«Железная броня, железные сердца»

Железная броня, железные сердца (fb2) - Железная броня, железные сердца (пер. Akmir) 4284K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Йен В. Уолкер

Йен Уокер

ЖЕЛЕЗНАЯ БРОНЯ,

ЖЕЛЕЗНЫЕ СЕРДЦА

Элитные бронетанковые дивизии Муссолини в Северной Африке 1941-43

Вступление

В Британии и англоговорящем мире вообще почти всем известно о войне в Северной Африке, которая велась с июня 1940 по май 1943. Все слышали о прославленном фельдмаршале Бернарде Монтгомери и его 8-й армии. Так же всем известен его легендарный противник фельдмаршал Эрвин Роммель и его Африканский Корпус (Deutsches Afrika Korps, DAK). Грандиозная битва между этими полководцами и их элитными войсками, которая произошла у Эль-Аламейна, считается одним из решающих сражений Второй Мировой Войны. О Североафриканской кампании написано великое множество книг, от академических исследований до личных мемуаров. В целом эти работы затрагивают почти все мыслимые аспекты кампании.

Несмотря на это я надеюсь открыть абсолютно новую перспективу этой хорошо изученной кампании Второй Мировой Войны. Эта перспектива сосредоточена на до сих пор обделенной вниманием истории участия в кампании итальянских войск. Во всех предыдущих англоязычных работах итальянцы или почти полностью игнорируются, или все ограничивается упоминанием об их присутствии. И это несмотря на то, что они составляли основную массу войск Оси, участвовавших в той кампании – факт, не отраженный в существующих исследованиях. Иногда итальянцам уделяется место в описании первой фазы кампании, как единственным противникам британских войск, но после прибытия Африканского Корпуса Роммеля в начале 1941 их быстро предают забвению. Данная книга является попыткой исправить эту несправедливость, подробно рассмотрев действия именно итальянских войск, особенно в период после прибытия Роммеля.

В историографии Второй Мировой Войны итальянцам обычно уделяется прискорбно мало внимания, особенно в англоязычных исследованиях. В некотором роде это естественно, потому что Италия, несомненно, являлась слабейшей из держав Оси. Ее вооруженные силы смогли добиться лишь немногих заметных успехов в ходе войны, в то же время, потерпев множество тяжелых поражений, особенно в начале войны. Таким образом, Италия оказалась в тени своего германского союзника. Однако на практике война, бушевавшая в Средиземноморье и в Северной Африке, была войной Италии, точнее говоря, войной Бенито Муссолини, так как именно решение итальянского диктатора объявить войну Великобритании в июне 1940 г. ввергло итальянцев в войну, к которой они не были готовы. А решение Муссолини начать вторжение в оккупированный британскими войсками Египет в сентябре 1940 г. стало началом Североафриканской кампании, которая закончится только в мае 1943 сдачей итальянской 1-й армии союзникам. Если бы Италия не вступила в войну, Североафриканской кампании не было бы вообще: военные усилия Германии были почти полностью сосредоточены на континентальной Европе, а с июня 1941 – на колоссальной кампании против Советского Союза. Германия лишь в незначительной степени отвлекала силы и средства от этой цели, что было вызвано необходимостью исправить неудачи итальянцев на Балканах и в Северной Африке.

В связи с центральной ролью Италии в Североафриканской кампании тем более странным выглядит тот факт, что так мало написано о роли итальянских войск. Вопреки тому, что война шла на итальянской колониальной территории и итальянцы составляли большую часть войск Оси, участвовавших в кампании, им редко уделяется что-то большее, чем краткое упоминание. Это характерно для почти всех работ на английском языке, и особенно тех, в которых рассматривается период после прибытия немецких войск. Более того, дело обстоит так, независимо от того, рассматривается кампания с точки зрения союзников или Оси. Не существует исследований, сосредоточенных конкретно на участии в кампании итальянских войск. Какова же причина этого умолчания, продолжающегося и шестьдесят лет спустя?

Вполне естественно, существует множество работ на английском языке, которые рассматривают почти каждый аспект участия в кампании войск Великобритании и Британского Содружества. Удивительно, но почти столько же исследований сосредоточено на участии немецких войск. Однако почти во всех этих работах итальянские войска упоминаются туманно и расплывчато, хотя их присутствие почти всегда признается: сведения об общей численности и боевом составе войск не позволяют игнорировать их полностью. С точки зрения влияния их на ход боя обычно все ограничивается несколькими параграфами, в которых описываются многочисленные недостатки итальянских войск. Таким образом, участие итальянцев фактически игнорируется, за исключением тех случаев, когда можно отметить их поражение или прокомментировать неудачу в каком-либо конкретном бою. Неужели этим и ограничивается их влияние на ход Североафриканской кампании?

В Британии многим знакома картина пропаганды военного времени: бесконечные колонны унылых итальянских пленных, которых охраняет один-единственный бравый британский солдат. Этот сильный визуальный образ подкреплялся выпусками новостей и газетными статьями, сообщавшими о трусости и некомпетентности итальянцев, при этом часто используя расовые стереотипы. Этому образу часто сознательно противопоставлялась картина военной эффективности и храбрости немцев. Еще на раннем этапе войны эта пропаганда сформировала у британцев чрезвычайно предвзятое мнение об итальянцах, которое постоянно подкреплялось в большинстве книг, вышедших после войны. Эта точка зрения поддерживалась и мнением немцев, часто с открытым презрением относившихся к своим итальянским союзникам. Все это оставило заметное наследие в англоязычных работах, в которых итальянцы часто предстают нацией дилетантов, не обладающих какими-либо военными способностями и полностью лишенных храбрости. Настало время, однако, пересмотреть эту точку зрения, чтобы узнать, оправдана ли она. Только сделав это, мы сможем объективно оценить, какое влияние оказали итальянцы на ход этой кампании.

Этот процесс требует полной переоценки итальянской экономики, а также политической и военной систем, поскольку именно их особенности ограничивали возможность Италии вести войну, в Северной Африке или где-либо еще. Это слишком амбициозная задача для одного автора или одной книги. К счастью, множество авторов уже добились значительных успехов в исследовании сложных экономических, политических и военных факторов, которые влияли на неудачные действия итальянских вооруженных сил во Второй Мировой Войне. Они продемонстрировали фундаментальную слабость итальянской промышленности, нестабильность политического руководства Муссолини, и неэффективность итальянской военной системы на многих уровнях. Эти работы очень важны для понимания причин военной слабости итальянцев. Остается, однако, рассмотреть, что означала эта общая слабость для тех, кто оказался на переднем крае войны; только так мы сможем дать реалистичную оценку действий итальянских войск на поле боя. Я решил сосредоточить внимание на изучении и анализе действий итальянских бронетанковых дивизий – «Ариэте», «Литторио» и «Чентауро» - в Североафриканской кампании. Бронетанковые дивизии выбраны потому, что они являлись элитными войсками в итальянской армии, и, следовательно, могут служить примером эффективности итальянских войск в наилучшем ее виде. Столь узкая тема позволит мне исследовать в подробностях влияние итальянских экономических, политических и военных слабостей на действия этих дивизий на поле боя. В свою очередь это позволит оценить их общую эффективность с учетом этих факторов. В конечном счете мы сможем дать более точную оценку участию по крайней мере части итальянских войск в этой кампании и, возможно, пересмотреть сложившийся миф о военной несостоятельности итальянцев.

В следующих главах, основываясь на работах, указанных в библиографии, будет кратко рассмотрена экономическая, политическая и военная обстановка, в которой оказалась итальянская армия. Это исследование откроет абсолютную неготовность Италии к современной войне в 1940 г., и все же страна оказалась вовлечена в войну ради достижения экспансионистских целей Муссолини. Будет рассмотрено развитие итальянских бронетанковых войск (по исследованию покойного Джона Свита), их состав и вооружение накануне войны. После этого я перейду к главной цели – анализу действий итальянских бронетанковых соединений в долгих и сложных боях Североафриканской кампании. История развернется от Западной пустыни Египта осенью 1940 до холмов Туниса весной 1943. В ней будет рассмотрена роль итальянских бронетанковых войск во многих известных сражениях, таких как Тобрук, Газала, Эль-Аламейн, и в некоторых менее известных боях, например, у Бир-эль-Губи и Бир-Хакейма. Также будет сделан обзор недолгого, но важного участия итальянских танковых частей в Тунисской кампании против американцев. И наконец, будут рассмотрены их действия в целом, в свете их военной слабости и силы их противников. Это позволит понять, действительно ли имела место склонность к трусости и некомпетентности, или неудовлетворительные действия итальянских войск имеют причинами объективные экономические, политические и военные слабости. В любом случае, я надеюсь, что эта книга откроет даже тем, кто хорошо знаком с событиями войны в пустыне, новую и интересную точку зрения на эту в остальных аспектах хорошо изученную кампанию.

Написание этой книги оказалось более трудной задачей, чем предполагалось вначале; особенно нелегко оказалось заполучить и перевести некоторые итальянские источники. Но дело того стоило. Я надеюсь, что другие последуют моему примеру, и операции итальянских войск в этой кампании будут так же хорошо изучены, как действия войск немецких и британских. Несомненно, это интересная тема, заслуживающая изучения.

Я хотел бы поблагодарить за помощь в написании этой книги: прежде всего персонал Национальной Библиотеки Шотландии и библиотеки Эдинбургского Университета за помощь в моем исследовании, и особенно Джилл Эванс за содействие в получении некоторых итальянских источников из-за границы; Дэвида Флетчера и персонал Танкового Музея в Бовингтоне за их помощь с британскими и итальянскими источниками и фотографиями, и за сохранение единственного уцелевшего итальянского среднего танка М14/41 в Британии. Также выражаю благодарность Имперскому Военному Музею и различным организациям и людям, которые помогли найти фотографии для этой книги, в особенности Теду Невиллу из TRH Pictures; Йену и Стефании Мартин за получение еще одного итальянского источника для меня в Италии, и Роберту Адамсону за технические советы.

Выражаю благодарности Грэму Томпсону и Брюсу Стюарту за участие во множестве дискуссий об этой книге, и моим родителям за помощь с корректурой на нескольких этапах; издательству Crowood Press и всем, кто поддерживал меня во время написания этой книги. Я, конечно, должен взять на себя ответственность за все непреднамеренные ошибки и упущения в завершенной работе. Если кто-то заметит таковые, особенно когда речь идет об итальянских бронетанковых дивизиях, я был бы признателен за комментарии и предложения через моих издателей.

Я хотел бы посвятить эту книгу всем, кто сражался с обеих сторон в Североафриканской кампании в 1940-43 гг., особенно тем, кто не вернулся с войны.

Война Муссолини

Почему итальянцы сражались во Второй Мировой Войне в союзе с нацистской Германией против Великобритании? Почему пустыни Северной Африки стали основным полем боя, на котором развернулась эта борьба? Почему итальянцы оказались почти полностью не готовы к этой войне? Эта глава попытается ответить на эти вопросы и кратко обрисовать, как Италия оказалась вовлечена в продолжительную войну с Великобританией, будучи к этой войне не готова.

Вероятно, отнюдь не случайность, что государствами, более всего создававшими международную напряженность в период с 1860 по 1945 г. были Германия, Италия и Япония. Это были новые государства 1860-х годов; Германия и Италия сформировались из объединения меньших государств, а Япония вышла из многовековой самоизоляции. Эти три государства пытались найти свое место в установившейся иерархии держав: Великобритании, Франции, России, Китая и Соединенных Штатов. Эти державы уже имели свои колонии, сферы влияния и экономические зоны; у новых государств ничего этого не было, но им хотелось все это заполучить. Естественно, более старые государства препятствовали им в этом, и результатом было экономическое соперничество, международная напряженность, колониальные споры, и, в конце концов, открытые военные конфликты. Германия воевала с Францией в 1870, с Францией, Великобританией, Россией и США в 1914-18. Япония воевала с Китаем в 1894, с Россией в 1904-05 и с Германией в 1914-18. Италия воевала с Эфиопией в 1896, с Турцией в 1911 и с Германией и Австро-Венгрией в 1915-18. В результате этих войн новые государства остались разочарованными, неудовлетворенными и по-прежнему желающими перемен.

Германия, разбитая в 1918 г., и вынужденная уступить свои территории и колонии, была явно не удовлетворена сложившимся положением, и почти сразу же после своего поражения стала планировать реванш. Италия и Япония, напротив, оказались на стороне победителей, и, казалось бы, не должны были иметь оснований для недовольства. Фактически же Япония была разочарована результатами своего участия в войне, хотя и приобрела некоторые территории. Западные державы не позволили Японии заполучить в качестве колонии северный Китай, и обращались с японцами как с низшей расой – например, ограничивая японскую иммиграцию. Это вызвало враждебность японцев к западным державам и послужило росту их амбиций в Азии.

Как Италия вступила в Первую Мировую Войну? В 1914 г. Италия была в союзе с Центральными державами – Германией и Австро-Венгрией. Естественно, итальянцы тяготели к Германии, еще одному новому государству, с которым у них были общие интересы в пересмотре существующего положения. Они были близкими союзниками во время борьбы за объединение в 1860-х, когда германская помощь сыграла важную роль в получении итальянцами территориальных уступок от Австрии. Эта связь была главной причиной союза Италии с Центральными державами, так как Италия и Австро-Венгрия были естественными врагами, не имевшими общих интересов. Австро-Венгрия являла собой многоязычный династический реликт Средних Веков, в эпоху национальных государств переживавший упадок. Италия претендовала на австрийские территории в Южном Тироле, Истрии и Далмации. Такое положение не могло обеспечить базу для прочного союза, и когда в 1914 началась Первая Мировая Война, Италия решила остаться нейтральной, частично из-за своей слабости, но также из-за враждебности к Австро-Венгрии. Однако кровавый тупик на Западном фронте заставил воюющие державы добиваться вступления Италии в войну на их стороне, чтобы изменить баланс в свою пользу, и в мае 1915 г. Великобритания и Франция добились успеха, пообещав в секретном договоре удовлетворить территориальные претензии Италии к Австро-Венгрии. В результате итальянцам пришлось выдержать более трех лет кровопролитных боев против Центральных держав, включая сокрушительное поражение у Капоретто, которое едва не заставило их выйти из войны. Но с помощью союзников итальянцы восстановили силы и в ноябре 1918 одержали решительную победу над австро-венгерской армией у Витторио-Венето. Потери Италии в войне составили 460 000 чел., но после победы она ожидала получения территорий, которые были обещаны ей в 1915.

Фактически, хотя Италия получила определенные территориальные приобретения от Австро-Венгрии, они были значительно меньше того, что обещали союзники в 1915. К Италии отошли Южный Тироль, Истрия и Зара в Далмации, но она не получила Фиуме и остальную Далмацию. Итальянский поэт-националист Габриэле д’Аннунцио назвал это «искалеченной победой», и это вызвало в Италии серьезное возмущение действиями союзников, особенно среди итальянских националистов. В сентябре 1919 г. отряды итальянских националистов под командованием д’Аннунцио организовали оккупацию Фиуме, против чего итальянское правительство не желало принимать меры, и позже Фиуме был принят в состав Италии. Это был первый признак того, что итальянские националисты недовольны послевоенным положением и готовы предпринять решительные действия, чтобы изменить его.

Другим источником недовольства итальянских националистов являлся недостаток у Италии африканских колоний, что было следствием позднего появления итальянского государства на международной арене. В 1880-х Италия захватила пару бесполезных участков пустыни в Восточной Африке – Эритрею и Итальянское Сомали – на которые не претендовали другие европейские державы. Для расширения этого плацдарма была направлена итальянская военная экспедиция с целью завоевания независимого королевства Эфиопия, но в 1896 г. итальянская армия была разгромлена у Адуа, 10 000 итальянцев были истреблены гораздо более многочисленным эфиопским войском. В результате итальянские планы на Эфиопию пришлось отложить на неопределенный срок. В 1911 г. Италия в ходе войны с Турцией захватила Ливию в Северной Африке, но эти территории тоже представляли собой в основном пустыню. Отсутствие богатых колоний и унизительное поражение от Эфиопии угнетающе действовали на итальянцев, лишенных экономических и политических выгод, которые обычно приносит владение колониями.

Таким образом, в 1919 г. итальянцы были нацией, чьи амбиции остались неудовлетворенными. Это послужило предпосылкой к недовольству межвоенных лет и вовлечению Италии во Вторую Мировую Войну. Однако это не делало союз Италии с другими недовольными державами – Германией и Японией – неизбежным; это лишь демонстрировало, что эти три государства разделяли общее недовольство сложившимся положением, что могло послужить основанием для их сближения. Такого не было в Первую Мировую Войну, когда они сражались по разные стороны фронта. Союз Италии с нацистской Германией и Японией был результатом событий межвоенного периода.

После окончания Первой Мировой Войны европейская экономика находилась в состоянии банкротства, Европу преследовал страх перед коммунистической революцией, казавшейся неизбежной. По этой причине 28 октября 1922 г. итальянская политическая элита передала власть Бенито Муссолини и его фашистской партии, предоставив им разбираться с казалось бы неразрешимыми экономическими и политическими проблемами Италии. Фашисты были хорошо организованы и настроены решительно антикоммунистически, и, таким образом, ожидалось, что они смогут противостоять угрозе революции. Если же они потерпят неудачу, предполагалось, что их можно легко заменить. К сожалению, будущее Италии не оказалось в надежных руках. Муссолини, обладая сильной волей и чрезвычайной агрессивностью в сочетании с переменчивым характером, вносил в правительство изрядную долю нестабильности. Его поддерживала фашистская партия, настроенная крайне националистически и милитаристически. В нее входили многие люди, желающие, чтобы Италия заняла достойное ее место в мире, и готовые использовать силу для достижения своих целей. Фашисты преобразовали Италию в государство, пытавшееся увеличить свое могущество и влияние военной силой.

Новый режим действовал энергично, устанавливая свое господство во всех аспектах жизни итальянцев – но не достиг такого влияния, как, например, нацисты в Германии. Итальянский король Виктор-Эммануил III оставался главой государства и главнокомандующим вооруженных сил, которые так же оставались во многом независимы; как премьер-министр, Муссолини мог объявлять войну и давать общие политические указания вооруженным силам, но он не мог командовать ими во время войны. Это ограничение явно досаждало Муссолини, и в 1930-х гг. он лично взял на себя управление всеми тремя военными министерствами, намереваясь оказывать влияние на военное планирование. Фактически это вызвало больше проблем, так как один человек не мог адекватно выполнять столько функций, и тем более этого не мог дилетант вроде Муссолини. (Гитлер в Германии, напротив, назначил себя главой государства, и вооруженные силы приносили присягу лично ему). Это означало, что власть Муссолини не имеет прочной основы, и у него меньше возможностей навязывать свою волю военным. В результате, в июле 1943 король смог воспользоваться своим положением главнокомандующего вооруженными силами, чтобы сместить Муссолини.

В 1920-е гг. итальянцы были неудовлетворенным народом, возглавляемым агрессивным демагогом, которого поддерживали националисты, желающие изменения мирового порядка. Лишь сила победоносных союзников – Великобритании и Франции - и слабость самой Италии не позволяли фашистам проявления открытой агрессии в течение этого десятилетия. Фактически экономическая слабость Италии всегда ограничивала амбиции фашистов. В 1930-е население Италии составляло 44 миллиона человек – немногим меньше, чем в Англии с ее 48 миллионами, но промышленность Италии была гораздо слабее английской. Это неравенство можно увидеть, сравнив данные по промышленному производству в Италии, Германии и Великобритании. В таблице 1.1 приводятся цифры по производству некоторых стратегических материалов, а таблице 1.2 – цифры по производству военной техники. По цифрам видно, что итальянцы, не обладая собственными ресурсами железной руды, нефти и каучука, страдали от нехватки многих видов сырья, необходимого для военного производства. Итальянские колонии не могли дать метрополии ни источников сырья, ни сколько-нибудь значительных рынков сбыта для итальянской промышленности. Колонии лишь требовали расхода ресурсов, принося убытки вместо того, чтобы поддерживать экономику. Есть доля иронии в том, что миллионы тонн нефти, в которой так нуждались итальянцы, лежали неоткрытыми под песками ливийской колонии, во всех прочих отношениях бесполезной. Итальянцы были вынуждены удовлетворять большую часть своих потребностей в сырье за счет импорта, тратя на покупку сырья значительную часть своего национального дохода. В таблице 2 приводятся цифры потребностей в некоторых основных стратегических материалах и объема их нехватки.

Таблица 1.1

Производство основных стратегических материалов, 1940 г.

Население (млн.)

Уголь

(млн. тонн)

Сырая нефть

(млн. тонн)

Железная руда

(млн. тонн)

Сталь

(млн. тонн)

Италия

43,8

4,4

0,01

1,2

2,1

Великобритания

47,5

224,3

11,9

17,7

13,0

Германия

78,0

364,8

8,0

29,5

21,5

Таблица 1.2

Производство военных самолетов и бронетехники, 1940 г.

Население (млн.)

Самолеты

Бронетехника

Италия

43,8

2142

250

Великобритания

47,5

15049

1399

Германия

78,0

10826

1643

Таблица 2

Типичное ежегодное положение с основными стратегическими материалами в Италии

Потребность (млн. тонн)

Внутреннее производство

Недостаток

Импорт

Дефицит

Уголь

16,5

2,2

14,3

11,6

2,7

Нефть

8,5

0,1

8,3

1,1

7,2

Сталь

4,8

2,4

2,4

0,8

1,6

Эти суровые экономические факты означали, что Италия была вынуждена ограничить свои амбиции до уровня тех, которые могли быть удовлетворены за короткий период времени и без вступления в конфликт с великими державами. Альтернативным решением могла быть возможность заручиться поддержкой более сильного союзника. Но в тот период потенциальные союзники, недовольные послевоенным положением в мире, прежде всего Германия и Советский Союз, были сами слишком слабы, чтобы можно было рассчитывать на их помощь. Такова была обстановка, в которой фашистской Италии приходилось реализовывать свои амбициозные планы на новые территории и влияние. Серьезные экономические ограничения должны были умерить амбиции итальянцев, но из-за этого итальянцы чувствовали себя более разочарованными, чем когда-либо еще. Таким образом, в неблагоприятных условиях 1920-х гг. Италия была вынуждена отложить свои агрессивные планы – но лишь до тех пор, пока ситуация не улучшится.

В 1930-е обстановка решительно изменилась с усилением Германии и Японии, которые все активнее бросали вызов установившемуся мировому порядку, преследуя собственные амбициозные цели. В 1931 г. японские войска оккупировали Маньчжурию в северо-восточном Китае. Великобритания и Франция осудили действия Японии, но не предприняли никаких мер. Это продемонстрировало, что нарушать установившийся мировой порядок может любая держава, готовая действовать решительно и игнорировать дипломатические препятствия. Однако только в 1933 г., когда к власти в Германии пришел Адольф Гитлер и его национал-социалистическая партия, решительно настроенная изменить послевоенное положение, у итальянцев наконец появилась возможность получить потенциального союзника. Но, несмотря на сходство двух фашистских режимов, их фундаментальный национализм представлял серьезное препятствие для перспективного союза. Итальянцы считали германский национализм потенциальной угрозой для территорий, захваченных у Австро-Венгрии, так как на этих территориях жили немецкоязычные меньшинства. Немцев же беспокоило итальянское влияние в Австрии, которую они хотели присоединить к Германии. Из-за этого отношения двух фашистских режимов вначале были сложными, создавая основания для недоверия и непонимания. В июле 1934 г. Муссолини направил итальянские войска к австрийской границе, когда решил, что Гитлер может воспользоваться нацистским переворотом в Вене для оккупации Австрии. Лишь постепенно два фашистских режима начали сближаться, благодаря общим интересам в изменении положения в мире, сложившегося после Первой Мировой Войны.

В марте 1935 г. Гитлер отказался соблюдать ограничения Версальского договора по вооружениям, и перестал скрывать восстановление вооруженных сил Германии. Европейские державы, включая Италию, вскоре после этого созвали конференцию в Стрезе, на которой формально осудили Германию, но никаких практических действий не предприняли. Эта слабая реакция была еще больше обесценена Великобританией, готовой умиротворить Германию, чтобы избежать еще одной войны: в июне 1935 г. было подписано англо-германское морское соглашение, которое признавало согласие Великобритании на перевооружение Германии и фактически стало концом послевоенного единства союзников по Первой Мировой Войне. Англия пошла на это соглашение без консультаций с Францией и Италией, так соглашения, подписанные в Стрезе, были нарушены еще прежде чем чернила высохли. Нестабильность, возникшая в результате этих событий, предвещала полный отказ от сложившейся послевоенной системы; она также вдохновила итальянцев вернуться к своим экспансионистским планам, и их алчный взор обратился к Эфиопии.

Неудовлетворенность итальянцев в значительной степени была сосредоточена на Эфиопии, неразвитой стране, запятнавшей себя работорговлей и другими варварскими обычаями, колонизировать которую итальянцы считали своим правом и долгом. Они намеревались предложить эфиопам те же выгоды, которые европейская колонизация принесла остальной Африке. Великобритания и Франция заявляли, что у них нет претензий на этот регион, хотя – к разочарованию итальянцев – они намеревались не позволить Италии оккупировать его. Итальянцы не понимали, почему Англия с таким энтузиазмом поддерживает независимость Эфиопии, что выглядело весьма лицемерным в свете того факта, что англичане владели колониями по всему миру. В 1934 г. небольшой конфликт на границе Эфиопии и Итальянского Сомали дал повод итальянцам вернуться к планам завоевания Эфиопии. Существование сильной ревизионистской Германии означало, что Англия и Франция больше не смогут просто блокировать итальянские планы: им теперь приходилось быть осторожными в противостоянии с Италией из страха подтолкнуть ее к союзу с Германией. И 30 октября 1935 г. стотысячная итальянская армия начала военные действия против Эфиопии, располагая сведениями, что Великобритания и Франция не пойдут на военное вмешательство.

В последовавшей военной кампании итальянцы использовали свое технологическое преимущество, чтобы разгромить многочисленную, но плохо вооруженную эфиопскую армию: они использовали самолеты, танки, артиллерию, пулеметы, бомбы и горчичный газ против плохо вооруженных, плохо обученных и часто босоногих ополченцев. Вероятность неожиданного военного вмешательства Великобритании заставила итальянцев стремиться к скорейшему завершению завоевательной кампании – возможно, это было причиной их жестокости, хотя это не может ее оправдать. Итальянцев осуждали за это тогда и осуждают сейчас, хотя они вели себя во многом так же, как другие колониальные державы до них. 5 мая 1936 г. завоевание Эфиопии было завершено взятием Аддис-Абебы, и итальянцы наконец получили свою колониальную империю. Потери составили 2766 итальянских солдат и 1593 солдата колониальных войск с одной стороны, и предположительно более 50 000 эфиопских солдат с другой.

Итальянская колониальная империя к 1939 г.

Итальянская империя имела и другую цену. Во-первых, экономическую – Эфиопия так и не была полностью усмирена, и захваченные территории необходимо было срочно развивать. Их населяло множество разных племен, большинство из которых было враждебно и друг другу и любой центральной власти, и итальянцам приходилось держать значительные гарнизоны из колониальных войск, набранных в Эритрее. Вдобавок им пришлось улучшать инфраструктуру страны, прежде всего создав первую в Эфиопии сеть автомобильных дорог. В результате итальянские колониальные расходы выросли с 1 миллиарда лир в 1934 г. до более чем 6 миллиардов в 1938. Эти траты Италия могла позволить себе с трудом, и ее новая империя, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, обещала только новые расходы.

Политические последствия итальянской агрессии против Эфиопии так же были важны. В противоположность своей политике умиротворения Германии, Великобритания заняла жесткую позицию по отношению к Италии, введя экономические санкции и мобилизовав свой средиземноморский флот. Эта неожиданная реакция вызвала беспокойство итальянцев, пока они не поняли, что Англия не будет идти на риск открытой войны перед лицом германской угрозы. Вероятно, если бы Англия без возражений позволила итальянцам оккупировать Эфиопию, то могла бы приобрести потенциального союзника против Германии. С другой стороны, если бы англичане заняли еще более жесткую позицию и ввели нефтяные санкции или закрыли бы Суэцкий канал, это могло стать концом итальянских агрессивных планов и заставило бы Гитлера задуматься. Вместо этого Англия только вызвала враждебность Муссолини и заставила большинство итальянцев объединиться вокруг дуче, никак при этом не помешав итальянским военным операциям в Эфиопии. К тому же, в марте 1936 г. Гитлер воспользовался тем, что внимание европейских держав отвлечено на Эфиопию, чтобы оккупировать демилитаризованную Рейнскую область: это был еще один удар по сложившемуся после Первой Мировой Войны положению в мире. Кроме того, реакция Великобритании на итальянскую оккупацию Эфиопии действительно подтолкнула Италию к союзу с Германией.

Общая заинтересованность в изменении мирового статус-кво послужила причиной сближения Германии и Италии. В июле 1936 г. Муссолини и Гитлер независимо друг от друга решили использовать в своих целях военный мятеж в Испании, начатый консерваторами против левого правительства. Оба диктатора оказали значительную помощь мятежникам-националистам, включая отправку большого количества оружия и техники, и обученных «добровольцев». В ответ на это СССР поддержал левое республиканское правительство, направив республиканцам оружие и военных советников. Фашистские диктаторы были заинтересованы в том, чтобы националисты под командованием генерала Франко не потерпели поражение, особенно после вмешательства Советского Союза. Итальянцы сделали больший вклад в победу националистов, чем немцы, в надежде создать противовес Франции в западном Средиземноморье. Это участие в общей борьбе неизбежно способствовало сближению фашистских держав. Итальянские и немецкие войска, направленные в Испанию, сражались вместе, хотя не всегда их отношения были дружественными.

Несмотря на масштабы иностранной интервенции – а возможно, именно благодаря ей – гражданская война в Испании затянулась и закончилась только в апреле 1939 г. Итальянцы добились успеха, способствовав победе дружественного режима в западном Средиземноморье, но дорогой ценой. Они направили в Испанию 78 500 чел. и потеряли 3819 убитыми и 12 000 ранеными. Также они потеряли значительное количество оружия и техники, потому что все, что было отправлено в Испанию, они оставили националистам, включая 3400 пулеметов, 1400 минометов, 1800 артиллерийских орудий, 6800 автомобилей, 160 танков и 760 самолетов. Хотя почти все это было устаревшим, потери материальных средств для Италии были велики. Финансовая стоимость этой войны была еще более чувствительной – от 6 до 8,5 миллиардов лир, от 14 до 20 процентов годовых расходов. Дорогая цена этой войны создала серьезные затруднения Италии в период перед Второй Мировой Войной.

Тем временем в ноябре 1936 г. Италия и Германия подписали Антикоминтерновский Пакт, чтобы укрепить общую заинтересованность в противостоянии советской интервенции в Испании. Фашистские диктаторы, понимая, что у их режимов много общего, постепенно, хотя и не всегда согласованно, развивали дружественные отношения. Это был первый признак будущего партнерства Оси, предназначенного решить судьбы Европы, но вместо этого принесшего войну и крушение и Италии и Германии. В Германии Гитлер признал Муссолини своим идейным учителем и уважал его как сильного лидера, несмотря на свое обычное для австрийца презрение к итальянцам. В свою очередь Муссолини, хотя и завидовал превосходящей экономической и военной мощи Германии, восхищался способностью Гитлера использовать благоприятные политические возможности для изменения сложившегося мирового порядка в свою пользу, как надеялся поступать и сам дуче. Муссолини быстро пришел к выводу, что сможет достигнуть своих экспансионистских целей только в союзе с Германией.

В тот период Великобритания и Франция не смогли удержать Италию от сближения с Германией, хотя если бы они действительно этого хотели, у них была такая возможность. Это потребовало бы уступок с их стороны, так как итальянские амбиции были направлены в основном на их сферы влияния. В конечном счете, они не пожелали пойти на уступки, возможно, из опасения, что Германия сочтет это признаком слабости, или, вероятно, потому, что сомневались, что даже уступками можно добиться союза с Италией. Британский министр иностранных дел Энтони Иден заявил: «Мы не намерены позволять Италии шантажировать нас… Если Муссолини думает, что стоит ему только сделать знак, и мы откроем ему объятия, он сильно ошибается». Кроме того, западные державы не боялись самой Италии, и, возможно, считали, что помощь Италии в случае войны с Германией едва ли будет ценной, хотя действительная слабость Италии полностью обнаружилась лишь после начала войны. В общем, каковы бы ни были причины этого, Великобритания и Франция не предотвратили союз Италии с Германией.

В марте 1938 г. Гитлер снова усилил международную напряженность, аннексировав Австрию. Муссолини, в 1934 направивший войска на границу с Австрией, был, вероятно, единственным государственным деятелем, способным предотвратить аннексию, но Англия и Франция не предложили ему ничего, что могло бы убедить его действовать. Гитлер, напротив, предложил ему полную поддержку итальянских территориальных претензий; и Муссолини не предпринял ничего, позволив Германии поглотить Австрию. Это была решающая уступка Германии, и Гитлер объявил: «Скажите Муссолини - что бы ни случилось, я никогда не забуду его поступка. Даже если весь мир поднимется против него, или он окажется в опасности, он всегда может рассчитывать на мою поддержку». Гитлер проявил верность своему слову в сентябре 1943, когда направил коммандос освободить отстраненного от власти Муссолини из-под ареста. В краткосрочной перспективе Гитлер лично гарантировал, что Германия не будет претендовать на итальянские территории, на которых проживают немецкоязычные меньшинства. Казалось, это хорошая основа для будущего сотрудничества, хотя, к несчастью для Италии, Муссолини, как и многие другие, не представлял, насколько радикальной на практике окажется политика Гитлера.

В сентябре 1938 г. Гитлер продолжил реализовывать свои экспансионистские планы, потребовав у Чехословакии уступки Судетской области, населенной этническими немцами. Чехи были готовы сопротивляться, и Франция считала своим долгом поддержать их, рассчитывая также на британскую и, возможно, даже советскую поддержку. Международная напряженность достигла крайней степени, и казалось, что война неизбежна. В это время Италия была все еще серьезно вовлечена в войну в Испании и не готова к широкомасштабной европейской войне. Англия также была не готова сражаться, и предложила дипломатическое решение. Муссолини ухватился за этот шанс, чтобы избежать войны и добиться мирного решения, которое бы удовлетворило Гитлера. Мюнхенское соглашение, достигнутое с помощью Муссолини и при одобрении Англии и Франции, передавало Судетскую область Германии. В Европе не хотели войны, и это мирное решение самого напряженного со времен Первой Мировой кризиса приветствовалось почти повсюду. Единственным исключением был Гитлер, желавший войны, и чехи, которые потеряли всякую возможность защищаться от германской агрессии в будущем. В Италии Муссолини приветствовали как героя, но это его не радовало: он хотел для себя славы не политика, а завоевателя, хотя хорошо знал, что Италия не будет готова к полномасштабной войне раньше 1943 г. в лучшем случае. До тех пор он мог рассчитывать только на недолгую войну, которая позволила бы Италии приобрести значительные выгоды недорогой ценой. Хотя желание Гитлера опрокинуть сложившийся мировой порядок предоставляло хорошие шансы для реализации итальянских экспансионистских планов, было все более очевидно, что оно несет с собой риск большой войны.

Это подтвердилось в марте 1939 г., когда Гитлер, нарушив Мюнхенское соглашение, оккупировал остальную часть Чехословакии. Великобритания и Франция не смогли сделать ничего, чтобы спасти чехов, но теперь они, наконец, были всерьез обеспокоены столь явным вероломством Германии, и предоставили Польше гарантии для защиты от германской агрессии. Это придало полякам смелости сопротивляться Германии и сделало маловероятной возможность мирного решения конфликта между ними. Гитлер, напав на Польшу, развяжет желаемую им войну, хотя и не такую, как ожидал.

Оккупация Чехословакии подтолкнула Муссолини на непродуманные действия. 7 апреля 1939 г. граф Галеаццо Чиано, министр иностранных дел и зять Муссолини, убедил его оккупировать Албанию, которая и так фактически являлась итальянским сателлитом. Эта акция, которой предполагалось повысить международный статус Италии как великой державы, ни на кого не произвела впечатления, и имела ряд непредвиденных последствий. Это заставило Англию и Францию несколько дней спустя предоставить гарантии Греции и Румынии. Кроме того, Советский Союз начал устанавливать контакты с западными демократиями на предмет потенциального союза против Германии. Предполагалось, что Германия и Италия уже тесно сотрудничают, разрабатывая планы европейского господства. Фактически же Муссолини, несмотря на сближение с Германией, весьма настороженно относился к масштабам планов Гитлера. Опасение того, что против них формируется союз европейских держав, вызвало дальнейшее сближение Германии и Италии.

В такой обстановке произошло подписание Стального Пакта между Италией и Германией 22 мая 1939 г. Такие пакты обычно действительны в случае агрессии против одной из подписавших сторон. Этот же пакт был необычен тем, что требовал от подписавших сторон оказывать помощь друг другу даже в том случае, если одна из них начнет агрессивную войну: пакт был предназначен для поддержки захватнических целей обеих сторон. Он обеспечил итальянцам уверенность в поддержке Германии при реализации их экспансионистских амбиций. Что более опасно, он обязывал Италию поддерживать все более радикальные и агрессивные намерения Гитлера, что могло иметь гибельные последствия. Вероятно, склонность Муссолини казаться агрессивным и воинственным лидером заставила его принять эти условия. Пакт предполагал – что активно обсуждалось во время переговоров – что ни одна из подписавших сторон не будет готова к войне ранее 1943 г. Только тогда союз фактически вступил бы в действие. К несчастью для обеих стран, хотя итальянские и германские военные разрабатывали планы с расчетом на это время, Гитлер планировал начать войну гораздо раньше.

Летом 1939 г. становилось все более очевидным, что действия Гитлера могут привести к войне с Польшей в любой момент, а значит и с Англией и Францией, как последствие данных ими Польше гарантий. На этот раз повторения Мюнхена быть не могло. Гитлер намеревался вторгнуться в Польшу, поляки были твердо намерены сопротивляться, и Англия и Франция, несомненно, поддержали бы их. Казалось, только один Гитлер был уверен, что западные демократии не выполнят свои обязательства. Он считал, что заключенный им фактически в последний момент перед войной пакт о ненападении с Советским Союзом лишит западные державы какой-либо практической возможности помочь Польше. Муссолини, напротив, не был убежден, что Англия и Франция на этот раз останутся в стороне, и казалось, что Италия по обязательствам Стального Пакта окажется вовлеченной в войну, к которой она была не готова. При тогдашнем состоянии итальянских вооруженных сил – флота, авиации и особенно армии – перспектива европейской войны выглядела для Италии весьма угрожающе.

Итальянские вооруженные силы страдали от множества слабостей и недостатков, в том числе и на высшем уровне. Как отмечено выше, главным ответственным за военную политику и планирование был сам Муссолини. Он также какое-то время руководил всеми тремя министерствами, ответственными за политику и планирование в трех видах вооруженных сил: армии, флота и ВВС. В мае 1940 г. король удовлетворил давнее желание дуче, передав ему функции главнокомандующего на время войны, этот пост передавал Муссолини руководство всеми вооруженными силами в военное время. Это была невероятная концентрация власти в руках одного человека – хотя реальность оказалась несколько иной. Муссолини в Первую Мировую Войну был капралом и не имел опыта командования, поэтому должен был полагаться на военных-профессионалов, которым откровенно не доверял. Он взял на себя слишком много руководящих постов, чтобы адекватно справляться с обязанностями на каком-либо из них. Кроме того, он с отвращением относился к административной работе и испытывал частые перемены настроения. Результатом всего этого стали беспорядочные изменения военной политики и отсутствие последовательности в ведении войны в целом.

Это могло бы не иметь столь тяжелых последствий, если бы у итальянцев было адекватное верховное командование. Вместо этого у них было учреждение с громким названием Commando Supremo, фактически представлявшее собой небольшой штаб, способный только информировать командование видов вооруженных сил о намерениях Муссолини. А командующие видами вооруженных сил должны были превращать эти намерения в нормальные приказы и планы, используя собственные штабы. В результате в планировании и подготовке операций на высшем уровне фактически не было центрального руководства. Эти задачи выполнялись тремя разными штабами трех видов вооруженных сил, каждый из которых работал независимо, сосредоточившись на своей сфере. Это означало фактическое отсутствие взаимодействия между видами вооруженных сил и отсутствие нормальной структуры для планирования и командования в военное время.

Итальянский военно-морской флот – Regia Marina – из всех трех видов вооруженных сил финансировался лучше всего и обладал лучшей материальной частью. Общая структура флота теоретически была адекватной. В его составе было шесть линейных кораблей – в то время их количество было показателем статуса державы. Флот упрекали за отсутствие авианосцев – несправедливо, потому что влияние ВВС на морские операции тогда еще не было понято в полной мере. Кроме того, положение Италии в центре Средиземного моря означало, что флот вполне может поддерживать базовая авиация. Настоящим упущением было то, что ВВС не обучались взаимодействию с флотом, и это причинило флоту много проблем. Итальянский флот изначально создавался для борьбы с французским флотом за Средиземное море, но такой необходимости так и не возникло. После 1935 г. флот усиливался, исходя из предположения, что ему предстоит сражаться против Великобритании, хотя его командующие весьма неохотно рассматривали такую вероятность. Они с большим уважением относились к традициям и возможностям британского Королевского флота, и явно испытывали комплекс неполноценности.

Кажущаяся сила итальянского флота скрывала множество слабостей, влиявших на его действия в боевых условиях. Флот страдал от фундаментальных недостатков в области конструкции кораблей, артиллерийского вооружения и обучения экипажей. Большинство надводных кораблей конструировалось с расчетом на скорость и огневую мощь, что достигалось ценой защиты, и из-за этого корабли были особенно уязвимы для вражеского огня. Корабли строились для эскадренного боя, но на практике таких боев было мало, и они были редки, и корабли в основном использовались для защиты конвоев, идущих в Северную Африку. Большинство из многочисленных итальянских подводных лодок (113 единиц), имели большие рубки и тяжелые орудия для действий на поверхности. Из-за этого они медленно погружались и были хорошо заметны под водой в прозрачном Средиземном море, и таким образом, очень уязвимы для атак с воздуха. Подводные лодки предназначались для уничтожения одиночных коммерческих судов, но британские торговые суда в Средиземном море всегда ходили в составе хорошо защищенных конвоев. Итальянский флот страдал от недостатка подготовки, что было общей проблемой и других видов итальянских вооруженных сил – учения часто были сокращенными, чтобы уменьшить расход горючего и боеприпасов. Вследствие этого возможности для проведения маневров флота и боевых стрельб были минимальны, обучения действиям ночью и вовсе не было. В результате итальянские морские командиры так и не знали о низкой кучности залпов их орудий и о ненадежности их снарядов, которые часто не разрывались.

Фактически у итальянцев была возможность изменить баланс сил на море в свою пользу, если бы они использовали свое уникальное секретное оружие. Это была maiale, модифицированная торпеда, управляемая боевым пловцом, который мог на ней скрытно приблизиться под водой к вражескому кораблю и прикрепить к нему мину. Это оружие применялось с большим успехом, с его помощью были потоплены два британских линкора в декабре 1941 г. Впервые оно было разработано в 1935 г. во время Эфиопского кризиса для использования против британского флота, и вполне могло быть готово к бою в 1940 г. Но как только кризис прошел, все работы по нему были приостановлены и не возобновлялись до вступления Италии во Вторую Мировую Войну. Это была большая ошибка недальновидных итальянских старших офицеров, надолго задержавшая применение этого эффективного оружия.

Итальянские военно-воздушные силы - Regia Aeronautica – считались любимым детищем фашистского режима и хорошо финансировались. К сожалению, значительная часть этих средств была потрачена на установление пропагандистских рекордов, вместо того, чтобы вложить их в создание современных сбалансированных ВВС. Итальянская авиация находилась под сильным влиянием теорий генерала Джулио Дуэ, энтузиаста воздушной мощи, и это негативно повлияло на ее развитие. Численность авиации была значительно увеличена для участия в войне против Эфиопии, но позже итальянские ВВС понесли ощутимые потери в Испании. В результате в апреле 1939 г. выяснилось, что ВВС в действительности представляют собой лишь бледную тень того, чем казались. Командующий ВВС генерал Джузеппе Валле предоставлял преувеличенные данные о количестве боеспособных самолетов, включая в их число устаревшие и неисправные машины, чтобы получить больше финансирования. Однако в действительности от заявленного числа в 3000 самолетов боеспособными были лишь 30 процентов. Произошел скандал, завершившийся отставкой Валле; но это никак не улучшило положение с нехваткой современных самолетов.

Качество итальянских самолетов было ниже, чем в остальной Европе: хотя итальянская промышленность конструировала очень красивые планеры, она оказалась неспособна производить достаточно мощные авиационные двигатели. В результате все итальянские самолеты страдали от недостатка мощности двигателей, и многие имели трехмоторную конструкцию потому, что двух моторов было просто недостаточно. В 1940 г. у Италии не было пикирующих бомбардировщиков до покупки у Германии Ju-87 в августе, и только после того, как Германия согласилась продать лицензию на производство своих авиационных двигателей, Италия начала наверстывать упущенное. Истребитель МС.202 «Фольгоре» (первый образец изготовлен в августе 1940 г.) с немецким двигателем DB-601 оказался отличной машиной и во многом восстановил итальянскую воздушную мощь.

ВВС также страдали от недостаточной подготовки пилотов, особенно в области навигации и ночных полетов. Опыт кампаний в Эфиопии и Испании оказался менее полезным, чем ожидалось. В войне, начавшейся для Италии в 1940 г. пришлось сражаться против современных самолетов, обладающих преимуществами радиосвязи и радиолокационного оповещения. Мнение, что скоростные бомбардировщики не нуждаются в сопровождении истребителей, оказалось ошибочным, когда пришлось сражаться против современных истребителей, действующих по радиолокационному наведению. Маневренные бипланы «Фиат» CR.32 с большим успехом действовали в Испании, и применение бипланной конструкции в современной войне казалось оправданным. В 1939 г. началось производство нового истребителя-биплана «Фиат» CR.42 – но в боях против современных истребителей-монопланов быстро выяснилось, что это устаревшая конструкция.

Итальянская армия – Regio Esercito – была самым многочисленным, но при этом хуже всех финансируемым из видов вооруженных сил. Армия производила впечатление большой силы – в ее составе было 72 дивизии. Для сравнения в британской армии было 34 дивизии. И все же численность армии не соответствовала хвастливому заявлению Муссолини о «восьми миллионах штыков». Но в действительности эта сила была иллюзией, так как даже в январе 1942 г. лишь половина этих дивизий была полностью укомплектована, остальные оставались половинной численности. Большая часть этих дивизий были пехотными, с минимальной огневой мощью и ограниченной подвижностью. Было только три бронетанковых дивизии, две моторизованных и семнадцать так называемых «самотранспортируемых» дивизий. Последние представляли собой пехотные дивизии с приданным небольшим количеством автотранспорта. К тому же все итальянские пехотные дивизии были двухполковыми, т. е. в составе дивизии было два пехотных полка, тогда как в большинстве других армий в дивизии было три пехотных полка. Из-за этого итальянская дивизия была ближе по численности к британской бригаде или германскому полку – факт, часто упускаемый из вида военными историками.

Вероятно, итальянцам было бы лучше иметь меньшее число дивизий, но лучше вооружить их, а освободившиеся людские ресурсы направить в промышленность или сельское хозяйство. Такое предложение выдвинул в 1933 г. маршал Итало Бальбо, тогда министр авиации: он предложил создать полностью мобильную армию из двадцати дивизий, вооруженных самым современным оружием и подготовленных к проведению морских десантных операций. Но это предложение было быстро отвергнуто Муссолини и старшими армейскими чинами: Муссолини ревниво относился к успехам Бальбо и хотел иметь большее число дивизий для устрашения потенциальных противников. Генералы также были заинтересованы в большем числе дивизий для сохранения своего престижа и своей доли военных расходов. Так эта возможность была упущена, хотя, вероятно, у Италии могло оказаться недостаточно ресурсов для полной реализации плана Бальбо.

Итальянская армия также испытывала проблемы с недостаточным или устаревшим вооружением во многих областях. Накануне войны армия была вынуждена сократить давно запланированную замену своей устаревшей артиллерии и вступить в войну с 10 000 устаревших орудий ограниченной дальнобойности и ударной мощи. Кроме того, 7 000 орудий было произведено во время войны, но почти половина из них малого калибра – 20-мм и 47-мм. К моменту войны армия также находилась в процессе замены старой и недостаточно мощной 6,5-мм винтовки улучшенной моделью 7,35-мм. Таким образом, армии пришлось вступить в войну, имея на вооружении винтовки двух разных калибров, требовавшие разных боеприпасов, что еще больше осложнило проблемы со снабжением. Итальянский солдат был обременен и несколькими другими неудачными образцами оружия, к таковым относились легкий пулемет, ручные гранаты, легкий миномет и мины. Однако не все итальянское оружие было плохим, некоторые образцы были очень удачными, например, 9-мм пистолет и пистолет-пулемет «Беретта», хотя еще один калибр боеприпасов добавлял проблем со снабжением. Также был удачный 80-мм тяжелый миномет и отличное 20-мм многоцелевое пехотное орудие «Бреда». Состояние итальянской бронетехники будет рассмотрено в следующей главе.

Подготовка солдат итальянской армии серьезно страдала из-за ограничений бюджета и экономии горючего и боеприпасов, и часто включала только марши и строевую подготовку. Боевых стрельб проводилось очень мало, это означало, что многим солдатам приходилось впервые стрелять из своего оружия в настоящем бою. Учений уровня дивизии или выше проводилось мало, за исключением участия некоторых дивизий в ежегодных маневрах, это означало, что у многих офицеров, сержантов и рядовых не было опыта, хотя бы приближенного к боевой обстановке. Относительно небольшое число солдат и офицеров, служивших в Эфиопии и Испании, получили опыт боев, сильно отличающихся от тех, с которыми пришлось столкнуться во Второй Мировой Войне. Таким образом, большая часть итальянских солдат, участвовавших во Второй Мировой Войне, были вынуждены наверстывать упущения в подготовке прямо на фронте, и для многих из них это часто оказывалось слишком поздно.

В итальянской армии было много офицеров старших возрастов, и не хватало подготовленных молодых младших офицеров и сержантов. Эта ситуация возникла потому, что офицеры старших возрастов оставались на своих должностях, вместо того, чтобы перевести их в резерв и заменить более молодыми. Эта проблема усугубилась с переходом на большое число двухполковых дивизий, благодаря чему увеличилось количество должностей для этих старших офицеров. Из-за этого стало меньше возможностей для повышения по службе более молодых офицеров, менее консервативных и обладающих опытом современной войны, вследствие чего в армии усилился традиционный консерватизм и нежелание принимать перемены и новые идеи. Также это сделало службу в армии менее привлекательной для многих амбициозных молодых людей, желающих сделать хорошую карьеру. В Германии же напротив, беспощадное сокращение армии по Версальскому договору удалило со службы старых офицеров и открыло путь молодым людям с новыми идеями, когда в 1930-е гг. армия начала расширяться.

В свете всего этого неудивительно, что Муссолини в августе 1939 г. не желал вступать в европейскую войну. Эта угрожающая перспектива быстро привела его в чувство, и он немедленно начал искать способ избежать участия в войне. В этом его полностью поддерживали итальянские правящие круги и общественное мнение. Муссолини написал Гитлеру, подтверждая свое участие в союзе, но выставив длинный список условий, необходимых для вступления Италии в европейскую войну. В списке дуче требовал от союзника множество ресурсов, от стали и нефти, до большого количества тяжелых зенитных орудий. Всего Италия потребовала 1700000 тонн материалов, для перевозки которых понадобилось бы 17 000 поездов. Как заметил Чиано, «Этого достаточно, чтобы и быка хватил удар». Тактика оказалась успешной, и Гитлер, все еще надеявшийся, что Англия и Франция не вмешаются, не стал настаивать на участии своего союзника в войне. Кроме того, Гитлер был хорошо осведомлен о состоянии итальянских вооруженных сил, и не считал, что их помощь в войне будет необходима.

3 сентября 1939 г., когда Германия вторглась в Польшу и началась большая европейская война, популярность Муссолини снова выросла, из-за того, что благодаря ему Италия избежала участия в войне. Но сам Муссолини чувствовал себя униженным из-за этого «отступления», и пытался замаскировать итальянский нейтралитет – напоминание о 1914 г. – объявив Италию «невоюющей стороной», что позволяло ему формально поддерживать Германию. Предполагалось, что эта новая война будет долгим противостоянием между примерно равными по силам противниками, как в 1914. Это позволило бы Италии завершить приготовления и вступить в войну в наиболее подходящий момент, что увеличило бы ее вклад в окончательную победу Оси.

К несчастью для Муссолини, это оказалось не так. Немцы сокрушили Польшу за один месяц и завоевали Данию и Норвегию за два. 10 мая 1940 г. немецкая армия начала крупномасштабное наступление на западе против Нидерландов, Бельгии и Франции. Всего лишь за 10 дней голландцы капитулировали, и немецкие войска достигли Ла-Манша, разрезав фронт союзников надвое. Невероятный успех этого нового блицкрига заставил всех пересмотреть прежние прогнозы. Итальянцы по-прежнему были подготовлены к войне не лучше, чем в сентябре 1939, но теперь обстоятельства изменились радикально. Стало казаться, что итальянцы могут упустить шанс принять участие в войне, которая, как теперь предполагалось, близилась к завершению, и получить большие выгоды минимальной ценой. Муссолини заявил, что Италии нужно «несколько тысяч убитых, чтобы принять участие в мирных переговорах». 28 мая капитулировала Бельгия, а 4 июня англичане эвакуировали из Дюнкерка последние остатки своей разбитой армии. Стало ясно, что Франция на грани гибели, и действительно, уже 14 июня немцы взяли Париж. Большинству наблюдателей казалось, что скоро за Францией будет разгромлена и Англия. Искушение стало слишком велико, и 10 июня 1940 г. Муссолини объявил войну Великобритании и уже разбитой Франции. Его больше не пугала слабость его вооруженных сил, потому что он ожидал, что теперь бои не продлятся долго. Не возникло особого недовольства и среди итальянской правящей элиты, в основном согласной с его оценкой ситуации. Итальянское общественное мнение не было столь убеждено в правильности этого решения, но военные и политические успехи, если бы они последовали, убедили бы его.

Основной причиной вступления Италии в войну был, несомненно, политический оппортунизм: итальянская правящая элита надеялась извлечь из сложившейся ситуации преимущества для себя и для Италии. К несчастью для Италии, это авантюристическое отношение было перенесено на само ведение войны. Это привело к отсутствию последовательности в планировании, когда итальянское руководство меняло основные цели и основных противников, не учитывая последствия. Со стороны простых итальянцев и особенно простых солдат это вызывало непонимание относительно целей этой войны, и солдаты редко имели представление, за что же они сражаются. Это также влияло на эффективность их действий в войне, и представляло резкий контраст по сравнению с четкой мотивированностью солдат их союзников по Оси – Германии и Японии, и их основных противников – Великобритании и США. Обычному итальянскому солдату приходилось сражаться с французами, британцами, греками, русскими, американцами или немцами, чаще всего не имея представления о причинах этого.

Несмотря на хваленую пропаганду фашистского режима, она часто не могла обеспечить достаточную мотивацию своих солдат; и это несмотря на многие годы воинственной пропаганды и военного обучения в школах. Пропаганда имела некоторый успех в использовании идей антикоммунизма или расизма в некоторых кампаниях, но непоследовательность относительно общих целей войны сводила на нет и эти усилия. Пропаганда так и не смогла в сколько-нибудь значительной степени оправдать войну во мнении большинства обычных итальянцев.

В отсутствие четкой мотивации большинство итальянских солдат сражались за свою страну больше из чувства долга, чем из своих убеждений. Кроме того, многие офицеры сражались из чувства личной чести. Это означало, что итальянцы проявляли меньше жестокости к противнику, чем их союзники немцы и японцы. Также итальянцы проявляли больше склонности сдаваться в плен, когда считали, что исполнили свой долг и противник слишком силен. За редкими исключениями они не проявляли такого фанатизма, как их союзники, которые были гораздо лучше мотивированы и часто упорно сражались против значительно превосходящих сил противника, даже не имея надежды на победу.

После объявления Италией войны Муссолини и его советники считали, что им не придется вести войну долго, и недостаточная готовность вооруженных сил не столь важна. Казалось, что война продлится не дольше нескольких месяцев, и за это время итальянские вооруженные силы успеют добиться достаточных результатов, чтобы Италия могла получить что-то на мирных переговорах. В итальянском стратегическом плане, приведенном в секретном меморандуме 31 марта 1940 г. предлагается следующее:

Сухопутный фронт: оборона в Альпах… Проявлять инициативу только в маловероятном случае полного разгрома Франции в результате немецкого наступления [sic]…

На востоке, на границе с Югославией: осторожное наблюдение. Наступление в случае начала развала Югославии…

Албанский фронт: действия на севере (Югославия) и на юге (Греция) в зависимости от того, что будет происходить на восточном фронте.

Ливия: оборона как на тунисском, так и на египетском направлении.

Эгейское море: оборона

Эфиопия: наступательные действия с целью обеспечить безопасность Эритреи и… Гедараф и Кассала; наступление на Джибути; оборона и, вероятно, контрнаступление на кенийском направлении.

ВВС: поддерживать действия армии и флота…

Флот: наступательные действия в Средиземном море и на других участках.

Планов немедленных наступательных действий против Англии или Франции не было. Вместо этого Муссолини начал плохо организованное вторжение во Францию через Альпы, которое больше представляло собой претензию на будущие приобретения, чем попытку реально захватить территорию.

Экономические последствия столь поспешного объявления войны также были серьезны. Большой итальянский торговый флот не получил заранее предупреждения о начале войны, и понес большие потери, когда многие итальянские коммерческие суда были захвачены за пределами Средиземного моря. Подсчитано, что в результате было потеряно 27% итальянского торгового флота (3,3 млн БРТ). Кроме того, Италия потеряла два важных источника национального дохода: иностранный туризм и деньги, посылаемые на родину итальянскими эмигрантами, особенно из США. Британская блокада также пресекла важные поставки из-за рубежа стратегического сырья, в том числе угля, нефти, стали и каучука. В Первую Мировую Войну Италию снабжали этими необходимыми материалами ее тогдашние союзники Великобритания, Франция и США. В этой войне только Германия могла поддержать Италию ресурсами, но Германия сама крайне нуждалась в этих материалах, особенно в нефти и каучуке. Единственным исключением был уголь, который Германия поставляла в Италию в больших количествах. В короткой войне все это могло не иметь тяжелых последствий – но эта война была другой.

Истинный характер этой войны выяснился осенью 1940 г., когда немцы не смогли выиграть Битву за Британию. Только тогда Муссолини и итальянские высшие военные чины поняли, что война может закончиться нескоро. Англичане держались, и, хотя были еще слабы, отнюдь не проявляли намерения капитулировать. Только когда стало ясно, что действительно придется воевать, Муссолини и его генералы начали всерьез пересматривать планы ведения войны. Тем не менее, несмотря на этот неожиданный поворот, положение итальянцев оставалось выгодным. Капитуляция Франции в июне 1940 г. оставила противостоять им только Великобританию, которая была изолирована, находилась под угрозой вторжения, и ее силы были слишком растянуты. Основным фронтом противостояния между ними были Средиземное море и Африка, где итальянцы обладали численным превосходством и преимуществом центрального положения. Итальянские вооруженные силы могли бы использовать эти преимущества и атаковать англичан, но вместо этого они утратили инициативу.

Причиной этого упущения инициативы были различные факторы: недостатки планирования, неудовлетворительные действия разведки, низкий уровень командования, плохая подготовка и боязнь потерь. Сыграло роль и отсутствие четких политических указаний со стороны Муссолини, рассматривавшего слишком широкий спектр возможных действий. В этом политическом вакууме старшие итальянские военачальники заняли в основном пассивную позицию, подкрепляемую неточными данными разведки, преувеличивавшей силы англичан. В противоположность этому англичане немедленно начали активные действия, атакуя итальянцев везде, где возможно, на земле, на море и в воздухе; этот заставило итальянцев вместо активных действий реагировать на действия противника и почти повсюду перейти к обороне. Были исключения: в Восточной Африке, где итальянский командующий герцог Аоста организовал несколько локальных наступлений с целью улучшить позиции; и в Северной Африке, где политическое давление со стороны Муссолини наконец заставило осторожного маршала Родольфо Грациани начать вторжение в Египет. Результаты этих действий – занятие Британского Сомали и захват Сиди-Баррани соответственно – выглядели весьма разочаровывающе по сравнению с итальянскими амбициями.

В сложившихся обстоятельствах со стороны итальянцев было бы разумно сосредоточить усилия против англичан в Средиземном море и Африке, чтобы добиться максимальных результатов. Однако Муссолини хотел, чтобы итальянские вооруженные силы повсюду оказывали влияние на ход войны. В результате итальянцы слишком растянули свои и так ограниченные ресурсы. Например, в октябре 1940 г. итальянский воздушный корпус (Corpo Aereo Italiano) в количестве 175 самолетов был направлен в Бельгию, чтобы принять участие в финальной фазе Битвы за Британию. Это было сделано в основном для того, чтобы Муссолини имел возможность похвастаться ролью итальянцев в этой кампании. В результате самолеты, которые могли бы помочь добиться превосходства в воздухе над Средиземным морем или в Африке, были направлены в Бельгию, а их вклад в Битву за Британию оказался весьма невелик. Но это относительно небольшое отвлечение сил вскоре сменилось гораздо более значительным, которое не только изменило направление всех военных усилий Италии, но и открыло ее военную слабость всему миру.

В сентябре 1940 г. Муссолини мрачно размышлял об отсутствии итальянских военных успехов против англичан. Это представляло резкий контраст с германскими победами в Польше, Скандинавии и Западной Европе. Особую зависть дуче вызывала оккупация немцами богатой нефтью Румынии. Муссолини крайне нуждался в военных победах, чтобы сохранить свое положение в Оси, и граф Чиано и некоторые другие высокопоставленные чиновники убедили его, что Греция станет легкой добычей итальянской агрессии. Это полностью противоречило точным данным военной и политической разведки, сообщавшим, что греки готовы решительно сопротивляться итальянскому вторжению, а Великобритания, нуждавшаяся в союзниках, поддержит их. Также в расчет не брались невероятные трудности, с которыми столкнулась бы попытка организовать крупномасштабное наступление через албанские горы зимой; кроме того, из итальянской армии недавно были демобилизованы для уборки урожая 600 000 солдат – единственный источник обученных подкреплений для поддержки такого наступления. Несмотря на все это, пребывая в атмосфере ложного оптимизма, Муссолини 26 октября 1940 г. приказал начать вторжение в Грецию, без должной подготовки и используя только те войска, которые уже находились в Албании. Результатом, предсказуемо, было полное фиаско.

Итальянский план этой кампании абсолютно не соответствовал обстановке. Он требовал наступления через горы, хотя в составе сил, предназначенных для вторжения, была только одна из шести имевшихся в итальянской армии альпийских дивизий, обученных и снаряженных для таких условий. Обычно при наступлении, чтобы иметь хоть какую-то перспективу успеха, требуется численное превосходство наступающих сил не менее чем 2:1, но наступающие итальянцы фактически были численно слабее – у них было только 9 дивизий и 125 000 чел., а противостояли им сначала 10 греческих дивизий и 180 000 чел. У итальянцев было превосходство в воздухе, но плохая погода свела на нет это преимущество. Таким образом, самое начало кампании несло в себе перспективу катастрофы, хотя лишь немногие из итальянских высших военных чинов выражали обеспокоенность. Итальянским солдатам, столь легкомысленно посланным воевать в Грецию, было суждено претерпеть тяжкие страдания из-за этого безрассудства.

Наступление итальянцев, продолжавшееся чуть более недели, вскоре было остановлено. Греки быстро перебросили войска с болгарской границы и призвали резервистов. Итальянцы, ослабленные недавней демобилизацией и ограниченной пропускной способностью албанских портов, не могли так же быстро увеличить численность своих войск. Вскоре греки достигли значительного численного превосходства, сосредоточив на фронте 250 000 своих солдат против 150 000 итальянцев, и 4 ноября 1940 г. перешли в контрнаступление. Они быстро нанесли поражение истощенным и численно уступавшим итальянцам, заставив их отступать назад в Албанию. Итальянские подкрепления состояли в основном из необученных призывников, заменивших солдат, демобилизованных лишь несколько недель назад, и прибывали на фронт небольшими частями. Тем не менее, несмотря на все это, итальянские солдаты сражались упорно и, в конце концов, смогли стабилизировать фронт. Однако, было слишком поздно спасти репутацию итальянских вооруженных сил: они уже стали посмешищем всей Европы. Немцы снисходительно предложили итальянцам свою помощь, а англичане тем временем планировали собственные наступательные действия.

Неудача в Греции показала военную слабость итальянцев всему миру, и это придало решительности англичанам. 11 ноября 1940 г. британская авиация атаковала итальянский флот в его главной базе в Таранто, потопив три линейных корабля ценой потери только двух самолетов. Этот удар фактически устранил угрозу активных действий со стороны итальянского флота в Средиземном море в ближайшем будущем. За ним последовало британское наступление в Северной Африке, начавшееся 9 декабря 1940 г. Это наступление не только изгнало итальянцев из Египта, но привело к завоеванию англичанами Киренаики – восточной части Ливии. 19 января 1941 г. началось наступление англичан в Итальянской Восточной Африке. Преодолев упорное сопротивление итальянцев, англичане в марте захватили Итальянское Сомали, а в апреле взяли Аддис-Абебу.

Эта серия сокрушительных поражений со всей беспощадностью выявила слабость итальянских вооруженных сил, и фактически привела к завершению независимой роли Италии в войне. Это оказалось полезным уроком для итальянского политического руководства, которое было вынуждено пересмотреть свои приоритеты и отнестись к ведению войны со всей серьезностью – возможно, в первый раз с ее начала. В Албанию подкрепления направлялись так быстро, как позволяла пропускная способность местных портов, и к концу декабря 1940 г. итальянцы смогли остановить наступление греческой армии. В январе 1941 г. были направлены подкрепления в Северную Африку, в том числе одна бронетанковая и одна моторизованная дивизии, чтобы удержать то, что осталось от ливийской колонии. Для помощи изолированным колониям в Восточной Африке мало что можно было сделать, но итальянцы пытались организовать их снабжение воздушным путем, переправляя в том числе и самолеты-истребители. Также итальянцы были вынуждены смирить свою гордость и принять помощь Германии. Это новое, более серьезное отношение итальянцев к войне способствовало сосредоточению усилий, которого фактически не было в начале войны, и помогло стабилизировать ситуацию в Средиземноморье и Северной Африке. Эту активность итальянцев часто упускают из вида, сосредотачивая внимание на германском вмешательстве.

Тем не менее, верно, что вмешательство немцев, быстро последовавшее за просьбой о помощи Муссолини, ознаменовало новую фазу войны. Использование превосходящей немецкой тактики и вооружения привнесло новую величину в противостояние в Северной Африке и свело на нет большую часть британских успехов. В этой новой фазе войны итальянцы больше не вели независимых кампаний, но сражались вместе с германскими союзниками. В этих условиях Италия наконец признала первостепенную важность Североафриканской кампании. Быстрая оккупация немецкими войсками Греции и Югославии помогла итальянцам высвободить ресурсы для Северной Африки.

Муссолини втянул итальянцев во Вторую Мировую Войну, отлично зная, что они не готовы, но надеясь, что война будет недолгой. К несчастью, это оказалось не так, и итальянцы оказались вовлеченными в долгую и трудную борьбу с грозным противником. Теперь они могли рассчитывать на помощь сильного, хотя и не всегда надежного германского союзника. Основным театром военных действий в этой войне стала Северная Африка, где преимущество имели мобильные и особенно танковые войска. Какими же бронетанковыми силами располагала Италия для этой войны?

Рождение бронетанковых дивизий

В межвоенный период военные теоретики пытались изучить уроки Первой Мировой Войны и в частности использование нового оружия, появившегося в этой войне: авиации и танков. В войне танки использовались для непосредственной поддержки пехоты при прорыве вражеских систем обороны, состоявших из проволочных заграждений, траншей и пулеметов. В послевоенный период в Европе возникло множество идей относительно потенциала танкового оружия в войнах будущего, и начались важные разработки в сфере военной механизации. В результате Великобритания, страна, создавшая и впервые применившая танки, стала также первой, где в 1927 г. была разработана концепция сбалансированной бронетанковой дивизии, включавшей пехоту, артиллерию и танки. Это соединение было создано, чтобы найти выход из тупика позиционной войны и вернуть мобильность на поле боя.

Однако дальнейшее развитие концепции бронетанковой дивизии оказалось бесплодным, потому что вокруг этой в сущности правильной идеи начались ожесточенные дебаты относительно лучшего использования танков, которые так и не пришли к окончательному решению. В результате танки должны были выполнять две взаимоисключающих роли, и англичане разработали два разных класса танков, чтобы выполнять эти роли: тяжело бронированные, но медленные пехотные танки, созданные для непосредственной поддержки пехоты в составе армейских танковых бригад; и легко бронированные, но быстроходные легкие и крейсерские танки, предназначенные для разведки и развития прорыва (роль, которую ранее выполняла кавалерия) в составе новых бронетанковых дивизий. Эти дивизии оказались перегружены танками, и хотя в их составе было некоторое количество пехоты и артиллерии, их нельзя было считать сбалансированными соединениями. Поэтому Англия уступила лидерство в области танковых разработок энергичному сопернику – Германии.

В Первую Мировую Войну Германия опоздала с разработкой собственных танков и оказалась жертвой этого нового оружия. Однако после поражения немцы энергично взялись изучать уроки войны, в том числе потенциал танков в военных действиях будущего. В процессе работы они во многом полагались на ранний британский опыт создания бронетанковой дивизии, но смогли избежать последующих ошибок англичан. Так немцы сумели создать бронетанковую дивизию, где танки были основой, но со сбалансированным составом пехоты и артиллерии, и вооружить ее подходящими танками. Эта Panzer Division стала двигателем блицкрига, принесшего немцам такие успехи на раннем этапе войны.

Эта история разработок в области применения танков в Англии и Германии хорошо известна. Менее известно, когда этими разработками занялись в Италии. В итальянской армии не было выдающихся сторонников танков, таких, как, например, генерал Дуэ в сфере авиации. В Первой Мировой итальянская армия сражалась в позиционной войне в горных районах северо-восточной Италии, где танки могли бы найти лишь весьма ограниченное применение. Кроме того, в итальянской армии после войны сохранился больший процент офицеров старших возрастов, чем в других европейских армиях, что укрепило ее традиционный консерватизм. Это сочетание факторов стало причиной того, что разработки в сфере танкового оружия двигались гораздо медленнее, чем в других странах. С другой стороны это означало, что разработки в области применения танков развивались строго в контексте поддержки пехоты, и поэтому избежали некоторых необдуманных полетов фантазии, свойственных британским танковым энтузиастам.

Появление у итальянцев интереса к танкам начиналось, как и у других армий, с бойни на Западном фронте. Капитан Альфредо Бенничелли, итальянский офицер, служивший во Франции, наблюдал за действиями французских танков с осени 1916 г. В начале 1917 г. он убедил командование итальянской армии приобрести для испытаний французский танк «Шнейдер», и эти испытания впечатлили итальянцев настолько, что они решили продолжить работы в этом направлении; к концу 1917 г. они заказали во Франции еще 20 танков «Шнейдер» и 100 «Рено» FT-17. Но после поражения у Капоретто в ноябре 1917 г. эта амбициозная программа была свернута, и новые французские танки были доставлены в Италию лишь в мае 1918 г. – три «Рено» FT-17 и один «Шнейдер». Первым экспериментальным танковым подразделением в итальянской армии стал Reparto speciale di Marcia carri d’assalto – «Специальный отряд боевых машин», сформированный летом 1918 г. из имевшихся нескольких французских танков. Повышенный в звании до майора Бенничелли продемонстрировал командованию возможности новых FT-17, и это побудило армию, которой было отказано в новых поставках из Франции, заказать производство отечественной версии этого танка.

Эта выпускавшаяся по лицензии версия FT-17 стала известна как «Фиат 3000» и получила улучшенный двигатель и трансмиссию. Однако начальный заказ на 1400 машин после окончания Первой Мировой Войны был уменьшен до 100 машин, фактически же новые танки поступили на службу только в 1921 г. – слишком поздно, чтобы принять участие в войне. Танк весил 5,5 тонн, мог двигаться со скоростью 24 км/ч и был вооружен двумя пулеметами 6,5-мм. Первой же чисто итальянской разработкой стал тяжелый танк «Фиат 2000», созданный по частной инициативе компании, но оказавшийся заметно хуже французской машины. Танк представлял собой огромную бронированную коробку с исключительно низкой скоростью (4 км/ч) и был вооружен несколькими пулеметами. Построено было всего две машины.

«Фиат 3000» на долгие годы стал единственным танком, выпускавшимся в Италии, и послужил основой для первых итальянских разработок в области доктрины бронетанковых войск. Из-за нехватки танков работы в основном были сосредоточены на теории и экспериментах. В этот период задачей танков было обеспечивать поддержку пехоты и ничего более. Существовавшие танковые подразделения были небольшими и создавались для поддержки пехоты при атаке. Танки должны были уничтожать вражеские проволочные заграждения и пулеметы, и позволить пехоте прорвать оборону противника. Но хотя итальянцы начали применять танки, они еще не разработали какой-либо официальной доктрины их применения; вместо этого отдельные командиры принимали собственные решения относительно использования танков при поддержке пехоты.

В ноябре 1918 г. итальянцы сформировали «отдельную батарею боевых машин» (Batteria autonoma carri d’assalto), в составе одного «Фиат 2000» и трех «Рено» FT-17. Она была создана слишком поздно, чтобы принять участие в Первой Мировой Войне, но стала первым итальянским танковым подразделением, сражавшимся в Северной Африке. В 1919 г. «Отдельная батарея боевых машин» была направлена в Ливию для борьбы с местными повстанцами и восстановления контроля над колонией, во многом потерянного во время войны. 23 января 1923 г. на ее основе был сформирован Танковый отряд (Reparto Carri Armati) численностью 286 офицеров и солдат. По мере того, как в армию поступало больше танков, подразделение постепенно увеличивалось, и в 1927 г. было преобразовано в Танковый полк (Reggimento Carri Armati). Полк состоял из пяти батальонов (фактически каждый из них был численностью не больше роты) по 20 танков и 100 человек в каждом. Всего в его составе было 100 танков «Фиат 3000», выпущенных в 1918-21 гг.

Полковник Энрико Мальтезе, командир Танкового полка в 1924-26 гг., стал автором первых разработок в области итальянской доктрины бронетанковых войск. В 1924 г. он написал инструкцию по применению танков для Центрального Военного училища в Чивитавеккиа, основанную на уже отработанной практике. Тем не менее, в инструкции были и некоторые новаторские элементы, в том числе, первое упоминание о концепции самоходной артиллерии. Также Мальтезе разработал систему классификации будущих итальянских танков – тяжелые (pesante), средние (medi) и легкие (legero). В 1925 г. инструкция по применению танков, разработанная под руководством Мальтезе, предлагала использовать легкие быстроходные танки в качестве разведывательных машин для кавалерийских соединений, хотя у Италии в то время не было таких танков. В 1927 г. в статье Мальтезе рассматривались средства противотанковой обороны, в том числе артиллерия, мины и противотанковые ружья. В 1928 г. в пехотном уставе рассматривалось использование артиллерии и ударных самолетов для подавления вражеской противотанковой обороны, и предлагалось рассредотачивать танки на этапе атаки, чтобы уменьшить потери от вражеской артиллерии. Однако возможность использования танков против танков пока не рассматривалась.

По сравнению с разработками в Англии и Германии достижения итальянцев выглядят незначительными; но следует помнить, в каких условиях они были достигнуты. В 1920-е гг. основными потенциальными противниками Италии считались Германия, Австрия, Югославия и Франция. Это означало сосредоточение сил на границе Италии с этими государствами, проходившей в Альпах, где горная местность серьезно ограничивала возможности для маневренной войны. Также это означало преимущественно оборонительные действия, в соответствии с тогда в основном пассивной внешней политикой Италии. В такой стратегической обстановке роль танков сводилась почти исключительно к поддержке пехоты. Создание Танкового полка и первые осторожные попытки в области разработки собственной доктрины обеспечили танковым войскам Италии небольшую, но прочную основу для дальнейшего расширения.

В 1930-е гг. внешняя политика Италии стала более агрессивной, что потребовало изменения принципиального подхода к доктрине итальянских вооруженных сил: теперь им следовало учитывать потенциальную необходимость наступательных военных действий против других государств, и пересмотреть свою преимущественно оборонительную доктрину. Необходимо было создать средства для ведения наступательных действий, и был начат процесс модернизации, результатом которого стали произошедшие за это десятилетие значительные изменения в итальянской военной доктрине и вооружении. Так итальянская армия постепенно двигалась к доктрине наступательной войны, основанной на маневре и мобильности. На эти изменения также повлияли иностранные разработки, особенно немецкие, где особое значение придавалось наступательным действиям. Это привело к первым шагам в разработке концепции современной механизированной войны и идеи решительного наступления, включающего оперативно-стратегические маневры. А это, в свою очередь, повлекло значительные изменения в роли бронетехники.

По иронии судьбы, первый шаг, предпринятый итальянцами в этом процессе – концепция «мобильных дивизий» (Divisione Celeri) – отвлек итальянскую армию от создания настоящих бронетанковых дивизий. «Мобильная» дивизия состояла из частей берсальеров (стрелков) и кавалерии, поддерживаемых легкими быстроходными танками. Берсальеры представляли собой элитную легкую пехоту, впервые их части были сформированы в 1836 г., их отличали черные перья глухаря на касках и особый быстрый стиль марша. Именно берсальеры и кавалерия вели преследование разбитых австро-венгерских войск после прорыва у Витторио-Венето в 1918 г. В то время они были главным инструментом наступления итальянской армии, и имело смысл использовать их наступательный дух в новых соединениях, предназначенных для наступательных операций. Позже берсальеры стали мотопехотой в составе моторизованных и бронетанковых дивизий, а кавалеристам пришлось перейти в экипажи бронеавтомобилей. Однако эта новая концепция «мобильных дивизий» представляла собой противоречие прежней идее сочетания танков и пехоты для прорыва вражеской обороны. Кроме того, она послужила оправданием дальнейшему существованию конной кавалерии, которое уже тогда находилось под вопросом.

Эта новая идея была разработана генералом Оттавио Дзоппи, который после Первой Мировой Войны сражался в Ливии, подавляя восстание местных племен, в 1933-35 гг. служил генерал-инспектором пехоты и в 1933 г. опубликовал свою работу «I Celeri». Он пытался найти альтернативу позиционной войне, зарядив войска наступательным духом кавалерии и элитной пехоты берсальеров. Эти войска должны быть сведены в мобильные соединения, поддерживаемые танками и авиацией, которые будут прорывать вражескую оборону, окружать и уничтожать противника. В реальности же эти «мобильные» дивизии имели лишь ограниченную полезность во Второй Мировой Войне, оказавшись тупиковой доктриной и отвлечением ценных ресурсов (особенно дефицитных танков) от создания полноценных сбалансированных бронетанковых дивизий. Однако они стали важным этапом в привнесении в армию перемен и смене оборонительного настроя, укоренившегося с 1918 г. Упор на наступательный дух в новых соединениях особенно импонировал фашистам, считавшим этот дух сутью новой Италии.

Новая доктрина требовала создания быстроходных танков, способных действовать вместе с кавалерией и берсальерами на мотоциклах. В 1929 г. итальянцы приобрели в Англии четыре танкетки «Карден Ллойд Мк V», а в 1933 начали выпускать свою версию этой танкетки Carro Veloce(быстроходный танк) CV33, позже переименованную в Carro Armato L3/33. Это был 3-тонный легкий танк с бензиновым двигателем, способный двигаться по пересеченной местности со скоростью 15 км/ч и запасом хода на 6 часов. Танк был вооружен двумя пулеметами «Фиат» 6,5-мм, размещенными в лобовой части корпуса, имел экипаж из двух человек и был защищен броней 13,5 мм (лобовая и кормовая), 8,5 мм (борта) и 6 мм (крыша). CV33 была относительно недорогой в производстве машиной – большое преимущество с точки зрения итальянцев – и поэтому могла производиться в больших количествах. Это позволило итальянцам экспериментировать с созданием больших танковых соединений и испытывать танкетки с разными вариантами вооружения и оборудования, включая огнеметные машины, мостоукладчики и т. д. С другой стороны, CV33 не имела вращающейся башни, была слабо бронирована и вооружена только пулеметами. В 1935 г. танкетка была перевооружена двумя 8-мм пулеметами «Бреда», этот вариант известен под названием CV35 (позже переименован в Carro Armato L3/35).

В 1933 г. для поддержки трех новых мобильных дивизий (Celeri) были сформированы три группы танкеток CV33 под командованием полковника Гервазио Битосси. Он был кавалеристом, и ему в основном было позволено руководствоваться своими методами относительно применения танков. Он представлял себе роль быстроходных танков в качестве элемента моторизации кавалерии без нарушения кавалерийских традиций, и как средство поддержки конной кавалерии в бою. Подготовка в этих новых танковых группах, хотя и входивших в состав мобильных дивизий, почти не отличалась от подготовки в Танковом полку. В обоих случаях танки должны были использоваться в качестве средства поддержки, а не как основное оружие, и всегда только для наступательных действий или контрударов. Особо запрещалось использовать танки в обороне или размещать их на оборонительных позициях. Идеи использовать танки для борьбы с вражескими танками по-прежнему не было.

В 1934 г. перевооружение итальянской армии было ускорено в связи с срочной мобилизацией из-за попытки нацистского переворота в соседней Австрии, а позже – в порядке подготовки кампании против Эфиопии. Это привело к быстрому созданию большого числа танковых подразделений, вооруженных все теми же танкетками CV33 – единственным образцом современной бронетехники, доступном в то время итальянцам в достаточном количестве. Эти танковые подразделения должны были поддерживать пехоту и кавалерию, предназначенные для участия во вторжении в Эфиопию. В 1934 г. полковник Себастиано Висконти Праска опубликовал книгу La Guerra Decisiva, в которой выступал за решительные маневренные действия, включавшие максимальное использование разных родов войск для поддержки пехоты и кавалерии. Он рассматривал танки как главное средство поддержки при прорыве фронта противника для пехоты и кавалерии, хотя танки по-прежнему оставались поддерживающим родом войск вместе с артиллерией и авиацией, а не основным средством наступления. Праска также отстаивал идею сбалансированных боевых групп, хотя основой их оставалась пехота. Эта концепция представляла значительный шаг вперед по сравнению с доктриной предыдущего десятилетия, в том числе и потому, что отражала новый наступательный настрой итальянского руководства и его усиливающийся милитаризм; и вскоре ей предстояло обогатиться боевым опытом, приобретенным в Эфиопии и Испании. Таким образом, мобильная маневренная война постепенно становилась официальной доктриной. Устав 1935 г. подчеркивал необходимость смелых инициативных действий и достижения решительной победы в новой маневренной войне.

В 1935 г. многие страны уже разрабатывали новое поколение средних танков, вооруженных пушками во вращающихся башнях; но Италия в этом плане отставала. Главная причина этого заключалась в том, что у итальянцев уже было больше танков, чем у любой другой державы – около 2500 танкеток CV33. Это позволяло итальянцам формировать большие танковые соединения – но также имело и серьезные недостатки. Во-первых, все итальянские танки были одного типа, что ограничивало их полезность при решении различных тактических задач. Что более важно, наличие такого большого количества танков не стимулировало разработку новых моделей; армия уже имела достаточно танков и не спешила заказывать новые образцы этих дорогих машин. К 1935 г. итальянцы фактически сделали только первые шаги к механизации армии и созданию полноценных бронетанковых дивизий. Они отстали от других держав, и им предстояло пройти еще долгий путь. Только в пять предвоенных лет итальянская военная доктрина, разработка танков и создание танковых подразделений действительно серьезно продвинулись вперед. Этому способствовали различные факторы: растущие политические амбиции, теоретические разработки, практические испытания на маневрах и непосредственный боевой опыт.

Кампания против Эфиопии в 1935-36 гг. предоставила возможность испытать на практике новую доктрину и сами новые танки. В апреле 1936 г. итальянские войска совершили «Марш железной воли» - быстрый бросок на 200 миль (320 км), завершившийся взятием Аддис-Абебы. Для этого марша была организована сильная моторизованная колонна из 1785 машин и 12500 человек при поддержке легких танков, артиллерии и авиации. Марш проходил в основном без сопротивления противника, потому что эфиопская армия уже была разбита, но, что важно, он проходил по труднодоступной местности в плохую погоду и был завершен всего за десять дней – достижение, ярко демонстрирующее наступательный потенциал моторизованных войск.

Недостатки конструкции танкетки CV33 со всей очевидностью проявились в бою у перевала Дембегина в северной Эфиопии 15 декабря 1935 г. Итальянский передовой пост у Май Тимкат с гарнизоном из эритрейских колониальных солдат (1000 чел.) и девяти танкеток CV33 под командованием майора Кринити, был атакован эфиопскими солдатами (ок. 1000 чел.), а еще 2000 эфиопов стали заходить им в тыл. Итальянцы благоразумно начали отступать к главным позициям своих войск у Селаклака. В полдень они добрались до перевала Дембегина и обнаружили, что он занят эфиопскими войсками, закрепившимися на господствующих высотах. Отряд майора Кринити был отрезан, и у него не оставалось иного выбора кроме попытки прорваться через перевал. Кринити подготовил свой отряд к атаке, которую должны были возглавить танки, а эритрейская пехота во главе с самим майором должна была следовать вплотную за танками.

Это была смелая попытка, которая почти увенчалась успехом, но труднодоступная местность блокировала продвижение танков; Кринити был ранен, а еще двое итальянских офицеров убиты. После этого эфиопы контратаковали, а итальянцы оборонялись, собравшись вокруг своих застрявших танкеток. Вскоре подошел эфиопский отряд, преследовавший их от Май Тимкат, и итальянская колониальная пехота оказалась под сильным огнем со всех направлений. Танкетки, пулеметы которых могли стрелять только вперед, не смогли защитить свою пехоту, которая была вся перебита. После этого застрявшие танкетки оказались уязвимы для эфиопских пехотинцев, которые подходили к ним с тыла и выводили из строя гусеницы и пулеметы. Все танкетки были уничтожены, и их экипажи убиты.

Позже эфиопы атаковали из засады итальянскую колонну, двигавшуюся на помощь отряду Кринити. В колонне было еще десять танкеток CV33. Эфиопы скатывали со склонов большие камни впереди и позади танков. Итальянцы оказались в ловушке, и противник снова начал уничтожать сначала пехоту, а потом обездвиженные танки. Несколько танков пытались обойти препятствия, но соскользнули с дороги по склону и перевернулись. Еще две танкетки оказывали упорное сопротивление, пока не были уничтожены эфиопами, сумевшими их поджечь. Но их смелые действия позволили остаткам итальянской колонны спастись. Бой на перевале Дембегина подчеркнул необходимость танков с вращающейся башней, способных вести круговой обстрел и таким образом эффективнее поддерживать пехоту.

В европейской обстановке уроки войны в Эфиопии, где итальянцы одержали победу благодаря своему превосходству в технологии, имели лишь ограниченное значение. Тем не менее, полученный опыт привел к важным изменениям. Поражение у перевала Дембегина привело к тому, что были сразу же выпущены новые инструкции по применению танков, где подчеркивалась необходимость тщательной разведки и более тесного взаимодействия с пехотой, особенно на труднодоступной для танков местности. Инструкции также требовали – не вполне оправданно – чтобы экипажи не покидали свои танки без крайней необходимости. Что более важно, армия, наконец, потребовала разработать танки с вращающейся башней, чтобы исправить главный недостаток танкетки CV33.

Опыт этой войны также повлиял на разработку итальянской военной доктрины. В 1936 г. генерал Альберто Пуньяни опубликовал доклад, в котором выступал за расширение моторизации армии, в том числе увеличение числа танков, на основе опыта эфиопской кампании. В устав 1936 г. были включены инструкции по применению новых мобильных дивизий (Celeri), в том числе по использованию их мобильных элементов – кавалерии, танков и мотоциклистов - в маневренной войне, а статичных элементов – пехоты и артиллерии - в войне позиционной. Эта концепция могла служить намеченной в общих чертах потенциальной разработкой будущего применения сбалансированной бронетанковой дивизии, оставалось только создать такую дивизию. На более общем уровне эти идеи усиливали упор на наступательную войну и моторизацию армии. Отсутствующим элементом пока являлась концепция механизации, использования танков как основного оружия в больших мобильных соединениях в наступательной войне.

Тем временем в Ливии итальянцам удалось сделать значительный шаг вперед в разработках на будущее. В качестве подкрепления для группировки войск в Ливии после эфиопской кампании был сформирован Смешанный моторизованный полк (Reggimento Misto Motorizzato). Командовал им полковник Битосси, бывший командир танковых групп в мобильных дивизиях. Новый полк состоял из моторизованных пулеметных частей и пехоты, мотоциклистов и танков, и представлял собой важную модель для тактических экспериментов по совместным действиям разных родов войск. Целеустремленный и дальновидный Битосси упорно тренировал своих подчиненных, обучая их совместным действиям и делая упор на операции на труднопроходимой местности в пустыне. Он призывал подчиненных при боевом применении танков не бояться ограничений существующей доктрины и существующих конструкций машин. Он понимал, что танкетка CV33 является переходной машиной, и тактика бронетанковых войск должна разрабатываться с учетом новых перспективных конструкций средних танков. Смешанный моторизованный полк, хотя и являлся временным формированием, стал первой действительно механизированной частью в итальянской армии и ориентиром на будущее.

Придание особого значения моторизации и наступательной войне отразилось в участии итальянских войск в гражданской войне в Испании. Первые итальянские части, прибывшие в Испанию в октябре 1936 г. были лучше моторизованы, чем войска на родине, и позже в их состав были включены танки. Эти подразделения были набраны частично из добровольцев, частично из военнослужащих итальянской армии. Сначала предполагалось, что итальянцы будут служить инструкторами в войсках испанских националистов, но вскоре из них был сформирован итальянский Добровольческий Корпус (Corpo Truppe Volontarie, CTV), и направлен на фронт. 26 января 1937 г. в состав корпуса вошло первое танковое подразделение, включавшее 31 танкетку CV35.

В начале 1937 г. генерал Марио Роатта, командир CTV, предложил испытать на практике новые концепции моторизации и наступательной войны. Он намеревался использовать три колонны моторизованной пехоты, артиллерии и легких танков для взятия Малаги. Итальянцы обладали недостаточной подготовкой, и их вооружение и снаряжение было в плохом состоянии, но они встретили слабое сопротивление. Наступление началось 5 февраля 1937 г., три колонны с танками и бронеавтомобилями во главе прорвали фронт республиканцев. Итальянцы быстро продвигались вдоль берега, не слишком беспокоясь о своих открытых флангах, и уже 7 февраля заняли Малагу, опередив своих испанских союзников. Позже итальянцы преследовали отступающего противника вдоль берега до 14 февраля.

Успех этой операции убедил Роатту попытаться повторить ее в гораздо большем масштабе против Мадрида. В марте 1937 г. он спланировал наступление к северу от Мадрида с использованием всех сил CTV: трех дивизий чернорубашечников и моторизованной дивизии «Литторио» под командованием генерала Аннибале Бергонцоли, укомплектованной военнослужащими итальянской армии; всего 2000 грузовиков, 200 орудий и 80 танкеток CV35. К несчастью для итальянцев, у них было очень мало противотанковой и зенитной артиллерии, а им предстояло встретить ожесточенное сопротивление со стороны танков и авиации республиканцев. Действия CTV должен был поддерживать весь контингент итальянской авиации в Испании. Предполагаемое наступление включало продвижение на 30 миль (50 км) от Сигуэнцы с целью взять город Гвадалахара и, таким образом, достигнуть частичного окружения Мадрида. Две дивизии чернорубашечников должны были прорвать фронт республиканцев, а третья и дивизия «Литторио» - использовать прорыв и быстрым броском взять Гвадалахару. Войска испанских националистов к югу от Мадрида должны были одновременно начать наступление на север, чтобы не позволить республиканцам перебросить резервы против итальянцев.

Наступление началось 8 марта 1937 г. сильным артиллерийским обстрелом и достигло полной внезапности. Чернорубашечники прорвали республиканский фронт, и к 13 марта их авангарды продвинулись до Трихуэке и Бриуэги, преодолев две трети пути до Гвадалахары. Но это быстрое продвижение таило в себе угрозу, потому что многое другое уже пошло не так, как предполагалось. Во-первых, значительно ухудшилась погода, начался дождь со снегом и туман, и итальянская авиация, действовавшая с временных грунтовых аэродромов, оказалась прикована к земле. Республиканские же ВВС, включавшие большое число новых советских самолетов с хорошо обученными советскими экипажами, действовали с всепогодных аэродромов с твердым покрытием. Во-вторых, при быстром наступлении итальянцев их фланги снова оказались открытыми, а резервы подходили недостаточно быстро. Кроме того, республиканские войска под Мадридом были гораздо сильнее, чем у Малаги, и имели в распоряжении достаточные подготовленные резервы. Командовали ими профессиональные советские военные советники, а на вооружении было значительное количество советских средних танков. Вдобавок, отвлекающее наступление националистов на юге так и не было начато, что позволило республиканцам высвободить свои резервы против итальянцев. Ситуация была чревата катастрофой.

13 марта прибытие республиканских подкреплений к Бриуэге остановило итальянское наступление, после чего последовали четыре дня упорных боев вокруг города, в ходе которых некоторые ключевые позиции несколько раз переходили из рук в руки. К полудню 18 марта итальянцы окончательно истощили свои силы, и республиканцы перешли в контрнаступление, задействовав три свежих дивизии, большое количество артиллерии и 70 советских средних танков, вооруженных 45-мм пушками. С воздуха их поддерживали 100 самолетов. Главный их удар пришелся на истощенную и сильно растянутую 1-ю дивизию чернорубашечников, фронт которой быстро рухнул. Дивизия «Литторио», напротив, оказывала упорное сопротивление мощным атакам республиканцев, и даже провела сильный контрудар при поддержке артиллерии. В ходе контрудара итальянцы прорвались на стыке двух республиканских дивизий и на короткое время создали угрозу тылу республиканских войск, атаковавших чернорубашечников. Однако быстрый развал фронта последних оставил открытым фланг дивизии «Литторио», поставив ее под угрозу окружения. Несмотря на это, только когда генерал Бергонцоли получил приказ отступить, дивизия «Литторио» начала отход. Республиканские войска не смогли сразу же организовать преследование итальянцев, и это позволило частям CTV восстановить фронт у Аргесильи. Последовавшие затем атаки республиканцев на эти новые позиции были отражены дивизией «Литторио», и фронт итальянцев стабилизировался.

Попытка итальянцев окружить Мадрид была слишком амбициозной и закончилась тяжелым поражением, но отнюдь не из-за трусости. Итальянцы проиграли из-за плохой работы разведки, плохого планирования и недостатка противотанковой и зенитной артиллерии, кроме того, в критический момент они оказались без поддержки с воздуха. Многие чернорубашечники были неопытны и плохо подготовлены, что и проявилось в бою. Итальянцы потеряли 400 человек убитыми и еще 500 пропавшими без вести или пленными. Материальные потери составили 800 винтовок, 25 артиллерийских орудий, 67 грузовиков и значительное число танкеток. Потери пришлись в основном на части чернорубашечников, особенно пострадала 1-я дивизия. Дивизия «Литторио», укомплектованная военнослужащими регулярной армии, напротив, действовала эффективно и понесла меньшие потери. Значение этого боя сильно преувеличивалось республиканской пропагандой, изображавшей его битвой между фашизмом и социализмом. Европейские левые партии особенно усердно стремились представить этот бой признаком неминуемого падения итальянского фашизма. На самом же деле реорганизованный итальянский Добровольческий корпус с успехом продолжал сражаться против республиканцев еще два года и сыграл важную роль в захвате националистами важных провинций - Страны басков и Каталонии. Итальянцы больше не повторяли таких поспешных и плохо подготовленных наступлений без должной разведки. Теперь их наступления были лучше подготовлены и проводились при более тесном взаимодействии всех родов войск и с большим вниманием к силам противника.

В июле 1937 г., когда в Испании продолжались бои, в Италии было сформировано первое сбалансированное танковое соединение – 1-я бронетанковая бригада (1 Brigata Corazzata). Она формировалась с учетом боевого опыта, полученного в Испании, и состояла из 5-го полка берсальеров, трех батальонов легких танков и легкой механизированной группы. Это было первое соединение в итальянской армии, включавшее сбалансированное сочетание пехоты, артиллерии и бронетехники, и представлявшее основу для будущей механизированной войны. В бригаду вошли подразделения, сформированные в ходе предыдущих экспериментов с механизацией, и она создавалась как «средство прорыва сильно укрепленного фронта противника». Бригада была недостаточно велика, чтобы действовать независимо, но ее можно было усилить поддерживающими частями для маневров против вражеских флангов, или использовать во взаимодействии с мобильными дивизиями. Эта новая бронетанковая бригада прошла испытания на маневрах 1937 г. вместе с мобильными (Celeri) и моторизованными дивизиями. Результатом этого стало усилившееся внимание к необходимости более тесного взаимодействия между танками и другими родами войск, и необходимость увеличить долю этих других родов войск в самом бронетанковом соединении. Иными словами, бронетанковая бригада была признана шагом в правильном направлении, но явно ощущалась необходимость в более крупном сбалансированном бронетанковом соединении. Это было начало, следующим этапом которого должна была стать бронетанковая дивизия.

Опыт боев в Испании и маневров 1937 г. снова поднял вопрос о необходимости новых танков для замены танкеток CV33/35, прежде всего нужны были средние и тяжелые танки с вращающимися башнями. Разработка среднего танка уже была начата, но шла медленно, потому что время, денежные средства и возможности промышленности были предельно ограничены. Армия не считала разработку нового танка приоритетной, потому что замена устаревшего пехотного и артиллерийского вооружения считалась более важной. Вследствие этого разработка танка заняла почти три года, и первый итальянский средний танк Carro Armato М11/39 был выпущен только в 1939 г. К тому же быстро выяснилось, что эта долгожданная модель пригодна только в качестве временной замены, и первый действительно приемлемый средний танк был создан лишь в 1940 г.

Разработка первой действительно противотанковой пушки задерживалась по тем же причинам – эта задача не считалась приоритетной, хотя опыт боев в Испании продемонстрировал, что такое оружие крайне необходимо для борьбы со средними танками. В отсутствие подходящих собственных образцов, итальянцы использовали австрийскую 47-мм пушку Bohler M35, доказавшую свою высокую эффективность вскоре после принятия на вооружение в 1937 г. Позже это орудие использовалось в качестве танкового для вооружения среднего танка М13/40, и итальянский танковый командир Энрико Серра описывал его как «маленький шедевр». Орудие было вполне конкурентоспособно по сравнению с другими противотанковыми пушками того времени, и могло пробивать 43-мм броню на дистанции 550 ярдов (500 м). Германская 37-мм пушка пробивала 38-мм броню на дистанции 500 ярдов (460 м), американская и японская 37-мм пушки пробивали 25-мм броню на дистанции 1000 ярдов, британская 2-фунтовая (42-мм) пушка пробивала 53-мм броню на дистанции 500 ярдов. К сожалению, у итальянской пушки не оказалось достойных наследников, способных справляться с усиливавшейся броней новых танков, и она постепенно устаревала, в то время как другие страны принимали на вооружение новые противотанковые пушки более крупного калибра и с улучшенной бронепробиваемостью.

Следствием военных кампаний в Эфиопии и Испании и улучшения отношений между Италией и Германией было уменьшение потенциальной угрозы Италии с севера. Вместо этого растущее напряжение в отношениях с Великобританией и Францией повлекло усиление потенциальной угрозы со стороны этих держав в Средиземноморье и Африке; в особенности нуждалась в защите новая итальянская колониальная империя в Восточной Африке, в создание которой итальянцы вложили столько сил и средств. В результате итальянские вооруженные силы были вынуждены пересмотреть потенциальных противников в будущей войне и соответствующим образом изменить свои военные планы. Вероятность того, что воевать придется на более открытой местности в Северной Африке, могла только подкрепить особое внимание, уделявшееся маневренной войне.

В создании современной механизированной армии Италия опиралась на свою небольшую, но эффективную автомобильную промышленность. В 1939 г. итальянская автопромышленность выпустила 71 000 автомобилей, хотя только 12 000 из них представляли собой модели, наиболее пригодные для службы в вооруженных силах. Всего в 1939 г. на итальянских дорогах было 372 000 автомашин всех видов. Однако относительная слабость промышленности была серьезным препятствием для попыток итальянцев создать полностью механизированную армию, в том числе и потому, что она ограничивала резерв обученных гражданских водителей и механиков, которые могли быть призваны в армию. Это означало, что значительная часть водителей и механиков, требовавшихся армии, должны были обучаться уже на военной службе. Действительно, офицеры новых бронетанковых подразделений часто жаловались, что новые механики-водители танков до службы часто не водили никаких машин. Несмотря на это, итальянская автомобильная промышленность все же служила необходимой основой для развития и вооружения танковых войск.

В 1938 г. в результате опыта боев в Испании и маневров с участием 1-й бронетанковой бригады снова поднялся вопрос о наиболее эффективном применении танков. Генерал Эдоардо Куарра, командовавший Танковым полком в 1933-36 гг. предлагал использовать танки в больших количествах при поддержке артиллерии и пехоты, как для прорыва вражеской обороны, так и для последующего развития успеха. Практический боевой опыт, полученный в Испании, показал, что небольшие группы танков, а также танки при недостаточной поддержке артиллерии и пехоты менее эффективны и более уязвимы при выполнении этих задач. Поэтому требовалось более крупное соединение с большим количеством танков и сильной поддержкой моторизованной пехоты и артиллерии, желательно самоходной, чтобы она успевала за танками. В уже сформированной итальянской бронетанковой бригаде не было своей артиллерии и имелось только два батальона пехоты на грузовиках. Таким образом, эта бригада представляла собой не более чем средство поддержки, и должна была действовать вместе с пехотными дивизиями. Генерал Карло ди Симоне, командир 2-й бронетанковой бригады, сформированной в 1937 г., также был сторонником более крупных танковых соединений, но сомневался в целесообразности формирования полноценной дивизии при отсутствии средних танков и полностью моторизованной артиллерии. Он предлагал использовать больше противотанковых пушек в качестве временной меры, в ожидании, когда промышленность начнет выпускать средние танки. Также он рекомендовал увеличить количество танков в бригаде со 120 до 210 единиц, добавить третий батальон пехоты и две группы самоходной артиллерии. Кроме того, ди Симоне предлагал механизировать все пехотные подразделения бригады, вооружив их бронетранспортерами, и назначить эскадрилью ударных самолетов для поддержки бригады с воздуха. Идеи, предлагаемые этими и другими итальянскими офицерами, были дальновидны и прогрессивны, не отставая от военной мысли других стран Европы. К сожалению для итальянцев, возможности итальянской экономики и промышленности того времени не позволяли их реализовать.

В мае 1938 г. британский танковый офицер лейтенант Дэвид Белхэм оказался прикомандирован к итальянскому танковому полку (какому именно не сообщается). Несмотря на усиливавшиеся связи Италии и Германии, Белхэм подружился со своими итальянскими хозяевами и сделал некоторые интересные наблюдения. Он заметил, что боевой дух итальянцев был высок, и они, как ни странно, с изрядной антипатией относились к своим германским союзникам. Также Белхэм обращает внимание на плохое качество итальянского вооружения и недостаточную отработку действий в боевых порядках, и сообщает следующее:

Я был удивлен тем, насколько устаревшим и недостаточным было вооружение, с которым итальянские войска готовились вести войну. Насколько мне известно, этому не придавалось особого значения: Муссолини посылал своих солдат в бой плохо вооруженными, неподготовленными к маневренным операциям, и часто лишенными компетентных командиров. Как можно было ожидать, что они одержат победу?

Командир этого полка (также оставшийся неназванным) сказал Белхэму: «Знаете, если бы мы могли соединить боевой дух итальянцев с британскими финансовыми возможностями, мы завоевали бы всю Европу!» Это было честное признание в том, что у Италии недостаточно ресурсов и вообще и для создания бронетанковых войск в частности.

К концу 1938 г. маневры с участием двух новых бронетанковых бригад, боевой опыт кампаний в Эфиопии и Испании, и теоретические наработки – все это повлияло на то, что в итальянской военной доктрине произошла фундаментальная перемена в сторону концепции механизации армии. 28 октября г. 1938 генерал Альберто Париани представил эту концепцию как принцип «быстрой маневренной войны» (Guerra di rapido corso), в котором были отражены многие разработки, появлявшиеся тогда и в других странах Европы. В первый раз в итальянской военной доктрине танки, применяемые в больших соединениях, признавались основным наступательным оружием, и требовалось, чтобы другие рода войск поддерживали танки, а не наоборот, как раньше. Доктрина требовала применять танки массово и по возможности наносить удары по флангам, а фронтальная атака считалась последним средством. Артиллерия и противотанковые пушки теперь должны были защищать танки от танков противника. Новые бронетанковые соединения должны были широко применять маневр и непрямые действия для ударов по более слабым флангам противника. Они должны были использовать максимально возможное количество танков и артиллерии для прорыва фронта противника, и танки с моторизованной пехотой – для развития этого прорыва.

В новой доктрине были и недостатки – например, не рассматривался вопрос боя танков против танков. Предполагалось, что танки будут атаковать артиллерию противника, но при прямой атаке на позиции артиллерии результаты могли оказаться катастрофическими. Несмотря на эти недостатки, было ясно, что итальянская армия, наконец, усвоила концепцию бронетанковой дивизии, пусть и позже, чем армии других европейских держав, но, вероятно, более основательно, чем некоторые из них. Оставались еще разногласия относительно деталей доктрины, но теперь все были согласны с необходимостью создания сбалансированных бронетанковых дивизий, способных действовать самостоятельно. Также была принята точка зрения, что бронетанковая дивизия должна применяться не только для прорыва фронта, но и для развития успеха и последующего окружения сил противника. Таким образом, применение бронетехники в итальянской армии стало рассматриваться гораздо шире первоначальной роли поддержки пехоты, и перешло на абсолютно новый этап. Однако практическое осуществление этого поворота к механизации армии было серьезно ограничено возможностями итальянской промышленности. Поэтому принципы новой доктрины реализовывались в меньшем масштабе, чем в армиях других европейских держав. Они начались с создания Бронетанкового корпуса (Corpo d’Armata Corazzata), который должен был состоять из двух еще не сформированных бронетанковых дивизий и двух уже существовавших дивизий моторизованной пехоты. Его должен был поддерживать Мобильный корпус (Corpo d’Armata Celere) из трех мобильных (Celeri) дивизий. Эти два корпуса предполагалось свести в элитную «Армию По», задачей которой была бы защита основного промышленного региона Италии. Командующим «Армией По» должен был стать генерал Этторе Бастико, берсальер и штабной офицер, командовавший Добровольческим корпусом в Испании после Гвадалахары, и один из главных сторонников новых принципов механизированной войны. Эти новые соединения дали бы Италии механизированную армию, не уступающую (по крайней мере на бумаге) любым другим механизированным войскам того времени. Главной слабостью этой армии был Мобильный корпус, который едва ли был способен бороться с полноценными бронетанковыми дивизиями или действовать за пределами Европы.

Новые бронетанковые дивизии должны были создаваться на основе двух бронетанковых бригад, сформированных в 1937 г. Дивизии должны были состоять из почти равного сочетания пехоты, танков и артиллерии – по полку каждого рода войск. Предполагалось, что в танковом полку (всего 140 танков) будет четыре батальона средних танков для применения в ходе развития успеха при прорыве или против поспешно занятой обороны, и один батальон тяжелых танков для борьбы с опорными пунктами при прорыве хорошо подготовленной обороны. Пехота в дивизии была представлена полком берсальеров – два батальона пехоты на грузовиках и один батальон мотоциклистов плюс рота бронеавтомобилей. Артиллерийский полк состоял из двух артиллерийских групп, роты противотанковых пушек и двух батарей зенитных 20-мм пушек. Это была вполне современная концепция, но ее потенциал сводился на нет неудовлетворительным вооружением; средних (и тем более тяжелых) танков еще не было, и пока приходилось довольствоваться все теми же слабыми танкетками CV35. Эта проблема оставалась основной слабостью итальянских бронетанковых дивизий еще почти год после начала войны. Кроме того, использование мотоциклов вместо грузовиков одним из батальонов берсальеров скорее отражало традиции велосипедных частей берсальеров, чем нужды современной войны. Вдобавок большая часть артиллерии бронетанковых дивизий оставалась немоторизованной и была вооружена орудиями времен Первой Мировой Войны. Таким образом можно сказать, что идея современной бронетанковой дивизии была хорошо усвоена итальянцами, но ее практическое осуществление не соответствовало требованиям современной войны.

Создание «Армии По» было амбициозной задачей для итальянцев, особенно сразу после Мюнхенского кризиса, когда война казалась ближе, чем когда-либо, и армия одновременно увеличивалась, чтобы приблизиться к численности военного времени. Необходимо было уделить время и значительные ресурсы для формирования соединений, предназначенных для этой армии, за относительно короткий период. Первоочередной задачей было завершить формирование одной мобильной и двух моторизованных дивизий, и из имеющихся кадров создать первую бронетанковую дивизию, которая должна была формироваться на основе бронетанковой бригады. Первой итальянской бронетанковой дивизией стала 132-я дивизия «Ариэте» (таран), созданная из 2-й бронетанковой бригады 1 февраля 1939 г., ее командиром стал прежний командир бронетанковой бригады генерал Ди Симоне. Дивизия базировалась в Вероне и состояла из 132-го танкового полка, 132-го артиллерийского полка, 8-го полка берсальеров и приданных подразделений. Вскоре после нее 20 апреля 1939 г. была сформирована 131-я бронетанковая дивизия «Чентауро» под командованием генерала Джованни Мальи, созданная на основе 1-й бронетанковой бригады; эта дивизия базировалась в Сиене и состояла из 131-го танкового полка, 131-го артиллерийского полка и 5-го полка берсальеров. Командирами дивизий первоначально были командиры бригад, на основе которых дивизии формировались, чтобы обеспечить преемственность.

Формирование новых соединений шло более медленно, чем ожидалось, из-за нехватки машин и людских ресурсов вследствие одновременно проводившегося увеличения армии до численности военного времени. Численность итальянской дивизии мирного времени обычно составляла 50% от численности военного времени, и доводилась до штатной только за счет резервистов при мобилизации. Весной 1939 г. две новые бронетанковые дивизии были укомплектованы на 80% после оккупации немцами Праги и в рамках подготовки вторжения в Албанию. Из-за этого в дивизиях было большое число резервистов, лишь очень немногие из которых имели опыт службы в танковых частях. Подготовке новых бронетанковых дивизий в мирное время также сильно препятствовал недостаток финансирования и горючего. Дефицит бюджета привел к сокращению на 50% заказа на так необходимые средние танки. Бронетанковые дивизии получили горючего лишь на 300 км марша, чего им хватило бы только на то, чтобы дойти до границы в Альпах. В Ливии вообще не было складов горючего, хотя становилось все более очевидно, что бронетанковым дивизиям предстоит действовать там.

В апреле 1939 г. закончилась гражданская война в Испании, в связи с чем военные расходы Италии были значительно сокращены, и на родину вернулись военнослужащие, получившие боевой опыт. Большое число итальянских офицеров вернулись на службу в свои прежние части и делились опытом, полученным в Испании. В том же месяце итальянцы почти без потерь оккупировали Албанию, но в ходе этой операции в армии были выявлены некоторые значительные недостатки. Например, целый ряд предметов снаряжения и обмундирования солдат оказался неудовлетворительного качества. Также выявились серьезные проблемы в работе системы снабжения войск, которая функционировала плохо даже на коротком маршруте через Адриатику. Только что сформированная бронетанковая дивизия «Чентауро» участвовала во вторжении в Албанию, но никак себя не проявила, а ее устаревшие танки оказались склонны к поломкам на труднопроходимой горной местности. Итальянцам повезло, что албанцы оказали слабое сопротивление и не имели противотанкового оружия, иначе могла бы произойти катастрофа. Если бы не была срочно организована доставка горючего по воздуху, итальянские моторизованные части могли бы просто встать на марше. Дивизия "Чентауро" получила суровый урок, но, по крайней мере, отличилась как первая из итальянских бронетанковых дивизий, участвовавшая в боевой операции.

Из-за участия дивизии «Чентауро» в оккупации Албании возникла срочная необходимость заменить «Чентауро» в «Армии По». В связи с этим итальянское командование решило переформировать моторизованную дивизию «Литторио», участвовавшую в испанской кампании, в бронетанковую. Теперь она стала называться 133-я бронетанковая дивизия «Литторио» (ликтор). Командиром ее стал генерал Битосси, один из пионеров итальянских танковых войск, командовавший дивизией «Литторио» на завершающих этапах испанской кампании. Дивизия базировалась в Парме и состояла из 133-го танкового полка, 133-го артиллерийского полка и 12-го полка берсальеров. Ее девиз был «Colpo Sicuro» (удар наверняка). В 1939 г. рассматривался вариант переформировать мобильные (Celeri) дивизии в бронетанковые. Для этого нужны были офицеры с опытом службы в танковых частях, но таких офицеров и так не хватало, а также не хватало и танков, поэтому новые бронетанковые дивизии так и не были сформированы.

В маневрах итальянской армии 1939 г. впервые участвовал Бронетанковый корпус в полном составе, хотя пришлось приложить огромные усилия, чтобы успеть подготовить к маневрам дивизию «Литторио». Главной проблемой неизбежно оставались почти бесполезные танкетки L3/35 и их замена новыми средними танками. Командир дивизии «Литторио» генерал Битосси и командир 133-го танкового полка полковник Уго де Лоренцис особенно настойчиво требовали решить этот вопрос. Целеустремленный Битосси требовал от своих офицеров на учениях мыслить категориями новых танков и подчеркивал важность тесного взаимодействия танков и пехоты. Это отражало опыт ветерана войны в Испании, понимавшего, что Италия еще далеко не готова к современной войне, которая началась в сентябре 1939 г.

Итальянцы внимательно изучали применение танковых войск немцами в ходе польской кампании и их новый блицкриг. Это убедило итальянское командование в важности противотанковых пушек и необходимости их расположения в передовых эшелонах. Итальянцы понимали, что в идеале противотанковые пушки должны быть самоходными, чтобы успевать за танками и моторизованной пехотой. Также они поняли, что именно противотанковые пушки, а не танки, являются лучшим оружием для борьбы с танками противника. Немцы направили в Италию майора Эудженио Мидоллу читать лекции о применении танков; он польстил итальянцам, сравнив немецкие принципы с итальянской доктриной Guerra di rapido corso, если не в практической реализации, то хотя бы по стилю и концепции. Он также подчеркнул, что для достижения успеха необходимо сочетание тщательной подготовки, хорошей материальной части и наступательного духа. Во многих этих областях итальянцы серьезно отставали, что не позволяло им достигнуть высоких стандартов, установленных немцами. Таким образом, итальянцы были хорошо осведомлены о важнейших уроках польской кампании; проблема была в том, что у них не было средств реализовать эти идеи на практике.

К концу 1939 г. итальянская армия наконец получила первые из своих долгожданных новых средних танков, Carro Armato M11/39. Это был 11-тонный средний танк с дизельным двигателем, позволявшим развивать скорость 14 км/ч на пересеченной местности, с запасом хода 10 часов. Танк был вооружен 37-мм пушкой в лобовой части корпуса и двумя 8-мм пулеметами во вращающейся башне, и имел экипаж из трех человек. Толщина брони: лобовая 30 мм, бортовая и кормовая 14,5 мм, крыша и днище 6 мм. М11/39 был сконструирован с учетом тех проблем, с которыми итальянские танкетки столкнулись в Эфиопии; пулеметы в башне могли вести круговой обстрел, защищая танк от пехоты, а пушка в корпусе – использоваться против укреплений или другой бронетехники. Для 1937 г. это была неплохая конструкция, но затянувшаяся разработка танка привела к тому, что когда М11/39 наконец поступил в войска в 1939 г., он уже был устаревшим; прогресс в области конструкции танков и последние разработки в сфере доктрины танковых войск требовали, чтобы средний танк был вооружен пушкой во вращающейся башне, способной бороться с пехотой, артиллерией и другой бронетехникой.

Пройдет еще год прежде чем в войска поступит такой танк – Carro Armato M13/40. Хотя и разработанный на базе М11/39, танк обладал значительно улучшенной конструкцией и показал, что итальянские конструкторы могут создавать конкурентоспособные машины, не уступающие разработкам других стран Европы. Это был 13-тонный средний танк с тем же дизельным двигателем, способный развивать скорость 14 км/ч на пересеченной местности, и с запасом хода 12 часов. Его вооружение было сильнее, чем у предшественника: 47-мм пушка в башне и 4 пулемета: два в лобовой части корпуса, один установленный соосно с пушкой, и еще один на башне в качестве зенитного. Экипаж танка состоял из четырех человек. Толщина лобовой брони 40 мм, бортовой и кормовой 25 мм, крыша и днищ 14 мм. Танк мог быть оборудован радиостанцией, но обычно ее ставили только на командирские машины. Когда М13/40 был сконструирован в 1940 г., он выдерживал сравнение с большинством современных ему танков; к несчастью для итальянцев, из-за крайне невысоких темпов производства М13/40 не успел попасть в войска в достаточных количествах до второй половины 1941 г.

В конечном счете, этот танк стал основной машиной итальянских бронетанковых дивизий во время войны. Почти повсеместно его считают плохим танком, но это не вполне справедливо. Действительно, М13/40 был склонен к поломкам, особенно в условиях пустыни, но то же самое можно сказать о многих британских танках. Более серьезным недостатком был тот факт, что броня итальянского танка оказалась очень хрупкой и часто раскалывалась при попадании тяжелых противотанковых снарядов. М13/40 имел одно важное преимущество перед современными ему британскими танками: его 47-мм пушка могла стрелять и бронебойными и фугасными снарядами, что позволяло ей действовать как против пехоты и артиллерии, так и против танков. Плохая репутация М13/40 во многом связана с тем, что его сравнивали с более совершенными танками, против которых ему приходилось сражаться в последующие годы. Это было следствием неспособности итальянской промышленности создать ему подходящую замену вовремя и в достаточных количествах. В результате этого танк, хотя и в несколько улучшенном варианте – М14/41 – без существенных улучшений конструкции продолжал службу всю войну. Другие страны принимали на вооружение новые танки, и итальянским средним танкам приходилось иметь дело с все более сильным противником с лучшей броней и лучшим вооружением.

Итальянцы разработали и проект тяжелого танка – Carro Armato Р26/40, работы над которым начались в конце 1940 г. Это был 26-тонный тяжелый танк с дизельным двигателем, способный развивать скорость 25 км/ч на пересеченной местности, и с запасом хода 12 часов. У него было хорошее основное вооружение – 75-мм пушка в башне, но только один 8-мм пулемет, установленный соосно; экипаж танка состоял из четырех человек. Лобовая броня 50-60 мм, бортовая и кормовая 40 мм, крыша и днище 20 мм. Во многом танк был сравним с немецким PzKpfw IV. К сожалению, итальянцы так и не смогли организовать производство Р26/40 до капитуляции Италии в сентябре 1943 г. Первый прототип был изготовлен лишь в начале 1942 г. – больше года спустя после начала разработки. Если бы итальянская промышленность смогла обеспечить поставку этих танков в войска в конце 1941 или в течение 1942 г., это могло бы оказать существенное влияние на эффективность действий итальянских бронетанковых дивизий; конечно, это не позволило бы итальянцам выиграть войну, но по крайней мере, они получили бы шанс сражаться в не столь неравных условиях. Вместо этого итальянцам пришлось обходиться все более устаревающими М13/40 против качественно превосходящих танков противника.

Ко времени вступления Италии в войну 10 июня 1940 г. в итальянской армии было три бронетанковых дивизии: 131-я дивизия «Чентауро» под командованием генерала Мальи, 132-я дивизия «Ариэте», сменившая командира – теперь дивизией командовал генерал Карло Веккиарелли, и 133-я дивизия «Литторио» под командованием генерала Битосси. Каждая дивизия состояла из бронетанкового полка, артиллерийского полка и полка берсальеров, всего личный состав дивизии насчитывал 7500 офицеров и солдат. Бронетанковый полк состоял из трех батальонов; на бумаге это был один батальон тяжелых танков и два батальона средних, хотя фактически почти все они по-прежнему были вооружены устаревшими танкетками L3/35 – всего 184 машины в полку. Новые танки М13/40 не поступали в достаточных количествах до 1941 г., и до того времени бронетанковые дивизии были вынуждены обходиться бесполезными танкетками, а средних танков в них было очень немного. Артиллерийский полк состоял из двух батальонов – всего 24 75-мм полевых пушки. Полк берсальеров состоял из трех батальонов: два батальона пехоты на грузовиках и один батальон на мотоциклах. Как выглядела итальянская бронетанковая дивизия по сравнению с аналогичными бронетанковыми соединениями других армий?

Практически во всех отношениях итальянская бронетанковая дивизия была слабее германской, которая даже в сокращенном после 1940 г. виде представляла собой гораздо более сильное соединение. Личный состав германской бронетанковой дивизии насчитывал 15600 офицеров и солдат, техника и вооружение во всех категориях превосходили итальянские. Обычно в германской бронетанковой дивизии было 105 танков, десять из которых были вооружены мощными 75-мм пушками; также в дивизии было 50 артиллерийских орудий калибром от 75-мм и больше, и 39 противотанковых пушек, не считая 88-мм зенитных пушек, которые могли использоваться в роли противотанковых. Кроме того, немцы выигрывали за счет лучшей подготовки личного состава и лучшего уровня командования и управления. В общем, германская бронетанковая дивизия была не только больше численно, но и обладала лучшей подготовкой и большей огневой мощью, чем любое другое аналогичное соединение.

Британская бронетанковая дивизия могла иметь разную численность, но обычно состояла из двух или трех бронетанковых бригад. В двухбригадном варианте ее личный состав насчитывал 10700 офицеров и солдат, техника и вооружение были, как правило, лучше, чем у итальянцев. Однако британская дивизия была менее сбалансированным соединением, танков в ее составе было вдвое больше (340 единиц), а пехоты и артиллерии меньше – всего два пехотных батальона и 16 25-фунтовых (87,6-мм) пушек. Дивизия проявляла себя сильным соединением, когда ее бригады действовали вместе, но недостаток пехоты и артиллерии сказывался, особенно когда бригады были вынуждены действовать по отдельности, как часто и было. В сравнении с британской бронетанковой дивизией итальянская имела больше пехоты и артиллерии, но гораздо меньше танков. По числу танков итальянская бронетанковая дивизия примерно соответствовала британской бронетанковой бригаде, но при этом имела преимущество в пехоте и артиллерии.

Конечно, такие сравнения упрощены и носят теоретический характер. На практике войсковые соединения и их отдельные части могли сильно отличаться по численности, технике и вооружению от цифр на бумаге. Соединения могли иметь гибкую структуру, например, британская бронетанковая дивизия могла состоять из двух или трех бригад. Они могли быть усилены или, напротив, ослаблены добавлением или изъятием из их состава разных подразделений. Потери и поломки техники могли уменьшить численность подразделений иногда значительно ниже штатной. При рассмотрении боевых действий всегда следует учитывать различную численность войсковых соединений, участвовавших в той или иной операции, и тот факт, что эта численность изменялась со временем. Соединение, на бумаге называвшееся дивизией, на практике могло в некоторых случаях иметь численность меньше полка или даже батальона, что соответствующим образом влияло на эффективность его действий; во многих случаях упоминание в документах какого-либо войскового соединения производит впечатление, что это соединение участвовало в операции полностью укомплектованным, тогда как в действительности из-за потерь оно могло сократиться до малой части своей первоначальной численности.

Кроме того, относительно небольшие изменения в вооружении могли сильно сказаться на ударной мощи подразделения, даже если его численность не изменялась. Например, батальон средних танков М13/40 с 47-мм пушками обладает куда большей ударной мощью, чем батальон танкеток L3/35, вооруженных только пулеметами, даже если танкеток в батальоне больше. Усиление артиллерии итальянской дивизии всего лишь восемью 90-мм зенитными пушками (аналог немецких 88-мм) усилило ее противотанковую оборону несоизмеримо с малой численностью этих орудий, значительно увеличив дистанцию, на которой могут быть уничтожены вражеские танки. Добавление в состав дивизии 20 САУ Semovente da 75/18 стало ответной мерой на усиленную броню и огневую мощь вражеских танков М3 «Грант» и М4 «Шерман».

Итальянская бронетанковая дивизия 1940 г. представляла собой сбалансированное соединение разных родов войск для совместных действий под единым командованием. Она имела возможность действовать гибко, используя сочетание бронетехники, пехоты и артиллерии. Главной слабостью дивизии была бронетехника, представленная танкетками, и эта проблема оставалась нерешенной до 1941 г.; также дивизия была слабее, чем следовало бы, в отношении артиллерии и противотанковых пушек, хотя эти недостатки позже были исправлены. Однако важно отметить, что итальянская бронетанковая дивизия, даже полностью укомплектованная, была численно слабее, чем британские или германские аналогичные соединения – факт, редко поясняемый в документах военного времени.

За месяц, предшествовавший вступлению Италии в войну 10 июня 1940 г., три итальянские бронетанковые дивизии были мобилизованы до полной численности по штатам военного времени. Дивизии «Ариэте» и «Литторио» оставались в составе Бронетанкового корпуса в долине реки По, защищая северные границы Италии; дивизия «Чентауро» оставалась в Албании, защищая границы с Югославией и Грецией. Эти полностью оборонительные задачи, поставленные элитным подвижным соединениям, противоречили доктрине наступательной войны, но соответствовали намерениям итальянского правительства ждать подходящей возможности заполучить легкую добычу, прежде чем будет заключен мир. После объявления войны «Литторио» участвовала в поспешном и плохо организованном наступлении на территорию Франции через западные Альпы. Как и следовало ожидать, крошечные итальянские танкетки не добились каких-либо успехов на труднопроходимой горной местности и понесли серьезные потери, атакуя французские укрепления, вооруженные тяжелой артиллерией. Только капитуляция французов предотвратила еще большие жертвы.

Дивизии «Ариэте» повезло избежать подобной участи, потому что она оставалась в резерве для развития ожидаемого прорыва, который так и не произошел. В январе 1941 г. после разгрома итальянской армии в Ливии британскими войсками, «Ариэте» стала первой итальянской бронетанковой дивизией, направленной в Северную Африку. Дивизия по-прежнему была вооружена в основном танкетками L3/35, хотя один из ее бронетанковых батальонов успел получить новые средние танки М13/40. Впоследствии дивизия «Ариэте» сражалась вместе с немецкими союзниками почти во всех боях кампании до самого Эль-Аламейна.

Дивизия «Литторио» оставалась в северной Италии, медленно перевооружаясь средними танками. 11 апреля 1941 г. «Литторио» приняла участие во вторжении итальянской армии в Югославию, наступая через Истрию в центральную Югославию и 17 апреля достигнув Требинье. Дивизия преодолела более 500 км, соединившись с частями дивизии «Чентауро» наступавшей на север из Албании. Это была задача, для которой изначально и создавались итальянские бронетанковые дивизии, и «Литторио» выполнила эту задачу хорошо. Следует признать, что югославская армия оказала слабое сопротивление, и Югославия уже разваливалась под ударами германского блицкрига и от собственной внутренней нестабильности. В январе 1942 г. после перевооружения и переобучения «Литторио» была направлена в Северную Африку, присоединившись к дивизии «Ариэте». Таким образом, на североафриканском ТВД был фактически воссоздан итальянский Бронетанковый корпус в первоначальном составе, потому что его моторизованные дивизии уже были там. Однако все эти дивизии из-за потерь имели численность гораздо ниже штатной, и фактически никогда не действовали совместно, как предполагалось изначально. Ближе всего к совместным действиям итальянские дивизии были во время неудачного наступления войск Оси у Алам-эль-Хальфы в августе 1942, когда «Ариэте», «Литторио» и моторизованная дивизия «Триесте» действовали в составе итальянского XX корпуса. Впоследствии дивизия «Литторио» была уничтожена в сражении у Эль-Аламейна.

В мае 1942 г. вновь, как и в 1939, возникла идея сформировать четвертую бронетанковую дивизию. Действия «Ариэте» в Северной Африке более чем убедительно продемонстрировали правильность концепции сбалансированной бронетанковой дивизии. Напротив, три мобильных дивизии (Celeri), участвовавших в кампаниях в Югославии и России, проявили себя неудачно. Хотя они были достаточно подвижны, им не хватало бронетехники и огневой мощи, чтобы бороться с вражескими укреплениями или танками. Поэтому было предложено переформировать 2-ю мобильную дивизию в 134-ю бронетанковую дивизию «Фреччиа» (стрела). Однако это предложение так и не было осуществлено, потому что итальянская промышленность просто не могла производить достаточное количество средних танков, и едва справлялась с восполнением потерь, которые несли три уже имевшиеся бронетанковые дивизии. Промышленность была не в состоянии произвести еще дополнительно 150 средних танков, чтобы полностью укомплектовать еще одну бронетанковую дивизию, и в результате дивизия «Фреччиа» так и осталась проектом.

131-я дивизия «Чентауро» была последней из итальянских бронетанковых дивизий, направленной в Северную Африку, но до того успела принять активное участие в боевых действиях. 28 октября 1940 г. дивизия «Чентауро», находившаяся в Албании, приняла участие в неудачном наступлении итальянских войск против Греции. «Чентауро» в составе которой тогда было 4037 чел. и 163 танкетки L3/35, была поставлена задача взять Янину в Эпире. Передовые подразделения дивизии под командованием полковника Солинаса вели наступление в течение двух дней под проливным дождем по вязкой грязи, пока не достигли разлившейся реки Каламас в 24 км в глубине греческой территории. В процессе наступления они оторвались от остальных частей дивизии и не смогли переправиться через бушующую реку. Части дивизии «Чентауро» сделали несколько попыток атаковать хорошо оборудованные основные позиции греческих войск, но все эти атаки были отражены. После этого дивизия «Чентауро» перешла к обороне и удерживала позиции, хотя ее положение становилось все более изолированным от остальных войск, пока греческое контрнаступление, начавшееся 16 ноября, не заставило итальянские войска отступать на север, и «Чентауро» была вынуждена отойти, чтобы избежать окружения. При отступлении дивизия потеряла свои последние оставшиеся танкетки, которые сломались или увязли в грязи. 9 декабря «Чентауро» была отведена в резерв для перевооружения средними танками.

Несмотря на эту неудачу, пополненная и перевооруженная дивизия «Чентауро» была возвращена на фронт и продолжала поддерживать итальянские войска в Албании. Дивизия участвовала в многочисленных контрударах, но горная местность ограничивала подвижность танков и вынуждала проводить фронтальные атаки против хорошо укрепленных позиций греческих войск. Это было не самое эффективное применение для бронетанковой дивизии, и прорвать фронт греков так и не удалось. В конце марта 1941 г. дивизия «Чентауро» была отведена на север Албании для участия в наступлении против Югославии. 11 апреля дивизия начала наступление из северной Албании, преодолевая сопротивление уже разваливавшейся югославской армии, имея задачу соединиться с дивизией «Литторио», наступавшей на юг. К 17 апреля «Чентауро» успешно выполнила эту задачу, преодолев 160 км по труднодоступной горной местности и соединившись с частями «Литторио» у Требинье. После этого «Чентауро» была направлена на родину для реорганизации и перевооружения. В ноябре 1942 г. дивизия была направлена в Северную Африку. «Чентауро» прибыла на фронт поздно, дивизии «Ариэте» и «Литторио» к тому времени были уже разгромлены у Эль-Аламейна. Дивизия «Чентауро» приняла участие в последних боях кампании в Тунисе, прежде чем была расформирована в апреле 1943 г.

Прибытие дивизии «Чентауро» в Северную Африку в ноябре 1942 г. было важным событием, потому что оно означало, что все три итальянских бронетанковых дивизии были направлены на этот важный ТВД. Это был основной фронт для итальянцев, несмотря на то, что для участия в кампании против Советского Союза Муссолини направил больше войск. Именно в Северной Африке итальянцы защищали последние остатки своей колониальной империи, и тем самым защищали саму метрополию. Поражение войск Оси в Северной Африке в 1943 г. неминуемо вело к вторжению союзников в Сицилию и саму Италию. Североафриканский фронт был наиболее подходящим для применения доктрины Guerra di rapido corso, и именно там итальянские бронетанковые дивизии могли оказать наибольшее влияние на ход войны. Мы рассмотрим особенности этого ТВД, чтобы оценить, какие возможности и препятствия они представляли для применения бронетехники, и какое влияние оказали итальянские бронетанковые дивизии на ход боев, которые шли в Северной Африке с июня 1940 г. до мая 1943.

Крещение огнем

Североафриканская пустыня предоставляла наилучшие возможности для применения итальянских бронетанковых дивизий. На южном побережье Средиземного моря находилась итальянская колония Ливия, к востоку от нее – оккупированный британскими войсками Египет, к западу – французский протекторат Тунис. Боевые действия шли в основном в узкой полосе шириной 50-100 миль (80-160 км) вдоль побережья восточной ливийской провинции Киренаика и Западной пустыни в соседнем Египте. С юга эта полоса была ограничена обширными пространствами пустыни Сахара, непригодной для применения тяжелой техники. В этом огромном регионе было очень мало населенных пунктов, и почти все они находились на берегу. Сельское хозяйство в регионе было неразвито, за исключением Джебель-Ахдара в западной Киренаике, существовала только одна асфальтированная дорога вдоль побережья, и одна одноколейная железная дорога (в Египте). Каких-либо значительных топографических особенностей почти не было, за исключением Джебель-Ахдара и впадины Каттара, и крутого обрыва, отделяющего прибрежную полосу от внутреннего плато, который лишь в нескольких пунктах может быть преодолен на машинах. На этом по большей части ровном ландшафте даже небольшие возвышения могли служить удобными пунктами для обзора окружающей местности, а углубления – служить укрытиями. Небольшие возвышенности или низменности (примерно 100 футов или около того), которые в других регионах остались бы незамеченными, в Северной Африке были объектами упорных боев, которые обе стороны старались удержать или захватить, и в борьбе за которые погибло много людей.

Североафриканский ТВД 1940-43

Эту пустыню часто описывают как идеальную местность для маневренной войны, именно потому, что она представляет мало препятствий для маневра. Фактически же пустыня представляет собой один из наиболее неблагоприятных типов местности на земле, особенно для машин и механизмов всех видов. Вопреки распространенным представлениям, пустыня состоит не только из песчаных дюн, но в основном из больших участков открытой каменной поверхности, слегка покрытой мелкой песчаной пылью. Эта неровная каменистая поверхность представляет большие трудности как для колесной, так и для гусеничной техники, и вызывает сильный износ шин и подвески. Покрывающая камни тонкая пыль, поднятая ветром или движением машин, проникает во все детали механизмов, забивает фильтры и движущиеся части, засоряет топливопроводы, а также проникает в глаза, носы и рты людей. Были также участки мягкого песка и солончаков, те и другие полностью непроходимые для машин, однако такие участки попадались относительно редко.

Таким образом, пустыня отнюдь не является идеальным местом для действий машин или механизмов, необходимых в маневренной войне, и станет серьезным препятствием для всех, кто попытается такие действия предпринять. В таких условиях прочность и надежность всех видов техники и оборудования является важным аспектом успеха.

Кроме того, климат пустыни беспощаден и к людям и к машинам: летом температура днем может подняться до 130 Fo, превращая машины в раскаленные печи и перегревая их двигатели; ночью же температура значительно снижается. Невыносимая жара часто вынуждала экипажи танков держать люки открытыми даже во время боя, тем самым увеличивая риск гибели или ранения. Кроме того, марево от жары днем могло маскировать угрозу или создавать воображаемую угрозу в виде миражей. Летом горячий ветер взметал песок в ослепляющие песчаные бури, которые серьезно затрудняли движение, а иногда делали его вообще невозможным. Тот же самый эффект мог возникать при движении машин – облака пыли поднимались, ограничивая видимость водителям и стрелкам, и увеличивая риск несчастных случаев. Зимой же, хотя температура днем была терпимой, ночью она могла опуститься ниже нуля. Зимой также случались сильные ливневые дожди, которые размывали тропы, затопляли обычно сухие долины-вади и превращали песок в вязкую грязь, в которой могла увязнуть техника.

Обширные пространства пустыни также создавали проблемы с ориентированием и связью для обеих сторон. Отсутствие хорошо заметных ориентиров, таких как населенные пункты, горы или реки, означало, что определить положение было очень трудно. Во времена, когда не было GPS-навигаторов, люди в пустыне были вынуждены ориентироваться по компасу или с помощью небесных светил – почти как в море. Особенно серьезной проблемой это было для итальянцев, у которых было очень мало специальных цилиндрических компасов, а обычные магнитные компасы могли работать неверно из-за стальных корпусов машин. Это означало, что командиры итальянских танковых частей должны были часто останавливаться на марше и выходить из танков, подвергаясь опасности, чтобы сориентироваться по компасу. Эта процедура неизбежно замедляла движение войск, но без нее они могли сбиться с курса и заблудиться в пустыне.

Надежная связь является абсолютно необходимой в операциях мобильных сил, включающих быстрые маневры и частые изменения приказов. Связь требуется войскам для своевременного получения приказов и разведданных из штаба, и чтобы быстро информировать штаб об изменении обстановки. Очевидно, что в маневренной войне связь невозможно обеспечить при помощи телефонных линий, хотя они использовались на стационарных позициях у Тобрука и Эль-Аламейна. Иногда для передачи приказов можно использовать посыльных или сброс с самолета, но эти способы медленны и ненадежны. Основным способом связи в маневренной войне в пустыне было радио, позволявшее быстро обмениваться информацией, и, если атмосферные условия были благоприятны, осуществлять связь на дальние расстояния. К несчастью для итальянцев, несмотря на достижения Маркони в области радиосвязи, у них было очень мало надежных подвижных радиостанций; в их бронетанковых частях часто лишь машины командиров рот и выше были оборудованы радиостанциями. Это означало, что ротный командир мог осуществлять связь с остальными танками своей роты только посредством визуальных сигналов, для чего приходилось выглядывать из танка, часто под огнем противника. Кроме того, визуальные сигналы можно было не заметить в пыли, дыму и беспорядке боя, особенно если смотреть через маленькую смотровую щель из закрытого танка.

Широкое распространение радио означало, что радиосообщения должны быть зашифрованы, чтобы перехвативший их противник не смог их прочитать, и каждая сторона пыталась расшифровать радиосигналы противника и защитить свои. В 1940 г. британцы обладали преимуществом, но быстро утратили его после прибытия немецких частей радиоперехвата и улучшения итальянских шифров. Последовала борьба между службами радиоперехвата и дешифровки обеих сторон, позволявшая каждой стороне частично узнать намерения противника. Важные успехи и потери в этой области случались и на более высоком стратегическом уровне. В сентябре 1941 г. итальянцы выкрали шифры из посольства США в Риме, что позволило им получить доступ к сообщениям американского военного атташе в Каире Феллерса. Эти сообщения содержали подробную информацию о силах и намерениях британских войск в Северной Африке, и Роммель активно использовал эти сведения до середины 1942 г. Однако настоящими победителями на стратегическом уровне в этой борьбе были британцы, расшифровавшие коды немецкой шифровальной машины «Энигма» в 1940 г. Расшифрованные сведения, получившие кодовое название «Ультра», стали источником ценной информации о силах и намерениях войск Оси, и к 1942 г. позволили на беспрецедентном уровне узнать обо всех аспектах операций противника. Это позволило британцам перехватывать большую часть транспортов снабжения Оси, большинство из которых в противном случае было бы упущено, что оказалось очень важным для обеспечения окончательной победы союзников в кампании. Немцы подозревали, что противник имеет доступ к их секретной информации, но винили в этом плохую радиодисциплину итальянцев и их ненадежные шифры. По иронии судьбы, они так и не заподозрили, что основным источником информации для противника была их собственная шифровальная машина «Энигма».

Механизированная армия нуждается в огромных количествах продовольствия, воды, боеприпасов и горючего, но в пустыне невозможно достать почти ничего. В ней почти нет сельскохозяйственных растений и домашних животных, нет ни заводов, производящих боеприпасы, ни заправочных станций, и очень мало воды. Единственным дополнительным источником снабжения могут служить только ресурсы, захваченные у противника. Это означает, что все необходимое для армии должно доставляться издалека и транспортироваться на большие расстояния. Это накладывало серьезные ограничения, потому что, хотя механизированная армия и могла какое-то (пусть и очень недолгое) время действовать без продовольствия и иногда даже почти без воды, она была бесполезна без горючего и боеприпасов. Поэтому материально-техническое обеспечение и снабжение было жизненно важным.

Эта проблема еще более усугублялась огромными расстояниями и нехваткой транспортных средств. Расстояние по морю от Италии до Ливии велико, но вполне преодолимо, и сам по себе морской маршрут не представлял значительной проблемы во время войны. Итальянский флот и авиация отлично проявили себя в этом отношении, успешно доставив в Северную Африку более 90% предназначенных для нее грузов. Этот факт важно помнить, потому что итальянцев несправедливо обвиняют (не в последнюю очередь сам Роммель) в неспособности организовать достаточное снабжение войск Оси в Северной Африке. Однако в действительности количество доставляемых грузов существенно сокращалось лишь в два ограниченных периода времени, а именно с сентября по декабрь 1941 г. и с августа по декабрь 1942. В этих двух случаях британский флот и авиация, базировавшиеся на Мальте, действуя на основании разведданных «Ультра», сумели значительно сократить количество грузов, достигающих войск Оси в Северной Африке. Это создало серьезные препятствия операциям войск Оси и еще больше ограничило их свободу маневра. Однако главным препятствием на этом маршруте были не только действия противника.

Основной проблемой морского маршрута в Северную Африку была ограниченная пропускная способность ливийских портов, самым пагубным образом отражавшаяся на снабжении войск Оси в течение всего периода кампании. Крупнейший ливийский порт Триполи мог принять одновременно максимум пять больших грузовых судов или четыре войсковых транспорта и имел максимальную приемную способность 45 000 тонн в месяц. Следующий за ним по размеру Бенгази, который часто был целью британской авиации, мог принимать одновременно лишь три грузовых судна или два войсковых транспорта и 24 000 тонн в месяц; Тобрук принимал примерно такое же число кораблей, но лишь 18 000 тонн в месяц. Эти цифры представляют возможности портов в идеальных условиях и не учитывают последствия ударов авиации союзников, значительно эти возможности уменьшавших. В такой обстановке возможность доставлять необходимое количество грузов была серьезно ограничена. Потребности войск Оси были различны в разное время, в зависимости от их общей численности и того, вели они активные действия или нет. Подсчитано, что в среднем одной дивизии Оси требовалось примерно 10 000 тонн грузов в месяц, следовательно, при наличии в Северной Африке семи дивизий в конце 1941 г. и двенадцати дивизий в конце 1942, войскам Оси требовалось от 70 000 до 120 000 тонн грузов в месяц. В целом, потребности войск Оси, действовавших в Северной Африке, превосходили возможности ливийских портов, иногда очень значительно. Если итальянцы и виноваты в чем-то в плане снабжения, так это в том, что пропускная способность Триполи и других ливийских портов не была увеличена до войны.

Когда грузы все же достигали ливийского берега, проблемы продолжали усугубляться. Расстояние от Триполи до Бенгази в Киренаике около 600 миль (970 км), а до Эль-Аламейна в Египте более чем вдвое дальше – около 1200 миль (2000 км). На всем этом огромном пространстве существовала лишь одна асфальтированная дорога и (только в Египте) одна одноколейная железная дорога, по которым можно было везти грузы. Для сравнения, 600 миль – это расстояние от польской границы до Москвы, но между польской границей и Москвой есть множество автомобильных и железных дорог. Это означало, что почти все грузы, требовавшиеся войскам Оси на фронте, было необходимо доставлять посредством огромного количества грузовиков от Триполи туда, где эти грузы были нужны. Эта операция сама по себе требовала значительных усилий от служб тыла и больших затрат и так ограниченных запасов горючего. Подсчитано, что треть всего доставляемого в Северную Африку горючего тратилась на транспортировку грузов к фронту, что оставляло весьма ограниченное его количество для боевых операций. Суровые условия пустыни также пагубно сказывались на техническом состоянии задействованных грузовиков, и до трети машин одновременно могли находиться в ремонте. Кроме того, этот единственный маршрут был уязвим для ударов авиации противника.

Все это означает, что войска Оси в Северной Африке почти все время получали крайне скудное обеспечение. Очень редко бывало так, что они получали достаточно грузов, чтобы удовлетворить все их потребности, исключая, возможно, нечастые перерывы между активными боевыми действиями; обычно же приходилось затрачивать большие усилия, чтобы обеспечить войска самым необходимым, и часто, особенно в периоды активных операций, войска были вынуждены обходиться без многого того, что не считалось первостепенно необходимым. Иногда истощались даже критически важные резервы горючего и боеприпасов. Пытаясь справиться с этой скудостью снабжения, солдаты Оси привыкли использовать любой доступный источник ресурсов, особенно богатые трофеи, которые можно было захватить у противника. Часто они не только заправляли свои машины трофейным горючим и питались трофейным продовольствием, но также ездили на трофейной технике, использовали трофейное оружие и даже иногда трофейные предметы обмундирования. Несомненно, это было замечательно рациональное использование имеющихся средств, но причиной его являлась слабость материально-технического обеспечения войск Оси на этом ТВД.

Трудности со снабжением были настолько велики, что иногда может показаться, будто завоевание Египта никогда не являлось реалистичной перспективой; однако это, вероятно, преувеличение. Североафриканская кампания продемонстрировала, что небольшая, но хорошо обученная и хорошо управляемая армия может нанести поражение армии численно большей, но хуже обученной и хуже управляемой. В таких условиях возможно, что небольшие силы Оси, если бы удалось организовать нормальное их снабжение, могли бы завоевать Египет. В действительности было как минимум два случая, когда это было определенно возможно. Первый – в июне 1940 г. , когда итальянские войска, если бы они обладали достаточной подвижностью, могли бы, используя сделанные до войны запасы, быстро достигнуть Александрии или Каира, расположенных относительно недалеко от ливийской границы. Итальянцы не смогли сделать это прежде всего из-за отсутствия в Ливии подвижных войск и неготовности к наступательным действиям, а их плохо обученной и плохо вооруженной пехоте, передвигавшейся пешими маршами, эта задача оказалась не по силам. Вторая возможность – в июле 1942 г., когда войска Оси достигли Эль-Аламейна, и, хотя были истощены и сильно растянули свои силы, но еще могли проложить себе путь до Александрии и Каира. Используя свою способность к маневру, войска Оси могли бы отбросить численно превосходящие, но часто склонные к панике британские войска. Однако благодаря решимости генерала Окинлека стойко удерживать позиции, этого не случилось. В остальных случаях превосходство союзников в численности и снабжении было слишком велико. Возможно, лучше сказать, что это была кампания, которую британцы могли проиграть скорее, чем войска Оси – выиграть.

На таком поле боя – в беспощадных условиях Североафриканской пустыни и скудного снабжения – должны были пройти испытание боем итальянские бронетанковые дивизии. Однако 10 июня 1940 г., когда Муссолини объявил войну Великобритании и Франции, в Северной Африке не было ни одной итальянской бронетанковой или моторизованной дивизии, и не было даже планов направить их туда: все они оставались в Италии с целью возможного применения их против Франции, Югославии или Греции. В распоряжении маршала Итало Бальбо, командующего итальянскими войсками в Ливии, было только некоторое количество устаревших танкеток, в остальном его армия почти не была моторизована, и он срочно запросил бронетанковые части для поддержки вторжения в Египет, которое требовал начать Муссолини. Однако 28 июня маршал Бальбо погиб (его самолет был по ошибке сбит итальянской зенитной артиллерией), не успев получить подкреплений. Новый командующий маршал Родольфо Грациани сначала тоже не мог добиться отправки в Ливию бронетанковых частей. Грациани был осторожным командиром, и все свои предыдущие победы одержал в колониальных войнах в Ливии и Эфиопии. Несмотря на сильное давление со стороны Муссолини, он не хотел начинать наступление в Египет без поддержки бронетехники против более сильных (по данным итальянской разведки) британских войск. И хотя итальянская разведка сильно преувеличивала численность британских войск в Египте на то время, они были обучены лучше итальянцев и полностью моторизованы.

В итоге в Северную Африку были направлены несколько небольших танковых подразделений, вооруженных средними танками М11/39 и М13/40. Они были поспешно созданы из частей, изначально формировавшихся для перевооружения трех бронетанковых дивизий на средние танки, и не успели пройти подготовки, не имели опыта взаимодействия с пехотой и артиллерией, как и опыта действий в составе более крупного соединения. 13 сентября 1940 г. маршал Грациани, получив эти танки, наконец начал столь долго ожидаемое вторжение в Египет. Его войска продвигались медленно, не превышая скорости пехотного марша, пока не достигли Сиди-Баррани, углубившись на 50 миль (80 км) в Египет. В ходе этого наступления подвижные группы британских войск изматывали итальянцев, но в остальном войска Грациани не встретили серьезного сопротивления. У Сиди-Баррани итальянцы остановились, чтобы отдохнуть, оборудовать оборонительные позиции и подтянуть линии снабжения для следующего этапа наступления. Фактически итальянцы оставались на этих позициях до контрнаступления британских войск в декабре 1940 г.

Битва в пустыне между итальянскими и британскими войсками зимой 1940-41 – героическая история армии генерала Арчибальда Уэйвелла – стала легендой. Эта легенда была создана, чтобы поддержать моральный дух британцев в ту мрачную зиму, когда Великобритания в одиночку противостояла мощи стран Оси. Несомненно, это была первая неоспоримая британская победа на суше; Королевский Флот потопил линкор «Граф Шпее» в декабре 1939, а КВВС одержали блистательную победу в Битве за Британию осенью 1940, но британская армия до сих пор лишь отступала и терпела поражения от, казалось, непобедимого Вермахта. В таких обстоятельствах победа Уэйвелла в Северной Африке стала даром, который британская пропаганда использовала по максимуму. Она убедила общественное мнение, что британская армия может не только отступать, но и наступать, и доказала все еще скептически настроенным американцам и нейтральным странам, что с Англией еще не покончено. Кинохроника демонстрировала длинные колонны унылых и оборванных итальянских пленных, укрепляя британские предубеждения о трусости итальянцев и их неумении воевать. В кампании, несомненно, были проявления и того и другого, но были и примеры героизма и самопожертвования.

Пропагандистская ценность победы 30-тысячной британской армии над 300 000 итальянцев затмила множество важных фактов, и только когда мы взглянем глубже этих поверхностных цифр, то увидим, что все было не так однозначно. На самом деле британцы не сражались со всей итальянской армией одновременно, но использовали превосходящую подвижность своих войск, чтобы уничтожать отдельные группировки итальянских войск по частям. Кроме того, те 14 итальянских дивизий, что находились в Северной Африке (5 из которых были выдвинуты в Египет), были далеко не лучшими войсками итальянской армии и почти полностью состояли из плохо обученных и плохо вооруженных новобранцев-пехотинцев. В их число входили три дивизии фашистской милиции – чернорубашечников, фактически представлявшей собой немногим более чем полувоенные формирования фашисткой партии. Среди этих дивизий не было ни бронетанковых, ни моторизованных, имелось лишь несколько поспешно сформированных небольших танковых подразделений, вооруженных в основном устаревшими танкетками и лишь малым количеством средних танков. Вся итальянская группа войск в Северной Африке была абсолютно не приспособлена для маневренной войны в пустыне и слишком плохо вооружена и снаряжена для борьбы с самым сильным противником Италии. Британские войска, напротив, были хорошо обучены и хорошо вооружены. Они включали три дивизии регулярной армии – две пехотных и одну бронетанковую, 175 легких танков, 73 крейсерских танка и 50 тяжелых танков «Матильда II». Броня «Матильд» оказалась неуязвима для почти всех итальянских орудий того времени. Британские войска были полностью моторизованы, что позволяло им с большой скоростью передвигаться по пустыне, окружая и уничтожая изолированные группировки итальянских войск по отдельности.

Единственным преимуществом передовой группировки итальянских войск в Египте было их численное превосходство – шесть дивизий и небольшая танковая группа. Но итальянцы сами лишили себя и этого преимущества, разделив войска по нескольким укрепленным лагерям, которые располагались слишком далеко один от другого. Итальянские лагеря были хорошо защищены артиллерией и минными полями, но противотанковых пушек было мало, и не было подвижных войск для связи между отдельными лагерями. Малочисленная итальянская танковая группа была слишком слаба для такой задачи, и оказалась уничтожена в самом начале боя. Моральный дух итальянских солдат был подорван более чем двумя месяцами тяжелых работ по оборудованию оборонительных позиций и новостями о поражениях в Таранто и в Греции. Итальянцев часто пугали внезапные рейды британских подвижных сил и обстрелы с моря, но кроме этого ничего угрожающего не происходило; привыкнув к такой активности противника, итальянцы ослабили свои патрули. Когда ранним утром 9 декабря британские войска начали контрнаступление, они смогли подойти к позициям итальянцев почти незамеченными. Здесь не будет рассматриваться британское контрнаступление в деталях, внимание будет сосредоточено лишь на тех боях, в которых участвовали итальянские бронетанковые части.

Нибейва

Первый удар британских войск обрушился на лагерь Нибейва, где находилась единственная итальянская бронетанковая часть, и этот удар стал для итальянцев полной неожиданностью. Группа Малетти (Raggruppamento Maletti) под командованием генерала Пьетро Малетти была временным формированием, включавшим 2500 ливийских солдат и 2-й бронетанковый батальон – 35 средних танков М11/39 и 35 танкеток L3/35. Она была назначена первой целью британцев в атаке, начавшейся в 5:00 и сначала показавшейся итальянцам всего лишь очередным рейдом с восточной стороны лагеря. Однако в 7:00 с противоположной стороны появились 48 «Матильд». Они атаковали 23 танка М11/39, развернутые для обороны незаминированного входа в лагерь и стоявшие без экипажей. Итальянцы были полностью захвачены врасплох, и многие итальянские танкисты даже не успели добежать до своих танков, в том числе и сам генерал Малетти, который был убит, когда вышел из своего блиндажа. Они были перебиты и их машины уничтожены британцами менее чем за десять минут. Итальянские артиллеристы сражались храбро, стреляя по «Матильдам», иногда в упор, и добившись множества попаданий – но ни одно не пробило 70-мм броню британских тяжелых танков. Много итальянских танков было захвачено неповрежденными, ливийские пехотинцы, оставшись практически беззащитными, быстро сдались. Британцы захватили лагерь Нибейва и уничтожили единственную бронетанковую часть, имевшуюся у итальянцев на фронте, менее чем за пять часов.

Быстрое уничтожение группы Малетти стало приговором для остальных итальянских войск в Египте. Они полностью состояли из малоподвижных пехотных частей, располагавшихся изолированно, и уничтожались по частям подвижными британскими силами, не успевая организовать оборону. Очистив от противника район Сиди-Баррани, британцы продолжили наступление, теперь их целями были ливийские порты Бардия и Тобрук. Британцы даже смогли высвободить часть своих сил и направили 4-ю индийскую дивизию для участия в наступлении в Восточной Африке. К 22 января 1941 г. британские войска разгромили девять итальянских пехотных дивизий, взяв более 100 000 пленных, сами же понесли минимальные потери.

Мекили, январь 1941

Лишь когда британские войска достигли Мекили, они встретились с единственной уцелевшей итальянской бронетанковой частью в Северной Африке. Специальная Бронетанковая Бригада (Brigata Corazzata Speciale) была сформирована в ноябре 1940 г. под командованием генерала Валентино Бабини. Она состояла из 3-го и 5-го бронетанковых батальонов (57 средних танков М13/40), изначально предназначавшихся для дивизии «Чентауро», трех батальонов берсальеров и артиллерийского полка, вооруженного 75-мм пушками. Это было первое итальянское сбалансированное бронетанковое соединение, включавшее танки, артиллерию и пехоту, принявшее участие в боях в Северной Африке. Бригада должна была получить 120 танков М13/40, но 82 танка только прибыли в Бенгази, и им требовалось еще 10 дней на акклиматизацию. Несмотря на малое число танков, только у бригады Бабини, вероятно, была возможность задержать наступление британских танков и спасти 60-ю пехотную дивизию «Сабрата», занимавшую позиции на побережье у Дерны, от окружения и разгрома. Бригада заняла оборонительные позиции вокруг небольшого форта у Мекили, ее танки были рассредоточены по фронту, а пехота и артиллерия окопались.

Ночью 22 января британская 4-я бронетанковая бригада наступала по незнакомой и плохо картографированной местности при лунном свете. Британцы не знали о присутствии на фронте перед ними бригады Бабини, и наутро подошли к Мекили в сильно дезорганизованном состоянии. Если бы Бабини знал об этом, он мог бы нанести серьезные потери частям 4-й бригады, но он не знал, и британцы получили время на перегруппировку. В составе 4-й бронетанковой бригады было около 50 крейсерских танков и 95 легких, хотя, вероятно, не все из них присутствовали на фронте. 4-я бригада получила приказ атаковать итальянцев, которые теперь были замечены, но британцам требовалось время привести свои силы в порядок, и они не были готовы атаковать до следующего дня. С другой стороны, Бабини тоже получил приказ атаковать противника и не допустить окружения дивизии «Сабрата». Итальянцам, из-за их неопытности и недостатка радиостанций потребовалось время отреагировать на получение приказа, и они также не были готовы атаковать до следующего дня.

Утром 24 января силы противников наконец вступили в бой у Мекили. Британцы направили вперед легкие танки прощупать оборону противника, но они внезапно наткнулись на сильную контратаку двенадцати итальянских танков М13/40, которые приближались к ним, стреляя на ходу. В этом бою у итальянцев было преимущество, они быстро добились попаданий и подбили несколько британских легких танков. Пулеметы легких танков не могли сравниться с 47-мм пушками М13/40. Британцы быстро развернулись и начали отступать на большой скорости, запрашивая поддержку, которая прибыла не сразу. Очевидно, экипажи британских крейсерских танков не сразу поверили, что итальянские танки могут представлять угрозу. К середине утра итальянцы потеряли два танка М13/40, а британцы – два крейсерских и шесть легких танков. Позже к бою присоединилось еще больше крейсерских танков, британцам было удобнее целиться в противника на линии горизонта, и они подбили еще семь итальянских танков. Бой закончился в 13:30, когда итальянцы, наконец, отступили.

Успех итальянцев в начале боя ненадолго возродил у них надежду, что это первый признак перемен к лучшему. Однако задержка с атакой на 24 часа означала, что все шансы на успех уже потеряны. Впавший в уныние Грациани отказался посылать подкрепления, а без них контрудар Бабини мог лишь ненадолго задержать противника. К вечеру 25 января итальянская разведка ошибочно сообщила о появлении 150 британских танков на фланге итальянских войск со стороны пустыни. Эта тревожная новость заставила Бабини на следующий день отступить. В любом случае сильное давление противника на дивизию «Сабрата» у Дерны делало отступление единственным разумным решением. Если бы бригада Бабини осталась удерживать свои позиции, она неминуемо была бы отрезана и уничтожена. 26 января 7-я британская бронетанковая дивизия наступала на Мекили по сходящимся направлениям с севера и с юга – но итальянцы успели отступить без потерь. Измученные трудным маршем британцы не сумели организовать преследование и упустили возможность разгромить бригаду Бабини и отрезать дивизию «Сабрата». Но вскоре такая возможность представилась им еще раз.

Беда Фомм

К 5 февраля британская группировка войск, включавшая танки, пехоту, артиллерию и противотанковые пушки, пересекла пустыню и достигла Беда Фомм, опередив итальянцев, отступавших по дороге вдоль побережья. Британцы быстро организовали засаду, перерезав путь итальянцам, отступавшим на юг от Бенгази. 10-й полк берсальеров первым наткнулся на засаду, оказавшуюся для итальянцев полной неожиданностью. Берсальеры попали под сильный огонь, но, несмотря на большие потери, попытались прорваться; однако без поддержки танков и артиллерии эта попытка не удалась. Итальянские танки бригады Бабини находились к северу от Бенгази, обеспечивая арьергардное прикрытие против 6-й австралийской дивизии. По дороге прибывали все новые итальянские части, в беспорядке скапливаясь перед позициями британцев, блокировавших дорогу. Некоторые подразделения храбро, но безуспешно пытались самостоятельно атаковать британские позиции. Итальянский командующий генерал Аннибале Бергонцоли, который командовал дивизией «Литторио» у Гвадалахары в 1937 г., а в этой кампании безуспешно пытался защитить Бардию и Тобрук, поспешно организовал из беспорядочно прибывающих итальянских частей временные штурмовые группы, и бросил их в атаку, намереваясь быстро прорвать блокаду. Но спеша атаковать, итальянцы пренебрегли разведкой британских позиций, и, на основании уже понесенных потерь имели преувеличенное представление о силах противника. Это была не самая лучшая предпосылка для успешной контратаки против подготовленных позиций. Тем не менее, атаки итальянцев оказывали серьезное давление на изолированные и немногочисленные силы британцев, которые упорно держались, продолжая вызывать подкрепления. После полудня левый фланг итальянцев атаковала британская 4-я бронетанковая бригада, нанеся тяжелые потери тесно расположенным итальянским частям.

Прибытие к британцам 4-й бронетанковой бригады, наконец, заставило итальянское командование направить бригаду Бабини (60 танков М13/40) на юг. Поддержка танков была необходима генералу Бергонцоли, планировавшему сковать боем британские войска, блокировавшие дорогу, и одновременно обойти их позиции к востоку через пустыню. 6 февраля в 8:30 итальянцы начали атаку, снова не проведя артподготовки и разведки; поэтому они не знали, что британцы укрепили свою оборону, расположив на полузакрытых позициях 22 крейсерских и 45 легких танков, и хорошо их замаскировав. Кроме того, итальянские танки двигались в атаку не единой массой, а поротно. Передовая рота из 10 танков М13/40, преодолев вершину небольшого холма, наткнулась на ожидавшие их британские крейсерские танки, что стало для итальянцев полной неожиданностью. Итальянские танки остановились, чтобы ответить огнем, и попытались отступить обратно за вершину, но прежде чем они успели отойти, британцы подбили восемь из них. Таким же образом британцы отбили атаку второй роты итальянских танков, без потерь со своей стороны уничтожив семь из них. Только в этот момент в бой вступила итальянская артиллерия, начав обстрел британских позиций. Под прикрытием ее огня итальянцы атаковали британские позиции, блокировавшие дорогу. В ответ на это британцы ввели в бой еще больше крейсерских танков и усилили огонь своей артиллерии. Хорошо отработанным маневром британские крейсерские танки атаковали итальянцев во фланг и подбили еще восемь М13/40. Итальянцы, у которых не хватало радиостанций для такого точного управления танковыми подразделениями, не могли эффективно ответить на эти действия и нанести в ответ какие-либо существенные потери противнику; им оставалось лишь реагировать на маневры британцев. Итальянцы проявили большую решительность, но вели бой в явно невыгодном положении. Несмотря на это, они были очень близки к тому, чтобы прорвать британскую блокаду; это удалось предотвратить только благодаря быстрым действиям британских танков и взаимодействию их с артиллерией.

После полудня Бергонцоли подготовил более скоординированную атаку при поддержке танков и артиллерии. Эта новая атака на позиции державшихся из последних сил британцев достигла пика к 15:00, и только своевременное прибытие новых британских танковых частей, атаковавших фланг противника, обращенный к пустыне, заставило итальянцев отойти. К ночи Бергонцоли решил отказаться от попыток обойти британцев во фланг, и вместо этого атаковать всеми силами их основную позицию. Появление британских танков на фланге со стороны пустыни, кажущаяся слабость огня британской артиллерии в центре, а также нехватка времени – все это говорило в пользу этого решения.

На рассвете 7 февраля 30 танков М13/40 атаковали британские позиции, блокирующие дорогу, которые теперь защищали 15 крейсерских и 51 легкий танк. Эта атака, в отличие от предыдущих, поддерживалась пехотой и огнем всей имевшейся у итальянцев артиллерии. М13/40, продвигаясь вперед, сосредоточили огонь на британских танках и противотанковых пушках. Итальянцы атаковали с большой храбростью, подойдя вплотную к британским позициям и стреляя в упор по противотанковым пушкам. Они понесли большие потери, но подбили все британские пушки, кроме одной. Уцелевшие М13/40 проехали через британские позиции. Британские пехотинцы залегли в траншеях, пропустив итальянские танки, но потом поднялись и открыли огонь по следовавшей за танками итальянской пехоте. Британская артиллерия открыла огонь по своим передовым постам, чтобы не позволить итальянской пехоте прорваться. Это сочетание огня британской пехоты и артиллерии не позволило итальянской пехоте развить прорыв, достигнутый итальянскими танками. Последние несколько М13/40 были подбиты недалеко от британского командного пункта, один танк смог подойти к КП на 20 ярдов. Неудача этой последней атаки, которая была так близка к успеху, и появление в тылу итальянцев преследовавшей их 6-й австралийской дивизии, привели бой к концу. Все итальянские войска, включая генералов Бергонцоли и Бабини, сдались британцам, которых оказалось гораздо меньше, чем думали итальянцы.

Принимая во внимание слабость итальянских бронетанковых войск в Северной Африке, поражение итальянцев в 1940 г. представляется почти неизбежным. Попытка применять малоподвижные пехотные части против подвижных сил противника грозила катастрофой. Условия в пустыне гораздо больше благоприятствовали маневренной войне, чем позиционной; в пустыне слишком мало удобных для обороны позиций и мало возможностей защитить фланги. Когда итальянцы в первом же бою потеряли свою единственную танковую часть, имевшуюся на фронте, они были вынуждены перейти к обороне. Позже поспешно сформированная другая итальянская бронетанковая часть – бригада Бабини - в бою у Мекили показала, что могло бы быть достигнуто при более благоприятных условиях. Общая обстановка, крайне неблагоприятно складывавшаяся для итальянцев, не позволила бригаде Бабини сыграть более важную роль. В бою у Беда Фомм бригада сражалась храбро, но неэффективно, потому что ее танки применялись небольшими подразделениями, а не единой массой в скоординированной атаке. Фактически, даже действуя так, итальянцы почти сумели прорвать британские позиции, блокировавшие дорогу. Разгром бригады Бабини, казалось, предвещал конец всех итальянских танковых войск в Африке, и захват британцами остальной части Ливии представлялся лишь вопросом времени. Но этого не произошло вследствие политических решений, принятых в Великобритании, Италии и Германии.

В начале 1941 г. военная репутация итальянцев была непоправимо подорвана после неудач в Греции, больших потерь флота в Таранто и британской победы в Северной Африке. Разумеется, британцы громко трубили о своих победах, но общественное мнение других стран, вероятно, было более впечатлено успехами греков. В результате британцы стали с откровенным пренебрежением относиться к военным способностям итальянцев, считая их третьесортными противниками, достойными лишь презрения или жалости. Это впоследствии стало причиной предвзятого мнения об итальянцах, когда часто просто не принимались во внимание итальянские войска и их влияние на ход боевых действий. Также это стало причиной некоторых неудачных политических решений британского руководства, не позволивших британским войскам завершить завоевание Ливии. В начале 1941 г. Великобритания решила помочь грекам (которые тогда не особенно нуждались в помощи), и отдать приоритет завоеванию Итальянской Восточной Африки, которая уже была полностью изолирована. Вследствие этого значительные силы британских войск были отвлечены от кампании в Северной Африке, в том числе одна опытная моторизованная дивизия была направлена в Эритрею, а другая – в Грецию. Ситуацию еще более ухудшил отвод опытной британской 7-й бронетанковой дивизии на отдых и перевооружение. Снятие с фронта этих войск не позволило британцам продолжить наступление до Триполи. Британские войска остановились у Мерса-Брега, чтобы дождаться, когда к фронту подойдут новые части, сформированные из новобранцев и хуже вооруженные. Это была фатальная ошибка, из-за которой Североафриканская кампания растянется на два года.

Немцы также весьма критически отнеслись к военным неудачам своих партнеров по Оси. Еще раньше они предложили помочь итальянцам, направив войска в Албанию и Северную Африку, где итальянцы вели свою «параллельную войну», преследуя, однако, иные цели, чем немцы. Но итальянцы опасались, что их союзник может использовать такую помощь для попыток установить контроль над военно-экономическими усилиями Италии, и отвергли предложения Германии; немцы не настаивали. Однако поражения, понесенные итальянцами в Греции, в Таранто и в Северной Африке, радикально изменили обстановку, и немцы теперь выражали опасения, что их союзника может постигнуть полный военный и экономический коллапс. С итальянской стороны, после долгих колебаний Муссолини все же неохотно согласился принять немецкую военную помощь – главным образом потому, что он был не в том положении, чтобы от нее отказываться. На Балканах немецкие войска стали готовиться к вторжению в Грецию. В Северной Африке их помощь выразилась в отправлении небольшой экспедиционной группировки под командованием генерала Эрвина Роммеля; позже это соединение станет Африканским Корпусом (Deutsches Afrika Korps, DAK). Итальянцы уже направили в Ливию свои подкрепления, в том числе 132-ю бронетанковую дивизию «Ариэте» под командованием генерала Этторе Бальдассаре, 58-летнего пехотного офицера. Дивизия прибыла в Триполи в январе 1941 г., когда британцы уже почти достигли окончательной победы. Прибытие «Ариэте» в Северную Африку означало, что итальянцы, хотя и с опозданием, но поняли, что подвижные войска имеют куда больше шансов на успех на этом ТВД. Действия «Ариэте» в последующие два года создадут итальянцам другую репутацию.

Прибытие на фронт новых войск Оси и ослабление британских войск серьезно изменило обстановку в Северной Африке. Важно, однако, внести ясность относительно целей, которые преследовали немцы, оказывая помощь итальянцам. В начале 1941 г. Гитлер был сосредоточен на подготовке нападения на Советский Союз. Этот ТВД должен был стать решающим для Германии, а Северная Африка считалась не более чем второстепенным фронтом; целью немцев было лишь предотвратить полный разгром Италии и отвлечь силы Великобритании. Немцы не намеревались завоевывать Египет или изгонять британцев с Ближнего Востока. Отправка в Северную Африку сначала только одной немецкой танковой дивизии, а впоследствии еще двух танковых и одной моторизованной, демонстрировала, насколько ограниченным было их участие на этом фронте. Сначала генерал Риттер фон Тома рекомендовал направить четыре танковые дивизии, но столько войск так и не было отправлено. Помимо присылки еще одной пехотной дивизии и нескольких подразделений парашютистов летом 1942 г. численность немецких войск в Северной Африке была значительно увеличена только после вторжения союзников во Французскую Северную Африку в ноябре 1942. И снова эти подкрепления были предназначены скорее для того, чтобы удержать Италию в войне, чем для разгрома союзников. Эта предпосылка иногда игнорируется в британских работах, в которых эта кампания рассматривается как чрезвычайно важная для всего хода войны. Это неудивительно, потому что Северная Африка была единственным ТВД, где британцы сражались с сухопутными войсками Оси большую часть войны.

12 февраля 1941 г. тогда еще малоизвестный генерал Эрвин Роммель прибыл в Триполи. Роммель обладал уникальной способностью отслеживать ход событий на поле боя и использовать психологическую слабость противника. Эти способности он с большим успехом проявлял в Первой Мировой Войне в боях против итальянцев и румын, а в 1940 г. против британских и французских войск. Он был боевым командиром (Feldherr) без штабной подготовки, и не слишком уважал офицеров, имевших таковую. Это часто было причиной конфликтов Роммеля с начальниками, и немецкими и итальянскими. В таких разногласиях Роммель, чтобы добиться своего, часто пользовался покровительством Гитлера, которое приобрел во время Польской кампании, когда он командовал охраной штаба фюрера. Однако у Эль-Аламейна в 1942 г. этот козырь оказался палкой о двух концах. Также Роммель разделял общие немецкие предубеждения относительно итальянцев, считая их слабыми, ленивыми, трусливыми и неумелыми в военном отношении. В его случае это мнение было подкреплено опытом личного участия Роммеля в разгроме итальянцев у Капоретто в 1917 г. Это предубеждение часто выражалось в его гневных выпадах против новых союзников, и часто Роммель обвинял во всем именно итальянцев, даже в тех случаях, когда немецкие войска тоже не оправдывали его завышенных ожиданий. Таким был новый полководец, ступивший на африканскую землю.

Киренаика, весна 1941

Когда Роммель прибыл в Ливию, бронетанковая дивизия «Ариэте» под командованием генерала Бальдассаре была уже там. «Ариэте» была еще в недоукомплектованном состоянии – в ее составе было около 80 танков (половина от штатной численности) и очень мало противотанковых пушек. Новый итальянский командующий в Северной Африке генерал Итало Гарибольди, сменивший опозорившегося Грациани, приказал организовать оборону на границе Триполитании, и Бальдассаре уже получил приказ выдвигаться к Сирту. 14 февраля Роммель также приказал немецким разведывательным подразделениям из своей 5-й легкой дивизии выдвигаться вперед. 19 февраля первые немецкие части в сопровождении отряда танков из дивизии «Ариэте» продвинулись до Нофилии, где вступили в соприкосновение с британскими войсками. 7 марта Гарибольди одобрил предложенный Роммелем план контрудара по ослабленным британским войскам и отдал дивизию «Ариэте» под его командование. Вероятно, Гарибольди не ожидал того, что за этим последует.

2 апреля сильное давление немецких войск заставило британцев отойти от Мерса Брега. За этим последовало наступление главных сил Оси – немецкой 5-й легкой дивизии, итальянской 132-й бронетанковой дивизии «Ариэте» и 27-й пехотной дивизии «Брешиа», и нескольких временных смешанных формирований немецких и итальянских войск, задачей которых было изматывать британские войска на максимально возможном числе участков фронта. Это противоречило общепринятой военной практике концентрации сил, но оказалось эффективно для обнаружения слабых участков фронта противника и последующих ударов по ним. На следующий день Роммель посетил передовые подразделения «Ариэте» к востоку от Аджедабии у Тарик-эль-Абд. Убедившись, что этот маршрут является проходимым для техники, Роммель приказал смешанной группе, условно названной «группа Шверин», наступать по нему. В это временное формирование входила смешанная моторизованная группа из частей дивизии «Ариэте» под командованием майора Николини Сантамария, который сражался против Роммеля в Первой Мировой Войне. Группе Шверин было приказано провести разведку до Бен-Гании, после чего направиться к северу по другой дороге на Мекили.

Быстрое наступление и разделение сил встревожило Гарибольди, который опасался, что из-за этого войска Оси станут уязвимы для британских контрударов; он хотел ограничить наступление, но Роммель сумел обойти его – не в последний раз – получив приказ непосредственно от Гитлера. Это внешнее вмешательство в решения командования станет типичным для Североафриканской кампании, и Роммель будет регулярно пользоваться им, чтобы обойти своих формальных начальников. 4 апреля Роммель продолжил реализовать свои планы наступления, приказав колонне Фабрис – в составе 3-го батальона берсальеров и частей моторизованной артиллерии дивизии «Ариэте» под командованием подполковника Джино Фабриса – следовать за группой Шверин. Остальные части дивизии «Ариэте» и немецкий 5-й танковый полк были направлены к Мекили по пути через Мсус на север, а 27-я пехотная дивизия «Брешиа» - по дороге вдоль побережья к Дерне. К вечеру группа Шверин достигла Бен-Гании, другие итальянские части двигались по пустыне за ней.

6 апреля немецкая армия вторглась в Грецию и Югославию, начав крупномасштабное наступление, которое уничтожит британские войска, столь дорогой ценой отправленные на помощь грекам. Балканская кампания поглотит внимание и ресурсы Оси почти на два месяца, до захвата Крита. В результате Роммелю придется проводить свое импровизированное наступление в Северной Африке с теми ограниченными ресурсами, которые были в его распоряжении. Тем же утром 6 апреля войска Роммеля оказались разбросаны по всей Киренаике, разные подразделения дивизии «Ариэте» растянулись между Бен-Ганией, Тенгедером и Мсусом, у многих кончалось горючее. Группа Шверин достигла Мекили, обнаружив, что пункт занят британскими войсками, и запросила поддержки, чтобы атаковать их. Остаток дня прошел в попытках доставить горючее разбросанным по пустыне войскам Оси, чтобы они могли добраться до этого важного пункта. Роммель сам приказал задействовать все имевшиеся резервы горючего, чтобы застрявшие в пустыне подразделения колонны Фабрис выдвинулись к Мекили. Колонна Фабрис достигла Мекили раньше немецкого 5-го танкового полка, задержанного остатками британской 2-й бронетанковой дивизии у Мсуса. Несмотря на усталость, дезорганизацию и малочисленность имевшихся сил, Роммель был решительно намерен развить успех наступления, и приказал атаковать Мекили на следующий день.

Мекили, апрель 1941

Первое серьезное столкновение частей дивизии «Ариэте» с британскими войсками произошло 8 апреля у Мекили. Этот бой можно рассматривать как боевое крещение «Ариэте», хотя в нем участвовала не вся дивизия, а отдельные ее подразделения. Целью войск Оси был захват Мекили и взятие в плен или уничтожение окруженного там британского гарнизона. Группа Шверин находилась к северу и северо-востоку от Мекили; колонна Фабрис в составе 3-го батальона берсальеров и группы майора Сантамария – к востоку; немецкий 5-й танковый полк, прибывший слишком поздно, чтобы сыграть важную роль в этой операции – к западу. К югу от Мекили находилась только что прибывшая из Мсуса колонна Монтемурро из частей 8-го полка берсальеров под командованием полковника Уго Монтемурро, командира 8-го полка. Британский гарнизон Мекили состоял из 3-й индийской моторизованной бригады под командованием генерала Гамбьер-Перри из 2-й бронетанковой дивизии, которая уже была разбита. Гамбьер-Перри получил приказ прорываться из окружения. В результате бой со стороны войск Оси из атаки Мекили перешел в попытку остановить прорыв.

На рассвете итальянская артиллерия открыла сильный огонь. Части 3-й индийской бригады попытались прощупать оборону противника, чтобы найти слабые места в кольце окружения. Атаки индийцев на севере, востоке и западе были отражены, но на юге им удалось найти разрыв между колонной Фабрис и только что прибывшей колонной Монтемурро. Индийцы попытались прорваться через этот разрыв, испытывая сильное давление противника на свой арьергард. При попытке прорваться индийские части попали под сильный огонь 75-мм пушек колонны Фабрис, а пехота колонн Фабрис и Монтемурро атаковала их фланги. После этого берсальеры Монтемурро блокировали им путь отхода, и индийцы оказались под сильным огнем артиллерии. Недолгий, но ожесточенный бой продолжался, пока генерал Гамбьер-Перри не сдался полковнику Монтемурро. И только тогда к Мекили наконец подошел немецкий 5-й танковый полк. Всего итальянцы взяли 1200 пленных, хотя многим другим индийским солдатам удалось ускользнуть в беспорядке боя. Части дивизии «Ариэте», наступая, прошли 250 миль (400 км) по труднопроходимой пустынной местности. Они потеряли много машин из-за поломок, у других машин кончилось горючее, и их пришлось бросить. После этого трудного марша итальянцы провели хотя и недолгий, но ожесточенный бой, сражались хорошо и одержали победу: это было хорошее начало для дивизии. На следующий день нетерпеливый Роммель приказал своим войскам наступать на Тобрук.

Тобрук, 1941

Несмотря на то, что итальянцы хорошо знали, насколько сильны построенные ими оборонительные сооружения Тобрука, Роммель надеялся быстрой атакой вынудить британцев к преждевременному отступлению. В результате получилась поспешная импровизированная атака, в которой были задействованы те войска, что успели прибыть к Тобруку. Эту тактику Роммель с большим успехом применял с самого начала своего наступления, и не видел причин отказываться от нее сейчас. Кроме того, немцы считали, что многочисленные корабли, замеченные в гавани Тобрука, прибыли с целью эвакуации британского гарнизона. На самом же деле корабли доставили сильные подкрепления, состоявшие из опытной 9-й австралийской дивизии и 3-й британской бронетанковой бригады. Британцы намеревались защищать Тобрук, используя его починенные и улучшенные оборонительные сооружения. Они уже успешно отразили атаку немецких войск, проведенную 10 апреля, командовавший атакой немецкий офицер был убит.

После полудня 11 апреля смешанная немецко-итальянская группа из 70 танков атаковала оборонительный периметр Тобрука в районе форта №33, к западу от дороги на Эль-Адем. Танки атаковали тремя волнами по 20 машин и одной по 10. В состав группы входили 25 немецких танков из 5-й легкой дивизии, остальные были средние танки М13/40 и танкетки L3 из дивизии «Ариэте». Австралийцы встретили противника огнем стрелкового оружия и противотанковых ружей. Танки Оси, не ожидая встретить столь упорного сопротивления, отвернули к востоку вдоль фронта позиций австралийцев. Используя две трофейные итальянские 47-мм пушки, австралийцы подбили один танк М13/40. Также была подбита одна танкетка L3, ее экипаж попал в плен. Попав на минное поле, танки Оси развернулись и начали отступать. В это время к месту боя подошли британские крейсерские танки. Последовала получасовая перестрелка между британскими танками и последней волной атакующих (10 итальянских танков). Всего в результате этого боя было потеряно три танкетки L3, один М13/40 и один немецкий танк. Британцы потеряли два крейсерских танка. После наступления ночи танки Оси еще раз попытались прощупать оборону австралийцев, но наткнувшись на австралийские патрули, отступили.

Неудача этой поспешной атаки заставила Роммеля пересмотреть варианты действий, и 13 апреля Тобрук был блокирован войсками Оси. В процессе блокады дивизия «Ариэте» заняла позиции между дорогой на Эль-Адем и высотой под названием Рас-эль-Медавар, на ее правом фланге располагалась немецкая 5-я легкая дивизия, а на левом – итальянская 102-я моторизованная дивизия «Тренто». 14 апреля «Ариэте» было приказано быть в готовности развить прорыв, которого должна была достигнуть новая атака немецкой 5-й легкой дивизии. В этой атаке участвовали только немецкие войска. Понеся большие потери, они прорвали внешний периметр, но были отброшены назад контрударом британских танков и огнем артиллерии. Это был явный знак того, что такие поспешно организованные атаки не достигнут успеха против хорошо подготовленной обороны.

15 апреля Роммель по-прежнему был намерен продолжать попытки штурма Тобрука, и в отсутствие боеспособных немецких частей решил использовать для атаки немногочисленные танки, оставшиеся у дивизии «Ариэте» и пехоту 62-го пехотного полка дивизии «Тренто». Это объединение в штурмовую группу войск из разных соединений, до того не взаимодействовавших, едва ли могло быть предпосылкой для успешной атаки. Но это была вынужденная мера из-за отсутствия берсальеров дивизии «Ариэте», которые под командованием полковника Монтемурро были направлены охранять далекую границу с Египтом. Частям дивизий «Ариэте» и «Тренто» было приказано атаковать Рас-эль-Медавар и прорвать позиции противника между фортами №13 и №17. Итальянцы были встречены сильным огнем австралийской артиллерии и понесли большие потери, прежде чем отступить. По утверждению Роммеля, среди итальянцев возникла паника, которую смогло прекратить только его личное вмешательство. Однако австралийцы, захватившие около 75 пленных, не заметили у противника каких-либо признаков паники.

16 апреля Роммель лично руководил новой атакой итальянских войск на Рас-эль-Медавар. В атаке участвовал ослабленный танковый батальон из дивизии «Ариэте», в котором было всего 6 танков М13/40 и 12 танкеток L3, при поддержке пехоты того же 62-го полка дивизии «Тренто». Целью атаки была высота под названием Пункт 187. Итальянские танки успешно прорвали позиции австралийцев и достигли вершины высоты. Там они остановились, чтобы подождать пехоту, которая залегла у проволочных заграждений под огнем австралийской артиллерии. Австралийские пехотинцы спрятались в укрытиях, пропустив итальянские танки, а после этого при поддержке бронетранспортеров (Bren Carriers) энергично контратаковали залегшую итальянскую пехоту. Итальянские солдаты, отставшие от танков и не имевшие противотанковых ружей, не проявили храбрости в этом бою и быстро сдались. Австралийцы захватили в плен 26 офицеров и более 700 солдат из дивизии «Тренто». Поражение итальянской пехоты означало, что итальянские танки не смогут удержаться на высоте. Они подверглись сильному обстрелу австралийской артиллерии и были вынуждены отступить до наступления темноты, иначе они оказались бы под угрозой атак вражеской пехоты.

Тобрук, 14-18 апреля 1941

Однако эта неудача не обескуражила Роммеля, который был одержим намерением взять Тобрук несмотря ни на что. На следующее утро в 10:00 смешанные силы в составе двух танков М13/40, восьми танкеток L3 и пехоты предприняли новую атаку. Танки снова преодолели проволочные заграждения, на этот раз у форта №2, и обошли Рас-эль-Медавар, захватив врасплох расчет австралийской противотанковой пушки, бежавший на грузовике. Следовавшая за танками пехота снова попала под сильный огонь артиллерии и залегла. Танки опять остались без поддержки пехоты и, обходя старый форт у Рас-эль-Медавара, оказались под огнем противотанковых пушек. Однако танки не отступили, а продолжили атаку, двигаясь к резервным позициям австралийцев. Там навстречу итальянцам выдвинулись семь британских крейсерских танков. Итальянцы отступили, потеряв большую часть танков от огня артиллерии, противотанковых пушек и британских танков. Пять танков, в том числе один М13/40, было подбито, еще четыре танкетки брошены экипажами из-за поломок и повреждений, и вернуться из этой атаки смог только один М13/40. Итальянская пехота осталась перед проволочными заграждениями под огнем артиллерии противника до наступления темноты.

18 апреля танки дивизии «Ариэте» выдвинулись к позициям противника, чтобы прикрыть отступление оставшихся итальянских пехотинцев от проволочных заграждений. Танки открывали огонь по передвижениям австралийцев, не позволяя им выйти из укрытий. Из восьмидесяти танков, имевшихся у дивизии «Ариэте» в феврале, к тому времени осталось только десять исправных машин. Войска Оси были слишком слабы, чтобы атаковать Тобрук снова, и им требовалось время на отдых и перевооружение. Предыдущие атаки окончились неудачно из-за слишком поспешной их организации и слабости выполнявших их войск Оси. На позициях вокруг Тобрука наступило затишье, иногда прерываемое артиллерийскими обстрелами.

Затишье продолжалось недолго, и рано утром 22 апреля австралийцы предприняли контратаку при поддержке пяти БТР и трех крейсерских танков на передовые позиции итальянцев на склонах Рас-эль-Медавара, обороняемые 3-м батальоном берсальеров. Британские танки быстро достигли другой стороны высоты, но там попали под огонь итальянской артиллерии и оторвались от пехоты, которая, оказавшись под обстрелом, залегла. Тем не менее, британские танки продолжили атаку, вступив в бой с батареей итальянских 75-мм пушек. Итальянские артиллеристы, стрелявшие по танкам, были захвачены врасплох внезапной атакой австралийской пехоты, и попали в плен. Всего по данным австралийцев было захвачено в плен 368 берсальеров и четыре 20-мм пушки.

30 апреля Роммель приказал провести еще одну атаку на Рас-эль-Медавар. Атаковать должны были немецкие войска, а ослабленные части дивизии «Ариэте» - поддерживать их. По плану итальянцы должны были занимать и удерживать позиции, захваченные немцами, и весь день 1 мая части «Ариэте» провели в готовности. Но атака немецких войск завершилась полной неудачей, и участие итальянцев так и не понадобилось. На следующее утро атака была отменена.

Тобрук, 30 апреля 1941

4 мая позиции 5-го батальона 8-го полка берсальеров майора Гаджетти у фортов №№6,7 и 8 были атакованы австралийцами. Итальянцы ответили сильным огнем и провели контратаку при поддержке трех танкеток L3. Танкетки были быстро подбиты в ближнем бою, и австралийцы захватили форт №7. Берсальеры немедленно контратаковали при поддержке одного танка М13/40 и трех бронеавтомобилей, и отбросили австралийцев. Майор Гаджетти позже описал этот бой:

«После более чем трех часов жестокого обстрела в рядах моих берсальеров образовались кровавые бреши. Я тоже был серьезно ранен; все командиры отделений выбыли из строя, будучи убиты или ранены. Осознавая сложность ситуации, я остался среди уцелевших бойцов, сражавшихся в яростном рукопашном бою. Бой, который пришлось вести 5-му батальону, был крайне тяжелым и ожесточенным, и явил целую череду героических подвигов наших солдат. Форт №7, в котором я находился, был окружен, и противник непрерывно атаковал его, потому что это был опорный пункт всей позиции. Враги, наконец, сумели прорваться в форт, но лишь ненадолго, горстка наших уцелевших бойцов отбросила их. Берсальеры, сражавшиеся уже более семи часов, удвоили свои героические усилия».

В этом ожесточенном бою «Ариэте» потеряла 150 человек, но упорная оборона итальянцев заставила австралийцев отказаться от новых подобных контратак. После этого активные действия при осаде Тобрука ограничивались стычками патрулей и перестрелками. В мае остальные части 8-го полка берсальеров были возвращены с египетской границы и заняли позиции в секторе между фортом Пиластрино и дорогой на Эль-Адем.

В течение лета дивизия «Ариэте», получая пополнения, находилась в резерве, готовясь поддержать немецких союзников во время наступательных операций британских войск на египетской границе. В середине мая дивизия заняла позиции у Эль-Адема к юго-западу от Тобрука на случай прорыва британцев. В середине июня «Ариэте» в боевой готовности находилась у Газалы (Gazala), направив танки к Эд-Дуда на поддержку итальянской пехоты, осаждавшей Тобрук. Однако в обоих случаях наступления британских войск были отражены, и «Ариэте» не пришлось вступать в бой. 10 июня 8-й полк берсальеров был сменен на позициях у Тобрука 17-й пехотной дивизией «Павия».

Несколько дней спустя, 22 июня 1941 г. немцы осуществили свое давно запланированное нападение на Советский Союз. Кампания в Северной Африке отныне становилась не более чем второстепенным фронтом. Именно в таком контексте и будут проводиться все будущие операции войск Оси в Северной Африке. 26 июня этот пересмотр приоритетов был принят и Италией, когда Муссолини направил на русский фронт первые части своего экспедиционного корпуса (Corpo di Spedizione in Russia, CSIR). Впоследствии этот корпус разрастется в армию из 230 000 человек – более многочисленная группировка войск, чем у итальянцев было в Северной Африке. Вместе с этими войсками в Россию было направлено 22 300 автомобилей, 1100 артиллерийских орудий, в том числе самые современные, имевшиеся у итальянской армии, 50 танков и 83 самолета. Все эти войска и техника могли бы серьезно повлиять на ход боевых действий в Северной Африке. Отправка итальянского экспедиционного корпуса на русский фронт была политически мотивированным решением, попыткой поддержать иллюзию, что Италия является сильной державой. Фактически же итальянские войска не сыграли значительной роли в боях в России, и не создали впечатления, что Италия является важным участником этой немецкой кампании. После этого, хотя войска Оси в Северной Африке и получали подкрепления, они были малы по сравнению с силами, задействованными в России.

В своих первых боях в Северной Африке части дивизии «Ариэте» под командованием генерала Бальдассаре действовали с переменным успехом. Они сражались не в составе единого соединения, как предполагалось изначально, но вместо этого были распределены по небольшим временным формированиям вместе с другими итальянскими или немецкими частями. Они участвовали в быстром броске через труднодоступную пустыню, во множестве небольших стычек и в нескольких более значительных боях у Мекили и Тобрука. На пути к Мекили итальянцы встречали лишь разрозненные остатки британских войск, в основном их движение задерживали поломки техники и нехватка топлива. В бою с окруженными в Мекили британскими войсками итальянцы действовали успешно. Но они, как и их немецкие союзники, не достигли успеха, пытаясь преодолеть подготовленную оборону у Тобрука. Хорошо оборудованные оборонительные позиции оказались слишком серьезным препятствием для тех незначительных сил, которые смогли бросить на их штурм немцы и итальянцы. Тем не менее, итальянцы проводили свои атаки упорно и решительно, и чтобы их отразить, требовался не только сильный огонь обороняющихся, но и энергичные контратаки. Эти успехи и неудачи отражали тот факт, что реальная сила бронетанковых соединений – в маневре, а не в прямых атаках подготовленных позиций. Немецкие союзники итальянцев так же успешно действовали в маневренных операциях против британских войск, но их поспешные и плохо организованные атаки на укрепления Тобрука оказались неудачными. Солдаты дивизии «Ариэте» доказали, что способны успешно сражаться в чрезвычайно неблагоприятных условиях, и в некоторой степени восстановили казалось бы безнадежно загубленную репутацию итальянской армии. Осталось проверить, как они проявят себя в более крупномасштабных операциях – и скоро итальянцы получили такую возможность.

Испытание боем

После неудачных британских летних наступлений последовало затишье, во время которого были проведены некоторые важные перемены в командовании. Итальянского командующего генерала Гарибольди, которому было трудно работать со слишком независимым Роммелем сменил генерал Этторе Бастико. Он считался одним из лучших итальянских генералов с боевым опытом кампаний в Эфиопии и Испании. В Испании Бастико командовал итальянским добровольческим корпусом (CTV) с апреля по октябрь 1937 г. и многое сделал для восстановления репутации итальянцев после поражения у Гвадалахары. Итальянское командование надеялось, что Бастико сможет столь же успешно справиться с подобной задачей и в Северной Африке, лучше наладит сотрудничество с Роммелем, и лучше справится с теми требованиями, которые предъявляли напряженные условия маневренной войны на этом ТВД. На практике же Роммель, который был великолепным тактиком, но не слишком разбирался в практических проблемах материально-технического обеспечения, часто игнорировал разумные советы Бастико по этому вопросу. Тем не менее, несмотря на частые разногласия с Роммелем, Бастико сохранил пост главнокомандующего итальянскими войсками в Северной Африке до самого конца кампании. Генерал Вестфаль, начальник штаба Роммеля, особо отметил, что Бастико предоставлял Роммелю «большую свободу действий», в то же время, пытаясь «оказать максимальное содействие… насколько позволяли ресурсы». Бастико привез с собой своего давнего сотрудника генерала Гастоне Гамбару, который служил его начальником штаба еще в Эфиопии и Испании. В октябре 1938 г. Гамбара принял командование CTV во время заключительной успешной кампании в Каталонии, а до своего участия в Североафриканской кампании командовал корпусом в Албании. Гамбара лучше проявил себя как штабной офицер, чем войсковой командир, и во многом был обязан своим положением связям с зятем Муссолини графом Чиано и с Бастико.

Итальянские войска в Северной Африке также в это время получили подкрепления. Бронетанковая дивизия «Ариэте» получила дополнительную артиллерию, а танкетки в ее составе были, наконец, полностью заменены средними танками М13/40. Но это перевооружение удалось завершить, только передав «Ариэте» средние танки, предназначенные для дивизии «Литторио». В ноябре 1941 г. в составе «Ариэте» было 146 танков М13/40, 16 105-мм пушек, 32 75-мм пушки, 8 противотанковых 47-мм пушек и 8 зенитных 20-мм пушек. Таким образом, дивизия была вооружена сильнее, чем когда-либо раньше. Осенью 1941 г. итальянцы потратили много времени на освоение нового вооружения. Лейтенант Энрико Серра, служивший в дивизии «Ариэте», писал:

«Мы использовали перерыв в активных боевых действиях, чтобы более интенсивно проводить боевую подготовку наших частей. Для учений мы выбирали неровную и труднопроходимую местность, а в качестве мишеней использовали корпуса подбитых машин. Я объяснял подчиненным задачи снова и снова. Наши танки должны подходить к противнику, поддерживая высокую скорость… потом они должны остановиться на секунду, чтобы командир танка смог выстрелить из пушки, а после этого отступить как можно быстрее… Я все время объяснял, что бесполезно стрелять на ходу, потому что при движении невозможно точно прицелиться…»

Теперь дивизией «Ариэте» командовал генерал Марио Балотта, 55-летний артиллерийский офицер, а его заместителем был генерал Исмаэле Ди Нисио. К «Ариэте» присоединилась 101-я моторизованная дивизия «Триесте» под командованием генерала Алессандро Пьяццони, прибывшая из Италии в августе. В духе прежнего Бронетанкового Корпуса «Армии По» эти дивизии были сведены в Маневренный Армейский Корпус (Corpo d’Armata di Manovra, CAM) с собственными разведывательными частями – Raggruppamento Esplorante di Corpo d’Armata di Manovra (RECAM).

Маневренный Армейский Корпус занимал уникальное положение в организационной структуре войск Оси в связи с тем, что итальянское командование пыталось хотя бы в какой-то степени сохранить независимость от немцев. Корпус подчинялся не Роммелю, как итальянские пехотные дивизии, а напрямую Бастико. Командовал корпусом генерал Гамбара, продолжавший одновременно выполнять обязанности начальника штаба у Бастико, в связи с чем он не мог полностью уделять внимание корпусу. На практике обязанности командующего корпусом был вынужден принять на себя генерал Балотта, командир дивизии «Ариэте». Это необычное распределение командных функций оказалось на практике довольно неудобным, и Роммель немедленно стал пытаться заполучить Маневренный Армейский Корпус в свое прямое распоряжение.

В ноябре 1941 г., когда немецкие войска в России пробивались к Москве, Роммель также был занят подготовкой крупномасштабного наступления, имевшего целью захватить Тобрук. Он был решительно намерен взять эту крепость, столь упорно сопротивлявшуюся ему в апреле. Эту задачу должны были выполнить его сильнейшие войска – немецкий Африканский Корпус, состоявший из 15-й и 21-й танковых дивизий, расположенных к юго-востоку от Тобрука. Итальянский Маневренный Армейский Корпус получил вспомогательную, но важную задачу – защищать тыл Африканского Корпуса от возможных отвлекающих ударов британских войск из Египта. Корпус располагался к югу и востоку от Тобрука, дивизия «Триесте» - у Бир-Хакейма, «Ариэте» была выдвинута вперед, располагаясь у Бир-эль-Гоби.

Британцы тем временем сами планировали крупномасштабное наступление, в ходе которого надеялись разгромить танковые войска Оси и деблокировать Тобрук. В первой фазе наступления должны были участвовать три бронетанковых бригады 7-й британской бронетанковой дивизии, имевшие задачу наступать на северо-запад, прорываясь к Тобруку. Предполагалось, что они разгромят танковые части Оси и расчистят путь пехотным дивизиям, которые и должны были деблокировать Тобрук. По этому плану британские танки должны были наступать мимо позиций дивизии «Ариэте» - но британцы не слишком беспокоились об этом, хотя хорошо знали о присутствии итальянской бронетанковой дивизии на фронте перед ними. «Ариэте», несомненно, представляла потенциальную угрозу левому флангу их наступления, но британское командование фактически проигнорировало ее: невысокое мнение об итальянских войсках, возникшее после побед 1940 г., все еще господствовало в умах британских генералов. На практике присутствие на фронте этого сильного итальянского соединения серьезно помешает маневрам британских войск и будет способствовать преждевременному кризису их наступления.

Итальянцы, в свою очередь, знали о предстоящем наступлении противника из радиоперехвата британских переговоров. Генерал Бастико предлагал Роммелю отложить атаку на Тобрук до отражения предстоящего британского наступления или до прибытия подкреплений – прежде всего 133-й бронетанковой дивизии «Литторио», которая должна была прибыть в Северную Африку в январе 1942 г. Роммель же счел подготовку британского наступления попыткой отвлечь войска Оси от штурма Тобрука, который, по его мнению, следовало начинать без дальнейших задержек.

Бир-эль-Гоби, 18-20 ноября 1941

18 ноября 1941 г. разведывательные патрули британской 22-й бронетанковой бригады, наступавшей на левом фланге 7-й бронетанковой дивизии, наткнулись на завесу итальянских бронеавтомобилей из подразделений RECAM в 13 милях к югу от Тайеб-эль-Эсем. Последовала ожесточенная перестрелка, после чего итальянцы отступили к северу. Вечером того же дня главные силы 22-й бронетанковой бригады находились в 10 милях к югу от Бир-эль-Гоби. Британское командование приказало 22-й бронетанковой бригаде и 7-й группе поддержки на следующий день провести разведку боем в направлении Бир-эль-Гоби, предполагая, что части дивизии «Ариэте» отступят. Это предположение было не лишено оснований, потому что итальянцы были изолированы от немецких войск Африканского Корпуса, и перед ними была британская 7-я бронетанковая дивизия, располагавшая превосходящими силами. После этого Бир-эль-Гоби должна была занять 1-я южноафриканская дивизия, а 22-я бронетанковая бригада – продолжать наступление на Сиди-Резег вместе с остальными частями 7-й бронетанковой дивизии. Однако приказы британского командования четко поясняли, что занятие Бир-эль-Гоби не является задачей абсолютной важности, и, если необходимо, может быть проигнорировано. Главной задачей было наступление на Сиди-Резег.

Несмотря на донесения разведывательных патрулей, Роммель по-прежнему не реагировал на активность британцев, считая, что это не более чем разведка боем. В 22:00 он, связавшись с Гамбарой, сказал, что «не видит оснований для тревоги», но посоветовал «Ариэте» сохранять бдительность. Гамбара, не подчинявшийся Роммелю, решил все же прислушаться к сообщениям разведки. Он понял, что следует ждать атаки противника на Бир-эль-Гоби и к полуночи приказал «Ариэте» готовиться к отражению атаки британских танков на следующий день.

Бир-эль-Гоби

Утром 19 ноября генерал Балотта завершал подготовку оборонительных позиций у Бир-эль-Гоби; из-за их формы итальянцы называли эти позиции «ромбом». Вперед была выдвинута рота из 16 танков М13/40, задачей которой было предупредить о приближении противника. Балотта расположил три батальона 8-го полка берсальеров в трех укрепленных пунктах; их должна была поддерживать дивизионная артиллерия и батальон 105-мм пушек 4-й артиллерийской группы Маневренного Корпуса под командованием майора Паскуали, и, кроме того, семь 102-мм морских пушек, установленных на грузовиках, под командованием капитана Приоре из береговой артиллерии (MILMART). Эти пушки заряжались бронебойными снарядами, предназначенными для пробития брони кораблей, но теперь их решили применить в качестве противотанковых. Итальянцы начали окапываться немедленно, но к началу атаки не все их оборонительные позиции были завершены. 146 танков М13/40 132-го бронетанкового полка были расположены за укрепленными пунктами пехоты. Фактически это была весьма сильная позиция.

Тем временем генерал Готт, командир 7-й бронетанковой дивизии, посетив 22-ю бронетанковую бригаду, приказал ей атаковать Бир-эль-Гоби, что прямо противоречило первоначальному приказу наступать на Сиди-Резег. Причина этого изменения приказа, из-за которого решительный бой с дивизией «Ариэте» стал неизбежен, остается неизвестной. Возможно, Готт намеревался обезопасить свой левый фланг перед дальнейшим наступлением на Сиди-Резег. Или может быть, он хотел, чтобы неопытная 22-я бригада получила боевой опыт в бою против «слабых» итальянцев. По столь же неизвестной причине другие британские командиры не были извещены об этом новом приказе. Почти сразу же после этого патрули британских бронеавтомобилей сообщили о присутствии у Бир-эль-Гоби итальянских танков. 22-я бронетанковая бригада состояла из трех танковых полков – всего 158 новейших танков «Крусейдер», одна батарея 25-фунтовых пушек и одна рота пехоты. Личный состав бригады не имел боевого опыта, но был полностью уверен в победе.

По бронетехнике силы сторон были примерно равны – 158 «Крусейдерам» противостояли 146 итальянских М13/40, но у итальянцев было явное преимущество в пехоте и артиллерии. В полдень 19 ноября 2-й полк Королевских Глостерширских Гусар, передовой полк 22-й бригады, наткнулся на передовую роту из 16 танков М13/40 дивизии «Ариэте» перед оборонительными позициями итальянцев у Бир-эль-Гоби. В донесении о результатах действий 132-го бронетанкового полка описывается эта перестрелка:

«В 7:00 19 ноября… 3-я рота лейтенанта Пракки выдвинулась из «ромба» в сопровождении капитана Артуро Дзаноллы и артиллерийского отделения 75-мм пушек. Это были последние группы, выдвинувшиеся по тревоге. В 8:00 артиллерия противника открыла огонь по итальянским танкам с дальней дистанции. Последовала артиллерийская дуэль с атаками и контратаками. В 11:00 в 4 км к северо-востоку была обнаружена группа из сорока крейсерских танков противника, приближавшаяся на большой скорости. Наши танки развернулись навстречу им и, хотя сильно уступали в численности, атаковали. Последовал 10-минутный бой, в ходе которого противник потерял 8 танков и отступил. Три наших танка были уничтожены и их экипажи погибли. Еще семь танков получили попадания, но смогли вернуться на наши позиции. В трех из них были убиты командиры: капитан Дзанолла, лейтенант Умберто Собреро и младший лейтенант Фаббри Бенито. Танк лейтенанта Пракки получил попадание в двигатель, но смог добраться до наших позиций».

Значительное численное превосходство британских танков вскоре заставило итальянскую танковую роту отойти за позиции Бир-эль-Гоби.

В лучших кавалерийских традициях своего полка Глостерширские гусары выполнили то, что впоследствии один из наблюдателей описал как « ближайшее подобие кавалерийской атаки, выполненной танками, в этой войне». Главный удар их атаки был успешно отражен итальянской обороной правого фланга, после чего последовала атака центра итальянской обороны. Британцы не добились успеха и здесь, столкнувшись с хорошо окопавшимися берсальерами, которых поддерживали 47-мм противотанковые пушки и 75-мм полевые пушки 2-й группы 132-го артиллерийского полка, и взвод танков М13/40 лейтенанта Колли из 9-го бронетанкового батальона. Эта упорная оборона заставила британские танки отклониться еще больше влево, где 7-й батальон берсальеров еще не полностью успел оборудовать позиции. В 13:30 британские танки ворвались на позиции берсальеров, и после ожесточенного боя батальон был опрокинут.

Сначала многие берсальеры сдались в плен, но потом, увидев, что за британскими танками не следует пехота, они снова взяли оружие и вернулись в бой. Позже британские танки попали под сильный огонь итальянских 75-мм пушек и хорошо окопанных 47-мм пушек. Следовавшие за Глостерширскими гусарами 3-й и 4-й полки йоменов Лондонского графства попытались обойти фланги итальянцев, но сразу же въехали на минные поля и попали под сильный артиллерийский огонь. Около 15:00 британские танки атаковали цель, казавшуюся «большой группой грузовиков. Но оказалось, что это мощная, хорошо замаскированная противотанковая позиция». Это были 102-мм морские пушки на грузовиках, тяжелые бронебойные снаряды которых нанесли большие потери британским «Крусейдерам».

Это неожиданно сильное сопротивление остановило атаку британцев и привело их войска в беспорядок. Последней каплей стала мощная контратака главных сил 132-го бронетанкового полка, направленная против 3-го полка йоменов Лондонского графства. 8-й и 9-й батальоны и две роты 7-го батальона 132-го бронетанкового полка были заранее подготовлены для проведения контратаки. Этот бой описан в донесении о результатах действий 132-го бронетанкового:

«… противник… атаковал силами около 100 танков… Британские танки столкнулись с танками дивизии «Ариэте» (около 100 танков М13/40). 1-я рота 7-го батальона была направлена к югу, чтобы обойти противника, атакующего по фронту. 2-я рота 7-го батальона отражала атаку противника восточнее. Последовал ожесточенный бой. Позже в бой вступил 8-й батальон… Главные силы противника прошли мимо итальянских позиций у Гоби и направлялись на север на большой скорости… Итальянские батареи по фронту развернулись и открыли огонь по британским танкам, которые уже прошли мимо них… После часа боя атака противника была отражена. Полк завершил бой на тех же позициях, которые было приказано защищать, три танка было потеряно. 5 офицеров убиты и 5 ранены. 11 нижних чинов убиты и 45 ранены. 65 нижних чинов пропали без вести»

Итальянский командир 132-го артиллерийского полка полковник Одеризио Пишичелли-Теджи описал кровавые последствия этого танкового боя более поэтическими словами:

«К 17:00 уже не было слышно свиста пуль и разрывов снарядов. Вот два танка, столкнувшиеся носами, застыли, приподнявшись, словно вздыбившиеся львы. Оба они горели. Пулеметные патроны взрывались в них с громким треском, напоминавшим треск дров в камине. В нескольких футах от них с другого танка была сорвана башня, она лежала рядом, словно верхушка апельсина, срезанная ножом, из искореженной пробоины поднимался дым. С наступлением сумерек стало заметно больше пожаров. Повсюду горел огонь, иногда раздавался взрыв, сопровождаемый вспышкой пламени»

В 16:30 22-я бронетанковая бригада, понеся большие потери, отступила, и бой прекратился.

Британцы позже признали потерю только 25 танков «Крусейдер» и еще 10 танков поврежденными, но эти цифры кажутся заниженными. Более вероятно, что потеряно было около 50 танков, как предполагают итальянские источники (и некоторые британские соглашаются с этой цифрой). Сами же британцы претендовали на 45 уничтоженных итальянских танков и, по их сведениям, взяли в плен 12 итальянских офицеров и 193 нижних чина. Итальянцы признали потерю 34 танков М13/40 и еще 15 танков поврежденными, но пригодными к ремонту. Также они признали потерю четырех 75-мм пушек и восьми 47-мм противотанковых пушек. Потери в личном составе по итальянским данным: 15 человек убитых, 80 раненых и 82 пропавших без вести. Итальянцы, по их данным, уничтожили 50 британских танков и взяли в плен 37 человек.

Это был первый крупномасштабный бой, в котором дивизия «Ариэте» участвовала полностью. Сражение было весьма ожесточенным, но «Ариэте» выдержала его с честью. В этом бою ярко проявилась разница между плохо обученными и плохо вооруженными итальянскими пехотными дивизиями, которые были так легко разбиты британцами в 1940 г. и относительно хорошо обученной и вооруженной бронетанковой дивизией, эффективно использовавшей совместные действия всех входящих в ее состав родов войск. Солдаты «Ариэте» приняли на себя удар трети сил 7-й бронетанковой дивизии в критический момент в начальной фазе британского наступления; они сразу же остановили наступление британцев и удерживали свои первоначальные позиции до конца боя. Последствия их упорной обороны станут полностью очевидны лишь позже. Неудачное наступление 22-й бронетанковой бригады и изменение маршрута наступления 4-й бронетанковой бригады, направленной навстречу Африканскому Корпусу, позволили только одной бригаде 7-й бронетанковой дивизии достигнуть первоначальной цели – Сиди-Резега. Таким образом успешная оборона дивизии «Ариэте» у Бир-эль-Гоби изменила последующий ход британского наступления.

Как ни странно, бой у Бир-эль-Гоби был почти не замечен тогда ни Роммелем, ни британским командованием. Балотта ожидал новых атак британцев и оставался на позициях до конца дня. Судя по результатам первого успешного боя, он был уверен, что его войска смогут отразить и новые атаки. Однако до конца дня у Бир-эль-Гоби не происходило ничего, за исключением артиллерийских перестрелок. Что же случилось?

До конца 19 ноября британское командование, вероятно, не было поставлено в известность об истинном положении у Бир-эль-Гоби и, очевидно, считало, что дивизия «Ариэте» разгромлена. В 16:00 1-я южноафриканская дивизия получила приказ занять этот район. Командование, вероятно, предполагало, что южноафриканской дивизии остается только занять позиции, брошенные разбитыми итальянцами. Однако через час поступила информация, что Бир-эль-Гоби «прочно удерживается бронетанковыми и другими частями противника». Южноафриканцы были извещены об этих не самых приятных перспективах; британские командиры явно пришли в замешательство от этого неожиданного проявления силы и упорства итальянцев.

В конце концов, укоренившиеся антиитальянские предубеждения снова взяли верх над разумом, и к 20:45 британское командование решило, вопреки всем доказательствам обратного, что одной пехотной бригады (1-й южноафриканской) будет достаточно, чтобы изгнать итальянцев из Бир-эль-Гоби. Вероятно, командование считало, что итальянцы так сильно пострадали в бою с 22-й бронетанковой бригадой, что риск для южноафриканцев будет минимальным. Час спустя британские командиры были уже не столь в этом уверены, и 22-я бронетанковая бригада получила приказ задержаться у Бир-эль-Гоби, чтобы прикрыть прибытие 1-й южноафриканской бригады. Фактически же и 22-я бронетанковая и 5-я южноафриканская бригады были крайне нужны для поддержки 7-й бронетанковой бригады, оказавшейся в изоляции у Сиди-Резега. Это был важный фактор в принятии довольно неординарного решения – оставить одну пехотную бригаду атаковать позиции, удерживаемые вражеской бронетанковой дивизией. Похоже, что никто из британских командиров не считал, что «Ариэте» представляет серьезную угрозу британским операциям. Тем не менее, это замешательство стало причиной того, что активных действий до конца дня не велось.

Тем временем Роммель еще в 21:00 19 ноября по-прежнему не верил, что началось крупномасштабное наступление союзников. Он приказал Гамбаре удерживать прежние позиции, чтобы защитить южный фланг наступления на Тобрук, которое Роммель все еще планировал предпринять. В виду того факта, что генерал Балотта и «Ариэте» прочно удерживали свои теперь уже проверенные в бою позиции, Гамбара был вполне удовлетворен этим решением Роммеля.

Утром 20 ноября 1-я южноафриканская бригада начала выдвигаться для атаки Бир-эль-Гоби, а 22-я бронетанковая сформировала оборонительную завесу на ее правом фланге. Южноафриканцы начали движение на рассвете и дважды попали под удар с воздуха, прежде чем установили контакт с британскими танками. Итальянцы были готовы отражать атаку, и в 8:25 их артиллерия открыла огонь по бронеавтомобилям, следовавшим в авангарде южноафриканцев. Полчаса спустя итальянский 132-й артиллерийский полк начал обстреливать главные силы южноафриканской моторизованной пехоты из своих 105-мм и 75-мм орудий. В 10:00, еще не успев вступить в бой, южноафриканцы получили приказ «избегать ненужных потерь». Попав под обстрел итальянской артиллерии, и получив этот новый приказ, южноафриканцы остановили свое наступление и закрепились к югу от позиций «Ариэте». После этого между противниками происходили только артиллерийские перестрелки.

Такое положение сохранялось до конца дня 20 ноября. Итальянцы под командованием Балотты, успешно отразившие атаку бронетанковой бригады, тем более не собирались отступать перед пехотой, и в любом случае у них был приказ удерживать позиции. Британцы же были прежде всего озабочены тем, чтобы как можно быстрее направить 22-ю бронетанковую и 5-ю южноафриканскую пехотную бригады на поддержку остальных частей 7-й бронетанковой дивизии. Поэтому в полдень 22-я бронетанковая бригада направилась к Габр Салеху на помощь 4-й бронетанковой бригаде против немецкой 21-й танковой дивизии. В отсутствие поддержки танков командир 1-й южноафриканской бригады бригадный генерал Пинар явно не хотел атаковать итальянцев и просил разрешения просто «сдерживать» дивизию «Ариэте» у Бир-эль-Гоби. Но и эта задача оказалась слишком трудной для его пехоты, потому что, как потом выяснилось, итальянская бронетанковая дивизия, используя свою подвижность, могла обойти позиции противника, и южноафриканцы были не в силах ей помешать.

Бир-эль-Гоби, 21-22 ноября 1941

21 ноября Роммель снова рекомендовал Гамбаре удерживать прежние позиции, занятые дивизиями «Ариэте» и «Триесте». И снова это вполне соответствовало намерениям самого Гамбары. Он считал, что «Ариэте» противостоят все силы 1-й южноафриканской дивизии на юге и некие неизвестные, но сильные части противника (возможно, 22-я бронетанковая бригада) на северо-востоке. Разведка Оси ошибочно приняла 1-ю южноафриканскую бригаду за целую дивизию, а разведывательные подразделения «Ариэте» подтверждали присутствие британских танков. В такой обстановке Гамбара, вероятно, считал, что у него есть все основания продолжать удерживать оборонительные позиции. Итальянцы в течение дня наблюдали за 1-й южноафриканской бригадой, отмечая позиции пехоты и артиллерии противника, и обнаружили сосредоточение большого количества автотранспорта. Южноафриканские бронеавтомобили пытались обойти позиции итальянцев, но эти попытки были отражены итальянскими танками. В остальном итальянцы ограничились артиллерийским обстрелом позиций противника. Этот обстрел с обеих сторон продолжался большую часть дня, причем сила огня итальянской артиллерии со временем увеличивалась. Артиллерийский огонь, хотя и довольно сильный, наносил небольшие потери, потому что обе стороны хорошо окопались. Между Бир-эль-Гоби и Бир-Хакеймом, где занимала позиции дивизия «Триесте», шло активное движение итальянского автотранспорта. Это был основной итальянский путь подвоза, и снабжение по нему дивизии «Ариэте» у Бир-эль-Гоби осуществлялось без помех со стороны противника.

Продолжая удерживать позиции на юге, генерал Балотта решил провести разведку с целью более подробно выяснить о присутствии бронетехники противника на северо-востоке. Рота из 12 танков М13/40 была направлена в разведку в тот сектор, продемонстрировав, что танки дивизии «Ариэте» могли свободно маневрировать, и южноафриканская пехота не могла им помешать. В 10:00 итальянская танковая рота обнаружила бронеавтомобили 5-й южноафриканской бригады, направлявшейся на север к Сиди-Резегу. Итальянские танки не имели поддержки пехоты и артиллерии и не собирались атаковать. Однако они попали под огонь южноафриканской артиллерии и противотанковых пушек и ответили огнем своих 47-мм пушек. Были подбиты две южноафриканских пушки, но и потеряны два итальянских танка, которые загорелись. После этого итальянцы, уступавшие противнику в силах, отступили. Южноафриканцы направили свои патрули преследовать противника. По их заявлениям было уничтожено семь уже поврежденных итальянских танков и взят 21 пленный. После этого южноафриканцы, попав под огонь итальянских танков, потеряли четырех человек убитыми и 13 ранеными. После этой стычки итальянские танки продолжали вести беспокоящие действия на маршруте движения 5-й южноафриканской бригады.

В 15:30 две роты танков М13/40 (всего 32 машины) подошли к позициям 5-й южноафриканской бригады. Южноафриканцы ответили сильным артиллерийским огнем, и итальянцы, не понеся потерь, отступили, пока на горизонте не остались видны только пять танков. Позже прибыли несколько британских танков (вероятно из 22-й бронетанковой бригады) и ненадолго вступили в перестрелку с теми итальянскими танками, которые были видны на горизонте. После этого на некоторое время установилось затишье. Эта группа итальянских танков маневрировала к югу-западу от позиций южноафриканцев до конца дня.

В этот день, согласно официальной итальянской истории, части «Ариэте» захватили 200 (скорее все же 20) грузовиков и 160 человек из неизвестного британского подразделения. Британцы, вероятно, заблудившись, заехали на итальянские позиции с северо-востока, посчитав, что там находятся свои войска. Эти грузовики, вероятно, были из 22-й бронетанковой бригады или из частей снабжения, обеспечивавших 5-ю южноафриканскую бригаду.

В это время, пока «Ариэте» проявляла сравнительно малую активность, немецкий Африканский Корпус пожинал плоды упорной обороны итальянцев в первый день британского наступления. В тот же день 21 ноября войска Роммеля приступили к разгрому изолированной британской 7-й бронетанковой бригады у Сиди-Резега. Эта операция была завершена к полудню следующего дня. Если бы «Ариэте» не остановила наступление 22-й бронетанковой бригады 19 ноября, немцам противостояли бы не одна, а две бронетанковых бригады. Возможно, этих сил было бы достаточно, чтобы снять осаду с Тобрука. Однако этого не произошло из-за «Ариэте».

22 ноября «Ариэте» оставалась на позициях у Бир-эль-Гоби. Итальянцы докладывали об уничтожении 55 британских танков с начала британского наступления. Артиллерийская дуэль между «Ариэте» и южноафриканцами продолжалась, огонь итальянской артиллерии был особенно силен утром. Патрули южноафриканских бронеавтомобилей докладывали о присутствии у Бир-эль-Гоби 60 итальянских танков. Вечером Гамбара доложил об отражении атаки «1-й южноафриканской дивизии» (sic), хотя таких атак не проводилось. Это могла быть только разведка боем со стороны южноафриканцев.

Вечером Роммель издал приказы на следующий день. Он намеревался провести наступление по сходящимся направлениям силами Африканского Корпуса и дивизии «Ариэте» против британских войск, сосредотачивавшихся у Сиди-Резега. Для этого потребовались переговоры с Бастико и Гамбарой (который все еще не находился под командованием Роммеля), чтобы добиться их согласия на использование сил дивизии «Ариэте» в этой операции. План предполагал, что танки «Ариэте» выдвинутся на север к Гамбуту, а танки Африканского Корпуса направятся от Сиди-Резега на юг, навстречу им. Предполагалось, что британские войска будут раздавлены между немецким молотом и наковальней «Ариэте». Чтобы избежать возможного огня по союзникам, приказы включали сложные сигналы опознавания, также в них напоминалось, что дивизия «Ариэте» использует трофейные британские машины. Как оказалось, командир Африканского Корпуса генерал Крювель не успел получить приказы Роммеля до следующего утра и издал свои. Согласно им, немецкие танки должны были направляться на юг и соединиться с частями «Ариэте». Соединившись, танковые войска Оси должны были направиться на север и разгромить британские войска, атакующие позиции Оси вокруг Тобрука. Именно этот план и начал выполняться на следующий день, возможно, потому, что, когда Крювель, наконец, получил приказы Роммеля, было уже слишком поздно снова изменять планы.

Сиди-Резег

К полудню 23 ноября немецкие танки, двигавшиеся на юг, установили контакт с частями «Ариэте» к северо-востоку от Бир-эль-Гоби. Последние представляли собой примерно две трети дивизии под командованием заместителя ее командира генерала Ди Нисио – всего четыре роты танков, батальон 8-го полка берсальеров, батальон 65-мм пушек на грузовиках и две батареи 75-мм пушек. По пути на север разведывательные подразделения «Ариэте» имели короткое столкновение с британской 7-й группой поддержки к юго-западу от Бир-Регема. «12 итальянских легких танков и несколько М13/40 атаковали британцев, но были отогнаны огнем 25-фунтовых пушек». Остальные части дивизии «Ариэте» остались у Бир-эль-Гоби под командованием генерала Балотты для наблюдения за 1-й южноафриканской бригадой.

Объединенные танковые войска Оси теперь были готовы двигаться на север и отбросить британцев к позициям артиллерии и противотанковых пушек 21-й немецкой танковой дивизии, остававшихся у Сиди-Резега. Наступление началось в 14:00, части «Ариэте» занимали левый фланг, немецкая 15-я танковая дивизия – центр, а немецкая 21-я танковая дивизия – правый фланг. Путаница с планами означала, что «не было подготовлено проработанного взаимодействия относительно целей, границ секторов, взаимной артиллерийской поддержки и связи». Неизбежным результатом этого было отсутствие взаимодействия в последующем наступлении. Разумеется, немцы обвиняли в этом итальянцев. Неподконтрольность Гамбары немецкому командованию также не способствовала взаимодействию. Кроме того, действия итальянцев затрудняла нехватка у них танковых радиостанций и компасов. С учетом прежних приказов Роммеля последующую несогласованность действий следует, вероятно, считать результатом изменений в планах, внесенных Крювелем.

Сиди-Резег, 23 ноября 1941

Наступление танков Оси наткнулось на 5-ю южноафриканскую бригаду, и немецкая 15-я танковая дивизия оказалась под огнем слева, оттуда, где должна была находиться «Ариэте». Итальянцы же, согласно немецким сведениям, «заметно отстали», и разрыв между ними и немцами становился все больше. Фактически же «Ариэте» не только попала под огонь южноафриканской артиллерии, но и подвергалась беспокоящим атакам с левого фланга со стороны сил британской 22-й бронетанковой бригады. Лейтенант Энрико Серра описал бой:

«Бой начался с ошеломляющей внезапностью. Мы, не теряя времени, перестроились из походного порядка в боевой. Как только показался противник, мы атаковали его. Танки впереди, в авангарде батальон из Бир-эль-Гоби, артиллерия за ними.

Огонь! Огонь! Две колонны прорывают позиции противника и беспощадно прокатываются по ним. Гранаты взрывают землю, бронебойные снаряды поднимают клубы дыма, огонь с обеих сторон смешивается в сплошной оглушительный грохот. Наши танки неодолимо наступают, стреляя со своей обычной точностью. Впереди и на левом фланге вражеские танки тщетно пытаются организовать импровизированный контрудар. Некоторые из них сразу же вспыхивают, уцелевшие вынуждены отступать.

Наполовину высунувшись из башни своего танка, полковник управляет маневрами наших колонн, как всегда, не обращая внимания на бушующий вокруг огненный ад. Генерал тоже спокоен и улыбается, следуя за танками в своей машине.

Наши танки продолжают наступать, не прекращая беспощадный огонь из своих пушек и пулеметов. У некоторых из них уже кончились боеприпасы. Мы узнаем об этом от первых раненых танкистов, которых больше тревожит нехватка боеприпасов, чем их раны. Но даже если кончились боеприпасы, ты не должен покидать поле боя. Это постоянно действующий приказ для танковых экипажей, и, наверное, самый нелегкий из всех. Наше неостановимое наступление не колеблется ни на секунду, и лишь когда на равнину опускаются первые сумерки, бой завершается. Со стороны итальянцев и немцев в воздух поднимаются белые ракеты. Это означает «прекратить огонь!»».

5-я южноафриканская бригада была разгромлена, и батальон 65-мм пушек на грузовиках из дивизии «Ариэте» захватил батарею 25-фунтовых пушек. Полковник Пишичелли-Теджи, командир 132-го артиллерийского полка, вспоминает, как радовался возможности изучить эти превосходные британские орудия.

Большую часть этого дня Роммель не знал, что его приказы были изменены, и танковые части Оси действуют по другому плану. Однако он добился важного успеха на другом фронте: большую часть дня он засыпал начальников жалобами о недостатке взаимодействия между немецким Африканским Корпусом и итальянским Маневренным Корпусом. В результате к ночи Роммель все же сумел добиться того, чтобы со следующего дня Маневренный Корпус подчинялся ему. В некотором роде это была победа здравого смысла – теперь все моторизованные войска на этом ТВД находились под одним командованием. Хотя Роммель больше считал это победой в своей личной вражде с Бастико, которого он прозвал «Бомбастико». О смене командования было объявлено в полночь, вместе с новостями о победе над британцами у Сиди-Резега.

И здесь Роммель предпринял большую тактическую авантюру, которая могла привести к победе или к разгрому. Он решил, что победа у Сиди-Резега обеспечила ему решающее психологическое преимущество над британцами: теперь, как он полагал, все что нужно – нанести британцам сильный удар, и они обратятся в стремительное бегство, как это уже было в марте. Поэтому Роммель приказал Африканскому Корпусу и «Ариэте» начать решительное наступление к египетской границе на 60 миль (100 км). Он полагал, что это наступление рассеет уцелевшие после поражения британские войска и их части снабжения, и ввергнет британцев в панику, которая позволит войскам Оси триумфально войти в Каир. Эта рискованная идея могла увенчаться успехом, если бы не решимость британского командующего генерала Окинлека пресечь панику и продолжать наступление, несмотря на действия противника.

Тайеб-эль-Эсем

24 ноября танковые части Оси начали наступление, которое позже станет известно как «бросок к заграждениям». Разумеется, в авангарде шел Африканский Корпус, рассеивая разрозненные британские части снабжения, встречавшиеся на его пути. Дивизия «Ариэте» двигалась на южном фланге немцев, более медленно, собирая по пути свои части, ранее оставленные у Бир-эль-Гоби. На прежней позиции был оставлен небольшой гарнизон из частей RECAM для охраны итальянских складов. Тем временем «Ариэте», собрав свои части, двигалась на юго-восток до вечера, когда разведка сообщила о появлении «крупного британского соединения» к югу. Итальянцы остановились и начали обстреливать противника огнем артиллерии. Оказалось, что это была 1-я южноафриканская бригада, отступавшая от Бир-эль-Гоби после разгрома 5-й южноафриканской у Сиди-Резега. Южноафриканцы доложили командованию о появлении рядом с ними крупной «немецкой» (sic) группировки. Большое количество осветительных ракет, выпускаемых итальянцами ночью, создало у южноафриканцев впечатление, что противник повсюду, и они окружены. На следующий день Роммель намеревался объединенными силами Африканского Корпуса и «Ариэте» атаковать британские войска на египетской границе и отбросить их на укрепления итальянской 55-й пехотной дивизии «Савона». Но Роммель не знал, что «Ариэте» отстала, и Африканскому Корпусу придется атаковать в одиночку. Он приказал «Ариэте» быстро выдвигаться к границе – но так как Роммель потерял контакт со своими подразделениями связи, маловероятно, что Гамбара или Балотта получили этот приказ.

Тайеб-эль-Эсем, 24-25 ноября 1941

25 ноября «Ариэте» вступила в соприкосновение с «крупным британским соединением», обнаруженным днем ранее и занимавшим Тайеб-эль-Эсем. Южноафриканцы, настроенные еще более панически, сообщали о «крупных силах вражеских танков в 2-3 милях к востоку, 15 танках к северу и неизвестных силах противника на юге». Принимая во внимание недавний разгром их соотечественников танками Оси, не удивительно, что встревоженный Пинар решил оставаться на занимаемых позициях, пока обстановка не прояснится. В 7:00 артиллерия «Ариэте» начала обстрел позиций южноафриканцев, которые, конечно, сочли это признаком готовящейся полномасштабной атаки. Они сообщили о значительных силах танков противника, вслед за чем последовали драматические новости, что вражеские танки начали атаку. Вероятно, это сообщение было вызвано тем, что группа из 40-50 танков М13/40 подошла к позициям южноафриканцев, остановившись в трех милях (5 км) от них и выслав патрули к югу. Главные силы «Ариэте» оставались дальше к северу, разведывательные бронеавтомобили южноафриканцев докладывали о присутствии там более сотни машин. Один из этих итальянских патрулей – рота из 12 танков – подошла близко к позициям противника. Попав под сильный обстрел южноафриканской артиллерии, итальянские танки повернули назад. Итальянцы пытались прощупать оборону, но в неясности обстановки южноафриканцы приняли это за полномасштабную атаку. В 9:15 все больше нервничавший Пинар запросил танковую поддержку, и его дивизионный командир генерал Бринк, уже потерявший одну бригаду, полностью поддержал его. В 10:35 кризисная ситуация, казалось, завершилась, и южноафриканцы доложили, что их артиллерия отогнала противника. Также южноафриканцы сообщали, что «итальянскими танками управляют немцы (sic) и они вооружены 50-мм пушками». Вероятно, южноафриканцы решили, что сражаются с немецкими войсками, и это быстро породило легенду, что они отразили атаку всего Африканского Корпуса. На самом деле немецкие войска были далеко, и в этой стычке могли участвовать только части «Ариэте».

Итальянцы же, подводя итог событиям дня, сообщали, что «отразили атаки противника», то есть рассматривали свои действия как оборону. Похоже, что итальянцы были настроены столь же осторожно, как и их противник, и не собирались начинать крупномасштабный бой; поэтому они провели день, отвечая своим огнем на огонь артиллерии противника, и проведя несколько небольших стычек с участием танков. Хотя со стороны итальянцев это была только разведка, их действия явно встревожили южноафриканцев, которые сочли их крупномасштабной атакой, длившейся около часа, с участием танков, моторизованной пехоты, минометов, при поддержке тяжелой артиллерии. Южноафриканцы докладывали, что их артиллерия отразила атаку противника, нанеся ему тяжелые потери, сами же они потерь не имели. Сильное преувеличение – как минимум.

Со стороны итальянцев генерал Балотта намеревался провести дальнейшую разведку позиций южноафриканцев. Он уже получил приказ Роммеля о продвижении к египетской границе, и поэтому не собирался атаковать южноафриканцев, а только хотел убедиться, что они не угрожают дальнейшему движению его дивизии на восток. В 10:30 он направил две роты танков М13/40 (в одной 12, в другой 13 машин) при поддержке около сотни берсальеров на грузовиках для разведки флангов позиций противника. Эту разведку поддерживала огнем дивизионная артиллерия, в том числе трофейные 25-фунтовые пушки. Южноафриканская артиллерия ответила сильным огнем, заставив итальянские танки отойти, когда они приблизились на 1000 ярдов (900 м) к позициям южноафриканцев: итальянцы явно не хотели рисковать своими танками, особенно когда они были срочно нужны в другом месте. Поэтому они не стали идти под огонь артиллерии, и эта короткая стычка быстро завершилась. После этого с обеих сторон продолжались только артиллерийские перестрелки, по данным южноафриканцев, они подвергались сильному обстрелу, но потеряли только трех человек убитыми.

И снова южноафриканцы реагировали слишком нервно, сообщив, что их атакуют около 100 танков противника, и их позиции подвергаются сильному обстрелу танков и артиллерии. Положение казалось южноафриканцам настолько серьезным, что они решили, будто разгром неминуем, и уже уничтожили секретные документы, чтобы не позволить противнику захватить их. Южноафриканцы сообщили, что вражеские танки не достигли их позиций только из-за сильного огня их артиллерии, которым было уничтожено около 25 танков противника – хотя впоследствии ни одного подбитого танка на поле боя не было найдено. Южноафриканцы объяснили это весьма неловкое «несоответствие» тем, что противник будто бы эвакуировал подбитые танки. На самом деле итальянские танки, проведя разведку, не стали задерживаться под огнем южноафриканской артиллерии.

Хотя позициям южноафриканцев ничего особенно не угрожало, они ожидали новой танковой атаки в любой момент. В этой напряженной атмосфере в ответ на их просьбы о помощи в 11:30 наконец прибыла британская 4-я бронетанковая бригада, вооруженная американскими легкими танками «Стюарт». 4-я бронетанковая остановилась к северу от позиций южноафриканцев и оставалась там, готовясь оказать им помощь в отражении атак противника. Британские танки едва не наткнулись на позиции итальянских противотанковых пушек на фланге «Ариэте», но вовремя развернулись и отошли на 1200 ярдов (1100 м). Британцы заметили 42 итальянских танка, но не стали подходить ближе из-за сильного огня итальянской артиллерии. С наступлением сумерек британские танки, следуя обычной практике, отошли, чтобы расположиться на ночь, на несколько миль к югу от позиций 1-й южноафриканской бригады. Из-за этого южноафриканцы занервничали еще больше, опасаясь, что «Ариэте» готовит новую атаку всеми силами, возможно, ночную.

На самом деле «Ариэте» ночью отступила, отвечая на срочные приказы Роммеля двигаться к египетской границе. В 15:20 Балотта приступил к выполнению этих приказов, выдвинув 43 танка М13/40 в охранение, чтобы предотвратить возможные попытки южноафриканцев помешать движению его дивизии. Остальные части дивизии, включая оставшиеся 23 танка, берсальеров и артиллерию, покинули оборонительные позиции и под прикрытием танкового охранения направились к египетской границе. Похоже, что южноафриканцы приняли эту активность итальянцев за подготовку к полномасштабной атаке. Такую ошибку нетрудно было совершить в сумерках и густых облаках пыли, поднятой машинами. Этой воображаемой угрозы оказалось достаточно, чтобы заставить южноафриканцев с наступлением сумерек отступить еще южнее, к британским складам. В конце концов, никакой атаки не состоялось, и итальянское танковое охранение отошло вслед за остальными частями «Ариэте». Это образцово выполненное отступление было завершено в течение ночи, и «Ариэте» довольно медленно направилась к форту Капуццо на египетской границе.

Этот ряд с виду нерешительных стычек между силами «Ариэте» и 1-й южноафриканской бригадой, а позже и 4-й бронетанковой бригадой, обычно игнорируется в работах по тому периоду. Вместо них внимание сосредотачивается на эффектном броске Африканского Корпуса к египетской границе. Фактически же это наступление немцев не достигло своей основной цели – заставить британцев паниковать и отступать, и немецкие танки провели несколько дней на границе, оказавшись без горючего и далеко от решающих событий операции. Решающие события произошли у Сиди-Резега, где, в отсутствие танков Оси, 2-я новозеландская дивизия заняла ключевые позиции и установила связь с гарнизоном Тобрука. В такой обстановке «Ариэте», вероятно, сыграла более важную роль в бою, чем Африканский Корпус, не позволив южноафриканцам наступать на север для поддержки новозеландцев, и сумев отвлечь на достаточное время 4-ю бронетанковую бригаду. Если бы итальянцы этого не сделали, вероятно, что сильные британские подкрепления, прибыв к Сиди-Резегу, могли бы полностью снять осаду с Тобрука и выиграть бой. Таким образом, действия итальянцев у Тайеб-эль-Эсема, которые обычно считаются малозначительными, были более важны, чем не достигший цели бросок к границе их немецких союзников.

Танкетка CV33 в Эфиопии, 1936 г.

Танкетки CV35 в Северной Африке, 1941 г.

Муссолини осматривает новый средний танк М11/39 на заводе FIAT, 1939 г.

Подбитый средний танк М11/39

Средний танк М13/40

Танки М13/40 в наступлении, апрель 1941 г.

Танк М13/40, буксируемый тягачом Pavesi

Танки М13/40 дивизии «Ариэте» перевозятся тяжелыми грузовиками Lancia 3RO

Танки М13/40 на параде в Триполи, март 1941

Итальянский офицер в башне танка М13/40 на фоне памятника Муссолини, парад в Триполи, март 1941

Экипажи танков М13/40 получают боевую задачу

САУ Semovente da 75/18. На заднем плане автомобили штаба Роммеля, 1942 г.

САУ Semovente da 75/18 дивизии «Ариэте» под Эль-Аламейном, 1942 г.

Солдаты 8-го полка берсальеров дивизии «Ариэте»

Берсальеры на мотоциклах Guzzi Alce, апрель-май 1941 г.

Берсальеры с 20-мм противотанковым ружьем Solothurn S18/100

Берсальеры с 47-мм противотанковой пушкой

Берсальеры с пулеметом Breda Mod.38

Берсальеры на грузовике Bianchi Miles. На заднем плане – колонна британских пленных

ЗСУ Autocannone da 20/65 на базе грузовика SPA Dovunque 35

102-мм пушка береговой артиллерии Cannone da 102/35 на грузовике FIAT 634N

90-мм пушка Cannone da 90/53 на грузовике Lancia 3RO

100-мм гаубица Obice da 100/17 на грузовике Lancia 3RO

90-мм пушка Cannone da 90/53 на грузовике Lancia 3RO дивизии «Чентауро», Тунис, 1943 г.

75-мм пушка на грузовике SPA TL37

65-мм пушка на трофейном грузовике Morris CS8

Бир-Гирба

Рано утром 26 ноября, абсолютно не зная о действиях «Ариэте» и их важности для операции, генерал Крювель запросил: «где «Ариэте»?» Вероятно, он был полностью сосредоточен на боевой задаче, поставленной ему Роммелем (что вполне естественно), и не знал о том, что новозеландцы заняли Сиди-Резег, вследствие чего задачи Крювеля стали неактуальны. «Ариэте» тем временем после трудного ночного марша от Тайеб-эль-Эсема находилась примерно в 10 милях к западу от форта Капуццо. Значительную часть дня итальянцы провели в подготовке к атаке британских позиций у Бир-Гирба, но эти позиции оказались пусты. Вероятно, это артиллерия «Ариэте» по ошибке обстреляла штаб дивизии «Савона», находившийся поблизости. Кроме того итальянцы были обеспокоены тем, что их маршруты снабжения сильно удлинились (теперь до Бир-Хакейма было около 60 миль) и стали уязвимы для атак британцев. К счастью, 1-я южноафриканская бригада оставалась у британских складов на юге, а британская 4-я бронетанковая бригада срочно направилась на север, и поэтому угроза маршрутам снабжения войск Оси возникла лишь ненадолго.

К полудню 27 ноября генерал Крювель, пытавшийся восстановить связь с частями Африканского Корпуса, наткнулся на позиции «Ариэте». Итальянцы все еще обстреливали британские позиции у Бир-Гирба (которые были пусты) и имели стычки с 7-й британской группой поддержки. Крювель по своей инициативе приказал генералу Балотте и «Ариэте» следовать назад к Тобруку. Наконец-то Крювель обеспокоился серьезностью сложившейся ситуации, хотя еще не знал, насколько в действительности она ухудшилась. Таким образом, после полудня «Ариэте» направилась назад, в заранее условленный район сосредоточения к западу от Сиди-Резега, где итальянцы должны были соединиться с частями Африканского Корпуса, тоже направлявшимися назад. Следствием этого маневра было сосредоточение танковых частей Оси против позиций новозеландцев у Сиди-Резега. Отступление «Ариэте» назад к Тобруку дало повод частям 7-й группы поддержки считать, что они обратили в бегство целую бронетанковую дивизию. Британцы сообщали, что дивизия «Ариэте», находившаяся теперь к северу от Габр Салеха, «подвергается беспокоящим атакам колонн 7-й группы поддержки и отступает на север». На самом деле, итальянцы были слишком сильны, чтобы беспокоящие действия этих небольших сил британцев причинили им вред, и если бы «Ариэте» не было приказано возвращаться на северо-запад, у 7-й группы поддержки могли бы возникнуть серьезные проблемы.

Бир-Гирба, 26-29 ноября 1941

28 ноября «Ариэте» привлекла внимание 22-й бронетанковой бригады, заняв позиции на южном фланге немецкой 15-й танковой дивизии поблизости от Бир-Шафшуфа. Вечером Роммель и Крювель снова предложили разные планы разгрома 2-й новозеландской дивизии у Сиди-Резега. Эти планы были обсуждены на совещании в Бир-Кримейсе, где присутствовали также генерал Гамбара, командир Маневренного Корпуса и генерал Наварини, командир итальянского XXI корпуса. На совещании был принят план окружения новозеландцев. Дивизия «Ариэте» должна была наступать на важный участок возвышенностей, известный под названием Высота 175 и завершить окружение противника совместно с силами немецких 15-й и 21-й дивизий.

Сиди-Муфтах

День 29 ноября начался с наступления дивизии «Ариэте» и немецкой 21-й танковой дивизии против 2-й новозеландской дивизии, хорошо окопавшейся вокруг Сиди-Резега, которую поддерживала британская 1-я армейская танковая бригада. Кроме того, все еще опасные остатки 22-й и 4-й бронетанковых бригад теперь оказались в тылу войск Оси. На рассвете части «Ариэте» подошли к позициям новозеландцев с юго-востока вдоль линии Тарик-Капуццо. Появление итальянских танков заставило британцев направить 1-ю южноафриканскую бригаду на север с целью поддержки новозеландцев. Тем временем 4-я и 22-я бронетанковые бригады осторожно двигались на север к Сиди-Муфтаху, примерно в шести милях к югу от позиций новозеландцев. Там 4-я бронетанковая «вошла в соприкосновение с… колонной 132-го бронетанкового полка [дивизии «Ариэте»], двигавшейся на запад». Хотя «Ариэте» находилась в опасном положении между позициями новозеландцев и британскими танками, противник не атаковал сразу же. Сначала итальянцы попали под огонь артиллерии, что заставило Балотту предпринять обычные меры предосторожности, рассредоточив машины, но это не задержало продвижение итальянцев. Только после того, как британцы узнали, что немецкая 15-я танковая дивизия атакует новозеландцев у Эд-Дуды, 4-я и 22-я бронетанковые бригады получили приказ атаковать итальянцев. У британцев было 60 легких танков «Стюарт» и 24 крейсерских танка «Крусейдер», их поддерживала сильная артиллерия 1-й южноафриканской бригады. Положение «Ариэте» оказалось весьма опасным.

В 14:00 4-я бронетанковая бригада начала двигаться на север, 22-я бронетанковая наступала справа от нее. За последней вели наблюдение 25 итальянских танков М13/40 из дивизии «Ариэте» к западу от Сиди-Муфтаха. Британские танки намеревались атаковать танки противника, но были перенаправлены на помощь 21-му новозеландскому батальону на Высоте 175, которому угрожала немецкая 21-я танковая дивизия. Час спустя, когда 4-я бронетанковая бригада повернула на северо-восток, к западу от нее появились «значительные силы противника – около 40 танков при поддержке 88-мм и 105-мм пушек», заставив британцев остановиться и принять бой. Хотя сведения британцев довольно неопределенны, эти силы почти наверняка не могли быть немецкими, и вероятнее всего это были итальянские части дивизии «Ариэте», хотя итальянские источники не сообщают об атаках против 4-й бронетанковой бригады. Вероятно, это была колонна танков М13/40, которую 4-я бронетанковая встретила утром у Сиди-Муфтаха. Если так, их число сильно преувеличено, и действительно, позже разведывательные бронеавтомобили докладывали только о 12 танках. Тем не менее, эта довольно беспорядочная стычка заставила 22-ю бронетанковую направить несколько танков на помощь соседям. Южноафриканская артиллерия была оставлена для сдерживания «47 итальянских танков» из дивизии «Ариэте», угрожающе маневрировавших к востоку от 22-й бронетанковой бригады. Беспорядок, вызванный этим незначительным столкновением, фактически не позволил британским танкам сосредоточиться для атаки против «Ариэте». В сумерках британские танки отступили к югу, оставив поле боя итальянцам. Нерешительные действия британских танков против дивизии «Ариэте» даже не остановили, а лишь немного задержали ее продвижение, и была упущена хорошая возможность разгромить итальянскую бронетанковую дивизию. Также британцы не смогли предотвратить крупную победу войск Оси в тот день – захват внезапным ударом ключевой позиции новозеландцев.

Высота 175

Британские танки не смогли отвлечь итальянцев от движения к главной цели – Высоте 175. Оборонявший высоту 21-й новозеландский батальон уже отбил две атаки частей немецкой 21-й танковой дивизии. Теперь новозеландцы ожидали прибытия сильных подкреплений – 1-й южноафриканской бригады с юга. Уже прибыл южноафриканский офицер связи, сообщивший, что его бригада действительно продвигается к Высоте 175. Вскоре около 17:00 новозеландцы получили сведения, что с юго-востока приближается колонна машин, и штаб бригады подтвердил, что это южноафриканцы. Усталость и напряжение после очень трудного дня ожесточенных боев (и в немалой степени стремление принять желаемое за действительное) стали причиной одного из самых странных эпизодов всей Североафриканской кампании.

Позже новозеландцы сообщали, что колонна небронированных машин со скоростью около 10 км/ч приближалась с востока, впереди нее ехали несколько бронемашин с высоко расположенными башнями, издали похожих на южноафриканские бронеавтомобили «Мармон-Херрингтон». Колонна подходила в походном порядке, люки бронемашин были открыты, и члены экипажей в форме цвета хаки махали головными уборами, похожими на черные береты британских танкистов. Множество новозеландцев вышли из своих окопов, чтобы приветствовать южноафриканских союзников. Слишком поздно они обнаружили, что эти бронемашины – на самом деле итальянские танки, которые внезапно открыли по ним огонь. За танками следовали берсальеры на грузовиках. Соседний батальон новозеландцев получил отчаянный призыв о помощи от командира 21-го батальона: «Они на моих позициях и берут пленных! Ради Бога, дайте артиллерийскую поддержку!» Вскоре за этим последовало новое сообщение: «Никого не осталось, что мне делать? Они прямо передо мной..!» Итальянские берсальеры, быстро высадившись из грузовиков, окружили и разоружили ошеломленных новозеландцев. Последним ничего не оставалось кроме как сдаться, хотя в беспорядке некоторым солдатам 21-го батальона удалось ускользнуть.

Из этого описания событий можно сделать вывод, что случившееся стало результатом двойной ошибки. Новозеландцы явно решили, что подходившая колонна – их долгожданное подкрепление, и вышли из своих окопов, чтобы приветствовать союзников. Итальянцы же, вероятно, полагали, что немцы уже захватили эту высоту, и части «Ариэте» подходят к позициям союзников, поэтому нет необходимости перестраиваться в боевой порядок или хотя бы закрывать люки танков. Это очевидно по описанию того, как они приближались – на небольшой скорости, в походном порядке, не приняв каких-либо мер предосторожности. В такой ситуации вполне объяснимо было замешательство. Но что важно – итальянцы первыми сориентировались в обстановке и действовали быстрее противника. И поэтому одержали победу.

В результате своей быстрой реакции солдаты «Ариэте» овладели важной высотой без потерь. Столь впечатляющий успех был достигнут, невзирая на тот факт, что большая часть итальянских танков была занята в другом месте, готовясь отражать атаку британских танков на левом фланге дивизии. В официальной итальянской истории об этом успехе упоминается довольно скромно: «в сумерках 29 ноября части «Ариэте» вступили в соприкосновение с 2-й новозеландской дивизией, из состава которой взято 200 пленных». Этот эпизод наблюдал и бригадный генерал Киппенбергер:

«Около 17:30 появились части итальянской моторизованной (sic) дивизии «Ариэте». Впереди шли пять танков, за ними еще 20, а после них большая колонна грузовиков и пушек. Они проехали прямо по позициям нашей пехоты на Высоте 175. Около 200 солдат 21-го батальона были взяты в плен. Бой продолжался при лунном свете до 23:00»

В частях «Ариэте» уже ощущалась нехватка боеприпасов и горючего, но боевой дух итальянцев был высок. Они нанесли сильное поражение новозеландцам почти без потерь со своей стороны. И новозеландцы явно испытывали неловкость после этого случая. В официальной истории 21-го батальона весь этот эпизод приводится довольно подробно, но ни разу не упоминается название вражеского соединения, как и то, что это были итальянцы. Похоже, что поток британской пропаганды о военной некомпетентности итальянцев так сильно повлиял на новозеландцев, что даже в 1953 г. они не хотели признавать, что «неумелые» итальянцы нанесли им одно из самых досадных поражений.

Что же тем временем происходило с пропавшими южноафриканцами? После полудня 29 ноября они получили приказ двигаться на север, на смену 21-го новозеландского батальона на Высоте 175. Однако их почти сразу же задержало сообщение о большой группировке итальянских танков к северо-востоку от них (эти танки были ранее замечены 22-й бронетанковой бригадой). После этого южноафриканцы потребовали танковой поддержки от 22-й бригады, прежде чем направиться на север. Но так как 22-я бригада направила свои танки на помощь 4-й бронетанковой, она не могла поддержать южноафриканцев. В 16:50 британцы подтвердили присутствие «47 итальянских танков и 6 пушек» к югу от Высоты 175, и предложили южноафриканцам «двигаться под прикрытием британских танков». В 18:30 южноафриканцы были готовы последовать этому совету, но тут пришло сообщение, что Высота 175 занята противником. Южноафриканцы быстро отказались от своих планов, и итальянцы могли закрепляться на Высоте 175 без помех со стороны противника.

Рано утром 30 ноября Роммель отдал приказы завершить окружение и уничтожение 2-й новозеландской дивизии. Дивизии «Ариэте» была поставлена задача атаковать Сиди-Резег, взаимодействуя с временным немецким формированием под названием «группа Микль». «Ариэте» начала бой обстрелом позиций новозеландской артиллерии с Высоты 175. Ответный огонь новозеландцев заставил рассеяться автотранспорт «Ариэте», неразумно оставленный на возвышенности. Небронированные машины быстро отошли за высоту, но танки «Ариэте» остались на месте, и артиллерийские наблюдатели продолжали наводить огонь артиллерии на позиции новозеландцев. В 10:00 несколько танков М13/40 начали двигаться в направлении Бир-Кримейсы, пока не попали под сильный артиллерийский огонь. Итальянские танки представляли угрозу для противника в течение всего дня, хотя испытывали все большую нехватку горючего и боеприпасов и были отвлечены появлением британских танков к югу от итальянских позиций.

Объединенная 4/22-я бронетанковая бригада (остатки двух бригад слиты в одну) докладывала об «агрессивных намерениях», проявляемых дивизией «Ариэте» в течение дня. В 08:50 британцы сообщили, что около 19 единиц бронетехники и 150 автомашин направляются к их расположению. Вероятно, это автотранспорт «Ариэте» пытался укрыться от артиллерийского огня или направлялся в тыл по пути снабжения. Машины были обстреляны британской артиллерией и повернули на запад. В 09:25 две роты танков М13/40 (всего 24 танка) атаковали правый фланг 4/22-й бронетанковой бригады, чтобы защитить свой уязвимый автотранспорт, но час спустя отступили, потеряв один танк. Произошло еще несколько стычек между танками дивизии «Ариэте» и британскими «Стюартами», когда британцы контратаковали с юга. Атаковав итальянский фланг, британцы претендовали на 16 подбитых итальянских танков без потерь со своей стороны. Итальянцы сообщали, что «отбивают непрерывные атаки вражеских танков, которые поддерживает многочисленная артиллерия». Эти бои продолжались и после полудня, когда британские «Стюарты» выдвинулись к северу, чтобы атаковать итальянские танки к югу от Высоты 175. В 15:45 британцы сообщали, что атаковали автоколонну противника и рассеяли ее, но в итальянских источниках об этом не упоминается. В 17:00 британские танки произвели демонстрационную атаку против нескольких итальянских танков к юго-востоку, итальянцы отступили. Дневные бои закончились, когда британские танки отступили на ночь в свое расположение. Британцы признали потерю пяти танков «Стюарт».

Несмотря на то, что британцы в этих стычках имели преимущество (судя по потерям, которые, по их заявлениям, они нанесли итальянцам), они не смогли использовать свой успех. Итальянцы, напротив, продемонстрировали упорство в обороне, несмотря на нехватку боеприпасов и горючего, и добились тактического успеха, весь день связывая боем британские танки. В итальянской официальной истории с удовлетворением отмечается, что «вражеские танки успешно отогнаны к югу». Хотя «Ариэте» не смогла выполнить первоначальную задачу – соединиться с группой Микль у Сиди-Резега, итальянцы не позволили 4/22-й бронетанковой бригаде занять Высоту 175 и расчистить путь для южноафриканцев. Это позволило Африканскому Корпусу разгромить новозеландцев без помех со стороны британских танков – и с некоторой помощью итальянцев. В 17:00 25-й новозеландский батальон готовился прорываться из окружения, когда танки «Ариэте» атаковали из-за Высоты 175. Новозеландцы открыли огонь по четырем передним танкам из своих 2-фунтовых противотанковых пушек и подожгли два танка, а третий и четвертый повредили и заставили отступить. Все же атака итальянских танков заставила новозеландцев отказаться от попытки прорыва.

В эти трудные дни беспорядочных боев вокруг Сиди-Резега дивизия «Ариэте» снова проявила себя достойно. Она быстро вернулась с египетской границы и захватила важную позицию на Высоте 175; это позволило войскам Оси вести наблюдение за большей частью позиций, удерживаемых новозеландцами, и обеспечило хороший исходный рубеж для дальнейших атак. Кроме того, «Ариэте» связала боем британские танки к югу от Сиди-Резега, не позволив им прийти на помощь новозеландцам, или обеспечить прикрытие для ожидавших южноафриканцев. Это обеспечило Африканскому Корпусу свободу действий для разгрома 2-й новозеландской дивизии, и позволило на некоторое время возобновить осаду Тобрука.

Ночью 30 ноября/1 декабря части «Ариэте» оказывали помощь немецким разведывательным частям в действиях против 1-й южноафриканской бригады. Рота танков М13/40 атаковала южноафриканцев с севера, подойдя в темноте очень близко к их позициям. Итальянские танки попали под сильный огонь противотанковых пушек, и четыре танка было подбито, прежде чем итальянцы отступили. Несмотря на этот успех, южноафриканцы снова решили отступить к югу, опасаясь новых танковых атак. На следующий день южноафриканцы пытались возобновить продвижение, и танковая рота дивизии «Ариэте» участвовала в отражении их атак при поддержке итальянской артиллерии с Высоты 175.

Высота 175, 30 ноября – 4 декабря 1941

Рано утром 1 декабря 4/22-я бронетанковая бригада (всего около 115 танков, в основном «Стюарты») наконец смогла проскользнуть между итальянскими войсками на Высоте 175 и Высоте 178 и достигла Сиди-Резега. Британские танки попали под сильный огонь артиллерии дивизии «Ариэте» с Высоты 175 и дивизии «Триесте» с Высоты 178, несколько танков было потеряно. Британские танки намеревались прикрыть отступление уцелевших новозеландцев, но эта попытка потерпела неудачу, главным образом в результате действий танков и артиллерии «Ариэте» с Высоты 175. Отчаянно смелая попытка новозеландцев прорваться прямо перед носом итальянцев мимо Высоты 175 была пресечена огнем итальянских танков и артиллерии. Кроме того, 4/22-я бронетанковая бригада сообщала о присутствии итальянских танков на ее фланге, которые, хотя и не подходили близко, но представляли достаточную угрозу, чтобы британцы окончательно отказались от попыток помочь новозеландцам. Роммель требовал от Балотты атаковать британские танки, но итальянский генерал, потерявший в боях за эти дни около 20 танков М13/40, пытался избежать новых потерь и не стал атаковать. В конечном счете, итальянцы предотвратили прорыв новозеландцев на юг, но некоторые новозеландские части смогли ускользнуть на северо-востоке, через разрыв, оставленный немецкой 21-й танковой дивизией.

К концу дня 1 декабря Роммель полагал, что разгром новозеландской дивизии означает окончательное поражение британцев в этой операции. На самом деле британцы лишь сделали паузу, чтобы подтянуть подкрепления, и готовились возобновить наступление. Не зная этого и предвидя близкую победу, Роммель намеревался сменить изолированные и находившиеся во все более опасном положении гарнизоны войск Оси на египетской границе. Большие потери, понесенные Африканским Корпусом, означали, что итальянский Маневренный Корпус, включавший дивизии «Ариэте» и «Триесте», теперь являлся самым сильным мобильным соединением в распоряжении Роммеля. Поэтому Роммель приказал Гамбаре с дивизиями «Ариэте» и «Триесте» на следующий день выдвигаться на восток, к Соллуму. «Ариэте» понадобилось некоторое время, чтобы подготовиться к маршу и покинуть позиции вокруг Высоты 175, и Балотта не начинал движение до 3 декабря. Дивизия «Ариэте» достигла Гаср-эль-Арида, а «Триесте» остановилась у Бир-эль-Клеты, когда это неожиданное движение итальянских войск встревожило британское командование настолько, что оно направило восстановленную 4-ю бронетанковую бригаду преследовать их. Это сделало опасным положение 11-й индийской бригады, продвигавшейся к Бир-эль-Гоби с целью захвата итальянских складов, которые обороняли только слабые части RECAM.

4 декабря 11-я индийская бригада, продвигавшаяся от египетской границы, пока танковые части Оси были заняты у Сиди-Резега, готовилась на рассвете к атаке на итальянские склады у Бир-эль-Гоби. По плану предполагалось, наступая с запада, застать врасплох итальянцев, которые, по сведениям британской разведки, «не должны были оказать упорного сопротивления». Но индийцев ждал очень неприятный сюрприз. Части RECAM были усилены двумя добровольческими батальонами «Джованни Фашисти» (молодые фашисты), набранными из фанатично преданных идеям фашизма студентов, хорошо обученных и вооруженных. Они во всех отношениях отличались от слабых и плохо обученных частей чернорубашечников 1940 года. Итальянцы готовились отражать атаку еще с вечера, когда Гамбара предупредил их, что по данным разведки «завтра ожидается атака противника». Упорная двухдневная оборона итальянцев против значительно превосходящих сил противника стала для британцев полной неожиданностью и вошла в ряд героических сражений Североафриканской кампании. Этот бой завершился разгромом 11-й индийской бригады, когда на помощь итальянцам пришли части Африканского Корпуса. Здесь этот бой не описывается в подробностях, потому что в нем не участвовали итальянские бронетанковые дивизии. Однако он показывает, что могло бы быть, если бы все итальянские солдаты были так же хорошо мотивированы, как их немецкие и японские союзники.

4 декабря угроза Бир-эль-Гоби заставила Роммеля отозвать Маневренный Корпус с марша к египетской границе. На следующий день «Ариэте» направилась к Эль-Адему, подвергаясь беспокоящим атакам со стороны британской 7-й группы поддержки. Также ее по ошибке бомбили немецкие пикирующие бомбардировщики, причинив некоторые потери и вызвав сильное возмущение итальянцев. Кроме того, итальянская официальная история признает, что «Ариете» понесла заметные потери от сильного артиллерийского обстрела. По данным британцев было уничтожено два танка и две батареи артиллерии, и взято около 200 пленных. Тем не менее, эти атаки и обстрелы не остановили итальянцев, и «Ариэте» продолжала двигаться к Эль-Адему. 6 декабря британская артиллерия 7-й группы поддержки обстреляла большую колонну итальянской пехоты и танков, двигавшуюся на запад. В 08:00 того же дня танки британской 4-й бронетанковой бригады имели стычку с 30 вражескими танками, которые вскоре отступили; британцы их не преследовали. Вероятно, это были танки дивизии «Ариэте», которые достигли района Эль-Адема и оттуда направились к Бир-эль-Гоби. К этому времени Роммель наконец признал, что сражение проиграно, потому что запасы горючего и боеприпасов войск Оси были исчерпаны до критически низкого уровня, и исправных танков также оставалось очень мало. Довершили дело новости, что горючее и боеприпасы едва ли удастся доставить раньше января. Роммель приказал Африканскому Корпусу ожидать прибытия Маневренного Корпуса у Бир-эль-Гоби; после этого немецкие и итальянские танковые части должны были удерживать там позиции, прикрывая отступление пехотных дивизий Оси к Газале. К полудню 7 декабря «Ариэте» наконец установила контакт с немецкой 15-й танковой дивизией, облегчив давление британцев на немецкий фланг; хотя перед этим итальянская артиллерия по ошибке обстреляла немцев.

Роммель крайне неохотно признал поражение от превосходящих сил противника в этой операции; тем временем события на других фронтах сделали еще менее вероятными его и так небольшие шансы на получение значительных подкреплений. 6 декабря Красная Армия начала крупномасштабное контрнаступление против истощенных и сильно растянутых немецких войск под Москвой. Это контрнаступление, в котором участвовали свежие советские войска, переброшенные с Дальнего Востока, сокрушило фронт обескровленных немецких армий, заставив их перейти к отступлению, которое больше напоминало бегство. Советские войска продолжали наступление до весны, нанеся немцам тяжелые невосполнимые потери. Немцам не удалось разгромить Советский Союз в короткой кампании, и теперь им предстояла долгая война на истощение, поглощавшая все больше немецких войск, оставляя очень мало для подкреплений Роммелю. Лишь днем позже, 7 декабря, японцы атаковали Перл-Харбор, заставив США вступить в войну. Для Роммеля значимость этого события проявилась не сразу, хотя Германия и Италия уже 11 декабря объявили войну США. Эти грозные враги – Великобритания, Советский Союз и Соединенные Штаты – были слишком сильны для Италии. И, как впоследствии выяснилось, для Германии и Японии тоже. В долгосрочной перспективе это значило, что будущее стран Оси выглядело все более угрожающим; но в перспективе краткосрочной это значило, что для Североафриканской кампании будет выделяться еще меньше сил и средств, так как приоритет стал отдаваться другим, более важным фронтам: Восточному фронту, битве за Атлантику и обороне Европы. Это были воистину мрачные перспективы для отступающей армии.

Алам-Хамза

13 декабря Маневренный Корпус занял позиции у Алам-Хамзы, недалеко от Газалы. Севернее располагалась пехота итальянского X корпуса, южнее – части Африканского Корпуса. От «Ариэте» осталась лишь тень прежней силы – около 30 танков М13/40, 18 полевых пушек, 10 противотанковых пушек и около 700 берсальеров. Там около полудня позиции сильно обескровленных итальянцев атаковала 5-я индийская бригада и захватила высоту под названием Высота 204. Рота танков дивизии «Ариэте» (10-12 машин) контратаковала, но индийцы при поддержке 9 тяжело бронированных танков «Валентайн» и батареи 25-фунтовых пушек отбили эту контратаку. По данным индийцев было подбито 3 итальянских танка, но они приняли эти танки за немецкие. После полудня уже 16 танков М13/40 провели новую контратаку и смогли раздавить 25-фунтовые пушки, но выбить индийцев с Высоты 204 не удалось. На следующий день «Ариэте» провела еще одну контратаку, которая тоже была отражена. Позже на помощь итальянцам пришли части Африканского Корпуса, и совместными усилиями Высота 204 наконец была взята. Этот небольшой успех у Алам-Хамзы поднял боевой дух итальянцев, и они не хотели отступать дальше. Только угроза того, что Роммель оставит их здесь, заставила их отступать дальше к Эль-Агейле.

В эту зимнюю кампанию дивизия «Ариэте» впервые сражалась как единое соединение и продемонстрировала, что может быть серьезным противником. Она остановила наступление 22-й бронетанковой бригады у Бир-эль-Гоби и нанесла британцам тяжелые потери. Она надолго вывела 1-ю южноафриканскую бригаду из активных боевых действий фактически одной угрозой своего присутствия, в то же время, отражая многочисленные беспокоящие атаки британских танков. Она почти без потерь захватила важную позицию у опытного и упорного противника – новозеландцев, и оказала важную помощь немцам в разгроме 2-й новозеландской дивизии. В отступлении из Киренаики она сражалась против преследовавших британских войск у Газалы, хотя была уже серьезно ослаблена, и отступила к Эль-Агейле только по настоянию немцев. Ее действия были вполне компетентны на многих уровнях и, вероятно, внесли больший вклад в успехи войск Оси, чем действия немцев в некоторых пунктах. Перемены по сравнению с итальянской армией 1940 года были значительны, и можно предполагать, что могло бы быть достигнуто, если бы итальянцы задействовали тогда в Северной Африке соответствующим образом вооруженные бронетанковые дивизии.

Горнило битвы

К концу декабря 1941 г., хотя баланс сил в войне складывался против стран Оси, обстановка на Североафриканском фронте начала оборачиваться в их пользу. Целый немецкий воздушный флот, отозванный с Восточного фронта, прибыл на Сицилию с целью нанесения бомбовых ударов по Мальте. Немцы весьма успешно решали эту задачу и к 10 мая 1942 г. объявили, что оборона Мальты полностью подавлена. 18 декабря итальянские боевые пловцы на торпедах maiale проникли в гавань Александрии и потопили два британских линкора. Тогда же британская эскадра, базировавшаяся на Мальте, попала на итальянское минное поле и фактически полностью была уничтожена. Эти события восстановили господство Оси в центре Средиземного моря и позволили итальянским конвоям с горючим и подкреплениями прибывать в Северную Африку без помех. Это позволило отступающим войскам Оси восстановить силы и нанести удар по преследующему их противнику.

21 января 1942 г., спустя лишь 16 дней после того, как последние арьергарды войск Оси достигли Эль-Агейлы, Роммель внезапно перехватил инициативу и возобновил наступление. Прибытие 55 новых немецких танков позволило ему нанести удар по сильно растянувшимся британским войскам – хотя он не стал сообщать об этом своим начальникам или итальянским союзникам. Как бы то ни было, Роммель добился полной внезапности, британские войска были захвачены врасплох и начали отступать. Итальянский XX моторизованный корпус (созданный из Маневренного Корпуса) под командованием генерала Дзингалеса, 58-летнего офицера пехоты, сыграл важную роль в этом наступлении. 27 января итальянцы начали наступление на Бенгази с юга, а появление немецких войск Роммеля отрезало путь отступления 7-й индийской пехотной бригаде. Индийцы решили прорываться на юг, через Шлейдему, а потом направиться на восток, к Мекили. Они сильно рисковали, прорываясь через фронт итальянцев, но плохая видимость из-за погоды и немалая удача позволили им проскользнуть между растянувшимися по пустыне итальянскими подразделениями. Те немногие итальянцы, которые все же заметили их, успели сделать лишь несколько выстрелов. Индийцы успешно прорвались к Мекили, хотя им пришлось бросить все свое тяжелое оружие. Войска Оси не преследовали отступающих британцев, а остались в районе Бенгази, частично из-за нехватки горючего, но также для того, чтобы завладеть огромной массой трофеев, брошенных британцами в городе. В этом недолгом наступлении итальянские танки не участвовали в значительных боях, но оно оказалось хорошим испытательным полигоном для новой итальянской САУ Semovente da 75/18, оказавшейся очень эффективной. Средний танк М13/40 все более устаревал, но продолжал оставаться в производстве, потому что перспективный тяжелый танк Р26/40 с 75-мм пушкой все еще не был готов. Проблема была в том, как в краткосрочной перспективе установить более мощную пушку на шасси среднего танка. В свете удачного немецкого опыта с самоходным орудием, когда 75-мм пушка была установлена на шасси среднего танка Pz.III, артиллерийский полковник Берлезе сконструировал несколько прототипов. Используя шасси среднего танка М13/40, он пробовал устанавливать на него разные орудия. Лучшим из этих образцов оказалась Semovente da 75/18, представлявшая собой стандартную итальянскую 75-мм горную гаубицу, установленную в бронированной рубке на шасси М13/40.

Эта импровизированная САУ оказалась чрезвычайно удачной, универсальной в применении и очень нравилась своим экипажам. Она не только придавала мобильность артиллерии (для чего и создавалась) но и оказалась хорошим противотанковым оружием. 75-мм орудие могло пробивать 50-мм броню на дистанции 1000 м (3280 футов), и это позволило итальянцам справляться с хорошо бронированными танками союзников, такими как «Грант» и «Шерман», которые были малоуязвимы для 47-мм пушек итальянских танков. Эта важная итальянская новинка была создана за 9 месяцев до аналогичных САУ союзников – это М7 «Прист» и «Бишоп», появившиеся осенью 1942 г. к сражению у Эль-Аламейна.

В январе 1942 г. в Северную Африку прибыли две группы Semovente da 75/18, в каждой по 8 САУ, и 4 командирских машины. Они предназначались для 132-го артиллерийского полка дивизии «Ариэте», но во время наступления были временно подчинены немецким войскам, дополнительно усилив их огневую мощь. Капитан Траниелло писал о действиях САУ в марте 1942:

«Они отлично себя проявили, и все отзывались о них с восторгом. Они использовались и как артиллерия и как истребители танков. В последней роли их вооружение в сочетании с низким силуэтом сделало их особенно ценным оружием, которым восхищался даже противник в своих официальных сообщениях».

Кроме того, за зиму итальянцы реорганизовали свои бронетанковые дивизии на основе опыта, полученного в 1941 г. Они учли выявившуюся относительную слабость имевшихся дивизий в плане артиллерии и противотанковых средств, и теперь намеревались усилить их огневую мощь, увеличив число орудий, и одновременно уменьшить численность личного состава. Дивизию планировалось сделать более сильной и гибкой, при этом уменьшив число «бесполезных ртов», которых надо кормить и – что не менее важно – транспортировать. Поэтому, несмотря на уменьшение живой силы, новая «североафриканская» бронетанковая дивизия 1942 г. была сильнее прежней за счет более сильной артиллерии. В новой дивизии было меньше людей – 6500 офицеров и солдат, но больше огневой мощи: еще 12 105-мм орудий, 8 новейших 90-мм зенитных пушек – итальянских аналогов немецкой 88-мм пушки, столь же эффективных в роли противотанковых, еще 6 противотанковых 47-мм пушек, 26 зенитных 20-мм пушек и 24 новых САУ Semovente da 75/18. Таким образом, новая бронетанковая дивизия была значительно усилена.

В мае 1942 г. генерал Этторе Бальдассаре, бывший командир дивизии «Ариэте», недавно повышенный в звании, принял командование новым XX моторизованным корпусом. Этот корпус состоял из бронетанковой дивизии «Ариэте» (которой теперь командовал генерал Джузеппе Де Стефанис, 57-летний офицер артиллерии, а его заместителем был генерал Франческо Арена) и моторизованной дивизии «Триесте» (командир – генерал Арнальдо Ацци). Обе дивизии были значительно реорганизованы и усилены, потери, понесенные в ходе зимних боев, восполнены, и теперь дивизии были лучше вооружены и более эффективны, чем когда-либо. Кроме того, в январе 1942 г. в Северную Африку прибыла еще одна бронетанковая дивизия – 133-я «Литторио» под командованием генерала Гервазио Битосси, и теперь осваивалась на новом ТВД. Всего в двух итальянских бронетанковых дивизиях в Африке было 228 танков, почти все – М14/41, слегка улучшенный вариант М13/40. В «Ариэте» было 138 танков и 24 САУ Semovente, в «Литторио», в которой было только два танковых батальона (вместо трех) – 90 танков.

Войска Оси столкнулись у Газалы с новым препятствием – линией стационарных оборонительных позиций противника, защищенных колючей проволокой и обширными минными полями, подобно позициям Первой Мировой Войны. Эти позиции защищали пехотные бригады при поддержке артиллерии и некоторого количества танков поддержки пехоты, располагаясь в укрепленных «коробках». Оборона этой линии поддерживалась бронетанковыми соединениями, сосредоточенными за оборонительными позициями с целью не позволить танкам Оси окружать отдельные «коробки». Это была очень сильная оборонительная позиция, которая должна была лишить Роммеля свободы маневра и втянуть его в бои на истощение против превосходящих сил британских войск. К несчастью, у нее были и уязвимости, которые Роммель мог использовать. Ее можно было обойти с юга, и, хотя предполагалось, что британские танки предотвратят обход, любая ошибка в их сосредоточении или координации их действий открывала возможности для маневра танковых войск Оси. Кроме того, многие оборонительные «коробки», защищаемые пехотой, были изолированы и не способны оказывать взаимную поддержку, особенно в центральном и южном секторах линии. Это означало, что они могли быть отрезаны противником и уничтожены по отдельности, особенно, если назначенные для их поддержки танковые части уничтожены или отвлечены на другие задачи. На самом деле, эти британские «коробки» напоминали укрепленные лагеря войск Грациани у Сиди-Баррани в 1940 г.

Роммель действительно намеревался использовать открытый южный фланг линии Газалы, рассчитывая, что его превосходство в маневренности позволит ему сначала разгромить британские танковые соединения, а потом изолировать и уничтожить по частям пехоту противника. Он планировал провести отвлекающую атаку на севере силами пехоты при поддержке артиллерии, чтобы отвлечь британцев и заставить их сосредоточить танки на северном участке линии. Чтобы усилить впечатление, что это и есть основная атака, Роммель решил задействовать в ней танки из состава танковых дивизий Оси, в том числе танковый батальон из дивизии «Ариэте». Они должны были наступать на северном участке, поднимая как можно больше пыли, а потом, после наступления темноты, повернуть назад и соединиться с главными силами своих дивизий для проведения основной атаки на юге.

26 мая началась отвлекающая операция войск Оси на севере, небольшое число танков из дивизии «Ариэте» и Африканского Корпуса поддерживали наступление пехоты. За танками следовали грузовики с установленными на них авиационными двигателями, которые поднимали очень много пыли, создавая впечатление, что движется множество машин. Главной задачей этих сил было создать видимость угрозы для противника и убедить британцев, что это и есть основная атака. Хотя эта отвлекающая атака выполнялась с большой храбростью, она потерпела полную неудачу, не сумев отвлечь танковые соединения британцев, которые по данным «Ультры» знали, что главный удар будет нанесен на юге.

На юге Африканский Корпус (15-я и 21-я немецкие танковые дивизии), итальянский XX моторизованный корпус (дивизии «Ариэте» и «Триесте») и немецкая 90-я легкая дивизия должны были, направляясь из района сосредоточения у Ротунда Сеньяли, обойти южный фланг линии Газалы. После этого они должны были повернуть на север, оказавшись за линией британских позиций, и продвигаться к берегу, изолируя британские пехотные части в их укрепленных "коробках", лишив их поддержки танков и перерезав пути снабжения из Тобрука. В последние часы перед атакой разведка Оси обнаружила ранее не замеченную укрепленную «коробку» у Бир-Хакейма и британские танки сразу за южным флангом линии Газалы. Эта новая информация о силах противника прямо на пути наступления танков Оси заставила в последний момент внести изменения в планы: немецкие танковые дивизии должны были продвинуться дальше на юг для боя с британскими танками, а итальянский XX моторизованный корпус получил задачу захватить Бир-Хакейм, а потом следовать за Африканским Корпусом на север, к побережью. К сожалению, точных данных о силах противника на этой позиции не было.

Рано утром 26 мая мобильные силы Оси выступили из района сосредоточения под прикрытием сильной песчаной бури, и почти сразу же все начало идти не по плану. Дивизия «Триесте» не получила сведений о последних изменениях в планах, и, наступая по первоначальному плану, оказалась на минных полях к северу от Бир-Хакейма. После этого дивизия большую часть дня расчищала проход в минных полях под огнем артиллерии 150-й британской пехотной бригады из укрепленной «коробки», расположенной севернее. Тем временем «Ариэте», не зная, где задержалась «Триесте», продолжала двигаться на юг вместе с Африканским Корпусом по новому плану. В 20:00 британские патрули к югу от Бир-Хакейма сообщили о приближении колонн техники противника, обходящих южный фланг линии Газалы. Это были главные танковые силы Оси, включавшие Африканский Корпус, дивизию «Ариэте» и немецкую 90-ю легкую дивизию – всего около 10 000 машин всех видов.

Газала, 26-27 мая 1942 г.

Высота 171

В 6:00 27 мая танки М14/41 дивизии «Ариэте» под командованием Де Стефаниса первыми из танковых частей Оси вступили в бой. Итальянские танковые части были расположены следующим образом: в авангарде 8-й танковый батальон полковника Энрико Маретти на правом фланге, а 9-й танковый батальон полковника Паскуале Престисимоне – на левом. За ними следовал 10-й танковый батальон майора Луиджи Пинны и 8-й полк берсальеров. Передовые танковые батальоны сообщили, что обнаружили «большую укрепленную позицию противника», и итальянцы решили, что это и есть их цель – Бир-Хакейм. На самом деле эта позиция к югу от Бир-Хакейма была еще одной «коробкой», не замеченной разведкой Оси. Ее обороняла 3-я индийская моторизованная бригада. Индийцы только недавно заняли этот район вокруг высоты, обозначенной как Высота 171, и еще не успели полностью окопаться. Они были хорошо вооружены артиллерией, но из положенных по штату 64 противотанковых 2-фунтовых пушек у них было только 30. Тем не менее, они смогли нарушить план наступления итальянцев. В 6:30 большая колонна небронированных машин дивизии «Ариэте» была обстреляна артиллерией 3-й индийской бригады, и быстро рассредоточилась. Итальянские танки быстро развернулись в боевой порядок для атаки, и командир индийцев бригадный генерал Филоз встревоженно сообщил, что его бригаду атакует «целая немецкая (sic) танковая дивизия», и запросил танковую поддержку.

В 7:30 Де Стефанис приказал 132-му танковому полку атаковать позицию противника, которую итальянцы приняли за Бир-Хакейм. Несмотря на сильный огонь артиллерии индийцев, 60 танков М14/41 пошли в атаку при поддержке артиллерии «Ариэте», в том числе мощных 90-мм зенитных пушек. Наступающие итальянские танки столкнулись с группой БТР (Bren Carriers), которые были быстро уничтожены. После этого итальянские танки прорвались сквозь поспешно оборудованные позиции 18-го индийского кавалерийского батальона и оказались в тылу индийцев. Вторая волна итальянских танков вскоре после этого разгромила соседние позиции 2-го полка королевских улан, хотя напуганные индийцы снова приняли итальянские танки за немецкие и оценили их количество в «200 машин». 8-й и 9-й итальянские танковые батальоны, прорвав позиции противника, повернули на север, оставив зачистку 10-му танковому батальону и берсальерам, хотя небольшая заминка в их прибытии позволила бригадному генералу Филозу и некоторым его подчиненным ускользнуть.

Этот ожесточенный бой был описан лейтенантом Кольиторе из 12-го батальона берсальеров:

«Наши бойцы 12-го батальона сидели на земле рядом с грузовиками. Внезапно множество наших танков и САУ двинулись в атаку с наших позиций и атаковали укрепления противника, начался яростный бой. Воздух наполнился пылью, дымом, лязгом и взрывами снарядов. Некоторые танки уже горели, остальные продолжали наступать. Такое зрелище развернулось перед нашими глазами этим ранним утром. Наши танки продвинулись далеко, и мы видели, что некоторые уже прорвались через вражеские позиции. Мы были удивлены, почему нас, берсальеров, не посылают в бой.

Противник отвечал всей своей огневой мощью, подбивая наши танки один за другим, но уцелевшие продолжали наступать, преодолевая все препятствия… Некоторые поврежденные танки поворачивали назад, медленно двигаясь под огнем противника. На их борту были убитые и раненые, некоторые очень тяжело. Они останавливались недалеко от нас, а остальных убитых и раненых собирали с поля боя машины танкового полка. Зрелище того, насколько может быть искалечено человеческое тело, было незабываемым. Раненых грузили на санитарные машины, а убитых следовало хоронить здесь, и быстрее, потому что в любой момент мог прийти приказ двигаться дальше. Пока происходило все это, бой продолжался.

Внезапно раздается приказ: «Берсальеры, вперед! В атаку! Быстрее!» Мгновенно мы запрыгиваем в грузовики, двигатели которых уже включены, и мчимся вперед. Проехав поле боя, усеянное остовами наших танков, от которых поднимаются густые столбы черного дыма, мы спрыгиваем с машин и бежим вперед, держа оружие наизготовку. Вражеские солдаты выходят из своих окопов и поднимают руки – они сдаются».

Спустя немногим более получаса бой закончился. Позже индийцы признали потерю 41 офицера и 453 нижних чинов убитыми и 600 человек пленными.

В журнале боевых действий дивизии «Ариэте» этот бой описан более прозаично:

«… в 7:10 [мы] преодолели сильное сопротивление противника, наши танки прорвались в глубину вражеских позиций. Оборонявшие их цветные и конголезские (sic) солдаты по большей части сдались. Всего взято в плен около 1000 солдат, один генерал и три полковника».

На самом деле этот «генерал» был 73-летний адмирал сэр Уолтер Коуэн, герой Первой Мировой Войны, вынужденный сдаться майору Пинне, командиру 10-го танкового батальона. «Ариэте» потеряла в этом коротком, но ожесточенном бою 30 человек убитыми, 6 пропавшими без вести и 40 ранеными. Позже сообщалось, что на поле боя было найдено 25 подбитых итальянских танков, причем 23 из них выгорели полностью. Несмотря на потери, эта победа в самом начале наступления сильно подняла боевой дух итальянцев.

Бир-Хакейм

От пленных итальянцы узнали, что взятая ими позиция на самом деле не Бир-Хакейм, и направились дальше на север. Их боевой дух был высок, и они ожидали одержать столь же уверенную победу, как и на Высоте 171. Однако оборона Бир-Хакейма была куда более сильной, позиции там были хорошо оборудованы, замаскированы и подготовлены для круговой обороны. Обороняла Бир-Хакейм 1-я бригада «Свободной Франции» под командованием генерала Кенига – всего 3600 человек, 36 БТР (Bren Carriers), 24 французских 75-мм пушки, несколько британских 25-фунтовых пушек и 44 миномета. Французы были хорошо вооружены противотанковыми средствами: 46 противотанковых ружей, 18 французских 25-мм противотанковых пушек «Гочкисс», 7 трофейных итальянских 47-мм пушек и 18 зенитных 40-мм пушек «Бофорс». Их позиции были защищены обширными минными полями – более 50 000 тщательно замаскированных мин. Таким образом, Бир-Хакейм представлял собой куда более трудную цель, чем позиции 3-й индийской бригады.

Подходя к Бир-Хакейму, итальянский 9-й танковый батальон полковника Престисимоне по непонятным причинам отклонился влево, отделившись от остальных сил «Ариэте». Ранее в бою против 3-й индийской бригады Престисимоне потерял свой командирский танк с надежным компасом и радиостанцией, и, вероятно, просто сбился с курса. Как бы то ни было, в 8:15 9-й танковый батальон оказался прямо перед колючей проволокой, защищавшей позиции французов у Бир-Хакейма. Французы находились в боевой готовности с раннего утра и знали, что с юга к ним приближается множество машин. Сначала они решили, что это британцы, но потом увидели, как танки перестраиваются в боевой порядок, и быстро узнали итальянские М14/41. Таким образом, французы были полностью готовы к отражению атаки противника.

В 9:00 батальон Престисимоне – 50 танков М14/41 – атаковал французские позиции, не зная, что они защищены минными полями, в отличие от позиций индийцев, столь быстро захваченных лишь несколько часов назад. Эта первая атака была проведена с большой храбростью, итальянские танки преодолели минные поля и проволочные загражения. При этом много танков было потеряно на минах и от огня французских противотанковых пушек, в том числе был подбит второй за этот день танк полковника Престисимоне. Несмотря на эти потери, 6 танков прорвались на главную позицию французов. Они атаковали командный пункт французской роты, и один танк был подбит в 15 ярдах от КП. Французский офицер уже сжег знамя роты, чтобы предотвратить захват его противником, но 75-мм и противотанковые пушки, стреляя почти в упор, подбили все танки кроме одного. Последний танк был атакован французскими легионерами, которые, запрыгнув на его корпус, стали стрелять из револьверов по смотровым щелям, и убили экипаж.

Итальянцы, не утратив боевого духа, почти сразу же провели вторую атаку, в которой участвовали 30 танков М14/41, снова под командованием полковника Престисимоне, сменившего уже третий танк за день. Эта атака была еще менее успешной, итальянские танки застряли на минных полях, не сумев прорваться к позициям французов. Полковник Престисимоне потерял свой третий танк, был ранен и попал в плен к французам. Столкнувшись с таким неожиданно сильным сопротивлением хорошо закрепившегося и хорошо вооруженного противника, и потеряв командира, 9-й батальон после 10:00 наконец отступил. Всего в этих атаках итальянцы потеряли 31 танк М14/41, 1 САУ Semovente и 124 человека, в том числе 60 человек пленными, одним из них был полковник Престисимоне. Один раненый итальянец был взят в плен тремя французскими легионерами, которые оказались его земляками из Венеции. У французов же, по их данным, был ранен только один солдат. Атака итальянцев, хотя и проведенная с решительностью и настойчивостью, была отбита с большими для них потерями из-за плохой работы разведки и незнания того, насколько сильны французские позиции. Больше атак в этот день не было, итальянцы отступили, чтобы перегруппироваться и оценить обстановку.

В двух больших боях этого первого дня наступления «Ариэте» потеряла почти половину своих танков – 55 М14/41. Кроме того, итальянцы сильно задержались и были срочно нужны на севере, где Африканский Корпус и 90-я легкая дивизия продвигались к побережью и вели тяжелые бои с британскими танками. Оказавшись изолированными в тылу линии Газалы и отражая сильные атаки британских танков, части Африканского Корпуса срочно нуждались в поддержке. Также они оказались отрезаны от своих частей снабжения, оставшихся южнее у Бир-эль-Хармата. В результате Де Стефанис отказался от планов новых, лучше подготовленных атак на Бир-Хакейм и приказал «Ариэте» двигаться на север для соединения с Африканским Корпусом. К ночи итальянцы достигли Бир-эль-Хармата, обеспечив долгожданную поддержку уязвимым немецким частям снабжения.

Первый день наступления войск Оси завершился для «Ариэте» с противоречивыми результатами. Итальянцы одержали быструю победу над 3-й индийской моторизованной бригадой, но потерпели серьезное поражение от французов у Бир-Хакейма. Последняя неудача была результатом плохой работы разведки и слишком поспешно проведенной атаки. В действительности хорошо укрепленные позиции французов оказались почти неприступны и для немецких войск. Бир-Хакейм был взят войсками Оси только две недели спустя, 11 июня, при этом большая часть французской 1-й бригады сумела эвакуироваться. Хотя дивизия «Ариэте» потеряла почти 50% танков, она продолжала участвовать в наступлении, и ей предстояло сыграть важную роль в боях на линии Газалы.

Бир-эль-Хармат

На следующий день, 28 мая, Роммель прибыл в штаб Бальдассаре, расположенный в Бир-эль-Хармате. Он хотел, чтобы «Ариэте» срочно двигалась на север, чтобы завершить сосредоточение танковых частей Оси в ожидании британских контратак. Сразу после завтрака «Ариэте» направилась на север на соединение с Африканским Корпусом и 90-й легкой дивизией у хребта Ригель. При этом итальянцы обеспечивали охрану немецких частей снабжения, сопровождая их через опасный район и отбивая атаки британских танков. Поздним утром британская 1-я армейская танковая бригада, вооруженная танками «Валентайн», провела несколько нескоординированных атак из «коробки», обороняемой 150-й пехотной бригадой. Некоторые из этих атак пришлись по левому флангу «Ариэте», однако, были легко отражены огнем итальянской артиллерии и не смогли помешать движению итальянцев на север.

Эти британские контрудары могли быть более эффективны, если бы они были скоординированы с атаками британской 2-й бронетанковой бригады, проводившимися с востока. Смешанная группа танков «Грант» и «Крусейдер» вскоре после полудня атаковала правый фланг дивизии «Ариэте». Хотя итальянские танки были слабее и их число значительно уменьшилось с начала операции, итальянцы оказали упорное сопротивление и нанесли британцам большие потери огнем своей все еще сильной артиллерии, в том числе 90-мм пушек. Посреди этого боя прибыл Роммель с колонной немецких частей снабжения и, оказавшись под «сильнейшим огнем», был вынужден срочно отступить. Вечером британские танки достигли Бир-эль-Хармата, но не смогли остановить «Ариэте», которая уже продвинулась далеко на север. Позже британцы отступили, и ночью Бир-эль-Хармат был снова занят частями немецкой 90-й легкой дивизии.

Несмотря на общее превосходство в численности и превосходство в качестве танков, британские танковые части не смогли остановить войска Оси. Британцы утверждали, что боевые действия в тот день завершились «с небольшим перевесом в их пользу». Это была иллюзия, несомненно, подкрепленная кажущимся отступлением танков Оси. Британцы не знали, что это «отступление» было маневром в соответствии с ранее полученными приказами, а не вынужденной мерой под ударами британских танков. Последние же не только не смогли разгромить танковые части Оси, но и не смогли предотвратить их сосредоточение в тылу линии Газалы. Британцам оказалось достаточно трудно вести бои даже против отдельных танковых частей Оси. Противостоять сосредоточенным силам танков Оси было еще труднее. Чтобы предотвратить сосредоточение танков Оси у хребта Ригель требовались скоординированные действия – но эта возможность была упущена.

Газала, 28-29 мая 1942 г.

Хребет Аслаг

29 мая Роммель приказал танковым войскам Оси сосредоточиться для дальнейшего наступления, и «Ариэте» получила приказ закрыть разрыв между Африканским Корпусом у хребта Ригель на севере и 90-й легкой дивизией у Бир-эль-Хармата на юге. В 8:00 итальянцы направились на север к хребту Аслаг, небольшой возвышенности, которая за следующую неделю станет для них привычным местом. В 11:00 итальянцы обнаружили перед собой британскую 2-ю бронетанковую бригаду – вероятно, это была последняя попытка британцев предотвратить соединение «Ариэте» с Африканским Корпусом. Последовала ожесточенная перестрелка, но британцы были уже связаны боем с немецкой 15-й танковой дивизией на севере, и не могли сосредоточить все силы против итальянцев. В полдень 2-я бронетанковая бригада оказалась под ударами с трех сторон – со стороны 15-й и 21-й немецких танковых дивизий на севере, и со стороны дивизии «Ариэте», прорывавшейся на север к хребту Аслаг и атаковавшей юго-западный фланг 2-й бронетанковой бригады. Несмотря на прибытие к ней на помощь 22-й бронетанковой бригады, британцы не смогли помешать соединению танковых войск Оси. Бой был прерван сильной песчаной бурей, и 2-я бронетанковая бригада, в которой к тому времени осталось только 30 танков, воспользовалась этим, чтобы отступить.

Соединившиеся и получившие снабжение танковые части Оси были теперь сосредоточены в районе, который позже станет известен под названием «Котел». Это была низменность за линией Газалы, границами которой были хребет Ригель, хребет Аслаг, Бир-эль-Хармат и укрепленная «коробка», обороняемая британской 150-й пехотной бригадой. Она избежала обнаружения разведкой Оси и теперь мешала колоннам транспорта снабжения преодолевать британские минные поля к западу. К вечеру 29 мая итальянская пехота дивизий «Триесте» и «Брешиа» проделала несколько узких проходов в минных полях, к северу и к югу от «коробки» 150-й бригады. К несчастью, эти проходы были уязвимы для огня британской артиллерии и представляли собой слишком узкий и опасный путь для колонн снабжения. Необходимо было открыть безопасный маршрут снабжения как можно скорее, но это можно было сделать только если танки Оси смогут отбить атаки противника.

Танковые части Оси, оказавшиеся фактически в окружении, ожидали атаки крупных сил британских танков и пехоты на следующий день. Дивизия «Ариэте» была расположена на хребте Аслаг фронтом к востоку – в наиболее вероятном направлении, откуда ожидалась атака противника, и Де Стефанис тщательно готовился отражать эту атаку. 5-й и 12-й батальоны 8-го полка берсальеров с их 47-мм пушками заняли позиции вдоль самого хребта. За ними располагались сильные противотанковые позиции с 88-мм и 90-мм зенитными пушками и несколько старых 76-мм пушек «Шкода». 132-й бронетанковый полк с его оставшимися танками М14/41 был укрыт за хребтом в готовности к контрудару в случае прорыва противника. Батареи полевых пушек 132-го артиллерийского полка были, в свою очередь, расположены за танками и могли добавить свою огневую мощь к огню объединенной артиллерии XX корпуса, Африканского Корпуса и 90-й легкой дивизии. Эта сильная позиция вполне имела возможность отразить крупномасштабную контратаку британских танков, которая представлялась неизбежной.

30 мая британская 2-я бронетанковая бригада действительно провела несколько атак на позиции дивизии «Ариэте» на хребте Аслаг. Они начались в 7:30, когда без артиллерийской подготовки, как писал лейтенант Калабрези, командир 14-й батареи, «внезапно появились вражеские танки… и бросились в атаку, стреляя из всех орудий». Итальянская противотанковая оборона оказалась чрезвычайно эффективной, хотя итальянцы в бою тоже понесли большие потери. Итальянская 31-я артиллерийская группа потеряла 49 человек убитыми и ранеными и пять 88-мм пушек, выпустив не менее 1748 снарядов. В какой-то момент боя танк «Крусейдер» сумел подойти близко к итальянской 88-мм пушке, у которой уже кончались боеприпасы. Но итальянцы продолжали стрелять, и в последний момент смогли подбить британский танк. Лейтенант Калабрези был ранен в ногу в этом бою, и позже в госпитале сам Роммель вручил ему Железный Крест Первого Класса. Все атаки британских танков были успешно отражены.

За этими атаками последовали пять дней, в течение которых противник не беспокоил «Ариэте» - британские танковые части не предпринимали ничего, кроме патрулей. Например, 31 мая артиллерия британской 2-й бронетанковой бригады обстреляла из 25-фунтовых пушек несколько итальянских танков М14/41, появившихся на хребте Аслаг. В остальном обе стороны занимались перегруппировкой своих дезорганизованных подразделений и пополнением запасов снабжения. Похоже, что решительная оборона итальянцев 30 мая заставила британцев задуматься. 2 июня поле боя накрыла сильная песчаная буря, хотя артиллерийские обстрелы продолжались. Британцы тратили в бездействии драгоценное время, а войска Оси методично улучшали свои позиции.

За это время Африканский Корпус разгромил британскую 150-ю пехотную бригаду, обеспечив безопасный маршрут снабжения войск Оси с запада за эффективным прикрытием, которое обеспечивала «Ариэте». На юге «Триесте» и части 90-й легкой дивизии завершили окружение изолированных французов в Бир-Хакейме. Успех этих хорошо продуманных действий изменил ход боя. Бой, который, по всей видимости, должен был завершиться разгромом войск Оси, теперь складывался в их пользу. Дивизия «Ариэте» сыграла в этом важную роль, защищая тыл немцев, пока они уничтожали 150-ю бригаду.

Котел

Только 5 июня британцы, наконец, смогли организовать крупный контрудар против танковых частей Оси в Котле. По плану 9-я и 10-я индийские бригады должны были атаковать позиции «Ариэте» под прикрытием темноты и при сильной поддержке артиллерии. Они должны были открыть путь для 22-й бронетанковой бригады, которая имела задачу прорвать итальянскую противотанковую оборону и разгромить изолированные танковые части Оси. План был вполне разумный, но реализовать его было уже слишком поздно, потому что Африканский Корпус уже разгромил 150-ю бригаду и открыл маршрут снабжения, и теперь немцы вполне могли оказать поддержку «Ариэте». Кроме того, порядок подчинения соединений для этой атаки оказался довольно хаотичным и неудачным – командование 9-й и 10-й индийскими бригадами и 22-й бронетанковой было разделено между двумя дивизиями. Командующий корпусом был единственным командиром, который мог отдавать приказы и танковым и пехотным частям, и координировать их действия. Это было полной противоположностью войскам Оси, где, например, дивизия «Ариэте» включала и танки, и пехоту, и артиллерию, и взаимодействие их под командованием Де Стефаниса могло осуществляться просто и эффективно.

Британская атака началась в 2:50 с сильного артиллерийского обстрела, который, однако, пришелся по оставленным передовым постам, не затронув главные позиции «Ариэте» - в это время Де Стефанис сообщил, что атака противника еще не началась. Спустя 10 минут 10-я индийская бригада пошла в атаку и без боя заняла оставленные передовые посты. Но когда 2-й Хайлендский полк легкой пехоты 10-й индийской бригады начал наступать в направлении Бир-эт-Тамара, он оказался под сильным огнем артиллерии, минометов и пулеметов с настоящих позиций «Ариэте». Несмотря на это, шотландцы после ожесточенного боя все же смогли сбросить часть 8-го полка берсальеров с хребта Аслаг. 2-й Западно-Йоркширский полк 9-й индийской бригады, который должен был войти в прорыв, был остановлен сильным огнем в 1200 ярдах (1000 м) далее. Когда начался рассвет, 22-я бронетанковая бригада не прибыла, чтобы поддержать атаку, и артиллерия «Ариэте» продолжала обстреливать британцев на занятых ими позициях. В 7:30 2-й Западно-Йоркширский полк сообщил о «немецкой» контратаке, в которой участвовали 40 танков и 17 бронеавтомобилей. Эта угроза заставила британцев отменить дальнейшее наступление и попытаться удержать оказавшиеся в опасном положении позиции у Бир-эт-Тамара. Позже итальянские танки М14/41 разбили одну роту 2-го Западно-Йоркширского полка, и после этого остальной британской пехоте было приказано после наступления ночи отступить, чтобы избежать той же участи.

Газала, 5 июня 1942 г.

Тем временем 22-я бронетанковая бригада, в которой было 156 танков «Грант», «Стюарт» и «Крусейдер» начала наступление севернее и пробилась на несколько миль вглубь позиций Оси. Там наступление британцев наткнулось на немецкую 15-ю танковую дивизию, и они попали под сильный огонь немецкой артиллерии с хребта Сидра; всего в ходе этого боя британцы потеряли около 60 танков. После этого 22-я бронетанковая бригада отступила за позиции 2-го полка Хайлендской легкой пехоты, все еще державшегося у Бир-эт-Тамара, и там получила приказ удерживать позиции. Вскоре после полудня «Ариэте» и немецкая 21-я танковая дивизия провели несколько контратак против британских войск у Бир-эт-Тамара. Эти контратаки заставили остатки 10-й индийской бригады, понесшей тяжелые потери, отступить с хребта Аслаг. 10-я индийская не получила поддержки от 22-й бронетанковой бригады, вероятно, понявшей приказ удерживать позиции слишком буквально. Остатки 10-й индийской бригады и 22-я бронетанковая растянулись на широком фронте вдоль дальнего восточного края хребта Аслаг, удерживая позиции из последних сил под ударами танков Оси и постоянным артиллерийским обстрелом.

Позже после полудня Роммель приказал готовить общее контрнаступление на следующий день. «Ариэте» и немецкая 21-я танковая дивизия должны были наступать на восток, против британских войск, все еще державшихся у хребта Аслаг, а немецкая 15-я танковая дивизия, пройдя сквозь проход в минных полях к югу от Бир-эль-Хармата, после должна была повернуть на север и атаковать южный фланг британцев. Так получилось, что выполнению этого плана способствовали несколько серьезных ошибок, сделанных британцами. К вечеру 22-я бронетанковая бригада отвела свои уцелевшие танки назад на 7 миль (11 км), чтобы расположиться на ночь, фактически бросив на произвол судьбы пехоту, все еще державшуюся у хребта Аслаг. Проход в минных полях, который должна была использовать немецкая 15-я танковая дивизия, чтобы выйти в тыл британцам, был фактически незащищен – его прикрывал один батальон пехоты без артиллерии и без противотанковых пушек. Таким образом, с наступлением ночи у хребта Аслаг остались лишь слабые остатки 10-й индийской бригады. Они были обречены.

На рассвете 6 июня сильные контрудары танков Оси обрушились на обескровленные британские войска, которые были почти полностью уничтожены. Тем не менее, британцы хорошо проявили себя и сражались до конца. Майор граф Марко Фольки-Вичи, артиллерийский офицер из дивизии «Ариэте», вспоминал, как батарея 25-фунтовых пушек вела бой, пока в ней не остался в живых лишь один наводчик, который стрелял из уцелевших пушек по очереди. Танки Оси, окружившие батарею, ненадолго прекратили огонь, чтобы дать артиллеристу возможность сдаться, но он продолжал стрелять, и был убит. Этот неизвестный герой и его товарищи были позже похоронены с воинскими почестями. Британские танки приняли минимальное участие в этом бою: 22-я бронетанковая бригада обнаружила несколько итальянских танков к югу, они были обстреляны и отступили; никаких попыток помочь своей пехоте британские танки не предприняли.

После этого решающего боя Роммель отдал дань уважения итальянским союзникам (что было редкостью для него), заметив, что «за недели боев вокруг Найтсбриджа «Ариэте» - при поддержке немецких танков и артиллерии – сражалась хорошо, отражая все удары британцев, хотя и понесла большие потери». Эта довольно скупая похвала, тем не менее, демонстрировала важную роль, которую сыграла «Ариэте» в удержании восточной стороны Котла. Эти действия не позволили британцам помешать разгрому 150-й бригады, обеспечившему маршруты снабжения войск Оси и создавшему разрыв в центре линии Газалы.

8 июня «Ариэте» получила пополнения после больших потерь 27 мая, теперь в ее составе было 70 танков М14/41. Дивизия уже больше недели занимала позиции на хребте Аслаг, пока другие мобильные войска Оси уничтожали оставшиеся позиции линии Газалы. 11 июня «Триесте» и немецкая 90-я легкая дивизия наконец заняли Бир-Хакейм, после долгого и ожесточенного сопротивления оставленный французскими легионерами. Этим было завершено уничтожение южной половины линии Газалы, и маршруты снабжения войск Оси теперь были обеспечены. Роммель наконец мог вернуться к своим первоначальным планам наступления. 13 июня он начал ряд операций, целью которых было достигнуть побережья, отрезать британские войска, все еще удерживавшие северную половину линии Газалы, и блокировать Тобрук. На следующий день немецкая 21-я танковая дивизия начала наступление на север к побережью, а 90-я легкая дивизия и «Триесте» направились к Эль-Адему, чтобы обойти Тобрук. «Ариэте» тем временем оставалась на хребте Аслаг, защищая маршруты снабжения войск Оси от остатков британских танковых частей. Но наступление войск Оси к побережью началось слишком поздно, чтобы окружить британские войска на линии Газалы, и британцы вовремя успели уйти из ловушки.

В середине июня, между завершением боев на линии Газалы и окружением Тобрука, британская разведка сообщила о танковых частях Оси, двигавшихся из Триполи по дороге вдоль побережья. Это была 133-я бронетанковая дивизия «Литторио», проходившая подготовку и акклиматизацию в Триполитании, и теперь, наконец, направлявшаяся на фронт по срочному требованию Роммеля. Ее командиром был один из основоположников итальянских бронетанковых войск генерал Гервазио Битосси, а его заместителем – генерал Эмилио Бекуцци. 16 июня «Ариэте» покинула позиции у хребта Аслаг, чтобы защищать тыл немецкой 90-й легкой дивизии, которая атаковала 29-ю индийскую бригаду у Эль-Адема. Выполняя эту задачу, «Ариэте» направилась на юго-восток, для поддержки немецких разведывательных частей, на которые оказывала сильное давление британская 7-я моторизованная бригада, пытавшаяся помочь индийцам. Наступая дальше на восток, «Ариэте» отбросила 7-ю моторизованную бригаду к Сиди-Резегу. После этого 18 июня «Ариэте» была отозвана для подготовки к штурму Тобрука.

Газала, 15-19 июня 1942 г.

Тобрук, 1942 г.

К 18 июня дивизия «Триесте» фактически завершила блокирование Тобрука, перерезав прибрежную дорогу к востоку от порта. В тот же день Роммель отдал приказ начать штурм этой крепости, которую ему не удалось взять в 1941. Он планировал не повторять прежние ошибки и сосредоточить всю мощь бронетанковых войск Оси против узкого участка в юго-восточном периметре обороны, защищаемого 11-й индийской бригадой. Атака должна быть поддержана сильным огнем артиллерии и авиацией, и, когда оборона будет прорвана, следовало продолжать наступление на форт Пиластрино и гавань. По плану итальянский XX корпус генерала Бальдассаре должен был прорвать оборону в секторе между фортами №49 и №57. За шесть месяцев, прошедших с декабря 1941 г., оборона Тобрука была серьезно ослаблена, потому что ее проволочные заграждения и мины были сняты и использованы для укрепления линии Газалы. Многие траншеи и блиндажи были засыпаны песком из-за песчаных бурь, также были засыпаны некоторые участки противотанковых рвов. Тобрук больше не был той неприступной крепостью, что отразила все атаки Роммеля год назад. Фактически британцы даже не собирались его оборонять, и это решение было изменено из-за политического вмешательства буквально в последний момент, и британским войскам пришлось защищать Тобрук вопреки здравому смыслу.

Дивизия «Литторио», прибывшая на фронт, должна была занять позиции к юго-востоку от Тобрука, поблизости от Эль-Адема. Возможность ее выполнять боевые задачи была ограничена из-за ее ослабленного состояния. Дивизия была сильно недоукомплектована – в ее 133-м бронетанковом полку было только два танковых батальона (12-й и 51-й) вместо трех; в 12-м полку берсальеров полковника Аморозо тоже было только два батальона моторизованной пехоты; 133-й артиллерийский полк имел лишь малую часть от штатной численности артиллерийских орудий. Значительная часть танков и артиллерии была отобрана у «Литторио», чтобы восполнить потери дивизий «Ариэте» и «Триесте», а большую часть ее автотранспорта пришлось отдать в центральный автопарк для транспортировки немоторизованной итальянской пехоты. У «Литторио» не хватало не только танков и артиллерии, у нее не было своих инженерных подразделений и частей снабжения. Только по настоянию Роммеля, считавшего, что участие «Литторио» в операции необходимо, итальянцы с большой неохотой направили ослабленную дивизию на фронт. Ей была поставлена задача защищать тыл войск Оси, задействованных в штурме Тобрука.

19 июня войска Оси выдвинулись на исходные позиции для атаки Тобрука. Дивизия «Ариэте», отбросив британскую 7-ю бригаду, вернулась от Сиди-Резега. Атака была назначена на раннее утро следующего дня, но чтобы сохранить элемент внезапности, войска Оси должны были выдвинуться на последний рубеж лишь незадолго до рассвета. По некоторым данным, число исправных танков в дивизии «Ариэте» перед наступлением удалось довести до 80 машин – около половины штатной численности. Итальянские ремонтно-эвакуационные службы проделали большую работу на полях недавних сражений. Пехота и артиллерия «Ариэте» тоже понесли потери в недавних боях. Участок британских позиций перед дивизией «Ариэте» между фортами №49 и №57 оборонялся 2-м батальоном Камерон-Хайлендерского полка – около 800 человек и 6 мощных 6-фунтовых (57-мм) противотанковых пушек при поддержке четырех батарей артиллерии.

На рассвете 20 июня «Ариэте» вышла на исходные позиции на левом фланге Африканского Корпуса, и в 5:20 войска Оси начали воздушную и артиллерийскую бомбардировку. «Ариэте» начала атаку в 7:45, и сначала наступление продвигалось в соответствии с планом. Спустя немногим более часа итальянцы прорвались через минные поля и внешнюю зону обороны, и подошли к противотанковому рву, представлявшему серьезное препятствие для танков (его глубина достигала 2 м). В 9:00 саперы «Ариэте» преодолели ров и достигли проволочных заграждений перед фортом №53. После этого итальянцы попали под сильный огонь оборонявшихся, и многие атакующие берсальеры погибли, пытаясь преодолеть открытое пространство перед укреплениями. Майор граф Фольки-Вичи вспоминал, что британские 6-фунтовые противотанковые пушки оказались смертельно эффективны против итальянских танков. Похоже, что шотландцы незначительно пострадали от артиллерийской подготовки и ударов с воздуха, от которых в основном досталось индийским частям перед фронтом Африканского Корпуса справа от «Ариэте».

Несмотря на успех на некоторых участках, в целом «Ариэте» не смогла значительно продвинуться вперед, и час спустя из немецкой 15-й танковой дивизии сообщали, что итальянцы все еще застряли у противотанкового рва. Сопротивление было неоднородным, но ожесточенным, и граф Фольки-Вичи вспоминал, что оборонявшихся было слишком мало, чтобы полностью занять позиции. Поэтому каждый из узлов сопротивления можно было окружать и уничтожать по отдельности. К полудню части «Ариэте» докладывали, что понесли тяжелые потери, но атака будет возобновлена после новой артиллерийской подготовки. Спустя немного после полудня немцы снова жаловались, что итальянцы не продвигаются вперед, но признали, что «Ариэте» удалось захватить форт №54. Натиск «Ариэте» заставил шотландцев запросить танковую поддержку, но командование отказало им, потому что немцы уже прорвали оборону далее к востоку.

Пока «Ариэте» вела бой, немцы успешно прорвали оборону индийских частей, но столкнулись с все более возраставшим сопротивлением, особенно со стороны британской артиллерии из форта Пиластрино. Захват Пиластрино первоначально входил в задачи «Ариэте», но задержка наступления итальянцев означала, что немецкой 15-й танковой дивизии придется решать и эту задачу. Это во многом объясняет частые жалобы немцев на слишком медленное продвижение итальянских союзников. Немцы так настойчиво требовали поддержки со стороны «Ариэте», что в 15:15 Де Стефанис приказал обойти оборону все еще сопротивлявшихся шотландцев и войти в периметр крепости через прорыв, сделанный немцами. Южноафриканские пленные, которых уводили из Тобрука, вспоминали, что видели, как итальянские танки входят в крепость. Войдя в периметр, части «Ариэте» повернули на запад, обходя шотландцев. Упорная оборона шотландцев не только задержала «Ариэте», но и серьезно нарушила планы Роммеля.

Пока войска Оси штурмовали Тобрук, части «Литторио» были развернуты юго-восточнее, выполняя важную задачу блокировать попытки британцев оказать помощь крепости. В 18:45 Битосси докладывал о сильном артиллерийском обстреле со стороны британской 7-й моторизованной бригады. Итальянцы ответили огнем своей артиллерии, а их танки создали демонстративную угрозу контрудара, хотя в действительности два танковых батальона «Литторио» были слишком слабы, чтобы атаковать. К счастью для итальянцев усилия британцев помочь крепости ограничились артиллерийским обстрелом. Действия «Литторио», хотя ее силы были ограничены, видимо, впечатлили британцев, потому что британская 7-я моторизованная бригада сообщала, что ее сдерживают «значительные силы противника». Это сообщение, несомненно, польстило бы Битосси, если бы он знал о нем.

На следующий день, 21 июня, генерал Клоппер, командир гарнизона Тобрука, сдался Африканскому Корпусу. Несмотря на это, некоторые британские части продолжали сопротивление, и «Ариэте» была задействована в операциях по зачистке. Дивизия теперь находилась внутри периметра крепости, и ее части все еще вели бой с упорными шотландцами, отказавшимися выполнить приказ о капитуляции, считая его уловкой противника. Шотландцы организовали круговую оборону, ожидая атаки изнутри периметра крепости. В 8:00 три танка М14/41 дивизии «Ариэте» подошли со стороны Тобрука к позициям шотландцев. Танки находились в паре сотен ярдов от их позиций, когда одна хорошо замаскированная 6-фунтовая пушка подбила их один за другим, а шотландские пехотинцы расстреляли танкистов, пытавшихся выбраться. Позже итальянцы потеряли еще три танка таким же образом. Появился седьмой М14/41, итальянский офицер, выглядывая из открытого люка с биноклем, тщетно пытался обнаружить замаскированную пушку. Он был застрелен, и его танк тоже подбит. В 13:00 части «Ариэте» докладывали, что столкнулись с сильным сопротивлением противника, ведущего огонь из противотанковых пушек, пулеметов и минометов. Поэтому итальянцы запросили сосредоточенный артиллерийский обстрел позиций противника и изнутри и снаружи крепости. Несмотря на это, шотландцы держались еще целый день, и сдались только на следующее утро 22 июня.

Падение Тобрука открыло войскам Оси дорогу в Египет. Немцы и итальянцы захватили около 30 000 пленных и, что более важно, огромное количество трофеев. Было захвачено полмиллиона галлонов горючего, три миллиона пайков, 7000 тонн воды, 130 000 артиллерийских снарядов и 2000 автомашин. Этого было достаточно, чтобы удовлетворить потребности войск Оси, по крайней мере, на ближайшее будущее. Этот двойной выигрыш позволил Роммелю рассмотреть план немедленного наступления в Египет, и, конечно, он сразу ухватился за эту возможность. Соблазн прорваться к Нилу и Суэцкому каналу был непреодолим, и вскоре Роммель повел свою армию в ее последнее наступление.

В боях на линии Газалы «Ариэте» в основном подтвердила свою хорошую репутацию. В первый день наступления дивизия добилась большого успеха, но потом потерпела серьезную, хотя и вполне объяснимую, неудачу у Бир-Хакейма. Несмотря на это, дивизия продолжала играть важную роль в боях вокруг «Котла», сокрушивших линию Газалы. Также «Ариэте» сыграла важную, хотя и менее успешную роль в штурме Тобрука. Но в этих боях ее силы постепенно таяли, и самые суровые испытания дивизии предстояло встретить в самом слабом состоянии.

Мираж Нила

Еще планируя наступление на линии Газалы, Роммель принял требование итальянского командования, что, если Тобрук будет взят, силы и средства Оси должны быть направлены на завоевание Мальты. Это должно было навсегда устранить угрозу, которую этот остров представлял как британская база для нападения на итальянские конвои, идущие в Северную Африку. 22 июня 1942 г. Тобрук был взят – но Роммель не хотел отказываться от своих планов наступления в Египет ради высадки на Мальту. Он уже ощутил вкус победы и стремился продолжать наступление и взять Александрию и Каир пока британцы не успели восстановить оборону. Ресурсы Оси в Средиземноморье были не настолько велики, чтобы поддерживать обе наступательные операции одновременно, и следовало делать выбор. Немцы особенно не проявляли энтузиазма относительно высадки на Мальту, считая – и довольно обоснованно, учитывая доступ британцев к данным «Ультра» - что она будет стоить не меньших потерь, чем высадка на Крит в 1941 г. Кроме того, многие были уверены, что удары авиации уже нейтрализовали Мальту, и в высадке нет необходимости. В конечном счете, именно такое решение и было принято.

Это решение часто критикуется как ставшее фатальным для войск Оси в Египте и вообще в Североафриканской кампании. Однако эта критика несправедлива, потому что в любом случае у Роммеля был лишь небольшой шанс взять Каир и почти никаких шансов продвинуться дальше. Роммель понимал, что этот небольшой шанс можно реализовать, лишь преследуя британцев, отступавших в Египет, и попытаться опрокинуть их оборону, прежде чем они успеют восстановить силы. Если бы Роммель задержался на пару месяцев, пока Мальта не будет взята, ему бы позже пришлось столкнуться со значительно усиленными британскими войсками, прочно закрепившимися у Эль-Аламейна. Вместо первого сражения у Эль-Аламейна получился бы бой у Алам-Хальфы. Несомненно, у Роммеля была бы возможность пополнить свои войска после понесенных потерь, но лишь настолько, насколько позволяла пропускная способность ливийских портов и долгая сухопутная дорога из Ливии в Египет. Британцы, напротив, выигрывали бы гонку в наращивании сил и снабжении, и численность их войск возросла бы значительно. В таких условиях любая попытка наступления войск Оси в Египте в сентябре 1942 г. была обречена на неудачу. Безопасный путь конвоев Оси мимо Мальты мог, вероятно, задержать прорыв британских войск у Эль-Аламейна – но не предотвратить его. Подавляющее превосходство союзников в силах и средствах позволило бы им одержать победу, даже если бы Роммель получал снабжение и подкрепления без помех – приоритет Восточного Фронта для Германии означал, что в любом случае их было бы недостаточно. В самом лучшем случае Роммель смог бы удержаться у Эль-Аламейна до высадки союзников во Французской Северной Африке в ноябре 1942 г., после чего ему пришлось бы отступать, чтобы защитить тыл.

23 июня от плана высадки на Мальту было решено отказаться, и Роммель, получив свободу действий, немедленно приказал наступать в Египет. Но войска Оси, вторгшиеся в Египет обжигающе жарким летом 1942 г., были истощены, утомлены и обескровлены, и едва ли могли рассчитывать на значительные подкрепления в ближайшем будущем. Однако они были вдохновлены недавно одержанными победами над превосходящими силами британцев, и наступали на волне морального подъема от своих успехов, пользуясь захваченными у британцев запасами горючего. В каком состоянии в это время находились итальянские бронетанковые дивизии «Ариэте» и «Литторио»? Они непрерывно участвовали в боевых действиях почти месяц, и их численность значительно уменьшилась из-за потерь в боях и от поломок. От штатной численности в 6500 человек и 189 танков в каждой дивизии осталось не более 1000 человек. У «Ариэте» оставалось 34 танка М14/41, 50 полевых пушек, 20 бронеавтомобилей и 100 грузовиков. «Литторио», относительно недавно прибывшая на фронт, находилась в несколько лучшем состоянии – в ней было 60 танков М14/41. Кроме того, обмундирование итальянских солдат было сильно изношено.

Итальянцы пытались как-то исправить положение, используя большое количество трофейных машин и снаряжения. Уровень потерь в боях и от поломок оказался значительно выше возможностей ремонта и возвращения техники в строй. В таких условиях итальянцы были вынуждены импровизировать, используя все доступные средства, и после победы у Тобрука в их руки попало большое количество британской техники и снаряжения. Поэтому итальянские бронетанковые дивизии после Тобрука использовали не только в основном трофейный автотранспорт, но и 25-фунтовые пушки, высоко ценившиеся итальянцами. Плохое состояние обмундирования итальянских солдат и большое количество трофейного обмундирования, захваченного в Тобруке, стало причиной того, что многие итальянцы оделись в элементы британской формы. Таким образом, итальянские дивизии, участвовавшие в наступлении в Египет в июне 1942 г., представляли собой весьма пестрое зрелище.

23 июня итальянский XX корпус в составе дивизий «Ариэте», «Литторио» и «Триесте» под командованием генерала Бальдассаре обошел британские позиции на египетской границе. Это был смелый и рискованный маневр для соединения, в котором оставалось не более 3600 человек пехоты и 90 танков – но оборонительные сооружения были пусты, британцы уже отошли к Мерса-Матрух. Войска Оси столкнулись с усилившейся активностью британской авиации, базировавшейся в Египте. XX корпус, наступавший к северу от железной дороги, докладывал о непрерывных налетах авиации, начинавшихся с утра, и продолжавшихся весь день, а также о бомбовых ударах ночью. В пустыне южнее дивизия «Литторио» была вынуждена остановиться, подвергаясь воздушным налетам такой интенсивности, какой итальянцы ранее не испытывали. Постоянные бомбовые и штурмовые удары британской авиации станут важнейшим фактором в предстоящих боях. Круглосуточные удары авиации по наступавшим колоннам войск Оси означали, что измученные немецкие и итальянские солдаты не могли отдохнуть даже ночью.

25 июня генерал Бальдассаре провел свой XX корпус мимо Сиди-Баррани, там, где остановилось наступление итальянцев осенью 1940 г. Дивизии «Ариэте» и «Литторио» прошли мимо Нибейвы, там, где погибли их предшественники, не успевшие даже занять места в своих танках. Но времени для воспоминаний не было – наступление на Мерса-Матрух неуклонно продолжалось. Это было время отчаянной гонки на восток, прерываемой периодами ожидания, когда кончалось горючее, и наступление останавливалось, пока не подвозили новые запасы горючего. Дивизия «Литторио» из-за нехватки горючего простояла неподвижно большую часть дня 25 июня. Небо было заполнено британскими самолетами, обстреливавшими и бомбившими любую замеченную ими цель. Наступавшие войска Оси часто сталкивались с колоннами отступавших британцев. Иногда в результате этого вспыхивали бои, но часто солдаты с обеих сторон были настолько измучены, что по обоюдному соглашению игнорировали присутствие противника, пока колонны не разъезжались.

Мерса-Матрух

26 июня Роммель приказал немедленно атаковать британские войска у Мерса-Матрух. Итальянский XX корпус в составе дивизий «Ариэте» и «Триесте» получил задачу поддержать Африканский Корпус, который должен был нанести удар по центру британских позиций по обеим сторонам от Минкар-Каим, а 90-я легкая дивизия должна была окружить сам Матрух. Дивизия «Литторио» находилась в резерве, в готовности развить прорыв в случае успеха войск Оси. К этому моменту в XX корпусе оставалось только 44 исправных танка М14/41 вследствие потерь от поломок и ударов британской авиации. Во время подготовки к атаке итальянский XX корпус получил тяжелый удар. В 10:30 командир XX корпуса генерал Этторе Бальдассаре, как обычно, следовал в авангарде вместе с передовыми частями корпуса. В то время он находился в передовой колонне дивизии «Триесте», недалеко от Бир-эль-Канаиса, следуя со своими офицерами штаба в двух штабных автомобилях. С ним были генерал Гуидо Пьяченца, командир артиллерии корпуса, и полковник Витторио Рафаэлли, командир инженерных частей. Поступили сообщения, что недалеко находится британская 7-я бронетанковая дивизия, и генерал Бальдассаре намеревался обнаружить и атаковать британские танки.

Спустя сорок минут в небе появилась группа британских истребителей-бомбардировщиков – такие группы атаковали колонны войск Оси с того момента, как те пересекли границу Египта. Британские самолеты быстро заметили две штабные машины и атаковали их. Итальянские водители пытались маневрировать, уклоняясь от атак, но британские самолеты засыпали бомбами обе машины. Пьяченца погиб сразу, а Бальдассаре и Рафаэлли получили смертельные ранения. Вскоре Рафаэлли умер. Бальдассаре оставался в сознании и был перенесен в полевой госпиталь дивизии «Ариэте», оказавшийся поблизости; но даже с наилучшей доступной медицинской помощью его нельзя было спасти. Тем не менее, даже будучи при смерти, Бальдассаре прежде всего думал о вверенных ему войсках. Он вызвал генерала Де Стефаниса, командира «Ариэте», и передал ему командование XX корпусом. Генерал Этторе Бальдассаре умер в 14:00 26 июня 1942 г. Потеря этих трех старших офицеров была большим ударом для итальянских войск, особенно потеря генерала Бальдассаре, успешно командовавшего XX корпусом в майских и июньских боях.

Мерса-Матрух, 26-27 июня 1942 г.

Скорбеть о погибших не было времени, и все же смерть Бальдассаре и последовавшая реорганизация командования значительно задержали наступление XX корпуса. Де Стефанис принял XX корпус, а командование дивизией «Ариэте» принял его заместитель генерал Франческо Арена. Итальянцы опоздали к назначенной Роммелем атаке на Мерса-Матрух, но не они одни. Задержки были вызваны нехваткой горючего и ударами британской авиации, кроме того Африканский Корпус и XX корпус имели столкновение с британскими танками 4-й бронетанковой бригады недалеко от Канаиса, в котором совместными усилиями уничтожили 18 британских танков. К 17:00 XX корпус все еще находился к западу от Канаиса, за правым флангом немецкой 15-й танковой дивизии. Продвижение войск Оси фактически остановилось до позднего вечера.

Атака войск Оси на Матрух наконец началась на рассвете 27 июня. «Литторио» поддерживала немецкие 21-ю танковую и 90-ю легкую дивизии на севере, а XX корпус поддерживал немецкую 15-ю дивизию на юге. Наступление на юге остановилось, когда немецкая 15-я танковая дивизия наткнулась на сопротивление британских 4-й бронетанковой и 7-й моторизованной бригад у Сивы. На помощь немцам пришел итальянский XX корпус и совместными усилиями они после полудня отбросили британцев к Бир-Хальде. Тем временем на севере немецкая 21-я бронетанковая дивизия, в которой к тому времени остался 21 танк, зашла в тыл 2-й новозеландской бригаде у Минкар-Каима, 90-я легкая дивизия обошла Мерса-Матрух и перерезала дорогу на побережье, а «Литторио», поддерживая их наступление, достигла Бир-Шинейны. К концу дня дивизии Оси проникли глубоко в оборону британцев, но сильно растянулись и оторвались друг от друга. На севере 90-я легкая дивизия находилась на дороге у побережья, «Литторио» более чем в 10 милях (16 км) к западу, а 21-я танковая дивизия еще в 5 милях (8 км) к югу. На юге немецкая 15-я танковая дивизия и итальянский XX корпус находились еще в 5 милях далее к западу, поблизости от Бир-Хальды. Британское командование, не зная о слабости дивизий Оси и опасности их положения, приказало своим войскам отступать, чтобы избежать окружения. Британцы отступили той же ночью, на следующее утро успешно достигнув Фуки, за исключением британского X корпуса в самом Матрухе, который остался на месте, потому что до него не дошел приказ об отступлении.

28 июня Роммель приказал своим танковым соединениям преследовать отступающего противника, игнорируя британские войска, оставшиеся в Матрухе. Немецкие и итальянские танковые дивизии направились на восток, тем самым еще больше ослабив и так слишком растянутые войска Оси вокруг Матруха. Вечером 28 июня британский X корпус прорвался из Матруха через слабое кольцо окружения. Этот прорыв британцев видел сам Роммель, который в тот момент находился у Бир-Шинейны с дивизией «Литторио». Британская 69-я пехотная бригада ночью прорвалась через этот район в ходе хаотичного боя. Роммель описал этот бой:

«Развернулся ожесточенный ближний бой, в который был вовлечен и мой штаб, находившийся к югу от крепости. К бою присоединились боевая группа Киль и части «Литторио». Сражение между моими войсками и новозеландцами (sic) достигло небывалой степени ожесточенности, и вскоре мой штаб оказался окружен горящими машинами, став целью для непрерывного огня противника. Вскоре мне это надоело, и я приказал штабу отступать к юго-востоку. С трудом можно описать хаос, царивший на поле боя той ночью».

Вечером солдаты 12-го полка берсальеров дивизии «Литторио» приехали, чтобы набрать воды из источников у Вади-Наганниш. Там их ждали в засаде 10 британских бронеавтомобилей из 7-й бронетанковой дивизии, и берсальеры были окружены и взяты в плен. Но у дивизии «Литторио» не хватало воды, и генерал Битосси приказал лейтенанту Умберто Мусолино, командиру карабинеров, взять роту танков и отбросить противника от источников. Лейтенант Мусолино успешно выполнил эту задачу, отогнав британские бронеавтомобили и освободив взятых в плен берсальеров.

29 июня Роммель направил 90-ю легкую дивизию и «Литторио» преследовать противника по дороге вдоль побережья, а Африканский Корпус и XX корпус – через пустыню к югу от дороги. К тому моменту итальянские бронетанковые дивизии находились в очень ослабленном состоянии: у «Ариэте» осталось только 10 танков, 15 артиллерийских орудий и 600 берсальеров; у «Литторио» - 30 танков, 11 орудий и 1000 берсальеров. В этот день штаб Роммеля был обстрелян пулеметным огнем, и ему пришлось срочно отступать к частям 90-й легкой дивизии. Позже выяснилось, что его по ошибке обстреляли солдаты дивизии «Литторио», приняв трофейные машины, которые использовал штаб Роммеля, за отступающего противника. Такие случаи происходили тогда довольно часто. Ночью «Литторио» из района Фуки направилась на юг, в пустыню, разделившись на две колонны: колонна генерала Битосси в составе 51-го танкового батальона 133-го танкового полка подполковника Дзаппалы двигалась ближе к берегу; а колонна генерала Бекуцци в составе 12-го полка берсальеров полковника Аморозо – дальше в сторону пустыни. Движение дивизии проходило благополучно, в ночи лишь иногда вспыхивали осветительные бомбы, которые сбрасывали британские самолеты, искавшие цели. Наступление в Египет продолжалось, и было невозможно полностью избежать наблюдения противника.

С рассветом 30 июня оказалось, что пустыня между Эль-Дабой на побережье и впадиной Каттара к югу заполнена перемешавшимися частями войск британцев и Оси. Все они находились в довольно беспорядочном состоянии и не вполне представляли себе даже собственное местонахождение, не говоря уже о положении противника. Путаница была невероятной, из-за чего произошло множество внезапных стычек. Ранним утром итальянский XX корпус был ввергнут в смятение, когда внезапно оказался атакован с тыла британской 7-й моторизованной бригадой. Британцы отступали, спеша оказаться в безопасности за линией фронта, когда обнаружили, что на их пути оказались итальянцы. 7-я бригада пошла на прорыв, атаковав столь энергично, что командование XX корпуса приняло ее за свежие британские войска, «которые безнадежно пытаться атаковать». В нормальных условиях одна бригада не стала бы серьезным противником для моторизованного корпуса, но к тому времени условия были отнюдь не нормальные. В XX корпусе осталось лишь 14 исправных танков, 36 артиллерийских орудий и менее 2000 человек пехоты. Уставший, больной и измученный Роммель не проявил сочувствия к тяжелому положению итальянцев и приказал Де Стефанису по радио: «Я требую, чтобы ваш корпус атаковал, уничтожил противника и выполнил поставленную задачу. Противник отступает». Час спустя Роммель направил итальянскому генералу новое сообщение, в еще более суровом тоне: «Не сомневаюсь, что ваш корпус сможет справиться с таким ничтожным противником». Этот упрек Роммеля был несправедливым и незаслуженным. XX корпус все же смог отбросить британскую 7-ю бригаду и продолжить движение на восток.

Тем же утром дивизия «Литторио» находясь к юго-западу от Эль-Дабы и направляясь на восток двумя колоннами, столкнулась с британской 4-й бронетанковой бригадой и понесла новые потери; на рассвете ее 51-танковый батальон попал под сильный и точный огонь артиллерии и танков противника, и командир батальона подполковник Дзаппала был смертельно ранен. Несмотря на это, Дзаппала продолжал командовать батальоном, пока не умер. Много итальянских танков было подбито. Лейтенант карабинеров Мусолино понял, что особую угрозу британские танки представляют для уязвимой южной колонны «Литторио», в которой не было танков. Мусолино запрыгнул на ближайший М14/41 и приказал вести танк между британскими танками и южной колонной «Литторио». Так Мусолино смог отвлечь британцев, но его танк был подбит и загорелся. Мусолино сумел спастись и еще больше часа скрывался от британцев, пока, наконец, не был взят в плен.

Войскам Оси повезло, что британцы стремились скорее добраться до Эль-Аламейна и боялись быть отрезанными, иначе они вполне могли уничтожить оказавшиеся на пути слабые немецкие и итальянские части. Британские танки просто промчались на большой скорости сквозь боевые порядки 51-го танкового батальона, стреляя на ходу. В этом коротком, но ожесточенном бою, по данным 4-й бронетанковой бригады, было подбито 13 итальянских танков, но и британцы также потеряли несколько своих танков. Фактически же дивизия «Литторио» сообщала, что все ее 30 танков в этом бою получили попадания, и 20 из них выведены из строя, а также потеряно около 100 человек убитыми и ранеными. Кроме того, в 133-м артиллерийском полку осталось только 6 орудий и почти закончились боеприпасы.

Эль-Аламейн, июль 1942 г.

После полудня 30 июня Роммель приступил к выполнению своего чрезвычайно рискованного плана прорыва британской обороны у Эль-Аламейна, используя ту же тактику, что у Мерса-Матрух. Он намеревался прорвать центр британских позиций силами Африканского Корпуса и 90-й легкой дивизии, а итальянские подвижные соединения должны были поддерживать его южный фланг. Роммель снова пошел на большой риск, рассчитывая, что британцы опять отступят, боясь окружения. Это был очень амбициозный и опасный план, учитывая слабость войск Оси и недостаток точной информации о силах и позициях британцев. «Литторио», чья слабая артиллерия была временно усилена двумя батареями 88-мм пушек, должна была противостоять усиленной британской 1-й бронетанковой дивизии, которая, как предполагалось, находилась к югу от Карет-эль-Абда. Итальянский XX корпус должен был атаковать 2-ю новозеландскую дивизию, располагавшуюся в самом Карет-эль-Абде. Этот излишне оптимистичный план по ряду причин оказался полностью неосуществим. Он основывался на ошибочных данных разведки о расположении британских войск и, как и ранее, предполагал, что британцам достаточно будет нанести один сильный удар, чтобы заставить их отступать. Кроме того, план предполагал, что войска Оси будут в состоянии атаковать закрепившегося противника после 35-мильного (56 км) ночного марша по незнакомой местности. В конечном счете, этот план ожидал чудес от войск, которые из-за боевых и технических потерь представляли собой лишь тень прежней силы. В итальянском XX корпусе и дивизии «Литторио» к тому времени оставалось всего 30 танков М14/41, 45 артиллерийских орудий и менее 3000 человек пехоты.

Эль-Аламейн, 30 июня – 4 июля 1942 г.

Несмотря на это, Роммель стремился скорее использовать замешательство британских войск после их поспешного отступления, и атака началась согласно плану. 1 июля войска Оси продвигались без помех со стороны британских танков, потому что британская 1-я бронетанковая дивизия все еще приходила в себя после боев с «Литторио» и Африканским Корпусом. К полудню Роммель все еще был настроен оптимистично, несмотря на длительные задержки на марше и неожиданные препятствия. Роммель был убежден, что после полудня можно будет перейти к преследованию противника, и XX корпус и «Литторио» были извещены, что преследование отступающих британцев начнется через пару часов, поэтому итальянцы получили приказ следовать через Эль-Хамман и перерезать дорогу между Александрией и Каиром у Эль-Амирии. В сложившейся обстановке эти приказы были полностью фантастичны, и, вероятно, являлись результатом нервного истощения Роммеля или поражающей воображение перспективы завоевания долины Нила. Карандашная заметка на тексте радиограммы Роммеля, сделанная полковником Нунченелли из дивизии «Литторио», показывает, что итальянцы, по крайней мере, еще не совсем оторвались от реальности: «У «Литторио» осталось горючего только на 20 км, а до Александрии еще 150 км».

Вскоре Роммелю пришлось пересмотреть этот излишне оптимистичный план в результате крайней усталости и все более ухудшавшегося боевого духа немецких войск. В центре Африканский Корпус сумел занять Дейр-эль-Шейн после ожесточенного боя с частями индийской 18-й бригады, но дальше продвинуться не смог. На севере 90-я легкая дивизия так и не смогла окружить Эль-Аламейн, оказавшись под исключительно сильным огнем британской артиллерии, и лишь с трудом удалось предотвратить ее панический отход. Эти явные признаки крайнего напряжения немецких войск, сражавшихся из последних сил, должны были послужить предупреждением Роммелю о возможной катастрофе. Но он продолжал надеяться, что достаточно приложить еще одно последнее усилие – и британцы обратятся в бегство. В этом мнении его, несомненно, укрепляли сообщения о панике в Каире и отступлении британского флота из Александрии. Сведения разведки о прибытии на фронт новых дивизий союзников Роммель проигнорировал. Как и раньше, он полагался на свою удачу – но скоро эта удача должна была подойти к концу.

2 июля Роммель решился рискнуть, бросив все свои войска, хотя и очень ослабленные и предельно уставшие, в последний отчаянный удар. Африканский Корпус и 90-я легкая дивизия атаковали центр британских позиций, а итальянцы должны были защищать их южный фланг. Де Стефанис получил приказ наступать на Алам-Наиль, обороняемый 2-й новозеландской дивизией. Но, оказавшись под мощными ударами британской авиации и сильнейшим огнем артиллерии, войска Оси нигде не добились успехов. На южном фланге три танка М14/41 и три бронеавтомобиля дивизии «Ариэте», пытавшиеся продвигаться вперед, были отогнаны огнем артиллерии и не менее чем 20 танков «Грант» 4-й бронетанковой бригады. На севере 90-я легкая дивизия продвинулась менее чем на полмили и остановилась под сильным огнем артиллерии, не имея возможности наступать дальше. В журнале боевых действий 90-й легкой дивизии появляется мрачная заметка: «последняя надежда остается на итальянские дивизии, которые до сих пор мало участвовали в боях (sic) и поэтому сохранили больше сил. Однако на таких товарищей надежда невелика». Эта запись, несомненно, сделана под влиянием как пессимизма от собственной неудачи, так и обычного для немцев презрения к итальянским союзникам.

3 июля немецкие войска снова не смогли продвинуться вперед, непрерывно жалуясь на отсутствие авиационной и артиллерийской поддержки. В 9:00 итальянский XX корпус попытался выполнить амбициозный приказ наступать на Алам-Наиль, и «Ариэте» начала осторожное продвижение на юго-восток. Немногие оставшиеся танки 132-го бронетанкового полка (на 30 июня в полку оставалось лишь 15 исправных танков) с левого фланга были атакованы «Грантами» британской 4-й бронетанковой бригады, и ослабленные итальянцы понесли новые потери. Остальные части «Ариэте» развернулись фронтом на северо-восток для поддержки своих танков. Дивизия «Триесте», которая должна была защищать открытый правый фланг «Ариэте», была связана «непрерывными ударами авиации противника», и правый (юго-восточный) фланг «Ариэте» оказался опасно уязвим, став удобной целью для артиллерии 2-й новозеландской дивизии, закрепившейся в Алам-Наиле. Новозеландцы, наблюдавшие за маневрами итальянцев, подвергли их сильному артиллерийскому обстрелу. Итальянцы поспешно развернули свои немногочисленные пушки, чтобы ответить огнем, но силы были неравны.

Позже 800 солдат 19-го батальона 4-й новозеландской бригады начали продвижение вперед на бронетранспортерах (Bren Carriers) из Дейр-эль-Мунассиба. Они продвигались под прикрытием сильного огня своей артиллерии и заставили отойти немногочисленные итальянские разведывательные бронеавтомобили. После этого новозеландские пехотинцы высадились из БТР и атаковали итальянские аванпосты, но были прижаты огнем артиллерии, минометов и пулеметов берсальеров дивизии «Ариэте» (которых к тому времени оставалось около 600 чел.) Новозеландская артиллерия ответила еще более мощным огнем, подавив слабую артиллерию 132-го артиллерийского полка. Три итальянских танка М14/41, пытавшиеся атаковать новозеландцев, были обстреляны противотанковыми пушками и вынуждены отступить. Новозеландцы, примкнув штыки, атаковали позиции итальянцев и захватили итальянские пушки (некоторые пушки продолжали стрелять, пока у них не кончились боеприпасы). Всего новозеландцы захватили в этом бою 350 пленных и 44 различных орудия – фактически всю артиллерию «Ариэте», включая 12 105-мм, 11 88-мм, 16 75-мм, 5 трофейных 25-фунтовых, несколько минометов и 20-мм пехотных пушек и 100 разных автомобилей. Два итальянских танка были сильно повреждены и найдены брошенными на поле боя. Весь бой занял не более часа, и 19-й батальон, по данным новозеландцев, потерял только двух человек убитыми и 20 ранеными. Пленных итальянцев новозеландцы описали как «толпу грязных оборванцев, лишенных боевого духа» - что неудивительно после двух месяцев непрерывных боев.

Остатки дивизии «Ариэте», избежавшие этого разгрома (в основном солдаты 8-го полка берсальеров), отступили на запад. Те немногие танки 132-го танкового полка, которым удалось избежать гибели в бою с 4-й бронетанковой бригадой, отошли к частям немецкой 15-й танковой дивизии. В полдень генерал Арена, командир дивизии «Ариэте», мрачно докладывал, что у него осталось только пять танков и две полевых пушки. Это была двойная катастрофа. Она означала конец «Ариэте» как боеспособного соединения – по крайней мере, на какое-то время. Также это означало конец попыток Роммеля отбросить британцев с позиций у Эль-Аламейна. Роммель наконец был вынужден отказаться от своего нереалистичного плана наступления и перейти к обороне по всему фронту. Разумеется, он тут же обвинил союзников, заявив, что «Ариэте» потеряла 350 человек, «не оказав достойного сопротивления». Позже, по здравом размышлении, он все же признал, что силы итальянцев «не соответствовали предъявленным к ним высоким требованиям». Он просто требовал слишком многого.

В тот же день 12-й танковый батальон дивизии «Литторио» (12 танков М14/41), наступая на британские позиции на хребте Рувейсат, наткнулся на британскую 1-ю бронетанковую дивизию. Лейтенант Армандо Лучано описывает этот бой:

«Мы двигались на восток, солнце слепило нас и отражалось от брони наших танков. На некотором расстоянии перед нами я разглядел силуэты вражеских танков на фоне большого кургана. Вот и настал момент нашего первого боя, к которому мы готовились с августа прошлого года, отдавая столько сил учениям.

Майор Делль’Ува отдал последние приказы, батальон двинулся вперед, началась перестрелка. Нас сразу же начала обстреливать артиллерия противника, ее огонь становился все более плотным и прицельным.

Впереди я разглядел вражеский танк с вымпелом на антенне; вероятно, это командирский танк…

«Стой!» - приказываю я Рамазотти. – «Прицел 600, огонь!»

Я вижу, как наш снаряд попадает в броню противника, но тщетно жду, когда от вражеского танка начнет подниматься черный дым горящего топлива или когда экипаж начнет покидать его. Должно быть, наш бронебойный снаряд не пробил его броню. Наверное, это американский танк «Грант», шкура этого зверя слишком толста.

Я снова стреляю бронебойным, но почти сразу же чувствую мощный удар в правый борт нашего танка, и слышу вопли радиста, который, кажется, сошел с ума. Визентини, наводчик, пытается успокоить его.

Наш танк получил попадание, к счастью, не прямое. В правый борт, в гусеницу, которая теперь бесполезно свисает. Огонь становится все более интенсивным, и другие танки выбывают из строя. Капитан Гиппони убит, лейтенант Маротта тяжело ранен. Кажется, что по нашему батальону стреляют отовсюду»

Эта атака тоже была неудачной, и Роммелю пришлось использовать части 21-й дивизии и «Литторио», чтобы закрыть разрыв, оставленный «Ариэте», и приказать всем войскам перейти к обороне. Он не мог рассматривать варианты дальнейших наступательных действий, пока его мобильные войска в обороне не будут сменены пехотой и пока снова не будет восстановлен мобильный резерв.

Мунгар-Вахла

6 июля дивизия «Литторио», направлявшаяся на участок, покинутый «Ариэте», расположилась во впадине у Мунгар-Вахла. Но прямо перед ней на расстоянии 700 ярдов (640 м) оказалась незамеченная прошлой ночью 4-я новозеландская бригада. С рассветом новозеландцы обнаружили, что во впадине прямо под ними расположились части «Литторио», по словам новозеландцев, «абсолютно не замечая нашего присутствия, и было очень интересно наблюдать, как их солдаты просыпаются, сворачивают одеяла и готовят завтрак».

Новозеландцы открыли огонь по этой мирной картине, и итальянцы (в том числе батарея из четырех 75-мм пушек и пулеметный взвод) ответили огнем. В отдалении были видны несколько танков и грузовиков, новозеландская артиллерия обстреляла и их. К 8:00 солдаты 12-го полка берсальеров, обстреливая противника из минометов и стрелкового оружия, готовились провести контратаку. Несколько раз артиллерия новозеландцев рассеивала скопления итальянских солдат, но заставить их отступить не удалось. В бой вступили орудия 133-го артиллерийского полка дивизии «Литторио», и перестрелка продолжалась до полудня, когда из-за сильной жары ухудшилась видимость, и огонь ослабел. После полудня части «Литторио» провели контратаку и отбросили 4-ю новозеландскую бригаду.

Эль-Аламейн, 5-9 июля 1942 г.

7 июля итальянцы докладывали, что в двух их бронетанковых дивизиях теперь 60 танков М14/41. Это увеличение числа танков после больших потерь было результатом неустанной работы эвакуационных и ремонтных служб и усилий береговых частей итальянского флота по доставке отремонтированных танков на фронт. Флот использовал моторные лихтеры как дополнение к автотранспорту для доставки срочно необходимого снабжения и техники, в том числе танков, до Мерса-Матрух. 8 июля, когда к фронту постепенно стали подходить немоторизованные итальянские пехотные дивизии, мобильные соединения войск Оси стали выводиться в резерв. Официально численность итальянского XX корпуса генерала Де Стефаниса, включавшего теперь дивизии «Ариэте», «Литторио» и «Триесте», составляла 54 танка и восемь батальонов моторизованной пехоты – всего 1600 человек, 40 противотанковых пушек и шесть батарей легких полевых пушек. По штатной численности в них должно было быть 430 танков и 120 противотанковых пушек. Роммель намеревался, освободив мобильные соединения от удерживания линии фронта, использовать их для прорыва обороны британцев. Но британцы сами готовились контратаковать слабые итальянские пехотные дивизии, которые только что прибыли на фронт. По плану британцев предполагалось уничтожать эти итальянские дивизии по частям и заставить мобильные соединения Оси вступить в бой для их поддержки. Это не позволит использовать мобильные войска Оси в наступлении, и они должны будут понести тяжелые потери, потому что им придется сражаться с британскими танками, занимающими подготовленные позиции.

Баб-эль-Каттара

В отсутствие каких-либо альтернатив Роммель по-прежнему возлагал надежды на наступление, которое, как предполагалось, должно было сломить волю британцев к дальнейшему сопротивлению. Это все более явно выглядело как стратегия отчаяния, но, по крайней мере, это был хоть какой-то шанс сохранить инициативу, которая иначе неминуемо перешла бы к противнику. 8 июля Роммель снова решил попытаться прорвать центр британской обороны, и 21-я танковая дивизия, 90-я легкая дивизия и «Литторио» получили приказ захватить Алам-Наиль, а потом ударить на север, к побережью. На следующий день после артиллерийской подготовки 21-я танковая и «Литторио» начали полномасштабную атаку на позиции, ранее занятые новозеландцами, у Баб-эль-Каттары. В авангарде атаки шел эскадрон 3-й группы «Уланы Новары», вооруженный легкими танками L6/40 под командованием капитана Дарди. Уязвимые легкие танки построились на открытом пространстве и двинулись вперед на большой скорости. Дарди с трудом мог руководить действиями своих танков, наблюдая через узкие смотровые щели в башне. Поэтому он решил открыть люк и выглянуть из башни, чтобы иметь лучший обзор сквозь дым и пыль, поднятую движением машин и взрывами снарядов. Он направил свой эскадрон к цели, но был убит осколками вражеского снаряда. К несчастью для итальянцев, атака «Литторио» пришлась по пустому месту и была встречена только артиллерийским огнем противника. Новозеландцы отошли с той позиции днем ранее, и теперь наблюдали с безопасного расстояния, как танки, пушки и грузовики дивизии «Литторио» наступают на оставленную ими позицию. Позиция была занята частями «Литторио», а остальные части XX корпуса направлены прикрывать фронт к югу от хребта Рувейсат – этот участок считался относительно спокойным.

Сосредоточение усилий войск Оси на центре отвлекло немецкие и итальянские танковые части с севера. Воспользовавшись этим, две свежие британские дивизии после «самой мощной артиллерийской подготовки со времен Первой Мировой Войны» атаковали только что прибывшую на фронт итальянскую пехотную дивизию «Сабрата». «Сабрата» не выдержала такого удара, и ее фронт быстро рухнул. Это заставило Роммеля перебросить немецкие мобильные части, чтобы предотвратить прорыв британцев и восстановить линию фронта. Эта атака британцев нанесла серьезный урон Роммелю – в плен попало его подразделение радиоперехвата, расположенное близко за линией фронта на этом участке. Командование Оси лишилось основного источника информации о силах, намерениях и положении британских войск. Еще раньше, в конце июня, был потерян доступ к сообщениям американского военного атташе полковника Феллерса, когда «Ультра» раскрыла этот источник. В дальнейшем Роммелю все чаще приходилось сражаться вслепую, тогда как его противники имели практически полные сведения о силах и положении его войск благодаря «Ультре». Война становилась все более односторонней, и окончательное поражение войск Оси было неизбежно, являясь теперь лишь вопросом времени.

Хребет Рувейсат

14 июля части 90-й легкой дивизии и «Литторио» получили приказ, наступая на север от Баб-эль-Каттары, провести отвлекающую атаку на Алам-Наиль. Из них была сформирована так называемая группа Бааде под командованием генерала Бааде из 90-й легкой дивизии и группа Рокетти (Raggruppamento Rochetti) – рота из 11 танков М14/41 из состава дивизии «Литторио». На их пути у Алам-Наиля оказалась британская 22-я бронетанковая бригада, которая отбросила их обратно к Баб-эль-Каттаре. Тем не менее, эта незначительная атака войск Оси не была напрасной – она отвлекла внимание 22-й бронетанковой бригады в решающий момент.

В тот же день 2-я новозеландская дивизия начала крупномасштабную атаку на позиции двух итальянских пехотных дивизий «Брешиа» и «Павия» на хребте Рувейсат. Атака против ослабленных итальянских дивизий продвигалась успешно, пока новозеландцы не столкнулись с контрударом Африканского Корпуса. В результате действий группы Бааде британские танки не смогли поддержать 4-ю новозеландскую бригаду, которая была разбита на хребте Рувейсат контрударом немецкой 15-й танковой дивизии. Эти атаки британцев наносили потери итальянской пехоте и сковывали танковые части Оси, но дорого обходились и самим британцам. Бой постепенно приближался к тупиковой ситуации.

15 июля генерал Карло Чериана-Майнери, командир 2-й мобильной (Celere) дивизии, находившейся на Балканах, получил приказ вылететь в Северную Африку и принять командование дивизией «Литторио». Прибыв в Северную Африку незадолго до 22 июля, он принял дивизию у генерала Битосси. Новый командир «Литторио» был 55-летним кавалерийским офицером, по убеждениям роялистом и не сторонником фашизма. Он имел лишь ограниченный опыт боевых действий с участием танковых войск, хотя 2-ю мобильную дивизию сначала предполагалось переформировать в бронетанковую. Опыта службы в Северной Африке у нового командира «Литторио» тоже не было, и этот опыт стал для него в некотором роде шоком, о чем он написал:

«Жара отнимает все ваши силы: непрерывная турецкая баня, 43оС в тени. Новичкам не привыкнуть к этому. Вода плохая. Никаких фруктов и овощей, только консервы и сухари. На такой диете и молодые и старые страдают от постоянных желудочно-кишечных заболеваний».

Также Карло Чериана-Майнери отметил высокий боевой дух солдат и чувство товарищества, порожденное совместным опытом трудной службы в пустыне:

«Здесь, среди песчаных бурь и миражей, формируется особая раса людей, говорящих на одном языке независимо от званий… они вместе идут в бой, разделяют жизнь в окопах…»

Вскоре ему предстояло повести этих людей в бой.

Дейр-ум-Хавабир

18 июля 24-й новозеландский батальон предпринял рейд на позиции, удерживаемые частями 8-го полка берсальеров дивизии «Ариэте» у Дейр-ум-Хавабира на южном участке фронта. Рейд предполагался как разведка боем в рамках подготовки крупномасштабной атаки на Дейр-эль-Мрейр севернее. Новозеландский патруль из 30 солдат на бронетранспортерах (Bren Carriers) при поддержке батареи 6-фунтовых противотанковых пушек атаковал в 20:30 под прикрытием сильного огня артиллерии. Новозеландцы прошли минное поле и с помощью гранат захватили несколько аванпостов берсальеров. После этого они попали под огонь стрелкового оружия, пулеметов и противотанковых пушек берсальеров с левого фланга. БТР, следовавшие за пехотой, атаковали итальянцев, «подавив одну 88-мм (sic) и две меньших пушки». Но сопротивление итальянцев усиливалось, они вызвали на помощь свои танки и подбили один БТР новозеландцев огнем 47-мм противотанковой пушки. Когда подошли итальянские танки, они подбили еще два БТР. После этого новозеландский 24-й батальон быстро отступил. По заявлениям новозеландцев было взято в плен 42 итальянца, сами же они признали потерю только двух человек убитыми, двух ранеными и одного пропавшим без вести. Итальянские пленные, вероятно, очень устали и разочаровались в войне, и были готовы говорить. Они сообщили, что в их ротах осталось в среднем по 100 человек, три 47-мм пушки, три тяжелых и три легких пулемета. Один итальянец сообщил, что он видел шесть танков М14/41 и четыре САУ Semovente около штаба, и, вероятно, это все, что осталось от бронетехники дивизии. Фактически это было не так уж далеко от истины – по официальному сообщению дивизии «Ариэте» в ее составе осталось только 15 танков. Но их численность понемногу увеличивалась, по мере того, как отремонтированные танки поступали на фронт.

Баб-эль-Каттара

21 июля британцы готовили новую крупномасштабную атаку против итальянских войск на хребте Рувейсат, в которой намеревались задействовать 5-ю индийскую, 2-ю новозеландскую и 1-ю бронетанковую дивизии. Участвовавший в этой операции 18-й новозеландский батальон должен был прикрывать фланг 6-й новозеландской бригады, атаковавшей Дейр-эль-Мрейр при поддержке новозеландской кавалерийской и 22-й бронетанковой бригад. В 19:00, собираясь на позициях, 18-й батальон почти сразу же попал под сильный артиллерийский огонь дивизии «Ариэте», обнаружившей прибытие новозеландцев. Этот обстрел, длившийся более часа и прекратившийся лишь с наступлением темноты, значительно задержал подготовку 18-го батальона к атаке. Только спустя два часа после того, как 6-я новозеландская бригада уже направилась на Дейр-эль-Мрейр, батальон был наконец готов.

В 21:00 18-й батальон начал наступление под артиллерийским огнем дивизии «Ариэте». Несмотря на обстрел, одна рота новозеландцев пробилась через минное поле и повернула на запад, двигаясь по возвышенности при лунном свете. Берсальеры выпустили осветительные ракеты и открыли плотный огонь из пулеметов. Новозеландцы ответили огнем своих пулеметов и гранатами, и, примкнув штыки, атаковали. Они попали под сильный огонь берсальеров с хорошо оборудованных позиций, и многие были убиты и ранены. Однако настоящий сюрприз ждал новозеландцев, когда они поднялись на вершину хребта – там их ждали несколько итальянских танков, размещенных в окопах. У новозеландцев не хватало ни численности, ни огневой мощи, чтобы сражаться с вражеской бронетехникой, какой бы слабой она ни была. Вторая рота новозеландцев, преодолевая проволочные заграждения, наткнулась на мины и понесла большие потери. Берсальеры немедленно начали обстреливать их из пулеметов и стрелкового оружия. Новозеландцы и здесь атаковали с примкнутыми штыками, но понесли новые потери и были вынуждены отступить, не дойдя до штыкового боя. Командир их роты был убит, из всей роты осталось только семь человек. Когда новозеландцы начали отступать, два итальянских танка выдвинулись вперед, чтобы отрезать им путь отступления, и новозеландцы бежали с поля боя. Третья рота 18-го батальона попала под огонь итальянских танков с дистанции 200 ярдов (180 м) и залегла. Все оставшиеся солдаты 18-го новозеландского батальона отступили незадолго до полуночи.

На рассвете 22 июля потрясенные уцелевшие новозеландцы оказались на участке каменистой земли, на которой невозможно было окопаться. Направленные им на помощь три бронетранспортера (Bren Carriers) попали под обстрел танков «Ариэте» и были вынуждены искать укрытия. Новозеландская артиллерия открыла огонь по итальянским танкам, которые готовились к контратаке, и заставила их отойти и укрыться за хребтом. Новых атак более не проводилось, и обе стороны провели остаток дня, внимательно наблюдая за противником. Итальянцы в течение дня вели беспорядочный обстрел позиций новозеландцев, после полудня по ним нанесла удар авиация Оси. Наконец на помощь новозеландцам прибыла британская 22-я бронетанковая бригада, но она не предприняла решительных попыток атаковать хорошо окопавшихся итальянцев. Итальянцы обстреляли несколько британских танков, которые отступили, оставив пехоту справляться самостоятельно. В 20:45 наконец отступила и новозеландская пехота в результате тяжелого поражения, понесенного британскими войсками на хребте Рувейсат севернее.

Ночью 26-27 июля 2-я новозеландская дивизия провела ложную атаку на Баб-эль-Каттару, чтобы отвлечь внимание Африканского Корпуса от северного участка фронта. Эта цель не была достигнута, так как единственной реакцией войск Оси была только готовность дивизии «Литторио» отразить атаку. Атака британцев на хребте Митейрия против итальянской 102-й пехотной дивизии «Тренто» сначала была успешной, но быстро завершилась неудачей, когда британские танки не успели прибыть вовремя, чтобы отразить контрудары танковых частей Оси. Эти бои продемонстрировали сильную моральную и физическую усталость войск обеих сторон. На всем фронте установилось затишье позиционной обороны, прерываемое только активностью разведывательных подразделений.

Недолгая мечта командования Оси о завоевании Египта быстро растаяла под обжигающе жарким июльским солнцем. 28 июля началось летнее наступление немецких войск на Восточном Фронте, в нем были задействованы такие силы, о которых Роммель мог только мечтать. Это наступление приведет Вермахт к Сталинграду на Волге. Все силы и средства Германии были направлены на Восточный Фронт, в том числе авиация, которая столь эффективно подавила Мальту весной 1942 г. Ослабление ударов авиации Оси по Мальте позволило британцам осенью возобновить атаки на итальянские конвои, идущие в Северную Африку. Наступление на Восточном Фронте лишило Роммеля и без того слабых надежд на получение подкреплений для его уставших и обескровленных войск. Роммель получил разрешение использовать войска, предназначавшиеся для вторжения на Мальту, в том числе элитные части парашютистов. Это были отличные войска, но у них не было своего автотранспорта, и поэтому в пустыне от них было мало пользы. Здесь были необходимы мобильные соединения, но их Роммель не получил до самого наступления британцев в октябре 1942 г.

31 июля 1942 г. капитан Джакомо Гуилья из итальянской службы радиоперехвата проанализировал состояние итальянских войск. Он отметил, что к началу наступления 26 мая у итальянцев было 240 танков М14/41, но когда 1 июля они достигли Эль-Аламейна, у них оставалось только 16 танков. Однако к 8 июля численность танков удалось довести до 54 машин благодаря работе ремонтных мастерских, несмотря на продолжавшиеся потери. К 31 июля в двух итальянских бронетанковых дивизиях было 40 исправных танков – по прежнему очень далеко от штатной численности. Физическое состояние итальянских войск, хотя и далеко не идеальное, было все же не настолько плохо, как в начале месяца. Моральное состояние итальянских солдат в бронетанковых дивизиях также было лучше. Можно было ожидать, что потеря надежд на завоевание Египта вызовет сильное падение боевого духа, но, как отмечают многие наблюдатели, этого не произошло – и в этом вероятно, итальянцы отличались от своих немецких союзников. Генерал Чериана-Майнери, новый командир дивизии «Литторио», отметил, что его солдаты, хотя и плохо вооруженные и плохо снабжаемые, все же сохраняли высокий боевой дух, и генерал был полностью удовлетворен их моральным состоянием.

25 июля майор Пеллегрини просил разрешения включить 3-й мобильный артиллерийский полк «Герцог д’Аоста», ранее временно подчиненный дивизии «Сабрата» (к тому времени разбитой и расформированной) в состав XX корпуса. Он доложил, что уцелевшие солдаты «искренне желают сохранить имя и честь полка в будущих боях», хотя в полку к тому времени осталось только три трофейных 25-фунтовых пушки и пять 20-мм пехотных пушек; зато полк был полностью моторизован трофейным автотранспортом. Эта просьба была удовлетворена.

Немецкие войска, напротив, испытывали признаки надорванности сил, на что обратил внимание генерал Де Стефанис, командир итальянского XX корпуса. Он присутствовал на командном пункте Роммеля в Газале (Ghazal), когда начался очередной налет британской авиации, и зенитная артиллерия открыла огонь. Удивленный итальянский генерал увидел, как Роммель испуганно вскочил и бросился в убежище – блиндаж, вырытый поблизости среди песчаных дюн. Налет авиации был не особенно сильным и прошел без потерь. Де Стефанис был удивлен, потому что раньше Роммель не проявлял страха и в куда более опасных ситуациях. Немецкие и итальянские солдаты уже настолько привыкли к непрерывным воздушным налетам, что обычно прятались в укрытиях только когда сами были атакованы. Необычное поведение Роммеля Де Стефанис счел результатом перенапряжения, усталости, неудачи с наступлением и возрастающего чувства беспомощности перед превосходством противника в воздухе. Немцам такое испытывать еще не приходилось, хотя итальянцы уже ощущали на себе превосходство авиации противника еще в 1940 г.

К 16 августа Роммель наконец завершил отвод всех своих мобильных соединений с фронта, где они были заменены пехотой. Высвобождение мобильных войск позволило Роммелю рассмотреть возможность нового наступления. Для Роммеля было типично, имея возможность выбора между атакой и обороной, выбирать атаку, даже в неблагоприятных условиях. Однако чтобы атаковать, ему было необходимо реорганизовать и пополнить эти серьезно ослабленные соединения до силы, хотя бы сколько-нибудь близкой к их штатной численности. Процесс пополнения шел медленно, новая техника из Европы доставлялась с трудом из-за возобновившихся атак британцев на конвои Оси. Вместо этого приходилось больше полагаться на восстановление и ремонт техники, поврежденной в прошлых боях. К концу августа 1942 г. в итальянских войсках в Северной Африке было около 33 000 чел. и 281 танк (в основном М14/41). Итальянские танки по большей части были восстановленными машинами, собранными с мест прошлых боев, и поэтому они были подвержены поломкам. Несмотря на это, увеличившееся число танков в строю вдохновило Роммеля предпринять новое наступление.

Алам-Хальфа

В новом наступлении предполагалось полностью задействовать все мобильные войска Оси, потому что меньшими силами едва ли удалось бы прорвать сильно укрепленные позиции британских войск. Удар предполагалось нанести по южной оконечности линии Эль-Аламейна, где, как считал Роммель, находился ее слабейший участок, а после этого повернуть на север, выходя в тыл оборонительных сооружений, в точности как на линии Газалы. Итальянский XX корпус, включавший дивизии «Ариэте», «Литторио» и «Триесте», был развернут у Эль-Хариты на северном фланге наступления, севернее его находилась 90-я легкая дивизия, а южнее – части Африканского Корпуса. Южный фланг был прикрыт впадиной Каттара и немецкими и итальянскими разведывательными частями. Итальянский XX корпус далеко не полностью успел восстановить силы, в его составе насчитывалось приблизительно менее половины от штатной численности в 16 000 человек. Точные цифры сообщить трудно, потому что часть немоторизованной пехоты и артиллерии XX корпуса были оставлены для защиты фланга 90-й легкой дивизии. Однако в составе корпуса было около 250 танков (в основном М14/41).

Задача, стоявшая перед войсками Оси, была невероятно трудной. Немецкие и итальянские войска так и не смогли полностью восстановиться до штатной численности, и были слабы, особенно в плане поддержки авиации. У них было достаточно горючего для быстрого наступления (если оно окажется успешным), но на случай непредвиденных проблем запасов не было. Из-за недавней потери немецкого подразделения радиоперехвата командование Оси имело лишь приблизительное представление о силах и расположении британских войск. Британцы, напротив, получили сильные подкрепления, не испытывали ни в чем недостатка и обладали почти полным господством в воздухе. Кроме того, они были хорошо осведомлены о планах противника благодаря сведениям «Ультра» и тщательно подготовились. Задача британцев была простой – занимая укрепленные позиции, уничтожать наступающего противника. Таким образом, наступление войск Оси представляло собой практически самоубийственную задачу. Итальянцы, вынужденные полагаться на маневр, чтобы хотя бы отчасти компенсировать слабость своих танков, имели мало шансов в таком одностороннем бою. Кроме того, итальянские войска должны были продвинуться на 20 миль (30 км) в темноте по некартографированной местности, просто для того, чтобы к рассвету выйти на исходный рубеж. После этого они должны были наступать на северо-восток под огнем британских войск, занимавших укрепленные позиции на хребте Алам-Хальфа. Эти позиции обороняли крупные силы – британские 44-я пехотная и 10-я бронетанковая дивизии, их левый фланг защищала 7-я бронетанковая дивизия. В случае (очень маловероятном), если итальянцы смогут захватить хребет Алам-Хальфа, они должны были наступать дальше на восток, используя запасы горючего, захваченные у британцев, и перерезать дорогу между Александрией и Каиром!

Ранним утром 30 августа войска Оси подготовились к наступлению на равнине у Эль-Хариты, и уже здесь их планы начали нарушаться. Скопление машин было замечено британской авиацией и подверглось сильным налетам бомбардировщиков. Итальянский XX корпус, выступив с опозданием, сбился с курса, отклонившись к северу, и попал на большое минное поле, состоявшее из трех глубоких полос минных заграждений. Итальянцев задерживали не только мины, но и сильный огонь британской артиллерии с севера. Кроме того, оказалось, что итальянцы заблокировали путь наступления 90-й легкой дивизии. Итальянские части попытались повернуть к востоку, чтобы освободить путь для немцев, но оказалось, что они двигаются наискосок по минному полю, вместо того, чтобы пересечь его кратчайшим путем. Все это время британская авиация непрерывно наносила удары по любой движущейся цели, включая даже облака пыли, поднятые машинами. В результате всего этого войска Оси продвигались медленно и несли большие потери в людях и технике. Единственными частями Оси, сумевшими к рассвету выйти к назначенным рубежам, были разведывательные подразделения RECAM и итальянская 185-я парашютная дивизия «Фольгоре» на крайнем южном фланге.

Алам-Хальфа, август 1942 г.

Трудности, с которыми столкнулась дивизия «Литторио» генерала Чериана-Майнери, были теми же, что и у других дивизий XX корпуса. Проходы в минных полях, проделанные итальянскими саперами ночью, оказались плохо размечены, и много машин подорвалось на минах, в том числе командирский танк самого генерала. Чериана-Майнери был ранен, но не отправился в тыл, а продолжил вести дивизию, в кавалерийском духе просто пересев в другой танк. «Литторио» продолжала движение в темноте при свете осветительных ракет, под налетами британской авиации и огнем артиллерии. К утру дивизия вышла к Высоте 115, и генерал Чериана-Майнери снова сменил машину, на этот раз пересев в штабной автомобиль, чтобы лучше видеть поле боя. Находиться в небронированной машине в такой обстановке было опасно, и позже его водитель и радист были убиты, но сам генерал не получил новых ранений. Он потерял связь с дивизией «Ариэте» на левом фланге и немецкой 21-й танковой дивизией на правом, и его дивизия оказалась в районе, который данные разведки обозначали как «доступную местность», но фактически представлявшем собой участки дюн из мелкого песка, так же заминированные. Кроме того, район находился под прямым наблюдением и артиллерийским огнем британских войск с хребта Алам-Хальфа. Перспективы наступления в такой обстановке отнюдь не были обнадеживающими – но по крайней мере, «Литторио» сумела выйти на исходный рубеж к назначенному сроку. Остальные дивизии XX корпуса все еще пробивались через минные поля и не прибыли вовремя.

К 9:00 31 августа, хотя танки «Литторио» были готовы наступать, арьергардные части дивизии все еще тянулись по узким проходам через минные поля. Опоздание выхода войск Оси на исходный рубеж и тот факт, что британцы были полностью готовы отражать их наступление – все это заставило Роммеля изменить планы. В 14:00 он приказал войскам Оси повернуть на север и захватить хребет Алам-Хальфа, чтобы втянуть в бой и разгромить британские танковые войска. По этому новому плану XX корпус должен был наступать на Высоту 102 – небольшую возвышенность за позициями 2-й новозеландской дивизии. К несчастью, «Литторио», отчаянно пытаясь наверстать время, потерянное под постоянными налетами британской авиации и в песчаной буре, вышла в район сосредоточения немецкой 21-й танковой дивизии. Целый час две дивизии, оказавшиеся в состоянии полного беспорядка, пытались разделить свои перемешавшиеся части, и только к 15:00 «Литторио» была готова наступать. К тому времени и остальные части XX корпуса наконец преодолели минные поля. Вечером новозеландцы, занимавшие позиции в Дейр-эль-Мухафиде, заметили большую колонну итальянских танков, проходившую к югу от них. Из-за больших задержек в развертывании войск Оси Роммель отложил дальнейшее наступление до следующего дня; кроме того немецкие и итальянские войска уже испытывали сильную нехватку горючего и были измотаны постоянными налетами авиации противника. Итальянцы были рады прервать это безрезультатное наступление.

1 сентября немецкие и итальянские солдаты проснулись уставшими после еще одной бессонной ночи, проведенной под бомбовыми ударами британской авиации. Ранним утром части 2-й новозеландской дивизии обнаружили танки «Литторио» на южной окраине Дейр-эль-Мухафида, и поспешно отступили. Итальянцы вступили в перестрелку с новозеландцами, но на некоторое время остановились, заняв оборону. После полудня наступление возобновилось, «Литторио» выдвинулась, чтобы прикрыть открытый левый фланг 21-й танковой дивизии и соединиться с 90-й легкой дивизией. Много итальянских танков было выведено из строя из-за поломок или повреждений от бомб, но позже большинство из них было отремонтировано и возвращено в строй. Крупные силы танков и пехоты на грузовиках из 90-й легкой дивизии и XX корпуса прошли к востоку от Дейр-эль-Мухафида. В сумерках некоторая часть этих войск оказалась на расстоянии мили от позиций новозеландцев. Последние опасались, что это может быть признаком готовящейся атаки, но это была лишь часть из множества разрозненных маневров войск Оси. Наступление продолжалось еще один мучительный день, но снова не было достигнуто решительных успехов. Лишь к вечеру 2 сентября Роммель наконец признал поражение и приказал своим истощенным войскам поэтапно отступать. «Литторио» было приказано удерживать занятые позиции, пока части Африканского Корпуса первыми начали отступление. После этого должны были последовательно отойти «Литторио», «Триесте» и 90-я легкая дивизия. И снова войска Оси ночью подвергались непрерывным налетам британской авиации; они опять не смогли отдохнуть и понесли тяжелые потери, особенно пострадали небронированные машины и орудия.

3 сентября началось отступление войск Оси под прикрытием противотанковых пушек. На южном фланге танки дивизии «Ариэте», переброшенные туда предыдущим днем, отразили попытки разведки боем британской 4-й легкой танковой бригады в направлении Химеймата. В полдень дивизия «Литторио», находившаяся на северном фланге, получила приказ отходить, а «Триесте», располагавшаяся к западу от нее – выдвигаться к Дейр-эль-Мухафиду, чтобы сменить 90-ю легкую дивизию. Находившаяся на открытой местности и подвергавшаяся сильным налетам вражеской авиации, «Литторио» так быстро перешла к долгожданному отступлению, что это послужило причиной отхода «Триесте», не дождавшейся своей очереди, и немецкая 21-я танковая дивизия осталась без прикрытия. С наступлением ночи части 90-й легкой дивизии, «Литторио» и «Триесте» скопились вместе на узкой дороге в пустыне. Возникший большой затор привлек внимание новозеландской артиллерии, причинившей войскам Оси новые потери.

Ночью 3-4 сентября 26-й маорийский батальон готовился провести контратаку по флангу вклинения войск Оси. «Ариэте» и «Литторио» получили задачу удерживать оборону, пока немцы отступали, и имели ряд стычек с преследовавшими британскими войсками. Итальянцы обнаружили подготовку маорийского батальона к наступлению и открыли по нему артиллерийский и минометный огонь. Несмотря на это маори атаковали позиции, уже покинутые итальянцами, и заняли их без сопротивления. На рассвете итальянцы снова подвергли их артиллерийскому обстрелу. В 8:00 итальянский патруль захватил в плен бригадного генерала Клифтона, командира 6-й новозеландской бригады, который решил лично провести разведку. В оставшееся время утра итальянцы готовились провести контратаку, задействовав танки и берсальеров. Они направили патрули для разведки боем позиций маори, которые продолжала обстреливать итальянская артиллерия. Готовившиеся к контратаке части итальянцев подверглись обстрелу новозеландской артиллерии и были вынуждены рассредоточиться, что не позволило им провести контратаку.

В ходе этого беспорядочного боя итальянцы смогли отрезать и окружить одну роту маори, которая выдвинулась слишком далеко. Они не позволили подкреплениям пробиться к окруженным, и к полудню у роты маори стали заканчиваться боеприпасы, и соединиться с остальными частями батальона так и не удалось. Положение окруженной роты стало крайне тяжелым, но маори держались весь день, надеясь, что помощь придет. Однако помощь так и не пришла. После полудня итальянская артиллерия подвергла позиции маори сильному обстрелу, итальянцы готовились их атаковать. Этот обстрел заставил маори залечь и не позволял им отступить. Сразу после окончания обстрела их атаковали берсальеры и, несмотря на упорное сопротивление, разгромили роту, захватив в плен 21 уцелевшего солдата и их командира капитана Холла.

Вследствие отсутствия успехов и потери одной роты новозеландцы с наступлением сумерек получили приказ отступать. 22-й новозеландский батальон выдвинулся, чтобы прикрыть отступление маори, но было уже слишком поздно, чтобы спасти их всех. Новозеландцы подверглись сильному обстрелу «маленькими снарядами», вероятно, 47-мм пушек итальянских танков, а также «88-мм». Маори прошли через позиции 22-го батальона, и новозеландцы заметили признаки того, что итальянцы готовятся атаковать – огонь их артиллерии, минометов и пулеметов усилился. Новозеландцы ответили сильным огнем своей артиллерии, и на некоторое время на фронте установилось затишье.

В полдень 5 сентября итальянцы атаковали изолированную позицию новозеландцев силами 50 берсальеров и нескольких танков. Они успели подойти близко к позиции новозеландцев, когда те вызвали огонь артиллерии – но, несмотря на обстрел, итальянцы продолжали атаку. Один итальянский офицер, стоя в башне танка, командовал, бесстрашно оглядывая поле боя. Итальянцы сумели отбросить два новозеландских взвода, заставив их искать укрытия за хребтом, и были остановлены только огнем минометов и 6-фунтовых противотанковых пушек, которые подбили три танка М14/41. Новозеландцы смогли вернуть свои передовые позиции, но снова отступили, когда атаковала вторая волна итальянцев. Итальянцы продолжали атаковать еще три часа, и только усилившийся артиллерийский обстрел заставил их отказаться от дальнейших попыток. 8 сентября стычки, завершавшие сражение у Алам-Хальфы, прекратились. «Ариэте» и «Литторио» выполнили свою задачу удержать фронт после отступления. Новый фронт войск Оси проходил от Дейр-эль-Мунассиба до Химеймата на юге. Это был единственный успех немецких и итальянских войск в сражении у Алам-Хальфы, явно не стоивший понесенных ими потерь. Всего итальянские войска потеряли 1051 чел. убитыми, 22 пушки, 11 танков и 99 других машин.

В действительности у войск Оси просто не было возможности прорваться к Нилу; это был мираж, окончательно испарившийся у Эль-Аламейна. Немецкие и итальянские войска потерпели поражение из-за упорного сопротивления превосходящих сил британцев и полного истощения собственных людских и материальных ресурсов. Британцы были готовы отразить их наступление, и полное превосходство в авиации, артиллерии, танках и живой силе гарантировало британцам успех. Даже если бы войска Оси сумели прорвать их оборону, едва ли это оказало бы значительное влияние на дальнейший ход войны. Немецкие и итальянские войска были настолько измотаны и перенапряжены, что дальнейшее их наступление к Нилу столкнулось бы с невероятными трудностями. Со всех сторон (в том числе и в тылу) им противостояли бы превосходящие силы британцев, а нехватка горючего и боеприпасов становилась бы все более ощутимой. Им понадобились бы захваченные у британцев запасы горючего, чтобы добраться до Александрии, не говоря уже о Каире. У них было слишком мало людей, чтобы разместить гарнизоны в египетских городах. У них не было ни плавсредств, ни инженерного оборудования, чтобы переправиться через Нил. Начало летнего наступления немецких войск на Восточном фронте означало, что войска Оси в Северной Африке не могут надеяться на значительные подкрепления. Даже взятие Александрии едва ли облегчило бы их проблемы со снабжением, потому что склады, скорее всего, были бы взорваны. Если даже игнорировать все эти трудности, вторжение войск Оси в Египет в любом случае было обречено на провал после высадки союзников во Французской Северной Африке в ноябре 1942 г. В более широком плане, поражение японского флота у Мидуэя в июне 1942 г. и упорное сопротивление советских войск под Сталинградом означали, что немецкие и итальянские войска в Северной Африке больше не могут рассчитывать на помощь с какой-либо стороны. Грандиозные планы сходящихся ударов сил Оси по Среднему Востоку из Египта, России и Индии – не более чем фантазии, и поражение у Алам-Хальфы в сентябре 1942 стало зловещим предзнаменованием: войска Оси были вынуждены перейти к обороне, пытаясь понемногу восстановить свои слабые силы до уровня, дававшего им хотя бы небольшой шанс противостоять неизбежному контрнаступлению британцев.

Летом 1942 г. успехи войск Оси в Северной Африке достигли высшей точки, однако это было достигнуто ценой предельного истощения сил. В такой обстановке действия двух итальянских бронетанковых дивизий были настолько эффективными, насколько этого можно было ожидать. Они вели бои в крайне неблагоприятных условиях, против превосходящих сил противника, и неизбежно случалось, что терпели при этом неудачи. Тяжелое поражение, понесенное дивизией «Ариэте» 3 июля у Эль-Аламейна, упоминается почти во всех работах по теме, и часто используется, чтобы подтвердить существующие предубеждения о неудовлетворительных боевых качествах итальянцев. Однако если принять во внимание состояние дивизии, картина выглядит совсем иначе. В действительности к тому моменту силы «бронетанковой дивизии» больше соответствовали батальону – 600 человек пехоты, 44 пушки разных калибров (включая 20-мм) и 15 танков М14/41. Кроме того, после более чем двух месяцев непрерывных боев, тяжелых потерь и более недели, проведенной почти без сна, солдаты были измучены до предела. С учетом всего этого их неудачные действия 3 июля вполне объяснимы. Важно отметить, что итальянские бронетанковые дивизии находились в таком состоянии, что требовалось срочно выводить их в резерв и заменять свежими войсками, однако они продолжали постоянно участвовать в боевых операциях.

Железные гробы

В октябре 1942 г. стало очевидно, что долгая и полная событий кампания немецких и итальянских войск в Северной Африке близится к концу. Прошло время эффектных наступлений Роммеля вопреки всему. Вместо этого кампания перешла в те самые сдерживающие действия, как и предполагалось в феврале 1941 г. Войска Оси теперь могли лишь пытаться максимально отсрочить неизбежную победу британцев. Поэтому они построили ряд сложных оборонительных позиций, защищенных обширными минными полями и поддерживаемых артиллерией и танковыми частями. Немецкие и итальянские войска медленно восстанавливали силы после неудачного наступления у Алам-Хальфы, хотя по сравнению с противником эти силы были ничтожны. И действительно, количественное и качественное превосходство британских войск увеличивалось с каждым днем. К ним постоянно поступали новые дивизии и новое, более мощное оружие, в том числе танки «Шерман» и 6-фунтовые противотанковые пушки. Вскоре вся эта мощь должна была обрушиться на слабые войска Оси; командование Оси знало, что крупное наступление противника неизбежно, и, ожидая этого, 20 октября уменьшило число войск на передовых позициях.

К концу октября число танков М14/41 в итальянском XX корпусе под командованием генерала Джузеппе Де Стефаниса составляло 278 машин, распределенных следующим образом:

132-я бронетанковая дивизия «Ариэте» - 129 танков М14/41

133-я бронетанковая дивизия «Литторио» - 115 танков М14/41 и 20 легких танков L6/40.

101-я моторизованная дивизия «Триесте» - 34 танка М14/41

Это довольно значительное число танков не было сосредоточено в одном соединении – напротив, танки были рассредоточены за передовыми позициями, обороняемыми пехотой. Причиной такого необычного их расположения были два важных фактора: нехватка горючего и господство в воздухе британской авиации. В идеале танковые части должны быть сосредоточены, чтобы быть готовыми выдвинуться на любой угрожаемый участок. Однако для обеспечения такой гибкости было недостаточно горючего, а господство противника в воздухе означало, что все маневры танковых частей будут связаны с потерями. «Триесте» под командованием генерала Ацци располагалась на побережье вместе с 90-й легкой дивизией. «Литторио», которой снова командовал генерал Битосси, была расположена за северным сектором линии обороны, вместе с немецкой 15-й танковой дивизией, в трех объединенных итало-немецких боевых группах, состоявших из бронетанковых частей, пехоты и артиллерии. Батальоны «Литторио» были распределены по боевым группам следующим образом: 4-й танковый батальон в северной группе, 51-й танковый и 23-й батальон берсальеров – в центральной группе, 12-й танковый и 36-й батальон берсальеров – в южной группе. Дивизия «Ариэте» под командованием генерала Арены располагалась за южным сектором линии обороны, вместе с немецкой 21-й танковой дивизией, также в трех смешанных итало-немецких боевых группах. Самая южная группа состояла из 10-го танкового батальона и 12-го батальона берсальеров. Штабы всех боевых групп были расположены близко, чтобы облегчить связь и управление.

Такое объединение немецких и итальянских частей в смешанные боевые группы применялось и в пехоте, занимавшей позиции на линии фронта. Небольшие смешанные подразделения немецких и итальянских солдат должны были действовать совместно. Это не было чем-то новым – еще во время первого наступления Роммеля в апреле 1941 г. применялись подобные смешанные итало-немецкие боевые группы, но в первый раз таким образом была развернута вся армия Роммеля. Это было сделано с целью укрепить оборону итальянцев, но не для того, чтобы не позволить «трусливым» итальянцам сдаваться в плен, как часто считается. В действительности целью этого было обеспечить плохо вооруженные итальянские части поддержкой немецкого тяжелого оружия. Итальянцы были особенно уязвимы для численно превосходящего и лучше вооруженного противника, и при поддержке немецкого тяжелого оружия у них было заметно больше шансов удержать оборону. В боях в «Котле» в июне 1942 г. «Ариэте» с такой поддержкой отражала атаки британских войск, и предполагалось, что таким образом вся итальянская армия сможет действовать эффективнее.

Центральная и южная боевые группы, сформированные из подразделений «Литторио» и немецкой 15-й танковой дивизии, были развернуты непосредственно за участком фронта, где, как предполагалось, будет нанесен главный удар британского наступления. Они оборудовали позиции для противотанковых пушек и танков в окопах, тянувшиеся на юг от Тарик-Сиди-абд-эль-Рахмана, а за этими позициями была расположена артиллерия. Смешанные группы танков и пехоты располагались близко к фронту в готовности к контратакам в случае прорыва противника. Они были идеально расположены, чтобы поддержать пехоту, если британцы прорвут ее позиции. Когда наступление наконец началось, эти боевые группы доставили британцам много проблем. Таким образом, подготовка войск к обороне была завершена, но Роммеля с ними уже не было: ему пришлось отбыть в Европу на лечение. Его временно заменял генерал Георг Штумме, танковый командир с Восточного Фронта.

Британское наступление началось ночью 23 октября 1942 г. с мощного артиллерийского обстрела в духе Первой Мировой Войны. Хотя артподготовка выдала войскам Оси начало наступления, она серьезно нарушила связь их штабов с позициями на линии фронта. Британская авиация начала непрерывные бомбардировочные удары по тылам немецких и итальянских войск, чтобы воспрепятствовать маневрам их резервов. Таким образом, командованию Оси было трудно установить, что в точности происходит, и генерал Штумме был вынужден лично отправиться к фронту для выяснения обстановки. Почти сразу же он пропал без вести, и только позже выяснилось, что он умер от сердечного приступа. Войска Оси, оставшись без командующего, оказались парализованы. Направление главного удара противника было еще не выяснено, и никто не отдавал приказов на сосредоточение и проведение контрударов. Вследствие этого немецкие и итальянские танковые части оставались на прежних позициях, будучи рассредоточены вдоль фронта. Только после полудня, когда по счастливой случайности в штаб прибыл генерал фон Тома, было принято решение провести контрудары против наметившегося прорыва британцев на северном участке.

Утром 24 октября британская пехота успешно прорвала позиции, обороняемые немецкой и итальянской пехотой, на севере до хребта Митейрия, после чего связалась с танками, которые должны были завершить прорыв. Но британские танки сильно задержались из-за минных полей, и продвигались медленно. Со стороны Оси, в отсутствие приказов от командующего, командиры немецкой 15-й танковой дивизии и «Литторио» сами приняли решение действовать. В течение дня они провели несколько локальных контрударов при поддержке танков против прорвавшихся британцев на севере. Южная боевая группа направила 12-й танковый батальон с частями немецкой 15-й танковой дивизии против 2-й новозеландской и 51-й хайлендской дивизий. Центральная боевая группа направила 51-й танковый батальон с частями немецкой 15-й танковой дивизии против 51-й хайлендской и 9-й австралийской дивизий. На южном фланге прорыва несколько танков М14/41 из состава 12-го танкового батальона и около 30 немецких танков при поддержке берсальеров и немецкой пехоты атаковали 5-ю новозеландскую бригаду с юго-запада. Они немного продвинулись вперед, но не смогли отбросить новозеландцев. При проведении этих контрударов немецкие и итальянские танки понесли большие потери от противотанковых пушек противника, но достигли хотя бы частичного успеха, на время предотвратив дальнейший прорыв. Воздействие мощного и почти непрерывного артиллерийского обстрела и ударов британской авиации также серьезно ослабило эти первые плохо организованные контрудары танковых частей Оси.

25 октября к фронту прорыва наконец подошли британские танки, и вскоре начали поступать сообщения, что немецкие и итальянские танковые части сосредотачиваются для контратаки. К полудню казалось, что предстоит крупномасштабный контрудар танковых войск Оси, но сильные удары британской авиации и артиллерии фактически не позволили его подготовить. Вместо этого британские войска, как и в прошлый день, столкнулись с рядом слабых, разрозненных и нескоординированных контратак. В 14:00 с одной такой контратакой с северо-запада столкнулись части британской 2-й бронетанковой бригады. Эту контратаку возглавляла рота танков М14/41 из 51-го танкового батальона дивизии «Литторио» при поддержке пяти немецких танков и пехоты. Они подошли на дистанцию огня танков «Шерман» 2-й бронетанковой бригады, но потом повернули и атаковали 20-ю австралийскую бригаду. Контратакующие сразу же попали под сильный огонь артиллерии, который фактически отсек пехоту от танков. Несмотря на это, итальянские танки храбро продолжали атаку, и некоторые из них добрались до австралийских аванпостов. Они были остановлены огнем австралийских противотанковых пушек при поддержке артиллерии британской 7-й моторизованной бригады с левого фланга и 2-й бронетанковой бригады - с правого. Позже немцы утверждали, что итальянцы отступили, когда был убит их командир. После этого боя австралийцы заявили, что было подбито 20 итальянских танков. Британская 2-я бронетанковая бригада сообщала о потере 24 своих танков «Шерман» в основном от огня противотанковых пушек противника. Что касается потерь в людях, 20-я австралийская бригада потеряла 85 человек, а британская 7-я моторизованная бригада – 49 человек, но при этом сообщали о захвате в плен 173 немцев и 67 итальянцев (последние – из дивизий «Тренто» и «Литторио»). Дивизия «Литторио» сообщала, что к концу второго дня боев численность ее танков уменьшилась со 115 до 60 машин.

Эль-Аламейн, 24-25 октября 1942 г.

К концу дня на самолете прибыл из Европы Роммель, получив приказ Гитлера возглавить оборону. Сразу же Роммель оказался в исключительно сложной ситуации, и она продолжала быстро ухудшаться. В полночь 24-я австралийская бригада атаковала небольшую возвышенность, обозначенную как Высота 29, на севере недалеко от побережья. Высота была захвачена, несмотря на упорное сопротивление немецкой 164-й легкой дивизии, что создало опасный выступ во фронте Оси. Роммель был вынужден перебросить значительную часть своих скудных резервов для ликвидации этого угрожающего выступа. Это предоставило британцам, не испытывавшим недостатка в резервах, возможности для прорыва на других участках.

26 октября Роммель, быстро ознакомившийся с ситуацией, сложившейся в ходе британского наступления, планировал провести крупномасштабную контратаку, в которой предполагалось задействовать большую часть дивизии «Литторио» и немецкой 15-й танковой дивизии. Также он подтянул к фронту 90-ю легкую дивизию и «Триесте» для участия в контрударе. Первая контратака танковых войск Оси началась на рассвете, в ней были задействованы части 15-й танковой дивизии и «Литторио» при поддержке всей немецкой и итальянской артиллерии. Контратака была встречена шквальным огнем британской артиллерии, гораздо более сильной, чем артиллерия Оси. Это серьезно нарушило сосредоточение и развертывание танковых частей Оси, и задержало проведение новых контрударов, которые довольно легко отражались британцами. Танки М14/41 и САУ Semovente 4-го и 51-го танковых батальонов дивизии «Литторио» были отогнаны сильным обстрелом британской артиллерии, захватившим их на открытом пространстве, до того, как они успевали подойти достаточно близко, чтобы нанести противнику какой-либо урон.

В 15:00 состоялся более сильный контрудар войск Оси, в нем были задействованы танки, артиллерия и пехота, которые все же удалось сосредоточить под сильным обстрелом британской артиллерии. Атаку проводили 12-й танковый батальон дивизии «Литторио» и части немецкой 15-й танковой дивизии с юга, и 4-й и 51-й танковые батальоны с группой САУ Semovente дивизии «Литторио» при поддержке немецких танков с северо-запада. Эту атаку также поддерживали все еще действовавшие артиллерийские орудия Оси. Но и этот контрудар был сорван сильным огнем британской артиллерии и ударами авиации до того, как немецкие и итальянские танки смогли подойти к позициям австралийцев. Британская 2-я бронетанковая бригада прорвала основные позиции войск Оси и встретилась с танками немецкой 15-й танковой дивизии и «Литторио». 35 итальянских танков М14/41 и несколько САУ Semovente контратаковали и в ходе ожесточенного боя заставили британские танки отойти к позициям британской 7-й моторизованной бригады. Позже британцы все же смогли отбросить противника, заявив об уничтожении 13 итальянских танков.

Этот бой описал итальянский офицер Давиде Беретта, командир 1-й батареи 554-й группы САУ Semovente da 75/18 дивизии «Литторио»:

«Перед нашими САУ наступали несколько десятков танков М14/41 дивизии «Литторио», стрелявших из своих 47-мм пушек по позициям противотанковой артиллерии противника. Внезапно на горизонте появилось множество вражеских тяжелых танков, «Шерманов» и «Грантов», издалека наводивших на нас свои 75-мм пушки, словно охотники на добычу. Иногда они останавливались, потом снова шли вперед. Наши маленькие М14/41 направились к ним, чтобы сократить дистанцию – чем ближе, тем больше шансов пробить их броню из маленькой 47-мм пушки. Британцы находились примерно в 1500 м от наших танков и открыли сильный огонь. Мы с тревогой наблюдали за боем – 47-мм снаряды отскакивали от тяжелой брони противника. Однако мы были уверены, что 75-мм пушки наших САУ будут куда эффективнее. «Смотрите, они приближаются! Внимание!» Мы тоже направились ближе к противнику и достигли рубежа, где уже горели наши подбитые танки. «Расстояние 700, 800, 900… Огонь!»

Мы подбили несколько «Шерманов» и «Грантов», и британцы остановились и попытались обойти наши фланги. Мы едва смогли остановить их наступление, и не сумели заставить их отойти. Но уже то, что мы остановили их, было чудом. Вечером мы насчитали 20 подбитых «Шерманов» и «Грантов», и несколько «Валентайнов» и «Крусейдеров». Но цена, которую мы заплатили в том неравном бою, была слишком высока. У нас не было выбора, мы так привыкли к постоянной угрозе смерти, что уже не боялись ее. Мы понимали, что самая трудная храбрость состоит не в том, чтобы умереть, но в том, чтобы продолжать жить и сражаться в этом аду».

Вечером 26 октября 23-й батальон берсальеров дивизии «Литторио» при поддержке частей 90-й легкой дивизии наконец смог занять западный край Высоты 29. Однако берсальеры не смогли пробиться к вершине, которая осталась исходной позицией для дальнейшего наступления австралийцев. В 21:00 Роммель решил перебросить с юга 21-ю танковую дивизию, чтобы обеспечить столь необходимые подкрепления. Роммель полагал, что основной удар британцев проводится на севере, но решил оставить дивизию «Ариэте» на юге на случай наступления противника там. Из-за налетов британской авиации 21-я танковая дивизия смогла начать движение на север только в полночь, и это движение шло очень медленно, потому что, несмотря на темноту, налеты британской авиации продолжались непрерывно всю ночь при свете осветительных бомб на парашютах. Пока немецкая 21-я танковая дивизия медленно продвигалась на север, 20-я австралийская бригада на Высоте 29 подбила два итальянских танка М14/41, проводивших разведку ее позиций. После полуночи британская 2-я стрелковая бригада под прикрытием темноты продвинулась дальше к югу, к району, обозначенному как «Снайп». По пути британцы имели короткую, но ожесточенную перестрелку с танками дивизии «Литторио» и заявили об уничтожении одной САУ Semovente.

«Снайп»

На рассвете 27 октября британская 2-я стрелковая бригада, едва успев окопаться и подготовить позиции для своих 6-фунтовых противотанковых пушек, обнаружила «большое сосредоточение танков противника» (из дивизий «Литторио» и немецкой 15-й танковой) к северу. Танки быстро готовились к выдвижению, но не в атаку (как сначала опасались британцы), а дальше на запад. Еще не зная о появлении рядом британской стрелковой бригады, немецкие и итальянские танки по пути заехали в зону досягаемости огня британских противотанковых пушек, подставив уязвимые борта. Британцы быстро открыли огонь и подбили 6 немецких танков, 8 итальянских М14/41 и 2 САУ Semovente, еще два немецких танка получили повреждения. Дымящиеся остовы некоторых из этих подбитых танков остались там, несколько других позже днем удалось отбуксировать на ремонт. В ответ немецкие и итальянские танкисты заявили об уничтожении трех британских противотанковых пушек, и артиллерия Оси еще почти час обстреливала позиции британцев. Позже британская 2-я стрелковая бригада попала под обстрел своих танков, перепутавших ее позиции с позициями противника.

Эль-Аламейн, 26-27 октября 1942 г.

В 10:00 итальянские берсальеры приготовились атаковать западный периметр обороны британцев, но сами были атакованы британскими бронетранспортерами (Bren Carriers) и вынуждены отступить. Полчаса спустя итальянцы провели более сильную атаку – рота из 13 танков М14/41 появилась из-за низкого хребта и направилась к позициям британцев. Итальянские танки, двигаясь на большой скорости, оказались в секторе, где их могли обстреливать лишь несколько британских противотанковых пушек. Тем не менее, британцы первым же залпом подбили 4 итальянских танка, остальные отступили за хребет. Тем временем британская 2-я бронетанковая бригада, поддерживавшая части 7-й моторизованной бригады у хребта Кидни-Ридж немного далее к северу, заявила об уничтожении еще пяти немецких и двух итальянских танков, прежде чем временно отступить. Около полудня обе стороны воспользовались возможностью для кратковременного отдыха. Итальянский офицер Давиде Беретта описывает эти контратаки:

«На следующее утро (27 октября) мы получили приказ контратаковать и вернуть ранее утраченные позиции любой ценой. Это был неразумный приказ… Мы уже были очень измучены и понесли большие потери, и даже отражать очередную атаку британцев было бы нелегкой задачей. Однако мы так устали, что нам было уже все равно, и мы стали готовиться к контратаке. К счастью на этот раз нас должны были поддержать несколько немецких танков Pz.III и Pz.IV. Когда мы начали наступать, появились не меньше десяти британских танков при поддержке пехоты. Мы открыли огонь и подбили три «Крусейдера», но не успели порадоваться, как на горизонте появилась целая лавина вражеских танков. Британские 25-фунтовые пушки также обрушили на нас свой огонь. Несколько вражеских пехотинцев были скошены огнем наших пулеметов, и я должен сказать, когда убиваешь в пылу боя, то радуешься смерти врага. Британцы явно не ожидали нашей отчаянной контратаки. Снова прилетела британская авиация, чтобы бомбить нас, уничтожать танки и убивать людей. Мы насчитали их семьдесят. Семьдесят самолетов, летящих в ровном строю. Внезапно все вокруг затихло. Но это было затишье перед бурей, перед новой атакой массы вражеских танков. С начала боя нашей 554-й группе очень везло. У нас все еще было 7 САУ Semovente, они не понесли потерь. В 15:42 мы получили приказ: «Рассредоточенный боевой порядок! Внимание, противник!» Начался ожесточенный и беспорядочный бой с участием танков и артиллерии… Нас ободрял тот факт, что наши 75-мм пушки были эффективны против вражеских танков. Много британских танков, в том числе самые опасные из них – «Шерманы» и «Гранты» - были уничтожены или выведены из строя нашими САУ. Мы могли отомстить за наших несчастных товарищей, погибавших на М14/41… Но шансов на победу у нас все равно не было».

Атаки возобновились в 13:00, артиллерия Оси сосредоточила огонь на «Снайпе», а рота из 8 танков М14/41 и одной САУ Semovente da 75/18 из 12-го танкового батальона дивизии «Литторио», выдвинувшись из Эль-Вишки, атаковала позиции британцев из-за хребта на юго-востоке. Итальянцы атаковали участок обороны «Снайпа», понесший наибольшие потери, и были ободрены тем фактом, что все британские противотанковые пушки кроме одной были подавлены. Но эта единственная 6-фунтовая пушка смогла отбить атаку итальянцев, подбив Semovente и 5 танков с расстояния, на котором М14/41 не могли ее поразить. И тут у британцев закончились снаряды. Три уцелевших итальянских танка храбро продолжили атаковать, стреляя по британцам из пушек и пулеметов. Им удалось подойти на расстояние около 200 ярдов (180 м) и пробить щит британской пушки, солдаты из ее расчета были ранены. Но британские пехотинцы успели поднести новые снаряды, и пушка снова открыла огонь. Три итальянских танка были быстро подбиты и охвачены огнем, их храбрые экипажи погибли. Вся итальянская танковая рота оказалась уничтожена.

Примерно в то же время британская 2-я бронетанковая бригада севернее атаковала небольшую возвышенность, обозначенную как Высота 33, но эта атака была отражена «сильным огнем противника». Позже 2-я бронетанковая бригада столкнулась с сильным контрударом противника с запада – ее позиции атаковали 30 немецких танков и 10 итальянских. Танки Оси получили неточные разведданные и атаковали в рассредоточенном боевом порядке, очевидно, не зная о британских противотанковых пушках в районе «Снайпа» южнее. В ответ на сильный огонь британских противотанковых пушек около половины немецких и итальянских танков повернули на юг. Огонь британских танков 2-й бронетанковой бригады и противотанковых пушек 2-й стрелковой бригады нанес большие потери танкам Оси. Позже британцы заявили, что уничтожены 9 вражеских танков, еще несколько получили повреждения и один М14/41 захвачен. Три итальянских танка остались в замаскированных укрытиях поблизости и обстреливали позиции «Снайпа» из пулеметов до вечера. С наступлением сумерек немецкие и итальянские танки отступили. 12-й танковый батальон дивизии «Литторио» понес тяжелые потери – было потеряно 27 танков из 60, остававшихся в дивизии.

Журнал боевых действий 12-го танкового батальона дивизии «Литторио» (командир батальона – капитан Преве) объясняет, как были потеряны эти танки:

«04:25. Приказ полковника Аморозо (командир 133-го танкового полка) выдвигаться… атаковать британские позиции перед нами во взаимодействии с батареей Бароне и группой Штиффельмайера. Направление – северо-восток.

05:30. Батальон и батарея майора Бароне у позиций 4-й и 5-й рот, которые пойдут в первом эшелоне. За ними во втором эшелоне следуют две группы САУ Semovente и 6-я рота.

06:30. Батальон готов к атаке. Состав: 19 танков, 9 САУ Semovente. Перед нами, прикрывая отступление британцев, развернуты не меньше десяти их 6-фунтовых противотанковых пушек, хорошо окопанных (как выяснилось позже). Расстояние до них с нашей исходной позиции около 2000 м.

06:45. Два танка из 5-й роты получили попадания и выведены из строя. Группы САУ открыли огонь по позициям противотанковых пушек.

07:00. Батальон атакует. Несмотря на сильный огонь противника и понесенные в самом начале потери в танках и людях, батальон упорно продвигается вперед, но держится на расстоянии от противотанковых пушек, которые оказались очень хорошо окопаны и замаскированы. Внезапно начинается очень сильный огонь с нашего левого фланга – там оказалось еще не меньше 8-10 вражеских противотанковых пушек. В батальоне большие потери, атака останавливается. Огонь противника становится все сильнее. Уцелевшие люди демонстрируют невероятные примеры воинской доблести: младший лейтенант Камплани, командуя из открытой башни, ведет свои танки в атаку. Его танк на большой скорости устремляется к первой британской противотанковой пушке. Его останавливает минное поле перед позициями противотанковых пушек, вражеский снаряд разрывает его гусеницу. Танк младшего лейтенанта Стефанелли получает попадание, бронебойный снаряд пробивает его броню и взрывается внутри. Танк лейтенанта Помони, который вел в атаку свою роту, получает попадание в двигатель; экипаж выжил чудом. Танк лейтенанта Букалосси получает попадание и загорается. Лейтенант Дзиламбо ранен в правую ногу, его спасает лейтенант Лучано (адъютант). Младший лейтенант Дельфино продолжает атаку, его останавливает только минное поле.

В 11:30 полковник Тееге отдает приказ отступать на исходные позиции и рассредоточиться в вади за ними. Танки, которые не сгорели, были позже эвакуированы.

Потери следующие: танки – 9 сгорели, 3 подбиты, но эвакуированы. Личный состав – 4 убитых, 11 раненых».

Несмотря на большие потери, настойчивые контратаки немецких и итальянских танков достигли результата, и ночью 27-28 октября остатки британской 2-й стрелковой бригады отступили со своих позиций у «Снайпа».

На следующий день 28 октября немецкие и итальянские танковые части провели новые контрудары по выступу, уже частично оставленному британцами. Ранним утром они атаковали части британской 133-й моторизованной бригады: рота из этой бригады была направлена в подкрепление защитникам «Снайпа», но оказалась в северной его части и не смогла окопаться и оборудовать позиции для противотанковых пушек в каменистой земле. Атака немецких и итальянских танков фактически разгромила роту, уничтожив британские противотанковые пушки, стоявшие на открытых позициях. Британцы потеряли убитыми 60 человек, в том числе был убит их командир полковник Мерфи, еще 300 человек попали в плен. Британскую пехоту должны были поддержать танки, но они снова не прибыли к месту боя. К этому моменту в дивизии «Литторио» осталось от 30 до 40 танков М14/41, «Ариэте» на юге пока сохраняла первоначальную численность – 129 танков.

Ночью 28-29 октября британцы начали бой на истощение на прибрежном участке фронта. 9-я австралийская дивизия повела наступление на север от Высоты 29 по направлению к побережью. Австралийцы почти смогли отрезать части немецкой 164-й дивизии и итальянской дивизии «Тренто». Первой реакций командования Оси было перебросить не связанные боем части дивизий «Триесте», 90-й легкой и 21-й танковой, чтобы блокировать это опасное наступление австралийцев. В долгосрочной перспективе Роммель хотел по возможности сохранить 21-ю танковую дивизию, отводя ее части с фронта для формирования из них мобильного резерва, и заменяя их частями уже понесшей потери дивизии «Триесте». К несчастью, за этим опасным наступлением 9-й австралийской дивизии последовали пугающие слухи о мощных британских подвижных соединениях, пересекающих впадину Каттара далеко к югу. Это вызвало опасение, что вся армия Оси может быть обойдена, окружена и уничтожена. Результатом этой угрозы на обоих флангах линии Эль-Аламейна была дальнейшая растерянность и нерешительность командования Оси. Теперь командование боялось задействовать все танки в одном пункте, опасаясь, что британцы, используя свое численное превосходство, прорвут фронт в другом месте. Это был самый ужасный вариант развития событий, и теперь, казалось, именно он начал реализоваться.

Утром 29 октября Роммель, получив сведения о предполагаемом наступлении британцев через впадину Каттара, задержал замену частей 21-й танковой дивизии. Роммель не смог сосредоточить усилия на настоящей угрозе на северном участке, хотя лично принял командование войсками там. Тем временем «Ариэте» - его единственная еще не обескровленная потерями бронетанковая дивизия – оставалась на юге, чтобы предотвратить прорыв британцев там. «Ариэте» и пехотные дивизии в южном секторе теперь были переданы под командование генерала Де Стефаниса. Эти перемены в командовании, как предполагалось, должны были обеспечить большую сосредоточенность в реагировании на удары британцев. Однако в краткосрочной перспективе неопределенность и растерянность, порожденные слухами, фактически дали британцам время подготовиться к ответным действиям противника на наступление на севере. Таким образом, после полудня, когда контратака немецких и итальянских войск с целью ликвидировать прорыв к побережью все же состоялась, британцы были более чем готовы к ней. Запланированная контратака немецкой 15-й танковой дивизии и «Литторио» против Высоты 29 была сильно задержана бомбовыми ударами британской авиации. Сначала несколько итальянских танков провели разведку позиций, занятых частями британской 8-й бронетанковой бригады, и подверглись обстрелу, но потерь не понесли. За этим последовал основной контрудар немецких и итальянских танков, но их наступление было быстро расстроено огнем 300 британских орудий. После этого сильнейшего обстрела сдались в плен много немецких солдат, в том числе более 100 человек из 15-й танковой дивизии.

На следующее утро 30 октября Роммель наконец узнал, что сообщения о движении британских войск через впадину Каттара – не более чем воображаемая угроза. Однако это была единственная хорошая новость для него в тот день. Он также узнал, что дивизия «Триесте» уже слишком слаба, чтобы заменить 21-ю танковую. Тем не менее, в следующую ночь он отвел остальные части 21-й танковой и заменил их дивизией «Триесте». Высвободившаяся 21-я танковая дивизия и части 90-й легкой дивизии, не задействованные против австралийцев, стали теперь единственным мобильным резервом Роммеля на севере. Также Роммель обнаружил, что в 15-й танковой дивизии осталось только 39 танков, а в дивизии «Литторио» 23 танка, 8 САУ, одна батарея трофейных 25-фунтовых пушек и один противотанковый взвод, и большая часть этих сил уже задействована для непосредственной поддержки пехоты.

В следующие два дня «Литторио» оставалась на фронте, поддерживая обескровленную немецкую и итальянскую пехоту. Дивизия была уже слишком слабой, чтобы играть важную роль в контратаках против австралийцев, и участвовала в боях местного значения; нигде невозможно было избежать ударов британской авиации. На 1 ноября, к началу операции «Суперчардж», британцы оценивали силы итальянских войск следующим образом: дивизия «Ариэте» - 4300 человек и 140 танков, дивизия «Литторио» - 4200 человек и 60 танков. В действительности к тому времени у «Ариэте» было 124 танка, у «Литторио» 37 танков, у «Триесте» 27, всего 189 машин.

Тель-эль-Акир

Ночью 1-2 ноября британская 50-я пехотная дивизия начала наступление на позиции сильно растянутых и истощенных войск Оси. Эти позиции были укреплены большим числом подбитых танков, размещенных в окопах. Артиллерийская подготовка британцев была такой мощной, что немецкие и итальянские пехотинцы не успели прийти в себя от шока, когда британцы обрушились на них и стали брать в плен. К 04:00 2 ноября британцы уже выполнили свои задачи с относительно небольшими потерями, в основном причиненными огнем окопанных итальянских танков М14/41 из 12-го и 51-го танковых батальонов дивизии «Литторио». Также итальянские танки вели бой с британскими пехотными танками «Валентайн» (80 машин), поддерживавшими наступление британской пехоты. Бой длился около полутора часов, все итальянские танки были уничтожены и британцы прорвали оборону противника. Всего британцы захватили в этом бою 350 немецких и итальянских пленных, в том числе много солдат из дивизии «Литторио».

Утром 2 ноября британская 9-я бронетанковая бригада в составе 130 танков «Шерман», «Грант» и «Крусейдер» пошла в наступление за 50-й пехотной дивизией. Британские танки атаковали основные противотанковые позиции войск Оси, уничтожив по британским данным 35 противотанковых пушек, в основном итальянских 47-мм и немецких 50-мм. При этом и танки понесли тяжелые потери, так из 94 танков «Шерман» в строю осталось 19. Несмотря на это британцы достигли района тропы Рахман у небольшой высоты под названием Тель-эль-Акир. Роммель немедленно направил против этого прорыва свой последний мобильный резерв из частей немецкой 15-й танковой дивизии и «Литторио» и вызвал 21-ю танковую дивизию с севера. Необходимо было организовать контрудары против этого опасного прорыва британцев. Однако на это требовалось время – время, которое британцы использовали, чтобы окопать свои танки и оборудовать позиции для противотанковых пушек, подготовившись к контрударам войск Оси. В последовавших боях это дало британцам большое преимущество, потому что немецкие и итальянские танки были вынуждены, вопреки своей обычной практике, атаковать вражеские танки и противотанковые пушки, занимавшие подготовленные позиции. Результатом этого могли быть только новые большие потери в танках, которые войска Оси, в отличие от британцев, не могли себе позволить.

Несмотря на явное преимущество противника, немецкие и итальянские войска провели несколько поспешно организованных и нескоординированных контрударов по району прорыва. В этих контрударах были задействованы части 21-й танковой дивизии с севера и 15-й танковой и «Литторио» с запада. У командования Оси не было выбора – необходимо было предотвратить прорыв британцев любой ценой. В контрударах с запада были задействованы части 15-й танковой дивизии и уцелевшие танки 4-го танкового батальона дивизии «Литторио». В точности неизвестно, сколько всего танков Оси было задействовано в контрударах, но их экипажи обнаружили, что им противостоит множество «Шерманов» с их смертоносными 75-мм пушками. Мало того, что танки Оси значительно уступали британским и по численности и по огневой мощи, «Шерманов» поддерживали 6-фунтовые противотанковые пушки на замаскированных позициях. На этот раз британские танки не удалось выманить с позиций, и танковые части Оси были вынуждены атаковать в самых невыгодных условиях. Они могли рассчитывать лишь на слабую поддержку своих противотанковых пушек, артиллерии или пехоты, и совсем не имели поддержки с воздуха, в то время как британцы в полной мере имели поддержку и артиллерии и авиации. Это было тяжкое испытание для опытных танкистов Оси, особенно для итальянцев с их уязвимыми М14/41, которые на фотографиях, сделанных после боя, часто запечатлены разбитыми на куски.

В середине дня в течение двух часов шел самый напряженный танковый бой – 21-я танковая дивизия и остатки 15-й танковой и «Литторио» пытались отразить всю мощь британской усиленной 1-й бронетанковой дивизии. Около сотни немецких и итальянских танков сражались с более чем 300 британских (в том числе более 100 «Шерманов»). При этом британцев поддерживали много противотанковых пушек, артиллерии и авиации. Это был бой на истощение, который танковые части Оси, значительно уступавшие в силах, просто не могли выиграть. Это стало очевидно еще до конца дня, большая часть немецких и итальянских танков была потеряна в этом бою. Пехота Оси была полностью связана боем, пытаясь оборонять слишком растянутый фронт. Контрудары танков Оси были настолько слабы, что больше напоминали разведку боем, и отражались сильным огнем британской артиллерии и противотанковых пушек. В таких условиях немецкие и итальянские танки все чаще приходилось окапывать и использовать в обороне или для атаки неплановых целей. К наступлению сумерек на северном участке остались боеспособными только 35 немецких танков и 20 итальянских; все остальные догорали на поле боя. Британцы понесли меньшие потери, и у них еще оставалась в резерве 7-я бронетанковая дивизия. В своих оценках британцы слишком завысили число уцелевших танков Оси, считая, что у немцев осталось 80 танков, а у итальянцев 160 (включая «Ариэте»).

Трагический исход этого ожесточенного боя к вечеру 2 ноября наконец убедил Роммеля отдать приказ об отступлении. Он связался с генералом Ареной и приказал вести на север до сих пор мало пострадавшую дивизию «Ариэте» с ее позиций на юге, хотя многие ее танки были в плохом состоянии. «Ариэте» должна была стать сильным подкреплением для значительно ослабленных подвижных войск Оси, которые должны были прикрывать отступление. Отвод «Ариэте» на север фактически оставлял без прикрытия южный фланг войск Оси, потому что для возвращения на юг у дивизии было недостаточно горючего, но было абсолютно необходимо предотвратить прорыв британцев на севере. На следующий день Роммель намеревался использовать танковые части Оси, включая «Ариэте», для прикрытия отступления немоторизованной пехоты, в основном итальянской. На первом этапе отступления итальянская пехота X и XXI корпусов должна была отступать на позиции за противотанковым заслоном вдоль тропы Рахман; пехоту должны были прикрывать оставшиеся противотанковые пушки Оси при поддержке танков и артиллерии. По этому плану «Ариэте» должна была занять позиции у Тель-эль-Акира на правом фланге разбитых остатков дивизий «Литторио» и «Триесте». После этого восстановленный XX корпус должен занять позиции в центре линии фронта Оси, Африканский Корпус и итальянский X корпус – к северу от него, а итальянский XXI корпус – к югу. После этого немецкая и итальянская пехота должна была отступать к Фуке, а танки Африканского Корпуса и XX корпуса сдерживать наступление британцев, после чего также поэтапно отступать, так чтобы к вечеру 3 ноября занимать фронт к югу от Газала (Ghazal) на побережье. Роммель попросил разрешения на отступление у Гитлера, но сначала не получил ответа.

3 ноября пехотные части Оси начали отступать на запасные позиции согласно плану. В 10:30, так и не получив ответа от Гитлера, Роммель подтвердил приказ отступать. Немецкая и итальянская пехота продолжала отходить на запад, а «Ариэте» срочно должна была выдвигаться на север. Остатки Африканского Корпуса и дивизии «Литторио» получили приказ удерживать прежние позиции, но после получения приказа об отступлении должны были сразу после наступления темноты отходить на позиции к югу от Газала. 90-я легкая дивизия и части противотанкового заслона должны были следовать за ними, составляя арьергард. Этот сложный план отступления осуществлялся довольно успешно, учитывая хаос на поле боя. Сообщалось, что некоторые части, отступив к указанному рубежу, продолжали отходить дальше на запад, оставляя разрывы в новой линии фронта. В центре итальянская 25-я пехотная дивизия «Болонья» покинула свои позиции слишком поспешно, и «Ариэте», направлявшейся на север, пришлось задержаться к северу от Дейр-эль-Катани, чтобы прикрыть образовавшийся разрыв. Также сообщалось, что дивизия «Триесте» фактически развалилась, оставив опасный разрыв во фронте к югу от Тель-эль-Акира; однако и этот разрыв был прикрыт частями «Ариэте», прибывшими с юга.

В этот критический момент Гитлер наконец ответил на просьбу Роммеля разрешить отступление. Фюрер явно не понимал, в каком отчаянном положении оказались немецкие и итальянские войска, и решительно запретил отступать. Это был тяжкий удар лично для Роммеля, который в дни своих успехов всегда пользовался поддержкой Гитлера, но еще более жестокий удар для войск Оси, теперь со всей очевидностью обреченных на разгром и уничтожение. Роммель, все еще веривший в фюрера, хотя и вполне представлял себе последствия этого безумного приказа, тем не менее, попытался его выполнить. Тщетно надеясь на отмену приказа, Роммель направил к Гитлеру своего адъютанта лично доложить фюреру о бедственном положении немецких и итальянских войск в Северной Африке. Тем временем Роммель приказал немоторизованной пехоте Оси прекратить отступление и занять оборону, даже если части в этот момент находились в открытой пустыне без каких-либо укрытий. Он позволил Африканскому Корпусу и XX корпусу (включая только что прибывшую с южного участка «Ариэте») отойти к Тель-эль-Акиру, но лишь для того, чтобы соединиться с пехотными частями Оси на тропе Рахман. Новый фронт, не имевший оборудованных позиций – всего лишь линию, обозначенную на песке - теперь предстояло удерживать против нескольких британских бронетанковых дивизий. Эта тщетная попытка выполнить безрассудный приказ Гитлера стала приговором для большей части немецкой и итальянской пехоты и обрекла на гибель дивизию «Ариэте».

Результатом приказа об отступлении и быстро последовавшей его отмены стал полный хаос. Ослабленная система связи войск Оси, постоянно нарушавшаяся из-за бомбовых ударов и обстрелов, никак не улучшала положение. Многие немецкие и итальянские подразделения не получили нового приказа держать оборону и продолжали отступать по первоначальному плану, как, например, 164-я легкая дивизия. Другие получили новый приказ, но многие командиры решили игнорировать его и продолжили отступление на запад. Приказ остановиться и удерживать оборону был воспринят с подозрением как нереалистичный – если не вовсе безумный – и, вероятно, переданный противником. Некоторые игнорировали этот приказ вполне сознательно, как, например, некоторые итальянские пехотные части, уже оставившие свои хорошо оборудованные позиции и не видевшие смысла сражаться с британскими танками в открытой пустыне.

Тропа Рахман

В районе вдоль этой обычной пустынной тропы, ведущей на юг от Сиди-абд-эль-Рахмана - именно там предстояло погибнуть танковым войскам Оси, пытавшимся исполнить приказ Гитлера. Британская 2-я бронетанковая бригада намеревалась прорваться на север из района выступа, но ее сдерживали в упорных боях уцелевшие части Африканского Корпуса и немногочисленные последние танки дивизии «Литторио». После полудня несколько южнее британская 8-я бронетанковая бригада пыталась прорвать сильно растянутый фронт войск Оси, и некоторым ее частям удалось достигнуть тропы Рахман, но там они столкнулись с только что подошедшей дивизией «Ариэте» и были отброшены итальянскими танками и артиллерией. Британцы сообщали о потере 16 «Шерманов» и 10 «Крусейдеров».

На рассвете 4 ноября войска Оси все же сумели организовать новую линию обороны вдоль тропы Рахман к западу от района прорыва британцев. Несмотря на противоречивые приказы и непрерывное давление противника, отступление немецких и итальянских войск прошло гораздо успешнее, чем можно было ожидать, прежде всего из-за слишком осторожного наступления британцев. На севере занимали позиции 90-я легкая дивизия и итальянский X корпус, в центре – Африканский Корпус и итальянский XX корпус, а XXI корпус, медленно двигаясь, занимал позиции на юге. Африканский Корпус и дивизия «Литторио» представляли собой лишь жалкие остатки прежней силы – у них осталось только 24 немецких танка и 17 итальянских. Самым сильным бронетанковым соединением войск Оси к тому времени осталась дивизия «Ариэте» с ее 100 танками М14/41, которые, хотя и крайне нуждались в ремонте, теперь должны были выдержать основную тяжесть боя. Эти ослабленные потерями и уставшие войска должны были противостоять всей мощи наступавшей британской армии.

Лишь поздно утром 4 ноября британская 22-я бронетанковая бригада наконец смогла преодолеть оставшиеся без прикрытия минные поля на старой линии обороны войск Оси. 22-я бригада была авангардом британской 7-й бронетанковой дивизии и первой обнаружила новую линию обороны немецких и итальянских войск. Британские танки сразу же попали под обстрел 88-мм пушек и направились к югу вдоль тропы Рахман, пытаясь обойти противотанковый заслон. Но вместо открытой пустыни британцы наткнулись на обширную линию обороны, укрепленную танками и артиллерией. Это была дивизия «Ариэте» генерала Арены, ее танки были размещены в окопах, и их поддерживала вся артиллерия XX корпуса, в том числе 88-мм пушки. В ее состав были включены остатки дивизий «Литторио» и «Триесте» с их немногими уцелевшими танками. Британцы быстро поняли, что это соединение противника слишком сильное, чтобы преодолеть его оборону без подготовки, и слишком опасно оставлять его на фланге. Поэтому британские танки остановились и стали дожидаться подхода своей пехоты, артиллерии и противотанковых пушек. Пока обе стороны ограничились артиллерийскими обстрелами, продолжавшимися много часов. Генерал Арена успешно использовал корпусную артиллерию, чтобы сосредоточить максимум огневой мощи против любых замеченных маневров противника или для подавления его батарей. Тем временем британская 22-я бронетанковая бригада готовила планомерное наступление против старого врага, и вскоре дивизия «Ариэте» сообщила, что ведет тяжелый бой.

Эль-Аламейн, 4 ноября 1942 г.

Артиллерийская дуэль и стычки танков между частями «Ариэте» и 22-й бронетанковой бушевали все утро и далеко за полдень, ни одна из сторон не достигла решительного успеха. Сражение свелось к сильным артиллерийским обстрелам и столкновениям танковых подразделений. Механик-водитель танка из дивизии «Ариэте» Антонио Томба вспоминает:

«… мы заметили около 60 вражеских танков, которые, увидев, что мы атакуем их, кажется, растерялись. Наши несчастные М13/40 с их 47-мм пушками не могли бороться с вражескими танками – мы могли лишь надеяться попасть им в гусеницы и обездвижить их; от их брони наши снаряды просто отскакивали. Кроме того, их было 60, а наших танков более чем в два раза меньше. Мы делали все возможное… У нас не было шансов на победу, но мы оказались трудным противником для англичан: секрет был в правильном маневрировании. Наша тактика была проста: все время двигаться, не подставлять борт, не позволять им стрелять первыми. Есь экипаж должен был действовать как единое целое: каждый должен был знать, что делать и когда делать. В тот день мы смогли отразить атаку врага, но они легко восполнили свои потери, а мы могли только считать, сколько из нас осталось в живых. Вести бой на следующий день мы уже не могли. В тот день все наши сражались отлично, вели неравный бой, храбро и безропотно, хотя не было ни пищи ни воды. Нам повезло, что начался дождь, и это замедлило продвижение англичан, и мы, последние выжившие из дивизии «Ариэте», смогли отступить».

Кроме атак с фронта, которые вела 22-я бронетанковая бригада, британская 4-я легкая танковая бригада обошла южный фланг «Ариэте», в основном оставленный открытым. Британцы пытались окружить «Ариэте», но были задержаны огнем артиллерии XX корпуса. Только когда огонь итальянской артиллерии прекратился, британские танки смогли зайти в тыл «Ариэте» и атаковать итальянские пушки. Ближе к вечеру генерал Арена докладывал: «Вражеские танки обошли южный фланг. «Ариэте» окружена. Положение: в 5 км к северо-западу от Бир-эль-Абд. Все танки «Ариэте» введены в бой». Вскоре после этого Роммель понял, что все кончено, и приказал Африканскому Корпусу, 90-й легкой дивизии и «Ариэте» отступать под прикрытием темноты. Итальянцы получили приказ отступать на запад через пустыню к югу от дороги, ведущей вдоль побережья. Тяжелое положение дивизии «Ариэте» наконец убедило Роммеля отказаться от попыток исполнить приказ Гитлера и постараться спасти то, что осталось от его армии.

Только после наступления ночи, когда генерал Арена получил приказ отступать, итальянцы, значительно уступавшие в численности противнику, наконец, отошли, и британская 22-я бронетанковая бригада заняла поле боя. Британцы насчитали на месте боя 29 подбитых итальянских танков М14/41 и несколько разбитых пушек, а также сообщили о захвате 450 пленных. Сами же британцы признали потерю только одного своего танка и нескольких человек убитыми. На юге британская 4-я легкая танковая бригада захватила еще 300 пленных и 11 пушек. Немецкие и британские источники оставляют впечатление, что «Ариэте» была окружена и разгромлена в этом бою, и, несомненно, дивизия понесла большие потери. Однако уцелевшие части «Ариэте» смогли ускользнуть из ловушки, и события следующего дня показывают, что значительная часть дивизии все же сумела ночью выйти из окружения. Тяжелейший бой, в котором дивизия «Ариэте» сражалась у Эль-Аламейна целый день 4 ноября, фактически сорвал планы британцев по окружению и разгрому танковых войск Оси. Это позволило уцелевшим подвижным соединениям Оси, в том числе Африканскому Корпусу и 90-й легкой дивизии, отступить на запад почти без помех. Однако невозможно было спасти итальянскую пехоту, у которой не было своего транспорта. Пехотинцам приходилось сдаваться, оказавшись в окружении на своих позициях, или британцы догоняли их, когда они пытались пешком отступать по пустыне. Храбрость дивизии «Ариэте» и ее гибель были признаны Роммелем, записавшим, что «итальянский XX корпус очень храбро сражался в бою и был полностью уничтожен. С дивизией «Ариэте» мы потеряли наших старых итальянских товарищей по оружию».

Ночью 4-5 ноября, выполняя новые приказы Роммеля, те войска Оси, которые еще могли, вышли из боя и начали отступать в направлении Фуки. Британцы, испытав огромное облегчение от того, что долгий и тяжелый бой на истощение близится к концу и организованное сопротивление противника сходит на нет, расположились на ночь и стали ждать рассвета. Они спешили привести свои части в порядок и перегруппироваться, чтобы возобновить бой на следующий день. Преследовать противника ночью они не стали. Только данные разведки, полученные ночью, убедили британцев, что бой фактически выигран и войска Оси отступают по всему фронту.

Рано утром 5 ноября перемешавшиеся немецкие и итальянские части беспорядочно отступали по пустыне к югу от Фуки, подвергаясь ударам британской авиации. Дисциплина еще сохранялась (учитывая условия), но солдаты постоянно боялись, что их обойдут британские танки, которые, как предполагалось, преследуют отступающих. Им было приказано перегруппироваться, прежде чем следующей ночью двигаться к Мерса-Матрух. Роммель хотел, чтобы его войска продолжали движение – и чтобы не позволить британцам догнать их, и чтобы поднять упавший боевой дух. Все его уцелевшие войска были очень слабы. Итальянский XX корпус был почти полностью уничтожен, у генерала Де Стефаниса осталось лишь несколько разрозненных подразделений, которые больше не могли действовать как единое целое.

К полудню британская 8-я бронетанковая бригада, которая была направлена отрезать отступавшие танковые части Оси, вышла к дороге на побережье между Эль-Дабой и Фукой. Британцы успели как раз вовремя, чтобы устроить засаду и застать врасплох значительную группу подвижных войск Оси. Британские танки ожидали на замаскированных позициях, когда к ним стала приближаться колонна немецких и итальянских танков, грузовиков и пехоты, не подозревавших о появлении противника. Почти в упор британские танки открыли огонь, вызвав у солдат Оси такую панику, что они оказали лишь слабое сопротивление. Менее чем за час по данным британцев было уничтожено 14 немецких танков и 25 итальянских, захвачено около 1000 пленных, 4 пушки и 100 грузовиков. Британцы считали, что в этой засаде были уничтожены последние части итальянского XX корпуса. Это противоречит сообщениям командования Оси, по которым остатки XX корпуса на следующий день были у Мерса-Матрух. Не уточняется, какие части Оси были разгромлены в засаде, вероятно, эта смешанная колонна включала солдат тыловых и технических служб и частично отремонтированные танки из ремонтных мастерских, оставленных у Эль-Дабы.

На следующее утро 6 ноября измученные и промокшие солдаты подвижных войск Оси под проливным дождем достигли Мерса-Матрух. В их число входили жалкие остатки итальянского XX корпуса, в котором к тому времени осталось всего 10 танков М14/41. Разбитые войска Оси не могли удерживать эту позицию, и остановились только для того, чтобы уничтожить склады и мастерские, предотвратив их захват британцами. Перед этим они насколько возможно пополнили свои запасы, но долго задерживаться у Мерса-Матрух не могли. Необходимо было двигаться дальше, чтобы избежать окружения и разгрома, так как, по данным разведки, британские танки вели преследование, двигаясь через пустыню южнее. Это было начало драматичного отступления, которое, в конце концов, приведет армию Роммеля в Тунис. Отступление проходило по труднодоступной местности, часто при очень плохой погоде, под ударами британской авиации и при постоянной угрозе окружения. Но плохая погода больше помогала отступавшим, потому что задерживала преследовавших британцев и не позволяла летать британской авиации. Также преследование задерживали установленные мины, и разминирование стоило британцам времени и жизней. Кроме того, долгое отступление армии Роммеля несколько уравновесило сложившийся баланс в плане снабжения, в котором у британцев было преимущество. По мере наступления британцев, их пути снабжения удлинялись. Войска Оси, напротив, отступая, могли пользоваться имевшимися на пути складами, и у них не было необходимости везти снабжение долгим путем на фронт. Из-за этих факторов, британские войска, преследовавшие немецко-итальянскую армию, пришлось ограничить относительно небольшой группировкой из двух дивизий.

7 ноября отступление войск Оси до египетской границы продолжалось без потерь. Преследовавших британцев задержал сильный дождь, превративший пустыню в вязкую грязь, и мины, установленные немецкими и итальянскими саперами. Также их замедляла дезорганизация, возникшая в ходе преследования, и начавшиеся проблемы со снабжением. Это оказалось большой удачей для войск Оси, потому что они к тому времени застряли в огромном 25-мильном (40 км) заторе на перевале Хальфайя. Понадобилось целых два дня, чтобы эта гигантская пробка была расчищена, несмотря на принятые суровые меры по регулированию движения. Было приказано сломавшиеся машины просто сбрасывать с дороги. Казалось очень вероятным, что вся армия Роммеля будет окружена британскими танковыми соединениями, обходившими ее открытый фланг с юга по пустыне. Это было трудное время для больного и измученного Роммеля, которому приходилось принимать нелегкие решения, чтобы попытаться спасти как можно больше своих войск. Он приказал остаткам XX корпуса направиться на юг через пустыню, чтобы этим путем добраться до вершины перевала Хальфайя и тем уменьшить затор на дороге. Там итальянцы получили приказ защищать перевал от возможного обхода британцев. В то же время Роммель приказал резервным частям итальянской пехоты направляться к Мерса-Брега и оборудовать оборонительные позиции. Это показывало, что он не намерен прекращать отступление как минимум до Мерса-Брега, несмотря на требования начальников удерживать оборону на египетской границе.

В полдень 8 ноября пришли известия об успешной высадке союзников во Французской Северной Африке. Было очевидно, что эти войска союзников попытаются достигнуть Триполи раньше Роммеля. Возникла угроза того, что маленькая немецко-итальянская армия будет раздавлена превосходящими войсками союзников, и по этой причине Роммель не стал обороняться у Мерса-Брега. Также эта угроза наконец заставила Гитлера и Муссолини направить подкрепления в Северную Африку, чтобы предотвратить полный разгром войск Оси на этом ТВД. На следующий же день первые подразделения Оси высадились в Тунисе, чтобы воспрепятствовать захвату этого стратегически важного региона союзниками. Вскоре за ними были высажены новые войска, в том числе две немецкие танковые дивизии, которые очень пригодились бы Роммелю у Эль-Аламейна. Важно отметить, что эти войска высаживались в портах Туниса и Бизерты, что значительно увеличило пропускную способность портов Оси. Эти войска невозможно было бы высаживать и снабжать через порт Триполи без ущерба для снабжения армии Роммеля. Также следует учесть, что столь значительные подкрепления были направлены, чтобы предотвратить военный и политический коллапс Оси в Северной Африке; их не прислали бы, если бы наступление Роммеля в Египте было успешным.

9 ноября Роммель все еще пытался протолкнуть свои войска через перевал Хальфайя, 90-я легкая дивизия действовала как арьергард. В качестве резерва на перевале находились остатки итальянского XX корпуса, завершившего свой переход через пустыню, что примечательно, без потерь своих сильно изношенных машин. Только на следующий день войска Оси наконец прошли перевал Хальфайя, и как раз вовремя, потому что британцы атаковали перевал и захватили небольшую часть арьергарда Оси. Но главные силы армии Роммеля уже направлялись к Тобруку, где ненадолго остановились, чтобы отдохнуть и восполнить запасы, прежде чем уничтожить склады.

К этому моменту в армии Роммеля оставалось около 2000 немецких и 2000 итальянских пехотинцев, 15 немецких и несколько (точное число неизвестно) итальянских противотанковых пушек, 40 немецких и несколько итальянских полевых пушек. В танковых частях оставалось 3000 немецких и 500 итальянских солдат, 11 немецких и 10 итальянских танков, 20 немецких противотанковых пушек, 24 немецких и итальянских зенитных пушки и 25 немецких и итальянских полевых пушек. Единственным доступным подкреплением для танковых войск были части итальянской 131-й бронетанковой дивизии «Чентауро», начавшие высаживаться в Триполи в середине ноября. Дивизия «Чентауро» состояла из 131-го танкового полка (13-й, 14-й и 15-й танковые батальоны), 5-го полка берсальеров (14-й, 22-й и 24-й батальоны берсальеров) и 131-го артиллерийского полка. Командовал дивизией генерал Джорджио граф Кальви де Берголо, 55-летний офицер кавалерии. Дивизия «Чентауро» прибыла в Северную Африку без многих своих артиллерийских и инженерных частей, потерянных при перевозке морем или оставшихся в Италии, и еще проходила процесс акклиматизации. Однако время акклиматизации пришлось сократить, чтобы скорее направить дивизию на фронт. Почти сразу же дивизия лишилась 15-го танкового батальона, который был направлен в Тунис в подкрепление 50-й специальной бригады.

Ночью 11-12 ноября возникла еще одна большая дорожная пробка, когда войска Оси двигались по узким проходам в старых минных полях на линии Газалы. Поступившие утром новости, что британские танки достигли Акромы, вызвали страх, что британцы могли проникнуть еще дальше к югу и западу. В этом случае они могли, повернув на север, легко перерезать дорогу на побережье, отрезав путь отступления обескровленной немецко-итальянской армии. В результате Роммель поспешно направил свои войска в Джебель-Ахдар, где у них был хотя бы какой-то шанс обороняться против британских танков. Однако по-прежнему оставалась угроза быть отрезанными в случае быстрого броска британцев через пустыню, как произошло с итальянцами у Беда-Фомм в феврале 1941 г.

13 ноября итальянцы, пытавшиеся сохранить остатки своей колониальной империи, приказали Роммелю оборонять Мерса-Брегу. Они уже разместили там две пехотные дивизии – 80-ю «Ла Специя» и 136-ю «Джованни Фашисти», а также части дивизии «Чентауро». Однако 17 ноября Роммель решил, что войска Оси недостаточно сильны, чтобы удерживать эту позицию, и направил командира итальянского XX корпуса генерала Де Стефаниса в Рим, чтобы убедить командование, что оборонять Триполи лучше у Буэрата. Присутствие Де Стефаниса на фронте больше не требовалось, потому что XX корпус уменьшился до численности ослабленного полка, и его остатки были сведены в так называемую боевую группу «Ариэте».

18 ноября подвижные войска Оси находились в районе Бенгази, Роммель находился еще дальше в Зуэтине с боевой группой «Ариэте». Он приказал первым танкам дивизии «Чентауро» прибыть на фронт в район Антелата для прикрытия уязвимого фланга войск Оси от возможных атак британцев со стороны пустыни. Именно там части «Чентауро» имели первое боевое столкновение с противником на этом фронте – в тот же день произошла их стычка с передовыми частями британской 7-й бронетанковой дивизии у Антелата. Итальянская колонна из 15 грузовиков, 5 танков М14/41, 5 бронеавтомобилей и одной 75-мм пушки двигалась вдоль подножия обрыва, когда ее сверху обстреляли британские танки. Берсальеры, быстро высадившись из грузовиков, заняли укрытия, итальянские танки ответили огнем. В поддержку итальянцам прибыли три немецких бронеавтомобиля, и вместе они сдерживали передовые части британцев, пока главные силы армии Роммеля двигались дальше к району Мерса-Брега.

19 ноября советские войска начали крупномасштабное контрнаступление под Сталинградом, в течение пяти дней вся немецкая 6-я армия оказалась в окружении, в Восточном Фронте образовалась гигантская брешь. Из-за этой катастрофы Германия была вынуждена направлять все подкрепления на Восточный Фронт, и Роммелю пришлось обходиться теми войсками, которые уже успели высадиться в Тунисе. Это утвердило его в мнении, что удержать фронт у Мерса-Брега невозможно, и немецко-итальянские войска должны отступать как можно быстрее и дальше. Но с этим не были согласны его начальники, которые требовали удержать хотя бы часть Ливии по политическим причинам. Спустя ровно месяц, 19 декабря 1942 г. в ходе другого наступления советских войск севернее Сталинграда была разгромлена 200-тысячная итальянская армия, оборонявшаяся у реки Дон. Эта вторая катастрофа уничтожила единственную крупную итальянскую армию, задействованную на другом фронте. Потеря этой большой армии положила конец надеждам на отправку значительных подкреплений итальянских войск в Северную Африку и вынудила итальянских лидеров отказаться от надежды сохранить свою африканскую империю. Теперь они полагали, что следует попытаться сохранить то, что еще возможно.

Ночью 23-24 ноября последние арьергарды войск Оси прибыли на оборудованные позиции у Мерса-Брега. Жалкие остатки войск, которые сражались у Эль-Аламейна еще месяц назад, являли собой прискорбное зрелище. Единственным подвижным соединением, которое удалось получить в качестве подкреплений, была дивизия «Чентауро», остальные подкрепления пришлось оставить в Тунисе защищать тыл. Итальянская пехота, по большей части неопытная, заняла стационарные позиции, а немногочисленные обескровленные бронетанковые части были размещены на открытом фланге со стороны пустыни. Позиции у Мерса-Брега, хотя и сильные, были уязвимы для флангового обхода сильными британскими танковыми соединениями, действующими со стороны пустыни. Этот фланг было необходимо прикрыть сильной группировкой танковых войск Оси, но те танковые части, что имелись в распоряжении Роммеля, были предельно ослаблены после долгого отступления. Несмотря на это, на Роммеля оказывали давление со всех сторон, требуя оборонять позиции у Мерса-Брега, прежде всего по политическим причинам. К счастью, британцы не собирались атаковать немедленно, опасаясь, что если они начнут атаку без соответствующей подготовки и подавляющего превосходства в силах, то потерпят неудачу, как было в прошлые годы. Эта крайняя осторожность британцев и слишком удлинившиеся их пути снабжения, тянувшиеся от самого Египта, дали время немецким и итальянским войскам несколько восстановить силы.

В начале декабря Роммель наконец добился разрешения итальянского командования отступить на новый рубеж у Буэрата, и направить туда пехоту подготовить оборонительные позиции. Это было особенно актуально, потому что ситуация с горючим оставалась очень тяжелой, а без горючего войска Оси легко могли быть окружены и уничтожены. Пехотные части, в основном итальянские, 6-8 декабря посменно для минимизации расхода горючего были направлены к Буэрату для оборудования оборонительных позиций. К 9 декабря последние пехотные части были отведены, при этом удалось сэкономить достаточно горючего, чтобы позволить Африканскому Корпусу и объединенной боевой группе из частей дивизий «Ариэте» и «Чентауро», находившимся у Эль-Агейлы, при необходимости быстро отойти к Буэрату. Роммель намеревался действиями своих танковых частей причинить максимальный ущерб противнику, прежде чем отступить.

11 декабря объединенная боевая группа из частей «Ариэте» и «Чентауро» располагалась на южном фланге фронта Оси. В ее составе было 57 изношенных танков М14/41 и около 2000 человек. Горючего, как и у всех войск Оси, оставалось не больше чем на 20-30 миль, и поэтому активные действия пришлось свести к минимуму. Теперь было ясно, что атака британцев состоится неизбежно, и танковые части Оси получили приказ отступать после наступления сумерек, оставив только небольшой арьергард, чтобы задержать противника. Отступление проходило по плану, и к полуночи дорога была заполнена немецкими и итальянскими машинами, танками и пушками, двигавшимися на запад. Получив сообщения разведки об отступлении противника, британцы ускорили запланированную атаку на Мерса-Брега, и ночью 12-13 декабря британские войска атаковали и прорвали оборону арьергарда войск Оси. Боевой группе «Ариэте»/«Чентауро», находившейся на крайнем южном фланге, примерно в 10 милях от побережья, пришлось отступать дальше, чем остальным войскам Оси, и по более труднопроходимой местности.

13 декабря боевая группа «Ариэте»/«Чентауро», находившаяся в арьергарде отступления, была атакована британской 8-й бронетанковой бригадой недалеко от Эль-Агейлы. В 11:30 итальянский арьергард, включавший 4 пушки и 3 танка М14/41, был атакован многочисленными британскими танками (около 80 «Шерманов») и отступил под огнем. Час спустя были атакованы главные силы итальянской боевой группы, растянувшиеся по обеим сторонам дороги, идущей вдоль побережья. Итальянцы ответили сильным артиллерийским огнем, «уничтожившим много британских машин». В 15:00 после мощного обстрела из 25-фунтовых орудий британские танки атаковали боевую группу «Ариэте»/«Чентауро». Час спустя рота из 12 танков М14/41 атаковала британцев с северо-запада, они встретились в бою с «Шерманами», которые подбили 6 итальянских танков, и еще 2 танка М14/41 были подбиты полчаса спустя. После этого британские танки атаковали итальянский противотанковый заслон и уничтожили 12 противотанковых 47-мм пушек, 50 итальянцев было взято в плен. Итальянцы, по их данным, подбили в том бою 22 «Шермана» и 2 бронеавтомобиля. После боя британцы не стали преследовать противника, а отступили, чтобы расположиться на ночь, что позволило боевой группе «Ариэте»/«Чентауро» отойти под прикрытием артиллерийского огня. Этот ожесточенный бой, проведенный ослабленной итальянской боевой группой, заслужил похвалу немцев, в том числе самого Роммеля, который сказал: «итальянцы отлично сражались в том бою, и заслуживают высочайшей похвалы».

Однако небольшие успехи, подобные этому, не могли надолго остановить наступление британцев. Войска Оси при отступлении сохраняли слаженность и удерживали Киренаику дольше, чем предполагалось. В основном это было из-за крайне осторожного наступления британцев, но также и благодаря решительности и профессионализму немецких и итальянских войск. 16 декабря армия Роммеля находилась у Нофилии, а два дня спустя - у Сирта, где они надеялись задержаться до Рождества. Но вместо этого пришлось прервать празднование и отступать дальше к Буэрату, куда войска Роммеля добрались в последний день года, 31 декабря 1942 г.

9 января у Роммеля выдалось время пообедать с офицерами дивизии «Чентауро», и оказалось, что в Первую Мировую Войну он сражался против полковника Пиццолато. Они обменивались воспоминаниями о той прошлой войне, чтобы хотя бы ненадолго отвлечься от зловещей тени войны настоящей. 13 января немецкая 21-я танковая дивизия была направлена в Тунис для обороны тыла, но все свои немногочисленные оставшиеся танки она передала 15-й танковой дивизии. 15 января остатки боевой группы «Ариэте» официально вошли в состав боевой группы «Чентауро», теперь занимавшей позиции в центре фронта Оси. К северу от итальянцев находилась 90-я легкая дивизия, а к югу – 15-я танковая. В боевой группе «Чентауро» к тому времени было 57 танков М14/41, 98 полевых пушек, 66 противотанковых пушек и 16 бронеавтомобилей. У войск Оси было горючего на 150 миль (240 км), 2/3 от нормы боеприпасов и продовольствия на 5 дней. В тот же день британские танки атаковали Буэрат, а 2-я новозеландская дивизия попыталась обойти позиции войск Оси с юга; в полдень Роммель подготовил приказ тем же вечером начать отступление.

16 января новозеландцы при поддержке британских танков смогли застать врасплох и захватить три итальянских танка М14/41 из дивизии «Чентауро», экипажи которых располагались лагерем в пустыне к югу от Буэрата. В сумерках их атаковали 15 немецких танков и 15 итальянских, и произошел ожесточенный двухчасовой бой. Было подбито два итальянских танка и «несколько других машин и пушек», британцы потеряли четыре танка «Крусейдер». В ходе этого боя обозначился небольшой разрыв между дивизией «Чентауро» и немецкими войсками к югу и северу. У войск Оси стало кончаться горючее и боеприпасы, и Роммель приказал под прикрытием темноты отступать дальше, на рубеж Хомс-Тархуна. Потенциально опасной ситуации удалось избежать благодаря этому быстрому отступлению и тому факту, что британцы снова решили не преследовать противника, а расположиться ночью на отдых.

17 января «Чентауро» заняла позиции для поддержки 90-й легкой дивизии у Бени-Улид, с целью задержать наступление британцев. Несмотря на это, британская 8-я бронетанковая бригада прорвала позиции войск Оси и заставила их отступать дальше, на рубеж Хомс-Тархуна. На следующий день эти позиции были заняты итальянской пехотой в районе побережья, а со стороны пустыни – подвижными войсками, включавшими дивизии «Чентауро», 15-ю танковую, «Джованни Фашисти» и восстановленную 164-ю легкую. 90-я легкая дивизия составила резерв. Вечером 19 января Роммель был обеспокоен угрозой, что британская 4-я легкая танковая бригада может обойти его позиции, и направил «Чентауро», «Джованни Фашисти» и 90-ю легкую дивизию к юго-западу от Триполи, чтобы предотвратить этот возможный обход. Эта последняя линия обороны у Триполи снова имела целью только задержать наступление британцев. 23 января итальянская пехота была направлена через границу в Тунис, под угрозой атаки британцев на Хомс.

28 января дивизия «Чентауро» также была переброшена в Тунис, чтобы предотвратить угрозу окружения войск Оси возможным броском британцев к морю. История борьбы итальянских бронетанковых дивизий в пустыне подошла к концу. На этом последнем этапе кампании они сражались в исключительно неблагоприятных условиях, против врага, обладающего огромным численным и техническим превосходством – и сражались хорошо. Дивизии «Литторио» и «Ариэте» сражались против значительно превосходящих сил противника в самой большой танковой битве кампании и были почти полностью уничтожены. Остаткам этих дивизий пришлось отступать 1200 миль через пустыню, ведя арьергардные бои с противником, обладавшим подавляющим превосходством, под непрерывными ударами многочисленной британской авиации. Они сумели провести отступление в относительном порядке, и иногда наносили удары преследовавшим их британским войскам. Дивизия «Чентауро» прибыла слишком поздно, чтобы участвовать в сражении при Эль-Аламейне, но она приняла участие в последних этапах отступления армии Роммеля, и ей тоже пришлось сражаться с превосходящими силами противника. Однако и ее захватил хаос общего отступления войск Оси, и судьба дивизии «Чентауро» все в большей степени решалась событиями, происходившими на других фронтах. Ей предстояло сражаться в Тунисе еще более двух месяцев, но ее прибытие на фронт уже не могло изменить ход событий и предотвратить поражение войск Оси, которое теперь было неизбежным.

Последний рубеж и ретроспектива

8 ноября 1942 г. американские и британские войска высадились во Французской Северной Африке и в течение нескольких дней заняли Касабланку, Оран и Алжир, а позже – Бужи и Бон (11 и 12 ноября соответственно). Пытаясь опередить их, командование Оси начало поспешно перебрасывать войска по морю и воздуху в порты Тунис и Бизерта в северном Тунисе. Это привело к столкновениям между небольшими подразделениями, стремившимися захватить ключевые перевалы в 300-мильной (500 км) горной гряде центрального Туниса. Крайний южный участок этого фронта был особенно важен для отступающих войск Роммеля, надеявшихся достигнуть относительной безопасности довоенных французских оборонительных сооружений на линии Марет, или позиций в узостях Вади Акарит за ней. Существовала угроза, что войска союзников первыми пробьются в южный Тунис и достигнут моря у Габеса за линией Марет и Вади Акарит. Это было необходимо предотвратить любой ценой, потому что в таком случае армия Роммеля оказалась бы зажата между двумя мощными армиями союзников.

Союзники первыми оказались в южном Тунисе – 15 ноября американские парашютисты, вылетев из Тебессы в Алжире, заняли аэродром в Телифте. 21 ноября командование Оси, реагируя на действия противника, направило немецких парашютистов занять Гафсу, а поспешно сформированную группировку итальянских войск – занять Габес. Это итальянское соединение получило название 50-й специальной бригады и состояло из 6-го пехотного батальона, 557-й группы САУ Semovente da 75/18, 15-го танкового батальона из дивизии «Чентауро» и трех артиллерийских батальонов. Командовал бригадой генерал Джованни Империали де Франкавилья. В результате этих действий противники контролировали по одному из центральных горных хребтов: англо-американские войска – Западный Дорсаль, а немецко-итальянские – Восточный Дорсаль.

22 ноября небольшая группа танков М14/41 из 50-й специальной бригады, направлявшаяся из Габеса в Гафсу, попала в засаду американских парашютистов, которые подбили 5 итальянских танков. 26 ноября американские парашютисты напали на саму Гафсу и уничтожили несколько складов с горючим, но были отогнаны итальянскими танками 50-й бригады. 3 декабря, получив подкрепления, американцы возобновили наступление и захватили перевал Фаид на севере. 10 декабря итальянцы заняли Макнасси и Эль-Геттар. Ночью 17-18 ноября произошла короткая стычка у Макнасси, в ходе которой колонна итальянских танков была обстреляна, после чего на некоторое время фронт стабилизировался. Итальянцы при поддержке немцев удержали Эль-Геттар, а французы с помощью американцев – Гафсу. Между патрулями обеих сторон иногда происходили стычки, но крупных наступательных действий не велось до конца года.

В январе 1943 г. командующий американского 2-го корпуса генерал Фридендолл, узнав о слабости войск Оси в южном Тунисе, планировал захватить Сфакс или Габес и отрезать армию Роммеля. Для выполнения этой задачи в его распоряжении была американская 1-я бронетанковая дивизия и три пехотных дивизии, противостоять которым могла только одна итальянская 50-я бригада при некоторой поддержке немцев. 24 января Фридендолл направил части 1-й бронетанковой дивизии провести рейдовые действия против станции Сенед, которую обороняли слабые части итальянской 50-й бригады. Американцы захватили 96 пленных, еще около 100 итальянцев было убито или ранено, сами же американцы потеряли только два танка. Этот рейд показал командованию Оси уязвимость этого участка фронта, и командование попыталось усилить его.

В результате 28 января 1943 г. итальянская 131-я бронетанковая дивизия «Чентауро» генерала Джорджио Кальви ди Берголо, недолго поучаствовав в боях в Ливии, была срочно направлена в Тунис, чтобы укрепить фронт у Эль-Геттара. Дивизия получила задачу воспрепятствовать прорыву американских войск к побережью у Габеса, вследствие чего был бы отрезан путь к отступлению армии Роммеля. При таком неравенстве сил это была крайне трудновыполнимая задача, но итальянцы приступили к ее выполнению, блокировав горные перевалы у Эль-Геттара.

Местность в Тунисе сильно отличалась от пустынь Ливии и Египта. Тунис – страна высоких холмов и узких долин, покрытых густыми зарослями кустарника и низких деревьев, зимой часто идут дожди. Земля хорошо подходит для фермерских хозяйств, и часто встречаются небольшие деревни и городки. Местность благоприятствует оборонительной тактике, и здесь требовался другой тактический подход, незнакомый ветеранам боев в пустыне. Тактика здесь был сосредоточена вокруг контроля высот, особенно на горных перевалах, обороняемых пехотой и артиллерией при поддержке бронетехники. Для маневренных операций здесь было меньше возможностей, чем в пустыне.

Такого рода боевые действия были знакомы тем ветеранам «Чентауро», которые сражались в Албании, Греции и Югославии. В конце января части «Чентауро» прибыли на фронт на участке к югу от 50-й бригады у станции Сенед; они заняли дефиле у Эль-Геттара к северо-западу от Габеса и оборудовали оборонительные позиции на холмах, господствовавших над Эвкалиптовой дорогой. Численность дивизии «Чентауро» была гораздо ниже штатной после потерь, понесенных при отступлении из Ливии и передачи некоторых частей в 50-ю бригаду.

Станция Сенед

31 января американцы планировали наступление на Макнасси, в котором должны были участвовать части американской 1-й бронетанковой дивизии и 34-й пехотной дивизии. Но войска Оси упредили их – немецкая 21-я танковая дивизия 30 января атаковала перевал Фаид. Эта атака вынудила американское командование перенаправить часть 1-й бронетанковой дивизии к Фаиду, ослабив тем самым войска, атакующие Макнасси; последние столкнулись с упорным сопротивлением частей дивизии «Чентауро», и бой шел большую часть дня. В конце концов американцы заняли станцию Сенед к вечеру 1 февраля, но потеряли целый пехотный батальон, заблудившийся и взятый в плен войсками Оси. Американские танки продвинулись на несколько миль дальше станции, но были остановлены недалеко от Макнасси прибывшими подкреплениями немецких и итальянских танков и противотанковых пушек. 2 февраля появление танков Оси вызвало у американцев некоторую панику, и продвинуться дальше они не смогли. Превосходство американской авиации в воздухе не позволило провести контратаку войскам Оси. Американцы отменили дальнейшее наступление, получив сведения разведки о предстоящих наступательных действиях противника, планировавшихся на середину февраля.

В начале февраля командование Оси решило, что южный сектор фронта союзников в Тунисе, удерживаемый неопытными американскими и французскими войсками, предоставляет возможность для проведения наступательных операций. К несчастью, два немецких командующих разработали разные планы, а старшего над ними командующего, способного разрешить их противоречия, не было. В результате возник хаос, два несовместимых плана начали выполняться одновременно, но ни один из них не получил приоритета и достаточных ресурсов, чтобы быть полностью осуществленным. Так командующий немецкой 5-й танковой армией генерал Юрген фон Арним планировать захватить Сиди-Бу-Зид силами 10-й и 21-й танковых дивизий (около 200 танков). В то же время Роммель, прибывший из Ливии, намеревался отбросить американский 2-й корпус от Гафсы, чтобы защитить тыл своего нового рубежа обороны на линии Марет. Роммель знал, что его истощенных танковых дивизий – 15-й танковой и «Чентауро» - недостаточно для этой задачи, и поэтому потребовал в свое распоряжение 21-ю танковую с ее 90 танками. 21-я танковая дивизия не могла использоваться в двух наступлениях одновременно, и так как большая ее часть уже находилась в распоряжении Арнима, его наступление на Сиди-Бу-Зид началось первым.

Перевал Кассерин

13 февраля Роммель начал собирать войска для запланированного наступления на Гафсу. Они состояли из смешанных итало-немецких частей из состава 15-й танковой дивизии и «Чентауро» и сначала находились под командованием генерала Курта фон Либенштайна. Это временное формирование получило название «Ударная группа Африканского Корпуса». На тот момент в нем имелось 53 немецких танка из 15-й танковой дивизии и 23 итальянских М14/41 из дивизии «Чентауро», находившейся в Эль-Геттаре. К тому времени в дивизии «Чентауро» под командованием генерала Кальви ди Берголо оставалось три батальона берсальеров из 5-го берсальерского полка, два артиллерийских батальона из 131-го артиллерийского полка, один танковый батальон (23 танка М14/41) из 131-го танкового полка и одна группа САУ Semovente. В данных обстоятельствах Либенштайн рассматривал поставленную задачу как быстрый рейд на Гафсу с последующим отходом к Габесу, и был готов приступить к ее выполнению после 15 февраля. Роммель, напротив, был намерен воспользоваться благоприятной возможностью и наступать до самой Тебессы в Алжире, в том случае, если американцы окажут слабое сопротивление и Гафса будет взята относительно легко.

Перевал Кассерин, февраль 1943 г.

После полудня 15 февраля Либенштайн узнал, что американцы отступили из Гафсы, и к вечеру его части заняли город без сопротивления. Либенштайн приказал 5-му полку берсальеров полковника Луиджи Бонфатти занять позиции на высотах вокруг города и направил разведывательные патрули к Тозеру и Фериане (также из частей дивизии «Чентауро»). К вечеру 16 февраля немецкая 10-я танковая дивизия запросила поддержки Ударной группы Африканского Корпуса в наступлении на Сбейтлу на следующий день – части Ударной группы должны были создать угрозу Фериане и отвлечь резервы американцев. Этот запрос был удовлетворен, так как это соответствовало планам Роммеля наступать на Тебессу. Он приказал Ударной группе Африканского Корпуса наступать на Фериану и Телифт, но приказал Либенштайну избегать втягивания в затяжные бои с большими потерями, так как это нарушило бы планы Роммеля.

Вечером 17 февраля Ударная группа Африканского Корпуса заняла Фериану и Телифт, включая их аэродромы. К тому времени Роммель признал, что у него недостаточно сил для наступления на Тебессу без поддержки 10-й и 21-й танковых дивизий, но Арним отказался передать ему эти дивизии. Старшего начальника, способного решить этот конфликт, не было, и Роммелю пришлось отложить свое наступление. Поэтому он приказал 15-й танковой дивизии и «Чентауро» возвращаться из Ферианы и Телифта к Гафсе, в случае если противник контратакует их, пока они находятся на тех уязвимых позициях. 18 февраля разведка Оси не обнаружила сосредоточения войск противника перед фронтом Роммеля, который был все более раздражен тем, что приходилось сидеть без дела, пока пропадала хорошая возможность наступать на Тебессу. Роммель снова потребовал себе две танковых дивизии, и тем временем направил части Ударной группы Африканского Корпуса провести разведку боем в направлении Тебессы и занять Кассерин. Также Роммель приказал им попытаться установить связь с 21-й танковой дивизией у Сбейтлы.

К утру 19 февраля Роммель наконец получил в свое распоряжение 21-ю танковую дивизию и как минимум часть 10-й танковой. Он быстро разработал план наступления на Сбибу и перевал Кассерин, конечными же целями наступления были Эль-Кеф и Тебесса. 21-ю танковую дивизию он направил от Сбейтлы на север к Сбибе, а Ударную группу Африканского Корпуса – от Гафсы к перевалу Кассерин. 10-ю танковую дивизию, когда она прибудет от Сиди-Бу-Зид, Роммель намеревался использовать для усиления войск на том направлении, где наступление окажется наиболее успешным. Дивизию «Чентауро» Роммель направил на север от Гафсы к Тебессе через труднопроходимую местность у Дернайи и Бу-Шебка. Итальянцы с большими трудностями продвигались через этот горный район. Роммель надеялся, что это расширит фронт его наступления и отвлечет силы противника от основного удара на Кассерин. Ряд неблагоприятных событий вскоре заставил Роммеля изменить эти амбициозные планы. 21-ю танковую остановили перед Сбибой прибывшие британские подкрепления; 15-я танковая начала наступление поздно и не смогла захватить перевал Кассерин; и когда наконец прибыла 10-я танковая дивизия, она была далеко не в полном составе. Поэтому Роммель отменил ставшую бесполезной отвлекающую атаку дивизии «Чентауро» и направил ее на усиление 15-й танковой к Кассерину. Итальянцы прибыли туда ночью в составе батальона танков М14/41 и части 5-го полка берсальеров.

В 8:30 20 февраля Ударная группа Африканского Корпуса возобновила наступление на перевал Кассерин при поддержке одного батальона 5-го полка берсальеров на правом фланге. Это наступление поддерживала вся имевшаяся немецкая и итальянская артиллерия, в том числе 88-мм пушки и батарея новых реактивных минометов Nebelwerfer, в первый раз применявшихся в Северной Африке. В резерве в готовности развить прорыв к Тебессе находились 15-я танковая дивизия и танковый батальон дивизии «Чентауро». Наступление пехоты Оси замедлялось труднопроходимой местностью и точным огнем американской артиллерии и минометов. Бойцы 5-го полка берсальеров наконец взяли Джебель-Семману после ожесточенного боя, в котором погиб их командир. Новый командующий Ударной группы Африканского Корпуса генерал Бюловиус с похвалой отозвался об их наступательном духе и важном вкладе в успех наступления войск Оси. Успешные действия итальянцев сыграли важную роль в прорыве обороны американских войск и открытии пути на Талу и Тебессу. Утром войска Оси прорвались через перевал, отбросив американцев, которые потеряли большое количество техники и оружия, в том числе 20 танков, 30 полугусеничных транспортеров и много пушек. 15-я танковая дивизия начала наступление на Талу и сообщила, что организованного сопротивления противник не оказывает. Танковый батальон дивизии «Чентауро» совершил рискованный 5-мильный бросок по дороге на Тебессу и не встретил противника – только горящие и брошенные американские машины. Был достигнут решительный успех – и тут Роммель внезапно проявляет осторожность и приказывает остановить оба наступления. Он опасался, что американцы нанесут сильные контрудары на следующий день, и поэтому хотел оставить свои войска сосредоточенными на оборонительных позициях у перевала Кассерин.

Рано утром 21 февраля Роммель направил разведывательные группы, включая небольшое число танков дивизии «Чентауро», к северо-западу от перевала Кассерин. Они продвигались вперед, пока не наткнулись на части американской 1-й бронетанковой дивизии, на некоторое время задержавшие их продвижение, прежде чем отступить. Это, вероятно, убедило Роммеля, что американцы в ближайшее время не планируют контратаковать. Поэтому в 14:00 части 15-й танковой дивизии и «Чентауро» возобновили наступление, направляясь от перевала Кассерин на Джебель-эль-Хамру. Решительно наступая на северо-запад, они попали под сильный огонь американской артиллерии, а позже наткнулись на танки 1-й американской бронетанковой дивизии, размещенные в окопах. На этот раз американские «Шерманы» не удалось заманить на немецкие противотанковые пушки, и американцы потеряли только один танк. Решительное сопротивление, оказанное американцами, заставило немецкие и итальянские войска к вечеру отступить. Они находились на открытой равнине в нескольких милях от Джебель-эль-Хамры. Наступление войск Оси на Талу и Сбибу также столкнулось с ожесточенным сопротивлением противника. После наступления ночи Бюловиус направил смешанный отряд в количестве около 300 пехотинцев из дивизий «Чентауро» и 15-й танковой в широкий обходной маневр по труднопроходимой местности с целью обойти Джебель-эль-Хамру в направлении на Тебессу.

22 февраля части 5-го полка берсальеров дивизии «Чентауро» занимали позиции напротив американцев, закрепившихся в Джебель-эль-Хамре, и отражали сильные контратаки противника. Утром 15-я танковая дивизия при поддержке группы САУ Semovente дивизии «Чентауро» атаковала позиции американцев. Эта атака на какое-то время смогла облегчить давление противника на берсальеров, но немецкие танки наткнулись на сильные позиции противотанковых пушек и сокрушительный огонь американской артиллерии. Мощная контратака американцев после полудня наконец отбросила слабые и обескровленные немецкие и итальянские части, заставив их бросить несколько американских машин и пушек, захваченных днем ранее. Последней соломинкой стала атака многочисленных американских танков «Шерман», рассеявших измотанных берсальеров, которые, понеся большие потери, отступили обратно к Кассерину. Теперь Роммель был обеспокоен обороной линии Марет, где вскоре ожидал крупномасштабного наступления англо-американских войск. Поэтому Роммель отменил дальнейшее наступление и приказал поэтапно отступать к Гафсе.

Тем временем смешанная итало-немецкая пехотная группа, по приказу Бюловиуса направленная ночью в обход американских позиций, попала в темноте в сильную бурю с ливневым дождем, из-чего сильно задержалась. Продвижение по труднопроходимой местности в темноте под непрерывным ливнем шло очень медленно, пехотинцы сбились с пути и вместо движения к Тебессе, попали на верблюжью тропу, ведущую на юг. На рассвете 22 февраля они обнаружили, что оказались посреди позиций американцев у перевала Бу-Шебка. Немецкие и итальянские пехотинцы смогли спрятаться в утреннем тумане и проникли на позиции американской артиллерии. Внезапно атаковав, они сумели захватить 5 гаубиц, несколько зенитных пушек и около 30 машин. Неожиданное появление противника прямо посреди расположения вызвало у американцев сильную панику. Они затратили целый день на то, чтобы восстановить порядок и уничтожить итало-немецкую группу. Предельно уставшие немецкие и итальянские солдаты в конце концов были вынуждены сдаться, когда попытались укрыться в лощине и обнаружили, что прямо на нее наведены орудия роты танков «Шерман». Этот беспорядочный бой вынудил американцев отказаться от запланированной атаки на позиции итальянских войск, удерживавших перевал Бу-Шебка к югу.

23 февраля войска Оси отступили от Джебель-эль-Хамры и Кассерина без помех со стороны американцев, заминировав за собой дороги. Уцелевшие части дивизии «Чентауро» у Ферианы и Телифта были сменены частями 15-й танковой дивизии и вернулись к Гафсе, где снова заняли оборонительные позиции. Роммель к тому времени уже вернулся на линию Марет, где в ближайшем будущем ожидалось крупномасштабное наступление англо-американских войск.

Роммелю больше не придется командовать дивизией «Чентауро» или другими итальянскими бронетанковыми соединениями. Итальянские бронетанковые дивизии под командованием Роммеля в Североафриканской кампании добились наибольших успехов, но сравнение с их немецкими аналогами Роммель проводил всегда не в их пользу. Он вполне понимал технологические причины их слабости, но, тем не менее, имел привычку игнорировать их и возлагать на итальянцев вину за неудачи войск Оси, хотя эти неудачи обычно являлись следствием превосходства в силах британских войск или его собственных ошибок.

Гафса

В середине марта 1943 г. предполагалось перевести дивизию «Чентауро» на линию Марет в южном Тунисе в рамках крупномасштабной передислокации войск. Однако в конечном счете эта передислокация так и не была проведена, потому что англо-американские войска уже угрожали и линии Марет и Эль-Геттару. Вместо этого дивизия «Чентауро» и немецкая 10-я танковая дивизия были оставлены в Гафсе, где они располагались после завершения наступательных действий у перевала Кассерин, а немецкая 21-я танковая дивизия была направлена для их поддержки в ожидании наступления американского 2-го корпуса. 15 марта командование Оси планировало нанести противнику упреждающий удар силами 21-й танковой дивизии и «Чентауро», но крупномасштабное наступление американских войск сорвало эти планы.

17 марта в 11:00 американский 2-й корпус под командованием генерала Джорджа Паттона (90 000 чел.) начал наступление на Гафсу в рамках операции, которую американское командование обозначило оскорбительным для итальянцев словом Wop («итальяшка»). Целью операции было связать боем 10-ю танковую дивизию и «Чентауро» (всего 7100 чел., 50 немецких танков и 30 итальянских), пока англо-американские войска атакуют линию Марет на юге. Американские войска имели более чем 10-кратное численное превосходство, не говоря уже об огромном превосходстве в технике и материальном обеспечении. Бой должен был стать для американцев легкой победой, но Паттон начал наступление весьма осторожно, несомненно, помня о недавнем поражении у Кассерина. Он хотел добиться несомненной победы, чтобы восстановить пошатнувшийся боевой дух и уверенность американцев. Наступлению предшествовала мощная артиллерийская подготовка и удары авиации, но их целями в основном стали покинутые итальянские позиции. Перед рассветом части 5-го полка берсальеров отступили под прикрытием немецких и итальянских танков, тщательно заминировав за собой дороги. Американские дивизии – 1-я бронетанковая и 1-я пехотная – начавшие наступление после артиллерийской подготовки, без боя заняли Гафсу, после чего направились на восток и заняли Эль-Геттар, так же оставленный войсками Оси. Мины и сильный дождь замедлили наступление американцев, и они не смогли организовать преследование отступающих войск Оси.

Южный Тунис, 1943 г.

Эль-Геттар

Остатки дивизии «Чентауро» отступили на позиции к востоку от Эль-Геттара вдоль хребта Кеддаб, господствовавшего над Эвкалиптовой дорогой и дорогой на Габес. Там итальянцы оборудовали довольно сильные оборонительные позиции, протянувшиеся на юг вдоль нижней части хребта Кеддаб, господствовавшей над дорогой на Габес. Итальянцы заняли высоты по обеим сторонам этих дорог, а на севере использовали глубокое высохшее русло-вади, протянувшееся вдоль Эвкалиптовой дороги, как естественный противотанковый ров. Их поддерживали оставшиеся итальянские танки, а также пехота, танки и артиллерия немецкой 10-й танковой дивизии. Американское командование вполне понимало, насколько сильны позиции, занятые войсками Оси, и знало, что фронтальная их атака дорого обойдется – но другие варианты были ограничены из-за труднопроходимой местности в горах.

Вечером 20 марта 500 американских рейнджеров с 70 минометами были направлены в горы к северу от Эвкалиптовой дороги с приказом обойти во фланг позиции итальянцев. Более 10 миль им пришлось преодолевать труднопроходимую горную местность, прежде чем они поднялись на склоны горы Джебель-эль-Анк, господствовавшей над позициями итальянских берсальеров у Джебель-Орбалы к северу от Эвкалиптовой дороги. Итальянцы не ожидали такого маневра со стороны американцев и не обнаружили противника, и рейнджеры имели возможность подробно рассмотреть позиции итальянцев. На следующее утро на рассвете рейнджеры атаковали, полностью застав врасплох противника. Многие берсальеры были убиты, уцелевшие или попали в плен или бежали на восток по Эвкалиптовой дороге. Теперь рейнджеры могли обстреливать из минометов позиции итальянцев к югу от дороги, и под прикрытием их огня американская 1-я пехотная дивизия начала наступление на итальянские позиции, атаковав через долину. Американцы прорвали оборону 5-го полка берсальеров, взяв около 1000 пленных, и продвинулись на 15 миль по Эвкалиптовой дороге. Итальянцы поспешно отступали к востоку, американцы их не преследовали, потому что эта труднопроходимая дорога не была удобным путем к морю; наиболее удобный путь представляла дорога на Габес, проходившая южнее, где вели наступление другие войска союзников.

Той же ночью американская 18-я пехотная дивизия начала наступление на юго-восток от Эль-Геттара в горном районе рядом с дорогой на Габес. После ожесточенного боя американцы заняли позиции, обороняемые частями дивизии «Чентауро» и взяли 415 пленных. На рассвете артиллерия Оси обстреляла американцев, и только после упорного боя к полудню 21 марта они выполнили поставленные задачи. На следующий день «Чентауро» и немецкая 10-я танковая дивизия несколько раз пытались контратаковать американцев, но когда они пытались сосредоточить танки для контратаки или открывали артиллерийский огонь, американцы отвечали еще более сильным огнем артиллерии и ударами авиации, из-за чего контратаки так и не были проведены. 23 марта немецкая 10-я танковая дивизия все же смогла провести контратаку, которая завершилась полным поражением, было потеряно 37 немецких танков из 57. Немцы обвинили в своей неудаче итальянцев, прикрывавших их фланг в районе Джебель-Берда к югу. Американцы приостановили свое продвижение, чтобы перегруппировать войска и подтянуть резервы, и возобновить наступление с таким расчетом, чтобы поддержать наступление британских войск на линии Марет. Предполагалось не позволить войскам Оси у Эль-Геттара усилить оборону линии Марет.

Фактически британские войска прорвали линию Марет 27 марта, раньше, чем ожидалось, и это заставило командование американского 2-го корпуса начать свое наступление на Габес раньше, силами 1-й и 9-й американских пехотных дивизий пытаясь отрезать войска Оси, отступавшие от линии Марет. Американцам противостояли сильные оборонительные позиции в холмах, занятые частями дивизий «Чентауро» и немецкой 10-й танковой, сосредоточенными в опорных пунктах, поддерживаемых артиллерией и минометами. Северный фланг у Джебель-эль-Мкейлата оборонялся частями 10-й танковой дивизии, а дивизия «Чентауро» обороняла южный фланг у Джебель-Берда. Упорную оборону немецко-итальянских войск отметил начальник штаба генерала Кальви ди Берголо:

«Наша артиллерия и минные поля несколько раз останавливали атаки сотен танков, которые были в три раза тяжелее наших; на второй день силами 14 танков и 2 САУ Semovente мы даже нанесли внезапный контрудар по флангу большого танкового соединения противника… Американская пехота, следовавшая за танками, продолжала непрерывно атаковать, даже когда танки отступали; американцы обладали большим превосходством в огневой мощи.

Четыре дня мы упорно удерживали и отбивали обратно опорные пункты, которые захватывались противником один за другим; мы использовали все наши резервы, которые удалось спасти у Гафсы. Обращаться за поддержкой к нашей авиации было бесполезно; небо над полем боя полностью принадлежало самолетам противника, а наша ПВО, вооруженная только малокалиберным оружием, могла отражать лишь налеты низколетящих самолетов».

Итало-немецкие войска успешно отражали мощные, но плохо скоординированные атаки американцев, нанося им тяжелые потери. 30 марта наступление усиленного 2-го американского корпуса обрушилось на уже обескровленные войска Оси. В немецкой 10-й танковой дивизии к тому времени оставалось 50 танков, в немецкой 21-й танковой дивизии – 40 танков, в дивизии «Чентауро» - всего 10 танков. Несмотря на неравные силы, немецкие и итальянские войска после ожесточенного боя снова отбили атаки американцев.

3 апреля танковые части Оси у Эль-Геттара, включавшие части немецких 10-й и 21-й танковых дивизий и дивизию «Чентауро», контратаковали американцев, но не смогли отбросить их. Немецкие и итальянские войска с трудом удерживали оборону, отбивая атаки превосходящих сил противника, но долго так продолжаться не могло. 6 апреля наступление союзников на юге прорвало оборону войск Оси у Вади-Акарита, отбросив их на север, к тылу дивизии «Чентауро» и немецких войск, противостоявших американскому 2-му корпусу у Эль-Геттара. Это означало конец их долгой и упорной обороны, и той же ночью войска Оси отступили под прикрытием огня артиллерии. Следующая атака американцев 7 апреля пришлась на уже оставленные позиции. Немецкие 10-я и 21-я дивизии и «Чентауро» в порядке отступили к северо-востоку.

В последних боях войск Оси в Тунисе дивизия «Чентауро» занимала позиции у Гафсы и Эль-Геттара с задачей предотвратить прорыв американских войск к морю, в случае которого были бы отрезаны итало-немецкие войска, отступавшие из ливийской пустыни к линии Марет и Вади-Акарит. Итальянцы при поддержке немецких войск успешно выполнили эту задачу, сражаясь против численно превосходящего противника, обладавшего к тому же и огромным техническим превосходством. Искусно используя преимущества, которые давала местность, итальянцы оборудовали сильные позиции, умело сочетая их оборону при поддержке артиллерии и контратаки танковых частей. Части дивизии «Чентауро» приняли участие в успешном контрударе Роммеля у Кассерина, вызвавшем такую тревогу у англо-американского командования. Это были значительные достижения для одной итальянской бронетанковой дивизии неполного состава, не имеющей возможности восполнить потери. Несмотря на постоянно уменьшавшиеся силы, дивизия «Чентауро» продолжала упорно оборонять свои позиции.

Когда ее основная задача была выполнена, дивизия «Чентауро» вместе с немецкими 10-й и 21-й танковыми дивизиями 8 апреля сформировала арьергард войск Оси, отступавших от Вади-Акарит на 300 миль (500 км) к северу в направлении Энфидавилля. 12 апреля «Чентауро» вместе с немецкой 15-й танковой дивизией заняла позиции на крайнем левом фланге новой линии обороны немецко-итальянских войск в районе Такруны, ее берсальеры обороняли эти позиции. 26 апреля ее последние 10 танков М14/41 были присоединены к немецкой 10-й танковой дивизии, и дивизия «Чентауро» официально расформирована. Это был конец боевого пути итальянских бронетанковых дивизий в Североафриканской кампании, хотя лишь немногие офицеры и солдаты этих дивизий сражались с самого начала кампании до ее конца. Последние итальянские войска, сдавшиеся союзникам в Северной Африке, были части итальянской 1-й армии, куда входили уцелевшие ветераны из всех трех итальянских бронетанковых дивизий. 1-я армия сдалась англо-американским войскам 12 мая 1943 г., и война в Северной Африке завершилась. Со стороны Оси это была отчаянная борьба в исключительно неблагоприятных условиях, силы союзников непрерывно возрастали, а силы итало-немецких войск слабели.

Ретроспективная оценка эффективности действий итальянских бронетанковых дивизий

Летом 1940 г. когда Италия вступила во Вторую Мировую Войну, Франция уже была разбита, а Великобритания, казалось, находилась на грани поражения. Численно превосходящая итальянская армия стояла на границе Египта, который, казалось, неизбежно будет захвачен. Но итальянцы, не имевшие ни ясной причины для вступления в войну, ни четко поставленных целей в этой войне, так и не смогли использовать свое первоначальное преимущество. Они медлили, пока Битва за Британию не была проиграна немцами, и Великобритания была избавлена от угрозы вторжения. Итальянцы не смогли сосредоточить усилия против британских владений в Африке и распылили свои силы, начав плохо спланированное и плохо подготовленное вторжение в Грецию. Полный провал этого вторжения серьезно подорвал боевой дух итальянцев и добавил уверенности их противникам. Это побудило британцев начать активные действия против Италии в Средиземном море и в Северной Африке. И наконец, вероятно, одной из самых важных причин дальнейшего развития событий в Северной Африке был тот факт, что итальянцы с самого начала не использовали имевшиеся у них элитные бронетанковые и моторизованные дивизии на этом наиболее подходящем для них ТВД. Результатом стало катастрофическое поражение, когда британцы, начав наступление силами бронетанковых и моторизованных войск, разгромили малочисленные итальянские танковые части, после чего изолировали, окружали и уничтожали по частям малоподвижные итальянские пехотные дивизии.

Этим разгромом могла бы и закончиться кампания в Северной Африке, если бы не два новых важных фактора. Во-первых, прибытие небольшой, но хорошо обученной и хорошо вооруженной группировки немецких танковых войск под командованием генерала Роммеля, которому и предстояло получить здесь свою легендарную славу. Во всех работах по теме эти немецкие войска признаются тем фактором, который превратил Североафриканскую кампанию из легкой победы британцев над итальянцами в долгую и тяжелую борьбу. Второй фактор, который почти всегда игнорируется – прибытие на ТВД первой итальянской бронетанковой дивизии «Ариэте». Естественная тенденция британцев и немцев сосредотачивать внимание на действиях своих войск и нежелание расстаться с укоренившимися расовыми стереотипами – все это объясняло то недостаточное внимание, которое уделялось влиянию действий дивизии «Ариэте» на ход кампании. Этот недостаток можно исправить, подробно изучив ее действия.

В первой половине 1941 г. «Ариэте» была несомненно хуже вооружена, чем британские и немецкие танковые дивизии, а также была численно заметно слабее, чем те и другие. У итальянцев не хватало средних танков М13/40, чтобы полностью укомплектовать дивизию, и приходилось заменять их бесполезными танкетками L3/35. Это означало, что у итальянской бронетанковой дивизии не было достаточно сил, чтобы противостоять британским бронетанковым войскам в большинстве случаев. Поэтому итальянцы не могли уверенно применить свою дивизию как единое целое в открытом бою против британской бронетанковой дивизии. Однако это не стало большой проблемой, потому что в первом наступлении войск Оси весной 1941 г. немецко-итальянские войска применялись в виде временно сформированных смешанных подразделений. Во время этого короткого наступление итальянские части продемонстрировали свою мобильность и способность успешно сражаться, совершив быстрый бросок до Мекили по труднопроходимой местности и сыграв важную роль в разгроме индийской 3-й моторизованной бригады. Пытаясь атаковать хорошо подготовленные оборонительные сооружения Тобрука, итальянцы потерпели неудачу, что плохо отразилось на их репутации. Но фактически они приняли участие в этих атаках вопреки советам командира дивизии «Ариэте» генерала Бальдассаре, знавшего, что его части не готовы атаковать долговременные оборонительные сооружения. Дивизия «Ариэте» не применялась как единое целое, потому что некоторые ее пехотные и артиллерийские части были задействованы на других участках фронта в составе смешанных формирований, у итальянцев было мало артиллерии и противотанковых пушек и слишком мало средних танков для адекватной поддержки попыток штурма Тобрука. В таких условиях неудачи были вполне ожидаемы, и даже действия превосходящих сил немецких войск были столь же безуспешны. Немцы были рады свалить вину за неудачные атаки на итальянцев, тогда как в действительности причиной неудач была плохая подготовка наступления и излишняя поспешность Роммеля, а также слабость слишком растянувшихся войск Оси. «Ариэте» все еще перевооружалась, и к следующему этапу кампании ей предстояло стать более серьезной силой.

К ноябрю 1941 г. дивизия «Ариэте» была полностью укомплектована до штатной численности, в том числе все ее танковые батальоны были укомплектованы средними танками М13/40. Кроме того, дивизия в первый раз со времени своего участия в кампании действовала как единое целое. У британцев по-прежнему было некоторое превосходство в танках, но теперь итальянцы, по крайней мере, могли рассчитывать на успех в столкновении с равным по силам британским соединением. Это проявилось на начальном этапе британского наступления, когда «Ариэте» нанесла большие потери излишне самоуверенным британским танкистам 22-й бронетанковой бригады у Бир-эль-Гоби. Этот бой вызвал задержку наступления британцев, что нарушило весь последующий ход их операции. После этого «Ариэте» оказала поддержку немецким танковым соединениям в разгроме южноафриканской 5-й бригады; кроме того, итальянцы надолго задержали южноафриканскую 1-ю бригаду и британские танковые части, не позволив им поддержать новозеландцев, пытавшихся снять осаду Тобрука. В это время немцы предприняли драматичный, но в конечном итоге оказавшийся напрасным бросок к египетской границе, что почти позволило британцам ликвидировать осаду Тобрука. В ходе последовавшего затем кризиса «Ариэте» захватила важную высоту, обороняемую частями новозеландской 2-й дивизии, и сковывала британские танки, позволив Африканскому Корпусу разгромить новозеландцев. Этот этап боя завершился поражением войск Оси, прежде всего вследствие значительного численного превосходства британцев. Понесенные войсками Оси потери не могли быть быстро восполнены, и у немецких и итальянских дивизий просто осталось слишком мало людей и техники, чтобы держаться дальше. «Ариэте», хотя в основном по-прежнему играла роль поддержки, уже внесла значительный вклад в успехи войск Оси.

Весной 1942 г. дивизия «Ариэте» была пополнена и довооружена для следующего этапа кампании. Итальянцам предстояло столкнуться с еще более многочисленными и лучше вооруженными британскими войсками, в том числе с танками «Грант», вооруженными 75-мм пушками. В ответ на это «Ариэте» была усилена дополнительной полевой и противотанковой артиллерией и САУ Semovente da 75/18, что, несомненно, повысило боевую мощь дивизии. Кроме того, итальянское командование направило в Северную Африку еще одну бронетанковую дивизию – 133-ю «Литторио».

Летом 1942 г. дивизия «Ариэте» приняла участие в крупномасштабном наступлении немецко-итальянских войск против линии Газалы и крепости Тобрук. В первый же день наступления «Ариэте» разгромила индийскую 3-ю моторизованную бригаду, но попытка итальянцев атаковать обороняемый французскими добровольцами Бир-Хакейм была отражена с большими потерями. Итальянцы подверглись серьезной критике за эту неудачу, и их поспешные действия, несомненно, объясняются впечатлением от относительно легкой победы над индийской бригадой. Однако эта критика не вполне справедлива, потому что французы в Бир-Хакейме впоследствии успешно оборонялись и против немецких войск, и покинули Бир-Хакейм лишь 11 июня. Несмотря на потери, понесенные в первый день, «Ариэте» продолжала играть важную роль в операции, защищая тыл Африканского Корпуса, что позволило уничтожить британскую 150-ю пехотную бригаду на линии Газалы. Выполняя эту задачу, «Ариэте» при поддержке немецкой артиллерии отразила сильные контрудары британских войск, в которых были задействованы одна бронетанковая и две пехотные бригады. Позже части «Ариэте» приняли участие в контрударе, завершившимся разгромом двух пехотных бригад противника. Также «Ариэте» участвовала в штурме Тобрука, где столкнулась с упорным сопротивлением противника, так как не имела той поддержки артиллерии и авиации, какой пользовались немецкие войска.

В июне 1942 г. падение Тобрука открыло войскам Оси дорогу в Египет, и обе итальянские бронетанковые дивизии - «Ариэте» и «Литторио» - приняли участие в отчаянной гонке к Эль-Аламейну. Однако к тому времени эти дивизии представляли собой лишь тень прежней силы. В ходе наступления «Ариэте» понесла большие потери в боях и из-за поломок техники, и восполнять их пришлось за счет и так недоукомплектованной дивизии «Литторио». Вся немецко-итальянская армия жила на трофейном горючем и трофейном продовольствии, и время ее уже было сочтено. Прорваться к Нилу Роммель мог только в случае полного коллапса британского фронта, но ничего подобного не произошло, и у Эль-Аламейна его армия столкнулась с преградой, которую уже не могла преодолеть. Обескровленная «Ариэте» потерпела серьезное поражение у Алам-Наиля от новозеландцев, за что подверглась суровому осуждению Роммеля. Но следует отметить, что это поражение произошло уже после того, как более сильные немецкие войска потерпели неудачу, пытаясь прорвать фронт британцев. Даже закаленные ветераны немецкой 90-й легкой дивизии отказались наступать, и были фактически на грани мятежа. Не удивительно, что хуже вооруженные и хуже обученные итальянцы в сходных обстоятельствах потерпели поражение. Несмотря на эту неудачу «Ариэте» вместе с «Литторио» и подвижными немецкими частями удерживала фронт, отражая контратаки британцев, пока к фронту не подошли пехотные дивизии Оси (в основном итальянские). В августе обе итальянские бронетанковые дивизии участвовали в неудачном наступлении Роммеля у Алам-Хальфы, и «Литторио» вместе с немецкими частями смогла преодолеть британские минные поля.

Осенью 1942 г. превосходство противника во всех отношениях над немецко-итальянскими войсками продолжало расти, и их поражение стало неминуемым. Прибытие к британцам новой техники окончательно ликвидировало то качественное превосходство, которое еще оставалось у немцев. Поражение войск Оси было только вопросом времени, и это время пришло 23 октября 1942 г., когда британская 8-я армия начала наступление у Эль-Аламейна. Немецко-итальянские войска были вынуждены вести бой на истощение, в котором не могли победить, и хуже вооруженные итальянцы в таких условиях были особенно уязвимы. Несмотря на огромное превосходство противника, «Литторио» при поддержке немецких частей удерживала оборону до конца, истекая кровью в упорных оборонительных боях и отчаянных контратаках против превосходящих сил вражеских танков «Шерман» и 6-фунтовых противотанковых пушек. Тогда итальянские танки М14/41 и заслужили свое прозвище «железные гробы». Когда неизбежность победы противника стала очевидной, Роммель разработал план поэтапного отступления, и дивизия «Ариэте», пока не вовлеченная в оборонительные бои, должна была играть важную роль в отступлении, выполняя задачи арьергарда. К несчастью, вмешательство Гитлера превратило спланированное отступление в ужасный бой до последнего. Это вмешательство обрекло дивизию «Ариэте» на уничтожение, заставив ее удерживать оборону на необорудованных позициях в открытой пустыне против всей мощи британской 7-й бронетанковой дивизии. И снова, несмотря на превосходство противника, итальянцы упорно оборонялись больше 24 часов, умело используя имевшуюся у них артиллерию и танки. Они выиграли для армии Роммеля время, за которое немцы успели вывести из боя свои уцелевшие танковые части. «Ариэте» отступила только тогда, когда танки британской 4-й легкой танковой бригады обошли ее позиции и атаковали итальянскую артиллерию с тыла.

В долгом отступлении от Эль-Аламейна до Туниса остатки дивизии «Ариэте» иногда наносили удары преследующим их британцам. В то время в Северную Африку прибыла третья – последняя – итальянская бронетанковая дивизия – 131-я «Чентауро», но она прибыла слишком поздно, чтобы изменить положение. Тем не менее, это было очень важное – и единственное - подкрепление для армии Роммеля, а все остальные немецкие и итальянские войска, направлявшиеся в Северную Африку, высаживались в Тунисе. Части «Чентауро», соединившись с ветеранами «Ариэте», нанесли британской 8-й бронетанковой бригаде серьезный удар у Эль-Агейлы в декабре. В конце января 1943 г. «Чентауро» была направлена в Тунис, с целью не позволить американцам прорваться к морю у Габеса и отрезать армию Роммеля. При поддержке немецких войск дивизия успешно выполнила эту задачу, держа оборону против превосходящих сил американцев до 6 апреля, и только когда прорыв союзников у Вади-Акарит создал угрозу тылу итальянцев, части «Чентауро» были вынуждены отступить. В феврале итальянцам даже удалось ненадолго ощутить вкус победы, когда части «Чентауро» приняли участие в успешном наступлении Роммеля у перевала Кассерин.

Как мы можем оценить эффективность действий итальянских бронетанковых дивизий в этой кампании? «Ариэте», «Литторио» и «Чентауро» несомненно очень отличались от итальянских пехотных дивизий, разбитых британцами в ходе операции «Компас» в 1940-41. Они были лучше обучены и лучше вооружены, чем итальянские пехотные соединения, и, что самое важное, были способны вести маневренные боевые действия. Им так и не удалось сравниться с британскими бронетанковыми дивизиями ни по численности, ни по вооружению, но они могли противостоять британским бронетанковым бригадам на почти равных условиях. По тем же причинам итальянские бронетанковые дивизии отставали от аналогичных соединений своих немецких союзников, и поэтому не могли в той же мере оказывать влияние на ход боевых действий. Однако итальянцы имели с немцами один общий важный аспект, который британцы не смогли усвоить почти до конца кампании. Итальянские бронетанковые дивизии создавались по примеру немецких как сбалансированные соединения, включавшие различные рода войск и действовали наилучшим образом, когда между входившими в них родами войск было налажено взаимодействие, как например у Бир-эль-Гоби в ноябре 1941 г., в боях в «Котле» в июне 1942 г. или у Эль-Аламейна в ноябре 1942 г. Итальянцам всегда приходилось быть более осторожными, чем немцы, из-за относительной слабости их вооружения, особенно в области танков и тяжелой артиллерии, но в пределах своих возможностей они действовали хорошо. Следует признать, что в ходе долгой кампании итальянцы все больше отставали и от немцев и от британцев по качеству техники и вооружения, но все же и в этой области они сумели добиться некоторых улучшений, например, используя САУ Semovente и 90-мм зенитные пушки в роли противотанковых.

Был бы ошибкой утверждать, что итальянские бронетанковые дивизии всегда играли решающую роль в этой кампании, но в пределах своих технических возможностей они действовали вполне достойно. Они участвовали во всех крупных сражениях, и обычно не отставали от своих немецких союзников. У них были свои победы – Мекили, Бир-эль-Гоби, Тайеб-эль-Эсем, Высота 175, Высота 171, «Котел» - и свои поражения – Тобрук, Бир-Хакейм, Алам-Хальфа, Эль-Аламейн. Можно отметить, что их успехи и поражения соответствуют успехам и поражениям их немецких союзников. В конечном счете, это были общие военные усилия стран Оси, и их успехи и неудачи были общими. Итальянцы часто служили козлами отпущения за общие неудачи войск Оси, но в действительности чаще всего причиной неудач было превосходство противника.

Немцы надеялись на своих итальянских союзников – этот факт становится очевидным, если мы представим, что могло бы быть, если бы дивизия «Ариэте» не прибыла в Северную Африку. В этом случае Роммель едва ли смог бы начать свое первое наступление в марте 1941 г., и даже если бы начал, то вряд ли сумел бы достигнуть Тобрука. И уж точно не смог бы вторгнуться в Египет. Сосредоточение военных усилий Германии на Восточном Фронте означало, что малочисленные немецкие войска в Северной Африке нуждались в поддержке итальянцев не меньше, чем итальянцы нуждались в их помощи. Это часто упускается из виду теми, кто стремится свести к минимуму роль итальянских войск в кампании. Возможно, будет верным утверждение, что итальянские бронетанковые дивизии обычно действовали наилучшим образом во взаимодействии со своими немецкими союзниками. Это верно потому, что немцы могли обеспечить поддержку тяжелого оружия, которого всегда не хватало итальянцам. Также итальянцы учились у немцев тактике. В свою очередь итальянцы поддерживали немцев численностью, которой немцам не хватало. Итальянские войска обеспечивали дополнительные силы пехоты и артиллерии для удержания позиций в обороне, для защиты флангов и тыла и увеличения гибкости в наступлении. Немецкие войска – одна моторизованная и две танковых дивизии – не смогли бы добиться таких впечатляющих успехов без активной поддержки итальянских войск и особенно итальянских бронетанковых дивизий. Немецкие и итальянские войска в Северной Африке не действовали независимо, но были составными частями одного целого. Они сражались вместе, вместе наступали и отступали, вместе погибали и в мае 1943 г. вместе сдались. Спустя более шестидесяти лет после этих событий авторам, пишущим о Североафриканской кампании, пора это признать.

Так это происходило в действительности. Можно задать вопрос: при отсутствии фундаментальных политических и экономических изменений могли ли итальянцы добиться большего? И определенно на это можно ответить «да». Итальянцы могли бы значительно уменьшить общее число дивизий в армии и вместо 70 плохо вооруженных дивизий сформировать меньшее их количество, но зато лучше вооруженных и подготовленных. Они могли бы уделить больший приоритет разработке и производству танков, и вооружить все свои бронетанковые дивизии танками М13/40 еще до войны. Они могли бы сосредоточить свои ограниченные военные ресурсы на Североафриканском ТВД. Они могли бы летом 1940 г. направить в Северную Африку свои три бронетанковые и две моторизованные дивизии вместо малоподвижных и почти бесполезных пехотных дивизий. Если бы все это – или хотя бы что-то из этого – было сделано, это могло бы оказать значительное влияние на ход кампании. Однако следует сказать, что в любом случае это едва ли изменило бы общий исход войны, который был решен на других фронтах экономическим превосходством Соединенных Штатов и Советского Союза.

Что можно сказать насчет мифа об итальянской военной некомпетентности, о котором упоминалось в начале книги? Эффективность действий итальянских бронетанковых дивизий в Североафриканской кампании позволяет сказать, что это действительно не более чем миф. И миф этот родился в начале войны, когда итальянские войска потерпели поражение в Греции и Северной Африке. Однако не одним итальянцам приходилось терпеть поражения. Можно вспомнить поражения британских войск в Норвегии, Бельгии, Франции, Греции, а позже – в Северной Африке и Малайе. Советские войска потерпели сокрушительные поражения под Смоленском и Киевом, прежде чем сумели взять реванш под Москвой. Американской армии пришлось терпеть унизительные поражения на Филиппинах, а позже – в Тунисе. Такое случалось часто в войне, и армии всех этих стран учились на своих неудачах и исправляли ошибки. Итальянцы тоже учились на своих ошибках и смогли удержать фронт в Албании и восстановить армию в Северной Африке – факт, который часто игнорируется теми, кто приписывает это вмешательству Германии. Действия итальянских бронетанковых дивизий в Северной Африке уже сами по себе показывают, насколько лучше стали воевать итальянцы по сравнению с 1940 г.

Храбрость итальянских солдат также не должна подвергаться сомнению. Миф о трусости итальянцев тоже родился в начале войны, когда в ходе операции «Компас» британцы захватили 130 000 итальянских пленных. Но и потерю большого числа солдат пленными приходилось испытывать не одним итальянцам. Британцы потеряли 30 000 чел. пленными при падении Тобрука в июне 1942 г. Еще раньше, в феврале 1942 г. 85 000 чел. в Сингапуре сдались вдвое меньшей японской армии. И несомненно, британцы потеряли бы гораздо больше людей пленными во Франции и Греции, если бы не усилия их флота. Советские войска потеряли 310 000 пленными в Смоленске и 600 000 в Киевском котле. 90 000 немецких солдат сдались в плен в Сталинграде. Числа сами по себе мало могут сказать о храбрости, потому что людям часто приходилось претерпевать ужасные страдания, прежде чем они решали сдаться, и часто у них просто не оставалось другого выбора. Немцы, без особого энтузиазма относившиеся к своим итальянским союзникам, и склонные обвинять их во всех общих неудачах Оси, тем не менее, признавали их храбрость. В таком сложном вопросе, вероятно, проще всего было бы спросить, кто наиболее храбрый в следующих ситуациях: итальянские carristi (танкисты), идущие в бой на устаревших танках М14/41 против превосходящих вражеских танков и противотанковых пушек, зная, что противник легко может пробить их тонкую броню с такого расстояния, где 47-мм итальянская пушка едва ли способна причинить урон; немецкие или британские танкисты на Pz. IV или «Шерманах», знающие, что они, по крайней мере, могут обменяться ударами с врагом на равных условиях; британские танкисты на «Шерманах» против слабых итальянских танков и противотанковых пушек, точно знающие, что они могут уничтожить противника с такого расстояния, где он не сможет причинить им вред. Несомненно, что храбрость итальянских танкистов вполне соответствовала их девизу «Железная броня, железные сердца», ставшему названием этой книги, хотя в ту войну их броня чаще всего была слабее их храбрости.

ПРИЛОЖЕНИЕ I

Боевой состав итальянских бронетанковых дивизий, 1941-42 гг.

Апрель 1941

132-я бронетанковая дивизия «Ариете»

Генерал Этторе Бальдассаре

132-й бронетанковый полк

1-й, 2-й и 3-й батальоны легких танков L3/35

7-й батальон средних танков М13/40

8-й полк берсальеров

5-й и 12-й моторизованные батальоны берсальеров на грузовиках,

3-й моторизованный батальон берсальеров на мотоциклах

132-й артиллерийский полк

1-я и 2-я артиллерийские группы (75-мм пушки Cannone da 75/27)

Ноябрь 1941

Маневренный Армейский Корпус (Corpo d’Armata di Manovra, CAM)

Генерал Гастоне Гамбара

132-я бронетанковая дивизия «Ариете»

Генерал Этторе Бальдассаре

132-й бронетанковый полк

7-й, 8-й и 9-й батальоны средних танков М13/40

8-й полк берсальеров

5-й и 12-й моторизованные батальоны берсальеров на грузовиках, 3-й моторизованный батальон берсальеров на мотоциклах

132-й артиллерийский полк

1-я артиллерийская группа (75-мм пушки Cannone da 75/27)

2-я артиллерийская группа (105-мм пушки Cannone da 105/28)

501-я группа зенитной артиллерии (90-мм зенитные пушки Cannone da 90/53)

101-я моторизованная дивизия «Триесте»

Генерал Алессандро Пьяццони

Май 1942

XX моторизованный корпус

Генерал Этторе Бальдассаре

132-я бронетанковая дивизия «Ариэте»

Генерал Этторе Бальдассаре

132-й бронетанковый полк

8-й, 9-й и 10-й батальоны средних танков М14/41

8-й полк берсальеров

2-й, 5-й и 12-й моторизованные батальоны берсальеров на грузовиках

132-й артиллерийский полк

1-я и 2-я артиллерийские группы (75-мм пушки Cannone da 75/27)

5-я и 6-я группы САУ Semovente da 75/18

501-я группа зенитной артиллерии (90-мм зенитные пушки Cannone da 90/53)

31-я группа противотанковой артиллерии (немецкие 88-мм пушки)

101-я моторизованная дивизия «Триесте»

Генерал Арнальдо Ацци

Июль 1942

XX моторизованный корпус

Генерал Джузеппе Де Стефанис

132-я бронетанковая дивизия «Ариэте»

Генерал Франческо Арена

132-й бронетанковый полк

8-й, 9-й и 10-й батальоны средних танков М14/41

8-й полк берсальеров

2-й, 5-й и 12-й моторизованные батальоны берсальеров на грузовиках

132-й артиллерийский полк

1-я и 2-я артиллерийские группы (75-мм пушки Cannone da 75/27)

5-я и 6-я группы САУ Semovente da 75/18

501-я группа зенитной артиллерии (90-мм зенитные пушки Cannone da 90/53)

31-я группа противотанковой артиллерии (немецкие 88-мм пушки)

133-я бронетанковая дивизия «Литторио»

Генерал Гервазио Битосси/генерал Карло Чериана-Майнери

133-й бронетанковый полк

4-й, 12-й и 51-й батальоны средних танков М14/41

12-й полк берсальеров

23-й и 36-й батальоны берсальеров на грузовиках

5-й батальон берсальеров на мотоциклах

133-й артиллерийский полк

1-я и 2-я артиллерийские группы (75-мм пушки Cannone da 75/27)

101-я моторизованная дивизия «Триесте»

Генерал Арнальдо Ацци

Октябрь 1942

XX моторизованный корпус

Генерал Джузеппе Де Стефанис

132-я бронетанковая дивизия «Ариэте»

Генерал Франческо Арена

132-й бронетанковый полк

8-й, 9-й и 10-й батальоны средних танков М14/41

8-й полк берсальеров

2-й, 5-й и 12-й моторизованные батальоны берсальеров на грузовиках

132-й артиллерийский полк

1-я и 2-я артиллерийские группы (75-мм пушки Cannone da 75/27)

5-я и 6-я группы САУ Semovente da 75/18

501-я группа зенитной артиллерии (90-мм зенитные пушки Cannone da 90/53)

31-я группа противотанковой артиллерии (немецкие 88-мм пушки)

133-я бронетанковая дивизия «Литторио»

Генерал Гервазио Битосси

133-й бронетанковый полк

4-й, 12-й и 51-й батальоны средних танков М14/41

12-й полк берсальеров

23-й и 36-й батальоны берсальеров на грузовиках

21-й батальон берсальеров на мотоциклах

3-й подвижный артиллерийский полк

2-я артиллерийская группа (75-мм пушки Cannone da 75/27)

332-я артиллерийская группа (100-мм гаубицы Obice da 100/17)

554-я и 556-я группы САУ Semovente da 75/18

101-я моторизованная дивизия «Триесте»

Генерал Франческо Ла Ферла

Ноябрь 1942

131-я бронетанковая дивизия «Чентауро»

Генерал Джорджио граф Кальви ди Берголо

131-й бронетанковый полк

14-й, 15-й и 17-й батальоны средних танков М14/41

5-й полк берсальеров

14-й и 24-й батальоны берсальеров на грузовиках

5-й батальон берсальеров на мотоциклах

131-й артиллерийский полк

1-я и 2-я артиллерийские группы (75-мм пушки Cannone da 75/27)

3-я артиллерийская группа (105-мм пушки Cannone da 105/28)

554-я группа САУ Semovente da 75/18

ПРИЛОЖЕНИЕ II

Сравнение эффективности танкового вооружения, 1941-42

Танк

Вооружение

Бронепробиваемость на 1000 ярдов (914,4 м)

Броня

Италия

М13/40

47-мм

32 мм

40 мм

М14/41

47-мм

32 мм

42 мм

Semovente da 75/18

75-мм

50 мм

42 мм

Танк

Вооружение

Бронепробиваемость на 1000 ярдов (914,4 м)

Броня

Великобритания

«Крусейдер» II

2-фн (42-мм)

40 мм

40 мм

«Стюарт»

37-мм

46 мм

51 мм

«Валентайн» II

2-фн (42-мм)

40 мм

65 мм

«Грант»/«Ли»

75-мм

38 мм

50 мм

«Крусейдер» III

6-фн (57-мм)

52 мм

51 мм

«Шерман»

75-мм

38 мм

50 мм

«Черчилль» II

6-фн (57-мм)

52 мм

102 мм

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg