обергруппенфюрер СС Пауль Хауссер. Обычно считается, что он возглавил армию только после смерти от инфаркта ее командующего, генерал-оберста Фридриха Дольманна,[87] однако, факты свидетельствуют, что Дольманн, когда Гитлер назначил Хауссера на его место, еще был жив. Пост командира II танкового корпуса СС после Хауссера занял группенфюрер СС Вильгельм Биттрих, бывший командир дивизии СС «Гогенштауфен». Все эти перипетии привели к отсрочке начала атаки корпуса до 14.00.

Дальше – больше. Поскольку 1-й батальон 21-го полка СС даже к 14.00 не смог прибыть на место, атаку корпуса задержали еще на полчаса. И поскольку больше в тех условиях отсрочивать наступление было нельзя, Биттрих бросил в бой свои дивизии в 14.30.

Целью 10-й дивизии СС были деревни Гаврю, Барон-сюр-Одон и высота 112. Главным препятствием в полосе атаке «Фрундсберг» был небольшой приток реки Орн, тянувшийся на север от Эвреси и протекавший в районе высот 112 и 113. Учитывая это обстоятельство, Хармель сосредоточил основные силы для атаки на западном фланге, между этим притоком и Одоном. Именно в этом районе 22-й панцер-гренадерский полк СС Вильгельма Шульце атаковал от Найи в направлении на Одон. При поддержке бронетехники 7-й и 8-й рот 10-го танкового полка СС гренадеры ударили через лежащее перед ними открытое пространство. Наступление проходило в направлении Буги и Гаврю. Буги был взят, но Гаврю обороняли три пехотные роты британцев, вдобавок удерживающие и два моста через Одон, в нескольких сотнях метров севернее. Поначалу немецкая атака застопорилась, но 3-я рота оберштурмфюрера СС Хинце из 10-го разведывательного батальона СС прикрыла район между Буги и Эвреси, тем самым позволив 22-му полку СС сконцентрировать дополнительные силы для атаки. В итоге поздно вечером 22-й полк СС все же захватил Гаврю в тяжелом бою, но так и не смог взять под контроль мосты. Более того, после того как противник открыл сильный артиллерийский огонь по деревне и ее окрестностям, Биттрих вообще приказал эсэсовцам отойти, чтобы не нести лишних потерь. Воспользовавшись этим, 15-я шотландская дивизия снова заняла Гаврю и продвинулась дальше, но наткнулась на боевое охранение разведывательной роты Хинце. В ночном рукопашном бою шотландцы были отброшены. После этого роту Хинце вывели в резерв, в район Авенея, а на позициях ее сменила 1-я рота 10-го саперного батальона СС.

Командир 21-го полка СС Эдуард Дайзенхофер

На восточном фланге Эдуард Дайзенхофер со своим усиленным 21-м полком СС получил куда более трудную цель для наступления. Его задачей было наступать через открытое пространство от района Сент-Гонорин – Майцет, пересечь речушку у Эвреси и занять высоты 113 и 112. Положение осложнялось тем, что полк до сих пор не был полностью собран. Вдобавок при подготовке к атаке 2-й батальон попал под сильный артобстрел. Тем не менее при поддержке танков Дайзенхофер атаковал восточнее Эвреси. Главным успехом дня стал захват высоты 113, в бою возле которой танкисты из 5-й и 6-й рот уничтожили 28 танков противника (британцы называют другую цифру – всего 12 потерянных танков), против потери двух своих.

В свою очередь, дивизия СС «Гогенштауфен» атаковала к юго-западу от Кана, вдоль реки Одон. Сначала все шло неплохо, но затем части дивизии попали под мощный обстрел полевой и корабельной артиллерии союзников. При этом из строя вышло до 20 % техники. Атака была остановлена.

Что и говорить, результаты первой атаки II танкового корпуса СС в Нормандии были, мягко говоря, не впечатляющими. Лаконично, но метко об этой атаке сказал Пауль Хауссер: «Атака была назначена на семь часов утра, но не успели танки сосредоточиться, как налетели истребители-бомбардировщики. Результат был сокрушительным:[88] наступление началось лишь в два часа тридцать минут и быстро захлебнулось. Смертоносный огонь морских орудий Ла-Манша (так в тексте. – Р. П.) и британской артиллерии уничтожил наш атакующий кулак в районе сосредоточения. Несколько танков, которым удалось вырваться вперед, были без труда остановлены английскими противотанковыми орудиями. По моему мнению, атака готовилась слишком поспешно».[89] Таким образом, первое боевое столкновение на фронте в Нормандии не принесло 10-й дивизии СС успеха.

Около 20.00 части II танкового корпуса СС под шквальным огнем артиллерии союзников оставили занятую за день линию (о сдаче эсэсовцами Гаврю мы уже писали), и отошли на юго-запад. И Биттриху, и его дивизионным командирам было ясно, что главной причиной их неудачи стало превосходство союзников в силе и мощи артиллерийского огня, особенно учитывая корабельную артиллерию, а также доминирование противника в воздухе. Поэтому на коротком совещании в штабе корпуса было решено, что обе дивизии совершат ночную атаку, когда союзная авиация будет бездействовать, чтобы хоть теперь добиться назначенных объектов и срезать британский выступ у Одона. Интересно, что в этот самый момент англичане посчитали, что продолжать наступление в направлении реки Орн нет смысла, и отвели бронетехнику на северный берег Одона, оставив свою пехоту без прикрытия. В 21.00 пошел сильный ливень, продолжавшийся почти 5 часов, размывший землю и затруднивший движение пехоты и техники. В таких условиях должна была начаться немецкая ночная контратака.

Командир 1-го батальона 21-го полка СС Хайнц Лаубшеер

«Фрундсберг» атаковала в 01.20. 1-й и 3-й батальоны 21-го полка СС взяли под контроль Авеней, форсировали речушку Гинь между Авенеем и Вье, а рота танков Pz-IV из 2-го батальона 10-го танкового полка СС, форсировав Гинь, заняла позиции на возвышенности и двинулась прямо к высоте 112. Заняв удобные позиции для последнего штурма, немцы провели перегруппировку, чтобы наутро продолжить наступление. В район подтянулись танковые и панцер-гренадерские подразделения дивизии СС «Гитлерюгенд». Местность между 21-м и 22-м полками СС взяла под охрану 4-я рота разведывательного батальона «Фрундсберг».

На рассвете 30 июня немецкая артиллерия начала артподготовку, в которой участвовали 150-мм гаубицы 12-го артиллерийского полка СС (артиллерия дивизии СС «Гитлерюгенд» располагалась под Карпике), а также реактивные минометы из 7-й[90] и 8-й минометных бригад, дислоцировавшихся под Эске. Такая мощная артподготовка разбила позиции батальона 8-й британской стрелковой бригады, оборонявшегося на высоте. Тем временем, прикрываясь утренним туманом, с востока к высоте 112 подошли танки 12-го танкового полка СС под командованием Макса Вюнше и 3-й батальон 26-го полка СС (по численности не превышавший роты). С юга к атаке приготовились 3-й батальон (штурмбаннфюрер СС Альфред Бюннинг) 22-го гренадерского полка СС и части 2-го батальона Рейнхольда из 10-го танкового полка СС.

В поддержку общей атаки батальонная группа 2-го батальона 21-го полка СС атаковала на юго-запад от высоты 113, а 4-я рота Курта Паули из разведывательного батальона ударила между дивизионными панцер-гренадерскими полками, также в итоге выйдя к высоте 112. Совместные скоординированные действия принесли успех – уже в 07.30 были взяты первые гребни высоты 112, а днем в упорных боях были захвачены северные склоны.

Остальные части 22-го полка СС тоже не сидели сложа руки – утром 30 июня полк решительным ударом снова взял Гаврю. Однако дальнейшие попытки Вильгельма Шульце наступать дальше на Барон-сюр-Одон были разбиты интенсивным артиллерийским огнем британцев. Позже, днем, штурмовые группы 22-го полка СС таки просочились в сады на юге деревни и в строения на ее западной стороне, но британская контратака отбросила эсэсовцев назад на исходные позиции.

Такими были итоги дня, а главным успехом для немцев, бесспорно, стал захват высоты 112. Посчитав, что больше его войскам ничего не добиться, в этот же день, в полвосьмого вечера, Монтгомери отменил операцию «Эпсом». Злая ирония для британцев заключалась в том, что как раз в этот момент 11-я бронетанковая дивизия едва снова не вышла к высоте 112, однако полученный приказ заставил британцев оставить с таким трудом завоеванную территорию. Технику отвели на северный берег Одона, а на южном берегу остался лишь небольшой удерживаемый пехотой плацдарм. Все же следует признать, что главное достижение операции «Эпсом» заключалось в том, что союзникам удалось упредить запланированный контрудар 9-й и 10-й дивизий СС и нанести им тяжелые потери, когда их с запозданием ввели в сражение.[91]

Не зная об отмене «Эпсома», Биттрих приказал обеим своим дивизиям продолжить атаки ночью. Мощная немецкая артиллерийская подготовка началась в 03.30 1 июля. Полчаса спустя «Фрундсберг» пошла в атаку, но уже в 05.00 атака закончилась – пришел приказ закрепиться на занятых позициях. Эсэсовцы окопались южнее британского плацдарма на Одоне.

Курт Паули, командир 4-й роты 10-го разведывательного батальона СС с награжденными солдатами роты

В ходе операции «Эпсом» дивизия СС «Фрундсберг» потеряла 571 военнослужащего. Только на склонах высоты 112 британские патрули насчитали около 300–400 погибших немцев, хотя это число, скорее всего, сильно завышено. С 29 июня по 6 июля дивизией было безвозвратно потеряно 6 офицеров, из них двое пропали без вести. Сократилась и численность бронетехники: на 7 июля танковый парк «Фрундсберг» насчитывал всего 27 Pz-IV и 25 Stug. Учитывая, что со 2 июля дивизия активных действий не вела, то основная масс всех потерь пришлась на период с 29 июня по 2 июля.

После этого в течение нескольких дней в этом секторе фронта отмечались лишь действия патрулей противников. Главным заданием для разведчиков «Фрундсберг» (из 1-й и 2-й рот разведывательного батальона) стало определение расположения огневых точек британцев, в основном противотанковых орудий, при этом в бой вступать не предписывалось.

Уже в этих первых столкновениях с союзниками солдаты «Фрундсберг» ощутили всю их мощь. Для радиста штурммана СС Пауля Хенслера неприятным сюрпризом оказалось то, что немецкие радиопереговоры сразу пеленговалось союзниками, после чего следовал немедленный огневой налет. Телефонные провода все время рвали осколки, которыми воздух был буквально насыщен. Из-за мощного технологического превосходства союзников организация связи и управления боем у эсэсовцев, как впрочем, и у всего вермахта, безнадежно отставала от англичан или американцев. Передача приказов в отдельные подразделения была ненадежной, часто запоздалой и непостоянной. Руководить боем приходилось при помощи методов времен Наполеоновских войн – то есть используя связных и курьеров, тогда как союзники применяли радиосвязь. Немецкие связные часто запаздывали, поскольку движение по дорогам было опасным, а воздушные налеты – постоянными. Это приводило к тому, что приказы часто происходили в подразделения уже устаревшими. Потери в связных были очень высокими, например, уже через несколько дней боев в 10-м разведывательном батальоне СС большая часть связных и курьеров была убита или ранена, поэтому для этой цели стали привлекать шоферов и прочий вспомогательный персонал.

Бои в районе высоты 112

2 июля части 22-го полка СС были сменены на позициях в районе Гаврю 9-м разведывательным батальоном СС дивизии СС «Гогенштауфен» и выведены в резерв. Рано утром 3 июля британцы начали атаку на Мальтот, деревню в нескольких километрах восточнее высоты 112. Поначалу все шло успешно, им удалось выйти к высоте 112 и даже занять Мальтот, в результате чего в немецком фронте появилось очередное опасное вклинение, как раз между дивизиями СС «Фрундсберг» и «Гитлерюгенд». На ликвидацию последствий был брошен дивизионный резерв – 2-й батальон 22-го полка СС, а в 13.00 началась сильная немецкая контратака на правом фланге, силами 21-го полка СС и 1-го батальона 22-го полка СС. Последним батальоном командовал гауптштурмфюрер СС Фридрих Рихтер, недавно переведенный в дивизию из пехотной школы СС в Бенешау, где он служил инструктором по тактике. В итоге в 15.00 Мальтот был отбит немцами. Что касается высоты 112, то на ее удержание была брошена вся артиллерия артиллерийского полка и зенитного дивизиона дивизии. Постоянный огонь артиллерии напомнил немецким ветеранам битвы Первой мировой войны. В этот день успех сопутствовал немецкой обороне – все британские атаки против высоты 112 были отражены силами 1-го батальона 21-го полка СС и танками Рейнхольда. Тем не менее британцам удалось просочиться в небольшой лес на склонах высоты 112, однако ночью отчаянной контратакой 10-го саперного батальона СС они были выбиты и оттуда. Поняв, что здесь в ближайшее время им ничего не добиться, Монтгомери снова перенес центр тяжести своих атак на Кан: 4 июля канадцы начали наступление против аэродрома Карпике у Кана и в секторе дивизии СС «Фрундсберг» наступило временное затишье.

Гренадеры

3 июля 10-й разведывательный батальон СС вывели в резерв танковой группы «Запад» с приказом перебазироваться в район, лежащий в 11 километрах на юго-востоке от Тюри-Харкорта. С двумя другими разведывательными батальонами, «изъятыми» из других дивизий (один из них – 9-й разведывательный батальон СС) и 102-м тяжелым танковым батальоном СС батальон Бринкманна должен был составить ударную группу, которой предполагалось парировать вражеские прорывы.

Отметим, что, несмотря на вражеское превосходство в воздухе, передвижение батальона к новому месту сосредоточения происходило днем. Как следствие, на марше 2-я рота Рудольфа Хармсторфа подверглась атакам авиации. Штурмман СС Арнольд Халл-Вальдхаузер после войны поделился своими впечатлениями: «Истребители-бомбардировщики летят, атакуя вдоль дороги, и стреляют по всему, что движется. Солдаты сидят на крышах машин, чтобы иметь возможность сразу же сигнализировать шоферу о появлении вражеских самолетов. Тогда было лето – идеальное время для пилотов. Мы буквально молились о дожде, чтобы избавиться от этих самолетов. Вражеские самолеты-разведчики постоянно висят в воздухе… Если происходит прорыв линии фронта, и наши силы выступают на его ликвидацию, то истребители-бомбардировщики незамедлительно превращают все в крошки. Едва наши боевые машины успевают пройти сотню метров – они уже атакованы… Тем удивительнее, что немецкие войска, несмотря на абсолютное превосходство союзников в воздухе и их огромное численное и количественное превосходство в силах и средствах, так долго могли сопротивляться. Каждый немецкий солдат – смелый герой!»[92]

Рассказывая о битве в Нормандии, часто забывают упомянуть о страданиях мирного населения, в одночасье оказавшегося на передовой грандиозного сражения. Пытаясь избежать жертв среди гражданских жителей, Хайнц Хармель приказал французскому префекту провинции Кальвадос до 14 июля эвакуировать все мирное население в районе Фигуролесс – Бюли – Эмей – Сент-Гонорин.[93] К сожалению, не все гражданские выполнили это предписание, в особенности это касалось фермеров, не желавших бросать на произвол судьбы свое хозяйство. Но нет худа без добра – благодаря этому немецкие солдаты получили возможность покупать у крестьян свежие продукты, чтобы разбавить свои скудные рационы. Однако в итоге, нахождение гражданского населения в зоне боевых действий привело к лишним жертвам мирных жителей от огня обеих сторон.

8 июля части «Фрундсберг» снова заняли сектор Гаврю, в частности, здесь развернулся 3-й батальон 21-го полка СС. Сначала на этом участке было вполне тихо, но затем 10 июля Монтгомери начал операцию «Юпитер», целью которой было занять высоты между Одном и Орном, включая высоту 112 и Мальтот, после чего наступать по направлению к Орну, на Мэй и Сент-Андре. Для этой цели выделялась 43-я Уэссекская пехотная дивизия, усиленная пехотной бригадой (всего 13 пехотных батальонов) и двумя танковыми бригадами (всего пять танковых батальонов). Мальтот удерживал 2-й батальон штурмбаннфюрера СС Херфорда из 1-го гренадерского полка СС дивизии СС «Лейбштандарт». Восточнее деревни стоял 1-й дивизион штурмовых орудий СС под командованием штурмбаннфюрера СС Хайнриха Хайманна,[94] имевший 42 самоходки Stug, и 12-й танковый полк СС (10 «Пантер» и 22 Pz-IV). На запад от Мальтота 2-й батальон 22-го полка СС гауптштурмфюрера СС Ульриха Хауке удерживал Шато-де-Фонтейн (на 6 июля численность 2-го батальона 22-го полка СС составляла всего 303 человека), а два других батальона 22-го полка СС – район от высоты 112 до Мальтота. Линия обороны от высоты 113 до высоты 112 была зоной ответственности 21-го полка СС. Танки Pz-IV и самоходки Лео-Германа Рейнхольда дислоцировались за длинным гребнем у Эске. Прямо перед британской атакой на фронт прибыли 25 «Тигров» 102-го тяжелого танкового батальона СС. Напомним, что 10-й разведывательный батальон СС Хайнриха Бринкманна был выведен в резерв и находился в 12 километрах северо-западнее Фалеза.

Почти полностью голые склоны высоты 112 не имели никаких укрытий. Поэтому панцер-гренадеры из «Фрундсберг» заняли южные склоны высоты, а впереди выставили посты боевого охранения, усиленные тремя танками передового взвода гауптшарфюрера СС Боррекотта из 5-й роты (гауптштурмфюрер СС Вернер Хауссер) 2-го танкового батальона. Кроме этого 16-я саперная рота гауптштурмфюрера СС Карла Кека из 21-го полка СС заняла небольшой лесок на вершине высоты 112. Впоследствии среди немцев этот лес получил говорящее название – «Лес полудеревьев»; британцы именовали его не менее красноречиво – «Терновый венец».

Эсэсовцы организовали глубокую оборону, причем только треть солдат они разместили в первых линиях, выведя основные силы во второй эшелон.

Подобно многим другим атакам союзников, «Юпитер» начался массированными ударами с воздуха и мощной артиллерийской подготовкой из более чем трехсот стволов артиллерии. На часах было 04.55. Но, так же как и после многих других подобных ударов, оборона немцев взломана не была, а единственным серьезным последствием воздействия артиллерийского огня стала потеря двух «Тигров» из 102-го тяжелого танкового батальона СС.

Атаку против высоты 112 осуществляли два пехотных батальона из 129-й бригады, а третий батальон атаковал на Эске. Немцы быстро организовали точный артиллерийский и минометный огонь, задействовав 88-мм зенитки из 10-го зенитного дивизиона СС и «Небельвеферы» 8-й минометной бригады. Однако мощного заградительного огня им создать не удалось, поэтому британцы к 09.00 достигли дороги на Этервилль.

Расчет противотанкового орудия в Нормандии

После этого перед англичанами встала трудная задача – взять под контроль 10-акровое голое плато, лежащее перед дорогой Этервилль – Эвреси. Нужно отдать им должное – британцы успешно справились и с этим заданием, а 25 британских танков вышли к высоте 112. Передовой взвод Боррекотта вступил в бой, танк Боррекотта был почти сразу подбит (экипаж погиб), но в критический момент на помощь им выступил взвод обершарфюрера СС Левина. Это не спасло ситуацию: всего в скоротечном бою эсэсовцами было потеряно 3 танка Pz-IV (среди них и танк Левина, сам он погиб, то есть в этой схватке погибли два взводных командира), после чего 16-я рота Кека была выбита со своих позиций в леске на вершине. Таким образом, высота 112 была захвачена британцами.

Падение высоты 112 внесло сумятицу в немецкие ряды. Связь и организация боя местами нарушилась. У Авенея командир 1-го дивизиона 10-го артиллерийского полка СС штурмбаннфюрер СС Харри Йобст, после того как рухнула вся система управления и корректировки огня, был вынужден лично забраться на господствующую высотку, чтобы оттуда с биноклем в руках корректировать огонь своих самоходных гаубиц. Это ему удалось наилучшим образом – продвижение англичан замедлилось. Как оказалось – ненадолго. Воспользовавшись паузой в действиях немецкой артиллерии и перегруппировавшись, англичане перешли в контратаку и вышли к позициям батареи. К счастью для немцев, Йобст не растерялся, собрал всех имевшихся в наличии людей и бросил их на передовую, остановив противника.

Упорное сопротивление дивизиона Йобста, роты Кека и танков 5-й роты позволило Хармелю организовать сильную контратаку. В итоге 12 «Тигров» из 2-й и 3-й рот 102-го тяжелого танкового батальона СС заняли огневые позиции юго-восточнее высоты 112, а 6-я, 7-я и 8-я роты[95] батальона Рейнхольда, вместе с 1-м батальоном 21-го полка СС и смешанной группой из артиллеристов и гренадер под командованием Харри Йобста, контратаковали между высотами 113 и 112 прямо во фланг наступающих сил противника. Атаку эсэсовцы провели с большой яростью, к середине дня было подбито, по немецким данным, 25 британских танков, а «Лес полудеревьев» (а следовательно, и сама высота 112), был отбит. Как отметил известный британский историк М. Хастингс, «это был бой потрясающей напряженности, даже по стандартам кампании в Нормандии». Английскому бригадному генералу Михаэлю Карверу, командиру 4-й бронетанковой бригады, пришлось с помощью револьвера останавливать бежавших с поля боя пехотинцев, среди которых ему попался даже один офицер.[96] Во многом благодаря его решительным действиям остатки британских сил окопались на северных склонах высоты 112, и теперь эсэсовцы никак не могли выбить их оттуда. В этой атаке немцы потеряли 17 гренадер убитыми, а также три «Тигра», плюс некоторое число Pz-IV, самоходок и бронетранспортеров подбитыми.

Вечером британский пехотный батальон из резервной бригады при поддержке 14 «Черчиллей» предпринял еще одну попытку захватить высоту 112 и ослабить немецкое давление на своих товарищей, окапавшихся в этом районе. Под прикрытием артиллерийского огня британские пехотинцы начали атаку по тому же маршруту, что и их предшественники. Не обращая внимания на потери от немецкого артиллерийского, минометного и пулеметного огня, покрывавшего все пространство, английские пехотинцы сумели выйти на вершину, оттеснить гренадер из «Фрундсберг» в южную часть леса и окопаться вдоль линии изгородей, деливших надвое «Лес полудеревьев». Однако с наступлением вечера, в соответствии с заведенной у британцев практикой, «Черчилли» отошли, оставив пехоту без поддержки.

Зенитная установка частей СС на позиции

Этим не преминули воспользоваться немцы. Контратака началась сразу после наступления темноты – 21-й полк СС Дайзенхофера атаковал при поддержке «Тигров» 2-й роты оберштурмфюрера СС Вальтера Шройфа из 102-го батальона СС, причем последние не наступали, а вели огонь с удобных огневых позиций. Британцы в долгу не остались, их интенсивный артиллерийский огонь отбросил эсэсовцев, а «Тигры» вынудил отойти в укрытие. Однако английские батальоны понесли сильные потери днем, и теперь у них не хватило сил, чтобы полностью очистить лес от немцев. Обе воюющие стороны были сильно измотаны и нуждались в реорганизации и пополнении. Фронт замер на вершине высоты 112.

На восточном фланге операции «Юпитер» один батальон 130-й пехотной бригады при поддержке бронетехники 9-го королевского танкового полка достиг Шато-де-Фонтейн к 06.15. Здесь они ввязалась в упорный бой, потеснив 2-й батальон Ульриха Хауке из 22-го полка СС. Введя в бой еще два батальона, британцы развили успех и вышли к позициям 1-го батальона 22-го полка СС гауптштурмфюрера СС Фридриха Рихтера. Батальон был атакован с фронта и флангов пехотой и танками британцев. Противник разорвал порядки батальона и вплотную приблизился к командному пункту. Рихтер собрал всех сотрудников своего штаба (связистов, курьеров, шоферов и т. д.) и лично повел их в отчаянную контратаку. Имея не более 50–60 человек, Рихтеру удалось временно стабилизировать положение. Тяжелый бой длился полтора часа, причем эсэсовцам даже удалось вернуть часть утраченных позиций, – блестящее и удивительное достижение в тех условиях! Этот успех был оплачен дорогой ценой: батальон потерял убитыми двух ротных командиров, а батальонный врач пропал без вести.[97]

Командир 16-й (саперной) роты 21-го полка СС Карл Кек со своими солдатами

Хотя Рихтер умело организовал оборону, но долго сражаться против превосходящего противника его ослабленный батальон не мог, и его отбросили. В итоге к 08.00 был потерян Этервилль. Под Мальтотом 2-я рота 21-я полка СС, при поддержке 6-й батареи 10-го артиллерийского полка СС, оказала упорное сопротивление, но все равно была оттеснена. В 09:55 англичане взяли Мальтот, но их попытка окопаться на холмах, в 400-метрах южнее деревни, была пресечена огнем немецких танковых пушек. Видя, что положение складывается серьезное, немцы немедленно ответили решительными действиями. К 10.35 британцы уже потеряли 12 «Черчиллей», а «Тигры» 1-й роты Алоиса Калсса из 102-го тяжелого танкового батальона СС, 1-го батальона 21-го полка СС и гренадеры 11-й роты оберштурмфюрера СС Франка Хассе[98] из 1-го панцер-гренадерского полка СС отбили Мальтот.

Таким образом, 10 июля британцы и немцы втянулись в кровопролитные бои с переменным успехом, развернувшиеся за деревню Мальтот, на подступах к высоте 112 и за саму высоту. В 06.15 утра 11 июля гренадеры дивизий СС «Гогенштауфен» и «Фрундсберг» развернули решительную атаку с целью очистить от противника северные склоны высот 112 и 113 (особенно высоты 112) и отбить Шато-де-Фонтейн и Этервилль. Атака осуществлялась силами 3-го батальона 22-го полка СС, который атаковал с юго-востока, при поддержке «Тигров» из 2-й роты 102-го тяжелого танкового батальона СС и 1-го батальона 19-го панцер-гренадерского полка СС (дивизии СС «Гогенштауфен»), который при поддержке 3-й «тигровой» роты ударил с юго-запада.

Совместной атакой эсэсовцам удалось очистить северные склоны высоты 112, но при этом они понесли тяжелые потери и остановились. Британцы открыли сильный артиллерийский огонь, о котором один из эсэсовцев вспоминал: «Я никогда не видел такого огня на Восточном фронте».[99] Проведя перегруппировку, англичане контратаковали и наконец добились успеха – им снова удалось занять высоту 112 и даже дойти до Эске. В бою под Эске был убит неоднократно отличавшийся в боях гауптштурмфюрер СС Карл Кек, командир 16-й саперной роты 21-го полка СС. Посмертно, 23 августа 1944 года, он был награжден Рыцарским крестом.

Впрочем, англичане недолго праздновали успех – в 15.00 немцы очередной контратакой вернули высоту под свой контроль. Англичане отступали так поспешно, что не успели эвакуировать всех своих погибших. Немцы насчитали на поле боя 93 павших английских солдата. На этом операция «Юпитер» закончилась.

Гренадер СС

В целом за два дня боев потери англичан составили до 2000 человек. Потери немцев также были тяжелыми. Основные потери эсэсовцев пришлись на гренадерские батальоны. К 13 июля боевой состав 22-го полка СС насчитывал всего 400 человек, из которых 114 человек составило прибывшее в этот день пополнение. Еще хуже было положение с танками: после операции «Юпитер» в номинально танковой дивизии СС «Фрундсберг» насчитывалось всего лишь 7 танков Pz-IV и 12 самоходок.[100]

Несмотря на отмену «Юпитера», затишье на фронте так и не наступило. Битва между Орном и Одоном еще была далека от завершения. Почти 20 суток район высоты 112 будет в эпицентре тяжелых боев, а сама высота еще множество раз сменит хозяина. Такой накал обстановки привел к высокой концентрации войск. Немцам удалось довести оперативную плотность обороны до 4,5 километров фронта для одной дивизии – очень неплохой результат. Пространство перед своими позициями эсэсовцы обильно усеяли минами.

Сражаться солдатам приходилось в крайне тяжелых условиях. Штурмман СС Ханс Михельсен вспоминал: «Мы постоянно, день и ночь, находимся под огнем тяжелой корабельной артиллерии. Бомбардировка происходит согласно определенным правилам. Мы узнаем о скорой атаке (врага. – Р. П.), когда какой-либо квадрат перед нашими позициями оказывается под усиленным обстрелом, поэтому успеваем приготовиться… Наши укрепления состоят из развалин, остатков погребов, воронок и одиночных окопов. Тем не менее в течение недель немцы защищали высоту 112 против непрекращающихся атак английских войск. Пленные солдаты союзников удивлялись: как немцы могут продолжать сопротивление в таких условиях?»[101]

Генерал танковых войск Генрих Эбербах[102] 13 июля посетил дивизию СС «Фрундсберг» с проверкой, во время которой и сообщил Хармелю, что, несмотря на понесенные тяжелые потери, дивизия пока должна оставаться в этом важном для немцев секторе, тем более что дивизию СС «Гогенштауфен» начали выводить в резерв. Тем временем части 10-го саперного батальона СС получили задание подготовить к взрыву мосты через Орн, южнее Брие, и подготовить брод возле Гримбо. 14 июля дивизии вернули 10-й разведывательный батальон СС, который Хармель сразу же поместил в дивизионный резерв.

В этот же день, 14 июля, обершарфюрер СС Эдмунд Эрхард, командир взвода в 6-й танковой роте, получил приказ выдвигаться со своим взводом из района высоты 112 к перекрестку дорог между высотами 112 и 113, где, по данным разведки, ожидалась вражеская атака. Прибыв на место в 04.00, эсэсовцы тщательно замаскировали танки. Прибывший сюда же командир 6-й роты оберштурмфюрер СС Теодор Хегеманн залег на наспех организованном наблюдательном пункте, следя за стороной противника. В нескольких сотнях метров перед их позицией лежала деревушка, захваченная англичанами. Последние начали активные действия в 7 часов утра. 24 британских танка ехали прямо на немецкие позиции, не замечая опасности, а их командиры беззаботно повысовывались из люков. Хегеманн приказал подпустить врага поближе и открывать огонь только наверняка. Эрхард спокойно распределил цели между танками своего взвода. Когда английская бронетехника приблизилась на дистанцию в 500 метров, Хегеманн приказал открыть огонь. В коротком бою было подбито 14 вражеских танков, а остальные ретировались. Немцы потерь не понесли. После схватки на поле боя вышли английские санитары подбирать раненых и убитых, в отдельных случаях они приблизились к немецким линиям на 100 метров, при этом эсэсовцы спокойно наблюдали за их работой, даже не пытаясь помешать медикам противника. На этом угроза в этом секторе была исчерпана, и ночью взвод Эрхарда вернули назад к высоте 112. За отличия в боях Эдмунд Эрхард был награжден Германским крестом в золоте 17 сентября 1944 года.[103]

Оберштурмфюрер СС Хайнц Хинце

15 июля в коммюнике вермахта было отмечено, что 9-я и 10-я танковые дивизии СС с начала кампании вместе вывели из строя 140 танков противника.[104] В ночь с 15 на 16 июля «Фрундсберг» взяла на себя ответственность за весь сектор обороны танкового корпуса СС, поскольку «Гогенштауфен» полностью вывели с этого участка фронта, направив под Мальтот. Теперь 21-й полк СС удерживал фронт западнее высоты 113, а 22-й полк СС занимал позиции за высотой 112, где была создана глубоко эшелонированная оборона. В качестве подвижного резерва Хармель мог использовать 2-й батальон 21-го полка СС, стоявший в районе деревни Сент-Гонорин, 2-й танковый батальон Лео-Германа Рейнхольда, насчитывающий на 16 июля 10 танков и 10 самоходок,[105] и 102-й тяжелый танковый батальон СС, дислоцировавшийся в районе Сент-Мартина (деревня в 2-х километрах к юго-востоку от высоты 112) – 7 «Тигров» на 16 июля.

На левом фланге, перед Гаврю, позиции заняли части 277-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Альберта Прауна, а 272-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Фридриха-Августа Шака заняла сектор восточнее высоты 112 и в районе Мальтота, сменив там части «Лейбштандарта».

В 21.50 15 июля 15-я шотландская дивизия атаковала позиции «Фрундсберг» от Барона-сюр-Одон и до Лес-Вилианс, оперируя в юго-западном направлении. Ее целью было взять Эске, высоту 113, Гаврю, Буги, после чего повернуть на юг и занять Эвреси. В это же время 43-я британская дивизия атаковала в направлении на высоту 112. Поддержанная огнеметными танками «Крокодил», атака поначалу развивалась вполне успешно. Севернее Эске 50 гренадер из 21-го полка СС были захвачены в плен. К 02.30 ночи 16 июля британцы взяли под контроль западную часть высоты 113, однако саму высоту им занять не удалось. На высоте оборонялась 15-я рота 21-го полка СС, оказавшаяся в окружении, но при этом решительно сопротивляющаяся. Тем не менее британцы вклинились в немецкую линию между высотами. На высоте 112 занимал позиции 3-й батальон Альфреда Бюннинга из 22-го полка СС, усиленный «Тиграми» 102-го тяжелого танкового батальона СС. Английская артиллерия открыла по высоте сильный огонь осколочными снарядами, гренадеры понесли большие потери, и им разрешили отойти с вершины. Таким образом, «Тигры» остались на высоте без пехотной поддержки. Положение осложнялось с каждым часом, однако высоты 112 и 113 еще удерживались эсэсовцами.

Вот здесь-то и пригодился созданный Хармелем ударный резерв. Контратакой 1-го батальона 21-го полка СС и 2-го танкового батальона линия обороны между обеими высотами была восстановлена, а опасное британское вклинение – ликвидировано. Однако англичан это не сломило.

Гауптштурмфюрер СС Карл Бастиан

С рассветом левый фланг британского наступления подвергся огню с задних склонов высоты 112, 3-й батальон Бюннинга из 22-го полка СС и «Тигры» все еще крепко держали свои позиции. Это подтвердили и последующие события. Новая британская атака на высоту 112 началась не лучшим образом: еще на стартовых позициях английские части попали под удар немецкой артиллерии и понесли потери. Затем, атакуя, они столкнулись с другими британскими частями, отходящими от высоты 113, и должны были продираться сквозь их ряды. Все это никак не прибавило им боевого духа. Как бы то ни было, но англичане все же вышли к высоте 112, где германские наблюдатели сразу же навели на них артиллерийский огонь. В итоге один из английских пехотных батальонов еще до контакта с врагом потерял 71 человека.

Однако у немцев тоже было не все гладко. Если линия обороны дивизии СС «Фрундсберг» хотя и подвергалась сильному давлению, но все же держалась, то на левом фланге 277-я пехотная дивизия к 10.00 была выбита из Гаврю и Буги. При этом слабым утешением для немцев послужил факт, что 277-я дивизия уничтожила 26 английских танков. Спасать положение был брошен корпусной резерв – «Гогенштауфен». Ввод в действие 9-й танковой дивизии СС позволил стабилизировать обстановку. За день 16 июля дивизия СС «Фрундсберг» потеряла четыре танка и три самоходки. На 18 июля в дивизии было 12 танков и 6 самоходок.[106] Потери на этот день, с начала кампании, составили 2289 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, среди которых безвозвратно – 10 офицеров (9 убитых, один пропал без вести). Потери в вооружении: 6 противотанковых орудий РАК-40, 8 легких гаубиц, 4-150-мм орудия, 18-80-мм минометов и 88 пулеметов МГ-42.

17 июля у Авенея снова отличился штурмбаннфюрер СС Харри Йобст. Забравшись на крышу дома, он лично направлял огонь своих самоходных гаубиц, добившись нескольких прямых попаданий прямо в гущу атакующего противника и нанеся врагу большие потери. Затем его батарея поддержала огнем успешную контратаку эсэсовских гренадер.

В ходе сражения крепко досталось 22-му полку СС. 17 июля из строя вышел командир полка Шульце, командование в своих руках сосредоточил гауптштурмфюрер СС Фридрих Рихтер, командир 1-го батальона.[107] Правда, вскоре Вильгельм Шульце возвратился к командованию. 3-й батальон Альфреда Бюннинга из 22-го полка СС после всех этих боев насчитывал лишь 45 человек, среди которых был всего один офицер. Большие потери понес и 10-й саперный батальон СС, среди погибших было два ротных командира.[108]

Непрекращающиеся бои

Постоянная активность британцев в районе между Одоном и Орном не позволяла немцам перебросить 2-й танковый корпус СС под Кан. Последний был наконец взят британцами 9 июля. Окрыленный успехом Монтгомери 18 июля начал операцию «Гудвуд» – мощный удар, направленный на захват возвышенной местности, господствующей над полем боя в районе высот Бургибю южнее Кана, а оттуда предполагалось двинуться дальше на большой скорости по открытой местности. В случае успеха наступление предполагалось развивать вплоть до «марша на Париж». После начала этой операции 10-й разведывательный батальон СС был поднят по тревоге и подчинен I танковому корпусу СС. Штурмбаннфюрер СС Бринкманн явился на командный пункт корпуса, вместе с командиром 9-го танкового полка СС Отто Мейером. На совещании начальник штаба корпуса оберфюрер СС Фриц Кремер сообщил им о создании боевой группы оберстлейтенанта Коха, куда войдут подразделения 272-й пехотной дивизии, две роты 1944-го батальона штурмбаннфюрера СС Ханса Боллерта из 9-го танкового полка СС, подразделения 2-й роты 3-го батальона гауптштурмфюрера CC Рудольфа Грубера из 20-го полка СС и, собственно, батальон Бринкманна. Боевая группа должна была отбить у англичан потерянные немцами пункты Сент-Андре-сюр-Орн, Сент-Мартин-де-Фонтейн и Мэй-сюр-Орн, лежащие на дороге Кан – Тюри-Харкорт. Конкретно Бринкманн получил задачу отбить Сент-Андре и Мэй-сюр-Орн. Два дня ушло на сбор боевой группы и подготовку атаки.

Солдат СС допрашивает пленного французского партизана

20 июля пошел дождь и все покрыл туман, что способствовало сокращению воздушной активности союзников и позволило спокойно провести выдвижение рот. В этот же день личному составу стало известно о покушении на Адольфа Гитлера. Унтершарфюрер СС Франц Видманн вспоминал: «Во второй половине дня мы получаем новость о покушении на Гитлера. Мы этому очень удивились, но больше ничего не изменилось. Каждый мог составить свои представления об этом событии. Каких-либо конфликтов с армейскими частями не произошло, отношения с вермахтом остались хорошими». Ну а поскольку бои не прекращались, то вскоре новость о покушении на фюрера отошла на второй план, а на первое место вернулись боевые заботы.

21 июля батальон вышел на исходные рубежи для атаки. Однако из-за опоздания танков 9-й дивизии СС начало наступления отложили. Не прибыли они и к утру 22 июля, но время поджимало, и Бринкманн получил приказ атаковать своими силами. По первоначальному плану, первый удар должны были наносить 3-я рота Хинце и 4-я рота Паули, остальные части держались в резерве. Однако теперь, в условиях отсутствия танков, в поддержку атакующих рот Бринкманн ввел и 2-ю роту Хармсторфа. Атака началась в 06:00, но быстро увязла у населенного пункта Мэй, где британцы хорошо окопались на местных фермах; кроме того, из Сент-Мартин-де-Фонтейн был открыт сильный заградительный огонь. Хотя эсэсовцам удалось захватить половину района Мэй, главным образом благодаря точному пулеметному огню, но дальше без танковой поддержки они продвинуться не могли.

Около полудня 23 «Пантеры» 1-го батальона 9-го танкового полка СС наконец вышли на поле боя. 4-я разведывательная рота тут же атаковала вместе с танками. Вопреки ожиданиям, большого эффекта это не принесло, англичане сполна использовали отведенное им время и встретили танки организованным огнем из противотанковых орудий. По данным Бринкманна, 11 «Пантер» получили попадания, а атака захлебнулась, правда, свои позиции эсэсовцам удалось удержать, отбив несколько контратак британцев. В ходе этих боев отличился оберштурмфюрер СС Герхард Хинце. По немецким данным, здесь был разбит английский батальон, потерявший командира, 4 офицеров и 178 солдат, еще 70 англичан были взяты в плен.[109] Пленных доставили на дивизионный командный пункт, где их допрашивал начальник оперативного отдела «Фрундсберг» штурмбаннфюрер СС Ханс Лингнер. 10-й разведывательный батальон СС также понес тяжелые потери. Батальонный медпункт, которым руководил врач гауптштурмфюрер СС доктор Цзаки, был переполнен, санитары работали не покладая рук.

23 июля, после практически непрерывного ночного боя, у 10-го разведывательного батальона СС начали подходить к концу боеприпасы. Второй день солдаты находились под шквальным артиллерийским и минометным огнем. Со стороны эсэсовцев врагу отвечали лишь два(!) пехотных орудия – на большее у Бринкманна не хватало боеприпасов. Поскольку «Пантеры» из «Гогенштауфен» не могли больше атаковать, то Бринкманн принял решение оставить Мэй и отвести своих людей. Правда, по приказу штаба танковой группы «Запад» ему предписывалось удержать важный перекресток южнее Мэй. А в ночь с 23 на 24 июля батальон был сменен 3-й батальоном 20-го полка СС и направлен в сектор Трои-Монт, приблизительно в 9 километрах на юг от Були, где снова подчинен 10-й танковой дивизии СС.

Два панцер-гренадера

Тем временем дивизия СС «Фрундсберг», вместе с 102-м тяжелым танковым батальоном СС, продолжала вести местные бои к северу от Эвреси, в основном действуя против 15-й шотландской дивизии. Один из таких боев заслуживает особого упоминания: в ночь на 21 июля состоялась совместная атака 1-го и 2-го батальонов 21-го полка СС, при поддержке 6 танков, в районе деревни Ле-Бон-Репос, на севере от Эске. После того как шотландцы подбили один танк, остальные отошли. Однако гренадеры 2-го батальона гауптштурмфюрера СС Карла Бастиана не только закрепились на местности, но затем продолжили атаку. В ближнем бою, используя штыки и гранаты, они оттеснили противника. Людьми Бастиана было захвачено 67 пленных и важный картографический материал. Этот успех позволил стабилизировать обстановку в районе высоты 112. За эту акцию командир 2-го батальона 21-го полка СС Карл Бастиан был представлен к Рыцарскому кресту.

На следующий день эсэсовцы отбили очередную атаку против высоты 112. Тревожный сигнал прозвучал восточнее, где части 271-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Пауля Данхаузера были выбиты из Мальтота. В 18.00 части «Фрундсберг» вместе со 2-й ротой 102-го тяжелого танкового батальона СС развернули новую линию обороны, в 500 метрах южнее Мальтота. На следующий день, 23 июля, была отбита сильная атака британцев в направлении на мосты через Орн и деревню Сент-Андре, при этом 2-я рота 102-го танкового батальона СС уничтожила 6 вражеских танков.

24 июля, как уже отмечалось выше, в состав дивизии вернули 10-й разведывательный батальон СС Хайнриха Бринкманна. Бои не прекращались ни на день. 26 июля на командный пункт батальона пригнали несколько десятков пленных британцев, взятых в районе высоты 112. Унтершарфюрер СС Франц Видманн вспоминал: «В этот момент командир дивизии Хайнц Хармель посетил командный пункт, чтобы увидеть пленных “Томми”.[110] Он уводит с собой двух английских офицеров. Мы предлагаем пленным немецкие сигареты, но они отказываются. Рядом с нами позиция «Небельвеферов», и когда они стреляют (при стрельбе “Небельвеферы” издавали характерный вой. – Р. П.), пленные в страхе бросаются на землю».[111]

29 июля командование решило убрать малобоеспособные части 271-й пехотной дивизии, оборонявшиеся на западе от дороги Эвреси – Эвеней, а им на смену бросить усиленную 4-ю роту оберштурмфюрера СС Курта Паули из 10-го разведывательного батальона СС. Когда Паули прибыл на место, он обнаружил, что солдаты вермахта уже давно ушли, а перед ним зияет прорыв фронта, в который каким-то чудом еще не ворвались британцы. Последние не замедлили с появлением, и вскоре 4-я рота вступила в бой. Курт Паули был ранен осколком снаряда, командование взял на себя командир 1-го взвода унтерштурмфюрер СС Ханс Оетьенс. Рота продержалась больше суток, когда в середине дня 30 июля пришел приказ, разрешающий отход.

Командир 10-го танкового полка СС Отто Пэтш

Интересно отметить, что в этих боях мобильные колесные бронемашины из дивизионного разведывательного батальона были использованы для прикрытия мощных «Тигров» 102-го тяжелого танкового батальона СС.

К 31 июля 10-м танковым полком СС было безвозвратно потеряно 7 танков Pz-IV и три самоходки. Боевая сила полка составляла по 20 боеспособных единиц танков и самоходок, а часть техники находилась в ремонте. Также безвозвратно было утрачено 11 бронетранспортеров, 57 автомобилей, 91 грузовик и 9 тягачей. В этой связи интересно заметить, что, по данным Э. Такер-Джонса, оперирующего немецкими источниками, летом 1944 года, то есть во время боев в Нормандии, в составе дивизии СС «Фрундсберг» было целых 10 трофейных американских «Шерманов».[112] К сожалению, данная информация не подтверждается другими источниками, а рота «Шерманов» появилась в дивизии только в начале 1945 года (речь об этом будет идти ниже).

На новом участке фронта

25 июля американцы начали операцию «Кобра» – мощный танковый удар с приморского плацдарма в направлении западнее Сен-Ло. Операция развивалась успешно, и фронт немецкой 7-й армии был прорван. 30 июля американские танки ворвались в Авранш, после потери которого положение вермахта в целом стало не то что угрожающим – оно стало просто катастрофическим. Левый фланг немецкого фронта вообще перестал существовать. Вскоре пал Мортен, и теперь американцы создали неплохой плацдарм для последующего броска на Париж, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В свою очередь, 30 июля 8-й английский корпус на стыке между американцами и британцами начал операцию «Блокаут» – наступление в направлении реки Вир и местечка Мон-Пенсон. Союзники так боялись немецкого танкового контрудара против американцев, что главной целью этого наступления стало связать боем все еще опасные танковые дивизии СС. В целом англичане оперировали тремя пехотными и тремя танковыми дивизиями в двух корпусах. Удар был нанесен в стыке между 7-й армией и танковой группой «Запад». Против этих сил немцы могли выставить лишь 276-ю и 326-ю пехотные дивизии, которые поддерживали тридцать 88-мм самоходных орудий. Надеяться, что фронт можно будет долго удерживать подобными силами, не приходилось, и днем 1 августа Вильгельм Биттрих получил приказ выдвигать свой II танковый корпус СС на запад, в новый опасный район. Накануне, 31 июля, «Фрундсберг» была сменена на позициях у высоты 112 частями 271-й пехотной дивизии и выведена в тыл. Кроме II танкового корпуса СС для противодействия англичанам немцы задействовали армейскую 21-ю танковую дивизию генерал-лейтенанта Эдгара Фойхтингера и 503-й армейский тяжелый танковый батальон гауптманна Рольфа Фромме.

К счастью для немцев, британцы продвигались крайне медленно. Действительно, после двух дней операции их части, в частности знаменитая 7-я бронетанковая дивизия, все еще оставались в пяти милях от намеченного рубежа.

II танковый корпус СС должен был заткнуть образовавшуюся в германском фронте брешь западнее деревни Ле-Бени-Бокаж между LXXIV армейским корпусом танковой группы «Запад» и II парашютным корпусом 7-й армии, тем самым установив с ней связь. На марш и перегруппировку частей корпуса ушли сутки.[113]

Панцер-гренадеры и танки

10-я танковая дивизия СС получила приказ прибыть в район городка Аунау-сюр-Одон, в 28-километрах юго-западнее Кана. Не теряя времени, Хармель быстро организовал мобильную боевую группу, в которую включил 10-й разведывательный батальон СС, 2-й танковый батальон 10-го танкового полка СС (имевший в наличии 12 танков Pz-IV и 15 самоходок) и 3-ю роту из 10-го саперного батальона. Эту группу возглавил оберштурмбаннфюрер СС Отто Пэтш, командир 10-го танкового полка СС. В первом эшелоне шли разведчики и саперы, а во втором – танки.

К 22.00 группа Пэтша достигла Аунау. Накануне городок был превращен в руины ковровой бомбардировкой союзной авиации. Все дороги оказались завалены обломками домов, движение было невозможным. Эсэсовская колонна остановилась среди развалин, в ожидании пока саперы расчистят путь. Появившееся время Пэтш использовал для доклада командиру LXXIV армейского корпуса генералу пехоты Эриху Штраубе, в подчинение которому он временно перешел. Корпусной штаб размешался в Шато-де-Курвандон, в четырех километрах восточнее Аунау. В штабе Пэтш узнал, что группа оберста фон Оппельна-Брониковски из 21-й танковой дивизии, имеющая 42 танка Pz-IV и 503-й тяжелый танковый батальон с тридцатью «Тиграми», уже прибыла на фронт. Правда, как-то существенно на общую ситуацию это не повлияло, а первая их контратака закончилась неудачей. Теперь эти силы растянулись вдоль линии на юге от деревни Ле-Бени-Бокаж. В этих условиях Пэтшу приказали взять под контроль район Аунау – Ондефонтейн и дожидаться прибытия остальных частей 10-й танковой дивизии СС. Ну а когда дивизия прибудет, то планировалась атака в направлении Журке – Бремо, чтобы в этом районе поддержать 21-ю танковую дивизию.

С рассветом 2 августа Пэтш взял указанный район под контроль. 10-й разведывательный батальон СС был выдвинут на участок к востоку от Ла-Бигне, а бронетехника Рейнхольда заняла высоту 301 (в двух километрах к югу от Ондефонтейн) и прикрыла дорогу Кан – Вир, южнее Журке. Отметим, что еще ночью патрули 1-й и 2-й рот прощупали глубину вражеского прорыва в этом секторе.

Тем временем британский 30-й корпус тоже не сидел сложа руки: наступая в направление на Ондефонтейн, он взял деревни Журке и Ла-Бигне, а пехота 43-й дивизии, усиленная танками, заняла высоту 188. На этом, однако, их наступление иссякло, разбившись о группу Пэтша. Немецкая оборонительная линия проходила по рубежу Сент-Джорж – Аунау – Ла-Бигне – высота 302 – высота 321. 3-я рота Хинце из разведывательного батальона заняла позиции на дороге Виллер-Бокаж – Вир, прикрывая левый фланг группы. Немцы отчитались в уничтожении 20 британских танков. Несмотря на частные успехи, контролировать весь фронт «Фрундсберг» не могла – слабым местом в немецкой обороне оказалась 21-я танковая дивизия, которая была выбита из Бремо и с высоты 321.

В этот же день Биттрих развернул штаб-квартиру II танкового корпуса СС в Ле-Гуане и приказал Хармелю атаковать высоту 188 и захватить район на северо-западе от нее. Хармель ответил, что в данный момент это невозможно, поскольку основная масса его дивизии еще не прибыла на место. По самым оптимистичным прогнозам, она должна была прибыть лишь ночью. Согласившись с его доводами и еще раз проанализировав обстановку, Биттрих разрешил Хармелю атаковать в секторе Ондефонтейн, как только это станет возможно.

Обершарфюрер СС Эрих Рех

Хайнц Хармель не подвел своего корпусного командира. Атака «Фрундсберг» началась утром 3 августа. После артиллерийской подготовки 10-го артиллерийского полка СС по высоте 188 и по Ла-Бигне в бой пошли гренадеры 21-го полка СС,[114] поддержанные бронетехникой 10-го танкового полка СС и 654-го противотанкового дивизиона гауптманна Карла-Хайнца Ноака (укомплектован «Ягдпантерами»), переданного Хармелю штабом LXXIV корпуса. Уэссекская 43-я дивизия контратаковала на высоту 188, но неудачно, в результате англичане были отброшены, а высота 188 взята немцами. На левом фланге в тяжелом бою группа Пэтша отбила Ла-Бигне и совместно с частями 21-й танковой дивизии и 503-го тяжелого танкового батальона удерживала высоту 301. По британским данным, на высоте 301 пять «Тигров» были вкопаны в землю, сея смерть и разрушение в рядах атакующих. Затем 21-я танковая дивизия сильным ударом отбила соседнюю высоту 321.

Англичане ответили активными действиями, их танки вместе с пехотой обошли высоту 321 слева и справа, отрезав окопавшихся там немцев.[115] Узнав об этом, гауптшарфюрер СС Готфрид Куффнер, командир взвода 2-й роты 10-го разведывательного батальона СС, в придачу к своему пушечному бронетранспортеру собрал группу гренадер и контратаковал противника. Стремительно действуя, Куффнер пробился к высоте и восстановил положение. Он оборонялся против превосходящих сил противника до вечера и отступил к исходной линии только по приказу. За это 5 августа 1944 года Куффнер был представлен Бринкманном к Германскому кресту в золоте. В представлении указывалось, что благодаря личному мужеству и осмотрительности гауптшарфюрера СС Куффнера противник не смог пробиться в указанном секторе и главная линия обороны была удержана.

Несмотря на отдельные успехи эсэсовцев, к концу дня 3 августа британцы оттеснили немцев на линию Сент-Джорж – Ла-Бигне – высота 302 – высота 321. Ночью с 3 на 4 августа немцами планировалось отступить еще дальше, чтобы выровнять линию фронта. Однако это затруднялось отсутствием подготовленных рубежей в тылу, поэтому было необходимо время для организации обороны.

Обершарфюрер СС Эрих Рех, командир взвода 2-й роты 10-го разведывательного батальона СС, получил задание прикрывать перекресток дороги № 297, обеспечивая отвод частей. Закрепившись на рубеже, Рех с одним солдатом пошел в разведку, чтобы установить глубину продвижения противника, пройдя вперед около трех километров. Открывшаяся правда об обстановке была безрадостной. Оказалось, что противник уже обошел патруль со всех сторон, и у него оставался только один путь отхода – по дороге на юг. Отступая, Рех наткнулся на солдат из дивизионной эскортной роты. Последние сообщили ему, что у высоты 297 осталось несколько раненых эсэсовцев, а эвакуировать их не было возможности. Рех немедленно развернул свой патруль, вышел в указанный район, отбросил вышедшие сюда небольшие силы англичан и обеспечил эвакуацию раненых.

Гренадер СС в Нормандии

Пока это все происходило, путь отхода на юг был перекрыт вражескими танками. Чтобы сохранить технику, Рех отверг самое простое решение – лесом просочиться сквозь вражеские порядки. Наоборот, он решил ехать прямо по дороге, используя эффект неожиданности. Стреляя из всего оружия, патруль Реха прошел мимо опешивших британцев без потерь и вышел к своим. Но на этом приключения Эриха Реха не закончились. Когда Рех захотел явиться на командный пункт группы «Бюннинг» (в основном группа состояла из подразделений 21-го полка СС плюс части усиления), чтобы доложить о ситуации, выяснилось, что замок, в котором этот пункт размещался накануне, уже занят противником. Почти в 800 метрах от замка Рех наткнулся на адъютанта штурмбаннфюрера СС Бюннинга (к сожалению, имя этого офицера выяснить не удалось). Новости были неутешительны: немецкие силы отступали по всей линии, а общая обстановка была неизвестна. После короткого брифинга адъютант решил действовать, используя силы Реха. Вдвоем им удалось остановить отступающих солдат и организовать новый рубеж обороны. Здесь Рех применил тактику мобильных действий, постоянно перемещаясь вдоль фронта на своем пушечном бронетранспортере. Активно действуя, им удалось задержать продвижение противника, тем более англичане большой решительности не проявляли, действуя крайне осторожно. Энергичное вмешательство Реха, казалось бы, в критический момент позволило восстановить немецкую линию, отбить вражеские атаки и дало немцам время на подготовку нового рубежа.

Эффективные действия Эриха Реха, спасение им раненых и организация сопротивления превосходящим силам противника не остались незамеченными командованием, представившим его к Рыцарскому кресту.

Весь день 4 августа Пэтш и Бюннинг, при активной поддержке 10-го артиллерийского полка СС, вели оборонительные бои на линии вдоль высоты 301 и дальше через Ла-Бигне к высоте 188. В бою был убит временный командир 1-го батальона 21-го полка СС гауптштурмфюрер СС Гельмут Фромме. Британские пехотинцы в течение дня просочились к деревне Ондефонтейн и завязали бои на подступах к ней. 3-я рота разведывательного батальона оберштурмфюрера СС Герхарда Хинце была выдвинута на восток от Ондефонтейна, чтобы поддержать отход 21-го полка СС. Контратакой Хинце отбил важный перекресток на востоке от Ондефонтейна, а затем взял под контроль этот район, захватив местную деревню. Следующие полтора часа англичане непрерывно контратаковали, пытаясь вернуть деревню и перекресток, но неудачно. Из-за сильного вражеского давления Бринкманн разрешил Хинце отступить, но последний оставался на позициях до ночи, прикрывая отход соседей. И только когда все части 21-го полка СС отступили, Хинце отвел своих людей, причем сам оставил позиции последним. В ходе этой акции его рота захватила 10 пленных, 5 бронетранспортеров, 1 тяжелое противотанковое орудие, 4 пулемета, 3 легких миномета и большое количество огнестрельного оружия. В ожесточенных ближних боях было уничтожено более 50 английских солдат. Смелые, но осмотрительные действия Хинце, позволили до минимума сократить прорыв во фланге боевой группы Пэтша и 21-го полка СС.

Для восстановления положения была необходима контратака. Хармель предполагал ударить 5 августа, однако его план сошел на нет: неожиданно Биттрих приказал вывести дивизию из боя и перебросить ее в район Васси, в 10,5 километра южнее. Этот приказ объяснялся тем, что планировалось участие дивизии СС «Фрундсберг» в операции «Люттих». Этой операцией немцы намеревались стремительным броском танковых частей перекрыть узкое «бутылочное горлышко» у Авранша и отрезать прорвавшуюся 3-ю американскую армию генерала Паттона от основных сил.[116] Для высвобождения войск для этого наступления командующий группой армий «Б» фельдмаршал фон Клюге начал некоторое сокращение линии фронта, под которое и попала «Фрундсберг».

Оберштурмфюрер СС Рудольф Хармсторф

Вывод дивизии с фронта проходил под сильным давлением противника, а некоторым частям пришлось снова вступить в бой, хотя Ондефонтейн немцы оставили без боя. Согласно коммюнике танковой группы «Запад», за два дня боев англичане в секторе обороны дивизии СС «Фрундсберг» потеряли 250 человек убитыми, 3 танка и 5 противотанковых орудий.[117]

Вопреки интенсивным воздушным атакам, первые части дивизии прибыли в район Васси тем же вечером. Однако задействовать в наступлении 10-ю танковую дивизию СС не удалось. Причиной этому стала активность 2-й английской армии, которая накануне силами 11-й бронетанковой дивизии захватила Шенедолле и Висо, лежащие на стыке между танковой группой «Запад» и 7-й армией, отбросив 9-й разведывательный батальон СС Виктор-Эбергарда Грабнера и отразив последовавшую немецкую контратаку. В немецких позициях возникла очередная дыра, которую нужно было быстро закрыть. Для этого командование и решило задействовать «Фрундсберг». С прибытием 10-й танковой дивизии СС их товарищи из «Гогенштауфен» вздохнули с облегчением. 6 августа «Фрундсберг» ударила прямо в центр верхушки британского выступа.

Как и в предыдущих случаях, атака «Фрундсберг» началась прямо с марша. Без разведки противника, на незнакомой местности, в 14.00 после интенсивной артиллерийской подготовки солдаты смешанных боевых групп Пэтша и Бюннинга ударили по британским позициям к северу от Шенедолле, в районе Перира и Зордеваля. К началу атаки дивизия имела по 20 боеспособных танков и самоходок во 2-м танковом батальоне. Также Хармеля поддерживали танки из дивизии СС «Гогенштауфен» и часть «Тигров» 1-й роты Алоиза Калсса из 102-го тяжелого танкового батальона СС. Танки и гренадеры ворвались на британские позиции в районе Перира, а затем сильным ударом нанесли тяжелые потери британским войскам у Зордеваля. В английских рядах царил полный хаос. Позиции британской пехоты подверглись ошибочной атаке американских штурмовиков «Тандерболт», понесли тяжелые потери и обратились в панику. Воспользовавшись этим, немецкие танки настигли британский танковый батальон, стоявший в глубине обороны, и рассеяли его, подбив несколько танков. На счет «Тигров» Алоиса Калсса по итогам дня было записано четыре вражеских танка. К сожалению, штурмовавший местную тактическую высоту 224 21-й полк СС понес большие потери, потеряв убитыми и пропавшими без вести трех командиров рот.[118] Результатом тяжелого, почти 4-часового боя, являлся захват эсэсовцами Зордеваля и высот 224 и 242. Однако шквальный артиллерийский огонь и постоянные атаки союзных штурмовиков «Тайфун» и «Тандерболт» сделали свое дело – немецкая атака была остановлена. Воспользовавшись передышкой, англичане перегруппировались и контратакой вернули утраченные позиции. Количество боеготовой бронетехники у «Фрундсберг» сократилось в два раза.

Бои против американских войск

7 августа американцы захватили город Вир. Утром в этот же день Хармель получил приказ оставить сектор обороны 2-го танкового корпуса СС и двигаться так быстро, как только возможно, в район восточнее Мортена, где дивизия СС «Фрундсберг» поступала в подчинение 7-й армии обергруппенфюрера СС Пауля Хауссера. Предстоял 50-километровый марш. Дивизия перешла в резерв IIIL танкового корпуса генерала танковых войск Ханса фон Функа, который уже атаковал в направлении на Авранш. Этот приказ свидетельствует о том, что немецкое командование все еще не отказалось от использования 10-й танковой дивизии СС в операции «Люттих». Однако, забегая вперед, отметим, что к 8 августа, то есть к моменту, когда первые подразделения «Фрундсберг» прибыли в новый район сосредоточения южнее Сент-Клемента и Гер, все намерения и цели задуманного немцами амбициозного наступления провалились.

Прибыв на новые позиции, Хармель первым делом занялся прояснением общей ситуации. По всем признакам, положение было тяжелым. Совещание с командиром 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх» оберфюрером СС Отто Баумом оптимизма не добавило: выяснилось, что немецкий фланг на юге от Мортена до Домфронта (линия длинной 25 километров!) практически открыт и войска в этом районе отсутствуют, за исключением слабых армейских пехотных частей и полевых подразделений люфтваффе. О том, что происходит в этом районе, информации вообще не было. Поэтому Хармель приказал Бринкманну, командиру 10-го разведывательного батальона СС, направить туда патрули и прояснить обстановку на этом открытом фланге. Для выполнения этого приказа были вызваны «лучшие люди» – Эрих Рех и Готфрид Куффнер, оба из 2-й роты, в дополнение к ним был сформирован и третий патруль. К удивлению солдат, инструктаж им провел лично Хайнц Хармель.

Оберштурмфюрер СС Карл Цибрехт

Обершарфюрер СС Эрих Рех получил приказ провести патрулирование в районе около 10 километров севернее Барентона. Хотя обычно патруль состоял из трех бронетранспортеров (из них один оборудованный радиостанцией), но в этот раз смогли снарядить только два – один пушечный и один радио-бронетранспортер. Во время полного опасностей рейда патруль Реха неоднократно подвергался атакам вражеской авиации и вступал в столкновения с противником. Тем не менее все закончилось почти благополучно: хотя и погиб один член экипажа, а пушечный бронетранспортер был сильно поврежден атаками с воздуха, однако Рех вывел к своим более 20 солдат из полевых частей люфтваффе во главе с лейтенантом. Интересно, что последний безоговорочно признал главенство Реха, несмотря на то, что был старше его по званию. Кроме этого были добыты ценные сведения о противнике. Рех вернулся 9 августа, когда два другие патруля уже благополучно возвратились. Это патрулирование также нашло свое отражение в представлении Реха к Рыцарскому кресту, которым он был награжден 23 августа 1944 года.

Что и говорить, новости были неутешительны: разведчики (из двух первых патрулей) доложили, что американцы в конце дня 7 августа взяли Барентон, а сейчас наступают вдоль дороги на Домфронт. В дополнение к этим тревожным известиям Хармелю приказали сменить слабые части 275-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Ханса Шмидта в районе Барентона и одновременно с этим держать основную часть своих сил в районе Гер, для использования в атаке на Авранш (операция «Люттих»). В результате Хармель приказал своим первым прибывшим частям – 10-му разведывательному батальону СС и 1-му батальону 21-го полка СС – занять позиции на высотах к северу от Барентона и оседлать дорогу Мортен – Домфронт, с главным заданием блокировать любое движение противника по направлению к району Гер, где после марша собиралась дивизия. Солдаты в спешке начали оборудовать оборонительные позиции. Командир саперного взвода гауптшарфюрер СС Хартманн организовал оборонительные заграждения, использовав все подручные средства – деревья, камни, развалины построек, обильно усеяв все это минами.

Штурмбаннфюрер СС Герхард Шилль

Начались оборонительные бои. Положение немцев еще более ухудшилось 9 августа.[119] Как только части «Фрундсберг» начали выдвижение из района Гер, американцы неожиданно повернули на север, создав угрозу для дивизионной линии обороны, особенно на высоте 266 в Форет-де-Мортен, в трех километрах северо-восточнее Барентона. Здесь в бои вступил 10-й разведывательный батальон СС. Когда части 22-го полка СС и 10-го саперного батальона СС прибыли в этот район, они были сразу же брошены на удержание защитной линии. Несмотря на давление американцев, Хармель сумел организовать успешную контратаку утром 10 августа, его людям удалось установить позиции на южном краю Форет-де-Мортен, почти в трех километрах к северу от дороги Мортен – Барентон – Домфронт. Атаку поддерживали не более 10 оставшихся боеспособных танков и самоходок. Однако наступающие эсэсовцы понесли существенные потери от огня артиллерии и штурмов авиации противника и поэтому перешли к обороне. 22-й полк СС Вильгельма Шульце размещался на правом фланге, 21-й полк СС Бюннинга – на левом, а в центре, в районе деревни Босунтье, на юге от высоты 266, занимал позиции 10-й саперный батальон СС штурмбаннфюрера СС Леопольда Тробингера.

10 августа 1944 года 10-й разведывательный батальон СС попытался штурмом взять Барентон. В спешке спланированная атака, не имевшая должной поддержки, закончилась провалом, а наступающие были рассеяны союзной штурмовой авиацией, понеся большие потери в технике. Затем в дело вступили американские танки, и немцы откатились на исходные позиции.

11 августа ситуация на этом участке оставалась без изменений: американцы атаковали, а эсэсовцы отбивались. Беда была в том, что если потери американцев легко компенсировались, то немцам приходилось обходиться наличными силами, практически без подкреплений. Действия американских войск против «Фрундсберг» объяснялись их стремлением удержать и еще более измотать дивизию на этом, в общем-то, второстепенном участке фронта и не позволить фельдмаршалу Гюнтеру фон Клюге перебросить ее в район Мортена. И такая тактика принесла результат: к 12 августа (когда Хармель наконец получил приказ отходить к Аржантану), в дивизии оставалось всего 8 боеспособных танков, 21-й полк СС состоял из 500 человек, а 22-й – из 250. Саперный и разведывательный батальоны имели по 150 и 350 человек соответственно, 10-й артиллерийский полк СС доложил о наличии лишь 25 орудий разных типов, 8 из которых были самоходными, а 10-й зенитный дивизион СС имел всего 9 грозных 88-мм орудий и по одной 20-мм и 37-мм зенитке.[120] Добавим, что на 15 августа 1-й батальон 21-го полка СС имел 35 бронетранспортеров и 30 грузовиков.[121]

На 14 августа личный состав дивизии насчитывал всего 4136 человек.[122] С начала сражения безвозвратно было потеряно 12 Pz-IV и 8 самоходок. В боях 10–12 августа погибли или пропали без вести 9 офицеров, причем особенно крепко досталось 2-му батальону 21-го полка СС, был тяжело ранен его командир, гауптштурмфюрер СС Карл Бастиан. 11 августа он умер на дивизионном медицинском пункте. Неоднократно отличавшийся в боях гауптштурмфюрер СС Карл Бастиан 23 августа был посмертно награжден Рыцарским крестом. А уже 12 августа погиб его преемник – гауптштурмфюрер СС Эрнст Хеллмс. Также погибли батальонный адъютант и интендант, а интендант 21-го полка СС унтерштурмфюрер СС Ханс-Юрген Дарсов пропал без вести.

К этому моменту Верховное командование союзников в Европе уже приняло решение окружить 7-ю и часть 5-й танковой армий немцев в районе Фалеза. Теперь главной целью американцев было достичь Аржантана и, соединившись с англичанами и канадцами, замкнуть кольцо окружения вокруг немецких войск. Контуры большого котла для 19 немецких дивизий начали вырисовываться с 8 августа, когда 15-й американский корпус предпринял успешное наступление в глубь южного фланга 7-й армии и занял важный дорожный узел и центр снабжения немецких войск город Ле-Ман. Уже 10 августа 15-й корпус получил приказ повернуть на север и двигаться в направлении на Алансон и Аржантан. В свою очередь, англичане развили большую активность на своем участке фронта, также начав наступление на Фалез и Аржантан, а 1-я американская армия занялась ликвидацией немецких войск в районе Мортен, Барентон. 12 августа немецкие танковые дивизии (в том числе и «Фрундсберг») получили приказ отходить из-под Мортена, для защиты Аржантана. Но было уже слишком поздно. Теперь судьба немецких войск была предрешена.

Фалезский котел

Во второй половине дня 12 августа в штаб «Фрундсберг» пришел приказ отступать к северу на линию Плакитр – Ла-Бисснер – Лонли. Штурмман СС Гюнтер Херботе вспоминал об этом периоде: «Фронт и обстановка меняются почти каждый час… и мы должны соблюдать адскую осторожность, чтобы неожиданно не нарваться на англичанина или американца».[123] 12 августа дивизия СС «Фрундсберг» отступила на четыре километра. С 13 по 17 августа люди Хармеля отступали от преследующих их по пятам американцев, сперва на позиции на север от Домфронта (американцы взяли их 14 августа), затем в район Лонли и Бриозо, и, наконец, к Фронтелю.

13-14 августа канадцы и англичане вышли к Фалезу, а Домфронт был занят американцами. Около полудня 30 вражеских танков с пехотой вышли к высотам на северо-западе от Домфронта. Обершарфюрер СС Эрих Рех, совершающий разведывательный рейд в этом направлении, снова оказался в тылу у наступающего противника, и снова ему удалось выйти к своим, доставив ценные сведения. В этот же день у Домфронта оставшиеся 8 танков дивизии, с гренадерами на броне, вместе с частями дивизий СС «Дас Райх» и «Гетц фон Берлихинген», при поддержке орудий 2-го дивизиона 10-го артиллерийского полка СС, провели успешную локальную контратаку и ненадолго задержали американцев.[124] Однако исправить положение на фронте они уже никак не могли.

Помимо сильного вражеского давления на немецкую армию опустились и другие трудности. Штурмман СС Эрнст Штоффель рассказал о проблемах, стоявших перед немецкими солдатами в этот период: «Жара ощущается все сильней, и нам недостает воды. От этого мы испытываем постоянные муки жажды. Дошло до того, что мы пили воду у водопоев на коровьих пастбищах, причем прямо рядом с коровами!!! Из-за самолетов, летящих на низкой высоте, продовольственное снабжение войск было практически парализовано. Мы можем рассчитывать лишь на наши “резервы” или, например, на “трофеи”, найденные в подбитых английских или американских машинах».[125]

15 августа у Сент-Клер-де-Галуаз был убит командир штабной роты 21-го гренадерского полка СС унтерштурмфюрер СС Ханс Райтер. 23 августа он был посмертно награжден Рыцарским крестом.

16 августа 2-я рота оберштурмфюрера CC Рудольфа Хармсторфа из 10-го разведывательного батальона СС была брошена против наступающих американцев с заданием прикрыть отход основных сил дивизии на новые позиции. Хармсторф успешно справился с этой задачей, сдерживая противника, и отступил только, получив соответствующий приказ.

Как видно, «Фрундсберг» оказалась на фланге главного американского наступления и постоянно была вовлечена в арьергардные бои. Марш осуществлялся в основном по ночам, поскольку днем все движение блокировала союзная авиация. Каждую ночь дивизия преодолевала 5-10 километров территории. К 17 августа части «Фрундсберг» вышли к мосту через Орн у Путанга. В условиях отступления немецких войск этот мост приобрел важнейшее значение, его нужно было удержать любой ценой. Поэтому после того, как в ночь на 17 августа части «Фрундсберг» пересекли здесь Орн и продолжили отход дальше, в район Хабловиля, Хармель оставил у Путанга 10-й разведывательный батальон СС, приказав Бринкманну любой ценой удерживать мост. Кроме этого, согласно приказу по армии, Хармель приказал основную часть административных и снабженческих частей, на оставшемся дивизионном автотранспорте отправить дальше на восток, в результате большинству из них удалось благополучно избежать окружения под Фалезом.

Удерживаемый Бринкманном плацдарм у Путанга быстро оказался под мощным артиллерийским огнем и активной воздушной деятельностью союзников. Вражеское давление возрастало с каждым часом. Американцы медленно, но верно выдавливали отчаянно сопротивляющихся немцев с их позиций. Тем не менее Бринкманн держался. К ночи была установлена связь с боевой группой оберштурмбаннфюрера СС Якоба Фика из состава 17-й дивизии СС «Гетц фон Берлихинген», что позволило немного облегчить положение. В ночь с 17 на 18 августа батальон эвакуировал плацдарм, и к 05.00 18 августа все подразделения «Фрундсберг» оказались на восточном берегу Орна. Отход прикрывали «бронированные» патрули 2-й и 4-й рот разведывательного батальона, при этом был убит неоднократно упоминавшийся унтерштурмфюрер СС Ханс Оетьенс, командир 4-й роты. После него роту принял унтерштурмфюрер СС Ханс Хайнеманн.[126] В этот день основные части «Фрундсберг» достигли района Хабловиля.

Для союзников и для немцев время становилось решающим фактором. 17 августа американцы пошли в наступление на север, к Аржантану, а англо-канадские войска, стоявшие у Фалеза, ударили в южном направлении. Казалось, еще чуть-чуть, и ловушка окончательно захлопнется. 18 августа новый немецкий главнокомандующий на Западе фельдмаршал Вальтер Модель[127] провел в Лизье совещание с Зеппом Дитрихом, Эбербахом (командующим 5-й танковой армией) и Хауссером. На нем они выработали план отвода армий на новый рубеж, который бы проходил западнее Сены или по этой реке. Группе Эбербаха, подчиненной Хауссеру, была поставлена задача удерживать горловину «мешка» до тех пор, пока 7-я армия не выйдет из него. Отход предполагалось закончить к 20 августа. О принятом решении Модель сообщил Гитлеру.

Поэтому уже днем 18 августа Хармель получил новый приказ – вместо Аржантана теперь ему предписывалось двигаться на восток, к городку Вилледо-ле-Байол, в пяти километрах южнее Трена. По-видимому, планировалось использовать дивизию для удержания бреши у Шамбуа, через которую осуществляли отход части 7-й армии. Но все равно было уже поздно, а главным результатом всего этого стало то, что «Фрундсберг» оказалась в центре Фалезского котла.

Ситуация, в которую попали немецкие войска, была катастрофической. Теперь борьба сосредоточилась на нескольких квадратных километрах полей и в маленьких деревушках, где остатки разгромленной полумиллионной армии дрались за свое спасение. Армия стремительно разваливалась. Управление войсками было почти полностью потеряно, офицеры командовали только теми солдатами, которые случайно оказывались среди них. Вражеская авиация постоянно висела в воздухе, препятствуя организованному движению – 18 августа союзники произвели 3057 самолето-вылетов, а 19 августа – 2535. Обгорелые машины, обгорелые трупы, обгорелые постройки и живые изгороди покрывали каждый участок земли, над которым пролетали союзные истребители-бомбардировщики.

К активности авиации добавились артиллерийские обстрелы, причем часто союзники били по площадям – ведь немецкие войска весьма плотно разместились на узком пространстве. Энергично действовали и танковые части противника. Бронемашина Хайнриха Бринкманна была уничтожена прямым попаданием из танка, все члены экипажа, включая и самого Бринкманна, получили ранения разной степени тяжести, но при этом все остались в строю.[128] Им еще повезло, в отличие от многих сотен других раненых, которых собирали там, где им могли оказать какую-то помощь, и то, только когда туда приходили союзные войска – у самих немцев уже не было ни лекарств, ни достаточного числа санитаров или врачей. Отбившийся от своих раненый офицер 10-го саперного батальона СС, оказавшийся на перевязочном пункте люфтваффе, рассказывал в послевоенном интервью: «Утром меня разбудил молодой санитар и сказал: “Если вы не хотите попасть в плен, вы должны уходить. Мы получили приказ сдаться противнику, вместе с ранеными”. Я встал и пошел».[129] Повсюду разыгрывались трагичные сцены, удручающе действовавшие на бойцов, даже на тех, кто еще сохранял боевой дух. Во время движения, колонна «Фрундсберг» наткнулась на немецкую санитарную колонну, расстрелянную союзной авиацией. Вид разбитых машин Красного Креста и заживо сгоревших раненых произвел гнетущее впечатление на солдат.

Но среди огромной массы упавших духом немецких военнослужащих, единственное желание которых сводилось теперь к тому, чтобы скорее сдаться в плен, имелось все же еще несколько тысяч солдат и офицеров, которые с яростью обреченных сражались под Фалезом и пробивались на восток. Части войск СС, в частности дивизия СС «Фрундсберг», оказались среди сохранивших боевой дух солдат.

Несмотря на все трудности, 19 августа в 14.30 Хармель привел своих людей в Вилледо-ле-Байол. Здесь он встретился с оберстгруппенфюрером СС Паулем Хауссером, который рассказал ему об общей невеселой ситуации. Кроме Хармеля к Хауссеру прибыли командир «Лейбштандарта» Теодор Виш и командир «Гитлерюгенд» Курт Майер. По результатам совещания Хармеля подчинили командиру LXXXIV армейского корпуса генерал-лейтенанту Отто Эльфельдту. Впрочем, последний мало что мог предложить, он просто приказал Хармелю прорываться из котла этой же ночью, отдельной боевой группой.

Началась подготовка к прорыву. В лесу Байола Хармель еще раз встретился с командирами «Лейбштандарта» и «Гитлерюгенд». Все вместе они составили план прорыва. Для своей дивизии Хармель подготовил следующий приказ:

«1. Мощные вражеские бронетанковые силы окружили немецкие войска на юге от Трена. Следует считаться с тем, что кольцо окружения будет еще более усилено ночью 20 августа, особенно в районе юго-западнее Трена;

2. 10-я танковая дивизия СС атакует 20 августа в 04.00, исходя из сектора Вилледо – Трен, по направлению к Сент-Ламберу, с задачей выйти в район Кудехар – Монт-Ормель. С этой целью создаются две боевые группы: боевая группа 21 (21-й полк СС и саперный батальон) и боевая группа 22 (22-й полк и остальные части дивизии);

3. 10-й разведывательный батальон СС разведает положение противника на дороге Шамбуа – Трен и, с другой стороны, выяснит наличие мостов для переправы бронетехники и транспорта через Див и организации плацдарма между Шамбуа и Сент-Ламбером для обеспечения переправы через реку остальными частями дивизии. Батальон выступит в 03.00 и будет усилен подразделениями 1-го батальона 21-го полка СС;

4. Штаб-квартира дивизии будет находиться при боевой группе 21-го полка СС; следующий командный пункт дивизии будут развернут около Сент-Ламбера, а позже – у Кудехара».[130]

Коротко говоря, согласно плану Хармеля, группа Бринкманна должна была выйти в 03.00 20 августа, переправиться через Див в районе между Сент-Ламбером и Шамбуа и взять сектор переправы под контроль. Две другие боевые группы должны были выступить в 04.00 и спокойно переправиться под защитой первой. К этому моменту дивизия представляла собой всего лишь усиленный панцер-гренадерский полк.

Однако реальность оказалась совсем другой. Интенсивный артиллерийский огонь противника, хаос и неразбериха в котле спутали Хармелю (и не только ему) все карты. Кроме этого, ночью союзные танки вышли к северным предместьям Вилледо. Оборонявшаяся здесь «спешенная» 1-я рота оберштурмфюрера СС Карла Цибрехта из разведывательного батальона была вынуждена вступить в ночной бой с американскими танками, в ходе которого Цибрехт лично уничтожил один «Шерман». Атака была отбита.

Несмотря на это, группа Бринкманна выступила вовремя, однако боевые группы 21 и 22 начали движение только в 09.00 утра.[131] Кроме вышеуказанных проблем на марше возникли и другие трудности. Все дороги были забиты колоннами войск и толпами одиноких солдат, с оружием и без, отставших от своих частей и раненых, сохранивших боевой дух и полностью его потерявших. Здесь были все рода войск и все составляющие германского вермахта – эсэсовцы, парашютисты и другие солдаты люфтваффе, армейцы и вспомогательные службы. Характерно, что порядок и организованность эсэсовцев производили благоприятное впечатление на солдат, и многие из них просили о вступлении в группы «Фрундсберг», очевидно надеясь, что с ними им будет легче прорваться из котла. Поэтому, чтобы избавить свои ряды от сомнительных личностей, Хармель приказал зачислять в группы лишь солдат, сохранивших свое оружие.

Группа Бринкманна более-менее успешно достигла указанного района и попыталась выполнить приказ Хармеля. Но не тут-то было. Сначала, по приказу штаба 7-й армии, батальон Бринкманна вместе с частями майора Бохника из 116-й танковой дивизии включили в импровизированную боевую группу, чтобы обеспечить переправу штаба 7-й армии (причем сразу переправу штаба осуществить не удалось). Затем командир 2-й танковой дивизии генерал-лейтенант Хайнрих фон Люттвитц подчинил батальон Бринкманна себе, бросив его против наступающих войск противника. Во всем этом хаосе Бринкманн не мог выполнить приказы Хармеля, а подразделения разведывательного батальона были подчинены другим частям. В итоге была потеряна связь с 3-й ротой батальона, и, как потом выяснилось, ее командир оберштурмфюрер СС Герхард Хинце[132] был ранен осколком снаряда и попал в плен. Добавим, что во второй половине дня Хармель вернул себе командование батальоном, вернее, тем, что от него оставалось.

В этот момент Хармель подчинил себе несколько деморализованных групп отступающих немецких солдат, реорганизовал их и бросил в бой. В течение дня 20 августа части «Фрундсберг» вели отчаянные бои за удержание коридора между Сент-Ламбером и Шамбуа. В ходе боев 20 августа особенно отличился оберштурмфюрер СС Рудольф Хармсторф, командир 2-й роты разведывательного батальона. Как отмечалось в немецких документах, благодаря «Фрундсберг» из котла сумели выскользнуть многие части 7-й армии, среди которых и подразделения II танкового корпуса СС.[133]

Марш основных дивизионных групп к месту переправы через Див продолжался целый день. Транспортные средства непрерывно катились по чудом уцелевшему мосту. Однако благополучное форсирование Дива еще не означала спасения – недаром дорога, ведущая на северо-восток из Мойсси, вошла в германскую военную историю как «Коридор смерти». Она насквозь простреливалась союзниками, и многие немецкие солдаты нашли свою смерть, когда спасение было так близко. На подступах к Сент-Ламберу 19 августа, погиб неоднократно отличавшийся в боях штурмбаннфюрер СС Альфред Бюннинг, командир 21-го полка СС.[134] Кроме того, 21 августа был убит командир 2-го дивизиона 10-го артиллерийского полка СС гауптштурмфюрер СС Йон Ван дер Фехт. 20 августа был тяжело ранен начальник оперативного отдела дивизии оберштурмбаннфюрер СС Ханс Лингнер. Исполняющим обязанности начальника оперативного отдела был назначен гауптштурмфюрер СС Вильгельм Бюте. В целом с 16 по 21 августа погибли или пропали без вести 10 офицеров дивизии.

Несмотря на полный разгром, многие солдаты СС и вермахта сохраняли высокий боевой дух и волю к борьбе. Врач 10-го разведывательного батальона СС гауптштурмфюрер СС доктор Эрхард Цзаки, одетый в белую блузу медперсонала, прямо на своей санитарной машине с красным крестом в последний момент прорвался сквозь британские порядки и вышел к мосту через Див, вывезя из окружения 15 раненых. За этот подвиг 9 сентября 1944 года он был награжден Железным крестом 1-го класса.

В этот же день в историю войск СС вошел Карл Цибрехт, до этого никому не известный и не хватающий звезд с неба 23-летний оберштурмфюрер СС, командир 1-й роты 10-го разведывательного батальона СС.[135] Во время патрулирования в одной из деревень у Сент-Ламбера Цибрехт обнаружил тяжело раненного в обе ноги бригадефюрера СС Теодора Виша, командира дивизии СС «Лейбштандарт», скрывающегося в сарае. При Више находился только один офицер – штабист из «Лейб-штандарта» гауптштурмфюрер СС Ханс Бернхард.[136] Необходимо было срочно найти транспорт, чтобы эвакуировать Виша. Поскольку работоспособных машин под рукой не было, Цибрехт переправился на восточный берег Дива (то есть фактически покинул котел). Он вспоминал: «Я явился к гауптштурмфюреру СС Эвальду Клапдору, офицеру по особым поручениям из дивизионного штаба, и попросил машину, чтобы быстрее вывести из соседней деревни тяжелораненого бригадефюрера СС Виша – ведь к этому месту уже приближались англичане». Транспорта в распоряжении Клапдора не было, но у местной церквушки офицеры обнаружили два «Фольксвагена», принадлежавшие штабу 2-й танковой дивизии. К сожалению, находившийся здесь же командир 2-й танковой дивизии генерал-лейтенант Хайнрих фон Люттвитц понимания не проявил и в предоставлении машины для эвакуации Виша отказал.[137] Цибрехт с этим не смирился и с несколькими солдатами своей роты вернулся в котел, чтобы любой ценой найти машину. В конце концов его поиски увенчались успехом: он наткнулся на бронемашину из разведывательного батальона дивизии СС «Дас Райх», привел ее к местонахождению Виша и обеспечил его эвакуацию. За эту смелую акцию 9 сентября 1944 года Карл Цибрехт был награжден Железным крестом 1-го класса.

Кроме того, именно части «Фрундсберг» вывезли из окружения раненого командующего 7-й армией Пауля Хауссера.[138] Отметим, что на эту заслугу, по данным М. Хастингса, также претендует и «Лейбштандарт»,[139] однако версия, что Хауссера спасли именно части «Фрундсберг», опирается на вполне заслуживающие доверия документы.[140] Как бы то ни было, но поздно вечером 20 августа Див пересек дивизионный арьергард, под командованием Отто Пэтша. Теперь дивизия оказалась в относительной безопасности, закрепившись у деревни Кудехар. Однако тяжелые испытания для солдат на этом не закончились, поскольку дивизия находилась более чем в ста километрах от Сены, где предполагалось создать новую линию обороны. На следующий день «Фрундсберг» начала тяжелый марш на восток, стараясь опередить войска союзников.

Отступление из Франции

22-23 августа группа армий «Б» доложила о состоянии своих уцелевших частей. Согласно этим данным, 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» состояла из четырех ослабленных пехотных батальонов и не имела ни танков, ни орудий.[141] Эти данные стали хрестоматийными и кочуют из книги в книгу. Однако факты свидетельствуют, что они не совсем точны. Нужно сказать, что привлечение в дивизию отставших от своих частей солдат, быстро позволило довести ее численность почти до 6000 человек. А поскольку Хармель приказал брать в дивизию лишь солдат, сохранивших свое оружие, то и боеспособность дивизии была вполне сносной. Кроме этого, в дивизии сохранилось несколько десятков бронетранспортеров и бронемашин, которые почему-то не были отражены в вышеуказанной сводке.

22 августа подразделения 21-го полка СС и 10-го разведывательного батальона СС достигли городка Бернау, а другие части дивизии вышли в район города Бриона. В Бернау немецкий военный госпиталь, в котором находилось 200–300 раненых, был уничтожен союзной артиллерией.[142] На этом рубеже эсэсовцы оказали упорное сопротивление наступающим канадцам, не ожидавшим ничего подобного. Дивизионные боевые группы продержались два дня, до 24 августа, а затем отошли дальше на северо-восток, в район юго-западнее Руана.

Все части, вышедшие из Фалезского котла, переправлялись на лодках и паромах через Сену у Руана. Здесь собирались остатки разбитой немецкой армии. Сохранившие боеспособность войска, в частности, подразделения 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх», а также несколько дивизий, переброшенных из состава 15-й армии, оказывали сопротивление наступающим союзникам, тем самым позволив эвакуировать по меньшей мере 150 000 немецких военнослужащих.

«Фрундсберг» не принимала участия в сдерживающих боях на Сене, поскольку Хармель получил приказ продолжить вывод дивизии с фронта. Ему предписали форсировать Сену по поврежденным дорожному и железнодорожному мостам у городка Ойссел, в шести километрах на юге от Руана. Это было легче сказать, чем сделать. Все подходы к Ойсселу были забиты отходящими войсками и автотранспортом, колонны шли в два-три ряда, очень плотно, радиатор в радиатор, колесо в колесо. По самым скромным подсчетам, у Ойссела скопилось около 6000 автомашин.

Дивизионные саперы частично восстановили дорожный мост, соорудили два небольших парома, и части «Фрундсберг» начали переправу, попутно контролируя порядок в районе моста. Последнее было очень важно: местами возле переправ начиналась паника и давка, когда стремящиеся спастись от плена солдаты теряли контроль над собой. На фоне всеобщего хаоса разыгрывались и по-настоящему трогательные сцены. Так, одна француженка застенчиво подошла к санитарной машине и вручила раненым эсэсовцам корзинку с пирожными.[143]

По свидетельству очевидцев, именно эсэсовцы в этой тяжелой, нервной обстановке вели себя более чем достойно, сохраняя спокойствие и высокий моральный дух. Офицеры из «Фрундсберг» были вынуждены прийти на помощь фельджандармерии и с пистолетами в руках регулировать движение. У переправы была поставлена специальная команда из восьми человек, в задачу которой входило убирать с дороги неисправные машины, чтобы не загромождали тесный проход. Зенитки 10-го зенитного дивизиона СС обеспечивали прикрытие с воздуха.[144] Таким образом, передовые части «Фрундсберг» пересекли Сену в ночь на 25 августа. Переправа дивизии полностью закончилась 27 августа. Есть интересные данные о переправе 1-го батальона 21-го полка СС – всего было эвакуировано 35 бронетранспортеров, 5 8-тонных тракторов и 30 грузовиков. На переправе присутствовали Зепп Дитрих и Хайнц Хармель.[145]

В период с 22 по 30 августа дивизия потеряла погибшими и пропавшими без вести еще 6 своих офицеров.[146]

Переправа разбитых немецких войск через Сену стала весьма примечательным событием в истории войны. Непрерывные атаки с воздуха, отсутствие мостов, небольшое количество паромов и постоянное давление противника не позволили немцам закрепиться на Сене. Вдобавок эвакуация шла с большим трудом из-за нехватки мостов и переправочных средств. Сама переправа продолжалась с 25 по 29 августа. Как ни удивительно, но немцам удалось переправить через Сену личный состав всех(!) уцелевших дивизий, несмотря на господство англо-американской авиации в воздухе, – блестящее достижение. Однако в дальнейшем быстрое продвижение армий союзников не дало немцам возможности закрепиться на знаменитой по Первой Мировой войне реке Сомме – союзники форсировали Сену 27 августа. Но полного разгрома немцам все же удалось избежать.

Битва за Нормандию дорого стоила Германии. В ходе боев с 6 июня по 31 августа 1944 года вермахт потерял в Нормандии 23 019 солдат убитыми, 198 616 пропавшими без вести и 67 240 ранеными. Союзные армии с 6 июня по 11 сентября потеряли около 40 000 человек убитыми, 165 000 ранеными и 20 000 пропавшими без вести, всего – 225 000 солдат и офицеров из общего числа 2,1 млн человек.

27 августа 1944 года командование дивизии СС «Фрундсберг» провело реорганизацию своих частей в лесах восточнее Руана. Здесь дивизия получила приказ отправить весь административный персонал и транспорт[147] как можно дальше на восток, а оставшимися боевыми частями двигаться в район Бево. Прибыв на место 29 августа, Хармель получил приказ от командира LXXXI армейского корпуса генерала танковых войск Адольфа Кунтцена двигаться через Монтдидье в район Брей – Перонн на Сомме. Это было необходимо, поскольку части 7-го корпуса 1-й американской армии уже достигли Суассона, 3-я армия Паттона захватила Шалон и уже подходила к Реймсу.

Обстановка была неспокойной, а неразбериха в немецких войсках продолжалась. 30 августа Хармель потерял связь с LXXXI корпусом. Теперь он перешел в подчинение штабу I танкового корпуса СС. В штабе он встретился с начальником штаба корпуса Фрицем Кремером и после анализа все более ухудшающейся обстановки получил приказ занять оборонительные позиции на Сомме, у Брей и Перонна.

В этот момент Хармель организовал свою дивизию, общей численностью около 3000 человек,[148] в одну командную и две боевые группы. В командную группу вошли части 10-го разведывательного батальона СС и дивизионная эскортная рота. В боевую группу «Пэтш» вошли уцелевшие части 10-го танкового полка СС, подразделения разведывательного и саперного батальонов и зенитного дивизиона. Отто Пэтш развернул свою группу в районе Перонна. В боевую группу «Шульце» вошли подразделения 21-го и 22-го панцер-гренадерских полков СС, а также группа легкой артиллерии и оставшиеся части разведывательного батальона. Вильгельм Шульце занял позиции у Брея, частью сил оседлав дорогу Амьен – Альберт и взяв под контроль Альберт, где разместил свой командный пункт.

Тем временем положение становилось все более угрожающим. Вечером 31 августа пришло известие, что британцы взяли Амьен, в котором было не то 3, не то 4 неповрежденных моста, и теперь их танки беспрепятственно наступают на Альберт. В этой ситуации Шульце здраво решил, что не имеет другого выбора, кроме как оставить Альберт и отступать, пока Пэтш удерживает позиции у Перонна. Запрос в штаб I танкового корпуса СС насчет разрешения на отход остудил его пыл: пришел приказ защищать Альберт до последнего человека. В эту же ночь боевая группа «Шульце» была окружена в Альберте. В последовавшем жестоком уличном бою Вильгельм Шульце был убит, а его группа понесла тяжелые потери. Однако 2 сентября оставшиеся в живых эсэсовцы сумели прорваться из города.

Что касается Пэтша, то он оборонял свой сектор до ночи 1 сентября, а потом отступил к Камбре. В боях 1–2 сентября погибли командиры 6-й и 7-й батарей 10-го артиллерийского полка СС (оберштурмфюреры СС Артур Габль и Дитрих Лютер) и командир 1-й батареи 10-го зенитного дивизиона СС гауптштурмфюрер СС Рудольф Рабриг.

2 сентября пришел приказ Моделя отходить на новую линию обороны, которая тянулась от устья Шельды через Антверпен, а затем вдоль Альберт-канала к Маастрихту и к Западному валу. Теперь битва за Францию закончилась, и уцелевшие немецкие войска искали спасения либо за укреплениями «Линии Зигфрида», либо за многочисленными голландскими реками и каналами. Даже на этой стадии отступление немецких войск иногда переходило в бегство. Командир зенитного орудия из 1-й батареи 10-го зенитного дивизиона СС шарфюрер СС Шифреггер во время отхода сначала «потерялся», а затем растерялся и предложил своему расчету бросить орудие и разойтись. Солдаты отвергли это предложение, а роттенфюрер СС Гельмут Буттлар, имевший до этого серьезные дисциплинарные проблемы, взял командование на себя. Ему удалось привести весь расчет и орудие в расположение батареи. За это командир батареи оберштурмфюрер СС Готтлоб Эллвангер наградил Буттлара Железным крестом 2-го класса и произвел в унтершарфюреры СС.

В этот же день, как только позволила обстановка, командир 10-го разведывательного батальона СС вручил Рыцарский крест обершарфюреру СС Эриху Реху, которым тот был награжден еще 23 августа. Одновременно Рех получил известие, что ему присвоено звание унтерштурмфюрера СС, со старшинством от 17 августа.

Достигнув Камбре, Хармель получил приказ вести свою дивизию в район сосредоточения II танкового корпуса СС у Хассельта. Таким образом, дивизия СС «Фрундсберг» снова вернулась в подчинение 2-го танкового корпуса СС. Движение было трудным и хаотичным, дороги были забиты отступающими немецкими войсками, и повсюду царил постоянный страх еще одного союзного окружения. Причем страх небезосновательный: британцы продвигались весьма быстро, кульминацией их продвижения стал захват Антверпена 4 сентября 11-й бронетанковой дивизией. Тем не менее, люди Хайнца Хармеля сохраняли порядок и дисциплину. По пути эсэсовцы подбирали транспорт, брошенный панически отступающими частями вермахта, и включали его в свои подразделения. Кроме этого, Хармель приказал забирать также оружие, экипировку и продовольствие с армейских складов, часто даже с применением силы. Штурмман СС Ханс Михельсен вспоминал, как на армейском складе у Монса он и его товарищи загрузили несколько грузовиков продовольствием для свой роты, сделав это под прикрытием двух пушечных бронетранспортеров. Склад в этот момент готовился к подрыву, но его комендант все равно отказывался выделить солдатам продовольствие без соответствующих документов.[149] А самым крупным «трофеем», взятым дивизией в ходе отступления, оказался брошенный на разбитых авиацией путях немецкий эшелон с 12 новенькими, только что с завода, гаубицами (по другим данным, гаубиц было 20, но сути дела это не меняет).[150] Поскольку эшелон никем не охранялся, то Хармель просто приказал своим артиллеристам забрать орудия для своих нужд.

4 сентября Хармель встретился с командиром своего корпуса Биттрихом и получил новый приказ: он должен был занять плацдарм шириной 8 километров на западе от Мааса и Альберт-канала у Маастрихта. К счастью для «Фрундсберг», уже на следующий день этот приказ отменили, а Хармель получил новое указание: двигаться в другой район, выбранный командованием для сосредоточения и переформирования II танкового корпуса СС. Это был район Арнема. «Фрундсберг» прибыла туда 7 сентября. На этом кампания во Франции для дивизии закончилась.

Итоги сражения в Нормандии

II танковый корпус СС перебрасывали в Нормандию для проведения очередного мощного танкового наступления, которое, как рассчитывали в высших немецких штабах, внесет изменение в расклад сил на поле боя. Однако к моменту прибытия корпуса на фронт инициатива была уже полностью в руках у союзников, и немцы могли лишь реагировать на их действия и в лучшем случае организовывать локальные контратаки, но никак не проводить мощные наступательные операции.

Таким образом, анализ боевой обстановки и операций «Фрундсберг» приводит к неутешительному выводу, что 10-я танковая дивизия СС в основном противодействовала лишь сдерживающим, второстепенным атакам союзных войск. Да, некоторые районы, где она сражалась, особенно район высоты 112, имели большое значение для немецкого фронта, но вот только союзники здесь почти не проводили решающих наступлений. Англичане все основные усилия сосредоточили на захвате Кана, а в этом районе в основном лишь связывали 2-й танковый корпус СС боями, чтобы не допустить его переброски на решающий участок. Характерно, что такая тенденция сохранилась и в дальнейшем. Когда дивизию захотели использовать в контрнаступлении под Мортеном, причем даже началась ее переброска на этот участок, реальная ситуация на фронте не позволила это сделать. Активность американцев заставила командование бросить «Фрундсберг» в бой, в общем-то, на второстепенном участке, где она и оставалась весь период операции «Люттих», ведя локальные, сдерживающие бои. Однако следует также отметить, что дивизия СС «Фрундсберг» сыграла важную роль в ходе прорыва немецких войск из Фалезского котла.

Попав в Нормандию прямо с Восточного фронта, дивизия, которая до этого не имела большого боевого опыта, увидела совершенно новый тип боевых действий. В Советском Союзе главным противником «Фрундсберг» была пехота, усиленная танками, артиллерией и авиацией. На Западном фронте дивизии противостояли авиация, артиллерия и танки союзников, усиленные пехотой. Постоянное, мощное огневое воздействие корабельной, а потом и полевой артиллерии, лавины танков и, самое основное – целые стаи вражеских самолетов над головой в светлое время суток, – все это обрушилось на головы солдат, до этого не видевших на Востоке ничего подобного. Здесь эсэсовцы столкнулись не просто с превосходством, а с тотальным превосходством союзников. Англо-американские войска превосходили вермахт в численности личного состава, наличии артиллерии и бронетехники, боеприпасов и снабжения. Но, самое главное, небо над полем боя целиком и полностью принадлежало им. «Зонтик» из союзных самолетов постоянно висел над германскими позициями, не давая немцам и головы поднять.

Несмотря на это, личный состав дивизии проявил себя в Нормандии с самой лучшей стороны. Гренадеры, танкисты, артиллеристы показали высокий уровень боевой подготовки. Не случайно по итогам сражения пятеро военнослужащих дивизии были награждены Рыцарскими крестами, при этом трое получили награду посмертно. Десять военнослужащих были награждены Германским крестом в золоте. Также 25 августа гауптшарфюрер СС Готфрид Куффнер был внесен в Почетный список сухопутных сил.[151] За успехи дивизии 7 сентября 1944 года Хайнц Хармель был повышен в звании до бригадефюрера СС.

Так принято, что деятельность вспомогательного персонала всегда остается в тени достижений боевых частей. Однако роль снабженцев, ремонтников и транспортников трудно переоценить – ведь без них любая боевая часть быстро утратит боеспособность. Чего стоят только достижения дивизионных ремонтников, которые в самых трудных условиях, при нехватке запчастей и материалов, делали все, что в их скромных силах, стараясь поддерживать количество боеспособной бронетехники на приемлемом уровне. И ведь им это удавалось! Еще один показательный пример касается служб снабжения: во время боев в Нормандии штурмбаннфюреру СС Герхарду Шиллю, интенданту дивизии СС «Фрундсберг» и командиру 10-го хозяйственного батальона СС, пришлось взять на себя обеспечение продовольствием не только солдат своей дивизии, но и сражавшихся рядом частей армии и люфтваффе – всего на его «довольствии» состояло 35 000 человек.[152] Заслуги Шилля были отмечены как Хармелем, так и высшим командованием. 24 ноября 1944 года штурмбаннфюрер СС Шилль был награжден Германским крестом в серебре.

Существенной деталью, осложнившей участие дивизии в боях, было ее недоукомплектование как личным составом, так и боевой техникой. Если с количеством личного состава ситуация была еще терпимой – вместо полагавшихся по штату танковой дивизии 1944 года 14 787 военнослужащих[153] в момент переброски на фронт во «Фрундсберг» было 13 552 человека, то с вооружением и техникой дело обстояло много хуже. В свете популярных тезисов о якобы первоочередном праве дивизий СС на получение самой новой техники и вооружений весьма странно смотрится факт отсутствия в танковой дивизии СС 1-го танкового батальона, который все никак не мог получить свои «Пантеры», а также противотанкового дивизиона. Интересно, что на 1 августа 1-й танковый батальон имел всего 7 «Пантер», вместо полагавшихся по штату 76.[154] На фронт в Нормандии он так и не попал. Что касается наличия боеспособной бронетехники в дивизии в период Нормандской кампании, то эти данные представлены в таблице.

Потери, понесенные дивизией СС «Фрундсберг» в битве за Нормандию, определить крайне сложно. Как мы помним, к 14 августа 1944 года личный состав дивизии сократился в три раза и насчитывал всего 4136 человек (т. е. 30 % от первоначальной численности). После этой даты какие-либо точные цифры отсутствуют. Точное определение потерь дивизии затрудняется и тем, что в период отступления из Франции в нее было зачислено значительное количество солдат из других подразделений, благодаря чему к 20 августа численность «Фрундсберг» удалось довести почти до 6000 человек. Что можно определить абсолютно точно, так это потери (убитыми и пропавшими без вести) офицерского состава дивизии. Битва за Нормандию с 21 июня (то есть с момента прибытия во Францию) и до 7 сентября стоила жизни или свободы 71 офицеру 10-й танковой дивизии СС, из которых 17 человек пропали без вести. Из этих офицеров один был командиром полка, 5 – командирами батальонов, 15 – командирами рот, 4 – адъютантами подразделений и 3 – врачами подразделений.[155]

В заключение отметим, что важной особенностью участия 10-й танковой дивизии СС в Нормандской кампании является факт нахождения «Фрундсберг» на передовой практически постоянно, со дня прибытия на фронт в конце июня и до попадания в Фалезский котел. При этом ее несколько раз перебрасывали с участка на участок и кидали в бой прямо с марша, по частям и на незнакомой местности – ведь времени, чтобы толком подготовить операцию в условиях постоянно изменяющейся обстановки в Нормандии, у высшего командования всегда не хватало. Солдатам просто указывали цель и приказывали атаковать. Как правило, разведка или идентификация вражеских сил не проводилась, да и в тех непростых обстоятельствах, в которых в большинстве случаев оказывалась «Фрундсберг», она вряд ли была возможна. Ситуация на флангах часто была загадкой для дивизионного командования. Необходимо отметить, что какие-либо другие варианты атаки, кроме фронтальной, использовались редко, а о маневренных действиях пришлось забыть. Удивительно, но большинство этих фронтальных атак были успешными. Западные авторы объясняют это тем, что солдаты «Фрундсберг» были не просто солдатами – они были экстраординарными солдатами.[156]

Как бы оно ни было, такой порядок участия дивизии в кампании способствовал в лучшем случае только временному облегчению ситуации, исправить положение он никак не мог, и в итоге приводил к быстрому обескровливанию частей. Но, что интересно, даже в период немецких неудач солдаты дивизии сохраняли высокий боевой дух. В разведывательной сводке штаба британской 21-й группы армий, составленной на основе показаний военнопленных в конце июля 1944 года, констатировалось, что только 5 % немецких солдат верили в возможность победы. 10-я и 12-я танковые дивизии СС оставались единственными соединениями, в которых моральный дух оставался еще на довольно высоком уровне.[157]

Глава 4 Сражение за Арнем

Планы союзников

После окончания сражения в Нормандии в стане англо-американцев витали исключительно победные настроения. В союзных штабах прочно утвердилась идея, что вермахт на Западном фронте в течение летней кампании практически уничтожен. Теперь многие военачальники и политики уверовали в быстрое окончание войны, по крайней мере на Западе. Войска союзников, при поддержке отрядов французского и бельгийского Сопротивления, подошли вплотную к голландской границе. По общему мнению, требовалось нанести только один быстрый и сильный удар, который бы окончательно добил Германию. В этот момент по общей численности войск превосходство было на стороне антигитлеровской коалиции: фронт на Западе удерживали всего 27 потрепанных немецких дивизий, которым противостояли 49 полнокровных дивизий союзников.

Где и как наносить этот последний удар – вот какой вопрос беспокоил теперь высокие союзные штабы. Вопреки распространенным мифам о едином фронте англичан и американцев, единства здесь и близко не было, каждый тянул одеяло на себя. Английский фельдмаршал Монтгомери требовал, чтобы ему разрешили наступать через Голландию, а американский генерал Паттон, в противовес ему, утверждал, что путь в сердце Германии лежит через Лотарингию и линию Зигфрида. Такая позиция обеих сторон объяснялась тем, что в первом случае вся слава за успех «решающей» операции и победу над Германией досталась бы англичанам, и наоборот. После долгих споров на совещании командования союзных армий в Брюсселе Эйзенхауэр согласился с доводами Монтгомери и санкционировал наступление по его плану. Он рассчитывал получить стратегический плацдарм на восточном берегу Рейна, пока еще наступление во Франции не остановилось. Таким образом, удар было решено наносить через Голландию.

Планирование операции, получившей кодовое наименование «Маркет Гарден», началось в конце августа. Ее основной целью стало создание предпосылок для быстрого форсирования Рейна и выхода союзных армий в Рурский бассейн. После нанесения первого удара должен был последовать прорыв американских войск на центральном участке фронта, через Ахен в направлении Кельна. В результате осуществления этих намерений крупные силы немецкой группы армий «Б» были бы отброшены к северному флангу позиций так называемого «Западного вала» в Голландии, а затем изолированы в Северной Германии. После этого дорога на Берлин для союзных армий была бы открыта.

При планировании вторжения на голландскую территорию союзники столкнулись с теми же трудностями, что и немцы до них, в 1940 году, а именно с наличием в этой стране большого количества водных препятствий – рек с их многочисленными притоками и искусственных каналов. Собственно, для «Маркет гарден» такими препятствиями становились: два канала севернее Эйндховена и полноводные реки Маас, Вааль и Нижний Рейн. Кроме того, район предстоящих боевых действий не отличался наличием большого числа шоссейных и проселочных дорог. Местность представляла собой расположенные ниже уровня моря плодородные поля, слишком влажные и мягкие, чтобы выдерживать тяжесть танков или даже бронемашин. Для срыва наступления немцам достаточно было заблокировать основное автомобильное шоссе на Арнем и несколько второстепенных дорог. В английских штабах верно заметили, что все эти препятствия значительно замедлят темпы будущего наступления, в особенности если немцы успеют взорвать мосты. В результате было решено активно задействовать воздушно-десантные войска.

Фельдмаршал Вальтер Модель

Воздушный десант должен был узкой «ковровой дорожкой» высадиться в юго-восточной части Голландии на участке Эйндховен – Арнем. Удаление мест высадки от линии фронта достигало 60–90 километров. Главной целью операции был намечен захват мостов через реки Домел, Аа, Маас, канал Вильгельмины, канал Маас – Вааль и далее к Нижнему Рейну. По захваченным переправам с имевшегося в районе Неерпельта плацдарма на северном берегу канала Маас – Шельда должны были устремиться к германской границе войска 30-го английского корпуса генерал-лейтенанта Брайана Хоррокса. 8-й и 12-й корпуса в это время должны были расширить прорыв в сторону флангов.

Операцию предполагалось начать 17 сентября. Ее должны были поддерживать все воздушные силы союзников в Европе, которые в тот момент достигали 12 182 самолетов, из которых 4294 были истребителями. При составлении плана противодействие вермахта в расчет не бралось. Предполагалось, что после тяжелого поражения во Франции немецкая армия деморализована и не сможет сопротивляться англо-американским войскам. Разведка союзников в начале сентября докладывала Эйзенхауэру: «Совершенно немыслимо продолжение организованного сопротивления под руководством немецкого командования до 1 декабря, возможно его прекращение и в более короткие сроки».

Существовали и более здравые оценки положения. Так, например, известен доклад одного из сотрудников штаба союзного командования, в котором утверждалось, что противник, несмотря на растянутость коммуникаций, дезорганизацию и потери в личном составе и технике, «все же оказался в состоянии поддерживать достаточно организованный фронт, чтобы полностью контролировать тактическую обстановку. Отход противника хотя и продолжается, но это не беспорядочное бегство и не массовое поражение. За последнее время новые многочисленные симптомы отчетливо показали, что, несмотря на огромные затруднения противника, он все еще способен вводить в бой новые соединения и перебрасывать войска с других фронтов… Все эти признаки явно говорят о неизменном решении нацистов продолжить войну любой ценой до последней капли крови». Но, увы, с таким выводом никто не посчитался, он просто утонул в общем ликовании и в эйфории, охватившей союзное командование.

Дивизия СС «Фрундсберг» накануне сражения за Арнем

Между тем немецкие войска в Голландии зализывали раны. Основной заботой штаба группы армий «Б» фельдмаршала Вальтера Моделя в начале осени 1944 года было формирование новых боеспособных дивизий из толп деморализованных солдат, только что вырвавшихся из-под ударов союзных армий во Франции. После нормандской катастрофы Модель издал специальный приказ, где признавал всю сложность ситуации, в которой оказались немецкие армии на Западе. Вместе с этим Модель заявил: «Мы проиграли битву, но я должен заверить вас: мы еще выиграем войну! Я не могу сказать вам больше сейчас, хотя я знаю вопросы, замершие у вас на губах. Что бы ни случилось, не теряйте веры в будущее Германии».[158] Свою задачу фельдмаршал видел в том, чтобы «выиграть время, которое необходимо фюреру для создания нового оружия и формирования новых войск». Приказ заканчивался словами: «Я взываю к вашей чести, солдаты!»[159]

Одним из центров реорганизации немецких войск стал район Арнема. Именно в этом месте происходило восстановление частей II танкового корпуса СС, которые всего неделю назад вернулись с фронта. Теперь Вальтер Модель задумал создать из этого корпуса резерв для группы армий «Б».

По своим названиям дивизии, входящие в этот корпус, являли собой грозную силу. Однако это были только названия. Что «Гогенштауфен», что «Фрундсберг» имели в своем составе по 6000–7000 человек. Правда, лишь половину от этого числа составлял боевой персонал, а остальные числились в административных и снабженческих службах.[160] Очень плохо обстояло дело и с боевой техникой: командир «Гогенштауфен» штандартенфюрер СС Вальтер Харцер докладывал о наличии только 20 танков «Пантера», да и то не все они были в боеготовом состоянии. Самой боеспособной частью 9-й танковой дивизии СС был 9-й разведывательный батальон СС, в котором было 400 человек и 31 бронемашина и бронетранспортер. В свою очередь, Хайнц Хармель из «Фрундсберг» в начале сентября практически не имел танков, а всю ударную мощь дивизии составлял 10-й разведывательный батальон СС, в котором на 4 сентября насчитывалось 3 бронемашины Sd.Kfz 231/232, 6 бронемашин Sd.Kfz 222/223, 17 бронетранспортеров Sd.Kfz 250 и 8 бронетранспортеров Sd.Kfz 251.

Все это ставило на повестку дня вопрос о переформировании обеих дивизий и доведения их до полной штатной численности. В то же время мероприятия, разработанные в Берлине для достижения этой цели, были, мягко говоря, не совсем ясны для командира корпуса, группенфюрера СС Вильгельма Биттриха. Директиву, переданную ему через штаб Моделя, Биттрих в сердцах назвал «сумасшедшим приказом от дураков из Берлина». По ней предполагалось все боеспособные части одной дивизии передать в состав другой дивизии, для пополнения последней. Остатки же первой дивизии предполагалось вывезти в Германию и расквартировать северо-восточнее Кобленца, для полной реорганизации и переформирования.

С приказом спорить не приходилось, и Биттрих смирился: 14 сентября он сообщил командирам своих дивизий о приказе вышестоящего командования, одновременно предложив Харцеру передать во «Фрундсберг» все что можно. Передача и отправка остатков «Гогенштауфен» в Германию должна начаться немедленно, подчеркнул Биттрих. Решение Биттриха о выводе на переформирование именно «Гогенштауфен» оставило не совсем приятный осадок у Хайнца Хармеля: «Биттрих обычно отдавал предпочтение “Гогенштауфен”, потому что раньше он был ее командиром, а Харцер был его начальником штаба… Всегда казалось, что “Гогенштауфен” получает более легкие задания».[161]

Видавший виды Вальтер Харцер воспринял приказ скептически. Он прекрасно понимал, что, расставшись с людьми и техникой, вряд ли уже их когда-либо увидит. В конце концов, он имел гораздо больше транспортных средств, чем Хармель, среди них были и практичные американские джипы, захваченные в боях в Нормандии. Почему он должен расстаться с ними? И Харцер, на свой страх и риск, решил игнорировать приказ. Выход он нашел довольно постой, объявив большую часть из своих гусеничных и колесных средств небоеспособными, и, следовательно, начал готовить отправку данной техники в Германию, «для восстановления», как выведенную из строя.

Тем не менее кое-чем ему все же пришлось поделиться. В дивизию СС «Фрундсберг» были переданы два панцер-гренадерских батальона – 2-й батальон 19-го полка СС гауптштурмфюрера СС доктора Карла Зеглера и «батальон Ойлинга», гауптштурмфюрера СС Карл-Хайнца Ойлинга, сформированный из запасных частей «Гогенштауфен», а также три батареи 9-го артиллерийского полка СС, включая одну вооруженную 105-мм гаубицами. Карл Зеглер ранее был командиром 12-й роты 19-го полка СС, а Карл-Хайнц Ойлинг был откомандирован во «Фрундсберг» из штаба II танкового корпуса СС.

Арнемский мост

Появление дополнительных батальонов позволило Хармелю довести силу 21-го и 22-го полков СС до двух батальонов в каждом. Позднее «батальон Ойлинга» стал 1-м батальоном 22-го полка СС. Теперь, на бумаге, каждый батальон состоял из трех рот – двух стрелковых и роты тяжелого оружия. Правда, численность батальонов была лишь 20–25 % от штатной нормы, а в том же «батальоне» Ойлинга числилось не более 100 человек.

Состояние панцер-гренадерских батальонов «Фрундсберг» можно наглядно проследить на примере 3-й роты оберштурмфюрера СС Роланда Фогля из 21-го полка СС. Она дислоцировалась в городке Девентер, в 40-километрах севернее Арнема. Служивший в этой роте роттенфюрер СС Рудольф Трап[162] вспоминал, что после боев в Нормандии от первоначального состава роты осталось всего 12 человек. В качестве пополнения Фогль получил несколько солдат из дивизии СС «Гогенштауфен» и 10-го учебно-запасного батальона СС.[163] В итоге для роты набралось не более 50 человек. Солдаты были вооружены только ручным оружием, на всю «роту» было лишь два пулемета МГ-42.

Всего, по данным Т. Рипли, 21-й полк СС насчитывал людей на 1,5 полнокровных батальона, а 22-й – всего 1 батальон, плюс 8 противотанковых орудий ПАК-40 и 4 самоходных 75-мм орудия.[164]

К середине сентября 2-й танковый батальон 10-го танкового полка СС[165] уже имел 16 танков Pz-IV и 4 единицы Stug-III, недавно полученных из немецких бронетанковых парков, расположенных в районе Клеве (20–30 километров от Арнема и Неймегена). Хармель также имел два хорошо экипированных, но только частично моторизованных артиллерийских дивизиона. Что касается саперного батальона и зенитного дивизиона, то они были малочисленны и плохо экипированы.

К 17 сентября части «Фрундсберг» дислоцировались на севере от Рейна, между Арнемом и границей Германии. Штаб-квартира Хайнца Хармеля размещалась в городке Руурло, в 50-километрах восточнее Арнема. При нем находилась дивизионная эскортная рота. Неподалеку дислоцировались 10-й разведывательный батальон СС (имевший 400 человек личного состава, 9 броневиков и 25 бронетранспортеров, сведенных в 1-ю и 2-ю роты,[166] и роту снабжения; половина личного состава батальона передвигалась на велосипедах[167]) и 2-й батальон 10-го танкового полка СС. Добавим также, что недавно укомплектованный[168] 10-й противотанковый дивизион СС штурмбаннфюрера СС Франца Ростеля, имевший на вооружении 21 «Ягдпанцер-IV» и 12 75-мм противотанковых орудий,[169] в этот момент находился южнее Эйндховена, перед британским плацдармом у Неерпельта.

Набережная Арнема

Биттрих прекрасно понимал, что передача части людей и боевой техники из одной потрепанной дивизии в другую вряд ли серьезно повысит боеспособность последней. В связи с этим 16 сентября он отправил командира дивизии СС «Фрундсберг» Хайнца Хармеля под Берлин, в Бад Заарнов, где Хармель должен был попытаться обратить внимание начальника штаба рейхсфюрера СС обергруппенфюрера СС Ханса Юттнера на тяжелое положение с техникой и оружием во II танковом корпусе СС и добиться пополнения. Такое задание стало для Хармеля сюрпризом: «Я не знал, почему выбор пал именно на меня, а не на Харцера… Возможно, Биттрих думал, что генерал (Хармель носил генеральское звание, в отличие от Харцера, который был только штандартенфюрером) сможет добиться большего. Наше “предприятие” держалось в тайне от фельдмаршала Моделя. Поскольку мы не ожидали каких-либо проблем в районе Арнема, то я решил выехать в Берлин вечером 16 сентября».[170] Во время его отсутствия обязанности командира дивизии исполнял Отто Пэтш, награжденный Рыцарским крестом 23 августа 1944 года. Отметим, что некоторые авторы утверждают, что Пэтш в этот момент был начальником оперативного отдела дивизии. Однако, как мы помним, эту должность с 20 августа занимал гауптштурмфюрер СС Вильгельм Бюте. Поэтому, вероятнее всего, Пэтш этот пост не занял, а был просто заместителем и «правой рукой» Хармеля, а Бюте продолжал «трудиться» в оперативном отделе.

Таким образом, на 17 сентября 1944 года, то есть к началу операции «Маркет Гарден», дивизия СС «Гогенштауфен» грузилась в эшелоны, а командир дивизии СС «Фрундсберг» был в командировке под Берлином. Обе эсэсовские танковые дивизии не были полностью боеспособными, да и дивизиями назвать их можно было лишь с большим трудом.

Боевая группа «Хайнке»

В первой половине сентября штаб группы армий «Б», опираясь на сведения разведки, в которых скорая атака союзников в Голландии называлась «неминуемой», и видя назревающий кризис в районе Ахена, приказал Биттриху создать специальную мобильную боевую группу – так, на всякий случай. Это задание Биттрих поручил Хайнцу Хармелю, который подошел к его выполнению со всей ответственностью, и уже к 10 сентября мобильная «тревожная» группа была создана. Это была боевая группа «Хайнке» под командованием штурмбаннфюрера СС Хайнриха Хайнке. Она включила в себя бывший 2-й батальон 19-го полка СС гауптштурмфюрера СС Зеглера и 2-й батальон 21-го полка СС гауптштурмфюрера СС Фридриха Рихтера,[171] по роте из 10-го разведывательного и 10-го саперного батальонов СС и артиллерийский дивизион штурмбаннфюрера СС Густава Краузе. После создания группы Хайнке общая численность оставшихся в составе «Фрундсберг» частей составила около 3500 человек.[172]

История и состав боевой группы «Хайнке» полны загадок. Так, согласно некоторым данным, батальон Рихтера представлял собой сборную часть из остатков разных частей, главным образом 21-го и 22-го полков СС, хотя по немецким документам он проходит именно как 2-й батальон 21-го полка СС. Известно, что он состоял из трех рот, а адъютантом батальона был унтерштурмфюрер СС Вернер Домашке. Кроме него и Рихтера из офицеров батальона известен лишь оберштурмфюрер СС Гельмут Хоефер, командир 7-й роты 21-го полка СС. Всего у Рихтера было не более 200 человек. Считается, что ему придали 1-й артиллерийский дивизион штурмбаннфюрера СС Краузе, который состоял из 2-й батареи оберштурмфюрера СС Карла Годау, вооруженной самоходными гаубицами, и, возможно, 6-й батареи.

«Рота» из разведывательного батальона состояла из двух взводов 1-й роты, взводами командовали гауптшарфюрер СС Бринкер и унтершарфюрер СС Роенгер. Собственного транспорта рота не имела и была вынуждена передвигаться на велосипедах и на реквизированном голландском автобусе(!). Происхождение саперной роты не выяснено до сих пор; есть данные, что это была 3-я рота саперного батальона, но и они не подтверждены документально. Что касается батальона Зеглера, то известно, что он насчитывал около 300 солдат и был усилен 6 самоходными гаубицами «Веспе» из 1-го дивизиона 9-го артиллерийского полка СС. Отметим, что сначала батальон Зеглера планировалось использовать в районе северо-западнее Ахена, где намечался прорыв американцев, но затем командование группы армий «Б» все же оставило батальон в Голландии (хотя есть, опять же, неподтвержденная информация, что артиллерию батальона отправили против американцев).[173]

Прибыв 10 сентября в район на юг от Эйндховена, Хайнке, с санкции Хармеля, подчинил себе 10-й противотанковый дивизион СС Франца Ростеля, который уже находился в этом районе. После этого группа «Хайнке» «приобрела более значительный вес» и была включена в резерв 1-й парашютной армии генерал-оберста Курта Штудента – спешно созданного формирования, вставленного в промежуток между 15-й и 7-й армиями.

13 сентября[174] группу «Хайнке» ввели в состав сформированной Штудентом боевой группы «Вальтер»,[175] под командованием оберста Эриха Вальтера,[176] выдвинутую против неерпельтского плацдарма союзников. В эту группу входили слабый 6-й парашютный полк барона фон дер Хейдте (три стрелковых батальона по 150–200 человек в каждом, плюс «тяжелый» батальон), еще более слабый полк оберста фон Хоффманна, созданный из персонала учебных парашютных частей за три недели до этого, 6-й штрафной батальон люфтваффе и боевая группа «Хайнке». Уровень подготовки солдат люфтваффе к наземным боям был крайне низок.[177] Также Эрих Вальтер имел на позициях у Неерпельта несколько 88-мм зениток; правда, для них не имелось тягачей, и поэтому сдвинуть орудия с места было весьма проблематично, но все равно они держали под огнем порядки противника.

Приключения «роты» из разведывательного батальона, выделенной для боевой группы «Хайнке», заслуживают отдельного описания. Предписанное им в приказе место сбора группы оказалось пустым, а вскоре эсэсовцев переориентировали в район Неерпельта. Роттенфюрер СС Рюзинг вспоминал: «Всю ночь мы идем к Неерпельту и с ходу вступаем в бой с наступающими англичанами. Никаких приказов нам не отдавали. Я с моей группой присоединяюсь к отряду парашютистов. У парашютистов есть два грузовика “Штейер”, дюжина велосипедов и два пулемета МГ-42, помещенные на детские коляски. У них есть боеприпасы. Мы снабжаемся в голландских погребках… и при этом мы избегаем населенных пунктов. Мы очень подвижны на наших велосипедах, и мы оказываем “гибкое” сопротивление на дороге между Шафтом и Неерпельтом. Около Шафта весь 1-й взвод гауптшарфюрера СС Бринкера атакован английскими танками в большом кукурузном поле. Взвод был рассеян, тяжело раненный Бринкнер пропал без вести.[178] Раненым оказали помощь голландские монахи аббатства Святого Антония.

Бронетранспортеры 10-го разведывательного батальона СС выдвигаются к Арнему

Уже давно мы предоставлены сами себе… мы пополняем боеприпасы для наших пулеметов МГ-42 из разбитых и брошенных машин, кроме этого мы обнаружили целый склад, заполненный панцефаустами… Мы устраиваем засады на англичан где только можно, обстреливаем их колонны и сразу же уходим. Мы сражались пять дней и ночей. Мы – это я и еще 16 человек моего взвода».[179] 15 сентября уцелевших гренадер придали в качестве пехотной поддержки 10-му противотанковому дивизиону СС.

Конкретные данные об операциях эсэсовской бронетехники в районе Неерпельта в первой половине сентября 1944 года до сих пор отсутствуют. Впрочем, Йоханнес Рюзинг рассказал кое-что и об этом: «Ночью (15 сентября. – Р. П.) “панцеръягеры” размещаются в стороне от дороги и маскируются. Руководит всем оберштурмфюрер СС… Следующим утром я проснулся от короткого лая противотанковых орудий. На дороге горело несколько английских бронированных машин. Мы занимаем позиции рядом с “панцеръягерами” и попадаем под сильный обстрел вражеских танков. Тогда я с моей группой выдвигаемся вперед по направлению к дороге, куда противник не стреляет. Здесь мы также можем эффективно бороться с вражескими пехотинцами, которые выгрузились из бронемашин. Тем временем “панцеръягеры” отошли, не поставив нас в известность об этом. Я собираю мою группу, и мы быстро идем по направлению к северо-востоку. В течение всего дня у нас нет контакта ни с врагом, ни с нашими частями. Я подвожу итог: нас 12 человек, у каждого есть панцерфауст, у нас два МГ-42 с достаточным количеством боеприпасов и 4 велосипеда, на которых мы транспортируем пулеметы и боеприпасы».[180] По данным Т. Рипли, в этой схватке 15 сентября немцами было потеряно 3 «Ягдпанцера» из 10-го противотанкового дивизиона СС.[181]

Всего к началу операции «Маркет Гарден», по данным Т. Рипли, дивизион Ростеля имел лишь 15 «Ягдпанцеров»[182] (из первоначального количества в 21 единицу).

Необходимо сказать, что немцы стремились всеми средствами ликвидировать британский плацдарм у Неерпельта, но их усилия оказались безуспешными. Так что до 17 сентября 1944 года группа «Хайнке», единственная из всех частей дивизии СС «Фрундсберг», принимала участие в боевых действиях – в локальных схватках с частями 30-го английского корпуса у неерпельтского плацдарма.

Начало сражения

В ночь на 17 сентября 1944 года союзная авиация подвергла ожесточенной бомбардировке немецкие объекты вокруг Арнема, в частности позиции зенитных батарей. Утром 17 сентября армада из 1544 транспортных самолетов и 478 десантных планеров под защитой 919 истребителей поднялась в воздух. В этот день в Голландии стояла теплая солнечная погода, поэтому ничто не препятствовало высадке. В 13:00 первые планеры приземлились в районе Арнема.

Крупная десантная операция стала большой неожиданностью для немецкого командования. И Модель, и Штудент ожидали от союзников чего угодно, но только не этого. Вальтер Модель едва успел оставить свой штаб в отеле «Хартенштейн» в Остербеке, неподалеку от которого приземлялись десантные планеры. Через час он примчался в штаб 2-го танкового корпуса СС в Дуттинхеме.

Тем временем среди всеобщей паники и неразберихи, охватившей немецкое командование разных уровней, первым поднявшим тревогу старшим офицером немецкой армии оказался обергруппенфюрер СС Вильгельм Биттрих. В 13.30 Биттрих получил сообщение через коммуникативную сеть люфтваффе о том, что противник высаживает десант в окрестностях Арнема. Во втором сообщении, пришедшем через минуту, уже говорилось, что высадка десанта происходит на всем пространстве от Арнема до Неймегена. Опытный командир, Биттрих сразу пришел к выводу, что целью вражеских десантников являются мосты в Арнеме и Неймегене. Через 10 минут он поднял по тревоге части 9-й и 10-й танковых дивизий СС. Вальтер Харцер из «Гогенштауфен» получил приказ взять под контроль район Арнема, и особенно арнемский мост, и контратаковать противника, высадившегося на западе от города. Замещавший Хармеля Отто Пэтш из «Фрундсберга» получил приказ выдвинуть основные силы дивизии из района сосредоточения к Арему, а затем по арнемскому мосту пересечь Нижний Рейн и быстро двигаться на юг, где взять под контроль мосты через Вааль в Неймегене и закрепиться на южных подступах к городу. После распределения задач для обеих дивизий своего корпуса следующим шагом Биттриха было подчинение 9-го разведывательного батальона СС Виктора-Эбергарда Грабнера штабу дивизии СС «Фрундсберг».

Не теряя времени, Пэтш начал организовывать марш на юг, к Неймегену. Первым делом он приказал Грабнеру немедленно выдвигаться в район Неймегена, чтобы взять под контроль все местные дороги и мосты и тем самым обеспечить беспрепятственный марш 10-й танковой дивизии СС к фронту. 10-й разведывательный батальон СС Хайнриха Бринкманна также получил приказ как можно скорее двигаться к Неймегену. Более-менее боеготовая 1-я рота Карла Цибрехта выступила сразу.

Одним из первых о происходящих событиях узнал находившийся в дивизионном штабе командир 10-го артиллерийского полка СС штурмбаннфюрер СС Ханс-Георг Зонненштуль. Пэтш приказал ему собрать всех, кого можно, и немедленно выдвигаться к Неймегену. Однако каких-либо серьезных войсковых подразделений рядом не было. Тем временем днем 17 сентября солдаты 3-й роты 21-го полка СС наблюдали зрелище высадки союзного десанта. Как после войны вспоминал Рудольф Трап, уже тогда им стало ясно, что дело предстоит очень серьезное. Тут появился Зонненштуль и подчинил себе роту. Вскоре последовал приказ немедленно двигаться в Арнем. Гренадеры сели на реквизированные велосипеды (все машины они потеряли во время отступления из Франции) и со всей возможной скоростью направились в сторону Арнема. По пути им то и дело встречались отходящие от Арнема солдаты немецких тыловых служб, приветствовавшие их криками: «Томми идут!» Однако эсэсовцы продолжали невозмутимо крутить педали, приближаясь к месту назначения. В целом Зонненштулю удалось собрать лишь импровизированный отряд из 3 офицеров и 65 солдат.

Между тем в Бад Заарнове Хайнц Хармель вместе с обер-группенфюрером СС Хансом Юттнером обсуждал возможности повысить боеспособность II танкового корпуса СС. Юттнер не мог обещать ему никакой немедленной помощи: всем трудно, все просят, а резервов не хватает. Все же Хармель сумел «выбить» пополнение в 1500 человек, которые должны были прибыть «в скором времени». В разгар беседы адъютант Юттнера вбежал в комнату, держа в руках листок с текстом только что полученной радиограммы. Юттнер скользнул глазами по листку и молча протянул его Хармелю. Телеграмма гласила: «Воздушно-десантное нападение на Арнем. Возвращайтесь немедленно. Биттрих». Хармель быстро выбежал из кабинета и поспешил к своей машине. Арнем был всего в одиннадцати с половиной часах езды от Бад Заарнова. Своему водителю, унтершарфюреру СС Зеппу Хинтерхольцеру, Хармель сказал: «Назад в Арнем, и гони так, будто ты дьявол!».

В 14.00 Вальтер Модель прибыл в штаб Биттриха в Дуттинхеме. В критический момент немцам улыбнулась удача: план операции «Маркет гарден» оказался известен командованию вермахта уже через два часа после ее начала. В одном из сбитых планеров, упавшем в районе Вегела, неподалеку от командного пункта командующего 1-й парашютной армией генерал-оберста Курта Штудента, немцы обнаружили портфель с документом, имеющим гриф «Совершенно секретно». Это был английский приказ, содержавший план всей союзной операции. В нем были перечислены зоны высадки десанта, номера дивизий и объекты их наступления. Документ был доставлен Штуденту, который после ознакомления передал его Моделю.[183] Теперь немцы быстро установили, что район высадки союзного десанта простирается на юг от Арнема через Неймеген (здесь высаживалась американская 82-я воздушно-десантная дивизия) и Эйндховен (американская 101-я воздушно-десантная дивизия) до канала Маас – Эскот. Британский 30-й корпус, имевший большое количество танков, должен был атаковать со своего плацдарма у Неерпельта, форсировать канал Маас – Эскот по захваченным мостам и выйти к Рейну менее чем через трое суток. Теперь, опираясь на эту информацию, Модель намеревался нанести противнику болезненное поражение. Для более четкой организации руководства он перевел II танковый корпус СС под свое непосредственное командование.

Майор Ханс-Петер Кнауст

В 17.30 Биттрих отдал более точные приказы своим двум дивизиям: «Гогенштауфен» предписывалось блокировать район приземления противника западнее Арнема, а «Фрундсберг» должна была взять под контроль Неймеген и его окрестности. Что касается 1-й парашютной армии Штудента, то она должна была действовать против американцев в Эйндховене и остановить удар 30-го корпуса.

Тем временем в 20 километрах южнее Арнема, в районе перед Неймегеном, высадилось 7277 человек из 82-й американской воздушно-десантной дивизии Джима Гевина. Решительно действуя, они взяли под контроль район канала Маас – Вааль, захватив два неповрежденных моста. Над важными мостами в Неймегене стали сгущаться тучи.

В 18.00 Грабнер спокойно пересек арнемский мост и отправился по направлению к Неймегену – выполнять приказ Биттриха о взятии под контроль местных дорог и мостов; к 19.00 он достиг Эльста. Прибыв в Неймеген, он обнаружил, что обстановка здесь еще была вполне спокойной. Район Неймегена контролировала боевая группа «Хенке» под командованием коменданта учебно-запасного парашютного депо оберста Хенке, который объединил под своим руководством все разношерстные немецкие учебные, охранные и тыловые части, главным образом из люфтваффе, стоявшие вокруг Неймегена.[184] Всего под его началом оказалось около 750 человек. Создание подобной импровизированной группы является еще одним образцом высокого уровня инициативы и компетентности немецкого офицерского корпуса, даже на этом этапе войны. Главным козырем группы Хенке были 28 грозных 88-мм зенитных орудий, плюс несколько легких 20-мм зениток, которые осуществляли противоздушную охрану обоих неймегенских мостов – дорожного и железнодорожного.

Во время осмотра немецких позиций в Неймегене Грабнер получил сообщение, что британцы вышли к арнемскому мосту. Учитывая, что ему было дано ясное предписание обеспечить беспрепятственный проход дивизии СС «Фрундсберг» к Неймегену, и, осознав, что с захватом арнемского моста это теперь невозможно, Грабнер с основными силами батальона бросился назад к арнемскому мосту, предварительно оставив несколько бронетранспортеров с 75-мм орудиями в Эльсте. Отметим, что такое решение, хотя и было принято Грабнером по собственной инициативе, полностью соответствовало полученному им приказу Биттриха.

Неерпельт

С утра 17 сентября союзная авиация начала настоящую охоту на немцев в районе неерпельтского плацдарма, парализовав все движение немецких частей. После этого в 12.00 состоялась высадка американской 101-й воздушно-десантной дивизии в тылу немецких позиций. Роттенфюрер СС Йоханнес Рюзинг, один из солдат 1-й роты разведывательного батальона, отправленных в этот район, вспоминал, как он со своими 12 товарищами с удивлением наблюдал воздушную армаду «гигантских четырехмоторных машин с прицепленными за ними тяжелыми планерами» и отцепку планеров. «Не говоря ни слова, мы прячемся. Вокруг снуют истребители сопровождения – по Нормандии мы знаем об опустошительных результатах их действий… Впереди должны быть немецкие части, и это придает нам мужества. Вокруг фермы, где мы ночевали, приземляются планеры. Они еще катятся по земле, а мы открываем огонь по ним из наших двух пулеметов». Затем была короткая перестрелка с высадившимися десантниками, после которой американцы отошли, прикрывшись флагами Красного Креста, и закрепились на близлежащих фермах. Рюзинг и его люди панцерфаустами и пулеметами выбили десантников из этих ферм. «Те, кто пытались бежать, были скошены очередями из наших пулеметов… Для нас, двенадцати обычных бойцов, эта победа стала “освобождением”, после последних дней, состоящих из лишений и разочарований, которые нас просто преследовали!»[185]

В 14.15 артиллерия 30-го английского корпуса открыла огонь по немецким позициям к северу от плацдарма. Тем самым началась наземная фаза операции «Маркет гарден». Начало наступления сопровождалось огневым валом на глубину более шести километров (на участке фронта шириной 1,5 километра).[186] Как отмечают немцы, союзное наступление было для них полностью неожиданным. Хорошо укомплектованным и вооруженным английским дивизиям противостояли части боевой группы «Вальтер». Утром 17 сентября боевая группа Эриха Вальтера имела следующую дислокацию: в центре полк фон Хоффманна, усиленный саперной ротой из «Фрундсберг», оседлал дорогу на Эйндховен, к северу от Неерпельта. Фон дер Хейдте занимал позиции к западу, а боевая группа Хайнриха Хайнке – к востоку. Восточнее группы Вальтера занимала позиции парашютная дивизия «Эрдманн», очередное импровизированное формирование, в спешке созданное за несколько дней, а западнее – остатки 85-й пехотной дивизии, сведенные в боевую группу «Чилл» под командованием командира дивизии генерал-лейтенанта Курта Чилла.

Британские десантники сдаются в плен

Основной удар Хоррокс нанес по позициям полка фон Хоффманна, в авангарде у британцев наступала Гвардейская бронетанковая дивизия. Танковой атаке предшествовал налет двухмоторных бомбардировщиков, которые положили лавину бомб вдоль пути наступления, пропахав линию до самого Валькенсваарда. Гвардейская бронетанковая дивизия ударила через час после начала артподготовки.

Наступление танков активно поддерживалось артиллерией. Довольно быстро немецкая противотанковая оборона была нейтрализована – восемь 75-мм противотанковых орудий фон Хоффманна были разбиты точным огнем артиллерии союзников, в итоге линии немцев были прорваны, а сам фон Хоффманн погиб. В 17.30, буквально протаранив немецкую оборону, английские танки достигли моста на юге от Валькенсваарда. В итоге порядки боевой группы Вальтера были прорваны, а ей нанесены тяжелые потери. Все немецкие 88-мм орудия были разбиты или же захвачены противником.

Группа «Хайнке» была расколота. Гренадеры Фридриха Рихтера были выбиты с их позиций у местечка Ахель и теперь вместе с парашютистами фон дер Хейдте отходили на восток, в то время как Зеглер отводил своих солдат на север, за Валькенсваард. Немногочисленная немецкая бронетехника оказывала сопротивление, но господство союзников в воздухе сводило на нет все их усилия. К концу дня у Ростеля осталось лишь 8 боеспособных «Ягдпанцеров». Ближе к ночи англичане взяли Валькенсваард, сломив слабое сопротивление немецкого гарнизона. За полдня наступления британцы углубились на 6–8 километров в немецкие порядки.

Однако с наступлением сумерек ситуация немного изменилась в лучшую для немцев сторону. Крепко держащий в руках управление своими людьми Рихтер сумел организовать сопротивление.[187] Поскольку местность позволяла, то эсэсовцы и парашютисты перешли к тактике действий мелкими группами, с панцерфаустами и минами, организовывая засады для наступающего противника. Передовой отряд британской Гвардейской бронетанковой дивизии попал в такую засаду и потерял 9 танков; кроме того, два броневика подорвались на минах.[188] Желая избежать лишних потерь, британцы приостановили наступление, не предпринимая активных действий вплоть до 07.00 утра 18 сентября. Это дало возможность оберсту Вальтеру попытаться организовать оборону, а немецкому командованию – отдать целую серию приказов, призывающих парашютистов и эсэсовцев держаться любой ценой.

Мы оставили 12 солдат Йоханнеса Рюзинга после их успешного боя с десантниками из 101-й дивизии. Однако затем эсэсовцы столкнулись с атакующими английскими танками. «Танки наступают, и мы быстро отходим. После длинного ночного перехода мы прибываем в занятый нашими силами населенный пункт. Здесь мы встречаем адъютанта нашего батальона, оберштурмфюрера СС Гельмута Теманнса, который прибыл сюда, чтобы собрать разрозненные подразделения нашего батальона и вернуть их в его состав. Таким образом, мы, 12 изолированных бойцов, снова вернулись в свою часть. На следующий день на грузовике мы едем по направлению к другому фронту… Война продолжается».[189]

Утром 18 сентября 5-я гвардейская танковая бригада возобновила наступление, первой ее целью был Аальст. Все, что немцы могли противопоставить, – это остатки 1-го и 3-го батальонов полка фон Хоффманна с одиннадцатью 75-мм противотанковыми орудиями, к которым не было тягачей, а также один или два «Ягдпанцера-IV», «отколовшихся» от дивизиона Ростеля, который в это время отходил на восточном фланге британского наступления. Разметав слабые немецкие порядки, англичане без особых проблем взяли Аальст и днем вышли к Эйндховену. Здесь они соединились с американцами из 101-й воздушно-десантной дивизии, а последняя, в районе Граве, соединилась с частями 82-й воздушно-десантной дивизии.

Эйндховен пал без боя около 19.00 часов, и к 21.00 британские танки вышли к каналу Вильгельмины. Хотя немцы и успели взорвать мосты через канал, но английские саперы сразу же приступили к постройке понтонного моста. Работы продолжались всю ночь, и к 06.15 мост был готов. Наступление началось незамедлительно, в 11.00 британские танки соединились с частями 82-й американской воздушно-десантной дивизии. За 48 часов наступления британцы продвинулись почти на 80 километров. Перегруппировавшись, союзники продолжили продвижение на Неймеген, окраин которого достигли 19 сентября. Теперь перед ними стояли два основных задания: им нужно было взять Неймеген и расширить свой прорыв.

Расширением прорыва британцы занялись незамедлительно. Не имевшая, кроме «панцерфаустов», серьезного противотанкового вооружения, группа Рихтера тем не менее оказывала отчаянное сопротивление союзным танковым частям британцев. Однако серьезно повлиять на ситуацию мужество отдельных подразделений уже не могло, а над Рихтером и его людьми возникла угроза окружения у деревни Хамонт. 19 сентября Рихтер получил приказ отойти под прикрытие леса у деревни Будель, что, в свою очередь, привлекло к расширению союзного прорыва. Во второй половине дня 19 сентября измотанные люди Рихтера достигли Буделя. К этому моменту у Рихтера осталось всего 150 человек. 1-я и 2-я роты заняли оборону, а 3-ю роту – по силе не более, чем усиленный взвод – Рихтер вывел в резерв. В полпятого утра 20 сентября британские танки (немцы докладывали, что их было 40–50 штук) и пехота атаковали Будель. Не выдержав напора превосходящих сил врага, солдаты 1-й и 2-й рот обратились в бегство. Казалось бы, все потеряно и ситуация безнадежна. Но командир батальона Рихтер в критический момент не потерял хладнокровия. С пистолетом в руках он встал на пути у бегущих солдат и вернул их на позиции. Вдохновив бойцов личным примером, он снова организовал сопротивление. Было подбито 4 «Шермана». Однако силы были слишком неравны – в итоге после тяжелого боя эсэсовцы были выбиты из деревни. Рихтер отвел оставшихся солдат в район сбора в трех километрах к востоку. Всего после боя в Буделе от его батальона уцелело 86 человек, но это были готовые к бою солдаты, которых Рихтер повел к Веерту.

Что касается батальона Зеглера, то он, 18–20 сентября, вместе с парашютными частями дивизии «Эрдман», штабу которой его подчинили, отходил на север к Виллемс-каналу, где перешел в подчинение LXXXVI армейского корпуса.

Сражение за арнемский мост

Всего в районе Вольфхенце, в 12 километрах к западу от Арнема, высадилось около 9000 английских десантников из 1-й воздушно-десантной дивизии. Также были доставлены несколько сотен орудий и транспортных средств, в основном джипов, и тонны других грузов. Почти сразу же после высадки часть британских сил была связана боем слабым 16-м учебным батальоном СС штурмбаннфюрера СС Зеппа Крафта. Последний никак не мог на равных противостоять десантникам, но все же вступил в бой. Между тем, зная, что потеря времени чревата серьезными последствиями, командир 1-й британской воздушно-десантной дивизии генерал-майор Роберт Уркхарт, не дожидаясь сосредоточения всех своих подразделений, направил отряд для захвата моста в Арнеме. Его выбор пал на 2-й парашютный батальон под командованием подполковника Джона Фроста (всего около 500–600 человек). Однако поскольку британцы высадились не в самом Арнеме, то у немцев было, по крайней мере 2 часа, пока батальон Фроста достигнет города и моста. Это дало драгоценное время для организации обороны.

Мосты в Неймегене, снимок с английского самолета

Действительно, одним из первых действий фельдмаршала Моделя стала организация охраны арнемского моста, значение которого в свете предстоящих перебросок немецких дивизий к фронту было очевидно. Поскольку серьезных войск под рукой не было, то Модель в спешке вверил защиту моста пожилому, но надежному начальнику штаба 642-й полевой комендатуры[190] майору Эрнсту Шляйфенбауму. В боевую группу майора входили ветераны Первой мировой войны из 28 различных тыловых команд, боеспособность их была не бог весть какая, но зато это были войска, которые Модель мог получить сразу же, без промедления, в Арнеме. Шляйфенбаум вооружил их трофейными винтовками с двадцатью боекомплектами на каждого. Некоторое время немецкие ветераны оказывали сопротивление в городе, но долго противостоять на равных хорошо вооруженным и обученным британцам они не могли. Совершив стремительный бросок через город, уже к 19.00 17 сентября (то есть всего через час после того, как Грабнер проследовал по мосту) 2-й парашютный батальон Фроста приблизился к северному концу арнемского дорожного моста, захватил близлежащие дома и создал предмостное укрепление. Однако взять под контроль мост с обоих концов Фрост не сумел, предпринятая им попытка выйти к южному краю была пресечена плотным пулеметным огнем немецкой охраны.

Тем временем к мосту приближались двигающиеся в Неймеген части 10-го разведывательного батальона СС. Около 19.00 1-я рота батальона была неожиданно обстреляна людьми Фроста, и Цибрехт поставил в известность Пэтша о том, что путь через мост блокирован врагом.

После этого ситуация для немцев резко изменилась. И Биттриху, и Моделю стало ясно, что с перекрытием арнемского моста о быстрой переброске немецких дивизий на юг, в частности «Фрундсберг», придется забыть. Поэтому мост нужно было вернуть под немецкий контроль как можно быстрее. Не теряя времени, в ночь с 17 на 18 сентября Биттрих подчинил Харцеру, осуществлявшему оперативное руководство в районе Арнема, 10-й разведывательный батальон СС и приказал ему безотлагательно отбить мост.

Ближе к полуночи подтянувшиеся части Бринкманна оцепили район перед занятым британцами северным краем моста. Сюда же, где-то в это же время, явился штурмбаннфюрер СС Ханс-Георг Зонненштуль,[191] со своим импровизированным отрядом. На месте он развернул так называемый «Командный пост “Зонненштуль”», который взял под контроль западные подступы к мосту, одновременно координируя сбор прибывающих в этот район солдат. Нужно сказать, что группы немецких военнослужащих, иногда даже численностью 8-10 человек, прибывали практически ежечасно, их направляли на усиление боевых частей. 3-я рота 21-го полка СС была подчинена Бринкманну. Тем самым была создана боевая группа «Бринкманн». Ночью к мосту также подошел батальон Карла-Хайнца Ойлинга, который изначально собирался пересечь реку и двигаться далее на Неймеген, как предписывал приказ штаба дивизии.

Выполняя приказ о взятии под контроль моста Бринкманн начал действовать с рассветом 18 сентября. Первая атака была предпринятая силами пехоты, включая 3-ю роту Роланда Фогля из 21-го полка СС. Саперный взвод гауптшарфюрера СС Хартманна из разведывательного батальона принял активное участие в штурме укрепленных британцами домов, при этом особенно отличился штурмман СС Герхард Томалла.[192] В тяжелом бою штурмом было взято несколько домов, однако в целом эта атака успеха не имела, не в последнюю очередь из-за плохого вооружения и нехватки боеприпасов в немецких частях, в частности, в 3-й роте 21-го полка СС.[193]

Вторую атаку Бринкманна поддерживали бронемашины и бронетранспортеры. Хотя эсэсовцам снова удалось отбить у британцев пару домов в рукопашных боях, но и эта атака закончилась неудачно. Два британских 57-мм противотанковых орудия сыграли главную роль в ее отражении. После этого всем стало ясно, что мост так просто не освободить и что дивизия СС «Фрундсберг» срочно должна искать альтернативный путь в Неймеген.

Тем временем к южному краю моста прибыл 9-й разведывательный батальон СС. Быстро оценив ситуацию, Грабнер по собственной инициативе решил отбить мост. В той ситуации любой другой вид действий, кроме лобовой атаки, исключался. Во главе своей колонны Грабнер поставил трофейный британский бронеавтомобиль «Хамбер», захваченный им в Нормандии и использовавшийся в качестве штабной машины. Этим он рассчитывал ввести десантников в заблуждение.

Что интересно, эсэсовская лобовая атака,[194] начавшаяся в 09.00 утра, стала полным сюрпризом как для англичан, так и для соседних немецких частей. Нужно отдать ему должное – отважный Грабнер сам повел своих людей вперед, на «Хамбере», однако эта затея закончилась и для него лично и для его эсэсовцев весьма плачевно. Сначала казалось, что его план начинает срабатывать: первые бронемашины, ведомые английским «Хамбером», успешно миновали мост, но затем британцы пришли в себя от неожиданности и открыли сильный огонь из ручных гранатометов и 57-мм противотанковых орудий. Шесть бронемашин было сразу же уничтожено. Бой шел почти два часа, в итоге батальон был отброшен. Сам Грабнер был убит, вместе с ним погибли почти 70 его людей, а на мосту остались гореть до 20 немецких машин – 9 бронетранспортеров и бронемашин (включая 6 бронемашин «Пума»), 8 грузовиков и автомобилей. Остатки батальона[195] окопались на южной оконечности моста, в районе местной кирпичной фабрики, и открыли интенсивный огонь по противоположному берегу.

Гауптштурмфюрер СС Карл-Хайнц Ойлинг

Таким образом, в начале дня 18 сентября британцы в районе арнемского дорожного моста[196] оказались в окружении: с северной стороны сосредоточилась боевая группа «Бринкманн», усиленная 102-м минометным дивизионом СС – корпусной частью 2-го танкового корпуса СС. С южной стороны моста стояли части 9-го разведывательного батальона СС и подразделения немецких охранных частей. В результате у арнемского моста оказались оба разведывательных батальона из дивизий II танкового корпуса СС.

Тем временем Хармель в ночь на 18 сентября прибыл в свою штаб-квартиру в Руурло. Отто Пэтш поприветствовал его словами: «Слава богу, вы вернулись!» К счастью Хармеля, фельдмаршал Модель ничего не знал о его отсутствии, а иначе, по словам Харцера, немедленно отстранил бы его от командования дивизией. Хармель сразу же отправился к Биттриху. Последний проинформировал его о ситуации, после чего сказал, что ключом к немецкой победе в битве за Голландию является город Неймеген, с его двумя мостами через Вааль. Поэтому Хармель должен был сконцентрировать свою дивизию на севере от города так быстро, как только возможно. Кроме этого, ему досталась и ответственность за район арнемского моста, который был нужен не только для его дивизии, но и для дополнительных немецких сил, которые Биттриху обещали в качестве подкреплений, включая сюда тяжелый танковый батальон. Что касается дивизии СС «Гогенштауфен», то она оставалась ответственной за блокирование и уничтожение британских десантников в районе западнее Арнема.

В результате Хармель оказался лицом к лицу перед двойной проблемой: вернуть под контроль арнемский мост и быстро перебросить свою дивизию к Неймегену. Недолго думая он нашел простые, но оптимальные решения. Он отправил части 10-го саперного батальона СС в городок Паннерден, в 20 километрах юго-восточнее Арнема, с приказом обеспечить в этом районе переправу через Нижний Рейн для своей дивизии. Саперы начали работу еще ночью, используя все подручные средства. В ход пошли грузовые баржи, резиновые и рыбацкие лодки, а в середине дня 18 сентября при помощи армейских саперов была организована паромная переправа. Теперь на пароме, выдерживающим вес до 40 тонн,[197] можно было спокойно переправить бронетехнику и транспорт. Правда, переправа, особенно паромная, затруднялась действиями союзной авиации, поскольку слабые силы 10-го зенитного дивизиона СС не могли обеспечить саперам полноценную защиту. Но сорвать переправу частей «Фрундсберг» союзникам не удалось. Таким образом, в условиях контроля противника над арнемским мостом немцами был найден простой и довольно эффективный выход из тупика в решении вопроса о переброске дивизии СС «Фрундсберг» к Неймегену.

Первыми в район Паннердена выступила боевая группа «Рейнхольд» Лео-Германа Рейнхольда, в которую вошли «безлошадные» танкисты 2-го батальона 10-го танкового полка СС и взвод саперов унтерштурмфюрера СС Вернера Баумгартеля, а за ней двигался перенаправленный от моста батальон Ойлинга.[198]

Что касается арнемского моста, то здесь Хармель решил использовать боевую группу «Бринкманн», которую Биттрих вернул под его командование, а также части остальных подходящих к мосту подразделений и подчиненных ему (как ответственному за этот район) для захвата моста. В частности, имелась в виду подошедшая в середине дня 18 сентября к мосту с востока и сменившая Ойлинга боевая группа «Кнауст» под командованием армейского танкиста майора Ханса-Петера Кнауста.[199] Группа состояла в основном из персонала 64-го гренадерского учебно-запасного батальона. Большинство солдат Кнауста были выздоравливающие тяжелораненые, которые даже на оптимиста Хармеля произвели впечатление «инвалидов». Впрочем, группа, состоящая из четырех рот общей численностью около 700 человек, имела на вооружении несколько бронетранспортеров и одно самоходное орудие. Ее организационно подчинили штурмбаннфюреру СС Бринкманну. Численно немцы теперь превосходили британцев, но вот в качественном соотношении уступали сильно, тем более что во многих подразделениях катастрофически не хватало боеприпасов.

Получив такое подкрепление, Хармель решил действовать: он атаковал силами двух боевых групп с севера и востока. В жестоком рукопашном бою немецкие солдаты сумели отбить несколько захваченных британцами домов. Большего 18 сентября достичь не удалось. В этот день 10-й разведывательный батальон СС потерял три грузовика (один из которых – ранее захваченный во Франции «Додж»).

Упорное сопротивление английских десантников у арнемского моста стало для немцев костью поперек горла. Однако все попытки генерал-майора Уркхарта привести подкрепление к Фросту разбились о противодействие различных немецких боевых групп, главным образом дивизии СС «Гогенштауфен». Вдобавок к утру 19 сентября десантники Фроста узнали, что 30-й корпус, который в течение трех дней должен был прийти к ним на выручку, все еще топтался южнее Неймегена. После этого итоговая сдача британцами позиций у моста становилась лишь делом времени.

Положение для немцев облегчилось прибытием подкреплений: 19 сентября к группе Кнауста присоединилась учебная танковая рота лейтенанта Мильке из 6-го армейского танкового учебного полка «Билельфельд», в которой было шесть танков Pz-III и два танка Pz-IV.[200]

Теперь, чтобы сэкономить силы в уличных боях, Хармель решил артиллерийским огнем уничтожить оставшиеся два десятка домов, которые все еще занимали британцы. Перед началом обстрела он отправил к Фросту пленного десантника с предложением сдаться; впрочем, гордый британский подполковник отверг это предложение. «Раз британцы не ходят выходить из своих нор – мы взорвем их!» – в сердцах бросил Хармель. И добавил: «Время уходит. Там ничего не должно остаться, кроме кучи битого кирпича».[201] Лежа с биноклем в руках между двумя орудиями, Хармель лично направлял огонь артиллерии. После войны он объяснил: «Это был совершенно новый вид боя для меня. Но англо-американцы атаковали мосты в Неймегене, и я должен был спешно “давить” здесь».[202]

Немецкая артиллерия, в частности мощные 88-мм зенитки, методично уничтожала дом за домом. Гренадер СС Хорст Вебер вспоминал, что «это был лучший и самый эффективный артиллерийский огонь, который я когда-либо видел».[203] Кроме артиллерийских орудий к обстрелу приступили три танка Pz-III из роты Мильке, сосредоточенные на восточном фланге, вместе с несколькими бронемашинами из группы Бринкманна. Тактика была продумана до мелочей: после разрушения дома в дело вступали гренадеры и саперы, штурмовавшие руины. Британцы оказывали отчаянное сопротивление. То тут то там вспыхивали рукопашные схватки, в дело шли огнеметы, панцерфаусты, гранаты и автоматы. Один из танков был подбит из противотанкового гранатомета «Пиат», остальные отошли. Однако вечером группу Бринкманна усилили тяжелые танки «Тигр» лейтенанта Кнаака и фельдфебеля Барнеки из состава тяжелой танковой роты «Хуммель» оберлейтенанта Хуммеля.[204] Оба прибывших «Тигра» вступили в бой около 21.00 и своими 88-мм снарядами произвели просто опустошающий эффект. Десантники в долгу не остались: оба «Тигра» были повреждены огнем из 57-мм противотанковых орудий и «Пиатов», причем танк лейтенанта Кнаака получил точное попадание из 57-мм противотанкового орудия прямо в командирскую башенку и пушку, два члена экипажа были ранены. Обе машины отбуксировали в город Дуттинхем на ремонт.[205]

К концу дня немцы серьезно потеснили британцев. Из 18 домов, которые занимала группа Фроста к началу боя, под их контролем осталось едва ли 10. За день боя немцы потеряли убитыми 19 человек и около 130 ранеными.

С рассветом 20 сентября положение Фроста выглядело удручающе. Чтобы спасти окруженных, Урхарт организовал атаку четырех британских парашютных батальонов в направлении моста, но она закончилась провалом: на открытой местности они были уничтожены моторизованными частями СС. Общий состав этих четырех батальонов к тому моменту, когда уцелевшие вернулись в зоны приземления, сократился до четырехсот человек. Наиболее тяжелые потери понесли 10-й и 56-й парашютные батальоны.

Таким образом, все попытки Уркхарта пробиться к Фросту с подкреплением с запада разбились о противодействие боевых групп дивизии СС «Гогенштауфен», а надеяться на скорое прибытие 30-го корпуса не приходилось. Что касается немецкой стороны, то Биттрих настоятельно требовал взять наконец под контроль мост, чтобы начать по нему переброску основных частей «Фрундсберг» к Неймегену. Поэтому боевая группа «Кнауст» провела перегруппировку и атаковала с юга. Несмотря на свою малочисленность и безнадежность положения, десантники оказали отчаянное сопротивление. Сломить их днем 20 сентября немцам так и не удалось, несмотря на все их превосходство в силах и вооружении. Командир 3-й роты 21-го полка СС Роланд Фогль был убит в этом бою. Интересно, что вечером обе стороны заключили двухчасовое перемирие, для эвакуации раненых. Всего с поля боя было вынесено почти 300 раненых, из которых около ста были немцами и гражданскими жителями. Раненые были доставлены в местную больницу Святой Елизаветы, где бок о бок работали немецкие медики, английские санитары и голландские врачи.

Павший гренадер на мосту в Неймегене

В 05.00 утра 21 сентября организованное сопротивление британцев в районе моста было прекращено, остались лишь спорадические очаги сопротивления на подступах к мосту. К полудню 21 сентября немецкие части наконец-то захватили предмостные укрепления британцев. Это сумела сделать боевая группа майора Ханса-Петера Кнауста. После потери позиций у моста оставшиеся парашютисты Фроста, израсходовавшие весь боекомплект после трех дней и четырех ночей непрерывного боя, капитулировали. Фрост, 20 сентября раненный осколками в обе ноги, позднее описал тех, кто взял его в плен, как «приятных, рыцарственных и даже утешающих».[206]

Штурмман СС Арнольд Халл-Вальдхаузер описал арнемский мост сразу после его захвата: «Разбитые и обгорелые вражеские и наши бронемашины горестно свидетельствуют о жестокости этого боя. Одна картина навсегда врезалась мне в память. В стоящем на мосту обгорелом немецком бронетранспортере стоял сожженный труп его командира, стоял прямо, как на параде. Ужасное зрелище».[207]

Трудно переоценить значение сопротивления английских десантников у арнемского моста. Они на три дня сковали боем сильные немецкие части, в том числе оба разведывательных батальона СС из дивизий II танкового корпуса СС, заблокировали важнейший мост, тем самым сорвав быструю переброску немцами подкреплений к Неймегену, нанесли противнику тяжелые потери.

С открытием моста Биттрих наконец-то мог оперировать своими частями. Кроме этого, сейчас можно было быстро направить высвободившиеся части к Неймегену. В полдень 21 сентября первой к Неймегену выступила боевая группа Кнауста, в которую влили 3-ю роту 21-го полка СС.

Неймеген и подступы к Арнему

Группа Лео-Германа Рейнхольда переправилась на другой берег 18 сентября, используя паром и резиновые лодки дивизионного саперного батальона, и затем продолжила марш к Неймегену, двигаясь вдоль северного берега Вааля. Таким образом, она стала первой частью дивизии СС «Фрундсберг», прибывшей в Неймеген. Заметим, что основная часть города Неймеген лежит на южной стороне Вааля. Железнодорожный мост через Вааль расположен почти посередине между правой и левой частями города, в то время как дорожный – на самой восточной городской окраине.

Не теряя времени, саперы Баумгартеля начали готовить железнодорожный и дорожный мосты к взрыву, пока оберст Хенке и Рейнхольд,[208] на которого Хармель возложил всю ответственность за удержание Неймегена, обсуждали план обороны.[209] Рейнхольд разместил своих людей на северном берегу Вааля, между мостами. Основные силы боевой группы «Хенке» заняли южные подступы к железнодорожному мосту. Кроме того, он переместил 88-мм зенитки, прикрывающие железнодорожный мост от воздушных атак: Рейнхольд расставил орудия среди домов, прямо у края воды, чтобы они могли держать под огнем подходы к мосту на южном берегу реки. В дальнейшем Рейнхольд передал на усиление группы «Хенке» прибывшие в Неймеген дополнительные мелкие подразделения «Фрундсберг».

В середине дня в Неймеген прибыл Карл-Хайнц Ойлинг со своим «батальоном», в котором было не более сотни солдат. Рейнхольд поручил ему оборонять дорожный мост. Поэтому Ойлинг подчинил себе все смешанные армейские и полицейские подразделения, находившиеся в этом районе. Он развернул свой командный пункт в окраинном городском районе Валкхоф, в доме Роберта Янссена, почти на самой высокой точке города, а его люди перекрыли все подходы к мосту. Как уже указывалось, дорожный мост лежал на восточной окраине Неймегана, плавно переходящей в поросший лесом Хуммер-парк. В качестве поддержки Ойлинг получил четыре самоходки «Ягдпанцер-IV», прибывшие из Паннердена.

Для того чтобы создать препятствия на пути противника, эсэсовцы взорвали несколько городских зданий, включая сюда фабричную трубу и церковную башню(!), которые союзники могли использовать как ориентиры, а также организовали минные заграждения. Во время оборонительных работ вспыхнул пожар на улице Герцогини, в результате которого сгорело несколько домов, но при этом сама улица оказалась перекрытой для движения,[210] что облегчило оборонные мероприятия. Общая численность войск СС в Неймегене была не более 500 человек,[211] но именно им предстояло стать костяком немецкой обороны.

Английская бронетехника на дорожном мосту в Неймегене

К полудню 19 сентября немецкие наблюдатели на южном берегу обнаружили приближение противника. Первое наступление англо-американских войск на Неймеген началось в 16.00. Союзники сформировали три смешанные боевые группы из частей американских парашютистов, английских пехотинцев и 40 танков Гвардейской бронетанковой дивизии. Самая маленькая из них, состоящая из пехотной роты и 4 танков, получила задание захватить здание главпочтамта, где, как считала союзная разведка, находится немецкий пункт управления боем, с которого будет осуществляться подрыв мостов. Это задание было выполнено без особых проблем, но вот только, к досаде союзников, никакого контрольного пункта в здании не оказалось.

Для двух других союзных групп задания оказались посложнее. Боевая группа Ойлинга, защищающая дорожный мост, и боевая группа Хенке, обороняющая железнодорожный, подверглись сильным атакам противника. Части Ойлинга атаковала смешанная группа из 2-го батальона 505-го американского парашютного полка (численностью не более роты), британская пехотная рота и 12 британских танков. Схожие по численности силы (также две пехотные роты и 12 танков[212]) атаковали группу Хенке у железнодорожного моста. Однако успеха союзники не достигли. На подходе к железнодорожному мосту огнем 88-мм орудий было подбито несколько британских танков, в то время как к дорожному мосту союзники даже не смогли приблизиться. Ойлинг умело организовал оборону: гренадеры закрепились в домах, в руинах церковной башни и среди домов, а умело расставленные Ойлингом 20-мм зенитки перекрывали огнем все улицы. В довершение две немецкие самоходки атаковали союзников с хорошо скрытых позиций в садах и дворах и подбили от трех до пяти «Шерманов».[213] В условиях городских боев немецкие наблюдатели успешно корректировали огонь своей артиллерии. Карл-Хайнц Ойлинг лично руководил боем, вдохновляя солдат своим примером.[214] В итоге, не дойдя почти 500 метров до цели, союзники вышли из боя, ожидая прибытия подкреплений, хотя потери личного состава с обеих сторон были невелики. Вечером случилось весьма неординарное явление для этой войны – на поле боя было установлено негласное перемирие, чтобы люди Ойлинга могли эвакуировать своих раненых.[215]

Поскольку англо-американские войска у Неймегена были остановлены, то в немецких штабах начали оптимистично воспринимать обстановку. Тем не менее и Биттрих, и Хармель были единодушны – мосты в Неймегене нужно было взорвать. Однако фельдмаршал Вальтер Модель запретил делать это, поскольку считал, что мосты потребуются ему для задуманного им наступления против союзных войск на юг. Как считается, это решение оказалось самой серьезной из ошибок Моделя в ходе битвы. После войны Хармель вспоминал: «Модель приказал не взрывать мост, потому что он нужен ему для контрудара. Однако он подразумевал контратаку на каком-то высоком оперативном уровне. Мы с Биттрихом считали, что мост нужно взорвать прямо сейчас. Мы понимали, что никогда не соберем силы для наступления такого масштаба. Это напоминало тришкин кафтан. Рубашка Моделя оказалась слишком короткой, и ее не удалось вытянуть».[216]

Перегруппировавшись, 20 сентября союзники снова нанесли сильный удар по позициям Ойлинга и Хенке. Весь день английская артиллерия обстреливала город. Немцы оказывали упорное сопротивление, что признали даже союзники. Прямой ответственный за оборону города Лео-Герман Рейнхольд лично руководил ведением боевых действий, вдохновляя солдат, особенно из армейских подразделений, которые не всегда демонстрировали должную волю к борьбе. После сражения Хайнц Хармель назвал Рейнхольда «Душой сопротивления» в Неймегене.[217]

В 15.00 части 3-го батальона 504-го американского парашютного полка форсировали Вааль на штурмовых лодках, в нижнем течении, к западу от железнодорожного моста, где линия обороны гарнизона была слабее, и захватили небольшой плацдарм. Огневую поддержку им оказывали около сотни артиллерийских орудий, накрывших огнем немецкие позиции и поставившие дымовую завесу. Правда, немцы в долгу не остались: вездесущие германские наблюдатели быстро навели на прорвавшихся орудийный и минометный огонь, тем самым блокировав плацдарм. По оценке Тима Рипли, на нем погибла половина из высадившихся американских десантников.[218] Однако дело свое они сделали хорошо, начав продвижение в глубь немецкой обороны. К 16.00 американцами был захвачен форт Хоф Ван Холланд, укрепление на северном берегу, обороняемый подразделениями группы Хенке. Продолжив развивать успех, к 19.00 американцы с плацдарма вышли к северному концу железнодорожного моста и продолжили свое наступление на север и восток. Их потери составили 107 человек убитыми и ранеными.[219]

Дальше – больше: пока немцы увязли в боях у американского плацдарма, дорожный мост подвергся отчаянной атаке британского танкового взвода: четыре «Шермана» приблизились к нему под прикрытием дымовой завесы (к ней добавился еще и дым от горящих зданий). При этом танки прошли под огнем двух 88-мм орудий и одной самоходки и вышли к мосту. Два замыкающих танка эсэсовцы Ойлинга подбили из панцерфаустов, но два других «Шермана» подбили самоходку и вышли на другой конец моста, где соединились с подошедшими американцами. Это произошло в 19.15. По захваченному мосту на северный берег были быстро переброшены подкрепления. Союзная артиллерия подавила 88-мм зенитки, прикрывающие подходы к мостам с юга, после чего обе переправы были окончательно взяты. После этого удержание Неймегена потеряло всякий смысл, и немцы стали отходить от города.

Тем временем у Карл-Хайнца Ойлинга осталось чуть больше полусотни человек, но он продолжал отчаянно сражаться, цепляясь за развалины домов. Немецкое сопротивление в Неймегене приобрело спорадический и локальный характер. В районе городской цитадели Ойлинг сопротивлялся до 22.25, при этом, согласно немецким документам, британцы потеряли танк «Шерман» и 30 человек убитыми и ранеными. Израсходовав все боеприпасы, Ойлинг собрал оставшихся 60 человек своей группы и вывел их города. Под самым носом у британцев на лодках они перебрались на северный берег Вааля и присоединились к своим.

Таким образом, Неймеген окончательно пал. Упорная оборона города стоила жизни 260 немецким солдатам,[220] но имела важнейшее значение для срыва операции «Маркет гарден». После боя Хармель доложил о подбитии в Неймегене 24 союзных танков.[221]

Ранее в этот же день, 20 сентября, посчитав, что у арнемского моста «закончат» и без него, под Неймеген прибыл Хайнц Хармель, чтобы лично руководить обороной города. Он сразу провел рекогносцировку и внимательно изучил местность, чтобы лучше организовать оборону. После нее Хармель пришел к выводу, что движение танков и прочей техники в районе между Нижним Рейном и Ваалем возможно лишь по дорогам. Его мысль получила наглядное подтверждение, когда танки 2-го батальона 10-го танкового полка СС, переправленные на паромах через Нижний Рейн в ночь на 20 сентября и теперь перебрасываемые к Неймегену, увязли в грязи и в итоге в Неймеген так и не попали.

Хармель разместил свой командный пункт на крыше бункера[222] в деревушке Лент, на северном берегу реки, откуда хорошо обозревались оба моста. Впрочем, как-то серьезно повлиять на ситуацию Хармель не сумел. Пытаясь сорвать вражескую атаку и не дать противнику форсировать Вааль по мостам, Хармель под свою личную ответственность приказал взорвать мосты, благо саперы еще два дня назад подготовили их к взрыву. Однако механизм не сработал, как сам Хармель вспоминал, возможно, из-за того, что провод был перебит осколком снаряда. «Я ждал, что мост рухнет и танки свалятся в реку. Но вместо этого они неотвратимо мчались вперед, становясь все больше и больше».[223] Чтобы исправить положение, в дело были брошены штурмовые группы саперов из 10-го саперного батальона СС, защищенных специальными доспехами. Но эта отчаянная попытка завершилась неудачей: союзные танкисты просто расстреляли саперов и мосты достались противнику в целости. Узнав об этом, Хармель крикнул одному из своих штабных офицеров: «Звони Биттриху. Они пересекают Вааль!»

Впрочем, вопреки ожиданиям, больших результатов взятие Неймегена союзникам не принесло. В ночь на 21 сентября ситуация на фронте снова изменилась. Сразу после полуночи Лео-Герман Рейнхольд, проявив недюжинную энергию и смекалку, быстро организовал новую оборонительную линию, почти в четырех километрах от неймегенских мостов. Сначала оборону здесь держали люди из его боевой группы и солдаты гарнизона Неймегена. К рассвету их усилили четыре самоходки Stug-III и 16 танков Pz-IV из 10-го танкового полка СС, плюс гренадерский батальон из 22-го полка СС, прибывшие от переправы у Паннердена (танки были переправлены в ночь с 19 на 20 сентября).

Один из солдат СС под Арнемом

Рано утром 21 сентября Биттрих приказал дивизии СС «Фрундсберг» атаковать английский плацдарм на северном берегу Вааля с востока и отбросить противника через реку. В это же самое время Хоррокс готовил решающее наступление своего корпуса, который теперь должен был достигнуть Арнема. От окруженной 1-й воздушно-десантной дивизии 30-й корпус отделяло всего 18 километров.[224]

Силы немцев состояли из полутора батальонов 22-го полка СС, 2-го батальона 10-го танкового полка СС, 10-го саперного батальона СС и армейской боевой группы «Хартунг».[225] 2-й дивизион 10-го артиллерийского полка СС обеспечивал прямую артиллерийскую поддержку, а остальные подразделения артиллерийского полка дивизии разворачивались на правом берегу Нижнего Рейна. Уже упоминавшийся штурмбаннфюрер СС Ханс-Георг Зонненштуль объединил под своим командованием всю немецкую артиллерию южнее Арнема. Кроме 10-го артиллерийского полка СС (четыре батареи по 6 орудий в каждой) в его группу вошел V батальон 1-го артиллерийского учебно-запасного полка СС гауптштурмфюрера СС Оскара Шваппахера.[226]

Немецкая линия обороны простиралась от Беммеля к Эльсту, где оборонялись части 9-го разведывательного батальона СС (те самые, которые Грабнер оставил в Эльсте ночью на 18 сентября). В конце дня подразделения 21-го полка СС пересекли реку у Паннердена и усилили линию обороны дивизии. Кроме того, как мы помним, боевая группа «Кнауст» в середине дня также начала двигаться к Неймегену. После этого новая граница между дивизиями СС «Гогенштауфен» и «Фрундсберг» проходила в точке слияния Нижнего Рейна и Исселя в Эльсте.

Подразделения 22-го полка СС занимали позиции на левом фланге дивизии, от Вааля до Беммеля. Севернее Беммеля они «сходились» с группой Рейнхольда.

Местность между Неймегеном и Арнемом – низменность, прозванная «Островок», окруженный реками и слишком болотистый для маневра бронетехники. И именно этот «Островок» стал неожиданным союзником немцев. Напомним, что Хармель еще 20 сентября пришел к выводу, что широкие маневры бронетехники в этом районе невозможны, она могла передвигаться лишь по дорогам. В этих условиях большое значение приобрели городок Эльст, лежащий прямо на главном шоссе на Арнем, и деревня Остерхут, перекрывавшая обходной путь.

Интересно, что еще после рекогносцировки 20 сентября Хармель, закуривая сигарету, сказал стоящему рядом Пэтшу, что ожидает полномасштабное англо-американское наступление против «Шоссе-Остров» (то есть вдоль шоссе на Арнем) в ближайшие 48 часов. И он не ошибся. Приказ на наступление 30-го корпуса был отдан в 11.00 21 сентября, однако британцы не начинали движение до 13.30, когда первые 52 танка с пехотой на броне выступили к Арнему. Через 10 минут и три километра они наткнулись на немецкую противотанковую позицию перед Эльстом, и первые три «Шермана» превратились в огромные костры. Из-за состояния земной поверхности у британцев не было возможности сильно оперировать бронетехникой. Английская пехота «спешилась» и залегла под сильным артиллерийским и минометным огнем немцев. Наступление остановилось. В 17.30 Хоррокс подтянул резервы, и британцы сделали попытку обойти немецкие позиции с левого фланга, у Остерхута, но нарвались на подразделения группы «Кнауст», только что прибывшей на поле боя. Хотя немцы и потеряли три танка в коротком бою, но прорваться британцы так и не сумели. Ночью группа Кнауста заняла позиции в Эльсте, создав прочную оборону,[227] а люди Рейнхольда взяли под контроль деревню Остерхут, где разместили 6 танков.

В этот же день, 21 сентября, пытаясь изменить ход сражения, союзники к западу от Арнема, под Эльстом и Дрилом, высадили на планерах 1-ю польскую парашютную бригаду генерала Станислава Сосабовского. Эта бригада должна была прибыть в район Арнема еще 18 числа, но из-за плохой погоды этого сделать не удавалось. Плохая погода царила и сейчас, но теперь у союзников поджимало время и на это махнули рукой. К несчастью, из-за трудных погодных условий удалось высадить только две трети состава польской бригады. Поляки должны были пересечь Нижний Рейн на пароме и соединиться с английскими десантниками, но, как оказалось, паром был к тому времени уже потоплен огнем немецкой артиллерии, а десантных лодок у поляков с собой не было. Согласно плану, эти лодки должны были прибыть с сухопутными войсками, наступавшими из Неймегена, но, как мы увидели, наступление это застопорилось. Тем временем Хайнрих Бринкманн получил приказ Биттриха атаковать польских десантников у Дрила, пока те не успели развернуться. Так что вместо продвижения вперед поляки столкнулись с противодействием дивизии СС «Фрундсберг» и отдельных подразделений боевой группы «Крафт», которые сковали их боем.

Немцы, блокировав все ведущие в Арнем дороги, создали огромные трудности для Хоррокса. Он не мог маневрировать бронетехникой из-за болотистой местности, и поэтому британцы послали вперед недавно прибывшую на этот участок фронта 43-ю Уэссекскую пехотную дивизию, «старую знакомую» «Фрундсберг» по Нормандии. Рано утром 22 сентября, воспользовавшись плотным туманом, британский патруль на бронемашинах проскользнул через немецкие позиции у Остерхута и Вальбурга (в четырех километрах западнее Эльста) и установил контакт с поляками под Дрилом. Однако практического результата это не принесло никакого.

Пытаясь развить успех и наконец пробиться к Арнему, британцы атаковали утром 22 сентября в 08.30, когда туман уже рассеялся. 129-я пехотная бригада 43-й пехотной дивизии атаковала на Эльст, а 214-я бригада с танками 8-й бронетанковой бригады ударила на Остерхут. Через час обе атаки остановились, разбившись об оборонительные порядки групп Рейнхольда и Кнауста. Эсэсовцы Рейнхольда в течение целого дня успешно обороняли Остерхут против превосходящих сил противника. Первые две робкие атаки англичан были без труда отражены. Третью атаку поддерживали почти 100 артиллерийских орудий и два танковых взвода. В ней англичанам сопутствовал успех: Остерхут был взят к 17.30, а Рейнхольд – отброшен, но недалеко. В плен англичанами было взято 139 немцев и захвачены один танк Pz-III, одно 88-мм орудие и пять 20-мм зениток. Кроме этого, по британским данным, было подбито еще три немецких танка. Свои потери они заявили всего в 19 раненых.[228] Как бы то ни было, однако этот локальный успех оказался единственным в этот день. Продолжив наступление, к 20.15 передовому отряду 214-й бригады удалось соединиться с польскими парашютистами, но на этом все и закончилось.

Находясь под непрерывным немецким артиллерийским огнем, поляки тщетно ожидали прибытия основных сил бригады, чтобы начать решительно действовать. Однако в данный момент решительно действовали только немцы. Из Эльста группа Кнауста, отбившая все дневные атаки, держала под огнем все соседние дороги, не давая британцам маневрировать. А против поляков Биттрих бросил боевую группу Вальтера Харцера, позднее переименованную в группу «Герхард», по имени возглавившего ее оберста Герхарда. Этим же вечером боевая группа Бринкманна была подчинена оберсту Герхарду. Несмотря на ужасное состояние земной поверхности, мобильную группу 10-го разведывательного батальона СС бросили против поляков, которые оказали серьезное сопротивление, и Бринкманн отвел свою группу к железнодорожной линии Арнем – Эльст, чтобы перегруппироваться. Интересно, что после боя с Бринкманном британцы и поляки заявили о целых трех подбитых «Тиграх» и еще о двух поврежденных, хотя фактически Бринкманн вообще не имел ни одного «Тигра»,[229] поэтому, вероятно, были подбиты либо бронетранспортеры, либо бронемашины. Что касается эсэсовцев, то и им тоже было чем похвастаться: после короткого боя патруль обершарфюрера СС Хайнца Штокке из 2-й роты захватил английскую машину радиоуправления, вместе с книгами кодов. Благодаря этому в течение нескольких дней все намерения британцев сразу же становились известны немцам.

Гауптштурмфюрер СС Фридрих Рихтер

На следующий день, 23 сентября, Харцер приказал 1-й роте Карла Цибрехта из батальона Бринкманна, которая все еще оставалась в районе кирпичной фабрики у южной оконечности арнемского моста, двигаться на запад вдоль реки, чтобы с юга обеспечить немецкую линию между Дрилом и Остербеком, в районе окружения 1-й британской воздушно-десантной дивизии.

К 23 сентября ситуация на фронте для англичан была малоприятная. Немецкие боевые группы успешно «добивали» взятую под Арнемом в плотное кольцо 1-ю воздушно-десантную дивизию, а все попытки союзников пробиться к ним закончились, в той или иной степени, провалом. Это наглядно подтвердилось еще раз, когда в этот день части 43-й английской пехотной дивизии предприняли еще одну попытку достигнуть Нижнего Рейна. Однако Хайнц Хармель, отвечавший за этот район, полностью контролировал ситуацию. Английские пехотные бригады увязли в локальных боях в районе Остерхута и Эльста. Эльст, удерживаемый Кнаустом, атаковали одновременно с запада и юга, в то время как боевая группа Гвардейской бронетанковой дивизии ударила на Беммель, где оборонялись части 22-го полка СС дивизии СС «Фрундсберг». Обе атаки окончились безрезультатно. Единственным успехом дня для британцев можно считать еще одно установление контакта с поляками в районе Дрила. Таким образом, под контролем 30-го корпуса и польских парашютистов оказалась заболоченная территория к западу от шоссе Арнем – Неймеген; правда, ощутимого результата для союзных войск от этого не было никакого, поскольку форсировать Нижний Рейн и прийти на помощь блокированной у Остербека 1-й воздушно-десантной дивизии они так и не смогли.

Однако уже 23 сентября, после того как немецкая попытка перерезать шоссе между Эйндховеном и Неймегеном и отрезать части 30-го корпуса и парашютистов потерпела крах, фельдмаршал Модель начал серьезно опасаться за дальнейшие перспективы своих войск под Арнемом. Он прекрасно понимал, что хотя и решительные, но в то же время весьма слабые части дивизии СС «Фрундсберг» и группы Кнауста не смогут долго сдерживать день ото дня возрастающий союзный натиск. В этих условиях он приказал Биттриху в 24 часа ликвидировать окруженную у Остербека 1-ю воздушно-десантную дивизию. За ликвидацию котла отвечала дивизия СС «Гогенштауфен», и Биттрих «засыпал» Харцера приказами активизировать свои действия. Одновременно он обратил свой взор и на район между Арнемом и Неймегеном.

Биттрих прибыл в Эльст, чтобы лично прояснить обстановку. Кнауст, хотя и крепко вцепился в Эльст,[230] но все же был «слегка обеспокоен». Вражеское давление на его позиции, главным образом с запада, росло с каждым часом, а подкрепления не прибывали. Однако Биттрих был непреклонен: «Британцы должны быть остановлены любой ценой!» Затем, смягчившись, спросил: «Сможете ли вы продержаться еще 24 часа, пока мы не ликвидируем котел под Остербеком?» Кнауст заверил Биттриха, что сможет. Затем Биттрих отправился к Хармелю. Здесь ситуация была сложнее. Британская атака на Остерхут расколола его силы, и теперь Хармель не мог создать блокирующую позицию по обеим сторонам шоссе Арнем – Неймеген. Только часть его сил была на западной стороне дороги, когда британцы атаковали, а в основном «Фрундсберг» все еще находилась на ее восточной стороне и не могла участвовать в бою. Впрочем, Хармель (как отвечающий за этот район) пообещал, что обязательно удержит Эльст, без захвата которого контроль над шоссе для союзников был невозможен. Но вот обстановка под Дрилом доставляла Хармелю беспокойство – у него не было сил блокировать одновременно и этот участок, о чем он и заявил Биттриху. Последний был настроен категорически: «Следующие 24 часа будут решающими». Коротко его мысли можно привести так: британцы будут делать все, чтобы пробиться к Арнему. Атаки Харцера будут усилены, но Хармель должен еще продержаться. «Мы прищемили ноготь. Попробуем отрезать весь палец», – подытожил Биттрих в конце совещания.[231]

Кроме приказов Биттрих обеспечил и подкрепления: в ночь с 23 на 24 сентября дивизия СС «Фрундсберг» получила 3-ю роту танков «Королевский тигр» (14 танков) капитана Отто из состава армейского 506-го батальона тяжелых танков майора Эбергарда Ланге.[232] С такой огневой мощью Хармелю удалось задержать продвижение врага в районе Эльста больше затребованного Биттрихом срока.

24 сентября к северным предместьям Эльста подтянули 10-й разведывательный батальон СС. В этот день Бринманн доложил о наличии в батальоне 13 офицеров, 39 унтер-офицеров и 415 солдат. Интересны и данные о наличии оружия: 49 легких пулеметов, 35 тяжелых пулеметов, 15 средних минометов, 3-37-мм орудия, 8-20-мм, 3 автоматических 20-мм орудия, 3-88-мм орудия, одно противотанковое орудие. Кроме этого, батальон располагал еще тремя бронетранспортерами Sd.Kfz. 250/10 вооруженными 37-мм орудиями, восемью бронемашинами Sd.Kfz. 231 и Sd.Kfz. 222 с 20-мм пушками и тремя бронетранспортерами Sd.Kfz. 250/9, оснащенных автоматическими 20-мм орудиями. Всего же бронетранспортеров в батальоне было около 36.

Несмотря на все усилия и приказы, немцам не удалось ликвидировать котел под Остербеком ни 23, ни 24, ни даже 25 сентября. Это обусловило продолжение упорных боев между Нижним Рейном и Ваалем. 25 сентября британцы атаковали линию Эльст – Беммель, с целью расширения узкого вклинения между Остерхутом и Дрилом. Также факты свидетельствуют, что союзники очень опасались, что Хармель устроит контратаку, и поэтому старались действовать активней, чтобы сдерживать немцев. Утром 25 сентября британские пехотинцы сумели взять несколько домов на окраине Эльста, но дальше продвинуться не смогли. Однако вечером 25 сентября, по приказу Биттриха, немцы оставили Эльст.

25 сентября англичане предприняли попытку форсировать Нижний Рейн на штурмовых лодках и соединиться с окруженными десантниками, но были остановлены концентрированным немецким огнем и понесли тяжелые потери. В отражении этой попытки активную роль сыграла и 1-я рота Карла Цибрехта из 10-го разведывательного батальона СС.[233]

В ночь с 25 на 26 сентября остатки британской 1-й воздушно-десантной дивизии по приказу Монтгомери начали отходить через Рейн. Немцам не удалось полностью прервать эвакуацию, спаслось около 2400 человек. Согласно немецкому коммюнике, в плен попало 6450 человек. На этом операция «Маркет гарден» закончилась.

«Адское шоссе»

30-й «кабаний»[234] английский корпус 17–18 сентября 1944 года успешно протаранил немецкую оборону и вышел к Неймегену, но с расширением прорыва в сторону флангов дела у союзников обстояли куда хуже. Действительно, 8-й английский корпус все никак не мог перейти в наступление, а 12-й лишь сумел несколько расширить плацдарм на Кампинском канале севернее города Гель и захватить небольшой плацдарм у Молля. Пассивность фланговых корпусов заставила командование активизировать действия для расширения прорыва и переподчинить 50-ю пехотную дивизию из 30-го корпуса 8-му корпусу. Таким образом, началось рассасывание ударной группировки. Кроме того, 19 сентября ухудшилась погода, что сразу же сказалось на активности союзной авиации.

Немцы тоже не сидели сложа руки. Как мы помним, в руки Моделя попал английский приказ, содержавший план всей операции. Поэтому уже 19 сентября штаб LXXXVI армейского корпуса генерала пехоты Ханса фон Обстфельдера принял участок фронта западнее Венло и немецкие войска начали готовить контратаку на Эйндховен с востока, а LXXXVIII армейский корпус генерала пехоты Ханс-Вольфганга Рейнгарда собирался ударить с запада. Тем самым можно было отрезать прорвавшиеся союзные войска от их тылов. Главной целью немецкого наступления было шоссе между Эйндховеном и Вегелем, по которому осуществлялось движение и, что важнее, снабжение 30-го корпуса. Это шоссе было прозвано союзниками «Адским шоссе».

Вальтер Модель и Хайнц Хармель

Как уже отмечалось, остатки боевой группы «Вальтер», куда входила и боевая группа «Хайнке» из дивизии СС «Фрундсберг», откатились на восток. Теперь они вошли в подчинение LXXXVI корпусу и снова готовились наступать. Оберст Вальтер получил приказ атаковать на Вегель и перерезать шоссе Эйндховен – Граве и вдобавок взорвать мост через Виллемс-канал. Для атаки группу «Вальтер» пополнили, усилив 107-й танковой бригадой[235] майора фрайхера фон Мальтцана. Также в группу Вальтера входила группа Фридриха Рихтера и дивизион 180-го артиллерийского полка, вооруженный 105-мм и 150-мм орудиями. Поскольку группа Рихтера была слаба, то ее усилили тремя самоходками и шестью «Пантерами» из 107-й танковой бригады. Кроме того, оберштурмфюрер СС Гельмут Хоефер возглавил специальный заградительный отряд, который собирал солдат, отставших от своих частей, и направлял их на пополнение батальона Рихтера. Что касается остальных частей боевой группы «Хайнке», то батальон Зеглера и 10-й противотанковый дивизион СС находились в другом районе и не смогли вовремя прибыть на фронт. Известно, что дивизион Ростеля 19 сентября был подчинен LXXXI корпусу 7-й армии, а вечером 20 сентября его перевели назад в подчинение 1-й парашютной армии, где дивизион получил два дня на отдых и ремонт техники.

Главная немецкая атака началась в 09.00 22 сентября. Одновременно с обеих сторон «Адского шоссе» удары нанесли LXXXVI и LXXXVIII армейские корпуса. Вскоре группа Рихтера взяла деревню Эрп, и Эрих Вальтер перенес сюда свой командный пункт, чтобы быть ближе к центру событий и отсюда корректировать атаку на Вегель. Около 11.00 утра передовые отряды группы под сильным артиллерийским огнем прошли Уден и вышли на окраины Вегеля. К 13.30 Вальтеру удалось перерезать участок дороги между Уденом и Вегелем.

По данным адъютанта группы Рихтера Вернера Домашке, потери батальонного штаба за этот день составили два человека убитыми и 15 ранеными,[236] в основном рядовые и унтер-офицеры. Командовавший ударной танково-гренадерской группой оберштурмфюрер СС Хоефер ехал на передовой «Пантере» (придана Рихтеру из состава 107-й танковой бригады) и был убит,[237] когда танк был уничтожен прямым попаданием; также погиб экипаж танка.[238] После этого Рихтер лично возглавил атаку ударной группы. Немцы ворвались на окраины Вегеля, уничтожив 2 «Шермана». Однако наступающие быстро попали в затруднительное положение: союзники открыли ураганный огонь из орудий, минометов и пулеметов, а соседние части так и не сумели подойти к Рихтеру.

Таким образом, хотя атака двух немецких корпусов против «Адского шоссе» и не была полностью скоординирована, но все же, как мы увидели, успех принесла. Союзники, впрочем, в долгу не остались: американцы вызвали поддержку авиации, после чего, перегруппировавшись, контратаковали Вальтера танками и пехотой, немного потеснив немцев. Положение группы Вальтера ухудшалось нехваткой артиллерийских боеприпасов. Хотя очистить шоссе в этот день союзники не смогли, но части 101-й воздушно-десантной дивизии окопались в районе Вегеля, прямо под носом у немцев.

С 15.30 до 19.00 Рихтер вел отчаянный бой на окраине Вегеля. В итоге ему пришлось отступить. Группа Вальтера закрепилась южнее Удена. В целом же итог дня можно назвать для немцев успешным, учитывая общую слабость их сил и средств.

Теперь Моделю было необходимо закрепить успех. Ночь прошла в подготовке к новым боям. 23 сентября к Вальтеру присоединились Зеглер и Ростель со своими частями, также прибыл 1-й батальон 18-го парашютного полка майора Гельмута Керутта. Получив такое подкрепление, Эрих Вальтер смог возобновить наступление и взял под контроль Вегель. В бою снова отличился гауптштурмфюрер СС Рихтер; также в документах особо отмечались заслуги Франца Ростеля. Тем временем с запада навстречу Вальтеру атаковали части 6-го парашютного полка фон дер Хейдте.

Однако из-за превосходства союзников в силах и средствах успех Вальтера оказался кратковременным, а в целом обе немецкие атаки закончились неудачно. Американцы подбросили подкрепление к Вегелю, включая сюда британский 44-й королевский танковый полк, в то время как англичане контратаковали с юга на Уден. К тому же после 36 часов нелетной погоды неожиданно прояснилось, и в воздухе снова появилась союзная авиация. В итоге, несмотря на отчаянное сопротивление, части группы «Вальтер» были отброшены, а 107-я танковая бригада понесла тяжелые потери.[239] В 15.20 обе союзные атакующие группировки соединились, в итоге «Адское шоссе» было снова открыто для движения.

Утром следующего дня, 24 сентября, атака сил 15-й армии с запада позволила немцам снова перерезать шоссе, но ненадолго – к 14.00 союзники снова его очистили. После этого немецкие атаки прекратились. В ночь на 25 сентября Эрих Вальтер получил приказ отвести свои подразделения и закрепиться между Боксмеером и Оплоо. Командный пункт был перенесен в деревню Венрау. В этот момент боевая группа «Хайнке» фактически распалась, ее составные подразделения вошли в подчинение различных частей 1-й парашютной армии. Оставшиеся эсэсовские подразделения группировались вокруг 10-го противотанкового дивизиона СС штурмбаннфюрера СС Франца Ростеля, в результате на сцене появилась очередная боевая группа – «Ростель». В начале октября она вернулась в состав дивизии СС «Фрундсберг».

Итоги сражения за Арнем

Ретроспективный анализ участия дивизии СС «Фрундсберг» в сражении за Арнем показывает, что героическая оборона британских десантников у арнемского моста в итоге практически не сыграла никакой роли для успеха операции «Маркет гарден». Действительно, Хармель быстро парировал действия британцев тем, что организовал переправу через Нижний Рейн у Паннердена. Именно отсюда части дивизии выступили к Неймегену и сумели усилить немецкий гарнизон, сыграв едва ли не основную роль в обороне Неймегена. И пусть сопротивление людей Ойлинга и Рейнхольда и не было таким долгим, как парашютистов Фроста (правда, сравнение это некорректно, учитывая совершенно разные противостоящие им силы), но значение этого сопротивления для итогового срыва союзной операции, как оказалось, было очень большим. Отметим, что захват союзниками мостов в Неймегене произошел почти одновременно с ликвидацией эсэсовцами английских десантников у арнемского моста. Казалось бы, возьми британцы с американцами Неймеген на полдня раньше, то операция «Маркет гарден» могла бы пойти немного по другому сценарию. Более того, молниеносная организация Рейнхольдом новой линии обороны перед Неймегеном не позволила союзникам сполна использовать захват неймегенских мостов. Так что можно смело утверждать, что именно действия «Фрундсберг» привели к конечному срыву операции «Маркет гарден». Именно «Фрундсберг» не пустила 30-й английский корпус к Арнему и не позволила союзникам добиться решительного успеха. Действия других немецких дивизий и боевых групп, в особенности дивизии СС «Гогенштауфен», также сыграли свою роль, но именно вклад «Фрундсберг» стал, по нашему мнению, решающим.

Гауптштурмфюрер СС Карл-Хайнц Ойлинг

При этом следует подчеркнуть, что в основном в сражении за Арнем дивизия СС «Фрундсберг» участвовала отдельными боевыми группами, но никак не цельным подразделением. Часто встречающееся в литературе утверждение, что союзников разбили две танковые дивизии СС (9-я и 10-я), – более чем некорректно, но тем больше значение этой победы для военной истории.

Более того, даже эсэсовскими эти боевые группы можно назвать с большой натяжкой (за исключением батальона-группы Хайнриха Бринкманна), поскольку в тех непростых условиях в боевые части зачислялись все имевшиеся в наличии боеспособные солдаты, независимо от рода войск. Это утверждение справедливо как для частей боевой группы «Хайнке», так и для группы Карла-Хайнца Ойлинга.

Условно разделим группы дивизии СС «Фрундсберг» по месту их дислокации. В районе арнемского моста действовал 10-й разведывательный батальон СС, преобразованный в боевую группу «Бринкманн». Как оказалось, этот весьма сильный и боеспособный батальон, особенно в сравнении с другими немецкими частями, больших лавров себе не снискал. Наибольшие проблемы в этом сражении для дивизии СС «Фрундсберг» возникли в районе моста в Арнеме. Сначала здесь глубоко увяз батальон Бринкманна, потом сюда подтянули боевую группу Кнауста и артиллерию, а руководить боем приехал лично Хайнц Хармель. Бои у моста шли 4 суток, против мужественного и отчаянного противника. То, что немцы так и не смогли быстро сломить сопротивление численно им уступающих людей подполковника Фроста, лишний раз свидетельствует о низком уровне их солдат по сравнению с британцами. Хотя на бумаге немецкие группы и выглядели внушительно, однако практика показала, что боеспособность их оставляла желать лучшего, особенно в сравнении с боеспособностью англичан. Высокая боеспособность английских десантников свела на нет и превосходство немцев в боевой технике – ведь у них были танки и артиллерия. Именно это и привело к затяжке боев за северный край арнемского моста.

После окончания боев за мост батальон Бринкманна находился в районе железнодорожной линии Арнем – Неймеген, не ведя особо активных боевых действий, главным образом из-за неподходящей местности.

Самым главным заданием дивизии Хармеля было удержание Неймегена и охрана местных мостов. Как мы помним, в Неймегене сражались боевые группы Ойлинга и Рейнхольда, общей численностью около 500 человек. Что касается этих групп, то их действия трудно переоценить. В особенности хотелось бы отметить личные заслуги Лео-Германа Рейнхольда и Карла-Хайнца Ойлинга, сделавших все от них зависящее для удержания города, который приобрел важнейшее значение для обеих сторон. И хотя Неймеген в итоге и был потерян немцами, но на дальнейшее развитие операции «Маркет гарден» эта победа союзников большого влияния не оказала, ввиду того, что эсэсовцы быстро перекрыли все дороги на Арнем и втянули 30-й корпус в тяжелые бои. Так что именно эсэсовцев, оборонявших Неймеген, следует признать самым эффективным подразделением «Фрундсберг» в сражении за Арнем.

Наибольшей же по численности группой дивизии СС «Фрундсберг» оказалась боевая группа «Хайнке», сражавшаяся вдали от основных сил дивизии, в районе неерпельтского плацдарма и «Адского шоссе». В отличие от других, эта группа не играла самостоятельной роли, находясь в подчинении армейских командиров. Успехов она тоже не добилась, а вот потерь понесла изрядно. Например, 10-й противотанковый дивизион СС потерял почти всю технику, а о потерях батальона Рихтера писалось выше.

Кроме всего прочего, больших успехов добилась и подчиненная дивизии СС «Фрундсберг» боевая группа «Кнауст». Если поначалу она была весьма слаба, то вскоре, усиленная бронетехникой, стала грозной боевой силой.

В некоторых источниках встречаются утверждения, что в сражении за Арнем участвовали и подразделения 1-го батальона 10-го танкового полка СС, в количестве 7–8 «Пантер».[240] Фактически же нет никаких заслуживающих доверия подтверждений этой информации. Что касается «Пантер», то несколько их штук действительно были приданы группе Кнауста и были потеряны между Арнемом и Эльстом, но вот только к 1-му батальону 10-го танкового полка СС они отношения не имели.

Потери убитыми, ранеными и пропавшими без вести дивизии СС «Фрундсберг» в операции «Маркет гарден» составили 750 человек,[241] включая сюда безвозвратно 8 офицеров.

Среди наиболее отличившихся в этом сражении военнослужащих дивизии наибольшей похвалы заслуживают, по нашему мнению, гауптштурмфюрер СС Карл-Хайнц Ойлинг, штурмбаннфюрер СС Лео-Герман Рейнхольд, а также незаслуженно обойденный многими историками Фридрих Рихтер. Ойлинг и Рейнхольд, дравшиеся в районе Неймегена, были удостоены Рыцарских крестов (15 октября и 16 октября, соответственно), а Рихтер, великолепно показавший себя в составе боевой группы «Хайнке», 11 ноября был произведен в штурмбаннфюреры СС, а 14 ноября был награжден Германским крестом в золоте.

Глава 5 Дивизия СС «Фрундсберг» осенью 1944 года

Окончание операции «Маркет гарден» не дало 10-й танковой дивизии СС «Фрундсберг» передышки: она продолжала сражаться в районе между Ваалем и Нижним Рейном в течение дальнейших 7 недель.

Удовлетворенный успешным противодействием вермахта союзникам в ходе операции «Маркет гарден», Гитлер отдал приказ уничтожить все вражеские силы к северу от Мааса. Уже 26 сентября, то есть в день окончания операции, Модель для начала решил уничтожить врага между Нижним Рейном и Ваалем. На подготовку операции ушло несколько дней. К 1 октября британцы контролировали Эльст и недавно захваченный Беммель, а II танковый корпус СС, силами дивизии СС «Фрундсберг» и боевой группы «Герхард»,[242] удерживал 5-километровый плацдарм на западе от Нижнего Рейна – от Эльдена до Хаальдерна. Вот на этом-то плацдарме и начали концентрироваться части армейских 9-й и 116-й танковых дивизий, которые вместе со II танковым корпусом СС готовились ударить на Дриль и Эльст.

По плану, дивизия СС «Фрундсберг» должна была наступать на южном фланге корпуса. Основным заданием для Хайнца Хармеля стал захват района Беммеля. Для выполнения этого приказа Хармель разделил свою дивизию на две боевые группы, командную основу которых составили штабы 21-го и 22-го полков СС. Отметим, что с 25 сентября 21-м полком СС командовал оберштурмбаннфюрер СС Хайнц Лаубшеер.[243] Что касается 22-го полка СС, то здесь ситуация с командиром была несколько сложнее. После гибели Вильгельма Шульце в полку некоторое время не было постоянного командира, но в сентябре 1944 года (точная дата неизвестна) полк возглавил оберштурмбаннфюрер СС Ханс Траупе, кавалер Рыцарского креста.[244]

Эсэсовскими обе полковые боевые группы можно было назвать с большой натяжкой. В той ситуации, в которой оказалась Германия осенью 1944 года, выбирать не приходилось – на пополнение частей шел весь имевшийся в наличии людской материал. Так, в дивизию СС «Фрундсберг» передали персонал трех воздушных баз люфтваффе, особый батальон, сформированный из солдат с желудочными болезнями и, следовательно, нуждавшимися в особой диете, плохо обученный и вооруженный велосипедный батальон, крепостной пулеметный батальон (вооруженный устаревшими пулеметами «Максим») и остатки сборных частей сухопутных войск и люфтваффе, сражавшихся в Неймегене.

Атака дивизии СС «Фрундсберг» началась 1 октября. Туман и ужасное состояние земной поверхности сильно осложнили операцию. Бронетехника увязала в грязи, и, следовательно, быстрого продвижения танковой дивизии вперед быть не могло. Поэтому союзникам не составило труда остановить это наступление. После того как общая атака корпуса остановилась, сражение распалось на несколько локальных схваток, мало связанных между собой. В этих боях немцы также не смогли достичь успеха. Как только прояснилась погода, истребители-бомбардировщики союзников нанесли удар по позициям немецкой артиллерии у переправы в Паннердене, нанеся ей потери. Сильно досталось и 10-му артиллерийскому полку СС Ханса Зонненштуля. Пытаясь переломить ход боя, в ночь на 2 октября Биттрих предпринял ночную атаку, однако и она не имела успеха. Днем 2 октября 22-й полк СС снова атаковал британцев, немного потеснив их порядки, при этом особенно отличился 1-й батальон Карла-Хайнца Ойлинга. Остаток дня прошел в перестрелках.

Модель, Биттрих, Кнауст и Хармель, 28 сентября 1944 года

10-й разведывательный батальон СС вывели в район Хайссена, где подчинили 1-му батальону 11-го панцер-гренадерского полка 9-й танковой дивизии. Ранним утром 4 октября дивизия СС «Фрундсберг» и 9-я танковая дивизия генерал-майора Харальда фон Эльверфельдта атаковали; 9-я танковая дивизия ударила южнее Хойвела. Сначала комбинированная немецкая атака развивалась успешно, были взяты многочисленные пленные и трофеи. Однако вскоре англичане пришли в себя и наступление увязло. Подразделения 10-го разведывательного батальона СС, атакующие на Беммель силами 1-й и 2-й рот, попали под мощный огонь противника менее чем за 800 метров на юге от Хойвела. 1-я рота Карла Цибрехта, несмотря на противодействие, продолжила наступление и вышла к северным предместьям Беммеля. Здесь ее продвижение было остановлено шквальным оборонительным огнем. Бронемашина оберштурмфюрера СС Цибрехта получила прямое попадание. С большим трудом тяжелораненого Цибрехта вытащили из разбитой машины и эвакуировали (роту возглавил унтерштурмфюрер СС Рихард Беег). Крепко досталось и 2-й роте разведывательного батальона, которой командовал Рудольф Хармсторф. У Беммеля эсэсовцы 2-й роты сошлись в яростной рукопашной схватке с британцами и были отброшены превосходящими силами противника. В этом бою был убит кавалер Рыцарского креста унтерштурмфюрер СС Эрих Рех. Многие солдаты роты попали в плен. Понеся большие потери, 10-й разведывательный батальон СС отошел к Хойвелю.

Отбив немецкие попытки взять Беммель, англичане попытались развить свой успех и при сильной артиллерийской поддержке перешли в атаку. Местами им удалось потеснить немцев, но благодаря отваге отдельных офицеров большого кризиса удалось избежать. Карл-Хайнц Ойлинг лично встал на пути отступающих солдат, остановил их и вернул на позиции. Для немцев разгорелся тяжелый оборонительный бой, впрочем, закончившийся полным успехом: враг был отброшен, а линия обороны дивизии осталась неизменной.

В целом упорные бои в этом районе продолжались неделю. Атаки 9-й и 116-й танковых дивизий на Дриль и Эльст, так же как и попытки «Фрундсберг» захватить Беммель, провалились. 5 октября 1944 года ослабленная дивизия СС «Фрундсберг» была переименована в боевую группу «Хармель».

7 октября 116-я танковая дивизия Зигфрида фон Вальденбурга была переброшена под Ахен. Теперь немецкий плацдарм к югу и западу от Нижнего Рейна удерживали 9-я танковая дивизия и боевые группы «Герхард» и «Хармель». В ночь с 13 на 14 сентября 9-я танковая дивизия также покинула этот участок фронта, в итоге II танковый корпус СС состоял теперь лишь из боевых групп «Герхард» и «Хармель».

После того как его план по уничтожению войск союзников провалился, Вальтер Модель задумал отвести части II танкового корпуса СС за Нижний Рейн и затопить район к западу между Нижним Рейном и Ваалем. Гауптштурмфюрер СС Альберт Брандт, командир 10-го саперного батальона СС, даже провел необходимые изыскания по этому вопросу, но затем Модель неожиданно передумал и изменил план. Вместо этого основные части корпуса были выведены с плацдарма, немцы оставили за собой лишь несколько опорных пунктов на западном берегу Нижнего Рейна. 10-й разведывательный батальон СС удерживал поселки Ангерен и Хайссен, 10-й саперный батальон занял позиции перед переправой у Паннердена, а группа Герхарда контролировала Эльден. Перед переправой саперы Брандта разместили несколько 20-мм и 37-мм орудий, расчистив для них сектор обстрела путем подрыва всех окружных строений, включая сюда несколько старых голландских бункеров. Хармель вывел с плацдарма всю свою артиллерию, кроме этого, уцелевшую бронетехнику из 5-й и 8-й рот 10-го танкового полка СС он разместил в 30 километрах к востоку от Нижнего Рейна. Здесь потрепанная материальная часть получила наконец-то надлежащее техническое обслуживание, а сам 2-й танковый батальон теперь ожидал пополнения людьми и техникой.

Хайнц Хармель на позициях с армейскими офицерами

Хоть активных боевых действий и не велось, однако локальные стычки на передовой происходили постоянно. Новоиспеченный унтерштурмфюрер СС Карл-Хайнц Лишка, выпускник юнкерской школы СС в Брауншвейге, в октябре прибывший во 2-ю роту разведывательного батальона, вспоминал, как под Эльстом в их руки попали английский капитан и лейтенант. В конце допроса английский капитан с улыбкой сказал, что они, англичане, все же выиграют войну. «На это я мог ответить лишь, что, возможно, и выиграют, но уж теперь точно без помощи одного английского капитана и английского лейтенанта».[245] Интересно отметить, что в этот же день к Лишке под белым флагом явились два английских санитара, с просьбой позволить им убрать тела погибших, что без малейших сомнений и было им разрешено эсэсовцами. Здесь добавим, что, согласно рапорту Биттриха, этот случай произошел 27 октября. Причем Биттрих отметил, что в плен попал не капитан, а майор, по фамилии Раббиге, и лейтенант Твист.[246] Вероятно, молодой офицер Лишка не смог распознать звание пленного.

15 октября в дивизию вернулся 10-й противотанковый дивизион СС Франца Ростеля. Показательно, что до этого это соединение еще не сражалось в составе «Фрундсберг», дивизион все время был подчинен другим частям. Три дня спустя к Хармелю прибыло 1600 человек пополнения, из которых 500 солдат были переведены из наземных служб люфтваффе. Среди оказавшихся в рядах дивизии были и бывшие пилоты. Один из них вспоминал: «Я был пилотом истребителя, но поскольку у люфтваффе больше не было горючего, меня перевели в полевые части… Так я оказался в 10-й танковой дивизии СС “Фрундсберг”, где меня прозвали “пожертвованием Германа Геринга”». Поскольку боевая подготовка новичков оставляла желать лучшего, их отправили в дивизионный учебный батальон, базировавшийся в Дуттинхеме – Гооре. С октября этим батальоном командовал заслуженный гауптштурмфюрер СС Фридрих Рихтер.[247] Он вспоминал: «Это было не то назначение, о котором я мечтал, и поэтому я был раздражен… Численность батальона была около 150–200 человек, но почти каждый день прибывали небольшие группы людей из тыловых частей и выздоровевшие раненые из госпиталей. Несколько дней спустя к нам прибыло более 1500 человек из люфтваффе, в званиях от ефрейтора до гауптфельдфебеля. Треть из них была персоналом технических служб. Почти двести – радисты и телеграфисты. Лишь 180 прошли базовый армейский учебный курс… Основной упор в подготовке делался на обучении использованию панцерфаустов и стрельбе из пулемета». Кроме этого, в октябре в дивизию прибыло около 1500 фольксдойче из Румынии. Практически все они были мобилизованы и большого желания идти в бой не испытывали. Свои впечатления после первого знакомства с этим пополнением Рихтер описал одной фразой: «Я почувствовал к ним жалость».[248]

Унтершарфюрер СС

В эти дни дивизию покинуло несколько известных офицеров. Настоящей потерей стал отзыв из «Фрундсберг» 16 октября командира 2-го танкового батальона Лео-Германа Рейнхольда. 13 ноября 1944 года он возобновил службу в учебных частях. Батальон возглавил бывший батальонный адъютант гауптштурмфюрер СС Ханс Кеппельс.

В последующие дни на фронтах в Голландии наступило затишье и дивизия СС «Фрундсберг» получила долгожданную передышку. Потрепанные части были пополнены людьми, техникой и оружием. Для улучшения боевой подготовки новобранцев 21-й и 22-й полки СС постоянно меняли местами батальоны, находившиеся на передовой и на отдыхе.

27 октября 1944 года неоднократно упоминавшийся выше оберштурмфюрер СС Рудольф Хармсторф, командир 2-й роты 10-го разведывательного батальона СС, был награжден Германским крестом в золоте.

Локальные стычки на позициях в районе Нижнего Рейна проходили постоянно. Роттенфюрер СС Карл Шнайдер из 1-й роты 21-го полка СС рассказал в послевоенном интервью о своем участии в разведывательном патруле 1 ноября 1944 года: «Нас накрыло огнем минометов и пулеметов. Мы еле успели укрыться, но один из наших был тяжело ранен в ногу, метрах в 50 от нас. Он громко кричал и звал на помощь. Мы решили спасти его. Четверо из нас положили оружие, сняли каски и ремни и, подняв флаг Красного Креста, пошли на помощь. Наш унтершарфюрер обратился к англичанам с призывом прекратить огонь и позволить нам спасти раненого». К сожалению, англичане любезностью на любезность не ответили (вспомните вышеуказанный случай с Карлом-Хайнцем Лишкой) и открыли огонь по безоружным гренадерам под флагом Красного Креста. Они еле успели укрыться, так и не добравшись до раненого, который вскоре умер, а унтершарфюрер был ранен в руку.[249] Данный инцидент нашел отражение в боевом рапорте II танкового корпуса СС, причем Биттрих категорически заявил, что в случае повторения подобных действий со стороны союзников он отдаст приказ открывать огонь по английским санитарам: «Я не могу поверить, что британские офицеры, имеющие репутацию “джентльменов”, будут отдавать приказы открывать огонь по невооруженным солдатам с носилками, которые определенно не могут представлять угрозы воюющим сторонам».[250]

Два солдата СС у своего грузовика

24 октября 1944 года британская 2-я армия атаковала в районе Турнхоут – Тилбург – Хертогенбос, потеснив немцев и выйдя к реке Маас. Ответственная за этот сектор 15-я армия генерала пехоты Густава фон Цангена сама справиться с этой угрозой никак не могла и была вынуждена обратиться за помощью к 1-й парашютной армии. Штудент приказал II танковому корпусу СС сформировать две полковые боевые группы. Как результат, Биттрих приказал 363-й фольксгренадерской дивизии и 10-й танковой дивизии СС выделить по два гренадерских батальона и направить их к Маасу по маршруту Веенедаль – Кулемборг. Этот приказ положил начало существованию боевой группе «Траупе» под командованием командира 22-го полка СС Ханса Траупе, чей полк и составил основу этой группы. 27 октября Траупе достиг Хойсдена на Маасе, где немцы имели надежный плацдарм. 29–30 октября, когда британцы вышли к Ваалвейку, в этот район срочно перебросили группу «Траупе». Именно эсэсовцы 22-го полка СС удерживали два важнейших плацдарма на Маасе, обеспечивая эвакуацию частей 15-й армии. 8–9 ноября люди Траупе последними покинули эти плацдармы, взорвав за собой мосты. Теперь фронт проходил вдоль реки и обстановка была стабилизирована. После этого надобность в боевой группе «Траупе» отпала, и ее вернули в распоряжение дивизии СС «Фрундсберг».

Тем временем в октябре – ноябре 1944 года союзники разработали очередной план «большого» наступления на Рур. По нему предполагалось, что 12-я американская группа армий (1-я и 9-я армии) развернут наступление к Рейну севернее Арденн. 1-я армия должна была нанести удар в направлении Кельна, а 9-я должна была прикрывать ее левый фланг, а после выхода на Рейн наступать на север, чтобы соединиться с войсками 21-й английской группы армий, атакующей с неймегенского плацдарма. В ходе этого наступления союзников дивизия СС «Фрундсберг» оказалась в треугольнике Линних – Гайленкирхен – Юлих.

Наступление 12-й американской группы армий началось 16 ноября 1944 года. Ситуация для немцев сложилась серьезная, поэтому уже в ночь с 17 на 18 ноября началась замена частей дивизии СС «Фрундсберг» в районе Арнем – Миддельбург 6-й парашютной дивизией. Интересно, что накануне союзного наступления, 15 ноября, Адольф Гитлер отдал приказ вывести 10-ю танковую дивизию СС в резерв ОКХ. «Фрундсберг» перебрасывали в регион на северо-запад от Ахена, где она должна была войти в подчинение группы армий «Б».[251]

Командующий 1-й парашютной армией генерал-оберст Штудент в связи с выводом дивизии из состава его армии отдал специальный приказ от 18 ноября 1944 года:

«18 ноября 1944 года 10-я танковая дивизия СС “Фрундсберг” покидает район парашютной армии. Под осмотрительным и решительным руководством своего командира дивизия внесла исключительный вклад в боевые действия с 21 сентября 1944 года и выполнила все задания, показав необычайную храбрость. Дивизия играла особую роль в трудных боях 17–26 сентября 1944 года, которые привели к полному уничтожению 1-й воздушно-десантной дивизии. Я выражаю свою признательность всем офицерам, унтер-офицерам и солдатам, и желаю дивизии успехов, а солдатам удачи в дальнейших заданиях. Я уверен, что дивизия “Фрундсберг” сделает свой вклад в конечную победу нашего народа.

Хайнц Хармель

Да здравствует фюрер!»[252]

Брошенная против 9-й американской армии дивизия СС «Фрундсберг» совершила почти 100-километровый марш юг. В качестве резерва ОКХ, проследовав через Эммерих – Везель – Крефельд – Мюнхенгладбах, дивизия прибыла в район южнее Эркеленца. 21 ноября основные части дивизии заняли позиции в районе Линниха. Ее соседом справа была 9-я танковая дивизия, а слева – 340-я фольксгренадерская дивизия генерал-майора Отто Бойтлера. Накануне 13-й американский корпус взял Гайленкирхен, обеспечив себе удобные позиции для продолжения наступления.

Вечером 22 ноября 1-й батальон Ойлинга из 22-го полка СС взял высоту 98 западнее Линниха, а 2-й батальон гауптштурмфюрера СС Вольфганга Зиберта – высоту 95. К утру прибыли 3-й батальон Фридриха Рихтера (21-й полк СС) и 2-й батальон гауптштурмфюрера СС Эриха Шатца (22-й полк СС). Целью 21-го полка СС должен был стать Эдерен, а для 22-го полка СС – Беек. 10-й противотанковый дивизион СС поддерживал 22-й полк СС, а 2-й батальон 10-го танкового полка СС – 21-й полк СС. Разведывательный батальон был развернут в районе Вельца.

В течение 23 ноября на фронте царило относительное спокойствие. Гренадеры глубоко окопались в глинистой почве. Весь день шел сильный дождь. В ночь с 23 на 24 ноября залпы американский артиллерии накрыли район Линниха. Все пути сообщения за немецкими линиями были разбиты.

24 ноября фронт дивизии еще более увеличился: части «Фрундсберг» начали сменять 9-ю танковую дивизию, а 21-й полк СС был выдвинут севернее. Подразделения 10-го разведывательного батальона СС взяли под контроль Рурдорф, лежащий на самом берегу реки Рур. Целый день шел ливень, а предписанный Бринкманну и его разведчикам район оказался под непрерывным артиллерийским огнем. Из-за этого любое передвижение по дорогам было невозможно, тем более что все более-менее значительные пути были разбиты снарядами и бомбами. Все мосты через Рур были разрушены, а из-за постоянных обстрелов работа саперов по их восстановлению была невозможна.

На протяжении 25–30 ноября 21-й полк СС и 10-й разведывательный батальон СС вели тяжелые бои против частей 9-й американской армии в районе Линних – Линдерн. 25 ноября был тяжело ранен командир 21-го полка СС Хайнц Лаубшеер. Положение для немцев было настолько тяжелым, что, например, оберштурмфюрер СС Гельмут Теманнс, адъютант разведывательного батальона, был вынужден бросить свое обучение в армейской школе связи в Галле и вернуться в батальон (это случилось 28 ноября).

Командир саперного взвода из разведывательного батальона обершарфюрер СС Герхард Шульц вспоминал об этих боях: «Сектор Вельц – Рурдорф выделен нашему батальону… Весь район боев под мощным артиллерийским огнем противника. Вражеские истребители-бомбардировщики “висят” над нашими позициями и останавливают каждое движение. Кроме этого, общая обстановка полностью запутана».[253]

Во время боев бригадефюрер СС Хайнц Хармель постоянно находился на передовой. 30 ноября, когда он прибыл на командный пост Бринкманна в Рурдорфе, пришло сообщение, что подразделения разведывательного батальона оставили Вельц – городок, лежащий в долине между Линнихом, Эдереном и Рурдорфом, – а последние резервы батальона удерживают линию на холмах восточнее Вельца. Кроме этого, сосед слева – 340-я фольксгренадерская дивизия – попал в тяжелое положение в районе Флоссдорфа. В результате во фронте обороны дивизии образовался разрыв, пропал контакт с 22-м полком СС. Хармель приказал немедленно отбить Вельц и восстановить фронт. Для этого создавалась боевая группа из противотанкового дивизиона, разведывательного и саперного батальонов.

Унтершарфюрер СС Йоханнес Рюзинг

Однако даже после этого это было легче сказать, чем сделать. Из-за нехватки сил и средств даже восстановление единой линии обороны было под большим вопросом. В поддержку к эсэсовцам сюда прибыли лишь мелкие армейские подразделения, да и то на поверку их боеспособность оказалась крайне низкой. Как вспоминал обершарфюрер СС Герхард Шульц, знакомство с армейским подкреплением не оставило у него положительных эмоций. Командир прибывшей под Вельц армейской пехотной роты «под влиянием паники хотел отступать чему мы энергично помешали». Общими усилиями до наступления темноты было создано подобие единой линии обороны, но справа, на несколько сотен метров вплоть до позиций 22-го полка СС, зияла неприкрытая брешь. Немцам осталось только молиться, чтобы американцы не узнали об этом.

Ночью армейскую роту забрали с этого участка, а вместо нее прислали два взвода саперов из 10-го саперного батальона СС и штрафной взвод под командованием гауптшарфюрера СС (так и не ясно, был ли этот штрафной взвод дивизии СС «Фрундсберг», или же нет). Однако чтобы создать устойчивый оборонительный рубеж, этого было явно недостаточно. Впрочем, для улучшения обороны эсэсовцы умело использовали местность, очень кстати пришелся и противотанковый ров, отрытый еще осенью.

1 декабря перейти в контрнаступление, чтобы отбить Вельц, дивизия так и не смогла. Солдаты сидели на позициях, ожидая развития событий. Противник начал активные действия около полудня, причем на всем фронте от Линниха до Флоссдорфа. Все началось как обычно: сначала налет истребителей-бомбардировщиков, затем артиллерийский обстрел, после которого американская пехота – 102-я пехотная дивизия – и танки пошли на штурм. Немцы запросили поддержку артиллерии, но ее спорадический огонь не мог помешать продвижению врага. Вместо этого на помощь немцам пришли вражеские истребители-бомбардировщики. Не разобравшись в запутанной обстановке, они сбросили бомбы на свои войска. Конечно, большого эффекта это не принесло, но позволило немного застопорить продвижение американцев. В целом за этот день противник перерезал дорогу Линних – Рурдорф, глубоко вклинившись в позиции дивизии СС «Фрундсберг», которая оказалась не в состоянии больше удерживать непрерывную линию обороны.

День 2 декабря начался с новых мощных атак американцев на позиции 10-й дивизии СС. Во второй половине дня мощный огонь артиллерии накрыл Рурдорф и Флоссдорф. Из района Вельца пехота и бронемашины 102-й американской пехотной дивизии с боем прорвались на главном направлении. Упорные бои завязались за Рурдорф, где кроме разведывательного батальона в действие вступили «панцеръягеры» из 1-й роты 10-го противотанкового дивизиона СС. Тем не менее части «Фрундсберг» – 10-й разведывательный батальон СС, части саперного и обоих гренадерских полков – были отброшены к самой реке Рур, и, чтобы спастись, солдатам пришлось пересекать реку вплавь, и это при минусовой температуре![254] Некоторые части оказались в окружении, как, например, упоминавшиеся выше подразделения, окопавшиеся под Вельцем, и теперь пробивались к реке мелкими группами. 2-я и 5-я роты разведывательного батальона оказывали яростное сопротивление, до последнего прикрывая отступление остатков батальона. В этом бою прославился уже упоминавшийся нами унтершарфюрер СС Йоханнес Рюзинг, который собрал вокруг себя 16 солдат. Имея только ручное оружие, гранаты и панцер-фаусты, Рюзинг и его люди в течение трех дней(!) сдерживали целый американский батальон, поддерживаемый танками(!). Их подвиг позволил отойти остаткам 10-го разведывательного батальона СС. Сам Рюзинг лично уничтожил два «Шермана». За эти бои он с начала был награжден Железным крестом 2-го класса, а уже через несколько дней – 1-го.

Город Линних пал 3 декабря, после тяжелых уличных боев. На рубеже реки Рур «Фрундсберг» сопротивлялась до 6 декабря, когда бои в этом секторе притихли, и, несмотря на полученную «звонкую оплеуху», своим упорным сопротивлением дивизия выиграла время для подброса немцами подкреплений на Рур. После этого «Фрундсберг» вывели в резерв, заменив частями 340-й фольксгренадерской дивизии.

Таким образом, несмотря на локальные успехи, американцам так и не удалось пробить брешь в немецкой обороне, через которую они смогли бы прорваться к Рейну и Руру. Немцы умело эшелонировали свою оборону в глубину, прикрыв ее минными полями и оборонительными сооружениями. Зная, что за спиной у них Рейн, они с отчаяньем и остервенением дрались за каждую деревушку, перекресток дороги, словно, по словам американского генерала Омара Бредли, это были «Бранденбургские ворота в Берлине».[255] В результате медленное продвижение 9-й армии к реке Рур с 16 ноября по 9 декабря стоило ей 10 000 человек, а захвачена была лишь 13-километровая полоска земли. При этом американцы так и не сумели форсировать реку и не смогли помешать немцам открыть шлюзы дамб, чтобы создать непреодолимую зону затопления. Это позволило вермахту надолго обезопасить свои позиции.

В ноябре – декабре 1944 года целый ряд военнослужащих дивизии был награжден высокими наградами. Германского креста в золоте был удостоен врач дивизии оберштурмбаннфюрер СС доктор Клаус Гюнтер (18 декабря 1944 года). Ранее, 14 ноября, такой же орден за отвагу в боях с союзниками получил оберштурмфюрер СС Вальтер Беренс из 1-й батареи 10-го артиллерийского полка СС.

15 декабря командир дивизии бригадефюрер СС Хайнц Хармель был награжден Мечами к Рыцарскому кресту, став 116-м кавалером этой высокой награды в вермахте.

Глава 6 Январские бои с американцами

Во время планирования Арденнского наступления предполагалось, что в нем примет участие и 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг». Уже 5 декабря, то есть в момент, когда части дивизии еще сражались на реке Рур, ее подчинили 12-му армейскому корпусу СС генерала пехоты Гюнтера Блюментритта. В течение этого дня 12-й корпус СС получил приказ группы армий «Б» вывести 10-ю танковую дивизию СС для восстановления в тыл, как резерв 5-й танковой армии, и разместить «Фрундсберг» в секторе Рейдт – Райндален – Эркеленц – Ванло – Бонн – Айскирхен. Ночью 6 декабря 1944 года началась смена «Фрундсберг» частями 340-й фольксгренадерской дивизии.

После понесенных больших потерь дивизия быстро получила пополнение. На 8 декабря 1944 года дивизия СС «Фрундсберг» насчитывала 15 542 военнослужащих – 341 офицер, 2713 унтер-офицеров, 12 488 солдат.[256] Часть новобранцев прибыла из учебно-запасных частей СС, также большое количество рекрутов было переведено из люфтваффе, главным образом наземный персонал и зенитчики, не имевшие ни малейшего представления о сухопутной войне. Однако основу пополнения составляли призванные юноши 1927–1928 годов рождения. Все это обусловило необходимость быстрой организации обучения пополнения, чтобы за короткий срок дать солдатам хотя бы базовую подготовку. Это было сопряжено со значительными трудностями. Тяжелая ситуация на фронте не позволила вывести дивизию в тыл, и все мероприятия по пополнению и обучению пришлось проводить прямо в прифронтовой зоне. Роттенфюрер СС Ханс Михельсен из 5-й тяжелой роты разведывательного батальона вспоминал об этом времени: «Так мало “старых солдат” осталось после сражений в районе Арнема, особенно в саперном взводе. Солдаты, недавно пополнившие этот взвод, должны сначала пройти курс обучения. Во время теоретических занятий населенный пункт подвергся бомбардировке и школа, в которой занятие проходило, получила прямое попадание. Почти все недавно прибывшие солдаты погибли или были серьезно ранены. Взвод снова полностью потерял боеспособность, а подкреплений им ждать неоткуда. Кроме людских потерь у нас также значительная нехватка бронемашин и транспортных средств. Ситуация со снабжением также тяжелая, оно почти прекратилось».[257]

Один из солдат дивизии СС «Фрундсберг» со своими братьями

Если с численностью личного состава еще можно было согласиться, то количество боевой техники и вооружения, имевшегося в танковой дивизии СС, не выдерживало никакой критики. Количество техники и вооружения, имевшихся на 10 декабря, отражено в таблице, которую Хайнц Хармель подал командующему группой армий «Б»:[258]

* Низкое число танков Pz-IV объясняется тем, что, как мы помним, 2-й батальон 10-го танкового полка СС был укомплектован как танками, так и самоходками.

Действительно, хотя в декабре дивизия получала пополнение в технике, однако оно было эпизодичным и непостоянным, что впрочем, и понятно, учитывая желание немецкого командования сначала пополнить дивизии 6-й танковой армии, предназначенной для наступления в Арденнах. Так, 9 декабря во «Фрундсберг» прибыло 3 единицы самоходных истребителей танков «Ягдпанцер-IV», 15 декабря – еще 7.[259] Кроме этого, 1-й батальон 10-го танкового полка СС получил 10 танков «Пантера», правда, в расположение дивизии в декабре батальон так и не прибыл. Поскольку для успеха прорыва к Антверпену были необходимы мощные танковые части, а не пехотные, то, исходя из этих соображений, «Фрундсберг» признали слишком слабой для участия в Арденнском наступлении и оставили в резерве 5-й танковой армии группы армий «Б» в Эйфеле. Впрочем, это не спасло дивизию от «растаскивания». Как только немецкое наступление увязло, части артиллерийского полка и зенитного дивизиона бросили спасать положение. В частности, 3-й дивизион 10-го артиллерийского полка СС был подчинен 9-й дивизии СС «Гогенштауфен», в рядах которой он принимал участие в боях под Сент-Виттом.

Несмотря на тотальную войну, солдаты не забывали, что они прежде всего, именно солдаты, при этом способные на снисхождение к побежденному противнику. Штурмман СС Карл-Хайнц Шмиц, участник боев в Италии[260] и Прибалтике, теперь переведенный во «Фрундсберг», вспоминал, как на его глазах в воздушном бою немецкий истребитель сбил два союзных истребителя. Один из пилотов сумел выпрыгнуть на парашюте и едва не был растерзан немецкими гражданскими жителями. Только своевременное вмешательство Шмица, буквально отбившего летчика у толпы, позволило избежать трагедии. Пилот был передан военной полиции.[261]

В Эйфеле дивизия отпраздновала Рождество и встретила Новый 1945 год. Роттенфюрер СС Ханс Михельсен из разведывательного батальона описал рождественское празднование в конце войны: «После официального празднования Рождества празднества продолжаются в радостной и расслабленной атмосфере, но не перерастают в попойку. Все мои товарищи не могут полностью отдохнуть и думать о Рождестве, вспоминая об ужасе предыдущих боев и о последствиях бомбардировок Германии». Такое отношение солдат совсем не удивительно, учитывая немецкие рождественские традиции. Что касается празднования Нового года, то здесь было «проще»; согласно Михельсену, «нам он кажется скорее карнавалом, гражданские организовали музыку, и даже мы теперь танцуем и поем. На несколько часов все забывают о войне. Царит беззаботная и радостная атмосфера».[262]

Хайнц Хармель со своими солдатами

В конце 1944 года в дивизии прошли торжества по поводу двухлетия существования дивизии, в честь этого события была издана памятная книга.

Только в конце декабря – начале января о дивизии СС «Фрундсберг» «вспомнило» командование, и дивизия начала активно пополняться боевой техникой, при этом лишь изредка, да и то отдельными подразделениями вступая в бои местного значения в районе Ахена. В этой связи важно отметить, что «Фрундсберг» оказалась единственной танковой дивизией СС, проходившей переформирование в 1945 году. 3 января было отдано указание о реорганизации 10-го танкового полка СС по следующей структуре: 1-й батальон из 60 танков «Пантера», 2-й батальон – 45 танков Pz-IV. Правда, до конца «наполнить» полк бронетехникой не удалось, про ситуацию с танками «Пантера» уже неоднократно писалось выше, а 2-й батальон 15 января получил лишь 8 танков Pz-IV.[263] Кроме этого, в январе было получено 14 противотанковых самоходок «Ягдпантера» для 10-го противотанкового дивизиона СС.[264]

В начале января 1945 года в дивизии произошло знаменательное событие – 1-й батальон 10-го танкового полка СС, после более чем годичного ожидания(!), наконец-то был укомплектован причитающимися ему танками «Пантера», хотя и частично. На 30 декабря танковый полк дивизии имел в своем составе всего 9 танков «Пантера», но после того как в период с 6 по 10 января в полк прибыло еще 25 танков данного типа, общее число их стало равняться 34 единицам. Батальон находился на танковом полигоне Графенвер в Пфальце, командовал им штурмбаннфюрер СС Эрнст-Йохан Тетч.

Штурмовое орудие войск СС

В течение первой недели января 1945 года 10-ю танковую дивизию СС перебросили в район Вайссенбурга в Эльзасе, где включили в состав группы армий «Оберрейн». 13 января дивизия была подчинена IL танковому корпусу генерала танковых войск Карла Декера. Высшим командованием предполагалось задействовать дивизию в штурме Страсбурга. Интересно, что план этой операции был разработан рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, командовавшим в этот момент группой армий «Оберрейн». Получив приказ, основные части дивизии начали выдвижение из района Айскирхена, 15 января они форсировали Рейн у Гамбсхайма севернее Страсбурга и захватили небольшой плацдарм. 15 января 1-й танковый батальон дивизии переправился через Рейн на пароме под Фрайштетом, 16 января он прибыл в Оффендорф, а 17 января выступил маршем в направлении Херлисхайма.

Отметим, что, как и все предыдущие немецкие наступления зимы 1944/45 годов, это тоже развивалось довольно медленно, хотя американские войска и отходили. Так же как в Арденнах и Сааре, активность вермахта в Нижнем Эльзасе стала полной неожиданностью для союзников, и Эйзенхауэр даже предполагал сдать немцам Страсбург и отвести свой правый фланг за Вогезы. Однако вмешался лидер «Свободной Франции» генерал де Голль, и союзники начали активную оборону города, выступив против немцев, которые были всего в нескольких километрах.

Танк «Пантера» на Западном валу

В бой «Фрундсберг» вступила 17 января 1945 года, когда начались бои за город Херлисхайм. Эта схватка стала первым боевым крещением для 1-го батальона 10-го танкового полка СС. Командный пункт батальона размещался в деревне Оффендорф. В целом положение было очень напряженным. На подступах к городу американская противотанковая артиллерия уничтожила несколько немецких танков, атака начала захлебываться. Был ранен командир 3-й роты гауптштурмфюрер СС Хан Пендерс; еще один офицер, унтерштурмфюрер СС Кристиан Деттельбах, был убит. В этих условиях адъютант 1-го батальона оберштурмфюрер СС Эрвин Бахман попросил направить его в свою прежнюю 3-ю роту, командиром которой он был до перевода в штаб. На мотоцикле Бахман направился прямо на поле боя. На въезде в Херлисхайм он наткнулся на две «Пантеры» из состава 3-й роты. Старший по званию эсэсовец, унтершарфюрер СС Мюльбрандт, доложил, что недалеко стоят американские танки. Бахман лично отправился на рекогносцировку, в ходе которой из «панцерфауста» подбил один «Шерман».

Оберштурмфюрер СС Эрвин Бахман

Прояснив обстановку, Бахман быстро спланировал атаку. Все прошло молниеносно. Две немецкие «Пантеры» ворвались в город. Стреляя в упор, они за считаные минуты подбили несколько «Шерманов». После этого американцы прекратили сопротивление, и над остальными союзными танками поднялись белые флаги. Самое забавное, что их выкинули экипажи танков, еще не вступивших в бой, а по численности они в шесть раз(!) превосходили немцев. В результате эсэсовцам досталось 12 исправных американских танков. В плен было взято 60 танкистов противника и освобождено 20 немцев, накануне захваченных американцами. Танки были отправлены в штаб батальона и вскоре включены в танковый парк дивизии, образовав 13-ю танковую роту. После захвата Херлисхайма Бахман разместил две имевшиеся у него «Пантеры» на окраине города. Им удалось вывести из строя еще два «Шермана», пытавшихся выйти к Херлисхайму. Всего в этот день, не считая захваченных машин, в районе Херлисхайма было уничтожено 9 американских танков.[265] За этот «гусарский» рейд Бахман 10 февраля 1945 года был награжден Рыцарским крестом.

Хайнц Хармель

Пытаясь развить наступление, Хармель предпринял еще ряд активных действий. 18 января 1945 года была предпринята атака 21-го полка СС, поддержанная 1-м танковым и разведывательным батальонами дивизии, на населенный пункт Кильштет (лежащий приблизительно в 15 километрах на северо-востоке от Страсбурга). Утром 19 января батальон Тетча атаковал в западном направлении из района Гамбсхайма. После короткого боя 21-й панцер-гренадерский полк СС овладел населенным пунктом Кильштетт, после чего, развивая успех, «Пантеры» и гренадеры по открытой местности начали движение в направлении на Хёрдт – Вейерсхайм. 1-я танковая рота попала под сильный фронтальный огонь танковых и противотанковых орудий, был подбит танк командира 1-й роты гауптштурмфюрера СС Вилли Шнайдера, сам Шнайдер погиб. Тем временем из района Оффендорф начали наступление на запад 2-й батальон 10-го танкового полка СС и 2-й батальон 22-го полка СС. Эти части также попали под сильный артиллерийский огонь противника.

В итоге больших результатов немцам достичь не удалось. Истребители-бомбардировщики союзников имели полное господство в воздухе над полем боя, сбрасывая на эсэсовцев бомбы, начиненные фосфором, и с бреющего полета расстреливая танки, бронетранспортеры и ряды пехоты. Американская артиллерия открыла мощный заградительный огонь. В итоге наступление «Фрундсберг» остановилось. Вечером 19 января штаб 39-го танкового корпуса приказал прекратить наступление и отходить на исходные рубежи. 20 января уже американцы перешли в контрнаступление. На следующий день дивизия предприняла провальную попытку контратаки. Несмотря на полученные чувствительные удары, эсэсовцам удалось достигнуть некоторых успехов в последующие дни. Так, 24 января солдаты 21-го и 22-го полков СС, сломив американское сопротивление, на штурмовых лодках форсировали реку Модер и заняли господствующую высоту между лесным массивом Хагенау и Кальтерхаусом. После этого Хармель предпринял попытку окружить Хагенау, причем разведывательному батальону удалось даже достигнуть городка и закрепиться в предместьях. Однако сил, чтобы сломить американское сопротивление и взять Хагенау, у дивизии не было. Все предпринятые в этом направлении попытки провалились из-за сильного американского сопротивления.

Штурмбаннфюрер СС Ханс Штоллей, начальник оперативного отдела дивизии

Уже на следующий день, 25 января, Хайнц Хармель и его начальник оперативного отдела штурмбаннфюрер СС Ханс-Йоахим Штоллей (занял этот пост в ноябре) получили приказ начать организацию переброски дивизии на Восточный фронт. Под прикрытием темноты ночью 3 февраля начинается замена «Фрундсберг» частями 21-й танковой дивизии в секторе Хагенау, а фольксгренадерские части заняли районы Бишвайлер и Оберхофен.

Однако вскоре после смены дивизии американцы атаковали около Бишвайлера и Оберхофена, отбросив части «фольксгренадеров». Подразделения «Фрундсберг» развернулись и стабилизировали положение местной контратакой. После этого основная масса дивизии прибыла на Рейн и расположилась в деревнях на юге от Баден-Бадена, ожидая отправки.[266]

5 февраля 1945 года первые подразделения дивизии начали погрузку в эшелоны на вокзалах между Баден-Баденом и Ренхеном. Этот процесс постоянно прерывался налетами союзной авиации. Сюда же прибыло пополнение техникой, что еще больше усилило неразбериху. Например, 10-му разведывательному батальону СС выделили 100 автомашин «Фольксваген-Кюбельваген» и «Швиммваген», совсем новеньких, прямо только с завода. Все бы ничего, но эшелон с машинами прибыл, уже когда батальон сам грузился в поезда. Их даже не стали разгружать из вагонов и сразу перенаправили на восток, в новый район боевых действий дивизии, в Померанию. Сюда перебрасывали практически весь 39-й корпус.

Отметим, что дивизия не понесла больших потерь в боях на Верхнем Рейне[267] и имела почти полную численность.

Глава 7 Восточный фронт: 1945 год

Бои в Померании

Изначально Адольф Гитлер планировал задействовать дивизию СС «Фрундсберг», совместно с другими танковыми дивизиями СС, в операциях в Венгрии. Однако катастрофическая ситуация на северном и центральном участках Восточного фронта изменила его планы. Действительно, в январе 1945 года советские войска продвинулись вперед на 150 километров, пройдя почти всю Польшу: Варшава, Лодзь и Краков были немцами потеряны. К началу февраля Красная армия заняла большую часть Восточной Пруссии и достигла Франкфурта-на-Одере, тем самым оказавшись в 60 километрах восточнее Берлина. Теперь путь внутрь германского рейха был открыт. Правда, остановка советского наступления позволила немцам перевести дух и попытаться организовать контрмеры.

В этот момент начальник немецкого Генерального штаба генерал-оберст Хайнц Гудериан выступил с идеей так называемого «Померанского плана». Согласно этому плану, 3-я танковая и 11-я армии должны была нанести удар с севера, от Штеттина, по войскам 1-го Белорусского фронта, выдвинувшимся к Одеру. В этом ударе было решено задействовать и XXXIX танковый корпус Карла Декера, находящийся в этот момент на Западном фронте, куда входила 10-я танковая дивизия СС.

Переброска дивизии проходила по маршруту Нюрнберг – Заальфельд – Галле – Берлин – Штеттин. Вопрос: «На какой фронт они едут?» был весьма актуален для солдат первое время, поскольку ходили активные слухи, что якобы место предназначения дивизии – Венгрия. Только уже во время стоянки в Галле все прояснилось. Интересно, что союзное командование было в курсе всего происходящего, английская немецкоязычная пропагандистская «Солдатская радиостанция Запад» объявила на всю Германию, что 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» перебрасывается на Восток.[268]

Первый поезд с частями «Фрундсберг» прибыл в Штеттин 10 февраля. Здесь эсэсовцам во всей ее трагичности открылась картина тяжелого поражения, нанесенного вермахту в Померании: повсюду толклись солдаты из разбитых частей всех родов войск, утратившие боевой дух и охваченные лишь мыслью оказаться как можно дальше от напора советского парового катка, толпы гражданских, заполонивших все и вся и пытающиеся эвакуироваться вместе с войсками.

Два дня спустя, 12 февраля, Хармель доложил «наверх» о наличии в дивизии 50 «Пантер», 37 Pz-IV, 8 самоходных зениток «Вирбельвинд», 20 самоходных истребителей танков «Ягдпанцер-IV» и «Ягдпантера». Что касается определения численности личного состава дивизии, то с этим сложнее. Так, по данным немецких архивов, приведенным Р. Бендером, на 1 февраля 1945 года личный состав дивизии СС «Фрундсберг» насчитывал 20 104 человека: 432 офицера, 3470 младшего командного состава и 16 202 рядовых.[269] С другой стороны, М. Рейнольдс, также опирающийся на немецкие данные, говорит о 17 000 человек,[270] числившихся в дивизии к этому моменту.

Уже через три дня после прибытия в Штеттин 10-й разведывательный батальон СС первым из частей «Фрундсберг» выступил на фронт. Эсэсовцам предстоял 35-километровый марш в район Штаргарда. Движение проходило в трудных условиях, все дороги были покрыты льдом, из-за чего бронированные машины едва продвигались вперед. В конце концов передовые части батальона достигли какой-то деревушки, где Бринкманн приказал развернуть командный пункт. По воспоминаниям унтершарфюрера СС Франца Видманна, еще оставшиеся в деревушке местные жители «радуются, когда мы, войска СС, заняли их деревню».[271]

Только-только солдаты устроились в деревне, как произошло уж совсем неординарное событие: перед изумленными эсэсовцами разведывательного батальона неожиданно появился сам рейхсмаршал Герман Геринг, совершавший ознакомительную поездку по фронту. Франц Видманн свидетельствует: «Я не верю своим глазам: три черных “Мерседеса” появились на дороге в деревню. Они остановились перед командным пунктом, и кто-то из пассажиров делает мне знак подойти. Приблизившись к машине с открытым верхом, я узнаю Геринга.

Я, естественно, ошарашен и удивлен, что встречаю рейхсмаршала здесь, на фронте. Он спросил меня: “Какое подразделение здесь находится?” “Разведывательный батальон дивизии СС “Фрундсберг” – отвечаю я. После этого Геринг сказал: “Мне нужно поговорить с вашим командиром”. Я бегу на командный пункт и сообщаю штурмбаннфюреру Бринкманну о том, что снаружи его ожидает Геринг и он должен представиться ему. Бринкманн, естественно, также удивлен неожиданным визитом Геринга, здесь, на фронте. Они беседуют в некоторое время, а в заключение Геринг торжественно сказал Бринкманну: “Мои парашютисты и “Фрундсберг” выкинут русских из Померании!”»[272]

XXXIX танковый корпус вошел в состав 11-й армии обергруппенфюрера СС Феликса Штайнера группы армий «Висла». Хотя дивизия СС «Фрундсберг» еще не была полностью «собрана» (например, 21-й полк СС и 1-й батальон танкового полка все еще не прибыли), ее также привлекли для участия в наступлении под кодовым наименованием «Зонненвенде».[273] Эта операция планировалась в большой спешке и с большой долей импровизации. Проще говоря, 16 февраля из района Альтдамма и Штаргарда немецкие войска нанесли сильный контрудар в общем направлении на Ландсберг. Этот удар был предпринят командованием группы армий «Висла» с целью выхода в тыл советским войскам, стоявшим на Одере севернее Кюстрина. Для этого наступления немцы сосредоточили ударную группировку дивизий СС: помимо «Фрундсберг» сюда входили 4-я Полицейская, 11-я «Нордланд», 23-я «Нидерланды» и части 28-й дивизии СС «Валлония». Помимо дивизий здесь же находился и 503-й тяжелый танковый батальон СС. Вместе с частями СС в ударную группировку входили танковая дивизия «Гольштейн», гренадерская дивизия «Фюрер» и 911-й дивизион штурмовых орудий. Общее руководство ударом осуществлял генерал-оберст Эрхард Раус, командующий 3-й танковой армией. Всего, по оценкам современных российских историков, немецкая группировка насчитывала до 200 танков и самоходных орудий.[274]

Отто Пэтш и Хайнц Хармель, февраля 1945 года. Офицер справа точно не идентифицирован

Ночью 16 февраля части дивизии СС «Фрундсберг» сосредоточились в районе Клутцова, на юго-западе от Штаргарда. Тыловые службы дивизии остались у Альтдамма. Командный пункт дивизии был развернут в селении Гут-Кремцов. По плану, 10-я танковая дивизия СС должна была наступать в направлении на юго-запад, на Мюшерин – Любтов и к каналу Шёнингер, для того чтобы устанавливать связь с блокированным гарнизоном города Пиритца. После этого Хармель должен был организовать новый фронт между Пиритцем и Плон-зее, что позволило бы гарантировать немецкий фланг для прорыва на Арнсвальде. На рассвете 22-й полк СС, 2-й батальон 10-го танкового полка СС и разведывательный батальон атаковали в направлении на город Репплин, захват которого был необходим для развертывания наступления дивизии дальше на юго-запад. В бою немцы применили реактивные минометы малого радиуса действия, установленные на бронетранспортерах. Довольно быстро Репплин был взят. Несколько советских танков было уничтожено 6-й танковой ротой. В этот день советские войска подвергли безуспешной атаке район от Дерлитца до Мюшерина.

Удачные действия «Фрундсберг» в первые часы сражения позволили другим частям войск СС пробиться к городу Арнсвальде, в районе которого уже несколько дней шли тяжелые бои, и деблокировать осажденный немецкий гарнизон, а затем продвинутся в глубину советской обороны. Этот успех позволил эвакуировать почти 5000 раненых и гражданских жителей из Арнсвальде. Кроме этого, потеснив 47-ю советскую армию к югу на 8-12 километров, немецкие части деблокировали Пиритц и овладели городком Бан, а также еще несколькими населенными пунктами.

Однако уже на следующий день темпы наступления резко спали из-за возросшего сопротивления войск правого крыла 1-го Белорусского фронта. Тем не менее 17 февраля «Фрундсберг» атаковала из Репплина, сначала на Шенингшталь, а затем – на Залентин. На острие наступления шли разведывательный и 2-й танковый батальоны. Наступление шло успешно, Залентин был взят, после чего 6-я и 7-я танковые роты атаковали Мюшерин, лежащий на юго-востоке от Залентина. Мюшерин был захвачен ближе к вечеру, после короткого, но жестокого боя, гренадерами 22-го полка СС Ханса Траупе при поддержке танков. К ночи эсэсовцы закрепились на захваченных позициях, создав новый оборонительный рубеж приблизительно в одном километре от шоссе Делитц – Любтов. В этот же день прибывший 1-й батальон танкового полка дивизии подчинили 4-й полицейской дивизии СС, которая оперировала на левом фланге от «Фрундсберг», в районе Дёлитца.

Затем наступила временная стабилизация обстановки, когда серьезных боевых действий сторонами не велось. Два дня, 18–19 февраля, советская артиллерия и минометы обстреливали Мюшерин, причем сила советского артиллерийского огня напомнила унтершарфюреру СС Францу Видманну Демянский котел. Немцы активных действий не вели, укрывшись от обстрелов в наспех оборудованных полевых и импровизированных укрытиях. Хайнц Хармель, приехавший в Мюшерин, чтобы лично ознакомиться с обстановкой, недалеко от передовой наткнулся на группу выпивающих солдат из 2-й роты разведывательного батальона. По рассказу штурммана СС Карла-Хайнца Шмица фраза: «Вы немецкие солдаты или русские?» была самой мягкой из тех, с которыми Хармель обрушился на проштрафившихся солдат. Однако Хармель остался доволен организацией линии обороны роты и быстро смягчился.

К февралю 1945 года от Германии уже мало что зависело. Проблемы на всех фронтах возникали постоянно, а латать каждый день образующиеся дыры часто было нечем. В ответ на новый кризис в секторе Франкфурта-на-Одере 20 февраля 1945 года в Померанию пришел приказ сократить линию обороны. Это обусловило дальнейшие события. Когда советские войска атаковали Мюшерин и ворвались в предместья города, то с наступлением темноты Хармель, вместо привычных приказов держаться до последнего, получил приказ оставить город. Отход прикрывали танки 2-го батальона 10-го танкового полка СС и 2-я рота разведывательного батальона. В итоге линия обороны «Фрундсберг» проходила в 5 километрах южнее Штаргарда, а командный пункт дивизии Хармель разместил в Шёнеберге.

Немецкая пехота в Померании

Тем временем к 21 февраля всем в немецкой ставке стало понятно, что дальнейшие перспективы «Зонненвенде» более чем туманны, и увязшее наступление было окончательно свернуто. А 24 февраля советские войска начали контрнаступление, и теперь уже немецкие дивизии перешли к обороне. Вдобавок еще более ухудшилась обстановка на Одерском фронте, где у Кюстрина ожидался прорыв советских войск. Поскольку серьезных резервов под рукой не было, командование решило перебросить на Одер полицейскую дивизию СС и дивизию СС «Фрундсберг». Причем осуществлялось все это на редкость оперативно: уже в ночь с 21 на 22 февраля 1945 года батальон Бринкманна погрузился в поезда на вокзале в Штеттине и вскоре уже выгружался в Мюнхеберге.

Последующие события наглядно показывают, в каком кризисе оказалась германская армия в 1945 году. 1 марта 1945 года советские войска начали свое наступление в Восточной Померании. Поскольку резервов не было и там, то поэтому только что выгрузившиеся из эшелонов части «Фрундсберг» снова посадили на поезда и отправили обратно в Померанию. Как вспоминали ветераны дивизии об этих днях, «мы все больше времени проводили в поездах, чем в действии».

Теперь для дивизии снова началась кампания в Восточной Померании. 2 марта 1945 года Хармель получил приказ выдвигаться в район городов Массов, Наугард и Плате, чтобы прикрыть открытый северный фланг III танкового корпуса СС. Первыми в район Наугарда были отправлены имевшиеся под рукой самые боеспособные подразделения дивизии – разведывательный батальон и 2-й батальон танкового полка. Обстановка была тяжелой: советские войска приблизились к городу с востока и вовсю был слышен грохот канонады советских орудий, обстреливающих город. Из-за этого эшелоны не дошли до городского вокзала, и выгружать войска и технику из вагонов пришлось прямо в открытом поле. Для выгрузки техники использовались тюки соломы, предусмотрительно захваченные с собой. Прямо в процессе разгрузки Бринкманн получил приказ выдвигаться на северо-восток, чтобы взять под защиту город Плате. Ему подчинили 6-ю роту 10-го танкового полка СС, а также прибывшие гренадерские и саперные подразделения дивизии. Тем временем к 3 марта прибывший 22-й полк СС взял под контроль район Наугарда, а южнее развернулся 21-й полк СС, имевший своим соседом слева части 23-й дивизии СС «Нидерланды».

3 марта части «Фрундсберг» закрепились в Плате, усилив местные гарнизон крайне слабой боеспособности. Чтобы получить представление о противнике, вперед, в направлении на Регенвальде, были направлены патрули 1-й и 2-й разведывательных рот. Советские войска не заставили долго себя ждать – первые сигналы тревоги прибыли почти сразу же с выходом патрулей: «Крупная масса вражеских танков с северо-востока и с востока наступают на Плате!»

Штурмбаннфюрер СС Эрнст-Йоханн Тетч

Несколько небольших немецких опорных пунктов на подступах к городу были быстро уничтожены советскими танками. На форпостах «Фрундсберг» первый боевой контакт с противником был отмечен в первые часы утра 4 марта: эсэсовцами был обстрелян передовой советский патруль, сразу же отступивший. В полдесятого утра советские танки с северо-востока атаковали Наугард, где оборонялись части 21-го полка СС. Положение для немцев быстро стало критическим, и около полудня советские войска захватили Наугард, прорвав фронт обороны дивизии (детали обороны Наугарда будут приведены ниже). Пытаясь стабилизировать положение, Хармель приказал 6-й танковой роте контратаковать из Плате на Наугард, в то время как Бринкманн с остальными своими частями должен был оборонять Плате. Поскольку всем было ясно, что без танковой поддержки успешная оборона города невозможна, то в Плате оставили четыре танка Pz-IV под командованием унтерштурмфюрера СС Ойгена Лаира, подчиненные разведывательному батальону. Главной задачей для Бринкманна стало удержать врага, атакующего в направлении на Регенвальде. Последовавшая в 19.00 мощная советская атака вдоль дороги Регенвальде – Плате была отбита, причем эсэсовцам пришлось уничтожать танки в ближнем бою, при помощи панцерфаустов. Поняв, что так просто захватить Плате им не удастся, советские войска просто обошли город. В ночь на 5 марта немцам стало известно, что они почти окружены. В этих условиях Бринкманн решил немедленно пробиваться на север, в направлении на Грайфенберг, поскольку путь в эту сторону еще был открыт. Прикрывать прорыв должны были танки Pz-IV унтерштурмфюрера СС Лаира. Ночью Плате, обороняемый в общей сложности 30 часов, был оставлен.

Отступление с боями 10-го разведывательного батальона СС хорошо иллюстрирует, с какими трудностями пришлось столкнуться немецким войскам в Померании. Утром 5 марта подразделениям Бринкманна сопутствовала удача: они без проблем достигли Грайфенберга. В городе был обнаружен крупный немецкий войсковой склад. Хваленая немецкая дисциплина приобрела здесь весьма гротескный характер: несмотря на приближение к Грайфенбергу советских войск, начальник склада категорически отказывался пустить туда солдат. Эсэсовцам пришлось прибегнуть к испытанному методу, опробованному еще во Франции, то есть ворваться на склад под защитой бронемашины и силой получить все, что им требовалось.

Долго находиться в Грайфенберге солдатам «Фрундсберг» не пришлось. Разведывательные патрули Рудольфа Хармсторфа и унтерштурмфюрера СС Пауля Йона обнаружили на подступах к городу до 80 наступающих советских танков. Крупных немецких частей в этом районе не было, фронт отсутствовал, и к этому моменту здесь оперировали лишь разведывательные отряды разных немецких дивизий. Патруль обершарфюрера СС Герхарда Шульца из 10-го разведывательного батальона СС, оказавшийся отрезанным от своих, столкнулся с патрулем полицейской дивизии СС, которым командовал гауптштурмфюрер СС Хайнц Юргенс, будущий кавалер Рыцарского креста. Юргенс подчинил себе патруль Шульца. Всего в этот период таким способом было «потеряно» несколько патрулей, но позже они снова присоединились к дивизии у Альтдамма.

Солдат из дивизии СС «Фрундсберг» зимой 1945 года

Вскоре Грайфенберг был отрезан Красной армией с севера и юга, и немцам быстро пришлось оставить город. Задачу солдатам осложняли толпы беженцев, многие из которых присоединялись к колонне, видя в эсэсовцах единственную силу, которая сможет обеспечить им защиту от наступающего врага. Кроме этого, быстро выяснилось, что все мало-мальски пригодные для движения дороги были уже заняты противником, и поэтому батальону приходилось прорываться с боем, преодолевая сопротивление мелких групп противника. Самое крупное боевое столкновение произошло на дороге Гольцов – Наугард: батальон вступил в отчаянный бой с советскими танками, из пушечных бронетранспортеров было подбито несколько танков (минимум три Т-34), но свои потери также были тяжелыми. Из четырех танков унтерштурмфюрера СС Лаира два были уничтожены, а один подбит, но из-за невозможности эвакуировать машину ее пришлось уничтожить. Тяжелое ранение получил командир взвода 3-й роты унтерштурмфюрер СС Альфред Томас, кавалер Германского креста в золоте. В ходе прорыва некоторые подразделения батальона были отрезаны от части, но основную массу батальона, вместе с различными подчиненными ему частями и беженцами, Бринкманн привел в лесной массив на юге от Витштока к ночи на 6 марта.

Долго задерживаться здесь было нельзя, и после короткого отдыха батальон продолжил движение в направление на юго-запад. Теперь целью Бринкманна был небольшой рыбацкий городок Штепенитц на берегу Штеттинского Гаффа,[275] где подразделения кригсмарине удерживали небольшой плацдарм. Передовые части батальона прибыли сюда к 10.00 7 марта и сразу же были включены в оборонительный пояс плацдарма.

Положение было неопределенным и малоперспективным, хотя несколько сильных атак советских войск в течение дня 7 марта были отбиты. После этого было решено эвакуировать батальон Бринкманна с плацдарма. К 21.00 люди и транспортные средства 10-го разведывательного батальона СС загрузились на угольные баржи для переправы на западный берег Штеттинского Гаффа, в район Цигенорта. Ночью 8 марта батальон благополучно переправился.

Почти сразу после этого произошла уникальная акция, вошедшая в историю как операция «Войска СС на море». Дело в том, что после того как батальон выгрузился у Цигенорта, к Бринкманну явились два молодых армейских офицера с сообщением, что сотни немецких солдат оказались отрезанными советскими войсками в лесу у Штепенитца, почти на берегу Штеттинского Гаффа, в месте, где Гафф «принимает» Одер. Переправочные средства у них отсутствовали, а чтобы пробиться к Штепенитцу, где немцы все еще удерживали плацдарм, сил у окруженных не было, поэтому им оставалось либо умереть с честью, либо сдаться в плен.

Нужно было любой ценой организовать эвакуацию этих войск. Здесь же, на месте, был разработан план действий. На подготовку операции ушло два дня, в ходе которых разведывательные самолеты выяснили местоположение окруженных, а солдаты «Фрундсберг» вместе с армейскими и морскими офицерами по всему побережью собирали переправочные средства. Найденные баржи и лодки вооружались пулеметами. Артиллерийскую поддержку обеспечили 88-мм зенитные орудия, расположенные на западном берегу.

11 марта немецкий самолет-разведчик сбросил взятым в кольцо солдатам послание, где указывались место, дата и время предусмотренной операции. С наступлением ночи зенитчики открыли заградительный огонь вокруг выбранной «зоны высадки». Баржи и шлюпки, занятые солдатами 10-го разведывательного батальона СС, быстро пересекли Гафф и образовали маленький плацдарм, где и ожидали окруженных. Вскоре первые группы прибыли на плацдарм и поднялись на суда. Все прошло точно по плану, всего эсэсовцам и морякам удалось спасти 603 немецких солдата, среди которых было большое число курсантов из армейской юнкерской школы в Гроссборне. После этого батальон получил отдых, а затем присоединился к дивизии у Альтдамма.

Теперь вернемся немного назад. К 3 марта 21-й и 22-й полки СС обороняли район от Нойендрофа до Наугарда. Бои были тяжелые. За оборону Наугарда отвечал 3-й батальон 21-го полка СС штурмбаннфюрера СС Фридриха Рихтера,[276] усиленный 5–6 танками. Уже к 3 марта батальон занял оборону в черте города, командный пункт был размещен на рыночной площади, в доме местного дантиста. На следующий день советские войска начали штурм города. Они атаковали с двух направлений: с севера и на местный вокзал. На вокзале упорные бои шли за каждую платформу, но в итоге эсэсовцев оттеснили. В северных предместьях гренадеры навязали наступающим уличные бои и замедлили их продвижение.

Когда советские войска, пехотой и танками, приблизились к батальонному командному пункту, Фридрих Рихтер вступил в бой как обычный гренадер. Боевой дух в своих людях он поддерживал присказкой: «Ведь прежде все было намного хуже». Командир приданного танкового взвода, унтер-офицер, погиб в бою. В жестокой схватке за командный пункт из панцерфаустов были уничтожены два советских танка. Во время смены позиции Рихтер был тяжело ранен. На месте он передал командование бывшему под рукой старшему офицеру, причем этим офицером оказался некий врач из люфтваффе, а сам был отправлен на командный пункт дивизии, куда добрался приблизительно в 03.00 ночи 5 марта. По воспоминаниям ординарца Рихтера, Хайнц Хармель был явно не в духе, увидев своего батальонного командира. Он даже не приблизился к нему, а «приветствовал» холодной фразой: «Рихтер, что вы делаете здесь?» Рихтер в этот момент имел не самый лучший вид. Не спавший 36 часов, заросший, еле стоящий на ногах из-за ранения Рихтер доложил об обстановке и о том, что его батальоном теперь руководит военврач из люфтваффе. По оценке Рихтера, Наугард можно было еще оборонять 5, максимум 10 часов. Как вспоминал ординарец, Хармель был так раздражен, что, казалось, хочет отправить Рихтера под арест, а не в госпиталь. Однако все обошлось, но приключения Рихтера на этом не закончились. В 05.00 его привезли в военный госпиталь в Штеттине, который оказался закрыт. В спешке бросившись на вокзал, ординарец едва устроил Рихтера в отходящий санитарный поезд.[277]

Оберштурмбаннфюрер СС Эмиль Цолльхофер, командир 21-го панцер-гренадерского полка СС

Вскоре батальон Рихтера возглавил гауптштурмфюрер СС Франц Хоффманн. Что касается Хармеля, то он быстро «оттаял» и 25 марта представил Рихтера к Рыцарскому кресту; награждение было подтверждено 9 мая 1945 года.

5 марта дивизионный командный пункт был развернут в Рёрхене. 1-й дивизион 10-го артиллерийского полка дислоцировался в Глевитце, 2-й – в Марсдорфе, 3-й – в Дидрихсдорфе, 4-й – в Барфусдорфе.

Гренадеры СС

6-7 марта 21-й и 22-й полки СС с боями отошли к Голльнову. По советским данным,[278] этот город, расположенный среди лесов по обоим берегам сравнительно небольшой реки Ина, представлял для наступавших трудный объект. Заболоченная местность мешала маневренным действиям. На подступах к городу была создана система инженерных заграждений. И все же советские войска это не остановило, а немцы так и не смогли эффективно использовать преимущества местности и защитить город. 12-й гвардейский стрелковый корпус с ходу взял Голльнов. В этот момент 2-й батальон 21-го полка СС вошел в подчинение 23-й дивизии СС «Нидерланды» в районе Любцин – Хорнскруг.

8 марта юго-западнее Голльнова «Фрундсберг» все еще оказывала сопротивление наступавшим частям 12-го гвардейского корпуса. В целом до 19 марта дивизия вела почти постоянные бои. Основную тяжесть боев вынесли на себе 21-й панцер-гренадерский полк СС оберштурмбаннфюрера СС Эмиля Цолльхофера и 10-й танковый полк СС Отто Пэтша. Особо отличились танкисты. Уже упоминавшийся командир 7-й танковой роты Франц Ридель подбил в этих боях 13 советских танков, доведя свой общий счет уничтоженных вражеских машин до 40. Другим отличившимся был 24-летний оберштурмфюрер СС Антон-Франц Шерцер, занимавший должность командира 1-й танковой роты. В конце февраля его рота смогла удержать важную дорогу у Кристиненберга, по которой на запад уходили немецкие беженцы, уничтожив три советских танка. Затем, отходя с боями, 1-я рота задержала продвижение советских войск у Розенберга, уничтожив еще 4 вражеских танка.

Своими оборонительным действиям в районе Штеттина немецкие войска прежде всего пытались сдержать наступление советских войск, чтобы позволить как можно большему числу немецких беженцев эвакуироваться на запад. Бои на восточной стороне Одера, напротив Штеттина, отличались жестокостью и хаотичностью. Наступление советских войск неудержимо катилось на запад, а «Фрундсберг», как и остальные немецкие дивизии, отступала, прикрываясь арьергардами пехоты. В начале 10-х чисел марта дивизия отошла к Альтдамму, где немецкие войска удерживали крупный плацдарм на восточном берегу Одера. «Фрундсберг» стала едва ли не основой войск, удерживающих этот плацдарм.

Интересно, что штабные отчеты на 15 марта показывают удивительно небольшой уровень потерь бронетехники в дивизии: после почти месячных боев безвозвратно было потеряно лишь 5 танков Pz-IV. Правда, с боеготовностью оставшейся на балансе техники были некоторые сложности: так, из имевшихся 32 Pz-IV лишь 21 танк был в боеспособном состоянии, а из 50 «Пантер» на 15 марта к бою были готовы только 23, а остальные требовали ремонта разной степени сложности.[279]

Уровень потерь личного состава (убитые, раненые, пропавшие без вести) с 1 февраля по 25 марта 1945 года составил около 2000 человек, среди которых погибли и пропали без вести 30 офицеров.[280] Но самой чувствительной потерей стала гибель 16 марта оберштурмбаннфюрера СС Отто Пэтша, убитого в районе Альтдамма. 5 апреля 1945 года он был посмертно награжден Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту, став 820-м кавалером этой награды в вермахте. После него полк возглавил штурмбаннфюрер СС Эрнст-Йоханн Тетч. Его 1-й батальон взял под командование оберштурмфюрер СС Франц Шерцер.[281] Также отметим, что из упоминавшихся выше офицеров погиб командир 2-й роты саперного батальона оберштурмфюрер СС Вернер Баумгартель, кавалер Германского креста в золоте. 15 марта у Хекендорффа во время оборудования позиций его рота подверглась артиллерийскому обстрелу, и Баумгартель был тяжело ранен в бедро. Ротный санитар не смог остановить кровотечение, и Баумгартель умер. Роту возглавил унтерштурмфюрер СС Эрих Бергер.

Оберштурмфюрер СС Франц Ридель

19 марта 1945 года Гитлер разрешил отступление на западный берег Одера на этом участке фронта. В это время «Фрундсберг» была подчинена штабу III танкового корпуса СС. Последние части «Фрундсберг» отошли 20 марта. Как патетически написал В. Тике: «Последние “Пантеры” 10-го танкового полка СС пересекли железнодорожный мост через Одер. Затем этот мост был взорван, ознаменовав окончание битвы в Восточной Померании… (Это была. – Р. П.) жертвенная борьба до последнего, с целью удержать открытым путь через Одер, по которому могли спастись беженцы и отступающие солдаты».[282]

Дивизия СС «Фрундсберг» весной 1945 года

С 22 марта 10-я танковая дивизия СС находилась в Штеттине. Здесь ее немного пополнили призывниками старших возрастов – так 1-я рота разведывательного батальона получила 15 человек в возрасте 40–45 лет. Обстановка в городе была еще та. Солдаты дивизионного саперного батальона разграбили местный склад алкоголя, загрузив целый грузовик ящиками с французским коньяком. Дисциплинарных последствий данная акция не имела.

27 марта Хармель получил приказ выдвигаться со своей дивизией в район Франкфурта-на-Одере. Дивизию переводили в резерв 3-й танковой армии. Два дня спустя, когда основная часть дивизии была уже на марше, пришел новый приказ, согласно которому «Фрундсберг» переходила в подчинение группы армий «Центр» и ей назначался новый район сбора, в 20 километрах восточнее Герлица. По прибытии в эту область 10-я танковая дивизия СС получила почти двухнедельный отдых, и это в момент крушения Третьего рейха!

Передышка была использована для пополнения дивизии личным составом и вооружением. Дивизия СС «Фрундсберг» была пополнена призывниками и солдатами, переведенными из люфтваффе. Опытный офицерский и унтер-офицерский персонал сразу же организовал боевую подготовку новичков, особенное внимание было обращено на обучение использованию панцерфаустов. Положение облегчалось, когда у новобранцев оказывалась какая-либо специальность: так, прибывшим в дивизию радистам люфтваффе быстро нашлось применение по назначению, причем во всех подразделениях дивизии. В этот момент штаб «Фрундсберг» был размещен в Вильмерсдорфе.

На 25 марта 1945 года в дивизии числилось 369 офицеров, 2670 унтер-офицеров, 12 028 солдат, то есть всего 15 067 человек.[283] Парк бронетехники состоял из 47 «Пантер», 35 Pz-IV, 8 «Вирбельвиндов», 18 «Ягдпанцеров» и «Хетцеров»,[284] 10 «Шерманов» (те самые, которые захватил Эрвин Бахманн в Нижнем Эльзасе, они были на вооружении 5-й роты танкового полка), одного командирского Pz-III[285] и 138 бронетранспортеров. 10-й артиллерийский полк СС оберштурмбаннфюрера СС Фрица Хааса[286] имел в наличии 33 легких и тяжелых гаубицы и 10-105-мм орудий. Таким образом, по состоянию вермахта на апрель 1945 года, 10-я танковая дивизия СС являлась одной из самых боеспособных в германских вооруженных силах вообще и в войсках СС в частности. И это сильно бросается в глаза, в особенности учитывая новую организацию танковой дивизии от марта 1945 года, согласно которой в танковой дивизии должно было быть всего 54 танка, 22 «Ягдпанцера», 90 бронетранспортеров и 36 легких и тяжелых гаубиц.

Хайнц Хармель

28 марта оберштурмбаннфюрер СС Франц Ростель, штурмбаннфюрер СС Эрнст-Йохан Тетч, оберштурмфюреры СС Франц Ридель и Франц-Антон Шерцер были награждены Рыцарскими крестами. Известно, что Ростелю эту высокую награду вручил лично фельдмаршал Шернер, командующий группой армий «Центр».

20-й (эстонской) дивизии СС и 31-й дивизии СС. Несколько позже к ним присоединилась «Нибелунген». См. Hart S., Hart R. Weapons and fighting tactics of the Waffen SS. P. 167.

30 марта у Хайнца Хармеля обострился неврит руки. Уколы, которые ему каждый день делал дивизионный врач доктор Клаус Гюнтер, эффекта не дали, и Хармель был вынужден отправиться на лечение в Берлин. Во время пребывания в столице он лично доложил фюреру о состоянии своей дивизии. Тем временем 8 апреля штаб дивизии расположился в городке Хайдерсдорф. В первой половине апреля дивизия была проинспектирована фельдмаршалом Шернером. На 14 апреля 1945 года состав дивизии не изменился – в ней было столько же личного состава, как и на 25 марта.[287]

Последние дни существования дивизии

16 апреля, когда началось решающее советское наступление на Берлин, Хармель все еще оставался в столице. Все бросив, он немедленно выехал в дивизию. Поскольку Адольф Гитлер считал, что главной целью советского командования будет соединиться с американцами в Саксонии, то фюрер отдал приказ, чтобы «Фрундсберг» была передана в резерв группы армий «Центр» и двигалась в район Баутцена, между Дрезденом и Герлицем.

Авангардным отрядом выступил 10-й разведывательный батальон СС. После прибытия в указанный район Хайнрих Бринкманн получил указание немедленно двигаться дальше, к Шпрембергу, где после прорыва советских войск у Фюрста положение немцев резко ухудшилось. Поскольку горючего на всю технику не хватало, то некоторые части 1-й и 2-й рот, а также подразделения снабжения, остались в Баутцене, а остальные части батальона выступили на Шпремберг, достигнув города уже днем 16 апреля.

Об общей ситуации существовали лишь отрывочные сведения. В ночь на 17 апреля в дивизии пришлось задействовать привязной аэростат, чтобы проследить за передвижением противника.[288]

Утром 17 апреля Хармель представился командующему 4-й танковой армией генералу танковых войск Франц-Хуберту Грезеру. Последний приказал ему контратаковать вдоль дороги Шпремберг – Котбус, на левом фланге группы армий, где наметился серьезный прорыв советской 4-й танковой армии, и установить новую линию обороны вдоль этой автострады. Поскольку ситуация с горючим была очень проблематичная, то к Шпрембергу выступили только боевые части. Административные службы, а также техника (включая даже танки), для которой так и не нашли топлива, остались в районе Баутцена.

Выполняя полученный приказ, части разведывательного батальона уже к 17 апреля достигли южных окраин Котбуса, а 3-я рота унтерштурмфюрера СС Фингера развернулась вдоль автострады Шпремберг – Котбус. Командир 1-й роты унтер-штурмфюрер СС Пауль Йон получил указание установить связь с остальной дивизией, что, однако, сделать не удалось, поскольку немецкий фронт вскоре был прорван и советские войска теперь полностью контролировали ситуацию.

Тем не менее между Шпрембергом и Котбусом V армейский корпус генерала артиллерии Курта Вэгера, состоявший из 35-й и 36-й дивизий СС и 342-й пехотной дивизии, пытался создать заградительную линию обороны. Сделать ему это не удалось, а усилие основных частей дивизии СС «Фрундсберг» выйти в район между Шпрембергом и Котбусом провалилось, поскольку советские танки перерезали путь на Котбус.

18 апреля танковые части «Фрундсберг» у городка Шнеехайде, что на юге от Шпремберга, совместно с эскортной дивизией «Фюрер»[289] втянулись в упорные бои. Им противостояли части 32-го гвардейского стрелкового корпуса, а именно 95-я гвардейская стрелковая дивизия Красной армии.[290] Положение для немцев здесь складывалось неудачно: танковая контратака обеих дивизий была отражена огнем советской артиллерии. Командир 32-го гвардейского стрелкового корпуса А. И. Родимцев после войны утверждал, что было подбито 25 немецких танков,[291] что, наверное, все же было преувеличением. Как бы то ни было, но части «Фрундсберг» и эскортной дивизии «Фюрер» угрожающе нависли над правым флангом 32-го стрелкового корпуса. Однако все их атаки во фланг были отбиты 95-й гвардейской стрелковой дивизией. А поскольку советские войска прорвались на других участках, то, боясь окружения, части обеих немецких дивизий начали отходить к Шпрембергу. В этот же день, 18 апреля, Шнеехайде был захвачен 95-й гвардейской дивизией. Однако взять Шпремберг, крупный узел шоссейных дорог, и выйти к реке Шпрее 95-й гвардейской дивизии не удалось из-за ожесточенного сопротивления дивизий «Фюрер» и «Фрундсберг».[292]

Штурмбаннфюрер СС Франц Ростель, на этом снимке в униформе вермахта

Таким образом, из всех частей «Фрундсберг» к Котбусу сумели выйти лишь части 10-го разведывательного батальона СС, плюс некоторые мелкие подразделения 21-го полка СС. Хоть как-то исправить положение они не могли: фронт немецкой обороны был разорван, и даже общее представление об обстановке, сложившейся в этом районе, у командования отсутствовало. Действительно, между Котбусом и Шпрембергом 4-я Гвардейская танковая армия генерал-полковника Д. Д. Лелюшенко механизированными и танковыми корпусами в клочья разорвала немецкую оборону. В результате задача предотвратить прорыв советских войск оказалась как для 5-го немецкого корпуса, так и для частей дивизии СС «Фрундсберг», не под силу. По словам Д. Д. Лелюшенко, советские танковые и механизированные корпуса, «сметая на своем пути противника, вырвались на оперативный простор».[293] Следовательно, 19 апреля 10-й разведывательный батальон СС Хайнриха Бринкманна, с некоторыми отдельными подразделениями 21-го полка СС, был окончательно «отколот» советскими танками от остальных сил дивизии. Их оттеснили к самому Котбусу, тогда как основные части «Фрундсберг» оказались южнее, у Шпремберга. В этот момент Шпрембергская группировка немцев оказалась в полуокружении: она была охвачена 5-й гвардейской армией с юга, а части 13-й армии охватили ее с севера.

В немецких войсках царили хаос и неразбериха. Бринкманн приказал всем своим подразделениям, рассеянным между Котбусом и Шпрембергом, собираться в секторе Люббену, северо-западнее Котбуса. Отметим, что не все сумели выполнить этот приказ, в частности, 1-я рота Пауля Йона и отдельные подразделения 2-й роты, не сумев выйти к Котбусу, решили пробиваться на юг и позже присоединились к основной массе дивизии СС «Фрундсберг».

В процессе марша к Люббенау колонна Бринкманна наткнулась на обергруппенфюрера СС Маттиаса Кляйнхайстеркампа, командующего XI танковым корпусом СС, который быстро подчинил батальон себе и приказал двигаться в Луккау. Позже, уже днем, пришел приказ, передающий батальон в подчинение 9-й армии, и указание сосредоточится у Заксенберга, городка южнее Котбуса, где формировалась боевая группа из различных разбитых частей для контратаки. Прибыв в указанный район, люди Бринкманна заняли позиции на берегу Шпрее. Однако атака не состоялась, а вечером 19 апреля немецкие части начали отходить на север. Обершарфюрер СС Франц Новак вспоминал: «Мы двигаемся по направлению к центру города Котбус. Ночью мы прибываем на рыночную площадь города, освещенную лишь постоянным артиллерийским огнем русских и его “результатами”. Большая часть Котбуса горит. Советская артиллерия выполняет свою работу».[294] К утру 20 апреля части батальона добрались «до какой-то деревни в лесах Шпрее, в исконно лужицкой области», где и оставались до 21 апреля.[295] Таким образом, учитывая административные службы и технику, оставленные под Баутценом, «Фрундсберг» оказалась разделена на три группы.

Подбитая «Пантера» из 1-го батальона 10-го танкового полка СС. Район Шпремберга

Что касается основной массы дивизии, то вместе с 344-й пехотной дивизией генерал-лейтенанта Эрвина Йолассе, эскортной дивизией «Фюрер» генерал-майора Отто-Эрнста Ремера и различными вспомогательными и зенитными частями, 20 апреля она была окружена северо-западнее Шпремберга, когда 13-я армия соединилась с 5-й гвардейской армией у Ной-Петерсхайна. По советским данным, было окружено до 5000 человек,[296] однако, учитывая количество и «качество» окруженных дивизий, это число нам представляется заниженным минимум вдвое.

В этот критический момент все попавшие в «Шпрембергский котел» части были объединены в боевую группу «Йолассе». В котел сразу же, один за другим, пришли приказы, сначала из Фюрербункера (то есть от Гитлера), а затем и от командующего группой армий «Центр» фельдмаршала Шернера. Смысл их был один и тот же; в предназначенном для себя приказе Хармель прочел: «Прорыв фронта, существующий в вашем секторе между Шпрембергом и Котбусом, должен быть закрыт немедленной контратакой на север. Вы несете персональную ответственность за выполнение этого приказа. Вы должны осуществить атаку и победить или погибнуть вместе с вашей дивизией».

Хармель прекрасно осознавал, что успех подобной атаки практически невозможен и что главным результатом станет лишь уничтожение дивизии. По воспоминаниям штабного радиста, первой реакцией Хармеля на этот приказ стала фраза: «Это не будет быстрой смертью».[297] Отметим, что к этому моменту «Фрундсберг» потеряла 577 человек убитыми, 1432 ранеными и 67 пропавшими без вести, включая в общее число потерь 51 офицера.

На брифинге со своим штабом и командирами частей Хармель изложил обстановку офицерам. Затем состоялось совещание с Йолассе и Ремером. И тот и другой прекрасно осознавали всю серьезность ситуации и бесперспективность своего положения. В итоге все трое решили, что вместо требуемой атаки группировка будет прорываться на северо-запад, чтобы соединиться с немецкими войсками южнее Берлина. В данных условиях это было оптимальным решением. Напомним, что 10-й разведывательный батальон СС уже действовал в том районе. Йолассе поставил свою 344-ю пехотную дивизию на прикрытие северного фланга прорывающейся группы. Прорыв был назначен в ночь на 20 апреля.

Оберштурмбаннфюрер СС Ханс Траупе, командир 22-го панцер-гренадерского полка СС

В этот момент произошел очень показательный эпизод, наглядно демонстрирующий отношение солдат СС к Гитлеру. 20 апреля трое заслуженных военнослужащих дивизии СС «Фрундсберг» прибыли в Берлин, чтобы от имени солдат дивизии поздравить Адольфа Гитлера с днем рождения и вручить ему чек на 3 миллиона рейхсмарок, специально собранных для фюрера личным составом, а также специальный торжественный адрес от Хайнца Хармеля. Деньги были переданы в фонд «Зимней помощи». В состав этой делегации входили кавалер Рыцарского креста оберштурмфюрер СС Бахманн и недавно награжденный Германским крестом в золоте роттенфюрер СС Эрнст Шторьх из 6-й роты 10-го танкового полка СС (третий участник нам, к сожалению, не известен). Праздничный прием в рейхсканцелярии начался в 10.00, четыре часа спустя Гитлер поблагодарил прибывшие делегации, а вечером солдаты выехали в расположении дивизии.[298]

В авангарде прорыва Хармель поставил 1-й батальон танкового полка, а 2-й батальон, вместе с частями 10-го артиллерийского полка СС, прикрывал отход. К сожалению, план прорыва немецких войск из-под Шпремберга на северо-запад оказался невыполнимым, поскольку советские войска уверенно контролировали ситуацию на всем фронте, не говоря уже о районах, ведущих к Берлину. Как отметил в своих мемуарах командующий 13-й армией генерал-полковник Н. П. Пухов, немецкие войска в районе Шпремберга «с тупой настойчивостью метались по лесам целыми колоннами… В этих боях гитлеровские генералы, отбросив всякую предосторожность, управляли войсками по радио открытым текстом. По их переговорам мы легко определяли положение противника».[299] В районе Кауше (городок между Шпрембергом и Коттбусом) «Фрундсберг» вступила в тяжелые бои с частями советской 117-й гвардейской стрелковой дивизии, атаковавшей с севера, и 9-й гвардейской десантной дивизией, ударившей с юга.

22 апреля группа «Йолассе» окончательно перестала существовать, а район, по которому она отступала, получил характерное название «Поля смерти у Ной-Петерсхайна». В этих условиях потрепанные части дивизии СС «Фрундсберг» начали отходить на запад, на Эльстервальд, где повернули на юго-восток, к Дрездену, ведя отчаянные арьергардные бои.

22 апреля 1-й батальон 21-го полка СС был сильно потрепан под Пульсницем; погиб командир батальона штурмбаннфюрер СС Ханс Лор. Во время отхода «Фрундсберг» разделилась на большое количество групп. Штурмбаннфюрер СС Брандт, командир 10-го саперного батальона СС, был тяжело ранен и ослеп в ходе отступления. 10-я (ее командир, оберштурмфюрер СС Альберт Бюльтемайер, был убит 24 апреля) и 11-я батареи расстреляв последние снаряды, взорвали свои орудия.

23 апреля «Фрундсберг» достигла автобана Дрезден – Берлин. Едва ли не единственный успех во время отхода был достигнут 24 апреля, когда части дивизии разгромили случайно встретившуюся им колонну снабжения Красной армии, захватив в качестве трофеев продукты, горючее и работоспособный транспорт.

25 апреля остатки «Фрундсберг» прошли через Дюллинген, а на следующий день, 26 апреля, прибыли в оборонительный район у Грассенхайна, в 20 километрах северо-западнее Дрездена. Здесь к дивизии присоединились части, оставленные без топлива в районе Баутцена. Чтобы добыть горючее, солдатам СС пришлось безжалостно опустошить и без того скудные склады бензина в округе, а когда этих запасов не хватило – сливать топливо из поврежденных машин. При сборе бензина особенно проявил себя обершарфюрер СС Хайнц Штоке из 2-й роты разведывательного батальона. Отметим, что в тех тяжелых условиях эсэсовцам удалось совершить свой марш без особых трудностей, что резко контрастирует в сравнении с другими частями.

Унтерштурмфюрер СС Пауль Йон

Получив у Грассенхайна краткую передышку, Хармель начал реорганизацию своих потрепанных частей. Удивительно, но в этот момент дивизия все еще была вполне боеспособна. На 28 апреля в ней помимо другой техники насчитывалось целых 30 танков Pz-IV.[300]

27 апреля на связном самолете «Физилер-Шторьх» в укрепленный район прибыл некий генерал люфтваффе, командированный штабом группы армий «Центр», выявлять местонахождение различных немецких частей в тыловых районах. От него Хармель получил представление об общей невеселой обстановке. На следующий день, 28 апреля, снова прилетел «Шторьх». Пилот доставил Хармелю приказ лично доложиться фельдмаршалу Шернеру и забрал его с собой. Однако когда Хармель прибыл в штаб группы армий, выяснилось, что фельдмаршала нет на месте, поскольку он находился на фронте. Хармель прождал до следующего утра, но Шернер так и не появился. Вместо этого Хармелю вручили письмо, в котором он обвинялся в отказе атаковать под Шпрембергом и отстранялся от командования дивизией. Однако, что необычно, под арест его не посадили, а дали новое назначение, – направили в район Клагенфурта, в Южную Австрию, где Хармель должен был взять на себя командование сборной боевой группой из учебных и запасных частей немецкой армии. В эту же группу вошла и 24-я горнострелковая дивизия СС «Карстягер». С тех пор в некоторых источниках Хармель числится последним командиром этой дивизии, что, однако, не совсем корректно. Такой была последняя должность Хайнца Хармеля, одного из самых знаменитых командиров войск СС. Он продолжал сопротивление до 8 мая, и только после известия о капитуляции вермахта на Западе его войска сложили оружие, а сам Хармель сдался британским войскам.

После внезапного отъезда Хармеля дивизию возглавил оберштурмбаннфюрер СС Франц Ростель, командир 10-го противотанкового дивизиона СС. Он и стал последним командиром «Фрундсберг».

28 апреля боевая группа дивизии СС «Фрундсберг», состоящая из частей 22-го полка СС под командованием оберштурмбаннфюрера СС Ханса Траупе, 4-й роты гауптштурмфюрера СС Ханса Хайнса из 10-го танкового полка СС (без танков) и 1-й роты Пауля Йона из разведывательного батальона, совместно с подразделениями элитной армейской дивизии «Гроссдойчланд» (имевших два танка) и частями местной полиции, вступила в бои в районе городков Гробем – Оскрилла. Главной задачей было отбить у советских войск Оскриллу, контроль над которым открывал дальнейший путь для отступления войск на запад. На совещании эсэсовских и армейских офицеров был разработан простой план: под прикрытием танкового огня гренадеры и бронетранспортеры «Фрундсберг» атакуют городок и стремительным ударом берут его под контроль. Однако с самого начала все пошло наперекосяк: один танк заглох, а оставшийся – старая «тройка» с 50-мм пушкой – эффективной поддержки наступающим оказать не смог. Тем не менее немцам удалось занять предместья города и даже дойти до центра. В ходе боя атакующие попали под прицельный огонь советской противотанковой артиллерии; три бронетранспортера эсэсовской разведывательной роты получили прямые попадания и загорелись. Хотя и не сумев полностью взять город, все же немцы сумели пробиться через него и продолжили отходить к Дире. 30 апреля части дивизии – гренадеры, разведчики, связисты, два танка Pz-IV и батарея гаубиц – собрались у Ленца.

В ночь на 3 мая, в попытке организовать сопротивление наступающим советским войскам, Франц Ростель приказал части дивизии двигаться на северо-восток от Дрездена, к Моритцбургу. Целью было атаковать советские войска на южных подступах к Гроссенхайну. Однако спланирована атака была из рук вон плохо, подразделения заблудились в темноте, и «операцию» быстро свернули. Противник так и не догадался, что его хотят атаковать.

Днем 3 мая из Дрездена вернулся адъютант Ханса Траупе, с невероятным слухом, что американцы собираются выступить вместе с немцами против СССР и что в Хемнице уже сосредоточены предоставленные американцами «Шерманы», для которых командир 10-го танкового полка СС должен предоставить экипажи![301] Излишне и говорить, что этот фантастический слух не подтвердился. 4–5 мая части «Фрундсберг» оставили Ленц и двинулись к Дрездену. Арьергардом выступили остатки 1-й роты унтерштурмфюрера СС Пауля Йона из разведывательного батальона. Интересно, что, по сообщению Йона, часть саперов дивизии во главе с унтерштурмфюрером СС (имя не указано) решили остаться в местных лесах и начать партизанскую войну.[302]

Свен-Эрик Олссон, шведский доброволец в составе дивизии СС «Фрундсберг»

6 мая остатки «Фрундсберг» переправились через Эльбу у Дрездена и направились на юг. В этот же день возле Гампитца колонна дивизии была атакована советскими танками.

Последний бой во Второй мировой войне для дивизии СС «Фрундсберг» произошел 7 мая, в районе местечек Дипполдисвальде и Бад-Шмидеберг. В ходе короткой, но ожесточенной схватки эти пункты были очищены от противника, при этом танкистами и гренадерами было уничтожено пять советских танков Т-34. Этой же ночью Ростель приказал уничтожить всю оставшуюся работоспособную технику. 8 мая колонны и небольшие группы некогда мощной дивизии пешим маршем шли на юго-восток, чтобы достичь западной оккупационной зоны. Основная группировка сплотилась вокруг командира 22-го полка СС оберштурмбаннфюрера СС Ханса Траупе. В 18.00 все офицеры были вызваны в штаб-квартиру дивизии, где Ростель сообщил им о капитуляции Германии. После этого офицеры освободили солдат от присяги и распустили соединения. В частях все прошло куда менее торжественно. Как вспоминал унтершарфюрер СС из 2-й саперной роты, командир роты унтерштурмфюрер СС Бергер построил солдат, «сказал несколько хороших слов, мы заплакали и пошли на запад маленькими группами».[303] После роспуска дивизии вся связь и управление были утеряны, и теперь солдаты группами или поодиночке пробивались на запад. Большая их часть попала в советский плен, в основном в районе Шонау. В этом плане больше всего повезло саперному батальону, 400 человек из которого благополучно пересекли Эльбу и сдались американцам. Многие, очень многие солдаты дивизии погибли в ходе отступления. Из американского плена большинство солдат дивизии были освобождены в 1948 году, в советском плену многие эсэсовцы пробыли до 1955 года.

Всего за апрель – май 1945 года погибли или пропали без вести 48 офицеров дивизии. Самым высоким по званию и по должности среди них был штурмбаннфюрер СС Густав Краузе, командир 2-го дивизиона 10-го артиллерийского полка СС. Основные потери офицерского состава пришлись на апрель, в мае потери составили лишь два офицера, из которых один, оберштурмфюрер СС Альфред Бухс из дивизионного штаба, пропал без вести в Карлсбаде.[304]

Теперь вернемся к 10-му разведывательному батальону СС, который мы оставили 20 апреля. 21 апреля батальон Бринкманна, теснимый войсками 3-й Гвардейской танковой армии, отходил на северо-запад. Как вспоминал унтершарфюрер СС Франц Видманн из штаба батальона, уже всем было ясно, что война проиграна. Однако о сдаче в плен речь не шла.

Поскольку батальон был еще боеспособен, то командование 9-й армии решило привлечь его для создания новой оборонительной линии у автобана Котбус – Кенигс – Вустерхаузен, на слишком растянутом южном фланге 9-й армии. Однако из-за стремительного наступления советских войск эта попытка не удалась: эсэсовцы прибыли слишком поздно. Тем не менее Бринкманну вместе с частями 21-й танковой дивизии удалось закрепиться на узком перешейке между озерами у Кенигс-Вустерхаузена. 2-я рота оберштурмфюрера СС Рудольфа Хармсторфа отчаянными усилиями отразила несколько советских атак. Здесь немцы оборонялись до 24 апреля, почти со всех сторон окруженные противником. Водитель бронетранспортера унтершарфюрер СС Ханс Михельсен вспоминал: «В ходе боев мы почти всегда оказываемся за русской линией фронта. Однако теперь мы можем захватывать русское снабжение, в особенности горючее, кроме этого, мы часто отбиваем немецкие машины и имущество, которые ранее попали в руки врага».[305]

На рассвете 23 апреля один из патрулей установил, что большое число советских солдат заняли маленькую деревню на северо-западе от позиций батальона, опасно нависнув над немецким левым флангом. 3-я рота оберштурмфюрера СС Стефана Фингера, насчитывающая всего около 20 человек, немедленно контратаковала. Советские солдаты в панике бежали, бросив оружие и амуницию. Такие маленькие победы отмечались до самого конца войны, но как-то изменить общую обстановку они, естественно, не могли.

25-27 апреля батальон Бринкманна упорно сопротивлялся близ Мотцена, а затем вел бои под Гросс-Керисом и Кляйн-Керисом. В ходе боев эсэсовцы захватили целехонький танк Т-34, на который краской нанесли белые немецкие кресты и ввели в строй. Во время боя у деревни Рагов части 3-й роты нанесли советским войскам чувствительное поражение: по немецким данным, только убитыми Красная армия потеряла 362 бойца.[306]

Тем временем к 28 апреля советские войска полностью окружили 9-ю армию в районе Кляйн-Керис – Буххольц – Хальбе. Это окружение вошло в историю Второй мировой войны как «Хальбский котел», в который угодило около 200 000 немецких солдат. Обстановка в котле была еще та. Распространялись самые невероятные слухи: например, о том, что американцы скоро прекратят боевые действия и поддержат немцев в борьбе с «Советами». Кроме этого, окруженные войска подвергались активной советской пропаганде, главным образом со стороны комитета «Свободная Германия», созданного в СССР из немецких военнопленных, пожелавших сотрудничать с врагом. Через громкоговорители они призывали немецкие войска к прекращению борьбы и капитуляции. Однако успеха такая пропаганда не имела.

В таких условиях, под мощным давлением врага, командование 9-й армии начало готовить прорыв из окружения. 29 апреля в лесничестве Хаммер состоялось большое совещание командного состава 9-й армии, где наряду с командующим армией, командирами корпусов и дивизий присутствовали и командиры отдельных частей, в том числе и Хайнрих Бринкманн. На этом совещании и был составлен план общего прорыва из котла. При прорыве предполагалось бросить все лишнее, но только обеспечить эвакуацию раненых.

10-й разведывательный батальон СС должен был действовать вместе с 502-м тяжелым танковым батальоном СС штурмбаннфюрера СС Курта Хартрампфа – несколько оставшихся «Королевских тигров» должны были выступить в роли бронированного тарана отходящих войск. В передовых порядках разведывательного батальона шли пушечные бронетранспортеры «тяжелой» роты и 2-я рота Рудольфа Хармсторфа, затем двигался батальонный штаб во главе с Бринкманном, и замыкали движение остатки 3-й роты Стефана Фингера.

Батальон Бринкманна наступал в передовых частях южной группы прорыва. Участвовавший в прорыве унтершарфюрер СС Франц Видманн после войны рассказал о пережитом: «То там то здесь раздается ружейная стрельба, однако врага мы не видим. Вначале нам не оказывают противодействия, но вскоре все изменилось. При приближении к Хальбе ад обрушился на нас. Мощный огонь артиллерии засыпал населенный пункт фосфорными снарядами. Дома горят, аллеи деревьев, которые растут вдоль дороги, уничтожены. Подбитые машины блокируют дорогу. В нашей колонне начинается беспорядок, мы не знаем, куда и как нам нужно двигаться, чтобы выйти из города… Мы должны пересечь железную дорогу у шоссе Берлин – Котбус, вблизи от вокзала, чтобы выйти из населенного пункта. По дороге, идущей вдоль железнодорожной линии, которую мы хотим использовать, движение невозможно. То, что я здесь повидал, я не испытывал за всю войну. Два разбитых немецких танка, среди которых один “Тигр”, сожженные грузовики, гужевые повозки, мертвые лошади, убитые солдаты. Все беспорядочно и в полном хаосе».[307]

Столкнувшись с советскими войсками, авангард группы раскололся на несколько мелких группировок, некоторым из которых удалось пробиться через Хальбе. Среди них были и отдельные части Бринкманна. Арьергардная 3-я рота была уничтожена, солдаты большей частью попали в плен, во главе со своим командиром Стефаном Фингером (он был освобожден из плена только в 1955 году).

Новой целью отступления стал Массов. По пути отходящим немецким войскам преграждали путь толпы беженцев. «Атакуйте русских, вы, трусы!» – вот что услышал Франц Видманн от мирных жителей. Ответить им было нечего…

Затем начался марш на запад, чтобы сдаться в плен американцам. Отход проходил в постоянных столкновениях с советскими войсками, которые стремились опередить немцев.

1 мая Бринкманн разместил свой командный пункт в лесничестве Нойендорф, в 15 километрах к юго-западу от Беелитца. Здесь унтершарфюрер СС Браун[308] из 2-й роты, командир бронетранспортера, вооруженного 75-мм орудием, выиграл дуэль с танком Т-34: советский танкист промахнулся, обрушив соседнее дерево, в то время как эсэсовец был точен. 2 и 3 мая Бринкманн с основными силами батальона находился в Гентине. Здесь же было установлено место сбора для отставших солдат. Удивительно, но в батальоне еще оставались минимум 4 боеспособных единицы бронетехники.

В следующие дни Бринкманн достиг Таргенмюнде, городка на берегу Эльбы в 20 километрах от Гентина, где собирались разбитые немецкие части и где были на скорую руку организованы оборонительные позиции против советских войск.

6 мая подразделения 10-го разведывательного батальона СС, вместе с другими немецкими частями, переправились по разбитому мосту у Тангермюнде и сдались 102-й американской пехотной дивизии. Интересно, что именно с этой дивизией они сражались под Линнихом в ноябре 1944 года.

Некоторые моменты последней кампании для дивизии СС «Фрундсберг»

В 1945 году дивизия СС «Фрундсберг» была одной из самых боеспособных дивизий в германских вооруженных силах. Однако вся ее мощь оказалась растраченной впустую. Дивизия была плохо обеспечена топливом и боеприпасами, а обстановка на фронте, а главное – соотношение сил и средств к апрелю 1945 года, оставляли мало перспектив для успешных действий отдельных боеспособных формирований. Так, в Померании немецкое наступление закончилось провалом, а под Берлином «Фрундсберг» просто была сметена «паровым катком» Красной армии. В целом дивизия не оказала практически никакого влияния на ход последних боев Второй мировой войны в Европе.

Обратим внимание на некоторые детали. Факт того, что Хайнц Хармель проигнорировал приказ ставки и отказался участвовать в безнадежной контратаке под Шпрембергом, послужил основанием для утверждений о том, что Хармель после посещения Гитлера в апреле 1945 года убедился в его недееспособности и поэтому игнорировал его приказы.[309] Мы позволим себе не согласиться с подобным утверждением: ведь, как отмечают многочисленные свидетели, фюрер до самого последнего момента сохранял твердость и целостность ума и ясность мысли.[310] Здесь дело в другом: разработанный план фактически отличался от полученного приказа тем, что не предполагал создание устойчивой линии фронта между Котбусом и Шпрембергом, как требовалось, а просто давал возможность вырваться из окружения для сохранения воинских единиц и продолжения борьбы. В той сложной боевой обстановке, которая сводила на нет перспективы атаки и создания нового фронта между Котбусом и Шпрембергом, это было оптимальным решением. Напомним, что под Шпрембергом план прорыва вместе с Хармелем принимали такие квалифицированные, и, что важнее – верные режиму командиры, как Отто-Эрнст Ремер и Эрвин Йолассе. Отметим, что в этом, откровенно скажем, непростом решении после войны Хармеля поддержал сам оберстгруппенфюрер СС Пауль Хауссер.[311] Косвенную поддержку Хармелю оказали фельдмаршал Шернер и ОКВ, не только не отдавшие его под суд, но и назначившие на другую должность.

И еще один момент. В документах 503-го тяжелого танкового батальона СС упоминается о том, что якобы 19 апреля «Королевский тигр» № 314 унтершарфюрера СС Георга Дирса провел успешный бой у Штрауссберга, где Дирс уничтожил 13 советских танков. В этом же бою его танк был поврежден. Взяв на буксир другой подбитый «Тигр», унтершарфюрера СС Бутсмана, Дирс направился в расположение ремонтно-эвакуационной роты батальона. Дальше произошло самое интересное. Приведем доклад Дирса дословно: после нескольких километров марша его танк был остановлен группенфюрером СС Хайнцем Хармелем, который приказал Дирсу повернуть на восток и вступить в бой с прорвавшимися советскими танками. Дирс выполнил приказ и подбил еще несколько танков.[312] После этого Дирс продолжил движение к своему батальону. Вскоре его тяжелая машина увязла в грязи и не могла двигаться дальше. На помощь пришли два танка Pz-IV из 2-го батальона дивизии СС «Фрундсберг», которые общими усилиями вытащили 68-тонный танк. Все бы хорошо, да вот только это никак не мог быть ни Хармель (причем даже его звание указано неправильно), ни «Фрундсберг». Как мы помним, 19 апреля дивизия Хармеля находились под Шпрембергом, то есть больше чем в 150 километрах южнее. Поэтому в документах 503-го тяжелого танкового батальона СС информация неточна. Очевидно, что Дирс ошибся; вероятнее всего, он «встретился» с частями 11-й дивизии СС «Нордланд».

Заключение

История дивизии СС «Фрундсберг» – это яркий пример несостоятельности тезиса о приоритете частей СС на поставку вооружения и техники. Действительно, дивизия не имела полагающегося по штату дивизиона штурмовых орудий, который пришлось расформировать, чтобы собрать хотя бы один танковый батальон. Противотанковый дивизион собирали почти год, а батальон «Пантер» – полтора! О каком приоритете может идти речь в этих условиях?

При всем при этом 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» входит в число самых лучших частей войск СС. Это наглядно подтверждают боевые награды, полученные солдатами дивизии, – 13 Рыцарских крестов, 1 Дубовые листья, 1 Мечи, 20 Германских крестов в золоте, 2 Германских креста в серебре, 3 занесения в Почетный список сухопутных сил. Неплохо для части, чья боевая жизнь продлилась почти ровно год – с апреля 1944 года и по начало мая 1945 года. Следует отметить, что «Фрундсберг» оказалась одной из немногих дивизий СС, солдат которой по окончании войны не обвиняли в совершении военных преступлений.

Самыми успешными кампаниями для «Фрундсберг» оказались бои на Восточном фронте в апреле 1944 года, а также сражение за Арнем – именно здесь дивизия сыграла важную роль в военных усилиях Германии. К сожалению, в ходе сражения в Нормандии роль «Фрундсберг» оказалась гораздо меньше – она практически все время находилась на второстепенных участках, за исключением нескольких дней в июле, когда вела бои в районе высоты 112. В Арнеме 10-я танковая дивизия снова оказалась на первых ролях, пусть даже в этом сражении она была представлена только боевыми группами. Во многом благодаря действиям солдат дивизии был достигнут конечный успех, позволивший Германии по-новому, более оптимистично, взглянуть на войну на Западном фронте. Последующие бои с союзниками в октябре 1944 года – январе 1945 года носили ограниченный характер, несмотря на отдельные выдающиеся успехи и на полученные чувствительные удары. Во время кампании в Померании итоговые неудачи «Фрундсберг» ничем особенным не являются – через это же прошли и остальные дивизии войск СС на этом театре военных действий. Ограниченное немецкое наступление было уверенно парировано советским командованием, а последующее оборонительное сражение было проиграно, поскольку выиграть его Германия в тех условиях никак не могла. То же самое можно смело сказать и о последнем сражении дивизии – на южном фланге Берлинской операции.

В целом во всех этих битвах дивизия СС «Фрундсберг» завоевала себе отличную репутацию, показав себя одной из лучших дивизий СС. После войны солдаты дивизии образовали союз, который существует и по сей день.

Дополнение Иностранные добровольцы в составе дивизии СС «Фрундсберг»

Несмотря на то что дивизия СС «Фрундсберг» была германской, то есть укомплектована личным составом исключительно из «рейхсдойче» – имперских немцев, граждан рейха, реалии войны оказались такими, что в ее рядах оказались и иностранцы. Конечно, их было не очень много, и существенной роли, за одним исключением, они в дивизии не играли, но все равно факт весьма показательный.

Наибольшее число иностранцев во «Фрундсберг» составляли украинцы. Выше уже писалось, что во время нахождения дивизии в Галиции в ее состав влилось около двух сотен местных украинцев. Использовали их в основном в качестве переводчиков и добровольных помощников (Хиви). Как отмечают современные украинские авторы, десятки из них погибли в боях в Нормандии и в Голландии. Имена большинства из них до сих пор неизвестны, в научный оборот введены только несколько фамилий украинцев, павших в боях во Франции и Германии. Это добровольцы «Фрундсберг» В. Дзяйло, Б. Килевский, А. Якимов, М. Кохут, И. Лихман, М. Коропетский, Ф. Тюрило. Впрочем, изучая в архиве личные листки русских и украинских добровольцев войск СС, автору удалось выяснить имена еще двух из них. Подчеркнем, что в научные оборот эти данные вводятся нами впервые. Итак, первый – это доброволец СС Михаил Билык, родившийся 1 марта 1923 года в селе Жуков под Бережанами, погиб в Нормандии, похоронен на военном кладбище в Аквилле.[313] Второй – гренадер СС Иосиф Махута, родившийся 30 марта 1922 года в селе Мичулево у Бережан и погибший при обороне Неймегена 21 сентября 1944 года. Там же он и похоронен. Интересно, отметить, что в последнем случае в документе прямо указано – гренадер СС, а не доброволец или просто служащий дивизии.[314]

К сожалению, информация об участии украинцев в боевых действиях в составе дивизии минимальна, есть только отрывочные сведения. Так, во время боев у Рурдорфа, 1–6 декабря 1944 года, когда многие части дивизии были вынуждены пересекать реку Рур вплавь, отличился добровольный помощник 5-й роты 10-го разведывательного батальона СС, которого в роте называли просто – Вилли. Это случилось 6 декабря, он спас командира своего взвода, который не умел плавать.[315]

Кроме украинцев в дивизии служило несколько представителей других национальностей, главным образом из Западной Европы. Так, санитаром тяжелой роты 10-го разведывательного батальона СС был голландец Дирк Ван дер Камп. В конце войны, чтобы спасти его от репрессий со стороны голландского правительства, ему поменяли зольдбух, написав, что на самом деле он немец из Эммериха (город на границе с Голландией). К сожалению, дальнейшая судьба Дирка Ван дер Кампа неизвестна.

Однако самым известным иностранцем в составе 10-й танковой дивизии СС «Фрундсберг» стал шведский доброволец обершарфюрер СС Свен-Эрик Олссон. Он родился 7 июля 1923 года в Пярну, Эстония. Интересно, что его отец был шведом, а мать – балтийская немка. Олссон вступил в войска СС 8 ноября 1939 года, когда ему было всего 16 лет. Проходил обучение в учебно-запасном штандарте СС «Тотенкопф». 1 мая 1940 года переведен связистом в 9-ю роту 14-го штандарта СС «Тотенкопф», который был отправлен в Голландию для береговой обороны. 1 мая 1941 года произведен в штурмманы СС. Летом 1941 года служил связистом в Командном штабе рейхсфюрера СС, а затем в нескольких других частях войск СС и вермахта. Произведен в унтершарфюреры СС 1 сентября 1942 года. В 10-ю дивизию СС переведен в феврале 1943 года. Служил во 2-й роте 10-го батальона связи СС. Отличился в боях на Восточном фронте в апреле 1944 года, произведен в обершарфюреры СС в мае 1944 года. В Нормандии он был личным связистом командира дивизии Хайнца Хармеля. В августе 1944 года был тяжело ранен, после излечения вернулся в строй. Участвовал в заключительных боях дивизии в Померании и под Шпрембергом. Стал единственным шведом – кавалером Германского креста в золоте, награжден 20 апреля 1945 года, причем это оказался последний Германский крест в золоте, полученный солдатами дивизии в ходе войны. Среди его наград была также бронзовая Пряжка за ближний бой. В самом конце войны именно Олссон обеспечивал связь командного пункта дивизии с остальными частями. В мае 1945 года в районе Комотау он взорвал свой радио-бронетранспортер и отправился сдаваться в плен к западным союзникам. Пройдя через плен, Олссон в 1947 году вернулся в Швецию. Скончался 7 марта 1985 года от сердечного приступа, который случился с ним во время лыжной прогулки в Швейцарии.

Приложение 1 Командиры дивизии

Дебес Лотар, родился 21 июня 1890 года. Кадровый офицер кайзеровской армии. Участник Первой мировой войны, в ходе которой был ранен четыре раза, из них дважды – в один день. Награжден Железным крестом 2-го и 1-го классов. 18 октября 1918 года уволен из армии в чине гауптманна. 1 мая 1930 года вступил в НСДАП (билет № 240110), 1 марта 1937 года – в СС (билет № 278953), в чине штурмбаннфюрера СС. С 1937 года служил инструктором в юнкерской школе СС в Брауншвейге, с 1 января 1940 года – командир школы. С 1 января 1942 года командир отдельной части в составе 2-й пехотной бригады СС, участник боев на Восточном фронте. С 22 февраля 1942 года – командир 9-го пехотного полка СС. На этой должности заслужил признание армейских генералов, в частности, получил лестную характеристику от командира 215-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Баптиста Книсса. После того как этот полк был введен в состав дивизии СС «Тотенкопф» и реорганизован в полк СС «Туле», 10 августа 1942 года назначен начальником юнкерской школы СС в Бад-Тельце. С 15 февраля 1943 года – командир 10-й панцер-гренадерской дивизии СС. 12 ноября 1943 года назначен командиром 6-й горнострелковой дивизии СС «Норд». С 15 июня 1944 года – командующий войсками СС «Ост» (штаб-квартира – Краков). С 21 июня 1944 года и до конца войны – командующий войсками СС в Италии. 7 февраля 1945 года награжден Германским крестом в серебре. Дебес был профессиональным и способным командиром, как на боевых, так и на административных должностях. Умер 14 июля 1960 года.

Тройенфельд Карл фон, родился 31 мая 1885 года. Участник Первой мировой войны, награжден Железными крестами 2-го и 1-го классов. Во время войны тесно сотрудничал с генералом Эрихом Людендорффом. До 19 сентября 1933 года носил фамилию Фишер-Тройенфельд. В СС вступил 1 мая 1939 года (билет № 323792), при вступлении сразу же получил звание оберфюрера СС. Короткое время занимал должность начальника штаба частей СС «Тотенкопф». С 1 июля 1939 года по 31 мая 1940 года занимал должность инспектора юнкерских школ СС. В июне его перевели в штаб Дивизии усиления СС, в рядах которой он заслужил Пряжку повторного награждения Железным крестом 2-го класса за кампанию на Западе. 9 ноября 1940 года произведен в бригадефюреры СС и стал начальником отдела по подготовке офицеров СС в Главном управлении СС. В марте 1941 года возглавил 2-ю пехотную бригаду СС, 5 апреля 1941 года попал в автокатастрофу. Вернулся к службе в январе 1942 года, как командующий СС и полицией в протекторате Богемия и Моравия. 5 июля 1942 года возглавил 1-ю пехотную бригаду СС и занял должность высшего руководителя СС и полиции в Южной России. С этой должности и перешел во «Фрундсберг». Имел хорошие организационные способности, но слабые военные таланты. 30 января 1944 года произведен в группенфюреры СС. Награжден Германским крестом в золоте. 27 апреля сдал командование дивизией Хайнцу Хармелю. 21 июля назначен командиром VI (латышского) корпуса СС. На этом посту проявил полную несостоятельность и уже 25 июля (через четыре дня!) был освобожден от командования. Переведен в Главное управление СС, затем назначен инспектором автомобильного транспорта СС. 6 января 1945 года переведен в резерв, где и пробыл до конца войны. Покончил жизнь самоубийством в американском плену 7 июня 1946 года.

Хармель Хайнц, родился 29 июня 1906 года. Сын военного врача. С детства мечтал о военной карьере. В мае 1926 года вступил в рейхсвер, в 6-й пехотный полк. В 1928 году получил ранение глаза, в результате которого вышел в отставку ефрейтором. Затем работал в сельском хозяйстве, получил специальное образование. В 1935 году прошел двухмесячные армейские сборы, получил звание унтер-офицера резерва. Поскольку в армию его не брали, то 2 октября 1935 года Хармель вступил в части усиления СС, получил звание обершарфюрера СС. Член СС (билет № 278276). Служил командиром взвода в 1-й роте штандарта СС «Германия». В начале сентября 1936 года переведен в полк СС «Дойчланд». Произведен в унтерштурмфюреры СС 30 января 1937 года. В конце марта 1938 года переведен в полк СС «Дер Фюрер», с 1 мая 1938 года командир 9-й роты. Отличился в Западной кампании 1940 года, 30 мая 1940 года награжден Железным крестом 2-го класса, 1 июня 1940 года – Железным крестом 1-го класса. С 1 января 1941 года – командир 2-го батальона полка СС «Дер Фюрер». Отличился в кампаниях на Балканах и в Советском Союзе. 29 ноября 1941 года награжден Германским крестом в золоте. 4 декабря сменил Вильгельма Биттриха на посту командира полка СС «Дойчланд». 31 марта 1943 года награжден Рыцарским крестом. 7 сентября 1943 года награжден Дубовыми листьями (№ 296). Тяжело ранен 2 октября 1943 года, помещен в госпиталь, хотя официально командовал полком до 1 ноября 1943 года. В марте – апреле 1944 года окончил курсы дивизионных командиров, после которых, 27 апреля 1944 года, назначен командиром 10-й танковой дивизии СС «Фрундсберг». 15 декабря 1944 года награжден Мечами к Рыцарскому кресту (№ 116). Пользовался популярностью в дивизии, получил от солдат прозвище «Старина «Фрундсберг». 27 апреля 1945 года отстранен от командования дивизией и назначен командиром сборной боевой группы в Северной Италии. Продолжал сопротивление до 9 мая 1945 года. Умер 2 сентября 2000 года.

Ростель Франц, родился 4 мая 1902 года. Служил в РАД, 1 июля 1937 года получил звание оберстфельдмайстера (эквивалентно званию гауптштурмфюрера СС). С началом войны служил в частях штурмовой артиллерии. За кампанию в Польше награжден Железным крестом 2-го класса 15 ноября 1939 года. 30 июля 1941 года награжден Железным крестом 1-го класса. В звании гауптманна командовал 1-й ротой 244-го дивизиона штурмовых орудий. 26 сентября 1942 года награжден Германским крестом в золоте. Как опытный офицер штурмовой артиллерии, Ростель был переведен в войска СС, причем вступил в саму организацию (билет № 457995). Служил инструктором в учебных частях. К осени 1944 года возглавил 10-й противотанковый дивизион СС. Отличился в сражении под Неерпельтом, в ходе операции «Маркет гарден». 28 марта 1945 года награжден Рыцарским крестом. 27 апреля, после отъезда Хайнца Хармеля, Ростель стал последним командиром дивизии СС «Фрундсберг». Умер 24 ноября 1974 года.

Приложение 2 Награды, полученные солдатами дивизии

Кавалеры Рыцарского креста

Бастиан Карл, гаупштурмфюрер СС, командир 2-го батальона 21-го полка СС, 23 августа 1943 года;

Кек Карл, гаупштурмфюрер СС, командир 15-й роты 21-го полка СС, 23 августа 1943 года;

Пэтш Отто, оберштурмбаннфюрер СС, командир 10-го танкового полка СС, 23 августа 1944 года;

Райтер Ханс, унтерштурмфюрер СС, командир штабной роты 21-го полка СС, 23 августа 1944 года;

Рех Эрих, обершарфюрер СС, командир взвода 2-й роты 10-го разведывательного батальона СС, 23 августа 1944 года;

Ойлинг Карл-Хайнц, гауптштурмфюрер СС, командир 1-го батальона 22-го полка СС, 15 октября 1944 года;

Рейнхольд Лео-Герман, штурмбаннфюрер СС, командир 2-го батальона 10-го танкового полка СС, 16 октября 1944 года;

Бахман Эрвин, оберштурмфюрер СС резерва, адъютант 1-го батальона 10-го танкового полка СС, 10 февраля 1945 года;

Ридель Франц, оберштурмфюррер СС, командир 7-й роты 10-го танкового полка СС, 28 марта 1945 года;

Ростель Франц, оберштурмбаннфюрер СС, командир 10-го противотанкового дивизиона СС, 28 марта 1945 года;

Тетч Эрнст, штурмбаннфюрер СС, командир 1-го батальона 10-го танкового полка СС, 28 марта 1945 года;

Шерцер Франц-Антон, оберштурмфюрер СС, командир 1-го батальона 10-го танкового полка СС, 28 марта 1945 года;

Рихтер Фридрих, штурмбаннфюрер СС, командир 3-го батальона 21-го полка СС, 9 мая 1945 года.

Кавалеры Рыцарского креста с Дубовыми листьями

Пэтш Отто, оберштурмбаннфюрер СС, командир 10-го танкового полка СС, 5 апреля 1945 года (№ 820).

Кавалеры Рыцарского креста с Дубовыми листьями и мечами

1. Хайнц Хармель, бригадефюрер СС, командир 10-й танковой дивизии СС «Фрундсберг», 15 декабря 1944 года (№ 116).

Кавалеры Германского креста в золоте

Тройенфельд Карл фон, группенфюрер СС и генерал-лейтенант войск СС, командир 10-й танковой дивизии СС «Фрундсберг», 8 мая 1944 года;

Йобст Харри, штурмбаннфюрер СС, командир 1-го дивизиона 10-го артиллерийского полка СС, 19 августа 1944 года;

Пюхрингер Алоис, оберштурмфюрер СС, 2-я батарея 10-го зенитного дивизиона СС, 19 августа 1944 года;

Ридель Франц, оберштурмфюрер СС, командир 7-й роты 10-го танкового полка СС, 19 августа 1944 года;

Хинце Герхард, оберштурмфюрер СС, командир 3-й роты 10-го разведывательного батальона СС, 19 августа 1944 года;

Эллвангер Готтлоб, оберштурмфюрер СС, 4-я батарея 10-го зенитного дивизиона СС, 19 августа 1944 года;

Хаас Оскар, гауптшарфюрер СС, дивизионная рота сопровождения, 25 августа 1944 года;

Келлерманн Фриц, обершарфюрер СС, 5-я рота 10-го танкового полка СС, 17 сентября 1944 года;

Рейнхольд Лео-Херманн, штурмбаннфюрер СС, командир 2-го батальона 10-го танкового полка СС, 17 сентября 1944 года;

Томас Альфред, гауптшарфюрер СС, 3-я рота 10-го разведывательного батальона СС, 17 сентября 1944 года;

Эрхардт Эдмунд, обершарфюрер СС, 6-я рота 10-го танкового полка СС, 17 сентября 1944 года;

Хармсторф Рудольф, оберштурмфюрер СС, командир 2-й роты 10-го разведывательного батальона СС, 27 октября 1944 года;

Беренс Вальтер, оберштурмфюрер СС, 1-я батарея 1-го дивизиона 10-го артиллерийского полка СС, 14 ноября 1944 года;

Рихтер Фридрих, гауптштурмфюрер СС, командир 2-го батальона 21-го полка СС, 14 ноября 1944 года;

Гюнтер Клаус, доктор, оберштурмбаннфюрер СС, врач дивизии, 18 декабря 1944 года;

Баумгартель Вернер, унтерштурмфюрер СС, 10-й саперный батальон СС, 30 декабря 1944 года;

Лаубшеер Хайнц, штурмбаннфюрер СС, 21-й панцер-гренадерский полк СС, 20 января 1945 года;

Штоллей Ханс-Йоахим, начальник оперативного отдела дивизии, 30 марта 1945 года;

Шторьх Эрнст, роттенфюрер СС, 6-я рота 10-го танкового полка СС, 30 марта 1945 года;

Олссон Свен-Эрик, обершарфюрер СС, 2-я рота 10-го батальона связи СС, 20 апреля 1945 года.

Кавалеры Германского креста в серебре

Шилль Герхард, штурмбаннфюрер СС, интендант дивизии (IVa) и командир 10-го хозяйственного батальона СС, 24 ноября 1944 года;

Рёш Георг-Вальдемар, штурмбаннфюрер СС, начальник отдела Ib дивизионного штаба, 18 апреля 1945 года.

Кавалеры Пряжки Почетного списка сухопутных сил

Хуммельбергер Ханс, унтерштурмфюрер СС, 6-я рота 21-го полка СС, 27 июня 1944 года;

Куффнер Готфрид, гауптшарфюрер СС, командир взвода 2-й роты 10-го разведывательного батальона СС, 25 августа 1944 года;

Гебхардт Рольф, фаненюнкер-оберфельдфебель, 1-я рота 10-го танкового полка СС, 1945 год.

Источники и литература

Документы

Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма: В 2 т. Т. 2. – М.: Наука, 1973. – 664 с.

Центральный Государственный архив высших органов власти и управления Украины.

Советская Украина в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. Документы и материалы в трех томах. Т. 3. – К.: Наукова думка, 1985. – 511 с.

The Last Levy: Waffen-SS Officer Roster, March 1st 1945. By Antony Munoz. – New York: Europa Books, 2001. – 168 p.

Частные архивы Д. П. Мура (США), Р. Пфайффера (Германия), Р. Пономаренко, К. Семенова (Россия), Дитера Штенгера (Германия).

Мемуары

Афонин И. М. Труден, но славен был путь // В боях за Карпаты, Ужгород: Карпаты, 1975. – С. 137–144.

Бредли О. Записки солдата. – М., 1957. – 608 с.

Жадов А. С. Четыре года войны. – М.: Воениздат, 1978. – 334 с.

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. – М.: АПН, 1972. – 704 с.

Крайнюков К. В. От Днепра до Вислы. – М.: Воениздат, 1971. – 344 с.

Лелюшенко Д. Д. Москва – Сталинград – Берлин – Прага. – М.: Наука, 1973. – 408 с.

Москаленко К. С. На південно-західному напрямі. Кн. 2. – К.: Політвидав України, 1984-671 с.

Олейников А. И. Рожденная на землях Запорожских. – К.: Политиздат Украины, 1980. – 178 с.

Пухов Н. П. Годы испытаний. – М.: Воениздат, 1959. – 88 с.

Семенов Г. Г. Наступает ударная. – М.: Воениздат, 1970. – 304 с.

Фомичев М. Г. Путь начинался с Урала. – М.: Воениздат, 1976. – 224 с.

Erhard E. Mit dem SS-Panzerregiment «Frundsberg» an der Invasionfront // Der Freiwillige 2001, № 12 S. 10.

Энциклопедии и справочные издания

Залесский К. А. СС. Охранные отряды НСДАП. – М.: Эксмо, Яуза, 2004. – 656 с.

Залесский К. А. Вермахт. Сухопутные войска и Верховное командование. – М.: Эксмо, Яуза, 2005. – 656 с.

Ланнуа Ф., Шарита Й. Немецкие танковые войска 1935–1945. – М.: АСТ, 2005. – 285 с.

Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933–1945. – М.: Эксмо, 2003. – 800 с.

Освобождение городов. – М.: Воениздат, 1985. – 598 с.

Семенов К. Войска СС. Солдаты как все. – М.: Яуза, Эксмо, 2004. – 383 с.

Шунков В. Н. Оружие вермахта. – Минск: Харвест, 1999. – 480 с.

Yerger M. C. German Cross in Gold. Holders of the SS and Police. Vol.1. «Das Reich». – James Bender Publishing, 2003. – 432 p.

Yerger M. C. German Cross in Silver. Holders of the SS and Police. – James Bender Publishing, 2002. – 208 p.

Общие работы о Второй мировой войне

Кулиш В. М. История Второго фронта. – М.: Наука, 1971. – 659 с.

Мощанский И. У ворот Берлина 3 февраля – 15 апреля 1945 года. Ч.1 // Армии мира, № 5. – 66 с.

Ненахов Ю. Воздушно-десантные войска во Второй мировой войне. – Минск: Литература, 1998. – 480 с.

Хастингс М. Операция «Оверлорд». Как был открыт Второй фронт. – М.: Прогресс, 1989. – 472 с.

Badsey S. Arnhem 1944. Operation Market Garden – Osprey, 2004. – 96 p.

Ryan C. A bridge too far. – London: Book Club Associates, 1975. – 478 p.

Williams A. D-Day to Berlin. – London: Sceptre, 2005. – 384 p.

Германия во Второй мировой войне

Барятинский М. Средний танк Panzer IV // Бронеколлекция, № 6, 1999. – 32 с.

Бернаж Ж. Немецкие танковые войска. Битва за Нормандию 5 июня – 20 июля 1944 года. – М.: АСТ, 2006. – 136 с.

Боляновський А. Українські військові формування в збройних силах Німеччини в роки Другої Світової Війни 1941–1945. – Львів, 2003. – 685 с.

Карель П. Восточный фронт. Книга вторая. Выжженная земля. – М.: Изографус, Эксмо, 2003. – 432 с.

Карель П. Африка – Нормандия. Лис пустыни 1941–1943. Они идут 1944. – М.: Изографус, Эксмо, 2003. – 560 с.

Коломиец М. Танковые соединения вермахта в 1945 году // Фронтовая иллюстрация, № 5, 2004. – 79 с.

Митчем С. Фельдмаршалы Гитлера и их битвы. – Смоленск: Русич, 1998. – 576 с.

Ньютон С. «Пожарник» Гитлера. Фельдмаршал Модель. – М.: АСТ, 2007. – 507 с.

Свирин М. Пантера. – М.: Армада, 1996, № 5. – 57 с.

Такер-Джонс Э. Великий танковый грабеж. – М.: Яуза – Эксмо, 2008. – 320 с.

Танк-истребитель Pz. IV/70 (V) // Военная летопись. Серия Бронетанковый музей. – Вып. 2. – М., 2001.

Танковые силы Германии (организация, вооружение бронетанковых соединений вермахта и войск СС в 1945 году) // Танкомастер. – 2005. – № 3.

Тике В. Падение Берлина // Марш на Берлин. – М.: Эксмо, 2005. – С. 149–604.

Шульман М. Поражение на западе. – М.: Центрполиграф, 2004. – 400 с.

Lefevre E. Panzers in Normandy. Then and Now. – London, 1999. – 212 p.

Schneider W. Tigers in Combat II. – Stackpole books, 2005. – 354 p.

Zwarts M. German armored units at Arnhem. September 1944. – Concord Publications company, 2003. – 72 p.

История СС и войск СС

Залесский К. Возникновение и развитие войск СС // Черная гвардия Гитлера. – М.: Яуза – Пресс, 2008. – С. 5–348.

Кнопп Г. СС: Черная инквизиция. – М.: Олма-Пресс, 2005. – 284 с.

Пономаренко Р. Войска СС на Западном фронте 1944–1945. Военно-исторический аспект. – Х.: Кортес-2001. – 299 с.

Соколов Б. Красная армия против войск СС. – М.: Яуза, Эксмо, 2008. – 447 с.

Уильямсон Г. Дивизии СС. 1. SS-Panzer division «LSSAH» – 10. SS-Panzer division «Frundsberg». Под ред. В. И. Киселева // Альманах новый «Солдат». – № 30.

Уильямсон Г. СС – инструмент террора. – Смоленск: Русич, 1999. – 416 с.

Уорвол Н. Войска СС. Кровавый след. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2000. – 352 с.

Харт С., Харт Р., Хьюз М. Рядовые вермахта и СС 1939–1945. – М.: Эксмо, 2006. – 192 с.

Хауссер П. Войска СС в действии // Черная гвардия Гитлера. – М.: Яуза – Пресс, 2008. – С. 349–636.

Bender R., Taylor H. Uniforms, organization and history of the Waffen SS. Vol.3. – Bender publishing, 1972. – 176 p.

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. – Editions Heimdal, 2007. – 304 p.

Hart S., Hart R. Weapons and fighting tactics of the Waffen SS. – Spellmount, 1999. – 192 p.

Hart R., Hart S., Ripley T. SS Steel Storm. Waffen SS Panzer battles on the Eastern front 1943–1945. – Zenith Imprint, 2000. – 224 p.

Havenstein J., Pfeiffer R. ARGE Frundsberg – Der Sperrverband Heinke der 10.SS-Pz.Division «Frundsberg» // Der Freiwillige, 2006.

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». – Schiffer Military History, Atglen, PA, 2008. – 168 p.

Mooney P. Waffen-SS Knigts and their Battles. Vol.1. – Schiffer Military History, Atglen, PA, 2008. – 288 p.

Perrigault J., Meister R. Goetz von Berlichingen. – Editions Heimdal, 2004. – 367 p.

Reynolds M. Sons of the Reich. – Casemate, Haventon, PA, 2004. – 360 p.

Rikmenspoel M. Waffen-SS Encyclopedia. – The Aberjona Press, Bedford, PA, 2004. – 285 p.

Ripley T. Hitler’s praetorians. The history of the Waffen SS 1923–1945. – London: Spellmount, 2004. – 352 p.

Rundkvist E. Non-German Waffen-SS Holders of the German Cross in Gold // Siegrunen, № 79. P. 87–101.

Simpson K. Waffen SS. – London: Bison group, 1990. – 80 p.

Williamson G. Die Waffen-SS 1933–1945. Ein Handbuch. – Wien: Tosa, 2005. – 255 s.

Williamson G. SS – Hitler’s instrument of terror. – London: Sidgick & Jackson, 1995. – 256 p.

Примечания

1

Имперская рабочая служба – центральное государственное учреждение, руководившее прохождением гражданами Германии обязательной трудовой повинности. Все немцы в возрасте 17–25 лет должны были прослужить в РАД в течение 6 месяцев.

(обратно)

2

Кнопп Г. СС: Черная инквизиция. С. 215.

(обратно)

3

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 14.

(обратно)

4

Например, Ханс Зандер, Франц Клеффнер, Эдуард Дайзенхофер и другие.

(обратно)

5

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 9.

(обратно)

6

Уильямсон Г. Дивизии СС. С.41. В дальнейшем название «Карл Великий» все же было присвоено эсэсовской дивизии: 33-й дивизии СС, правда, название теперь звучало на французский манер – «Шарлемань».

(обратно)

7

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 30.

(обратно)

8

В немецкой армии для обозначения корпусов и батальонов использовались римские цифры, а для обозначения армий, дивизий, полков и рот – арабские.

(обратно)

9

Вскоре Фогль возглавил 3-ю роту, а в ноябре был переведен в 22-й полк СС. Позднее вернулся на командование своей «старой» ротой. С ним мы еще встретимся дальше.

(обратно)

10

Так же, как 3-и батальоны 2-го панцер-гренадерского полка СС и полка СС «Дер Фюрер» например.

(обратно)

11

Хайнцельманн родился 5 августа 1917 года. Член СС (билет № 353075). Интересно, что в январе 1944 года Хайнцельманн сделал попытку поступить на курсы офицеров Генерального штаба, но не смог сдать вступительные экзамены и вернулся на свой прежний пост.

(обратно)

12

Бестманн перешел на службу в учебные части СС.

(обратно)

13

Клеффнер был награжден Рыцарским крестом 19 февраля 1944 года как командир мотоциклетного батальона дивизии СС «Тотенкопф».

(обратно)

14

Франке родился 16 мая 1914 года. Член СС (билет № 393329). Ранее служил в полку СС «Дер Фюрер», в рядах которого заслужил Железные кресты обоих классов, пехотный штурмовой знак и знак за ранение. По воспоминаниям ветеранов дивизии, он крепко держал в своих руках командование ротой.

(обратно)

15

Данные о выпуске для «Фрундсберг» кадров в Путлосе и Гросс-Глинике любезно предоставлены Д. Муром.

(обратно)

16

А Р. Михаэлис вообще называет 26 октября.

(обратно)

17

Bender R., Taylor H. Uniforms, organization and history of the Waffen SS, Vol.3. P. 58.

(обратно)

18

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 19.

(обратно)

19

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 12, 14.

(обратно)

20

Обратите внимание, что славяне к числу врагов немецкого народа отнесены не были!

(обратно)

21

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 33.

(обратно)

22

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 19.

(обратно)

23

В дальнейшем ситуация развилась до анекдотизма. Не успели в 9-й дивизии СС порадоваться пополнению, как пришел приказ всю технику отправить в 14-ю танковую дивизию, а 9-ю также переориентировали на итальянские «трофеи».

(обратно)

24

Новые 15-е роты для полков так и не были сформированы. Таким образом, эти полки состояли из 15 рот, а не из 16, как полагалось по штату, а 16-е (саперные) роты стали именоваться 15-ми ротами.

(обратно)

25

Perrigault J., Meister R. Goetz von Berlichingen. Р.23, 24.

(обратно)

26

Формирование корпуса так и не было закончено. В июне 1944 года он был окончательно расформирован, а его основные части вошли в состав 4-го танкового корпуса СС.

(обратно)

27

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 283.

(обратно)

28

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 33.

(обратно)

29

Подробнее об угрозе со стороны французского Сопротивления и об участии частей войск СС в борьбе с ним смотрите в книге: Пономаренко Р. Войска СС на Западном фронте 1944–1945. Военно-исторический аспект.

(обратно)

30

Bender R., Taylor H. Uniforms, organization and history of the Waffen SS. Vol.3. P. 65.

(обратно)

31

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 4.

(обратно)

32

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. S. 147.

(обратно)

33

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 4.

(обратно)

34

Список убитых офицеров дивизии. Личный архив Р. Пономаренко. Л. 1. Добавим, что на следующий день, 29 марта, список потерь дивизии пополнили врач 3-го батальона 22-го полка СС гауптштурмфюрер СС доктор Инго Ридль и командир 3-го батальона 21-го полка СС гауптштурмфюрер СС Вернер Шмид.

(обратно)

35

Интересно, что радиоразведка 1-го Украинского фронта еще 26 марта засекла работу радиосети танковой дивизии, неустановленной нумерации, в районе Золочева, 27 марта засекли сосредоточение двух танковых дивизий в этом районе, а 28 марта – пехоту и танки на подступах к Подгайцам. Это дало основание некоторым отечественным историкам, например Б. Соколову, сделать вывод, что дивизии 2-го танкового корпуса СС оказались под Львовом уже в это время, что, как мы увидели, не соответствует действительности. (См. Соколов Б. Красная армия против войск СС. С. 283). Так что неясно, что именно засекла советская радиоразведка и не было ли это немецкой дезинформацией.

(обратно)

36

Бучач 24 марта был освобожден Красной армией, силами 19-й гвардейской мотострелковой бригады.

(обратно)

37

Москаленко К. С. На південно-західному напрямі. С. 342.

(обратно)

38

Афонин И. М. Труден, но славен был путь. С. 138. Интересно, что И. М. Афонин в своих воспоминаниях ни словом не упомянул о том, что его корпусу противостояла дивизия СС «Фрундсберг», перечислив лишь армейские пехотные части. Этим он отличается от других советских мемуаристов, которые непременно упоминали о 2-м танковом корпусе СС с его двумя танковыми дивизиями.

(обратно)

39

См., например, Reynolds M. Sons of the Reich. P. 5.

(обратно)

40

Монастыриска, тогда деревня, а сейчас городок в Тернопольской области.

(обратно)

41

Он стал также первой частью 2-го танкового корпуса СС, вступившей в бой.

(обратно)

42

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10 S. 151. Что и говорить, данное утверждение резко контрастирует с общепринятыми мифами о превосходстве частей СС над вермахтом в плане экипировки и оснащения.

(обратно)

43

Приток Днестра.

(обратно)

44

Из-за состояния путей подвоза снабжение в этот момент могло осуществляться только путем сброса контейнеров с воздуха.

(обратно)

45

Афонин И. М. Труден, но славен был путь. С. 139.

(обратно)

46

См., Reynolds M. Sons of the Reich. P. 5.

(обратно)

47

Москаленко К. С. На південно-західному напрямі. С. 342. Отметим, что, абсолютно не владея материалом, российский историк Б. Соколов, очевидно, опираясь на советских мемуаристов, утверждает, что с утра 5 апреля в бой были введены обе танковые дивизии СС и две указанные выше армейские дивизии (Красная армия против войск СС. С. 292). Такое утверждение безосновательно, учитывая выше приведенный нами материал о дивизии СС «Фрундсберг». Что касается «Гогенштауфен», то 5 апреля в бой смог вступить лишь один батальон из состава этой дивизии – 1-й батальон Эрнста Хагенлохера из 19-го полка СС. Остальные части 9-й дивизии СС к этому времени все еще прибывали на фронт.

(обратно)

48

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 6.

(обратно)

49

Hart R., Ripley T, Hart S. SS Steel Storm. P. 163.

(обратно)

50

Карель П. Восточный фронт. Книга вторая. С. 346.

(обратно)

51

В июле 1944 года Мольт недолго командовал 1-м батальоном 21-го полка СС, а в конце войны служил в 10-м учебно-запасном батальоне СС.

(обратно)

52

Интересно, что немцы приняли их за партизан. За день взводом было взято 12 пленных.

(обратно)

53

Фомичев М. Г. Путь начинался с Урала. С. 137.

(обратно)

54

Учитывая, что из-за грязи выйти из Подгайцев рота не могла, определение «резерв» в этом случае было дано чисто номинально.

(обратно)

55

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. S. 157.

(обратно)

56

Из 4600 человек, составлявших гарнизон Тернополя, из окружения сумели пробиться всего 55 солдат.

(обратно)

57

Крайнюков К. В. От Днепра до Вислы. С. 187.

(обратно)

58

О боях 10-го разведывательного батальона СС у Бобулинцев речь будет идти ниже. Однако отметим, что фактически Бобулинцы были взяты немцами только 16 апреля, поэтому в советской сводке допущена неточность.

(обратно)

59

Советская Украина в годы Великой Отечественной войны 1941–1945. Т. 3. С. 66.

(обратно)

60

С 11 по 15 апреля его заменял Франц Клеффнер, командир 10-го танкового полка СС.

(обратно)

61

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. S. 158.

(обратно)

62

Его изуродованный труп был обнаружен только на следующий день.

(обратно)

63

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. S. 160.

(обратно)

64

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. S. 163.

(обратно)

65

После выздоровления на фронт он уже не вернулся.

(обратно)

66

Хауссер П. Войска СС в действии. С. 487.

(обратно)

67

Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. С. 519.

(обратно)

68

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 43.

(обратно)

69

8 мая 1944 года за успехи дивизии в боях на Восточном фронте фон Тройенфельд был награжден Германским крестом в золоте. Специальным заданием оказалось командование 6-м армейским корпусом СС. Интересно, что группенфюрера СС на посту командира сменил всего лишь штандартенфюрер СС.

(обратно)

70

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 47.

(обратно)

71

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 47.

(обратно)

72

Боляновський А. Українські військові формування в збройних силах Німеччини в роки Другої Світової Війни 1941–1945. С. 424–428.

(обратно)

73

Здесь учтены все части и подразделения дивизии, включая формирующиеся 1-й танковый батальон и противотанковый дивизион, а также учебно-полевой батальон.

(обратно)

74

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 13.

(обратно)

75

Именно такое название приводится в дневнике ОКВ. См. Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. Т. 2. С. 552.

(обратно)

76

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 53.

(обратно)

77

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 178.

(обратно)

78

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 178.

(обратно)

79

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 17. В итоговое число включена техника, находящаяся в текущем ремонте. Обратите внимание, что в нашей

(обратно)

80

Нелишне напомнить, что обычно патруль состоял из двух пушечных/пулеметных бронетранспортеров (или бронемашин) и радиобронетранспортера.

(обратно)

81

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 179.

(обратно)

82

«Энигма» – стандартная немецкая шифровальная машина.

(обратно)

83

Примечательно, что в трех километрах юго-западнее высоты 112 находилась малоизвестная высота 113, за которую также развернулись тяжелые бои, но которая из-за своего расположения не играла важной тактической роли.

(обратно)

84

Бернаж Ж. Немецкие танковые войска. Битва за Нормандию 5 июня – 20 июля 1944 года. С. 107.

(обратно)

85

Во всех источниках, связанных с этим столкновением, неизменно упоминается, что немцы шли в бой на танках. Однако 7-я рота была вооружена самоходками, а не танками. Все же, вероятно, у Риделя в роте было несколько единиц танков.

(обратно)

86

19 августа Франц Ридель был награжден Германским крестом в золоте.

(обратно)

87

Это трагическое событие также произошло 29 июня.

(обратно)

88

О задержках из-за смены командования в немецких соединениях Хауссер почему-то не упомянул.

(обратно)

89

Шульман М. Поражение на Западе. С. 164.

(обратно)

90

Бригадой командовал опытный 49-летний полковник Пауль Чекель, ветеран Сталинградской битвы.

(обратно)

91

Хастингс М. Операция «Оверлорд». С. 259.

(обратно)

92

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 184.

(обратно)

93

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 185.

(обратно)

94

Хайманн родился 17 сентября 1915 года. За командование 1-м дивизионом штурмовых орудий награжден Рыцарским крестом 22 февраля 1944 года.

(обратно)

95

Командиры рот, соответственно, оберштурмфюрер СС Тео Хегеманн, оберштурмфюрер СС Франц Ридель, оберштурмфюрер СС Альфред Алиус. Хегеманн и Алиус погибли в августе 1944 года, точная дата их гибели до сих пор не известна.

(обратно)

96

Хастингс М. Операция «Оверлорд». С. 327.

(обратно)

97

Погибли командиры 3-й и 4-й рот гауптштурмфюреры СС Михаэль Шнепф и Курт Ханнеманн, пропал без вести унтерштурмфюрер СС доктор Хорст Морфердт.

(обратно)

98

За этот бой Хассе был представлен к Рыцарскому кресту.

(обратно)

99

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 42.

(обратно)

100

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 43.

(обратно)

101

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 183.

(обратно)

102

В этот момент он занимал должность генерала по особым поручениям штаба группы армий «Б».

(обратно)

103

Ему удалось пережить войну. Об этом эпизоде он рассказал на страницах ветеранского журнала войск СС «Фрайвиллиге». См. Erhard E. Mit dem SS-Panzerregiment «Frundsberg» an der Invasionfront // Der Freiwillige 2001, № 12 S. 10.

(обратно)

104

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 59.

(обратно)

105

В скором времени дивизионные ремонтники вернули в строй 10 танков и 10 самоходок.

(обратно)

106

Rieply T. Hitler’s Praetorians. P. 249.

(обратно)

107

Информация любезно предоставлена Роландом Пфайффером. Что точно случилось с Шульце, не известно, вероятно, он был ранен.

(обратно)

108

11 июля погиб 24-летний оберштурмфюрер СС Герт Шеттигер, командир 1-й саперной роты, 17 июля – 23-летний оберштурмфюрер СС Хорст Шнайдер, командир 3-й саперной роты.

(обратно)

109

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 190.

(обратно)

110

«Томми» – так немцы называли британских солдат.

(обратно)

111

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 192.

(обратно)

112

Такер-Джонс Э. Великий танковый грабеж. С.155, 310.

(обратно)

113

В это время, 1 августа, командир 10-го артиллерийского полка СС штандартенфюрер СС Ханс Зандер стал командующим артиллерией II танкового корпуса СС, поскольку занимавший этот пост оберфюрер СС Фридрих-Вильгельм Бок был назначен командиром дивизии СС «Гогенштауфен». 10-й артиллерийский полк СС возглавил штурмбаннфюрер СС Ханс-Георг Зонненштуль.

(обратно)

114

С 23 июля полком командовал штурмбаннфюрер СС Альфред Бюннинг, бывший командир 3-го батальона 22-го полка СС. Что касается Дайзенхофера, то 20 июля он был назначен командиром дивизии СС «Викинг»; правда, уже 11 августа Дайзенхофер был переведен в резерв, а 30 августа назначен командиром 17-й дивизии СС «Гетц фон Берлихинген».

(обратно)

115

По данным С. Казенава, на высоте 321 среди частей 21-й танковой дивизии оборонялась и 15-я рота 21-го полка СС. См. Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P.194.

(обратно)

116

Анализ операции «Люттих» не входит в цели настоящей работы. Желающие могут обратиться к книге Р. Пономаренко «Войска СС на Западном фронте, 1944–1945. Военно-исторический аспект».

(обратно)

117

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P.196.

(обратно)

118

Погиб командир 11-й роты оберштурмфюрер СС Франц Гласнер, а командиры 7-й и 8-й рот – оберштурмфюрер СС Герхард Шульц и гауптштурмфюрер СС Йозеф Хоффманн – пропали без вести, также погиб адъютант 3-го батальона оберштурмфюрер СС Корнелиус Боллманн.

(обратно)

119

Интересно отметить, что в этот момент патруль Реха все еще был за линией фронта.

(обратно)

120

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 66, 69.

(обратно)

121

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 74.

(обратно)

122

Reynolds M. The sons of the Reich. P. 77, 81.

(обратно)

123

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P.205.

(обратно)

124

Lefevre E. Panzers in Normandy. P. 148.

(обратно)

125

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P.205.

(обратно)

126

Интересно, что Оетьенс и Хайнеманн были однокашниками по юнкерской школе СС в Брауншвейге.

(обратно)

127

Назначен 16 августа 1944 года.

(обратно)

128

При этом Бринкманн потерял все свое личное имущество. 15 сентября начальник административной службы батальона оберштурмфюрер СС Фридрих Ортманн выплатил ему единовременное пособие в 664 рейхсмарки, в качестве компенсации за потерю личных вещей «в результате действий врага».

(обратно)

129

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 72.

(обратно)

130

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 208–209.

(обратно)

131

Все-таки странно, почему все же Хармель не отмел все возражения и препятствия и не выступил с основными группами ночью, в спасительной тьме. Вместо этого ему пришлось двигаться утром, когда появились союзные самолеты.

(обратно)

132

За день до этого, 19 августа, Хинце был награжден Германским крестом в золоте.

(обратно)

133

Rikmenspoel M. Waffen-SS Encyclopedia. P. 222.

(обратно)

134

По некоторым данным, после гибели Бюннинга 21-й полк СС возглавил штурмбаннфюрер СС Эрнст Хагенлохер, ранее бывший командиром батальона в 19-м полку СС. Также иногда встречается информация, что полк принял Вильгельм Шульце, таким образом, одновременно командовавший обоими полками дивизии. Точная информация по этому вопросу отсутствует.

(обратно)

135

Невысокого роста, он получил от солдат прозвище «Карлхен». Согласно ветеранским воспоминаниям, он пользовался уважением своих солдат, поскольку никогда не требовал от них того, чего не сделал бы сам.

(обратно)

136

Детали ранения Теодора Виша малоизвестны, поэтому имеет смысл рассказать об этом подробнее. Основным источником послужили воспоминания Бернхарда, приведенные в книге Э. Вильямса: «На краю леса мы совещались с командиром корпуса, армейским генералом фрайхером Хансом фон Функом. Дискуссия была долгой и малопродуктивной, поскольку никто не знал ни обстановки, ни что делать дальше. Затем мы с Вишем отправились через поле по направлению к деревне, где базировался штаб. Там был старый каменный мост через реку, и я сказал командиру, что пересекать его нужно осторожно, поскольку вражеская артиллерия могла открыть по нему огонь в любой момент. Виш не обратил внимания на мои слова, но, когда он вступил на мост, начался огневой налет и он был ранен в ногу. Я был один и не мог нести его, поскольку он был куда больше, чем я, – он весил больше 90 килограмм. Я отчаялся, но тут показался наш бронетранспортер… куда мы загрузили командира дивизии… Мы добрались до деревни, где штабной врач оказал Вишу помощь. Мы загрузили его назад в бронетранспортер и двинулись на восток. По дороге машина была уничтожена прямым попаданием, водитель погиб, но с командиром все было в порядке… Затем я наткнулся на подразделение 9-й танковой дивизии СС, которое и помогло нам вывезти его (Виша. – Р. П.)». Обратим внимание, что Бернхард ошибочно указал, что Виша спасли части 9-й танковой дивизии СС, а не 10-й. Каких-либо подробностей о действиях Карла Цибрехта он также не приводит (либо же они не вошли в книгу Э. Вильямса). См. Williams A. D-Day to Berlin. P. 201–202.

(обратно)

137

По данным немецкого историка Г. Кноппа, Люттвитц сказал: «Для “Лейбштандарта”»? У вас там хватает своего транспорта, а я ничего не дам». Как объяснил Г. Кнопп, Люттвитц испытывал неприязнь к войскам СС. См. Кнопп Г. СС: Черная инквизиция. С. 234. Интересно отметить, что такое нетоварищеское поведение по отношению к войскам СС никак не отразилось на дальнейшей карьере Люттвитца.

(обратно)

138

Yerger M. German Cross in Gold, Vol.1. P. 231.

(обратно)

139

Хастингс М. Операция «Оверлорд». С. 436. Поскольку в тексте отсутствует непосредственное упоминание «Лейбштандарта», а говорится о 1-й танковой дивизии СС, то можно предположить, что в номере дивизии пропущен 0 и речь идет о 10-й танковой дивизии СС.

(обратно)

140

Выдержки из представления Хайнца Хармеля к Мечам к Рыцарскому кресту.

(обратно)

141

Хастингс М. Операция «Оверлорд». С. 442.

(обратно)

142

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 75.

(обратно)

143

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 73.

(обратно)

144

Нет информации, сколько орудий и какого калибра было в этом дивизионе в данный момент. Кстати, вполне возможно, что в состав дивизиона были включены брошенные зенитные орудия зенитчиков люфтваффе или армии.

(обратно)

145

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 75.

(обратно)

146

Включая сюда упоминавшихся выше гауптштурмфюрера СС Рихарда Бохлера из хозяйственного батальона, оберштурмфюрера СС Тео Хегеманна, командира 6-й роты танкового полка и унтерштурмфюрера СС Рудольфа Швемляйна из этой же роты.

(обратно)

147

Напомним, что эти части были заблаговременно отведены в тыл и поэтому избежали окружения под Фалезом. Однако присоединившись к дивизии, они снова были отправлены на восток.

(обратно)

148

Имеется в виду кадровый состав дивизии, без «прибившихся» солдат других частей, с которыми численность дивизии набегала до 6000 человек.

(обратно)

149

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 217.

(обратно)

150

Reynolds M. Sons of the Reich, Р. 98, 99.

(обратно)

151

Как мы помним, Куффнер был представлен к Германскому кресту в золоте, однако командование посчитало, что его заслуг не хватает на этот престижный орден, и «ограничилось» Почетным списком сухопутных сил. Кроме этого 15 сентября он был произведен в унтерштурмфюреры СС.

(обратно)

152

German Cross in Silver. P. 160.

(обратно)

153

Lefevre E. Panzers in Normandy. P. 17. Из них было 714 «Хиви».

(обратно)

154

Lefevre E. Panzers in Normandy. P. 146.

(обратно)

155

Список потерь офицерского состава дивизии СС «Фрундсберг». Архив Р. Пономаренко. Л. 1–3.

(обратно)

156

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 71.

(обратно)

157

В документе речь шла только о частях, воевавших против британской армии. Поэтому не следует удивляться отсутствию в этом списке, например, 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх», сражавшейся с американцами. См. Хастингс М. Операция «Оверлорд». С. 400.

(обратно)

158

Ньютон С. «Пожарник» Гитлера. Фельдмаршал Модель. С. 372.

(обратно)

159

Ньютон С. «Пожарник» Гитлера. Фельдмаршал Модель. С. 373.

(обратно)

160

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 101. Нужно сказать, что чаще всего в исторической литературе говорится о гораздо меньшей численности обеих дивизий: как правило, говорят о 3000–4000 человек в каждой из дивизий. (См., например, Ньютон С. «Пожарник» Гитлера. Фельдмаршал Модель. С. 381). Возможно, в этих случаях имелся в виду именно боевой состав частей, без административных и снабженческих служб. Кроме этого, зачисленные в дивизию солдаты различных армейских подразделений после начала процесса переформирования большей частью вернулись в свои части.

(обратно)

161

Ryan C. A bridge too far. P. 112.

(обратно)

162

За бои на Восточном фронте в марте – апреле 1944 года Трап был награжден Железным крестом 2-го класса.

(обратно)

163

Размещался в чешском городе Брно.

(обратно)

164

Rieply T. Steel Rein. P. 218.

(обратно)

165

Отметим, что 1-й батальон 10-го танкового полка СС, несмотря на то что существовал уже почти целый год, все еще ожидал укомплектования и находился на полигоне Графенвер, в Германии.

(обратно)

166

В 1-ю роту входили остатки 1-й и 5-й рот, а во 2-ю – части 2-й, 3-й, 4-й рот. Отметим, что некоторые авторы отдельно выделяют 2-ю и 3-ю роты. Штаб батальона размещался в городке Боркуло, а роты – в Эльбергене и Гроенло

(обратно)

167

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10, р.218.

(обратно)

168

Первая боевая техника прибыла в дивизион только 22 августа!

(обратно)

169

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 103.

(обратно)

170

Ryan C. A bridge too far. P. 113.

(обратно)

171

Как отмечалось выше, в Нормандии Рихтер командовал 1-м батальоном 22-го полка СС. В сентябре он оказался в 21-м полку СС.

(обратно)

172

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 77.

(обратно)

173

Havenstein J., Pfeiffer R. ARGE Frundsberg – Der Sperrverband Heinke der 10.SS-Pz.Division «Frundsberg» // Der Freiwillige, 2006, № 6. См. также Rieply T. Steel Rein. P. 218.

(обратно)

174

В литературе иногда встречается дата 12 сентября. Дата 13 сентября указана лично Эрихом Вальтером.

(обратно)

175

Иногда именуется «дивизия «Вальтер».

(обратно)

176

Кавалер Рыцарского креста с Дубовыми листьями. 30 января 1945 года произведен в генерал-майоры, а 1 февраля 1945 года награжден Мечами.

(обратно)

177

См. например, книгу Харта «Рядовые вермахта и СС». С. 179.

(обратно)

178

Официально он был объявлен пропавшим без вести только 25 сентября. 9 ноября 1944 года посмертно произведен в унтерштурмфюреры СС резерва.

(обратно)

179

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 223.

(обратно)

180

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 223.

(обратно)

181

Rieply T. Hitler’s praetorians. P. 275.

(обратно)

182

Rieply T. Steel Rein. P. 218.

(обратно)

183

Интересно, что Модель так и не поставил в известность Биттриха о том, что ему известен план операции. Биттрих узнал об этом только после войны и очень удивился.

(обратно)

184

1-й учебный парашютный полк, три роты 6-го учебного батальона и роту учебного саперного батальона «Герман Геринг».

(обратно)

185

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 228.

(обратно)

186

Для постановки огневого вала была создана специальная группировка артиллерии, плотность которой достигала 200 орудий на километр фронта.

(обратно)

187

Этим он произвел большое впечатление на оберста Вальтера, подписавшего после сражения представление Рихтера к Германскому кресту в золоте (документ любезно предоставлен Д. Муром).

(обратно)

188

При этом погибли 8 человек, а несколько были ранены.

(обратно)

189

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 228. За эти бои роттенфюрер СС Рюзинг был повышен в звании до унтершарфюрера СС.

(обратно)

190

Район Арнема, возглавлялась генерал-майором Фридрихом Куссином, который 17 сентября, получив известие о начале высадки, отправился выяснять обстановку под Остербек, попал в британскую засаду и был убит.

(обратно)

191

Уже во второй половине дня 18 сентября Зонненштуль вернулся к командованию дивизионной артиллерией.

(обратно)

192

За заслуги в боях у арнемского моста Томалла был награжден Железным крестом 1-го класса. Он был убит в бою с американцами 1 декабря 1944 года под Рурдорфом.

(обратно)

193

Рудольф Трап вспоминал, как солдаты лихорадочно обыскивали захваченные здания в поисках британского оружия и боеприпасов, поскольку к их карабинам у них практически не осталось патронов. Среди немцев особенно ценились пистолеты-пулеметы марки «Стен».

(обратно)

194

Историки Крис Бишоп и Адам Уорнер утверждают, что этот дерзкий маневр уже срабатывал у него на Восточном фронте. Может быть, это и так. Но нам кажется, что, скорее всего, после вчерашнего награждения Рыцарским крестом Грабнер чувствовал эйфорию и небывалую уверенность в своих силах.

(обратно)

195

Его возглавил гауптштурмфюрер СС Карл-Хайнц Реке (член СС (билет № 257814)).

(обратно)

196

В Арнеме был еще и железнодорожный мост, 17 сентября он был взорван немцами.

(обратно)

197

Р. Михаэлис говорит у грузоподъемности этих понтонов до 70 тонн.

(обратно)

198

Отметим, что Хармель решил оставить к северу от Рейна часть своей дивизии в качестве резерва. Что и говорить, гибкость и скорость выполнения плана Хармеля поражают.

(обратно)

199

Кнауст родился 7 августа 1906 года. В 1941 году, в боях под Москвой в рядах 6-й танковой дивизии, он потерял ногу, но, несмотря на это, продолжал оставаться в строю. За отличия в сражении за Арнем был награжден Рыцарским крестом 28 сентября 1944 года.

(обратно)

200

Эти танки использовались в немецких танковых школах для тренировки водителей.

(обратно)

201

Ryan C. A bridge too far. P. 324.

(обратно)

202

Ryan C. A bridge too far. P. 324.

(обратно)

203

Ryan C. A bridge too far. P. 324.

(обратно)

204

Данная рота из 14 «Тигров» начала выдвижение к Арнему с полигона Зеннелагер 18 сентября. На поездах ее перебросили в Бохольт, а дальше начался марш своим ходом. В результате только эти два танка сумели достичь цели без механических поломок, остальные машины остались стоять по обочинам дорог.

(обратно)

205

Schneider W. Tigers in Combat, Vol.2. P. 69. Отметим, что М. Рейнольдс утверждает, что был подбит только один «Тигр» (Sons of the Reich. P. 137). Но поскольку В. Шнайдер пользовался документами данной роты, то его информация все же кажется нам более достоверной.

(обратно)

206

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 146

(обратно)

207

Cazenave S. Chronique la SS-Pz-AA 10. P. 229.

(обратно)

208

Накануне, 17 сентября, Рейнхольд был награжден Германским крестом в золоте.

(обратно)

209

Немного щекотливая ситуация, учитывая, что Рейнхольд был ниже Хенке по званию.

(обратно)

210

При тушении пожара погиб один гражданский пожарный.

(обратно)

211

Ripley T. Steel storm. P. 159. Учитывая данные о количестве личного состава группы «Хенке», около 750 человек, рассчитаем, что немецкий гарнизон Неймегена состоял из приблизительно 1200 человек.

(обратно)

212

Остальные танки находились в резерве.

(обратно)

213

Разнобой в цифрах идет из британских документов. См. Reynolds M. Sons of the Reich. P. 143.

(обратно)

214

В представлении Ойлинга к Рыцарскому кресту Хармелем особо отмечались удаль и неустрашимость Ойлинга.

(обратно)

215

Ryan C. A bridge too far. P. 321.

(обратно)

216

Цит. по Ньютон С. «Пожарник Гитлера». С. 382. Отметим, однако, что эта ошибка не оказала серьезного влияния на последующий ход операций в Голландии.

(обратно)

217

Представление к Рыцарскому кресту на Лео-Германа Рейнхольда. Документ любезно предоставлен Д. Муром.

(обратно)

218

Rieply T. Steel Rain. P. 160.

(обратно)

219

Badsey S. Arnhem 1944. P. 30.

(обратно)

220

Rieply T. Steel Rain. P. 160. Отметим, что С. Бэдси говорит о 417 немецких погибших, обнаруженных только в районе железнодорожного моста.

(обратно)

221

Представление к Рыцарскому кресту на Лео-Германа Рейнхольда. Документ любезно предоставлен Д. Муром.

(обратно)

222

Что это был за бункер, точно не известно. Вполне возможно, что он был построен для целей ПВО.

(обратно)

223

Ньютон С. «Пожарник Гитлера». С. 382

(обратно)

224

Williams A. D-Day to Berlin. P. 241.

(обратно)

225

Из чего конкретно состояла эта группа, до сих пор не ясно. Скорее всего, это просто была бывшая группа «Хенке», отошедшая от Неймегена.

(обратно)

226

Шваппахер родился 23 августа 1914 года. Член СС (№ 357140). Награжден Рыцарским крестом 26 декабря 1944 года. Погиб в Берлине 2 мая 1945 года.

(обратно)

227

Важно добавить, что 21 сентября в район Эльста прибыли с десяток простых «Тигров» танковой роты капитана Ханса Хуммеля, значительно усиливших мощь немецкой обороны.

(обратно)

228

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 162.

(обратно)

229

506-й тяжелый танковый батальон все еще находился в пути. На фронт под Арнем он прибыл только через два дня.

(обратно)

230

О степени «насыщения» немецких позиций в Эльсте артиллерией говорит хотя бы тот факт, что, когда союзники несколько дней спустя все же взяли Эльст, они обнаружили одиннадцать 75-мм противотанковых орудий и две 88-мм зенитки, выведенных из строя немцами из-за невозможности их эвакуировать.

(обратно)

231

Подробное описание «инспекционной» поездки Биттриха имеется в книге К. Райана «Слишком далекий мост».

(обратно)

232

В работе автора «Войска СС на Западном фронте 1944–1945» допущена неточность в данных об этом батальоне. Сейчас все данные откорректированы. 2-я рота этого батальона, под командованием капитана Вакера, усилила 9-ю танковую дивизию СС под Остербеком. Всего в батальоне было 45 танков.

(обратно)

233

Помимо нее также «участвовали» группы «Липперт» (персонал унтер-офицерской школы СС в Арнеме) и «Хардер» из состава 9-й танковой дивизии СС «Гогенштауфен».

(обратно)

234

Именно кабан был изображен на эмблеме 30-го английского корпуса.

(обратно)

235

Бригада имела 36 «Пантер», 11 «Ягдпанцеров IV» и полностью экипированный и снаряженный панцер-гренадерский батальон, с 116 бронетранспортерами и восемью 12-мм гаубицами, плюс моторизованную саперную роту.

(обратно)

236

Данные любезно предоставлены Роландом Пфайффером (Германия).

(обратно)

237

Данные Р. Пфайффера. В списке потерь офицерского состава дивизии СС «Фрундсберг» указано, что Хофер погиб 24 сентября (Л. 3).

(обратно)

238

Это была «Пантера» командира танковой роты; к сожалению, имя его установить не удалось.

(обратно)

239

Бригада потеряла 16 «Пантер», 24 бронетранспортера и около 300 человек.

(обратно)

240

Zwarts M. German armored units at Arnhem. P. 18–20.

(обратно)

241

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 174.

(обратно)

242

Состояла из остатков боевых групп, участвовавших в боях под Арнемом.

(обратно)

243

Предыдущий командир полка Эрнст Хагенлохер в сентябре попал в плен.

(обратно)

244

В конце августа – начале сентября 1944 года Траупе прошел курс подготовки командиров полков в армейской школе в Фаллингбостеле. Считается (но, поскольку документы отсутствуют, окончательно это не подтверждено), что после этих курсов он и был назначен в 22-й полк СС.

(обратно)

245

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 233.

(обратно)

246

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 101.

(обратно)

247

Рихтер был произведен в штурмбаннфюреры СС 11 ноября 1944 года.

(обратно)

248

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 79.

(обратно)

249

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 100.

(обратно)

250

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 101.

(обратно)

251

Тем самым дивизия покинула 2-й танковый корпус СС, в состав которого больше уже не вернулась.

(обратно)

252

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 102.

(обратно)

253

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 237.

(обратно)

254

Характерно, что, по воспоминаниям ветеранов дивизии, количество заболевших после такого зимнего купания было минимальным.

(обратно)

255

Бредли О. Записки солдата. С. 474.

(обратно)

256

Bender R., Taylor H. Uniforms, organization and history of the Waffen SS, Vol.3. P. 65.

(обратно)

257

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 240.

(обратно)

258

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 111. В таблице не отражены такие виды техники и вооружения, как «Ягдпанцеры» и 88-мм орудия.

(обратно)

259

Танк-истребитель Pz-IV/70 (V). С. 26.

(обратно)

260

В составе дивизии СС «Рейхсфюрер СС», при этом был ранен 14 октября 1944 года.

(обратно)

261

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 242.

(обратно)

262

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 243.

(обратно)

263

Мощанский И. У ворот Берлина. С. 18.

(обратно)

264

Hart S., Hart R. Weapons and fighting tactics of the Waffen SS. P. 173.

(обратно)

265

Фей В. Бронетанковые дивизии СС в бою. С. 247.

(обратно)

266

Как вспоминал один из ветеранов дивизии, «еще 2 февраля мы и подумать не могли, что скоро окажемся в Померании». См. Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 119.

(обратно)

267

Однако в январе дивизией было потеряно 13 офицеров убитыми.

(обратно)

268

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 120.

(обратно)

269

Bender R., Taylor H. Uniforms, organization and history of the Waffen SS, Vol.3. P. 65.

(обратно)

270

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 327–328.

(обратно)

271

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 248.

(обратно)

272

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 248. По воспоминаниям Видмана, Геринг коверкал слова так, что местами трудно было сразу уловить его мысль.

(обратно)

273

Буквальный перевод – «Солнцестояние».

(обратно)

274

Мощанский И. У ворот Берлина. С. 15–16.

(обратно)

275

Гафф – собственное имя трех своеобразного вида лиманов на южном берегу Балтийского моря. Они почти совершенно отделены от моря частью островами, частью узкими песчаными косами. Все три Гаффа находятся в Пруссии. На современных польских картах Штеттинский Гафф именуется Штеттинским заливом.

(обратно)

276

Рихтер возглавил батальон в январе 1945 года.

(обратно)

277

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 126–127.

(обратно)

278

Семенов Г. Г. Наступает ударная. С. 222.

(обратно)

279

Мощанский И. У ворот Берлина. С. 51.

(обратно)

280

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 328; Список потерь офицерского состава дивизии СС «Фрундсберг» // Архив Р. Пономаренко. С. 4.

(обратно)

281

The Last Levy. P. 31. 1-ю роту Шерцера, согласно данным Д. Мура, возглавил кавалер Рыцарского креста оберштурмфюрер СС Эрвин Бахманн.

(обратно)

282

Цит. по Reynolds M. Sons of the Reich. P. 327.

(обратно)

283

Bender R., Taylor H. Uniforms, organization and history of the Waffen SS, Vol.3. P. 65. Исходя из данных все того же Р. Бендера о 20-тысячной численности дивизии на 1 февраля 1945 года и из количества потерь в боях в Померании – 2000 человек, приходим к выводу, что около 3000 человек из состава дивизии были переданы в другие части, вероятно, в дивизии СС, сражавшиеся рядом с «Фрундсберг» в Померании, особенно учитывая «избыточную» численность в свете нового штата танковой дивизии от 1945 года.

(обратно)

284

Интересно, что на 1 апреля 1945 года «Хетцеры» были на вооружении лишь трех дивизий СС: кроме «Фрундсберг» некоторое их число было в

(обратно)

285

Hart S., Hart R. Weapons and fighting tactics of the Waffen SS. P. 117.

(обратно)

286

В феврале 1945 года прежний командир полка штурмбаннфюрер СС Ханс-Георг Зонненштуль возглавил 1-й дивизион 1-го артиллерийского полка СС дивизии СС «Лейбштандарт». Хаас командовал 10-м артиллерийским полком СС до конца войны.

(обратно)

287

Bender R., Taylor H. Uniforms, organization and history of the Waffen SS, Vol.3. P. 65.

(обратно)

288

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 260.

(обратно)

289

По состоянию на 15 марта 1945 года эскортная дивизия «Фюрер» имела 20 «Пантер» (из них 10 в ремонте), 10 Pz-IV (3 в ремонте), 43 штурмовых орудия Stug-III (из них 23 в ремонте), 20 истребителей танков Pz-IV/70 (из них 8 в ремонте) и 5 «Вирбельвиндов» (3 в ремонте). См. Коломиец М. Танковые соединения вермахта в 1945 году. С. 51.

(обратно)

290

Корпус входил в состав 5-й гвардейской армии.

(обратно)

291

Олейников А. И. Рожденная на землях запорожских. С. 168.

(обратно)

292

Жадов А. С. Четыре года войны. С. 279.

(обратно)

293

Лелюшенко Д. Д. Москва – Сталинград – Берлин – Прага. С. 338.

(обратно)

294

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 262.

(обратно)

295

Тике В. Падение Берлина. С. 280.

(обратно)

296

Жадов А. С. Четыре года войны. С. 281.

(обратно)

297

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 138.

(обратно)

298

Интересно, что вместе с «делегатами от Фрундсберг», в бункер прибыли посланцы от группы армий «Курляндия». См. Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 138.

(обратно)

299

Пухов Н. П. Годы испытаний. С. 82.

(обратно)

300

Барятинский М. Средний танк Panzer IV. С. 25.

(обратно)

301

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 277.

(обратно)

302

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 278.

(обратно)

303

Michaelis R. The 10th SS-Panzer Division «Frundsberg». P. 142.

(обратно)

304

Вторым был унтерштурмфюрер СС Фридрих Штюкл (родился 19 декабря 1908 года, ветеран СС (билет № 42930)), погибший в Берлине 3 мая 1945 года. Честно говоря, так и не ясно, как Штюкл оказался в Берлине.

(обратно)

305

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 264.

(обратно)

306

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 266.

(обратно)

307

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 269.

(обратно)

308

За бои в Померании Браун был награжден Железным крестом 1-го класса, однако очень быстро лишился ордена, из-за того, что угрожал «мерами физического воздействия» имеющему высокий офицерский чин функционеру из организации гитлерюгенд, когда последний, используя свое звание, пытался распоряжаться опытным фронтовиком Брауном и его машиной. Свидетелем этому была вся рота, поднявшая функционера на смех! Последний подал официальную жалобу, которую начальство частично удовлетворило.

(обратно)

309

Reynolds M. Sons of the Reich. P. 329.

(обратно)

310

Например, по словам генерал-оберста Лотара Рендулича, «Гитлер до самых последних дней говорил предельно четко и продуманно, всегда подчеркивая свою основную мысль. Выражение его глаз при этом было ясным и живым. Мне приходят на ум многочисленные заявления и публикации послевоенного времени, сделанные в том числе и людьми из его ближайшего окружения, в которых утверждалось, что у него в последний год войны произошел душевный надлом. Утверждения эти, однако, беспочвенны». Цит. по Кальтенэггер Р. Фердинанд Шёрнер. Генерал-фельдмаршал последнего часа. С. 270.

(обратно)

311

Хауссер П. Войска СС в действии. С. 585.

(обратно)

312

Schneider W. Tigers in Combat II. P. 300.

(обратно)

313

Отметим, что теоретически он может быть и из состава 9-й танковой дивизии СС «Гогенштауфен».

(обратно)

314

ЦГАВОВУУ, Ф.4399, Оп.1, Д.1, Л.5, 25.

(обратно)

315

Cazenave S. Chronique de la SS-Pz-AA 10. P. 240.

(обратно)

Оглавление

Введение

Глава 1 Формирование

  Создание гренадерских полков

  Создание танкового полка

  Создание других основных частей дивизии

  Дисциплинарные меры и идеология

  Некоторые вопросы общего характера

Глава 2 Первое испытание

Глава 3 Битва в Нормандии

  Переброска дивизии СС «Фрундсберг» на фронт вторжения

  Боевое крещение в Нормандии

  Бои в районе высоты 112

  Непрекращающиеся бои

  На новом участке фронта

  Бои против американских войск

  Фалезский котел

  Отступление из Франции

  Итоги сражения в Нормандии

Глава 4 Сражение за Арнем

  Планы союзников

  Дивизия СС «Фрундсберг» накануне сражения за Арнем

  Боевая группа «Хайнке»

  Начало сражения

  Неерпельт

  Сражение за арнемский мост

  Неймеген и подступы к Арнему

  «Адское шоссе»

  Итоги сражения за Арнем

Глава 5 Дивизия СС «Фрундсберг» осенью 1944 года

Глава 6 Январские бои с американцами

Глава 7 Восточный фронт: 1945 год

  Бои в Померании

  Дивизия СС «Фрундсберг» весной 1945 года

  Последние дни существования дивизии

  Некоторые моменты последней кампании для дивизии СС «Фрундсберг»

Заключение

Дополнение Иностранные добровольцы в составе дивизии СС «Фрундсберг»

Приложение 1 Командиры дивизии

Приложение 2 Награды, полученные солдатами дивизии

  Кавалеры Рыцарского креста

  Кавалеры Рыцарского креста с Дубовыми листьями

  Кавалеры Рыцарского креста с Дубовыми листьями и мечами

  Кавалеры Германского креста в золоте

  Кавалеры Германского креста в серебре

  Кавалеры Пряжки Почетного списка сухопутных сил

Источники и литература

  Документы

  Мемуары

  Энциклопедии и справочные издания

  Общие работы о Второй мировой войне

  Германия во Второй мировой войне

  История СС и войск СС Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg