Алина Витухновская в интервью Александру Сотнику: «Я иду в Президенты!»

Sasha Sotnik

Published on Aug 28, 2017

Александр Сотник: Здравствуйте! И позвольте разжечь! Мой сегодняшний собеседник, ну совершенно неожиданный собеседник — человек, который решил выдвинуть свою кандидатуру на пост Президента Российской Федерации. Алина Витухновская. Здравствуйте, Алина!

Алина Витухновская: Здравствуйте.

А.С.: Эх, какой же чёрт вас понёс на эти политические галеры?! Вы писали стихи и сейчас, я так понимаю, пишите. Вы — творческий человек. Это что, такой арт-проект для раскрутки что ли? Или всё всерьёз?

А.В.: Ну это ни в коем случае не арт-проект. И я не хотела бы чтоб вообще путали. Очень часто люди путают. Это клише — "творческий человек". Вот я пишу тексты, и не только стихи, и прозу. Это одно, журналистика — это другое, метафизика и идеи какие-то — это третье, политика — это четвёртое. У нас логократическая страна, люди воспринимают всё буквально и каждый раз приходится разжевывать: что ты делаешь всерьёз, что литература, что политика. Хотя на самом деле, конечно и отчасти, всё очень сильно связано.

Как человек, собственно, помешанный на русском языке, владеющий русским языком и смыслами русского языка, с детства я очень хорошо чувствовала русский язык и понимала какие-то совершенно запредельные вещи и почему я их стала писать. Я не хочу, чтобы это наше пространство, пространство России было стёрто с лица Земли. А оно фактически стёрто — не физически конечно, а ментально, политически, экономически. Нас не существует в европейском пространстве. Нас никто не воспринимает всерьёз в связи, собственно, с путинской политикой, в её апофеозе.

Последние годы мы являемся геополитическим пациентом, политическим изгоем. Эта ситуация меня, естественно, категорически не устраивает. Но мне кажется, что она не устраивает ни одного вменяемого человека. Я хочу знать, что я существую на самом деле, а не в каком-то гетто ментальном, не в каком-то виртуальном пространстве. Я хочу, чтобы то, что здесь происходит, происходило по-настоящему, потому что мы фактически живём в том, что называется "криптоколония" — колония без статуса колонии.

А.С.: А почему вы например не начали с выборов в Государственную Думу, ведь это же какие-то ступеньки политические? Вы должны сначала себя зарекомендовать как политический деятельно в первую очередь. И потом, вообще, кто-то в русалок верит, кто-то в домовых, кто-то в выборы. Вы верите в выборы?

А.В.: Сложный вопрос. Мы конечно же не признаём в принципе легитимности этого государства. Да, мы можем об этом говорить, но это вопрос взглядов, это вообще вопрос юридический. Он может решаться только постфактум юридически. Сейчас мы можем это только декларировать, но от того, что мы это декларируем, собственно, нет никакого прока. Сейчас отчасти я согласна с тем, что мы все играем в определённую игру. У нас нет своих ресурсов, своих медийных ресурсов, своих финансов, каких-то альтернативных ресурсов как то даже иностранные СМИ, которые, например, были в 90-х и были бы сейчас, если бы отношения между странами не были так сильно испорчены. Поэтому пользуемся тем, что есть. Т.е. перефразируя Ленина, можно сказать, что "мы должны овладеть тем, чего нет."

Мы должны овладеть выборами, используя ресурсы нашего врага. Но почему нет? Ну в общем-то все поступают сейчас также. Тот же Навальный что он делает — он участвует в выборах, в которые, судя по всему, он не верит. Но во-первых, в этой стране сейчас, в нашей стране, никто не знает что будет ну не то, что через месяц — через неделю! Т.е. если раньше, насколько я помню, 5, 10 лет назад, общаясь с людьми лично ты мог получить какую-то конфиденциальную, инсайдерскую информацию и знать что будет в той или иной политической тусовке, какие будут движения. Сейчас те люди, которые строили из себя очень осведомлённых, ну или действительно были осведомлены прямым текстом в частных беседах говорят, что они не знают что будет здесь через месяц. Это называется в политике "потеря управления". Она у нас произошла. И это свершившийся факт. То, что всё не разрушилось на наших глазах. То, что всё это не обвалилось нам на голову.

Что в принципе должно произойти, если никакой спонтанной ситуации, которая этому воспрепятствует, не будет. Не свалилось нам на голову только потому, что это огромное инерциальное пространство, в котором всё настолько медленно. В котором и распад и стагнация и развитие даже чего-то происходить совершенно одновременно. Очень инертная территория. Болотистая такая чёрная дыра. И ещё происходит сужение окна возможностей. Вот мы говорили о том, что встретиться в кафе. Вы сказали, что в кафе интервью давать нельзя, но ещё недавно было можно.

А.С.: Я же знаю просто о чём говорю, потому что я несколько раз просил.

А.В.: Ну вот, поэтому если сейчас продекларировать свою позицию политическую в рамках участия в выборах, то я это делаю, потому что сейчас есть такая возможность. Что будет через полгода или через год — никто не знает. Но тенденция такова, что государство становится всё более авторитарным, возможности сужаются, политическое поле фактически зачищено. На самом деле, на нём нет вообще никого. Фактически, на нём есть два политика федерального уровня. Сейчас я употребляю слово "политик" формально. Т.е. они заявлены как политики. Насколько Путин политик, но это не политик, а бандит, скажем так.

Путин и Навальный. Навальный молодец в том смысле, что он овладел медийным ресурсом. У него нет, допустим, чёткой программы, кроме борьбы с коррупцией, но он молодец в том, что он смог вывести людей на улицы, что он создаёт медийное событие — в этом смысле он действует правильно и вызывает только уважение. Но и Путин и Навальный ведут примерно одинаковую политику зачищения альтернативного поля. И с этой точки зрения является ли Навальный демократом — большой вопрос.

А.С.: А у меня к Вам такой вопрос. Вы если решили идти в политику. Вы решили баллотироваться на должность Президента. У вас наверное и программа уже есть?

А.В.: Есть.

А.С.: Ну если можно, у нас поскольку не безразмерное интервью, как-то вкратце — к чему мы придём под Вашим руководством?

А.В.: У нас программа состоит из семи пунктов. Вот я даже их покажу (плакат). Значит, первое — это рефедерализация. В двух словах я писала об этом большие посты, но здесь наверное кратко. Рефедерализацию путают с регионализмом и более того, распадом Российской Федерации. Мы не регионалисты, мы категорически против распада. Мы просто за то, чтобы власть из центра переходила больше к регионам, к субъектам Федерации. Чтобы не было центрального управления и сосредоточенности ресурсов в Москве и в Питере. Ну объяснять нечего, по-моему это понятная и здоровая идея. Вторая идея — профессиональная армия, чтобы не было призыва, который есть сейчас, чтобы люди не шли в армию как на какую-то повинность. И совершенно понятно, что туда идут низшие слои населения, чего тоже не должно быть. В Москве, например, их моих знакомых, фактически никто не служил. Все имеют возможность откупиться, либо поступить туда, откуда не надо идти в армию.

А.С.: О чём мы говорим! У нас Шойгу не служил!

А.В.: Ну вот. Т.е. люди люди должны, во-первых, получать за это деньги. Армия должна быть престижной — примерно как в Америке. Что-то в этом роде. Гражданское оружие — третий пункт программы.

А.С.: Легализация оружия.

А.В.: Да, у людей должно быть короткоствольное оружие, поскольку полиция нас не защищает. Считать граждан идиотами, которые, дай им оружие, начнут стрелять друг друга, это очень неправильно и неуважительно по отношению к гражданам. При этом есть охотничье оружие, которым в экстремальной ситуации воспользоваться нельзя. Это просто неудобно, дискомфортно и т.д. Т.е. оружие должно быть, естественно, это всё должно быть подконтрольно. Оно должно выдаваться только людям вменяемым, без справок из психо-нарко-диспансеров и т.д. По-моему, это тоже здоровая инициатива.

Четвёртый пункт — это ядерное разоружение. Наверное, слишком радикально даже для самой демократической и прогрессивной публики. Но тем не менее. Хотела бы объяснить свою позицию. Есть, во-первых, масса другого оружия — химического, бактериологического и т.д., которое точно так же при использовании какими-нибудь сумасшедшими маньяками и тиранами может привести к уничтожению человечества.

Ядерное оружие, ядерная бомба — это жупел времён холодной войны. И сейчас у нас происходит не холодная война, её конечно же нет. У нас происходит имитация холодной войны. Потому что когда эта так называемая путинская элита пришла к власти, они взяли к себе в обслугу полных кретинов в лице там какого-нить Дугина и прочих, которые используют устаревшие геополитические парадигмы, которые ни в каком цивилизованном пространстве уже давно не применяются. В цивилизованном пространстве так себя не ведут.

А.С.: Между прочим, геополитика в Германии до сих пор запрещена.

А.В.: Даже дело не в том, что она запрещена. Вопрос даже не моральный, это просто смешно — сейчас так не действуют. Владеет ситуацией тот, кто владеет временем. Тот кто владеет финансами, тот кто владеет дипломатическим языком. А не тот, кто владеет территорией. Они же не могут ей владеть. Да, они могут вывозить отсюда деньги, но не более того. Они теряют ровно так же, как и мы. Всё, что они приобретают, они приобретают только за счёт своей наглости и того, что они просто находятся при власти.

А.С.: А кто же нас тогда бояться будет? У нас не будет ядерного оружия.

А.В.: Нас никто и не боится. С нами не хотят связываться, но нас не боятся. С нами просто не хотят связываться. И ядерное оружие — это такие представления детские, что ходит такой Президент с чемоданчиком, у него там "ядерная кнопка", он там на неё нажимает и всё взрывается. Но это же не так — этим занимается масса людей. Это профессиональный, узкопрофессиональный вопрос — даже я не готова о нём говорить. Но по-моему это понятно всем взрослым людям, что нельзя, как говорится, просто так взять и нажать на ядерную кнопку. Это просто страшилка. Просто страшилка. И хотя бы, для начала, в области политической риторики, от этого надо избавиться. Угрожать ядерной бомбой в век цивилизации, дипломатии, каких-то культурных, общественных связей — это просто не адекватно, это Дугин с его там, что он там говорил — "убить всех" или что-то в этом роде. Но это же комикс, это клоунада, это неприлично. Во всяком случае, от этой риторики надо избавляться.

А.С.: У нас Жириновский очень любит помахать "Искандером" в студии у Соловьёва и рассказать о том, как нужно забомбить и зачистить всю Европу. Хорошо, раздали короткоствольное оружие населению, запретили ядерное оружие, дальше что?

А.В.: Десоветизация и люстрация — это тоже необходимые вещи, поскольку мы говорили о Германии. Я не очень люблю эти примеры и сравнения с фашистской Германией, во-первых, Германия уже давно искупили все свои прегрешения и искупает до сих пор. Германия с самого начала — фактически сразу после войны, стала жить совершенно иначе, чем проигравшая, т.е. победившая, простите, страна, т.е. мы, но там состоялся Нюрнбергский процесс, а в России он не состоялся. Было формальное осуждение сталинизма, теперь обратно приходит к тому, что Сталина восхваляют. Конечно, этого быть не должно.

Люстрация будет заключаться в том, что те, кто имели отношение к репрессиям и работали в органах КПСС, ВЛКСМ и всей этой структуры, КГБ и т.д. — они не должны быть допущены к управляющим должностям. Никого судить, сажать и расстреливать, естественно, не надо — просто этот период должен быть осуждён и забыт. Никаких пафосных процессов тоже не нужно, потому что это было уместно в начале века, просто это время прошло и его не стоит мусолить и повторять. И у нас ещё страна людей с репрессивным сознанием. Я не считаю что это хорошо. Когда бесконечно говорят о том, что мы должны помнить, мы должны страдать, мы должны бояться — это воспитывает в людях на самом деле жертв. Люди начинают действительно бояться там, где бояться не следует.

А.С.: Алина, у меня к Вам такой вопрос: хорошо, люстрируем. Люстрируем вас, господа! А судьи кто? Кто будет люстрировать? У нас, знаете, с судейским корпусом большая беда. Они в общем тоже замазаны во всех этих грехах. Там много решений судейских по звонку сверху и т.д. Кто будет люстрировать?

А.В.: Ну наверное почти все политические решения точно происходят по звонкам сверху. Конечно, всю судебную систему надо пересматривать. Конечно..., ну это уже вопрос не ко мне, я не могу назначать людей.

А.С.: Ну как, вы же Президент!

А.В.: Ну когда я буду Президентом, тогда я буду назначать. Мне нужно гражданское общество, мне нужны люди. Я же не могу сейчас пофамильно назвать тех, кто будет решать что-то за кого-то.

А.С.: А народу хватит кто будет люстрировать? Вот судьи кто? И конкретно народу хватит? Кто будет в люстрационных комиссиях, кто будет составлять эти списки:

А.В.: Я думаю, что этим могут заниматься люди, которые в этом заинтересованы прямым образом. Т.е. это дети тех, кто был подвергнут репрессиям, это учёные, это историки, это профессионалы должны быть и юристы профессиональные. Наверное так.

А.С.: Понятно. А ещё какие у вас есть пункты?

А.В.: Безусловный Основной Доход (БОД). У Навального, кстати, МРОТ — это минимальная зарплата 22 тыс. руб. (в месяц). У нас — безусловный основной доход в 500 долларов США (в месяц) для каждого с 14 лет — 1/3, с 18 — вся сумма. Говорят, что это коммунизм и социалистическая подачка. Нет, это не так. БОД — это будет массовая тенденция в мире, в Европе, в Америке в связи с введением электронного обслуживания, искусственного интеллекта и т.д. Масса людей останется без работы. И это будет совершенно нормально, что у людей не будет денег и не будет возможности срочно устроиться на работу — это будет как первоначальный капитал для того, чтобы прийти в себя. А в России в принципе уже нужно выдавать эти деньги, потому что те деньги, за которые здесь работают люди даже в Москве — на них нельзя жить, этот ненормально.

Я считаю, что люди находятся в психическом, невротическом и физически ненормальном состоянии живя на 20, 30, 40, а то и меньше тыс. руб. в месяц, потому что в современно мире сейчас на эти деньги жить нельзя. Это будет необходимая добавка. Естественно, выдать эти деньги всем и сразу нереально. Значит, он должны выдаваться каким-то наиболее бедным регионам, допустим Москва и Питер поначалу могут обойтись — здесь проще найти деньги. Но если в Москве уже нету денег нигде, ни в каких средах, кроме этих самых же прокремлёвских. Т.е. фактически у нас же нет никакой экономики, мы ресурсная страна, экономики нет и не будет из-за внешней политики. Внутри страны ничего не продаётся, не покупается. Всё стоит, а деньги есть, собственно, только у тех у кого богатые семьи, кто работает на кремль, ну или у кого есть большие квартиры, которые можно сдавать. Всё. А так — деньги кончились. Их просто придётся буквально раздавать. Я думаю, что это тоже нормальная инициатива.

А.С.: А у меня ещё один такой вопрос. Алина, смотрите: действительно сейчас состояние экономическое в нашей стране аховое. Действительно аховое. И откуда мы возьмём деньги, когда конечно понятно — путинизм — это не навсегда, когда-нибудь всё это закончится. Но, как только это закончится, сразу же станет несколько вопросов. Первое — вопрос с Украиной. Что делать с Крымом? Крым чей? Что с ним делать?

А.В.: Крым вернуть. Я, пожалуй, единственный политик, который об этом говорит — все уклончиво отвечают. Это такой вопрос, который не хотят затрагивать публично и я понимаю, да, почему — потому что нас население стало куда более регрессивным, чем сама власть. За годы путинского правления они действительно уверовали и в "крымнаш", во всё остальное — и если так немножко утрировать, то сейчас может Путина переиграть не человек с демократическими какими-то лозунгами, а человек, который выйдет и скажет что-то вроде "православие, самодержавие, народность". "Я буду хуже чем Путин", вот за «хуже» проголосуют, но это шутка. Шутка понятно о чём.

А.С.: А каким образом вернуть Крым? Как вы себе представляете этот процесс?

А.В.: Но это тоже уже вопрос к юристам, как это будет происходить. Формально это вопрос не ко мне. Но это должно произойти потому, что все проблемы у нас происходят сейчас и будут происходить в дальнейшем из-за того, что здесь происходили в годы путинского правления, фактически, военные преступления — Крым, Донбасс и всё что с этим связано, Новороссия — это военные преступления. Даже если мы сейчас изменим политику на либерально-демократическую в области экономики и каких-то деклараций, то это-то не изменить — это военное преступление. Оно должно быть признано военным преступлением. Зафиксировано в международном контексте. Должны быть собраны какие-то по этому поводу официальные международные комиссии — это не может происходить как частная инициатива. Здесь это уже международный вопрос.

А.С.: А что вы будете делать с тем массивом нелегитимных законов которые за все эти годы напринимала Государственная Дума и наподписывал господин Путин. Ведь получается что мы в каком-то юридическом вакууме окажемся?

А.В.: Но мы в нём находимся и живём. Мы живём в пространстве нелегальности и нелегитимности. Просто из книжки, из классики, из антиутопии. Естественно, это тоже всё нужно менять и для этого нужны новые юристы, вменяемые.

А.С.: А сколько времени на этот переходный период потребуется?

А.В.: В принципе, у нас же совершенно нормальная Конституция. Там в общем-то всё более или менее прилично. Она по-моему даже списана была с американской во времена Ельцина. С ней всё в порядке. Это законы неадекватные которые напринимались сейчас т.н. "безумным принтером" и это не столько даже неадекватные законы, сколько неадекватные способы их применения. Ведь наверняка на массу неадекватных законов, полно хороших.

Когда вы встречаетесь с юристом — вот по любому поводу, любой образованный юрист распишет вам такую идеальную картину, исходя из наших, российских законов. Но в суде эти законы не работают — значит это вопрос даже не самих законов, а их применения. Да, здесь нужны грамотные юристы. Это всё надо пересматривать. Это тоже такие узкие вещи — не в сфере моей компетенции. Если бы я сказала, что я знаю всё, каждый нюанс, как сделать, но это было бы нечестно и понятно, что это была бы просто афера.

А.С.: Когда Вы планируете подать заявление в Центризбирком по поводу того, что вы выдвигаетесь на пост Президента. И вы верите в то, что Вас зарегистрируют?

А.В.: В декабре будет подан сигнал Центральной Избирательной Комиссией, что начинаются выборы — в течение 20-и дней надо собрать 500 (всего лишь) подписей. Конечно, собрать их вполне реально. Потом проводится собрание, потом эти пятьсот подписей отсылаются соответственно, в инстанции, а дальше уже надо собрать 300 тысяч подписей.

Я и политика и русская бюрократия. Это же не вопрос веры или неверия. Троцкий по-моему говорил, что здесь всё так происходит медленно, что быстрее переиграть бюрократию, чем с нею возиться. Но почему бы нам не попробовать это сделать. Почему бы нам не заявить о себе и не попробовать проверить как будет происходить на месте учёт этих самых голосов. Мы в данном случае ничего не теряем. Мы рискуем как все, кто находится в политическом поле, но мы ничего не теряем.

А.С.: Вы говорите "мы", это кто? Это партия?

А.В.: Республиканская Альтернатива. Да, это я, люди, которые разделяют мои идеи.

А.С.: А сколько у Вас людей? Вот кто за Вами стоит?

А.В.: Я не могу сказать сколько у нас людей — у нас есть уже эти 500 человек, которые нас поддерживают. Они точно есть. А из близких людей, которые активно действуют в Москве и которых я точно могу назвать. Ну это будет человек 50. Это уже очень много на самом деле. Чтобы овладеть большой территорией нужны медиаресурсы и финансовые ресурсы. Иметь иллюзии, что сейчас можно как Ленин на броневичке выйти что-то сказать в толпу — сейчас так конечно же не делается. Можно быть семи пядей во лбу, можно выстраивать какие-то политические суперсхемы, но не имея медиаресурсов мы не поимеем ничего. Ещё один плюс Навальному — он их поимел, как его не критикуют. В этом смысле конечно он молодец.

А.С.: Он овладел этими технологиями, это да.

А.В.: Другое дело, что навальнисты создают ту же ситуацию безальтернативности как и Путин: только мы и больше никто. Я вчера послушала как выступал Валерий Соловей перед навальнистами и конечно же ну это очень инфантильные люди. Они мне симпатичны, что эти люди хотя бы хотят каких-то перемен, но они не знают сами, что будет дальше. Вот он (Соловей) их спрашивает (не дословно) — "вот Навальный регистрируется, а дальше? А какая наша цель? Зарегистрировать Навального? Вот он регистрируется, а дальше? Его же не допустят к выборам! Ну нет, наверное не допустят." Ну и т.д. Все же понимают, что играют в какую-то игру.

Но если Соловей или я или вы можем сформулировать хотя бы какие-то основные посылы этой игры — что надо делать в такой ситуации, то к сожалению, даже самая прогрессивная молодёжь, я повторюсь, что я считаю навальнистов прогрессивной молодёжью, они не могут этого сформулировать. У нас часть населения очень регрессивная, а часть — дико инфантильная. И я думаю, я не утверждаю, что в 90-е годы я не могу сказать, что я очень сильно следила за политикой. Но глядя на кадры 90-х годов, это были другие люди, это было, что называется, гражданское общество. Сейчас его нет — остались единицы, с одной стороны — это плохо, а с другой стороны — но всегда же историю двигали именно единицы, а не какие-то массы. Массы появлялись и действовали под принуждением, собственно, этих единиц и исторических обстоятельств.

А.С.: Алина, у Вас одна минута, чтобы завербовать наших зрителей и сказать им те самые слова, после которых они ломанутся за вас голосовать. Прошу!

А.В.: Я хотела бы себя позиционировать на данный момент как единственного кандидата, который представляет демократическую и либеральную здоровую программу. Готового ко всем контактам. Приходите к нам на сайт, в группы Вконтакте и в Фейсбуке. — там моя предвыборная программа. Будем общаться и я думаю, что этот эфир тоже прибавит нам сторонников. Была рада с Вами познакомиться и поговорить!

А.С.: Спасибо Вам большое, Алина! Это была политик Алина Витухновская. Вы знаете, пусть расцветают все цветы! Чем больше политиков на нашем зачищенном политическом поле — тем лучше! Не только для нас — в первую очередь — для вас! Смотрите Sotnik-TV!

-vituhnovskaya/1686