«Как слово отзовется»

Как слово отзовется

«С Урала приехали?» — спрашивают нас в Горьком или в Ленинграде. «С Урала», — отвечаем мы, удивляясь проницательности собеседников. А выдает нас «совсем особенный уральский говорок». И не только жителей села, но и горожан. «Язык города» только недавно стал предметом специального изучения, однако ученые уже обнаружили своеобразие городского просторечия, в частности, уральцев.

Устная речь потомков уральских мастеровых подчас сохраняет всю прелесть живого народного слова, является кладезем запечатленной на века мудрости, неиссякаемым родником, питающим величавую реку национального русского языка. Однако наблюдения, сделанные в Челябинской межвузовской лаборатории устной речи, говорят о том, что далеко не все челябинцы бережно относятся к слову, достаточно хорошо владеют культурой речевого общения. Беседы «Правильно ли мы говорим?» по областному радио и телепередачи «Разрешите с вами познакомиться» побудили многих взяться за перо и высказать свое мнение о речевой культуре земляков.

В основу этой книги легли письма, беседы, размышления о разговорной речи челябинцев. Выражаю всем своим корреспондентам и собеседникам сердечную признательность за помощь и надеюсь, что наше слово отзовется в душе каждого читателя.

АВТОР

Беседа первая Великий и могучий…

Бесценный дар… — Язык мира и дружбы. — В чем богатство русского языка?

Язык — бесценный дар, которым наделен человек. С помощью слов можно рассказать обо всем. «Главный характер нашего языка состоит в чрезвычайной легкости, с которой все выражается на нем: отвлеченные мысли, внутренние лирические чувствования, «жизни мышья беготня», крик негодования, искрящаяся шалость и потрясающая страсть», — писал А. И. Герцен.

Язык — орудие человека. Он необходим, чтобы люди могли общаться при совместной деятельности. Когда мы хотим выразить свое отношение к царящей вокруг неразберихе, то говорим: «Вавилонское столпотворение!» Истоки этих крылатых слов — в библейской легенде о сооружении в древнем Вавилоне башни до неба («столпа творение»), окончившемся неудачей, так как бог якобы разгневался, «смешал» языки людей, и они перестали понимать друг друга. Недаром так часто мы обращаемся к собеседнику с призывом: «Постарайся понять меня!» «Говорим с тобой на разных языках, не можем найти общего», — с горечью заключаем мы, когда нет взаимопонимания и отношения не складываются. Общение посредством слова закрепляет и сохраняет опыт человечества, передавая его от поколения к поколению. Изучение и сбережение языка — насущная необходимость для каждого народа, потому что язык — это орудие культуры.

Но орудие может быть разным: дубинкой дикаря и современной ЭВМ. В наиболее развитых языках мира многогранно отражаются все достижения науки, техники, культуры. Интерес к родному языку, стремление к совершенному владению его письменной и устной формой всегда характеризуют культурного человека. Недаром К. Г. Паустовский называл людей, равнодушных к своему языку, дикарями. Ведь нет такой сферы жизни, где бы не требовалось хорошее владение речью.

И так досадно бывает, когда слушаешь человека, плохо владеющего родным языком: то ошибку в ударении допустит, то неточное слово подберет, то употребит неправильную форму или неверный оборот. «Языком не расскажешь — пальцами не растычешь», и вот не владеющий даром слова мучается, безъязыкий, стараясь быть понятым. Это все равно, что заниматься трудом без инструмента. Что сделаешь голыми руками? А ведь язык — тот же инструмент, которым необходимо не только хорошо овладеть, но и время от времени «затачивать», совершенствовать.

Знаем ли мы родной язык? «Конечно, — ответят многие. — Ведь с детства им пользуемся». Некоторые даже приведут цитаты о красоте, великолепии и силе родного языка. Но на вопрос: «Надо ли изучать знакомый с детства язык?» — однозначного ответа не получим. Приходилось встречаться с людьми, которые с жаром доказывали, что им ни к чему всякие там стилистические тонкости, потому что в писатели они все равно не собираются. Чаще всего так заявляют школьники. Приходится им напоминать слова, сказанные в апреле 1941 года М. И. Калининым в выступлении перед старшеклассниками: «Прежде всего вы должны хорошо знать русский язык. Ведь нет такой науки, которую вам придется изучать, нет такой сферы общественной деятельности, где бы не требовалось хорошее знание русского языка». Тому поколению школьников пришлось осваивать науку побеждать в борьбе с фашистами за свою Родину, за право говорить и писать на родном языке. В феврале 1942 г. было опубликовано стихотворение Анны Ахматовой «Мужество»:

Мы знаем, что ныне лежит на весах И что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, И мужество нас не покинет. Не страшно под пулями мертвыми лечь, Не горько остаться без крова, И мы сохраним тебя, русская речь, Великое русское слово. И внукам дадим, и от плена спасем Навеки.

Да, любовь к своей стране всегда связывалась и с уважением к речи предков. Стремление овладеть языком своего народа, как бесценным даром, перешедшим к нам по наследству, естественно. Пренебрежительное отношение к нему не только противоестественно, но и опасно: он может быть не только верным другом, но и коварным врагом. «Язык и хлебом кормит, и дело портит», — говорит русский народ. Владение языком — не только личная потребность культурного человека, но и гражданский долг, потому что нельзя терпеть, когда равнодушный к великому слову предков наш современник своей речью только «дело портит».

Гармоничного развития человека не может быть без воспитания любви к родному слову, а через слово — к Родине и своему народу. Мы помним слова И. С. Тургенева: «А просьба моя состоит в следующем: берегите наш язык, наш прекрасный русский язык, этот клад, это достояние, переданное нам нашими предшественниками… Обращайтесь почтительно с этим могущественным орудием; в руках умелых оно в состоянии совершать чудеса!»

На русском языке звучат сейчас призывы к миру и дружбе народов. На нем выражаются идеи гуманизма, социального братства и объединения людей. Рост экономической мощи, расцвет культуры, блестящие достижения науки и техники в нашей стране стали бесспорны для остального мира после победы в Великой Отечественной войне и особенно после рывка в космос. Именно с этих пор интерес к русскому языку возрос. С его помощью другие народы все глубже и всестороннее познают историю нашей страны, природу социалистического общества. Ведь язык — средство отражения в человеческом сознании того, что рождено общественно-историческим опытом. За всяким национальным языком — сама жизнь, культура, традиции народа, то есть живой человек и его духовный мир — самое ценное и интересное для других. «Неоспоримо, что слава народа придает цену и блеск языку его», — справедливо писал в начале XIX века русский поэт, публицист Федор Глинка.

В мире насчитывается свыше двух с половиной тысяч языков. Самые распространенные: китайский, английский, русский, испанский, хинди, японский, португальский, арабский. Русский ввели в число официально изучаемых в учебных заведениях около ста стран. Обучение нашему языку за границей даже стало выгодным бизнесом. Например, бывший бедный учитель, а ныне преуспевающий предприниматель доктор Фокс из Австрии разбогател на ежегодных научно-методических семинарах по русскому языку.

Наряду с английским, французским, испанским, китайским и арабским языками русский признан официальным в ООН. Это язык международного транспорта и торговли, культуры и науки. По данным ЮНЕСКО, на русском издается около половины всей научно-технической литературы и документации и 20 процентов всей мировой книжной продукции. Интерес к нашему языку вызван и стремлением познакомиться со страной, в которой люди видят прообраз будущего братского союза народов всей Земли.

«Является ли русский язык мировым?» — как-то задала я вопрос студентам. «Да нет, пожалуй, вот английский…» — послышалось несколько голосов. Остальные молчали. Повторила вопрос еще в нескольких аудиториях. Уверенного, твердого ответа не получила. Почему? Неизвестно реальное положение в языковой картине мира? Велик престиж иностранного языка в ущерб родному? Как бы там ни было, советский человек должен помнить, что в битве идеологий участвует и язык. Умножая мощь Отчизны, мы содействуем возрастанию роли русского слова в мире.

Долг советского гражданина — содействовать распространению русского языка, разъяснять его богатство, точность, ясность и выразительность, верить в его высокое предназначение как языка мира, дружбы и братства народов.

Передо мной письмо коммуниста, сына немецких антифашистов Ивана Ивановича Менгеля, горного инженера одной из копейских шахт: «Я сам слышал, как русским языком восхищался человек, совершенно его не знающий! В марте 1975 года я с группой челябинских туристов был в ГДР. Однажды вечером в Лейпциге на ужине в ресторане ко мне подсел старый седой немец и говорит: «Я уже второй день прислушиваюсь к тому, как вы работаете с этой группой русских туристов. Скажите, пожалуйста, откуда вы родом?» Я ему ответил, что из города Бремена, где прошла часть моего детства. Тогда он сказал, что он учитель немецкого языка и что, судя по моему произношению, я из Северо-Западной Германии, но моя немецкая речь звучит для него ново и непонятно интересно.

Пришлось ему объяснить, что я… обыкновенный турист из СССР и что разговариваю я с ним на немецком языке, переведенном с русского, который стал для меня родным 40 лет назад. На это старый учитель восторженно воскликнул: «Так каким же богатым и красочным должен быть русский язык, если я смог это прочувствовать из вашего немецкого!» Я стал еще больше гордиться за свой родной Русский Язык!»

Так велико уважение И. И. Менгеля к ставшему ему родным и близким языку. Вспомните высказывание Ф. Энгельса, выучившего наш язык, когда ему было уже 52 года: «Какой прекрасный русский язык! Все преимущества немецкого, без его ужасной грубости!»

Русский язык объединил в братский союз народы нашей страны, став средством межнационального общения. В Челябинской области проживают представители 38 национальностей. Большинство из них двуязычны, то есть владеют и родным, и русским языками. И это не препятствует ни в коей мере развитию национальных языков и культур. Люди, хорошо знающие русский язык, но отказывающиеся от изучения родного, вряд ли заслуживают одобрения. Бывает, попросишь студентку-башкирку прочитать стихи по-башкирски, а она не может. Обидно! Ведь, по ее же словам, родители говорят по-башкирски. Чувство патриотизма заключается не только в любви к отчему дому, но и в преданности родному языку, культуре своего народа.

Национальные языки обогащают русский, помогают ему развиваться. Заимствованных из них слов в нашей речи не так уж мало: амбар, арбуз, арык, базар, бай, баран, басмач, булат, караван, кета, кефир, палтус, парча, пурга, салака, сафьян, тайга, чабан, чемодан и т. д.

Близкое соседство с Башкирией приводит к тому, что челябинцы осваивают некоторые слова из татарского и башкирского быстрее, чем остальное население нашей страны. Например, в семнадцатитомном «Словаре русского литературного языка» читаем: «С а б а н т у й, я, м. У татар и башкир — народный весенний праздник, посвященный окончанию весенних полевых работ». Для нас же это общий праздник, а само слово применяется для обозначения любого торжества: «У соседа сегодня опять сабантуй»… «А не собрать ли нам небольшой сабантуйчик?»…

Из украинского пришли в нашу речь вареники, бублики, хутор, хлопец. И когда я слышу на улице: «Девчата!», — я вовсе не думаю, что так окликают девушек украинские хлопчики. Слово вполне привычно для нашего речевого обихода, как и «хлебороб», «хлопкороб», как «вареники» наряду с «уральскими пельменями».

Среди 130 языков коренных народов СССР нет единого государственного. Конституция СССР закрепляет равноправие всех языков. Статья 36-я гласит: «Граждане СССР различных рас и национальностей имеют равные права. Осуществление этих прав обеспечивается политикой всестороннего развития и сближения всех наций и народностей СССР, воспитанием граждан в духе советского патриотизма и социалистического интернационализма, возможностью пользоваться родным языком и языками других народов СССР». В политическом и юридическом отношениях все языки в нашей стране имеют равные права. В национальных республиках издаются на родных языках книги, газеты и журналы, ведется переписка и делопроизводство.

Буржуазные борзописцы много чернил извели, чтобы доказать якобы «привилегированное» положение русского языка. Им бы очень хотелось устроить на нашей земле «вавилонское столпотворение», лишив советские народы единого средства общения. Кому не понятно, что, не имея общего языка, мы не сможем продвигаться вперед, к намеченной цели? Что за солдат, если он не понимает приказа, что за командир, если он не умеет приказать?

Да, у русского языка особая роль в нашей стране: его добровольно избрали для межнационального общения. Приобщение различных наций к нему можно проследить на примере строек области: Магнитку возводили труженики 40 национальностей, ЧТЗ — 17, Челябинскую ТЭЦ — 44 национальностей. Наиболее удобным для всех них был русский язык. В единой семье народов он сыграл роль проводника идей революций, передовой науки, техники, замечательной литературы и своеобычного искусства. Он объединил усилия всех граждан нового, социалистического общества. По переписи 1979 года назвали русский язык родным 58,6 процента нерусского населения.

Осознанная любовь к русскому языку впитывается с молоком матери, формируется в школьные годы, становится убеждением в юности. Ребенок в нашей стране овладевает богатством речи в школе. Во многих учебных заведениях я видела плакат со словами В. И. Ленина: «Мы любим свой Язык и свою Родину». А вот на вопрос: «За что вы любите русский язык?» — школьники затруднялись ответить. Ответы были самые общие: «Это богатый, великолепный, великий язык». А в чем его богатство?

Во-первых, в огромнейшем словаре. Наш язык по количеству слов — один из самых богатых в мире. В современном русском письменном языке около 200 тысяч слов, а человек активно пользуется примерно 10—12 тысячами, держит в памяти 20—30 тысяч.

Попробуйте в течение минуты записать слова, образованные от корня лес. Лес, лесной, лесник, лесопилка… еще, еще! Сколько слов у вас получилось? Десять, пятнадцать? А в русском языке — более тридцати слов с этим корнем.

«Русский язык неисчерпаемо богат и все обогащается с быстротой поражающей», — изумлялся М. Горький. Наблюдая только за несколькими периодическими изданиями, специалисты отмечают появление около 50 новых слов и значений каждый день. На глазах нашего поколения возникли слова: автоответчик, автопилот, акселерат, АСУ, биоастрономия, БАМ, бамовец, гид-переводчик, гидрооптика, дельтаклуб, джинсовка, интеротряд, космичность, лаборатория-завод, металлоорганика, овощепогрузчик, оператор-инженер, первопокоритель, перестыковка, пионербол, разноэтажность, талонно-компостерный, телекинобеседы, термовидение и много других. Знакомы ли вам эти слова?

Чем больше словарный запас, или, как говорят, лексикон человека, тем выше степень владения языком, тем больше он знает, тем интереснее для окружающих.

К тому же многие слова нашего языка многозначны, сами по себе излучают поэзию, как драгоценные камни таинственный свет. Нам, уральцам, видевшим, как сверкают отшлифованные грани самоцветов, известно, сколько нужно труда, чтобы придать блеск невзрачному на первый взгляд камешку. И в самые простые слова, обозначающие жизненно необходимые процессы и явления, вложен труд мысли и души нашего народа. У таких слов, как «дом», «голова», «руки», «ноги» словари указывают по нескольку десятков значений. Найдете ли вы их? Проверьте себя по словарю. Например, «Словарю русского языка в четырех томах», или Малому академическому, выпущенному в свет Институтом русского языка АН СССР в 1981—1984 годах.

Исключительную точность нашей речи обеспечивают синонимы, «тождесловы», как их называли раньше, то есть слова, близкие по значению: у ч и т ь — изучать, штудировать, твердить, долбить, зубрить; х у д о й — тощий, худощавый, сухощавый, сухопарый, сухой, поджарый, щуплый. В каждом слове, согласитесь, новый оттенок понятия, своя особая грань. А можете ли вы шлифовать свою мысль, находить самое точное слово? Загляните в любой словарь синонимов. Например, в двухтомник «Словарь синонимов русского языка», изданный Ленинградским отделением Института русского языка АН СССР в 1970—1971 годах.

Выразительность нашей речи придают фразеологизмы и крылатые слова. Откроем «Фразеологический словарь русского языка» на странице, где начинаются сочетания, включающие компонент слово: без дальних слов, игра слов, набор слов, на пару слов, не мочь связать двух слов, слов нет, со слов, с чужих слов, боек на слово, брать свои слова обратно, владеть даром слова, господин своего слова, не говори худого слова, ни слова, от слова до слова, от слова к слову, слова не идут с языка, с первого слова, бросаться словами, играть словами, своими словами, на словах, ловить на слове, на честном слове, замолвить словечко… И еще, еще… Список далеко не полон. Дочитайте его сами и удивитесь великолепию родного языка.

Кроме того, богатство русской речи в ее звучании. Разноместное и подвижное ударение делает ее мелодичной и ритмичной. Послушайте, как прекрасно звучат народные песни! Недаром их так любят люди разных национальностей. Русский язык напевен и благозвучен. Он не терпит стечения согласных: го-во-рю те-бе, по-слу-шай! Согласные как бы «переложены» гласными, «ртораскрывателями», они не сталкиваются, не замыкают рот. Вспомните непроизносимые согласные из школьного учебника: здраВствуйте, чуВство, лесТница — собрались больше двух согласных, и третий уже не звучит. У нас редко встречаются сочетания шипящих и свистящих: причастия на -ущий, -ющий, деепричастия на -вши чаще пишутся, чем произносятся, мы избегаем их в устной речи. Носовые «м», «н», плавный «л» вносят музыкальность в русскую речь. Почти четверть словарного запаса ее составляют слова, начинающиеся либо с плавного, либо с носового:

Русалка плыла по реке голубой, Озаряема полной луной; И старалась она доплеснуть до луны Серебристую пену волны.

Прислушайтесь, как благозвучен стих М. Ю. Лермонтова.

А вот отрывок из прозы И. С. Тургенева: «А на дворе поднялся ветер и завыл зловещим завываньем, тяжело и злобно, ударяясь о звенящие стекла». Как выразительно передано завывание вьюги! Даже чужие слова в нашей речи звучат мягче, чем в языке-источнике: телеграф, телефон, рельсы, пионер, кофе, академия.

Нельзя не привести слова М. В. Ломоносова: «Карл Пятый, римский император, говаривал, что ишпанским языком — с богом, французским — с друзьями, немецким — с неприятельми, италианским — с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность италианского, сверх того, богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».

Чистый и яркий огонь любви к своей отчизне, к родному языку пронесли русские люди из поколения в поколение. Осваивая язык передовой, гуманной нации, язык новой, социалистической идеологии, люди разных стран приобщаются к советской культуре и науке, к нашему образу жизни.

Беседа вторая Культура речи

Разновидности национального языка. — Что такое «литературный язык»? — Культура речи. — Проверьте себя!

Человек самовыражается в речи. Как писал великий Саади, «умен ты или глуп, велик ты или мал, не знаем мы, пока ты слова не сказал». Сказанное слово, как лакмусовая бумажка, сразу покажет уровень культуры. Хорошо, со вкусом одетый, как принято говорить, «приличный» человек, заходя в автобус, восклицает: «Ой, местов-то сколь!» На его голос оборачиваются: «Из деревни, небось, — отметила сидевшая со мной старушка. — Теперь и деревенски-то как в Челябинском оболокаются». А вошедший, плюхнувшись на сиденье и отдышавшись, добавляет: «И пОртфель полОжу!» «Едва ли, — думаю, — деревенский, скорее просто носитель просторечия, а не диалекта. А вот бабушка — явно хранительница диалектной речи: «деревенски», «в Челябинском», а особенно — «оболокаются» — все это выдает сельскую жительницу».

Общенациональный язык не однороден. Д и а л е к т — его разновидность, характерная преимущественно для сельской местности. Вы, конечно, знакомы хоть с одним народным говором: у нас на Урале их множество. Например, тютнярский похож на акающую речь жителей Московской области, которых издавна дразнили: «С Ма-а-сквы, с Па-а-сада, с ка-ла-а-шного ряда». Есть у нас и «окальщики»: «Болого во Влодимере стокан воды испить — голова болить». Родились и свои дразнилки. Так, жителей Кусинского района узнаем по их мягкому що, в Златоусте записали поговорку о кусинцах: «Що пощо ржаная мущкя?»

Диалектолог и краевед профессор Челябинского государственного педагогического института Г. А. Турбин сумел установить время и истоки переселений на Южный Урал. По его данным, первые русские поселенцы из Тобольской и Кунгурской округи, с Поморья, Верхотурской и Шадринской округи имели окающий говор, который придавал специфический уральский колорит всем другим разновидностям речи. А разновидностей этих было множество. Строительство уральских заводов сопровождалось покупкой целых деревень крепостных крестьян из Московской, Новгородской, Калужской, Нижегородской губерний; из Исетской провинции и других областей России поступали на Южный Урал будущие уральские мастеровые. «Что ни весь (то есть деревня), то и речь», — говорили в старину. До сих пор изумляет приезжего непривычная для Урала распевная речь деревень Биянки или Серпиевки, оканье красноармейцев и каслинцев, аканье увельцев. Даже в школьных тетрадях отражаются так называемые диалектные ошибки, вызванные особенностью говора: «тяй» вместо «чай», «месяс» вместо «месяц», «могучество» вместо «могущество». «Не баско (то есть не красиво) говорим», — услышишь где-нибудь во время диалектологической экспедиции. Но чаще осуждали за неправильную речь жителей соседних деревень: «Верхощижемский мужик, держи вожжи, машина бежит»… Издавна в уральских деревнях звучат диалектизмы: баской — красивый, варнак — вор, лонись — некоторое время тому назад, лядащий — нехороший, баить — говорить, обутки — обувь, оболокаться — одеваться, якшаться — водить знакомство.

П р о с т о р е ч и е, в отличие от диалекта, не связано с какой-либо определенной территорией. Просторечием принято называть особенности языка недостаточно культурных или не следящих за своей речью людей. В любом городе, рабочем поселке встречаются люди, говорящие: магАзин, докУмент, пОртфель, местОв, делОв, сидел задумаВШИ, уехал не дождаВШИ, был у мамЕ, у папЕ, бежи, ляжь, хочете, хочут, ходют, не пущают. Их-то и называют носителями просторечия: «неграмотные слова» выдают их с головой. Основу такой речи составляет общенародный язык, но неправильно произнесенные слова и выражения, даже немногочисленные, сразу свидетельствуют о неграмотности.

Вспомните кинофильм «Доживем до понедельника». Как возмущается учитель истории, герой фильма, услышав от коллеги, что она просит детей  л о ж и т ь  руки на парту (вместо правильного  к л а с т ь  руки на парту). «Нет такого слова в русском языке, голубушка!» — сердито восклицает он. Или вот герой фильма «Дневник директора школы», который добивается, чтобы претендентка на должность учителя сказала, на чем она приехала, поскольку предыдущая заявила: «на транвае». Одно словечко — а сказано о профессиональной непригодности. Но разве это касается только учителей?

Речевые ошибки заметны не только взрослым, но и детям, которых правильной речи учат в школе. Так, в письме тов. Двойновой из Челябинска сообщается о том, как ее десятилетняя дочь удивилась, когда услышала на улице от взрослой «тетеньки» такое обращение к малышу: «Не хотишь, смотри, ухи надеру». Автор письма пишет: «Дочь была поражена. Ее эта речь удивила: «Мама, как это люди могут так неправильно говорить?» Пришлось ей объяснить, что так говорит человек неграмотный, с низкой культурой».

Удивление девочки понятно. В нашей стране, где грамотно почти все население, просторечие — вина «тетенек» и «дяденек», которые учились, да, видно, не доучились до того, чтобы овладеть правильной речью. Беда неграмотности простительна теперь только пожилым людям, не сумевшим получить образование. Однако их «простая речь», пусть даже звучит она с ошибками, подчас очень образна, красочна. «У нас туточки кажный дитенок на отличку», — сообщила нам, улыбаясь, старая школьная уборщица. «Наш контингент представлен различными категориями учащихся», — «учено» высказалась молодая завуч. Тут уж трудно сказать, что правильная канцелярская речь лучше, чем простое живое слово.

Если старенькая уборщица не овладела литературным языком, потому что не училась, то молодая учительница не умеет пользоваться теми средствами, которые была обязана постичь в процессе учебы. По словам М. Горького, «язык создается народом. Деление языка на литературный и народный значит только то, что мы имеем, так сказать, «сырой» язык и обработанный мастерами».

Л и т е р а т у р н ы й — язык учреждений, школы, науки, прессы. В отличие от национального, имеющего разновидности, зависящие от местожительства человека, его культурного уровня, образования, места работы, возраста и т. д., литературный язык един для всей нации. Он обслуживает наиболее высокие формы общественных отношений, является достоянием нации. Можно указать на следующие признаки литературного языка: он используется всеми культурными людьми во всех сферах жизни, обязателен и нормативен, имеет свои разновидности. Какие? Это функциональные стили, которые определяют выбор языковых средств в различных ситуациях общения. Товарищу вы можете сказать: «Знаешь, устал я, как собака. Мне бы отпуск получить хоть на недельку что ли. Дочку бы к маме отвез, повидался бы со своими». А в официальном заявлении так не напишешь, а только: «Прошу предоставить мне отпуск по семейным обстоятельствам с… по…»

Различают высокий, нейтральный и сниженный стили языка. Ведущий из них — нейтральный. Он включает привычные слова и обороты, которые противопоставлены двум другим стилям: нейтральное — «глаза», высокое — «очи», сниженное — «гляделки». «Лицо», «спать», «есть» — нейтрально; «лик», «почивать», «вкушать» — торжественно; «морда», «дрыхнуть», «жрать» — грубо.

В связи с потребностями общения в разных сферах появились научный, официальный, газетный, бытовой и другие стили.

В каждом из них взаимодействуют элементы нейтрального, высокого и сниженного стилей. В газетных статьях преобладают нейтральные слова, в официальном общении нередки слова высокие, «книжные», в быту мы используем подчас сниженную лексику.

Вкус человека, его языковое чутье проявляются в умении использовать разнообразные стилистические средства по назначению. Вот письмо тов. Дорогих из Челябинска: «Недавно мне пришлось подлечиться в больнице. И я слышала, как на вопрос врача: «Что у вас болит?» — женщина ответила: «Башка». Я была возмущена таким ответом соседки. Врач переспросила еще раз. Ответ был тот же. Вижу, что молодому врачу ответ не понравился. Когда она вышла из палаты, я указала больной на неправильный ответ. Женщина заявила, мол, все так говорят. Как можно вести себя так?» Совершенно очевидно, что собеседница права: «башка» — слово сниженное, грубое, неуместное в официальном общении врача и пациента.

Подчас то, что не годится в официальной речи, вполне уместно в бытовом разговоре, а вот элементы просторечия не могут быть применены в научном стиле. Используя прием смешения стилей сознательно, И. Ильф и Е. Петров умели рассмешить читателя своими фельетонами: «Было такое нежное время в текущем бюджетном году… И, ах, как плохо был проведен этот поэтический отрезок времени!.. Двое очаровательных трудящихся лежали на пляже… Молодой медик гулял с девушкой по сильно пересеченной местности…» Сочетая несочетаемое, авторы достигают комического эффекта.

Язык и мышление теснейшим образом связаны и, по справедливому замечанию А. Н. Толстого, «обращаться с языком кое-как — значит и мыслить кое-как: неточно, приблизительно, неверно». Культурный человек никогда не забывает, что чужой язык можно выучить за довольно короткий срок (я знаю людей, которые за месяц овладевали английским), а родной речи надо учиться всю жизнь.

Культура речи означает умелое, свободное использование всех средств и выразительных возможностей литературного языка. Обратите внимание: н е  з н а н и е  только, а  у м е н и е, свободное  в л а д е н и е  навыками! Мы со школьной скамьи помним, что числительные склоняются, а послушаешь выступления — и диву даешься: «из двести семьдесят пять делегатов присутствует…», «от триста двадцати до четыреста», «дошли до полторы нормы». Да полноте, учился ли человек в шестом классе?

Слово «культура» буквально значит: «возделывание», «обработка». Культура речи — это обработка языковых богатств, накопленных народом, отбор всего самого ценного, тщательное возделывание того поля, на котором народ-языкотворец выращивает плоды своего острого, пытливого ума.

Нормы, или правила, литературного языка шлифовались в течение долгого времени и не перестают меняться на наших глазах. Например, еще недавно формы «дОговор», «договорА» строго осуждались в литературной речи, а теперь в словаре читаем, что они вполне допустимы в разговоре. В чем же специфика норм разговорной речи? В том, что они не кодифицированы, то есть не сведены в письменный свод законов, в кодекс, а существуют в устной речи, для которой нет словарей, учебников, справочников.

Литературный язык имеет две части: кодифицированную и разговорную. Кодифицированному языку мы учимся в школе, на нем пишутся литературные произведения, газетные статьи, на нем ведутся передачи по радио и телевидению. Только не надо путать этот язык с литературой: в художественных текстах встречаются и диалектизмы, и просторечия, которые используются для характеристики персонажей. Так, у И. С. Тургенева крестьянин говорит о коне: «Ён с горы спущать могит», — и это верно передает речь неграмотного крестьянства дореволюционной России. О современном работнике сельского хозяйства такое уже не напишешь. Речь героев все больше сближается в речью самого автора, грамотной, литературной, кодифицированной.

Разговорная речь используется тогда, когда отношения между говорящими дружеские, неофициальные, когда специально к беседе не готовились, конспектов не писали: «Ты куда?» — «Я в универ; договора не подписаны, а потом в читалку». Обычный бытовой диалог. И усеченная форма «универ», и форма «договора», и разговорное «читалка» допустимы. Смешно и неестественно выглядел бы такой диалог: «Скажи, пожалуйста, куда ты идешь?» — «Я иду в университет затем, чтобы подписать не подписанные мной ранее договоры. После того, как договоры будут мной подписаны, я пойду в читальный зал нашей публичной библиотеки». Ведь сама ситуация и близкие, приятельские отношения делают обстоятельную информацию излишней. Разговорная речь информирует о собеседниках, об их взаимоотношениях. А поскольку такие отношения допускают незатейливую шутку, языковую игру, то в разговорной речи могут быть и каламбуры, и рифмовки, и розыгрыши: «Ой, какая красота, лепота!»; «А в лекции-то слова-то все иноземные: уж очень оне хочут свою, образованность показать»; «В магАзин чой-то хоцца: может, пОртфели завезли». Однако такая игра имеет предел: ведь собеседник должен принять и понять шутку, настроиться на игру. В противном случае могут возникнуть и непонимание, и обида.

Человек, который не овладел нормами литературного языка, испытывает большие трудности в общении, поскольку стесняется выступать, боясь выказать свою необразованность, страшится бесед с культурными людьми, опасаясь насмешек. А. П. Чехов справедливо писал: «В сущности ведь для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать».

«Современный русский язык, — говорил на учредительной конференции Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы в 1967 году академик В. В. Виноградов, — представляет собой своеобразное, самобытное явление в истории мировой культуры. Происходящие в нем процессы полны исторического значения и ярко отражают творческую мощь русского народа. В советскую эпоху он становится наиболее рельефным выразителем новой социалистической государственности и идеологии, передовой науки и техники, могучей экономики».

Поэтому совершенно естественно, что в наши дни встают задачи изучения и научной нормализации русского литературного языка, повышения культуры устной и письменной речи в их разнообразных жанрах, пропаганды лингвистических знаний среди населения.

Нормы литературного языка, помимо уже указанных стилистических, включают орфоэпические, или правильного произношения, грамматические и лексические, или нормы словоупотребления. Проверьте, насколько вы овладели этими нормами.

Правильно ли вы произносите?

агЕнт

баловАть

благоволИть

бомбардировАть

бюрокрАтия

главЕнство

диспансЕр [э]

донЕльзя

досУг

заверЕние

знАчимость

изобретЕние

испокОн

квартАл (во всех значениях)

корЫсть

легкоатлЕт

мастерскИ

медикамЕнты

намЕрение

непочАтый

неумОлчный

нефтепровОд

обеспЕчение

озорничАть

оптОвый

освЕдомиться

передАть, прош. пЕредал, передалА, пЕредало

повторЕнный (кр. форма повторЕн, повторенА, повторенО, повторенЫ)

псевдонИм

свЕкла

стАтуя

А если многие слова в вашей речи звучат неправильно? Даже если таких слов не так много, все равно следует почаще обращаться к словарю «Русское литературное произношение и ударение». Он переиздается довольно часто и, возможно, в вашей библиотеке есть последнее издание — 1983 года. Нет? Не беда: такой словарь можно получить в читальном зале публичной библиотеки. Было бы желание туда обратиться. В совершенствовании устной речи окажет помощь и книга Р. И. Аванесова «Русское литературное произношение», шестое издание которого выпущено издательством «Просвещение» в 1984 году.

Обратите внимание на произношение слов иноязычного происхождения: они могут выделяться среди других некоторым своеобразием. Например, перед гласным Е согласные не смягчаются в следующих словах: купе, бундесвер, галифе, кафе, резюме, кабаре, туннель, инерционный, плиссе и др. Р. И. Аванесов предупреждает от твердого произношения твердых согласных перед Е в словах: тема, техника, текст, картотека, демон, музей, газета, пионер, брюнет, конкретный, корректный, фанера.

Не забыли ли вы грамматику?

Н е п р а в и л ь н о

Пирожки с повидлой.

Дай мне полотенец.

Какой вкусный яблок!

Кофею попить хочешь?

Он не сказал свое фамилие.

Я простынь повесила на веревку.

Жаль, сапогов не достала.

Сколько время?

Эта юбка длиньше.

Это наиболее лучший вариант.

П р а в и л ь н о

Пирожки с повидлом.

Дай мне полотенце.

Какое вкусное яблоко.

Кофе попить хочешь?

Он не сказал свою фамилию.

Я простыню повесила на веревку.

Жаль, сапог не достала.

Сколько времени?

Эта юбка длиннее.

Это лучший вариант.

Грамматика подчас ставит нас в тупик: далеко не все в ней просто, да и кое-что подзабыли. Например, «увидеть  с а м у  себя» или «увидеть  с а м о е  себя?» Оказывается, первая форма вошла в нашу речь на порах равноправной совсем недавно, а в XIX веке почти исключительно употреблялась форма  с а м о е. Благодаря, согласно, вопреки… чему? или чего? Оказывается, чему… приказу, непогоде, упреку. А откуда все это «оказывается»? Из учебников грамматики, из словарей. Есть специальные словари: «Грамматическая правильность русской речи» (авторы Л. К. Граудина и др.), «Учебный словарь сочетаемости слов русского языка».

Есть и такие словари, которые называются «Трудности русского языка» или, посложнее «Трудности словоупотребления и варианты норм русского литературного языка». Они посвящены преимущественно правилам лексическим.

Правильно ли вы употребляете слова?

Н е п р а в и л ь н о

Кто в очереди крайний?

Вы сейчас встаете?

Деньги взяла взаимообразно.

У нас в гостинице одни командировочные.

Гостям вручили памятные сувениры

Пригласили старых ветеранов.

Давайте поднимем тост.

П р а в и л ь н о

Кто в очереди последний?

Вы сейчас выходите?

Деньги взяла заимообразно.

У нас в гостинице одни командированные.

Гостям вручили сувениры.

Пригласили ветеранов.

Давайте я скажу тост.

Думается, списки наши могли быть и больше, но нет в этом необходимости. У каждого, кто следит за культурой речи, должна вырабатываться привычка проверять себя, спрашивать в том случае, если он сомневается: «Спросить — стыд минуты, не знать — стыд жизни».

Беседа третья Как разговаривают уральцы?

Урал — опорный край державы. — Что ни город, то и норов, что ни весь, то и речь. — Что такое «полуторка?» — Язык города.

С детства привыкаем мы, уральцы, гордиться своим удивительным краем. У нашей землячки поэтессы Л. Татьяничевой есть такие строки:

Как солнце в драгоценной грани, В Урале Русь отражена.

Что такое Урал? Заглянем в энциклопедический словарь: «Урал, горн. страна на границе Европы и Азии… На С. преобладают елово-пихтовые леса на подзолистых почвах, южнее на В. — сосново-лиственные, на З. — широколиств. леса на дерново-подзолистых почвах. На Юж. У. — лесостепь на черноземных почвах и степь (б. ч. распахана) — на каштановых… М-ния жел., медных, хромовых, никелевых руд, калийных солей, асбеста, драгоценных камней, угля, нефти и др.» Строгие, деловые строчки. А за ними — незабываемое разнообразие ландшафтов, от непроходимой густой тайги до широких ковыльных степей, от величественных гор до изумительных по красоте озер — южноуральских жемчужин. Богатство и величие природы не могли не отразиться на характере наших земляков. А. А. Первенцев в очерке «Люди Урала» пишет: «Так никогда не забудут настоящие люди гостеприимство Урала. Уралец привыкает к новому человеку дольше, нем южанин, но, привыкнув и полюбив, навсегда сохраняет дружбу. На Урале любят людей положительных и потому тщательно присматриваются к гостю, прежде чем обнять его».

Уральский заводской человек формировался в атмосфере трудового коллектива, и ему искони присущи дружелюбие и чувство товарищества, уважение к чужим обычаям. Мастерство и сноровка, героизм наших умельцев сделали Урал опорой страны.

«Уральский экономический район, — пишется в Советском энциклопедическом словаре, — один из крупных экон. р-ов СССР, включает Курганскую, Оренбургскую, Пермскую, Свердловскую, Челябинскую обл. Специализируется на продукции черной и цветной металлургии, маш-нии (особенно тяжелое, энергетич., транспортное и с.-х.), лесной и горно-хим. пром-сти… В с. х-ве — произ-во зерна и животновод. продукции». Создается наша трудовая слава руками уральцев — людей десятков национальностей, приехавших в наш край из самых разных уголков страны.

Крепкое содружество наших людей проявляется и в том, что их речь окрашивается чем-то неуловимо знакомым, объединяемым понятием «уральский говорок».

«Я не из Челябинской области. Приехав сюда, много слышала странного в речи», — пишет студентка из Магнитогорска Родионова. А вот еще одно свидетельство: «Я приехал в 1943 году из осажденного Ленинграда, и мне запомнились следующие обороты речи и слова: «сяли на улку» — это сели на скамейку на улице, «кто его напировал» — в смысле «кто его напоил допьяна», «вехотка» — в Ленинграде — это «мочалка», «наруби чащу» — «наруби хворост». В настоящее время я этих слов в речи окружающих не слышу. Возможно, я к ним привык, а возможно, что их перестали употреблять». Это из письма челябинца Паля. А вот слесарь Адоньев в своем письме в редакцию пишет: «Услышишь где-нибудь далеко от Урала челябинский или свердловский говор, и на душе становится теплее».

Что же в речи уральцев особенного? Прежде всего — звучание, о котором почти сто лет назад писал известный русский писатель, лексикограф, этнограф В. Даль: «Кто не узнает, при первой речи, уральского казака по резкой скороговорке его; воронежца, у которого нет среднего рода, а платье, яйцо и седло — она и эта? Кто не узнает сибиряка по одному вопросу: чьих вы?»

Сказано это давно, но и сейчас многим нашим землякам можно сказать: «За твоим языком не поспеешь и босиком». Сотрудники Московского института иностранных языков имени М. Тореза подсчитали, что скорость русской литературной речи — 100 слов в минуту, немецкой — 113, английской — 146, французской — 148 слов. А уралец в среднем за такой же отрезок времени произносит около 150 слов. На это обращают внимание все приезжие. Так, в одной из заметок журналист «Правды» пишет: «Первый же встретившийся нам прохожий быстрым уральским говорком сказал…»

За счет чего же так частит, торопится с речью уралец? Как правило, за счет гласных, которые придают речи плавность и выразительность. «Резкой скороговоркой» становится наша речь оттого, что мы выпускаем, «проглатываем» гласные: «пьрьдавики прзвоцтва фсьво прьприятия» — звучат в основном согласные, «ртосмыкатели». Гласные, «ртораскрыватели», произносятся лишь под ударением, потому иногородним кажется, что мы с вами «цедим сквозь зубы», говорим, не размыкая губ.

Такая манера произношения, возможно, возникла не без влияния речи тюркоязычных народов, живущих бок о бок с нами. По крайней мере, можно с уверенностью сказать, что наш «совсем особенный уральский говорок» — это сложившаяся манера произношения, под которую «подстраиваются» все, живущие длительное время на Урале. Мы привыкаем к своей речи, иногда даже считаем ее образцовой, поскольку мы и не окаем и не акаем.

Бытует и такое мнение, что местный акцент в произношении даже необходим. У поэта Евгения Евтушенко читаем:

Не надо охать или ахать: «Ах, боже мой, какой акцент!» А надо окать, надо акать — Рабочий ты или доцент.

Однако трудно согласиться с уважаемым оппонентом. Нелитературное произношение, будь оно акающим или окающим, отвлекает нас от содержания речи, приковывая внимание к ее форме, непривычной для слушателя.

Вот, например, произношение типа «читат, отвечат, замечат» вместо «читает, отвечает, замечает» (здесь конец слова звучит как «айэт») подрывает престиж говорящего, показывая его речевое бескультурье. Вот что сказали мне однажды в адрес одного лектора: «Он читат, думат, народ не замечат, а он слушат да понимат, что не тот ему лекцию читат». Ирония, конечно, справедливая: ведь каждый лектор должен нести в массы культуру, владеть нормами литературного произношения.

Наша уральская речь воспринимается приезжими как просторечие. Особенно обращает на себя внимание интонация. Многие из нас произносят повествовательные предложения как вопросительные, растягивая конечные гласные, как будто бы выражая неуверенность, сомнение: «Ну я пошла-а…» (может, остановят?), «Ну, все-е…» (а может, что-то и недоделано?), «Давай, скажу-у…» (а не лучше ли промолчать?). В театральных училищах интонации конца, умению правильно показать законченность высказывания специально обучают: «интонационные всплески», «задранные хвосты» интонации мешают нас правильно понимать.

А есть и еще одна особенность в уральской речи, доставшаяся нам «в наследство» от диалектов, — переносы ударения: завОдский, плотинА, зАплот, зАпруд, зАбор и под. То, что почти все челябинцы произносят арахИс, а не арАхис, вовсе не означает, что так говорят все жители нашей страны. Например, совсем рядом, в Казахстане, носители литературного языка употребляют это слово с правильным ударением, а наше, челябинское, воспринимают как ошибочное. У нас же студент, попросивший у буфетчицы взвесить «двести с арАхисом», вызвал изумление и у нее и у всей очереди, стоявшей за конфетами: «своя» форма оказалась привычнее. Однако привычка к «своему» произношению подводит нас за пределами Урала, подчеркивая то, что мы «чужаки» в иной языковой общности. А нормы литературного языка обязательны для  в с е х  говорящих по-русски, и соблюдение их подчеркивает корректность нашего речевого поведения.

Вот некоторые отступления от норм литературного произношения, в большей или меньшей степени характерные для уральцев:

— оканье: даже в безударном положении слышится звук, похожий на О (вместо «пАкой» звучит «пОкой», вместо «хАроший» — «хОроший», не очень резко, но ощутимо даже у литературно говорящих, образованных людей);

— еканье, то есть произношение Е вместо литературного И с оттенком Е в словах типа «пЕтак», вместо «пИэтак», «чЕсы» вместо «чИэсы», «плЕсать» вместо «плИэсать»;

— твердое произношение согласных там, где по норме они должны бы смягчаться: «чеТВерть» вместо «чеТьВерть», «иЗВините» вместо «иЗьВините», «яСЛи» вместо «яСьЛи»;

— излишнее смягчение согласных: «значиТь» вместо «значит», «империалиЗьм», «социалиЗьм» вместо «империалиЗМ», «социалиЗМ».

Это отмечаемые учеными наиболее распространенные особенности. Но ведь у каждого есть еще и свои «штрихи», отражающие пережитки родных нам сельских наречий. Бывает, и от учителя услышишь: «ишшо ремонтировать надо», «всю жись учусь», «эта нова школа». Прислушайтесь повнимательнее к звучащей рядом многоголосице — услышите много интересного. А потом запишите на магнитную ленту и проанализируйте собственную речь. Что в ней из «местного колорита»?

Уважаете ли вы грамматику? При слове «грамматика» вспоминаются обычно правила, исключения, долгая зубрежка спряжений и склонений… А вот М. В. Ломоносов о той же науке писал с величайшим уважением: «Тупа оратория, косноязычна поэзия, неосновательна философия, неприятна история, сомнительна юриспруденция без грамматики».

Недавно в издательстве «Наука» выпущен двухтомник «Русская грамматика». Издание такой книги требует больших трудов и готовится по нескольку десятков лет. Это нормативное, справочное пособие. Попытаемся сверить с ним нашу уральскую речь.

Начинает книгу раздел «Словообразование». Читаем: «Словообразовательные модели с суффиксами -он (выпивон), -аня (папаня, бабаня, маманя) — просторечные». Значит, в литературной речи их употреблять не рекомендуется. Так же, как принятые в нашей речи образования типа: «ребятешки», «сараюшки» «куртешка». Слышали такое: «Да ты куртешку накинь и бегом!», «Смотри, собачешка-то!» Образованные таким способом слова придают нашей речи просторечную окраску, считает выпускница Челябинского государственного университета Ирина Беренда. А как вы относитесь к тому, что мы очень часто и, похоже, не задумываясь, используем уменьшительно-ласкательные суффиксы: «Девушка, взвесьте килограммчик огурчиков!», «Помидорчики почем у вас?», «На билетик передайте…», «Трубочку возьмите…», «Бумажечку мою подписали?» Не раздражает ли вас повсеместное  л о ж и т ь  вместо  к л а с т ь: «Не ложьте сумочку!», «Куда вы ложите пальто?», «Ложьте вещи на полку!» Часто ли вы слышите правильно склоняемые числительные: «Из двухсот пятидесяти делегатов…», «На восьмистах двадцати гектарах…», «От полутора до двух норм дневной выработки?» Слышите? Значит, вам везет. Мне иногда кажется, что только уральцы шестых-восьмых классов еще помнят, как склоняются числительные в русском языке.

Даже в употреблении слов у нас есть отклонения от норм литературного языка, которые подчас затрудняют обаяние с жителями иных мест. «Меняю полуторку…», — пишет челябинец, не сомневаясь, что его поймут. Но вот прочитал это объявление житель Минска и едет обменивать свою двухкомнатную квартиру на равноценную, ибо в его представлении это комната и еще половина, а вовсе не отдельная однокомнатная квартира.

«Свое», городское слово! Его нет в наших диалектах, оно родилось у нас в речи горожан, как и такие: «совмещенка» — совмещенные комнаты или подсобные помещения, «продленка» — группа продленного дня, «ТэЦэ» или «Торгаш» (ирон.) — магазин «Торговый центр», «Северок» — Северо-Западный район города Челябинска, «российские» — живущие у кинотеатра «Россия», «маргаринка» — гастроном и под.

Что ни город, то и свой языковый норов. Даже в названиях городских районов, улиц, объектов свои зримые черты. Так, в расположенном на горах Златоусте мы жили, как в Ленинграде, на 7-й линии, а в Аше слышали, что нужный нам человек живет на 5-м порядке.

А названия районов Челябинска: ЧТЗ, ЧМЗ, АМЗ, КБС? Спросите у знакомых, что такое «КаБэС»? «КаПэЗИС»? «АэМЗэ»? А ведь в нашем речевом обиходе не только живут эти слова, но и порождают производные: чэтэзовские, чэтэзовцы, кабээсники, чээмзэшные…

Да мы и сами, приезжая в другие города, часто оказываемся в положении чужестранцев, не знающих языка. «Единый!» — говорит москвич, входя в транспорт, и не всякий знает, что это единый проездной билет на все виды транспорта, кроме такси. «Продаются карточки!» — объявляет водитель ленинградского трамвая. К а р т о ч к а — месячный проездной билет. Слесарь из Челябинска спрашивал: «Я включил приемник в тот момент, когда говорили о «баллоне» (трехлитровой банке). Как надо относиться к этому слову, я не слышал, а очень хотел бы узнать. У нас в семье идут постоянные споры по этому поводу». Почему слово вызывает вопрос? Да потому, что оно характерно для наших южных городов, в Челябинске же в данном значении употреблять его не принято. И вводить в наш обиход не стоит, потому что слово «баллон» в литературном языке имеет значение: «сосуд специального назначения для жидкостей, газов».

Однако большинство наших «городских» слов — плоть от плоти сельских, диалектных. Распространившись за пределы одного говора, такое слово становится приметой довольно большого региона. На Урале  в о д и т ь с я — нянчить ребенка;

к а м е н ь — гора, чаще на берегу озера (у нас даже дом отдыха есть Красный камень по названию горы на озере Увильды);

к а т у ш к а — ледяная горка для катания;

и з д е р ж а т ь — потратить (деньги).

Доцент Пермского государственного университета Т. И. Ерофеева много лет вместе с коллегами и студентами изучала речь пермской интеллигенции и пришла к выводу о значительном влиянии на нее диалектов.

Речь челябинской интеллигенции также подвержена влиянию сельских говоров. Вот несколько примеров диалектных слов, не отмеченных пермскими исследователями. Очевидно, зона их распространения ограничена Челябинской областью:

в е х о т ь — тряпка, чаще для стирания со стола;

в е х о т к а — мочалка;

с к а т ь — раскатывать тесто;

ш о р к а т ь — тереть;

с т а й к а — сарай;

г о м о н о к — кошелек;

ш а р а ш и т ь с я — мешаться.

Есть и заимствованные из татарского и башкирского: айда (иди), ашать (есть), кокуй (яйцо), тулаем (целиком), урман (лес), бабай (старый человек), апайка (женщина, чаще нерусская) и т. д.

Все они вместе со своеобычным произношением создают неповторимый рисунок нашей речи.

Беседа четвертая Есть еще Эллочки-Людоедки

О молодежном жаргоне и его защитниках. — Красная девица или «швабра»? — Можно ли играть словами? — Слова из блатного жаргона. — «Могу же я расслабиться?» — Дурную траву с поля вон!

Илья Ильф и Евгений Петров в романе «Двенадцать стульев» дали гротескный образ Эллочки-Людоедки: «Словарь Вильяма Шекспира, по подсчету исследователей, составляет 12 000 слов. Словарь негра из людоедского племени «Мумбо-Юмбо» составляет 300 слов.

Эллочка Щукина легко и свободно обходилась тридцатью.

Вот слова, фразы и междометия, придирчиво выбранные ею из всего великого, многословного и могучего русского языка:

1. Хамите.

2. Хо-хо! (Выражает, в зависимости от обстоятельств: иронию, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность).

3. Знаменито.

4. Мрачный. (По отношению ко всему. Например: «мрачный Петя пришел», «мрачная погода», «мрачный случай», «мрачный кот» и т. д.)

5. Мрак.

6. Жуть. (Жуткий. Например, при встрече с доброй знакомой: «жуткая встреча»).

7. Парниша. (По отношению ко всем знакомым мужчинам, независимо от возраста и общественного положения.)

8. Не учите меня жить.

9. Как ребенка. («Я бью его, как ребенка», — при игре в карты. «Я его срезала, как ребенка», — как видно, в разговоре с ответственным съемщиком.)

10. Кр-р-расота!

11. Толстый и красивый. (Употребляется как характеристика неодушевленных и одушевленных предметов.)

12. Поедем на извозчике. (Говорится мужу.)

13. Поедем в таксо. (Знакомым мужского пола.)

14. У вас вся спина белая. (Шутка.)

15. Подумаешь.

16. Уля. (Ласкательное окончание имен. Например: Мишуля, Зинуля.)

17. Ого! (Ирония, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность.)

Оставшиеся в крайне незначительном количестве слова служили передаточным звеном между Эллочкой и приказчиками универсальных магазинов».

Не случайно я привожу такую длинную цитату: не правда ли, как много времени прошло и как мало изменились Эллочки! Их «людоедский» словарь пополнился разве что несколькими «модерновыми» словечками, вроде универсального «нормальный»:

— Как фильм?

— Нормальный.

— Как тебе показалась новая знакомая?

— Нормальная!

— Нравится тебе учиться в техникуме?

— Нормально.

«Словарь русского языка» толкует: «н о р м а л ь н ы й — 1. Соответствующий норме, обычный. 2. Психически здоровый». Можно сказать: нормальная температура, нормальный вес, нормальная обстановка… Но есть ли нормы на фильм? Что значит «нормально нравиться»? Хуже того: «нормальная девушка»! Ведь никто не сомневается в ее психическом здоровье. Бывает и так: две девушки вертятся перед зеркалом. Одна из них просит подругу: «Зин, взгляни на меня, я нормальная?»

Убогость, ограниченность словаря жаргона — его первый признак. Проверьте себя: сколько слов у вас в запасе, чтобы высоко оценить понравившийся вам фильм? Посчитаем: хороший, прекрасный, замечательный, великолепный… еще!.. еще! Сколько всего? Десять? Хорошо! Двадцать? Еще лучше! Но практика показывает, что у большинства нет и десяти. Помню, как один старшеклассник, «умаявшись» подбирать синонимы к слову «хороший», сказал, махнув рукой: «Зашибись — и все тут!» Может быть, и вам кажется, что словечко «зашибись» лучше, чем «чудесный, изумительный, восхитительный» и проч.? Некоторые ведь так прямо и говорят: «Не надо ополчаться против жаргона. Он остроумен, выразителен, экспрессивен!»

Но давайте посмотрим, как стирается вся кажущаяся выразительность популярных жаргонных «изобретений». Если в разных ситуациях по отношению к разным предметам и явлениям употребляется с настырностью заезженного штампа одно и то же высказывание, оно теряет всякую выразительную силу. Еще помню, как в такой универсальной функции выступали слова: «железный», «законный», потом «хипповый», «балдежный», затем «здоровский» — для всего, что обратило на себя внимание, вызвало восхищение, очаровало, будь это кинокартина, телепостановка, костюм, мотоцикл, девушка, лес, отдых… Вы, наверное, уже вспомнили другое слово, претендующее в вашей компании на замену десятка уже известных языку оценочных слов. Они действительно могут разниться от компании к компании, но одно общее объединяет лексику молодежного жаргона — назойливая повторяемость. Недавно я стала свидетельницей такого разговора между двумя подружками. На протяжении пятнадцатиминутного рассказа одной другая повторяла с разными интонациями: «Ну, я тащусь!» Невольно вспомнишь Эллочкино «хо-хо», выражавшее, в зависимости от обстоятельств, иронию, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность.

И не так уж безобидны эти словесные новшества. Так, пришедшее из арго уголовников «балдеть» на долгое время вытеснило в речи молодежи целый ряд разнообразных по значению и эмоциональной окраске слов общепринятого языка: гулять, отдыхать, развлекаться, веселиться, радоваться, напиваться, бездельничать, проводить время, шататься без дела, испытывать удовольствие, играть и проч. Заимствованное «хипповать», «хипповый» говорится вовсе не в осуждение, как следовало бы ожидать, а «кайфовать», «ловить кайф» в речи подростка звучат странно и вычурно.

Ж а р г о н — это речь группы людей, объединенных общими интересами, родом деятельности, времяпрепровождением. Буквально это слово означает «испорченный язык», а он и действительно испорченный, только не язык, так как жаргон паразитирует на базе естественного языка, не имея собственной грамматики и фонетики. Весь жаргон — в специфических словах и выражениях, часто заимствованных у других народов.

Цель использования жаргонной лексики — обособить данную социальную группу от остальной части общества. Особенно четко это проявляется в  а р г о — речи низов общества, деклассированных групп и уголовного мира, которую иногда называют блатной музыкой, блатом или феней.

Большинство моих собеседников выразило презрение к тем, кто обходится убогим словарем уголовников. Однако нашлись и «защитники» у современной Эллочки-людоедки: что, мол, так уж серьезно относиться к этой, словесной игре, которая проходит с возрастом? Нет уж, увольте, уважаемые оппоненты: и после ветрянки остаются оспинки. Язык и мышление взаимосвязаны. Если мир человека ограничен, жаргон как средство общения его вполне устраивает.

«Пусть в языке останутся легкие, неопасные словечки. Они могут иногда даже обогатить язык, сделать его нестандартным, что всегда приковывает внимание и симпатии слушающих, — пишет челябинский студент Павел Уваров. — Нельзя сказать, что молодежь не владеет богатством языка (хотя беседу поддерживать трудно, письма разучились писать). Современная молодежь кое-что знает. Но в своем кругу предпочитает говорить больше на англо-варварском, чем на русском. Почему? На таком языке говорить легче, он ни к чему не обязывает. Не обязывает понять душу другого человека, его боль, его заботы».

Думаю, автор сам себя опроверг: зачем такие «легкие», «неопасные» словечки, которые прикрывают духовную глухоту, неумение и нежелание понять другого человека? И это грустное признание: «беседу поддерживать трудно, письма разучились писать» — разве оно не противоречит утверждению: «нельзя сказать, что молодежь не владеет богатством языка»?

А вот еще одно утверждение, очень категорическое: «Жаргон был, есть и будет. Это пласт языка, и с этим ничего сделать нельзя», — пишет Светлана Палашова из Челябинска. Давайте в качестве аргумента против такого заявления почитаем письмо Е. Богоявленской: «Знаете, я сама классе в 5—6-м говорила на «легком» жаргоне. Говорила, говорила — и вдруг прозрела: как грубо, некрасиво выглядит со стороны!.. Услышать такое, да еще от близкого, закадычного друга, обидно, неприятно. Даже в шутке, оказывается, нельзя допускать грубости! Жаргон не только грубый, но ведь он влечет за собой и ограниченность, замкнутость кругозора и мысли. Как же с ним не бороться?! Пусть это временно, преходяще, но оно ворует у нас столько золотого времени! И потом, «после жаргона» остается какое-то «белое пятно» в душе, да и в развитии, наверное, тоже. Надо бороться с жаргоном!»

Отношение молодежи к родному языку беспокоит и тревожит людей старшего возраста. Большое и очень интересное письмо прислала в редакцию преподаватель Лидия Ивановна Ким из Копейска: «Почему некоторая часть молодежи идет по пути извращения и упрощения языка? — спрашивает она и приходит к выводу: — Ответ может быть такой: желание легко и просто, без особого труда, выделиться из общей массы людей.

Самовыразиться, утвердиться на фоне сплошной грамотности, высокоразвитой культуры не так-то просто. Это огромный труд. Зачем, трудиться, познавать искусство, читать литературу, учить правила русского языка, ходить в музеи, театры, кино, когда можно, овладев несколькими десятками жаргонных слов, надев модные американские джинсы, взяв гитару в руки, заучив низкопробные вирши, быть кумиром среди себе подобных?»

Работая с молодежью, Лидия Ивановна (да и не только она) видит, как мучительно трудно бывает выпускникам 8—10-х классов найти нужное слово в разговоре, при ответе, насколько неумело они строят предложения, дают формулировки, до чего беден их бессвязный рассказ.

«Устаю слушать и одергивать подростков», — пишет руководитель пионерского клуба имени Беляева С. М. Шафиева. «В наше время читать умеют все, но так редко можно услышать устную литературную, грамотную и образную речь», — с горечью отмечает тов. Мусатова, методист головного учебного комбината Главюжуралстроя. «Родной язык надо изучать всю жизнь. Неправильный, изуродованный, он представляет говорящего таким жалким, таким неряшливым, если это человек и «разодет», и в кольцах, и среди ковров, и в своей машине», — считает пенсионерка Лидия Ивановна Мартынова.

Многие радиослушатели видят тесную связь речевой культуры с воспитанностью, этикой поведения. Вот, например, письмо из Челябинска: «…поражают меня наши девушки, которые позволяют называть себя «швабрами», «сявками», «чувихами». Как можно опуститься до такого «имени»?! Неужели они не понимают, что таких нельзя ни уважать, ни любить! А ведь они будущие мамы, что они могут дать своим детям?!

Всегда бывает обидно и горько, когда слышишь это от молодежи. Часто слышишь в очереди: «Замри!» — это молодежь «советует» замолчать старшим. Однажды в трамвае молодая симпатичная девушка на справедливое замечание пожилого человека грубо крикнула: «Не возникай!» Я, да и другие пассажиры, возмутились, ей пришлось выйти на первой же остановке. Она вышла, но поняла ли что-нибудь?

Вот такие «экземпляры» оскорбляют не только язык, но и нашу прекрасную молодежь, достойную большого уважения».

Думаю, и вас задели эти слова. Бывали и у вас, наверное, встречи с молодыми развязными людьми, для которых блатной жаргон чуть ли не единственный способ выражения, а вызывающее поведение стало нормой. Обратите внимание: слово и дело связаны теснейшим образом. Грубое «не возникай!» в речи девушки, обращенное к пожилому человеку, — это поступок хамский, непристойный. И едва ли девушка могла показаться симпатичной кому-либо из пассажиров, ехавших вместе с ней в трамвае. Понятно то единодушие, с каким ее оттуда выдворили. Вот если бы мы всегда достойным образом реагировали на грубость и бескультурие!

Обратили внимание: в письме есть перечень синонимов для обозначения девушек в жаргонной речи. «Поражают меня наши девушки, которые  п о з в о л я ю т  обзывать себя…» Это слово «позволяют» я выделила. Ведь верно — позволяют! Не девицами, не барышнями, не девушками, не милыми, не ласточками! «Нет, так нас уже не зовут, — «обрадовали» как-то меня в беседе девушки из ПТУ. — Нас теперь «телками» кличут». Неужто и правда не возразят, не возмутятся, откликнутся на унизительное «телка!»? А может, жаргон уже «пополнился» еще одним унижающим человеческое достоинство и девичью гордость «шедевром»? Хочу напомнить пословицу: «Человека десять раз свиньей назови — на одиннадцатый он захрюкает». Действительно, уж кому-кому, а представительнице прекрасного пола, будущей матери жаргон просто противопоказан. Русский речевой этикет запрещает девушке, женщине грубое слово. Уважающая себя личность не только не позволит насмешки, но и не оскорбит другого.

Тут самое время предоставить слово одному из оппонентов: «Мне 25 лет, родился и вырос в Челябинске. Регулярно слушаю вашу передачу «О культуре речи». Наконец мое терпение кончилось… Можно постоянно услышать в передаче: «Молодежь не так говорит!», «Молодежь не так делает!» и т. д. и т. п.»

Основной тезис письма такой: «Нельзя под одну гребенку стричь всю молодежь. В своем большинстве она говорит правильно, позволяя себе расслабиться лишь в узком дружеском кругу». Конечно, уравниловка — всегда плохо, но ведь есть еще и обобщение, и типизация. Тезис о том, что большинство наших молодых людей говорит правильно, не противоречит положению о необходимости обучать всех, в том числе и «расслабляющихся» в узком дружеском кругу.

Вот тов. Козлов из города Карталы сетует: «…ученики старших классов сознательно, преднамеренно искажают русские слова, считая для себя эти искажения какой-то находчивостью. Например, слово «нормально» произносят «нормачук», слово «хорошо» — «хоре», слово «спать» — «кимарить». А слова «покушал, пообедал, поел, позавтракал, поужинал» все закрываются одним словом, кто его знает, кем придуманным, — «пошамал»…

Можно цитировать и другие письма, в которых прежде всего тревога за речь молодежи. Как видим, рано еще успокаиваться: большинство, мол, говорит правильно! Даже если бы это и отвечало истине (а наверное, не все согласятся с этим мнением), все равно грубость, неряшливость речи молодых людей не может не тревожить. Пусть даже меньшинство, пусть небольшая часть людей, которым жить и работать в XXI веке.

Почему мы, люди старшего поколения, чаще говорим и пишем о вас, молодых? Мы озабочены, нам хочется, чтобы вы, выросшие без войны, без лишений, умные и образованные, были  д е й с т в и т е л ь н о  к у л ь т у р н ы м и. Ведь как приятно общаться с теми, которые владеют словом, умеют выразить все оттенки мысли и чувства!

«Настоящее культурное русское слово мало прививают и мало его слышно. Как-то по телевидению выступали московские школьники и читали стихи. Я слушала очень внимательно. Особенно хорошо прочла девочка о приезде княгини Волконской к мужу в ссылку. Как она читала! Я согласна эту девочку слушать бесконечно! — вспоминает Роза Давыдовна Горра из Коркино. И добавляет: — К сожалению, такое удовольствие — редкость».

А почему — редкость? Не потому ли, что правильная, культурная речь для некоторых лишь маска, узда, которую можно снять в дружеском кругу, чтобы «расслабиться»? Вот еще строчки из письма оппонента: «Понимаю, что вы не согласитесь со мной. И скажете: «На работе и дома вы должны нести правильную речь в массы!» Нет, это просто ерунда! Однажды я попал в незнакомую компанию и попытался «нести правильную речь» в массы. Сначала все шло гладко, меня даже поддерживали, а потом, как говорила Мирабелла из «Цыганского барона»: «Увы, увы, шептали деревья Булонского леса…» В малодушии я себя не упрекаю, потому что остался верен своей речи. А те ребята, наверное, до сих пор разбрасываются где надо и где не надо словами-забулдыгами…»

Да, действительно, надо иметь мужество, чтобы сохранить неповторимость своей речи, свою манеру, свое лицо в любой ситуации, и далеко не всякому это удается. Однако это вовсе не означает, что следует всем говорить одинаковым, очищенным, выхолощенным языком. Но бороться с «словесным мусором» надо беспощадно и сообща.

Беседа пятая Языковая скверна

«Многоэтажные» языковые отбросы. — О рабочей чести. — О девичьей гордости. — А ведь рядом дети! — Давайте не будем мириться!

Ложно понятая «выразительность» речи в своей крайней степени приводит к тому, что циничные, бранные слова поганят обиходную речь челябинцев.

Рабочий Магнитогорского металлургического комбината Петр Матвеевич Петренко прислал большое взволнованное письмо: «Хочу дополнить о выразительности речи современных людей (молодых и средних лет) в разговоре между собой и о причинах укоренения, закрепления среди всех возрастов неприличных слов и выражений.

Основной причиной распространения и закрепления их является недостойное поведение молодых и совсем молоденьких девушек… На грубые слова своих друзей, ребят, товарищей любезно откликаются, как на свое собственное имя, произнесенное в ласковой форме. Назвали «чувихой» — довольна. А парень всегда старается делать то, что нравится девушке — его уважают после таких слов, он продолжает подбирать еще более «выразительные» слова…

Среди рабочего коллектива разговаривают в основном по-рабочему, а выйдя из цехов, начинают вести себя так, как будто находятся в клубе вульгарщины». «Ведь уже иногда невозможно идти по улицам города: чего только не услышишь», — пишет жительница Калининского района Н. Г.

Однажды и я испытала стыд за сограждан: шла по площади Революции вместе с приехавшими на конференцию преподавателями разных городов России, а навстречу нам возвращались с занятий челябинские студенты. Они мирно беседовали, слышен был девичий смех. Когда же мы поравнялись, я с ужасом услышала… отборную брань, перемежающуюся с обыденными словами. Мои собеседники недоуменно переглянулись. Мне стало до боли обидно. Дальше идти не хотелось. Повернули — и прямо в глаза нам бросился яркий лозунг над «Южным Уралом»: «Превратим Челябинск в город высокой культуры производства и быта!»

Скажите: можно ли считать культурным город, жители которого в общении между собой используют слова, которые стыдно, мерзко, невозможно слушать? Я назвала эти слова в передаче «матерными» и тут же получила письмо: «Как Вам не стыдно, Людмила Александровна, такое слово на всю область произносить?» И правда — само значение стыдно. «Матерные» эти слова потому, что оскорбляют прежде всего женщину, мать — самого святого и дорогого человека. Подумайте, как надо низко пасть, чтобы походя, «для связи слов» так кощунственно грязно браниться!

Ф. А. Ковальчук из Магнитогорска, много лет проработавшая шофером, объездившая много городов, сетует: «В 1976 году побывала в Севастополе. Вот где дисциплина! Брани нет. По газонам не ходят. Плевков на тротуарах нет. Цветочницам отведено специальное место с длинными столами, скамьями и навесом от дождя. Там часто встречается патруль черноморцев с красными нарукавниками. Сама дисциплина дисциплинирует. А у нас? До такой степени разнуздана речь, что даже дети «украшают» ее нецензурщиной. Ведь и Вы, наверное, слышали от совсем маленького, едва ставшего на ноги человечка дурное, грязное слово, сказанное с деловитостью мужчины. Откуда он его взял? От взрослого!»

«Как-то пришлось побывать в Саратове, — пишет З. С. Мельник из Магнитогорска. — Ходила по улицам города и… ни единого скверного слова не слышала, а у наших парней так эта брань не сходит с языка. Они считают, что все в порядке вещей, не хотят считаться с окружающими. А как становится тоскливо на душе, когда видишь и слышишь такое!»

Писем, где сравнивают в этом смысле родной город с другими, немало. Сравнение, к сожалению, не в пользу челябинцев. И вправду, тоскливо становится. Сама была во многих городах и тоже отмечала, что не все в порядке у нас с речевыми устоями в общении. Бывает досадно, когда распоясавшегося хулигана, изрыгающего площадную брань, «усмиряют» две-три женщины, а находящиеся тут же, в транспорте, мужчины отворачиваются. Почему? Боятся? «Нет, — как-то пояснили мне. — Просто дело привычное». Откуда такое поразительное спокойствие, признание похабщины делом чуть ли обыденным, естественным? Не это ли всепрощение развязывает языки и совсем юным, тем, у кого, образно говоря, «молоко на губах не обсохло»?

Конечно, ребенок может не осознавать всей грязи бранного выражения, как не понимает иностранец, «освоивший» русское ругательство. Некоторые ведь «для связи слов», как мне объясняют, используют мат. Однако придавать значение такому бездумному сквернословию следует. «Юридический энциклопедический словарь», изданный в 1984 году, в статье «Мелкое хулиганство» указывает: «Как мелкое хулиганство рассматривается нецензурная брань в общественных местах, оскорбительное приставание к гражданам и др. подобные действия», а далее приводит меры административного воздействия за это правонарушение. Наказанием за мелкое хулиганство может быть штраф от 10 до 50 рублей, исправительные работы на срок от одного до двух месяцев с удержанием 20 процентов заработка и даже административный арест на срок до 15 суток. Стоит задуматься!

Да и не верю я, что «многоэтажные» языковые отбросы — от несознательности, от забывчивости, от несдержанности. Сознает человек, что поганое слово произносит, не может не сознавать: слова неотделимы от мысли. Грязное слово — циничная мысль. И не иначе. Ведь не «забудется», не выругается при начальнике, при человеке, от которого зависит, при уважаемой им личности. А при детях — скажет, при незнакомых — скажет, в транспорте — скажет. Интересно, что, получив отпор, как правило, сдерживается. Срабатывают «тормоза». В компании будет «выражаться» только тогда, когда знает: здесь это приемлемо. И при девушке, если знает: она простит, не осадит, не осудит.

В редакцию пришло письмо. Девушка написала: «Никак не могу отучить своего Васю от грубых и нецензурных выражений. Он нисколько не стесняется: при мне и моих подружках может сказать такое, что становится тошно и мерзко на душе. Как перевоспитать его? Он говорит, что ничего тут зазорного нет, что он просто «для связи слов» некоторые выражения употребляет. А я не кисейная барышня: подумаешь, дескать, рабочий человек сказал «крепкое» словцо».

Что бы вот вы лично посоветовали девушке? У нас был разговор об этом письме с девушками из ГПТУ-65 и слушателями подготовительного отделения университета. Первое, что отметили ребята: обидно, что парень прикрывается званием «рабочий человек». Современный рабочий должен иметь высокий культурный уровень, который подразумевает и культуру речи. Циничное, бранное слово на производстве — один из показателей бескультурья, неорганизованности, отсутствия дисциплины. Ребята, будущие строители, например, отметили, что бригады, в которых они проходили практику, различались, в частности, по уровню культуры, и это сказывалось на профессиональной речи. Один из учащихся ПТУ заметил, что бригадир — пожилой человек — не стеснялся в выражениях, вслед за ним мешали профессиональные слова с непечатными и члены бригады. «Это засасывает», — пожаловался он. Конечно, не всякий наберется мужества сделать замечание бригадиру. Но отмечено: если хоть один из работающих рядом не «выражается», другим стыдно сыпать похабщиной. Это как в дурной компании: все пытаются споить одного, непьющего, потому что при нем стыдно оскотиниваться. А когда все такие — совесть молчит. Итак, первая позиция: не прикрываться высоким званием рабочего человека, противостоять людям, сохранившим манеру выражаться забитых и неграмотных дореволюционных рабочих.

Думаю, стоит нам поговорить о чистоте нашей речи и на производстве. Вот как предлагается в письме тов. Тимашовой: «К сожалению, о культуре поведения и речи на производстве не говорят. Это плохо. Особенно среди молодежи можно слышать дополнительно грязные и даже непонятные слова. Однажды молодая девушка, нечаянно задев меня рукой, произнесла: «Пардон-с». Все равно ведь рот раскрыла, а красивое «извините» — потеряла».

Кстати, ребята подчеркнули, что на производстве говорят «по-рабочему», зачастую очень образно и крепко, не применяя оскорбительных, матерных слов. А вот среди интеллигенции? Ее предназначение — нести культуру в массы, а будущие интеллигенты — студенты вузов позволяют себе такую брань…

Вторая позиция: все сошлись во мнении, что сама девушка по своей природе уже воспитатель. Поэтому она не имеет права мириться с подобным словотворчеством своего Васи. Нельзя сдаваться! Надо показать, что она не позволит с ней так обращаться. Прекратить отношения с Васей, пока он не осознает низости своего поведения, «не прозреет». Была даже крайняя точка зрения: «сейчас ругается — потом бить начнет». Может, и не начнет, но поведение по принципу «что хочу, то и ворочу» опасно для семейной жизни. Это поняли все, участвовавшие в разговоре. Любит, уважает — бросит ругаться. Таково единодушное мнение ребят. А считает девушка себя уязвленной и оскорбленной, пусть открыто это выражает, не боится потерять Васю — такого. Ведь нужно и о будущей семье подумать.

Третья позиция как раз связана с семьей. Вся тяжесть положения, признавались собеседники, в том, что многие из них живут в семьях, где употребляют самые «лихие» выражения. Они вошли в плоть и кровь, то есть стали привычкой. «Каждый день встаешь — и начинается…» — жаловались ребята. Вот чего надо опасаться всем родителям!

Известный педагог В. А. Сухомлинский говорил: «Воспитание чувствительности к слову и его оттенкам — одна из предпосылок гармоничного развития личности». Если дети с малолетства не приучены пользоваться сложнейшим языковым механизмом, речь их примитивна и груба. Неужели вы хотите воспитать детей, которые потом, чтобы объясниться с окружающими, будут «корчиться, безъязыкие»? Людей, которые смогут только в различных комбинациях соединять бранную лексику, не заботясь о том, как их воспримут?

Может быть, некоторые молодые читатели улыбнутся: рано, мол, еще думать о моих детях. Нет, не рано. Особенно девушкам, будущим хранительницам домашнего очага. Наши наблюдения за устной речью некоторых уралочек наводят на грустные размышления. Речь девушек грубеет, теряет обаяние, привлекательность, выразительность. И это заметно не только специалистам. Вам нужно начинать работать над речью сейчас.

Почитайте вместе со мной письмо солдата Ирека Джурабаева, служившего в Челябинске: «Порой встретишься с девушкой, и становится стыдно за нее: такая симпатичная, а речь у нее: «Фи.., в натуре.., черта с два…» Или вместо пошли — «погнали, покенали», покушали — «похавали», поспали — «покимарили». Здравствуй — «приветик, салют, хело!» До свидания — «бывай, чао, ну давай!» Идти — «чухать», выпила — «вмазала». Парень — «чувак, чувачок». Если все писать, бумаги не хватит. Я прошу остановить Ваше внимание на речи девушек!!! — умоляет солдат. — Это крик души!»

Смотрите, как парень из Ташкента воспринял речь наших девушек. Может быть, кто-то узнает себя в этом словесном портрете? Грубая, жаргонная, вульгарная речь портит любое симпатичное лицо, искажает приятное впечатление от знакомства, отталкивает от человека. А если еще девушка… бранится? Ругается мерзко, непристойно, используя слова, которые и мужчина не всякий произнесет? Тут уж совсем невмоготу. Потому что ведь это будущая мать, это воспитательница.

Ученые доказали, что маленький ребенок воспринимает преимущественно «материнский язык», то есть то, как мать говорит, о чем говорит, что говорит. И если идет по улице молодая «мамаша» и на чем свет стоит бранит несмышленыша, используя лексикон подворотни, я испытываю страх. Страх за этого малыша, который буквально впитал ругань «с молоком матери», страх за мать, которой эти ее злые слова вернутся, усиленные и смачно сдобренные «многоэтажностью» от великовозрастного сына или подросшей дочери. «Оглянись во гневе!» — советуют мудрые. «Проглоти злое слово!» — говорят умудренные жизненным опытом.

Тов. Двойнова, проработавшая в школе № 24 четверть века, вспоминает: «Когда мы были студентками пединститута, то в наше время тоже бытовали различные жаргонные слова. Например, «не сумлевайся», «хотишь» и так далее. Нарочно коверкали свой язык.

И вот на третьем курсе, а жили мы в общежитии, шесть девушек договорились, что бросаем эти глупости, будем следить за речью, исправлять друг друга и не сердиться. И как нам это помогло в будущем, когда мы стали учителями географии! Чтобы говорить правильно, надо иметь желание и заниматься самообразованием», — заключает опытный педагог.

Думаю, стоит прислушаться к мудрому совету: иметь желание и заниматься самообразованием! Как-то студенты мои договорились: за каждое жаргонное или вульгарное слово — 10 копеек в бутылку из-под шампанского. Бутылка заполнилась очень быстро. Прием известный и далеко не универсальный. Одно хорошо: обращает внимание на речь, заставляет следить за ней более пристально. Дурную траву — с поля вон!

Беседа шестая Как воспитать чувствительность к слову?

Залог гармоничного развития. — Что такое речевой слух? — «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…» — Каков ваш стиль общения?

Что такое  ч у в с т в и т е л ь н о с т ь  к  с л о в у? Почему воспитание этого качества В. А. Сухомлинский считает предпосылкой гармоничного развития личности?

Начнем с того, что слово — сильнейший раздражитель. Недаром «слово — серебро, молчанье — золото». Надо хорошо подумать, прежде чем что-либо сказать. Слово, не несущее информации, сказанное «не по делу», раздражает. Тот, кто решил просто поупражняться в речи, рискует испортить отношения со слушателями. Недаром болтунов не уважают.

Чувствительность к слову воспитывается с самого раннего возраста. Заметьте, как трудно и как старательно постигает ребенок мир вещей и мир слов. Юрий Левитанский сказал об этом:

Дети, как жители иностранные или пришельцы с других планет, являются в мир, где предметы странные, вещи, которым названья нет. Еще им в диковинку наши нравы И надо выучить все слова. А эти звери! А эти травы! Ну, просто кружится голова. И вот они ходят, пометки делая И выговаривая с трудом: — Это что у вас? — Это дерево. — А это? — Птица. — А это? — Дом…

В. А. Сухомлинский писал: «Я добивался того, чтобы слово было для ребенка не просто обозначением вещи, предмета, явления, но несло в себе эмоциональную окраску — свой аромат, тончайшие оттенки».

В разговоре о воспитании чувствительности к слову вместе с нами участвует Н. Н. Пересада, воспитательница челябинского детского сада № 92: «Я считаю, у дошкольников есть чувствительность к слову. Одно и то же слово, но сказанное по-разному, с иной интонацией, дети воспринимают по-разному. А вот когда они идут учиться в школу, почему-то теряют эту чувствительность».

Учитель русского языка и литературы школы № 5 А. Ф. Глазырина возражает: «Я не могу согласиться полностью с высказанным мнением. Большую часть своей работы в школе я имела дело со старшеклассниками. И вот мне всегда казалось, что как раз слово имеет очень большое значение. Ведь оно способно буквально заставить ребят пересмотреть свои поступки, глубоко задуматься над смыслом жизни. А как они воспринимают текст художественного произведения? Удачное выражение, какая-то мысль волнуют их долгое время. А вот сейчас мне пришлось работать с четвертыми и пятыми классами. На уроках мы, конечно, большое внимание уделяем тому, чтобы ребята вдумались в лексическое значение слова и поняли его этический смысл, моральную суть слова. Но вот воздействовать словом на учеников средних классов гораздо труднее, чем на старших».

Как-то я спросила четвероклассников, у которых вела уроки словообразования: «Ребята, как я отношусь к девочкам, если одну называю Галочкой, а другую — Веркой?» — «К Гале — хорошо, к Вере — плохо!» — «Как же вы узнали? Я же вам не сказала?» — «Сказали: одна Гал-очка, другая — Вер-ка». Значит, понимают, знают, что суффиксы способны выразить самые тонкие оттенки значения. Знают и понимают. Но вспомните-ка свою школьную жизнь, посмотрите на теперешних младшеклассников: Петька, Шурка, Варька, Козел, Жирная, Лопух. Б. Боянжу из литературной студии Дворца пионеров Херсона написала «Стихи о забытых именах»:

Сосны с ветром шепчутся, Сосны удивляются: Никогда такого не бывало тут! Ни к кому по имени здесь не обращаются, Странно все друг друга в лагере зовут! Слышится на кухне: — Режь, К о з е л, капусту! Слышится в палатке: — У х о, не болтай! К р о к о д и л  в походе подгоняет шустро: — Шире шаг, М е д у з а!  Х в о с т, не отставай! И роняли слезы ели и березы, На ежах иголки поднимал испуг! Разносило эхо: — Где ты там, З а н о з а?! — К а л а н ч а, не суйся! Не ори, Л о п у х! Сосны с ветром шепчутся, сосны удивляются: Никогда такого не бывало тут! — Стойте! — Таня крикнула. — Я… не Каракатица! Вспомнила: Я — Таня! Так меня зовут. Каланча припомнила, что она — Марьяша. Ухо — это Коля! Хвост — не Хвост: Семен! Вспомнила Наташа, что она — Наташа, Валя — это Валя, Саша — это Саша, Нету, нету в мире лучше их имен!

И вправду: прекрасные, светлые имена! А добавить к ним суффикс ласкательности — и симпатия, любовь к человеку как на ладони. Попросила четвероклассников повернуться друг к другу, назвать по имени и… ласково, а сидели они у меня, как правило, мальчик с девочкой. Засмущались поначалу, заерзали: уж очень непривычное задание. А потом! Оказалось, что соседка по парте, которую иначе как Верка, Дура, Жирная не называл тот, кого она именовала Козел, Дурак, Балда (прислушайтесь: гнусное это «обзыванье» стало чуть ли не нормой!), вдруг оказалась Веронькой, Веруленькой, Верочкой, Верусенькой, Верулей… А сосед-то: Петя, Петенька. Петушок, Петюленька, Петюнчик… Гвалт стоял, играли, конечно, дурачились, выдумывали подчас совершенные несуразицы. Но в игре этой, в хохоте вызревало что-то очень важное для каждого из моих «четвероклашек». Самоуважение, умение выразить словами любовь и симпатию, у в а ж и т ь, как говорили в старину. Но они еще малыши, а сколько ласковых слов в вашем обиходе?

Я не случайно обращаюсь к вам, уважаемые читатели. Дело в том, что, как показал опрос ребят, в семьях их называют ласковыми именами. А как вы ласково называете маму, папу, бабушку, дедушку, брата, сестру? На этот вопрос письменно ответили мои ученики. И оказалось: больше всего ласковых имен есть для мамы и бабушки. Папу многие «ласково» называют папкой (можно ли признать это имя ласкательным?). А уж для брата и сестры у ребят и слова-то ласкового не нашлось. «Я зову его «Эй, ты!» — с гордостью сообщила одна девочка. «А за что его ласково называть?» — спросила другая. Конечно, я против уничижительно-иезуитского словаря Иудушки Головлева, против лицемерия. Но почитайте письма к матери великих людей — и вы поразитесь, как много необычайно добрых, милых, прочувственных обращений находили они, великие, чувствуя себя в неоплатном долгу перед матерью: «мамуля, мамонька, голубка моя, мамусенька, родная, милая, солнышко мое, свет мой, мамулечка…», а к сестре «Маняша, дружочек». А теперь вспомните свои письма, свое обращение к родным и близким людям.

Давайте проверим, есть ли у вас речевой слух. А что это такое? Р е ч е в о й  с л у х — способность правильно воспринимать речь и воспроизводить ее. «Ну, — скажете вы. — Он уж у каждого есть, ведь это не музыкальный, когда бывает «медведь на ухо наступил». Но давайте не будем торопиться с выводами.

Что включает в себя речевой слух, в каких умениях и навыках выражается степень его развития?

Во-первых, это умение соразмерять громкость речи с требованиями ситуации. Были ли случаи, когда окружающие просили вас: «Потише, пожалуйста»; «Не слышно ничего, громче!» Значит, вы еще не овладели этим навыком. Может быть, оттого, что вы просто не знаете силы своего голоса. А вы как-нибудь попробуйте: громко-громко крикните там, где вас не осудят за это, и тихо-тихо скажите, но чтобы рядом стоящий услышал ваш шепот. Вот теперь вы знаете, способны ли вы перекричать кого-нибудь и как тихо вам надо шептать, чтобы услышал только рядом сидящий. В дальнейшем придется последить за собой, чтобы появилось автоматическое умение говорить достаточно громко или тихо, стало навыком.

Во-вторых, это умение членораздельно произносить все звуки речи, или дикционные навыки. Вас всегда правильно понимают? Часты ли «ослышки» в разговоре с вами? Не говорите ли вы, примерно, так: «Ию нана си знают», — что «в переводе» означает: «Ее, наверное, все знают»? Поупражняйтесь в скороговорках и чистоговорках. Полезно! Ну-ка, «на дворе трава, на траве дрова… Забыл Панкрат дома домкрат. А Панкрату без домкрата не поднять на тракте трактор…»

Еще со школьной скамьи известны стихи:

Живет на свете Саша, Во рту у Саши каша…

Жевать кашу из слов — значит, не думать о тех, кто слушает.

В-третьих, речевой слух требует умения говорить в нужном темпе, делать вовремя паузы, выделять особо важные слова. Это тоже забота о слушателе, о том, чтобы он правильно вас понял. Проверкой степени этого умения является ваша речевая практика: правильно вас понимают, умеете вы облегчить слушание, «организовать» его? Не умеете? Надо учиться. Прежде всего у мастеров слова.

Учиться надо на лучших образцах, подражая хорошим чтецам и рассказчикам, но главное — испытать неловкость от того, что не умеешь высказать словом все оттенки чувства, и захотеть научиться.

В-четвертых, высокая степень развития речевого слуха выражается в умении не только говорить, но и слушать. Умеете ли вы определить эмоциональную окрашенность обращенных к вам слов? Помните, что есть 50 способов сказать «да», 500 — «нет»… Попробуйте произнести одно и то же слово на разные лады: нежно — сердито — вежливо — грубо — отрывисто — лениво — скучающе… Попробуйте по-разному поздороваться, скажите фразу «Я сегодня иду в театр!» и попросите кого-либо определить, что вы хотели выразить: радость, нетерпение, неудовольствие, озабоченность…

А. С. Макаренко писал: «Я сделался настоящим мастером только тогда, когда научился говорить «иди сюда» с 15—20 оттенками, когда научился давать 20 нюансов в постановке лица, фигуры, голоса». Да, конечно, это великий педагог, воспитатель. Но разве нам с вами не приходится общаться с людьми, воспитывать кого-либо?

Значит, речевой слух нужен всем! Забота о том, чтобы верно сказать и быть правильно понятым и воспринятым, не чужда никому. Вот как говорит о чувствительности к слову директор челябинской школы № 5 В. А. Глазырин: «Чувствительность к тому, как произносится слово и как оно воспринимается, воспитывается и поддерживается школой. Пока ребята ходят в детский садик, кругозор у них небольшой. Поступили в школу — расширился, увеличился словарный запас. Учителя стараются прививать чувствительность к слову. Но ведь на культуру речи, на воспитание человека не только детсад, школа, но и все окружение имеет влияние.

Здесь необходимо говорить о культуре взрослых, об этике общения между ними, будь это педагог, воспитатель или родитель. Педагогический всеобуч родителей играет определяющую роль в развитии культуры, в том числе речи и общения. Нужен комплекс мер воздействия, когда ни одно упущение или проявление грубости, бестактности, будь то в магазине или в общественном транспорте, не остается без внимания».

Горячо поддерживают Глазырина работники Челябинского торгового центра. Старший продавец Надежда Васильева считает: «Очень трудно работать с некоторыми покупателями. Подчас на нас вымещают плохое настроение. Стараешься не сорваться, показать человеку, что ты хочешь ему помочь, несмотря на его грубость. Но все-таки злое слово очень сильно ранит, обидно бывает. Мы даже формулу выучили: «Лучше напрягать мышцы, чем нервы». То есть сделать все, что хочет покупатель, не вступая с ним в пререкания. Надеемся, что, отвечая на нашу доброжелательность, он и сам станет вежливее».

Чувствительность к слову у продавца отнюдь не ниже, чем у среднего покупателя, но он обязан сдержаться, не выказать личной неприязни к покупателю. Но, с другой стороны, имеем ли мы, покупатели, право «распускаться», делать резкие замечания, оскорблять человека по другую сторону прилавка? Давно знакомый плакатик: «Покупатель и продавец! Будьте взаимно вежливы!» В з а и м н о! Теперь редко встретишь его. Вероятно, все усвоили. Все ли? Вот данные студентов Челябинского государственного университета, которые в течение почти всего рабочего дня записывали диалоги «покупатель — продавец» в одном из книжных магазинов: всего шесть благодарностей от покупателей. Вспомните, когда вы в последний раз искренне поблагодарили продавца? А было ли у вас такое, что вы обратились к нему со словами: «Как хорошо у вас это получается!», или «Как быстро вы работаете!», или «Еще никогда мне так красиво не оформляли подарок!»? Конечно, если продавец этого заслужил.

Письма показывают, что наши покупатели редко испытывают желание поблагодарить продавца: «Какая же культура у продавца, когда подходишь, смотришь на него и думаешь: ответит ли он по-человечески?» Взаимное недоверие, повышенная раздражительность мешают нам. Вспомните скандалы в очереди. Мгновенная вспышка гнева — и вот резкие слова, неоправданные обвинения, перепалка, перебранка. Начало — в необдуманном слове (а порой и обдуманном!), задевшем чье-то самолюбие. Удавалось ли вам сохранить спокойствие в такой обстановке? Если вы умеете «властвовать собой», то заметили, вероятно, что достойное поведение хотя бы одного человека среди разгневанной толпы постепенно «усмиряет» окружающих. Умению ценить слово, не разбрасываться оскорблениями стоит учиться с детства. Выработанная привычка пригодится. По данным американского психолога Р. Бередуистела, в благополучных семьях супруги говорят между собой в среднем не более 27 минут в день, а те, кто на грани развода, — 117.

Вспомните, как бывает досадно оказаться в конфликтной ситуации с утра, когда только едешь на работу. Колкие замечания, гневные обвинения, а повод-то подчас пустяковый. Все это сказывается на нашей работоспособности. Ученые подсчитали, что обидное слово может снизить производительность труда на 17—20 процентов. А виновны в этом люди, которым в детстве не привили правил культуры общежития.

Вот что пишет женщина, работающая в медсанчасти ЧТЗ: «Ехала я однажды в трамвае № 8, держась за поручень. Около меня сидел молодой человек лет 30. Посмотрел на меня и говорит: «Бабка, не стой около меня, я еду до конечной!» Вот такая наша молодежь!» Стыдно становится, когда узнаешь о таком случае. И дело не только в грубом: «Бабка!» — отвратительно само поведение. Слово и дело всегда связаны.

В письме инвалида Великой Отечественной войны товарища Александрова из Златоуста рассказывается о ленинградке, девушке, которая поразила его своей добротой, ласковой речью. Прошло уже три года, а ветеран не забыл этой встречи. «Главное, — пишет он, — уважение к человеку. Хорошее слово — это радость, доброта, плохое — камень в сердце. Так не будем же коверкать свой язык!»

Смотрите, как задевает людей человеческое слово: согревает, обжигает, ранит. Есть у челябинцев чувствительность к нему (и я уверена: их большинство!). А тем, у кого ее нет, надо делать замечания в тактичной форме. Вот как, например, сумел это сделать кузнец колхоза имени В. И. Ленина А. И. Панюков: «Как-то, обращаясь ко мне, главный инженер нашего колхоза говорит: «У меня телевизор не пашет, а до этого пахал». — «Сейчас зима, земля застыла, — вот и не пашет», — ответил я. А ему неудобно стало: ведь главный инженер, и такое объяснение мне, простому человеку».

Чувствительность к слову проявляется и в  с т и л е  о б щ е н и я, поведения, взаимодействия между людьми. В самом общем понимании стиль — это значимый выбор из общепринятых форм поведения, из средств общения, языковых и неязыковых (взглядов, жестов, мимики). Выбирая стиль общения, мы формируем типичное поведение, в том числе речевое. И если вежливость вошла в плоть и кровь, употребляем слова «спасибо», «пожалуйста», «будьте добры», «извините», почти не задумываясь. Но пока такого навыка нет, необходимо сознательно ориентироваться на более частое использование «волшебных» слов.

С детства нам памятен рассказ В. Осеевой, «Волшебное слово» о том, как простое и вместе с тем необыкновенное слово «пожалуйста» творит с людьми чудеса. А способны ли вы творить их? Учтивы ли, любезны, деликатны в общении? Обладаете ли приветливостью как основой стиля поведения? Давайте проверим себя, как предлагает А. Добрович, автор книги «Общение: наука и искусство»:

1. Умеете ли вы так поздороваться или о чем-то спросить, чтобы человеку было приятно ответить вам?

2. Способны ли вы вызвать интерес и чувство доверия?

3. Если с вами грубы — находите ли вы ответную реакцию, помимо грубости?

4. В состоянии ли вы спокойно осадить грубияна, сделать его поневоле вежливым?

5. Умеете ли вы прервать разговор, но так, чтобы собеседник не обиделся на вас?

6. Способны ли вы отказать в чьей-то просьбе, но не вызвать при этом чувства враждебности?

7. Умеете ли вы попрощаться — просто попрощаться, но так, чтобы вас хотели видеть еще?

Несомненно, эти «умения» не приходят сами собой. Нужно желание овладеть искусством общения и постоянный самоконтроль. В основе поведения тактичного человека лежит доверие к другому, умение видеть его положительные качества, ценить «информативность» личности, то есть способность служить связующим звеном с окружающим миром.

Для того, чтобы научиться отражать, постигать внутренний мир другого человека, известный психолингвист А. А. Леонтьев предлагает ряд упражнений:

1. Выберите в программе телепередач фильм или спектакль, который вы не видели и содержание которого вам совершенно незнакомо. Попросите кого-либо из ваших родственников или друзей посмотреть его с начала до конца. Выберите любое время в середине фильма и посмотрите его в течение пяти минут. Затем выйдите в другую комнату и попытайтесь как можно подробнее письменно охарактеризовать одного-двух героев, действовавших в увиденном вами отрывке, их отношения и по возможности предсказать их дальнейшую судьбу в рамках сюжета.

По окончании фильма сравните ваше впечатление с мнением «контролера». Повторите такое упражнение несколько раз. Когда вы научитесь более точно и полно характеризовать героя, уменьшите время просмотра до трех минут, а затем до минуты.

2. Вы ездите на работу в общественном транспорте. Приучите себя каждый раз, выбрав незнакомого пассажира, «угадывать» его профессию, служебное, общественное и семейное положение, биографию. Постарайтесь отдать себе отчет, что именно в его внешности, поведении, речи приводит вас к той или иной гипотезе.

3. Понаблюдайте в течение 5—10 минут за беседой незнакомых людей одного или близкого возраста на улице, в кафе. Постарайтесь ответить на следующие вопросы:

— характер связывающих их отношений (служебные, приятельские, родственные, интимные и т. д.);

— кто является душой компании?

— есть ли у беседы «второй план», «подтекст»?

— естественно ли ведут себя собеседники?

— предскажите тему беседы, ее окончание, поведение каждого из участников разговора при прощании.

4. Во время встречи с приятелями заставьте себя вступить в наибольшее число контактов. Не забудьте похвалить красивое платье, умелую прическу, элегантный костюм, со вкусом сервированный стол, приготовленные хозяйкой блюда. Только делайте это искренне: малейшая фальшь в вашем голосе может отравить радость людям. Постарайтесь эмоционально согреть того из гостей, кто явно в этом нуждается. Постарайтесь вести себя так, чтобы людям в вашем присутствии было тепло и хорошо.

Я думаю, что можно воспользоваться этими рекомендациями, а можно придумать свои собственные упражнения, расширяющие наш кругозор и делающие общение с нами радостным.

Замечено, что вовремя сказанное доброе слово возвышает человеческую душу и располагает к добрым делам. Умение не растрачивать себя по мелочам, не раздражаться по каждому поводу дается непросто. Как его воспитывать? Стараться больше хорошего видеть вокруг себя, чаще отмечать положительные стороны в поведении других, быть внимательным к проявлениям доброты и уважения.

Нести людям хорошее настроение — наша взаимная обязанность. Вежливость, вытекающая из уважения, — естественное правило общежития. Прекрасные стихи о добром слове написал Виктор Боков:

— А вы седой! — сказали мне при встрече. — А были черный! — Был, — ответил я. И что-то мне тотчас легло на плечи И придавило камнем бытия. — А ты не старый! — как-то мне сказали Мои друзья за праздничным столом. И мне как будто крылья развязали, И туго свистнул воздух под крылом. И полетел я в облачные выси, И был я очарован красотой. Дремавшие во мне дотоле мысли Заволновались нивою густой. Друзья мои, внушайте людям веру И чаще говорите: — Добрый день! И следуйте хорошему примеру — Продляйте добрым словом жизнь людей!

Беседа седьмая Речевой этикет

Что такое этикет? — Этикетные ситуации. — Стереотипы речевого поведения. — «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». — Корректно или некорректно?

Как начать разговор? Как вежливо обратиться к другому человеку? Эти, казалось бы, простые вопросы часто ставят нас в тупик. Ведь от первых фраз часто зависит контакт с другим человеком. Мы мучительно перебираем в памяти: «Товарищ? Гражданка? Девушка?» Как лучше обратиться, чтобы не получилось слишком официально или слишком фамильярно?

Безусловно, мы отметаем такие, с позволения сказать, «формулы обращения», как «Эй, вы!», «Ты, в шляпе», «Эй, друг!» и тому подобные. Они вульгарны.

Бытуют обращения, которые, на первый взгляд, как будто не грубы, но коробят. «Мамаша, вы платок обронили!», «Папаша, дверь-то закрывать надо!», «Хозяйка, здесь выходить-то?», «Ты куда, подруга?» Эти слова, свойственные просторечию, далеко не всеми воспринимаются, и частенько мы слышим: «Какая я тебе мамаша?», «Хозяйка! Как на базаре!»

Однако редко вызывает отрицательную реакцию вневозрастное обращение «Девушка!», свойственное челябинцам. У нас оно звучит в приемных пунктах предприятий бытового обслуживания, в магазинах, на телеграфе. Телефонисток, которых мы не имеем возможности видеть, дружно именуем «девушками». Обращаясь к продавщице, приемщице обуви, мы чаще говорим «девушка», даже если это и немолодая женщина. Такое употребление слова имеет сниженный характер.

Большое, обстоятельное письмо пришло в редакцию от И. Криушина: «С некоторых пор я стал слишком часто слышать напоминание о том, что я мужчина. Не то, чтобы взывали к моему мужскому достоинству, чести, не то, чтобы подчеркивали, что вот именно я имею несчастье или счастье принадлежать к сильному полу, а просто так.

Например, в троллейбусе мне говорят: «Передайте, пожалуйста, на билет, мужчина!» В магазине сообщают: «Обуви вашего размера нет, мужчина!» Вот так наряду с полезной информацией мне постоянно напоминают о том, что усвоил давно. Заметим, что в приведенных примерах слово «мужчина», как обращение, просто лишнее. Впрочем, не менее часто слышат о своей принадлежности к противоположному полу и наши дорогие женщины.

Употребление слов «мужчина» и «женщина» в качестве обращения стало распространенным сравнительно недавно. Оно пришло с юга, где подобным образом разговаривали люди невысокой культуры, завсегдатаи шумных южных базаров, порождавших свою лексику.

По-видимому, не вязалось с обстановкой в этих местах обращаться со словом, которое вошло в наш быт после Октября и стало, как поется в известной песне, «нам дороже всех красивых слов…» Исчезновение слова «товарищ» из лексики людей определенного круга вызвано серьезными причинами. Мещанину, обывателю никак не подходит это слово, не хочет он обращаться с ним к другому, не хочет, чтобы так называли его».

Серьезные вопросы поставлены в письме, остро они решаются. А в самом деле, ведь нам не безразлично принятое в коллективе, обществе обращение.

Совокупность словесных форм учтивости, вежливости, принятых форм обхождения называется  р е ч е в ы м  э т и к е т о м. Само слово «этикет», как определяет «Словарь по этике», обозначает «совокупность правил поведения, касающихся внешнего проявления отношения к людям (обхождение с окружающими, формы обращения и приветствий, поведение в общественных местах, манеры и одежда)». Значит, речевой этикет — часть принятых правил поведения в обществе, включающая речевые формы обхождения. Главное содержание этикета — регулирование поведения граждан или ориентировка в коллективе.

Пойми, читатель, силу этикета: Король и мещанин, мудрец и плут Его законы знают и блюдут! —

писал Дж. Г. Байрон в «Дон Жуане».

В каждом языке выделяются определенные  э т и к е т н ы е  с и т у а ц и и:

— встреча (приветствие);

— расставание (прощание);

— вступление в контакт (знаки внимания, обращение);

— знакомство;

— благодарности;

— извинения и под.

Ситуация вступления в контакт не имеет в нашем языке единообразного оформления, как, например, у поляков «пан» и «пани». Мы имеем возможность выбора. Официальным обращением в СССР является «гражданин», «гражданка». Любой из нас может адресовать это слово другому. В Конституции Союза Советских Социалистических Республик говорится: «В СССР установлено единое союзное гражданство… Граждане СССР равны перед законом независимо от происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, языка, отношения к религии, рода и характера занятий, места жительства и других обстоятельств».

По-особому звучит для каждого из нас слово «товарищ». Оно отражает новую культуру взаимоотношений, характеризует советский этикет. Обращенное к поднимающимся на борьбу массам, это слово было, по словам М. Горького, «яркой, веселой звездой, путеводным огнем в будущее». Л. Я. Боровой в книге «Путь слова» пишет: «После Октября мир разделился на товарищей и других. Назвать товарищем — значит принять в новое общество». Обращение «товарищ» сохранилось в нашей речи и как символ, как обозначение общественных идеалов. Советский этикет очень молод: ему нет еще и 70 лет. Он взял все лучшее из правил обхождения, навеки вычеркнув то, что унижало человека, оскорбляло его достоинство.

Вы помните, наверное, предложение писателя В. Солоухина возродить в русском обиходе универсальные слова «сударь» и «сударыня». Однако диктовать языку невозможно: народ-языкотворец вырабатывает нормы и правила речевого поведения. «Сударь» и «сударыня» так же исчезли из языка, как и наименования, отражавшие социальное неравенство типа «господин, ваше благородие, ваше превосходительство» и проч. К тому же, как мы знаем, слова «сударь» и «сударыня» не были универсальными. Например, невозможно было обращение к служанке, прачке, горничной: «Сударыня, прошу вас…»

При официальном общении вполне резонно употреблять обращение «товарищ» вместе с названием профессии, должности: «товарищ кассир», «товарищ продавец», «товарищ директор»… Специалисты-языковеды и философы, изучающие советский этикет, считают вежливыми обращения:

— Извините, я хотел(а) бы вас спросить…

— Скажите, пожалуйста…

— Простите, пожалуйста, который час?

— Простите за беспокойство…

Применение слов, которые выражают уважение к собеседнику и извинение за то, что мы отвлекаем его, свидетельствует о том, что обратившийся к нам человек владеет этикетом. Допустимы и такие слова для привлечения внимания, как:

— Не можете ли вы сказать…

— Вам не трудно сказать…

Кстати, «сказать» здесь более уместно, чем просторечное «подсказать». О невысоком уровне культуры свидетельствуют вопросы «в лоб», без вежливых форм: «В торговый центр как пройти?», «Время не скажете?», «Кирова улица где?»

В речевом этикете большую роль играют стереотипы поведения, по которым мы иногда можем определить возраст человека. Когда я слышу: «Вы не будете ли так любезны сказать…», «Не будете ли вы так добры…», «Не откажите в любезности»… — догадываюсь, что говорит пожилой человек. В молодежных стереотипах речевого поведения такие «изысканные» фразы, к сожалению, не значатся. Зато часто слышится: «Подвиньтесь!», «Скажите!», «Вы не знаете?», «Послушайте..!» — без всяких «смягчающих», «извиняющих», волшебных слов. Обидно, что чаще всего так обращаются молодые люди.

Ощущение недостаточности вежливых слов, желание сгладить общение с незнакомыми привело к появлению и быстрому распространению в официальном общении вовсе не свойственных ему уменьшительно-ласкательных форм: «Гражданочка, где сыр брали?», «Огурчики почем у вас?», «Трубочку возьмите! Вам звонят!», «Не подскажете, бумажечку мою тут подписали?»

Для приезжих обилие слов на -очк(а), -чик, -к- в нашем обиходе воспринимается как особая примета невысокой культуры. Лектор-ленинградка прямо назвала все эти уменьшительные словечки «лакейскими». Думаю, что это слишком резкая характеристика, но все же не могу не видеть, что уменьшительно-ласкательные суффиксы не могут заменить принятых в литературном языке форм вежливости.

Челябинцы любят бывать в Ленинграде, стараются подражать ленинградцам в манерах, поведении, речи. Во многих письмах — признание любви к этому городу, жители которого за время трудных военных лет пополнили население легендарного Танкограда. И что интересно: почти все пишущие отмечают, что их поразила исключительная вежливость, доброжелательность, любезность речевого обихода города Ленина. «В чужой монастырь со своим уставом не ходят», и в городе, отличающемся высокой культурой, приезжий ведет себя так, как там принято.

Какой же «речевой устав» у Челябинска? Какие формулы речевого этикета «прижились» в нашем обиходе? Если говорить о формах обращения, то помимо упомянутых «девушка, мамаша, папаша, хозяйка, мужчина, женщина, подруга», нами отмечены также:

— Мать! (Девочка-школьница лет 12 обращается к подруге: «Мать! В кино пойдешь?»)

— Мужики! (Студент обращается к друзьям: «Мужики, хоккей сегодня во сколько, не знаете?»)

— Старуха! (Молодая девушка — подруге: «Старуха! Зайдешь за мной?»)

— Козел! (Школьник — другому: «Эй, козел, списать дашь?»)

Каждое из обращений говорит многое о том, кто его употребляет. Согласитесь, что перечисленное характеризует невысокую культуру общающихся. Однако надо учитывать и обстановку, и тональность общения. Например, слово «батя» в обращении к чужому звучит как просторечное, но в интимном, семейном общении свидетельствует о глубоком уважении, симпатии.

Если «Тетя!» или «Дяденька!» в устах взрослого человека звучит грубо, то в детской речи это обращение вполне уместно. Но в устах детей обращение «Мать!», «Отец!» воспринимается как сниженное по сравнению с «мама, мамочка, мамулечка, папа, папочка».

Обращение может определить тональность взаимоотношений в семье и, учитывая это, русский народ определил место в свадебном обряде и для именования «по свойству»: «мама», «папа». Если невестка умна и воспитанна, она не спешит вести себя, как привыкла, а приглядится к традициям семьи, в которую она вошла, постарается не вносить разлад «своим уставом». Обращение «мама», «папа» к родителям мужа освящено народными обычаями и вносит тот лад в семейный быт, о котором мы все так мечтаем. Василий Белов в очерках о народной эстетике, которые он так и назвал «Лад», пишет: «Что значило для народной жизни слово вообще?.. Слово приравнивалось нашими предками к самой жизни. Слово порождало и объясняло жизнь, оно было для крестьянина хранителем памяти и залогом бесконечности будущего. Вместе с тем… оно утешало, помогало, побуждало на подвиг, заступалось, лечило, вдохновляло… Умение хорошо, т. е. образно, умно и тактично говорить было мерилом социально-общественного положения, причиной уважения и почтительности».

Хочу подчеркнуть важность слова, особенно начинающего человеческий контакт: помню грустный рассказ молодой женщины о том, что жизнь в семье мужа «не задалась» именно из-за того, что невестка не смогла «переломить себя», называла свекровь только по имени-отчеству и на «вы». Холодок отчуждения, проявившийся в словах, заморозил отношения между двумя женщинами, а затем выстудил и любовь.

Богатейший наш язык позволяет выбрать именно то слово, которого так ждут от вас близкие, то обращение, которое покажет незнакомым людям, что вы человек культурный и дружески расположенный.

Еще одно очень важное качество речи при общении — корректность (происходит от латинского «корректус», что означает исправленный, улучшенный). В нашем понимании корректный — тактичный, вежливый, учтивый.

Наиболее корректная форма приветствия — пожелание «здравствуйте», то есть «будьте здоровы», с указанием имени и отчества человека, к которому обращено это пожелание. Называние по имени приятно, так как показывает другому, что вы его помните. Например, встретив свою учительницу, не преминьте приостановиться, глянуть ей в глаза и проникновенно сказать: «Здравствуйте, Мария Ивановна!» А то, к сожалению, пожилые, да и не очень пожилые учителя обижаются, что их любимые ученики при встрече произнесут невнятное «Здрр…» — и след их уже простыл.

Войдя в учреждение, мы обязаны поздороваться с сотрудником, у которого собираемся получить справку. Садясь в такси, приветствуем шофера, звоня по телефону, мы должны сказать слова приветствия.

В городском общении не принято здороваться с продавцом, но если вы постоянный покупатель, то ваше «здравствуйте», обращенное к работнику торговли, вполне уместно.

В определенное время мы используем нейтральные приветствия: «Добрый день! Добрый вечер! Доброе утро!» Если обстоятельства официальные, мы слышим: «Приветствую вас! Разрешите вас приветствовать!» Но употребленные в неофициальной ситуации и по отношению к хорошо знакомому человеку эти слова могут указывать на разрыв добрых, приятельских отношений: их нарочито высокий тон подчеркивает переход на официальные позиции, чисто деловые, а не дружеские.

Сами неофициальные приветствия, сниженные по отношению к нейтральным и высоким, указывают на постоянный характер взаимоотношений общающихся и близкое знакомство: «Салют! Привет! Здорово! Наше вам!» При официальном общении они воспринимаются как некорректные, как показатели фамильярности, развязности.

В молодежном жаргоне получили распространение манерные приветствия: «Чао!», «Хэллоу!». Они чужды нашей культуре и воспринимаются как словесное кривляние. Человеку воспитанному претит такое коверканье языка.

«Игривые» варианты типа «Я пришел к тебе с приветом…» уместны лишь в ситуации развлекательного общения, когда те, к кому обращены эти слова, настроены так же, как и вы. В противном случае ваш тон может быть воспринят как оскорбительный.

Кто первым здоровается? Обычно отвечают: кто вежливее. Хотя по установленным правилам первым здоровается тот, кто младше: по возрасту, должности, званию. Здороваясь, он проявляет уважение к человеку. Женщина, здороваясь, первая протягивает руку. Мужчине приветствовать женщину сидя неприлично.

Правила этикета несложны. О них написаны многочисленные книги, посвященные культуре поведения. Мне бы хотелось порекомендовать недавно вышедшие книги В. Е. Гольдина «Речи и этикет», Н. И. Формановской «Вы сказали: «Здравствуйте!» Главное: постарайтесь, чтобы в любой этикетной ситуации ваши слова звучали не надменно и зло, а тепло и радушно!

— Здравствуйте! — Поклонившись, мы друг другу сказали, Хоть были совсем незнакомы. — Здравствуйте! — Что особого тем мы друг другу сказали? Просто «здравствуйте», больше ведь мы ничего не сказали. Отчего же на капельку солнца прибавилось в мире? Отчего же на капельку счастья прибавилось в мире? Отчего же на капельку радостней сделалась жизнь?

Пусть эти добрые слова из стихотворения В. Солоухина «Здравствуйте» подскажут вам нужную тональность в общении.

Беседа восьмая О грамотности

Речь устная и письменная. — Законы устной речи. — Труден ли русский язык? — И все-таки она хорошая, наша орфография.

Наша речь существует в двух формах: устной и письменной. Часто нам представляется более важной письменная. И действительно, благодаря письму осуществляется связь между поколениями, в письменной форме доходят до нас сокровища мировой литературы. На уроках русского языка нас учат правильно излагать свои мысли на письме. Не зря говорят: «Что написано пером, того не вырубишь топором», хотя иногда так хочется «вырубить», вычеркнуть, стереть какой-нибудь ляпсус в написанном тобой тексте, но — увы! — уже невозможно.

Культурный уровень людей становится все выше, и мы редко прощаем другим орфографические ошибки. Когда в письме молодого человека читаешь что-то типа «прастите за ашипки», прощать нет желания. Ведь культура человека определяется и его грамотностью. Безразличие к письменной речи обходится в прямом смысле дорого: подсчитано, что на «расшифровку» неумело, неграмотно написанных писем уходит от 30 до 70 процентов рабочего времени служащих.

А кто подсчитает убытки, наносимые нашему авторитету неграмотным письмом? По тому, как оно написано, можно определить не только степень грамотности писавшего, но и уровень его культуры. Не только языковую манеру (стиль), но и манеру общаться с другими людьми. Вот девушки спрашивают, заслуживают ли уважения их друзья, которые пишут небрежно, с многочисленными ошибками? В самом вопросе чувствуется и ответ.

Очень нелегко поверить в искренность заводчан, которые вывесили такой плакат: «Наше предприятие борИтся за звание предприятия высокой культуры». Стыдно за работников сферы обслуживания, «украшающих» со вкусом обставленные залы и салоны объявлениями, пестрящими ошибками. Нелепости письменной речи всегда обращают на себя язвительное внимание, и не оскудевает почта разделов «Нарочно не придумаешь», «Что написано пером…» и других, посвященных «творчеству» горе-грамотеев.

Письмо — величайшее изобретение человечества, и относиться к письменной речи надо с самым глубоким уважением.

Но все же письмо — добавочный способ общения. Устная речь возникла раньше письменной. «Возраст» человеческого языка исчисляется тысячелетиями (по некоторым данным, он возник 25 тысяч лет назад), а русское письмо насчитывает немногим более 1100 лет. Значит, устная речь — первичная форма общения, долгое время не имевшая «конкурентов». Да и сейчас в нашей жизни она преобладает: психологами установлено, что 70 процентов нашего бодрствования так или иначе связано с речью. Из них в среднем слушаем 45 процентов времени, говорим вслух — 30, читаем — 16 и пишем — 9 процентов. Значит, устная речь занимает треть нашего дня и уже потому может быть признана важнейшей формой общения.

Устная и письменная речь могут соотноситься по-разному:

а) устная строится по образцу письменной и на ее основе. Это сценическая речь, речь радио, телевидения;

б) устная речь ориентируется на письменную, но не обязательно имеет письменный источник. Это доклады, лекции, выступления пропагандистов, ораторов.

Наша обычная неподготовленная бытовая речь не может иметь заранее написанного текста. Она «творится» тут же, на глазах, и по тому, насколько умело мы используем богатства речевого общения, окружающие судят о нас. Заслуженная учительница РСФСР А. Д. Захарова писала: «В самом деле, наш литературный, в узком смысле, и особенно разговорный язык сейчас очень нуждается в защите от словесного хлама, как природа — от загрязнения и уничтожения. Ведь в нем, в нашем разговорном языке, появилось столько уродливых новообразований, вроде «однерка» («единица» — трамвай), «углы» (портфель — «дипломат»), столько искажений («болонь» — болонья, «ездию», «лазию» вместо езжу, лажу, «свеклА» вместо свЕкла, «красивЕе, вместо красИвее) и, наконец, просто пошлых, даже непечатных слов и выражений, что страшно становится…

«Язык» женщины 40 с небольшим лет, окончившей среднюю школу:

— Я семь лет  р о б и л а  без выходных…

— Ж р а т в у  дают в кошачье блюдечко.

— Мать на меня  о р е т…

— С у в а ю  эти деньги…

— Он и  н а р и с о в а л с я  ко мне…»

Действительно, по речи мы вполне можем представить себе обладательницу этого языка. В обиходе существуют отчетливые представления о том, как должен говорить и как обычно говорит человек такой-то должности, такого-то положения. Недаром мы используем обороты речи: «Говорит, как учитель», «Кричит, как базарная баба», «Оставь свой прокурорский тон!»

Устная речь имеет свои законы, которые только еще начинают изучать.

З а к о н  о б р а щ е н н о с т и. Едва ли мы с вами можем говорить, ни к кому не обращаясь, длительное время. Устная речь всегда адресована собеседнику, нескольким слушателям, большой аудитории. Содержание и оформление наших мыслей в значительной степени меняются в зависимости от того, кто нас слушает.

З а к о н  ц е л е п о л а г а н и я. Всякая устная обращенная к слушателям речь имеет цель, или, как говорил К. С. Станиславский, «сверхзадачу», сводимую к передаче информации или к воздействию.

Речь может иметь целью и только установление контактов, подтверждение нашего расположения, внимания к собеседнику. В. Солоухин рассказывает такой комический случай в новой книге «Камешки на ладони»: «Ошанин Лев Иванович, будучи тогда секретарем секции поэтов, бежал, как всегда, в запарке через многолюдный зал ЦДЛ. Навстречу ему попался Юрий Олеша:

— Здравствуйте, Юрий Карлович! Как живете?

— Вот хорошо, хоть один человек поинтересовался, как я живу. С удовольствием расскажу! Отойдем в сторонку.

— Что вы, что вы! Мне некогда, я бегу на заседание секции поэтов.

— Ну… Вы же меня спросили, как я живу. Теперь нельзя уж убегать, надо выслушать. Да я долго не задержу, я уложусь минут в сорок.

Лев Иванович едва вырвался и убежал.

— Зачем же спрашивать, как я живу? — обиженно ему вслед пробурчал Олеша».

Улыбнулись? А вы, когда разговариваете с кем-либо, всегда ли думаете: в чем цель говорящего? в чем моя цель?

З а к о н  д и а л о г и ч н о с т и. Всякая устная речь, даже публичный монолог, рассчитана на «обратную связь», на то, чтобы задеть трепетные струны в душе людей, пробудить определенные мысли. Только глухари токуют, не видя и не слыша ничего вокруг. «Токующий» оратор, самовлюбленный краснобай никогда не будет иметь шансов на успех. Мощь настоящего, живого слова человек чувствует только тогда, когда он ощущает присутствие живых людей с их нуждами, запросами и тревогами.

З а к о н  с а м о р а с к р ы т и я. Высказывание появляется как результат потребности выразить свои чувства и желания поделиться мыслью. Поэтому устная речь раскрывает личность во всей полноте ее мыслей и чувств. Малейшие полутона, интонационные оттенки тоже характеризуют говорящего. Поэтому хорошим оратором, учителем, воспитателем, то есть человеком, для которого основное оружие — слово, может стать только тот, у кого есть особое психологическое качество — готовность к самораскрытию.

З а к о н  л е т у ч е с т и. «Вылетит — не поймаешь», — говорим мы об устном слове. В самом деле, если письменный текст можно перечитать, исправить, отредактировать, вернуться к нему еще и еще раз, то устная речь, даже записанная на магнитофон, теряет некоторые свои качества. Недаром записи участников диалектологических экспедиций расшифровывают те, кто их делал: они помнят и выражение лиц собеседников, и причины пауз, и сами ситуации. Все это свидетельствует о том, что нельзя небрежничать в разговорах, ведь не всегда можно сказать: «Беру свои слова обратно!»

З а к о н  «м а г и ч е с к о й»  с е м е р к и: память слушателя может удержать высказывание, где не больше семи слов. В противном случае мы теряем мысль, забываем начало фразы. Поэтому в устной речи текст должен иметь составные части, не превышающие семь плюс-минус две единицы.

З а к о н  п о н я т н о с т и. Надо говорить так, чтобы тебя поняли, не могли не понять. Ведь нередко возникают «ослышки» оттого, что мы не заботимся проверить, так ли нас поняли?

З а к о н  п о в т о р я е м о с т и. Известно, что 45-минутная лекция усваивается лишь на 15 процентов. Многое в устной речи не воспринимается, идет как «фон» сообщаемого. Значит, особо важное мы должны повторять, чтобы быть уверенными, что наше слово дойдет до слушателя.

Устная речь имеет и свои правила. Например, в произношении некоторых слов нельзя опираться на написанное. В одном из писем читаем: «Часто слышишь, что со сцены театров артистами исконно русское слово «скучно» произносится как «скушно». Слово «скучно» происходит от слова «скучать». Замена буквы Ч буквой Ш является грубым нарушением правил правописания и чистоты русского языка».

Не согласимся с автором письма. Орфоэпические нормы, то есть нормы правильного произношения, как раз требуют замены чн на шн. В книге Р. И. Аванесова «Русское литературное произношение» дается рекомендация: «В современном русском языке на месте орфографического чн произносится /шн/ в следующих случаях: коне/шн/о, ску/шн/о, яи/шн/ый, яи/шн/ица, пустя/шн/ый, скворе/шн/ик, праче/шн/ая, горчи/шн/ый, горяче/шн/ый, пере/шн/ица /ср. в выражении «чертова перечница»/, а также в женских отчествах на -ична». Значит, артистам можно доверять. Они произносят правильно: скушно. Но видно, что у автора письма есть речевой слух. Если бы каждый из нас прислушивался к образцовой речи дикторов, артистов, ученых, общественных деятелей, сравнивая ее со своей, то количество говорящих грамотно выросло бы. Вспомним слова А. П. Чехова: «В сущности ведь для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать».

Как помочь себе или окружающим овладеть грамотой, научиться правильно и хорошо выражать мысли?

Во-первых, отказаться от предубеждения, что русский язык — один из самых трудных и овладеть им в совершенстве почти невозможно. Вспомним: Карл Маркс, взявшись за его изучение в 50 лет, уже через полгода мог читать русскую классическую литературу, а бывший президент Франции Шарль де Голль освоил русский язык на восьмом десятке жизни. Зарубежные лингвисты утверждают, что по запасу слов наш язык превосходит романские, по богатству форм — германские и смело может «померяться силами» с самыми развитыми языками. Русский за рубежом изучают свыше 20 миллионов человек, но число иностранцев, осваивающих его, постоянно растет. Однако этому препятствует легенда: русский-де исключительно труден, английский — предельно прост:

«Да, — вздохнете вы. — Уж очень трудна наша орфография». Трудна? — не согласятся с вами языковеды. А вы изучали английский? Помните: «Говорится «Лондон» — пишется «Константинополь»? Ведь английская орфография не менялась со средневековья, и до сих пор нет претендентов на премию, которую Бернард Шоу оставил смельчаку, отважившемуся реформировать английское письмо. Фонетика нашего языка куда ближе к орфографии, а письмо легче и совершеннее, чем во многих языках мира. Наш алфавит (его называют кириллицей по имени создателя — болгарского просветителя Кирилла) ученые считают лучшим в мире. Кстати, стоит прочитать прекрасную книгу Льва Успенского «По закону буквы», которая рассказывает о происхождении и истории русского алфавита, о соотношении звучащей речи и письменной.

Наше письмо усовершенствовалось несколько раз, причем дважды — после Великой Октябрьской социалистической революции. Реформа 1917—1918 гг. упразднила лишние буквы, облегчила написание многих слов. Это подтвердят некоторые бабушки и дедушки, страдавшие в гимназиях от того, что им приходилось запомнить, где пишется Е, а где — буква «ять». А вот усовершенствование орфографии 1956 года сохранилось в памяти среднего поколения: оно освободило наше письмо от гнета ненужных исключений (тогда только Ы после Ц писалось более чем в десятке слов, которые надо было вызубрить!) «Да, — скажете вы. — Но и сейчас еще есть слова, которые так трудно запоминаются, вот и приходится твердить: «Цыган на цыпочках подошел к цыпленку и сказал «цыц!», — чтобы запомнить, где Ы пишется».

Согласна: есть и лишние исключения, трудные правила, от которых неплохо бы отказаться. Так считают многие языковеды, учителя, писатели, представители разных слоев нашего общества, входящие в Орфографическую комиссию. Они предложили новый проект реформы орфографии, который сделает ее еще лучше. Об орфографии очень интересно написал в популярной книге «И все-таки она хорошая!» известный ученый М. В. Панов. Почитайте ее — и наше письмо раскроет перед вами свои достоинства и недостатки, а автор в занимательной форме докажет, что можно и любить наше правописание, и гордиться им.

Орфография — не сам язык, а его одежда. И если реформа правописания в скором времени произойдет, ничего страшного не случится, хотя переучиваться будет поначалу трудновато. Но все же согласитесь: одежда языка должна быть современной и не очень вычурной.

За плохое отношение к себе орфография жестоко мстит. Правила правописания и расстановки знаков препинания излагаются во всех учебниках и учебных пособиях по русскому языку. Например, «Пособие для занятий по русскому языку в старших классах средней школы» В. Ф. Грекова, С. Е. Крючкова и Л. А. Чешко, выдержавшее 30 изданий, вполне доступно каждому. Не лишним окажется на вашей книжной полке и орфографический словарь, да еще если рядом с ним словарь-справочник «Слитно или раздельно?». Не ленитесь и не стесняйтесь справляться, проверять себя!

Имейте в виду: можно говорить о грамотности  а б с о л ю т н о й, которой владеет исключительно ограниченный круг специалистов, и  о т н о с и т е л ь н о й, которой практически владеют все образованные люди. Значит, кое-чего может не знать и образованный человек. Например, ряда правил употребления большой буквы, слитного и раздельного написания наречий, НЕ с различными частями речи, Н и НН; некоторых случаев употребления двоеточия, тире, точки с запятой и под. То есть не всякая ошибка служит поводом к упрекам в неграмотности. Но раз грамотность наша относительная, надо почаще использовать справочные пособия.

Чему же тогда учит школа? Она обязана научить многому: письмо учащегося должно быть понятным, не нарушающим грамматического строя языка, школьник должен запомнить три-четыре тысячи слов, которые пишутся не по правилам, научиться верно и выразительно говорить.

Естественно, эти навыки сохраняются и у взрослого человека, но при условии, что они подкрепляются тренировкой. Если говорящий (пишущий) сознательно относится к языку и стремится не нарушать правила устной и письменной речи, он повышает свою грамотность. Хотите быть грамотными, полюбить орфографию, советуем прочитать книгу С. М. Бондаренко «Беседы о грамотности». Ее разделы «Не лезьте за словом в карман!», «Память и грамотность», «Грамматика и фантазия» насыщены интересными советами и упражнениями. Надо стремиться не делать ошибок ни в письменной, ни в устной речи.

Беседа девятая Искусство говорить и писать

Что такое выразительность речи? — «Ну» и «это самое». — Средства речевой изобразительности. — Оценка стиля общения.

Выразительность речи — это наиболее точное ее соответствие содержанию, задачам и обстановке сообщения. Она определяется соблюдением пяти правил общения: кто говорит — кому — что — зачем — в какой обстановке. Не всякая длинная, насыщенная образными языковыми средствами речь выразительна. Можно долго и ярко говорить о состоянии человека, который переживает душевные муки оттого, что не видит всей красоты мира, оживающего после долгой зимы. А можно сказать: «Пришла весна, а он — слепой». Краткость — сестра таланта.

На Урале выросли многие талантливые люди, в совершенстве владеющие словом. Один из них, Е. А. Пермяк, так говорил об этом бесценном даре: «Человеческое слово. И нет ничего дороже его. Нет ничего сильнее его. Город возьмет. Врага остановит. Сердце полонит. Мертвого воскресит. Живого умертвит. На путь наставит, с пути собьет. Ненавидеть научит. За собой позовет. Народы из тюрьмы выведет. Солнцем им засветит. Крылья даст… Все подвластно ему… Ежели, конечно, это большое, настоящее слово, а не пустой балабольныи звон».

Как жаль, что нашу обиходную речь нередко портит «балабольныи звон» лишних, пустых, невыразительных слов. Что бы вы, например, ответили на такое письмо пожилой женщины из Челябинска: «Я часто употребляю в разговорной речи «это самое». Мне сделали замечание в городе Кургане мои племянницы. И вот теперь у меня это не выходит из памяти. Я работаю в больнице и прислушиваюсь, как у нас и врачи, и медсестры, и бухгалтера, невзирая на образование, все через человека говорят «это самое». Так как, по-вашему, это тоже слова-паразиты или не такое уж большое нарушение разговора?» Что тут ответишь? Одна из слушательниц так и написала: «Прилипло это слово, я прямо зверею от «это самое». А вот письмо от ветерана войны и труда И. В. Вихрева: «Неприятно становится на душе, когда слушаешь, казалось бы, умного и образованного человека, как тот искусственно «выдавливает» из себя: «москать», «тэскать», «ыканье» и т. д. Надо публично это осудить!» И вправду, достойно осуждения частое повторение «можно сказать», «так сказать», «эканье», «ыканье», мешающее восприятию речи. И обратите внимание, неумение выразительно говорить для автора письма ставит под сомнение ум и образованность человека: «…слушаешь, казалось бы, умного и образованного человека»… Казалось бы! Ум и образованность все-таки предполагают способность хорошо говорить.

Неумение использовать слово, однообразие речи смущают многих. Журналист Л. Чернышев как отклик на радиобеседы о культуре речи написал стихотворение «Язык мой…»:

Это, в общем, не секрет, Что народ наш сотни лет Шел по жизни прямиком, Выражая мысли точным, Ярким, образным и сочным, Добрым русским языком. В знак согласья в разговоре, А порой и в жарком споре Говорили встарь неспешно: «Разумеется», «конечно». И короче иногда — просто «да». В полуграмотной стране Речь была ясна вполне. А теперь в ракетный век С аттестатом человек, Как извозчик в старину, Тянет почему-то «ну-у!» К рыбаку спешит рыбак. Разговор проходит так: — Рыбка плавает по дну…                                       — Ну. — А поймал ты хоть одну?                                         — Ну. — Загорал ли ты на пляже? Есть ли валенки в продаже? Посмотрел уже кино? Ждешь автобуса давно? Десять пальцев я загну, А в ответ все то же «ну-у!» Мы не против сокращенья, Скажем, штатов управленья, Но не мыслей, языка, Что прошел через века, Поднимал на бой людей Ярким пламенем идей. Так зачем же нам тянуть Примитивнейшую  н у д ь? Наш язык душой любя, Не обкрадывай себя!

Трудно не согласиться с автором. Примитивная речь, «обкрадывание» себя бессодержательным, универсальным словом — еще, к сожалению, довольно частое явление. А между тем требования к живому слову растут. Не случайно по результатам социологического исследования, проведенного на предприятиях Челябинской области, 26,4 процента опрошенных (500 человек) были недовольны речью лекторов.

Конечно, человек на трибуне должен профессионально владеть словом. Но об этом разговор особый. А вот в обыденной беседе, в задушевном разговоре, в деловой встрече разве не проявляется умение говорить выразительно, строить свою речь так, чтобы она наиболее точно отвечала содержанию, задачам и обстановке сообщения?

Проверьте себя: у м е е т е  л и  в ы  в е с т и  б е с е д у?

Прежде всего это уметь слушать. Во-вторых, уметь говорить. В-третьих, уметь устанавливать «обратную связь», то есть побуждать к разговору. В-четвертых, уметь беседовать — это также делать правильные выводы из сказанного.

Беседа начинается с приветствия. Добрые слова при встрече располагают человека к общению, освобождают его от скованности. Если беседа официальная, необходимо заранее быть готовым к ней: перед вами лежит план и основные, «ключевые» слова, которые помогут не «растекаться мыслью по древу», а вести разговор содержательно, кратко, по-деловому. По ходу встречи рекомендуется делать записи. Дружеская беседа обходится без письменных источников, но все же и она не может быть бессодержательной. Движения мысли прихотливы, однако нужно и их контролировать. Никто не хочет прослыть болтуном. Значит, надо постараться понять, чего добивается собеседник.

При этом не следует забывать, что первому вопросу должно предшествовать приглашение сесть, особенно если предстоит длительный разговор. Сниженные, фамильярные слова не всегда годятся даже для дружеского разговора, а при деловом общении они демонстрируют панибратство, которое не всегда по нутру партнеру. Наиболее точной здесь будет фраза, сказанная с учетом всех пяти компонентов общения: кто — кому — что — зачем — в какой обстановке.

Установлено, что информация из уст человека, пользующегося авторитетом и уважением, воспринимается «без сопротивления», усваивается быстрее и легче. Состояние «активного комфорта» в беседе — трудная задача. Оно достигается умением слушать и спрашивать. Косвенные вопросы эффективнее, «открытые» — лучше, чем те, на которые можно дать однословный ответ. Например, незнакомого лучше всего попросить: «Расскажите о себе…» Это даст ему возможность успокоиться и сосредоточиться, а вам продумать цель и план беседы.

Важно связывать вопросы с полученными ответами: «Так вы сказали, что… Может быть, в связи с этим…» Такой вывод покажет, как вы внимательны к собеседнику. Не бойтесь паузы: полагается ждать не менее 10 секунд, а после полученного ответа переждать. Могут быть дополнения.

Приветливость, подчеркнутая вежливость в разговоре с посторонним отнюдь не умаляют вашего достоинства. Эмпатия, «вчувствование» не позволят начать деловую встречу с «разноса», бурного выяснения отношений даже с близким человеком, с любым провинившимся. Как известно, «на сердитых воду возят». Вежливый, приветливый человек вызывает ответные добрые чувства и располагает к себе людей. Вежливость защищает в поединке с грубияном и приносит нам сочувствие и симпатию окружающих.

К сожалению, у некоторых существует ложное представление о том, что надо «с ходу» высказаться, причем в самой категорической форме, по любому вопросу. Они ошибочно полагают, что категоричность и безапелляционность суждений — главный фактор, способствующий авторитету.

Выслушав собеседника, не начинайте с утверждения, что он неправ. Не исключайте возможности того, что вы сами можете ошибиться. Будет даже хорошо, если в разговоре вы подчеркнете: «И с моей стороны возможны ошибки, от них никто не застрахован». После этого вы пригласите собеседника вместе разобраться в деле. Такой призыв к объективности и откровенности, как правило, принимается и приводит партнера к мысли, что и с его стороны ошибки тоже не исключены.

Никто не хочет быть объектом воспитания, поэтому лучше не поддаваться соблазну поучать или перевоспитывать другого в кратковременной беседе. Надо ли доказывать, что человек гораздо охотнее совершит поступок, отвечающий его интересам, будет делать дело, в важности которого он убежден. Поэтому откажитесь от нотаций и «учительского тона». Постарайтесь  у б е д и т ь  собеседника, то есть через систему доказательств приобщить его к новой позиции, в чем-то изменяющей его точку зрения или поведения. Через убеждения формируются твердые взгляды, сознательность, мировоззрение.

При этом важно знать, что и как воспринимается, а поэтому умеющий вести беседу больше слушает, чем говорит. Научитесь опережать говорящего, мысленно предваряя его суждения. Воспитывайте постоянную готовность слушать собеседника до конца, не перебивая, если нет в этом особой необходимости.

Заключительные слова произносит тот, кто получил ответы на все свои вопросы, послужившие поводом для беседы. Он и заключает:

— Благодарю вас…

— Всего хорошего…

— Договорились…

Этикет требует, чтобы мужчина дал возможность завершить разговор женщине, молодой человек — пожилому. Подчиненное лицо в служебном разговоре должно дождаться завершающих слов лица вышестоящего.

Затягивать разговор не следует. Невыразительный, скомканный конец разговора получается, если один из собеседников начинает размышлять вслух:

— Как будто все…

— Кажется, все…

— Ничего не забыл? Кажется, все сказал…

Теплая, задушевная беседа требует эмоционально насыщенных, добрых слов:

— Все сделаю, чтобы помочь тебе, моя хорошая…

— Всегда рада видеть тебя, заходи.

— Было приятно поговорить с вами.

Важно, чтобы, уходя, человек вновь захотел встретиться с вами. «А если он мне неприятен?» — резонно спросите вы. Ну что же, и так бывает. Но лучше, если вы не выкажете свою неприязнь, сдержите негативные чувства. Ведь не всегда первое впечатление верно. К тому же в случае официальной беседы выказывать неприязнь — значит нарушать служебную этику. Докучливому приятелю не возбраняется дать понять, что вы не расположены к длительной беседе. Только учтите, что сделать это надо деликатно, иначе ваше злое слово вернется подобно бумерангу. «Не плюй в колодец».

«Истинный вкус состоит не в безотчетном отвержении такого-то слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности», — писал А. С. Пушкин. Выразительность речи покоится на правильности, но она является второй, высшей ступенью культуры речи.

Сделать речь образной поможет чтение художественной литературы, особенно классической. Выразить мысль так, чтобы она произвела эмоциональное впечатление, стала психологически убедительнее, помогут художественные определения, э п и т е т ы. Не так давно вышел «Словарь эпитетов русского литературного языка» (К. С. Горбачевич и Е. П. Хабло). Вот пример из этого словаря: «Г о р е. О силе, глубине, продолжительности душевного страдания, скорби: безнадежное, безутешное, безысходное, большое, глубокое, глухое, гнетущее, горемычное, горькое, дешевое, дикое, жгучее, живое, злое, лютое, негаданное, неизбывное, неизмеримое, неисходное, неожиданное, неусыпное, подлинное, пустое, сиротливое, слезное, страшное, тяжкое, чистое, ужасное…

О степени распространения, широте охвата: вселенское, личное, людское, народное, национальное…

Редкие эпитеты: будничное, крутое, незаживающее…

Во фразеологическом выражении «горе луковое» (о незадачливом, нерасторопном человеке)».

С л о в а р и  с и н о н и м о в  русского языка приводят слова, близкие или тождественные по значению, выражающие одно и то же понятие, но различающиеся по оттенкам значения, или стилистической окраской, или сочетаемостью с другими словами, например:

«Г о в о р и т ь,  с о о б щ а т ь,  з а я в л я т ь,  в ы с к а з ы в а т ь,  и з р е к а т ь,  в е щ а т ь,  т о л к о в а т ь (разг.) Устно сообщать, излагать что-либо. Г о в о р и т ь имеет самое широкое значение: вслух выражать свои мысли, впечатления, делать замечания, сообщать что-либо и т. д.; с о о б щ а т ь — говорить что-либо, о чем-либо, чтобы сделать это известным кому-либо; з а я в л я т ь — ставить в известность о чем-либо, что для говорящего является решенным, принятым, что реально существует и т. п.; в ы с к а з ы в а т ь — сообщать, выражать свое мнение, свою оценку, суждение и т. д.; и з р е к а т ь  и  в е щ а т ь употребляются иронически по отношению к тому, что говорится как нечто важное и значительное, но таким не является, или произносится торжественным, приподнятым тоном, хотя является обыденным, общеизвестным и даже пошлым; т о л к о в а т ь в обиходно-разговорной речи употребляется в том же значении, что и говорить, но преимущественно в тех случаях, когда долго и подробно говорится о чем-либо», — такой синонимический ряд дает двухтомный «Словарь синонимов русского языка» (т. 1, Л., 1970).

Употребление синонимов делает речь точной, наиболее соответствующей содержанию.

Ф р а з е о л о г и ч е с к и й  с л о в а р ь  обогащает нас крылатыми словами и выражениями. Так, понятие «трудиться до изнеможения, изнурять себя непосильной работой» выражается фразеологизмами, гнуть спину, ломать спину, гнуть горб, ломать горб; понятие «быстро» с разными оттенками заключено в крылатых словах: что есть силы, что есть мочи, во весь опор, во все лопатки, во весь мах, во всю силу, во всю мочь.

Всегда полезно учиться меткому, образному слову у народа. Прислушайтесь к речи деревенской старушки, подчас и неправильной с точки зрения литературного языка, но, как правило, мудрой и выразительной.

В. Г. Белинский писал: «Говорить правильно и говорить хорошо — совсем не одно и то же. Случается даже так, что говорить и писать слишком правильно значит говорить и писать дурно. Иной семинарист говорит и пишет как олицетворенная грамматика, а его нельзя ни слушать, ни читать».

П о с л о в и ц ы  и  п о г о в о р к и  украсят любую речь, кратко и образно суммируют сказанное: «Куй железо, пока горячо», «Большому кораблю — большое плавание», «Утро вечера мудренее», «Как аукнется, так и откликнется», «Нет худа без добра», «Терпение и труд все перетрут».

А ф о р и з м ы,  и з р е ч е н и я  великих людей помогут облечь мысль в яркую и лаконичную форму, покажут начитанность: «Сила речи состоит в умении выразить многое в немногих словах» (Плутарх); «Прекрасная мысль теряет всю свою цену, если дурно выражена, а если повторяется, то наводит на нас скуку» (Вольтер); «Нет ничего сильнее слова» (Менандо).

Богатейшим средством выразительности, речи являются  т р о п ы  — переносы наименования, лексические средства изобразительности: м е т а ф о р ы  (горячая пора, металл в голосе, теплота встреч), м е т о н и м и я  (конференция приняла решение, читать Толстого, фабрика забастовала), и р о н и я  («Отколе, умная, бредешь ты, голова?»), г и п е р б о л а  (преувеличение типа: «Сто лет вас не видел!»), с р а в н е н и е  и под.

Однако следует избегать ложной красивости, фальши. Неискренняя, лицемерная речь оскорбляет слушающего, вызывает антипатию к говорящему. Умеете ли вы говорить просто и искренне, доставляет ли общение с вами радость окружающим?

О ц е н к а  с т и л я  о б щ е н и я  начинается с кого-то близкого, за кем вы имеете возможность часто наблюдать. Затем делается самооценка с сознательным стремлением несколько «занизить» ее с целью дать возможность для совершенствования своего стиля.

Основные оценочные параметры:

I.  Х а р а к т е р  о б щ е н и я:

а) доброжелателен, держится ободряюще — недоброжелателен;

б) стимулирует инициативу, допускает выражение собственного мнения — авторитарен, не терпит возражения, собственных мнений, свободной манеры себя держать, одергивает и держит под постоянным контролем близких;

в) заинтересован, активен, «выкладывается» — безразличен, «себе на уме»;

г) открыт, не боится открыто выражать свои чувства, показывать свои недостатки — думает только о престиже, носит маску;

д) динамичен и гибок в общении, легко схватывает и разрешает возникающие проблемы, «тушит» возможные конфликты — негибок, не видит проблем и не умеет заметить намечающегося конфликта;

е) вежлив и приветлив с окружающими, уважает их достоинство, индивидуализирует общение — общается только «сверху вниз», одинаково со всеми, не дифференцируя отношения;

ж) может поставить себя на место другого человека, взглянуть на проблему или конфликт его глазами, создает у собеседника чувство, что его правильно понимают — все видит только «со своей колокольни», невнимателен к говорящему, создает у того ощущение, что его не понимают;

з) активен, все время находится в общении, поддерживает «тонус» — пассивен, пускает общение «на самотек».

II.  О ц е н к а  р е ч е в о г о  п о в е д е н и я:

а) большой словарный запас, превышающий обычные нормы — бедность словаря;

б) соблюдение норм литературного языка — речевые ошибки;

в) наличие речевого слуха — неумение слушать и воспринимать все оттенки чужой речи, воспроизводить их в своей речи;

г) выразительность речи, использование точных, метких оборотов, умение верно выразить оттенки мысли и чувства — убожество, серость речи, обилие жаргонных и вульгарных слов или канцеляризмов;

д) эмоциональность речи, наличие палитры интонационных красок, смена темпа и ритма речи — речевой «монотон», сухость высказываний;

е) умелое использование слова в целях поощрения и одобрения — преимущественное высказывание недовольства и порицания;

ж) способность устанавливать и поддерживать «обратную связь» — безразличие к собеседнику;

з) открытые вопросы, содействующие общению, — «прямые» вопросы, требующие однозначного ответа;

и) установка на выслушивание собеседника до конца — перебивы, реплики;

к) советы вместо приказов — приказы вместо советов.

III.  К о р р е к т и р о в к а  н а в ы к о в  о б щ е н и я.

1. Часто ли прохожие обращаются к вам с вопросом, как пройти, проехать и т. п.?

Если это случается редко, у вас угрюмое, злое, надменное или замкнутое выражение лица. Вы отгораживаетесь от людей, и это, конечно, ваше дело, но учтите, что в ответ они невольно станут отгораживаться от вас и не будут чувствовать никакой охоты содействовать вам.

Упражнение. Утром чуть подольше задержитесь перед зеркалом. Улыбнитесь и пообещайте себе сохранить улыбку на весь день. Для этого понадобится не так уж много усилий. Имейте в виду, что гримаса недовольства даже с точки зрения мускульных усилий обходится нам дороже.

2. Способны ли вы эмоционально согреть собеседника?

Если в ближайшую неделю никто не плакался вам «в жилетку», значит, вы даже с друзьями формальны, неискренни, скованны. Не заметили ли вы, что ваши друзья ведут себя с другими более доверчиво, непринужденно, сердечно? Значит, когда им плохо, они не ищут встречи с вами.

Упражнение. Приглядитесь к окружающим с точки зрения «Чему бы это хорошему можно поучиться у …?» Не упустите случая выразить им свое одобрение. Научитесь говорить комплименты. Помните, как в песне Б. Окуджавы:

Давайте говорить Друг другу комплименты, Ведь это все любви Счастливые моменты.

Только будьте искренними в своих симпатиях и выражении чувств. Постарайтесь принять за основу поведения «каждый человек мне дорог, каждый человек интересен».

3. Часто ли вы являетесь источником информации?

Обращаются ли к вам за справками: как сказать? как правильно написать? Признают ли вашу информацию окончательной или, полностью не доверяя ей, перепроверяют у других?

Это дело вашего престижа как культурного человека. Признание вашей языковой некомпетентности равносильно неуважению. Наверное, когда-либо вы дали к этому повод.

Упражнение. Заведите себе словарик, выписывайте незнакомые слова и их значения, трудные для произношения и написания слова, интересные примеры из истории слов, цитаты о языке.

Не упускайте случая посвятить близких людей и сослуживцев в содержимое вашего словаря. Только делайте это без гонора, а с искренним желанием помочь. В случае возражений с чьей-либо стороны не вступайте в перепалку, а сошлитесь на ваш источник.

4. Владеете ли вы речевым слухом?

Воспринимаете ли вы в чужом голосе нотки недовольства, раздражения, скрываемого гнева и т. д.? Отличаете ли речь диктора от обиходной речи, звучащей вокруг вас? Слышите ли в театре отголоски особого, «сценического» произношения?

Если для вас это слишком отдаленно, значит, здесь вам «медведь на ухо наступил». А владение речевым слухом не менее важно, чем музыкальным. Общение, особенно сокровенное, идет на полутонах, душевно чуткий человек обязан их уловить.

Упражнение. Одно и то же слово произнесите громко — тихо — кратко — растянуто — утвердительно — вопросительно — удивленно — настороженно — задумчиво — скорбно — торжествующе — разочарованно… Как можно разнообразнее! Чувствуют ли эти оттенки окружающие? Произнесите слово «я» по меньшей мере с 20 разными оттенками, вкладывая в него разный смысл, разные подтексты, тембры, интонации, краски, разное самочувствие.

Я желаю вам, чтобы работа над родным словом никогда не прекращалась. Ведь оно есть основа всякого умственного развития и сокровищница всех знаний.

СОВЕТУЕМ ПРОЧИТАТЬ

Акишина А. А., Формановская Н. И. Русский речевой этикет. М.: Русский язык, 1978.

Акишина А. А., Формановская Н. И. Этикет русского письма. М.: Русский язык, 1981.

Атватер Иствуд. Я Вас слушаю… М.: Экономика, 1984.

Бондаренко С. М. Беседы о грамотности. М.: Знание, 1977.

Брагина А. А. Русское слово в языках мира. М.: Просвещение, 1978.

Волгин Б. Помогите телефону. 2-е изд., доп. и перераб. М.: Радио и связь, 1983.

Гольдин В. Е. Речь и этикет. М.: Просвещение. 1983.

Исаев М. И. О языках народов СССР. М.: Наука, 1978.

Калинин А. В. Культура русского слова. М.: МГУ, 1984.

Костомаров В. Г. Русский язык среди других языков мира. М.: Просвещение, 1975.

Крысин Л. П. Жизнь слова. М.: Просвещение, 1980.

Леонтьев А. А. Что такое язык. М.: Педагогика, 1976.

Люстрова З. Н., Скворцов Л. И. Мир родной речи (Беседы о русском языке и культуре речи). М.: Знание, 1972.

Люстрова З. Н., Скворцов Л. И., Дерягин В. Я. Беседы о русском слове. М.: Знание, 1978.

Люстрова З. Н., Скворцов Л. И., Дерягин В. Я. Друзьям русского языка (Книга о развитии современного русского языка, о его месте в социалистической культуре). М.: Знание, 1982.

Микитич Л. Д. Иноязычная лексика. Л.: Просвещение, 1967.

Сахарный Л. В. К тайнам мысли и слова. М.: Просвещение, 1983.

Скворцов Л. И. Правильно ли мы говорим по-русски? М.: Знание, 1980.

Скворцов Л. И. Культура языка — достояние социалистической культуры. М.: Просвещение, 1981.

Успенский Л. В. Культура речи. М.: Знание, 1976.

Успенский Л. В. По закону буквы. М.: Молодая гвардия, 1973.

Формановская Н. И. Вы сказали: «Здравствуйте!» (Речевой этикет в нашем общении). М.: Знание, 1982.

Чуковский К. Живой как жизнь (Разговор о русском языке). М.: Молодая гвардия, 1962.

Яковлев К. Ф. Как мы портим русский язык. М.: Молодая гвардия, 1976.

Оглавление

Беседа первая Великий и могучий…

Беседа вторая Культура речи

Беседа третья Как разговаривают уральцы?

Беседа четвертая Есть еще Эллочки-Людоедки

Беседа пятая Языковая скверна

Беседа шестая Как воспитать чувствительность к слову?

Беседа седьмая Речевой этикет

Беседа восьмая О грамотности

Беседа девятая Искусство говорить и писать

СОВЕТУЕМ ПРОЧИТАТЬ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg