«Дело «Норильский никель»»

Александр Коростелёв Дело «Норильский никель»

Предисловие

Предложенный на рассмотрение уважаемой читательской аудитории совсем не литературный труд задумывался мною давно и фактически представляет собой коктейль собственного профессионального и жизненного опыта, знаний, замешанный на личных человеческих впечатлениях о тех событиях, которые произошли в России за последние двенадцать лет.

Это были годы крушения идеалов, падения нравов, годы грандиозных обманов, приведших к обнищанию одних и к сумасшедшему обогащению других. Это было время, когда вместе с коммунистической идеологией были растоптаны и те основы социальной справедливости, опираясь на которые выросло не одно поколение советских людей. Нет, безусловно, автор этих строк ничего не имеет против становления и развития демократии в России. Однако именно среди российского общественного мнения в своё время получила широкое распространение притча: «Демократия отличается от демократизации тем же, чем канал — от канализации».

Анализируя методы строительства демократии через демократизацию всей страны, мне всё чаще приходила мысль о том, что хотели как лучше, то есть построить широкий канал, а получилось как всегда — возвели неказистую, дурно пахнущую канализацию, в которую «успешно» спустили чаяния и надежды народа, ради которого собственно и задумывались демократические реформы в России. В этой связи весьма сомнительно, а удастся ли вообще когда-нибудь, серьёзно не запачкавшись, извлечь их оттуда?

Цель написания книги — проведение исторического анализа процессов приватизации, происходивших в России в течение последних двенадцати лет XX века, на примере приватизации одного из мировых гигантов по производству цветных и благородных металлов — Российского государственного концерна «Норильский никель». Неподдельный мой интерес к этим процессам подогрел тот факт, что государственную комиссию по приватизации концерна «Норильский никель» возглавлял тогда ещё председатель Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом Анатолий Чубайс.

«Я не хочу сказать, что Чубайс, Гайдар и их единомышленники ставили перед собой цель обмануть Россию… Они думали об условиях жизни и труда для 10 % россиян, готовых к решительным жизненным переменам в условиях отказа от государственного патернализма, и забыли — про остальные 90 %. Трагические же провалы своей политики прикрывали чаще всего обманом.

Они обманули 90 % народа, щедро пообещав, что за ваучер можно будет купить две «Волги», — писал не какой-нибудь мелкий активист-пропагандист левого движения, а покаявшийся узник СИЗО № 4 города Москвы, бывший председатель правления и крупнейший совладелец нефтяной компании «ЮКОС» Михаил Ходорковский, продолжая далее: «Они закрыли глаза на российскую социальную реальность, когда широким мазком проводили приватизацию, игнорируя её негативные социальные последствия, жеманно называя её безболезненной, честной и справедливой». (М.Ходорковский, статья «Кризис либерализма в России», опубликована 29 марта 2004 года в газете «Ведомости»)

Вот о судьбах и интересах этих самых процентов российского народа и пойдёт речь далее. Судить же о справедливости тех или иных выводов или прогнозов, приведённых в книге, уважаемому читателю предстоит самостоятельно. Причём не исключено, что при определённых обстоятельствах от мировоззрения и активной жизненной позиции каждого читателя в какой-то степени будет зависеть дальнейшее будущее моей Родины — России.

Кто-то согласится с мнением ныне покойного, расстрелянного в 2004 году, старшего редактора российской версии журнала «Форбс» Павла (Пола) Хлебникова, который в своей книге «Крестный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России» писал: «Как это ни странно, но основой для экономического и демографического спада России стали действия «молодых реформаторов» и «демократов» — группы, во главе которой стояли Егор Гайдар и Анатолий Чубайс». (П. Хлебников, «Крестный отец Кремля Борис Березовский», стр. 13)

Кто-то, возможно, с большей готовностью согласится с мнением Анатолия Чубайса, успешно пережившего весной 2005 года очередное покушение и в настоящее время занимающего должность председателя правления РАО «ЕЭС России»: «Мы завершили приватизацию в 1997 — 1998 годах, но даже сейчас люди всё чаще отвергают любые рациональные аргументы: что олигархи не просто украли предприятия, они заставили их работать лучше, они начали вкладывать деньги и вовремя выплачивать зарплаты; что налоги, которые они платят в бюджет, помогают выплачивать пенсии. Большинство людей не хотят об этом слышать, потому что их ощущение несправедливости приватизации существует на уровне подсознания.». («Коммерсантъ ВЛАСТЬ», № 46 (599) от 24 ноября 2004 года, стр. 43)

До полной истины, конечно, добраться невозможно, но способствовать тому, чтобы хотя бы часть людей перестала ощущать несправедливость прошедшей промышленной приватизации лишь на уровне подсознания, а своим собственным умом осознало это, опираясь на представленные доказательства, — разве это не стоит времени, потраченного на написание книги, и я смею надеяться, на её прочтение.

Результаты анализа процессов промышленной приватизации по-Чубайсу, а также последовавших за ними событий, связанных с реорганизацией приватизированных предприятий, реструктуризацией их долгов и всех сопутствующих этому интриг, были бы менее интересны, если бы они непосредственно не затрагивали большую политику.

К особенностям российской промышленной приватизации относились не только её молниеносность, неподготовленность, беспринципность и неправомерность, но и её не столько экономическая, сколько политическая направленность, которая хотя и не всегда была ярко выражена, но лежала, в частности, в основе всех событий приватизации крупнейших рентабельнейших гигантов добывающих отраслей промышленности России. Так многие новые собственники вчерашних государственных предприятий и промобъединений в настоящее время, так или иначе, влияют на формирование не только составов деловых региональных элит, но непосредственно внедряют своих доверенных людей в органы государственной власти и управления как субъектов Российской Федерации, так и самого Федерального Центра России.

В качестве примера можно привести невообразимо скорый карьерный рост бывшего генерального директора РАО «Норильский никель» — приватизированного Российского государственного концерна «Норильский никель», бывшего губернатора Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, ныне губернатора Красноярского края Александра Хлопонина. Особенно учитывая, что всячески способствовавшие этому должностному продвижению по государственной служебной лестнице, патронирующие его владельцы контрольного пакета акций компании, созданной на базе активов некогда процветавшего государственного концерна «Норильский никель», Владимир Потанин и Михаил Прохоров, конечно, не собираются останавливаться на достигнутом результате. Они с готовностью видели бы Александра Геннадиевича одним из наиболее вероятных претендентов чуть ли не на самый высокий государственный пост Российской Федерации, а не просто руководителем одного из российских регионов, пусть даже от политики которого в немалой степени зависит безмятежное функционирование горнодобывающих производственных структур, являющихся базовой основой олигархического капитала.

С этой целью проводилась и проводится планомерная работа по подготовке весомых аргументов в пользу того, что Александр Хлопонин — один из самых лояльных Федеральному Центру политиков, возглавляющий крупнейшее в Российской Федерации административно-территориальное образование, член Высшего совета партии «Единая Россия», а его деятельность осуществляется исключительно в фарватере политики действующего Президента России.

Зримо это проявилось при проведении народного референдума 17 апреля 2005 года по объединению Красноярского края, Эвенкийского и Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономных округов в единое административно-территориальное образование, когда Александр Хлопонин приложил массу агитационных усилий в направлении реализации президентского плана стратегического реформирования страны. При этом он предпочёл позабыть то время, когда буквально четыре года тому назад, действуя в унисон с крупным частным капиталом, естественно заинтересованным в оптимизации налоговых платежей, тот же Александр Хлопонин в должности губернатора Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа ратовал за экономическое обособление управляемого им субъекта федерации от Красноярского края.

Однако то было раньше, а в 2005 году губернатору Красноярского края Александру Хлопонину удалось, правильно обозначив себя в деле государственных преобразований, встать в ряды верных «путинцев», оставаясь при этом ещё более верным «потанинцем», ведь при «родном» губернаторе объединение края, несомненно, положительно скажется и на экономическом эффекте от функционирования олигархического капитала.

Неоднократные публичные заявления Президента России Владимира Путина о его нежелании рассматривать вопрос о внесении изменений в пункт 3 статьи 81 Конституции Российской Федерации о сроках, в течение которых одно лицо может подряд быть главой государства, среди видных политиков и общественных деятелей породили оживлённую дискуссию по кандидатуре предполагаемого преемника действующего президента.

С учётом устойчивого рейтинга популярности самого Владимира Путина, который, скорее всего, ещё более возрастёт после его отказа от возможности организации своего законного переизбрания на третий срок подряд, бесспорное право определения проходной кандидатуры на пост Президента России на всенародных выборах 2008 года останется именно за ним. Учитывая же бесспорно азиатский менталитет большинства российских избирателей, привыкших искренне верить в правильность решений вышестоящих персон, а также не испытанную временем на устойчивость политическую систему страны, это будет нелёгкий выбор, связанный с огромной исторической ответственностью одного человека за будущее всех без исключения граждан самого многонационального в мире государства — России. И ошибка в выборе преемника может обойтись слишком дорого, поскольку не исключено, что в следующий президентский срок среди наиболее значимых будет не проблема продолжения демократических реформ, а проблема территориальной целостности самой Российской Федерации.

Нельзя исключить, что процесс выбора кандидатуры будет связан необходимостью поиска некоторого политического компромисса между различными политическими и общественными силами России. Тогда такой человек, как Александр Хлопонин, либо подобный ему, на первый взгляд, может устроить многих. С одной стороны, он бывший руководитель холдинга, объединявшего крупнейшие преуспевающие приватизированные горнодобывающие предприятия, производившие большую часть цветных и благородных (кроме золота) металлов в стране, опытный менеджер, рьяно отстаивавший интересы своих работодателей. С другой стороны, он уже и политик, полностью вошедший в образ целеустремленного лидера, способного на поиски и принятие компромиссных решений, радетеля за интересы людей, центриста, надёжного проводника в жизнь стратегической линии нынешнего Президента-реформатора. Этот образ является продуктом как его собственных усилий, основанных на прекрасных деловых качествах и работоспособности, так и деятельности целого аппарата разнокалиберных политиков лоббистского толка, политтехнологов, нанятых владельцами крупного частного бизнеса, неимоверного количества щедро оплаченных рекламных кампаний.

Вероятнее всего, план перспективного политического продвижения ставленника объединённых общим интересом олигархических структур состоит в попытке поэтапного, ненавязчивого убеждения ближайшего окружения действующего российского президента, а также самого главы государства в том, что лицо, подобное нынешнему губернатору Красноярского края, является наиболее приемлемым кандидатом-преемником на пост будущего Президента Российской Федерации. Причём в результате постепенной, но непрерывной информационной подпитки ответственных государственных чиновников им будет предложено как бы самим прийти к предлагаемому варианту решения вопроса.

При проведении в жизнь этого замысла, безусловно, на второй план отойдёт само олигархическое происхождение политика, подобного губернатору Красноярского края Александру Хлопонину, забудутся те, кто организовывал и финансировал его избрание на государственные посты, способствовал формированию его мировоззрения и ставил перед ним стратегические задачи. О роли Александра Хлопонина в послеприватизационной реорганизации РАО «Норильский никель», являвшегося правопреемником Российского государственного концерна «Норильский никель», а также об интересе крупного частного бизнеса оказывать неформальное влияние на формальное формирование доходных частей муниципальных бюджетов и бюджетов субъектов Российской Федерации, о своих людях в политике, также пойдёт речь в данной книге.

При подготовке книги мною с особой тщательностью были подобраны документы, подтверждающие описанные события, критически рассмотрены источники получения устной информации. В первую очередь в основу проводимого анализа положены нормативные и иные акты органов государственной власти и управления Российской Федерации, распорядительные документы органов власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления. Для уточнения деталей ближайших событий новейшей истории были использованы приказы, распоряжения и протоколы руководителей коммерческих организаций, материалы деловой переписки между руководителями разного уровня государственных, муниципальных и коммерческих структур.

Сделанные автором и предложенные на суд читателя выводы не претендуют на абсолютную истинность, ведь всё в окружающем человека мире относительно, а его суждения об этом субъективны. Читателю предлагается самому разобраться в сути того, что пережила Россия за последние 12-ть лет, а также в возможных вариантах развития событий в ближайшем будущем.

В представленной работе, кроме всего, прочего также использовались тематические материалы различных печатных изданий, включая газеты, журналы и иные источники средств массовой информации. По-настоящему трудно переоценить ту роль, которую сыграли средства массовой информации в драматической постановке под названием «приватизация по-российски».

Подавляющее большинство населения России воспринимало и с готовностью воспринимает информацию, увиденную на телеэкране, почерпнутую из Интернета, услышанную по радио, чуть ли не как истину в последней инстанции. Люди поют песни, предложенные телевидением, переживают за судьбы героев разного рода детективных сериалов и растянутых на годы «мыльных опер», через телевизионные «окна» и «дома» пытаются заглянуть в чужую личную жизнь, поучаствовать в решении не своих, а именно чужих судьбоносных проблем. Ведь это прекрасно отвлекает их от своих каждодневных забот и надоевших иногда своим неразрешимым постоянством проблем. Живя по кем-то заданной программе, во время выборов они голосуют за тех, кто чаще всего мелькает на телеэкранах в промежутках между концертами, юморинами и сериалами, говорят словами тех, кто, по их мнению, олицетворяет наше время, даже порой не задумываясь о смысле происходящих событий, отворачивая глаза от окружающей нищеты и безысходности.

Для успешной реализации программ промышленной приватизации, проводившихся в России в 90-х годах XX века, достаточно было через средства массовой информации убедить самые широкие слои населения в неразрывной связи понятий «демократия», «частная собственность» и «приватизация». Само по себе это уже создавало достаточные условия жизнеспособности иллюзии, по которой лиц, публично критиковавших политику Президента России Бориса Ельцина, а также действия и бездействия Анатолия Чубайса, автоматически причисляли к принципиальным противникам демократических реформ. Таким образом, на телеэкранах страны рисовался образ красно-коричневого или какого-либо ещё врага, своеобразного мракобеса, тянущего в застойное прошлое «гнетущего» социального равенства и производственной уравниловки. К примеру, это позволило в одночасье превратить в прошлом военного лётчика, героя Афганской войны, осенью 1993 года в первом ряду вставшего на защиту Конституции страны и законных прав россиян, конструктивного критика политики действовавшего президента, в лицо, причисленное к врагам демократии, заклеймённое «путчистом» и совершенно голословно обвинённое в способствовании гибели людей.

Подчёркивая определяющую роль средств массовой информации в формировании единообразного мировоззрения у достаточно больших групп людей, как это было при той же приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель», позволю себе привести цитату из книги Сергея Кара-Мурза «Манипуляция сознанием»: «Главная функция СМИ в гражданском обществе состоит, как ни парадоксально, в превращении граждан в огромную, но не собранную в одном месте толпу — через массовую культуру и единый поток информации, которые «отливают умы в единообразные, стандартные формы и обеспечивают каждой человеческой единице соответствие заданной модели»… Средний обыватель верит самым нелепым утверждениям, хотя здравый смысл по меньшей мере заставил бы его усомниться». (С.Кара-Мурза, «Манипуляция сознанием», стр. 282)

Уважаемой читательской аудитории, представители которой участвовали, либо так или иначе были свидетелями процессов промышленной приватизации, предлагается оценить, насколько изложенные в настоящей книге события и факты можно обобщать, пытаясь выявить сходные признаки, быть может, характерные для приватизации других, а может быть, даже и всех крупнейших отраслевых государственных предприятий и промобъединений России.

Искренне верю в то, что настоящий, предметный, детально аргументированный разговор о прошедшей в России промышленной приватизации по-Чубайсу ещё впереди…

Александр Коростелёв

Введение

Прежде чем приступить к изложению материала, анализу фактов, непосредственно касавшихся акционирования и приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель», проведём общий исторический экскурс предшествовавших этому событий. Переходя от общего к частному, сконцентрируем своё внимание на тех или иных единичных фактах, по возможности беспристрастно рассмотрев их через призму общего взгляда на исторические процессы, происходившие в России на рубеже XX и XXI веков. Исходя из того, что в самой природе исторических событий заложена определённая системность, включающая в себя наличие разного рода причинно-следственных связей, то описываемые в данной книге действия не могут быть тому исключением.

1. Применение теории этногенеза к оценке событий, произошедших в России в конце XX века

Теория этногенеза, созданная в третьей четверти XX века выдающимся российским ученым-историком Львом Гумилёвым, утверждает, что каждый этнос, как коллектив людей, живущий на определённой территории в конкретное время, проходит фазы подъёма активности, перегрева и медленного спада за 1200 — 1500 лет, после чего в подавляющем большинстве случаев распадается. Сам процесс исторического движения этноса от возникновения до распада и составляет суть этногенеза.

«Этнос, возникнув, проходит ряд закономерных фаз, которые можно уподобить различным возрастам человека. Первая фаза — фаза пассионарного подъёма этноса, вызванная пассионарным толчком. Важно заметить, что старые этносы, на базе которых возникает новый, соединяются как сложная система. Из подчас непохожих субэтнических групп создаётся спаянная пассионарной энергией целостность, которая, расширяясь, подчиняет географически близкие народы. Так возникает этнос». Уточним, что введённое Гумилёвым понятие «пассионарность» означает «признак, возникающий вследствие мутации (пассионарного толчка) и образующий внутри популяции некоторое количество людей, обладающих повышенной тягой к действию». Такие люди, пассионарии, «стремятся изменить окружающее и способны на это… Вкладывая свою избыточную энергию в организацию и управление соплеменниками на всех уровнях социальной иерархии, они, хотя и с трудом, вырабатывают новые стереотипы поведения, навязывают их всем остальным и создают, таким образом, новую этническую систему, новый этнос, видимый для истории». (Л.Гумилёв, «От Руси до России», стр. 19–20)

По версии Льва Гумилёва современный российский этнос образовался в течение исторического периода с 1200 по 1380 годы путём слияния славян, татар, литовцев, финно-угорских и других народов. (Л.Гумилёв, «От Руси до России», стр. 254) В то время зародилась и получила своё постепенное развитие российская государственность. Тогда, начиная с правления московского князя Ивана Даниловича Калиты (Ивана I), в основу строительства Российской государственности был положен принцип этнической терпимости, которому в последствии следовали все правители России.

По Льву Гумилёву, фаза пассионарного подъёма России заканчивается полным её становлением какИмперии, после чего, ориентировочно с 1801 года, начинается фаза надлома, сопровождаемая «огромным рассеиванием энергии, кристаллизующейся в памятниках культуры и искусства. Но внешний расцвет культуры соответствует спаду пассионарности, а не её подъёму. Кончается эта фаза, как правило, кровопролитьем; система выбрасывает из себя излишнюю пассионарность, и восстанавливается видимое равновесие. Этнос начинает жить «по инерции», благодаря приобретённым ценностям» (Л.Гумилёв, «От Руси до России», стр. 20–22). Для этого периода истории России были характерны большое количество внутригосударственных конфликтов, в одном случае приводивших к насильственной гибели Императоров (убийство Павла I и Александра II), в другом — к проведению в жизнь прогрессивных государственных реформ (освобождение крестьян, земельная, судебная реформы и т. д.).

Если далее следовать логике Льва Гумилёва, то до фазы «обскурации, при которой процессы распада становятся необратимыми», или до последней фазы этногенеза — равновесия с природой, «когда люди живут в гармонии с родным ландшафтом и предпочитают великим замыслам обывательский покой», России ещё далеко. Возраст этноса, населяющего её территорию, не превышает восьми столетий. В то же время, с распадом Союза Советских Социалистических Республик, а в более глубоком понимании — с распадом исторически сложившегося Государства Российского, в гражданском обществе стали отчётливо проявляться признаки фазы обскурации, способной ускоренными темпами приблизить распад единого российского этноса. Эта фаза характерна тем, что повсеместно «господствуют люди вялые и эгоистичные, руководствующиеся потребительской психологией», а когда они «проедят и пропьют всё ценное, сохранившееся от героических времён, наступает последняя фаза», за которой стоит исторический вопрос создания нового этноса, нового государства.(Л.Гумилёв, «От Руси до России», стр.22, стр.254)

Разве не характерно нашему времени «проедание» экономического и природного потенциала страны, включающее в себя и так называемый вывоз капитала, и сугубо потребительское отношение к достижениям тех, кто осваивал бескрайние просторы российских земель, разведывал недра, строил города, заводы, фабрики и электростанции, и далеко не всегда уважительное отношение к защитникам Отечества!?

Российский этнос по крайней мере лет на пятьсот моложе европейских, сложившихся в результате распада Римской империи и империи Карла Великого. Может быть, поэтому, к счастью, в России пока ещё не так сильны тенденции отказа от собственных национальных традиций. Хотя, конечно, эти тенденции имеют место быть особенно среди представителей российской интеллигенции прозападного настроя, исповедующих и проповедующих через средства массовой информации не обременённый национальными и духовными ценностями космополитизм, пренебрежение исконными обычаями и традициями ради искусственно-выведенного понимания общечеловеческих ценностей эпохи глобализации.

Никто из здравомыслящих людей не отрицает важность и необходимость сотрудничества России и Объединённой Европы, в будущем — объединённым европейским этносом. Однако в случае вхождения российского этноса целиком и полностью в более зрелый европейский этнос, следуя в фарватере историко-научных выводов Льва Гумилёва, ценой такого присоединения окажется «полный отказ от отечественных традиций и последующая ассимиляция» народов России.(Л.Гумилёв, «От Руси до России», стр.256)

Автор данной книги намеренно, по возможности, подробно остановил внимание читателя на теории этногенеза, поскольку считает, что она наилучшим образом подходит для оценки событий, происходивших в России в конце XX века. Позволю себе выразить уверенность, что рассмотрение частных вопросов, связанных с приватизацией Российского государственного концерна «Норильский никель», через призму общей теории возникновения, развития и гибели этносов позволит читателю более широко представить и оценить результаты промышленной приватизации по-российски и то, что за ними может последовать в будущем.

2. Промышленная приватизация в России

2.1. От национализации к приватизации

Далее читателю предлагается краткое изложение общей истории приватизации, проведённой в России, что в дальнейшем позволит ему лучше ориентироваться в частных вопросах приватизации конкретного производственного объединения (концерна).

Представляется верным искать истоки приватизации в тех процессах, которые привели к национализации частной собственности граждан Российской Империи. Совсем немного времени прошло с того момента, когда 6 ноября 1917 года в своём обращении к населению Владимир Ульянов (Ленин), вождь пролетарской революции в России, провозгласил:

«Товарищи рабочие, солдаты, крестьяне и все трудящиеся!

Берите всю власть в руки своих Советов. Берегите, храните, как зеницу ока, землю, хлеб, фабрики, орудия, продукты, транспорт — всё это отныне будет всецело вашим, общенародным достоянием». (В.Ленин, «К населению», собр. соч. в четырех томах, том 3, стр. 24)

Буквально на следующий день так и произошло. В одночасье, признав не имеющим какой-либо юридической силы всё законодательство Российской Империи, опираясь на революционное правосознание, основанное на принципе целесообразности, а не законности, у богатых, знатных семей России реквизировали собственность в пользу трудового народа. При этом методы изъятия, проведения фактически тотальной национализации частной собственности были сопряжены с применением насилия, что и обеспечило довольно быстрое достижение поставленных революционным правительством задач.

Так, Владимир Ульянов (Ленин) писал: «Было бы величайшей глупостью и самым вздорным утопизмом полагать, что без принуждения и без диктатуры возможен переход от капитализма к социализму… Ибо Советская власть есть не что иное, как организационная форма диктатуры пролетариата, диктатуры передового класса, поднимающего к новому демократизму, к самостоятельному участию в управлении государством десятки и десятки миллионов трудящихся и эксплуатируемых, которые на своем опыте учатся видеть в дисциплинированном и сознательном авангарде пролетариата своего надёжного вождя. Но диктатура есть большое слово. А больших слов нельзя бросать на ветер. Диктатура есть железная власть, революционно-смелая и быстрая, беспощадная в подавлении, как эксплуататоров, так и хулиганов».(В.Ленин, «Очередные задачи советской власти», собр. соч. в четырех томах, том 3, стр. 182–184)

Прошли годы, и весной 1985 года Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии СССР Михаил Горбачёв, являясь по партийной принадлежности верным ленинцем, а по внутреннему самоощущению, вероятно, человеком-мессией, готовым завершить большевистскую эру в истории государства, провозгласил «Перестройку». Отказавшись от методов принуждения, Михаил Горбачёв полностью построил свою работу на методах убеждения, помня ленинский принцип: «Первой задачей всякой партии будущего является — убедить большинство народа в правильности её программы и тактики». (В.Ленин, «Очередные задачи советской власти», собр. соч. в четырех томах, том 3, стр. 166)

Несколько лет ушло на убеждение, на бесконечные дискуссии с товарищами по партии, на сотни и сотни встреч с простыми советскими гражданами, с восторгом встречающими такого, казалось бы, далёкого и в тоже время близкого, родного вождя. Люди внимали его речам, обсуждали их, цитировали и верили в лучшее будущее.

Хотел ли Михаил Горбачёв качественно развить так называемый новый ленинский демократизм, изрядно дискредитировавший себя в период руководства страной Иосифом Сталиным, или хотел вернуться к старому, классическому, философскому пониманию понятия демократии, не ясно, но новый курс был направлен на демократизацию всей страны.

В результате советские граждане получили возможность говорить на политикоэкономические темы не только шёпотом у себя на кухне, но и громко, широко обсуждая все или, точнее, почти все проблемы, стоявшие перед государством и обществом, гласно освещаемые государственными средствами массовой информации. Телевизионная программа «Взгляд» и журнал «Огонёк» просто жгли души откровенными показами и публикациями, к примеру, о тех же зверствах сталинского режима. Короче, как говорится, в начале было слово!

А дальше — дело! Ещё правители Древнего Рима знали, что народ жаждет хлеба и зрелищ. Вволю насмотревшись на демократизированного вождя коммунистической партии, обсудив всё, что было предложено к обсуждению государственными средствами массовой информации, люди не могли не начать говорить о проблемах дня сегодняшнего, о недостатках в системе обеспечения их продуктами питания. Ибо, хлеб — всему голова!

Тогда в своих внутрипартийных документах Коммунистическая партия СССР обратилась к народу страны с предложением активнее проявлять частную инициативу в решении конкретных микроэкономических задач каждого. В обиходе появились такие выражения, как «интенсивный, а не экстенсивный путь развития экономики», «хозяйственный расчет», и, наконец, «производственная кооперация». Это был пусть пока ещё робкий, но шаг к стимулированию появления самостоятельного мелкого товаропроизводителя, развития частной сферы услуг. Отсутствие на первом этапе законодательной базы, способной защитить интересы нарождающегося частного собственника тем не менее не остановило процесс появления мелкого и очень мелкого производства. А «мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе», — писал ещё весной 1920 года Владимир Ульянов (Ленин) в своей статье «Детская болезнь «левизны» в коммунизме». (В.Ленин, «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», собр. соч. в четырех томах, том 4, стр. 69)

В 1986 году в Советском Союзе прошли первые почти альтернативные выборы народных депутатов — это был реальный зримый результат «Перестройки». Вся страна, припав к телеэкранам и затаив дыхание, вслушивалась в речи красноречивых ораторов на первых Съездах народных депутатов СССР, переваривала и смаковала вкус свободы, вкус чего-то нового, непривычного, даже страшного, но манящего. Общество жило ожиданием перемен.

Однако постепенно к призрачному ощущению свободы присоединился и страх перед этой самой свободой, дававшей реальную возможность проявить себя. У одних появилось нестерпимое желание добиться вершин власти, общественного признания, и они пошли в народные депутаты, общественные деятели. Другие, поставив перед собой цель обогащения, обладания большей собственностью и денежными средствами, чем они имели возможность позволить себе раньше, стали предпринимать попытки организовать собственный бизнес. Хотя наличие первого — стремления к власти не гарантировало отсутствие второго — стремления к обогащению. Фридрих Ницше писал: «При серьёзно замышленном духовном освобождении человека его страсти и вожделения втайне тоже надеются извлечь для себя выгоду». (С.Кара-Мурза, «Манипуляция сознанием», стр. 427)

Свобода индивида в человеческом обществе никогда не бывает полной. В противном случае это привело бы к всеобщему хаосу и возникновению войны всех против всех. Политическая свобода «заключается в безопасности или в уверенности гражданина в своей безопасности», то есть подлинная «свобода гражданина зависит главным образом от доброкачественности уголовных законов», принятых государством. (Ш.Монтескье, «О духезаконов», стр. 164–165)

Для одних, более информированных, приближённых к вершинам власти, свобода и расширение их прав было хорошо, поскольку они получили возможность тут же воспользоваться этой свободой, умножить свои права и реализовать их. Для других всё это оказалось не такой уж и сладкой конфеткой — ведь Судьба от рождения не наделила их теми возможностями, какими одарила первых. Реализация своих прав и использование свобод первыми, наряду с пассивностью вторых, вызванной объективными причинами, например, преклонным возрастом, удалённостью местожительства, или субъективными — отсутствием требуемого образования и стремления изменить условия собственного существования, низкой самооценкой, наконец, патологической честностью, очень быстро породили в отношениях между людьми неравенство, антагонизм и сопутствующий этому страх перед будущим. Если от страха быть подвергнутым внешнему насилию со стороны третьих лиц гражданина не наверняка, но с большой вероятностью, способно уберечь совершенное уголовное законодательство страны и профессиональная деятельность некоррумпированных сотрудников министерства внутренних дел, то от страха остаться безработным без средств существования ему не спастись, как не убежать от самого себя.

Более семи десятков лет уклад жизни советских людей строился на осознании ими доминирующего положения права государственной собственности, которая считалась общественной или общенародной, над правом личной собственности граждан Союза ССР. Конкуренция интересов государственных и общественных институтов, которые на тот момент были неразделимы, и интересов частных лиц не допускалась и в ряде случаев сурово каралась в полном соответствии с нормами права уголовного законодательства.

Во главе же Советского государства как машины управления, регулирования и подавления находились руководители коммунистической партии Советского Союза. Фактически они и члены их семей представляли собой партийно-государственную элиту страны, наделённую реальной властью, но в части имущественных интересов во многом ограниченную наличием лишь прав владения и пользования, без права распоряжения, общенародной собственностью. Зачастую в их личной собственности находилось лишь минимум того, что было им необходимо для поддержания соответствующего статусу стиля жизни. Остальным имуществом они широко и свободно пользовались (служебными дачами, квартирами, машинами и тому подобное), но не могли всем этим распоряжаться: продать, подарить, заложить в качестве обеспечения финансовых обязательств, а, главное, передать по наследству.

Всё дело в том, что в то время в Советском Союзе не было самого правового института частной собственности, включающего в себя право владения, пользования и распоряжения, абсолютного обладания вещью и гарантий защиты этих прав от посягательств третьих лиц, включая и государство. Поэтому не было и буржуазной элиты, отношения внутри которой строятся с учётом возможностей каждого индивида обладать на праве частной собственности не только предметами потребления, но — и имуществом, использование которого в производственно-хозяйственной деятельности человека может приносить дополнительную стоимость (прибыль).

Сегодня, по прошествию многих лет с момента начала «Перестройки», более отчётливо осознаётся глубинный смысл фразы: «Кадры решают всё!». Особенно, тогда, когда страна находилась на пограничном рубеже эпох при переходе от капитализма к социализму; а также — от социализма к капитализму.

В начале XX века лидер большевистской революции в России Владимир Ульянов (Ленин) в этой связи писал, что «нельзя, не из чего, строить коммунизм иначе, как из человеческого материала, созданного капитализмом, ибо нельзя изгнать и уничтожить буржуазную интеллигенцию, надо победить, переделать, переварить, перевоспитать её». (В.Ленин, «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», собр. соч. в четырех томах, том 4, стр. 137) Воспитанному на трудах теоретиков марксизма-ленинизма Генеральному Секретарю ЦК всё той же коммунистической (большевистской) партии Союза ССР Михаилу Горбачёву в конце XX века предстояло перевоспитать, переделать, переварить человеческий материал, выросший на идеях светлого «коммунистического завтра», создав из него основу для формирования мелкобуржуазного общества будущего.

О возможности появления крупного буржуазного индивида даже из среды членов партийно-государственной элиты изначально речь идти не могла. Конечно, некоторые «верные ленинцы» с партбилетами в карманах обладали определённой, достаточно большой в сравнении с рядовым обывателем, личной собственностью, а также вправе были пользоваться разного рода привилегиями. Но никакое имущество, принадлежавшее лицу на праве личной собственности, не предоставляло его обладателю возможности, владея и пользуясь им, получать от этого дополнительные доходы, поскольку обладатель личной собственности сам являлся конечным потребителем тех благ, с которыми и было связано существование данного имущества. В Союзе ССР имущество, относившееся к промышленным средствам производства, находилось в руках Государства, и появление вдруг ниоткуда крупных промышленников-предпринимателей, вышедших из среды советских граждан, попросту было невозможно (!).

Проводя «Перестройку», Михаил Горбачёв лишь пытался придать новый импульс общественно-производственным отношениям через обращение власти к скрытым желаниям каждого гражданина обеспечить себе достойный материальный достаток, основывая его на интенсификации собственного труда (при минимально возможной эксплуатации чужого, например, в производственных кооперативах). Однако, как аппетит рождается во время еды, так появился и разбуженный «Перестройкой», алчнохватательный инстинкт человека, подогретый отсутствием чёткой законодательной базы. Это в скором времени одновременно привело к молниеносному, абсурдному обогащению десятков, может быть сотен людей, и обнищанию десятков миллионов бывших советских граждан. Вот тогда страхи, о которых говорилось ранее, обозначились более зримо, и перешли в хроническую форму. Но это были уже времена другой страны, другого политического режима, правителя — Бориса Ельцина.

С исторической точностью время перемен показало: для того, чтобы в 1917 году большинству реквизировать, национализировать частную собственность меньшинства, создав на её основе так называемую общенародную собственность, России потребовалось более трёх лет шагать дорогами кровопролитной гражданской войны. Для того же, чтобы в 90-х годах XX века меньшинству из потомков всё тех же большевиков — героев реквизиции 1917 года, присвоить себе добрую треть экономики страны, потребовалось лишь договориться между собой и в течение трёх-четырёх лет «законно» обобрать большинство. «Законно», потому что не без участия самого Государства, так как именно оно, возродив институт частной собственности, определяло правила игры на приватизационном поле: участие в приватизации информационно совершенно не подготовленного, не обученного населения страны, крайне сжатые сроки и отсутствие каких-либо санкций за откровенные нарушения, махинации и афёры.

По этому поводу позволим себе привести лишь два высказывания совершенно разных, в своё время критически настроенных по отношению друг к другу, но тем не менее очень интересных людей.

1. «Понятно, что в 89, 90, 91-м годах очень мало людей вообще верило в возможность частного предпринимательства в России. Огромное поле было совершенно пустым. Деньги делались очень легко. Вера в то, что это законно, что тебя не посадят на следующий день, была у очень немногих людей», — пришёл к выводу Борис Березовский. (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 1, стр. 102)

Поскольку ни гражданское, ни уголовное законодательство не соответствовали быстро менявшимся условиям жизни, законы государства творились на ходу и не имели системы, были крайне разрозненны. С одной стороны, действовавший тогда Гражданский кодекс РСФСР не регламентировал деятельность частных предпринимателей, а, значит, этим вакуумом предоставлял широкую свободу творчеству. С другой стороны, Уголовный кодекс РСФСР не предусматривал каких-либо наказаний за правонарушения, которые могли совершаться только в рыночных условиях.

2. «Российский уголовный кодекс содержал много двусмысленностей и дыр. Многие финансовые операции, которые на Западе расценили бы как преступные (некоторые типы взяток, мошенничество, казнокрадство, вымогательство), в России зачастую преступлением не являются», — констатировал Пол Хлебников. (П.Хлебников, «Крестный отец Кремля Борис Березовский», стр. 11)

По-сути, основу для строительства и последующего развития капитализма в России заложили, перефразируя высказывание Владимира Ульянова (Ленина), из человеческого материала, созданного социализмом, и с использованием методов, апробированных большевиками ещё в начале XX века (!).

Одним из основных, в частности, являлся метод массированной обработки человеческих мозгов через средства массовой информации, которые в течение нескольких лет формировали общественное мнение таким образом, что демократизация общества и приватизация собственности — близнецы братья, что тот, кто против проводимой приватизации, тот против демократии и т. п. Точно так же, как в начале прошлого века грамотно построенная агитация позволила большевикам поднять народ на борьбу за идеалы социализма, точно так и в конце прошлого века их потомки удержали народ от массовых выступлений в защиту этих самых идеалов, включавших в себя гарантированное право на труд и достойную старость.

Главный идеолог приватизации, проводимой в России, Анатолий Чубайс так писал о своём отце: «Мой отец всегда был убеждённым коммунистом. Он верил в идею не потому, что это было выгодно из каких-то карьерных соображений. Он действительно верил — истинно и истово». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 3–4)

Не одно поколение советских людей выросло на книгах героя гражданской войны, воевавшего на стороне реквизиторов частной собственности, Аркадия Гайдара, например, таких как, «Школа», «Тимур и его команда». Эти книги были написаны от чистого сердца человеком, который выше личного интереса ставил долг служения социалистическому Отечеству, своему народу, идеалам всеобщего равенства и братства. Его книги, которые и в наше время нередко можно найти на прилавках магазинов и в библиотечных фондах, приветствуют человеческий подвиг, даже сопряжённый с самопожертвованием во имя достижения какой-либо общественно-значимой цели, во имя спасения жизней товарищей, учат добру, призывая всячески оказывать помощь людям преклонного возраста, семьям фронтовиков и т. д.

К сожалению, далеко не все жизненные принципы деда получили своё отражение в мировоззрении внука — Егора Гайдара, в ноябре 1991 года назначенного заместителем Председателя правительства Российской Федерации по вопросам экономической политики, а с 15 июня по 14 декабря 1992 года исполнявшего обязанности Председателя Совета Министров Российской Федерации. Кроме организационно слабо подготовленной и совершенно безответственно проведённой акции по отпуску «в свободное плавание» оптовых и розничных цен на товары народного потребления в начале 1992 года, в списке «добрых» дел Егор Тимуровича, в частности, числится участие в формировании стратегии акционирования и приватизации крупнейших промышленных предприятий и объединений (концернов) страны.

Если для свершения процесса национализации частной собственности большевистское государство, опираясь на идейную бескомпромиссность проводников диктатуры пролетариата, действовало в одностороннем порядке, то для проведения промышленной приватизации — процесса с правовой точки зрения двустороннего, современному российскому «демократическому» государству обязательно требовался контрагент. Порядок подбора контрагентов — приобретателей в частную собственность какого-то определённого имущества или имущественных прав из реестра государственной собственности, которая в полном смысле слова являлась общенародной, — в общих чертах, но всё же был нормативно установлен. Государство же в лице высокопоставленных чиновников, опираясь на воспитанную десятилетиями пролетарской диктатуры и сталинских лагерей народную безропотность и культивированное доверие к властям, в отношении особо «вкусных» по ожидавшемуся экономическому эффекту промышленных предприятий негласно («закулисно») вносило изменения в правила приватизационной игры в пользу «достойнейших» контрагентов.

2.2. Приватизационные процессы до августовских событий 1991 года

После избрания первого состава Съезда народных депутатов Союза ССР и формирования соответствующего Верховного Совета, постепенно набирая обороты, вновь заработала законодательная машина, в законотворческую деятельность окунулись лучшие правоведы того времени. Прошло чуть более семидесяти календарных лет, считая от момента совершения большевистского переворота, и Россия, оставаясь ещё объединяющим ядром, территориальным и экономическим центром Советского Союза, существовавшая, по-сути, почти в границах прежней Российской Империи, начала процесс генерального обновления гражданско-правовой законодательной базы.

Достаточно быстро были приняты законы «О собственности в СССР» и «О предприятиях в СССР», законодательно оформившие и закрепившие правовой институт «полного хозяйственного ведения», искусственно приравнявшего право обладания вверенным государственным предприятиям имуществом к праву собственности. Процесс обновления, а точнее сказать, создания законодательства Союза ССР протекал очень быстро, и уже 31 мая 1991 года в Московском Кремле Председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов подписал принятые «Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик», которые должны были войти в действие с 1 января 1992 года.

Но этому, к сожалению, не суждено было сбыться. В связи с развалом СССР «Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик» были введены в действие на территории Российской Федерации лишь в июле 1992 года, итов качестве временной альтернативы устаревшему Гражданскому кодексу РСФСР, принятому ещё в 1964 году.

В то же время параллельно создавалась законодательная база Российской Советской Федеративной Социалистической Республики как республики, входившей в состав Советского Союза. С разницей всего лишь в один день, 24 и 25 декабря 1990 года, Председатель Верховного Совета РСФСР Борис Ельцин подписал решения о принятии и вступлении в силу двух основополагающих для развития рыночных отношений законов: «О собственности в РСФСР» и «О предприятиях и предпринимательской деятельности».

Важнейшим шагом в направлении разгосударствления экономики явилось принятие, как на уровне законодательного органа Союза ССР, так и на уровне РСФСР, законов об ограничении монополистической деятельности.

Закон СССР «Об ограничении монополистической деятельности в СССР» был принят 10 июля 1991 года и введён в действие с момента его официального опубликования. В соответствии с пунктом 3 постановления Верховного Совета СССР о введении в действие упомянутого закона Антимонопольному комитету, находившемуся согласно статьи 6 закона в ведении Президента СССР и подотчётному Верховному Совету СССР, предписывалось до 1 октября 1991 года «разработать и представить в Верховный Совет СССР программу демонополизации экономики».

Несколькими месяцами ранее, 22 марта 1991 года, законодательный орган РСФСР, в свою очередь, принял Закон РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» и ввёл его в действие с момента официального опубликования. В соответствии с пунктом 2 постановления Верховного Совета РСФСР о порядке введения в действие закона Совету Министров республики, в состав которого, согласно статье 3 указанного закона, входил Государственный комитет РСФСР по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур, вменялось в обязанность «обобщить результаты проведения анализа, предложения министерств и ведомств РСФСР, Советов Министров республик, входящих в состав РСФСР, обл(край) исполкомов, трудовых коллективов и в течение 1991 г. разработать программу мер по демонополизации народного хозяйства РСФСР».

Законотворческое соперничество народных депутатов всесоюзного и республиканского уровней из конструктивного диалога по конкретным деталям совершенствования гражданского законодательства страны, приведения его в соответствие с требованиями едва зародившихся рыночных отношений, очень быстро переросло в совсем неидеологическую борьбу за перераспределение государственной собственности между СССР и РСФСР, за определение порядка её разгосударствления и приватизации. К середине лета 1991 года ситуация обострилась до крайности. Это было вызвано тем, что параллельно друг другу фактически день в день неимоверно быстрыми темпами велась работа по созданию нормативной базы, необходимой для организации программно-спланированной передачи собственности из государственных рук в частные.

Не вызывает никаких сомнений, что в основе концептуальных расхождений по проблемам разгосударствления и промышленной приватизации, которые были между реформаторами из команды Михаила Горбачёва и реформаторами из команды Бориса Ельцина, лежали различия целей и задач, стоявших перед Кабинетом Министров СССР и Советом Министров РСФСР.

Первые делали ставку на сохранение в руках центральной власти Союза ССР промышленных предприятий и объединений (концернов) всесоюзного значения и развитие, прежде всего, мелкого и среднего предпринимательства, стимулированию появления которого из состава экономически активного народонаселения страны и должна была способствовать приватизация средств производства (!).

Вторые рассматривали возможность распространения юрисдикции РСФСР, помимо мнения центральной власти СССР, на все крупнейшие промышленные предприятия и объединения (концерны) страны, делая ставку на культивирование появления из среды того же неимущего советского народа крупного частного бизнеса, путём выделения из общей людской массы «достойнейших» индивидуумов — ставленников высокопоставленных «:идейных перевёртышей» коммунистической партийногосударственной номенклатуры (!).

Если в отношениях с другими республиками Союза ССР, расположенными по окраинам вдоль государственной границы СССР, центральная власть имела возможность в качестве аргумента при необходимости применять силу, то в отношениях с властными структурами РСФСР тон переговоров был весьма сдержанным. Это определялось самим месторасположением и той политико-экономической ролью, которую играла Российская республика во внутренней политике великой страны, которой был Советский Союз.

Самым революционным актом того времени стала «Декларация о государственном суверенитете РСФСР», принятая 12 июня 1990 года, в которой был провозглашён принцип верховенства Конституции и законов РСФСР на всей территории РСФСР и предусмотрена возможность приостановления действия актов Союза ССР, вступавших в противоречие с суверенными правами РСФСР, на территории республики. Указанный принцип раскрывался также в статье 2 Закона РСФСР «О взаимоотношениях Советов народных депутатов и исполнительных органов в период проведения экономической реформы»: «Нормы законодательных и иных актов Союза ССР применяются на территории РСФСР, если они не противоречат Декларации о государственном суверенитете РСФСР, другим законодательным актам РСФСР».

По своему смыслу буквально то же, но в более детальном изложении, содержалось в специально принятом 24 октября 1990 года Законе РСФСР «О действии актов органов Союза ССР на территории РСФСР» за № 263-1, подписанном первым заместителем Председателя Верховного Совета РСФСР Русланом Хасбулатовым. Статья 1 закона указывала, что законы и иные акты высших органов государственной власти Союза ССР, принятые в пределах полномочий, переданных Российской Федерацией Союзу ССР в соответствии с Декларацией о государственном суверенитете РСФСР и Постановлением Съезда народных депутатов РСФСР «О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР», действовали в РСФСР непосредственно. Кроме этого, Верховный Совет РСФСР или соответственно Совет Министров РСФСР были вправе приостанавливать действие указанных актов, если они нарушали суверенитет Российской Федерации.

Ещё жёстче звучали нормы права статей 5 и 6 упомянутого закона:

«Статья 5. Решения действующих на территории РСФСР государственных органов, органов общественных, политических, кооперативных, иных организаций и предприятий, должностных лиц, а также договоры и иные сделки, принятые или совершённые на основании актов органов СССР, не ратифицированных, не подтверждённых или приостановленных в соответствии с настоящим Законом являются недействительными.

Статья 6. В случае совершения действий, предусмотренных статьёй 5 настоящего Закона, граждане, должностные лица, государственные органы, органы общественных, политических, кооперативных, иных организаций и предприятий несут ответственность в соответствии с законодательством РСФСР».

Однако, наряду с этим, Конституция Советского Союза провозглашала принцип приоритета законодательства Союза ССР над законодательством союзных республик. Налицо было своеобразное соперничество суверенитетов!

В тот же день, 24 октября 1990 года, был принят Закон СССР «Об обеспечении действия законов и иных актов законодательства Союза ССР», причём, скорее всего, до того, как в тот же день был принят уже рассмотренный Закон РСФСР «О действии актов органов Союза ССР на территории РСФСР».

Статья 1 вышеназванного Закона СССР указывала, что «законы, указы Президента СССР, другие акты высших органов государственной власти и управления СССР, изданные в пределах их полномочий, обязательны для исполнения всеми государственными и общественными органами, должностными лицами и гражданами на территории СССР». Далее следовало, что «если закон республики расходится с законом СССР, то впредь до заключения нового Союзного договора действует закон СССР».

Согласно статье 3 того же закона Союза ССР, «обязательная сила законов СССР на всей территории страны не может быть предметом договоренностей между отдельными республиками, а равно между органами Союза ССР и отдельных республик; установление в республиках предварительных условий, каких бы то ни было других прямых или косвенных ограничений действия законов СССР и иных актов высших органов государственной власти и управления СССР является незаконной попыткой ущемления суверенитета СССР… и не влечет за собой никаких юридических последствий». Там же указывалось на недопустимость нарушения правовых норм, содержавшихся в Законе СССР «О разграничении полномочий между Союзом ССР и субъектами федерации».

Соперничество суверенитетов ещё больше обострилось при принятии законодательными органами Союза ССР и РСФСР законов, регламентировавших порядок разгосударствления и проведения промышленной приватизации (!).

Так, 1 июля 1991 года был принят и введён в действие с момента его официального опубликования Закон СССР «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий».

В пункте 2 постановления Верховного Совета СССР о введении в действие названного закона устанавливалось, что «впредь до приведения законодательства Союза ССР и республик в соответствие с Законом СССР «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий» акты действующего законодательства применяются в части, не противоречащей указанному Закону; не имеют юридической силы законодательные и иные нормативные акты республик, определяющие в одностороннем порядке имущественные отношения по разгосударствлению и приватизации предприятий, находящихся в общесоюзной собственности и совместном ведении Союза ССР и республик».

В соответствии с пунктом 3 того же самого постановления Фонд государственного имущества Союза ССР был обязан до 1 сентября 1991 года разработать и представить на рассмотрение Верховного Совета СССР «Программу первоочередных мероприятий по разгосударствлению и приватизации предприятий, находящихся в общесоюзной собственности и совместном ведении Союза ССР и республик».

Однако буквально через день, 3 июля 1991 года, был принят и введён в действие со дня его официального опубликования Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР». Положение пункта 3 постановления Верховного Совета РСФСР о порядке введения в действие упомянутого закона обязало Совет Министров РСФСР:

«— обеспечить до 15 августа 1991 года пересмотр и отмену министерствами, государственными комитетами и ведомствами РСФСР их нормативных актов, а также прекращение действия нормативных актов Правительства, министерств, государственных комитетов и ведомств Союза ССР, противоречащих Закону РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР;

— разработать и представить до 1 сентября 1991 года Верховному Совету РСФСР Государственную программу приватизации, положение о создании холдинговых компаний на основе предприятий, входящих в объединение (ассоциацию, концерн) или находящихся в ведении органов государственного управления и местной администрации».

Тексты самих законов Союза ССР и РСФСР, регламентировавших порядок разгосударствления и проведения промышленной приватизации, принятые почти одновременно, также содержали массу принципиальных противоречий (!).

1. Так, например, статья 2 Закона СССР устанавливала, что «разгосударствление и приватизация предприятий, находящихся в совместном ведении Союза ССР и республик, осуществляются в соответствии с данным Законом и соглашениями между ними».

Этому возражала норма права статьи 2 Закона РСФСР, в соответствии с которой «приватизация государственных предприятий, находящихся в общей собственности РСФСР и СССР, других союзных республик, регулируется настоящим Законом, иными законодательными актами РСФСР и соглашениями с Союзом ССР и союзными республиками». Причём никакой ссылки на соответствующий Закон СССР, принятый ранее, не приводилось.

2. «Перечень предприятий, не подлежащих разгосударствлению и приватизации с учётом интересов обороны и безопасности государства, охраны окружающей среды и здоровья населения, а также необходимости обеспечения монополии государства на отдельные виды деятельности, определяется соответственно Кабинетом Министров СССР (утверждается Верховным Советом СССР) или высшими органами власти и управления республик», — статья 4 Закона СССР.

По этому поводу статья 3 Закона РСФСР указывала, что в Государственной программе приватизации «устанавливается перечень государственных предприятий, объединений или их подразделений, не подлежащих приватизации». Отметим, хотя в соответствии с Законом РСФСР Государственная программа приватизации вносилась на рассмотрение Советом Министров РСФСР и утверждалась Верховным Советом РСФСР, бросается в глаза, что законодательство Союза ССР несравнимо более чётко определяло принципиальные подходы к тому, при наличии каких условий возможен был запрет на приватизацию каких-либо государственных предприятий. Закон же РСФСР относил решение данной проблемы на усмотрение авторов-составителей государственных программ приватизации, разрабатываемых один раз на три ближайших года.

Отсутствие в законодательстве РСФСР чётко прописанных принципиальных положений, направленных на ограничение промышленной приватизации, безусловно, давало более широкое поле для манёвра тем, кто организовывал приватизационные процессы на практике.

3. Хотелось бы обратить внимание читателя ещё на одну очень интересную норму Закона СССР, аналог которой полностью отсутствовал в Законе РСФСР. Статья 6 Закона СССР устанавливала, что «в целях предотвращения чрезмерной концентрации капиталов и монополизации производства законодательством Союза ССР и республик могут устанавливаться суммарные квоты приобретения банками и другими юридическими лицами предприятий, акций (паев) и иного имущества; в программах разгосударствления и приватизации предприятий Союза ССР и республик могут устанавливаться ограничения и суммарные квоты приобретения приватизируемого имущества, как для отдельных иностранных инвесторов, так и для всего иностранного капитала».

Выражение «могут устанавливаться» с правовой точки зрения не несло за собой императивного смысла, точно определявшего права и обязанности, но создавало потенциальную возможность при необходимости ввести соответствующие ограничения на промышленную приватизацию, если, например, того требовала защита экономических интересов страны.

Разработчики же проекта Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» полностью отвергли саму возможность в законодательном порядке введения квотирования, призванного во избежание сосредоточения крупного промышленного производства в одних руках, означавшего монополизацию частным капиталом целых отраслей приватизированного народного хозяйства, иногда ограничивать (количественно) права потенциальных покупателей государственной промышленной собственности.

Как раз наоборот, они изначально готовили мало-мальски оформленную законодательную базу для того, чтобы скорейшим образом провести адресную (в руки «избранных») приватизацию крупнейших промышленно-отраслевых горнодобывающих и нефтедобывающих объединений (концернов), что, разумеется, противоречило интересам подавляющего большинства граждан страны.

Анатолий Чубайс в книге «Приватизация по-российски», вышедшей под его редакцией, так описывал события того времени соперничества суверенитетов Советского Союза и РСФСР: «В то время именно Верховный Совет стал одним из главных «рассадников» реформаторских идей в России. Самым активным в этом отношении был комитет по экономической реформе, который возглавляли Сергей Красавченко и два его зама — Пётр Филиппов и Владимир Шумейко. К концу 1990 года в подкомитете по собственности и приватизации был подготовлен проект закона о приватизации. Написали его Пётр Филиппов и я очень быстро и, как казалось, весьма своевременно». Характеризуя Петра Филиппова, Анатолий Чубайс писал: «Я знал: там, где Петя, никакой советской дури не будет». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 40–41, стр. 23) Возможно, именно это и имел в виду Анатолий Чубайс, не включая в проект закона никаких правовых норм, хоть сколько-нибудь ограничивавших права приобретателей государственной промышленно-отраслевой собственности.

Конкуренция двух законов, Союза ССР «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий» и союзной республики РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР», началась ещё на проектных стадиях. «Появление союзного проекта, а его по тогдашней моде опубликовали «для всенародного обсуждения», резко повысило угрозу «стихийного» разгосударствления на территории России. И поэтому тут же Верховным Советом РСФСР было принято постановление, которым заморозили процесс разгосударствления и приватизации в России до момента принятия республиканского закона о приватизации. Допускался только выкуп имущества по ранее заключенным договорам аренды с выкупом. По существу было принято решение не применять на территории РСФСР иные приватизационные концепции и тенденции», — писал Анатолий Чубайс. (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 41)

Однако территория РСФСР составной частью входила в состав СССР, и принятие подобных решений как фактически, так и юридически ставили высшую государственную власть Советского Союза перед нелёгким выбором: либо смириться с собственной недееспособностью и молча наблюдать за действиями высших органов государственной власти самой мощной союзной республики, либо предпринять какие-то меры.

В процессе законотворческого противостояния Союза ССР и «суверенной» РСФСР за реальную государственную власть, за сферы влияния на процессы экономического преобразования страны, за приоритетные права на установление условий проведения промышленной приватизации, определения перечней государственных предприятий, подлежавших приватизации, властями РСФСР была подведена правовая основа под развал СССР и суверенизацию других союзных республик (!).

Такое стало возможным в связи с очень слабой внутренней политикой Президента СССР, Генерального Секретаря Центрального Комитета коммунистической партии Советского Союза Михаила Горбачёва. В то время вся его политическая энергия и воля уходили на налаживание тёплых, дружественных отношений с правительствами стран Западной Европы и США, на создание собственного имиджа реформатора-демократа. При этом в процессе проведения реформ Михаил Горбачёв не мог не понимать, что укрепление его авторитета во внешней политике прямо пропорционально ослаблению его позиций внутри страны как лидера государства.

«Для сохранения единства СССР (чего явно желает и большинство западных правительств) он (Михаил Горбачёв) может опереться на поддержку только армии, КГБ и партийного аппарата», — писал осенью 1990 года директор издательства «Catallaxy», президент фонда «Собственность и закон» Борис Пинскер, продолжая: «Но как можно сокращать армию, осуществлять конверсию оборонной промышленности и, одновременно, опираться на армию для сохранения целостности страны? Ещё драматичнее эта ситуация преломляется по отношению к аппарату КПСС. В настоящее время это третья важная сила, которая способна отстаивать целостность страны, бороться со стремлением республик к государственной самостоятельности. Можно ли использовать этот аппарат, тесно переплетённый к тому же с военной машиной, для удержания республик в колеснице империи и одновременно проводить политику денационализации собственности? Серьёзность проблемы не приходится недооценивать… Выход из ситуации, естественно, есть — положиться на интеграционный потенциал рынка и дать республикам всю ту самостоятельность, которую они просят. В конце концов, притягательность громадного и потенциально очень богатого русского рынка должна оказаться достаточной, чтобы обеспечить военную и политическую сплоченность будущей ассоциации государств. Но даже если сам Горбачёв и сможет поверить в такое развитие событий, убедить в надежности этой перспективы военных — дело явно не лёгкое. Да и судя по тому, как развивались события с конца лета 1990 г., сам Горбачёв скорее склонен пожертвовать темпом экономической реформы, чем рисковать поддержкой армии и партийного аппарата». (Сборник материалов конференции, проведенной Институтом Катона (США) в Москве в сентябре 1990 года «От плана к рынку», стр. 156, статья Б.Пинскера «Приватизация и политика»)

Противостояние двух законодательных властей, Союза ССР и РСФСР, рано или поздно должно было привести к возникновению ситуации, при которой противоборство соответствующих исполнительных властей становилось уже неизбежным. Удержать от развала Советский Союз, который лихорадило от противоречивости параллельных решений, принимаемых разного уровня властными структурами Союза ССР и РСФСР, без серьёзного укрепления исполнительной власти центра не представлялось возможным. Первой попыткой тому было то, когда ещё несколько ранее возникшего противостояния, «в целях обеспечения дальнейшего развития осуществляемых в стране глубоких политических и экономических преобразований, укрепления конституционного строя, прав, свобод и безопасности граждан, улучшения взаимодействия высших органов государственной власти и управления СССР Съезд народных депутатов СССР» постановил утвердить пост Президента СССР. (Преамбула Закона СССР от 14 марта 1990 г. № 1360-1 «Об учреждении поста Президента СССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) СССР»)

Законом СССР от 14 марта 1990 года № 1360-1 «Об утверждении поста Президента СССР и внесении изменений и дополнений в Конституцию (Основной Закон) СССР» был определен новый порядок организации и функционирования исполнительной власти в стране. Хотя многие современники этого Закона скорее вспомнят его как нормативный акт, конституционно закрепивший многообразие форм собственности и исключивший упоминание о руководящей роли «Коммунистической партии — авангарда всего народа». Именно тогда новая редакция статьи 7 Конституции СССР закрепила принцип равенства всех общественных объединений людей перед законом: «Все политические партии, общественные организации и массовые движения, выполняя функции, предусмотренные их программами и уставами, действуют в рамках Конституции и советских законов».

Тогда же новая редакция статьи 10 Конституции СССР провозгласила принцип равенства форм собственности: «Экономическая система СССР развивается на основе собственности советских граждан, коллективной и государственной собственности. Государство создаёт условия, необходимые для развития разнообразных форм собственности, и обеспечивает равную их защиту».

Фактически, с одной стороны, Съезд народных депутатов СССР, как высший орган государственной власти страны, «выпустил пар», отразив в Конституции государства демократические достижения прошедших лет «Перестройки», а с другой, введя правовой институт президентства, законодательно усилил степень влияния центральной власти Союза ССР на внутриполитические процессы.

Углубившись же в более детальный анализ этого законодательного акта, имеющего колоссальное не только юридическое, но и историко-государствоведческое значение, заметим, что в самом начале Президент СССР не олицетворял собой исполнительную власть в стране подобно президенту в президентской республике. Скорее это был самый главный координатор всех ветвей власти, обладавший правом неприкосновенности и смещаемый «только Съездом народных депутатов СССР в случае нарушения им Конституции СССР и законов СССР».

Причиной тому являлась подготовка проекта Закона СССР от 14 марта 1990 года № 1360-1 командой единомышленников Михаила Горбачёва, которая взяла за основу отработанную десятилетиями систему обязательной по своей сути, но рекомендательной по форме координации деятельности органов государственной власти и управления номенклатурными структурами коммунистической партии Советского Союза. По сути, при Президенте СССР, как ранее при Генеральном секретаре КПСС, были созданы совещательно-рекомендательные органы управления, в какой-то степени дублировавшие другие органы государственной власти страны, занимавшиеся решением конкретных задач в соответствии со своими направлениями деятельности.

К примеру, при Президенте СССР действовал Президентский Совет СССР, задачей которого являлась «выработка мер по реализации основных направлений внутренней и внешней политики СССР, обеспечению безопасности страны». Члены Президентского Совета СССР назначались самим Президентом СССР в основном своём составе без каких-либо согласований с Верховным Советом СССР.

В соответствии с пунктом 2 статьи 127.3. новой редакции Конституции Советского Союза Президент СССР был уполномочен принимать «необходимые меры по охране суверенитета Союза ССР и союзных республик, безопасности и территориальной целостности страны, по реализации принципов национально-государственного устройства СССР».

В ситуации, когда КПСС перестала исполнять роль объединяющей, руководящей и направляющей силы государства, когда бывшие первые секретари коммунистических партий союзных республик, краёв и областей постепенно начинали занимать местническую позицию, отдавая предпочтение интересам конкретных территорий при решении спорных вопросов с Союзом ССР, был создан Совет Федерации СССР. Это был объединяющий орган, создав который центральная власть пыталась сохранить своё главенствующее, руководящее и направляющее влияние на всю территорию могучей страны. По своей внутренней сути Совет Федерации СССР олицетворял сам Союз ССР. В его состав входили высшие государственные должностные лица союзных республик, возглавляемые Президентом СССР, в его заседаниях были «вправе участвовать высшие государственные должностные лица автономных республик, автономных областей и автономных округов».

Опираясь на статью 127.6. новой редакции Конституции Советского Союза, «для рассмотрения наиболее важных вопросов внутренней и внешней политики страны» Президент СССР был вправе проводить совместные заседания Совета Федерации и Президентского Совета. Идея подобных совместных заседаний, по всей видимости, была в том, что присутствие единомышленников Президента СССР из состава Президентского Совета на заседаниях с членами Совета Федерации должно было оказывать определённое моральное давление на некоторых особо строптивых лидеров союзных республик.

Однако при всём при этом первый Президент СССР, которым тогда стал Михаил Горбачёв, избранный Съездом народных депутатов Советского Союза, руководствовавшимся специальной правовой нормой, закреплённой в третьем разделе упомянутого Закона СССР от 14 марта 1990 года № 1360-1, получив правовые рычаги, не сумел ими должным образом воспользоваться. Похоже, он так и не смог осознать, что 12 июня 1990 года вместе с выходом в свет Декларации о государственном суверенитете РСФСР был жёстко поставлен вопрос о реальной дееспособности центральной власти Союза ССР, который требовал ответа в течение ближайших месяцев, в крайнем случае, пары — тройки календарных лет (!).

Очень скоро ближайшим соратникам Михаила Горбачёва стало ясно, что в случае необходимости, например, связанной с защитой территориальной целостности страны, он не будет способен пойти на принятие во внутренней политике ответственных, смелых решений, которые хотя бы в какой-то степени могли пошатнуть его авторитет в глазах зарубежной общественности. Не вызывает сомнений, что нерешительность Михаила Горбачёва объяснялась не только его внешнеполитическим имиджем, но и тем, что он, как первый Президент Советского Союза, и, к сожалению, последний, избирался не «гражданами СССР на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании», а Съездом народных депутатов СССР.

Вот уж воистину «первый блин — комом»!

Всего-то один лишь только раз, законно обойдя статью 127.1. Конституции СССР, регламентировавшую принцип всенародного избрания на пост Президента СССР, Михаил Горбачёв в результате не удержал власть в своих руках хотя бы ради целостности могучей страны и отказал потомкам в праве избирать следующего за ним Президента Советского Союза.

В преддверии этого во второй половине 1990 года остро стал вопрос появления среди высокопоставленного государственного чиновничества Союза ССР политической фигуры, полномочной частично, а в исключительных случаях полностью, исполнять президентские обязанности. Потребовалось кардинальное усиление государственной власти путём введения правового института Вице-президента СССР. Представляется, что по замыслам лиц из ближайшего окружения Михаила Горбачёва, а может и его самого, именно Вице-президент СССР в определённой ситуации смог бы сыграть роль дублёра в той роли, которую сам Президент СССР играть бы отказался. Фактически это была некая страховка — запасной вариант.

Правовое оформление этого варианта заняло несколько месяцев, завершившись лишь 26 декабря 1990 года принятием Съездом народных депутатов СССР Закона СССР № 1861-1 «Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР в связи с совершенствованием системы государственного управления». В соответствии с этим законодательным актом всесоюзного значения не только была введена должность Вицепрезидента СССР, но также были чётче конкретизированы полномочия Президента СССР, подчеркнём, уже как высшего органа исполнительной власти государства.

1. Так, в соответствии с положением, содержавшимся в пункте 4 статьи 127.3. Конституции СССР (в редакции мартовских изменений 1990 года) «Президент СССР обеспечивает взаимодействие высших органов государственной власти и управления СССР». Тот же самый пункт Конституции СССР (в редакции декабрьских изменений 1990 года) указывал, что «Президент СССР возглавляет систему органов государственного управления и обеспечивает их взаимодействие с высшими органами государственной власти СССР».

2. В соответствии с прежней редакцией пункта 9 статьи 127.3. Конституции СССР «Президент СССР имеет право приостанавливать действие постановлений и распоряжений Совета Министров СССР» (с декабря 1990 года — Кабинета Министров СССР). И на этом всё!

Читателю стоит лишь вдуматься в смысл понятия «приостанавливать», чтобы убедиться в ничтожности данного полномочия. Ситуация в корне изменилась с принятием и вступлением в силу Закона СССР от 26 декабря 1990 года № 1861-1. Этот же пункт Конституции СССР получил новую редакцию: «Президент СССР вправе отменять постановления и распоряжения Кабинета Министров СССР, акты министерств СССР, других подведомственных ему органов; имеет право по вопросам, отнесённым к ведению Союза ССР, приостанавливать исполнение постановлений и распоряжений Совета Министров республик в случаях нарушения ими Конституции СССР и законов СССР».

Стоит признать, конституционно оформленные права Президента Советского Союза не просто приостанавливать, а отменять акты подведомственных ему органов государственного управления, приостанавливать действие распорядительных актов органов исполнительной власти союзных республик, — это было уже существенное усиление президентской власти.

3. Ушёл в историю Президентский Совет СССР, его место занял Совет безопасности СССР с гораздо более чёткими полномочиями. Уже одно то, что в названии нового органа управления, пусть даже отчасти функционально повторяющего прежний Президентский Совет СССР, появилось понятие «безопасность», достаточно красноречиво говорит о том напряжении, ожидании чего-то недоброго, которое жило в умах авторов новых изменений Конституции СССР.

Кроме того, отметим, что члены Совета безопасности, в отличие от членов Президентского Совета, не просто назначались Президентом СССР, а по согласованию с Верховным Советом СССР и с учётом мнения Совета Федерации СССР. Безусловно, такое положение вещей способствовало укреплению их статуса в реализации полномочий, направленных на выработку «рекомендаций по проведению в жизнь общесоюзной политики в области обороны страны, поддержанию её надёжной государственной, экономической и экологической безопасности, преодолению последствий стихийных бедствий и других чрезвычайных ситуаций, обеспечению стабильности и правового порядка в обществе». (Пункт 9.1., статьи 127.3 Конституции СССР)

4. Закон СССР от 26 декабря 1990 года № 1861-1 создал в Конституции СССР целую главу, регламентировавшую деятельность Совета Федерации. Кроме Президента СССР и президентов (высших государственных должностных лиц) союзных республик в состав Совета Федерации вошёл и Вице-президент СССР. Центральная власть Союза ССР всё теснее притягивала к себе республиканских лидеров, пытаясь оградить их от возможных попыток предпринять действия, идущие в разрез с интересами единого союзного государства. Вся деятельность Совета Федерации строилась «на основе определённых Съездом народных депутатов СССР направлений внутренней и внешней политики Союза ССР» и была направлена на «координацию деятельности высших органов государственного управления Союза и республик». Совет Федерации следил за соблюдением Союзного Договора, определял меры по проведению в жизнь национальной политики Советского государства. (Статья 127.8 Конституции СССР)

5. Введённая в декабре 1990 года в Конституцию страны государственная должность Вице-президента СССР значительно усилила позиции самого Президента СССР и с правовой точки зрения оформила возможность проведения в жизнь варианта, при котором полномочия Президента СССР мог бы какое-то время исполнять законный дублёр. В Конституции СССР было предельно мало статей, регламентировавших деятельность Вице-президента СССР, но смысл норм права, содержавшихся в этих статьях, определял функциональную суть новой высокопоставленной должности исключительно, как президентскую страховку — дублёра.

Так, статья 127.4. Конституции Союза ССР регламентировала: «Вице-президент СССР выполняет по поручению Президента СССР отдельные его полномочия и замещает Президента СССР в случае его отсутствия и невозможности осуществления им своих обязанностей».

Ещё более красноречиво раскрывала наиважнейшую роль Вице-президента СССР статья 127.7. Конституции Союза ССР: «Если Президент СССР по тем или иным причинам не может далее исполнять свои обязанности, впредь до избрания нового Президента СССР его полномочия переходят к Вице-президенту СССР, а если это невозможно — к Председателю Верховного Совета СССР. Выборы нового Президента СССР при этом должны быть проведены в трёхмесячный срок».

Конечно, подобная правовая норма присутствовала ещё в Законе СССР от 14 марта 1990 года № 1360-1, но в ней тогда было установлено, что полномочия Президента СССР переходят либо Председателю Верховного Совета, олицетворявшего законодательную власть, либо к Председателю Совета Министров, олицетворявшего исполнительную власть Советского Союза. Но только в декабре 1990 года сложились условия, при которых на политической арене союзного государства могла появиться высокопоставленная фигура, функциональное назначение которой заключалось в возможной временной замене ею действующего Президента СССР. От неё непосредственно не зависела работа ни парламента страны, ни органов исполнительной власти, но роль её была исключительной.

Особо отметим, что в случае необходимости осуществления на какое-то время рокировки двух самых высокопоставленных государственных должностных лиц, подписание Президентом СССР какого-либо специального управленческого акта не требовалось. Напомнив, подчеркнём, что в соответствии нормой права статьи 127.7. Конституции СССР, «если Президент СССР по тем или иным причинам не может далее исполнять свои обязанности», то само по себе без углубления в суть этих причин это было уже достаточным правовым основанием для наступления юридически значимого последствия, при котором «его полномочия переходят к Вице-президенту СССР» (!).

Для наглядности проведём сравнение правовой нормы статьи 127.7, допустим, с нормой права статьи 127.4. Конституции СССР, регламентировавшей: «Вице-президент СССР выполняет по поручению Президента СССР отдельные его полномочия», либо с существовавшей до 26 декабря 1990 года в Конституции СССР правовой нормой статьи 127.9., содержавшей следующее: «Президент СССР может передавать исполнение своих обязанностей». Хорошо видно, в последних двух примерах лично от Президента СССР непременно требовалось определённое волеизъявление, которое должно было обязательно выражаться в виде соответствующего распорядительного управленческого акта.

Итак, исполнительная власть Советского Союза усилилась, а лидерам союзных республик было предложено работать через Совет Федерации, руководствуясь, прежде всего, Конституцией и законами союзного государства, осуществляя свою деятельность «на основе определённых Съездом народных депутатов СССР направлений внутренней и внешней политики Союза ССР». На случай же неспособности Президента СССР Михаила Горбачёва по тем или иным причинам исполнять свои обязанности, независимо от сути этих причин, была подведена серьёзная нормативно-правовая база под его замену сроком до трёх месяцев на Вице-президента СССР, которым был избран Геннадий Янаев.

6. Кроме этого, опасаясь нарастающего во властных структурах союзных республик сепаратизма, способного привести к необратимым последствиям для Советского Союза как суверенного, единого субъекта международного права, Съезд народных депутатов Союза ССР принял решение о проведении по вопросу существования СССР всенародного голосования (референдума).

Подобное обращение к самым широким слоям населения всех союзных республик за поддержкой политики, проводившейся властями Советского Союза, несомненно, было обусловлено необходимостью получения весомого оправдания использования при необходимости сохранения целостности СССР всего командно-управленческого ресурса, предусмотренного Конституцией и законами СССР.

Итоги Всесоюзного референдума — правового института непосредственной (прямой) демократии, проведённого 17 марта 1991 года, показали, что 74 %, то есть подавляющее большинство (почти %) граждан, принявших участие в референдуме, высказалось за сохранение Советского Союза, но в реформированном виде. Под реформированием понимался отказ от идей социалистического строительства и осознание необходимости переоформления союзнических договорных отношений, что должно было привести к подписанию новой редакции союзного договора.

Однако руководство союзных республик, прежде всего РСФСР, опираясь на статью 72 Конституции СССР, в соответствии с которой за каждой союзной республикой сохранялось право свободного выхода из СССР, упёрто продолжало проводить политику безудержного укрепления республиканского суверенитета и собственной власти за счёт уменьшения суверенитета Союза ССР и ограничения полномочий всесоюзных органов власти.

В сложившейся ситуации Президент СССР Михаил Горбачёв делал последние, как показало время, слабые попытки сохранить целостность управляемого им государства. Он упорно вёл переговоры с руководством союзных республик о необходимости подписания новой редакции союзного договора, что позволило бы с учётом возникших исторических реалий и итогов прошедшего референдума подтвердить правомерность существования СССР как федерации суверенных государств, образованной путём их добровольного объединения. В этой связи предполагалось существенно расширить административно-хозяйственные и бюджетные права союзных республик, в то же время согласившихся передать часть своих суверенных прав федерации — Советскому Союзу, к примеру, — установление общефедеративной государственной границы и таможенной системы, использование единой валюты, централизованное управление общими вооружёнными силами, подразделениями внутренних и пограничных войск, единой правоохранительной системы.

Стоит отметить, переговоры завершались ожиданиями позитивного результата там, где они проводились с руководством союзных республик, расположенных вдоль границ СССР и не сделавших ещё заявлений (деклараций) о своей независимости, к которым нельзя было отнести лишь РСФСР, по сути в одиночку поднявшей «бунт на корабле».

Наконец, своим решением Президент СССР Михаил Горбачёв назначил на 20 августа 1991 года открытие процедуры подписания новой редакции союзного договора, проект текста которого несколькими днями ранее этого был опубликован в центральных печатных средствах массовой информации.

Как следует из проведённого анализа указанных выше законодательных актов СССР и РСФСР, во второй половине лета 1991 года центральной государственной власти Советского Союза фактически был сделан законодательно оформленный вызов. Почти одновременно, в течение нескольких дней в августе 1991 года, должны были произойти весьма важные события, которые не могли не наложить свой отпечаток на действия высокопоставленных государственных должностных лиц, от коих зависела судьба новой редакции союзного договора (!).

Напомним читателю:

1) Совету Министров РСФСР законодательно предписывалось с 15 августа 1991 года прекратить действие на территории республики нормативных актов Правительства, министерств, государственных комитетов и ведомств Союза ССР, противоречивших Закону РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР»;

2) до 1 сентября 1991 года должна была быть разработана и представлена на рассмотрение Верховного Совета РСФСР Государственная программа приватизации.

Хотя действовавшая в то время статья 74 Конституции СССР содержала правовую норму, в соответствии с которой законы СССР имели одинаковую силу на территории всех союзных республик. В случае же расхождения закона союзной республики с общесоюзным законом действовал закон СССР.

Всё свелось к тому, что под флагом суверенитета руководство РСФСР начало борьбу за право самостоятельно определять политику разгосударствления и правила проведения промышленной приватизации, при этом сознательно идя на нарушение Конституции Союза ССР, тем самым провоцируя высшую государственную власть Советского Союза на возможное применение в ответ адекватных мер воздействия.

Назревала никакая не демократическая революция, а «коммунальная» склока на высшем уровне между властями Союза ССР и РСФСР по поводу того, кто будет определять правила дележа до этого десятилетиями накапливаемого общенародного промышленного достояния (!).

Власти Советского Союза, проявляя явную инертность не выветрившегося ещё социалистического правосознания, разумеется, сильно уступали в активности команде «младореформаторов» Бориса Ельцина, успевших ознакомиться с теорией капиталистического ведения хозяйства и изо всех сил стремившихся оставить за собой право кромсать «приватизационный пирог», деля его между избранными будущим хозяином Кремля «защитниками демократии» и остальным народом.

В этой-то ситуации Президенту России Борису Ельцину, избранному на должность 16 июня 1991 года, в прошлом прошедшему путь от первого секретаря Свердловского областного комитета коммунистической партии СССР до Председателя Верховного Совета РСФСР, воспитанному на примерах большевистских методов политической борьбы, Президент СССР Михаил Горбачёв наивно предлагал подписать новую редакцию союзного договора. Право же, сегодня это выглядело бы смешно, если бы не было так грустно!

Можно только предполагать, какую редакцию союзного договора согласился бы подписать Борис Ельцин, с середины июня 1990 года опиравшийся в своих действиях на такой революционный по тем временам документ, как «Декларация о государственном суверенитете РСФСР», и небезосновательно руководствовавшийся уверенностью в полной политической неспособности Михаила Горбачёва отстоять жизнеспособность СССР.

В условиях противостояния ведущей республики, обладавшей самым мощным экономическим потенциалом, все усилия Президента СССР, связанного в действиях своим собственным внешнеполитическим курсом «нового мышления», по сохранению исторической целостности Великого государства оказывались тщетными. Острота же момента усугублялась ярко выраженным желанием высокопоставленных должностных лиц, стоявших у руля власти РСФСР, как можно скорее приступить к проведению приватизации крупнейших промышленных государственных предприятий и объединений (концернов), осуществляя её по собственным правилам и без каких-либо ограничивающих это квот.

Борьба суверенитетов СССР и РСФСР подходила к своему завершению.

Вероятность наступления нежелательной для Президента СССР политической развязки была очень высока. Исходя из логики событий, 20 августа 1991 года Президент России Борис Ельцин вполне мог публично перед главами других союзных республик категорично выразить свой отказ подписывать Ново-Огаревский проект союзного договора, подготовленный под руководством Президента СССР Михаила Горбачёва.

Любой же другой проект союзного договора, который готовился бы с опорой на Декларацию № 22-1 «О государственном суверенитете РСФСР», в лучшем случае привёл бы к созданию на базе союзных республик некой конфедерации, в результате чего Советский Союз прекратил бы своё существование как единое, сильное, федеративное государство. Именно это, видимо, имелось в виду, когда в первых строчках текста Декларации сразу же после торжественного провозглашения государственного суверенитета РСФСР было сделано заявление о «решимости создать демократическое правовое государство в составе обновлённого Союза ССР».

Под обновлённым Союзом ССР, несомненно, и имелась в виду конфедерация. Вот тогда-то совершенно понятными и логичными выглядят все последовавшие за Декларацией действия высокопоставленных госчиновников РСФСР, стремившихся к реальной суверенной власти и в этой связи последовательно добивавшихся неминуемых обострений отношений с высшим руководством Советского Союза по всем принципиальным вопросам власти в большой политике (!).

В этой сложнейшей ситуации Михаил Горбачёв 3 августа 1991 года уходит в отпуск и уезжает вместе с семьёй из Москвы в Крым, где отдыхает на служебной даче недалеко от Фороса. Потрясающий поступок, продиктованный должно быть правилом: «Когда не знаешь что делать, не делай шаг вперёд, а, сделав паузу, уйди в отпуск». Вместо себя у руля власти он оставляет Вице-президента СССР Геннадия Янаева, «который — по описанию известного публициста, в прошлом генерал-лейтенанта КГБ Николая Леонова — был малоизвестной личностью, выделявшейся даже на сером фоне тогдашних советских руководителей своей бесцветностью. Горбачёв упорно добивался избрания именно этого человека на пост Вице-президента СССР, исходя из известного принципа подбора кадров, гласившего «чем темнее небосвод, тем ярче звёзды». (Н.Леонов, «Крестный путь России», стр. 13)

Отсутствие политического веса у Вице-президента СССР Геннадия Янаева, находившегося в этой должности менее года, в конечном итоге не позволило ему и лицам, его окружавшим, довести предпринятую ими попытку предотвратить развал СССР до успешного завершения. В их распоряжении был правовой инструмент, которым они так и не сумели воспользоваться.

Во время нахождения Президента СССР Михаила Горбачёва в отпуске вечером 18 августа 1991 года Вице-президент СССР Геннадий Янаев, руководствуясь статьей 127.7. Конституции СССР, подписал Указ о временном исполнении им обязанностей Президента СССР, тем самым формально законно взяв всю полноту власти в стране в свои руки. В самом Указе, правда, была сделана ссылка на болезнь Михаила Горбачёва, по всей видимости, данное основание невозможности исполнения Главой государства своих обязанностей показалось авторам проекта Указа более приемлемым вариантом перехода полномочий Президента СССР к его Вице-президенту.

Однако упомянутый Указ не был выражением намерений самого Геннадия Янаева лично возглавить 20 августа 1991 года переговорный процесс с руководителями союзных республик по вопросу подписания нового союзного договора. Это было лишь средство для реализации следующего шага, направленного на введение чрезвычайного положения, что, должно быть, позволило бы предотвратить подписание союзного договора в нежелательной для руководства Советского Союза редакции.

В соответствии с правовой нормой, содержавшейся в пункте 15 статьи 127.3. Конституции Союза ССР, «Президент СССР в интересах обеспечения безопасности граждан СССР предупреждает об объявлении чрезвычайного положения в отдельных местностях, а при необходимости и вводит его по просьбе или с согласия Президиума Верховного Совета или высшего органа государственной власти соответствующей союзной республики. При отсутствии такого согласия вводит чрезвычайное положение с незамедлительным внесением принятого решения на утверждение Верховного Совета СССР. Постановление Верховного Совета СССР по данному вопросу принимается большинством не менее двух третей от общего числа его членов».

Разумеется, ждать согласия на введение чрезвычайного положения от руководства РСФСР было бы абсурдно и нелепо. Тогда группа высокопоставленных должностных лиц, не возглавляемых Геннадием Янаевым, а скорее использовавших его высокий статус как механизм реализации задуманного, ввела с 4-х часов утра 19 августа 1991 года на срок до шести месяцев на всей территории Советского Союза чрезвычайное положение, при котором вся полнота государственной власти перешла к ГКЧП.

Государственный комитет чрезвычайного положения (ГКЧП) был создан как орган коллективной ответственности, без явно выраженного руководящего лидера, а, значит, как орган управления он изначально был обречён. Важность проводимого мероприятия и неопределённость последствий, к которым оно могло привести в постперестроечном, раздираемом противоречиями гражданском обществе, способствовали появлению у большинства членов ГКЧП опасений наступления личной то ли юридической, то ли политической, то ли исторической ответственности. Время показало — это был комитет бездействия, растерянности и духовной слабости. Тем не менее требования правовых норм Конституции СССР были соблюдены полностью, в частности, было выполнено немаловажное условие введения чрезвычайного положения в стране — на 26 августа 1991 года планировалось проведение заседания Верховного Совета СССР с целью, опираясь на результаты Всесоюзного референдума, санкционировать принятые меры по сохранению целостности Советского Союза.

Чрезвычайное положение, установленное в Советском Союзе всего за один день до предполагаемого подписания нового союзного договора, приостановило деятельность политических партий и общественных движений, запретило проведение митингов, уличных шествий и забастовок. Организаторы ГКЧП не учли, что покров таинственности, когда через средства массовой информации не были чётко озвучены основания и цели введения чрезвычайного положения в стране, так чтобы они были видимы, слышимы и понимаемы большинством граждан всего Советского Союза, и, прежде всего, Москвы, подорвёт на корню все их замыслы.

Введённые запреты ударили по горбачёвской гласности, к которой граждане страны, прежде всего жители столицы, уже успели привыкнуть, фактически противопоставив ГКЧП и Вице-президента Геннадия Янаева либерально настроенной, антисоветской части московского электората, тем самым передав в руки политической оппозиции, сплотившейся вокруг Верховного Совета и Президента РСФСР, инициативу, которой та непременно воспользовалась.

В состав ГКЧП, кроме Геннадия Янаева, входили Премьер-министр Кабинета Министров СССР Валентин Павлов, Председатель КГБ СССР Владимир Крючков, Министр обороны СССР Дмитрий Язов, Министр внутренних дел СССР Борис Пуго. Действия ГКЧП сопровождались видимой достаточно серьёзной силовой поддержкой. В Москву, не понятно за чем и почему, были введены воинские подразделения Таманской мотострелковой, Кантемировской танковой и 106-й воздушно-десантной дивизий. Однако силовая поддержка оказалась бесполезной, поскольку толком никто не знал, что необходимо делать, с кем воевать, от кого и что охранять.

Ни у одного из членов ГКЧП не хватило политической воли, введя чрезвычайное положение, в дальнейшем действовать в рамках существовавшего на тот момент законодательства, при необходимости используя все меры административного и уголовного преследования, а при оказании сопротивления — силу. Они, прекрасно зная об откровенно-умышленных нарушениях высшим руководством РСФСР норм права союзного конституционного законодательства, что, несомненно, содержало в себе квалифицирующие признаки деяний, подпадавших под действие норм уголовного права той же союзной республики (РСФСР), сами не то чтобы не нарушали законы, а патологически боялись их применять. В результате трёхдневное топтание на месте привело-таки к краху самого ГКЧП, действия которого заинтересованной группой лиц из команды единомышленников Бориса Ельцина были истолкованы и через управляемые средства массовой информации преподнесены народу России как «путч», то есть попытка незаконного захвата власти.

Весьма спорное суждение!

Если, конечно, во-первых, учитывать незаконные и откровенно провокационные действия команды Президента России Бориса Ельцина, направленные на скорейшее завершение процесса экономического обособления «суверенной» Российской Федерации, с целью осуществления бесконтрольной приватизации тогда бы уже бывших всесоюзных промышленно-отраслевых предприятий и объединений (концернов). Во-вторых, отметя сугубо демагогические рассуждения о временном ограничении некоторых прав и свобод личности, что было связано с введением чрезвычайного положения, а сосредоточившись на цели — сохранение Советского Союза во исполнение воли народа, проявленной на референдуме.

Единственное, в чём хотя бы с тенью аргументированности могли обвинять членов ГКЧП их политические противники, так это в якобы обеспечении Михаилу Горбачёву продолжительный в 72 часа «отдых» в Крыму, в процессе которого Президент СССР был вроде бы полностью изолирован и лишён средств телефонной и радиосвязи. Но членам ГКЧП пытались инкриминировать чуть ли не насильственное лишение свободы первого лица государства с целью отстранения его от возможности принимать управленческие решения. Само по себе, это — очень серьёзное обвинение, которое не могло при наличии достаточных на то доказательств не привести к обвинительному приговору и тем более не могло подвести действия членов ГКЧП под амнистию, ведь тогда они должны были быть истолкованы как заговор с целью захвата власти — измена Родине.

Конечно, ничего этого не было, поскольку в истории государства российского реально осуществлявшиеся путчи, дворцовые перевороты и революции без пролития крови высочайших персон не обходились, и, думается, члены ГКЧП об этом знали. Так, в российской истории была гибель в равелине Петропавловской крепости царевича Алексея, чей заговор (тот же путч) против власти отца — Императора Петра I — провалился. Был и дворцовый переворот, прошедший успешно благодаря участию в нём российской гвардии (миниреволюция силовиков), приведший к загадочной смерти 16 июля 1762 года Императора Петра III и воцарению на российском престоле Ангальт-Цербстской княжны, ставшей Императрицей Екатериной II.

Уж совсем в относительно недалёком прошлом, 11 марта 1801 года, на офицерском шарфике заговорщиков закончил свою жизнь Император Павел I, кстати, отменивший многие дворянские привилегии и тем самым пытавшийся привнести в российское гражданское общество толику равноправия. Не случись вдруг с Павлом I апоплексический удар с летальным исходом (по официально-озвученной версии того времени), то поутру заговорщиков (тех же путчистов) наверняка бы казнили. Большевистская революция в России также не обошлась без того, чтобы 18 июля 1918 года в Екатеринбурге в доме купца Николая Ипатьева не пролить кровь, правда, уже бывшего Императора Николая II и его наследников.

Так что, если бы 19 августа 1991 года в России произошёл бы путч, то члены ГКЧП никак не могли бы рассчитывать на амнистию, как правило, не распространявшуюся на расстрельные статьи, к которым относилась и статья 64 УК РСФСР «Измена Родине» с квалифицирующим составом — заговор с целью захвата власти. Следовательно, будь в их действиях состав указанного преступления, они наверняка действовали бы гораздо более решительно, тогда и судьба Михаила Горбачёва вполне могла бы стать трагичной. Собственно, как это было, к примеру, 11 сентября 1973 года во время прихода к власти в Чили военной хунты Августо Пиночета, немедленно ликвидировавшей демократически избранного президента страны Сальвадора Альенде.

Не вызывает сомнений, что развал Советского Союза не мог произойти лишь по объективным причинам, без весомой доли человеческого участия. Однако стоит ли искать в действиях членов ГКЧП состав преступления — заговор с целью захвата власти, ведь они как раз уже были законно наделены властью и пытались уберечь свою Родину — Советский Союз от разрушения!

Стало быть, состав данного деяния стоило бы поискать в провокационных действиях лидеров противников ГКЧП, которые, ко всему прочему, и поторопились объявить амнистию, тем самым уйдя от детального расследования обстоятельств событий 19 — 21 августа 1991 года, затирая истину и прикрывая мнимым милосердием свои властнокорыстные устремления (!).

P.S. «Статья 64. Измена Родине

а) Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершённое гражданином СССР в ущерб государственной независимости, территориальной неприкосновенности или военной мощи СССР: переход на сторону врага, шпионаж, выдача государственной или военной тайны иностранному государству… оказание иностранному государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР, а равно заговор с целью захвата власти, - наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки или смертной казнью с конфискацией имущества».(Уголовный кодекс РСФСР)

Скорее всего, создание ГКЧП было неудачно сынсценированным и поставленным спектаклем, фактически одобренным, пусть даже по умолчанию, бездействием самого Президента СССР Михаила Горбачёва, которому в этом случае, разумеется, никто и ничем не угрожал. Ведь ещё 18 августа 1991 года к нему на дачу в Крым приезжала делегация высокопоставленных московских чиновников с целью получения одобрения на введение в стране чрезвычайного положения.

Вот как описывал эти события Николай Леонов в книге «Крестный путь России»: «Делегации была поставлена задача проинформировать М.Горбачёва об ухудшающейся ситуации в стране и получить его согласие на объявление в стране чрезвычайного положения. В случае, если М. Горбачёв не давал согласия и своей санкции на объявление этой меры, то предполагалось попросить его временно передать президентские полномочия своему заместителю Г. Янаеву и соответственно молчаливо согласиться с теми мерами, которые составляют содержание «чрезвычайного положения»… Беседа, естественно, приняла далеко не дружественный характер. М. Горбачёв не соглашался ни на что, никакие аргументы на него не действовали. Но Горбачёв не был бы Горбачёвым, если бы слова носили решительный и категоричный характер и были бы подкреплены хоть какими-то действиями. Он мог бы принять меры к их временному задержанию, для этого у него было достаточно полномочий и находившихся в его подчинении сил. Он мог бы немедленно позвонить в Кремль Г. Янаеву (связь в то время вся работала) и дать любую оценку действиям своих ближайших соратников, потребовав немедленно прекратить до его возвращения всякие шаги по подготовке введения чрезвычайного положения. Ему ничего не стоило просто сесть в самолет и прибыть в Москву, если уж там заваривалась такая крутая каша. Ничего этого он не сделал. Гонцы из Фороса прибыли в Москву вечером 18 августа и сразу же направились в Кремль, где их ждали основные участники будущего ГКЧП. Из воспоминаний тогдашнего премьер-министра СССР В. Павлова следует: «Из доклада приехавших товарищей однозначно следовало, что Горбачёв выбрал свой обычный метод поведения — «вы делайте, а я подожду в сторонке, получается — яс вами, нет — я ваш противник и не в курсе дела». Об этом свидетельствовали и его ссылка на самочувствие, и пожелание успеха накануне, и «делайте, что хотите сами», под предлогом завершения лечебных процедур». Подобная манера поведения, этакая политическая вертлявость, была хорошо известна в близком окружении Горбачёва… Все, кто лепил миф о «форосском пленнике», не могут привести ни одного факта, который бы говорил о том, что охрана и обслуживающий персонал виллы ограничивали свободу Президента или не выполняли его указаний. Всё дело в том, что его устраивала такая ситуация, она позволяла ему остаться как бы в стороне от схватки, начавшейся в Москве. Он спокойно мог наблюдать за развёртыванием событий и постараться примкнуть к победителям, когда исход борьбы станет ясным». (Н.Леонов, «Крестный путь России», стр. 15–16; стр. 28)

Неудачно проводимый одними политический спектакль, сопровождавшийся телевизионной картинкой балета Петра Чайковского «Лебединое озеро», вдохновил других на осуществление своей постановки, начавшейся 19 августа 1991 года с обращения «К гражданам России», в котором указывалось на действия реакционных сил, пытавшихся силовыми методами не допустить подписание нового союзного договора. Далее сам ГКЧП, равно как и его действия признавались незаконными, а всем органам власти и управления указывалось на необходимость подчиняться только законодательным актам РСФСР и указам её Президента.

Для того, чтобы читатель наилучшим образом мог представить себе происходившие тогда процессы, вновь обратимся к творчеству Николая Леонова, опять сославшись на его книгу «Крестный путь России»: «Россия замерла в ожидании развязки, она по исторической привычке привыкла следовать судьбе своей столицы. Галина Старовойтова, одна из самых яростных сторонниц «демократического» движения, упорно повторяла: «Главное — победить в Москве, Россия последует её примеру». Она была права, ведь в столице сосредоточены все властные структуры, вся финансовая мощь, отсюда управляются средства массовой информации. В самой столице перевес в симпатиях, в общественной энергетике, в пассионарности был явно на стороне Белого Дома… Но Ю.М. Лужков, тогдашний вице-мэр Москвы и глава московского правительства, в своей брошюрке «72 часа агонии», выпущенной сразу же после событий, вынужден был признать, что основные массы московского рабочего люда стояли скорее на позициях ГКЧП, нежели поддерживали «демократов». Крупный коллектив московского индустриального гиганта завода им. Лихачева отказался выполнять указания московских властей. Все предприятия военно-промышленного комплекса, которых множество в столице, занимали также выжидательно-враждебную позицию по отношению к Белому Дому. Лужков вспоминал случай, когда один из председателей райсовета в столице, получив предписание объявить всеобщую забастовку, написал на ней резолюцию: «Не исполнять!». Собственно никакой всеобщей забастовки в столице так и не было. Работали все коммунальные службы, магазины, городской транспорт. А уж про страну и говорить нечего». (Н.Леонов, «Крестный путь России», стр. 24)

Политический спектакль был в разгаре, когда Президент Российской Федерации Борис Ельцин, стоя на танке, призывал окружавших его людей к неповиновению. Картинка, много раз продублированная на телеэкранах страны, впечатляла и, в то же время, заставляла задуматься, ведь нечто подобное в истории России уже было, когда 4 апреля 1917 года Владимир Ульянов (Ленин), стоя на бронетранспортере, читал присутствующим свои тезисы «О задачах пролетариата в данной революции».

Борис Ельцин, призывая не подчиняться властям Советского Союза, проявлять неповиновение в отношениях с представителями силовых структур, исходил, как и Ульянов (Ленин), из того, что в конечном итоге «коренной вопрос всякой революции есть вопрос о власти в государстве. Без уяснения этого вопроса не может быть и речи ни о каком сознательном участии в революции, не говоря уже о руководстве ею».(В.Ленин, «О двоевластии», собр. соч. в четырех томах, том 2, стр. 129) Революционеров же, не добившихся власти, история обязательно называет путчистами. Поразительно, по своей сути идеология диаметрально противоположная, а методы достижения политических целей те же!

Политические ошибки, нерешительность, история не простила ни Временному правительству в 1917 году, ни ГКЧП — в 1991. Хотя, с точки зрения законности и Временное правительство, и ГКЧП были более состоятельны, чем те, кто, подменяя принцип главенства Закона принципом исторической целесообразности, их свергал. Можно сказать, что в обоих случаях в России произошли малокровные лишь в самом своём начале революции. В то время как впоследствии их результатом стали потеря страной многих и многих человеческих жизней, нарушение территориальной целостности государства, потеря внешнеполитического влияния, внутригосударственной стабильности (!).

Провоцируя, как медведя в клетке, Президента СССР, ограниченного отсутствием мудрости и решительности истинного государственного мужа, команда Бориса Ельцина достаточно чётко представляла себе, что американские и европейские «друзья» Михаила

Горбачёва не то что не одобрят, а не позволят ему применить ради спасения целостности страны силу. Михаил Горбачёв, последовательно проявляя нерешительность и патологическую боязнь ответственности, постоянно оглядывался на мнения Запада, что не могло внушать хоть какую-то уверенности в его правоте членам управляемой им же команды высокопоставленных должностных лиц, фактически вольно или невольно вёл Советский Союз к распаду. Фигурально выражаясь, команда Бориса Ельцина боролась даже не с медведем в клетке, а всего лишь с его чучелом. Дрожащие руки Геннадия Янаева во время телевизионного выступления 19 августа и растерянность Михаила Горбачёва, прибывшего «из заточения» в аэропорт Москвы 21 августа того самого судьбоносного года, — это тому подтверждение.

Свершившееся поражение ГКЧП привело к торжеству тех, кто долгие годы пытался противодействовать Советскому Союзу извне. Великое государство развалилось изнутри трудами неутомимых реформаторов, потомков тех, кто разрушал Российскую Империю в 1917 году. Уже 24 августа 1991 года Верховный Совет Украинской союзной республики принял акт о государственной независимости Украины, 25 августа её примеру последовала Белорусская республика, 27 августа — Молдавская, а 30 августа — Азербайджанская союзные республики приняли декларации о своей независимости. Историческую точку в существовании СССР поставило Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ), подписанное 8 декабря 1991 года в Беловежской пуще президентами России, Украины и председателем Верховного Совета республики Беларусь, которое констатировало: «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает своё существование».

Чем, кроме стремления к большей власти, подкреплённого жаждой проведения в жизнь собственного видения экономико-имущественных преобразований, жаждой дележа собственности СССР можно объяснить такой шаг глав государств — Бориса Ельцина, Леонида Кравчука и Станислава Шушкевича?! В какой-то степени, как взгляд со стороны, ответом на этот вопрос может служить высказывание профессора кафедры политической экономии имени Уильяма Г. Саймона Центра стратегических и международных исследований Пола Крейга Робертса, сделанное им ещё в сентябре 1990 года: «Основу многих конфликтов в Советском Союзе составляет конфликт по вопросам собственности». (Сборник материалов конференции, проведенной Институтом Катона (США) в Москве в сентябре 1990 года «От плана к рынку», стр. 154, статья Пола Крейга Робертса, «Приватизация-ответ на все проблемы»)

Упомянутые политические лидеры подписали губительное для СССР соглашение, полностью проигнорировав итоги Всесоюзного референдума 17 марта 1991 года, то есть мнения большинства народов, возглавляемых ими республик, а ведь референдум является одним из правовых институтов непосредственной (прямой) демократии. Участвуя в нём, каждый человек имеет возможность своей властной волей повлиять на принятие какого-то наиболее важного для Государства и его граждан решения. Сумма проявленных волеизъявлений даёт тот самый результат, которым не только вправе руководствоваться, а обязана исполнять верховная власть государства. В противном случае, если этого не происходит, властная воля немногих государственных чиновников, пусть даже самого высокого ранга, фактически противопоставляет себя естественному праву народа, данного ему самой историей земли, им населяемой, власти всего народа, а, значит, противопоставляет себя демократии. Это верно, поскольку при демократии «носителем верховной власти является общее собрание всех граждан» (Т.Гоббс, «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского», стр. 133), а государственная власть всегда производна от властной воли народа, а не наоборот!

В этой связи названных лидеров бывших союзных республик никак нельзя назвать демократами. Пытаясь снять с себя бремя ответственности за развал СССР, они подписали некое декларативное «Заявление глав государств», в котором утверждалось, что именно «недальновидная политика Центра привела к глубокому экономическому и политическому кризису, к развалу производства, катастрофическому понижению жизненного уровня практически всех слоев общества». А с учётом зашедших в тупик переговоров по подписанию нового союзного договора «объективный процесс выхода республик из состава Союза ССР и образования независимых государств стал реальным фактом». Заметим, однако, что анализ правовых документов, изданных и вступивших в силу ещё до 19 августа 1991 года, даёт основание полагать об отсутствии вообще каких-либо намерений, в частности, руководства РСФСР подписывать федеративную редакцию нового союзного договора.

Прекращение существования СССР было вызвано внутренними противоречиями между властями Союза ССР и союзных республик при активной внешней поддержке этих самых противоречий. Как уже утверждалось, Президент СССР Михаил Горбачёв, будучи политически обласкан руководством целого ряда ведущих зарубежных государств, одновременно был ими же серьёзно ограничен в возможностях принятия решений, направленных на сохранение целостности управляемого им государства.

Возможность такого поведения верховного правителя (в средние века — короля), способное привести к гибели государства, было описано ещё в 1651 году выдающимся философом, политическим мыслителем Томасом Гоббсом в его произведении «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского»: «Хотя ничто, сотворенное смертными, не может быть бессмертно, однако, если бы люди руководствовались тем разумом, на обладание которым они претендуют, их государства могли бы быть по крайней мере застрахованы от смерти вследствие внутренних болезней… Одна из этих немощей состоит в том, что человек, добившийся королевства, довольствуется иногда меньшей властью, чем та, которая необходима в интересах мира и защиты государства. Из этого вытекает следующее: когда такому королю приходится в интересах безопасности государства использовать и те права, от которых он отказался, то это имеет видимость незаконного действия с его стороны, побуждающего огромное число людей (при наличии подходящего повода) к восстанию… А когда короли отказываются от некоторых своих неотъемлемых прав, то это не всегда происходит (хотя иногда и может происходить) от незнания того, что необходимо для принимаемого ими поста: часто это делается в надежде на то, что они смогут получить эти права обратно, как только пожелают. В этом случае они ошибаются, ибо те, кто заставит их сдержать своё обещание, найдут поддержку против них у иностранных государств, которые в интересах благоденствия своих собственных подданных редко упускают случай ослабить соседние государства». (Т.Гоббс, «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского», стр. 220–221)

Достаточно лишь вместо словосочетания «человек, добившийся королевства» поставить — «человек, добившийся президентства», как в свете остального текста встаёт образ Михаила Горбачёва, который так и не смог воспользоваться силой, данной ему самой должностью, ради спасения вверенного ему многонациональным народом государства против антиконституционных действий руководителей крупнейшей союзной республики. Впрочем, была здесь и поддержка иностранных государств, направленная на способствование прорастания зёрен раздора во взаимоотношениях между властными структурами Союза ССР и союзных республик.

Ещё в конце пятидесятых годов XX века в Великобритании вышла книга военного теоретика У. Джексона «Семь дорог в Москву», в которой он дал обзор семи нашествий на Россию с древнейших времен: «Вооруженные походы на неё всегда терпели неудачу, как доказали вторжения шведов, французов и немцев. Больше того, размеры катастроф прогрессивно увеличивались с каждым последующим нашествием. Единственная надёжная дорога в Москву — путь викингов, давших конструктивные услуги, которые хотел и просил сам русский народ. Будем надеяться же, что никто никогда не соблазнится имитировать Карла XII, Наполеона или Гитлера, попытавшись осуществить вооруженное решение, которое, как учит история, потерпит неудачу и может повлечь за собой ядерное уничтожение человечества».

Рассуждая на примере похода Императора Франции Наполеона I Бонапарта на Россию, известный военный писатель Карл Клаузевиц пришёл к заключению: «Россия не такая страна, которую можно действительно завоевать, т. е. оккупировать; по крайней мере, этого нельзя сделать ни силами современных европейских государств, ни теми 500 000 человек, которых для этого привёл Бонапарт. Такая страна может быть побеждена лишь собственной слабостью и действием внутренних раздоров. Достигнуть же этих слабых мест политического бытия можно лишь путем потрясения, которое проникло бы до самого сердца страны». (Н.Яковлев, «ЦРУ против СССР», стр. 277)

В годы «холодной войны», проводимой СССР и США друг против друга, обоими противниками очень активно использовался исторический опыт ведения разного рода войн и более мелких конфликтов. Так, ещё в первый год правления Президента США Линдона Бейнс Джонсона (1964 год) в государственный департамент было подано обращение некоего К. Монголда, по профессии инженера, работавшего по контракту в СССР с 1934 по 1936 годы. Это событие получило своё отражение в книге известного историка, профессора НиколаяЯковлева «ЦРУ против СССР», изданной в 1983 году: «Какое значение в Вашингтоне придали записке, свидетельствует простой факт — официально адресованная в отдел СССР госдепартамента записка оказалась на самом высшем уровне. Мудрость, которой делилсяМонголд, состояла в следующем: «В 1917 г., — писал он в своей записке, — в России был сравнительно слабый средний класс. Сегодня существует большой интеллектуальный средний класс, который по большей части не принадлежит к партии. Он может возглавить народную революцию. Этот средний класс также пожелает демократии с конституционными гарантиями… Мы должны идентифицировать наши политические интересы с интересами этого непартийного среднего класса, а нес политическими интересами «благополучных» коммунистов. Демократическая революция в России приведёт к децентрализации и распаду русского могущества. Она даёт лучший шанс выиграть «холодную войну» решительным образом без риска вызвать ядерную катастрофу, которая может привести к всеобщему уничтожению… Но ни одно широкое восстание немыслимо, пока миллионы идеологически обработанных и искренне верящих рядовых коммунистов контролируют все вооруженные силы до чинов майоров, полковников и даже генералов. Лишь деморализовав этих коммунистов и побудив их передраться между собой, можно осуществить народную революцию. Однако идеологически их можно деморализовать лишь аргументацией, которая неопровержима с точки зрения их собственной политической философии». (Н.Яковлев, «ЦРУ против СССР», стр. 226–227)

Вот с опорой на марксистско-ленинскую философию объективного материализма «западным друзьям» и удалось убедить вчерашних коммунистов, едва испечённых к 1991 году президентов России, Украины и председателя Верховного Совета республики Беларусь, что крах Советского Союза — это неизбежная, объективная историческая реальность, как крах всех империй.

В результате этой, якобы объективной исторической реальности, гибели государства верх взяли субъективные интересы немногочисленной группы частных лиц. Советский Союз рухнул, и путь для запуска механизма бесконтрольной приватизации крупнейших промышленных предприятий и объединений (концернов) — гордости экономики Союза ССР и союзных республик, приватизации без каких-либо существенных ограничений и квот, проводимой на фоне громких, но фальшиво звучащих демократических лозунгов, был открыт (!).

2.3. Приватизационные процессы после августовских событий 1991 года

Анатолий Чубайс в книге «Приватизация по-российски», изданной под его редакцией, как бы забыв о сути в своё время принятых Верховным Советом РСФСР, прямо скажем провокационных в отношении Конституции и высшего руководства Советского Союза, законодательных актов, более чем через семь лет после указанных событий, ведя речь о реформах, писал: «Сейчас очевидно: должен был случиться август 91-го, чтобы стали возможны решительные действия». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 40) Хотя «очевидно» ему это стало не тогда, когда он редактировал книгу, а гораздо раньше, когда корректировал проект Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР», закладывая в текст законопроекта нормы, явно противоречившие Конституции СССР. Не мог он не понимать, что рано или поздно за этим последует ответная и, скорее всего, жёсткая реакция органов власти и управления СССР, а август 91-го года в этом случае предстанет событием далеко не случайным, а во многом ожидаемым, даже желаемым действием для последующей реализации властно-корыстных замыслов псевдодемократизаторов России.

Безусловно, в полном смысле слова решительное проведение приватизационных реформ по-Чубайсу было невозможно до тех пор, пока фактически существовал пусть не диаметрально, но всё-таки противоположный взгляд на одни и те же проблемы властей Советского Союза и Российской Федерации. Август 91 — го года постепенно привёл не только к устранению СССР как субъекта международного права, ной к ликвидации целостной, хорошо отлаженной государственной машины, издававшей законодательные и подзаконные нормативные акты, обязательные для исполнения на всей её территории всеми гражданами и должностными лицами. Государственной машины, обладавшей достаточно развитыми контролирующими и силовыми органами, способными эффективно обеспечивать исполнение этих самых законодательных и иных нормативных актов всеми лицами, включая хотя и высокопоставленных, но тогда мало кому известных Егора Гайдара и Анатолия Чубайса.

Пожалуй, самое главное, чего удалось добиться тогда гайдаровцам и чубайсовцам, так это того, что были созданы условия для проведения совершенно своевольного, на государственном уровне программно концептуально непродуманного, юридически не подкреплённого процесса реформ. С правовой точки зрения быстрота проведения этого процесса часто обеспечивалась не законами страны, а на скорую руку в угоду дня изготовленными, не всегда согласованными друг с другом, иногда даже откровенно противоречивыми подзаконными актами: указами Президента России Бориса Ельцина.

Так, говоря о правовом автоматизме приватизации, Анатолий Чубайс писал: «В идеале следовало бы придать закону о приватизации прямое действие, включив в него все необходимые правовые нормы. И хотя это оказалось неосуществимым, мы стремились придать автоматизм всем последующим подзаконным актам». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 46)

Прошло менее месяца со дня развала СССР (8 декабря 1991 года), когда 27 декабря 1991 года, вышло в свет и вступило в силу Постановление Верховного Совета Российской Федерации № 3020-1 «О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краёв, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность». Это было первой попыткой законодательного органа уже независимой от Советского Союза Российской Федерации продолжить формирование нормативной базы по регулированию процессов промышленной приватизации, логическим продолжением Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации», принятого 3 июля 1991 года.

На старте 1992-го года Верховный Совет Российской Федерации вообще «был настроен весьма по-реформаторски», — писал Анатолий Чубайс. (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 157) Воспользовавшись этим, а также доверчивым попустительством высшего законодательного и представительного органа страны, дальнейшую инициативу приватизационного нормотворчества немедленно перехватил Президент России Борис Ельцин, уже 29 декабря 1991 года подписавший Указ за № 341 «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий». Данным нормативным документом были утверждены разработанные на основе проекта Государственной программы приватизации «Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий Российской Федерации на 1992 год», вступившие в силу с 1 января 1992 года. Эту дату можно считать моментом начала приватизации российской промышленности по-Чубайсу (!).

Новоиспечённые реформаторы России торопились, им совершенно не хотелось ждать, когда проект первой Государственной программы приватизации будет принят в установленном законом порядке Верховным Советом Российской Федерации, тем более что при этом вполне могли возникнуть легко прогнозируемые трудности. Дело в том, что с 1 января 1992 года по предложению Егора Гайдара планировалось «отпустить» оптовые и розничные цены на товары народного потребления в так называемое «свободное плавание» точно в соответствии с рекомендациями зарубежных специалистов по созданию рыночных экономик. Однако последствия этого действия, несомненно, вызвали бы справедливое возмущение депутатов Верховного Совета Российской Федерации, стремившихся отстаивать интересы своих избирателей, что в ответ вполне могло затруднить принятие проекта Государственной программы приватизации в нужной Анатолию Чубайсу редакции.

В связи с этим, чтобы хоть как-то аргументировать срочность, с которой был подписан Указ Президента России № 341 от 29 декабря 1991 года, в нём самом был сделан акцент на необходимость доработки проекта Государственной программы приватизации с учётом опыта приватизации первого квартала 1992 года: «Правительству Российской Федерации в срок до 1 марта с учётом опыта приватизации в первом квартале 1992 года доработать проект Государственной программы приватизации на 1992 год для внесения в Верховный Совет Российской Федерации».

Депутаты Верховного Совета Российской Федерации никоим образом не среагировали на то, что сугубо их функции, закреплённые за ними законодательством страны, под благовидным предлогом присвоил первый российский президент, то есть глава исполнительной, а не законодательной власти. В то время как часть первая статьи 3 Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» гласила: «Программа /приватизации/ вносится Правительством Российской Федерации и утверждается Верховным Советом Российской Федерации».

Недальновидность депутатов, вызванная головокружением от кажущихся успехов «демократических преобразований» и странной свободой России от самой себя в границах СССР, а также популярностью Бориса Ельцина, позволила в дальнейшем российскому президенту уже окончательно и бесповоротно взять в свои руки всю инициативу по формированию нормативной базы, направленной на регулирование приватизационных процессов в стране (!).

Президентский указ за № 341 предписывал Министерству печати и информации, Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компании (ВГТРК) «обеспечить публикацию в печати Основных положений программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год, а также их широкое освещение и обсуждение в средствах массовой информации».

На волне широко развёрнутой пиаркампании Верховный Совет Российской Федерации 5 июня 1992 года принял Закон РФ «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР». В нём кроме замены слов «РСФСР» на слова «Российская Федерация» получили своё отражение и многие положения, взятые из ранее изданных указов Президента России Бориса Ельцина. Меньше чем через неделю, 11 июня 1992 года, по прошествии почти полугода с момента начала промышленной приватизации по-Чубайсу, законодательный орган страны принял Постановление № 2980-1 «О введении в действие Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год». Тем самым парламентарии всего лишь констатировали факт и без того уже по всей стране проходившей промышленной приватизации, проводимой по правилам, разработанным и внедрённым в жизнь исполнительной властью.

В частности, в Государственной программе приватизации на 1992 год получили своё законодательное закрепление многие положения Указа Президента России № 66 от 29 января 1992 года «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий». Сам же президентский указ № 66 с приложенными к нему материалами содержал основные требования к заявкам на приватизацию, к оценке стоимости объектов приватизации, к преобразованию государственных и муниципальных предприятий в открытые акционерные общества, к приватизации путём проведения конкурсов и аукционов, к работе приватизационных комиссий.

В целях «ускорения процесса приватизации и обеспечения прав граждан» Указом Президента России № 322 от 2 апреля 1992 года «О дополнительных мерах по реализации Основных положений программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год» Правительству России поручалось «ввести в IV квартале 1992 года систему именных приватизационных счетов». Этот шаг исполнительной власти на первых порах полностью соответствовал правовым нормам Закона РСФСР «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР», принятого так же, как и основополагающий законодательный акт о приватизации, 3 июля 1991 года.

Однако с момента издания упомянуто указа прошло чуть более четырёх месяцев, и тот же Президент России Борис Ельцин подписал Указ № 914 от 14 августа 1992 года «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации», перечеркнувший ранее подписанный им же подзаконный акт и вошедший в противоречие с вышеупомянутым законом. Глава исполнительной власти, по-видимому, ошибочно счёл свободно обращающиеся приватизационные чеки (ваучеры) за то же самое, что и именные приватизационные счета граждан, проявив тем самым крайнюю непоследовательность и непродуманность в действиях, либо полнейшую информационную неосведомлённость.

В любом случае первый российский президент вольно или невольно проявил откровенное неуважение к законам страны, что, разумеется, не могло случиться, если бы Президент России Борис Ельцин и команда его единомышленников в своих действиях действительно руководствовались бы демократическими принципами, вместо того, чтобы всего лишь публично разглагольствовать о них.

Несколькими месяцами позже, 9 октября 1992 года, в Постановлении за № 3608-1 «О ходе реализации Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год» Верховный Совет Российской Федерации дал следующую оценку действиям исполнительной власти:

«— некоторые из подзаконных актов, изданных Правительством Российской Федерации во исполнение Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий Российской Федерации на 1992 год, содержат положения, противоречащие Федеративному договору, законам РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности», «О собственности в РСФСР», «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР», Закону Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации». Предусмотренные законодательством именные приватизационные счета и вклады заменены приватизационными чеками на предъявителя;

— в Верховный Совет Российской Федерации не предоставлен на утверждение экономически обоснованный расчёт номинальной стоимости приватизационного чека, определённой Правительством Российской Федерации в размере 10 тысяч рублей;

— нарушены права субъектов Российской Федерации на распоряжение принадлежащей им собственностью, а также права предприятий на свободный выбор формы хозяйственной деятельности;

— Государственный комитет Российской Федерации по управлению государственным имуществом при подготовке проектов указов Президента Российской Федерации и других нормативных актов по приватизации не проводит в должном объёме консультации с соответствующими постоянными комиссиями палат и комитетами Верховного Совета Российской Федерации;…

— в нарушение Закона Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» и Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год министерства и ведомства Российской Федерации утверждают списки предприятий, акционирование и приватизация которых запрещены, что ущемляет законные права и интересы работников предприятий;…

— недостаточное внимание уделяется доведению до граждан информации о способах использования приватизационных чеков при покупке акций государственных предприятий».

Принятием этого законодательного акта, констатировавшего по меньшей мере критическое отношение высшего законодательного органа страны к приватизации по-Чубайсу, можно сказать, активное участие Верховного Совета Российской Федерации в создании нормативной базы приватизации промышленных предприятий и объединений (концернов) России закончилось (!).

Анатолий Чубайс об этом времени писал: «Осенью 1992 года, когда я их обошёл с приватизационными чеками, депутаты создали специальную комиссию, которая должна была подготовить своё заключение по поводу президентского указа о чеках. И вот где-то к февралю такое заключение появилось: комиссия внесла на рассмотрение Верховного Совета проект постановления, которое практически приостанавливало массовую приватизацию. А ситуация тогда была настолько горячая, что мне даже было неудобно обращаться по этому поводу к Ельцину. Над ним висела угроза импичмента, приближался референдум». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 159)

Законы страны подменила череда подзаконных нормативных актов, таких как:

— Указ Президента России № 721 от 1 июля 1992 года «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества»;

— Указ Президента России № 1483 от 27 ноября 1992 года «О недопущении дискриминации приватизированных предприятий при оказании государственной финансовой поддержки»;

— Указ Президента России № 8 от 10 января 1993 года «Об использовании объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения приватизируемых предприятий»;

— Постановление Правительства Российской Федерации от 9 марта 1993 года № 213 «Об утверждении порядка формирования фондов акционирования работников предприятия» и так далее.

Драматическая ситуация, сложившаяся в отношениях Верховного Совета Российской Федерации и Президента России именно по поводу приватизационного законодательного и подзаконного нормотворчества, в итоге сделалась корневой причиной конфликта, результатом которого явилась известная всему миру трагедия российского парламентаризма, произошедшая в Москве осенью 1993 года (!).

//__ * * * __//

«В октябре 91-го, когда было принято принципиальное решение: «курс — на реформы» и президент это решение озвучил, начались активные консультации. Славными центрами этих консультаций стали администрация президента и комитет по экономической реформе Верховного Совета. Красавченко, Филиппов, Шумейко и я принимали активное участие в консультациях, связанных с формированием правительства Fайдара. Реформаторское ядро не только первого, но и последующих правительств независимой России складывалось в условиях жесточайшего кадрового дефицита», — писал один из ближайших соратников Анатолия Чубайса Пётр Мостовой. (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 67)

Публицист Николай Леонов в своей книге «Крестный путь России» отмечал, что кадровый дефицит гайдаровского правительства с лихвой восполнялся иностранными консультантами: «Ни сам А. Чубайс, ни один из его соавторов — основных организаторов приватизационного процесса в России (А. Кох, П. Мостовой, М. Бойко и пр.) — ни единым словом не упоминают о своих связях с американскими исследовательскими центрами и государственными учреждениями, откуда они получали консультации, советы и рекомендации. Многие в России знали, что в аппарате А. Чубайса всегда работали американские «эксперты», имевшие доступ ко всей информации и трудившиеся в кабинетах правительственных структур, но «демократическая» пресса стыдливо отворачивала глаза от этого неприличия. Разоблачения пришли из самих США, но уже значительно позже, в 2000 году, когда там, в пылу очередной предвыборной президентской кампании республиканцы выболтали правду. Выяснилось, что в 1991 году, когда в России произошли известные события, в США при Гарвардском университете был создан так называемый Институт международного развития, который и стал на долгие годы центром управления российскими процессами с далеких американских берегов. Институт был создан в результате переговоров, которые вели Анатолий Чубайс, Егор Гайдар с российской стороны и Андрей Шлейфер с Джеффри Саксом — с американской.

… Андрей Шлейфер — гражданин США, хотя он родился в Москве и в подростковом возрасте выехал вместе с родителями в Америку, давно поддерживал тесную дружбу с министром финансов США Лоуренсом Саммерсом (в период президентства Клинтона), который был его учителем и наставником в Гарварде. Неудивительно, что Андрей Шлейфер стал руководителем Института международного развития и практически выиграл государственный контракт в 57 млн. долларов на управление денежной помощью России. Надо только знать, что его учитель Лоуренс Саммерс в то время как раз и руководил от имени американского правительства всей помощью иностранным государствам по линии развития». (Н.Леонов, «Крестный путь России», стр. 93–94)

Несмотря на активную консультационную помощь иностранных экспертов в области капиталистической, рыночной экономики, разработчики модели российской промышленной приватизации в её основу заложили далеко не капиталистический принцип отрицания самой возможности постановки вопроса об историческом правопреемстве прав частной собственности на основные средства производства. Речь идёт о потенциальных (нереализованных) наследственных правах признанных потомков промышленников, фабрикантов, купцов всех гильдий — представителей исконно российской буржуазии, чья частная собственность была бесправно отнята — национализирована после октября 1917 года и с успехом используется в наши дни.

Так, пункт 4 статьи 2 Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» содержал правовую норму, которая гласила:

«Настоящий Закон не регламентирует восстановления имущественных прав собственников, их наследников и правопреемников на предприятия, которые были национализированы, конфискованы или другим способом изъяты против их воли в собственность государства».

Других же законов, регламентировавших это, попросту не принималось!

Существовавшее в Императорской России право частной собственности на заводы, фабрики, рудники, иное промышленное имущество предоставляло возможность его обладателям свободно владеть, пользоваться и распоряжаться объектами права по своему собственному усмотрению, включая их продажу, дарение, передачу в залог, в аренду и тому подобное. Если же в результате чьих-либо бесправных (преступных) действий собственник полностью или в части лишался принадлежащего ему имущества, то он, равно как и его наследники, в течение достаточно продолжительного времени с момента установления справедливости были вправе требовать возврата в своё обладание ранее утраченного имущества, либо восстановления частично утраченных прав.

Дореволюционное гражданское законодательство указывало на исключительность и независимость права собственности. Известный русский учёный-правовед, профессор Казанского и Московского университетов Габриэль Шершеневич в своём научном труде «Курс гражданского права», вышедшем в начале XX века писал: «Исключительность означает, что никто без и помимо воли собственника не имеет права препятствовать ему или присваивать себе пользование той вещью, которая составляет объект его права собственности. Независимость указывает на полную свободу осуществления своего права помимо согласия посторонних лиц».

«Право собственности вечно и потомственно, т. е. связь данного объекта с данным субъектом продолжается до тех пор, пока не наступит юридический факт, разрывающий его. Этот факт вызывается или волей субъекта, или судьбой объекта, или силой закона. Этим даётся признак бессрочности права собственности, в противоположность иным вещным правам, которые, как, например, право залога или пользования, при своём возникновении уже заражены срочностью. Следовательно, срочного или временного права собственности быть не может». (Г. Шершеневич, «Курс гражданского права», изд. 2001 год, стр. 219–220, стр. 222)

Большевистская революция национализировала объекты права собственности, объявив гражданское законодательство Императорской России не соответствовавшим принципам революционного правосознания, тем самым насильственно избавив субъектов права собственности от их прав на имущество (дома, заводы, фабрики, рудники и т. п.), реквизированного (отнятого) в пользу молодой Советской Республики.

Однако право собственности, как уже отмечалось, вечно и потомственно, то есть наследуемо. Оно само по себе корреспондируется с обязанностью чётко неопределённого, самого широкого круга лиц не допускать каких-либо действий, которые могли бы сделаться причиной полного или частичного лишения субъекта права возможности свободно пользоваться, владеть и распоряжаться обладаемым им объектом права собственности (каким-либо имуществом).

Кроме того, как писал в уже известном читателю научном труде Габриэль Шершеневич: «По существу своему, по идее, право собственности безгранично, — оно распространяется на вещь во всех направлениях, во всех отношениях… Ограничения в праве собственности никогда не предполагаются: они должны быть явно установлены законом или договором. Право собственника отличается свойством упругости — под давлением законных и договорных ограничений оно сжимается, но принимает снова прежнюю форму, как только устраняется препятствие». (Г. Шершеневич, «Курс гражданского права», изд. 2001 год, стр. 221–222)

Произошедшая в России социалистическая революция оказала совершенно не правовое воздействие на права частных собственников промышленных предприятий, реквизировав у тогдашних российских буржуа наряду с предметами потребления, также и средства промышленного производства, при этом руководствуясь не статьями закона и не свободным волеизъявлением сторон гражданско-правовых договоров, а революционным правосознанием рабочих, солдат и крестьян. С некоторой долей условности данную ситуацию можно представить следующим образом, что подвергшееся воздействию революционного нажима, сопряжённого с применением вооружённого насилия и пролитием человеческой крови классовых врагов, право частной собственности было как бы прервано. Причём, подчеркнём, именно прервано, а не утрачено окончательно, поскольку, иначе оно не было бы вечным!

Следовательно, как только были устранены причины прерывания права частной собственности, когда высшие органы государственной власти России официально провозгласили об изменении общественно-политического строя, порицая методы революционной экспроприации, поддерживавшиеся «диктатурой пролетариата», тогда само собой должен был бы встать вопрос о полном или частичном восстановлении прерванного права собственности представителей дореволюционной российской буржуазии (!).

Ведь, согласно статьям 1 и 8 современной Конституции РФ, «Россия есть демократическое федеративное правовое государство», в котором «признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности», а в правовом государстве право собственности — вечно!

Если же по истечении времени прежних субъектов права собственности уже не осталось в живых, то тогда следовало бы вспомнить, что право собственности ещё и потомственно (наследуемо). С учётом того, что в ходе революционных перемен не все лица, чья промышленная собственность была национализирована, смогли выразить свою последнюю волю (наследодателя) на случай изменения политического режима в России, что прошло всего-то 75 лет, в правовом государстве должен был быть поставлен вопрос о восстановлении в праве собственности наследников по закону.

Особо отметим, в демократическом правовом государстве вопрос непременно должен был быть поставлен, а механизм поиска его решения оформлен в виде соответствующего законодательного акта, и это несмотря на явные трудности поиска вариантов ответов на этот нелёгкий вопрос. Даже если бы всё свелось к сложным длительным процедурам, к поиску какого-либо компенсационного варианта, приводящего лишь к частичному удовлетворению прав наследников представителей дореволюционной российской буржуазии, пострадавших в результате экспроприации их заводов, фабрик и рудников.

Одним из вариантов такой компенсации вполне могло бы стать предоставление наследникам льготного права участия в российской промышленной приватизации, причём размер льгот рассчитывался бы в каждом конкретном случае персонально для каждого из наследников дореволюционных промышленников и фабрикантов, исходя из оценки утраченной в ходе национализации промышленной собственности. Это было бы справедливо, хотя бы исходя из того, что современная промышленная собственность Российской Федерации со всеми её заводами, фабриками и рудниками во многом начиналась как раз с национализированных объектов частной промышленной собственности российской дореволюционной буржуазии.

Тем не менее при приватизации промышленных предприятий и объединений Российской Федерации по методике Анатолия Чубайса «демократическое федеративное правовое государство» в лице Президента России Бориса Ельцина предпочло уполномочить высокопоставленных государственных чиновников таким образом распределять общенародную собственность, чтобы в результате они слепили фактически из самих себя — потомков революционеров-экспроприаторов («гайдаровцев») современную российскую буржуазию.

Всё вышло «просто замечательно». В начале XX века вместе со своими товарищами Аркадий Гайдар, движимый революционным правосознанием и идеей всеобщего социального равенства, пренебрёг защищённым законом правом частной собственности представителей российской буржуазии, экспроприировав в общенародную собственность Советской Республики их заводы, фабрики и рудники.

В конце же XX века его внук, Егор Гайдар, в недалёком прошлом редактор журнала «Коммунист» и газеты «Правда» (официального печатного издания КПСС), с такими же потомками революционеров-экспроприаторов, пренебрегая общенародным интересом, организовали практически безвозмездное перераспределение самой рентабельной государственной промышленной собственности между совершенно непримечательными частными лицами, не имевшими к ней никакого отношения.

Безальтернативно и безвозмездно, с ущемлением социально-экономических прав подавляющего большинства россиян, возникшее право частной собственности на промышленные активы приватизированных государственных промышленно-отраслевых предприятий и объединений (концернов) по самой своей правовой природе не является ни исключительным, ни независимым, ни вечным и уж, конечно, никогда не будет бесспорно потомственным (наследуемым) (!).

Наоборот, по причине своей внутренней слабости, вызванной отсутствием правомерных оснований приобретения, несмотря на формально-лояльную позицию, занимаемую сегодня российской законодательной и исполнительной властью, право частной собственности некоторых современных российских капиталистов очень шатко. Достаточно всёго лишь, чтобы при определённых политико-экономических условиях подверглись серьёзной корректировке оценочные подходы к прошедшей промышленной приватизации по-Чубайсу тех же крупнейших горнодобывающих и нефтедобывающих промышленно-отраслевых объединений (концернов), что в свою очередь вполне может привести к очередному переделу той же самой промышленной собственности, включая какой-либо из вариантов её огосударствления (!).

Фактически — это путь по дороге бесправия от революции к революции, от экспроприации к экспроприации, пока гражданское общество, во-первых, не сочтёт для себя более приемлемым по меньшей мере морально осудить виновников затянувшегося беспредела, во-вторых, не начнёт жить, руководствуясь формально писаными законами, не противоречащими принципиальным основам общественного права справедливости, развиваясь исключительно эволюционно.

Нельзя же серьёзно требовать уважительного отношения всех и каждого к праву частной собственности всех без исключения собственников крупного бизнеса (олигархов), если совершенно определённо известно, что происхождение чьего-либо права частной собственности историко-юридическими корнями уходит в бесправие. Отсюда не приходится и рассчитывать на безусловную стабильность общественных отношений, слепо веря в то, что уже никогда не появятся те, кто захочет подменить законность справедливостью, посеяв в умах сограждан семена революционного правосознания, замешанного на неуважении к писаным законам, чьи правовые нормы иногда закрепляют, а не осуждают уже существующее бесправие.

Ибо, как из прошлого берёт своё начало будущее, так и в бесправии прошлого формируется и берёт своё начало последующее бесправие!

Ещё в конце XVIII века родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант, сформулировав понятие категорического императива, утверждал, что человек всегда и безусловно обязательно, независимо от того, извлекается ли в итоге польза или нет, должен следовать правилу: «поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом». («История политических и правовых учений», стр. 194) В несколько ином выражении это означает, что человек должен поступать относительно других людей так, как он хотел бы, чтобы люди поступали относительно него. Общество таких людей живёт по справедливым законам, установленным государственной властью, по своему смыслу не расходящимся с естественными правами каждого человека — члена этого самого общества: право на достойную жизнь и охрану здоровья, право на гражданские и личные свободы, право на частную собственность.

Отцы-разработчики методики промышленной приватизации в России при строительстве капитализма взяли за основу итоги большевистской национализации 1917 года, в результате которой совершенно неправомерно своего права частной собственности на средства производства лишились многие состоятельные люди Российской Империи. По-сути, это было закрепление результатов бесправной революции октября 1917 года, её логичным, сходным по методам достижения цели, продолжением.

Лишь с одной оговоркой: в 1917 году было политическое действо, в основе которого лежала призрачная идея построения светлого будущего для большинства народа путём прихода к власти большевиков под прикрытием этой красивой идеи, а в 1991 году - экономико-авантюристический фарс, в основе которого лежала жажда обогащения избранного президентского меньшинства, метившего в капиталисты.

В конце 80-х годов XX века, как это уже утверждалось ранее, все граждане России юридически были равным образом избавлены от возможности обладания правом собственности на средства промышленного производства. В стране попросту отсутствовал класс капиталистов. Потомки же тех, кто по соображениям целесообразности ведения классовой борьбы был ликвидирован в период с 1917 по 1933 годы на полях гражданской войны, «растворился» в рядах зарубежной политэмиграции, был замучен в тюрьмах и лагерях, ссылках посленэповского периода борьбы с кулачеством, были лишены права даже заявлять о своих претензиях на наследство. Наследники прежней, добольшевистской российской буржуазии с их возможными претензиями на восстановление прерванного права частной собственности на средства производства стали не нужны тем, кто, опираясь на достижения своих революционных предков, добившихся власти и закрепившихся в ней, поставил перед собой задачу, запустив механизм бесправия, создать совершенно новую буржуазную элиту России (!).

Многие лица из состава этой новой российской элиты, становясь капиталистами, вопреки учению Иммануила Канта, поступали в отношении подавляющего большинства своих бывших и нынешних соотечественников так, как они, по всей видимости, не хотели бы, чтобы когда-нибудь поступили с ними, либо с их наследниками. Время не облегчит тяжесть произошедшего, и неправомерное завладение себе во благо производственными промышленными предприятиями общенародной собственности по сути природы своего происхождения на многие-многие годы вперёд останется-таки не благоприобретённым, а бесправно-приобретённым имуществом, даже если ранее имелось какое-либо формальноюридическое прикрытие президентскими или правительственными подзаконными актами процессов или результатов неправомерных приватизационных сделок.

Понимание этого сразу же привело внезапно и несказанно разбогатевших новых русских капиталистов к необходимости самим постоянно заигрывать с властью, уповая на последовательность её политики, направленной не на борьбу, а на некоторое разумное сотрудничество с представителями крупного частного бизнеса. Обоснованные опасения за своё будущее и будущее своих капиталов вынуждают современных российских олигархов принимать участие в финансировании не слишком-то обременительных социальных программ и избирательных кампаний разного рода партий, а также постепенно продвигать на государственную службу, во влиятельные «независимые» политики своих надёжных людей, прикормленных годами работы в корпоративных структурах олигархических компаний.

Новая буржуазная элита России вынуждена каждодневно и ежечасно бороться за своё влияние на высшую государственную власть, ища возможность защищать себя, свои права, права своих наследников путём принятия нужных ей законов и подзаконных актов, стремясь придать максимально правовой, законный вес своему бесправному появлению на свет и дальнейшему существованию.

Кроме этого, не менее важным направлением укрепления позиций новоявленных российских буржуа является их борьба, где за умы, а где за сердца людей, воздействовать на которые проще и быстрее всего через средства массовой информации, способные эффектно озвучить и донести до потребителя любую заказанную информацию, любую самую абсурдную популистскую политико-экономическую рекламу. Тогда любой мало-мальски видимый в микроскоп благотворительный жест может быть представлен в виде значительного события, почти гражданского подвига, а вынесенный в уголовном процессе обвинительный приговор какому-то там олигарху, деяния которого квалифицированы как хозяйственные преступления, вдруг предстанет хорошо организованным чиновничьим политическим преследованием, якобы непременно подрывающим основы демократии и свободомыслия в стране.

Несомненно, корень зла — в изначальном бесправии!

В нём объяснение ярко выраженной жизненной неуверенности некоторых современных богатейших российских «новорусских» буржуа в своём безоблачном завтрашнем будущем на исторической Родине, а также основная, самая весомая причина их стремлений как можно скорее вывести значительную часть своих капиталов за рубеж под защиту иностранного законодательства. Конечно, отмыв капиталы за рубежом, со временем они постепенно частично вернут их в Россию, но уже через зарубежные компании и под флагом иностранных инвестиций (!).

С данными выводами наверняка согласится большинство граждан современной России, особенно те, кто ещё хорошо помнит промышленную приватизацию по-Чубайсу, и пусть на уровне подсознания — природного «кухонного» чутья — понимающие, что молниеносное обогащение новой буржуазной элиты и обнищание десятков миллионов россиян стало возможным лишь благодаря допущенному бесправию, продолжительно поощрявшемуся на высочайшем государственном уровне.

//__ * * * __// 

Не вызывает сомнений, первопричину многих событий, происходивших и происходящих сегодня в современной России, следует искать в интригах прошедшей приватизации, прежде всего, крупнейших российских государственных предприятий и объединений (концернов) добывающей промышленности, а никак не в приватизации объектов, эксплуатация которых связана исключительно с жизнедеятельностью человека, таких, например, как квартиры в жилых домах.

С формально-правовой точки зрения эти две разновидности приватизации, конечно, сходны друг с другом, но с точки зрения экономического содержания и политического значения — они различны. И это различие — в целях использования приватизированного имущества: в одном случае целью является получение прибыли, в другом — решение социальных проблем конкретного человека путём наделения его правом частной собственности на жилое помещение. Даже тогда, когда жилое помещение после приватизации сдаётся собственником в пользование третьим лицам на основании договора коммерческого найма с целью получения дополнительного дохода, целевая направленность использования объекта не меняется. Получение дохода здесь не связано с использованием труда наёмных работников, а, значит, коренным образом отличается от использования, к примеру, фабрики, где доход собственника формируется благодаря эксплуатации не только приватизированных основных средств производства и, допустим, природных источников сырья, но и труда наёмных работников.

Путём параллельного проведения приватизации промышленных предприятий и приватизации жилых помещений российским реформаторам 90-х годов XX века удалось снять возможную социальную напряженность в гражданском обществе, отвлечь народ тем, что было ему ближе и понятней. В отношении большинства граждан России сработал принцип: лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Самые мощные «журавли производства», стоявшие на нефтяных и рудных месторождениях, не по праву, а по авторитарной воле первого российского президента достались точно по адресу избранным им гражданам, высоко вознёсшимся благодаря этому в общественной иерархии. А «жилищные синицы» с их коммунальными проблемами — остальным миллионам россиян. Главное, что и там безвозмездно, и там бесплатно!

Именно это и позволило на достаточно продолжительное время объединить большинство российского народа, готового своим личным участием в «жилищнобытовой» приватизации косвенно поддержать и политику неправомерного растаскивания бывшего народного хозяйства страны, проводимую под прикрытием и по одобрению Президента России Бориса Ельцина.

Конечно, стоит отметить, в результате получения в частную собственность жилого помещения конкретный человек решал не только свои социально-экономические проблемы, но поднимался и уровень его правовой культуры, возрастала способность самостоятельно ориентироваться в окружавшем мире, опираясь на собственный опыт обладания пусть малой, но недвижимостью. В России за короткий срок появился целый класс мелких собственников, который своим существованием создал благоприятные условия для дальнейшего «выращивания» необходимого для крупного бизнеса, социально ориентированного на него общественного слоя граждан страны, способного активно поддерживать политику, проводимую представителями новой капиталистической элиты.

«Если бесплатную массовую приватизацию можно назвать компромиссом с большинством населения страны, то этот компромисс, несомненно, стал самым важным политическим и экономическим решением в ходе российской приватизации», — из воспоминаний Анатолия Чубайса. (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 61)

//__ * * * __// 

Ранее уже отмечалось, на рубеже 90-х годов XX века в России, если не брать в расчёт определённо незначительное развитие производственной кооперации, отсутствовал капиталистический способ производства, отсутствовали сами капиталисты, обладавшие на

праве частной собственности основными средствами производства, использование которых посредством применения труда наёмных работников создавало условия для получения прибыли, осуществления накоплений. Отсюда и возникла необходимость первоначального накопления капитала, что легло в основу идеи проведения формально безвозмездной для всех и массовой ваучерной приватизации государственных и муниципальных предприятий, призванной завуалировать истинную цель приватизации по-Чубайсу — адресное перераспределение промышленно-отраслевых добывающих объединений (концернов), осуществлённое в пользу президентских избранников.

В соответствии с учением Карла Маркса, штудирование которого входило в обязательную программу высшего образования многих авторов методики российской промышленной приватизации, «накопление капитала предполагает прибавочную стоимость, прибавочная стоимость — капиталистическое производство, а это последнее — наличие значительных масс капитала и рабочей силы в руках товаропроизводителей. Таким образом, всё это движение вращается, по-видимому, в порочном кругу, из которого мы не можем выбраться иначе, как предположив, что капиталистическому накоплению предшествовало накопление «первоначальное» («previous accumulation» по А. Смиту), — накопление, являющееся не результатом капиталистического способа производства, а его исходным пунктом… В действительности методы первоначального накопления — это всё, что угодно, но только не идиллия. так называемое первоначальное накопление есть не что иное, как исторический процесс отделения производителя от средств производства.

Он представляется «первоначальным», так как образует предысторию капитала и соответствующего ему способа производства. В истории первоначального накопления эпоху составляют перевороты, которые служат рычагом для возникающего класса капиталистов». (К.Маркс, «Капитал», часть 1, глава XXIV, стр. 725–728)

Первоначальное накопление капитала и сосредоточение его в руках немногих, произошедшее в результате проведённой в России приватизации, отметим, прежде всего, — крупнейших предприятий добывающей промышленности, также было далеко от идиллии. Оно успешно прошло благодаря состоявшимся политическим переворотам августа 1991 и сентября — октября 1993 годов, сопровождавшимся пролитием человеческой крови и приведшим к обнищанию многих и многих десятков миллионов россиян (!).

В своём интервью, данном 1 июля 1998 года сотруднику журнала «Культ личностей», безусловно, при всех плюсах и минусах мировоззрения и поступков, всё же один из немногих умнейших российских олигархов Борис Березовский немногословно заметил: «Первоначальное накопление капитала обычно происходит на грани закона. Важно не переступить черту. Я могу определённо утверждать, что все, кто сумел пробиться в деловую элиту России, рамки закона не нарушали». (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 1, стр.94)

Нельзя не согласиться с данным высказыванием, поскольку — и уважаемый читатель сможет в этом ещё не раз убедиться — нарушений законодательства России действительно юридически не наблюдалось по причине отсутствия этого самого законодательства, чётко регулировавшего весь процесс промышленной приватизации и послеприватизационной реорганизации бизнеса.

Как уже отмечалось, законодательство было подменено указами Президента России Бориса Ельцина и иными подзаконными актами. Готовились же проекты указов, распоряжений, инструктивных писем и телеграмм, детально регламентировавших процессы приватизации лучших промышленных предприятий и объединений (концернов) России, в кабинетах Егора Гайдара и Анатолия Чубайса; складывается впечатление, что иногда не без непосредственного участия тех, кого сейчас принято называть олигархами.

Детальные правила проведения приватизации в России, образно говоря правила игры, сочинялись узким кругом «игроков», то есть узким кругом приватизаторов, или применительно к данной ситуации — «прихватизаторов» крупнейших, далеко не убыточных предприятий и промобъединений (концернов) страны. Многомиллионному же отряду остальных игравших, так называемой массовке, в которой были представлены все остальные граждане России, было предложено играть краплёной колодой, в которой при любой раздаче главные козыри оставались на руках избранных соратников и помощников «семьи» Бориса Николаевича.

Хотелось бы обратить внимание читателя на то, что в отличие от подзаконных актов, к которым относились, в частности, президентские указы, законы — это нормативные акты, принятые представительным высшим органом государственной власти (в то время — Верховным Советом Российской Федерации), регулировавшие определённые общественные отношения и обладавшие наибольшей юридической силой. В демократическом государстве, как в президентской, так и в парламентской республике, даже в некоторых конституционных монархиях, таких как Великобритания, верховенство закона и равенство граждан перед законом — понятия настолько очевидные, что само по себе это не нуждается в дополнительном пояснении. Именно законодательная власть определяет основные правила жизнедеятельности человека в обществе (исторически возникшая и сложившаяся социальная группа) — права гражданские и устанавливает нормы его поведения, как гражданина государства, — права политические. Эта власть формально-юридически описывает, закрепляя в соответствующих законах, все общественные, государственные ограничения и запреты, создавая условия конкретной личности максимально свободно реализовывать свои гражданские права, провозглашая тем самым принцип: «разрешено всё, что не запрещено законом»!

Несмотря на это, законодательная власть независимой от Советского Союза Российской Федерации была ограничена в своей нормотворческой деятельности по формированию пакета правовых документов — законов, регламентировавших весь процесс промышленной приватизации государственной и муниципальной собственности.

Так не должно было быть, но так было! Львиную долю обязательных для исполнения документов регламентирующего характера по промышленной приватизации составляли президентские указы, правительственные постановления и распоряжения, а также распоряжения и инструктивные письма Госкомимущества Российской Федерации.

Таким образом, исполнительная власть государства, которая должна была руководствоваться принятыми законодательной властью нормативными правилами промышленной приватизации, сама себе писала нормы права, сама исполняла и сама себя при этом контролировала.

Примечательно, но ещё в 1748 году выдающийся философ-просветитель, учёный-правовед эпохи французского Просвещения Шарль Луи Монтескье, обосновавший идею правления законов, а не людей, идею конституционного правления, что в дальнейшем легло в основу теории государственного строительства демократических сообществ людей в ряде развитых стран мира, в своём научном труде «О духе законов» писал:

«В каждом государстве есть три рода власти: власть законодательная, власть исполнительная, ведающая вопросами международного права, и власть исполнительная, ведающая вопросами права гражданского /судебная власть/… Для гражданина политическая свобода есть душевное спокойствие, основанное на убеждении в своей безопасности. Чтобы обладать этой свободой, необходимо такое правление, при котором один гражданин может не бояться другого гражданина.

Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться», когда исполнительная власть «станет создавать тиранические законы для того, чтобы так же тиранически применять их». (Ш.Монтескье, «О духе законов», стр. 138)

Идея Шарль Луи Монтескье, отражённая в упомянутом научном труде, была в том, что исполнительная власть «должна принимать участие в законодательстве своим правом отмены решений, без чего она скоро лишилась бы своих прерогатив». (Ш.Монтескье, «О духе законов», стр.145) В наше время эта идея получила своё практическое применение в общеизвестном праве президента страны, как лица, олицетворяющего исполнительную власть государства, по каким-либо ему известным причинам не подписывать закон, уже принятый законодательной властью — парламентом.

Во времена же президентства Бориса Ельцина исполнительная власть Российской Федерации с высоких политических трибун провозглашала буржуазно-демократические принципы разделения властей, а на деле, к примеру, при разработке и принятии правил проведения промышленной приватизации действовала заурядными методами азиатской средневековой деспотии.

Единомышленники первого российского президента прекрасно понимали то, чему чёткое определение дал ещё Шарль Луи Монтескье: «К основным законам демократии принадлежит и тот, в силу которого власть издавать законы должна принадлежать только народу». «Народ, обладающий верховной властью, должен делать сам всё, что он в состоянии хорошо выполнить, а то, чего он не может выполнить, он должен делать через посредство своих уполномоченных. Но эти уполномоченные не будут таковыми, если они не назначены самим народом; поэтому основной принцип этого вида правления состоит в том, что народ сам избирает своих уполномоченных, т. е. должностных лиц государства». (Ш.Монтескье, «О духе законов», стр.21, стр.18) Этими уполномоченными и являются депутаты-парламентарии, избранные народом для единственной цели — занятия законотворческой деятельностью.

«В деспотических государствах, где нет основных законов, нет также и охраняющих их учреждений… Из природы деспотической власти следует, что одно лицо, обладающее ею, поручает осуществлять её также одному только лицу. Человек, которому все его пять чувств постоянно говорят, что он — всё, а прочие люди — ничто, естественным образом ленив, невежествен, сластолюбив. Поэтому он сам не занимается делами. Но если он поручит их нескольким лицам, то между ними пойдут распри, начнутся интриги из-за чести быть первым между рабами, и государю снова придётся вмешиваться в дела правления. Поэтому гораздо проще предоставить все дела визирю, наделив его всей полнотой власти. Учреждение должности визиря есть, поэтому, основной закон такого государства… Чем обширнее государство, тем обширнее сераль /в переводе с персидского языка — дворец/ и тем, следовательно, более государь упивается наслаждениями; так что, чем большим количеством народов приходится управлять в этих государствах, тем меньше он озабочен делами правления; чем значительнее дела, тем меньше о них рассуждают». (Ш.Монтескье, «О духе законов», стр. 25 — 26)

Поражает, насколько под описанные Шарль Луи Монтескье природу и принципы деспотической формы правления подпадала Российская Федерация периода президентства Бориса Ельцина как раз тогда, когда проводилась промышленная приватизация. Здесь были и полнейшее отсутствие законодательного регулирования, практически полностью заменённого президентским подзаконным нормотворчеством, и единственное высокопоставленное должностное лицо, Анатолий Чубайс, который успешно сыграл историческую роль «приватизационного визиря» в течение всего наиважнейшего для дальнейшего развития всей страны периода политико-экономических реформ — периода разгосударствления и промышленной приватизации.

Итак, нельзя сказать, что процессы промышленной приватизации в России проходили законно, то есть на основании законов, принятых законодательной властью — парламентом страны. Совсем наоборот, они, несомненно, имели ярко выраженный авторитарноподзаконный характер. Причём в ряде случаев, как это было с президентским указом о введении приватизационных чеков (ваучеров) вместо определённых законом именных приватизационных счетов (книжек), подзаконные акты, незаконно изданные заигравшимся в «демократический авторитаризм» и азиатское своеволие лидером государства, просто-напросто противоречили уже существовавшим российским законам, в результате со временем отменяя их (!).

Отсутствие же достаточно полного пакета гражданско-правовых законов, регламентировавших условия и порядок проведения промышленной приватизации, автоматически повлекло за собой также и отсутствие проработанного механизма применения специальных санкций за нарушения, допускавшиеся в процессе этой самой приватизации, которые должны были бы содержаться в административном и уголовном законодательстве.

Отсюда следует вывод, действительно формально Борис Березовский был прав, утверждая, что «все, кто сумел пробиться в деловую элиту России, рамки закона не нарушали», но, подчеркнём, по самой сути он был категорически не прав, поскольку не было и самих законов, то есть нечего было и нарушать. Издававшиеся же президентские указы (подзаконные акты) нарушать не было никакого смысла, поскольку они, где в явной, а где в завуалированной форме, отвечали ближайшим или перспективным планам наращивания экономического могущества малочисленной «новорожденной» российской буржуазной элиты, поэтому последней было очень выгодно их исполнять и требовать исполнения от десятков миллионов других россиян.

Следовательно, представители крупного частного бизнеса, «наработавшие» свои капиталы в ходе промышленной приватизации по-Чубайсу, составившие благодаря этому из самих себя первый состав деловой элиты России, формально-юридически ничего и не могли нарушать, поскольку нарушать было попросту нечего, о чём предварительно позаботилась команда госчиновников, пришедшая в исполнительную власть вместе с первым российским президентом. Формально наказывать их было не за что, ведь приватизационные злоупотребления высокопоставленных госчиновников, скорее всего совершавшиеся по предварительному сговору с заинтересованными частными лицами, в интересах которых они действовали, без соответствующих изменений Уголовного кодекса РСФСР, принятого ещё 27 октября 1960 года, почти невозможно было подвести под квалифицирующие признаки прежних составов преступлений:

— «Хищение государственного или общественного имущества, совершённое путём присвоения или растраты либо путём злоупотребления служебным положением» (статья 92);

— «Хищение государственного или общественного имущества, совершённое путём мошенничества» (статья 93);

— «Хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах» (статья 93, прим. созначком 1);

— «Злоупотребление властью или служебным положением» (статья 170);

— «Превышение власти или служебных полномочий» (статья 171);

— «Получение взятки» (статья 173);

— «Должностной подлог» (статья 175).

Особо хотелось бы обратить внимание читателя на две статьи Уголовного кодекса РСФСР, от которых исполнительная власть России времён правления Бориса Ельцина постаралась непременно тщательно оградить известную категорию фигурантов промышленной приватизации по-Чубайсу, причём и высокопоставленных госчиновников, и частных лиц. Обе эти статьи действовавшего в то время Уголовного кодекса РСФСР предусматривали в качестве наказаний максимальные сроки лишения свободы, а в отношении «особо отличившихся» — даже применение исключительной меры наказания — смертной казни: статья 93, прим. со значком 1 и часть 2 статьи 173:

1) «Хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах, независимо от способа хищения (статьи 89 — 93), — наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества, со ссылкой или без таковой или смертной казнью с конфискацией имущества»;

2) «Получение должностным лицом лично или через посредников в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего взятку какого-либо действия, которое должностное лицо должно было бы или могло совершить с использованием своего служебного положения, — наказывается лишением свободы на срок от трёх до десяти лет с конфискацией имущества».

«Те же действия, совершённые должностным лицом, занимающим ответственное положение… — наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества и со ссылкой после отбытия лишения свободы на срок от двух до пяти лет или без ссылки, а при особо отягчающих обстоятельствах — смертной казнью с конфискацией имущества».

Наблюдалось вообще отсутствие какой-либо правоприменительной практики по фактам нарушений или каких-либо злоупотреблений при приватизации государственных промышленных горнодобывающих и нефтедобывающих объединений (концернов), иных крупнейших государственных предприятий, которые хотя бы дошли до уголовных судов первой инстанции.

Однако в отношении нарушений при приватизации мелких, гораздо реже средних государственных и муниципальных предприятий правоприменительная практика не большая, но всё-таки была. «Только за пять месяцев 1993 г. МВД России выявило 2590 случаев незаконной приватизации (присвоение госсобственности с последующей трансформацией в частные структуры, участие управленцев в приватизации в качестве частных лиц и т. п.) Разумеется, это лишь верхушка айсберга», — писал доктор исторических наук, заведующий сектором ИМЭМО РАН Кирилл Холодковский. (К.Холодковский, статья «Российская приватизация: столкновение интересов», журнал «Мировая экономика и международные отношения», № 1, 1995 год, стр. 73)

Несомненно, расчёт авторов приватизационной методики был прост: определённый уровень безнаказанности подогреет в обществе экономическую инициативу, распалит частнособственнический интерес, а в перспективе гарантирует безоблачное, уверенное экономическое будущее представителям крупного частного бизнеса и, как следствие, укрепит политический строй, возглавлявшийся и олицетворявшийся Борисом Ельциным! Тогда, по сути, в котле промышленной приватизации варилась вся Россия, а лучшим гарантом будущей безнаказанности, как известно, является круговая порука, особенно если в кругу соучастия вся страна, и вроде бы уже не столь важно кто, что и сколько приватизировал либо «прихватизировал», кто, кого и как «обвёл вокруг пальца»?!

Разумеется, в управляемом Чубайсом процессе массовой приватизации, при несомненном несовершенстве гражданского и уголовного законодательств, которые особенно-то и не торопились совершенствовать, намного легче было организовывать неправомерный слив в частную собственность лиц, отобранных российским президентом, самой доходнейшей государственной промышленной собственности, попутно придавая этому хотя бы видимые элементы законности.

Ведь в кавардаке, как казалось, непродуманных реформ, в «мутной воде» тогдашней российской действительности зачастую продуманные злоупотребления служебным положением высокопоставленных госчиновников, допускавшиеся в ходе приватизации крупнейших государственных добывающих природно-сырьевые ресурсы промышленноотраслевых объединений (концернов), выглядели не так уж и ужасно, а истинные цели прихватизации «промышленных сливок» достигались намного проще (!).

Заметим, однако, что истинно «народное государство нуждается в добавочном двигателе; этот двигатель — добродетель… Ясно ведь, что монархия, при которой лицо, заставляющее исполнять законы, считает себя выше законов, не имеет такой надобности в добродетели, как народное правление, при котором лицо, заставляющее исполнять законы, чувствует, что само подчинено им и само несёт ответственность за их исполнение… Но если законы перестанут соблюдаться в народном государстве, то оно уже погибло, так как причина этого зла может быть только в испорченности самой республики». (Ш.Монтескье, «О духе законов», стр. 27)

Стоит добавить, что под «добродетелью» в республике Шарль Луи Монтескье понимал «любовь к отечеству, т. е. любовь к равенству». Он считал, что — это «не христианская и не нравственная, а политическая добродетель; она представляет ту главную пружину, которая приводит в движение республиканское правительство».

«Когда добродетель исчезает, честолюбие овладевает всеми сердцами, которые могут вместить его, и все заражаются корыстолюбием. Предметы желаний изменяются: что прежде любили, того уже не любят; прежде была свобода по законам, теперь хотят свободы противозаконной;… Прежде имущества частных лиц составляли общественную казну, теперь общественная казна стала достоянием частных лиц. Республика становится добычей, а её сила — это власть немногих и произвол всех», — писал Шарль Луи Монтескье. (Ш.Монтескье, «О духе законов», стр. 9, стр. 28)

В период президентства Бориса Ельцина республиканские законы нарушались, либо регулирование некоторых наиважнейших общественных отношений происходило не по правовым нормам законов, а на основании положений подзаконных актов исполнительной власти, но тогда позвольте спросить: «Было ли правление первого российского президента добродетельным, проявлялась ли в нём та самая любовь к Отечеству, которая, по Монтескье, столь настоятельно необходима при демократии?».

//__ * * * __// 

Итак, процессы приватизации государственной и муниципальной промышленной собственности в России были проведены под флагом президентского, а не парламентского нормотворчества. Передав полномочия по формированию стратегии промышленной приватизации Анатолию Чубайсу, никогда не избиравшемуся на это народом, подменив законодательное нормотворчество депутатов Верховного Совета Российской Федерации своими указами, Президент России Борис Ельцин фактически пошёл на нарушение основ демократического устройства государственной власти.

Положение пункта 2 Указа Президента России № 66 от 29 января 1992 года устанавливало: «Председатель Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом, председатели комитетов по управлению государственным имуществом национально-государственных, национально- и административно-территориальных образований в пределах своей компетенции вправе издавать распоряжения и предписания по вопросам управления и распоряжения государственным имуществом, обязательные для исполнения соответствующими должностными лицами государственных и муниципальных предприятий и органами государственного управления».

Действия Бориса Ельцина шли в разрез с общепринятым толкованием сути теории разделения властей, очень напоминая пусть не большевистскую диктатуру пролетариата, а просто диктатуру вчерашнего большевика, стремящегося любым способом удержаться у власти, а это уже никак нельзя назвать «добродетелью политической» по Монтескье, нельзя назвать любовью к Отечеству.

Отметим, Борис Ельцин действительно 16 июня 1991 года был избран на пост российского президента всем народом республики, но республики, входящей в состав Советского Союза, и мандата на расширенное толкование своих полномочий, в частности по ущемлению роли Верховного Совета Российской Федерации, как представительного высшего законодательного органа власти, у него не было (!).

Демократическое государство не может существовать без разумной системы сдержек и противовесов, которые, прежде всего, необходимы при распределении полномочий и ответственности между высшими органами власти и управления. Этому как раз и способствует применение на практике теории разделения властей. Функциональное разделение высшей государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную заключается в том, что одна власть принимает законы (тогда — Верховный Совет России), другая — их исполняет (Президент и Правительство России), а третья — вершит правосудие, устанавливая, насколько действия или бездействия лиц соответствуют этим самым законам (Конституционный, Верховный и Высший арбитражный суды России).

Как-то не верится, что авторы российской модели промышленной приватизации, демагогически оперируя демократическими лозунгами и с должностным формализмом пропагандируя теорию разделения властей в государстве, на деле даже не задумывались о её внутриправовом содержании, а, может быть, просто не хотели задумываться, когда речь заходила об их власти, об их собственности и деньгах. Они присвоили себе право определять, как и какими методами строить демократию в России, а также стоит ли при этом подчинять свои действия каким-либо законным или моральным ограничениям. Их принципом стало не жить самим по законам общества, а принуждать общество жить по указам доверившего им власть Президента (!).

Недаром всё тот же Борис Березовский в одном из своих интервью сказал: «Больше всего меня смущает неискренность Чубайса. У него абсолютно большевистские терминология и образ действий! Чубайс уверен, что он живёт по одним законам, а общество — по другим. Согласиться с этим — значит признать, что начальники и подчинённые изначально, от Бога, по-разному устроены». (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 1, стр.94)

P.S.B качестве ремарки заметим: раньше, сейчас и в дальнейшем ссылки на умозаключения Бориса Березовского вызваны глубокой осведомлённостью этого человека по интересующей автора данной книги теме. Его высказывания особенно примечательны хотя бы тем, что, как писал об этом олигархе старший редактор русской версии журнала «Форбс» Пол Хлебников: «Многие магнаты российского бизнеса унаследовали своё богатство от старого Советского Союза, стали уполномоченными миллионерами, но Березовский построил свою империю сам, с нуля». (П.Хлебников, «Крестный отец Кремля Борис Березовский», стр. 9)

Стремительность проведения промышленной приватизации; широкий охват ею самых различных отраслей экономики страны; не всегда правомерное включение в перечень приватизируемых крупнейших, далеко не кризисных государственных предприятий и промобъединений (концернов), включая те, от которых непосредственно зависела обороноспособность или экономическая независимость государства; проведение приватизации одновременно на различных уровнях: федеральном, субъекта федерации и муниципальном; видимое равенство всех граждан страны в части их прав на участие в приватизации, но не в части равенства возможностей реализации этих самых приватизационных прав, — вот, пожалуй, в очень сжатом изложении основополагающие признаки российской промышленной приватизации (!).

Разработчики приватизационной модели сразу же отказались от, казалось бы, приемлемого для России китайского варианта реорганизации экономики. Анатолий Чубайс утверждал: «Китайская модель — это обновление экономических методов регулирования при сохранении действующего государственного механизма: сильное и крепкое государство по собственной воле и в соответствии с собственными замыслами проводит реформы в экономике. Осенью 1991 года, когда Гайдар пришёл в правительство, подобного рода схемы ни один здравомыслящий человек всерьёз даже не рассматривал. Какой может быть жёсткий государственный контроль, если государственная управленческая структура разрушена до основания. Ведь что представляла собой эта структура в СССР? Во-первых, компартия со своими региональными отделениями: райкомами, горкомами, обкомами. А компартия, это не только — «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Это механизм для жизнеобеспечения населения, для организации повседневной работы производства, транспорта, энергетики… Во-вторых, — министерства и ведомства. Ни первой, ни вторых к ноябрю 91-го года не существовало. И если кое-какие команды федеральных министерств ещё летом 91-го года кое-как выполнялись, то российских министров осенью того же года уже никто не слушал». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 24–25)

Стоило ли тогда разрушать сильное государство, которым являлся Советский Союз? Не целесообразней ли было бы постепенно проводить реорганизацию системы государственного управления, направленную на усиление контролирующей роли государственной власти за сбором налогов, за решением социальных программ общегражданской направленности и сведение к минимуму случаев непосредственного вмешательства государственных органов власти и управления в решение субъектами предпринимательской деятельности конкретных экономических задач.

Однако авторы методики промышленной приватизации по-Чубайсу понимали, что сохранение СССР отодвинуло бы их деятельность по реализации задуманных планов реорганизации экономики России на задний план, откуда ей бы уже не было возврата. Кабинет Министров Союза ССР, опираясь на статью 4 Закон СССР «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий», наверняка не одобрил бы приватизацию промышленных предприятий и объединений (концернов), которые обеспечивали интересы «обороны и безопасности государства, охраны окружающей среды и здоровья населения, а также необходимости обеспечения монополии государства на отдельные виды деятельности».

Это значит, передаче в частные руки точно не подлежали бы государственные промышленно-отраслевые объединения (концерны), специализировавшиеся на разведке, добыче, переработке и реализации полезных ископаемых, являвшихся, к тому же, достоянием всего многонационального народа, населявшего Российскую Федерацию (нефть, руды черных и цветных металлов, драгоценные камни и тому подобное). Не подлежали бы приватизации конструкторские бюро и лаборатории, связанные с военнопромышленным комплексом страны, предприятия тяжёлого машиностроения и энергетики, то есть именно то, что итак в Советском Союзе без всяких нововведений функционировало как часы и не нуждалось в «:новых хозяевах». В результате частнособственническая инициатива граждан, а также привлекаемые в результате приватизации инвестиции были бы направлены на развитие, прежде всего, отдельных отсталых секторов экономики страны: сельское хозяйство, текстильная промышленность, общепит, розничная сфера услуг, коммунально-бытовое хозяйство населённых пунктов и так далее.

Однако зарубежных специалистов, консультировавших исполнявшего обязанности Председателя Совета Министров Российской Федерации Егора Гайдара и его соратника Анатолия Чубайса, интересовала возможность создания через правовой институт частной собственности механизма влияния государств так называемой развитой демократии на процессы формирования как внутренней, так и внешней политики России. Совершить это скорейшим образом было возможно посредством передачи в собственность малой группы частных лиц, воспринимаемых на Западе в качестве сторонников или даже проводников заокеанских стандартов демократии, крупнейшие промышленно-отраслевые добывающие природно-сырьевые ресурсы объединения (концерны), от деятельности которых существенно зависело функционирование всей российской экономики, а также формирование доходной части бюджета Российской Федерации.

При таком подходе Советский Союз с его достаточно развитой государственной машиной контроля, убеждения и принуждения, частично сохранившейся идеологией социалистического развития, готовый в любой момент пойти по схожему с китайским вариантом пути развития реформ, им не был интересен. После же развала СССР зарубежные советники — сторонники глобализации мировой экономики, действуя через правительство реформаторов Егора Гайдара, попросту включили Россию сырьевым придатком экономик более развитых стран мира, чему имеется достаточное количество свидетельств. Им не составило труда убедить членов российского правительства, что якобы лишь крупный частный капитал позволит укрепиться в России всерьёз и надолго демократическим завоеваниям, что российскому президенту вкупе с небольшой группой крупнейших капиталистов страны, контролирующих самые доходнейшие промышленноотраслевые объединения, легче будет удержать российское общество на демократическом пути развития.

Впервые успешное единение действовавшего в стране политического режима Бориса Ельцина с крупнейшим частным капиталом, ещё только формировавшимся по итогам неправомерно проводившейся приватизации, произошло весной — летом 1996 года, когда средства из ловко приватизированной прибыли по сути ещё государственных нефтедобывающих и горнодобывающих компаний были направлены на финансирование избирательной кампании первого российского президента.

«Главный вывод президентских выборов 1996 г. состоит в следующем: воздействие российского истеблишмента на поведение избирателей настолько высоко, что в состоянии обеспечить ему победу даже в самых неблагоприятных социально-экономических условиях. Б.Н. Ельцин одержал победу благодаря гигантским усилиям и средствам, затраченным на интеллектуальное и технологическое обеспечение предвыборной кампании. Это первый такой случай в истории российской политики», — неправда ли, достаточно красноречивая цитата из учебника «Политология» для вузов, изданного под редакцией доктора юридических наук, профессора Виктора Перевалова. (Под редакцией В.Перевалова, учебник для ВУЗов «Политология», стр. 151)

Связь, которая без труда прослеживается между приватизационными процессами начала 90-х годов XX века и президентскими выборами 1996 года, даёт четкий ответ на вопрос, почему же проводившаяся в России промышленная приватизация осуществлялась с огромной по мировым оценкам скоростью. Речь шла о власти, добившись которой в 1991 году, реформаторы изо всех сил пытались сохранить её в 1996 году в условиях плачевных для большинства населения России результатах гайдаровской либерализации оптовых и розничных цен на товары повседневной необходимости. Сегодня, к сожалению, можно утвердительно заявить, что, борясь за высшую власть в стране, «реформаторы» попросту безвозмездно раздали в собственность надёжных, с их точки зрения, людей крупнейшие, самые привлекательные промышленные предприятия и объединения России, картинно проведя это через широко разрекламированную массовую приватизацию, обвешанную лозунгами о развитии демократии. Всё это в полной мере относилось и к приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель».

Финансовая поддержка избранных и назначенных им же олигархов позволила Борису Ельцину победить на президентских выборах 3 июля 1996 года. Бывший председатель правления нефтяной компании «ЮКОС» Михаил Ходорковский писал по этому поводу так: «Уже избирательная страда 1995 — 1996 гг. показала, что российский народ отверг либеральных правителей. Мне ли, одному из крупнейших спонсоров президентской кампании 1996 г., не помнить, какие поистине чудовищные усилия потребовались, чтобы заставить российский народ «выбрать сердцем»?!».(М.Ходорковский, статья «Кризис либерализма в России», опубликована 29 марта 2004 года в газете «Ведомости»)

Среди крупнейших спонсоров были и другие, которым властолюбивый Борис Ельцин руками Анатолия Чубайса и его единомышленников предварительно, задолго до выборов, путём активного использования в процессе приватизации административного ресурса Кремля, передал десятки рентабельных промышленно-отраслевых предприятий и объединений России. При этом кому-то досталось больше, кому-то меньше. Главное, что всё шло исключительно по воле Президента России Бориса Ельцина, который, как следует из выступления Бориса Березовского перед русскоязычной аудиторией в Нью-Йорке в сентябре 2000 года, «просто считал, что все должны получить благо или блага из его, царя, рук». (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 2, стр.252)

Чуть ранее, в июле 1998 года, в одном из своих интервью тот же Борис Березовский говорил: «Начну с того, что мне в принципе не по душе подобная терминология — семья, царь, двор, свита. Конечно, в России это всё имеет свои исторические корни, да и Борис Николаевич поощряет такие разговоры, во всяком случае, не смущается, когда его величают царем. Даже сам как-то назвал себя Борисом Первым.». (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 1, стр.95)

Ясно одно, что в буквальном смысле слова царём Борис Ельцин, конечно же, никогда не был, а вот щедрость за государственный (общенародный) счёт проявлял царскую, способствуя неформальному выделению огромных материальных ресурсов на содержание и благопроцветание своего ближайшего окружения, которое в ряде средств массовой информации называли и называют «семьёй».

Ведя речь о справедливости российской промышленной приватизации, Борис Березовский сетовал: «Потанину досталось больше. Гусинскому где-то досталось больше. Я недоволен, конкурирую, считаю, что собственность распределена несправедливо. А что говорить о людях, которые не только не приобрели, но ещё и потеряли, стали жить хуже?». (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 1, стр.103)

Конечно, не всем членам «семьи» доставалось поровну с «родительского стола» в качестве приватизационного презента из государственной промышленной собственности, везде и всегда были свои любимчики. По всей видимости, были и те своевольные ребята, которых «отеческая рука» предпочитала больше шлёпать, да вон изгонять, нежели кормить да в приближённые олигархи определять. Однако приведённое высказывание ныне опального олигарха способно приоткрыть завесу над тем, как ещё в октябре 1994 года Президент России Борис Ельцин передал под полный контроль Владимира Потанина ряд крупнейших промышленных предприятий России, в числе которых был и Российский государственный концерн «Норильский никель» в обмен на поддержку его, Ельцина, во власти.

В 90-х годах XX века Анатолий Чубайс выступил в роли связующего звена интересов некоторых частных лиц и высокопоставленных государственных чиновников, стремившихся к ещё большей реальной власти, к получению в своё обладание большей собственности, больших денежных средств. Несомненно, воля к власти — нестерпимое желание скорейшего образования новой правящей буржуазно-капиталистической элиты, финансово-экономическое укрепление её позиций — двигала этими людьми, а не какая-то там, как официально принято говорить, насущная необходимость построения и укрепления в стране демократии.

«Воля к власти, специализирующаяся как воля к пище, к собственности, к орудиям, к слугам (повинующимся) и господам… Более сильная воля управляет более слабой. Нет никакой иной причинности, как от воли к воле», — писал Фридрих Ницше, продолжая: «Всё, что делается с известной целью, может быть сведено к цели умножения власти». (Ф.Ницше, избр. произведения в трех томах, том 1, «Воля к власти», параграф 658 стр.306, параграф 663 стр. 309)

В России, где на начальном этапе практически полностью отсутствовал частный капитал, уже не говоря о фондовых рынках и определённом уровне экономических знаний у населения, без гарантированного привлечения иностранного капитала можно было бы достаточно успешно и с лучшим экономико-правовым обоснованием провести процесс приватизации мелких и средних государственных и муниципальных предприятий. Однако это не давало никаких гарантий достаточно длительному существованию политического режима Бориса Ельцина, лишённого в этом случае серьёзных финансовых спонсоров.

Причём здесь речь не идёт о демократии как таковой, речь идёт именно о личной власти Бориса Ельцина и властных, а также зачастую откровенно корыстных притязаниях его ближайшего окружения. В этом нет ничего удивительного, скорее, наоборот, в этом есть определённая житейская закономерность, хорошо подмеченная ещё в 1926 году выдающимся американским философом обществоведом Джоном Дьюи в книге «Общество и его проблемы»: «Личности подвержены всевозможным социальным воздействиям, оказывающим определяющее влияние на то, о чём они могут думать, что планировать, что выбирать… Личности — это агенты общества, они его представляют, общество же действует только через них… Иными словами, любой агент общества — независимо от того, представляет ли он его в качестве избирателя или в качестве государственного чиновника — выступает в двойственной роли. Это обстоятельство являет собой самую серьёзную проблему правления. Обычно, говоря о типах правления, мы противопоставляем представительные формы всем иным, которые таковыми не являются. Согласно же нашей гипотезе, представительными являются все типы правления — в той мере, в какой они готовы выражать интересы общества, простирающиеся на деятельность индивидов и групп. Однако здесь нет никакого противоречия. Ибоправлением занимаются такие же люди, и ничто человеческое им не чуждо. У них тоже есть частные интересы и интересы конкретных групп, интересы той семьи, той группировки или того класса, к которому принадлежат они сами. Редко когда личность достигает полного отождествления с выполняемой ею политической функцией. Лучшее, на что способно большинство людей, — это сделать заботу об общем благе доминирующей надо всеми остальными своими устремлениями… Присущая каждому официальному лицу двойственность (интересов) ведёт к возникновению внутриличностного конфликта между, с одной стороны, истинно политическими целями и действиями, а с другой — теми, что заложены в его неполитических ролях». (Д.Дьюи, «Общество и его проблемы», стр. 56–57)

Из приведённого отрывка книги видно, Джон Дьюи, как признанный специалист в области социальной философии, не делает какого-либо исключения в возможной линии поведения государственного чиновника, осуществляющего свою деятельность в обществе, построенном на принципах демократии или в обществе, построенном, например, на принципах авторитаризма. Иными словами, противоречия интересов частных лиц и Государства возможны и при демократии, и при любой иной форме правления.

Явно просматривавшиеся противоречия между долгом государственной службы и частнособственнической заинтересованностью присутствовали в действиях и некоторых известных ответственных высокопоставленных государственных чиновников-демократов в течение периода проведения промышленной приватизации в России. К примеру, к таким лицам совершенно свободно можно отнести бывшего первого заместителя Председателя Правительства Российской Федерации Владимира Потанина.

Примечательно, но, по прошествии всего какого-то десятка лет эти же самые лица, правда, за время «непосильно-надрывного» служения народу успевшие разбогатеть и сделаться известнейшими капиталистами, уйдя с госслужбы на пригретые именно под них места в крупнейших частных корпорациях, иногда не прочь увлечённо порассуждать о наносимом коррупцией вреде Государству и частному бизнесу.

Социально-экономическое положение большинства россиян серьёзно пострадало от действий госчиновников из команды управленцев первого российского президента, который вместо того, чтобы защищать экономические интересы своих избирателей, видимо, по наущению своих советников, в обход Закона и на основании своих указов безвозмездно передал ряд государственных, ещё вчера общенародных, социалистических промышленных предприятий в частные руки. При этом с высоких трибун было заявлено, что это — цена демократии.

Следовательно, российская демократия, уже к тому времени щедро оплаченная потерей многих человеческих жизней, территорий и внешнеполитического влияния России в решении международных вопросов, получила и своё конкретное финансово-стоимостное выражение, соответствовавшее цене неправомерно приватизированных промышленных предприятий и объединений (концернов). В цену российской демократии также включалось и молниеносное разделение гражданского общества, с одной стороны, на категорию очень богатых и просто богатых людей, с другой стороны, на всех остальных - просто бедных и незаслуженно нищих людей, появившихся одновременно и вдруг, буквально ниоткуда, прямо из социально-уравненного социалистического вчера.

Любой мало-мальски образованный человек хорошо представляет себе природный химико-физический закон сохранения массы, в соответствии с которым масса веществ, вступивших в химическую реакцию (реагенты), равна массе веществ, образовавшихся в результате реакции (продукты).

Попытаемся применить этот фундаментальный природный закон, открытый ещё знаменитым русским учёным Михаилом Ломоносовым, к «химическим» процессам российской промышленной приватизации по-Чубайсу. Представим в роли условных реагентов государственные и муниципальные предприятия и промобъединения (концерны), а также десятки миллионов россиян, получивших право участвовать в ваучерной приватизации. В результате взаимодействия условных реагентов, то есть реализации россиянами своего приватизационного права, каждый из них должен был получить маленькую долю от приватизируемой государственной собственности, первоначальное распределение которой должно было, в целом, пройти равномерно между всеми гражданами Российской Федерации, изначально сравнительно единообразно безденежными. Так обязательно случилось бы, если бы промышленная приватизация по-Чубайсу действительно носила общенародный характер.

В то время с самого начала в частную собственность двух — трёх десятков физических лиц попала большая часть государственной промышленной собственности, а суммарно в собственности десятков миллионов россиян оказалась её меньшая часть, что никак не произошло бы без использования в процессе приватизации административноуправленческого ресурса высокопоставленных госчиновников команды российского президента. Иными словами, с одобрения Бориса Ельцина Анатолий Чубайс «нахимичил», и в итоге промышленной приватизации получился не всенародно ожидавшийся продукт наделения всех относительно равновеликими долями бывшей госсобственности, а «олигархические сливки» и незначительное число мелких акционеров частных компаний (миноритариев), да ещё огромный «осадок приватизации» в виде десятков миллионов обедневших россиян.

Известно, что, если что-либо материальное в одном месте убавится, то к другому — оно непременно присовокупится, то есть ничто никогда бесследно не исчезает. Значит, суть есть в следующем: поистине молниеносное обогащение в ходе промышленной приватизации по-Чубайсу одних стало возможным только лишь за счёт такого же молниеносного обнищания десятков миллионов других (!).

При проведении промышленной приватизации Государство, что ни на есть под самым благовидным предлогом, оставляло в своей собственности на срок до трёх лет контрольные пакеты акций открытых акционерных обществ, образованных в результате акционирования государственных унитарных предприятий и промобъединений (концернов) с целью их последующей приватизации по первому варианту приватизационных льгот. Однако гораздо раньше, чем проходили эти три года, Государство вдруг, как бы теряя всякий интерес к находившимся в его собственности контрольным пакетам акций частично уже приватизированных открытых акционерных обществ, передавало их опять-таки под самым благовидным предлогом в управление на первый взгляд совершенно произвольно выбранным компаниям.

Эти управляющие компании контролировались людьми, наделёнными высочайшим доверием первого президента страны, за что они и получали право свободного доступа к любой финансово-экономической и производственно-хозяйственной информации, касающейся деятельности переданных им в управление акционированных и находящихся в процессе приватизации промышленных предприятий и объединений (концернов).

Задача, поставленная перед этими управляющими компаниями, была куда как проста: не вмешиваясь в осуществление производственно-хозяйственной деятельности управляемых открытых акционерных обществ, незамедлительно взять под контроль их финансовые потоки, установив жёсткий контроль за сбытом готовой продукции и указав, с какими финансовыми организациями (банками) необходимо работать по получению кредитов.

Так незатейливо приватизировалась прибыль частично приватизированных открытых акционерных обществ, образованных в результате акционирования государственных унитарных промышленных предприятий и объединений (концернов), в то время как контрольные пакеты акций этих компаний находились в государственной федеральной собственности.

По правовой форме это было подзаконно, так как основывалось не на законах страны, а лишь на авторитарно-изданных президентских указах. По содержанию — неправомерно, поскольку судьба самой ликвидной государственной (общенародной) промышленной собственности решалась без учёта экономических интересов самого народа, терялся контроль над доходами отданных в управление приватизируемых открытых акционерных обществ, в прежние времена поступавших в распоряжение Государства, которое направляло их на решение социально-значимых задач (!).

Далее, ближе к президентским выборам 1996 года, Государство совершенно неожиданно начинало набирать кредиты у финансовых организаций (банков), являвшихся дочерними или зависимыми обществами частных компаний, которым ранее в управление были переданы упомянутые контрольные пакеты акций частично приватизированных открытых акционерных обществ. Причём в качестве обеспечения своих обязательств по возврату этих кредитов и процентов по ним (залог) Государство не нашло ничего лучше, как использовать всё те же самые переданные в управление контрольные пакеты акций частично приватизированных открытых акционерных обществ, при этом даже не утруждаясь проведением реальной независимой оценки этих ценных бумаг.

По официально непроверяемой, кулуарно-неофициальной информации в ряде случаев, когда у финансовой организации (банка) не было достаточного количества свободных финансовых ресурсов для кредитования Государства, последнее выражало намерение через структуры Главного банка страны осуществить по сути своей встречное кредитование этой финансовой организации (банка). Правда, в этом случае объективно для Государства вообще терялся какой-либо экономический смысл получения кредита, оставалась лишь субъективная необходимость, «голая цель», — как можно скорее подвести максимально убедительное, относительно безукоризненное правовое основание получения частными компаниями прав владения вышеназванными контрольными пакетами акций. В итоге всё это сильно напоминало элементарную афёру с липовым кредитованием.

Проходило совсем немного времени, и Государство не возвращало суммы взятых у финансовых организаций (банков) кредитов, и те, в свою очередь, были вправе воспользоваться правами залогодержателей, для чего юридически и требовалось проведение так называемых конкурсов-аукционов по продаже заложенных контрольных пакетов акций приватизируемых компаний. Понятно, что эти пресловутые псевдоторги носили сугубо формально-юридический характер, поскольку потенциальные победители, также как и обязательные, и дополнительные условия конкурсно-аукционных продаж, несомненно, заранее были известны узкому кругу лиц, заинтересованных в обладании этой информацией.

Таким способом право собственности на контрольные пакеты акций компаний, образованных в результате акционирования государственных унитарных предприятий и промобъединений (концернов), переходило от Государства к тем же самым частным компаниям (банкам), до этого в течение 3 лет управлявших их финансовыми потоками и ещё до завершения приватизации имущественных комплексов приватизировавших их прибыль (!).

Промышленная приватизация по-Чубайсу изначально предполагалась как массовое действие, как распределение государственной собственности с участием как можно большего числа российских граждан, но права распоряжения прибылью очень небольшого количества самых рентабельных промышленно-отраслевых объединений (концернов) должно было быть сосредоточено лишь в руках президентских избранников, лично преданных Борису Ельцину. Ведь среди идейных борцов за демократию в России фамилии большинства известных российских миллиардеров, «нечаянно» разбогатевших в процессе строительства демократии на «промышленных остатках» развитого социализма, с самого начала отсутствовали, пока они сами в угоду момента вдруг не причислили себя к демократам.

Несомненно, самое главное, для чего, собственно, и затевалась приватизация крупнейших рентабельнейших промышленных предприятий и объединений (концернов) России была скорейшая приватизация их прибылей, то есть передача Государством нескольким десяткам человек прав распоряжаться значительной частью результатов деятельности этих юридических лиц. Согласно стратегии промышленной приватизации по-Чубайсу остальное население России было обречено остаться за бортом активного дележа бывших государственных доходов. Большинство россиян, приобретя штучные акции приватизированных компаний, вынужденно было раньше, да и сейчас, с кротким терпением ожидать волеизъявления сильных мира сего, владеющих контрольными пакетами акций этих компаний, на годовых отчётно-перевыборных общих собраниях акционеров о начислении, порядке и сроках выплаты дивидендов на эти ценные бумаги.

Закон сохранения массы вещества налицо: кто-то получил и продолжает получать в громадных количествах финансовые конфетки, а кто-то, извините, фантики, Государству же осталась полупустая вазочка всего промышленного потенциала бывшего Советского Союза, которая будет продолжать пустеть до тех пор, пока государственная власть не проявит готовность остановить отток финансовых конфеток за пределы страны.

Итак, на начало промышленной приватизации по-Чубайсу будущие капиталисты и очень богатые граждане России, также как и большинство их соотечественников, не располагали сколько-нибудь существенным количеством собственных денежных средств. В дальнейшем, получив возможность через контрольные пакеты акций осуществлять стратегическое управление деятельностью очень прибыльных компаний, образованных в результате акционирования государственных унитарных предприятий и промобъединений (концернов), будущие российские олигархи в итоге присвоили себе право определять судьбу получаемых компаниями финансовых результатов, хотя сами эти акционерные общества на первых порах оставались ещё государственными.

Произошёл процесс приватизации не собственности как таковой, а того, что благодаря её эксплуатации можно было получить. Судьба прибыли от деятельности этих юридических лиц, ранее поступавшей в распоряжение Государства, стала определяться по усмотрению очень узкого круга частных физических лиц, инвестиционная способность которых в начале, даив середине приватизационных процессов была чистым блефом (!).

При приватизации крупнейших горнодобывающих и нефтедобывающих компаний, образованных при акционировании промышленно-отраслевых объединений (концернов), прибыль от их деятельности гарантировалась наличием лицензий на добычу полезных ископаемых, хорошо отлаженной ещё со времен Советского Союза технологией и опытными кадрами. Новым собственникам приходилось решать лишь две задачи: во-первых, как после промышленной приватизации узаконить свои права на приобретённые производственные активы, во-вторых, как распорядиться прибылью, с завидной регулярностью образовывавшейся от функционирования вчерашнего государственного производства. Благодаря «авторитарно-демократическому» режиму, установившемуся при Президенте России Борисе Ельцине, громадной поддержке Властью будущих олигархов каких-либо рисков у новых хозяев жизни не было вообще в сравнении с размерами ожидавшихся в плановом порядке прихватизированных финансовых результатов.

До акционирования и приватизации рентабельнейших гигантов отечественной промышленности Государство ещё во времена развитого социализма планово направляло большую часть доходов этих юридических лиц на решение совершенно конкретных социально-значимых задач: строительство жилья и социальной инфраструктуры городов и посёлков, развитие фундаментальных и прикладных наук, поддержку функционирования учреждений культуры и искусства.

Сама по себе приватизация ничего не изменила в производственном и финансовом состоянии бывших государственных промышленных предприятий и объединений (концернов), которые и в прежние времена развитого социализма были рентабельными. Однако теперь уже, во времена развитого капитализма, Государство и соответственно общество могли рассчитывать лишь на средства, собираемые от налогов и иных обязательных неналоговых платежей, размеры которых для промышленно-отраслевых компаний, добывающих природно-сырьевые ресурсы, были ничтожно малы в сравнении с уровнем реально получаемых ими доходов.

Государственная машина власти и управления, состоявшая из высокопоставленных должностных лиц, добровольно отказалась от получения финансовых средств, прежде собиравшихся и расходовавшихся в интересах всего российского народа, в пользу группы частных лиц, тесно связанных общими политико-экономическими интересами с самими же высокопоставленными госчиновниками.

Подавляющему большинству российских граждан было предложено спокойно, с жизненной мудростью отнестись к новым собственникам промышленных предприятий и объединений (концернов), по преданности первому российскому президенту оказавшихся более достойными, чем весь остальной трудовой народ. Люди без особых возражений позволили внушить себе то, что от этого творческо-афёрного меньшинства, которому под контроль отошла далеко не худшая государственная промышленная собственность, стоит ожидать проявления какой-то там хозяйственной инициативы, разумного управления производством, инвестиций, а также некоторого меценатства.

Финансовые ресурсы, которые раньше шли на централизованное решение конкретных социальных программ, направленных на улучшение жизни людей, теперь составляют большую часть оттока капитала из России за рубеж, где вкладываются в развитие промышленных производств иностранных государств, либо в шикарные дворцоводомовые постройки новой российской буржуазии. Со всем этим представители крупного частного бизнеса теперь уже самому Государству предлагают мириться, как со сложившейся реалией, и организовывать жизнь в стране по их правилам, как им кажется, истинно демократическим и весьма либеральным.

А большинство граждан России продолжает «кормиться» щедрой интеллектуальной пищей, поставляемой средствами массовой информации, о ценностях общества развитой демократии, о необходимости законопослушания, уважительного отношения к частной собственности и её обладателям, не получая правдивых сведений о реальной цене самой российской демократии.

Автор данной книги ни в коей мере не ратует против основополагающих принципов демократии — народовластия, как раз наоборот, раз демократия — это власть народа и вся другая государственная власть производна от воли народа, то сам народ вправе знать реальную цену всего того, от чего зависит его жизнь и благоденствие. Народ вправе знать не только скорбную, но и рублёвую цену, которую он, не ведая того, заплатил за смену общественно-политического строя, а также которую ему ещё предстоит платить, мирясь с вывозом капитала из страны, измеряемым миллиардными суммами.

Давно известно, что много богатых — хорошо, хуже, когда много бедных. Закон сохранения массы вещества неумолим. Если за пределы России вывозится капитал, то народ той страны, куда он вывозится, становится потенциально богаче, экономика того государства оживляется, а российский народ при этом становится беднее, как минимум, на сумму, эквивалентную размеру вывезенного капитала. За пониманием этого следует осознание истинных причин роста неразрешённых социальных проблем и антагонизма в гражданском обществе, пока ещё не привыкшем мириться с детской беспризорностью, с незаслуженно-вынужденной нищетой пенсионеров, с высочайшим уровнем смертности, с недостроенным социальным жильём, с неукомплектованными лекарствами больницами и поликлиниками, с неоправданным ростом коммунальных платежей и так далее.

Бытует мнение, дескать, хватит того, что появившийся в ходе промышленной приватизации по-Чубайсу частный капитал обяжет себя исправно платить налоги, все остальные проблемы должно решать Государство. Да, формально-юридически это так и есть, конечно, если в ходе приватизации государственной промышленной собственности всё прошло исключительно честно, возмездно и открыто (!).

Безусловно, ещё лучше, когда выросший на приватизационной ниве частный капитал социально ориентирован и готов не просто оказывать содействие, а принимать активнейшее участие в скорейшем решении самых злободневных социальных проблем своего народа, а не проблем народов зарубежных государств.

Разработчики методики российской промышленной приватизации громогласно обещали приток иностранного капитала в Россию в виде долгосрочных инвестиций в её экономику, а не отток российского капитала за рубеж. Однако, поскольку до сих пор всё происходит как раз наоборот, значит, Анатолий Чубайс и его единомышленники ранее добросовестно заблуждались или намеренно выдавали за истину мнимые предположения и ложные расчёты, в выгодном свете преподносимые ими в качестве обоснований своих действий. Представители крупного приватизированного частного капитала России при выборе между патриотизмом и боязнью национализации в большей мере неправомерно прихватизированных объектов промышленной собственности и прибылей, получаемых от их использования, предпочитают последнее, стремясь путём вывоза капитала как можно скорее укрепить своё финансово-экономическое положение зарубежными активами.

Опираясь на социальную философию Джона Дьюи, можно сделать вывод, что в процессе внутриличностного конфликта богатейших людей России, ставших таковыми в результате приватизации самых рентабельных промышленных предприятий, безусловно, победил частный интерес над гражданским, а иногда и служебным долгом, победила неуёмная алчность, подпитываемая заносчивым снобизмом и откровенной житейской неразумностью. Что же тогда приобрёл в результате прошедшей в стране промышленной приватизации по-Чубайсу среднестатистический россиянин?

Ответ прост, как прост и одновременно до неразрешимости сложен для многих россиян извечный вопрос: «Что делать?», — а также его иные вариации: «Как жить дальше? Чем и на что кормить семью, чем и за что оплачивать коммунальные услуги, где и на что учить детей, где, чем и на что лечить себя и своих близких?».

Повторимся, быстрота проведения промышленной приватизации в России была обусловлена борьбой Бориса Ельцина за второй срок в президентском кресле. По Марксу «деньги — товар — деньги», здесь же «деньги — власть — деньги». В 90-е годы XX века власть в России превратилась в товар, остаточные симптомы этого наблюдаются до сих пор и, похоже, останутся в гражданском обществе надолго!

Анатолий Чубайс утверждал: «У нас не было выбора. Если бы не было залоговых аукционов, коммунисты выиграли бы выборы 1996 года, и тогда эти выборы в России оказались бы последними, поскольку эти ребята легко с властью не расстаются… Институт частной собственности — это не просто свод законов или класс собственников, которые имеют реальную власть. Это 146 млн. человек, которые должны согласиться с тем, что частная собственность священна». («Коммерсантъ ВЛАСТЬ», № 46 (599) от 24 ноября 2004 года, стр. 43)

Предельно ясно, большинство, то есть 146 миллионов граждан России, должно смириться с тем, что реальная власть находится в руках меньшинства, составляющего класс крупных частных собственников, а также с тем, что частная собственность и, следовательно, власть капитала священны. Именно за эти ценности Президент России Борис Ельцин руками Анатолия Чубайса и гайдаровского окружения волюнтаристически, опираясь не на право, а на бесправие, раздал горстке физических лиц, выдвинутых им в олигархи, лучшие промышленные предприятия и объединения (концерны) страны.

Но ведь это не есть народовластие, не есть демократия!

Это можно было бы, скорее, охарактеризовать аристократической республиканской формой правления, если бы общественный статус ведущих личностей по обычаям и законам приобретался по наследству, а не украдкой — посредством неправомерного присвоения части общенародной собственности «под шумок» происходивших в стране политико-экономических перемен. На самом деле, — это самое настоящее правление охлократии, правление немногих лиц, во времена Бориса Ельцина ловко «вынырнувших» из толпы, разбогатевших и при помощи денег неформально, но крепко-накрепко на разных уровнях подчинивших себе государственную власть, слепо поддерживаемую эмоциями легко возбудимой толпы, стремившейся к желанной, но не совсем понятной ей демократии.

Именно толпы, ибо народ — это общность людей, исторически сформировавшаяся и существующая на определённой территории, объединённая едиными целями своего развития, при демократической форме правления из самой себя избирающая своих правителей и контролирующая их.

Российский народ избрал Бориса Ельцина главой государства, но ведь он не делал выбор в пользу превращения России в олигархическо-президентскую республику, где кроме государственных органов власти и управления в решении государственных, общественнозначимых вопросов так или иначе обязательно будет принимать участие маленькая группа богатейших прихватизаторов российской промышленности, которые по-Чубайсу «имеют реальную власть».

При настоящей демократии российский народ не стал бы мириться с авторитарноволюнтаристическим правлением первого президента страны, неправомерно раздавшего общенародную промышленную собственность в частную собственность лично им же произвольно определённых в олигархи физических лиц. Это могло произойти лишь при охлократии, когда правит не народ, а охваченная эмоциональным возбуждением толпа, в 90-х годах XX века сотворившая из Бориса Ельцина кумира, тем невольно одобрившая все его противоправные деяния, готовая винить кого угодно, даже себя, но не кумира, до тех пор, пока кумира не сменит новый кумир (!).

Олигархическо-президентская республика — это вынужденное сосуществование всенародно избираемой президентской власти и неформально существующей власти сверх крупного частного капитала, образованного неправомерными методами в процессе прошедшей промышленной приватизации по-Чубайсу, несомненно, в ней на два порядка меньше демократии, чем в конституционной монархии королевства Великобритания. В Великобритании, в конце концов, есть королева, лорды-аристократы, но гражданское общество живёт, опираясь на демократические принципы.

В России «Борисова правления» не было монархии, не было аристократии, не было и реальной демократии, но зато были потомки вчерашних революционеров-большевиков, которые с чего-то вдруг стали олигархами — капиталистами (владельцами крупнейших промышленных производств), претендующими на то, чтобы к их мнениям в обязательном порядке прислушивались органы государственной власти и управления.

В аристократической республике, по Монтескье, «верховная власть принадлежит… определённому количеству семейств». В этом вполне можно обнаружить некоторую схожесть олигархического и аристократического правления (последнего в его исторически сложившемся понимании). «Аристократическое правительство по самой своей природе обладает некоторой силой, которой нет у демократии. Знать является в ней таким сословием, которое в силу своих прерогатив и ради своих собственных интересов сдерживает народ; так что в этом отношении, поскольку законы существуют, они исполняются. Но насколько легко этому сословию обуздывать другие, настолько трудно ему обуздывать самого себя. Природа этого государственного строя такова, что он как будто в одно и то же время и ставит людей под власть закона, и освобождает их от неё», — писал Шарль Луи Монтескье. (Ш.Монтескье, «О духе законов», стр. 26, стр. 29)

Как при аристократическом правлении знать, так и при олигархическом — представители крупного частного бизнеса стремятся заставить народ жить по написанным ими, или их представителями законам, коим они сами не всегда готовы следовать и подчиняться. Этот двойной стандарт, давным-давно лаконично описанный Шарлем Луи Монтескье, к сожалению, существовал и в общественных отношениях России во времена президентства Бориса Ельцина. В подтверждение, напомним читателю высказывание Бориса Березовского: «Чубайс уверен, что он живёт по одним законам, а общество — по другим». (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 1, стр.94)

Сам стиль правления Президента России Бориса Ельцина подтверждал: страна жила и работала по указам и распоряжениям, принимаемым верховным правителем и его «семьей» в интересах олигархов, призванным укреплять слабеющую государственную власть деньгами. Выходит, вышел исторический обман. Стремились к демократии, вроде бы даже боролись за неё, а пришли через охлократию к олигархии. Организовывали общественное порицание и историческое осуждение коммунистической партии, чтобы получить в результате правление партии олигархов. Вполне возможно, изначально целью высокопоставленных борцов за демократию была олигархия, и лишь «благоразумное стеснение» не позволило им откровенно в этом признаться российскому народу, в то время перемен во всём к ним прислушивавшемуся.

Россия стала беднее, и если бы не высокие мировые цены на энергоносители, а также развитая ещё во времена Советского Союза добывающая природно-сырьевые ресурсы промышленность, то это могло привести к масштабной социальной катастрофе, возможно, в рамках всего Евразийского континента или даже мира (!).

По словам всё того же Бориса Березовского: «Ельцин решил главную проблему для России — проблему перехода от одного общественного строя к другому общественному строю. Больше ни одной проблемы Борис Николаевич не решил. Борис Николаевич не имел никакого стратегического плана, ни политического, ни экономического. Да, в общем, честно сказать, на него и не претендовал». (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 2, стр.250)

Едва уведя Россию из социализма в капитализм, Борис Ельцин и его ближайшее окружение не пошли дальше, а принялись обогащаться, одновременно решая вопросы укрепления собственной власти и удовлетворения личных, прежде всего, элементарных бытовых потребностей, перестав чётко отличать государственные интересы от интересов своих собственных. Где уж тут было до строительства реальной демократии, если почти всех сильных мира сего в конечном итоге такое положение вещей в России устраивало. Поэтому ни на что другое Борис Ельцин не претендовал и, по большому счету, к 2000 году его роль действительно была сыграна.

//__ * * * __// 

В июне 1993 года был опубликован документ экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), в соответствии с которым упомянутый институт «выступал против «излишней торопливости» в перераспределении госсобственности, справедливо отмечая, что это мешает «нормально организовать процесс подготовки предприятий к работе в условиях рынка» и создаёт почву для злоупотреблений. Предлагалось предварить приватизацию коммерциализацией, аудиторской проверкой предприятий, что обосновывалось и защитой интересов граждан, получающих ваучеры». (К. Холодковский, статья «Российская приватизация: столкновение интересов», журнал «Мировая экономика и международные отношения», № 1, 1995 год, стр. 73)

«Многое в процессе приватизации в России делалось неразумно. Не учитывая реальные экономические особенности страны. В России 20 предприятий создают более половины национального продукта. Если бы эти предприятия переходили в собственность особым образом, постепенно, то государство смогло бы за их счёт обеспечить необходимый минимум для каждого гражданина. А не допустить такого падения, пустив всех в свободное плавание», — говорил в своём интервью 3 декабря 1998 года Борис Березовский, продолжая: «Потому что рыночная экономика — это не механизм, а менталитет. Это переход из ситуации, когда ты знаешь, что кто-то о тебе заботится, в ситуацию, когда ты понимаешь, что, кроме тебя, больше некому решить твои проблемы. Совершенно иное восприятие мира. И вдруг миллионы людей просыпаются в другом мире. Конечно, это невозможно осознать. Другое дело, если бы за счёт базовых отраслей создали необходимый экономический минимум для населения. Чтобы не было такого тяжелейшего социального эксперимента». (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 1, стр.103–104)

Важнейшее место в методике промышленной приватизации по-Чубайсу занимала ошеломляющая скорость её проведения, которая не оставляла возможность среднестатистическому россиянину получить в процессе своей ещё очень кратковременной жизни в обновлённой стране тот необходимый минимум обязательных знаний и опыта, которые позволили бы ему осознанно участвовать в приватизационных процессах. Спешка была выгодна наиболее информированным, приближенным к власти и, безусловно, по-своему инициативным людям. В этой связи спешка обрекла подавляющее большинство населения страны, ещё пропитанное идеями социалистического равенства, на уже постприватизационное существование, в лучшем случае в качестве послушных наймитов новой российской буржуазной элиты, в худшем, — никому, кроме себя самих, ненужных безработных.

О скорости проведения приватизации промышленных предприятий и объединений России можно судить даже из названий некоторых нормативных актов, а не только из смысла самих правовых норм, содержавшихся в основополагающих документах, регулировавших процесс приватизации.

В соответствии со статьей 14 Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» заявки на приватизацию государственных и муниципальных предприятий должны были рассматриваться Госкомимуществом РСФСР, его территориальным агентством, комитетом по управлению имуществом национальногосударственного, национально- или административно-территориального образования в течение месяца с момента их поступления в соответствующий комитет. В случае принятия решений о приватизации создавалась комиссия по приватизации соответствующего промышленного предприятия или объединения (концерна), одновременно устанавливался срок подготовки плана приватизации, который не мог превышать шести месяцев со дня подачи заявки на приватизацию.

Итого, максимум шесть месяцев на всё про всё, включая проработку плана приватизации, к примеру, многоотраслевого государственного федерального промышленного объединения Российский государственный концерн «Норильский никель», состоявшего из шести самостоятельных крупнейших предприятий и объединений, расположенных в разных регионах страны, и те же шесть месяцев на приватизацию какой-нибудь муниципальной булочной.

Этот абсурд был быстро замечен реформаторами, и Закон Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» уже 5 июля 1992 года внёс в статью 14 уточнения, которые, впрочем, не только не увеличили, а уменьшили сроки, отведённые на подготовку необходимых документов. По-прежнему решение о приватизации или об отказе в приватизации промышленного предприятия или объединения должно было быть принято соответствующим комитетом в месячный срок с момента регистрации заявки, а в случае принятия решения о приватизации тут же создавалась комиссия по приватизации предприятия. Однако установленный срок подготовки плана приватизации уже не мог превышать трёх месяцев со дня подачи заявки. Конечно, этот срок мог быть продлён, но лишь по решению Госкомимущества России и не более чем до шести месяцев.

Из этого следовало, что на подготовку всех документальных материалов для приватизации государственных, муниципальных предприятий размером с булочную законом отводилось целых три месяца, для остальных же лишь Госкомимущества России мог продлить срок подготовки документов до шести месяцев. Грандиозно!

Складывается впечатление, что высокопоставленные госчиновники были просто-таки заинтересованы ставить перед членами приватизационных комиссий задачу таким образом, чтобы последние особенно не радели за качество подготовки документов, прилагавшихся к планам приватизации конкретных промышленных предприятий и объединений (концернов). Отметим, именно благодаря этому, при приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель» так и не был сделан должный акцент на детальной проработке плана приватизации, а также проведении рыночной оценки производственных активов концерна.

Сегодня, конечно, уже не секрет, что реальная цена большинства крупнейших приватизированных государственных промышленных предприятий и объединений была несоизмеримо больше той «прибитой инфляцией» остаточной стоимости, по которой эти предприятия и промобъединения были отражены в планах приватизации. Кроме того, тогда совершенно не проводилась оценка полностью разведанных и уже эксплуатировавшихся месторождений полезных ископаемых, уже не говоря о том, что не были учтены такие серьёзные оценочные факторы, как место, которое занимало каждое производственное предприятие и промобъединение внутри страны и на внешнем рынке, наличие налаженных хозяйственных связей и гарантированного госзаказа.

Руководствуясь «Временными методическими указаниями по оценке стоимости объектов приватизации», утверждёнными уже упоминавшимся Указом Президента России № 66 от 29 января 1992 года, комиссии по приватизации определяли начальную цену предприятий, величины уставных капиталов акционерных обществ, исходя только из оценок имущества предприятий, сделанных по остаточной стоимости (пункты 3.1. и 4.1. методических указаний).

Положение пункта 5.6. методических указаний для острастки угрожающе гласило: «Несоблюдение администрацией предприятия требований настоящих методических указаний является основанием для расторжения контракта, заключённого с соответствующими должностными лицами». Это в большей мере показушное положение было направлено на то, чтобы попытаться добиться всеобщего единообразия применения методики промышленной приватизации по-Чубайсу, что приобретало особое значение в условиях неоправданно сжатых сроков проведения приватизационных процессов, а также одновременной приватизации сотен разнокалиберных государственных промышленных предприятий и объединений (концернов).

Какое-либо сравнение процессов приватизации государственных промышленных предприятий и объединений Российской Федерации и Великобритании в конце XX века наверняка могло носить лишь рекомендательный характер в связи с отсутствием в России того времени сколько-нибудь развитой рыночной экономики и достаточного количества свободных финансовых средств у её граждан.

Тем не менее приведём пример того, по каким правилам проходила приватизация на островах Туманного Альбиона во времена правления правительства консерваторов под руководством Маргарет Тэтчер. Для большей точности в этом вопросе сошлёмся на мнение президента фонда «Собственность и закон», директора издательства «Catallaxy» Бориса Пинскера: «Выбирают предприятия, подлежащие приватизации. Затем для каждой компании выделяют группу квалифицированнейших менеджеров, которые определяют относительную конкурентоспособность продукции этого предприятия, потребность в инвестициях для достижения нужного уровня конкурентоспособности; выявляют путём опросов потенциальных покупателей; определяют реальную ценность предприятия — с учётом будущего спроса на его продукцию после модернизации; проводят необходимые мероприятия по санации предприятия, в том числе подбирают высококвалифицированных, имеющих хорошую репутацию менеджеров и ответственных членов совета директоров, и только после этого — продают». (Сборник материалов конференции, проведенной Институтом Катона (США) в Москве в сентябре 1990 года «От плана к рынку», стр. 156, статья Б.Пинскера «Приватизация и политика»)

Несомненно, при таком подходе удавалось достичь не только значительно большей экономической эффективности от полученных результатов промышленной приватизации, но также намного более успешно решать сопутствующие социально-значимые вопросы, неизбежно возникавшие с приватизационной сменой собственника промышленного предприятия или объединения (концерна). Безусловно, обо всём этом знали руководимые Анатолием Чубайсом разработчики российской методики промышленной приватизации и, тем не менее, торопясь, делали всё наоборот.

«Мы понимали, что в России существуют мощнейшие политические силы, которые, подхватывая лозунг медленной, но «качественной» приватизации, будут делать всё, чтобы остановить её совсем или использовать в сугубо клановых, узкокорыстных интересах», — писал один из теоретиков российской приватизации Максим Бойко. (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 58)

Получилось же как раз наоборот, к узкокорыстной промышленной приватизации привели действия молодых реформаторов под руководством Анатолия Чубайса, который сам говорил об этом так: «Тогда я не до конца понимал, какую цену нам придётся заплатить. Я недооценил чувство глубокой несправедливости, которое останется у людей». («Коммерсантъ ВЛАСТЬ», № 46 (599) от 24 ноября 2004 года, стр. 43)

О какой справедливости приватизации по-Чубайсу в принципе можно говорить?

Вся справедливость началась и тут же закончилась выдачей россиянам порядка 146 миллионов приватизационных чеков (ваучеров), а дальше последовало создание условий для функционирования чековых инвестиционных фондов, большая часть из которых, по мнению одного из разработчиков российского варианта приватизации, тогда заместителя председателя Госкомимущества России Дмитрия Васильева, «оказывались заурядными пирамидами». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 141)

По его же мнению, получившему своё отражение в статье «Как организовать дело», опубликованной в журнале «ЗАКОН» № 9 за 1993: «Суть дела в том, что на наших предприятиях в отличие от обычной международной практики сначала идёт изменение форм собственности, и лишь потом наступает период работы по реструктурированию и привлечению нового капитала. Во всех странах Восточной Европы это происходило наоборот — вначале реструктурирование, а потом уже приватизация. В наших условиях пойти на такой вариант было невозможно по социально-политическим причинам, потому что население не могло бы ждать этого процесса десятки лет. Слишком медленный процесс изменений неизбежно привёл бы к полной дискредитации самой идеи изменения отношений собственности». (Журнал «ЗАКОН», № 9, за сентябрь 1993 года, стр. 57)

Выходит, в других странах развитого социализма, в которых также происходили процессы изменения государственного общественно-политического строя, осуществлялся переход от социализма к капитализму, проводились экономические реформы, население смирялось с тем, что приватизация происходила медленнее, более продуманно, с большей экономической эффективностью, а в России достичь этого было ну никак не возможно.

Зато в результате этой якобы непримиримой позиции российского народа, который якобы не одобрил бы проведение промышленной приватизации неускоренными темпами, никакая страна из бывшего социалистического лагеря Восточной Европы, в отличие от России, не способна «похвастаться» таким количеством олигархов и супербогатых людей, а также таким впечатляющим числом супербедных и нищих сограждан.

Политико-экономические реформы, прошедшие в странах Восточной Европы, включая приватизацию промышленных предприятий и объединений, даже при всех недостатках, были организованы более справедливыми, социально-ориентированными, в конечном итоге — более прозрачными для общественного контроля методами. Выразим уверенность, никто из ответственных высокопоставленных госчиновников стран бывшего социалистического окружения России не поставил бы свою подпись одобрения под следующим высказыванием Анатолия Чубайса: «Мои оппоненты говорят мне, что приватизация была неправильной, что она противоречила интересам народа. Но я делал это не для людей моего поколения, я делал это для наших детей. Я убеждён, что через одно-два поколения люди будут смотреть на нас по-другому и у тех, кто придёт вслед за нами, чувство несправедливости пройдёт». («Коммерсантъ ВЛАСТЬ», № 46 (599) от 24 ноября 2004 года, стр. 43)

С тем, что Анатолий Чубайс проводил промышленную приватизацию в России в интересах своих детей и детей современной российской богатейшей буржуазной элиты, поспевшей на приватизационных дрожжах, впрочем, согласиться можно!

Однако всё же есть некоторая уверенность, что российский народ в своих последующих поколениях обязательно сохранит чувство несправедливости и бесправия проведённой в России промышленной приватизации. Это чувство не пройдёт само собой, если только люди не растеряют с течением времени свойственную именно россиянам способность широко мыслить, сидя не в парламенте, а на кухнях своих малометражных квартир, живо анализировать и обсуждать происходившие и происходящие события по дороге на работу, в общественном транспорте и где только возможно ещё.

//__ * * * __//

Ключевое значение в методике российской промышленной приватизации было отведено вариантам проведения приватизационных процессов, изложенным в пятом разделе Государственной программы приватизации на 1992 год, в основе которых содержались льготы, предоставлявшиеся членам трудовых коллективов государственных предприятий и промобъединений, а также приравненным к ним физическим лицам.

По первому варианту приватизационных льгот предусматривалось следующее:

— всем членам трудового коллектива акционированного для целей приватизации государственного предприятия или объединения (концерна) единовременно безвозмездно передавались именные привилегированные (неголосующие) акции, составлявшие 25 % уставного капитала образованной в результате акционирования компании;

— до 10 % уставного капитала акционированного и приватизируемого предприятия в виде обыкновенных (голосующих) акций продавались по подписке всё тем же членам трудового коллектива со скидкой 30 % их номинальной стоимости и предоставлением рассрочки до трёх лет, при этом величина первоначального взноса не могла быть менее 15 % номинальной стоимости акций;

— должностным лицам руководства приватизируемого после акционирования предприятия (руководитель, его заместители, главный инженер, главный бухгалтер) на условиях заключённых с ними контрактов предоставлялось право (опцион) на приобретение обыкновенных (голосующих) акций по номинальной стоимости, составляющих в общей сумме на всех должностных лиц в пределах до 5 % от величины уставного капитала.

Льготами охватывались все работники приватизируемого после акционирования государственного предприятия или промобъединения (концерна), а также приравненные к ним лица: пенсионеры, уволенные по сокращению штатов и так далее. Тем самым данный вариант приватизации был более привлекателен для малообеспеченных слоёв населения и работников, которым сам факт безвозмездной передачи им в частную собственность хоть малой части от 25 % уставного капитала их родного предприятия, ставшего акционерным обществом, вполне мог быть представлен руководством как заслуженное поощрение за их многолетний добросовестный труд.

Государство же при этом варианте приватизации временно оставляло за собой контрольный пакет обыкновенных акций акционированного и приватизируемого предприятия или промобъединения, который при таком количестве привилегированных (неголосующих) акций составлял 38 % от уставного капитала компании.

Так, в статье 3 Закона Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий», в его редакции от 5 июня 1992 года, содержалась очень интересная правовая норма: «В программу /Государственную программу приватизации/ могут быть включены также перечни объектов, приватизация которых может быть разрешена по решению Правительства Российской Федерации или Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом. При приватизации предприятий, включённых в указанные списки, Правительство Российской Федерации, Государственный комитет Российской Федерации по управлению государственным имуществом вправе принимать решения о закреплении контрольных пакетов их акций в государственной собственности на срок до трёх лет».

Иногда Государство, оставаясь держателем контрольных пакетов обыкновенных (голосующих) акций приватизируемых компаний, образованных в ходе акционирования государственных унитарных промышленных предприятий и объединений (концернов), использовало трёхлетний срок для широко не афишировавшегося поиска подходящих кандидатур будущих частных собственников этих контрольных пакетов акций.

Для этого высокопоставленные государственные чиновники предоставляли право потенциальным собственникам, подобранным командой первого российского президента, без каких-либо конкурсов и аукционов, без особых проволочек и всенародной огласки, взглянуть на приватизируемые предприятия или промобъединения изнутри. Уполномоченные лица потенциальных частных собственников контрольных пакетов акций на основании президентских указов и соответствующих доверенностей становились официальными представителями Государства в органах управления приватизируемых юридических лиц при решении стратегических вопросов развития бизнеса, параллельно накладывая руку на управление финансовыми потоками и сбытом готовой продукции интересующих их акционированных государственных предприятий и промобъединений (концернов).

В течение трёх лет из управлявшихся таким образом юридических лиц через строго определённые финансовые организации (банки), использовавшие различные кредитнозалоговые схемы, высасывались все возможные «финансовые излишки» в виде недополученных Государством прибылей приватизируемых предприятий и промобъединений. Так проходил процесс первоначального накопления капитала — процесс со всех сторон неправомерной приватизации прибылей открытых акционерных обществ, ещё более отвратительный в связи с тем, что всё осуществлялось под псевдоправовым прикрытием («крышей») подзаконных президентских указов. По всей видимости, высокопоставленным госчиновникам того времени просто было выгодно «подзабыть», что находившиеся в государственной собственности контрольные пакеты обыкновенных акций предоставляли именно Государству право на контроль и большую часть прибылей, получаемых от деятельности ещё только приватизируемых предприятий и промобъединений (концернов).

Конкретные физические лица, допущенные к управлению контрольными пакетами обыкновенных акций, формально-юридически находившихся в государственной собственности, выступали в несложной роли благоприобретателей, попутно детально знакомясь с управляемыми бизнесами, посредством этого готовясь стать их полноценными частными собственниками. Несомненно, большая часть финансовых средств, полученных от приватизации прибылей акционированных и приватизируемых государственных предприятий и промобъединений, аккумулировалась на оказание спонсорской помощи Борису Ельцину в его президентской избирательной кампании 1996 года. За организацию этого целевого финансового слива его «героям» прямо-таки «с барского плеча» главы государства были пожалованы в частную собственность упоминавшиеся контрольные пакеты акций. Рядовые же члены трудовых коллективов, как и их руководители, оставались в неведении и непричастности к процессам распределения реальных прибылей тех промышленных предприятий и промобъединений, в приватизации которых они участвовали по первому варианту льгот, думается, наивно полагаясь на приверженность главы государства принципам демократии — равноправию и гласности.

Сознание подавляющего большинства работников полностью приватизированных предприятий и объединений обрабатывалось средствами массовой информации путём подачи хорошо приготовленного пиара в виде рассказов, интервью с уважаемыми людьми на тему получения в ближайшей перспективе достойных дивидендов на акции, или о том, как важно научиться быть маленьким, но гордым акционером. Миноритарным акционером, от которого ничего не зависит сейчас и ничего не будет зависеть в будущем, но в моральном плане являющимся «равноправным» сособственником частной компании наряду с самими олигархами, обладателями контрольного пакета обыкновенных акций. Той самой частной компании — вчерашним преуспевающим государственным промышленно-хозяйственным объединением, на котором работали ещё родители маленького акционера, проработал всю свою жизнь он сам и, отдав производству почти все свои силы и здоровье, благодарно и с надеждой привёл себе на смену своих детей, но уже в частную компанию новоиспечённых российских олигархов.

Ещё раз обратим внимание уважаемого читателя на то, что в самом начале промышленной приватизации по-Чубайсу её разработчиками наиглавнейшая роль отводилась именно приватизации прибыли, а не приватизации имущественных комплексов как таковых, подчеркнём, рентабельных государственных предприятий и промобъединений (концернов).

Это, прежде всего, касалось приватизации рентабельнейших промышленно-отраслевых предприятий и объединений (концернов), специализировавшихся на добыче, переработке и реализации природного сырья (полезных ископаемых), по этой самой причине приватизировавшихся по первому варианту приватизационных льгот. Ведь не случайно именно на приватизации прибыли от добычи, переработки и реализации нефти и её сопутствующих продуктов, руд чёрных, цветных и благородных металлов, возникло и поднялось большинство крупнейших российских олигархов.

В отношении не особенно рентабельных или даже убыточных промышленных предприятий и объединений всё было намного сложнее. Изначально здесь речь не шла о приватизации прибыли, поскольку её просто не было в должном количестве, либо не было вовсе. В данных случаях приватизировались имущественные комплексы с их правами на нематериальные активы (права на пользование землеотводами), реализуя которые, новые собственники тут же получали доход, стремясь получить прибыль, либо путём изменения функциональной направленности бизнеса через реорганизацию производства создавали на прежней промышленной базе уже рентабельные производства, приносившие прибыль.

Главное заключалось в том, что при любом раскладе в случае приватизации не особенно рентабельных или даже убыточных промышленных предприятий и объединений, приватизация прибыли, по понятным причинам, не предшествовала приватизации самих производственных имущественных комплексов. К таким юридическим лицам относились тысячи мелких и средних предприятий, в ряде случаев приватизировавшихся по второму и третьему вариантам приватизационных льгот, ведь высокопоставленные госчиновники не настаивали на своём участии в перераспределении их контрольных пакетов акций, «добросовестно» оставляя «производственную мелочь» остальному российскому народу.

Комментируя все три варианта промышленной приватизации, первый заместитель председателя Госкомимущества России Пётр Мостовой, как бы оправдываясь, говорил: «Конечно, первый вариант льгот ни в коем случае нельзя рассматривать как какое-то наказание или ущемление прав коллектива. В большинстве случаев он скорее благо. И на самом деле применение его, когда сам коллектив не проявил инициативы в акционировании, просто вытекает из Закона. А им предусмотрено, что если коллектив высказался за другой вариант льгот — это его право и оно реализуется. Но если ни один из вариантов не набрал большинства голосов, значит, реализуется первый вариант. Вот и вся причина этого условия законодательства».

На момент этого своего интервью, данного в 1993 году корреспонденту журнала «ЗАКОН», Пётр Мостовой наверняка имел лишь общетеоретическое представление о возможных направлениях развития процессов промышленной приватизации по-Чубайсу, поэтому, он и рисовал буквально таки идеалистическую картинку: «Какой из вариантов льгот предпочтительнее, зависит каждый раз от вполне конкретных условий. Когда разрабатывались эти варианты, они с самого начала ориентировались на определённые приоритеты… Допустим, у директора есть хороший инвестор, но у него неважные отношения с коллективом. Для него, конечно, предпочтительнее первый вариант. Потому что голосующих акций у коллектива в этом случае существенно меньше, а возможности приобрести самому больше акций на чековом аукционе и с помощью пятипроцентного фонда для руководителя по закрытой подписке дают возможность директору собрать солидный пакет акций. Другой случай: у руководителя хорошие взаимоотношения и с коллективом и с инвестором. Тогда предпочтительнее становится второй вариант, поскольку при нём он получает сразу контрольный пакет акций, из которого он может впоследствии по договоренности с работниками немалое количество акций приобрести и для себя. Наконец, в том случае если на предприятии есть сплочённая команда, группа единомышленников, и у неё нормальные отношения с коллективом, тогда, естественно, реализует третий вариант. Судьба предприятия сразу же переходит полностью в руки этой команды, члены её получают немалые льготы, но и должны предоставить соответствующие гарантии». (Журнал «ЗАКОН», № 9, сентябрь 1993 года, стр. 59 — 60)

Заметим, Пётр Мостовой ни слова не проронил о том, зачем, скажем, директору самому или при помощи средств какого-либо инвестора приобретать «солидный пакет акций» акционированного и приватизируемого промышленного объединения (концерна), если высокопоставленные госчиновники всё равно задумали оставить его «с носом», отдав «на блюдечке с золотой каёмочкой» постороннему дяде контрольный пакет акций.

Наибольшее распространение при переходе в частную собственность предприятий и промобъединений (концернов) России получили первый и второй варианты льгот, поскольку оба они содержали в себе наиболее приемлемые для Государства и трудовых коллективов условия приватизации.

По второму варианту льгот всем членам трудового коллектива акционированного и приватизируемого предприятия или промобъединения предоставлялось право приобретения до 51 % уставного капитала образованной компании в виде её обыкновенных (голосующих) акций, что и являлось гарантированным контрольным пакетом акций. Ясно, что второй вариант приватизационных льгот не мог обещать финансовой поддержки режиму Бориса Ельцина на президентских выборах 1996 года, поскольку вместе с контрольным пакетом акций к трудовому коллективу и его руководителям переходили все права контроля над доходами, финансовыми потоками и прибылью, образуемыми от производственно-хозяйственной деятельности приватизированного предприятия или промобъединения.

За акции сравнительно небольших, но рентабельных предприятий в этом случае разворачивалась не шуточная борьба на ещё молодом, диком и спонтанно развивавшемся российском фондовом рынке. Она была направлена на скупку и консолидацию в одних руках такого количества этих ценных бумаг, которое могло бы составить контрольный либо хотя бы блокирующий (25 % + 1 акция) пакет акций.

По третьему варианту приватизации группа работников предприятия брала на себя ответственность за выполнение плана приватизации предприятия, недопущение его банкротства, получала согласие общего собрания трудового коллектива на заключение соответствующего приватизационного договора, срок действия которого не мог быть более одного года (без права продления). По данным всё того же Петра Мостового, по третьему варианту приватизационных льгот пошло всего лишь около 1,5 % от общей численности приватизировавшихся государственных и муниципальных предприятий, в основном представлявших собой компактные юридические лица, не обладавшие сколько-нибудь серьёзными имущественными активами.

Для построения в России псевдодемократического, точнее сказать олигархического режима, конечно, предпочтительнее был первый вариант приватизационных льгот. В связи с этим, заманчиво играя на струнах демократии, в Государственной программе приватизации на 1992 год появилась правовая норма, в соответствии с которой решение о выборе второго или третьего вариантов приватизационных льгот принималось общим собранием трудового коллектива в явочном порядке либо посредством проведения опросной кампании. Причём решение считалось принятым, если за него проголосовало (подписалось) не менее двух третей от общего числа работников предприятия или объединения (концерна), а при отсутствии указанного решения приватизационные льготы в обязательном порядке предоставлялись по первому из предложенных на выбор вариантов.

На первый взгляд демократично, дескать, что хотите, то и выбирайте. Однако, если хотите получить что-то кроме первого варианта льгот, то выбирайте только двумя третями от общей численности работников, то есть с учётом отпускников, лиц, находящихся на больничных, командированных, работающих по вахтовому принципу организации труда и так далее. Более чем авантюристично, и уж, конечно, никак не демократично.

И всё же в связи с тем, что большая часть государственных и муниципальных предприятий представляли собой компактные мелкие или средние производства, к 1 июня 1993 года в приватизационных процессах в России явно чувствовалось доминирование именно второго варианта приватизационных льгот, его доля составляла в среднем 74,4 % от всех приватизировавшихся предприятий. В то время как по первому варианту пошли всего 24,1 % предприятий, в основном представлявшие собой крупные производственные объединения. Количественно возобладал второй вариант приватизации, а вот что касается значимости, фондовооружённости, численности трудящихся, объёмов производимой продукции и предоставляемых услуг, несомненно, лидировал вариант первый.

Совершенно ясно, приватизация крупнейших государственных предприятий и промобъединений (концернов), специализировавшихся на добыче, переработке и реализации природно-сырьевых богатств России, естественным образом обладавших большой фондовооружённостью и нематериальными активами в виде лицензий на добычу полезных ископаемых, была искусственно подведена под первый вариант приватизационных льгот (!).

Шансы трудовых коллективов этих промышленных предприятий и объединений (концернов) в случае организации ими попыток, допустим, побороться за второй вариант приватизационных льгот — право выкупа контрольных пакетов обыкновенных акций добывающих компаний, образованных в результате акционирования государственных унитарных предприятий и промобъединений, были сведены к нулю.

Ведь на предприятиях и промобъединениях с большой фондовооружённостью в среднем на каждого работника приходилась большая стоимость основных производственных фондов, от которых зависели размеры уставных капиталов, а также номинальные стоимости и общее количество акций. В случае же применения второго варианта приватизационных льгот цены акций, реализуемых членам трудовых коллективов, совершенно не обязательно должны были совпадать с их номинальной стоимостью, а не быть откорректированы в большую сторону. Трудно также предположить насколько хорошими должны были быть отношения между руководителями приватизируемых предприятий и промобъединений с членами их трудовых коллективов, численность которых иногда составляла по нескольку десятков тысяч работников, чтобы руководители смогли убедить две трети своих трудовых коллективов проголосовать (подписаться) в поддержку второго варианта приватизационных льгот.

При выборе варианта приватизации крупнейших государственных предприятий и промобъединений добывающих отраслей народного хозяйства страны расчёт был сделан, во-первых, на скорость проведения опросной кампании, во-вторых, на огромную численность трудовых коллективов, из которых две третьих от списочной численности просто невозможно было за короткое время настроить в пользу, скажем, второго варианта приватизации. Наконец, в-третьих, ставка безошибочно была сделана на сравнительную финансовую несостоятельность трудящихся, а также на их сиюминутное желание хоть сколько-нибудь акций получить совершенно безвозмездно и как можно скорее, а именно это право соблазнительно предоставлял первый вариант приватизационных льгот.

Многие десятки тысяч работников крупнейших рентабельнейших государственных предприятий и объединений (концернов) добывающих отраслей промышленности, сами того не ведая, принимали ненавязчиво подсказанное им сверху решение — поддержать первый вариант приватизационных льгот. Ведь всё равно иной выбор был невозможен, ибо две трети от списочной численности трудовых коллективов — это почти единогласное решение работников, принимавших участие в опросных кампаниях или присутствовавших на общих собраниях трудовых коллективов, поскольку, как правило, до трети списочной численности работников находилось в отпусках, в командировках, либо отсутствовало по причине болезней.

Изначально, ещё при разработке модели российской промышленной приватизации, было выработано концептуальное понимание относительно того, как временно оставить контрольные пакеты обыкновенных акций самых вкусных промышленных предприятий и промобъединений России в государственной собственности, придя к этому через «свободный» выбор не кого-нибудь, а самих трудовых коллективов. Всё свелось к тому, что работников крупнейших промышленных предприятий и объединений исподволь убедили, что у них абсолютно точно не хватит собственных средств на выкуп контрольных пакетов обыкновенных акций, ау их руководителей — организационных возможностей настоять на втором варианте льгот и самостоятельно найти сильных инвесторов, гарантировав им успешные результаты приватизационных мероприятий. В итоге, все приватизационные козыри остались на руках главы государства, единственно кто только и мог во всей России, используя таланты Анатолия Чубайса, предоставить произвольно и неправомерно выбранным на роль олигархов физическим лицам все необходимые гарантии обогащения и безмятежного существования в будущем.

//__ * * * __// 

По данным Госкомимущества Российской Федерации промышленная приватизация в стране развивалась по-настоящему бурными темпами. К примеру, на 1 апреля 1992 года было приватизировано 5023 предприятий и промобъединений, ак 1 июня 1993 года этот показатель в общей сложности достиг уже 68387 юридических лиц. Тогда же, к 1 июня 1993 года, 7048 государственных предприятий и промобъединений были акционированы — реорганизованы путём преобразования в открытые акционерные общества, и их акции были выпущены в свободную продажу. На тот же период времени суммарная стоимость имущества приватизированных предприятий (по реализованным заявкам) составляла 571 миллиард 33 миллиона рублей. (Журнал «ЗАКОН», № 9, сентябрь 1993 года, стр. 50)

В то же время были и другие взгляды на итоги так называемой ускоренной приватизации государственных и муниципальных предприятий и промобъединений России.

Так, 31 января 1995 года председатель Комитета по законодательству Государственной Думы Российской Федерации Владимир Исаков, комментируя итоги приватизации в парламентском дневнике газеты «Советская Россия», отметил, что «приватизированные предприятия работают малоэффективно, так как сама смена формы собственности не обеспечивает повышения эффективности. Оно возможно за счёт смены устаревшего оборудования, применения прогрессивных технологий, маркетинговых исследований, улучшения управления. Все эти процессы длительны по времени и требуют к тому же серьёзных дополнительных инвестиций. Однако вопреки ожиданиям… приватизация не вызвала притока валютных инвестиций, более того, их объём существенно сократился», одновременно с этим экономическая, социально-политическая и оборонная безопасность страны были значительно ослаблены.

Владимир Исаков обращал особое внимание на серьёзный экономический ущерб, который нанесла стране программа ваучерной приватизации: «К октябрю 1992 года, когда началась выдача ваучеров, цены в результате их либерализации возросли в 20 раз (по сравнению с ценами 1991 года, когда производилась оценка ваучерного фонда). А соответствующая 20-кратная переоценка основных фондов была произведена лишь год спустя — в середине 1993 года. Таким образом, общая номинальная величина ваучерного фонда была в 20 раз меньше стоимости основных фондов. Рыночная цена ваучеров в среднем составляла 12,5 тысяч рублей. Скупая и перепродавая крупные партии ваучеров, чековые инвестиционные фонды обеспечили передачу госсобственности новым владельцам фактически за бесценок. Причём бюджеты всех уровней получили в результате реализации первого этапа приватизации всего 1 трлн. рублей, в два раза меньше, чем Венгрия от своей приватизации». (А.Сухопаров, статья «Приватизация: ожидания и реальность», журнал «Диалог», № 4 за 1995 год, стр. 55)

В этом Владимиру Исакову вторил другой депутат Государственной Думы России Степан Сулакшин. В своей статье «С больной головы на здоровую», опубликованной в журнале «Деловой мир» № 3 за 1995 год, он отмечал, что 40 миллионов акционеров «не реализовали основные цели приватизации — поднять эффективность производства. Его спад в акционированном секторе составил 30 % против 22 % в государственном.

Рентабельность и фондоотдача достигнуты за счёт опережающего роста цен. На 1994 год государство получило в бюджет всего 5 % запланированных доходов от приватизации».

При этом Степан Сулакшин обращал внимание на то, что реальная рентабельность промышленности составила минус 9,8 %, сельского хозяйства — минус 35 %, строительства — минус 20,9 %. Подводя итоги «рыночной политики», депутат Сулакшин, писал: «Россия в 1994 году лишилась 17 млрд. долларов прямых бюджетных потерь, плюс 2 млрд. долларов, ежемесячно вывозимых за рубеж, плюс 19 (20 млрд. долларов возможных по примеру Китая инвестиций минус 1 млрд. долларов реально полученных Россией = 19) млрд. долларов неполученных инвестиций за счёт общего состояния экономики и рисков России». (А.Сухопаров, статья «Приватизация: ожидания и реальность», журнал «Диалог», № 4 за 1995 год, стр. 56)

За всё это, по информации, полученной из статьи всё того же депутата Сулакшина, то есть за проведённую в России промышленную приватизацию Анатолий Чубайс получил в Вашингтоне медаль. Так, может быть, целью проведения по-настоящему неправомерной приватизации российской промышленности на самом деле было нечто совсем другое, нежели то, о чём можно было часто слышать от самого Анатолия Чубайса?

Разработчики российской модели промышленной приватизации лихо отказались от использования китайского опыта, основанного на приватизации, прежде всего, убыточных и малоэффективных производств, с последующим созданием на их базе мелких и средних частных предприятий. Сегодня же приходится признать, и это становится с каждым годом всё очевидней и очевидней, что промышленное производство Китая в своём развитии не просто шагает семимильными шагами, оно бежит, стремясь вывести страну на первое место в ряду развитых стран мира. Инвесторы, как из развитых, так и из развивающихся стран, к сожалению, предпочитают в большей мере вкладывать финансовые средства в виде долгосрочных инвестиций в экономику Китая, анев промышленное производство России (за исключением, опять же, добывающих отраслей промышленности).

В шестом номере еженедельника «Экономика и жизнь» за 1995 год экспертами Нестеровым и Бухвальдом была дана негативная оценка последствиям проведённой ваучерной приватизации. В соответствии с ней «приватизированное имущество было компенсировано приблизительно на 40 процентов, в том числе без ваучерного капитала как искусственного платёжного средства — только 15 процентов, то есть имела место лишь символическая оплата приватизированного имущества, которое на начало 1994 года составило треть полной восстановительной стоимости всех основных фондов России. Следовательно, произошла огромная перекачка государственных ресурсов в пользу «новых собственников» — порядка 300 трлн. рублей в ценах на начало 1994 года», — пришли к выводу авторы публикации. (А.Сухопаров, статья «Приватизация: ожидания и реальность», журнал «Диалог», № 4 за 1995 год, стр. 57)

По данным академика Петровской Академии наук и искусств России Николая Моисеенко, в ходе промышленной приватизации по-Чубайсу крупнейшие российские предприятия и промобъединения общей стоимостью не менее $ 200 миллиардов были проданы за сумму, не превышающую $ 7,2 миллиарда.

Зримый показатель «преимуществ» ускоренной промышленной приватизации, проведённой без реальной должной оценки приватизируемых объектов. Социальным итогом приватизации можно считать появление к концу 1994 года на рынке труда более четырёх миллионов официально зарегистрированных безработных.

Для полноты картины к этому остаётся лишь добавить мнение всемирно известного финансиста, специализирующегося спекулятивными операциями на фондовых рынках, Джорджа Сороса, который в феврале 1995 года на всемирном экономическом форуме в Давосе со всем откровением заявил, что в России из массовой приватизации возник грабительский капитализм. (Н.Моисеенко, статья «Новый этап приватизации и её последствия», журнал «Диалог», № 4, 1995 год, стр. 53) Очень примечательное высказывание, резюмирующее результаты первого этапа промышленной приватизации в России, завершившегося к середине 1994 года.

Правда, стоит отметить, что с надзором за законностью в Российской Федерации в то время было всё в порядке, поскольку Генеральная прокуратура России с самого начала процессов промышленной приватизации пришла к заключению о неправомерности и необоснованности самой приватизационной модели, предложенной для воплощения в жизнь командой Анатолия Чубайса. Этот факт позволяет с уверенностью надеяться, что когда-нибудь Россия действительно превратится в настоящее правовое государство, прямо-таки, как записано в статье 1 её собственной Конституции.

К сожалению, пока только надеяться, ведь Президент Российской Федерации Борис Ельцин, который в соответствии со статьей 80 Основного закона государства являлся «гарантом Конституции Российской Федерации, прав и свобод человека и гражданина», ни разу не прислушался к мнению Генеральной прокуратуры, тем самым фактически потворствуя совершению бесправной промышленной приватизации. Более того, Борис Ельцин словно поставил перед собой задачу устранять всяческие преграды на пути «славных дел» главного регулировщика российской приватизации.

Сам Анатолий Чубайс не без лёгкой иронии писал об этом так: «Забавные были ситуации. Прокуратура, например, долго молчавшая с самого старта приватизации, где-то осенью 1992 года разразилась вдруг большущим письмом Степанкова на имя президента. О том, естественно, что вся приватизация антинародная; что состоит она из сплошных нарушений; что всё, что делается, — неправильно; что нужно её приостановить, изменить, отменить, запретить и — разбираться! Всё письмо — полная нелепость. Результат в итоге оказался прямо противоположным тому, на какой автор рассчитывал: президент нас поддержал. Степанкова сняли. Пришёл Казанник. Поработал он месяца три, узнаю: генпрокурор написал письмо на имя президента. По поводу приватизации. Читаю это послание. Почти слово в слово повторяет оно сочинение Степанкова. Я всё надеялся, может быть, в конце концов, будет высказана позиция: давайте в рамках приватизации отделим законное от незаконного, давайте попробуем усовершенствовать технологию, чтобы незаконного было меньше. Какое там! Полное неприятие процесса! «Антинародная приватизация! Расхищение! Воровство!» Хотел я автора в чём-то убедить, поговорить, доказать. Снимают Казанника! Назначают Ильюшенко. Проходит три-четыре месяца — письмо! Естественно — слово в слово. Но на этот раз — уже с шумной презентацией во всех средствах массовой информации, с обсуждением в Госдуме: «Серьёзное письмо генерального прокурора Президенту России о преступлениях в ходе приватизации». Закончилось, правда, тем же — сняли Ильюшенко. Следует ли рассказывать, что пришедший за ним Скуратов тоже писал письма по поводу приватизации. Да ещё какие письма!». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 317)

Продолжая логику Анатолия Чубайса, добавим, Юрия Скуратова также сняли, нелепо обвинив в каком-то там аморальном поведении с двумя вольноопределяющимися по жизни особами женского пола. Хотя всё это уж слишком сомнительно и скорее очень походило на кем-то заказанную инсценировку, особенно если учитывать, что ближайшее окружение первого российского президента вполне могло быть заинтересовано в том, чтобы придать очередному снятию с должности Генерального прокурора страны хотя бы видимость обоснованности в глазах гражданской общественности.

Сегодня Анатолий Чубайс, конечно, пытается показать, что он был готов к диалогу, а вот работники Генеральной прокуратуры России не проявляли должного понимания к приватизационным процессам. Иными словами, Генеральная прокуратура была не готова вести диалог с ним, отделяя «в рамках приватизации» всё законное от всего незаконного. Да и понятно, как можно было делать это, если по сути вся промышленная приватизация по-Чубайсу была построена на подзаконных актах — указах и распоряжениях высших органов исполнительной власти, которые особо и не стремились придать принятым ими подзаконным нормам и правилам формально-юридическое законодательное закрепление.

Не находя никаких законных и обоснованных аргументов, которые можно было бы предоставить в противовес заключениям Генеральной прокуратуры России относительно антинародного и неправомерного, если не сказать воровского, характера промышленной приватизации, Президент России Борис Ельцин просто снимал высших руководителей надзорных органов за соблюдением законности в стране с их должностей. Прямо таки, как на заре Советской власти говаривали главные идеологи диктатуры пролетариата: «Кто не с нами, тот — против нас!».

//__ * * * __// 

Довольно быстро, к концу 1992 года, высшая государственная власть в стране не формально, но окончательно разделилась на сторонников и противников промышленной приватизации по-Чубайсу. Противостояние обострялось, случалось, что Президент России подписывал указы и распоряжения, противоречившие российскому законодательству, а Верховный Совет РСФСР, руководствуясь пунктом 19 статьи 109 Конституции страны в её прежней редакции, приостанавливал действие этих подзаконных актов, направляя их в Конституционный Суд. Это притормаживало приватизационные процессы, затягивало их, тем самым ещё более провоцируя власть имущих на решительную борьбу за реальную государственную власть в стране, за укрепление своих позиций на будущее.

Позволим себе напомнить, что тогда, когда в 1991 году Борис Ельцин избирался на должность Президента РСФСР, высшим органом государственной власти в республике, в то время ещё входившей в состав Союза ССР, был Съезд народных депутатов РСФСР, действовавший на основании 104 — 106 статей Конституции (Основного закона) РСФСР. Только Съезд народных депутатов РСФСР был вправе отменять нормативные и иные акты, принятые Верховным Советом РСФСР, а также указы и распоряжения Президента РСФСР; в свою очередь Верховный Совет РСФСР был также вправе отменять указы Президента РСФСР, правда, на основании заключения Конституционного Суда РСФСР.

Это явно не устраивало радикальных реформаторов из ближайшего окружения Президента России, стремившихся через максимальное расширение полномочий Бориса Ельцина исключительно лишь по своему разумению провести разгосударствление и приватизацию государственной промышленной собственности и, как уже отмечалось, скорейшим образом создать все условия для приватизации прибыли рентабельнейших промобъединений (концернов), добывающих природно-сырьевые ресурсы.

Срок президентских полномочий Бориса Николаевича истекал в 1996 году, а к концу 1993 года его авторитет «освободителя» России от «гнёта» властей Союза ССР и коммунистической партии был серьёзно подорван гайдаровской либерализацией цен, ставшей причиной обнищания большей части населения страны, а также фактическим выживанием русскоязычных «неграждан» из прибалтийских государств.

В сложившихся обстоятельствах для гарантированного сохранения верховной власти его соратникам пришлось спешно решать ряд стратегических задач. Во-первых, инициировать конституционное усиление института президентской власти. Во-вторых, изыскать возможность получения внутри страны огромных финансовых средств, которые свободно, то есть без каких-либо помех, можно было бы использовать на укрепление во власти действующего российского президента посредством его переизбрания в 1996 году на новый срок. В-третьих, создать образ врага, чтобы переложить на него те видимые неудачи проводимых реформ, скрывать которые уже не представлялось возможным (!).

Для решения первой задачи активно велась работа над проектом новой редакции Конституции Российской Федерации. Во исполнение второй задачи Борис Ельцин делал всё, чтобы расчистить дорогу Анатолию Чубайсу с его ускоренной приватизационной моделью, что позволяло рассчитывать на перераспределение в недалёком будущем прибылей бывших самых рентабельных государственных промышленных предприятий и объединений таким образом, чтобы большая часть «слитых» финансовых средств осела в соответствующих неформальных предвыборных фондах. Решение третьей задачи явилось само собой: достаточно жёсткая позиция Верховного Совета Российской Федерации относительно проводимых реформ, включая приватизационные процессы, обозначила его в глазах команды единомышленников Бориса Ельцина в качестве потенциального врага созданного им псевдо-демократического режима.

И руководство Верховного Совета Российской Федерации, и Президент России периодически выступали в средствах массовой информации с открытыми обращениями к народу, пытаясь, каждый со своей стороны, заручиться поддержкой как можно большей части населения страны. Сторонники ряда депутатов Верховного Совета организовали сбор подписей под обращением российских граждан к Съезду народных депутатов России о проведении всенародного референдума по вопросу: «Поддерживаете ли Вы требование о прекращении полномочий Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина». Президент России со своей стороны, откровенно игнорируя нормы права, содержавшиеся в действующих законодательных актах, к примеру, таких как, Закон РСФСР «Об именных приватизационных счетах и вкладах», продолжал во всех бедах винить депутатов.

Необходимость вмешательства Съезда народных депутатов Российской Федерации была предопределена ситуацией политического тупика, возникшего на рубеже 1992 и 1993 годов. В сложившихся обстоятельствах высший орган государственной власти страны обратился к правовому институту прямого участия российского народа в решении государственных задач — референдуму, опубликовав 15 декабря 1992 года в официальном печатном издании («Российская газета») Постановление VII Съезда народных депутатов Российской Федерации «О стабилизации конституционного строя Российской Федерации». В соответствии с этим постановлением на 11 апреля 1993 года было назначено проведение всероссийского референдума об основных положениях новой Конституции (Основного Закона) Российской Федерации.

Кроме того, Съезд народных депутатов Российской Федерации постановил:

— «Пункт 19 статьи 109 Конституции Российской Федерации в части приостановления действий указов и распоряжений Президента Российской Федерации Верховным Советом Российской Федерации; статья 110 в части предоставления правазаконодательной инициативы Совету Министров Российской Федерации; статья 126-6 Конституции Российской Федерации в части незамедлительного прекращения полномочий Президента Российской Федерации не вступают в действие до проведения референдума по основным положениям Конституции Российской Федерации»;

— «Верховному Совету Российской Федерации не принимать к рассмотрению поправки, представленные в качестве законодательной инициативы, которыми нарушается сложившийся баланс законодательной, исполнительной и судебной власти»;

— «С момента принятия настоящего постановления Обращение Президента и Обращение Съезда к народу Российской Федерации утрачивают силу».

Политическое перемирие, которое так и не привело к миру, продолжалось до весны 1993 года. Долгие дискуссии о том, какие вопросы, кроме одобрения или неодобрения основных положений новой редакции Конституции Российской Федерации, вынести на всенародный референдум, привели в конечном итоге к четырём вопросам, смысл которых сводился к доверию или недоверию первому российскому президенту и одобрению или неодобрению проводившейся в стране социально-экономической политики:

1) «Доверяете ли Вы Президенту РФ Б.Ельцину?»;

2) «Одобряете ли Вы социальную политику, осуществляемую Президентом РФ и ПравительствомРФ, с 1992 года?»;

3) «Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов Президента РФ?»;

4) «Считаете ли Вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов РФ?».

Это породило по настоящему грандиозную по размаху пиаркампанию, откровенно навязывавшую гражданам Российской Федерации формулу голосования: «Да, Да, Нет,

Да», то есть те, кто, по мнению сторонников промышленной приватизации по-Чубайсу и экономических реформ по Гайдару, были против возврата в историческое прошлое, те и должны были на первые два и четвёртый вопрос ответить положительно, своеобразно уполномочив Бориса Ельцина на дальнейшее «преобразование» России.

Скороговоркой вбивавшаяся в головы россиян «формула успеха» исполнительной власти сделала своё дело, и с очень небольшим перевесом, исчислявшимся несколькими процентами, российские граждане, пришедшие 25 апреля 1993 года на Всероссийский референдум, всё-таки проголосовали так, как это было необходимо высокопоставленным госчиновникам президентской администрации. В частности, на первый и второй вопрос положительно ответили 58,5 % и 52,88 % от принявших участие в референдуме чуть более 69 миллионов граждан России (при 64,5 % явке от 107 миллионов занесённых в списки россиян), что соответственно составляло 40,37 и 36,5 миллионов человек. На третий и четвёртый вопросы положительно ответили 32,6 % и 41,4 % от принявших участие в референдуме россиян, что также соответствовало 22,5 и 28,57 миллионов граждан России (Н.Зенькович, «Элита, самые открытые люди», стр. 217).

Вдохновлённая даже такими, далеко не самыми обнадёживающими результатами референдума, команда первого российского президента приступила к более решительным действиям, направленным на открытое обострение противостояния с оппозицией, чей разноликий идеологический центр по принятому тогда мнению формировался в здании Верховного Совета Российской Федерации — Белом Доме.

От голосования и дискуссий противостояние довольно быстро перешло в силовое столкновение. Так, в субботу 1 мая 1993 года в момент празднования ежегодного дня международной солидарности трудящихся в Москве на Ленинском проспекте в районе площади Гагарина произошло столкновение демонстрантов с бойцами московского ОМОНа. В результате этой традиционной, проводившейся каждый год демонстрации трудящихся, только по официальному заявлению руководителя Главного медицинского управления Москвы Анатолия Соловьёва, «в течение двух часов (с 12.35 до 14.35) пострадали и обратились за медицинской помощью пятьсот семьдесят девять человек, в том числе двести пятьдесят один сотрудник органов внутренних дел. С площади Гагарина в медицинские учреждения города и МВД в течение 1 — 2 мая были доставлены и обратились самостоятельно четыреста девяносто пять человек, ещё восьмидесяти четырём медицинская помощь была оказана на месте происшествия».

В этом же врачебном заявлении отмечалось: «за последние 25 лет аналогичных или похожих событий в Москве не было. Даже события 19–21 августа 1991 года сопровождались гораздо меньшим числом пострадавших. Медицинские работники Центра экспертной медпомощи ГМУ Москвы, станции скорой и неотложной помощи и больниц города честно выполнили свой профессиональный долг. Никто из обратившихся за медицинской помощью не остался без неё». При этом из всех раненных один всё же скончался — двадцатипятилетний боец ОМОНа Владимир Толокнеев, травмированный автомобилем заграждения. (Независимая народная газета «Советская Россия», № 52 (10915) за 4 мая 1993 года, статья «Такого не было четверть века»)

Известно, что нигде в мире борьба, как за власть, так и за имущество, деньги не проводилась и не проводится бескровно «в белых перчатках», даже если эта борьба за «демократию» против собственного народа, шествующего в праздничных колоннах в день международной солидарности трудящихся. Здесь нет места ни политической добродетели по Монтескье, то есть любви к Отечеству, к равенству, ни добродетели в морально-нравственном смысле этого слова.

Пытаясь хоть как-то понять, осмыслить логику происходивших тогда событий, в конце концов, вспоминаешь философское наследие Фридриха Ницше, который почти сто лет назад пришёл к следующим выводам: «Опираясь исключительно на добродетель, нельзя утвердить господство добродетели; когда опираются на добродетель, то отказываются от власти, утрачивают волю к власти». «Победа морального идеала достигается при помощи тех же «безнравственных» средств, как всякая победа: насилием, ложью, клеветой, несправедливостью». (Ф.Ницше, избр. произведения в трех томах, том 1, «Воля к власти», стр. 130, параграфы 305 и 306)

Насилие, несправедливость и клевета беспрерывно сопровождали весь процесс приватизации промышленных предприятий и промобъединений России, а также процесс становления и этап первоначального развития олигархическо-республиканской формы правления, возникшей под прикрытием красивых демократических лозунгов на безудержной активности толпы, готовой на что угодно, только бы побороть «советизм».

После генеральной репетиции — первомайских событий 1993 года в Москве — Бориса Ельцина было уже не остановить. Было совершенно очевидно, что любое более или менее значительное промедление в процессе укрепления президентской власти с учётом быстро поляризующегося гражданского общества способно в конечном итоге привести к потере власти правящей верхушкой. Конкретно теми, которые в 1991 году развалили Советский Союз, тем самым неправомерно проигнорировав результаты всенародного референдума 17 марта 1991 года, когда 74 % его участников высказалось за сохранение Великого Союзного государства — СССР.

Они прекрасно понимали, что и результаты референдума 1991 года, и результаты референдума 1993 года подпадали под одну и ту же норму права, содержавшуюся в статье 1 Закона РСФСР «О референдуме РСФСР» от 16 октября 1990 года № 241-1: «Решения, принятые всероссийским референдумом, обладают высшей юридической силой, в каком-либо утверждении не нуждаются и обязательны для применения на территории РСФСР».

Проигнорировав результаты Всесоюзного референдума 1991 года, команда Бориса Ельцина с удовлетворением восприняла результаты Всероссийского референдума 1993 года и, руководствуясь теперь уже буквой закона и грязно-политическим двойным стандартом, по своему видению незамедлительно приступила к использованию этого козыря в своих планах. Доверие большинства народа к политике, проводимой исполнительной властью под руководством первого российского президента, было воспринято ею как лицензия — разрешение на свершение любых действий, лишь бы они были направлены на укрепление личной власти Бориса Николаевича.

Со дня подведения итогов Всероссийского референдума 25 апреля 1993 года пошёл процесс резкого усиления института президентской власти. В проекте новой редакции Конституции Российской Федерации не было места Съезду народных депутатов, вместо него Президент России стал величаться главой государства. Россия постепенно превращалась в полноценную президентскую республику (!).

Однако Борис Николаевич не хотел ничего делать постепенно, не хотел дожидаться принятия и вступления в силу новой редакции Конституции Российской Федерации. Это на довольно долгий период времени могло отодвинуть реализацию амбициозных планов его команды по укреплению во власти и по завершению первого этапа промышленной приватизации, прежде всего рентабельнейших, крупнейших предприятий и промобъединений (концернов) страны. В результате Верховный Совет Российской Федерации, имевший «неосторожность» приостановить действие ряда президентских указов о промышленной приватизации, отправив их тексты на рассмотрение в Конституционный суд России, был огульно всенародно ославлен местом концентрированного скопления красно-коричневых противников молодой российской демократии.

Команда единомышленников Президента России Бориса Ельцина в конце весны 1993 года реально почувствовала вкус беспредельной власти, власти, которая постепенно переставала уважать не только силу Закона, но и осознавать ценность человеческой жизни и здоровья. Эту исполнительную власть, стремившуюся к расширению своих полномочий, к не просто большим, а очень большим деньгам, к перераспределению государственной собственности, в должной мере уже не в состоянии был ограничивать Верховный Совет Российской Федерации. В Государстве ломалась едва наметившаяся система сдержек и противовесов властей, кстати, получившая отражение в пункте 13 Декларации № 22-1 от 12 июня 1990 года «О государственном суверенитете РСФСР»:

«Разделение законодательной, исполнительной и судебной властей является важнейшим принципом функционирования РСФСР как правового государства».

В российской действительности стали ощущаться революционные настроения, повеяло властным беспределом, «демократической диктатурой» бывшего большевика. Исполнительная власть уже не церемонилась, а при первой необходимости жесточайшим образом применяла силу, провоцируя всех лиц, несогласных с ней, на ответные меры.

Людей, однажды познавших беспредельную власть над другими людьми, также трудно убедить в чём-либо цивилизованными методами, как трудно обычными методами приструнить собаку, хотя бы раз кусавшую своего хозяина и убегавшую от него прочь, познавшую собственную силу над человеком и испытавшую вкус дикой, естественной волчьей вольницы. Но ведь при демократическом строе народ — хозяин, наделённый первичной властью, другие же власти производны от его воли. После первомайских событий 1993 года стало со всей очевидностью ясно, в «искусанной» России нет ни тени демократии, есть лишь зарвавшийся «капиталистический большевизм» (по целям — капитализм, по методам их достижения — большевизм) с его готовностью решительно идти до самого конца, не считаясь с количеством крови и слёз.

«Всякая власть развращает, абсолютная власть — развращает абсолютно», — писал в своём письме 3 апреля 1887 года епископу Крэйтону профессор Кембриджского университета, отличавшийся своими либеральными взглядами, английский лорд Джон Эктон, дополняя: «Обладание неограниченной властью разъедает совесть, ожесточает сердца и лишает способности отчётливо мыслить».

В своей книге «Государь» Никколо Макиавелли предоставил в распоряжение его светлости Лоренцо деи Медичи такие свои размышления: «Надо знать, что с врагом можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй — зверю; но так как первого часто недостаточно, то приходится прибегать и ко второму. Отсюда следует, что государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя… разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание… всегда в выигрыше оказывался тот, кто имел лисью натуру. Однако натуру эту надо ещё уметь прикрыть, надо быть изрядным обманщиком и лицемером, люди же так простодушны и так поглощены ближайшими нуждами, что обманывающий всегда найдёт того, кто даст себя одурачить… государю нет необходимости обладать всеми названными добродетелями, но есть прямая необходимость выглядеть обладающим ими… Пусть тем, кто видит его и слышит, он предстанет как само милосердие, верность, прямодушие, человечность и благочестие, особенно благочестие. Ибо люди большей частью судят по виду, так как увидеть дано всем, а потрогать руками — немногим. Каждый знает, каков ты с виду, немногим известно, каков ты на самом деле, и эти последние не посмеют оспорить мнение большинства, за спиной которого стоит государство». (Н.Макиавелли, «Государь», стр. 96 — 97)

Эти размышления Николо Макиавелли, сделанные более пяти столетий назад, вполне могут быть применены при анализе политики, проводимой в 90-х годах XX века Президентом России Борисом Ельциным. Но, при всём этом, заметим, что его светлость Лоренцо деи Медичи был герцогом, правителем, очень далёким от демократических идей. Борис Ельцин же не был герцогом, его светлостью, но во многом действовал так, как подобает по-Макиавелли действовать королям. Следовательно, он также был далёк от демократии, как и его светлость Лоренцо деи Медичи (!).

Своеобразной кульминацией противоборства властей стал Указ Президента России № 1400 от 21 сентября 1993 года, в соответствии с которым Верховный Совет Российской Федерации по факту переставал восприниматься как уполномоченный всем российским народом высший законодательный и представительный орган власти. Этим исполнительная власть перешла к открытому противостоянию, не переставая при этом во всех неудачах обвинять власть законодательную.

Наиглавнейшей причиной этого было то, что Верховный Совет Российской Федерации не проявил должной готовности безоговорочно и полностью поддержать проведение приватизации государственных и муниципальных предприятий и промобъединений (концернов) России авторитарно-волюнтаристическими подзаконными методами, уже апробированными исполнительной властью. Все остальные причины были так или иначе с этим связаны, за исключением причин, содержавших какую-либо надуманную идеологию, попросту «притянутую за уши» в качестве возможного обоснования творимого первым российским президентом бесправия. Скорость проведения приватизации, перечни государственных промышленных предприятий и объединений (концернов), определённых на приватизацию, отсутствие должного контроля над приватизационными процессами и оценкой стоимости приватизируемого имущества и иных активов — многое не устраивало ту часть российского депутатского корпуса, которая реально стояла на принципах защиты интересов своего народа.

Хотя, в то время не только народные депутаты, но и некоторые представители исполнительной власти решительно выражали несогласие приватизационной политикой, проводимой Анатолием Чубайсом.

«Юрий Лужков вёл тогда решительную борьбу против чубайсовских схем приватизации, которую он считал грабительской. Ещё в августе и сентябре 1993 года Ю.Лужков вместе с вице-премьером Олегом Лобовым выступил против председателя Госкомимущества А.Чубайса, заявив, что «то, что происходит в области приватизации — это преступление». Лужков доказывал, что приватизация не может быть «самоцелью», она должна приносить доход в государственный и муниципальный бюджеты… Но и Чубайс выступал тогда против Лужкова, заявляя о том, что приватизация в столице происходит с нарушением российского законодательства, т. е. не по схемам Чубайса», — писал в книге «Московская модель Юрия Лужкова» известнейший российский учёный-историк Рой Медведев. (Р.Медведев, «Московская модель Юрия Лужкова», стр. 288)

Движимая весьма понятными властно-корыстными побудительными мотивами, команда госчиновников первого российского президента, конечно же, не могла ими же обосновать необходимость творимого исполнительной властью беззакония, вот тогда-то, откуда ни возьмись, возникла идея присутствия угрозы красно-коричневого заговора, что позволило естественным образом прикрыть истинные мотивы и намерения кремлёвских властителей того времени:

— добиться максимального укрепления ещё в 1993 году своей власти, устранив всяческое инакомыслие, прежде всего, на уровне законодательной власти, а также через скорейшее проведение Конституционной реформы значительно усилить государственно-правовой институт президентской власти, дабы не было проблем в будущем, в частности, на президентских выборах 1996 года;

— устранить все преграды на пути авторитарно-волюнтаристской передачи лучшей государственной промышленной собственности в пользу узкого круга президентских избранников, призванных в нужный момент спонсорскими финансами поддержать уже шатавшийся политический режим Бориса Ельцина, тем самым создать класс крупнейших капиталистов, обладавших на праве собственности огромными материальными благами.

Средства массовой информации, как по команде, с исступлением начали считать количество ручного автоматического и иного оружия, находившегося в распоряжении охраны и добровольных защитников здания Верховного Совета Российской Федерации — Белого Дома, которое к последним числам сентября 1993 года окончательно попало в блокаду верных Борису Ельцину подразделений внутренних войск и ОМОН.

С экранов телевизоров полилась пропагандистская информация, направленная на дискредитацию тех нескольких тысяч храбрецов, успевших пробиться сквозь блокаду к Белому Дому, полных решимости защищать действовавшую Конституцию России и продолжавший функционировать Верховный Совет Российской Федерации. Средствами массовой информации самое пристальное внимание уделялось не президентскому указу № 1400, а проблеме камуфляжной формы на некоторых защитниках права на жизнь по Закону, на эмблемы и нагрудные знаки, как будто бы от смены одежды правые действия лиц, руководствовавшихся благородным порывом защитить истинно демократическую законность, в одночасье могли сделаться преступными.

К концу сентября 1993 года единомышленникам первого российского президента стало ясно, что затяжные переговоры с верными Конституции защитниками Белого Дома в итоге приведут к краху их долгоиграющих реформаторских планов и тайных замыслов. Кроме этого была реальная опасность, что в этом случае, как внутри страны, так и за её пределами, действия Бориса Ельцина и его сподвижников были бы истолкованы как путч, недотянувший даже до «пальмовой революции» в какой-нибудь «банановой стране». В связи с тем, что как-либо по-другому квалифицировать попытку неконституционными методами, опираясь лишь на президентский указ и военную силу, отстранить от власти всенародно избранный Верховный Совет Российской Федерации было невозможно (!).

Следовательно, исходя из своих собственных интересов, окружение Президента России Бориса Ельцина, почему-то причислявшего себя к демократам, могло исподволь или напрямую подталкивать его к решительным, практически диктаторским действиям. Факт наступления этих действий нельзя отрицать, весь мир стал свидетелем того, как 2-4-го октября 1993 года прилегавшие к Белому Дому улицы Москвы были в буквальном смысле залиты людской кровью, а 120-миллиметровые танковые орудия били прямой наводкой бронебойными и зажигательными зарядами по зданию Верховного Совета Российской Федерации.

Сегодня, когда с тех дней прошло более чем тринадцать лет, как-то не особенно часто вспоминают события того этапа новейшей истории российской государственности, а тем более изучают их. Только на первый взгляд может показаться странным, по какой причине события тех дней до сих пор не имеют внятной, аргументированной правовой, политологической и историко-государствоведческой оценки. Если, конечно, не брать в расчёт официально спущенного сверху мнения о какой-то победе демократии над краснокоричневыми путчистами, что для думающих людей выглядит более чем нелепо.

Возможно, это был совершенно уникальный случай в мировой истории, когда одна демократия в лице Президента России, избранного всенародно, по другой демократии — Верховному Совету Российской Федерации, депутаты которого также избирались всем населением страны, в качестве последнего аргумента оппоненту в пользу собственной доктрины развития «демократических процессов» била из танковых орудий (!).

Однако можно ли назвать настоящими демократами тех, кто хотя бы рядом стоял с людьми, отдававшими и исполнявшими преступные приказы, являвшимися таковыми и по людским законам и по естественному праву сосуществования человеческого сообщества, чтобы как на военно-тренировочном полигоне вкладывать заряд за зарядом в символ верховенства власти народа.

Белый Дом сгорел, на какое-то время критиковать команду единомышленников Бориса Ельцина стало некому. Сотни людей были убиты или получили тяжёлые ранения, в потайных уголках душ живых поселился страх, а также обида от последовавшей за этим несправедливой приватизации, в течение многих лет выдавливаемые каскадом разного рода развлекательных телепередач, поддерживаемых Государством, как успокоительное средство воздействия на психику россиян.

Допустим некоторое историческое сравнение, которое возможно не всем покажется корректным. Тем не менее, подобные события разворачивались в Берлине, где вечером 27 февраля 1933 года тихо и очень быстро сгорело здание Рейхстага — символа демократии в германской республике. По основной версии его тайно подожгли те, с кем в годы Великой Отечественной Войны бился многонациональный, тогда единый народ Советского Союза. Национал-социалисты Германии открыто так никогда и не признали свою вину в поджоге этого символа германского парламентаризма. Их вина во многих деяниях, направленных против жизни и здоровья десятков миллионов людей, была доказана в Нюрнбергском трибунале. Однако даже проповедникам национал-социалистической идеологии и практикам становления и укрепления фашистского государства не пришло в голову открыто расстреливать из пушек или средь бела дня прилюдно сжигать здание высшей законодательной власти страны.

Девяностые годы XX века для России были годами значительной криминализации гражданского общества. Это было также связано с проходящей в стране промышленной приватизацией государственной собственности. Перераспределение собственности иногда переходило в настоящие войны между отдельными криминальными группировками, когда лихие люди переставали считаться как с законами гражданского общества, так и с неформально существовавшими воровскими правилами поведения. Такой беспредел, безусловно, подлежал и подлежит самому жёсткому общественному порицанию, а в идеале, при наличии правильно работающей системы правоохранительных органов и соответствующих доказательств, также и уголовному преследованию.

В то же время стоит задуматься, а не высшая ли исполнительная власть государства в 1993 году сама заложила основу для этого, применяя при решении спорных вопросов внутренней политики против своих оппонентов вооружённую силу? Власть, стрелявшая из танковых орудий по парламенту и избивавшая мирную демонстрацию трудящихся, не имела морального права осуждать тех, кто в процессе дележа имущества или денежных средств не гнушался применять насилие по отношению к себе подобным, к тем, кто сам привык жить, придерживаясь принципов жёсткой и бескомпромиссной борьбы за лучшую жизнь. Аморальное поведение власть имущих всегда неминуемо отражается на духовном состоянии всего гражданского общества, будь то неоправданное физическое насилие или коррупция.

Президент страны, отказавшийся придерживаться принципов и правил поведения, заложенных в действовавшей Конституции России (в её редакции на 21 сентября 1993 года — день выхода в свет указа № 1400), едва ли был вправе в дальнейшем рассчитывать на безупречное подчинение Закону граждан государства, главой исполнительной власти которого он являлся. После осени 1993 года, по-настоящему потрясшей общественные устои и ввергнувшей в состояние стресса миллионы россиян, наверное, пройдут многие десятки лет, прежде чем уже новые поколения граждан России постепенно научатся уважать законы государства так, как это без принуждения делают лица, живущие в цивилизованном обществе, представляемом и руководимом цивилизованной властью.

Один из соавторов книги «Приватизация по-российски» Максим Бойко в заключение подготовленной им главы писал: «Оглядываясь сегодня назад, мы можем с полным основанием говорить: отделение экономики от государства в конце XX века — это первое масштабное событие в истории России, осуществлённое не путём насилия и диктата, а в результате проведения политики политических компромиссов. Вспоминая сплошь и рядом кровавую историю государства российского, остаётся только удивляться, что перераспределение собственности удалось осуществить бескровно и ненасильственно». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 66)

Звучит достаточно цинично, если вспомнить реальную цену этого «бескровного» перераспределения. Действительно, была проведена огромная работа, чтобы российское население не смогло ассоциировать развал Советского Союза и расстрел парламента с переделом промышленной собственности, найти какую-либо взаимосвязь между этими событиями. Однако всё же нет никакой уверенности, что большинство граждан России, а также её нынешних неграждан, в полной мере познавших вкус жизни в странах так называемого ближнего зарубежья, но ещё помнящих единый и могучий Советский Союз, несмотря на всю пропаганду, согласятся с автором приведённой цитаты.

В отсутствие действующего законодательного органа власти до избрания нового за этот короткий промежуток времени команде первого российского президента нужно было обязательно успеть выпустить в свет множество подзаконных нормативных актов, регламентировавших процессы промышленной приватизации.

Прошло совсем немного времени после того, как сгорел Белый Дом, и Президент России Борис Ельцин Указом от 24 декабря 1993 года № 2284 «О государственной программе приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» утвердил совершенно новую Государственную программу приватизации, введя её в действие с 1 января 1994 года.

Регламентирующего характера президентские указы посыпались как из рога изобилия: Указ от 24 ноября 1993 года № 2004 «О расчётах приватизационными чеками в процессе приватизации»; Указ от 5 декабря 1993 года № 2096 «О создании финансовопромышленных групп в Российской Федерации» и так далее, и тому подобное.

Цель была достигнута: нормотворческой деятельностью по разработке, принятию, а также введению в действие правил приватизации государственной и муниципальной промышленной собственности стали заниматься исключительно люди, уполномоченные на это первым российским президентом. Подзаконные акты, регулировавшие процессы приватизации предприятий и промобъединений, полностью подменили собой законодательство страны. Контроль над промышленной приватизацией некоторое время осуществлялся самими авторами и исполнителями чубайсовской приватизационной модели. В этих условиях почти бесконтрольная промышленная приватизация пошла ещё более быстрыми темпами и, как следствие, с 1994 года в России очевидную видимость начинает приобретать процесс расслоения гражданского общества на очень богатое меньшинство и очень бедное большинство (!).

Всё же стоит признать, что политическая борьба вокруг промышленной приватизации и всего, что с ней связано, продолжалась и по прошествии горячей осени 1993 года. И эта борьба за собственность, за право её распределять была нешуточная, должностей лишались не только генеральные прокуроры, но и чиновники иных рангов, обладавшие необходимой первичной информацией и не опасавшиеся выступать против предложенной Анатолием Чубайсом модели промышленной приватизации.

Так, к примеру, в январе 1995 года достоянием средств массовой информации стали служебная записка тогда ещё Председателя Госкомимущества России Владимира Полеванова Председателю Правительства России Виктору Черномырдину и некоторые другие документы, распространённые также в Государственной Думе Российской Федерации, касавшиеся итогов и перспектив приватизации. В еженедельнике № 5 «Биржевые ведомости» за 1995 год были даны довольно подробные выдержки из названных материалов, из которых получилась совершенно неприглядная картина последствий «быстрого передела собственности», который, по признанию автора записки, «преследовал не экономические, а политические цели», и «акционеры не стали и не могли стать собственниками» приватизированных предприятий.

В других выступлениях Владимира Полеванова появлялись высказывания о необходимости снижения темпов приватизации и усиления государственного контроля над государственной собственностью, появились «призывы к национализации неверно приватизированных предприятий и принятию соответствующих законов. С этой целью была создана комиссия по проверке законности приватизации предприятий алюминиевой и оборонной промышленности». (А.Сухопаров, «Приватизация: ожидания и реальность», журнал «Диалог», № 4 за 1995 год, стр. 55, стр. 57) В результате Полеванову помогли уйти в отставку, назначив, правда, на другую ответственную, но непосредственно не связанную с промышленной приватизацией государственную должность.

По мнению доктора исторических наук, заведующего сектором ИМЭМО РАН Кирилла Холодковского Председатель Правительства России Виктор Черномырдин также «колебался, разделяя опасения по поводу слишком высокого темпа приватизации, которую он в одном из своих выступлений сравнивал по её методам с большевистской национализацией». (К.Холодковский, статья «Российская приватизация: столкновение интересов», журнал «Мировая экономика и международные отношения», № 1 за 1995 год, стр. 73)

Это очень обнадёживает, поскольку, выходит не одними Чубайсами, Гайдарами и их подельниками «богата» Россия, есть в ней и настоящие государственные мужи, радевшие и радеющие за интересы народа и Государства Российского!

//__ * * * __//

Завершая введение в настоящую книгу, приведём цитату из статьи, написанной самим Анатолием Чубайсом и опубликованной в сборнике «Приватизация по-российски», где автор непосредственно обращается к сотрудникам спецслужб: «Друзья мои, где ложный конкурс? Где сговор? Я вам спасибо скажу, если вы мне выдадите такую информацию! Давайте хоть один раз поймаем на сговоре, давайте посадим, давайте расскажем об этом стране!». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 318)

Замечательно сказано! Давайте попробуем… хотя бы рассказать!

Действительно, сегодня как никогда надо говорить о приватизации, необходимо, чтобы люди знали о ней как можно больше информации, задумывались, дискутировали, спорили. А вот что-либо изменить, даже никого не сажая, пожалуй, уже не получится, поздно, — «президентская приватизационная амнистия» всех без разбора заранее простила. Да и, наверное, не имеет никакого смысла. Пусть судит история, судят люди, которые будут жить после нас. Очень важно, чтобы у них сложилось правильное, а это значит ни в коем случае не однобокое, удобное лишь правящей олигархической элите и российским либералам, представление о прошедшей промышленной приватизации по-Чубайсу и послеприватизационном периоде.

Для России последние двенадцать лет XX столетия стали очень непростым и исторически значимым временем. В нём было всё: демократизация, разгосударствление, приватизация, реструктуризации, финансово-экономические афёры и популистская ложь, разного рода выборы и неуёмные заказные пиаркампании, безудержная коррупция и бандитизм. На всём этом, как на благодатной почве времени перемен, поднялся и расцвёлПРИВАТ-капитализм России — олигархический капитализм, приватно возникший из приватно проведённой промышленной приватизации, сегодня имеющий совершенно конкретные устремления на активное участие в формировании государственной политики, а это уже, само собой, разумеется, касается всех без исключения россиян.

Поэтому для людей разумных совершенно необходимо хотя бы иногда думать о таких проблемах, говорить и даже спорить о них, вырабатывая собственную жизненную позицию граждан государства, стремящегося к демократии, чтобы будущее нашей России, корнями уходящее в недалёкое прошлое, стало более предсказуемым, а не нагрянуло бы случайно, удивив своим неожиданно безрадостным ликом.

Глава 1. Как всё начиналось

За сравнительно короткий срок, в целом не превышающий восьми календарных лет, Российский государственный концерн по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» успел акционироваться в РАО «Норильский никель», приватизироваться и реструктуризироваться.

Исключительно на базе самых ликвидных активов этого поистине гигантского локомотива государственного отраслевого промышленного производства цветных и благородных металлов, заметая допущенные в страшной спешке огрехи и откровенные факты неправомерных действий руководимых Анатолием Чубайсом высокопоставленных госчиновников, ответственных за проведение промышленной приватизации концерна, было образовано ОАО «Норильская горная компания». В свою очередь её собственники, несколько откорректировав первоначальную концепцию реорганизации прихватизированного у Государства рентабельнейшего горнометаллургического бизнеса, отразив в наименовании компании ещё и металлургию, получили ОАО «Горнометаллургическая компания «Норильский никель» (ОАО «ГМК «Норильский никель»), после чего уверенно начали гордиться ею, буквально, как честно нажитым приобретением.

Постараемся рассмотреть и проанализировать то, как всё это происходило, как проявились последствия событий, явившихся результатом сговора недобропорядочных высокопоставленных государственных должностных и безнравственных частных лиц, объединённых общностью властно-корыстных устремлений, сумевших так разложить и собрать псевдодемократический приватизационный пасьянс, что вся Россия превратилась для них в своеобразное «Поле чудес».

Коснёмся и возможного будущего ельциновской модели «демократии» в России, замешанной на лживой болтовне, беззаконии, бесправии и полнейшем абсурде, на вид как матрёшка красивой, но совершенно пустой изнутри, образованной и укрепившейся лишь благодаря афёрным схемам прошедшей промышленной приватизации по-Чубайсу. «Демократии», реализовавшейся в роскоши современной российской буржуазной элиты, ядро которой сформировалось из суперприхватизаторов таких промышленно-отраслевых объединений, как Российский государственный концерн «Норильский никель».

В той или иной степени почти все «успехи» и конфузы приватизации крупнейших российских промышленно-отраслевых государственных предприятий и объединений (концернов), специализировавшихся на добыче, переработке и реализации природносырьевых полезных ископаемых, как в зеркале отразились в истории приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель».

Итак, начнём.

1.1. От общего к частному, от частного к общему. Предшествовавшие события (причинно-следственные связи) издания Указа Президента России № 721 от 1 июля 1992 года «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества», а также его анализ

Начиная с данной главы, хотелось бы как можно подробнее показать читателю всю взаимосвязанную и взаимозависимую друг от друга цепь происходивших в 90-х годах XX века событий, постепенно переходя от общего историко-правового взгляда на события в масштабе всей страны к тем частностям, которые касались исключительно приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель». После чего, постепенно переходя от мельчайших подробностей приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель» к тому, как они непосредственно или косвенно влияли на события, происходившие на самом верхнем уровне государственной административно-управленческой лестницы, как они влияли на формирование «ПРИВАТ-капитализма России».

В этой связи автору данной книги не удалось уйти от вынужденных, хотя в какой-то мере и более детализированных повторов, скажем, той информации, которая уже была предложена читателю во введении. Однако данный факт смеем счесть в большей мере плюсом, нежели минусом проделанной работы, поскольку иначе последовательно и убедительно изложить связь частной приватизации одного из крупнейших российских концернов с событиями общероссийского масштаба было бы крайне затруднительно, или даже просто невозможно.

//__ * * * __// 

Собственно приватизация крупнейших рентабельнейших государственных промышленных предприятий и объединений (концернов) началась в середине лета 1992 года. Сразу же ей был задан стремительный темп, допускавший лишь небольшие торможения на то время, пока Госкомимущества Российской Федерации, руководимый тогда Анатолием Чубайсом и пользовавшийся особой поддержкой Президента России Бориса Ельцина, изыскивал возможности преодолевать объективные и субъективные трудности, возникавшие на пути воплощения в жизнь приватизационных замыслов, пропитанных духом шельмоватого авантюризма.

Примечательно, приватизация ведущих промышленно-отраслевых предприятий и объединений (концернов) вошла в свою активную фазу по прошествии едва-едва семи календарных месяцев со дня спровоцированного действиями российских реформаторов распада СССР — мощнейшего Государства, настоящей геополитической реальности, с чьей политикой по одобрению или вынужденно считались все и во всём Мире.

Сразу после избрания на должность Президента тогда ещё РСФСР Бориса Ельцина, 16 июня 1991 года, команда привлечённых им специалистов приступила к созданию условий для стабильной финансово-экономической поддержки нового политического режима, что, по их мнению, было не возможно сделать без отъёма у властей Союза ССР полномочий по управлению реформированием экономики страны.

Деньги и промышленная (капиталистическая) собственность, а не какая-то там демократия, — вот то, за что на самом деле шла жёсткая борьба в июле — августе 1991 года!

Поскольку, как такового тоталитаризма не было уже при Михаиле Горбачёве, сумевшего постепенно внедрить в перестраивавшееся буквально на глазах советское гражданское общество понятие «гласность», предложившего людям иное «мышление», иной взгляд на окружавший их Мир, на Государство и общечеловеческие ценности. Во времена президентства Горбачёва страна медленно, но уверенно и без значительных человеческих потерь, без нравственного падения двигалась по пути к демократии. Тогда посредством демократизации и гласности «кухонные идеи» диссидентов-шестидесятников открыто зазвучали в прозе и поэзии на улицах и площадях, в освободившихся от цензуры средствах массовой информации, в песнях бардов и исполнителей российского рока.

Наряду с этим заметим, что материальная и аморальная основы беспредельного самоуправства ничтожного меньшинства физических лиц, а также полнейшего бесправия и социально-бытовых нужд подавляющего большинства россиян были созданы и привиты гражданскому обществу как раз командой соратников Бориса Ельцина. В те времена «Борисова правления» в результате проведения промышленной приватизации по-Чубайсу и так называемого реформирования силовых структур в стране всеми цветами радуги расцвели коррупция и организованная преступность.

Из введения в настоящую книгу уважаемый читатель наверняка помнит суть противоречий норм права Закона СССР «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий», датируемый 1 июля 1991 года, и Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» от 3 июля 1991 года. Повторяясь, позволим себе всего лишь одну ссылку на Постановление Верховного Совета РСФСР «О порядке введения в действие Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР»:

«1. Ввести в действие Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» со дня его опубликования.

2. Комитету Верховного Совета РСФСР по вопросам экономической реформы и собственности до 15 августа 1991 года разработать и представить на утверждение Президиума Верховного Совета РСФСР типовое положение о фондах имущества республик в составе РСФСР…

3. Совету Министров РСФСР:

— привести до 1 августа 1991 года нормативные акты Правительства РСФСР в соответствие с Законом РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР»;

— обеспечить до 15 августа 1991 года пересмотр и отмену министерствами, государственными комитетами и ведомствами РСФСР их нормативных актов, а также прекращение действия нормативных актов Правительства, министерств, государственных комитетов и ведомств Союза ССР, противоречащих Закону РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР».

Следовательно, приватизация государственных промышленных предприятий и объединений (концернов), находившихся в общей собственности СССР и РСФСР, должна была регулироваться не Законом СССР «Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий», а исключительно законодательством РСФСР и соглашением с Союзом ССР, подписание которого было намечено на 20 августа 1991 года. Иными словами, базовые принципы приватизационной игры были определены Советом Министров и Верховным Советом РСФСР, действие же нормативных актов Союза ССР на территории РСФСР было прекращено, а Союзного договора ещё не было вовсе (!).

Это была хорошо спланированная, иезуитская провокация, направленная на подталкивание руководства Союза ССР к решительным действиям, причём, с осознанием того, что на них-то сам Президент СССР Михаил Горбачёв, окончательно потерявшийся в заигрывании с «заокеанскими друзьями» и европейскими почитателями, пойти уже не сможет, а, значит, он был обречён на потерю реальной власти. Советский Союз же был обречён действиями команды всенародно избранного первого президента, подчеркнём, союзной республики РСФСР на постепенный, но неминуемый развал как минимум на пятнадцать суверенных государств (!).

Своеобразный Рубикон был перейдён Ельциным именно 3 июля 1991 года (!). После чего ему и его единомышленникам оставалось лишь сеять среди москвичей тревожные ожидания, основанные на гаданиях, какова же будет реакция на упомянутую провокацию руководства Советского Союза, которая непременно должна была последовать к середине августа 1991 года.

Общественное мнение последовательно через средства массовой информации готовилось к тому, что развитие событий пойдёт по худшему для первого российского президента сценарию, связанному с применением против него силы. Тогда реформаторов-провокаторов от уголовной ответственности действительно мог спасти только мандат Бориса Ельцина, как всенародно избранного президента союзной республики, а также народные волнения в его поддержку. Созданная в мае 1991 года ГТК «Телеканал «Россия» усилила демократическую риторику, «запудривая» сознание, прежде всего москвичей, способных при необходимости, выйдя на улицы столицы, как бы полномочно представить собой весь народ огромной страны, в едином порыве бросившийся защищать маскируемое под демократические лозунги необузданное самоуправство Бориса Ельцина и властнокорыстные устремления его единомышленников.

«Главное — победить в Москве, Россия последует её примеру», — заявляла Галина Старовойтова — одна из, пожалуй, самых политически подкованных активистов демократического движения, в то время — последовательная сторонница режима, за установление и укрепление которого боролся Борис Ельцин.

Отсутствие Союзного договора, полнейшее политическое безволие и преступное бездействие Президента СССР Михаила Горбачёва, спрятавшегося от придавивших его обстоятельств, в основе своей порождённых политикой первого российского президента, на правительственной даче в Форосе, создали реальную угрозу тому, что уже к 16 августа 1991 года большинство государственных предприятий прекратили бы руководствоваться законодательством СССР. Это автоматически привело бы к потере Кабинетом Министров Союза ССР практически всех административно-управленческих полномочий по плановобюджетному регулированию внутренней экономикой единого федеративного государства, большая часть территории которого состояла из входящей в неё территории союзной республики РСФСР. За этим последовала бы потеря контроля над финансовыми потоками государственных предприятий и объединений (концернов), их экспортно-импортными операциями на таможенной границе, потеря самостоятельности в формировании Союзного бюджета, и, как следствие, по многим вопросам полная зависимость от политики, проводимой Президентом РСФСР Борисом Ельциным.

Всё это создавало угрозу ослабления федеративных связей между союзными республиками и центром — Советским Союзом, что, как минимум, грозило юридическому преобразованию союзной федерации в конфедерацию суверенных государств. Однако с этим были согласны не все!

Особенно учитывая факт, что 17 марта 1991 года на Всесоюзном референдуме 74 % голосов граждан, принявших участие в этом акте непосредственной, истинно народной демократии, было подано за сохранение Советского Союза как единого суверенного, федеративного государства. Само по себе это наделило высшие органы государственной власти Союза ССР правом выступать от имени всего народа СССР и, действуя любыми незапрещёнными законодательством методами, обеспечить исполнение решения, принятого на Всесоюзном референдуме. Тем самым власти Союза ССР фактически боролись бы за демократию на всей территории СССР, что могло и не совпадать с представлениями о демократии некоторой взбалмошно-ретивой части жителей Москвы, а также с мнениями «заокеанских друзей» и европейских почитателей политики властного безвластия Президента СССР Михаила Горбачёва.

Вот тогда и наступило 19 августа 1991 года, когда все граждане единой ещё страны советов увидели на экранах телевизоров многократно повторённый танец маленьких лебедей из балета Петра Чайковского «Лебединое озеро», как бы прикрывший собой бесстыдное предательство одних и бессмысленные действия других. Разгорячённые видом бронетехники, не пойми за чем выведенной на улицы Москвы, а также восторгом от собственной храбрости, немногочисленные революционно-настроенные граждане, забывшие о долге перед обществом чтить его законы и решения, принятые законноизбранными властями, своими действиями создали опаснейший прецедент беззакония, фактически утвердив право толпы на возмущение и сопротивление властям.

Напомним, полномочия всех высокопоставленных государственных должностных лиц Союза ССР, входивших в состав Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), в своей основе были производны от прав всенародно избранного Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. В этой связи на 26 августа 1991 года было назначено внеочередное заседание Верховного Совета СССР, целью которого было санкционировать или не санкционировать действия Вице-президента СССР Геннадия Янаева и его сотоварищей по ГКЧП.

Прекрасно отдававший себе отчёт, что Верховный Совет СССР, как правовой институт демократии, скорее всего, в том или ином виде поддержал бы действия членов ГКЧП, Президент РСФСР Борис Ельцин никак не мог этого допустить. Поэтому, вместо того, чтобы сдерживать вышедших на улицу людей от неправомерных действий, хотя бы ради поддержания порядка и законности в столице государства, руководствуясь лишь революционной целесообразностью, а не гражданским долгом, Борис Ельцин намеренно пошёл на максимальное обострение ситуации. Незаконно присвоив себе полномочия верховного суда, он запросто подписал 19 августа 1991 года обращение «К гражданам России», в котором объявил ГКЧП не законным, а лиц, в него входивших, — изменниками народа, поставивших себя вне закона.

В следующих своих указах Президент РСФСР Борис Ельцин попытался подчинить себе все структуры КГБ, МВД и Министерства обороны СССР, дислоцировавшиеся на территории РСФСР, которые по действовавшему законодательству подчинялись органам государственной власти СССР. Отправляя людей на баррикады, не собираясь дожидаться 26 августа 1991 года, этот «гарант законности» провозгласил: «Как президент России, от имени избравшего меня народа, гарантирую вам правовую защиту и моральную поддержку».

Миндальничать Борису Ельцину было нельзя, помня о действовавшей в то время норме права статьи 64 («Измена Родине») Уголовного кодекса РСФСР: «Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершённое гражданином СССР в ущерб государственной независимости, территориальной неприкосновенности или военной мощи СССР: переход на сторону врага, а равно заговор с целью захвата власти, — наказывается… смертной казнью с конфискацией имущества». Первый же российский президент не был в полном смысле слова главой суверенного государства, несмотря на принятую 12 июня 1990 года Декларацию № 22-1 «О государственном суверенитете РСФСР». В то время он был лишь президентом — главой исполнительной власти союзной советской республики, к примеру, как нынешний президент Республики Татарстан Минтимер Шаймиев. Поэтому и целью спровоцированного ещё в июле 1991 года высокопоставленными госчиновниками РСФСР августовского столкновения с властями Советского Союза в лице ГКЧП была попытка добиться настоящей суверенизации союзной республики РСФСР путём её превращения в собственно суверенное государство Российская Федерация.

Для этого им предстояло фактически отстранить демократически избранную власть Советского Союза от решения тех вопросов государственной политики, которые входят в круг полномочий законодательной, исполнительной и судебной власти, в полном смысле этого слова суверенного государства, включая вопросы определения порядка и условий проведения экономических реформ в стране. Несомненно, чрезмерная суверенизация одной из республик Союза ССР подтолкнула бы к этому и все остальные, что нанесло бы вред федеративному устройству Советского Союза, и, как следствие, довольно быстро превратило бы его из федерации в конфедерацию, либо вообще привело бы к распаду на несколько суверенных государств. Отсюда, при объективной квалификации умышленных действий высокопоставленных должностных лиц РСФСР, направленных на ослабление федеративного устройства СССР, они вполне и естественно могли быть истолкованы как деяния, наносившие ущерб территориальной неприкосновенности СССР, что собственно подпадало под санкции статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР.

Российские средства массовой информации, особенно не задумываясь о глубинных причинах происходившего, фиксировали на телеэкранах и в печатных изданиях лишь следствие: бронетехнику на площадях и улицах Москвы да театрально прикрытого бронежилетом Бориса Ельцина во время его эмоционального выступления перед людьми, собравшимися возле Белого дома, — вдохновенно возопили о путче ГКЧП.

На самом же деле — это не был путч, это была «бархатная революция» верховной власти РСФСР, направленная против суверенитета СССР, как федеративного государства, представленного законно-избранными демократическим путём властями Союза ССР и управлявшегося по Конституции и законам союзного государства. Революция властей или политический переворот за установление полного суверенитета РСФСР, как уже отмечалось, за превращение союзной республики в суверенное государство — Российская Федерация. Именно «бархатная революция», не превратившаяся в кровавый путч лишь благодаря мудрости и приверженности высоким идеалам офицерской чести и служебного долга министра обороны Д.Язова, председателя КГБ В.Крючкова, министра внутренних дел Б.Пуго, в подчинении которых находились элитные воинские подразделения, так и не получившие приказ применить силу против таких же граждан единой страны.

Одно лишь позабыли революционно-настроенные борцы за «демократию» против демократии (против результатов Всесоюзного референдума от 17 марта 1991 года): «Кто сеет ветер, тот пожнёт бурю!».

В гораздо худшем варианте подобное же повторилось в сентябре — октябре 1993 года. Тогда, стремясь устранить ненужное ему препятствие, ставшее на пути экономикоприватизационных реформ, демократическим путём всенародно-избранный российский президент сначала своим указом разогнал демократическим путём всенародно-избранный Верховный Совет Российской Федерации, а затем «демократически» расстрелял его из танковых орудий. Вновь, формально демократия билась с демократией!

Примечательно, в обоих случаях всё в конечном итоге закончилось амнистиями и всеобщим всепрощенчеством. Не потому ли, что открытые суды с непременным для данных случаев участием независимых международных правозащитников и экспертов в области юриспруденции вскрыли бы такие факты, которые, возможно, способствовали бы превращению обвинителей в обвиняемых, а обвиняемых в пострадавших и обвинителей.

Объявляя амнистии, как бы прощая других, Борис Ельцин на самом деле прощал себя и своих приближённых перед российским народом и международным общественным мнением. Однако всё же этим нельзя добиться Высшего всепрощения!

//__ * * * __// 

Во введении в настоящую книгу отмечалось, что старт процессу приватизации дал Указ Президента России № 341 от 29 декабря 1991 года «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий», подписанный буквально на обломках СССР, окончательно разрушенного 8 декабря 1991 года в ходе встречи Ельцина, Кравчука и Шушкевича в Беловежской пуще (Вискули). Данный указ утвердил «разработанные на основе проекта Государственной программы приватизации на 1992 год Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год», вступившие в силу с 1 января 1992 года.

Не дожидаясь утверждения Государственной программы приватизации Верховным Советом Российской Федерации, как это регламентировала статья 3 Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР», реформаторы из команды Чубайса, с того момента фактически приступившие к управлению процессом промышленной приватизации, почти во всём перевели его в поле подзаконного правового регулирования.

Указы и распоряжения Президента, постановления Правительства, распоряжения Госкомимущества Российской Федерации подменили собой так и не принятые законы страны. Конечно, создание полноценной законодательной базы, призванной регулировать все существенные моменты процесса промышленной приватизации, заняло бы достаточно длительный период времени. С другой стороны, качество принимаемых законодательным органом государственной власти Российской Федерации нормативных актов с точки зрения их непротиворечивости и продуманности исполнения было бы несравненно выше, нежели качество на скорую руку написанных и не известно при каких обстоятельствах и где подписанных подзаконных нормативных актов.

Это не могли не понимать и сами разработчики российской модели промышленной приватизации, но всё же фактор времени был поставлен ими во главу угла даже в ущерб качеству издаваемых нормативных актов, что в итоге отрицательно сказалось на полноте подготовки приватизационной документации, впрочем, за чем особого контроля-то и не было вовсе.

Ведь углублённое, подробнейшее рассмотрение всех нюансов российской модели промышленной приватизации, предложенной специалистами Анатолия Чубайса в ходе парламентских слушаний в Верховном Совете Российской Федерации при рассмотрении соответствующих законопроектов, вскрыло бы вопросы, на которые её разработчики не были готовы отвечать с достаточной степенью откровенности. Это, как минимум, привело бы к утрате приватизацией своей динамичности, в основном благодаря которой и удалось беспроблемно организовать неправомерную передачу рентабельнейших государственных промышленных предприятий и объединений (концернов) — ликвидной государственной собственности в частную собственность избранников первого российского президента.

Отсюда — активное участие Верховного Совета Российской Федерации в принятии на высшем законодательном уровне нормативных правил приватизации государственных предприятий и объединений (концернов) страны, а также контроля над их исполнением не могло устроить Анатолия Чубайса, как чиновника, ответственного за «правильное», то есть угодное Кремлю, проведение приватизационных процессов в России.

Исполнительная власть Государства в лице Президента России Бориса Ельцина уполномочила Анатолия Чубайса и, по большому счёту, никого более, определять правила перераспределения государственной (общенародной) промышленной собственности, как в среде российского народа в ходе чековой приватизации, так и среди немногочисленных персон, отобранных кремлёвскими властями на роль финансовых столпов политического режима ново-буржуазной демократии. Это был весьма сомнительный вариант развития событий, даже учитывая тяжёлую политико-экономическую ситуацию, сложившуюся тогда в России, если, правда, придерживаться правового смысла понятий «демократия», «теория разделения властей» и «правовое государство».

Хотя для Анатолия Чубайса, безусловно, талантливейшего, ловкого управленца и политика своего времени, цель оправдала средства. Всё или почти всё произошло так, как он и планировал: кому было наказано стать капиталистом-миллиардером — стал таковым, тем же, за счёт кого этот кто-то вдруг стал олигархом, наказано было, смирившись, стойко терпеть собственное полунищенское существование, и они также оправдали «высокое доверие», оказанное им «демократическими» властями России.

В предельно короткий срок ему удалось убедить не только доверчивых россиян, но, кажется, даже самого себя, что вчерашние институтские комсомольские секретари, самоотверженно собиравшие причитавшиеся взносы с юных строителей коммунизма, после адресной приватизации в их пользу лучших государственных промышленных предприятий, обогатившись и окапитализировавшись, вдруг превратятся в защитников демократии от коммунистического реванша. Буквально так: «Чубайс наш новый Мир построил, кто был как все, тот стал вдруг всем, а кто был всем, тот стал ничем!».

В течение первого полугодия 1992 года шёл процесс апробирования на практике российской приватизационной модели на примере приватизации мелких и средних государственных и муниципальных предприятий путём передачи их в частную собственность по результатам проводившихся конкурсов и аукционных продаж. Тогда же, на начальном этапе, в основе своей была создана подзаконная нормативная база всей промышленной приватизации по-Чубайсу.

Для достижения успеха главного шага — приватизации крупнейших отраслевых государственных промышленных предприятий и объединений, специализировавшихся, главным образом, на добыче, переработке и реализации природно-сырьевых богатств российских недр, формально совершенно необходимо было прийти к политическому компромиссу с Верховным Советом Российской Федерации, тем самым на старте реформ не обострив политическую ситуацию в стране.

В связи с этим разработчики российской модели промышленной приватизации по-Чубайсу избрали совершенно беспроигрышный вариант развития событий, позволивший им, заручившись поддержкой части россиян, надолго оставить инициативу проведения приватизационных преобразований в стране за собой. Так в первые месяцы 1992 года они предоставили возможность социально активным гражданам, желавшим кардинально улучшить своё материальное благосостояние, проявить себя при приватизации мелких и средних государственных и муниципальных предприятий, почувствовать пусть ещё не вкус, но запах, манящий запах легального капитализма, легальных, достаточно больших и быстрых денег. Очень скоро в стране стал складываться социальный слой мелких буржуа, благодаря чему дальнейшие процессы промышленной приватизации в России сделались необратимыми. Оставалось лишь задавать им правильное направление и нужный темп, периодически отмахиваясь от назойливых критиков веером хорошо заученных фраз о незыблемости института частной собственности в устроенном по демократическим принципам гражданском обществе, тут же намеренно забывая отмечать хрупкость государственной (общенародной) собственности в эпоху такой демократии.

В итоге Верховный Совет Российской Федерации весной — летом 1992 года был поставлен перед дилеммой: либо продолжать не утверждать фактически уже работавшую Государственную программу приватизации на 1992 год, выглядя в глазах потенциальных избирателей бесполезным противником уже появившейся частной собственности на средства производства, чем непременно воспользовались бы его противники; либо всё же в целом согласиться с предложенной моделью промышленной приватизации по-Чубайсу и с незначительными, совершенно не принципиальными корректировками утвердить проект Государственной программы приватизации на 1992 год.

Как депутатам Верховного Совета Российской Федерации, так и реформаторам из команды первого президента страны каждодневно приходилось учитывать фактор всё возраставшего нервозного недовольства большинства россиян, вызванного результатами «благотворного» влияния на жизненный уровень людей гайдаровской либерализации цен, когда обедневших и бедствовавших людей изо дня в день становилось больше и больше.

Тогда-то кремлёвские реформаторы и стали предлагать через проведение массовой чековой (ваучерной) приватизации государственных и муниципальных предприятий попытаться сделать большинство россиян хоть чуточку, но менее бедными, а малое число наиболее сметливых, быстренько научившихся спекулировать обезличенными ценными бумагами (ваучерами) — совсем не чуточку богатыми.

Постепенно наступил момент, когда депутаты Верховного Совета Российской Федерации осознали, что дальнейшее принципиальное неутверждение предложенной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий означало бы противопоставление избранников народа людям, уже надевшим розовые очки надежды и стремившимся как можно скорее убежать от нужды в светлое обеспеченное будущее.

Не желая «дуть против ветра», депутаты приняли то решение, которое давно ждала от них команда реформаторов: 11 июня 1992 года Председатель Верховного Совета Российской Федерации Руслан Хасбулатов подписал Постановление № 2980-1 «О введении в действие Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации». Первый раунд борьбы, наиважнейший междустрочный смысл которой, по-видимому, не понимало по крайней мере большинство парламентариев, с ошеломляющим преимуществом выиграл Анатолий Чубайс. Выигрыш заключался во времени: за каких-нибудь полгода прародителю российской промышленной приватизации удалось сделать то, что при эволюционно-развивавшемся процессе аналогичных реформ заняло бы несколько лет.

Июньское решение Верховного Совета Российской Федерации подготовило почву для подписания 1 июля 1992 года Указа Президента России № 721 «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества».

День подписания этого президентского указа можно считать днём, ради которого, начиная с принятия 3 июля 1991 года Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий», соратники Бориса Ельцина жили и работали весь первый, труднейший для них календарный год становления псевдодемократического режима правления. Добившись развала Союза ССР, получив на примере становления мелкого и среднего частного бизнеса первый опыт приватизации, реформаторы с воодушевлением принялись организовывать адресную приватизацию крупнейших рентабельнейших государственных промышленных предприятий и объединений (концернов), специализировавшихся на добыче, переработке и реализации природно-сырьевых богатств России.

Значение упомянутого президентского указа заключалось в решении им двух весьма важных ключевых задач, без которых ускоренное движение вперёд в направлении полной приватизации крупнейших государственных промышленных предприятий и объединений (концернов) России сделалось бы попросту невозможным.

Во-первых, Госкомимущества Российской Федерации обязали приступить к преобразованию государственных предприятий (кроме совхозов), производственных и научно-производственных объединений, правовой статус которых ранее не был приведён в соответствие с законодательством, а также акционерных обществ закрытого типа, более 50 % уставного капитала которых находилось в государственной собственности, в акционерные общества открытого типа. Исключением являлись лишь те предприятия и объединения, приватизация которых была запрещена Государственной программой приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации в 1992 году.

Главной идеей здесь было так называемое акционирование — преобразование унитарных государственных предприятий и объединений, чьё имущество в прежние времена соответствующими государственными органами управления было передано им в полное хозяйственное ведение, в организационно-правовую форму акционерного общества открытого типа, обладавшее своим имуществом на праве собственности.

Акционирование позволяло уже непосредственно в процессе самой приватизации свободно оперировать акциями этих открытых акционерных обществ: реализовывать их членам трудовых коллективов, продавать на аукционных торгах, передавать в управление третьим лицам или в качестве обеспечения исполнения обязательств (залог) финансовым организациям (банкам) по возврату полученных от них кредитов и процентов по ним.

В тексте президентского указа обращала на себя внимание фраза: «правовой статус которых ранее не был приведён в соответствие с законодательством Российской Федерации». Её использование предусматривалось с учётом нормы права пункта 3 статьи 12 действовавшего тогда Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности», которая гласила:

«Преобразование в акционерные обществагосударственных и муниципальных предприятий^ также предприятий, в имуществе которых вклад государства или местных Советов составляет более 50 процентов, осуществляетсясобственником или уполномоченным им органом с учётом мнения трудового коллективаи в соответствии с законодательством РСФСР о приватизации».

Ясно видно, в президентском указе в отличие от закона отсутствовала ссылка на учёт мнения трудового коллектива. И это не случайно, поскольку вероятность того, что трудовые коллективы крупных промышленных, подчеркнём, прежде всего рентабельных государственных предприятий и объединений вдруг и однозначно быстро поддержали бы их акционирование с целью последующей приватизации, справедливо вызывало у авторов проекта президентского указа большие сомнения. Поэтому они обыграли эту трудность по-своему, наделив трудовой коллектив второстепенным и, к тому же, декларационным правом, создававшим обманчивую иллюзорность возможности его реализации, причём после завершения процессов акционирования государственного предприятия или объединения (концерна):

«Установить, что находящиеся в государственной собственности пакеты акций, составляющие более 50 процентов уставного капитала предприятия, могут быть переданы в траст с согласия трудового коллектива предприятия».

По большому счёту это была совершенно бесполезная норма подзаконного права, необходимость появления которой можно объяснить, пожалуй, лишь особенностями того времени — времени псевдодемократических реформ, проводившихся методами искусно завуалированных обманов и пустых обещаний власть имущих своему народу. С одной стороны, эта норма права никак и ни при каких обстоятельствах не могла ограничить разработчиков и проводников в жизнь приватизации государственных промышленных предприятий по-Чубайсу в реализации их замыслов по перераспределению в интересах строго определённых частных лиц самой ликвидной государственной собственности. С другой стороны, она смягчала гражданское общественное мнение, сея в сознании людей семена добросовестного заблуждения об их возможном активном участии в происходивших в стране событиях. Поясним.

По первому варианту приватизационных льгот, суть которого подробно излагалась в ведении в настоящую книгу, контрольный пакет акций образованного открытого акционерного общества составлял не 50 % плюс одна акция, а 37,5 % плюс одна акция, или в грубом упрощении — 38 %, поскольку 25 % акций этого приватизируемого акционерного общества были привилегированными. Привилегированные же акции, как известно, не предоставляют их держателям право иметь решающий голос на общих собраниях акционеров компании, в основном ограничивая их интересы лишь ежегодным получением фиксированных дивидендов в валютно-денежном выражении. Они распространялись безвозмездно среди членов трудового коллектива приватизируемого государственного предприятия, а также — среди приравненных к ним лиц.

В этом случае 38 % акций уставного капитала открытого акционерного общества составляли большую часть в 75 % пакете суммарно всех обыкновенных (по видовому названию), но совершенно необыкновенных по их значимости, наиболее дорогих, управленческих акций. Ведь по сути своей именно обладание контрольным пакетом акций компании, образованной в результате акционирования стабильно рентабельного государственного предприятия или объединения (концерна), позволяло без каких-либо проблем и в течение очень короткого времени превратить вчерашнего малоимущего советского человека в современного российского инвалютного капиталиста-миллиардера (!).

Общественное мнение, формировавшееся подавляющим большинством российских граждан, однозначно не могло поддержать приватизацию наиболее ликвидной (лучшей) государственной промышленной собственности в интересах заранее избранного круга частных лиц, поэтому контрольные пакеты акций, образованных в ходе акционирования предприятий, приватизируемых по первому варианту приватизационных льгот, на срок до трёх лет формально оставались в собственности Государства.

Фокус же заключался в том, что, не изменяя собственника, не реализуя (продавая) контрольные пакеты акций указанных открытых акционерных обществ каким-либо третьим лицам, уполномоченные президентской волей госчиновники, разумеется, являвшиеся настоящими профессионалами хитроумного подзаконного нормотворчества, сразу же после акционирования государственных предприятий были вправе распоряжаться контрольными пакетами их акций по иному. Например, путём передачи в доверительное управление или траст. Для чего, подчеркнём, какого-либо учёта мнений трудовых коллективов не требовалось, причём, по весьма формальному, но превосходно продуманному основанию: согласие трудовых коллективов на траст требовалось только тогда, когда в государственной собственности находились пакеты акций, составлявшие «более 50 процентов уставного капитала предприятия», а, как известно, 38 % меньше этого обязательного требования (!).

По второму варианту приватизационных льгот трудовой коллектив изначально получал в собственность весь контрольный пакет обыкновенных (управленческих) акций приватизируемого акционерного общества, образованного в результате акционирования унитарного государственного предприятия, и составлявший не менее 50 % уставного капитала компании плюс одна акция и при полном отсутствии привилегированных акций. Из чего видно, что во втором варианте приватизации Государство с самого начала не имело намерений оставлять в своей собственности контрольный пакет обыкновенных (управленческих) акций образованного акционерного общества, а, следовательно, у него просто не было необходимого 50 % пакета акций для возможной передачи в доверительное управление или траст.

Значит, норма права упомянутого президентского указа, предусматривавшая получение согласия трудовых коллективов на передачу в траст принадлежавших Государству акций акционированных с целью приватизации государственных предприятий и объединений, — это не что иное, как обман, маскировавший идейную несправедливость проводившейся приватизации. Это было декларационное рекламное действо, из которого нельзя было извлечь каких-либо правовых последствий. В общем, — правовая пустышка, мыльный пузырь, рассчитанный на массовую доверчивость и неосведомлённость россиян (!).

В наделении высокопоставленных госчиновников полномочиями по собственному усмотрению ещё до аукционных продаж распоряжаться принадлежавшими Государству контрольными пакетами акций открытых акционерных обществ, образованных в ходе преобразования рентабельных государственных промышленно-отраслевых предприятий и объединений (концернов), в основном приватизировавшихся по первому варианту льгот, состоял смысл интриги приватизации по-Чубайсу!

Приватизационные интриги закручивались вокруг конкретных, разумеется, далеко не планово-убыточных, а стабильно рентабельных государственных предприятий и объединений (концернов), для чего эти юридические лица предварительно попадали в соответствующие перечни Государственной программы приватизации, в соответствии с действовавшим российским законодательством подлежавшей утверждению Верховным Советом Российской Федерации. Затем следовало акционирование этих государственных унитарных хозяйствующих субъектов и окончательный отбор наиболее рентабельных и перспективных компаний, исходя из их производственных показателей и экономической результативности. Первые строчки списков таких компаний занимали преобразованные государственные промышленно-отраслевые горнодобывающие и нефтедобывающие объединения (концерны).

Контрольные пакеты обыкновенных акций горнодобывающих и нефтедобывающих компаний (бывших концернов), формально-юридически остававшиеся в государственной собственности, без промедлений, без каких-либо обоснований и мотиваций легально передавались в доверительное управление или траст коммерческим организациям, подобранным кремлёвскими госчиновниками под непосредственным и чутким личным руководством Президента России Бориса Ельцина.

Предоставленная частным лицам возможность всеобъемлющего управленческого доступа к производственно-хозяйственной деятельности рентабельных государственных промышленно-отраслевых открытых акционерных обществ, к их внутренней экономике, к финансовым потокам, к информации о доходах, причём задолго до полной приватизации самих производственных имущественных комплексов, позволила скорейшим образом прибрать к рукам — приватизировать их прибыль, в итоге недополученную Государством (!).

Далее, через каких-нибудь три года, без всяких проблем проводились аукционы по продаже этих же контрольных пакетов акций в частную собственность тех, кто весь этот период времени уже управлял этими лишь частично приватизированными компаниями, планомерно присваивая сливки от финансовых результатов их деятельности.

В первоначальной редакции правовая норма пункта 3 статьи 3 Закона РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР» гласила:

«В программе /Государственная программа приватизации/ устанавливается перечень государственных предприятий, объединений или их подразделений, не подлежащих приватизации. Указанный перечень согласовывается с республиками в составе РСФСР, краями, областями, автономными областями, автономными округами, городами Москвой и Ленинградом /Санкт-Петербург/ и ежегодно утверждается Верховным Советом РСФСР».

В соответствии с нормой права пункта 2 той же статьи Государственная программа приватизации, утверждавшаяся Верховным Советом РСФСР, содержала законченный, то есть не подлежавший произвольному расширению иными органами власти, «перечень объектов (групп объектов) государственной собственности, намеченных к приватизации, и обоснование их выбора».

По представлению Совета Министров РСФСР рассмотрение и утверждение обоих перечней государственных предприятий и объединений, как приватизируемых, так и по каким-либо причинам не подлежавшим приватизации, было законодательно закреплено в качестве одной из функций Верховного Совета РСФСР. Организационно всё было предельно прозрачно и понятно: что есть белое, а что есть чёрное.

Отметим, что так было в редакции закона, принятого 3 июля 1991 года, когда РСФСР ещё являлась союзной республикой и входила в состав СССР, когда Борис Ельцин жизненно нуждался в поддержке депутатского корпуса Верховного Совета РСФСР. Но не прошло и одного года, как новая исполнительная власть уже суверенной Российской Федерации, окончательно высвободившаяся от «довлеющего влияния» руководства Союза ССР, потребовала для себя у законодательной власти страны больших полномочий в постановке и решении приватизационных задач.

По всей видимости, не без труда, но Анатолию Чубайсу удалось убедить в то время ещё относительно покладистый, лояльный президентскому своеволию Верховный Совет Российской Федерации внести в текст Закона от 5 июня 1992 года «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий» необходимые ему дополнения. В частности, изменённая редакция пункта 3 статьи 3 законодательного акта была дополнена следующей нормой права:

«В программу /Государственную программу приватизации/ могут быть включены также перечни объектов, приватизация которых может быть разрешена по решению Правительства Российской Федерации или Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом. При приватизации предприятий, включённых в указанные списки, Правительство Российской Федерации, Государственный комитет Российской Федерации по управлению государственным имуществом вправе принимать решения о закреплении контрольных пакетов их акций в государственной собственности на срок до трёх лет».

Это указывало на то, что в основополагающем, единственном приватизационном законе появились-таки «серые пятна», когда приватизировать промышленное предприятие или объединение было, мягко скажем, нецелесообразно с государственной точки зрения, но не столько Правительству, сколько в большей мере Госкомимуществу Российской Федерации непременно желательно, — то приватизировать становилось можно! По сути дела речь шла о серьёзнейшем расширении личных полномочий Анатолия Чубайса, который собственной персоной был представлен в обоих названных государственных органах исполнительной власти страны.

В итоге ещё летом 1992 года Правительство и Госкомимущество Российской Федерации были законодательно уполномочены решать приватизировать или не приватизировать те или иные государственные промышленные предприятия и объединения (концерны), не оглядываясь на реакцию российских парламентариев. Это существенно снизило роль Верховного Совета Российской Федерации, так как после утверждения Государственной программы приватизации в целом он был не вправе повлиять на формирование окончательного перечня приватизируемой промышленной государственной собственности (!).

Данная уступка исполнительной власти была сделана только после своеобразного заверения российских парламентариев, что в указанных случаях контрольные пакеты акций приватизируемых после акционирования государственных компаний на срок до трёх лет могут быть закреплены в государственной собственности, оставаясь там под контролем и в ведении уполномоченных на то государственных органов.

Народная мудрость гласит: «Простота — хуже воровства!».

По всей видимости, российские депутаты, надев «розовые очки» безмятежной уверенности в добропорядочности высокопоставленных госчиновников исполнительной власти, ответственных за проведение промышленной приватизации в России, успокоились, думая, что якобы оставили на срок до трёх лет указанные контрольные пакеты акций в государственной собственности. Складывается впечатление, парламентариям попросту не досказали всей правды. Однако даже человеку, слабо посвящённому в хитросплетения юридической терминологии, наверняка сразу же станет понятным разнящийся смысл умозаключений: «вправе принимать решения» и «обязаны принимать решения», когда речь заходила о закреплении контрольных пакетов акций приватизируемых компаний в государственной собственности.

После внесённых изменений и дополнений в Закон уже не РСФСР, а Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» ни Правительство, ни Госкомимущество Российской Федерации не были обязаны сохранять за Государством все права, следовавшие из собственности на контрольные пакеты обыкновенных акций частично уже приватизированных компаний. Они были вправе, но не обязаны принимать решения только о формальном сохранении самого права государственной собственности на эти пакеты акций на срок всего-то до трёх лет. Права же на все благоприобретения от обладания контрольными пакетами обыкновенных акций, включая права на присвоение финансовых результатов (прибылей), к примеру, лучших горнодобывающих и нефтедобывающих компаний, через продуманно образованные дыры в законодательстве вполне могли свободно передаваться третьим лицам, обогащая последних, способствуя формированию из ряда неприметных бывших советских людей будущих капиталистов-миллиардеров (!).

Это была серьёзная как юридическая, так и политическая судьбоносная ошибка Верховного Совета Российской Федерации. Тогда российские парламентарии по своей сути проиграли дебют шахматной партии под названием «Приватизация по-российски», уступив стратегическую инициативу в принятии приватизационных решений и контроля их исполнения команде Президента России Бориса Ельцина.

Позволив Анатолию Чубайсу, кажется, всего-то лишь чуть-чуть подмять под себя полномочия высшего органа законодательной власти, депутаты-парламентарии невольно приблизили 21 сентября 1993 года (президентский указ № 1400), события которого последовали за тем временем, когда российские законодатели, вдруг прозрев, поняли антинародный характер промышленной приватизации по-Чубайсу, но было уже поздно (!).

Пришло время, и перед Белым Домом выстроились танки, в качестве весомейшего аргумента развернувшие в сторону парламента свои 120-миллиметровые орудия, и начали «воспитывать» народных избранников в духе почтения к президентской власти и «демократическому» политическому режиму, уже приступившему к неправомерному приват-приватизационному перераспределению бывшей советской социалистической, но всё еще общенародной промышленной собственности.

Однако за пятнадцать календарных месяцев до этого, летом 1992 года, события российской действительности развивались относительно спокойно, без пальбы, пожаров и тому подобного беспредела, с внешней стороны как-то даже банально, но исключительно революционно по внутреннему смысловому содержанию.

Не прошло и месяца с принятия 5 июня 1992 года Закона Российской Федерации «О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РСФСР», как 1 июля того же года был подписан и введён в действие с момента официального опубликования президентский указ № 721. Мягкой формулировкой «рекомендовать» этот подзаконный акт по существу санкционировал передачу контрольных пакетов обыкновенных акций приватизируемых предприятий и объединений (концернов) в доверительное управление (траст):

«Рекомендовать Российскому фонду федерального имущества, фондам имущества республик в составе Российской Федерации, краёв, областей, автономной области, автономных округов, городов и районов передавать на договорной основе находящиеся в их владении пакеты акций до момента их продажи в соответствии с планами приватизации предприятий в доверительное управление (траст) физическим и юридическим лицам, признаваемым покупателями в соответствии со статьёй 9 Закона Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации».

Возможность своевольной передачи совершенно произвольно выбранным третьим лицам принадлежавших Государству контрольных пакетов акций открытых акционерных обществ, образованных в процессе реорганизации путём преобразования государственных предприятий и объединений (концернов), в некое доверительное управление (траст) — вторая наиважнейшая решённая задача, ради которой собственно и издавался Указ Президента России № 721 от 1 июля 1992 года (!).

Еще раз подчёркнём, необходимость получения согласия на всё это трудовых коллективов акционированных и приватизируемых государственных предприятий и объединений (концернов) популистски картинно декларировалась, но в обязательном порядке не требовалась. От третьих лиц, которые удостаивались чести официально и фактически безвозмездно управлять горнодобывающими и нефтедобывающими компаниями страны, через «временное» владение их контрольными пакетами акций, переданных им формально как бы вплоть до завершения приватизации, каких-либо особых заслуг перед Отечеством или неописуемых профессиональных знаний и опыта не требовалось.

Ими могли стать кто угодно, только бы им предпочитала доверять кремлёвская власть, а они были бы лично «на клеточном уровне» преданы первому российскому президенту, а также узкому кругу лиц из его ближайшего окружения — «семье» Бориса Ельцина. Фамилии не имели какого-либо принципиального значения, то ли это были бы Ивановы и Сидоровы, то ли — Потанины и Ходорковские, всё равно!

Важно было лишь то, кто или какие структуры стояли за этими фамилиями. В этом и беспросветное бесправие, и соль российской промышленной приватизации по-Чубайсу (!).

//__ * * * __// 

Теоретики из команды Анатолия Чубайса настолько торопились отразить в тексте упомянутого президентского указа возможность передачи третьим лицам государственной собственности — контрольных пакетов обыкновенных акций частично приватизированных предприятий и объединений (концернов), что не особенно заботились о правильности юридических формулировок. Ведь под понятием «траст» следовало понимать не что иное, как «доверительную собственность», а не «доверительное управление».

Коротенько поясним, в чём состояла суть отличия этих правовых понятий, которая, по всей видимости, совершенно не интересовала «грамотнейших» специалистов в области реформирования макроэкономики огромной страны, стряпавших проекты президентских указов и, чуть ли не с глубоким внутренним чувством исполненного исторического долга, подсовывавших их на подпись высочайшей и очень самоуверенной особе.

В российском гражданском праве 90-х годов XX века существовало два правовых понятия: доверительная собственность (траст) и доверительное управление.

Правовой институт доверительной собственности (траст) появился в гражданском праве лишь после вступления в силу Указа Президента России № 2296 от 24 декабря 1993 года «О доверительной собственности (трасте)». Чёткое представление о доверительном управлении появилось ещё позднее, после введения в действие 1 января 1995 года первой части Гражданского кодекса Российской Федерации, в которой нормы права статьи 38 и пункта 4 статьи 209 определили правовое понятие доверительного управления.

Существовала раньше и существует до сих пор принципиальная разница между доверительной собственностью (траст) и доверительным управлением, не сводимая лишь к терминологическим различиям, а серьёзно влияющая на правоотношения, возникающие в процессе использования на практике этих правовых институтов.

Доверительная собственность (траст) — институт вещного права, суть которого заключается в возможности расщепления права собственности между несколькими лицами, был заимствован романо-германской (континентальной) системой права, на основополагающих принципах которой выстроена российская правовая система, из англосаксонской — американской правовой системы. В результате учреждения траста на одно и то же имущество существует два собственника: лицо, учредившее доверительную собственность (траст), и сам доверительный собственник.

В англо-саксонской правовой системе доверительный собственник не является простым доверительным управляющим, иными словами, уполномоченным менеджером — представителем собственника, наделённым какими-то управленческими функциями, поскольку объём его полномочий несравнимо более широк, что получило своё отражение и в российском нормотворчестве. Так, в соответствии с нормой права пункта 9 вышеупомянутого президентского указа № 2296 от 24 декабря 1993 года доверительный собственник уполномочен «распоряжаться доверенным имуществом» (продавать, менять, передавать в залог и тому подобное), правда, с одной оговоркой, «исключительно в интересах бенефициария» (выгодоприобретателя).

В Великобритании применение правового института доверительной собственности (траст) позволяло значительно уменьшать налоговые обязательства, в соответствии с наследственным законодательством и правовыми обычаями, возникавшими у наследников при наследовании ими имущества и имущественных прав (наследственная масса). При переходе по наследству от наследодателя наследственной массы его наследникам объём налогообложения последних (выгодоприобретателей) был очень велик, но он уменьшался на отсутствие налогообложения стоимости того имущества, которое наследодатель (первоначальный обладатель) не менее чем за три года до своей кончины успел перевести из правового режима собственности в режим доверительной собственности (траст).

Необходимо отметить, что правовой институт доверительной собственности (траст) вообще не характерен для романо-германской (континентальной) правовой системы, принятой в подавляющем большинстве стран Европы и, разумеется, в России. Российской правовой системе гораздо более близко понятие доверительного управления, которое ни в коей мере не относится к вещному праву, к отношениям собственности, поскольку правовая природа доверительного управления — обязательственное право.

Передача имущества в доверительное управление не влекла и не влечёт перехода права собственности к доверительному управляющему, который обязан осуществлять управление имуществом, к примеру, теми же контрольными пакетами обыкновенных акций, не в своих интересах, а в интересах собственника или указанных им в договоре лиц. При применении правового института доверительного управления не предусмотрен переход права собственности, отсутствует понятие «расщеплённой собственности», характерной для доверительной собственности (траст), отсутствует право управляющего по своему усмотрению, пусть даже в интересах какого-либо выгодоприобретателя, распорядиться вверенным ему по договору доверительного управления имуществом.

В связи с этим остаётся только предполагать, какой такой тайный смысл закладывали авторы проекта упомянутого президентского указа в правовое понятие «доверительное управление (траст)» и был ли он вообще этот тайный смысл, или это правовые издержки нормативных актов, подготовленных, грубо говоря, «на коленке» англо-американскими советниками Анатолия Чубайса.

Главное, понятна цель этого ничем не подкреплённого, противоречивого, плохо проработанного подзаконного нормотворчества: обеспечить возможность скорейшей передачи произвольно выбранным физическим и юридическим лицам принадлежавших Государству контрольных пакетов обыкновенных акций приватизируемых компаний хоть в доверительное управление, хоть в траст, хоть как «петух на заборе крикнет». Лишь бы скорее наделить лиц, подобных Потанину и Прохорову, реальными рычагами управления лучшей государственной, ещё вчера общенародной промышленной собственностью, предоставив им возможность ни за грош эксплуатировать богатейшие месторождения руд цветных и благородных металлов, через что, ещё до пресловутых залоговых аукционов, сделав их выгодоприобретателями от неправомерного обладания чужой собственностью.

Всё делалось для того, чтобы скорее образовалось численно махонькое сообщество современной крупнейшей российской бизнес-элиты, этакий своеобразный закрытый «клуб нуворишей», неправомерное существование которого как бы символизирует нынешняя «Рублёвка», способная служить памятником, напоминающим о безвозвратно исчезнувших понятиях «справедливость» и «всеобщее равенство», присущих истинной демократии.

«По этому поводу, — говорил в одном из своих интервью 3 декабря 1998 года Борис Березовский, — точнее всех сказал один мой близкий знакомый, Лёня Вальдман, ныне живущий в Америке. Он сказал, что приватизация в России будет происходить в три этапа. На первом этапе будет приватизироваться прибыль. На втором этапе — собственность. На третьем этапе будут приватизироваться долги. Жизнь показывает, что это абсолютно точно». (Б.Березовский, «Искусство невозможного», том 1, стр. 103)

Точность приведённого высказывания, к сожалению, в полной мере подтвердила и приватизация Российского государственного концерна «Норильский никель».

1.2. Образование и первые решения комиссии по приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель»

Реорганизация государственных предприятий и объединений (концернов) путём их преобразования в открытые акционерные общества с целью последующей приватизации осуществлялась в соответствии с правовыми нормами действовавшего на тот момент российского гражданского законодательства, существенно дополненного положениями подзаконного нормативного акта — Указа Президента России № 721 от 1 июля 1992 года.

Суть реорганизации юридического лица путём его преобразования содержалась в норме права пункта 8 статьи 37 действовавшего тогда Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности», согласно которой при преобразовании одного предприятия в другое к вновь возникшему предприятию переходили все имущественные права и обязанности преобразованного юридического лица.

Собственно же процессы акционирования — реорганизации для целей последующей приватизации — призваны были обеспечить создававшиеся во исполнение приказов руководителей реорганизуемых юридических лиц комиссии по приватизации, в своей деятельности руководствовавшиеся Положением о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа, утверждённым упомянутым президентским указом. Деятельность рабочих комиссий по приватизации направлялась и контролировалась непосредственно руководителями предприятий, которые в соответствии с президентским указом несли персональную ответственность за точное и своевременное исполнение связанных с акционированием и приватизацией требований Госкомимущества Российской Федерации.

Обязательному преобразованию в открытые акционерные общества подлежали, в частности, все предприятия, производственные и научно-производственные объединения, находившиеся в федеральной собственности, государственной собственности субъектов Российской Федерации, если средняя численность их работников превышала 1000 человек или, если на 1 января 1992 года балансовая стоимость принадлежавших им основных фондов превышала 50 миллионов рублей. Причём для этих предприятий, объединений не брался в расчёт фактор их «вхождения в состав трестов, ассоциаций, концернов, союзов, межотраслевых, региональных и иных объединений предприятий».

Под действие этой нормы права совершенно свободно попадало государственное объединение «Норильский горно-металлургический комбинат имени А.П.Завенягина», созданное по постановлению ЦК ВКП(б) и СНК СССР, датированного 23 июня 1935 года. Из чего следовало, что, руководствуясь третьим разделом положения о коммерциализации государственных предприятий, генеральный директор производственно-хозяйственного объединения Норильский комбинат был обязан в семидневный срок со дня вступления в силу Указа Президента России № 721 от 1 июля 1992 года издать приказ об образовании соответствующей рабочей комиссии по приватизации управляемого им объединения.

Что характерно, упомянутый президентский указ вступил в силу с момента его официального опубликования. Не допуская каких-либо проволочек, 14 июля 1992 года в то самое время исполнявший обязанности генерального директора государственного объединения Норильский комбинат, его главный инженер Николай Абрамов подписал приказ № 306«Об образовании рабочей комиссии по приватизации Норильского горнометаллургического комбината им. А.П.Завенягина».

День 14 июля 1992 года без какого-либо преувеличения можно считать точкой отсчёта, своеобразным «днём взятия Бастилии», началом процессов акционирования и приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель».

После него были акционирование, приватизация и реструктуризация процветавшего государственного объединения Норильский комбинат, в итоге приведшие к появлению могучей частной империи цветной металлургии — ОАО «ГМК «Норильский никель». Компании, образованной на базе освоенных и активно разрабатывавшихся богатейших природно-сырьевых месторождений руд цветных и благородных металлов Норильского промрайона, основных производственных фондов и трудового коллектива реструктуризированного до нуля Норильского комбината.

Когда-то во Франции, 14 июля 1789 года, революционный штурм и разрушение государственной тюрьмы Бастилии создали условия для головокружительного карьерного роста и умножения благосостояния двадцатилетнего младшего лейтенанта артиллерии Бонапарта, в один прекрасный день ставшего вдруг Императором Франции Наполеоном I. Пройдя трудный путь от революционного беспредела, грабительского перераспределения собственности власть имущих сторонников короля, опиравшихся на роялистское право, он вошёл в историю не только величайшим полководцем, но, что главнее, человеком, подарившим Франции кодифицированное гражданское право. В итоге же его армия была разгромлена под Ватерлоо, и, находясь в ссылке на острове Святой Елены, 5 мая 1821 года он скончался, оставшись в памяти потомков величайшим из французов.

Безусловно, не пытаясь проводить каких-либо сравнений судьбы поистине великой исторической личности с тем или теми, кто во многом является весьма серым, случайным историческим продуктом, всё же, сочтём возможным поделиться с уважаемым читателем определённо напрашивающимся измышлением. Если верить в магию чисел, то интересно, когда и на каком острове, или в каких иных местах закончится правление современных «мини императоров» российского промышленного производства цветных и благородных металлов, добившихся своего нынешнего экономико-политического могущества лишь благодаря афёре, грамотно спланированной и осуществлённой в условиях беспредельно — революционного бардака недавнего российского прошлого? Чем эти люди, чьё настоящее и прошлое заполнены чем угодно, но только не чередой славных дел во благо своего Отечества и народа, запомнятся россиянам и их потомкам? Думается, что — ничем!

В середине лета 1992 года было положено начало делу новому и, по большому счёту, тогда мало кому известному. Почти наверняка в умудрённых производственным опытом головах технически грамотнейших руководителей государственного объединения Норильский комбинат витали определённые сомнения в правильном понимании ими сути происходивших в стране событий, невольно активными участниками коих им довелось стать. Тем не менее сработала десятилетиями воспитывавшаяся социалистическим строем управленческая психология «жрасных директоров», выразившаяся в их абсолютной исполнительности и отсутствии даже намёка на тень противления тому, что повелительно шло «сверху» — из Москвы!

Кроме того, в соответствии с положением пункта 7 президентского указа № 721 на руководителя преобразованного государственного предприятия возлагались обязанности генерального директора образованного открытого акционерного общества, а за ранее назначенными должностными лицами администрации того же предприятия закреплялись «правомочия Правления акционерного общества».

Попросту говоря, разработчики модели промышленной приватизации по-Чубайсу, во-первых, пообещали поддержать «жрасных директоров» государственных предприятий и объединений (концернов) где должностями, где опционами, во-вторых, одновременно для большей уверенности в успехе пригрозили им же ответственностью за непослушание, убедительно предложив последним действовать исключительно в фарватере политикоэкономических реформ, проводившихся Правительством Российской Федерации.

Об истинных целях и стратегических задачах, стоявших перед Госкомимуществом Российской Федерации, а также о месте, которое занимали в них планово-рентабельные крупнейшие промышленно-отраслевые производственные предприятия и объединения, специализировавшиеся на добыче, переработке и реализации полезных ископаемых, знало тогда лишь ближайшее окружение Анатолия Чубайса, да, конечно, сам Борис Ельцин.

О том же, к чему в результате всё-таки приведут приватизационные процессы, как они скажутся на судьбах работников полностью приватизировавшихся государственных предприятий и объединений, на судьбах членов их семей, где со временем окажутся сами «красные директора», как правило, опытнейшие производственники, но не слишком искушённые политики, тогда никто даже и не догадывался.

В соответствии с пунктом 1.1. Устава государственного объединения «Норильский горно-металлургический комбинат имени А.П.Завенягина», перерегистрированного 10 апреля 1992 года постановлением Главы администрации города Норильска № 337, это юридическое лицо входило «с правами учредителя в состав Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель».

Для таких случаев положение пункта 5 президентского указа № 721 предписывало предприятиям, являвшимся участниками государственных объединений (концернов), до 1 октября 1992 года преобразоваться в организационно-правовую форму преобразующихся объединений (концернов), то есть либо в товарищества, либо в акционерные общества. Одновременно происходило определение размеров вкладов предприятий-учредителей в уставные капиталы преобразующихся объединений (концернов).

Положение абзаца 2 пункта 5 упомянутого президентского указа № 721 гласило:

«Государственное имущество, ранее переданное в ведение (на баланс) указанным объединениям органами государственного управления, может быть внесено в уставный капитал соответствующими комитетами по управлению имуществом при условии преобразования объединений в акционерные общества открытого типа».

Российский государственный концерн «Норильский никель» как раз представлял собой объединение шести предприятий и производственно-хозяйственных объединений, можно даже предположить созданное на вполне добровольной основе во исполнение постановления Совета Министров СССР от 4 ноября 1989 года № 947 «Об образовании государственного концерна по производству цветных металлов «Норильский никель».

Следовательно, во-первых, государственное объединение Норильский комбинат должно было не позднее 1 октября 1992 года реорганизоваться путём преобразования в открытое акционерное общество. Во-вторых, все акции этого открытого акционерного общества должны были составить вклад в уставный капитал открытого акционерного общества, образованного в ходе акционирования Российского государственного концерна «Норильский никель», собственно и подлежавшего приватизации. В итоге приватизация государственного объединения Норильский комбинат должна была осуществляться опосредованно через размещение по выбранному варианту приватизационных льгот акций открытого акционерного общества, образованного в ходе акционирования Российского государственного концерна «Норильский никель» (!).

Интересным является то, что впопыхах Анатолий Чубайс, лично возглавлявший приватизацию Российского государственного концерна «Норильский никель», запутался в последовательности действий, сделав многое наоборот, фактически дискредитировав модель промышленной приватизации, им же придуманной и реализованной.

Однако, всё по-порядку.

Следуя полученным предписаниям, Правление Российского государственного концерна «Норильский никель» 20 июля 1992 года приняло решение за № КН-16«о приведении организационно-правовой формы концерна в соответствие с действующим законодательством, имея в виду преобразование концерна в акционерное общество «Российский государственный концерн по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель». Также в решении Правления устанавливалось, что «приватизацию входящих в концерн предприятий, организаций или их отдельных объектов считать недопустимой до принятия Правительством Российской Федерации решения о преобразовании Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» в акционерное общество».

Этот ответственейший документ был подписан всеми руководителями входящих в Российский государственный концерн «Норильский никель» предприятий и объединений:

— председателем Правления концерна, генеральным директором государственного объединения Норильский комбинат Филатовым А.В.;

— первым заместителем председателя Правления концерна Казаковым Б.В.;

— директором комбината «Неченганикель» Блатовым И.А.;

— директором комбината «Североникель» Худяковым В.М.;

— директором института «Гипроникель» Рябко А.Г.;

— директором Красноярского завода цветных металлов Гулидовым В.Н.;

— директором Оленегорского механического завода Поляковым М.И.

Под документом также поставили подписи и представители трудовых коллективов этих предприятий и объединений: Анисимов Ю.В. (от «Печенганикель»), Щетинин Е.Н. (от «Североникель»), Крылов А.А. (от Красноярского завода цветных металлов), Люботинский А.И. (от института «Гипроникель»).

В тот же день, 20 июля 1992 года, председатель Правления концерна Анатолий Филатов уже единолично подписал решение за № КН-20 об образовании комиссии по приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель».

Особое значение имел факт подписания решения Правления об акционировании с целью последующей приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель» непосредственно всеми руководителями, а также представителями трудовых коллективов предприятий и объединений, входивших в состав концерна. В противном случае действия руководства концерна могли в какой-то степени войти в противоречие с положениями Постановления Верховного Совета РСФСР от 11 октября 1991 года «Об упорядочении создания и деятельности ассоциаций, концернов, корпораций и других объединений предприятий на территории РСФСР», в то время ещё никем не отменённое.

Пункт 2 резолютивной части данного постановления парламента предписывал:

«Запретить всем созданным на территории РСФСР концернам, ассоциациям, корпорациям и всем другим объединениям предприятий осуществлять властные функции по отношению к входящим в эти объединения предприятиям, в т. ч. распоряжаться их имуществом, выступать арендодателями государственных предприятий, учреждать, реорганизовывать и ликвидировать государственные предприятия, назначать и увольнять руководителей государственных предприятий, давать другие обязательные для исполнения указания».

Летом 1992 года постепенно начали проявляться принципиальные противоречия во взглядах большинства депутатского корпуса Верховного Совета Российской Федерации и Правительства России на политико-экономические реформы, проводившиеся в стране и основывавшиеся на разгосударствлении и приватизации промышленной собственности. В частности, это касалось аргументированности обоснований включения тех или иных, прежде всего крупнейших рентабельнейших государственных федеральных предприятий и объединений (концернов) природно-сырьевых добывающих отраслей народного хозяйства в перечни хозяйствующих субъектов, подлежавших приватизации, наличия обязательных условий с этим связанных, а также собственно порядка проведения их приватизации. Хотя стоит отдельно отметить, полного единства во взглядах не было и среди госчиновников самой исполнительной власти.

Для скорейшего проведения акционирования и приватизации самых интересных с точки зрения доходности и прибыльности государственных промышленных предприятий и объединений (концернов), специализировавшихся на добыче, переработке и реализации природно-сырьевых богатств, председатель Госкомимущества Российской Федерации Анатолий Чубайс, как правило, предпочитал использовать не методы разъяснения, а откровенный административный нажим на «красных директоров». Последним особенно-то не позволялось задумываться о сути происходивших событий, поскольку это вполне могло привести к незапланированному правительственными чиновниками затягиванию процесса акционирования и последующей приватизации производственных предприятий и объединений (концернов), вверенных «красным директорам» по занимаемой должности, что могло повлечь срыв сроков создания условий для подкрепления приватизированными прибылями псевдодемократического режима Бориса Ельцина.

Фактор скорости работал на тех, кто, управляя приватизационными процессами из Москвы, намеренно не особенно беспокоился об информационной подготовленности хотя бы руководящих и инженерно-технических кадров приватизируемых предприятий и объединений (концернов). Стоит только представить, сделай Анатолий Чубайс хотя бы кратковременную паузу в приватизационных процессах, чтобы в течение двух — трёх лет, действуя через средства массовой информации, подготовить граждан России, как к самой промышленной приватизации, так ик её возможным последствиям, то всё приняло бы совсем другой оборот. Почти наверняка российское гражданское общество не раскололось бы на ничтожное меньшинство очень богатых и на подавляющее большинство живущих в постоянной нужде и бедности, либо откровенно нищенствующих россиян (!).

Ведь, в этом случае в России сложились бы условия для зарождения, становления, последующего развития и, хотелось бы верить, процветания среднего класса не богатых, но обеспеченных граждан, который во многих странах в различные времена служил и служит истинной опорой государственной власти. Социально-стабильное, независящее от корпоративной политики сверхкрупных частных компаний, думающее гражданское общество, в своём большинстве состоящее из просто обеспеченных людей, трудом достигших своего благосостояния, наверняка не позволило бы команде Бориса Ельцина за столь короткий срок так цинично и беспринципно распределить среди избранных сотоварищей богатства недр и промышленный потенциал России (!).

К сожалению, история не знает сослагательных наклонений, и добиться каких-либо глобальных изменений в реальной современной российской действительности будет очень сложно, а может быть и практически невозможно. Этого и добивался Анатолий Чубайс, с лета 1992 года как можно быстрее разгоняя локомотив промышленной приватизации, чтобы скорее наступил момент, когда едва появившиеся на свет, ещё не осознавшие реальный уровень собственных возможностей, будущие российские олигархи при любых обстоятельствах, наличии любых междоусобных разногласий в главном смогли бы стать его надёжными союзниками.

Союзниками против тех, кто в ходе промышленной приватизации по-Чубайсу остался ни с чем в материальном плане, надолго потеряв веру в справедливость политики, как центральных властей, так и местных муниципалитетов, в той или иной степени зависящих от тактических планов и стратегических программ крупнейших корпораций, фактически управлявших и управляющих целыми регионами страны. Против тех, кто теперь не скоро осознает смысл словосочетания «объединяющая национальная идея», не видя для себя ничего общего и объединяющего с олигархами, «за понюшку табака» растащившими экономический потенциал России по своим частным корпоративным квартирам. Даже если сегодня олигархи, стараясь погреться от популярности нынешнего российского президента, суетливо подёргиваясь, торопятся показать свою лояльность и нужность властям, «не моргнув глазом» рассуждают о борьбе с коррупцией и о возможном сотрудничестве крупного прихватизированного бизнеса и власти, параллельно успевают втискивать своих верных людей в Высший совет партии «Единая Россия».

Надо признать, руководство Российского государственного концерна «Норильский никель», в течение ряда лет привыкшее, что называется, на «ты» общаться с самыми высокопоставленными государственными должностными лицами в Москве, попыталось-таки разумно и не переча разобраться в сути акционирования и приватизации, а также в их возможных последствиях. Данная попытка не может не вызывать глубокого уважения к людям, которые изначально не захотели быть простыми пешками в игре кремлёвских реформаторов новой «демократической» волны.

Хотя, по понятным причинам, это не находило понимания и не вызывало одобрения со стороны председателя Госкомимущества Российской Федерации Анатолия Чубайса, который в письме за № АЧ/4873 от 31 июля 1992 года, адресованном председателю Правления Российского государственного концерна «Норильский никель» Анатолию Филатову, писал следующее:

«Концерн «Норильский никель», а также его структурные подразделения являются объектами федеральной собственности. Согласно п. 15 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 27.12.91 № 3020-1 правами распоряжаться федеральным имуществом на территории России обладает исключительно Госкомимущество РФ.

В Красноярском крае Госкомимущество РФ имеет три своих территориальных агентства, обладающих правом и компетенцией по распоряжению имуществом федеральной собственности. Это Таймырский, Эвенкийский окружные и Красноярский краевой комитеты по управлению имуществом.

Настоящим ставлю Вас в известность о необходимости исполнять решения указанных территориальных агентств Госкомимущества РФ, принятые в пределах их компетенции, в том числе в вопросах коммерциализации и распоряжения государственным имуществом.

В случае игнорирования их обоснованных требований Правительство России будет принимать меры административного воздействия».

Более красноречиво и лаконично написать, наверное, было бы трудно. Мол, если дорожите своими должностями, то, не рассуждая, молча и быстро выполняйте команды по ускорению акционирования и приватизации вверенного вам пока ещё государственного объединения (концерна).

Аргументируя приведённые в письме требования, Анатолий Чубайс ссылался на Постановление Верховного Совета Российской Федерации от 27 декабря 1991 года № 3020-1 «О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краёв, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность».

Интересно при этом, как он же по прошествии нескольких лет описывал, каким образом нужные ему текстовые формулировки попали в указанный документ, принятый российскими парламентариями:

«В стране существовало три десятка министерств и ведомств, которые чётко знали: поруководить предприятиями — это их святое. Никакое Госкомимущество никем всерьёз не рассматривалось… Причём противостояние Госкомимущества и министерств было не только на федеральном, но и на местном уровне… Под своё вторжение мы стали, прежде всего, готовить юридическую базу. Решили предпринять нахальный ход — пристегнуть к готовившемуся тогда постановлению Верховного Совета о разграничении собственности между различными уровнями управления один пункт, который принципиально изменял взаимоотношения между Госкомимуществом и министерствами. «Полномочия по распоряжению государственным имуществом, делегированные до 10 ноября 1991 года министерствам, ведомствам и иным субъектам, утрачивают свою силу с момента принятия настоящего постановления», — записано скромно, как бы между делом. Дальше заложили норму о том, что правом распоряжаться объектами федеральной собственности на территории Российской Федерации обладает исключительно Госкомимущество… Интересно, что Верховный Совет, не переваривающий самого слова «Госкомимущество», нам никак не помешал. Он попросту не понял, что произошло. Лишь к весне 1993 года депутаты сообразили, что одна из основ, на которой держится наша система, — пункт 15 постановления от 27 декабря 1991 года. И ведь речь шла о постановлении, а не о законе. Внесение поправок в закон требует двух чтений, а постановление (особенно один его пункт) при полностью управляемом Хасбулатовым Верховном Совете можно было отменить на сессии, всего за пять минут». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 107–109)

В точности так и произошло, когда 21 июля 1993 года своим постановлением № 5475-1 Верховный Совет Российской Федерации внёс в пункт 15 значительные изменения, фактически исключив из него вообще упоминание о Госкомимуществе Российской Федерации. «Но к этому моменту, — писал Анатолий Чубайс, — он /пункт 15/ уже своё дело сделал. Просуществовав почти полтора года, система встала на ноги, сформировалась, обрела контакты, связи, умение работать, и разрушить её было не так-то просто». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 110)

Оказалось гораздо проще разрушить, точнее — разогнать и расстрелять Верховный Совет, весной — летом 1993 года изменивший ключевое для Госкомимущества положение, что автоматически приблизило полные трагизма дни, когда исполнительная власть России, желая бесконтрольно перераспределять государственную промышленную собственность, не сочла нужным приготовить парламенту другие аргументы, кроме Указа № 1400, спецназа и залпов танковых орудий (!).

Ради достижения поставленных перед ним целей, Анатолий Чубайс почти полтора года небезуспешно ссылался на постановление парламента № 3020-1 от 27 декабря 1991 года, значительно расширившее компетенцию Госкомимущества Российской Федерации, подкрепляя свои требования мерами административного воздействия на руководителей государственных предприятий и объединений (концернов), безусловно, имевших крепкие личные связи с госчиновниками федеральных министерств.

Вот так и руководству Российского государственного концерна «Норильский никель», и руководствам входивших в него промышленных предприятий и объединений под чубайсовским госчиновничьим административным нажимом пришлось смириться, приняв навязанный сверху темп проведения приватизационной реорганизации (!).

1.3. Выбор одного из трёх вариантов приватизации. Советы трудовых коллективов и их роль при проведении промышленной приватизации в России

С самого начала в сжатые сроки предстояло выполнить требование, содержавшееся в пункте 3 статьи 15 Закона РФ «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» от 3 июля 1991 года, в соответствии с которым при выборе рекомендуемого способа приватизации комиссия по приватизации учитывала «мнение трудового коллектива предприятия». Выбор же трудящихся был ограничен тремя вариантами приватизационных льгот, особенности применения каждого из которых были изложены в пункте 5.4. Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации на 1992 год.

Государственная программа приватизации совершенно определённо и категорично устанавливала порядок участия членов трудовых коллективов в выборе вариантов льгот, предоставлявшихся им в ходе приватизации государственных предприятий и объединений (концернов). Какие-либо принципиальные доводы трудящихся против проведения самой приватизации, либо аргументированные возражения против предложенных вариантов льгот комиссиями вовсе не рассматривались, поскольку для принятия решения о приватизации, получения согласия трудовых коллективов предприятий и объединений (концернов) в обязательном порядке не требовалось.

В то же время норма права пункта 8 Постановления Верховного Совета Российской Федерации от 11 июня 1992 года № 2980-1, утвердившего и введшего в действие Государственную программу приватизации на 1992 год, регламентировала:

«Установить, что коммерциализация, преобразование в акционерное общество государственного или муниципального предприятия, входящего в концерн, ассоциацию, корпорацию или другое объединение, а также структурного подразделения предприятия (объединения) осуществляется по решению трудового коллектива этого предприятия (структурного подразделения) и представителя собственника (соответствующего комитета по управлению имуществом). В этом случае согласия трудовых коллективов других предприятий (структурных подразделений), входящих в объединение (предприятие), не требуется».

Это касалось случаев, когда решение об акционировании с целью последующей приватизации, к примеру, того же концерна, на государственном уровне ещё принято не было, а трудящиеся какого-либо входившего в него предприятия или структурного подразделения, собравшись, принимали решение о целесообразности приватизации той производственной единицы, работниками которой они являлись. После чего, проявив инициативу, как говорится, «снизу», они выходили с этим на соответствующий комитет по управлению государственным имуществом с намерением добиться принятия «наверху» нужного им решения. Отсюда становится ясен смысл фразы, присутствовавшей в решении Правления государственного концерна «Норильский никель» от 20 июля 1992 года за № КН-16, относительно того, что приватизацию входивших в концерн предприятий, организаций или их отдельных объектов считать недопустимой до принятия на уровне Правительства Российской Федерации решения об акционировании всего концерна.

В нашем же случае намерение представителя собственника — Госкомимущества Российской Федерации — провести акционирование всего Российского государственного концерна «Норильский никель» с целью его последующей приватизации было явно выражено и в дополнительном подтверждении не нуждалось, то есть получение согласия работников не требовалось. Ранее уже отмечалось, что такой подход был вызван тем, что российские реформаторы не очень-то надеялись на необходимое им благоразумие, покорность и расторопность работников предприятий и объединений (концернов), на готовность последних участвовать в принятии нужных команде специалистов Анатолия Чубайса решений.

Справедливость этого утверждения подтвердили результаты проведённого автором данной книги анализа первичных документов — оригиналов опросных листов работников структурных подразделений, функциональных и производственных управлений самого крупного производственного объединения, входившего в Российский государственный концерн «Норильский никель».

Упомянутый опрос был осуществлён во исполнение приказа по концерну за № КН-10 от 31 августа 1992 года «О проведении собраний в структурных подразделениях предприятий концерна для сбора подписей на выбор варианта льгот при акционировании концерна «Норильский никель».

После выхода приказа первые две недели сентября 1992 года ушли на проведение необходимых подготовительных мероприятий, включавших в себя изготовление и распространение копий нормативных документов, регламентировавших процессы акционирования и приватизации, на их беглое изучение, прежде всего, руководителями структурных подразделений, функциональных и производственных управлений, отделов и служб, входивших в состав предприятий концерна.

Важно заметить, что в частности на государственном объединении Норильский комбинат была распространена практика, когда непосредственно руководители отдельных структурных подразделений, к примеру, таких, как рудники, металлургические заводы и обогатительные фабрики, либо должностные лица из их ближайшего окружения, являлись одновременно и председателями советов трудовых коллективов этих структур. По сути, общий сбор председателей советов трудовых коллективов структурных подразделений под одной крышей совершенно свободно можно было бы принять за какое-нибудь тематическое совещание или очередную еженедельную явочную планерку руководства государственного объединения Норильский комбинат.

Это не противоречило действовавшему российскому законодательству и позволяло при видимой самостоятельности советов трудовых коллективов сохранять требуемое теми или иными обстоятельствами единство принятия и реализации управленческих решений, выработанных руководством производственного объединения, уполномоченного также представлять интересы его трудящихся.

В этом чувствовался некоторый абсурд, порождённый системой взаимоотношений, установившихся между трудящимися-пролетариями и трудящимися-управленцами ещё в период Перестройки народного хозяйства страны, провозглашённой и проводимой командой Президента СССР Михаила Горбачёва. При нём государственная власть, руководствуясь популистскими побуждениями, стремилась поставить всё, всех и каждого в отдельности на демократические рельсы под рупор гласности, под лозунги прославления самоуправления и борьбы с засильем бюрократии, не задумываясь о возможных сопутствующих вредных последствиях. Всему гражданскому обществу была прописана демократизирующая пилюля, на первый взгляд повысившая статус нижестоящих чинов в решении как общегосударственных, так и общепроизводственных задач. Однако заметим — только на первый взгляд!

Сегодня же, по прошествии более чем полутора десятков лет, выглядит весьма странным факт использования демократических принципов и механизмов формирования государственных органов власти и управления, таких как верховенство волеизъявления народа, избираемость представительных и исполнительных органов власти, обязательная периодическая отчётность власти перед избравшим её народом, при создании командноуправленческих структур хозяйствующих субъектов (!).

Судите сами, глава XV-A действовавшего тогда Кодекса законов о труде РСФСР, появившаяся и вступившая в силу на основании Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 5 февраля 1988 года, первостепенную, главенствующую роль отводила именно трудовому коллективу, являвшемуся в соответствии со статьей 235 со значком один кодекса «полноправным хозяином на предприятии». Полномочия же руководителей государственных предприятий были производны от воли трудовых коллективов, проявляемой «в условиях широкой гласности» посредством выработки и принятия на общих собраниях (конференциях) соответствующих решений. Так, статья 235 со значком два содержала следующие нормы права:

«Общее собрание (конференция) трудового коллектива избирает руководителя предприятия, совет трудового коллектива и заслушивает отчёты об их деятельности, рассматривает и утверждает планы экономического и социального развития предприятия, … рассматривает другие наиболее важные вопросы деятельности предприятия в сфере труда. Решения общего собрания (конференции), принятые в пределах полномочий трудового коллектива и в соответствии с законодательством, обязательны для членов коллектива и администрации, а также для вышестоящих государственных и хозяйственных органов».

Аналогия с органами государственной власти напрашивалась сама собой: общее собрание (конференция) трудового коллектива — это Съезд народных депутатов, совет трудового коллектива — Верховный Совет (парламент), а уж должность директора предприятия вполне соответствовала председателю Кабинета Министров (правительство).

Допускаю, далеко не все со мной согласятся, но осмелюсь утверждать, что данное применение в трудовом праве правовых, исторически выстраданных инструментов государственного права нанесло несоизмеримо больший вред, нежели принесло пользы. Поскольку это совершенно разные отрасли права, хотя обе и содержавшие в себе нормы, регулировавшие отношения власти и подчинения, но это — разная власть и разное подчинение. В частности, пагубность такого положения вещей заключалось в том, что руководители государственных предприятий, стараясь постоянно поддерживать свой положительный рейтинг среди избравших их работников, были вынуждены принимать в большей мере популистские решения, не слишком оправданные с точки зрения экономики предприятий в целом. К этому более подробно и на конкретных примерах предстоит ещё вернуться в других главах книги, где речь пойдёт о глубинных причинах, приведших в начале 90-х годов XX века государственное объединение Норильский комбинат, и до того, и тогда являвшееся наиболее прибыльной производственной структурой народного хозяйства страны, к временным финансовым трудностям.

Сами же советы трудовых коллективов, на первый взгляд призванные стать лишь альтернативой, своеобразным противовесом профсоюзным организациям, на самом деле не противопоставлялись последним, а занимали своё особое положение, по закону отражая интересы всего трудового коллектива государственного предприятия, не деля его по профессиональным отличиям, должностям и функциональным обязанностям. Этот институт народно-трудовой демократии, со всеми его плюсами и минусами, определённо сыграл свою роль, отведённую ему идейными вдохновителями Перестройки, значительно облегчив проведение как экономических, так и политических реформ в стране.

В подавляющем большинстве нормативно-правовых актов периода Перестройки, пропитанных идеями демократии, в случаях, когда государственная власть считала необходимым узнать или учесть мнение работников предприятий при решении каких-либо вопросов, это связывалось с обобщающим понятием «трудовые коллективы» и всем, что из этого следовало, а никак не с профессиональными союзами. К примеру, напомним, в процессе выбора способа приватизации комиссия по приватизации конкретного государственного предприятия или объединения (концерна) учитывала мнение всего трудового коллектива, а не профсоюзных организаций, количество которых могло быть сравнительно велико (!).

Перестраивая народное хозяйство, государственная власть учитывала, что в целом по стране профсоюзных организаций было огромное множество, сгруппированных в различные отраслевые и межотраслевые объединения, в свою очередь объединённые под флагом существовавшего во времена Советского Союза Всесоюзного Центрального Совета Профессиональных Союзов (ВЦСПС). Это была мощнейшая политическая сила, способная законными методами организованно отстаивать трудовые и социально-бытовые права своих членов, а при необходимости легко переводить вектор противостояния с сугубо материально-экономических требований на политические, с возможными не всегда приятными для существовавшей государственной власти последствиями.

Напомним, в конце 80-х — начале 90-х годах XX века забастовки горняков часто сопровождались митингами, на которых звучали призывы к снятию с занимаемых должностей государственных чиновников самых высоких рангов. Отсюда становится ясно, почему, только ещё начиная проведение полномасштабных политикоэкономических реформ, государственная власть, законодательно установив правовой статус трудовых коллективов предприятий, предпочитала именно с ними вести диалог, когда требовалось получить мнение трудящихся по каким-либо проблемам. Гораздо труднее было бы договариваться с многочисленными профсоюзными организациями и их объединениями, прошедшими долгий, трудный путь исторического развития, имевшими значительный экономический потенциал, совсем не лишёнными политических амбиций, объективно рассчитывавших на поддержку самых широких слоёв населения страны.

В дополнение, с целью ещё больше подчеркнуть роль профсоюзных организаций, обратимся к недавнему историческому прошлому. Достаточно широко известна цитата из публицистических трудов вождя большевистской революции в России начала XX века Владимира Ульянова (Ленина):

«Государство, это — область принуждения. Сумасшествием было бы отрекаться от принуждения, особенно в эпоху диктатуры пролетариата… Партия, это — непосредственно правящий авангард пролетариата, это — руководитель… Профсоюзы — резервуар государственной власти, школа коммунизма, школа хозяйничанья». (В.Ленин, «Ещё раз о профсоюзах», собр. соч. в четырёх томах, том 4, стр. 252)

Во времена Перестройки, стараясь демократизировать гражданское общество, повлияв, говоря по-горбачёвски, на мышление советских граждан, кремлёвская власть пошла на значительное снижение роли Государства как аппарата принуждения и подавления. Далее, она постепенно отказалась от руководящей и направляющей роли Коммунистической партии СССР. Следующим за этим шагом логично следовал отказ от роли профсоюзов как школы коммунизма, а поскольку в одночасье сделать это было не возможно, то требовалось законодательно ограничить их влияние на процессы реформ, на происходившие изменения в общественном сознании. Вот тогда-то, в начале 1988 года, и появились общие собрания (конференции) трудовых коллективов, советы трудовых коллективов государственных предприятий и объединений (концернов), состав которых полностью или частично мог состоять из руководителей либо из ведущих управленцев среднего звена.

Начатая в 1985 году Михаилом Горбачёвым Перестройка, порождённая главным образом разбалансированностью экономики народного хозяйства СССР, когда затраты, в том числе на Афганскую войну, космические программы, дружественную помощь зарубежным товарищам, уже не компенсировались доходами от деятельности предприятий государственного сектора экономики, охваченных застойными процессами, возвела необходимость проведения преобразований в ранг государственной политики.

Вокруг вдруг сразу, как по команде, заговорили о целесообразности повсеместного применения на ещё тогда государственных предприятиях и объединениях интенсивных методов организации производства, предполагавших создание условий для проявления работниками частной инициативы, основанной на их личном побудительном интересе больше зарабатывать. Появились такие понятия, как «самофинансирование», «хозрасчёт», «бригадный подряд», отвергалась любая уравниловка и так далее, и тому подобное.

В то же время Советский Союз последовательными односторонними уступками в пользу высокоразвитых зарубежных стран постепенно утрачивал свой геополитический статус одного из немногих ведущих государств тогдашнего многополярного миропорядка. Спешно, без соответствующей предварительной подготовки из стран Восточной Европы буквально в чистое российское поле выводились сотни тысяч военнослужащих Западной группы войск, бросалось или за бесценок продавалось имущество воинских частей. На Дальнем Востоке страна отказалась от своих прав на использование и эксплуатацию в будущем части разведанных нефтеносных участков недр, расположенных на шельфе вблизи береговой линии Чукотского полуострова южнее Берингова пролива. В одностороннем порядке были нарушены условия буквально накануне «Бури в пустыне» пролонгированного на уровне министров иностранных дел международного договора об оказании военно-экономической помощи Ираку, что привело к недружественной оккупации южной части этого государства и утрате Советским Союзом своих прежних позиций при решении внешнеполитических проблем стран Ближнего и Среднего Востока.

В самом Советском Союзе периодически возникали на первых порах сравнительно небольшие очаги организованного профсоюзами забастовочного движения, как язвы начали обнажаться, до этого прикрытые брежневским временем «застойной стабильности», неурегулированные межнациональные противоречия, как это было, например, летом 1986 года в Алма-Ате (союзная республика Казахстан). СССР — Великое Государство, само по себе являвшееся объединяющей общенациональной идеей, гордостью многих народов, наций и народностей, одновременно — весомым останавливающим предупреждением для стран, жаждавших мирового господства и единоличного глобального лидерства, очень быстро растрачивало накопленный в течение многих десятилетий политический ресурс.

Михаил Горбачёв, разрушив политическую основу Советского Союза, не смог ничего серьёзного предложить взамен, откровенно пренебрегая необходимостью при проведении любых экономических преобразований незыблемо поддерживать на должном уровне как внешнеполитический, так и внутриполитический статус управляемого им Государства. Политически слабенькое Государство не могло быть в состоянии продолжительное время успешно управлять «демократизировавшимся» гражданским обществом, раздираемым противоречиями, проявившимися благодаря сепаратистскому свободомыслию и необузданной гласности, потерявшим веру в справедливость, ещё не испытавшим искреннюю тягу к духовному самосовершенствованию, жившим одним лишь индивидуальным экономическим интересом, который фактически превратился в подобие общенациональной идеи (!).

К сожалению, приходится признать, всё вышло почти по Ленину: «Политика не может не иметь первенства над экономикой. Рассуждать иначе, значит забывать азбуку марксизма… Другими словами. Политический подход, это значит: если подойти к профсоюзам неправильно, это погубит Советскую власть, диктатуру пролетариата». (В.Ленин, «Ещё раз о профсоюзах», собр. соч. в четырёх томах, том 4, стр. 241)

А ещё говорят, что нет пророков в родном Отечестве!

Профсоюзные организации, десятилетиями варившиеся в марксистско-ленинских идеях социального равноправия и объективно не способные в одночасье по команде перенять взгляды профсоюзов стран развитого капитализма, в ряде случаев вполне могли выступать тормозом ускоренной реализации перестроечных планов команды Горбачёва. Однако по прошествии более чем пятнадцати лет, придаваясь кабинетным рассуждениям, невозможно не предположить, что наверняка это было бы разумное торможение, способствовавшее спокойному, взвешенному, эволюционному изменению общественного сознания гражданского общества, так как всегда необходимо время, в течение которого вода точит камень, а жизнь меняет мировоззрения людей.

Прошло всего каких-нибудь три года от первого упоминания о Перестройке, как в нормативно-правовых актах, регламентировавших ход проведения реформ, интересы всех работников государственных предприятий и объединений принялись представлять именно советы трудовых коллективов. Профсоюзы же остались последовательными защитниками трудовых прав каждого конкретного работника, группы работников, корреспондируя эти права с соответствующими обязанностями директоров предприятий — работодателей, в свою очередь также являвшихся членами трудовых коллективов. Когда же перестроечные реформы приводили к многомесячным задержкам выплат заработной платы и отпускных, профсоюзные организации, не договорившись с руководством предприятий, призывали своих членов и сторонников к протесту, вплоть до объявления забастовок, тогда как советы трудовых коллективов, в большинстве своём представленные руководителями и ведущими управленцами предприятий, по понятным причинам противились этому (!).

Практически любая конфликтная ситуация, вызванная нарушениями трудовых прав работников, непосредственно или косвенно являвшаяся следствием проводившихся в стране экономических реформ, противопоставляла стремления профсоюзных организаций целям и задачам, стоявшим перед советами трудовых коллективов. Избегая в данном случае излишних подробностей, приведём сугубо отвлечённый, обобщающий, но очень типичный для того времени пример различного подхода к одной и той же проблеме обеих этих структур, одновременно представлявших интересы трудящихся, допустим, реструктуризируемого производственного объединения:

1) профсоюзы зачастую выражали категорическое несогласие с социально недостаточно обеспеченным сокращением численности или штата работников какого-либо градообразующего производственно-хозяйственного объединения, пусть даже вызванные необходимостью его технического перевооружения. Причём их позиция подкреплялась доводом, что трудовое законодательство страны не в полной мере учитывало особенности труда, сложность трудоустройства при проживании в географически удалённых зонах, где государственные градообразующие промышленные предприятия и объединения являлись естественным образом основными, а иногда и единственными нанимателями рабочей силы на территориях их месторасположения. В связи с этим профсоюзы справедливо и настойчиво ставили вопрос об усилении материальной ответственности работодателя в случае проведения сокращения численности или штата работников, что обязательно отражалось в коллективном договоре, заключавшемся представителями трудящихся с руководством производственно-хозяйственного объединения;

2) совет трудового коллектива этого же градообразующего производственнохозяйственного объединения, отстаивавший интересы всех без исключения трудящихся, включая руководителей, зачастую поддерживал сокращение численности или штата работников, единственно настаивая на обязательном соблюдении требований правовых норм действовавшего трудового законодательства. При этом аргументация строилась на основе того, что указанные мероприятия направлены на оптимизацию производственных затрат, формирующих себестоимость единицы готовой продукции. Это позволяло за счёт снижения суммарного количества производственных затрат, сохраняя на прежнем уровне объём выпускаемой готовой товарной продукции, добиваться при прежних доходах роста прибылей объединения, что предполагало выплату премиальных оставшимся работникам, а также закладывало основу для последующего роста абсолютных значений их заработной платы. В этой связи совет трудового коллектива, разумеется, никак не был заинтересован предпринимать активные действия, направленные на усиление материальной ответственности фактически не только руководства объединения, а всего трудового коллектива перед теми работниками, которые подлежали увольнению по сокращению численности или штата, то есть перед теми, кто реально покидал трудовой коллектив.

И в одном, и в другом случае имела место защита интересов трудящихся. С одной лишь принципиальной разницей. Профессиональные союзы защищали права работников как остававшихся на производстве, так и подлежавших сокращению, не особенно беря в расчёт интересы работодателя — руководства предприятия. Совет же трудового коллектива исходил из необходимости защиты интересов всего трудового коллектива, остававшегося работать на производстве, включая и руководство предприятия, не слишком заботясь о работниках, кто в результате сокращения численности или штата объединения переставал входить в состав его трудового коллектива.

Не вызывает сомнений, своим союзником скорейшего проведения экономических реформ, направленных на осуществление смены (перестройки) социалистической модели производственно-хозяйственных отношений на капиталистический лад, государственная власть изначально видела не профсоюзные организации, а совет трудового коллектива — игрушку, «китайского болванчика», беспримерно послушного рукам «демократизаторов» всей страны.

Совет трудового коллектива автоматически терял всякую актуальность своего существования, переставал быть представительным органом трудящихся, как рабочих, так и их руководителей, являвшихся полноправными работодателями, сразу же по завершению приватизации государственного предприятия или объединения, на котором функционировал этот совет трудового коллектива (!).

После полной приватизации любого государственного предприятия или объединения, предварительно реорганизованного, как правило, в открытое акционерное общество, его реальным (генеральным) работодателем становился частный собственник (группа собственников), ставший обладателем контрольного пакета акций компании, разумеется, никоим образом не входивший в состав трудового коллектива. Всё вставало на свои места: интересы людей труда продолжали представлять и защищать профсоюзы, а интересы частного капитала — менеджеры, нанимаемые капиталистом для управления текущей деятельностью компании.

Наверняка всё проходило бы несколько иначе, если бы страна пошла не по пути революционного отрицания и разрушения старого, а — эволюционного преобразования, оставляя всё лучшее от старого миропорядка и постепенно привнося в него нечто новое, прогрессивное, отвечавшее идеям демократии и прогресса. Вот тогда пригодился бы и огромный организаторский потенциал профсоюзных организаций, последовательно, этапами перенимавших всё лучшее, что есть в профсоюзных движениях развитых капиталистических стран мира.

Сегодня можно всего лишь констатировать, в 1988 году Генеральный секретарь Коммунистической партии СССР Михаил Горбачёв случайно или преднамеренно забыл ленинское предупреждение, что, «если подойти к профсоюзам неправильно, это погубит Советскую власть», в итоге Советская власть действительно перестала существовать в исторически судьбоносном для народов Советского Союза 1991 году. После чего, правда, не только не улучшилась жизнь абсолютного большинства граждан бывшего Союза ССР, сумевших выжить в многочисленных межнациональных конфликтах, но также и темпы экономического развития некогда братских союзных республик во многом до сих пор оставляют желать лучшего! В то время как за последние полтора десятка лет верные идеям марксизма жители Поднебесной (китайцы), постепенно и эволюционно приобщившиеся к товарно-денежным капиталистическим отношениям, во многом не только догнали, но и перегнали тех, с кого они ещё недавно брали пример, как надо жить, работать и учиться по-ленински!

Выходит, правду жизни стоило бы поискать не на зазнавшемся Западе, а на мудром Востоке, ведь вся прогрессивная история человечества успешно развивалась как раз с Востока на Запад, а не наоборот!

1.4. Анализ опроса членов трудового коллектива государственного промобъединения Норильский комбинат по выбору ими варианта приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель»

На этой пессимистичной ноте вернёмся к событиям, последовавшим за изданием приказа по Российскому государственному концерну «Норильский никель» за№ КН-10 от 31 августа 1992 года «О проведении собраний в структурных подразделениях предприятий концерна для сбора подписей на выбор варианта льгот при акционировании концерна «Норильский никель».

Совет трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат, осознавая, что он вправе представлять интересы более чем стачетырнадцатитысячного коллектива трудящихся в соответствии со статьёй 235 со значком один Кодекса законов о труде РСФСР, являясь «полноправным хозяином на предприятии», принял решение за № 207 от 14 сентября 1992 года. Последнее буквально через день, 16 сентября 1992 года, было опубликовано на страницах местного периодического печатного издания — газеты «Заполярная правда».

Из указанного решения, увидевшего свет ещё до начала самого процесса сбора подписей в поддержку какого-либо из трёх вариантов приватизационных льгот, следовало, чтоСовет трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат счёл все предложенные Государственной программой приватизации варианты приватизационных льгот неприемлемыми. Далее следовала информация о направлении в адрес Верховного Совета и Правительства России требования о передаче собственности государственного объединения Норильский комбинат в полное хозяйственное ведение его трудового коллектива.

В общем-то, это полностью соответствовало положению вещей того времени, исходя из пропитанных демократическими идеями социалистического самоуправления норм права Кодекса законов о труде РСФСР, по которым трудовой коллектив комбината, не являясь собственником промобъединения, считался его полноправным хозяином. Перестроечная пропаганда способствовала тому, что Совет трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат, во многом состоявший из тех же руководителей и ведущих управленцев комбината, позволил себе надеяться на более основательное закрепление за собой на будущее прав на средства производства и природно-сырьевую базу этого промобъединения.

Получился своеобразный «тяни-толкай»: по Указу Президента России от 1 июля 1992 года за № 721 руководители государственного объединения Норильский комбинат были обязаны в принципе поддерживать промышленную приватизацию, если, конечно, дорожили своими рабочими местами, но те же руководители, входившие в состав Совета трудового коллектива комбината, были вправе принципиально выступать против самой приватизации.

Только после принятия Советом трудового коллектива соответствующего решения, а также его обнародования (16 сентября 1992 года), был дан старт проведению опроса работников комбината, продолжавшегося вплоть до 1 октября того же года. Совет трудового коллектива объединения дал необходимый толчок кампании сбора подписей в поддержку какого-либо из вариантов приватизационных льгот.

Интересно, как в этом случае относиться к решению Совета трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат, чей председатель, Виктор Ситнов, одновременно являлся и депутатом Верховного Совета Российской Федерации? Что это? — реальное отражение воли подавляющего большинства трудящихся или завуалированная позиция руководителей, подсознательно опасавшихся неизвестного, не имевших достаточно времени разобраться и донести до подчинённых смысл и предполагаемые последствия акционирования и приватизации. В какой-то степени в данном шаге просматривалась надежда на лоббизм, основывавшийся на личных связях парламентария Ситнова, на возможное получение со временем весомой поддержки со стороны некоторых депутатов парламента или федеральных министерских чиновников, курировавших деятельность концерна «Норильский никель» и прекрасно лично знавших его руководителей.

Итоги опроса показали, то ли позиция Совета трудового коллектива действительно отражала мнение большей части работников комбината, то ли она предопределила выбор тех, кто, не будучи в состоянии самостоятельно и очень быстро разобраться в смысловом содержании предлагавшихся вариантов приватизационных льгот, предпочёл доверительно положиться на мнение своих многоуважаемых представителей. Но, из 107245 работников государственного объединения Норильский комбинат, включённых в опросные листы, которые автору данной книги лично удалось держать в руках, 28908 либо заявили о своём категоричном несогласии с приватизацией вообще, либо, поддержав решение Совета трудового коллектива, посчитали все предложенные варианты приватизационных льгот неприемлемыми. Доля численности отказников составила 26,95 % от списочного состава работников, указанных в опросных листах.

Часть опрошенных лиц, ознакомившись с предложенной им информацией об акционировании и приватизации, предпочла воздержаться от какого-либо выбора, сделав об этом соответствующую письменную отметку. Таких воздержавшихся нашлось 10370 человек, что соответствовало 9,67 % от всей списочной численности опрашивавшихся работников.

Суммарно же, то ли активно — открыто, то ли пассивно — воздержавшись, но своё непринятие предложенной модели промышленной приватизации выразили 39278 работников государственного объединения Норильский комбинат, то есть — 36,62 % от списочной численности.

Почти столько же, 39185 работников, вообще не участвовали в опросе по каким-либо уважительным, а, возможно, и просто надуманным причинам: очередной отпуск, отпуск по беременности и родам, по уходу за ребенком, командировка, болезнь и тому подобное, что составило 36,54 % от общего количества лиц, включённых в опросные листы.

Безоговорочно поддержали первый вариант приватизационных льгот 21445 работников государственного объединения Норильский комбинат, то есть почти 20 % от списочной численности. В поддержку второго варианта льгот высказались 7189, а третьего — 148 работников, что соответственно составляло 6,70 % и 0,14 % от списочной численности работников комбината, включённых в опросные листы.

Из чего следовало, что в общей сложности предложенную схему приватизации принципиально, независимо от вариантов льгот, поддержали 28782 работника или 26,84 % от отражённой в опросных листах списочной численности трудящихся крупнейшего дочернего производственно-хозяйственного объединения Российского государственного концерна «Норильский никель».

При детальном изучении опросных листов опора делалась на существовавшую тогда внутреннюю структуру государственного объединения Норильский комбинат, состоявшую из производственных подразделений и управлений, функциональных управлений, центров, отделов и служб. Выяснилось, что до конца дня 1 октября 1992 года, соответствовавшего самому предельному сроку, установленному президентским указом, по тем или иным причинам в распоряжение комиссии по приватизации не поступили опросные листы двух структурных подразделений: строительно-монтажного треста «Спецфундаментстрой» и Дудинского морского порта. Не были обнаружены также опросные листы управления главного энергетика и основного состава финансового управления центрального аппарата управления комбината.

По всей видимости, очень сжатые сроки не позволили вовремя выполнить приказ по концерну за № КН-10 от 31 августа 1992 года и обособленным структурным подразделениям комбината, расположенным на значительном территориальном отдалении от его основных производственных структур. К крупнейшим из них относились: аграрностроительный комплекс (АСК) «Тесь» (Минусинский район Красноярского края), объединённый санаторно-курортный комплекс (ОСКК) «Озеро Белое» (Московская область) и санаторный комплекс «Заполярье» (город Сочи).

Суммарная списочная численность работников перечисленных структурных подразделений и управлений, не учтённых при подведении итогов опроса, составляла около семи тысяч человек, задействованных как в производственной, так и в непроизводственной, непрофильной деятельности комбината. Это всё же позволяет утверждать, что в случае участия этих работников в опросе учёт их мнений никоим образом не повлёк бы за собой серьёзных изменений сформировавшейся при подведении общих итогов пропорции, отражавшей степень поддержки трудящимися предложенных им на выбор вариантов приватизации.

Следовательно, является ничтожно малой и сама вероятность сколько-нибудь существенной корректировки результатов проведённой опросной кампании, что даёт право считать их максимально приближенными к истине, наиболее точно отражавшими далеко не однозначное мнение трудового коллектива комбината. Неоднозначность заключалась в разнообразии мнений, сформировавшихся за какие-нибудь три-четыре недели сентября 1992 года у десятков тысяч в основном социально равноправных людей.

Уверенность автора книги в том, что специфика профессиональной деятельности работников не могла не повлиять на выработку и принятие ими тех или иных решений, продиктованных вопросами опросной кампании, привело к необходимости условно разделить структурные подразделения и управления государственного объединения Норильский комбинат на группы по определённым характерным функциональным признакам. Это позволило попытаться взглянуть на проведённый опрос глазами людей различных профессий и родов занятий.

До сентября 1992 года подавляющее большинство трудящихся, участвовавших в опросе, в своей обыденной повседневной жизни ни разу не притрагивались к экономико-правовой литературе, не мучили себя вопросами теории акционирования и содержания права собственности. Их профессиональная и служебная деятельность на комбинате была связана с добычей, переработкой и реализацией природных полезных ископаемых, транспортным и энергетическим обеспечением, строительством и ремонтами, торговлей и коммунальным хозяйством. Тогда насколько осознанными могли быть их решения в пользу того или иного варианта промышленной приватизации, ведь в течение отведённых президентским указом нескольких недель они успели получить лишь самое общее, поверхностное представление о сути предложенного им выбора и никакого понятия о возможных последствиях, вытекающих из него?

К факторам, влияющим на формирование мнений людей, побуждающих их делать какой-либо выбор, относятся пол, возраст, образование, опыт и характер работы, место и условия жительства, состав семьи, её обеспеченность, социальная защищённость и так далее. Конечно, было бы интересно проанализировать, например, мнения всех женщин, сравнив их с мнениями всех мужчин, составлявших тогда вместе трудовой коллектив государственного объединения Норильский комбинат, или рассмотреть результаты опроса сначала работников с высшим образованием, затем средне-специальным и, наконец, средним. Правда, тогда этому социологическому исследованию пришлось бы посвятить всю книгу целиком, поэтому всё же, поскольку в данном случае речь шла о выборе варианта промышленной приватизации государственного объединения Норильский комбинат в составе Российского государственного концерна «Норильский никель», то наиболее интересным представляется изучение мнений людей различных профессий.

Независимо от трудовых обязанностей, возложенных на работников, последние, прежде чем принять какое-либо решение относительно выбора варианта приватизации, были вынуждены в течение нескольких недель рабочего времени фактически вариться в котле обсуждений, где тон задавали либо руководители структур, либо выборные лидеры профсоюзных организаций или структурных советов трудовых коллективов.

Данные опроса показали, насколько велико было влияние авторитета руководства, профсоюзных лидеров и председателей советов трудовых коллективов на формирование общественного мнения каждой конкретной бригады, участка, отдела и управления.

//__ * * * __//

1. Итак, в первую группу вошли двенадцать структурных подразделений государственного объединения Норильский комбинат, специализировавшихся как на добыче сульфидных медно-никелевых руд (шесть рудников), так и на добыче других полезных ископаемых, а также на обеспечении горного производства транспортными услугами. Суммарная численность трудящихся рассматриваемых производственных структур на день проведения опроса составляла 11499 человек, преимущественно являвшихся горняками.

Результаты опроса общественного мнения, сформированного в шахтёрской среде, показали, что первый вариант приватизационных льгот поддержало всего лишь 1546 работников, или 13,44 % от общей списочной численности опрошенных трудящихся. За второй вариант льгот подписалось 1017, азатретий — 33 работника, что соответственно составляло 8,84 % и 0,29 % от общей списочной численности. Суммарный же уровень поддержки горняками всех предложенных вариантов промышленной приватизации не достиг и четверти, составив всего-то 22,57 % от общей списочной численности работников двенадцати опрошенных структурных подразделений комбината.

В то же время категорически отрицательно отнеслись ко всем трём вариантам приватизационных льгот, а иногда и собственно к промышленной приватизации как таковой, письменно выразив своё несогласие в опросных листах, 3417 работников, что составляло 29,72 % от общих списков трудящихся горнодобывающих подразделений.

Кроме того, значительная часть горняков, бегло ознакомившись с основными, характерными условиями каждого из вариантов льгот, предоставлявшихся в процессе промышленной приватизации, предпочла вообще воздержаться от выбора, сославшись на необходимость более подробного изучения самого процесса приватизации. Перечень таких воздержавшихся включал в себя 1842 труженика горного производства, или 16,02 % от их общей списочной численности.

В итоге количество осознанно отказавших в поддержке всем предложенным вариантам приватизации государственного объединения Норильский комбинат, несмотря на соблазн льгот, предоставлявшихся членам трудового коллектива, достигло 5259 работников, или 45,74 % от списочной численности трудящихся, профессиональная деятельность которых была связана с основополагающим, горнодобывающим звеном основной производственной цепочки комбината.

Приблизительно одна треть горняков, 3644 человека, — 31,69 % от всего списка, в основном находившихся в отпусках и командировках, а также отсутствовавших по причине заболеваний, объективно не смогла принять участие в проводимом опросе.

Для того чтобы понять атмосферу того времени, причины, побудившие трудящихся сделать тот или иной выбор, приведём лишь несколько наиболее примечательных записей, сделанных в виде комментариев прямо на опросных листах. Так, к примеру, начальник подземного участка очистных работ № 7 рудника «Октябрьский» Вадим Тимохин, поясняя, почему 43 из 75 подчинённых ему работников подписались против всех вариантов приватизационных льгот, сделал запись о том, что «необходимо разъяснение каждого варианта». Практически то же самое имел в виду начальник подземного участка горно-капитальных работ № 9 рудника «Октябрьский» Евгений Ермилин, совместно с ещё 29 своими подчиненными подписавшийся против всех вариантов приватизации, объясняя причину того, что ещё 36 его работников, воздержавшись, «отказались подписывать, так как нет никаких пояснений, расчётов по приватизации».

Совсем не менее интересными показались и результаты опроса горняков рудника «Комсомольский», где после всего услышанного о приватизационных льготах, после соответствующих обсуждений и дискуссий на проведённых собраниях трудящихся, из 1296 работников списочной численности 952 отказались от подписания предложенных опросных листов. В списках воздержавшихся от выбора всех трёх приватизационных льгот был и весь руководящий состав рудника, кроме заместителя главного инженера по технике безопасности Ивана Штылёва, поддержавшего приватизацию комбината по первому варианту приватизационных льгот.

Такой результат имел место быть по причине отсутствия достаточного количества времени, прежде всего, у инженерно-технических работников рудника «Комсомольский», на осознание полученной о приватизации информации, её проработки и принятия какого-либо решения. Это понятно, логично, а также по-своему близко каждому разумному человеку, живущему своей головой и помнящему народную мудрость: «Не зная броду, не суйся в воду!».

2. Для дальнейшего рассмотрения итогов опросной кампании по выбору какого-либо из вариантов приватизации условно объединим часть структурных подразделений государственного объединения Норильский комбинат в ещё одну группу в составе трёх металлургических заводов, одного специализированного металлургического цеха, двух обогатительных и одной агломерационной фабрик. В общей сложности в этих структурных подразделениях трудились 13871 человек, по большей части являвшихся металлургами.

Профессиональная деятельность металлургов, впрочем, как и горняков, всегда сопряжена с довольно серьёзными рисками для жизни и здоровья и, безусловно, требовала и требует высочайшего знания своего дела, разумной осторожности при принятии каких-либо решений, критического отношения к сомнительным, ещё не апробированным рационализаторским предложениям. Бескомпромиссное соблюдение требований техники безопасности на производстве для людей этих профессий во многом являлось и является гарантом успешного выполнения производственных заданий, сохранения как собственных жизней и здоровья, так жизней и здоровья их сотоварищей по труду.

Скорее, именно профессиональные навыки, связывавшие процесс выработки и принятия решения в условиях травмоопасного производства с необходимостью получения полной информации, её мыслительной обработки до достижения ясной картины возможных последствий, повлияли на то, что металлурги оказали самую низкую поддержку предложенным вариантам приватизации (!).

Так, за первый вариант подписалось лишь 958 работников, что составляло 6,91 % от списочной численности трудящихся рассматриваемых подразделений. Второй вариант поддержали 1193, а третий — всего 3 работника, что от общей численности металлургов составило соответственно 8,60 % и 0,02 %. Итоговый показатель уровня поддержки, оказанный норильскими металлургами вообще всем вариантам приватизации, был равен 15,53 % от их списочной численности. Если сравнить его с аналогичным средним показателем, выведенным по всем структурам комбината — 26,84 %, то полученная разница в 11 % выглядит весьма впечатляюще.

Против всех вариантов приватизации подписалось 2665 работников, а 3094, обсудив заданную тему на собраниях трудовых коллективов цехов, участков и служб, предпочли вообще воздержаться от выбора, что соответственно составляло 19,21 % и 22,31 % от общей списочной численности трудящихся рассматриваемых структурных подразделений. Фактически доля протестного электората, если в данном случае позволительно употребить данный термин, составляла 41,52 % от объединённых трудовых коллективов металлургов, агломератчиков и обогатителей.

Общее настроение большинства металлургов наиболее красочно отразили записи, сделанные прямо от руки на итоговых страницах опросных листов руководителями среднего звена металлургического производства. Особенно интересными показались заметки на полях ведущих металлургов Медного завода государственного объединения Норильский комбинат. Судите сами, приведённые цитаты совершенно не нуждаются в каких-либо дополнительных комментариях:

1) «Коллектив цеха с предлагаемыми вариантами акционирования концерна ознакомлен. От подписи трудящиеся воздержались. Решение вопроса доверяют СТК /Совету трудового коллектива/ комбината», — 24 сентября 1992 года выразил позицию трудового коллектива начальник сушильного цеха Борис Самойлов;

2) «Коллектив плавильного цеха ознакомлен с условиями акционирования и считает их неприемлемыми для НГМК /Норильского комбината/. От подписей в поддержку вариантов отказались», — 25 сентября 1992 года сделал запись начальник плавильного цеха Константин Злотников;

3) «Коллектив цеха с предложенными вариантами акционирования концерна ознакомлен. От подписей трудящиеся воздержались. Решение вопроса возможно после детального разъяснения через прессу, радио, телевидение с конкретными цифрами, расчётами», — пояснил тогда же начальник цеха электролиза меди Николай Ладин;

4) неразборчиво подписавшийся старший мастер участка тепловодного снабжения всё того же Медного завода записал: «Коллектив ознакомился с предлагаемыми вариантами приватизации, от подписей за какой-либо из вариантов воздержался, по причине необходимости проведения обсуждения в рамках завода — комбината с компетентными лицами для выяснения и сопоставления различных позиций и возникших вопросов, выработки наиболее приемлемого решения».

Всего из 3434 членов трудового коллектива Медного завода подобным образом воздержалось от участия в опросе по выбору варианта приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель» и входящего в его состав Норильского комбината 2500 металлургов, или 72,80 % от списочной численности трудящихся.

Необходимо отметить также, очень большое количество металлургов, обогатителей и агломератчиков по различным причинам совсем не приняли участия в опросе. Таковых оказалось 5958 человек, или — 42,95 % от списочной численности, что на 6,41 % больше аналогичного среднего показателя, выведенного по опросным листам всего комбината. Несомненно, какое-то количество этих людей в середине сентября 1992 года находилось в отпусках, командировках, отсутствовала по болезни, однако, явно видно, что в списки не участвовавших попали и лица, уклонившиеся от подписания опросных листов, а может быть, и от собраний трудящихся, по иным, менее уважительным причинам.

Наиболее наглядным примером тому явились результаты опроса трудящихся Норильской обогатительной фабрики, где всего лишь 59 человек из 1324 обогатителей приняли участие в проведении опроса. Об остальных 1265 членах трудового коллектива, составлявших 95,54 % списочной численности, в опросных листах вообще отсутствовала какая-либо информация, что в некоторой степени негативно характеризует должностных лиц, ответственных за проведение порученных им мероприятий во исполнение приказа по концерну за № КН-10 от 31 августа 1992 года.

Это очень контрастировало с тем, что в абсолютном большинстве рассмотренных опросных листов иных структурных подразделений комбината были обязательно указаны причины отсутствия какого-либо работника в день опроса на своем рабочем месте. Также обязательно делалась пометка об участии работника в собрании трудового коллектива, после которого он, получив необходимый минимум информации, вправе был заявить о своей готовности или неготовности принять участие в опросной кампании.

Следовательно, часть якобы отсутствовавших трудящихся смело можно отнести к разряду, пусть поверхностно, но ознакомившихся с предложенной им информацией о приватизации, после чего принявших для себя решение воздержаться, отказавшись от подписания опросных листов, а может и от участия в собрании трудового коллектива.

3. Рассмотрев результаты предприватизационного опроса горняков и металлургов — работников основного профилирующего производства государственного объединения Норильский комбинат, перейдём к итогам опроса трудящихся, чья деятельность была призвана обеспечивать бесперебойный процесс добычи сульфидных медно-никелевых руд, получения продуктов первичного обогащения, производства цветных и благородных металлов: проектировщиков, строителей, ремонтников, транспортников, энергетиков, связистов, снабженцев и так далее. Всего в перечень вошли 35855 трудящихся, работавших в сорока одном структурном подразделении и производственном управлении комбината.

Приватизацию государственного объединения Норильский комбинат по первому варианту приватизации поддержало 6542 работника, или 18,24 % от общей списочной численности трудящихся рассматриваемых структурных подразделений. В поддержку второго варианта подписались 2695 трудящихся, третьего — 42, что от общей списочной численности соответственно составило 7,52 % и 0,12 %.

В итоге суммарный уровень поддержки всех трёх предложенных вариантов приватизации достиг 25,88 %, чуть-чуть превысив одну четверть от списочной численности работников рассматриваемых структур, почти совпав с аналогичным показателем, выведенным по результатам опроса членов трудового коллектива всего комбината — 26,84 %.

Отрицательное отношение к предложенным приватизационным схемам выразили 11505 трудящихся, или 32,09 % от общей списочной численности работников структурных подразделений обеспечения основного производства. Ещё 1811 человек, или от общего списка — 5,05 %, поверхностно ознакомившись с предложенной им информацией об акционировании и возможных вариантах приватизации промышленных производств, предпочли вообще воздержаться от какого-либо выбора. В итоге среди общей массы работников доля лиц, так или иначе осознанно отказавших в своей поддержке всем трём вариантам промышленной приватизации по-Чубайсу, составила 37,14 %.

Приблизительно столько же работников по разным причинам не приняло участия в проводимом опросе: 13260, или 36,98 % от суммарной списочной численности трудящихся структурных подразделений обеспечения основного производства комбината.

Из материалов опроса прослеживался интересный факт, указывавший на то, что в ряде подразделений одних и тех же крупных производственных структур комбината имели место прямо-таки противоположные результаты, объясняемые, по всей видимости, авторитетным влиянием конкретных руководителей среднего и низшего звена управления на своих подчинённых. Трудящиеся, окружавшие пролетарских минилидеров, похоже, из-за отсутствия времени не особенно-то стремились выработать собственные мнения, а в большей степени полагались на способность непосредственных начальников принять и довести до них наиболее приемлемое решение, освободив подчинённых от необходимости предпринимать попытки вникнуть в суть предлагавшегося выбора.

Так, из 232 работников списочного состава шахтопроходческого управления № 5 Норильского шахтостроительного треста, руководимого Владимиром Меньшиковым, 104 подписались в поддержку первого варианта приватизации, 61 — в поддержку второго, 8 — предпочли воздержаться, и это при полнейшем отсутствии противников предложенных приватизационных схем. Тогда же, 30 сентября 1992 года, после выступления на собрании трудящихся строительного управления «Талнахрудстрой» этого же шахтостроительного треста его руководителя Вадима Караваева, присутствовавшие на мероприятии 170 человек из 226 работников по списку единогласно приняли решение «считать неприемлемыми все три варианта приватизации», встав на позицию Совета трудового коллектива комбината.

Руководство же Норильского шахтостроительного треста во главе с управляющим Валерием Карагодовым почти единогласно поддержало первый вариант приватизации комбината в составе Российского государственного концерна «Норильский никель». Из чего следовало, что во многом на формирование коллективного мнения трудящихся шахтостроительных управлений, входивших в состав Норильского шахтостроительного треста, в большей степени оказали влияние политико-экономические взгляды и жизненный опыт их непосредственных, ближайших руководителей, а не должностных лиц высшего командно-управленческого звена.

Тем не менее в некоторых случаях, как это было, к примеру, при проведении опроса работников Механического завода, коллективное мнение большинства трудящихся полностью совпало с мнением директора этого структурного подразделения комбината Виктора Перницкого. Отрицательное отношение ко всем трём предложенным вариантам приватизации вместе со своим руководителем выразили 1009 работников завода из 1585 общей численности трудового коллектива, что с учётом отсутствия на рабочих местах в день проведения опроса 508 человек можно считать почти единогласным решением.

В ряде структурных подразделений государственного объединения Норильский комбинат работники с гораздо большей готовностью прислушивались к опубликованной позиции объединённого Совета трудового коллектива (СТК), даже тогда, когда она шла в разрез с мнением их вышестоящего руководства.

Вот ситуация, сложившаяся 18 сентября 1992 года на собрании трудового коллектива колонны № 3 автотранспортного предприятия ПСМО «Норильскстрой», где все до одного присутствовавшие 79 водителей из 108 числившихся по спискам, выслушав выступление руководителя предприятия Вадима Устинова, агитировавшего за поддержку первого варианта приватизации, приняли совершенно противоположное решение. В итоге в протоколе собрания была сделана запись: «Отказаться от предложенных вариантов, поддержать СТК НГМК /Норильского комбината/». Отметим, данное решение было поддержано также и непосредственным руководителем — начальником колонны № 3 Сергеем Никулиным и председателем совета трудового коллектива предприятия Юрием Анохиным.

Подобным образом развивались события и при проведении опроса трудящихся треста «Стройкомплект» ПСМО «Норильскстрой», где также против мнения руководства структурного подразделения в форме категоричного отказа поддержать какой-либо из вариантов приватизации комбината выступило 323 работника из 765 числившихся по спискам. В резолютивной части протокола от 24 сентября 1992 года собрания трудового коллектива транспортного участка треста, на котором председательствовал Александр Урбах, было записано: «Одобрить решение № 207 от 14.09.92 об отношении СТК комбината и администрации НГМК /Норильского комбината/ к вариантам акционирования концерна «Норильский никель». На данном примере хорошо видно, что на тот момент далеко не все трудящиеся, участвовавшие в опросной кампании, достаточно чётко представляли себе разницу между понятиями «акционирование» и «варианты приватизации» (!). Поясним.

Акционирование — это реорганизация путём преобразования государственного унитарного предприятия, объединения (концерна), на бухгалтерском балансе которого на праве хозяйственного ведения было закреплено необходимое ему для осуществления производственно-хозяйственной деятельности имущество, в открытое акционерное общество, обладавшее переданным в уставный капитал либо приобретённым по иным основаниям имуществом на праве собственности.

Варианты же промышленной приватизации — это различные способы передачи уже акционированных государственных предприятий или объединений (концернов), как имущественных комплексов, наделённых также определёнными неимущественными правами, в собственность частных лиц. По воле передающей стороны (первоначального собственника, коим являлось Государство) варианты промышленной приватизации могли обусловливаться некоторыми льготами для членов трудовых коллективов и приравненных к ним лиц, либо финансово-организационными требованиями, предъявлявшимися к потенциальным инвесторам.

Предметом опросной кампании был выбор одного из трёх предложенных способов промышленной приватизации, сопряжённых в каждом случае со своим вариантом льгот, предоставлявшихся членам трудовых коллективов и приравненных к ним лиц. Речь не шла об акционировании как таковом, поскольку к нему необходимо было относиться только лишь как к подготовительному мероприятию, обязательно предшествовавшему собственно процессу проведения промышленной приватизации. Следовательно, не могло быть и вариантов акционирования Российского государственного концерна «Норильский никель», были лишь варианты (способы) его приватизации.

Очевидно, что многие трудящиеся государственного объединения Норильский комбинат, как и абсолютное большинство граждан России того времени, не обладали ни достаточными экономико-правовыми знаниями, ни жизненным опытом бытия в условиях рыночной экономики, без чего самостоятельный, мотивационно-обоснованный выбор человеком какого-либо варианта промышленной приватизации являлся занятием весьма проблематичным. Если не сказать бесполезным, поскольку вся схема промышленной приватизации по-Чубайсу была выстроена так, что участие в ней слабо осведомлённых в сути происходивших событий людей не могло повлиять на принятие организационноэкономических решений, а было делом формально-политическим, и не более того!

Отсутствие возможности в обозначенный краткий период времени разобраться в тонкостях новой для России приватизационной правовой материи не только увеличивало число осознанных противников участия в том, в чём люди не разбирались, но и наталкивало некоторых из них на мысль, не углубляясь в дебри юриспруденции, взять да и разработать собственный вариант приватизации: «Предлагаю выйти к правительству с любым другим вариантом», — записал на опросном листе сотрудник аппарата управления треста «Норильскспецремстрой» Юрий Жогов.

При рассмотрении результатов опроса, проведённого среди работников арендного предприятия «ЧИСМА», специализировавшегося на выпуске керамической плитки, минватных изделий, лёгких заполнителей и тому подобного, пришлось столкнуться с тем, что из 558 человек 285, или 51,07 % от списочной численности, вместе с директором Николаем Приходько поддержали первый вариант приватизации. Казалось бы, почему? Ведь, до опроса трудящиеся объединились в арендное предприятие с целью приватизации производственных фондов упомянутого структурного подразделения государственного объединения Норильский комбинат посредством договора аренды с правом выкупа через вариант приватизации, существовавший в законодательстве Советского Союза.

В своих первоначальных намерениях они руководствовались нормами права статей 22 и пункта 2 статьи 10 Закона СССР «Основы законодательства Союза ССР и союзных республик об аренде», принятого Верховным Советом СССР 23 ноября 1991 года, в соответствии которыми:

1) «Арендное предприятие может быть создано на основе аренды имущества производств, цехов, отделений, ферм или других подразделений государственного предприятия (объединения). Создание такого арендного предприятия производится с согласия соответствующего государственного предприятия (объединения). При этом договор аренды заключается с государственным предприятием (объединением), часть имущества которого сдаётся в аренду».

2) «Выкуп осуществляется путём внесения арендатором арендодателю всей причитающейся ему арендной платы со стоимости сданного на полный амортизационный срок имущества, а также путём возмещения ему арендных платежей с остаточной стоимости имущества, аренда которого согласно договору прекращена до завершения амортизационного срока. Источниками выкупа могут быть любые средства, имеющиеся у арендного предприятия в соответствии с законодательством.

После выкупа арендованного имущества арендное предприятие по решению его трудового коллектива может быть преобразовано в коллективное предприятие, кооператив, акционерное общество или иной вид предприятия, действующего на основе коллективной собственности».

Работники арендного предприятия «ТИСМА» намеревались стать полноценными хозяевами основных производственных фондов, на которых работали, следовательно, даже учитывая факт аннулирования руководством комбината арендных отношений, им должен был быть «ближе и роднее» не первый, а именно второй вариант приватизации, за который, кстати, подписалось всего-то 2 человека.

4. Далее рассмотрим результаты опроса работников структурных подразделений комбината, специализировавшихся на оказании услуг социального и коммунальнобытового характера, выполнявших градостроительные работы, производивших товары народного потребления и реализовывавших их, одним словом, всех тех, чья деятельность наполняла содержанием понятие «градообразующее предприятие». Трудящиеся этих хозяйственных структур не были задействованы ни в основном профилирующем производстве государственного объединения Норильский комбинат, ни в производстве, обеспечивавшем процессы добычи, переработки и реализации природно-сырьевых богатств недр полуострова Таймыр. Всего таковых структур было пятьдесят одна, в них работало не много не мало, 39604 человека.

Первый вариант приватизации и связанные с ним льготы, предоставлявшиеся членам трудового коллектива предприятия, поддержало 10793 работника, что составляло 27,25 % от суммарной списочной численности трудящихся хозяйственных структурных подразделений. Второй вариант приватизации пришёлся по душе 1851 человеку, третий -53, что соответствовало 4,68 % и 0,13 % от общего количества работавших лиц.

В итоге общий уровень поддержки предложенных вариантов приватизации достиг 32,06 %, то есть почти треть всех трудящихся рассматриваемых структурных подразделений, что на 5,22 % превышало аналогичный показатель, выведенный по результатам опроса членов всего трудового коллектива комбината.

Отрицательное отношение к предложенным вариантам приватизации выразили 9787 работников, что соответствовало 24,71 % от общей списочной численности трудовых коллективов хозяйственных структурных подразделений. Кроме этого, ещё 3395 человек (8,57 % от списочной численности) ограничились лишь ознакомлением с предложенной информацией об акционировании и промышленной приватизации, воздержавшись от принятия какого-либо решения. В итоге число работников, отказавшихся поддержать все три предложенные варианта приватизации, суммарно составило 13182 человека, что соответствовало 33,28 % от общей списочной численности трудящихся.

По разным причинам не приняли участия в опросной кампании 13725 человек, или 34,66 % от общей численности трудящихся хозяйственных структурных подразделений государственного объединения Норильский комбинат.

Как видно, расклад мнений опрошенных работников распределился в достаточной степени равномерно: каждый третий поддержал приватизацию комбината по какому-либо одному из предложенных вариантов; каждый третий выразил принципиальное несогласие с приватизацией как таковой, или с предложенными приватизационными схемами, либо вообще воздержался от выбора; треть работников совсем не участвовали в опросной кампании. В конкретно взятых же хозяйственных структурных подразделениях комбината мнения людей распределились далеко не всегда столь равномерно.

Настроение многих рядовых работников удачно выразили грузчики кольцевого завоза объединения «Промтовары» Иван Прокопенко и Евгений Цветков, выступившие на собрании трудового коллектива, состоявшегося 17 сентября 1992 года, где они заявили, «что для рабочих это тёмный лес, нет ясности, и удивляет спешка в этом вопросе»!

Исходя из протокола, далее следовало выступление их непосредственного начальника Евгения Слизких, который весьма категорично заявил, «что он не верит ни нашей власти предержащей, ни Ельцину Б.Н.»!

5. Теперь приступим к рассмотрению итогов опроса руководящих работников, сотрудников аппарата центрального управления, а также функциональных и производственных управлений, представительств, лабораторий, центров, отделов и служб государственного объединения Норильский комбинат.

Всего структур управления и координации деятельности производственных подразделений комбината, контроля качества и количества выпускаемой продукции, строительства и ремонтов, внедрения в производство достижений научной мысли, удалось выявить двадцать три, в которых работало 6416 человек.

Приватизацию государственного объединения Норильский комбинат в составе концерна «Норильский никель» по первому варианту льгот, предоставлявшихся членам трудового коллектива, поддержало 1606 сотрудников управленческих и контролирующих структур комбината, что составляло 25,03 % от списочной численности трудящихся. Для той же цели второй вариант приватизационных льгот предпочли 433 человека, третий — 17, что соответственно составляло 6,75 % и 0,27 % от общего количества членов трудовых коллективов указанных структур.

Полностью неподходящими для комбината предложенные варианты приватизации признали 1534 сотрудника, или 23,91 % от списочной численности трудовых коллективов руководящих и иных структур аппарата управления комбината. Кроме этого, ещё 228 человек, или 3,55 % от объединённых списков трудящихся предпочли ограничиться лишь ознакомлением с представленной информацией об акционировании и промышленной приватизации, воздержавшись от участия в подписании опросных листов за какой-либо из вариантов приватизации.

В результате количество работников, отказавшихся поддержать все варианты приватизации, суммарно было равно 1762, а в том или ином варианте поддержавших приватизацию комбината — 2056, что соответственно составляло 27,46 % и 32,05 % от общей списочной численности трудящихся разного рода управленческих структур.

Результаты опроса показали, что 2598 человек, или в суммарном счёте двое из каждой пятёрки руководящих работников, сотрудников аппарата, управлений, отделов и служб вообще не приняли участия в опросной кампании.

Почти никто из высокопоставленных первых лиц руководства комбината не принял личного участия в опросе. Это было, в общем-то, предсказуемо, исходя из того, что в то время из них толком никто не понимал, чего собственно хотят добиться уполномоченные чиновники Госкомимущества Российской Федерации, а также к чему всё это приведёт в будущем, а знать хотелось, хотя бы для сохранения собственного статуса и материального достатка. Напомним, Указ Президента России от 1 июля 1992 года № 721 возлагал «персональную ответственность за подготовку и своевременное представление соответствующих документов», касавшихся акционирования и приватизации, именно на руководителей государственных предприятий и объединений, а не, допустим, на советы трудовых коллективов.

Поэтому, конечно, целесообразнее было, отмолчавшись, неформально поручить поучаствовать в формировании коллективного мнения трудящихся производственно-хозяйственного объединения именно Совету трудового коллектива, согласно норме права части 1 статьи 235 со значком 3 Кодекса законов о труде РСФСР, призванного в период между конференциями трудового коллектива выполнять его полномочия. Учитывая, что в состав Совета трудового коллектива на общественных началах входили трудящиеся-руководители, подчинявшиеся генеральному директору, избиравшемуся, так же как и Совет трудового коллектива, на конференции трудового коллектива (часть 1 статьи 235 со значком 2 Кодекса законов о труде РСФСР), то такое поручение не выглядело сколько-нибудь странным и не логичным.

Тем более, только трудовой коллектив, «являясь полноправным хозяином на предприятии» (часть 1 статьи 235 со значком 1 Кодекса законов о труде РСФСР), и был вправе, разобравшись, по-хозяйски сделать выбор относительно приватизации комбината каким-либо способом, правда, заметим, у него отсутствовало право также по-хозяйски вообще отказаться от всех предложенных вариантов приватизации (!).

//__ * * * __// 

Изначально разработчики вариантов приватизации крупнейших российских промышленных предприятий и объединений (концернов) знали, что трудовые коллективы этих юридических лиц никак не смогут претендовать на реальное участие в управлении их производственно-хозяйственной деятельностью. Подобно тому, как это было возможно до распада Советского Союза и до 1 января 1992 года, когда вступил в силу Указ Президента России № 341 от 29 декабря 1991 года «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий», после которого права трудящихся горнодобывающих и нефтедобывающих промобъединений стали буквально «птичьими» (!).

При этом трудовые коллективы этих государственных промышленно-отраслевых производственных объединений на основании норм права действовавшего в то время российского законодательства продолжали считаться полноправными хозяевами на своих объединениях (концернах). Тогда они просто не могли себе представить, что эти промышленные объединения с самого начала планировались для того, чтобы сделаться фундаментом финансовой непоколебимости политического режима Бориса Ельцина и его ближайших соратников, создавших так называемую «российскую модель демократии».

Для этого самые высокоприбыльные промобъединения добывающих отраслей народного хозяйства и обрекли на безвозмездную передачу сначала во владение, а затем и в собственность малому числу частных лиц, не имевших на это никаких законных прав ни перед людьми, ни перед кем бы то ни было ещё!

Опросная кампания работников государственного объединения Норильский комбинат, являвшегося ведущим, самым мощнейшим дочерним промышленным объединением Российского государственного концерна «Норильский никель», проведённая с целью определения мнения трудового коллектива относительно трёх предложенных вариантов приватизации, показала:

1. Наибольшее предпочтение было отдано либо полнейшему отрицанию самой возможности приватизации комбината, либо отрицанию предложенных вариантов приватизационных льгот, что соответствовало мнению, выработанному Советом трудового коллектива объединения под председательством Виктора Ситнова.

Отметим, против всех предложенных вариантов приватизации активно выступили 28908 работников комбината, что составляло 26,95 % его трудового коллектива. Кроме того, ещё 10370 работников комбината, или 9,67 % его трудового коллектива предпочли воздержаться от участия в опросной кампании. В результате суммарно 36,62 % трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат согласно списочной численности не поддержали все предложенные варианты промышленной приватизации по-Чубайсу.

Если принять во внимание, что 39185 работников (36,54 % трудового коллектива) по разным уважительным и неуважительным причинам не принимали участия в опросной кампании, а считать протестное голосование только от количества лиц участвовавших в опросе, то получится, что все предложенные варианты промышленной приватизации по-Чубайсу не понравились 57,71 % участвовавших в опросе работников (!).

Соответственно сделали свой выбор в пользу приватизации комбината согласно предложенным вариантам приватизационных льгот в общей сложности 28782 работника этого промышленного объединения, или 42,29 % от части трудового коллектива, которая приняла участие в опросной кампании.

Вывод очевиден: приватизация государственного объединения Норильский комбинат в составе Российского государственного концерна «Норильский никель» способами, включавшими в себя варианты приватизационных льгот для членов трудовых коллективов, разработанными командой специалистов Анатолия Чубайса, не получила одобрения среди большинства работников комбината!

2. Степень поддержки предложенных на выбор вариантов приватизационных льгот возрастала от опроса трудящихся горнодобывающих и металлургических подразделений комбината через опрос тружеников структур обеспечения основного производства к опросу работников коммунально-бытового хозяйства и сотрудников аппарата управления, функциональных управлений, отделов, центров и служб.

Равно как и наоборот, предложенные варианты приватизации пользовались всё меньшей поддержкой, чем меньше опрашивавшиеся работники были связаны с основным производством, чем дальше располагались от заводских труб и рудников.

Для визуального сравнения приведём в процентном отношении от списочного состава итоговые показатели опроса работников производственных подразделений и иных структур государственного объединения Норильский комбинат, объединённых для целей анализа в соответствующие группы по их функциональной направленности, относительно поддержки или непринятия трёх предложенных вариантов приватизации:

Поддержка приватизации: Непринятие приватизации:

22,57 %           горняки               45,74%

15,53 %          металлурги           41,52%

25,88 % работники обеспечения основного производства 37,14%

32,06 % работники коммунально-бытового хозяйства 33,28%

32,05 % сотрудники структур центрального управления 27,46%

Конечно, для Госкомимущества Российской Федерации решение общего собрания практически всего трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат, выработанное опросным путём, равно как и решения общих собраний трудовых коллективов других предприятий, входивших в состав Российского государственного концерна «Норильский никель», имело необязательное, а рекомендательное значение.

Ведь одно из положений пункта 5.4. Государственной программы приватизации на 1992 год гласило: «Решение о выборе варианта 2 или 3 предоставления льгот принимается общим собранием трудового коллектива либо удостоверяется подписными листами его членов. Решение считается принятым, если за него проголосовало (подписалось) не менее двух третей от общего числа работников предприятия. При отсутствии указанного решения льготы предоставляются в соответствии с первым из указанных вариантов».

Вывод очевиден: опросная кампания работников предприятий и объединений Российского государственного концерна «Норильский никель» с самого начала была инсценирована под принятие первого варианта приватизационных льгот, даже если бы имело место категорическое возражение этому большинства трудящихся. Только при этом варианте приватизации концерна представлялось возможным скорейшим образом неправомерно передать контрольный пакет акций будущей компании (РАО «Норильский никель») сначала во владение, а затем и в собственность частных лиц, избранных на роль будущих олигархов первым российским президентом (!).

1.5. Посещение исполнявшего обязанности Председателя Правительства Российской Федерации Егора Гайдара Норильского промышленного района. Указ Президента России № 1017 от 30 июня 1993 года. Изменение состава комиссии по приватизации концерна «Норильский никель»

Опросная кампания членов трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат, как и других дочерних предприятий и объединений Российского государственного концерна «Норильский никель», завершилась, а непременные условия Указа Президента России № 721 от 1 июля 1992 года выполнены не были:

1) «Предприятиям, являющимся участниками межотраслевых государственных объединений, концернов., установить до 1 октября 1992 года, организационноправовую форму объединений в соответствии с действующим законодательством, преобразовав их в товарищества или акционерные общества…» (пункт 5 Указа);

2) «Комиссия /по приватизации/ готовит и не позднее 1 октября 1992 года представляет для утверждения в комитет /по управлению государственным имуществом/ следующие документы: план приватизации, акт оценки имущества, устав акционерного общества (далее по тексту — документы).

Если до 1 октября 1992 года документы не представлены в комитет, подготовка документов возлагается на комиссию по приватизации, созданную комитетом и действующую в соответствии с Указом от 29 января 1992 г. № 66» (пункт 4 Положения о коммерциализации, утверждённого президентским указом № 721 от 1 июля 1992 года).

Иными словами, за временной период с момента выхода в свет президентского указа № 721, то есть с 1 июля 1992 года ипо 1 октября 1992 года — срок, чётко обозначенный в самомуказе, комиссии по приватизации концерна надлежало:

— во-первых, предприятия и объединения государственного концерна «Норильский никель» и его самого преобразовать в акционерные общества;

— во-вторых, подготовить все необходимые документы для организации проведения приватизации акционировавшегося государственного концерна «Норильский никель».

Конечно, ни при каких обстоятельствах данные сроки не могли быть выдержаны, что, по всей видимости, понимали разработчики способов осуществления промышленной приватизации по-Чубайсу. Однако из всего этого они сумели извлечь неоценимую пользу, поскольку в случае, если комиссия по приватизации, образованная на основании приказа генерального директора концерна, не справлялась с выполнением объёма стоявших перед ней задач в означенный срок, то Госкомимущества Российской Федерации был вправе создать комиссию вновь, таким образом, возглавив приватизационный процесс (!).

Всё именно так и произошло, но только несколько позже. В октябре же 1992 года реформаторы, наверняка отдававшие себе отчёт в том, что итогам прошедшей опросной кампании нельзя было дать хорошую оценку, для целей проведения переговоров с руководством концерна, а также для успокоения и позитивного настроя общественного мнения направили в Норильск правительственный десант весьма высокопоставленных госчиновников. Так, воскресным днём 18 октября 1992 года самолёт с делегацией из Москвы, возглавляемой исполнявшим обязанности Председателя Правительства России Егором Гайдаром, приземлился в аэропорту города Норильска близ посёлка Алыкель. Кроме Егора Тимуровича в состав представительной делегации входили:

— министр труда Геннадий Меликянц;

— первый заместитель министра финансов Андрей Вавилов;

— первый заместитель министра науки Андрей Филатов;

— председатель Госкомсевера Владимир Курамин;

— руководитель группы советников Алексей Улюкаев;

— руководитель аппарата Председателя Правительства Николай Головнин;

и, конечно же, заместитель председателя Госкомимущества Пётр Мостовой.

В аэропорту, в котором в тот день стояла крайне неблагоприятная погода, дул порывистый ветер и сильно пуржило, прилетевших высокопоставленных гостей встречали глава администрации Красноярского края Аркадий Вепрев, руководители исполнительной власти городов Большого Норильска во главе с Василием Ткачёвым, генеральный директор концерна «Норильский никель» Анатолий Филатов и его заместители.

Программа визита в Норильск правительственной делегации была очень сжатой и не позволяла надеяться на то, что в процессе этого посещения российского Заполярья, кроме обыкновенного созерцательного ознакомления с ведущим дочерним предприятием Российского государственного концерна «Норильский никель», очень заинтересовавшего правительство младореформаторов, командировка Егора Тимуровича закончится каким-то конструктивным результатом. Хотя принимавшая сторона была готова всё показывать и обо всём рассказывать, в надежде добиться от высокопоставленных госчиновников более или менее углубленного понимания проблем, стоявших перед Большим Норильском, его комбинатом и концерном в целом. Всё было хорошо организовано и также быстро и хорошо переорганизовывалось, как говорится, буквально с колёс.

Не удивительно, что после того, как в связи с плохими погодными условиями в программу визита были внесены соответствующие изменения, отменившие поездку на смотровую площадку в Талнахе, откуда все рудники хорошо просматриваются единым горнодобывающим комплексом, идя на встречу пожеланиям Егора Тимуровича, всё-таки ему организовали ознакомление именно с горнорудной базой комбината. В тот воскресный день в Талнахе в кабинете заместителя генерального директора по горному хозяйству состоялась единственная и самая представительная встреча сопровождавших Егора Гайдара госчиновников и руководителей концерна «Норильский никель». Приезжих особенно интересовала природно-сырьевая база и горнорудные активы концерна, а также его возможности по увеличению выпуска товарной меди где-то на 15 % по сравнению с тем, что производилось и реализовывалось в период существования Союза ССР.

В ходе совещания в кабинете заместителя генерального директора по горному хозяйству Егор Тимурович выразил озабоченность тем, что с развалом Советского Союза производство меди частично осталось в Казахстане, кроме того, перестало поступать сырьё из Монголии. Славным же был вопрос акционирования и приватизации комбината в составе государственного концерна «Норильский никель», в этой связи даже не Егор Тимурович, а Пётр Петрович (Мостовой) добросовестно изучал мощности действовавших рудников, а также перспективы развития горнодобывающего производства руд цветных и благородных металлов Норильского промрайона, чтобы доложить об этом Чубайсу.

Тем не менее почему-то при акционировании и приватизации комбината в составе концерна «Норильский никель» совершенно не была проведена независимая оценка разведанных и эффективно разрабатывавшихся месторождений сульфидных медноникелевых руд промрайона! Не хочется верить, что Пётр Мостовой не оценил по достоинству то, что «позже Егор Гайдар назвал уникальным и единственным таким в России», как писал об этом очевидец визита очень высокопоставленных гостей Валерий Кравцов в статье, опубликованной 24 октября 1992 года в газете «Заполярная правда».

Исполнявшего обязанности Председателя Правительства России Егора Гайдара, а также сопровождавшего его министра труда Геннадия Меликянца в свете разговоров о жизнедеятельности на Крайнем Севере и грядущей в перспективе приватизации концерна «Норильский никель» очень беспокоил и настораживал стремительный рост заработной платы работников комбината.

Вновь сославшись на статью Валерия Кравцова, в название которой легли слова Егора Гайдара: «Я хотел бы пожелать норильчанам оптимизма, спокойствия и трезвого отношения к демагогам», опубликованной в № 205 газеты «Заполярная правда» от 24 октября 1992 года, приведём из неё отрывок стенограммы, содержащий неискажённые слова этих высокопоставленных госчиновников:

«Гайдар: Ещё один вопрос, который мучит присутствующего здесь министра труда: когда вы притормозите темпы роста заработной платы?

Меликянц: Мы смотрели в предыдущем районе. Там ситуация, конечно, ужасная, потому что рост цен намного опережает рост зарплаты. Вы один из небольших регионов, вернее, один из редких случаев, когда у вас довольно существенно другое: вы идёте в зарплате вперёд быстрее, чем растут цены. Причём довольно существенно быстрее. Вы всё пытаетесь решать через зарплату»…

Гайдар: Да проблема зарплаты существует.

Реплика: Сегодня водитель в Москве получает больше, чем водитель здесь.

Меликянц: И правильно! Потому что у водителя в Москве напряжённость в три раза выше, чем у вас».

На этот счёт Валерий Кравцов справедливо заметил: «Руководители комбината и концерна отстаивают интересы северян, но нет ничего сложнее, неблагодарнее занятия — доказывать очевидное, и не всегда — успешно».

Забегая вперёд, добавим, проблема реального, а не только статистического роста заработной платы работников государственного объединения Норильский комбинат была «успешно» решена после завершения акционирования и приватизации этого объединения в составе концерна «Норильский никель» и создания на базе его активов Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель». Благодаря реорганизации путём избавления основного производства от всего непрофильного, рост уровня средней заработной платы в компании стал обеспечиваться за счёт процесса повсеместного увольнения переводом или посредством сокращения численности или штатов низкооплачиваемых работников, а реальные доходы трудящихся даже профильного производства в их рублёвом выражении в сравнении с уровнем инфляции расти перестали (!).

Однако это было позднее, а 18 октября 1992 года правительственная делегация, отобедав в ресторане «Таймыр», в тот же день отправилась обратно в аэропорт, где перед самым отлётом в Москву Егор Гайдар произнёс:

«Этот день мне показал хоть немножко, что такое Норильск, как это выглядит в жизни, насколько это тяжёлая работа и жизнь. Надо было обсудить несколько проблем, связанных с перспективами развития комбината: снабжение его моторным топливом, вывоз серы и, в первую очередь, — приватизация. Это, конечно, уникальный народнохозяйственный комплекс. Такого второго в России нет. Суть того, что мы предложили и о чём договорились, это необходимость в рамках, разумеется, российских законов, действующих нормативных актов всё-таки очень внимательного специального подхода к приватизации этого комплекса. Видимо, мы создадим специальную правительственную комиссию по проблемам приватизации Норильска. И дальше будем работать над тем, чтобы в процессе приватизации Норильска создать предпосылки повышения эффективности работы, а не развалить сложившиеся структуры».

Подводя итоги этого краткого визита в Норильск правительственной делегации, генеральный директор концерна «Норильский никель» Анатолий Филатов, обращаясь через средства массовой информации к северянам, с которыми в явочном порядке не смог пообщаться исполнявший обязанности Председателя Правительства России Егор Гайдар, сказал следующее:

«Мне кажется, что нам удалось создать определённое впечатление о Норильском промышленном районе. Обозначить наши проблемы. Рассказать, как мы живём. Надеемся, что у правительства России будет более объективное представление о нас.

Правительство поняло, что обычный путь приватизации, акционирования таких крупных комплексов, как концерн «Норильский никель», здесь применять нельзя. Правительство согласилось с тем, что нам надо искать свой отдельный вариант. Такое распоряжение, мы договорились, правительство подпишет. Это, пожалуй, самое главное.

Думаю, что после этого визита наш аппарат, познакомившись с большим кругом ответственных работников сегодняшнего правительства, сможет легче решать наши вопросы в Москве. А насколько это трудно, можно судить по той полемике, за которой норильчане имели возможность наблюдать по телевидению во время трансляции репортажа о пребывании Е.Т. Гайдара в Норильске.

Я думаю, что от этого визита будет несомненная польза. Он поможет в дальнейшей стабилизации нашей работы, повышении её эффективности».

Как показало время, всё это действительно лишь казалось генеральному директору Российского государственного концерна «Норильский никель» Анатолию Филатову, к сожалению, его ожиданиям и надеждам многих северян не суждено было сбыться. Визит делегации высокопоставленных московских госчиновников продолжался 14 часов, в течение которых не было подписано никакого протокола, соглашения или чего-нибудь ещё, что хотя бы в самых общих чертах обрисовывало бы то, о чём собственно всё-таки удалось договориться руководителям концерна с правительственными мужами.

Да и у Гайдара от визита в Норильск остались в лучшем случае неизгладимые впечатления и моральные обязательства перед директоратом объединения относительно того, чтобы оказать помощь концерну в получении финансовых льгот, да ещё попробовать посодействовать в решении проблемы вывоза и реализации товарной серы за пределами Российской Федерации. Впрочем, надо отдать должное, в части экспортных финансовых льгот, а также вывоза за рубеж для целей реализации товарной серы, по-видимому, Егору Тимуровичу удалось кое-что сделать во благо концерна «Норильский никель».

Однако главное, что Егор Гайдар и Пётр Мостовой привезли с собой в Москву из далёкого российского Заполярья, так это то, что государственный концерн «Норильский никель» необходимо приватизировать целиком, но чрезвычайно аккуратно, периодически прислушиваясь к просьбам своенравных, умеющих отстаивать свои права северян. Таким образом, постепенно, этапами, иногда с уговорами и убеждением всё-таки продвигаться в направлении реализации приватизационных замыслов Анатолия Чубайса.

Прошло совсем немного времени, и 14 ноября 1992 года на совещании у заместителя председателя Госкомимущества Российской Федерации Петра Мостового, на котором присутствовали от Комдрагмета при Минфине России Юрий Котляр и целая делегация ведущих управленцев концерна «Норильский никель» во главе с генеральным директором Анатолием Филатовым, было принято следующее протокольное решение:

«1. Признать необходимым осуществление акционирования Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель», как единого производственно-технологического комплекса.

2. Для разработки варианта и выбора оптимальной схемы акционирования концерна создать комиссию под председательством Госкомимущества РФ с включением в её состав представителей администрации и трудовых коллективов предприятий, входящих в состав концерна, Федерации профсоюзов НГМК /Норильский комбинат/ и Федерации профсоюзов Таймыра, а также представителей органов государственного управления.

Концерну «Норильский никель» до 16.11.92 г. представить в Госкомимущество РФ согласованные с предприятиями предложения по составу комиссии.

3. Поручить комиссии в 2 месячный срок определить оптимальную схему акционирования концерна «Норильский никель» с учётом его особенностей и подготовить предложения для решения в Правительстве Российской Федерации, а при необходимости у Президента России и в Верховном Совете России.

4. До принятия правительственного решения об акционировании концерна «Норильский никель» всё имущество, находящееся на балансах предприятий, входящих в состав концерна, является федеральной государственной собственностью и не подлежит приватизации в виде отдельных предприятий, их частей или объектов, независимо от территориального расположения этого имущества».

Это решение было одобрено не только председателем Совета трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат Виктором Ситновым, но также и присутствовавшими на совещании представителями Федерации профсоюзов комбината, в том числе их лидером Александром Бугаевым, чему, разумеется, придавалось огромное организационно-политическое значение.

Учитывая результаты проведённого совсем незадолго до этого опроса работников Норильского комбината о выборе способа приватизации государственного концерна «Норильский никель» и соответствовавшего ему варианта приватизационных льгот, думается, что в протокольную фразу о необходимости «разработки варианта и выбора оптимальной схемы акционирования концерна» вкладывался какой-то особенный смысл. Хотя, говоря о поиске оптимальной схемы, правильнее было бы вести речь не об акционировании, проводившемся в рамках всего промышленно-отраслевого объединения, как единого производственно-технологического комплекса, а о приватизации концерна, предварительно преобразованного в открытое акционерное общество.

Однако наиглавнейший смысл был в том, что руководство концерна «Норильский никель» и председатель Совета трудового коллектива, как и представители Федерации профсоюзов государственного объединения Норильский комбинат, согласились с тем, что комиссию по приватизации этого крупнейшего промышленно-отраслевого объединения возглавит Госкомимущество Российской Федерации. Это добровольная уступка лиц, ещё пару месяцев тому назад призывавших не поддерживать ни один из предлагавшихся вариантов приватизации комбината в составе Российского государственного концерна «Норильский никель», была определённо выгодна команде Анатолия Чубайса.

Во исполнение пункта 2 протокола совещания, прошедшего в Госкомимуществе Российской Федерации 14 ноября 1992 года под председательством Петра Мостового, руководство концерна «Норильский никель» дисциплинированно, аккурат 16 ноября 1992 года, отправило письмо за № МП/328 с предложениями по составу комиссии по разработке и выбору вариантов акционирования и приватизации концерна.

Однако задуманному осенью 1992 года уже было не суждено сбыться (!).

Не была образована комиссия по приватизации концерна «Норильский никель» в её новом составе под председательством представителя Госкомимущества Российской Федерации, не была определена основа, по выражению Егора Гайдара, «специального подхода к приватизации» концерна «Норильский никель», чтобы «создать предпосылки повышения эффективности работы, а не развалить сложившиеся структуры». Не стоит, разумеется, строить иллюзии, что если бы VII Съезд народных депутатов Российской Федерации 7 декабря 1992 года утвердил бы Егора Гайдара в должности премьера, то последний непременно реализовал бы на деле сказанное им в Норильске.

Припомнив Егору Гайдару абсолютно непродуманную в реализации реформу по отпуску с 1 января 1992 года цен в так называемое «свободное плавание», VII Съезд народных депутатов Российской Федерации перевесом в 54 голоса завершил то, что пытался сделать ещё VI Съезд народных избранников в апреле 1992 года, — отправить правительство Гайдара в отставку. На должность Председателя Правительства России по предложению фракций Верховного Совета Российской Федерации, после непременного одобрения Президента России, по результатам рейтингового голосования на VII Съезде народных депутатов был избран Виктор Черномырдин, до этого занимавший пост заместителя Председателя Правительства России, министра топлива и энергетики страны.

Удивляет одно, как вообще Егор Гайдар смог столь долго продержаться в ранге исполнявшего обязанности Председателя Правительства России, ведь, кроме бездарно проведённой ценовой реформы, он ещё регулярно посещал американское посольство в

Москве, где, не афишируя, наедине беседовал с послом США Джеком Мэтлоком. Хотя, как писал об этом Николай Зенькович, «если бы стало известно, что вице-президент США втайне от журналистов и общественности отужинал с российским дипломатом, то этот день был бы последним рабочим днём американского чиновника в Белом доме». (Н.Зенькович, «Элита, самые открытые люди», стр. 132)

Однако, как бы там ни было, 14-часовая поездка Егора Гайдара в Норильск не принесла ощутимых позитивных результатов для северян, кроме одного негативного, выражавшегося в том, чтоумасленное визитом высокопоставленных правительственных чиновников руководство концерна «Норильский никель», Совет трудового коллектива и профсоюзные лидеры согласились с изменением состава комиссии по приватизации концерна. Хотя это и без того было бы им навязано, но факт добровольности позволил совершенно в иной редакции подготовить проект президентского указа о приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель», на что предстоит обратить внимание читателя чуть дальше по тексту.

//__ * * * __// 

Уход правительства Егора Гайдара в отставку сам по себе не мог повлиять на то, что процессы акционирования и приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель» осенью 1992 года были фактически заморожены. Причины тому лежали совсем в другом поле, которое было хорошо описано командой соавторов книги «Приватизация по-российски», изданной под редакцией Анатолия Чубайса:

1. «Накат на приватизацию начался где-то с августа 1992 года и пошёл по нарастающей по всем фронтам… Едва был принят указ о приватизационных чеках, Верховный Совет тут же попытался перехватить упущенную инициативу. Он повёл атаку на массовую приватизацию по трём направлениям: попытался принять, в пику президентскому указу, альтернативный закон о приватизационных чеках; стал пробивать постановление о приостановке приватизации; и, наконец, попытался организовать региональный накат на чековую приватизацию».

2. «Осенью 1992 года, когда я их /депутатов/ обошёл с приватизационными чеками, депутаты создали специальную комиссию, которая должна была подготовить своё заключение по поводу президентского указа о чеках. И вот где-то к февралю такое заключение появилось: комиссия внесла на рассмотрение Верховного Совета проект постановления, которое практически приостанавливало массовую приватизацию. А ситуация тогда была настолько горячая, что мне даже было неудобно обращаться по этому поводу к Ельцину. Над ним висела угроза импичмента, приближался референдум».

3. «Прокуратура, например, долго молчавшая с самого старта приватизации, где-то осенью 1992 года разразилась вдруг большущим письмом Степанкова на имя президента. О том, естественно, что вся приватизация антинародная; что состоит она из сплошных нарушений; что всё, что делается, — неправильно; что нужно её приостановить, изменить, отменить, запретить и — разбираться!». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 157–159, стр. 317)

В результате всего этого 11 марта 1993 года на VIII Съезде народных депутатов Российской Федерации председательствовавший на нём Руслан Хасбулатов, обращаясь к Президенту России Борису Ельцину, призвал реорганизовать правительство и отправить Анатолия Чубайса в отставку, на что глава исполнительной власти, конечно же, пойти отказался.

Тогда у российских парламентариев не осталось ничего другого, кроме как уже 26 марта 1993 года на IX Съезде народных депутатов Российской Федерации вынести на голосование вопрос об импичменте Президента России Бориса Ельцина. Однако тогда, к сожалению, необходимого количества голосов парламентариям набрать не удалось.

Складывалось впечатление, что приватизация крупнейших горнодобывающих и нефтедобывающих промышленно-отраслевых объединений вот-вот станет на якорь. Чуть раньше исполнительная власть инициировала проведение Всероссийского референдума, смысл которого сводился к выяснению степени доверия граждан России к лично Борису Ельцину и проводившейся им за прошедший год и несколько месяцев политики.

Почти через месяц, 25 апреля 1993 года, получив на Всероссийском референдуме самый незначительный перевес голосов россиян в сторону доверия первому российскому президенту и проводившейся им с начала 1992 гола социально-экономической политики, исполнительная власть перешла к активным наступательным действиям, для «разминки» начав с разгона первомайской мирной демонстрации трудящихся в Москве.

Ещё через пару месяцев, прямо перед наступлением парламентских каникул, дабы своими действиями раньше времени не взбудоражить, взволновав, депутатский корпус, Президент России Борис Ельцин всё-таки подписал 30 июня 1993 года Указ № 1017 «Об особенностях акционирования и приватизации Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель»:

«В целях улучшения работы расположенных в экстремальных природно-климатических условиях Крайнего Севера предприятий Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» (концерн «Норильский никель»), стабильного обеспечения народного хозяйства никелем, медью и металлами платиновой группы, а также повышения эффективности экспорта этой металлопродукции постановляю:

1. Согласиться с предложениями трудовых коллективов предприятий концерна «Норильский никель» и Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом о преобразовании концерна «Норильский никель» с входящими в его состав предприятиями (согласно приложению) в акционерное общество открытого типа с последующей его приватизацией.

При акционировании концерна «Норильский никель» как единого хозяйственного и имущественного комплекса обеспечить сохранение права на переработку руд драгоценных металлов, а также технологической целостности и хозяйственной самостоятельности предприятий концерна.

2. Государственному комитету Российской Федерации по управлению государственным имуществом:

провести преобразование концерна «Норильский никель» и входящих в его состав предприятий в Российское акционерное общество по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» (РАО «Норильский никель»)в соответствии с законодательством Российской Федерации;

при формировании уставного капитала РАО «Норильский никель» учитывать стоимость имущества находящихся на балансе концерна «Норильский никель» объектов социальнокультурной сферы и других объектов по обслуживанию работников предприятий концерна «Норильский никель» (за исключением жилищного фонда и объектов, не подлежащих приватизации) с обязательным сохранением их профиля;

предусмотреть в уставе РАО «Норильский никель» особенности его функционирования, связанные с его значением в российской экономике;

утвердить комиссию по приватизации РАО «Норильский никель»;

предусмотреть преобразование предприятий концерна «Норильский никель» в дочерние акционерные общества РАО «Норильский никель».

Установить, что льготы работникам (членам трудовых коллективов, приравненных к ним лицам, а также администрации) предоставляются на равных условиях за счёт акций РАО «Норильский никель». При расчёте льгот указанным лицам исходить из минимального размера оплаты труда, установленного в Российской Федерации, с учётом существующих районных коэффициентов к заработной плате и льгот за работу в районах Крайнего Севера.

В пределах пакета акций, приобретаемых на льготных условиях работниками РАО «Норильский никель», с их согласия предоставлять право на участие в закрытой подписке коренному населению Таймырского автономного округа.

3. Закрепить в установленном порядке в федеральной собственности Российской Федерации не менее 51 процента голосующих акций РАО «Норильский никель».

4. Совету Министров — Правительству Российской Федерации сформировать совет директоров РАО «Норильский никель», включив в его состав представителей органов государственного управления.

Установить, что вышеуказанные представители осуществляют голосование по принадлежащим государству акциям РАО «Норильский никель» в порядке, определяемом Советом Министров — Правительством Российской Федерации.

До формирования совета директоров РАО «Норильский никель» функции управления его деятельностью выполняются правлением концерна «Норильский никель» под контролем Совета Министров — Правительства Российской Федерации.

5. Совету Министров — Правительству Российской Федерации установить норматив средств, оставляемых в распоряжении РАО «Норильский никель» и полученных за счёт дивидендов по акциям, находящимся в федеральной собственности. Указанные средства направлять на содержание и развитие объектов социальной сферы РАО «Норильский никель».

Далее в приложении к президентскому указу следовал перечень предприятий, входивших в состав Российского государственного концерна «Норильский никель»:

— Норильский горно-металлургический комбинат имени А.П.Завенягина, город Норильск Красноярского края;

— Комбинат «Североникель», город Мончегорск Мурманской области;

— Комбинат «Неченганикель», город Заполярный Мурманской области;

— Красноярский завод по производству цветных металлов, город Красноярск;

— Оленегорский механический завод, город Оленегорск Мурманской области;

— Институт «Гипроникель», город Санкт-Петербург.

При каком угодно внимательном ознакомлении, или даже наивнимательнейшем изучении вышеприведённого полного текста президентского указа вычитать из него какие-либо особенности акционирования и приватизации концерна «Норильский никель» не представлялось возможным, поскольку их там попросту не было. Пожалуй, лишь за исключением упоминания особенностей в названии указа, да ещё абзаца 3 пункта 2 этого подзаконного акта, где устанавливалось право участия в закрытой подписке на акции РАО «Норильский никель» коренного населения Таймырского автономного округа.

Относительно же того, что при расчёте льгот, предоставлявшихся членам трудовых коллективов предприятий концерна, необходимо было исходить из минимального уровня заработной платы, установленного в Российской Федерации, с обязательным учётом соответствующих районных коэффициентов и льгот за работу в районах Крайнего Севера, то это лишь соответствовало принципам трудового законодательства. Провести льготную приватизацию государственного предприятия, расположенного в условиях Заполярья, как-либо по-другому, без учёта районированной индексации оплаты труда работников, было просто невозможно. Отсюда относить это к особенностям приватизации концерна было бы, по крайней мере, нелепо, так как в самой приватизационной схеме это принципиально ничего не меняло, а всего лишь создавало некую видимость определённых уступок, на которые якобы с готовностью пошёл Президент России Борис Ельцин, подталкиваемый Госкомимуществом Российской Федерации.

С большим успехом к особенностям приватизации концерна «Норильский никель» можно отнести тот небольшой объём экспортных льгот, который был предоставлен этому промышленно-отраслевому объединению тут же одновременно с подписанием указа об акционировании и приватизации. В тот же день, 30 июня 1993 года, Президент России подписал Указ № 1018 «Об использовании валютной выручки от экспорта продукции Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель», которым предписывалось:

«1. Освободить Российский государственный концерн по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» от обязанностей продажи 50 процентов валютной выручки от экспорта 200 тыс. тонн серы и 20 тыс. тонн файнштейна при условии направления валютных средств на закупку материалов, оборудования, запасных частей к оборудованию и социально значимых товаров критического импорта.

2. Освободить в установленном порядке указанные в пункте 1 поставки серы и файнштейна от обложения экспортными пошлинами после экспертизы Министерства внешних экономических связей Российской Федерации».

Этот своеобразный подарок всему трудовому коллективу концерна, несколько облегчивший работу его руководства, снял возможность возникновения напряжённости, связанной с тем, что в тексте президентского указа якобы имели место быть каких-то особенности акционирования и приватизации концерна «Норильский никель», но таковых и в помине не было. Разумеется, если исходить из первоначальных переговоров, договорённостей и решений, которые состоялись на уровне самых высокопоставленных госчиновников Правительства, а также Госкомимущества России и руководства концерна «Норильский никель» сразу же после подведения итогов опросной кампании трудящихся дочерних предприятий этого промышленно-отраслевого объединения в октябре 1992 года.

Во всём остальном пункты Указа Президента России № 1017 от 30 июня 1993 года полностью соответствовали положениям президентского указа № 721 от 1 июля 1992 года и Государственной программы приватизации на 1992 год.

Летом 1993 года маховик промышленной приватизации по-Чубайсу раскрутился на всю мощь. Уже вовсю шёл процесс реформирования электроэнергетического комплекса страны (31 декабря 1992 года было образовано РАО «ЕЭС России»), шла приватизация «Нефтяной компании «ЮКОС», учреждённой по правительственному постановлению № 354 от 15 апреля 1993 года, настал черёд и концерна «Норильский никель».

Однако, несмотря на наступавший срок ухода в каникулярный отпуск, длившийся вплоть до осенней сессии, депутаты Верховного Совета Российской Федерации всё же успели 21 июля 1993 года принять Постановление № 5475-1 «О внесении изменений и дополнений в постановление Верховного Совета Российской Федерации от 27 декабря 1991 года № 3020-1 «О разграничении государственной собственности…». Последствия этого шага были очень и очень значимыми для всей новейшей истории России.

Дело в том, что данный нормативный акт высшего органа законодательной власти страны внёс существенные изменения в ключевой для деятельности Анатолия Чубайса пункт 15 постановления № 3020-1.

В его первоначальной редакции всеми правами распоряжения государственным имуществом федеральной собственности на территории Российской Федерации обладал исключительно Госкомимущества Российской Федерации. В новой же редакции пункт 15 имел следующий вид:

«Управление и распоряжение объектами федеральной собственности, за исключением случаев, предусмотренных законодательными актами Российской Федерации, осуществляет Правительство Российской Федерации. Правительство Российской Федерации может делегировать министерствам и ведомствам следующие полномочия в отношении объектов федеральной собственности, в том числе в отношении подведомственных им предприятий:

заключение договоров с руководителями предприятий, организаций и учреждений,

утверждение уставов предприятий, организаций, учреждений,

заключение договоров аренды имущества и учредительных договоров — в соответствии с законодательными актами Российской Федерации.

Правительство Российской Федерации может делегировать свои полномочия органам исполнительной власти республик в составе Российской Федерации, автономной области, автономных округов, краёв, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга в порядке, определённом Федеративным договором и законами Российской Федерации».

«Но к этому моменту… система встала на ноги, сформировалась, обрела контакты, связи, умение работать, и разрушить её было не так-то просто», — самоуверенно и далеко не совсем правдиво писал Анатолий Чубайс. (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 110)

Будь это так, не потребовалось бы Борису Ельцину, тогда не главе государства, а высшему должностному лицу и главе исполнительной власти Российской Федерации, издавать антиконституционный Указ № 1400 от 21 сентября 1993 года.

Ровно через два месяца после выхода в свет Постановления Верховного Совета Российской Федерации № 5475-1 от 21 июля 1993 года, способного надолго затормозить, а может быть и прекратить проведение российской промышленной приватизации исключительно чубайсовскими методами, сразу же после летних отпусков, в первых числах осенней сессии парламента, в стране произошёл государственный переворот.

Именно государственный переворот, совершённый Президентом России Борисом Ельциным, который, являясь «высшим должностным лицом РСФСР и главой исполнительной власти» (статья 121-1 Конституции России), изо всех сил стремился уже в 1996 году переизбраться на должность Президента России, но уже в качестве главы государства (!).

Для чего ему требовалось срочно провести конституционную реформу и в кратчайший срок изыскать и сконцентрировать в одних руках значительные финансовые ресурсы, которые были необходимы для успешного проведения избирательной кампании по перевыборам его на новый президентский срок. Эти финансовые средства и должны были предоставить новые российские сверх всяких мер богатые буржуа, ставшие благодаря Борису Ельцину владельцами рентабельнейших промышленно-отраслевых объединений, но для появления их наяву сначала необходимо было провести и как следует завершить промышленную приватизацию по-Чубайсу, а времени оставалось всего каких-то 2,5 года.

//__ * * * __//

Отстреляли орудия, выгорела добрая половина здания Съезда и Верховного Совета Российской Федерации, исполнительная власть в одиночку приступила к подготовке к голосованию за новую Конституцию России и к выборам более покладистого парламента, который наверняка не будет способен или просто не захочет спорить и ссориться с главой исполнительной власти. Глава исполнительной власти готовился в полном соответствии с правовой нормой статьи 80 выносимой на народное одобрение Конституции России в миг преобразоваться в главу государства. Российское Правительство готовилось переехать в отремонтированное после пожара здание Белого Дома, ещё недавно являвшегося местом расположения Съезда народных депутатов, который согласно статье 104 Конституции Российской Федерации, отменённой Указом Президента России Бориса Ельцина № 1400 от 21 сентября 1993 года и пролитой на улицах Москвы кровью, являлся высшим органом государственной власти России.

С принятием новой Конституции граждане России вольно или невольно готовились к завершению правового закрепления итогов неправомерной смены устройства государственной власти — замены парламентско-президентской республики на республику президентскую, совершённую исключительно неконституционными методами, чем утверждалось авторитарно-волюнтаристское полновластие политического режима Бориса Ельцина (!).

Анатолий Чубайс торопился подготовить новый проект программы приватизации, в которой стремился учесть всё, что удалось достичь и предстояло сделать в ближайшем будущем, используя время, когда в стране будет отсутствовать государственный орган законодательной власти, а также то время, пока новый состав депутатов будет входить в курс дел, строя законотворческие планы.

Так, уже 24 декабря 1993 года был подписан и с этого момента вступил в силу Указ Президента России № 2284 «О Государственной программе приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации». В соответствии с положением пункта 11 президентского указа он должен был быть внесён на рассмотрение Федеральному Собранию Российской Федерации, чтобы с первых шагов нового парламента расставить с ним все точки над «i». Нет, не предложив ему издать на основе президентского указа соответствующий российский закон, а всего лишь уведомив парламентариев, как дальше будет проходить промышленная приватизация в России.

Во избежание бессмысленной полемики, не имевшей никакого смысла после разгона и расстрела прежнего парламента, а также — каких-либо препирательств, Борис Ельцин авторитарно-волюнтаристским методом сам распределил между собой и только что избранным органом законодательной власти Российской Федерации обязанности по проведению промышленной приватизации:

1) Совету Министров — Правительству России поручалось до 1 марта 1994 года разработать и внести на рассмотрение Федерального Собрания (парламента) следующие законопроекты: «О приватизации государственных и муниципальных образовательных учреждений», «О приватизации учреждений здравоохранения, аптечных учреждений и предприятий», а также «О преобразовании государственных предприятий в казённые заводы (фабрики, институты, иные организации), финансируемые непосредственно за счёт бюджетных средств»;

2) за собой Борис Ельцин оставил всё самое наиглавнейшее, перспективнейшее и наивкуснейшее, сосредоточив это в разделе 6 «Отраслевые особенности приватизации государственных (муниципальных) предприятий» Государственной программы приватизации, утверждённой президентским указом № 2284 от 24 декабря 1993 года:

«6.1. Приватизация и преобразование в акционерные общества государственных предприятий, производственных и научно-производственных объединений по электроэнергетическому, ядерно-энергетическому комплексам, газовой, угольной, нефтяной, нефтеперерабатывающей промышленности и нефтепродуктообеспечению, оборонного комплекса, добыче и переработке драгоценных металлов и драгоценных камней, объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения приватизируемых предприятий, железнодорожного транспорта, объектов Российского акционерного общества «Российский Никель» регулируется действующими указами и распоряжениями Президента Российской Федерации».

Президент России Борис Ельцин недвусмысленно дал понять парламентариям, чтобы они, зная своё место, занимались только вопросами приватизации государственных и муниципальных образовательных учреждений, учреждений здравоохранения, аптечных учреждений и предприятий, а также созданием правил преобразования государственных предприятий в казённые заводы. Приватизацию же всех крупнейших рентабельнейших промышленно-отраслевых объединений он оставил лишь в поле своих подзаконных актов (указов и распоряжений) и в ведении Анатолия Чубайса.

Всё это вместе взятое наводило на мысль, не ради ли этой «малости» палили по Белому Дому в первых числах октября 1993 года?! Ведь именно пункт 6.1. и всё, что за ним последовало, как ничто более способствовал появлению на свет олигарха Потанина и олигарха Ходорковского, а также ещё несколько десятков подобных им капиталистов и капиталистов капиталом поменьше (!).

Будучи в неописуемом восторге от результатов только что прошедших выборов в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации, новоиспечённые парламентарии, к тому же готовившиеся отметить Новый 1994 год, обнаружили подвох не сразу, а по истечении достаточно продолжительного времени. Лишь через пару лет, когда время было уже во многом упущено, по вопросам промышленной приватизации всё же появились разного рода депутатские комиссии и запросы, о чём в настоящей книге пойдёт речь в следующих главах.

Крайне неудобно, но приходится ещё раз обращать внимание читателя на низкий уровень подготовки проектов документов, которые Анатолий Чубайс предоставлял или подсовывал на подпись ни кому-нибудь, а Президенту России! Немудрено, что в спешке Российский государственный концерн «Норильский никель» в приведённом выше тексте пункта 6.1. Государственной программы приватизации, ещё не пройдя акционирование, был наречён Российским акционерным обществом «Российский никель», думается, автору проекта президентского указа не очень солидным показалось понятие «Норильский», и он заменил его понятием «Российский».

Образование же РАО «Норильский никель» по-прежнему оставалось в проекте.

Хотя работа по акционированию (преобразованию) Российского государственного концерна «Норильский никель» в РАО «Норильский никель» всё же шла полным ходом. Едва-едва минуло полтора месяца, прошедших после расстрела Белого Дома, как за подписью Анатолия Чубайса вышло распоряжение Госкомимущества Российской Федерации № 1974 от 18 ноября 1993 года, в соответствии с которым:

«Во исполнение пункта 2 Указа Президента Российской Федерации от 30 июня 1993 года № 1017 «Об особенностях акционирования и приватизации Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель»:

1. Утвердить комиссию по приватизации Российского акционерного общества «Норильский никель» в следующем составе:

Чубайс А.Б. — Председатель Госкомимущества России — председатель комиссии;

Филатов А.В. — Председатель правления концерна — заместитель председателя комиссии;

Кох А.Р. - заместитель Председателя Госкомимущества России — заместитель председателя комиссии;

Андреев А.П. - начальник Главного управления приватизации предприятий промышленности — заместитель председателя комиссии;

Члены комиссии:

Корнев В.Г. — Председатель Комитета по управлению государственным имуществом Красноярского края;

Севастьянов В.Н. - председатель постоянной комиссии краевого Совета народных депутатов;

Бурлинов Ю.И. — Первый заместитель председателя ГКАП России;

Генералов В. А. — Первый заместитель председателя Роскомметаллургии;

Механик В.П. - директор концерна по экономике;

Ситнов В.В. - председатель координационного центра Совета трудового коллектива концерна;

Муракаев М.И. - начальник отдела приватизации Российского Фонда имущества;

Батрак В.П. - начальник отдела Госкомимущества России.

2. Комиссии по приватизации РАО «Норильский никель» подготовить и представить на утверждение в установленном порядке учредительные документы РАО «Норильский никель» и план его приватизации, а также провести иные организационные мероприятия, предусмотренные действующим законодательством».

Итак, комиссия по акционированию и приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель» была создана, и из двенадцати должностных лиц от самого концерна «Норильский никель» в неё вошли только трое. Определённо в этом была какая-то неувязочка с решением, принятым ровно год назад, 14 ноября 1992 года, на совещании в Госкомимуществе Российской Федерации под председательством Петра Мостового, во исполнение которого в письме № МП/328 от 16 ноября 1992 года в состав комиссии было предложено пятнадцать должностных лиц от всех предприятий концерна.

Примечательно, в распоряжение Госкомимущества Российской Федерации № 1974 от 18 ноября 1993 года были включены только представители, имевшие отношение как к концерну «Норильский никель», так и к государственному объединению Норильский комбинат, более же никто. Это противоречило пункту 2 принятого 14 ноября 1992 года решения и вызвало недовольство ряда руководителей дочерних предприятий концерна. Не оказалось в составе комиссии также и представителей Федерации профсоюзов комбината и Федерации профсоюзов Таймыра.

После октябрьской развязки в Москве в 1993 году ситуация принципиально поменялась, Госкомимущества Российской Федерации почувствовал значительный прилив сил и, конечно, не собирался придерживаться принятых ранее решений и достигнутых договорённостей (!).

Ни о какой разработке оптимальной схемы акционирования и приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель» речь уже не шла, не смотря на то, что об этом только год назад говаривали господа Гайдар и Мостовой.

Правда, по истечении трёх месяцев распоряжением Госкомимущества Российской Федерации № 298-р от 10 февраля 1994 года по предложению руководства концерна «Норильский никель» (письмо № КН-257 от 27 декабря 1993 года) было принято решение также включить в состав членов комиссии по приватизации РАО «Норильский никель»:

«Казакова Б.В. — Первого заместителя председателя Правления концерна «Норильский никель»;

Силина В.В. — Председателя Комитета по управлению госимуществом мурманской области;

Коновалова В.А. — Председателя СТК рудника «Комсомольский» /Норильский комбинат/».

Однако по существу это ничего не меняло!

Несомненно, с прекращением существования Верховного Совета Российской Федерации остановить беспредельную по алчности приватизацию промышленных гигантов уже никто не был в силах, страна вступала в период несправедливости, бесправия, ничем не прикрывавшегося взяточничества, воровства и неправомерной промышленной приватизации по-Чубайсу (!).

Судьба Российского государственного концерна «Норильский никель» была окончательно решена типовым акционированием и приватизацией не в пользу членов его трудового коллектива, равно, как инев пользу всех граждан Российской Федерации, однако об этом в следующих главах книги.

1.6. Вывод по первой главе

Подводя итог изложенному в данной главе материалу, с уверенностью можно утверждать, что факт остаётся фактом и 57,71 % участвовавших в опросе членов трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат, этого ведущего дочернего предприятия концерна «Норильский никель», так или иначе не одобрили все три предложенные им способа приватизации концерна.

Всё остальное, как говорится, «от лукавого».!

«От лукавого», прежде всего, и начало фразы пункта 1 Указа Президента России № 1017 от 30 июня 1993 года, в соответствии с которой, акционирование с целью последующей приватизации концерна «Норильский никель» инициировалось самими трудовыми коллективами его дочерних предприятий: «Согласиться с предложениями трудовых коллективов предприятий концерна… о преобразовании концерна «Норильский никель»… с последующей его приватизацией».

Сплошной обман, да и только!

Сегодня, по прошествии многих лет, вероятно, некоторым читателям будет трудно представить, какая всё-таки чудовищная блиц-партия была разыграна в последнем десятилетии XX века. Ведь и тогда было понятно и сейчас, что невозможно за какие-нибудь три-четыре недели сентября 1992 года без отрыва от производства преподать вчерашним гражданам Советского Союза, когда-то конспективно штудировавшим основы марксистской политэкономии, самое общее представление о теории права собственности и организационно-правовых формах существования юридических лиц.

Этому российские граждане на примерах приватизации жилья и уже получивших своё развитие капиталистических отношений в сфере производственной кооперации могли бы с большим успехом обучиться в процессе повседневной жизнедеятельности. Для этого требовалось только время и работа средств массовой информации, способных голые лозунги о пользе демократии чередовать в доступной форме с материалами, дающими представление об основах экономико-правовых знаний, совершенно необходимых для нормальной активной жизни человека в новом обществе, где каждый сам за себя.

Так вот, требуемого времени россиянам предоставлено не было!

Можно много рассуждать о том, что это был период, когда Россию необходимо было якобы спасать от возможного, как модно было говорить тогда, красно-коричневого реванша. Однако факт исключительно неправомерного растаскивания государственной промышленной собственности, правового бесправия и неведения, в которых существовало абсолютное большинство граждан России, исторической несправедливости, прошедшей по судьбам и оставившей след в душах миллионов людей, отрицать невозможно!

Корни этой несправедливости берут своё начало в обмане властью своего народа, поскольку, очевидно, когда, к примеру, не обученного правилам игры человека, принуждают всё-таки играть, он неминуемо проиграет, поскольку находится в разном информационном поле с тем, кто создавал правила игры и сел с ним играть.

Вот абсолютное большинство россиян и проиграло, сыграв в игру под названием «промышленная приватизация по-Чубайсу», а немногие выигравшие сформировали из себя самих «ПРИВАТ-капитализм России».

Глава 2. Акционирование концерна «Норильский никель». Начало приватизации РАО «Норильский никель». Приватизация части прибыли РАО «Норильский никель» Структурами ФПГ «Интеррос»

2.1. Завершающие мероприятия по подготовке акционирования Российского государственного концерна «Норильский никель»

Не успела пройти неделя с момента издания распоряжения № 1974 Госкомимущества Российской Федерации от 18 ноября 1993 года, утвердившего состав комиссии по акционированию и приватизации концерна «Норильский никель», как 24 ноября на заседании Правления концерна был вынесен и рассмотрен вопрос о ходе подготовки проектов учредительных и иных документов РАО «Норильский никель».

Правление, в работе которого участвовали директора всех дочерних предприятий Российского государственного концерна «Норильский никель», констатировало:

«Подготовлен проект Устава РАО «Норильский никель», который доработан с учётом замечаний предприятий концерна и после некоторой доработки может быть внесён в Госкомимущество РФ для представления на утверждение Совету Министров — Правительству Российской Федерации. Подготовлен также проект постановления Совета Министров — Правительства Российской Федерации об учреждении РАО «Норильский никель».

Разработан и представлен для рассмотрения в первом чтении проект Устава дочерних акционерных обществ, входящих в состав РАО «Норильский никель».

Продолжается работа над проектом плана приватизации…

Вместе с тем завершить работу по акционированию концерна к концу 1993 года нереально, т. к. задерживается работа над планом приватизации, без чего невозможно его рассмотрение и согласование в трудовых коллективах предприятий концерна».

В итоге члены правления решили для оперативного завершения работы над планом приватизации и проектом устава РАО «Норильский никель», а также проектами уставов дочерних акционерных обществ создать рабочую группу исполнителей под руководством директора по экономике Владимира Механика, организационно собрав её в Доме отдыха «Воскресенское» с 6 по 10 декабря 1993 года. Кроме руководителя рабочей группы в её состав входили ещё 14 человек от всех дочерних предприятий концерна.

В течение пяти дней работы в Доме отдыха «Воскресенское» группа специалистов успела рассмотреть проекты следующих документов: Устава РАО «Норильский никель», правительственного постановления «Об учреждении РАО «Норильский никель», типового устава дочерних акционерных обществ РАО «Норильский никель», а также положения под характерным названием — «Порядок размещения безвозмездно передаваемых акций РАО «Норильский никель».

Кроме этого в ходе общего разностороннего обсуждения по принципу «мозгового штурма» в первом приближении (концептуально) были изучены две темы:

1) подготовка в ближайшее время проекта «Положения о закрытой подписке на акции РАО «Норильский никель»;

2) создание специализированного регистратора для РАО «Норильский никель» в соответствии с Указом Президента России № 1769 от 27 октября 1993 года «О мерах по обеспечению прав акционеров», положение пункта 4 которого гласило: «Акционерные общества с числом акционеров более 1000 обязаны поручать ведение реестра акционеров банкам, инвестиционным институтам (кроме инвестиционных консультантов), депозитариям или специализированным регистраторам».

В завершении этого сбора в Доме отдыха «Воскресенское» 10 декабря 1993 года рабочая группа пришла к единому решению:

«1. Проект Устава РАО «Норильский никель» и проект Постановления Совета Министров — Правительства Российской Федерации со всеми изменениями и дополнениями, внесёнными рабочей группой, рекомендовать к представлению на утверждение и к подписанию в Совет Министров — Правительство Российской Федерации.

До утверждения указанных документов считать целесообразным рассмотреть их на Совете концерна /СТК/.

2. Проект Устава дочерних АО направить на предприятия для их рассмотрения в месячный срок и дальнейшего представления к утверждению на Совете директоров РАО «Норильский никель».

3. Принять за основу проект «Порядка размещения безвозмездно передаваемых акций», разработанный комбинатом «Леченганикель».

Поручить координационному центру концерна доработать указанный Порядок, имея в виду необходимость принятия его, как единого для РАО «Норильский никель» и представить для утверждения на Совет концерна.

4. Представителям предприятий в рабочей группе концерна в двухнедельный срок подготовить предложения о максимальном и минимальном размерах акций к Положению о закрытой подписке на акции РАО «Норильский никель» для рассмотрения на рабочей группе концерна.

5. Рекомендовать рабочей комиссии концерна рассмотреть вопрос о создании специализированного регистратора для РАО «Норильский никель».

6. Рабочая группа считает целесообразным, с учётом особенностей акционирования Красноярского завода, как аффинажного производства, рассмотреть на Совете концерна вопрос о включении в состав Совета директоров РАО «Норильский никель» директора Красноярского завода цветных металлов».

Насчёт последнего пункта решения рабочей группы можно сказать, что здесь уже не было никакого конструктивизма, а была попытка каким-то образом сгладить ситуацию, сложившуюся во время заседания Правления концерна «Норильский никель» 24 ноября 1993 года. Какуже отмечалось, натом, по-своему значимом заседании присутствовали члены Правления концерна «Норильский никель» — директора его дочерних предприятий, которые все без исключения подписались под ранее уже рассматривавшимся решением, кроме одного руководителя. Размашистым, уверенным почерком директор Красноярского завода по производству цветных металлов Владимир Гулидов под текстом предложенного ему для согласовательного подписания решения Правления концерна, написал:

«Завод «Красцветмет» на условиях документов, представленных совещанию, акционироваться не может. Считаю целесообразным оставить завод в государственной собственности, с последующим акционированием и организацией работ по контрактам с поставщиками сырья».

Без всяких сомнений — это был вызов, посредством которого возник конфликт, длившийся более года. Примечательно, это сделал человек, до этого поставивший свою подпись под решением Правления концерна «Норильский никель» № КН-16 от 20 июля 1992 года, когда было принято решение о приведении организационно-правовой формы концерна в соответствие с действовавшим законодательством, а также:

«Приватизацию входящих в состав концерна предприятий, организаций или их отдельных объектов считать недопустимой до принятия Правительством Российской Федерации решения о преобразовании Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» в акционерное общество».

Наверное, стоит задуматься, что же подвигло опытного руководителя, совсем не глупого человека выступить против приватизации управляемого им завода в составе Российского государственного концерна «Норильский никель», причём после того, как Президент России Борис Ельцин предписал в своём Указе № 1017 от 30 июня 1993 года акционировать и приватизировать концерн единым производственно-хозяйственным комплексом?

Возможно, — произошедшие в стране изменения и потрясения, связанные с борьбой законодательной и исполнительной ветвей власти, в которую неминуемо неофициально втягивались и поддерживавшие их производственно-хозяйственные структуры, что могло повлиять на решение Анатолия Чубайса в распоряжение № 1974 Госкомимущества Российской Федерации не включить Владимира Гулидова в состав комиссии по приватизации концерна «Норильский никель».

Возможно, — личные амбиции, ведь, отметим, председатель российского Госкомимущества, подписав указанное распоряжение, пренебрёг мнением руководства концерна, которое предлагало директора завода Владимира Гулидова и председателя СТК завода Александра Крылова в состав комиссии по приватизации концерна «Норильский никель» (письмо № МП/328 от 16 ноября 1992 года).

Возможно, — побудительный мотив был в чём-то совсем ином, но факт оставался фактом — «бунт на корабле» был поднят, открыто и, по-своему, красиво, к чему в этой главе ещё предстоит вернуться.

Несмотря на вызывающий рукописный выпад своего директора, Александр Крылов и кроме него ещё двое специалистов Красноярского завода по производству цветных металлов приняли самое активное участие в работе группы. По всему видно, именно их инициатива способствовала появлению пункта 6 в решении рабочей группы, в котором предлагалось включить в Совет директоров РАО «Норильский никель» директора Красноярского завода цветных металлов.

В общем-то, после принятия рабочей группой решения от 10 декабря 1993 года, незамедлительно отправленного руководству концерна «Норильский никель», всяческая деятельность в направлении организации акционирования и приватизации концерна была приостановлена в связи с наступлением празднования Нового, 1994 года.

По прошествии новогодних и рождественских каникул работа продолжилась, но уже под достаточно сильным административным давлением куда-то всё спешащего Госкомимущества Российской Федерации. По всей видимости, где-то в это время Анатолий Филатов и как генеральный директор концерна «Норильский никель», и как заместитель председателя комиссии по его акционированию и приватизации получил из Москвы очередной нагоняй, после чего совместно с председателем СТК комбината Виктором Ситновым 21 февраля 1994 года впопыхах подписал постановление № 80/53.

Содержательный смысл его был весьма не глубоким, и заключался в создании ещё одной группы «по завершению подготовки документов, связанных с акционированием и приватизацией государственного концерна «Норильский никель» и в его составе Норильского горно-металлургического комбината, в том числе доработку проектов плана приватизации, Устава РАО «Норильский никель» и Устава дочернего акционерного общества». В соответствии с этим постановлением в состав рабочей группы вошли всё те же лица, перед которыми эта задача была поставлена ещё в ноябре — декабре 1993 года.

Складывалось впечатление, что это было совершенно не продуманное действие, продиктованное лишь одним желанием сделать хоть что-нибудь, визуально ускорявшее процессы акционирования и подготовки к приватизации концерна «Норильский никель», скорость продвижения которых бесспорно не устраивала председателя Госкомимущества Российской Федерации. Хотя причина отсутствия требуемого Москвой темпа проведения реформ была отнюдь не столько в субъективном человеческом факторе, сколько в массе объективных факторов, плохо просматривавшихся из кабинетов столичных чиновников, занятых решением стратегической задачи создания условий для укрепления во власти Бориса Ельцина, ещё не ставшего главой могучего евразийского государства.

Определённую консультационно-методологическую помощь руководству концерна оказала командированная в марте 1993 года в Норильск группа специалистов Института экономических проблем переходного периода, созданного специально под Егора Гайдара, отправленного в декабре 1992 года в отставку с должности исполнявшего обязанности Председателя Правительства России. Правда, несостоявшийся премьер-министр таки смог удержаться в верхнем эшелоне власти, заняв должность президентского консультанта по вопросам экономической политики, параллельно возглавив Всероссийскую ассоциацию приватизируемых и частных предприятий.

Специалистами гайдаровского института в самом общем виде была проработана тема акционирования и приватизации концерна «Норильский никель», после чего были подготовлены весьма расплывчатые письменные рекомендации, хотя и учитывавшие ряд характерных особенностей исследованного промышленно-отраслевого гиганта.

В частности, немаловажное значение имело то, что без особых проблем удалось убедить генерального директора концерна «Норильский никель» Анатолия Филатова, являвшегося и генеральным директором государственного объединения Норильский комбинат, своим приказом упразднить пусть даже во многом мнимую самостоятельность производственных подразделений комбината.

Выражалось это в том, что каждый рудник, каждый металлургический завод или обогатительная фабрика и тому подобное, являясь по закреплённому в соответствующих положениях статусу самостоятельными подразделениями в производственной структуре государственного объединения Норильский комбинат, имели каждый относительно обособленный бухгалтерский учёт основных производственных фондов и иных активов, а некоторые даже и банковский счёт. Это была своеобразная федерация производственных и непроизводственных подразделений, причина существования которой уходила корнями в то время, когда в соответствии с нормой права статьи 235 со значком 2 Кодекса законов о труде РСФСР руководитель предприятия избирался общим собранием (конференцией) трудового коллектива.

В этой ситуации каждый руководитель структурного подразделения непременно стремился, как можно дольше нравиться своим подчинённым, к примеру, хотя бы тем, что на уровне Правления комбината добивался («выбивал») выделения соответствующего материально-денежного премирование своих работников, либо предоставления им права приобретения по льготным ценам дефицитных товаров народного потребления. Гораздо легче это понять, представив, что тогда было время, когда мало было деньги заработать, их ещё было очень трудно с умом потратить, так как в дефиците были легковые автомобили, стиральные машины, холодильники, телевизоры, магнитофоны и ещё многое другое из необходимых современному человеку предметов бытового обихода.

На банковский счёт каждого производственного подразделения государственного объединения Норильский комбинат поступала часть финансовых средств, причитавшихся ему с выручки от реализации готовой продукции комбината. В определённом количестве эти средства и шли на приобретение товаров народного потребления, равно как и на премирование работников. Здесь уместно вспомнить фразу из Указа Президента России № 1018 от 30 июня 1993 года, рассмотренного в первой главе книги:

«Освободить Российский государственный концерн по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» от обязательной продажи 50 процентов валютной выручки от экспорта 200 тыс. тонн серы и 20 тыс. тонн файнштейна при условии направления высвобождаемых валютных средств на закупку… социально значимых товаров критического импорта».

Вот через валютно-денежные расчёты или по бартеру (мена) государственное объединение Норильский комбинат, а нередко и его производственные подразделения самостоятельно приобретали для своих работников югославские холодильники, японские и немецкие телевизоры и многое-многое другое. Разумеется, всё это было вынужденно, а отсутствие единого бюджета всего производственно-хозяйственного объединения, естественным образом отрицательно сказывалось на экономике этого юридического лица, наращивая кредиторскую задолженность по налогам и иным неналоговым платежам.

Однако в феврале 1994 года приказом Генерального директора государственного объединения Норильский комбинат Анатолия Филатова некогда былая самостоятельность производственных подразделений была упразднена, их счета в банках закрыты, комбинат стал серьёзно готовиться к своему преобразованию в открытое акционерное общество.

Мероприятия по подготовке к акционированию и приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель» подходили к своему завершению, и 26 марта 1994 года комиссия по приватизации этого промышленно-отраслевого объединения под председательством Анатолия Чубайса, заслушав доклад члена комиссии Владимира Механика, вынесла решение № 1:

«1. Одобрить представленные рабочей комиссией по акционированию концерна «Норильский никель» проект плана приватизации, проект устава РАО «Норильский никель», проект распоряжения Госкомимущества Российской Федерации, проект распоряжения Правительства Российской Федерации и рекомендовать их для дальнейшего оформления.

2. В целях своевременного завершения акционирования концерна «Норильский никель» рабочей комиссии концерна в срок до 10 апреля 1994 г. согласовать план приватизации РАО «Норильский никель» на Совете концерна — высшем органе концерна «Норильский никель» в соответствии с Уставом концерна.

3. Порядок размещения безвозмездно передаваемых акций (типа «А») утвердить на Совете концерна «Норильский никель».

4. Результаты размещения безвозмездных акций (типа «А») утвердить на собраниях и конференциях трудовых коллективов концерна».

После чего последнее слово перед началом процессов акционирования и приватизации гиганта цветной металлургии России фактически оставалось за Советами трудовых коллективов предприятий концерна «Норильский никель», а в персонифицированном виде во многом — за Виктором Ситновым и его сотоварищами по СТК.

2.2. Формирование уставного капитала РАО «Норильский никель». Не вошедшее в уставный капитал имущество и иные активы государственного объединения Норильский комбинат (ошибки в расчётах). Грубейшая ошибка технологии акционирования концерна «Норильский никель»

Нормативное правило пункта 5 Положения о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа (Указ Президента Российской Федерации № 721 от 1 июля 1992 года) предписывало рассчитывать величину уставного капитала акционерных обществ, образовывавшихся в ходе акционирования государственных унитарных предприятий, в строго определённом порядке. В самом президентском указе была сделана ссылка на порядок, установленный несколько ранее Временными методическими указаниями по оценке стоимости объектов приватизации (приложение № 2 к Указу Президента России № 66 от 29 января 1992 года «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий»).

Причём, что очень важно:

— во-первых, «за исключением пунктов 1.3., 2.4., 3.1.1., 3.4.1., первого и шестого абзацев пункта 5.1., пунктов 5.2., 5.3., 5.4., 5.5.» Временных методических указаний по оценке стоимости объектов приватизации;

— во-вторых, расчёт размеров уставных капиталов всех акционерных обществ в обязательном порядке осуществлялся по состоянию на 1 июля 1992 года, то есть на день подписания президентского указа № 721.

Между изданием двух вышеупомянутых президентских указов прошёл срок, едва превысивший пять календарных месяцев, а Президент России Борис Ельцин по сути своей внёс коренные изменения в нормативные требования, предъявлявшиеся к расчётам уставных капиталов акционерных обществ, образовывавшихся в ходе акционирования (реорганизации) государственных унитарных предприятий, после чего подлежавших приватизации.

Глава исполнительной власти просто-напросто отменил все требования по оценке активов приватизировавшихся посредством акционирования предприятий и промышленных объединений, предписав осуществлять все расчёты, опираясь лишь на данные бухгалтерской отчётности по состоянию на 1 июля 1992 года. Разумеется, при таком подходе из расчётов выпадали все сведения о проведённых переоценках основных фондов и иных активов предприятий, отражённые в бухгалтерском учёте на более поздние даты, приводившие в соответствие стоимость активов предприятий с официально признанным уровнем инфляции российской валюты (рубля) (!).

Это «мелкое» президентское своеволие очень дорого обошлась России!

Итак, попытаемся разобраться всё-таки, что же было учтено при расчёте уставного капитала РАО «Норильский никель» и уставного капитала ОАО «Норильский комбинат», а что нет, а также чем при этом руководствовались исполнители этих расчётов?

1. В соответствии с правилами Временных методических указаний по оценке стоимости объектов приватизации при расчёте уставного капитала акционерного общества учитывались основные средства и вложения, запасы и затраты, денежные средства и прочие активы:

«2.1. Основные средства и вложения:

а) основные средства — здания, сооружения, передаточные устройства, машины и оборудование, вычислительная техника, измерительные, регулирующие приборы, транспортные средства, инструмент, производительный и хозяйственный инвентарь, рабочий и продуктивный скот, многолетние насаждения и другие основные средства; капитальные вложения инвентарного характера в земельные участки, недра, лесные и другие угодья, представляемые предприятию в пользование, в арендованные здания, сооружения, оборудование и другие объекты, относящиеся к основным средствам;

б) нематериальные активы, отражённые в балансе, — права пользования землёй, водой и другими природными ресурсами, зданиями, сооружениями и оборудованием, иные имущественные права, включая права на интеллектуальную собственность (патенты, лицензии и т. п.), товарные знаки и другие.

Перечень не учитываемых в балансе предприятия в стоимостном выражении нематериальных активов приводится в акте оценки и наличия нематериальных активов.;

в) капитальные вложения и авансы, включая стоимость незавершённого капитального строительства и неустановленного оборудования;

г) долгосрочные (на срок более года) финансовые вложения, включая вклады предприятия в доходные активы (акции, облигации и другие ценные бумаги) других предприятий, в процентные облигации внутренних государственных и местных займов, вклады в уставные фонды (капиталы) других предприятий и прочие;

д) прочие статьи по разделу «Основные средства и другие долгосрочные вложения» актива баланса.

2.2. Запасы и затраты: производственные запасы (сырьё, материалы, топливо, малоценные и быстроизнашивающиеся предметы, запасные части, тара и т. п.), незавершённое производство, расходы будущих периодов, готовая продукция, товары и прочие запасы и затраты.

2.3. Денежные средства и прочие финансовые активы: денежные средства в кассе, на счетах банков и прочие денежные средства, краткосрочные (на срок не более одного года) финансовые вложения предприятия в доходные активы (акции, облигации и другие ценные бумаги) других предприятий, объединений и организаций, стоимость отгруженных товаров, дебиторская задолженность и другие аналогичные средства, отражаемые в активе баланса».

2. После сложения учтённой в бухгалтерском балансе остаточной стоимости активов предприятия, подлежавшего преобразованию в акционерное общество, из полученной величины вычиталась стоимостное выражение статей пассива баланса:

«4.1. Для определения начальной цены предприятия при его продаже по конкурсу, на аукционе, величины уставного капитала акционерного общества (приложение 9) из стоимости имущества предприятия исключаются следующие статьи пассива баланса:

— средства остатков фондов экономического стимулирования и прибыли, направленные на создание приватизационного фонда предприятия;

— кредиты и заёмные средства — краткосрочные, среднесрочные и долгосрочные кредиты, ссуды, не погашенные в срок; краткосрочные и долгосрочные заёмные средства;

— расчёты с кредиторами и прочие пассивы баланса в части заёмных и временно привлечённых средств.

Исключению подлежит также стоимость имущества, для которого действующим законодательством установлен особый режим приватизации, а также стоимость объектов социально-бытового и социально-культурного назначения и других объектов, в отношении которых комитетом по управлению имуществом было принято решение об их сохранении в государственной, муниципальной собственности.

4.2. Для определения величины уставного капитала акционерного общества из стоимости имущества предприятия, определённого в указанном выше порядке, дополнительно исключаются статьи пассива баланса в части резерва предстоящих расходов и платежей, собственных источников финансирования капитальных вложений и будущих периодов».

Действуя строго сообразно правилам, установленным Временными методическими указаниями по оценке стоимости объектов приватизации, Комитет по управлению имуществом и акционированию государственного объединения Норильский комбинат подготовил проект расчёта уставного капитала РАО «Норильский никель».

При проведении расчётов вся требуемая информация об остаточной стоимости активов и пассивах государственного объединения Норильский комбинат по состоянию на 1 июля 1992 года поступала исключительно из архива службы машиносчётного учёта бухгалтерской отчётности этого производственно-хозяйственного объединения, а также от соответствующих служб других дочерних предприятий концерна «Норильский никель».

Уставный капитал РАО «Норильский никель» на момент регистрации этого открытого акционерного общества составлял всего 31 499 979 000 рублей. Отметим, что по обменному курсу рубля на валюту USA, установленную Центральным банком Российской Федерации на 1 июля 1992 года и равному 125,26 рублей/$, это было эквивалентно $ 251 476 760,3.

Если же считать по обменному курсу рубля, приведённому в Приложении 8 к плану приватизации концерна «Норильский никель» (100 рублей/$), то рассчитанный уставный капитал РАО «Норильский никель» был эквивалентен $ 314 999 790. В любом случае его размер был ниже самого низкого уровня!

Доля государственного объединения Норильский комбинат в уставном капитале РАО «Норильский никель составляла 46,65 %, а в абсолютно-цифровом выражении — 14 693 690 000 рублей. Опять-таки по обменному курсу рубля, установленному Центральным банком Российской Федерации на 1 июля 1992 года (125,26 рублей/$), это было эквивалентно $ 117 305 524,5.

Если же считать по обменному курсу рубля, приведённому в Приложении 8 к плану приватизации концерна «Норильский никель» (100 рублей/$), то рассчитанный уставный капитал ОАО «Норильский комбинат» был эквивалентен $ 146 936 900.

Из этого следовало, что стоимость государственного объединения Норильский комбинат, занимавшего достойное место среди мировых производителей цветных и благородных металлов, в твёрдой иностранной валюте не дотягивала даже до цены одной пары истребителей-бомбардировщиков F-18 (USA), конечно, до того момента, пока однажды эта пара оказалась сбитой над северо-западной провинцией Ирака. Не вдаваясь в подробности, почему американские бомбовозы летают в небе чужой для них страны и кто всё-таки иногда заставляет их падать, сосредоточимся на том, что из приведённого расчёта ясно высвечивается одна из причин того, откуда в России вдруг неожиданно появились долларовые миллиардеры (!).

Грустно осознавать, но, по всей видимости, для России времён президентства Бориса Ельцина с её богатейшими природными ресурсами, но совсем небогатым народом, промышленно-отраслевое объединение Норильский комбинат и в самом деле представляло меньшую ценность, чем для США два боевых самолёта (!).

Возвращаясь к рассмотрению уставного капитала РАО «Норильский никель», отметим, что другая его часть (53,35 %) приходилась на уставные капиталы остальных пяти юридических лиц, до акционирования входивших в качестве дочерних предприятий в состав Российского государственного концерна «Норильский никель».

Разумеется, не надо быть особо сведущим человеком в вопросах экономики, чтобы понять и представить себе невообразимую разницу между реальной стоимостью основных фондов и иных активов концерна «Норильский никель», включая оценочную стоимость, прежде всего, трёх полностью разведанных и активно разрабатывавшихся богатейших месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промышленного района, и вышеприведёнными цифрами. Это произошло не случайно, не под влиянием каких-либо непредвиденных обстоятельств, а по причине заранее спланированных и реализованных действий команды специалистов, разрабатывавших под руководством Анатолия Чубайса методы проведения приватизации крупнейших промышленно-отраслевых объединений.

Поясним.

Во-первых, как уже отмечалось, оценка такой наиважнейшей составляющей всего горнодобывающего и металлургического производства, какой всегда являлась и является его сырьевая база, вообще не была проведена и хоть как-то учтена в ходе акционирования и приватизации концерна «Норильский никель».

Буквально за «дубль-пусто» пошли три богатейшие, полностью разведанные и вовсю эксплуатировавшиеся природные месторождения сульфидных медно-никелевых руд Норильского промышленного района («Норильск-1», «Октябрьское» и «Талнахское»), а также медно-никелевые рудные месторождения Комбината «Неченганикель» на Кольском полуострове: «Котсельваара», «Семилетка», «Заполярное», «Ждановское», «Быстринское» и «Тундровое». При таком положении дел покажется куда как излишним упоминание о том, что, в дополнение ко всему, «забыли» оценить и месторождения полезных ископаемых техногенного происхождения, которые уж точно имели даже свою стоимость, так как были созданы усилиями предшествовавших поколений людей.

Вместо этого разработчики модели промышленной приватизации по-Чубайсу в своей методологии ограничились всего-то лишь учётом капитальных вложений инвентарного характера в земельные участки и недра, иными словами — стоимостью обустройства самих шахт рудников с учётом начисленного за годы эксплуатации нормативного износа. В итоге всё свелось к остаточной стоимости понесённых давным-давно капитальных затрат, наряду с учётом остаточной стоимости всего комплекса добывающего, транспортирующего, подъёмного и иного оборудования действовавших рудников. Ценность же хранимых Природой в недрах земной коры руд цветных и благородных металлов в расчёт принципиально не бралась, как будто бы руд этих там и не было вовсе!

Кое-кто может заметить, что лежащее в недрах земной коры природное рудное сырьё не является товаром, так как оно ещё не добыто и, следовательно, не может быть передано от одного лица другому в виде товарной руды или концентрата, а значит, — не может быть учтено при формировании уставного капитала горнодобывающей компании. Точно так же как стоящий на корню лес не является товаром до тех пор, пока он не будет спилен и не превращён в товарный продукт (кругляк), который, имея свою стоимость, уже может быть учтён при формировании уставного капитала лесозаготовительной компании.

Конечно, это так, но в горнодобывающем и нефтедобывающем промышленном производстве, особенно действовавших в масштабах целых отраслей народного хозяйства страны, равно как в лесозаготовительном производстве, свою цену имеет само право на добычу природного сырья — право хоть государственных, хоть частных компаний вести деятельность по превращению природно-сырьевых богатств недр и земель в товар.

Так или иначе, в процессе промышленной приватизации непременно должна была быть учтена цена этого самого права на дальнейшую разработку разведанных, обустроенных и с большим успехом эксплуатировавшихся рудных месторождений, что сделано не было (о чём подробнее пойдёт речь в третьей главе настоящей книги) (!).

Во-вторых, для того чтобы в ходе акционирования и последующей приватизации главным образом рентабельнейших промышленно-отраслевых объединений (концернов), эксплуатировавших месторождения российских недр путём выкачивания из них богатств, дарованных природой всему российскому народу, совсем уйти от оценки прав на недра, стремясь к ускорению акционирования, чубайсовские «горе-методисты» отказались и от оценки производственных фондов. Иными словами, как уже отмечалось, всё было сведено к элементарному сложению цифровых показателей бухгалтерских балансов, содержавших сведения об остаточной стоимости имущества, использовавшегося в производственной и иной деятельности готовившихся к акционированию (реорганизации) государственных унитарных промышленных предприятий и объединений (концернов).

Именно в этой связи в редакцию пункта 5 текста положения о коммерциализации, утверждённого Указом Президента России № 721 от 1 июля 1992 года, и было внесено обязательное для исполнения предписание об исключении из Временных методических указаний по оценке стоимости объектов приватизации правил, регламентировавших проведение инвентаризации и оценки активов акционируемых предприятий (!):

1) «1.3. Оценка имущества осуществляется предприятием на основе данных его полной инвентаризации, проводимой в соответствии с «Основными положениями по инвентаризации основных средств, товарно-материальных ценностей, денежных средств и расчётов» (письмо Министерства финансов СССР от 30 декабря 1982 г. № 179) с последующими изменениями и дополнениями, «Указаниями о порядке проведения инвентаризации незавершённого производственного строительства» (постановление Госкомстата СССР от 10 ноября 1989 г. № 207), а также настоящими методическими указаниями.

По итогам инвентаризации должны быть отрегулированы выявленные в ходе её проведения расхождения фактического наличия ценностей против данных бухгалтерского учёта и отчётности.

На выявленное по результатам инвентаризации неучтённое по балансу имущество заводятся инвентарные карточки, делаются необходимые записи в соответствующих бухгалтерских документах.

На основании представленных предприятием материалов по результатам инвентаризации и оценки имущества комиссия по приватизации в установленные сроки определяет начальную цену предприятия, величину уставного капитала акционерного общества и подписывает акты оценки имущества предприятия (приложения 1 — 9).

Комиссия может принять решение о проведении предприятием либо привлечёнными экспертами, специализированными аудиторскими, консультационными и иными организациями, имеющими на это право, повторной оценки или инвентаризации имущества предприятия».

2) «2.4. В имущественный комплекс предприятия, подлежащий оценке, включаются не отражённые в учёте по каким-либо причинам объекты, включая: временно находящиеся в капитальном ремонте и модернизации; на консервации, в запасе или резерве; объекты, переданные в пользование или в аренду; неоконченные, не оформленные актами приёмки объекты строительства; средства, вложенные приватизируемым предприятием в акции, паи других предприятий на территории Российской Федерации и за рубежом; иные ценные бумаги, вклады, финансовые вложения, денежные средства на счетах банков, в том числе за рубежом».

3) «5.1. Комиссией составляются акты оценки стоимости имущества, в которых отражаются результаты инвентаризации и оценки (приложение 1 — 9), подписываемые всеми членами комиссии по приватизации.

Начальная цена предприятия, величина уставного капитала акционерного общества устанавливается в акте оценки стоимости имущества (приложение 9).

Указанные акты утверждаются соответствующим комитетом по управлению имуществом.

К акту оценки стоимости имущества предприятия (приложение 9) прилагается перечень объектов:

— для которых действующим законодательством установлен особый режим приватизации;

— находящихся на балансе предприятия объектов социально-бытового и социальнокультурного назначения и других объектов, остающихся при приватизации предприятия в государственной, муниципальной собственности по решению соответствующего комитета.

Обязательными приложениями к акту оценки стоимости имущества предприятия являются передаточный бухгалтерский баланс, документы, отражающие результаты инвентаризации».

Из приведённых пунктов Временных методических указаний по оценке стоимости объектов приватизации видно, что они прорабатывались в проекте и принимались через утверждение президентским указом № 66 от 29 января 1992 года не только для приватизации государственных предприятий по конкурсу или аукциону, но также и для промышленной приватизации через проведение акционирования (реорганизации).

Следовательно, исключение этих немаловажных правил, предусматривавших в обязательном порядке проведение инвентаризации основных производственных и иных фондов, а также их последующую оценку, объяснялось постоянным состоянием торопливости, вызванным приближавшимися президентскими выборами 1996 года, и намерениями разработчиков приватизационной модели по-Чубайсу организовать приватизацию акционировавшихся крупнейших рентабельнейших промышленных предприятий с учётом заниженной стоимости их активов (!).

Просто поразительно, какая всё-таки несуразица получалась. Вот, судите сами:

1) нормативное правило абзаца первого пункта 5 Положения о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа исключало из использования все положения Временных методических указаний по оценке стоимости объектов приватизации, устанавливавшие требования проведения инвентаризации и оценки имущества акционировавшихся с целью приватизации предприятий;

2) нормативное правило абзаца второго пункта 5 всё того же самого положения о коммерциализации содержало следующее: «Акционерному обществу передаются объекты социально-культурного, коммунально-бытового назначения и иные объекты, для которых действующим законодательством Российской Федерации предусмотрено ограничение или установлен особый режим приватизации, порядок дальнейшего использования которых определяется планом приватизации. Пообъектный состав имущества, передаваемого акционерному обществу, утверждается комитетом. Стоимость указанных объектов не включается в уставный капитал акционерного общества».

Однако в этом-то и был полнейший абсурд, совершенно чётко проявившийся при подготовке проекта плана приватизации концерна «Норильский никель», заключавшийся в том, что непонятно как можно было подготовить пообъектный перечень имущества, для которого был установлен особый режим приватизации (не приватизировавшегося вместе с концерном), предварительно не проведя инвентаризацию этого имущества. Равно как не в меньшей степени непонятно, зачем было готовить к утверждению в Госкомимуществе Российской Федерации, скажем, пообъектный перечень не подлежавшего приватизации имущества концерна «Норильский никель», одновременно не проводя инвентаризацию и оценку основных производственных фондов предприятий всё того же концерна (!).

В этой связи ясно лишь одно, что у «специалистов», готовивших проекты указов на подпись Президенту России Борису Ельцину, явно не хватало элементарной правовой грамотности и способностей мыслить с прогнозом на перспективу. Откровенные ляпы, совершённые в явной спешке, ещё лишний раз подчёркивают, что если бы промышленная приватизация в России проходила по методике, разработанной в комитетах и комиссиях парламента, а затем принятой в полном соответствии с действовавшим законодательством страны, то такого грустного посмешища, каким явилась промышленная приватизация по-Чубайсу, не было бы в природе.

Тем более что прародитель российской промышленной приватизации сам часто путался в президентских указа и собственных намерениях, о чём подробнее пойдёт речь далее, либо просто выдавал одно за другое. К примеру, в протоколе заседания комиссии по приватизации концерна «Норильский никель», состоявшегося в Москве 4 марта 1994 года, подписанного Анатолием Чубайсом, содержалось указание: «предоставить акты оценки и балансы на 1 июля 1992 г. как по предприятиям концерна, так и сводный с приложением перечня объектов социальной сферы, вошедших в Уставный капитал».

Но ведь никакой оценки в помине не проводилось, поскольку правило пункта 5 упоминавшегося уже положения о коммерциализации, утверждённого Указом Президента России № 721 от 1 июля 1992 года, фактически отменило проведение инвентаризации и оценки имущества предприятий, приватизировавшихся через акционирование, что ранее предписывалось Указом Президента России № 66 от 29 января 1992 года.

Понятие «оценка» лишь формально осталось в названиях актов, являвшихся приложениями к плану приватизации приватизируемого предприятия, а раз так, то название документа содержало в себе самом противоречие тому, что реально происходило на самом деле, а это уже не что иное, как натуральный обман, блуд, полнейшая мистификация!

Относительно же отказа от инвентаризации основных средств и иных активов приватизировавшегося концерна «Норильский никель», то, несомненно, Анатолий Чубайс выиграл во времени, но страна в целом проиграла, ведь расчёт уставного капитала РАО «Норильский никель» был выполнен быстро, но невероятно плохо и, кроме того, есть основания полагать, кое-что вообще «выпало» из расчётов. От всего этого в итоге выиграли только два хорошо известных российских олигарха да небольшая группа лиц из их ближайшего окружения.

Наконец, в-третьих, причиной возникновения невообразимой, многопорядковой разницы между реальной стоимостью основных производственных фондов, а также иных активов концерна «Норильский никель» (даже не беря в расчёт отсутствие оценки разведанных и активно разрабатывавшихся богатейших рудных месторождений) и размером уставного капитала РАО «Норильский никель» была галопирующая в то время инфляция рубля.

По общедоступным данным Госкомстата Российской Федерации, официально опубликованным в газете «Деловая Москва» № 38 от 6 ноября 1998 года, уровень инфляции российской национальной валюты (рубля) в 1992 году составил 2508,8 %, в 1993 году — 839,9 %, в 1994 году — 215,1 %, в 1995 году — 131,3 %, в 1996 году — 21,8 %, в 1997 году — 11 % (!).

Постепенное снижение инфляционного давления на экономику, наблюдавшееся по прошествию 1992 года, знаменитого гайдаровской реформой отпуска цен в свободное рыночное плавание, прекратилось в середине августа 1998 года с наступлением финансовой катастрофы (дефолта), которая «жёстко оценила» совершенно несостоятельное управление экономикой страны младореформаторами команды Президента России Бориса Ельцина. Инфляция рубля в 1998 году вновь подскочила и составила по году 84,4 %, снизившись в 1999 году лишь до 36,5 %.

Не вровень с инфляцией, но всё же вдогонку ей происходило снижение обменного курса рубля на валюты иностранных государств. Так, в частности, на 1 апреля 1994 года, то есть на то время, когда практически была завершена подготовка проекта плана приватизации концерна «Норильский никель» и иных документов, необходимых для осуществления акционирования этого промышленного гиганта цветной металлургии, Центральный банк России установил, что 1 $ подлежал обмену на 1753 российских рубля.

К сведению читателя, исходя из этого, уставный капитал РАО «Норильский никель», равный 31 499 979 000 рублей, по вышеуказанному обменному курсу рубля на валюту USA былэквивалентен $ 17 969 183,7 (!).

Соответственно уставный капитал ОАО «Норильский комбинат», равный 14 693 690 000 рублей, по официальному курсу рубля к валюте USA был эквивалентен $ 8 382 025,1 (!).

Для сравнения, — на ту же денежную сумму, в которую оценили государственное объединение Норильский комбинат, в то время можно было приобрести около 100 двухкомнатных квартир улучшенной (не класса люкс!) планировки в Москве, расположенных в многоэтажных домах, то есть всего два подъезда в жилых домах 12-ти или 14-ти этажной постройки. Всего-то два подъезда в одном жилом доме по стоимости одного горнометаллургического комбината… Полнейший абсурд!

Преобразование концерна «Норильский никель» в РАО «Норильский никель» было осуществлено в буквальном смысле задним числом, поскольку все необходимые для этого документы были подготовлены и соответствующие действия предприняты весной 1994 года, а расчёты уставного капитала были выполнены по состоянию на 1 июля 1992 года.

В то время как, в соответствии с нормой права пункта 8 статьи 37 действовавшего тогда Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности», при преобразовании одного предприятия (унитарного) в другое (акционерное общество) к вновь возникшему в результате этого юридическому лицу переходили все имущественные права и обязанности прежнего предприятия (преобразованного). Однако с самого начала специалистам, работавшим над приватизационными документами, было совершенно ясно, что восстановить весь объём прав и обязанностей концерна «Норильский никель» на дату формирования уставного капитала РАО «Норильский никель» было просто невозможно.

За прошедшие почти два календарных года инфляция рубля значительно обесценила ещё только формируемый уставный капитал, к тому же изменилась не столько структура, сколько количественная составляющая договорных и иных обязательственных отношений концерна «Норильский никель», от чего зависели объёмы его кредиторской и дебиторской задолженностей.

Тем не менее требования пункта 5.3.4. Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации, утверждённой Указом Президента России № 2284 от 24 декабря 1993 года, звучали неумолимо жёстко:

«Величина уставного капитала при преобразовании государственных (муниципальных) предприятий в акционерные общества открытого типа определяется по данным баланса по состоянию на 1 июля 1992 г. без учёта результатов переоценки основных фондов… и последующих переоценок основных фондов и валютных статей баланса…

Все изменения в составе и стоимости имущества предприятия после 1 июля 1992 г. относятся к изменениям в составе и стоимости имущества, находящегося в собственности акционерного общества.

Фактическая прибыль, полученная предприятиями в 1993 — 1994 гг., не является источником образования приватизационного фонда работников предприятия и не исключается из стоимости имущества при определении величины уставного капитала».

Неоспоримость возможности исполнения требований особенно двух последних из приведённых абзацев Государственной программы приватизации вызывало огромнейшие сомнения. Во всяком случае, прибыль, полученная концерном «Норильский никель» в течение 1993 и первого квартала 1994 годов, в расчётах уставного капитала РАО «Норильский никель» учтена не была.

Создавалось впечатление, что всё было ясно всем, кроме тех, кто президентской волей был уполномочен управлять ситуацией с самого верхнего уровня государственной власти. Так, 14 августа 1992 года Егор Гайдар подписал постановление Правительства Российской Федерации № 595 «О переоценке основных фондов (средств) в Российской Федерации», устанавливавшее следующее:

«В целях приведения балансовой стоимости основных фондов (средств) Российской Федерации в соответствие с ныне действующими ценами и условиями их воспроизводства Правительство Российской Федерации постановляет:

1. Установить, что все предприятия и организации Российской Федерации независимо от форм собственности обязаны провести по состоянию на 1 июля 1992 г. переоценку основных фондов (средств) по данным бухгалтерского учёта…

6. Определение величины уставного капитала или начальной цены предприятия и организации при их продаже на аукционе и по конкурсу, а также установление размеров льгот работникам предприятий и организаций при приватизации государственных и муниципальных предприятий… осуществляются без учёта переоценки, производимой в соответствии с настоящим постановлением».

По прошествии некоторого времени, 19 августа 1994 года вышло постановление Правительства Российской Федерации № 967 «Об использовании механизма ускоренной амортизации и переоценки основных фондов», ещё несколько позднее — постановление Правительства Российской Федерации от 25 ноября 1995 года № 1148 «О переоценке основных фондов». В этих нормативных актах формально больше не указывалось на то, что переоценка основных средств совсем не влияла на формирование уставных капиталов акционируемых с целью последующей приватизации юридических лиц, но они послужили толчком установлению нового порядка отражения в бухгалтерском учёте и отчётности операций, связанных с переоценкой основных фондов.

Во исполнение правительственного поручения Министерство финансов России установило порядок отражения в бухгалтерском учёте и отчётности операций, связанных с переоценкой основных средств (фондов). Тогда-то и появилось понятие «добавочный капитал», применительно к внесённым в уставный капитал основным производственным фондам приватизировавшихся государственных предприятий и объединений (концернов), прошедших процедуру акционирования, означавший фиксирование в бухгалтерском учёте номинального значения ежегодного прироста (с 1992 года) переоцениваемой стоимости этих средств производства. При этом уставный капитал компаний в полном соответствии с их учредительными документами оставался неизменным.

Так, согласно письма Министерства финансов России от 19 сентября 1994 года № 126, увеличение балансовой стоимости основных средств производственного назначения до их восстановительной стоимости путём применения соответствующих индексов пересчёта, устанавливавшихся по результатам проведённой переоценки, отражалось по дебету счёта 01 «Основные средства» в корреспонденции со счётом 87 «Добавочный капитал». Это никак не влияло на состояние бухгалтерского счёта 85 «Уставный капитал», поскольку какие-либо записи по нему производятся исключительно в случаях увеличения или уменьшения уставного капитала компании и только после внесения соответствующих изменений в её учредительные документы.

Для РАО «Норильский никель» отсчёт этого самого добавочного капитала начался сразу же с момента акционирования (преобразования) концерна «Норильский никель» в открытое акционерное общество. Учитывая, что расчёт уставного капитала РАО «Норильский никель» был сделан по состоянию на 1 июля 1992 года без проведения оценки основных фондов на эту дату, галопировавшую инфляцию рубля, а регистрация компании состоялась 27 апреля 1994 года, то к завершению акционирования концерна «Норильский никель» его основные фонды обесценились в 324 раза (!):

(в 1992 г.) 1 руб. x 2508,8 %: 100 % = 25,09 руб.,

(в 1993 г.) 25,09 руб. x 839,9 %: 100 % = 210,73 руб.,

(в I кварт. 1994 г.) 210,73 руб. + (210,73 руб. x (0,25 x 215 %): 100 %) = 324 руб.

1 рубль (1 января 1992 г.) = 324 рублям (1 апреля 1994 г.)

Отсюда к моменту начала функционирования РАО «Норильский никель» его добавочный капитал потенциально в 324 раза превышал размер уставного капитала компании. Это и было разницей между увеличившейся благодаря инфляционному обесценению рубля стоимостью основных производственных и непромышленных фондов, по правопреемству доставшихся от концерна «Норильский никель» РАО «Норильский никель», и уставным капиталом образованной компании.

Всё бы ничего, если бы не одно «но».

Как на залоговом аукционе (17 ноября 1995 года) при определении стоимости передававшегося в залог контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», так и при установлении цены продажи предмета залога (5 августа 1997 года), организаторы этих мероприятий исходили из суммарной номинальной стоимости обыкновенных акций, входивших в контрольный пакет акций РАО «Норильский никель». Причём без какого-либо учёта преднамеренной недооценки уставного капитала РАО «Норильский никель», допущенной ещё в 1994 году, как минимум, на сумму добавочного капитала (!).

Это никак нельзя назвать простым просчётом, оплошностью!

Это — не что иное, как с самого начала хорошо продуманное, правда, коряво исполненное высокопоставленными госчиновниками противоправное предоставление скрытой дотации заранее определённым частным лицам, будущим собственникам контрольного пакета акций РАО «Норильский никель». Говоря проще, — это было спланированное разбазаривание достояния республики, по праву принадлежавшего всем гражданам России.

Тогда цена акций РАО «Норильский никель», как на «диком» рынке перекупщиков ценных бумаг, так и на едва зародившемся фондовом рынке, обнаруживала устойчивый рост, а Государство продало контрольный пакет акций одной из лучших своих компаний коммерческой организации, ориентируясь не на рыночную цену акций РАО «Норильский никель», анаих номинальную стоимость. Сделав это, следующим логичным шагом до конца последовательного Государства было бы начать продажу хлеба пенсионерам по дотационной цене в 20 копеек за булку, как это было в конце 80-х годов XX века, также как при приватизации крупной промышленной госсобственности совершенно не беря в расчёт изменившееся экономическое положение и инфляцию рубля.

Однако этого не произошло, но тогда о какой демократии может вообще идти речь, когда высокопоставленные госчиновники, причислявшие себя к демократам, во главу угла проводившихся в стране экономических реформ поставили политику двойных стандартов, нанеся огромный ущерб всему российскому народу (с греч. — demos) ради сотворения пары десятков инвалютных миллиардеров (!).

//__ * * * __//

Теперь рассмотрим подробнее всё-таки, из чего и как были сформированы уставные капиталы РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат», какие ошибки при этом были допущены и к чему в результате они привели.

Как уже отмечалось чуть ранее, в соответствии с правилом пункта 1.3. Временных методических указаний по оценке стоимости объектов приватизации, утверждённых Указом Президента России № 66 от 29 января 1992 года, после получения результатов инвентаризации и оценки имущества комиссия по приватизации в установленные сроки определяла величину уставного капитала акционерного общества и подписывала акты оценки имущества предприятия (приложения 1 — 9).

В дальнейшем проведение обязательной инвентаризации и оценки имущества были отменены другим президентским указом, подробно рассмотренным ранее, но никаких изменений в наименования и тексты соответствующих типовых приложений к планам приватизации предприятий и промышленных объединений, акционировавшихся с целью последующей приватизации, внесено не было.

Проанализируем по отдельности все приложения к плану приватизации концерна «Норильский никель», 15 марта 1994 года без каких-либо возражений подписанные всеми членами рабочей приватизационной комиссии, а затем 26 марта 1994 года одобренные решением № 1 государственной комиссии по приватизации концерна «Норильский никель», заседание которой проводилось под председательством Анатолия Чубайса.

1. Действовавшими, то есть не отменёнными более поздним президентским указом, нормативными правилами Временных методических указаний по оценке стоимости объектов приватизации совершенно чётко устанавливалось, что приложениями 1 и 3 к планам приватизации предприятий и объединений соответственно должны были быть:

— «Акт оценки стоимости зданий и сооружений»;

— «Акт оценки стоимости машин, оборудования и других основных средств».

В типовых формах этих актов указывалось на необходимость при подготовке планов приватизации и приложений к ним конкретных юридических лиц точно указывать наименование объектов (имущества), их месторасположение и инвентарные номера, годы ввода в эксплуатацию, марки (транспортных средств и оборудования), первоначальные (балансовые) стоимости, фактический физический износ и, наконец, остаточные стоимости. Подчеркнём, в типовых актах упор делался не на нормативный износ, отражавшийся в бухгалтерской отчётности, а на фактический физический износ основных производственных фондов, который вполне мог как соответствовать нормативному износу, так и быть больше или меньше его.

К примеру, если бухгалтерия предприятия аккуратно из года в год начисляла износ по нормативным ставкам на использование какой-либо единицы техники, которая в свою очередь далеко не в полной мере (как положено по нормативам) использовалась в производственном процессе, то при правильном обслуживании наверняка фактический физический износ её будет меньше износа нормативного. С другой стороны, наоборот, относительно новое оборудование наверняка будет иметь фактический физический износ больше износа, начисленного бухгалтерией предприятия по соответствующим нормативам, если техническое обслуживание или хранение этих производственных основных фондов было организовано на недостаточно профессиональном уровне. Равно как, если имущество подвергалось какому-либо непредусмотренному правилами использования внешнему физическому воздействию (авария), последствия которого даже после восстановительных ремонтов отрицательно сказались на его физико-технических характеристиках.

Так вот, по задумке авторов проекта январского 1992 года президентского указа, думается, совершенно верной, определить соответствие или несоответствие нормативного износа износу физическому представлялось возможным как раз в ходе проведения оценки наличествующего имущества (после его инвентаризации), что позволило бы выяснить не мнимый, а фактический износ и, следовательно, реальную стоимость производственных фондов. Ведь, несомненно, от реального технического состояния (с учётом фактического физического, а не нормативного износа) зданий, сооружений, транспорта и оборудования приватизируемого предприятия или объединения (концерна), совершенно естественным образом должна была зависеть и его аукционная цена, и конкурсные условия, и, конечно, размер уставного капитала преобразовывавшегося в открытое акционерное общество государственного унитарного предприятия.

Вместо всего этого к плану приватизации концерна «Норильский никель» было подготовлено не два, а одно приложение (Приложение 1,3) «Акт оценки общей стоимости основных средств на 1 июля 1992 года», в котором были перечислены подразделения, задействованные в промышленном производстве, и непромышленные подразделения государственного объединения Норильский комбинат и Комбината «Североникель». Сведения обо всех остальных четырёх дочерних предприятиях концерна «Норильский никель» вообще были сжаты в однострочную информацию:

1) все основные фонды Красноярского завода по производству цветных металлов по первоначальной (балансовой) стоимости без переоценки были равны 134 393 000 рублей, что при 35,18 % нормативном (не фактическом физическом) износе составляло остаточную стоимость 87 110 000 рублей. Это по обменному курсу, установленному Центральным банком Российской Федерации на 1 июля 1992 года (125,26 рублей/$), было эквивалентно $ 695 433,5, а по обменному курсу на 1 апреля 1994 года (1753 рубля/$) — $ 49 692 (цена одного неплохого автомобиля иностранного производства);

2) все основные фонды Комбината «Печенганикель» по первоначальной (балансовой) стоимости без переоценки были равны 868 083 000 рублей, что при 42,37 % нормативном износе составляло остаточную стоимость 500 252 000 рублей. На 1 июля 1992 года это было эквивалентно $ 3 993 709,1, ана 1 апреля 1994 года (на дату расчёта уставного капитала) — $ 285 369,1;

3) все основные фонды Оленегорского механического завода по первоначальной (балансовой) стоимости без переоценки были равны 74 118 000 рублей, что при 25,32 % нормативном износе составляло остаточную стоимость 55 351 000 рублей. На дату завершения формирования уставного капитала РАО «Норильский никель» это было эквивалентно $ 31 575;

4) все основные фонды института «Гипроникель» по первоначальной (балансовой) стоимости без переоценки были равны 23 616 000 рублей, что при 18,83 % нормативном износе составляло остаточную стоимость 19 169 000 рублей. На дату завершения формирования уставного капитала РАО «Норильский никель» это было эквивалентно $ 10 935, или ориентировочно — цене двух отечественных автомобилей ГАЗ («Волга») в простенькой комплектации (!).

Напомним, что, по мнению ряда реформаторов ельцинской поры, на пике реформ рыночная цена одного приватизационного чека (ваучера), которым бесплатно наделялся каждый гражданин России, должна была быть равна цене двух автомобилей «Волга». Впрочем, институт «Гипроникель» со всеми своими основными фондами, расположенными в Санкт-Петербурге, с накапливавшимся десятилетиями ценнейшим научным потенциалом, в пакете промышленной собственности РАО «Норильский никель» достался российским олигархам никак не дороже (!).

Согласно данным бухгалтерского учёта и отчётности первоначальная (балансовая) стоимость основных фондов промышленного производства (без их переоценки) Комбината «Североникель» на 1 июля 1992 года была равна 1 035 587 000 рублей, что при 31,84 % начисленном по нормативам износе составляло остаточную стоимость 705 899 000 рублей. На 1 июля 1992 года это было эквивалентно $ 5 635 470,2, а на 1 апреля 1994 года — $ 402 680,5.

Первоначальная (балансовая) стоимость объектов непромышленной деятельности Комбината «Североникель» без учёта переоценки была равна 48 360 000 рублей, что при 54,81 % начисленном по нормативам износе составляло остаточную стоимость 21 852 000 рублей.

На фоне всех этих весьма кратких и обтекаемых данных бухгалтерского учёта и отчётности, взятых на середину 1992 года, толком ничего не говорящих в первом квартале 1994 года о количестве и качественном состоянии основных производственных фондов пяти дочерних предприятий концерна «Норильский никель», сведения о государственном объединении Норильский комбинат были более подробны.

Тем не менее именно при их пристальном рассмотрении стало ясно, почему так необходима была инвентаризация, а потом и оценка производственных и непроизводственных, недвижимых (здания, сооружения) и движимых (машины, оборудование) объектов имущества дочерних предприятий концерна «Норильский никель».

Согласно данным бухгалтерского учёта и отчётности первоначальная (балансовая) стоимость основных фондов промышленного производства (без их переоценки) государственного объединения Норильский комбинат была равна 7 404 073 000 рублей, что при 34,36 % начисленном по нормативам износе составляло остаточную стоимость 4 860 237 000 рублей. На 1 июля 1992 года по официальному курсу 125,26 рублей/$ это было эквивалентно $ 38 801 189,5, ана 1 апреля 1994 года — $ 2 772 525,4 (по 1753 рубля/$).

В соответствии с информацией, содержащейся в пункте 1.1. Приложения 1,3 к плану приватизации концерна «Норильский никель», указанная суммарная остаточная стоимость основных средств (фондов) промышленного производства государственного объединения «Норильский комбинат» включала в себя стоимость средств производства:

— всех шести рудников, эксплуатировавших месторождения сульфидных медноникелевых руд Норильского промрайона («Медвежий ручей», «Маяк», «Заполярный», «Таймырский», «Октябрьский» и «Комсомольский»);

— Управления угольных и нерудных горных предприятий и рудника «Ангидрит»;

— Горно-транспортного предприятия;

— Норильской обогатительной и Талнахской обогатительной фабрик;

— Агломерационной фабрики;

— всех трёх металлургических заводов (Медного, Никелевого и Надеждинского), а также специализированного Металлургического цеха;

— Энергосистемы и Управления технологической диспетчеризации и связи;

— Управления предприятий строительных материалов;

— Механического завода;

— Норильской железной дороги;

— Центральной автотранспортной конторы и Управления автодорог и снегоборьбы;

— главной бухгалтерии.

Первоначальная (балансовая) стоимость объектов непромышленной деятельности государственного объединения Норильский комбинат была равна 4 164 852 000 рублей (без переоценки), что при 13,4 % начисленном по нормативам износе составляло остаточную стоимость 3 606 664 000 рублей, включавшую в себя стоимость основных фондов:

— Управления жилищно-коммунального хозяйства (Норильского промрайона), где был учтён весь социальный жилищный фонд Норильска, Талнаха и Кайеркана, остаточная стоимость которого, считая вместе с основными средствами производства обслуживавшего его управления, была равна 2 392 557 000 рублей;

— Объединения жилищно-коммунального хозяйства города Дудинки, где был учтён социальный жилищный фонд столицы Таймыра, остаточная стоимость которого, считая вместе с основными средствами производства самого ОЖКХ, была равна 238 451 000 рублей;

— Норильского производственного объединения пассажирского автотранспорта;

— Санатория «Заполярье» (город Сочи);

— Санатория «Озеро Белое» (Подмосковье);

— Санатория «:Валёк» (Норильский промышленный район);

— Агропромышленного комплекса «Тесь» (Красноярский край);

— структур Норильскснаб и Управления капитального строительства;

— Спортклуба «Заполярник» и учреждений культуры.

Суммарная остаточная стоимость основных фондов вышеперечисленных социальнозначимых объектов (без переоценки) на 1 июля 1992 года была эквивалентна $ 28 793 421,7 (по курсу 125,26 рублей/$), ана 1 апреля 1994 года — $ 2 057 423,8 (по курсу 1753 рубля/$). Сущие копейки!

Пункт 1.3. Приложения 1,3 к плану приватизации концерна «Норильский никель» («Акт оценки общей стоимости основных средств на 1 июля 1992 года») был посвящён стоимости основных средств (фондов) промышленных подразделений и иных структур государственного объединения Норильский комбинат, сведения о которых не были приведены до этого, поэтому он так и назывался «Прочие объекты».

Суммарная первоначальная (балансовая) стоимость всех прочих объектов была ни много ни мало, а 1 002 797 000 рублей, что при начисленном износе в 25,98 % составляло остаточную стоимость 742 299 000 рублей.

Допустим, стоит предположить, как бы странно это не выглядело, что к «прочим объектам» были отнесены: институт «Норильскпроект»; Производственное строительно-монтажное объединение «Норильскстрой»; разветвлённая сеть Производственного торгового объединения «Норильскторг», в структуру которого входило и подразделение по организации рабочего питания на производстве, Норильская комплексная геологоразведочная экспедиция, но тогда логично возникает вопрос (?):

— Отчего в Приложении 1,3 к плану приватизации концерна «Норильский никель» отдельной строчкой была указана главная бухгалтерия государственного объединения Норильский комбинат — управленческая структура, наделённая полностью изношенными (100 % износ) основными средствами, чья первоначальная (балансовая) стоимость была равна всего-то 1 000 рублей, но не были указаны вышеперечисленные подразделения, обладавшие высочайшей фондовооружённостью?

К примеру, по данным бухгалтерского учёта и отчётности на 1 июля 1992 года первоначальная (балансовая) стоимость только объектов недвижимого имущества, а также разного рода передвижных павильонов, использовавшихся Производственным торговым объединением «Норильскторг», причём без автотранспорта и встроено-пристроенных объектов недвижимости розничной торговли, составляла 761 829 000 рублей.

Начисленный по соответствующим нормативам износ в среднем был равен 27,8 %, тогда остаточная стоимость — 550 117 000 рублей (без переоценки), в которой учитывалась стоимость промтоварных и подтоварных складов, овощных баз, складов-ледников, гаражей, коровников, отдельно стоящих объектов розничной торговли, ресторанов и кафе, магазинов павильонной торговли. Сюда же была включена стоимость четырёх заводов, занимавшихся производством продуктов питания для населения городов Заполярья: Хлебозавод, Молокозавод, Пивоваренный и Мясоперерабатывающий заводы.

Добавим к этому, что данные о первоначальной (балансовой) стоимости, износе и остаточной стоимости встроено-пристроенных в жилые дома объектах недвижимости, использовавшихся для целей организации розничной торговли и общественного питания, были предоставлены бухгалтерией другого структурного подразделения государственного объединения Норильский комбинат (ПО «Норильскбыт»). Так, суммарная первоначальная (балансовая) стоимость торговых встроено-пристроенных помещений, учитывавшаяся отдельно от стоимости жилых домов, (без переоценки) была равна 39 345 000 рублей, начисленный по нормативам износ — 20,8 %, а остаточная стоимость — 31 176 000 рублей.

По данным бухгалтерии Норильской комплексной геологоразведочной экспедиции на 1 июля 1992 года первоначальная (балансовая) стоимость недвижимого имущества геологов без учёта автотранспорта и специального оборудования составляла 129 985 000 рублей, начисленный по нормативам износ — 16,5 %, а остаточная стоимость — 108 599 000 рублей (без переоценки).

Сложив остаточную стоимость недвижимого и иного имущества только этих двух структурных подразделений государственного объединения Норильский комбинат (ПТО «Норильскторг» и НКГРЭ), совсем не указанных в Приложении 1,3 к плану приватизации концерна «Норильский никель», получим 658 716 000 рублей. Отсюда, если допустить, что сведения об остаточной стоимости основных средств производства указанных подразделений подразумевались под графой «прочие объекты», то остаточная стоимость основных производственных фондов других подразделений государственного объединения Норильский комбинат, также не отражённых отдельно в приватизационной документации, не могла превышать 83 583 000 рублей.

В то же время (без переоценки) остаточная стоимость основных средств производства таких подразделений государственного объединения Норильский комбинат, как институт «Норильскпроект» и ПСМО «Норильскстрой», численность работников которых превышала 20 тысяч строителей самых различных специальностей, была гораздо больше приведённого значения.

По сути своей эти две структуры, обладая всеми необходимыми для этого средствами производства, построили промышленные мощности комбината, возвели в природноклиматических условиях Крайнего Севера города и посёлки. Тем не менее в «Акт оценки общей стоимости основных средств на 1 июля 1992 года» отдельной строкой вошли лишь сведения об остаточной стоимости основных производственных фондов Управления капитального строительства, образованного для выполнения функций строительного заказа (формулирование задания, осуществление контроля и принятие результатов капитального строительства), равной 59 714 000 рублей.

Однако, даже это — «цветочки» в сравнении с тем, почему в «Акт оценки общей стоимости основных средств на 1 июля 1992 года» совсем не был включён Дудинский морской порт, который, несомненно, со всеми его многокилометровыми бетонными причалами, портовыми кранами, складами и иным дорогостоящим оборудованием никак нельзя было отнести к «прочим объектам». Особенно предположив, что перечисленные выше производственно-хозяйственные структурные подразделения геологов, строителей, проектировщиков и работников торговли каким-то образом всё-таки были втиснуты в строчку «прочие объекты».

Всё это даже при беглом взгляде выглядит очень нелепо!

Конечно, если бы Госкомимущество Российской Федерации не навязывало бы стремительный темп проведения промышленной приватизации, а последовательно настаивало на проведении инвентаризации всех основных средств и иных активов приватизируемых предприятий, то из их планов приватизаций странным образом не «выпадали» бы мощнейшие производственные подразделения, насчитывавшие не единицы, а тысячи и десятки тысяч работников (!).

Рассчитанная вот с такими грубейшими недостатками первоначальная (балансовая) стоимость основных средств дочерних предприятий концерна «Норильский никель» была равна 14 755 879 000 рублей, усреднённый начисленный износ — 28,17 %, тогда остаточная стоимость всех основных фондов приватизировавшегося концерна составляла 10 598 833 000 рублей.

Причём остаточная стоимость в 9 209 200 000 рублей приходилась на государственное объединение Норильский комбинат. В свою очередь из этого немалая часть приходилась на жилищный фонд и объекты социально-культурного назначения, находившиеся на балансе этого градообразующего промобъединения наряду с основными фондами горнодобывающего, металлургического, обогатительного и других производств. В частности, на 1 июля 1992 года суммарная остаточная стоимость (без переоценки) жилищного фонда была равна:

— в городах Норильского промышленного района (Норильск, Талнах и Кайеркан — в общей сложности 913 жилых домов) 1 566 770 000 рублей;

— в городе Дудинке (116 жилых домов; без учёта посёлков Таймыра) 193 711 000 рублей;

— в посёлках Таймыра (включая объекты типа вагон-дом), а также расположенного вне пределов полуострова Таймыр (юг Красноярского края и Московская область) в основном малоэтажного социального жилищного фонда — 81 385 000 рублей.

Всего — 1 841 866 000 рублей.

На балансе государственного объединения Норильский комбинат также числились основные фонды, не подлежавшие приватизации в составе активов концерна «Норильский никель», так как для них был установлен особый режим приватизации, остаточная стоимость которых составляла 34 455 000 рублей (объекты недвижимости социальнокультурного назначения).

Из приватизационной массы также были исключены детский сад и противопожарная часть Оленегорского механического завода, суммарная остаточная стоимость которых составляла 800 000 рублей.

Кроме этого не подлежал приватизации социальный (ведомственный) жилищный фонд, числившийся на бухгалтерских балансах дочерних предприятий концерна «Норильский никель», расположенных на Кольском полуострове, остаточная стоимость которого на 1 июля 1992 года составляла:

— 205 467 000 рублей (Комбинат «Североникель»);

— 107 668 000 рублей (Комбинат «Неченганикель»);

— 16 800 000 рублей (Оленегорский механический завод).

Всего (по Кольскому полуострову) — 329 935 000 рублей.

Не подлежали приватизации в составе основных фондов концерна «Норильский никель» и объекты гражданской обороны, остаточная стоимость которых (без переоценки) и с учётом 9,19 % износа, начисленного по соответствующим нормативам, составляла 29 528 000 рублей. Причём среди них не было объектов гражданской обороны государственного объединения Норильский комбинат, которые на момент подготовки документов к акционированию концерна попросту не успели выделить в стоимостном выражении из общей стоимости основных производственных фондов его подразделений.

Из этого следует, что остаточная стоимость основных фондов, числившихся на балансах дочерних предприятий концерна «Норильский никель», исключённых из расчётов уставного капитала РАО «Норильский никель», составляла 2 236 584 000 рублей. Из них стоимость в 1 876 321 000 рублей приходилась на государственное объединение Норильский комбинат, также не вошедшая и в уставный капитал ОАО «Норильский комбинат».

Тогда остаточная стоимость основных производственных фондов и некоторых объектов непромышленной деятельности всех дочерних предприятий концерна «Норильский никель», включённая в уставный капитал РАО «Норильский никель», была равна 8 362 249 000 рублей. Из них 87,69 %, или 7 332 879 000 рублей составляла остаточная стоимость заводов, фабрик, рудников, объектов теплоэнергетики, складов, гаражей, промышленной инфраструктуры, транспорта и дорожно-строительной техники, целого ряда объектов непромышленной деятельности (санаториев, профилакториев, средств производства коммунально-бытовых организаций и т. п.), учтённая и в уставном капитале ОАО «Норильский комбинат» (!).

2. В соответствии с требованиями правил Временных методических указаний по оценке стоимости объектов приватизации был подготовлен «Акт оценки стоимости незавершённого капитального строительства и неустановленного оборудования по состоянию на 1.07.92 г.», являвшийся Приложением 2 к плану приватизации концерна «Норильский никель».

В указанном акте в рублёвом выражении были зафиксированы накопленные в течение ряда лет объёмы затрат на капитальное строительство и реконструкцию объектов, как промышленного, так и жилищного, социально-культурного, коммунально-бытового назначения, по каким-либо причинам работа по строительству и реконструкции которых не была завершена. Однако итоговая сумма освоенных капитальных вложений в самом акте отсутствовала, по-видимому, в связи с тем, что данная информация обо всех объектах «незавершёнки» содержалась в пункте 13 плана приватизации концерна «Норильский никель»(«:Перечень объектов и стоимость незавершённых строительством объектов по балансу на 1 июля 1992 года»):

а) промышленное строительство — объём работ по отработанным сметам был равен 1 894 154 000 рублей, а фактически выполненный объём работ (освоенные капиталовложения) — 2 273 526 800 рублей;

б) непромышленное строительство — объём работ по отработанным сметам был равен 6 172 871 000 рублей, а фактически выполненный объём работ — 6 563 627 400 рублей.

Отсюда следует, что суммарно сметная стоимость незавершённых строительством объектов (в части уже отработанных смет) как промышленного, так и непромышленного назначения, включая те, чья реконструкция была не завершена, составляла 8 067 025 000 рублей. Объём же фактически физически выполненных работ (освоенный капиталовложений) — 8 837 154 200 рублей.

Даже при самом беглом взгляде на эти цифры легко обнаруживается некоторое несоответствие содержавшейся в них информации, разумеется, повлиявшее на величину формировавшегося уставного капитала РАО «Норильский никель»:

1) как следует из приведённых цифр, указанная в сметах стоимость капитального строительства и реконструкции объектов по каким-то причинам оказалась меньше объёма фактически физически выполненных по ним работ, а значит и меньше количества реально потраченных финансовых средств. Это была явная недоработка сотрудников бухгалтерии и Управления капитального строительства государственного объединения Норильский комбинат, не удосужившихся своевременно отражать в бухгалтерском учёте внесённые в проектно-сметную документацию корректировки, необходимость в которых возникала по ходу выполнения строительно-монтажных и иных работ на объектах «незавершёнки». Связано это было с тем, что в подавляющем большинстве капитальное строительство и реконструкция объектов недвижимого имущества осуществлялись государственным объединением Норильский комбинат хозяйственным способом, когда в рамках деятельности одного и того же юридического лица одна из его структур выступала в роли заказчика, другая — в роли подрядчика. Причём производством и поставкой строительных материалов занимались также соответствующие подразделения комбината.

В связи с этим в ходе проведения капитального строительства или реконструкции объектов, особенно когда это превращалось в так называемый долгострой, в ряде случаев сверхсметное удорожание происходило по причине постепенного увеличения стоимости поставлявшихся строительных материалов. Причём эти материалы поставлялись потоком и тут же использовались при выполнении строительных или реконструкционных работ, обеспечивая их бесперебойность. Под влиянием периодически возникавших объективных факторов (рост заработной платы работников, изменение тарифов на транспортные услуги и т. п.) появлялась необходимость внесения и соответствующих корректив в себестоимость строительных материалов, что влекло за собой перерасчёт внутренних расценок на них, действовавших в пределах всего производственно-хозяйственного объединения. За этим следовало внесение изменений в проектно-сметную документацию в той её части, где содержалась информация о стоимости строительных материалов, что по времени могло быть и намного позже того отчётного периода, когда материалы были уже использованы в работах, а соответственно сверхсметные расходы фактически понесены. Всё это делалось постфактум и являлось, разумеется, не единственной, но одной из причин расхождений сведений, содержавшихся в сметах, со сведениями финансовой отчётности.

В другом случае подрядчик сначала успевал выполнить на объекте какие-либо незаложенные в проектно-сметной документации дополнительные работы, руководствуясь лишь одобрительной резолюцией генерального директора комбината, поставленной на соответствующем письменном обращении на его имя, и только затем заказчик получал команду на подготовку дополнений в проект и изменение сметной стоимости объекта.

К примеру, во время капитального строительства промышленных объектов на их строительных площадках иногда вдруг появлялись гаражи, совсем не предусмотренные проектно-сметной документацией в её первоначальном виде, либо в ходе реконструкции административного здания структурного подразделения в нём вдруг организовывалась маленькая сауна или спортзал, не предусмотренные утверждённым проектом.

Однако именно стоимость фактически выполненных объёмов работ, дававшая реальное представление о степени готовности объектов «незавершёнки», а не непрошедшая корректировку сметная стоимость, являлась тем активом, который после соответствующей индексации (переоценки) должен был быть обязательно учтён в расчёте уставного капитала РАО «Норильский никель». В жизни всё вышло совсем не так;

2) в пункте 14 плана приватизации концерна «Норильский никель» («Перечень и стоимость неустановленного оборудования по балансу на 1 июля 1992 года») отмечалось, что итоговая стоимость неустановленного оборудования (технологического, пожарного, энергетического, электрического, связи, торгового, медицинского, мебели и приборной продукции) была равна 214 836 000 рублей.

При проведении простого арифметического сложения этих итоговых показателей пункта 14 и данных пункта 13 плана приватизации концерна «Норильский никель» в части фактически выполненных объёмов работ, то есть освоенных капиталовложений, получим 9 051 990 200 рублей;

3) в то же время содержавшийся в Приложении 9 к плану приватизации концерна «Норильский никель» показатель о капитальных вложениях и авансах в незавершённое строительство (реконструкцию) и в стоимость неустановленного оборудования был равен 8 281 861 000 рублей. Этот результат был получен путём арифметического сложения стоимости неустановленного оборудования и данных пункта 13 плана приватизации концерна «Норильский никель» в части, содержавшей сведения о сметной стоимости объёмов капитального строительства и реконструкции объектов, как промышленного, так и непромышленного назначения.

В результате этого просчёта в уставном капитале РАО «Норильский никель» совсем не была учтена разница между сметной стоимостью объектов незавершённого строительства и фактически освоенными капиталовложениями, подтверждавшими в рублёвом выражении объёмы физически выполненных и принятых по формам Ф-2 работ по капитальному строительству и реконструкции «незавершёнки», равная 770 129 200 рублей (!).

Так, сметная стоимость работ начавшегося в 1983 году капитального строительства рудника «Скалистый» к 1 июля 1992 года суммарно составляла 446 253 000 рублей, в то время как государственное объединение Норильский комбинат фактически выполнило объёмы работ на 446 418 000 рублей. В итоге возникла разница в размере 165 000 рублей, второпях не учтённая при расчётах уставного капитала РАО «Норильский никель».

Это очень большое упущение, если непременно учитывать, что в начале 80-х годов XX века внутренний обменный курс валюты Советского Союза (рубля) на твёрдую свободно конвертируемую валюту североамериканских штатов был равен 64 копейкам за $ 1, ас середины до конца 80-х годов XX века официально $ 1 обменивался на всего-то 1 рубль.

К сведению читателя отметим, что в те времена операции по обмену рубля на валюту иностранных государств было делом исключительной компетенции органов, уполномоченных на то государственной властью Советского Союза, а деяния лиц, нарушавших это правило, подпадали под действие правовой нормы статьи 88 УК РСФСР, предусматривавшей уголовную ответственность. Хотя на существовавшем-таки «чёрном» (криминальном) рынке обмена валют в конце 80-х годов прошлого века за $ 1 давали 2,5, а иногда даже и 3 рубля, обладавших покупательской ценностью не нынешнего российского рубля, а рубля времён Союза ССР.

Следовательно, только на незавершённом строительстве рудника «Скалистый» уставный капитал РАО «Норильский никель» в рублёвом выражении не досчитался суммы, эквивалентной $ 165 000, соответствовавшей объёмам работ, выполненным по тарифам (расценкам) середины 80-х годов XX века.

Кроме того, неучтённая в уставном капитале РАО «Норильский никель» разница между фактически освоенными капиталовложениями и сметными стоимостями объёмов работ «незавершёнки» действовавших рудников «Октябрьский», «Таймырский» и «Маяк» государственного объединения Норильский комбинат (без объектов, находившихся на реконструкции) была равна 9 211 000 рублей или почти такому же количеству $.

Неучтённая в уставном капитале РАО «Норильский никель» разница между фактически освоенными капиталовложениями и сметными стоимостями объёмов работ незавершённых объектов капитального строительства и реконструкции металлургических подразделений государственного объединения Норильский комбинат (Надеждинский, Медный и Никелевый заводы) составляла ещё 13 216 000 рублей, зеркально соотносимых к количеству $.

В целом же акционировавшийся концерн «Норильский никель» только на стоимости незавершённого капитального строительства, неучтённой в уставном капитале РАО «Норильский никель», недосчитался в зарубежной валюте никак не меньше $ 770 000 000, разумеется, считая от стоимости физически выполненных в советское время объёмов работ и существовавшего тогда обменного курса рубля на иностранную валюту (!).

В то же время по существовавшему на 1 июля 1992 года курсу обмена валют (125,26 рублей/$) стоимость «незавершёнки», неучтённая в уставном капитале РАО «Норильский никель», соответствовала $ 6 148 245, а по курсу на 1 апреля 1994 года, когда за $ 1 давали 1753 рубля, — $ 439 320.

Очевидно, если бы при расчётах уставного капитала РАО «Норильский никель» не столько использовались совершенно далёкие от действительного положения дел сведения бухгалтерской отчётности, сколько оценочные показатели, максимально приближенные к реальной восстановительной стоимости основных производственных фондов и объектов «незавершёнки», в чём президентским указом и было отказано, всё было бы по-другому (!).

Кроме этого промаха, значительно уменьшившего размер уставного капитала РАО «Норильский никель», обратим внимание читателя ещё на один очень интересный аспект формирования уставного капитала этого акционерного общества, образовывавшегося на базе активов концерна «Норильский никель», связанный со стоимостью и дальнейшей судьбой социальной «незавершёнки». Приложение 2 к плану приватизации концерна «Норильский никель» содержало информацию о сметной стоимости, а также об объёмах фактически выполненного капитального строительства социального жилищного фонда, по готовности и после ввода в эксплуатацию предполагавшегося к заселению по ордерам и на основании договоров социального жилищного найма (безвозмездно).

В уставный капитал РАО «Норильский никель» вошли капиталовложения того же государственного объединения Норильский комбинат, отметим, освоенные последним в тяжелейшие годы конца горбачёвской Перестройки и начала ельцинского растаскивания промышленного потенциала Советского Союза.

В те годы весь концерн «Норильский никель» испытывал временные финансовые трудности, но тем не менее продолжал строить и безвозмездно передавать людям жильё, как на территории Таймыра, так и за его пределами. Этот актив очень скоро воистину «мёртвым грузом» лёг на плечи новоявленных российских олигархов и поставленного ими генерального директора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина, так и не осознавших свою правопреемственность в ответственности перед северянами за то, чтобы способствовать непременному завершению строительства начатых объектов социального жилищного фонда.

О какой ответственности и способностях государственного мышления Владимира Потанина (недавно ещё бывшего первым Вице-премьером Правительства России), а также нынешнего губернатора Красноярского края Александра Хлопонина можно вообще говорить? Ведь развитая в сознании коммерческая жилка сразу же подвигла их на то, чтобы, получив доступ к управлению финансовыми потоками РАО «Норильский никель» и «грамотно» распорядившись ими, приобрести для собственного проживания роскошные дворцового типа дома в стиле аля-Рублёвка, одновременно «добросовестно» позабыв о нуждающихся в улучшении жилищных условий жителях Крайнего Севера. Тех самых жителей городов и посёлков российского Заполярья, на чьём самоотверженном труде до сих пор держится основа материального благосостояния особ нового «олигархического сословия», а также основа прихватизированного за бесценок у Государства теперь уже частного промышленного капитала, гарантируя рост его капитализации в перспективе (!).

В соответствии с Приложением 2 к плану приватизации концерна «Норильский никель»(«Акт оценки стоимости незавершённого капитального строительства и неустановленного оборудования по состоянию на 1.07.92 г.») на территории трёх городов Норильского промышленного района насчитывалось несколько десятков незавершённых строительством объектов социального жилищного фонда:

а) в Норильске таковых было 23 (без учёта жилого района Оганер), суммарная стоимость выполненных по ним работ в ценах 1989 года составляла 97 798 000 рублей. Все незавершённые капитальным строительством объекты социального жилищного фонда

находились в самых разных степенях готовности от едва начавшегося строительства на стадии нулевого цикла до подведения коробки дома под крышу;

б) на территории обособленного жилого района Оганер города Норильска было 28 недостроенных объектов социального жилищного фонда, суммарная стоимость выполненных работ по которым в ценах 1989 года составляла 433 226 000 рублей. На некоторые незавершённые строительством жилые дома здесь было потрачено финансовых средств значительно больше, чем где бы то ни было;

в) вТалнахе — городе-спутнике Норильска насчитывалось 17 незавершённых строительством жилых домов, стоимость выполненных работ по которым в ценах 1989 года в общей сложности была равна 65 249 000 рублей;

г) в Кайеркане — городе-спутнике Норильска было всего 3 недостроенных объектов социального жилищного фонда, суммарная стоимость выполненных работ по которым в ценах 1989 года была равна 28 961 000 рублей.

Конечно, повторимся, благодаря усилиям команды бывших советских управленцев «красного директора» концерна «Норильский никель» Анатолия Филатова, часть домов всё-таки была достроена или достраивалась вплоть до того времени, когда власть над всем промышленно-отраслевым объединением окончательно перешла в руки генерального директора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина. Так, например:

— 15 октября 1993 года государственной комиссией был подписан акт о вводе в эксплуатацию дома, расположенного в жилом районе Оганер города Норильска по адресу: улица Югославская, дом 14 (согласно рабочей нумерации дом № 6);

— 30 декабря 1993 года государственной комиссией был подписан акт о вводе в эксплуатацию дома, расположенного в жилом районе Оганер города Норильска по адресу: улица Югославская, дом 22 (согласно рабочей нумерации дом № 9);

— тогда же, 30 декабря 1993 года, государственной комиссией был подписан акт о вводе в эксплуатацию дома, расположенного в городе Норильске по адресу: улица Кирова, дом 24 (согласно рабочей нумерации дом № 861).

В большинстве своём остальные объекты социальной «незавершёнки» до сих пор стоят серыми, никому не нужными громадинами слепленного, отчасти потрескавшегося от времени строительного материала, уже представляющего определённую опасность для жизни и здоровья людей, по прошествии более чем пятнадцати лет напоминающие неубранный кем-то мусор, либо застывшую съёмочную площадку фильма-катастрофы.

В общей сложности по документам, подготовленным ко дню акционирования концерна «Норильский никель», на территории Норильского промрайона на самых разных стадиях незавершённого капитального жилищного строительства находился 71 дом, чья суммарная стоимость в ценах 1989 года составляла 625 234 000 рублей.

Добавим к этому, что ещё 10 незавершённых строительством жилых домов в ценах 1989 года общей стоимостью 45 567 000 рублей находилось в столице Таймырского (ДолганоНенецкого) автономного округа городе Дудинка.

Стоимость перечисленной «незавершёнки» благополучно вошла в уставный капитал РАО «Норильский никель», но, оставшись числиться на бухгалтерском балансе его дочернего акционерного общества — ОАО «Норильский комбинат», так и осталась гниющим на фундаментах недостроем, не приносящим прибыль, а потому совершенно неинтересным для новоявленных российских олигархов и их наёмных менеджеров (!).

3. Приложением 4 к плану приватизации концерна «Норильский никель» был «Акт общей стоимости основных средств на 1 июля 1992 года», в котором в соответствии с Временными методическими указаниями по оценке стоимости объектов приватизации должна была быть представлена обобщающая информация о стоимости приватизируемых и не приватизируемых основных фондов. Напомним читателю, что предыдущие первое и третье приложения к плану приватизации концерна «Норильский никель» должны были содержать пообъектный перечень основных фондов с указанием стоимости последних, а вместо этого всё ограничилось простым перечислением структурных подразделений государственного объединения Норильский комбинат и однострочной информацией о других дочерних предприятиях концерна «Норильский никель».

В результате Приложение 4 во многом лишь повторяло Приложение 1,3 к плану приватизации концерна «Норильский никель». В обоих приложениях указывалось, что на 1 июля 1992 года первоначальная (балансовая) стоимость всех основных средств шести дочерних предприятий концерна составляла 14 755 879 000 рублей, износ — 28,17 %, отсюда остаточная стоимость — 10 598 833 000 рублей.

Далее в Приложении 4 указывалось на то, что все основные фонды подразделялись на две категории:

1) основные производственные фонды с остаточной стоимостью 6 512 536 000 рублей;

2) основные фонды, для которых был установлен особый режим приватизации с остаточной стоимостью 2 236 584 000 рублей.

Без особого труда методом обыкновенного сложения можно легко убедиться, что цифры, мягко скажем, не бьются друг с другом, поскольку в результате получится не 10 598 833 000 рублей, а 8 749 120 000 рублей. Ошибка была в том, что кроме двух приведённых категорий основных фондов была ещё и третья: непромышленные основные фонды, остаточная стоимость которых по факту была учтена при расчётах уставного капитала РАО «Норильский никель» и, следовательно, сами эти объекты подлежали приватизации в составе активов концерна «Норильский никель». К таким основным фондам относились: средства производства коммунально-бытовых организаций, обслуживавших жилищный фонд, санатории, профилактории, ряд объектов социальнокультурного назначения и торговли, детские дошкольные учреждения и т. п.

Однако, по-видимому, третья категория основных фондов показалась комиссии по приватизации концерна «Норильский никель» не столь уж существенной, хотя при этом и искажалась общая информационная картина. Ведь получилось так, что в «Акт общей стоимости основных средств на 1 июля 1992 года» не захотели включить «сущий пустяк» — остаточную стоимость приватизируемых фондов непромышленной деятельности, равную 1 849 713 000 рублей.

Всё-таки во всём этом чувствуется полнейшее отсутствие элементарной логики. Ведь комиссию по приватизации концерна «Норильский никель» устроило указание в Приложении 4 к плану приватизации концерна на стоимость «проинвентаризированного» дома сторожа, как весомой части инфраструктуры городского кладбища, и одновременно отсутствие упоминания о стоимости хотя бы тех же санаторно-курортных комплексов «Озеро Белое» (Подмосковье) и «Заполярье (г. Сочи).

Такого абсурда можно было бы не допустить, если бы председатель комиссии по акционированию и приватизации концерна «Норильский никель» и одновременно председатель Госкомимущества России Анатолий Чубайс не «гнал бы лошадей», а исполнял свои обязанности более вдумчиво, профессионально и требовал соответствующего исполнения обязанностей от подчинённых ему лиц.

Это является и главной причиной ещё одного упущения, допущенного в связи с отсутствием времени на тщательную подготовку приватизационных документов концерна «Норильский никель». В соответствии с типовыми образцами документов, прилагавшихся к Временным методическим указаниям по оценке стоимости объектов приватизации, к рассматриваемому приложению к плану приватизации прикладывался перечень основных производственных и непроизводственных фондов, у которых истёк нормативный срок службы, с указанием их первоначальной стоимости и суммы начисленного износа. Пусть это должна была быть лишь справочная информация, которая при отсутствии требования о проведении оценки основных фондов не имела определяющего значения для расчётов уставного капитала РАО «Норильский никель», но это не означало, что данную установку президентского указа можно было запросто и проигнорировать.

Тем не менее такого перечня основных фондов концерна «Норильский никель» подготовлено не было, хотя подходившие под данную категорию объекты были пусть и в небольшом, но в достаточном количестве, чтобы уделить этому должное внимание. Среди объектов непромышленной деятельности приведём для примера лагеря детского отдыха, располагавшиеся в районе посёлка Атаманово в южной части Красноярского края, многие здания и сооружения которых на 1 июля 1992 года числились на бухгалтерском балансе государственного объединения Норильский комбинат с указанием на 100 % износ.

4. Приложением 5 к плану приватизации концерна «Норильский никель» был «Акт оценки и наличия долгосрочных финансовых вложений на 1 июля 1992 года», по которому всего на балансах дочерних предприятий концерна «Норильский никель» было учтено, — а также не было учтено, но финансовые вложения имели место быть, — 389 225 000 рублей. Из них 384 825 000 рублей приходилось на государственное объединение Норильский комбинат, 4 000 000 рублей — на Комбинат «Североникель», да ещё за

Комбинатом «Печенганикель» числилось долгосрочных финансовых вложений на 400 000 рублей.

Стоимость всех этих активов вошла в уставный капитал РАО «Норильский никель» и в соответствующих частях — в уставные капиталы дочерних акционерных обществ РАО «Норильский никель».

Среди неучтённых на балансе, но вошедших в уставный капитал РАО «Норильский никель» были 144 550 000 рублей вложений в строительство Курейской ГЭС и 74 260 000 рублей — в возведение высоковольтной двухцепной линии электропередач Курейская ГЭС — Норильск протяжённостью 412 километров.

Ещё 23 июля 1990 года в письме № КН-24/247 на имя Министра энергетики и электрификации СССР Юрия Семёнова председатель Правления государственного концерна «Норильский никель» Анатолий Филатов обращал внимание на то, что промобъединение Норильский комбинат вложило в строительство Курейской ГЭС, линии электропередач и подстанции «Опорная» (город Норильск) более 170 000 000 рублей. Тогда как, в общей сложности в строительстве перечисленных объектов было освоено 650 000 000 рублей (в ценах 1984 года), из которых большая часть была профинансирована Минэнерго СССР.

Примечательно, но упомянутая гидроэлектростанция в результате была самостоятельно акционирована, преобразовавшись в ОАО «Курейская ГЭС», после чего 22 сентября 1998 года её слили вместе с ОАО «Каскад Таймырских ГЭС», образовав ОАО «Таймырэнерго», 100 % акций которого принадлежат РАО «ЕЭС России».

Налицо, можно сказать, двойная приватизация одного и того же актива!

В ином понимании эти долгосрочные вложения, приватизированные в составе уставного капитала РАО «Норильский никель», не войдя в расчёт уставного капитала ОАО «Курейская ГЭС», породили правовой абсурд, когда приватизировали их одни, а права собственности получили другие (!).

5. Относительно же Приложения 6 к плану приватизации концерна «Норильский никель», которым являлся «Акт оценки и наличия нематериальных активов на 1 июля 1992 года», то в нём была указана цифра «0», означавшая только одно, что у дочерних предприятий этого промышленно-отраслевого объединения в бухгалтерских балансах не были отражены какие-либо нематериальные активы. Более того, также не было и указаний на наличие подобных активов, пусть и не учтённых на балансах, но по факту реально существовавших, которые в соответствии с Временными методическими указаниями по оценке стоимости объектов приватизации должны были быть обязательно перечислены в Приложении 6 к плану приватизации концерна «Норильский никель».

Стоит признать, что в дочерних предприятиях концерна полным ходом шла работа в направлении совершенствования технологических процессов по добыче, обогащению сульфидных медно-никелевых руд, производству цветных и благородных металлов, но практика получения патентов или свидетельств, подтверждавших преимущественные права на использование изобретений юридическими лицами, отсутствовала. Сложившаяся тогда практика определяла, что все авторские и связанные с этим права на достижения творческой научной мысли принадлежали сотрудникам научно-технических управлений дочерних предприятий концерна «Норильский никель», причастных к изыскательской деятельности и, как правило, получавшие ежегодные премиальные, если их изобретения приносили экономический эффект. Это объясняет, по какой причине производственно-хозяйственные дочерние предприятия концерна «Норильский никель» не имели каких-либо прав на интеллектуальную собственность. Однако почему согласно Приложению 6 к плану приватизации концерна «Норильский никель» подобными правами не располагал и проектный научно-исследовательский институт «Гипроникель» (г. Санкт-Петербург»)?

На момент своего акционирования концерн «Норильский никель» не располагал надлежащим образом зарегистрированными правами на товарные знаки, но почему также в «Акт оценки и наличия нематериальных активов на 1 июля 1992 года» не включили сведения об уж точно наличествовавших правах на пользование землёй, водой и другими природными ресурсами? Это весьма странно, поскольку данное требование содержалось в положении пункта 2.1. Временных методических указаний по оценке стоимости объектов приватизации.

По крайней мере государственное объединение Норильский комбинат и Комбинат «Печенганикель» обладали лицензиями (разрешениями) на промышленное освоение и эксплуатацию месторождений сульфидных медно-никелевых руд, которые должны были быть перечислены в Приложении 6 к плану приватизации концерна «Норильский никель». Странно, но этого также не было сделано, возможно, по недоразумению, а может быть и с конкретной целью вообще не высвечивать этот наиважнейший актив концерна, поскольку за перечислением логично последовал бы вопрос, а какова предполагаемая материальная цена всех этих нематериальных прав? Вопрос, который на то время не мог иметь ответа без того, чтобы не навредить планам Анатолия Чубайса и его единомышленников.

Права на землепользование у всех дочерних предприятий концерна «Норильский никель» тоже были. В общей сложности размер земельных участков, занимаемых ими под свою производственно-хозяйственную и иную деятельность, составлял 27 203,33 гектара, а объём ежегодно уплачивавшегося налога на землю — 37 156 765 рублей (пункт 15 плана приватизации концерна «Норильский никель»).

Очередная грубейшая недоработка заключалась в том, что, как уже отмечалось, в Приложении 6 к плану приватизации концерна «Норильский никель» вообще не было никаких записей, кроме цифры «0», а в пункте 16 самого плана приватизации имелось следующие указание:

«16. Данные о границах, размерах, местоположении земельного участка предприятия (подразделения), экологических, инженерно-геологических условиях, уровне инженерного благоустройства территории, состоянии социальной, инженернотранспортной инфраструктуры, объектах общего пользования, культурного и исторического значения (приложения 2 — 7)».

Тот, кто невзначай подумал, что из перечисленного хотя бы часть информации имелась в наличии со 2 по 7 приложениях к плану приватизации концерна «Норильский никель», анализ которых уже подходит к своему завершению, тот заблуждается. Ничего из этого не было представлено в качестве приложений к плану приватизации концерна «Норильский никель» на рассмотрение и утверждение комиссии по его акционированию и приватизации. Причём это совершенно не смутило её председателя Анатолия Чубайса, по-видимому, считавшего приведение в приложениях к плану приватизации сведений, проливавших свет на все перечисленные темы, совсем не нужным формализмом, только отнимавшим время у высокопоставленных должностных лиц, спешно ищущих деньги, необходимые Борису Ельцину для укрепления во власти под флагом защиты российской демократии.

Да и действительно, зачем заниматься описанием каких-то там нематериальных активов, если Председатель Госкомимущества Российской Федерации Анатолий Чубайс изначально знал, что концерн «Норильский никель» обладает самым главным активом — умением стабильно, даже при условии сравнительно низких мировых цен на продукцию его дочерних предприятий, делать деньги?

Так, в соответствии с пунктами 3 и 4 плана приватизации концерна «Норильский никель», консолидированная балансовая прибыль (до уплаты налогов) этого промышленно-отраслевого объединения, заработанная им с 1 января 1992 года по 1 июля 1992 года, была равна 27 947 846 000 рублей. По существовавшему на 1 июля 1992 года обменному курсу валют (125, 26 рублей/$) это было эквивалентно $ 223 118 700.

Фактическая же прибыль, остававшаяся в распоряжении концерна после уплаты им и его дочерними предприятиями налогов и иных обязательных неналоговых платежей, составляла 19 470 390 000 рублей, что по тогдашнему обменному курсу валют было эквивалентно $ 155 439 800 (!).

Подчеркнём, чистая (фактическая) прибыль концерна «Норильский никель», полученная только за первую половину тяжелейшего года начала гайдаровской экономической реформы, тем не менее, по официальным данным, составляла 61,81 % от размера его уставного капитала. Отсюда количество чистой прибыли, заработать которую дочерние предприятия концерна «Норильский никель» потенциально были способны в течение всего 1992 года, было равно 38 940 780 000 рублей, что в 1,23 раза превышало недооценённый уставный капитал РАО «Норильский никель».

Впечатляет, не правда ли!

Прекрасно отдавая себе отчёт, каков уровень доходности у дочерних предприятий концерна «Норильский никель», Анатолий Чубайс откровенно не утруждался излишним формализмом, стремясь как можно быстрее передать акционированный в спешке концерн «Норильский никель» во владение заранее определённым частным лицам, которые через доверенный банк и должны были организовать плановый «слив» части прибыли концерна.

До нематериальных активов ли тут было, когда деньги сами плыли в руки.?

6. Приложением 7 к плану приватизации концерна «Норильский никель» был «Акт оценки и наличия запасов, затрат, денежных средств и других финансовых активов на 1 июля 1992 года», по которому это промышленно-отраслевое объединение располагало:

а) производственными запасами и затратами (за вычетом износа малоценных и быстроизнашивающихся предметов) на сумму 32 389 998 000 рублей, в том числе:

— производственные запасы на 6 589 445 000 рублей;

— незавершённое производство на 8 201 236 000 рублей;

— готовая продукция (на складе) на 4 468 983 000 рублей;

— расходы будущих периодов — 1 546 791 000 рублей;

— товары на 10 250 811 000 рублей;

— прочие запасы и затраты на 1 332 732 000 рублей;

б) денежными средствами, расчётами с должниками и иными активами на сумму 42 930 596 000 рублей, в том числе:

— в кассе 254 880 000 рублей;

— на расчётном счёте и прочих счетах в банках 1 137 501 000 рублей;

— прочие денежные средства 189 069 000 рублей;

— на валютном счёте (в эквиваленте) 3 184 435 000 рублей;

— расчёты с дебиторами (должники концерна) 33 785 942 000 рублей;

— расходы на перекрытие средствами фондов и целевого финансирования 3 668 911 000 рублей;

— прочие активы 709 858 000 рублей.

В этом документе, прежде всего, сразу обращает на себя внимание, что стоимость незавершённого производства (в недалёком будущем — готовой продукции предприятий концерна «Норильский никель»), взятая на 1 июля 1992 года, практически была равна остаточной стоимости основных производственных фондов этого мощнейшего гиганта цветной металлургии страны. Количество же цветных и благородных металлов, лежавшее на складах готовой продукции дочерних предприятий концерна «Норильский никель» на 1 июля 1992 года, по своей стоимости (не рыночной цене!) было всего-то в два раза меньше суммарной остаточной стоимости основных производственных фондов всего концерна.

Абсурд! Но отсюда следует вывод, что фактически в процессе приватизации акционировавшегося концерна «Норильский никель» в большей мере приватизации подверглись не основные средства производства (рудники, заводы, фабрики и т. п.), а оборотные средства (производственные запасы, незавершённое производство, готовая товарная продукция и т. п.), которые уже «завтра» превратились в деньги (!).

Это как нельзя лучше и нагляднее подчёркивало нелепость акционирования и приватизации концерна «Норильский никель» в обход проведения предварительной оценки проинвентаризированного промышленного потенциала всех его дочерних предприятий, а также такого наиважнейшего актива, как подтверждённые запасы полностью разведанных месторождений сульфидных медно-никелевых руд (!).

7. Приложением 8 к плану приватизации концерна «Норильский никель» был «Акт инвентаризации средств в иностранной валюте на 1 июля 1992 года», приводивший расшифровку количества финансовых средств, на указанную дату по факту находившихся в распоряжении этого промышленно-отраслевого объединения, всего — 3 184 435 000 рублей:

а) по балансу — 1 724 297 000 рублей;

б) не учтено в балансе — 1 460 138 000 рублей, из которых во Внешэкономбанке (Московский международный банк):

— 5 661 516,22 фунта стерлингов, что по тем временам было эквивалентно 1 052 532 000 рублей, исходя из обменного курса 185,9 рублей/фунт GBP;

- $ 2 584 462,94, эквивалентных 258 446 000 рублей, исходя из обменного курса 100 рублей/$ (USA).

В то время из-за повального инфляционного обесценения рубля обменные курсы валют менялись не только ежедневно, но иногда по нескольку раз в день. По всей видимости, при подготовке проектов приватизационных документов их составители руководствовались курсами валют на более ранний срок (допустим, на 30 июня 1992 года), поскольку на 1 июля 1992 года официальный курс обмена валют, установленный Центральным банком России, составлял — 125,26 рублей/$ и 238,56 рублей/фунт GBP.

8. Приложением 9 к плану приватизации концерна «Норильский никель» был «Акт оценки и стоимости имущества предприятия на 1 июля 1992 года», то есть документ, сводивший воедино всю информацию, содержавшуюся в других приложениях к плану приватизации концерна. В соответствии с ним по бухгалтерским балансам всех шести дочерних предприятий, входивших в подготавливаемый к акционированию концерн «Норильский никель», в общей сложности числилось активов на 94 590 513 000 рублей, что включало в себя:

а) основные средства (за вычетом начисленного износа) стоимостью 10 598 833 000 рублей, из которых, напомним, 9 209 200 000 рублей приходилось на государственное объединение Норильский комбинат;

б) нематериальные активы (за вычетом начисленного износа) стоимостью 0 рублей;

в) капитальные вложения и авансы (незавершённое капитальное строительство, неустановленное оборудование) на 8 281 861 000 рублей, 87,5 % которых (7 248 311 000 рублей) числилось за государственным объединением Норильский комбинат;

г) долгосрочные финансовые вложения на 389 225 000 рублей, 98,87 % которых приходилось на государственное объединение Норильский комбинат;

д) запасы и затраты, связанные с функционированием непрерывно действовавшего производства, на 32 389 998 000 рублей, включавших в себя 17 095 361 000 рублей (52,78 %) запасов и затрат государственного объединения Норильский комбинат.

Такое соотношение объяснялось тем, что довольно-таки значительная часть готовой продукции концерна приобретала товарный вид после прохождения окончательной переработки на металлургических предприятиях Кольского полуострова, на которые государственное объединение Норильский комбинат в плановом порядке поставляло файнштейн (продукт первичной переработки добывавшихся на полуострове Таймыр сульфидных медно-никелевых руд).

В этой связи понятно, что стоимость проходившего металлургическую обработку сырья (незавершённое производство), уже включавшая в себя и стоимость первичной переработки, была выше, чем учитывавшаяся по балансу как незавершённое производство стоимость только добытой или обогащаемой руды. Оценка же не добытых руд — оценка самих природных как и техногенных месторождений сульфидных медно-никелевых руд, повторимся, вовсе не проводилась и соответственно в указанный показатель стоимости запасов и затрат не входила;

е) денежные средства, расчёты и прочие активы на 42 930 596 000 рублей, из которых 30 869 329 000 рублей (71,9 %) приходилось на государственное объединение Норильский комбинат.

Кроме информации о стоимости активов, отражённой в бухгалтерских балансах дочерних предприятий концерна «Норильский никель», в Приложение 9 к его плану приватизации содержались сведения о статьях пассивов балансов, исключавшихся из стоимости активов, в общей сложности равных 60 853 950 000 рублей, в том числе:

— кредиты и другие заёмные средства на 17 218 447 000 рублей, из которых 16 343 568 000 рублей (94,92 %) являлись долговыми обязательствами государственного объединения Норильский комбинат;

— расчёты с кредиторами и прочие статьи пассива баланса в части заёмных и временно привлечённых средств на 35 024 416 000 рублей, 69,66 % которых, или 24 397 628 000 рублей, числилось за государственным объединением Норильский комбинат;

— резерв предстоящих расходов и платежей, а также собственные источники финансирования капитальных вложений и доходы будущих периодов на 8 461 087 000 рублей, из которых 7 500 042 000 рублей (88,64 %) приходилось на государственное объединение Норильский комбинат;

— средства остатков фондов экономического стимулирования и прибыли, направлявшиеся на создание приватизационного фонда концерна «Норильский никель» в количестве 150 000 000 рублей.

Также в приложении 9 к плану приватизации концерна «Норильский никель» была приведена остаточная стоимость имущества, исключавшегося из приватизации, на 2 236 584 000 рублей, из которых 1 876 321 000 рублей числилось за градообразующим производственно-хозяйственным объединением Норильский комбинат (83,89 %), включавшего в себя:

— стоимость имущества, для которого действовавшим законодательством был установлен особый режим приватизации (жилищный фонд), на 2 171 801 000 рублей, из которых 1 841 866 000 рублей приходились на государственное объединение Норильский комбинат, что составляло 84,81 %;

— стоимость объектов социально-бытового и социально-культурного назначения, остававшихся в государственной или муниципальной собственности на 35 255 000 рублей, из которых 34 455 000 рублей (97,73 %) приходилось опять таки на государственное объединение Норильский комбинат;

— стоимость другого имущества концерна «Норильский никель», остававшегося в государственной или муниципальной собственности, на 29 528 000 рублей, под которым понимались объекты гражданской обороны, за исключением тех, что входили в состав основных производственных фондов государственного объединения Норильский комбинат.

В результате проведения несложных действий, получим:

94 590 513 000 руб. (актив) — 60 853 950 000 руб. (пассив) — 2 236 584 000 руб. =

= 31 499 979 000 рублей (уставный капитал РАО «Норильский никель»).

Итак, уставный капитал РАО «Норильский никель», образовывавшегося по завершению реорганизации (акционирования) концерна «Норильский никель», был равен 31 499 979 000 рублей, в которых:

— доля основных производственных фондов и небольшого ряда объектов непромышленного назначения, суммарной стоимостью 8 362 249 000 рублей, составляла 26,55 %;

— всё остальное (оборотные средства, долгосрочные финансовые вложения, затраты на незавершённое капитальное строительство, дебиторская задолженность и денежные средства) составляло долю 73,45 %.

Вот Вам и результат!

В уставном капитале РАО «Норильский никель» только каждый четвёртый рубль соответствовал стоимости основных производственно-хозяйственных фондов промышленного (рудники, заводы, фабрики и т. п.) и непромышленного назначения (санаторно-курортные комплексы и т. п.), что на 1 июля 1992 года (по курсу 125,26 рублей/$) было эквивалентно $ 66 759 000 (!).

Эта же стоимость основных фондов на 1 апреля 1994 года (по 1753 рубля/$), то есть на момент завершения подготовки документов по акционированию концерна «Норильский никель», была эквивалентна $ 4 770 000 (!).

Характерным же является то, что на 1 июля 1992 года (без учёта цены права эксплуатации месторождений полезных ископаемых) производственное соединение основных фондов (недооценённой стоимостью $ 66 759 000) и хорошо подготовленной рабочей силы позволило только в течение первого полугодия 1992 года получить чистую прибыль, эквивалентную $ 155 439 800 (!).

Сравним этот показатель с кредитом в $ 170,1 миллиона, в обеспечение которого (залог) АКБ «ОНЭКСИМ Банк» решением от 17 ноября 1995 года получил контрольный пакет обыкновенных акций РАО «Норильский никель», в результате став его номинальным держателем, полномочным оказывать определённое влияние на деятельность компании.

Можно также провести сравнение уровня прибыльности акционированного концерна «Норильский никель» с $ 250 миллионами, за которые 5 августа 1997 года коммерческая фирма «Свифт», подконтрольная Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову, приобрела в их собственность контрольный пакет акций РАО «Норильский никель».

Эти «фиговые расходы» будущих российских олигархов по вышеназванным сделкам, которые кроме как фикцией назвать просто никак нельзя, в самом худшем случае (судя по 1992 году, когда на мировом рынке цветных и благородных металлов сложилась очень неблагоприятная конъюнктура цен) окупались за 6 — 7 календарных месяцев (!).

Однако тогда зачем Государству было брать воистину копеечный кредит у АКБ «ОНЭКСИМ Банк», имея в своей собственности такой актив, как контрольный пакет акций РАО «Норильский никель», позволявший полноправно определять судьбу консолидированной прибыли этого промышленно-отраслевого объединения?

Предлагаемый ответ — КОРРУПЦИЯ!!

//__ * * * __//

С 26 марта 1994 года, когда комиссия по приватизации концерна «Норильский никель» вынесла решение № 1, в котором одобрила проект плана приватизации концерна со всеми его девятью приложениями, а также проект устава РАО «Норильский никель», прошло всего десять дней, и был дан старт завершающей фазе процесса акционирования этого промышленно-отраслевого объединения.

Ознаменован он был подписанием председателем Госкомимущества Российской Федерации Анатолием Чубайсом распоряжения № 727-р от 6 апреля 1994 года «Об учреждении Российского акционерного общества по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель», по которому:

«Во исполнение Указа Президента Российской Федерации от 30 июня 1993 г. № 1017 «Об особенностях акционирования и приватизации Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель»:

1. Преобразовать Российский государственный концерн «Норильский никель» и входящие в его состав на правах юридического лица предприятия (согласно приложению) в Российское акционерное общество открытого типа по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» (РАО «Норильский никель») с одновременным преобразованием его предприятий в дочерние акционерные общества акционерного общества «Норильский никель».

2. Утвердить Устав РАО «Норильский никель».

3. Установить, что на момент учреждения РАО «Норильский никель» все акции принадлежат Российской Федерации».

Прошло ещё две недели, когда 20 апреля 1994 года уже заместитель председателя Госкомимущества Российской Федерации Альфред Кох подписал заявку (№ АР-7/3208) в адрес администрации города Норильска на регистрацию РАО «Норильский никель».

В тексте заявки констатировалось, что Госкомимущества Российской Федерации «в дальнейшем «Учредитель»… создал в г. Норильске акционерное общество открытого типа, которое будет иметь официальное наименование «Российское акционерное общество по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель», сокращённое название РАО «Норильский никель», далее по тексту «Общество».

Общество является правопреемником Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель».

Местонахождение Общества: Российская Федерация, Красноярский край, г. Норильск, пл. Гвардейская, д. 2».

На основании этого заявления 27 апреля 1994 года Глава администрации города Норильска Василий Ткачёв издал постановление № 692 «О регистрации Акционерного общества открытого типа «Российское акционерное общество по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель».

Тем же самым днём было выписано Свидетельство № 1193 о государственной регистрации РАО «Норильский никель», утвердившее факт появления на свет нового юридического лица, следовательно, прекращения существования прежнего — Российского государственного концерна «Норильский никель», завершившего процесс преобразования своей организационно-правовой формы унитарного предприятия соответственно в форму акционерного общества открытого типа.

Однако вот здесь-то и выяснилось, что не всё прошло так просто и гладко!

Внимательно вчитаемся в приведённые ниже два пункта Устава РАО «Норильский никель», собственноручно утверждённого Анатолием Чубайсом 6 апреля 1994 года:

«4.1. Уставный капитал Общества составляет на момент регистрации 31 499 979 000 рублей.

4.2 Уставный капитал Общества на момент его учреждения складывается из 100 процентов имущества (капитала), за исключением не подлежащего приватизации, следующих предприятий:

Норильский горно-металлургический комбинат имени А.П.Завенягина с входящими в его состав предприятиями, организациями и подразделениями;

Комбинат «Североникель» с входящими в его состав предприятиями, организациями и подразделениями;

Комбинат «Печенганикель» с входящими в его состав предприятиями, организациями и подразделениями;

Красноярский завод цветных металлов;

Оленегорский механический завод;

Институт «Гипроникель».

Уставный капитал Общества на момент регистрации формируется за счёт вклада учредителя Общества путём передачи 100 процентов имущества (капитала) предприятий, указанных в приложении к Указу Президента Российской Федерации от 30 июня 1993 г.

№ 1017 и пункте 4.2. настоящего Устава, с последующим внесением Обществом имущества, ранее закреплённого за данными предприятиями, в уставный капитал дочерних акционерных обществ Общества и передачей 100 процентов акций этих дочерних акционерных обществ Обществу».

Конечно, написано сумбурно, но суть предельно ясна и заключалась она в том, что Госкомимущества Российской Федерации должен был передать всё имущество шести дочерних предприятий концерна «Норильский никель», подлежавшее приватизации, в качестве оплаты уставного капитала РАО «Норильский никель». Попробуем представить, что из всего этого должно было бы получиться.

1. Госкомимущества Российской Федерации должен был юридически оформить изъятие указанного имущества у всех дочерних государственных унитарных предприятий концерна «Норильский никель», продолжавших существовать в прежней организационно-правовой форме, так как к их акционированию (преобразованию) ещё никто не приступал. Упомянутые предприятия обладали этим имуществом в соответствии с нормой права пункта 1 статьи 24 действовавшего тогда Закона РСФСР «О собственности в РСФСР», гласившей:

«Имущество, являвшееся государственной или муниципальной собственностью и закреплённое за государственным или муниципальным предприятием, принадлежит предприятию на праве полного хозяйственного ведения».

Госкомимуществу Российской Федерации предстояло разрушить правоотношения хозяйственного ведения и по актам приёма-передачи изъять основные производственные и непромышленные фонды, поставив их сначала на баланс государственного концерна «Норильский никель», а уже оттуда в процессе преобразования они попали бы на баланс РАО «Норильский никель». По-другому никак быть не могло, поскольку в положении пункта 2.4. Устава РАО «Норильский никель» было установлено: «Общество является правопреемником Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель».

Разумеется, что Устав РАО «Норильский никель» не противоречил Временному положению «О преобразовании государственных и муниципальных предприятий в открытые акционерные общества», утверждённому Указом Президента России № 66 от 29 января 1992 года, одно из правил которого регламентировало: «Акционерное общество становится правопреемником прав и обязанностей государственного, муниципального предприятия, имевшихся у него на момент преобразования, в том числе прав пользования землёй и другими природными ресурсами».

Если бы к завершению процесса акционирования концерна «Норильский никель» на его бухгалтерском балансе появилось бы имущество, стоимостью равной размеру уставного капитала РАО «Норильский никель», то образованное акционерное общество (РАО «Норильский никель») действительно получило бы это имущество и связанные с ним права по правопреемству. В этом случае бухгалтерские балансы обоих юридических лиц, как преобразуемого, так и образовывавшегося в результате преобразования, на дату «Ч» (27 апреля 1994 года) были бы идентичны, равно как и объёмы прав и обязанностей, переходящих (принимаемых) по правопреемству (!).

Однако к моменту появления РАО «Норильский никель», в которое преобразовался концерн «Норильский никель», бухгалтерский баланс последнего был практически пуст, так как концерн представлял собой лишь управляющее юридическое лицо, арендовавшее небольшой офис в Москве, а всё имущество, расчётно вошедшее в уставный капитал РАО «Норильский никель», находилось на балансах его дочерних предприятий.

Тогда каким образом РАО «Норильский никель» стало правопреемником концерна «Норильский никель»? Ведь выходило так, что Госкомимущества Российской Федерации в одночасье наделил РАО «Норильский никель» собственностью на горнодобывающие, обогатительные, металлургические и многие-многие другие основные фонды, а концерн «Норильский никель» остался прежней управляющей конторой со сравнительно пустым бухгалтерским балансом.

Руководствуясь нормой права пункта 8 статьи 37 действовавшего в то время Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности», регламентировавшей, что «при преобразовании одного предприятия в другое к вновь возникшему предприятию переходят все имущественные права и обязанности прежнего предприятия», убедимся в явной противоречивости положений пунктов Устава РАО «Норильский никель».

Исходя из норм гражданского права, РАО «Норильский никель» просто не могло быть наделено имуществом дочерних предприятий концерна «Норильский никель», если бы ещё до того это имущество не было бы закреплено на праве полного хозяйственного ведения непосредственно за самим концерном «Норильский никель».

Этого-то как раз сделано и не было!

2. Предположим теоретически, что Госкомимущества Российской Федерации всё же вопреки общепринятому пониманию действия норм гражданского права формальноюридически изъял у дочерних предприятий концерна «Норильский никель» имущество, внеся его в качестве оплаты 100 % уставного капитала РАО «Норильский никель», как это и было записано в пункте 4.2. Устава этого акционерного общества.

Тогда этому органу государственной власти предстояло решить, как минимум, две довольно сложные задачи:

1) оформить актами приёма-передачи изъятие у дочерних предприятий концерна «Норильский никель» всех основных средств (фондов) производства, а также вошедших своей стоимостью в уставный капитал РАО «Норильский никель» объектов основных средств непромышленного назначения. Затем, минуя передачу этих основных фондов в полное хозяйственное ведение концерна «Норильский никель», напрямую передать их в счёт оплаты 100 % уставного капитала в собственность РАО «Норильский никель», как это было установлено положением пункта 4.2. Устава РАО «Норильский никель», причём именно в день регистрации этого акционерного общества, то есть 27 апреля 1994 года.

Однако, учитывая, что горнодобывающие, обогатительные и металлургические производственные процессы связаны в единую технологическую цепочку непрерывного действия, то в тот же день (27 апреля 1994 года) РАО «Норильский никель» непременно должно было юридически наделить этими основными фондами те же самые предприятия. Как вариант, заключив со всеми дочерними предприятиями преобразованного концерна «Норильский никель», акционирование которых ещё не начиналось, договоры аренды основных производственных и непромышленных фондов, переданных в оплату уставного капитала РАО «Норильский никель».

В результате этого упомянутые основные фонды, остаточная стоимость которых на 1 июля 1992 года составляла 8 362 249 000 рублей, были бы выведены на забалансовые счета дочерних предприятий концерна «Норильский никель» (счёт 001 «Арендованные основные средства»), оставив их собственные балансы «голыми» (счёт 01 «Основные средства»). Это повлекло бы за собой серьёзное изменение структуры производственных затрат, связанное с выбытием амортизационных отчислений основных фондов, информация о которых учитывалась по счёту 02 «Износ основных средств». Вместо них среди производственных затрат появились бы арендные платежи, установленные в заключённых с РАО «Норильский никель» договорах аренды.

Чисто теоретически успеть за один день (27 апреля 1994 года) оформить три пакета приёмо-сдаточных документов, урегулировать все вопросы по передаче в аренду от РАО «Норильский никель» всем шести дочерним предприятиям теперь уже бывшего концерна «Норильский никель» огромного количества основных фондов было возможно. Однако это касалось только имущества, составлявшего долю 26,55 % размера уставного капитала РАО «Норильский никель»;

2) вторая задача, которую Госкомимущества Российской Федерации, выступавшему в роли учредителя РАО «Норильский никель», предстояло решить на условиях положения пункта 4.2. Устава этого акционерного общества, заключалась в том, чтобы в течение дня и почти одновременно совершить следующее:

а) сформировать вклад учредителя в уставный капитал РАО «Норильский никель» из имущества и имущественных прав дочерних предприятий преобразованного концерна «Норильский никель», состоящий из оборотных средств, долгосрочных финансовых вложений, стоимости готовой товарной продукции и незавершённого капитального строительства, денежных средств, как в кассе, так и на расчётных счетах и дебиторской задолженности. Всё перечисленное суммарно составляло 73,45 % уставного капитала РАО «Норильский никель»;

б) сделать так, чтобы это имущество и имущественные права по факту не выбыли бы из оборота дочерних предприятий преобразованного концерна «Норильский никель», поскольку каждая из этих составляющих занимала своё собственное немаловажное место в производственной и иной деятельности этих юридических лиц.

Допустим, ещё как-то можно представить: во-первых, изъятие у дочерних предприятий преобразованного концерна «Норильский никель» и внесение в уставный капитал РАО «Норильский никель» стоимости объектов незавершённого капитального строительства, во-вторых, урегулирование в договорной форме всех вопросов, связанных с дальнейшим продолжением строительства. Однако это только теоретически, поскольку стоимость расходов на объекты незавершённого капитального строительства для расчёта уставного капитала РАО «Норильский никель» была взята на 1 июля 1992 года, а к 27 апреля 1994 года она уже приросла новыми расходами. В результате некоторые объекты были достроены и благополучно сданы в эксплуатацию, оставаясь при этом по учредительным документам РАО «Норильский никель» «незавершёнкой» (!).

Только сугубо умозрительно можно представить, как РАО «Норильский никель через внесение вкладов в его уставный капитал получило права собственности на 198 440 000 рублей денежных средств, в наличной форме хранившихся в кассах дочерних предприятий концерна «Норильский никель» на 1 июля 1992 года. Равно как трудно представить, каким образом можно получить по правопреемству права на 1 024 296 000 рублей, числившихся в безналичной форме на расчётных банковских счетах дочерних предприятий концерна «Норильский никель» на 1 июля 1992 года, если правопреемство возникло по прошествии почти двух лет. Ведь, несомненно, эти деньги, принадлежавшие успешно работавшим предприятиям, давно уже были израсходованы, но всё же продолжали светиться в уставном капитале РАО «Норильский никель».

Также вызывает глубокое сомнение сама возможность какого-то правопреемства в отношении давно переработанных производственных запасов и незавершённого на 1 июля 1992 года производства стоимостью 14 790 681 000 рублей (46,95 % уставного капитала РАО «Норильский никель»), давным-давно превращённых в готовую товарную продукцию концерна.

Стоит ли особо останавливаться на правопреемстве в отношении хранившейся на складе по состоянию на 1 июля 1992 года готовой продукции стоимостью 4 468 983 000 рублей, чьи простывшие следы к 27 апреля 1994 года успели раствориться в продукции компаний, в качестве сырья использовавших норильские никель, медь и кобальт?

Фантасмагория какая-то!

Нет никаких сомнений, что Госкомимущества Российской Федерации не был в состоянии решить эти две задачи, равно как он не был в состоянии сформировать уставный капитал РАО «Норильский никель» 27 апреля 1994 года путём внесения в него стоимости основных и иных фондов дочерних предприятий преобразовывавшегося концерна «Норильский никель» (!).

Из этого следует вывод, что на момент государственной регистрации и, что примечательно, вплоть до завершения акционирования всех дочерних предприятий акционировавшегося раньше их концерна «Норильский никель» уставный капитал РАО «Норильский никель» не был сформирован на 100 % (!).

Отсюда акции РАО «Норильский никель» первого выпуска (эмиссии) совсем не были обеспечены имуществом и имущественными правами, представляя собой пустышку с указанной на ней номинальной стоимостью. Реализация таких ценных бумаг прошла успешно только потому, что ей занимались органы государственной власти и управления, каковыми являлись Госкомимущества Российской Федерации и Российский фонд федерального имущества, в правильности действий которых в то время мало кто мог усомниться (!).

На момент своего образования РАО «Норильский никель» совершенно не имело какого-либо имущества, но по праву выступало правопреемником в обязательственных отношениях, в которые ранее вступил концерн «Норильский никель».

В связи с этим особенно нелепо, в какой-то степени даже смешно, выглядело положение пункта 2.3. Устава РАО «Норильский никель», провозглашавшее: «Общество несёт

ответственность по своим обязательствам только в пределах своего имущества. Акционеры несут убытки в пределах своего вклада (пакета принадлежащих им акций)».

Ну, допустим, насчёт того, что акционеры «несут убытки» понятно, а вот о какой ответственности РАО «Норильский никель» «в пределах своего имущества» шла речь в тексте Устава РАО «Норильский никель» редакции 27 апреля 1994 года совершенно не ясно, поскольку имущества-то того попросту не было.

//__ * * * __//

Резонно возникает вопрос: всё же почему акционирование концерна «Норильский никель», проведённое под личным руководством Анатолия Чубайса, считавшегося мэтром рыночной экономики, прародителем российской промышленной приватизации, привело к такому пусть тщательно скрытому, но по сути своей плачевному результату?

Одно из двух: в таком виде проведённое акционирование концерна «Норильский никель» было продуктом откровенного вмешательства либо очень высокопоставленной службистской глупости, либо — коварной хитрости.

При внимательном рассмотрении нормативных документов, регламентировавших процесс осуществления акционирования государственных унитарных предприятий с целью их последующей приватизации, а также Устава РАО «Норильский никель» и других документов, изданных в ходе проведения преобразования концерна «Норильский никель», стало ясно, что всё было сделано по совершенно неприемлемой схеме.

Вернёмся к содержанию положения пункта 5 Указа Президента России № 721 от 1 июля 1992 года «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества», в котором было установлено следующее:

«Предприятиям, являющимся участниками межотраслевых государственных объединений, концернов, ассоциаций и других добровольных объединений предприятий (далее по тексту — объединения), установить до 1 октября 1992 года организационно-правовую форму объединений в соответствии с действующим законодательством, преобразовав их в товарищества или акционерные общества с одновременным определением размеров вкладов предприятий-учредителей в их уставный капитал.

Государственное имущество, ранее переданное в ведение (на баланс) указанным объединениям органами государственного управления, может быть внесено в уставный капитал соответствующими комитетами по управлению имуществом при условии преобразования объединений в акционерные общества открытого типа».

Под действие этого положения президентского указа попадало государственное объединение Норильский комбинат, с 1989 года имевшее статус дочернего предприятия в структуре Российского государственного концерна «Норильский никель». Следовательно, во-первых, это производственно-хозяйственное объединение, в свою очередь входившее в ещё более крупное промышленно-отраслевое объединение, подлежало преобразованию в акционерное общество открытого типа, как и сам концерн «Норильский никель».

Во-вторых, необходимо чётко понять, к чему относились слова «преобразовав их», вырванные из текста пункта 5 президентского указа, — или к объединениям, или к их дочерним предприятиям. Это очень важно, поскольку лишь дав правильное толкование плохонько и крайне двусмысленно составленной редакции этого пункта, представляется возможным понять, «что первично — яйцо или курица?!», каковы должны были быть схема и план акционирования и приватизации концерна «Норильский никель», дабы не допустить вышеуказанных просчётов.

Выразим убеждённость, что слова «преобразовав их» относились к объединениям и распространяли своё действие на концерн «Норильский никель», а не на его дочерние предприятия, в этом случае схема акционирования и приватизации должна была быть следующей:

1) сначала необходимо было провести акционирование всех дочерних предприятий концерна «Норильский никель». Образованные в результате этого действия акционерные общества открытого типа являлись бы правопреемниками преобразованных дочерних предприятий и сохранили бы на своих бухгалтерских балансах все имущественные права и обязанности, а также всё имущество, которым дочерние предприятия были наделены Государством на праве полного хозяйственного ведения. В этом случае уставный капитал каждого из образованных акционерных обществ автоматически представлял собой размер вклада этого предприятия-учредителя в материнскую компанию, как того и требовал указ, ибо под предприятиями-учредителями следовало понимать акционировавшиеся дочерние предприятия концерна «Норильский никель»;

2) каждое из шести образованных акционерных обществ в установленном порядке осуществляло регистрацию выпуска (эмиссии) своих акций;

3) шесть акционерных обществ (предприятия-учредители) передавали 100 % своих акций на баланс концерна «Норильский никель» накануне или в день его акционирования. Эти шесть пакетов ценных бумаг учитывались на 06 счёте («Долгосрочные финансовые вложения») баланса уже готового к акционированию концерна «Норильский никель», на счетах которого также учитывалось то имущество, которое Госкомимущества Российской Федерации соблаговолил до проведения акционирования передать концерну на праве полного хозяйственного ведения для последующего внесения его в уставный капитал;

4) далее осуществлялось акционирование самого концерна «Норильский никель», в результате чего образованное на его базе РАО «Норильский никель», будучи законным правопреемником, становилось обладателем всех акций шести акционерных обществ. Тогда эти ценные бумаги рассматривались бы в качестве 100 % вклада в уставный капитал РАО «Норильский никель», а сумма уставных капиталов шести акционерных обществ расчётно была ба равна размеру уставного капитала РАО «Норильский никель». Если же на других счетах баланса концерна «Норильский никель» было учтено иное движимое или недвижимое имущество (кроме указанных ценных бумаг), которое также вносилось в качестве вклада в уставный капитал РАО «Норильский никель», то на стоимость этого имущества уставный капитал образовываемого акционерного общества был бы больше;

5) предпринимались организационные мероприятия, направленные на регистрацию выпуска (эмиссии) акций РАО «Норильский никель», причём в точном соответствии с планом приватизации концерна «Норильский никель», приватизировавшегося по первому варианту льгот. Отсюда 25 % акций должны были быть привилегированными (типа «А»), предназначенными для распространения среди членов трудовых коллективов теперь уже дочерних акционерных обществ РАО «Норильский никель» на безвозмездной основе;

6) после всего этого происходил процесс приватизации РАО «Норильский никель», посредством которого по существу приватизировались и шесть его дочерних акционерных обществ, включая и ОАО «Норильский комбинат», образованного на базе активов государственного объединения Норильский комбинат.

Итак, образно выражаясь, первичным должно было быть яйцо, а не курица!

Иными словами: сначала надлежало, подвергнув акционированию шесть дочерних предприятий концерна «Норильский никель», образовать шесть дочерних акционерных обществ («яйца»), а только уж потом побеспокоиться об образовании материнской компании — РАО «Норильский никель» («курица»).

У Анатолия Чубайса вышло всё наоборот. Сначала преобразовали в акционерное общество концерн «Норильский никель» и только потом приступили к акционированию его дочерних предприятий. Прародителю российской промышленной приватизации, очень ограниченному во времени планами Бориса Ельцина на повторное избрание в должность Президента России, не нужны были временно самостоятельные «дочки» будущего РАО «Норильский никель», он стремился сразу получить права на обладание всей «курицей», несущей медно-никелевые и платиновые яйца (!).

Отсюда и это торопыжничество «великого комбинатора» приватизационных схем.

Вернёмся снова к тексту распоряжения № 727-р от 6 апреля 1994 года, подписанного Анатолием Чубайсом, в резолютивной части которого указывалось на принятие решения о преобразовании концерна «Норильский никель» в РАО «Норильский никель» «с одновременным преобразованием его предприятий в дочерние акционерные общества акционерного общества «Норильский никель».

Намерение понятное, но так и оставшееся декларативной хотелкой. Ведь если бы Анатолий Чубайс на самом деле намеревался провести акционирование всех юридических лиц одновременно, то в редакции пункта 2 упомянутого распоряжения указывалось бы не только на факт утверждения Устава РАО «Норильский никель», но также на утверждение ещё шести уставов (ОАО «Норильский комбинат», ОАО «Гипроникель» и так далее).

Да и редакция пункта 4.2. самого Устава РАО «Норильский никель» в части фразы «с последующим внесением» этим акционерным обществом (РАО «Норильский никель») «имущества, ранее закреплённого за данными предприятиями, в уставный капитал дочерних акционерных обществ» была бы совершенно иной.

Так всё же что считать верным в чубайсовской логике: «с одновременным преобразованием» или «с последующим внесением»?

Дальнейшее развитие событий показало, что возобладала формула «с последующим внесением». В итоге именно это и привело к полнейшему абсурду, который условно можно охарактеризовать как появление своеобразной двойной собственности на одно и то же имущество: собственности реальной и собственности мнимой (!).

С одной стороны, продолжавшие функционировать в унитарной организационноправовой форме полностью государственные дочерние предприятия преобразованного концерна «Норильский никель» на праве полного хозяйственного ведения, как и раньше, владели, пользовались и распоряжались своими основными фондами. С другой стороны, эти же основные фонды были одномоментно переданы в собственность РАО «Норильский никель» в счёт оплаты его уставного капитала.

Под якобы оплаченный на 100 % уставный капитал были выпущены акции РАО «Норильский никель», реализация которых по плану приватизации концерна «Норильский никель» привела к частичной приватизации этого акционерного общества. В результате РАО «Норильский никель» перестало являться полностью государственной федеральной собственностью, а в соответствии с правовой нормой пункта 3 статьи 5 действовавшего в то время Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» уже являлась компанией смешанной формы собственности (государственной и частной).

Следовательно, одни и те же основные фонды одновременно находились на 100 % в государственной собственности, переданной в полное хозяйственное ведение дочерним предприятиям концерна «Норильский никель», и в форме смешанной государственночастной собственности, на стоимость которой были выпущены акции РАО «Норильский никель», имевшие свободное хождение на рынке среди неопределённого круга лиц. Полнейший абсурд, но факт!

В заключение предложим авторский ответ на вопрос, поставленный в начале этого подглавка, было ли всё это проделано по глупости или же это была таки хитрость, продиктованная происходившими в стране событиями. Конечно, второе!

Именно особое хитроумие позволило Чубайсу успешно обойти многие подводные камни, стоявшие на его пути, сотворить то, что он сотворил, придав творимому им же самим беспределу ещё и видимость законности, в которую со временем даже успели поверить некоторые простые российские граждане и высокопоставленные персоны.

//__ * * * __//

Правилом пункта 4.1. Временного положения «О преобразовании государственных и муниципальных предприятий в открытые акционерные общества» (Указ Президента России № 66 от 29 января 1992 года) устанавливалось, что акционерное общество с момента своей регистрации «выходит из подчинения вышестоящего территориального, отраслевого органа управления».

Государство становилось полноправным акционером образованного акционерного общества и, действуя через его органы управления, вынуждено было отстаивать общегосударственные экономические интересы, исходя из эффективности работы конкретного акционерного общества.

Госкомимущества Российской Федерации должен был передать права учредителя РАО «Норильский никель», как и его акции, Российскому фонду федерального имущества для осуществления последним полномочий собственника на общих собраниях акционеров и несения ответственности за деятельность акционерного общества в пределах доли Государства в уставном капитале этой компании.

В соответствии с правилом пункта 4.4. вышеупомянутых Временных положений для осуществления полномочий собственника на общих собраниях акционеров РАО «Норильский никель» Российский фонд федерального имущества, как и Госкомимущества Российской Федерации, мог привлекать представителей соответствующих министерств и комитетов Российской Федерации.

С организационной точки зрения завершающим актом процесса акционирования концерна «Норильский никель» и становления РАО «Норильский никель» должно было стать распоряжение № 633-р от 5 мая 1994 года, подписанное первым заместителем Председателя Правительства Российской Федерации Олегом Сосковцом, в котором были закреплены следующие решения:

«1. Сформировать первоначальный совет директоров Российского акционерного общества по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» (РАО «Норильский никель») в составе:

первого заместителя Министра финансов Российской Федерации Вавилова А.П.;

заместителя председателя Госкомимущества России Коха А.Р.;

заместителя председателя ГКАП Данилова В.М.;

заместителя председателя Российского фонда федерального имущества Яковлева А.В.;

первого заместителя председателя Роскомметаллургии Генералова В. А.;

председателя Роскомдрагмета Бычкова Е.М.;

председателя Госкомпрома Шурчкова И.О.;

главы администрации Красноярского края Зубова В.М.;

главы администрации Мурманской области Комарова Е.Б.;

главы администрации Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа Неделина Г.П.;

председателя правления Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» Филатова А.В.;

первого заместителя председателя правления Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» Казакова Б.В.;

председателя координационного центра советов трудовых коллективов Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» СитноваВ.В.;

директоров и председателей советов трудовых коллективов горно-металлургических и металлургических предприятий, входящих в состав Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель».

Представители органов федеральной исполнительной власти, входящие в состав совета директоров в качестве представителя государства, осуществляют голосование на собрании акционеров пакетом акций, принадлежащим Российской Федерации.

2. Назначить председателем совета директоров — президентом РАО «Норильский никель» Филатова А.В.

3. Закрепить в собственности Российской Федерации 64 процента голосующих акций РАО «Норильский никель».

4. Учитывая географические и природно-климатические условия расположения РАО «Норильский никель» и в целях предоставления возможности участия в процессе приватизации и использования приватизационных чеков жителей северных регионов:

установить продолжительность закрытой подписки 2 месяца и разрешить Госкомимуществу России проведение чекового аукциона до завершения закрытой подписки;

разрешить реализацию акций из фонда акционирования работников предприятия РАО «Норильский никель» после проведения чекового аукциона.

5. Установить, что дивиденды по акциям, принадлежащим Российской Федерации, остаются в распоряжении РАО «Норильский никель» и направляются на содержание и развитие объектов социальной сферы РАО «Норильский никель».

Распоряжение вышло, представительный орган управления — Совет директоров РАО «Норильский никель» в своём первом составе был образован, также был назначен Президент, являвшийся по Уставу РАО «Норильский никель» генеральным директором, призванным осуществлять оперативное руководство деятельностью компании, но вот что удивительно, концерн «Норильский никель» как бы ещё продолжал жить (!).

Разумеется, 27 апреля 1994 года в день регистрации РАО «Норильский никель» тут же перестал существовать и концерн «Норильский никель», исключённый из общероссийского реестра юридических лиц. Однако что-то вроде его тени ещё долго наслаивалось на деятельность едва образованного РАО «Норильский никель».

К примеру, достаточно долго действовало постановление № 1194 от 7 июля 1994 года «О внесении дополнений в постановление № 692 от 27.04.1994 г.», любезно изданное главой администрации города Норильска Василием Ткачёвым, которое гласило:

«Рассмотрев ходатайство № РАО-32/003 от 05.07.94 г. председателя совета директоров, президента Российского акционерного общества по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» А.В. Филатова, постановляю:

Дополнить постановление № 692 от 27.04.94 г. «О регистрации АО открытого типа «РАО по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» абзацем следующего содержания:

Разрешить акционерному обществу «РАО «Норильский никель» до утверждения новых образцов печатей, штампов, получения разрешения и изготовление их в установленном порядке, пользоваться печатями и штампами концерна «Норильский никель».

В дополнение к этому добавим, что расчётный счёт концерна «Норильский никель» почти на пять месяцев просуществовал дольше его самого. Лишь 21 сентября 1994 года президент, председатель Совета директоров РАО «Норильский никель» Анатолий Филатов и главный бухгалтер компании Владимир Рамодин обратились в адрес директора Норильского филиала АКБ «Уникомбанк» Ольге Касаи с письмом (№ РАО-32/032) следующего содержания:

«Прошу закрыть расчётный счёт № 242620 концерна «Норильский никель» в связи с реорганизацией концерна в Российское акционерное общество по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель», далее РАО «Норильский никель».

Средства, поступающие на расчётный счёт концерна «Норильский никель», направлять на вновь открываемый расчётный счёт РАО «Норильский никель».

Задолженность по бюджету и по другим обязательным платежам передать РАО «Норильский никель» (как правопреемнику концерна «Норильский никель»)».

До этого дня РАО «Норильский никель» в буквальном смысле «по старой памяти» пользовалось расчётным счётом не существовавшего концерна, спешно уведомляя о своём правопреемстве контрагентов бывшего концерна «Норильский никель» по действовавшим и длящимся во времени гражданско-правовым договорам (контрактам), становясь на учёт в налоговые и иные контролирующие органы, получая все необходимые разрешения.

Так 17 августа 1994 года Таймырское региональное отделение Фонда социального страхования зарегистрировало РАО «Норильский никель» под № 456, а на следующий день, 18 августа 1994 года, РАО «Норильский никель» встало на налоговый учёт, что создало условия для открытия собственного расчётного счёта.

С этого момента акционирование концерна «Норильский никель» было завершено. Относительно же акционирования шести его дочерних предприятий, там, как говорится, ещё «конь не валялся».

2.3. Первый этап приватизации РАО «Норильский никель»

После формального завершения акционирования концерна «Норильский никель» пакет соответствующих документов, необходимых для осуществления регистрации акций РАО «Норильский никель», комиссия по приватизации концерна «Норильский никель», действовавшая под председательством Анатолия Чубайса, направила в Министерство финансов Российской Федерации.

Без всяких сомнений этот пакет документов был неполный, так как предоставить какие-либо письменные подтверждения реального внесения в уставный капитал РАО «Норильский никель» имущества дочерних предприятий концерна «Норильский никель», обладавших им на праве полного хозяйственного ведения, было просто невозможно. Как уже отмечалось ранее, данное имущество, во-первых, необходимо было предварительно изъять по актам приёма-передачи у этих юридических лиц, что было бы затруднительно сделать без проведения инвентаризации. Во-вторых, взятое по стоимости на 1 июля 1992 года имущество, относившееся к оборотным средствам и незавершённому строительству, 27 апреля 1994 года вовсе не представлялось возможным кому-либо передать, поскольку в распоряжении дочерних предприятий концерна «Норильский никель» этого имущества либо попросту не было, либо оно претерпело значительные изменения (было достроено).

Самым весомым доказательством того, что активы шести дочерних предприятий концерна «Норильский никель» так и остались на их бухгалтерских балансах, был факт уплаты этими хозяйствующими субъектами налога на имущество юридических лиц, а также земельного налога. Понятно, что и начисленная сумма износа основных средств (фондов) по действовавшим тогда нормативам амортизационных отчислений относилась в кредит счёта 02 «Износ основных средств» и соответственно в дебет счёта, учитывавшего производственные затраты, которые несли дочерние предприятия уже преобразованного концерна «Норильский никель», от чего естественным образом зависела и себестоимость производимой ими продукции.

Остались пылиться без толку на полках в кабинете председателя Комитета по управлению имуществом и акционированию государственного объединения Норильский комбинат Владимира Орлова списочные сведения о стоимости основных средств (фондов) по состоянию на 1 июля 1992 года всех подразделений комбината, использовавшиеся в качестве рабочих материалов в процессе подготовки приватизационной документации.

Эти никем не подписанные бумаги, когда-то предоставленные службой машиносчётного учёта бухгалтерской отчётности комбината, ещё полных четыре года переходили «по наследству» из рук в руки от одного владельца кабинета к другому, пока о них вдруг не вспомнили. Они потребовались, когда встал вопрос предъявления пусть хлипких, но всё же документально-правовых доказательств приватизации конкретно тех или иных основных средств (фондов) производства, возникший в ходе продажи («слива») активов комбината в собственность едва созданной ОАО «Норильская горная компания» (будущая ОАО «ГМК «Норильский никель»). Впрочем, об этом в следующих главах книги.

Кроме учредительных документов РАО «Норильский никель» в Минфин России требовалось предоставить утверждённый Госкомимуществом Российской Федерации план приватизации концерна «Норильский никель», который на 27 апреля 1994 года был лишь одобрен комиссией по приватизации концерна (решение № 1 от 26 марта 1994 года). Эта проблема была рассмотрена на совещании у заместителя Председателя Правительства Российской Федерации, председателя Госкомимущества России Анатолия Чубайса 13 мая 1994 года, в котором участвовали все задействованные в её решения должностные лица федеральных министерств и комитетов, субъектов Российской Федерации, представители РАО «Норильский никель», пришедшие к протокольно оформленному решению:

«Комиссии по приватизации РАО «Норильский никель», образованной распоряжением Госкомимущества России от 18 ноября 1993 г. № 1974 йот 10 февраля 1994 года № 2982р в десятидневный срок завершить подписание плана приватизации РАО «Норильский никель» и представить его на утверждение в установленном порядке».

Однако прошёл почти целый месяц, прежде чем председатель Госкомимущества Российской Федерации Анатолий Чубайс издал распоряжение № 1448-р от 8 июня 1994 года, согласно которому:

«В соответствии с Законом Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации»:

1. Утвердить план приватизации Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель».

2. Оформить актом передачу Российскому фонду федерального имущества сертификатов на акции Российского акционерного общества по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель».

Сертификат № 2 на 3 149 998 (три миллиона сто сорок девять тысяч девятьсот девяносто восемь) штук обыкновенных акций номинальной стоимостью 1000 (одна тысяча) рублей каждая, подлежащих размещению по закрытой подписке среди членов трудового коллектива.

Сертификат № 3 на 1 574 999 (один миллион пятьсот семьдесят четыре тысячи девятьсот девяносто девять) штук обыкновенных акций номинальной стоимостью 1000 (одна тысяча) рублей каждая, подлежащих размещению среди должностных лиц администрации.

Сертификат № 5 на 3 779 997 (три миллиона семьсот семьдесят девять тысяч девятьсот девяносто семь) штук привилегированных акций типа «Б» номинальной стоимостью 1000 (одна тысяча) рублей каждая, подлежащих продаже на специализированном чековом аукционе.

3. Установить, что:

Сертификат № 1 на 7 874 995 (семь миллионов восемьсот семьдесят четыре тысячи девятьсот девяносто пять) штук привилегированных акций типа «А» номинальной стоимостью 1000 (одна тысяча) рублей каждая, подлежащих безвозмездной передаче работникам предприятия, передаётся Российскому акционерному обществу по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель».

Сертификат № 4 на 15 119 990 (пятнадцать миллионов сто девятнадцать тысяч девятьсот девяносто) штук обыкновенных акций номинальной стоимостью 1000 (одна тысяча) рублей каждая, подлежащих закреплению в федеральной собственности (в том числе 3 149 998 штук, подлежащих закреплению в ФАРП), остаётся в Госкомимуществе России до истечения срока закрепления».

Этим распоряжением было принято решение передать по подведомственности Российскому фонду федерального имущества акции РАО «Норильский никель», которые предстояло безвозмездно распределять, а также размещать по закрытой подписке среди членов трудовых коллективов шести дочерних предприятий преобразованного концерна «Норильский никель», продавать должностным лицам администрации РАО «Норильский никель», а также — на специализированном чековом аукционе.

Председатель Госкомимущества Российской Федерации предпочёл «скромно» ограничиться тем, что оставил за управляемым им госорганом, непосредственно в своём ведении, самое главное — будущий контрольный пакет обыкновенных акций РАО «Норильский никель» (без акций ФАРП), подтверждённый Сертификатом № 4.

Несмотря на то что в упомянутом распоряжении № 1448-р была сделана ссылка на Закон РФ «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации», сам его текст был далёк от правового совершенства и в некоторых местах категорически противоречил правовым нормам основополагающего российского закона, регламентировавшего проведение промышленной приватизации.

Так, в соответствии со статьёй 4 Закона РФ «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации»:

«1. Приватизацию государственного имущества организует Государственный комитет Российской Федерации по управлению государственным имуществом (далее по тексту — Госкомимущество Российской Федерации).

Председатель Госкомимущества Российской Федерации входит в состав Правительства Российской Федерации и является заместителем Председателя Правительства Российской Федерации по должности…

2. Для проведения единой политики Госкомимущество Российской Федерации:

— разрабатывает и представляет Правительству Российской Федерации проект Государственной программы приватизации, ежегодные изменения и дополнения к ней, а также проекты законов и других нормативных актов;

— организует и контролирует реализацию указанной программы;

— ежегодно отчитывается о выполнении программы перед Верховным Советом Российской Федерации /в дальнейшем — Государственной Думой/;

— обобщает предложения по приватизации, поступившие от местных Советов народных депутатов, трудовых коллективов, общественных организаций (объединений), министерств и ведомств;

— устанавливает систему премирования работников органов государственного управления и местной администрации по итогам выполнения Государственной программы приватизации;

— осуществляет через свои территориальные агентства методическое руководство и контроль за проведением приватизации. В случаях нарушения законодательства Российской Федерации о приватизации и Государственной программы приватизации возбуждает в суде или арбитражном суде иски об отмене незаконных решений и привлечении к ответственности виновных должностных лиц;

— создаёт комиссии по приватизации предприятий, находящихся в государственной собственности Российской Федерации;

— принимает решения о приватизации предприятий, находящихся в собственности Российской Федерации, осуществляет необходимые преобразования их организационноправовой формы и передаёт свидетельства о собственности на них (паи, акции) для продажи Российскому фонду федерального имущества в соответствии со статьёй 15 настоящего закона. По решению Правительства Российской Федерации указанные предприятия могут быть переданы Госкомимуществом Российской Федерации фондам имущества республик в составе Российской Федерации, краёв, областей, автономных областей, автономных округов, районов (кроме районов в городах) и городов (кроме городов районного подчинения);

— содействует созданию инвестиционных фондов и холдинговых компаний;

— издаёт в пределах своей компетенции нормативные акты, регулирующие процесс приватизации, вносит в них изменения и дополнения, а также даёт разъяснения этих нормативных актов и Государственной программы приватизации».

И всё! Перечень функций Госкомимущества Российской Федерации являлся закрытым и расширенному толкованию не подлежал!

Тогда как правовыми нормами статьи 6 того же самого основополагающего закона о приватизации государственных и муниципальных предприятий устанавливалось:

«1. Продавцами приватизируемых государственных предприятий, находящихся в собственности Российской Федерации, а также принадлежащих Российской Федерации долей (паев, акций) в капитале предприятий признаются только Российский фонд федерального имущества и назначенные им представители.

Фонд является юридическим лицом, создаётся по решению Президиума Верховного Совета Российской Федерации и подотчётен ему и Верховному Совету Российской Федерации /в дальнейшем — Государственной Думе/…

2. Российский фонд федерального имущества выполняет следующие функции:

— временно до момента продажи владеет принадлежащими Российской Федерации свидетельствами о собственности на предприятия, на доли (паи, акции) в капитале акционерных обществ (товариществ), переданных ему Госкомимуществом Российской Федерации;

— осуществляет полномочия Российской Федерации как собственника на общих собраниях акционеров (пайщиков), несёт риск (ответственность) за деятельность предприятий в пределах находящейся в его владении доли в капитале предприятий;

— продаёт указанные доли (паи, акции) предприятий;…

— получает и перечисляет дивиденды и выручку от приватизации предприятий в соответствии с доходами, учтёнными в республиканском бюджете Российской Федерации, и нормативами, установленными Государственной программой приватизации;

— обменивает принадлежащие Российской Федерации акции акционерных обществ на акции инвестиционных фондов и холдинговых компаний при их учреждении».

Из этого следует, что в соответствии с основополагающими нормами права действовавшего законодательства Госкомимущество Российской Федерации был наделён правом методического руководства и контроля над проведением процессов промышленной приватизации в России, но никак не обладал правом оставления за собой акций приватизируемых акционерных обществ, образованных в результате акционирования государственных унитарных предприятий.

В Законе было чётко прописано исключительное право Российского фонда федерального имущества временно, до момента продажи, владеть принадлежавшими Российской Федерации свидетельствами (сертификатами) о собственности на акции в капитале акционерных обществ, переданных ему Госкомимуществом Российской Федерации, и осуществлять полномочия Российской Федерации как собственника на общих собраниях акционеров.

Тогда указание в распоряжении председателя Госкомимущества Российской Федерации Анатолия Чубайса об оставлении в ведении руководимого им ведомства Сертификата № 4 на 15 119 990 штук обыкновенных акций РАО «Норильский никель», номинальной стоимостью 1000 рублей каждая, являлось волюнтаристским актом, нарушавшим нормы права действовавшего законодательства России (!).

Продиктовано (мотивировано) это было двумя весьма существенными моментами.

Во-первых, принципиальным являлось то, что Госкомимущества России являлся органом государственного управления, одним из звеньев в составе исполнительной власти страны, тогда как Российский фонд федерального имущества создавался и был подотчётен органу законодательной власти (парламенту).

В своё время, при помощи армейских подразделений окончательно отодвинув Верховный Совет Российской Федерации от возможности оказывать хоть какое-нибудь влияние на приватизационные процессы, попросту разогнав его, Президент России Борис Ельцин совершенно логично не хотел допустить, чтобы и новый российский парламент (Государственная Дума) получил бы толику таких полномочий. Законодательная власть России почти сразу же оказалась на задворках, ей изначально не позволялось вмешиваться и хоть как-то контролировать реализацию Государственных программ приватизации в части приватизации крупнейших промышленно-отраслевых объединений страны.

Конечно, во многом Президент России Борис Ельцин сначала как должностное лицо, возглавлявшее исполнительную власть, а после принятия Конституции России в её новой редакции уже как глава государства, исходя из своекорыстных побуждений и планов своего окружения, неуёмного в растаскивании государственной собственности, был по-своему прав. Ведь как только представилась возможность, депутаты Государственной Думы, позабыв на короткое время печальный опыт предыдущего парламента (осенью 1993 года вставшего на защиту Конституции России), всё-таки подняли голову, создав Комиссию по проверке хода приватизации РАО «Норильский никель», что удивительно, но которая даже смогла сделать кое-какие оргвыводы и выработать рекомендации:

«Предложить Правительству Российской Федерации при передаче в долгосрочное доверительное управление акций РАО «Норильский никель», находящихся в залоге, учитывать следующие принципиальные условия:

обязательное сохранение контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» в федеральной собственности, запрет его отчуждения, как целиком, так и по частям, пропорциональное укрупнение (51 процент голосующих акций) при возможных повторных эмиссиях».

Каково Вам?! По тем временам даже по-своему смело.

В дальнейшем предстоит ещё вернуться к Постановлению Государственной Думы от 7 июня 1996 года № 442-II ГД «О ходе приватизации РАО «Норильский никель» и вызванных этим социально-экономических проблемах», подписанное, по-видимому, ярым противником ельцинского понимания смысла российской демократии и «великого блага» для народа России Председателем Государственной Думы Федерального Собрания России Геннадием Селезнёвым.

Указанный акт законодательной власти России, к сожалению, вышел практически если и не под занавес, то, во всяком случае, во второй части драмы растаскивания лучшей промышленной собственности Российской Федерации, реально запоздав. Можно только представить, что было бы, если бы подобное постановление вышло ещё в конце 1994 года, когда РАО «Норильский никель» только передавали в ФПГ «Интеррос». Не «пощупай» тогда Владимир Потанин свою новую «акционерку», наверняка не было бы и двух весьма известных российских олигархов, а может быть — и Президентом России по результатам выборов 1996 года стал бы кто-нибудь другой?

Не мог Анатолий Чубайс так рисковать, вот и отодвинул от дел Российский фонд федерального имущества, подотчётный Государственной Думе Российской Федерации, оставив право владения будущим контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель» за Госкомимуществом Российской Федерации, то есть только за собой, почтенно ожидая волеизъявления главы Государства Российского — «царя Бориса» (!).

Этот факт наряду с приводившимися ранее многими другими фактами позволяет охарактеризовать исторический период президентства Бориса Ельцина как время если и не полнейшего отрицания высокопоставленными госчиновниками самой необходимости соблюдения правовых норм, то по крайней мере явного проявления у них потребности своевольного толкования права, граничащего с перетолковыванием его смысла. По типу того, что «Закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло»!

Во-вторых, в развитие правовых норм закона о приватизации правило пункта 5.4. типового Устава акционерного общества открытого типа Положения о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа, утверждённое Указом Президента России № 721 от 1 июля 1992 года, устанавливало:

«Держателем привилегированных акций типа «Б» является исключительно фонд имущества. Привилегированные акции типа «Б» автоматически конвертируются в обыкновенные акции (при этом одна привилегированная акция обменивается на одну обыкновенную) в момент их продажи фондом имущества в порядке приватизации».

Данное правило получило своё отражение и в аналогичном пункте Устава РАО «Норильский никель», подготовленном по форме, утверждённой президентским указом.

В распоряжении № 1448-р от 8 июня 1994 года предусматривалось, что только Сертификат № 5 оформлялся на привилегированные акции типа «Б», число которых было всего лишь 3 779 997 штук, номиналом 1000 рублей каждая.

Этих акций должно было быть больше, но только в том случае, если бы, как того требовало российское законодательство, Сертификат № 4 также передавался в ведение Российского фонда федерального имущества, так как в компетенцию Госкомимущества Российской Федерации вообще не входили функции по владению акциями акционерных обществ, временно сохранявшихся в государственной собственности. Из числа же акций любого открытого акционерного общества, которыми вправе был владеть Российский фонд федерального имущества, в соответствии с нормой права пункта 3 статьи 6 Закона РФ «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» право голоса могли иметь не более 20 % от общего числа акций каждой компании. Остальные акции должны были быть привилегированными типа «Б», то есть не голосующими, до момента их реализации, после чего они конвертировались в такое же точно количество обыкновенных акций.

Именно такие акции Анатолий Чубайс своим распоряжением и оставил в ведении своего ведомства, позабыв об исключительности прав Российского фонда федерального имущества. Для этой цели Сертификат № 4 был оформлен не на привилегированные акции типа «Б», а на обыкновенные акции РАО «Норильский никель», держателю которых с самого начала предоставлялось право принятия участия в управлении указанным акционерным обществом (!).

Председатель Госкомимущества Российской Федерации прекрасно отдавал себе отчёт в том, что подразумевавшиеся под Сертификатом № 4 обыкновенные акции РАО «Норильский никель» представляли собой ключ к управлению всем преобразованным концерном «Норильский никель».

Так, если от 15 119 990 акций Сертификата № 4 отделить акции ФАРП (3 149 998 штук), то оставалось 11 969 992 акций РАО «Норильский никель» или 38 % уставного капитала РАО «Норильский никель». Учитывая то, что 25 % акций компании не являлись голосующими (привилегированные типа «А»), то 38 % обыкновенных акций и представлял собой контрольный пакет акций РАО «Норильский никель», закреплённый в государственной собственности.

Причём, что интересно, объединение потенциального контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» с акциями ФАРП под одним Сертификатом № 4 позволило сотрудникам Госкомимущества Российской Федерации в обоснование своих действий ссылаться на Порядок формирования фондов акционирования работников предприятия, утверждённый Постановлением Правительства Российской Федерации № 213 от 9 марта 1993 года, в соответствии с которым:

«ФАРП формируется за счёт привилегированных акций, держателем которых является соответствующий фонд имущества, а в случае закрепления контрольного пакета акций в федеральной собственности — за счёт обыкновенных акций, находящихся в распоряжении соответствующего комитета по управлению имуществом. Направление части контрольного пакета акций для резервирования в ФАРП не изменяет размера и статуса закреплённого в федеральной собственности контрольного пакета акций предприятия».

Несомненно, с точки зрения действовавшего тогда законодательства формулировка «за счёт обыкновенных акций, находящихся в распоряжении соответствующего комитета по управлению имуществом» выглядела весьма сомнительно. Создавалось впечатление, что, не имея намерений отстаивать свою правоту в форме диалога с законодательной властью, власть исполнительная включала механизм подзаконного нормотворчества, и всё же добивалась получения нужных ей результатов, имевших для реализации задуманных кремлёвскими властителями судьбоносных планов воистину колоссальное значение. В нормативных актах появлялись положения весьма двусмысленного содержания, которые можно было толковать так, как это было удобно для каждого конкретного случая.

В ряде случаев высокопоставленные госчиновники вполне могли ссылаться на приведённое выше положение, наряду с тем, что действовало и правило пункта 4 Порядка формирования фондов акционирования работников предприятия, предписывавшее, что решением о формировании ФАРП являлся утверждённый комитетом по управлению имуществом план приватизации, предусматривавший создание ФАРП, а также: «При принятии решения о формировании ФАРП в сертификате на акции, передаваемом комитетом по управлению имуществом соответствующему фонду имущества, а также в иных документах, обязательных при проведении приватизации предприятия, указываются размер и срок действия ФАРП». Из чего следовало, что Госкомимущество Российской Федерации, помявшись и потянув время, всё-таки был обязан передать Сертификат № 4 акций РАО «Норильский никель» во владение Российскому фонду федерального имущества (!).

Тем не менее с самого начала этого делать никто даже не планировал!

Однако даже после этого Госкомимущество Российской Федерации не был вправе самостоятельно распорядиться государственным имуществом, допустим, в дальнейшем лишь по кивку авторитарного хозяина Кремля отправив контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» в нужном направлении, передав его в нужные руки. Стало быть, для успеха задуманного, планировалось применить «тяжёлую артиллерию» — волеизъявление Президента России Бориса Ельцина, выраженное в форме президентского указа.

Расчёт был верен, президентский указ никто оспаривать не будет, а тот нюанс, что председатель Госкомимущества Российской Федерации, скажем мягко, придержал до времени в своём ведомстве будущий контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» и не передал его Российскому фонду федерального имущества, быстро забудется, так как игра будет уже сыграна. Забегая чуть-чуть вперёд, добавим, что продержаться Чубайсу предстояло совсем немного, всего каких-нибудь полгода, ибо уже 28 октября 1994 года за № 2023 вышел Указ Президента России, в котором Правительству России предписывалось предусмотреть возможность передачи в коммерческое или доверительное управление представителю ФПГ «Интеррос» закреплённого за государством пакета акций РАО «Норильский никель».

Всё было продумано. Даже то, что Минфин России, руководствуясь упомянутым распоряжением Анатолия Чубайса, а не нормами права российского законодательства, зарегистрирует выпуск акций РАО «Норильский никель», подразумевавшихся под Сертификатом № 4, не как привилегированные акции типа «Б», а как обыкновенные (голосующие) акции. Вышеуказанное позволило Президенту ФПГ «Интеррос» Владимиру Потанину быстрее заполучить ключ к управлению РАО «Норильский никель», созданию условий для дополнительной, искусственно-созданной дозагрузки себестоимости продукции дочерних акционерных обществ РАО «Норильский никель» через увеличение процентных ставок по выдаваемым им кредитам, приводившей к «сливу» оттяпанной части прибыли и аккумулированию её в АКБ «ОНЭКСИМ банк» (!).

Это и случилось уже осенью 1994 года, когда контрольный пакет обыкновенных акций РАО «Норильский никель», оформленный Сертификатом № 4, был передан ФПГ «Интеррос», чьё руководство стало вправе оказывать управленческое влияние на действия руководящих должностных лиц РАО «Норильский никель», а через них и на руководящих должностных лиц «дочек».

Хотя обо всём по порядку.

Итак, в Минфин России были предоставлены Устав РАО «Норильский никель» и утверждённый план приватизации концерна «Норильский никель» со всеми его девятью приложениями, да, наверняка, ещё и красноречивые уверения Чубайса в том, что происходившее соответствовало требованиям нормативных правил, регламентировавших проведение промышленной приватизации в России. Однако необходимой, составленной должным образом приёмопередаточной документации, подтверждавшей внесение имущества дочерних предприятий концерна «Норильский никель» в уставный капитал РАО «Норильский никель», всё-таки не было!

Надо отдать должное госчиновникам Минфина России, которые, с одной стороны, естественно (никто не хотел быть уволенным!) поддались увещеваниям Анатолия Чубайса, пользовавшегося явной поддержкой российского президента, благодаря которой автор модели промышленной приватизации по-российски 5 ноября 1994 года стал первым заместителем Председателя Правительства России. С другой стороны, госчиновники Минфина России 14 июня 1994 года отправили в адрес РАО «Норильский никель» компромиссное письмо за № 5-1-05 следующего содержания:

«Департамент ценных бумаг и финансового рынка регистрирует 14.06.94 г. за номером МФ 19-1п-00458 выпуск акций акционерного общества «Норильский никель», выпущенных при учреждении общества в количестве 7 874 995 (семь миллионов восемьсот семьдесят четыре тысячи девятьсот девяносто пять) привилегированных именных акций типа «А», 3 779 997 (три миллиона семьсот семьдесят девять тысяч девятьсот девяносто семь) привилегированных именных акций типа «Б», 19 844 987 (девятнадцать миллионов восемьсот сорок четыре тысячи девятьсот восемьдесят семь) обыкновенных именных акций, номинальной стоимостью 1000 (одна тысяча) рублей каждая, на общую сумму 31 499 979 000 (тридцать один миллиард четыреста девяносто девять миллионов девятьсот семьдесят девять тысяч) рублей.

При этом сообщаем, что Министерство финансов Российской Федерации не несёт ответственности за достоверность информации, представленной в документах акционерного общества «Норильский никель».

В последнем абзаце приведённого полностью письма заместитель руководителя Департамента Минфина России Владимир Гусаков, поставивший под ним свою подпись, попытался снять с себя и своих подчинённых всяческую ответственность за то, что его, вероятно, вынудили сделать регистрацию акций РАО «Норильский никель», которую по причине отсутствия приёмопередаточной документации он делать был не вправе.

Всё же дело было сделано, «Рубикон перейдён» и приватизация акционированного концерна «Норильский никель» путём распространения ничем не обеспеченных акций РАО «Норильский никель» началась.

//__ * * * __//

Приступая к рассмотрению процессов приватизации РАО «Норильский никель», обратим внимание читателя на ряд положений президентского нормотворчества, имевших наиважнейшее значение для раскрытия описываемой темы.

В соответствии с правилами пункта 5.3. Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации, утверждённой Указом Президента России от 24 декабря 1993 года № 2284, по 1-ому варианту льгот предусматривалось:

«Всем членам трудового коллектива приватизируемого предприятия и лицам, приравненным к ним и имеющим право на льготы:

единовременно безвозмездно передаются именные привилегированные (неголосующие) акции, составляющие 25 процентов уставного капитала, но не более 20-кратного размера установленной законодательством минимальной оплаты труда в расчёте на одного работника;

обыкновенные акции, составляющие до 10 процентов уставного капитала, но не более 6-кратного размера установленной законодательством минимальной оплаты труда в расчёте на одного работника, продаются по закрытой подписке членам трудового коллектива со скидкой 3 0 процентов от их номинальной стоимости и предоставлением рассрочки до трёх месяцев, при этом величина первоначального взноса не может быть менее 50 процентов номинальной стоимости акций;

Администрации приватизируемого предприятия — руководителю, его заместителю, главному инженеру, главному бухгалтеру, руководителю обособленного структурного подразделения или филиала — на условиях контрактов, заключённых с ними, предоставляется право на приобретение по номинальной стоимости обыкновенных акций на общую сумму, составляющую до 5 процентов от уставного капитала, но не более 2000-кратного размера установленной законодательством Российской Федерации минимальной оплаты труда в расчёте на одно лицо…

Порядок распределения безвозмездно передаваемых акций (при выборе 1-го варианта) определяется решением общего собрания (конференции) трудового коллектива простым большинством голосов.

Продажа акций членам трудового коллектива и приравненных к ним лицам в пределах льгот, установленных настоящей Программой, осуществляется по закрытой подписке в соответствии с положением, утверждённым Госкомимуществом России.

Разрешить комитетам по управлению имуществом продлевать до трёх месяцев сроки проведения закрытой подписки на акции среди работников предприятий, исходя из специфики производственной деятельности конкретных предприятий. При этом продажу акций, передаваемых фондам имущества, можно осуществлять до окончания закрытой подписки».

Одно из правил пункта 5.16. той же Государственной программы приватизации (дополнительные льготы), предусматривало:

«при приватизации предприятий, расположенных… в закрытых административнотерриториальных образованиях, с согласия трудового коллектива все его жители могут принять участие в закрытой подписке на акции приватизируемого предприятия, подлежащие продаже этому трудовому коллективу, если численность работников приватизируемого предприятия составляет более половины числа трудоспособного населения указанного населённого пункта».

«При расчёте льгот членам трудовых коллективов в процессе приватизации путём преобразования государственного (муниципального) предприятия в акционерное общество открытого типа на основании минимального размера оплаты труда, этот минимальный размер определяется в той сумме, которая законодательно была установлена на 1 июля 1992 г.», — устанавливало правило пункта 5.17. Государственной программы приватизации, а пункт 5.3.4. предписывал руководствоваться минимальной оплатой труда, принятой на 1 июня 1992 года (900 рублей в месяц), действовавшей и на начало второго полугодия того же года.

Отметим, что применение этих правил Государственной программы приватизации рассматривалось вместе с одним из положений пункта 2 Указа Президента России № 1017 от 30 июня 1993 года «Об особенностях акционирования и приватизации Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель», в соответствии с которым:

«При расчёте льгот указанным лицам исходить из минимального размера оплаты труда, установленного в Российской Федерации, с учётом существующих районных коэффициентов к заработной плате и льгот за работу в районах Крайнего Севера».

В этой связи в разделе IV плана приватизации концерна «Норильский никель» было установлено, что учитывавшийся во всех расчётах размер минимальной заработной платы работников дочерних предприятий преобразованного концерна «Норильский никель» был равен 2 223 рублей/месяц, а не 900 рублей/месяц. Всего же численность трудящихся составляла 236 367 человек.

Перед самым началом процесса приватизации РАО «Норильский никель» Комитет по управлению имуществом и акционированию вместе с пресс-службой государственного объединения Норильский комбинат в последних числах апреля 1994 года вышли через средства массовой информации (спецвыпуск газеты «0*Кей») с подборкой тематических материалов с целью ознакомить с ними будущих акционеров РАО «Норильский никель».

В основу дальнейшего рассмотрения процесса приватизации РАО «Норильский никель» как раз и легли эти самые материалы, а также ряд других внутренних документов руководства концерна «Норильский никель» и его дочерних предприятий.

1. Начнём с безвозмездного распределения привилегированных акций РАО «Норильский никель». Всего таких привилегированных акций (типа «А») было 7 874 995 штук номиналом 1000 рублей каждая. Госкомимущество Российской Федерации передало их по Сертификату № 1 РАО «Норильский никель» для безвозмездной передачи членам трудовых коллективов шести дочерних предприятий концерна «Норильский никель» и приравненных к ним лиц.

В соответствии с правилом пункта 4.5. Временного положения «О преобразовании государственных предприятий в открытые акционерные общества» (Указ Президента России № 66 от 29 января 1992 года) трудовой коллектив приватизируемого предприятия в течение месяца после регистрации акционерного общества был обязан принять решение о порядке единовременного распределения привилегированных акций.

Однако установленный в президентском указе срок показался Анатолию Чубайсу уж очень продолжительным, и в своём распоряжении № 701-р от 4 ноября 1992 года он внёс сообразные его планам коррективы. Конкретно, пункт 4.2. утверждённого указанным распоряжением нормативного документа («Положение о продаже акций в процессе приватизации») предписывал:

«Для предприятия, приватизируемого по варианту 1, в течение 15 (пятнадцати) дней после регистрации акционерного общества трудовой коллектив принимает решение о единовременном распределении привилегированных акций типа «А» между работниками и представляет в Комитет /Госкомимущество Российской Федерации/ поимённый список этих лиц с указанием количества акций, передаваемых каждому из них… В течение 5 (пяти) дней после регистрации списка Комитет как учредитель отдаёт распоряжение исполнительным органам акционерного общества внести соответствующие записи в реестр акционеров».

Стоит отметить, что на практике, когда дело дошло до установления порядка дележа и определения количества привилегированных акций, безвозмездно распределявшихся среди различных категорий работников, всё вышло гораздо быстрее. Председатель Совета концерна «Норильский никель» Виктор Ситнов проявил рвение и, разумеется, во благо всех тружеников дочерних предприятий концерна «Норильский никель» справился с поставленной задачей задолго до наступления вышеуказанных сроков. Это произошло аж за 19 дней до регистрации РАО «Норильский никель», когда 8 апреля 1994 года Совет концерна «Норильский никель» вынес Решение № 1, в соответствии с которым:

«Совет концерна «Норильский никель», рассмотрев вопросы, связанные с акционированием концерна, решил:

1. Согласовать предложенный План приватизации (Проспект эмиссии) Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель».

2. Утвердить «Порядок размещения безвозмездно передаваемых акций («типа «А»)» согласно предложенного проекта Координационным Центром Совета трудовых коллективов предприятий концерна «Норильский никель».

Указанный документ устанавливал, что правом на безвозмездное приобретение привилегированных (неголосующих) акций РАО «Норильский никель» обладали:

— работники, для которых данное предприятие являлось основным местом работы;

— лица, которые по действовавшему законодательству Российской Федерации были вправе вернуться на прежнее место работы в систему дочерних предприятий концерна;

— пенсионеры и бывшие работники дочерних предприятий концерна, отработавшие на них не менее 5 лет (для мужчин) и 3,5 лет (для женщин), уволенные по собственному желанию, по сокращению штатов или численности, по выходу на пенсию при достижении установленного российским законодательством возраста;

— лица, уволенные по сокращению численности после 1 января 1992 года, которые были зарегистрированы в качестве безработных в соответствующей службе занятости.

При расчёте количества привилегированных акций, передававшихся безвозмездно в одни руки, за критерий брался стаж работы на предприятиях концерна «Норильский никель», причём независимо от времени вхождения того или иного предприятия либо подразделения в концерн:

«С целью учёта трудового вклада лиц, имеющих право на безвозмездное получение акций, устанавливаются следующие стажевые коэффициенты:

до 1 года — 1;

1 — 5 лет — 2;

5 — 10 лет — 4;

10 — 15 лет — 6;

15 — 20 лет — 7;

свыше 20 лет — 8».

Стаж исчислялся на дату завершения акционирования концерна «Норильский никель», то есть на 27 апреля 1994 года.

Далее был расписан сам механизм расчёта количества привилегированных акций, передававшихся каждому из лиц, имевших на то право: «Для составления поимённого списка лиц, имеющих право на получение привилегированных акций, концерн размещает объявление в средствах массовой информации о приёме заявлений от лиц, имеющих право на получение привилегированных акций. Отделы (управления) по акционированию на предприятиях концерна проводят проверку всех поступающих документов и вносят данные лиц в проект реестра акционеров (с указанием стажа работы на предприятиях концерна). Для трудящихся предприятий концерна подача заявлений не требуется».

По окончании составления проекта реестра акционеров РАО «Норильский никель», имевших право на безвозмездное получение привилегированных акций, осуществлялся подсчёт суммы их стажевых коэффициентов, на которую делилось общее количество всех привилегированных акций типа «А». Полученный результат умножался на стажевые коэффициенты конкретных физических лиц, занесённых в проект реестра акционеров, в результате чего получалось то количество акций, которое причиталось для безвозмездного получения каждой персоной.

В итоге всех этих действий, допускавших округление дробных чисел до целых их значений, некоторое количество привилегированных акций РАО «Норильский никель» оставалось нераспределённым и попадало в резерв, перераспределение которого должно было пройти с 1 мая 1994 года по 1 января 1995 года.

Имея в виду именно это, с 4 по 7 июля 1994 года рабочая группа по подготовке акционирования и приватизации концерна «Норильский никель» под председательством Владимира Механика, проведя ряд заседаний, вынесла решение:

«Просить рабочую комиссию концерна принять решение: Распределить остаток привилегированных акций между лицами, зарегистрированными в качестве акционеров с 15.05 по 27.06, в соответствии с Порядком размещения безвозмездно передаваемых акций, утверждённым решением Совета представителей концерна 08 апреля 1994 года».

Собственно, что и было сделано.

2. Параллельно процессу распределения привилегированных акций РАО «Норильский никель» проводилась закрытая подписка на 3 149 998 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» номиналом 1000 рублей каждая, размещавшихся Российским фондом федерального имущества (Сертификат № 2) среди работников дочерних предприятий концерна «Норильский никель» и приравненных к ним лиц.

В соответствии с нормативным правилом пункта 1.1. приложения к распоряжению Госкомимущества Российской Федерации № 308-р от 27 июля 1992 года «Положение о закрытой подписке на акции при приватизации государственных и муниципальных предприятий» под закрытой подпиской понималась реализация обыкновенных акций работникам предприятий и приравненным к ним лицам по льготным ценам.

Ещё до завершения акционирования концерна «Норильский никель», 18 апреля 1994 года, рабочая комиссия по его приватизации под председательством Бориса Казакова вынесла решение № КН-05 «О сроках и порядке проведения закрытой подписки на акции РАО «Норильский никель», в соответствии с которым:

«1. В связи с распоряжением Госкомимущества России от 6 апреля 1994 г. № 727-р «Об учреждении Российского акционерного общества по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» опубликовать информационное сообщение о сроках и условиях проведения закрытой подписки в период с 18 по 25 апреля 1994 г.

Сроки проведения подписки (подачи заявок) принять с 3 мая по 30 мая 1994 г. включительно.

2. Установить гарантированный минимум количества акций на одну заявку по закрытой подписке:

2.1. При использовании участником подписки приватизационных чеков — 14 штук (при номинале одной акции — 1000 рублей) с учётом цены акции по закрытой подписке.

2.2. При чисто денежном платеже — 3 штуки (при номинале одной акции 1000 рублей).

3. Распространить условия и право участия в закрытой подписке, определённые в настоящем решении, а также в «Положении о закрытой подписке на акции при приватизации государственных и муниципальных предприятий» (распоряжение Госкомимущества России от 27 июля 1992 г. № 308-р) на бывших работников концерна, проживающих в СНГ, независимо от их гражданства.

4. По согласованию с местными фондами имущества разрешить участникам подписки, не проживающим в районах, где она проводится, оплату акций путём перечисления денежных средств, либо пересылкой приватизационного чека (с одновременным представлением извещения о результатах подписки).

5. В связи с приближающимся периодом массовых отпусков разрешить по согласованию с местным фондом имущества производить подписку и оплату на основании доверенностей с печатью предприятия.

6. В связи с необходимостью проведения подписки в крайне сжатые сроки и наличием большого числа участников подписки, не проживающих в районах расположения предприятий концерна (порядка 55 тысяч человек), разрешить рабочим группам использование заявок, присланных до объявления о начале закрытой подписки.

7. Установить последним днём приёма заявок на участие в закрытой подписке 30 мая 1994 года независимо от даты написания заявки, либо даты её отправки по почте.

8. В целях использования единой по концерну методологии при подготовке всех документов должностным лицам, участвующим в организации подписки, применять в организации работы формы единого установленного образца (приложения 1 — 7)».

В развитие данного решения Борис Казаков, исполнявший в то время обязанности Председателя Правления концерна «Норильский никель», подписал приказ № КН-11 от 18 апреля 1994 года, в котором предписывалось:

«1. Работникам предприятий концерна, ответственным за приватизацию (заместителям генеральных директоров по экономике, начальникам центров и отделов по акционированию) провести работу по информированию трудящихся предприятий и организаций через средства массовой информации о сроках и условиях проведения закрытой подписки.

2. Генеральным директорам и директорам предприятий концерна определить ответственных лиц за проведение закрытой подписки своими приказами.

3. Общую координацию работы по проведению закрытой подписки возложить на председателя комитета по акционированию НГМК /государственное объединение Норильский комбинат/ Орлова В.Н.

4. Установить срок проведения подачи заявок с 3 по 30 мая с.г. Установить последним днём приёма заявок 30 мая независимо от даты написания заявки либо даты её отправления по почте».

Разработку форм документов единого образца для дочерних предприятий концерна «Норильский никель», связанных с размещением привилегированных акций (типа «А»), а также обыкновенных акций по закрытой подписке было поручено группе специалистов под руководством Владимира Дягилева, являвшегося начальником управления кадров государственного объединения Норильский комбинат.

Несмотря на Первомайские праздники, работа не затихала ни на один день. В итоге к 18 мая 1994 года был готов перечень физических лиц, имевших право на получение привилегированных акций типа «А», ак 1 июня того же года завершилась подготовка сводной справки по журналу приёма заявок от работников на участие в закрытой подписке на обыкновенные акции РАО «Норильский никель».

Во избежание возможных недовольств, способных породить споры, исчисление стажа трудовой деятельности на дочерних предприятиях концерна «Норильский никель» конкретно каждого работника проводилось очень и очень скрупулёзно. Было принято решение о включении в стаж работы в системе предприятий концерна «Норильский никель» временных периодов работы на выборных должностях в Горсовете Норильска, в партийных, комсомольских и профсоюзных организациях, а также Военизированной горноспасательной части (ВГСЧ) и на предприятиях, вошедших в государственное объединение Норильский комбинат буквально накануне акционирования концерна «Норильский никель»:

— (с 1 января 1992 года) Норильское производственное объединение пассажирского автотранспорта (НПОПАТ), НМУ-1 «Сибтехмонтаж», НМУ «Сибтехмонтажавтоматика», НМУ-2 «Сибтехмонтаж^>, НМУ «Союзшахтоосушение», «Гидроспецфундаментстрой», «Сибцветметавтоматика», Мехколонна ЛЭП-149, «Норильскторгтехника», Управление механизации «Сибтехмонтаж»), Госпромхоз «Таймырский» и ателье «Зима», Участок «Тепломонтаж», Спортклуб «Заполярник», ДК Норильского комбината, клуб «Юность» и Детский дом культуры;

— (с 1 февраля 1992 года) Профилакторий «Валёк»;

— (с 15 апреля 1992 года) Профсоюзная библиотека;

— (с 1 июля 1992 года) Трест «Шахтспецстрой», «Таймырэнергострой» (в СУС Норильского комбината);

— (с 1 октября 1992 года)Трест «Норильсктрубопроводстрой»;

— (с 1 января 1993 года)Норильская комплексная геологоразведочная экспедиция.

Все работники перечисленных структур государственного объединения Норильский комбинат были признаны имевшими право как на получение привилегированных акций типа «А», так и на участие в закрытой подписке на обыкновенные акции РАО «Норильский никель». Несмотря на то, что остаточная стоимость основных фондов подразделений, вошедших в структуру комбината после 1 июля 1992 года, никак не могла быть учтена в расчётах уставного капитала РАО «Норильский никель», как в дальнейшем и ОАО «Норильский комбинат». Данный факт ещё раз подчёркивал полнейшую нелепость самой идеи формирования уставного капитала акционерного общества по состоянию на 1 июля 1992 года, притом, что фактически его государственная регистрация, завершившая процесс преобразования унитарного предприятия а «акционерку», состоялась 27 апреля 1994 года (!).

Добавим к этому ещё то, что в списки бывших работников дочерних предприятий концерна «Норильский никель» (с учётом вышеперечисленных подразделений), имевших право на безвозмездное получение привилегированных акций РАО «Норильский никель» типа «А», были включены:

а) бывшие работники, суммарно проработавшие: мужчины 5 и более лет, женщины не менее 3,5 лет, если последнее их увольнение было осуществлено по самым различным основаниям, кроме как:

— за нарушение трудовой дисциплины;

— в связи с вступлением в силу приговора суда;

— в связи с направлением на лечение в ЛТП и тому подобное;

б) пенсионеры, вышедшие на пенсию с предприятий концерна, независимо от их стажа по последнему месту работы;

в) лица, имевшие право, руководствуясь действовавшим тогда законодательством, вернуться на прежнее место работы независимо от стажа их трудовой деятельности при условии, что они вовремя подали письменное заявление об участии в приватизации:

— лица, уволенные в связи с призывом на действительную военную службу;

— лица, избранные на выборные должности (уже перечисленные чуть ранее);

— лица, направленные на учёбу и в заграничную командировку;

г) члены семьи, являвшиеся наследниками работника, погибшего на каком-либо из производств дочерних предприятий концерна;

д) уволенные по сокращению численности и штатов после 1 января 1992 года и зарегистрированные в качестве безработных в соответствующей службе занятости.

После того, как был полностью отработан план проведения закрытой подписки на обыкновенные акции РАО «Норильский никель», составлен перечень предполагаемых акционеров и урегулировано большинство вопросов, с этим связанных, вышел приказ по государственному объединению Норильский комбинат № 233 от 20 мая 1994 года, в котором ставилась задача установить порядок осуществления взаиморасчётов:

«Заместителю главного бухгалтера комбината Белкину Э.А. совместно с Норильским комитетом по управлению государственным имуществом (Давыденко Т.А.) в срок до 26.05.94 определить порядок приёма приватизационных чеков и денежных средств в оплату акций РАО «Норильский никель», распределяемых по закрытой подписке.

Ответственность за организацию приёма приватизационных чеков и денежных средств от участников закрытой подписки возложить на главных бухгалтеров предприятий и подразделений комбината».

Аналогичные приказы руководителей вышли и по другим дочерним предприятиям концерна «Норильский никель».

На основании договора поручения за № 2-141/320, заключённого 16 июня 1994 года между Российским фондом федерального имущества в лице первого заместителя его Председателя Игоря Липкина и РАО «Норильский никель» в лице генерального директора Анатолия Филатова, акционерное общество сделалось уполномоченным лицом Продавца по оформлению сделок купли-продажи акций по закрытой подписке. В связи с этим Анатолий Васильевич по доверенности был уполномочен заключать соглашения (договоры) купли-продажи акций РАО «Норильский никель». Он также был «вправе поручать выполнение действий, предусмотренных настоящей доверенностью, руководителям подразделений акционерного общества, неся при этом всю полноту ответственности за действия его доверенных лиц».

В то же самое время правило пункта 8.2. Положения о продаже акций в процессе приватизации, утверждённого распоряжением Госкомимущества Российской Федерации № 701-р от 4 ноября 1992 года, регламентировало при заключении договоров поручения предусматривать, «что посредники и представители не должны иметь экономической заинтересованности в объекте приватизации». Под экономической заинтересованностью в этом смысле понималось наличие имущественных, трудовых, кредитных или деловых отношений между уполномоченным лицом и акционерным обществом, акции которого являлись предметом договора поручения. В данном же случае выходило так, что объект приватизации (РАО «Норильский никель») в лице своего руководителя сам и являлся уполномоченным лицом по продаже своих акций.

Тем не менее совершенно логичное по своей сути, но небесспорное с точки зрения подзаконных правил приватизации, разработанных самим Госкомимуществом Российской Федерации, наделение генерального директора РАО «Норильский никель» полномочиями заключать от имени Продавца соглашения (договоры) купли-продажи акций РАО «Норильский никель» по закрытой подписке состоялось. За этим последовало появление приказа № КН-/12 от 18 июня 1994 года, подписанного Борисом Казаковым по-прежнему в качестве первого заместителя председателя Правления концерна «Норильский никель» (хотя уже преобразованного), в котором содержалось следующее:

«Объявляется для руководства, что 16.06.94 г. между Российским фондом федерального имущества и РАО «Норильский никель» заключён договор поручения № 2-141/320, которым РАО «Норильский никель» приняло на себя обязанность от имени Российского фонда федерального имущества организовать продажу обыкновенных акций, размещаемых по закрытой подписке, участникам подписки.

Во исполнение указанного договора приказываю:

1. Руководителям предприятий и подразделений РАО «Норильский никель» организовать продажу обыкновенных акций для участников закрытой подписки, как для работающих, так и для бывших работников и пенсионеров, имеющих право на участие в закрытой подписке и подавших заявки.

Для организации этой работы руководителям предприятий и подразделений концерна назначить во всех подразделениях ответственных лиц и исполнителей, выделить охраняемые площади для работы и обеспечить широкое оповещение всех лиц, участвующих в закрытой подписке.

2. Обеспечить приём и сохранность платёжных средств, обратив особое внимание на учёт, гашение и хранение приватизационных чеков, провести инструктаж работников, обеспечить их бланками по установленной форме (ведомости, квитанции о приёме приватизационных чеков или денежных средств, реестр приватизационных чеков и др.).

3. Поручить приём платёжных средств (приватизационных чеков и денежных средств) от бывших работников и пенсионеров, проживающих в районах Москвы, Санкт-Петербурга, СКК «Озеро Белое», Красноярска, Минусинска, Сочи, Белгорода, Архангельска, Мурманска, соответствующим подразделениям РАО «Норильский никель», расположенным в указанных городах.

В извещениях, направляемых бывшим работникам и пенсионерам о причитающихся им по закрытой подписке акциям, указывать ближайшие пункты приёма платёжных средств.

Основанием для приёма платёжных средств от бывших работников и пенсионеров являются полученные ими с места последней работы извещения.

Предоставить право бывшим работникам и пенсионерам, проживающим вне мест, где организованы приёмные пункты в подразделениях РАО «Норильский никель», оплатить причитающиеся им акции полностью деньгами почтовым переводом на специальные счета, которые должны указываться в извещениях, направляемых лицам, имеющим право на приобретение акций по закрытой подписке.

4. По завершению приёма чеков в срок до 30.06.94 г. все приватизационные чеки, принятые в качестве платёжных средств для приобретения акций по закрытой подписке, должны быть погашены печатью предприятия или подразделения и сданы по актам в виде реестра в местные отделения Российского фонда федерального имущества (РФФИ) либо доставлены нарочным в Норильск и сданы до 30.06.94 г. в Норильское отделение РФФИ.

Денежные средства, собранные наличными, удержанные из заработной платы или полученные по почтовым переводам, должны быть до 15 сентября с.г. перечислены на расчётный счёт РФФИ № 693401 в ОПЕРУ Росцентрбанка РФ, МФО 191027.

5. Все ведомости по продаже акций по закрытой подписке и реестры принятых приватизационных чеков должны быть надлежаще оформлены и переданы в Комитет по управлению имуществом РАО «Норильский никель» (В.Н. Орлову) для обобщения их, представления Российскому фонду федерального имущества и для ведения реестра акционеров».

Однако в процитированном тексте приказа все задачи и порядок их решения были приведены в постановочном варианте, а до 30 июня 1994 года оставалось всего-навсего полных 12 дней, и с каждым прошедшим днём становилось ясно, что в срок завершить закрытую подписку на акции РАО «Норильский никель» не удастся. В противном случае ограниченность во времени непременно повлечёт за собой массу неточностей и ошибок, в первую очередь вызванных большущим перечнем мест проживания в целом по стране и за её пределами бывших работников, включая пенсионеров, дочерних предприятий концерна «Норильский никель».

Наверняка понимал это и сам председатель комиссии по приватизации концерна «Норильский никель», наиглавнейший идеолог российской промышленной приватизации Анатолий Чубайс, и всё-таки заставлял всех поспешать, отправляя в адрес генеральных директоров дочерних предприятий преобразованного концерна «Норильский никель» и глав субъектов Российской Федерации правительственные телеграммы по типу этой:

«Президентом дано указание обеспечить безусловное проведение закрытой подписки и открытого чекового аукциона до 30 июня 1994 года. Прошу руководителей предприятий РАО «Норильский никель» и глав администраций обеспечить завершение приватизации РАО «Норильский никель» (Москва, 112335/3744 7/6 0815).

Хотя буквально под занавес чековой приватизации некоторое послабление в виде отсрочки в пределах всего-то одного месяца властями таки было предоставлено Указом Президента России № 1374 от 28 июня 1994 года «О мерах по защите интересов граждан на этапе перехода от чековой к денежной приватизации», который предписывал:

«1. Установить, что продажа предприятий и акций приватизируемых предприятий, планы приватизации которых были утверждены до 1 июля 1994 г., осуществляется в соответствии с указанными планами приватизации с учётом порядка оплаты, установленного настоящим Указом…

2. Установить, что если информация о начале проведения закрытой подписки опубликована до 1 июля 1994 г., то оплата, в том числе и авансовая, акций приватизируемых предприятий осуществляется участниками закрытой подписки приватизационными чеками до установленного настоящим Указом срока передачи приватизационных чеков, собранных по закрытой подписке, в соответствующие фонды имущества.

3. Разрешить передачу приватизационных чеков, собранных по закрытой подписке при приватизации предприятий, в соответствующие фонды имущества до 31 июля 1994 г.

Приватизационные чеки, собранные по закрытой подписке при приватизации предприятий, после 31 июля 1994 г., фондами имущества не принимаются и результаты закрытой подписки аннулируются.

4. Установить, что после 1 июля 1994 г. оплата продаваемых предприятий и акций приватизируемых предприятий денежными средствами производится на аукционах, на фондовых биржах или иными способами независимо от способа оплаты, предусмотренного утверждёнными планами приватизации».

Причина этого шага заключалась в том, что за одну декаду до завершения чековой приватизации в России, то есть на 20 июня 1994 года, из 148 миллионов распространённых среди российских граждан приватизационных чеков (ваучеров) тем или иным способом на акции были обменены (отоварены) всего лишь 136 миллионов. В сложившейся ситуации лишь Правительству Москвы, что примечательно, даже наперекор президентскому указу удалось продлить срок действия приватизационных чеков, но только выданных в столице, до 1 января 1995 года, подчеркнув тем самым особый статус российского стольного града.

3. Непременным условием применения 1-ого варианта приватизационных льгот была реализация части обыкновенных акций РАО «Норильский никель» руководящим должностным лицам преобразованного концерна «Норильский никель» и дочерних предприятий на основании заключённых с ними контрактов, по которым им предоставлялось право (опцион) приобретения определённого количества указанных ценных бумаг по их номинальной стоимости. Всего на таких льготных условиях Российским фондом федерального имущества было реализовано 1 574 999 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» номиналом 1000 рублей каждая, подтверждённых Сертификатом № 3. Причём это без учёта проданных чуть позднее на сходных условиях обыкновенных акций РАО «Норильский никель», оставшихся после реализации ФАРП («дополнительный опцион»), о чём пойдёт речь в дальнейшем.

Ссылаясь на распоряжение председателя Госкомимущества Российской Федерации № 1448-р от 8 июня 1994 года, утвердившего план приватизации концерна «Норильский никель», ПрезидентРАО «Норильский никель» Анатолий Филатов 23 июня 1994 года принял решение № 14, оформленное на официальном бланке, в котором директивно было установлено следующее:

«1. Утвердить распределение численности администрации и количество обыкновенных акций, предназначенных для продажи должностным лицам администрации по предприятиям РАО «Норильский никель» (приложение).

2. Руководителям предприятий РАО «Норильский никель» уточнить поимённый список должностных лиц администрации, которым предоставляется право на участие в опционе, и представить на утверждение до 25.06.94 г.

3. Персональное распределение количества акций для продажи должностным лицам администрации в пределах количества акций, выделенных каждому предприятию, поручается руководителям предприятий, при этом максимальное количество акций, продаваемых одному должностному лицу, не может превышать среднее количество более чем в 2,5 раза.

4. Руководителям предприятий РАО «Норильский никель» обеспечить в установленном порядке продажу акций должностным лицам администрации».

В соответствии с приложением к данному решению Президента РАО «Норильский никель» численность должностных лиц дочерних предприятий концерна «Норильский никель» и количество предлагавшихся им для приобретения обыкновенных акций РАО «Норильский никель» (опцион) распределились следующим образом:

— на 265 должностных лиц руководства государственного объединения Норильский комбинат и РАО «Норильский никель» было выделено 1 174 999 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» (в среднем по 4434 акции на человека);

— на 41 должностное лицо руководства Комбината «Североникель» было выделено 182 000 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» (в среднем по 4439 акции на человека);

— на 27 должностных лиц руководства Комбината «Печенганикель» было выделено 120

000 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» (в среднем по 4444 акции на человека);

— на 10 должностных лиц руководства Красноярского завода цветных металлов было выделено 44 000 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» (в среднем по 4400 акции на человека);

— на 7 должностных лиц руководства Оленегорского механического завода было выделено 31 000 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» (в среднем по 4428 акции на человека);

— на 5 должностных лиц руководства Института «Гипроникель» было выделено 23 000 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» (в среднем по 4600 акции на человека).

Всего между 355 управленцами-контрактниками преобразованного концерна «Норильский никель» и его шести дочерних предприятий было распределено по опциону 1 574 999 обыкновенных акций РАО «Норильский никель», что составляло 5 % уставного капитала или 6,65 % от числа обыкновенных акций этой компании, то есть при исключении из расчёта привилегированных акций типа «А».

Само собой разумеется, что наибольшее количество акций в одни руки досталось должностным лицам, занимавшим самые верхние ступеньки иерархической лестницы в акционированном концерне «Норильский никель» и тогда ещё не преобразованных его дочерних предприятиях. По этическим соображениям не привязываясь к конкретным фамилиям, можно лишь отметить, что каждый работник высшего управленческого звена получил право (опцион) приобрести в свою собственность на основании заключённого с ним контракта от 27 000 до 34 000 обыкновенных акций РАО «Норильский никель». В результате этого «опционный разбег» составил от минимальных 1 500 акций в одни руки, причитавшихся менеджерам низших управленческих звеньев, до 34 000 акций в одни руки каждому из «верховных главнокомандующих».

Жизнь всё расставила по своим местам, и о том, что в решении № 14 от 23 июня 1994 года, подписанного президентом РАО «Норильский никель» Анатолием Филатовым, было выражено намерение: «при этом максимальное количество акций, продаваемых одному должностному лицу, не может превышать среднее количество более чем в 2,5 раза», — благополучно забыли. Ведь, не случись этого, даже самое высокопоставленное должностное лицо в самом лучшем случае смогло бы приобрести в свою собственность максимум 11 085 (4434 x 2,5 раза) обыкновенных акций РАО «Норильский никель».

Тут уж как водится: аппетит появляется во время еды!

Упомянутое решение было принято в середине лета 1994 года, а процесс льготных продаж обыкновенных акций РАО «Норильский никель» «опционистам» начался лишь осенью. Он сдвинулся с места после того, как 13 сентября 1994 года Российский фонд федерального имущества в лице первого заместителя председателя фонда Игоря Липкина заключил с РАО «Норильский никель», представленного первым заместителем председателя Правления Борисом Казаковым, договор поручения № 2.14.2/634.

На основании этого договора ответственные должностные лица РАО «Норильский никель» приняли «на себя обязанность от имени «Российского фонда» организовать продажу обыкновенных акций среди должностных лиц администрации».

Вот и выходит, что ничего странного не произошло. Сколько времени-то с лета по осень утекло? Впрочем, как правило, у высокопоставленных особ и потребностей больше, следовательно, и кусочек им надобен пожирнее. Свершись вдруг всё по-иному, ненароком привиделось бы, что будто бы и не в «демократической» России живём?..

4. Наиболее значимым событием в приватизации РАО «Норильский никель» было продажа пакета его акций на Всероссийском специализированном чековом аукционе, на который Российский фонд федерального имущества выставил 3 779 997 штук привилегированных акций РАО «Норильский никель» типа «Б» номиналом 1000 рублей каждая, что составляло 12 % уставного капитала компании (Сертификат № 5).

В соответствии с Положением о специализированных чековых аукционах, утверждённым распоряжением Госкомимущества Российской Федерации № 701-р от 4 ноября 1992 года, под чековым аукционом понималась «продажа акций приватизируемых государственных и муниципальных предприятий на аукционе исключительно за приватизационные чеки». Указанное Положение регламентировало:

«4.1. К участию в чековом аукционе допускаются физические и юридические лица, которые в соответствии со статьёй 9 Закона Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации могут быть признаны покупателями.

4.2. Для участия в чековом аукционе участник представляет продавцу заявку, в которой указывается:

4.2.1. количество приватизационных чеков, которое участник предлагает для оплаты акций (далее такая заявка именуется заявкой «типа 1»); либо

4.2.2. количество приватизационных чеков, которые участник предлагает для оплаты акций, и минимальное количество акций номинальной стоимости, указанной в информационном сообщении, которое он согласен приобрести в расчёте на один приватизационный чек (далее по тексту — минимальный курс)…

4.3. Приём заявок начинается не позднее, чем за две недели до последнего дня приёма заявок…

5.1. Чековый аукцион проводится в следующем порядке:

5.1.1. Аукцион проводит постоянно действующая комиссия, состав которой утверждается продавцом, или по его распоряжению специализированная посредническая фирма, нанимаемая продавцом (далее — Комиссия);

5.1.2. По окончании срока приёма заявок участников составляется протокол, подписываемый председателем Комиссии и секретарём…

5.3. Комиссия определяет количество акций, продаваемое на один приватизационный чек (далее по тексту — курс аукциона), так, чтобы выполнялись следующие условия:

5.3.1. во всех заявках, которые удовлетворяются, на каждый приватизационный чёк продаётся одинаковое количество акций;

5.3.2. все заявки типа 1 удовлетворяются;

5.3.3. удовлетворяются все заявки типа 2, в которых указан минимальный курс меньший, чем курс аукциона;

5.3.4. удовлетворяется часть заявок типа 2, в которых указан минимальный курс, равный курсу аукциона…

5.3.5. заявки типа 2, в которых указан минимальный курс выше курса аукциона, не удовлетворяются;…

5.4. Победителями аукциона становятся все участники, заявки которых удовлетворяются…

5.5.5. при необходимости Комиссия принимает решение о дроблении акций исходного номинала на любое целое число акций. При дроблении общее количество акций предприятия увеличивается, и одновременно номинальная стоимость каждой акции уменьшается таким образом, что общий уставный капитал предприятия остаётся неизменным. После дробления все акции, включая акции, которые не подлежали продаже на аукционе, должны иметь одинаковый номинал».

Положение пункта 2 постановления Правительства Российской Федерации № п 786 от 10 августа 1993 года «О продаже акций на межрегиональных специализированных чековых аукционах», подписанное Председателем Совмина России Виктором Черномырдиным, регламентировало:

«Установить, что все подлежащие продаже на специализированных чековых аукционах акции акционерных обществ, созданных в результате преобразования государственных предприятий, относящихся к федеральной собственности, балансовая стоимость основных фондов которых по состоянию на 1 января 1992 г. составляла более 250 млн. рублей, выносятся на продажу на межрегиональные специализированные чековые аукционы.

Межрегиональные специализированные чековые аукционы проводятся в порядке, установленном положением о специализированных чековых аукционах, утверждённым распоряжением Государственного комитета Российской Федерации по управлению государственным имуществом от 4 ноября 1992 г. № 701-р».

По результатам торгов акциями РАО «Норильский никель» на Всероссийском специализированном чековом аукционе аукционная комиссия 31 августа 1994 года вынесла решение о том, что на один приватизационный чек (ваучер) номинальной стоимостью 10 тысяч рублей приходилось лишь 5 акций РАО «Норильский никель» номиналом 250 рублей каждая, или в пропорции 8 к 1. Так было принято решение о дроблении акций РАО «Норильский никель» в 4 раза. Первоначальная номинальная стоимость акций РАО «Норильский никель», равная 1000 рублей, уменьшилась до 250 рублей, а общее количество акций возросло в 4 раза (!).

В числе юридических лиц, ставших победителями специализированного чекового аукциона, чьи заявки превышали 0,5 % от общего количества выставленных на аукцион акций РАО «Норильский никель» и, следовательно, приобретших наибольшее количество этих формально весьма ценных, но совершенно ничем не обеспеченных бумаг, были:

1) АО КС «Фёрст Бостон» приобрело 5 550 610 акций РАО «Норильский никель», или 4,112 % уставного капитала компании;

2) АООТ «БК Брансвик» приобрело 1 289 730 акций РАО «Норильский никель», или 1,024 % уставного капитала компании;

3) АО «Тройка Диалог» приобрело 1 030 525 акций РАО «Норильский никель», или 0,818 % уставного капитала компании;

4) АОЗТ «РАИН-Сток» приобрело 872 490 акций РАО «Норильский никель», или 0,692 % уставного капитала компании;

5) ЧИФ «МММ-инвест» приобрёл 684 220 акций РАО «Норильский никель», или 0,543 % уставного капитала компании;

6) «Народный чековый инвестиционный фонд» приобрёл 327 500 акций РАО «Норильский никель», или 0,26 % уставного капитала компании;

7) ТОО «ПАСС» приобрело 290 000 акций РАО «Норильский никель», или 0,23 % уставного капитала компании;

8) АОЗТ «Национальная Финансовая Корпорация» приобрело 250 000 акций РАО «Норильский никель», или 0,198 % уставного капитала компании;

9) АО «ЧИФ «МН-Фонд» приобрёл 250 000 акций РАО «Норильский никель», или 0,198 % уставного капитала компании;

10) ЧИФ «Титул» приобрёл 182 000 акций РАО «Норильский никель», или 0,144 % уставного капитала компании;

11) АООТ «Инвестиционная компания «РИНАКО-Плюс» приобрело 177 145 акций РАО «Норильский никель», или 0,141 % уставного капитала компании;

12) «Первый Инвестиционный Ваучерный Фонд» приобрёл 176 945 акций РАО «Норильский никель», или 0,14 % уставного капитала компании;

13) АООТ «Московский фондовый центр» приобрело 130 000 акций РАО «Норильский никель», или 0,103 % уставного капитала компании;

14) АОЗТ «Совинторг» приобрело 125 175 акций РАО «Норильский никель», или 0,099 % уставного капитала компании;

15) «Российско-Американский Инвестиционный банк» приобрёл 119 755 акций РАО «Норильский никель», или 0,095 % уставного капитала компании;

16) АОЗТ «Маяк» приобрело 100 000 акций РАО «Норильский никель», или 0,079 % уставного капитала компании;

17) ЧИФ «Народный» приобрёл 75 000 акций РАО «Норильский никель», или 0,06 % уставного капитала компании.

Из приведённых данных видно, что в общей сложности семнадцать юридических лиц выкупили на Всероссийском специализированном чековом аукционе 11 640 095 акций РАО «Норильский никель» номинальной стоимостью 250 рублей каждая, что составляло 9,238 % уставного капитала компании, образованной из концерна «Норильский никель».

В общей сложности на Всероссийском специализированном чековом аукционе было продано 3 779 997 акций РАО «Норильский никель» номинальной стоимостью 1000 рублей каждая, которые превратились в 15 119 988 акций с номиналом в 250 рублей за ценную бумагу, что по-прежнему соответствовало 12 % уставного капитала компании. Отсюда, кроме перечисленных семнадцати фирм, все остальные 3 479 893 акции РАО «Норильский никель» или 2,762 % уставного капитала компании, разошлись между другими участниками чекового аукциона, подавших более скромные заявки.

По результатам данного аукциона весь уставный капитал РАО «Норильский никель» был разделён уже на 125 999 916 акций номинальной стоимостью 250 рублей каждая, а не как прежде — на 31 499 979 акций номиналом по 1000 рублей (!).

5. Первый этап приватизации РАО «Норильский никель», участие в котором в основном принимали работники дочерних предприятий концерна «Норильский никель» и приравненные к ним лица, завершал процесс распределения акций РАО «Норильский никель» из так называемого Фонда акционирования работников предприятия (ФАРП).

В соответствии с Порядком формирования фондов акционирования работников предприятия, утверждённым постановлением Правительства России № 213 от 9 марта 1993 года, акции ФАРП подлежали реализации после завершения продажи Российским фондом федерального имущества всех других акций, находившихся в государственной собственности, за исключением тех, что были временно оставлены за Государством.

Однако, как указывалось ранее, Госкомимущество Российской Федерации оставил как контрольный пакет обыкновенных акций РАО «Норильский никель», так и акции ФАРП в своём ведении, объединив их под одним Сертификатом № 4, который так и не был передан Российскому фонду федерального имущества (РФФИ). Это подтверждалось и пунктом 1.5. раздела IV плана приватизации концерна «Норильский никель»:

«Акции ФАРП составляют до 10 % уставного капитала:

а) сумма акций — всего:

31 499 979 x 10: 100 = 3 149 997,9 тыс. руб.;

б) номинал одной акции 1000 руб.;

в) количество акций:

3 149 997,9 x 1000: 1000 = 3 149 998 штук.

Указанное количество акций учитывается в числе обыкновенных акций, находящихся в распоряжении Госкомимущества Российской Федерациина основании распоряжения правительства Российской Федерации от 5 мая 1994 года № 636-р».

Таким образом, продавцом акций ФАРП был не Российский фонд федерального имущества, а Госкомимущества Российской Федерации, который должен был из пакета в 15 119 990 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» номинальной стоимостью 1000 рублей каждая выделить 3 149 998 штук акций ФАРП того же номинала. Оставшиеся акции представляли собой контрольный пакет акций РАО «Норильский никель».

Уточняя, отметим, что после продажи 12 % уставного капитала РАО «Норильский никель» на Всероссийском специализированном чековом аукционе, в результате которого произошло дробление номинала акций РАО «Норильский никель», тот же самый расклад выглядел следующим образом:

15 119 990 акций x 4 = 60 479 960 акций (номиналом 250 рублей каждая),

подтверждённых Сертификатом № 4, из которых:

3 149 998 акций x 4 = 12 599 992 акции ФАРП;

11 969 992 акции x 4 = 47 879 968 акций (38 % контрольный пакет).

Учитывая всё вышеизложенное, рабочая группа под председательством Владимира Механика провела с 4 по 7 июля 1994 года ряд заседаний, на которых было выработано следующее решение:

«1. Рекомендовать рабочей комиссии по акционированию концерна обратиться в РФФИ и ГКИ России с просьбой о передаче сертификата на акции ФАРП (10 % уставного капитала РАО «Норильский никель») с заключением договора-поручения на выполнение прав и обязанностей продавца акций ФАРП — Российскому акционерному обществу по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель». В договоре поручения определить цену продажи акций из ФАРП в размере номинала (п. 9 «Порядка формирования ФАРП», утверждённого постановлением Совета Министров — Правительства Российской Федерации от 09 марта 1993 года).

2. Распределить акции ФАРП РАО «Норильский никель» по предприятиям пропорционально списочной численности работников на 01.07.1994 года (т. е. на дату окончания чекового аукциона).

3. Продажу акций ФАРП осуществить по Положениям, разработанным рабочими комиссиями предприятий, согласованным с Советами трудовых коллективов дочерних АО».

Принципиально всё было правильно, кроме того, что «дочерних АО» ещё в помине не было, а продолжали существовать и успешно функционировать дочерние предприятия концерна «Норильский никель», по-прежнему наделённые государственными основными фондами на праве полного хозяйственного ведения.

За исключением небольшого нюанса всё произошло в точности по рекомендации рабочей группы по акционированию концерна. Действительно, акции ФАРП реализовали работникам дочерних предприятий преобразованного концерна «Норильский никель» по цене равной их номинальной стоимости, ссылаясь при этом на нормативное правило пункта 9 упомянутого ранее положения, в соответствии с которым:

«Цена продаваемых акций из ФАРП определяется путём деления общей суммы денежных средств, полученных соответствующим фондом имущества от продажи акций данного акционерного общества, находящихся в государственной, муниципальной собственности (кроме акций ФАРП), на общее количество акций, проданных за денежные средства.

В случаях, когда цена акций окажется ниже её номинальной стоимости либо предусмотренный порядок не позволяет определить цену акций, акции ФАРП продаются работникам по номинальной стоимости».

Нюанс же заключался в порядке распределения акций РАО «Норильский никель», оставшихся после равномерной реализации акций из ФАРП среди работников дочерних предприятий концерна «Норильский никель», пожелавших их приобрести. Одно из правил пункта 9 Порядка формирования ФАРП (Постановление Правительства России № 213 от 9 марта 1993 года) предписывало, что оставшиеся в ФАРП акции подлежали реализации работникам предприятий по правилам проведения закрытой подписки на акции, принятым Госкомимущества Российской Федерации (распоряжение № 308-р от 27 июля 1992 года).

Как это и требовалось, реализация оставшихся акций РАО «Норильский никель» из ФАРП прошла по правилам проведения закрытой подписки на акции, но не среди всех работников дочерних предприятий преобразованного концерна «Норильский никель», а среди 122 специалистов среднего и низшего управленческих звеньев, а также среди ряда должностных лиц органов местного самоуправления. Некоторые лица приобрели по 1000 или 1500 штук акций, подавляющее большинство — от 3000 до 5000 акций, трое получили право приобрести по 14 000 акций, один — 7000 акций РАО «Норильский никель».

В основу обоснования этому было положено письмо № ПМ-2/7624 от 19 октября 1992 года зампредседателя Госкомимущества Российской Федерации Петра Мостового, в котором разъяснялось, что должностные лица администрации приватизировавшегося по первому варианту льгот предприятия имели право приобрести некоторую часть акций ФАРП по правилам их «опционного» распределения в пределах 5 % уставного капитала. Правда, это письмо было датировано до выхода в свет Порядка формирования ФАРП (9 марта 1993 года) и соответственно действовало лишь до 9 марта 1993 года, так как противоречило упомянутому порядку. Но в приватизационном бардаке и спешке это была минимально-допустимая неточность, не повлекшая за собой какого-либо вреда, и на неё предпочли махнуть рукой.

В данном распределении обыкновенных акций РАО «Норильский никель», условно получившем название «дополнительный опцион», фактически имело значение только то, как заслуги конкретного субъекта, будь-то сотрудник дочернего предприятия концерна «Норильский никель» или какой-либо нужный чиновник муниципалитета, оценивало руководство и лично президент РАО «Норильский никель» Анатолий Филатов.

6. Само по себе акционирование и последовавшая за этим приватизация концерна «Норильский никель» подогрела в людях неподдельный интерес к происходившему, что в полной мере проявилось в процессе проведения денежного аукциона по продаже акций РАО «Норильский никель», оставшихся после закрытой подписки. Принимавший участие в аукционных торгах народ, как правило, не утруждал себя размышлениями на предмет того, на сколько то, что им приобреталось за поистине бешеные деньги, соответствовало рыночной цене этого самого приобретения.

Впрочем, и не мудрено, как таковой вторичный рынок акций РАО «Норильский никель» ещё только начинал формироваться, поэтому ориентироваться просто было не на что, а люди жаждали действий. Большинство северян, принявших участие в аукционе 19 ноября 1994 года, проведённом аукционной комиссией под председательством Бориса Казакова, стремились как можно скорее приобщиться к отряду собственников для многих из них поистине родного комбината и руководствовались желанием не позволить передать его в чужие руки. Они совершенно не отдавали себе отчёт, что на торги были выставлены крохи, тогда как судьба контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», которой следовала и судьба государственного объединения Норильский комбинат, к тому времени президентской волей три недели назад уже была решена в Москве.

Аукционные торги были открытыми, и в них приняло участие очень большое число как работников государственного объединения Норильский комбинат, так и сотрудников бюджетных учреждений. Комиссия зарегистрировала более 370 участников, причём как физических, так и юридических лиц. Накал страстей во время аукциона был таков, что ряд присутствовавших на нём специалистов фондового рынка качали головами, изумляясь результатами продаж тех или иных лотов. К примеру, очень показательно, когда простой труженик всего-то за 10 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» номинальной стоимостью 250 рублей каждая, в пылу аукционной борьбы, не задумываясь, предложил выложить 4 000 000 рублей, то есть по 400 000 «Р» за одну акцию, и после торгов, воодушевлённый, не отказался от своего предложения. Однако стоит задуматься, ведь это в 1600 раз превышало номинал акций РАО «Норильский никель», составляя по курсу валют того времени (3085 рублей/$), сумму в $ 129,66 за одну обыкновенную акцию (!).

На этом фоне изумляет логика высокопоставленных чиновников Российского государства Бориса Ельцина, 5 августа 1997 года продавших не каких-то 10 акций, а весь контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» по цене $ 250 000 000, или по 30 281 рубль ($ 5,22) за одну акцию номинальной стоимостью 250 рублей:

$ 250 000 000: 47 879 968 акций (38 % уставного капитала) = $ 5,22 за одну акцию,

5,22 $/акция x 5 801 рубль/$ = 30 281 рубль за одну акцию (исходя из курса валют, установленного на 5 августа 1997 года — 5 801 рубль/$)

Интереснее и поразительнее всего то, что эти же люди, накушавшись впрок, перевернувшись во взглядах, добросовестно позабыв о том, как они приторговывали Совестью и интересами вроде бы не чужого для них Отечества, по прошествии 10-ти лет, принялись рассуждать о необходимости борьбы с коррупцией (!).

Сравним для наглядности две цены:

1) $ 129,66 за одну обыкновенную акцию РАО «Норильский никель», проданную на открытых аукционных торгах 19 ноября 1994 года простому норильскому труженику;

2) $ 5,22 за одну обыкновенную акцию, правда, уже из контрольного пакета акций того же РАО «Норильский никель», находившегося в залоге у АКБ «ОНЭКСИМ Банк», проданную в ходе псевдоторгов 5 августа 1997 года в пользу фирмы «Свифт», представлявшей интересы Владимира Потанина и Михаила Прохорова.

Добавим к этому то, что в пересчёте на валюту североамериканских штатов на 1 июля 1992 года (дата, на которую считался уставный капитал) по курсу 125,26 рублей/$ одна акция РАО «Норильский никель» номинальной стоимостью 250 рублей была эквивалентна почти $ 2 (!).

Это при том, что ко дню регистрации РАО «Норильский никель» (27 апреля 1994 года) инфляция обесценила основные фонды компании в 34 раза (без учёта совсем не проводившейся оценки месторождений полезных ископаемых).

Если чисто умозрительно увеличить $ 2 в 34 раза, то получится $ 68, что намного ближе к ценам аукционных торгов, прошедших 19 ноября 1994 года, нежели к цене в $ 5,22 за одну акцию, по которой Государство продало 38 % контрольный пакет акций РАО «Норильский никель».

Двум олигархам явно повезло с госчиновниками, а вот народу России…

Наверное, это было бы смешно, если бы произошло в какой-либо другой стране, а так это очень даже грустно!

Продолжая анализ итогов прошедшего 19 ноября 1994 года в Норильске денежного аукциона обыкновенных акций РАО «Норильский никель», добавим, что чуть выше была приведена лишь средненькая цена одной обыкновенной акции РАО «Норильский никель». Абсолютный же рекорд был поставлен участником под № 202, пожелавшим приобрести 5 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» за 3 400 000 рублей, то есть по 680 000 рублей ($ 220,42) за одну акцию. Ценовой минимум был установлен при продаже самого большого лота, состоявшего из 10 000 акций, победителем которого стал участник под № 326, предложивший за лот 400 000 000 рублей, или по 40 000 рублей ($ 12,97) за одну обыкновенную акцию РАО «Норильский никель».

Всего на денежном аукционе на 120 лотах было продано 78 123 обыкновенные акции РАО «Норильский никель», заявленная выручка составила 7 928 785 000 рублей. В итоге средняя цена одной акции РАО «Норильский никель» номиналом 250 рублей составила 101 491 рубль, что по установленному Центральным Банком России на 2 ноября 1994 года курсу валют (3085 рублей/$) было эквивалентно $ 32,9 (!).

Стоит отметить, что не все акции были выкуплены по заявленной аукционной цене. В этой связи остаток нереализованных акций РАО «Норильский никель» номинальной стоимостью 250 рублей каждая в количестве 15 350 штук Российский фонд федерального имущества 29 июля 1995 года выставил на очередной аукцион. Независимо от количества акций в любом из 59 лотов, выставленных на аукционные торги, стартовая цена каждой из них составляла 22 000 рублей, что в 88 раз превышало её номинальную стоимость.

В ходе этих денежных аукционов, ставших первыми попытками установить рыночную цену обыкновенных акций РАО «Норильский никель», выяснилось, что осенью 1994 года она в среднем в 406 раз превышала их номинальную стоимость, а летом 1995 года со старта уходила с увеличением в 88 раз от номинала. Тем не менее высокопоставленных госчиновников Госкомимущества России это совсем не интересовало, ведь они уже тогда знали, что, руководствуясь только им одним известными государственными интересами, они легко реализуют контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» не по рыночной, а по межличностно-договорной цене (!).

2.4. Зарождение и первые шаги вторичного рынка акций РАО «Норильский никель»

Вторичный рынок акций РАО «Норильский никель» появился не на пустом месте. Он взошёл на готовившейся по крайней мере в течение полутора лет почве, взрыхлённой усилиями полупрофессиональных эмиссаров разного рода пустых и полупустых чековых инвестиционных фондов, дутых акционерных обществ, созданных с одной лишь целью избавить народ от «угнетавшего» его ваучерного бремени и денежных излишков, скачав всё это на возведение развитого капитализма. Нельзя сказать, что среди нагромождения разношёрстных юридических лиц совсем не было и вполне благопристойных компаний, настроенных на то, чтобы, получив в том или ином виде средства от населения, взаправду направить их на становление и перспективное развитие своего профилирующего бизнеса, рекламируемого при продаже акций, причём непременно под своим собственным именем. В том смысле, что у этих компаний «за пазухой» не было «гениальных» бизнес-планов скорой внутренней реструктуризации и последующей реорганизации, сопровождавшихся выделением наиболее ликвидных активов и концентрации их где-то далеко под контролем финансовых боссов, способных беспроигрышно для себя играть чужими деньгами, не испытывая угрызений совести относительно оболванивания доверчивых россиян.

Подавляющее большинство тех самых россиян в то время заворожено повторяло три весёлые буквы «МММ», с одержимой яростью обречённых буквально зарывали свои кровно-заработанные «сольдо» в «Поле чудес» едва появившегося российского фондового рынка, наивно мечтая об элементарном бытовом благополучии, дарованном ельцинской демократией. Это явно доставляло удовольствие наиболее подготовленным в финансовой грамотности лицам, быстро обозначившим себя новорусскими господами, относительно без хлопот, почти в стиле сказочной лисы Алисы присваивавших «сольдо» миллионов Буратино, зарывавших свои денежки в пустые ценные бумаги компаний родной страны, безмерно радуясь предоставленным правом свободного выбора какого-либо сравнительно честного способа сделаться беднее. Воистину сила убеждения, построенная на рекламном опыте Лёни Голубкова, оказалась много действенней силы принуждения.

Решительно всё игровое поле «дикого» фондового рынка Норильского промрайона, как и Таймырского автономного округа, занимали своеобразные «компании-копилки», приспособленные быстро собирать у населения и концентрировать в себе свободные финансовые средства (отложенный спрос) с целью моментального вкладывания их в ликвидные активы; далее, реорганизовавшись, растворяться в пространстве, будто их и не было вовсе. Своими рекламно-выверенными абсурдно-соблазнительными обещаниями они будили в людях алчный интерес к приобретению свидетельств и сертификатов акций сомнительных фондов и нелепейших компаний, призванных сопровождать чубайсовскую промышленную приватизацию, служа ей инструментом втягивания не подготовленных народных масс в водовороты рыночной экономики. Среди них первенство, безусловно, принадлежало «детищам» ваучерной приватизации — чековым инвестиционным фондам, таким как:

— акционерное общество открытого типа специализированный закрытый чековый инвестиционный фонд приватизации «Первый Инвестиционный Ваучерный Фонд» с уставным капиталом 100 000 000 000 рублей, аккумулировавший приватизационные чеки граждан и имевший лицензию № 12 Госкомимущества России. За один приватизационный чек (ваучер) или за 14 000 рублей наличных денег физическое лицо свободно могло приобрести 5 акций этого фонда, полноту материальной ответственности которого гарантировала лишь подпись его управляющего господина Михаила Чеботарёва. Обязанности депозитария (держателя реестра акционеров) фонда исполняло Российское инвестиционное акционерное общество (РИНАКО);

— акционерное общество открытого типа «Народный чековый инвестиционный фонд» с уставным капиталом 10 001 000 000 рублей (государственная регистрация № 145-1-Ф-119), также имевший лицензию Госкомимущества России;

— акционерное общество открытого типа чековый инвестиционный фонд «ЛЛД-Фонд» с уставным капиталом 10 000 000 000 рублей, разумеется, формально имевший необходимую лицензию Госкомимущества России;

— акционерное общество открытого типа чековый инвестиционный фонд «Нефть-Алмаз-Инвест», наделённый лицензией № 93 Госкомимущества России.

В течение времени существования чековых инвестиционных фондов их уставные капиталы периодически увеличивались, стремясь соответствовать росту инфляции рубля и сохранению собранных и вложенных в активы других юридических лиц финансовых средств. Соответственно выпускались и новые свидетельства о праве собственности на акции, существовавшие в бездокументарной форме (по безналичной технологии методом записей на счетах). Так к 1995 году АООТ ЧИФП «Первый Инвестиционный Ваучерный Фонд» организовал выпуск четырёх типов свидетельств. На них по итогам 1994 года были выплачены 50 % дивиденды, в то время как уровень инфляции в том же 1994 году, по данным Госкомстата России, составил 215,1 %, из чего следовало, что рядовые акционеры фонда точно не выиграли от своих финансовых вложений в его ценные бумаги. Выигрыш ожидал лишь мажоритарных акционеров, владевших крупными пакетами акций, реально благодаря этому управлявших фондом и имевших возможность определять дальнейшую судьбу пакетов ценных бумаг различных компаний, приобретённых самим фондом за счёт финансовых средств, ранее собранных им у многих десятков тысяч российских граждан.

Участие в чековых инвестиционных фондах должно было по идее минимизировать финансовые риски простых россиян, обеспечив удовлетворение их интереса стабильными ежегодными средненькими дивидендами, но в результате всё вышло совсем не так, как по официальной трактовке было задумано. По понятным причинам руководство фондов не стремилось придавать широкой огласке реальную выгоду от обладания теми или иными пакетами акций, допустим, промышленно-отраслевых добывающих, металлургических и машиностроительных компаний, торговых домов, поскольку это могло ограничить его в возможностях гибко маневрировать этими ценными бумагами на фондовом рынке. Будучи вправе от имени фонда продавать акции какой-либо компании, параллельно приобретая акции другого акционерного общества, управленцы фонда могли не столько зарабатывать игрой на фондовом рынке, сколько постепенно обеспечить необходимую концентрацию где-либо в одних руках и по минимальной цене контрольного пакета акций интересующей их коммерческой организации с рентабельнейшим промышленным производством. Таким образом, в выигрыше оставались только те лица, которые были ближе к тому, что можно было делить в своих собственных интересах, не заботясь об упущенной выгоде или даже прямых финансовых потерях держателей мелких пакетов и пакетиков акций фонда.

В связи с этим делёж менеджерских портфелей в чековых инвестиционных фондах нередко переходил грань корректности и превращался в настоящие бумажно-юридические войны. К примеру, 14 октября 1994 года по причине отсутствия необходимого кворума не состоялось Общее собрание акционеров АООТ ЧИФ «Нефть-Алмаз-Инвест». После чего некая инициативная группа москвичей в обход позиции действовавшего состава Совета директоров фонда, оказывавшего всяческое противодействие, опираясь на поддержку не менее 10 % акционеров фонда, одновременно организовала проведение Общего собрания акционеров и в столице России, и ещё в четырнадцати региональных центрах: Астрахань, Ставрополь, Краснодар, Волгоград, Самара, Челябинск, Чебоксары и так далее. Итогом данного организационного манёвра было избрание новых составов Совета директоров и Ревизионной комиссии фонда, принятие решения о расторжении договора об управлении АООТ ЧИФ «Нефть-Алмаз-Инвест», заключённого прежним составом Совета директоров с управляющей компанией «Дантэ-Капитал». (Газета «Труд» от 3 декабря 1994 года)

Обширность территориальных просторов Российской Федерации и возникающие в связи с этим трудности получения доступных транспортных услуг по доставке акционеров к местам проведения общих собраний акционеров компаний отодвинули большинство рядовых акционеров (миноритариев) от возможности принятия личного участия в работе высших органов управления акционерных обществ. Разумеется, это не в меньшей степени было актуально и для людей, населявших такую географически территориальноизолированную часть России, как полуостров Таймыр. Жители городов и посёлков Заполярья, как и большинство россиян, в 1993 — 1994 годах успели приобщиться к приобретению через посредников акций не только чековых инвестиционных фондов, но также и акции широко рекламировавшихся в средствах массовой информации компаний:

— акционерное общество открытого типа «Автомобильный Всероссийский Альянс», основанное в 1993 году Консорциумом учредителей, в котором ведущее место занимало АООТ «АвтоВАЗ», образованное в результате акционирования технологически самого оснащённого производственного объединения российского автомобилестроения «АвтоВАЗ». С самого начала в свободную продажу поступили не собственно акции этой компании, а оформлявшиеся на предъявителя свидетельства депонирования акций, каждое из которых по желанию владельца менялось на одну обыкновенную акцию номинальной стоимостью 10 000 рублей. Гарантией этому была подпись Владимира Каданникова, являвшегося одновременно и президентом АООТ «АвтоВАЗ», и председателем Совета директоров АООТ «Автомобильный Всероссийский Альянс». До осуществления обмена указанных свидетельств депонирования акций на акции право голоса по последним оставалось в распоряжении Консорциума учредителей, не затрагивая прав держателей свидетельств на получение дивидендов, причитавшихся владельцам обыкновенных акций, отодвигая их лишь от участия в управлении компанией;

— акционерное общество открытого типа «ОЛБИ-Дипломат», также основанное в 1993 году, с уставным капиталом 100 000 000 000 рублей, разделённого на 10 000 000 обыкновенных акций номинальной стоимостью 10 000 рублей каждая;

— акционерное общество открытого типа Транснациональная нефтяная компания «Гермес-Союз» с уставным капиталом 110 000 000 000 рублей, разделённого на акции номиналом 10 000 рублей каждая (по итогам третьей эмиссии акций, состоявшейся 13 января 1994 года), входившее в многопрофильный «Концерн «Гермес».

Обыкновенные акции самого акционерного общества открытого типа «Концерн «Гермес» номинальной стоимостью 10 000 рублей, на которые был разделён уставный капитал, равный 111 000 000 000 рублей, также без особых проблем реализовывались среди многих тысяч физических лиц. Ценные бумаги обоих компаний, хотя и содержали в себе элементарные арифметические расхождения, приобретались гражданами, доверявшими факсимильным подписям президента АООТ ТНК «Гермес-Союз», одновременно председателя Совета директоров АООТ «Концерн «Гермес» Геннадия Данилова и председателя Совета директоров АООТ ТНК «Гермес-Союз», являвшегося также президентом АООТ «Концерн «Гермес» Валерия Неверова. Интерес подстёгивался формально не плохими дивидендами, начисленными тем же АООТ ТНК «Гермес-Союз» по итогам 1993 года и составившими 550 % годовых, что способствовало скачку курса акций этой компании до 25 000 рублей за штуку при номинальной стоимости 10 000 рублей. Однако, учитывая, что по данным Госкомстата России инфляция рубля в 1993 году составила 839,9 %, а также, что в ряде периферийных регионов владельцам акций АООТ ТНК «Гермес-Союз» настоятельно предлагалось на дивиденды приобретать акции АООТ «Концерн «Гермес», эффективность финансовых вложений рядовых акционеров значительно снижалась.

//__ * * * __//

В начале 90-х годов XX века только появившиеся компании частного капитала как можно больше стремились выжать плюсов из даровой промышленной приватизации по-Чубайсу, галопирующей инфляции рубля, отсутствия законодательного регулирования вопросов экономики и маломальского государственного контроля над их деятельностью.

В качестве инструмента достижения поставленных перед собой целей они использовали привлечённые в обмен на свои акции свободные денежные средства российских граждан, по большей части не имевших возможности каким-то образом участвовать в управлении бизнесом, в который были вложены их сбережения.

Вот на этом фоне на территории Норильского промрайона вдруг появились акции, отражавшие нечто более осязаемое, в значимости и ценности производственных активов которого не сомневался ни один местный житель, соприкасавшийся с ними чуть ли ни каждый день своих трудовых буден. Это были акции РАО «Норильский никель», во-первых, номинал которых не соответствовал стоимости активов дочерних предприятий преобразованного концерна «Норильский никель», во-вторых, на то время он вообще не был ничем оплачен, кроме как неким авторитетом Анатолия Чубайса, в рекламных целях искусственно раздувавшимся в глазах гражданской общественности. Хотя данные подробности закулисных интриг большой приватизационной пьесы мало кого интересовали. Тогда как по формальным признакам ценные бумаги промышленного гиганта российской цветной металлургии, эффектно ворвавшиеся в жизнь многих северян, успели за очень короткий срок сформировать в умах людей приятную иллюзию приобщения к крупному частному капиталу как к чему-то значимому, способному непременно положительно сказаться на собственном достатке каждого человека, сделавшегося акционером.

Результаты денежного аукциона обыкновенных акций РАО «Норильский никель», состоявшегося в Норильске 19 ноября 1994 года, полученные под влиянием аукционного ажиотажа и всплесков своеобразной прокомбинатовской патриотичной истерии, далеко не полностью отражали реальную картину цен акций этой компании, как разумного баланса (соотношения) спроса и предложения на них.

Только зарождение и дальнейшее функционирование вторичного рынка акций РАО «Норильский никель» было способно на каждый период времени устанавливать реальное соотношение неуклонно возраставшего спроса на акции со стороны субъектов фондового рынка и предложения их продажи, поступавшие от первоначальных приобретателей этих ценных бумаг, получивших их на условиях Государственной программы приватизации.

Потенциальными продавцами акций РАО «Норильский никель» к концу 1994 года только по результатам закрытой подписки и распределения привилегированных акций типа «А» могли быть по максимуму 226,9 тысяч человек, являвшихся членами трудовых коллективов или бывшими работниками (пенсионерами) «дочек» концерна «Норильский никель», из которых:

а) на государственное объединение Норильский комбинат приходилось 178,1 тысяч человек, проживавших достаточно компактно в нескольких регионах страны;

б) на металлургические предприятия Кольского полуострова приходилось 22,1 и 17,2 тысячи человек, то есть на Комбинат «Североникель» и Комбинат «Неченганикель» соотв етственно;

в) ещё 5,6 тысячи акционеров было от Красноярского завода цветных металлов, 2,2 тысячи — от Института «Гипроникель» и 1,7 тысячи — от Оленегорского механического завода.

Своеобразную черту под первой стадией акционирования и приватизации концерна «Норильский никель» подвело письменное заявление за № 32/141 от 23 января 1995 года председателя Правления АО «Норильский комбинат» Николая Абрамова на имя главы Администрации городаНорильска, содержавшее в себе следующее:

«В связи с завершением приватизации Российского акционерного общества по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» и изменением формы собственности… прошу внести частичное изменение в регистрационные документы — свидетельства о регистрации РАО «Норильский никель» и АО «Норильский комбинат» в графу «форма собственности», указав: «смешанная (частно-государственная) общая долевая».

Другие сведения в свидетельствах о регистрации прошу не изменять, включая дату регистрации и номер.

Отчёт о закрытой подписке на акции РАО «Норильский никель» сдан в Российский Федеральный фонд имущества в январе 1995 г.

Отчёт о проведении денежных аукционов на акции также составлены и сданы в установленном порядке».

Отметим, становление рынка акций РАО «Норильский никель» происходило при соблюдении двух уставных положений этого открытого акционерного общества:

— «5.11. Акционеры Общества после полной оплаты принадлежащих им акций вправе реализовать их по своему усмотрению»;

— «5.12. Общество выдаёт акционеру бесплатно один сертификат на все принадлежащие акционеру акции в случае их полной оплаты».

Собственно рождением рынка акций РАО «Норильский никель» с уверенностью можно считать вторую половину сентября 1994 года, когда в обращении появились акции, проданные на Всероссийском специализированном чековом аукционе. Хотя необходимо признать, что имела место быть пусть тактическая, но существенная недоработка, которая в какой-то мере стала причиной отрицательных последствий для некоторых владельцев мелких пакетов акций РАО «Норильский никель», не коснувшись стратегически важного контрольного пакета акций компании, за которым бдел сам Анатолий Чубайс.

Дело было в том, что не только в конце 1994 года, но даже и в начале 1995 года наблюдалось отсутствие полного реестра акционеров РАО «Норильский никель», не работал депозитарий, следовательно, не было и возможности регистрировать сделки с акциями РАО «Норильский никель». Несмотря на то, что 31 августа 1994 года с АКБ «Уникомбанк» был заключён договор № 36/180 «Об оказании услуг по ведению реестра владельцев ценных бумаг», на формирование реестра акционеров и создание сети региональных регистрационных пунктов ушло много времени и значительные организационные усилия. Период становления завершился лишь к марту 1995 года, вот тогда-то АКБ «Уникомбанк» и смог приступить к оказанию всего объёма услуг депозитария по ведению реестра акционеров РАО «Норильский никель».

Уместно вспомнить прямо-таки детективную историю, случившуюся в тот период времени с рядом акционеров РАО «Норильский никель», наилучшим образом отразившую проблемы едва появившегося вторичного регионального рынка акций акционированного концерна «Норильский никель».

Началось всё 13 октября 1995 года, когда на имя президента, председателя Совета директоров РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова поступила коллективная жалоба граждан, в которой констатировалось, что при весьма странных обстоятельствах жалобщики лишились акций, приобретённых в ходе приватизации концерна «Норильский никель» на условиях Государственной программы приватизации.

В связи с данной жалобой Управлению по собственности и организации работы с акционерами, действовавшему под руководством Владимира Орлова, которое являлось преемником Комитета, занимавшегося акционированием и приватизацией всего концерна «Норильский никель», было поручено провести служебное расследование и разобраться в сути изложенных фактов, в ходе которого выяснилось следующее:

1) обратившиеся с жалобой 117 граждан являлись членами трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат, причём в абсолютном большинстве — работниками Талнахской обогатительной фабрики, входившей в состав упомянутого промышленного объединения. Следовательно, они имели право участвовать в закрытой подписке и приобрести на льготных условиях 3 (в случае отсутствия приватизационного чека), а при его наличии 21 (14 за ваучер и 7 за цену в 4700 рублей) обыкновенную акцию РАО «Норильский никель», что и было сделано;

2) до момента подачи жалобы граждане вообще не получали каких-либо выписок из реестра акционеров РАО «Норильский никель» и обнаружили, что число принадлежавших им обыкновенных акций значительно меньше того количества, что было приобретено ими по итогам закрытой подписки, только узнав о получении дивидендов, начисленных на акции компании по результатам 1994 года. Некоторым из этих акционеров, в своё время приобретших 21 акцию, предложили получить дивиденды лишь на 7 акций, оплаченных денежными средствами. Другие с большим удивлением узнали, что совсем не являются акционерами РАО «Норильский никель». Вышло так, что люди лишились как акций, так и дивидендов, ежегодно начислявшихся на них;

3) в располагавшемся в Москве главном офисе АКБ «Уникомбанк», занимавшимся ведением реестра акционеров РАО «Норильский никель», подтвердили, что пострадавшие 117 человек действительно являлись акционерами, — правда, которые сами же продали свои акции фирме «Лерман и Ко», специализировавшейся работой на фондовом рынке и представленной Александром Лерманом. Изменения в ещё едва-едва сформированный реестр акционеров РАО «Норильский никель», касавшиеся списания акций со счетов продавцов и занесение их на счёт покупателя, были совершены сотрудниками АКБ «Уникомбанк» на основании договоров купли-продажи акций, некоторые из них были нотариально удостоверены. Кроме этого, все договоры были зарегистрированы совместным российско-эстонским предприятием ТОО «Лерман Лтд.», в соответствии с положением пункта 5.2. Инструкции о правилах совершения и регистрации сделок с ценными бумагами (письмо Минфина России № 53 от 6 июля 1992 года) являвшимся неким инвестиционным институтом, который был вправе регистрировать сделки с ценными бумагами;

4) в течение осени и зимы 1994 — 1995 годов от имени и по поручению фирмы «Лерман и Ко» скупкой обыкновенных акций РАО «Норильский никель» у физических лиц — жителей городов и посёлков Большого Норильска занимался ряд коммерческих структур, среди которых наиболее выделялась инвестиционная компания «Коч». Это было время, когда держатель реестра акционеров РАО «Норильский никель» фактически ещё не работал, а спрос на акции с каждым днём всё возрастал, наряду с тем, что предложение формировалось мелкими акционерами, в своём большинстве не владевшими информацией об истинной цене принадлежавших им акций. Тогда-то такие коммерческие организации, как «Коч», стали принимать от граждан в качестве документов, подтверждавших их права на акции, не выписку из реестра акционеров РАО «Норильский никель», а выдававшиеся по итогам проведения закрытой подписки извещения и к ним квитанции к приходным кассовым ордерам о приёмке в уплату за акции приватизационных чеков. Иногда также прилагались справки, выдававшиеся по месту работы, о целевом удержании из зарплаты строго определённых денежных сумм: 2100 рублей в качестве уплаты цены трёх или 4700 рублей — семи обыкновенных акций РАО «Норильский никель»;

5) при простом визуальном сравнении удалось выявить не соответствие подписей продавцов, стоявших под договорами купли-продажи акций, и подписей тех лиц, от имени которых эти договоры подписывались. Этот результат был получен при явочной встрече с работниками Талнахской обогатительной фабрики, обратившимися с указанной жалобой. Относительно же оспаривавшихся договоров купли-продажи акций выяснилось, что они были нотариально удостоверены в период с 13 по 28 декабря 1994 года нотариусами Любовью Шаталовой (Норильск) и Ольгой Иванниковой (Талнах), а в период с 11 по 16 января 1995 года — зарегистрированы ТОО «Лерман Лтд.»;

6) оба нотариуса заявили, что вообще никогда не удостоверяли договоры купли-продажи акций РАО «Норильский никель» и не заверяли чьи-либо подписи на них. Тогда возникло предположение о том, что, вполне возможно, некие злоумышленники в своих корыстных целях использовали печать того же нотариуса Иванниковой, которую якобы она ориентировочно в этот период времени сдала на хранение соответствующему органу государственного управления. Кроме этого нотариусы заявили о своей приверженности работать исключительно по стандартам, принятым Управлением юстиции Администрации Красноярского края, которые не предусматривали такого вида нотариальную услугу, что из их уст, по-видимому, звучало достаточно убедительно для тех лиц, кто привык верить в человеческую честность и профессиональную неподкупность.

В завершении работы все материалы служебного расследования были переданы на рассмотрение президенту, председателю Совета директоров РАО «Норильский никель» Анатолию Филатову с предложением направить их вместе с соответствующим заявлением в адрес прокурора города Норильска Владимира Сурмача и начальника городского УВД Николая Стариченко. Однако по ряду толком никому не известных закулисных причин, скорее всего вызванных элементарным нежеланием «выносить сор из избы», решение вопроса по существу начало буксовать. Тогда-то по стечению обстоятельств, связанных с внесением весной 1996 года кардинальных изменений в персональный состав руководства РАО «Норильский никель», на помощь пришла Москва.

Устав ждать, тот же состав пострадавших граждан, когда со всей определённостью стало ясно, что они теряют и дивиденды, начисленные по результатам работы компании в 1995 году, обратился с прошением (входящий № РАО 33/192 от 12 мая 1996 года) на имя нового президента РАО «Норильский никель» Всеволода Генералова:

«Сообщаем Вам, что в РАО «Норильский никель» по моде нашего времени есть «обманутые вкладчики». Мы, работники Талнахской обогатительной фабрики, всего 117 человек, в 1994 г. подали заявления на участие в акционировании «Норильского никеля», внесли свои приватизационные чеки и денежную часть оплаты за акции, но сами акции (обыкновенные) до сих пор не получили. Уникомбанк прислал нам выписки из реестра лишь в ноябре 1995 года, и в этих выписках значится, что обыкновенных акций у нас нет.

По нашей просьбе Управление по собственности и работе с акционерами НГМК провело служебное расследование и установило, что Уникомбанк продал наши обыкновенные акции (общим числом около 8 900 шт.) некой фирме «Лерман и Ко» по поддельным документам. По заявлению Управления по собственности Норильская прокуратура возбудила уголовное дело, а Норильское УВД проводило расследование с декабря 1995 г. по март нынешнего года.

Результат этого расследования таков: виновные не найдены, дело приостановлено.

Все как бы ни при чём: РАО акции нам начислило; держатель реестра Уникомбанк, оказывается, не обязан проверять подлинность предъявленных ему документов; а у милиции нет денег на поиски преступников.

Но ведь это РАО придумало правило игры, по которым такое жульничество стало возможным, и ведь это Уникомбанк дал себя обмануть. Почему же убытки должны нести мы, совершенно не причастные рядовые акционеры?

Мы требуем от Правления РАО «Норильский никель» восстановить наши законные права акционеров:

1. Отдать причитающиеся нам обыкновенные акции.

2. Выплатить по этим акциям дивиденды за 1994 и 1995 годы».

Результатом обращения на имя только назначенного на должность президента РАО «Норильский никель» В. Генералова стало уголовное дело, возбуждённое компетентными правоохранительными органами по изложенным фактам и отправленное на расследование в Отдел по организованной преступности Центрального округа Москвы.

Действительно, верно говорят, что «новая метла по-новому метёт».

Через некоторое время в Норильске появилась информация, что РАО «Норильский никель» изыскало средства и приобрело на фондовом рынке необходимое количество собственных акций, проведя расчёт ими с людьми, пострадавшими в описанной афёре.

Однако тем делом всё не окончилось. Молниеносно проведённая приватизация РАО «Норильский никель» привела к такому количеству ошибок, что исправлять их на основании вынесенных судебных решений пришлось даже в начале XXI века. Сначала это было поручено Корпоративному Негосударственному Пенсионному Фонду «Норильский никель», с которым 20 мая 1996 года ОАО «Норильский комбинат» в лице директора по экономике Владимира Юрченко заключило договор поручения № 32-186/96. По этому договору КНПФ «Норильский никель» (поверенный) в лице директора по инвестициям Евгения Федосеева уполномочивался принимать заявки бывших работников комбината и приравненных к ним лиц на участие в закрытой подписке на акции РАО «Норильский никель» из дополнительно созданного фонда акционирования работников предприятия, заключать соглашения на приобретение акций и получать деньги.

Прошло совсем немного времени, и со сменой власти в РАО «Норильский никель» этой проблемой занялся норильский филиал потанинского Негосударственного Пенсионного Фонда «Интеррос — Достоинство», тесно функционировавший с Межрегиональным отделением общества инвалидов «Северянин», наделённого правом использования налоговых льгот.

К примеру, только на основании распоряжения исполнявшего обязанности первого заместителя генерального директора ОАО «Норильский комбинат» Виктора Томенко № 690 от 27 июля 1998 года в качестве благотворительного взноса была перечислена сумма в 3 231 180 рублей. Большая часть этих денежных средств целевым образом использовалась на приобретение на вторичном рынке 25 600 обыкновенных акций РАО «Норильский никель» для передачи их по 64 штуки каждому из 400 акционеров, восстановленных в своих правах на основании судебных решений или управленческих актов руководства компании.

Вот такие послеприватизационные кувыркания продолжались и в течение первых двух лет XXI века, когда уже стоял вопрос конвертирования акций РАО «Норильский никель» в акции ОАО «ГМК «Норильский никель».

//__ * * * __//

На начальном этапе фондовый рынок проявлял интерес по большей части именно к обыкновенным (голосующим) акциям РАО «Норильский никель». Однако чем очевиднее становились ожидания скорого наступления дня, когда Государство продаст контрольный пакет обыкновенных акций РАО «Норильский никель», тем постепенно возрастал интерес и к привилегированным акциям типа «А» этой компании, положение пункта 5.13 Устава которой гласило:

«С момента продажи первой акции из контрольного пакета голосующих акций, закреплённого за государством, привилегированные акции типа А по заявлению акционера конвертируются в обыкновенные (голосующие)».

В случае продажи Государством контрольного пакета обыкновенных акций РАО «Норильский никель», изначально равного 38 % уставного капитала, соответственно сразу же изменился бы и сам контрольный пакет акций, размер которого увеличился бы по максимуму до 50 % плюс 1 обыкновенная акция, изменив, таким образом, соотношение голосов на Общем собрании акционеров РАО «Норильский никель» (!).

Это учитывали в своей деятельности как компании-посредники, профессионально работавшие на фондовом рынке с целью получения ценовой (спекулятивной) разницы от операций с ценными бумагами, так и коммерческие организации, непосредственно или через посредников проявлявшие интерес к деятельности РАО «Норильский никель» как к крупнейшему производителю цветных и благородных металлов.

Так или иначе, но основная борьба в конечном итоге должна была разгореться за право формировать органы управления РАО «Норильский никель», либо, как минимум, оказывать какое-либо влияние на принятие ими управленческих решений. Осознание этого подталкивало руководство компании к поиску путей максимальной консолидации акций, распылённых, прежде всего, среди большого числа физических лиц. Один из таких вариантов был предложен советником президента РАО «Норильский никель» Борисом Котляром и заключался в создании закрытого акционерного общества «Норильчанин», уставный капитал которого оплачивался бы акциями РАО «Норильский никель». Однако это предложение так и не было реализовано.

Тогда мало кто осознавал, что с передачей во владение финансовой структуре ФПГ «Интеррос» 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» задолго до его продажи Государство предоставило отличную возможность АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» спокойно докупить на фондовом рынке недостающее до формирования будущего контрольного пакета (50 % + 1 акция) количество акций РАО «Норильский никель». Разыгранная верховной властью комбинация буквально со старта произвела пару россиян в потенциальные инвалютные миллиардеры, да ещё десяток — в аналогичные мультимиллионеры, одновременно отведя многим другим их согражданам «почётную» роль доверчивых «Буратино» фондового рынка, не успевших разувериться в порядочности государственной власти, готовых и далее быть «водимыми за нос» ради процветания ельцинской демократии (!).

Вот так и руководство РАО «Норильский никель» просчитывало два наиболее вероятных варианта развития событий: проведение уполномоченными государственными органами открытого честного конкурса по определению дальнейшей судьбы контрольного 38 % пакета акций компании; передача 38 % контрольного пакета в долгосрочное владение трудовому коллективу РАО «Норильский никель», его дочерних акционерных обществ в лице руководства компании-холдинга. Конечно, вариант простой передачи всего контроля над сверхприбыльным промышленным производством цветных и благородных металлов структуре, совершенно далёкой от металлургии, которой управляли люди известные лишь в финансово-спекулятивных кругах, долгое время в расчёт не брался.

Также не сбрасывался со счетов и возможный интерес к 38 % контрольному пакету акций РАО «Норильский никель» зарубежных компаний-конкурентов, действовавших в основном не напрямую, а через российские фирмы, специализировавшиеся на оказании посреднических услуг в проведении операций на отечественном фондовом рынке.

Так, с 1994 года устойчиво стал проявляться рост мирового потребления товарного никеля, составивший по результатам года 867,6 тысяч тонн, а уже в 1995 году — 936 тысяч тонн, что на 11 % превысило потребление этого металла в 1990 году. Тогда как мировое производство товарного никеля в 1994 году составляло 834 тысячи тонн, а в 1995 году -916,9 тысяч тонн. Некоторое опережение спроса над предложением способствовало росту мировых цен на товарный никель, использовавшийся при производстве нержавеющих и легированных сталей, легированного чугуна, сплавов для магнитов, изготовления лигатур для порошковой металлургии и так далее.

Подъём мировой экономики, рост мировых цен на товарный никель стимулировали крупнейшие компании-производители никеля направлять весомую часть своих ресурсов на получение доступа к новым источникам рудного сырья, к таким, как открытое в 1995 году месторождение Войси Бей в Лабрадоре (никель — медь — кобальт), являвшееся одним из крупнейших в мире.

В середине 90-х годов XX века более 55 % объёма производства товарного никеля в мире приходилось на две канадские компании — «International Nickel company of Canada, Ltd.» (ИНКО) и «Falconbridge Ltd.» («Фолконбридж»), австралийскую «Western Mining Corporation Ltd.» («Вестерн Майнинг») и французскую «Эрамет». («Mining Journal», 1994, Sept.30, p.243)

К примеру, имея в качестве своей основной производственно-сырьевой базы пояс медно-никелевых месторождений вблизи города Садбери (провинция Онтарио, Канада), фирма ИНКО продолжала активно искать доступ к рудным месторождениям в других частях света. Через свою дочернюю компанию ПТ ИНКО она обеспечила значительное присутствие своего бизнеса в Индонезии, получив разрешения проводить разведку недр на территории «Ист-Помалаа», расположенной к востоку от месторождения «Иомалаа», разработку которого осуществляла государственная индонезийская компания «ПТ Анека Тамбанг», проводившая работы вблизи одноимённого города Помалаа. («Mining Journal», 1994, Sept.30, p.61) Кроме этого ИНКО проводила активные поисковые мероприятия на острове Сулавеси Малайского архипелага (Индонезия) — как вокруг уже действовавших производств, так и на новых территориях. Эта канадская компания проявила свой интерес и к рудным месторождениям французской территории Новой Каледонии, разведанным в 1992 году, удерживая на то время 85 % долю в правах на разработку гигантского кобальт-никелевого месторождения «Goro». («Metal Bulletin», 1994, Sept.1, p.10)

В своих притязаниях на расширение рудной базы от ИНКО не отставала и ведущая французская горнодобывающая и металлургическая компания «Эрамет», продолжившая увеличивать объёмы своих инвестиций в наращивание добычи никельсодержащих руд из недр Новой Каледонии, с середины XIX века являвшейся французской колонией.

Компания «Фолконбридж» совместно с фирмой «Триллион Ресурс» обнаружила никель-кобальтовое месторождение в западной части Ivory Coast (Берег слоновой кости) на никелевой концессии Biankouma-Sipilou, права на которую были получены «Триллион Ресурс» в 1989 году, после чего выразила намерения вложить значительные финансовые ресурсы в развитие этой рудной базы. («Metal Bulletin», 1994, Sept.22, p.6)

Австралийский производитель товарного никеля компания «Вестерн Майнинг», введя в середине 90-х годов XX века в промышленную эксплуатацию рудник «Мат Кейз», планировала выйти на один из самых низких уровней себестоимости производства этого металла. Параллельно в это время она начинает проявлять активный интерес к рудным месторождениям на Кубе, даже намереваясь создать с кубинцами совместное предприятие по переработке добываемых руд. («Mining Journal», 1994, Sept.30, p.243)

В этой связи просто наивно полагать, что мирового уровня промышленные гиганты в области производства никеля окажутся совсем в стороне от событий, происходивших в России в середине 90-х годов XX века, что они не обратят внимания на чубайсовскую копеечную приватизацию Российского государственного концерна «Норильский никель». Особенно если учитывать, что зарубежные конкуренты были прекрасно информированы о той богатейшей рудной базе, на которой функционировали промышленные производства концерна, чей правопреемник (РАО «Норильский никель») в 1994 году выдал 162,4 тысяч тонн, а в 1995 году — 180,1 тысяч тонн товарного никеля. В общем же в России в 1994 и 1995 годах соответственно было произведено 180,4 и 201,1 тысяч тонн этого цветного металла, то есть порядка 20 % всего мирового производства (!).

Номенклатура товарной никелевой продукции российских компаний включала в себя: никель катодный и гранулированный, ферроникель, электролитический порошок, карбонильный порошок и дробь, закись никеля, гидрат закиси никеля, сульфат никеля. Благодаря тому, что значительная часть продукции того же акционированного концерна «Норильский никель» шла на экспорт даже в условиях глубокого экономического кризиса в стране, РАО «Норильский никель» не допустило сколько-нибудь серьёзного снижения объёмов производства этого цветного металла.

Судите сами, из 201,1 тысячи тонн товарного никеля, произведённого в 1995 году, 181 тысяча тонн (90 %) была экспортирована в виде первичного металла; кроме этого, ещё 14,6 тысяч тонн никеля было продано на экспорт в качестве составляющего компонента легированных и нержавеющих сталей. Таким образом, на внутрироссийское потребление осталось 5,3 тысячи тонн, или 2,6 % от общего объёма произведённого в стране в 1995 году товарного никеля.

Преобладание в реализационной схеме товарного никеля гарантированного сбыта на экспорт также способствовало подогреву интереса к акциям РАО «Норильский никель» со стороны зарубежных конкурентов ведущего российского производителя цветных и благородных металлов.

Немаловажную роль во всём этом играло то, что в номинальной стоимости акций РАО «Норильский никель» совсем не получила отражение оценка разведанных и вовсю эксплуатировавшихся месторождений сульфидных медно-никелевых руд, к чему как раз и проявляли интерес иностранные компании, со стороны отслеживавшие политику российских властей.

По данным специалистов фирмы «New Alliance Corporation», которая являлась одним из активных участников российского рынка ценных бумаг того времени, средняя биржевая цена обыкновенных акций РАО «Норильский никель» в середине февраля 1995 года составляла $ 4,5 — покупка и $ 6,0 — продажа. Торговые операции с этими ценными бумагами проводили «Российский брокерский дом» и «CS Fest Boston Uk. Ltd.» (USA).

Отметим, появлению на бирже достаточно крупных пакетов обыкновенных акций РАО «Норильский никель» предшествовала их скупка у очень многих мелких держателей, ставших акционерами компании по условиям Государственной программы приватизации.

Повседневная скупка обыкновенных акций РАО «Норильский никель», проводившаяся на территории городов и посёлков Норильского промрайона и всего Таймыра с начала осени 1994 года фирмами-посредниками, держалась на сравнительно низком уровне от 15 000 до 25 000 рублей за акцию, что было эквивалентно от $ 4,86 до $ 8,1 (по курсу 3085 рублей/$).

Этому было две причины:

1) отсутствие чёткого понимания, по каким всё-таки правилам будет решаться окончательная судьба контрольных пакетов акций самых рентабельнейших российских промышленно-отраслевых компаний, на базе активов которых со временем образовались современные сырьевые «голубые фишки» российского фондового рынка, а также как это будет увязано с ещё не поставленными тогда вопросами дальнейшего недропользования;

2) экономический кризис, подтопивший материальное благополучие большинства простых россиян, создал все условия для того, чтобы малосведущие в хитросплетениях только появившегося фондового рынка люди легко и во многом за бесценок расставались со своими акциями, надеясь хоть чем-то и немедленно поддержать своё благополучие.

Конечно, если бы судьба 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» решалась на честном аукционе или конкурсе, то курсовая (рыночная) цена акций компании на вторичном рынке достигла бы в десятки раз более высоких показателей, чем это имело место быть. Вот тогда-то наверняка россиянин, продав маленький пакет акций РАО «Норильский никель», приобретённый за один приватизационный чек (ваучер), действительно купил бы две машины «Волга», как это и обещали демократы ельцинской поры (!).

2.5. Конфликт на почве акционирования и приватизации Красноярского завода по производству цветных металлов в составе концерна «Норильский никель»

В самом начале настоящей главы книги указывалось на то, что акционирование концерна «Норильский никель» не проходило «без сучка и задоринки», а было сопряжено с достаточно серьёзными организационно-структурными трудностями, которые получили своё продолжение и в процессе приватизации РАО «Норильский никель».

Напомним читателю, как директор Красноярского завода по производству цветных металлов Владимир Гулидов прямо под текстом предложенного ему для согласования решения Правления концерна, написал:

«Завод «Красцветмет» на условиях документов, представленных совещанию, акционироваться не может. Считаю целесообразным оставить завод в государственной собственности, с последующим акционированием и организацией работ по контрактам с поставщиками сырья».

Это было только начало! Процесс вырывания красноярского завода из структуры концерна «Норильский никель» закрутился буквально параллельно акционированию этого промышленно-отраслевого объединения, образованию РАО «Норильский никель» и далее его приватизации. По ходу дела поддержку обеим спорящим сторонам оказывали самые высокопоставленные государственные мужи.

Несмотря на упоминание Красноярского завода по производству цветных металлов в приложении к Указу Президента России № 1017 от 30 июня 1993 года, в соответствии с которым предписывалось акционировать и приватизировать Российский государственный концерн «Норильский никель» единым производственно-хозяйственным комплексом, это не устранило противоречия среди госчиновников самого верхнего эшелона власти.

Так, 13 мая 1994 года у заместителя Председателя Правительства России Анатолия Чубайса состоялось совещание, инициированное неоднократными письменными обращениями главы Администрации Красноярского края Валерия Зубова, жёстко поставившего вопрос о правомерности акционирования и приватизации концерна «Норильский никель», в состав которого входил Красноярский завод по производству цветных металлов. При обсуждении этой темы присутствовали как сам Валерий Зубов и директор «Красцветмет» Владимир Гулидов, так и президент РАО «Норильский никель» Анатолий Филатов, его заместитель Борис Казаков, директор преобразованного концерна «Норильский никель» по экономическим вопросам Владимир Механик, а также многие заинтересованные высокопоставленные госчиновники Госкомимущества, Роскомдрагмета и Роскомметаллургии. В ходе проведённой на совещании дискуссии присутствующие под протокол, подписанный председательствующим Анатолием Чубайсом, приняли решение:

«1. Отметить, что акционирование концерна «Норильский никель» осуществляется в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 30 июня 1993 года № 1017 «Об особенностях акционирования и приватизации Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель».

Принятию этого Указа предшествовала большая подготовительная работа, в ходе которой была разработана концепция акционирования этого концерна как единого технологического комплекса, при этом инициатива такого подхода к акционированию концерна исходила от предприятий, входящих в его состав, что отражено в решении правления концерна «Норильский никель» от 20 июля 1992 года № КН-16, подписанном руководителями и представителями советов трудовых коллективов всех предприятий, входящих в состав концерна…

Принятие отдельного Указа Президента Российской Федерации было вызвано необходимостью сохранения крупнейшего в стране комплекса по производству никеля, кобальта, меди и металлов платиновой группы с входящими в его состав предприятиями, связанными между собой единым технологическим процессом переработки норильского рудного сырья с содержанием драгоценных металлов.

Наличие в составе концерна Красноярского завода цветных металлов, который осуществляет аффинаж драгоценных металлов, поставляемых в полупродуктах Норильского комбината и комбината «Североникель», обусловило закрепление в федеральной собственности не менее 51 % голосующих акций РАО «Норильский никель» и закрепление Указом Президента сохранения права на переработку руд драгоценных металлов…

Проект Указа был в установленном порядке согласован с заинтересованными министерствами, а также с администрациями Красноярского края, Мурманской области и Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа.

Государственной программой приватизации на 1994 год (раздел 6, Отраслевые особенности приватизации государственных (муниципальных) предприятий, п. 6), утверждённой Указом Президента Российской Федерации от 24 декабря 1993 года № 2284, предусмотрено, что приватизация РАО «Норильский никель» регулируется действующими указами и распоряжениями Президента Российской Федерации…

2. Принять к сведению, что замечания, изложенные в письмах главы администрации Красноярского края от 23.04.94 г. № 10-0601, от 05.05.94 г. № 10-0604 и письме Красцветмета от 29.04.94 г. № 1/41, а также высказанные в ходе совещания В.М.Зубовым (по процедурным вопросам), Е.М.Бычковым и В.Н.Гулидовым (о правомерности включения Красцветмета в состав РАО «Норильский никель»), нашли отражение в принятых Президентом Российской Федерации, Правительством Российской Федерации и Госкомимуществом России решениях по акционированию и приватизации Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель»…

5. Отметить, что вопросы финансирования социальной сферы, поставленные в письме главы администрации Красноярского края Зубова В.М. № 10-0601 от 23.04.94 г., будут решаться в рамках акционерного общества, так как объекты жизнеобеспечения социальной сферы остаются в РАО «Норильский никель» и включены в его уставный капитал.

6. Рекомендовать руководству Норильского ГМК /«Норильский никель»/ приостановить процесс перерегистрации в Дудинке до согласования комплекса вопросов, связанных с финансовыми отношениями между Таймырским автономным округом, Красноярским краем и Минфином РФ».

Не вызывает сомнений, что такое решение проблемы устроило только руководство РАО «Норильский никель» да самого Анатолия Чубайса, поскольку голоса несогласных были попросту заглушены тоном совещания и весом погон, присутствовавших на нём высокопоставленных госчиновников. В итоге борьба «за самоопределение» красноярского завода от РАО «Норильский никель» продолжилась, причём с попеременным успехом.

Не прошло и года с момента издания известного президентского указа № 1017 и двух недель после проведения совещания под председательством Анатолия Чубайса, как отделенческую политику властей Красноярского края поддержал не кто-нибудь, а сам Председатель Правительства России Виктор Черномырдин, подписавший распоряжение № 786-р от 25 мая 1994 года, положения которого гласили:

«В связи с обращением главы администрации Красноярского края В.М.Зубова:

1. Госкомимуществу России:

провести согласование планов приватизации Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» и предприятий, в него входящих, с администрациями Красноярского края, Мурманской области и Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа;

подготовить и внести в установленном порядке предложения об исключении Красноярского завода цветных металлов из числа приватизируемых предприятий.

2. Рекомендовать Российскому акционерному обществу «Норильский никель» до 1 июля 1994 г. заключить с администрациями субъектов Российской Федерации, указанными в пункте 1 настоящего распоряжения, договоры по совместному использованию и финансированию эксплуатации и содержания жилья, объектов социально-культурного, коммунально-бытового назначения, ранее находившихся в ведении предприятий, входивших в Российский государственный концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель», за исключением этих объектов Красноярского завода цветных металлов.

3. Госкомимуществу России совместно с администрациями субъектов Российской Федерации, указанными в пункте 1 настоящего распоряжения, и Российским акционерным обществом «Норильский никель» подготовить изменения в устав Российского акционерного общества «Норильский никель» и внести их в установленном порядке».

Практически одновременно с изданием указанного премьерского распоряжения по двум ведущим каналам красноярских телекомпаний прозвучало выступление губернатора Красноярского края Валерия Зубова, обвинившего Госкомимущество России в том, что акционирование концерна «Норильский никель» проводилось с явными нарушениями законодательства и втайне от местных властей. Краевой глава открыто заявил, что кроме «закулисной» подготовки незаконной приватизации по итогам акционирования концерна вместе с заводом «Красцветмет», являвшимся по сути своей монополистом по выпуску платины, утратился государственный контроль над производством благородных металлов, а сделано это было лишь в угоду «узкому кругу чиновников и руководителей концерна».

Этот губернаторский выпад против действий российского федерального ведомства получил своё отражение в статье «Громкий скандал на финише чековой приватизации», опубликованной в газете «Известия» (№ 99, 1994 год).

Валерий Зубов утверждал, что проект президентского указа об акционировании и приватизации концерна «Норильский никель», а вместе с ним и Красноярского завода по производству цветных металлов, был согласован не им, а его первым заместителем Валерием Сергиенко, после чего последний был уволен. Однако из вышедшей 1 июня 1994 года в газете «Известия» статьи журналиста Игоря Карпенко «Скандала с приватизацией «Норильского никеля» не было» следовало, что красноярский губернатор не поднимал вопроса о необходимости внесения соответствующих изменений в президентский указ, хотя неоднократно имел возможность это сделать. В тоже время, исходя из данной статьи, Анатолий Чубайс так комментировал сложившуюся ситуацию:

«Немедленно, как только этот вопрос впервые был им /В.Зубовым/ поставлен, по его просьбе мы собрали специальное совещание, на которое пригласили генерального директора «Норильского никеля» А.Филатова. На совещании был рассмотрен полный перечень проблем, которые беспокоили главу Красноярского края. По части из них мы приняли решения, которые отстаивал директор концерна Филатов, по части — Зубов. Главный вопрос, связанный с «Красцветметом», решался не на уровне московских и красноярских начальников, а на уровне предприятия. Было проведено собрание акционеров на «Красцветмете», которое само решало, входить или не входить им в состав «Норильского никеля». Собрание решило — не входить. Мной было направлено премьеру предложение об исключении завода из концерна. 24 мая Виктор Черномырдин подписал постановление о выделении «Красцветмета» из «Норильского никеля».

Из этого следовало, что или журналист неправильно понял мэтра российской промышленной приватизации, или сам Анатолий Чубайс «заводил рака за камень», но никаких акционеров Красноярского завода по производству цветных металлов в то время не было и быть не могло, так как завод продолжал функционировать в организационноправовой форме государственного унитарного предприятия. Скорее всего, отрицательное отношение к акционированию и приватизации в составе концерна «Норильский никель» выразило общее собрание или конференция членов трудового коллектива красноярского металлургического завода, которые отчасти успели получить в свою собственность акции РАО «Норильский никель», в проекте являвшегося единственным акционером будущего ОАО «Красцветмет».

Можно как угодно трактовать слова Анатолия Чубайса, но без всяких сомнений искренности в них было мало, и конфликт, напоминавший «бумажно-правовую войну», разгорелся с неистовой силой. Прошли всего-то сутки с момента издания премьерского распоряжения № 786-р, когда президент РАО «Норильский никель» Анатолий Филатов решительно атаковал своих противников, подписав приказы № 1 и№ 2, содержавшие в себе соответствующие оргвыводы, и фактически направленные на снятие с должности Владимира Гулидова. Встретив сопротивление, выражавшееся в поддержке красноярцами своего директора, Анатолий Филатов усилил натиск, буквально следом подписав приказ № КН-09 от 2 июня 1994 года «О проведении ревизии финансово-хозяйственной деятельности Красноярского завода цветных металлов».

Получив и ознакомившись с этим и другими приказами, директор Красноярского завода по производству цветных металлов Владимир Гулидов уверенным почерком прямо на тексте приведённого выше приказа выразил своё отношение к сложившейся ситуации, адресовав его председателю образованной ревизионной комиссии Владимиру Фельдману:

«Приказ не считаю законным. Прилагаю заключение о полномочиях президента, выполненное юристами. Комиссия на завод допущена не будет. 7.06.94 г.».

Из приложенного заключения о правомерности возможного увольнения директора Красноярского завода по производству цветных металлов президентом РАО «Норильский никель», подготовленного начальником договорно-правового отдела красноярского завода Е. Кудрявцевой, следовало:

«Директором завода цветных металлов Гулидов В.Н. был избран на конференции трудового коллектива с последующим утверждением его в этой должности приказом Министерства цветной металлургии СССР № 357-к от 6 июня 1988 года.

В должности состоит 6 лет. Контракта с собственником в лице Госкомимущества либо другого юридического лица, уполномоченного заключить контракт с директором предприятия (письмо Министерства труда и занятости населения РФ от 11 июня 1992 года № 5 а) не имеет.

Таким образом, исходя из смысла части 2 пункта 2 статьи 29 КЗоТ РФ, действие трудового договора директора продолжается независимо от того, что произошло преобразование завода в дочернее акционерное общество РАО «Норильский никель».

Кроме того, согласно п. 10.6 Устава РАО, Президент РАО обязан заключить контракт с руководителем дочернего АО, являющегося членом правления РАО по должности.

Назначение, увольнение должностных лиц правления РАО — это компетенция Совета директоров, а не президента РАО (ст. 9.3 Устава РАО).

Приказ № 1 от 26.05.1994 г. не содержит в себе перечня виновных действий директора завода, в чём они выражались, какие повлекли последствия, либо какие могли повлечь последствия… Приказ не содержит ссылку на КЗоТ РФ по которой произведено увольнение /нарушена ст. 39 ч. 4 КЗоТ РФ/

Исходя из вышеизложенного, считаю возможным обжаловать приказ об увольнении в народный суд., предъявив иск о восстановлении на работе и взыскании заработной платы за время вынужденного прогула».

Иными словами, президенту РАО «Норильский никель» Анатолию Филатову чётко дали понять, применительно к Красноярскому заводу по производству цветных металлов, «кто в доме хозяин». Владимир Гулидов, избранный конференцией трудового коллектива на должность директора завода ещё до создания Российского государственного концерна «Норильский никель» (1989 год), опираясь на поддержку губернатораКрасноярского края Валерия Зубова, чувствовал себя в этом противостоянии с президентом РАО «Норильский никель» Анатолием Филатовым очень и очень уверенно.

Тогда, убедившись, что наскоком супротивный завод не усмирить, а его директора не уволить, Анатолий Филатов обратился за поддержкой к верховному властителю России и, что интересно, ведь кто-то ему в этом с готовностью помог. Иначе почему встреча с «Большим Папой» состоялась в тот же самый день, когда Владимир Гулидов резолюцией на приказе № КН-09 по РАО «Норильский никель» категорично выразил своё отношение к происходившим событиям. Совершенно не исключено, что в организации этой встречи в верхах далеко не последнюю роль сыграл Анатолий Чубайс, учитывая его доверительные отношения с Борисом Ельциным. Ведь именно он тут же по каналам правительственной связи телеграфировал (ПР. Москва, 112335/3744 7/6 0815) всем главам заинтересованных субъектов Российской Федерации, руководству РАО «Норильский никель» и директорам дочерних предприятий концерна «Норильский никель» о волеизъявлении главы России:

«Сообщаю для руководства, что Президент Российской Федерации Б.Н.Ельцин по результатам встречи с президентом РАО «Норильский никель» А.В.Филатовым 07 июня 1994 года подтвердил, что акционирование и приватизация концерна «Норильский никель» должна быть завершена в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 30 июня 1993 года № 1017, распоряжением Правительства Российской Федерации от 05 мая 1994 года № 633-ри распоряжением Госкомимущества России от 06 апреля 1994 года № 727-р. Президентом дано указание обеспечить безусловное проведение закрытой подписки и открытого чекового аукциона до 30 июня 1994 года. Прошу руководителей предприятий РАО «Норильский никель» и глав администраций обеспечить завершение приватизации РАО «Норильский никель».

Для согласования плана приватизации прошу главу Администрации Красноярского края В.М.Зубова срочно направить в Госкомимущество члена комиссии Корнева.

Председатель Госкомимущества России А.Б.Чубайс».

Ранее, когда речь шла о закрытой подписке на акции РАО «Норильский никель», уже цитировался отрывок из этой телеграммы, в данном случае приведён её полный текст.

Образно говоря, «получив по зубам», Владимир Гулидов, наивно лелея надежду, что российская судебная система уже перестала руководствоваться «телефонным правом» сильных мира сего на предоставление суду настоятельных рекомендаций относительно того, кто в том или ином споре в действительности прав, а кто нет, обратился за правдой в Высший арбитражный суд Российской Федерации. Объём требований, изложенных в исковом заявлении к Госкомимуществу Российской Федерации, включал в себя:

«1. Распоряжение № 727-р от 6.04.1994 года отменить.

2. Признать действия Госкомимущества РФ по насильственному, вопреки воле трудового коллектива, акционированию Красноярского завода цветных металлов незаконными.

3. Обязать Госкомимущество РФ исключить Красноярский завод цветных металлов из состава предприятий, образующих на правах дочерних акционерных обществ РАО «Норильский никель».

В качестве основного довода в пользу своих требований истец привёл ссылку на положения пунктов 2.1.5. и 2.1.32. Государственных программ приватизации 1992 и 1994 годов соответственно, в соответствии с которыми аффинажные заводы относились к категории предприятий, приватизация которых была запрещена:

«2.1. Объекты и предприятия, приватизация которых запрещена:

2.1.5. Центральный банк Российской Федерации, предприятия, организации и учреждения, обеспечивающие выпуск и хранение денежных знаков, государственных казначейских билетов, облигаций и других государственных ценных бумаг.

Объекты и предприятия по сортировке драгоценных камней, аффинажные заводы».

Кроме этого, в исковом заявлении обращалось внимание на то, что распоряжение Госкомимущества Российской Федерации № 727-р от 6 апреля 1994 года «Об учреждении Российского акционерного общества по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» было подготовлено без участия представителей истца и чиновников территориального управления Госкомимущества России по Красноярскому краю. Там же отмечалось, что трудовой коллектив красноярского аффинажного завода «Красцветмет» не одобрил приватизацию предприятия в составе концерна «Норильский никель».

Ответчик во главу угла своей аргументации, направленной против доводов истца, поставил ссылку на правило пункта 6.1. раздела 6 «Отраслевые особенности приватизации государственных (муниципальных) предприятий» Государственной программы приватизации 1994 года, утверждённой Указом Президента России № 2284 от 24 декабря 1993 года, в соответствии с которым: «Приватизация и преобразование в акционерные общества государственных предприятий, производственных и научно-производственных объединений по… добыче и переработке драгоценных металлов и драгоценных камней… объектов Российского акционерного общества «Российский никель» регулируется действующими указами и распоряжениями Президента Российской Федерации».

Совершенно неважно, что при подготовке проекта президентского указа его авторы перепутали «Норильский никель» с «Российским никелем», о чём несколько ранее уже отмечалось в настоящей книге. Важно совершенно другое, что Высший арбитражный суд Российской Федерации не внял доводам истца, опиравшегося на норму права, принятую органом законодательной власти страны при утверждении Государственной программы приватизации на 1992 год, согласившись с ответчиком, уповавшим на специальную норму президентского указа. Насколько уж это отвечало принципам правового регулирования, принятым в демократическом правовом государстве — это вопрос, но в итоге 11 — 13 июля 1994 года «Красцветмет» проиграл судебную тяжбу, и всё пошло так, как и было задумано великим комбинатором промышленной приватизации в России (!).

В сложившейся тогда ситуации в какой-то степени пострадал авторитет Председателя Правительства России Виктора Черномырдина, по наущению Анатолия Чубайса подписавшего 24 мая 1994 года распоряжение, на следующий день зарегистрированного под № 786-р, в итоге, противопоставив своё мнение политике Президента России Бориса Ельцина. Хотя, конечно, учитывая отсутствие чёткого правового регулирования решения вопросов, касавшихся промышленной приватизации в России, это было не чем иным, как досадной мелочью, всего лишь одной из бюрократических подстав высокопоставленным госчиновником своего шефа и не более того.

Да и вообще скоро всё стало на свои места:

1. При акционировании Красноярского завода по производству цветных металлов было образовано ОАО «Красцветмет», вскоре приватизированное. После чего прошло совсем немного времени, и ОАО «Красцветмет» было благополучно национализировано путём передачи этой компании (в прошлом предприятия государственной федеральной формы собственности) в государственную собственность Красноярского края в счёт погашения консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» перед бюджетом этого субъекта Российской Федерации. Вышло так, акционировали и приватизировали государственную федеральную собственность «за копейку», а после отдали Государству же, но только уровнем пониже в лице субъекта федерации (Красноярский край), оценив аффинажный заводик «за рубль», то есть много дороже!

В результате Россия  экономически проиграла дважды: во-первых, когда по-дешёвке позволила акционировать свою промышленную собственность, после чего приватизировать её в интересах двух частных лиц, во-вторых, когда выкупала эту же самую собственность по рыночной цене, погасив зачётом встречных требований недоимку по налоговым платежам в бюджет Красноярского края (!).

Было бы логичным спросить Анатолия Чубайса, как это соответствовало следующей записи в протоколе совещания от 13 мая 1994 года:

«Принятие отдельного Указа Президента Российской Федерации было вызвано необходимостью сохранения крупнейшего в стране комплекса по производству никеля, кобальта, меди и металлов платиновой группы с входящими в его состав предприятиями, связанными между собой единым технологическим процессом переработки норильского рудного сырья с содержанием драгоценных металлов.

Наличие в составе концерна Красноярского завода цветных металлов, который осуществляет аффинаж драгоценных металлов, поставляемых в полупродуктах Норильского комбината и комбината «Североникель», обусловило закрепление в федеральной собственности не менее 51 % голосующих акций РАО «Норильский никель» и закрепление Указом Президента сохранения права на переработку руд драгоценных металлов».

Это высокопоставленная лживость и форменный цинизм, и только!

2. Губернатор Красноярского края Валерий Зубов смог преодолеть разногласия и в дальнейшем научился действовать в фарватере политики Москвы, всячески поощрявшей укрепление олигархического капитализма, а директор образованного ОАО «Красцветмет» Владимир Гулидов трагически погиб 17 апреля 1999 года в автомобильной катастрофе на трассе Новосибирск — Красноярск. В обывательских кругах долгое время курсировала информация, что автомобиль директора красноярского аффинажного завода при весьма странных обстоятельствах врезался на дороге в какую-то единицу дорожно-строительной техники, вдруг и совсем неожиданно оказавшейся на его пути.

Трагическая случайность или чей-то злой умысел?.. Почва для размышлений и умозаключений писателей книг детективного жанра. В данном же случае ограничимся воспоминанием о сильном, волевом руководителе, умевшем до конца и на любом уровне отстаивать своё мнение, действуя в интересах тысяч работников вверенного ему завода, не считаясь при этом с возможностью наступления каких-либо отрицательных последствий лично для себя.

2.6. Доработка учредительных документов и акционирование дочерних предприятий частично уже приватизированного концерна «Норильский никель» (РАО «Норильский никель»). Образование ОАО «Норильский комбинат»

Первый этап приватизации РАО «Норильский никель» был в самом разгаре, ничем не обеспеченные акции ходили по рукам физических лиц, поступали в активы балансов различных компаний, а вопрос акционирования шести дочерних предприятий концерна «Норильский никель», в которых заключалась его производственно-хозяйственная мощь, так и оставался не решённым.

Проект типового устава для преобразования в открытые акционерные общества дочерних предприятий концерна «Норильский никель» наряду с проектом устава РАО «Норильский никель» рассматривался членами рабочей группы под председательством Владимира Механика ещё в начале декабря 1993 года на серии выездных совещаний в доме отдыха «Воскресенское» под Москвой, пришедшей к выводу: «Проект Устава дочерних АО направить на предприятия для их рассмотрения в месячный срок и дальнейшего представления к утверждению на Совете директоров РАО «Норильский никель».

Изучавшийся рабочей группой проект типового устава дочерних компаний РАО «Норильский никель» был разработан и представлен для первого чтения на заседание Правления концерна «Норильский никель» 24 ноября 1993 года. Тогда же в решение № 36 координационного центра предприятий концерна «Норильский никель», подписанного его председателем Виктором Ситновым, было включено указание, что необходимо «Устав дочерних предприятий концерна передать на обсуждение конференции трудовых коллективов».

После этого много «воды утекло», прежде чем 23 апреля 1994 года, буквально накануне регистрации РАО «Норильский никель», конференция трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат приняла постановление за № 6, в котором значилось: «Учитывая, что в период подготовки к конференции поступило много предложений и замечаний в уставные документы, поручить рабочей комиссии комбината при подготовке окончательного варианта Устава ДАО «Норильский никель» учесть все предложения и замечания в соответствии с законами РФ и Программой приватизации в части деятельности общественных организаций в акционерном обществе… В соответствии с распоряжением генерального директора Норильского комбината от 21 октября 1992 года за № 1073 рабочей группе рассмотреть все предложения в Устав ДАО «НК» /Норильский комбинат/ от трудовых коллективов и передать в рабочую комиссию по приватизации концерна в срок до 14 мая 1994 года».

Как-то всё это не вязалось между собой, если вспомнить, что всего на четвёртый день по прошествии конференции трудового коллектива государственного объединения Норильский комбинат состоялась регистрация РАО «Норильский никель», а положение пункта 1 распоряжения Госкомимущества России № 727-р от 6 апреля 1994 года, подписанное Анатолием Чубайсом, предписывало:

«Преобразовать Российский государственный концерн «Норильский никель» и входящие в его состав на правах юридического лица предприятия (согласно приложению) в Российское акционерное общество открытого типа по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» (РАО «Норильский никель») с одновременным преобразованием его предприятий в дочерние акционерные общества акционерного общества «Норильский никель».

Без каких-либо стеснений так и хочется спросить, а где здесь одновременность?

Её не было и в помине!

В мае 1994 года, когда в ходе приватизации РАО «Норильский никель» уже вовсю шла закрытая подписка на акции-пустышки этой компании, завершилась лишь выработка концепции подготовки типового устава для цели преобразования в открытые акционерные общества всех шести дочерних предприятий акционированного концерна.

В конечном итоге подготовленный проект устава необходимо было согласовать со всеми членами только-только созданного Совета директоров РАО «Норильский никель», что и предстояло сделать директору преобразованного концерна «Норильский никель» по экономическим вопросам, руководителю рабочей группы по акционированию Владимиру Механику. О какой уж тут одновременности можно вообще было вести речь?

Всем членам Совета директоров РАО «Норильский никель» был разослан проект типового устава дочерних компаний. Во второй половине июля 1994 года были получены замечания и предложения в проект устава от всех лиц, кому предложили принять участие в обсуждении данного документа. Для обобщения полученных материалов из Норильска в Москву командируют юрисконсульта 2-ой категории юридического отдела Норильского комбината Альберта Симченко. Одновременно для согласования доработанного с учётом полученных замечаний и предложений проекта типового устава «дочек» со всеми членами Совета директоров РАО «Норильский никель» Владимир Механик подключил к работе одного из специалистов Московского представительства комбината Бориса Раппопорта.

В итоге достаточно продолжительной согласовательной работы каждая страница проекта устава была подписана всеми лицами, принимавшими участие в этом процессе, после чего Владимир Механик провёл фактически заключительное совещание по теме образования дочерних компаний РАО «Норильский никель», но на календаре было уже 11 ноября 1994 года. Конечно, в то время почти для всех членов Совета директоров РАО «Норильский никель» и иных должностных лиц компании гораздо более интересным казался процесс приватизации акционированного концерна «Норильский никель», нежели — преобразование его дочерних предприятий. В этой связи всё неоправданно затянулось.

Вечером того же дня, 11 ноября 1994 года, в принятый типовой устав дочерних акционерных обществ РАО «Норильский никель» Дмитрий Мудров (специалист Комитета по управлению имуществом и акционированию) внёс исходные данные государственного объединения Норильский комбинат. Семь дней спустя, 18 ноября 1994 года, председатель Совета директоров, президент РАО «Норильский никель» Анатолий Филатов утвердил проект Устава ОАО «Норильский комбинат», таким образом, подведя производственнохозяйственное объединение к завершающей стадии его акционирования.

Однако прошло ещё почти полтора месяца разного рода проволочек, прежде чем тот же самый Анатолий Филатов определился с датой проведения регистрации ОАО «Норильский комбинат», дав указание сделать это именно 27 декабря 1994 года, то есть по истечении 8 месяцев со дня появления на свет РАО «Норильский никель». В общем, по-видимому, для того, чтобы «дочка» родилась восьмимесячной, хотя в любом случае вполне жизнеспособной. Ведь тогда ещё никто не догадывался, что вскоре появится ОАО «ГМК «Норильский никель» — дважды переименованная «приёмная дочь», отодвинувшая от производственных дел и всех доходов как материнскую компанию (РАО «Норильский никель»), так и «родную дочку» (ОАО «Норильский комбинат»).

Вот Вам и «с одновременным преобразованием» по-Чубайсу!

Весь день 27 декабря 1994 года ушёл на согласование проектов учредительных документов ОАО «Норильский комбинат» в кабинетах различных служб Администрации города Норильска. В завершении проект Устава ОАО «Норильский комбинат» оказался на столе главного юриста муниципального образования Николая Маслова, намеревавшегося придержать его до следующего рабочего дня, либо до особых указаний. Обстоятельства складывались так, что потребовалось безотлагательное вмешательство президента РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова, чей разговор с главой Администрации города Норильска Василием Ткачёвым и его заместителем Олегом Бударгиным решил исход дела в пользу незамедлительной регистрации дочерней компании РАО «Норильский никель».

Телефонный нажим возымел действие, и в течение следующего получаса на все без исключения вопросы были найдены ответы, и регистрация ОАО «Норильский комбинат» состоялась за № 69 с выдачей свидетельства о регистрации № 1330. Более того, силы убеждения Анатолия Филатова хватило и на то, чтобы Олег Бударгин, прихватив с собой «только испечённые» учредительные документы ОАО «Норильский комбинат», бросился лично докладывать ему о свершившемся факте регистрации новой компании, проскочив мимо специалистов Комитета по акционированию и управлению имуществом комбината, в приёмной смиренно ожидавших результатов лоббирования. Это лишний раз убедило присутствовавших при этом сотрудников в правоте мудрецов, высказывавшихся в пользу того, что не главное уметь вовремя сделать, главное — вовремя доложить об исполнении, а докладывать Олег Бударгин умел хорошо!

//__ * * * __//

На день завершения акционирования государственного объединения Норильский комбинат, то есть образования ОАО «Норильский комбинат», на бухгалтерском балансе РАО «Норильский никель», как уже отмечалось ранее, ничегошеньки не было. В то время как согласно положению пункта 4.2. Устава РАО «Норильский никель» уставный капитал этой компании складывался из 100 % подлежавшего приватизации имущества (капитала) шести дочерних предприятий концерна «Норильский никель». Этим имуществом должны были быть в дальнейшем оплачены акции шести образованных дочерних акционерных обществ РАО «Норильский никель», среди которых по значимости ОАО «Норильский комбинат» занимало ведущее место. В Уставе ОАО «Норильский комбинат» получили отражение два взаимоисключающие друг друга положения.

1. С одной стороны, согласно положению пункта 1.6. Устава ОАО «Норильский комбинат» это акционерное общество являлось «правопреемником государственного предприятия — «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина», а не якобы наделившего его имуществом и иными активами РАО «Норильский никель».

Правопреемство в полном смысле этого слова могло возникнуть лишь в результате осуществления реорганизации способом преобразования государственного объединения Норильский комбинат в акционерное общество открытого типа «Норильский комбинат». При этом у едва образованной компании ОАО «Норильский комбинат» сохранялись все права на дальнейшую эксплуатацию трёх богатейших месторождений сульфидных медноникелевых руд. Если же всё имущество и иные неимущественные права государственного объединения Норильский комбинат, равно как ещё пяти дочерних предприятий концерна «Норильский никель», пошли на формирование уставного капитала РАО «Норильский никель», то указанного правопреемства не могло быть и в помине, что автоматически делало невозможным и правопреемственный переход прав недропользователя.

2. С другой стороны, пункт 3.1. Устава ОАО «Норильский комбинат» содержал в себе следующие уставные положения:

«Уставный капитал Общества составляет 14 693 690 000 (Четырнадцать миллиардов шестьсот девяносто три миллиона шестьсот девяносто тысяч) рублей…

Уставный капитал Общества на момент регистрации формируется за счёт вклада учредителя Общества /РАО «Норильский никель»/ путём передачи Обществу зданий, сооружений, оборудования и других материальных ценностей, а также имущественных и неимущественных прав, ранее находившихся на балансе государственного предприятия — Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина, при этом 100 (сто) процентов акций Общества передаются Основному обществу /РАО «Норильский никель»/».

Думается, что какие-либо дополнительные комментарии к этому просто излишни!

После осуществления регистрации выпуска (эмиссии) акций дочерних компаний РАО «Норильский никель» эти ценные бумаги должны были быть учтены на 06 счёте («Долгосрочные финансовые вложения») бухгалтерского баланса материнской компании. Однако по факту никаких долгосрочных вложений РАО «Норильский никель» сделать не могло, попросту в связи с отсутствием у него на балансе каких-либо производственных или любых иных имущественных или неимущественных активов.

Эту несуразицу планировалось устранить путём осуществления фиктивного обмена выпущенных акций ОАО «Норильский комбинат» и пяти акционированных дочерних предприятий концерна «Норильский никель» на якобы имевшее место быть у РАО «Норильский никель» имущество и неимущественные права, которые якобы пошли на формирование уставного капитала этой компании. При реализации задуманного бывшие дочерние предприятия концерна «Норильский никель» стали бы 100 % дочерними компаниями РАО «Норильский никель». Разумеется, все акции компаний были бы настоящими, фиктивными были бы лишь акты приёма-передачи имущества и неимущественных прав, переданных в счёт оплаты этих самых акций.

Трудность была лишь в том, что необходимо было каким-то образом достаточно аргументировано убедить уполномоченные структуры Минфина России в отсутствии этой самой фиктивности, образно говоря, уши которой торчали настолько очевидно, что могли быть доступны взгляду любого мало-мальски подготовленного финансиста (!).

В итоге наскоком добиться желаемого не удалось. Вот тогда-то руководство ОАО «Норильский комбинат» обратилось с жалобой в вышестоящую инстанцию — Минфин России, незамедлительно среагировавшую письмом № 5-1-05 от 21 июня 1995 года:

«Департамент ценных бумаг и финансового рынка рассмотрел поступившее в Министерство финансов Российской Федерации заявление Российского акционерного общества «Норильский никель» от 14.06.95 г. № 187 об отказе финансового управления администрации Красноярского края в регистрации акций АО «Норильский комбинат» и сообщает следующее.

В целях объективной оценки сложившейся ситуации Департамент ценных бумаг и финансового рынка предлагает представить в Министерство финансов Российской Федерации копии устава и учредительного договора акционерного общества «Норильский комбинат».

Чистой воды отписка, что особенно очевидно из слов «предлагает представить… копии… учредительного договора акционерного общества «Норильский комбинат», как будто заместитель руководителя департамента Минфина России М.Чекурова, чья подпись стояла под ответным письмом, как-то рассмотрев заявление РАО «Норильский никель», допускала, что при одном учредителе мог быть ещё какой-то учредительный договор.

Но тогда с кем.?

В ответ на запрос и очевидную «умность» Минфину России были предоставлены копии учредительных документов ОАО «Норильский комбинат» и РАО «Норильский никель», а в сопроводительном письмек этим документам№ 163/2380 от 14 июля 1995 года, отправленным Управлением по собственности и организации работы с акционерами комбината, были даны следующие пояснения:

«В связи с тем, что в соответствии с п. 1.2. Устава АО «Норильский комбинат» единственным учредителем этого акционерного общества является РАО «Норильский никель», а также в связи с тем, что создание АО «Норильский комбинат» было предусмотрено в Указе Президента РФ от 30 июня 1993 года № 1017 (абз. 6, п. 2 Указа), учредительный договор отсутствует».

Косвенное подтверждение тому можно было найти в положении пункта 6.9. Устава ОАО «Норильский комбинат», которым регламентировалось: «В период, когда 100 (Сто) процентов голосующих (обыкновенных) акций Общества принадлежат РАО «Норильский никель», функции Собрания акционеров Общества осуществляет Совет директоров РАО «Норильский никель». При этом Совет директоров РАО «Норильский никель» решает вопрос о проведении Общего собрания акционеров Общества и утверждает его повестку дня».

Для большей уверенности в успехе мероприятий, направленных на регистрацию выпуска (эмиссии) акций ОАО «Норильский комбинат», руководство РАО «Норильский никель» подключило к этому и административный ресурс Госкомимущества Российской Федерации. Ознакомившись с доводами, которыми обосновывался отказ Финансового управления Администрации Красноярского края осуществить регистрацию выпуска акций ОАО «Норильский комбинат», заместитель председателя Госкомимущества России Виктор Пыльнев 3 июля 1995 года направил в Минфин России письмо № ВП-7/5951, содержавшее в себе следующее:

«Госкомимущество России рассмотрел обращение РАО «Норильский никель», направленное в Госкомимущество России и Минфин России, о незаконных действиях Финансового управления Администрации Красноярского края, отказавшего в регистрации акций АО «Норильский комбинат» в связи с несогласием, что уставный капитал акционерного общества разделён на обыкновенные (75 % уставного капитала), а также привилегированные (25 %) акции, и сообщает.

Приватизация Норильского горно-металлургического комбината осуществлена в полном соответствии с действующим законодательством по приватизации в Российской Федерации. В письме РАО «Норильский никель» дано аргументированное этому доказательство.

В статье 35 «Положения об акционерных обществах», утверждённого постановлением Совета Министров РСФСР от 25.12.90 № 601, нет запрета на разделение акций на обыкновенные и привилегированные в период учреждения акционерного общества. В указанной статье лишь указано, что «уставный капитал в момент учреждения общества должен состоять из оговоренного числа обыкновенных акций, кратного десяти, с одинаковой номинальной стоимостью»…

В связи с изложенным Госкомимущество России считает необходимым, чтобы Минфин России дало соответствующее указание Финансовому управлению Администрации Красноярского края провести регистрацию акций АО «Норильский комбинат», так как задержка с регистрацией акций нарушает нормальную производственную и финансовую деятельность не только АО «Норильский комбинат», но и РАО «Норильский никель» в целом».

Разумеется, отсутствие регистрации выпуска акций ОАО «Норильский комбинат» никоим образом не влияло на производственную, как и финансовую деятельность этого акционерного общества, создавая лишь клубок проблем вокруг плохо организованной и ещё хуже проведённой приватизации концерна «Норильский никель», осуществлённой под личным руководством Анатолия Чубайса. Вот затягивания разрешения этих проблем и опасались в Госкомимуществе Российской Федерации, почему высокопоставленные госчиновники и стремились как можно скорее сгладить огрехи прошлого, чтобы уверенно строить планы на ближайшее будущее, в котором, прежде всего, ожидалось проведение залогового аукциона контрольного пакета акций того же РАО «Норильский никель». Да и очередные выборы Президента России были «не за горами» — в надвигавшемся 1996 году, а на успешное участие в них команде Бориса Ельцина нужны были источники надёжной финансовой подпитки.

Наверное, стоит заметить, что в Управлении собственности и организации работы с акционерами ОАО «Норильский комбинат», руководимом Владимиром Орловым, во всех деталях осознавали глубину промахов, допущенных в ходе проведения акционирования и приватизации концерна «Норильский никель» не иначе как по приказу сверху. Причём с самого начала при обнаружении нестыковок в приватизационной схеме все проблемные вопросы выносились на обсуждение тогда ещё руководства государственного концерна «Норильский никель», а иногда — в комиссию по приватизации концерна, лично Чубайсу.

Однако чиновники Госкомимущества России, явно придавленные стоявшими перед ними задачами, которые предстояло решить в самые короткие сроки, совсем не прислушивались к мнениям периферийных специалистов, если последние высказывались за внесение принципиальных корректив в последовательность действий по осуществлению приватизации концерна «Норильский никель».

Московские госчиновники были слишком уверены в собственной непогрешимости настолько, что воспринимали ту же хилую попытку сотрудников Финансового управления Администрации Красноярского края затормозить регистрацию акций ОАО «Норильский комбинат» не иначе как за обыкновенный щипок властителями юга края руководителей тех, кто проживал на его севере. Главные же недостатки приватизации они либо просто не замечали, либо не хотели замечать.

С высоты московских кабинетов всё выглядело как элементарная бюрократическая возня. Это когда одни смогли настоять на акционировании и приватизации «Красцветмет» в составе концерна «Норильский никель», периодически грозя перерегистрировать ОАО «Норильский комбинат» в городе Дудинка, юридически являвшимся административным центром совсем другого субъекта Российской Федерации, что отразилось бы на объёмах получаемых Красноярским краем налоговых платежей. Другие, также забыв о теснейших производственных, социально-экономических и, наконец, дружеских связях юга и севера края, взяли и решили поупражняться в бумажно-бюрократической игре «кто кого», прямо по хорошо известному принципу малолетних детей — ах так, тогда «забирай свои игрушки, мы ведь больше не подружки, и не писай в мой горшок».

Конечно, вмешательство московских тузов возымело действие, и 15 сентября 1995 года Минфин России (за подписью заместителя начальника Департамента Игоря Ковтуна) направил Финансовому управлению Администрации Красноярского края, а также РАО «Норильский никель» письмо за № 5-1-05, в котором содержался вывод:

«по мнению Департамента ценных бумаг и финансового рынка Министерства финансов Российской Федерации при учреждении упомянутых дочерних предприятий Российского акционерного общества «Норильский никель» возможно деление уставного капитала на обыкновенные и привилегированные акции, что следует учитывать при регистрации выпуска акций».

Разумеется, Финансовое управление Администрации Красноярского края не могло не прислушаться к рекомендации вышестоящей федеральной структуры, и 6 октября 1995 года в адрес ОАО «Норильский комбинат» за подписью начальника управления Виктора Астраханцева было отправлено письмо за № 04–10/1925, следующего содержания:

«Финансовое управление администрации края сообщает о государственной регистрации выпуска акций в количестве 14 693 690 штук из них: 11 020 268 шт. обыкновенных и 3 673 422 шт. привилегированных дочернего акционерного общества открытого типа «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина», номинальной стоимостью 1000 рублей на величину уставного капитала в момент учреждения 14 693 690 000 (четырнадцать миллиардов шестьсот девяноста три миллиона шестьсот девяносто тысяч) рублей, о чём в государственном реестре ценных бумаг сделана запись 06 октября 1995 года под номером 19-1-928.

За достоверность сведений, представленных в учредительных документах, финансовое управление администрации края ответственности не несёт».

Возникает вопрос: а что значит «ответственности не несёт»?

Ведь больше года прошло с 14 июня 1994 года, когда при регистрации выпуска акций РАО «Норильский никель» заместитель руководителя Департамента ценных бумаг и финансового рынка Минфина России Владимир Гусаков уведомил, что представляемый им госдеп «не несёт ответственности за достоверность информации, представленной в документах акционерного общества «Норильский никель»(!).

Выходит, в Москве высокопоставленные госчиновники Минфина России не несли ответственность за свои действия, по всей видимости, слепо выполняя указания Анатолия Чубайса, кстати, руководившего, кроме всего прочего, деятельностью Федеральной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку, в Красноярске управлявшие финансами госчиновники рангом пониже также не собирались нести ответственность за аналогичные действия. Складывается впечатление, что синдром приобретённой чиновничьей безответственности как-то особенно легко распространялся среди руководителей государственных финансовых структур, объятых заурядным страхом потерять занимаемые ими «попа-места» в нагретых годами чиновничьих креслах.

Посмеявшись вволю, с этим можно было бы и смириться, но когда задумаешься, кто в России «правит финансовым балом», становится жутко и хочется крикнуть: «Не в «банановой республике» живём, господа, не способны брать на себя ответственность и нести её, — уйдите с госслужбы, не позорьте делами своими ни себя, ни страну!».

Хотя, возможно, это было бы напрасным сотрясанием воздуха в очень далёких от понимания всего этого ушах!

Игра была сыграна, выпуск акций ОАО «Норильский комбинат» зарегистрирован, но на календаре было уже начало IV квартала 1995 года, а значит, чубайсовская схема одновременного акционирования и приватизации концерна «Норильский никель» и его дочерних предприятий полностью провалилась, что непременно дискредитировало бы её автора, если бы всё происходило в истинно демократической стране (!).

//__ * * * __//

Сразу после того, как состоялась государственная регистрация ОАО «Норильский комбинат», его генеральный директор Анатолий Филатов подписал приказ № 578 от 30 декабря 1994 года «О реорганизации и изменениях в структуре комбината», историческое значение которого просто трудно переоценить.

Этим организационным приказом генерального директора ОАО «Норильский комбинат» было положено начало многолетней реорганизации производственнохозяйственного комплекса едва-едва акционировавшегося Норильского комбината, которая в итоге привела к тому, что само ОАО «Норильский комбинат» фактически свелось к нулю, уступив место ОАО «ГМК «Норильский никель» (!).

Приказ ознаменовал начало заката деятельности Норильского комбината.

1. В нём впервые был взят курс на реорганизационное сворачивание мощнейшего норильского строительного комплекса в связи «с сокращением объёмов финансирования строительства», подчеркнём, начавшегося именно по прошествии почти двух месяцев, когда производственно-хозяйственное объединение Норильский комбинат попало под пяту ФПГ «Интеррос», стремившейся перенаправить финансовые потоки комбината «от печи» в русла глобально-политических целей.

2. Приказ положил начало реорганизации норильской торговли путём создания в будущем ДО «Норильскторг» — дочерней компании ОАО «Норильский комбинат». Уже 23 февраля 1995 года вышло распоряжение № 167 за подписью исполнявшего обязанности генерального директора компании Николая Абрамова, в котором предписывалось:

«1. Передать с баланса ПО «Норильскбыт» на баланс ПТО «Норильскторг» все встроенные — пристроенные торговые помещения согласно приложению № 1.

2. Учесть данное имущество при расчёте уставного капитала создаваемого дочернего общества «Норильскторг».

3. Приказ стал началом ликвидации системы советов трудовых коллективов, созданной в своё время на государственном объединении Норильский комбинат и пережившей свой расцвет в период горбачёвской Перестройки. Двумя строчками пункта 5 приказа был уменьшен объём полномочий, которыми обладали советы трудовых коллективов подразделений юридического лица в соответствии с нормами права сильно устаревшего, но ещё действовавшего российского законодательства о труде. В развитие этого приказа 16 января 1995 года генеральный директор ОАО «Норильский комбинат» Анатолий Филатов и председатель СТК компании Виктор Ситнов подписали совместное письмо № РАО-КЦ/6 разъяснительного характера, в котором содержалось следующее:

«В соответствии с п. 5 приказа с 1.03.1995 г. упраздняются штатные должности в советах трудовых коллективов всех подразделений комбината, так как только на 9 предприятиях из 48 (где действуют СТК) есть освобождённые должности председателя СТК.

Вместо должности «Председателя СТК подразделения» вводится штатная единица специалиста по работе с трудящимися и социальным вопросам с правом замещения Председателя СТК подразделения. Подразделениям дано право вводить штатные должности начальника отдела, бюро по работе с трудящимися и социальным вопросам, если численность работников подразделения превышает 2,5 тысячи…

В соответствии с решением координационного центра советов трудовых коллективов, Совета директоров РАО «Норильский никель» № 73 КЦ от 7.04.94 г. и 21.06.94 г. Устава ст. 6.7 в акционерном обществе действует координационный центр РАО «Норильский никель».

Председатель координационного центра, член Совета директоров РАО «Норильский никель» (распоряжение Правительства РФ от 5 мая 1994 г. № 633-р)».

Конечно, Виктор Владимирович, как председатель СТК бывшего государственного объединения Норильский комбинат, понимал, что его время в этой должности буквально сочтено, и ему необходимо подумать о роде своей будущей деятельности, но и для этого опять-таки нужно было время.

В конце концов, не мог же он не понимать, что путеводная для него глава XV-A («Трудовой коллектив») Кодекса законов о труде РСФСР, состоявшая из статьи 235 со всеми её восемью примами (со значками от 1 до 8), прекратила быть актуальной для ОАО «Норильский комбинат» сразу после его государственной регистрации. Убедиться в этом можно было очень легко, применив для ОАО «Норильский комбинат» первую часть статьи 235 со значком 1 КЗоТ РСФСР, и вышло бы так:

«Трудовой коллектив, являясь полноправным хозяином на предприятии /ОАО «Норильский комбинат»/, самостоятельно решает все вопросы производственного и социального развития… Социалистическое самоуправление реализуется в условиях широкой гласности путём участия всего коллектива и его общественных организаций в выработке решений и контроле за их исполнением, выборности руководителей и единоначалия в управлении предприятием /ОАО «Норильский комбинат»/.

Получалась полнейшая чушь, ибо РАО «Норильский никель», как единственный учредитель ОАО «Норильский комбинат», обладавшее полным пакетом связанных с этим полномочий, включая сферу труда, защищаемое гражданским законодательством страны, в социалистическом самоуправлении трудящихся никак не могло найти себе место.

Вот и выходило, что к началу 1995 года по всем объективным признакам Виктор Ситнов рисковал попасть в «исторически отработанный материал», оставшись «генералом без армии», без целей и без перспектив. Реалией стало то, что время советов трудовых коллективов, этих новообразований горбачёвской Перестройки подходило к концу. Самоуправленческие полномочия объединённого Совета трудового коллектива ОАО «Норильский комбинат» перешли к акционерному капиталу, а защитой интересов наёмных работников во все времена лучше занимались профсоюзные организации (!).

Однако Виктор Владимирович не был бы самим собой, если бы что-нибудь да не придумал. Будучи неплохим знатоком неписанных законов бюрократии, Виктор Ситнов заранее побеспокоился о варианте продления своей карьеры в роли председателя над тем, что стало неактуальным сразу по завершении акционирования Норильского комбината и других дочерних предприятий концерна «Норильский никель». Ещё в ходе коллегиальной работы над проектом Устава РАО «Норильский никель» он инициировал появление в статье 6 этого документа («Собрание акционеров») пункта 6.7. следующего содержания:

«В Обществе /РАО «Норильский никель»/ создаётся Координационный Центр Советов трудовых коллективов, регулирующий через Советы трудовых коллективов дочерних акционерных обществ комплекс вопросов в области трудовых отношений и действующий на основании Положения, утверждаемого Собранием акционеров Общества».

Остаётся загадкой, каким боком некий Координационный Центр Советов трудовых коллективов прислонялся к Общему собранию акционеров РАО «Норильский никель». В тексте типового устава акционерного общества, утверждённого Указом Президента России № 721 от 1 июля 1992 года, на который шла ориентировка при подготовке учредительных документов акционировавшегося концерна «Норильский никель», этого не было.

В какой-то степени намёк на отгадку можно было извлечь из текста вышеназванного разъяснительно письма от 16 января 1995 года № РАО-КЦ/6: «Для изменения формы действия статей Устава и исключения их, изменения Устава необходимо Собрание акционеров и голосование % голосов».

Действительно, согласно положению пункта 6.5. Устава РАО «Норильский никель», для того чтобы внести любые изменения в Устав этой компании, требовалось согласие «владельцев трёх четвертей обыкновенных акций, присутствующих лично или через полномочных представителей» на Собрании акционеров РАО «Норильский никель».

Следовательно, как минимум, до первого Собрания акционеров РАО «Норильский никель» уставное положение пункта 6.7. гарантировало создание и функционирование Координационного Центра Советов трудовых коллективов РАО «Норильский никель», председателем которого и являлся Виктор Владимирович. Да и в дальнейшем для того, чтобы вопрос о ликвидации Координационного Центра Советов трудовых коллективов был включён в повестку дня Собрания акционеров РАО «Норильский никель», с учётом того, что для его решения потребовалось бы % голосов от присутствовавших акционеров, этот Центр должен был изрядно поднадоесть присутствовавшим на собрании держателям % акционерного капитала. Однако Виктор Ситнов являлся человеком скромным, умевшим плыть по течению событий, что по-своему и позволило ему на какое-то время продлить своё председательство над исчезавшими советами трудовых коллективов, над уходящим в историческое прошлое правовым институтом самоуправления трудовых коллективов (в сфере труда) государственными унитарными предприятиями, этим отзвуком Перестройки Михаила Горбачёва.

Как говорится, точка над «i» была поставлена лишь после того, как распоряжением Правительства России № 592-р от 13 апреля 1996 года Анатолий Филатов был освобождён от обязанностей председателя Совета директоров и президента РАО «Норильский никель», а Совет директоров РАО «Норильский никель» был сформирован в принципиально новом составе. После этой мини-революции в Совете директоров РАО «Норильский никель» оказалось 3 высокопоставленных госчиновника, 4 представителя ФПГ АООТ «Интеррос», как известно, все вместе «дувшие в одну дуду», и 4 директора дочерних компаний РАО «Норильский никель». Данные изменения в управлении компании были зафиксированы в протоколе № 3 заседания Совета директоров РАО «Норильский никель», состоявшимся 18 апреля 1996 года:

«Отметить, что в соответствии с распоряжением Правительства Российской Федерации от 13 апреля № 592-р сформирован Совет директоров РАО «Норильский никель» в составе:

Генералов Всеволод Александрович — первый заместитель председателя Роскомметаллургии;

Котляр Борис Алексеевич — и.о. председателя Роскомдрагмета;

Кох Альфред Рейнгольдович — первый заместитель председателя Госкомимущества России;

Абрамов Николай Павлович — председатель правления АО «Норильский комбинат»;

Блатов Игорь Александрович — генеральный директор АО «ГМК «Печенганикель»;

Худяков Василий Михайлович — генеральный директор АО «Комбинат «Североникель»;

Гулидов Владимир Николаевич — генеральный директор АО «Красцветмет»;

Потанин Владимир Олегович- президент ОНЭКСИМ Банка;

Прохоров Михаил Дмитриевич- председатель правления ОНЭКСИМ Банка;

Хлопонин Александр Геннадьевич- член Совета директоров ОНЭКСИМ Банка;

Зеленин Дмитрий Вадимович- генеральный директор финансово-промышленной группы «Интеррос».

Распоряжением Правительства Российской Федерации председателем Совета директоров — президентом РАО «Норильский никель» назначен Генералов В.А., срок полномочий вновь сформированного Совета директоров РАО «Норильский никель» сохранён до проведения очередного Общего собрания акционеров».

Новый состав Совета директоров РАО «Норильский никель» незамедлительно в тот же день (18 апреля 1996 года) принял следующее решение:

«1. Освободить от обязанностей генерального директора АО «Норильский горнометаллургический комбинат им. А.П.Завенягина» Филатова Анатолия Васильевича в связи с переходом на другую работу…

2. Назначить Абрамова Николая Павловича на должность генерального директора АО «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина».

Вот на долю Николая Абрамова и выпала участь взять на себя большую часть бремени непопулярных мер по реформированию ОАО «Норильский комбинат» под режиссуру избранного 28 июня 1996 года на должность гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина, ранее по поручению Владимира Потанина курировавшего бизнес-проект — «Норильский никель» (!).

Прошло чуть больше двух месяцев, и вышел приказ нового генерального директора ОАО «Норильский комбинат» № 301 от 21 июня 1996 года «О сокращении численности ИТР и снижении расходов на содержание административно-управленческого персонала», к которому ещё предстоит вернуться в дальнейшем. Здесь же заметим, что во исполнение упомянутого приказа 25 июня 1996 года вышел приказ за подписью всё того же Николая Абрамова за№ 314 «О реорганизации координационного центра СТК РАО «Норильский никель», которым регламентировалось:

«1. Исключить из штатного расписания управления АО «Норильский комбинат» единицу Председателя координационного центра СТК РАО «Норильский никель».

2. Ввести в штатное расписание должность директора АО «Норильский комбинат» по связям и работе с акционерами.

3. Назначить с 1 июля 1996 года на должность директора АО «Норильский комбинат» по связям и работе с акционерами Ситнова Виктора Владимировича».

С координационным центром СТК РАО «Норильский никель» раз и навсегда было покончено, а Виктор Ситнов, удачно пересидев смутный 1995 год, «восстав из пепла», проявил готовность быть полезным теперь уже новым хозяевам комбината.

4. Однако от истории ликвидации системы советов трудовых коллективов вернёмся к приказу генерального директора ОАО «Норильский комбинат» № 578 от 30 декабря 1994 года «О реорганизации и изменениях в структуре комбината».

Этот приказ утвердил структуру ОАО «Норильский комбинат», куда входили и обособленные подразделения, расположенные за пределами полуострова Таймыр, в название некоторых из них по старинке входило слово «контора». После завершения акционирования Норильского комбината начался процесс преобразования контор и других обособленных подразделений в полноценные представительства и филиалы.

Работа эта завершилась лишь весной 1996 года, когда в полном соответствии с правовой нормой статьи 55 Гражданского кодекса Российской Федерации оформившиеся представительства и филиалы были «указаны в учредительных документах создавшего их юридического лица». Утверждение необходимых изменений и дополнений в Устав ОАО «Норильский комбинат» состоялось 29 апреля 1996 года подписью председателя Совета директоров РАО «Норильский никель» Всеволода Генералова, а их регистрация — 17 мая 1996 года распоряжением № 197 начальника управления экономики, финансов и развития предпринимательства Администрации Норильска Марины Дулатовой.

Приведём выдержку из документа, внёсшего изменения в Устав ОАО «Норильский комбинат»:

«Совет директоров РАО «Норильский никель», действующий в соответствии с Уставом АО «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина» — пункт 11.16., осуществляет функции Собрания акционеров Общества, решением № 4 от 29.04.96 г., принятым единогласно, внёс следующие изменения и дополнения в Устав:

Внести дополнительно: «Статья 18. Филиалы и представительства общества».

18.1. Общество имеет в своём составе следующие обособленные подразделения — филиалы:

18.1.1. Аграрно-строительный комплекс «Озеро Белое» (АСК «Озеро Белое»), 140765, Московская область, Шатурский район.

18.1.2. Аграрно-строительный комплекс «Тесь» (АСК «Тесь»), 662800, Красноярский край, г. Минусинск.

18.1.3. Многоотраслевое производственное объединение «Заполярье» (МПО «Заполярье»), 354073, Краснодарский край, г. Сочи, ул. Пирогова, 10.

18.2. Общество имеет в своём составе следующие обособленные подразделения — представительства:

18.2.1. Московское представительство, 101030, Москва, Институтский пер., 16.

18.2.2. Красноярское представительство, 660059, г. Красноярск, ул. Коммунальная, 2.

18.2.3. Мурманское представительство, 183024, г. Мурманск, Портовый проезд, 19.

18.2.4. Архангельское представительство, 163031, г. Архангельск, п/я 40.

18.2.5. Белгородское представительство, 308010, г. Белгород, ул. Воровского, 40.

18.2.6. Киевское представительство, 252000, Украина, г. Киев, пер. Чекистов, 10, кв. 1».

Дополнить статью 12. Совет директоров общества пунктами 12.3.11. и 12.3.12., в следующей редакции:

«12.3.11. Принимать решения о создании и прекращении деятельности филиалов, открытии и прекращении деятельности представительств Общества.

12.3.12. Принимать решения об образовании дочерних, зависимых хозяйственных обществ, об участии Общества в иных коммерческих, некоммерческих организациях, объединениях юридических лиц».

5. В приложении № 3 к приказу руководителям функциональных управлений по принадлежности и начальнику правового управления компании Владимиру Бычкову было поручено оформить и переоформить на ОАО «Норильский комбинат» лицензии на право осуществления видов деятельности.

Таким образом, только на новогоднем рубеже 1994 и 1995 годов перед ОАО «Норильский комбинат» — правопреемником акционировавшегося производственнохозяйственного объединения Норильский комбинат встал вопрос переоформления на себя лицензий на дальнейшую эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медноникелевых руд Норильского промышленного района. Такой подход был принципиально важен, так как, если бы РАО «Норильский никель» юридически создавало ОАО «Норильский комбинат» как бы с чистого листа, то переход прав недропользователя по правопреемству сделался бы невозможным, о чём более подробно пойдёт речь в следующей главе настоящей книги (!).

2.7. ФПГ «Интеррос» и первичное накопление капитала. Приватизация части прибыли РАО «Норильский никель» — первый кирпичик в благосостояние будущих российских олигархов

Всё началось с выхода в свет Указа Президента России № 2096 от 5 декабря 1993 года «О создании финансово-промышленных групп в Российской Федерации», которым Борис Ельцин и команда его единомышленников постарались подготовить хоть какую-то нормативно-правовую базу для создания тепличных условий постепенному легальному появлению в России сверхкрупного финансово-промышленного частного капитала. Упомянутый Указ содержал в себе следующее:

«В целях обеспечения структурной перестройки российской экономики, ускорения научно-технического прогресса, повышения экспортного потенциала и конкурентоспособности российских предприятий, повышения управляемости народного хозяйства и проведения активной политики в условиях приватизации постановляю:

1. Утвердить прилагаемое Положение о финансово-промышленных группах и порядке их создания.

2. Государственному комитету Российской Федерации по промышленной политике и Государственному комитету Российской Федерации по управлению государственным имуществом в 3-месячный срок представить в Совет Министров — Правительство Российской Федерации не менее двух экспериментальных проектов создания финансовопромышленных групп в соответствии с Положением о финансово-промышленных группах и порядке их создания.

3. Установить, что проекты создания финансово-промышленных групп, представляемые на рассмотрение Совета Министров — Правительства Российской Федерации, подлежат предварительной экспертизе, осуществляемой Министерством экономики Российской Федерации, Министерством финансов Российской Федерации и Государственным комитетом Российской Федерации по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур.

4. Установить, что государственное стимулирование создания и деятельности финансово-промышленных групп может предусматривать осуществление следующих мер в соответствии с законодательством Российской Федерации:

передачу в коммерческое или доверительное управление финансово-промышленной группе или её участнику, удовлетворяющим требованиям пункта 1 статьи 9 Закона Российской Федерации «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации», временно закреплённых за государством пакетов акций предприятий — участников финансово-промышленной группы;

зачёт задолженности предприятия, акции которого реализуются на инвестиционных конкурсах (торгах), в объём инвестиций, предусмотренных условиями инвестиционного конкурса (торга), для финансово-промышленной группы — покупателя;

предоставление государственных гарантий для привлечения различного вида инвестиционных ресурсов, в том числе с использованием механизма залога».

Утверждённое приведённым выше президентским указом Положение о финансовопромышленных группах и порядке их создания регламентировало:

«1. Финансово-промышленной группой признаётся зарегистрированная в соответствии с настоящим Положением группа предприятий, учреждений, организаций, кредитнофинансовых учреждений и инвестиционных институтов, объединение капиталов которых произведено в порядке и на условиях, предусмотренных настоящим Положением…

4. Участниками финансово-промышленной группы могут быть предприятия любой организационно-правовой формы независимо от вида собственности, а также кредитнофинансовые и иные учреждения, инвестиционные институты, организации, в том числе иностранные.

5. Финансово-промышленные группы создаются:

её участниками в добровольном порядке или путём консолидации одним участником группы приобретаемых им пакетов акций других участников;

по решению Совета Министров — Правительства Российской Федерации;

на основе межправительственных соглашений.

6. Формирование финансово-промышленных групп в добровольном порядке или в порядке консолидации пакетов акций производится путём:

учреждения участниками группы акционерного общества открытого типа в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации;

передачи участниками группы находящихся в их собственности пакетов акций входящих в группу предприятий и финансово-кредитных учреждений в доверительное управление одному из участников группы;

приобретения одним из участников группы пакетов акций других предприятий, а также учреждений и организаций, становящихся участниками группы…

7. При формировании финансово-промышленных групп в соответствии с пунктом 6 настоящего Положения не допускается:

передача акций в доверительное управление предприятию или приобретение акций предприятием, в уставных капиталах которых доля государственной собственности, а также собственности общественных объединений, благотворительных и иных общественных фондов и их предприятий превышает 25 процентов;

добровольное объединение участниками финансово-промышленной группы капитала, если доля в нём государственной собственности превышает 25 процентов;

участие в финансово-промышленной группе объединений, учреждённых в соответствии со статьёй 13 Закона Российской Федерации «О предприятиях и предпринимательской деятельности», а также холдинговых компаний, в структуре капитала которых материальные активы составляют менее 50 процентов;

перекрёстное владение акциями участниками финансово-промышленной группы;

владение входящими в группу кредитно-финансовым учреждением или инвестиционным институтом более чем 10 процентами акций любого предприятия — участника финансово-промышленной группы, а также вложение в акции предприятий этой группы более 10 процентов активов указанных учреждений…

9. Финансово-промышленная группа создаётся по решению Совета Министров — Правительства Российской Федерации в случаях, когда состав участников группы формируется только из государственных федеральных предприятий, а также учреждений и организаций, финансируемых из республиканского бюджета Российской Федерации…

12. Участники или представитель финансово-промышленной группы подают заявку о регистрации их в качестве финансово-промышленной группы в Государственный комитет Российской Федерации по промышленной политике после согласования с Государственным комитетом по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур.

Рассмотрение заявок осуществляется Государственным комитетом Российской Федерации по промышленной политике в срок не более одного месяца.

Статус финансово-промышленной группы подтверждается соответствующей записью в реестре финансово-промышленных групп Российской Федерации.

Использование в наименовании предприятия, учреждения, организации словосочетания «финансово-промышленная группа» /ФПГ/ допускается только в случаях, когда статус этой группы подтверждён соответствующей записью в Реестре финансовопромышленных групп Российской Федерации».

Не вызывает никаких сомнений, что такого рода подзаконные акты президентского нормотворчества в принципе не могли появиться в период функционирования высшего законодательного органа страны, которым до политического переворота 21 сентября 1993 года, совершённого командой главы исполнительной власти — Президента России Бориса Ельцина, являлся Верховный Совет Российской Федерации. Воспользовавшись вакуумом, образовавшимся в сфере законотворческой деятельности в период между 4 октября 1993 года (расстрелом из танковых орудий здания Верховного Совета Российской Федерации, закончившимся разгоном парламента) и 12 декабря 1993 года (избрание Государственной Думы Федерального Собрания — нового парламента), абсолютизировав государственную власть, Президент России Борис Ельцин присвоил себе функции законодательной власти.

Именно в этот период, когда законодательной власти в стране попросту вовсе не было, а также когда только-только избранные депутаты Государственной Думы принимали поздравления, наслаждаясь собственными рассуждениями о демократии и якобы наступлении эры парламентаризма в России, команда единомышленников Президента России Бориса Ельцина подготовила основу подзаконной нормативной базы проведения промышленной приватизации (!).

1. «Государственная программа приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации», введённая в действие с 1 января 1994 года, была утверждена по представлению Совета Министров — Правительства Российской Федерации Указом Президента России за № 2284 от 24 декабря 1993 года.

Хотя законодательная норма права абзаца 2 пункта 1 статьи 3 Закона РФ «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» от 3 июля 1991 года гласила: «Программа /Государственная программа приватизации/ вносится Правительством Российской Федерации и утверждается Верховным Советом Российской Федерации не позже чем за месяц до обсуждения в первом чтении закона о республиканском бюджете Российской Федерации». Следовательно, это никоим образом не входило в объём полномочий (компетенцию) Президента России!

2. Игнорируя тот факт, что на уровне российской законодательной власти действие Закона РФ «Об именных приватизационных счетах и вкладах в Российской Федерации» от 3 июля 1991 года не было отменено или приостановлено, Президент России 24 ноября 1993 года подписывает Указ № 2004 «О расчётах приватизационными чеками в процессе приватизации», полностью противоречащему Закону. В данном случае опять-таки во всей красе проявился самоуверенный авторитарный (диктаторский) апломб Бориса Ельцина, предпочитавшего не соблюдать нормы права законов страны, а, нарушая их, истово клясться в верности какой-то там российской модели демократии.

3. К точно такому же подзаконному президентскому нормотворчеству относился и приведённый выше Указ Президента России № 2096 от 5 декабря 1993 года «О создании финансово-промышленных групп в Российской Федерации». В преамбуле президентского указа провозглашалось, что он издан «в целях обеспечения структурной перестройки российской экономики, ускорения научно-технического прогресса, повышения экспортного потенциала и конкурентоспособности российских предприятий, повышения управляемости народным хозяйством и проведения активной промышленной политики в условиях приватизации».

С целью обеспечения структурной перестройки российской экономики ещё как-то с натяжкой можно согласиться, а вот каким образом финансово-промышленные группы способствовали бы научно-техническому прогрессу, повышению экспортного потенциала и конкурентоспособности — это вопрос! Не говоря об откровенном цинизме, когда для повышения так называемой управляемости народным хозяйством это самое хозяйство передавалось в частные руки, перестав в результате всего быть собственно народным.

Скорее, под целями издания президентского указа стоило бы понимать:

1) получение легального доступа к управлению финансовыми потоками участников финансово-промышленных групп, перенаправление части этих потоков на решение задач, не связанных с производственно-хозяйственной, торгово-посреднической, социальной и иной деятельностью этих самых участников финансово-промышленных групп. С некоторой долей условности это можно было считать приватизацией части прибыли участников финансово-промышленных групп, так и не полученной ими по причине добровольно-принудительной организации прохождения их финансовых потоков через счета, открытые в финансово-кредитных организациях (банках), составлявших ядро созданных ФПГ (!).

Именно за счёт приватизации части прибыли государственных предприятий (в частности, путём использования банковских кредитно-финансовых механизмов, связанных с объективно неоправданным ростом процентных ставок по выдаваемым кредитам) проходил процесс первоначального накопления капитала теми лицами, кого очень скоро стали считать представителями крупнейшего российского частного бизнеса, успевших к тому времени уже профинансировать:

— политическую избирательную кампанию Бориса Ельцина — кандидата на пост Президента России на выборах 1996 года;

— разительное улучшение социально-бытовых условий своей жизнедеятельности, а также удовлетворение аналогичных нужд людей из ближайшего окружения кремлёвских властителей. К примеру, как раз на тот период времени приходилось начало строительства роскошных особняков в поселениях вблизи Рублёво-Успенского шоссе Москвы;

2) сосредоточение в руках избранных лиц рычагов стратегического управления рентабельными промышленно-отраслевыми производственными объединениями, готовая товарная продукция которых традиционно поставлялась на экспорт, что в конечном итоге привело к образованию на базе ФПГ мощнейших холдинговых компаний крупнейшего в России частного капитала.

В качестве способов достижения поставленных целей стоило бы выделить:

а) проведение всеми участниками ФПГ расчётов по экспортно-импортным сделкам исключительно через инвалютные счета, открытые в кредитно-финансовой организации (банке), представлявшей собой ядро конкретной финансово-промышленной группы;

б) широкое использование механизма доверительного управления пакетами акций участников ФПГ, находившихся в государственной собственности, а также повсеместное получение поддержки, оказываемой самыми высокопоставленными госчиновниками.

По-видимому, постепенно новый российский парламент осознал направление внутренней политики Президента России Бориса Ельцина в части его подзаконного нормотворчества, сосредоточенного на принятии и исполнении Государственных программ приватизации промышленных предприятий и объединений (концернов) России, и стал проявлять характер высшего органа законодательной власти страны, пытаясь предпринять попытки, переурегулировав, узаконить подзаконный клубок приватизационных отношений.

Этим или чем-то подобным объяснялся факт, почему прошло меньше двух лет со дня избрания депутатов Государственной Думы первого созыва, а Президент России Борис Ельцин издал Указ № 700 от 14 июля 1995 года «О назначении выборов депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации нового созыва», прошедших 17 декабря того же года.

Отметим, это произошло буквально накануне новых президентских выборов 1996 года, ради финансовой поддержки на которых всенародно-избранный Президент России Борис Ельцин с готовностью пошёл на устранение от дел Государственной Думы первого созыва и избрание нового состава высшей законодательной власти страны, не рискнув пожертвовать взятыми на себя приватизационными обязательствами перед российскими олигархами (!).

//__ * * * __//

Волей Президента России Бориса Ельцина, выразившейся в Указе № 2023 от 28 октября 1994 года «О выработке мер государственной поддержки создания и деятельности финансово-промышленных групп на базе финансово-промышленной группы «Интеррос», было установлено:

«В целях проведения активной промышленной, инвестиционной и внешнеэкономической политики в условиях становления рыночных отношений, в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 5 декабря 1993 г. № 2096 «О создании финансово-промышленных групп в Российской Федерации» постановляю:

1. Одобрить инициативу предприятий и организаций по перечню согласно приложению в создании ими финансово-промышленной группы «Интеррос».

Соответствующим федеральным органам исполнительной власти оказать необходимое содействие в формировании и регистрации указанной группы.

2. Разрешить в установленном порядке создание финансово-промышленной группы «Интеррос» с количеством предприятий среди её участников свыше 20 и суммарной численностью занятых на всех предприятиях группы более 100 тыс. человек, включая государственные федеральные предприятия, а также свободное вхождение в состав группы предприятий с численностью занятых более 25 тыс. человек.

3. Правительству Российской Федерации после регистрации финансово-промышленной группы «Интеррос» принять программу мер государственной поддержки указанной финансово-промышленной группы, предусмотрев в ней возможность:

передачи в коммерческое или доверительное управлениепредприятию — представителю интересов финансово-промышленной группы временно закреплённых за государством пакетов акций предприятий — участников группы;

создания межотраслевого фонда развития экспорта, образуемого за счёт товарных ресурсов и финансовых средств участников группы и других источников;

предоставления гарантий отечественным и иностранным инвесторам по инвестиционным проектам, одобренным Правительством Российской Федерации;

регистрации специализированной внешнеэкономической организации «Интерросимпэкс», созданной в рамках финансово-промышленной группы, в качестве спецэкспортёра стратегически важных сырьевых товаровпо всей номенклатуре товаров, закреплённых за участниками этой группы, имея в виду повышения эффективности целевого использования товарных ресурсов, направляемых в межотраслевой фонд развития экспорта».

Во исполнение приведённого выше президентского указа 21 ноября 1994 года Московская регистрационная палата в лице своего председателя Владимира Соболева зарегистрировала за № 34818 акционерное общество открытого типа «Интеррос», Устав которого был утверждён Владимиром Потаниным 14 октября 1994 года (до выхода Указа Президента России о создании ФПГ «Интеррос»).

Положение пункта 2.1. Устава АООТ «Интеррос» конкретизировало сведения об учредителях этой финансово-промышленной группы, а также содержало информацию о должностных лицах, принимавших участие в работе над учредительными документами АООТ «Интеррос» от каждого из его учредителей:

«— Акционерное общество открытого типа «ИНРОС Капитал», расположенное по адресу: 117313, г. Москва, Ленинский пр., 91, корп. 4… в лице Генерального директора г-жи Кожевниковой Ирины Сергеевны;

— Балаковское акционерное общество «Иргиз», расположенное по адресу: 413800, г. Балаково-18 Саратовской обл…. в лице Президента г-на Бутовского Леонида Борисовича;

— Негосударственный пенсионный Фонд «Интеррос-Достоинство», расположенный по адресу: 117936, г. Москва, Ленинский пр., 2… в лице Генерального директора Еремеева Олега Витальевича;

— Акционерное общество открытого типа «Кузнецкий металлургический завод», расположенное по адресу: 654010, г. Новокузнецк, пл. Победы… в лице заместителя директора по экономике и финансам г-на Карпинского Андрея Геннадьевича;

— Акционерный коммерческий банк «Международная Финансовая Компания», расположенный по адресу: 107078, г. Москва, ул. Маши Порываевой, 11… в лице Вицепрезидента г-на Прохорова Михаила Дмитриевича;

— Акционерное общество открытого типа «Новокузнецкий алюминиевый завод», расположенное по адресу: 654000, Кемеровская обл., г. Новокузнецк… в лице Генерального директора г-на Кадричева Виктора Парфёновича;

— Государственный концерн по производству цветных металлов «Норильский никель», расположенный по адресу: 663300, г. Норильск, Красноярский край, Гвардейская пл., д. 2… в лице заместителя Председателя Правления г-на Полищука Владимира Ивановича;

— Государственное предприятие «Октябрьская железная дорога», расположенное по адресу:191011, г. Санкт-Петербург, пл. Островского, 2… в лице начальника дороги г-на Зайцева Анатолия Александровича;

— Акционерный коммерческий банк (ОНЭКСИМ-Банк), расположенный по адресу: 107078, г. Москва, ул. Маши Порываевой, д. 11, в лице Президента г-на Потанина Владимира Олеговича;

— Государственное предприятие внешнеэкономическое объединение «Лродинторг», расположенное по адресу: 121200, г. Москва, Смоленская-Сенная пл., д. 32/34… в лице Председателя г-на Кретова Александра Николаевича;

— Акционерное общество закрытого типа «Разнотрейд», расположенное по адресу: 107896, г. Москва, ул. Верхняя Красносельская, 15… в лице Генерального директора г-на Хапова Александра Владимировича;

— Акционерное общество открытого типа «Роснефтеимпекс», расположенное по адресу: 177049, г. Москва, ул. Большая Якиманка, 33/13… в лице Генерального директора г-на Сапронова Вадима Фёдоровича;

— Акционерное общество открытого типа «Росхлебопродукт», расположенное по адресу: 117292, г. Москва, ул. Кржижановского, д. 6… в лице Президента г-на Чешинского Леонида Степановича;

— Товарищество с ограниченной ответственностью «Росэкспертиза», расположенное по адресу: 107078, г. Москва, ул. Маши Порываевой, 11… в лице директора г-на Перова Александра Владимировича;

— Внешнеэкономическая ассоциация «Совинторг», расположенная по адресу: 129872, ГСП, г. Москва, И-41, Переславский пер., 4… в лице Генерального директора г-на Емельянова Владимира Васильевича;

— Акционерное общество закрытого типа ВАО «Союзплодоимпорт», расположенное по адресу: 121200, г. Москва, Смоленская-Сенная пл., 32/34… в лице Президента г-на Сорочкина Евгения Филипповича;

— Государственное внешнеэкономическое объединение «Союзпромэкспорт», расположенное по адресу:121200, г. Москва, Смоленская-Сенная пл., 32/34, в лице Председателя г-на Игнатова Валерия Васильевича;

— Государственное предприятие внешнеэкономическое объединение «Союзтранзит», расположенное по адресу: 121200, г, Москва, Смоленская-Сенная пл., 32/34… в лице Председателя г-на Мельника Сергея Григорьевича;

— Акционерное общество открытого типа «Технохим», расположенное по адресу: 1900000, г. Санкт-Петербург, наб. Красного флота, 10… в лице Председателя Правления г-на Баскина Ильи Михайловича;

— Государственное внешнеторговое объединение «Тяжпромэкспорт», расположенное по адресу: 113324, г. Москва, Овчинниковская наб., 18/1… в лицеПредседателя г-на Смирнова Валентина Сергеевича;

— Акционерное общество открытого типа «Фосфорит», расположенное по адресу: 188452, Ленинградская обл., г. Кингисепп… в лице Генерального директора г-на Ильина Анатолия Григорьевича;

— Акционерное общество закрытого типа «Экспортхлеб», расположенное по адресу: 121200, г. Москва, Смоленская-Сенная пл., 32/34… в лице Председателя г-на Белика Александра Николаевича;

— Внешнеторговая фирма «Энергия», расположенная по адресу: 144000, г. Электросталь Московской обл., ул. К.Маркса, 12… в лице Генерального директора г-на Городкова Сергея Георгиевича».

Уставный капитал АООТ «Интеррос» на дату создания финансово-промышленной группы составлял 6 500 000 000 рублей и был разделён на 650 обыкновенных именных акций номинальной стоимости 10 000 000 рублей каждая, что по обменному курсу валют, установленному Центральным банком России на 2 ноября 1994 года — 3085 рублей/$, равнялось $ 3241,5 за акцию.

Тогда как весь уставный капитал АООТ «Интеррос» на момент государственной регистрации этой финансово-промышленной группы был эквивалентен $ 2 100 000, что, конечно, являлось сугубо организационно-символическим вкладом таких мощнейших производственных, научно-производственных и торговых организаций, каковыми были большинство из 23 учредителей АООТ «Интеррос».

С самого начала 5 коммерческим организациям, которые специализировались на финансовой, финансово-кредитной, а также консалтинговой деятельности, будучи полностью подконтрольны Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову, суммарно принадлежало 211 акций АООТ «Интеррос» (32,46 % уставного капитала):

— вклад АООТ «ИНРОС Капитал» составлял 840 000 000 рублей (84 акции), или 12,92 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад АКБ «ОНЭКСИМ Банк» составлял 610 000 000 рублей (61 акция), или 9,385 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад АКБ «Международная финансовая компания» составлял 620 000 000 рублей (62 акции), или 9,538 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад НПФ «Интеррос-Достоинство» составлял 20 000 000 рублей (2 акции), или 0,307 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад ТОО «Росэкспертиза» составлял 20 000 000 рублей (2 акции), или 0,307 % уставного капитала АООТ «Интеррос».

Остальные акции АООТ «Интеррос» в количестве 439 штук (67,54 % уставного капитала) были распределены между 18 субъектами предпринимательской деятельности различных организационно-правовых форм и видов собственности. Из них 11 являлись преимущественно государственными внешнеторговыми объединениями и ассоциациями, крупнейшими в стране экспортёрами продукции российских предприятий и импортёрами товаров иностранных фирм, наделёнными необходимыми лицензиями и квотами, тогда ещё выдававшимися Министерством внешнеэкономических связей России:

— вклад внешнеторгового АОЗТ «Союзплодоимпорт» (специализировавшегося на экспорте российской водки таких марок, как «Столичная», «Московская», «Русская», «Перцовка» и другие) составлял 400 000 000 рублей (40 акций), или 6,14 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад АООТ «Федеральная контрактная корпорация «Росхлебопродукт» (образованное в августе 1992 года для целей организации закупа зерна, хлебопродуктов, продуктов зернопереработки и поставки всего этого для государственных федеральных нужд) составлял 200 000 000 рублей (20 акций), или 3,07 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад внешнеторгового АОЗТ «Экспортхлеб» составлял 200 000 000 рублей (20 акций), или 3,07 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад государственного предприятия «Внешнеэкономическое объединение «Тяжпромэкспорт» (старейшее внешнеэкономическое объединение, образованное в 1957 году, и специализировавшееся на экспорте и импорте комплексного оборудования для предприятий чёрной и цветной металлургии) составлял 90 000 000 рублей (9 акций), или 1,38 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад АООТ «Роснефтеимпекс» (специализировавшееся на экспортных сделках с сырой нефтью и продуктами её переработки) составлял 200 000 000 рублей (20 акций), или 3,07 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад государственного предприятия «Внешнеэкономическое объединение «Продинторг» составлял 200 000 000 рублей (20 акций), или 3,07 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад «Внешнеэкономической ассоциации «Совинторг» составлял 200 000 000 рублей (20 акций), или 3,07 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад государственного предприятия «Внешнеэкономическое объединение «Союзтранзит» составлял 100 000 000 рублей (10 акций), или 1,54 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад государственного предприятия «Внешнеторговая фирма «Энергия» (созданная в 1989 году при Министерстве по атомной энергии Российской Федерации, специализировавшаяся на внешнеэкономической деятельности, связанной с наукоёмкими,

энергосберегающими технологиями) составлял 100 000 000 рублей (10 акций), или 1,54 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад государственного предприятия «Внешнеэкономическое объединение «Союзпромэкспорт» составлял 80 000 000 рублей (8 акций), или 1,23 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад АОЗТ «Разнотрейд» составлял 20 000 000 рублей (2 акции), или 0,307 % уставного капитала АООТ «Интеррос».

Кроме сугубо посреднических внешнеторговых объединений и ассоциацийсреди учредителей АООТ «Интеррос» были и промышленно-отраслевые объединения, которые являлись не только крупнейшими экспортёрами, но и производителями своей собственной готовой товарной продукции:

— вклад АООТ «Технохим» (специализировавшегося на производстве и реализации химической продукции и лакокрасочных материалов) составлял 500 000 000 рублей (50 акций), или 7,7 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад АООТ «Фосфорит» (один из крупнейших производителей и поставщиков фосфорных удобрений и кормовых фосфатов) составлял 500 000 000 рублей (50 акций), или 7,7 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад балаковского АООТ «Иргиз» (специализировавшегося на производстве и реализации минеральных удобрений) составлял 200 000 000 рублей (20 акций), или 3,07 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад АООТ «Кузнецкий металлургический комбинат» составлял 500 000 000 рублей (50 акций), или 7,7 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад АООТ «Новокузнецкий алюминиевый завод» составил 500 000 000 рублей (50 акций), или 7,7 % уставного капитала АООТ «Интеррос»;

— вклад концерна «Норильский никель» составлял 200 000 000 рублей (20 акций), или 3,07 % уставного капитала АООТ «Интеррос».

К слову отметим, на дату регистрации АООТ «Интеррос» почти уже семь месяцев, как концерн «Норильский никель» не существовал вовсе, вместо него даже в президентском указе было приведено РАО «Норильский никель», что может говорить о заблаговременном составлении списков по-настоящему интересных предприятий, а также об элементарной невнимательности юристов Владимира Потанина (!).

Для полноты комплекта в состав учредителей АООТ «Интеррос» было включено и государственное предприятие «Октябрьская железная дорога», чей вклад в уставный капитал созданной финансово-промышленной группы равнялся 3,07 % или 200 000 000 рублей (20 акций).

Итого из 439 акций АООТ «Интеррос», которые с самого начала находились в собственности предприятий, формально не входивших в сферу влияния Владимира Потанина и Михаила Прохорова, 179 акции (27,54 % уставного капитала) были в распоряжении специализированных экспортно-импортных торговых объединений, а 260 акций (40 % уставного капитала) — промышленно-отраслевых производственных объединений и транспортного предприятия.

Такой расклад акций АООТ «Интеррос» позволял Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову изначально обеспечить в собственном интересе полную управляемость АООТ «Интеррос», воспринимая создание этой финансово-промышленной группы своеобразным подарком Президента России Бориса Ельцина, первым, но далеко не последним, который ещё предстояло частично отдарить, взяв на себя встречные финансовые обязательства.

Во-первых, с самого начала в учредительных документах АООТ «Интеррос» был заложен определённый запас прочности, обеспечивавшийся тем, что без волеизъявления Владимира Потанина и Михаила Прохорова решить вопрос внесения любых изменений в Устав, а также принять решение о ликвидации или реорганизации АООТ «Интеррос» было делом безнадёжным, ибо положения Устава этой ФПГ гласили:

«12.1. Высшим органомуправления Общества/АООТ «Интеррос»/ является Общее собрание акционеров, которое вправе принимать решения по всем вопросам деятельности Общества…

12.9. Собрание ведёт Председатель Совета директоров или его заместитель. В случае их отсутствия председательствует один из директоров по выбору членов Совета директоров. Если директора отсутствуют или отказываются председательствовать, то собрание приостанавливается на срок до 30 дней. На возобновлённом собрании могут решаться только вопросы первоначальной повестки дня.

12.11. Вопросы на собрании решаются голосованием (одна обыкновенная акция — один голос). Если акционер не присутствует на собрании, он может предоставить доверенность на голосование Совету директоров или своему представителю. Если такая доверенность не предоставлена, то акционер считается не участвующим в голосовании.

12.14.Собрание правомочно в случае присутствия не менее половины акционеров или их законных представителей (по числу акций).

12.15. Решения Общего собрания акционеров принимаются простым большинством голосов участвующих в собрании акционеров, имеющих право голоса. В случае равенства голосов голос председательствующего является решающим.

Большинством в 75 процентов голосов участвующих в Общем собрании акционеров решаются следующие вопросы:

— внесение изменений и дополнений в Устав Общества;

— принятие решения о реорганизации или прекращении деятельности Общества».

Во-вторых, система органов управления АООТ «Интеррос» была продумана таким образом, что позволяла Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову сразу же обеспечить полный контроль над АООТ «Интеррос», а затем без особых трудов и значительных финансовых затрат в течение ближайших пары лет стать обладателями контрольного пакета акций этой ФПГ.

Так, положения Устава АООТ «Интеррос» регламентировали:

«12.2. К исключительной компетенции Общего собрания акционеров относятся:

— изменение Устава Общества и Уставного капитала;…

— избрание Совета директоров и Ревизионной комиссии;

— назначение Генерального директора (Президента);…

12.3. Общество раз в год проводит Общее годовое собрание акционеров независимо от других собраний. Между Общими годовыми собраниями не может пройти более 15 месяцев…

13.1. В промежутках между Общими собраниями акционеров высшим органом управления Общества является Совет директоров.

13.2. Совет директоров Общества избирается в количестве 5 человек, один из них назначается Генеральным директором (Президентом) Общества. Директором может быть акционер (представитель акционера), владеющий не менее 2 процентами акций Общества.

13.3. Директора избираются на срок 2 года и могут переизбираться неограниченное число раз.

Общее собрание акционеров может увеличить число директоров и избрать дополнительных директоров для выполнения определённых функций. Собрание не может освободить директора до истечения срока его полномочий.

В период между собраниями Совет директоров может назначить директора для заполнения образовавшейся вакансии. Перед очередным годовым собранием он слагает с себя полномочия, но может быть переизбран.

13.4. Совет директоров вправе принимать решения по всем вопросам деятельности Общества, кроме тех, которые отнесены к исключительной компетенции Общего собрания акционеров в соответствии с настоящим Уставом и решениями Общего собрания акционеров…

13.5. Совет директоров в соответствии с его компетенцией:

— рассматривает в предварительном порядке вопросы, выносимые на обсуждение Общего собрания акционеров;

— представляет Общему собранию акционеров предложения об увеличении (уменьшении) Уставного капитала, внесении изменений в учредительные документы, о размерах и порядке выплаты дивиденда по акциям;

— утверждает организационную структуру и штатное расписание Общества, принимает нормативные документы, регулирующие отношения внутри Общества;

— утверждает назначение и освобождение от должности членов Правления, представляемых Генеральным директором (Президентом) Общества;…

13.7. Директора из своего состава выбирают Председателя Совета директоров и одного или нескольких заместителей на 2 года. Председатель Совета или его заместитель председательствуют на заседаниях Совета. В случае их отсутствия члены Совета директоров выбирают председательствующего из числа присутствующих директоров…

14.1. Из числа директоров Общее собрание акционеров назначает Генерального директора (Президента) Общества, который возглавляет Правление Общества…

14.3. В период между Общими собраниями акционеров и заседаниями Совета директоров Правление руководит всей деятельностью Общества, в соответствии с решениями Общего собрания акционеров и Совета директоров».

На первом Общем собрании акционеров, руководствовавшимся положениями Устава АООТ «Интеррос», были избраны и назначены:

а) 4 человека в состав Совета директоров АООТ «Интеррос». Причём, исходя из смысла создания ФПГ, избрание проходило на паритетной основе, то есть 2 человека от финансово-кредитных организаций (АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и АКБ «Международная финансовая компания») и 2 — от остальных учредителей АООТ «Интеррос»;

б) из числа избранных членов Совета директоров АООТ «Интеррос» был назначен Генеральный директор (Президент) этой финансово-промышленной группы. Совершенно логично им мог стать или Владимир Потанин, председательствовавший на прошедшем 14 октября 1994 года Учредительном собрании, целью созыва которого было создание ФПГ АООТ «Интеррос» (в соответствии с Указом Президента России № 2096 от 5 декабря 1993 года «О создании финансово-промышленных групп в Российской Федерации»), или лицо им предложенное;

в) в завершении этого, исходя из положения пункта 13.2. Устава АООТ «Интеррос», Генеральный директор (Президент) финансово-промышленной группы только по своему усмотрению из состава представителей учредителей АООТ «Интеррос» назначил пятого члена Совета директоров АООТ «Интеррос».

Таким образом, с самых первых дней существования ФПГ АООТ «Интеррос» Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову были полностью подконтрольны все органы управления этой финансово-промышленной группы, созданной вроде бы для удовлетворения государственных нужд. Им оставалось лишь в течение ближайших 2 лет, пока ещё действовал избранный состав Совета директоров, который согласно положению пункта 13.3. Устава АООТ «Интеррос» нельзя было сменить досрочно, а идеально — до следующего Общего годового собрания акционеров, приобрести акции, недостающие до контрольного пакета акций АООТ «Интеррос», что и было сделано без особых проблем.

После того, как участники ФПГ АООТ «Интеррос» в добровольно-принудительном порядке открыли инвалютные и рублёвые счета в структурах АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», президентом которого продолжал оставаться Владимир Потанин, и АКБ «Международная финансовая компания», вице-президентом которого был Михаил Прохоров, и завернули на них свои финансовые потоки, пошёл съём части финансовых «:излишек» банковскими методами. Так будущим российским олигархам были созданы стартовые тепличные условия для успешного первоначального накопления капитала (!).

Не избегло этой участи и РАО «Норильский никель», которому настоятельно было предложено, открыв счета в структурах АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», в дальнейшем проводить взаиморасчёты с контрагентами как по экспортным сделкам по продаже готовой товарной продукции, так и по закупу импортного оборудования, используя лишь свои счета в этом банке ФПГ АООТ «Интеррос». Правда, прошло совсем немного времени и на этом АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» не ограничил свои устремления, уже во втором полугодии 1995 года включив в сферу своих интересов право предоставления в полном объёме всех кредитов для РАО «Норильский никель» и для его шести дочерних компаний.

Необходимо отметить, что руководство РАО «Норильский никель», несмотря на членство компании в ФПГ АООТ «Интеррос», ещё почти весь 1995 год пыталось работать через расчётные счета, открытые в структурах Универсального АКБ «Уникомбанк», что от части позволило последнему сохранить сравнительно высокий уровень прибыльности от своей финансово-кредитной деятельности. Однако это было уже время заката делового сотрудничества акционированного, частично приватизированного концерна «Норильский никель» и одного из первых российских коммерческих банков, основанного в 1990 году на базе активов Жилсоцбанка. Если 1995 год Универсальный АКБ «Уникомбанк» завершил с прибылью в 460,2 миллиардов рублей, то с 1996 года наблюдался резкий экономический спад его деятельности, закончившийся финансовым кризисом, приведший в частности к тому, что его Норильский филиал, обслуживавший финансово-кредитные потребности РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат», поглотил АКБ «ОНЭКСИМБанк». Несомненно, глубинная причина этого была в создании ФПГ АООТ «Интеррос» и деятельности АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», который 17 ноября 1995 года стал номинальным держателем заложенного контрольного пакета акций РАО «Норильский никель».

Уже 28 ноября 1995 года руководству РАО «Норильский никель» от лица ведущих менеджеров АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» было предложено окончательно и бесповоротно передать управление всеми без исключения финансовыми потоками компании в ведение залогодержателя. На это последовал категорический отказ, подтолкнувший избалованных президентской лаской банкиров к лоббистскому инициированию выхода распоряжения Правительства России № 592-р от 13 апреля 1996 года, отправившего в отставку «ершистого» «красного директора» Анатолия Филатова.

В итоге РАО «Норильский никель» и все его «дочки» перестали быть клиентами Универсального АКБ «Уникомбанк», и тот перестал быть универсальным. Вот так!

Наверное, стоит задуматься: а всё же по каким причинам в России экономически болеют, а иногда и гибнут коммерческие банки?

Добившись своего, АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» при формировании своей финансовокредитной политики совершенно не стремился выстроить с РАО «Норильский никель» и его дочерними компаниями, нуждавшихся в стабильном кредитовании и автоматически попавших в зависимость от навязанного им банка, взаимовыгодные отношения в режиме наибольшего благоприятствования для рентабельнейших товаропроизводителей цветных металлов, традиционно идущих на экспорт. Получилось совсем наоборот!

Для понимания того, что побуждало АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» активно работать в направлении постановки под полный контроль всех без исключения финансовых потоков РАО «Норильский никель» и его дочерних компаний, необходимо критически взглянуть во многом на искусственно-созданное тяжёлое финансовое положение РАО «Норильский никель», ознакомившись со следующим выводом: «Рентабельность АО «Норильский горно-металлургический комбинат» снизилась с 169,8 процентов в 1992 году до 85,6 процентов в 1995 году».

Эта выдержка, взятая из текста постановления Государственной Думы Российской Федерации № 442-II ГД от 7 июня 1996 года, сама по себе говорит о многом.

Во-первых, несмотря ни на какой экономический кризис, охвативший российскую промышленность в начале и середине 90-х годов XX века, государственное объединение Норильский комбинат в 1992 году, равно как и ОАО «Норильский комбинат» в 1995 году, продолжало оставаться сверх всяких мер рентабельным производством. Каждый рубль, вложенный в производственно-хозяйственную деятельность этого поистине грандиозного промышленно-отраслевого горнометаллургического комплекса, возвращался сторицей, ежегодно принося с собой от 85,6 копеек до 1 рубля 69,8 копеек прибыли, что являлось более чем отличным экономическим показателем!

Хотя, конъюнктура цен на мировом рынке цветных и благородных металлов в 1992 и в 1995 годах складывалась следующим образом:

а) в 1992 году средняя мировая цена на медь соответствовала 2300 $/тонна, никель -7600 $/тонна, кобальт — 2200 $/тонна;

б) в 1995 году средняя мировая цена на медь соответствовала 3000 $/тонна, никель -8400 $/тонна, кобальт — 3100 $/тонна.

Однако, исходя из того, что мировые цены на цветные металлы в 1995 году были выше аналогичных цен 1992 года, то логично возникает вопрос, а почему же тогда именно в тот первый год (1995) нахождения ОАО «Норильский комбинат» под влиянием ФПГ АООТ «Интеррос» его рентабельность упала почти в 2 раза?

Разумеется, не стоит искать объяснений в том, что якобы во столько же раз могли упасть объёмы производимой ОАО «Норильский комбинат» продукции, по сравнению с тем, сколько продукции выпускало государственное объединение Норильский комбинат в первый — самый суровый год гайдаровской экономической реформы, каким выдался 1992.

Здесь явно чувствовалась какая-то загадка!

Чья наиболее вероятная отгадка была сокрыта в деятельности главной финансовокредитной организации ФПГ АООТ «Интеррос» — АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», посредством банковского кредитования успешно «скачивавшей» часть доходов производителя цветных металлов, этим уменьшая получаемую ОАО «Норильский комбинат» прибыль, что приводило и к уменьшению показателя ежегодной рентабельности компании (!).

Во-вторых, в подтверждении вышеизложенного приведём два небольших примера.

1. Известная практика работы АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» заключалась в том, что для обеспечения бесперебойного текущего финансирования деятельности ОАО «Норильский комбинат» банк предоставлял ему кредиты, как правило, под залог цветных металлов и продуктов переработки рудного сырья, хранившихся на складах готовой продукции в портовом городе Дудинка, а также сырья, находившегося в производстве. Иногда должник (ОАО «Норильский комбинат») почти сразу отказывался от заложенного имущества в пользу залогодержателя (АКБ «ОНЭКСИМ-Банк») якобы на тот случай, если кредит и проценты по нему не будут возвращены в установленный договором срок. Такая практика получила наибольшее распространение после освобождения от должности генерального директора ОАО «Норильский комбинат» Анатолия Филатова.

С такой ситуацией пришлось столкнуться начальнику отдела Федеральной службы налоговой полиции (ФСНП) по городу Норильску майору Ивану Ганьковичу, сотрудники которого 5 сентября 1996 года, действуя во исполнение распоряжения УФСНП России по Красноярскому краю № 9 от 24 июля 1996 года, произвели опись и административный арест принадлежавшего ОАО «Норильский комбинат» имущества:

«1-ый склад

Медь Мок 2816 пак. 4064,000 тн.

Медь М1К 159 пак. 227,388 тн.

Никель Н1У 1012 пак. 1472,000 тн.

2-ой склад

Никель Н1У 132 пак. 192,000 тн.

4-ый склад

Кобальт К-1 26 конт. 108, 870 тн.

Кобальт К-1А 8 конт. 35, 351 тн.

Кобальт К-2 14 конт. 55, 362 тн.

Оксид 6 конт. 21, 083 тн.

Некондиция 4 конт. 12, 999 тн.

БДХ

Никель Н-3 137 конт. 684, 000 тн.

Файнштейн 925 конт. 23125,000 тн.

Файнштейн эксп. 836 конт. 4180, 000 тн.».

На самом Акте описи и административного ареста имущества налогоплательщика стояла подпись генерального директора ОАО «Норильский комбинат» Николая Абрамова и главного бухгалтера компании Владимира Рамодина, который рядом с росчерком на всех страницах Акта начертал следующее: «Продукция находится в собственности АКБ «ОНЭКСИМ-Банк».

Разумеется, это, с одной стороны, некоторым образом защищало продукцию ОАО «Норильский комбинат» от её продажи по демпинговым (заниженным) ценам фирмами-сбытовиками арестованного имущества, существовавшими при УФСНП России. С другой стороны, это позволяло АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» реализовывать переданные ему в залог цветные металлы через уполномоченные коммерческие организации по рыночным ценам, получая благодаря этому дополнительный доход, что автоматически уменьшало доходы самого производителя цветных металлов, а значит и рентабельность его деятельности.

2. Второй пример, проливавший свет на суть взаимоотношений ОАО «Норильский комбинат» и АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», был связан с попыткой получения в Норильском филиале Восточно-Сибирского банка Сбербанка России краткосрочного кредита (на срок до одного года). Необходимость получения кредита была связана с насущной проблемой нехватки денежных средств, требовавшихся для выплаты заработной платы работникам ОАО «Норильский комбинат», так как поступление кредитных ресурсов от АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» задерживалось, а производственное объединение стояло на грани вспышки коллективного протеста, способного перерасти в забастовку.

В качестве обеспечения обязательств ОАО «Норильский комбинат» по возврату полученного от Сбербанка кредита и процентов по нему директором по экономическим вопросам Владимиром Юрченко, в то время исполнявшим обязанности генерального директора компании, было принято решение предложить в залог движимое имущество в виде технологического большегрузного автотранспорта.

Объяснялся этот шаг тем, что вся готовая продукция ОАО «Норильский комбинат» уходила в залог по кредитным сделкам с АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», а права собственности на достаточное количество недвижимого имущества компании ещё оформлены не были.

В связи с этим заместитель главного бухгалтера Эдуард Белкин и заместитель начальника управления собственности Альберт Симченко получили задание собрать всю исходную информацию и требовавшуюся документацию об автомашинах марки «БЕЛАЗ» и «МАЗ», числившихся за Центральной автотранспортной конторой ОАО «Норильский комбинат», а также проработать вчерне вопрос передачи техники в залог.

Для заключения договора залога под предполагавшийся к получению от Сбербанка кредит было отобрано 178 большегрузных автомобилей, задействованных в карьерных работах и в перевозке закладочных материалов на рудники. Принципиальное согласие на сделку было получено от руководителя Норильского филиала Восточно-Сибирского банка Сбербанка России Валерия Благочиннова, уточнившего только, что стоило бы испросить соответствующее разрешение на неё у хозяев ОАО «Норильский комбинат».

В немногословном телефонном разговоре директора по экономическим вопросам ОАО «Норильский комбинат» Владимира Юрченко с членом Совета директоров АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» Александром Хлопониным практически с ходу удалось выяснить, что сделка со Сбербанком не состоится, а инициативу норильчан было предложено проявлять в чём угодно, но только не в решении проблемы кредитования компании.

Даже на решении «копеечного» вопроса АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» не хотел терять ни одного рубля, сохраняя монополию на право предоставлять кредиты ведущей дочерней компании РАО «Норильский никель» и нисколько не считаясь с проблемами северян.

Причём весь финансово-экономический результат, получавшийся от деятельности структур ФПГ «Интеррос», с самого начала фиксировался на балансах АКБ «ОНЭКСИМБанк» и АКБ «Международная финансовая компания», а также на внебалансовом учёте, представлявшем собой учёт финансовых средств, оседавших на счетах якобы независимых коммерческих организаций. Это позволило определённое время не обнародовать реально-получавшийся экономический эффект от деятельности ФПГ «Интеррос», что соответственно не приводило и к росту интереса к акциям этой компании (!).

Разумеется, далеко не все участники первого состава ФПГ «Интеррос» планировались в качестве его постоянных акционеров. Они были нужны лишь на тот период, пока требовалось сформировать первоначальный капитал, используя оборот их финансовых средств, прокачивавшихся через тот же АКБ «ОНЭКСИМ-Банк». Когда же дело «пошло в гору» и встал вопрос о разделении сфер влияния, некоторые из организаций-участников ФПГ «Интеррос» вышли из её состава, продав свои акции по сходной цене финансово-кредитным организациям этой ФПГ.

Это создало условия для того, чтобы Владимир Потанин и Михаил Прохоров без каких-либо особых трудов и значительных финансовых затрат, докупив акции АООТ «Интеррос», стали обладателями контрольного пакета акций этой финансовопромышленной группы. После чего им оставалось только, повсеместно опираясь на поддержку высокопоставленных госчиновников, вкладывать накопленные средства в акции и иные активы рентабельнейших промышленных предприятий России (!).

К сведению читателя, стоит заметить, что члены Совета директоров РАО «Норильский никель», собравшиеся 13 апреля 1995 года на заседание по поводу подготовки Общего собрания акционеров компании, не остались лишь безучастными созерцателями происходивших событий, зафиксировав в протоколе № 1 (вопрос 7) следующее решение:

«Поддержать инициативу предприятий и организаций Финансово-промышленной группы «Интеррос» и принять участие в её работе на условиях, при которых доля РАО «Норильский никель» в уставном капитале Финансово-промышленной группы «Интеррос» (ФПГ) равна суммарной доле Акционерного коммерческого банка «Международная финансовая компания» и Акционерного коммерческого банка «ОНЭКСИМ» и составляющая суммарно 51 % уставного капитала ФПГ «Интеррос».

Однако, само собой разумеется, что эта инициатива не получила одобрения у члена Совета директоров РАО «Норильский никель» Альфреда Коха, представлявшего интересы Госкомимущества Российской Федерации, и Владимира Потанина, приглашённого поприсутствовать на заседании органа управления горнометаллургической компании при рассмотрении вопроса, касавшегося ФПГ «Интеррос». В итоге данный демарш членов Совета директоров РАО «Норильский никель», осуществлённый под председательством Анатолия Филатова, ни к чему не привёл, а Владимир Потанин, скорее всего, убедился в явной недальновидности или принципиальной несговорчивости некоторых из присутствовавших на заседании должностных лиц, что в будущем не пошло им на пользу.

Относительно же тех 20 акций ФПГ АООТ «Интеррос» (3,07 % уставного капитала), которые реально принадлежали РАО «Норильский никель», добавим, что вскоре они попросту были проданы как непрофильный актив, причём не без компетентного участия во всём этом Александра Хлопонина, к тому времени успевшего уже стать гендиректором РАО «Норильский никель». Стоит ли уточнять, чьей собственностью в конечном итоге стали эти акции и кому подыграл потанинский выдвиженец на должность руководителя РАО «Норильский никель»?..

//__ * * * __//

Государственная власть откровенно, целенаправленно и методично способствовала накапливанию ФПГ «Интеррос» и схожих с ней финансово-промышленных групп финансового потенциала, прикрывая это самыми благими намерениями. Для придания этому особой значимости 16 января 1995 года постановлением Правительства России №

48 была утверждена «Программа содействия формированию финансово-промышленных групп», состоявшая из сплошных целей, принципов и задач, совершенно разнившихся с реальными событиями российской действительности.

Во введении в упомянутую Программу отмечалось, что необходимость реализации программного подхода к созданию финансово-промышленных групп обусловливалась:

«высокой значимостью и приоритетностью проблемы институциональных и структурных преобразований в экономике на основе интеграции финансового и промышленного капитала, развития отношений по управлению собственностью;

масштабами и сложностью деятельности по созданию саморазвивающихся организационно-экономических структур рыночного типа, ориентированных на обновление научно-технического и экспортного потенциала промышленности Российской Федерации и совместную деятельность предприятий различных форм собственности».

Высокопоставленные госчиновники пытались наглядно показать, что посредством создания финансово-промышленных групп можно будет найти выход из ситуации, в которой оказалась Россия после развала Советского Союза и начала знаменитой своей пагубностью и утопичностью гайдаровской экономической реформы:

«Объём промышленного производства за первое полугодие 1994 г. сократился по сравнению с первым полугодием 1993 г. на 26 процентов. В наибольшей степени сократился объём производства в отраслях, выпускающих конечный сырьевой продукт, и в наукоёмких отраслях. Максимальное снижение объёмов производства отмечается: в машиностроении — на 45 процентов, в лёгкой промышленности — на 41 процент, в химии и нефтехимии — на 35 процентов…

К конкурентным предпосылкам, обусловливающим актуальность формирования ФПГ в приоритетных для России направлениях развития промышленного комплекса, относятся следующие:

необходимость соединения процессов приватизации, демонополизации и структурной перестройки промышленности;

острая потребность в создании новой системы инвестирования промышленности, в формировании интегрированных структур, способных к саморазвитию в условиях рынка;

рост количества коммерческих банков и торговых фирм, являющихся потенциальными инвесторами промышленности, а также увеличение их финансовых активов;

наличие серьёзного структурного и финансово-инвестиционного кризиса в промышленности, особенно в сфере научно-исследовательских и опытноконструкторских работ и высоких технологий;

необходимость укрепления и обновления сложившихся технологических цепочек и кооперационных связей в производстве конкурентоспособной продукции, в том числе государствами — участниками СНГ;

сложность и недостаток опыта самостоятельного выхода отечественных предприятий на внешний рынок;

потеря значительной доли внутреннего товарного рынка России из-за появления на нём продукции крупных зарубежных, в том числе транснациональных, компаний». («Российская газета», от 4 февраля 1995 года)

Вдумываясь в смысл текста Программы, как-то сразу начинаешь ловить себя на мысли, либо у писавших её людей были честные намерения и ясные помыслы, но отсутствовала политическая воля её реализовать, либо Программа использовалась в качестве ширмы, за которой высокопоставленным госчиновникам было легко, дуря головы большинству россиян, создавать общество российских нуворишей.

Скорее всего, последнее, поскольку нельзя и предположить, что политическая воля полностью могла отсутствовать у столь высокопоставленных госчиновников-соавторов Программы, ведомства которых были перечислены в программном введении:

«Программа содействия формированию финансово-промышленных групп… разработана Государственным комитетом Российской Федерации по промышленной политике совместно с Государственным комитетом Российской Федерации по управлению государственным имуществом, Министерством экономики Российской Федерации, Министерством финансов Российской Федерации, Центральным банком Российской Федерации, Министерством топлива и энергетики Российской Федерации и другими заинтересованными министерствами и ведомствами.».

Не мог же быть в ельцинской России настолько большой дефицит умных людей во власти. Но тогда в междустрочие программных пунктов совершенно чётко просматриваются следы коррупционной гидры, делавшей одно, а увещевавшей народ совсем в другом.

Всегда хочется верить в лучшее!

Однако что есть лучшее: чиновничья глупость или коррупция?..

Судите сами, эти же высокопоставленные госчиновники с потрясающей лёгкостью, буквально по прошествии нескольких месяцев со дня принятия Программы, принялись нарушать ими же сформулированные программные принципы создания ФПГ. В частности, аукционы по продаже контрольных пакетов акций лучших промышленноотраслевых сырьевых производственных объединений, являвшихся государственной собственностью и находившихся в залоге у коммерческих банков, входивших в состав ФПГ, полностью перечеркнули смысл 7 принципа 3 раздела рассматриваемой Программы:

«использование при формировании ФПГ как рыночных, так и внерыночных способов консолидации пакетов акций, принадлежащих государству. Применение внерыночных способов допускается с целью сохранения государственного контроля за соответствующими производствами».

Конечно, стоило бы спросить авторов Программы, а в каком месте следует искать государственный контроль над «соответствующими производствами» акционированного концерна «Норильский никель»? Не знаю, как у кого, а у автора этих строк напрашивается ответ, правда, совсем не в нормативно-литературной лексике!..

Ну, кто угодно мог сыграть роль простачка, но не Председатель Правительства России Виктор Черномырдин. Наверняка он хотел как лучше, подписав 10 июля 1995 года постановление № 688 «О межгосударственной финансово-промышленной группе «Интеррос», в полной мере отразившем интересы исподволь формируемой на государственных дрожжах частнокапиталистической «империи» Владимира Потанина:

«В целях реализации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Казахстан о создании межгосударственной финансовопромышленной группы от 9 сентября 1994 г., в интересах развития и углубления экономической интеграции между Российской Федерацией и Республикой Казахстан Правительство Российской Федерации постановляет:

1. Одобрить создание межгосударственной финансово-промышленной группы «Интеррос» на базе финансово-промышленной группы «Интеррос» с участием российских и казахстанских предприятий, организаций и банков…

2. Считать приоритетным направлением деятельности межгосударственной финансовопромышленной группы «Интеррос» углубление сотрудничества и развитие прямых связей и кооперации между предприятиями топливно-энергетической, химической, металлургической и атомной промышленности Российской Федерации и Республики Казахстан.

3. Рекомендовать Центральному банку Российской Федерации разрешить, в виде исключения, открытие в финансово-кредитном учреждении финансово-промышленной группы «Интеррос» — Объединённом экспортно-импортном банке (ОНЭКСИМ-Банке) — текущих рублёвых счетов юридическим лицам Республики Казахстан, входящим в межгосударственную финансово-промышленную группу «Интеррос», без создания на территории Российской Федерации их представительств или филиалов».

Что «Интеррос» представляет собой в начале XXI века, известно практически всем, большинство связывают его создание и расцвет с именем Владимира Потанина, однако выразим убеждённость, что изначально всё было гораздо сложнее и глубже. К примеру, имел место быть и взгляд на тот же самый «Интеррос», связывавший его с неким проектом «АДНА»: «По этому проекту создаётся могущественный государственный концерн, в который входят более полудюжины крупнейших научно-производственных объединений России «Интеррос». Этот концерн, по утверждению академика Б.Гидаспова, контролирует около 2/3 производства ракетного топлива в европейских странах». (Н.Моисеенко, статья «Новый этап приватизации и её последствия», журнал «Диалог», № 4 за 1995 год, стр. 54)

Позволим себе высказать авторский взгляд на ФПГ АООТ «Интеррос» — это поистине «достойный» символ высокопоставленной коррупции навсегда канувшей в лета эпохи бездарного и со всех сторон недостойного правления Бориса Ельцина, который ещё долго будет вдохновлять современных коррупционеров на мздоимство и лихоимство, вселяя в них надежду на безнаказанность за неправедное обогащение.

Интересно, стал бы Владимир Потанин, в начале 90-х годов XX века занимавшийся сопровождением внешнеторговых сделок по импорту, к примеру, тайваньских калькуляторов, тем, кем он стал сейчас, если бы высокопоставленные госчиновники лучше бы помнили о своём долге перед российским народом?

2.8. Выводы по второй главе

1. В заключении хотелось бы заметить уважаемому читателю, что если нынешний руководитель РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс также управляется с энергетикой, как он ранее управился с акционированием и приватизацией Российского государственного концерна «Норильский никель», то российским гражданам стоило бы порекомендовать уже в настоящее время запасаться керосиновыми лампами и восковыми свечами.

2. Создание ФПГ АООТ «Интеррос» и активная поддержка её деятельности на самом высочайшем государственном уровне позволяет сделать вывод, что коррупцию, как явление, в рядах российского чиновничества в ближайшие десятилетия ликвидировать не удастся, если лица, которые её порождали, либо создавали условия для её взращивания, по-прежнему будут занимать в России высочайшие государственные посты.

А присоединение России в 2003 году к антикоррупционной конвенции стран ООН так и останется всего лишь искренним намерением, изложенным на гербовой бумаге.

Глава 3. Норильский комбинат и его город. Отсутствие учёта цены эксплуатации обустроенных рудных месторождений в процессе проведения промышленной приватизации как основной источник формирования миллиардных частных капиталов, как основная причина сворачивания социально-значимых программ и прогрессирующей бедности в России

3.1. Природно-климатические условия, история создания и развития Норильского промышленного района

По объёму производства товарной продукции, а также по многоотраслевому характеру хозяйственной деятельности из шести предприятий, входивших в состав Российского государственного концерна «Норильский никель», наиболее выделялось государственное объединение «Норильский горнометаллургический комбинат им. А.П.Завенягина».

В самом наименовании концерна отражена роль Норильского комбината — производственно-хозяйственного объединения, расположенного в Российской Федерации на Крайнем Севере Красноярского края, в одном из самых закрытых административно-территориальных образований, добраться до которого каким-либо автомобильным или железнодорожным транспортом просто не представляется возможным. Именно о таких российских землях в песне поётся, что туда «только самолётом можно долететь!».

Шестьдесят девять градусов северной широты, восемьдесят пять — восточной долготы, полуостров Таймыр, устье многоводной реки Енисей, предгорье Среднесибирского плоскогорья, лесотундра, когда-то обильно политая потом и кровью сотен тысяч узников сталинского главного управления лагерей (ГУЛаг) — вот максимально точные данные месторасположения Норильского промышленного района.

Главный город промрайона Норильск расположен в 3140 километрах (чуть более 1951,5 сухопутных миль) от Москвы, на расстоянии всего в 1000 километров (621 сухопутная миля) от самой северной точки Евразии — мыса Челюскина. Граница Северного полярного круга проходит более чем в 300 километрах (почти 186,5 сухопутных миль) южнее Норильска.

К северо-востоку от главного города промрайона расположены сравнительно невысокие горы Хараелах, к востоку — плато Путорана, к югу — Норильские горы, являющиеся частью хребта Лонтокойский камень, на западе и северо-западе простирается холмистая лесотундра с крайне бедной, но стойкой к холодам растительностью и многочисленными озёрами.

Географически Норильск был основан, построен и продолжает существовать в климатической зоне отрицательных температур почти девятимесячной зимы. Среднегодовая температура воздуха здесь находится в интервале от 9,8 до 10,6 градусов по Цельсию ниже нуля. В течение года отмечаются колебания температур от 57 градусов по Цельсию ниже нуля в январе до плюс 32 градусов в июле. Среднегодовая скорость ветра равна 5 — 7 метров в секунду, а в непогожие дни порывы ветра достигают 34 — 42 метра в секунду.

Не менее 83 дней календарного года эта суровая земля находится во власти метель, сопровождаемых сильными морозами. Ежегодно в среднем в течение 170 дней происходит выпадение разного рода климатических осадков, количество которых составляет от 384 до 707 миллиметров. Снежный покров появляется в середине сентября, к марту — апрелю достигает своей максимальной высоты и исчезает в первой декаде июня. Кроме того, в течение трети года на этой северной широте наблюдается недостаточная инсоляция, а полтора месяца самых зимних дней связаны с её полным отсутствием — период торжества полярной ночи.

Живущие и работающие здесь люди по собственному опыту знают, что такое суровая зима, когда при сравнительно слабом ветре, скоростью каких-нибудь 5 метров в секунду, температура воздуха может опускаться ниже отметки минус 50 градусов по Цельсию. А вот при февральских и мартовских метелях с порывами ветра 34 и более метров в секунду даже минус 15 градусов по Цельсию не покажется столь уж долгожданным потеплением. Одним словом — Заполярье!

Заполярье, природно-климатические условия которого настойчиво диктуют северянам свои законы бытия, связанные, в частности, с повышенными требованиями к сохранению тепла в домах и других объектах жизнедеятельности, к содержанию и эксплуатации объектов теплоэнергетики и коммунально-бытового хозяйства. Существование, а тем более активная трудовая деятельность человека, проживающего за Северным полярным кругом, немыслимы без ежедневного наличия в его рационе питания продуктов повышенной калорийности, содержащих полный набор микроэлементов и витаминов, необходимых для нормального функционирования организма. К тому же погодные условия определяют необходимость ношения человеком меховой и шерстяной одежды, а также утеплённой обуви, изготовленной из валяной шерсти, меха и кожи животных (валенки, унты ит.п.).

//__ * * * __//

В таких экстремальных природно-климатических условиях пришлось работать и первооткрывателям богатств норильских земель — участникам геологических экспедиций Николая Урванцева 1919–1926 годов, целью которых было изучение геологического строения района, получение предварительной информации о характере, запасах и промышленной ценности угольных и рудных месторождений.

В результате обработки собранных экспедициями материалов и их последующего анализа в лабораториях ленинградского Горного института, в процессе которых были изучены химический и минералогический состав руд, а также их технологические свойства, проведены опытные плавки, выяснилось, что норильские месторождения представляют собой огромные залежи вкрапленных и массивных сульфидных руд.

В 1926 году была проведена первая предварительная геолого-экономическая оценка, показавшая потенциальные ожидания того, что в случае создания на Таймыре предприятия по производству благородных металлов преимущественно платиновой группы (платиноидов), оно будет в высшей степени рентабельным. Тем не менее с 1929 года геологоразведочные работы были продолжены специалистами Иркутского управления Главцветметзолота СССР, в результате которых к февралю 1934 года удалось получить более детальную информацию о составе и запасах руд норильских месторождений, включавшую в себя сведения о присутствии в породе цветных металлов в количестве, необходимом для промышленных разработок.

Только после принятия и утверждения на высшем государственном уровне информации о месторасположении, составе и промышленных запасах сульфидных медно-никелевых руд и угля последовало решение о подготовке проекта Норильского горнометаллургического комбината и плана его строительства. Прошло совсем немного времени, когда 23 июня 1935 года вышло в свет постановление Совнаркома СССР о строительстве этого производственно-хозяйственного комплекса, для чего в административной структуре НКВД СССР было образовано производственное управление «Норильскстрой».

В том же 1935 году приказом № 1 начальником строительства и исправительно-трудового лагеря НКВД был назначен Владимир Матвеев, который сумел, используя труд малочисленной группы первопроходцев-лагерников, ещё до зимнего ледостава реки Енисей перебросить к месту предполагаемого строительства первую партию оборудования, материалов и продовольственных припасов. В вечную мерзлоту были вбиты первые колышки, возведены барачные времянки и смонтирована временная электростанция, после чего наступила зима и полярная ночь.

Строительство начиналось трудно. Под руководством Владимира Матвеева, кроме сотрудников НКВД, были в общей сложности тысяча двести работников-заключённых, однако именно их тяжким трудом уже в 1936 году была построена узкоколейная железная дорога от реки Норильская до будущей промышленной площадки, сооружён первый причал на берегу реки Енисей в Дудинке. Тогда же был заложен первый рудник и угольная шахта, для целей строительства организована карьерная добыча бутового камня, песка, гравия и глины, а в течение следующего года построены маломощные первые кирпичный и деревообрабатывающий заводы.

Завершившееся в 1937 году строительство узкоколейной железной дороги от берега реки Енисей позволило создать смешанное транспортное сообщение по переброске строительного оборудования и продовольствия из порта Красноярск рекой через причал в Дудинке, далее железной дорогой до мест расположения будущих корпусов рудников, заводов и бараков строителей Норильского комбината.

В летнюю навигацию речные суда с материалами, оборудованием и продовольствием шли по Енисею параллельно баржам, пассажирам которых судьба по приговорам суда отвела «почётную» историческую миссию быть подневольными строителями Норильского комбината и возводимого рядом поселения. В 1937 году на стройках работало уже две тысячи заключённых, и в дальнейшем с каждым годом их количество всё увеличивалось и увеличивалось, постепенно достигнув порядка двухсот пятидесяти тысяч человек.

Зимой — мороз и ветер, коротким летом — болотная мошка и комары, малокалорийное питание, и как следствие всего — авитаминоз, цинга, инфекционные и соматические заболевания. Всё это способствовало быстрой ротации строителей-лагерников, которая в некоторые годы доходила до десяти процентов от общей численности, что приводило к необходимости постоянного притока свежей рабочей силы. Это означало, что для осуществления планового строительства Норильского комбината ежегодно требовалось завозить в распоряжение руководства Норильлага — исправительно-трудового лагеря НКВД, созданного на полуострове Таймыр, до двадцати пяти тысяч относительно здоровых, ещё не утомлённых Крайним Севером, людей.

Вновь прибывшие подневольные работники сменяли тех, кто, в своём большинстве, не выдержав тягот и лишений, нашли свой последний приют в норильской земле. До сих пор точно не известно, какова же истинная цена этой великой стройки, останки скольких десятков тысяч каторжан, осуждённых за политические взгляды или за уголовнонаказуемые деяния, покоятся в вечной мерзлоте Большого Норильска. Подробные карты лагерных захоронений не сохранились, и есть серьёзные основания полагать, что разросшийся с годами Норильский комбинат, да и сам Норильск, как говорят старожилы, действительно стоят на безмолвных костях приговорённых и обречённых на трудовой подвиг мучеников Норильлага.

В 1938 году начальником строительства и первым директором Норильского комбината назначают Авраамия Завенягина, под руководством которого в том же году был введён в эксплуатацию первый металлургический агрегат — опытный конвертер, а 1939 год ознаменовался выплавкой первых сотен тонн чёрного никеля.

В последний предвоенный год самоотверженный труд многих тысяч узников позволил ввести в строй рудник «Угольный ручей», малую агломерационную и опытную обогатительную фабрики, ав 1941 году приступить к монтажу металлоконструкций Большого металлургического завода и теплоэлектроцентрали. В марте того же 1941 года директором Норильского комбината был назначен Александр Панюков, а Авраамий Завенягин стал заместителем Лаврентия Берии — наркома внутренних дел СССР.

Уже при новом руководителе, всецело поддерживаемом из Москвы Завенягиным, в 1942 году после того, как теплоэлектроцентраль дала промышленный ток, страна смогла получить первый электролитный никель, а в 1943 году — первую электролитную медь. В 1944 году впервые был выплавлен норильский кобальт и получены первые тонны платиноидов (в шламах).

В годы Великой Отечественной войны были построены и сданы в эксплуатацию рудник «Таймырский» (лишь по названию совпадавшим с современным рудником «Таймырский»), Большой металлургический завод (сегодня — Никелевый завод), Большая агломерационная и Малая обогатительная фабрики.

Постепенно развивалось, расстраивалось прилегающее к производственным цехам, шахтам и баракам Норильлага поселение лагерной администрации, охраны из числа сотрудников НКВД и немногочисленных вольнонаёмных работников, которому ещё в 1939 году был присвоен статус рабочего посёлка Норильск.

Только после Великой Отечественной войны Норильск из поселения постепенно стал превращаться в полноценное административно-территориальное образование, уже способное обеспечивать достойный уровень жизни своим жителям — норильчанам. Так, в 1946 году был построен и сдан в эксплуатацию первый пятиэтажный жилой дом, в 1948 году — Дом физкультуры, открылась детская музыкальная студия, ав 1950 году был разработан, принят и утверждён проект города.

Признанием значимости результатов многолетнего самоотверженного труда многих сотен тысяч людей, по разным причинам оказавшихся в те трудные для страны времена на стройках Заполярного Таймыра, стало присвоение Норильску в 1953 году статуса города, что также и послужило ему своеобразной путёвкой в новую жизнь. Лишь два года спустя, в 1955 году, начался процесс замены лагерного контингента строительных рабочих на организованные наборы вольнонаёмных работников. История Норильлага подходила к своему завершению, одновременно открывая первую страницу истории комсомольских строек и совсем другого Норильска.

//__ * * * __//

По мере развития горнорудной базы Норильского комбината, необходимости расширения его металлургического потенциала и возможностей структур обеспечения основного производства, в промышленном районе стали появляться новые поселения. Сначала это были обычные рабочие посёлки — Талнах и Кайеркан, которые с 1982 года уже стали называться городами-спутниками Норильска, несколько позднее — районами Большого Норильска. Их рождение и судьбы неразрывно связаны как с самим Норильском, так и с его комбинатом.

Талнах — рабочий посёлок, основанный в непосредственной близости от двух уникальных, не имеющих равноценных аналогов в России, месторождений сульфидных медно-никелевых руд, открытых в 1960 и 1965 годах, постепенно превратившийся в настоящую горнорудную столицу промрайона.

Кайеркан — в прежние времена посёлок угольщиков и строителей, основанный заключёнными Норильлага ещё в 1943 году вблизи реки Каларгон на месте, издавна считавшимся местными жителями заколдованным, в некотором понимании даже проклятым. Примечательно, что в переводе с долганского языка слово «Кайеркане» означает «долина смерти», а «каларгон» — «врата смерти».

В 80-х годах прошлого столетия Кайеркан раскинул свои жилые кварталы вблизи угольного разреза, тринадцати скальных карьеров и фабрики по изготовлению щебня государственного объединения Норильский комбинат и, главное, новейшего, современнейшего металлургического завода, оптимистично наречённого «Надеждой».

Дудинка — старейшее из поселений северных территорий Красноярского края, возникшее из основанного ещё в 1667 году пятидесятником Сорокиным зимовья Дудино, постепенно превратившееся в довольно крупный и значимый город-порт, от бесперебойной деятельности которого непосредственно зависело функционирование всех производственно-хозяйственных структур Норильского комбината.

По мере наращивания комбинатом своей производственной мощи менялась и Дудинка, превратившись в результате в город-столицу Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа. Рост промышленного производства Норильского комбината — увеличение объемов вывозимой готовой продукции, прежде всего цветного металла, возросший завоз промышленного оборудования и материалов, продуктов питания и иных товаров народного потребления для жителей Заполярья — потребовал кардинального технического перевооружения Дудинского порта.

Построенный заключёнными Норильлага первый деревянный причал со временем превратился в современный морской порт с бетонными причалами, способный принимать караваны судов класса река-море и в кратчайшие сроки предоставлять полный объём погрузо-разгрузочных и иных услуг.

Ради освоения природных богатств Заполярья росли и развивались северные посёлки — Снежногорск, Тухард, Мессояха, Светлогорск и другие, смысл существования которых в отрыве от Норильского комбината, а также от обеспечивавших его деятельность Усть-Хантайской и Курейской гидроэлектростанций, от производственных структур Норильскгазпрома был бы утрачен окончательно и бесповоротно.

В дальнейшем населённые пункты Норильского промрайона, административноправовой статус которых по прошествии времени постепенно от рабочих посёлков эволюционировал в статус полноценных городов и городов-спутников (Норильск, Талнах, Кайеркан), а также позднее присоединившийся к ним посёлок Снежногорск, объединённые общими задачами, проблемами и единым муниципальным бюджетом, условно стали называть «Большим Норильском».

За малым исключением, к которому можно отнести, пожалуй, жизнь и промыслы представителей северных местных народностей — долган и ненцев, фактически все жители Большого Норильска и Дудинки всецело зависели от деятельности Норильского комбината, далеко не всегда имея материальную возможность разорвать эту зависимость, переехав на постоянное место жительства в другие регионы России. Географическая оторванность, удалённость Норильского промышленного района от железнодорожных и автомобильных магистралей страны, от иных промышленных центров, а также природноклиматические условия, совершенно не пригодные для занятий сельским хозяйством, изначально определили эту зависимость.

Единственная автомобильная дорога, внесённая в республиканский реестр и отмеченная на географических картах, соединяет Норильск и Дудинку узкой 96-километровой трассой, на которой одновременно могут разъехаться не более двух транспортных средств. Остальные автодороги Норильского промрайона, пролегавшие вне пределов населённых пунктов, по статусу были отнесены к насыпным дорогам производственного назначения, преимущественно эксплуатировавшимся транспортом структур Норильского комбината, следовательно, и обслуживавшимся и содержавшимся за счёт предприятия-балансодержателя.

Территориально-географическая изоляция Норильского промрайона и вызванная этим вынужденная зависимость большинства северян от политики главного работодателя — это тот фактор, который необходимо обязательно учитывать при анализе событий, связанных с акционированием и приватизацией государственного объединения Норильский комбинат. Равно как этот же фактор необходимо учитывать и при рассмотрении истории создания и дальнейшего существования ОАО «ГМК «Норильский никель», изначально достигавшего и по сей день достигающего своих уставных целей — получение прибыли — лишь путём эксплуатации бывших активов Норильского комбината и трудовых ресурсов, замкнутых в пределах территории полуострова Таймыр.

Сегодня, по прошествии более чем десяти лет со дня завершения процессов приватизации Норильского комбината, можно с уверенностью заявлять, что в условиях Заполярья неформальная зависимость жизни и деятельности простых тружеников и пенсионеров от действий, бездействий руководства предприятия государственной федеральной формы собственности ничем не хуже зависимости от политики, формируемой несколькими частными лицами. Поскольку в соответствии с нормами конституционного права своей страны свободный человек, как гражданин, безусловно, зависим от внутренней и внешней политики Государства, а вот существующая вне правового поля тягучая, проникающая во все сферы жизнедеятельности зависимость от корпоративной политики частной компании — главного работодателя Норильского промрайона не может бесконечно долго его устраивать.

Не является секретом, что, оперируя финансовыми потоками, в несколько раз превосходящими консолидированный годовой бюджет всего Большого Норильска, двум олигархам, являющимся собственниками контрольного пакета акций ОАО «ГМК «Норильский никель», не составляет особого труда экономическими рычагами подчинять своей воле другие коммерческие организации, обладающими несравнимо меньшими производственными возможностями и финансовыми средствами.

Не стоит даже подробно раскрывать и без того понятную экономическую зависимость нормального функционирования существующей в замкнутом пространстве Норильского промышленного района пары сотен коммерческих организаций малого и среднего бизнеса, специализирующихся на ремонтно-строительных подрядах или оказании услуг промышленного характера, от степени лояльности их владельцев к региональной политике собственников ОАО «ГМК «Норильский никель». Любое действие или бездействие независимых с формально-правовой точки зрения бизнесменов, которые Дирекцией экономической безопасности и режима (ДЭБиР) ОАО «ГМК «Норильский никель» могут быть расценены как недостаточно лояльные планам компании, будет означать приобретение бизнесменами фактической независимости, «полнейшей свободы» от получения каких-либо заказов на работы и услуги на всей территории Норильского промрайона.

Причём ни дешевизна оказываемых услуг, ни высочайшее качество выполняемых работ не в состоянии сыграть какую-либо маломальскую роль, поскольку здесь принципы существования свободного рынка «отдыхают» в тени представлений ретивых сотрудников ДЭБиР ОАО «ГМК «Норильский никель» о преимуществах пусть не методов, но стиля работы охранников НКВД во времена существования сталинского Норильлага. С единственной разницей, что в XXI веке «ослушников» ждёт не карцер и пуля, а вполне мирная возможность, потрепыхавшись какое-то время, экономически разориться или уйти навсегда работать в другие края Великой России, вынужденно оставляя часть своих подчинённых пополнять растущие ряды местных безработных (!).

Наиважнейшие для энергообеспечения всего полуострова Таймыр компании ОАО «Норильскгазпром» и ОАО «Таймыргаз» не просто подконтрольны бизнес-системе Владимира Потанина и Михаила Прохорова, внутренняя кадровая политика этих акционерных обществ, бюджеты, схемы завоза оборудования и запасных частей, — всё управляется из тех же московскихкабинетов, что и само ОАО «ГМК «Норильский никель».

Часть депутатов представительных органов власти местного самоуправления, равно как и депутатов Таймырской Думы, являются одновременно руководителями среднего управленческого звена Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель». Наиболее проверенные компанией и полностью лояльные политике двух её ведущих собственников менеджеры, пользуясь мощной финансово-организационной олигархической поддержкой, в течение нескольких лет к ряду не без успеха участвовали в качестве кандидатов в предвыборных кампаниях на занятие должностей глав городов Норильска и Дудинки, губернаторов Таймырского автономного округа и Красноярского края.

Ведущим акционерам ОАО «ГМК «Норильский никель» давно стало ясно, что только грамотная, сорганизованная деятельность каждого из их представителей на своём месте в конечном итоге позволит максимально безболезненно, поэтапно и постепенно «выколупать изюм из булки», выделив из всего производственно-хозяйственного комплекса приватизированного Норильского комбината лишь добычу руды, её обогащение и производство металлов.

На базе же материальных активов и трудовых ресурсов всего остального сопутствующего производства с годами сложится «свободный» рынок работ и услуг, контролировать лояльность субъектов которого наверняка продолжат сотрудники ДЭБиР Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель», чья деятельность очень напоминает детскую игру во вражеских шпионов и наших контрразведчиков.

К сожалению, командиры и ведущие специалисты ДЭБиР, однажды попутав служение Отечеству с услужением частным лицам, исходя из финансово-житейских требований окружавшей их действительности, уже не в состоянии представить себя в другой роли, не связанной с неусыпным доглядом за «неуёмными врагами» хозяйских стратегических и тактических планов. Что же тут поделаешь, когда, разваливаясь на глазах, мельчало Отечество, спешившее избавиться от одной национальной идеи, ничего не приобретая взамен, когда процветала коррупция и надменная чиновничья фальшь, тогда заметно мельчали и взгляды на жизнь и устремления соотечественников!

На первый взгляд парадокс, но в двух гипотетических, исторически и политически разнящихся психологических этюдах есть чётко уловимые элементы качественного сходства.

Первый заключается во внутренних ощущениях свободного по Конституции Союза ССР гражданина, не разделявшего правоту идей развитого социализма и не являвшегося ярым сторонником социально-равноправного образа жизни, насаждавшихся сталинским, хрущёвским и брежневским политическими режимами в стране, население которой фактически было изолировано от общения с инакомыслящей частью человечества. Этот гражданин мог иметь намерения куда-нибудь уехать, сбежав в буржуазный мир социального неравенства, но не имел возможности преодолеть административнотаможенные барьеры, установленные родным государством. В результате он вынужден был быть «свободным» в пределах территории страны всеобщего социального равноправия, ежедневно пытаясь понять, как дальше в ней жить, одновременно не поступаясь своими принципами и не рискуя попасть под «праведные жернова» государственной машины подавления.

Второй психологический этюд заключается во внутренних ощущениях свободного по Конституции России гражданина, в наше время проживающего в городах и посёлках Большого Норильска, не желающего быть ни лояльным сторонником, ни спокойным созерцателем хищнической экономической политики, проводимой на территории географически изолированного полуострова Таймыр ставленниками деловой коалиции Потанин — Прохоров. Он может иметь намерение переехать на постоянное место жительства в какой-либо другой регион Российской Федерации, сбежав от унизительной каждодневной зависимости человеческой жизнедеятельности от поворотов олигархического мышления, от капризов менеджеров компании, а также некоторых муниципальных чиновников, реально обалдевших от полнейшей безнаказанности, показного усердия и постоянного стремления непременно лично понравиться своим хозяевам.

Зачастую же по нынешнему уровню благосостояния среднестатистического норильчанина очень немногие жители Большого Норильска имеют реальную возможность осуществить переезд, как говорят, «на материк». В итоге норильчанин скорее на многие годы, а иногда навсегда останется в родном, полюбившемся ему Большом Норильске, вынужденно мирясь со своеобразным территориально-географическим «олигархическим крепостничеством» конституционно свободного человека-гражданина демократической России, ежедневно пытающегося понять, как дальше жить в пределах «свободного Таймыра», одновременно не поступаясь своими принципами и не страшась мести олигархических послушников (!).

Когда-то субъективными мнениями Иосифа Сталина и Лаврентия Берии на любого неугодного человека легко навешивался ярлык «враг народа». Сегодня субъективными мнениями Владимира Потанина и Михаила Прохорова на любого неугодного норильчанина легко навешиваются ярлыки «аферист», «проворовавшийся», «нелояльный», «вредитель» и тому подобное. Конечно, отрицательные последствия для ярлыконосителей не сравнимо разные, но в обоих примерах они есть, подтверждая живучесть во времени авторитарных методов правления, основанных на презрении некоторыми индивидуумами сильного или очень богатого меньшинства социальноэкономических прав, жизненных интересов, а иногда и достоинства представителей слабого большинства.

Несомненно, лучше учиться на чужом опыте, ошибках и заблуждениях других людей, но свои злоключения всякий человек помнит дольше. Поэтому описанное будет ближе и понятней тем, кто уже попадал «под каток» внутренней реорганизации ОАО «ГМК «Норильский никель» и был уволен или переведён на нижеоплачиваемую работу; кто на собственном обывательском опыте дошёл до смысла понятий «оптимизация» и «перераспределение» производственных затрат; кто успел познать вкус наступившей или только грозящей безработицы в промышленном районе, изолированном самой природой Заполярья. Здесь далеко не всегда и не все могут найти подходящую работу. Иногда это либо просто невозможно, либо предлагаемая работа ставит крест на специальных знаниях, на годами наработанном профессиональном опыте и трудовых навыках человека, на том, к чему он когда-то стремился и чем гордился, на привычном образе жизни его семьи, на перспективных планах его детей, провоцируя наступление психических срывов и стресса.

Трудно, но можно попробовать понять степень переживаний среднеоплачиваемого служащего компании, только ещё увольняемого по сокращению штатов, когда ему в соответствии с трудовым законодательством предлагают новое место работы, допустим, в виде вахты в подъезде жилого дома, где он при мытье лестничных пролётов «с успехом» сможет применять свои профессиональные знания и навыки.

Сидя ночами на вахте, он, по-видимому, с особым интересом будет изучать газетные статьи с текстами выступлений генерального директора и сособственника ОАО «ГМК «Норильский никель» Михаила Прохорова, касающихся капитализации компании, её выдающегося места в глобальной экономике и тому подобное.

Возможно, бывший работник даже сможет гордиться, что и его увольнение в процессе послеприватизационной реорганизации бывшего многопрофильного государственного производственно-хозяйственного объединения, осуществляемой с целью сохранения преимущественно горнодобывающего и металлургического производств, внесло свой маленький вклад в избавление промышленного гиганта от несвойственных ему направлений деятельности, совершенно не приносящих прибыль новым хозяевам. Однако постепенно реалии жизни приведут человека к пониманию, что уходящее время, возраст, а может быть и пол, не позволят ему в дальнейшем особо рассчитывать на какую-либо другую работу, иначе этот факт в заполярном Норильске вполне можно было бы счесть за чудо (!).

Не исключено, что в этой ситуации бывший служащий просто захочет, круто изменив свою судьбу, взять да и уехать куда-либо на постоянное место жительства в поисках приемлемой работы и лучшей доли для себя и своей семьи. Одновременно с возникновением этого желания придёт и осознание жгучей потребности в значительных денежных сбережениях, достаточных не только на несение дорожных расходов, но и на обустройство на новом месте, включая приобретение жилья, предметов бытового обихода и ещё много чего подобного.

Хорошо, если отложенные с годами деньги соответствуют понятию человека о переезде «на материк», либо в семье есть ещё кто-то, чей труд более высокооплачиваем. А если нет? Тогда желание переехать растает в сознании также быстро, как возникло. Ведь ежемесячного заработка вахтёра, в лучшем случае, едва-едва хватит всего лишь на один единственный билет на самолёт рейсом из аэропорта «Норильск» в любом направлении до ближайшего краевого или областного центра, либо до столицы его Родины — Москвы. В сложившейся ситуации покинуть Заполярье будет не легко.

Не только романтикой северных широт, но и своей изолированной отдалённостью Норильск прочно притягивает к себе своих жителей, для них — это действительно город-судьба, неразрывно сросшийся с судьбой крупнейшего в России производителя цветных и благородных металлов, зависящий от него и живущий для него.

Следовательно, скорее всего бывший служащий горнометаллургического гиганта смирится, после чего с ним останутся подъездная вахта, финансовые дыры в семейном бюджете, воспоминания прежних лет, мечты, надежды на чудо, да, пожалуй, ещё газетная статья с улыбающимся на первой странице лицом генерального директора ОАО «ГМК «Норильский никель». Вот только до улыбок ли будет простому труженику, маленькому человеку большой страны, на подсознательном уровне чувствующему обидную и пугающую несправедливость происходящего!..

Взгляните на карту России, и Вы поймёте, Норильск — это была всегда земля мужественных людей, преисполненных гордостью за свою Родину, за себя и свой нелёгкий труд, до недавнего времени являвшийся весомой частью общенародного дела промышленного освоения Сибири, которой по мысли великого российского учёного Михаила Ломоносова и должна была прирастать Россия.

Ведь было и время, 1965 и 1976 годы, когда коллективное мужество и трудовая доблесть простых людей, в неимоверно трудных условиях ежегодно дававших стране сотни тысяч тонн цветных и благородных металлов, были отмечены двумя государственными орденами самой высокой степени достоинства, которые только предусматривались за трудовой подвиг.

Теперь же, в начале XXI века, когда завершился процесс приватизации производственно-хозяйственного объединения «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина» в составе Российского государственного концерна «Норильский никель», существует ОАО «ГМК «Норильский никель», всё чаще можно слышать сравнение полуострова Таймыр и территориально расположенного на его землях Норильского промрайона с «землёй Потанина».

Определённо в этом есть народная мудрость, метко отразившая факт укрепления природно-сырьевыми богатствами недр северо-сибирских земель России благосостояния новой олигархической элиты, приводящий к возникновению с её стороны претензионного влияния на формирование органов местного самоуправления, органов государственной власти и управления, как самой Российской Федерации, так и её субъектов.

3.2. Недропользование. Открытие, освоение и эксплуатация трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промышленного района

Далее в этой главе читателю предлагается, как бы раздвинув шторы времени, с беспристрастным хладнокровием, на конкретных примерах и цифрах рассмотреть прошлую производственно-хозяйственную, коммунально-бытовую и социально-значимую деятельность крупнейшего из дочерних предприятий Российского государственного концерна «Норильский никель» до его акционирования и приватизации.

Основу природно-сырьевой базы горнодобывающих и металлургических производств государственных предприятий, входивших в состав концерна «Норильский никель», составляли эндогенные месторождения сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона. Из этих руд извлекалось около 80 % выпускаемых концерном металлов, оставшиеся 20 % готовой продукции промобъединения извлекалось из преимущественно бедных руд, добывавшихся на рудниках Кольского полуострова.

К слову сказать, к эндогенным месторождениям геология относит залежи полезных ископаемых, возникших в глубинных частях Земли из магматических расплавов или горячих водных растворов в обстановке высоких давлений и температур.

Сульфидные медно-никелевые руды Норильского промышленного района отличает сложный химический и фазовый состав: кроме меди, никеля, кобальта, платиноидов (платина, иридий, осмий, палладий, родий, рутений) и серы в них представлена почти вся периодическая система химических элементов великого русского ученого Дмитрия Менделеева. В отдельных сортах руд концентрация сопутствующих элементов, таких как селен, теллур, мышьяк, сурьма, висмут, свинец и цинк, достигает от одной до шести сотых частей процента.

На месторождениях Норильского промрайона по количеству цветных и благородных металлов, содержащихся в породе, геология выделяет три промышленных типа руд: вкрапленные (бедные), прожилково-вкрапленные («медистые») и сплошные сульфидные (богатые).

К началу 90-х годов прошлого столетия основная часть промышленных запасов месторождения Норильск-1 («Угольный ручей»), с которого фактически начинался Норильский комбинат, была уже выработана. Эксплуатация месторождения продолжалась ради добычи преимущественно вкрапленных и «медистых» руд подземным способом на руднике «Заполярный» и путём проведения открытых горных работ на руднике «Медвежий ручей». Хотя отметим, что уже тогда в общем объёме продукции горнорудного передела доля руды, добываемой открытым способом, была невелика и решающего значения для металлургического производства Норильского комбината не имела. В то время как с самого начала, только ещё при освоении и продолжавшемся несколько лет геологическом исследовании месторождения Норильск-1, всё было совершенно по-другому.

Экспедиционные изыскания геологов-лагерников Норильлага, проводимые с 1935 по 1937 годы под руководством Воронцова (с 1939 года — первый начальник геологоразведочного отдела комбината), на месте нынешнего рудника «Медвежий ручей» привели к открытию близких к поверхности земли залежей жильных медно-никелевых руд. Тогда же норильские геологи обнаружили богатые халькопиритовые жилы (халькопирит — медный колчедан), на месте нахождения которых был построен первый рудник имени Морозова, добывавший руду с 18 % содержанием меди, 7 % — никеля и 320 граммами платиноидов на тонну породы. (Журнал «Цветные металлы», 1995 год, № 6, стр.14)

Накануне начала процессов акционирования и последовавшей за этим приватизации Норильского комбината из трёх разрабатываемых на полуострове Таймыр месторождений сульфидных медно-никелевых руд наиболее интенсивные горнодобывающие работы проводились на двух — Талнахском и Октябрьском, открытых в 1960 и в 1965 годах соответственно. При эксплуатации этих месторождений мощностями рудников «Маяк», «Комсомольский», «Октябрьский» и «Таймырский» осуществлялась подземная добыча в основном богатых и в меньшем объёме «:медистых», а также вкрапленных руд.

Открытие уникального по запасам залегающих сульфидных медно-никелевых руд Талнахского месторождения, а также следом за ним — Октябрьского, не случайно считали поистине вторым рождением Норильского комбината, повлекшим за собой начало строительства с 1962 года на правом берегу реки Норильской мощнейших рудников и Талнаха — нынешней горняцкой столицы промрайона.

В 1968 году, через три года после запуска, первый рудник правобережья «Маяк» вышел на проектную мощность, в 1974 году был введён в эксплуатацию рудник «Октябрьский», в 1976 году, по прошествии пяти лет с момента запуска первой очереди, достиг проектной мощности рудник «Комсомольский». И уж совсем недавно, в 1982 году, всего за десять лет до начала приватизационных процессов, была принята в эксплуатацию первая очередь самого глубокого и современнейшего рудника «Таймырский».

Месторождения Талнахского рудного узла настолько обширны, что их детальная геологическая разведка продолжалась целых 27 лет, вплоть до 1987 года. Причём постепенно был освоен метод доразведки рудной зоны прямо из подземных горных выработок рудников. Это, во-первых, увеличило экономическую отдачу горнорудного производства, поскольку минимизировало потери, связанные с возможным неудачным выбором направления выработки рудного тела, а, во-вторых, позволило вести более рационально сплошную добычу богатых руд, практически не допуская пропусков рудных мест.

Одной из причин, обусловивших необходимость проведения дополнительных геологических изысканий прямо в подземных выработках, была большая глубина залегания богатых руд с повышенным содержанием цветных и благородных (платиноиды, золото, серебро) металлов.

Если в самом начале освоения месторождений Талнахского рудного узла руда добывалась на глубине около 300 метров от поверхности земли, в 70-х годах прошлого века — на глубине до 1000 метров, то в 90-х годах на руднике «Таймырский» производство горных работ проводилось уже на горизонте 1400 метров ниже поверхности земли. Тем не менее это не говорит о завершении интенсивной выработки всех богатых руд. Дело в том, что рудники «Таймырский» и «Октябрьский», эксплуатируя одно богатейшее месторождение («Октябрьское»), одновременно ведут горнодобывающие работы на разных подземных горизонтах, постепенно двигаясь навстречу друг другу.

Здесь важно иметь в виду, что ценные богатые руды являются первоочередным объектом эксплуатации и добываются подземным способом методом сплошной выемки с полной закладкой выработанного пространства бетоном, что обеспечивает максимальный эффект горнодобывающего производства. Современные технологии добычи и закладки позволяют свести размер потерь богатых руд при проведении подземных работ к уровню, не превышающему одного, в исключительных случаях — полутора процентов. Только по мере выбывания богатых руд в работу вовлекаются «медистые» и лишь после них вкрапленные руды.

Многолетняя активная геологическая разведка, прежде всего, северной части Талнахского рудного узла, доразведка полей действующих рудников позволили специалистам управления геологических работ сделать вывод, что к 90-м годам XX века, несмотря на более чем двадцатипятилетнюю эксплуатацию месторождений, запасы цветных и благородных металлов в них не претерпели серьёзного снижения.

Интенсивные геологические исследования недр полуострова Таймыр, проводившиеся, подчеркнём, до начала процессов акционирования и приватизации государственного объединения Норильский комбинат, позволили придти к заключению, что природносыр ьевых запасов полезных ископаемых трёх месторождений сульфидных медноникелевых руд Норильского промрайона хватит ориентировочно ещё на 115 лет выработки существующими промышленными мощностями (!).

Из этого следовал вывод: для того, чтобы города и посёлки Большого Норильска, город-порт Дудинка и в дальнейшем смогли исполнять роль наиглавнейшего опорного пункта России при её продвижении в направлении освоения природно-сырьевых богатств северной и центральной Сибири, необходимо было продолжать поиск и разведку новых месторождений полезных ископаемых.

Однако в 90-х годах прошлого века, после завершения процессов акционирования и приватизации концерна «Норильский никель», проблемы перспективной геологоразведки уже не интересовали ведущих акционеров — собственников РАО «Норильский никель» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), по сей день отличающихся крайней недальновидностью при принятии решений о промышленном и социальном будущем российского Заполярья (!).

//__ * * * __//

После завершения геологоразведочных работ вся отчётная документация, включавшая в себя геологические карты, результаты лабораторных опытов и химических анализов, расчёты физических объёмов рудных тел, передавалась на рассмотрение специалистов Министерства геологии СССР с целью последующего утверждения запасов цветных и благородных металлов, содержащихся в рудах исследованных месторождений. В итоге принятые результаты геологоразведки зачислялись на общий Государственный баланс запасов полезных ископаемых, приобретая официальный статус информации государственной важности, имеющей наиглавнейшее значение для экономики, а в более широком понимании, — для обороноспособности и независимости всей страны.

К примеру, по данным Государственного баланса запасов полезных ископаемых Российской Федерации, на 1 января 1995 года балансовые запасы только одного никеля по трём месторождениям сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона («Норильск-1», «Талнахское» и «Октябрьское») составляли 20 796 000 тонн, содержащихся в 2 535 000 000 тонн хранящейся в недрах руды:

а) богатые сплошные и жильные руды — 285 000 000 тонн руды, содержащих в себе 9 117 000 тонн никеля (концентрация — 3,2 %);

б) вкрапленные во вмещающих породах («медистые») — 187 000 000 тонн руды, содержащих в себе 1 653 000 тонн никеля (концентрация — 0,88 %);

в) вкрапленные в породах интрузива — 2 063 000 000 тонн руды, содержащих в себе 10 026 000 тонн никеля (концентрация — 0,5 %).

Причём хорошо видно, около 44 % никеля норильских месторождений присутствует в богатых рудах, выработка которых, считая с 1995 года, промышленными мощностями государственного объединения Норильский комбинат была рассчитана на 33 — 37 лет.

Необходимая для успешного функционирования горнодобывающего производства и выполнения планово-экономических расчётов документация, содержавшая информацию о геологии недр полуострова Таймыр, хранилась в управлении геологических работ, а некоторая — в первом отделе секретных материалов и документов для служебного пользования государственного объединения Норильский комбинат.

Наличие документов такого рода, из которых вполне можно было почерпнуть сведения об объёмах, глубинах и характере залегания рудных тел месторождений Норильского промрайона, о типовой градации содержащихся в них руд и, следовательно, о количестве цветных и благородных металлов, присутствующих в среднем в тонне горной породы, позволяло определить реальную ценность этих месторождений. Примем это за объективно существующий природный фактор, но, особо отметим, для проявления которого потребовались десятки лет геологического изучения недр, включавшего поиск, разведку и оценку месторождений полезных ископаемых.

Сведения же о добывающих и перерабатывающих производственных мощностях функционировавших рудников, агломерационной и обогатительных фабрик, металлургических заводов, содержавшиеся в их проектно-технологической документации, как и сведения о степени развитости промышленной инфраструктуры и энергетики, позволяли судить об уровне освоения месторождений, о развитости всего промышленного комплекса производства металла. Это не что иное, как фактор технической оснащённости государственного объединения Норильский комбинат, позволявший рассчитать ежегодные объёмы добываемых руд, сроки полной выработки месторождений, количество извлекаемых из добытых руд цветных и благородных металлов, а также объём затрат, с этим связанный.

Комплексное рассмотрение объективно существующего природного фактора, фактора технической оснащённости, человеческого фактора, как наличия достаточной численности профессионально подготовленных инженерно-технических специалистов и рабочих, а также меняющихся факторов продаж цветных и благородных металлов, позволяло определить минимальный и потенциально максимально возможный уровни доходности всего основного производства.

Кроме изменчивых факторов продаж, разумеется, не в полной мере зависящих от деятельности производителя цветных и благородных металлов, все остальные факторы были в высшей степени стабильны, что позволяло легко рассчитать перспективу функционирования производства на десятилетия вперёд, без каких-либо значительных инвестиционных вливаний, которые бы превосходили размеры ежегодно получаемых комбинатом прибылей (!).

При комплексном рассмотрении всего этого можно было убедиться в том, что государственное объединение Норильский комбинат представляло собой мощнейший производственно-хозяйственный комплекс, созданный и действовавший на самых богатейших в России месторождениях медно-никелевых руд, кроме цветных металлов, содержащих огромное количество металлов платиновой группы (в среднем от 5,5 до 11,1 грамма на тонну породы).

Ежегодно в ходе эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона горнорудные подразделения государственного объединения Норильский комбинат добывали от 9 800 000 до 10 500 000 тонн по большей части богатых и «медистых» руд.

По мере же того, как постепенно из года в год в объёме добываемых сульфидных медноникелевых руд увеличивалась доля «медистых» и вкрапленных руд, а доля богатых — соответственно уменьшалась, то для обеспечения металлургического производства необходимым сырьём, как минимум, на прежнем уровне потребовалось и возрастание объёмов добычи природного сырья. Это ещё более стало актуальным после того, как на рубеже XX и XXI веков кардинально изменилась в благоприятную сторону конъюнктура мировых цен на цветные и благородные металлы, что вполне логично побуждало новых хозяев активов Норильского комбината стремиться к росту доходности частной компании также и через увеличение объёмов добычи горнорудного сырья.

Для сравнения, в 2005 году уже не государственное объединение Норильский комбинат, а Заполярный филиал ОАО «ГМК «Норильский никель», но силами всё тех же бывших когда-то государственных горнодобывающих подразделений (рудников), к началу приватизации комбината практически полностью вышедших на проектную мощность, добыл почти 14 400 000 тонн руды.

По обнародованной информации, в этих 14 400 000 тонн руды среднее содержание металлов составляло: никеля — 1,7 %, меди — 2,97 %, металлов платиновой группы — 9,43 грамма на тонну породы. В абсолютных цифрах это означало присутствие в уже добытой и поднятой на поверхность земли руде 244 800 тонн никеля, 427 680 тонн меди и около 135,8 тонн (4 362 400 унций) металлов платиновой группы. (Приложение к книге № 2-А)

Хотя, конечно, это был ещё не товарный металл, а лишь присутствие определённых химических элементов в минералогической структуре сульфидных медно-никелевых руд Норильского промышленного района, добытых за конкретный отчётный период. Необходимо учитывать, извлечение металлов при переработке добытых сульфидных медно-никелевых руд составляет: никеля 80,1 % — 82,0 %, меди 84,0 % — 89,0 %, а, следовательно, абсолютные значения планируемого к получению товарного металла, как минимум, составляло 196 085 тонн никеля и 359 250 тонн меди.

К сожалению, не представляется возможным в данной книге провести детальный анализ эксплуатации упоминавшихся трёх рудных месторождений на момент начала процессов акционирования и приватизации государственного объединения Норильский комбината, поскольку в соответствии с тогдашним российским законодательством сведения об обозначенных, а тем более разведанных запасах металлов платиновой группы были отнесены к государственной тайне.

Так, в соответствии с правовой нормой статьи 5 Закона РФ от 21 июля 1993 года № 5485-1 «О государственной тайне», государственную тайну составляли сведения «об объёмах запасов, добычи, передачи и потребления платины, металлов платиновой группы, природных алмазов, а также об объёмах других стратегических видов полезных ископаемых Российской Федерации».

Эти сведения, обладавшие высочайшей степенью достоверности, включали в себя информацию о количестве химических веществ, уровне их содержания (концентрации), геологических характеристиках, а также непрерывности присутствия в рудном теле.

В дополнение к этому Закону Указом Президента России за № 1203 от 30 ноября 1995 года был утверждён «Перечень сведений, отнесённых к государственной тайне», в соответствии с которым к таковым были причислены:

«42. Сведения, раскрывающие прогнозные или фактические объёмы производства платины, металлов платиновой группы (палладия, иридия, родия, рутения, осмия), серебра в натуральном выражении в целом по Российской Федерации, республикам, федеральным органам исполнительной власти;…

45. Сведения об объёмах потребления отдельно платины и металлов платиновой группы (палладия, иридия, родия, рутения, осмия), серебра в натуральном выражении в сопоставлении с объёмами производства указанных металлов за период от одного года и более в целом по Российской Федерации, Роскомдрагмету;

46. Сведения о балансовых запасах в недрах страны природных алмазов от 25 млн. карат и выше, золота от 100 тонн и выше, платины, металлов платиновой группы (палладия, иридия, родия, рутения, осмия) от 50 тонн и выше, серебра от 10 тыс. тонн и выше, о приросте разведанных запасов этих полезных ископаемых в целом по Российской Федерации, республикам, отдельным крупным месторождениям, если размеры запасов соответствуют размерам, указанным выше;

47. Сведения о себестоимости серебра, платины, металлов платиновой группы (палладия, иридия, родия, рутения, осмия), природных алмазов в целом по Российской Федерации, её субъектам, а также сведения, применяемые для расчёта кондиций, необходимых при подсчёте разведанных запасов золота в его месторождениях или месторождениях комплексных руд в размерах, указанных в пункте 46 настоящего перечня;

48. Сведения, раскрывающие ресурсный потенциал, балансовые запасы в недрах или данные о добыче стратегических видов полезных ископаемых в целом по Российской Федерации, её субъектам».

Все эти нормы права как раз и распространяли своё действие преимущественно на дочерние предприятия концерна «Норильский никель», под товарной маркой которого выпускалась почти вся российская платина и металлы платиновой группы, обеспечивая по этим позициям более чем 42 % потребностей мирового рынка металлов. Исходными же источниками природного сырья являлись для государственного объединения Норильский комбинат три эксплуатировавшиеся им богатейшие месторождения сульфидных медноникелевых руд Норильского промрайона, а для предприятий Кольского полуострова эксплуатировавшиеся Комбинатом «Неченганикель» месторождения Печенежского никеленосного района, по запасам сульфидных медно-никелевых руд занимавшим третье место в мире после Норильска и Садбери (Канада) (!).

Лишь в ноябре 2003 года, когда это не столько перестало быть целесообразным, сколько стало полностью отвечать деловым интересам олигархической верхушки российского сырьевого бизнеса, стремившейся удовлетворить требования зарубежных партнёров о большей прозрачности экономики горнодобывающих производств, в законодательство страны были внесены изменения, значительно откорректировавшие содержательное наполнение понятия «государственная тайна» (!).

В качестве аргумента в пользу обозначенной позиции приведём цитату из обращения генерального директора ОАО «ГМК «Норильский никель» Михаила Прохорова к акционерам, собравшимся 29 июня 2006 года на ежегодное Общее собрание акционеров с целью подведения итогов финансово-хозяйственной деятельности компании:

«Благодаря принятым изменениям, Компания впервые объявила квартальные результаты производства палладия и платины в 2005 году. В феврале 2006 года впервые в своей истории ГМК «Норильский никель» раскрыла информацию о содержании МПГ /металлов платиновой группы/ в разрабатываемых Компанией запасах руды и полезных ископаемых, подготовленную в соответствии со стандартами Кодекса JORC независимым международным консультантом. Полученные данные о содержании металлов и запасах руды в месторождениях позволяют высоко оценить конкурентоспособность и долговечность минерально-сырьевой базы Компании».

В том же тексте обращения Михаила Прохорова вполне откровенно преподносилась информация о том, что всего этого удалось достичь лишь «после нескольких лет совместной целенаправленной работы с Правительством РФ».

Приведённая выше норма права статьи 5 Закона РФ от 21 июля 1993 года № 5485-1 «О государственной тайне» в её новой редакции отнесла к государственной тайне только сведения «о запасах платины, металлов платиновой группы, природных алмазов в Государственном фонде драгоценных металлов и драгоценных камней Российской Федерации, Центральном банке Российской Федерации». Из этого следовало, что с момента вступления в силу изменений в упомянутый Закон правовой институт государственной тайны защищал исключительно сведения о запасах платины и металлов платиновой группы, хранившихся в указанных государственных учреждениях, но никак не сведения о подтверждённых геологическими исследованиями запасах этих металлов в месторождениях природного рудного сырья.

Платину попросту взяли и вдруг как-то сразу перестали приравнивать к стратегическим видам полезных ископаемых, сведения «об объёмах запасов в недрах, добычи, производства и потребления» которых по списку, определяемому Правительством России, по-прежнему относились к государственной тайне.

Чуть позднее также были внесены изменения и в текст Указа Президента России за № 1203 от 30 ноября 1995 года, которым утверждался «Перечень сведений, отнесённых к государственной тайне». В новой редакции президентского указа императивно (безусловно) к информации, составляющей государственную тайну, также были отнесены лишь «сведения о запасах платины, металлов платиновой группы, серебра, природных алмазов в Гохране России, Банке России».

Лоббирование интересов новоиспечённых российских олигархов, как в парламенте, так и в президентском окружении дало свои результаты!

Вот только остались ли в выигрыше от этого все остальные россияне?

Стоит предположить, что в случае своевременного доведения в общих чертах до широких слоёв населения страны сведений о богатствах недр полуостровов Таймыр и Кольский, акционирование и приватизация концерна «Норильский никель» не прошли бы так по умолчанию нелепо и жуликовато беспринципно, приведя к откровенно грабительским последствиям для интересов подавляющего большинства россиян (!).

Думается, это был глубоко продуманный и очень удобный ход:

1) когда стоял вопрос об акционировании и приватизации одного из крупнейших добывающих концернов Российской Федерации, высокопоставленные госчиновники сделали всё, чтобы ни в коем случае не поднимался вопрос о необходимости использования сведений об обозначенных и разведанных запасах полезных ископаемых уже во всю разрабатывавшихся месторождений, используя для этого правовой институт государственной тайны. Одновременно сведения государственной важности с соизволения тех же госчиновников были не иначе как безвозмездно приватизированы узким кругом лиц, использовавших их для подготовки прикидочных бизнес-планов задолго до того времени, когда состоялся пресловутый залоговый аукцион, предопределивший судьбу контрольного пакета акций РАО «Норильский никель»;

2) когда же итоги промышленной приватизации в России были уже подведены и государственная власть, косвенно согласившись с её грабительским характером, объявила всепрощенческую амнистию, то в жёстком режиме государственной тайны отпала надобность. Поскольку как бы отпала сама возможность «разбора полётов», каким же всё-таки приватным образом приватизировался один из лучших государственных концернов России, и какую роль в этом сыграли сведения государственной важности. Удобно и даже по-своему модно стало рассуждать о законах свободного рынка и доступности информации, которым якобы не должны более вредить ненужные «бюрократические препоны».

Однако, заметим, а как быть с тем фактом, что правовой институт государственной тайны хранил от посторонних глаз сведения о состоянии Государственного баланса запасов полезных ископаемых, таких как платина и металлы платиновой группы, совершено точно имевших огромную ценность, но отданных в распоряжение нескольких частных лиц даже не за ломаный грош?..

//__ * * * __//

Добытые на рудниках государственного объединения Норильский комбинат «медистые» и вкрапленные медно-никелевые руды в основном поступали для первичной переработки на Норильскую обогатительную фабрику, а руды «медистые» и богатые — на Талнахскую обогатительную фабрику. Там они, предварительно измельчённые с целью разделения содержащихся в них минералов, подвергались обработке методами технологии флотации (смачиваемость по поверхности), в результате чего получалось два вида концентратов, медный и никелевый, а также отходы обогащения (хвосты).

В отношении отвальных продуктов обогащения (хвостов) с успехом применялась технология разделения минералов по их плотности, в частности, при извлечении из них металлов платиновой группы с целью получения так называемого гравитационного концентрата, который мог напрямую поступать в Металлургический цех, минуя участки пиропереработки Медного и Никелевого заводов.

В ходе дальнейшей переработки медный и никелевый концентраты поступали в печи трёх металлургических заводов с единственным нюансом — до Никелевого завода концентрат проходил через технологию агломерации (спекание). Готовой продукцией металлургического передела государственного объединения Норильский комбинат являлись электролитные медь и никель, кобальт металлический и файнштейн, отправлявшийся для целей дальнейшей переработки государственному производственному объединению Комбинат «Североникель». Готовой продукцией Металлургического цеха являлся концентрат металлов платиновой группы, отправлявшийся для целей последующей переработки государственному предприятию «Красноярский завод цветных металлов», также как и Комбинату «Североникель», входившему в состав концерна «Норильский никель».

Всё это с успехом функционировало задолго до того, как само Государство позволило приватизировать данный мощнейший многоотраслевой производственно-хозяйственный комплекс в пользу Владимира Потанина и Михаила Прохорова, задолго до того, как свои менеджерские услуги смог предложить Александр Хлопонин.

До них за счёт исключительно государственных бюджетных средств были осуществлены поиск и оценка месторождений сульфидных медно-никелевых руд, их тщательнейшая разведка, организована добыча руд в промышленных масштабах, их первичная переработка, получение при помощи металлургических технологий готовых цветных и благородных металлов в их товарном виде, наконец, создана мощнейшая промышленная и социальная инфраструктуры (!).

Само по себе это гарантированно обезопасило новых собственников от необходимости долгосрочных инвестиционных вложений в промышленное производство норильских металлов. Как это, к примеру, непременно случилось бы в другом месте, где им пришлось бы затратить огромные средства на финансирование промышленного строительства будущих рудников и заводов, самостоятельно начав всё «с первого колышка». Равно, как им пришлось бы вкладывать значительные средства на восстановление, реконструкцию и модернизацию какого-нибудь приватизированного предприятия, по ряду причин оказавшегося в ряду технологически отстающих, убыточных и малоперспективных производств.

В приведённых примерах о скором получении промышленной продукции, доходов и прибылей, скорейшей окупаемости проекта им можно было бы только мечтать. Поэтому такие варианты ни Потанина, ни Прохорова, ни Хлопонина устроить не могли, так как были сопряжены с большим риском потерь и негарантированным позитивным экономическим эффектом, они же изначально были готовы встать во главе огромных капиталов, не совершая при этом никаких созидательных действий.

Более того, осуществляя лишь текущие производственные затраты, постоянно экономя на капитальных ремонтах, после проведения переоценки основных фондов компании они получили возможность через амортизационные отчисления, входящие в определённых нормативах в состав себестоимости готовой продукции, увеличивать необлагаемые налогом на прибыль доходы. Даже не вспоминая о том, что в прошлом они не потратили ни копейки на создание всего того, что теперь через амортизацию шло им в руки.

//__ * * * __//

Без использования всей вышеизложенной информации на завершающей стадии приватизации концерна «Норильский никель» не представлялось возможным выстроить между органами государственного управления и компаниями, образованными в ходе акционирования государственных предприятий и объединений, входивших в состав концерна, систему экономических отношений, полностью отвечавшую принципам рыночной экономики.

Поясним.

Во-первых, в соответствии с пунктом 1 статьи 9 Конституции России «природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории».

«Недра в границах территории Российской Федерации, включая подземное пространство и содержащиеся в недрах полезные ископаемые, энергетические и иные ресурсы, являются государственной собственностью», — из статьи 1–2. Закона РФ от 21 февраля 1992 года № 2395-1 «О недрах».

В соответствии с правовой нормой статьи 2 этого же Закона «владение, пользование и распоряжение государственным фондом недр в пределах территории Российской Федерации в интересах народов, проживающих на соответствующих территориях, и всех народов Российской Федерации осуществляются совместно Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации».

Подчеркнём основополагающий принцип: использование российских недр должно осуществляться как в интересах людей, проживающих на территории недропользования, так и в интересах всех народов Российской Федерации!

Это актуально даже тогда, когда стоит вопрос о выделении участка недр для проведения геологических исследований, когда недропользователь вооружён лишь материалами геологических партий, указывающих на чисто теоретические предпосылки наличия в данном месте полезных ископаемых, что в ходе проведения детальной сейсморазведки и поискового бурения может и не подтвердиться. Здесь есть риск потерять затраченные средства, поскольку это — перспективная геологоразведка, всегда и везде сопряжённая с определённым, вполне конкретным экономическим риском.

Ведь, к примеру, для подтверждения наличия полезных ископаемых в пределах границ отведённого участка недр необходимо пробурить минимум пять поисковых отверстий, расположенных по границам участка и в его центре. В зависимости же от глубин бурения, мощности привлекаемого для этого бурового оборудования и автотракторной техники его доставки, наличия квалифицированных специалистов, территориальной удалённости выделенного под недропользование землеотвода от промышленных центров и населённых пунктов — всё это по затратам в рублёвом выражении обойдётся в сумму, эквивалентную $ 6 — 10 миллионам.

Это также не менее актуально, когда решается вопрос выделения участка недр под организацию и осуществление добычи полезных ископаемых, наличие которых уже подтверждено результатами геологоразведки, когда недропользователю предстоит вбить первый колышек в том месте, где будет построен рудник, самостоятельно обозначить местонахождение будущего рабочего посёлка и места нахождения будущих инженерных коммуникаций. После чего он, руководствуясь выданной ему лицензией и опираясь на технико-экономическое обоснование разработки месторождения полезных ископаемых, организует финансирование строительно-монтажных, буровых и иных работ по возведению рудника, превращая свои собственные деньги или полученные под свою ответственность кредитные ресурсы в долгосрочные инвестиции, создающие новые рабочие места на благо экономики России.

Здесь более чем велик риск полной или частичной потери затраченных финансовых средств, либо увеличения сроков окупаемости проекта в сравнении с теми, что были установлены в первоначальном варианте технико-экономического обоснования разработки месторождения. Но это — настоящий, не хищнически-воровской бизнес, когда тяжёлый труд управления рисковым капиталом, вложенным в освоение недр, когда-нибудь, возможно, обернётся справедливо заработанными миллионными, а может быть и миллиардными доходами (!).

Например, таков был славный труд российских купцов Демидовых, рискнувших не только всем своим благосостоянием, но и жизнью ради освоения природных богатств недр Урала. Благодаря частной инициативе, подвигнувшей их к продвижению на восток, в самую глубь таёжных лесов, промышленно-экономический потенциал Российской Империи несравненно возрос, а успех этот был закреплён строительством города Екатеринбурга. Хотя это всего лишь эпизод славных дел из истории России, когда смекалистые люди дела умели своим личным трудом творить чудеса, возводя на свои средства и на свой страх и риск рудники, фабрики и заводы, попутно строя города. В определённых же кругах современной бизнес-элиты умение хитрить ценится выше способностей созидать.

В конце XX века, когда возникла необходимость переоформления прав на эксплуатацию обустроенных месторождений полезных ископаемых на частные компании, образованные в результате реорганизации и приватизации крупнейших государственных отраслевых промышленных объединений, высокопоставленные госчиновники должны были без каких-либо исключений и колебаний, как и всегда, руководствоваться нормами права российского законодательства. Они, как слуги народа, были обязаны с удесятерённой настойчивостью следовать принципу: недропользование должно осуществляться в интересах людей, проживающих на соответствующей территории, в интересах всех народов Российской Федерации!

В этой связи высокопоставленные государственные должностные лица были обязаны исходить, прежде всего, из интересов российского народа, определяя дополнительные условия переоформления прав на эксплуатацию полностью разведанных, инфраструктурно обустроенных и активно разрабатываемых месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона с государственного объединения Норильский комбинат на частично уже приватизированную компанию ОАО «Норильский комбинат» (!).

В противном случае их действия, даже совершаемые, как им казалось, из самых благовидных побуждений под шелест лозунгов о необходимости защиты демократии, шли вразрез с основами основ гражданского общества — его Конституции, с моральной, дай с правовой точки зрения дискредитируя Власть.

Во-вторых, в соответствии с формальными правовыми нормами законов и неформализованными принципами рыночной экономики, обычаями делового оборота, принятыми в обществе честных людей, в бизнесе за все приобретения должно платить!

Безвозмездное же получение акционерными обществами частной формы собственности прав на эксплуатацию источников ценнейших природно-сырьвых богатств России впопыхах политических перемен, без какой-либо общественно-необходимой мотивации, при совершенном отсутствии других объективно значимых для интересов Государства оснований, неминуемо должно было привести к появлению огромного количества свободных финансовых ресурсов, быстрому расслоению и криминализации гражданского общества. События 90-х годов XX века истории России — яркое тому подтверждение!

Свободные финансовые ресурсы, получаемые отдельными частными лицами в результате управления ими сверх всяких мировых норм рентабельным, хорошо отлаженным за годы, предшествовавшие приватизации, промышленным производством, в самом начале привели новых собственников к неописуемым тратам на жизненную роскошь, затем — к оттоку капиталов из страны (!).

Огромные финансовые ресурсы, освободившиеся от государственного контроля, а также появившийся в буквальном смысле «уличный» рынок посреднических услуг мелких торгашей цветным металлом спровоцировали появление в гражданском обществе настроений скорой нетрудовой наживы, что повлекло за собой быструю его криминализацию и, как следствие, гибель и страдания людей.

Для того чтобы понять размеры высвободившихся финансовых ресурсов, фактически оказавшихся в распоряжении узкого круга физических лиц, необходимо только представить, что в прежние времена благодаря прибыльной деятельности этих же нефтедобывающих и горнометаллургических производств Государство финансировало строительство целых городов и новых промышленных предприятий. Зачастую на вплотную прилегавших к рентабельному промышленному производству территориях вырастали жилые дома, объекты социально-культурного и коммунально-бытового назначения, ширилась производственная и социальная инфраструктура, развивалась прикладная наука, возводились новые производственные цеха, закупалось современное оборудование.

Именно тогда, многие россияне ещё помнят те времена, в жилищном праве появилось понятие «ведомственное жильё». На некоторых производствах, к каким относилось и государственное объединение Норильский комбинат, на занятие вакантных должностей существовал придирчивый конкурсный отбор среди специалистов, приезжавших буквально из всех регионов страны, подгоняемых жизненно-важными интересами больших заработков и скорейшего получения жилья.

И вот наступило последнее десятилетие XX века, моментально вырвавшее из практически однородных народных масс и выдвинувшее на первый план политикоэкономических процессов, происходивших в России, новых героев и антигероев.

По-разному можно относиться к тем или иным личностям того времени, но их объединяло одно, они все были «детьми Перестройки», чьё детство, студенческие годы, формирование принципов и взглядов на жизнь прошли в окружении идеологических плакатов развитого социализма. Некоторые из них смогли с умом использовать свои родственные связи, заручившись поддержкой влиятельных людей, вовремя переметнувшихся из коммунистов в демократы, другие, как говорится, просто оказались в нужном месте, в нужный час, в компании с нужными людьми.

В своём большинстве они не были ни финансовыми гениями, как Джордж Сорос, ни гениями информационных технологий, как Билл Гейтс, ни опытными руководителями производств, как многие так называемые «красные директора» государственных промышленных предприятий и объединений (концернов) России, ни стратегами глобального экономического планирования.

Они просто были, и всё!..

И невозможно было ожидать от них, вчерашних «комсомольцев-лаборантов», студентов физико-математических и финансово-экономических факультетов, совершенно не подготовленных к присутствию в их жизни поистине больших денег, достаточных для достижения тщеславных целей и уже не воспринимаемых в качестве лишь средства получения жизненно-важных благ, того, что они вдруг возьмут и станут строить города.

Конечно же, нет!

Они начали с того, что пересели в дорогие автомашины иностранного производства, обзавелись просторными квартирами и многочисленной охраной из состава службистов реорганизованных в 1991 — 1993 годах спецслужб, разместились в шикарных офисах, украсив их длинноногими секретаршами и экзотическими представителями флоры и фауны. Затем приобрели на подставные фирмы небольшие самолёты и вертолёты, оснащённые под воздушные офисы, выстроили в Московской элитной деревеньке Жуковка, что вблизи Рублёво-Успенского шоссе, себе и лицам из своего ближайшего окружения дворцового вида дома, открыли в офшорных зонах банковские счета и приобрели недвижимость за рубежом.

Только после этого, когда от них уже можно было ожидать широких жестов вспомоществования другим людям, к примеру, в области строительства социального жилья, доступного для заселения малообеспеченных граждан, вчерашние «комсомольцы-лаборанты» приступили к решению совершенно иных задач.

Вдруг осознав, что крупный частный бизнес, особенно сомнительного происхождения, в России очень шаток, они срочно кинулись его реорганизовывать, параллельно под флагом глобализации экономики скачивая свободные финансовые ресурсы за рубеж, размещая их в активах тамошних компаний. Играя одновременно и практически постоянно в большую и малую политику, они занялись финансированием предвыборных кампаний своих проверенных временем и «золотым тельцом» единомышленников, стремившихся занять должности мэров городов, губернаторов краёв и областей, депутатов Государственной Думы.

Чудес не бывает. Вчерашние «комсомольцы-лаборанты» скорее займутся коллекционированием дорогих часов и автомашин, покупкой домов-моделей и новых яхт, чем как это было раньше, когда Государство занималось строительством на Крайнем Севере или где-нибудь в Сибири и на Урале домов, школ и детских садов, предназначенных для улучшения жизни людей, кои «в булочную на такси не ездят».

Лучшее, что в наши дни начала XXI века стоит от них ожидать, так это, если они, опасаясь «президентских шлепков», вернут в Россию, правда, к сожалению, уже в виде иностранных инвестиций финансовые ресурсы, которые они в течение многих лет вывозили за рубеж в качестве российских частных инвестиций в экономики других стран (!).

Одновременно лучшее, что стоит ожидать от Российского государства, так это, если оно пересмотрит своё отношение к использованию природно-сырьевых ресурсов, попытавшись исправить ошибки и последствия злоупотреблений «Борисова правления». Пусть через «президентские шлепки», но Власть убедит крупный частный бизнес работать по настоящим рыночным правилам, присущим коммерческим правоотношениям, по которым за всё в деловом обороте надо платить.

В том числе, повторимся, по полной программе, исходя из реальной ценности и уровня промышленной обустроенности, надо платить и за право эксплуатации частной компанией месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промышленного района, ранее по приватизационному случаю и «чиновничьему недосмотру» безвозмездно прихваченных у Государства. Платить не в интересах каких-либо государственных должностных лиц, а в интересах общности людей, проживающих на территории, отмеченной на мировых географических картах словом «Россия» (!).

Российское государство 90-х годов прошлого столетия, олицетворяемое Президентом Ельциным, не нашло ничего лучше, как «умом и сообразительностью» своих высокопоставленных должностных лиц и советников просто «благоразумно отказаться» от прав на получение большей части доходов от эксплуатации месторождений полезных ископаемых в пользу нескольких частных лиц, в ущерб интересам собственного народа.

Возникает вопрос: «Но почему?».

Ведь, в конце концов, случись то же самое в стране, где нет столько руд чёрных и цветных металлов, нефти, леса и тому подобного, а есть всего-то чуть-чуть чего-то одного, но зато плотность беднейшего народонаселения на квадратный километр много больше, чем в России, всё запросто могло бы закончиться очередной социальной революцией. Конечно, по большому счёту для Верховной власти все социальные волнения страшны лишь в столице, а Россия — страна огромная, и в каждой области, крае, республике есть своя правда и свои проблемы, а сейчас ещё и свои олигархи, черпающие финансы в регионах, чтобы расходовать их в Москве.

Да и сама Москва со всеми вращающимися в её экономике деньгами финансовопромышленных групп, банков, фондов и страховых компаний, с её годовым городским бюджетом представляла и представляет собой оплот государственной стабильности, счастливый пятнадцатимиллионный «Город Солнца» — город мечты, расположенный на острове в океане российских проблем.

Дальний Восток, Сибирь, Урал, Кузбасс и заполярный Таймыр — всё далеко, на таких расстояниях легче было пользоваться доверием и неведением людей, через средства массовой информации ориентируя их на вкушение «завоеваний демократии», включающих в себя принцип неприкасаемости представителей крупного частного бизнеса, якобы безмятежное существование которых являлось и является гарантом инвестиционной привлекательности России.

Всё же неспроста во времена правления Бориса Ельцина с каким-то особым чувством, с элементом здоровой зависти доводилось вслушиваться в ставшие уже легендарными слова героя кинофильма «Белое солнце пустыни» Павла Верещагина (бывшего офицера таможни Российской Империи): «Я мзды не беру, мне за Державу обидно!».

Выявлять коррупционеров во времена Ельцина с целью их привлечения к ответственности особенно не спешили, хотя, судя по происходившим тогда событиям, приведшим к известным результатам приватизации рентабельнейших государственных производственных предприятий и объединений (концернов), это не означало, что «доходные места» и попустительство следящих за законностью и правопорядком силовиков не порождали взяточничество. За Россию действительно было обидно!

Обнадёживающие изменения начали происходить лишь после ухода с главной политической арены страны её главного режиссёра — Бориса Ельцина, когда положение спонсоров его затянувшейся почти на два президентских срока игры в демократию, странно сочетавшейся с личной вседозволенностью, хоть и не зашаталось, но осложнилось отдалением от Кремля.

В течение первых пяти лет XXI века в российской действительности произошли серьёзные подвижки в сторону роста правоприменительной практики по привлечению к ответственности за виновные действия лиц, во времена президентства Бориса Ельцина не без оснований считавших себя неприкасаемыми «сильными мира сего». Это позволяет надеяться на скорейшее установление в России единого правоприменительного стандарта, уравнивающего на судебных весах Богини Фемиды возможности людей разного социального статуса, будь-то безработный или рабочий, частный предприниматель или сотрудник правоохранительных органов, министр или олигарх.

Верховная власть наконец-то нашла в себе силы действовать, исходя из принципа неотвратимости наступления мер административной и уголовной ответственности, распространив в равной мере это на всех граждан России, независимо от погон, наличия денег, заводов или пароходов, депутатских удостоверений или служебных телефонных «вертушек» на столах.

Процессы перемен, особенно в правоприменительной практике уголовного судопроизводства, проходили не без трудностей, которые российская судебная и прокурорская системы, а также силовики, видимо, ожидали и к ним готовились. Наиважнейшим из последствий того же пресечения деятельности «оборотней в пагонах» вполне можно считать небезуспешную попытку Государства убедить большую часть субъектов гражданского общества перестать прислушиваться к сидящему в душах многих россиян комплексу «маленького человечка», робеющего при виде «сильных мира сего» и не столь уж верящего в равенство всех перед Законом.

Интересно, что испытывал народный судья Басманного суда Москвы, который 26 сентября 2003 года, впервые встретившись с Михаилом Ходорковским, во всяком случае, при подобных обстоятельствах, применил к этому некоронованному королю российского нефтяного бизнеса, ведущему акционеру, реальному собственнику компании «ЮКОС» в качестве меры пресечения арест?

После того, как уже фактически состоявшийся арестант выслушал постановление суда, он снисходительно удостоил судью парой устных фраз. Вот как описал впечатления присутствовавшего при этом адвоката Антона Дреля журналист Валерий Панюшкин в своей книге «Михаил Ходорковский узник тишины»: «Это было великодушие или высокомерие. Ходорковский то ли жалел судью, понимая, что нельзя же требовать от человека милосердия, если на милосердие не дано санкции сверху; то ли просто не считал судью человеком, поскольку привык решать вопросы именно с теми людьми, которые рулят страной, и не привык думать, будто по нашу сторону кремлёвской стены к кому-то вообще стоит относиться серьёзно». (В.Панюшкин, «Михаил Ходорковский узник тишины», стр. 23–24)

Если Валерий Панюшкин точно передал внутренние ощущения адвоката Ходорковского, неплохо знавшего своего клиента и общавшегося с его семьёй, то только этот эпизод в суде красноречиво показывает, как бывший советский человек, познав прелесть власти больших денег и беспредельной безнаказанности, никак не может поверить в собственную уязвимость перед правосудием. Он не видит необходимости что-либо менять в себе, ведь время перемен 90-х годов прошлого века убедило его, что он и такие, как он, — это лучшие из тех, кто живёт в России.

Абсурд, но, похоже, он действительно убеждён, что подобные ему являются оплотом российской демократии. Недаром же европейские и североамериканские политикоэкономические технологи столько времени поддерживали в них дух демократической неприкасаемости, этакой «Ахиллесовой пяты» России, причинение вреда которой непременно приведёт к ужасным последствиям для молодой российской демократии.

По-другому трудно отнестись к описанному в книге Панюшкина поведению скороспелого сорокалетнего российского олигарха, который в 2003 году, возможно, «просто не считал судью человеком», а всего двадцать лет назад до этих событий, будучи законопослушным гражданином, занимал должность секретаря комсомольской организации («краснобая») Московского химико-технологического института им. Д.И.Менделеева.

В истории возникновения миллиардов Михаила Ходорковского, кстати, имеется некая принципиальная схожесть с историей возникновения миллиардов Владимира Потанина и Михаила Прохорова. Образно выражаясь, сценарий и режиссура те же, все различия лишь в актёрах и местах действия (!).

Так, основанный в 1989 году Михаилом Ходорковским коммерческий банк «МЕНАТЕП» в 1995 году удостоился чести получить от Государства в управление 78 % акций нефтяной компании «ЮКОС», стоимость основных производственных фондов и других активов которой во много раз превышали размер кредита, выданного под залог акций, оценённых лишь в сумму, эквивалентную $ 350 миллионам.

Важнее же всего было то, что природно-сырьевой потенциал государственной компании «ЮКОС», представлявший собой хорошо разведанные, с развитой промышленной инфраструктурой месторождения нефти, нигде так и не был учтён.

Действуя по одному и тому же сценарию, авторы методов проведения российской промышленной приватизации просто не взяли в какой-либо расчёт числящиеся на государственном балансе запасы природного углеводородного сырья, содержащегося в разведанных и обустроенных месторождениях, эксплуатировавшихся нефтяной компанией «ЮКОС», и не обнародовали реальную цену месторождений «чёрного золота». Случись наоборот, Михаил Ходорковский не смог бы за какие-нибудь несколько лет войти в рейтинги мировых агентств богатейшим долларовым миллиардером России, либо это опровергло бы естественный природный закон сохранения энергии, массы и вещества.

Это означало бы, что в современной России «и волки сыты, и овцы целы». Хотя, приглядевшись, оказывается, экономически независимо и полностью комфортно в стране себя чувствуют лишь «волки» крупного бизнеса, успешно «доедающие» открытые и разведанные ещё в советские времена месторождения природно-сырьевых богатств, доставшиеся им совершенно бесплатно.

Остаточная стоимость основных фондов крупнейших отраслевых государственных предприятий нефтедобывающей промышленности (так же, как и цветной металлургии) России, взятая по балансам на 1 июля 1992 года для расчётов уставных капиталов будущих акционерных обществ, отличалась как минимум на порядок цифр в меньшую сторону от реальной оценки активов этих государственных производственных комплексов. Данный фактор вкупе с наличием безвозмездных прав на эксплуатацию полностью обустроенных ещё в прежние времена богатейших месторождений природного сырья, добываемого в промышленно-отраслевых масштабах, лёг в основу формирования стабильно высокого курса акций к тому времени уже частных компаний Ходорковского и Потанина (!).

Насколько верно голые цифры бухгалтерского баланса способны были отражать стоимость активов предприятия, к примеру, того же государственного объединения Норильского комбината?

Цифры бухгалтерского учёта катастрофически не успевали изменяться за галопирующей инфляцией, подстёгнутой в 1992 году январской рыночной реформой «свободных цен» Егора Гайдара, неизменно правильно отражали только первоначальную приобретательскую стоимость основных фондов, а также начисленный на неё нормативный износ. Ведь после 1 января 1992 года рублёвая рыночная цена имущества комбината стала расти со скоростью, сопоставимой скорости инфляционных процессов, достигших только за один 1992 год 2508,8 %, а расчёт уставного капитала РАО «Норильский никель» и его дочерних акционерных обществ был нормативно «заморожен» на стоимостномуровне 1 июля 1992 года.

Понимая несуразицу происходившего, некоторые экономисты-реформаторы высказывали мнения, что номинальная стоимость акций акционерных обществ, образованных в ходе реорганизации путём преобразования государственных предприятий и объединений (концернов), не столь уж важна, поскольку формирующийся в стране фондовый рынок со временем позволит установить их реальную курсовую (продажную) цену. Они наверняка не в полной мере отдавали себе отчёт в том, что именно заниженная номинальная стоимость акций сыграет определяющую роль, обеспечив узкий круг частных лиц на долгие годы вперёд удовольствием обладания ценовой разницей между номиналом и биржевым фондовым курсом акций.

Приобретя у Государства на формально обставленных залоговых аукционах, где были заранее расписаны роли и спланирован результат, права обладания контрольными пакетами акций крупнейших компаний добывающей промышленности страны по смехотворным ценам, приближенным к остаточной стоимости активов, взятой на 1 июля 1992 года, на следующее утро Ходорковский и Потанин проснулись потенциальными долларовыми миллиардерами.

Им и не приходилось в этом сомневаться, так как для них данный результат был не просто спрогнозирован, но он как раз и являлся существенной составляющей основной цели всей промышленной приватизации, проводившейся Анатолием Чубайсом под покровительством первого российского президента, чьё верховное влияние гарантировало успех всем проводимым мероприятиям (!).

В общем, прикрытие у них было самое мощное, какое только могло быть в России. Отсюда вполне можно предположить, что и размеры финансовых «откатов» во Власть, «смазывающих» отношения с её высокопоставленными представителями для достижения лучшей притирки взаимоувязываемых интересов, по суммам должны были соответствовать степени предоставленной защиты тогда ещё совсем «новорожденным» олигархам.

Стоит ли удивляться, задавая вопрос: откуда взялась в России столь масштабная коррупция?

Ответим: из Ельцинского оттуда!

Должностные лица органов государственной власти и управления, также как и чиновники органов местных самоуправлений, в своём подавляющем большинстве люди умные, способные сопоставлять факты, оценивать события и разбираться в причинноследственных связях, прекрасно понимали или догадывались, что в действительности творилось на верхах кремлёвской властной пирамиды в 90-х годах XX века. Некоторые из них имели возможность лично наблюдать, как бывшие единомышленники, да и просто клерки из окружения Анатолия Чубайса, оставив государственную службу, вдруг в один из дней «всплывали» инвалютными миллионерами, начиная председательствовать в советах директоров крупнейших частных компаний, видимо, по случайному совпадению образованных в процессе приватизации государственных предприятий и объединений России.

Как известно, рыба гниёт с головы. Будет ли иметь большое значение, если у неё также сгниёт и хвост? Кому будет лучше, если высокопоставленное чиновничье бесчестие недалёкого прошлого будет в наше время править нижестоящим должностным благочестием?!

Конечно, это не оправдание существующих в России мздоимства и лихоимства, когда не только материальное благосостояние, но даже свобода, здоровье и жизнь конкретного человека зависят от готовности государственного или муниципального чиновника не увязывать воедино исполнение или неисполнение своих должностных обязанностей с получением в той или иной форме неправедного вознаграждения.

Сколько не ужесточай меры ответственности уголовного преследования «рядовых взяточников», ничего принципиально не изменится до тех пор, пока Государство не распространит успех борьбы с «оборотнями в погонах» на тех, кто ради личного обогащения и приобщения к миру частного капитала совсем в недалёком прошлом «успешно» использовал широкие возможности своего высокого должностного положения (!).

Не смыв с одежд федерального чиновничества грязные пятна последствий бесправной приватизации крупнейших российских государственных предприятий и объединений (концернов) горнодобывающей и нефтедобывающей отраслей промышленности, невозможно будет, находясь в них же, навести должный порядок на государственной службе, добиться морально-нравственной чистоты чиновников будущих поколений. При этом необходимо учитывать, что никакая амнистия всем прошлым деяниям, совершённым в период расцвета промышленной приватизации в России, никакая почётная президентская пенсия не способны смыть грязь бесчестия с должностных мундиров бывших или нынешних высокопоставленных чиновников, творивших приватизационный произвол.

Это также верно, как верно и то, что совершенно бесполезно мыть в доме пол, разгуливая по нему в грязных сапогах, обтирая их при этом красивой салфеткой, бодро приговаривая: «Чистота — залог здоровья».

Разумеется, это — всего лишь авторское понимание причин до сих пор процветающей в России коррупции и перспектив борьбы с нею.

//__ * * * __//

Главнейшей целью кредитно-залоговых сделок с акциями акционерных обществ, образованных в ходе акционирования государственных предприятий и объединений (концернов), было максимально возможное ограничение круга участников аукционов — потенциальных покупателей, в результате чего фиктивные торги сводились лишь к наложению на заранее запланированных победителей-залогодержателей не слишком отягощавших их, растянутых во времени дополнительных обязательств. В случае же превращения залоговых аукционов в арену реальной, бескомпромиссной борьбы за контрольные пакеты акций, всякий раз непременно возникал бы вопрос об условиях дальнейшей эксплуатации уже разведанных, обустроенных месторождений природного сырья, а вот этого Анатолию Чубайсу и необходимо было избежать.

С юридической точки зрения кредитно-залоговые сделки ещё в самом начале можно было бы признать притворными, то есть преследовавшими совсем иные цели, нежели цели срочного и возвратного финансового заимствования. Они изначально были призваны создавать в глазах россиян иллюзию правильности действий властей, способствовать подведению некоего правового обоснования под последующую продажу заложенных контрольных пакетов акций акционированных государственных горнодобывающих и нефтедобывающих промышленных объединений (концернов) исключительно в пользу залогодержателей этих пакетов акций (!).

Но не для того Государство, отказавшись возвращать ничтожно-малые кредиты, «пожертвовало» виднейшими промышленными производствами, в прежние времена являвшимися оплотом всей системы народного хозяйства СССР, не для того команда Бориса Ельцина аккумулировала финансовые ресурсы, готовясь к президентским выборам 1996 года, чтобы допустить трактовку происходивших событий, как столкновение (коллизию) частного и общенародного интересов.

//__ * * * __//

Во времена президентства Бориса Ельцина влиятельными государственными должностными лицами по вполне понятным причинам так и не был поставлен вопрос о выборе варианта получения Государством достойной финансовой компенсации с частных компаний, образованных в ходе реорганизации и приватизации государственных промобъединений, за предоставленное им право дальнейшей эксплуатации обустроенных месторождений полезных ископаемых.

Российское законодательство, регулировавшее правоотношения в сфере недропользования, не предоставляло такой возможности, поскольку связанный с ним налоговый механизм был очень слабым и обеспечивал взимание обязательных платежей сугубо символического характера (!).

Так, нормативные правила постановления Правительства России № 478 от 9 июля 1992 года «О временных минимальных ставках платежей за право пользования недрами», подписанного Егором Гайдаром, регламентировали:

«1. Установить и ввести в действие с 1 июня 1992 г. временные минимальные ставки платежей за право пользования недрами (добычи полезных ископаемых на эксплуатируемых месторождениях) согласно Приложению.

2. Платежи по установленным настоящим постановлением ставкам производят все предприятия и организации независимо от форм собственности, включая совместные предприятия и иностранные фирмы, осуществляющие добычу полезных ископаемых на территории Российской Федерации, её континентального шельфа и экономической зоны».

Согласно Приложению 1 к данному правительственному постановлению за добычу полезных ископаемых, содержавших в своём составе 1 тонну металла, предписывалось уплачивать: за медь — 3 %, за никель — 4 %, за кобальт — 4 %, а содержавших 1 грамм золота, платиноидов, серебра — 10 % от стоимости добытого минерального сырья.

Положениями пунктов 5 и 8 разъяснительного письма Государственной налоговой службы России № ВГ-4-02/50 от 26 августа 1992 года «О временном порядке взимания платежей за право пользования недрами и отчислений на воспроизводство минеральносырьевой базы» устанавливалось следующее:

«Объектом обложения платежами за право пользования недрами является стоимость добытого минерального сырья с учётом погашаемых в недрах запасов полезных ископаемых…

При реализации не собственно полезных ископаемых, а продуктов более высокой степени их передела (концентратов, окатышей, металла и др.) размер платежей корректируется понижающим коэффициентом, определяемым как отношение себестоимости добытых полезных ископаемых к себестоимости реализованных продуктов их передела».

При ознакомлении с текстом постановления Правительства России № 478 от 9 июля 1992 года сразу же обращало на себя внимание, во-первых, то, что этот нормативный акт распространял своё действие как на государственные промышленно-отраслевые объединения, так и на образованные после их акционирования и приватизации частные компании. Во-вторых, несколько озадачивало сочетание двух слов «временные» и «минимальные», то есть, насколько все эти сборы были временными, а также, если есть уровень минимальных ставок, значит, кто-то должен определить и предел их установления.

Впрочем, некоторую ясность внесло постановление Правительства России № 828 от 28 октября 1992 года «Об утверждении положения о порядке и условиях взимания платежей за право на пользования недрами, акваторией и участками морского дна», также подписанное Егором Гайдаром. В нём со всей ясностью регламентировалось:

«Установить, что временные минимальные ставки платежей за право пользования недрами, утверждённые постановлением Правительства Российской Федерации от 9 июля 1992 г. № 478, действуют до определения по каждому эксплуатируемому месторождению конкретных размеров регулярных платежей за право на пользование недрами в соответствии с Положением о порядке лицензирования пользования недрами, утверждённым Верховным Советом Российской Федерации 15 июля 1992 года».

Кроме этого, к упомянутому правительственному постановлению была приложена таблица «Предельные уровни регулярных платежей за право на добычу полезных ископаемых», в которой регламентировалось, что:

1) за добычу полезных ископаемых, содержавших в себе цветные металлы (медь, никель, кобальт и так далее), уровень платежей составлял 2 % — 6 % от стоимости добытого минерального сырья;

2) за добычу полезных ископаемых, содержавших в себе благородные металлы (золото, платиноиды и серебро), уровень платежей составлял 4 % — 10 % от стоимости добытого минерального сырья.

Для большего понимания сути вопроса обратимся ещё и к инструкции Минфина России № 8 от 4 февраля 1993 года «О порядке и сроках внесения в бюджет платы за право на пользование недрами», нормативные правила пунктов 10, 18 и 21 которой гласили:

«В качестве условия взимания платежей за право на добычу полезных ископаемых вводятся предельные уровни регулярных платежей согласно Приложению 1, в пределах которых и устанавливается конкретный платёж по каждому месторождению, в порядке, определённом при выдаче лицензии…

Конкретные размеры регулярных платежей определяются по каждому месторождению с учётом вида полезного ископаемого, количества и качества запасов, природногеографических, горно-технических условий, состояния и периода разработки месторождения и устанавливаются по результатам конкурсов и аукционов органами, предоставляющими лицензию.

Регулярные платежи определяются как доля от стоимости добытого минерального сырья с учётом погашаемых в недрах запасов полезных ископаемых и включаются в себестоимость его добычи. Количество погашенных в недрах запасов полезных ископаемых определяется как сумма добытых (извлечённых из недр) и потерянных в недрах. В расчёт платежей за право на добычу полезного ископаемого горнодобывающих предприятий входит объём добычи полезного ископаемого и потерь при добыче…

Стоимость добытого минерального сырья с учётом погашенных в недрах запасов исчисляется по ценам реализации товарной продукции (без учёта налога на добавленную стоимость), действующим на момент определения суммы, а именно:

а) по нефти, включая газовый конденсат, — исходя из цены реализации предприятием без отчислений в фонд ценового регулирования и акциза…

б) по драгоценным металлам, драгоценным камням и природным алмазам — по расчётным ценам, определяемым в установленном порядке,

в) по другим полезным ископаемым /в частности, содержащим цветные металлы/ — исходя из сложившихся цен реализации…

Платежи за право на пользование недрами поступают в республиканский бюджет Российской Федерации, бюджеты республик в составе Российской Федерации, краёв, областей, автономных образований, районов, городов, на территориях которых осуществляется пользование недрами…

Платежи за право на добычу других полезных ископаемых /всё, за исключением углеводородного сырья — нефть, газовый конденсат и природный газ/, кроме общераспространённых /песок, камень и тому подобное/, распределяются в следующем порядке:

бюджет района, города — 50 процентов, бюджет республики в составе Российской Федерации, края, области, автономного образования — 25 процентов,

республиканский бюджет Российской Федерации — 25 процентов.

Все платежи за право на поиски и разведку месторождений полезных ископаемых поступают в бюджеты районов и городов».

В результате и минимальные ставки, и предельные уровни регулярных платежей за право на добычу полезных ископаемых были установлены. По существу, как для государственного объединения Норильский комбинат, так и для его преемника — ОАО «Норильский комбинат», это были чисто символические платежи.

Объяснялось это тем, что их расчёт делался от стоимости добываемого природного сырья, по которой оно поступало на дальнейшую переработку, поскольку как таковая добытая сульфидная медно-никелевая руда Норильского промрайона не являлась объектом реализации (товаром), лишь в ряде случаев она передавалась как давальческое сырьё по договору толлинга на последующую переработку третьими лицами. Всё было бы принципиально по иному, если бы расчёт обязательных платежей делался от рыночной цены металлов, которые на конечном переделе извлекались из рудных концентратов, в свою очередь полученных из добытой руды.

Главное же заключалось в том, что был взят курс на определение конкретных размеров регулярных платежей по каждому из эксплуатировавшихся месторождений полезных ископаемых за предоставление права их дальнейшей эксплуатации. В некотором роде это вполне могло бы стать правовой основой для перехода на договорное регулирование правоотношений в области недропользования, но на практике этого не произошло, а жаль!

Итак, не применялся наиболее целесообразный для данного вида отношений правовой механизм договорного регулирования, с помощью которого можно было бы обусловить предоставление частным компаниям прав эксплуатации месторождений полезных ископаемых пакетом возлагаемых на них встречных финансовых обязательств, индивидуально рассчитанного с учётом как оценки месторождений, так и уровня их инфраструктурной обустроенности.

Разработчики проектов нормативных актов, регламентировавших порядок проведения в России процессов приватизации промышленных предприятий, руководимые Анатолием Чубайсом, предпочли заложить в фундаментальное основание своей приватизационной методы лишь простую и, на первый взгляд, полностью логичную формулировку:

«При преобразовании одного предприятия в другое к вновь возникшему предприятию переходят все имущественные права и обязанности прежнего предприятия» (пункт 8 статьи 37 Закона РФ от 25 декабря 1990 года «О предприятиях и предпринимательской деятельности»).

В развитие этой нормы права работала статья 17-1. Закона РФ от 21 февраля 1992 года № 2395-1 «О недрах»:

«Право пользования недрами переходит к другому субъекту предпринимательской деятельности (юридическому лицу) в следующих случаях:

1) при изменении организационно-правовой формы предприятия — пользователя недр…

При переходе права пользования недрами лицензия подлежит переоформлению. При этом содержание лицензии пересмотру не подлежит».

Следовательно, в соответствии с этими нормами права, общими для всех случаев реорганизации юридических лиц путём преобразования, все права государственного объединения Норильский комбинат на дальнейшую эксплуатацию трёх крупнейших в России месторождений сульфидных медно-никелевых руд, подтверждённые соответствующими лицензиями, автоматически перешли к компании, образованной в результате его деприватизационного акционирования.

Учитывая жизненные реалии, а не чубайсовские хотелки, государственное унитарное промобъединение Норильский комбинат реорганизовалось путём преобразования в ОАО «Норильский комбинат», держателем 100 % акций которого являлось РАО «Норильский никель». В свою очередь, все 100 % акций этого общества, образованного в результате реорганизации концерна «Норильский никель», находились на момент завершения акционирования в собственности всё того же Государства.

Разумеется, в данном случае не произошло ничего, что могло бы повлечь за собой изменение объёмов прав и обязанностей юридического лица, связанных с ранее выданными лицензиями на пользование участками недр трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд, поэтому-то и не могло повлечь за собой выдвижение органами государственного управления каких-либо дополнительных условий.

На этом ключевом моменте хотелось бы особенно заострить внимание читателя, пояснив, что акционирование государственного промобъединения Норильский комбинат, как и любого другого государственного или муниципального предприятия, и его приватизация, — это совсем не одно и тоже (!).

Это — два совершенно разных по целенаправленности и правовым последствиям юридически значимых действия.

Акционирование государственного промобъединения Норильский комбинат вполне могло быть проведено и без цели немедленной его приватизации. Так акционирование могло преследовать, прежде всего, цель приведения организационно-правовой формы государственного промобъединения в соответствие с требованиями рыночной экономики, зародившейся в российском гражданском обществе в начале 90-х годов XX века.

В итоге Государство получило бы возможность гибко и плодотворно использовать свои высоколиквидные промышленные активы, как путём определения направлений расходования огромных финансовых средств от их сверхдоходной деятельности, так и путём распоряжения частью или всем производственно-хозяйственным комплексом, при этом не нарушая его целостности, что достигалось оперированием акциями образованного ОАО «Норильский комбинат».

К примеру, от лица Государства акции ОАО «Норильский комбинат», равно как и акции любого другого открытого акционерного общества, могли быть переданы какой-либо финансово-кредитной организации (банк) в залог, как обеспечение обязательств возврата полученных кредитов и процентов по ним. Кроме того, то или иное количество акций могло быть выставлено на торги, проводимые на площадках фондовых бирж, когда Государство, оставив в своей собственности контрольный пакет акций открытого акционерного общества и таким образом сохранив за собой рычаги управления «акционеркой», получало экономический эффект от возмездной частичной приватизации промышленной собственности, проведённой подобным образом.

Цель акционирования считалась достигнутой, когда полностью была завершена реорганизация государственного промобъединения Норильский комбинат путём его преобразования в ОАО «Норильский комбинат». В новой, акционированной организационно-правовой форме это производственно-хозяйственное объединение совершенно свободно могло и дальше функционировать в государственном секторе экономики, что само по себе никак не влияло на производственные процессы и уровень доходности, важным было лишь то, что изменился порядок формирования органов управления юридического лица (!).

Гендиректор комбината стал избираться Общим собранием акционеров ОАО «Норильский комбинат», до акционирования — назначался приказом руководителя концерна. Однако, поскольку 100 % акций ОАО «Норильского комбината» оставалось в распоряжении РАО «Норильский никель», то для гендиректора комбината замена назначения на избрание была сугубо формальной.

Генеральный директор РАО «Норильский никель» также избирался Общим собранием акционеров общества, что до тех пор, пока 100 % акций этого открытого акционерного общества были в собственности Государства, также не имело какого-либо определяющего значения для руководителей, ранее управлявших концерном «Норильский никель».

Таким образом, акционирование государственного промобъединения Норильский комбинат вполне могло быть проведено без преследования цели осуществления немедленной его приватизации, а вот приватизация государственного промобъединения Норильский комбинат без акционирования была бы попросту невозможна (!).

Однако, этот совершенно верный вывод, соответствовавший базовым понятиям теории права, полностью опровергла практика приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат, совершённая под руководством Анатолия Чубайса.

Дело в том, что приватизация ОАО «Норильский комбинат» была, что называется, опосредованной и проводилась в составе РАО «Норильский никель», образованного в результате завершившейся 27 апреля 1994 года реорганизации концерна «Норильский никель». Уже в июне 1994 года, как только были зарегистрированы обыкновенные и привилегированные акции РАО «Норильский никель», приватизационная игра по-Чубайсу началась.

Напомним уважаемому читателю, что подробно, во всех деталях, эти события изложены во второй главе книги, здесь же, дабы не повторяться, обратим внимание лишь на два факта, которые, так или иначе, повлияли на переоформление прав на эксплуатацию месторождений сульфидных медно-никелевых руд с государственного промобъединения Норильский комбинат на ОАО «Норильский комбинат».

Во-первых, к началу осени 1994 года подошли к завершению процессы размещения части акций РАО «Норильский никель» среди членов трудовых коллективов предприятий, входивших в состав бывшего концерна «Норильский никель», а также приравненных к ним лиц. Абсурд, но на то время по документам все шесть предприятий уже не существовавшего концерна продолжали значиться в соответствующих реестрах, как и прежде, государственными унитарными предприятиями, так как процессы их реорганизации ещё не были завершены.

Это означало, что одновременно, с одной стороны, де-юре в сугубо государственной собственности продолжали оставаться шесть юридических лиц, с другой стороны, де-юре акции РАО «Норильский никель», обеспеченные стоимостью основных фондов этих же шести государственных унитарных предприятий, уже в начале лета 1994 года появились на вторичном рынке ценных бумаг. Более полугода часть имущества реорганизованного концерна «Норильский никель» находилась одновременно и в форме государственной и в форме частной собственности.

Конечно, это была несусветная несуразица, объясняемая лишь необдуманной торопливостью, с которой Анатолий Чубайс, напомним, являвшийся кроме всего прочего ещё и председателем комиссии по приватизации концерна «Норильский никель», хотел достичь желаемого ему и его верховному руководителю результата.

Так из-за чего же возник этот сыр-бор, вся эта приватизационная спешка?

Напомним, ответ на этот вопрос со всей категоричностью дал Указ Президента России Бориса Ельцина № 2023 от 28 октября 1994 года «О выработке мер государственной поддержки создания и деятельности финансово-промышленных групп на базе финансовопромышленной группы «Интеррос».

В соответствии с этим президентским указом на самом высшем уровне государственной власти было одобрено создание финансово-промышленной группы «Интеррос», фактическим руководителем которой с высочайшего повеления стал Владимир Потанин.

В состав ФПГ «Интеррос» вошли 23 самых разношёрстных субъекта предпринимательской деятельности, от ТОО «Росэкспертиза», специализировавшегося на консультационно-экспертной деятельности, до такого гиганта добывающей и металлургической промышленности, как РАО «Норильский никель».

Позволим себе напомнить положение пункта 3 упомянутого президентского указа, которое предписывало:

«Правительству Российской Федерации после регистрации финансово-промышленной группы «Интеррос» принять программу мер государственной поддержки указанной финансово-промышленной группы, предусмотрев в ней возможность:

передачи в коммерческое или доверительное управление предприятию — представителю интересов финансово-промышленной группы временно закреплённых за государством пакетов акций предприятий — участников группы».

Вот ради того, чтобы скорейшим образом передать контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» в управление ФПГ АООТ «Интеррос» в лице её руководителя Владимира Потанина, и торопился Анатолий Чубайс раскручивать маховик приватизации РАО «Норильский никель». Совершенно не беря в расчёт, что на бухгалтерском балансе этого открытого акционерного общества на 28 октября 1994 года в буквальном смысле ничего не было. Оно было настоящей пустышкой, поскольку все дочерние предприятия, входившие в состав концерна «Норильский никель», по-прежнему оставались полноценными государственными унитарными предприятиями, наделёнными производственными и иными основными фондами на праве полного хозяйственного ведения, и лишь в проекте задуманные как акционерные общества открытого типа.

Однако это, видимо, никого не смущало!

Главное для отцов российской промышленной приватизации было не качество выполняемой ими работы, а время, неумолимо приближавшее президентские выборы 1996 года, перед которыми Борису Ельцину потребовалась бы финансовая поддержка именно крупного частного бизнеса, а его ещё предстояло слепить, бросив под колёса истории социально-экономические интересы российского народа.

Во-вторых, реорганизация государственного промобъединения Норильский комбинат путём его преобразования в ОАО «Норильский комбинат» завершилась 27 декабря 1994 года, то есть тогда, когда комбинат был уже частично приватизирован, поскольку расчётная сумма его уставного капитала являлась одной из шести составляющих уставного капитала РАО «Норильский никель». Чубайс, когда хотел, действительно был «мастером», настоящим гением абсурда.

Из сопоставления двух приведённых фактов следовал важный вывод: вопрос о переоформлении прав на эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медноникелевых руд Норильского промрайона с государственного промобъединения Норильский комбинат на ОАО «Норильский комбинат» мог быть поставлен не ранее 28 декабря 1994 года. В то время, когда опосредовано (через РАО «Норильский никель») ОАО «Норильский комбинат» уже попало под влияние Владимира Потанина (!).

До залогового аукциона по распоряжению контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель», состоявшимся 17 ноября 1995 года, было ещё очень далеко, а завуалированный процесс частичной приватизации прибыли, образуемой в результате производственной деятельности дочерних акционерных обществ этой компании, уже начался.

Вот здесь-то вновь возникает необходимость заострить внимание читателя на ещё одном очень важном моменте для дальнейшего понимания развития событий.

Напомним, акционирование государственного промобъединения Норильский комбинат, то есть его реорганизация путём преобразования в ОАО «Норильский комбинат» в соответствии со статьей 17-1. Закона РФ «О недрах» действительно влекло за собой автоматическое переоформление на образованное юридическое лицо всех прав недропользователя реорганизованного промобъединения, при котором условия пользования участками недр, установленные прежними лицензиями, никакому пересмотру не подлежали. Ведь изменение организационно-правовой формы юридического лица само по себе не приводило к изменению его формы собственности, к примеру, с государственной на государственно-частную или полностью частную формы собственности.

Государство было вправе, как собственник, наделённый правом свободного распоряжения своим имуществом, самостоятельно определить условия и порядок приватизации, то есть передачи государственных предприятий и объединений (концернов) в собственность частных юридических или физических лиц (граждан). Этим как раз и занимался Анатолий Чубайс с командой своих специалистов, разработавших, кроме существовавшего в бытность Союза ССР варианта приватизации государственного имущества путём получения его в аренду с правом выкупа, ещё три варианта приватизации, сделавшихся основными: аукцион, конкурс и через акционирование.

При этом крупные государственные промышленные предприятия и объединения (концерны) подлежали, как об этом уже писалось ранее, приватизации преимущественно посредством осуществления предварительного акционирования.

«Золотым ключиком» управления любым открытым акционерным обществом всегда является, как известно, контрольный пакет его акций, кроме случая, когда деятельность общества подпадает под регулирование законодательства о банкротстве.

В связи с этим Государство вполне могло выдвинуть любые условия перехода прав собственности на принадлежавшие ему контрольные пакеты акций образованных открытых акционерных обществ, подлежавших полной приватизации, в результате которой в государственной собственности не сохранялось ни одной акции. Следствием чего являлся полный отказ Государства от стратегического влияния на принятие управленческих решений образованных компаний, от контроля над движением финансовых потоков, коренным источником которых была высокодоходная деятельность промышленных производств и, наконец, от участия в распределении реальных прибылей компаний.

В компетенции Анатолия Чубайса и подчинённой ему команды разработчиков механизма приватизации промышленных предприятий и объединений (концернов) России были как административно-властные рычаги, так и нормотворческие полномочия, чтобы обусловить наступление полной приватизации ОАО «Норильский комбинат», осуществлённой через полную приватизацию РАО «Норильский никель», встречным обременением будущих полноправных частных собственников.

Не приходится сомневаться в том, что Анатолий Чубайс знал о готовящемся президентском указе, подписанном 28 октября 1994 года, и не мог не без оснований предполагать, что в итоге все активы предприятий акционированного и приватизированного концерна «Норильский никель», рано или поздно, окажутся сначала в управлении, а затем — в собственности Владимира Потанина. Равно как и активы ряда других юридических лиц, вошедших в состав ФПГ АООТ «Интеррос».

Следовательно, с 28 октября по 28 декабря 1994 года в распоряжении Чубайса было ровно два календарных месяца, чтобы проработать, нормативно урегулировать, обосновать и представить на подпись российскому президенту вариант получения Государством достойной компенсации за предоставленное право ОАО «Норильский комбинат» в дальнейшем эксплуатировать три месторождения сульфидных медноникелевых руд Норильского промрайона. Но этого не произошло!

Анатолию Чубайсу и руководимым им специалистам, безусловно, хватило бы этих двух месяцев, если, конечно, в своей деятельности они руководствовались бы принципом, что недропользование должно осуществляться в интересах людей, проживающих на соответствующей территории, и в интересах всего народа Российской Федерации. Но никак не в исключительных интересах Владимира Потанина и, чуть позже обозначившегося Михаила Прохорова, да ещё — малой горстки нанятых ими менеджеров.

Окажись тогда Анатолий Чубайс действительно достойным государственным мужем, готовым служить российскому народу, вынужденно и слепо полагавшемуся на кадровый выбор Бориса Ельцина, доверявшему «отцу-основателю» промышленной приватизации по-российски, лишь на одном примере переоформления недропользования на ОАО «Норильский комбинат» можно было бы избежать скорого обнищания десятков, а может быть, и сотен тысяч россиян.

Многое можно было бы принять за добросовестное заблуждение, порождённое добрыми намерениями, если бы так называемая «всенародная чековая приватизация» промышленной собственности, о которой в середине 90-х годов прошлого века довольно часто рассуждали соратники Чубайса, в соответствии с провозглашёнными лозунгами действительно прошла бы как всенародное перераспределение государственной собственности, а не как умело инсценированная афера, лишь прикрытая перед общественным мнением «фиговым листочком» благих намерений защиты демократии от якобы бродящего по России «призрака коммунизма» и хитроумными убеждениями в завтрашней лучшей жизни.

Чековая приватизация действительно носила всенародный характер в случаях, когда речь шла о передаче в частную собственность предприятий пищевой, текстильной, обрабатывающей промышленности, предприятий сферы услуг. Прозрачность народной приватизации присутствовала при изменении формы собственности проблемноубыточных предприятий, чьё производство нуждалось в обновлении, модернизации, а, следовательно, в значительных финансовых вливаниях, долгосрочных инвестициях с большим сроком окупаемости, иногда в привлечении рисковых частных капиталов зарубежных инвесторов.

Но там, где проходила приватизация государственных объединений добывающих отраслей промышленности, где блеск цветных и благородных металлов, запах качаемой из скважин нефти обещали громадные и лёгкие деньги, гарантировавшие роскошную жизнь и приобщение к сообществу крупнейших мировых магнатов, участвующих в глобальном дележе всемирного рынка сырья, всенародной приватизации не было вообще.

Предприятий и объединений (концернов) нефтедобывающей и горнодобывающей отраслей промышленности, подвергшихся полной приватизации, были в буквальном смысле единицы. Они просто терялись среди десятков тысяч других приватизированных государственных предприятий, но участие каждого из них в производстве внутреннего валового продукта России, главной строчкой экспорта которой являлся и является вывоз за рубеж добытого природного сырья и продуктов его переработки, несравнимо более значительно, чем всех предприятий других отраслей экономики страны.

По количеству государственных предприятий и промобъединений, полностью или частично переданных в частные руки, прошедшая в России приватизация по-Чубайсу была действительно всенародной.

По охвату действовавших источников добываемого природного сырья, в товарном виде легко и выгодно реализуемого как в России, так и за рубежом, по доступу к быстро получаемым и оборачиваемым финансовым средствам, по объёмам производства и его значимости для страны, прошедшая в России приватизация по-Чубайсу была однозначно олигархической (!).

Приватизацией самых крупных и доходных государственных промышленных предприятий и объединений (концернов) Анатолий Чубайс руководил лично, вероятно, опасаясь ненужной ему утечки информации, держа ответ лишь перед главой государства, действуя прямо по поговорке: «Пусть меньше, да лучше!».

Истинной же целью молниеносно проведённых в России приватизационных реформ было создание за предельно короткие сроки небольшой группы сверх всяких мер богатых физических лиц, каждого из которых первый российский президент поставил во главе акционированных и полностью приватизированных в пользу этих избранников крупнейших промышленно-отраслевых комплексов, добывавших природно-сырьевые ресурсы. Сделав, таким образом, из них настоящих капиталистов, получивших вдруг, откуда ни возьмись, право управлять многомиллиардными капиталами одних из лучших промышленных объединений России, ежегодные обороты товарной продукции которых редко снижались и снижаются ниже рублёвой планки, эквивалентной $ 4 миллиардам.

В ответ в качестве благодарственного жеста эта группа избранных россиян, объединённых в своеобразный олигархический клуб, обеспечила мощную финансовую поддержку агитационно-демагогической предвыборной кампании действовавшего тогда Президента России Бориса Ельцина, направленной на удовлетворение его желания по результатам «демократических» выборов лета 1996 года быть избранным на второй президентский срок. По результатам второго тура выборов Борис Ельцин действительно победил, став, согласно Конституции России 1993 года, полноправным главой государства.

По мнению Анатолия Чубайса, Борис Ельцин являлся авторитетнейшим лидером защитников молодой российской демократии от возможного коммунистического реванша, а прошедшая в России приватизация промышленных предприятий и объединений (концернов) была ценой этой демократии. Добавим от себя, — демократии вызывающе и неоправданно богатого меньшинства, оплаченной обманутым доверием людей и малообеспеченным, а иногда откровенно нищенским, существованием абсолютного большинства россиян!

Значит, весомой частью цены российской демократии являлось и то, что в результате «всенародной чековой приватизации» управление всеми производственными фондами и иными активами предприятий, входивших в концерн «Норильский никель», оказалось в руках Владимира Потанина и Михаила Прохорова, благодаря исключительно этому занявшим места в первых рядах деловой российской элиты.

Получаемые доходы от реализации цветных и благородных металлов, извлечённых из природного сырья, добытого в процессе выработки месторождений сульфидных медноникелевых руд Норильск-1, Тал нахского и Октябрьского, распределялись, да и сейчас распределяются, по усмотрению лишь этих двух «баловней судьбы».

В своих действиях и бездействиях российские олигархи руководствовались, да и сейчас руководствуются, побудительными мотивами, совершенно далёкими от интересов людей, проживающих на территории полуострова Таймыр и уж тем более далёкими от интересов всех россиян, вместе взятых.

Справедливости ради стоит отметить, что немногочисленные случаи олигархической благотворительности всё же имели место быть, сопровождаемые широким освещением в средствах массовой информации, как социальные инвестиции Владимира Потанина. И пусть за громкими словами чаще всего стояли очень небольшие, в сравнении даже с возможностями малого и среднего бизнеса центральной России, денежные средства, всё же они реально расходовались на решение конкретных человеколюбивых задач. Всё это, в комплексе с профессионально организованными рекламными кампаниями, определённо способствовало и способствует росту имиджа олигарха, как человека где-то даже душевного, понимающего чужие нужды, умеющего сострадать и иногда, когда есть необходимость и возникает на то желание, раскошеливаться на оказание материальной помощи страждущим.

Возникает вопрос, как всё это в комплексе корреспондируется с нормой права статьи 9 Конституции России, в соответствии с которой «природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории»?

С точки зрения автора книги ответ однозначен — никак!

По сути дела необходимо либо внести изменения в Конституцию России, откорректировав неработающую норму права, например, изложив её так, чтобы получилось, что «природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и бездеятельности олигархов». Либо, всё же, сделать так, чтобы эта правовая норма вновь заработала, руководствуясь хотя бы тем, что на фундаменте, подточенном бесправием прошлых лет, никогда не удастся построить по настоящему крепкое здание демократического правового государства, как бы красиво не читалось выражение «правовое государство» в самой первой статье Основного закона страны.

Здесь уместно вспомнить известную восточную мудрость: «Сколько не говори халва, во рту слаще не станет»!

Продолжая, ещё раз подчеркнём, что по законам и принципам настоящей рыночной экономики в деловом обороте (бизнесе) необходимо обязательно платить за все получаемые блага, платить в адрес того, от кого эти блага исходят. Отсюда констатируем, что в том или ином виде после завершения полной приватизации ОАО «Норильский комбинат» эта компания была обязана платить Государству, кстати, «носителем суверенитета и единственным источником власти» в котором согласно статье 3 Конституции России является народ, достойную плату за предоставленное ей право эксплуатации месторождений природного рудного сырья.

В период политических потрясений, разгосударствления и приватизации, огромных правовых дыр в законодательстве на подобные «пустяки» просто не обращали или, скорее всего, намеренно не хотели обращать никакого внимания. Государственная власть, захваченная ветром якобы демократических перемен, отказывалась понимать разницу между прежней эксплуатацией месторождений полезных ископаемых государственными многоотраслевыми производственными объединениями, являвшимися «винтиками» единого народного хозяйства страны, и последующей за приватизацией работой на той же ниве компаний частной формы собственности.

3.3. Градообразующее предприятие. «Приватизационное правопреемство» по-Чубайсу. Договор концессии и цена эксплуатации рудных месторождений

Во времена социалистической формы производственно-экономических отношений не мог стоять вопрос о применении принципов рыночной экономики, поскольку всё в системе народного хозяйства было взаимосвязано и основывалось на принципе общественного разделения труда, а также на плановом ведении единого хозяйства страны. Это позволяло Государству директивно перераспределять финансовый эквивалент стоимости общественно-полезного продукта, произведённого на рентабельных горнодобывающих и металлургических государственных предприятиях и промобъединениях (концернах) единого народного хозяйства страны, между другими предприятиями и организациями, которые могли и вовсе являться планово-убыточными.

Такая система хозяйствования, безусловно, в какой-то степени тормозила проявление частной инициативы отдельных лиц, способных мыслить и делать лучше, больше, быстрее, качественнее обычных среднестатистических специалистов. Тем не менее только при ней мог появиться сбалансированный многоотраслевой способ ведения производственно-хозяйственной деятельности, включавший в себя промышленное производство, энергетику, строительство, выполнение ремонтных работ, оказание транспортных услуг, а также содержание жилищного фонда, объектов коммунальнобытового и социально-культурного назначения, торговлю, организацию питания и отдыха людей.

С одной стороны, во внутренней экономике предприятия за счёт планового перераспределения какой-то части материальных благ, источником которых было основное производство, обеспечивалась нормальная жизнь им образованного города, зависящая от степени развития непроизводственных социально-значимых сфер человеческой деятельности, например, сферы коммунально-бытовых услуг. С другой стороны, жители города с высокоразвитой социальной инфраструктурой всякий на своём месте каждодневным трудом обеспечивали нормальную деятельность высокодоходного промышленного производства, а также самого города.

Весь смысл взаимосвязанности и взаимозависимости промышленного производства и социального быта содержался в одном ёмком единственном выражении — «градообразующее предприятие».

Промышленная же приватизация по-Чубайсу, разорвав этот круг взаимосвязанности и взаимозависимости промышленного производства и социального быта, нарушила сложившийся и долгое время существовавший баланс интересов. Градообразующие предприятия прекратили своё существование, а сфера жизнеобеспечения опекаемых ими городов была поставлена в зависимость от муниципальных бюджетов, ате в свою очередь — от дееспособности налоговой системы России, устанавливавшей перечень источников пополнения доходной части муниципальных бюджетов и регламентировавшей порядок взимания налоговых и обязательных неналоговых платежей.

Доходы от реализации продукции частных компаний, образованных в результате акционирования и приватизации государственных горнодобывающих, нефтедобывающих и горнометаллургических промобъединений, выполнявших ранее градообразующие функции, по большей части стали направляться совсем на другие цели, частично оседая на банковских счетах сторонних организаций, подконтрольных и подотчётных ведущим акционерам основных компаний-товаропроизводителей.

Критикуемая в конце 80-х, начале 90-х годов прошлого века государственная экономика планового ведения хозяйства уступила место свободному рынку, который, ворвавшись 1 января 1992 года в жизнь россиян, «выдул в трубу» их трудовые сбережения, кратно инфляции обесценив их, мгновенно убедив, не испытывая на будущее иллюзий, придерживаться принципа — каждый за себя. Само собой разумеется, на этом фоне многоотраслевое взаимопроникновение и взаимовыручка промышленного производства и социально-хозяйственного быта начали очень быстро разрушаться.

В самом начале судьбоносных для страны перемен теоретики и практики рыночной экономики, ратуя за свободный рынок и реорганизацию градообразующих предприятий путём выделения из них несвойственных производственной деятельности функций с передачей их муниципалитетам, не спешили поднимать вопрос о необходимости рыночного подхода также и к эксплуатации источников природно-сырьевых богатств России. Высокопоставленные государственные чиновники просто не предпринимали каких-либо нормотворческих инициатив, направленных на принятие механизма законодательного регулирования проблемы, которой с их точки зрения как бы и не было вовсе.

Специалисты из команды Анатолия Чубайса не могли не понимать, что правовой механизм правопреемства, по которому без каких-либо дополнительных условий со стороны Государства на ОАО «Норильский комбинат» переоформлялись все права на эксплуатацию ценнейших месторождений сульфидных медно-никелевых руд, в обязательном порядке включал в себя и автоматический переход на него обязанностей градообразующего предприятия. Это влекло за собой обременение ОАО «Норильский комбинат» обязанностями на многие годы вперёд не только обеспечивать соответствующее нормативам финансирование содержания уже имеющегося жилищного фонда и социальной инфраструктуры Большого Норильска, но также и строительства новых жилых домов, заселяя их по договорам социального, а не коммерческого найма.

Ведь при правопреемстве в ходе реорганизации юридического лица невозможен переход прав без перехода обязанностей. Равно как невозможно, став наследником ушедшего в мир иной наследодателя, вступить в права наследования недвижимым и движимым имуществом, денежными средствами, но отказаться от долговых обязательств умершего, от исполнения его прижизненной воли обеспечить содержание кого-либо из указанных в завещании лиц.

В данном случае правопреемство — это гармоничный переход полного объёма прав и всех без исключения обязанностей. Отказ от обязанностей непременно влечёт за собой лишение прав.

Конечно, собственник градообразующего горнометаллургического промобъединения Норильский комбинат, коим являлось Государство, вправе был изначально предусмотреть отделение производственно-коммерческих функций от обязанностей некоммерческого характера, соответственно распределив их между образованным ОАО «Норильский комбинат» и местным самоуправлением Большого Норильска. Однако в этом случае совершенно справедливо следовало бы ожидать и какого-либо уменьшения объёма передаваемых ОАО «Норильский комбинат» прав, либо наложения на ОАО «Норильский комбинат» дополнительных обязанностей, например, — платить определённую цену за предоставленное право дальнейшей эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд.

Причём аргумент, что ОАО «Норильский комбинат», образованное в результате реорганизации градообразующего государственного промобъединения Норильский комбинат, после полной приватизации (100 % передача в частную собственность) вместо градообразующих обязанностей будет лишь своевременно и в полном объёме платить налоги, совершенно не состоятелен (!).

В связи с тем, что ещё до акционирования государственное промобъединение Норильский комбинат в полной мере несло бремя уплаты налогов и обязательных неналоговых платежей, тем не менее, выполняя градообразующие обязанности.

После акционирования образованное ОАО «Норильский комбинат», являвшееся до завершения процессов приватизации компанией смешанной государственно-частной формы собственности, наряду с уплатой налогов и обязательных неналоговых платежей ещё минимум три года также по полной программе продолжало соответствовать статусу градообразующего предприятия.

Проведём сравнение прав и обязанностей:

1) объём прав и обязанностей производственно-коммерческого характера был полностью идентичен как для государственного промобъединения Норильский комбинат, так и для государственно-частного или полностью частного ОАО «Норильский комбинат» и включал в себя:

— права на эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона; права на пользование, владение и распоряжение основными производственными фондами; права найма рабочей силы; права на свободный сбыт готовой продукции и так далее;

— обязанность своевременной выплаты заработной платы работникам; обязанность закупа необходимых для производства материалов, оборудования и электроэнергии и так далее;

2) бремя уплаты налогов и обязательных неналоговых платежей одинаково лежало как на государственном промобъединении Норильский комбинат, так и на государственночастной или полностью частной компании ОАО «Норильский комбинат»;

3) бремя несения обязанностей некоммерческого характера, связанных с градообразующими функциями, было присуще лишь государственному промобъединению Норильский комбинат и государственно-частной компании ОАО «Норильский комбинат» до момента завершения его полной приватизации, то есть до тех пор, пока контрольный пакет акций этого открытого акционерного общества опосредовано находился в государственной собственности. Данные обязанности включали в себя:

— финансирование содержания социального жилищного фонда, а также строительство жилых домов, заселяемых по ордерной системе социального найма;

— финансирование содержания и обеспечение деятельности объектов социальнокультурного и коммунально-бытового назначения, а также строительство дорог и иных объектов инженерной инфраструктуры;

— организация деятельности объектов торговли и общественного питания;

— организация деятельности общественного транспорта, а также создание условий для функционирования детских дошкольных учреждений.

Итак, у частной компании ОАО «Норильский комбинат», собственниками которой после получения от Государства контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» являлись Владимир Потанин и Михаил Прохоров, при равенстве прав на осуществление производственной деятельности с государственным промобъединением Норильский комбинат полностью отсутствовал пакет обязанностей некоммерческого характера, связанных с функциями градообразующего предприятия.

При этом, подчеркнём, государственное промобъединение Норильский комбинат, даже неся бремя градообразующих обязанностей, продолжало оставаться рентабельнейшим промышленным производством, несмотря на то, что немалая часть его прибыли, получаемой от основной производственной деятельности, расходовалась на финансирование содержания социальной инфраструктуры Большого Норильска.

Следовательно, после завершения полной приватизации ОАО «Норильский комбинат» финансовые средства, кои ранее расходовались государственным градообразующим промобъединением Норильский комбинат на исполнение некоммерческих обязанностей, перестав работать на жителей Большого Норильска, также не пришли на службу и остальным гражданам России. Эти финансовые средства благополучно поступили в распоряжение двух российских олигархов, которые частью этих средств профинансировали «спасение российской демократии», выразившееся в переизбрании в 1996 году Президента Росси Бориса Ельцина на второй срок (!).

Во власти Государства было, следуя норме права статьи 9 Конституции России, ликвидировать возникший дисбаланс прав и обязанностей ОАО «Норильский комбинат», полученных им по правопреемству при акционировании государственного промобъединения Норильский комбинат и откорректированных вследствие избавления компании при её приватизации от градообразующих обязанностей некоммерческого характера.

Сделать это вполне можно было, обусловив опосредованное завершение полной приватизации ОАО «Норильский комбинат» (через продажу контрольного пакета акций РАО «Норильский никель») вступлением в силу правового механизма договорного изъятия в интересах большинства россиян части доходов этой частной компании, получаемых от эксплуатации разведанных и инфраструктурно обустроенных месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона.

В то же время авторы российской концепции промышленной приватизации разработали и внедрили в жизнь методику, которая на практике кардинально откорректировала смысловое содержание последствий полного правопреемства, обеспечив передачу образованному в результате акционирования открытому акционерному обществу, без каких-либо дополнительных условий всего объёма прав, а после приватизации оставив ему лишь часть обязанностей (!).

Вот так и ОАО «Норильский комбинат» по правопреемству от государственного промобъединения Норильский комбинат получило права эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, приобрело всё недвижимое и движимое имущество бывшего унитарного производственно-хозяйственного объединения, а также получило переводом и весь его трудовой коллектив. Относительно же преемства обязанностей государственного промобъединения Норильский комбинат, ОАО «Норильский комбинат» выступило безусловным правопреемником обязанностей исключительно производственно-коммерческого характера. Хотя и сугубо производственная, и хозяйственная деятельности государственного промобъединения Норильский комбинат всегда были неразрывно связаны с построенными ради этого промышленного гиганта городами и посёлками Большого Норильска.

Особо отметим, — исторически сложившиеся обязанности государственного промобъединения Норильский комбинат были связаны с расходованием средств на финансирование содержания и эксплуатации жилищного фонда, объектов коммунальнобытового и социально-культурного назначения, на реализацию программ гражданского строительства, на создание не просто приемлемых для Крайнего Севера, а хороших условий трудовой деятельности, жизни и отдыха северян.

Согласно же приватизационной методике, которой в форме президентского указа был придан обязательный для исполнения нормативно-правовой статус подзаконного акта, ОАО «Норильский комбинат» лишь на краткосрочный переходный период времени по правопреемству было обременено обязанностями градообразующего предприятия. По завершению переходного периода, необходимого для передачи непроизводственных фондов с баланса коммерческой организации в муниципальную собственность, ОАО «Норильский комбинат» воспользовалось подзаконным нормативным правом взвалить все градообразующие функции и связанные с ними обязанности на плечи органов местного самоуправления Большого Норильска.

Каково!?

С одной стороны, госчиновники, забыв, что по Конституции России природные ресурсы — «основа жизни и деятельности» всего народа, не связали передачу контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» в собственность частных лиц с обременением ОАО «Норильский комбинат» встречными, длящимися во времени финансовыми обязательствами неналогового характера в виде уплаты цены эксплуатации рудных месторождений.

С другой стороны, эти же чиновники, забыв теперь уже об интересах жителей городов и посёлков Большого Норильска, полностью освободили ОАО «Норильский комбинат», являвшегося дочерним обществом РАО «Норильский никель», от градообразующих обязанностей, взамен не предложив ничего в виде достойной альтернативы, возложив все надежды лишь на доходную часть муниципального бюджета. Притом, что с самого начала формирования полноценного муниципального бюджета его доходная часть совершенно не соответствовала требованиям нормального и бесперебойного финансирования социальнобытовых программ, подобных тем, которые в прежние времена с готовностью финансировало градообразующее государственное промобъединение Норильский комбинат (!).

Возможно, предпринималась попытка аргументировать это ссылкой на подзаконное нормативное правило пункта 10 Положения о коммерциализации государственных предприятий с одновременным преобразованием в акционерные общества открытого типа, утверждённого Указом ПрезидентаРоссии № 721 от 1 июля 1992 года, гласившее:

«С момента регистрации акционерного общества /акционирование/ активы и пассивы предприятия, подразделения, принимаются акционерным обществом. Акционерное общество становится правопреемником прав и обязанностей преобразованного предприятия. Пределы правопреемства акционерных обществ, созданных в порядке коммерциализации подразделений, устанавливаются решением соответствующего комитета».

Однако, определяющим здесь являлось утверждение — акционерное общество становится правопреемником прав и обязанностей преобразованного предприятия, а пределы правопреемства устанавливались лишь при акционировании отдельных производственных подразделений, выделявшихся из государственных унитарных предприятий. Иного просто не допускалось правовыми нормами гражданского законодательства. Значит, это никоим образом не могло сгладить острые углы российской промышленной приватизации.

Ни дать ни взять, — какое-то ущербное и явно однобокое вышло у Анатолия Чубайса правопреемство, смысл которого, ещё сохранявшийся при акционировании, напрочь был утрачен при последующей за ним приватизации. Видимо, автору промышленной приватизации по-российски не знакома знаменитая русская поговорка: «Любишь кататься, люби и саночки, возить!».

Смысл поговорки наилучшим образом отражает суть проблемы, подчёркивая неразрывную, взаимозависимую связь промышленного производства (что любит кататься) и социального быта (что те саночки), характерной именно для отдалённых, территориально изолированных, градообразующих производственно-хозяйственных комплексов, которых в России, конечно, было много больше, чем одно государственное промобъединение Норильский комбинат.

По-Чубайсу вышло так, что битый гайдаровской реформой народ, являющийся согласно Конституции России «носителем суверенитета и единственным источником власти», был вынужден смириться с участью, которую ему приготовили его же слуги, им же государственной властью наделённые: безропотно таскать на плечах малую группу небитых реформой избранников Ельцина — «ПРИВАТ-капиталистов», бесправно завладевших доходнейшими горнодобывающими производствами (!).

Жизнь и впрямь, как сказка, чем дальше, тем удивительнее! Всё время поражаешься, сколько же ещё сил осталось в резерве нашего многонационального «единственного источника власти» в России? Как долго люди будут считать для себя приемлемой формулой существования, когда, как в сказке, «битый небитого везёт»?

Невольно вспоминаются строчки из поэтического творчества Томмазо Кампанелла — автора знаменитого «Города Солнца», одного из идеологов и проповедников идей утопического социализма в средневековой Европе:

«Огромный пёстрый зверь — простой народ.

Своих не зная сил, беспрекословно,

Знай, тянет гири, тащит камни, брёвна -

Его же мальчик слабенький ведёт.

Один удар — и мальчик упадёт,

Но робок зверь, он служит полюбовно, -

А сам как страшен тем, кто суесловно

Его морочит, мысли в нём гнетёт!

Как не дивиться! Сам себя он мучит

Войной, тюрьмой, за грош себя казнит,

А этот грош король /олигарх/ же и получит.

Под небом всё ему принадлежит, -

Ему же невдомёк. А коль научит

Его иной, так им же и убит».

//__ * * * __//

Нет смысла ставить под сомнение всю приватизационную методику Чубайса. Тем более что сама идея создания коммерческой организации нормальных условий для её производственно-экономической деятельности, целью которой являлось бы получение прибыли, а местному самоуправлению — приемлемых условий для решения текущих проблем городского хозяйства и осуществления планового градостроения, полностью отвечала принципам рыночной экономики. Тем не менее, как это часто бывает, в целом нормальную идею портят досадные «мелочи», которые на поверку оказываются не такими уж мелкими, и не даром есть выражение: «Будь внимателен, ибо черти сидят в мелочах!».

Хотя по идее не должно было быть малозначимых деталей в методике акционирования и промышленной приватизации, ведь её разрабатывали, вроде бы, профессионалы своего дела, которые, хочется верить, осознавали серьёзность последствий, ожидавшихся от происходивших тогда приватизационных реформ и величайшую личную ответственность за качество их проведения.

Выходит, если специалисты команды Анатолия Чубайса не могли просто ошибаться, допуская досадные «мелочи», а совершали псевдонедосмотры вполне осознанно, то их действия, или, точнее, — бездействия, предстают уже в совсем другом, весьма неприглядном виде.

Методика промышленной приватизации по-Чубайсу обеспечила возможность ОАО «Норильский комбинат» скинуть с себя обязанности градообразующего предприятия, предложив местному самоуправлению Большого Норильска самостоятельно решать все стоящие перед ним задачи, опираясь на финансовые средства муниципального бюджета, доходы которого формировались от налоговых поступлений того же ОАО «Норильский комбинат», его дочерних и зависимых обществ.

Необходимо подчеркнуть, что причина зависимости доходов муниципального бюджета Большого Норильска от деятельности ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), от политики, проводимой его руководством, обусловлена фактическим отсутствием на территории Норильского промрайона других юридических лиц, мало-мальски сравнимых по объёмам производственной или иной деятельности с правопреемником государственного промобъединения Норильский комбинат.

Ни Чубайс, ни Гайдар, ни кто-нибудь ещё из высокопоставленных государственных чиновников не смогли в 90-х годах XX века законодательно гарантировать приемлемое денежное наполнение доходной части муниципального бюджета, позволявшее финансировать решение такого объёма социально-значимых задач, который бы соответствовал времени, предшествовавшему акционированию и приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат. Налоговая система России и в начале XXI века также не в состоянии этого гарантировать (!).

Уже вскоре после своего образования ОАО «Норильский комбинат» (как коммерческая организация, стремившаяся к большим финансовым результатам от своей производственной деятельности) приступило к подготовке и внедрению законных, экономически оправданных и приемлемых для самого акционерного общества вариантов оптимизации налогообложения.

После же передачи в муниципальную собственность жилищного фонда специалисты по вопросам налогообложения компании старались с учётом требований норм российского налогового законодательства добиваться такого объёма обязательных налоговых поступлений в доход муниципального бюджета, который позволял бы обеспечивать главным образом минимально приемлемое функционирование всего Большого Норильска.

В этой связи ОАО «Норильский комбинат», исходя из стратегических задач, формулируемых ведущими акционерами и руководством РАО «Норильский никель», совершенствовало приёмы налогового планирования, а также методы активного влияния на величины налоговых и иных обязательных неналоговых платежей. Оптимизация и планирование налоговых платежей по отчётным периодам вошло в обыденную практику финансово-экономической управленческой деятельности.

К сведению читателя приведём определение понятия «налоговое планирование», данное ещё в 1994 году в одноимённой научной работе научным руководителем Международного центра сравнительных исследований проблем налогообложения профессором Борисом Рагозиным: «В качестве рабочего определения под налоговым планированием можно понимать такое формирование хозяйственной деятельности, бухгалтерского учёта и финансовых результатов, которое при прочих равных условиях ведёт к наименьшим размерам выплат налогов и других аналогичных платежей».

Прежде чем проработать возможность применения какой-либо схемы оптимизации налогообложения, соответствующими специалистами осуществлялся сбор информации о минимально необходимых расходах, планируемых на следующий финансовый год разработчиками проекта муниципального бюджета Большого Норильска: годовой объём заработной платы бюджетных служащих, включавший выплаты отпускных, необходимые расходы на содержание коммунально-бытового хозяйства, неотложные ремонты и тому подобное.

Наиглавнейший налогоплательщик по существу ежегодно неформально согласовывал расходную часть муниципального бюджета, осуществляя это путём проведения совместных совещаний с уполномоченными должностными лицами администрации Норильска по поиску наиболее оптимальных числовых составляющих статей расходов муниципального бюджета. Разумеется, неформальная оптимизация не проводилась по таким условно-постоянным статьям расходов, как ежемесячные выплаты заработной платы, чего нельзя было сказать о планировавшихся расходах на текущие и капитальные ремонты жилищного фонда, объектов коммунально-бытового и социально-культурного назначения, здравоохранения, образования и тому подобное (!).

Результирующая цифра всех расходов, внесённых в проект муниципального бюджета на следующий финансовый год, сопоставлялась с планируемыми поступлениями в доходную часть этого же бюджета из всех возможных источников за исключением налоговых отчислений наиглавнейшего налогоплательщика. Это позволяло обеспечить минимально возможное участие ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), его дочерних и зависимых обществ в формировании доходной части муниципального бюджета Большого Норильска следующего года.

Действуя через своих представителей (лоббистов) в органах местного самоуправления Большого Норильска, ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») добивалось максимально возможного формирования доходной части муниципального бюджета за счёт обязательных финансовых отчислений сторонних коммерческих организаций и частных предпринимателей.

После получения общей суммы всех обязательств ОАО «Норильский комбинат» перед муниципальным бюджетом, исходя из видов налогов и неналоговых платежей, их долевого распределения между бюджетами различных уровней и внебюджетными фондами, проводилась уже дальнейшая работа по планированию размеров обязательных платежей в бюджет Красноярского края и бюджет Российской Федерации.

Весь процесс налогового планирования строился как бы снизу вверх: от активного неформального оптимизационного корректирования объёмов обязательных платежей в муниципальный бюджет, отчасти — в бюджет Красноярского края, и до формального планирования отчислений в федеральный бюджет.

Одной фразой всё это можно было бы охарактеризовать следующим образом: «Плати налогов столько, сколько нужно, предварительно считая возможный минимум и приближаясь к нему, а не сколько должно!».

В том или ином виде налоговое планирование, как составляющая, присутствует в обычной профессиональной мыслительно-трудовой деятельности финансистов почти всех компаний, коммерчески ориентированных рыночной экономикой на получение большей финансовой отдачи от бизнеса. Реализация определённой части товарной продукции ОАО «ГМК «Норильский никель» также осуществлялась и осуществляется в соответствии с рекомендациями финансистов компании по оптимизационным схемам, допускаемым действующим налоговым законодательством, как, к примеру, сбыт цветного металла посредством применения банковского кредитно-залогового механизма.

Выходило так, что налоговая система страны даже при росте рыночных (мировых) цен на продукцию ОАО «ГМК «Норильский никель» и при увеличении объёмов её производства не могла гарантированно обеспечить пропорционально соотносимый с этим рост финансовых поступлений в доходную часть муниципального бюджета Большого Норильска (!).

Объективно способствовал этому не только всероссийский отраслевой, но и международный размах деятельности ОАО «Норильский комбинат» и РАО «Норильский никель» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), заключавшийся в отправке акционерными обществами большей части произведённого товарного никеля и меди по экспортным каналам для реализации за рубеж.

Органы государственной власти в основном старались держать под пристальным контролем исполнение инвалютных экспортных контрактов по реализации российских цветных металлов, обязательных для производителя сделок по продаже уполномоченным государственным организациям благородных металлов, а также ещё многое то, от чего непосредственно зависела наполняемость бюджета Российской Федерации и состояние золотовалютного запаса страны.

Поэтому для руководства ОАО «Норильский комбинат» и РАО «Норильский никель», позднее для ведущих акционеров и руководителей ОАО «ГМК «Норильский никель», главным было и есть, — ни в коем случае не допускать ничем убедительным немотивированное снижение гарантированных поступлений в бюджет Российской Федерации, чтобы не провоцировать кремлёвские власти на адекватные этому контрдействия (!).

Во всём остальном могущественные производители цветных и благородных металлов исходили исключительно из собственных стратегических целей и замыслов, свободно оперируя не запрещёнными методами регулирования и оптимизации налоговых платежей, к примеру, организуя перенос центра налогооблагаемой прибыли от реализации товарной продукции из одного российского региона в другой.

Наиболее простой и распространённой являлась схема, когда ОАО «Норильский комбинат» или под его поручительство РАО «Норильский никель», под залог отгруженного из производственных цехов на склад готовой продукции товарного цветного металла, идущего на экспорт, московская финансовая организация (банк) типа АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» предоставляла кредит. Позднее опыт подобного кредитования перенял и АКБ «РОСБАНК» в отношении товарной продукции ОАО «ГМК «Норильский никель».

Целью кредита являлось пополнение оборотных финансовых средств акционерного общества, ликвидация кассового разрыва, как временного промежутка между отгрузкой готовой товарной продукции и фактическим поступлением на расчётный счёт компании денежных средств от её реализации, что было особенно актуально при наступлении сроков выплаты очередной заработной платы работникам.

Как правило, с учётом установленных банковских процентов объём такого кредитования текущей деятельности компании практически полностью соответствовал расчётной себестоимости отгруженного на склад цветного металла, переданного производителем в залог финансовой организации (банку) в качестве обеспечения своих обязательств по своевременному возврату суммы кредита и процентов по ней. В данном случае оценка закладываемого цветного металла сторонами кредитного и залогового договоров осуществлялась, исходя из реальной стоимости металла на складе готовой продукции в портовом городе Дудинка, документально подтверждённой оперативной, бухгалтерской и иными отчётностями, а, не исходя из рыночных цен, устанавливаемых с ориентировкой на базовые котировки Лондонской биржи металлов (ЛБМ).

Одновременно финансовая организация (банк) получала от производителя цветного металла письменный отказ от его прав на заложенный металл, вступавший в силу в случае не возврата должником-залогодателем в обусловленный срок суммы полученного кредита и процентов по ней, что позволяло кредитору воспользоваться своим правом залогодержателя и через торгово-посреднические специализированные коммерческие организации реализовать металл. В итоге всё именно так и происходило, как говорится, что задумано, — той сделано!

При таком развитии событий центр налогооблагаемой прибыли образовывался не в Норильске, а в Москве, а может быть и ещё дальше. Причём это происходило именно благодаря результатам деятельности коммерческих организаций — посредников, действовавших на основании поручения финансовой организации (банка), получившей ранее заложенный цветной металл почти по его себестоимости, а реализовавшей — по свободным рыночным ценам, устанавливаемым на базе котировок ЛБМ.

Это был естественный, не зависящий от воли государственных или муниципальных чиновников, процесс своеобразного перетекания налогооблагаемых прибылей из одних субъектов Российской Федерации в другие, затрагивавший интересы также и входящих в них муниципальных образований. Вместе с налогооблагаемой прибылью естественно в другие регионы уходили и сами налоги, обязанность уплаты которых российское законодательство связывает с местом государственной регистрации коммерческих организаций, реализовывавших металл, в частности, — коммерческих организаций, специализировавшихся на торгово-посреднической деятельности, уполномоченных финансовой организацией (банком) продавать заложенный цветной металл ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») (!).

К сведению читателя, правило пункта 32 Инструкции Госналогслужбы России № 4 от 6 марта 1992 года «О порядке исчисления и уплаты в бюджет налога на прибыль предприятий и организаций» гласило:

«Плательщики налога на прибыль представляют налоговым органам по месту своего нахождения бухгалтерские отчёты и балансы в порядке и сроки, установленные в соответствии с законодательством, и расчёты сумм налога на прибыль…».

В соответствии с нормой права пункта 2 статьи 54 Гражданского кодекса РФ место нахождения юридического лица «определяется местом его государственной регистрации, если в соответствии с законом в учредительных документах юридического лица не установлено иное».

Применение на практике подобных схем способствовало установлению жёсткой зависимости между доходной частью муниципального бюджета Большого Норильска (в определённой мере и доходами бюджета Красноярского края) и глобальными стратегическими планами деловой коалиции Потанин — Прохоров, получавшими своё отражение в тактическом налоговом планировании руководства ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») (!).

Особенно учитывая, что налоговые поступления от результатов горнодобывающей, металлургической и иной деятельности наиглавнейшего налогоплательщика, а также его дочерних и зависимых компаний составляли и составляют более 90 % доходов муниципального бюджета городов и посёлков Большого Норильска и города-порта

Дудинка. Не забывая при этом, что налог на прибыль был и остаётся одним из основных доходообразующих источников формирования бюджетов различных уровней.

Проще говоря, двум российским олигархам, Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову, удалось посадить все органы местного самоуправления, расположенные в пределах территории полуострова Таймыр, на что-то подобное финансовому поводку, очень сильно ограничившему их возможности эффективно заниматься решением социально-значимых задач.

Статья 12 Конституции России гласит: «В Российской Федерации признаётся и гарантируется местное самоуправление. Местное самоуправление в пределах своих полномочий самостоятельно». Местные самоуправления Большого Норильска и Дудинки, почти как по Конституции России, полностью полномочны и самостоятельны, правда, только в пределах радиуса действия упомянутого финансового поводка.

На «земле Потанина» говорить сколько угодно можно было и раньше, и сейчас, но вот только, по большому счёту, сделать ничего было нельзя ни раньше, ни сейчас, что могло бы хоть в чём-то не сойтись с планами реальных хозяев земель и недр Таймыра. Конечно, заводы дымят, норильчане молчат, но всё же «финансово-поводковое самоуправление» — это не общественно-правовой институт народной демократии!

В нём нет никакой самостоятельности в принятии серьёзных управленческих решений, за исключением, пожалуй, — решения о проведении общественного субботника по уборке городских территорий. Однако, кроме наведения чистоты в городе усилиями его жителей, для реализации других социально-значимых программ и планов, направленных на решение существующих и намечающихся в будущем проблем северян, нужны настоящие бюджетные деньги, а не тот «прожиточный минимум» промрайона, который ежегодно с большим трудом норильские депутаты разбрасывают по расходным статьям муниципального бюджета (!).

Настало время, когда в муниципальном бюджете денег не стало хватать не только на строительство новых жилых домов, хотя это вообще патологически нулевая статья расходов, но и на своевременное проведение сноса списанных, доведённых до последней точки аварийного предела систематически допускаемыми нарушениями эксплуатационных норм, недофинансированием коммунально-бытового хозяйства и капитальных ремонтов.

Долгие месяцы, а иногда годы, через изношенные, рваные коммуникации горячая вода потоками лилась под фундаменты домов, приводя к отогреву грунтов и подвижкам вечной мерзлоты, за которыми следовали повреждения фундаментов и в целом всех несущих конструкций зданий. Жильцы аварийных домов обивали пороги кабинетов ответственных должностных лиц органов местного самоуправления, которые при полном желании, но «дырявом бюджете» не всегда своевременно могли им помочь в решении проблемы аварийного переселения, лично их коснувшейся.

Новое социально-ориентированное жилищное строительство не велось, и десятки недостроенных домов, чьи сваи были вбиты в вечную мерзлоту ещё до приватизационных преобразований Норильска, стояли и до сих пор продолжают стоять серыми глыбами, зияющими пустыми отверстиями не вставленных окон. В этой ситуации народонаселение Норильского промышленного района неминуемо было обречено на уплотнение и, как следствие, на ухудшение жилищных условий.

Сегодня можно без тени сомнений утверждать, деловое партнёрство Потанин — Прохоров пришло на Крайний Север с благословения Анатолия Чубайса только ради получения миллиардных прибылей от опустошения богатейших недр полуострова Таймыр. Программа действий этого союза двух олигархов включала и включает в себя оптимизацию производственных затрат, а также избавление от социальной ответственности градообразующего предприятия и связанных с этим расходов.

Объективно их подталкивало к этому, во-первых, желание получать большую отдачу от бизнеса, большие прибыли, в том числе необходимые для реализации разнообразных глобальных инвестиционных проектов; во-вторых, заинтересованность в росте биржевой цены самого бизнеса — росте его капитализации на фондовом рынке. Всего этого можно было достичь, лишь пожертвовав всем лишним, затратным, всем тем, что съедает деньги, оставив лишь то, что деньги даёт. Это задача максимально-оптимального выжимания из Норильского промрайона возможно большего количества цветных и благородных металлов, а на пути её реализации стояли и продолжают стоять объективные проблемы большого по меркам северных широт красивого города Заполярной России (!).

Норильск с его школами и детскими садами, жилищным фондом и коммунальным хозяйством, с нерешёнными проблемами пенсионеров, инвалидов, матерей-одиночек и многих-многих других людей, здоровых и крепких, слабых и больных — всех, называющих себя норильчанами, тех, кто нуждается в помощи родного города, и тех, кто помогает ему. Такой большой в недалёком прошлом процветающий город, хранящий в себе память великого трудового подвига нескольких поколений советских людей, объективно являлся и является помехой на пути «славных дел» — получения двумя олигархами сверхприбылей и приумножения подаренных им первым российским президентом капиталов.

И вчера и сегодня, Норильск был и остаётся городом, построенным на вечной мерзлоте, обоснованно требующим серьёзных финансовых расходов на поддержание в нормальном состоянии своего жилищного фонда и коммунально-бытового хозяйства. Проблема же в том, что прежнего единого Норильского государственного кармана, наполненного производственными мощностями и социальными благами, уже нет. Образно говоря, в результате промышленной приватизации единый государственный карман порвался, выпавшие из него рудники, заводы и фабрики вместе с правами на недра Анатолий Чубайс отдал Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову, оставив дырявый теперь уже не государственный, а муниципальный карман с торчащими из него социальными проблемами мэрам Норильска.

О подобном в народе шутливо говорят: «Кому — кашка в плошке, а кому — ложкой по макушке!».

Ни Потанин, ни Прохоров изначально не были заинтересованы в строительстве в городах и посёлках Большого Норильска новых объектов социального жилищного фонда, в скорейшей достройке и сдаче в эксплуатацию незавершённых строительством зданий, фундаменты части из которых были заложены ещё до знаменитых своим трагизмом событий расстрела Белого Дома в октябре 1993 года.

В обозримом будущем после завершения внутренней реорганизации, осуществляемой с целью «очистки» основного промышленного производства (горнодобывающего и металлургического) от непрофильных видов деятельности обеспечительного характера, ОАО «ГМК «Норильский никель» частично перейдёт на использование неместных трудовых ресурсов вахтовым методом, допуская при этом строительство лишь общежитий, предназначенных для размещения приезжающей рабочей силы.

Вчерашние хозяева РАО «Норильский никель» и его дочерних обществ, являющиеся сегодня ведущими акционерами — собственниками ОАО «ГМК «Норильский никель», предельно последовательны в достижении своих стратегических целей. Совершенно логично, что введение в эксплуатацию новых жилых домов сразу же потребовало бы единовременных расходов на дополнительное развитие социальной инфраструктуры, на строительство сетей новых инженерно-технических коммуникаций, а также длящегося на многие годы вперёд финансирования дополнительных услуг, оказываемых коммунальнобытовыми организациями, и так далее, и тому подобное, с этим связанное (!).

Все проблемы дополнительного финансирования легли бы на расходную часть муниципального бюджета, которая корреспондируется с его доходной частью, почти полностью зависящей, как уже отмечалось, от налоговых платежей и иных неналоговых поступлений с результатов производственно-хозяйственной деятельности компании, управляемой известным олигархическим дуэтом. Ведущим акционерам горнометаллургической компании пришлось бы смириться с возникшей необходимостью роста минимального уровня обязательных отчислений в муниципальный бюджет, соответственно — с уменьшением финансово-экономической отдачи от деятельности основного производства, во многом поступающей в распоряжение узкого круга частных лиц и, как следствие, с возможным снижением капитализации компании. Всё это категорически не совпадало и не совпадает со стратегическими планами и тактическими замыслами упоминавшихся уже российских олигархов.

Трудно не осознавать, что на Крайнем Севере дефицитный муниципальный бюджет, равно как и бездефицитный, но в течение нескольких лет кряду принимавшийся исходя из минимально необходимых расходов, допускавший недостаточное финансирование содержания жилищного фонда, объектов социально-культурного и коммунальнобытового назначения, в перспективе может привести к возникновению чрезвычайных аварийных ситуаций. В конечном итоге любой подобный случай в природноклиматических условиях Заполярья способен перерасти в катастрофу техногенного характера, угрожающую жизни и здоровью многих десятков тысяч людей.

Новые хозяева жизни Норильского промрайона, да и всей «земли Потанина», вынуждены постоянно балансировать на призрачной точке достаточности, которая позволяет им и получать сверхприбыли, и оставляет надежду, что при их управлении ничего из ряда вон выходящего не случится.

Можно лишь уповать, что, выкачивая трудом северян из недр заполярного Таймыра миллиардные состояния, они будут хотя бы периодически вспоминать о существовании вокруг более чем двухсот тысяч других людей, жизнь и здоровье которых не менее ценно, чем их собственные, и также подпадают под мудрое изречение древних, утверждавших: «Momento more!».

Приватизационные манипуляции, приведшие к передаче деловой коалиции Потанин — Прохоров всего стратегического управления производственными активами бывшего государственного промобъединения Норильский комбинат, грамотно поставленная работа по оптимизации налоговых платежей не только остановили дальнейшее развитие городов Заполярья, но и сделали невозможным поддержание их жилищного фонда в нормальном состоянии. Жители Норильска, Талнаха, Кайеркана и Дудинки были оставлены без перспективного строительства социального жилья, без выполняемой в прежних объёмах программы переселения северян «на материк» с получением ими на доступных большинству граждан условиях жилья за пределами полуострова Таймыр, буквально поставлены в унизительную позу просителей социальных инвестиций от могущественнейших олигархов.

Не особенно верится, что, вроде бы многоопытный Анатолий Чубайс и группа его единомышленников в своих прогнозах на перспективу не предполагали возможный вариант такого развития событий, не просчитывали глубину социально-политических последствий приватизационных перемен как для всей страны в целом, так и для отдельных регионов в частности.

Не верится также, что они пренебрегли, в полном смысле этого слова, государственными интересами, так как фактически для них Государством был Президент России Борис Ельцин, а уж его интересами и интересами его «семьи» они совершенно точно не пренебрегали!

Да и Борис Ельцин, сначала как глава исполнительной власти, а затем как глава государства, поддерживал концепцию скорейшего создания в России буквально из ничего и на ровном месте небольшой олигархической группы богатейших частных собственников, владельцев крупнейших добывающих компаний, безвозмездно выкачивающих из российских недр всё самое ценное.

По этой причине ожидать от Анатолия Чубайса, наделённого правом первенства в приватизационном нормотворчестве, серьёзного рассмотрения возможности применения, к примеру, правового механизма договора концессии, как варианта, гарантировавшего получение Государством достойной компенсационной доли от добываемых из российских недр природно-сырьевых богатств, было бы слишком наивно. Случись так, это значительно затруднило бы процесс «лепки» президентскими умельцами долларовых миллиардеров, очень необходимых якобы для защиты и укрепления демократии в России.

По-другому и быть не могло, поскольку невозможно предположить, что, наряду с другими неосознанными недосмотрами и сознательными упущениями, в изобилии присутствовавшими в теоретической методике и практике приватизации государственных добывающих природно-сырьевые ресурсы промобъединений, специалисты Анатолия Чубайса не имели представления о смысловом значении понятия «концессия».

//__ * * * __//

Применительно к рассматриваемой теме можно предложить следующее определение понятия «договор концессии».

ДОГОВОР КОНЦЕССИИ — письменное соглашение между соответствующим органом государственного федерального управления и частной компанией, образованной в результате реорганизации путём преобразования государственного промышленного предприятия или объединения, впоследствии приватизированного, содержащее цену эксплуатации обустроенных рудных месторождений, порядок и сроки взаиморасчётов, ответственность сторон.

Ранее отмечалось, 27 декабря 1994 годазавершилась реорганизация путём преобразования в ОАО «Норильский комбинат» государственного промобъединения Норильский комбинат. В нарушение всех мыслимых правил к этому времени ОАО «Норильский комбинат» было уже частично приватизировано посредством реализации акций РАО «Норильский никель» в полном соответствии с планом приватизации этой головной компании, а с изданием президентского указа от 28 октября 1994 года оно уже находилось под управлением Владимира Потанина.

Значит, с 28 декабря 1994 года вполне мог быть поставлен вопрос о заключении с ОАО «Норильский комбинат» договора концессии, причём одновременно с переоформлением на эту же компанию лицензий (разрешений) на эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона.

Как известно, этого сделано не было, в результате чего Владимир Потанин, используя предоставленные упомянутым президентским указом полномочия, начиная с 1995 года, сумел обратить «мелкий недосмотр» Анатолия Чубайса в свою пользу, приступив через финансовые структуры ФПГ АООТ «Интеррос» к приватизации части прибыли одного из крупнейших мировых производителей цветных и благородных металлов.

Первым делом основные финансовые потоки ОАО «Норильский комбинат» и РАО «Норильский никель» постепенно, но достаточно спешно, были перенаправлены со счетов в АКБ «Уникомбанк» на счета этих же компаний, открытые в АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», президентом которого являлся Владимир Потанин.

О том, что оценка трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона не вошла в расчёты уставных капиталов ОАО «Норильский комбинат» и РАО «Норильский никель», не была учтена при подготовке плана приватизации РАО

«Норильский никель», Анатолий Чубайс, безусловно, знал, так как его метода промышленной приватизации не содержала таковых требований (!).

Приватизационная методика Анатолия Чубайса вообще не содержала требований учёта каких-либо промышленно-отраслевых особенностей приватизируемых государственных и муниципальных предприятий и промобъединений.

Это, несомненно, носило преднамеренный характер.

Представилась отличная возможность, используя всеобщую массовую неосведомлённость россиян в вопросах промышленной приватизации, задав насколько возможно быстрый темп проведения приватизационных процессов, предъявляя всего лишь усреднённые требования к подготовке необходимых документов, во всеобщей суете и ворохах приватизационной документации десятков тысяч предприятий «протащить» безвозмездную адресную приватизацию единиц крупнейших горнодобывающих и нефтедобывающих государственных промобъединений.

Причём смысл и был в том, чтобы вообще не поднимать вопрос об оценке обустроенных и активно разрабатываемых месторождений природно-сырьевых богатств российских недр. Необходимыми сведениями о них Анатолий Чубайс итак обладал, имея доступ к документам бывшего Министерства геологии СССР, в которых было отражено состояние государственного баланса запасов полезных ископаемых некогда великой страны, совершенно справедливо отнесённых в своё время к информации государственной важности (государственной тайне).

В этом не приходится сомневаться. Ведь не сам же Президент России Борис Ельцин отбирал промышленные гиганты добывающих отраслей бывшего народного хозяйства Советского Союза и союзной республики РСФСР, которые потом его милостью, подкреплённой подписью на соответствующих указах, раздавались избранным им для «защиты» демократии физическим лицам.

Отсутствие учёта цены разрабатываемых месторождений полезных ископаемых, а также явная недооценка основных фондов государственных производственных предприятий и промобъединений при их акционировании, — это важное упущение, но оно вполне могло быть исправлено в процессе приватизации образованных акционерных обществ (!).

Но этого не произошло!

Однако, недооценка основных фондов государственного объединения Норильский комбинат в сравнении с вообще отсутствием валютно-денежной оценки запасов трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд, исключительно уникальных по составу и концентрации содержащихся в них цветных и благородных металлов, сопоставимого аналога которым в России просто не существовало и не существует, — это уже не просто упущение!

Это — ежегодный подарок многих миллионов тонн добытых сульфидных медноникелевых руд, содержащих в своей структуре десятки тонн благородных и сотни тысяч тонн цветных металлов, сделанный Борисом Ельциным руками исполнительного Анатолия Чубайса истинным «защитникам демократии» — Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову, видимо, как ему казалось, от лица всего российского демоса (народа).

Это — неблаговидное деяние, содержавшее в себе ярко выраженные признаки правонарушения, мотивированного материальным интересом и жаждой сохранения власти, имеющего цель создания условий для посягательства на часть государственной (общенародной) собственности, информация о которой хранилась на государственном балансе полезных ископаемых. Хуже всего то, что данное неблаговидное деяние было совершено по предварительному сговору частных лиц и высокопоставленных госчиновников, обладавших специальной правосубъектностью и в ходе развернувшихся событий широко использовавших своё служебное положение для достижения поставленной цели, для сокрытия фактов и причинно-следственных связей причинённого Государству ущерба.

В результате такого деяния были созданы все условия длящегося во времени (и по сей день!) присвоения двумя частными лицами валютно-денежного эквивалента извлекаемых из добытых сульфидных медно-никелевых руд цветных и благородных металлов. По смыслу своему данное присвоение являлось и является неправомерным, поскольку правовое основание для него было производно от неблаговидных действий известных частных лиц и высокопоставленных госчиновников, злоупотребивших своим служебным положением, проторговавших интересами и конституционными правами всех остальных россиян (!).

Последний момент, когда у Анатолия Чубайса ещё была возможность одуматься, вспомнив, что по Конституции России «природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующейтерритории», наступил 17 ноября 1995 года, когда на залоговом аукционе решалась судьба контрольного пакета акций РАО «Норильский никель».

Наиважнейшую роль, безусловно, играли те, кто писали сценарные условия проведения залогового аукциона по распоряжению контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель» — материнской компании ОАО «Норильский комбинат».

Они вполне могли бы включить в них в качестве обязательного неотъемлемого условия передачи контроля над всем РАО «Норильский никель» немедленное заключение с ОАО «Норильский комбинат» договора концессии, в соответствии с которым компания-недропользователь была бы обязана регулярно (ежегодно) платить в пользу Государства цену эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона.

Тогда регулярные (ежегодные) неналоговые платежи ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), осуществлявшиеся на основании договора концессии, обеспечили бы более эффективную финансовую поддержку решения задач, стоявших и стоящих перед органами местного самоуправления Большого Норильска, в сравнении с финансированием этих задач из средств оптимизированного до минимума муниципального бюджета (!).

Для всего этого достаточно было лишь определиться с уполномоченным на то органом государственного федерального управления о той части цены эксплуатации рудных месторождений, которая бы оставалась на территории промрайона и целевым назначением шла бы на финансирование исполнения муниципальных социальных программ. Это в точности соответствовало бы норме права статьи 2 Закона РФ от 21 февраля 1992 года № 2395-1 «О недрах», согласно которой, как ранее уже отмечалось, владение, пользование и распоряжение государственным фондом недр должно осуществляться в интересах людей, проживающих на соответствующей территории, а также в интересах всего народа Российской Федерации.

Договор концессии конкретизировал бы условия, по которым в эквивалентном валютноденежном выражении определённая доля тех же цветных и благородных металлов, извлекаемых из добываемых при выработке месторождений руд, шла бы в государственные бюджеты различных уровней, либо, что ещё лучше, во внебюджетные фонды на решение конкретных социально-значимых задач (!).

В этом случае также удалось бы сохранить разумный уровень реальной прибыльности частного горнодобывающего бизнеса, обеспечив защиту, говоря несколько высокопарно, но точно, общенародных интересов, не допустив раскола российского гражданского общества на малое число сверхбогатых частных лиц и на беспросветно бедное большинство простых граждан.

Вместо этого, похоже, высокопоставленные госчиновники времён правления Бориса Ельцина даже не задумывались о том, что разведанные и официально задокументированные запасы природно-сырьевых богатств недр Российской Федерации должны использоваться в интересах всего российского народа, а не в интересах лишь псевдозащитников нового политического режима — «защитников демократии».

Даже принятый 30 декабря 1995 года Закон РФ № 224-ФЗ «О ставках отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы», призванный дополнить положения статей Закона РФ «О недрах» возложением ещё кое-какого материального бремени на коммерческие организации, использовавшие российские недра, преследовал лишь единственную цель создания источника финансирования геологоразведочных работ. Безусловно, это нельзя считать попыткой Государства подвести некую нормативноправовую базу налогового обременения под деятельность частных компаний-недропользователей с целью изъятия у них большей части сверхдоходов, причиной образования которых была даровая эксплуатация месторождений рудного и углеводородного природного сырья, разведанных и обустроенных задолго до проведения промышленной приватизации по-Чубайсу.

В соответствии с правилом пункта 1 инструктивного письма Госналогслужбы России № ВГ-4-02/50 от 26 августа 1992 года, как платежи за право добычи полезных ископаемых, так и отчисления на воспроизводство минерально-сырьевой базы производили предприятия и организации всех организационно-правовых форм.

Правовые нормы частей 1 и 2 статьи 44 Закона РФ «О недрах» регламентировали:

«Пользователи недр, осуществляющие добычу всех видов полезных ископаемых, разведанных за счёт государственных средств, производят отчисления на воспроизводство минерально-сырьевой базы.

Ставки этих отчислений устанавливаются в размерах, обеспечивающих необходимые затраты на воспроизводство минерально-сырьевой базы Российской Федерации, и являются едиными для всех пользователей недр, добывающих данный вид минерального сырья».

В итоге ставки отчислений ОАО «Норильский комбинат» на воспроизводство минерально-сырьевой базы (ВМСБ) составили 8,2 % от стоимости фактически добытой руды, в структуре которой присутствовали цветные металлы (медь, никель, кобальт), и 7,8 % от стоимости добытого полезного ископаемого, содержащего благородные металлы (золото, платиноиды, серебро).

Стоимость добычи и расчёт платежей на ВМСБ определялись налогоплательщиком самостоятельно, а вся сульфидная медно-никелевая руда добывалась и перерабатывалась с целью получения либо концентратов, либо цветных и благородных металлов в товарном виде производственными подразделениями одного и того же юридического лица — ОАО «Норильский комбинат». Внутренний оборот компании, в частности включавший передачу рудниками добытой руды на переработку обогатительным фабрикам, а теми — произведённых концентратов металлургическим заводам, предоставлял специалистам компании возможность большего манёвра при осуществлении расчётов оптимальных затрат на производство промежуточных продуктов на каждом переделе производственного процесса.

Итак, собиравшиеся отчисления на ВМСБ ни в коей мере не рассматривались, как оплата цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд, так как своим появлением они были обязаны обострению одной единственной проблемы, которую таким образом пыталось решить Государство: поиск финансовых средств, необходимых для «поддержания штанов» разрозненных структур некогда могучей советской геологии (!).

Если брать конкретнее, то проблема заключалась в катастрофическом положении региональных геологических подразделений бывшего Министерства геологии СССР, утративших вместе с развалом Советского Союза гарантированное централизованное финансирование своего содержания и деятельности, главным образом направленной на проведение перспективных геологических изысканий. Нормы права статьи 44 Закона РФ «О недрах» предписывали следующее:

«Часть сумм отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы поступает в федеральный бюджет и используется для целевого финансирования работ, предусмотренных федеральными программами геологического изучения недр.

Часть отчислений… по представлению федерального органа управления государственным фондом недр и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации направляется в бюджеты субъектов Российской Федерации для целевого финансирования работ по воспроизводству минерально-сырьевой базы в соответствии с территориальными программами геологического изучения недр. Из них часть отчислений по представлению территориальных подразделений федерального органа управления государственным фондом недр может передаваться добывающим предприятиям, самостоятельно проводящим работы по геологическому изучению недр».

На основании этой нормы права до 50 % отчислений на ВМСБ ОАО «Норильский комбинат» (в дальнейшем ЗФ ОАО «ГМК «Норильский никель») оставались в распоряжении самого недропользователя и направлялись на финансирование проводимых частной компанией работ по геологическому изучению недр.

Буквально накануне процессов акционирования и приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат в его состав вошло основное региональное геологическое подразделение бывшего Министерства геологии СССР — Норильская экспедиция, а в 1994 году в структуре комбината было создано Управление геологических работ, что значительно расширило возможности проведения исследований недр.

Руководствуясь действовавшим тогда законодательством, территориальный орган государственного управления — Комитет природных ресурсов по Таймырскому (ДолганоНенецкому) автономному округу, входивший в структуру Министерства природных ресурсов Российской Федерации, приступил к целевому финансированию геологоразведочных мероприятий из 50 %-ых отчислений ОАО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильскгазпром» (позднее также и ОАО «Таймыргаз») на ВМСБ.

Для планирования и упорядочивания этой деятельности Таймыркомприродресурсы, работой которого руководил Олег Симонов, совместно с представителями компаний-недропользователей ежегодно разрабатывал и утверждал «Программу по геологическому изучению недр и воспроизводству минерально-сырьевой базы территории Таймырского автономного округа», в которую включались мероприятия по каждому из недропользователей. От ОАО «Норильский комбинат» (в дальнейшем ЗФ ОАО «ГМК «Норильский никель») в этой работе непосредственное и самое активное участие принимали главный геолог Александр Валетов и директор производственного объединений «Норильскгеология» Юрий Космаенко.

К примеру, в 2001 году, ставшим последним годом действия схемы финансирования геологоразведки за счёт ВМСБ, в программу геологического изучения недр Таймыра всего было заложено 1 422 516 000 рублей. Из них 5 300 000 рублей направлялись из федерального бюджета, 189 400 000 рублей — из бюджета Таймырского автономного округа, ещё 147 000 000 рублей поступали из прочих внебюджетных источников финансирования. Остававшиеся у недропользователей пятидесятипроцентные отчисления на ВМСБ, целевым образом направлявшиеся на финансирование геологических изысканий, составляли сумму 1 080 816 000 рублей, что по среднегодовому обменному курсу валют (29,34 рублей/$) было эквивалентно $ 36 837 600.

Отсюда ежегодный объём отчислений на ВМСБ всех трёх компаний не превышал рублёвый эквивалент $ 74 000 000, который просто терялся в миллиардных доходах (и прибылях) в иностранной валюте, получавшихся от реализации товарной продукции, произведённой только одним Заполярным филиалом ОАО «ГМК «Норильский никель».

Финансирование геологоразведочных мероприятий и исследований, проводившихся геологами компаний частной формы собственности, за счёт обязательных отчислений на ВМСБ приводило к тому, что с формально-юридической точки зрения правом собственности на продукт — результат, получавшийся по завершению геологических изысканий, обладало Государство, представляемое Министерством природных ресурсов России.

Однако фактически все полученные материалы и геологоразведочная информация работали на коммерческие интересы частных компаний-недропользователей. Как показала практика, и эта помощь Государства «инициативным» частным собственникам не вдохновляла последних к каким-то особенным подвижкам в части организации геологических исследований недр других мало изученных в этом отношении территорий.

Примечательно, но значительная часть финансирования геологоразведочных мероприятий за счёт отчислений на ВМСБ направлялась на доразведку, дополнительные исследования и консультационное сопровождение геологами деятельности вовсю функционировавших рудников и карьеров горнодобывающего производства ОАО «Норильский комбинат» (в дальнейшем ОАО «ГМК «Норильский никель»). В результате чего некоторое количество государственных финансовых средств (часть отчислений на ВМСБ), овеществлённое в добытой руде из дополнительно доразведанных и исследованных рудников, оставалось в распоряжении частной горнодобывающей компании, теряя смысл своего основного предназначения — удовлетворять общественный социально-значимый интерес.

Первоначальный замысел авторов обязательных отчислений на ВМСБ, предусмотревших часть сборов оставлять в распоряжении недропользователей, предполагал, что последние, кроме осуществления внутришахтных доразведок рудников непосредственно в местах добычи тех же руд цветных металлов, будут помимо всего дополнительно стимулированы на проведение перспективной геологоразведки с целью поиска новых месторождений полезных ископаемых. Так одна из норм права всё той же статьи 44 Закона РФ «О недрах» предписывала следующее:

«Часть суммы отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы в размере 0,5 — 1,5 процента направляется на выплату вознаграждений за открытие и разведку месторождений полезных ископаемых».

Но это не сработало!

В течение нескольких десятилетий, предшествовавших акционированию и приватизации промобъединения Норильский комбинат, Государство по-настоящему не жалело средств на ведение масштабных геологоразведочных работ, направленных на изучение недр полуострова Таймыр. Плоды трудов нескольких поколений советских геологов до сих пор отражаются в цветных металлах, которые под товарной маркой «Норильский никель» регулярно продолжают поступать на Лондонскую биржу металлов (ЛБМ). Российская Федерация и в XXI веке имеет возможность приобретать благородные металлы для государственных нужд, правда, теперь уже у горнометаллургической компании Владимира Потанина и Михаила Прохорова, причём лежащие в основе металлов геологические изыскания были проведены ещё тогда, когда, судя по возрасту, оба олигарха в лучшем случае перешагнули порог начальной школы.

Ведущие акционеры РАО «Норильский никель» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), от которых часто приходилось слышать что-то о преимуществах частной инициативы, об ответственном отношении частного собственника к перспективам развития своего бизнеса, предпочитали и предпочитают особенно не вкладывать средства в организацию перспективной геологоразведки, а опираться всецело на государственный ресурс.

Да и какие там перспективы? Ведь денежку-то на геологию пришлось бы доставать не из государственного кармана, а платить, хоть и полученную из приватизированных незадолго до этого государственных доходов, но, в общем-то, по привитым Анатолием Чубайсом гражданскому обществу понятиям, — свою, частную, и сегодня. А кто там, в будущем воспользуется плодами геологоразведки, случись что… это ещё вопрос?

Всё это полностью соответствовало, если так можно сказать, доктрине ограниченного финансирования приватизированных производств и активного вложения сэкономленных, «отжатых» финансовых ресурсов в приобретения у третьих лиц сходных по профилю деятельности с ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») производственных комплексов или долей участия в капиталах сторонних частных компаний. В результате чего российские олигархи становились добросовестными приобретателями новых производственных активов, и по данным сделкам им уже не были страшны никакие потенциально возможные пересмотры Государством результатов промышленной приватизации по-Чубайсу, как, по всей видимости, и какие-либо иные варианты национализации (!).

Диверсифицируя прихваченный за бесценок у Государства промышленный горнометаллургический бизнес через приобретения на стороне новых активов, они по сути дела вкладывали и вкладывают деньги в свой собственный страховой полис, осознавая, что не гоже размещать все золотоплатиновые яйца в одну корзину, особенно когда несущая их курочка была приобретена по цене яичной скорлупы.

Научившись в угоду кремлёвской власти жертвовать малым, они тем самым «копеечные» расходы и собственные «рублёвые» переживания каждодневно пытаются конвертировать в весомый вексель доверия президентского окружения, необходимый им для спокойного дальнейшего безвозмездного обирания недр российского Заполярья, выкачивания из них ускоренными темпами богатейших руд цветных и благородных металлов. Пути же решения социальных проблем северян, защиты экономических интересов будущих поколений россиян в лучшем случае будут искать те, кто придёт на хозяйство после них и таких как они, похоже, живущих по принципу: «После нас — хоть потоп!».

При условии, если, конечно, будет на что приходить…

3.4. Президентская поддержка промышленной приватизации по-Чубайсу, послеприватизационной реорганизации и видоизменения компаний. Отмена ВМСБ и введение НДПИ

Вопрос необходимости внесения изменений в российское законодательство, регулировавшее отношения между органами государственной власти и субъектами предпринимательской деятельности в сфере недропользования, возник и начал хоть как-то решаться только после того, как Президент России Борис Ельцин, решив две стоявшие перед ним задачи, объявил 31 декабря 1999 года о своём уходе в отставку.

Задача первая! В течение своего первого президентского срока Борис Ельцин, отодвинув на второй план Федеральное Собрание (Совет Федерации и Государственную Думу) — представительный и законодательный орган Российской Федерации, заменил приватизационное законотворчество, касавшееся приватизации государственных и муниципальных предприятий и промобъединений (концернов), изданием собственных подзаконных указов, в развитие которых Анатолий Чубайс подписывал распоряжения Госкомимущества России.

Коллегиальный демократический процесс осмысленного, взвешенного принятия законов, со всех сторон являвшийся прозрачным, доступным для критики и контроля, был заменён кулуарным «шлёпаньем» подзаконных актов.

По большому счёту указы и распоряжения являли собой весь мощный блок приватизационного законодательства России, состоявшим в связи с этим по горькой иронии не из законов, принятых законодательной властью, а из нормативных актов исполнительной власти, по своей правовой роли должных лишь конкретизировать уже принятые законы, выступая как бы под их властью. В этом смысл самого понятия «подзаконный», то есть нормативный акт, изданный в развитие какого-либо существующего закона и ни в коем разе не противоречащий ему.

Хотелось бы обратить внимание читателя на норму права пункта 3 статьи 90 Конституции России: «Указы и распоряжения Президента Российской Федерации не должны противоречить Конституции Российской Федерации и федеральным законам». Причём обратной нормы права, по которой законы не должны противоречить указам президента, нет, так как главенство законов, принятых коллегиальным, представительным законодательным органом государственной власти является непременным признаком демократической формы правления.

Главенство же президентских указов, изданных не в развитие законов, а с претензией на нормативную самостоятельность, то есть когда указ — это и не закон, но и не подзаконный акт, когда деятельность парламента по регулируемой указами теме информационно блокируется, — это непременный признак узурпации власти одним человеком или группой лиц. Нарушен основополагающий принцип демократического устройства государственной власти — принцип разделения властей, закреплённый, кстати, нормой права статьи 10 Конституции Российской Федерации.

Президент России Борис Ельцин, «забыв», что в соответствии со статьёй 104 Конституции страны ему принадлежит первостепенное право законодательной инициативы, что все приватизационные наработки Анатолия Чубайса необходимо было ещё в проектном варианте выносить на парламентские слушания, просто подменил собой парламент, то есть, борясь за демократию, в очередной раз победил её!

Цель подзаконно-незаконного нормотворчества вышеупомянутых двух подписантов заключалась в том, чтобы, избегая коллегиальных обсуждений, как можно скорее разработать и принять к исполнению упрощённую схему приватизации государственных и муниципальных предприятий, исключительно самостоятельно управлять всем приватизационным процессом от его начала и до самого конца. Делалось это для того, чтобы за ширмой массовой приватизации десятков тысяч государственных и муниципальных предприятий протащить бесправную приватизацию крупнейших государственных нефтедобывающих и горнометаллургических промобъединений и, как следствие, обеспечить этим исключительно приватное перераспределение самой ликвидной государственной федеральной промышленной собственности между президентскими избранниками.

Президентские указы, принятые по проблемам, не урегулированным законами страны, а, следовательно, не противоречившие тому, чего просто не было, являясь в своём роде единственным нормативно-правовым инструментом регулирования приватизационных отношений между Государством и обществом, призваны были подвести под действия Анатолия Чубайса некую зыбкую правовую основу. Они же в этой связи выступили в роли щита, украшенного «незапятнанным» именем первого российского президента, который в будущем должен был прикрыть как самого идеолога-методиста российской промышленной приватизации, так и его подельников, со временем названных олигархами, от обвинений в совершении уголовно-наказуемых деяний (!).

В середине 90-х годов XX века прокурорский надзор за соблюдением законности в стране чуть ли не каждый год возглавлял новый Генеральный прокурор. По-видимому, как это и должно было быть, люди попадались на эту должность знающие, принципиальные и честные, не соглашавшиеся смиренно наблюдать за творимым бесправием, не желавшие присутствовать при безвозмездной раздаче направо и налево промышленного достояния России.

Таким образом, в процессе промышленной приватизации Анатолию Чубайсу удалось наделить избранных Борисом Ельциным лиц самыми ликвидными объектами общенародной собственности — крупнейшими государственными нефтедобывающими и горнометаллургическими промобъединениями, приватизация прибыли которых позволила в короткий срок создать финансовый задел, необходимый для укрепления новоявленной элиты во власти.

Именно в этом «борцы за демократию», по ходу дела лично обогащаясь, каждодневно борясь за капитализацию своих состояний, видели скорейшее и эффективнейшее закрепление результатов произошедшей в России смены общественно-политического строя. По вполне понятным причинам их не мог устроить путь политико-экономических перемен, по которому, скажем, пошёл народ республики Беларусь, являющийся по этническим, языковым и культурным корням, преобладающему вероисповеданию и опыту исторических испытаний самым близким по духу и по-настоящему братским народом России. На их удачу, корреспондировавшуюся с бедственными неудачами многих миллионов россиян в понимании, что является благом для народа, а что наносит ему вред, между Президентом России Борисом Ельциным и Президентом республики Беларусь Александром Лукашенко лежала глубочайшая пропасть, в итоге спасшая белорусский народ от злоключений, порождённых опытом российского правления.

Единомышленники Бориса Ельцина не желали длительным эволюционным путём «выращивать» из большинства бывших советских граждан средний класс российского гражданского общества, состоящий, в том числе, и из беловоротничковой интеллигенции, и из представителей мелкого и среднего бизнеса. Хотя именно средний класс во всех странах, во все времена являлся и является гарантом стабильности общественно-политического строя государства, жизнеутверждающая политика которого направлена во благо своего народа. В средние века жители европейских городов — бюргеры, а в императорской России — городские ремесленники, мещане и купцы черносотенных рядов, а не богатейшие купцы белой сотни, как никто другой, укрепляли государственную власть, гарантировавшую им спокойную жизнь и возможность плодотворно работать.

Читатель может вспомнить факт из истории Российской Империи, когда в начале XX века в стране стала складываться революционная ситуация, чтобы поддержать пошатнувшийся царский трон, государственная власть обратилась за поддержкой не к дворянству, не к богатейшим промышленникам и купцам первой-второй гильдий, а к монархическим чувствам обеспеченных трудолюбивых горожан. Именно горожане, чья спокойная, размеренная жизнь протекала в окружении процветающего мелкого и среднего бизнеса, никак не были заинтересованы в революционной смуте. Благодаря чему и родилось знаменитое движение «чёрная сотня» (чёрные торговые и ремесленные ряды), в самой сути появления и идеологии которой в принципе не было ничего реакционного, если не брать в расчёт ярко-выраженную контрреволюционную направленность (!).

Борис Ельцин сделал ставку на белую сотню — сотню олигархических избранников и их ближайших сторонников, что никак не может ни сейчас, ни в будущем гарантированно оградить гражданское общество России от социально-политических потрясений, от новых переделов промышленной собственности и тому подобного. Это была политическая ошибка первого российского президента, допущенная под давлением властно-корыстных побуждений приближённой к нему группы лиц.

Конечно, очередная революция России не грозит. Подобные удары по государственной власти и политическому режиму наносятся в столице, а Москва как раз является городом, власти которого за прошедшее десятилетие рационально используя финансово-организационный ресурс, сумели вывести большинство москвичей на уровень среднего класса («чёрной сотни»), не менее самих городских властей заинтересованного в стабильной жизни и плодотворной деятельности в столице. Однако окрепшая состоятельным горожанином Москва, — это ещё не вся Россия!

Задача вторая! В течение второго президентского срока Борис Ельцин сделал всё от него зависящее, чтобы способствовать укреплению положения избранных им на роль новых российских буржуа («нефтяных королей», «медно-никелевых князей»), тогда едва-едва завладевших контрольными пакетами акций и не без оснований с опаской оглядывавшихся в сторону парламента и генеральной прокуратуры.

Президентским избранникам нужно было непременно получить три — четыре года, чтобы за это время успеть видоизменить и реорганизовать приватизированный ими бизнес, очистив основное производство от всего лишнего, а, главное, довести до логического завершения легализацию своего приобретения, убрав явные и плохо скрытые огрехи приватизации по-Чубайсу. Президент России Борис Ельцин милостиво предоставил им это время, не лишая на переходный послеприватизационный период своей властной поддержки и после президентских выборов 1996 года.

В результате чего, во-первых, на базе активов приватизированных промышленных промобъединений (концернов) были созданы новые открытые акционерные общества, уже не тащившие за собой хвост депутатских и прокурорских запросов о сути прошедшей приватизации по-Чубайсу. Во-вторых, контрольные пакеты акций некоторых из этих компаний были уведены за дальние рубежи России и юридически укрыты в зарубежных оффшорных зонах от придирчивых глаз российских правдолюбцев, а также ярых противников политического режима Бориса Ельцина (!).

После этого те же ведущие акционеры — собственники приватизированного РАО «Норильский никель», а позднее созданного ими же ОАО «ГМК «Норильский никель», чуть-чуть успокоились, убедившись, что их права на эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, полученные буквально за «дырку от бублика», без серьёзных трудностей пересмотрены быть не могут. В противном случае команда высокопоставленных государственных должностных лиц, возглавляемая с начала XXI века новым российским президентом, столкнулась бы со скандалом, в который автоматически были бы втянуты крупные зарубежные компании, а за ними — разношёрстные иностранные правозащитники, спешащие защитить бесправием полученные права новоиспечённой буржуазной элиты России.

Для полного спокойствия российским олигархам оставалось одержать всего одну, но очень важную и, пожалуй, окончательную победу. Свалив все итоги российской приватизации в одну нелепую кучу, где приватизация гражданами квартир, относящихся к предметам потребления, приватизация предприятий торговли и сферы услуг, приватизация убыточных и малорентабельных производств соседствовали с приватизацией крупнейших высокорентабельных горнометаллургических и нефтедобывающих промобъединений (концернов), убедить нового российского президента публично выступить за скорейшее всепрощенчество всевозможным «приватизационным просчётам» (!).

Мотивация обращения к преемнику Бориса Ельцина на посту главы государства строилась вокруг да около того, что после объявления «приватизационной амнистии», мол, частный бизнес России с точки зрения иностранных инвесторов станет более привлекательным. Это означало буквально следующее: либо глава государства, не вдаваясь в подробности причин возникновения крупнейших частных капиталов, под предлогом необходимости приватизационного всепрощенчества, выступит принципиальным противником каких-либо пересмотров итогов приватизации, либо финансовые средства, ранее вывезенные из страны в виде российских инвестиций в зарубежные экономики, не вернутся иностранными инвестициями в российскую экономику.

С точки зрения содержания это была полная нелепица, с точки зрения формы преподнесения — мягкий, ненавязчивый, но до занудства настойчивый шантаж!

Грустно и одновременно смешно, но как раз сплав в единое целое полнейшей нелепицы и своеобразного шантажа возымел действие. В результате в одном из телевизионных выступлений Президент России Владимир Путин заверил россиян в том, что считает целесообразным обратиться в Федеральное Собрание Российской Федерации с инициативой уменьшения сроков исковой давности по всем приватизационным сделкам с 10 до 3 лет.

Разумеется, инициатива Президента России возымела действие, и 6 июля 2005 года Государственная Дума Российской Федерации приняла Закон РФ «О внесении изменений в статью 181 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», по прошествии всего недели (13 июля 2005 года) одобренного Советом Федерации России. Нормы права этого законодательного акта, подписанного Президентом России 21 июля 2005 года, зарегистрированного под № 109-ФЗ и вступившего в силу со дня его официального опубликования, содержали в себе следующую редакцию пункта 1 статьи 181 ГК РФ и указание по её применению:

«Статья 181. Сроки исковой давности по недействительным сделкам.

1. Срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки…

Установленный статьёй 181 Гражданского кодекса Российской Федерации… срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки применяется также к требованиям, ранее установленный Гражданским кодексом Российской Федерации, срок предъявления которых не истёк до дня вступления в силу настоящего Федерального закона».

А ведь сделки по передаче в залог контрольных пакетов акций реорганизованных путём преобразования крупнейших объединений добывающих отраслей промышленности России в качестве обеспечения обязательств Государства по возврату взятых кредитов и процентов по ним, по сути, изначально были притворными, так как Государство не собиралось возвращать полученные кредиты. В соответствии же с правовой нормой пункта 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка — сделка, совершённая «с целью прикрыть другую сделку», — является ничтожной. В данном случае речь шла о юридическом прикрытии передачи в дальнейшем через реализацию прав залогодержателей контрольных пакетов акций упомянутых промобъединений в собственность этих самых залогодержателей или — в собственность зависимых от них юридических лиц (прикрытая сделка купли-продажи).

С лёгкой руки ряда журналистов всё это было представлено не иначе, как объявление президентской амнистии всем недостаткам прошедшей в России приватизации, то есть глава государства уверенной рукой поставил условную запятую в знаменитом выражении: «Казнить /прихватизаторов/ нельзя, помиловать!».

Олигархи вздохнули с облегчением и начали потихоньку подумывать о способах частичного возврата в Россию ранее стыренных за её пределы финансовых средств.

К примеру, хороший ход нашёл для себя один из алюминиевых магнатов олигарх Виктор Вексельберг, который, поигрывая в патриотизм, приобрёл в свою собственность за рубежом несколько произведений ювелирного искусства, имевших когда-то российское происхождение, каковыми явились яйца Фаберже, таким вот образом как бы возвращённые в территориальные пределы страны. Думается, это действо кое-кого даже было способно убедить в том, что сделано во благо и ради процветания всего российского народа, у которого, можно подумать, есть всё, кроме усыпанных бриллиантами яиц…

//__ * * * __//

На должность Президента России 26 марта 2000 года был избран Владимир Путин, в соответствии с правовой нормой пункта 3 статьи 92 Конституции страны несколько месяцев до этого временно исполнявший обязанности главы государства, находясь в должности Председателя Правительства Российской Федерации.

Уже 8 августа 2001 года был принят Закон РФ за № 126-ФЗ, внёсший изменения в часть вторую Налогового кодекса РФ, дополнив её главой 26 (статьи 334 — 345 НК РФ) введением в налоговую систему России нового налога: налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ). В связи с введением в действие налога на добычу полезных ископаемых с 1 января 2002 года были отменены отчисления на ВМСБ.

Настало время, когда Государство, правда, почему-то не оглядываясь на допущенные в прошлом упущения и не акцентируясь на них, в регулировании правоотношений недропользования предприняло попытку «зачистить» старые огрехи, придав российскому законодательству должный вид, приличествующий стране с развитой рыночной экономикой. Однако это было лишь упорядочивание («причёсывание») налоговой системы страны, так как бывшим обязательным платежам и отчислениям был формально придан статус налога, но в материальном же смысле всё осталось по-прежнему.

Порядок исчисления и уплаты нового налога (НДПИ) схож с ранее действовавшим, применявшимся при расчётах платежей за право пользования недрами и отчислений на ВМСБ. Так, правовые нормы пункта 2 статьи 338 НК РФ предписывают следующее:

«Налоговая база определяется как стоимость добытых полезных ископаемых, за исключением попутного газа и газа горючего природного из всех видов месторождений углеводородного сырья…

Налоговая база при добыче попутного газа и газа горючего природного из всех видов месторождений углеводородного сырья определяется как количество добытых полезных ископаемых в натуральном выражении».

Статья 342 Налогового кодекса РФ содержит в себе следующие налоговые ставки:

— 8 % от стоимости добытых кондиционных руд цветных металлов;

— 6,5 % от стоимости получения концентратов, содержащих благородные металлы (за исключением золота);

— 6 % от стоимости концентратов, содержащих золото.

Главное, налог на добычу полезных ископаемых уже не носил характер обязательных целевых отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы, что совершенно логично подвело итоговую черту под финансированием частными компаниями-недропользователями деятельности своих геологических подразделений напрямую за государственный счёт (!).

Однако милостивое Государство тут же ввело правовой механизм возмещения частным компаниям-недропользователям затрат последних на проведение геологоразведочных и иных работ по освоению природных ресурсов, предусмотрев нормами права статей 261 и 325 НК РФ возможность их ускоренной амортизации. В результате чего эти расходы недропользователей в зависимости от видов выполненных работ равномерно в течение 12 месяцев или 5 лет стали включаться в состав прочих производственных затрат, принимаясь к уменьшению налоговой базы по налогу на прибыль.

Причём из указанных статей Налогового кодекса РФ следовало, что «расходы на доразведку месторождения или его участков, находящихся в пределах горного или земельного отвода организации, в полной сумме включаются в состав расходов того отчётного (налогового) периода, в котором они произведены». Иными словами, право применения механизма ускоренной амортизации как льготы, способствовавшей уменьшению налоговой базы, а, следовательно, и самого налога на прибыль, одинаково распространялось и на перспективные геологические исследования, и на доразведку участков рудников уже вырабатываемых месторождений (!).

В некоторых случаях логика высокопоставленных госчиновников и народных депутатов поражает фактом полного отсутствия этой самой логики, что и определяет отсутствие того экономического или какого-либо иного целевого эффекта, на который они, по всей видимости, рассчитывали. В данном случае, скорее всего, причина тому кроется в попытках достичь благой цели поддержания геологических исследований вообще, применяя минимум аналитической информации, касающейся специфики различных частных горнодобывающих производств, и стандартные экономико-налоговые рычаги стимулирования недропользователей.

К примеру, государственные меры косвенной поддержки геологических исследований не возымели действия на ведущих акционеров — собственников ОАО «ГМК «Норильский никель», которые после отмены отчислений на ВМСБ, осуществляя внутреннюю реорганизацию компании, просто-напросто взяли да и свернули ряд направлений перспективных геологических изысканий, соответственно уменьшив и численность работавших геологов.

Да и действительно, зачем беспокоиться о перспективных геологических исследованиях людям, научившимся лишь прекрасно манипулировать готовыми финансовыми потоками, образуемыми доходами от деятельности приватизированных ими по случаю государственных высокотехнологичных и технически полностью оснащённых горнометаллургических промышленных производств, базирующихся ещё до прихода новых хозяев на трёх рудных месторождениях, разведанных на многие десятилетия вперёд.

//__ * * * __//

Бытует мнение, что Государство не способно в интересах гражданского общества эффективно управлять производственными активами и деньгами, якобы это гораздо лучше и с большей экономической отдачей делают представители частного бизнеса, руководствующиеся частным интересом.

В малом и среднем бизнесе это почти всегда так, что же касается крупного частного бизнеса, то с этим можно согласиться лишь тогда, когда он от начала и до конца построен на личных знаниях, опыте и человеческих качествах частного собственника. К этому, конечно же, нельзя отнести крупный частный бизнес России, специализирующийся на использовании природно-сырьевых богатств её недр, возникший в годы политикоэкономической перестройки и промышленной приватизации по-Чубайсу буквально ниоткуда, неожиданно выскочив на свет белый, как тот «чёрт из табакерки».

Частные собственники предприятий сферы услуг, конкурируя между собой, вынуждены постоянно изучать направления моды в одежде и обуви, причёсках, музыкальных направлениях, искусстве, дизайне и так далее, прислушиваться к мнениям и требованиям клиентов и, анализируя их, добиваться совершенствования качества оказываемых услуг, расширения собственных возможностей. Уверенные в своих профессиональных знаниях и опыте инициативные и трудолюбивые люди, подталкиваемые частным интересом, безусловно, лучше Государства справятся с созданием и организацией работы парикмахерских, дизайнерских студий, архитекторских мастерских, точек общественного питания, мест развлечений и так далее.

Собственным трудом и при помощи грамотного использования стартового капитала инициативный человек со временем может довести маленькую лесопильню до уровня деревообрабатывающего завода, пару бригад ремонтников и строителей вывести на уровень самостоятельного средней руки ремонтно-строительного треста, на базе небольшой автомастерской создать сравнительно крупный сервисный центр по обслуживанию автомобилей самых различных модификаций. В этих случаях частная инициатива стимулирует собственника производственных фондов развивать свой бизнес, доводя его обороты до объёмов предприятия, как минимум, среднего уровня.

Касаясь же крупного частного бизнеса, сочтём возможным обратиться не к историческому опыту американского основателя автомобильной империи Фордов, начинавшего в 1903 году с собственноручной сборки в сарае своего первого авто, а к опыту создателя Microsoft Corporation миллиардера с мировым именем Билла Гейтса. Являясь современником многих новых российских буржуа, он принципиально отличается от них тем, что в базовое основание его бизнес-империи были заложены талант, незаурядные личностные качества организатора и многолетний труд признанного мастера в области создания программ компьютерного обеспечения.

В основе же промышленных капиталов деловой коалиции Потанин — Прохоров, финансовой обеспеченности лиц из ближайшего окружения олигархов, впоследствии занявших ключевые посты в ОАО «ГМК «Норильский никель» и важные для реализации стратегических планов компании государственные должности, лежала спланированная комбинация действий чиновников команды Анатолия Чубайса и финансистов Александра Хлопонина, реализовавших замыслы своих руководителей.

Нельзя не признать, что приведённые примеры кардинально отличаются друг от друга.

В одном случае талант и трудолюбие человека — двигателя всего нового и общественнополезного, стимулируемое частным интересом желание вкладывать зарабатываемые финансовые средства в приумножение собственного бизнеса. В другом случае — превосходный дар проведения афёр в макроэкономических масштабах, страхуемый в то время интересами высших государственных чинов, явная переоценка собственных предпринимательских способностей, порождённая щедротами Бориса Ельцина, стимулируемый личным интересом вывоз финансов за рубеж, полученных от результатов деятельности приватизированной компании.

В российской действительности начала XXI века частная инициатива субъектов малого и среднего предпринимательства в гораздо большей степени в сравнении с частной инициативой представителей крупного бизнеса способна положительно влиять как на развитие самого частного бизнеса, так и на решение целого ряда общественно-значимых проблем. Хотя всё же и здесь безусловное превосходство деловой инициативы частных собственников, стимулируемой их частным интересом, над инициативой добросовестных государственных (муниципальных) должностных лиц, избавленной от присутствия какого-либо личностно-коррупционного оттенка, видится весьма сомнительным. Всё дело в человеческом факторе, зависящем не от государственной или муниципальной должности, а от того, кто занимает эту должность, как и то, кем представлен частный бизнес!

По сути своей Государство — это машина, созданная и поставленная людьми над собой, чтобы преобразовать их естественные права в права гражданские, обеспечить защиту и реализацию этих прав, превратить разношёрстную многонациональную толпу в народ единой страны, который сам избирает из самого себя органы управления этой машины. Значит, народ достоин того Государства, которое создал.

Поэтому дело не в Государстве как таковом, ибо даже прекрасную машину, состоящую из демократически избираемых представительных институтов власти, могут портить плохие комплектующие её детали. Равно как дело не в частном бизнесе как таковом, ибо любая частная компания — это тоже своеобразная машина управления, здесь также имеет значение, из каких рабочих узлов и деталей она состоит, кто стоит у её руля.

В этой связи заметим, к примеру, — крупный частный собственник Владимир Потанин был первым заместителем Председателя Правительства России в составе правительства Виктора Черномырдина, а его ближайший помощник — Александр Хлопонин, бывший в недавнем прошлом генеральным директором РАО «Норильский никель», ныне является губернатором Красноярского края. Значит, обе управленческие машины, государственная и частная, состоят из одних и тех же совершенно идентичных и взаимозаменяемых комплектующих деталей.

Следовательно, для того чтобы аргументировано предположить, как поведёт себя человек в будущем в той или иной ситуации, какими принципами, а главное, чьими интересами будет руководствоваться, следует лишь уточнить, как он действовал до этого раньше при других, но сходных обстоятельствах, занимая должности в частных компаниях или в органах государственной (муниципальной) власти.

3.5. Возможные последствия заключения договора концессии, содержащего в себе цену эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промышленного района

Теперь вернёмся к рассмотрению возможности заключения в середине 90-х годов XX века договора концессии между соответствующим органом государственного федерального управления и ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), в котором была бы установлена цена эксплуатации норильских месторождений сульфидных медно-никелевых руд, сроки и порядок её оплаты.

Под определением цены эксплуатации инфраструктурно обустроенных, полностью разведанных месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона следует понимать осуществление их настоящей валютно-денежной оценки как базовой составляющей огромного бизнеса, при проведении которой было бы учтено всё разнообразие факторов, влияющих как на удорожание, так и на удешевление объекта данной оценки (!).

Несомненно, полученная в результате объективной оценки потенциальная цена эксплуатации месторождений была бы крайне высокой, представляется, во много раз превышавшей годовой доход, получаемый от реализации продукции ОАО «Норильский комбинат». Соответственно, как вариант, и оплачивать её можно было бы частями, растянув взаиморасчёт на срок полной выработки всех трёх рудных месторождений. В этом случае в распоряжении ведущих акционеров РАО «Норильский никель» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») всё равно оставалась бы солидная часть прибыли, что могло подвигнуть их на финансирование геологических исследований, направленных на поиск новых месторождений полезных ископаемых, за эксплуатацию которых им не пришлось бы уже платить столь высокую цену концессии.

Во всяком случае, такой вариант развития событий имел бы два положительных момента.

Во-первых, он позволил бы направить значительную часть прибыли, полученной от реализации произведённой ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») продукции, на финансирование социально-значимых программ, как на территории Норильского промышленного района, так и на территории всей страны.

Во-вторых, он предоставил бы широчайшее поле деятельности для проявления менеджерских способностей тех же Потанина, Прохорова и Хлопонина не только в части расходования «отжатых» из недр Заполярья финансовых средств на личные нужды и на инвестиции в зарубежный бизнес, но ив части привлечения настоящих долгосрочных инвестиций в развитие Норильского промышленного района.

На этой ниве новым буржуа действительно представилась бы возможность хорошо и созидательно поработать, как на самих себя, так и на десятки тысяч умеющих быть душевно благодарными россиян. Отсутствие дармовщинки позволило бы им быстрее понять, как же развивают свой частный бизнес настоящие бизнесмены, не привыкшие рассчитывать на помощь «портфельных перевёртышей» из состава высокопоставленных госчиновников, а умеющие, вкладывая собственные деньги в свежий проект, в первый забитый колышек, личным примером разумного риска привлекать в проект средства сторонних инвесторов. Окружавшая действительность быстро приучила бы их жить и работать по принципу: «Как потопаешь, так и полопаешь!».

Подчеркнём ещё раз, разведанные и активно вырабатываемые месторождения сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона являлись и являются самой главной ценностью из всех активов реорганизованного государственного промобъединения Норильский комбинат, собственно, это — то, ради чего люди пришли жить и работать в условиях Заполярья, ради чего они построили комбинат и его город (!).

Следовательно, полная приватизация ОАО «Норильский комбинат», по факту произошедшая опосредованно через продажу на фиктивном аукционе заложенного контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» — одного из самых ликвидных объектов общенародной промышленной собственности, не могла быть в принципе проведена без комплексного учёта всех оценочных факторов.

На деле же состоялся ничем толком не обоснованный, никакими аргументами не прикрытый, откровенно наглый «слив» государственной промышленной собственности, схему которого проработали «горе-специалисты» Анатолия Чубайса, наверняка отдававшие себе отчёт, какова реальная цена того бизнеса, который они за бесценок шустренько «скинули на руки» Владимира Потанина.

Тем не менее, даже чётко по адресу распорядившись на формально обставленном залоговом аукционе принадлежавшим Государству контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель», добропорядочные госчиновники были обязаны тогда же установить и взаимоприемлемую для обеих сторон договора концессии цену эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, учитывая все хорошо известные оценочные факторы. Если, конечно, вопрос цены послеприватизационной эксплуатации указанных месторождений руд цветных и благородных металлов, соответственно и заключение самого договора концессии между уполномоченным органом государственного управления и частной компанией-недропользователем, совершенно справедливо был бы поставлен в качестве основного условия победы на проводившемся залоговом аукционе (!).

Тогда потенциально возможная годовая цена эксплуатации сравнительно молодых, хорошо разведанных и инфраструктурно обустроенных месторождений сульфидных медно-никелевых руд рассчитывалась бы путём определения процентной доли Государства в суммарном количестве всех цветных и благородных металлов, извлекаемых (с учётом нормативных потерь) из руд ежегодно добываемых в ходе выработки месторождений. Итоговая цена эксплуатации месторождений составляла бы произведение годовой цены эксплуатации на количество лет, оставшихся до окончательной выработки всех трёх рудных месторождений (!).

Такой подход в полной мере позволил бы учесть социально-значимые интересы всего российского народа, а также «народов, проживающих на соответствующей территории» (статья 9 Конституции РФ), при дальнейшей выработке этих по истине уникальных своими богатствами рудных месторождений Российской Федерации.

Базовую основу цены эксплуатации месторождений составила бы информация о числящихся на государственном балансе доказанных запасах руд цветных и благородных металлов трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, как часть разведанного запаса полезных ископаемых, промышленная добыча которого (с учётом нормативных потерь) экономически оправдана.

Однако, поскольку годовой объём добычи сульфидных медно-никелевых руд напрямую зависел от мощности функционировавших рудников, а извлечение из добытой руды цветных и благородных металлов — от обогатительных и металлургических производств, совместно — от ряда других факторов, то необходимо было бы обязательно учесть и это путём индексной корректировки базовой цены эксплуатации месторождений.

В частности, на базовую цену эксплуатации месторождений должны были бы повлиять факторы наличия в основном доведённых до проектных производственных мощностей рудников, начинённых современнейшим оборудованием, и совершенно беспрецедентно развитой для данных северных широт Заполярья промышленной инфраструктуры. Гармонично соответствующая мощностям основного производства промышленная инфраструктура позволяла тогда и позволяет до сих пор осуществлять круглогодичный вывоз добытой руды, концентратов и товарного металла за пределы Норильского промрайона железной дорогой, далее через Дудинский порт морским или речным транспортом до места назначения.

И, наконец, далеко не косвенное, а самое что ни на есть прямое, влияние на цену эксплуатации уже какое-то время вырабатываемых рудных месторождений оказал бы фактор наличия в Норильском промрайоне необходимого количества профессионально подготовленных, опытных, высококвалифицированных горняков, обогатителей, металлургов, работников других профессий, обеспеченных жильём и полным пакетом социальных благ.

Все эти факторы — это десятилетиями вкладываемые в вечную мерзлоту заполярного Таймыра государственные бюджетные финансовые средства, реальный размер которых никак не сопоставим со сравнительно мизерной остаточной стоимостью основных фондов государственного промобъединения Норильский комбинат, взятой на 1 июля 1992 года, которая лишь и была учтена при приватизации ОАО «Норильский комбинат» (!).

Безусловно, невозможно оценить многолетний каторжный труд узников Норильлага, первые из которых — пассажиры парохода «Спартак» — сошли на Таймырскую землю далёким летом 1935 года, а после них были многие сотни тысяч других, с лихвой познавшие горе и невзгоды, непостижимые разуму современного человека. Нельзя оценить ни в рублях, ни в иностранных валютах тяжелую, полную трагизма историю страны, нелёгкую судьбу Норильского комбината и его города.

Это — фактор моральной ответственности перед памятью не доживших до наших дней первых норильских геологов, строителей, горняков и металлургов, которые своей жизнью, здоровьем, личным счастьем платили за всё то лучшее, чем сегодня гордится Норильск!

Это — фактор моральной ответственности перед живущими ветеранами строек Большого Норильска, ветеранами горных и металлургических производств, ветеранами войны и труда, для кого город и комбинат — одно целое, давно ставшее родным, чья юность и зрелые годы прошли в самоотверженном труде, а преклонный возраст они вынуждены были встретить в незаслуженной нужде! От них по правилам чубайсовской промышленной приватизации предпочли откупиться несколькими штучками акций РАО

«Норильский никель» на брата, что для многих из живущих в нужде ветеранов действительно оказалось очень важным приобретением после оглушительноразорительного удара гайдаровского свободного рынка по их трудовым сбережениям, произошедшим 1 января 1992 года.

Фактор моральной ответственности — нравственная категория, характеризующая внутреннее отношение человека к происходящим вокруг него событиям и понимание им своей роли в этих событиях, определяемым тем, насколько искренне он руководствуется неписанными нормами общественного бытия, включающими в себя нематериальные духовные ценности и их антиподы: добро и зло, честь и бесчестие, справедливость и несправедливость.

Нравственное поведение человека не имеет финансово-денежного или какого-либо другого эквивалента, а вот безнравственное — вполне может быть оценено конкретным объёмом материальных благ. Если человек честен, то он честен даже перед самим собой, если он добр, то не стремится получить равную меру добра в ответ, если в жизни он привык руководствоваться чувством вечного неоплаченного долга, например, перед Родиной и родителями, то он не изменит этому своему внутреннему долгу до смерти.

Если же человек ставит своё поведение в зависимость от наличия какого-либо интереса, с опаской оглядываясь лишь на нормы права уголовного и административного преследования, на нормы гражданско-правовой ответственности, не испытывая чувства внутренней ответственности за своё поведение, прежде всего тогда, когда ему ничего не угрожает, то он, скорее, потенциально безнравственен, чем наоборот. Проявляется же это тогда, когда подвернувшийся случай поставит человека перед выбором: либо честность и справедливость по отношению к другим людям вкупе с отсутствием денег и карьерного роста, либо нечестность и несправедливость, вознаграждаемые головокружительным карьерным ростом и разнообразной материальной роскошью.

В этой связи фактор моральной ответственности, конечно, не мог быть учтён при расчётах цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, но его наиважнейшая роль была и остаётся как раз в том, чтобы этот расчёт вообще когда-нибудь состоялся, чтобы нечестность, подстёгиваемая корыстью и властолюбием, не возымела верх над людьми!!

//__ * * * __//

Подытожим.

Во-первых, месторождения сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона невозможно было оценивать без учёта наличия промышленных мощностей самого ОАО «Норильский комбинат», поскольку при отрыве от мест залегания природного сырья, с учётом территориальной изолированности и транспортной удалённости, сами по себе рудники, заводы и фабрики не стоили бы дороже металлолома, из которого они состоят. Причём за минусом затрат на демонтаж, разделку, сортировку и вывоз.

Точно так и сами по себе упомянутые месторождения, без наличия прилагавшихся производственных мощностей рудников, заводов и фабрик, развитых промышленной и социальной инфраструктур, без проживающей на доступном расстоянии рабочей силы, оценивались бы также не очень дорого, поскольку для создания всего этого потребовалось бы много времени и огромные инвестиции.

Во-вторых, при акционировании — реорганизации государственного промобъединения Норильский комбинат путём его преобразования в ОАО «Норильский комбинат» — образованному открытому акционерному обществу по правопреемству перешли все права и обязанности, включавшие в себя и права на эксплуатацию упоминавшихся уже рудных месторождений.

В то же время в расчётах уставных капиталов ОАО «Норильский комбинат» и РАО «Норильский никель» была учтена лишь остаточная стоимость основных фондов, а также наличествовавшая дебиторская и кредиторская задолженности. Относительно же недропользования, как подтверждённого лицензиями основного нематериального актива, тем не менее имеющего свой материальный эквивалент, известно, что в бухгалтерском балансе были учтены только в буквальном смысле копеечные накладные расходы, понесённые когда-то давно государственным промобъединением Норильский комбинат в связи с получением бланков лицензий на это недропользование.

Механизм закрутки интриги приватизации крупнейших государственных добывающих промобъединений (концернов) по-Чубайсу, в общем-то, был прост и заключался в смешении правовых последствий акционирования и приватизации.

Для понимания этого необходимо чётко представлять себе, что:

1) само по себе акционирование никогда не влекло за собой изменение формы собственности реорганизованного путём преобразования государственного предприятия или промобъединения (концерна), ибо в изменённой организационно-правовой форме оно по-прежнему оставалось государственным;

2) в результате акционирования — реорганизации государственного предприятия или промобъединения (концерна) путём преобразования в государственное открытое акционерное общество последнее являлось правопреемником реорганизованного предприятия или промобъединения по всем без исключения правам и обязанностям;

3) Государство, изначально являвшееся стопроцентным собственником акционированного предприятия или промобъединения (концерна), было вправе без каких-либо ограничений совершенно свободно выдвинуть любые условия проведения приватизации образованного открытого акционерного общества, к примеру, предусмотрев следующее:

— стремясь совершить полную приватизацию, распорядиться на залоговом аукционе контрольным пакетом акций этого акционерного общества таким образом, чтобы обременить победителя, возможно, который в дальнейшем станет фактическим

собственником горнодобывающей компании, встречной обязанностью на основании договора концессии ежегодно платить цену эксплуатации рудных месторождений, разведанных и инфраструктурно-обустроенных задолго до приватизации;

— совершив полную приватизацию, освободить образованное акционерное общество от бремени несения обязанностей некоммерческого характера, в частности, к коим относились и обязанности градообразующего предприятия по содержанию жилищного фонда, объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения.

Так на момент завершения акционирования концерна «Норильский никель» 100 % акций образованного в результате этого РАО «Норильский никель» находились в собственности Государства. Точно так же должно было бы обстоять дело и с ОАО «Норильский комбинат», если бы Анатолий Чубайс в спешке, «по недоразумению», не начал приватизацию РАО «Норильский никель» раньше завершения реорганизации предприятий и промобъединений, входивших в состав концерна «Норильский никель».

Ранее отмечалось, поспешность Анатолия Чубайса была связана с необходимостью максимально скорейшей передачи стратегического управления РАО «Норильский никель» Владимиру Потанину посредством издания соответствующего Указа Президента России Бориса Ельцина. Уже в первом квартале 1995 года заработала управленческая пирамида, в основании которой находились производственные мощности ОАО «Норильский комбинат» и права на эксплуатацию месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, а в верхней части — команда менеджеров-распределителей получавшегося результата, подчинявшаяся финансовым лидерам ФПГ АООТ «Интеррос», всем обязанным лишь своему верховному благодетелю Борису Ельцину.

Одна подпись Бориса Ельцина под президентским указом за № 2023 от 28 октября 1994 года открыла дорогу для приватизации прибыли, получаемой в результате реализации производимой ОАО «Норильский комбинат» промышленной продукции, легальному «сливу» в частные компании добровольно недобранных Государством денег, подчеркнём, задолго до залогового аукциона контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» (!).

Приватизация РАО «Норильский никель», а через него и приватизация ОАО «Норильский комбинат», проходила по разработанному плану приватизации, в котором ничего не говорилось о правах на эксплуатацию месторождений сульфидных медноникелевых руд Норильского промрайона. Распределив акции среди работников предприятий реорганизованного концерна «Норильский никель» и приравненных к ним в правах других физических лиц, реализовав опцион и акции фонда акционирования работников предприятия (ФАРП), совершив все остальные действия, предусмотренные планом приватизации РАО «Норильский никель», Государство оставило у себя самое главное — контрольный пакет акций этой компании.

Этот воистину «золотой ключик» (контрольный пакет акций РАО «Норильский никель») президентским указом был обречён на передачу в управление ФПГ АООТ «Интеррос», а 17 ноября 1995 года — передан в залог в качестве обеспечения государственного обязательства возврата кредита, в получении которого на столь кабальных условиях явно не было никакого смысла. По-настоящему искусственно образованная «техническая кредиторская задолженность» Государства перед заинтересованной финансовой организацией (АКБ «ОНЭКСИМ-Банк») была необходима:

— во-первых, для достижения цели скорейшего закрепления Владимира Потанина в правах хозяина на презентованных ему первым российским президентом горнодобывающих и металлургических промобъединениях (дочерних компаниях РАО «Норильский никель») и связанной с этим приватизации части их прибыли;

— во-вторых, для формально-юридической подготовки документов на аукцион по продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», состоявшегося 5 августа 1997 года, необходимых для усиления аргументационной позиций заранее определённого победителя-приобретателя.

Случившийся факт даровой передачи Государством структурам ФПГ АООТ «Интеррос» своих прав на управление РАО «Норильский никель» (задолго до полной приватизации последнего) — это весьма недостойное деяние высокопоставленных госчиновников, подавших «хороший» пример будущим российским коррупционерам, относительно того, как виртуозно можно прикрывать благими намерениями личный интерес, забывая о своём служебном долге.

Государственная власть, как бы не замечая, упорно закрывала глаза на фактически неофициально проводимую приватизацию через АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» (одной из двух финансовых структур ФПГ АООТ «Интеррос») части консолидированной прибыли РАО «Норильский никель». Эта структура ФПГ АООТ «Интеррос», постепенно установив полный контроль над огромными финансовыми и товарными потоками горнометаллургических компаний РАО «Норильский никель», применяя банковский кредитно-залоговый механизм, позволявший путём даже небольшого роста процентных ставок по кредитам, в обязательном порядке получаемым компаниями именно в АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», делала на этом очень большие деньги. Так постепенно накапливался «финансовый жирок» даже не ФПГ АООТ «Интеррос», а президента АКБ «ОНЭКСИМБанк» Владимира Потанина, так он появился на свет и сделал первые шаги как будущий российский олигарх, первым настоящим делом которого было пополнение предвыборной копилки Бориса Ельцина.

Пока юридически Государство в лице своих органов управления оставалось ведущим акционером — собственником РАО «Норильский никель», вопрос цены эксплуатации рудных месторождений, перешедших по правопреемству к ОАО «Норильский комбинат», мог быть поднят в любой момент, поскольку Государство сохраняло за собой право стратегического влияния на органы управления компании и на принимаемые ими решения (!).

Всё в корне изменилось, когда появилось документально оформленное решение о продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», так как по результатам торгов Государство не просто потеряло возможность влиять на органы управления РАО «Норильский никель», оно потеряло и все права на его дочерние горнометаллургические компании, включая и ОАО «Норильский комбинат». После этого Россия окончательно рассталась со своей неналоговой долей в прибылях дочерних компаний РАО «Норильский никель», поставив крест на самой возможности постепенного компенсационного возврата средств, в течение многих десятилетий расходовавшихся на возведение и модернизацию рудников, заводов и фабрик государственного промобъединения Норильский комбинат, на строительство всего Большого Норильска.

Ни в коей мере не возражая против самых горячих высказываний в защиту свободного рынка и сугубо частного бизнеса, всё же выразим настойчивую убеждённость в том, что верховные властители России были обязаны, используя рыночные рычаги, пойти по пути постепенного возврата израсходованных в прошлом государственных бюджетных средств.

Данная позиция основана на уверенности в правильном понимании сути предназначения финансовых средств госбюджета — удовлетворение совокупного общественного интереса всего гражданского общества России. Из чего следует, что овеществлённые бюджетные деньги прошлых поколений россиян должны работать во благо нынешнего и следующих поколений российских граждан, а не удовлетворять личные потребительские потребности узкого круга зарвавшихся физических лиц, обслуживая также их глобальное сумасбродство (!).

Специалисты же Госкомимущества России подошли к подготовке условий распоряжения контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель» на залоговом аукционе с таким же должностным рвением, как если бы это был аукцион по залогу или продаже какой-нибудь тонны макулатуры. Нонсенс, но факт!

В результате Российской Федерации и соответственно её народу, являющемуся по Конституции «носителем суверенитета и единственным источником власти» в стране, нанесён огромный ущерб, причём неоднократный, а длящийся во времени, из года в год многократно повторяющийся, приумножающийся, резко увеличивающийся по мере роста биржевых цен на цветные и благородные металлы (!).

В подтверждение изложенного мнения, во избежание пустой демагогии приведём некоторые доводы и цифры, которые помогут читателю составить представление, о каком в принципе финансовом ущербе идёт речь.

1. Конъюнктура цен на мировом рынке цветных и благородных металлов в период с 1992 по 1994 годы не благоприятствовала продаже продукции государственного промобъединения Норильский комбинат, что естественно влекло за собой снижение финансово-экономической результативности его деятельности. В то время, ориентируясь на торги, проходившие на площадках Лондонской биржи металлов (ЛБМ), наблюдалась следующая динамика среднегодовых цен:

а) медь — 2300 $/тонна (1992 год), 2250 $/тонна (1993 год), 1800 $/тонна (1994 год);

б) никель — 7600 $/тонна (1992 год), 5500 $/тонна (1993 год), 5400 $/тонна (1994 год);

в) кобальт — 2200 $/тонна (1992 год), 2300 $/тонна (1993 год), 1750 $/тонна (1994 год);

г) платина — 340 $/тройская унция (1992 год), 360 $/тройская унция (1993 год), 400 $/тройская унция (1994 год);

д) палладий — 80 $/тройская унция (1992 год), 80 $/тройская унция (1993 год), 120 $/тройская унция (1994 год);

е) золото — 350 $/тройская унция (1992 год), 360 $/тройская унция (1993 год), 380 $/тройская унция (1994 год).

К сведению читателя, тройская унция — весовая единица золота и других благородных металлов, равная 31,13 грамма вещества.

По какой-то иронии судьбы сразу же после завершения акционирования государственного промобъединения Норильский комбинат, соответственно образования ОАО «Норильский комбинат» (27 декабря 1994 года), буквально накануне президентских выборов 1996 года мировые цены на цветные металлы решительно поползли вверх.

Это объективно облегчило задачу ФПГ АООТ «Интеррос» собрать оговорённые на верхних этажах власти финансовые средства для переизбрания Бориса Ельцина на второй президентский срок, а может быть, исходя из прозорливости Владимира Потанина, и перевыполнить взятые на себя тогда ещё будущим олигархом обязательства.

Судите сами, в 1995 году показатели средних мировых цен на цветные металлы были на уровне:

а) медь — 3000 $/тонна (в сравнении с 1994 годом ценовой прирост составил 1200 $/тонна или 40 % от цены 1995 года);

б) никель — 8400 $/тонна (в сравнении с 1994 годом ценовой прирост составил 3000 $/тонна или 35,7 % от цены 1995 года);

в) кобальт — 3100 $/тонна (в сравнении с 1994 годом ценовой прирост составил 1350 $/тонна или 43,5 % от цены 1995 года).

Период с 1995 по 1997 годы отличался сохранением мировых цен на цветные металлы на достигнутом после подъёма в течение 1995 года среднем уровне (за исключением цен на кобальт), затем до 1999 года включительно наблюдалось некоторое их снижение, после чего — достаточно устойчивый рост, продолжившийся и в начале XXI века:

а) медь — 2800 $/тонна (1996 год), 2200 $/тонна (1997 год), 1800 $/тонна (1998 год), 1500 $/тонна (1999 год), 1800 $/тонна (2000 год), 1900 $/тонна (2001 год), 1435 $/тонна (2002 год), 1780 $/тонна (2003 год), 2868 $/тонна (2004 год), 3684 $/тонна (2005 год);

б) никель — 8700 $/тонна (1996 год), 7000 $/тонна (1997 год), 6000 $/тонна (1998 год), 4000 $/тонна (1999 год), 8200 $/тонна (2000 год), 8000 $/тонна (2001 год), 6792 $/тонна (2002 год), 9640 $/тонна (2003 год), 13852 $/тонна (2004 год), 14733 $/тонна (2005 год).

Добавим, к 1 января 2006 года на тех же торговых площадках Лондонской биржи металлов (ЛБМ) цена на товарную медь поднялась до 4300 $/тонна, а уже через четыре месяца достигла уровня 7500 $/тонна. Среднегодовая мировая цена на этот цветной металл составила 6530 $/тонна, что аналитиками мирового рынка металлов объяснялось растущими потребностями бурно развивающейся экономики социалистического Китая.

Этим же, по всей вероятности, объясняется и просто-таки запредельный рост мировых цен на товарный никель, когда в течение 2006 года цена на него поднялась с 13500 $/тонна до уровня 35000 $/тонна. Среднегодовая мировая цена на этот цветной металл в 2006 году составила 24237 $/тонна, а уже в апреле 2007 года среднемесячный ценовой показатель достиг планки 50222 $/тонна.

В период с 1995 по 1999 год включительно наблюдался процесс незначительного снижения мировых цен на благородные металлы (за исключением цен на палладий), после чего — достаточно устойчивый их рост, продолжившийся, как и цветных металлов, и в начале XXI века:

а) платина — 430 $/тройская унция (1995 год), 420 $/тройская унция (1996 год), 360 $/тройская унция (1997 год), 360 $/тройская унция (1998 год), 350 $/тройская унция (1999 год), 400 $/тройская унция (2000 год), 529 $/тройская унция (2001 год), 540 $/тройская унция (2002 год), 692 $/тройская унция (2003 год);

б) золото — 380 $/тройская унция (1995 год), 400 $/тройская унция (1996 год), 340 $/тройская унция (1997 год), 300 $/тройская унция (1998 год), 280 $/тройская унция (1999 год), 280 $/тройскаяунция (2000 год), 271 $/тройская унция (2001 год), 311 $/тройская унция (2002 год), 364 $/тройская унция (2003 год).

Значительный рост цен на благородные металлы наблюдался в 2004 и 2005 годах, тогда, в частности, среднегодовая мировая цена на платину соответственно по годам составила 846 $/тройская унция и 897 $/тройская унция, а золота — 410 $/тройская унция и 550 $/тройская унция.

Правда, на этом процесс ценового роста не остановился, и среднегодовая мировая цена на платину в 2006 году поднялась до планки в 1142,55 $/тройская унция, ав I квартале 2007 года — до 1244 $/тройская унция. В это же время среднегодовая мировая цена на золото составила 603,7 $/тройская унция, ав I квартале 2007 года — 661,8 $/тройская унция.

Даже низкие мировые цены на цветные и благородные металлы, сложившиеся в самый разгар процессов акционирования и приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат (1992 — 1994 гг.), позволяли этому промышленному гиганту удерживать свой годовой доход на достаточно высоком уровне в сравнении со сложившейся системой производственных затрат и некоммерческих расходов. Тем не менее не имеет смысла в данной главе проводить анализ пусть даже далеко и не убыточных, но в какой-то степени провальных лет для экономики производств Норильского комбината. Это просто было бы крайне непоказательно, так как незадолго до этого в течение всех 80-х годов XX века наблюдался устойчивый, прогрессирующий рост промышленного потенциала государственного промобъединения Норильский комбинат и бурное развитие социальной инфраструктуры промрайона, источником чего являлась сверхприбыльная деятельность всемирно известного производителя цветных и благородных металлов.

2. Наиболее показательным можно считать 1995 год, поскольку, во-первых, начиная с него, наметилась положительная тенденция выхода мировых цен на цветные и благородные металлы на принципиально другие уровни, что способствовало получению уже не государственным унитарным промобъединением Норильский комбинат», а ОАО «Норильский комбинат» более высоких доходов. Во-вторых, именно с этого года ФПГ АООТ «Интеррос» через структуры АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» начала приватизировать часть консолидированной прибыли РАО «Норильский никель», складываемой из годовой прибыли его дочерних компаний. В-третьих, в 1995 году ОАО «Норильский комбинат» продолжало все ещё нести бремя обязанностей градообразующего предприятия, то есть кроме уплаты налогов было обременено обязанностями некоммерческого характера, связанными с содержанием коммунально-бытового хозяйства городов и посёлков Большого Норильска.

Итак, по официальным данным в 1995 году ОАО «Норильский комбинат» произвело готовой товарной продукции на сумму 10 164 300 000 000 рублей, что по среднегодовому обменному курсу 4645,75 рублей/$, установленному Центральным банком России, было эквивалентно $ 2 187 870 600.

Было реализовано готовой продукции на сумму 9 799 650 000 000 рублей, что было эквивалентно в среднегодовом значении $ 2 109 380 000.

Себестоимость реализованной продукции составила 4 790 700 000 000 рублей, или по обменному курсу валют — $ 1 031 200 600, экспортная пошлина — 565 247 000 000 рублей ($ 121 670 000). Затраты на 1 рубль товарной продукции составили 54 копейки.

К сведению читателя, норма права пункта 1 статьи 5 Закона РФ от 6 декабря 1991 года № 1992-1 «О налоге на добавленную стоимость» предписывала следующее:

«От налога на добавленную стоимость освобождаются:

а) экспортируемые товары, как собственного производства, так и приобретённые, экспортируемые работы и услуги, а также услуги по транспортировке, погрузке, разгрузке, перегрузке экспортируемых товаров и транзиту иностранных грузов через территорию Российской Федерации».

Подавляющее же большинство цветных металлов ОАО «Норильский комбинат» традиционно шло на экспорт. В этой связи начисленный по результатам 1995 года налог на добавленную стоимость (НДС) со сделок по продаже металлов внутри страны, а также с оказания компанией иного рода услуг составил всего-то 272 528 000 000 рублей, что было эквивалентно $ 58 661 800, учтённых в общем составе затрат (себестоимости реализованной продукции).

Прибыль от реализации товарной продукции составила 4 443 703 000 000 рублей, что было эквивалентно $ 956 509 300:

9 799 650 000 000 — 4 790 700 000 000 — 565 247 000 000 = 4 443 703 000 000 (рублей).

Кроме этого, прочая прибыль, полученная не от реализации товарной продукции, составляла 417 477 000 000 рублей, что было эквивалентно $ 89 862 100.

Всего в 1995 году ОАО «Норильский комбинат» в процессе производственнохозяйственной деятельности было получено 4 861 180 000 000 рублей ($ 1 046 371 400) валовой (балансовой) прибыли:

4 443 703 000 000 + 417 477 000 000 = 4 861 180 000 000 (рублей).

Налогооблагаемая прибыль ОАО «Норильский комбинат» составляла 3 174 985 000 000 рублей ($ 683 417 100), а уплачиваемая сумма налога на прибыль — 1 111 245 000 000 рублей ($ 239 196 000), исходя из налоговой ставки в 35 %.

К сведению читателя, в соответствии с правовой нормой статьи 5 Закона РФ от 27 декабря 1991 года № 2116-1 «О налоге на прибыль предприятий и организаций» данный налог зачислялся в федеральный бюджет по ставке 13 %, а в бюджеты субъектов Российской Федерации по ставке, не превышающей 22 % от налогооблагаемой прибыли. Из этого следовало, что ОАО «Норильский комбинат» по результатам 1995 годазачислял в бюджет Красноярского края налог по максимально возможной ставке, допускавшейся действовавшим российским законодательством.

В распоряжении ОАО «Норильский комбинат» оставалось 2 063 740 000 000 рублей ($ 444 221 100) чистой прибыли:

3 174 985 000 000 — 1 111 245 000 000 = 2 063 740 000 000 (рублей).

Кроме этого, в распоряжении ОАО «Норильский комбинат» оставалась часть прибыли, за счёт которой это градообразующее производственно-хозяйственное объединение по факту финансировало содержание жилищного фонда, объектов коммунально-бытового и социально-культурного назначения, находившихся у него на балансе, то есть финансировало содержание и деятельность своих непроизводственных структур, призванных обеспечивать существование городов и посёлков Большого Норильска. Правовой базой этому служила статья 6 Закона РФ «О налоге на прибыль предприятий и организаций», которая регламентировала:

«При исчислении налога на прибыль облагаемая прибыль при фактически произведённых затратах и расходах за счёт прибыли, остающейся в распоряжении предприятия, уменьшается на сумму:… затрат предприятия (в соответствии с утверждёнными местными органами государственной власти нормативами) на содержание находящихся на балансе этих предприятий объектов и учреждений здравоохранения, народного образования, культуры и спорта, детских дошкольных учреждений, детских лагерей отдыха, домов престарелых и инвалидов, жилищного фонда, а также затрат на эти цели при долевом участии предприятия».

В 1995 году на эти цели было направлено 1 686 195 000 000 рублей ($ 362 954 300) льготированной прибыли, что чуть превышало 1/3 часть от валовой (балансовой) прибыли всего промобъединения:

1 686 195 000 000: 4 861 180 000 000 x 100 % = 34,7 %.

Особо подчеркнём, за счёт этих средств финансировалось содержание и деятельность только объектов, числившихся на бухгалтерском балансе ОАО «Норильский комбинат», остальные немногочисленные объекты социальной инфраструктуры финансировались из иных источников, равно как и деятельность государственных и муниципальных служб. Необходимо хорошо представлять себе, что в том же 1995 году ОАО «Норильский комбинат» несло бремя уплаты налогов, относимых в состав затрат (на себестоимость готовой продукции):

— налога на имущество, платежи по которому равными долями распределялись между бюджетом Красноярского края и бюджетом Большого Норильска (по 115 700 000 000 рублей);

— налога на милицию и транспортного налога, платежи по которым полностью направлялись в доходную часть бюджета Большого Норильска (соответственно — 1 084 000 000 рублей и 18 500 000 рублей);

— налога на образование, все платежи по которому направлялись в бюджет Красноярского края (19 800 000 000 рублей), а уже оттуда шли на финансирование содержания школ городов и посёлков Большого Норильска;

— платежей за использование земли и воды, пополнявших доходную часть бюджета Большого Норильска (14 800 000 000 рублей и 4 300 000 000 рублей соответственно). Все платежи за загрязнение окружающей природной среды направлялись в федеральный бюджет (6 500 000 000 рублей).

В местный бюджет муниципального образования Большого Норильска также поступали и части платежей от налога на прибыль, налога на добавленную стоимость (НДС), платежей за использование недр, а также подоходного налога, которым облагались доходы физических лиц (работников ОАО «Норильский комбинат»).

Всего в 1995 году доходная часть бюджета муниципального образования Большого Норильска (без учёта отчислений в федеральный бюджет и бюджет Красноярского края) пополнилась 421 300 000 000 рублей, что на то время было эквивалентно $ 90 685 000.

Во внебюджетные фонды Красноярского края от ОАО «Норильский комбинат» в 1995 году было в общей сложности перечислено 1 218 602 200 000 рублей ($ 262 304 700), источником уплаты которых являлась себестоимость готовой продукции компании:

— Пенсионный фонд (685 431 700 000 рублей);

— Фонд занятости (52 755 000 000 рублей);

— Фонд соцстраха (146 892 600 000 рублей);

— Фонд медстраха (84 869 300 000 рублей);

— Дорожный фонд (205 343 300 000 рублей);

— Экологические фонды (43 310 300 000 рублей).

Ориентировочно 10 % льготированной прибыли ОАО «Норильский комбинат» ежегодно направлялось на покрытие расходов по финансированию содержания жилищного фонда, коммунально-бытового хозяйства и объектов соцкультбыта столицы Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа города-порта Дудинка. В 1995 году это составляло порядка 168 619 500 000 рублей ($ 36 295 400).

Отсюда вывод: в 1995 году на содержание социальной инфраструктуры Большого Норильска было израсходовано только ОАО «Норильский комбинат» и за счёт уплачивавшихся им налогов 1 938 875 500 000 рублей, что было эквивалентно $ 417 344 000, причём без учёта финансирования из федерального бюджета, бюджета и фондов Красноярского края:

1 686 195 000 000 — (1 686 195 000 000 x 10 %: 100 %) = 1 517 575 500 000 (рублей),

1 517 575 500 000 + 421 300 000 000 = 1 938 875 500 000 (рублей),

1 938 875 500 000 рублей: 4645,75 рублей/$ (курс валют) = $ 417 343 916.

Это значит, с высокой степенью достоверности можно утверждать, что минимальнодостаточный муниципальный бюджет Большого Норильска должен быть в рублёвом выражении эквивалентен сумме, приближенной к $ 417 000 000 (!).

Причём этот вывод основывается только исходя из налогов, иных неналоговых платежей и собственных некоммерческих расходов ОАО «Норильский комбинат», обремененного градообразующими функциями, но на территории Норильского промрайона функционировали и функционируют ещё ОАО «Норильскгазпром» и многие другие гораздо более мелкие налогоплательщики (!).

Тогда, ориентируясь на опыт прошлых лет, а также исходя из среднегодового обменного курса валют 28,44 рублей/$, минимально-достаточный местный бюджет Большого Норильска 2005 года должен был составлять 11 859 500 000 рублей, а он был равен 8 230 000 000 рублей ($ 289 381 200). К тому же в эти 8 230 000 000 рублей уже были включены краевые субвенции в размере 1 475 000 000 рублей ($ 51 863 600).

И это притом, что мировые цены на цветные и благородные металлы к тому времени уже успели вырасти в несколько раз. Такое положение вещей не могло быть объяснено усилением курса рубля по отношению к североамериканскому доллару. Абсурдный дисбаланс роста доходов теперь уже ОАО «ГМК «Норильский никель» и отсутствия соотносимого роста налоговых поступлений в доходную часть муниципального бюджета налицо, что заставляет задуматься о правильности проводимой властями Красноярского края и Большого Норильска бюджетной политики, не так ли?..

Все приведённые данные очень и очень показательны.

Как говорится, думайте и делайте выводы!

По всем данным в хороший, но далеко не самый лучший финансовый год полученный ОАО «Норильский комбинат» доход от реализации своей продукции и от иной деятельности позволял не только с лихвой компенсировать все производственные затраты, финансировать проведение текущих ремонтов зданий, сооружений и оборудования, но также полностью нести все расходы некоммерческого характера.

После уплаты всех налогов и обязательных неналоговых платежей в распоряжении ОАО «Норильский комбинат» в 1995 году оставалась ещё сумма, в рублёвом выражении эквивалентная $ 444 221 100, за счёт которой компания организовывала проведение капитальных ремонтов производственных зданий и сооружений, модернизацию оборудования, строила жильё, способствовала переселению северян «на материк».

Так из отчёта о деятельности РАО «Норильский никель» в 1995 году, вышедшего в конце весны 1996 года, уже в период президентства над компанией Всеволода Генералова, следовало, что в рамках программы переселения пенсионеров за пределы полуострова Таймыр ОАО «Норильский комбинат» израсходовало из своей чистой прибыли350 000 000 000 рублей. На эти деньги в период правления «красного директора» Анатолия Филатова было приобретено 1685 квартир, переданных для переселения северян преклонного возраста. Заметим, позднее при потанинском директоре Александре Хлопонине было сделано всё, чтобы люди навсегда забыли о том, что было время, когда ОАО «Норильский комбинат» — правопреемник государственного промобъединения Норильский комбинат, тратило огромные средства на организацию достойного переселение норильчан «на материк». Такая политика была объявлена неверной и антирыночной, поскольку реализовывалась через «лазанье в карман» новым хозяевам — собственникам прихватизированного комбината, на страже интересов которых стоял и стоит (теперь в ранге губернатора Красноярского края) Александр Хлопонин.

Оставшиеся после всех социальных трат финансовые средства ОАО «Норильский комбинат» направляло в распоряжение головной компании — РАО «Норильский никель».

Для принятия скорейшего участия в «правильном» перераспределении, с позволения сказать, ежегодного финансового остаточка (чистой прибыли ОАО «Норильский комбинат»), входившего составляющей в консолидированную прибыль РАО «Норильский никель», обе компании и попали под недружественную опеку АКБ «:ОНЭКСИМ-Банк» и всего ФПГ АООТ «Интеррос», навязанную президентским указом.

3. Итак, рентабельность ОАО «Норильский комбинат», то есть отношение прибыли, получаемой от реализации продукции этой компании, к себестоимости товарного цветного металла, к затратам на производство концентратов, содержащих благородные металлы, даже в худшие времена не опускалась ниже 85 % (считая и время, когда функционировало государственное промобъединение Норильский комбинат).

Безусловно, ОАО «Норильский комбинат», являясь правопреемником реорганизованного государственного промобъединения Норильский комбинат, даже с учётом обременения градообразующими функциями было очень доходной компанией, гордостью горнометаллургического промышленного производства России.

Успех производственно-хозяйственной деятельности ОАО «Норильский комбинат» заключался в сочетании всех тех факторов, которые ранее в тексте предлагалось учитывать при расчёте потенциально возможной цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, являющихся природносырьевой базой (основой!) всего промышленного производства.

Цену же эксплуатации упомянутых рудных месторождений достаточно просто и втоже время максимально точно можно было рассчитать и другим способом, беря за основу результаты деятельности самого ОАО «Норильский комбинат» и отталкиваясь в расчётах от уровня ежегодной доходности компании (!).

Для этого за основу необходимо было взять весь годовой доход ОАО «Норильский комбинат» на дату проведения расчётов. Далее воспользоваться самым быстрым и элементарным методом оценки всего промышленного производства компании, минимум на десятилетие вперёд обеспеченной природным сырьём, необходимыми средствами производства и трудовыми ресурсами, функционировавшей с рентабельностью не ниже 10 %, чьё отрицательное сальдо кредиторской и дебиторской задолженности не превышало размера ежегодно получаемой прибыли.

В итоге стартовая, минимальная цена продажи на свободном рынке (к примеру, на аукционе) контрольного пакета акций такой производственной компании была бы близка к суммарному размеру её трёхгодичных доходов.

Несомненно, ОАО «Норильский комбинат», как компания, специализировавшаяся на горнодобывающей и металлургической деятельности, обладавшая мощнейшим производственным потенциалом, необходимой для стабильной работы численностью

трудового коллектива и, главное, всеми правами на эксплуатацию трёх разведанных и инфраструктурно обустроенных богатейших месторождений сульфидных медноникелевых руд, с лихвой соответствовала обозначенным требованиям.

Следовательно, ориентировочная минимальная цена ОАО «Норильский комбинат», точнее, подчеркнём, минимальная цена его контрольного пакета акций, соответствующего 50 % + 1 обыкновенных акций, в конце 1995 года, то есть на момент проведения залогового аукциона контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» (17 ноября 1995 года), вполне могла составлять $ 6 600 000 000:

Доход: 9 799 650 000 000 + 417 477 000 000 = 10 217 127 000 000 (рублей),

10 217 127 000 000 рублей x 3 (года) = 30 651 381 000 000 (рублей),

30 651 381 000 000 рублей: 4 645,75 рублей/$ = $ 6 597 725 017 (!).

Из уже упоминавшегося отчёта о деятельности РАО «Норильский никель» в 1995 году, подготовленного в виде доклада под руководством президента компании Всеволода Генералова, можно было извлечь, что «предприятия РАО «Норильский никель» в 1995 году достигли следующих результатов:

— получено чистой прибыли 3 393 млрд. руб. (по консолидированному отчёту);

— произведено 180,1 тыс. тонн никеля и 357,9 тыс. тонн меди, что составляет к уровню 1994 г. соответственно 111,0 % и 107,9 %».

Рублёвое выражение консолидированной чистой прибыли дочерних компаний РАО «Норильский никель», полученной в 1995 году, было эквивалентно $ 730 344 900, считая по среднегодовому обменному курсу валют, равному 4645,75 рублей/$.

Тогда доля чистой прибыли ОАО «Норильский комбинат» ($ 444 221 100) в консолидированной чистой прибыли всех шести дочерних компаний РАО «Норильский никель» составляла 60,82 %:

$ 444 221 100: $ 730 344 900 x 100 % = 60,82 %.

Следовательно, на конец 1995 года минимальная рыночная цена всех шести дочерних компаний РАО «Норильский никель» могла быть рассчитана, исходя из предложенного варианта расчёта цены ОАО «Норильский комбинат», увеличенного на цену других дочерних компаний, полученную от доли их участия (39,18 %) в образовании консолидированной чистой прибыли:

$ 6 600 000 000 + ($ 6 600 000 000: 60,82 % x 39,18 %) =

= $ 6 600 000 000 + $ 4 251 700 000 = $ 10 851 700 000.

Итак, в конце 1995 года минимальная цена контроля над всеми шестью дочерними компаниями РАО «Норильский никель», исходя из предложенного расчёта, должна была быть $ 10 851 700 000 (!).

В то же время на залоговом аукционе, состоявшемся 17 ноября 1995 года, благодаря деятельной инициативе Владимира Потанина и попустительству Анатолия Чубайса, залоговая стоимость 38 % контрольного пакета обыкновенных акций РАО «Норильский никель» была опущена до уровня, способного обеспечить лишь получение кредита в $ 170 100 000.

В итоге на упомянутом (фактически безальтернативном) аукционе победил АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», предоставивший Государству «копеечный» (в сравнении с предложенным залогом) кредит в размере, как уже отмечалось, $ 170 100 000.

Это было просто смеху подобно, ибо сумма кредита, выданного под залоговую стоимость контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» — ключа к управлению всеми его дочерними компаниями, составляла 23,3 % от консолидированной чистой прибыли этих компаний, полученной в том же самом (далеко не самом лучшем!) 1995 году:

$ 170 100 000: $ 730 344 900 x 100 % = 23,3 %.

По прошествии времени Государство, конечно же, полностью не вернуло взятый у АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» кредит и проценты по нему. Тогда, как только летом 1997 года истёк трёхгодичный срок закрепления контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» в государственной собственности, залогодержатель (АКБ «ОНЭКСИМ-Банк») выставил его на коммерческий конкурс, по условиям которого победитель был обязан:

1) заплатить максимальную цену, предложенную в ходе этих псевдоторгов, полностью контролируемых руководством АКБ «:ОНЭКСИМ-Банк», от стартовой цены, равной$ 139 504 396;

2) для «замазывания» явного абсурда происходящего победитель был также обременён дополнительными, длящимися во времени обязательствами:

— в течение трёх лет израсходовать на развитие Пеляткинского газоконденсатного месторождения $ 300 000 000 инвестиций;

— инвестировать 200 000 000 000 рублей в РАО «Норильский никель» на погашение задолженности перед Пенсионным фондом и ещё 200 000 000 000 рублей направить на финансирование содержания объектов соцкультбыта Большого Норильска. Для понимания объёмов данного «щедрого» инвестирования добавим, что по установленному с 28 июня 1997 года Центральным банком России обменному курсу иностранных валют (5782 рубля/$) 200 000 000 000 рублей было эквивалентно $ 34 590 100.

В свою очередь эти же 200 000 000 000 рублей ($ 34 590 100) составляли всего-навсего 4,34 % от консолидированной чистой прибыли, полученной всеми дочерними компаниями РАО «Норильский никель» в 1995 году, что делало объём вышеуказанного инвестирования поистине «впечатляющим»:

$ 34 590 100: $ 730 344 900 x 100 % = 4,74 %.

Заранее спланированным победителем псевдоаукциона (по другому этот фарс никак назвать было нельзя), состоявшегося 5 августа 1997 года, вышла компания «Свифт», за которой стояли интересы руководства ФПГ АООТ «Интеррос», предложившая всего-то $ 250 000 000 и обязанность выполнить дополнительные условия.

Хотя, конечно, дополнительные условия вполне могли показаться более чем странными в глазах людей, которые хоть чуть-чуть знакомы с ситуацией, сложившейся тогда в Норильском промрайоне. В частности, поясним:

а) инвестировать средства в развитие Пеляткинского газоконденсатного месторождения — это было то же самое, что вкладывать деньги в программу энергообеспечения того же металлургического промышленного производства ОАО «Норильский комбинат», то есть теперь уже в свой собственный частный бизнес;

б) наличие определённой кредиторской задолженности у дочерних предприятий РАО «Норильский никель», включая и задолженность перед Пенсионным фондом, было учтено при формировании уставного капитала РАО «Норильский никель» и способствовало соотносимому уменьшению стоимости его активов. Погашение этой задолженности (не такой уж и большой!) опять-таки работало в пользу новых частных собственников, приобретателей контрольного пакета акций РАО «Норильский никель»;

в) обязанность финансировать содержание объектов соцкультбыта Большого Норильска вообще звучала нелепо. В связи с тем, что к 5 августа 1997 года процесс передачи этих объектов в муниципальную собственность ещё не был завершён, да и, кроме этого, у ОАО «Норильский комбинат» в проектных замыслах также было оставить на собственном содержании определённое количество объектов социально-культурного и коммунально — бытового назначения (Дворец культуры, гостиницы, турбазы). Финансирование же их содержания осуществлялось из прибыли, на которую распространялась льгота по налогу на прибыль.

Отсюда с известной долей условности в качестве дополнительного, длящегося во времени обязательства, которым был обременён победитель в буквальном смысле срежиссированных торгов заложенным в АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель», можно признать обязанность инвестировать $ 300 000 000 в развитие Пеляткинского газоконденсатного месторождения. О том, каким образом эта обязанность была выполнена, пойдёт речь в дальнейшем.

Здесь же обратим внимание читателя только на то, что предложенная компанией «Свифт» цена за 38 % контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» (без учёта вышеуказанного дополнительного обязательства) в 43,4 раза была меньше минимальной цены всех дочерних компаний РАО «Норильский никель»:

$ 10 851 700 000: $ 250 000 000 = 43,4 раза (!).

Если же считать с учётом дополнительного, подчеркнём, растянутого во времени и не столь уж финансово обременительного обязательства развития «Пелятки», то предложенная компанией «Свифт» цена за 38 % контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» была, как минимум, в 19,7 раза меньше минимальной цены всех дочерних компаний РАО «Норильский никель»:

$ 10 851 700 000: ($ 250 000 000 + $ 300 000 000) = 19,7 раза.

Отсюда права на ОАО «Норильский комбинат» были переданы за 60,82 % (доля в консолидированной чистой прибыли) от псевдоаукционной цены 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», а также за рассроченные расходы на развитие Пеляткинского газоконденсатного месторождения, призванного обеспечивать природным газом Норильский промрайон:

$ 250 000 000: 100 % x 60,82 % = $ 152 000 000.

$ 152 000 000 + $ 300 000 000 = $ 452 000 000.

Поразительно, но вышло так, что все права на три месторождения сульфидных медноникелевых руд, горнодобывающие, обогатительные, металлургические и другие производства ОАО «Норильский комбинат» были проданы с позволения «доблестных» высокопоставленных госчиновников всего-то максимум за $ 452 000 000, причём, большая часть которых была в рассрочку. Тогда как чистая прибыль ОАО «Норильский комбинат», полученная в одном только 1995 году, была $ 444 221 100, то есть даже с учётом рассроченных на несколько лет инвестиций в развитие «Пелятки» все основные и дополнительные расходы на приобретение свободно окупались приблизительно за 12 календарных месяцев:

$ 444 221 100: 12 (месяцев) = 37 018 425 $/месяц (среднемесячная чистая прибыль),

$ 452 000 000: 37 018 425 $/месяц = 12,2 месяца (срок окупаемости инвестиций).

Но тогда остальные пять дочерних компаний РАО «Норильский никель», заработавшие суммарно в 1995 году чистой прибыли $ 286 123 800 (39,18 % от консолидированной чистой прибыли), были проданы всего-то за $ 98 000 000, то есть в отношении их расходы Владимира Потанина и Михаила Прохорова окупались всего-то за 4 календарных месяца:

$ 730 344 900 — $ 444 221 100 = $ 286 123 800 (чистая прибыль пяти компаний),

$ 286 123 800: 12 (месяцев) = 23 843 650 $/месяц (среднемесячная чистая прибыль),

$ 98 000 000: 23 843 650 $/месяц = 4,1 месяца (срок окупаемости инвестиций).

Однако в расчётах уставных капиталов ОАО «Норильский комбинат» и РАО «Норильский никель» была учтена остаточная стоимость производственных основных фондов, дебиторская и кредиторская задолженности, но совершенно не учтена цена природно-сырьевой базы государственного промобъединения Норильский комбинат. В плане приватизации РАО «Норильский никель» также ничего не говорилось о правах на эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона.

На ОАО «Норильский комбинат», образованного в результате акционирования — реорганизации государственного промобъединения Норильский комбинат, по правопреемству перешли как все средства производства, так и права недропользователя последнего, но приватизированы были только средства производства, без какого-либо учёта оценки прав на использование недр.

Обратим внимание читателя на то, что речь идёт именно о правах на использование российских недр, а не об их приватизации, ибо передача в частную собственность участков недр современным российским законодательством не допускается в противоположность тому, как эти правоотношения регулировались в Российской Империи.

В качестве исторической справки приведём цитату выдающегося российского правоведа, профессора Казанского и Московского университетов Габриэля Шершеневича из его труда «Курс гражданского права» (1907 год), в основе которого лежал анализ Свода законов Российской Империи и, в частности, тома X «Свод законов гражданских» (в редакции 1832 года): «По праву собственности на землю собственник её «имеет право на все произведения на поверхности её, на всё, что заключается в недрах её, на воды, в пределах её находящиеся, и словом, на все её принадлежности (т. X ч.1 ст. 424). Другими словами, право собственности на землю распространяется на поверхность и идёт вверх и вглубь». (Г.Шершенивич, «Курс гражданского права», «Автограф», г. Тула, 2001 г., стр. 222 — 223)

В наше время быстрыми темпами развивающийся технический прогресс привёл к тому, что зачастую права на использование чего-либо, к примеру, — на добычу полезных ископаемых, имеют не меньшую, а иногда во много раз большую цену, чем рассчитанная от балансовой стоимости цена приобретения в собственность основных фондов промышленного производства (рудников, заводов и фабрик) (!).

Основанием получения прав на использование какого-либо участка недр является соответствующая лицензия (разрешение) и прилагающееся к ней лицензионное соглашение, которые как нематериальные активы подлежат обязательной оценке в случае смены собственника, то есть в случае продажи (приватизации) компании-недропользователя. К примеру, в случае полной приватизации РАО «Норильский никель» путём продажи Государством контрольного пакета акций этой компании, являвшейся держателем 100 % пакета акций ОАО «Норильский комбинат», в свою очередь, являвшегося наиважнейшим недропользователем всей бизнес-системы РАО «Норильский никель».

Тогда минимальная цена прав на эксплуатацию разведанных и обустроенных месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона составляла бы разницу между ценой всего бизнеса ОАО «Норильский комбинат» и ценой той его части, которая была включена в уставные капиталы ОАО «Норильский комбинат» и РАО «Норильский никель», после чего приватизирована:

$ 6 600 000 000 — $ 452 000 000 = $ 6 148 000 000.

В итоге $ 6 148 000 000 — это минимальная цена прав использования природно-сырьевой рудной базы Норильского промрайона, наиважнейшей составной части всего бизнеса, непременно входившая в реальную цену горнометаллургического и иных производственных комплексов ОАО «Норильский комбинат», рассчитанная по состоянию доходов компании за 1995 год.

Иными словами, $ 6 148 000 000 — это минимально-возможная цена продажи прав недропользователя (ОАО «Норильский комбинат»), подтверждённых соответствующими лицензиями. Это — именно то, что в том или ином виде, в том или ином расчёте должно было быть учтено многоопытным Анатолием Чубайсом и командой его специалистов, но намеренно не было ими сделано (!).

Конечно, в 1997 году нашлось бы немало иностранных инвесторов, готовых единовременно заплатить $ 6 600 000 000 за контрольный пакет акций ОАО «Норильский комбинат», включавший в себя, кроме прав на управление производством, все права эксплуатации трёх разведанных и инфраструктурно обустроенных месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, причём до конца срока выработки этих месторождений.

В этой связи представляется совершенно справедливым и правомерным то, что в приватизации крупнейших государственных промобъединений (концернов) России принимали участие лишь российские субъекты предпринимательской деятельности. Хуже другое, благодаря щедротам Бориса Ельцина, попутавшего личное имущество избранника народа с государственной промышленной собственностью самого народа, участники-победители разыгранных аукционных спектаклей неправомерно получили то, на что никак претендовать не могли, и в скорости сделались олигархами.

Прошло несколько лет, и российские олигархи, забыв о каком-то там патриотизме, действуя много хуже иностранных инвесторов, вывезли за рубеж и продолжают вывозить бесправно «заработанное» на даровой приватизации, на безвозмездно прихваченных правах на эксплуатацию уникальных месторождений природно-сырьевых богатств России, обращая вывезенные финансы в инвестиции в иностранные частные компании. Они быстрёхонько перевели контрольные пакеты акций частных компаний, созданных ими на базе приватизированного имущества и прихваченных прав недропользователей, в свободные экономические зоны (оффшорные), либо увели их под защиту крупнейших сходных по профилю деятельности зарубежных компаний, превратив дарованные им российские промобъединения в природно-сырьевые приложения иностранного капитала, обслуживаемые дешёвой рабочей силой (!).

Сделав это, новоиспеченные российские буржуа уподобились иностранным инвесторам с одной лишь только разницей, — в случае с ними, так называемыми «своими», Россия обеднела на многие десятки миллиардов в твёрдой иностранной валюте и продолжает беднеть. Лучшим доказательством тому служат официальные данные Минфина России, подтверждающие, что количество вывезенного из страны капитала во много раз превышает размеры инвестиций иностранного капитала в российскую экономику.

«Приватизация в России, проходившая в условиях полной изоляции от зарубежного фондового рынка, привлекла лишь немногих «агрессивных» иностранных инвесторов. По данным Бойко, Шлейфера и Вишну, российские приватизируемые предприятия «практически не имели доступа к зарубежному финансированию и продавались по цене, часто в сотни раз меньшей, чем западные компании с сопоставимыми активами», — писал Кирилл Ратников в своей книге «Новый способ приватизации и продажи акций российских компаний и банков за рубежом», продолжая: «Так, всего 4,2 млрд. долл. США прямых иностранных инвестиций Россия получила в 1999 г. (в основном это инвестиции в сырьевые и природно-ресурсовые отрасли, а не в производство и промышленность). А вот Бразилия, страна с соизмеримым населением, смогла привлечь более 30 млрд. долл. прямых инвестиций за тот же период». (К.Ратников, «Новый способ приватизации и продажи акций российских компаний и банков за рубежом», изд. «Статут», г. Москва,2001 год, стр. 13 — 14)

Даже беря во внимание на первых порах сравнительное безденежье ельциновских протеже, разработчики условий продажи контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» всё же были обязаны в качестве основного условия победы, пусть даже на подтасованном аукционе, предусмотреть обременение избранного победителя торгов обязательством заключения договора концессии, содержащего бремя уплаты цены эксплуатации рудных месторождений.

Во-первых, это позволило бы не пересматривать в сторону увеличения продажную цену заложенного 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», явно заниженную при проведении торгов. Во-вторых, отвечало бы обоюдным, подчеркнём, разумным интересам, как Российской Федерации, так и будущих ведущих акционеров — собственников РАО «Норильский никель», поскольку тогда убыточная для Государства продажа заложенного контрольного пакета акций была бы в основном компенсирована концессионными платежами. Сделка с бросавшимся в глаза доминированием частного интереса над интересом государственным приобрела бы подобие сделки взаимовыгодной. Кстати, это наилучшим образом отвечало бы и принципам рыночной экономики, одним из голословных проповедников которых в 90-х годах прошлого века был и Анатолий Чубайс.

Для Российской Федерации заключение долгосрочного договора концессии с ОАО «Норильский комбинат», на основании которого горнометаллургическая компания несла бы бремя концессионных платежей в течение всего срока выработки рудных месторождений, было бы даже более выгодно, чем рассроченные на пять — десять лет платежи победителя торгов, совершаемые на основании договора купли-продажи прав недропользователя. Ведь в первом варианте Государство, непосредственно не вмешиваясь в приватизированный частный бизнес, сохраняло бы на весь срок полной выработки рудных месторождений свой материальный интерес, закреплённый в договоре концессии, в виде прав на часть (долю) продукции произведённой ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») (!).

В этом случае устанавливаемая в договоре концессии цена эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона вполне могла быть рассчитана, исходя из следующих составляющих:

— годовой доход, полученный ОАО «Норильский комбинат» от реализации своей промышленной продукции в течение 1995 года (9 799 650 000 000 рублей, что было эквивалентно в $ 2 109 380 000);

— минимальная цена недропользования природно-сырьевой рудной базой Норильского промрайона, входившая наиважнейшей составляющей в реальную цену всего производственного комплекса ОАО «Норильский комбинат» ($ 6 148 000 000);

— предполагаемый срок завершения выработки всех трёх рудных месторождений Норильского промрайона (ориентировочно 115 лет);

— годовая поправка на удорожание, к примеру, равная 2 %, используемая для учёта ежегодного роста суммы минимальной цены недропользования путём начисления на неё по прошествии одного финансового года указанных процентов, на которые в свою очередь начислялись бы аналогичные проценты следующего за ним финансового года, и так далее до завершения срока выработки месторождений.

$ 6 148 000 000 x 1,02 x 1,02 (115 раз по количеству лет) = $ 61 144 000 000,

$ 61 144 000 000: 115 (лет) = 531 687 000 $/год,

531 687 000 $/год: $ 2 109 380 000 (годовой доход) x 100 % = 25,2 % (ежегодно).

Отсюда, цена эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, установленная в договоре концессии и ежегодно выплачиваемая ОАО «Норильский комбинат», составляла бы долю, равную 25,2 % от всего количества цветных и благородных металлов, извлекаемых из сульфидных медноникелевых руд, добываемых в процессе выработки упомянутых месторождений (!).

Поясним:

1) ежегодное удорожание на 2 % соответствует размеру минимального вознаграждения по депозитным вкладам в твёрдых иностранных валютах, применяемому известными своей стабильностью финансовыми организациями (банками) Европы и Северной Америки, предпочитающими как можно меньше вкладывать привлечённые финансовые средства в нестабильные активы и связанные с большим риском спекулятивные операции.

В данном случае большая гарантия сохранности финансовых средств сочетается с меньшим вознаграждением за предоставленное финансовой организации (банку) право ими пользоваться. Существует мнение, что это — наиболее приемлемое соотношение сохранности и доходности, когда речь идёт о необходимости размещения на вкладах или ценных бумагах (облигациях) государственных свободных финансовых средств.

Вышеприведённый расчёт осуществлён, исходя из теоретического допущения, что если бы Государство сразу получило от покупателя контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» всю цену проданного права эксплуатации рудных месторождений, то, разместив эти средства на хранение под 2 % годовых, к завершению выработки месторождений на его счету был бы $ 61 144 000 000.

Во всяком случае, $ 61 144 000 000, получение которых растянулось бы на 115 лет, наверняка больше соответствовало приемлемой финансовой компенсации средств государственного бюджета, многими десятилетиями расходовавшихся на финансирование возведения и техническое оснащение промышленных и хозяйственных объектов государственного промобъединения Норильский комбинат, на строительство городов и посёлков Норильского промрайона и города-порта Дудинка;

2) расчёт осуществлён исходя из сравнительно невысокого уровня реальной годовой доходности ОАО «Норильский комбинат», сформированного в ходе реализации производственной продукции этой компании в 1995 году, года подготовки и проведения залогового аукциона контрольного пакета акций РАО «Норильский никель». Объяснялось это не падением промышленных объёмов производства в физическом выражении, а средними (хотя и значительно подросшими в сравнении с 1994 годом, но весьма низкими в сравнении с первыми годами XXI века) биржевыми котировками мировых цен на цветные и благородные металлы.

Продажа по фактически бросовой цене контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» должна была быть уравновешена заключением договоров концессии с дочерними компаниями-недропользователями РАО «Норильский никель», как с ОАО «Норильский комбинат», так и с ОАО «ГМК «Неченганикель» (правопреемника государственного промобъединения «Комбинат «Неченганикель»). К примеру, в соответствии с условиями договора концессии, заключённого с ОАО «Норильский комбинат», являвшегося правопреемником в вопросах недропользования государственного промобъединения Норильский комбинат, почти каждая четвертая тонна всех производимых цветных и благородных металлов в товарном виде и концентратах должна была направляться в уплату цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд.

Это в полной мере соответствовало бы нормативному правилу, содержавшемуся в пункте 3 постановления Правительства России № 828 от 28 октября 1992 года «Об утверждении положения о порядке и условиях взимания платежей за право на пользование недрами, акваторией и участками морского дна», регламентировавшему:

«Установить, что временные минимальные ставки платежей за право на пользование недрами, утверждённые постановлением Правительства Российской Федерации от 9 июля 1992 г. № 478, действуют до определения по каждому эксплуатируемому месторождению конкретных размеров регулярных платежей за право на пользование недрами в соответствии с Положением о порядке лицензирования пользования недрами, утверждённым Верховным Советом Российской Федерации 15 июля 1992 года» (!).

Конкретный размер регулярных платежей за право на пользование недрами по каждому эксплуатируемому месторождению — это собственно и есть цена эксплуатации тех же рудных месторождений, являющаяся обязательным условием договора концессии, заключение которого влекло за собой в итоге отмену обязанности уплаты недропользователями минимальных платежей за право на пользование недрами.

Однако, провозгласив в 1992 году, когда ещё функционировал Верховный Совет Российской Федерации, принцип «определения по каждому эксплуатируемому месторождению конкретных размеров регулярных платежей за право на пользование недрами», после того, как осенью 1993 года парламент был окончательно отстранён от законодательного регулирования процессов промышленной приватизации, правительственные госчиновники дальше этого не пошли. Сказав «А», они предпочли забыть о том, что, доводя дело до конца, следовало бы сказать и «Б», то есть организовать проведение оценки уже эксплуатировавшихся, инфраструктурно обустроенных месторождений природных богатств, определив концессионную цену, заключить с каждой компанией-недропользователем соответствующие договоры концессии.

Хотя реализация такой схемы взаимоотношений между Государством и будущим крупным частным бизнесом, завладевшим в свою собственность контрольными пакетами акций компаний-недропользователей, являлось бы действием полностью законным по форме исполнения и справедливым по содержанию!

Это также верно в связи с тем, что на момент проведения, как залогового аукциона, так и торгов тем же заложенным контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель» его приобретатель не имел в наличии достаточного количества финансовых средств, необходимых для оплаты справедливой цены прав на эксплуатацию разведанных и инфраструктурно обустроенных рудных месторождений. Достаточное количество финансовых средств российский частный бизнес в 1995 — 1997 годах мог получить лишь посредством привлечения иностранного частного капитала.

Автор модели российской промышленной приватизации, Анатолий Чубайс, совершенно справедливо отказавшись от непосредственного участия в ней иностранного частного капитала, почему-то также отказался и от заключения договоров концессии с российским частным капиталом, в результате чего в проигрыше оказалась Россия, никоим образом не получившая достойную плату за предоставленное право недропользования.

Обратим внимание читателя на то, что подход, когда оплата цены эксплуатации рудных месторождений считалась бы не в валютно-денежном, а в физическом выражении, полностью оправдан, поскольку этим достигалась бы полная гармония пропорционального соотношения возможных рисков финансовых потерь и возможностью получения дополнительных доходов:

— в случае снижения мировых цен на цветные и благородные металлы это уменьшало бы соответственно и размер годового дохода ОАО «Норильский комбинат», и финансовый эквивалент цены договора концессии, и прибыль, получаемую держателями контрольного пакета акций компании;

— в случае роста мировых цен на цветные и благородные металлы это увеличивало бы соответственно и размер годового дохода ОАО «Норильский комбинат», и финансовый эквивалент цены договора концессии, и прибыль, получаемую держателями контрольного пакета акций компании;

— в случае полной выработки месторождений сульфидных медно-никелевых руд ранее вышеуказанного срока, это никоим образом не сказалось бы на интересах сторон договора концессии, так как цена эксплуатации месторождений указана не в валютно-денежном выражении, а как доля от всего извлечённого металла из всей добытой руды (!).

Несомненно, цена договора концессии не могла быть установлена лишь на основе информации о запасах разведанных полезных ископаемых, содержащихся в месторождениях сульфидных медно-никелевых руд, без учёта других факторов, в частности, фактора технической и технологической оснащённости всего промышленного производственно-хозяйственного комплекса ОАО «Норильский комбинат», созданного вблизи месторождений и функционировавшего на их руде.

Важно также учитывать, что цена договора концессии должна была быть привязана именно к годовому доходу ОАО «Норильский комбинат», рассчитываемому исходя из реально произведённого и реально реализованного в течение года товарного металла и концентратов, то есть — от потенциально-возможных финансовых поступлений на счета ОАО «Норильский комбинат», а не от фактических поступлений на них. Поскольку не являлось большим секретом, что немалая часть финансовых средств от продажи производимой продукции ОАО «Норильский комбинат» оседала не только на банковских счетах материнской компании — РАО «Норильский никель», но и на банковских счетах дочерних и зависимых компаний ФПГ АООТ «Интеррос», ежегодно уменьшая финансово-экономический эффект от деятельности самой горнометаллургической компании-недропользователя (!).

4. Итак, если бы, скажем, в конце 1995 с ОАО «Норильский комбинат» был бы заключён договор концессии, то, исходя из предложенного расчёта цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона и годового дохода ОАО «Норильский комбинат», полученного в 1995 году, концессионный платёж по итогам 1996 года расчётно мог бы составить:

$ 2 109 380 000 (выручка от реализации) x 25,2 %: 100 % = $ 531 687 000.

В конце 1996 года эта сумма подлежала бы корректировке на уточнение, которое могло возникнуть в связи с изменением мировых цен на цветные и благородные металлы, в зависимость от которых было поставлено валютно-денежное выражение 25,2 % от всей произведённой и реализованной в течение 1996 года продукции ОАО «Норильский комбинат». Это в равной степени должно было применяться и в следующие за ним годы.

В течение первых шести лет XXI века наблюдался стабильно прогрессирующий рост мировых цен как на никель и медь, так на золото и металлы платиновой группы.

Среднегодовой показатель мировых цен на никель вырос с 8400 $/тонна в 1995 году до 24237 $/тонна в 2006 году, то есть в 2,9 раза. Если же сравнивать среднегодовую цену на никель 1995 года со среднемесячным ценовым показателем апреля 2007 года (50222 $/тонна), то цена на этот металл выросла почти в 6 раз!

Среднегодовой показатель мировых цен на медь вырос с 3000 $/тонна в 1995 году до 6530 $/тонна в 2006 году, то есть почти в 2,2 раза.

Среднегодовой показатель мировых цен на платину вырос с 430 $/тройская унция в 1995 году до 1142,55 $/тройская унция в 2006 году, то есть почти в 2,7 раза, а среднеквартальная цена I квартала 2007 года этого благородного металла составила 1244 $/тройская унция, в 2,9 раз превысив среднегодовую цену 1995 года.

Отметим, если в структуре доходов ОАО «Норильский комбинат» финансовые поступления от реализации благородных металлов платиновой группы в 1995 году составляли порядка 50 % доходов компании от реализации своей продукции промышленного производства, то в начале XXI века в связи с опережающим темпом роста мировых цен на цветные металлы ситуация в корне изменилась. В структуре доходов теперь уже ОАО «ГМК «Норильский никель» стали преобладать финансовые поступления от реализации, прежде всего, товарного никеля и, конечно, меди.

Несомненно, ежегодный доход от деятельности производственных подразделений ОАО «Норильский комбинат», оказавшихся в конце XX века в составе частной компании — ОАО «ГМК «Норильский никель», не имевшей приватизационного прошлого, специально созданной для «слива» в неё имущества и иных активов приватизированного ОАО «Норильский комбинат», к концу 2005 года, по меньшей мере, утроился (!).

Необходимо также учитывать, что наличие приватизированных в отличном состоянии основных фондов ОАО «Норильский комбинат», благоприятная конъюнктура мировых цен на продукцию теперь уже ОАО «ГМК «Норильский никель» естественно подтолкнули новых собственников компании-недропользователя к увеличению роста ежегодно выпускаемого и реализуемого количества цветных и благородных металлов.

Собственники компании взяли курс на скорейшую выработку именно богатых залежей месторождений сульфидных медно-никелевых руд промрайона, стремясь оставить на потом всё менее сладкое и более проблемное.

При этом, во-первых, сократились производственные затраты в части уменьшения ежегодного финансирования осуществления капитальных ремонтов зданий, сооружений, инженерно-технических коммуникаций, транспорта и оборудования. Не наблюдался также какой-либо заметный рост (реальный, а не среднестатистический по компании) зарплаты и премиальных работников ОАО «ГМК «Норильский никель», соотносимый с уровнем роста мировых цен на цветные и благородные металлы.

На территории полуострова Таймыр не велись перспективные геологические изыскания, соответственно не разрабатывались новые месторождения полезных ископаемых. Не создавались новые производственные мощности, модернизация и техническое переоснащение существующего промышленного производства с применением новых технологий носили более чем скромный характер в сравнении с тем, что было во времена гораздо меньших мировых цен на продукцию государственного промобъединения Норильский комбинат, но отличалось большей ответственностью за своё дело его руководителей.

Во-вторых, бремя несения расходов, связанных с исполнением обязанностей некоммерческого характера градообразующего предприятия, добросовестно исполнявшихся государственным промобъединением Норильский комбинат и некоторое время — ОАО «Норильский комбинат», в полном объёме уже было передано муниципалитету Большого Норильска, рассчитывавшего лишь на средства своего «оптимизированного» бюджета.

В случае заключения договора концессии рост доходов ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») автоматически влёк бы за собой и соотносимый рост валютно-денежного выражения цены эксплуатации рудных месторождений, ежегодно оплачиваемой компанией-недропользователем (!).

Если в течение 1995 года ОАО «Норильский комбинат» реализовало своей продукции на сумму, эквивалентную $ 2 109 380 000, то, согласно данным годового отчёта о результатах деятельности ОАО «ГМК «Норильский никель», в 2005 году выручка компании-недропользователя только от реализации металлов составила $ 7 169 000 000.

Как видно, разница в полученных доходах от реализации готовой продукции ОАО «Норильский комбинат» (1995 год) и ОАО «ГМК «Норильский никель» (2005 год) составила 3,4 раза:

$ 7 169 000 000: $ 2 109 380 000 = 3,4 раза.

Следовательно, с учётом увеличившихся во столько раз ежегодных доходов компании, причиной чему послужил рост мировых цен на цветные и благородные металлы, цена права на эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона в течение 2005 года в её валютно-денежном выражении составила бы $ 1 806 588 000:

$ 7 169 000 000 (выручка от реализации) x 25,2 %: 100 % = $ 1 806 588 000.

Для полноты картины сошлёмся на сведения, полученные из обращения гендиректора ОАО «ГМК «Норильский никель» Михаила Прохорова к акционерам компании на ежегодном Общем собрании акционеров, состоявшемся 29 июня 2006 года:

«В 2005 году активно велась работа по развитию существующей производственной базы, сокращению издержек, обеспечению энергетической и транспортной безопасности… В 2005 году сохранялась благоприятная конъюнктура на рынках цветных и драгоценных металлов. Определяющими факторами, оказавшими воздействие на уровень мировых цен на основные виды продукции ГМК «Норильский никель», в прошедшем году стали:

— продолжение высоких темпов роста экономики Китая;

— ситуация в секторах потребления металлов в развитых странах;

— увеличивающееся воздействие на рынки металлов операций международных инвестиционных фондов.

В результате на рынках практически всех металлов, производимых Компанией, наблюдался устойчивый рост цен. Так, среднегодовые цены на металлы в 2005 году по сравнению с 2004 годом выросли следующим образом: медь — на 29 % (до 3684 долларов США за тонну), никель — на 6 % (до 14 733 долларов США за тонну), платина — на 6 % (до 897 долларов США за унцию). В 2005 году цены на никель и медь достигли максимального уровня за последние годы, а цена на платину достигла исторического максимума.

В 2005 году выручка от реализации металлов возросла по сравнению с 2004 годом на 9 % и составила 7 169 миллионов долларов США.

Благоприятная конъюнктура рынка металлов, расширение географии сбыта и ориентация на конечных потребителей позволили Группе получить прирост выручки по всем металлам в сумме 578 миллионов долларов США, из которых 489 миллионов долларов США (85 %) по цветным металлам и 89 миллионов долларов США (15 %) по металлам платиновой группы и золоту.

Основной причиной роста выручки в 2005 году является повышение среднегодовых цен реализации всех металлов, реализуемых Группой «Норильский никель», за исключением цены на палладий.

Выручка от продажи никеля выросла на 3 % — с 3 564 миллионов долларов США в 2004 году до 3 674 миллионов долларов США в 2005 году. В отчётном году снижение продаж никеля в физическом выражении (не включая продажи металлов, приобретённых у третьих лиц) на 2 % (6 тысяч тонн) по сравнению с 2004 годом до 244 тысяч тонн было компенсировано ростом средней экспортной цены реализации металла на 3 % — с 14 121 доллара США за тонну в 2004 году до 14 560 долларов США за тонну в 2005 году.

Продажи меди в физическом выражении в 2005 году составили 450 тысяч тонн, что практически соответствует уровню продаж 2004 года. Благодаря существенному росту среднегодовой экспортной цены на медь на 30 % — с 2 820 долларов США за тонну в 2004 году до 3 652 долларов США за тонну в 2005 году, выручка от продаж меди выросла на 30 % и составила 1 644 миллиона долларов США в 2005 году — по сравнению с 1 265 миллионами долларов США в 2004 году…

Увеличение продаж платины составило 22 % — с 706 миллионов долларов США в 2004 году до 864 миллионов долларов США в 2005 году. Продажи платины, произведённой Группой «Норильский никель» в России, увеличились на 27 % — с 539 миллионов долларов США в 2004 году до 683 миллионов долларов США в 2005 году. Увеличение связано, главным образом, с повышением средней экспортной цены реализации платины. В физическом выражении объём продаж платины в 2005 году составил 758 тысяч унций…

В 2005 году себестоимость реализованных металлов возросла на 2 % и составила 2 994 миллиона долларов США против 2 938 миллионов долларов США в 2004 году. В 2005 денежные операционные затраты выросли на 9 % и составили 2 480 миллионов долларов США по сравнению с 2 275 миллионами долларов США в 2004 году. Основными причинами роста денежных операционных затрат в 2005 году стали:

— увеличение денежных операционных затрат на 44 миллиона долларов США за счёт укрепления рубля по отношению к доллару США, составившее из расчёта среднегодового курса 2 %;

— увеличение фактических денежных операционных затрат на 139 миллионов долларов США;

— увеличение денежных операционных затрат на величину уменьшения выручки от реализации побочных металлов в размере 22 миллионов долларов США.

В то время как выручка в 2005 году по сравнению с 2004 годом выросла лишь на 9 %, прибыль за период выросла на 27 % — с 1 857 миллионов долларов США в 2004 году до 2 352 миллионов долларов США в 2005 году».

Исходя из вышеизложенного, предложим следующий, правда, упрощённый расчёт среднегодового размера концессионных платежей, сделанный с опорой на имеющуюся экономическую информацию о результатах деятельности ОАО «Норильский комбинат» в 1995 году и ОАО «ГМК «Норильский никель» в 2005 году, что, конечно, допускает вероятность незначительной корректировки цифр:

($ 531 687 000 + $ 1 806 588 000): 2 = $ 1 169 137 500.

Тогда суммарный объём начисленных на основании договора концессии платежей в течение одиннадцати лет (с 1996 по 2006 годы) и выставленных к оплате сначала ОАО «Норильский комбинат», а позднее его преемнику по эксплуатации всё тех же трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промышленного района — ОАО «ГМК «Норильский никель», был бы равен:

$ 1 169 137 500 x 11 (лет) = $ 12 860 512 500.

Следовательно, с 1996 по 2006 годы, Российская Федерация, повторимся, «носителем суверенитета и единственным источником власти» в которой является её многонациональный народ, благодаря реализованной на практике чубайсовской методе приватизации крупнейших государственных горнодобывающих промобъединений, лишь на приватизации ОАО «Норильский комбинат» в составе РАО «Норильский никель» потеряла, недополучив, порядка $ 12 860 500 000 (!).

Если даже исходить из последних данных об обменном курсе валют — 26,5 рублей/$, то данная сумма эквивалентна 340 803 250 000 рублей (!).

В качестве необходимого уточнения заострим внимание читателя на том, что, кроме ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), дочерней компанией-недропользователем РАО «Норильский никель» также являлось ОАО «ГМК «Печенганикель» (позднее на базе её активов и активов ОАО «Комбинат «Североникель» образовалась ОАО «Кольская ГМК»). Приведём данные из отчёта о деятельности РАО «Норильский никель» в 1995 году, подготовленного под руководством президента компании Всеволода Генералова, сменившего на этом посту в апреле 1996 года Анатолия Филатова:

«Сырьевую базу комбината «Печенганикель» образуют месторождения Котсельваара, Семилетка, Заполярное, Ждановское, Быстринское и Тундровое.

Все месторождения разведаны детально и являются достаточно надёжными для текущего и перспективного планирования. Эксплуатация запасов осуществляется рудниками открытых работ «Центральный» и «Западный» (Ждановское месторождение) и подземными рудниками «Каула-Котсельваара» (месторождения Котсельваара и Семилетка) и «Северный» (месторождение «Заполярное»).

В 1995 году добыча руды возросла по сравнению с 1994 годом с 7,1 до 7.7 млн. тонн (109,1 %), содержащих 46,9 тыс. тонн никеля, 21,6 тыс. тонн меди и 1730 тонн кобальта».

Добавим к этому ещё и то, что за 1995 год ОАО «ГМК «Печенганикель» реализовало своей продукции на 2 066 600 000 000 рублей, что было эквивалентно (по курсу 4645,75 рублей/$)$ 444 836 700, закончив год с балансовой прибылью в 360 100 000 000 рублей ($ 77 511 700).

Чистая прибыль ОАО «ГМК «Печенганикель» от результатов деятельности этого промобъединения в 1995 году составила 249 700 000 000 рублей, что было эквивалентно $ 53 748 000.

Тогда возможная рыночная цена контрольного пакета акций ОАО «ГМК «Печенганикель» в инвалютном эквиваленте могла быть равна $ 1 334 500 000:

$ 444 836 700 (годовой доход) x 3 (года) = $ 1 334 510 100.

Напомним, что по итогам псевдоаукционных торгов 38 % контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель», прошедших 5 августа 1997 года, исходя из логики вышеприведённого расчёта, права на все остальные пять дочерних компаний РАО «Норильский никель» (кроме ОАО «Норильский комбинат»), включая и ОАО «ГМК «Печенганикель», были проданы всего-то за $ 98 000 000.

Комментарии, как говорится, излишни…

В связи с этим вышеприведённую в валютно-денежном выражении сумму потерь России от промышленной приватизации РАО «Норильский никель» с уверенностью можно считать минимальной, даже заниженной автором данной книги, руководствовавшимся намерением добиться большей убедительности и неоспоримости приводимых расчётов и аргументов.

Кстати, из обращения гендиректора — одного из реальных сособственников ОАО «ГМК «Норильский никель» Михаила Прохорова к акционерам компании на Общем собрании акционеров, прошедшем 29 июня 2006 года, следовало, что «в отчётном году акционерная стоимость Компании достигла 20 миллиардов долларов США».

Напомним читателю, что в том же отчётном 2005 году ОАО «ГМК «Норильский никель» реализовало своей продукции на сумму в $ 7 169 000 000.

Если провести беглую оценку ОАО «ГМК «Норильский никель» по методе, применённой ранее при оценке ОАО «Норильский комбинат» по результатам работы компании в 1995 году, то получается, что Михаил Прохоров прав, поскольку цена ОАО «ГМК «Норильский никель» на начало 2006 года составляла $ 21 507 000 000:

$ 7 169 000 000 (годовой доход) x 3 (года) = $ 21 507 000 000.

Впрочем, вскоре в тех же последних числах июня 2006 года Михаил Прохоров в одном из своих телевизионных интервью с уверенностью заявил, что капитализация компании, сособственником и по совместительству гендиректором которой он является, ориентировочно составляет $ 25 000 000 000.

Как видно, Михаил Прохоров не слишком сильно завысил рыночную цену ОАО «ГМК «Норильский никель», тем самым невольно подтвердив верность вышеприведённой оценки ОАО «Норильский комбинат», осуществлённой по результатам его работы в 1995 году, когда расчётная цена горнометаллургического бизнеса составила $ 6 600 000 000.

Это лишний раз подтверждает верность логики приведённых в данной книге расчётов и авторских пояснений к ним (!).

5. Вполне возможно могут найтись читатели, возражающие логике приведённых рассуждений, высказывающие мнения в том, что в конечном итоге договор концессии мог быть не выгоден ОАО «Норильский комбинат», РАО «Норильский никель» (как позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), мог бы нанести существенный вред экономике горнометаллургической компании.

Ответ на это возражение содержится в чётком понимании сути того, что следует считать выгодой горнометаллургической компании.

Во-первых, под выгодой РАО «Норильский никель», владевшего 100 % акций ОАО «Норильский комбинат», позднее ОАО «ГМК «Норильский никель», не следует понимать выгоду миноритарных акционеров, ежегодно получавших и получающих лишь «копеечные» дивиденды, никоим образом несравнимые с реальными финансовыми результатами деятельности компании.

Приведём два примера:

Пример первый. За 1995 год все шесть дочерних компаний РАО «Норильский никель» вместе (по консолидированному отчёту) заработали 3 393 000 000 000 рублей чистой прибыли($ 730 344 900). На тот момент все активы РАО «Норильский никель», как известно, состояли исключительно из 100 % пакетов акций шести его дочерних акционерных обществ, заработавших указанную чистую прибыль. Тем не менее, большая часть чистой прибыли этих дочерних компаний перераспределилась таким образом, что собственно чистая прибыль РАО «Норильский никель», являвшаяся источником выплаты дивидендов на акции, составила по балансу лишь 138 000 000 000 рублей ($ 29 704 600). Это соответствовало 4 % консолидированной чистой прибыли дочерних компаний РАО «Норильский никель»:

$ 29 704 600: $ 730 344 900 x 100 % = 4 %.

Как следует из отчёта о деятельности РАО «Норильский никель» в 1995 году, подготовленного под руководством президента компании Всеволода Генералова, действия которого отвечали интересам руководства АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», являвшегося номинальным держателем (залогодержателем) 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель»:

«Совет директоров /РАО «Норильский никель»/, рассмотрев итоги деятельности за 1995 год, рекомендовал собранию акционеров в соответствии с Уставом РАО начислить дивиденды на привилегированные акции в размере 438 рублей /0,1 $/ на одну акцию (из расчёта 10 % чистой прибыли, отражённой по балансу РАО «Норильский никель»). В связи с тяжёлым финансовым положением РАО и его дочерних акционерных обществ и их задолженностью перед бюджетами всех уровней и внебюджетными фондами, дивиденды по обыкновенным акциям РАО рекомендовано не начислять».

Так и хочется добавить: дивиденды по обыкновенным акциям РАО «Норильский никель» не начислять, так как большая часть консолидированной чистой прибыли дочерних компаний ушла на «спасение российской демократии», ах, простите, не совсем точно — на предвыборную кампанию кандидата в Президенты России Бориса Ельцина, да ещё на строительство VIP-поселений вблизи Рублёво-Успенского шоссе Москвы. Будь иначе, при такой огромной прибыльности все дочерние компании РАО «Норильский никель» просто-таки семимильными шагами вышли бы из любого временного финансового кризиса (!).

Например, из того же отчёта президента РАО «Норильский никель» Всеволода Генералова следовало, что задолженность ОАО «ГМК «Печенганикель» «перед бюджетом на 01.01.96 г. составила 291 млрд. рублей, перед внебюджетными фондами 135 млрд. рублей… при этом комбинат не имеет задолженности по заработной плате, обеспечивая спокойную социальную обстановку в своём районе».

Значит, весь объём «горящей» кредиторской задолженности ОАО «ГМК «Печенганикель» составлял 426 000 000 000 рублей ($ 91 696 700), или 12,56 % консолидированной чистой прибыли дочерних компаний РАО «Норильский никель»:

$ 91 696 700: $ 730 344 900 x 100 % = 12,56 %.

Продолжим далее, опираясь на информацию, подобранную и систематизированную под руководством Всеволода Генералова. Кредиторская задолженность ОАО «Комбинат «Североникель» «на 01.01.96 г. составила 1070 млрд. рублей, в том числе бюджету и внебюджетным фондам 850 млрд. рублей. Комбинат имеет задолженность по заработной плате в сумме 19 млрд. рублей. Дебиторская задолженность также значительна и составляет 750 млрд. рублей».

Не будем брать в расчёт дебиторскую задолженность ОАО «Комбинат «Североникель», природа возникновения которой была связана с договорными отношениями с ОАО «Норильский комбинат», отправлявшим часть рудного сырья на Кольский полуостров для дальнейшей переработки по договору толлинга. Заострим внимание читателя на том, что весь объём кредиторской задолженности ОАО «Комбинат «Североникель» был равен 1 089 000 000 000 рублей ($ 234 407 800), или 32,1 % консолидированной чистой прибыли «дочек» РАО «Норильский никель»:

$ 234 407 800: $ 730 344 900 x 100 % = 32,1 %.

Относительно оставшихся трёх (кроме ОАО «Норильский комбинат») дочерних компаний РАО «Норильский никель» в отчёте о деятельности материнской (управляющей) компанииза 1995 году значилось следующее:

а) «Финансовое положение АО «Красцветмет» является наиболее устойчивым из всех предприятий РАО. Снижены, по сравнению с прошлым годом, кредиторская и дебиторская задолженности соответственно на 7 и 5 процентов. Расчёты с бюджетом стабильные, нет перебоев в выплате заработной платы трудящимся»;

б) ОАО «Оленегорский механический завод»«имеет кредиторскую задолженность в сумме 80,6 млрд. рублей, дебиторскую — в сумме 18,6 млрд. рублей. Заработная плата трудящимся выплачивается с опозданием на 3 — 4 месяца». Из этого следовало, что кредиторская задолженность завода, равная 80 600 000 000 рублей ($ 17 349 200), составляла 2,4 % консолидированной чистой прибыли дочерних компаний РАО «Норильский никель», полученной в 1995 году:

$ 17 349 200: $ 730 344 900 x 100 % = 2,4 %;

в) финансовое положение ОАО «Институт «Гипроникель» было признано удовлетворительным.

Из вышеизложенного следовало, что для практически полного оздоровления финансовоэкономического положения пяти из шести дочерних компаний РАО «Норильский никель» в сумме потребовалось бы всего $ 343 453 700, или 47 % консолидированной чистой прибыли дочерних компаний РАО «Норильский никель», полученной в 1995 году (!):

$ 91 696 700 + $ 234 407 800 + $ 17 349 200 = $ 343 453 700,

$ 343 453 700: $ 730 344 900 x 100 % = 47 %.

Ещё 10 % от чистой прибыли РАО «Норильский никель», отражённой в бухгалтерской отчётности этой компании и эквивалентной $ 29 704 600, было направлено на выплату дивидендов по привилегированным акциям РАО «Норильский никель» за 1995 год, что соответствовало $ 2 970 500 (0,4 % консолидированной чистой прибыли «дочек» РАО «Норильский никель»):

$ 2 970 500: $ 730 344 900 x 100 % = 0,4 %.

Тогда получается, что оставшаяся часть консолидированной чистой прибыли дочерних компаний РАО «Норильский никель», полученной в 1995 финансовом году, должна была быть направлена на выход из финансового кризиса ОАО «Норильский комбинат», на выплаты долгов по зарплате, на модернизацию производства и тому подобное. Это немного-немало, а $ 383 920 000, или 52,6 % консолидированной чистой прибыли всех дочерних компаний РАО «Норильский никель», полученной в 1995 году:

$ 730 344 900 — ($ 343 453 700 + $ 2 970 500) = $ 383 920 700.

$ 383 920 700: $ 730 344 900 x 100 % = 52,6 %.

Но, к сожалению, этого не произошло!

Зато, откуда не возьмись, вдруг нашлись огромные деньги на президентскую избирательную кампанию Бориса Ельцина, стали разрастаться особняки новорусских капиталистов, дружно оседавших на юго-западном и западном направлениях Москвы.

Пример второй. В 2005 году выручка от реализации продукции ОАО «ГМК «Норильский никель» составила $ 7 169 000 000 при себестоимости $ 2 994 000 000, за минусом налогов и иных обязательных неналоговых платежей чистая прибыль компании была равна $ 2 352 000 000.

Из обращения гендиректора ОАО «ГМК «Норильский никель» Михаила Прохорова к акционерам, собравшимся 29 июня 2006 года на Общее собрание акционеров компании, следовало:

«По итогам финансово-хозяйственной деятельности Группы за 2005 год Совет директоров предложил Общему собранию акционеров Компании /ОАО «ГМК «Норильский никель»/… утвердить дивиденды по итогам 2005 года в размере 18,9 миллиарда рублей, или 96,49 рубля (3,47 доллара США) на одну обыкновенную акцию Компании…

В результате погашения акций, приобретённых Компанией в период с декабря 2004 года по февраль 2005 года, а также выкупленных у акционеров в связи с реорганизацией ГМК «Норильский никель» в форме выделения в ноябре — декабре 2005 года, по решению внеочередного Общего собрания акционеров Компании от 17 февраля 2006 года уставный капитал был уменьшен на 23 278 137 акций и теперь составляет 190 627 747 обыкновенных акций номинальной стоимостью 1 рубль каждая».

Следовательно, в общей сложности на дивиденды по обыкновенным акциям ОАО «ГМК «Норильский никель» по финансовым итогам работы компании в 2005 году было выплачено $ 661 478 300, что соответствовало 28,1 % чистой прибыли, полученной в результате реализации в отчётном году цветных и благородных металлов, произведённых ОАО «ГМК «Норильский никель»:

190 627 747 (акций) x $ 3,47 (дивиденд на 1 акцию) = $ 661 478 282,

$ 661 478 282: $ 2 352 000 000 x 100 % = 28,1 %.

Если учитывать, что более половины этой суммы прямиком ушла в актив двух держателей контрольного пакета акций ОАО «ГМК «Норильский никель» Владимира Потанина и Михаила Прохорова, то остальным крупным и мелким акционерам (миноритариям) в бескомпромиссной форме было предложено поделить между собой 14 % чистой прибыли, полученной от реализации продукции их акционерного общества.

Для мало-мальски экономически подкованных людей никогда не являлось и не является большим секретом, что реальный бизнес-результат и результат, отражаемый в бухгалтерской отчётности частной компании и представляемый на годовом общем отчётно-выборном собрании акционеров открытого акционерного общества, были и есть понятия несопоставимо разные (!).

Информация, содержащаяся в бухгалтерском балансе, и подготовленная на её основе отчётность, — это всего лишь видимая, надводная часть айсберга, а есть ещё и подводная его часть, наиболее интересная, поскольку менее затратная, которой особенно дорожат мажоритарные акционеры, держатели контрольного пакета акций общества. Миноритарные акционеры могут лишь догадываться о размерах и вкусе «бизнес-сливок», ежегодно «слизываемых» мажоритарными акционерами через подконтрольные им посреднические организации, специализирующиеся на реализации товарного цветного металла, а также занимающиеся снабжением промышленного производства необходимым оборудованием и запасными частями, достигая планируемого удорожания себестоимости готовой продукции с целью уменьшения налогооблагаемой прибыли компании.

Все эти наделённые доверием посреднические коммерческие организации, как действующие в России, так и за её пределами, представляют собой компании-регуляторы, объединённые одной системой управления, посредством которой мажоритарные акционеры горнометаллургической компании добиваются решения вполне конкретных как стратегических, так и тактических, как финансово-экономических, так и политических задач.

Например:

а) осуществление мероприятий, предусмотренных программой налогового планирования по выводу экономики горнометаллургической компании на заданные руководством оптимальные показатели налоговых и иных обязательных платежей, что стало особенно актуально в период роста и последовавшей за ним стабилизацией высоких биржевых цен на цветные и благородные металлы;

б) оставление на банковских счетах компаний-посредников части финансовых средств, представляющих собой своеобразный «обременительный излишек», получаемый от результатов деятельности горнометаллургической компании, позволяет регулировать уровень её документально-подтверждаемой доходности и рентабельности. Эта официальная информация становится доступна как всем интересующимся миноритарным акционерам, так и соответствующим государственным контролирующим организациям;

в) финансовые средства, аккумулируемые на счетах компаний-посредников, позволяют от имени третьих лиц, но в интересах и по поручению мажоритарных акционеров горнометаллургической компании, осуществлять как бы со стороны финансирование различного рода мероприятий. К таким мероприятиям, в частности, относятся:

— участие в инвестиционных проектах, диверсифицирующих крупный частный горнометаллургический бизнес, когда, исходя из ситуации, совершенно необязательно демонстрировать природу происхождения долгосрочных финансовых вложений, производных от результатов деятельности горнометаллургической компании;

— оказание финансовой поддержки предвыборным кампаниям политических партий, кандидатов в депутаты, мэров городов, губернаторов краёв и областей;

— осуществление расчётов наличными денежными средствами (конвертный бонус) или по надуманным основаниям пополнение банковских счетов физических лиц, работающих на ведущих акционеров — собственников горнометаллургической компании, либо периодически неофициально помогающих им в решении конкретных вопросов, требующих проявления личных лоббистских возможностей, направленных на выработку или не выработку органами государственной власти и управления нужного мнения.

В уже упоминавшемся обращении к акционерам на Общем собрании акционеров гендиректор ОАО «ГМК «Норильский никель» Михаил Прохоров кратко именовал торговых посредников, действующих под флагом (использующих торговую марку) производителя цветных и благородных металлов, «Группой «Норильский никель».

Придти к пониманию действительного консолидированного финансового результата, получаемого от деятельности дочерних обществ РАО «Норильский никель» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), можно лишь сложив официальные данные бухгалтерской отчётности компании с результатами посреднической, широко не рекламируемой, «бизнес-кухни» мажоритарных акционеров, куда «чужакам ход заказан» (!).

До конца это не удалось изжить даже тогда, когда собственники ОАО «ГМК «Норильский никель» стали активно предпринимать попытки участия компании в формировании капиталов зарубежных корпораций, когда выход на международный уровень потребовал максимальной прозрачности бухгалтерии самого ОАО «ГМК «Норильский никель».

Во-вторых, под выгодой горнометаллургической компании в буквальном смысле не следует понимать выгоду её наёмных работников, заработная плата которых и сроки её выплаты, как правило, не зависели и не зависят от каких-либо внешних факторов, если только продукция компании не перестала быть конкурентоспособной или над самой компанией не нависла угроза банкротства.

В противном случае, если бы обязанность ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») платить на основании договора концессии цену эксплуатации рудных месторождений могла привести к снижению заработной платы работников, то тогда и прогрессирующий рост рыночных цен на продукцию компании непременно приводил бы к соответствующему росту их заработков. Но этого, конечно же, не происходит, поскольку представление работодателя о приемлемых размерах заработной платы его работников складывается из сопоставления с аналогичными среднеотраслевыми показателями, минимальной потребительской корзиной, пакетом социальных гарантий и льгот, наконец, и от активности профсоюзных организаций, периодически добивающихся повышения заработной платы или выплаты достойных поквартальных премий.

В-третьих, под выгодой РАО «Норильский никель» — компании, управляющей недропользователем (ОАО «Норильский комбинат»), либо ОАО «ГМК «Норильский никель» — компании-недропользователе следует понимать выгоду ведущих акционеров — собственников контрольного пакета акций открытого акционерного общества, осуществлявших и осуществляющих стратегическое управление производственной деятельностью и постоянный контроль над движением всех финансовых потоков.

Позволим себе утверждать, что обязанность оплаты концессионной цены за предоставленное право эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд никоим образом не легло бы неподъёмным грузом на плечи руководства и двух ведущих акционеров — сособственников РАО «Норильский никель» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»). Возможно, они просто не стали бы инвалютными миллиардерами и мультимиллионерами, претендующими на роль влиятельнейших господ, при необходимости способных неформально вносить свои коррективы в проекты решений, готовящихся для принятия органами высшей государственной власти России, в чём, собственно, и заключён смысл понятия «олигарх».

Применение правового механизма договорной концессии позволило бы государственной власти не повести страну по пути олигархического беспредела, а сосредоточиться на финансово-организационных усилиях по созданию приемлемых условий становления и развития мелкого и среднего частного предпринимательства, усилению государственного участия в реализации социально-значимых для большинства россиян проектов. И, как следствие, российское гражданское общество в своём подавляющем большинстве скорейшим образом стало бы состоять из обеспеченных людей среднего достатка, а не из огромной массы субъектов, хронически нуждающихся в элементарных продуктах питания, лекарствах, одежде, жилье и тому подобное.

6. Некоторые читатели могут высказать мнение, что в случае заключения договора концессии с ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») объём взимаемых с компании налогов и обязательных неналоговых платежей резко уменьшился бы, что отрицательно сказалось бы на доходах бюджетов различных уровней, нивелируя ожидаемый от концессии экономический эффект.

Можно с уверенностью заявить: это далеко не так!

Поясним.

Подписав договор концессии, ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») приняло бы на себя обязательство платить в пользу Российской Федерации цену эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд, что являлось бы наиважнейшим условием залогового аукциона по передаче во владение (номинальное держание) контрольного пакета акций РАО «Норильский никель».

С этого момента обязательные условия договора концессии дополняли бы условия лицензионных соглашений, прилагавшихся к лицензиям на права пользования упомянутыми месторождениями, которые по правопреемству перешли ОАО «Норильский комбинат» от реорганизованного путём преобразования государственного промобъединения Норильский комбинат (!).

Цена эксплуатации рудных месторождений (25,2 %), переведённая в валютно-денежное выражение от дохода компании-недропользователя прошлого года, исходя из планируемых в текущем году объёмов производства и сбыта готовой продукции, включалась бы в производственные затраты текущего же года по соответствующим учётным (налоговым) периодам (квартал, ас 1 января 2003 года — месяц).

Ранее отмечалось, что в 1995 году себестоимость реализованной продукции ОАО «Норильский комбинат» составляла 4 790 700 000 000 рублей ($ 1 031 200 600).

Объём фактически произведённых непроизводственных расходов ОАО «Норильский комбинат», которыми до передачи жилищного фонда и объектов коммунально-бытового хозяйства в реестр муниципальной собственности временно была обременена эта компания, составлял 1 686 195 000 000 рублей ($ 362 954 300).

До завершения передачи жилищного фонда и коммунально-бытового хозяйства от ОАО «Норильский комбинат» в реестр муниципальной собственности Администрации Большого Норильска представительный орган местного самоуправления не имел возможности разработать и принять полноценный муниципальный бюджет. Поскольку, чтобы в расходной части муниципального бюджета появились строчки финансирования содержания того же жилищного фонда и объектов социально-культурного назначения, необходимо было сначала юридически и фактически передать их по актам приёма-передачи от ОАО «Норильский комбинат» в реестр муниципальной собственности.

Как уже отмечалось ранее, правопреемник градообразующего предприятия — ОАО «Норильский комбинат» продолжало временно нести часть расходов будущего полноценного муниципального бюджета, причём на сумму фактически осуществлённых финансовых затрат, направлявшихся на содержание и эксплуатацию жилищного фонда и коммунально-бытового хозяйства Большого Норильска, уменьшался объём налогооблагаемой прибыли компании-недропользователя.

Сразу же после завершения передачи жилищного фонда и коммунально-бытового хозяйства в реестр муниципальной собственности Администрации Большого Норильска, специалисты ОАО «Норильский комбинат», продвигаясь в направлении решения задач, поставленных собственниками контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», принялись плотно работать с должностными лицами местного самоуправления в целях принятия оптимизировано-сбалансированного муниципального бюджета. Главное для них было ежегодно добиваться принятия приемлемого для ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») муниципального бюджета, в доходной части которого изначально, даже на проектной стадии, не предусматривались средства на расходы по финансированию совершенно ненужных, с точки зрения ведущих акционеров компании, «излишеств», таких как строительство социально-доступного жилья.

В итоге расходная часть оптимизировано-сбалансированного муниципального бюджета и в начале XXI века даже близко не включала в себя тот объём расходов, который до акционирования и приватизации добровольно несло градообразующее государственное промобъединение Норильский комбинат. Примечательно то, что на этом фоне совокупный ежегодный доход от реализации продукции ОАО «ГМК «Норильский никель» к 2005 году вырос в 3,4 раза по сравнению с доходом, полученным в 1995 году от реализации продукции ОАО «Норильский комбинат» (!).

Ведущие акционеры — собственники РАО «Норильский никель» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), руководство компании в основу своей политики налогового планирования платежей в доходную часть муниципального бюджета, входящего в консолидированный бюджет Красноярского края, закладывали пределы минимальнодостаточного, по их мнению, содержания территории.

В результате в конце XX — начале XXI века весь годовой муниципальный бюджет Большого Норильска, ежегодно ещё на проектной стадии добросовестно очищаемый специалистами ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») от всего «лишнего», балансировал между 7,2 и 8,4 миллиарда рублей. Исходя из среднегодового обменного курса иностранных валют (28,44 рублей/$), установившегося в том же 2005 году, эти суммы соответственно были эквивалентны$ 253,2 миллиона и $ 295,4 миллиона, подчеркнём, без учёта целевых субсидий, субвенций и дотаций, ежегодно поступавших из бюджета Красноярского края в качестве ассигнований на финансирование части расходных статей муниципального бюджета.

Впрочем, и в 1995 году финансирование содержания системы школьного среднего образования и выполнение экологических программ, а также частичное финансирование содержания дороги республиканского значения (Дудинка — Норильск) осуществлялось целевым образом из средств бюджета и внебюджетных фондов Красноярского края. Тогда как в том же 1995 году финансирование содержания жилищного фонда, объектов коммунально-бытового и социально-культурного назначения Большого Норильска за счёт льготированной прибыли ОАО «Норильский комбинат» и собираемых в доходную часть муниципального бюджета местных налогов, как отмечалось ранее, в рублёвом выражении суммарно было, как минимум, эквивалентно $ 450 миллионам.

Разница объёмов финансирования содержания социального жилищного фонда, коммунально-бытового хозяйства и соцсферы Большого Норильска до и после полной приватизации ОАО «Норильский комбинат» в составе РАО «Норильский никель» (создания ОАО «ГМК «Норильский никель») просто впечатляет, поскольку составляла и составляет, как минимум, рублёвый эквивалент $ 150 — 170 миллионов.

В этом причина полнейшего отсутствия строительства объектов социального жилищного фонда, отсутствия достаточного количества средств, необходимых для проведения капитальных ремонтов объектов существующего жилищного фонда, инженерно-технических коммуникаций (теплоэлектроцентралей, систем водоснабжения и канализации), хотя бы поддержания в приемлемом состоянии всей социальной инфраструктуры Большого Норильска (!).

Теперь перейдём к рассмотрению вопроса, относительно возможного влияния цены договора концессии на объёмы налоговых и иных неналоговых платежей ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель» и его Заполярного филиала, созданного на базе активов ОАО «Норильский комбинат»). Учитывая высокие годовые уровни инфляции рубля, скачкообразно менявшиеся за прошедшие полтора десятка лет курсы валют (финансовый дефолт августа 1998 года) и то, что сделки по реализации цветных и благородных металлов осуществляются с привязкой к валюте североамериканских штатов, к сожалению, вынуждает для большей наглядности сравнения оперировать в расчётах этой твёрдой валютой.

Итак, в налоговом планировании компании-недропользователя, являвшейся плательщиком концессионной цены эксплуатации рудных месторождений, — ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»):

1) не претерпели бы никакого изменения платежи по такому косвенному налогу, как налог на добавленную стоимость (НДС), поскольку:

а) первоначально в соответствии с правовой нормой статьи 5 Закона РФ от 6 декабря 1991 года № 1992-1 «О налоге на добавленную стоимость» от него освобождались «экспортируемые товары, как собственного производства, так и приобретённые, экспортируемые работы и услуги, а также услуги по транспортировке, погрузке, разгрузке, перегрузке экспортируемых товаров». Этот российский Закон действовал до 2001 года, отменённый принятым в августе 2000 года Законом РФ № 118-ФЗ «О введении в действие части второй Налогового кодекса Российской Федерации и внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации о налогах»;

б) в части второй Налогового кодекса РФ (НК РФ) регулированию правоотношений по налогообложению налогом на добавленную стоимость (НДС) посвящена 21 глава:

— «при определении налоговой базы выручка от реализации товаров (работ, услуг), передачи имущественных прав определяется исходя из всех доходов налогоплательщика, связанных с расчётами по оплате указанных товаров (работ, услуг)»;

— «при определении налоговой базы выручка (расходы) налогоплательщика в иностранной валюте пересчитывается в рубли по курсу Центрального банка Российской Федерации соответственно на дату, соответствующую моменту определения налоговой базы при реализации (передаче) товаров (работ, услуг)» (пункт 2 и 3 статьи 153 НК РФ);

— «налоговая база при реализации налогоплательщиком товаров (работ, услуг)… определяется как стоимость этих товаров (работ, услуг)» (пункт 1 статьи 154 НК РФ);

в) оплата концессионной цены эксплуатации месторождений сульфидных медноникелевых руд, во-первых, не оказывала бы никакого влияния на получаемый компанией-недропользователем доход, во-вторых, с 2001 года не влияла на добавленную стоимость промышленного производства товарной продукции — цветных и благородных металлов в их чистом виде или в концентратах;

2) не претерпели бы никакого изменения платежи по единому социальному налогу (ЕСН), равно как до его введения неизменными бы оставались размеры обязательных неналоговых платежей в фонд социального страхования, поскольку:

а) «объектом налогообложения… признаются выплаты и иные вознаграждения, начисляемые налогоплательщиками в пользу физических лиц по трудовым и гражданско-правовым договорам, предметом которых является выполнение работ, оказание услуг (за исключением вознаграждений, выплачиваемых индивидуальным предпринимателям)» (пункт 1 статьи 236 НК РФ);

б) бремя уплаты концессионной цены эксплуатации месторождений сульфидных медноникелевых руд, как уже отмечалось ранее, не могло оказывать какое-либо отрицательное или положительное влияние на размеры заработной платы или премиальных вознаграждений работников компании-недропользователя;

3) не претерпели бы никакого изменения платежи по налогу на доходы физических лиц, само собой разумеется, по тем же причинам, что и с ЕСН;

4) не претерпели бы никакого изменения обязательства по оплате государственных таможенных пошлин-сборов, связанных с валютным регулированием экспортных сделок, поскольку обязанность оплаты концессионной цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд не оказывала бы никакого влияния на объём произведённого и реализованного на экспорт товарного никеля и меди (позднее также и палладия);

5) никоим образом обязанность оплаты концессионной цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд не могла бы повлиять на платежи по налогу на имущество организаций, взимаемых в бюджеты Красноярского края и Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа (а после их объединения — в бюджет единого Красноярского края);

6) временные минимальные платежи за пользование недрами прекратили бы своё существование, так как нормативное правило пункта 3 постановления Правительства России № 828 от 28 октября 1992 года «Об утверждении положения о порядке и условиях взимания платежей за право на пользование недрами, акваторией и участками морского дна» предписывало следующее:

«Установить, что временные минимальные ставки платежей за право на пользование недрами… действуют до определения по каждому эксплуатируемому месторождению конкретных размеров регулярных платежей за право на пользование недрами».

Отсюда, цена договора концессии подменяла бы собой временно установленные минимальные платежи за пользование недрами, рассчитывавшиеся исходя из стоимости добытого минерального сырья, а, следовательно, значение которых в инвалютном выражении можно было считать условно постоянным (const.).

По данным официальной отчётности ОАО «Норильский комбинат», плата за недра по минимальным ставкам в 1995 году составляла 159 568 400 000 рублей, что по существовавшему тогда среднегодовому обменному курсу валют (4645,75 рублей/$), было эквивалентно $ 34 347 200.

На эту сумму по данным на 1995 год уменьшилась бы экономическая эффективность заключения договора концессии.

Отменённая минимальная плата за недропользование, рассчитывавшаяся от стоимости добываемой руды, в 1995 году эквивалентная $ 34 347 200, при добыче порядка 9,5 миллионов тонн руды, должна была быть откорректирована где-то в 1,5 раза в большую сторону с учётом возросшего в 2005 году до 14,4 миллионов тонн объёма добычи медноникелевых руд. Тогда экономическая эффективность заключения договора концессии по данным на 2005 год уменьшилась бы на сумму отменённых платежей за пользование недрами, равных $ 51 520 800 ($ 34 347 200 x 1,5).

За одиннадцать лет с 1996 по 2006 год экономическая эффективность заключения договора концессии уменьшилась бы на сумму среднегодовых потерь от отменённых временных минимальных ставок платы за использование недр и составила бы $ 472 274 000:

($ 34 347 200 + $ 51 520 800): 2 x 11 (лет) = $ 472 274 000.

Понятно, что эта сумма не играла бы столь уж существенной роли против концессионных платежей, которые могли быть начислены за те же одиннадцать лет, составив в общей сложности $ 12 860 512 500 (!);

7) отчисления на воспроизводство минерально-сырьевой базы (ВМСБ), равно как сменивший их налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), несколько возросли бы, так как:

а) согласно Инструкции Госналогслужбы России № 28 от 30 сентября 1994 года «О порядке исчисления и уплаты в бюджет отчислений на воспроизводство минеральносырьевой базы» объектом налогообложения при определении отчислений на ВМСБ являлась «стоимость реализованного минерального сырья», а также:

— «В тех случаях, когда реализуется не минеральное сырьё, а продукты его переработки (концентраты, окатыши, металлы, бетон, асфальт ит.д.), размер отчислений корректируется понижающим коэффициентом, определяемым отношением себестоимости добытых полезных ископаемых к себестоимости реализованных продуктов передела» (п.

10);

— ставки отчислений на ВМСБ были равны: 8,2 % и 7,8 % соответственно от стоимости руд, содержащих цветные и благородные металлы;

б) относительно НДПИ в соответствии с нормами права НК РФ:

— объектом налогообложения признаются «полезные ископаемые, добытые из недр на территории РФ на участке недр, предоставленном налогоплательщику в пользование в соответствии с законодательством РФ» (пункт 1 статьи 336 НК РФ);

— «налоговая база определяется как стоимость добытых полезных ископаемых» (пункт 2 статьи 338 НК РФ);

— «Оценка стоимости добытых полезных ископаемых определяется налогоплательщиком самостоятельно одним из следующих способов:… 3) исходя из расчётной стоимости добытых полезных ископаемых» (пункт 1 статьи 340 НК РФ);

— «В случае отсутствия у налогоплательщика реализации добытого полезного ископаемого налогоплательщик применяет способ оценки, указанный в подпункте 3 пункта 1 настоящей статьи.

При этом расчётная стоимость добытого полезного ископаемого определяется налогоплательщиком самостоятельно на основании данных налогового учёта. В этом случае налогоплательщик применяет тот порядок признания доходов и расходов, который он применяет для определения налоговой базы по налогу на прибыль организаций» (абзацы 1 и 2 пункта 4 статьи 340 НК РФ);

— налогообложение производится по налоговой ставке (пункт 2 статьи 342 НК РФ):

6,5 процентов при добыче:

— концентратов и других продуктов, содержащих драгоценные металлы (за исключением золота);

— драгоценных металлов, являющихся полезными компонентами многокомпонентной комплексной руды (за исключением золота);…

8,0 процентов при добыче:

— кондиционных руд цветных металлов (за исключением нефелинов и бокситов)»;

— «Сумма налога по добытым полезным ископаемым… исчисляется как соответствующая налоговой ставке процентная доля налоговой базы» (пункт 1 статьи 343 НК РФ);

— «Сумма налога исчисляется по итогам каждого налогового периода по каждому добытому полезному ископаемому… При этом сумма налога, подлежащая уплате, рассчитывается исходя из доли полезного ископаемого, добытого на каждом участке недр, в общем количестве добытого полезного ископаемого соответствующего вида» (пункт 2 статьи 343 НК РФ);

— «Расходами признаются любые затраты при условии, что они произведены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода» (пункт 1 статьи 252 НК РФ);

в) оплата концессионной цены эксплуатации месторождений сульфидных медноникелевых руд равномерно распределилась бы по учётным (налоговым) периодам, соответственно увеличив стоимость добываемых компанией-недропользователем руд, содержащих цветные и благородные металлы, что привело бы к увеличению и объёмов взимаемых в пользу федерального бюджета и бюджета Красноярского края налоговых платежей.

В данном случае стоит исходить из того, что в соответствии с вышеприведёнными правовыми нормами расчёт налога осуществлялся ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») самостоятельно, так как компания-недропользователь не реализовывала добытые сульфидные медно-никелевые руды в качестве товара, отправляя их на дальнейшую переработку методами обогащения и металлургии.

Даже беря в расчёт лишь кондиционные руды цветных металлов, исходя из 8,2 % ставки отчислений на ВМСБ, существовавшей до 1 января 2002 года, и 8 % ставки по НДПИ, существующей с указанного срока, считая от годовой цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд, на которую возросла бы суммарная стоимость добытого полезного ископаемого, получим:

(за 1995 год) $ 531 687 000 x 8,2 % (ВМСБ): 100 % = $ 43 598 334.

(за 2005 год) $ 1 806 588 000 x 8 % (НДПИ): 100 % = $ 144 527 040.

Следовательно, в случае заключения договора концессии на указанных выше условиях, ежегодные отчисления на ВМСБ ОАО «Норильский комбинат» увеличились бы на сумму, рассчитанную от ставки отчислений на ВМСБ (8,2 % по цветным металлам) к цене эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд, к примеру, по итогам 1995 года составившуюпочти $ 43 600 000.

В случае заключения договора концессии обязанность уплаты налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ), введённого с 1 января 2002 года, осталась бы неизменной, так как фактически этот налог заменил собой отчисления на воспроизводство минеральносырьевой базы (ВМСБ), а также поскольку, как и другие налоги, он является обязательным для предприятий всех форм собственности. Тогда как уплачиваемая цена договора концессии призвана была бы лишь сгладить возникшую несправедливость приобретения двумя физическими лицами огромного промышленного производства, специализирующегося на добыче и переработке природных полезных ископаемых, без учёта оценочной стоимости богатств, занесённых в Государственный баланс запасов полезных ископаемых (!).

Начиная с 2002 года, платежи по НДПИ, правда, уже не ОАО «Норильский комбинат», а ОАО «ГМК «Норильский никель» увеличились бы на сумму, рассчитанную от ставки НДПИ (8 % по кондиционным рудам цветных металлов) к концессионной цене эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд, по итогам 2005 года составившуюпорядка $ 144 500 000.

Тогда в случае заключения с ОАО «Норильский комбинат», а в дальнейшем с ОАО «ГМК «Норильский никель», договора концессии на ранее описанных условиях ориентировочный рост отчислений на ВМСБ в период с 1996 по 2001 годы и рост начислений НДПИ за время 2002 — 2006 годы суммарно составили бы $ 984 225 200:

(ВМСБ — с 1996 по 2001 год) $ 43 598 334 x 6 (лет) = $ 261 590 004,

(НДПИ — с 2002 по 2006 год) $ 144 527 040 x 5 (лет) = $ 722 635 200,

$ 261 590 004 + $ 722 635 200 = $ 984 225 204;

8) платежи по налогу на прибыль, пожалуй, самому гибкому и отличающемуся большим разнообразием заложенных в российском законодательстве вариантов подбора его оптимально-выгодной оплаты, несколько снизились бы, но при исчислении размеров платежей именно по этому налогу необходимо всегда учитывать всю многогранность дополнительных факторов влияния, поскольку:

а) норма права статьи 5 Закона РФ № 2116-1 от 27 декабря 1991 года «О налоге на прибыль предприятий и организаций» регламентировала следующее:

«Ставка налога на прибыль предприятий и организаций, зачисляемого в федеральный бюджет, устанавливается в размере 13 процентов.

В бюджеты субъектов Российской Федерации зачисляется налог на прибыль предприятий (в том числе иностранных юридических лиц) по ставкам, устанавливаемым законодательными (представительными) органами субъектов Российской Федерации, в размере не свыше 22 процентов»;

б) в соответствии с нормами права НК РФ:

— объектом налогообложения признаётся полученная налогоплательщиком прибыль, то есть «полученные доходы, уменьшенные на величину произведённых расходов» (статья 247 НК РФ);

— «доходом от реализации признаются выручка от реализации товаров (работ, услуг) как собственного производства, так и ранее приобретённых, выручка от реализации имущественных прав» (пункт 1 статьи 249 НК РФ);

— «расходами признаются обоснованные и документально подтверждённые затраты» (пункт 1 статьи 252 НК РФ).

«Под обоснованными расходами понимаются экономически оправданные затраты, оценка которых выражена в денежной форме». «Под документально подтверждёнными расходами понимаются затраты, подтверждённые документами, оформленными в соответствии с законодательством Российской Федерации».

«Расходами признаются любые затраты при условии, что они произведены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода»;

— «расходы в зависимости от их характера, а также условий осуществления и направлений деятельности налогоплательщика подразделяются на расходы, связанные с производством и реализацией, и внереализационные расходы» (пункт 2 статьи 252 НК РФ);

— в соответствии со статьями 253 и 264 НК РФ предусмотрены «прочие расходы, связанные с производством и (или) реализацией», перечень которых является открытым, то есть законодательство допускает возможность появления расходов прямо в НК РФ не указанных, например, — концессионной цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд (!);

— «налоговая ставка устанавливается в размере 24 процентов», «сумма налога, исчисленная по налоговой ставке в размере 6,5 процента, зачисляется в федеральный бюджет», «сумма налога, исчисленная по ставке в размере 17,5 процента, зачисляются в бюджеты субъектов РФ» (пункт 1 статьи 284 НК РФ, в редакции на 01 января 2006 года);

— налогоплательщики, имеющие обособленные подразделения (филиалы), исчисление и уплату в федеральный бюджет сумм налога «производят по месту своего нахождения без распределения указанных сумм по обособленным подразделениям» (пункт 1 статьи 288 НК РФ);

— налогоплательщики, имеющие обособленные подразделения (филиалы), уплату сумм налога, подлежащих зачислению в доходную часть бюджетов субъектов РФ и бюджетов муниципальных образований, производят по месту нахождения организации, а также по месту нахождения каждого из её обособленных подразделений. Оплата производится исходя из доли прибыли, приходящейся на эти обособленные подразделения, которая определяется как средняя арифметическая величина удельного веса среднесписочной численности работников (расходов на оплату труда) и удельного веса остаточной стоимости амортизируемого имущества этого обособленного подразделения (филиала) соответственно в данных показателях всего налогоплательщика (пункт 2 статьи 288 НК РФ);

в) оплата концессионной цены эксплуатации месторождений сульфидных медноникелевых руд, включённая в себестоимость добываемых компанией-недропользователем руд, содержащих цветные и благородные металлы, равномерно распределялась бы по учётным (налоговым) периодам, увеличивая их стоимость и уменьшая налогооблагаемую базу, что приводило бы к уменьшению объёма взимаемых в федеральный бюджет и бюджет Красноярского края налоговых платежей.

Считая по налоговой ставке 35 % (1995 год) и по налоговой ставке 24 % (2005 год), от рассчитанного ранее по этим годам валютно-денежного выражения концессионной цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд, непременно бы приводившего к увеличению себестоимости готовой товарной продукции компании-недропользователя, получим возможное уменьшение платежей по налогу на прибыль:

(в 1995 году) $ 531 687 000 x 35 %: 100 % = $ 186 090 450,

(в 2005 году) $ 1 806 588 000 x 24 %: 100 % = $ 433 581 120.

Однако необходимо учитывать, что увеличение отчислений на ВМСБ, позднее — платежей по НДПИ, которое могло произойти в связи с обременением высокодоходного горнодобывающего промышленного производства ОАО «Норильский комбинат» (в дальнейшем ОАО «ГМК «Норильский никель») обязательствами, связанными с исполнением договора концессии, одновременно повлекло бы за собой соразмерное уменьшение налогооблагаемой базы налога на прибыль компании-недропользователя. Следовательно, это также привело бы к соотносимому уменьшению взимаемого налога на прибыль:

(в 1995 году) $ 43 598 334 (приростВМСБ) x 35 %: 100 % = $ 15 259 417,

(в 2005 году) $ 144 527 040 (прирост НДПИ) x 24 %: 100 % = $ 34 686 490.

В итоге суммарно возможное уменьшение платежей по налогу на прибыль компании-недропользователя соответственно по годам были бы равны:

(в 1995 году) $ 186 090 450 + $ 15 259 417 = $ 201 349 867,

(в 2005 году) $ 433 581 120 + $ 34 686 490 = $ 468 267 610.

Исходя из вышеизложенного, в чисто теоретическом счёте, не учитывающем пока ряд дополнительных факторов, в 1995 и 2005 годах возможные потери бюджетов различных уровней по доходной статье — поступления от платежей по налогу на прибыль организаций соответственно могли бы составить:

а) в 1995 году ($ 201 349 867 по ставке 35 %):

— в федеральный бюджет эквивалент $ 74 787 100 (13 %);

— в бюджет Красноярского края эквивалент $ 126 562 800 (22 %);

б) в 2005 году ($ 468 267 610 по ставке 24 %):

— в федеральный бюджет эквивалент $ 126 822 500 (6,5 %);

— в бюджет Красноярского края эквивалент $ 341 445 100 (17,5 %).

В то же время в соответствии со статьёй 13 НК РФ налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) отнесён к разряду федеральных налогов и сборов, что существенно отличает его от прежде существовавших обязательных налоговых отчислений на воспроизводство минерально-сырьевой базы (ВМСБ), целевым образом направлявшихся на финансирование геологических изысканий. В связи с этим возможные ежегодные потери федерального бюджета по налогу на прибыль организаций, вызванные подписанием с ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель) договора концессии, содержавшего цену эксплуатации успешно разрабатываемых месторождений руд цветных и благородных металлов, с лихвой компенсировались бы на этом же основании увеличившимися платежами по НДПИ:

— увеличение платежей в федеральный бюджет по НДПИ в 2005 году составило бы эквивалент $ 144 527 000;

— уменьшение платежей по налогу на прибыль (в части, перечисляемой в федеральный бюджет) в 2005 году составило бы эквивалент $ 126 822 500,

$ 144 527 000 — $ 126 822 500 = $ 17 704 500.

Следовательно, в случае подписания с ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») договора концессии, в котором была бы установлена цена эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, поступления в федеральный бюджет никоем образом не сократились бы, а при определённых обстоятельствах вполне могли бы и возрасти. Например, до рублёвой суммы, эквивалентной $ 17 704 500 ежегодно (!).

Теперь оценим ситуацию, которая сложилась бы вокруг пополнения доходной части консолидированного бюджета Красноярского края в связи с подписанием с ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») договора концессии, основным условием которого была бы обязанность компании-недропользователя ежегодно платить установленную цену эксплуатации рудных месторождений.

Во-первых, в валютно-денежном выражении цена эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд, рассчитанная от объёмов произведённой и реализованной товарной продукции ОАО «ГМК «Норильский никель» в 2005 году (с учётом выросших мировых цен на цветные и благородные металлы) по приведённым выше расчётам была ба равна эквиваленту $ 1 806 588 000.

Во-вторых, возможное уменьшение поступлений в доходную часть консолидированного бюджета Красноярского края, а через него — муниципального бюджета Большого Норильска, платежей по налогу на прибыль организаций от результатов деятельности ОАО «ГМК «Норильский никель» в 2005 году чисто теоретически было бы равно сумме, эквивалентной $ 341 445 100.

Приведём соотношение этих валютно-денежных показателей в абсолютных цифрах и в процентах друг к другу, взяв концессионную цену эксплуатации рудных месторождений за 100 %:

$ 1 806 588 000 > $ 341 445 100,

100 % > 18,9 %.

В-третьих, напомним читателю, что в соответствии с нормой права статьи 9 Конституции России «природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории». Из чего в буквальном смысле следует, что природные ресурсы Красноярского края должны использоваться в интересах, как всего российского народа, так и той его части, которая населяет территорию Красноярского края.

Правовая же норма статьи 18 Конституции России гласит: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием».

Из этого следует:

а) даже исходя из презумпции (предположения), что ОАО «ГМК «Норильский никель» всегда честно и откровенно показывало и показывает во всех отчётностях реальный экономический эффект от деятельности горнодобывающих, обогатительных и металлургических производств бывшего государственного промобъединения Норильский комбинат, потери доходной части консолидированного бюджета Красноярского края не превысили бы 20 % цены договора концессии;

б) исходя из прямого действия конституционных норм права, возможные потери доходной части консолидированного бюджета Красноярского края легко компенсировались бы за счёт целевым образом остававшейся в распоряжении властей Красноярского края определённой части концессионных платежей компании-недропользователя, того же ОАО «ГМК «Норильский никель».

Причём реально ежегодно остававшаяся на территории Красноярского края часть финансовых средств, собранных на основании заключённого с компанией-недропользователем договора концессии, вполне могла быть намного больше всего лишь теоретически предполагавшихся к поступлению, но недополученных налоговых платежей. Это очень показательно, особенно учитывая в принципе отсутствие всякой возможности какой-либо оптимизации платежей по договору концессии — цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд, в сравнении с массой возможностей оптимизировать, то есть уменьшать, платежи по тому же налогу на прибыль организаций (!).

Пожалуй, это максимально развёрнутый ответ относительно того, как заключение договора концессии с ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») могло бы оказать влияние на объём взимаемых с компании-недропользователя налогов и обязательных неналоговых платежей.

7. Однако всё же для полноты картины представляется совершенно необходимым подробней рассмотреть вопрос уплаты компанией-недропользователем налогов ещё и под углом, разграничивающим теоретические расчёты предполагаемых объёмов платежей по тому же налогу на прибыль организаций от практики налогового планирования самого налогоплательщика.

Напомним, что в течение 1995 года по факту ОАО «Норильский комбинат»:

— реализовало продукции на сумму 9 799 650 000 000 рублей, что по среднегодовому обменному курсу валют (4645,75 рублей/$) было эквивалентно $ 2 109 380 000;

— себестоимость реализованной продукции (без учёта экспортной пошлины) составила 4 790 700 000 000 рублей ($ 1 031 200 600);

— экспортная пошлина — 565 247 000 000 рублей ($ 121 670 000);

— валовая (балансовая) прибыль компании, полученная в процессе производственнохозяйственной деятельности, включавшая в себя прибыль от реализации продукции, а также прочую прибыль, составляла 4 861 180 000 000 рублей ($ 1 046 371 400);

— прибыль от реализации продукции — 4 443 703 000 000 рублей ($ 956 509 300);

— прочая прибыль, полученная компанией от других видов деятельности, составляла 417 477 000 000 рублей, что было эквивалентно $ 89 862 100;

— налогооблагаемая прибыль была равна 3 174 985 000 000 рублей ($ 683 417 100), начисленный налог на прибыль по ставке 35 % — 1 111 245 000 000 рублей ($ 239 196 000);

— часть валовой (балансовой) прибыли ОАО «Норильский комбинат» в количестве 1 686 195 000 000 рублей ($ 362 954 300) в соответствии с правовой нормой статьи 6 Закона РФ «О налоге на прибыль предприятий и организаций» льготировалась и направлялась на финансирование содержания жилищного фонда, объектов коммунально-бытового и социально-культурного назначения;

— суммарный объём финансирования всей социальной инфраструктуры городов и посёлков Большого Норильска, как за счёт льготированной прибыли ОАО «Норильский комбинат», так и за счёт местных налогов, уплачивавшихся в 1995 году только этой компанией-недропользователем, составлял 2 107 595 000 000 рублей ($ 453 639 300);

— фактически уплаченные ОАО «Норильский комбинат» в 1995 году временные минимальные платежи за пользование недрами, включённые в себестоимость реализованной продукции, составляли 159 568 400 000 рублей, что было эквивалентно $ 34 347 200.

В случае заключения договора концессии с ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), обременявшего компанию-недропользователя обязанностью оплаты цены эксплуатации трёх месторождений сульфидных медноникелевых руд Норильского промрайона, себестоимость реализованной продукции возросла бы на размер концессионных платежей, эквивалентных $ 531 687 000.

Себестоимость реализованной продукции увеличилась бы также на сумму соответственно возросших отчислений на ВМСБ (по цветным металлам на $ 43 598 300), уменьшившись на исчезнувшие временные минимальные платежи за пользование недрами, составив рублёвый эквивалент $ 1 572 138 700:

$ 1 031 200 600 + $ 531 687 000 + $ 43 598 300 — $ 34 347 200 = $ 1 572 138 700.

Валовая (балансовая) прибыль ОАО «Норильский комбинат» составляла бы суммарное значение прибыли, полученной от реализации товарной продукции (после уплаты экспортных пошлин) и прочей прибыли.

Напомним читателю, что в 1996 году (непосредственно перед президентскими выборами!) экспортные пошлины на вывоз за рубеж с целью реализации цветных металлов были отменены, что значительно улучшило и без того неплохие экономические показатели дочерних компаний РАО «Норильский никель».

«Грязная» (не очищенная от налога) прибыль от реализации представляла бы собой разницу между финансовым результатом от сбыта ОАО «Норильский комбинат» своих цветных и благородных металлов и их себестоимостью, уточнённой на размер концессионных платежей, и прибыли компании от прочих видов деятельности, составив рублёвый эквивалент $ 505 433 400:

$ 2 109 380 000 — $ 1 572 138 700 — $ 121 670 000 (пошлина) = $ 415 571 300,

$ 415 571 300 + $ 89 862 100 (прочая прибыль) = $ 505 433 400.

Исходя из того, что льготированию (без начисления налога на прибыль) подлежало до 50 % валовой прибыли компании, фактически расходовавшейся на финансирование содержания и эксплуатации жилищного фонда, объектов коммунально-бытового и социально-культурного назначения, то льготированию подлежала лишь сумма, эквивалентная $ 252 716 700.

По факту же в 1995 году на финансирование «социалки» ОАО «Норильский комбинат» израсходовало сумму, эквивалентную $ 362 954 300, отсюда возникшая разница между фактически произведёнными расходами и льготированной прибылью, компенсируемой из концессионных платежей, составила бы $ 110 237 600:

$ 505 433 400: 100 % x 50 % = $ 252 716 700,

$ 362 954 300 — $ 252 716 700 = $ 110 237 600.

В этом случае налогооблагаемая прибыль составила бы сумму в рублёвом выражении эквивалентную $ 252 716 700:

$ 505 433 400 — $ 252 716 700 (льготированная прибыль) = $ 252 716 700.

Исходя из существовавшей тогда ставки налога на прибыль 35 %, сумма налога была бы эквивалентна $ 88 450 800, из которых $ 32 853 200 (13 %) направлялись бы в федеральный бюджет, а $ 55 597 600 (22 %) — в бюджет Красноярского края:

$ 252 716 700 x 35 %: 100 % = $ 88 450 845.

Разница между рассчитанной ценой эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона (цена договора концессии) и вызванной ею потерей в начислениях налога на прибыль (по итогам 1995 года) от результатов деятельности ОАО «Норильский комбинат» составила бы $ 380 941 800:

$ 239 196 000 — $ 88 450 800 = $ 150 745 200 (потеря по налогу на прибыль),

$ 531 687 000 — $ 150 745 200 = $ 380 941 800.

С учётом же того, что за счёт концессионных платежей перекрывалась бы недостающая разница в расходах, направлявшихся на финансирование содержания и эксплуатации жилищного фонда, объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения, то в чистом виде экономический эффект от договора концессии, в случае его заключения в начале 1995 года, составил бы $ 270 704 200:

$ 380 941 800 — $ 110 237 600 = $ 270 704 200 (!).

Как видно, концессионные платежи легко перекрывали бы сравнительно небольшую потерю в налоге на прибыль, оставляя Государству солидную компенсацию расходовавшихся в течение многих десятилетий финансовых средств на создание и развитие промышленных мощностей государственного промобъединения Норильский комбинат, а также социальной инфраструктуры Большого Норильска. В 1995 года рублёвый эквивалент этой суммы составил бы 1 257 623 100 000 рублей:

$ 270 704 200 x 4645,75 рублей/$ = 1 257 623 108 000 рублей.

И это не беря в расчёт резко увеличившиеся платежи на ВМСБ, имевшие исключительно целевое назначение, а также — сохранение на прежнем уровне объёмов финансирования содержания и эксплуатации жилищного фонда, объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения Большого Норильска и Дудинки.

В итоге, в случае заключения с ОАО «Норильский комбинат» договора концессии, даже с учётом существовавших ещё в 1995 году экспортных пошлин, в распоряжении компании-недропользователя по результатам финансового года осталась бы чистая прибыль, эквивалентная $ 164 265 900:

$ 252 716 700 — $ 88 450 800 = $ 164 265 900 (!).

Стоит обратить внимание читателя, что по результатам 1995 финансового года, акционерам РАО «Норильский никель» были выплачены дивиденды только на привилегированные акции типа «А» в суммарном расчёте 10 % от показанной в балансе РАО «Норильский никель» чистой прибыли, равной 138 000 000 000 рублей. Тогда на выплату дивидендов было направлено чуть меньше 13 800 000 000 рублей (из расчёта 438 рублей на одну акцию номиналом 250 рублей):

31 499 980 (привилегированных акций) x 438 рублей = 13 796 991 240 рублей.

По существовавшему на то время курсу (4645,75 рублей/$) эта сумма была эквивалентна $ 2 970 500, что просто смешно сравнивать с чистой прибылью, которая могла оставаться в распоряжении ОАО «Норильский комбинат» даже после оплаты концессионных платежей на основании заключённого договора концессии.

Из чего следовало, что от договора концессии интересы миноритарных акционеров никоим образом не пострадали бы (!).

Несомненно, большую часть чистой прибыли ОАО «Норильский комбинат» ещё в 1995 году целесообразнее было бы направить на вывод этой компании из временного финансового кризиса, а не финансировать избирательную кампанию одного из кандидатов на должность Президента России и не строить рваческий олигархический капитализм.

Концессионные же платежи вполне можно было бы направить на пополнение бюджетов различных уровней и целевое финансирование социально-значимых программ, в реализации которых нуждалось подавляющее большинство россиян, включая социальные программы улучшения жизни жителей российского Заполярья.

В дальнейшем, когда уже функционировало ОАО «ГМК «Норильский никель», в разы улучшилась конъюнктура мировых цен на цветные и благородные металлы, описываемая ситуация приобрела больший контраст и смотреться стала куда более нагляднее.

Исходя из предложенного ранее расчёта концессионной цены эксплуатации рудных месторождений Норильского промрайона, опираясь на официальные сведения о результатах деятельности ОАО «ГМК «Норильский никель» в 2005 году, почерпнутые из обращения к акционерам компании её гендиректора Михаила Прохорова, датированного 29 июня 2006 года, получим следующее:

а) себестоимость реализованных металлов, произведённых ОАО «ГМК «Норильский никель», составила $ 2 994 000 000.

В случае работы с ОАО «ГМК «Норильский никель» на условиях договора концессии, в котором бы предусматривалась цена эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона на уровне 25,2 % от всех цветных и благородных металлов, извлекаемых из добываемых при выработке указанных месторождений руд, себестоимость реализованной продукции изменилась бы следующим образом:

— увеличилась на цену эксплуатации рудных месторождений (25,2 % от выручки, полученной в ходе реализации продукции, — $ 1 806 588 000);

— увеличилась на сумму соответственно возросших платежей по НДПИ (по кондиционным рудам цветных металлов на $ 144 527 000) в связи с возросшей на концессионные платежи стоимостью добычи полезных ископаемых:

$ 2 994 000 000 + $ 1 806 588 000 + $ 144 527 040 = $ 4 945 115 040.

Тогда себестоимость реализованной продукции ОАО «ГМК «Норильский никель» в 2005 году с учётом концессионной цены эксплуатации рудных месторождений составила бы эквивалент$ 4 945 115 000;

б) выручка от реализации продукции ОАО «ГМК «Норильский никель» в 2005 году составила $ 7 169 000 000.

Валовая (балансовая) прибыль ОАО «ГМК «Норильский никель», полученная в результате реализации цветных и благородных металлов, рассчитанная с учётом включённой в себестоимость готовой продукции концессионной цены эксплуатации рудных месторождений, (без прочей прибыли) составила бы $ 2 223 885 000:

$ 7 169 000 000 — $ 4 945 115 000 = $ 2 223 885 000.

в) чистая прибыль ОАО «ГМК «Норильский никель» в этом случае была бы равна разнице между валовой (балансовой) прибылью и рассчитанным от неё по ставке 24 % налогом на прибыль организаций, составив в результате $ 1 690 152 600:

$ 2 223 885 000 x 24 %: 100 % = $ 533 732 400 (налог на прибыль),

$ 2 223 885 000 — $ 533 732 400 = $ 1 690 152 600 (чистая прибыль).

г) налог на прибыль (24 %) $ 533 732 400 распределялся бы:

— в федеральный бюджет (6,5 %) $ 144 552 400, что по среднегодовому курсу валют (28,44 рублей/$) было бы эквивалентно 4 111 000 000 рублей;

— в консолидированный бюджет Красноярского края (17,5 %) $ 389 180 000, что было бы эквивалентно 11 068 300 000 рублей;

д) предполагаемые потери по такому налогу, как налог на прибыль организаций, вполне способны были бы частично компенсировать увеличившиеся в этом же случае начисления по такому федеральному налогу, как НДПИ. В данном случае увеличение налоговых начислений составляло бы рублёвый эквивалент $ 144 527 000;

е) напомним, по итогам 2005 финансового года на дивиденды по обыкновенным акциям ОАО «ГМК «Норильский никель» собственники контрольного пакета акций отвели $ 661 478 300 (по $ 3,47 на акцию), что соответствовало бы 39,1 % чистой прибыли, рассчитанной с учётом присутствия в себестоимости готовой продукции цены эксплуатации рудных месторождений:

190 627 747 (акций) x $ 3,47 (дивиденд на 1 акцию) = $ 661 478 282,

$ 661 478 282: $ 1 690 152 000 x 100 % = 39,1 %.

В 2005 году весь консолидированный бюджет Красноярского края составлял 60 419 000 000 рублей, что было эквивалентно $ 2 124 437 400, а входящий в него составной частью муниципальный бюджет Большого Норильска — 8 230 000 000 рублей ($ 289 381 200). Причём 1 475 000 000 рублей ($ 51 863 600) муниципального бюджета Большого Норильска имели вид субвенций — ассигнования из консолидированного бюджета Красноярского края.

Следовательно, простое арифметическое сложение только цены эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона и отчисляемой в бюджет Красноярского края части налога на прибыль ОАО «ГМК

«Норильский никель» могло превысить существовавший консолидированный бюджет Красноярского края 2005 года (!):

$ 1 806 588 000 + $ 389 180 000 = $ 2 195 768 000,

$ 2 195 768 000 x 28,44 рублей/$ = 62 447 641 920 рублей.

60 419 000 000 рублей (бюджет края) < 62 447 641 920 рублей (концессия + налог)

100 % < 103,4 %.

В своём обращении к акционерам ОАО «ГМК «Норильский никель» гендиректор компании Михаил Прохоров отметил, что по итогам 2005 года чистая прибыль промобъединения составила $ 2 352 000 000.

Если допустить, что реализация всей произведённой Заполярным филиалом ОАО «ГМК «Норильский никель» готовой продукции прошла непосредственно от имени и по поручению самого производителя, то в общей сложности (без учёта других налогов) налог на прибыль организаций расчётно составил бы $ 742 736 800:

$ 2 352 000 000 x 24 %: (100 % — 24 %) = $ 742 736 800.

Из них большая часть (17,5 %) должна была по факту поступить в консолидированный бюджетКрасноярского края, что составляло рублёвый эквивалент $ 541 578 900, то есть 15 402 500 000 рублей (25 % консолидированного бюджета Красноярского края):

$ 742 736 800 x 17,5 %: 24 % = $ 541 578 916,6.

$ 541 578 916,6 x 28,44 рубля/$ = 15 402 504 388 рублей.

Хорошо, если бы это было так, однако, зачастую всё бывает несколько сложнее.

Дело в том, что доходная часть консолидированного бюджета Красноярского края в плане её пополнения от деятельности ОАО «ГМК «Норильский никель» по налогу на прибыль осуществляется исходя из проводимой ведущими акционерами и руководством этой компании-недропользователя политики налогового планирования, основанной на принципе отделения финансовых результатов промышленного производства от финансовых результатов реализации готовой продукции (!).

Достигается это, как уже ранее отмечалось, путём переноса на стадии реализации готовой продукции центра налогооблагаемой прибыли с территории Красноярского края в Москву, как субъекта Российской Федерации, что, несомненно, способствовало и способствует получению дополнительных финансовых средств бюджетом Москвы, направляемых на финансирование решения совершенно конкретных социально-значимых проблем москвичей.

Проблемы жителей Красноярского края в этой связи и по вполне понятным причинам вообще не решаются или решаются не так быстро и эффективно, как это могло бы быть, если бы вся прибыль от промышленного производства до реализации готовой продукции ОАО «ГМК «Норильский никель» включительно формировалась бы на территории края.

Собственно говоря, это в полной мере касается и других субъектов Российской Федерации, на территории которых также действуют коммерческие организации, предпочитающие прокачивать свои финансовые средства через столицу России, к примеру, при проведении экспортно-импортных сделок, а также при последующем за этим создании центров налогооблагаемой прибыли в свободных (офшорных) экономических зонах.

Итак, с самого начала политика налогового планирования, проводимая ведущими акционерами — собственниками РАО «Норильский никель», ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель»), руководством компании-недропользователя, была направлена на вывод за пределы Красноярского края всех «излишков» финансовых средств.

Отметим, реальные доходы считаются по финансам, вырученным от реализации товарной продукции по рыночным ценам за минусом нескольких процентов на посреднические услуги, а не от реализации товарной продукции по ценам, отличным от её стоимости лишь запланированными несколькими процентами прибыли, вне зависимости от положительной или отрицательной динамики цен на мировом рынке металлов. Особенно когда появление дополнительных доходов связано не с увеличением объёмов производства, за чем следует вполне понятный рост производственных затрат, а объективным ростом рыночных цен на произведённую продукцию, в частности, спровоцированный слишком активным промышленным развитием экономик других стран — потребителей цветных металлов, к примеру, того же Китая.

Представляется правильным, когда через доход, получаемый от реализации товарной продукции, оценивается экономическая эффективность промышленного производства, а не экономическая эффективность посреднических услуг (!).

При таком раскладе логично было бы ожидать соответствующего пропорционального роста и налоговых платежей по налогу на прибыль, в частности, должных поступать в консолидированный бюджет Красноярского края, а оттуда какой-то частью — в муниципальный бюджет Большого Норильска, что явно обещало быть очень существенным дополнением.

Но как раз это почему-то не наблюдалось и не наблюдается!

В конце XX — начале XXI века губернатор Красноярского края Александр Лебедь, трагически погибший в авиакатастрофе 28 апреля 2002 года, неоднократно ставил перед руководством ОАО «ГМК «Норильский никель» вопрос о том, почему рост мировых цен на цветные и благородные металлы не приводит к соответствующему росту поступлений в консолидированный бюджет Красноярского края.

Этот вопрос, на который никто не собирался отвечать, подтолкнул собственников и руководство компании-недропользователя, а также продвинутого ими на должность губернатора Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа Александра Хлопонина развернуть кампанию по большему экономическому обособлению Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа внутри Красноярского края.

Работа в этом направлении строилась вокруг да около того или иного толкования историко-юридических документов, определявших правовой статус и административнотерриториальную принадлежность Норильского промышленного района. Было провозглашено, что поскольку Норильский промрайон расположен на территории полуострова Таймыр, то и его административно-территориальная принадлежность к Таймырскому (Долгано-Ненецкому) автономному округу, в то время являвшемуся по Конституции России самостоятельным субъектом Российской Федерации, была очевидным фактом.

Именно в связи с намерениями «окопаться», сосредоточив основную массу налоговых платежей в пределах территории полуострова Таймыр, было связано принятие 27 июня 1997 года первоначального решения о государственной регистрации ОАО «Норильская горная компания» (ОАО «НТК») в Таймырском (Долгано-Ненецком) автономном округе. Это решение было реализовано 4 июля 1997 года посредством выхода в свет постановления первого заместителя губернатора округа № 103 «О государственной регистрации открытого акционерного общества «Норильская горная компания».

Правда вскоре всё же, возымела верх идея сохранения Таймырского (ДолганоНенецкого) автономного округа в статусе территории, нуждающейся в ежегодных дотациях из федерального бюджета, впоследствии активно поддержанная очередным выдвиженцем на пост губернатора Таймыра («земли Потанина») Олегом Бударгиным, неформально подконтрольным деловой коалиции Потанин — Прохоров.

ОАО «НТК» переименовали в ОАО «ГМК «Норильский никель», подчеркнув в названии как горнодобывающую, так и металлургическую составляющую промышленного производства компании, зарегистрировав в Норильске Заполярный филиал ОАО «ГМК «Норильский никель».

Незамедлительно было принято решение о распределении ежегодно формируемой налогооблагаемой прибыли от деятельности компании-недропользователя, как минимум, между двумя центрами — Красноярский краем (промышленное производство) и Москвой (реализация готовой продукции).

После трагического ухода из жизни Александра Лебедя и избрания с большим трудом на пост губернатора Красноярского края Александра Хлопонина ситуация в корне изменилась, так как неудобных для слуха собственников и руководства ОАО «ГМК «Норильский никель» вопросов уже задавать было некому, появилось совершенно противоположное толкование тех же историко-юридических документов. Было с не меньшим апломбом провозглашено, что Норильский промышленный район — составная часть Красноярского края, равно как и город-порт Дудинка со всеми окружающими её рыбацкими и охотничьими посёлками Таймыра.

На должности губернатора Таймырского автономного округа Александр Хлопонин, по всей видимости, откровенно не нарушая Закон и, конечно же, не практикуя мздоимством, занимался решением более важных для него вопросов, связанных с защитой экономических интересов крупного горнометаллургического частного бизнеса, с подачи которого он и занял столь высокий государственный пост. Как же иначе?! Ведь ведущие акционеры — собственники и руководство ОАО «ГМК «Норильский никель» — были заинтересованы в постоянном непосредственном неформальном участии в формировании бюджета указанного субъекта Российской Федерации и в определении приоритетов расходования бюджетных средств.

Этим же он продолжил заниматься и на должности губернатора Красноярского края, уже не помышляя об административно-налоговом прикреплении Норильского промрайона к Таймырскому автономному округу, поскольку это перестало соответствовать стратегическим целям и задачам ведущих акционеров — собственников ОАО «ГМК «Норильский никель», тактическим планам его руководства. Отсюда и взгляд Александра Хлопонина на одну и ту же проблему в одночасье диаметрально поменялся.

По существу губернатор Красноярского края обязан проявлять заинтересованность как в максимально возможном пополнении доходной части консолидированного бюджета вверенного ему субъекта Российской Федерации, так и в привлечении частных инвестиций в развитие его экономики. Тем не менее, Александр Хлопонин, в недалёком прошлом сам возглавлявший РАО «Норильский никель» и, как финансист, прекрасно понимающий последствия стратегической политики оптимизации платежей по налогу на прибыль, проводимой руководством ОАО «ГМК «Норильский никель», для доходной части консолидированного бюджета Красноярского края, предпочёл не задавать известным ему олигархам лишних вопросов (!).

Как бы в противовес этому он сосредоточился на видимой активности по поиску частных инвестиций в развитие экономики края. Точнее сказать, — на частных инвестициях того же ОАО «ГМК «Норильский никель», готового, опираясь на губернаторскую поддержку, вкладывать значительные финансовые средства в приобретение и развитие, правда, уже разведанного и во многом освоенного золотопромышленного производства Красноярского края (ОАО «Полюс Золото»). В частности, эта поддержка, по всей видимости, уже в ближайшие три года (2007 — 2009 годы) может принять вид, на первый взгляд, объективно-обоснованного направления части финансовых средств из бюджета Красноярского края на развитие инфраструктуры именно тех районов края, где обозначились и закрепились экономические интересы деловой коалиции Потанин — Прохоров (!).

Благодаря оптимизации налогооблагаемой прибыли ОАО «ГМК «Норильский никель», социально-значимые для подавляющего большинства россиян-сибиряков программы оставались недофинансированными, но зато высвободившиеся финансовые средства компании-недропользователя, прошедшие «очистку» в других российских регионах и за рубежом, возвращались и возвращаются в виде долгосрочных инвестиций, причём в уже функционировавшее промышленное производство.

Наглядным примером тому служит покупка ОАО «ГМК «Норильский никель» у Хазрет Совмена (впоследствии ставшего президентом республики Адыгея) контрольного пакета акций ЗАО «Золотодобывающая компания «Полюс», входившего в тройку лучших золотодобывающих компаний мира, имевшего все права на эксплуатацию крупнейшего российского (бывшего СССР) золотоносного месторождения — Олимпийского золоторудного месторождения. Кроме этого, в активах ЗАО «Золотодобывающая компания «Полюс» также числились права управления его дочерними компаниями: ОАО «Лензолото», ООО «Ленская золоторудная компания», ОАО «Рудник имени Матросова», ОАО «Алданзолото ГРК», ОАО Южно-верхоянская горнодобывающая компания» и ОАО «Якутская горная компания», работающими на золоторудных месторождениях открытых и разведанных ещё во времена существования союзной республики РСФСР в составе Советского Союза.

Для управления активами ЗАО «Золотодобывающая компания «Полюс» и его дочерних компаний было создано ОАО «Полюс Золото», при полном отсутствии какого-либо новаторства со стороны новых хозяев, пришедших управлять прежней командой золотарей-старателей. Всё произошло точно как с РАО «Норильский никель», только теперь по-настоящему возмездно, поскольку, имея дело не с госчиновниками, погрязшими в приватизационной коррупции, а с частным лицом, покупателям пришлось-таки в цене приобретения учесть оценочную стоимость прав на эксплуатацию Олимпийского и многих других золоторудных месторождений (!).

В общем, приехали москвичи и за счёт финансовых средств, полученных от реализации продуктов переработки природных богатств, добытых из недр полуострова Таймыр, приобрели права на готовые золотодобывающие промышленные производства, таким образом расширив сферу своего инвестиционного участия (диверсификация), одновременно разделив экономико-политические риски обладания прихватизированным бизнесом с бизнесом, добросовестно приобретённым у частного лица.

В то же время, в случае заключения с ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») договора концессии, ни для консолидированного бюджета Красноярского края, ни для муниципального бюджета Большого Норильска это не грозило бы снижением поступлений налоговых и иных обязательных неналоговых платежей.

Наоборот, договор концессии, содержащий установленную цену эксплуатации трёх норильских месторождений сульфидных медно-никелевых руд, выполнял бы две задачи:

(!) во-первых, путём использования рыночных рычагов обеспечивал бы справедливое изъятие в пользу Российской Федерации, конституционным «носителем суверенитета и единственным источником власти» в которой является её многонациональный народ, части доходов, причина происхождения которых всецело проистекала и проистекает из права эксплуатации полностью разведанных, инфраструктурно обустроенных богатейших месторождений природного сырья;

(!) во-вторых, оставление определённой части цены эксплуатации месторождений сульфидных медно-никелевых руд в её валютно-денежном выражении на территории Красноярского края и, в частности, в распоряжении органов местного самоуправления Большого Норильска, позволило бы не только обеспечить успешное решение насущных проблем северян, но и создало бы все условия для настоящей независимости местного самоуправления.

Часть средств, ежегодно получаемых по договору концессии, вполне можно было бы целевым образом направлять на финансирование завершения строительства ранее начатых, но недостроенных жилых домов, строительства новых жилых домов, планируемых к заселению по очерёдности нуждающихся в улучшении жилищных условий на основании договоров социального, а не коммерческого найма. Эти средства было бы целесообразно направлять также на финансирование программ оздоровления людей, организации материальной помощи норильским пенсионерам, стремящимся приобрести приемлемое жильё «на материке» с целью переезда на постоянное место жительства в более благоприятные регионы страны, на другие социально-значимые программы, финансирование которых не предусматривалось и не предусматривается в «оптимизированном» муниципальном бюджете.

Стоит задуматься!

Всего какие-нибудь 10 % от валютно-денежного выражения цены эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона (в 2005 году — $ 180 658 800) в их рублёвом эквиваленте составляло бы 62,4 % всего полноценнонеполноценного муниципального бюджета Большого Норильска 2005 года, по факту сформированного в сумме 8 230 000 000 рублей ($ 289 381 200).

На строительство же в природно-климатических условиях Крайнего Севера из железобетонных панелей четырёхподъездного двенадцатиэтажного дома со всеми подведёнными к нему инженерно-техническими коммуникациями потребовалось бы израсходовать всего каких-нибудь $ 30 — 35 миллионов в их рублевом эквиваленте.

На приобретение для организации переезда норильских пенсионеров «на материк» одной тысячи двухкомнатных квартир в городах областного и краевого подчинения в среднем по цене 700 — 850 тысяч рублей за квартиру (в 2005 году) потребовалось бы всего каких-нибудь $ 24,6 — 29,9 миллионов (по среднегодовому курсу валют 28,44 рубля/$).

Наверняка, здесь есть то, над чем стоит «пораскинуть мозгами»…

8. Итак, за прошедшие с конца 1995 по 2006 годы включительно одиннадцать лет Российская Федерация, «носителем суверенитета и единственным источником власти» в которой является её многонациональный народ, только благодаря приватизации по-Чубайсу акционированного государственного промобъединения Норильский комбинат, входившего в состав концерна «Норильский никель», потеряла, недополучив, минимум $ 12 860 500 000 (!).

Но ведь были и есть ещё:

а) нефтедобывающая компания «ЮКОС», и многое свидетельствует за то, что она по точно такой же схеме, как и РАО «Норильский никель», оказалась в руках бывшего секретаря комсомольской организации, однажды проснувшегося вдруг олигархом, Михаила Ходорковского, о чём уже писалось в данной главе;

б) нефтедобывающая компания «Сибнефть», до недавнего прошлого ведущим акционером которой опосредованно через фирму «Millhouse Capital» являлся олигарх и губернатор Чукотки в одном лице Роман Абрамович, купивший право контроля над английским футбольным клубом «Челси», после чего переехавший на постоянное место жительства в Великобританию. Фактически Роман Абрамович попросту вывез за пределы России финансовые средства, «заработанные» им в ходе приватизации по-Чубайсу ряда российских нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих промобъединений. На момент продажи в активах ОАО «Сибнефти» числилось: добывающая компания «Ноябрьскнефтегаз», контроль над добывающей компанией «Славнефть», Омский НПЗ, 38,5 % акций Московского НПЗ, а также сеть (1100 АЗС) автозаправочных станций Омской области.

Взвесив все «за» и «против», олигарх Роман Абрамович вовремя принял решение продать государственной компании ОАО «Газпром» за «сущий пустяк», каких-то там $ 13 091 000 000, контрольный пакет акций ОАО «Сибнефть» (72,663 % уставного капитала компании). В свою очередь 28 сентября 2005 года правление ОАО «Газпром» приняло решение одобрить сделку, после чего она состоялась. В итоге ОАО «Газпром» пополнило свои активы нефтедобывающими и нефтеперерабатывающими мощностями, а Роман Абрамович получил возможность, преобразовав ловко прихватизированные в своё время активы в чистые деньги, легко и, что главное, законно вывести их за пределы Российской Федерации, таким образом, обезопасив и деньги, и себя от возможного в будущем политико-экономического давления.

Кстати, наибольшую ценность среди активов ОАО «Сибнефть» представляли неохваченные чубайсовской промышленной приватизацией права на эксплуатацию самых молодых в России месторождений природного углеводородного сырья, на конец 2004 года чьи доказанные запасы составляли 4,8 миллиардов баррелей нефти.

По не вполне понятной причине Государство с каким-то видимым удовольствием якобы по рыночной цене выкупило права на эксплуатацию нефтеносных месторождений вместе с другими активами ОАО «Сибнефть», забыв, что во времена «Борисова правления» это же самое Государство не учло эти же самые права на недропользование в ходе проведения промышленной приватизации по-Чубайсу (!).

После того, как состоялась эта крупнейшая в истории современного российского бизнеса сделка, сложилось весьма странное впечатление, будто бы Государство, «изловчившись», умудрилось забить гол в собственные ворота, да ещё мячом, скатанным из народных денег, что наверняка порадовало и явно повеселило сметливого Романа Абрамовича;

в) горнодобывающее и сталелитейное металлургическое производство, оказавшееся в руках нынешнего олигарха Алексея Мордашова, владельца контрольного пакета акций компании ОАО «Северсталь», весной 2006 года неудачно попытавшегося влиться капиталом в германскую корпорацию «Arcelor», стремясь обменять контроль над ОАО «Северсталь» на самый большой, но не контрольный пакет акций «Arcelor».

По условиям сорвавшейся сделки Алексей Мордашов должен был передать в собственность корпорации «Arcelor» контрольный (89,6 %) пакет акций ОАО «Северсталь» — крупнейшего сталелитейного предприятия России, занимающего 14-ое место в мире. Для информации, отметим, в течение 2005 года ОАО «Северсталь» произвело более 10,8 миллионов тонн стали, выручка от реализации продукции составила $ 7 500 000 000, а чистая прибыль $ 1 300 000 000.

Кроме контрольного пакета акций ОАО «Северсталь» Алексей Мордашов должен был передать корпорации «Arcelor», занимающей 2-ое место среди крупнейших сталелитейных компаний мира, контроль над компанией «Северсталь-ресурс», Severstal North America (США) и Lucchini (Италия), а также заплатить 1 250 000 000 евро. Взамен российский олигарх получал в свою собственность 32,2 % акций «Arcelor», оцениваемых на момент ведения переговоров в $ 13 000 000 000, становясь крупнейшим акционером этой европейской компании. (Журнал «Итоги», 5 июня 2006 года, стр. 26 — 28)

Впрочем, в данном случае провал сделки — это не так уж и плохо, ибо, случись всё наоборот, успех мероприятия принёс бы за собой то, что стратегическое управление ОАО «Северсталь» (финансовыми потоками компании, её доходами, установлением принципов налогового планирования) стало бы осуществляться из-за рубежа. Тем не менее неудачная попытка «уйти под крыло» европейского сталелитейного гиганта не остановила российского олигарха. Действуя в фарватере космополитических идей глобальной экономики, он в ноябре 2006 года разместил 9,1 % акций ОАО «Северсталь» на площадках Лондонской фондовой биржи, втянув в защиту интересов подконтрольной ему компании, а значит и своих собственных, зарубежных миноритарных акционеров (!).

Если попытаться теоретически в грубом приближении подсчитать всё, то наверняка суммарные потери достояния Российской Федерации, подчеркнём, — именно потери, никоим образом не работающие на благо российского народа, составили бы по меньшей мере 150, атои 200 миллиардов в твёрдой иностранной валюте. Это именно те деньги, на которые выкупались долги английского футбольного клуба «Челси» (140 000 000 фунтов стерлингов), на которые создавалась российская «Рублёвка», оптом скупались особняки в пригороде Лондона.

Получавшийся в ходе проведения приватизации крупнейших рентабельнейших государственных промобъединений, специализировавшихся на добыче и переработке природно-сырьевых ресурсов, финансовый результат (не беря даже в расчёт средства, ушедшие на предвыборную президентскую кампанию человека, узурпировавшего право быть наиглавнейшим «защитником» российской демократии) перераспределялся не только среди ближайшего окружения Бориса Ельцина. Часть финансовых средств, вырученных от безвозмездного выкачивания из российских недр природно-сырьевых богатств, через уполномоченные коммерческие банки быстрёхонько распределялась уже среди «защитников демократии» рангом пониже, тут же превращаясь в недооценённые контрольные пакеты акций высокотехнологичных, строительных и крупных торговых приватизированных компаний.

Таким образом, за очень короткий срок сформировалась пирамида светской элиты новой российской буржуазии: от олигархов миллиардеров, мультимиллионеров, «скромных» обладателей нескольких десятков миллионов в твёрдой иностранной валюте, до исполнительных «белых-воротничков», некоторые из которых являются счастливыми владельцами пары, атои тройки миллионов «зелёных» (!).

Прямо-таки как по Марксу, в духе полнейшего беспредела и бесправия в России прошло первоначальное накопление капитала малым числом субъектов гражданского общества, причём за счёт полнейшего обнищания большинства россиян!

Мысленно легко представить себе картину образования волн при падении камня, брошенного в воду: чем меньше расстояние от образованной волны до центра (места падения камня), тем волна выше и сильнее, по мере увеличения расстояния от центра волна теряет свою силу, становится ниже и слабее, пока не исчезнет совсем. Так и здесь: чем доверительнее и чаще люди имели возможность лично общаться с первым российским президентом, чем откровеннее соучаствовали в его «честнейших» проделках, тем финансово-экономический, капиталистический результат для них от прошедшей промышленной приватизации по-Чубайсу был больше, чем дальше — тем меньше!

В этом и заключается суть нового капитализма России, построенного на бесправной, приватной приватизации. Суть — «ПРИВАТ-капитализм России».

9. Образно говоря, в 90-х годах XX века конституционный носитель суверенитета и единственный источник власти в Российской Федерации — её многонациональный народ — доверил всем миром избранному главе государства Борису Ельцину приобрести билеты на «Поезд жизни», отправлявшийся в счастливое, демократическое будущее. Борис Ельцин «с честью» справился с возложенным на него ответственным поручением, купив билеты в шикарный спальный вагон, в котором смог разместиться лишь сам со своей «семьёй» да с малым числом своих избранников-подручников.

В дорогу они преспокойно прихватили с собой по крайней мере половину достояния республики: нефть, цветные и благородные металлы, сталь, лес, попутно, — тяжёлое машиностроение и некоторое количество лучших предприятий, полностью или частично относившихся к военно-промышленному комплексу России, бросив на перроне отходящего «Поезда жизни» остальной им уже не нужный народ. Они были убеждены, что достояние республики действительно накапливается десятилетиями и столетиями трудом всего народа Российской Федерации, «носителем суверенитета и единственным источником власти» в которой он является, а пользоваться-то благами этого самого достояния республики, несомненно, сподручнее узкому кругу избранных «слуг народа», вдруг потребовавших называть себя деловой элитой России.

Конечно, всех в спальный вагон не заберёшь, да и не могут же все быть богатыми «защитниками демократии», а кто же тогда будет её бедным защитником? Кто будет проливать свою кровь в ходе различных антитеррористических операций, а, уволившись со службы, каждодневно и еженощно будет охранять покой и сон VIP защитников российской демократии?

Нельзя также было всему населению России создать жизненные условия, подобные тем, которые Борис Ельцин выхлопотал своим избранникам. Ведь без шикарных офисов, дорогих иномарок, тусовочного полупьяного разврата, дворцового типа домов, обнесённых крепостными стенами, усиленно охраняемых вчерашними защитниками Отечества и блюстителями законности и порядка, бывший первый секретарь Свердловского обкома КПСС Борис Ельцин просто не мог себе представить защиту демократии.

Вот прихваченная часть достояния республики и была призвана обеспечить сытноспокойное, безмятежно-блудливое существование «защитников демократии» России. Для жизненного спокойствия им оставалось только, подключив средства массовой информации и интеллект Чубайса, убедить отставших от «Поезда жизни» россиян, притихших со своими мелко-бытовыми узелками на заплёванном жизненными проблемами российском перроне, потерявших работу, жильё, денежные сбережения, здоровье, иногда даже надежду на лучшее бытие, что так оно всё и должно было быть.

Что же тут поделаешь?..

В России Бориса Ельцина, к сожалению, всегда был прав тот, у кого больше прав, и кто в какой-то момент вправе был не считаться с правами других!

К этому вполне была применима восточная житейская мудрость: «Кому-то Судьбой дано быть бараном, а кому-то — тем, кто его стрижёт!». Но тогда о какой западной модели демократии в России вообще могла идти речь?

Стоит признать, демократия по-российски — это демократия для малых элит, выращенная на самом ликвидном достоянии республики — богатствах её недр — под надуманными лозунгами о наступлении красно-коричневой угрозы коммунистического реванша, под истошными криками охлократов: «Ельцин — наш президент!».

На фоне беспредела «Борисова правления» как-то особенно выигрывает пример президента республики Беларусь Александра Лукашенко, образно говоря, вместе со всем белорусским народом разместившегося в плацкартных вагонах «Поезда жизни», но никого не бросившего на перроне. Он не обставлял себя роскошью, а сумел с умом распорядиться национальным достоянием республики, направив его не на личное обогащение, а на создание и поддержание экономической стабильности в стране, на решение, прежде всего, социально-значимых проблем абсолютного большинства граждан республики Беларусь.

В конце XX века в России на государственном уровне произошла чудовищная афера — по-настоящему приватное, тихушное перераспределение достояния республики, нажитого прошлыми поколениями, надолго застывшая в мозгах россиян остатками словесного бреда идеологов псевдодемократического движения, предпочитавших вешать на благодарные уши своих сограждан макаронную продукцию официально-признанной информации о необходимости защиты демократии. По большому счёту, это была не просто афёра, это была настоящая революция, очень сходная с относительно малокровной гражданской войной, после которой в стране осталось несколько миллионов бездомных, униженных и оскорблённых людей, среди которых, только по официальным данным, более полутора миллионов бездомных детей.

Сможет ли одетый в рваньё бездомный мальчишка, в одичавших глазах которого отражается роскошь дворцов и вилл современных российских олигархов, простить гражданскому обществу своё потерянное детство, испытанные на себе голод, холод и унижения? Согласится ли он с той второсортной ролью «служки», которую, в лучшем случае, приготовило ему это самое «заботливое» гражданское общество, спокойно полтора десятка лет к ряду созерцавшее его страдания, страдания окружавших его взрослых людей, от жизненной безысходности и внутренней слабости «присевших на стакан»?

Всегда стоит помнить о физическом законе природы, в соответствии с которым действие равно противодействию. Бесправие всегда порождает только бесправие, насилие порождает ответное насилие. Нельзя убедить людей уважать чью-то бесправно нажитую частную собственность, нельзя требовать от людей жить по чести и совести, если экономическая основа гражданского общества построена на бессовестном обмане (!).

В завтрашней России ряды нынешней так называемой бизнес-элиты гражданского общества вполне может захотеть пополнить своим присутствием вчерашний беспризорный мальчишка, для чего он, возможно, воспользуется порицаемыми в гражданском обществе методами достижения цели, граничащими с бесправием и беспределом, но вправе ли будет гражданское общество судить его за это?

Каково может быть решение присяжных заседателей, если этот вчерашний беспризорный мальчишка когда-нибудь не проявит должного уважения к представителям крупного частного капитала или к их собственности?

Среди присяжных заседателей нет олигархов, зато есть люди, каждодневно лично сталкивающиеся с коммунально-бытовыми проблемами, социальной неустроенностью, которые при виде откровенной нищеты и человеческих страданий тех, кого принято называть лицами без определённого места жительства, по крайней мере, способны от всего сердца сострадать им. Сможет ли в наше время кто-нибудь с уверенностью заявить, что синдром «робингудства» со всем своим сермяжным пониманием права справедливости в ближайшем будущем не проявится в российском гражданском обществе, и не станут ли его проводниками вчерашние беспризорные мальчишки?

Тогда кто здесь будет пострадавшим, а кто причинителем вреда?..

Исходя из корневых причинно-следственных связей, всё же кого тогда должно осудить, а кого — оправдать? Вопрос завтрашнего дня, и он далеко не риторический.

3.6. Намеренно забытый исторический опыт горных концессий

В завершении рассмотрения проблем недропользования, которые так и не были озвучены во время проведения приватизации акционированных государственных предприятий и промобъединений (концернов) горнодобывающей и нефтедобывающей отраслей промышленности Российской Федерации, эксплуатировавших разведанные и инфраструктурно обустроенные месторождения природно-сырьевых богатств российских недр задолго до проведения промышленной приватизации по-Чубайсу, остановимся ещё на одном интересном факте.

Совсем недавно, 21 июля 2005 года, был принят Закон РФ «О концессионных соглашениях» № 115-ФЗ, который призван регулировать «отношения, возникающие в связи с подготовкой, заключением, исполнением и прекращением концессионных соглашений» (пункт 2 статьи 1 Закона).

Обнародованными целями упомянутого закона являлись «привлечение инвестиций в экономику Российской Федерации, обеспечение эффективного использования имущества, находящегося в государственной или муниципальной собственности, на условиях концессионных соглашений и повышение качества товаров, работ, услуг, предоставляемых потребителям» (пункт 1 статьи 1 Закона).

В свете рассматриваемых в данной главе проблем остановим внимание читателя на норме права статьи 4 Закона РФ «О концессионных соглашениях», содержащей закрытый, то есть не подлежащий какому-либо расширению перечень передаваемых в концессию объектов:

«1) автомобильные дороги и инженерные сооружения транспортной инфраструктуры, в том числе мосты, путепроводы, тоннели, стоянки автотранспортных средств, пункты пропуска автотранспортных средств, пункты взимания платы с владельцев грузовых автотранспортных средств;

2) объекты железнодорожного транспорта;

3) объекты трубопроводного транспорта;

4) морские и речные порты, в том числе гидротехнические сооружения портов, объектов их производственной и инженерной инфраструктуры;

5) морские и речные суда, суда смешанного (река — море) плавания, а также суда, осуществляющие ледокольную проводку, гидрографическую, научно-исследовательскую деятельность, паромные переправы, плавучие и сухие доки;

6) аэродромы или здания и (или) сооружения, предназначенные для взлёта, посадки, руления и стоянки воздушных судов;

7) объекты производственной и инженерной инфраструктур аэропортов;

8) объекты единой системы организации воздушного движения;

9) гидротехнические сооружения;

10) объекты по производству, передаче и распределению электрической и тепловой энергии;

11) системы коммунальной инфраструктуры и иные объекты коммунального хозяйства, в том числе объекты водо-, тепло-, газо- и энергоснабжения, водоотведения, очистки сточных вод, переработки и утилизации (захоронения) бытовых отходов, объекты, предназначенные для освещения территории городских и сельских поселений, объекты, предназначенные для благоустройства территорий;

12) метрополитен и другой транспорт общего пользования;

13) объекты, используемые для осуществления лечебно-профилактической, медицинской деятельности, организации отдыха граждан и туризма;

14) объекты здравоохранения, образования, культуры и спорта и иные объекты социально-культурного и социально-бытового назначения».

Всё, больше никаких объектов в перечне нет!

Иногда, находясь в полнейшем изумлении, англичане восклицают: «But!».

Действительно: «Но!». А где же недра, господа депутаты Государственной Думы Российской Федерации? Почему Закон РФ «О концессионных соглашениях» не распространяет своё действие на природно-сырьевые богатства необъятной России?

Ведь до этого в России уже был прекрасный исторический опыт достаточно эффективного применения в тяжёлые времена экономического кризиса правового механизма концессионного соглашения, когда согласно текста «Доклада о концессиях» вождя российской большевистской революции Владимира Ульянова (Ленина) на заседании фракции РКП(б) VIII Съезда Советов, состоявшегося 21 декабря 1921 года, оговаривались «три главных вида объекта концессии».

Так, в упомянутом докладе содержалось следующее:

«В этой брошюре мы написали перечень главных объектов концессий, и товарищи из ВСНХ, которые дали материал к этой брошюре и средактировали её, приложили карты, наглядно показывающие эти объекты концессии. На этих картах видно, что объекты концессий разделяются на три главных вида: лесные концессии на дальнем севере — это раз, продовольственные концессии — это два, горные концессии в Сибири — три».

Далее шло краткое описание сути каждого из перечисленных объектов концессии, и, в частности: «Третий вид концессий — горные. Они перечислены на карте Сибири, где подробно указана каждая местность, относительно которой идёт речь в концессии. Горные богатства Сибири представляются совершенно необъятными, и мы даже в лучшем случае, при большом успехе, в несколько лет не могли бы разработать одной сотой их доли. Они находятся в таких условиях, где требуется оборудование лучшими машинами. Здесь есть такие продукты, как медная руда, которая для капиталистических стран, для электрической промышленности необходима до зарезу вследствие голода на эти продукты». «В Сибири необъятные богатства меди. Медь страшно ценится в мировом хозяйстве и является одним из главнейших металлов при электрификации». (В.И. Ленин, полное собрание сочинений, 1963 год, том 42, стр. 110 — 113, стр. 82)

«Дальше несколько соображений чисто экономических», — писал лидер большевистской революции, пытаясь временно примирить законы рыночной экономики и социалистической идеологии, продолжая тем, что «концессионерам будет предоставляться вознаграждение долей продуктов… что сроки концессии будут более или менее продолжительными». (В.И. Ленин, полное собрание сочинений 1963 год, том 42, стр. 108)

В научно-популярном очерке учёных-историков, подготовленном под руководством Ю.Полякова, была дана оценка применению механизма концессии в процессе восстановления, становления и последующего развития народного хозяйства Советской республики в годы его постепенного выхода из состояния разрухи, причинённого социальной революцией и последовавшей за ней кровопролитной гражданской войной: «Концессионные капиталы направлялись главным образом в добывающую, обрабатывающую и лёгкую промышленность… В отраслях, производивших средства производства, доля концессии колебалась в пределах 1 %, апо предметам потребления составляла несколько сотых процента. В добыче же и производстве отдельных видов сырья и материалов (в серебросвинцовой, золотодобывающей, марганцево-рудной промышленности, в добыче медной руды, в лесной промышленности и т. д.) концессии играли весьма значительную роль. К концу восстановительного периода концессии давали 5 % валовой продукции всей цензовой промышленности». (Под руководством Ю.Полякова, «Новая экономическая политика: разработка и осуществление», 1982 год, стр. 114 — 115)

К сведению читателя, к цензовым предприятиям относились промышленные предприятия фабрично-заводского типа с числом работников не менее 16 человек при наличии механически-двигательного оборудования и не менее 30 человек — без такового.

Вся эта информация об историческом опыте применения в российских условиях правового механизма концессионных соглашений наверняка была использована при подготовке проекта федерального закона «О концессионных договорах, заключаемых с российскими и иностранными инвесторами».

Указанный проект Закона был рассмотрен и принят в первом чтении постановлением Государственной Думы Российской Федерации за № 210-II ГД от 3 апреля 1996 года. После этого он был направлен во все инстанции высшей государственной власти России для согласования, либо в установленный срок внесения в него обоснованных поправок или приложения надлежащим образом аргументированных возражений.

Во втором абзаце пункта 2 постановления содержалось следующее: «Поправки к указанному законопроекту направляются в Комитет Государственной Думы по экономической политике до 2 мая 1996 года».

Уважаемый читатель уже, по-видимому, догадался, что проект федерального закона «О концессионных договорах, заключаемых с российскими и иностранными инвесторами» не просто заволокитили, затаскав по многочисленным этажам и кабинетам высокопоставленных госчиновников, про него намеренно и расчётливо предпочли забыть, до поры до времени, забросив этот продукт законотворчества в какой-нибудь дальний сейф.

Вспомнили же о нём только тогда, когда Президент России Борис Ельцин, добившись решения двух задач, поставленных перед ним обстоятельствами его повторного прихода к власти (в 1996 году), а также требованиями гарантий спокойного существования в будущем, которые жаждали получить окружавшие его ещё тогда совсем «новорождённые» российские олигархи, ушёл в отставку. Позволим себе напомнить читателю эти задачи, подробно раскрытые ранее:

— задача первая заключалась в том, чтобы в течение первого президентского срока полностью заменить приватизационное законотворчество Федерального Собрания, касавшееся приватизации государственных и муниципальных предприятий и промобъединений (концернов), подзаконными президентскими указами, сосредоточив весь контроль над промышленной приватизацией в руках помощников главы исполнительной власти;

— задача вторая заключалась в том, чтобы в течение второго президентского срока успеть видоизменить и реорганизовать приватизированный избранниками главы государства крупный горнодобывающий и нефтедобывающий бизнес, очистив основное производство от всего лишнего, увести контрольные пакеты акций частных промышленных компаний за пределы Российской Федерации. Тем самым довести до логического завершения промышленную приватизацию по-Чубайсу, заретушировав её плохо скрываемое бесправие, огрехи и откровенные злоупотребления властью госчиновниками, окончательно легализовав в России сверхкрупный частный капитал.

Судите сами, 3 апреля 1996 года проект федерального закона «О концессионных договорах, заключаемых с российскими и иностранными инвесторами» был отправлен на согласование, а 22 декабря 2000 года этот законопроект был возвращён на доработку в ответственный за это комитет Государственной Думы Российской Федерации, то есть буквально по истечении 4,5 календарных лет.

Указанный законопроект, хоть и был разослан по многим инстанциям, но затем по чьей-то «доброй воле», как по команде, застрял в чьих-то служебных сейфах, где «благополучно» пролежал самый наиважнейший период промышленной приватизации по — Чубайсу. Достали же его и выпустили на свет только тогда, когда вопрос о правомерности безвозмездной послеприватизационной эксплуатации разрабатывавшихся ещё до промышленной приватизации месторождений полезных ископаемых, к примеру, тех же сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, уже после прихода к власти нового российского президента постепенно начал терять свою актуальность (!).

Вот как писал об этом журнал «Финанс.»: «Российский законопроект о концессиях ждал своего часа более 10 лет. Его разработкой занялись ещё в начале 90-х годов. Первый документ был принят Госдумой в первом чтении в апреле 1996-го. После этого работа остановилась из-за невнятной позиции кабинета министров». (Журнал «Финанс.», 5 — 11 июня 2006 года, стр. 13)

Интересно, нос 14 августа 1996 года по 17 марта 1997 года, как раз тогда, когда «пропал из поля зрения» проект федерального закона «О концессионных договорах, заключаемых с российскими и иностранными инвесторами», должность первого заместителя Председателя Правительства России занимал Владимир Потанин.

Возможно, это — всего лишь совпадение. Хотя, несомненно, Владимир Потанин не был заинтересован в том, чтобы когда-нибудь среди объектов концессионных соглашений были бы названы активно разрабатывавшиеся ещё задолго до промышленной приватизации по-Чубайсу месторождения твёрдых и жидких природно-сырьевых богатств России, и, прежде всего, всемирно известные разведанными и подтверждёнными богатствами недр три месторождения сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона.

Тем более что, следуя авторитетному мнению автора биографического справочника «Элита. Самые открытые люди» публициста Николая Зеньковича, именно Владимир Потанин — «инициатор залоговых аукционов, в ходе которых за бесценок государство передало в частные руки самые прибыльные свои производства». Его отношения с Виктором Черномырдиным не сложились, так как «премьер считал, что его первый заместитель слишком активно защищал интересы своего «ОНЭКСИМ-Банка». Имелся в виду проведённый по предложению В.О.Потанина залоговый аукцион на металлургический комбинат «Норильский никель», который выиграл «ОНЭКСИМ-Банк». (Н.Зенькович, «Элита. Самые открытые люди» (энциклопедия биографий), стр. 524)

3.7. Отсутствие приватизационной цены эксплуатации техногенных месторождений руд цветных и благородных металлов

При проведении приватизации акционированного государственного промобъединения Норильский комбинат в составе акционированного концерна «Норильский никель» не только не была выявлена и учтена цена эксплуатации природных месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, но никоим образом также не была определена и учтена цена эксплуатации техногенных месторождений руд (рудных отходов) цветных и благородных металлов.

Появление на территории Норильского промрайона техногенных месторождений было связано с эксплуатацией производственными структурными подразделениями государственного промобъединения Норильский комбинат эндогенных природных месторождений сульфидных медно-никелевых руд. Наибольшую промышленную значимость имели техногенные образования, содержащие цветные и благородные металлы, сформированные путём складирования в специально отведённых для этого местах под открытым небом отходов (хвостов) обогащения гидрометаллургического передела и промежуточных продуктов, типа пирротинового (магнитный колчедан) и магнетитового (магнитный железняк) концентратов.

В техногенных месторождениях содержание цветных и благородных металлов, конечно, ниже, чем в исходных рудах, добытых при эксплуатации природных месторождений, но оно всё-таки в немалом количестве имеет место быть.

Ещё до акционирования государственного промобъединения Норильский комбинат его специалистами были разведаны и изучены два пирротинохранилища, расположенных вблизи основного хвостохранилища Норильской обогатительной фабрики, и хранилище магнетитового концентрата, структура которых унаследовала особенности первичных природных сульфидных медно-никелевых месторождений, при эксплуатации которых они образовались.

Особенный интерес представляли собой пирротинохранилища, так как в основе содержащихся в них концентратов присутствуют минералы класса сульфидов с включениями в них пентландита (Ni, Co), халькопирита (Cu), сперрилита (Pt, As). В этой измельчённой в процессе обогащения массе рудных отходов хоть и в сравнительно малом, но всё же в достаточном для организации промышленной добычи и переработки количестве присутствуют никель, кобальт, медь и платина.

Первое пирротинохранилище было сформировано ещё в 1972–1979 годах и в настоящее время имеет площадь порядка 0,4 квадратного километра, среднюю мощность залежи 14 метров и запасы сухого концентрата около 5,2 миллиона тонн.

Второе пирротинохранилище, образованное с 1977 по 1983 годы, занимает площадь, равную 1,1 квадратного километра, мощность залежи здесь составляет 5,5 метров, запасы сухой массы концентрата равняются 6 миллионам тонн.

Концентрат, общая влажность которого колеблется от 8 % до 28 %, в обоих пирротинохранилищах находится в многолетнем льдисто-мёрзлом состоянии, что непременно создало бы определённые трудности при его наземной добыче с целью последующего извлечения из него цветных и благородных металлов. Тем не менее, как и по единовременным тратам на приобретение необходимого оборудования, так и по текущим производственным затратам эти трудности не входили и не входят ни в какое сравнение с технической организацией эксплуатации природных месторождений руд цветных и благородных металлов подземно-шахтным способом.

В результате проведённого разведывательного бурения было выполнено картирование сортов пирротинового концентрата, показавшее, что первое пирротинохранилище содержит в себе залежи богатого (более 2 % Ni) и рядового (от 1,5 % до 2 % Ni) концентратов, второе же — залежи рядового и бедного (менее 1,5 % Ni). Следовательно, в концентрате пирротинохранилищ только этот рудный компонент (Ni) в чистом виде присутствует в количестве, ориентировочно равном 100 тысячам тонн в первом пирротинохранилище и около 90 тысяч тонн — во втором.

Применительно к среднегодовой мировой цене на никель, сложившейся в 1995 году и равной 8400 $/тонна, суммарная выручка от продажи никеля, извлечённого из концентратов только этих двух техногенных месторождений, была бы никак не менее $ 1 000 000 000, и это при том, что возможные потери промышленного производства расчётно достигли бы 30 %.

При тех же потерях применительно к среднегодовой мировой цене на никель 2005 года, равной 14733 $/тонна, суммарная выручка от продажи никеля, извлечённого из концентратов упомянутых двух техногенных месторождений, могла бы превысить $ 1 800 000 000, что по среднегодовому курсу валют (28,44 рублей/$) составляло бы порядка 51 200 000 000 рублей.

С учётом накопленных производственных мощностей и развитой промышленной инфраструктуры бывшего государственного промобъединения Норильский комбинат необходимый объём затрат на разработку техногенных месторождений и извлечения из добытого концентрата металлов в их чистом виде не был бы слишком велик и трудноподъёмным, приводящим к получению минимально возможной прибыли. Ведь работа с применением экскаваторно-автомобильной техники не обходится дороже работы с использованием бурового и подъёмного оборудования рудников.

Кроме относительно небольшого содержания никеля и меди, иногда не превышающего 0,5 % отходов обогащения, в пирротиновых концентратах присутствуют благородные металлы, такие как платина и палладий (от 0,7 до 5 грамм/тонна), родий (до 0,15 грамм/тонна), иридий (до 0,027 грамм/тонна), рутений (до 0,052 грамм/тонна), осмий (до 0,01 грамм/тонна). К примеру, в концентрате второго пирротинохранилища благородные металлы представлены в виде минералов и соединений минералов — тетраферроплатина, изоферроплатина, сперрилит, сплавы платины и палладия с оловом, которые составляют примерно 65,4 % — 68 % от содержания этих металлов в природной руде до её обогащения.

Сброс таких отходов обогащения, содержащих цветные и благородные металлы, в пирротинохранилища связан с производственно-технологическими процессами, направленными на оптимальное по времени и затратам извлечение из добытых при эксплуатации природных месторождений богатых и «медистых» руд максимального количества цветных и благородных металлов. Отсутствие затрат на дополнительные технологические циклы, направленные на повторную переработку рудных отходов, определяло и определяет большую экономическую эффективность промышленного производства, отводя пирротиновым концентратам роль стратегического сырьевого резерва.

Резервы же, как известно, непременно имеют свою цену (!).

В настоящее время непроявление ведущими акционерами — собственниками ОАО «ГМК «Норильский никель» — какого-либо активного интереса к техногенным месторождениям вызвано лишь наличием ещё достаточно больших невыработанных запасов богатых и «медистых» сульфидных медно-никелевых руд в трёх природных месторождениях Норильского промрайона. Однако такой ценнейший актив, к которому в середине тех же 90-х годов XX века с большим интересом присматривались японские бизнесмены, проявлявшие готовность привлечь для разработки техногенных месторождений рудных отходов необходимые инвестиции, должен был быть оценён и учтён в процессе приватизации акционированного государственного промобъединения Норильский комбинат.

Но этого, к сожалению, не произошло!

3.8. Нерудные полезные ископаемые. Газоконденсатные и нефтяные месторождения

Кроме месторождений руд цветных и благородных металлов норильские геологи многие годы проводили исследования недр полуострова Таймыр на предмет поиска нерудных полезных ископаемых, физико-химические свойства которых позволяли бы использовать их в качестве материалов при возведении объектов гражданского и промышленного строительства, а также в качестве закладочного материала при заполнении выработанного пространства рудников. С самого начала, ещё в 1936 году, была организована планомерная карьерная добыча бутового камня, песка, гравия и глины.

Деятельность геологов в период 70 — 80-х годов прошлого века привела к существенному расширению и укреплению базы нерудных полезных ископаемых. В то время были открыты и разведаны новые участки Каларгонского месторождения известняков, Горозубовское и Тихоозёрское месторождения ангидрита и гипса, месторождения песчано-гравийных смесей, бутового камня.

Одновременно с этим геологи предложили использовать в работе производственнохозяйственных структур государственного промобъединения Норильский комбинат новые виды сырья, которые до этого отправлялись в отвал. К примеру, при эксплуатации действующего Кайерканского угольного разреза к отходам причислялись флюсовые песчаники, туфоаргиллиты, аргиллиты и базальты. Использование туфоаргиллитов в производстве кирпича способствовало улучшению качественных свойств этого строительного материала, туфоаргиллиты позволили в промышленных масштабах получить лёгкий заполнитель для бетона — азерит; а использование местных нерудных материалов, таких как габбродолериты, базальты и доломиты, позволили наладить производство теплоизолирующей минеральной ваты, широко применяемой при строительстве.

Кроме этого, на территории Норильского промрайона были открыты, разведаны и сданы в эксплуатацию Талнахское, Ергалахское и Амбарнинское месторождения подземных питьевых вод, а также Вальковское месторождение минеральных вод.

//__ * * * __//

Поистине же наиглавнейшим событием, сравнимым разве только с открытием Талнахского и Октябрьского месторождений сульфидных медно-никелевых руд, можно считать открытие в 1967 году геологами Нижне-Енисейской экспедиции Мессояхского месторождения природного газа. Трудно переоценить значение этого геологического открытия для деятельности градообразующего промобъединения Норильский комбинат, которое уже к концу 1970 года перевело основные производственно-хозяйственные структурные подразделения на топливно-энергетическое обеспечение природным газом.

Обращает на себя внимание, что всего за какие-нибудь три календарных года государственное промобъединение Норильский комбинат прошло путь от первого упоминания о природном газе через осуществление геологических исследований до запуска газового месторождения в эксплуатацию, получения в промышленных объёмах газообразного углеводородного топлива и перестройки производства под использование нового вида природного энергетического сырья. Для этого пришлось выполнить колоссальный объём проектировочных, строительно-монтажных, пуско-наладочных, буровых и иных работ, финансирование которых полностью проводилось за счёт средств, получаемых по ведомственным каналам из государственного бюджета (!).

Потребовалось приложить грандиозные усилия, чтобы в тяжелейших природноклиматических условиях Заполярья (зимой — по порывистому ветру, при низких температурах воздуха; летом — по болотистым почвам в окружении комаров и мошки) осуществить доставку к месторождению природного газа людей, необходимого бурового оборудования, сотни километров труб различного диаметра и иных материалов, тракторной и автомобильной техники.

Затем выстроить в районе Мессояхского месторождения, расположенного в 150 километрах (около 93 сухопутных миль) к западу от левого берега Енисея, посёлок газовиков со всей полагающейся инфраструктурой, необходимой для вахтового ведения хозяйства. Протянуть по тундре 265 километров напорного газопровода от месторождения газа до берега Енисея, устанавливая и закрепляя трубы на опорных столбах, вбиваемых в вечную мерзлоту, проложить по дну самой многоводной реки России, ширина которой в этом районе достигает 8 километров, дюкер (подводный газопровод). Создать на правобережье Енисея разветвлённую сеть магистральных и вводных газопроводов, осуществить строительство, монтаж оборудования, наладку и запуск в эксплуатацию необходимого количества распределительных насосных станций, подготовить специалистов-газовиков и только после этого приступить к добыче природного газа в промышленных объёмах. Параллельно необходимо было внести конструктивнотехнологические изменения в оборудование теплоэлектроцентралей, металлургических и иных производств Норильского комбината с целью замены потребляемого ими твёрдого топлива на природный газ.

И всё это было сделано в период полного отсутствия частной формы собственности на средства производства, в период отсутствия крупномасштабного частнособственнического капиталистического интереса, построенного на принципе: стремись получать больше, а отдавать меньше. Во время полноправного господства системы государственного планово-экономического управления деятельностью производственно-хозяйственных объединений перспективное поступательное развитие последних осуществлялось исходя из наличия государственно-общенародных интересов.

Другое было время, другие интересы, но в одном точно можно быть уверенным: финансирование перспективного строительства проводилось в несравнимо больших объёмах и в несравнимо короткие сроки, чем это делают сегодня крупные частные собственники, управляющие активами бывшего государственного промобъединения Норильский комбинат. Хотя эксплуатировать российские недра полуострова Таймыр, выкачивая из них всё самое ценное, они меньше не стали (!).

Собственно, эта же закономерность распространяется также на финансирование и сроки проведения капитальных и текущих ремонтов зданий, сооружений и оборудования приватизированного ОАО «Норильский комбинат», до акционирования являвшегося государственным промобъединением Норильский комбинат.

Остаётся только констатировать, что во времена социалистического ведения хозяйства от первого колышка до запуска в эксплуатацию первых производственных мощностей, как видно, иногда проходило всего каких-нибудь три календарных года, а на рубеже веков в послеприватизационное время, двигаемое капиталистической частной инициативой, выполнение много меньших объёмов работ растягивается минимум на десятилетие. Это и понятно, практика использования труда комсомольцев-добровольцев ушла в прошлое, а денег на перспективную геологоразведку, развитие новых промышленных производств, активное освоение земель левобережья Енисея новым российским капиталистам попросту жалко. Им проще и надёжнее инвестировать финансовые средства в уже отлаженные производства, либо элементарно тратить их, скажем, в Лондоне, приобретая очередной особняк, тем самым, укрепляя там позиции новой российской буржуазной элиты.

Приведём пример.

Дополнительным условием финансово-обременительного характера, выставленным победителю аукциона по продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», было возложение на него обязанности внесения иосвоения в течение трёх лет в качестве долгосрочных инвестиций в Пеляткинское газоконденсатное месторождение суммы, равной $ 300 000 000.

Однако, победитель аукциона после получения в собственность контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» о дополнительном обременении предпочёл несколько подзабыть, и, «включив простачка», попросту не посчитал нужным уложиться в срок выделения средств (им же самим установленный) на финансирование инвестиционного проекта, который, впрочем, Государство даже не удосужилось надлежащим образом предварительно утвердить. Собственно, по-другому и быть не могло, «легкомысленность» высокопоставленных госчиновников и в дальнейшем не позволила организовывать должный контроль над финансированием и физическим исполнением инвестиционного проекта развития Пеляткинского газоконденсатного месторождения, этим подрывая как авторитет самой государственной власти, так и нанося ущерб коллективным интересам российского гражданского общества.

До промышленной приватизации по-Чубайсу Государство следило за сроками и качеством проведения ремонтно-строительных работ, тяжко, вплоть до исключительной меры наказания, карая за мошенничество и растрату в особо крупных размерах бюджетных средств, спрашивая со всех и каждого. Сразу же после завершения чубайсовской промышленной приватизации Государство, даже выдвигая общественнозначимые условия, толком не считало необходимым контролировать их исполнение, а «растворившись» в предвыборных лозунгах разно-уровневых избирательных кампаний, фактически предоставило всю экономику огромной страны на откуп небольшой группе крупных частных собственников, произведённых «в князи» первым президентом страны.

Характерной отличительной особенностью недр территорий Таймырского (ДолганоНенецкого) автономного округа и Красноярского края, расположенных в пределах стокилометровой удалённости от левого берега Енисея в его среднем и нижнем течении, от аналогичных территорий правобережья этой российской реки является присутствие в них газообразного и жидкого углеводородного природного сырья. Кроме уже упоминавшихся Мессояхского и Пеляткинского месторождений природного газа, стоит отметить, что в 1983 году было открыто, разведано и обустроено Северо-Солёнинское газоконденсатное месторождение.

Совместные усилия красноярских, таймырских и ямало-ненецких геологов привели к открытию нескольких месторождений нефти, а также позволили получить ориентировочное представление о картографическом очертании своеобразного нефтесодержащего пояса российских недр, растянувшегося на многие сотни километров с севера на юг вдоль левого берега нижнего и среднего течения Енисея. Геологические исследования недр, включавшие в себя сейсморазведку и поисковое бурение, позволили получить объективно-реалистичную информацию об обозначенных и даже доказанных запасах нефти Сузунского, Ново-Солёнинского, Ванкорского, Северо-Ванкорского месторождений, заложить основу последующего изучения вероятно предполагаемых запасов нефти в недрах ещё недостаточно исследованных Зимней, Горчинской и Тайкинской территорий.

Подавляющее большинство этих геологоразведочных работ было проведено в период, предшествовавший промышленной приватизации в России, и лишь малая толика их, что особенно примечательно, — в период существования обязательных платежей на воспроизводство минерально-сырьевой базы (ВМСБ) страны, в определённой части направлявшихся на финансирование конкретных геологических исследований, проводившихся геологами частных компаний.

Некоторые геологи приватно утверждали, что полное завершение геологического изучения недр левобережья Енисея вполне возможно приведёт когда-нибудь к появлению в России ещё одного крупного нефтедобывающего промышленного района, природное углеводородное сырьё которого эффектно дополнит существующие, но отчасти уже выработанные запасы северо-тюменской, татаро-башкирской, чеченской и прикаспийской нефти.

Однако случится это, по-видимому, не раньше, чем Государство из средств федерального бюджета или бюджетов субъектов Российской Федерации профинансирует перспективные геологические исследования, а также создание всей необходимой промышленной и социальной инфраструктуры. Это, конечно же, создаст благоприятные условия для последующего проявления частнособственнической инициативы представителями крупного сырьевого бизнеса, которые с большим удовольствием приступят к выкачиванию углеводородного сырья из российских недр, по-прежнему предпочитая отправлять большую часть вырученных от этого финансовых средств долгосрочными инвестициями в готовое производство и (или) за рубеж (!).

Стоит лишь надеяться, что ради наступления такого, в общем-то, не самого плохого будущего, Государство уже сегодня начнёт предпринимать всевозможные меры воздействия на ситуацию, преследуя цель обеспечения бережного сохранения городов и посёлков Заполярья, западной, центральной и восточной Сибири, созданных в тяжелейших природно-климатических условиях трудом миллионов россиян.

Одновременно с началом добычи в промышленных объёмах нефти и сопутствующего ей природного газа некоторые населённые пункты уже в недалёкой перспективе обязательно получат свою вторую жизнь, если только к этому времени в этих людских селениях останется кто-то, кроме измотанных жизнью пенсионеров, не проживающих, а существующих в том, что трудно назвать жильём.

Кто-то, возможно, отнесётся к этому со скептицизмом, тому стоило бы побывать в Игарке — когда-то интенсивно развивавшемся сибирском городке лесодобытчиков, или хотя бы посетить его аэропорт с туалетом, за очково-безунитазное состояние которого стало бы неловко каждому человеку, уважающему себя и окружающих его людей.

Ведь недаром представление о театре начинает складываться с его гардероба («театр начинается с вешалки»), а представление об уровне социально-бытовой обеспеченности людей, как ничто другое, даёт состояние посещаемых ими туалетных комнат.

Кроме сибирского городка Игарка, ближайшим промышленно-развитым центром к упомянутым потенциальным источникам природных углеводородов, пока с недостаточно разведанной геологией недр, как раз и является Норильский промышленный район вкупе с портовым городом Дудинка.

Добавим к этому, что до сих пор в полной мере не изучена минерально-сырьевая база недр самого полуострова Таймыр и других земель правобережья Енисея, лежащих к востоку и югу от него. Хотя до промышленной приватизации по-Чубайсу геологоразведочные исследования позволили выявить на этих землях территории, на которых было отмечено наличие геологических признаков присутствия в недрах золота, алмазов, молибдена, сурьмы, ртути, флюоритов, слюды и многого-многого другого.

Последовавшее за приватизацией ОАО «Норильский комбинат», а также ОАО «Норильскгазпром» недофинансирование перспективных поисковых мероприятий и иных геологических исследований отняло возможность доведения до логического конца работ по выяснению степени промышленной ценности присутствия в таймырских недрах перечисленных полезных ископаемых, что напрямую негативно затронуло коллективный экономический интерес будущих поколений россиян.

Выходит, проведённая в России приватизация крупнейших государственных предприятий и промобъединений, специализировавшихся на эксплуатации разведанных и обустроенных месторождений природно-сырьевых богатств, совершенно не учитывавшая их реальную цену, хлёстко ударила не только по интересам большинства живущих ныне россиян, но и по интересам их детей, внуков, правнуков, всех, кто будет жить после них (!).

3.9. Государственное промобъединение Норильский комбинат. ОАО «Норильский комбинат»

Стартовавшее в 1936 году промышленное освоение колоссальных природных богатств недр полуострова Таймыр, постепенное наращивание производственных и хозяйственных мощностей многоотраслевого градообразующего государственного промобъединения Норильский комбинат позволили ему, по официальным данным, к 1989 году достичь пика своих производственных показателей. В том же 1989 году Норильск, некогда рабочий посёлок, окружённый бараками Норильлага, разросшийся и окрепший благодаря единению со своим комбинатом, ставшим крупнейшим производственным объединением цветной металлургии страны и одним из мощнейших во всём мире, сделался городом, открытым для свободного посещения.

Государственное промобъединение Норильский комбинат производило около 80 % никеля, 60 % меди, 99 % кобальта и почти 100 % металлов платиновой группы, считая от общего объёма данной товарной продукции, выпускаемой в целом на территории России. Остальное производство того же товарного никеля (порядка 20 %) было сосредоточено на дочерних предприятиях концерна «Тяжцветмет»: комбинат «Южуралникель» (город Орск), при полной загрузке производивший около 50 тысяч тонн никеля в год, а также Режский и Уфалейский металлургические заводы, выпускавшие ежегодно до 17 тысяч тонн идо 9 тысяч тонн никеля соответственно. Эти предприятия перерабатывали окисленные (с малым содержанием серы) руды уральских (Серовск, Черемшанск) и казахских (Кимперсай) месторождений.

В 1989 году, когда государственное промобъединение Норильский комбинат достигло своей максимальной финансово-экономической привлекательности, его объединили ещё с двумя горнометаллургическими комбинатами и механическим заводом Кольского полуострова, Санкт-Петербургским институтом «Гипроникель» и Красноярским заводом цветных металлов, создав из всего этого Российский государственный концерн «Норильский никель». За подписью председателя Правительства Союза ССР Николая Рыжкова 4 ноября 1989 года вышло постановление Совета Министров СССР за № 947 «Об образовании Государственного концерна по производству цветных металлов «Норильский никель», которое содержало в себе следующее:

«В целях повышения эффективности использования природных ресурсов, производственного и научно-технического потенциала для наиболее полного удовлетворения потребностей народного хозяйства в цветных и драгоценных металлах, создания более благоприятных условий для социального развития трудовых коллективов и коренного населения северных районов страны, а также дальнейшего совершенствования управления, углубления хозяйственного расчёта и развития самофинансирования Совет Министров СССР постановляет:

1. Принять предложение трудовых коллективов Норильского горнометаллургического комбината имени А.П.Завенягина, комбинатов «Североникель» имени В.И.Ленина и «Печенганикель», Красноярского завода цветных металлов и Оленегорского механического завода об образовании Государственного концерна по производству цветных металлов «Норильский никель» в составе указанных предприятий.

Предприятия, вошедшие в состав этого концерна, выводятся из подчинения Министерства металлургии СССР. Осуществить передачу указанных комбинатов и заводов по состоянию на 1 октября 1989 г. в соответствии с порядком, установленным постановлением СоветаМинистров СССР от 16 октября 1979 г. № 940».

Кстати, лаконичность описания целей издания союзного правительственного постановления нисколько не уступала преамбуле Указа Президента России об акционировании и приватизации концерна «Норильский никель».

Возникшее единение природно-сырьевых богатств, производственной и интеллектуальной мощи настолько ярко засверкало в блистательной цепи рентабельнейших государственных промобъединений народного хозяйства страны, что пытливый ум Анатолия Чубайса не мог пропустить его мимо, не удостоив чести сделать из него «дойную корову», призванную подкармливать финансовыми средствами укреплявшуюся по-ельцински авторитарными методами «российскую демократию».

Политической волей Президента России Бориса Ельцина концерн был обречён на адресную приватизацию и направление «финансового молока», получаемого путём превращения в звонкую монету всего самого ценного, извлекаемого из добываемых медно-никелевых руд Заполярья, на подпитку политического долголетия первого президента страны, на житейские шалости и реализацию амбициозных замыслов членов его команды. Сам же Борис Ельцин уже осенью 1994 года, осознавая приближение новых президентских выборов 1996 года и справедливо опасаясь за политическую судьбу и личное благополучие своих ближайших соратников, подобрал на роль сметливого «фермера» всего хозяйства, вошедшего в ФПГ АООТ «Интеррос», Владимира Потанина, сумевшего по достоинству оценить щедрое преподношение и высочайшее покровительство.

По-видимому, когда решался вопрос создания ФПГ «Интеррос» для достижения цели постановки под полный контроль финансовых потоков экспортно-импортных сделок основного производителя цветных металлов, а также ряда предприятий и промобъединений, вошедших в финансово-промышленную группу, Владимиру Олеговичу удалось убедить Бориса Николаевича, что ФПГ АООТ «Интеррос» гарантированно не оставит «защитников демократии» без финансов.

Во главе подобранной бригады хитроумных «финансовых дояров» Владимир Потанин поставил Александра Хлопонина, доверив ему на славу выдоить акционировавшийся и приватизируемый концерн, используя для этого финансовые рычаги АКБ «ОНЭКСИМБанк», осуществить послеприватизационную реорганизацию, отправив «дойную коровку» на покой, а произведённых ею тёлочек наречь ОАО «ГМК «Норильский никель» и ОАО «Кольская ГМК».

Производственные мощности Норильского комбината, даже не полностью учтённые и недооценённые, среди активов, управляемых РАО «Норильский никель», по праву сохраняли своё первенство, так же как основной производственно-экономической базой реорганизованного концерна продолжали оставаться три в совершенстве инфраструктурно обустроенных месторождения медно-никелевых руд Норильского промрайона.

Доля имущества градообразующего государственного промобъединения Норильский комбинат во всём имущественном комплексе Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа составляла на то время 99,1 %, поскольку на балансе комбината числились также и непроизводственные основные фонды, такие как социальный жилищный фонд, объекты социально-культурного и коммунально-бытового назначения. После образования ОАО «Норильский комбинат» жилищный фонд и объекты социальной инфраструктуры стали учитываться бухгалтерией компании на её забалансовых счетах.

Статус крупнейшего в стране производственно-хозяйственного градообразующего комплекса позволил руководству государственного промобъединения Норильский комбинат считать, что всё или почти всё на территории Таймыра зависело от комбината, что он обладал всеми богатствами недр, почти 270 тысяч жителей городов и посёлков Заполярья в высшей степени зависели от политики руководства этого гиганта цветной металлургии.

Главы исполнительной власти городов Норильска и Дудинки, а также всех городов-спутников и рабочих посёлков, в обязательном порядке ездили на доклад к генеральному директору Норильского комбината и участвовали в еженедельных явочных планёрках, проводимых руководством государственного промобъединения.

Было именно так, а не наоборот!

Генеральный директор же государственного промобъединения Норильский комбинат держал ответ непосредственно перед руководством концерна и высшими правительственными чиновниками Союза ССР, в дальнейшем — Российской Федерации.

Теснейшая связь с Москвой подчёркивала особую, изначально сложившуюся значимость Норильского комбината для экономики СССР, способствовала тому, чтобы высокопоставленные должностные лица этого государственного многоотраслевого промобъединения занимали не последние места в списках кадрового резерва на занятие высших государственных должностей. Так, после трёхлетнего руководства строящимся Норильским комбинатом Авраамий Завенягин был назначен на должность заместителя наркома внутренних дел, а в феврале 1956 году на XX съезде Коммунистической партии СССР был избран в состав её Центрального Комитета.

Руководивший Норильским комбинатом семь лет Владимир Долгих, при котором был дан старт промышленному освоению открытых в 60-х годах прошлого века Талнахского и Октябрьского месторождений сульфидных медно-никелевых руд, в 1969 году стал первым секретарем Красноярского краевого комитета КПСС, а в 1976 году в Москве возглавил отдел тяжёлой промышленности Центрального Комитета КПСС. В те времена неразрывного единения структур партийно-политического руководства и органов государственной власти и управления страны — это был очень высокий государственный пост. В 1982 году Владимир Иванович стал кандидатом в члены Политбюро Центрального Комитета КПСС, что фактически ввело его в круг высшей политической и государственной элиты страны.

Предпоследнему генеральному директору Норильского комбината Борису Колесникову, под руководством которого максимально раскрылся производственный потенциал этого государственного многоотраслевого промобъединения, а уровень жизни норильчан достиг самых лучших столичных показателей, в 1988 году, уже во время шествия по стране горбачёвской «Перестройки», было предложено занять должность заместителя министра цветной металлургии СССР.

//__ * * * __//

К 1989 году, когда государственное промобъединение Норильский комбинат достигло своих пиковых производственных показателей, в его составе функционировали на уровне проектных мощностей пять действующих подземных рудников, добывавших сульфидные медно-никелевые руды из трёх месторождений Норильского промрайона. Самым крупным из них был рудник «Октябрьский», на долю которого приходилась около 34 % от общего объёма ежегодно добываемых руд цветных и благородных металлов (порядка 3,4–3,5 миллионов тонн руды ежегодно).

Подземное хозяйство самоходных машин пяти рудников насчитывало 250 единиц техники и было крупнейшим среди всех горнодобывающих предприятий Союза ССР.

На шестом руднике, «Медвежий ручей», добыча руд осуществлялась открытым наземным (карьерным) способом с применением экскаваторов и большегрузной автотранспортной техники, при этом ежегодный объём добычи был невелик и составлял порядка 350 тысяч тонн руды.

Кроме этого, Государство продолжало активно вкладывать деньги в проектирование и строительство ещё одного рудника — «Скалистый», расположенного в северо-восточной части Талнахского месторождения сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона. Необходимость в новом руднике, глубина двух рудных залежей которого находится на уровне от 750 до 1200 метров ниже поверхности земли, определялась значительной выработкой запасов богатых руд на рудниках «Маяк» и «Комсомольский». Рудник «Скалистый» должен был стать резервом обеспечения металлургических переделов государственного промобъединения Норильский комбинат богатым сырьём, в виде сплошных сульфидных халькопирит-пирротиновых руд.

В 1993 году (до начала процессов акционирования и приватизации) для целей оперативного управления строительством была создана дирекция подземного рудника «Скалистый» с правами и обязанностями производственного подразделения Норильского комбината. В работе использовались самые современные технологии и накопленный богатейший опыт специалистов государственного промобъединения в вопросах проектирования, строительства и эксплуатации рудников. На руднике «Скалистый» посредством применения комплексов высокопроизводительного самоходного оборудования, способного обеспечивать безопасность горных работ на глубинах до 1300 метров от поверхности земли, были применены передовые технические решения выемки руды и заполнения выработанного пространства закладочными материалами.

С 1996 года на руднике «Скалистый» началась попутная строительству добыча богатых руд на горизонте 850 метров вглубь от поверхности земли, составившая 50 тысяч тонн. По проекту развития рудника, рассчитанного на 7–8 календарных лет, предусматривалось довести (к 2004 году) суммарную производительность рудника по добыче только богатых и «медистых» руд до 1,4 миллионов тонн ежегодно.

Государственное промобъединение Норильский комбинат не жалело средств на приобретение дорогостоящего импортного оборудования и материалов. Наряду с уже эксплуатировавшимися торкрет-установками типа «Алива-250» швейцарской фирмы «Алива АГ», предназначенными для подачи сухих смесей, впервые в практике норильских рудников была применена «Алива-262», способная для проведения подземных закладочных и крепёжных работ подавать как сухую смесь, так и специальный (жидкий) бетон.

В начале 90-х годов прошлого века, к примеру, был подписан контракт на поставку для рудника «Скалистый» австрийской фирмой «Фест Альпине» проходческого гусеничного комбайна избирательного действия со стреловидным исполнительным агрегатом типа АМ-75Р. Для обеспечения безопасности производства в сложных горно-геологических условиях, заполнения и склеивания трещин и щелей с целью изолирования горных выработок от поступления газа и воды на руднике «Скалистый» планировалось широко

использовать синтетические смолы (полиуретан), подобные созданным германским научно-исследовательским институтом «Бергбау-Форшунг Гмбх» двухкомпонентным системам синтетических смол (беведоль/беведан).

В конце 90-х годов XX века строительство рудника «Скалистый» было приторможено, а ранее вложенные финансовые средства фактически «заморожены». Произошло это как только Государство, завершив приватизацию ОАО «Норильский комбинат» в составе РАО «Норильский никель», освободило себя от бремени инвестиционной ответственности за дальнейшее перспективное развитие горнорудной базы Норильского промрайона, переложив её на «хлипкие плечи» новых частных собственников (!).

По сведениям, полученным от руководства Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель» и официально опубликованным, темпы развития рудника «Скалистый» были настолько приторможены, что к 2007 году объём ежегодной добычи богатых руд на руднике составил лишь от 300 до 500 тысяч тонн. В то время как согласно первоначальной проектной документации к 2004 году объём ежегодной добычи богатых руд должен был составить порядка 1,2 миллионов тонн, а суммарно богатых и «медистых» — 1,4 миллионов тонн руды, но, как видно, это произошло бы при государственном подходе к делу. (Журнал «Норильский никель», № 2-33, март — апрель 2007 года, стр. 5)

Сам же рудник «Скалистый» новые собственники активов приватизированного государственного промобъединения Норильский комбинат собираются достроить к 2019 году, что отстаёт от первоначальных сроков его строительства по крайней мере на 15 лет.

Вот Вам и частная инициатива, любуйтесь и наслаждайтесь!..

//__ * * * __//

Для достижения к 1989 году максимально-возможных производственных показателей государственное промобъединение Норильский комбинат в течение многих лет кряду вынуждено было, исходя из прогрессирующего развития горнодобывающих переделов, также укреплять и свои металлургические мощности.

Первым заводом, изначально названным Большим металлургическим, был Никелевый, цеха которого буквально упирались в стены домов рабочего посёлка Норильск. В то время главными улицами посёлка были Заводская и Октябрьская, на которых с самого начала в требуемом по службе одиночестве, позднее — с семьями проживали руководители Норильского комбината (Норильскстроя), офицерский и старшинский состав охранных служб НКВД Норильлага, а также немногочисленные вольнонаёмные работники.

В 1945 году, в год Великой Победы, в совместной производственной цепочке с Никелевым заводом заработали Агломерационная и Норильская обогатительная фабрики. Главнейшим событием 1949 года был запуск в эксплуатацию плавильного цеха Медного завода, а буквально через какой-то год рядом с ним завершилось строительство цеха электролиза меди.

На первых порах упомянутые металлургические подразделения Норильского комбината использовали обогащённое рудное сырье, добывавшееся в процессе эксплуатации месторождения Норильск-1, когда же в 1960 и 1965 годах соответственно были открыты Талнахское и Октябрьское месторождения сульфидных медно-никелевых руд, то это потребовало строительство дополнительных металлургических цехов. Хотя всё же впоследствии в качестве сырья для промышленного производства Медного завода (кроме медного концентрата, поступавшего от Норильской обогатительной фабрики) стала использоваться богатая селективная медно-никелевая руда рудника «Октябрьский» (Октябрьского месторождения).

В 1969 году между Норильском и Кайерканом было начато строительство Надеждинского металлургического завода, а уже через десять лет, в 1979 году, вошла в строй первая очередь этого гиганта металлургической промышленности, технология которого вобрала в себя все самые современные и передовые достижении мировой научной мысли того времени.

Прошло всего два года, ив 1981 году был полностью введён в эксплуатацию весь Надеждинский металлургический завод и первая очередь специально под его производственные мощности построенной Талнахской обогатительной фабрики, которые между собой соединили 45-километровые трассы концентратопроводов, возведённых специалистами управления «Таймырэнергострой», претворившими в жизнь уникальную гидрометаллургическую технологию. В строительстве завода и в шефмонтаже оборудования принимали самое активное участие финские компании «Оутокумпу», «Раума-Репола» и «Альстрем».

Готовой товарной продукцией Никелевого завода являлись: никель электролитный, кобальт металлический, кобальт электролитный и соли кобальта, а промежуточными продуктами — медный концентрат и шлам, содержащий благородные металлы, которые перерабатывались мощностями других металлургических подразделений комбината.

Готовой товарной продукцией Медного завода являлись: катодная медь марок М1к,

МОк и МООк, а также элементарная сера, получаемая в качестве попутного продукта металлургического производства. Кроме того, для внутренних нужд промобъединения было налажено побочное производство серной кислоты.

Готовой продукцией Надеждинского металлургического завода являлись: файнштейн, отправлявшийся на последующую переработку на Никелевый завод, а также на Комбинат «Североникель», входивший в состав концерна «Норильский никель», и анодная медь, отправлявшаяся на Медный завод. Попутным продуктом металлургического производства здесь также являлась элементарная сера.

Кроме трёх металлургических заводов на промышленной площадке Медного завода дополнительно был выделен в качестве отдельного структурного подразделения государственного промобъединения Норильский комбинат Металлургический цех № 1, специализировавшийся на извлечении исключительно благородных металлов из сырья, поступавшего в цех для последующей специальной переработки.

Увеличивавшиеся мощности горнодобывающего и металлургического переделов требовали сообразного увеличения и мощностей обеспечительных производств, совершенствования промышленной и социальной инфраструктуры, создания условий для дополнительного включения в производственные процессы десятков тысяч профессионально подготовленных людей.

Это ставило перед армией норильских строителей всё новые и новые масштабные цели, направленные на параллельное возведение как объектов промышленного строительства, так и социального жилищного фонда, объектов социально-культурного и коммунальнобытового назначения. Большой Норильск развивался вместе с производственным объединением, ради которого он создавался, работников которого и их детей он согревал, лечил, обучал, хранил их покой и обустраивал досуг.

Впечатляющие темпы развития той же транспортной инфраструктуры государственного промобъединения Норильский комбинат проще всего рассмотреть на примере Дудинского морского порта, годовой грузооборот которого в 1968 году впервые едва-едва превысил один миллион тонн. Затем десять лет ушло на принципиальное усовершенствование возможностей порта, приобретение и монтаж новейшего оборудования, применение современнейших технологий, связанных, в частности, с подъёмом на период ледохода тяжёлых портовых кранов от причала на возвышенности, расположенные в сотнях метров в глубине портовой инфраструктуры.

В результате колоссальных организационно-подготовительных мероприятий, подкреплённых стабильным многомиллионным государственным финансированием, в 1978 году впервые была отлажена круглогодичная морская навигация на линии Мурманск — Дудинка (2611 километров, или 1410 морских миль). Караваны танкеров и сухогрузов, прозванных «морковками», сопровождаемые судами ледокольного флота Мурманского и Архангельского пароходств, получили возможность, пройдя больше недели по холодным, «чёрным» водам Карского моря, неспокойным водам других морей южной границы Северного Ледовитого океана, преодолев сравнительно неглубокое устье Енисея, выйти, минуя порт Диксон, прямо к Дудинке.

Важность этого события было трудно переоценить, поскольку ближайший речной порт, способный обработать необходимое количество грузов, — Красноярск, расположен на расстоянии 1998 километров от порта Дудинка в верхнем течении Енисея, в зимнее время года покрывающегося толстым слоем льда, непреодолимого для речных судов.

Успешное же функционирование градообразующего многоотраслевого промобъединения Норильский комбинат требовало, с одной стороны, своевременного круглогодичного завоза необходимых товаров народного потребления, оборудования, транспорта, комплектующих материалов, запасных частей и тому подобного, а с другой — гарантированную круглогодичную доставку до потребителей сотен тысяч тонн цветных металлов и промежуточных продуктов переработки (файнштейн).

В итоге, начиная с 1978 года, ежегодный показатель грузооборота Дудинского морского порта государственного промобъединения Норильский комбинат, стал превышать планку в пять миллионов тонн. В среднем порт стал обрабатывать около двух тысяч судов во время речной навигации (июнь — октябрь) и ста танкеров и сухогрузов класса река-море — в зимний период; его контейнерный парк был доведён до двухсот тысяч единиц, а площадь механизированных складов достигла одного миллиона квадратных метров.

На территории Норильского промрайона функционировали три ТЭЦ, суммарная электрическая и тепловая мощность которых составляла соответственно 1537 МВт и 4883 Гкал/час.

Первая из трёх ТЭЦ дала электрический ток в промышленных объёмах ещё в 1942 году. Строительство и запуск в эксплуатацию в 1969 году второй ТЭЦ были вызваны необходимостью энергообеспечения деятельности подземных рудников, эксплуатировавших Талнахское и Октябрьское рудные месторождения, а также самого Талнаха. Со строительством Надеждинского металлургического завода возросли потребности государственного промобъединения Норильский комбинат в тепловой и электрической энергии, и в 1980 году для удовлетворения нужд производства была принята в эксплуатацию ТЭЦ-3, призванная также обеспечивать и увеличившиеся потребности разраставшегося Кайеркана.

Становление и прогрессирующее развитие производственных мощностей, возросшая потребность в бесперебойном обеспечении энергоресурсами увеличивавшегося жилищного фонда, объектов социальной инфраструктуры промрайона подтолкнули весной 1963 года руководство комбината к использованию одной из самых дешёвых и экологически чистых энергий — энергии падающей воды.

В ноябре 1970 году были поставлены под нагрузку и дали электрический ток первые агрегаты Усть-Хантайской ГЭС, а в сентябре 1975 года вся гидроэлектростанция была сдана в промышленную эксплуатацию. В том же 1975 году первый строительный десант высадился на реке Карти-Курейке, что положило начало строительству Курейской ГЭС, активная фаза которого началась в 1980 году, а в 1994 году был совершён запуск последнего пятого гидроагрегата. Однако, по ряду причин, к которым смело можно отнести и реорганизацию, за которой последовала смена формы собственности, сдача в эксплуатацию всей гидроэлектростанции состоялась лишь 11 декабря 2002 года.

Установленная проектная электрическая мощность этих двух комплексов гидросооружений составляет 1041 МВт, но в реальной жизни в условиях низких температур и сильных порывистых ветров Заполярья работа на полную мощность гидроэлектростанций сильно затруднена недостаточной надёжностью магистральных линий электропередач, пропускная способность которых лимитирована 500 МВт.

//__ * * * __//

Для того чтобы не прослыть голословным демагогом, пытающимся изобразить перед читателем светлые картинки динамично развивавшегося до акционирования и

приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат, обратимся к документальным свидетельствам событий недалёкого прошлого российской истории.

В частности, к отчётно-плановой документации, утверждённой 2 марта 1982 года на пленуме Таймырского окружкома профсоюза рабочих металлургической промышленности, содержащей буквально следующее: «К началу XI пятилетки /1981-1985 годы/ в основном завершилось создание производственных мощностей, предусмотренных технико-экономическим докладом развития НГМК /Норильский комбинат/ на 1971–1980 годы. За это время основные фонды комбината увеличились в три раза и составляют в настоящее время почти четыре миллиарда рублей, добыча богатых медно-никелевых руд увеличилась в 4,5 раза, производительность труда — более чем на 60 %».

Далее в виде отчётных тезисов о деятельности Норильского комбината следовало, что только в течение X пятилетки /1976 — 1980 годы/ на строительстве объектов исключительно производственного назначения было освоено капитальных вложений на сумму в 3 021 000 000 рублей, из которых на сумму 1 800 000 000 рублей строительные работы завершились вводом основных фондов в эксплуатацию.

На пленуме Таймырского окружкома профсоюза рабочих металлургической промышленности было установлено: «Главная задача XI пятилетки /1981-1985 годы/, стоящая перед комбинатом, — увеличение производства цветных металлов: никеля на 61,5 %, меди товарной на 61,1 %, кобальта на 81,2 %», добыча руды возрастёт на 55,7 %, реализация товарной продукции на 34,8 %». Затем следовало: «Выполнение столь напряжённых заданий зависит от форсированного освоения Надеждинского завода, Талнахской обогатительной фабрики, опережающего развития рудной базы, энергетики и других отраслей. На объекты обогащения и металлургии в одиннадцатой пятилетке предполагается направить 926 миллионов рублей капитальных вложений. Особое внимание в предстоящей пятилетке должно быть уделено строительству объектов рудной базы и энергетики».

Ясно, что такой рывок в увеличении объёмов выпускаемой продукции цветных и благородных металлов был связан именно с полным вводом в эксплуатацию Надеждинского металлургического завода, первой очереди Талнахской обогатительной фабрики, а также принятой в эксплуатацию в 1982 году первой очереди рудника «Таймырский», работающего на природных богатствах Талнахского рудного узла.

Интенсивность освоения государственных инвестиций в развитие промышленного производства и социальной инфраструктуры промрайона не снижалась и позднее, когда страна уже переступала порог всеобъемлющего экономического кризиса, пожалуй, менялись лишь направления применения денежных средств.

Так, в 1991 году, то есть всего за год до начала процессов акционирования и приватизации Норильского комбината, общий объём государственных долгосрочных финансовых вложений составил 983 800 000 рублей, из которых на расширение, реконструкцию и техническое перевооружение производства было направлено 688 300 000 рублей, а остальные 295 500 000 рублей — на развитие социальной сферы (!).

Важно отметить: вплоть до самого начала процессов акционирования и приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат Государство продолжало инвестировать финансовые средства не только в строительство корпусов производственных цехов и шахт, обеспечиваемых самым современным оборудованием, но ив их последующую научно-обоснованную модернизацию, в развитие новых технологий получения более совершенных материалов.

Поражает, что даже находясь в условиях как ураган набиравшего силу по всей стране экономического кризиса, спровоцированного гайдаровским переходом на свободнорыночное ценовое регулирование, руководство промобъединения продолжало думать о будущем, финансируя научные разработки и апробирование на практике новейших достижений учёных (!).

Примером тому может служить успешный опыт совместного сотрудничества специалистов Норильского комбината и учёных Института горного дела, носящего имя академика Академии Наук СССР Александра Скочинского, по строительству и запуску в 1992 году в промышленную эксплуатацию цеха новых видов крепи, вошедшего в состав управления обеспечения горного производства промобъединения.

Основной продукцией цеха являлись витые полимерные анкера, изготавливаемые на станках механической скруткой стекло пластиковых стержней, которые перед обработкой пропитывались синтетической смолой. До запуска в цеховое производство за опытнопромышленной партией этих витых полимерных анкеров в течение трёх лет велось планомерное научное наблюдение, показавшее их полную устойчивость к коррозии при нахождении в самых разнообразных агрессивных средах: цементе, шахтных водах, рудничной атмосфере и тому подобное.

//__ * * * __//

Стоит заострить внимание читателя на том, что исходным источником формирования инвестиционных финансовых ресурсов, направлявшихся Государством на развитие градообразующего промобъединения Норильский комбинат и его города, являлась высокая прибыльность самого Норильского комбината (!).

До 1989 года, когда был образован концерн «Норильский никель», деятельность его будущих дочерних предприятий осуществлялась в условиях диктата общегосударственной политики экономического планирования, строившейся на жёсткой системе планово-распределительных отношений. Органы государственного управления, такие как Министерство цветной металлургии СССР и Министерство внешней торговли СССР, аккумулировали финансовые результаты от экспортных сделок по продаже готовой продукции государственных горнометаллургических промобъединений (комбинатов), поступавшие в доходную часть Госбюджета страны, откуда они централизованно расходовались, исходя из государственно-общенародных стратегических планов, текущих задач и установленных отраслевых плановых нормативов.

Часть готовой товарной продукции и промежуточных продуктов (файнштейн) Норильского комбината в обязательном порядке планово перераспределялась между другими субъектами государственного промышленного сектора экономики в виде сырья для дальнейшей углубленной переработки, направленной на выпуск продукции производственно-технического назначения или товаров народного потребления. Большее же количество произведённых никеля и меди через систему специализированных государственных внешнеторговых коммерческих, транспортных, финансовых и страховых организаций направлялось на экспорт, с чего поступало более 90 % выручки от деятельности промобъединения. Всё было построено на централизованном взаимодействии высокопоставленных должностных лиц Госплана, Госснаба, Министерства внешней торговли и Государственного комитета по внешнеэкономическим связям Советского Союза. Традиционно экспортом цветных металлов, прежде всего меди и никеля занималось Всесоюзное объединение «Разноимпорт» Министерства внешней торговли СССР.

Из источников оперативной, статистической и бухгалтерской отчётностей сотрудники министерств и ведомств Союза ССР обладали информацией о прямых и косвенных производственных затратах Норильского комбината, о произведённом количестве цветных и благородных металлов, что позволяло им делать обоснованные выводы об экономической эффективности работы этого многоотраслевого промобъединения.

Госплановские методы управления экономикой всей страны предписывали из единого центра перераспределять все доходы рентабельных предприятий, превышавшие их производственные затраты, — выплату заработной платы работникам, расходы на энергообеспечение и приобретение материалов, проведение текущих и самых необходимых капитальных ремонтов основных фондов, сохранение необходимого количества переходящих остатков оборотных средств и так далее. Все излишки в их финансовом выражении директивно оставались в распоряжении государственных органов управления.

Однако, пройдя через ведомственную отчётность центральных властей, вполне сопоставимое с экономической эффективностью промышленного производства Норильского комбината количество финансовых средств возвращалось комбинату в форме государственных долгосрочных инвестиций, направлявшихся на целевое финансирование производственных и социальных программ. Об этом свидетельствует вся история развития Норильского промрайона — история государственных инвестиций в процветание российского Севера, в перспективный рост экономики страны (!).

Об объёмах государственных инвестиций, ежегодно направлявшихся на основании мотивированных обращений-заявок в Министерство цветной металлургии СССР руководства градообразующего промобъединения Норильский комбинат на цели производственно-хозяйственного развития Норильского промрайона, можно судить хотя бы из того факта, что темпы строительства, проводившегося за государственный счёт, требовали участия в этом около 25 тысяч работников. В то время почти каждый пятый работник Норильского комбината был связан с промышленным или гражданским строительством.

Впечатляло и техническое оснащение строительного комплекса. Так, в 1985 году на стройплощадках одновременно были задействованы двести башенных и самоходных кранов, экскаваторы, бульдозеры, буровые станки, около пятисот передвижных компрессоров, более тысячи автомобилей.

Вот это был размах!

После выхода в свет постановления Совета Министров СССР за № 947 «Об образовании Государственного концерна по производству цветных металлов «Норильский никель», предприятия, вошедшие в состав концерна, да и он сам, были выведены из подчинения Министерства металлургии СССР, что явило собой попытку предоставления созданному промобъединению экономической самостоятельности в ходе решения тактических задач. Долгосрочные государственные инвестиции приняли вид субсидиарной поддержки: предоставление прямых дотаций и льготных кредитов (например, под 1/3 ставки рефинансирования Центрального Банка), финансовые средства от которой целевым образом расходовались на решение тех же самых производственных и социальнозначимых задач, что и в прежние времена.

Декларационное провозглашение 12 июня 1990 года независимости РСФСР от влияния Советского Союза, когда на российской территории Союза ССР юридически и фактически установилось двоевластие, чётко обозначившее две политические силы, вышедшие из идейно пошатнувшихся рядов коммунистической партии, положило начало постепенному таянию государственной монополии союзных управленческих структур на проведение экспортно-импортных операций.

Этот процесс усилился после избрания 16 июня 1991 года главой исполнительной власти — Президентом РСФСР, входившей в состав СССР, Бориса Ельцина.

Команда избранного российского президента, укрепляя в интересах собственной власти степень своего влияния среди руководителей, прежде всего крупнейших производственно-хозяйственных промобъединений, конкурентоспособная продукция которых экспортировалась за рубеж, давая стране миллиарды в иностранной валюте, не могла не разрушить существовавшую до этого государственную монополию Союза ССР на внешнюю торговлю.

Президент СССР Михаил Горбачёв, избранный на должность Съездом народных депутатов Союза ССР, не был в состоянии повлиять на происходящее, особенно учитывая результаты июньских 1991 года первых всенародных президентских выборов в союзной республике, обладавшей мощнейшим экономическим потенциалом, предоставивших возможность Борису Ельцину политически прикрывать свои действия мотивами необходимости защиты интересов российского народа.

Произошло перераспределение ранее строго регламентированной номенклатуры товаров между участниками внешнеэкономических связей: на внешний рынок вышли самые различные организации. В итоге продажей цветных металлов за рубеж стали заниматься неспециализированные объединения, такие как «Техноэкспорт», «Атомэнергоэкспорт», «Машиноимпорт», «Проммашимпорт» и так далее.

В конце 1990 года подобное неспециализированное объединение Министерства внешнеэкономических связей РСФСР, нарушив существовавшую ранее отработанную тактику экспортных продаж цветных металлов, несколько раз предлагало через иностранную торговую компанию крупные разовые партии металла, что привело к возникновению хаотичной конкуренции, выведшей мировой рынок из равновесия, способствовавшей резкому снижению биржевых цен на цветные металлы. В то время это сильно ударило по интересам дочерних горнометаллургических предприятий концерна «Норильский никель», поскольку поползли вниз прежде всего мировые цены на товарный никель.

В течение следующих двух лет экспортную продажу товарного никеля сосредоточили в своих руках два внешнеторговых объединения Министерства внешнеэкономических связей России. Одно из них занималось поставками за рубеж исключительно металла, являвшегося продукцией предприятий концерна «Норильский никель», другое — металла уральских заводов и частично Комбината «Североникель», входившего в состав концерна «Норильский никель».

Разрушение Советского Союза привело к тому, что:

а) с 1992 года заработала таможенная служба России, было введено лицензирование и квотирование внешнеторговой деятельности, размеры и условия которых определяло Министерство экономики Российской Федерации. Выдачей же самих лицензий (разрешений) на вывозную торговлю в пределах отведённых квот занималось Министерство внешнеэкономических связей Российской Федерации, которое параллельно учредило экономико-правовой институт спецэкспортёров;

б) в конце 1991 года в стране перестали действовать внутренние прейскурантные цены на цветные металлы, которые в значительной степени в меньшую сторону отличались от мировых цен. Начатое Егором Гайдаром с 1 января 1992 года реформирование российской экономики отменило всякие прейскуранты, объявив свободу от государственного контроля над ценообразованием при продаже цветных металлов на территории России, что поставило в затруднительное положение предприятия, для которых цветные металлы являлись основным сырьём, питавшим их промышленное производство.

В результате всего этого именно на период с 1992 по 1993 годы пришёлся самый пик неофициального, «дикого» экспорта цветных металлов из России и бывших братских союзных республик, пик самых кровопролитных криминальных войн за обладание правом свободно вывозить «цветнину» за рубеж, за право делить заработанное.

Основной причиной сего было появление на свободном рынке большого количества непрофессиональных спецэкспортёров, которые, безумно конкурируя между собой, иногда не имели ни малейшего представления о реальной цене продаваемого ими металла, получаемого благодаря открывшемуся вместе с приходом «демократии» безответственному доступу третьих лиц к государственным складам и военным базам. Россию захлестнула волна беспорядочно выдававшихся квот и лицензий, создавшая идеальную, «благодатную» почву для процветания коррупции.

Всеобщая суета вокруг появившихся вдруг возможностей быстро разбогатеть, бесконтрольность со стороны государственных должностных лиц, часто личную заинтересованность или безответственность прикрывавших надуманными требованиями развивающейся демократии и рыночной экономики, подтолкнули некоторых предприимчивых бывших советских граждан, забыв о полученных профессиональных знаниях, превратиться в своеобразных «уличных брокеров» на «чёрном рынке» цветных металлов. Казалось, в людских мозгах что-то лопнуло, что-то стержневое, главное, нравственное, превратив некогда единый, законопослушный народ в крутящуюся, жужжащую, всё покупающую и одновременно всё продающую толпу, жаждущую больше и всего подряд, от импортных шоколадок и автомобилей до дворцового типа дач.

Как грибы после дождя вырастали различные организованные неформальные группировки, степень влияния которых определялась их численностью, оснащённостью и контролируемой территорией. За влияние на «чёрный рынок» цветных металлов вступили в борьбу не только сколоченные ватаги дворовых*сешогей*ганов, руководимые криминальными авторитетами, но вполне формализованные спортивные объединения, клубы и ассоциации разного рода единоборств, объединения бывших участников ограниченных воинских контингентов, выполнявших боевые задачи как внутри страны, так и за её пределами. Споры за сферы влияния или за конкретные денежные суммы, за недополученные процентные доли от объёмов сделок по продаже цветных металлов, позднее уже и лома цветных металлов, периодически принимали форму криминальных разборок с поножовщиной, пальбой, взрывами, человеческой кровью и чередой могил безвременно ушедших молодых, некогда здоровых парней, не поймавших свою удачу.

Такое положение вещей не способствовало своевременному получению Норильским комбинатом, отправлявшим свою продукцию на экспорт под флагом концерна «Норильский никель», заработанных денежных средств, а также запланированного государственного финансирования целевых производственных и социальных программ. В то время впервые градообразующее многоотраслевое промобъединение столкнулось с эпизодической нехваткой оборотных средств, прежде всего финансовых ресурсов, необходимых для осуществления ежемесячных выплат без задержек заработной платы своим работникам (!).

Однако даже при возникшем в стране двоевластии, породившем внешнеторговый кавардак, при неразберихе, творившейся на высших уровнях государственной власти, при значительном снижении мировых цен на товарный никель и медь, государственное промобъединение Норильский комбинат сохраняло высочайший уровень рентабельности, не опускавшийся ниже 80 %, чему свидетельствует бухгалтерская отчётность того времени.

Этому способствовали колоссальные природные запасы богатых и «медистых» сульфидных медно-никелевых руд, хранящихся в недрах полуострова Таймыр, отлично отлаженная технология извлечения из них цветных и благородных металлов, основанная на мощностях горнодобывающего, металлургического и иных производств, созданных исключительно благодаря стабильному государственному финансированию, длившемуся в течение многих десятилетий.

Лишь в IV квартале 1992 года концерн «Норильский никель» начал самостоятельно осуществлять внешнеторговую деятельность, зарегистрировавшись в ноябре в качестве спецэкспортёра, в то время как маховик его акционирования и приватизации уже несколько месяцев раскручивался, постепенно набирая обороты.

Размещение цветных металлов, являвшихся в большей части продукцией Норильского комбината, на мировом рынке осуществлялось через Лондонское представительство концерна «Норильский никель», а после 27 апреля 1994 года — РАО «Норильский никель». Около 80 % экспортируемых цветных металлов поставлялось на основании долгосрочных контрактов, подписывавшихся, минуя посредников, непосредственно с потребителями продукции дочерних предприятий концерна, что позволяло производителям металла получать максимальный экономический эффект от своей деятельности.

В течение 1993 года Министерство внешнеэкономических связей России значительно сократило количество спецэкспортёров цветных и редкоземельных металлов, доведя их численность до нескольких десятков, а к началу 1994 года — до 9.

По мере приближения новых президентских выборов, проработки схем псевдоправомерной передачи во владение президентских избранников контрольных пакетов акций крупнейших российских нефтедобывающих и горнометаллургических акционированных промобъединений, экспортировавших продукцию за рубеж, что являлось ценой поддержки этими частными лицами президентской избирательной кампании Бориса Ельцина, Государство отменило введённые ранее искусственные регуляторы внешнеторговой деятельности (!).

В соответствии с указами Президента России № 244 и № 245 от 6 марта 1995 года с 25 марта того же года была отменена регистрация в российском Министерстве внешнеэкономических связей предприятий и организаций, являвшихся экспортёрами стратегических сырьевых товаров, с самого экспорта были сняты какие-либо количественные ограничения, ликвидированы ранее предоставлявшиеся льготы.

Причина этого была сокрыта не в том, что команда Бориса Ельцина вдруг повернулась лицом к производителям цветных и чёрных металлов, добытчикам и поставщикам нефти и газоконденсата, предоставив им полную свободу выбора вариантов, каким образом, сколько и через какую структуру реализовывать за рубеж свою продукцию.

Дело было в том, что ещё до проведения залоговых аукционов контрольных пакетов акций наиглавнейших производителей стратегических сырьевых товаров, идущих на экспорт, Государство передало эти акционерные общества в управление людям, наделённым личным доверием Бориса Ельцина, таким как, Владимир Потанин и Михаил Ходорковский. Государство, ещё не завершив передачу им во владение основных фондов приватизировавшихся производителей цветных и благородных металлов, а также нефти (что по приватизационному сценарию Чубайса должно было произойти лишь в результате проведения залоговых аукционов), позволило потаниным и Ходорковским фактически приватизировать прибыль этих бывших государственных предприятий и промобъединений.

Так в октябре 1994 года РАО «Норильский никель» президентским указом было включено в ФПГ АООТ «Интеррос», чьим фактическим руководителем с подачи кремлёвской власти сделался Владимир Потанин. С этого момента экспортные сделки РАО «Норильский никель» проводились под чутким контролем специалистов ФПГ АООТ «Интеррос», активно использовавшим возможности АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» по проведению через кредитно-залоговые и иные операции легального «отъёма» части реальной прибыли производителей цветных металлов, в условиях галопирующей инфляции не гнушаясь элементарным затягиванием взаиморасчётов с ними.

Несколько месяцев ушло на взаимную адаптацию и притирку команды управленцев генерального директора РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова и ведущих менеджеров — специалистов по «финансовым сливам» ФПГ АООТ «Интеррос», руководимых Александром Хлопониным, являвшимся ставленником Владимира Потанина.

К марту 1995 года экспортные финансовые потоки РАО «Норильский никель» уже контролировались ФПГ АООТ «Интеррос», которая стала нуждаться в предоставлении со стороны Государства больших возможностей при осуществлении экспортно-импортных операций, например, не через одного зарегистрированного спецэкспортера РАО «Норильский никель», а через десяток посреднических коммерческих организаций, контролируемых АКБ «ОНЭКСИМ-Банк».

Команде Бориса Ельцина уже было неважно, сколько субъектов предпринимательской деятельности занималось экспортными операциями по продаже цветных металлов, так как то, что раньше «плохо лежало», было уже вывезено за рубеж, а будущее производство новых миллионов тонн цветных металлов стратегически управлялось доверенными людьми. В этом случае какие-либо ограничения на осуществление внешнеторговой деятельности могли лишь неоправданно замедлить скорость проведения взаиморасчётов по экспортным сделкам, считая от момента поступления металла из цеха на склад готовой продукции до получения продавцами «живых» денег.

В свою очередь, это могло негативно сказаться на своевременном предоставлении коммерческими организациями, управляемыми «истинными демократами», финансовой поддержки агитационно-пропагандистской предвыборной кампании первого российского президента, оппонировавшему в 1996 году своему главному сопернику в борьбе за президентское кресло, практически не уступавшему ему по популярности, лидеру левого крыла оппозиции Геннадию Зюганову.

«Б.Н. Ельцин одержал победу /на президентских выборах 3 июля 1996 года/ благодаря гигантским усилиям и средствам, затраченным на интеллектуальное и технологическое обеспечение предвыборной кампании», — такая оценка тех событий была дана в учебнике «Политология» для ВУЗов, изданном под редакцией доктора юридических наук, профессора Виктора Перевалова. («Политология», Москва, 1999, стр. 151)

Как уже отмечалось ранее, наиважнейшим источником пополнения предвыборной копилки Бориса Ельцина были финансовые средства, «сливавшиеся» со счетов акционированных и находившихся в стадии приватизации крупнейших рентабельнейших промобъединений (концернов) и их дочерних компаний, специализировавшихся на добыче и переработке природно-сырьевых богатств. Однако и Борис Ельцин не оставлял их своей милостью, туже сплетая в единый клубок государственные интересы и «хотелки» частных лиц, закладывая крепчайший фундамент будущего несокрушимого здания российской коррупции (!).

Только на первый взгляд странным стечением обстоятельств покажется то, что не прошло и двух недель со дня проведения залогового аукциона, по результатам которого номинальным держателем контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» стал АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», как Борис Ельцин пошёл на существенное послабление положения российских экспортёров, прогонявших деньги через этот банк.

Буквально вослед 17 ноября 1995 года изданный 30 ноября того же года впопыхах Указ Президента России № 1204 «О первоочередных мерах по поддержке экспортёров» регламентировал следующее:

«В целях поддержки отечественной промышленности и развития экспорта постановляю:

1. Правительству Российской Федерации отменить с 1 декабря 1995 года вывозные таможенные пошлины на большинство видов продукции нефтепереработки и отдельные виды продукции лесопромышленного комплекса, ас 1 января 1996 года — на все товарные группы, кроме нефти, газа и некоторых других сырьевых товаров, ставки вывозных таможенных пошлин на которые должны быть снижены.

Правительству Российской Федерации принять меры по компенсации выпадающих доходов федерального бюджета…

4. Настоящий Указ вступает в силу со дня его подписания».

Наверняка останется тайной, кто подсунул российскому президенту такую редакцию текста указа. В ней совершенно не были взяты в расчёт сроки, необходимые для внесения корректив в перечень источников пополнения доходной части федерального бюджета на следующий год, как правило, к 30 ноября текущего года уже фактически свёрстанного. Однако в Правительстве России работали пусть не во всём безупречные люди, но — профессионалы, понимавшие намного больше кого-либо в формировании бюджетной политики. Соответственно и постановление Правительства № 479 «Об отмене вывозных таможенных пошлин, изменении ставок акциза на нефть и дополнительных мерах по обеспечению поступления доходов в федеральный бюджет», изданное в развитие упомянутого президентского указа, вышло только 1 апреля 1996 года, чьи нормативные правила предписывали:

«1. Отменить с 1 апреля 1996 г. вывозные таможенные пошлины на все товары, за исключением нефти и газового конденсата.

2. Установить с 1 апреля 1996 г. ставку вывозной таможенной пошлины на нефть, включая газовый конденсат (код ТН ВЭД 270900), в размере 10 ЭКЮ за тонну, ас 1 июля 1996 г. производить экспорт нефти, включая газовый конденсат, без взимания вывозной таможенной пошлины…

8. Ввести с 1 апреля 1996 г. сбор за отпускаемую электроэнергию предприятиям сферы материального производства в среднем в размере 12 рублей за 1 кВт. ч электроэнергии дифференцировано по регионам в зависимости от сложившейся стоимости потребляемой электроэнергии в регионе и уплачиваемый энергоснабжающими организациями. Указанный сбор включить в состав себестоимости производства и передачи электроэнергии. Направить суммы этих сборов в доход федерального бюджета».

В общем, всё оказалось «проще пареной репы» — за президентскую милость к присягнувшим Борису Ельцину экспортёрам ответ держали все товаропроизводители внутри страны, особенно те, чьё производство было в достаточной степени энергоёмко.

Пусть кто-то из читателей, возможно, всё-таки сочтёт приведённые факты случайным стечением обстоятельств, но автор этих строк убеждён, что в этом чётко прослеживается лихорадочный поиск кремлёвским властителем свободных финансовых средств, необходимых команде его единомышленников для организации грандиозной пиаркампании перед вторым туром президентских выборов в России, состоявшихся 3 июля 1996 года. Этих людей ничуть не смущало, что благодаря их подзаконному нормотворчеству «экспортная поблажка», предоставленная десятку компаний, обернулась ростом себестоимости и снижением конкурентоспособности продукции десятков тысяч других предприятий, что в итоге «ударило по кошельку» индивидуально каждого конечного потребителя товаров и услуг — простого российского гражданина (!).

Так экспортная пошлина, уплаченная только одним ОАО «Норильский комбинат» в течение 1995 года, составляла 565 247 000 000 рублей, что по среднегодовому курсу валют (4645,75 рублей/$) было эквивалентно $ 121 670 000, а отсюда, экспортная пошлина за 1996 год также должна была быть эквивалентна сумме, не меньшей $ 120 000 000.

Ясно, что президентская «экспортная поблажка», как и соответственно увеличившиеся сборы за отпускаемую электроэнергию, взимавшиеся с предприятий сферы материального производства, исчислялась сотнями миллионов, а может быть и миллиардами $.

И всё для того, чтобы, — как писал об этом в статье «Кризис либерализма в России» опальный собственник нефтяной компании «ЮКОС», к тому времени уже узник СИЗО № 4 Москвы Михаил Ходорковский, — «заставить российский народ «выбрать сердцем».».

//__ * * * __//

Объективно никак не складывается впечатление, что предприятия и промобъединения, входившие в состав концерна «Норильский никель», в 90-х годах XX века жизненно нуждались в каких-либо немедленных и серьёзных долгосрочных частных инвестициях в обновление или капитальные ремонты основных производственных фондов, либо в модернизацию оборудования и совершенствование технологий.

В то время в среде ещё только складывавшегося московского бомонда, представлявшего собой синтез якобы демократически настроенного чиновничества, по должности обязанного мыслить в фарватере чубайсовских идей и едва проявлявшихся долларовых миллионеров, было модно представлять акционирование и приватизацию как чуть ли не единственное средство в буквальном смысле спасения гибнущего государственного промышленного производства. Муссировалось мнение, что только через привлечение в государственный сектор экономики частных инвестиций, через вовлечение в производство инициативных грамотных специалистов по менеджменту можно будет создать условия для выхода промышленных предприятий из экономического кризиса, фактически подтопившего всё бывшее народное хозяйство России.

Конечно же, это так и было, но если речь шла о промышленных предприятиях, прежде считавшихся планово-убыточными, дотировавшимися в обязательном порядке из государственного бюджета, которые просто не в состоянии были сходу перестроиться и своей продукцией начать конкурировать с импортными товарами, для которых реформы Гайдара открыли свободный доступ на российский внутренний рынок.

Наиболее общеизвестными примерами этого являлись предприятия и промобъединения российского легкового автомобилестроения, нефтеперерабатывающей и резинотехнической, лесоперерабатывающей и целлюлозно-бумажной, а также текстильной отраслей промышленности, сельское хозяйство, производство различных упаковочных материалов.

Безусловно, здесь промышленная приватизация была необходима для того, чтобы со временем продукция предприятий этих отраслей бывшего народного хозяйства, резко оказавшихся в условиях свободных рыночных отношений лицом к лицу в статусе конкурентов перед именитыми зарубежными компаниями, могла достойно противостоять по цене и качеству на внутреннем рынке России своим зарубежным аналогам. Причём для этого Государству не потребовалось бы проводить ярко выраженную протекционистскую политику, направленную на поддержание продукции российских предприятий на внутреннем рынке, путём увеличения таможенных сборов по импорту аналогичной продукции зарубежных компаний.

Производство и экономика именно этих предприятий нуждались в огромных долгосрочных финансовых вложениях частных инвесторов, кипучей энергии и знаниях менеджеров-специалистов по отраслевому маркетингу.

Случись так, на внутреннем рынке страны, скорее всего, достаточно быстро появились бы легковые автомобили, автомасла и автопокрышки для них, канцелярская мелованная бумага, одежда и хорошо упакованная сельхозпродукция, произведённая российскими фермерами. Всё это, как минимум, было бы сравнимо по качеству с зарубежными аналогами или даже превосходило их, а самое главное, — реализовывалось бы в розничной торговой сети по приемлемым для рядового российского потребителя ценам.

Если бы вдруг всё это так и произошло, то думается, было бы впору, испытав гордость за осуществлённые полезные улучшения в российской макро- и микроэкономике, в буквальном смысле сотворить земной поклон Анатолию Чубайсу за все блага, делами и помыслами его сотворённые.

Однако по жизни вышло совсем по-другому — не честность и благость, а жадность до всеобъемлющей власти и быстрых денег взяли верх в умах авторов и проводников программ приватизации государственных промышленных предприятий по-Чубайсу. А отсюда, выразим убеждённость, ни среди живущих добропорядочных граждан российских, ни среди достойных людей будущих поколений россиян не найдётся для них слов благодарственных за приватизационные дела их, сотворённые ложью и бесправием, опиравшимся на всеобщее неведение сути происходящего.

Когда речь шла о необходимости спасения посредством приватизации крупнейших отраслевых рентабельнейших государственных предприятий и промобъединений, эксплуатировавших, пожалуй, самое ценное, что есть из материального в российской экономике, — полностью инфраструктурно обустроенные месторождения полезных ископаемых, продукция которых пользовалась спросом не только внутри страны, но и за её пределами, чубайсовские реформаторы откровенно лукавили.

Вся история и государственного промобъединения Норильский комбинат, и всего концерна «Норильский никель» изобилует примерами, документально подтверждаемыми событиями и фактами, с лёгкостью убеждающими, что в 90-х годах XX века государственные предприятия этой отрасли бывшего народного хозяйства, базирующейся на природно-сырьевых ресурсах страны, не нуждались в каких-либо жизненнонеобходимых частных инвестициях в производство (!).

Так было даже в период экономического кризиса, в период падения мировых цен на цветные и благородные металлы, когда государственное промобъединение Норильский комбинат, сохраняя верность своему градообразующему статусу, продолжало исправно финансировать коммунально-бытовое хозяйство Большого Норильска и Дудинки.

Технология производства была настолько отлично отлажена, достигнув за три — четыре года до акционирования и приватизации Норильского комбината своего пика, что в сколько-нибудь существенных долгосрочных инвестициях уже не нуждалась. Выручаемых после реализации цветных и благородных металлов финансовых средств с лихвой хватало государственному градообразующему промобъединению на ежегодное осуществление капитальных и текущих ремонтов зданий, сооружений и оборудования, на модернизацию производства, на строительство и ремонт жилищного фонда, на развитие социальной инфраструктуры промрайона и Таймыра в целом.

Это, кстати, хорошо понимали, как Анатолий Чубайс со своими единомышленниками, так и лица из окружения Владимира Потанина. Поэтому никаких долгосрочных инвестиций и не было, а под их видом, как это уже отмечалось ранее, под залог идущих на экспорт цветных металлов, по готовности отгружаемых на склад готовой продукции Дудинского морского порта, АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» предоставлял возобновляемые кредитные линии, в основном способствовавшие всего-то лишь пополнению финансовых оборотных средств компании (!).

Равно как не было и какой-то там команды суперменов-менеджеров, отправленной Потаниным и Прохоровым из Москвы поднимать якобы растасканное и запущенное при прежнем руководстве хозяйство бывших государственных промышленных предприятий и объединений концерна «Норильский никель», расположенных на периферии, выводя их экономику из состояния во многом надуманного финансово-экономического кризиса.

Избранный, а по факту поставленный Владимиром Потаниным на должность генерального директора РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин, конечно, наездами бывал в Норильске, повседневно же просто ограничиваясь докладами прикреплённого им к «финансовому крану» в должности первого заместителя генерального директора ОАО «Норильский комбинат» своего доверенного человека Льва Кузнецова. Начиная с весны 1997 года, в обязанности последнего как раз и входило следить, чтобы дочерняя компания научилась выживать теми «грошовыми» финансовыми ресурсами, которые руководство РАО «Норильский никель», утверждая бюджет «дочки», оставляло ей на самое необходимое простое воспроизводство рабочей силы, энергообеспечение и поддержание в сносном состоянии производственного оборудования.

Ближайших помощников для догляда за соблюдением указаний руководства РАО «Норильский никель» по исполнению навязанных ОАО «Норильский комбинат» финансовых правил Лев Владимирович завербовал из норильчан, а в вопросах технологии производства он и сам-то не разбирался и, соответственно, вынужден был прислушиваться к специалистам, работавшим ещё на государственном промобъединений Норильский комбинат.

На фоне прежних инвестиций Государства в развитие Норильского промрайона блёклыми видятся любые мероприятия, проводимые за последние одиннадцать лет новыми послеприватизационными собственниками бывших активов Норильского комбината, в настоящее время входящими в состав ОАО «ГМК «Норильский никель». Зачастую скудных средств, «щедро» выделяемых новорусскими олигархами из получаемых ими финансовых доходов от реализации сотен тысяч тонн цветных и благородных металлов, в последние годы прошлого века едва хватало на обыкновенное латание дыр в построенных без участия частного капитала объектах производственного назначения, а в XXI веке перестало хватать и на это (!).

Постоянное стремление следовать по пути псевдоэкономии финансовых средств, направляемых куда угодно, но только не то чтобы на строительство, а хотя бы на поддержание в должном виде доставшегося им за бесценок бывшего имущества Норильского комбината, приводило и приводит к недофинансированию нередко самых необходимых ремонтных работ. А это со временем может грозить уже не только ускоренным в условиях Крайнего Севера старением основных производственных фондов, но, самое главное, тем, что работа в этих цехах, корпусах и шахтах на изношенном оборудовании делается значительно в большей степени травмоопасной.

На рубеже веков, когда стратегические интересы частного капитала Владимира Потанина и Михаила Прохорова потребовали наличия своего человека на важнейшем государственном посту губернатора Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, Александр Хлопонин оставил менеджерское кресло в прихватизированном бизнесе и без каких-либо особых усилий, но благодаря активной поддержке своих руководителей, пересел в кресло Главы Таймыра.

В то время нанятые специалисты по организации предвыборных агиткампаний, работая среди избирателей Таймыра, впервые подняли на щит лозунг, призывавший голосовать за Александра Хлопонина, который якобы сумел вывести бывшее государственное промобъединение, имея в виду Норильский комбинат, из финансово-экономического кризиса неплатежей. Дескать, такой умелец и Таймырский автономный округ сделает процветающим. Насколько этот лозунг возымел действие, сказать трудно. Скорее, в большей степени сработали шефские подарки в виде моторов для лодок, палаток, радиоприёмников и тому подобных вещей, как бы независимо от выборов преподнесённых жителям тундры — долганам и ненцам, да голословные обещания жителям Дудинки построить в их городе современный развлекательный центр для организации досуга молодёжи.

Тем не менее с завидным постоянством этот лозунг повторился в качестве основного аргумента, подчёркивающего профессиональные умения и деловитость Александра Хлопонина, когда он, решив на Таймыре все проблемы, сколько-нибудь значимые для частного бизнеса деловой коалиции Потанин — Прохоров, сотворённого на активах прихватизированного концерна, баллотировался на губернаторских выборах в край.

После массированной обработки умов жителей населённых пунктов Красноярья агитаторами-политтехнологами, способными по воле заказчика «из мухи сделать слона», после каравана шефской помощи, проследовавшего от Дудинки вверх по Енисею с заходом в селения, в которых и не слыхивали о достоинствах Александра Геннадиевича, после вмешательства президента России он всё-таки стал губернатором Красноярского края.

Всё бы ничего, но сама проблема тяжелейшего финансово-экономического положения ОАО «Норильский комбинат», образованного в результате акционирования с целью приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат, во многом была не только надумана, но и специально инсценирована (!).

При смене государственной собственности на собственность вполне конкретных физически осязаемых частных лиц, Владимира Потанина и Михаила Прохорова, их ведущими менеджерами учитывался внутренний настрой местного населения российского

Заполярья, его готовность благосклонно, без забастовок, мата и баррикад принять произошедшее как данность, продиктованную волей кремлёвского властителя.

Механика безболезненного достижения нужного результата была не нова, а, как говорится, стара как мир. Менеджерам необходимо было, во-первых, способствовать созданию или обострению значительной проблемы, влияющей на мировосприятие более чем двух с половиной сотен тысяч северян, и этой проблемой стала невыплата в срок заработной платы работникам Норильского комбината. Во-вторых, необходимо было создать образ врага, для того чтобы на него переключить внимание сидящих без заработной платы работников Норильского комбината, и им стали люди из ближайшего окружения «свергнутого» в апреле 1996 года президента РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова.

Таким образом, более ста тысячам работникам ОАО «Норильский комбинат» и членам их семей, страдавшим от несвоевременных выплат заработной платы, было тонко, исподволь, предложена возможность морально отыгрываться за свои невзгоды на якобы проворовавшемся окружении, говоря словами Чубайса, «красного гендиректора».

По ходу этого с норильчанами немножкопоиграли в занимательную игру «добрый и злой управленец». Осенью 1996 года на должность заместителя гендиректора ОАО «Норильский комбинат» по финансам и экономике был назначен командированный из Москвы в Норильск Михаил Гущин, сыгравший роль психически накрученного своим руководством злого управленца. Он вёл себя вызывающе надменно, совершенно необоснованно считая большинство управленцев акционерного общества, в прежние годы работавших ещё в государственном промобъединений Норильский комбинат, ворами, и умудрился за какие-нибудь шесть месяцев настроить против себя почти всех норильчан, независимо от возраста и занимаемых должностей.

Лишь весной 1997 года руководство РАО «Норильский никель», признав, что миссия устрашения выполнена, отозвало Михаила Гущина в Москву из затянувшейся командировки. Значительно расширенный круг его полномочий отошёл тогда только назначенному на должность первого заместителя гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Льву Кузнецову, призванному сыграть роль доброго управленца, уполномоченному без истерик и нелепых подозрений решить проблемы своевременных выплат заработной платы, взыскания дебиторской и погашения кредиторской задолженности дочерней компании.

После Михаила Гущина норильские «белые воротнички» буквально в распростёртые объятия приняли сверкающего блистательной улыбкой Кузнецова, хотя и Льва. В результате мягкое, относительно безболезненное вхождение финансовых менеджеров из команды Владимира Потанина в Норильск состоялось. Всё это также способствовало дальнейшему успешному вживанию в норильскую действительность доверенных представителей российских олигархов. В этом и был смысл разыгранного перед северянами спектакля «добрый и злой управленец».

Как оказалось, нужны были свои герои, и они нашлись, — ими стали верные потанинцы Александр Хлопонин и Лев Кузнецов. В лице Анатолия Филатова с сотоварищами эти как бы герои нашли и так необходимых им антигероев, которых применительно к Норильскому комбинату обвинили во всех провалах постперестроечного гайдаровского реформирования российской экономики, к тому же ославив на весь свет как проворовавшихся. Всегда легче выглядеть чистеньким, находясь среди перепачканных грязью лиц.

Хотя как-то невольно возникает риторический вопрос, какое моральное право имели уполномоченные представители Владимира Потанина, конечно, знавшие всю теневую предысторию полной приватизации концерна «Норильский никель», применять в адрес любого норильского управленца выражения, типа «проворовавшийся», осознавая их глубоко нелицеприятный смысл?

Вопрос запоздавший и не имеющий ответа, но вполне позволяющий применить в отношении указанных выше «героев» народную мудрость: «Тот у соседа в глазу завсегда соринку увидит, кто у себя бревна не привык замечать».

Позволяя политагитаторам выставлять себя героем, победившим антигероев и якобы выведшим ОАО «Норильский комбинат» из состояния финансовой неплатёжеспособности, легче продвигаться по государственно-политической карьерной лестнице от кресла губернатора Таймыра, через губернаторство Красноярского края и, возможно, дальше и выше, ни в коем случае не останавливаясь, не удовлетворяясь достигнутым результатом. Без малейших сомнений, дутый образ талантливого финансового менеджера, имеющего практику «лечения» когда-то градообразующего промобъединения, гораздо плодотворнее раскручивается (пиарится), при этом лишь необходимо, чтобы под рукой каждый раз находились бы свои антигерои, которых дежурные системные пачкальщики легко и «со вкусом» выставят виновниками всех зримых проблем региона, а может быть и страны.

Действительно, начиная с 1991 года, государственные предприятия и промобъединения, входившие в состав концерна «Норильский никель», при отлично функционировавшем отлаженном производстве, как и многие в целом рентабельные российские хозяйствующие субъекты того времени, периодически испытывали затруднения, выражавшиеся в отсутствии должного количества оборотных финансовых средств. Коренные причины этих финансовых сбоев находились в самой сути проводившихся в России поистине революционных политико-экономических реформ.

К ним стоит отнести и существовавшее в стране одно время двоевластие, породившее неразбериху во внешней торговле, и галопирующую инфляцию рубля, вынуждавшую работодателей постоянно пересчитывать размеры заработной платы своих работников, и кардинальное изменение законодательства страны, обязавшее юридических лиц с начала 1992 года платить целый букет новых налогов и обязательных неналоговых платежей.

Напомним, старт был положен в последних числах декабря 1990 года принятием Законов РСФСР «О собственности» и «О предприятиях и предпринимательской деятельности». Проводимые же с 1 января 1992 года по-Гайдаровски шоковыми методами экономические реформы, повлёкшие за собой, в том числе, существенное изменение налогового права, не оставляли никаких шансов для крупнейших многоотраслевых промобъединений в сжатые сроки без экономических потерь перейти на новые принципы и подходы организации работы.

Требовалось не больше не меньше как выстроить финансово-экономическое планирование деятельности бесперебойно функционировавшего промышленного производства с учётом новых реформаторских веяний. Разработать и ввести новую систему сбалансированного регулирования производственных затрат и иных расходов, с одной стороны, и получаемых от реализации продукции доходов — с другой, путём принятия производственно-хозяйственными обществами своих внутренних бюджетов.

Это были трудные задачи, поставленные и постепенно решавшиеся в нелёгкое время исторических перемен на «живом», не останавливавшемся ни на минуту производстве. В процессе чего просто объективно не могли не возникнуть определённые, хотя, безусловно, временные финансовые трудности, коими не преминули воспользоваться лица, избранные Кремлём из «общенародного аквариума» на роль акул «ПРИВАТ-капитализма» России, а также разнокалиберные американо-либерального толка политические демагоги.

Впрочем, об этом подробнее пойдёт речь в следующей главе.

3.10. Развитие социальной инфраструктуры силами и средствами государственного промобъединения Норильский комбинат

Прежде чем приступить к дальнейшему раскрытию темы данной главы, в качестве своеобразного эпиграфа приведём высказывание человека, поставившего рекорд пребывания на посту гендиректора государственного промобъединения Норильский комбинат: «Самое приятное для меня… все социальные показатели выражены в цифрах, превышающих сугубо производственные». Эти о многом говорящие слова были сказаны в 1985 году на праздновании 50-летия Норильского комбината его генеральным директором Борисом Колесниковым.

При Борисе Ивановиче, должностными полномочиями которого с 1973 по 1988 годы определялось решение всех производственных, социальных и коммунально-бытовых проблем Норильского промрайона, завершилось строительство и запуск в эксплуатацию Надеждинского металлургического завода, Талнахской обогатительной фабрики, рудника «Таймырский» и много другого, при нём Дудинский порт в полном смысле стал морским.

На 15-летний период его правления приходится распространение забот Норильского комбината на жизнедеятельность немногочисленных, но расселённых по всей тундре полуострова Таймыр местных народностей — ненцев и долган, участие в решении проблем портовиков и метеорологов стратегически важного российского порта Диксон.

Но главное, что и подчёркивает приведённое высказывание, при Борисе Колесникове было построено очень большое количество современного по тем временам жилищного

фонда, объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения. Личный вклад Бориса Ивановича в создание северянам достойных условий для жизни и гармоничного социально-культурного развития, приобретения профессиональных навыков по месту жительства, при необходимости без отрыва от производства, оздоровления и отдыха в суровых природно-климатических условиях Заполярья невозможно переоценить.

На социальной инфраструктуре населённых пунктов Норильского промрайона лежал отпечаток общей территориальной удалённости от других промышленных центров и основных транспортно-коммуникационных линий страны.

Для скорейшего и экономичного возведения объектов как промышленного, так и социального назначения требовалось максимальное использование местных ресурсов, пригодных для производства конструкционных блоков и иных строительных материалов. Поэтому на территории промрайона постепенно была создана современная мощная производственная база, в основном состоявшая из структурных подразделений Норильского комбината, специализировавшихся на производстве и выпуске строительных материалов.

В 1975 и 1979 годах были сданы в эксплуатацию соответственно первый и второй заводы крупнопанельного домостроения, в 1985 году — база ГОФС (габионные очистные фильтрующие сооружения), в 1988 году — цементный завод мощностью шестьсот тысяч тонн продукции в год. К 1988 году в полную силу заработали производственные базы Северовостокэнергомонтаж (СВЭМ) и Востоксантехмонтаж (ВСТМ). Были построены и оснащены оборудованием завод минераловатных изделий, цех по производству трехслойных металлических панелей и цех сборного железобетона, цех по производству керамзитового гравия и цех шлакового песка.

Уже приводились цифры, характеризующие темпы строительства объектов промышленного назначения и производственной инфраструктуры, проводимого до акционирования и приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат за счёт финансовых вливаний из госбюджета страны. Рассмотрим теперь социальные сферы жизнедеятельности северян, в подавляющем большинстве трудившихся в структурах Норильского комбината, в производственных предприятиях, с ним связанных, либо в обслуживающих потребности гражданского общества организациях.

Вновь обратимся к отчётно-плановым документам пленума Таймырского окружкома профсоюза рабочих металлургической промышленности от 2 марта 1982 года:

«Программа жилищного строительства на X пятилетку /1976-1980 годы/ была выполнена на 102,5 %. Капитальные вложения в строительство жилья составили 388 миллионов рублей. За годы X пятилетки /1976-1980 годы/ было введено 930 тысяч квадратных метров полезной жилой площади, за счёт этого постоянный жилищный фонд г. Норильска с посёлками увеличился до 3 миллионов 178 тысяч квадратных метров. К концу 1980 года на одного жителя приходилось 11,8 квадратных метров полезной площади».

В период с 1976 по 1980 годы из 547 000 000 рублей, целенаправленно выделенных Государством на развитие жилищного фонда и социально-культурной сферы Норильского промрайона, 388 000 000 рублей было израсходовано на строительство жилья, а оставшиеся деньги Норильский комбинат направил на улучшение социальной инфраструктуры района. На них были построены и сданы в эксплуатацию «13 школ на 12 тысяч учащихся, 16 детских дошкольных учреждений на 4430 мест, три поликлиники на 1460 посещений в смену, две больницы на 400 мест», а также «три спортзала (Норильск, Кайеркан, Талнах), лыжная база «Оль-Гуль» на 2500 пар лыж, подъёмник горнолыжной базы».

«В 1977 году был введён в строй широкоформатный кинотеатр в Норильске… Были открыты филиалы объединённой городской библиотеки имени Ленинского комсомола в п. Талнах на 60 тысяч экземпляров, в п. Кайеркан — две библиотеки на 25 и 8 тысяч экземпляров». Тогда же «был построен пионерский лагерь «Мальчишки Севера» на 200 мест», а в Норильске открылась картинная галерея.

Далее в материалах профсоюзного пленума следовали тезисы перспективного планирования на следующие пять лет: «Капитальные вложения в строительство жилья увеличатся на 17 %, и будут составлять 454,0 миллиона рублей. За годы XI пятилетки /1981 — 1985 годы/ планируется построить 960 тысяч квадратных метров полезной площади в жилых домах, в том числе 20 тысяч квадратных метров за пределами Норильского промышленного района. За счёт этого постоянный жилищный фонд увеличится на 27,7 % и будет составлять 4 миллиона 59 тысяч квадратных метров. Полезная площадь в жилых домах, в среднем приходящаяся на одного жителя, увеличится за пятилетку на 18,6 %, и будет составлять в 1985 году 14 квадратных метров».

Особенно отмечалось, что в то время ежегодный ввод жилья составлял около 200 тысяч квадратных метров полезной площади, а также то, что «для обеспечения стабильными и квалифицированными кадрами предприятия и организации Норильского промышленного района важно не снижать достигнутый уровень гражданского строительства» (!).

В связи с этим профсоюзный пленум констатировал: «Планируется дальнейшее развитие социальной инфраструктуры: на 14,4 % возрастут капиталовложения на строительство жилья и объектов социально-культурного и бытового назначения».

По планам, которым суждено было сбыться, предстояло построить и сдать в эксплуатацию«25 детских дошкольных учреждений на 7000 мест, 10 школ», молоко- и мясоперерабатывающие заводы, фермы крупного рогатого скота, осуществить «расширение свинофермы в Норильске до 30 тысяч голов», провести реконструкцию и расширение совхоза «Таёжный».

Кроме этого, в период с 1981 по 1985 годы было намечено осуществить «строительство нового пионерского лагеря в селе Тесь Минусинского района Красноярского края на 10 тысяч мест с комплексом сооружений для отдыха, занятий спортом и культурно-массовой работой», а в Норильском промрайоне значительно увеличить обслуживающие возможности сети учреждений здравоохранения.

Также планировалось «расширить производственную базу пассажирского транспорта в п. Талнах до 150 автобусов и на площадке Надеждинского завода — до 130 автобусов и соответственно развивать маршрутную сеть автобусного движения», аргументировано подчёркивалось, что ожидался и «прирост автобусного парка на 10,9 %, таксомоторного — на 30,1 %».

Примечательно, но ведь планы XI пятилетки /1981-1985 годы/ действительно выполнялись и даже перевыполнялись!

Масштабность гражданского строительства, социально ориентированного на удовлетворение потребительских интересов далеко не богатого большинства граждан страны, особенно впечатляет сегодня, в начале XXI века, когда частной инициативой двух российских олигархов практически полностью ликвидированы все бывшие у Норильского комбината строительные мощности, уволены опытные руководители, одновременно с сокращением рабочих мест отправлены на пенсию мастера.

По официальным данным, при желании вполне доступным неограниченному количеству любопытствующих лиц, только за первые четыре года пятилетки, то есть на 1-е января 1985 года, капиталовложения Государства в развитие социальной инфраструктуры Норильского промрайона составили 657 400 000 рублей. Это на 20 % больше, чем за всю предыдущую пятилетку, а также почти в два с половиной раза больше, чем за все годы IX пятилетки (1971 — 1975 годы).

Значительно активизировалось жилищное строительство, в котором за первые четыре года пятилетки было освоено 452 100 000 рублей, что в физическом выражении привело к введению в эксплуатацию 790,6 тысяч квадратных метров полезной жилой площади. По своим темпам это уже превысило запланированные на пятилетку показатели прироста капиталовложений в развитие жилищного фонда и социальной инфраструктуры Большого Норильска.

Стабильно рентабельная работа Норильского комбината позволяла Государству не жалеть средств на целенаправленное финансирование строительства жилья для северян, что приводило к улучшению их жизненного уровня. В частности, к середине 80-х годов XX века в общей сложности в городах и посёлках Большого Норильска ежегодно вводилось в эксплуатацию в расчёте на одного жителя в среднем около 0,75 квадратных метров жилой площади, что было в 1,8 раза больше, чем в целом по стране.

Жилищный фонд населённых пунктов промрайона увеличился за первые четыре года XI пятилетки (1981 — 1985 годы) на 22,3 % и на 1-е января 1985 года составил 3 миллиона 886,6 тысяч квадратных метров полезной жилой площади. В среднем на одного жителя Норильска, Талнаха и Кайеркана стало приходиться по 13,8 квадратных метров полезной жилплощади, что было на два квадратных метра больше в сравнении с данными, взятыми на 1-ое января 1981 года.

Высокие темпы непромышленного строительства государственному промобъединению Норильский комбинат удавалось сохранять вплоть до 1989 года, когда в последний раз было построено и сдано в эксплуатацию около 200 тысяч квадратных метров полезной жилой площади, 175 тысяч из которых — в Большом Норильске, остальные — в Дудинке. После этого гражданское строительство, заключавшееся в возведении ордерного жилья для заселения северян на основании договоров социального найма, постепенно пошло на спад, а по завершении приватизации акционировавшегося концерна «Норильский никель» было и совсем ликвидировано.

Так, в 1990 году было построено и сдано в эксплуатацию 168,2 тысяч квадратных метров жилья, в 1991 году темпы строительства жилых домов с их последующей сдачей в эксплуатацию снизились до 87,6 тысяч квадратных метров.

Несмотря на тяжесть гайдаровских экономических реформ в течение 1992 года государственное промобъединение Норильский комбинат, руководимое генеральным директором Анатолием Филатовым, смогло обеспечить завершение строительства и сдачу в эксплуатацию жилых домов, в которых количество полезной жилой площади составляло 93,3 тысяч квадратных метров.

В планах Норильского комбината на XII пятилетку (1986 — 1990 годы) была застройка экспериментального градостроительного комплекса жилого района Оганер города Норильска домами нового поколения по методике проектирования компоновочных объёмно-планировочных элементов, разработанных специально для природноклиматических условий Крайнего Севера. По замыслу проектировщиков, в Оганере должно было проживать от 80 до 100 тысяч человек. В начале XXI века в недостроенном (в сравнении с проектным видением) жилищном фонде Оганера проживает много меньше.

Во втором полугодии 1992 года среди работников государственного промобъединения Норильский комбинат был проведён опрос на предмет выбора варианта приватизации, тогда же комиссию по акционированию и приватизации концерна «Норильский никель» возглавил Анатолий Чубайс, что, как выяснилось позднее, фактически ознаменовало начало сворачивания строительства социального жилищного фонда. Тем не менее, поскольку некоторое время общее управление тогда ещё государственным концерном «Норильский никель» сохранялось в руках прежней команды руководителей, то, даже не смотря на периодически возникавшие сбои в финансировании, строительство ещё какое-то время продолжалось. Так, если в 1993 году количество построенного и введённого в эксплуатацию жилья было уже довольно мало, то после октября 1994 года, когда РАО «Норильский никель» вошло в состав ФПГ АООТ «Интеррос», строительство социального жилья в населённых пунктах Большого Норильска и Дудинке вообще прекратилось (!).

Более семи десятков молчаливых неодушевлённых свидетелей приватизационной «заботы» о северянах, проявленной с подачи Анатолия Чубайса господами Потаниным и Прохоровым, вот уже двенадцать лет кряду стоят серыми незаселёнными глыбами или простираются свайными полями с торчащими из них железобетонными огрызками в жилой зоне Норильска (Оганера), Талнаха и Кайеркана.

Вот только вопрос, а живы ли те нуждавшиеся в улучшении жилищных условий, чья очередь на получение ордерного жилья в то время уже подошла или вот-вот должна была подойти, и они были готовы переехать в прекрасные благоустроенные дома, подобные тем, которые комбинат ранее ежегодно возводил для северян на земле Заполярья? Какие чувства могли или могут испытывать эти люди? Ведь они ещё совсем недавно лелеяли надежды на улучшение своих жилищных условий, а в результате оказались обречёнными чужой волей к власти и большим деньгам на многолетнее созерцание так и не рождённых, а теперь уже просто умышленно «убитых в городском чреве» незавершённых строительством домов, совершённом через отказ финансировать завершение их строительства!

Эти никому ненужные сборно-бетонные сооружения, которые новые хозяева Норильской земли явно не собираются достраивать, но и не торопятся сносить, сегодня, в начале XXI века, выглядят вполне символическими памятниками крушения чьих-то прекрасных надежд на лучшую жизнь.

Возвращаясь вновь к первым четырём годам XI пятилетки (1981 — 1985 годы), обратим внимание читателя на то, что за счёт государственных финансовых инвестиций Норильский комбинат, кроме объектов жилищного фонда, построил и ввёл в эксплуатацию 20 детских дошкольных учреждений на 280 мест каждое. Это как раз и было 100 %-ным выполнением планов, утверждённых 2-го марта 1982 года пленумом Таймырского окружкома профсоюза рабочих металлургической промышленности.

В то время по темпам строительства детских дошкольных учреждений города и посёлки Большого Норильска в 2,5 раза превосходили среднестатистические показатели, получаемые в целом по всем населённым пунктам Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (РСФСР).

В результате общее количество детских дошкольных учреждений в Большом Норильске на 1-е января 1985 года было доведено до 80, и в них работало около 1700 дипломированных специалистов, у которых на попечении находилось 22 496 малышей.

Обеспеченность молодого поколения северян местами в дошкольных учреждениях тогда удалось довести до 71,9 %, и это в сравнении с другими регионами страны было не так уж и мало. Тем более, что ситуация в этой области социальных услуг продолжала улучшаться, и уже к началу 1988 года степень обеспеченности детскими дошкольными учреждениями в городах и посёлках Большого Норильска составляла 77,6 % от установленных государственных нормативов.

Детские дошкольные учреждения продолжали оставаться перегруженными, так как их число всё же несколько отставало от количества, требуемого ежегодным естественным приростом населения Большого Норильска, в котором с 1980 года в течение 4-х лет подряд ежегодная рождаемость держалась на уровне от четырёх до пяти тысяч младенцев.

Не обошлось и без своеобразного рекорда, когда в 1982 году в Большом Норильске было зарегистрировано 5,5 тысяч новорожденных, а коэффициент рождаемости в расчёте на тысячу жителей составил 21,8, что было значительно выше, чем в крупных городах РСФСР. Конечно, так было не всегда, согласно социально-демографическим исследованиям рождаемость в населённых пунктах Большого Норильска увеличивалась постепенно, к примеру, с 1971 по 1982 годы число новорожденных плавно возросло почти в два раза.

На 1-е января 1985 года на территории Большого Норильска насчитывалось 61 600 семей, состоявших из трёх — четырёх человек каждая. Во многих семьях были дети, и это, с одной стороны, налагало дополнительную ответственность на норильские органы местного самоуправления и руководство Норильского комбината, а с другой, — этот факт, как зеркало, отражал экономические успехи производственно-хозяйственной деятельности комбината и других государственных предприятий и организаций, с ним связанных (!).

Не опасаясь за своё будущее и будущее своих детей, северянки рожали, изменяя, таким образом, демографическую ситуацию региона. До 1979 года доля мигрантов в ежегодном приросте численности населения составляла в среднем 62 %, затем при сохранении тех же темпов миграции, увеличившаяся рождаемость привела к тому, что в 1982 году впервые количество приехавших в Норильск стало меньше количества в нём родившихся. После 1982 года ежегодная миграция стала уменьшаться, а рождаемость держалась на прежнем очень высоком уровне. В итоге в 1984 году разница между людьми, приехавшими работать на Крайний Север, и родившимися буквально под Полярной Звездой, составила 2300 человек, разумеется, в пользу заполярных младенцев.

К середине 80-х годов прошлого века почти каждый двенадцатый житель городов и посёлков Норильского промрайона родился за полярным кругом, появилось понятие «коренной житель» Большого Норильска, численность же таких «коренных» перевалила за 20 тысяч человек.

Всё это повлияло и на данные переписи населения, проводившейся в Советском Союзе в 1979 году, установившей средний возраст жителей Большого Норильска на уровне 26,5 лет. Для сравнения, средний возраст работников Норильского комбината на 1-е января 1985 года составлял 34,5 года при среднем стаже работы 7,9 лет.

Несомненно, строительство и ввод в эксплуатацию в 1981 году уже известных читателю новых производственных мощностей, позволивших государственному промобъединению Норильский комбинат сделать значительный шаг вперёд в направлении стабилизации производственной деятельности, получения большей экономической отдачи от работы своих структурных подразделений повлекло за собой и улучшение демографической ситуации в промрайоне.

В течение XI пятилетки (1981 — 1985 годы) численность населения в городах и посёлках Норильского промрайона возросла на 6 %, достигнув к концу 1985 года 262 тысяч человек. Максимальная же численность жителей Норильска, Талнаха и Кайеркана, без учёта Дудинки и посёлков Таймыра, была зафиксирована в 1987 году, когда она составила 269,7 тысяч человек.

К началу 1989 года численность населения промрайона несколько снизилась, достигнув показателя в 265,7 тысяч человек, из которых более 43 % находилось в возрастном интервале от 18 до 35 лет, тогда как в возрастную группу северян от 60 лет и старше входили лишь 1,2 % от общей численности жителей Большого Норильска. В целом это соответствовало региональным среднестатистическим показателям 80-х годов XX века.

С незначительными колебаниями на таком уровне численность населения сохранялась вплоть до 1992 года — года начала политико-экономических реформ Егора Гайдара и промышленной приватизации по программам, разработанным Анатолием Чубайсом, года, в котором в России впервые за 47 лет, прошедших после завершения Великой Отечественной войны, ежегодная человеческая смертность превысила рождаемость. Этот год стал поистине чёрным годом для всей страны.

Пошатнувшаяся экономическая стабильность жизнедеятельности северян, появившаяся у них неуверенность в гарантированном, относительно безоблачном будущем повлекли за собой сокращение численности населения Большого Норильска. Этому в немалой степени способствовала и значительно снизившаяся рождаемость. К примеру, в 1994 году в роддоме города Норильска на белый свет появилось всего лишь 2600 младенцев, что почти в два раза меньше среднегодового уровня рождаемости 80-х годов XX века.

Однако это было позднее, а в 80-х годах прошлого века ответственное отношение руководства государственного градообразующего промобъединения Норильский комбинат к последствиям естественного прироста народонаселения Большого Норильска потребовало от него принятия конкретных управленческих решений, направленных на удовлетворение потребностей представителей подрастающего поколения норильчан, нуждающихся в возможности получения по месту жительства достойного среднего, среднетехнического и высшего образования. За счёт предоставляемого в плановом порядке целевого государственного финансирования, выражавшегося в направлении на социальное развитие территории части прибылей, заработанных Норильским комбинатом, строились не только детские дошкольные учреждения, но и школы, профессиональнотехнические училища, осуществлялось шефство над деятельностью института.

За первые четыре года XI пятилетки (1981–1985 годы) в природно-климатических условиях Заполярья было построено и укомплектовано оборудованием 6 общеобразовательных школ на 960 мест каждая, общее число учащихся возросло на 20 % и составило в 1984 — 1985 учебном году 39,9 тысяч юных северян.

К середине 80-х годов XX века по темпам строительства школ Большой Норильск опережал более чем в три раза среднестатистические показатели, устанавливавшиеся в целом по РСФСР в области данного вида социально-ориентированного строительства. На каждую тысячу жителей Норильска, Талнаха и Кайеркана приходилось 154 учащихся общеобразовательных школ, в то время как в целом по РСФСР — 142. В том же Новосибирске на каждую тысячу жителей приходилось всего 132 учащихся общеобразовательных школ, в Омске — 136, в Свердловске (в настоящее время Екатеринбурге) — 131, в Челябинске — 135.

По мере освоения запланированных на XI пятилетку (1981 — 1985 годы) капиталовложений в непроизводственную сферу руководство государственного промобъединения Норильский комбинат, исходя из нужд промрайона, продолжало включать в планы строительного комплекса на XII пятилетку (1986 — 1990 годы) мероприятия по поддержанию и дальнейшему перспективному развитию социальной сферы. По официальным данным, норильским строителям с 1986 года по конец 1990 года предстояло построить и сдать «под ключ» в эксплуатацию 7 общеобразовательных школ на 960 мест каждая, 3 пристройки к действующим общеобразовательным школам для организации обучения 300 малышей-шестилеток, приступить к строительству комплекса СГПТУ (специальное государственное профессионально-техническое училище) на 3840 учащихся.

Норильскому комбинату удалось уже к началу 1988 года довести обеспеченность северян такими наиважнейшими объектами социальной инфраструктуры, как общеобразовательные школы, до уровня 88,1 % от принятых государственных нормативов.

О впечатляющих темпах строительства и ввода в эксплуатацию общеобразовательных школ в населённых пунктах Большого Норильска можно судить хотя бы из того, что 31 школа (из 42 — это почти 74 %) была построена норильскими строителями в период с 1970 по 1989 годы по типовым проектам, включавшим в себя все виды благоустройства.

Кроме общеобразовательных школ на территории Большого Норильска функционировали 5 средних специальных учебных заведений: среднетехнический факультет с годовым выпуском 1,2 тысячи техников; торговый техникум, ежегодно выпускавший 450 специалистов; медицинское училище — 390 младших медработников; музыкальное и педагогическое училища — соответственно по 230 и 120 выпускников.

Подготовка квалифицированных рабочих для производственных подразделений государственного промобъединения Норильский комбинат проводилась в 3 средних профессионально-технических училищах, ежегодный выпуск в которых к 1990 году составлял по дневной форме обучения на базе восьмилетней школьной программы около 950 специалистов рабочих специальностей.

С 1962 года часть юношей и девушек после окончания средней школы имели возможность получить высшее образование в стенах Норильского вечернего индустриального института (НВИИ), который в 1987 году был преобразован в завод-втуз при Норильском комбинате. Ежегодный выпуск специалистов высшего образования из стен НВИИ в среднем составлял 350 человек.

Благодаря этому, а также с учётом многолетней миграции в Заполярье специалистов самых различных профессий, обладавших дипломами других высших учебных заведений, к 1990 году количество руководящих работников и ответственных специалистов с высшим образованием, работавших на предприятиях Норильского промрайона, составляло 57,7 % от общей численности специалистов и руководителей управленческого звена. Аналогичный среднестатистический показатель по всей РСФСР составлял 40,1 %, а по Москве — 56,4 %.

Уровень образования норильских руководителей и ответственных специалистов был действительно чрезвычайно высок, качество их подготовки гарантировалось жёсткими требованиями отбора, проводившегося кадровыми службами Норильского комбината и связанных с ним иных государственных предприятий и организации.

Горнометаллургическое промобъединение оказывало всяческую помощь НВИИ — как материальную, так и в части предоставления возможности студентам практически без отрыва от учёбы получать производственную практику, что улучшало качество подготовки специалистов нужных комбинату профессий, ускоряло их адаптацию к производственно-цеховым реалиям. Например, в одном только 1984 году НВИИ получил новое здание среднетехнического факультета, построенного и введённого в эксплуатацию норильскими строителями, а также в структурные подразделения Норильского комбината были трудоустроены 338 выпускников НВИИ этого же года выпуска.

Руководство государственного промобъединения Норильский комбинат никогда не забывало о необходимости привнесения в повседневную жизнь северян моментов радости, как правило, получаемых человеком от непосредственного соприкосновения с чем-то прекрасным, способным вызывать чувства восторга и удовлетворения. Независимо от происходящего: будь то посещение картинной галереи или фотовыставки, музея, театральной постановки, просмотра кинофильма в широкоэкранном кинотеатре или прослушивание музыкальных произведений в специально приспособленном для этого зале. И уж, конечно, тяжелый труд северян просто не могло не скрашивать функционирование десятков ресторанов и кафе, на достаточно высоком уровне поставленная работа по проведению разновозрастных танцевально-дискотечных мероприятий.

Ранее уже упоминался факт открытия в 1978 году в Норильске картинной галереи, что позволило художникам, фотографам, мастерам по изготовлению поделок и предметов обихода из материалов, традиционно используемых для этих целей представителями северных народностей, донести результаты своего творчества до самого широчайшего круга любителей искусства. Также большое значение для города имела Детская художественная школа, которая способствовала и способствует пробуждению в представителях подрастающего поколения потребности восприятия прекрасного, приобщению их к познанию различных направлений художественного творчества.

Следует отметить важный факт открытия в тяжелейшем 1941 году в Норильске Заполярного театра драмы имени Владимира Маяковского, на сцене которого ставились театральные постановки с участием таких в будущем народных артистов Советского Союза, как Георгий Жжёнов и Иннокентий Смоктуновский.

Интерес северян к сценическим постановкам труппы артистов Заполярного театра драмы хорошо просматривается из статистических данных, согласно которым, к примеру, в течение одного 1980 года было отмечено 233,7 тысяч зрительских посещений этого учреждения искусства, сеющего «разумное, доброе, вечное».

Наличие массового интереса к театральным постановкам подтолкнуло руководство Норильского комбината к принятию решения о строительстве в центре Норильска нового просторного здания драматического театра с более удобной сценической площадкой, зрительным залом на большее количество посадочных мест, с соответствующей архитектурно-строительной акустикой и современным световым оборудованием. Прошло совсем немного времени, и в 1983 году новое здание норильского Заполярного театра драмы имени Владимира Маяковского было сдано в эксплуатацию его коллективу, что ознаменовалось постановкой пьесы «Особое назначение» режиссера-постановщика Анатолия Кошелева.

Непременно здесь же стоит отметить, что за много лет до этого, в 1965 году, введением в эксплуатацию завершилось строительство Дворца культуры и техники Норильского комбината, чьи стены на долгие годы стали центром проведения всех праздничных и торжественных мероприятий с участием партийно-хозяйственного актива горисполкома и руководства Норильского комбината.

Успешная производственно-хозяйственная деятельность Норильского комбината в природно-климатических условиях Заполярья была бы немыслима без хорошо отлаженной системы здравоохранения, на 1-ое января 1985 года состоявшей из 23 учреждений. В частности, в пределах Большого Норильска под опекой промобъединения функционировали 3 медико-санитарные части, многопрофильная городская больница, детские поликлиники и детская больница, родильный дом, инфекционная больница, специализированные лечебно-профилактические диспансеры, станция скорой помощи, стоматологическая поликлиника и станция переливания крови.

В то время в системе здравоохранения медицинское наблюдение и специализированную помощь (по 36 специальностям) оказывали 6,5 тысяч медицинских работников, в том числе свыше одной тысячи врачей, чья численность, по данным статистического учёта, с 1976 по 1989 годы постепенно увеличилась с 798 до 1181 человека.

При рассмотрении отчётно-плановых документов Таймырского окружкома профсоюза рабочих металлургической промышленности уже отмечалось, что в течение X пятилетки (1976–1980 годы) за счёт государственных долгосрочных инвестиций, формировавшихся из прибылей Норильского комбината, было введено в эксплуатацию 3 поликлиники на 1460 посещений в смену и 2 больницы на 400 мест. Тогда объём освоенных комбинатом капиталовложений, целевым образом инвестированных Государством в развитие здравоохранения промрайона, составил 35 600 000 рублей.

Несказанно возросшие за XI пятилетку (1981 — 1985 годы) производственные мощности Норильского комбината повлекли за собой существенное увеличение доходов от реализации его продукции, что позволило этому градообразующему промобъединению в установленном плановом порядке добиться выделения уже 84 800 000 рублей на развитие системы здравоохранения Большого Норильска. На эти финансовые средства были введены в строй 2 крупные поликлиники на 960 посещений в смену, детская больница на 200 коек, новый корпус родильного дома, новое здание станции переливания крови, целый комплекс поликлинических учреждений медсанчасти № 3 в Кайеркане, включавший в себя поликлиники для взрослых, детей и стоматологию.

В XII пятилетке (1986 — 1990 годы), несмотря на объявленную и проводившуюся Михаилом Горбачёвым «Перестройку» народного хозяйства страны, продолжавшее рентабельно работать государственное промобъединение Норильский комбинат смогло-таки в установленном порядке добиться выделения 26 400 000 рублей государственных капиталовложений в развитие системы здравоохранения Большого Норильска.

Последним и, пожалуй, одним из самых значительных мероприятий, направленных на укрепление системы здравоохранения промрайона, было строительство и сдача в эксплуатацию «под ключ» югославскими специалистами больницы на 1000 койко-мест в жилом районе Оганер города Норильска, включавшим в себя поставку, установку и наладку необходимого медицинского оборудования. В те времена никто даже и не слыхивал о каких-то там частных инвестициях, всё финансирование велось из прибыли, заработанной государственным промобъединением Норильский комбинат, которое по заключённому с фирмой «Монтер» контракту № 55-018/57000 к концу 1995 года вложило в этот воистину социально-значимый объект $ 94 794 400.

Запуск в эксплуатацию этого огромного больничного комплекса произошёл тогда, когда страна была придавлена экономическим кризисом. Это ли не достойный пример государственного мышления так называемых «красных директоров», его показательное превосходство над «катанием» в убогих головах прихватизаторов серого вещества, способного мыслить лишь в направлении оптимизации расходов и умножения капиталов (!).

//__ * * * __//

Наиважнейшей функцией государственного многоотраслевого промобъединения Норильский комбинат, как градообразующего предприятия, являлось финансирование содержания коммунально-бытового хозяйства городов и посёлков Большого Норильска и города Дудинка, создание условий для нормального функционирования Управления жилищно-коммунального хозяйства (УЖКХ).

На 1 июля 1992 года жилищный фонд Норильска, Талнаха и Кайеркана состоял из почти 1000 жилых домов, расположенных на территории, равной 990 гектар. Городская застройка разделялась 7 площадями и 63 улицами, общая протяжённость которых составляла 45 километров.

В целях сохранения инженерных коммуникаций и удобства проведения ремонтных работ в городах и посёлках Большого Норильска все трубы и кабели спрятаны в сборноразборные железобетонные короба — коллекторы. Общая протяжённость водопроводных сетей и тепловых трубопроводов, проведённых параллельно друг другу, составляла на 1 июля 1992 года соответственно по 127 километров, система канализационных трубопроводов — порядка 100 километров.

Об объёме финансирования коммунально-бытового хозяйства городов и посёлков Большого Норильска в 80-х годах XX века вполне можно составить представление из отчётно-плановых документов Таймырского окружкома профсоюза рабочих металлургической промышленности, утверждённых 2-го марта 1982 года: «В XI пятилетке /1981-1985 годы/ планируется дальнейший рост объёма услуг, оказываемых УЖКХ. Так, за пятилетку будет проведён капитальный ремонт жилья общей площадью 786 тысяч квадратных метров, ежегодно будет ремонтироваться и окрашиваться по 300 тысяч квадратных метров фасадов зданий. Большое внимание будет уделяться благоустройству и озеленению города и посёлков, возрастут услуги банно-прачечного комбината».

//__ * * * __//

Всего в каких-нибудь полутора десятках километров от Норильска расположен санаторий-профилакторий «Валёк» государственного промобъединения Норильский комбинат, в котором одновременно до 450 работников комбината без отрыва от производства могли пройти необходимое медицинское обследование, получить квалифицированную врачебную помощь, а также курс рекомендованных врачами лечебно-профилактических процедур.

В ходе акционирования государственного промобъединения Норильский комбинат профилакторий «Валёк» остался в собственности ОАО «Норильский комбинат», но после завершения приватизации комбината и образования на базе его активов ОАО «ГМК «Норильский никель» эта местная здравница северян, которая десятилетия по праву являлась настоящей гордостью Норильского промрайона, одним росчерком пера была закрыта.

В середине мая 2007 года потанинско-прохоровский менеджер-наймит, услужливопредупредительный директор Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель» Виктор Томенко, посчитал, что содержание этой здравницы, трудовой коллектив которой насчитывал 137 человек медперсонала, в условиях Заполярья даже для рентабельнейшего крупного частного «ПРИВАТ-капиталистического» бизнеса является делом хлопотным и ненужным. Ведь расходы на содержание профилактория «Валёк» уменьшали экономическую эффективность от деятельности горнометаллургических производств, отягощая её, а отсюда способны были на один — два цента удешевить акции, уменьшив капитализацию ОАО «ГМК «Норильский никель», что сделало бы его ведущих акционеров по капиталистическим меркам чуточку беднее, а этого Виктор Томенко допустить не мог.

Да и какое ему было дело до здоровья северян, главное, не потерять милость хозяев, от которых напрямую зависела и зависит его будущая карьера как в Заполярье, так и «на материке». Исходя из этого, он, поставленный исполнять, а не рассуждать, опасаясь пусть даже невольно «укусить» за олигархический интерес, подвергнув риску собственное будущее, тупо сделал всё так, как было угодно московским боссам.

Кроме профилактория «Валёк» все остальные, безусловно, основные центры санаторнокурортного лечения и отдыха жителей городов и посёлков Большого Норильска находились вне пределов территории полуострова Таймыр.

В 1985 году государственное промобъединение Норильский комбинат закончило реконструкцию санатория «Заполярье» в городе Сочи, расположенном прямо на берегу Чёрного моря, после чего тот стал способен принимать одновременно до 1400 отдыхающих. Потребности санатория в продуктах питания и в ремонтно-строительных услугах удовлетворял аграрно-строительный комплекс, специально образованный для этих целей на базе бывшего совхозного имущества и опытных специалистов сельскохозяйственного производства Краснодарского края.

В конце 80-х годов XX века в Шатурском районе Подмосковья завершилось строительство и ввод в эксплуатацию первой очереди корпусов санаторно-курортного комплекса «Озеро Белое» на 310 мест, его техническое оснащение и обеспечение квалифицированными кадрами. Проектная мощность санаторно-курортного комплекса, запускавшегося в полную эксплуатацию не сразу, а в две очереди, позволяла одновременно поправлять в нём своё здоровье 750 отдыхающим, которым гарантировался самый широкий спектр медико-профилактических услуг.

На территории Минусинского района на юге Красноярского края Норильским комбинатом в течение ряда лет создавалась целая сеть детских оздоровительных пионерских лагерей, объединённых общим названием «Таёжный».

Обслуживанием сети пионерских лагерей занимался действовавший в тех же местах аграрно-строительный комплекс «Тесь», предназначений также для организации летних поставок по Енисею на полуостров Таймыр сельскохозяйственной продукции, прежде всего длительного срока хранения. Эти поставки обеспечивали северян в период зимних холодов необходимым количеством продуктов питания в требуемом ассортименте.

На начальном этапе процесс создания в структуре государственного многоотраслевого промобъединения этих трёх в будущем крупных центров отдыха и оздоровления северян сопровождался значительными единовременными капиталовложениями в строительство спальных и лечебных корпусов, объектов досуга и инженерно-технической инфраструктуры, приобретение необходимого оборудования, подбор персонала и тому подобное. Но и этим дело не ограничилось, поскольку функционирование едва вошедших в эксплуатацию, ещё организационно не окрепших и информационно не раскрученных санаторно-курортных комплексов в условиях политико-экономических преобразований народного хозяйства страны, галопирующей инфляции рубля и едва зарождавшихся рыночных отношений, приводило Норильский комбинат к необходимости возмещения убытков, возникавших в процессе их текущей деятельности.

К примеру, в 1992 году сверх остальных затрат только на возмещение упомянутых убытков из фонда социального развития Норильского комбината было дополнительно израсходовано 1 049 800 000 рублей, что по среднегодовому курсу валют (190 рублей/$) составляло $ 5 525 300.

Быстрое обесценивание российского рубля, причиной чего был каждодневный рост цен на продукты питания и иные товары народного потребления, не благоприятствовало окупаемости расходов Норильского комбината, получению им через реализационную цену путёвок реального, а не номинального возврата средств, направлявшихся на финансирование содержания санаториев и пионерских лагерей.

Санаторно-курортным комплексам в плановом порядке гарантировался высокий процент заполнения мест отдыхающими, в своём большинстве являвшихся работниками того же Норильского комбината, приобретавшими путёвки по ценам гораздо меньшим реальной себестоимости организованного отдыха в режиме полного пансиона, а также объёма предоставляемых им услуг лечебно-профилактического характера. Это было особенно актуально в период поздней осени, зимы и ранней весны, когда свободное, естественное заполнение отдыхающими большинства санаторно-курортных центров как южной, так и центральной России резко падало, что отрицательно сказывалось на получаемых санаторно-курортными комплексами доходах, иногда не позволявших полностью закрывать все расходы по обеспечению их нормального функционирования.

В этой связи в холодное время года Норильский комбинат гарантировал своим санаториям почти стопроцентное заполнение, а в летний период наоборот, установив средний уровень прибыли, предоставлял им небольшую квоту в путёвках, которые те могли реализовывать в свободной продаже по рыночным ценам, таким путём информационно обозначаясь на всероссийском рынке санаторно-курортных услуг. Это также в определённой степени способствовало ускорению процесса оборачиваемости денежных средств, вложенных в отдых и оздоровление людей, что при «дикой» инфляции рубля увеличивало шансы получения компенсации понесённых расходов.

Каждому структурному подразделению комбината выделялось для распространения среди его работников определённое количество санаторно-курортных путёвок, предоставленных, разумеется, не по рыночным ценам, что было бы абсурдно, поскольку совершенно нецелесообразно в рамках одного юридического лица одновременно быть и рентабельным продавцом услуг и их же покупателем, дополнительно формируя самому себе налогооблагаемую прибыль. Путёвки предоставлялись по предполагаемой плановой себестоимости, полученной расчётным путём с обязательным учётом инфляционных ожиданий. Если же реальная инфляция рубля оказывалась к концу года выше запланированных инфляционных ожиданий, то это приводило к убыткам, которые самому себе и вынуждено было возмещать отчасти из своих же прибылей государственное промобъединение Норильский комбинат (позднее ОАО «Норильский комбинат»).

Непосредственно трудящимся путёвки реализовывались с учётом льготных скидок, рассчитывавшихся опять же не от рыночной цены санаторно-курортного обслуживания, а от утверждённой руководством Норильского комбината стоимости. Размеры льгот, порядок и квоты выделения путёвок структурным подразделениям устанавливались совместными решениями руководства промобъединения и лидеров профсоюзных организаций.

К сведению читателя, поясним следующее:

а) в Указе Президента России № 1503 от 28 сентября 1993 года «Об управлении государственным социальным страхованием в Российской Федерации» устанавливалось, что управление внебюджетным Фондом социального страхования России осуществлялось в порядке и на условиях, предусмотренным положениями Указа Президента России № 822 от 7 августа 1992 года «О Фонде социального страхования Российской Федерации». Фонд социального страхования России признавался самостоятельным государственным финансово-кредитным учреждением, на текущий счёт которого поступали обязательные платежи по государственному социальному страхованию, производимые всеми хозяйствующими субъектами независимо от форм собственности;

б) президентским указом Фонду социального страхования России было поручено осуществлять финансирование следующих выплат: пособий по временной нетрудоспособности (больничный лист), родам (при рождении ребёнка), по уходу за ребёнком до достижения им возраста 1,5 лет, санаторно-курортного лечения и оздоровления трудящихся и членов их семей;

в) норма права постановления Верховного Совета Российской Федерации от 27 декабря 1991 года «О страховом тарифе взносов в Фонд социального страхования Российской Федерации» устанавливала, что страховой тариф взносов в Фонд социального страхования России для всех хозяйствующих субъектов был равен 5,4 % по отношению к начисленной оплате труда по всем основаниям.

Руководствуясь действовавшим в то время законодательством, норильский государственный территориальный орган управления социального страхования предоставлял возможность государственному промобъединению Норильский комбинат (позднее ОАО «Норильский комбинат») частично компенсировать стоимость путёвок, включавшую в себя понесённые комбинатом расходы на финансирование содержания своих санаторно-курортных комплексов, из Фонда социального страхования России.

Это позволяло возмещать всю, или почти всю, отрицательную разницу, возникавшую от реализации работникам промобъединения путёвок по льготной стоимости в сравнении с принятой расчётной стоимостью этих путевок, которая на начало финансового года предположительно включала в себя все запланированные расходы Норильского комбината на санаторно-курортное оздоровление и лечение северян.

Период экономического кризиса 90-х годов XX века, период повсеместной практики вынужденных неплатежей и финансового мошенничества с меньшими потерями пережили те центры санаторно-курортного отдыха, которые функционировали «под крылом» мощнейших рентабельнейших промобъединений России, а не пытавшиеся самостоятельно выжить, экономически и хозяйственно сохраниться в только намечавшихся тогда предпосылках свободного рынка санаторных услуг.

Независимые, полностью самостоятельные здравницы (санатории, пансионаты, дома отдыха), пытаясь выжить в холодное время года, снижали свои условно-постоянные затраты, увольняя или отправляя в неоплачиваемые отпуска часть персонала, уменьшали возросшие в условиях низких температур расходы на энергопотребление путём полугодового исключения из работы части своих основных фондов. В сравнении с ними санаторно-курортные комплексы Норильского комбината, как и аналогичные комплексы других гигантов российского промышленного производства, стабильно функционировали на полную мощность, обеспеченные необходимыми финансовыми ресурсами и гарантированно загруженные отдыхающими, приезжавшими в любое время года.

Кроме организационно-технических и финансово-экономических плюсов такого взаимодействия производственных и непроизводственных подразделений в структуре одного государственного многоотраслевого промобъединения немаловажное значение для трудящихся Норильского комбината имел тот факт, что вблизи этих санаторных комплексов предпочитали относительно компактно селиться выезжавшие «на материк» норильские пенсионеры. Это способствовало образованию в разных частях страны своеобразных «норильских диаспор», что помогало выезжавшим с Крайнего Севера на постоянное место жительства в другие регионы страны норильским пенсионерам в окружении своих земляков легче адаптироваться к условиям жизни на новом месте. По возможности, при наличии желания, соответствующих профессиональных навыков и опыта, некоторые доброго здравия пенсионеры-северяне устраивались на работу в те же санаторно-курортные комплексы, пионерские лагеря или сельскохозяйственные и ремонтно-строительные подразделения, обеспечивавшие деятельность лечебнооздоровительных социальных объектов.

В конечном итоге, после завершения приватизации акционировавшегося Норильского комбината в составе концерна «Норильский никель», проведения внутренней реорганизации дочерних компаний РАО «Норильский никель», образованных в результате акционирования дочерних предприятий концерна, и создания ОАО «ГМК «Норильский никель», в распоряжении которого оказались производственные и природносырьевые активы Норильского комбината, всё это прекратилось.

Новые собственники, закрепившись в своём положении, предпочли избавиться от санаторно-курортных комплексов и пионерских лагерей, как от непрофильных активов, чья даже полностью самостоятельная деятельность в лучшем случае приносила ничтожный экономический эффект, едва ли сравнимый с получаемыми инвалютными миллиардными прибылями, приносимыми фактически безвозмездной эксплуатацией прихваченных у Государства инфраструктурно обустроенных богатейших горнорудных месторождений. Неосязаемый же эффект от ежегодного отдыха и оздоровления тысяч северян, проявлявшийся в восстановлении их жизненных сил, российских «ПРИВАТ-капиталистов» интересовал гораздо в меньшей степени, чем перспективы умножения частного капитала (!).

Руководство ОАО ГМК «Норильский никель», исходя из опыта зарубежных компаний, предпочло занять якобы сугубо рыночную позицию, заключавшуюся в чётком ограничении перечня обязанностей работодателя, наиважнейшей в котором была обязанность своевременной и полноценной выплаты работникам зарплаты. Главное в этом подходе то, что труд каждого специалиста в итоге имеет свою конкретную денежную оценку (зарплата), с точки зрения работодателя являющуюся достойным и полновесным эквивалентом вклада конкретно каждого работника в получаемый окончательный экономический результат от деятельности компании в целом. Следовательно, выдачей трудящемуся заработной платы наиважнейшая обязанность работодателя считается исполненной, а все остальные вопросы, возникающие из противоположности интересов «труда и капитала», решаются в рамках законодательства страны и положений Коллективного договора, которые не обязывают работодателя содержать собственные санаторно-курортные комплексы, доступные самым широким социальным слоям его работников.

Получивший заработную плату трудящийся самостоятельно определяет направления расходования своих наличных денежных средств: на питание, мелкие бытовые расходы и коммунальные платежи; на приобретение одежды и обуви; на образование детей и помощь родителям; на покупку мебели и бытовой техники, на приобретение изделий из благородных металлов и драгоценных камней, либо автомобиля или квартиры.

По логике работодателя работник компании посредством ежемесячного накопления части заработанных денежных средств на банковском счёте вполне способен обеспечить себе и своей семье возможность провести отпуск в любом понравившемся ему санаторнокурортном месте в России или за её пределами. Из расчёта своих накоплений в будущем, возможно, по выходу на пенсию, а может быть, и раньше ему также предстоит решать проблему переезда на постоянное место жительства «на материк». Всё это — личное дело каждого в отдельности взятого работника.

С этим можно согласиться, одновременно признав, что во всём этом есть серьёзный изъян, конкретно касающийся тех работников ОАО «ГМК «Норильский никель», у которых после расходов на еду и удовлетворение самых необходимых бытовых потребностей просто не остаётся заработанных денежных средств, чтобы отложить сколько-нибудь серьёзную сумму на банковский счёт. Эти люди не в состоянии присоединиться к своим более высокооплачиваемым сотоварищам по труду в ОАО «ГМК «Норильский никель», чьи заработанные, но неизрасходованные денежные средства ежемесячно формируют значительную часть так называемого отложенного спроса Норильского промрайона.

Работая в прежние времена в структурах государственного промобъединения Норильский комбинат, трудящиеся имели возможность в определённой очерёдности, приобретя через профсоюзную организацию льготную путёвку, пусть ориентировочно один раз в четыре года, но с семьёй отдохнуть и подлечиться в санатории «Заполярье» или «Озеро Белое», насладившись красотами черноморского побережья или природой центральной полосы России. Каждый год их дети в летние каникулы имели возможность отдыхать и физически крепнуть в пионерских лагерях «Таёжный», общаясь со сверстниками на фоне прекрасной природы южного Красноярья.

В начале же XXI века обычные труженики выпали из сферы интересов частных собственников и руководителей ОАО «ГМК «Норильский никель», поставивших перед собой цель, «не мутя воду», поэтапно «слить» низкооплачиваемых работников в специально созданные для этого коммерческие организации, призванные, если только быстро не разорятся, какое-то время обслуживать деятельность головной компании.

Ориентируясь на опыт сходных по профилю деятельности зарубежных компаний, руководство ОАО «ГМК «Норильский никель», конечно, вынуждено стремиться к достижению в перспективе соответствующего мировым стандартам среднему уровню заработной платы своих работников, улучшению условий их повседневного труда и отдыха, осуществлению дополнительного медицинского страхования. Путь к этой стратегической цели компании в обязательном порядке связывается с окончательным отказом частного бизнеса от функциональных обязанностей, соответствующих понятию «многоотраслевой», присутствовавшего в полном наименовании государственного промобъединения Норильский комбинат. Всё это в конечном итоге должно привести к избавлению головной компании от всего лишнего, одушевлённого и неодушевлённого, всего того, что не задействовано в добыче руды и извлечении из неё цветных и благородных металлов.

К примеру, добиваться роста среднего уровня заработной платы своих работников руководство ОАО «ГМК «Норильский никель» вполне могло, реально увеличивая оценку их труда в денежном выражении, правда, это тут же сказалось бы на росте себестоимости готовой продукции и обязательных налоговых отчислениях с фонда оплаты труда. Поэтому был выбран другой, но гораздо более экономичный вариант с точки зрения сохранения на высоком уровне привлекательности горнометаллургической компании и наращивания её капитализации. Суть его заключается в скорейшем поэтапном прекращении трудовых отношений со всеми низкооплачиваемыми работниками головной компании путём добровольного перевода их в иные специально образованные для этих целей в ходе реорганизации бизнеса юридические лица, либо путём их увольнения по сокращению численности или штатов. Это достаточно легко позволяет придти к требуемому росту расчётного показателя средней заработной платы в целом по ОАО «ГМК «Норильский никель», не загружая кошельки трудящихся «излишней» монетой (!).

Между этими вариантами существует бросающееся в глаза принципиальное отличие. Первый вариант мог привести к улучшению благосостояния трудящихся, чья реально увеличившаяся зарплата справедливо привела бы к росту такого показателя экономической стабильности компании, как уровень средней заработной платы её работников, но собственники частного бизнеса вынуждены были бы ежемесячно нести дополнительные затраты на сумму прибавки к зарплате работников и налогов с неё. Отсюда при сохранявшейся на прежнем уровне производительности труда, увеличение производственных затрат ОАО «ГМК «Норильский никель» на размер роста заработной платы работников вполне могло привести к ухудшению биржевой привлекательности компании, возможному понижению курса её акций. По существу для Потанина и Прохорова это означало «ни денег, ни товару», если под товаром понимать биржевую цену компании.

Стабильный рост мировых цен на цветные и благородные металлы, структура и количество условно-постоянных и условно-переменных производственных затрат, отсутствие достойной платы за недропользование, высочайшая доходность ОАО «ГМК «Норильский никель» сохраняют за его руководством потенциальную возможность в любой момент значительно реально поднять зарплату работникам, что не отразится сколько-нибудь серьёзно на капитализации компании. Однако в этом случае олигархам придётся дополнительно задействовать ту часть доходов с реализации продукции ОАО «ГМК «Норильский никель», которая системно «отгрызается» торгово-посредническими коммерческими организациями, управляемыми из тех же кабинетов, что и сама головная компания, а главное — смириться с некоторым уменьшением реальной прибыльности прихваченного у Государства горнометаллургического бизнеса.

Несомненно, в современной России крупный частный капитал, возможно, по причине своей молодости и неразумности слишком жаден, лишь для саморекламы периодически совершающий благотворительные жесты, цена которых не дороже расходов на саму рекламу, но в главном он никогда не поступится даже малой толикой своих экономических интересов, систематически жертвуя интересами наёмных работников.

Всё это предопределило выбор второго варианта, по которому без каких-либо дополнительных затрат на увеличение заработной платы, всецело опираясь на организационно-исполнительскую мощь управленческого аппарата, методы то мягкого, то жёсткого словесно-действенного давления на обречённых быть переведёнными или сокращёнными, постепенно всё-таки был достигнут рост уровня средней зарплаты работников ОАО «ГМК «Норильский никель».

Для работы методами «выбрасывания за борт» непрофильных основных фондов, людей, оказавшихся вдруг лишними, особых исполнительских талантов не требовалось, скорее необходимо было умение и выдержка заниматься далеко не созидательным трудом, а процессом разрушения созданного Государством в Заполярье единого производственнохозяйственного комплекса. Сэкономленные же на недофинансировании вспомогательных производств и на нефинансировании «сброшенных с плеч» социально-значимых объектов средства направлялись в виде инвестиций на приобретение чего-нибудь профилирующего где-нибудь в России или за границей, — в Африке, Австралии или Америке.

В начале XXI века большинство норильчан, скорее всего, не сразу, но постепенно осознаютглубинный смысл словосочетания: «Разрушая, создавай!».

Разрушая созданное кем-то здесь (в России), приобретай созданное кем-то там (за рубежом), собственно ничего физически не создавая вообще, кроме новой корпоративной конструкции — «олигархической империи», построенной несколькими частными лицами на владении контрольными и блокирующими пакетами уже существовавших компаний для удовлетворения собственных материальных интересов и тщеславных амбиций.

Действуя исподволь, руководство ОАО «ГМК «Норильский никель» через материально зависимые от компании, но независимые по формальному статусу печатные средства массовой информации и популярные передачи местного телевидения без какого-либо излишнего нажима, постепенно подводит своих работников, равно как и остальных норильчан, к пониманию стратегических целей, стоящих перед компанией, как своих собственных. Видимо, в расчёте на то, что доверчивые люди будут более снисходительно относиться и к тактическим методам достижения стратегических целей и задач, постановочно озвучиваемых собственниками ОАО «ГМК «Норильский никель».

Нельзя исключить, что со временем небольшая по численности группа норильчан будет восторженно отзываться о приобретении Потаниным и Прохоровым какой-нибудь очередной американской или африканской компании, даже гордиться этим, напрочь забывая о своих земляках, потерявших любимую работу или достойный заработок и этим со своей стороны по-своему заплатившим за олигархические игры в глобализацию (!).

Действительно, обязанности систематического планового финансирования содержания социально-значимых объектов санаторно-курортного отдыха и оздоровления северян, как «социальные гири» не позволяли бы резвыми темпами проводить реорганизационные мероприятия, направленные на ускорение роста капитализации ОАО «ГМК «Норильский никель», тянули бы курсовую цену его акций вниз, делая главным образом мажоритарных акционеров чуть-чуть менее состоятельными капиталистами-миллиардерами.

Хотя, конечно, рост курсовой цены акций ОАО «ГМК «Норильский никель» отвечал и отвечает интересам некоторых работников самой компании, являющихся одновременно её миноритарными акционерами. Но будь акции чуть дешевле, а вместе с этим компания с поочерёдной периодичностью предоставляла бы возможность трудящимся по льготным профсоюзным путёвкам, как в старые добрые времена, ездить отдыхать в Сочи и Подмосковье, ежегодно гарантированно отправлять детей в пионерский лагерь «Таёжный», отказались бы они от этого?

С очень большой вероятностью ответ зависел бы от уровня благосостояния и общественного положения опрашиваемых, что корреспондировалось бы с их возможностями или с отсутствием таковых свободно путешествовать по всему миру, отдыхая в различных санаториях и пансионатах. Это как своеобразный тест, по которому работники, готовые поддержать корректировку политики ОАО «ГМК «Норильский никель» в сторону её социализации в интересах большинства северян, наверняка трудятся в подразделениях компании, не относящихся к основному производству, и поэтому фактически отодвинутые её собственниками и руководством на второй план.

Смирились бы с возможным понижением курса акций компании её бывшие работники, являющиеся до сих пор миноритарными акционерами, которые в процессе «реорганизационной чистки» бизнеса были уволены по сокращению численности или штатов, переведены на нижеоплачиваемую работу, если им было бы предложено вновь работать по профессии, получая достойную их знаниям и опыту зарплату?

Совершенно ясно одно, высокая курсовая цена акций ОАО «ГМК «Норильский никель» в несравнимо большей степени была и будет выгодна собственникам её контрольного пакета акций. Рыночная цена компании устанавливается в процессе проведения биржевых торгов её акциями. Она зависит от объективно меняющихся внешних факторов, например, таких как мировые цены на углеводородное сырьё, цветные и благородные металлы, или валютно-экспортной политики государства, изменения налогового законодательства и тому подобное. Однако в большей степени на неё влияют ключевые экономические показатели самой компании: занимаемое место на мировом и внутрироссийском рынке профильных товаров, объём и ассортимент производимой продукции, доходность, структура и количество производственных затрат и иных расходов, технологическая и техническая вооружённость, численность работников и уровень их средней зарплаты, показатели производительности труда.

Именно рыночная цена ОАО «ГМК «Норильский никель» превратила просто очень богатых людей, Владимира Потанина и Михаила Прохорова, забирающих в личное потребление в виде денежных средств определённую часть реальной прибыли акционерного общества, в состоятельных инвалютных капиталистов-миллиардеров. Капиталистов, под управлением которых находятся все производственные мощности компании, чья цена — цена бизнеса в целом — выше, чем суммарная цена акций, находящихся в собственности ведущих акционеров. Реальная рыночная цена одной акции ОАО «ГМК «Норильский никель» любого акционера гораздо ниже, чем цена одной акции из контрольного пакета акций компании, совокупно принадлежащего двум олигархам.

Отсюда их интерес, как мажоритарных акционеров ОАО «ГМК «Норильский никель», всегда доминирует над интересами всех остальных миноритарных акционеров! Их интерес, как наиглавнейших стратегических менеджеров компании, никогда не попадёт под удар, так как они и люди из их ближайшего окружения точно знают, в каком количестве, куда и через какие коммерческие организации проходят финансовые потоки компании, в каком направлении прокачивается её реальная прибыль. Они не рискуют потерять работу и зарплату, подобно тому, как рискуют зависящие от них работники, так как они сами — генеральные работодатели и у них есть доступ ко всем доходам компании.

Нисколько не задумываясь об интересах подавляющего большинства жителей Большого Норильска, ради которых строились санатории «Заполярье» и «Озеро Белое», мажоритарные акционеры ОАО «ГМК «Норильский никель» просто взяли и продали их третьим лицам. Вполне функциональная система непроизводственных подразделений бывшего государственного промобъединения Норильский комбинат, специализировавшихся на организации социально-доступного отдыха и лечения северян, была ликвидирована.

Фактически произошло преобразование освоенных ещё во времена существования Союза ССР государственных капиталовложений в строительство и ввод в эксплуатацию санаторно-курортных комплексов, предназначенных для отдыха и оздоровления представителей всех социальных групп гражданского общества, в непроизводственные доходы — «карманные деньги» российских «ПРИВАТ-капиталистов». Конечно, если вдруг не случилось чудо, и они не направили вырученные финансы на благотворительность.

Это не что иное, как приватизация, точнее, — прихватизация бывших государственных инвестиций в развитие социальной инфраструктуры, источником которых была заработанная трудом северян прошлых поколений прибыль государственного промобъединения Норильский комбинат (!).

В общем-то, удивляться ничему не приходится, за последние двенадцать лет российское гражданское общество привыкло жить по принципу «кто смел, тот и съел», поощряемому завуалированным бесправием и несправедливостью, происходящим почти повсеместно с самого начала осуществления промышленной приватизации по-Чубайсу.

3.11. Норильские пенсионеры — участники комсомольских ударных строек. История возникновения проблемы переселения «на материк»

Освоение Норильским комбинатом значительных капиталовложений в южных и центральных российских регионах было связано не только со строительством санаторнокурортных комплексов и пионерских лагерей, созданием условий для завоза на Крайний Север сельскохозяйственной продукции по приемлемым ценам, ной с оказанием помощи норильским пенсионерам при их переезде «на материк».

Число северян пенсионного и предпенсионного возраста, некоторые из которых по 25, 30 и более лет проработали в структурных подразделениях Норильского комбината и на предприятиях, организациях с ним связанных, а также в бюджетной сфере, стало особенно заметно увеличиваться лишь с середины 80-х годов XX века. Если в 1986 году в населённых пунктах Большого Норильска и Дудинке проживало около 14,5 тысяч пенсионеров, то к началу 1995 года их численность уже перевалила за 35 тысяч человек.

Причина этого, в основном, заключалась в достижении зрелого возраста бывшими в середине 50-х годов XX века комсомольцами-добровольцами, приезжавшими организованными группами в Заполярье строить Норильский комбинат и его город, добывать руду и плавить цветные и благородные металлы.

Первыми были группы из Москвы и Ленинграда (сегодня — Санкт-Петербург), насчитывавшие в общей сложности семь тысяч человек, после них были многие-многие тысячи других, приезжавших по комсомольским путёвкам и мигрировавших самостоятельно по зову сердца или по материальным соображениям.

Государство ответственно подошло к тем, кто в течение долгих лет фактически был трудовым десантом, выброшенным по комсомольским путёвкам прямо за Полярный круг. Возможно, именно это подтолкнуло к выходу в свет в 1985 году правительственного постановления, в соответствии с которым у Норильского комбината появилась правовая основа осуществления строительства жилья в других республиках, краях и областях Союза ССР для организации переезда норильских пенсионеров за пределы Заполярья. Буквально тогда же из желающих попасть под действие новой социальной программы образовалась очередь. За первый год эта очередь составила 1895 человек, а в 1992 году накануне акционирования и приватизации Норильского комбината насчитывалось уже 4874 пенсионера, пожелавших получить жильё «на материке» и покинуть Таймырскую землю.

В 1986 году уполномоченные специалисты управления капитального строительства Норильского комбината заключили первые договоры долевого участия на строительство жилья с представителями исполнительной власти ряда городов, расположенных в разных частях Советского Союза, на основании которых в дальнейшем осуществлялось финансирование выполнения строительно-монтажных и иных подрядных работ. Тогда же Норильский комбинат направил финансовые средства на организацию жилищностроительных кооперативов. Строительство жилья для северян почти одновременно началось в 29 городах России, Украины, Белоруссии, Казахстана и Латвии.

Общий объём капиталовложений, освоенных Норильским комбинатом с 1986 по 1988 годы в процесс реализации социальной программы строительства жилья «на материке», составил 8 230 000 рублей, из которых 1 680 000 рублей было направлено на финансирование жилищно-строительных кооперативов. На эти средства планировалось ввести в эксплуатацию 311 квартир, из которых первые 149 были отданы под переселение северян уже в 1988 году.

В 1989 году объём капиталовложений в жилищное строительство вне пределов полуострова Таймыр составил 2 890 000 рублей, в 1990 году — 6 090 000 рублей, ав 1991 году — 48 900 000 рублей.

В общей сложности это позволило с 1988 по 1994 годы государственному промобъединению Норильский комбинат получить для организации переселения норильских пенсионеров «на материк» более 1500 готовых к эксплуатации квартир (!).

Крайне отрицательно сказывались на сроках строительства жилья последствия финансово-экономического кризиса в стране начала 90-х годов прошлого века: периодически возникавшие перебои финансирования; неаккуратность поставщиков строительных материалов, вынужденных, оглядываясь на ежедневно инфляционно обесценивавшийся рубль, менять цены на поставляемые товары.

Но хуже всего было то, что либерализация цен, объявленная Егором Гайдаром с 1 января 1992 года, обесценила сбережения норильчан, которые те годами откладывали из зарплаты, накапливая для обеспечения по выходу на пенсию своего переезда за пределы полуострова Таймыр. Драматизм происходившего усугубляла динамика роста цен на товары народного потребления в Норильском промрайоне, которая с 1992 по 1994 годы была даже выше, чем в целом по России. К примеру, стоимость потребительского бюджета промрайона выросла только за 1994 год в 3,94 раза, а по стране — в 3,0 раза.

Результаты «демократического» реформирования экономики страны, разом (без постепенной подготовки) поставившие её на рыночные рельсы, перечеркнули планы на будущее многих простых россиян, а для большинства норильских пенсионеров после 1992 года не осталось никаких шансов самостоятельно, без помощи родного комбината, приобрести себе жильё за пределами российского Заполярья (!).

Понимая эту проблему северян, гендиректор ОАО «Норильский комбинат», являвшийся также и президентом РАО «Норильский никель», Анатолий Филатов вплоть до своего добровольно-принудительного освобождения от должности 13 апреля 1996 года продолжал активно реализовывать программу строительства жилья «на материке» для норильских пенсионеров. Вот как это было отражено в докладе его преемника на должности президента РАО «Норильский никель» Всеволода Генералова перед Общим собранием акционеров РАО «Норильский никель» в июне 1996 года:

«В рамках программы переселения пенсионеров из Норильского промышленного района израсходовано 350 млрд. рублей. За счётэтой суммы приобретено и построено 1685 квартир, что составляет около 10 % от потребности».

Не дожидаясь финансовых результатов от исполнения экспортных сделок с цветными металлами, не ввязываясь в бесперспективную дискуссию с руководителями АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», настойчиво стремившихся контролировать все финансовые и товарные потоки ОАО «Норильский комбинат», по команде Анатолия Филатова часть только что изготовленного цветного металла оперативно передавалась в оплату строительства жилья «на материке». Так, согласно официальной информации, полученной от начальника ПО «Норильскснаб» ОАО «Норильский комбинат» Юрия Щербатюка, в 1995 году на эти цели компания отгрузила со склада готовой продукции 4 754 тонны никеля и 22 851 тонну меди и ещё 584 тонны никеля и 4 894 тонны меди — до 13 апреля 1996 года.

После же акционирования и полной приватизации Норильского комбината в составе концерна «Норильский никель» и последовавшего за этим отстранения прежних руководителей от управления промобъединением, сосредоточения всех управленческих функций в руках гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина и его доверенных лиц, большинству норильских пенсионеров осталось надеяться только на самих себя. И всё!..

К сожалению, по-другому и быть не могло.

Ведь к ОАО «Норильский комбинат», являвшемуся дочерним акционерным обществом РАО «Норильский никель», по правопреемству перешли финансовые обязательства от акционировавшегося государственного промобъединения Норильский комбинат, выступавшего к тому времени в роли дольщика или заказчика по контрактам на строительство 359 объектов (многоквартирных домов и коттеджей) по социальной программе переселения норильских пенсионеров «на материк». В реализацию этой программы были втянуты почти 200 населённых пунктов в 34 регионах Российской Федерации и стран СНГ.

Однако статей расходов на завершение начатого строительства не было предусмотрено в финансовых планах ни РАО «Норильский никель», ни ОАО «Норильский комбинат», наоборот, перед Александром Хлопониным стояла задача экономить на всём, «отжимая» всех и каждого, однозначно придерживаясь руководящего принципа «если можно не платить, то платить не нужно».

Тогда было принято решение представить всё в совершенно ином свете, сосредоточив усилия не на решении проблемы фактического завершения уже начатого гражданского строительства «на материке», а на поиске юридических зацепок, позволявших «соскочить» от исполнения взятых на себя обязательств по финансированию строительства, попытавшись взыскать ранее израсходованные финансовые средства, как обыкновенную дебиторскую задолженность.

Едва-едва прошло два месяца после 5 августа 1997 года, когда Государство продало контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» компании «Свифт», подконтрольной АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», как 13 октября 1997 года вышел приказ гендиректора ОАО «Норильский комбинат» № 546 «Об организации работы по защите экономических интересов и имущественных прав АО «Норильский комбинат».

Упомянутый приказ, как могло бы показаться странным на первый взгляд, сосредоточил всю полноту власти по его исполнению не в структурах, специализировавшихся на строительстве, переселении и учёте собственности, а в дирекции по экономической безопасности и режиму, что и предопределило направленность всех дальнейших действий — взыскивать затраченное, а не завершать начатое строительство:

«АО «Норильский комбинат» профинансированы капитальные вложения по договорам на строительство объектов производственного и непроизводственного назначения вне пределов Норильского промрайона в сумме около 500 миллиардов рублей. Невыполнение договорных обязательств контрагентами привело к потерям денежных средств и имущества комбината.

В целях защиты экономических интересов Норильского комбината, взыскания денежных средств и имущества с контрагентов, не выполнивших своих обязательств по строительству, вводу в действие и поставкам средств механизации и транспорта, приказываю:

1. Создать постоянно действующую комиссию по защите экономических интересов АО «Норильский комбинат» и взысканию задолженности с контрагентов, не выполнивших обязательств по строительству объектов комбината вне пределов Норильского промрайона…

9. Постоянно действующей комиссии по защите экономических интересов комбината при обнаружении фактов халатного отношения должностных лиц к своим обязанностям, повлекшим нанесение ущерба (либо угрозу ущерба) интересам АО «Норильский комбинат», провести служебное расследование и подготовить приказы о наказании, либо подготовить материалы для направления в правоохранительные органы с целью возбуждения уголовных дел».

Этим было положено начало «охоты на ведьм», а про переселение норильских пенсионеров в приведённом выше приказе вообще ничего не значилось, как будто эта проблема сама по себе вовсе перестала существовать, главным же стало: выявлять, взыскивать, наказывать, стремясь, промелькнув перед глазами, запечатлеться в памяти барствовавших ставленников новых собственников — прихватизаторов Норильского комбината.

Однако, как говорится: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается».

Особенно, если учитывать, что вопрос о завершении строительством начатых объектов «незавершёнки» не стоял с самого начала, и, понимая это, контрагенты ОАО «Норильский комбинат» совершенно справедливо заняли позицию обидевшихся ёжиков, повернулись к исполнителям приказа № 546 известным местом и выставили навстречу достаточно болезненные региональные иголки. Время шло, а решение поставленной задачи всё не приходило. Потенциальные герои — исполнители приказа топтались на месте, пытаясь «малой кровью» выбить из контрагентов ОАО «Норильский комбинат» то, что, как минимум, являлось спорным, а как только доходило до того, что в воздухе начинало попахивать настоящим риском, желание выполнять указанный приказ пропадало даже у храбрейших службистов ДЭБиР комбината.

Ну, а норильские пенсионеры прозябали в совершенно бесполезных ожиданиях чуда, когда же это комбинат сподобится и решится всё-таки выполнить ранее взятые на себя обязательства (в ряде случаев совместно с этими же пенсионерами) по строительству жилья «на материке» по программе переселения северян за пределы Заполярья.

Прошло почти два года, и 25 июня 1999 года заместитель гендиректора РАО «Норильский никель» Лев Кузнецов в своей служебной записке на имя гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина так отчитывался по сложившейся ситуации с незавершённым гражданским строительством «на материке»:

«1. В течение ряда лет АО «Норильский комбинат» предпринимало неоднократные попытки проведения инвентаризации объектов, незавершённых строительством… В результате проведённой работы реальное решение существующей проблемы не достигнуто.

2. АО «Норильский комбинат» передало в филиал АО «Норильский комбинат» Московская контора архив по объектам незавершённым строительством, состоявшим из 260 дел по 320 объектам. Архив, который создавался в течение 1996 — 1999 гг., представлен в виде дел…

7. Проведена предварительная систематизация имеющейся информации по 52 объектам, анализ юридических, финансовых и бухгалтерских документов по незавершённым строительством объектам жилищной сферы и гражданского строительства.

8. Проведены предварительные переговоры с ЗАО «Красноярское представительство», риэлтерскими фирмами Московской, Волгоградской, Рязанской, Самарской, Саратовской областей о возможностях проведения оценки незавершённых строительством объектов и перспектив их последующей реализации. Необходимость привлечения не только московских, но и региональных риэлтерских консалтинговых компаний обусловлена знанием ими конъюнктуры местного рынка, наличием контактов с местной Администрацией…

Ведётся работа по подготовке технических заданий, договоров с контрагентами на оценку незавершённых строительством объектов и их последующей реализации.

9. Подготовлена смета расходов (на 52 объекта) на проведение инвентаризации объектов с привлечением и оплатой услуг сторонних организаций на сумму 11 131,0 тыс. рублей (445,5 тыс. $).

10. Выделены объекты (всего 5), на завершение строительства которых возможно привлечение финансовых средств из федерального бюджета (компенсационные выплаты)».

В тексте служебной записки заместителя гендиректора РАО «Норильский никель» Льва Кузнецова и речи не шло о том, что незавершённые строительством дома вообще-то следует достроить и предоставить под программу переселения норильских пенсионеров за пределы полуострова Таймыр. За исключением, пожалуй, того, что всего-то 5 объектов Лев Владимирович посчитал целесообразным предложить своему руководству достроить, но ни в коем случае не за счёт прибылей приватизированной компании, а за счёт финансовых средств федерального бюджета.

Зная больше, чем можно было доверить бумаге, и понимая, что необходимо было снять с новых менеджеров прихватизированного у Государства горнометаллургического бизнеса всякую ответственность за неисполнение доприватизационных обязательств Норильского комбината, Лев Кузнецов развил активную кампанию по формальному уточнению, что, где и почём строилось, всячески затягивая процесс принятия решений по существу проблемы. Параллельно, действуя через своих подчинённых, он изыскивал возможности выручить «живые» деньги от продажи прав на незавершённую строительством недвижимость третьим лицам, опасаясь, что пока «суд да дело», «козырную незавершёнку», расположенную в центральных или курортных регионах страны, успеют достроить ушлые ребята, совсем не настроенные считаться с интересами хозяев РАО «Норильский никель». В ряде случаев его опасения оказались не напрасными.

В итоге этих длительных проволочек, обставленных разнообразными надуманными аргументами, стартовавшая ещё при гендиректоре государственного промобъединения Норильский комбинат Борисе Колесникове, успешно реализовывавшаяся его преемником Анатолием Филатовым, социально-значимая для многих норильских пенсионеров программа строительства жилья «на материке» фактически перестала существовать (!).

Причём большую часть ответственности за это Лев Кузнецов предпочёл возложить на того же начальника управления капитального строительства Норильского комбината Валерия Анишина, человека действительно болевшего за дело и работавшего не за галочку в отчёте, а на конкретный результат, но не в полной мере обеспечившего правильность формально-юридического оформления сделок. В частности, в некоторых случаях Анишин при подписании строительных контрактов действовал на основании должностной инструкции, а не на основании соответствующей доверенности, что позволило впоследствии ОАО «Норильский комбинат» вообще отказаться от своего участия в таких контрактах, особенно там, где «незавершёнка» была на начальном этапе возведения, совершенно неинтересном для коммерческой организации.

Это автоматически ускорило добровольно-принудительное освобождение Валерия Анишина от занимаемой должности, как лица, с точки зрения руководства РАО «Норильский никель», формально неоднократно превышавшего свои полномочия. С другой стороны, это был человек, несомненно, не желавший соглашаться с совершенно неконструктивной политикой «охоты на ведьм», проводимой московскими ставленниками

Владимира Потанина, вместо продуктивной работы в направлении строительства жилья за пределами полуострова Таймыр для организации переселения норильских пенсионеров.

Сам же Лев Кузнецов, оставшись как бы не при делах, вполне мог рассчитывать на материально-моральный комплимент от своих высокопоставленных московских боссов, выражавшимся или в деньгах, или в карьерном росте, или ещё в чём-то… совершенно неважном для тысяч людей, желавших и желающих одного — в преклонном возрасте жить вне пределов Заполярья.

Новые же хозяева приватизированных производственных мощностей Норильского комбината предпочли просто «прогнать картину», поручив своим управленцам всячески изображать активную деятельность, но не подкрепляя её серьёзными финансовыми обязательствами компании и не ввязываясь в невыгодные для неё проекты.

В связи с этим был задействован весь административный ресурс, направленный на достижение цели снова закрыть город для свободного въезда в него граждан, не имевших местной прописки, как это было до 1989 года, чтобы поставить преграду на пути неконтролируемой миграции. Одновременно предпринимались попытки решения проблемы переселения норильских пенсионеров через участие в социальных программах Европейского банка реконструкции и развития, который был готов выделять норильским аборигенам, предварительно сдававшим муниципалитету свои квартиры, для переезда «на материк» столько денег, сколько, в лучшем случае, хватало бы на приобретение жилья на самых окраинах периферийных городов России.

Однако не все пенсионеры, проживая в Норильске, Талнахе и Кайеркане, имели и имеют достаточно привлекательные для сдачи муниципалитету квартиры, расположенные к тому же не в аварийном жилом секторе, уж не говоря о домах, планируемых под снос. Поэтому этот оптимальный для собственников и руководства РАО «Норильский никель» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») вариант переселения лиц преклонного возраста «на материк», привлекательный тем, что не влёк за собой обременения компании какими-нибудь серьёзными финансовыми обязательствами, постоянно буксовал и продолжает буксовать, практически не влияя на обратную миграцию людей из российского Заполярья.

3.12. Состояние окружающей природной среды. Влияние экологических проблем на здоровье норильчан

На начальных этапах промышленного строительства и освоения рудных месторождений Норильского промрайона, осуществлявшихся в тяжелейшие годы Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления народного хозяйства, объективно не уделялось должное внимание проведению сопутствующих природоохранных мероприятий. Так продолжалось вплоть до конца 60-х годов XX века, когда со всей очевидностью начали проявляться неблагоприятные экологические последствия, единственной причиной которых была производственно-хозяйственная деятельность человека.

Начиная с 1972 года, почти во всех официальных документах, исходивших от государственных учреждений Союза ССР, занимавшихся рассмотрением и решением вопросов охраны природы, город Норильск упоминался в числе самых экологически неблагополучных мест для проживания человека. Норильск надолго закрепился в лидирующей группе промышленных центров народного хозяйства страны, отмеченных самым высоким уровнем загрязнения окружающий природной среды и верхних слоев атмосферы. Именно по этому поводу, выражая озабоченность попаданием через Северный полюс в воздушное пространство Канады ядовитых газов, являвшихся отводными побочными продуктами металлургического производства Норильского комбината, 24 мая 1971 года город Норильск посетил премьер-министр Канады Пьер Трюдо.

В конце 70-х годов XX века во исполнение постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 1 декабря 1978 года была проведена инвентаризация источников выброса в атмосферу вредных веществ. Результаты инвентаризации, содержавшие информацию обо всех действовавших в стране промышленных источниках загрязнения воздушного пространства окружающей природной среды и верхних слоев атмосферы, легли в основу подготовки Госпланом Союза ССР перечня природоохранных мероприятий на XI пятилетку (1981 — 1985 годы), предусматривавших выделение необходимых для этого капиталовложений.

Тогда же руководство государственного промобъединения Норильский комбинат организовало 4 стационарных поста оперативного круглосуточного контроля за состоянием воздушного бассейна города Норильска на предмет присутствия в нём предельно допустимых концентраций диоксида серы — ядовитого, бесцветного, пахучего химического соединения, образующегося при термообработке сульфидных руд в металлургических печах, других отравляющих соединений и производственной пыли.

Параллельно был организован периодический выездной контроль за состоянием воздушного пространства Талнаха и Кайеркана, осуществлявшийся в информационнозаявительном порядке передвижными бригадами специалистов-экологов, отбиравших на анализ пробы воздуха в случаях фиксации фактов выброса промышленных газов и пыли при неблагоприятных метеорологических условиях, когда ветры перемещали воздушные массы от металлургических производств на жилые кварталы.

Не секрет, в связи с низкой биологической продуктивностью флоры и фауны Крайнего Севера, ни в какое сравнение не входящей со скоростью естественного воспроизведения растений и животных в природно-климатических условиях южной и центральной России, на восстановление нарушенного промышленным производством баланса окружающей природной среды Заполярья могут уйти даже не десятилетия, а столетия.

Токсичные отходы промышленных производств, постепенно из года в год накапливаясь в окружающей природной среде, в результате нанесли невосполнимый в обозримой перспективе урон всему живому, убив растения и изгнав животных, систематически продолжая причинять вред здоровью людей, вынужденных вдыхать отравленную воздушную смесь, извергаемую из труб производственных цехов, вплотную территориально соприкасающихся с населёнными пунктами промрайона. На восстановление же здоровья каждого конкретного человека в дальнейшем могут потребоваться годы серьёзного медикаментозного лечения и санаторно-курортного оздоровления, связанные с большими денежными расходами, а в некоторых запущенных случаях ни проводимое лечение, ни санаторно-курортное оздоровление уже не смогут отодвинуть преждевременное наступление последней даты в биографии этих людей.

Санитарно-защитные зоны таких производственных подразделений государственного промобъединения Норильский комбинат, как Агломерационная фабрика, Никелевый и Медный заводы, протяжённостью от 1 до 3 километров, вплотную подходят к жилой (селитебной) зоне города Норильска, а кое в каких местах даже заходят за её неформальную, чётко не очерченную границу.

Металлургические цеха этих производственных подразделений прямо на окраинах города образовывают прерывистое промышленное полукольцо, что с учётом наличия на противоположной стороне городской черты естественных возвышенностей, местами напоминающих горный рельеф, а также направлений господствующих ветров, создаёт все условия для круглогодичной загазованности Норильска.

Преобладающие в зимнее время года южные и юго-восточные ветры частенько перемещают на город газовый факел Никелевого завода и Агломерационной фабрики, а преобладающие в весенне-летний период ветры северного и северо-западного направлений гонят на город ядовитые выбросы Медного завода и большое количество производственной пыли. Возвышенный же характер местности на городских окраинах, многоэтажные дома и плотная застройка самого Норильска способствуют образованию своеобразных газовых карманов прямо во дворах жилых домов, в которых отравленный воздух удерживается очень долго, нанося губительный вред здоровью людей.

Учитывая это, в своё время руководство Норильского комбината приняло решение о строительстве Надеждинского металлургического завода на таком расстоянии от населённых пунктов, которое в несколько раз превосходило бы стандартные нормативы санитарно-защитных зон, пойдя при этом на удлинение транспортного плеча доставки рабочих завода от мест их проживания до производственных цехов.

Активная поддержка Государства, выразившаяся в выделении Госпланом и Министерством цветной металлургии СССР в XI пятилетке (1981–1985 годы) значительных капиталовложений на технологическое совершенствование строившегося Надеждинского металлургического завода, направленное на решение проблемы утилизации диоксида серы, без какого-либо преувеличения позволила жителям Заполярья дышать глубже.

Кроме того, этим был сделан первый практический шаг в направлении получения в промышленных объёмах элементарной серы в её товарном, легко транспортируемом виде, как побочного продукта основного производства Норильского комбината. Накапливаемая на складах комбината элементарная сера из-за своей рыночной дешевизны, а также территориальной удалённости Норильского промрайона и связанными с этим немалыми транспортными затратами, не всегда быстро инев полном объёме могла быть реализована, например, организациям-производителям минеральных удобрений на основе серной кислоты (суперфосфат, сульфат аммония).

Однако главным явилось то, что диоксид серы, образующийся в процессе работы печей Надеждинского металлургического завода, не утилизировался в лёгких жителей Большого Норильска, превращая их в накопителей химических соединений серы.

Отметим также, ещё в X пятилетке (1976–1980 годы) направление Государством значительных капиталовложений в модернизацию пылеулавливающих систем действовавших производств Норильского комбината позволило, подняв эффективность очистки с 92 % до 96 %, в общей сложности за пять лет уменьшить на 9,5 тысяч тонн количество пыли, выбрасываемой в воздушное пространство промрайона. На капитальный ремонт, реконструкцию и строительство новых пылегазоочистных и аспирационных систем государственным промобъединением Норильский комбинат в то время было израсходовано свыше 60 000 000 рублей.

Тем не менее, несмотря на предпринятые меры, загазованность и запылённость воздушного бассейна Норильского промрайона продолжала оставаться на очень высоком уровне. По данным наблюдений лаборатории мониторинга загрязнения окружающей природной среды «Таймыргидромет», к началу 1994 года средняя концентрация вредных примесей в воздушном пространстве промрайона, рассчитанная по годам за предшествовавшее пятилетие (с 1989 по 1993 годы включительно), составляла:

— диоксида серы 2 — 4 предельно допустимые концентрации (далее — ПДК);

— оксида азота 1 — 3 ПДК;

— фенола 1 — 3 ПДК;

— хлора 1 — 2 ПДК;

— формальдегида 1 — 4 ПДК.

Цифровые величины приведённых средних уровней концентраций ядовитых газообразных соединений, содержавшихся в воздухе, говорили сами за себя, и в тоже время они очень бледно выглядели при сравнении их с результатами наблюдений, взятых за конкретные дни, в течение которых специалисты фиксировали максимальное присутствие в воздухе отравлявших организм человека химических веществ и пыли.

В течение того же пятилетнего периода наблюдений в зависимости от разновидности химических соединений ежегодно фиксировалось от 2 % до 10 % случаев наблюдений, когда содержание в воздухе вредных примесей превышало все допустимые пределы, что составляло от 8 до 37 сверхтяжёлых дней в каждом году. В ходе проведённых лабораторных анализов проб воздуха, взятых в такие дни, были зафиксированы максимальные концентрации следующих химических соединений:

— диоксид серы — 40 ПДК;

— диоксид азота — 26 ПДК;

— оксид азота — 7 ПДК;

— фенол — от 5 до 7 ПДК;

— хлор и оксида углерода — от 3 до 5 ПДК;

— формальдегид — от 4 до 9 ПДК;

— производственная пыль — 5 ПДК.

Непременно стоит задуматься и попытаться осознать, как жили и живут, чем дышали и дышат люди, когда в воздухе витают во много раз превышающие предельно допустимые концентрации химических веществ, а в тёплое время года к тому же ещё и до пяти предельно допустимых концентраций производственной пыли?

Какова же реальная смысловая нагрузка словосочетания «предельно допустимая», какова её цена?

В буквальном смысле слова эта цена не может быть охарактеризована валютноденежными единицами измерения, поскольку измерять необходимо ущерб, нанесённый заложенному природой естественному долголетию конкретно каждого человека, которое он вправе был прожить в добром здравии. Значит, измерение ущерба, причинённого человеку воздействием на его организм десятков предельно допустимых концентраций ядохимикатов, парящих в воздухе, можно осуществить лишь временем, временем не прожитой им жизни, или — прожитой не в добром здравии, а буквально «на таблетках». Основной же единицей измерения тогда будет являться календарный год, а «разменной монетой» — месяцы, недели, дни, часы (!).

Оплату именно такой валютой требует запредельное напряжение человеческого организма, всем своим внутренним состоянием здоровья сопротивляющегося летающей в воздухе химии и производственной грязи, из года в год по капле растрачивающего свой естественный природный потенциал. Чем больше человек платит, чем старше становится его организм, тем у него остаётся всё меньше и меньше внутренних резервов в дальнейшем продолжать выигрывать эту схватку с часто невидимой глазу заразой, наоборот, постепенно возрастает вероятность наступления момента, когда вдруг биологическая машина даст сбой, увеличивая статистику тяжело больных или скоропостижно скончавшихся.

Равно, как и баланс в окружающей природной среде сохраняется только до тех пор, пока у самой Природы хватает внутренних сил на любое вредное действие отвечать противодействием, постепенно в ходе естественного воспроизводства восстанавливая численность погибших микроорганизмов, растений и животных. Когда же биологический баланс нарушается, то в окружающей среде не остаётся жизни, а на месте заполярной лесотундры появляется лишь выжженная газовыми выбросами техногенная пустыня, в которой больше нет признаков жизни.

Ещё живший тысячу лет назад на территории современной Средней Азии и Ирана, на рубеже X и XI веков, величайший арабский учёный-энциклопедист, врач и поэт Абу Али Ибн Сина (Авиценна) в самом начале первой из пяти книг «Канон врачебной науки», являвшейся до середины XVII века основой преподавания медицины во всех старейших университетах Европы, по частоте изданий соперничавшей с Библией, подчёркивал наиважнейшее значение чистого свежего воздуха для здоровья человека.

«Воздух, хороший по субстанции, — это воздух, в котором нет посторонней примеси пара или дыма», — писал Авиценна. Воздух «может загнивать, и вещество его превращается в нечто дурное, подобно тому, как болотная вода загнивает, и вещество её становится дурным… Когда воздух изменяется, то в теле происходят из-за этого /различные/ явления. Загнивая, воздух делает гнилыми соки и, прежде всего, гноит сок, заключённый в сердце, так как ему легче добраться до этого /сока/, чем до других /соков/». (Абу Али Ибн Сина, «Канон врачебной науки», часть первая, стр. 82, стр. 91–92)

Всё это с поражающей точностью подходит для описания ситуации, сложившейся в Норильском промрайоне на рубеже XX и XXI веков. Воздушные нечистоты, практически постоянно окружающие северян в их повседневной жизнедеятельности, оказывают отрицательное воздействие на все жизненно важные функции человеческого организма, вынужденного сопротивляться поступающему в него через дыхательные пути потоку разнообразных ядохимикатов. Особенно же пагубное воздействие производственные газы и пыль оказывают на сердечно-сосудистую систему человека, сопротивляемость которой агрессивному воздействию вдыхаемого «гнилого воздуха» по достижению преклонного возраста по понятным причинам никак не увеличивается, а как раз наоборот — снижается иногда до такого уровня, что во избежание худшего последствия медицинское вмешательство делается обязательным и неотложным.

Ежегодная смертность жителей городов и посёлков Большого Норильска в 1994 году достигла показателя 6,3 случая на одну тысячу человек, в то время как в 1989 году было зафиксировано 3,2 случая, а в 1987 — 2,9. На первом месте среди болезней, послуживших причинами ухода из жизни в трудоспособном возрасте, как мужчин, так и женщин, являлись сердечно-сосудистые заболевания, статистика смертности от которых в 1994 году составила 18,9 % и 15,5 % соответственно от числа умерших трудоспособных мужчин и женщин. Кроме этого, у 45 % мужчин и 26 % женщин от общего количества безвременно ушедших в трудоспособном возрасте не была официально установлена причина смерти (не было указаний на какое-либо заболевание или травму), что само по себе не исключает наличие причинно-следственной связи между колоссальным загрязнением окружающей природной среды и смертностью в расцвете лет.

С конца 80-х, начала 90-х годов XX века среди общей смертности жителей населённых пунктов Большого Норильска наметилась чёткая тенденция увеличения показателя смертности среди людей, ушедших из жизни в возрасте старше 55 лет, то есть после достижения ими пенсионного или предпенсионного возрастного рубежа. Так, если в 1989 году было всего 18,9 % таких случаев от общего числа умерших, то в 1992 году доля представителей упомянутой возрастной группы в скорбном списке составляла уже 37 %.

Рост уровня смертности жителей городов и посёлков Большого Норильска в начале 90-х годов XX века не мог быть спровоцирован ни эпидемиями, ни катастрофами, ни войнами, которых попросту не было. Состояние окружающей природной среды не претерпевало за прошедшее пятилетие (до 1 января 1994 года) каких-либо серьёзных ухудшений, концентрация вредных для здоровья человека химических примесей в воздухе кардинально не менялась.

За рассматриваемый пятилетний период из ряда газообразных химических соединений, содержавшихся в воздушном пространстве Норильского промрайона и находившихся под постоянным наблюдением специалистов, стабильно превышался допустимый средний уровень концентрации лишь по следующим компонентам: диоксида серы — в 2,4 раза, оксида азота — в 1,2 раза и формальдегида — в 2 раза. Максимальные же концентрации в воздушном бассейне тех или иных ядохимикатов, порождаемые мощными выбросами производственных газов и пыли в крайне неблагоприятных для этого метеорологических условиях, в пределах ранее приведённого расклада могли быть, как и всегда, самыми разнообразными.

Причинение же вреда здоровью людей таким химическим элементом, как мышьяк, присутствующим в ничтожно малых количествах в составе сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона и почти полностью нейтрализуемого в процессе технологии производства цветных и благородных металлов, учесть было практически невозможно.

Отсюда следует, реальной причиной роста уровня смертности являлось увеличение численности северян, достигших пенсионного и предпенсионного возраста, организмы которых не могли с былой эффективностью, как в юности и в зрелые годы, сопротивляться вредному воздействию ядовитых промышленных газов и пыли, незаметно забиравших вместе со здоровьем и плату в виде непрожитого людьми времени.

Соответственно и выход очевиден — ускоренное решение проблемы переселения лиц преклонного (пенсионного) возраста в места с более благоприятными природноклиматическими условиями и чистым окружающим воздушным пространством, что, кстати, активно и делалось вплоть до 13 апреля 1996 года (до окончательного прихода к управлению РАО «Норильский никель» ставленников ФПГ АООТ «Интеррос»).

Словосочетание «одно ПДК» — говорит о многом, а вот «2 и более ПДК» — не говорит ни о чём, поскольку за выражением «предельно-допустимая концентрация» уже всегда стоит вред здоровью человека и в конечном итоге его смерть, остальная арифметика — «от лукавого»!

Так что мерить степень загрязнения окружающей природной среды всё-таки было бы наиболее целесообразно, зримо и справедливо не ПДК, а уровнями смертности и заболеваемости людей, проживающих в населённых пунктах Большого Норильска.

Мерить биологическим временем, полученным каждым человеком при рождении через генетическую формулу его родителей и в дальнейшем умноженным заботой близких ему людей, и отнятым «гнилым воздухом», отравленным промышленными выбросами ядовитых химических соединений; мерить недопрожитыми человеческими жизнями и жизнями, превращёнными в болезненный ад извечных больнично-поликлинических коридоров.

Не зря же в своё время Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) уже отнесла город Норильск к экологически опасному региону (W.O.H., 17, Geneva), следующая за этим градация являлась признанием данной территории районом экологических бедствий, природных или техногенных катастроф.

Полное понимание руководством государственного промобъединения Норильский комбинат всего драматизма сложившейся ситуации сыграло не последнюю роль в принятии решения о начале реализации социально-значимой программы строительства жилья за пределами полуострова Таймыр, призванной создать норильским пенсионерам достойные жилищные условия «на материке» и этим побудить их к переселению.

Возглавлявший тогда комбинат Борис Колесников, с 1946 года сам проживавший в природно-климатических и экологических условиях промрайона, начинавший свой путь по многотрудной карьерной лестнице мастером Медного завода, работавший в должности директора Никелевого завода и главного инженера всего комбината, как никто другой понимал важность осуществления переселения людей пенсионного возраста. Наверняка не в меньшей степени понимал важность решения этой проблемы и его преемник на должности гендиректора государственного промобъединения Норильский комбинат Анатолий Филатов, который ещё до приватизации комбината смог данной ему властью организовать помощь в приобретении жилья свыше чем 1,5 тысячам семей норильских пенсионеров.

Кроме предпринимавшихся мер по переселению ветеранов норильских строек, достигших преклонного возраста бывших горняков, металлургов и работников подразделений обеспечения основного производства, благодаря труду которых для нужд Отечества были получены миллионы тонн цветных и благородных металлов, оставалась ещё, в частности, нерешённой задача улучшения качества воздуха Норильского промрайона.

Строительство Надеждинского металлургического завода с учётом необходимости создания сопутствующего производства элементарной серы, как продукта утилизации производственных газов, позволило не допустить дальнейшего ухудшения состояния окружающей природной среды. Это было, безусловно, важно, хотя и являлось всего лишь частичным решением проблемы. Оставалась её главная часть, заключавшаяся в необходимости модернизации технологии уже действовавших металлургических заводов, направленной на создание на базе сравнительно устаревших производств условий для относительно безвредной плавки цветных металлов, что в результате позволило бы прекратить практику «оплачивать» готовую продукцию Норильского комбината здоровьем людей — сокращением срока биологического времени их жизни.

Ещё в начале 80-х годов XX века руководство государственного промобъединения Норильский комбинат дало поручение институту «Гинцветмет» специально для внедрения на Медном заводе разработать новую технологию переработки медного концентрата, способную обеспечивать получение диоксида серы высокой концентрации (концентрированный сернистый ангидрид), необходимого для последующего производства элементарной серы. Предусматривалось, что новая технология позволит сократить выбросы серосодержащих газообразных химических соединений в окружающую природную среду и верхние слои атмосферы более чем в два раза.

В ходе внедрения новой технологии на Медном заводе планировалось также выработать основные технические решения уменьшения газовых и пылевых выбросов, образующихся от деятельности Никелевого завода и Агломерационной фабрики, являвшихся самыми старейшими из всех металлургических производств Норильского комбината.

Для реализации на практике в полном объёме этих природоохранных мероприятий, по планам руководства Норильского комбината, требовалось не менее двух пятилеток и огромные капиталовложения. Поэтому до внедрения на Медном заводе технологии утилизации сернистых газов и получения в товарном виде элементарной серы, как временная мера, было принято решение о строительстве сверхвысотной дымовой трубы, призванной обеспечить при любой метеорологической ситуации отвод вредных производственных выбросов от Норильска, отправляя их в верхние слои атмосферы.

После же завершения модернизации металлургического производства Медного завода использование этой трубы связывалось исключительно с рассеиванием в атмосфере безвредных аспирационных (очищенных) газов.

В связи с этим в природоохранных мероприятиях, запланированных на XI пятилетку (1981 — 1985 годы), было предусмотрено выделение 17 500 рублей на совместную подготовку технологами Медного завода, специалистами Управления строительства и института Норильскпроект проекта строительства дымовой трубы, высота которой должна была достигать 420 метров, с газоходами от плавильного цеха Медного завода. Расчёты показывали, что после завершения строительства и запуска в эксплуатацию этого грандиозного сооружения в приземном слое атмосферы произошло бы снижение концентрации диоксида серы и производственной пыли с 4-х ПДК до 1,4 ПДК, что позволило бы жителям Норильска дышать более чистым воздухом.

Модернизация технологии производства цветных металлов на Медном заводе осуществлялась достаточно быстрыми темпами, что позволило уже в конце 80-х годов прошлого века запустить в работу цех производства элементарной серы, но до приватизации государственного промобъединения Норильский комбинат весь комплекс природоохранных мероприятий до логического завершения довести так и не удалось.

В условиях экономического кризиса, охватившего страну в 90-х годах прошлого века, выделять финансовые средства на усовершенствование действовавшего промышленного производства было нелегко. Однако проблем стало ещё больше после того, как 5 августа 1997 года состоялся аукцион по продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», констатировавший завершение приватизации концерна «Норильский никель» и его дочерних предприятий, попавших в собственность подконтрольной АКБ «ОНЭКСИМБанк» структуре. Всё управление функциональными и производственными подразделениями Норильского комбината было сосредоточено в руках доверенных лиц двух реальных частных собственников контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», заинтересованных, как уже не раз отмечалось, в скором увеличении прибыльности подвластного им бизнеса, что быстрее всего достигалось путём оптимизации производственных затрат и минимизации непроизводственных расходов.

По этой причине, в частности, строительство сверхвысотной трубы Медного завода продолжилось в буквальном смысле слова «в час по чайной ложке», финансируемое по-прежнему из государственных средств, только уже Экологического фонда. Новоявленные олигархи не стремились проявлять особого рвения к тому, чтобы ради сохранения здоровья десятков тысяч норильчан способствовать быстрому завершению строительства этой 420-метровой трубы и проведению модернизации технологии металлургического производства путём выделения на финансирование природоохранных мероприятий средств, превышавших обязательные отчисления в государственный Экологический фонд (!).

Это было им неинтересно, поскольку никак не вязалось ни с их глобальными инвестиционными замыслами, ни с добровольно-обязательной финансовой поддержкой сумасбродно-демократического политического режима, установленного Борисом Ельциным, ни с их перспективными политическими устремлениями, направленными на продвижение верных людей во властные структуры, ни, наконец, с их личностночеловеческими пристрастиями, слабостями и увлечениями.

Так, в Программе природоохранных мероприятий Единого муниципального образования «город Норильск» (Большой Норильск) на 2001 год, утверждённой Норильским Городским Советом 16 мая 2001 года решением № 30, под мероприятием за № 2 значилось: «Медный завод. Строительство и пуск в эксплуатацию ж/б трубы H-180 м.»; планировавшийся объём финансирования — 30 600 000 рублей, из них непосредственно за счёт городского экологического фонда 7 000 000 рублей. Бюджетополучателем всех финансовых средств было муниципальное учреждение «Экология», а исполнителем этого природоохранного мероприятия — ОАО «ГМК «Норильский никель».

В конце года был подготовлен отчёт о выполнении указанной программы природоохранных мероприятий, утверждённый 23 декабря 2001 года главным инженером ЗФ ОАО «ГМК «Норильский никель» Александром Рюминым, в котором отмечалось, что из планировавшихся 30 600 000 рублей на строительство 180-метровой трубы всего было освоено 26 000 000 рублей капиталовложений. Причём 7 000 000 рублей из экологического фонда Большого Норильска, являвшегося по своей сути составной частью Экологического фонда Красноярского края, и 19 000 000 рублей — из иных источников (другой части краевого Экологического фонда).

Для наглядности формирования норильского экологического фонда, как составной части Экологического фонда Красноярского края, приведём, как пример, следующие данные: так, в 1995 году отчисления ОАО «Норильский комбинат» в краевой Экологический фонд составляли 43 310 000 000 рублей или $ 9 323 000 (по курсу 4645,75 рублей/$). Плата за загрязнение окружающей среды, направлявшаяся полностью в федеральный бюджет, составляла 6 477 000 000 рублей, что было эквивалентно $ 1 394 000.

Отсюда местные экологические программы являлись составляющей экологической программы Красноярского края и дотировались (субсидировались) из краевого центра.

В результате, ни за какие-то частные инвестиции, а за счёт целевого финансирования из средств Экологического фонда Красноярского края, уже работники ОАО «ГМК «Норильский никель» вместо 420-метровой заводской трубы вытянули лишь её 180метровый аналог, который, правда, совершенно не отвечал первоначальной задумке по максимально эффективному отводу вредных производственных выбросов от города Норильска. Высота построенной заводской трубы явилась самой, что ни на есть обыкновенной, ни в коей мере не позволявшей выбрасывать производственные газы и пыль гораздо выше воздушного бассейна Норильска, не причиняя ему серьёзного вреда. В сочетании с ещё не полностью отвечавшей всем санитарным требованиям технологии утилизации диоксида серы на Медном заводе эффективность проведённого якобы природоохранного мероприятия была и остаётся весьма сомнительной, если не сказать во многом бесполезной.

Лучшим доказательством тому является повторяющийся из года в год, несмотря на окончание строительства вышеупомянутой трубы, вид норильчан, плотно прикрывающих рты и носы платками, спешащих скрыться, уйти, убежать с городских улиц под защиту своих квартир, чтобы хоть как-то уменьшить степень вреда, причиняемого отравленным воздухом. Эта картина выглядит тем более удручающе, так как всё происходит во время таких немногочисленных на Крайнем Севере тёплых деньков весенне-летнего периода, когда ветер частенько заносит ядовитые выбросы и производственную пыль от заводских труб Медного завода в жилые кварталы Норильска, откуда отравленный воздух быстро не выветривается, долго сохраняя свою губительную силу.

Подобные «платковые» приёмы гражданской обороны, разумеется, не в состоянии полностью обезопасить здоровье людей. Многие норильчане после такой «приятной» летней прогулки по улицам родного города ещё долго ощущают своеобразный кисловатый привкус или что-то похожее на запах, исходящий от тухлого яйца, от чего вдруг начинает болеть голова, чаще биться сердце, настраивая организм на борьбу за время, которое ещё предстоит прожить в будущем.

Скорая медицинская помощь работает в такие деньки, что называется, не покладая рук, медикаментозно помогая тем людским организмам, которые, устав бороться, не считаясь с жизненными планами своих обладателей, стали поддаваться давлению висящей в воздухе химии и забивающей носоглотку пыли, ускоренно и до времени приближая наступление последней даты в биографии человека.

Некоторыми летними днями, смотря на Норильск из прилегающих к его окраинам остатков лесотундры, бывает хорошо видно, как газовое облако, подобно туману, окутывает город, цепляясь за крыши его зданий и сооружений, совершенно не спеша покидать насиженное место. В такое время намерения норильчан отдохнуть на лоне природы, выехав в тундру или отправившись на туристические базы, стимулируется ещё и их естественным чувством самосохранения, желанием уберечь своё здоровье от неблагоприятного воздействия вредных производственных выбросов.

Оставшиеся же в городе люди благоразумно стараются реже выходить из домов, плотно затворяя двери и форточки. Ибо, как писал Авиценна, «когда воздух подвергся общей порче, тогда открытый воздух более восприимчив к ней, нежели закрытый и замкнутый». (Абу Али Ибн Сина, «Канон врачебной науки», часть первая, стр. 82) Постоянное же ношение с собой противогаза всё же является делом для Норильска менее привычным, даже диковинным, нежели наличие обыкновенного носового платка.

Вот и выходит на деле, что корректировка проекта строительства высотной трубы, принципиально изменившая его первоначальную идею, превратила вложение государственных средств в природоохранное мероприятие, включая финансовые средства Экологического фонда Красноярского края, в государственные инвестиции в развитие частного бизнеса, вложенные в строительство такого совершенно обыкновенного промышленного сооружения, как заводская труба (!).

Любители же поразглагольствовать, потеоретизировать на предмет преимуществ частной формы собственности над государственной при организации управления экономикой и производством крупнейших в стране прихватизированных компаний, добывающих природное сырьё, могут попытаться даже раскритиковать мысль, что инициатива «ПРИВАТ-капиталистов», подстёгивающая активность назначенных ими менеджеров, проявляется лишь тогда, когда надо брать много и оптимально дёшево.

Она также хорошо проявляет себя, когда есть потребность увести от глаз контролирующих органов часть сверхдоходов, когда необходимо поддержать коррупционные всходы в рядах российского чиновничества, когда хочется поиграть в большую политику, рассадив своих верных людей, как кукол-марионеток, в губернаторские, мэрские или депутатские кресла, когда обстоятельства заставляют искать взаимопонимания с Кремлём (!).

Эта же инициатива моментально замирает, когда необходимо чем-то поступиться, что-нибудь существенное или сравнительно малосущественное бескорыстно и без излишней рекламной шумихи отдать во благо обычных людей, сделать что-нибудь для тех, кто будет жить в будущем, то есть — раскошелиться.

Инициатива крупного частного бизнеса вновь «распускает перья», когда конкретные экологические проблемы, попахивающие заводским дымком и проявляющиеся в страданиях десятков тысяч человек, приходится пытаться затирать хорошо подготовленной рекламной акцией из той же области защиты окружающей экосистемы, как бы отвечая веяньям времени («на злобу дня»!). К примеру, в 2005 году на страницах корпоративного журнала «Норильский никель» было опубликовано следующее информационное сообщение:

«На Всероссийской конференции «Новая государственная экологическая политика в реальном секторе экономики» «Норильский никель» награждён почётным дипломом «Лидер природоохранной деятельности». Одновременно ряд работников ГМК «Норильский никель», Кольской ГМК, золотодобывающей компании «Полюс» удостоены почётных медалей «За достижения по охране окружающее среды».

Как сказал заместитель генерального директора, член правления ГМК «Норильский никель» Жак Розенберг: «Мы признательны за награды и считаем общественное признание одной из самых высоких оценок нашей работы по улучшению экологических показателей производственной деятельности. Мы многое уже сделали, но предстоит сделать ещё больше». ГМК «Норильский никель» разработала и реализует крупномасштабную программу снижения выбросов в атмосферу на Таймыре и на Кольском полуострове». (Журнал «Норильский никель», 2005, № 9(23), стр. 34)

О какой крупномасштабности шла речь, не совсем понятно, если, с горем пополам, протравленная производственными выбросами экосистема полуострова Таймыр, дабы не умереть совсем, поддерживается тоненьким ручейком финансовых средств из государственного Экологического фонда. Зато с большой вероятностью одним из основных спонсоров организации проведения Всероссийской конференции «Новая государственная экологическая политика в реальном секторе экономики» была какая-нибудь компания из системы предприятий ОАО «ГМК «Норильский никель», что, наверняка, и обеспечило так необходимое для успешной саморекламы «общественное признание».

Американские же учёные, по-видимому, не нуждавшиеся в спонсорах, в 2006 году провели научное исследование на тему составления перечня самых экологически-грязных городов мира, по результатам которого (сообщал 16 января 2007 года канал TV «РБК») Норильск занял «почётное» 8-ое место.

О каких наградах здесь может идти речь?..

Главное — за что? Возможно за это:

«К сожалению, в связи с изменением действующего законодательства в области санитарно-эпидемиологического надзора и сокращением финансирования этих служб, подфакельных /залповых/ наблюдений за выбросами в 2005 году не проводилось», — писал в отчёте о состоянии окружающей природной среды за 2005 год директор МУ «Экология» Станислав Царенко, продолжая: «Согласно годовой статистической отчётности предприятий по форме № 2-тп (воздух), в Норильском промышленном районе действует свыше 2 тысяч организованных источников выбросов загрязняющих веществ в атмосферу, в том числе:

— Заполярный филиал ОАО «ГМК «Норильский никель» — 2093;

— ОАО «Норильскгазпром» — 65;

— ЗАО «Алыкель» — 12;

— Аэропорт «Валёк» — 8».

В сопроводительном письме (№ 22 от 16 марта 2006 года) к упомянутому отчёту, отправленному начальнику управления экономики, планирования и экономического развития Администрации города Норильска Алле Фешиной тот же Станислав Царенко писал, что «в отчёте не представлено официальной информации по загрязнению окружающей среды от Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель».

Может быть, не предоставленная Заполярным филиалом ОАО «ГМК «Норильский никель» информация свела бы в «дубль-пусто» все рекламно-популистские усилия Жака Розенберга, направленные на обеспечение видимого общественного признания во многом надуманного улучшения экологических показателей производственной деятельности ОАО «ГМК «Норильский никель». Ведь, к слову, в паспорте «Целевой программы по охране окружающей среды на среднесрочную перспективу (2005–2006 годы)», подготовленного специалистами МУ «Экология», содержались выводы, с аргументационной лёгкостью опровергавшие журнальную браваду Жака Иосифовича:

«Данные наблюдений Норильского центра государственного санитарноэпидемиологического надзора за первый квартал 2004 года не позволяют оптимистично оценивать ситуацию с диоксидом серы. На стационарном посту центром отобрано 116 проб диоксида серы, в 16,4 % проб содержание диоксида серы превысило норму. Средняя концентрация диоксида серы за квартал составила 5,1 ПДК ср.с.

Высок уровень загрязнения атмосферы города и другими веществами. Среднегодовая концентрация формальдегида в 2003 году составила 10,64 ПДК, превышены показатели предыдущего года — среднегодовая концентрация диоксида азота превысила норматив в 1,3 раза, фенола — в 1,7 раза, формальдегида — в 8 раз, пыли — в 2 раза.

Основными источниками загрязнения являются предприятия цветной металлургии, машиностроения, энергетики, строительной индустрии, входящие в состав ЗФ ОАО «Горно-металлургическая компания «Норильский никель», подразделения ОАО «Норильскгазпром», аэропорты, а также автотранспорт, списочный состав которого неуклонно возрастает.

Высокий уровень загрязнения атмосферного воздуха способствует росту заболеваемости населения. По данным Норильского центра Госсанэпиднадзора, в 2002 году заболеваемость составила 1604,8 случаев на 1000 жителей, по отношению к предыдущему году показатель увеличился на 1,7 %.Первичная заболеваемость выросла на 2,3 %, в том числе детская — на 5,1 %.

За последние пять лет отмечается тенденция увеличения общей и первичной заболеваемости населения города Норильска, причём показатели общей и первичной заболеваемости в 2002 году превысили таковые в 1996 году соответственно на 19,9 и 3,3 %. Темп прироста общей заболеваемости выше, чем темп прироста первичной заболеваемости, что указывает на увеличение удельного веса хронической патологии.

Анализ возрастной структуры показывает, что у детей и подростков по сравнению с взрослым населением отмечаются более высокие темпы прироста как общей, так и первичной заболеваемости.

По сравнению с «фоновым» 1996 годом в 3 раза увеличилась заболеваемость болезнями эндокринной системы, на 83 % увеличилась заболеваемость болезнями системы кровообращения, на 63,8 % вырос уровень новообразований, на 58,8 % вырос уровень врождённых аномалий (пороков развития). Эти заболевания являются «индикаторными», то есть экологически обусловленными. Таким образом, на уровень здоровья населения города Норильска безусловное влияние оказывает неблагоприятная экологическая обстановка» (!).

Впору здесь вспомнить не информационную статейку в корпоративном журнале «Норильский никель», который всю деятельность ОАО «ГМК «Норильский никель» рассматривает не иначе как через «розовые очки» какой-то полудетской наивности, а правовую норму пункта 1 статьи 79 Федерального Закона № 7-ФЗ от 10 января 2002 года «Об охране окружающей среды», которая гласит:

«Вред, причинённый здоровью и имуществу граждан негативным воздействием окружающей среды в результате хозяйственной и иной деятельности юридических и физических лиц, подлежит возмещению в полном объёме» (!).

Выходит, возможно, когда-нибудь собственникам и менеджерам ОАО «ГМК «Норильский никель» придётся столкнуться с проблемой судебного рассмотрения заявлений о возмещении вреда, причинённого здоровью норильчан воздействием воздуха, загрязнённого деятельностью металлургических производств, анес вручением показушных дипломов и почётных медалей. Ибо дипломы и медали не способны излечивать заболевших и предотвращать заболеваемость ещё пока здоровых людей.

//__ * * * __//

В конце XX века норильские специалисты в сфере оказания ритуальных услуг заговорили о необходимости выделения дополнительных незаболоченных земельных участков или осуществления строительства крематория, без чего избежать нежелательного уплотнения захоронений на двух городских кладбищах не удастся.

Администрация Большого Норильска обратилась за помощью к руководству ОАО «ГМК «Норильский никель». Разумеется, командированным на Крайний Север ставленникам Владимира Потанина не доставляло удовольствие вглядываться в план-схему старого городского кладбища, расположенного как раз напротив пышущего ядовитыми химическими соединениями Медного завода, или нового кладбища, занимающего намного более обширные загородные территории. Им было не до того, чтобы пытаться разобраться, в чём заключаются истинные причины столь быстрого увеличения численности могил?

Однако, отказавшись от принятия активного участия в программе переселения норильских пенсионеров «на материк», они всё же решились по крайней мере кое-что сделать для мёртвых, и Заполярный филиал ОАО «ГМК «Норильский никель» выступил генподрядчиком и непосредственным исполнителем общестроительных работ при строительстве крематория на две печи и трансформаторной подстанции к нему.

По своей сути собственники и ведущие менеджеры ОАО «ГМК «Норильский никель» сделали ставку на процесс естественного оттока населения, не загружаясь мыслями о возможных вариантах отъезда норильских пенсионеров, как и бывших работников компании, уволенных в ходе её реорганизации, зачастую после экономических реформ 1992 года не имевших для переезда достаточных денежных средств.

В один из дней «сильные мира сего» со всей ясностью осознали, что естественный отток населения — это не всегда собственно отъезд людей, это — их реальное выбытие в любой форме, что и подтолкнуло их к оказанию финансовой и технической помощи муниципалитету Большого Норильска в строительстве крематория.

Работы начались в октябре 2000 года и по большей части завершились в декабре 2003 года, подписание же Акта приёмки законченного строительством объекта в эксплуатацию состоялось 30 мая 2005 года. В текущих ценах стоимость принятых основных фондов крематория на две печи и трансформаторной подстанции ТП-994-1П составила 25 814 500 рублей. Сравнительно грошовые затраты, но каков эффект!

Теперь, когда состоялся ввод в эксплуатацию этого нехитрого ритуального учреждения, «на материк» без особых проблем, проволочек и без вопросов о приобретении жилья «переселился» уже не один десяток норильских пенсионеров, при жизни по выходу на пенсию мечтавших спокойно пожить в местах, откуда они были родом, а после смерти — быть там захороненными. Получилось так, что забота об ушедших в мир иной в какой-то степени косвенно повлияла на решение социальной проблемы, с самого начала назойливо мешавшей новым хозяевам активов Норильского комбината сосредоточиться исключительно на перераспределении в своём интересе получаемых прибылей и наращивании капитализации прихватизированного бизнеса, облегчив им жизнь в мире этом.

Теперь само Время естественным образом стало работать на них…

3.13. Выводы по третьей главе

1. Очевидно, что существует прямая связь между чудовищным по своему цинизму обогащением нескольких десятков, может быть сотен российских олигархов — «ЛРИВАТ-капиталистов» — и обнищанием десятков миллионов остальных россиян.

Хуже всего то, что произошло это не из-за попустительства, а при непосредственном участии представителей высшей государственной власти России, правящих страной во времена «демократического» политического режима Бориса Ельцина (!).

Именно он, Борис Ельцин, фактически дал команду на проведение несправедливой и реально неурегулированной законами страны (незаконной) приватизации промышленных предприятий и промобъединений России, а в дальнейшем спас от уголовной ответственности её проводников и идеологов. Первый президент не без оснований испытывал к ним чувство благодарности, замешенного на ощущении личной сопричастности к происходившим событиям перераспределения государственной промышленной собственности. Нравственный же аспект «истовых демократов» ельциновской поры не интересовал вовсе.

Да и откуда? Если сам Борис Ельцин, подбирая по степени покорности, предпочитал чаще менять лиц на должности генпрокурора, добиваясь, чтобы правовая оценка происходивших процессов приватизации крупнейших российских промобъединений, даваемая генеральной прокуратурой — этим наиважнейшим контролирующим органом за соблюдением законности в стране, не расходилась с мнением Анатолия Чубайса.

Однажды король Франции Людовик XIV воскликнул: «Государство — это я!».

С таким же успехом Президент России Борис Ельцин мог бы воскликнуть: «Приватизационная законность — это я и Чубайс!».

О какой нравственности здесь вообще могла идти речь, когда законным признавалось всё то, что было выгодно маленькой группе лиц, вознамерившихся через собственное обогащение добиться благой цели защиты демократии в России.

Известно, что «благими намерениями выстлана дорога в ад»! Так и результаты промышленной приватизации по-Чубайсу обернулись настоящим адом для более чем ста миллионов россиян, в настоящее время еле-еле сводящих концы с концами, живущих одним днём на нищенские пособия или крохотные зарплаты и пенсии, уже и не помышляющие об обеспеченном будущем.

Стоит спросить их: а зачем им такая демократия, «защищённая» бессмысленным, тупым роскошеством нескольких сотен «высосанных из президентского пальца» миллиардеров, состояния которых основаны на преднамеренном сговоре их и Государства, допустившего бесправное обобрание миллионов своих граждан?

Спросите их, зачем им нужна эта псевдодемократия в бесконечном аду нищеты?

Когда-нибудь эти вопросы обязательно встанут, и тогда либо большинство народа останется достойным той участи, на которую его обрекли, удовлетворившись навсегда тем, что имеет, либо новая власть Государства Российского, откорректировав своё отношение к недавнему прошлому, взглянув на окружающую действительность глазами большинства россиян, провозгласит: «Каждому да воздастся по делам его!».

Как бы там ни было, в любом случае никуда не уйти от исторической оценки нравственных аспектов деятельности «героев» свершившейся промышленной приватизации по-Чубайсу, которую непременно дадут идущие нам на смену поколения россиян.

2. После завершения приватизации одного из рентабельнейших государственных производственных объединений — концерна «Норильский никель», отданного Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову первым российским президентом, они моментально приучили себя к мысли, что их стезя — это определение своего места в глобальном разделении сфер влияния в мировой экономике.

Самой приемлемой картой для них с той поры стал глобус, уменьшенная модель земного шара, на котором флажками они не без удовольствия отмечали и отмечают места расширения сфер своего экономического влияния.

Африка, Североамериканский континент и Европа — места, куда направлялись ими частные инвестиции в приобретение пакетов акций профильных компаний и непрофильных активов, в виде мест для личного отдыха и приятного времяпрепровождения. Места, где вложенные ими огромные финансовые средства, «отжатые» в ходе сверхэкономно-оптимизационного управления активами прихватизированного концерна, в ходе безвозмездной эксплуатации даром доставшихся полностью обустроенных богатейших месторождений сульфидных медно-никелевых руд, оборачивались тамошним подъёмом экономики, созданием новых рабочих мест, пополнением заграничных бюджетов дополнительными налоговыми поступлениями, суливших гражданам других стран большие социальные блага (!).

До норильских мелочей ли им было?

С каким интересом могли эти двое, должно быть, действительно наделённые способностями стратегически мыслить, смотреть на какой-то там план Большого Норильска, на котором «красовались» из года в год одни и те же пятна незавершённых строительством жилых домов, зато ежегодно появлялись новые отметки, указывавшие на наличие выселенных или уже снесённых зданий. Проблемы жителей полуострова Таймыр для них слишком малозначимы, ведь это очень мелко и невообразимо далеко от смысла понятия «глобализация».

Мысли «ПРИВАТ-капиталистов» заняты сохранением и приумножением того, что во времена ельцинской «воровской Эпохи возрождения» было добыто ими у Государства. За ежедневным отслеживанием по биржевым сводкам динамики роста уровня капитализации ОАО «ГМК «Норильский никель», за перераспределением прибылей они просто уже не способны видеть и понимать насущные социальные проблемы простых людей, живущих с ними в одной стране, но по разным законам человеческого бытия (!).

3. Российская Федерация начала XXI века чётко делится на две неравные части, отличающиеся уровнем благосостояния проживающих в них граждан, — это, во-первых, Москва и, во-вторых, вся остальная Россия.

Судить о жизненном уровне большинства россиян, глядя на москвичей, — то же самое, что пытаться составить представление о благосостоянии простых граждан колониальной Великобритании XIX века, опираясь на уровень жизни англичан, проживавших в богатых районах Лондона.

Данный дисбаланс развития территорий одой страны является естественным следствием чрезмерной концентрации финансовых ресурсов, частных капиталов и собираемых налогов в пределах одного административно-территориального образования, коим в России является Москва. Отсюда для того, чтобы обеспечить наиболее гармоничное развитие периферийных территорий России, наверное, представлялось бы целесообразным на законодательном уровне рассмотреть возможность оставления на местах не только налога на прибыль от производства, но и обязательного оставления какой-то части налога на прибыль от реализации продукции, природа возникновения которой связана именно с данной территорией (!).

Думается, это было бы возможно, обязав компанию-производителя (владельца товарной марки) императивно реализовывать часть готовой товарной продукции по рыночным ценам непосредственно от лица дочерней компании, зарегистрированной по месту производства этой самой промышленной продукции. В другом варианте — по поручению компании-производителя (владельца товарной марки), к примеру, зарегистрированной в Москве, вести реализацию части продукции через филиал, зарегистрированный непосредственно по месту производства продукции, вскрывая факт наличия реально заработанной прибыли по месту природы возникновения продукта реализации.

Одним словом, по какой-то части готовой продукции в обязательном порядке прибыль необходимо считать от рыночного дохода за вычетом соответствующей суммарной составляющей производственных затрат и реализационных расходов.

Иначе реальная налогооблагаемая прибыль от реализации продукции периферийных промышленных производств нефтедобывающих и горнодобывающих компаний в виде прибыли спекулятивно-посреднических юридических лиц, наводнивших Москву, будет по-прежнему уходить в столицу, ставшей за последние полтора десятка лет настоящим центром притяжения налогооблагаемых прибылей.

Давно пора прекратить практику формирования доходных частей бюджетов малых городов России, исходя из принципа минимальной достаточности, предоставив возможность муниципалитетам интенсивными темпами развивать социальную инфраструктуру, дотягивая её качественную и количественную составляющие до столичных стандартов и нормативов, для чего и требуется обеспечить должное наполнение бюджетных карманов.

4. Были в многотрудной истории становления и развития Норильского комбината и его города особенно тяжелейшие времена. Таким выдалась середина января 1957 года, когда невероятной силы ураган (чёрная пурга), обрушившись на Норильский промышленный район, парализовал работу и производственных подразделений, и социальных служб города. Тогда гендиректор государственного промобъединения Норильский комбинат Алексей Логинов издал приказ, по которому предписывалось «руководителям всех предприятий вывести всех рабочих и служащих на расчистку подъездных путей и территории; создать комиссию по выявлению последствий урагана».

Город и комбинат вместе боролись со стихией, но тот год всё-таки стал единственным годом в истории Норильского комбината, когда решением Совета Министров (Правительства) Советского Союза, датируемого 22 июня 1957 года, Норильскому комбинату и его городу дополнительно из государственного бюджета был возмещён ущерб, причинённый январским ураганом (!).

Государство, без оглядки на возникшую потерю в доходах от деятельности горнометаллургического промобъединения, незамедлительно пришло на помощь северянам, поддержав их из Центра тем, что погасило за счёт государственного бюджета образовавшиеся убытки. Хотя гендиректору комбината Алексею Логинову пролетевший над Таймыром ураган, который он пережил вместе с вверенным ему промобъединением, стоил карьеры. (Журнал «Цветные металлы», 1995 год, № 6, стр. 80)

После урагана января 1957 года были также достаточно серьёзные аварии на теплоэлектроцентралях зим 1980/81 и 1994/95 годов, в преодолении которых на помощь жителям населённых пунктов Большого Норильска всегда приходили работники производственных подразделений Норильского комбината.

Однако всё это было до того, как ОАО «Норильский комбинат» попало под влияние двух известных российских олигархов, до того, как на базе промышленных активов комбината было образовано ОАО «ГМК «Норильский никель».

Интересно, случись завтра что-либо подобное «чёрной пурги» 1957 года, или хотя бы зимы 1994/95 года, когда большая часть населённых пунктов Большого Норильска практически в одночасье осталась без электричества и тепла, придёт ли теперь уже не государственная, а частная горнометаллургическая компания на помощь семьям своих работников и других северян?

Скорее всего, помощь жителям северных городов и посёлков Большого Норильска придётся ждать от подчинённых Сергея Шойгу, надеясь на расторопность спасателей и достаточно большой госбюджетный карман Министерства по гражданской обороне, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий России, а не на иллюзорно-возможное вспомоществование российских «ПРИВАТ-капиталистов» и их подручных менеджеров.

Следовательно, национализация контрольного пакета акций уже не РАО «Норильский никель», а ОАО «ГМК «Норильский никель» и контрольных пакетов акций некоторых непрофильных компаний, выделенных в ходе реорганизации прежде единого горнометаллургического и сопутствующего ему бизнеса в самостоятельные коммерческие организации, рано или поздно неизбежна!

В противном случае Россия очень рискует навсегда потерять плоды многотрудной деятельности первооткрывателей-геологов, строителей, горняков, металлургов, создавших в природно-климатических условиях Крайнего Севера мощнейший сверхприбыльный градообразующий промышленный комплекс Норильский комбинат задолго до того, как он был «слит» в форме частного капитала в распоряжение алчных прихватизаторов.

Невозможно даже представить, как невозможно раболепно согласиться с тем, что плодами трудов сотен тысяч, может быть миллионов простых советских людей, чьими костями когда-то буквально была устлана промёрзшая земля полуострова Таймыр, благодаря волеизъявлению «демократизировавшегося» плутократа, стечением полных драматизма обстоятельств вдруг ставшего первым российским президентом, будут и впредь набиваться мошны «ПРИВАТ-капиталистов» России.

Да, НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ добывающих сырьевых компаний неизбежна!

Сомнительно другое! Не повторится ли вновь вариант национализации по примеру сделки приобретения за $ 13 миллиардов контрольных пакетов акций компаний, добывающих в промышленных объёмах природное углеводородное сырьё из недр Сибири, вовремя прихватизированных Романом Абрамовичем у ельциновской России без учёта цены прав на недропользование — на дальнейшую эксплуатацию разведанных и инфраструктурно обустроенных месторождений полезных ископаемых?

Как вообще могло произойти, что приватизация по-Чубайсу проходила совершенно без учёта цены прав на недропользование, а выборочная национализация осуществляется по рыночным правилам, то есть с учётом того, что возвращаемые в лоно государственного сектора экономики промышленные компании оцениваются экспертами фондового рынка с учётом прав на эксплуатацию месторождений природного сырья? Нонсенс, но факт!

Если и дальше так будет продолжаться, и национализация ОАО «ГМК «Норильский никель» когда-нибудь состоится по рыночным правилам без учёта упущений, допущенных в прошлом в вопросах недропользования, то Россия окончательно закрепится в статусе «Поля чудес» для Абрамовичей, Потаниных, Прохоровых, Ходорковских и подобных им субъектов.

Вот только, пожалуй, десяткам миллионов россиян предстоит смириться с незавидной участью наивных в своей доверчивости «Буратино», уплачивая налоги, честно зарывающих свои сольдо в «Поле чудес» страны, в которой облапошивание сограждан стало делом несложным, ненаказуемым и весьма прибыльным.

Выходит, моя страна — страна для олигархов., или всё-таки нет?.!

Время покажет.

Глава 4. Природа происхождения финансовых трудностей дочерних компаний РАО «Норильский никель» и пути выхода из них. Завершение приватизации РАО «Норильский никель» и приватизация долгов. Первые попытки реструктуризации бизнеса и реорганизации компании

4.1. Причины возникновения в 90-х годах XX века временных финансовых трудностей у некоторых дочерних компаний РАО «Норильский никель»

Теперь стоит предоставить возможность уважаемому читателю ознакомиться с событиями, произошедшими в начале — середине 90-х годов XX века, которые в комплексе составили наиболее вероятную причину попадания крупнейших, подчеркнём, высокорентабельных, полностью экономически состоятельных промобъединений страны, включая горнодобывающие и нефтедобывающие, в положение временной финансовой неплатёжеспособности, сыгравшей драматическую роль при решении их приватизационной судьбы.

Для сохранения логики изложения материала, а также наиболее последовательного перехода от предыдущих глав к данной главе, попытаемся вначале представить то время через мнение президента РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова, содержащееся в его обращении к акционерам компании, подготовленного к их годовому Общему собранию и опубликованного 2 апреля 1995 года в газете «Комсомольская правда»:

«1994 год был для нас историческим в части преобразования концерна «Норильский никель» в Российское акционерное общество «Норильский никель» и переломным годом выживания в условиях продолжающегося спада экономики России и снижения жизненного уровня населения.

Акционерами РАО стали более 320 тыс. физических и юридических лиц, из них 231 тыс. работников и бывших работников предприятий РАО «Норильский никель».

В РАО «Норильский никель» не только прекратился спад производства, но и постепенно приращивается выпуск цветных металлов. В сравнении с 1993 годом в 1994 году выпуск никеля увеличился на 1,1 %, меди на 2,6 %. Сбыту увеличенного количества металлопродукции способствовало исчерпание запасов никеля и меди у потребителей, отмена квот на экспорт металлов, рост цен на никель и медь на мировом рынке, а также активная взвешенная позиция руководства РАО по поставкам металлов на экспорт, регулированию цен на внутреннем рынке и переходу на предоплату за поставляемую продукцию.

Вместе с тем отчётный год принёс нам немало неприятностей. С большими трудностями пришлось преодолевать последствия аварий в зимнее время в энергоснабжении на Норильском горно-металлургическом комбинате…

Из-за недостатка финансовых средств на капитальное строительство не выполнены намеченные объёмы работ по восполнению выбывающих горных мощностей и строительству объектов охраны окружающей среды.

Министерством финансов РАО «Норильский никель» было выделено лишь 400 млрд. руб. для досрочного завоза товаров в районы Крайнего Севера при минимальной потребности 1300 млрд. руб., остальные средства были выделены Норильским комбинатом.

В течение года предприятия РАО имели значительную задолженность перед бюджетом и внебюджетными фондами. Лишь к концу года, благодаря решению Правительства РФ о направлении 50 % средств, находящихся на расчётных счетах предприятий на налоговые платежи с использованием остальных средств на поддержание производства, удалось заметно погасить задолженность перед бюджетом и полностью ликвидировать отставание по выплате заработной платы рабочим и служащим.

В условиях хронических неплатежей потребителей на внутреннем рынке, высоких процентных ставок за кредиты, снижения финансирования правительственными органами завоза на Крайний Север потребительских товаров и продукции производственнотехнического назначения и острой конкуренции на мировом рынке РАО «Норильский никель» в 1994 г. достигло следующих результатов:

— в установленные сроки и в соответствии с планом приватизации проведено акционирование концерна «Норильский никель»;

— получено чистой прибыли 1558 млрд. руб.;

— произведено 162,5 тыс. т. никеля, что более 20 % рыночного спроса «свободного мира», 313,8 тыс. т. меди, что составляет к уровню 1993 г. соответственно 101,1 % и 102,6 %…

Сохранение активной дееспособности РАО в условиях общего спада экономики России стало возможным благодаря совместным усилиям коллективов предприятий и разумным стратегическим действиям. Я хочу поблагодарить всех наших рабочих, служащих, инженеров, учёных за их преданность и поддержку. Наша стратегия предполагает совмещение интересов акционеров и трудящихся, так как последние более, чем на 99 % являются акционерами и принимают непосредственное участие в улучшении финансового положения РАО.

Совет директоров, рассмотрев итоги деятельности за 1994 год, рекомендовал к утверждению общим собранием акционеров дивиденд по обыкновенным акциям в размере 1000 руб. на 1 акцию и утвердил дивиденд по привилегированным акциям — 3314 руб. на 1 акцию — из расчёта 10 % прибыли, остающейся в распоряжении предприятия, за период деятельности РАО с 27 апреля 1994 г.».

Первое годовое отчётно-выборное Общее собрание акционеров РАО «Норильский никель» состоялось 23 мая 1995 года в центре отдыха «Нахабино» Московской области, на котором были утверждёны отчёты Совета директоров и Ревизионной комиссии компании, а также произошло утверждение вышеуказанных размеров дивидендов на акции РАО «Норильский никель».

Это были финансово-экономические результаты деятельности РАО «Норильский никель» в 1994 году, в котором компания заработала 1 558 000 000 000 рублей чистой прибыли, что по среднегодовому валютному курсу (2471 рублей/$), существовавшему в 1994 году, было эквивалентно $ 630 514 000 (!).

Наверняка стоит согласиться, что результат более чем хороший для промобъединения, испытывавшего неизвестно откуда взявшиеся финансовые трудности!

Позволим напомнить уважаемому читателю упоминавшиеся во второй главе данной книги цифры, взятые из плана приватизации концерна «Норильский никель», указывавшие, что по официальным данным за первое полугодие 1992 года чистая прибыль концерна составляла 19 470 400 000 рублей, что по обменному курсу валют (125,26 рублей /$) было эквивалентно $ 155 439 800.

Подчеркнём, что это была лишь чистая (фактическая) прибыль концерна «Норильский никель», полученная только в течение первой половины (на 1 июля 1992 года) тяжелейшего года начала гайдаровской экономической реформы. Значит, с большой долей уверенности можно предположить, что в течение всего 1992 года консолидированная чистая прибыль концерна «Норильский никель» могла бы составить в инвалюте североамериканских штатов $ 310 879 600.

Опять-таки — это очень и очень неплохой результат!

В своём отчёте перед Общим собранием акционеров РАО «Норильский никель» о деятельности компании преемник Анатолия Филатова на посту президента РАО «Норильский никель» Всеволод Генералов отмечал: «предприятия РАО Норильский никель» в 1995 году достигли следующих результатов:

— получено чистой прибыли 3393 млрд. руб. (по консолидированному отчёту);

— произведено 180,1 тыс. тонн никеля и 357,9 тыс. тонн меди, что составляет к уровню 1994 г. соответственно 111,0 % и 107,9 %».

Впечатляет, если учитывать, что по среднегодовому обменному курсу валют 1995 года, равному 4645,75 рублей/$, 3 393 000 000 000 рублей были эквивалентны $ 730 344 900.

Стоит отметить, что РАО «Норильский никель» удалось в 1995 году добиться увеличения производства готовой продукции в полном соответствии с намерениями, которые были озвучены на прошедшем 23 мая 1995 года Общем собрании акционеров компании её президентом Анатолием Филатовым.

В дополнение к вышеизложенной информации приведём выдержку из постановления Государственной Думы России от 7 июня 1996 года № 442-II ГД «О ходе приватизации РАО «Норильский никель» и вызванных этим социально-экономических проблемах»:

«Экономическое состояние РАО «Норильский никель» — уникального стратегического промышленного комплекса, хозяйственная деятельность которого имеет ключевое значение для экономических интересов и национальной безопасности Российской Федерации, характеризуется:…  неуклонным падением эффективности производства и рентабельности. Рентабельность АО «Норильский горно-металлургический комбинат» снизилась с 169,8 процентов в 1992 году до 85,6 процентов в 1995 году».

Даже если годовая рентабельность ведущей дочерней компании РАО «Норильский никель», коим являлось ОАО «Норильский комбинат», снизилась («с ума сойти!») со 169,8 % до 85,6 %, то всё равно РАО «Норильский никель» продолжало уверенно оставаться одним из самых высокорентабельных корпоративных промобъединений.

Из всего вышеизложенного следует один, не требующих каких-то дополнительных доказательств, вывод: концерн «Норильский никель» как до своего акционирования путём преобразования в РАО «Норильский никель», так и после этого, вплоть до завершения его приватизации в пользу хорошо известных двух российских нуворишей оставался сверх всяких мер рентабельным промобъединением (!).

Однако, в этом случае логично напрашивается вопрос: какова тогда природа возникновения финансовых трудностей и почему у дочерних компаний РАО «Норильский никель» вдруг к середине 90-х годов XX века скопилась достаточно большая кредиторская задолженность?

Куда тогда девалась чистая прибыль, заработанная дочерними компаниями акционировавшегося концерна «Норильский никель»?

На эти вопросы имеются соответствующие ответы, в основополагающих, стержневых умозаключениях которых, с точки зрения автора данной книги, не приходится сомневаться. Относительно же каких-либо уточняющих деталей, то здесь, само собой разумеется, всего предусмотреть невозможно. Всё это, очень хочется верить, вполне возможно в будущем положит начало некой дискуссии в российском гражданском обществе об истинных причинах, целях, задачах и методах проведения в 90-х годах XX века в России политико-экономических реформ.

//__ * * * __//

Итак, начнём с того, что следствием сговора руководителей трёх союзных республик (РСФСР, Украинской ССР и Белорусской ССР) 8 декабря 1991 года Союз Советских Социалистических Республик (СССР) прекратил существование как мощнейшее содружество союзных республик, влиятельнейшее геополитическое сообщество наций.

И сразу же, начиная с 1 января 1992 года, Российская Федерация окунулась в становление и укрепление собственных административно-управленческих органов власти, в создание собственной налоговой и таможенной систем. На этот же период времени попадает начало молниеносного проведения Егором Гайдаром экономической реформы, основу которой составлял отпуск «в свободное плавание» розничных и почти всех оптовых цен на товары народного потребления. Нельзя позабыть, конечно, что именно с 1 января 1992 года начинается реализация программ приватизации государственных предприятий и промобъединений по методике, разработанной командой специалистов Анатолия Чубайса.

Всё началось сразу и в один день — с 1 января 1992 года!

По глубокому убеждению автора данной книги, ответы на обозначенные выше вопросы необходимо искать именно в этом, а не в чём-либо ином!

Поясним.

Во-первых, начнём с того, что 27 декабря 1991 года был принят Закон РФ № 2118-1 «Об основах налоговой системы в Российской Федерации», который ознаменовал собой образование налоговой системы Российской Федерации, как полностью суверенного государства, освободившегося от «гнёта» разогнанного Советского Союза, нормы права этого основополагающего законодательного акта гласили:

«Настоящий Закон определяет общие принципы построения налоговой системы в Российской Федерации, налоги, сборы, пошлины и другие платежи, а также права, обязанности и ответственность налогоплательщиков и налоговых органов…

Статья 2. Понятие налога, другого платежа и налоговой системы

Под налогом, сбором, пошлиной и другим платежом понимается обязательный взнос в бюджет соответствующего уровня или во внебюджетный фонд, осуществляемый плательщиками в порядке и на условиях, определяемых законодательными актами.

Совокупность налогов, сборов, пошлин и других платежей (далее — налоги), взимаемых в установленном порядке, образует налоговую систему…

Статья 18. Виды налогов, взимаемых на территории Российской Федерации

1. В Российской Федерации взимаются:

а) федеральные налоги;

б) налоги республик в составе Российской Федерации и налоги краев, областей, автономной области, автономных округов;

в) местные налоги…

Статья 19. Федеральные налоги

1. К федеральным относятся следующие налоги:

а) налог на добавленную стоимость;

б) акцизы на отдельные группы и виды товаров;

в) налог на доходы банков;

г) налог на доходы от страховой деятельности;

д) налог с биржевой деятельности (биржевой налог);

е) налог на операции с ценными бумагами;

ж) таможенная пошлина;

з) отчисления на воспроизводство минерально-сырьевой базы, зачисляемые в специальный внебюджетный фонд Российской Федерации;

и) платежи за пользование природными ресурсами, зачисляемые в федеральный бюджет, в республиканский бюджет республики в составе Российской Федерации, в краевые, областные бюджеты краёв и областей, областной бюджет автономной области, окружные бюджеты автономных округов и районные бюджеты районов, в порядке и на условиях, предусмотренных законодательными актами Российской Федерации;

к) подоходный налог (налог на прибыль) с предприятий;

л) подоходный налог с физических лиц;

м) налоги, служащие источниками образования дорожных фондов, зачисляемые в эти фонды в порядке, определяемом законодательными актами о дорожных фондах в Российской Федерации;

н) гербовый сбор;

о) государственная пошлина;

п) налог с имущества, переходящего в порядке наследования и дарения;

р) сбор за использование наименований «Россия», «Российская Федерация» и образованных на их основе слов и словосочетаний…

Статья 20. Налоги республик в составе Российской Федерации и налоги краёв, областей, автономной области, автономных округов

1. К налогам республик в составе Российской Федерации, краёв, областей, автономной области, автономных округов относятся следующие налоги:

а) налог на имущество предприятий…

б) лесной доход;

в) плата за воду, забираемую промышленными предприятиями из водохозяйственных систем.

2. Налоги, указанные в пункте 1 настоящей статьи, устанавливаются законодательными актами Российской Федерации и взимаются на всей её территории. При этом конкретные ставки этих налогов определяются законами республик в составе Российской Федерации или решениями органов государственной власти краёв, областей, автономной области, автономных округов, если иное не установлено законодательными актами Российской Федерации.

Статья 21. Местные налоги

1. К местным относятся следующие налоги:

а) налог на имущество физических лиц…

б) земельный налог…

в) регистрационный сбор с физических лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью…

г) налог на строительство объектов производственного назначения в курортной зоне;

д) курортный сбор;

е) сбор за право торговли…

ж) целевые сборы с граждан и предприятий, учреждений, организаций независимо от их организационно-правовых форм на содержание милиции, на благоустройство территорий и другие цели…

з) налог на рекламу…

и) налог на перепродажу автомобилей, вычислительной техники и персональных компьютеров…

к) сбор с владельцев собак…

л) лицензионный сбор за право торговли винно-водочными изделиями…

м) лицензионный сбор за право проведения местных аукционов и лотерей…

н) сбор за выдачу ордера на квартиру…

о) сбор за парковку автотранспорта…

п) сбор за право использования местной символики…

р) сбор за участие в бегах на ипподромах…

с) сбор за выигрыш на бегах…

т) сбор с лиц, участвующих в игре на тотализаторе на ипподроме…

у) сбор со сделок, совершаемых на биржах, за исключением сделок, предусмотренных законодательными актами о налогообложении операций с ценными бумагами…

ф) сбор за право проведения кино- и телесъёмок…

х) сбор за уборку территорий населённых пунктов…

ц) сбор за открытие игорного бизнеса (установка игровых автоматов и другого оборудования с вещевым или денежным выигрышем, карточных столов, рулетки и иных средств для игры)…

5. Расходы предприятий и организаций по уплате налогов и сборов, указанных в подпунктах «ж», «з», «о», «ф» и «х» пункта 1 настоящей статьи, относятся на финансовые результаты деятельности предприятий, земельного налога — на себестоимость продукции (работ, услуг), остальные местные налоги и сборы уплачиваются предприятиями и организациями за счёт части прибыли, остающейся после уплаты налога на прибыль (доход)».

Решением Верховного Совета Российской Федерации в 1993 году этот перечень местных налогов был дополнен ещё двумя новыми:

— целевым сбором на нужды образовательных учреждений;

— налогом на содержание жилищного фонда и объектов социально-культурной сферы для предприятий, имеющих такие объекты на своём балансе, но отказывающиеся от их содержания (была установлена максимальная ставка этого налога — 1,5 % от объёма реализации продукции).

Закон РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» фактически явил собой завершение формирования новой налоговой системы России, систематизировав законодательные акты, изданные буквально накануне или сразу после свершения политического заговора, целью которого была ликвидация Советского Союза, как геополитической реальности (8 декабря 1991 года) (!):

1) Закон РФ «О налоге на добавленную стоимость» от 6 декабря 1991 года и Инструкция Госналогслужбы РФ № 1 от 9 декабря 1991 года «О порядке исчисления и уплаты налога на добавленную стоимость», о котором профессор Борис Рагозин писал: «Ни одно мероприятие правительства Е.Гайдара и состава ВС РФ под руководством Р.Хасбулатова не вызывало такую ожесточённую критику, как введение в 1992 г. налога на добавленную стоимость… по ставке 28 процентов»; («Налоговое планирование», под ред. Б.Рагозина, Москва, 1994 г., стр.93)

2) Закон РФ «Об акцизах» от 6 декабря 1991 года и Инструкция Госналогслужбы РФ № 2 от 9 декабря 1991 года «О порядке исчисления и уплаты акцизов»;

3) Закон РФ «О налогообложении доходов банков» от 12 декабря 1991 года;

4) Закон РФ «О налоге на операции с ценными бумагами» от 12 декабря 1991 года;

5) Закон РФ «О налогообложении доходов от страховой деятельности» от 13 декабря 1991 года;

6) Закон РФ «Об инвестиционном налоговом кредите» от 20 декабря 1991 года;

7) Закон РФ «О подоходном налоге с предприятий» от 20 декабря 1991 года, в соответствии с правовой нормой статьи 4 которого объектом налогообложения являлся валовой доход предприятия, уменьшенный на сумму затрат, включавшихся в себестоимость продукции (работ, услуг), а также на сумму налога на добавленную стоимость и акцизов. При этом затраты на оплату труда работников в себестоимость продукции (работ, услуг) не включались;

8) Закон РФ «О налоге на прибыль предприятий и организаций» от 27 декабря 1991 года, в соответствии с правовой нормой статьи 2 которого объектом налогообложения являлась валовая прибыль предприятия. Валовая прибыль представляла собой сумму прибыли от реализации продукции (работ, услуг), основных фондов, иного имущества предприятия и доходов от внереализационных сделок, уменьшенных на сумму расходов по этим операциям. При этом государственная власть устанавливала нормируемую величину расходов на оплату труда работников, занятых в основной деятельности предприятия, учитывавшиеся при расчётах налогооблагаемой прибыли (уменьшавшие её);

9) Закон РФ «О подоходном налоге с физических лиц» от 7 декабря 1991 года;

10) Закон РФ «О налогах на имущество физических лиц» от 9 декабря 1991 года;

11) Закон РФ «О налоге с имущества, переходящего в порядке наследования или дарения» от 12 декабря 1991 года;

12) Закон РФ «О налоге на имущество предприятий» от 13 декабря 1991 года;

13) Закон РФ «Об охране окружающей природной среды» от 19 декабря 1991 года;

14) Указ Президента России № 335 от 30 декабря 1991 года «О формировании Республиканского валютного резерва РСФСР в 1992 году», по которому в оборот был введён специальный коммерческий курс рубля к иностранной валюте, еженедельно публиковавшийся в официальной печати;

15) постановление ПравительстваРоссии № 91 от 31 декабря 1991 года «О введении экспортного тарифа на отдельные товары, вывозимые с территории Российской Федерации», буквально в последний день уходящего 1991 года установившего:

«Ввести с 1 января 1992 года специфические экспортные пошлины на отдельные товары, вывозимые с территории Российской Федерации». В том числе в отношении никелевых плит, листов, проволоки, прутков, сплавов, никелевого штейна, оксидов никеля применялся экспортный тариф в размере 2000 ЭКЮ за одну тонну, что по установившемуся на 1 июля 1992 года курсу валют (1,34 $/ЭКЮ) соответствовало $ 2680.

Несколько раньше, ещё далеко до развала СССР, Верховным Советом РСФСР были приняты два законодательных акта и подписан один президентский указ:

— Закон РСФСР «О плате за землю» от 11 октября 1991 года;

— Закон РСФСР «О дорожных фондах в РСФСР» от 18 октября 1991 года.

Но, что характерно, «Порядок определения ставок земельного налога и нормативной цены земли» был утверждён постановлением Правительства России лишь 25 февраля 1992 года, а «Порядок образования и использования федерального дорожного фонда Российской Федерации» — 23 января 1992 года, то есть после краха СССР;

— Указ Президента России № 213 от 15 ноября 1991 года «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории Российской Федерации». Положение пункта 6 этого очередного памятника подзаконного президентского нормотворчества, изрядно попахивавшего революционной целесообразностью, регламентировало:

«Отменить на территории РСФСР все виды обязательных валютных отчислений, а также налоги на экспорт и импорт товаров (работ и услуг), установленные Президентом СССР и органами Союза ССР.

Курсы рубля к иностранной валюте, устанавливаемые Госбанком СССР, на территории РСФСР не применяются».

Но ведь Советский Союз был ещё жив, а его госбюджету уже было отказано в пополнении основной строчки дохода — инвалютных поступлений от налогообложения экспортно-импортных сделок, посредством этого обрекая всё союзное государство на скорую гибель от «финансовой асфиксии» (!).

Иногда приходится слышать высказывания, что, дескать, Советский Союз развалился сам, как засохший на корню колос. Этот президентский указ наглядно показал, что члены команды Бориса Ельцина всеми силами подталкивали СССР к развалу. После «Пирровой победы» 21 августа 1991 года они уже никого и ничего не опасались, действуя без малейшей оглядки на нормы права Уголовного кодекса РСФСР и морально-этические принципы, стремясь перестроить российское гражданское общество на «заокеанский лад», приучив его к идолопоклонству перед американским долларом и к сомнительным ценностям проамериканской демократии.

За незначительным исключением вся эта мощнейшая по количеству взимаемых налогов и иных обязательных неналоговых платежей, а также — по размерам налоговых ставок, налоговая система России, поддерживаемая создававшейся буквально «с колёс» административно-управленческой структурой, призванной обеспечивать реальное взимание налоговых платежей, с 1 января 1992 года навалилась на предприятия и промобъединения (концерны) страны (!).

По данным доктора экономических наук Эвальда Фигурнова в России с 1992 года в общей массе налоговых сборов удельный вес налога на прибыль, налога на добавленную стоимость и на доходы от внешнеэкономической деятельности были намного выше, чем в развитых зарубежных странах. В тоже время доля подоходного налога с физических лиц и взносов социального характера соответственно была намного меньше, чем в налоговых системах тех же иностранных государств.

Это говорило о бедности российского населения и о том, что большую часть бремени покрытия бюджетных расходов государственная власть возложила на предприятия и промобъединения, что естественным образом негативно сказалось на их финансовоэкономическом положении, ставшим одной из основных причин спада промышленного производства в целом по стране.

Так, в 1993 году Эвальд Фигурнов в своих комментариях к налоговой системе Российской Федерации, введённой с 1 января 1992 года, отмечал: «Для характеристики финансовых взаимоотношений предприятий и граждан с государством исключительно важна степень тяжести бремени платежей государству. Её определяет показатель удельного веса платежей государству в общем объёме валового национального продукта, приведённый в следующей таблице (в %):

США 30,1

Япония 30,6

Испания 34,4

Канада 35,3

Великобритания 36,8

ФРГ 37,7

Италия 39,5

Франция 43,8

Россия 60

… Доходы бюджета России от внешнеэкономической деятельности учтены здесь не полностью, а за вычетом сумм, израсходованных на покупку валюты. Это позволяет обеспечить сопоставимость данных по всем странам. Если не сделать такой поправки, то показатель удельного веса платежей государству составит для России 90 %, что также подтверждает необходимость произведённой корректировки…

Важной характеристикой финансовых взаимоотношений предприятий и граждан с государством является также устойчивость налоговой системы… Склонность предпринимателей к вложениям, как показывает опыт стран рыночной экономики, напрямую зависит от тяжести налогов и устойчивости системы налогообложения.

Неустойчивость налоговой системы, несомненно, явилась одной из причин того, что в России как отечественные, так и иностранные предприниматели до сих пор мало вкладывали средств в производство, а в основном занимались посреднической деятельностью. Ведь изъять вложенные средства из сферы производства при изменении условий налогообложения гораздо труднее, чем из посреднической деятельности». (Сборник нормативных актов «Основы налоговой системы России» с авторскими комментариями Э.Фигурнова, изд. «Республика», 1993 год, стр. 27–28)

Во-вторых, после принятия самого активного участия в подготовке к 8 декабря 1991 года проекта декларативного соглашения трёх политических лидеров упоминавшихся уже союзных республик о роспуске Советского Союза, Егор Гайдар, находясь в должности министра экономики и финансов РСФСР (России), приступил к подготовке и запуску хорошо известной своей пагубностью экономической реформы.

«Так что если кто-то захочет выяснить, на ком лежит ответственность за Беловежское соглашение /о роспуске СССР/, отпираться не буду — оно от начала до конца написано моей рукой», — впоследствии, уже в 1997 году, по-видимому, не без гордости и какого-то гаденького бахвальства констатировал в книге «Дни поражений и побед» сам Егор Гайдар. (Н.Зенькович, «Элита. Самые открытые люди», стр. 131)

Наибольшую же известность имя внука знаменитого советского писателя Аркадия Гайдара (Голикова) — Егора Гайдара получило в связи с плохо подготовленной и бездарно проведённой им экономической реформы перехода в так называемую рыночную экономику, когда в одночасье было отменено государственное регулирование розничных и оптовых цен на большинство позиций товаров народного потребления. Как уже неоднократно отмечалось, начало проведения реформы выпало на 1 января 1992 года, идеально совпав с началом введения в жизнь новой налоговой системы России.

Гайдаровская экономическая реформа стала основной причиной очень быстро раскрутившейся невиданной до сих пор в России гиперинфляции рубля, которая молниеносно обесценила банковские накопления подавляющего большинства россиян среднего достатка и огромного числа пенсионеров, опустив их до уровня бедняков, поставив на грань общечеловеческого выживания или унизительной нищеты.

По официальным данным Госкомстата России, опубликованным в газете «Деловая Москва» № 38 от 6 ноября 1998 года, только в течение 1992 года динамика инфляции российского рубля составила 2508,8 %, снизившись в 1993 году до 839,9 %, а в 1994 и 1995 годах — до 215,1 % и 131,3 % соответственно.

Какой-никакой, но Егор Гайдар был всё-таки экономист, хотя и совершенно без практического производственного опыта, как об этом и говорил 27 мая 1992 года в интервью, данном журналисту газеты «Комсомольская правда», первый российский президент Борис Ельцин: «Да, это недостаток Гайдара, что нет у него производственного опыта». (Н.Зенькович, «Элита. Самые открытые люди», стр. 131)

Скорее всего, именно полнейшее отсутствие представления о деятельности производственных предприятий и промобъединений (концернов), об экономике производства, даже с учётом наличия «под боком» в качестве консультанта по экономической реформе профессора Гарвардского университета Джеффри Сакса, не дало возможность Егору Гайдару правильно рассчитать последствия начатой им рыночной реформы.

Однако всё-таки определённая проработка данной темы была проведена. Косвенным свидетельством этого было указание в статье 13 Закона РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» на то, что за ряд нарушений налогового законодательства на нарушителя возлагалось бремя уплаты пени в размере 0,2 % от неуплаченной суммы налога за каждый день просрочки. Само по себе это означало, что на 1 января 1992 года помимо штрафов за нарушения налогового законодательства была предусмотрена пеня, рассчитывавшаяся от 73 % годовых (0,2 % x 365 дней), что и могло говорить о размерах предполагавшейся, по крайней мере, на начало 1992 года инфляции рубля.

Дальнейшие развития событий 1992 — 1994 годов полностью опровергли предположения о сравнительно низком уровне инфляции рубля, и в гражданско-правовых сделках стали широко применяться санкции в виде пени в размере 2 % и даже 3 % от кредиторской задолженности за каждый день просрочки платежей.

В-третьих, к середине 1992 года, когда достаточно низкие инфляционные ожидания Правительства Российской Федерации явно не оправдались, вышел Указ Президента России от 14 июня 1992 года «О частичном изменении порядка обязательной продажи части валютной выручки и взимания экспортных пошлин», который регламентировал: «В целях стабилизации курса рубля, создания условий для его конвертируемости, рационализации порядка расчётов экспортёров с государственным бюджетом постановляю:

1. Отменить с 1 июля 1992 г. обязательную продажу части валютной выручки в Республиканский валютный резерв Российской Федерации и специальный коммерческий курс рубля, используемый для обязательной продажи части валютной выручки в Республиканский валютный резерв Российской Федерации.

При расчётах доходов и расходов государственного бюджета для всех видов платёжнорасчётных отношений государства с предприятиями… а также для целей налогообложения и бухгалтерского учёта применять курс рубля, котируемый Центральным банком Российской Федерации на основе спроса и предложения на валютном рынке…

2. Установить, что 50 % валютной выручки от экспорта товаров (работ, услуг) предприятий независимо от форм собственности и места регистрации, включая предприятия с участием иностранных инвестиций, подлежит обязательной продаже через уполномоченные банки по рыночному курсу на внутреннем валютном рынке в соответствии с порядком, устанавливаемым Центральным банком Российской Федерации, не позднее чем через 14 календарных дней после поступления валютной выручки…

6. Экспортная пошлина подлежит уплате до или в момент предъявления товара к таможенному контролю.

Взимание экспортных пошлин производится в рублях. Ставка пошлины в ЭКЮ подлежит пересчёту в рубли по курсу рубля, котируемому Центральным банком Российской Федерации, действующему на момент уплаты пошлины…

8. Установить, что валютная выручка от экспорта или реализации за иностранную валюту на территории Российской Федерации товаров (работ, услуг) подлежит обязательному зачислению на счета в уполномоченных банках на территории Российской Федерации, если иное не разрешено Центральным банком Российской Федерации.

За нарушение указанного порядка зачисления валютной выручки предприятия подвергаются штрафу, налагаемому Государственной налоговой службой Российской Федерации или Инспекцией валютного контроля, в размере всей сокрытой выручки в иностранной валюте или рублёвого эквивалента суммы штрафа по курсу Центрального банка. Суммы штрафа поступают в федеральный бюджет Российской Федерации.

Уплата штрафа не освобождает предприятия от обязательного перевода валютной выручки на счета в уполномоченных банках Российской Федерации.

9. Предприятия — экспортёры товаров обязаны указывать в таможенной декларации реквизиты и полное наименование уполномоченного банка, при посредстве которого будут производиться расчёты с иностранным партнёром, срок поступления валютных платежей и формы расчётов с партнёром. Одновременно с таможенной декларацией предприятия — экспортёры обязаны представлять в таможенные органы подтверждения указанного в декларации уполномоченного банка, что расчёты по данной операции будут осуществляться через данный банк».

Значение этого президентского указа трудно было переоценить. Он не только отменил с 1 июля 1992 года специальный коммерческий курс рубля, до этого в условиях гиперинфляции рубля просуществовавший первое полугодие 1992 года, не только повысил с 40 % до 50 % норму обязательной продажи экспортёрами валютной выручки, но и административно укрепил некое подобие правовой базы образования и деятельности уполномоченных банков. Основным уполномоченным банком и стал Объединённый экспортно-импортный банк — «ОНЭКСИМ-Банк» (!).

Президенту России Борису Ельцину, действуя императивно-приказными методами, используя в качестве меры наиболее убедительного воздействия штрафные санкции, удалось, если можно так выразиться, загнать российских экспортёров и импортёров в одно единое «финансовое стойло», уполномочив управлять им Владимира Потанина и Михаила Прохорова. Благодаря этой, установленной сверху и поддерживаемой действовавшей властью Кремля возможности оказывать навязчивую финансовую опеку практически всем ведущим экспортёрам и импортёрам товаров (работ, услуг), ведущие управленцы (в дальнейшем сособственники) этого уполномоченного банка получили право легально перенаправить через него огромные финансовые потоки.

Миллиарды в твёрдой иностранной валюте потекли через расчётные счета, открытые теми же промобъединениями — экспортёрами в АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», радуя Владимира Потанина и Михаила Прохорова очень даже неплохими комиссионными заработками, но этого для них и, конечно, для их верховного кремлёвского покровителя было мало, ведь аппетит, как известно, рождается во время еды.

Для того чтобы максимально более тесно связать уполномоченный банк с реальными производителями экспортных товаров, усилить влияние его руководства на «красных директоров», как правило, являвшихся простоватыми профессионалами-технарями, в 1994 году опять-таки президентским указом была образована ФПГ «Интеррос», на фирменном знаке которой стоило бы изобразить «золотое руно».

Только после этого и началась настоящая стрижка «экспортных баранов» — носителей медно-никелевых, платиновых и золотых шкур (рун), к примеру, для РАО «Норильский никель» завершившаяся 5 августа 1997 года продажей на «фиговом аукционе» подконтрольной АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» коммерческой структуре контрольного пакета акций акционированного некогда государственного концерна «Норильский никель».

Позднее из активов АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» его собственниками был слеплен АКБ «РОСБАНК», прежний же так называемый уполномоченный Борисом Ельциным Объединённый экспортно-импортный банк («ОНЭКСИМ-Банк») был благополучно ими ликвидирован, унеся «на историческое дно» все подробности его создания и функционирования в годы зарождения «ЛРИВАТ-капитализма» России (!).

Однако вернёмся к тому, что упомянутый выше президентский указ внёс соответствующие коррективы в Указ Президента России № 335 от 30 декабря 1991 года «О формировании Республиканского валютного резерва РСФСР в 1992 году», который вплоть до 1 июля 1992 года продолжал действовать в прежней редакции, регламентировавшей:

«В целях формирования Республиканского валютного резерва РСФСР установить по валютным поступлениям с 1 января 1992 г. единый по всем видам валют норматив обязательной продажи в Республиканский валютный резерв РСФСР по специальному коммерческому курсу рубля в размере 40 % выручки предприятий, объединений, организаций… в иностранной валюте от экспорта товаров и услуг… На основании перечней, приведённых в приложениях к настоящему Указу, Государственному таможенному комитету РСФСР по согласованию с Комитетом внешнеэкономических связей в месячный срок опубликовать детализированный перечень товаров и услуг, часть валютной выручки от экспорта которых подлежит обязательной продаже…

Оставшаяся после обязательной продажи часть выручки в иностранной валюте направляется на формирование валютных фондов предприятий. Средства валютных фондов предприятий могут использоваться для целей импорта, покупки рублей по рыночному курсу или иные цели, не запрещённые действующим законодательством…

Рекомендовать Центральному банку РСФСР устанавливать по согласованию с Министерством экономики и финансов РСФСР и Комитетом внешнеэкономических связей специальный коммерческий курс рубля, применяемый при покупке части выручки предприятий в иностранной валюте, подлежащей обязательной продаже в Республиканский валютный резерв РСФСР, в процентах от величины рыночного курса рубля, котируемого Центральным банком РСФСР на основе средневзвешенной цены фактических сделок на межбанковском рынке при купле-продаже валюты коммерческими банками, другими юридическими лицами и гражданами, на аукционах и биржах».

К примеру, в январе — феврале 1992 года специальный коммерческий курс рубля составлял 50 % от рыночного курса, устанавливаемого Центральным банком России, ориентированного на торги иностранной валютой на площадках учреждённой 9 января 1992 года Московской межбанковской валютной биржи (ММВБ). Этот же специальный коммерческий курс рубля в марте 1992 года составлял 61 % от рыночного курса российской валюты, а в апреле — июне 1992 года — 55 %.

Таким образом, в течение всего первого полугодия 1992 года Республиканский валютный резерв Российской Федерации пополнялся за счёт принудительной скупки по заниженному почти вдвое специальному коммерческому курсу рубля к американскому доллару 40 % экспортной валютной выручки предприятий и промобъединений, реализовывавших определённые Правительством России виды товаров (по перечню) за рубеж. Само собой разумеется, что такой «государственный подход» к формированию экспортно-импортной политики не стимулировал российских товаропроизводителей к увеличению выпуска продукции, идущей на экспорт.

В-четвёртых, из вышеизложенного следовало, что с 1 января 1992 года предприятия и промобъединения (концерны) России попали между, образно выражаясь, «молотом и наковальней» — разнообразным и очень жёстким налоговым прессом и каждодневно прогрессировавшей инфляцией рубля (!).

Попытаемся на конкретном примере представить, каким образом в 1992 году горнометаллургическое градообразующее промобъединение оказалось под тяжелейшим давлением двух реформ — налоговой и рыночной, что отрицательно сказалось на финансовой стабильности даже высокорентабельных субъектов предпринимательской деятельности.

1. Среднегодовая мировая цена на никель в 1992 году составляла 7600 $/тонна, являвшийся, как известно, основной экспортной продукцией дочерних предприятий концерна «Норильский никель».

В течение 1992 года прослеживалась следующая динамика обменного курса рубля на валюту североамериканских штатов, отслеженная по устанавливавшимся Центральным банком России курсам валют:

— на 1 июля 1992 года — 125,26 рублей/$;

— на 30 сентября 1992 года — 254 рубля/$;

— на 30 декабря 1992 года — 414,5 рублей/$.

Инфляционно российский рубль обесценился в течение только одного 1992 года более чем в 25 раз (2508,8 %), что лишь в какой-то степени отражало изменение обменного курса валюты Российской Федерации на американский доллар.

Следовательно, если среднегодовую мировую цену на никель, установившуюся в 1992 году, условно принять за величину постоянную (константу), не изменявшуюся в течение всего года, то в рублёвом эквиваленте одна тонна никеля на начало второго полугодия, конец третьего и четвёртого кварталов 1992 года была бы равна:

— на 1 июля 1992 года — 951 976 рублей (125,26 рублей/$ x 7600 $/тонна);

— на 30 сентября 1992 года — 1 930 400 рублей (254 рубля/$ x 7600 $/тонна);

— на 30 декабря 1992 года — 3 150 200 рублей (414,5 рублей/$ x 7600 $/тонна).

2. В любом предприятии, промышленном объединении, компании, как раньше, так и сейчас оперативный и бухгалтерский учёт производственных затрат осуществлялся и осуществляется в российской валюте на момент совершения тех или иных действий и трат, связанных с производством юридическим лицом конкретной продукции, выполнением каких-либо работ, оказанием услуг.

Для проведения дальнейшего анализа рассмотрим структуру себестоимости готовой продукции ОАО «Норильский комбинат», произведённой в 1994 и 1995 годах:

1994 г. 1995 г.

а) заработная плата: 30,8 % 25,6%

б) отчисления на социальные нужды: 11,2 % 10,1%

в) амортизация основных фондов: 10,7 % 11,9%

г) услуги производственного характера: 11,0 % 14,8%

д) материальные затраты: 27,1 % 31,7%

е) прочие затраты: 8,1 % 5,0%

ж) внепроизводственные расходы: 1,1 % 0,9%

Итого: 100 % 100%

Из приведённых данных, взятых из официальных отчётов ОАО «Норильский комбинат», хорошо видно, что заработная плата трудящихся, взятая вместе с отчислениями на социальные нужды, составляла 42 % в 1994 году и 35,7 % в 1995 году, материальные затраты — 27,1 % в 1994 году и 31,7 % в 1995 году. Очевидно аналогичными были и процентные показатели заработной платы (вместе с отчислениями на социальные нужды) и материальных затрат, входившие в структуру себестоимости готовой продукции государственного промобъединения Норильский комбинат, выпущенной в 1992 году.

Известно, что от дня поступления произведённой продукции на товарный склад, её продажи, транспортировки, передачи покупателю, оплаты им её цены, до дня поступления соответствующих финансовых средств (в рублёвом эквиваленте) на расчётный счёт производителя продукции проходит в среднем около 3 календарных месяцев. Разумеется, если не брать в расчёт сделки, совершённые на перспективу — будущее время (фьючерсные контракты), или иного рода сделки, допускающие осуществление полного расчёта с продавцом продукции ещё до её передачи в распоряжение конечного потребителя (дальнейшего переработчика).

3. Прежде чем продолжить, напомним уважаемому читателю выдержку из постановления Государственной Думы Российской Федерации № 442-II ГД от 7 июня 1996 года, согласно которому экономическое состояние РАО «Норильский никель» характеризовалось «неуклонным падением эффективности производства и рентабельности. Рентабельность АО «Норильский горно-металлургический комбинат» снизилась с 169,8 процента в 1992 году до 85,6 процента в 1995 году».

Но, позвольте, всё это выглядит весьма странно, ведь из приведённых чуть ранее данных, взятых из плана приватизации концерна «Норильский никель», подготовленного на 1 июля 1992 года, и отчёта президентаРАО «Норильский никель» Всеволода Генералова, подготовленного в конце первого полугодия 1996 года, следовало:

— за первое полугодие 1992 года чистая прибыль концерна «Норильский никель» составляла в валюте североамериканских штатов $ 155 439 800, из чего следовало, что консолидированная чистая прибыль концерна «Норильский никель», полученная в течение всего 1992 года, составляла порядка $ 311 000 000;

— в результате работы дочерних компаний РАО «Норильский никель» в течение всего 1995 года по консолидированному учёту ими было получено чистой прибыли, эквивалентной более чем $ 730 000 000.

Значит, дочерними компаниями РАО «Норильский никель» в 1995 году было заработано чистой прибыли больше, чем ими же, но в качестве дочерних предприятий концерна «Норильский никель» в 1992 году. Хотя в то же время рентабельность ведущей горнометаллургической компании РАО «Норильский никель» — ОАО «Норильский комбинат» в 1995 году (85,6 %) была ниже, чем её же рентабельность, но в качестве ведущего дочернего предприятия концерна «Норильский никель» — государственного промобъединения Норильский комбинат в 1992 году (169,8 %). Странно, не правда ли?

Получалось, при идентичной структуре производственных затрат, чем больше компания получила чистой прибыли, произведя и реализовав больше готовой продукции, тем ниже была её рентабельность; чем меньше то же самое производственное объединение заработало чистой прибыли, произведя и реализовав меньше готовой продукции, тем выше был показатель его рентабельности.

Причина этого на первый взгляд абсурда была сокрыта в инфляции, которая, как уже отмечалось, в 1992 году составляла 2508,8 %, а в 1995 году — 131,3 %.

Гиперинфляция создавала в рублёвом выражении эффект «дутой прибыли», но вот налоги на прибыль были совершенно реальными!

Именно поэтому в конце 1992 года при большем уровне рентабельности, рассчитанной от «дутой прибыли», государственное промобъединение Норильский комбинат впервые испытало финансовые затруднения, которые в дальнейшем начали накапливаться и подобно снежному кому, катящемуся с горы, увлекать в целом высокорентабельное промобъединение в долговую яму финансового кризиса (!).

4. Теперь, исходя из всего вышеизложенного, постараемся сугубо теоретически, но, опираясь на реальные цифры, расчётно представить себе экономику производства и реализации на экспорт одной тонны товарного никеля в 1992 году:

а) допустим, что 1 июля 1992 года государственное промобъединение Норильский комбинат произвело одну тонну никеля, цена которой, исходя из котировок мировых биржевых цен на данный цветной металл, была равна $ 7600, или по существовавшему на тот день обменному курсу валют (125,26 рублей/$) — 951 976 рублей:

$ 7600 x 125,26 рублей/$ = 951 976 рублей;

б) исходя из усреднённых данных, себестоимость одной тонны никеля вместе с налогами и иными обязательными платежами, относившимися на себестоимость продукции, издержками производства и обращения, учитывавшимися в бухгалтерской отчётности, были эквивалентны $ 2500 и составляли по указанному выше курсу валют 313 150 рублей:

$ 2500 x 125,26 рублей/$ = 313 150 рублей;

в) тогда, с учётом того, что в 1992 году экспортные товары были освобождены от налога на добавленную стоимость (повсеместная практика стран, применявших НДС), на 1 июля 1992 года экспортная пошлина составляла $ 2680 (2000 ЭКЮ), потенциальная налогооблагаемая (валовая) прибыль горнометаллургического промобъединения, произведшего эту тонну никеля, в её инвалютном выражении составляла $ 2420:

$ 7600 — $ 2680 — $ 2500 = $ 2420;

Но для получения этой самой прибыли тонну никеля ещё предстояло реализовать, причём с учётом того, что экспортная пошлина, как правило, подлежала уплате во время предъявления товара (тонны никеля) к таможенному контролю по действовавшему на тот момент курсу рубля или $ к ЭКЮ;

г) принимая, что от момента производства тонны никеля до завершения всех взаиморасчётов между покупателем и продавцом по её продаже, как правило, проходит порядка 3 календарных месяцев, получим 30 сентября 1992 года. Не позднее этого дня финансовые средства за реализованную покупателю тонну никеля должны были попасть на расчётный счёт в данном случае в одном лице и продавца, и производителя (сделка без торгового посредника).

Отметим, что на 30 сентября 1992 года экспортная пошлина в 2000 ЭКЮ, рассчитанная по курсу 1,35 $/ЭКЮ, составляла $ 2700, что было эквивалентно 685 800 рублей;

д) на 30 сентября 1992 года эта самая тонна никеля (ценой в $ 7600) в рублёвом выражении имела уже цену 1 930 400 рублей, исходя из курса валют 254 рубля/$, сформировавшегося под давлением прогрессировавшей гиперинфляции рубля. Тогда как в бухгалтерии Норильского комбината затраты на производство тонны никеля были учтены, как и прежде, в количестве 313 150 рублей. Следовательно, налогооблагаемая (валовая) прибыль горнометаллургического промобъединения от реализации одной этой тонны никеля по бухгалтерскому учёту была равна 931 450 рублей:

$ 7600 x 254 рублей/$ = 1 930 400 рублей,

1 930 400 рублей — 685 800 рублей — 313 150 рублей = 931 450 рублей;

е) получилось, что, если 1 июля 1992 года ожидавшаяся потенциальная инвалютная прибыль промобъединения от продажи произведённой тонны никеля была равна $ 2420 (по курсу 125,26 рублей/$), то к 30 сентября 1992 года прибыль инфляционно раздулась до $ 3667 (по курсу 254 рубля/$):

931 450 рублей: 254 рубля/$ = $ 3667;

ж) в результате этой сделки по продаже одной тонны никеля налог на прибыль, исчислявшийся на 30 сентября 1992 года по ставке 32 %, был равен 298 064 рубля:

931 450 рублей x 32 %: 100 % = 298 064 рубля;

з) из вырученных от продажи тонны никеля финансовых средств государственное промобъединение Норильский комбинат должно было профинансировать производство и реализацию очередной тонны никеля. Здесь-то кратковременная радость от вроде бы увеличившейся прибыли меркла при сравнении этой «дутой прибыли» с непомерно быстрыми темпами увеличившимися производственными затратами, таможенной пошлиной и налогами, ложившимися на себестоимость, издержками производства и обращения, выражавшимися в ежедневно инфляционно обесценивавшемся рубле.

Исходя из официальных данных, по которым в течение 1992 года инфляция рубля достигла 2508,8 %, упрощённо инфляционное обесценение рубля за третий квартал 1992 года можно принять как одну четверть годового уровня инфляции, равную 627,2 %:

2508,8 %: 4 = 627,2 % (среднеквартальный показатель инфляции).

В течение каких-то 3 календарных месяцев рубль инфляционно обесценился более чем в 6,27 раза, в тоже время курс обмена российской валюты на валюту североамериканских штатов изменился только в 2 раза, составив на 30 сентября 1992 года 254 рубля/$ против 125,26 рубля/$ на 1 июля 1992 года. Разумеется, падение курса рубля по отношению к американскому доллару, едва сдерживавшееся активной протекционистской политикой Центрального банка России, не адекватно отражало всю глубину инфляционных процессов, в свою очередь пагубно сказывавшихся на всех без исключения показателях стоимости жизни в России.

В итоге гиперинфляция рубля привела и к росту рублёвого выражения производственных затрат горнометаллургического промобъединения. Для удобства расчётов используем приведённую ранее структуру и числовые показатели производственных затрат 1995 года, отталкиваясь от себестоимости тонны никеля на 1 июля 1992 года, равной 313 150 рублей, исходя из среднеквартального уровня инфляции рубля и его курсового падения по отношению к американскому доллару на 30 сентября 1992 года. Отметим, что рост производственных затрат в некоторых случаях в большей степени зависел от падения курса рубля к американской валюте, в других же случаях это ставилось в зависимость от ошеломляющих темпов обесценивания российской валюты.

Отсюда производственные затраты по выпуску 30 сентября 1992 года (по истечении календарного квартала с 1 июля 1992 года) одной тонны никеля, составляли:

— заработная плата трудящихся и соответствующие ей отчисления на социальные нужды, составлявшие вместе 35,7 % в структуре производственных затрат, рост которых (в пределах «нормируемой величины на оплату труда») спокойно сдерживался руководством горнометаллургического промобъединения на показателе, сопоставимом с падением курса рубля к американскому доллару, увеличились в 2 раза, составив 223 589 рублей:

(313 150 рублей x 35,7 %: 100 %) x 2 (раза) = 223 589 рублей;

— рост цен на материальные затраты, составлявшие 31,7 % в структуре производственных затрат (представлявшие собой поставлявшиеся третьими лицами расходные производственные, ремонтно-строительные и иные материалы, комплектующие части, запасные детали и так далее), несомненно, в большей степени зависел от уровня инфляционного обесценения рубля. Как правило, в то время в подавляющем большинстве грамотно составленных контрактах на поставку чего-либо кому-либо, по соглашению сторон окончательные взаиморасчёты за поставку товара ставились в зависимость от показателя инфляции рубля на день осуществления последнего платежа. Причём такой же подход договорного регулирования применялся и при корректировке расценок на оказание транспортных услуг по доставке товара до места назначения, определённого в контракте на его поставку. Тогда материальные затраты по производству одной тонны никеля, увеличившись в 6,27 раза, были равны 622 414 рублей:

(313 150 рублей x 31,7 %: 100 %) x 6,27 (раз) = 622 414 рублей;

— рост цен на услуги производственного характера, составлявшие 14,8 % в структуре производственных затрат, в какой-то степени зависел от экономической политики, проводимой на территории Норильского промрайона руководством горнометаллургического промобъединения, ставившего изменение этого показателя, как и заработной платы трудящихся, в зависимость от индекса падения курса рубля к американскому доллару. Тогда эта составляющая производственных затрат на указанную дату равнялась 92 692 рублей:

(313 150 рублей x 14,8 %: 100 %) x 2 (раза) = 92 692 рублей;

— прочие затраты, включавшие налоги и иные обязательные платежи, ложившиеся на себестоимость продукции, издержки производства и обращения, зависящие в ряде случаев от реализационной цены, составлявшие 5,0 % в структуре производственных затрат, были равны 31 315 рублей:

(313 150 рублей x 5,0 %: 100 %) x 2 (раза) = 31 315 рублей;

— внепроизводственные расходы, составлявшие 0,9 % в структуре производственных затрат, по той же логике, что и услуги производственного характера, были равны 5 637 рублей:

(313 150 рублей x 0,9 %: 100 %) x 2 (раза) = 5 637 рублей;

— в связи с не проводившейся ещё переоценкой основных фондов амортизационные отчисления на 30 сентября 1992 года в сравнении с аналогичным показателем производственных затрат на 1 июля 1992 года не претерпели никаких существенных изменений, как и раньше, исходя из 11,9 % в структуре производственных затрат, составив 37 265 рублей:

313 150 рублей x 11,9 %: 100 % = 37 265 рублей;

и) следовательно, для производства 30 сентября 1992 года одной тонны никеля потребовалось бы израсходовать 1 012 912 рублей:

223 589 + 622 414 + 92 692 + 31 315 + 5 637 + 37 265 = 1 012 912 (рублей);

к) однако для того, чтобы понести затраты на производство очередной тонны никеля, государственное промобъединение Норильский комбинат по результатам реализации тонны никеля, произведённой 1 июля 1992 года, должно было заплатить налог на прибыль, как уже отмечалось ранее, равный 298 064 рублей. Кроме этого, при пересечении товара госграницы необходимо было уплатить экспортную пошлину в 2000 ЭКЮ ($ 2700), эквивалентную (по курсу 254 рублей/$) 685 800 рублей. Тогда суммарное количество финансовых средств, необходимых для закрытия всех этих расходных статей, было равно 1 996 776 рублей:

1 012 912 + 685 800 + 298 064 = 1 996 776 рублей;

л) в тоже время за реализацию тонны никеля, произведённой 1 июля 1992 года, государственное промобъединение Норильский комбинат получило $ 7600, что на 30 сентября 1992 года по валютному курсу 254 рубля/$ было эквивалентно 1 930 400 рублей.

Финансовый дефицит после продажи на экспорт в условиях гиперинфляции рубля (с учётом 3-х месячного цикла реализации и бесперебойного производства) всего-то одной единственной тонны никеля, произведённой и реализованной высокорентабельным горнометаллургическим промобъединением, составлял 36 376 рублей, что соответствовало $ 143,2 (по курсу 254 рубля/$) (!):

1 930 400 рублей (доход) — 1 996 776 рублей (расход) = — 36 376 рублей.

5. Ситуация ещё более усугублялась тем, что часть готовой продукции государственного промобъединения Норильский комбинат не шла на экспорт и соответственно не попадала под экспортную пошлину, но на неё распространялось действие правовых норм, регламентировавших налогообложение добавленной стоимости (НДС). Равно как и на различные работы и услуги, выполнявшиеся и предоставлявшиеся внутри градообразующего промобъединения одними структурными подразделениями другим.

Норма права пункта 1 статьи 5 Закона РФ «О налоге на добавленную стоимость» гласила, что от НДС освобождались «товары (работы, услуги), экспортируемые за пределы государств — членов Содружества Независимых Государств», в перечень которых входили бывшие союзные республики Союза ССР.

Согласно норме права статьи 3 того же Закона РФпод объектами налогообложения понимались обороты по реализации на территории Российской Федерации товаров (кроме импортных), в том числе производственно-технического назначения, выполненных работ и оказанных услуг. Как, к примеру, следующие обороты: «по реализации товаров (работ, услуг) внутри предприятия для нужд собственного потребления, затраты по которым не относятся на издержки производства и обращения… по передаче безвозмездно или с частичной оплатой товаров (работ, услуг) другим предприятиям».

Положения пункта 10 Инструкции Госналогслужбы России «О порядке исчисления и уплаты налога на добавленную стоимость» в развитие установленных в Законе норм права регламентировали, что НДС не облагались «обороты по реализации продукции, полуфабрикатов, работ и услуг одними структурными единицами предприятия для промышленно-производственных нужд другим структурным единицам этого же предприятия (внутризаводской оборот). Под структурными единицами предприятия в данном подпункте понимаются структурные единицы, не имеющие расчётного счёта в учреждении банка и состоящие на балансе основного предприятия (или имеющие самостоятельный баланс)… Строительно-монтажные работы, выполненные хозяйственным способом, приравниваются к работам, выполненным на сторону, и облагаются налогом в общеустановленном порядке».

Однако, большинство крупных структурных подразделений государственного промобъединения Норильский комбинат на начало 1992 года представляли из себя фактически самостоятельные предприятия с обособленными балансами, правда, входившими в единый баланс комбината. У них, что особенно интересно, были открыты расчётные счета в банке, а при передаче полуфабрикатной горнометаллургической продукции (руда, файнштейн, концентраты, металл) от одной производственной структуры к другой закладывался определённый процент прибыли. На банковских счетах размещался финансовый результат, к которому пришёл (заработал) трудовой коллектив той или иной структуры в ходе производственной деятельности своего подразделения, занимавшего конкретное место в производственной цепочке Норильского комбината.

К тому, чтобы учитывать вклад каждого подразделения, каждого человека в общий (коллективный) результат, в данном случае цветные и благородные металлы, файнштейн, приучил в ходе своей Перестройки Президент СССР Михаил Горбачёв. Эта схема работы была вполне приемлемой в условиях осуществления производственно-хозяйственной деятельности в Советском Союзе, но уже с 1 января 1992 года она натолкнулась на непреодолимый барьер налоговой системы, введённой властями самостийной от Союза ССР Российской Федерации, самопровозглашённой в границах бывшей РСФСР.

И всё-таки несравнимо более значительный финансово-экономический урон причиняло то, что проводившееся хозяйственным способом, подчеркнём, градообразующим промобъединением Норильский комбинат масштабное гражданское и промышленное строительство моментально удорожалось из-за обложения его результатов налогом на добавленную стоимость (НДС), источником уплаты которого могла быть лишь чистая прибыль промобъединения. В свою очередь, эта чистая прибыль, существенно раздутая инфляционным обесценением рубля, по большей части существовала только в бухгалтерской отчётности, порождая рост реальных обязательств по уплате налога на прибыль, одновременно тут же «съедаясь» гиперинфляцией российской валюты, которая приводила к безудержному росту цен на товары промышленного назначения и народного потребления (!).

Абсурд! Но выходило так, что почти 20-тысячный отряд норильских строителей и в 1992, ив 1993 — 1994 годах, вплоть до прихода на гендиректорство в РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина (проводившего активное сокращение строительного комплекса), продолжал строить дорогостоящие многоэтажные дома социального жилищного фонда, заселявшиеся по договорам социального найма (ордерная система). Источником строительства этих домов являлась прибыль (в некоторой части подпадавшая под льготу) государственного промобъединения Норильский комбинат.

Нелепо, но в итоге каждый построенный и введённый в эксплуатацию жилой дом, являвшийся по своей сути государственной (муниципальной) собственностью, с 1992 года ставился на баланс промобъединения с указанием начисленного НДС на весь выполненный объём строительно-монтажных, отделочных и иных работ. Совсем непонятно, по какой логике воистину «мудрых» государственных мужей был установлен правовой режим дополнительных поборов с градообразующих промобъединений за строительство ими домов для своих работников и других людей, являвшихся гражданами России, ведь всё это исторически входило в понимание предназначения градообразующего промобъединения.

«В процессе производства, — писал В.Юровицкий в газете «Деловой мир», — происходит переработка исходных природных ресурсов, они переходят от одного к другому «переделу». И на каждом переходе цена прошлого труда увеличивается в 1,28 раза /28 % — ставка НДС/… Другими словами, — пишет В.Юровицкий, — если строго следовать инструкциям, то мы имеем геометрическую прогрессию роста прошлого труда с переменным знаменателем прогрессии, равным или меньшим 1,28 (1,2 в 1993 г. — Авт.). Сила геометрической прогрессии известна. Поэтому я (т. е. В.Юровицкий) и привёл однажды в телепередаче пример с зерном на шахматной доске из известной индийской притчи. Налог на добавленную стоимость, как и налог с оборота, оказывается мощнейшим инфляционным механизмом, встроенным в экономику страны.

Рост стоимости прошлого труда — это абсолютно ненормальный и самый разрушительный для экономики механизм, он способствует безудержному росту цен. Когда же они достигают такого уровня, что товар становится недоступным ни для потребителя, ни для производителя, цепи передачи обрываются, промышленность высокого уровня обработки парализуется; этот налог объективно нацелен на ликвидацию всей промышленности высокого уровня переработки, промышленности высоких технологий. Другими словами, объективно нацелен на превращение страны в сырьевой придаток Запада, ибо только промышленность малостадийной обработки — один-два уровня переработки (сырьевая и добывающая) с последующим вывозом сырья за границу — имеет в этой системе шансы на выживание», — писал научный руководитель Международного центра сравнительных исследований проблем налогообложения профессор Борис Рагозин. В итоге, резюмируя, — «главное, налоговый беспредел родил ценовой беспредел, когда — временно — при уменьшении внутрихозяйственных оборотов прибыль растёт за счёт необоснованного роста цен. А дальше — коллапс, и реанимировать экономику будет всё труднее, если не невозможно. И как бы после экономической шокотерапии не последовала политическая шокотерапия». (Налоговое планирование», под ред. Б.Рагозина, Москва, 1994 г., стр.95)

Таким образом, выделим три причины, по которым высокорентабельное государственное градообразующее промобъединение Норильский комбинат, начиная с 1992 года, во-первых, стало временно испытывать трудности в финансировании своей текущей деятельности, во-вторых, объективно и очень стремительно накапливать кредиторскую задолженность по трём направлениям:

а) перед бюджетами различных уровней и внебюджетными фондами. Данная задолженность выражалась в суммах неуплаченных в установленные сроки налогах и иных обязательных неналоговых платежей, а также — в автоматически каждодневно наращивавшихся задолженностях по налоговым санкциям (пени, штрафы);

б) перед работниками — в виде невыплаченной в срок заработной платы. Данная задолженность не только экономически не стимулировала трудящихся на проявление трудового рвения в повседневной деятельности, но и подрывала авторитет команды руководителей Норильского комбината, возглавляемой Анатолием Филатовым, чем, кстати, в дальнейшем и воспользовались поставленные Владимиром Потаниным у рычагов власти приватизировавшегося после акционирования концерна «Норильский никель» хитроватые Александр Хлопонин и Лев Кузнецов.

Они, стремясь отвлечь внимание норильчан, негодующих по причине участившихся задержек выплат заработной платы, предпочли попросту ославить некоторых высокопоставленных лиц из состава прежней команды руководителей концерна «Норильский никель», как лиц проворовавшихся на своих должностях, свалив на них вину за все беды, постигшие промобъединение.

К примеру, при подготовке к проведению Общего собрания акционеров РАО «Норильский никель», планировавшегося на 28 июня 1996 года (после отстранения от должности Анатолия Филатова), представителями ФПГ АООТ «Интеррос» через средства массовой информации была организована кампания по подготовке широких масс населения к смене власти в РАО «Норильский никель». К этому ещё предстоит подробнее вернуться в данной книге, здесь же приведём всего одну красноречивую и хорошо проработанную в нужном тому же Александру Хлопонину контексте фразу из явно спонсированной статьи «Собрание РАО будет носить идеологический характер» журналиста газеты «Коммерсант-DAILY» КириллаВишнепольского: «Деятельность бывшего президента РАО Анатолия Филатова и его вице-президента Бориса Казакова в Норильске вспоминать будут ещё долго. Но отдуваться за них придётся новым руководителям — Всеволоду Генералову и Александру Хлопонину». («Коммерсант-DAILY», № 103, 20 июня 1996 года)

Наверняка Кирилл Вишнепольский прав, и Анатолия Филатова, до последнего дня своего правления строившего дома для северян как в населённых пунктах Большого Норильска и полуострова Таймыр в целом, так и за его пределами, действительно долго будут вспоминать в Норильске и, по всей видимости, совсем даже не словами осуждения, а словами благодарности.

А вот какими словами будут поминать Александра Хлопонина, менеджерским талантом которого «камня на камне» не осталось от мощнейшего норильского строительного комплекса, что привело к избавлению от ненужных новым хозяевам тысяч строителей-северян — это ещё вопрос? Думается, не скоро забудется, что как раз с приходом к управлению РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина фактически была свёрнута программа строительства жилья для организации переселения «на материк» норильских пенсионеров, которые, оставшись в живых пока, из «благодарственных побуждений» могут ещё сегодня успеть отвесить ему низкий поклон.

Отдуваться же за все проделки ретивых московских горе-реформаторов ельциновской поры и менеджеров-ставленников двух известных российских олигархов предстоит сегодняшним и завтрашним жителям Большого Норильска и города Дудинка;

в) перед поставщиками и подрядчиками, что позволило некоторым из них в середине 90х годов прошлого века даже ставить вопрос о введении с целью санации (оздоровления) экономики предприятия на государственном промобъединений Норильский комбинат режима внешнего арбитражного управления в рамках действовавшего тогда законодательства о банкротстве.

Всё это незамедлительно отразилось на финансовом положении всего концерна «Норильский никель» (в дальнейшем РАО «Норильский никель»).

Итак, к этим трём причинам относились:

1) с 1 января по 30 июня 1992 года включительно 40 % экспортной выручки государственного промобъединения Норильский комбинат в иностранной валюте в обязательном порядке продавалась в Республиканский валютный резерв России по специальному коммерческому курсу, размер которого в среднем составил 55 % от рыночного курса рубля к американскому доллару. Фактически в результате обязательного обмена на рубли этой части валютной выручки в общей сложности ничем не оправданные потери промобъединения составили порядка 18 % доходов от основной деятельности в их рублёвом выражении (!);

2) с 1 января 1992 года государственное промобъединение Норильский комбинат вынуждено функционировало в экономических тисках, сконструированных людьми, сумевших развалить СССР, но показавших полнейшую безграмотность, когда дело дошло до созидательного процесса создания налоговой системы, свалившейся на головы совершенно неподготовленных россиян в один день с по-гайдаровски свободным рынком товаров, работ и услуг.

Такое сверхприбыльное крупнейшее градообразующее промобъединение, как Норильский комбинат, просто-напросто задыхалось в отсутствии необходимого количества финансовых средств, по причине галопирующей инфляции рубля обесценивавшихся много быстрее, чем их удавалось без накапливания кредиторской задолженности использовать для целей промышленного производства или поддержания «на плаву» общественно-значимых социальных программ.

В этих условиях одним из основных бичей горнометаллургического промобъединения стал налог на прибыль (по ставке 32 %), выкашивавший инфляционно раздувшуюся рублёвую прибыль, становившийся тем больше, чем больше был временной период между формированием себестоимости производившейся продукции и получением финансовых средств от её реализации. В результате появлялась реальная кредиторская задолженность перед бюджетами различных уровней, необходимость своевременной уплаты которой подкреплялась серьёзными налоговыми санкциями, а у промобъединения оставалась чистая прибыль, во многом обнулявшаяся бешеной инфляцией рубля (особенно в период с 1992 по 1994 годы) (!);

3) действие введённого с 1 января 1992 года налога на добавленную стоимость было распространено на строительно-монтажные работы, выполненные хозяйственным способом, что серьёзно подорвало платежеспособность Норильского комбината, являвшегося единым градообразующим промобъединением, строившим всё на земле полуострова Таймыр именно хозяйственным способом.

Не беря в расчёт строительство объектов производственно-хозяйственного назначения, ещё раз подчеркнём, что в то время Норильский комбинат ежегодно строил, вводил в эксплуатацию и ремонтировал десятки объектов гражданского предназначения, входивших в состав жилищного фонда и социальной инфраструктуры.

В одночасье остановить мощнейший строительный комплекс, в котором были задействованы более 20 тысяч работников Норильского комбината, было невозможно, но и отказаться от уплаты НДС промобъединение не могло, поэтому всё это в комплексе привело к постепенному росту кредиторской задолженности по этому федеральному налогу (!).

В связи со всем вышеизложенным, выразим убеждённость, что не стоит заниматься истязанием памяти о трудовой деятельности «красных директоров», в большинстве своём честно работавших в тяжелейших условиях гайдаровской реформы внедрения «свободного рынка», вплоть до завершения чубайсовской приватной приватизации в своё время вверенных им промобъединений (концернов).

4.2. Действия руководства государственного промобъединения Норильский комбинат в процессе поиска путей преодоления временных финансовых трудностей: акции трудового коллектива; простой вексель ОАО «Норильский комбинат»

Столкнувшись с периодически возникавшими с начала 1992 года трудностями в решении вопросов финансирования текущей производственно-хозяйственной деятельности, в частности руководство ведущего дочернего предприятия концерна «Норильский никель» — государственное промобъединение Норильский комбинат, конечно, не бездействовало в нелепом ожидании чуда.

Постепенно была проведена структурная реорганизация промобъединения, в ходе которой удалось существенно ограничить самостоятельность структурных подразделений комбината в части расходования ими свободных финансовых средств, закрыты их расчётные счета в банке и начата подготовка к внедрению системы организации производственно-хозяйственных процессов на основе предварительно принимавшегося единого бюджета всего многоотраслевого промобъединения Норильский комбинат.

Как ранее отмечалась, начиная с 1992 года, кредиторская задолженность Норильского комбината накапливалась в трёх направлениях. В отношении задолженности перед бюджетами различных уровней изначально практически ничего сделать было нельзя до тех пор, пока сама верховная власть России не пошла на уступки, согласившись на реструктуризацию задолженности, но это было уже тогда, когда РАО «Норильский никель» прочно попало под навязанную опеку АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» (!).

Относительно двух других видов кредиторской задолженности руководство государственного промобъединения Норильский комбинат сразу же начало предпринимать определённые организационные мероприятия.

Во-первых, была предпринята по сути своей попытка «замораживания» некоторой части финансовых средств, которые должны были направляться на выплату заработной платы трудящимся горнометаллургического промобъединения. Достигалось это посредством выпуска в обращение акций трудового коллектива комбината, по правовой природе скорее представлявших собой облигации внутрихозяйственного займа, имевших ограниченное хождение, при полнейшем отсутствии какой-либо схожести с акциями акционерных обществ открытого или закрытого типа.

С 16 марта 1992 года было введено в действие «Временное положение о выпуске и обращении акций трудового коллектива Норильского горно-металлургического комбината им. А.П.Завенягина», регламентировавшее следующее:

«1.1. Настоящее положение является юридическим основанием для выпуска и обращения комбинатом акций трудового коллектива, в дальнейшем акции, без создания акционерного общества и является временным до утверждения его на конференции трудового коллектива комбината.

1.2. Выпуск акций создаёт оптимальные условия для перехода к акционерному обществу, постепенного вовлечения трудящихся в сферу управления и повышения эффективности производства.

1.3. Выпускаются именные акции номиналом 5 000 рублей.

1.4. Владельцы акций до момента создания акционерного общества не участвуют в управлении предприятием…

2.1. Участниками рынка акций являются Норильский горно-металлургический комбинат (эмитент) и работники комбината (инвесторы).

2.2. Эмитент несёт от своего имени обязательства по выпуску акций перед их владельцами.

2.3. Право на приобретение акций принадлежит только работникам комбината, исключительно на добровольной основе…

3.2. Выпущенные в обращение акции реализуются по номинальной стоимости работникам комбината за счёт их личных средств. Акции могут быть переданы их держателям только после полной оплаты номинальной стоимости.

3.3. Акции распространяются путём подписки, которая осуществляется непосредственно на предприятиях комбината; допускается приобретение одним работником акций не более, чем на 10 000 рублей по номиналу. Оставшаяся после проведения подписки часть акций распространяется путём свободной продажи работникам комбината. Подписка проводится в сроки, установленные СТК комбината…

3.4. Порядок регистрации, выдачи и движения акций, удержания из заработной платы суммы подписки определяют главный бухгалтер и начальник финансового управления комбината.

3.5. На все полученные к реализации акции предприятием составляется реестр

3.7. Акции являются именными и при увольнении работника, независимо от причин, подлежат продаже предприятию (эмитенту). Выкупленные акции могут быть проданы другим работникам предприятия — эмитента…

3.9. Акции, не сданные работником при увольнении из комбината, в дальнейшем к оплате не принимаются и дивиденды по ним не начисляются.

3.10. Хранение акций осуществляется в индивидуальном порядке их владельцами…

4.1. Источником выплаты по дивидендам является часть чистой прибыли комбината, распределяемая среди инвесторов пропорционально числу акций, находящихся в их собственности.

На выплату дивидендов направляется не более 3 процентов прибыли, оставшейся в распоряжении комбината.

4.2. Минимальный размер годового дивиденда устанавливается в размере 15 процентов от номинальной стоимости акций.

Размер окончательного дивиденда в расчёте на одну акцию определяется администрацией и СТК /Советтрудового коллектива/ комбината.

В случае отсутствия прибыли НГМК /Норильский комбинат/ минимальный размер дивидендов выплачивается за счёт уменьшения уставного фонда комбината.

По желанию владельцы акций могут получить дивиденды в виде валютного эквивалента. Валютный эквивалент дивиденда устанавливается в размере 50 долларов США в год на каждую акцию номинальной стоимостью 5 000 рублей.

Валютный эквивалент даёт право владельцу акции на приобретение товаров импортного производства, номенклатура и количество которых определяется по предварительным заказам владельцев акций.

Дивиденды в валютном эквиваленте наличными не выплачиваются…

4.3. Выплата дивидендов производится один раз в год не позднее 1 апреля следующего за отчётным года…

4.5. Начисление дивидендов и удержание налогов с них производится бухгалтерией по месту работы инвестора.

4.6. Дивиденды на акции начисляются только за каждый полный месяц года владения акцией».

Это был локальный нормативный акт, распространявший своё действие только на членов трудового коллектива государственного промобъединения Норильский комбинат, законодательной же базой, определявшей правовой статус акций трудового коллектива, являлось «Положение о ценных бумагах», утверждённое постановлением Совета Министров СССР № 590 от 19 июня 1990 года.

Государство Советский Союз — умерло, но его нормативное право ещё продолжало жить!

В соответствии с правилами пунктов 4 и 12 упомянутого союзного положения акции трудового коллектива распространялись только среди работников предприятия (промобъединения) и отчуждению другим гражданам, не являвшимся членами данного трудового коллектива, не подлежали. Акции трудового коллектива не предоставляли их держателям права на участие в управлении предприятием (промобъединением). Они являлись лишь средством мобилизации дополнительных финансовых ресурсов, соответственно их эмиссия (выпуск) никоим образом не могла привести к изменению организационно-правовой формы, как и формы собственности выпустившего их юридического лица.

Кроме мобилизации денежных средств путём фактического «замораживания» обязательств Норильского комбината выплатить заработную плату работникам, пожелавшим приобрести акции трудового коллектива, в размере номинальной стоимости этих акций, данное мероприятие, как следовало из правила пункта 1.2. приведённого ранее Временного положения, носило и подготовительно-обучающий характер. Это следовало из фразы: «Выпуск акций создаёт оптимальные условия для перехода комбината к акционерному обществу, постепенного вовлечения трудящихся в сферу управления». Собственно это как раз тот элемент постепенного обучения выросшего на идеях развитого социализма населения самым необходимым основам рыночной грамотности, что совершенно необходимо было сделать, прежде чем проводить промышленную приватизацию в России.

Это именно то, организацией чего намеренно не стал заниматься Анатолий Чубайс, понимая, что людей, вооружённых даже элементарными знаниями о жизнедеятельности в условиях рыночной экономики капитализма, было бы намного труднее, а, скорее всего, невозможно облапошить посредством реализации схем приватной приватизации сверх всяких мер прибыльной государственной промышленной собственности (горнодобывающей и нефтяной).

И всё-таки основной задачей выпуска акций трудового коллектива был элементарный заём руководством промобъединения денежных средств у своих работников, выразившийся в виде полученной отсрочки по выплате определённой части заработной платы, что, конечно, облегчило финансово-экономическое положение Норильского комбината в наиболее трудном 92-м году XX века.

Временное положение перестало быть временным уже по прошествии нескольких дней, когда 1 апреля 1992 года конференциятрудового коллективаНорильского комбината утвердила его, полностью одобрив изложенную в нём концепцию внутрихозяйственного займа у работников промобъединения.

За первый календарный год, прошедший после выпуска акций трудового коллектива (с 1 апреля 1992 года по 1 апреля 1993 года), руководство государственного промобъединения Норильский комбинат и Совет трудового коллектива этого горнометаллургического гиганта приняли решение начислить дивиденды из расчёта $ 75 на одну акцию трудового коллектива ($ 6,25 за один месяц).

Значит, обладатель одной акции трудового коллектива номинальной стоимостью 5 000 рублей, первоначально эквивалентной $ 50 (исходя из курса 100 рублей/$), по истечении календарного года получал вознаграждение из расчёта 150 % годовых, то есть $ 75, что, в общем, соответствовало средней банковской процентной ставке по вкладам граждан в 1993 году. Банковское кредитование юридических лиц проводилось, конечно, по более высоким процентным ставкам. В полученной разнице между этими ставками и заключался положительный экономический эффект для Норильского комбината. Но главное, в год самой бешеной инфляции рубля, коим выдался 1992 год, когда было очень трудно обеспечить бесперебойное финансирование текущей деятельности промобъединения, его руководству в какой-то степени удалось ограничить объём рублёвых финансовых обязательств комбината посредством взаимовыгодного и добровольного обращения определённой части заработной платы работников в долговые обязательства — акции трудового коллектива (!).

Трудящиеся также не остались в накладе. Поскольку это было время, когда на руках у граждан было значительно больше денег в их рублёвом («деревянном») выражении, чем товаров народного потребления на прилавках магазинов, то по всеобщему одобрению дивиденды на акции трудового коллектива выплачивались купонами, называвшимися сервис-чеками и выдававшимися работникам через кассу промобъединения одновременно с заработной платой.

В совместном постановлении администрации и Совета трудового коллектива Норильского комбината № 383/201 от 1 июня 1993 года было решено в сроки до 20 и 10 июня 1993 года соответственно организовать проведение следующих мероприятий:

— «Заместителю генерального директора Юрченко В.П., председателям комиссии СТК по планированию и экономическому анализу Глускину А.Л., комиссии по торговле Гречкину А.Т. совместно подготовить предложения по заключению прямых договоров с инофирмами — поставщиками ТНП /товары народного потребления/ и альтернативными торговыми структурами (в т. ч. коммерческими) на конкурсной основе и выделению для них торговых и складских площадей»;

— «Директору ПТО «Норильскторг» Котелкову С.И., директору Коммерческого центра Федерации профсоюзов НГМК /Норильский комбинат/ Подорожанскому Г.С. подготовить и доложить совместной комиссии администрации и СТК комбината альтернативные предложения по способам реализации валютных средств, выделяемых для работников комбината по программам валютных счетов дивидендов по акциям 1992 года и обмену, с обоснованием величины торговых надбавок и уровней цен».

В развитие и во исполнение этого решения 25 августа 1993 года вышло очередное совместное постановление администрации и Совета трудового коллектива Норильского комбината за № 605/341, предписывавшее разрешить принимать сервис-чеки в качестве оплаты за товары народного потребления в специально выделенных для этих целей торговых точках ТПО «Норильскторг» и трёх коммерческих магазинах:

— «Колумб» (Норильск, ул. Красноярская, 8), директор А.Картман;

— «Тройка», (Норильск, ул. Кирова, 20), директор В.Гилетич;

— «Тысяча мелочей» (Норильск, ул. Талнахская, 59), директор Г.Подорожанский.

Предусматривалось организовать приём сервис-чеков из расчёта «1 доллар США за 1 инвалютный рубль» сервис-чека.

Вся история акций трудового коллектива государственного промобъединения Норильский комбинат продолжалась чуть более двух календарных лет, а точнее, до того момента, как стал вопрос о завершении акционирования концерна «Норильский никель» (27 апреля 1994 года). Исходя из нормативных правил «Положения о ценных бумагах» Союза ССР, конференция трудового коллектива промобъединения 23 апреля 1994 года приняла задним числом решение о прекращении с 1 апреля 1994 года дальнейшего действия акций трудового коллектива. Это решение основывалось на необходимости снятия обременения с имущества ведущего дочернего предприятия, тогда находившегося в стадии акционирования концерна «Норильский никель», готовившегося вступить в процесс приватизации.

В оценке происходивших событий юристы комбината руководствовались тем, что в соответствии с правилом пункта 13 «Положения о ценных бумагах» Союза ССР выпускавшиеся предприятием (промобъединением) акции трудового коллектива обеспечивались всем имуществом юридического лица (эмитента). При реорганизации (акционировании) предприятия эмитента все обязательства по выпущенным акциям трудового коллектива переходили к правопреемнику, то есть — к ОАО «Норильский комбинат», до образования которого было ещё далеко.

Правомерность вынесения решения о прекращении дальнейшего хождения внутри комбината акций его трудового коллектива также подтверждалось нормой права статьи 72 ГК РСФСР (действовавшего тогда), по которой, если срок исполнения обязательства не был установлен, то должник был вправе осуществить исполнение в любое время.

Трудовой коллектив государственного горнометаллургического промобъединения, являвшийся согласно норме права статьи 235 со значком 1 КЗоТ РСФСР «полноправным хозяином на предприятии», на своей конференции принял решение о погашении по состоянию на 1 апреля 1994 года акций трудового коллектива.

На основании вышеупомянутого решения 26 апреля 1994 года (за день до государственной регистрации РАО «Норильский никель») было издано совместное постановление администрации и Совета трудового коллектива Норильского комбината за

№ 193/128 «О выплате дивидендов по акциям трудового коллектива НГМК /Норильский комбинат/ за второй год их действия и прекращении их дальнейшего действия».

В соответствии с данным постановлением работники Норильского комбината, владевшие акциями трудового коллектива с 1 апреля 1993 по 1 апреля 1994 годов, были вправе получить дивиденды из расчёта $ 6,25 на одну акцию за каждый полный календарный месяц обладания этой ценной бумагой. Владение же одной акцией в течение года, как и за прошлый год, приносило работнику $ 75 сервис-чеками.

Во-вторых, не сразу в 1992 году, а к середине 1995 года совершенно чётко обозначилась проблема наличия большой просроченной кредиторской задолженности перед поставщиками товаров производственного и социально-бытового назначения и подрядчиками ОАО «Норильский комбинат», по большей части получившего эту «кредиторку» по правопреемству от государственного промобъединения Норильский комбинат.

В связи с этим заместитель гендиректора ОАО «Норильский комбинат» по экономике Владимир Юрченко создаёт рабочую группу из трёх человек для проработки вопроса возможной конвертации просроченных долговых обязательств компании по договорам поставки и подряда в её простые беспроцентные векселя. В эту группу, напрямую подчинявшуюся Владимиру Юрченко, вошли заместитель главного бухгалтера Эдуард Белкин и два ведущих специалиста компании Альберт Симченко и Василий Гордиенко.

Идея была проста. Поставщики и подрядчики ОАО «Норильский комбинат» избавлялись от необходимости при случае идти за защитой своих прав и интересов в арбитражные суды, частенько опираясь на довольно-таки слабенько составленные договоры и не всегда в должной степени подобранную и грамотно систематизированную доказательственную базу, подтверждающую исполнение обязательств с их стороны. Оформление долговых обязательств простыми беспроцентными векселями ОАО «Норильский комбинат» предоставляло векселедержателям (кредиторам) ничем не обусловленное право требовать от векселедателя (должника) уплату определённой в векселе денежной суммы в обусловленный срок и в определённом месте, то есть без ссылки на закрытые векселями финансовые обязательства, бравшие своё начало в договорах поставки и подряда.

В свою очередь ОАО «Норильский комбинат» получало так необходимую ему отсрочку платежей, что называется, «живыми» финансовыми ресурсами. Заметим, что в соответствии с нормой права статьи 13 Закона РФ от 25 сентября 1992 года № 3537-1 «О денежной системе Российской Федерации», простой вексель, оформлявший просроченную кредиторскую задолженность юридических лиц, считался платёжным документом, используемым в безналичных расчётах.

Первой фирмой, долг по исполнению финансовых обязательств перед которой был оформлен простым беспроцентным векселем ОАО «Норильский комбинат», стало ООО «Тройка», ранее являвшееся одним из основных поставщиков товаров народного потребления, продававшихся работникам комбината за сервис-чеки акций трудового коллектива.

Однако простым ведением переговоров с поставщиками и подрядчиками Норильского комбината по поводу его просроченной кредиторской задолженности перед ними и при удачном стечении обстоятельств выдачей простых векселей ОАО «Норильский комбинат» дело не ограничивалось. Главная задача, стоявшая перед рабочей группой, заключалась в том, чтобы попытаться заложить основу системы обращения этих векселей среди неопределённого числа третьих лиц путём составления на этих ценных бумагах соответствующих передаточных надписей (индоссаментов).

Это предоставляло возможность ОАО «Норильский комбинат», в каждом конкретном случае учитывая свои обстоятельства, пытаться организовывать выкуп собственных долговых обязательств, оформленных простыми беспроцентными векселями, непосредственно самому или на подставные, неформально уполномоченные на это, компании, всякий раз стремясь добиваться как можно большей скидки от номинальной стоимости векселя (дисконта) (!).

Возвращаясь к простому векселю ОАО «Норильский комбинат», выданному ООО «Тройка», отметим, что первичный держатель векселя не без консультационной помощи членов рабочей группы, созданной Владимиром Юрченко, тут же продал (индоссировал) с дисконтом свой вексель Норильскому отделению Восточно-Сибирского банка Сбербанка Российской Федерации.

Разумеется, для того, чтобы ОАО «Норильский комбинат» могло успевать выполнять взятые на себя ничем более не обусловленные финансовые обязательства, производя в срок платежи по выданным векселям, оно на каждый отчётный период предусматривало в расходной части бюджета компании необходимые финансовые средства, целевым образом направлявшиеся на эти цели. Однако с внесением кардинальных изменений в руководящий состав комбината, произошедшим в апреле 1996 года, вексельная программа начала давать сбои, так как пришедшие на смену прежней команде руководителей потанинские менеджеры РАО «Норильский никель» первое, что сделали, так это — поставили под сомнение финансовые обязательства ОАО «Норильский комбинат», возникшие при гендиректорстве Анатолия Филатова.

С благословления гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина финансисты «материнской» компании перестали согласовывать включение в бюджет ОАО «Норильский комбинат» того количества финансовых средств, которое было необходимо для осуществления полноценных расчётов по ранее выданным векселям комбината. В результате произошло то, что не должно было произойти, — абсурд, но начал расти реестр векселедержателей, на руках у которых были уже не просто векселя ОАО «Норильский комбинат», а просроченные векселя этой горнометаллургической компании, и с каждым месяцем число таких кредиторов всё возрастало.

По данным главной бухгалтерии ОАО «Норильский комбинат», на 1 июня 1997 года реестр выданных, но не погашенных простых беспроцентных векселей комбината состоял из 97 ценных бумаг, суммарный объём финансовых обязательств по ним был равен 300 820 104 676 рублям. По тогдашнему валютному курсу (5 782 рубля/$) это было эквивалентно $ 52 027 000:

300 820 104 676 рублей: 5 782 рубля/$ = $ 52 026 998.

Причём из всей массы векселей непросроченными были лишь 15 ценных бумаг с суммарным объёмом финансовых обязательств 54 000 000 000 рублей:

а) за поставленную электроэнергию 12 сентября 1996 года ОАО «Каскад Таймырских ГЭС» получило 3 векселя с общим объёмом финансовых обязательств 40 000 000 000 рублей со сроком погашения 1 сентября 1997 года;

б) за услуги по перевозке грузов 21 мая 1997 года ОАО «Енисейское речное пароходство» получило 12 векселей с финансовыми обязательствами на 14 000 000 000 рублей со сроком погашения 19 ноября 1997 года.

Итого, непросроченными были лишь 17,95 % от всего объёма вексельных финансовых обязательств ОАО «Норильский комбинат».

54 000 000 000 рублей: 300 820 104 676 рублей x 100 % = 17,95 %.

Срок оплаты остальных векселей к 1 июня 1997 года уже наступил и, тем не менее руководство РАО «Норильский никель» не спешило выделять в бюджете ОАО «Норильский комбинат» требуемые на погашение оставшихся ценных бумаг финансовые средства. Наоборот, предпринимались попытки, используя территориальную изолированность Норильского промрайона и зависимость ряда векселедержателей от успешного делового сотрудничества с ОАО «Норильский комбинат», выторговать у них «добровольное» согласие на значительные дисконтные скидки по просроченным векселям, достигавшим 60 % от номинальной стоимости указанного на векселе финансового обязательства.

Особенно страдали сравнительно мелкие поставщики и подрядчики, представителям которых просто «дурили головы», принуждая соглашаться на кабальные для них условия погашения векселей ОАО «Норильский комбинат», рассчитывая на то, что, испугавшись вступить в открытую конфронтацию с новым руководством комбината, векселедержатели будут максимально сговорчивы. Именно это первый заместитель гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Лев Кузнецов подразумевал под одним из методов оптимизации погашения кредиторской задолженности горнометаллургической компании.

Из этого следует, что на 1 июня 1997 года суммарный объём просроченных вексельных обязательств ОАО «Норильский комбинат» составлял 246 820 104 676 рублей, или — почти $ 42 688 000:

300 820 104 676 рублей — 54 000 000 000 рублей = 246 820 104 676 рублей,

246 820 104 676 рублей: 5 782 рубля/$ = $ 42 687 669.

Заметим, кстати, что из всех просроченных векселей ОАО «Норильский комбинат» лишь 14 штук с объёмом финансовых обязательств в 29 181 538 343 рубля были со сроком погашения до 13 апреля 1996 года — дня, когда произошла смена власти в РАО «Норильский никель». Это составляло всего-то 9,7 % от всех вексельных финансовых обязательств, или 11,82 % от просроченной вексельной кредиторской задолженности ОАО «Норильский комбинат»:

29 181 538 343 рубля: 300 820 104 676 рублей x 100 % = 9,7 %,

29 181 538 343 рубля: 246 820 104 676 рублей x 100 % = 11,82 %.

Отсюда очевиден вывод: предъявляя прежнему руководству РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат» претензии по части, мягко скажем, значительных финансовых небрежностей, обнаруженных в их работе, команда менеджеров, во главе которой стоял гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин, запросто могла покритиковать и себя. Ведь менеджмент весьма расхваленных потанинских финансистов, прекрасно разбиравшихся в методе оформления кредиторской задолженности нефинансовой коммерческой организации вексельными обязательствами, привёл к тому, что из выданных ими 85 векселей на сумму 271 638 566 333 рубля на 1 июня 1997 года 80,12 % оказались просроченными:

300 820 104 676 рублей — 29 181 538 343 рубля = 271 638 566 333 рублей,

246 820 104 676 рублей — 29 181 538 343 рубля = 217 638 566 333 рубля,

217 638 566 333 рубля: 271 638 566 333 рублей x 100 % = 80,12 %.

В эквиваленте иностранной валюты объём, без сомнений, осознанно в срок не погашенных вексельных обязательств ОАО «Норильский комбинат», на 1 июня 1997 года составлял более $ 37 640 000:

217 638 566 333 рубля: 5 782 рубля/$ = $ 37 640 706.

Где тут хотя бы намёк на финансовую порядочность в делах?..

Закрывая простыми беспроцентными векселями ОАО «Норильский комбинат» ряд финансовых обязательств компании, возникавших в процессе её текущей производственно-хозяйственной деятельности, что не относилось к разряду просроченной кредиторской задолженности, команда менеджеров Александра Хлопонина намерено экономила бюджетные средства РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат». Но эти невыплаченные, а отсроченные финансовые обязательства (затраты) реально учитывались в себестоимости готовой товарной продукции, реализовывавшейся на экспорт.

Следовательно, сэкономленные деньги уходили совсем на иные нужды!.

4.3. Итоги залогового аукциона контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» — ключ к перераспределению прибыли компаний. Смена руководства РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат»

Включение РАО «Норильский никель» в состав ФПГ «Интеррос» осенью 1994 года не решило всех задач, которые необходимо было спешно решить Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову, чтобы оправдать высокое доверие, оказанное им командой Бориса Ельцина, давшей будущим олигархам зелёный свет на приватную приватизацию акционировавшегося концерна «Норильский никель». Необходимо было незамедлительно предпринять более решительные действия, кардинально и «одним махом» решив все или почти все задачи сразу.

Короче говоря, осенью 1995 года назрела необходимость полной замены управляющей верхушки РАО «Норильский никель». В противном случае ни кремлёвским младореформаторам, любившим сотрясать воздух демократической риторикой, ни будущим олигархам и окружавшим их алчным финансистам-аферистам, которых иногда в средствах массовой информации называли менеджерами новой волны, не пришлось бы рассчитывать на получение доступа к прибылям дочерних компаний РАО «Норильский никель», полученным в 1995 году. А ведь буквально на пороге российского политического дома стояли новые президентские выборы, на которых гражданам предстояло впервые избрать полноценного главу государства. Да и затягивать со строительством и заселением баснословно дорогих особняков в посёлках, расположенных вблизи Рублёво-Успенского шоссе Москвы, также не входило в планы лиц, вдруг неожиданно сделавшихся господами, не по каким-то заслугам, но с подчёркнутым высокомерием недавних слуг, поспешно причисливших себя к политической и деловой элите новой России.

Тогда-то в московских кабинетах высокопоставленных госчиновников и был подготовлен план «бездымного», но принудительного смещения с должности гендиректора РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова и передачи рычагов управления этим холдингом потанинскому ставленнику Александру Хлопонину. В основе этого плана лежала дискредитация сменявшегося руководства акционировавшегося концерна «Норильский никель», чтобы через это постараться без лишних эксцессов и достаточно спешно втереться в доверие работников дочерних компаний РАО «Норильский никель».

Началось всё с назначения аудиторской проверки РАО «Норильский никель» и его дочерних компаний, за проведение которой 1 ноября 1995 года взялась компании «Coopers & Lybrand».

Однако, не дожидаясь заключения аудиторов, уже 17 ноября 1995 года состоялся пресловутый залоговый аукцион находившегося в государственной собственности контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», по предсказуемости его итогов и неправдоподобности проведения больше напоминавший наивную постановку из репертуара какого-нибудь театра юного зрителя. В результате чего победителем был практически безальтернативно признан АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», являвшийся финансовой организацией ФПГ «Интеррос», согласившийся предоставить Государству кредит в сумме $ 170,1 миллионов, выдача которого обеспечивалась передачей в залог «сущего пустячка» — контроля над всем РАО «Норильский никель» с производным из этого правом управления его шестью дочерними компаниями. Вскоре был подготовлен и согласован текст, а 22 ноября 1995 года — подписан и «Договор о залоге акций, находящихся в федеральной собственности» № 01-2/2688 между Российской Федерацией в лице Госкомимущества России и АКБ «ОНЭКСИМ-Банк».

Подзаконной нормативно-правовой базой проведения упомянутого залогового аукциона стал Указ Президента России № 889 от 31 августа 1995 года «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности».

Разумеется, такой воистину великолепный результат залогового аукциона был заранее спланирован и подведён под удовлетворение финансово-экономических интересов ФПГ «Интеррос», а также частных лиц и госчиновников, успешно «гревших руки» за вывеской этой финансово-промышленной группы. Не вызывает сомнений, что определённое направляюще-руководящее участие в этом принял Анатолий Чубайс, в то время и вплоть до 16 января 1996 года занимавший пост первого заместителя Председателя Правительства Российской Федерации, курировавший и деятельность Госкомимущества, Российского фонда федерального имущества, Госкомитета по антимонопольной политике России.

Однако, как известно, победа не куётся одними генералами, где-то рядом должны были быть и рядовые солдаты, воплощавшие в реальной действительности стратегические замыслы своих руководителей. Трудно с полной достоверностью утверждать, кто в данной постановке исполнял роль солдат, но две фигуры, впоследствии как-то по-особенному обласканные Владимиром Потаниным, и связанные с ними два, хочется верить, совпадения сразу же бросаются в глаза даже при беглом рассмотрении обозначенной темы.

Именно в тот период времени начальником сектора судебно-правовой работы Российского фонда федерального имущества, который по логике и должен был распорядиться контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель», был Андрей Клишас, чьё активное участие в подготовке сценарных условий проведения залогового аукциона — факт, конечно, не доказуемый, но справедливости ради стоит заметить, предполагаемый.

Для ясности добавим, что по утверждённым президентским указом правилам проведения залоговых аукционов участие в аукционной комиссии представителя Российского фонда федерального имущества (лица, наверняка, компетентного) было обязательно:

«Государственный комитет Российской Федерации по управлению государственным имуществом образует комиссию по проведению аукционов… В состав комиссии включаются представители Министерства финансов Российской Федерации и других заинтересованных федеральных органов исполнительной власти, а также Российского фонда федерального имущества. Состав комиссии подлежит опубликованию одновременно с извещением о проведении первого аукциона».

В качестве дополнительного аргумента в пользу этого предположения сошлёмся на одно примечательное совпадение фактов. Так, 5 августа 1997 года на аукционе по продаже заложенного контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» беспроблемно победу одержала подконтрольная Владимиру Потанину фирма «Свифт», и в августе же 1997 года Андрей Александрович вдруг уволился из Российского фонда федерального имущества и перешёл на работу заместителем начальника юридического управления АКБ «ОНЭКСИМ-Банк». Здесь стоит подчеркнуть, что степень бакалавра юриспруденции, то есть собственно образование юриста, Андрей Клишас получил только в 1998 году, окончив Российский университет дружбы народов, а в банк к Владимиру Потанину чуть ли не главным юрисконсультом он устроился с дипломом по специальности «история философии».

Став в 1998 году полноценным юристом, в июне того же года Андрей Клишас с ходу становится директором по юридическим вопросам ЗАО «Холдинговая компания «Интеррос», а с 2001 года — практически чуть ли не бессменным председателем Совета директоров ОАО «ГМК «Норильский никель». Напрашивается вывод, что у Владимира Потанина имеется, по-видимому, достаточно внутренних посылов, чтобы всё время держать этого человека, вроде бы зримо ни в чём особенном себя не проявившим, рядом с собой на почётных, хорошо оплачиваемых должностях. Кульминацией этого было назначение Андрея Александровича 16 октября 2001 года на должность гендиректора и председателя правления ЗАО «Холдинговая компания «Интеррос». (Ежегодный биографический справочник «Федеральная и региональная элита России», 2004 год, стр. 296)

В середине 90-х годов XX века среди некоторых достаточно высокопоставленных работников РАО «Норильский никель» ходили упорные слухи, что якобы никакого кредита Государству в лице Минфина России по итогам залогового аукциона 17 ноября 1995 года АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» фактически не предоставлял. Якобы этот самый кредит существовал только в виде официально оформленных документов, дабы служить надёжнейшим основанием передачи в залоговое (номинальное) владение банку 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», вместе с которым, что важно, банк наделялся правом голосовать государственным пакетом акций в работе органов управления «заложенной» компании (!).

Всё дело заключалось в возможностях АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» привлечь по ставке рефинансирования кредитные средства Центрально банка Российской Федерации, законодательно уполномоченного предоставлять на возвратно-возмездных условиях финансовые средства коммерческим организациям (банкам), организуя систему их рефинансирования.

А возможности у АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» были огромные!

Якобы получив дополнительно (сверх заявленного ранее количества) финансовые средства у Центрального банка России на возмездной основе по ставке рефинансирования, АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» тут же предоставил их же в кредит Государству, но уже в лице другого органа управления — Минфина России. Фишка же заключалась в том, что всё это должно было произойти в очень короткий промежуток времени, буквально в течение двух — трёх дней, в результате чего ни баланс финансовых средств АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», ни фактический баланс государственных финансовых активов не претерпевали никаких изменений. Правда, при этом АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» по сути дела за прогон чистейшего воздуха по счетам, то есть за «фу-фу», становился залогодержателем — владельцем контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» с правом голосовать им, в итоге принимая на себя управление компанией (!).

Конечно, весной 1996 года на одном из заседаний арбитражного суда Минфин России с готовностью представил платёжные документы, подтверждавшие перечисление АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» финансовых средств в госбюджет в полном объёме. Однако само по себе это ничего не меняло, поскольку у Центрального банка России на тот же период времени никто не запрашивал документы об изменении объёмов кредитования (рефинансирования) государственными финансовыми ресурсами АКБ «ОНЭКСИМБанк».

Совершенно не исключено, что деньги просто прогнали по кругу! А ведь речь шла о сумме в 771 000 000 000 рублей, то есть Государство сначала кредитовало (рефинансировало) АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» на эту сумму, а потом получило у него же кредит в $ 170,1 миллион, в рублёвом выражении (по курсу 4532,6 рублей/$) эквивалентную ей же.

Очень вероятно, что слухи правдивы и всё именно так и происходило, но тогда наверняка для более быстрого, слаженного и безукоризненного решения поставленной задачи Владимир Потанин заручился поддержкой какого-нибудь в достаточной степени влиятельного должностного лица в аппарате Центрального банка Российской Федерации. Хотя ещё раз подчеркнём, что это лишь предположения автора данной книги, основывающиеся на некоторой сопоставимости фактов и событий из истории приватно приватизированного крупнейшего сверхприбыльного бизнеса нашей страны, и не более того.

Да и в дальнейшем всё произошло так, как и планировал Владимир Потанин, и даже сверх того, кроме приобретения в собственность контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» в 1997 году олигарх заполучил ценнейшего сотрудника, перешедшего из Центрального банка России на работу в АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» на должность начальника управления. Впоследствии Евгений Иванов довольно быстро прошёл путь от заместителя председателя Правления АКБ «РОСБАНК», председателя этого органа управления, президента и председателя Совета директоров АКБ «РОСБАНК», до избрания, а по сути своей назначения на должность президента ЗАО «Золотодобывающая компания «Полюс», приобретённого у Хазрет Совмена (до его президентства в республики Адыгея).

Не пытаясь проводить более никаких аргументированных аналогий, добавим лишь, что два приведённых примера перетягивания, возможно, грамотнейших и опытнейших, имеющих соответствующие наработанные связи, сотрудников государственных служб на работу в частные компании, дело вполне обыденное и не противоречащее действующему и действовавшему законодательству Российской Федерации. Ведь, разумеется, «за руку» никто никого не ловил. Тогда как какая-то там пара совпадений фактов и событий вполне могли сойти за элементарные случайности, которыми, как раньше, так и сейчас, полна российская действительность, а может быть, и нет, — кто знает?..

Сразу после состоявшегося залогового аукциона руководство АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» перешло в решительное наступление на позиции директората РАО «Норильский никель» и его дочерних компаний. По прошествии десяти дней после залогового аукциона, 28 ноября 1995 года, на совместном совещании московских банкиров и норильских производственников представители АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» стали настойчиво предлагать своим собеседникам передать им в управление все без исключения финансы как самого РАО «Норильский никель», так и его «дочек». Вот то, ради чего и проводился спектакль залогового аукциона контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» (!).

На это предложение 5 декабря 1995 года Правление РАО «Норильский никель» дало категорический отказ и официально выразило своё негативное отношение к результатам проведённого залогового аукциона, тем самым приняв брошенный ему вызов.

С этого дня конфликт между командой будущего олигарха Владимира Потанина и управленцами из команды гендиректора РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова разгорелся по-настоящему, а времени на его разрешение оставалось всё меньше и меньше, поскольку все вопросы необходимо было снять ещё до проведения очередного отчётновыборного Общего собрания акционеров РАО «Норильский никель».

Уже 18 декабря 1995 года руководство АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» вновь бросилось в атаку, направив в адрес правления РАО «Норильский никель» официальное письмо с настоятельной просьбой провести 2 февраля 1996 года внеочередное Общее собрание акционеров компании, на которое предлагалось вынести следующие вопросы:

1) о состоянии финансово-хозяйственной деятельности промобъединения и о первоочередных мерах по улучшению финансово-экономических показателей его работы;

2) о внесении изменений в Устав РАО «Норильский никель» и о внесении изменений в персональный состав органов управления компании.

На эту инициативу московских банкиров правление РАО «Норильский никель» ответило решительно полным отказом.

Как только потерпели фиаско потуги потанинцев с ходу добраться до управления финансовыми потоками РАО «Норильский никель» и его дочерних компаний, они тут же взяли курс на ускорение процесса смены власти, прежде всего в самом акционированном концерне «Норильский никель», а после уже и в некоторых его дочерних компаниях.

Используя голоса акций переданного АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» в номинальное держание государственного 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», банкиры решили с удвоенной силой добиваться проведения 2 февраля 1996 года внеочередного Общего собрания акционеров этой холдинговой компании.

Для большей уверенности в успехе намеченного мероприятия Владимир Потанин, помня принцип — разделяй и властвуй, заручившись поддержкой председателя НПГР (Независимый профсоюз горняков России) Александра Сергеева, как самый высокопоставленный представитель АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», снизошёл до личного участия в переговорах с профсоюзными лидерами ОАО «Норильский комбинат» — ведущей дочерней компании РАО «Норильский никель». Данная встреча состоялась 24 января 1996 года в Москве.

Необходимо отдать должное мастерскому умению Владимира Потанина, бравируя связями в Кремле, стремясь к достижению стратегической цели — сломить сопротивление тогдашнего руководства РАО «Норильский никель» и поставить у руля компании своего человека, идти на любые тактические допущения, иногда выражавшиеся в обещаниях, которые он совсем и не собирался выполнять. Да, тогда, 24 января 1996 года, ставки были достаточно высоки и от АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» в словесные бои бюрократической войны вступила тяжёлая артиллерия, щедро обрабатывавшая позиции норильских профсоюзных деятелей градом высокопарных слов и красноречивых обещаний.

Верность расчёта Владимира Потанина заключалась в том, что удачные переговоры с ним также были очень выгодны и приехавшим на встречу профсоюзным лидерам Норильского комбината, так как это способствовало укреплению их позиций внутри трудового коллектива промобъединения, страдавшего от двух — трёх месячных задержек выплат заработной платы. Итогом переговоров стал подписанный сторонами «Открытый протокол встречи представителей профсоюзов АО «Норильский комбинат» с представителями ОНЭКСИМ-Банка», полный текст которого содержал в себе следующее:

«В ходе состоявшихся переговоров Стороны обменялись мнениями и пришли к выводу, что РАО «Норильский никель» и его дочерние общества находятся в тяжёлом финансовоэкономическом положении, следствием которого являются дальнейшее ухудшение условий жизни и труда работников и рост социальной напряжённости в регионах.

Для выхода из создавшейся ситуации необходимо немедленно разработать и осуществить комплекс кардинальных мер, направленных на стабилизацию и оздоровление хозяйственной деятельности РАО «Норильский никель».

Чрезвычайное Собрание акционеров РАО «Норильский никель», созываемое 02 февраля 1996 г. ОНЭКСИМ-Банком как номинальным держателем и владельцем государственного пакета акций Общества, направлено на принятие решений, необходимых для создания условий эффективного управления Обществом с целью скорейшего выхода из кризиса.

Сторонами была достигнута договорённость о том, что после проведения чрезвычайного Собрания акционеров и в случае получения представителями ОНЭКСИМ-Банка большинства голосов в Совете директоров РАО «Норильский никель», ОНЭКСИМ-Банк берёт на себя следующие обязательства:

— обеспечить стабильность в получении заработной платы и отпускных. По мере улучшения финансово-экономических показателей работы РАО и его дочерних обществ способствовать доведению размера минимальной заработной платы до достаточного уровня, обеспечивающего нормальный прожиточный минимум в условиях северных регионов;

— принять меры по немедленному созданию совместной комиссии по финансовому обеспечению Коллективного договора на 1996 г.;

— прорабатывать и осуществлять конкретные программы стабилизации и оздоровления финансово-хозяйственной деятельности РАО и его дочерних обществ одновременно с разработкой социальных программ, предусматривающих решение проблем занятости, переселения пенсионеров, инвалидов и работников, получивших право на пенсию, в другие районы страны; принимать меры по решению указанных социальных вопросов в рамках федеральных программ с целью дополнительного привлечения средств из местных и федерального бюджетов;

— через представителей ОНЭКСИМ-Банка в Совете директоров РАО «Норильский никель» поставить вопрос о необходимости поручить администрациям предприятий Общества немедленно приступить к подготовке Тарифных соглашений и Коллективных договоров с целью скорейшего завершения работы по их подписанию;

— оказывать методологическую помощь в создании экономического органа в виде «Народного траста», деятельность которого будет направлена на консолидацию пакетов акций рядовых акционеров и обеспечит трудящимся реальное, а не декларативное участие в управлении РАО «Норильский никель».

Стороны констатировали, что:

1. встреча носила конструктивный и полезный характер и позволила выработать общий подход к оценке того, чтозалоговые аукционы, проводимые в соответствии с Указом Президента Российской Федерации, являются реальной попыткой государства скорректировать процесс приватизации и акционирования с целью создания условий для действительно эффективного управления акционерными обществами компетентными управленческими организациями через механизм залога находящихся в федеральной собственности акций;

2. специалистам ОНЭКСИМ-Банка необходимо выехать в г. Норильск и другие базовые города предприятий РАО для разъяснения своей позиции и предлагаемой программы по выводу РАО «Норильский никель» и его дочерних обществ из кризисного положения;

3. данный протокол открыт для подписания всеми заинтересованными сторонами».

Кроме председателя Независимого профсоюза горняков России Александра Сергеева от профсоюзных организаций приведённый выше протокол подписали: председатель Федерации профсоюзов ОАО «Норильский комбинат» Александр Бугаев, два его заместителя — Валерий Мельников и Алексей Сидоров, а также председатель объединённого профкома Дудинского порта Александр Чернявский.

Однако совершенно непонятно, как этот представительный хурал профлидеров собирался настоять на том, чтобы жаждавший денег и власти Владимир Потанин потеснился в своих желаниях и начал «оказывать методологическую помощь в создании экономического органа в виде «Народного траста», способствуя реальному, а не декларативному участию трудящихся в управлении РАО «Норильский никель»? Даже смешно!

Со стороны профлидеров это был ничем не прикрытый популизм, граничивший с откровенной глупостью, а со стороны главы АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» это был грамотный, опять-таки популистский, ни к чему серьёзному не обязывавший «разводняк», рассчитанный на исключительно восприимчивые к «информационной лапше» уши норильских тружеников.

И всё же на этот счёт определённые потуги норильских общественников были.

Так, 21 октября 1996 года под председательством директора по связям и работе с акционерами Виктора Ситнова прошло совещание с представителями трёх общественных объединений — наблюдательного совета акционеров Федерации профсоюзов и Объединённого профкома ОАО «Норильский комбинат», а также ассоциации акционеров РАО «Норильский никель», — в протоколе которого (№ 105/154) было зафиксировано:

«Представители наблюдательного совета предложили отработку и подготовку договора об учреждении траста (доверительной собственности) на часть контрольного пакета акций между руководством ОНЭКСИМ-банка и советом акционеров (существующие общественные организации: наблюдательный совет и Таймырская ассоциация акционеров)».

Ай да молодцы, а вдруг всё-таки «дядя-Потанин» взял бы, да и поделился властью! Правы те, кто способны с должной мудростью и терпением подходить к проявлениям детской наивности, воспринимая всерьёз маленького человека, самостоятельно стремящегося познать окружающий его мир. Ведь детство — это прекраснейший миг жизни, и он быстро проходит. Вот и у почти всех норильских общественников с возрастом прошла пора наивного отношения к жизни, а у некоторых из них со временем даже появилась тяга заняться законотворчеством в Государственной Думе Российской Федерации.

Теперь вновь стоит вернуться к событиям зимы 1996 года.

На следующий день, в четверг 25 января 1996 года, в журнале «Компания» вышла статья журналиста Александра Бирмана «ОНЭКСИМ-Банку придётся доплатить за «Норильский никель», в которой проведённая встреча уже в приписке к названию статьи была охарактеризована исключительно однобоко: «Профсоюзы решили поднять свои акции за счёт стратегического инвестора». В самой же статье было подмечено, что:

«Правда, далеко не всех работников комбината можно назвать «горняками». Кроме того, ряд профобъединений, существующих на «Норильском никеле», в гораздо большей степени разделяют точку зрения его руководства, нежели НПГР /Независимый профсоюз горняков России/… Участие председателя НПГР Александра Сергеева в работе президентского совета каким-то образом расширяет степень влияния вчерашних гостей. Однако Александр Хлопонин, курирующий вопросы взаимоотношений банка и комбината, удручённо поведал о том, что в последнее время «Борис Николаевич склонен больше прислушиваться к руководству «Норильского никеля».

Так или иначе, а ОНЭКСИМ-Банк решил воспользоваться предоставленной возможностью расширить спектр своих потенциальных союзников… Но на сегодняшний день банк взял на себя обязательство выплатить задерживаемую зарплату. Готовить новые тарифные соглашения и коллективные договоры, а также заниматься вопросами «переселения пенсионеров на материк» он будет только после акционерного собрания. Судя по осторожным заявлениям г-на Хлопонина о том, что «определённое понимание достигнуто», ОНЭКСИМ-Банк не слишком доволен тем, что в обмен на лояльность трудящихся ему придётся уже сейчас выплатить, с учётом нынешних тарифов, свыше 60 млрд. рублей вдобавок к невозвращённому «Норильским никелем» кредиту».

В чём журналист Александр Бирман, ссылавшийся в статье на мнение Александра Хлопонина, был прав, так это в том, что у первого российского президента, испытывавшего в те времена некоторую слабость к горячительным напиткам, настроение действительно часто менялось, что порой делало его поступки слабо предсказуемыми даже для лиц из ближайшего окружения. Однако в том, что АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» был «не слишком доволен» итогами встречи и, в частности, достигнутой с профлидерами горняков договорённостью, обязывавшей его предоставить РАО «Норильский никель» очередной кредит, превышавший сумму в 60 000 000 000 рублей, журналист ошибался, поскольку:

а) одним из основных направлений деятельности большинства крупных коммерческих банков, включая и АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», являлось и является кредитование деятельности юридических лиц. Возможность же предоставления кредитов такому воистину козырному клиенту, как РАО «Норильский никель», ежегодные обороты которого составляли миллиарды в иностранной валюте, причём в обеспечение выполнения должником своих обязательств банку в залог поступала «свежеиспеченная» готовая продукция промобъединения (цветные и благородные металлы), это — мечта любого коммерческого банка. А значит, выказывание какого-то недовольства с наигранным потупленным взором по поводу опасений в платёжеспособности РАО «Норильский никель» являлось чистой воды показухой, рассчитанной на журналистское мировосприятие, по большей части опирающееся на физиономические эмоции интервьюируемого лица, нежели на собственный холодный рассудок, аналитические способности и здравый смысл;

б) к тому же 60 000 000 000 рублей даже по обменному курсу валют, установленному Центральным банком России на начало 1996 года (4640 рублей/$), было эквивалентно всего-навсего $ 12 931 000.

Сущий пустяк в сравнении с консолидированной чистой прибылью всех дочерних компаний РАО «Норильский никель», полученной в 1995 году, по отчётным данным президента РАО «Норильский никель» Всеволода Генералова, равной 3 393 000 000 000 рублей, аэто, исходя из среднегодового курса валют (4645,75 рублей/$), было эквивалентно уже $ 730 345 000;

в) заметим также, что инфляция рубля в 1992 и в 1993 годах составляла 2508,8 % и 839,9 % соответственно и это, приводя к неоправданному увеличению начислявшегося налога на раздувшуюся прибыль в её рублёвом выражении, фактически обнуляло реальную чистую прибыль промобъединения, которая систематически запаздывала за ростом внутренних цен на производственные и потребительские товары.

В первый год основной удар инфляции рубля пришёлся, и это не секрет, по карманам и депозитным вкладам в отделениях Сберегательного банка России большинства рядовых россиян. Инфляция просто «вымыла» покупательскую способность рублей, «сберегавшихся» на банковских вкладах граждан России. Однако протекционистская политика Центрального банка России, в течение ряда лет через «проедание» золотовалютных запасов страны изо всех сил старавшегося сдерживать падение курса рубля к иностранной валюте, не позволяя этому процессу перейти в стремительное пике, а инфляции — в полноценную гиперинфляцию, позволила добиться постепенного снижения инфляции рубля.

Так, в 1994 году инфляция рубля достигла 215,1 %, в 1995 году — 131,3 %, в 1996 и 1997 годах — 21,8 % и 11 % соответственно. Но в 1998 году за весь этот протекционизм, направленный на искусственное сдерживание падения национальной валюты, пришлось расплачиваться августовским финансовым кризисом и резким снижением почти в 5 раз курса национальной валюты к тому же североамериканскому доллару.

Отсюда, когда в 1995 году консолидированная чистая прибыль дочерних компаний РАО «Норильский никель» в её инвалютном выражении составляла $ 730 345 000, а валютный курс оставался достаточно стабильным, инфляция рубля в 131,3 % не была столь

катастрофической для прибыли компаний, как это было в 1992 и 1993 годах. К сведению читателя приведём поквартальное изменение курса рубля к доллару США в 1995 году:

— на 31 марта 1995 года — 4897 рублей/$;

— на 30 июня 1995 года — 4538 рублей/$;

— на 29 сентября 1995 года — 4505 рублей/$;

— на 29 декабря 1995 года — 4640 рублей/$.

Следовательно, предоставляя в 1995 и 1996 годах кредиты как РАО «Норильский никель», так и его дочерним компаниям под залог их готовой продукции, АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» ничем не рисковал, наоборот он планомерно выстраивал работу, направленную на установление всё более тесных финансово-экономических отношений с ними, используя для этого доступные ему кредитно-финансовые рычаги.

Об инвестировании финансовых средств АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» в производство дочерних компаний РАО «Норильский никель» речь вообще не шла. Банкиры изначально предпочитали работать на принципе коротких кредитных денег, на все случаи жизни обеспеченных готовой ликвидной (пользующейся большим спросом) продукцией промобъединения, что гарантировало им возврат кредитных средств и высоких процентов по ним, а никак не по-другому. Однако потанинские менеджеры по финансам зачастую намеренно предпочитали поражать неосведомлённую публику информацией о небывалой инвестиционной активности АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» в Норильске, выдавая банковские кредиты (кредитные линии) за надуманные долгосрочные инвестиции, которых по большому счёту и не было вовсе (!).

Но команда гендиректора РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова, вынужденно подчиняя свои действия под навязанную им сверху политику ФПГ «Интеррос» и АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», уполномоченного проводить финансовые операции по экспортноимпортным сделкам, совершенно не собиралась сдаваться, подстраиваясь под планы Владимира Потанина и тех, кто дал ему власть над РАО «Норильский никель».

В день, когда по планам потанинцев должно было пройти внеочередное Общее собрание акционеров РАО «Норильский никель» (2 февраля 1996 года) в Государственной Думе Российской Федерации состоялось обсуждение ситуации, сложившейся вокруг приватизации акционировавшегося концерна «Норильский никель».

Прошло ещё несколько дней, и 21 февраля 1996 года российские парламентарии приняли постановление № 102-II ГД «О ходе приватизации РАО «Норильский никель» и вызванных этим социально-экономических проблемах и о создании Комиссии Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по проверке хода приватизации РАО «Норильский никель» и рассмотрению вызванных этим социальноэкономических проблем». Постановление, подписанное Председателем Государственной Думы Российской Федерации Геннадием Селезнёвым, констатировало и предписывало следующее:

«Государственная Дума отмечает, что Российское акционерное общество «Норильский никель», обеспечивающее производство 90 процентов никеля, 70 процентов меди, 90 процентов кобальта, 100 процентов металлов платиновой группы в Российской Федерации, при доле его в мировом производстве никеля более 20 процентов, платиновых металлов более 40 процентов, является уникальным стратегическим градообразующим предприятием — монополистом, хозяйственная деятельность которого имеет большое значение не только для экономических интересов Российской Федерации и её регионов, но и для национальной безопасности, что должно обязательно учитываться при решении вопросов поиска более эффективной организационно-правовой формы и способов управления закреплённым за государством пакетом акций РАО «Норильский никель».

Причиной негативной ситуации, сложившейся в РАО «Норильский никель», являются упущения и нарушения в деятельности ряда государственных органов и должностных лиц при поспешной подготовке и проведении приватизации, а также процедуры залоговых аукционов, отсутствие надлежащего государственного контроля за управлением собственностью, нарушения финансовой и валютно-экспортной дисциплины, несовершенство законодательной и нормативной базы приватизации.

На основании вышеизложенного Государственная Дума Федерального Собрания российской Федерации постановляет:

1. В соответствии со статьёй 27 Регламента Государственной Думы Федерального Собрания — парламента Российской Федерации образовать Комиссию… по проверке хода приватизации РАО «Норильский никель» и рассмотрению вызванных этим социальноэкономических проблем (далее — Комиссия) для всестороннего и объективного рассмотрения сложившейся ситуации и выработки соответствующих рекомендаций…

4. С учётом долгосрочных интересов государства считать необходимым Правительству Российской Федерации вернуться к активной роли в управлении закреплённым за государством пакетом акций РАО «Норильский никель».

5. Признать целесообразным:

при всех возможных решениях, связанных с изменениями организационно-правовой формы и отношений собственности в РАО «Норильский никель», запрещение полного отчуждения, как целиком, так и по частям пакета акций, закреплённого за государством, а также пропорционального его укрупнения при возможных повторных эмиссиях; учитывать роль РАО «Норильский никель» в обеспечении национальной безопасности Российской Федерации и не допускать к управлению им представителей иностранных государств и фирм.

6. Обеспечить необходимую законодательную, нормативную и организационную основу для перехода от продажи государственной доли собственности стратегически важных объектов, имеющих решающее значение для обеспечения нормального функционирования экономики, социальной сферы, а также обороноспособности страны, к использованию различных форм эффективного управления без права её отчуждения».

Однако, этот демарш депутатов Государственной Думы Российской Федерации, по сути своей содержавший лишь перечень благих пожеланий, направленных в адрес Правительства России, не возымел решающего действия, и столкновения в ходе бескровной бюрократической войны за право управлять РАО «Норильский никель» перекинулись в суд.

Команда президента РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова обратилась в Арбитражный суд города Москвы с двумя исковыми заявлениями. В первом иске предлагалось признать незаконными итоги проведённого 17 ноября 1995 года залогового аукциона и исключить АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», как номинального держателя акций, из реестра акционеров РАО «Норильский никель». Во втором исковом заявлении руководство РАО «Норильский никель» пыталось обжаловать действия АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», направленные на созыв внеочередного собрания акционеров и, по мнению истца, нарушавшие права собственника акций, коим являлось Государство.

Законно-подзаконная база, подведённая представителями АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» под доказательственную аргументацию, которая была положена в основу возражений на предъявленные банку исковые требования, состояла из двух нормативных правил:

1) нормы права пункта 3 статьи 346 Гражданского кодекса РФ, в соответствии с которой «залогодержатель вправе пользоваться переданным ему предметом залога /заклад/ лишь в случаях, предусмотренных договором»;

2) положением пункта 9 Указа Президента России № 889 от 31 августа 1995 года «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности», предписывавшим: «Установить, что голосование по переданным в залог акциям осуществляется залогодержателем по своему усмотрению, за исключением голосования по следующим вопросам:

— реорганизация и ликвидация акционерного общества;

— внесение изменений и дополнений в учредительные документы акционерного общества;

— изменение величины уставного капитала акционерного общества;

— залог, сдача в аренду, продажа, обмен и иное отчуждение любого имущества акционерного общества, если размер сделки или стоимость имущества, составляющего предмет сделки, превышает 10 процентов уставного капитала акционерного общества;

— продажа и иное отчуждение недвижимого имущества акционерного общества, а также его залог (ипотека);

— получение кредитов в размере более 10 процентов величины чистых активов акционерного общества;

— участие акционерного общества в создании организации, в том числе учреждение дочерних акционерных обществ;

— эмиссия ценных бумаг;

— утверждение годовых отчётов, бухгалтерских балансов, счетов прибылей и убытков акционерного общества и распределение его прибылей и убытков.

Голосование по указанным вопросам осуществляется залогодержателем после предварительного письменного согласования с Государственным комитетом Российской Федерации по управлению государственным имуществом. Отсутствие такого согласования или голосование в нарушение его влечёт за собой недействительность голосования залогодержателя по этим вопросам».

В качестве ремарки заметим: поставив Госкомимущество России в исключительное положение органа власти, самостоятельно определявшего целесообразность — согласовывать или не согласовывать голосование залогодержателя, допустим, по такому вопросу, как утверждение документа «Счёт прибылей и убытков акционерного общества», российский президент буквально-таки создал тепличные условия для бурного развития российской высокопоставленной коррупции (!).

Это лощёные всходы той самой высокопоставленной коррупции в наши дни счастливо улыбаются с экранов телевизоров, как кузнечики перепрыгивают из кресел высокопоставленных госчиновников в кресла президентов и вице-президентов крупнейших частных корпораций и фондов, а оттуда — обратно, самодовольно рассуждая о законах рыночной экономики, позволивших кому-то по достоинству оценить их знания и опыт. Впору задуматься и, возможно, спросить, а о каком опыте, собственно, идёт речь?..

Ладно, прервём рассуждения о коррупционном бесстыдстве, продолжив по теме.

На состоявшемся 27 февраля 1996 года судебном заседании в удовлетворении требований, изложенных в первом исковом заявлении, команде Анатолия Филатова было отказано, таким образом «московская Фемида» признала правомерность проведённого залогового аукциона и права АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» на обладание — номинальное держание заложенного в обеспечение кредита контрольного пакета акций РАО «Норильский никель». Относительно судьбы второго искового заявления, то она стала понятна 9 марта 1996 года, когда на заседании суда требования истца были признаны законными и обоснованными и иск соответственно был удовлетворён.

Таким образом, Арбитражный суд города Москвы, во-первых, признал АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» владельцем переданного ему в залог контрольного пакета акций РАО «Норильский никель, а, во-вторых, практически тут же почему-то лишил его права принимать участие в управлении упомянутым промобъединением.

Обеим сторонам процессов стало ясно, что решение вопроса затягивалось.

Весной 1996 года в № 46 газеты «Известия» была опубликована статья Алексея Тарасова, незадолго до этого посетившего Норильский промрайон, «Жизнь в «залоге», с «Норильского никеля» процесс приватизации может пойти вспять», удачно отразившая окружавшую северян действительность и их взгляды на происходившие события:

«Сейчас кассы выдают декабрьскую зарплату. 8 суток длился подземный бунт горняков «Комсомольского». Вот что они мне говорили: «Где наши деньги? Даём такие колоссальные прибыли государству! Нас отдали в залог, а наш металл — это залог продолжения войны в Чечне?» «Нас по-прежнему считают быдлом. Надоело!…

Между тем президент РАО «Норильский никель» («НН») Анатолий Филатов заявил в Думе, что РАО постарается изыскать собственные средства для погашения кредита, выданного ОНЭКСИМ-Банком правительству под залог федерального пакета акций «НН». А это 170,1 млн. долл. Некоторые инициативные трудящиеся посчитали: если поделить эту сумму на 130 тыс. работников Норильского комбината, то получится чуть больше 6 млн. рублей с носа. А если подключить бюджетников, работников других предприятий «НН», и того меньше. Социологи мне сказали, что уже сейчас, несмотря на задержку с выдачей зарплаты, в этом неординарном проекте готовы участвовать 60 % работников Норильского комбината…

Никакой войны между руководством «НН» и ОНЭКСИМ-Банком на самом деле нет. Есть конфликт жителей Заполярья и государства, у которого отсутствует вразумительная северная политика. Следствие этого — тяжелейший социально-экономический кризис в Норильском промрайоне и вполне объяснимое недоверие северян к московским банкирам. Любой привилегированный банк, которому государство позволило бы приобрести в залоговое управление контрольный пакет такой монополии за стоимость высотки на столичном проспекте Калинина /в настоящее время — Новый Арбат/, с удовольствием согласился бы на это…

Чудес не бывает: согласно протоколу встречи профбоссов «НН» с банкирами, они берут на себя обязательства «принимать меры по решению социальных вопросов в рамках федеральных программ с целью дополнительного привлечения средств из местных и федерального бюджетов». Не более того…

Обсуждение норильского кризиса сводится в основном к противопоставлению руководства «НН» и ОНЭКСИМ-Банка. Для одних это проблема «своих» и «варягов». Для других — «красных директоров» и «новых русских». Судят-рядят, кто хорош, кто плох.

Это первый, поверхностный слой информации. В тени находятся интересы третьего субъекта (а на деле — первого) — должностных лиц государства.

«Известия» с самого начала разгосударствления «НН» обращали внимание на его поспешность, кулуарность, недостаточную продуманность…

Вопросов — тьма. Почему решение правительства об изменении порядка распределения выручки Норильского комбината — тяжелейший удар по его финансовому состоянию — совпало с залоговым аукционом и конфликтом «НН» и ОНЭКСИМ-Банка? Почему именно в это время Минфин потребовал погашения кредитов, предоставленных под северный завоз 2 года назад? Почему именно в этот момент группа ОНЭКСИМ-Банк — МФК решила не возобновлять кредитование «:НН» и потребовала погасить долги? Список вопросов, задаваемых норильчанами, можно продолжать. Следствием финансовой блокады стали рабочие волнения в промрайоне, требования отставки Филатова. Однако, как и ожидалось, после его заявления об уходе с поста гендиректора комбината (а погон у него достаточно, чтобы, как президенту «НН», принять у самого себя эту отставку) в промрайоне активно развернулось движение «за доверие» Филатову, как чуть раньше «за недоверие». (А.Тарасов, «Известия», № 46, 1996 год)

Действительно, у Анатолия Филатова хватало собственных сил, личных связей и многолетнего опыта руководителя таким гигантом горнодобывающей и металлургической промышленности, каким был концерн «Норильский никель», чтобы проводить ту политику, которую он считал полезной как для дальнейшего развития производства, так и для сбережения жилищной, коммунально-бытовой и социально-культурной сфер городов и посёлков Заполярья. Ему не удалось найти по этому поводу должного понимания в кабинетах руководителей Кремля, которые в конце 1995 года соизмеряли свои действия, прежде всего, с двумя тревожившими их страхами:

— во-первых, что президентские выборы, назначенные на 1996 год, по результатам которых победитель становился полноценным лидером президентской республики — главой государства, Борис Ельцин вдруг возьмёт и не выиграет, уступив какому-либо иному избраннику народа;

— во-вторых, что этот самый новый избранник народа, наделённый обширнейшими полномочиями главы Государства Российского, возьмёт, да и захочет разобраться во всех их хитроприхватах и плутовстве с государственной промышленной и непромышленной собственностью, а после возьмёт и накажет. Нет, и вовсе не как-нибудь волюнтаристски, а по-демократически — через народный суд (!).

Кто тогда их, привыкших к роскоши, беспредельной власти и сумасбродству, оградит от приговоров в «Кресты» и, скажем, от полной конфискации неправомерно нажитого, как у них самих, так и у членов их семей, ближайших и отдалённых родственников, друзей, знакомых и просто надёжных и нежных «полу-Рублёвских» подруг?..

Вот этого они и боялись! А Филатов лез к ним с какими-то там планами по защите интересов северян, доказывая, что РАО «Норильский никель» в состоянии самостоятельно, без навязчивой опеки финансовых менеджеров АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», с честью выйти из финансового кризиса, опираясь лишь на собственные производственные мощности, богатейшие природные запасы недр и труд своих работников.

Его-то уж точно не удалось бы подбить на то, чтобы перенаправить большую часть чистой прибыли дочерних компаний РАО «Норильский никель», полученной ими в 1995 году, на поддержку «демократических» реформ, то есть на предвыборную кампанию кандидата на президентский пост Бориса Ельцина. Даже не беря в расчёт ту «малость», что Анатолий Васильевич вообще мог оказаться сторонником лидера коммунистической партии России Геннадия Зюганова, как показало время, ставшего в 1996 году основным соперником Бориса Ельцина на пути к российскому президентству.

Разумеется, не в самих по себе Филатове, Потанине или там в Хлопонине было дело, дело было в огромных деньгах, которые кремлёвским властителям непременно хотелось, действуя неофициально, успеть перехватить и спешно направить на решение только им понятных политических задач. Вот для этого-то и потребовались ушлые менеджеры-финансисты из того же АКБ «ОНЭКСИМ-Банк». Ведь, финансовые средства необходимо было не только умело перенаправить через структуры АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» туда, куда скажут люди из Кремля, но, что не менее важно, их увод в сторону необходимо было уже в структурах РАО «Норильский никель» прикрыть какими-то другими статьями расходов, логично вытекавшими, допустим, из трудного финансового положения промобъединения (!).

Совершенно прав был журналист газеты «Известия» Алексей Тарасов, написавший: «В тени находятся интересы третьего субъекта (а на деле — первого) — должностных лиц государства». В этой тени стояла большая политика, а она и интересы связанных с ней высокопоставленных должностных лиц всегда в России ставились выше экономической целесообразности, человечности и, наконец, элементарной порядочности.

Это был настоящий сговор самых высокопоставленных госчиновников из команды Президента России Бориса Ельцина и малого круга доверенных банкиров, которым государственная власть во всём шла навстречу, готовых как можно дешевле, а желательно и вовсе бесплатно, получить «под своё крыло» наиболее «сладкие» промобъединения (концерны) России.

Возьмём, к примеру, всё тот же АКБ «:ОНЭКСИМ-Банк» Владимира Потанина, которому кремлёвские властители подыгрывали за всё время существования этого банка, созданного для решения вполне конкретных задач по аккумулированию финансовых средств в руках людей, лично верных Борису Ельцину, и расходованию их в направлении защиты российской «демократии»:

1) по Указу Президента России № 213 от 15 ноября 1991 года «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР» АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» стал «уполномоченным на ведение валютных операций на территории РСФСР», получив право зарабатывать посредническую маржу на обслуживании экспортно-импортных сделок и на конвертации валют;

2) когда прибыли АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» перестали удовлетворять растущие запросы власть имущих, кремлёвские властители «привязали» к нему некоторое количество наиболее оборотистых и сверхприбыльных экспортёров и импортёров, настоятельно убедив их направить все свои финансовые потоки через расчётные счета, открытые в АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», назвав всё это ФПГ «Интеррос». В основание этого вновь был положен подзаконный акт — Указ Президента России № 2023 от 28 октября 1994 года «О выработке мер государственной поддержки… финансово-промышленной группы «Интеррос»;

3) когда же контроль над движением финансовых потоков от экспортно-импортных сделок перестал устраивать банкиров АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», они пролоббировали подписание Указа Президента России № 889 от 31 августа 1995 года «О порядке передачи в 1995 году в залог акций, находящихся в федеральной собственности». Сразу же после этого они приступили к подготовке и 17 ноября 1995 года провели игру под названием

«Залоговый аукцион 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», выйдя из неё победителями, оставив в итоге в недоумении многих других потенциальных инвесторов;

4) как только высокопоставленные госчиновники в Кремле узнали о пусть ожидавшейся, но формально состоявшейся победе банкиров АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» в залоговом аукционе за контрольный пакет акций РАО «Норильский никель», Президент России Борис Ельцин тут же издал Указ № 1204 от 30 ноября 1995 года «О первоочередных мерах по поддержке экспортёров». Да, собственно, почему бы Борис Николаевичу было и не отменить вывозные (экспортные) таможенные пошлины, дав послабление крупнейшим экспортёрам природного сырья и продуктов его переработки, ведь к власти в том же РАО «Норильский никель» пришли свои «конкретные парни», умевшие быть благодарными и по праву считающие себя настоящими демократами;

5) этот список ещё не закончен и будет продолжен по ходу изложения материала в данной книге (!).

В итоге из Владимира Потанина, начинавшего с оказания консалтинговых услуг и проведения мелких посреднических сделок по типу импорта в Россию партий микрокалькуляторов из каких-нибудь Дальневосточных стран, проводившему операции через крохотную компанию «Интеррос», Президент России Борис Ельцин сделал настоящего матёрого олигарха. Сначала он позволил ему стать во главе АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», даже из названия которого следовало, что этот коммерческий банк был «рождён» сделаться одним из крупнейших российских банков, реально управляемым из Кремля и посему уполномоченным Государством обслуживать крупнейшие экспортноимпортные сделки (!).

Далее Борис Ельцин, позаимствовав у Владимира Потанина лишь наименование «Интеррос», президентским указом благословил его на создание мощнейшей финансовопромышленной группы «Интеррос», загнав в неё наиболее крупных российских экспортёров и импортёров.

Вышло как в анекдоте, в котором у мужика кроме брелка для ключей с эмблемой «Мерседес» ничего не было, а он очень хотел приобрести машину не ниже представительского класса сообразно брелку известной немецкой фирмы. Так вот к брелку для ключей с эмблемой «Интеррос» Борис Ельцин, рассчитывая на личную верность, президентской волей презентовал Владимиру Потанину мощнейшую финансово-промышленную машину — ФПГ «Интеррос» и с ней вместе пропуск в шикарную жизнь.

Как-то самопроизвольно вспомнилась фраза, брошенная Президентом США Линдоном Джонсоном: «Мне нужна не верность вообще. Мне нужна такая верность, когда целуют мой зад при полном освещении и восклицают — пахнет как роза». Да простит уважаемый читатель за, возможно, фривольную цитату, разумеется, не преследовавшую цель какого-либо прямого сравнения. (Н.Яковлев, «ЦРУ против СССР», издательство «Правда», 1983 год, стр. 13)

Учитывая вышеизложенное, судьба гендиректора РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова была решена ещё 27 апреля 1994 года — день рождения РАО «Норильский никель». Она могла развиваться в двух направлениях: либо ориентировочно к концу 1995 года Анатолий Васильевич полностью стих бы, превратившись в легко управляемую марионетку, либо рано или поздно, законно или незаконно, он был бы уволен.

Как говорится, «пришла пора платить по векселям», а строптивый «красный гендиректор» всё не сдавался, ввергнув АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и управляемое им РАО «Норильский никель» в череду судебных процессов, результаты которых в тех или иных нюансах не устраивали обе стороны. Более того, инициативой Анатолия Васильевича в драку ввязалась Государственная Дума Российской Федерации, а это уж точно никак не входило в планы команды хозяина Кремля, готовившейся к выборам главы государства.

Не высвечивая официально своих позиций, госчиновники из кремлёвской администрации, подыгрывая АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», изо всех сил («подковёрно») пытались воздействовать на сознание Анатолия Филатова, способствуя неожиданному изменению порядка распределения выручки ОАО «Норильский комбинат», требуя погашения кредитов, предоставленных Государством под северный завоз два года назад. Забывая, по-видимому, что финансирование проведения северного завоза товаров народного потребления для жителей населённых пунктов Заполярья являлось делом государственным, а отсюда причина возникновения этого кредита могла быть только в том, что само Государство недофинансировало северный завоз, и тогда концерн «Норильский никель» вынужден был ради северян пойти на получение целевого кредита.

По факту задержек выплат зарплаты работникам ОАО «Норильский комбинат» норильская прокуратура возбудила уголовное дело, а гендиректор продолжал методично отстаивать свою позицию, истово веря, что наступят лучшие времена, несколько наивно полагая, что ему дадут возможность «самостийно» отработать весь положенный ему президентским указом срок, то есть до мая 1997 года. А как же иначе, если нормативное положение пункта 7 Указа Президента России № 721 от 1 июля 1992 года «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества», регламентировало:

«За ранее назначенными должностными лицами администрации преобразуемого предприятия закрепляются правомочия Правления акционерного общества, созданного в соответствии с настоящим указом.

На руководителя преобразуемого предприятия возлагаются обязанности Генерального директора акционерного общества».

И так должно было быть до дня продажи Государством принадлежавшего ему 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель». Согласно же одному из нормативных положений Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий, утверждённой Указом Президента России № 2284 от 24 декабря 1993 года, «решение о закреплении пакетов акций в федеральной собственности может приниматься на срок не более 3 лет».

Стоит особо подчеркнуть, что весной 1996 года решение о продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» ещё принято не было. Следовательно, полномочия гендиректора акционировавшегося концерна «Норильский никель» Анатолия Филатова никто не вправе был поставить под сомнение. За исключением суда, да и то при наличии для этого достаточных оснований, если, конечно, предположить, что Россия во времена «Борисова правления» действительно представляла собой правовое государство (!).

Заметим также, что в соответствии с положением пункта 5.13. Устава РАО «Норильский никель» с момента продажи первой акции из контрольного пакета голосующих акций, закреплённого за государством, привилегированные акции типа «А» по заявлению акционера должны были конвертироваться в обыкновенные (голосующие) акции, что неизбежно влекло за собой изменение количественной составляющей контрольного пакета акций РАО «Норильский никель». Это явно не входило в планы финансовых менеджеров АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», по крайней мере, до той поры, пока банк не приобрёл бы недостающие 12 % + 1 акция РАО «Норильский никель», получив в результате новый контрольный пакет, равный 50 % + 1 акция компании.

Однако всё описанное выше — это во многом теория. А на практике высокопоставленное российское госчиновничество, убедившись в сильных позициях и крепких нервах президента РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова, закрыв глаза на нормативные правила подзаконных президентских указов, волюнтаристски, без суда и следствия, правительственным распоряжением освободило Филатова от занимаемой должности (!).

Оно и понятно, как говорится — «караул устал, — пора и честь знать».

«Реальные парни» из АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» итак переволновались в ходе всех этих судебных процессов и от начала работы Комиссии Государственной Думы Российской Федерации, чьи полномочия, кстати, соответствующим постановлением Госдумы РФ № 224-II ГД от 5 апреля 1996 года были продлены до 30 апреля 1996 года. Время терять было нельзя, особенно учитывая, что выводы этой парламентской Комиссии вполне могли быть не в пользу деятельности новорусских любителей приватной приватизации, рискуя погасить «на корню» все их начинания и светлые надежды на будущее, а, значит, всё это необходимо было упредить, используя административно-управленческий ресурс президентской команды «демократов» Бориса Ельцина.

В качестве ремарки заметим, что прошли годы, и Владимир Потанин, подпевая в унисон политике, проводимой Президентом России Владимиром Путиным, вдруг красивыми словами заговорил о том, что коррупция среди высокопоставленных представителей государственной власти — это чуть ли ни основное препятствие успешного поступательного развития российского бизнеса. Он, по-видимому, подзабыл, что именно высокопоставленные чиновники Кремля при Борисе Николаевиче возвели его на «олигархический пьедестал», вручив за бесценок в собственность один из лучших концернов России (!).

Ах, извините, возможно, они сделали это из сугубо альтруистических побуждений.

Вздохнув, добавим, что о подобном в народе говорят: «Чья бы корова мычала, а его б молчала!».

//__ * * * __//

Итак, распоряжением Правительства России № 592-р от 13 апреля 1996 года Анатолий Филатов был досрочно освобождён от должностей председателя Совета директоров и генерального директора (президента) РАО «Норильский никель».

Этим же распоряжением, опять таки минуя Общее собрание акционеров компании, что, мягко скажем, не совсем соответствовало требованиям законодательства, был сформирован новый состав Совета директоров РАО «Норильский никель», в который вошли:

— Всеволод Генералов (первый заместитель председателя Роскомметаллургии);

— Борис Котляр (и.о. председателя Роскомдрагмета);

— Альфред Кох (первый заместитель председателя Госкомимущества России);

— Николай Абрамов (председатель правления ОАО «Норильский комбинат»);

— Игорь Блатов (гендиректор ОАО «ГМК «Печенганикель»);

— Василий Худяков (гендиректор ОАО «Комбинат «Североникель»);

— Владимир Гулидов (гендиректор ОАО «Красцветмет»);

— Владимир Потанин (президент АКБ «:ОНЭКСИМ-Банк»);

— Михаил Прохоров (председатель правления АКБ «ОНЭКСИМ-Банк»);

— Александр Хлопонин (член Совета директоров АКБ «ОНЭКСИМ-Банк»);

— Дмитрий Зеленин (гендиректор ФПГ «Интеррос»).

В том же самом правительственном распоряжении председателем Совета директоров, президентом РАО «Норильский никель» был назначен Всеволод Генералов, срок полномочий вновь сформированного состава Совета директоров компании был определён до проведения очередного Общего собрания акционеров РАО «Норильский никель».

В итоге новый состав Совета директоров РАО «Норильский никель» стал состоять из 4 должностных лиц прежнего состава чиновников акционировавшегося концерна «Норильский никель», максимально лояльных к новым московским веяниям, 4 представителей АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и ФПГ «Интеррос» и поддерживавших их 3 госчиновников.

На первом же заседании Совета директоров РАО «Норильский никель» в новом составе, состоявшимся 18 апреля 1996 года, на котором присутствовали 9 из 11 его членов (по уважительным причинам отсутствовали Михаил Прохоров и Николай Абрамов), был утверждён обновлённый состав правления РАО «Норильский никель» под председательством Всеволода Генералова.

Кроме этого, в новом составе Совет директоров РАО «Норильский никель» своим решением освободил от обязанностей гендиректора ОАО Норильский комбинат» Анатолия Филатова под предлогом его перехода на другую работу. В протоколе было отмечено, что «по данному пункту решения проголосовали «за» 6 членов Совета директоров, «против» Блатов И.А., Гулидов В.Н., «воздержался» Худяков В.М.». Голосование высветило реальный расклад сил в Совете директоров РАО «Норильский никель»: в такт представителям АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и ФПГ «Интеррос» голосовали все госчиновники; совершенно иных мнений придерживались три человека, ранее входившие в команду управленцев государственного концерна «Норильский никель», не опустившиеся до трусливых подпевал, что при тех обстоятельствах делало им честь.

Отсутствовавшего на заседании Совета директоров РАО «Норильский никель» (не исключено, что по морально-этическим соображениям) Николая Абрамова единогласным решением назначили на должность гендиректора ОАО «Норильский комбинат».

Новым составом Совета директоров РАО «Норильский никель» под протокол были приняты следующие решения:

1) «Перенести дату годового Общего собрания акционеров РАО «Норильский никель» с 24 мая 1996 г. на 7 июня 1996 г. и проинформировать акционеров РАО «Норильский никель» о принятом решении через центральные газеты Российской Федерации»;

2) «Провести 29 апреля 1996 г. очередное заседание Совета директоров РАО «Норильский никель» под председательством члена Совета директоров Потанина В.О., на котором рассмотреть и утвердить все необходимые материалы, представляемые акционерам на годовое Общее собрание акционеров в соответствии с Федеральным Законом «Об акционерных обществах» и Уставом РАО «Норильский никель»;

3) «3апретить, руководствуясь статьёй 10 УставаРАО «Норильский никель», председателю правления (генеральному директору) РАО «Норильский никель» без решения Совета директоров заключать сделки по отчуждению, передаче в залог или доверительное управление акций дочерних акционерных обществ РАО «Норильский никель»;

4) «Правлению РАО «Норильский никель»… принять меры к урегулированию ситуации, вызванной судебными разбирательствами исков РАО «Норильский никель», путём отзыва апелляционной жалобы и/или заключения мирового соглашения по всем вопросам, возникшим в результате споров о законности аукциона по передаче в залог пакета акций РАО «Норильский никель», находящегося в федеральной собственности, и действий ОНЭКСИМ-банка, получившего право владения и пользования данным пакетом акций».

Волюнтаристская смена власти, не имевшая ничего общего с понятиями о законности и справедливости, завершилась. Все полномочия по подготовке материалов к очередному отчётно-выборному годовому Общему собранию акционеров РАО «Норильский никель» Владимир Потанин, прекрасно отдававший себе отчёт о цене данного вопроса, сосредоточил в своих руках. Это был наиважнейший итог произошедшей внутрикорпоративной мини-революции, не обошедшейся без свержения со всех постов Анатолия Филатова (!).

//__ * * * __//

Фактически очередное годовое Общее собрание акционеров РАО «Норильский никель» состоялось не 7, а 28 июня 1996 года, и к нему новое руководство акционировавшегося и приватизируемого концерна «Норильский никель», управляемое президентом АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» Владимиром Потаниным, подошло со всей тщательностью.

Незадолго до Общего собрания акционеров РАО «Норильский никель» произошло два события, несомненно, определённым образом сказавшихся на дальнейших процессах продвижения потанинцев, «оседлавших» Совет директоров компании, в направлении полной приватизации РАО «Норильский никель» и спешной реструктуризации некоторых его дочерних компаний.

Во-первых, 7 июня 1996 года было принято постановление Государственной Думы Российской Федерации № 442-II ГД «О ходе приватизации РАО «Норильский никель» и вызванных этим социально-экономических проблемах», в тексте которого содержались вполне определённые выводы и рекомендации по сути проблемы:

«Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации, заслушав отчёт Комиссии… по проверке хода приватизации РАО «Норильский никель» и рассмотрению вызванных этим социально-экономических проблем (далее — Комиссия), отмечает следующее:

1. Экономическое состояние РАО «Норильский никель» — уникального стратегического промышленного комплекса, хозяйственная деятельность которого имеет ключевое значение для экономических интересов и национальной безопасности Российской Федерации, характеризуется:

существенным сокращением объёмов производства. Выпуск основных металлов наиболее крупным их производителем в структуре РАО «Норильский никель» — акционерным обществом «Норильский горно-металлургический комбинат» — в 1995 году составил 59 процентов отуровня 1990 года;

неуклонным падением эффективности производства и рентабельности. Рентабельность АО «Норильский горно-металлургический комбинат» снизилась с 169,8 процента в 1992 году до 85,6 процента в 1995 году, согласно прогнозу на 1996 год уровень рентабельности оценивается в 37,4 процента; с 1992 года производительность труда на основном производстве уменьшилась на 40 процентов;

критическим (выше нормального на 50 процентов) уровнем износа основных фондов РАО «Норильский никель», абсолютным сокращением инвестиций на ремонт и модернизацию технологического оборудования, поддержание и развитие рудно-сырьевой базы;

тяжёлым финансовым положением. Дефицит оборотных средств за девять месяцев 1995 года составил 4,3 трлн. рублей, кредиторская задолженность — 6,3 трлн. рублей, задолженность по платежам в бюджеты всех уровней и внебюджетные фонды — 2,2 трлн. рублей, задолженность по банковским кредитам и ссудам — 2,8 трлн. рублей;

бесконтрольно привлекаемые кредиты и выпускаемые векселя используются для погашения просроченных кредитов и выплаты процентов по ним;

взаимными неплатежами при расчётах с основными поставщиками материальнотехнических ресурсов, сырья, энергоносителей, что в ближайшем будущем может привести к остановке всего производства.

2. Особую остроту приобрели в РАО «Норильский никель» социальные проблемы: систематически на два — три месяца задерживается выплата заработной платы, что уже привело и неизбежно будет приводить к трудовым конфликтам, не выполняются коллективные договоры в части гарантий социально-экономических прав трудящихся, ухудшаются условия труда и быта горняков и металлургов, сорвано переселение из Норильского промышленного района.

3. Правительство Российской Федерации фактически переложило на АО «Норильский горно-металлургический комбинат» финансирование социально-экономической сферы Норильского промышленного района и Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, расходы на сезонный завоз материально-технических ресурсов и продовольствия. Задолженность РАО «Норильский никель» перед бюджетом города Норильска привела к срыву функционирования городского коммунального хозяйства, что в условиях Крайнего Севера чревато катастрофическими последствиями.

4. Данная ситуация в РАО «Норильский никель» сложилась в силу следующих основных причин:

резкого ухудшения общего состояния российской экономики, приведшего к уменьшению потребления продукции РАО «Норильский никель» внутри страны из-за деградации высокотехнологических производств;

неэффективных и во многом бесконтрольных со стороны соответствующих федеральных органов исполнительной власти организации экспорта продукции и использования валютных поступлений;

поспешной и непродуманной приватизации РАО «Норильский никель», которая не привела к позитивным изменениям, а усугубила кризисные тенденции в производственной, финансовой и социальной сферах;

отсутствия системы эффективного управления федеральной собственностью

отсутствия на протяжении последних лет контроля за управлением федеральной собственностью. Участие представителей федеральных органов исполнительной власти в работе Совета директоров РАО «Норильский никель» было номинальным, они самоустранились от решения важнейших экономических и социальных проблем…

5. Залоговый аукцион был подготовлен Государственным комитетом Российской Федерации по управлению государственным имуществом крайне поспешно. Ряд условий залогового договора по РАО «Норильский никель», в том числе связанных с направлением части полученных средств в бюджеты соответствующих субъектов Российской Федерации, не был выполнен по вине Министерства финансов Российской Федерации. Передача в залог Объединённому Экспортно-Импортному Банку (далее — ОНЭКСИМ-Банк) акций РАО «Норильский никель», закреплённых в федеральной собственности, обременила федеральный бюджет новыми финансовыми долговыми обязательствами в размере 170,1 млн. долларов США и не привела к повышению эффективности управления федеральной собственностью…

На основании вышеизложенного Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации постановляет:

1. Принять к сведению отчёт Комиссии и считать её работу завершённой.

2. Считать необходимым безусловное соблюдение срока запрета на продажу до 1 июля 1997 года акций РАО «Норильский никель», закреплённых в федеральной собственности, в соответствии с Указами Президента Российской Федерации…

3. Предложить Правительству Российской Федерации:

неотложно разработать и осуществить совместно с администрацией Красноярского края и ОНЭКСИМ-Банком комплекс первоочередных мер по оздоровлению хозяйственной деятельности РАО «Норильский никель», преодолению социальной напряжённости, улучшению экологической обстановки, погашению текущей задолженности перед бюджетами всех уровней и по заработной плате;

предусмотреть выделение причитавшихся по условиям залогового аукциона финансовых средств в бюджеты Красноярского края и города Норильска, представить график выделения этих средств для информирования Государственной Думы;

разработать совместно с соответствующими федеральными органами исполнительной власти, руководством РАО «Норильский никель» и ОНЭКСИМ-Банком до 1 октября 1996 года комплексную федеральную программу экономического, научно-технического и социального развития РАО «Норильский никель» и территорий, на которых он расположен (Норильский промышленный район, Красноярский край, Таймырский (Долгано-Ненецкий) автономный округ, Мурманская область). Включить указанную федеральную программу в перечень федеральных программ, финансируемых из средств федерального бюджета;

после принятия соответствующих законодательных актов разработать и реализовать совместно с ОНЭКСИМ-Банком схему трансформации залога акций РАО «Норильский никель», закреплённых в настоящее время в федеральной собственности, в форму долгосрочного доверительного управления ОНЭКСИМ-Банком или соответствующей финансово-промышленной группой, в которой ОНЭКСИМ-Банк выступает в качестве финансового института. До решения этого вопроса рассмотреть возможность внесения соответствующих изменений в залоговый договор.

4. Предложить Правительству Российской Федерации при передаче в долгосрочное доверительное управление акций РАО «Норильский никель», находящихся в залоге, учитывать следующие принципиальные условия:

обязательное сохранение контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» в федеральной собственности, запрет его отчуждения, как целиком, так и по частям, пропорциональное укрупнение (51 процент голосующих акций) при возможных повторных эмиссиях;

создание эффективного механизма управления федеральной собственностью и контроля за её использованием;

выполнение обязательств по инвестициям (в размере не менее 1 млрд. долларов США);

погашение текущей задолженности РАО «Норильский никель» перед бюджетами всех уровней и по заработной плате, создание в будущем стабильного источника бюджетных поступлений;

решение социально-экономических проблем, связанных с обеспечением жизнедеятельности региона в условиях Крайнего Севера».

Пришлось намеренно весьма подробно цитировать текст постановления Государственной Думы Российской Федерации № 442-II ГД от 7 июня 1996 года, для того чтобы уважаемый читатель, исходя из ранее прочитанных глав данной книги, смог понять, насколько далеки были парламентарии от решения поставленной перед ними задачи.

Комиссия Государственной Думы Российской Федерации изначально пошла в неверном направлении, ошибочно включив в свою работу элементы аудиторской деятельности. Причём, что интересно, параллельно командированным парламентариям действовала компания-аудитор «Coopers & Lybrand», приступившая к проверке документов РАО «Норильский никель» и его дочерних компаний ещё 1 ноября 1995 года.

Исходя из названия приведённого выше постановления, перед российскими парламентариями стояло всего два вопроса:

1) о ходе приватизации РАО «Норильский никель»;

2) о вызванных этим социально-экономических проблемах.

Ясно одно, в сути самой приватизации РАО «Норильский никель» парламентарии вообще не разобрались, убив уйму времени на изучение бухгалтерских балансов, гражданскоправовых договоров, а также со свойственным большинству народных избранников рвением — выслушиванию жалоб трудящихся на несвоевременные выплаты заработной платы. Им и в голову не пришло, что необходимо тщательнейшим образом подойти к изучению документации по акционированию и приватизации концерна «Норильский никель» и его дочерних предприятий. Они полностью удовлетворились тем, что в течение нескольких месяцев со всех сторон крутились вокруг сделки по передаче в залог 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», так и не дойдя толком до истинного смысла этой сделки. Складывалось впечатление, что им было в принципе не интересно задаваться темой о правомерности того, что именно АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», предоставивший Государству грошовый кредит (в сравнении со стоимостью залога), а никто-то другой стал залогодержателем государственных акций (!).

Вынося своё постановление, депутаты Государственной Думы Российской Федерации констатировали в нём факт того, что: «Ряд условий залогового договора по РАО «Норильский никель», в том числе связанных с направлением части полученных средств в бюджеты соответствующих субъектов Российской Федерации, не был выполнен по вине Министерства финансов Российской Федерации». Однако точно напрашивавшийся здесь вопрос о том, что, может быть, и не было никакой вины Минфина России, а просто реально не было самих денег, переданных АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» в заём Государству, парламентариям вовсе не пришёл в голову.

Нет, разумеется, формальное перечислениеМинфину России 771 миллиардарублей (эквивалент $ 170,1 миллиона) АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» выполнил в срок, но, если эти деньги он заимствовал у Центрального банка России, то, по понятным причинам, в государственном кармане не прибавилось ни копейки. А, следовательно, поскольку баланс государственных финансовых средств в этой части сравнялся, то у Минфина России просто не было того, что можно было бы направить «в бюджеты соответствующих субъектов Российской Федерации». Тогда в чём же его вина?..

Почему депутаты не захотели глубже вникать в суть проблемы, подробно разбирая все возможные варианты развития событий?

Не скрою, автору этих строк в своё время пришлось столкнуться с работой упомянутой Комиссии Госдумы Российской Федерации. Первая встреча была в некотором роде волнительной, поскольку у каждой компании хватает своих больших или маленьких «скелетов в шкафу», а, выполняя поручение руководства, требовалось одновременно всё рассказать и всё показать парламентариям, при этом ничего не рассказав и ничего не показав того, что им не нужно было видеть и слышать. Читатель наверняка хорошо представляет себе сценку, когда человек много, с жаром и долго говорит, а когда он замолкает, то у слушавшего его лица складывается впечатление, будто бы говоривший всё время молчал, так как у слушателя не осталось в голове никакой информации по интересовавшей его теме.

Однако скоро стало ясно, что особенно напрягаться не придётся, так как депутаты принципиально не собирались вникать в тонкости акционирования и приватизации, теорией права относимых к понятию «вещное право», а с азартом первооткрывателей и гордостью людей, наделённых погонами, ударились в ознакомление с документами, обобщённо сводившихся к понятию «обязательственное право».

Для лучшего восприятия изложенного, позволим себе привести кое-какие выдержки из труда «Курс гражданского права» знаменитого русского учёного правоведа начала XX века, профессора Казанского и Московского университетов Габриэля Шершеневича:

1) «Основным и в высшей степени важным делением прав представляется деление их на абсолютные и относительные. К числу первых относятся права вещные, исключительные… ко вторым — права обязательственные… Сущность такого деления основывается на различии юридических средств достижения общественной цели… Абсолютному праву соответствует обязанность всех лиц, подчинённых одной и той же политической власти, воздерживаться от действий, несогласных с ним. Следовательно, пассивными субъектами отношения являются все члены того же политического общества, а также иностранцы, временно вошедшие в его состав…

Число вещных прав весьма незначительно. Главное место занимает среди них право собственности, как основа всего современного гражданского порядка. К нему примыкают права на чужую вещь, состоящую в собственности другого лица, а именно сервитуты /пользование чужой вещью/, чиншевое право /наследственное пользование/. К ним причисляется обыкновенно и залоговое право. Но ввиду резкого отличия его от прав на чужую вещь, оно должно быть поставлено особо. Также неправильно совершенное исключение залогового права из системы вещных прав и перенесение его в область обязательственных прав, потому что оно обладает всеми признаками абсолютного, в частности вещного права. Как бы введением к изложению вещных прав является владение»;

2) «В противоположность вещному правоотношению, в котором праву одного лица соответствует обязанность всех вообще сограждан, без более точного обозначения участников, в обязательственном правоотношении устанавливается полная определённость лиц, участвующих в нём. Отношение существует только между известными лицами и не касается всех прочих сограждан… Объектом обязательственного правоотношения является действие, которое в то же время составляет и содержание обязательства». (Г.Шершеневич, «Курс гражданского права», изд. «Автограф», город Тула, 2001 г., стр. 185 — 188; стр. 346)

Вот парламентарии и штудировали договорные отношение по сбыту готовой продукции дочерних компаний РАО «Норильский никель», закупу и завозу товаров народного потребления и поставках производственных товаров (материалов, топлива, запасных и комплектующих деталей и т. п.). Констатируя факт наличия кредиторской задолженности в размере 6,3 триллионов рублей, они даже в принципе не утрудили себя вопросом, а почему у сверхприбыльного промобъединения такие большие долги?

Почему при сравнительно идентичных производственных затратах меньшее количество прибыли позволило в 1992 году государственному промобъединению Норильский комбинат выйти на уровень рентабельности в 169,8 %, а в 1995 году ОАО «Норильский комбинат» при почти удвоенной прибыли в её инвалютном выражении (в сравнении с 1992 годом) вышло на уровень рентабельности лишь 85,6 %?

По логике вещей, прежде чем разрабатывать какие бы то ни было предложения и рекомендации Госдуме и Правительству России, члены Комиссии должны были задаться вопросом, а какова была изначальная природа происхождения долгов системы компаний РАО «Норильский никель», и нет ли в этом вины самого Государства?

Извечный вопрос — кто виноват, а потом уже — что делать?

Вспоминая дни работы с членами Комиссии Госдумы Российской Федерации, добавлю, что в общении с ними безукоризненно сработало правило, согласно которому, если хочешь получить нужный ответ на интересующую тебя тему, то соблаговоли правильно поставить вопрос, ибо «каков вопрос — таков ответ». Депутаты в течение всей своей деятельности толком не поставили ни одного вопроса, который хоть на миг ввёл бы спрашиваемых лиц в состояние растерянности, не испросили ни одного документа, комментарии к которому вызвали бы определённые затруднения.

И, всё же, думается, максимум, что можно было бы от них ожидать, они сделали, предложив Правительству Российской Федерации заменить условия залогового договора на договор долгосрочного доверительного управления, учитывавший «обязательное сохранение контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» в федеральной собственности, запрет его отчуждения, как целиком, так и по частям».

И спасибо им на том!..

Во-вторых, в начале июня 1996 года в «Президент-отеле» Москвы прошла конференция «Север и возрождение России: роль общественного мнения», организованная Российской ассоциацией по связям с общественностью, Министерством по делам национальностей и региональной политике Российской Федерации, а также Фондом национальнокультурного возрождения народов России.

В журнале «Деловой мир» (№ 106) от 15 июня 1996 года журналист Владимир Журавлёв так описывал этот весьма представительный форум:

«Как сообщил в своём выступлении заместитель председателя Госдумы РФ Артур Челингаров, производство в высокоширотных регионах сократилось почти в 2 раза. А ведь Север при населении 8 % всей численности страны ещё недавно производил пятую часть национального дохода и давал около 60 % валютной выручки.

По мнению Артура Челингарова, Северу нужен хозяин, может быть, новое министерство, которое в условиях формируемого рынка взяло бы на себя вопросы государственного регулирования в решении проблем этих территорий от Мурманска до Камчатки.

Подробный анализ остроты ситуации дал первый заместитель министра РФ по вопросам национальностей и региональной политике Владимир Курамин. Призвав обеспечить экономическую безопасность России, он напомнил забытые ныне некоторыми должностными мужами слова М.В.Ломоносова о том, что богатство страны прирастать будет Сибирью и Северным океаном. Однако именно на берегах этого океана и впадающих в него реках происходят главные беды. В результате сокращения финансирования и несвоевременного выделения средств в некоторые районы с коротким сроком навигации не завозят грузы. Именно поэтому Российский Север — основной поставщик валюты для государства — оказался банкротом.

Итоги минувших месяцев 1995 года свидетельствуют о повторении прошлогодних просчётов в финансировании поставок и вызывают обоснованную тревогу. Законом «О федеральном бюджете на 1995 год» финансирование поставок продовольствия, товаров народного потребления и материально-технических ресурсов предусмотрено осуществить из региональных фондов. Но их формирование идёт с большим трудом, так как должно осуществляться за счёт предполагаемых к возврату заёмных средств 1994 года. Однако механизм возврата заёмных средств не отработан ни Министерством финансов РФ, ни Центральным банком РФ. Нет на этот счёт и нормальной нормативно-правовой базы».

Вот и выходило, что, как ни посмотри, в огромной кредиторской задолженности того же РАО «Норильский никель», хоть перед бюджетами различных уровней, хоть по невозвращённым в срок кредитам, хоть перед поставщиками и подрядчиками, даже перед работниками, не получавшими вовремя зарплату, доля вины самого Российского государства времён «Борисова правления» была огромной. Официально признаваться же в этом стоявшие у рычагов власти младореформаторы «демократической» волны не спешили, предпочитая перекладывать большую часть ответственности на плечи неугодных им «красных директоров», стремясь заменить их нуворишами — менеджерами-финансистами типа потанинского ставленника Александра Хлопонина, и в этом была их логика жизни (!).

//__ * * * __//

Теперь вернёмся к тому, по какой причине на заседании нового состава Совета директоров РАО «Норильский никель», состоявшегося 18 апреля 1996 года, с согласия Всеволода Генералова, назначенного правительственным распоряжением председателем этого органа управления компании, было принято решение о том, что следующее заседание Совета директоров пройдёт под председательством Владимира Потанина.

Как-то странно, вроде бы на повестку дня выносился наиважнейший вопрос: о рассмотрении и утверждении всех необходимых материалов, представляемых на очередное отчётно-выборное годовое Общее собрание акционеров РАО «Норильский никель», а наделённый реальной властью госчиновник вдруг молча отходит в сторону, уступая место одному из десяти рядовых членов Совета директоров компании. Как это понимать?..

На самом деле всё было предельно просто и по форме, и по содержанию. Принципиальная позиция госчиновников, входивших в состав Совета директоров РАО «Норильский никель», была метко подмечена ещё в тексте вышеприведённого постановления Госдумы Российской Федерации: «Участие представителей федеральных органов исполнительной власти в работе Совета директоров РАО «Норильский никель» было номинальным, они самоустранились от решения важнейших экономических и социальных проблем». Такое поведение госчиновников, кроме как откровенным сговором с представителями АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и ФПГ «Интеррос», объяснить было никак нельзя.

Первый заместитель председателя Роскомметаллургии Всеволод Генералов, назначенный председателем Совета директоров РАО «Норильский никель», вдруг добровольно сдал свои полномочия в части подготовки документации к Общему собранию акционеров компании Владимиру Потанину, предоставив последнему возможность без посторонних помех определять то, какая информация подлежит озвучиванию на собрании, а какая нет.

Они прекрасно понимали, что действовавшее российское законодательство требовало от них безукоризненного соблюдения норм права пункта 1 статьи 97 и пункта 5 статьи 103 Гражданского кодекса РФ, принятого Государственной Думой Российской Федерации 21 октября 1994 года, которые регламентировали:

а) «Открытое акционерное общество обязано ежегодно публиковать для всеобщего сведения годовой отчёт, бухгалтерский баланс, счёт прибылей и убытков»;

б) «Акционерное общество, обязанное в соответствии с настоящим Кодексом или законом об акционерных обществах публиковать для всеобщего сведения документы… должно для проверки и подтверждения правильности годовой финансовой отчётности ежегодно привлекать профессионального аудитора, не связанного имущественными интересами с обществом или его участниками».

Из этого следовало, что главным для Владимира Потанина и лиц, чьи интересы он также представлял, было то, какая информация ляжет в основу годового отчёта РАО «Норильский никель», представляемого перед акционерами компании, будет ли в нём показана консолидированная прибыль — суммарная прибыль дочерних компаний РАО «Норильский никель», либо прибыль только самого холдинга. Более того, все эти документы, характеризовавшие деятельность РАО «Норильский никель» (годовой отчёт, бухгалтерский баланс, счёт прибылей и убытков) в течение 1995 года должны были быть одобрены компанией-аудитором (!).

Простота же была в том, что юридически само по себе РАО «Норильский никель» представляло собой чистой воды холдинг, в котором единственными приносящими доход активами были шесть 100 % пакетов акций дочерних компаний, являвшихся бывшими дочерними предприятиями государственного концерна «Норильский никель». В этой ситуации, если не считать оказываемые РАО «Норильский никель» на возмездной основе своим «дочкам» представительские, консалтинговые, посреднические и какие-либо иные услуги, то можно считать, что эта «материнская» компания самостоятельно не была способна зарабатывать прибыль, кроме как, получая некие дивиденды от владения акциями своих дочерних компаний. Хотя, если мысленно выйти за рамки одного юридического лица, то получится, что фактическая прибыль РАО «Норильский никель» формировалась из прибылей всех его дочерних компаний, особенно в которых оно являлось единственным акционером. Так вот, сумма прибылей всех «дочек» и представляла собой консолидированную прибыль системы предприятий РАО «Норильский никель» — «материнской» компании.

Вот и выходило, что поскольку каких-либо других акционеров в дочерних компаниях РАО «Норильский никель» не было, то Совет директоров «материнской» компании самостоятельно определял количество прибыли, в конце финансового года показываемой на балансе РАО «Норильский никель», и решал то, какая прибыль останется на балансах и соответственно на расчётных счетах дочерних компаний. Не стоит забывать также, что именно Совет директоров РАО «Норильский никель» был вправе определять дальнейшую судьбу очищенной от налогов прибыли, которая оставалась в распоряжении «дочек».

Для большей убедительности сошлёмся на положение пункта 11.16. Устава ОАО «Норильский комбинат» — ведущей дочерней компании РАО «Норильский никель»:

«В период, когда 100 (сто) процентов голосующих (обыкновенных) акций Общества принадлежат РАО «Норильский никель», функции Собрания акционеров Общества осуществляет Совет директоров РАО «Норильский никель».

Следовательно, только от Совета директоров РАО «Норильский никель» зависело то, в каком виде информация о прибылях попадёт на рассмотрение акционерам компании, приехавшим познакомиться с ней на очередное годовое Общее собрание акционеров РАО «Норильский никель» и какие комментарии будут её сопровождать. Причём важным было то, что эта информация должна была быть проверена и одобрена независимым аудитором.

Приведём полный текст подраздела «Наши результаты в 1995 году» из официального документа под названием «Отчёт общества за 1995 год», подготовленного под руководством Владимира Потанина, и лишь озвученного 28 июня 1996 года на Общем собранием акционеров РАО «Норильский никель» председателем Совета директоров этой компании Всеволодом Генераловым:

«В условиях ограниченной платёжеспособности потребителей на внутреннем рынке, обострённой конкуренции на мировом рынке, а также при недостаточном финансировании со стороны Правительства РФ завоза на Крайний Север потребительских товаров и продукции производственно-технического назначения, при высоких процентных ставках по кредитам коммерческих банков предприятия РАО «Норильский никель» в 1995 году достигли следующих результатов:

— получено чистой прибыли 3393 млрд. руб. (по консолидированному отчёту);

— произведено 180,1 тыс. тонн никеля и 357,9 тыс. тонн меди, что составляет к уровню 1994 г. соответственно 111,0 % и 107,9 %.

Однако, по приведённым выше причинам, положительные итоги производственной деятельности не обеспечивают РАО финансовой стабильности.

Сегодня РАО «Норильский никель» находится на завершающем этапе приватизации. Заканчивается оформление документов дочерних компаний по выпуску собственных акций и передача их, в соответствии с Уставами, в собственность РАО.

После завершения этой работы основная прибыль РАО «Норильский никель» будет формироваться за счёт начисления и выплаты дивидендов по акциям дочерних предприятий.

Чистая прибыль РАО за отчётный 1995 год по балансу составила 138 млрд. рублей. Совет директоров, рассмотрев итоги деятельности за 1995 год, рекомендовал собранию акционеров в соответствии с уставом РАО, начислить дивиденды на привилегированные акции в размере 438 рублей на одну акцию (из расчёта 10 % чистой прибыли, отражённой по балансу РАО «Норильский никель»). В связи с тяжёлым финансовым положением РАО и его дочерних акционерных обществ и их задолженностью перед бюджетами всех уровней и внебюджетными фондами, дивиденды по обыкновенным акциям РАО рекомендовано не начислять.

Персонал предприятий РАО «Норильский никель» в тяжелейших условиях не только сохранил уровень производства, ной в последние 2 года обеспечивал рост объёмов продукции. Это стало возможным благодаря высокому профессионализму горняков и металлургов, транспортников и строителей, обогатителей и других специалистов РАО. В этой связи я особенно хочу поблагодарить всех наших рабочих, служащих, инженеров, учёных за их преданность делу, интересам компании, за их вклад в стабилизацию производства.

Вместе с тем финансовое положение РАО является очень тяжёлым и требует немедленных мер по его стабилизации и резкому улучшению. Намечена и уже начинает осуществляться программа оздоровления финансов. Она состоит из:

— анализа управления финансами и хозяйством на каждом предприятии;

— динамичного внедрения мер по финансовой стабилизации;

— программы государственной поддержки.

В 1996 году РАО «Норильский никель» вступило с намерением увеличить выпуск своей продукции. Улучшение финансового состояния РАО наряду с увеличением выпуска металлов позволит сохранить имидж одного из крупнейших в мире производителей никеля, меди и платиновых металлов».

Читая текст Отчёта, диву даёшься, как умело и хитро всё было обыграно:

а) показана консолидированная чистая прибыль системы дочерних компаний РАО «Норильский никель», то есть очищенная от налогов, составлявшая 3 393 000 000 000 рублей, что по среднегодовому курсу валют 1995 года (4645,75 рублей/$) было эквивалентно $ 730 345 000;

б) показана чистая прибыль самого РАО «Норильский никель» за отчётный 1995 год, по балансу составлявшая 138 000 000 000 рублей, что было эквивалентно $ 29 705 000 (4 % от консолидированной чистой прибыли);

в) на все 31 499 980 штук привилегированных акций РАО «Норильский никель», номинальной стоимостью 250 рублей каждая, был начислен, как казалось, неплохой дивиденд, равный 438 рублям на одну акцию. Поскольку в выплате дивидендов по обыкновенным акциям акционерам было отказано, то всего на выплату дивидендов за 1995 год РАО «Норильский никель» потратило 13 797 000 000 рублей, что было эквивалентно $ 2 970 000 (0,4 % от консолидированной чистой прибыли).

К сведению читателя, правило пункта 5.3. Устава РАО «Норильский никель» регламентировало: «Владельцы привилегированных акций типа «А» имеют право на получение ежегодного фиксированного дивиденда. Общая сумма, выплачиваемая в качестве дивиденда по каждой привилегированной акции типа «А», устанавливается в размере 10 % чистой прибыли».

Отсюда, если бы расчёт дивидендов на привилегированные акции производился бы от консолидированной чистой прибыли дочерних компании РАО «Норильский никель», то каждый их работник, так как именно среди членов трудовых коллективов дочерних предприятий концерна «Норильский никель» распространялись привилегированные акции типа «А», получил бы 10 771 рубль:

3 393 000 000 000 рублей: 100 % x 10 % = 339 300 000 000 рублей,

339 300 000 000 рублей: 31 499 980 акций = 10 771 рубль на акцию.

Это почти в 25 раз больше, чем было предложено Советом директоров РАО «Норильский никель» в его обновлённом составе, заранее знавшим, что выработанная им позиция фактически и останется определяющей, приняв лишь форму решения Общего собрания акционеров РАО «Норильский никель». Иначе и быть не могло, поскольку Владимир Потанин, действовавший от имени АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», был вправе голосовать контрольным пакетом обыкновенных акций РАО «Норильский никель», являвшимся государственной собственностью и полученным банком в номинальное держание через залог. Остальные акционеры, присутствовавшие на собрании, могли преспокойно отдыхать, внимая речам ораторов (!).

Хотя всё-таки банкиров и их сотоварищей по членству в Совете директоров РАО «Норильский никель» нельзя было обвинить в бестактности; по сути своей, «недокормив» трудовой люд дивидендами на привилегированные акции, они устами председательствовавшего по крайней мере приласкали его добрым словом: «В этой связи я особенно хочу поблагодарить всех наших рабочих, служащих, инженеров, учёных за их преданность делу, интересам компании, за их вклад в стабилизацию производства».

Аж слеза на глаз наворачивается от умиления!..

Какие приятные слова благодарности, но их на себя не наденешь, на стол не накроешь, ведь не всё в мире измеряется материальными категориями, особенно для тех, у кого денег столько, что теряется смысл вообще говорить о них.

И всё же, выразим убеждённость, что большинству этих самых рабочих, служащих, инженеров, учёных, будь их воля, было бы далеко не безразлично узнать, куда будут направлены оставшиеся 96 % консолидированной чистой прибыли системы компаний РАО «Норильский никель», полученной в 1995 году.

Прямого и чёткого ответа на этот, кажется, весьма логичный вопрос в отчёте Всеволода Генералова не было, кроме указания на то, что в 1995 году ещё под руководством президента РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова ОАО «Норильский комбинат» израсходовало 350 миллиардов рублей на приобретение 1685 квартир для переселения норильских пенсионеров «на материк». Значит, на приобретение всего жилья было израсходовано в инвалютном выражении $ 75 338 000, то есть в среднем на покупку одной квартиры — $ 44 711.

Больше в документе «Отчёт общества за 1995 год», умело подготовленном под руководством Владимира Потанина, не было информации на предмет того, а куда же всё-таки ушла оставшаяся консолидированная чистая прибыль РАО «Норильский никель», несмотря на то, что речь могла идти о сумме, равной $ 625 000 000 (!).

Разумеется, дорожившие деловой репутацией аудиторы, тем более такого высокого профессионально уровня, как специалисты фирмы «Coopers & Lybrand», с которыми автору этих строк пришлось в своё время общаться по работе, с 1 ноября 1995 года корпевшие над отчётными документациями дочерних компаний РАО «Норильский никель», под таким безобразием наверняка не подписались бы.

Также и помыслить нельзя, чтобы компания-аудитор «Coopers & Lybrand», работая в течение более чем 7 календарных месяцев, не смогла выдать никакого аудиторского заключения по состоянию дел в дочерних компаниях РАО «Норильский никель». И тем не менее за неделю до Общего собрания акционеров РАО «Норильский никель» 20 июня 1996 года в газете «Коммерсант-DAILY» (№ 103) была опубликована статья журналиста Кирилла Вишнепольского «Собрание РАО будет носить идеологический характер», в которой тот явно односторонне и, как кажется, под заказ излагал своё видение ситуации:

«К назначенному на 28 июня собранию акционеров РАО «Норильский никель» подходит в состоянии небывалого доселе кризиса. Иллюстрацией тяжёлого положения объединения может служить хотя бы недавний отказ аудитора РАО — Coopers & Lybrand — от предоставления собранию аудиторского заключения: аудиторы просто не успели «разобраться со всем этим». Судя по попавшим в распоряжение «Ъ» документам аудитора, Coopers & Lybrand обвиняет в кризисе бывшее руководство «Норильского никеля».

Да простит уважаемый читатель за резкость, но это явная чушь! Скорее всего, и автор данной книги в этом нисколько не сомневается, люди из окружения президента АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» Владимира Потанина, собственно и подрядившие на работу «Coopers & Lybrand», убедительно попросили компанию-аудитора не обнародовать своё официальное заключение до тех пор, пока они сами, действуя параллельно, не разберутся в ситуации. Добавим, что косвенное подтверждение этой точки зрения содержалось в самой статье Кирилла Вишнепольского, в связи с информационной закрытостью аудитора, опиравшегося на материалы Комиссии Государственной Думы Российской Федерации:

«По данным комиссии Госдумы по приватизации, кредиторская задолженность «Норильского никеля» в настоящий момент составляет 6,3 трлн. руб. (в том числе по банковским кредитам и ссудам — 2,8 трлн. руб.), задолженность по платежам в бюджет и внебюджетные фонды — 2,2 трлн. руб… Coopers & Lybrand — официальный аудитор компании — отказалась предоставить собранию результаты аудиторской проверки по причине «недостатка времени» на разбор нагромождённых командой Анатолия Филатова финансовых завалов…

Как стало известно «Ъ», получив советы аудиторов, новое руководство РАО сразу же приступило к наведению порядка на управляемых предприятиях. В настоящий момент рабочая группа командированных в РАО топ-менеджеров финансовой группы «ОНЭКСИМ-Банк — МФК» ведёт интенсивную ревизию всей финансовой отчётности объединения. Не исключено, что в ближайшее время подвергнется «чистке» список внешнеторговых партнёров РАО, а все экспортные контракты Норильского ГМК и «Североникеля» будут отданы швейцарской компании Glencore… Как сообщили «Ъ» в центре общественных связей «Норильского никеля», в результате всех этих усилий после 25 июня новое руководство РАО всё же сможет представить отчёт о работе РАО в 1995 году и план выхода из кризиса. Естественно, на реализацию этого плана потребуется время, так что основная задача нового руководства РАО на собрании 28 июня — убедить акционеров предприятий, что в нынешнем кризисе РАО виновато не оно, и получить «кредит доверия» на реанимацию объединения».

Так и вышло, намеренно не дожидаясь аудиторского заключения «Coopers & Lybrand», а точнее даже противясь его скорому появлению на свет, под руководством Владимира Потанина и был подготовлен тот самый «Отчёт общества за 1995 год», к которому прилагался «Консолидированный годовой баланс за 1995 год». По нему суммарная кредиторская задолженность дочерних компаний РАО «Норильский никель», включая задолженность «дочек» друг перед другом (внутрисистемную), и самого промобъединения равнялась 6 триллионам 831 миллиарду рублей, из которых 1 триллион 122 миллиарда рублей — перед бюджетами различных уровней.

Выходит, парламентская Комиссия в своём видении кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» (6,3 триллиона рублей), похоже, добросовестно заблуждалась, считая, что она меньше почти на 530 миллиардов рублей, либо, наоборот, в ходе работы депутатам удалось вычленить и исключить из расчётов внутреннюю кредиторскую задолженность дочерних компаний друг перед другом, получив чистый результат.

Но опять-таки вопрос: почему же с этим в срок не справился аудитор?

Впрочем, этот вопрос можно считать риторическим, лишь подтверждающим правильность вышеизложенных рассуждений и верность предложенного варианта ответа.

В отчёте о работе РАО «Норильский никель» в 1995 году вполне конкретно давалось понять, что пока у компании существует большая кредиторская задолженность, говорить о консолидированной чистой прибыли не имеет смысла. В тексте отчёта едва-едва, но прослеживалась мысль, что из-за навалившегося груза долговых проблем консолидированная чистая прибыль должна быть непременно направлена на погашение части кредиторской задолженности системы компаний РАО «Норильский никель».

Но этого не произошло, что только на первый взгляд кажется странным. На самом же деле всё это было вполне закономерным и логичным развитием событий.

Несомненно, львиная доля консолидированной чистой прибыли РАО «Норильский никель», включавшая прибыль дочерних компаний, полученная в 1995 и 1996 годах, через подставные посреднические фирмы была направлена на финансирование предвыборной кампании кандидата в Президенты России Бориса Ельцина и на дворцово-житейское обустройство скороспелых, но очень хватких российских нуворишей и ряда нынешних высокопоставленных госчиновников (!).

//__ * * * __//

В подтверждение вышеизложенного вывода сошлёмся на ряд документальных свидетельств событий того времени, сопроводив их необходимыми пояснениями.

1. После того, как 28 июня 1996 года состоялось известное читателю Общее собрание акционеров РАО «Норильский никель», на котором Александра Хлопонина избрали гендиректором этой компании, что скорее походило на назначение, поскольку хватило бы поддержки всего одного лица — Владимира Потанина, проголосовавшего государственным контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель», всё стало намного хуже!

В начале 1997 года ситуация на некоторых дочерних компаниях РАО «Норильский никель» раскалилась до такой степени, что с небывалым энтузиазмом стали активизироваться горняцкие и разного рода иные стачкомы и забастовочные комитеты, а 1 февраля того же года Конференция работников ОАО «Норильский комбинат» приняла постановление, жёстко расставив все точки над «i»:

«Заслушав и обсудив доклады и выступления делегатов конференции, выступления приглашённых представителей руководства РАО «Норильский никель», конференция констатирует: продолжается ухудшение условий труда работников и его оплаты;

снижается уровень социальной защищённости работников; возросла задолженность по заработной плате, кредиторская и дебиторская задолженность АО «Норильский комбинат». Ответственность за это лежит, в первую очередь, на руководстве ОНЭКСИМБанка — залогодержателя контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» — и на руководстве РАО. Конференция считает деятельность ОНЭКСИМ-Банка по управлению контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель» неудовлетворительной.

На основании изложенного конференция постановила:

1. В связи с ухудшением условий труда и жизни работников комбината, отсутствием социальных гарантий и экономического обоснования проводимой на комбинате реструктуризации и дестабилизацией обстановки в коллективах, выразить недоверие руководству ОНЭКСИМ-Банка и РАО «Норильский никель».

2. Выдвинуть следующие требования в адрес руководства РАО «Норильский никель» и АО «Норильский комбинат»:

2.1. Незамедлительно, не позднее 20 февраля 1997 года, погасить суммарную задолженность по заработной плате (включая отпускные и расчёт при увольнении) работников АО «Норильский комбинат»;

2.2. Для анализа финансовых результатов деятельности в срок до 20 февраля 1997 года представить в Объединённый профком и Федерацию профсоюзов АО «Норильский комбинат» годовую (за 1996 год) бухгалтерскую отчётность всех видов деятельности АО «Норильский комбинат» и консолидированную отчётность (за 1996 год) РАО «Норильский никель»;

2.3. Обеспечить безусловное финансирование в полном объёме социально-трудовых льгот и гарантий, обусловленных Законом РФ «О государственных гарантиях и компенсациях для лиц, работающих и проживающих в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях» от 19 февраля 1993 года, коллективным договором АО «Норильский комбинат» и другими соглашениями;

2.4. Установить с 1 января 1997 года минимальную заработную плату (без доплат и надбавок) на комбинате в размере 500 тыс. руб. в месяц с последующей ежемесячной индексацией заработной платы на уровне роста бюджета прожиточного минимума (кроме индексации заработной платы руководителей всех уровней РАО и АО);

2.5. Незамедлительно прекратить выполнение всех мероприятий по реструктуризации АО «Норильский комбинат» до совместной разработки и согласования с профсоюзами комбината нормативных документов, обеспечивающих в процессе реструктуризации социально-трудовые гарантии и компенсации работникам АО «Норильский комбинат»;

2.6. В соответствии с решениями Объединённого профкома и Федерации профсоюзов АО «Норильский комбинат» и на основании ст. 37 КЗоТ РФ потребовать от руководства РАО «Норильский никель» и АО «Норильский комбинат» снять Гущина М.А. -

заместителя генерального директора АО «Норильский комбинат» и Бычкова В.В. -начальника правового управления АО «Норильский комбинат»;

2.7. Руководству РАО и АО «Норильский комбинат» по представлению профсоюзов привлечь к дисциплинарной ответственности должностных лиц, допустивших нарушение трудового законодательства в течение января 1997 года.

3. В случае невыполнения в установленные сроки выдвинутых требований потребовать от Правительства РФ и ОНЭКСИМ-Банка — залогодержателя государственного пакета акций РАО «Норильский никель» отстранения от должностей руководящих работников РАО «Норильский никель» и начать процедуру разрешения коллективного трудового спора по выдвинутым требованиям…

5. В случае невыполнения требований, изложенных вп. 2 настоящего Постановления, потребовать от Президента РФ, Председателя Правительства РФ и Федерального собрания РФ решить вопрос о выходе АО «Норильский комбинат» из состава РАО «Норильский никель» и создании условий для его самостоятельной финансовохозяйственной деятельности без подчинения в дальнейшем любым сторонним структурам, а также изыскать средства для погашения задолженности государства перед ОНЭКСИМ-Банком с целью возврата контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» в собственность государства.

6. Потребовать от Президента РФ, Председателя Правительства РФ и губернаторов Красноярского края и Таймырского автономного округа решения вопроса об объявлении Норильского промышленного района зоной экономического иэкологического бедствия».

Это постановление сопроводительными письмами № 44/25 и № 44/26 от 3 февраля 1997 года было направлено соответственно в адрес гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина и председателя Правления АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» Михаила Прохорова.

Кроме этого, в письме № 42/23 от 3 февраля 1997 года, отправленного Александру Хлопонину, профлидеры ОАО «Норильский комбинат», действуя во исполнение постановления конференции, потребовали в срок до 20 февраля 1997 года представить «формы годовой (консолидированной) бухгалтерской отчётности, утверждённые приказом № 97 Министерства финансов РФ от 12 ноября 1996 года:

1. Бухгалтерский баланс — форма № 1.

2. Отчёт о финансовых результатах — форма № 2.

3. Пояснения к бухгалтерскому балансу и отчёту о финансовых результатах:

3.1. Отчёт о движении капитала — форма № 3;

3.2. Отчёт о движении денежных средств — форма № 4;

3.3. Приложение к бухгалтерскому балансу — форма № 5;

3.4. Пояснительную записку».

Разумеется, требования, изложенные в последнем письме, носили по большей части формально-устрашающий характер — дескать, вот мы всё соберём и во всём разберёмся, да как покажем «кузькину мать» кому следует, но само постановление Конференции работников ОАО «Норильский комбинат» беспощадно высветило всю лживость политики президента АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и руководства РАО «Норильский никель».

После столь решительного выпада членов трудового коллектива комбината, и Потанину, и Прохорову, поддерживаемым Кремлём, и, разумеется, ранее совсем не имевшему опыта управления производством, Хлопонину, было о чём серьёзно призадуматься.

2. Вот тогда-то Александр Геннадиевич «пошёл в народ», выйдя к трудовому люду с объяснительно-призывным «Открытым письмом», которое, как Ленинская «Искра», было отпечатано и распространено в огромном множестве экземпляров. Приведём ряд наиболее значимых, с точки зрения автора этих строк, выдержек из указанного письма:

«Уважаемые трудящиеся!

Ряд шагов, предпринятых руководителями профсоюзов АО «Норильский комбинат», вынуждает руководство РАО «Норильский никель» обратиться к вам с этим письмом.

Работа новой администрации началась с организации взаимодействия с профсоюзами АО «Норильский комбинат» и их лидерами…

От старой администрации осталась более чем трёхмесячная задолженность по заработной плате, имевшая явную тенденцию к росту, пустые склады и общий долг, приближающийся к годовой выручке. По общей оценке, в том числе и вашей, комбинат находился не просто в кризисе, а накануне полной остановки.

Прошло более 8 месяцев. Сегодня мы можем сказать: комбинат продолжает работать, были созданы продовольственные запасы на зиму, завезены необходимые материальные ресурсы и удалось в летние месяцы и начале осени «заморозить» задолженность заработной платы.

Всё это время РАО «Норильский никель» пыталось строить свои отношения с профсоюзами, их лидерами на конструктивной основе, основе взаимопонимания, всячески подчёркивая значение профсоюзных лидеров в глазах трудовых коллективов…

Семь представителей профсоюзов приказом по РАО включены в состав рабочей группы по разработке принципов реструктуризации АО «Норильский комбинат». Они должны участвовать в разработке блока социальных вопросов…

Взамен нашего, доказанного не на словах, стремления к сотрудничеству мы получаем документы с измышлениями по поводу структурных преобразований, с угрозами (в различных документах) выражения недоверия руководству РАО «Норильский никель», ОНЭКСИМ-Банку и АО «Норильский комбинат», выхода из состава РАО «Норильский никель» и т. д. Расцениваю это как попытку увести работающих в сторону от неизбежного решения назревших проблем, торпедировать их решение и продолжать своё существование в атмосфере неопределённое™, оправдывать свою надобность, привычно будоража чувства работающих.

Без преобразований низкоэффективной системы хозяйствования и организационнохозяйственной структуры АО «Норильский комбинат» никаких изменений к лучшему не произойдёт. Без формирования новых АО, полностью отвечающих за результаты своего труда, работающих на свой коллектив с чётко учитываемыми затратами и доходами, нацеленными на снижение издержек, на поиск новых источников дохода и привлечение инвестиций, невозможно изменить кризисную ситуацию. Это подтверждается негативным развитием ситуации.

При сохранении существующей системы хозяйствования и организационной структуры разрушительные тенденции получат дальнейшее развитие:

— кредиторская задолженность в 1,5 раза превышает годовую выручку от реализации продукции;

— производительность труда за 1990 — 1995 годы непрерывно снижалась от 27 % до 34 % по отдельным видам продукции, а численность работающих выросла на 4,5 %;…

— кредиторская задолженность непрерывно возрастает, и достигла 15 трлн. руб. в связи с невозможностью при существующей системе хозяйствования поддерживать уровень и своевременность выплат зарплаты, экономического обеспечения содержания социальной сферы и социальных выплат;…

В последнее время нам не удалось удержать доставшуюся в «наследство» более чем 3месячную задолженность по зарплате, и её прирост за 8 месяцев приближается к 1 месяцу. Централизация контроля за финансовыми и материальными потоками только сейчас позволяет упорядочить систему расходов. И даже при том, что нам не удалось заморозить задолженность зарплаты, можете ли вы назвать другое крупное предприятие России, у которого в нынешних условиях результаты аналогичны?

Слишком мал срок нашей деятельности и слишком велики масштабы хозяйства и уровень его запущенности для предъявления нам обвинений в неэффективности управления спустя 3 — 4 месяца после начала работы…

Будущее комбината не рождается в забастовках — это срыв взаимных договорённостей, это шаг к развалу комбината, это ухудшение жизни, которое почувствуют люди, как поддерживающие лидеров профсоюзов, так и отвергающие их взгляды, если мы не изменим методы взаимодействия».

На этом остановимся цитировать этот весьма сумбурный документ, складывается впечатление, составленный человеком, находившимся вне себя, под влиянием сильных душевных переживаний, тем более странно было видеть информацию в конце документа, указывавшую на то, что он был подписан лично Александром Хлопониным.

Искренне хотелось бы ошибиться в такой трактовке письма, но убедитесь сами:

а) в самом начале письма указывалось, что общий долг РАО «Норильский никель» приближался к годовой выручке компании, а ближе к середине отмечалось — «кредиторская задолженность в 1,5 раза превышает годовую выручку от реализации продукции»;

б) как кажется, с некоторым оптимизмом приступая к письму, автор констатировал, что компании «удалось в летние месяцы и начале осени «заморозить» задолженность заработной платы», а далее в пессимистичном, извинительно-сожалеющем тоне излагалась мысль — «нам не удалось заморозить задолженность зарплаты»;

в) в начале письма автор заявлял, что новая команда управленцев работает в РАО «Норильский никель» 8 месяцев, а несколько далее можно было прочесть умозаключение, поражавшее своей противоречивостью, поскольку в нём указывались совсем иные сроки: «Слишком мал срок нашей деятельности и слишком велики масштабы хозяйства и уровень его запущенности для предъявления нам обвинений в неэффективности управления спустя всего 3 — 4 месяца после начала работы».

Хозяйство в РАО «Норильский никель» действительно было огромным, но московские менеджеры по финансам, возможно, и в правду не сразу приступили к управлению им. Какое-то время наверняка потребовалось, чтобы понять, каким образом перераспределить оставшуюся львиную долю консолидированной чистой прибыли РАО «Норильский никель», полученной дочерними компаниями в 1995 году, и как потом от всего этого «занести хвосты», куда подальше спрятав и их, и связанную с ними документацию.

И всё-таки намного больше поражает другое. Насколько пренебрежительно надо было относиться к рядовым работникам, чтобы составить «Открытое письмо» в такой редакции, полной противоречий и высокомерных рассуждений. По-видимому, рассчитывая на то, что в России многое, о чём говорят люди, наделённые властью, обделённым ею человекам, обречённым исполнять чужую волю, в конце концов, ложится длинной лапшой на уши зависимых субъектов, которую потом, переводя на язык ряда заносчивых московских менеджеров, — этот «пипл хавает» (то есть, «проглатывая» информацию, люди соглашаются).

Ведь, подписываясь под предложением: «Наши подходы к решению сложных финансово-экономических проблем известны, мы хотим согласия, но мы против диктата, нарушения договорённостей и неуважительных действий с любой стороны», — Александр Хлопонин, прежде всего, должен был бы задать вопрос себе: выполнила ли взятые на себя обязательства сторона, которую он представлял?

Почему гендиректор РАО «Норильский никель» не пояснил в письме, каким образом у сверхприбыльного промобъединения сумасшедшими темпами увеличивалась кредиторская задолженность, причём в разы быстрее, чем это было при прежнем руководстве, возглавлявшемся Анатолием Филатовым?

Почему в 1996 году и дивидендов толком не было, и «кредиторка» не уменьшалась, а увеличивалась, со II квартала в Большом Норильске стало сворачиваться строительство жилья и объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения, остановилась реализация программы приобретения жилья для переселения норильских пенсионеров «на материк», и деньги куда-то исчезли? Куда, всё же, тогда делась консолидированная чистая прибыль РАО «Норильский никель», полученная в 1995 году?

Так и не поднятый вопрос, ответ на который остался в документах по работе с клиентами АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», в дальнейшем для успешного «отрубания концов», связанных с приватной приватизацией по-Чубайсу, быстренько реорганизованного в другую финансовую организацию, в ходе которой очень просто было обеспечить «случайную» утрату ненужной документации. Ведь экспортные сделки дочерних компаний РАО «Норильский никель» обслуживались как раз в АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», и не пришедшие на расчётные счета РАО «Норильский никель» финансовые средства, в конечном итоге из которых также формировалась консолидированная чистая прибыль, полученная в 1995 году, непременно должны были проскочить куда-то через валютные счета её «дочек» (!).

Вопрос: куда?..

3. Как живо Хлопонин вспомнил тогда о взаимовыгодных договорённостях годичной давности, состоявшихся с профсоюзными лидерами, но как только смысл этих договорённостей стал рассыпаться в прах, напрочь забыл, что его босс — президент АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» Владимир Потанин «пальцем не пошевелил», чтобы сдержать данные им в январе 1996 года обещания норильским профсоюзным деятелям.

В итоге хлопониское «Открытое письмо» не нашло понимания у трудящихся ОАО «Норильский комбинат», и на следующей Конференции трудового коллектива, организованной 1 марта 1997 года Федерацией профсоюзов и Объединённым профкомом ОАО «Норильский комбинат», было принято решение об объявлении бессрочной забастовки и о передаче всех полномочий по её проведению забастовочному комитету (!).

В результате со 2 апреля 1997 года бессрочная забастовка действительно началась, что повлекло за собой длинную череду судебных процессов о признании её, а в дальнейшем и ряда других, эпизодически возникавших забастовок, незаконными. Всё это происходило одновременно с практически не прекращавшимися переговорами работодателей с лидерами норильских профсоюзных организаций.

4. Прежде чем приступить к анализу ситуации, сложившейся по прошествии 8 месяцев с того времени, как власть в акционированном и этак потихоньку приватно приватизируемом концерне «Норильский никель» полностью перешла к Александру Хлопонину, поставленному на должность гендиректора РАО «Норильский никель» волей

Владимира Потанина, приведём ряд выдержек ещё из одного очень примечательного документа.

В газете «Коммерсант-DAILY» (№ 92) за 19 июня 1997 года была опубликована статья Марии Рожковой «Норильский никель» по-прежнему в кризисе», в которой журналистка очень профессионально и лаконично охарактеризовала положение РАО «Норильский никель» после того, как оно целый календарный год управлялось Александром Хлопониным, проводившим в жизнь потанинскую политику:

«Больше года на РАО «Норильский никель» работает новая администрация, возглавляемая представителями ОНЭКСИМ-Банка — залогодержателя 38 % акций РАО. Завтра состоится общее собрание акционеров предприятия. В числе прочих вопросов будут рассмотрены итоги работы предприятия в 1996 году. По данным «Коммерсант-Daily», за прошедший год новому руководству не удалось существенно улучшить финансовое положение объединения.

Год назад новые руководители «Норильского никеля» довольно много времени потратили на публичные разъяснения: прежние менеджеры объединения работали плохо, именно они загнали РАО в финансовый кризис. Журналисты часами выслушивали речи о том, как именно новые управленцы намерены спасать объединение. Прошёл год. Гендиректор «Норильского никеля» Александр Хлопонин в интервью «Коммерсанту-Daily» признался: практически единственное, чего удалось добиться, — увеличения выпуска продукции. По сравнению с 1995 годом производство никеля, меди и металлов платиновой группы возросло на 11 %. Между темрентабельность производства снизилась почти наполовину. Соответственно сократилась и балансовая прибыль. В прошлом году она составила 1,5 трлн. руб. (на 4 трлн. меньше, чем в 1995 году). И самый впечатляющий факт — с конца 1995 года общая кредиторская задолженность РАО выросла более чем в два раза. Сейчас она составляет 16,9 трлн. руб.

Таким образом, финансовые показатели РАО в 1996 году не улучшились. По мнению руководства «Норильского никеля», это произошло из-за действия валютного коридора и снижения мировых цен на продукцию РАО. Топ-менеджеры предприятия полностью ликвидировали бартерные сделки и организовали продажу металла через одного посредника. Однако финансового положения это не улучшило.

Впрочем, администрация РАО не падает духом и продолжает рассказывать о своих планах. Ослабить зависимость от колебания мировых цен на цветные металлы она намерена за счёт создания собственных производств по переработке. Кроме того, в этом году будет продолжена реструктуризация РАО, усилена централизация сбыта продукции и управления финансовыми потоками. По мнению руководства РАО, это сделает объединение более привлекательным для сторонних инвесторов…

Намерено избавиться РАО и от «лишних людей». Специально разработанная программа предусматривает переселение «на материк» пенсионеров, нетрудоспособных и безработных. Стоимость этого проекта — почти 3 трлн. рублей. Однако затраты могут возрасти. В планы руководства РАО входит сокращение около 30 тыс. рабочих. По словам Александра Хлопонина, эти люди будут уволены в результате проводимой реструктуризации производства.

Но это в будущем. Пока же главная задача руководства РАО — избавление от долгов. В ближайшие дни должно появиться постановление правительства о реструктуризации задолженности перед федеральным бюджетом (625 млрд. руб. без пеней и штрафов)… По словам Александра Хлопонина, уже готов бюджет на 1997 год. Планируется, что он будет бездефицитным. Однако прибыль в этом году РАО получить по-прежнему не надеется. Первые 2 трлн. руб., по оценкам топ-менеджеров «Норильского никеля», предприятие может принести своим владельцам лишь в 1998 году». («Коммерсант-DAILY», № 92, 19 июня 1997 года)

Ситуация на поверку действительно была аховой!

Но без всякого преувеличения в ней чувствовалась какая-то абсурдность, а выступления потанинцев сквозили какой-то недосказанностью, что порождало множество вопросов, которые в те времена почти никто из должностных лиц РАО «Норильский никель» и его дочерних компаний не решался произносить вслух, позднее же о них просто забыли.

И тем не менее по прошествии десятилетия представляется целесообразным попытаться взглянуть на происходившие тогда события не затуманенным взором кругом зависимой овцы, которая в пределах своих биологических возможностей, заложенных в неё природой, готова делать всё что угодно, лишь бы хозяин по-прежнему продолжал кормить и стричь её, а не пускал под нож.

//__ * * * __//

Проведём несложное сравнение финансово-экономических и иных показателей времён управления государственным концерном «Норильский никель», затем — РАО «Норильский никель», Анатолием Филатовым, взяв период с 1992 по 1995 год включительно, с аналогичными показателями, к которым пришло РАО «Норильский никель» за один календарных год менеджмента Александра Хлопонина.

Во-первых, сравним количественную составляющую кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» по консолидированному бюджету объединения, включавшую в себя и внутреннюю задолженность дочерних компаний друг перед другом:

а) за полных тяжелейших четыре года переломного периода реформ, происходивших в стране (с 1992 по 1995 годы), руководство сначала концерна «Норильский никель», а потом — РАО «Норильский никель», организовало работу промобъединения таким образом, что удержало, не побоюсь применить это слово, суммарную кредиторскую задолженность объединения на уровне 6 триллионов 831 миллиард рублей. По курсу валют, установленному Центральным банком России на 29 декабря 1995 года (4640 рублей/$), эта сумма была эквивалентна $ 1 472 200 000, что в сравнении с активами компании не являлось таким уж драматичным показателем;

б) в течение первого полугодия 1996 года и за один год финансового менеджмента Александра Хлопонина — с 28 июня 1996 года (дата избрания на должность) по 1 июля 1997 года — РАО «Норильский никель» накопило кредиторскую задолженность до уровня в 16 триллионов 900 миллиардов рублей. По официальному курсу валют, установленному Банком России на 28 июня 1997 года (5782 рубля/$), эта сумма была эквивалентна $ 2 922 900 000.

Итак, в сухом остатке имеем — за год управления РАО «Норильский никель» Александром Хлопониным и за полугодие, в течение которого «экспроприировалась» власть у Анатолия Филатова и формировались органы управления компании в новом составе (с 1 января по 28 июня 1996 года) прирост кредиторки в инвалютном выражении составил $ 1 450 700 000 (!):

$ 2 922 900 000 — $ 1 472 200 000 = $ 1 450 700 000.

Об этом и писала журналист «Коммерсант-DAILY» Мария Рожкова в своей статье «Норильский никель» по-прежнему в кризисе»: «И самый впечатляющий факт — с конца 1995 года общая кредиторская задолженность РАО выросла более чем в два раза».

Среднегодовой прирост кредиторской задолженности был равен:

— при Анатолии Филатове — $ 368 000 000 в год;

— при Александре Хлопонине — $ 967 000 000 в год.

И действительно, что тут скажешь, этот факт не может не впечатлять!

Во-вторых, сравним показатели инфляции рубля в указанные периоды времени:

а) в течение рассматриваемых четырёх лет инфляция рубля изменялась следующим образом: в 1992 году она составляла 2508,8 %, в 1993 году — 839,9 %, в 1994 и 1995 годах -215,1 % и 131,3 % соответственно. Отсюда, с 1 января 1992 года по 31 декабря 1995 года покупательная способность российской валюты снизилась в 595 раз:

(в 1992 г.) 1 руб. x 2508,8 %: 100 % = 25,09 руб.,

(в 1993 г.) 25,09 руб. x 839,9 %: 100 % = 210,73 руб.,

(в 1994 г.) 210,73 руб. x 215,1 %: 100 % = 453,28 руб.,

(в 1995 г.) 453,28 руб. x 131,3 %: 100 % = 595,16 руб.,

1 руб. (1 января 1992 г.) = 595,16 руб. (31 декабря 1995 г.).

б) в 1996 году инфляция рубля составляла 21,8 %, а в 1997 году и того меньше — 11 %, что и близко не входило в сравнение с вышеприведёнными показателями, подчёркивая

улучшение экономической ситуации в стране. Значит, за полтора года (с 1 января 1996 по 1 июля 1997 годов) покупательская способность рубля упала ориентировочно на 27,3 %.

В-третьих, сравним курсы валют в рассматриваемые периоды времени:

а) на 30 декабря 1992 год обменный курс российской валюты на валюту США был равен 414,5 рублей/$; на 29 декабря 1993 года — 1247 рублей/$; на 30 декабря 1994 года — 3550 рублей /$; на 29 декабря 1995 года — 4640 рублей/$;

б) на 28 декабря 1996 и на 28 июня 1997 года курсы обмена валют соответственно были равны 5555 рублей/$ и 5782 рубля/$.

К концу 1995 года курс рубля к валюте США относительно стабилизировался (пережив сильное падение 14 октября 1994 года, получившего название «чёрный вторник»), что в определённой мере отражало снижение темпов инфляционного обесценения российской валюты. И, всё же, курс продолжал оставаться на очень высоком уровне, нисколько не отвечавшем реалиям рынка, что являлось следствием агрессивной антиинфляционной политики Центрального банка России, направленной на активное сдерживание роста курса иностранных валют к российскому рублю.

Это, разумеется, не отвечало интересам экспортёров, заинтересованных в том, чтобы каждый заработанный $ обменивать на как можно большее количество рублей, что, кстати, способствовало бы более быстрому решению проблемы погашения кредиторской задолженности такого мощнейшего экспортёра, как РАО «Норильский никель». Ситуация диаметрально изменилась после августовского 1998 года дефолта, за которым последовал обвал обменного курса рубля к иностранным валютам, обесценивший к концу того же года российскую валюту более чем в 3 раза, что логично сработало на руку коммерческим организациям-экспортёрам российских товаров, и в первую очередь — природного сырья и продуктов его переработки. Но 1998 год находится за рамками проводимого сравнения.

В-четвёртых, сравним мировые цены на товарную продукцию дочерних предприятий концерна «Норильский никель» и дочерних компаний РАО «Норильский никель» в рассматриваемые временные периоды:

а) конъюнктура цен на мировом рынке цветных и благородных металлов в период с 1992 по 1994 годы не благоприятствовала экспорту продукции дочерних предприятий государственного концерна «Норильский никель», ситуация изменилась лишь в 1995 году, когда произошёл резкий скачёк вверх мировых цен на продукцию дочерних компаний уже РАО «Норильский никель»:

— медь — 2300 $/тонна (1992 год), 2250 $/тонна (1993 год), 1800 $/тонна (1994 год), а в 1995 году цена составила 3000 $/тонна;

— никель — 7600 $/тонна (1992 год), 5500 $/тонна (1993 год), 5400 $/тонна (1994 год), а в 1995 году цена составила 8400 $/тонна;

— платина — 340 $/тройская унция (1992 год), 360 $/тройская унция (1993 год), 400 $/тройская унция (1994 год), 430 $/тройская унция (1995год);

— золото — 350 $/тройская унция (1992 год), 360 $/тройская унция (1993 год), 380 $/тройская унция (1994 год), 380 $/тройская унция (1995 год);

б) в период с 1996 по 1997 годы наблюдалось очень незначительное снижение мировых цен на цветные и благородные металлы, в среднем в целом сохранявшихся на уровне, который они достигли в ходе резкого подъёма цен в течение 1995 года:

— медь — 2800 $/тонна (1996 год), 2200 $/тонна (1997 год);

— никель — 8700 $/тонна (1996 год), 7000 $/тонна (1997 год);

— платина — 420 $/тройская унция (1996 год), 360 $/тройская унция (1997 год);

— золото — 400 $/тройская унция (1996 год), 340 $/тройская унция (1997 год).

Однако, как хорошо видно, мировые цены на цветные и благородные металлы, установившиеся в 1996 и 1997 годах, были гораздо более привлекательны для РАО «Норильский никель», чем мировые цены на эти товары 1992 — 1994 годов.

Отсюда, объяснения руководителей РАО «Норильский никель», что финансовые показатели объединения в 1996 году не улучшились (было бы правильнее сказать — значительно ухудшились, имея в виду прирост кредиторской задолженности) по причине снижения мировых цен на продукцию компании, кроме как жалким бредом людей, пытавшихся «сохранить хорошую мину при плохой игре», назвать никак нельзя. И это — ещё весьма мягкое выражение!..

В-пятых, сравним объёмы производства цветных и благородных металлов:

а) в опубликованном в газете «Комсомольская правда» от 22 апреля 1995 года обращении президента РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова к годовому Общему собранию акционеров компании содержалась следующая информация: «В РАО «Норильский никель» не только прекратился спад производства, но и постепенно приращивается выпуск цветных металлов. В сравнении с 1993 годом в 1994 году выпуск никеля увеличился на 1,1 %, меди на 2,6 %. Сбыту увеличенного количества металлопродукции способствовало исчерпание запасов никеля и меди у потребителей, отмена квот на экспорт металлов, рост цен на никель и медь на мировом рынке»;

б) рост производства цветных и благородных металлов естественным образом, независящим от тех или иных действий или бездействий финансовых менеджеров АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», продолжился и в 1995, и в 1996 годах, что и отметила журналист «Коммерсант-DAILY» Мария Рожкова в статье «Норильский никель» по-прежнему в кризисе»: «Гендиректор «Норильского никеля» Александр Хлопонин в интервью «Коммерсанту-Daily» признался: практически единственное, чего удалось добиться, — увеличения выпуска продукции. По сравнению с 1995 годом производство никеля, меди и металлов платиновой группы возросло на 11 %».

В-шестых, сравним условия проведения внешнеторговых (экспортных) операций:

а) как уже известно, уважаемому читателю, в окружении предновогодней суеты 31 декабря 1991 года Правительство России приняло постановление № 91 «О введении экспортного тарифа на отдельные товары, вывозимые с территории Российской Федерации», по нормативным правилам которого предусматривалось: «Ввести с 1 января 1992 года специфические экспортные пошлины на отдельные товары, вывозимые с территории Российской Федерации».

В частности, под экспортные пошлины попал никель, производившийся дочерними предприятиями концерна «Норильский никель» и вывозившийся для реализации за рубеж в виде плит, листов, проволоки, прутов, фитингов, сплавов, никелевого штейна, агломератов оксидов никеля. Ставка экспортного тарифа была 2000 ЭКЮ за пересечение 1 тонны никеля границы России, что по курсу, скажем, на 1 июля 1992 года (1,34 $/ЭКЮ или 168,35 рублей/ЭКЮ) было эквивалентно $ 2680 или 336 700 рублей.

В течение всех четырёх лет (с 1992 по 1995 год) продукция сначала государственного концерна «Норильский никель», а после его акционирования — РАО «Норильский никель», вывозилась по экспортным сделкам за пределы России только после уплаты вывозного экспортного тарифа (пошлины).

Это являлось дополнительным финансовым обязательством ведущего российского производителя-экспортёра товарного никеля, руководимого в те годы гендиректором концерна «Норильский никель» (РАО «Норильский никель) Анатолием Филатовым;

б) читатель также, наверняка, вспомнит, что 30 ноября 1995 года вышел Указ Президента России № 1204 «О первоочередных мерах по поддержке экспортёров», которым предписывалось: «Правительству Российской Федерации отменить с 1 декабря 1995 года вывозные таможенные пошлины на большинство видов продукции нефтепереработки и отдельные виды продукции лесопромышленного комплекса, ас 1 января 1996 года — на все товарные группы, кроме нефти, газа и некоторых других сырьевых товаров, ставки вывозных таможенных пошлин на которые должны быть снижены».

По странному стечению обстоятельств этот президентский указ был подписан буквально сразу же, как были подведены итоги залогового аукциона контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» (17 ноября 1995 года). Единственное, можно с большой долей уверенности говорить о том, что этот подзаконный нормативный акт был лоббирован ближайшим окружением Бориса Ельцина. Во-первых, для того, чтобы создать достаточно глубокий источник финансирования будущей предвыборной кампании единого кандидата от «демократических» сил в Президенты России. Во-вторых, чтобы позволить новоявленным ставленникам этих «демократических» сил укрепиться в креслах управляющих переданных им сверхприбыльных промобъединений (концернов), чья экономика была серьёзно подточена гайдаровской реформой «свободных цен» и галопировавшей в последние четыре года инфляции рубля.

Во исполнение президентского указа 1 апреля 1996 года вышло в свет постановление Правительства России № 479 «Об отмене вывозных таможенных пошлин, изменении ставок акциза на нефть и дополнительных мерах по обеспечению поступления доходов в федеральный бюджет», нормативные правила которого устанавливали:

«Отменить с 1 апреля 1996 г. вывозные таможенные пошлины на все товары, за исключением нефти и газового конденсата… с 1 июля 1996 г. производить экспорт нефти, включая газовый конденсат, без взимания вывозной таможенной пошлины».

Опять совпадение — только вышло упомянутое правительственное постановление, как тут же другим правительственным распоряжением от 13 апреля 1996 года полностью меняют состав Совета директоров РАО «Норильский никель» — ведущего экспортёра цветных металлов на мировой рынок — и снимают с должности гендиректора Анатолия Филатова, освобождая его кресло для Александра Хлопонина.

Выходит, что с самого начала своей карьеры в должности гендиректора РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин получил серьёзную фору в виде отмены на правительственном уровне вывозных экспортных пошлин. Это сулило РАО «Норильский никель» очень значительную экономию средств, конечно, если отсутствовала надобность их тратить на финансирование «предвыборной скачки» Бориса Николаевича за президентской должностью по ипподрому большой российской политики (!).

Судите сами, к примеру, в 1995 году согласно консолидированной отчётности РАО «Норильский никель» произвело 180,1 тысяч тонн никеля, если предположить, что он весь был экспортирован за рубеж, то по экспортной ставке 2000 ЭКЮ/тонна (Ni), таможенные выплаты были равны $ 454 932 600 (360 200 000 ЭКЮ):

180 100 тонн (Ni) x 2000 ЭКЮ/тонна = 360 200 000 ЭКЮ,

360 200 000 ЭКЮ x 1,263 $/ЭКЮ (среднегодовой курс 1995 г.) = $ 454 932 600.

По факту же только одно ОАО «Норильский комбинат» в 1995 году уплатило экспортной пошлины на сумму 565 247 000 000 рублей, что по среднегодовому курсу валют (4645,75 рублей/$) было эквивалентно $ 121 670 000, но это без учёта таможенных выплат ещё одного экспортёра цветных металлов — ОАО «Комбинат «Североникель» (Кольский полуостров).

В 1996 году Борис Ельцин избавил новоиспечённого гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина от бремени уплаты экспортных таможенных пошлин, вот только куда делась получившаяся экономия финансовых средств и почему она не была направлена на погашение хотя бы какой-то части кредиторской задолженности РАО «Норильский никель», — это вопрос (!).

Такое положение вещей сохранялось более двух с половиной лет, и лишь 20 декабря 1998 года в плане мероприятий по стабилизации социально-экономического положения в стране, утверждённом постановлением Правительства Российской Федерации № 1529, в котором предусматривалось в кратчайшие сроки разработать и принять ряд федеральных законов, предлагалось рассмотреть возможность возврата к экспортным таможенным пошлинам. В частности, на рассмотрение выдвинули вопрос обложения 5 %-ным сбором экспортных сделок по реализации за пределами территории России никеля, меди, кобальта и их соединений. Находясь под впечатлением случившегося 17 августа 1998 года дефолта, правительственные чиновники пересмотрели прежнюю тактику и вновь настроились отстаивать интересы вверенного им Российского государства. Впрочем, кто знает, не будь в то время авторитетнейший Евгений Примаков Председателем Правительства Российской Федерации, может быть, никто этого вопроса и не поставил бы вовсе.

Два с половиной года — это большой срок, соответственно и денег казна недополучила немало!

В-седьмых, сравним отличия в подходах двух руководителей к кадровой политике:

а) во второй главе настоящей книги приводился факт того, что буквально перед началом акционирования и приватизации государственного концерна «Норильский никель» на основании приказов гендиректора Норильского комбината Анатолия Филатова в состав промобъединения были включены следующие подразделения:

— (с 1 января 1992 года) Норильское производственное объединение пассажирского автотранспорта (НПОПАТ), НМУ-1 «Сибтехмонтаж», НМУ «Сибтехмонтажавтоматика», НМУ-2 «Сибтехмонтаж», НМУ «Союзшахтоосушение», «Гидроспецфундаментстрой», «Сибцветметавтоматика», Мехколонна ЛЭП-149, «Норильскторгтехника», Управление механизации «Сибтехмонтаж^), Госпромхоз «Таймырский» и ателье «Зима», Участок «Тепломонтаж», Спортклуб «Заполярник», ДК Норильского комбината, клуб «Юность» и Детский дом культуры;

— (с 1 февраля 1992 года) Профилакторий «Валёк»;

— (с 15 апреля 1992 года) Профсоюзная библиотека;

— (с 1 июля 1992 года) Трест «Шахтспецстрой», «Таймырэнергострой» (в СУС Норильского комбината);

— (с 1 октября 1992 года) Трест «Норильсктрубопроводстрой»;

— (с 1 января 1993 года) Норильская комплексная геологоразведочная экспедиция.

Многих членов трудовых коллективов этих структур более совершенный пакет социальных гарантий Норильского комбината оградил от тяжелейших потрясений безумной гайдаровской экономической реформы. Кроме того, они получили право наравне с другими работниками дочерних предприятий концерна «Норильский никель» принять участие в первом этапе приватизации РАО «Норильский никель, приобретя в собственность определённую часть привилегированных и обыкновенных акций компании.

Возможно, Анатолий Филатов в чём-то и был не прав… но всё же он думал о людях!

Кстати, именно этот факт в тексте Открытого письма Александра Хлопонина был признан существенным недостатком работы прежних руководителей РАО «Норильский никель»: «производительность труда за 1990 — 1995 годы непрерывно снижалась от 27 % до 34 % по отдельным видам продукции, а численность работающих выросла на 4,5 %»;

б) в статье журналистки «Коммерсант-DAILY» Марии Рожковой «Норильский никель» по-прежнему в кризисе» кадровая политика нового руководства РАО «Норильский никель» описывалась следующим образом: «Намерено избавиться РАО и от «лишних людей». Специально разработанная программа предусматривает переселение «на материк» пенсионеров, нетрудоспособных и безработных. Стоимость этого проекта — почти 3 трлн. рублей. Однако затраты могут возрасти. В планы руководства РАО входит сокращение около 30 тыс. рабочих. По словам Александра Хлопонина, эти люди будут уволены в результате проводимой реструктуризации производства».

В течение нескольких лет под бдительным оком Александра Геннадиевича десятки тысяч людей действительно поувольняли или перевели на другие, как правило, нижеоплачиваемые работы, и это действительно уменьшило издержки производства компании, сделав её более привлекательной для инвесторов. Но, что интересно, про специально разработанную программу переселения «на материк» норильских пенсионеров, на финансирование которой (согласно вышеприведённой статье) планировалось выделить порядка 3-х триллионов рублей (по валютному курсу 5 782 рубля/$ это было эквивалентно «сущему пустяку» — $ 518 852 000) — просто забыли (!).

Если каждому норильскому пенсионеру, который собрался переезжать на постоянное место жительства за пределы Таймыра, выделили бы из этой суммы, к примеру, всего-то по $ 25 000 (цена приличной двухкомнатной квартиры в средней полосе России), то проблема переселения решилась бы для 20 754 человек преклонного возраста:

$ 518 852 000: 25 000 $/человек = 20 754 человек.

Но, к сожалению, все эти обещалки так и остались лишь элементом планово проводившейся пиаркампании, направленной на сиюминутный подъём авторитета нового руководства РАО «Норильский никель» среди работников и пенсионеров, приватно приватизированного банкирами горнометаллургического и сопутствующего ему бизнеса.

Это довольно избитая, хорошо известная технология набирания очков хоть в большой политике, хоть в крупном бизнесе, где есть возможность обещать всё что угодно неопределённо широкому или определённо очень широкому кругу лиц, заранее зная, что всё или почти всё из сказанного никогда не будет выполнено. Ясно, что такой номер не прошёл бы, если тот же самый разрекламированный благими намерениями горе-политик или топ-менеджер пообещал что-нибудь совершенно определённому человеку, перед которым он особенно дорожит своим авторитетом, допустим, близкому другу, но не сдержал слово, тот, несомненно, напомнил бы ему об этом и потребовал исполнения обещанного.

Как-то пришло в голову, а, наверное, зря в современном гражданском обществе не применяются забытые законы древних городов, высшее управление в которых вершилось на общенародных сходах (Спарта, Древняя Греция, Великий Новгород). В те времена уверенному в себе оратору иногда приходилось подчёркивать свою правоту и честность тем, что, он, к примеру, одевал себе на шею верёвочную петлю, показывая тем самым, что головой готов ответить за правдивость, продуманность и правильность своих речей.

Невозможно даже представить кого-либо из современных политиков или крупных бизнесменов, периодически что-нибудь обещающих широким массам россиян, вышедших выступать перед народом с петлёй из пеньковой верёвки на шее вместо стильного и дорогущего галстука. Смешно, но именно поэтому зачастую люди, играющие в большую политику или большой бизнес, ничего не опасаясь и ничем не гнушаясь, из самых лучших и добропорядочных, как им кажется, побуждений (например, спасение российской демократии), откровенно и прилюдно лгут.

Тот же Александр Хлопонин, когда избирался на пост губернатора Красноярского края, чего только не обещал, «выплясывая» вокруг генеральной идеи, что, мол, северянам крайне необходим свой человек на посту главы исполнительной власти края. Не счесть красивых слов, сколько тогда было сказано о том, что норильчане должны жить лучше, и их губернатор, прямо как слуга народа, будет оказывать им в этом всяческое содействие!

Вспомнился весёленький эпизод из избирательной кампании кандидата в губернаторы Красноярского края Хлопонина, когда он, как-то, начиная агитационное выступление во Дворце Культуры комбината перед довольно разношёрстным норильским электоратом, жеманно и явно неискренне обратился к присутствовавшим людям: «Земляки!».

Некоторые норильчане, озадачившись, слегка позубоскалили на тему, что если норильчанин приедет в Москву баллотироваться в мэры столицы, поработав в ней наездами пару — тройку лет, и обратится к московскому электорату точно также («Земляки!»), то его пошлют куда подальше, — сразу или чуточку погодя?..

Всё бы ничего. Не знаю, кто как, а автор этих строк, напрягая память, стал вспоминать, что общего между островом Цейлон, где родился будущий губернатор Красноярского края, и полуостровом Таймыр. Скажем начистоту: если потепление климата на планете пойдёт такими темпами, может быть удастся когда-нибудь приступить к производству на широких просторах таймырской тундры цейлонского чая. Хотя, конечно, это просто шутливое отступление.

А вот не шуткой обернулось для норильчан то, что «свой» губернатор посчитал целесообразным из краевого центра распоряжаться частью тех финансовых средств, которые до этого, концентрируясь в норильском бюджете, оставались в целевом распоряжении муниципалитета Большого Норильска, таким образом фактически сведя к минимуму самостоятельность муниципальных властей.

Интересно, кому он сделал лучше: тем более чем 30 тысячам работникам, по его же словам, которые должны были быть и были «уволены в результате проводимой реструктуризации производства»; тем геологам, строителям, работникам торговли и так далее, которых Анатолий Филатов сделал членами трудового коллектива Норильского комбината, в итоге наделив акциями РАО «Норильский никель», а Александр Хлопонин, борясь с издержками производства, отправил некоторых из них в очередь на биржу труда, других — вахтёрами в подъезды жилых домов и кондукторами пассажирских автобусов.

Что выиграли люди, не обременённые властью и большими деньгами, от прошлых и нынешних обещаний Александра Хлопонина, в частности те, кого коснулась реструктуризация ОАО «Норильский комбинат», кого до сих пор теребят душевные волнения о несбывшихся надеждах на скорое приобретение достойного жилья «на материке»? Пусть каждый делает выводы для себя сам!

Возвращаясь к цели проведённых сравнений, с уверенностью констатируем, что каких-либо явных объективных причин, из-за которых за один календарный год управления РАО «Норильский никель» Александром Хлопониным и прошедшее до этого полугодие переходного периода кредиторская задолженность РАО «Норильский никель» выросла в два раза, не было и быть не могло (!).

Наоборот, буквально накануне президентских выборов 1996 года мировые цены на цветные металлы значительно подросли, кремлёвские власти отменили вывозные экспортные таможенные пошлины, что должно было способствовать укреплению финансово-экономического положения РАО «Норильский никель».

Но этого не произошло!

Возникает далеко не праздный вопрос — почему?

Ответ, которого придерживается автор данной книги, ясен, и он уже неоднократно, сопровождаемый соответствующими аргументами, приводился на этих страницах. Дело было не в объективных, а в субъективных причинах, и субъектом — носителем этих причин быстрого роста кредиторской задолженности был, прежде всего, Борис Ельцин.

Повторимся, львиная доля консолидированной чистой прибыли РАО «Норильский никель», полученной в 1995, да и в 1996 году, была направлена на переизбрание Бориса Ельцина Президентом России, и, не исключено, что и на создание благосостояния всему сообществу, условно называемому «семьёй» (в широком смысле этого слова). Случись по-другому, нынешние российские олигархи никогда не стали бы таковыми, поскольку «как собственных ушей» не увидели бы в своей частной собственности лучшие сырьевые промышленные гиганты России (!).

//__ * * * __//

Однако чистая прибыль — чистой прибылью, но откуда такая «кредиторка»?

Увеличение консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» в течение 1996 и перового полугодия 1997 годов на $ 1 450 700 000, что в итоге удвоило совокупную кредиторскую задолженность, ранее «наработанную» в течение несравнимо более трудных четырёх лет (1992 — 1995 годы), могло последовать за двумя вариантами развития событий:

1) на финансирование агиткампании кандидата в Президенты России Бориса Ельцина, а также на становление финансового благосостояния окружавшей его «семьи», было направлено столько средств, что их не удалось перекрыть по факту полученной консолидированной чистой прибылью РАО «Норильский никель». В этом случае у дочерних компаний РАО «Норильский никель» вполне могли появиться не профинансированные статьи даже текущих затрат (расходов), что и привело к росту кредиторской задолженности;

2) новое руководство РАО «Норильский никель» намеренно шло на некоторое увеличение консолидированной кредиторской задолженности посредством формирования по ряду обязательственных отношений того, что условно называют «технической кредиторкой» — не реальной, а фактически виртуальной задолженности, гашение которой легко осуществлялось путём документальных манипуляций со встречной дебиторской задолженностью. Возникновение на конкретную дату «технической кредиторки» очень вероятно сослужило роль финансового инструмента, использовавшегося для достижения двух весьма понятных целей:

а) приобретение 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» по возможно низкой цене. Для этого и необходимо было постараться сделать так, чтобы к дате проведения аукциона (5 августа 1997 года) по продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», как за холдингом, так и за его дочерними компаниями числилась как можно большая кредиторская задолженность, показывавшая глубину финансово-экономического кризиса, в котором они находились. Ясно, что это логично должно было способствовать удешевлению объекта торгов, весомо усиливая доводы в пользу продажи контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» по возможно низкой цене;

б) усиление аргументационной базы, которую планировалось использовать в диалоге с государственными и муниципальными чиновниками, от которых зависело решение вопроса реструктуризации задолженности РАО «Норильский никель» перед федеральным бюджетом, бюджетами субъектов федерации, бюджетами муниципальных образований.

При отдельном учёте финансовых результатов промышленного производства цветных и благородных металлов и финансовых результатов от их сбыта можно было без особого труда, оставляя производителя (ОАО «Норильский комбинат») лишь с минимум необходимого, проводить политику концентрации большей части прибыли на счетах торгово-посреднической организации. Равно как преспокойно одновременно сочетать наращивание и кредиторской, и дебиторской задолженности на бухгалтерском балансе компании-производителя, даже при наличии на то достаточных оснований, не производя взаимозачёт встречных требований, к примеру, с торгово-посреднической организацией, ввиду необходимости сохранения до поры именно кредиторской задолженности.

Тогда действительно мог получиться результат, что при сравнительно высоких мировых ценах на цветные и благородные металлы (сопоставляя их с ценами 1992 — 1994 годов), с возросшим производством товарной продукции, Александр Хлопонин, «успешно» совмещая последовательное наращивание кредиторской задолженности с мероприятиями по уменьшению издержек производства, добился снижения рентабельности промышленного производства управляемой им компании: «Гендиректор «Норильского никеля» Александр Хлопонин в интервью «Коммерсанту-Daily» признался:… По сравнению с 1995 годом производство никеля, меди и металлов платиновой группы возросло на 11 %. Между тем рентабельность производства снизилась почти на половину. Соответственно сократилась и балансовая прибыль». Этот поистине «удивительный» феномен, описанный Марией Рожковой в статье «Норильский никель» по-прежнему в кризисе», уже приводился в данной главе книги.

В конечном итоге президент АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и управляемое им руководство РАО «Норильский никель» добились достижения и той, и другой цели:

во-первых, на состоявшихся 5 августа 1997 года торгах, организованных представителями самого АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», Владимир Потанин без особого труда завершил процедуру формального выкупа в частную собственность контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» по просто-таки смехотворной цене ($ 250 миллионов) и дополнительному обязательству — освоить $ 300 миллионов на развитие Пеляткинского газоконденсатного месторождения;

во-вторых, государственная власть вскоре пошла на реструктуризацию консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель».

Ни о каких инвестициях АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» в промышленное производство или соцкультбыт дочерних компаний РАО «Норильский никель» и речи никогда не шло, банк, как ему и положено, не являясь инвестиционным, тупо занимался кредитованием производителей цветных и благородных металлов, да и то лишь под залог их готовой к реализации товарной продукции. Среди некоторых не совсем осведомлённых людей продолжительное время бытовало ошибочное мнение (почти легенда), активно поддерживаемое банкирами и их менеджерами по рекламным кампаниям (пиар), что АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» вложил в стабилизацию финансово-экономического положения РАО «Норильский никель» уйму собственных средств.

С уверенностью заявляем — это не так!

Приведём отрывок из статьи журналистки Марии Рожковой «Продаётся «Норильский никель», опубликованной в газете «Коммерсант-DAILY» за 7 июля 1997 года:

«1 июля истёк срок закрепления в госсобственности акций РАО «Норильский никель». Вчера стало известно, что залогодержатель этих акций — ОНЭКСИМ-Банк — выставил госпакет на коммерческий конкурс. Группа ОНЭКСИМ-Банк — МФК уже сообщила о своём намерении участвовать в торгах… Определённо можно сказать только одно — бороться за «Норильский никель» ОНЭКСИМ-Банк будет жестоко. Банк вложил в РАО слишком много собственных средств, чтобы так просто от него отказаться. На 1 апреля 1997 года сумма выданных объединению кредитов превысила 370 млрд. рублей. К тому же ОНЭКСИМ-Банк потратил полтора года на выработку и реализацию программ финансового оздоровления и реструктуризации РАО. Вряд ли он захочет, чтобы его начинание продолжал кто-то другой». («Коммерсант-DAILY», 7 июля 1997 года)

Так вот, кредиты на сумму 370 миллиардов рублей, что по существовавшему тогда курсу (5782 рубля/$) в эквиваленте соответствовало всего-то $ 64 000 000, были!

А что касается «слишком много собственных средств» — так этогоне было!

Подтверждением тому являлась сама статья, так как, если бы действительно имели место быть какие-то там инвестиции АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» собственных финансовых средств в экономику РАО «Норильский никель», то это получило бы своё рекламное освещение в первых строках статьи, опубликованной в очень уважаемом деловом издании.

Однако ж не случилось! Хотя и суммарный объём кредитования был невелик.

АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» явно не спешил вкладывать средства в дочерние компании РАО «Норильский Никель», что могло бы облегчить давление на их экономику возросшей кредиторской задолженности. Совсем наоборот, Александр Хлопонин, как ближайший помощник Владимира Потанина в проекте «Норильский никель», до поры до времени, проводя пассивную политику сдерживания эмоционального давления разгневанных трудящихся, не предпринимал активных действий относительно решения по существу проблемы погашения долгов по зарплате, тем самым в какой-то мере способствуя наращиванию этой самой кредиторской задолженности.

Принципиальное решение проблемы реструктуризации, а за ней и погашения консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» было найдено к концу 1998 года. И отнюдь это совсем не было связано с начавшейся реструктуризацией дочерних компаний РАО «Норильский никель», и уж тем более никак не зависело от управленческих способностей Александра Хлопонина и его заместителя Льва Кузнецова или кого бы то ни было ещё, так как:

а) вопрос вообще начал хоть как-то решаться только после того, как были подведены итоги торгов по продаже 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», состоявшихся 5 августа 1997 года. Решатся тогда, когда необходимость в наличии внушительной консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» отпала сама собой и руководство РАО «Норильский никель» приступило к её погашению;

б) начавшаяся в июне 1996 года первая попытка реструктуризации ОАО «Норильский комбинат» уже в феврале 1997 года потерпела полное фиаско, не принеся никаких положительных результатов.

Ринувшись в реформы, руководство АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» совершенно не учло то, что проводить реструктуризацию бизнеса и параллельно мириться с увеличивавшимися сроками несвоевременных выплат зарплат работникам, наращиванием кредиторской задолженности всего промобъединения, расходованием чистой прибыли в направлениях, не связанных с деятельностью компании, — дело безнадёжное, обрекавшее реструктуризацию на полный провал. После того, как терпение профсоюзов лопнуло, всё именно так и произошло;

в) вторая попытка реструктуризации ОАО «Норильский комбинат» была связана с созданием 4 июля 1997 года ОАО «Норильская горная компания», подчеркнём, ещё до того, как был проведён аукцион по продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель». Однако целый год ушёл на то, чтобы поставить компанию на ноги, включая переоформление на неё прав на всю природно-сырьевую базу ОАО «Норильский комбинат», то есть переоформление прав на эксплуатацию трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона. Таким образом, это никак не способствовало погашению большущей консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель». Да и незавершившаяся ещё тогда передача в муниципальную собственность социального жилищного фонда, объектов коммунально-бытового и социально-культурного назначения, за чем должно было последовать формирование полноценного муниципального бюджета Большого Норильска, — всё это также никак не влияло на решение проблемы погашения кредиторской задолженности.

И всё-таки к концу 1998 года проблема консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» почти полностью была снята. Это было тут же зафиксировано группой депутатов Государственной Думы Российской Федерации, 16 декабря 1998 года посетившей Норильский промрайон с дружественным визитом по приглашению руководства РАО «Норильский никель», преисполненным желанием немедля доложить народным избранникам об успехах, к которым пришла компания, отданная в собственность московским банкирам.

А произошло это в основном благодаря тому, что:

1) приобретение 5 августа 1997 года подставной от АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» фирмой «Свифт» на формально-обставленном аукционе в собственность контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» логично стимулировало Владимира Потанина наконец-то приступить к решению проблемы реструктуризации и погашения «кредиторки», так каквопрос уже стоял об очищении от долгов его собственного частного бизнеса. В результате он и согласовал выделение на эту цель финансовых средств из консолидированной чистой прибыли РАО «Норильский никель»;

2) в самые сжатые сроки погасить реальную кредиторскую задолженность (не «техническую кредиторку») помог финансовый кризис августа 1998 года. Тогда

Правительство и Центральный банк России вдруг (в 9 часов утра 17 августа 1998 года) сделали заявление о наступлении тяжелейшего финансового положения в стране. Как бы расписавшись в собственном бессилии, власть объявила о приостановлении исполнения обязательств по выплате внутренних долгов по государственным краткосрочным облигациям (ГКО), что означало банкротство страны (дефолт).

Однако в народе правильно говорят: «Кому война, а кому — мать родна!».

В то время, когда есть тот, кто проигрывает, непременно есть и тот, кто по тем же самым основаниям (причинам) одновременно выигрывает. В противном случае не работал бы природный Закон сохранения энергии и массы вещества.

От августовского 1998 года дефолта серьёзно пострадала вся российская банковская система. Можно сказать, что попали в финансовую яму, прежде всего, крупные коммерческие банки, привлекавшие достаточно большие (в пропорции к собственным финансовым ресурсам) и сравнительно дешёвые кредиты в иностранных валютах в финансово-кредитных организациях зарубежных государств под обеспечение (залог) собственных имущественных активов, размещавшие эти средства в рублёвые активы внутри страны (те же ГКО). В трудном положении оказались и коммерческие банки, направлявшие значительные финансовые ресурсы (как собственные, так и привлечённые) на кредитование предприятий-импортёров под обеспечение (залог) товаров народного потребления и промышленного назначения, ввозимых на территорию России в целях их реализации за рубли внутри страны. В итоге это привело к разорению и ликвидации одних коммерческих банков и к объединению (слиянию) других.

Соответственно от дефолта пострадали миллионы граждан Российской Федерации, доверчиво хранившие свои трудовые сбережения на рублёвых депозитных (срочных) счетах, открытых в российских коммерческих банках, особенно в широко рекламировавшихся на телеэкранах и иных средствах массовой информации, каким был АКБ «Инкомбанк», «павший», не выдержав испытание дефолтом. Собственно говоря, пострадали и вкладчики — держатели депозитных счетов в таком надёжном, поистине народном, проверенном временем Сберегательном банке России.

Одновременно с этим от произошедшего дефолта и обвала курса рубля по отношению к валютам зарубежных государств, безусловно, оказались в очень неплохом выигрыше крупнейшие российские корпорации-экспортёры, что в какой-то мере также поддержало и финансовые организации, кредитовавшие их под залог промышленной продукции, направлявшейся на реализацию за иностранную валюту за пределы России.

При всех возможных потерях наверняка именно это позволило АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», являвшемуся ведущей финансовой организацией ФПГ «Интеррос» и опосредованным собственником контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», не только выстоять, но и укрепить свой потенциал за счёт присоединения части активов АКБ «Мост-Банк» и АКБ «МЕНАТЕП», испытывавших в 1998 году финансовые затруднения.

Следовательно, обвал курса рубля, последовавший буквально «по пятам» за дефолтом, не сразу, но принёс весомые плюсы как РАО «Норильский никель», так и ОАО «Норильская горная компания», чьи руководители смогли очень результативно и одновременно решать сразу две серьёзнейшие задачи:

1) значительно ускорить выкуп ОАО «Норильская горная компания» производственных основных фондов у ОАО «Норильский комбинат», что фактически являлось «сливом» основных фондов с приватизированного предприятия на юридическое лицо, не имевшее приватизационной истории (подробнее об этом — в пятой главе книги);

2) добиться колоссального ускорения процесса погашения консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель», которая к концу 1998 года реально уменьшилась в инвалютном выражении более чем в 3 раза (!).

Судите сами:

а) кредиторская задолженность РАО «Норильский никель» по консолидированному учёту в середине 1997 года составляла 16 триллионов 900 миллиардов рублей, что по курсу валют (5782 рубля/$) было эквивалентно $ 2 922 900 000;

б) на основании Указа Президента России № 822 от 4 августа 1997 года «Об изменении нарицательной стоимости российских денежных знаков и масштаба цен» с 1 января 1998 года начался процесс укрупнения российской денежной единицы — деноминации рубля. Выражалось это в «замене обращающихся рублей на новые по соотношению 1000 рублей в деньгах старого образца на 1 рубль в новых деньгах» (из пункта 1 Указа).

Соответственно чему консолидированная кредиторская задолженность РАО «Норильский никель» стала составлять 16 миллиардов 900 миллионов рублей, что по установившемуся на 30 июня 1998 года курсу валют (6,198 рублей/$) было эквивалентно$ 2 726 700 000;

в) утром понедельника 17 августа 1998 года Правительство России предложило заморозить все текущие выплаты по ГКО со сроками погашения до 31 декабря 1999 года, оформив долги в новые ценные бумаги с исполнением обязательств в начале XXI века, издав постановление № 980 от указанной даты «Об организации работы по погашению отдельных видов государственных ценных бумаг».

В тот же день все торги государственными краткосрочными облигациями (ГКО) на площадках Московской Межбанковской Валютной Биржи (ММВБ) были отменены до дня завершения фактически принудительного переоформления государственных долгов в другие ценные бумаги. Доверие к Российской Федерации, как субъекту гражданско-правовых отношений, способному своевременно и в полном объёме отвечать по взятым на себя обязательствам, было сильно подорвано, что естественным образом отразилось на уровне доверия к российской валюте.

Тогда же Банк России ввёл плавающий курс рубля по отношению к валютам других государств, установив границы валютного коридора от 6 до 9,5 рублей/$, а 20 августа 1998 года было введено ограничение на максимальный спрэд между курсами купли и продажи валюты на биржевых торгах, равное 15 %.

Попавшие в финансовую западню коммерческие банки практически тут же прекратили продавать иностранную валюту, что спровоцировало усиление панических настроений среди российских граждан и компаний (резидентов и нерезидентов), стремившихся как можно скорее конвертировать рубли в твёрдую валюту ряда зарубежных государств.

Однако, если искусственно сдерживавшийся от падения курс рубля, зафиксированный на 17 августа 1998 года, составлял 6,43 рубля/$, то постепенно (в рамках установленного 15 % ограничения) скатываясь вниз, через две недели на 2 сентября он был уже равен 10,8833 рублей/$, ана 3 сентября — 12,8198 рублей/$.

Такая динамика падения курса рубля по отношению к валютам иностранных государств вынудила Центральный банк Российской Федерации, за июль — август 1998 года из своих валютных резервов для поддержания курса рубля продавшего на фондовой бирже более $ 9 миллиардов, с 1 сентября 1998 года отказаться от поддержания верхней границы только введённого валютного коридора.

Фактически Банк России после свершившегося 17 августа 1998 года дефолта признал свою неспособность и в дальнейшем проводить активную протекционистскую политику поддержания национальной валюты, как это было в течение более чем 6 лет до этого, когда курс рубля искусственно поддерживался на абсурдно-рекордном высоком уровне, совсем не соответствовавшем его реальной покупательской способности.

Атмосфера истерии вокруг обмена валют к 9 сентября 1998 года опрокинула стрелку показателя падения курса рубля до дна. В тот день его курс достиг 20,825 рублей/$, после чего усилиями Центрального банка Российской Федерации, а также за счёт значительного притока иностранной валюты, поступавшей на биржу для продажи от предприятий-экспортёров, курс рубля удалось сначала чуточку повысить, а вскоре относительно стабилизировать науровне 16 рублей/$, правда, ненадолго.

В итоге на 31 декабря 1998 года курс российской валюты был равен 20,65 рублей/$, а уже через год, на 30 декабря 1999 года, он достиг показателя 27 рублей/$;

г) по курсу девальвированного рубля к валютам иностранных государств консолидированная кредиторская задолженность РАО «Норильский никель» (даже с учётом «кредиторки», легко перекрывавшейся встречной дебиторской задолженностью) на последние числа 1998 и 1999 годов представала в совсем ином, гораздо более выгодном свете:

(на 31 декабря 1998 года) 16 900 000 000 рублей: 20,65 рублей/$ = $ 818 400 000,

(на 30 декабря 1999 года) 16 900 000 000 рублей: 27 рублей/$ = $ 625 926 000.

Посмотрим, как данные величины соотносились с инвалютным эквивалентом консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель», взятым на 30 июня 1998 года, и соответствовавшим $ 2 726 700 000:

(конец 1998 года) $ 818 400 000 < $ 2 726 700 000,

1 < 3,33 (то есть в 3,33 раза!);

(конец 1999 год) $ 625 926 000 < $ 2 726 700 000,

1 < 4,36 (то есть в 4,36 раза!).

Нет какой-либо насущной необходимости обладать знаниями, получаемыми в высших финансово-экономических учебных заведениях, чтобы наверняка быть уверенным, что погасить $ 818 400 000 кредиторской задолженности куда как легче, чем сотворить то же самое с долгами в $ 2 726 700 000.

Что уж говорить об отдаче долгов в сумме $ 625 926 000 (!).

Данное сравнение позволяет разобраться, почему даже после приобретения в собственность контрольного пакета акций сверхприбыльного промобъединения, каким являлось РАО «Норильский никель», руководство АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» во главе с Владимиром Потаниным старалось реструктуризировать кредиторскую задолженность, а не погашать её спешно «живыми» деньгами, либо засчитывать её, предъявляя к оплате встречную дебиторскую задолженность. Владея прогнозом ожидавшегося снижения курса рубля к валюте североамериканских штатов, за которую продавались шедшие на экспорт цветные металлы, производимые дочерними компаниями РАО «Норильский никель», разумеется, было выгоднее, положительно решив вопрос относительно неначисления пени, по возможности на более отдалённые сроки оттягивать расчёты с кредиторами.

Принципиально картину не меняли даже увеличившиеся после падения курса рубля платежи по налогу на прибыль, слишком очевидна была в разы увеличившаяся выгода для предприятия-экспортёра от произошедшей девальвации рубля.

Потратив по меньшей мере в 3,33 раза меньше инвалютных средств, руководство РАО «Норильский никель», направлявшееся умелой рукой президента АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» Владимира Потанина, просто-таки с умопомрачительной выгодой решило проблему погашения реальных долгов, а не «технической кредиторки», разрулить которую вообще не представляло никакого труда.

//__ * * * __//

Отсюда совершенно логично встаёт вопрос: сам по себе финансовый кризис, наступивший в августе 1998 года, — это драматическое стечение обстоятельств, возможно, связанное с непродуманной политикой размещения очередных партий государственных краткосрочных облигаций (ГКО), не обеспеченных в будущем соответствующими доходами федерального бюджета, или всё-таки проявление чьей-то злой (а для кого-то — доброй!) воли?

Проанализируем ситуацию, разложив её на подсоставляющие.

1. Государственные краткосрочные облигации (ГКО) впервые запустили в оборот в феврале 1993 года в виде бездокументарных высоколиквидных ценных бумаг со сроком погашения 3, 6 и 12 месяцев, номинальной стоимостью 1 000 000 рублей, размещавшихся на первых порах только среди резидентов (лиц, имевших российское гражданство).

Даже с учётом высочайшего уровня инфляции рубля чистая прибыльность по этим ценным бумагам не опускалась ниже 30 %, что с учётом активной антиинфляционной политики Центрального банка России, направленной на сдерживание дальнейшего снижения курса рубля к валютам иностранных государств, было самым привлекательным вложением свободных финансовых средств.

Такой механизм заимствования финансовых средств был выгоден для Государства только в том случае, если бы с его помощью удавалось каким-то образом извлекать больший экономический результат в сравнении с теми потерями, которые следовали при выплате вознаграждения в момент гашения ГКО, но этого на деле не происходило.

Доходы от размещения всё новых выпусков в обращение ГКО перекрывали платежи по тем ГКО, сроки оплаты по которым уже подошли. В итоге через федеральный бюджет фактически шло планомерное перетекание финансовых средств из одних частных карманов в другие, а Государство преспокойно накапливало долги, совершенно несоотносимые с экономическим эффектом, получаемым от привлечения свободных финансовых средств.

В 1995 году выстроенная пирамида ГКО впервые стала давать трещины, когда доходы от выпуска в оборот новых ГКО перестали перекрывать даже расходы по исполнению финансовых обязательств по оплате погашаемых ГКО.

И тем не менее в год президентских выборов (1996) состоялось, пожалуй, самое абсурдное размещение этих государственных краткосрочных обязательств, когда доходность по ним в начале года достигала 100 % годовых, а за месяц до первого тура выборов она поднялась до 200 % — 250 %, притом, что инфляция рубля в 1996 году составила 21,8 %.

Тогда же, в 1996 году, инвестировать в ГКО финансовые средства разрешили и нерезидентам (иностранцам), за год вложившим в эти ценные бумаги около $ 6 миллиардов. (Рой Медведев, «Московские Новости», № 31, 2003 год, статья «Опрокинутая пирамида, как вместо нормального финансового инструмента получилась грандиозная афёра»)

Складывается весьма обоснованное впечатление, что, откровенно способствуя обогащению частных лиц, Президент и одновременно кандидат в Президенты России Борис Ельцин намеренно «бросал в топку» предвыборной борьбы за должность главы государства финансовую стабильность самого, как навскидку казалось, демократического государства, подрывая его возможности уже в самой ближайшей перспективе отвечать по своим финансовым обязательствам (!).

Так, накануне дефолта, в июне и июле 1998 года, размещение новых ГКО принесло федеральному бюджету соответственно 20 и 13 миллиардов рублей, а финансовые расходы по выплатам вознаграждений обладателям погашавшихся ГКО составили также соответственно 38 и 42 миллиарда рублей.

Весьма удручающий итог либо лоховской, либо коррупционной политики команды младореформаторов, окружавшей первого Президента России.

2. Упомянутый финансовый кризис случился в месяц август, который во всём мире считается порой массовых отпусков. А следовательно, непосредственно в течение августа заключается меньше всего экспортно-импортных сделок, чем в какой-либо другой период календарного года, что в принципе должно было оградить достаточно большое число физических и юридических лиц от принятия участия в валютно-финансовой истерии.

3. Минувший 1997 год завершился рекордно низким для 90-х годов прошлого века уровнем инфляции рубля, составлявшим 11 %, что создавало некий задел прочности, позволявший рассчитывать на не слишком сокрушительный урон экономике страны, ожидавшийся за попыткой через дефолт достичь реально соотносимого курса инфляционно обесценившегося рубля к иностранным валютам. Разумеется, не беря в расчёт урон, наносимый авторитету самого Российского государства.

Это не выглядит абсурдно, если исходить из необходимости выстроить такую причинноследственную связь, при которой всё произошло бы естественным образом и явилось бы следствием некой причины, напрямую с курсом валют не связанной, к примеру, из-за неожиданного отказа Государства платить по своим долгам (дефолт), оформленным государственными краткосрочными облигациями (ГКО) (!).

Невозможно было взять и волюнтаристски прекратить ту политику, которую более чем 6 лет подряд проводил Банк России, с 1992 года активно способствовавший искусственному поддержанию на неоправданно высоком уровне курса национальной валюты. Это вмиг подорвало бы финансово-экономическое положение всех предприятий-импортёров, минимизировав роль импорта в экономике страны. Да и сопроводить такой шаг приемлемой аргументацией, которую «проглотили» бы те же депутаты Государственной Думы Российской Федерации, представлялось попросту невозможным.

В общем, дефолт, обставленный жалкими объяснениями, наступил, что бросается в глаза, во время премьерства ещё не набравшего достаточного кремлёвского бюрократического опыта госчиновника — Сергея Кириенко, когда по-настоящему главные фигуранты («зубры») отсутствовали в Москве: Президент России Борис Ельцин ловил рыбу на Валдае, Председатель Банка России Сергей Дубинин и руководитель президентской администрации Анатолий Чубайс отдыхали за границей. Это позволило некоторым лицам впоследствии утверждать, что промахи в работе правительственных госчиновников были, но непосредственно за дефолт лично никто персонифицированную ответственность нести не должен, так как виновных, как всегда, нет, по крайней мере для применения по отношению к кому-либо мер воздействия более суровых, чем снятие с занимаемой должности.

Да, дефолт сопровождался весьма не убедительными доводами, поскольку:

во-первых, ещё 10 ноября 1997 года Председатель ПравительстваРоссийской Федерации Виктор Черномырдин и Председатель Банка России Сергей Дубинин сделали совместное заявление «О политике валютного курса»:

«Стабилизация основных макроэкономических показателей, возросшая устойчивость российского финансового рынка и переход России к стадии экономического подъёма ставят перед Правительством Российской Федерации и Банком России новые задачи в области реализации государственной курсовой политики.

Перспективы экономического развития России на ближайшие годы обеспечивают сохранение стабильности курса российского рубля по отношению к основным иностранным валютам…

В этой ситуации, следуя принципам преемственности и предсказуемости государственной валютной политики, Правительство Российской Федерации и Банк России заявляют о переходе от практики установления ежегодных ограничений для изменения курса российского рубля, которая сыграла важную роль в стабилизации экономики России, к определению среднесрочных ориентиров динамики курса национальной валюты.

Правительство Российской Федерации и Банк России средствами бюджетной, денежнокредитной политики будут поддерживать такие условия на валютном рынке, что в ближайшие несколько лет, как минимум в 1998 — 2000 годах, центральный обменный курс российского рубля будет находиться на уровне 6,2 рубля за 1 доллар США, а его возможные отклонения не превысят 15 % от этого значения. Правительство Российской Федерации и Банк России обеспечат плавный, исключающий скачки валютного курса переход к новому этапу валютной политики. При этом обменный курс российского рубля будет свободно определяться участниками валютного рынка на основе соотношения спроса и предложения на нём, а Правительство Российской Федерации и Банк России обеспечат в 1998 году и в последующие годы возможность беспрепятственной покупки и продажи иностранной валюты организациями и населением в рамках действующего законодательства» (!).

Заострим внимание на том, что это заявление прозвучало за 9 месяцев до дефолта;

во-вторых, явно, что истинной причиной наступления дефолта являлось не отсутствие необходимых средств в федеральном бюджете и не истощение до крайнего предела к августу 1998 года золотовалютного запаса России. Ибо ещё 13 августа 1998 года, всего за 4 дня до дефолта, Председатель Правительства России Сергей Кириенко называл ухудшение ситуации на финансовых рынках страны «психозом», заявляя, что ответом на панику будет чёткое выполнение стабилизационной программы. Он заверил, что Банк России располагает достаточными золотовалютными резервами, и все обязательства по обслуживанию государственного долгаПравительство выполнит (!).

Есть основания полагать, что в распоряжении Правительства Российской Федерации и Банка России всё же были достаточные финансовые ресурсы, чтобы «не ударить в грязь лицом», объявляя по сути дела о банкротстве России (дефолт). Ещё в июле 1998 года в страну реально пришли $ 6 миллиардов, переданных Международным валютным фондом (МВФ) во исполнение обязательств по контракту на предоставление 10 миллиардного долларового кредита. Да и, напомним, за июль — август 1998 года Банк России выбрал более $ 9 миллиардов из валютных резервов страны, направив их на стабилизацию курса рубля, значит, было, что отправлять (!);

в-третьих, до 17 августа 1998 года в международной практике не было случая, когда Государство объявляло дефолт по внутреннему долгу, оформленному ценными бумагами, номинированными национальной валютой.

Довольно низкий показатель инфляции рубля, полученный в 1997 году, свободно позволял России, включив печатный станок, пойти на чуть большее обесценение национальной валюты, как в подобных случаях происходило в других странах, дабы «не опуститься ниже плинтуса», отказавшись платить по своим внутренним долгам. Однако по каким-то, по-видимому, очень веским причинам российский премьер-министр Сергей Кириенко на это не пошёл (!).

В результате дефолт повлёк за собой обрушение курса российской национальной валюты и, уже как следствие, всё равно значительное в сравнении с 1997 годом инфляционное обесценение рубля, составившее в 1998 году 84 %.

По итогам финансового года курс рубля к американскому доллару потерял в весе в 3 раза, параллельно инфляционно обесценившись менее чем в 2 раза, что было соотносимо с ростом внутрироссийских цен на товары народного потребления, из которых состояла потребительская корзина большинства россиян, где было совсем немного товаров импортного производства. В основном к импортным товарам, которым отдавали предпочтение российские граждане, относилась бытовая техника, цены на которую соответственно курсу подскочили в 2,5 — 3 раза, но она никогда не входила в перечень (корзину) товаров первейшей необходимости, по большей части, формировавшейся и формируемой продукцией отечественных производителей.

Выразим убеждённость, что на такой же, а возможно и более щадящий инфляционный показатель удалось бы выйти, если Председатель Правительства Российской Федерации Сергей Кириенко изначально избрал бы вариант латания дыр в федеральном бюджете посредством дозированного роста инфляции рубля, проводимого под жёстким контролем Центрального банка России. Тогда несколько обесценившимся рублём удалось бы рассчитаться с обладателями предъявляемых к погашению ГКО и объявить о досрочном погашении других, ещё остававшихся в обороте ГКО со сроками погашения до 31 декабря 1999 года, соответственно уменьшив причитавшееся по ним вознаграждение пропорционально сокращению сроков нахождения ГКО в обороте.

Этим можно было прекратить практику выстраивания кабальных финансовых пирамид, с большим успехом использовавшихся в качестве легального механизма, позволявшего посредством краткосрочного облигационного заимствования Государству денежных средств на весьма невыгодных для него условиях, обеспечивать перетекание огромных финансовых ресурсов из федерального кармана в карманы членов едва народившейся бизнес элиты. Походя заметим, что во времена «дикого капитализма» игры в ГКО дали возможность укрепиться и сколотить первоначальный капитал довольно большому числу российских нуворишей.

Стоит задуматься над цифрами: при 11 % инфляции рубля в 1997 году и даже 84 % — в 1998 году накануне дефолта годовая доходность по ГКО достигала 140 %. После сопоставления этих цифр любые рассуждения высокопоставленных госчиновников о нецелесообразности кратного увеличения пенсий, поскольку это спровоцирует рост инфляции рубля, иначе как вызывающей издёвкой не назовёшь (!).

Таким образом, пойдя на сравнительно незначительное увеличение показателя инфляционного обесценения рубля, Сергей Кириенко был в состоянии не допустить наступление очень унизительного для России банкротства (дефолт). Освободив федеральный бюджет от тяжкой долговой зависимости, связанной с необходимостью практически постоянного поиска средств для осуществления расчётов по ГКО, российский премьер наверняка мог обеспечить все условия для плавного снижения курса рубля к иностранным валютам, полностью регулируемого Центральным банком России, обладавшего более чем 6-летним опытом сдерживания непредсказуемого падения курса рубля. Тогда сближение существовавшего курса национальной российской валюты с его реальным рыночным показателем проходило бы в режиме относительного спокойствия, в буквальном смысле по копеечке, что не ударило бы с размаху по банковским рублёвым сберегательным вкладам простых россиян, а также учитывало бы интересы и экспортёров российской продукции, и поставщиков импортных товаров.

4. Не стоит забывать, что основными спонсорами избирательной кампании Бориса Ельцина, баллотировавшегося на пост главы государства, являлись банкиры, которым тогдашние кремлёвские властители передали во владение крупнейшие акционировавшиеся государственные концерны России, специализировавшиеся на добыче, первичной переработке и реализации на экспорт природно-сырьевых богатств, полученных из российских недр. Успех мероприятия, который должен был привести к новому «воцарению» Бориса Николаевича в кресле Президента Российской Федерации, позволял этим спонсорам надеяться, что переданные им в залог контрольные пакеты акций гигантов нефтедобывающей и горнодобывающей промышленности будут фактически дарованы им в частную собственность. В общем, так всё это и произошло.

Однако в ходе президентской избирательной кампании спонсорами были израсходованы совсем не шуточные деньги, даже не беря в расчёт финансовые средства, наверняка не в малом количестве уходившие на поддержку лиц из ближайшего окружения первого российского президента, объединявшиеся под понятием «семья». Эти средства отнюдь не были банковскими кредитами, их скорее можно было причислить к долгосрочным инвестициям в собственное олигархическое будущее. Но Потанин, Ходорковский, Абрамович и некоторые другие ещё не располагали возможностями нынешних олигархов, да этого и не требовалось, им было вполне достаточно попросту отжать требуемые финансовые средства из доходов как раз тех государственных акционировавшихся концернов, которые были переданы им в управление за полгода — год до президентских выборов 1996 года.

В результате, как известно, Борис Ельцин во втором туре был избран на должность Президента Российской Федерации, лица из его ближайшего окружения обернулись в состоятельных, богатых и очень богатых граждан «приватизированной ими страны», некоторые причислили себя к российским капиталистам. А экономики сверхприбыльных промышленно-отраслевых акционерных обществ, добывавших, перерабатывавших и реализовывавших на экспорт природно-сырьевую продукцию (нефть, цветные и чёрные металлы и так далее), чьи контрольные пакеты акций по-прежнему формально находились в государственной собственности (как РАО «Норильский никель»), оказались придавленными значительно увеличившейся кредиторской задолженностью. Ибо ничего бесплатно не даётся; ниоткуда не берётся и бесследно не исчезает! Если кто-то разбогател, значит, вокруг него многие обеднели, по-другому, к сожалению, не бывает!

В этой связи кремлёвские властители, уже вступив в сговор с будущими олигархами, с большой вероятностью могли проработать и реализовать комплекс мероприятий, направленных на кардинальное улучшение финансово-экономического положения компаний-экспортёров, чьими средствами укреплялся политический режим Бориса Ельцина, закладывалась основа финансового благополучия «семьи» (!).

Тогда почему дефолт не мог быть одним из таких мероприятий?

При внимательном рассмотрении всех аспектов данной проблемы это предположение перестаёт выглядеть как небылица, скорее, оно предстаёт как быль!

5. Также интересно: почему Президент России Борис Ельцин (против правил) трижды выносил кандидатуру Сергея Кириенко на рассмотрение Государственной Думы Российской Федерации в качестве единственного угодного ему претендента на пост Председателя Правительства России?

Настаивая на будущем премьерстве Сергея Кириенко, Президент России даже дал указание управляющему делами Павлу Бородину «решить проблемы депутатов, если они проголосуют как надо. Имелось в виду строительство давно требуемого депутатами парламентского центра и выделение им квартир в Москве».

В результате долгих парламентских дебатов Борис Ельцин добился нужного ему решения Государственной Думы Российской Федерации и «лично за руку привёл нового главу Правительства в его кабинет и усадил худенькую фигурку в широкое кресло, которое занимал В.С.Черномырдин», при весьма загадочных обстоятельствах покинувший это место 23 марта 1998 года. По неофициально принятой в бюрократических кругах и в какой-то мере полуофициально раскручивавшейся информации в качестве основной версии отставки Виктора Черномырдина «называли усилившуюся ревность Президента к популярности премьера». (Н.Зенькович, «Элита. Самые открытые люди», стр. 307 — 308, 753)

И всё же нельзя полностью исключить вариант, при котором основной причиной отставки Виктора Степановича был решительный отказ этого умудрённого опытом государственного мужа участвовать в проведении некой финансовой авантюры в рамках всей страны, способной испачкать его профессиональную репутацию, в сути которой сходу мог и не разобраться молодой, движимый тщеславием, премьер Кириенко.

Ведь если бы Сергей Кириенко был действительно виноват в случившемся дефолте, то вряд ли Президент России Борис Ельцин, отправив его 23 августа 1998 года в отставку, тут же предложил «опальному» премьеру остаться в новом Правительстве вицепремьером, либо возглавить Сбербанк или Внешэкономбанк Российской Федерации.

Итак, учитывая вышеизложенное, а также то обстоятельство, что ближайшее окружение Президента России Бориса Ельцина уже обладало обширнейшей практикой проворачивания макро-авантюр в масштабах всей страны, имея в виду приватно проведённую приватизацию сверхприбыльных государственных горнодобывающих и нефтедобывающих предприятий и концернов, даже не говоря о ГKO, нельзя полностью исключить сговор высокопоставленных персон.

Слишком очевидно, что обвал курса рубля, последовавший за дефолтом 17 августа 1998 года, позволил сравнительно «малой кровью» (преимущественно бедных слоёв россиян), очень эффективно в своём статусе укрепиться нынешним олигархам, стремившимся спешно обезопасить прихватизированный государственный бизнес от превратностей судьбы. Превратностей, способных войти или даже ворваться в ту же дверь, за которой только-только скрылась фигура ушедшего в отставку Бориса Николаевича, сумевшего по-царски их облагодетельствовать (!).

В то же время Борис Ельцин прекрасно понимал, что, всячески поддерживая Потаниных, Ходорковских и подобных им, оказавших ему финансовую и организационную поддержку во время президентской предвыборной кампании 1996 года, он укреплял себя, обеспечивая материальное благополучие и политическое долголетие тем, кого в конце XX века принято было подразумевать под словом «семья» (!).

Наверное, стоит ещё раз и особенно внимательно вчитаться в умозаключение, изложенное бывшим узником СИЗО № 4 Москвы Михаилом Ходорковским в статье «Кризис либерализма в России»: «Мне ли, одному из крупных спонсоров президентской кампании 1996 г., не помнить, какие поистине чудовищные усилия потребовались, чтобы заставить российский народ «выбрать сердцем»?!».

А раз так, целесообразнее всего было бы предоставить опальному олигарху, бывшему когда-то крупнейшим сособственником нефтяной компании «ЮКОС» Михаилу

Ходорковскому, уютный кабинет, бумагу, да пишущий инструмент, настоятельно предложив свергнутому «нефтяному королю» всё вспомнить и поведать миру во всех деталях об этих самых чудовищных усилиях. Тем более, в нынешних обстоятельствах для писательской деятельности времени у него более чем предостаточно.

Стоит ведь только начать, а там глядишь, за мемуары добровольно возьмутся и Чубайс, и Потанин, и хочется верить многие кто ещё. Думается, сколько всего интересного можно будет почерпнуть из их воспоминаний. Ах, скорее бы!..

4.4. Первая неудачная попытка реорганизации ОАО «Норильский комбинат», за чем последовала смена гендиректора, но не смена курса на реорганизацию. «Гущиниана»

Обновлённый Совет директоров РАО «Норильский никель», изрядно «разбавленный» банкирами, практически сразу сформулировал основную задачу, которая была поставлена перед Николаем Абрамовым, 18 апреля 1996 года назначенным на должность гендиректора ОАО «Норильский комбинат». Её суть заключалась в том, чтобы бывший главный инженер, занявший пост гендиректора, приложил максимум усилий к проведению в самые сжатые сроки на возглавляемом им и хорошо известном промобъединений широчайшую внутреннюю реорганизацию.

Всё началось с попытки реорганизовать систему управления, что по сути своей как бы обозначило стартовую черту последовавшим чуть позднее реальным реорганизационным процессам, проводившимся по принципу отрезать и отбрасывать в сторону всё лишнее, не связанное с профилирующим бизнесом. Так, 21 июня 1996 года вышел приказ гендиректора ОАО «Норильский комбинат» за № 301 «О сокращении численности ИТР и снижении расходов на содержание административно-управленческого персонала», в котором предусматривалось следующее:

«За 1992 — 1995 годы произошли значительные изменения в объёмах производства, как по основной номенклатуре продукции, так и по другим видам деятельности. За этот период проведено изменение статуса многих подразделений комбината, определились их экономические взаимоотношения в условиях единого хозяйственного комплекса.

Учитывая принятые Правлением АО «Норильский комбинат» решения, направленные на снижение издержек производства, в том числе за счёт снижения расходов на содержание аппаратов управления, приказываю:

1. Провести в соответствии с действующим законодательством сокращение численности аппарата управления комбината на 15 %, численности аппаратов управления подразделений комбината на 10 % от утверждённой действующими штатными расписаниями, обеспечив снижение расходов по тарифной части по аппарату управления комбината не менее 60 млн. рублей в месяц, по аппаратам управления подразделений не менее 360 млн. рублей в месяц…

3. Прекратить с 01.08.96 г. финансирование за счёт средств аппарата управления комбината координационного центра СТК подразделений РАО, межрегиональной общественной организации «Ассоциация акционеров РАО «Норильский никель». Штатные должности этих организаций в аппарате управления упразднить…

7. Директору по кадрам и социальным вопросам прекратить замещение вакансий руководителей, специалистов и служащих в аппаратах управлений до выполнения утверждённых заданий по сокращению.».

Всего, согласно заданиям, изложенным в трёх приложениях к приказу, планировалось сократить в головном аппарате управления ОАО «Норильский комбинат» 133 штатные единицы руководителей, специалистов и служащих, а в аппаратах управления структурных подразделений — 977 и 163 единицы — в аппаратах управления централизованных цехов и служб комбината. В приложении № 4 предусматривалось сокращение табеля положенное™ легковых автомобилей на 51 единицу техники, сопровождавшееся и сокращением 56 водительских ставок.

Сразу же наметилась тенденция преимущественного сокращения аппаратов управления в подразделениях непрофильной для основного производства ОАО «Норильский комбинат» деятельности, таких, как «Норильскторг» (192 единицы), ПСМО «Норильскстрой» (183 единицы), ПО «Норильскбыт» (121 единицы).

Можно сказать, что с этого момента было положено начало и серьёзной реорганизации Управления безопасности ОАО «Норильский комбинат», которое в соответствии с заданием, утверждённым вышеприведённым приказом, было сокращено всего-то на 9 вакантных единиц. Однако, уже через неделю, после того, как 28 июня 1996 года гендиректором РАО «Норильский никель» стал Александр Хлопонин, службы безопасности системы компаний «Норильский никель» стали «как на дрожжах» разбухать новыми кадрами. Вышедшее из стен АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» руководство РАО «Норильский никель» с первых дней своего существования уделяло самое пристальное внимание, прежде всего, собственной безопасности и, конечно, сохранности постепенно, но уверенно прибираемого к рукам горнометаллургического бизнеса.

Очень быстро Управление безопасности ОАО «Норильский комбинат» преобразовалось в Дирекцию экономической безопасности и режима (ДЭБиР) этой ведущей дочерней компании РАО «Норильский никель», а на охранно-сохранную службу будущим российским олигархам вместо разновозрастных, слабенько подготовленных караульных обоих полов стали приглашать уходивших в отставку сотрудников спецслужб, погранвойск, армии и правоохранительных органов России.

Пожалуй, самым большим успехом кадровой политики руководства РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат», проводившейся на территории полуострова Таймыр, было назначение 29 мая 1998 года (приказ № 198-к) на должность директора по экономической безопасности и режиму комбината незадолго до этого ушедшего в отставку полковника — начальника местного подразделения ФСБ России Анатолия Ковригина.

Несомненно, переход с госслужбы на работу в частные структуры опытных офицеров такого уровня, не говоря уже об отставных офицерах ФСБ, носивших на своих погонах генеральские звёзды и соответственно занимавших ещё более высокие должности в структурах Федеральной службы безопасности, одновременно ослабляя Российское государство, укрепляло позиции олигархического капитализма получившими спецподготовку высококлассными специалистами.

Приходя на организацию и выполнение охранных мероприятий в структуры крупного частного бизнеса, бывшие сотрудники государственных спецслужб приносили с собой не только свои личные знания и опыт работы, но и, что не менее важно, свои личные связи — дружеские и служебные контакты как с бывшими, так и с ещё служившими Отечеству сотоварищами. Есть очень точное выражение, смысл которого заключается в том, что «бывших сотрудников спецслужб не бывает», они пожизненно в строю, а, значит, степень их взаимовыручки всегда находится на самом высочайшем уровне.

Иногда забавно было наблюдать, как в плотном кольце пяти — шести охранников, профессионально правильно сменявших друг друга при продвижении вперёд, успевавших недоверчиво всматриваться в любые малоприметные мелочи, изменявшие окружавшую их обстановку, гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин покидал московский офис, преследуя цель съездить пообедать. Ещё мгновение, и представительского класса гендиректорский автомобиль и внушительных размеров машина-внедорожник охранного сопровождения, тихо прошуршав колёсами по тротуару, спешно уносились прочь кормить оберегаемую, «как дитя», очень важную персону (VIP).

Но это было в Москве, а когда гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин наведывался на территорию полуострова Таймыр, то из аэропорта «Норильск» встречавший его кортеж автомобилей передвигался исключительно в сопровождении впереди идущей милицейской машины, самим присутствием намекавшей на значимость происходившего. Попадавшиеся навстречу кортежу автомобили старались плотнее прижаться к обочине, чтобы не помешать поездке члена VIP-клуба российского предпринимательства, как будто он был каким-либо высокопоставленным правительственным чиновником, а не гендиректором коммерческой организации.

Все эти охранные мероприятия по большей части напоминали элементарную показуху, этакие напускные «господские понты» разбаловавшихся вчерашних «комсомольцев-лаборантов», которым Президент России Борис Ельцин отдал власть над огромными деньгами. Выступавшие в роли хранителей VIP-тел бывшие сотрудники спецслужб прекрасно отдавали себе отчёт, что для меткого глаза и твёрдой руки вся эта «охранная пена» не помеха. Поэтому наиважнейшее значение в оберегании от неприятностей как самих российских олигархов, так и их менеджерской свиты отводилось спецам, которые «стоя за шторкой» снимали со своих боссов все проблемы, незримо глазу обеспечивая их безопасность, путём проведения различного рода превентивных мероприятий. Они организовывали сбор и анализ соответствующей информации, проведение переговоров с потенциальными злопыхателями, их представителями и посредниками, способными каким-то образом повлиять на ситуацию, при необходимости и без огласки используя личные связи, наработанные за годы службы на благо Отечества в спецслужбах и правоохранительных органах России.

В книге «Приватизация по-российски», изданной под редакцией Анатолия Чубайса, «отец» российской промышленной приватизации так описывал эту тенденцию:

«Уже не одна финансовая группировка в России имеет при себе спецслужбы, численность которых доходит до 800, атои 1000 человек и которые профессионально занимаются стравливанием одних с другими, запуском дезинформации, психологическим давлением, построением контринтриг и так далее. В таких структурах часто работают профессионалы экстракласса — бывшие руководители советских спецслужб, всю жизнь практиковавшие на этом славном поприще манипуляции общественным сознанием, идеологических диверсий и прочих убойных штучек — как массового, так и узконаправленного поражения. Я думаю, потенциал всех государственных спецслужб, вместе взятых, не тянет и на половину того, чем располагают сегодня крупнейшие представители российского бизнеса. В итоге возникает совершенно реальная опасность: окрепшие и усилившиеся финансово-промышленные группировки в условиях ослабленного государства будут использовать весь свой могучий потенциал, для того чтобы развернуть ресурсы этого государства и его возможности в своих собственных интересах. В заинтересованных кругах уже готово и теоретическое обоснование такого положения вещей. Не раз мне приходилось слышать: «Россия — страна особая. Мы не Америка и не Германия. У нас азиатский вариант, и потому страной должны управлять мощнейшие финансово-промышленные группировки». «Бизнес должен назначать правительство» (Б.А. Березовский). Никогда не соглашался с такими утверждениями, даже на стадии совместной работы в ходе подготовки президентской кампании. Всегда считал и считаю, что в России государство должно быть выше, чем любые финансовопромышленные и прочие группировки. Полагаю, что тот тип капитализма, при котором крупный бизнес фактически управляет страной, для России смертельно опасен». (Под редакцией А.Чубайса, «Приватизация по-российски», стр. 320 — 321)

Впервые без каких-либо оговорок хочется согласиться с Анатолием Чубайсом.

И всё-таки, если эти его строки написаны от души, то не понятно, зачем же он порождал ту самую силу, которая не сегодня, так завтра непременно будет изнутри расшатывать Россию, навязывая стране свою олигархическую волю. Ведь Анатолий Чубайс не мог не понимать, что именно на базе приватно приватизированных под его чутким руководством крупнейших сверхприбыльных российских предприятий и промобъединений и сформировались мощнейшие финансово-промышленные группы, способные в любой момент подняться и реально, бескомпромиссно схлестнуться по какой-либо проблемной теме с государственной властью, прояви та хоть чуточку слабины.

Тогда, что это? — раскаяние, пришедшее через осознание нелепости происходящего, или «прогибон», публичное расшаркивание перед кремлёвскими властителями с принесением заверения в собственной лояльности и отгораживания от Бориса Березовского, с которым в 1996 году Анатолий Чубайс проводил подготовку к президентской предвыборной кампании Бориса Ельцина.

Возможно, где-то очень близко к данному случаю применимо мудрое высказывание персидского поэта XIII века Саади: «Тот, кто сеет зло, — пожинает раскаяние».

Россия действительно большими своими территориями простирается в Азию, но из этого не следует, что азиатский вариант правления предусматривает участие в управление государством каких-то там финансово-промышленных групп. Они скорее расшатают или даже разрушат само государство, чем научатся им согласованно управлять, так как сверхкрупный бизнес полон внутренних противоречий и взаимоисключающих друг друга целей и интересов. Азиатская же форма правления в большинстве своём представлена примерами монолитного, скреплённого единой идеей, управления государством — ярко выраженной теократией (Иран); «демократизировавшимися» восточными деспотиями (Саудовская Аравия и ОАЭ); военными хунтами, где свершившие государственный переворот генералы повелевают называть себя президентами (Пакистан) и, наконец, развитым социализмом с присутствием в нём элементов мелкобуржуазного капитализма (Китай).

Так что, если отбросить варианты теократического правления, совершенно неприемлемого для многоконфессиональной страны, и восточных деспотий, то, скорее всего, в будущем Россию может ожидать либо развитой мелкобуржуазный «социалистический капитализм», либо приход к власти военных и установление подобия «азиатский демократии». Любая же удачная попытка финансово-промышленных групп привести к власти в России своё правительство очень быстро обернётся развалом федеративного государства.

//__ * * * __//

Ещё до выхода в свет приказа гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Николая Абрамова «О сокращении численности ИТР и снижении расходов на содержание административно-управленческого персонала» 7 июня 1996 года в главном офисе ОАО «Норильский комбинат» впервые появился Лев Кузнецов, впоследствии заняв должность первого заместителя гендиректора компании, сыгравший наиважнейшую роль в её реорганизации.

Начальник контрольно-ревизионного департамента РАО «Норильский никель» Лев Кузнецов, приехавший в Норильск в сопровождении господина Кислицина, улыбчивый и с первой встречи располагавший к себе собеседника, преследовал цель как можно больше собрать достоверной информации о внутренней структуре, производстве, экономике и научно-обоснованных перспективах развития горнометаллургического комбината. В этой его ознакомительной поездке не иначе как роль гида добровольно сыграл директор по финансам ОАО «Норильский комбинат» Жак Розенберг, в прошлом продолжительное время являвшийся заместителем начальника научно-технического управления и соответственно прекрасно разбиравшийся во всех тонкостях производственнохозяйственной деятельности комбината и возможных перспективных направлениях развития его профилирующего производственного комплекса.

Нельзя сказать, что большинство представителей руководящего состава ОАО «Норильский комбинат» в то время восприняли с одобрением это служебное рвение Жака Розенберга, можно даже сказать, что всё было прямо наоборот, поскольку ещё были свежи впечатления от волевого и явно неправомерного снятия с должности гендиректора комбината Анатолия Филатова. Подавляющее большинство руководителей аппарата управления ОАО «Норильский комбинат», сочувствуя своему гендиректору, негативно относилось к периодически залетавшим в Норильск представителям московских банкиров и уж тем более — к так называемым «своим», которые добровольно и с услужливым рвением красной ковровой дорожкой «выстилались» перед посланцами АКБ «ОНЭКСИМ-Банк».

Ничего тут не поделаешь, наверное, в любой самой сплочённой команде в трудное время могут найтись одно — два лица, которые, действуя до неприличия спешно в понимании большинства окружающих их коллег, обгоняя время, как можно скорее «выбросят белый флаг», бросившись получать, а затем отстаивать звание «чемпиона» среди бесконечно преданных почитателей новых хозяев.

А, впрочем, довольно об этом, иначе можно удариться в подобие философических рассуждений о роли «30 серебряников» в истории человечества, в которую махонькой органичной составляющей входит и новейшая история Большого Норильска, и история приватизации его комбината. Гораздо целесообразнее сосредоточиться на том, как в последние четыре месяца 1996 года была предпринята первая попытка проведения значительного структурного видоизменения ОАО «Норильский комбинат».

В то самое время процесс разработки концепции реорганизации ОАО «Норильский комбинат» путём выделения из его состава нескольких юридических лиц, а также определения порядка установления между ними требуемых производственнохозяйственных связей, возглавил начальник управления отраслевыми и межотраслевыми группами предприятий АОЗТ «Интеррос», директор по реструктуризации РАО «Норильский никель» Леонид Биндар. Это было одно из первых его заданий в системе компаний ФПГ «Интеррос», куда он перешёл работать как раз в 1996 году.

Первые шаги в направлении разработки концептуального подхода к реорганизации ОАО «Норильский комбинат», увенчавшиеся вполне осязаемыми результатами, были совершены с участием ещё одной очень колоритной фигуры, входившей в аппарат управления РАО «Норильский никель», военного инженера в отставке Владимира Пивнюка, также с 1996 года пришедшего работать в РАО «Норильский никель».

Трудами этих двух человек в первой половине сентября 1996 года были проработаны базовые тезисы и основополагающие принципы возможного варианта реорганизации ОАО «Норильский комбинат», оставалось лишь сопроводить их соответствующей детализированной информацией, чтобы в самые кратчайшие сроки (как этого требовало руководство) представить проработанные материалы на рассмотрение членам Совета директоров РАО «Норильский никель». Надо было подготовить соответствующий организационный приказ по комбинату, в котором, раздав задания, определить перечень ответственных лиц и объём их полномочий. Кроме этого, необходимо было остановить выбор на начальнике какого-либо функционального управления, озадачив его организацией общего сбора, систематизацией и проведением предварительного анализа собранных материалов, обязав обеспечить своевременную отправку всей обработанной документации в распоряжение директора по реструктуризации РАО «Норильский никель» Леонида Биндара.

Практически параллельно и совершенно независимо от этих, по-своему глобальных процессов в Норильске произошло куда как менее значимое событие, но которое некоторым образом повлияло на дальнейшие действия по реорганизации горнометаллургического комбината. Дело в том, что в соответствии с планами реорганизации системы управления ОАО «Норильский комбинат» гендиректор компании Николай Абрамов 11 сентября 1996 года подписал приказ № 454 «О реорганизации управления по собственности и организации работы с акционерами АО «Норильский комбинат», предписывавший:

«Реорганизовать управление по собственности и организации работы с акционерами АО «Норильский комбинат» в управление собственности АО «Норильский комбинат»…

Поручить управлению собственности АО «Норильский комбинат»:

— создание единой системы управления имуществом, являющимся собственностью Общества /ОАО «Норильский комбинат»/. Осуществление деятельности по управлению имуществом Общества, в том числе организация реализации этого имущества, учёта и контроля за ним…

— организацию деятельности по совершенствованию внутренней структуры Общества, включая перевод на самофинансирование убыточных структурных подразделений производственной и непроизводственной сферы, а также передачу объектов соцкультбыта в государственную и муниципальную собственность…

— определение возможных перспективных направлений и экономической эффективности совместной деятельности Общества с другими юридическими лицами в производственной и непроизводственной сферах деятельности…

— анализ эффективности инвестиций Общества в объекты предпринимательской и других видов деятельности в целях получения Обществом максимальной прибыли».

Все эти полномочия и предопределили роль управления собственности ОАО «Норильский комбинат» в реорганизации компании, закрепив за начальником этого управления объём обязанностей по проведению сбора и анализу необходимой информации, подготовке и представлению проектов документов, требуемых в ходе совершения организационных мероприятий, связанных с осуществлением реорганизационных процессов.

В день издания упомянутого приказа гендиректор ОАО «Норильский комбинат» согласовал переход начальника реорганизованного управления Владимира Дягилева на работу в главный московский офис РАО «Норильский никель» и перевод заместителя начальника управления Альберта Симченко на ставшую вакантной должность начальника управления собственности. Правда, соответствующий приказ по кадрам № К-476 вышел с небольшой бюрократической задержкой 17 сентября 1996 года, ознакомившись с которым новоиспечённый начальник управления собственности тут же вылетел в Москву и утром 19 сентября 1996 года стоял перед директором по реструктуризации РАО «Норильский никель» Леонидом Биндаром, будучи готовый получать руководящие указания.

В тот же день директор по реструктуризации РАО «Норильский никель» завершил работу над формулированием основных принципов реструктуризации ОАО «Норильский комбинат», после чего ознакомил с ними прибывшего из Норильска начальника управления собственности. Постепенно диалог между ними от обсуждения принципов реструктуризации перешёл в сферу детальной проработки проекта плана мероприятий и постановки организационных задач перед конкретными исполнителями, исходя из специфики работы на Крайнем Севере и структуры аппарата управления ОАО «Норильский комбинат».

Через два дня, 21 сентября 1996 года, в кабинете первого заместителя гендиректора РАО «Норильский никель» Дмитрия Зеленина состоялась рабочая встреча с задействованными в процессе реструктуризации ОАО «Норильский комбинат» должностными лицами. На ней были критически рассмотрены и продебатированы предлагавшиеся три этапа реорганизации ОАО «Норильский комбинат», планировавшиеся к представлению на заседание Правления компании. В завершении встречи, как оказалось курировавший реструктуризационные процессы, проходившие в системе компаний «Норильский никель», Дмитрий Зеленин однозначно обозначил заинтересованность руководства РАО «Норильский никель» в проведении, как минимум, первого этапа реорганизации ОАО «Норильский комбинат» в максимально короткие сроки.

Фактически с этим напутствием, держа при себе проект организационного приказа, уже согласованный московскими боссами и предназначенный для спешного рассмотрения и согласования норильскими руководителями, прежде чем проект этого документа лёг бы на стол гендиректора ОАО «Норильский комбинат», начальник управления собственности комбината вылетел из Москвы в Норильск.

Для обсуждения и согласования доставленного в Норильск проекта приказа заместитель гендиректора комбината по экономическим вопросам Владимир Юрченко организовал совещание, на котором присутствовали руководители всех подчинённых ему функциональных управлений, объединённых в финансово-экономический и правовой блок.

Как и ожидалось, проект приказа о проведении организационных мероприятий, направленных на подготовку ОАО «Норильский комбинат» к реорганизации, был воспринят без особого восторга, даже правильнее было бы сказать — крайне отрицательно. На календаре было начало осени 1996 года, и многие ещё верили, что АКБ «ОНЭКСИМБанк» — явление временное и Александр Хлопонин вот-вот подастся восвояси, а на комбинат, возможно, вновь вернётся прежний руководитель.

Миссия же «посланца московских банкиров», привезшего проект приказа, которую выполнил едва назначенный на должность начальник управления собственности комбината, получила меткую, хотя далеко не совсем справедливую, но оправданную тем тяжёлым времени перемен характеристику: ещё один «чужой среди своих».

Тем не менее, проект приказа без каких-либо корректировок был согласован всеми присутствовавшими на совещании должностными лицами комбината, поскольку никто не захотел вдруг остаться крайним, понимая бессмысленность занятия «дуть против ветра».

В результате вся подготовительная работа увенчалась подписанием гендиректором ОАО «Норильский комбинат» Николаем Абрамовым организационного приказа № 480 от 30 сентября 1996 года «О начале работ по структурным преобразованиям в АО «Норильский комбинат», который содержал в себе следующее:

«Несмотря на предпринимаемые усилия, сложившаяся хозяйственная структура и организационная схема управления комбинатом не позволяют конструктивно изменить финансовое состояние из-за необходимости содержания огромной вспомогательной и непроизводственной инфраструктур.

Работы по повышению эффективности производства сдерживаются затратным механизмом функционирования подразделений, не имеющих прямого отношения к товаропроизводству. Затруднено оперативное управление финансово-хозяйственной деятельностью комбината.

Обострилась необходимость упорядочения схемы управления комбинатом, сокращения управленческих структур с одновременным предоставлением юридической самостоятельности ряду структурных подразделений комбината как эффективному методу финансового оздоровления, стабилизации финансово-хозяйственной деятельности и развития предприятия.

Подходы к решению проблем структурных преобразований АО «Норильский комбинат» получили поддержку у руководства РАО «Норильский никель».

В целях подготовки предложений, материалов и документов, необходимых для проведения первого этапа структурных преобразований АО «Норильский комбинат», направленных на совершенствование системы управления комбинатом и стабилизацию его финансово-хозяйственной деятельности приказываю:

1. Установить, что на 1 этапе структурных преобразований готовятся проекты по созданию в составе АО «Норильский комбинат» следующих зависимых обществ с правами юридических лиц:

1.1. АО «Талнахское горно-обогатительное объединение» с включением в его состав рудников «Маяк», «Комсомольский», «Таймырский», «Октябрьский», «Скалистый», Талнахской обогатительной фабрики и УОГП.

1.2. АО «Металлургический завод» на базе имущества металлургического цеха.

1.3. АО «Норильскбыт» на базе имущества ПО «Норильскбыт».

1.4. АО «Норильскстрой» на базе имущества ПО «Норильскстройматериалы», СУС НГМК, ПСМО «Норильскстрой».

Отв. исполнитель: Директор по экономическим вопросам Юрченко В.П…

2. Создать для разработки проектов по направлениям деятельности следующие рабочие группы:

по определению нематериальных активов и условиям их передачи в уставный капитал образуемых АО.

Отв. исполнитель: начальник НТУ Мальцев Н.А…

по неимущественным правам и условиям их передачи в уставный капитал вновь образуемых АО.

Отв. исполнитель: начальник управления собственности Симченко А.Н…

по основным фондам и условиям их передачи в уставный капитал вновь образуемых АО.

Отв. исполнитель: главный бухгалтер Рамодин В.В…

по формированию разделительного баланса вновь образуемых АО и подготовке передаточных актов.

Отв. исполнитель: главный бухгалтер Рамодин В.В…

по персоналу и социальным вопросам.

Отв. исполнитель: директор по кадрам и социальным вопросам Бударгин О.М…

по выработке схемы и структуры управления производственной деятельностью в новых условиях, в том числе:

а) по производственно-технологическим вопросам (договоры по производственнотехнологическим взаимоотношениям, энергообеспечение, транспорт, ремонт, внутрифирменные расчёты, экология)

Отв. исполнитель: главный инженер Говоров А.В.;

б) по хозяйственным вопросам (снабжение, сбыт, охрана, соц. сфера)

Отв. исполнитель: директор по финансам и коммерческой деятельности Розенберг Ж.И.

в) по обеспечению производства(качество, автоматизация, метрология, стандартизация, анализы лабораторий)

Отв. исполнитель: начальник НТУ Мальцев Н.А…

3. Возложить на управление собственности ответственность по формированию и обобщению материалов по структурным преобразованиям АО «Норильский комбинат».

4. Ответственным исполнителям и руководителям по направлениям работ сформировать из персонала подчинённых и указанных в приказе служб рабочие группы и представить в управление собственности необходимые материалы для обобщения и подготовки предложений для рассмотрения на Совете директоров РАО «Норильский никель».

Срок 20.10.96 г.

5. Начальнику управления собственности Симченко А.Н. до 1.11.96 г. представить обобщённые материалы по структурным преобразованиям АО «Норильский комбинат» с проектами учредительных документов вновь образуемых в составе комбината юридических лиц и структуры управления комбинатом в новом составе.

6. Предоставить право ответственным исполнителям привлекать необходимых специалистов всех служб, не указанных в данном приказе. Руководителям этих служб оказывать оперативное содействие в решении поставленных вопросов».

Необходимо отметить чёткость формулировок, в которых был исполнен текст вышеприведённого приказа, в какой-то мере отдававших духом армейских приказных бумаг, что, впрочем, естественно способствовало и чёткости выполнения предусмотренных в нём поручений, работа по которым началась незамедлительно.

И всё же спокойно и системно выстроить работу по исполнению этого приказа не получилось. Через два дня после его обнародования на имя гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Николая Абрамова пришло письмо № РАО/880 от 2 октября 1996 года от гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина, в котором тот изложил требование кардинально сократить сроки выполнения поставленных в приказе задач:

«В связи со сжатыми сроками подготовки к Совету директоров РАО «Норильский никель» материалов по реструктуризации АО «Норильский комбинат» прошу Вас в приказе № 480 от 30.09.96 года по АО «НГМК им. А.П.Завенягина» изменить сроки выполнения мероприятий поп. 4 — на 5 октября с.г., п. 5 — на 8 октября с.г. с доставкой материалов нарочным 8 октября с.г. в РАО «Норильский никель».

Убедительно прошу Вас лично организовать работу, исключающую срыв указанных сроков».

Это вселило излишнюю нервозность в работу ответственных за исполнение приказа руководящих должностных лиц ОАО «Норильский комбинат» и, конечно, не способствовало улучшению качества получавшегося результата.

После этого прошло три недели, и прокурор города Норильска младший советник юстиции Андрей Фурса обратился в норильский городской народный суд с заявлением № 8-02/96 от 25 октября 1996 года «о признании противоречащим закону приказа директора АО «Норильский комбинат» № 480 от 30.09.96 г.», в части аргументации представлявшим собой очень слабенькую бумагу. Черту под этим заявлением норильского прокурора подвело определение судебной коллегии по гражданским делам Красноярского краевого суда от 10 февраля 1997 года, которое оставило рассматриваемый приказ по ОАО «Норильский комбинат» в силе, за исключением положения пункта 1.3. этого управленческого акта, касавшегося проведения подготовительных мероприятий по созданию ОАО «Норильскбыт». В определении краевой судебной инстанции было указано на необходимость внимательно подойти к исполнению данного пункта приказа, чтобы в ходе формирования уставного капитала ОАО «Норильскбыт» не допустить использование для этой цели находящихся в федеральной собственности объектов соцжилсферы Большого Норильска.

//__ * * * __//

По вполне понятным причинам размещавшиеся в Москве руководители РАО «Норильский никель», всего несколько месяцев назад усевшиеся в кресла менеджеров горнометаллургического бизнеса, совсем не склонны были сколько-нибудь доверять руководящему составу управленцев ОАО «Норильский комбинат», особенно когда дело касалось процесса реструктуризации компании. Это и подтолкнуло их в начале сентября 1996 года командировать в Норильск одного из руководителей проектов аудиторской фирмы «Росэкспертиза», входившей в состав ФПГ «Интеррос», Михаила Гущина.

Вплоть до весны 1997 года Михаил Адольфович оставался единственным московским менеджером, работавшим на руководящей должности в аппарате управления ОАО «Норильский комбинат» по сути своей на постоянной основе. По-видимому, именно его и имел в виду Александр Хлопонин, уверенно заявляя, что АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» направил в Норильск целую команду высококвалифицированных специалистов.

В этом можно нисколько не сомневаться, даже памятуя о совместном решении гендиректоров РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат» Александра Хлопонина и Николая Абрамова, утвердивших 11 сентября 1996 года «Положение о «Рабочей группе РАО «Норильский никель», которой был придан статус «постоянно действующей комиссии РАО «Норильский никель» при генеральном директоре НГМК». В состав этой группы, кроме Михаила Гущина, входили ещё двое, исключительно редко посещавшие Норильский промрайон:

— гендиректор компании «Интеррослизинг» Алексей Акиндинов;

— финансовый директор компании «Интеррослизинг» Александр Гольнев.

Не кривя душой, заметим, что по трудовому рвению Михаил Гущин действительно стоил целой команды специалистов, чем приятно удивил норильчан, привыкших видеть в большинстве москвичей вальяжных командиров или не спешащих утруждать себя работой консультантов, заранее уверенных в том, что они всё доподлинно знают и, конечно, умеют делать лучше «периферийных собратьев». Наконсультировавшись всласть в ходе рабочего дня, заезжие посланцы московских банкиров, жалея себя, как правило, часикам к семи вечера, раздав поручения норильским товарищам, благополучно разъезжались отдыхать, попутно настраиваясь следующим днём учинить бескомпромиссный спрос со всех тех, кто во время не предоставил им требуемую информацию. Причём им было совершенно неважно то, в какое время суток выполнялись их поручения, ведь это делалось головами и руками достаточно дешёвой (в сравнении с московскими зарплатами) рабочей силы.

Да, Михаил Гущин был не таков. Не жалея себя, он считал оправданным не жалеть других. С какой-то неистовостью он впрягался в решение всех проблем и старался дотянуть их до логического разрешения, никому не доверяя, навскидку не веря ни единому сказанному слову, перепроверяя всё и всех, кто что-либо говорил или делал.

Со дня появления в управлении ОАО «Норильский комбинат» должности заместителя гендиректора по финансово-экономической политике, занимаемой такой хваткой во всех отношениях личностью, как Михаил Гущин, прежние полномочия директора по экономическим вопросам (ещё недавно — заместителя гендиректора по аналогичным вопросам) комбината Владимира Юрченко значительно «похудели». Почти с первого дня своей деятельности Михаилу Адольфовичу удалось завернуть через свой кабинет весь поток исходящей корреспонденции, шедшей не только в адрес руководителей РАО «Норильский никель», ной в любые другие инстанции. Он вменил в обязанность канцелярии комбината непременно предоставлять ему на предварительное согласовательное визирование проектов писем, не говоря уже о более серьёзных документах, которые направлялись на подписание гендиректору ОАО «Норильский комбинат».

Ориентировочно через месяц работы, полностью войдя в курс дела, этот «матёрый» представитель — одиночка системы компаний ФПГ «Интеррос» предпринял робкую попытку, насколько это было приемлемо в его понимании, не потеряв субординацию во взаимоотношениях, навести доверительные мостки со своими ровесниками — 30-ти летними руководителями аппарата управления горнометаллургического комбината. Поначалу, как и ожидалось, всё пошло так, как было задумано, но очень скоро осторожность и недоверчивость Михаила Гущина, переросшие в подозрительность и мнительность, взяли верх над элементарным здравым смыслом, и отношения с окружавшими его людьми стали портиться окончательно и бесповоротно.

К декабрю 1996 года этот человек превратился в сжатый комок нервов, постоянно накручиваемый из Москвы руководством РАО «Норильский никель», тупо уверявшим его в одном и том же, что, находясь в Норильске, он не должен никому верить, что все вокруг него воры и вот-вот до конца разворуют остатки «бедного» Норильского комбината.

Фактически он сыграл роль некоего сторожевого пса, которого отправили на Крайний Север во всём разобраться, поставить под неусыпный контроль все внутренние и внешние финансовые потоки и документооборот компании, отрегулировать дисциплину, загнав управленцев ОАО «Норильский комбинат», как овец в хорошо просматриваемое и прослушиваемое стойло, откуда ими будет легко и удобно управлять.

Но главная смысловая задача его командировки в Норильск, поставленная перед ним обновлённым руководством РАО «Норильский никель» во главе с Александром Хлопониным, заключалась в том, чтобы он добился формирования такого бюджета ОАО «Норильский комбинат», в котором в сравнении с прошлыми годами объём финансирования расходных статей был бы урезан минимум на треть (!).

Вот поэтому необходимость финансирования всех без исключения расходных статей бюджета ОАО «Норильский комбинат» придирчиво рассматривалась на Бюджетном комитете комбината, заседания которого длились порой несколько часов и временами переходили в настоящие ожесточённые позиционные схватки тех, кто хотел добиться денег, с тем «всесильным», кто их пытался недодать.

Заметим, что в своём стремлении выполнить возложенную на него руководством РАО «Норильский никель» задачу, Михаил Гущин был одинок, умудрившись за короткое время настроить против себя не только руководителей и специалистов аппарата управления комбината, руководящий состав производственных подразделений, но и профсоюзных лидеров.

Большинство же часто общавшихся с ним управленцев уже к концу декабря 1996 года было однозначно убеждено, что «свою дистанцию» Михаил Гущин уже пробежал, и проблемы — снимут или не снимут — уже не существовало, но был лишь вопрос: когда?

Негативное отношение профсоюзных организаций к Михаилу Гущину было вынесено на рассмотрение Конференции трудового коллектива ОАО «Норильский комбинат», состоявшейся 1 февраля 1997 года, на которой работники компании потребовали от гендиректора РАО «Норильский никель» снять этого заместителя гендиректора комбината с занимаемой должности.

Как выяснилось вскоре, профсоюзы находились в этаком состоянии «добросовестного» заблуждения, наивно полагая, что продолжившийся при гендиректорстве Александра Хлопонина активный рост задолженности по невыплаченной в срок работникам комбината заработной плате был исключительно связан с деятельностью Михаила Гущина.

Лидеры двух крупнейших объединений профсоюзных организаций ОАО «Норильский комбинат», Валерий Глазков и Валерий Мельников, поспешили обвинить заместителя гендиректора по финансово-экономической политике комбината в его нежелании организовать процесс своевременной выплаты работникам причитавшейся им заработной платы, а также в наращивании кредиторской задолженности комбината. Забавно, но умудрённым жизненным опытом профсоюзным боссам и в голову не пришло, что их яростная критика была направлена на человека, от которого с самого начала ничего не зависело.

Будучи настоящим профессионалом, Михаил Гущин был своеобразным авангардом АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», ворвавшимся в систему управления ОАО «Норильский комбинат», разбередившим её, поставившим под контроль финансовые потоки и выстроившим всё по тому подобию, как ему было продиктовано «новоиспечёнными» руководителями РАО «Норильский никель». Далее, он принял на себя весь разноголосый и от того ещё более бестолковый поток критики, выразив намерение, якобы повинившись, взять всё бремя ответственности на себя, в результате чего и был благополучно снят с должности.

Стоит признать, что у Михаила Гущина хватило благоразумия, по-видимому, щедро стимулированного материальным интересом, на Конференции трудового коллектива ни словом не обмолвиться, что руководители РАО «Норильский никель» спускали ему сверху вниз финансовые показатели, лишь в рамках которых он и имел право действовать. Раскрой он это подробнее перед работниками комбината, от предъявленных к нему претензий, не иначе, как «высосанных из пальца», не осталось бы следа. Хотя в этом случае уже по совсем иным основаниям Михаил Гущин прекратил бы трудовые отношения с системой компаний ФПГ «Интеррос», причём очень существенно потеряв в деньгах.

Официально «освистанный» работниками комбината, он наверняка смеялся в душе над всей этой творившейся вокруг него вакханалией и полнейшей нелепицей, понимая, что на самом-то деле он, Гущин, с честью выполнил порученную ему руководством РАО «Норильский никель» миссию. Во-первых, ему удалось урезать до основания бюджет ОАО «Норильский комбинат», тем самым сэкономить уйму денег в системе ФПГ «Интеррос», прикрыв их направление на финансирование избирательной кампании Бориса Ельцина и «раздачу бананов» членам его «семьи». Во-вторых, за все предпринятые действия по «отжиму» экономики ОАО «Норильский комбинат», за жёсткое, иногда жестокое парирование требований управленцев и профлидеров комбината увеличить объёмы финансирования и сократить сроки его предоставления, он взял ответственность на себя, избавив от огня критики руководство РАО «Норильский никель».

Действительно, на последних неделях своей трудовой деятельности в Норильске он мужественно и творчески справился с ролью «мальчика для битья», сумевшего легко убедить весьма слабо разбиравшихся в «дворцовых интригах» профсоюзных лидеров, что, покарав его, они победили. На самом деле, сами того не заметив, профсоюзы проиграли, ибо вышло как в шахматах, конь прикрыл собой ферзь, от которого на самом деле зависело решение проблемы организации своевременного финансирования текущих расходов комбината, включая и своевременную выплату заработной платы.

В нужный момент, «пожертвовав» Михаилом Гущиным, система компаний ФПГ «Интеррос», включавшая в себя и РАО «Норильский никель», спасла для будущих времён авторитет Александра Хлопонина. В итоге настоящую победу одержал «король положения» — Владимир Потанин, выполнивший свои обязательства перед первым российским президентом и получивший право рассчитывать на то, что по истечении положенных трёх лет нахождения контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» в государственной собственности, он будет по сходной цене передан в его частную собственность.

В то время в Норильске всё продолжало развиваться по хорошо продуманному и отработанному сценарию. Работники ОАО «Норильский комбинат», начиная с верхнего руководства и заканчивая подчинёнными лицами самых маленьких должностей, сбросив с поста Михаила Гущина, праздновали победу, временно позабыв о существовании более чем 3-месячной задолженности по выплате заработной платы.

Радовавшимся трудящимся вдруг оказалось не столь важно, что за 8 месяцев гендиректорства над РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина долги работодателя перед работниками по выплате зарплат не только не уменьшились, а даже возросли. Ведь работникам были даны новые обещания и заверения, что вот теперь-то, после того как народ добился «свержения» этого тирана — Гущина, своим поведением буквально обгадившего добрые отношения трудящихся с руководством РАО «Норильский никель», всё непременно будет хорошо. Всё начиналось как бы с чистого листа, и по большей части хмурого Михаила Гущина сменил назначенный на более высокую должность — первым заместителем гендиректора ОАО «Норильский комбинат», — неизменно улыбавшийся Лев Кузнецов, пришедший работать на площадку, тщательно расчищенную его предшественником по финансово-экономической политике.

Игра «злой — добрый» управленец была сыграна!

Вышло как в известном анекдоте, в котором один клоун цирка рассказывал другому суть нового номера: «Представляешь, сидят зрители, и вдруг на них сверху начинают валиться нечистоты, они все грязные, кричат, возмущаются, а тут на арену выхожу я в ослепительно белом костюме и улыбаюсь, зритель ошеломлён. Здорово, правда?».

//__ * * * __//

После выхода в свет приказа гендиректора ОАО «Норильский комбинат» № 480 от 30 сентября 1996 года на всех уровнях управленческой лестницы горнометаллургического промобъединения быстрыми темпами была развёрнута деятельность по сбору и обработке необходимой информации, а также по подготовке проектов учредительных и иных документов, требовавшихся для проведения структурных преобразований комбината.

Предварительные результаты проделанной работы были рассмотрены на заседании Правления РАО «Норильский никель», состоявшегося 21 октября 1996 года, где получили одобрение базовые принципы, варианты и этапы структурных преобразований ОАО «Норильский комбинат», что было зафиксировано в соответствующем протоколе.

Так, концептуальные принципы реструктуризации комбината включали в себя:

«1. Сохранение АО «Норильский комбинат» в качестве единого самостоятельного хозяйственного комплекса с централизованной финансово-экономической, производственно-технической и социальной политикой.

2. Отделение горнометаллургического производственного комплекса от вспомогательного производства, непроизводственных обеспечивающих подразделений и социальной сферы путём поэтапного образования на их базе юридических лиц в виде АО.

3. Максимальное вовлечение незадействованных собственных активов и ресурсов АО «Норильский комбинат» в процессы реструктуризации при сохранении и развитии государственной поддержки преобразований. Совершенствование существующих технических решений, базовых технологий, оборудования, действующего разделения труда.

4. Активизация работ по обеспечению финансовыми ресурсами хозяйственной деятельности.

5. Неизменность либо целевое изменение в течение согласованного периода существующей структуры акционерного капитала как основы стабильности в проведении политики реструктуризации.

6. Проведение взвешенной политики поэтапных изменений существующей структуры АО «Норильский комбинат».

7. Сочетание децентрализации оперативного управления хозяйственной деятельностью АО с жёсткой централизацией финансовой (включая ценовую), технической и инвестиционной политики путём предоставления прав юридического лица структурам АО «Норильский комбинат» и образования новой структуры управления АО «Норильский комбинат» холдингового типа.

8. Увеличение номенклатуры и применяемости выпускаемой продукции, её обновление.

9. Привлечение при необходимости западных консультантов для выполнения совместно со специалистами АО «Норильский комбинат» проекта реструктуризации.

10. Решение с учётом интересов АО «Норильский комбинат» проблем финансовохозяйственных связей с предприятиями Кольского промышленного района РАО «Норильский никель».

11. Выработка идеологии структурных преобразований и вовлечение всех работающих, профсоюзов, региональных и федеральных органов власти в поддержку и ускорение процессов реструктуризации.

12. Обновление и обучение управленческого персонала.

13. Сбалансирование выпуска продукции, инфраструктуры продаж и опережающего развития рудной базы.

14. Создание новых производств компактной продукции для снижения социальной напряжённости из-за сокращения численности в образуемых АО.

15. Передача ответственности за решение вопросов сокращения численности, развития и переориентации направлений деятельности, минимизации налогообложения, обновления продукции на руководство вновь образуемых АО».

Реализовывать принятую концепцию планировалось следующим образом:

«На первом этапе (октябрь 1996 г.) целесообразно образовать четыре дочерних акционерных общества АО «Норильский комбинат», включая:

ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение»(на базе рудников «Маяк», «Комсомольский», «Таймырский», «Октябрьский», «Скалистый», Талнахской обогатительной фабрики, УОГП);

ОАО «Металлургический завод»(на базе Металлургического цеха № 1);

ОАО «Норильское объединение жилищно-бытового и коммунального обслуживания»(на базе предприятий, служб и организаций производственного объединения «Норильскбыт»);

ОАО «Норильское строительное объединение «Норильскстрой»(на базе производственного объединения «Норильскстройматериалы», специализированного управления строительства (СУС НГМК) и производственного строительно-монтажного объединения «Норильскстрой»).

На последующих этапах целесообразно образовать ещё ряд самостоятельных юридических лиц — дочерних акционерных обществ АО «Норильский комбинат»:

— на втором этапе образовать «Норильское горно-обогатительное объединение» (на базе рудников «Заполярный» и «Медвежий ручей», Норильской обогатительной фабрики и Агломерационной фабрики), пять дочерних обществ на базе структурных подразделений комбината, обеспечивающих его основную производственную деятельность («Норильскэнерго», «Норильсктранс», «Норильскснаб», «Норильскторг», а также АО на базе агропромышленного и культурно-оздоровительных комплексов — «Заполярье», «Озеро Белое», «Тесь», «Валёк и др.).

— на третьем этапе образовать ещё два производственных дочерних общества:

ОАО «Первое горно-металлургическое объединение»(на базе Никелевого завода и ОАО «Норильского горно-обогатительного объединения»);

ОАО «Второе горно-металлургическое объединение»(на базе Надеждинского металлургического завода, Медного завода и ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение»).

Сроки проведения второго и третьего этапов структурных преобразований определить по результатам осуществления первого этапа преобразований АО «Норильский комбинат».

Представляется целесообразным на первом этапе структурных преобразований АО «Норильский комбинат» привлечение в качестве учредителя дочерних обществ комбината финансово-промышленной группы «Интеррос».

Относительно порядка и сроков проведения второго и третьего этапов структурных преобразований ОАО «Норильский комбинат», то Правлением было принято решение поручить первому заместителю гендиректора РАО «Норильский никель» Дмитрию Зеленину до 30 ноября 1996 года подготовить и внести на заседание этого управляющего органа РАО «Норильский никель» соответствующие предложения.

Прошло всего каких-нибудь десять дней, и 31 октября 1996 года под председательством Всеволода Генералова состоялось заседание Совета директоров РАО «Норильский никель», на котором кроме его постоянных членов присутствовал Леонид Биндар, являвшийся докладчиком о ходе подготовки ОАО «Норильский комбинат» к проведению реорганизации. Среди приглашённых лиц также были: от норильских профсоюзов — Александр Бугаев, Валерий Глазков и Олег Шлыков; от муниципалитета Норильска — Татьяна Давыденко (первый заместитель главы администрации); Джонсон Хагажеев, незадолго до этого пришедший работать в РАО «Норильский никель» на должность заместителя гендиректора компании; Жак Розенберг, выслуживший право консультировать московских боссов.

Из постоянных членов Совета директоров РАО «Норильский никель» на заседании отсутствовали только Альфред Кох и Владимир Потанин.

На заседании Совета директоров РАО «Норильский никель» были без каких-либо изменений утверждены все концептуальные принципы предстоящей реорганизации ОАО «Норильский комбинат», ранее принятые Правлением компании, включая и принцип активизации работ по обеспечению финансовыми ресурсами хозяйственной деятельности, в диалоге с профлидерами выставлявшийся в качестве наиглавнейшего аргумента в пользу поддержки подготавливаемых преобразований.

Относительно же дочерних компаний, планировавшихся к образованию в ходе реализации первого этапа реструктуризации, то Совет директоров РАО «Норильский никель» счёл целесообразным образовать шесть, а не четыре акционерных общества, увеличив перечень на ОАО «АСК «Тесь» и ОАО «Норильскторг».

Образование ОАО «АСК «Тесь» вызвано было тем, что в тот период времени главное управление ОАО «Норильский комбинат» с завидным постоянством «атаковывалось» сотрудниками налоговой полиции Красноярского края, стремившимися вместе с налоговыми инспекторами не упустить возможность вовремя арестовывать выходившую из цехов «тёпленькую» готовую продукцию промобъединения, дабы обеспечить взыскание налоговых недоимок. А создание ОАО «АСК «Тесь» путём выделения из состава имущественного комплекса ОАО «Норильский комбинат» непроизводственных активов, расположенных вне пределов полуострова Таймыр, после регистрации акций этой компании предоставляло возможность, отразив их суммарную номинальную стоимость по дебету счёта 06 «Долгосрочные финансовые вложения» бухгалтерского баланса комбината, выстроить достаточно устойчивую защиту от «наездов» налоговиков.

Дело было в том, что акции, облигации и иные ценные бумаги, принадлежавшие на праве собственности юридическому лицу и отражённые в его балансе, подлежали аресту в обеспечение исполнения обязательств по непогашенным в срок долговым обязательствам в первую очередь, нежели другие его активы (готовая продукция, основные фонды, материалы и так далее). Вот Совет директоров РАО «Норильский никель» осенью 1996 года и согласился с рекомендательными доводами норильских специалистов в вопросах налогообложения и реорганизации компаний, упорно сдерживавших натиск краевых налоговиков, озлобленных тем, что поступавший на склад готовой продукции металл практически весь был заложен АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» по финансово-кредитным обязательствам комбината. Но надо было думать о будущем!

Необходимость спешного образования ОАО «Норильскторг» было вызвана организационно-правовыми ошибками, которые были допущены при создании ДХО «Норильскторг», а также назревшей необходимостью реструктуризации норильской торговли.

Напомним читателю, что положение пункта 11.16. Устава ОАО «Норильский комбинат» гласило: «В период, когда 100 (сто) процентов голосующих (обыкновенных) акций Общества /ОАО «Норильский комбинат»/ принадлежат РАО «Норильский никель», функции Собрания акционеров Общества осуществляет Совет директоров РАО «Норильский никель».

Исходя из этого, в протоколе № 9 заседания Совета директоров РАО «Норильский никель», состоявшегося 31 октября 1996 года, было вынесено следующее решение:

«1. Учредить на базе имущества рудников «Октябрьский», «Таймырский», «Комсомольский», «Маяк», «Скалистый», Управления по обеспечению горного производства, Талнахской обогатительной фабрики и других подразделений, связанных с этим производственно-технологическим комплексом, открытое акционерное общество «Талнахское горно-обогатительное объединение»…

2. Учредить на базе имущества металлургического цеха № 1 открытое акционерное общество «Металлургический завод»…

3. Учредить на базе имущества ДХО «Норильскторг» открытое акционерное общество «Норильскторг»…

4. Учредить на базе имущества агростроительного комплекса «Тесь» открытое акционерное общество «АСК «Тесь»…

5. Руководствуясь п. 6.9. Устава АО «Норильский комбинат» и выполняя функции Общего собрания акционеров АО «Норильский комбинат» создать в форме выделения на базе имущества производственного объединения «Норильскбыт» открытое акционерное общество «Норильское объединение жилищно-бытового и коммунального обслуживания»

6. Руководствуясь п. 6.9. Устава АО «Норильский комбинат» и выполняя функции Общего собрания акционеров АО «Норильский комбинат» создать в форме выделения на базе имущества производственного строительно-монтажного объединения «Норильскстрой», специального управления строительства и производственного объединения «Норильскстройматериалы» открытое акционерное общество «Норильскстрой»…

7. Одобрить предложение о привлечении финансово-промышленной группы «Интеррос» в качестве соучредителя дочерних акционерных обществ АО «Норильский комбинат».

8. Одобрить представленные проекты учредительных документов (учредительные договоры, уставы) вновь образуемых дочерних обществ АО «Норильский комбинат».

9. Поручить генеральному директору РАО «Норильский никель» г-ну Хлопонину А.Г. на собрании учредителей подписать учредительные документы по вновь создаваемым обществам…

10. Поручить генеральному директору АО «Норильский комбинат» г-ну Абрамову Н.П. осуществить государственную регистрацию создаваемых дочерних обществ.

11. Генеральному директору РАО «Норильский никель» г-ну Хлопонину А.Г., генеральному директору АО «Норильский комбинат» г-ну Абрамову Н.П., генеральному директору АО «Красцветмет» г-ну Гулидову В.Н., исполняющему обязанности генерального директора АО «Комбинат «Североникель» г-ну Хагажееву Д.Т. на последующих этапах реструктуризации рассмотреть вопрос об организации единого производства драгоценных металлов».

К сведению читателя поясним, что необходимость участия ФПГ «Интеррос», равно как любого другого юридического или физического лица, в уставных капиталах образовывавшихся дочерних компаний ОАО «Норильский комбинат» было обусловлено требованием одной из норм права статьи 98 Гражданского кодекса РФ, устанавливавшей:

«Акционерное общество не может иметь в качестве единственного участника другое хозяйственное общество, состоящее из одного лица».

Ключевые организационно-правовые решения Общего собрания акционеров ОАО «Норильский комбинат» — Совета директоров РАО «Норильский никель» были приняты, оставалось лишь — реализовать их в жизни, но вот тут-то машина преобразований начала буксовать, так как руководство РАО «Норильский никель» было намерено провести преобразования без каких-либо существенных финансовых вливаний. Провозгласив во всеуслышанье 4-м принципом реструктуризации активизацию работ по обеспечению финансовыми ресурсами хозяйственной деятельности, оно фактически сразу отказалось от необходимости придерживаться данного принципа, значительно урезав статьи расходов бюджета ОАО «Норильский комбинат», посадив экономику горнометаллургического промобъединения на жесточайшую финансовую диету по-Гущину.

Вышло так, как будто высшие органы управления РАО «Норильский никель», проводившие политику АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», вознамерились осуществить реорганизацию ОАО «Норильский комбинат» таким образом, чтобы «и рыбку съесть, и сухими остаться».

Судите сами.

Как уже отмечалась ранее, система компаний ФПГ «Интеррос», включавшая в себя и РАО «Норильский никель», направила значительные финансовые ресурсы на поддержание «на плаву» кандидатуры Бориса Ельцина в его избирательной кампании на должность Президента России, а также на удовлетворение аппетитов «семьи» — ближайшего окружения первого российского президента. Именно на это, поскольку больше не на что, и была израсходована львиная доля консолидированной чистой прибыли РАО «Норильский никель», полученной в 1995 и 1996 годах. Ведь, напомним, доходы от производственной деятельности дочерних компаний РАО «Норильский никель» росли сообразно в целом положительной динамике изменения цен на мировом рынке цветных и благородных металлов, условно-постоянные расходы успели снизиться (в части отмены в 1996 году экспортных пошлин), а кредиторская задолженность не только не уменьшалась, но увеличивалась неимоверно быстрыми темпами.

Юридически контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» продолжал оставаться в государственной собственности, и поэтому поставленное Владимиром Потаниным и водимое им «за руку» руководство этой компании не имело намерений тратить достаточно большие финансовые ресурсы на проведение реорганизации дочерних компаний РАО «Норильский никель» с учётом всех требований российского законодательства.

Точнее сказать, у руководства РАО «Норильский никель» не было таких финансовых средств, а АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», функционировавший в условиях изменчивых реалий российской внутренней политики, соизмеряя экономические риски, вообще не собирался заниматься широкомасштабной инвестиционной деятельностью.

Вот по этой причине, вопреки рекомендациям норильских специалистов, Совет директоров РАО «Норильский никель» принял решение не о проведении как таковой реорганизации ОАО «Норильский комбинат» путём выделения из его активов имущественных комплексов горнодобывающих подразделений с образованием на их базе самостоятельной компании, а — об учреждении ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение».

Весьма оперативно — на следующий день после принятия Советом директоров РАО «Норильский никель» данного решения, 1 ноября 1996 года, ОАО «Талнахское горнообогатительное объединение» было зарегистрировано в Норильске как юридическое лицо, созданное «с нуля» и с большим уставным капиталом, но совсем без упоминания о реорганизации ОАО «Норильский комбинат». Вот тут-то должностным лицам, занимавшимся реструктуризацией горнометаллургического бизнеса, пришлось столкнуться, в общем-то, с прогнозировавшимися тремя проблемами, которым московские стратеги реформ изначально не придали столь уж существенного значения, сосредоточившись на том, чтобы «с колёс» решить поставленную задачу, обойдясь без параллельной подготовки плана погашения кредиторской задолженности ОАО «Норильский комбинат».

Итак, во-первых, в пункте 1.6. Устава ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение» значилось, что ОАО «Норильский комбинат» оплачивало 99,8 % уставного капитала (в сумме 212 773 600 000 рублей) имущественными комплексами шести рудников, Талнахской обогатительной фабрики и Управления обеспечения горного производства. Оставшиеся 0,2 % уставного капитала (в сумме 426 400 000 рублей по курсу 5 440 рублей /$ эквивалентных всего-то $ 78 400) составляли «весомую» долю инвестиционного участия в проекте «стратегического» партнёра — ФПГ «Интеррос».

Тогда как, согласно данным бухгалтерской отчётности ОАО «Норильский комбинат», на конец III квартала 1996 года остаточная стоимость имущественных комплексов указанных горнодобывающих подразделений составляла порядка 8,6 триллионов рублей, что почти в 40 раз превышало номинальную стоимость акций (!).

Такой казус вышел в связи с тем, что утверждённый 31 октября 1996 года на заседании Совета директоров РАО «Норильский никель» порядок расчёта уставных капиталов компаний основывался на рыночной цене капитала ОАО «Норильский комбинат», пропорционально выведенной от цены капитала РАО «Норильский никель» на день проведения расчётов. При этом явная недооценка активов РАО «Норильский никель», допущенная в ходе приватизации по-Чубайсу, в учёт, естественно, не бралась.

Для лучшего понимания и большей наглядности приведём расчёт уставного капитала ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение»:

а) рыночная цена РАО «Норильский никель» — $ 661 500 000:

— 94 499 936 обыкновенных акций по цене $ 6 за штуку;

— 31 499 980 привилегированных акций по цене $ 3 за штуку, получим:

(94 499 936 шт. x $ 6) + (31 499 980 шт. x $ 3) = $ 661 500 000;

б) рыночная цена ОАО «Норильский комбинат» — $ 311 000 000:

— уставный капитал РАО «Норильский никель» 31,5 миллиардов рублей;

— уставный капитал ОАО «Норильский комбинат» 14,7 миллиардов рублей, тогда:

14,7: 31,5 = 0,47,

$ 661 500 000 x 0,47 = $ 310 905 000.

Совет директоров РАО «Норильский никель» обобщённо принял $ 311 000 000, что по обменному курсу валют (5 440 рублей/$) было эквивалентно 1 691 840 000 000 рублей:

$ 311 000 000 x 5 440 рублей/$ = 1 691 840 000 000 рублей;

в) рыночная цена ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение» была равна 213 200 000 000 рублей ($ 39 200 000):

— 8 600 000 000 рублей — величина чистых активов (остаточная стоимость основных фондов) ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение»;

— 54 003 000 000 рублей — величина чистых активов (остаточная стоимость основных фондов) ОАО «Норильский комбинат»;

— 1,25 — коэффициент, учитывающий оценку по мировым ценам металлов в незавершённом производстве, получим:

54 300 000 000 рублей x 1,25 = 67 875 000 000 рублей,

8 600 000 000 рублей: 67 875 000 000 рублей = 0,126,

0,126 x 1 691 840 000 000 рублей = 213 171 840 000 рублей,

213 171 840 000 рублей: 5 440 рублей/$ = $ 39 186 000.

Натурально, — ведь это «сущие копейки»!

Вызывающая смех и возмущение страшенная недооценка одного из самых мощнейших горнодобывающих промышленных комплексов.

С общей теорией экономики у изготовителей данного расчёта было всё хорошо, но только одна из правовых норм статьи 36 Федерального Закона РФ «Об акционерных обществах» за № 208-ФЗ от 26 декабря 1995 года предписывала, что «оплата акций общества при его учреждении производится его учредителями по их номинальной стоимости». Оплачивать же их предстояло основными фондами, остаточная стоимость которых в 40 раз превышала рассчитанный по вышеприведённой методе уставный капитал ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение». Вот и приехали…

Отсюда на дату проведения регистрации ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение» требовалось иметь на руках акт независимого оценщика, подтверждавший состоявшуюся оценку (переоценку) основных фондов горнодобывающих подразделений, вносимых в уставный капитал компании, на указанное выше количество крат, что автоматически приводило бы к следующим последствиям:

— появлению у ОАО «Норильский комбинат» убытков, равных «утраченной» по результатам оценки (переоценки) стоимостной разницы — где-то 8,4 триллионов рублей;

— значительному снижению амортизационных отчислений в себестоимости готовой продукции учреждённой компании, что соответственно повлекло бы за собой увеличение количественного показателя начисляемого налога на прибыль организаций;

— некоторому снижению начисляемого к уплате налога на имущество, что не перекрывало бы потери по переплачиваемому налогу на прибыль организаций.

Да и приглашённый для работы авторитетный независимый оценщик, а не какая-нибудь шарлатанская контора, кичащаяся своей самоуверенностью, вполне мог и не найти столь уж весомых аргументов в пользу обоснования многократного снижения стоимости имущества ОАО «Норильский комбинат». Правда, некоторые специалисты РАО «Норильский никель» настаивали на том, что услуги независимого оценщика в данном случае не нужны, ссылаясь при этом на норму права статьи 34 Федерального Закона РФ «Об акционерных обществах»: «Денежная оценка имущества, вносимого в оплату акций при учреждении общества, производится по соглашению между учредителями».

Однако дальше голословных рассуждений, как водится, дело не пошло, и никто не рискнул взять на себя персональную ответственность за подготовку и отстаивание проекта соглашения между ОАО «Норильский комбинат» и ФПГ «Интеррос», в котором произвольно и без какого-либо аргументированного обоснования была бы многократно уменьшена стоимость имущества, вносимого в оплату уставного капитала. Ведь за этим следовало серьёзное изменение пропорции по факту начислявшихся в течение 1996 года налогов (на прибыль организаций и на имущество), что, исходя из распределения налоговых платежей по бюджетам различных уровней, дополнительно потребовало бы срочную подготовку новой схемы налогового планирования на следующий 1997 год.

Собственно говоря, эта проблема затронула и ОАО «Металлургический завод», чья регистрация также состоялась 1 ноября 1996 года, 98 % доля уставного капитала которого, причитавшаяся ОАО «Норильский комбинат», в номинально-стоимостном выражении соответствовала 11 564 000 000 рублей. Тогда как, по сведениям управления бухгалтерского учёта и отчётности горнометаллургического промобъединения, на конец III квартала 1996 года остаточная стоимость основных фондов Металлургического цеха № 1 была 466 миллиардов рублей, что также в 40 раз превышало номинал оплачиваемых акций (!).

В итоге сложилась патовая ситуация. С одной стороны, государственная регистрация этих двух акционерных обществ («Талнахское горно-обогатительное объединение» и «Металлургический завод») состоялась 1 ноября 1996 года, что в соответствии с правовой нормой статьи 51 Гражданского кодекса РФ придало им правовой статус полноценных юридических лиц. С другой стороны, их уставные капиталы реально совершенно не были оплачены, не смотря на требование нормы права статьи 34 Федерального Закона РФ «Об акционерных обществах», устанавливавшей, что «не менее 50 процентов уставного капитала общества должно быть оплачено к моменту регистрации общества, а оставшаяся часть — в течение года с момента его регистрации».

И всё-таки руководителям, пытавшимся рулить процессом из московского офиса РАО «Норильский никель», так и не верилось, что был избран неверный путь решения поставленной задачи, что пора было возвращаться к варианту образования компаний на базе выделенных в ходе реорганизации ОАО «Норильский комбинат» активов талнахских горнодобывающих подразделений и Металлургического цеха № 1.

В пользу этого был и ещё один аргумент, касавшийся самого основного — прав недропользователя. Дело в том, что в случае реализации варианта создания ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение» путём учреждения «с нуля», принятого Советом директоров РАО «Норильский никель», эта компания в безусловном порядке — по правопреемству не получала бы права на дальнейшую эксплуатацию рудных месторождений (!).

Это и была вторая проблема, возникшая после создания путём учреждения «с нуля» 1 ноября 1996 года ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение».

В случае же реорганизации ОАО «Норильский комбинат» как юридического лица, являвшегося недропользователем, путём выделения из его состава структур, которые продолжат деятельность в направлении разработки месторождений полезных ископаемых, горнодобывающая компания, образованная на базе этих подразделений, по правопреемству получила бы права на дальнейшую эксплуатацию рудных месторождений, ибо:

«В соответствии со статьёй 17-1 Закона Российской Федерации «О недрах» право пользования недрами переходит к другому субъекту предпринимательской деятельности (юридическому лицу)… при реорганизации предприятия-пользователя недр путём… выделения из него другого предприятия, когда вновь созданное предприятие продолжает деятельность в соответствии с лицензией на участке прежнего пользователя.

При переходе права пользования недрами лицензия подлежит переоформлению. При этом содержание лицензии пересмотру не подлежит». Так гласила «Инструкция о порядке переоформления лицензий на пользование недрами», утверждённая приказом Роскомнедр № 65 от 18 мая 1995 года.

Основной причиной, по которой руководство РАО «Норильский никель» решило не идти по пути образования ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение» и ОАО «Металлургический завод» на базе активов, выделенных в ходе реорганизации ОАО «Норильский комбинат», было осознанное нежелание связываться с соблюдением условий правовой нормы статьи 15 Федерального Закона РФ «Об акционерных обществах», предписывавшей:

«Не позднее 30 дней с даты принятия решения о реорганизации общество в письменной форме уведомляет об этом своих кредиторов. Кредитор вправе требовать от общества прекращения или досрочного исполнения обязательств и возмещения убытков путём письменного уведомления в срок:… не позднее 60 дней с даты направления обществом кредитору уведомления о реорганизации в форме разделения или выделения.

Если разделительный баланс не даёт возможности определить правопреемника реорганизованного общества, то вновь возникшие юридические лица несут солидарную ответственность по обязательствам реорганизованного общества перед его кредиторами».

Не вызывает сомнений, узнай кредиторы о готовящейся реорганизации ОАО «Норильский комбинат», они все оказались бы тут как тут со всеми своими требованиями по выплате долгов. До достижения предварительной договорённости руководства РАО «Норильский никель» со всеми кредиторами об источниках, сроках и порядке погашения комбинатом кредиторской задолженности вариант вывода на другую компанию прав на эксплуатацию одних из лучших в мире месторождений сульфидных медно-никелевых руд и всего талнахского горнорудного узла к ним в придачу был обречён на неудачу.

Все заинтересованные в успехе люди понимали, что нужны были большие деньги, и свою готовность их выделять руководство РАО «Норильский никель», наверняка не без согласия хозяев из АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», ведя переговоры с профсоюзными лидерами, подтвердило, заложив в основу реструктуризационных процессов принцип: «Активизация работ по обеспечению финансовыми ресурсами хозяйственной деятельности».

Конечно, как можно было вообще одновременно, и успокаивать кредиторов и продолжать наращивать кредиторскую задолженность, совсем не выделяя финансовые средства не только на её погашение, но проводя политику недофинансирования текущей деятельности ОАО «Норильский комбинат», при этом рассчитывая на успех процесса реструктуризации самого должника?

В этой связи определённые опасения руководства РАО «Норильский никель», а с ним вместе и АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», что реорганизацию комбината в форме выделения из его структуры некоторых наиболее ликвидных активов постигнет неудача, не были лишены вполне логичных оснований.

Поэтому они и пошли по пути учреждения двух вышеназванных акционерных обществ «с нуля», пытаясь хотя бы на первых порах не брать в расчёт кредиторов, среди которых, кстати, «почётное» место занимал трудовой коллектив ОАО «Норильский комбинат» по невыплаченной его членам в срок заработной плате.

Это была третья проблема и, как выяснилось, самая непреодолимая. Для её решения не требовалось проведения каких-либо особо сложных мероприятий, необходимо было просто раскошелиться; к тому же ОАО «Норильский комбинат» продолжало зарабатывать в структуре РАО «Норильский никель» просто-таки фантастическую прибыль, о чём достаточно хорошее представление имели норильские профсоюзы.

После учреждения ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение» и ОАО «Металлургический завод», параллельно передаче через оплату уставных капиталов на их балансы производственных основных фондов должен был идти процесс перевода на постоянное место работы в эти компании работников комбината, бесперебойно трудившихся на передававшихся средствах производства. Для этого кадровикам комбината было необходимо получить персонально от каждого трудящегося письменного выражения его добровольного согласия на перевод на новое место работы.

Оставалось лишь добиться согласия отстаивавших интересы трудового народа профсоюзных организаций на этот массовый перевод, не рассчитавшись с долгами по заработной плате, а, передав бремя этой кредиторской задолженности только-только учреждённым компаниям, возложив на них ответственность по расчётам с людьми, юридически перешедшим к ним на работу (!).

Такой вариант развития событий профсоюзы явно не устраивал, и они сходу выразили готовность вести переговоры с работодателем на принципиально другой основе, воспринимая начавшийся процесс реструктуризации горнометаллургического бизнеса как несколько завуалированную разновидность реорганизации ОАО «Норильский комбинат», проходившую по форме выделения из него ряда производственных подразделений.

Они уверяли, что в ходе проведения реструктуризации ОАО «Норильский комбинат» его руководство будет вынуждено сократить штатные единицы, чьи аналоги появятся в ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение» и ОАО «Металлургический завод». Представители работодателя соглашались с этим, тут же добавляя, что это произойдёт только по мере того, как эти штатные единицы постепенно будут становиться вакантными, подчёркивая — по причине добровольного перехода людей на новое место работы, а значит, ни о каком сокращении численности или штата, связанным с увольнением «живых» работников, речь не шла.

В диалоге с профсоюзными деятелями управленцы ОАО «Норильский комбинат» настаивали на том, что в случае применения норм права статьи 40 КЗоТ РФ со значками 1 — 3 к сложившейся ситуации, она примет оборот увольнения трудящихся по инициативе работодателя. Но тогда работнику ничего не гарантируется, и по сути своей он, уволившись, будет предоставлен сам себе, уйдя «на вольные хлеба» в географически отдалённом и изолированном регионе. Тогда действительно можно было бы вести речь о возможности применения на практике нормы права статьи 40 КЗоТ РФ со значком 3, предписывавшей:

«Работникам, высвобождаемым с предприятий, из учреждений, организаций при расторжении трудового договора в связи с осуществлением мероприятий по сокращению численности или штата:

1) выплачивается выходное пособие в размере среднего месячного заработка;

2) сохраняется средняя заработная плата на период трудоустройства, но не свыше двух месяцев со дня увольнения с учётом выплаты выходного пособия…

При реорганизации и ликвидации предприятии, учреждений, организаций за высвобождаемыми работниками сохраняется на период трудоустройства, но не более чем на три месяца /согласно Коллективному договору в комбинате — 6 месяцев/, средняя заработная плата с учётом месячного выходного пособия и непрерывный трудовой стаж».

В то же время, при выражении работниками ОАО «Норильский комбинат» добровольного волеизъявления на перевод их в другую коммерческую организацию на гарантированное и причём прежнее рабочее место, с сохранением такого же, как и раньше пакета социальных благ, данная норма права применяться была не должна.

И всё-таки главным ступором в диалоге с профсоюзными лидерами, было не это, а то, что при любых обстоятельствах они настаивали на том, чтобы на дату совершения перевода людей на работу в другую компанию ОАО «Норильский комбинат» полностью завершило бы все расчёты с ними, фактически выплатив задолженность по заработной плате (!).

А представители работодателя — руководители высшего и среднего управленческих звеньев ОАО «Норильский комбинат» толком не знали, что можно было вообще обещать профлидерам, а о чём не стоило и говорить, мысленно оглядываясь на политику «отжима» экономики комбината, которую в то время агрессивно проводил ставленник системы компаний ФПГ «Интеррос» Михаил Гущин.

Это-то и оказалось самым невозможным делом, и переговоры представителей работников и работодателей к концу декабря 1996 года окончательно зашли в тупик.

Более чем 3-месячные долги по выплате заработной платы работникам ОАО «Норильский комбинат», не только не уменьшавшиеся, но постепенно продолжавшие накапливаться уже и во время гендиректорства Александра Хлопонина, стали настоящим «камнем преткновения» на пути процесса преобразований, который так и не удалось обойти или преодолеть иным способом.

//__ * * * __//

Однако поздней осенью 1996 года оптимистично настроенный, испытывавший надежды на достижение поставленной цели по варианту, избранному Советом директоров РАО «Норильский никель», первый заместитель гендиректора компании Дмитрий Зеленин, курировавший процесс реструктуризации, пытался ускорить её прохождение отправкой в Норильск находившихся в его подчинении «бойцов» — специалистов, просто жаждавших проконсультировать кого-нибудь на периферии. Так, в письме № РАО/1349 от 20 ноября 1996 года на имя гендиректора ОАО «Норильский комбинат» он писал:

«Уважаемый Николай Павлович!

Прошу вас оказать содействие в обеспечении решения задач по реструктуризации АО «Норильский комбинат» в сроки, установленные руководством РАО «Норильский никель». Для выполнения заданий руководства РАО по указанному вопросу на Ваше предприятие командирован заместитель начальника управления собственности РАО «Норильский никель» Рапопорт Борис Михайлович. В целях повышения эффективности решения поставленных перед ним задач, прошу Вас дать указание соответствующим службам и подразделениям Вашего предприятия обеспечить все необходимые условия для их выполнения».

Но без серьёзнейших финансовых вливаний в экономику ОАО «Норильский комбинат» никакие консультанты, будь они хоть «с пятнышком во лбу», не могли привести к успеху начатых реструктуризационных мероприятий и, как уже отмечалось, в Норильске ситуация зашла в тупик. Тогда как в Москве прорабатывались варианты установления хозяйственных связей между ОАО «Норильский комбинат» и едва учреждёнными, ещё не наделёнными основными фондами компаниями, о чём красноречиво повествовало организационное распоряжение № РАО/54-р от 21 ноября 1996 года, подписанное первым заместителем гендиректора компании Дмитрием Зелениным, содержавшее следующее:

«В целях ускорения организации работ в рамках созданного ОАО «Талнахское горнообогатительное объединение» (ОАО «Талнах»), обязываю:

1. Директора по экономике Розенберга Ж.И… представить информацию по объектам потребляемых услуг, сырья и материалов ОАО «Талнах», а также плановые калькуляции себестоимости по видам производимой продукции.

2. Директора по финансам Хлыстову Т.Л. обеспечить оценку финансовых потоков, анализ налогооблагаемой базы и схем по выплате заработной платы ОАО «Талнах».

3. Зам. начальника управления собственности Рапопорта Б.М. совместно с представителями дирекции по финансам согласовать перечень имущества НГМК /ОАО «Норильский комбинат»/, передаваемого по акту ОАО «Талнах».

4. Зам. директора по экономике АО «Норильский комбинат» Юрченко В.П. и начальника управления имуществом Симченко А.Н. обеспечить разработку и согласование с финансовой дирекцией РАО типовых договоров по вновь возникающим хозяйственным связям с ОАО «Талнах» по оказанию услуг, поставке сырья и материалов, сбыту готовой продукции».

В конце Дмитрий Вадимович собственноручно приписал: «Срок — к 02.12.96».

Нельзя сказать, что должностные лица, призванные способствовать «постановке на ноги» процесса реструктуризации ОАО «Норильский комбинат», топтались на месте. Как раз наоборот, — они были искренне намерены в самые сжатые сроки добиться выполнения поставленной задачи, но их пыл, как волна о скалы, разбивался о неумолимую логику норильских профсоюзов, требовавших сначала принять график реального погашения комбинатом задолженности по выплате заработной платы своим работникам.

Этим и объяснялось то, что к концу первой декады декабря 1996 года, так или иначе, удалось найти решение одной и наметить пути решения второй из трёх описанных выше проблем, как раз тех, которые никак не были завязаны на мнения профсоюзных лидеров.

Так, решение проблемы передачи основных фондов талнахского горнодобывающего комплекса и Металлургического цеха № 1 в счёт оплаты долей ОАО «Норильский комбинат» в уставных капиталах двух учреждённых 1 ноября 1996 года акционерных обществах было найдено на совещании, прошедшем под председательством Дмитрия Зеленина 9 декабря 1996 года в Москве, заключавшемся в следующем:

«1) отказаться от ранее утверждённого варианта формирования уставных капиталов АО «Талнах» и АО «Металлургический завод» по причине его небесспорного соответствия нормам действующего законодательства Российской Федерации и во избежание возникновения спорных моментов с налоговыми органами;

2) всё имущество, находящееся на балансах структурных подразделений АО «Норильский комбинат», на базе которых были учреждены акционерные общества, созданные в процессе реструктуризации, разделить на две части:

— имущество, которым будет оплачена доля АО «Норильский комбинат» в уставных капиталах АО «Талнах» и АО «Металлургический завод» (подземные сооружения рудников, сооружения Талнахской обогатительной фабрики и Управления обеспечения горного производства, передаточные устройства, товарно-материальные ценности);

— имущество, которое будет передано АО «Норильский комбинат» АО «Талнах» и АО «Металлургический завод» на основании договоров аренды (здания, сооружения, силовые и рабочие машины, измерительные приборы, инструменты, хозяйственный инвентарь, прочие машины, вычислительная техника, транспорт, прочие основные средства);

3) … осуществить окончательный расчёт размеров уставных капиталов учреждённых акционерных обществ…

4) … представить предложения по возможному варианту переоценки имущества, вносимого в качестве оплаты долей АО Норильский комбинат» в уставных капиталах АО «Талнах» и АО «Металлургический завод»…

5).рассмотреть возможность уменьшения стоимости имущества, передаваемого в качестве оплаты в уставные капиталы АО «Талнах» и АО «Металлургический завод», с последующим подтверждением этого результатами переоценки».

На том совещании фактически было принято, что предложенный метод расчёта уставных капиталов ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение» и ОАО «Металлургический завод» применительно к конкретно данному случаю оказался весьма неудачным, и это легко читалось между строк протокола, подготовленного по итогам прошедшей встречи ответственных должностных лиц.

То, что представляло собой саму суть горнодобывающего производства в его стоимостном выражении, было решено внести в оплату долей ОАО «Норильский комбинат» в уставных капиталах ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение» и ОАО «Металлургический завод», по-возможности, переоценив в меньшую сторону передававшиеся промышленные имущественные комплексы. Отметим, что для ускорения реструктуризации допускался к рассмотрению вариант немедленного расчётного снижения стоимости производственных основных фондов, для чего требовалось лишь получить от независимого оценщика устное согласование и заверения, что выполненное им официальное заключение будет подготовлено в фарватере достигнутых договорённостей, то есть не будет выходить за рамки уже обнародованных цифр.

Остальное имущество, как видно из текста протокола, планировалось передать созданным акционерным обществам на основании договоров аренды.

Кроме более или менее жизнеспособного варианта решения проблемы оплаты уставных капиталов двух учреждённых 1 ноября 1996 года компаний, а также юридического оформления передачи им во владение на основании договоров аренды некоторого количества используемых ими в производственной деятельности основных фондов, состоялись предварительные переговоры с руководством Таймырского геологического комитета по проблеме недропользования. По крайней мере, по итогам этих встреч было определено, какие мероприятия необходимо провести, какой пакет документов и к какому сроку подготовить, чтобы добиться успеха в переоформлении лицензий на эксплуатацию «Октябрьского» и «Талнахского» месторождений сульфидных медно-никелевых руд с ОАО «Норильский комбинат» на ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение».

Хотя изначально было ясно, что пусть без сугубо формального, но всё же конкурса обойтись не удастся. А раз так, то была вероятность вмешательства каких-либо третьих сил, и вполне возможно очень влиятельных, в процесс переоформления прав недропользователя с комбината на его дочернюю компанию, что могло превратить конкурс совсем даже не в формальное мероприятие, а в настоящую битву за недра.

Конечно, это не давало возможность быть на 100 % уверенными в успехе предстоявшего мероприятия и соответственно не устраивало, а в какой-то степени даже раздражало, руководство РАО «Норильский никель». Всё это было лишь логичным последствием отказа Совета директоров РАО «Норильский никель» от безупречного в этом плане варианта реорганизации ОАО «Норильский комбинат» путём выделения из его структуры горнодобывающих подразделений с целью создания на их промышленно-сырьевой базе ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение», почти самопроизвольно наделявшегося правом эксплуатации рудных месторождений по правопреемству.

Впрочем, в итоге после наступления Нового, 1997 года решение и первой, и второй проблемы потеряло всяческий смысл, так как руководство РАО «Норильский никель» не проявляло рвения в направлении в течение ближайших месяцев погасить кредиторскую задолженность перед работниками дочерних компаний. Согласно бухгалтерской отчётности ОАО «Норильский комбинат», на 1 сентября 1996 года долг этого промобъединения по невыплаченным в срок работникам заработной платы и отпускных составлял 792 873 149 000 рублей, что по курсу 5 440 рублей/$ было эквивалентно $ 145 750 000, и долг продолжал расти (!).

Разве можно сказать, что это была настолько уж неподъёмная сумма для такого обласканного кремлёвской властью финансового гиганта, как АКБ «ОНЭКСИМ-Банк»?

Разумеется, нет!

Где были обещанные инвестиции АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» в промышленное производство и другую деятельность дочерних компаний РАО «Норильский никель»? Из этого банка исходила одна пустая болтология его наёмных специалистов в области организации проведения рекламных кампаний, призванных «разносить по ушам» байки об инициативе представителей крупного частного бизнеса, выступавших не иначе как двигателями прогресса и спасителями родного Отечества от коммунистической скверны, и ещё о множестве других, тому подобных небылиц. Короче, разглагольствования были, а денег не было!

Ясно одно: с точки зрения руководства АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», тогда ещё не настало время платить долги, поскольку контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» формально продолжал оставаться в государственной собственности. Посему банк и не собирался заниматься «инвестиционными глупостями», а предпочитал направлять деньги, включая и львиную долю аккумулировавшейся на счетах в его учреждениях консолидированной чистой прибыли дочерних компаний РАО «Норильский никель», на «бескорыстную» финансовую поддержку самого главного «защитника» демократии, в 1996 году вступившего в борьбу за кресло Президента России.

Кстати, на то, что в самом начале структурных преобразований ОАО «Норильский комбинат» процесс приватизации РАО «Норильский никель» ещё не был завершён, прокурор города Норильска младший советник юстиции Андрей Фурса поздновато, но всё-таки обратил внимание мэра Норильска Василия Ткачёва в предупредительном письме № 7-02/97 от 7 июля 1997 года. Впрочем, смысл этого сумбурного письма не был взят в толк муниципальными властями, и тогда за ним последовало направление в адрес главы города Норильска прокурорского представления № 7–2/5 от 24 октября 1997 года, содержавшего в своём тексте следующие выводы:

«Установлено, что в нарушение требований п.5.15.1. Государственной программы приватизации от 24.12.93 г. зарегистрированы акционерные общества ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение», ОАО «Металлургический завод», в уставной капитал которых передано имущество АО «Норильский комбинат», 38 % которого находилось в федеральной собственности.

На момент регистрации дочерних предприятий АО «Норильский комбинат» (1.11.96 г.) приватизация РАО «Норильский никель» была не завершена, более 25 % акций приватизируемого предприятия находились в руках государства, не имелось письменного решения ГКИ РФ /Госкомимущества РФ/ о передаче федерального имущества в уставные капиталы акционерных обществ».

В основном это была ни о чём не говорящая бумага, продемонстрировавшая «позднее зажигание» людей, осуществлявших прокурорский надзор за соблюдением законности и правопорядка на территории Большого Норильска. Из всего текста представления соответствовало действительности только то, что на день начала реструктуризации ОАО «Норильский комбинат» приватизация РАО «Норильский никель» ещё не была завершена, но опять таки на момент подготовки упомянутого прокурорского акта реагирования прошло уже 2,5 месяца, как приватизация РАО «Норильский никель» полностью завершилась.

Как только в ходе реструктуризации ОАО «Норильский комбинат» проявились непреодолимые организационно-финансовые трудности, которые не позволяли успешно завершить становление ОАО «Талнахское горно-обогатительное объединение» и ОАО «Металлургический завод» как полноценных юридических лиц и безболезненное вживление их в производственно-хозяйственную деятельность комбината, наметилась чёткая тенденция общего торможения реструктуризационных процессов.

К примеру, «повис в воздухе» вопрос реорганизации ОАО «Норильский комбинат» в форме выделения из его состава производственного строительно-монтажного объединения «Норильскстрой», специального управления строительства и производственного объединения «Норильскстройматериалы» с целью последующего образования на базе их активов открытого акционерного общества «Норильскстрой».

Тщетными оказались все усилия начальника ПСМО «Норильскстрой» Валерия Карагодова, который планировался руководством ОАО «Норильский комбинат» на занятие должности директора новой объединённой строительной компании. Ему не без командно-бюрократических усилий, используя личные связи и преодолевая интриги, всё же удалось добиться закрепления за будущим ОАО «Норильскстрой» функций изготовления и организации поставки стройматериалов, прежде всего использовавшихся в работах по закладке рудничных пустот, образовывавшихся после выемки породы на рудниках комбината. С учётом того, что только один рудник «Октябрьский» за год потреблял порядка 150 тысяч тонн цемента, для будущего ОАО «Норильскстрой» поставка этой разновидности стройматериала под закладочные работы превращалась в буквальном смысле в «золотое дно». А нюх на возможность достаточно долго и при минимальных организационных усилиях зарабатывать большие деньги у Валерия Андреевича был развит просто-таки отменно.

Последней попыткой добиться положительного результата в достижении цели создания ОАО «Норильскстрой» было прошедшее в узком кругу 10 января 1997 года в Москве совещание под председательством первого заместителя гендиректора РАО «Норильский никель» Дмитрия Зеленина, в протоколе которого было записано:

«АО «Норильский комбинат» обеспечить регистрацию ОАО «Норильскстрой» до 20 января 1997 г…

АО «Норильский комбинат» в 20-дневный срок после регистрации ОАО «Норильскстрой» представить график высвобождения излишней численности работников

РАО «Норильский никель» и АО «Норильский комбинат» обеспечить уровень выплаты заработной платы работникам ОАО «Норильскстрой» в соответствии с уровнем заработной платы, выплачиваемой работникам предприятий основной деятельности АО «Норильский комбинат».

Однако в итоге все эти планы и задумки «ушли в песок», не оставив после себя и следа. Несостоявшийся же директор ОАО «Норильскстрой» Валерий Карагодов, равно как и уже успевшие формально побывать «в шкуре» директоров ОАО «Талнах» и ОАО «Металлургический завод» — соответственно Михаил Богданов и Игорь Тихов, продолжили свою трудовую деятельность в руководящем составе ОАО «Норильский комбинат».

Кроме того, почти одновременно возникли трудности с выполнением решения Совета директоров РАО «Норильский никель», на основании которого 3 декабря 1996 года в городе Минусинске Красноярского края было учреждено ОАО «АСК «Тесь» с уставным капиталом 527 068 000 000 рублей, из которых 527 миллиардов рублей оплачивалось имуществом ОАО «Норильский комбинат». Однако к 1 декабря 1996 года налоговики Красноярского края, прошерстив аграрно-строительный комплекс «Тесь», входивший в структуру ОАО «Норильский комбинат», выбрали из него, описали и арестовали наиболее ликвидные активы, общая учётная стоимость (не переоценённая) которых составляла около 127 788 000 000 рублей, среди которых были:

— весь парк автотранспортной и автотракторной техники в количестве 114 единиц стоимостью 8 206 000 000 рублей;

— комплекс детских оздоровительных лагерей «Таёжный»: «Солнечный-1», «Солнечный-2», «Салют», «Заполярный» стоимостью 112 302 000 000 рублей;

— здание гостиницы «Север», расположенной в городе Красноярск, вся гостиничная мебель и иной инвентарь, общей стоимостью 2 522 000 000 рублей;

— материальные ценности, хранившиеся на различных складах АСК «Тесь», стоимостью 4 758 000 000 рублей.

В данном случае, как и с профлидерами по невыплаченной зарплате, решение вопроса упёрлось в категорическое нежелание руководства РАО «Норильский никель» сейчас и немедленно вести конструктивный диалог с должностными лицами краевых налоговых служб на предмет установления сроков и определения порядка погашения ОАО «Норильский комбинат» кредиторской задолженности перед бюджетами различных уровней.

В результате руководство АСК «Тесь» ОАО «Норильский комбинат» было вынуждено передать в муниципальную собственность комплекс действовавших детских оздоровительных лагерей «Таёжный» в счёт погашения части кредиторской задолженности комбината перед бюджетом Красноярского края. Причём по распоряжению № 186-р от 24 апреля 1997 года губернатора Красноярского края Валерия Зубова налоговики приняли в зачёт лишь сумму, равную 1 350 000 000 рублей (1,2 % остаточной стоимости переданного имущества), что по валютному курсу, установившемуся на 15 апреля 1997 года — 5 748 рублей/$, было эквивалентно всего-то $ 235 000.

Тогда же с баланса АКС «Тесь» ОАО «Норильский комбинат» в муниципальную собственность на безвозмездной основе были отданы сети объектов энергоснабжения сёл Тесь, Кутужеково и Курята, попавшие во владение и эксплуатацию предприятия Минусинских электрических сетей ОАО «Красноярскэнерго».

Остававшееся у руководства АКС «Тесь» не описанное и не арестованное имущество, как правило, представляло собой незавершённые строительством промышленные и гражданские объекты, на распоряжение которыми краевые налоговики предпочли пока не налагать ограничений, видимо, рассчитывая дождаться завершения их строительства, что увеличило бы потребительскую стоимость этих объектов.

Строительная «незавершёнка» АСК «Тесь» находилась в своём большинстве в далеко не центральных и не курортных районах Красноярского края, поэтому внесение только её одной в уставный капитал ОАО «АСК «Тесь» не могло привести к образованию полноценной компании, акции которой имели бы хоть какую-то заслуживавшую рассмотрения рыночную цену. А отсутствие свободных финансовых ресурсов в распоряжении руководства ОАО «АСК «Тесь» на начальном этапе существования компании с большой вероятностью очень скоро привело бы едва созданное юридическое лицо в списки должников, обслуживавшихся теми же налоговыми инспекторами и полицейскими края.

Из всех незавершённых строительством объектов недвижимого имущества, стоимость которых вносилась в уставный капитал ОАО «АСК «Тесь», пожалуй, лишь один на тот момент реально интересовал администрацию Красноярского края. Это был почти полностью достроенный и укомплектованный оборудованием детский оздоровительный комплекс «Солнечный-3», возводившийся с привлечением иностранных строительных фирм, планировавшийся к сдаче в эксплуатацию в режиме наиболее высокой готовности — «под ключ». Проектно-сметная стоимость данного объекта незавершённого строительства составляла $ 60 700 000, из которых на 1 января 1997 года было реально освоено в строительстве и израсходовано на приобретение оборудования $ 55 239 000, что означало 91 % готовности объекта к сдаче.

Именно большая стоимость этого незавершённого строительством комплекса, внесённая в оплату уставного капитала ОАО «АСК «Тесь», позволила соблюсти нормативные требования действовавшего гражданского законодательства и сопроводительным письмом 20 марта 1997 года передать в Главное финансовое управление Красноярского края документы, необходимые для регистрации акций ОАО «АСК «Тесь».

Делалось это с расчётом на передачу в краевую собственность не только интересной с точки зрения реализации будущих социальных программ «незавершёнки» детского оздоровительного комплекса «Солнечный-3», но и многих других, менее интересных объектов незавершённого строительства, путём не пообъектной передачи, а через реализацию всего пакета акций ОАО «АСК «Тесь». Однако в ходе переговоров высокопоставленные чиновники администрации Красноярского края заняли позицию, что этот вариант заслуживал бы одобрения, если бы руководство ОАО «Норильский комбинат» в дополнение ко всему изыскало финансовые средства для завершения строительства объектов, переданных в собственность ОАО «АСК «Тесь». Основным аргументом в поддержку данного мнения было то, что в краевом бюджете попросту нет финансовых ресурсов на эти расходы, а сама «незавершёнка» краю не так уж и нужна.

В итоге так и не удалось «одним махом» осуществить передачу в краевую собственность всей массы незавершённых строительством объектов недвижимого имущества АСК «Тесь» ОАО «Норильский комбинат», расположенной на юге Красноярского края, в счёт погашения кредиторской задолженности комбината по платежам в краевой бюджет.

//__ * * * __//

Под решительным натиском профсоюзных организаций, требовавших от представителей АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» выполнения взятых на себя обязательств по инвестированию в РАО «Норильский никель» такого количества финансовых средств, которых хватило бы, как минимум, погасить существовавшую и постепенно увеличивавшуюся задолженность по зарплате, руководство РАО «Норильский никель» сдалось.

Правда, выразилось это не в начале процесса выплаты долгов по заработной плате, а во временном сворачивании реструктуризации ОАО «Норильский комбинат», которая и без того уже зашла в тупик, благодаря принципиальной позиции норильских профсоюзов, в то время не желавших слепо «плясать под дуду» московских банкиров и назначенных ими менеджеров. Пиковый момент наступил 1 февраля 1997 года на Конференции работников ОАО «Норильский комбинат», в решении которой прозвучали ультимативные нотки в адрес руководства АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и РАО «Норильский никель».

Дальше тянуть было некуда, да и незачем. В результате 13 февраля 1997 года гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин издал приказ № РАО/15п «О ходе реструктуризации АО «Норильский комбинат», содержавший следующее:

«Анализ хода реструктуризации АО Норильский комбинат» показывает, что в процессе реализации мероприятий по производственно-техническим, организационнохозяйственным и кадровым вопросам деятельности вновь образованных дочерних обществ Комбината допущен ряд недостатков. Не определены договорные отношения дочерних обществ с трудовыми коллективами и Комбинатом, внешними поставщиками материально-технических ресурсов и получателями готовой продукции, в результате чего они до настоящего времени не работают как самостоятельные хозяйственные субъекты.

С целью недопущения принятия необоснованных решений, оптимизации системы управления, организационной и производственной структуры Комбината, приказываю:

1. И.о. генерального директора АО «Норильский комбинат» Говорову А.В. приостановить все работы по реструктуризации АО «Норильский комбинат».

2. Руководителю группы реструктуризации штаба оперативного руководства АО «Норильский комбинат» Стеклову М.Ф. с привлечением специалистов РАО «Норильский никель», АО «Норильский комбинат», а также представителей профсоюзных организаций Комбината подготовить и внести на рассмотрение штаба оперативного руководства рекомендации и предложения о порядке дальнейших работ по структурным преобразованиям АО «Норильский комбинат».

3. Настоящий приказ вступает в силу с момента его подписания».

Всем, кто участвовал в работе по реструктуризации ОАО «Норильский комбинат» стало ясно, что всё проделанное летит «псу под хвост», а большую часть наработок предстоит отправить прямиком в «круглый сейф», стоявший у любого письменного стола (урна). Однако, явная фантасмагорическая надуманность приведённых в приказе доводов, на основании которых была приостановлена реструктуризация, не могла не удивлять, но никто не собирался в какой бы то ни было форме что-либо доказывать московским боссам.

Некоторые должностные лица ОАО «Норильский комбинат» понимали, что Александр Хлопонин откровенно юлил, прикрывая выдуманными недостатками в работе подчинённых откровенно хищническую тактику действий потанинских представителей АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», выражавшуюся в обещанных, но так и не предоставленных финансовых инвестициях, в скудном и несвоевременном кредитовании, в уводимой на иные цели чистой прибыли промобъединения (!).

И всё-таки факт оставался фактом — активную фазу реструктуризации ОАО «Норильский комбинат» на время, как впоследствии выяснилось, всего на четыре — пять месяцев, приостановили, переведя процесс в решение довольно мелких вопросов, связанных с подготовкой компании к будущим структурным преобразованиям.

А припозднившееся для данного варианта развития событий согласование реструктуризации ОАО «Норильский комбинат» Государственным комитетом России по антимонопольной политике № ВБ/863 от 3 марта 1997 года, полученное за подписью исполнявшего обязанности председателя ГКАП РФ Вадима Белова, было принято к сведению и отправлено, к сожалению, опять-таки в «круглый сейф»:

«ГКАП России рассмотрел уведомление АООТ «Норильский комбинат»… о создании АООТ «Металлургический завод»… атакже АООТ «Талнахское горно-обогатительное объединение»… и сообщает, что создание данных хозяйствующих субъектов не приводит к ограничению конкуренции».

//__ * * * __//

За сокрушительный провал политики спешной реструктуризации градообразующего горнометаллургического промобъединения, проводимой руководством РАО «Норильский никель», когда первый же этап реструктуризации ОАО «Норильский комбинат» при всех предпринятых усилиях был сведён к нулю, в каком-то смысле ответ пришлось держать одному гендиректору комбината Николаю Абрамову. Просто-напросто у высокопоставленных московских менеджеров сложилось впечатление, что, во-первых, он не справился с возложенной на него задачей с верхнего уровня управленческой лестницы обеспечивать «безоблачное» проведение структурных преобразований, а во-вторых, ему не удалось удержать под должным контролем трудовой коллектив, выплеснувший свой гнев на Конференциях 1 февраля и 1 марта 1997 года.

В данном случае была бы применима народная мудрость, гласившая, что у победы всегда много отцов, а поражение, как правило, — сирота, если бы волей гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина «без вины виноватого» Николая Абрамова совершенно произвольно не определили бы на роль «отца» провала реструктуризации руководимого им комбината.

Все выводы были сделаны на заседании Совета директоров РАО «Норильский никель», состоявшимся 24 января 1997 года в Москве, в протоколе № 1 которого по вопросу 3.1. «Об утверждении повестки дня внеочередного Общего собрания акционеров АО «Норильский комбинат» было принято следующее решение:

«Утвердить повестку дня внеочередного Общего собрания акционеров АО «Норильский комбинат»:

1.1. О досрочном прекращении полномочий генерального директора АО «Норильский комбинат» Абрамова Н.П. в связи с переходом на работу в РАО «Норильский никель».

1.2. О назначении генеральным директором АО «Норильский комбинат» Гальперина Л.Л.».

Стоит ли дополнительно пояснять, что поскольку Совет директоров РАО «Норильский никель», наделённый по положению пункта 11.16. Устава ОАО «Норильский комбинат» полномочиями Общего собрания акционеров этой горнометаллургической дочерней компании РАО «Норильский никель», принимал обязательные для исполнения управленческие решения, то и это его решение без какой-либо задержки тут же вступило в силу.

Таким образом, вопрос об освобождении Николая Павловича от обязанностей гендиректора ОАО «Норильский комбинат» к 1 февраля 1997 года — дню проведения Конференции работников комбината, по сути своей выдвинувшей ультиматум руководству РАО «Норильский никель» и АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», уже не стоял. Но фокус был в том, чтобы постараться извлечь из этого снятия вполне определённый плюс, который предоставил бы возможность вновь наобещать работникам «с три короба», уверив их, что вот сейчас-то всё пойдёт как надо. Таким образом, потанинскому руководству РАО «Норильский никель» удалось бы, оттянув время, выиграть приватизационную партию, поскольку до продажи юридически находившегося в государственной собственности контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» оставалось всего-то полгода, но их-то и надо было прожить спокойно в условиях недофинансирования текущей деятельности промобъединения, решительно пресекая попытки развернуть забастовочное движение.

Короче говоря, нужна была сильная и очень авторитетная личность, одним своим присутствием способная успокоить и урезонить крикунов, которые прямо из концертного зала Дворца культуры комбината, где проходили Конференции, бросали в народ полушуточные призывы к возведению баррикад и вполне серьёзные предложения заблокировать вывоз готовой продукции комбината со складов в Дудинке.

Да и действительно, «сказано — сделано». И по прошествии 8 месяцев, как во главе РАО «Норильский никель» по воле Владимира Потанина стал Александр Хлопонин, 24-мя уполномоченными представителями трудовых коллективов большинства крупнейших производственных подразделений ОАО «Норильский комбинат» было принято «Совместное постановление рабочих АО «Норильский комбинат» и рабочих Дудинского порта» от 24 февраля 1997 года, весьма красноречивого содержания:

«В связи с тяжёлой экономической ситуацией на АО «Норильский комбинат» и, прежде всего, с выплатой заработной платы и обеспечением финансовыми средствами коллективного договора, а также, основываясь на решении Верховного Суда РФ от 10.12.1996 года о приоритетности выплаты заработной платы и постановлении конференции работников АО «Норильский комбинат» от 01.02.97 г., учитывая, что Норильский городской суд и налоговая полиция накладывают аресты на нашу продукцию и пытаются её реализовать через коммерческие структуры по явно заниженным ценам, чем ещё более усугубляют положение с выплатой заработной платы работникам АО «Норильский комбинат», постановили:

1. Не производить отгрузку арестованного металла.

2. Обратиться к прокурору города Норильска с требованием произвести служебное расследование о законности процедуры продажи арестованного металла по заниженной цене (горсуд, налоговая полиция).

3. Обратиться к главе администрации Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа Неделину Г.П. о недопущении причинения значительного материального ущерба трудящимся АО «Норильский комбинат», включая работников Дудинского морского порта.

4. Требуем срочного приезда в г. Норильск губернатора Красноярского края Зубова В.М. для разрешения конфликтной ситуации в Норильском промрайоне».

Основное требование, выдвинутое трудящимися к руководству ОАО «Норильский комбинат» на состоявшейся 1 февраля 1997 годаКонференции, было в срок до 20 февраля того же года погасить все долги по заработной плате, а также по отпускным и по производимым при увольнении расчётам, а тема реструктуризации комбината использовалась в качестве меры воздействия. По уже приводившимся ранее причинам потанинское руководство РАО «Норильский никель» не собиралось открывать «финансовые шлюзы» и начинать гасить долги по зарплате, но делать что-то было надо.

И, отметим, временной период в один месяц (с 1 февраля по 1 марта 1997 года), прошедший между двумя Конференциями трудового коллектива ОАО «Норильский комбинат», не был потерян руководством РАО «Норильский никель» зря. Оно тщательно подготовилось к своему участию в мелодраматическом спектакле, проведение которого было назначено на 1 марта 1997 года.

Стоит отдать должное смекалке и хитрости Александра Хлопонина, когда, выступая в первый день весны перед делегатами Конференции работников ОАО «Норильский комбинат», он сначала с серьёзным видом представил им нового гендиректора комбината. Им был никому не известный некий московский господин Гальперин, который, как только открыл рот, чтобы представиться, рассказать о себе и о видении предстоящей работы, тут же был освистан и топотом ног присутствовавших в зале людей изгнан со сцены. Ничуть не смутившись, дождавшись спешного ухода со сцены несостоявшегося гендиректора, Александр Хлопонин напрямую обратился к присутствовавшим в зале работникам с вопросом, мол, кого они хотели бы видеть на посту гендиректора комбината.

Зал просто сотрясся от многоголосья: «Своего!».

«Пожалуйста!» — ответил Александр Хлопонин и, как шулер выкидывает из рукава козырного туза, представил публике того, кого собственно и представлять не было необходимости. Половина зала с криками одобрения принялась аплодировать вышедшему на сцену Джонсону Хагажееву, вторая половина, крутя головами, пыталась разобраться, а в чём собственно была причина столь резкой смены настроения их сотоварищей.

Всё решилось в один миг. Обведя присутствовавших на Конференции работников взглядом прирождённого лидера, хорошо поставленным, властным голосом новый кандидат на должность гендиректора ОАО «Норильский комбинат» сказал что-то типа того, что лёгкого пути обещать не будет, но, что он и они все вместе, трудясь, всё преодолеют и всего достигнут сообща.

Из уст по-настоящему авторитетного человека это звучало более чем убедительно, не вызывая отторжения в мозгах, и народ стал потихоньку успокаиваться. А гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин, предложив на руководство ОАО «Норильский комбинат» Джонсона Хагажеева, реально выиграл время. Якобы пойдя на компромисс, он усмирил «бунт на корабле», одержав настоящую победу, к тому же, являясь отличным тактиком, и наверняка улыбаясь в душе, в очередной раз предоставил прекрасную возможность наивным норильским профлидерам считать, что это они одержали победу над работодателем (!).

Кстати, обратим внимание читателя на тот факт, что сделанный в пользу Джонсона Хагажеева выбор ни в коей мере не был случайным, а представлял собой продуманную и хорошо инсценированную «домашнюю заготовку». Руководство АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и РАО «Норильский никель» было прекрасно осведомлено, что в прошлую норильскую бытность Джонсона Хагажеева, до его отъезда в 1986 году в Казахстан, где он работал директором Балхашского горнометаллургического комбината (крупнейшего производителя меди в СССР), этот человек прошёл трудовой путь от плавильщика до директора Надеждинского металлургического завода.

В те времена, которые хорошо помнили многие работники комбината, 1 марта 1997 года наделённые полномочиями делегатов Конференции трудового коллектива, авторитет Джонсона Хагажеева как среди управленцев, так и рядовых работников государственного промобъединения Норильский комбинат был на высочайшем уровне.

В пик тогдашнего своего карьерного роста именно его, Джонсона Хагажеева, считали, наряду с Анатолием Филатовым, наиболее вероятным кандидатом на занятие должности гендиректора комбината.

Наконец, по прошествии более десяти лет, это свершилось. На заседании Совета директоров РАО «Норильский никель», состоявшемся 11 марта 1997 года, Джонсон Хагажеев был назначен на должность гендиректора ОАО «Норильский комбинат».

В тот же день, 11 марта 1997 года, Джонсон Талович, находясь ещё в должности заместителя гендиректора РАО «Норильский никель», вместе с исполнявшим обязанности гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Андреем Говоровым, подписал распоряжение о создании примирительной комиссии, содержавшее в себе следующее:

«В соответствии со ст. 16 Федерального Закона от 23 ноября 1995 г. № 175 «О порядке разрешения коллективных трудовых споров» для проведения примирительных процедур до начала забастовки:

— образовать примирительную комиссию по разрешению коллективного трудового спора…

— работу примирительной комиссии организовать в период с 11 по 25 марта…».

Это распоряжение, по всему видно, подготовленное в величайшей спешке (ему не сподобились даже присвоить номер), было без каких-либо возражений одобрено согласовательными подписями профсоюзных лидеров, и примирительной миссии Джонсона Хагажеева был дан зелёный свет.

С первого дня гендиректорства на ОАО «Норильский комбинат» перед Джонсоном Хагажеевым встала та же задача, что была поставлена летом 1996 года перед Николаем Абрамовым, и заключалась в создании условий для проведения успешной широкомасштабной реструктуризации комбината с целью избавления производителя цветных и благородных металлов от непрофильных видов деятельности (!).

Комплекс запланированных реструктуризационных мероприятий, кроме отделения непрофильных видов деятельности от основного производства, включал в себя и срочную передачу с баланса компании жилищного фонда, объектов социально-культурного и коммунально-бытового назначения в муниципальную собственность Большого Норильска и Дудинки с составлением соответствующих реестров этого имущества. Также необходимо было, не затягивая, провести реструктуризацию всей системы оптовой и розничной торговли, структурно входившей в перечень непроизводственных подразделений ОАО «Норильский комбинат», с целью её децентрализации и перевода отдельных подразделений (магазины, оптовые базы) на бездотационные рыночные рельсы, с передачей полномочий по догляду за этой разновидностью коммерческой деятельности муниципальным властям.

Пожалуй, совершенно особое место среди задач, поставленных потанинским руководством РАО «Норильский никель» перед Джонсоном Хагажеевым, занимало снижение производственных и непроизводственных издержек, которые учитывались при формировании себестоимости готовой продукции ОАО «Норильский комбинат» и, значит, влияли на количество получаемой промобъединением прибыли, а в будущем и на капитализацию частного бизнеса. В основном под снижением этих издержек понималось постепенное избавление от ненужного или проблемного имущества, а также плановое снижение (оптимизация) численности трудящихся, работавших фактически во всех производственных, непроизводственных структурах и аппарате управления ОАО «Норильский комбинат».

Уже 21 марта 1997 года гендиректором ОАО «Норильский комбинат» Джонсоном Хагажеевым был издан приказ № 129, положением пункта 2 которого всем начальникам функциональных управлений и служб комбината предписывалось в срок до 1 июля 1997 года подготовить и представить свои предложения «по дальнейшему совершенствованию структуры управления с её сокращением на 20 — 25 %».

По прошествии же 3,5 месяцев вышел приказ по комбинату № 374 «О мерах по предотвращению массового высвобождения работников АО «Норильский комбинат», «поставивший крест» на сложившейся практике трудоустройства в структурные подразделения компании:

«Сложное финансово-экономическое положение комбината, сокращение объёмов производства и работ на отдельных переделах и предприятиях, проводимые мероприятия по совершенствованию структуры управления влекут за собой высвобождение большого числа работников. Для предотвращения массового высвобождения работников приказываю:

1. Прекратить приём новых постоянных работников на предприятия АО «Норильский комбинат», кроме случаев обязательного трудоустройства, предусмотренных действующим законодательством. Комплектование рабочих мест производить за счёт перемещения (перевода) работников внутри комбината.

2. Руководителям предприятий:

2.1. Предоставлять желающим отпуска без сохранения заработной платы, не ограничивая их продолжительность, где эта мера не повлечёт невыполнения плановых заданий и производственных графиков.

2.2. Переводить работников предприятий, не обеспеченных в полной мере объёмами работ, на условия неполного рабочего времени.».

Читателю может показаться неправдоподобным, но в истории комбината был такой период времени, когда сверху (из РАО «Норильский никель») в буквальном смысле слова спускали план на избавление, как казалось из московских кабинетов, от избыточной численности работников ОАО «Норильский комбинат». Причём высокопоставленных должностных лиц комбината, по роду своих обязанностей отвечавших за реализацию планов по снижению численности трудящихся, за успехи в труде, приведшие, допустим, к ускоренному выбытию из рядов работников компании большей численности трудящихся, чем это планировалось в конкретном отчётном периоде, материально поощряли.

Этим и объяснялось то рвение и бескомпромиссность, с которой действовали, прежде всего, начальники кадровых служб комбината и наиболее старательные в услужении руководители его структурных подразделений. Желание выслужиться и «запах денег» некоторым должностным лицам настолько кружили головы, что это приводило к проявлениям управленческой разнузданности, иногда граничившей с полнейшим абсурдом.

К примеру, утром накануне каких-нибудь ожидавшихся официальных праздников руководство структурного подразделения (того же ПСМО «Норильскстрой») поздравляло своих работников, желая хорошего настроение и вообще всего-всего, а по прошествии рабочего дня, ближе к вечерку, оно же отправляло спецконтролёров отлавливать загулявших тружеников, находившихся слегка «под градусом» и не успевших вовремя ретироваться домой. Этот предпраздничный сбор кандидатов на увольнение упрощал решение задачи доведения численности работников ОАО «Норильский комбинат» до требуемых РАО «Норильский никель» показателей. Всё бы ничего, если бы присутствие «зелёного змея» разных сортов и марок, загнанного в разноцветные бутылки, не украшало бы потайные полочки рабочих кабинетов подавляющего большинства руководителей комбината.

Впрочем, такой, как считалось, далеко не совсем приличный способ по сути дела выживания из комбината части его работников у многих руководителей структурных подразделений, начальников производственных и функциональных управлений, реально приближенных к жизни, вызывал чувство отвращения. Приходилось сталкиваться с людьми, открыто заявлявшими то, что они не склонны поощрять унизительное отлавливание своих сотоварищей, занимавших менее высокие должности, за то, что те накануне празднования официальных дат по окончании рабочего дня находились на рабочем месте, подчеркнём, в состоянии лёгкой эйфории.

Конечно, с правовой точки зрения описанная выше ситуация являлась более чем спорной, и у каждого из действовавших в ней лиц была своя правда и свои мотивы. Однако не нами придумано: «Не судите, да не судимы будете!».

Вот и начальник ПСМО «Норильскстрой» Валерий Карагодов, являвшийся ярым сторонником трезвости на производстве в любое (рабочее или нерабочее) время, однажды по случайному стечению обстоятельств подставился и, пережив заточение в следственном изоляторе, едва-едва избежал присуждения в виде наказания достаточно продолжительного срока лишения свободы, отделавшись пятью годами условного заключения.

Задумаешься после этого, а настолько ли смертный человек безгрешен, чтобы, как по известной Библейской истории, считать для себя нормой поведения «бросание камней» в окружающих его людей?..

Всё же, большая численность избыточных работников была «потеряна» ОАО «Норильский комбинат» без применения таких или подобных им «:буреломных» методов работы, но и без применения экономически неоправданного для руководства компании и хозяев РАО «Норильский никель» (АКБ «ОНЭКСИМ-Банк») правового механизма увольнения работников через сокращение численности или штатов. Довольно быстро в обиходе появилось понятие «высвобождение», под которым подразумевались самые разнообразные варианты избавления от излишней рабочей силы, как правило, сопряжённые с теми или иными социальными программами, как, например:

а) программа «Шесть пенсий», действовавшая с марта 1999 года, которая заключалась в материальном стимулировании работников комбината пенсионного возраста скорее принимать решение об оформлении пенсий и отъезде «на материк», при выполнении этих условий им в течение двух лет подряд бывший работодатель обязался ежемесячно выплачивать по 6 государственных пенсий;

б) программа «Материнское право» (или «мамочки»), действовавшая с IV квартала 1998 года. Суть её заключалась в обозначении материальных и временных стимулов, способных подвигнуть матерей, имевших детей от 3 до 7 лет, как можно дольше не возвращаться на своё место работы, а находиться дома, занимаясь воспитанием детей и не нагружая этой обязанностью детские сады.

То, о чём можно говорить с полной уверенностью, так это, что непродолжительный период управления ОАО «Норильский комбинат» (позднее ОАО «ГМК «Норильский никель») Джонсоном Хагажеевым был отмечен как время удачного сочетания выполнения задач вышестоящего руководства РАО «Норильский никель» и в какой-то мере, без всякого преувеличения, отеческой заботы об обычных людях. Яркий тому пример, — реализация целого пакета социальных программ, пусть даже первоначальная причина появления которых была сокрыта в необходимости срочного выполнения стратегической задачи избавления ОАО «Норильский комбинат» от излишней численности работников, сформулированной гендиректором РАО «Норильский никель» Александром Хлопониным.

Приведём выдержку из текста совместного постановления руководства ОАО «Норильский комбинат», Объединения профсоюзных организаций и Федерации профсоюзов комбината № 100 от 30 сентября 1998 года «О материальной помощи женщинам, уволенным из АО «Норильский комбинат» по собственному желанию в связи с уходом за ребёнком в возрасте от 3 до 7 лет». Этим постановлением была создана правовая основа реализации уже упоминавшейся программы «мамочки», состоявшая в том, что:

«1. Выплачивать материальную помощь женщинам, дети которых посещают дошкольные учреждения Норильского комбината, увольняющимся из АО «Норильский комбинат» по собственному желанию «в связи с уходом за ребёнком в возрасте до 14 лет» (ст. 31 КЗоТ РФ).

2. Материальную помощь выплачивать (в соответствии с квотами, установленными подразделениям АО «Норильский комбинат») до момента поступления ребёнка в школу в размере среднего заработка, но не выше 125 % бюджета прожиточного минимума по НПР /Норильскому промрайону/. Выплаты производить ежемесячно, независимо от количества имеющихся детей при условии непосещения детьми детских дошкольных учреждений НПР и возраста ребёнка более трёх лет.

3. Гарантировать трудоустройство женщинам, указанным в п.п. 1, 2 настоящего Постановления, в подразделения АО «Норильский комбинат» на равнозначную работу (в необходимых случаях при условии профессионального обучения за счёт средств комбината в Центре подготовки персонала) после поступления ребёнка в среднюю школу.

4. Разрешить женщинам, указанным вп.п. 1, 2 настоящего Постановления, досрочно выходить на работу, предупредив об этом АО «Норильский комбинат» не менее чем за три месяца».

Стоит признать, за годы управления комбинатом Джонсон Хагажеев смог фактически в обмен на своё деятельное участие в делах всей системы компаний «Норильский никель» постоянно испрашивать у вышестоящего руководства дополнительные средства на проведение более масштабных, чем было предусмотрено бюджетом компании, ремонтных работ на объектах коммунально-бытового хозяйства Большого Норильска и Дудинки. Это позволило на несколько лет вперёд создать задел прочности наиважнейших объектов жизнеобеспечения северных городов, что напрямую касалось интересов всех без исключения жителей населённых пунктов Норильского промрайона и полуострова Таймыр.

Несколько сменив тон, заметим, что, говоря начистоту, ни Александру Хлопонину, ни Джонсону Хагажееву не принадлежат лавры лиц, выведших Норильский комбинат из финансово-экономического кризиса. Обладая могучим, не имеющим себе равных, промышленным и природно-сырьевым потенциалом, в течение нескольких десятилетий подряд функционируя с запредельно высоким уровнем прибыльности, это промобъединение способно было при любом более или менее знающем своё дело руководстве без особых хлопот выйти из любого кризиса. А ещё вернее, — не попасть в него, не свершись в стране беспредельной по своей непродуманности гайдаровской реформы, да не окажись один из лучших концернов России сладким куском на пути приближённых к Кремлю прихватизаторов из состава руководства АКБ «ОНЭКСИМБанк».

Но в жизни всё течёт и всё изменяется. И пришло время, когда Джонсон Хагажеев попросту стал не нужен. Потихоньку забылись забастовочные страсти. После приобретения подконтрольной Владимиру Потанину компанией «Свифт» контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» и прогремевшего в августе 1998 года дефолта решилась проблема погашения долгов по зарплате работников и иной кредиторской задолженности, стихла полемика вокруг создания ОАО «Норильская горная компания», спешно переименованного в ОАО «ГМК «Норильский никель».

В общем, «наступила тишь, да гладь, да Божья благодать!».

Пришло время, и некогда гордое, орденоносное, промышленно-отраслевое, градообразующее государственное объединение Норильский комбинат, пройдя дорогой акционирования и приватизации, было перевёрнуто, вытряхнуто и избавлено от всего ненужного крупному частному бизнесу, отжато и превращено в неработающий сам на себя хмурый Заполярный филиал ОАО «ГМК «Норильский никель».

А для управления таким «сереньким» Заполярным филиалом в сравнении с былым могуществом и красотой государственного промобъединения Норильский комбинат, или, глядя ближе, — ОАО «Норильский комбинат», не была нужна самостоятельная, сильная, по-настоящему знаковая, в рабочем усердии где-то даже строптивая личность. Для этой цели достаточно было держать на должности директора Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель» надёжного своей безынициативностью исполнителя бюджета филиала, одной из основных обязанностей которого было бы не производство, а неформальный догляд за формированием муниципального бюджета в рамках показателей, заданных политикой налогового планирования хозяев ОАО «ГМК «Норильский никель».

Таким вот образом ОАО «Норильский комбинат», измельчав и «преобразившись» в Заполярный филиал ОАО «ГМК «Норильский никель», от года к году продолжая мельчать, прошло «славный» путь от 12-ого по счёту, настоящего, влиятельного гендиректора Норильского комбината Джонсона Хагажеева до известного своей робкой покорностью, свойственной безликим послушникам, Виктора Томенко.

Интересно, что будет дальше?..

4.5. Включение ОАО «Норильскгазпром» в сферу интересов АКБ «ОНЭКСИМБанк»

Вся история открытия в 1967 году Мессояхского месторождения природного газа, его разведки и последующей промышленной разработки, строительства и эксплуатации магистральных и вводных газопроводов, дюкеров, всей промышленной и социальной инфраструктуры посёлков газовиков была с первого дня и до конца 1990 года неразрывно связана с историей развития государственного промобъединения Норильский комбинат. Для целей удовлетворения нужд производства цветных и благородных металлов, а также для организации современной системы энергообеспечения городов и посёлков Большого Норильска и Дудинки, иными словами, — сугубо для решения вопросов регионального значения и был на полуострове Таймыр организован процесс добычи природного газа и его трубопроводной транспортировки до мест потребления.

Однако в разгар горбачёвской Перестройки крепкий узел основного промышленноотраслевого производства цветных и благородных металлов и обеспечивавшей это производство системы добычи и транспортировки природного газообразного углеводородного сырья был «разрублен» административно-распорядительными актами органов государственного управления, а производства разведены по разным концернам.

На основании постановления Совета Министров СССР № 947 от 4 ноября 1989 года государственное промобъединение Норильский комбинат было включено в состав концерна «Норильский никель». Ещё через год и пару месяцев, 9 января 1991 года, во исполнение приказа (№ 11/орг.) руководителя государственного газового концерна «Газпром» на полуострове Таймыр было создано самостоятельное государственное предприятие по добыче и транспортировке природного газа «Норильскгазпром».

Это предопределило то, что в дальнейшем экономические интересы производителя цветных и благородных металлов разошлись с аналогичными интересами добытчика и поставщика природного газа, а в ряде случаев неудовлетворённый или в чём-то ущемлённый интерес какого-либо из этих двух юридических лиц становился причиной открытой или тщательно скрываемой конфронтации.

Государственное предприятие «Норильскгазпром» относилось к юридическим лицам федеральной формы собственности, но численность его работников была сравнительно невелика, и, в частности, на 1 декабря 1992 года — дата начала подготовки к проведению акционирования и приватизации, — в нём трудились 1992 человека, из них 1564 работника приняли участие в выборе варианта приватизации.

Сравнительно малой численностью этого государственного предприятия объяснялся тот факт, что 1557 человек (78,2 % от списочной численности) подписались в поддержку приватизации по второму варианту приватизационных льгот и лишь 7 человек (0,35 % трудового коллектива) высказались против указанного варианта. Подобное единомыслие, как правило, подразумевало под собой, во-первых, высочайший уровень сплочённости трудового коллектива, а, во-вторых, его готовность прислушиваться к мнению своего руководства, наверняка, и предложившего этот более выгодный для всех работников государственного предприятия «Норильскгазпром» вариант приватизации, при котором 51 % обыкновенных акций передавался в собственность членов трудового коллектива.

В соответствии с приказом гендиректора государственного предприятия «Норильскгазпром» № 476а/14 от 1 декабря 1992 года была образована рабочая комиссия по приватизации предприятия, которая за полгода подготовила весь пакет приватизационной документации, используя для расчёта уставного капитала будущего акционерного общества данные бухгалтерской отчётности, взятые на 1 июля 1992 года.

План приватизации государственного предприятия «Норильскгазпром» был утверждён председателем Таймырского территориального агентства Госкомимущества Российской Федерации Валерием Яковлевым 4 июня 1993 года.

Уставный капитал ОАО «Норильскгазпром», образованного в результате завершения акционирования государственного предприятия «Норильскгазпром», составлял 936 227 000 рублей и первоначально был разбит на 936 227 штук обыкновенных акций номиналом 1000 рублей каждая, из которых 477 476 штук (51 %) планировалось на льготных условиях распределить среди членов трудового коллектива приватизируемого предприятия. Относительно же оставшихся акций план приватизации государственного предприятия «Норильскгазпром» устанавливал следующее:

«В соответствии с распоряжением Госкомимущества РФ № 563-р от 02.04.93 г.:

— закрепить в федеральной собственности на срок 3 года 38 % акций акционерного общества, создаваемого в соответствии с п. 1 настоящего распоряжения. Акции, закрепляемые в федеральной собственности, являются обыкновенными;

— акции, остающиеся после предоставления установленных льгот членам трудового коллектива и не закреплённые в федеральной собственности, подлежат продаже на аукционах за приватизационные чеки и инвестиционных торгах;

— установить, что 5 % акций акционерного общества, создаваемого на базе производственного объединения «Норильскгазпром», подлежат продаже за приватизационные чеки населению Таймырского автономного округа, относящемуся к малочисленным народам Севера, на закрытых аукционах в соответствии с порядком, установленным Госкомимуществом России».

В дальнейшем, по итогам продажи части акций ОАО «Норильскгазпром» на чековом аукционе номинальная стоимость каждой обыкновенной акции снизилась с 1000 рублей до 125 рублей, то есть в 8 раз. Параллельно этому, учитывая неизменившийся размер уставного капитала компании, общее количество обыкновенных акций этого акционерного общества также увеличилось в 8 раз, составив 7 489 816 штук:

936 227 акций (по 1000 рублей) x 8 = 7 489 816 акций (по 125 рублей).

За уменьшением номинальной стоимости акций ОАО «Норильскгазпром» последовала незначительная корректировка числа акций, распределявшихся на льготных условиях среди членов трудового коллектива приватизируемой компании. В новых обстоятельствах 51 % уставного капитала ОАО «Норильскгазпром» уже не было необходимости округлять до 477 476 000 рублей, кратных первоначальному номиналу акций (1000 рублей), а было целесообразно вывести более точно — 477 475 750 рублей, кратных номиналу акций, равному 125 рублям. В итоге 51 % составил 3 819 806 акций ОАО «Норильскгазпром»:

477 475 750 рублей: 125 рублей/акция = 3 819 806 акций,

(на 2 акции меньше, чем это было бы при расчёте от 477 476 000 рублей).

ОАО «Норильскгазпром» было зарегистрировано Администрацией города Норильска 23 июня 1993 года под № 737. Прошло чуть больше двух лет, и на основании положений постановления Правительства России № 949 от 18 сентября 1995 годапод номером 2151 эта компания была включена в перечень акционерных обществ, созданных в процессе чубайсовской приватизации, «производящих продукцию (товары, услуги), имеющую стратегическое значение для обеспечения национальной безопасности страны». Находившиеся в федеральной собственности акции этих акционерных обществ не подлежали досрочной продаже.

К слову сказать, в этом перечне под номером 422 значилось и РАО «Норильский никель», что никак не помешало преспокойно, перешагнув через «интересы национальной безопасности страны», до срока передать контрольный пакет акций этой компании, находившийся в федеральной собственности, структурам АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», подчинённым и подконтрольным Владимиру Потанину. И пусть это сделали не через открытую продажу, а посредством приказного введения в состав созданной ФПГ «Интеррос», при этом якобы руководствуясь самыми добропорядочными целями, либо через передачу в залог, разве от этого принципиально менялась суть произошедшего, разве РАО «Норильский никель» не были сверху навязаны услуги АКБ «ОНЭКСИМБанк»?..

Вот так и любые ограничения на распоряжение 38 % пакетом акций ОАО «Норильскгазпром», не являвшимся ещё и контрольным, носили не столь уж жёсткий характер.

То, что контрольный пакет акций ОАО «Норильскгазпром» был фактически распылён среди достаточно большого количества физических лиц, включая и представителей коренных национальностей Таймыра, которые в акциях, как в таковых, не особенно и нуждались, а также огромное значение этой компании для жизнедеятельности региона, подвело под приватизационное самоуправление коллектива трудящихся-газовиков «мину замедленного действия».

Да, второй вариант приватизационных льгот предоставлял право трудящимся, получившим в свою собственность 51 % контрольный пакет обыкновенных акций ОАО «Норильскгазпром», самостоятельно формировать органы управления акционерного общества, решая самые важные вопросы сообща. Однако, учитывая огромную привлекательность этой компании в глазах «денежных мешков», это самоуправление не могло продержаться сколько-нибудь долго, если, конечно, у «красного» гендиректора в своё время ещё государственного предприятия «Норильскгазпром» Валерия Александриди не хватило бы организационно-финансовых возможностей поднапрячься и оставить под своим управлением (допустим, доверительным) весь контрольный пакет акций компании.

Свободное хождение акций ОАО «Норильскгазпром» на весьма ограниченной территории полуострова Таймыр и провоцируемый к ним совсем нешуточный интерес способствовали росту цены приобретения этих ценных бумаг. Это практически не оставляло шансов Валерию Александриди сконцентрировать во владении команды ведущих руководителей ОАО «Норильскгазпром» сколько-нибудь существенный пакет акций, не говоря уже о возможности сохранения в одних коллективных руках всего контрольного пакета акций ОАО «Норильскгазпром».

Впервые ОАО «Норильский комбинат» приобрело акций ОАО «Норильскгазпром» в количестве 14 718 штук номинальной стоимостью 125 рублей каждая по договору купли-продажи ценных бумаг № 5 от 21 августа 1995 года, став, таким образом, одним из акционеров своего неизменного поставщика природного газа. С этого дня акционеры ОАО «Норильскгазпром» стали постоянно атаковываться предложениями о продаже их акции в собственность ОАО «Норильский комбинат» или РАО «Норильский никель», что ещё более усилилось после прихода к власти потанинского гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина.

Однако процесс приобретения акций ОАО «Норильскгазпром» на вторичном рынке этих ценных бумаг, развёрнутый через структуры коммерческих банков и посреднических фирм-операторов фондового рынка, значительный результат не принёс. Так, по данным бухгалтерской отчётности на конец III квартала 1996 года, в собственности РАО «Норильский никель» (без учёта ОАО «Норильский комбинат») было 65 888 акций ОАО «Норильскгазпром», что составляло всего-то 0,88 % уставного капитала компании.

Вскоре активную кампанию по приобретению акций ОАО «Норильскгазпром» развернул АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», правда, действуя через подставные фирмы, часто сотрудничавшие с зарубежными компаниями, проявлявшими интерес к российскому фондовому рынку. Задача была предельно понятной и заключалась в необходимости приобретения, как минимум, 12 % + 1 акция (898 779 акций) ОАО «Норильскгазпром», предоставлявших возможность после объединения их с 38 % пакетом акций, находившимся в государственной федеральной собственности, прийти к формированию консолидированного контрольного пакета акций ОАО «Норильскгазпром»:

2 846 130 акций (38 %) + 898 779 акций (12 % + 1 шт.) = 3 744 909 акций,

7 489 816 акций (всего) — 3 744 909 акций = 3 744 907 акций,

3 744 909 акций > 3 744 907 акций.

Итак, 3 744 909 акций — это собственно и был контрольный пакет акций ОАО «Норильскгазпром», получить реальный доступ к управлению которым посредством объединения усилий с лицами, полномочными принимать решения по государственному пакету акций компании, стремилось руководство АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и управляемые им менеджеры РАО «Норильский никель» (!).

Достигнув этой цели, можно было быть абсолютно уверенным, что действовавший на то время гендиректор ОАО «Норильскгазпром» Валерий Александриди терял полный контроль над управляемым им акционерным обществом. Несомненно, владелец консолидированного контрольного пакета акций ОАО «Норильскгазпром» довольно скоро поднял бы на повестку дня вопрос о необходимости внесения изменений в персонифицированный состав органов управления компании, что могло привести к смещению прежнего и избранию нового гендиректора ОАО «Норильскгазпром». Собственно, всё так и произошло!

Но сначала для этого требовалось, во-первых, как уже отмечалось ранее, организовать на вторичном рынке скупку акций у акционеров — первоначальных владельцев, исходя из того, что в свободном хождении имелось 4 643 686 штук этих ценных бумаг:

— 3 819 806 акций было продано по закрытой подписке членам трудового коллектива ОАО «Норильскгазпром», что составляло 51 % уставного капитала компании;

— 449 389 акций было продано за приватизационные чеки на Всероссийском чековом аукционе, что составляло 6 % уставного капитала компании;

— 374 491 акция были реализованы за приватизационные чеки на закрытом аукционе представителям малочисленных народов Крайнего Севера, проживающим на территории Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, что составляло 5 % уставного капитала компании. В итоге получим:

3 819 806 акций + 449 389 акций + 374 491 акция = 4 643 686 акции.

Следовательно, имея намерение непременно заполучить в своё управление 38 % пакет акций ОАО «Норильскгазпром», находившийся в собственности Российской Федерации, АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и РАО «Норильский никель» предстояло приобрести всего-то 19,36 % акций ОАО «Норильскгазпром», считая от всего объёма потенциального вторичного рынка этих ценных бумаг:

898 779 акций: 4 643 686 акции x 100 % = 19,36 %.

Во-вторых, предстояло в процессе переговоров с высокопоставленными госчиновниками решить вопрос или о приобретении 38 % пакета акций ОАО «Норильскгазпром», или договориться о проведении в отношении этой компании согласованной политики, разумеется, выгодной, прежде всего, АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», но против которой у представителей государственных органов управления не было бы возражений.

Тут-то и пригодился административно-управленческий ресурс Владимира Потанина, который, официально получив благодарность от Бориса Ельцина, по результатам повторного голосования, состоявшегося 3 июля 1996 года, вновь переизбранного на пост Президента России, 14 августа 1996 года был назначен на должность первого заместителя Председателя Правительства России. Это назначение осуществилось «по настоянию А.Б. Чубайса в благодарность за оказанную финансовую помощь на выборную кампанию Б.Н. Ельцина». (Н.Зенькович, «Элита. Самые открытые люди», стр. 523)

Только «отгремели залпы» предвыборных баталий, а неугомонный победитель, отпраздновав, уже спешил облагодетельствовать своих сговорчивых спонсоров, сумевших за счёт средств, переданных им в управление горнодобывающих и нефтедобывающих промобъединений, обеспечить финансовую поддержку его нелёгкой схватки за российское президентство с лидером коммунистов Геннадием Зюгановым. Прошло чуть больше месяца со дня завершения второго тура президентских выборов, и 9 августа 1996 года в адрес Владимира Потанина был сделан ответный реверанс — вышел Указ Президента России Бориса Ельцина № 1149 «О мерах государственной поддержки Российского акционерного общества «Норильский никель», в части акций ОАО «Норильскгазпром» предусматривавший:

«Правительству Российской Федерации:…

рассмотреть предложение администрации Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа об обмене акций акционерного общества «Норильскгазпром», закреплённых в федеральной собственности, на акции Российского акционерного общества «Норильский никель» или его дочерних обществ».

Думается, представителям АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», засевшим в системе управления РАО «Норильский никель», не стоило слишком больших усилий уговорить в целом сговорчивого губернатора Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа Геннадия Неделина подписаться под обращением к российскому президенту на предмет дальнейшей судьбы пакета акций ОАО «Норильскгазпром». Понятно, что самому главе Таймыра это было без надобности, но Владимир Потанин по этическим соображениям и бюрократическим традициям всегда стараться прикрывать частный коммерческий интерес общественным благом, маскируя просьбы подписями высокопоставленных государственных чиновников, не мог допустить включения в президентский указ фразы: «рассмотреть предложение президента АКБ «ОНЭКСИМ-Банк…» и далее по тексту.

Вслед президентскому указу издаётся постановление Правительства России № 1040 от 30 августа 1996 года «О государственной поддержке Российского акционерного общества «Норильский никель», явно, как и указ, лоббированное тогда уже первым заместителем Председателя Правительства России Владимиром Потаниным.

Этот высокопоставленный лоббист (собственных интересов) стремился создать условия для скорейшего восстановления финансовой платёжеспособности РАО «Норильский никель», серьёзно поистрепавшейся за годы реформ и время перенаправления «денежных излишков» из консолидированной чистой прибыли на предвыборную кампанию Бориса Ельцина и нужды его «семьи». Посредством этого Владимир Потанин, не смущаясь и не вдаваясь в смысл понятия «коррупция», совершенно открыто укреплял свой будущий сверхкрупный частный бизнес (!).

Кроме значительных послаблений в погашении кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» и предоставления ему иных финансовых льгот, которые рассмотрим чуть позднее, правительственное постановление включало в себя следующее:

«Государственному комитету Российской Федерации по управлению государственным имуществом совместно с администрацией Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа и заинтересованными федеральными органами исполнительной власти в месячный срок решить вопрос об обмене закреплённых в федеральной собственности акций акционерного общества «Норильскгазпром» на акции Российского акционерного общества «Норильский никель» или его дочерних обществ».

Как «здорово» и как быстро, аж смеяться хочется, особенно вспоминая, что именно Владимир Потанин в начале XXI века ратовал, да и продолжает ратовать, за борьбу с коррупцией. Лучше бы выдвинул предложение предоставить каждому российскому коммерсанту возможность хотя бы один день посидеть в кресле первого заместителя Председателя Правительства России, чтобы каждый, поработав лоббистом, смог бы добиться издания всего одного лишь акта о государственной поддержке его собственного частного бизнеса. Вот, наверное, как всех бы позабавила эта несусветная глупость!

Не прошло и недели, а верный потанинец — гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин уже издал приказ № РАО/56 от 5 сентября 1996 года, в котором поспешил утвердить план мероприятий по выполнению указанного постановления.

Наиболее предпочтительным и, отсюда, вероятным считался вариант элементарного обмена по суммированной номинальной стоимости 38 % пакета акций ОАО «Норильскгазпром» на такой же номинал акций ОАО «Норильский комбинат», держателем 100 % пакета акций которого являлось РАО «Норильский никель».

В случае реализации на практике данного варианта получилось бы то, что за близкое к контрольному пакету количество акций (38 %) ОАО «Норильскгазпром» в федеральную собственность России поступило бы чисто символичное количество акций ОАО «Норильский комбинат», равное 2,42 % уставного капитала этой компании:

— 2 846 130 акций ОАО «Норильскгазпром» номиналом 125 рублей каждая в сумме составляли 355 766 250 рублей (38 % уставного капитала);

— при уставном капитале 14 693 690 000 рублей, разбитом на 14 693 690 акций ОАО «Норильский комбинат» номиналом 1000 рублей каждая, соразмерное 355 766 250 рублям количество акций было равно 355 767 штукам, или 2,42 % уставного капитала:

355 767 акций: 14 693 690 акций x 100 % = 2,42 %.

Такой обмен трудно было бы назвать равноценным.

В буквальном смысле, протащив через бюрократическую систему кабинетов высокопоставленной государственной чиновничьей элиты упомянутое правительственное постановление, Владимир Потанин дал понять всем, настолько крепко он стоит на ногах и верит в свои силы, а также в высочайшую благосклонность к нему Бориса Николаевича.

Он не мог не знать о существовании постановления Правительства России № 625 от 21 мая 1996 года «Об обеспечении представления интересов государства в органах управления акционерных обществ (хозяйственных товариществ), часть акций (доли, вклады) которых закреплены в федеральной собственности». Оно позволяло в переговорном процессе добиться того, чтобы те же должностные лица РАО «Норильский никель» или ОАО «Норильский комбинат» могли на какой-то срок по договору получить право представлять интересы Государства в ходе осуществления голосования его 38 % пакетом акций на Общем собрании акционеров ОАО «Норильскгазпром».

Причём упомянутое правительственное постановление предусматривало:

«В целях обеспечения представления интересов государства в органах управления акционерных обществ (хозяйственных товариществ), часть акций (доли, вклады) которых закреплена в федеральной собственности, и в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 10 июня 1994 г. № 1200 «О некоторых мерах по обеспечению государственного управления экономикой»… Правительство Российской Федерации постановляет:… Министерству финансов Российской Федерации определить источники финансирования компенсации затрат и выплаты вознаграждения гражданам Российской Федерации, представляющим в соответствии с договором интересы государства в органах управления акционерных обществ (хозяйственных товариществ), часть акций (доли, вклады) которых закреплена (находится) в федеральной собственности».

Этого Владимиру Потанину было мало. Он стремился максимально быстро укрепить готовившийся к передаче в его частную собственность крупнейший горнометаллургический бизнес, пока этот самый бизнес ещё находился под «зонтиком» государственной власти. Поразительно, но для этого Владимир Потанин откровенно и у всех на виду использовал своё влияние на Бориса Ельцина и полномочия первого заместителя Председателя Правительства России.

О какой борьбе с коррупцией можно вообще говорить, если во времена правления Бориса Ельцина в служебных кабинетах высокопоставленных государственных особ, наделённых всеобъемлющей властью, и народилась на свет современная российская коррупция, берущая своё начало из властных волюнтаристских решений, быстро окрепшая на почве узаконенного беззакония, безнравственности и безнаказанности.

В те времена наиболее высокопоставленные избранники народа или любимцы избранного им президента, как правило, «не баловались» получением конвертиков, наполненных зелёными билетами с портретами американских президентов. Они просто, не мелочась и без суеты, каждый раз подкрепляя и на всякий случай подстраховывая свои действия президентскими указами, правительственными постановлениями и распоряжениями соответствующих министерств и ведомств, брали и «пилили» достояние республики, распределяя между собой и лицами из своего ближайшего окружения лучшие куски производственно-экономического потенциала России.

Не осудив коррупцию в её сердце, трудно, к примеру, осуждать пойманную на взятке с поличным заведующую детсадом, якобы вымогавшую с родителей ребёнка определённую сумму в конверте за оказанную услугу по устройству их чада в обход существовавшей очереди или принятых правил.

Это вопрос вопросов современной российской действительности!

Относительно же 38 % пакета акций ОАО «Норильскгазпром», находившегося в государственной федеральной собственности, то, как говорится, по информации, полученной из источников, заслуживавших доверие, у Владимира Потанина всё непременно получилось бы, не разойдись чуточку его планы с мнением председателя правления РАО «Газпром» Рема Вяхирева. Он так же, как Потанин, являлся «героем-спонсором» предвыборной кампании Бориса Ельцина 1996 года и пользовался большим доверием первого российского президента. Кроме того, в недалёком прошлом «Норильскгазпром» было выделено в самостоятельное юридическое лицо и по направленности промышленной деятельности подчинено государственному концерну «Газпром». В этой связи мнение Рема Вяхирева, к тому же поддержанное руководством Минтопэнерго Российской Федерации, само собой разумеется, нельзя было отнести к «пустозвону».

В итоге, на Общих собраниях акционеров ОАО «Норильскгазпром» интересы Государства стали представлять лица, уполномоченные на это Таймырским территориальным агентством Госкомимущества Российской Федерации, впрочем, ключик к которым без проблем нашло потанинское руководство РАО «Норильский никель».

//__ * * * __//

Все бюрократические игры закончились, и реальная схватка за контроль над ОАО «Норильскгазпром» началась после 5 августа 1997 года. Только после того, как подставная компания «Свифт», действовавшая в интересах АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» (Владимира Потанина и Михаила Прохорова), на «фиговом аукционе» приобрела в частную собственность бывший до этого момента государственным 38 % контрольный пакет акций РАО «Норильский никель», президент АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» решился в отношении ОАО «Норильскгазпром» на активные действия.

Уже 18 августа 1997 года, то есть по прошествии всего лишь 13 дней, опять-таки действуя через подставную компанию (причём в данном случае не российского резидента) «ULM Enterprises Limited», теперь уже полноправные хозяева всего РАО «Норильский никель» вышли в Совет директоров ОАО «Норильскгазпром» с письменным вызовом следующего содержания:

«ULM Enterprises Limited» как акционер, владеющий 872 877 обыкновенными акциями, что составляет 11,65 процентов голосующих акций ОАО «Норильскгазпром» в соответствии со ст. 55 Федерального Закона «Об акционерных обществах» исп. 6.1. Устава ОАО «Норильскгазпром» предъявляет настоящее требование о созыве внеочередного общего собрания акционеров Общества в очной форме.

Считаю необходимым включить в повестку дня внеочередного собрания акционеров Общества следующие вопросы:

1. О досрочном прекращении полномочий членов Совета директоров.

Необходимость внесения в повестку дня этого вопроса определяется неудовлетворительным выполнением действующим составом Совета директоров требований Общества в части получения прибыли и тем, что действия членов Совета директоров привели Общество к крайне тяжёлому экономическому положению, что подтверждается неудовлетворительной структурой баланса Общества и значительной задолженностью перед бюджетами всех уровней.

2. О досрочном прекращении полномочий генерального директора.

Необходимость внесения в повестку дня этого вопроса определяется тем, что генеральным директором не обеспечены интересы крупнейших акционеров, как по получению Обществом прибыли, так и в части развития Общества, прежде всего, неудовлетворительного освоения Пеляткинского газоконденсатного месторождения. В результате необеспеченна рыночная капитализация Общества.

3. Об определении предельного размера объявленных акций.

Необходимость внесения в повестку дня этого вопроса определяется необходимостью привлечения инвестиций путём эмиссии дополнительных акций, как оптимального источника привлечения денежных средств.

4. Об избрании членов Совета директоров.

Необходимость внесения в повестку дня этого вопроса определяется тем, что досрочно прекращаются полномочия членов Совета директоров и необходимо избрать состав Совета директоров, который должен реализовать программу выхода Общества из экономического кризиса. При этом предлагаем внести в бюллетень для голосования по данному вопросу следующие кандидатуры:

Боровков Владимир Александрович;

Герасимов Александр Вениаминович;

Кузнецов Лев Владимирович;

Неручев Сергей Сергеевич;

Рапопорт Борис Михайлович;

Рублёвский Владимир Алексеевич;

Хагажеев Джонсон Талович;

Хлопонин Александр Геннадиевич;

Яковлев Евгений Кириллович.

5. О внесении изменений и дополнений в устав Общества.

Необходимость внесения в повестку дня этого вопроса определяется тем, что необходимо привести устав Общества в соответствие с Федеральным Законом «Об акционерных обществах».

Кроме того, просим Вас рассмотреть на заседании Совета директоров вопрос о вынесении на решение общего внеочередного собрания акционеров предложения:

О реорганизации Общества путём выделения из его состава ОАО «Таймыргаз».

Необходимость внесения в повестку дня этого вопроса определяется неудовлетворительным освоением Пеляткинского газоконденсатного месторождения, которое определяет будущее как Общества, так и Норильского промышленного района и Таймырского автономного округа. Создание юридического лица позволит привлечь инвестиции в освоение Пеляткинского газоконденсатного месторождения, так как это является мировой практикой привлечения инвесторов под конкретный инвестиционный проект».

Конечно, далеко не всё было так уж плохо у ОАО «Норильскгазпром», как это было описано в тексте вышеизложенного письма. Приведём несколько доводов:

1) у ОАО «Норильскгазпром» действительно была большая кредиторская задолженность перед бюджетами различных уровней и внебюджетными фондами, но нельзя было так уж уверенно заявлять, что структура баланса этой компании была неудовлетворительной, а также, что в крайне тяжёлое экономическое положение она попала по причине действий (бездействий) её руководства. Ведь весь объём долгов ОАО «Норильскгазпром» с лихвой перекрывался наличием огромной дебиторской задолженности, почти полностью состоявшей из долгов ОАО «Норильский комбинат» за поставленный ему природный газ, о чём почему-то в письме зарубежной компании, по-видимому, пытавшейся претендовать на некую беспристрастность, ничего не было сказано.

Отражая разнообразие мнений, сошлёмся на письмо гендиректора ОАО «Норильскгазпром» Валерия Александриди № 12/1617 от 25 июня 1996 года, содержавшее сведения официального характера, отправленное председателю Госкомимущества Российской Федерации Александру Казакову, гендиректору РАО «Норильский никель» Александру Хлопонину и гендиректору ОАО «Норильский комбинат» Николаю Абрамову:

«По имеющимся у нас сведениям, РАО «Норильский никель» и «ОНЭКСИМ-Банк» предпринимают попытки приобрести или получить в управление пакет обыкновенных акций АО «Норильскгазпром» в количестве 38 %, находящийся в федеральной собственности.

Учитывая то обстоятельство, что данный вопрос пытаются решить кулуарно, без учёта нашего мнения, считаем необходимым отметить следующее:

1. АО «Норильский комбинат», входящий в состав РАО «Норильский никель», и управляющий от лица государства «ОНЭКСИМ-Банк» имеют задолженность перед АО «Норильскгазпром» за поставленный ранее природный газ и фракции моторных топлив по состоянию на 01.06.96 г. в сумме 1,342 трлн. рублей.

2. Трудовой коллектив АО «Норильскгазпром» владеет 51 % обыкновенных голосующих акций, и как истинный владелец части предприятия добивался в течение последних 2 лет высоких показателей в производственно-хозяйственной деятельности.

3. Проводимые РАО «Норильский никель» и «ОНЭКСИМ-Банк» попытки получить в управление федеральный пакет акций рассматриваются трудовым коллективом как попытки использования властных структур для волевого перераспределения результатов нашего труда…

5. С позиции АО «Норильскгазпром», предпринимаемые РАО «Норильский никель» и «ОНЭКСИМ-Банк» действия в попытке приобщить к своей деятельности на правах цеха или участка подразделения АО «Норильскгазпром» ни в коей мере не решает вопроса финансовой стабилизации АО «Норильский комбинат» и преследует цель создания единой региональной супермонопольной системы централизации власти и управления…

7. С позиций общих региональных интересов и обеспечения энергетической безопасности Норильского промрайона реализацию пакета акций целесообразно провести в соответствии с нашим письмом № 12/1277 от 19.05.96 г. в адрес ГКИ, Казакову А.И, или в случае возникновения необходимости их передачи в управление наиболее рациональным явилось бы их передача в РАО «Газпром».

Стоит лишь добавить, что кредиторская задолженность ОАО «Норильский комбинат» перед ОАО «Норильскгазпром», правда, приведённая с учётом пени, начисленной за несвоевременные финансовые расчёты, в 1 342 000 000 000 рублей, исходя из валютного курса 5 440 рублей/$, была эквивалентна $ 246 691 000, в которых около половины относились на штрафные санкции.

К августу 1997 года вопрос погашения кредиторской задолженности ОАО «Норильский комбинат» перед ОАО «Норильскгазпром» так и не был решён, что и подстёгивало АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и РАО «Норильский никель» сменить руководство в газодобывающей компании, нежели заплатить долги, поскольку первое было сделать проще (!);

2) не предприняв попыток погасить столь значительную задолженность ОАО «Норильский комбинат» перед ОАО «Норильскгазпром», невозможно было надеяться, что газодобывающая компания вдруг, откуда не возьмись, изыщет достаточное количество финансовых средств, чтобы направить их в виде инвестиций в освоение Пеляткинского газоконденсатного месторождения. Но, всё же, начиная с января 1995 года, ОАО «Норильскгазпром» без помощи со стороны, самостоятельно, потихоньку вело разработку этого газоконденсатного месторождения;

3) по-видимому, представителям «ULM Enterprises Limited» не было известно, что по условиям организованного АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» коммерческого конкурса — аукциона по продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», состоявшегося 5 августа 1997 года, на его победителя возлагалась обязанность изыскать $ 300 миллионов инвестиций в освоение и ввод в эксплуатацию Пеляткинского газоконденсатного месторождения. И это была уже обязанность фирмы «Свифт» (АКБ «ОНЭКСИМ-Банк»);

4) при таких обстоятельствах мог ли гендиректор ОАО «Норильскгазпром» Валерий Александриди обеспечить рыночную капитализацию управляемой им компании?..

На самом деле всё было гораздо проще. На повестке дня предстоящего внеочередного собрания акционеров ОАО «Норильскгазпром» стоял всего один единственный вопрос, и это был вопрос о власти над капиталом!

Для достижения этой цели руководство АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» и РАО «Норильский никель» располагало следующим активом:

— 872 877 акций ОАО «Норильскгазпром», владельцем которых выступало «ULM Enterprises Limited», что составляло 11,65 % уставного капитала компании;

— 65 888 акций ОАО «Норильскгазпром», собственником которых было РАО «Норильский никель», что составляло 0,88 % уставного капитала компании;

— 14 718 акций ОАО «Норильскгазпром», собственником которых было ОАО «Норильский комбинат», что составляло 0,2 % уставного капитала компании, всего же:

872 877 акций + 65 888 акций + 14 718 акций = 953 483 акции,

953 483 акции: 7 489 816 акций (общее количество) x 100 % = 12,73 %.

Итак, перед созывавшимся внеочередным собранием акционеров ОАО «Норильскгазпром» в общей сложности в активе руководства АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» было 953 483 акции этой компании, что составляло 12,73 % её уставного капитала.

Этого было более чем достаточно, если рассчитывать на поддержку представителя государства, уполномоченного голосовать 38 % пакетом акций ОАО «Норильскгазпром». Соответственно в случае, если в поддержке государственным пакетом акций было бы отказано, то 12,73 % акций не позволяли рассчитывать на гарантированное достижение цели кардинальной смены руководящего состава компании.

Окончательная победа, одержанная АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» 5 августа 1997 года, в результате которой он стал собственником контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», на деле продемонстрировала не иссекающее расположение Президента России Бориса Ельцина к Владимиру Потанину, что, надо полагать, и подтолкнуло председателя правления РАО «Газпром» Рема Вяхирева пойти на некоторый компромисс.

Разумеется, вряд ли кто-нибудь сможет досконально передать смысл и тональность происходивших тогда, сугубо конфиденциальных переговоров. Хотя не в этом суть дела, главным было то, что «в сухом остатке», как минимум, оказалось два решения:

1) на собрании акционеров ОАО «Норильскгазпром» компаниям-акционерам, контролируемым АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», была гарантирована поддержка лица, уполномоченного голосовать государственным 38 % пакетом акций ОАО «Норильскгазпром»;

2) весьма компетентные источники, правда, неофициально утверждали, что:

— гендиректором ОАО «Норильскгазпром» станет Сергей Сокол, кандидатуру которого настоятельно предлагал Владимир Потанин, несмотря на то, что его протеже лишь с июня 1997 года работал в этой компании в должности первого заместителя гендиректора по экономике и финансам, а по образованию он вообще был очень далёк от всего этого;

— первым заместителем гендиректора ОАО «Норильскгазпром» станет Виктор Гороховский, якобы кандидатуру которого настоятельно предлагал Рем Вяхирев, несмотря на то, что тематическая направленность высшего образования этого протеже также была далека и от освоения газоконденсатных месторождений, и от финансовоэкономической деятельности промышленных предприятий.

Таким образом, ещё до проведения внеочередного собрания акционеров ОАО «Норильскгазпром», на котором была осуществлена смена власти в этой компании, инициировавшее всё это руководство АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» прекрасно понимало, в его активе голоса 50,73 % акционеров, а это означало, что победа была уже в кармане (!):

2 846 130 акций (38 %) + 953 483 акции (12,73 %) = 3 799 613 акций (50,73 %).

Это гарантировало АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» полную победу и при решении вопроса смещения с должностей всего руководящего состава ОАО «Норильскгазпром», включая и гендиректора компании Валерия Александриди, и при расстановке на образовавшиеся вакантные должности своих верных людей. Это также позволило на какое-то время «заморозить» долги ОАО «Норильский комбинат» перед ОАО «Норильскгазпром», в дальнейшем же и вовсе «посадить» газодобывающую компанию на жёсткий бюджет, предоставлявшийся ей из кабинетов РАО «Норильский никель» (ОАО «ГМК «Норильский никель») и готовившийся в интересах развития горнометаллургического бизнеса.

В итоге РАО «Норильский никель» (ОАО «ГМК «Норильский никель») принялось устанавливать для ОАО «Норильскгазпром» уровень прибыльности, сверяя его с собственными бюджетными планами и проводимой по всем компаниям налоговой политикой.

Позднее система компаний «Норильский никель» усилила присутствие в уставном капитале ОАО «Норильскгазпром»:

— на основании договора купли-продажи № 50-120/99 от 19 января 1999 года ОАО «Норильский комбинат» приобрело 1 437 877 акций ОАО «Норильскгазпром». С учётом ранее приобретённых акций ОАО «Норильский комбинат» суммарно стало обладателем 1 452 595 акций ОАО «Норильскгазпром» или 19,39 % уставного капитала компании;

— в свою очередь ОАО «Норильская горная компания» (позднее переименованная в ОАО «ГМК «Норильский никель») на основании договора купли-продажи № НГК-72-99 от 14 октября 1999 года приобрело 748 982 акции ОАО «Норильскгазпром», или 10 % уставного капитала компании.

А вот решить вопрос обмена 38 % государственного пакета акций ОАО «Норильскгазпром» на акции ОАО «Норильский комбинат» — дочерней компании РАО «Норильский никель», вплоть до конца 1998 года так и не удалось. Этой теме была посвящена отправленная 25 ноября 1998 года в адрес Правительства Российской Федерации служебная записка за № ЮМ-10/11566 первого заместителя министра Мингосимущества России Юрия Медведева, содержавшая в себе следующее:

«Мингосимущество России во исполнение пункта 7 Протокола совещания у первого заместителя Председателя Правительства Российской Федерации от 24.10.98 № ЮМ-П7-18пр по вопросу обмена закреплённых в федеральной собственности акций ОАО «Норильскгазпром» и ОАО «Каскад Таймырских ГЭС» на акции ОАО «Норильский комбинат» сообщает.

В целях объединения экономических интересов связанных технологически хозяйствующих субъектов и внесения согласованных решений по данному вопросу, Мингосимуществом России запрошены предложения по вышеуказанному обмену от администрации Красноярского края, администрации Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, РАО «Норильский никель» и РАО «ЕЭС России».

На 20.11.98 предложения не получены.

С учётом изложенного, Мингосимущество России просит продлить до 25.12.98 исполнение пункта 7 Протокола по вопросу обмена закреплённых в федеральной собственности акций ОАО «Норильскгазпром» и ОАО «Каскад Таймырских ГЭС» на акции АО «Норильский комбинат».

О том же, что более двух лет назад было издано постановление Правительства Российской Федерации № 1040 от 30 августа 1996 года «О государственной поддержке Российского акционерного общества «Норильский никель», в котором благодаря лоббированию Владимира Потанина был установлен месячный срок решения данной проблемы, нигде более не упоминалось. Оно, наверняка, не так уж и плохо! Но всё-таки какую исполнительскую дисциплину можно требовать с низов, если на верхах она явно хромает?

Стоит заметить также, что на день подготовки вышеуказанной служебной записки (25 ноября 1998 года) сама по себе снялась проблема мены государственного пакета акций

ОАО «Каскад Таймырских ГЭС» на акции ОАО «Норильский комбинат». На тот момент эта энергетическая компания уже успела слиться с ОАО «Курейская ГЭС» в одно юридическое лицо — ОАО «Таймырэнерго», зарегистрированное постановлением главы администрации города Игарка № 207-п от 22 сентября 1998 года (свидетельство № 88 серия А).

В общем, так мы и живём… власть уважаем, воду пьём да хлеб жуём!

Итак, подытожим: смена власти в ОАО «Норильскгазпром», после чего эта добывающая и транспортирующая природный газ компания так и осталась в сфере интересов РАО «Норильский никель», а значит, и АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», которых в дальнейшем сменило ОАО «ГМК «Норильский никель», состоялась.

4.6. Некоторые аспекты приватизации кредиторской задолженности. Игры госчиновников в «фискальные поддавки» с представителями крупного частного горнометаллургического бизнеса — национализация ОАО «Красцветмет» и иные «шалости»

Проблема погашения консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» уже затрагивалась в данной главе книги. После всего описанного ранее настал черёд обратить внимание уважаемого читателя ещё на ряд очень интересных аспектов этой проблемы и методов её решения.

Возможно, изложенные далее факты и приведённые аргументы способствуют развенчанию мифа, упорно культивируемого рядом средств массовой информации в конце XX века, суть которого заключалась в безмерном превознесении заслуг финансовых менеджеров АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», якобы исключительно благодаря чьим знаниям и опыту акционировавшийся концерн «Норильский никель» вышел из финансовоэкономического кризиса, покинув долговую яму.

//__ * * * __//

Итак, как уже отмечалось ранее, за отправную точку начала процесса реструктуризации и погашения консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» была взята дата 5 августа 1997 года.

Напомним, в этот день состоялся либо псевдоконкурс, либо псевдоаукцион, организованный и проведённый хозяевами АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», победителем которого совсем не случайно вышла подконтрольная Владимиру Потанину посредническая фирма «Свифт», получившая в свою собственность, а точнее в частную собственность тех, интересы кого она представляла, контрольный пакет акций РАО «Норильский никель».

Судите сами.

Во-первых, через месяц и три недели после указанной даты, 26 сентября 1997 года, а никак не раньше, вышло откровенно лоббированное постановление Правительства

Российской Федерации № 1236 «О погашении задолженности акционерного общества «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина» по платежам в федеральный бюджет и Пенсионный фонд РФ». Этот подзаконный акт разрешал проведение реструктуризации просроченной кредиторской задолженности ОАО «Норильский комбинат» по страховым взносам в Пенсионный фонд Российской Федерации с льготной растяжкой платежей на срок до 5 лет, а также устанавливал льготный порядок перечисления горнометаллургической компанией аналогичных текущих платежей в 1997 году.

Базовым основанием для появления этого правительственного постановления стало достигнутое незадолго до того соглашение между Пенсионным фондом Российской Федерации, РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат» о порядке и сроках погашения задолженности норильской горнометаллургической компании в Пенсионный фонд России.

Необходимо отметить, что, даже получив льготу по погашению долгов перед Пенсионным фондом Российской Федерации, руководство РАО «Норильский никель» не спешило придерживаться достигнутых договорённостей. Вот как описывал сложившееся положение дел заместитель министра финансов России Михаил Моторин в своём послании № 04-01-10 от 1 июня 1998 года в адрес администрации Красноярского края:

«В связи с тем, что условия соглашения комбинатом неоднократно нарушались, вопрос о состоянии расчётов с фондом рассматривался в феврале 1998 года на совещании у Первого заместителя Председателя Правительства РФ А.Б.Чубайса, где комбинату было предложено погасить в течение месяца задолженность в сумме 272 млн. руб. образовавшуюся по обязательствам, предусмотренным указанным соглашением.

Однако по состоянию на 1 мая 1998 года отставание по выполнению соглашения не ликвидировано и составляет 105,6 млн. рублей.

Учитывая изложенное, а также сложившуюся в настоящее время тяжелейшую ситуацию с выплатой пенсий, в том числе и пенсионерам, проживающим в Норильском промышленном районе, сообщаем, что Пенсионный фонд Российской Федерации возражает против предоставления отсрочки АО «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина» по платежам, предусмотренным действующим соглашением».

А через месяц, 2 июля 1998 года, в служебной записке об итогах командировки в Красноярск на имя гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина буквально о том же самом писал первый заместитель гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Лев Кузнецов:

«По выполнению обязательств АО «Норильский комбинат» в части погашения задолженности комбината перед Пенсионным фондом Администрация края была проинформирована в том, что в настоящий момент комбинат имеет задолженность перед Пенсионным фондом в размере около 110 млн. рублей, из них 45 млн. руб. — задолженность прошлых лет, 65 млн. руб. составляет задолженность по текущим платежам,т. к. из общей суммы начислений за 5 месяцев года взносов в размере 513 млн. руб. комбинатом уплачено 462 млн. руб. Руководство Администрации края было уведомлено, что до 04.07.98 АО «Норильский комбинат» погасит задолженность по прошлым периодам в сумме 45 млн. рублей. Остаток задолженности в Пенсионный фонд будет погашаться одновременно с выплатой оставшейся части заработной платы за май месяц. Возникновение данной задолженности вызвано объективными причинами, в том числе межнавигационным периодом. Администрация края согласилась с приведёнными аргументами и одобрила план погашения долгов».

Прочтя это, больше всего смущает не то, что результирующая цифра текущей задолженности ОАО «Норильский комбинат» по платежам в Пенсионный фонд Российской Федерации у Льва Владимировича, скажем, не совсем совпадала с его дальнейшими пояснениями, а то, что данным им обещаниям в полной мере так и не суждено было сбыться. Через год и четыре месяца специалисты подразделения судебных приставов по городу Норильску вполне могли поставить под сомнение вышеприведённую служебную записку. По состоянию на 1 ноября 1999 года у них в сводном производстве находились исполнительные листы, выданные различными арбитражными судами, о взыскании с ОАО «Норильский комбинат» в пользу 41 кредитора 2 399 500 000 рублей. Почти 55 % этой суммы приходилось всего на один исполнительный лист о взыскании с горнометаллургической компании в пользу Пенсионного фонда России 1 318 600 000 рублей.

Здесь, извините, сквозь мрачную улыбку уместно вспомнить отрывок из интервью Евгения Ясина, бывшего с 5 ноября 1994 года по 17 марта 1997 года министром экономики правительства Виктора Черномырдина, данному в 2005 году корреспонденту корпоративного журнала «Норильский никель» Эльдару Ахмадиеву:

«И когда в 1999 году Генеральная прокуратура предъявила претензии к собственникам «Норильского никеля», что акции им были проданы слишком дёшево, я выступил против поползновений прокуратуры. По очень простой причине. Я видел, какие изменения произошли в компании с момента проведения залогового аукциона. Мне стало ясно, что появился эффективный собственник, который нормально выстроил работу комбината в Норильске, организовал выполнение важных социальных программ, в том числе по переселению людей с Севера». (Журнал «Норильский никель», 2005 год, № 8, стр.9)

Думается, что Евгений Ясин прекрасно понимал, что своевременное внесение платежей в Пенсионный фонд России является наиважнейшей социально-значимой обязанностью ОАО «Норильский комбинат», но тогда куда глядели его, Евгения Ясина, глаза, либо какие волшебные шоры вместо очков на них были надеты. Ибо, как минимум, непродуманное™ его высказываний в поддержку разрисованных руководством РАО «Норильский никель» (ОАО «ГМК «Норильский никель») «Потёмкинских деревень» последней пятилетки XX века выглядела весьма странно и совсем не сопоставлялась с трудовой биографией Евгения Ясина, званиями и регалиями, полученными им на научном поприще.

Относительно же какого-то там «существенного» вклада потанинцев в переселение людей из районов Крайнего Севера вообще стоило бы молчать во избежание «разноса по ветру» очевидной дезинформации. По-видимому, профессор экономики Евгений Ясин в жизни предпочитает верить на слово олигархам и их ставленникам, а о том, как они держат данное слово, вполне можно судить хотя бы по вышеприведённому письму № 0401-10 от 1 июня 1998 года замминистра финансов России Михаила Моторина.

Во-вторых, через два месяца после указанной даты, 8 октября 1997 года, подписывается «Соглашение между администрацией Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, РАО «Норильский никель» и АО «Норильский комбинат» о реструктуризации просроченной задолженности ОАО «Норильский комбинат» по платежам в бюджет Таймырского автономного округа, включая бюджет Дудинки, по состоянию на 1 августа 1997 года.

Сдавленное в тиски сверх всяких допустимых мер оптимизированного финансового бюджета, спускавшегося сверху руководством РАО «Норильский никель», ОАО «Норильский комбинат» так же, как и в отношениях с Пенсионным фондом Российской Федерации, со своей стороны не было в состоянии обеспечить безупречное исполнение условий заключенного соглашения. В самых общих чертах негативная оценка этому была дана 21 января 1998 года депутатами Законодательного собрания Таймыра, принявших постановление № 13-394П «О предоставлении амнистии АО «Норильский комбинат» по уплате пени и штрафов за нарушение налогового законодательства в части, зачисляемой в окружной бюджет».

В-третьих, к сведению читателя заметим, что потанинское руководство РАО «Норильский никель», проявляя предусмотрительность, непосредственно перед федеральным бюджетом долгов не имело. Причём на суть этой стратегии во взаимоотношениях прихватизаторов с Кремлём, основанной на принципе — «вытворяй что хочешь, но основные платежи в федеральный бюджет вноси исправно», обращалось внимание ещё в третьей главе данной книги. В подтверждение этого вновь обратимся к упоминавшемуся письму № 04-01-10 от 1 июня 1998 года замминистра финансов России Михаила Моторина:

«Что касается проведения реструктуризации задолженности перед федеральным бюджетом, то, так как задолженности перед федеральным бюджетом акционерное общество не имеет, то решить проблему улучшения его состояния в рамках Постановления Правительства Российской Федерации от 14.04.98 № 395 «О порядке проведения в 1998 году реструктуризации задолженности юридических лиц перед федеральным бюджетом» не представляется возможным».

В-четвёртых, по прошествии трёх месяцев и одной недели после указанной даты, 11 ноября 1997 года, между администрацией Красноярского края, РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат» было заключено генеральное соглашение о погашении задолженности ОАО «Норильский комбинат» в бюджет Красноярского края. Во исполнение достигнутых тогда договорённостей РАО «Норильский никель» передало в ведение администрации Красноярского края все права управления ОАО «Красноярский завод цветных металлов» (ОАО «Красцветмет») через продажу в государственную собственность контрольного пакета обыкновенных акций этой компании.

Рассмотрим суть этой национализации подробнее:

1) в соответствии с пунктом 1 постановления Совета Министров СССР (правительства) № 947 от 4 ноября 1989 года «Об образовании Государственного концерна по производству цветных металлов «Норильский никель» предприятие «Красноярский завод цветных металлов» вошло составной часть в образованный концерн «Норильский никель» государственной федеральной формы собственности;

2) по положениям Указа Президента России № 1017 от 30 июня 1993 года «Об особенностях акционирования и приватизации Российского государственного концерна по производству цветных и драгоценных металлов «Норильский никель» федеральное государственное предприятие «Красноярский завод цветных металлов» акционировалось и приватизировалось в составе преобразованного концерна «Норильский никель»;

3) размер уставного капитала РАО «Норильский никель» составил 31 499 979 000 рублей, а суммарная остаточная стоимость всех основных фондов акционировавшегося концерна «Норильский никель», рассчитанная по состоянию на 1 июля 1992 года, была равна 10 598 833 000 рублей;

4) «Акт оценки общей стоимости основных средств на 1 июля 1992 года», являвшийся приложением 1,3 к плану приватизации концерна «Норильский никель», содержал сведения, согласно которым все основные фонды предприятия «Красноярский завод цветных металлов» имели остаточную стоимость 87 110 000 рублей (при 35,18 % износе);

5) отсюда остаточная стоимость основных фондов предприятия «Красноярский завод цветных металлов» в общей остаточной стоимости всех основных фондов акционировавшегося концерна «Норильский никель», согласно его плану приватизации, составляла долю 0,82 %:

87 110 000 рублей: 10 598 833 000 рублей x 100 % = 0,82 %.

6) цена приобретения контроля над всем акционировавшимся концерном «Норильский никель», то есть цена контрольного пакета его обыкновенных акций, как раз проданного 5 августа 1997 года, составляла $ 250 миллионов;

7) отсюда, выдержав пропорцию, не трудно рассчитать предполагаемую выкупную цену контроля над акционировавшимся предприятием «Красноярский завод цветных металлов», исходя из доли стоимости основных фондов ОАО «Красцветмет» в общей стоимости основных фондов РАО «Норильский никель» и известной цены контрольного пакета акций акционировавшегося концерна «Норильский никель»:

$ 250 000 000: 100 % x 0,82 % = $ 2 050 000.

Следовательно, цена приобретения потанинской фирмой «Свифт» ОАО «Красцветмет», согласованная органами центральной власти Российской Федерации, едва превышала $ 2 миллиона, что по установившемуся на 30 декабря 1997 года курсу валют (5960 рублей/$) было эквивалентно 12 218 000 000 неденоминированных рублей. По установившемуся же на 31 марта 1998 года валютному курсу (6,1 рублей/$) соответствовало 12 505 000 деноминированных рублей:

2 050 000 $ x 5960 рублей/$ = 12 218 000 000 неденоминированных рублей,

2 050 000 $ x 6,1 рублей/$ = 12 505 000 деноминированных рублей.

8) приведём выдержку из отчёта о результатах деятельности РАО «Норильский никель» в 1995 году президента этой компании Всеволода Генералова, подготовленного для заслушивания на ежегодном отчётно-выборном Общем собрании акционеров:

«Красноярский завод цветных металлов», основанный в 1941 году, сегодня является крупным предприятием с развитыми производственными и аналитическими службами. Завод перерабатывает платиносодержащие концентраты, поставляемые АО «Норильский комбинат» и АО «Североникель», вторичное сырьё, а также осуществляет аффинаж золота…

В 1995 году основные показатели хозяйственной деятельности были следующими:

1. Объём реализации продукции в действующих ценах — 723,4 миллиарда рублей.

2. Прибыль по балансу — 269,5 миллиарда рублей.

3. Прибыль, остающаяся в распоряжении предприятия — 244 миллиарда рублей.

4. Затраты на 1 рубль товарной продукции в ценах 1994 г. — 85,5 копеек.

5. Среднегодовая стоимость основных производственных фондов — 268,7 миллиардов рублей.

6. Рентабельность — 16,9 %.

Финансовое положение АО «Красцветмет» является наиболее устойчивым из всех предприятий РАО.Снижены, по сравнению с прошлым годом, кредиторская и дебиторская задолженности соответственно на 7 и 5 процентов. Расчёты с бюджетом стабильные, нет перебоев в выплате заработной платы трудящимся…

Выбросы загрязняющих веществ в атмосферу в 1995 году были ниже согласованных».

Из отчёта видно, что ОАО «Красцветмет» только за один 1995 год заработало чистой прибыли, оставшейся в распоряжении компании, 244 миллиарда неденоминированных рублей, что по среднегодовому курсу валют 1995 года (4645,75 рублей/$) было эквивалентно $ 52 521 000:

244 000 000 000 рублей: 4645,75 рублей/$ = $ 52 521 000.

9) 27 июня 1997 года состоялось очередное совместное совещание на тему погашения налоговой задолженности ОАО «Норильский комбинат» перед бюджетом Красноярского края, чей протокол № 4 был подписан первым заместителем губернатора Красноярского края Владимиром Кузьминым, первым заместителе гендиректора РАО «Норильский никель» Дмитрием Зелениным и гендиректором ОАО «Норильский комбинат» Джонсоном Хагажеевым. В приложении № 1 к нему значилось, что за 5 месяцев с начала 1997 года начисление налоговых платежей с ОАО «Норильский комбинат» в бюджет Красноярского края составило 281 миллиард неденоминированных рублей и, причём, без учёта подоходного налога.

Это наилучшим образом даёт читателю представление о размерах текущих платежей ОАО «Норильский комбинат» в краевой бюджет и задолженностях перед ним;

10) разумеется, сделка по возвращению администрации Красноярского края полного пакета прав на управление одним из лучших краевых предприятий — ОАО «Красцветмет» — не была подвергнута сколько-нибудь широкому освещению, а тем более общественному обсуждению, так как дело касалось не столько интересов края, сколько реализации стратегических замыслов становившегося на ноги олигархического капитала (!).

Однако не вызывает сомнений, что по цене 12 218 000 000 неденоминированных рублей, эквивалентных в конце 1997 года $ 2 050 000, за которые АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» фактически и приобрёл 5 августа 1997 года все производственные и непроизводственные основные фонды ОАО «Красцветмет», этот завод в краевую собственность продан не был. Сумма сделки купли-продажи, в которую стороны оценили передававшийся в государственную собственность Красноярского края пакет обыкновенных акций ОАО «Красцветмет», наверняка кратно превышала цену приобретения этих же ценных бумаг, что можно сравнительно легко проверить, подняв архивы государственных служб, регистрировавших данный вид гражданско-правовых сделок.

Таким образом, получаем:

а) с попустительства государственной федеральной власти, позволившей Владимиру Потанину самопроизвольно, не забывая свой интерес, определять условия проведения конкурса-аукциона по продаже заложенного в АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» и выбирать его победителя, подставная фирма «Свифт», выступавшая в интересах Владимира Потанина, приобрела ОАО «Красцветмет» по мизерной цене. Сверхприбыльный, суперсовременный аффинажный завод, удачно переживший последствия финансово-экономического кризиса, работа которого в 1995 году, по данным отчёта президента РАО «Норильский никель» Всеволода Генералова позволила заработать чистой прибыли 244 миллиарда неденоминированных рублей, соответствовавших $ 52 500 000, было продано с подачи федералов за $ 2 050 000;

б) по-видимому, из самых лучших побуждений государственных властей субъекта Российской Федерации — Красноярского края, направленных на то, чтобы вернуть эту воистину жемчужину сибирской промышленности — ОАО «Красцветмет» в государственный сектор экономики через заключение с РАО «Норильский никель» сделки купли-продажи всего пакета акций ОАО «Красцветмет», компания сия была национализирована. Причём цена национализации по информации, полученной из источников заслуживавших доверие, во много раз превышала расчётную цену, за которую АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» 5 августа 1997 года приобрёл права на этот аффинажный промышленный комплекс;

в) время, прошедшее между совершением двух сделок, не превысило и полугодия. Следовательно, по всем мыслимым законам детективного жанра, проведённую в интересах хозяев АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» за сущие гроши полную приватизацию ОАО «Красцветмет» в составе РАО «Норильский никель», завершившуюся в итоге выгоднейшей для них национализацией этого аффинажного завода, можно охарактеризовать как афёру (!).

Да, это именно афёра, не в полной мере подпадающая под вертящееся на языке понятие «мошенничество», поскольку в Российской Федерации за очевидную глупость (иное просто трудно будет доказать в суде, ведь не пойман — не вор!) федеральных госчиновников, помноженную на безумную инициативу госчиновников субъекта федерации, носители глупостей под уголовное преследование не подпадают. Вот и «глупят» от души, как бы даже не понимая, что носитель «суверенитета и единственный источник власти в Российской Федерации» — её многонациональный народ (статья 3 Конституции России) от этих их форменных «глупостей» становится беднее.

Так и в данной, надо признать, незамысловатой афёре — Российская Федерация, а, значит, извините за пафос, и её многонациональный народ стали беднее на разницу цены продажи (при приватизации из федеральной собственности) ОАО «Красцветмет» в составе РАО «Норильский никель» и цены приобретения (при национализации в государственную собственность субъекта федерации) (!).

От Государства (в Москве) ушло, к Государству же (в Красноярске) и пришло (ОАО «Красцветмет»), прямо как бумеранг какой-то, вот только в целом Российская Федерация от полёта этого бумеранга в налоговых сборах потеряла.

Поразительно, факт есть, а обвинять некого. Тот же Анатолий Чубайс, по его словам, действовал в интересах России, равно как и губернатор Красноярского края Валерий Зубов также действовал в интересах России. Один только потанинский протеже гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин действовал в частном интересе Владимира Потанина, который собственно и получил экономическую выгоду от сделок. Однако Александр Хлопонин, такими методами выведший РАО «Норильский никель» из состояния временных финансовых трудностей, в настоящее время является губернатором Красноярского края и, судя по тому, что в ранге госчиновника он занимает не последнее место в партсписке «Единая Россия», наверняка, официально он уже тоже за Россию.

Куда ни глянь — все за Россию, а российский народ беднеет. Парадокс!

С телеэкранов народ убеждают: «Заплати налоги и спи спокойно». А их плати — не плати, всё без толку, если госчиновники на верхах сберегать государственное, оно же народное добро не научились, а может — и не учились никогда!

Ну, а на таких государственных деятелей завсегда хитроумец найдётся, приватизирует что-нибудь у них подешевле, а после им же подобным это же самое подороже и продаст, мол, нате, национализируйте, да только денежек мне побольше отсчитайте, или налоговую недоимку с компании моей частной в зачёт этого спишите. Всё потому, что «глупья» чиновничьего вокруг было полным-полно, которое и сейчас до конца не повывелось!

//__ * * * __//

Целенаправленное наращивание во времена гендиректорства в РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина консолидированной кредиторской задолженности, чтобы как можно более аргументировано обосновать дешевизну приобретения в частную собственность контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», проходило не так гладко, как, возможно, этого хотелось бы потанинцам.

Напомним уважаемому читателю, что на начало 1996 года, близкого к дате снятия гендиректора РАО «Норильский никель» Анатолия Филатова с занимаемой должности (13 апреля 1996 года) консолидированная кредиторская задолженность РАО «Норильский никель», сформировавшаяся в компании за годы его управления ею, составляла 6 триллионов 831 миллиард рублей. Исходя из валютного курса, установившегося на 29 декабря 1995 года (4640 рублей/$), это было эквивалентно $ 1 472 200 000.

В дальнейшем за время управления компанией гендиректором РАО «Норильский никель» Александром Хлопониным к 1 июля 1997 года её консолидированная кредиторская задолженность не уменьшилась, а «чудесным образом» возросла до 16 триллионов 900 миллиардов рублей. Исходя из валютного курса, установившегося на 28 июня 1997 года (5782 рубля/$), это соответствовало $ 2 922 900 000.

Значит, за период, когда генеральное управление РАО «Норильский никель» было сосредоточено в руках Александра Хлопонина, прирост консолидированной кредиторской задолженности компаний системы «Норильский никель» в инвалютном выражении составил $ 1 450 700 000, адо 5 августа 1997 года — даты продажи контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» — оставалось чуть больше месяца.

Для наглядности динамики роста консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» приведём данные из официального документа, согласованного руководителями всех функциональных служб компании и принятого в декабре 1996 года, — «Комплексная программа оздоровления финансово-хозяйственной деятельности и развития РАО «Норильский никель»: «Суммарная кредиторская задолженность на 1.10.96 г. составляет 14 159 млрд. руб. (включая 25,6 % кредиты и займы)».

Пришёл час, и такая политика стала приносить совсем невкусные плоды.

Одним из первых «выстрелило» ОАО «Норильскгазпром», 10 июня 1997 года отправившее в Арбитражный суд Красноярского края заявление (исх. № 20/1371) о возбуждении относительно ОАО «Норильский комбинат» производства по делу о несостоятельности (банкротстве) этой горнометаллургической компании, из которого следовало:

«Просрочка Должником /ОАО «Норильский комбинат»/ своих обязательств по оплате поставленного с ноября 1995 года по 1 мая 1997 года природного газа составляет неоплаченный долг за 17 месяцев в сумме — 1 944 773 527 642 рубля, который не перечислен Должником более трёх месяцев со дня наступления сроков оплаты…

Обращения к должнику в течение 1995 — 1997 гг. о необходимости перечисления сумм долга и текущих платежей за потребляемый газ, остались без исполнения по погашению долга в полном объёме.

Решения арбитражного суда о принудительном взыскании с Должника на основании исполнительных листов сумм долга находятся без исполнения в Норильском городском народном суде с 1995 года по настоящее время…

Руководствуясь ст. 8 Закона РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», ст. 143 АПК РФ, просим возбудить производство по настоящему заявлению о несостоятельности (банкротстве) Должника — АО «Норильский комбинат».

Из вышеприведённого отрывка заявления отлично видно, что основная масса кредиторской задолженности ОАО «Норильский комбинат» перед ОАО «Норильскгазпром» за поставленный природный газ сформировалась в период управления РАО «Норильский никель» Александром Хлопониным, чьи приказы безоговорочно выполнял сначала Николай Абрамов, а затем Джонсон Хагажеев — гендиректоры ОАО «Норильский комбинат».

Под текстом заявления о возбуждении производства о несостоятельности (банкротстве) ОАО «Норильский комбинат» была подпись гендиректора ОАО «Норильскгазпром» Валерия Александриди, которая сыграла, пожалуй, определяющую роль в завершении его карьеры гендиректора этой газодобывающей и транспортирующей компании.

Напомним уважаемому читателю, что 18 августа 1997 года, всего лишь через 13 дней после продажи контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», через подставную компанию «ULM Enterprises Limited», уже полноправные частные собственники всего РАО «Норильский никель» вышли в Совет директоров ОАО «Норильскгазпром» с заявлением, содержавшим следующее:

«ULM Enterprises Limited» как акционер, владеющий 872 877 обыкновенными акциями, что составляет 11,65 процентов голосующих акций ОАО «Норильскгазпром»… предъявляет настоящее требование о созыве внеочередного общего собрания акционеров Общества в очной форме.

Считаю необходимым включить в повестку дня внеочередного собрания акционеров Общества следующие вопросы:…

О досрочном прекращении полномочий генерального директора.

Необходимость внесения в повестку дня этого вопроса определяется тем, что генеральным директором не обеспечены интересы крупнейших акционеров, как по получению Обществом прибыли, так и в части развития Общества.».

Команде гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина сначала удалось организовать затягивание рассмотрения в арбитражном суде дела о несостоятельности (банкротстве) ОАО «Норильский комбинат». А затем, заручившись на Общем собрании акционеров ОАО «Норильскгазпром» поддержкой госчиновника, уполномоченного осуществлять голосование принадлежавшим Государству 38 % пакетом обыкновенных акций ОАО «Норильскгазпром», исподтишка дискредитировать Валерия Александриди, добившись в итоге его отстранения от управления газодобывающей компанией.

Вдумайтесь в слова, написанные каким-то форменным циником (хотя все юристы в большей или меньшей степени — циники!) о деятельности гендиректора ОАО «Норильскгазпром» Валерия Александриди — «генеральным директором не обеспечены интересы крупнейших акционеров… по получению Обществом прибыли». Это притом, что как раз именно Валерий Александриди делал всё, чтобы управляемая им компания в полной мере обеспечивала удовлетворение интересов своих акционеров, пытаясь, где уговорами, где арбитражными решениями и, наконец, угрозой банкротства, получить с ОАО «Норильский комбинат» заработанные ОАО «Норильскгазпром» деньги.

Однако Валерий Александриди не был Сергеем Соколом, иными словами, — он был чужой в системе компаний «Норильский никель», к тому же действовал в высшей степени неприятными для потанинцев методами, что и подвело его карьеру к закату. Госчиновник, проголосовавший на Общем собрании акционеров ОАО «Норильскгазпром» государственным пакетом обыкновенных акций за снятие Валерия Александриди с должности и избрания на неё Сергея Сокола, откровенно подыграл политике Владимира Потанина, облегчив задачу консолидации в одних руках всего, от чего хоть в какой-то степени зависела работа ставшего частнокапиталистическим РАО «Норильский никель».

Со сменой власти в ОАО «Норильскгазпром» махом снялась и проблема возбуждения в Арбитражном суде Красноярского края производства о несостоятельности (банкротстве) ОАО «Норильский комбинат», так как самый требовательный кредитор, имея все козыри на руках, отказался от своих первоначальных притязаний и занял выжидательную позицию, короче, — «прикрылся ветошью и не отсвечивал». Руководство РАО «Норильский никель», понимая, что нового гендиректора ОАО «Норильскгазпром» Сергея Сокола необходимо было чем-то занять, с удовольствием поощряло его начинания в части организации конкурса «Таймырская красавица», относительно же всего остального последнему приходилось лишь дожидаться обязательных для исполнения указаний из Москвы.

Следующим наиболее мощным кредитором ОАО «Норильский комбинат», от степени предсказуемости действий которого напрямую зависела реализация планов потанинского руководства РАО «Норильский никель», был ИЧП «Нортех», учреждённое Лазарем Александровичем, сумевшим извлечь для себя зримый положительный эффект из реорганизации совместного российско-хорватского предприятия ТОО «Нортех». По постановлению администрации Таймырского автономного округа № 164 от 17 ноября 1994 года ИЧП «Нортех» получило государственную регистрацию за № 46.

Заложив в основу успешного старта своего ИЧП раскрученный хорватскими строителями бренд — «Нортех», Лазарь Израилевич, продолжительное время занимавший должность начальника Специального управления строительства Норильского комбината, легко сделал из ИЧП «Нортех» ведущего подрядчика горнометаллургического промобъединения. В данных обстоятельствах, как и водится при подобных случаях, конечно, не обошлось без использования единственным хозяином индивидуального частного предприятия «Нортех» широких возможностей своего весьма высокопоставленного положения в командном составе управленцев государственного промобъединения Норильский комбинат и хорошо отлаженных личных связей с его руководством.

Весь этот «компот» с успехом варился и расхлёбывался почти полтора года, постепенно превратив Лазаря Александровича в этакого олигарха местного значения, стремившегося, как и московские нувориши, подстраховать собственное безбедное существование вывозом части заработанных средств за пределы России с целью вложения их, прежде всего, в зарубежную недвижимость. В течение этих полутора лет ИЧП «Нортех», действуя самостоятельно или через подконтрольные коммерческие структуры, выполняло по заказам государственного промобъединения Норильский комбинат (ОАО «Норильский комбинат») строительные, реставрационные, монтажные и пусконаладочные работы, включение которых в ежегодные планы производства подобных работ происходило при непосредственном и очень активном участии Лазаря Александровича.

Однако после того как 13 апреля 1996 года случилось отстранение от должности президента РАО «Норильский никель», гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Анатолия Филатова, повлёкшее смену верхушки руководящего состава как РАО «Норильский никель», так и его дочерних компаний, поставленный Владимиром Потаниным командовать всеми Александр Хлопонин сходу стал жёстко «шерстить» строительные подряды.

В своих стремлениях скорейшим образом добиться обнадёживавших результатов в решении задачи поиска вариантов значительной экономии финансовых средств гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин 5 сентября 1996 года издаёт приказ № РАО/54 «О строительных контрактах», в котором предусматривалось:

— «сократить строительную программу на 1996 г.»;

— «подготовить аргументированное обоснование перечней объектов, подлежащих консервации и продаже».

Констатируя в приказе «ухудшение финансового состояния АО «НГМК», гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин волюнтаристски отодвигает расчёты практически со всеми строительными и ремонтно-строительными коммерческими организациями, специализировавшимися на выполнении работ и оказании услуг по заявкам ОАО «Норильский комбинат», даже не на месяцы, а на годы вперёд. Одновременно с этим ИЧП «Нортех», якобы только как крупнейшему внешнему подрядчику, тут же были предоставлены значительные преференции, а гендиректору ОАО «Норильский комбинат» Николаю Абрамову поручено — «в 3-дневный срок… оформить в установленном порядке дополнительные соглашения к действующим контрактам (договорам)» с ИЧП «Нортех».

У многих тогда естественно возникал вопрос, — почему именно ИЧП «Нортех» были сделаны столь серьёзные поблажки, в чём крылся смысл закулисного сговора? Кое-кто даже успел запустить слух, что всё дело в строительных талантах Лазаря Александровича.

Отнюдь! Не тот Александр Хлопонин человек, чтобы менять выстроенные правила большой игры, в которую были втянуты очень влиятельные московские боссы, из-за какого-то там, пусть даже гениального строителя. Причина неожиданной уступчивости, на которую пошёл ещё сравнительно молодой руководитель РАО «Норильский никель», действительно была сокрыта в личности самого Лазаря Александровича, но не в его строительных знаниях и опыте, а во владении им колоссальной силой убеждения собеседника и огромной практикой проведения хитроумных жизненных комбинаций.

Так или иначе, но, судя по происходившим событиям, хозяину ИЧП «Нортех» Лазарю Александровичу, как свои пять пальцев знавшего ОАО «Норильский комбинат», без особых трудов удалось психологически переиграть гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина, быстрёхонько убедив последнего, что шутить с таким кредитором, как ИЧП «Нортех», не следует. И вроде бы решительный, Александр Хлопонин тут же был избавлен от намерений «гнуть пальцы» перед фирмой Лазаря Александровича, отказавшись от излюбленного метода прытких московских финансистов, заключавшегося в том, что если можно не платить, то платить не нужно, широко практиковавшегося в отношениях с другими норильскими контрагентами по договорам строительного подряда.

Конечно, на первых порах гендиректором РАО «Норильский никель» Александром Хлопониным была дана единообразная команда по «замораживанию» договорных отношений со всеми без исключения строительными подрядчиками ОАО «Норильский комбинат» и подготовке большинства незавершённых строительством объектов к консервации. Непосредственно ИЧП «Нортех» выступало генподрядчиком в 9 контрактах строительного подряда, являвшихся наиболее дорогими с точки зрения их финансирования, благодаря чему оно и удостоилось особого внимания руководства РАО «Норильский никель». Тогда-то и вышло распоряжение по ОАО «Норильский комбинат» № 101/179 от 20 августа 1996 года, согласно которого:

«Для представления руководству АО «Норильский комбинат» исчерпывающих материалов по вопросу расторжения контрактных договоров по строительству с фирмой «Нортех»:

1. Создать рабочую комиссию…

2. Комиссии до 28 августа т.г. представить материалы».

Комиссия пришла к выводу, что по исполнению 9 договоров строительного подряда кредиторская задолженность ОАО «Норильский комбинат» перед ИЧП «Нортех» за выполненные, но не оплаченные строительно-монтажные работы, на 1 сентября 1996 года составляла 324 422 882 000 рублей. Исходя из валютного курса, установившегося на 31 августа 1996 гола (5345 рублей/$), задолженность ОАО «Норильский комбинат» была эквивалентна $ 60 700 000.

Совершенно ясно, что по меньшей мере до завершения выкупа АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», Александр Хлопонин не собирался предпринимать никаких действий по возврату долгов ИЧП «Нортех», но не брать в расчёт документально подтверждённое наличие этих долгов, способных вмиг поставить компанию в труднейшее положение, он не мог. Да и к тому же единственного полноправного хозяина ИЧП «Нортех» Лазаря Александровича нельзя было просто взять и отстранить от дел, полностью лишив прав реального управления ИЧП «Нортех», подобно тому, как потанинцы, заручившись поддержкой нужных госчиновников, совершили смену гендиректора ОАО «Норильскгазпром», заменив Валерия Александриди, угрожающе потрясавшего «кредиторкой», на марионеточного Сергея Сокола.

Находившееся под единоличной властью Лазаря Александровича ИЧП «Нортех» действительно представляло собой крепкий орешек, хозяин которого и не скрывал своих решительных намерений на случай несговорчивости новых руководителей РАО «Норильский никель» требовать с ОАО «Норильский комбинат» возврата долгов, вплоть до обращения в суд с заявлением о возбуждении относительно должника дела о банкротстве.

Сторонам назревавшего конфликта быстро удалось найти компромисс, результатом которого и явился упоминавшийся ранее приказ гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина № РАО/54 от 5 сентября 1996 года «О строительных контрактах». Ценой предоставленной Лазарем Александровичем отсрочки по взысканию долгов с ОАО «Норильский комбинат» в пользу ИЧП «Нортех» стало, во-первых, продление на будущее время действия некоторых строительных контрактов; во-вторых, назначение самого Лазаря Александровича на должность заместителя гендиректора ОАО «Норильский комбинат» по вопросам капитального строительства и ремонтов.

Это было что-то вроде джентльменского обмена взаимными обязательствами, в результате которого президенту ИЧП «Нортех» Лазарю Александровичу предоставили право в текущем режиме продолжить зарабатывать деньги на строительных контрактах, причём, самолично контролируя этот процесс, включая своевременность перечисления платежей, изнутри управленческой структуры заказчика — ОАО «Норильский комбинат» (сам себе режиссёр, по-другому — не скажешь!). В свою очередь, гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин через организационно-финансовые уступки и кадровое назначение получил относительно бесконфликтного, в меру управляемого крупного кредитора ОАО «Норильский комбинат». Это позволяло: во-первых, оттянув время, не торопясь определиться с датой и порядком наиболее экономически оправданного погашения долгов перед ИЧП «Нортех»; во-вторых, при необходимости отнести эти долги к разряду управляемой кредиторской задолженности, что было особенно важно в случае применения к ОАО «Норильский комбинат» процедуры арбитражного внешнего управления.

Сложившееся из взаимоуступчивости статус-кво просуществовало довольно долго, вплоть до начала 1998 года, благополучно пережив завершение приватизации РАО «Норильский никель» (5 августа 1997 года), когда непогашенная, управляемая кредиторская задолженность ОАО «Норильский комбинат» выполнила своё косвенное предназначение, удешевив контрольный пакет акций РАО «Норильский никель».

Январь 1998 года останется в новейшей истории России не только временем проведения деноминации российской валюты, «потерявшей» сразу же три нуля, но и внесением существенных изменений в законодательство о несостоятельности (банкротстве) юридических лиц, что напрямую затрагивало интересы РАО «Норильский никель» и его дочерних компаний.

Для того чтобы читатель лучше смог понять смысл вышеизложенных договорённостей с хозяином ИЧП «Нортех», приведём приказ гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина № РАО/15р от 5 марта 1998 года «О мерах по обеспечению выполнения требований Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве) от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ»:

«С целью качественной подготовки к возможному возбуждению дел о банкротстве дочерних акционерных обществ в соответствии с Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», своевременного принятия действенных мер по предотвращению негативных последствий признания их банкротами, приказываю:

1. Образовать рабочую группу по выработке мероприятий и рекомендаций по обеспечению выполнения требований Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в составе:

Яковлев Е.К. - первый заместитель генерального директора РАО «Норильский никель»

— руководитель группы;

Члены рабочей группы:

Бутенко А.Л. - заместитель генерального директора РАО «Норильский никель» по экономической безопасности и режиму;

Зотикова Т.Б. - директор по правовым вопросам;

Кудрявцев Ю.А. - заместитель директора по контрольно-ревизионной деятельности РАО «Норильский никель»;

Кузнецов Л.В. - первый заместитель генерального директора АО «Норильский комбинат»;

Поляков М.Е. - советник генерального директора РАО «Норильский никель»;

Розенберг Ж.И. - директор по экономике РАО «Норильский никель»;

Сердюк О.В. - советник генерального директора РАО «Норильский никель»;

Хлыстова Т.Л. - директор по финансам РАО «Норильский никель».

2. Руководителю рабочей группы Яковлеву Е.К. обеспечить проведение рабочей группой анализа ситуации, складывающейся во взаимодействиях кредиторов с дочерними акционерными обществами в связи с вступлением в силу указанного Закона, выработку предложений по нейтрализации намерений кредиторов обращаться в арбитражный суд с заявлениями о признании дочерних акционерных обществ банкротами и рекомендаций по уменьшению негативных последствий в случае возбуждения Арбитражным судом дела о банкротстве.

В недельный срок подготовить и представить предложения:

— по возможным кандидатурам временного и внешнего управляющих дочерними акционерными обществам и для представления их Арбитражному суду и необходимые требования к ним;

— о мерах по обеспечению направленного формирования состава Собрания кредиторов, основная сумма обязательств дочерних акционерных обществ перед которыми находится у лояльных по отношению к РАО «Норильский никель» кредиторов (включая меры по сбору и перераспределению необходимой суммы обязательств между этими кредиторами);

— по упреждающим действиям РАО «Норильский никель» и дочерних акционерных обществ в части обращений в Арбитражный суд с заявлениями о признании банкротами предприятий, имеющих дебиторскую задолженность и других экономически значимых предприятий;

— о возможных (наиболее приемлемых) вариантах функционирования дочерних акционерных обществ с момента принятия Арбитражным судом заявления о признании их банкротами.

3. Директору по общественным связям РАО «Норильский никель» Олейникову Ю.П. организовать подготовку и публикацию в средствах массовой информации материалов о возможных социально-экономических последствиях применения в нынешних условиях требований Закона «О несостоятельности (банкротстве)» к градообразующим предприятиям.

4. Контроль за исполнением настоящего приказа возлагаю на первого заместителя генерального директора РАО «Норильский никель» Зеленина Д.В.».

В полном соответствии смысла этого приказа ИЧП «Нортех» стало рассматриваться руководством компании в качестве одного из наиболее «лояльных по отношению к РАО «Норильский никель» кредиторов». Постепенно дело дошло до проведения с Лазарем Александровичем в весьма осторожном тоне конфиденциальных переговоров с целью определения потенциальной возможности использования его фирмы в качестве организации, способной при необходимости выйти в Арбитражный суд Красноярского края с заявлением о возбуждении относительно ОАО «Норильский комбинат» производства о несостоятельности (банкротстве).

На первый взгляд, читателю может показаться, что это была весьма абсурдная идея, но — это лишь на первый взгляд, к чему ещё предстоит вернуться после того, как рассмотрим суть изменений, внесённых в январе 1998 года в российское законодательство о несостоятельности (банкротстве). Наилучшим образом суть этих изменений была отражена в письме № ВП-05/704 от 14 апреля 1998 года первого заместителя руководителя Федеральной службы России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению Владимира Постышева, подготовленного в связи с обращением руководства и профсоюзов ОАО «Норильский комбинат» в Правительство Российской Федерации:

«Федеральная служба России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению рассмотрела поступившее из Администрации Президента Российской Федерации и Аппарата Правительства Российской Федерации обращения по вопросу применения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» к градообразующим организациям и сообщает следующее…

В процессе внешнего управления вводится мораторий на удовлетворение требований кредиторов по обязательствам, срок исполнения которых наступил до введения процедуры внешнего управления. Введение режима моратория позволяет должнику направить имеющиеся средства на реализацию мер по финансовому оздоровлению и обеспечить продолжение функционирования, в том числе на оплату труда работников. При этом мораторий на удовлетворение требований кредиторов не распространяется на требования о взыскании задолженности по заработной плате, выплате вознаграждения по авторским договорам, алиментов, а также о возмещении вреда, причинённого жизни и здоровью. В то же время, в период внешнего управления должник обязан исполнять все текущие обязательства, в том числе и по выплате заработной платы…

В отличие от Закона Российской Федерации от 19.11.92 г. № 3929 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий», применяющегося к делам, производство по которым возбуждено до 1 марта 1998 года, и не содержащего особенностей рассмотрения дел о банкротстве градообразующих организаций, в новом Законе установлены особый правовой режим рассмотрения дел о несостоятельности (банкротстве) градообразующих организаций и особенностей применения к ним процедур банкротства, позволяющие снизить негативные социальные последствия, вызванные несостоятельностью (банкротством) таких организаций.

Так, в соответствии со статьёй 133 Закона в рассмотрении дела о несостоятельности (банкротстве) градообразующей организации принимает участие соответствующий орган местного самоуправления; к участию в деле могут быть привлечены федеральные органы исполнительной власти и органы исполнительной власти соответствующего субъекта Российской Федерации. По инициативе указанных органов при условии предоставления поручительства по обязательствам должника может быть введено внешнее управление имуществом должника даже в том случае, если собрание кредиторов проголосовало против такого решения.

Новым Законом предусмотрена возможность продления срока внешнего управления имуществом градообразующей организации до десяти лет по ходатайству соответствующего органа исполнительной власти или местного самоуправления при условии предоставления поручительства по обязательствам должника, в то время как ранее действовавший закон ограничивал срок внешнего управления восемнадцатью месяцами для всех организаций».

Итак, совершенно очевидно, что команда управленцев РАО «Норильский никель», руководствуясь правовыми нормами обновлённого законодательства о несостоятельности (банкротстве), одним из возможных вариантов оптимально-выгодного решения проблемы реструктуризации, а потом и погашения кредиторской задолженности ОАО «Норильский комбинат», видела введение в комбинате арбитражного внешнего управления, так как:

а) к весне 1998 года наиболее проблемные вопросы, связанные с определением порядка и сроков погашения обязательных платежей (налоги и отчисления во внебюджетные фонды), были в основной своей массе решены;

б) введение Арбитражным судом внешнего управления ОАО «Норильский комбинат» сроком до 10 лет, притом, что обеспечить необходимое ходатайство и поручительство администрации Норильска было делом несложным, позволяло установить мораторий на удовлетворение требований кредиторов по всем обязательствам, срок исполнения которых наступил до введения процедуры внешнего управления. Это было более чем на руку руководству РАО «Норильский никель», но совсем не отвечало интересам многочисленных мелких и средних фирм Норильского промрайона, которым ОАО «Норильский комбинат» успело задолжать за поставленные товарно-материальные ценности, за выполненные работы и оказанные услуги. Впрочем, как, когда и чем будет рассчитываться эта «коммерческая мелочь» со своими работниками, возвращать полученные банковские кредиты и проценты по ним, команду управленцев гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина заботило не больше, чем будущее опадающей осенью листвы;

в) к тому времени уже завершились мероприятия по переоформлению прав на эксплуатацию месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона с ОАО «Норильский комбинат» на ОАО «Норильская горная компания», которая была образована ещё в середине лета 1997 года. Это означало завершение вывода из активов ОАО «Норильский комбинат» самого ценного — прав на разработку богатых рудами цветных и благородных металлов участков недр полуострова Таймыр, в результате чего собственником добытых руд, а также полученных при их переработке концентратов и металлов стало ОАО «Норильская горная компания», автоматически превратившееся в центр формирования прибыли. Несомненно, данный факт сделал бы более сговорчивыми на предмет уступчивости в своих требованиях многих коммерсантов, которые в 1998 году ещё не успели свыкнуться с мыслью, что сверхкрупный частный бизнес не собирался рассчитываться с ними полным рублём, а обстоятельно готовился к осуществлению элементарного «кидалова» их на возврат 30 % — 50 % долгов (!).

Кредиторская задолженность ОАО «Норильский комбинат» перед ИЧП «Нортех», как это следовало из вышеприведённого приказа № РАО/15р от 5 марта 1998 года, должна была использоваться для «формирования состава Собрания кредиторов, основная сумма обязательств… перед которыми находится у лояльных по отношению к РАО «Норильский никель» кредиторов».

Однако, исходя из общего объёма долгов ОАО «Норильский комбинат» перед конкурсными кредиторами, этого было мало, что подвигло менеджеров компании обратиться к проработке темы получения документально подтверждённой «технической кредиторки». Для этого была разработана и предложена схема, при реализации которой ОАО «Норильский комбинат» должно было заключить договор страхования своего имущества со страховой организацией «Интеррос-Согласие», подконтрольной АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», сроком на 5 лет.

По условиям договора страхования, вступавшего в силу с момента его подписания представителями сторон, сумма страховой премии была равна от 4 до 6 миллиардов деноминированных рублей, полностью уплачиваемой в течение очень короткого промежутка времени, прошедшего от вступления договора в силу (к примеру, месяц).

Цель была предельно проста и заключалась в том, что ОАО «Норильский комбинат» в установленный срок не рассчитается по денежному обязательству, вытекавшему из гражданско-правового договора, и получит просроченную кредиторскую задолженность, а руководство РАО «Норильский никель» приобретёт в лице «Интеррос-Согласие» ещё одного лояльного кредитора.

Объединив усилия в едином управленческом центре, которым являлся московский офис РАО «Норильский никель», лояльные конкурсные кредиторы ОАО «Норильский комбинат» (ИЧП «Нортех», «Интеррос-Согласие» и подобные им) должны были обеспечить гарантированное большинство голосов и на Собрании, и в Комитете кредиторов ОАО «Норильский комбинат». Развитие событий по такому сценарию, дополненному подбором настолько же лояльной кандидатуры арбитражного управляющего, назначавшегося Арбитражным судом внешним управляющим ОАО «Норильский комбинат», в целом устраивало руководство РАО «Норильский никель», хотя всё-таки риск потери контроля над ситуацией был довольно велик.

Наверняка в основе своей всё так и вышло бы, если бы в части выплаты долгов руководство РАО «Норильский никель» не выручил случившийся в августе 1998 года дефолт, опрокинувший курс рубля к валютам иностранных государств. Это позволило соответственно с большим экономическим эффектом конвертировать каждый американский доллар, полученный от экспортных продаж цветных металлов, в большее количество российских рублей, чему способствовал и факт отмены валютного коридора.

Так или иначе, но именно на лето — осень 1998 года выпало и решение по существу проблемы погашения просроченной и временно «замороженной» кредиторской задолженности ОАО «Норильский комбинат» перед ИЧП «Нортех», к чему Лазарь Александрович проявлял живой интерес, поскольку после августа 1998 года катившийся вниз курс рубля снижал валютный эквивалент рублёвых долгов.

//__ * * * __//

Неожиданный отказ в августе 1998 года Российского государства отвечать по краткосрочным финансовым обязательствам, оформленным в виде облигаций (ГКО), что было охарактеризовано как дефолт, повлёк за собой обвал курса рубля к твёрдым валютам иностранных государств, традиционно используемым во взаиморасчётах при проведении экспортных сделок по продаже цветных металлов РАО «Норильский никель».

Естественным образом это создало благоприятные условия для ускорения решения проблемы не только реструктуризации, но и погашения консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель». Хотя финансирование деятельности дочерних компаний РАО «Норильский никель» значительно улучшилось ещё задолго до этого, сразу по прошествии 5 августа 1997 года, тогда постепенно перестала быть актуальной идея организации дополнительной эмиссии акций ОАО «Норильский комбинат» с оставлением полного контроля над компанией за РАО «Норильский никель». Лишь очень незначительное количество акций (обыкновенных или привилегированных) ОАО «Норильский комбинат» предполагалось разместить среди третьих лиц, включая работников дочерних компаний РАО «Норильский никель», направив вырученные средства на пополнение оборотных средств горнометаллургической компании.

В конечном итоге вместо дополнительной эмиссии акций ОАО «Норильский комбинат» было принято решение разработать и внедрить «Положение о депонированной заработной плате работников АО «Норильский комбинат». Принятое и утверждённое 9 июля 1998 года совместным постановлением № 63 руководства и профсоюзных организаций ОАО «Норильский комбинат», оно просуществовало недолго, поскольку уже к концу 1998 года такой способ привлечения и аккумулирования финансовых ресурсов, как депонирование заработной платы трудящихся, перестал быть выгодным для экономики горнометаллургической компании.

Постепенно сошёл на нет и утверждённый 2 июля 1997 года первым заместителем гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Львом Кузнецовым «Порядок осуществления расчётов и ведения учёта поступления арендных и иных платежей простыми беспроцентными векселями Сберегательного банка РФ», позволявший производить взаиморасчёты с контрагентами по гражданско-правовым договорам, минуя расчётный счёт компании.

Однако, даже получив возможность оперировать в несколько раз большими рублёвыми средствами, получавшимися после конвертации американских долларов, вырученных от продажи на экспорт цветных металлов, руководимое Александром Хлопониным РАО «Норильский никель» совершенно не торопилось отдавать накопленные долги сторонним коммерческим организациям — кредиторам ОАО «Норильский комбинат».

По-волчьи ощущая слабость мелких и средних коммерческих организаций Норильского промрайона, деятельность которых в своём большинстве ограничивалась пределами полуострова Таймыр, обладая огромной экономической мощью, несравнимым по степени влияния организационно-финансовым ресурсом, РАО «Норильский никель» предпочитало в ультимативной форме «опускать на деньги» своих контрагентов. Под всем этим первый заместитель гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Лев Кузнецов, являвшийся самым надёжным проводником стратегической линии гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина, направленной на финансовый «отжим» фирм-кредиторов, понимал грамотное управление кредиторской задолженностью, когда во главу угла ставилась задача найти в договорной документации контрагента изъян и не платить вовсе.

Только по этой причине практически все коммерческие организации Норильского промрайона вынуждены были в конце 90-х годов XX века:

— либо идти на частичный отказ от своих требований к ОАО «Норильский комбинат», размер которого колебался от 30 % до 50 % первоначальной кредиторской задолженности, чтобы получить возврат хоть каких-то долгов да услышать фальшивые заверения неизменно улыбавшегося Льва Кузнецова в расположении к ним руководства доминирующей компании, сопровождавшиеся убеждением, что, мол, ещё поработаем вместе;

— либо искать правду в судебных органах, обрекая себя на опалу и гонения со стороны борзописцев Дирекции экономической безопасности и режима ОАО «Норильский комбинат». Тогда каждый коммерсант, работавший ещё с государственным промобъединением Норильский комбинат, понимал — рыпнешься против новых хозяев РАО «Норильский никель», этих приватных прихватизаторов, и можешь смело сворачивать свой, выстроенный по-кирпичику, выхоленный ежедневными заботами мелкий частный бизнес, упаковывать чемоданы и держать путь в другие регионы бескрайней России.

На «земле Потанина» искать эффективную защиту от вездесущего, тщательно маскируемого благими речами произвола потанинцев, подобно тому, как пытаться

осушить лишь один из многих наполненных водой сообщающихся сосудов, было делом бесполезным. Иначе «сушить» (в смысле — менять!) нужно было всё, а это означало биться со всей многофункциональной, хитросплетённой системой компаний «Потанин — Прохоров», завязанной на верхние эшелоны государственной власти и муниципальные подвязки.

Высокопоставленные менеджеры-ловкачи РАО «Норильский никель» после 5 августа 1997 года продемонстрировали по-настоящему некоммерческий подход к управлению приватизированной просроченной кредиторской задолженностью ОАО «Норильский комбинат». Суть его заключалась в стремлении новых собственников и ведущих управленцев РАО «Норильский никель» получить дополнительные непроизводственные доходы (!).

Достигалось это путём разнопланового давления на кредиторов с целью склонения их к якобы добровольному согласию на предоставление должнику значительных дисконтных скидок от формально подтверждённых просроченных долговых обязательств последнего, или под прикрытием благовидных предлогов оттягивания сроков уплаты долгов, что позволяло рассчитывать экономию финансовых средств как минимум от ставки рефинансирования Банка России.

Иначе говоря, с одной стороны, уменьшенные расходы должника, выражавшиеся в достигнутой им экономии финансовых средств, были прямо пропорциональны возникавшим у него, как бы ниоткуда, непроизводственным доходам. С другой стороны, не в полном объёме полученные или несвоевременно взысканные с должника долги были прямо пропорциональны возникавшей у фирм-кредиторов, как бы ниоткуда, упущенной выгоды, легко переходящей при высочайшем уровне инфляции рубля в убытки.

Эти взаимосвязанные процессы идеально характеризует природный Закон сохранения энергии и массы вещества, по которому ничто ниоткуда не берётся и никуда не девается, или, если кто-то в Москве стал богаче, значит, к примеру, где-то в Норильске кто-то стал беднее (!).

На этой формуле и строился секрет менеджерского успеха Александра Хлопонина!

Как нельзя лучше это соответствует народному изречению: «Пока беднягу вокруг пальца не обведёшь — сладко не заживёшь!».

Послеприватизационная практика внедрения финансовыми менеджерами принципов оптимизации в процессы погашения просроченной кредиторской задолженности прихватизированных компаний ставила в зависимость их материальное вознаграждение и результаты труда, выражавшиеся в абсолютных значениях сэкономленных финансовых ресурсов, реально недоплаченных «отжатым» и неоплаченным вовремя бесконечно долготерпеливым кредиторам.

По-другому и быть не могло, поскольку без достаточно серьёзного материального стимулирования существование этого своеобразного «организационно-финансового рэкета» было бы невозможно. Любые же попытки убедить грамотных финансистов, знающих себе цену, поработать за «дырку от бублика» граничили с риском обречь на неудачу весь процесс реструктуризации и оптимизации погашения просроченной «кредиторки».

Понятно, что в ряде случаев без определённого, пусть призрачного, но риска не обходилось, но, как правило, соответствующее материальное стимулирование присутствовало всегда, иначе, как говорится: кое-кто не получил бы кое-чего, поскольку кое-что кое-кем другим кое-когда было бы сделано кое-как.

Зачастую многое зависело не от размеров самих просроченных долгов, а от степени формального и неформального влияния коммерческих организаций-кредиторов, их потенциальных возможностей подключить при необходимости к решению возникших проблем какой-либо политический, административно-силовой, либо понятийно-силовой ресурс, то есть всё, что в России обобщённо именовалось понятием «непромокаемой крышей».

Огромное значение играла удалённость Норильского промрайона, его фактическая изолированность от других российских регионов, а также многими десятилетиями прививавшееся северянам чувство бесконечного уважения и признательности к родному комбинату, супротив которого никто даже мысленно пискнуть не решился бы. В этой ситуации кардинальная смена собственника-хозяина ОАО «Норильский комбинат» неспособна была привести к быстрой перемене отношения людей к тому, что ещё вчера было их родным комбинатом, а сегодня оказалось отданным двум откуда ни возьмись взявшимся московским банкирам, в собственном интересе вывернувшим комбинат наизнанку в потанинско-прохоровскую ОАО «ГМК «Норильский никель».

Все эти факторы придавали уверенности действиям Александра Хлопонина и Льва Кузнецова, ведь они были ставленниками новых собственников-хозяев ОАО «Норильский комбинат», а значит — неприкасаемыми, но на всякий случай окружёнными со всех сторон охраной. Характер выполняемой работы вынуждал их держать ухо востро, несмотря на то, что Норильск — не Санкт-Петербург и не Екатеринбург, где «игры» в игнорирование требований кредиторов, выражавшиеся в несвоевременности или неполноте погашения долгов, в 90-х годах XX века запросто заканчивались для некоторых ловких финансистов-пофигистов выделением им под оркестровое сопровождение персонально-огороженных клочков земли.

Вскоре они убедились, что все первоначальные страхи были напрасны, так как норильские коммерсанты — народ культурный, законопослушный и уж, конечно, не взрывоопасный, готовый при случае пошуметь, но в пределах собственной кухни или зала судебного разбирательства. Да и жители Большого Норильска скорее обвинили бы в чём-либо мелкий и средний бизнес, чем руководителей РАО «Норильский никель», отождествляемых с чем-то особенным, молодым, энергичным, удачливым, состоятельным, прогрессивно-перспективным, но никак не с виновниками послеприватизационного упадка северных городов, процветавших в бытность государственного промобъединения Норильский комбинат.

Обратим внимание читателя на то, что в период управления РАО «Норильский никель» Анатолием Филатовым ОАО «Норильский комбинат» испытывало серьёзные финансовые трудности, но и тогда «краснодиректорский» состав руководства компании не позволял себе тупо не возвращать долги, проявляя неуважительное отношение к экономическим интересам контрагентов по договорам поставки и подрядов (!).

Сравним это с ситуацией, сложившейся после того, как РАО «Норильский никель» около года и трёх месяцев находилось под управлением Александра Хлопонина.

Буквально накануне дефолта, 30 июля 1998 года, по материалам 120 исполнительных листов о взыскании с ОАО «Норильский комбинат» в пользу коммерческих организаций 3 миллиардов деноминированных рублей, сведённых в сводное производство № 902 от 2 июня 1998 года, исполнявшая обязанности старшего судебного пристава Ольга Антонова вынесла постановления № 292 и № 293, соответственно констатировавших:

«В связи с тем, что до настоящего времени денежные средства в счёт исполнения решений Арбитражного суда и выданных Арбитражным судом исполнительных документов на депозитный счёт подразделения судебных приставов не поступили, на основании изложенного, руководствуясь статьями 10, 12 Закона РФ «О судебных приставах» № 118-ФЗ, статьёй 9, 81 Закона РФ «Об исполнительном производстве» № 119-ФЗ от 21 июля 1997 года, постановляю:

1. Арестовать недвижимое имущество, принадлежащее должнику — ОАО «Норильский горно-металлургический комбинат имени А.П.Завенягина» (АО «НК»)…

2. Разрешить должнику, АО «НК», пользоваться указанными зданиями до дня их продажи или передачи взыскателю (взыскателям)»;

«Наложить арест на счета:

1. 40702810110020000020

2.99613810000009983760

находящиеся в «ОНЭКСИМ-Банк» города Норильска».

Ещё более красноречиво откровенное игнорирование решений арбитражных судов, систематически допускавшееся в период управления РАО «Норильский никель» Александром Хлопониным, было описано в аналогичном постановлении Ольги Антоновой, вынесенном 6 августа 1998 года:

«На протяжении длительного времени с 1996 года должник не принимает мер к погашению задолженности согласно решений Арбитражного суда, в результате за ним образовалась большая задолженность, судебными приставами накладывается арест на имущество должника для погашения сумм в принудительном порядке. На 6 августа 1998 года наложен арест на транспорт комбината, объекты недвижимости, расположенные на территории Норильского промышленного района, счета комбината, находящиеся в Норильском филиале «ОНЭКСИМ-Банк».

Даже находясь под давлением судебных приставов, первый заместитель гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Лев Кузнецов, прекрасно понимавший, что гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин не согласовывал выделение в бюджете комбината необходимого количества финансовых средств, достаточных для полноценной отдачи долгов, продолжал упорно склонять компании-кредиторов к добровольнопринудительному дисконтированию долгов, оттягиванию сроков их уплаты.

И вот что примечательно, если благодаря обвалу курса рубля к валютам иностранных государств, начиная с конца 1998 года, ситуация с разруливанием и погашением консолидированной кредиторской задолженности РАО «Норильский никель» в целом улучшается, то каких-либо существенных изменений в части возврата простроченных долгов коммерческим организациям (поставщикам и подрядчикам) не наблюдается вовсе (!).

Ровно через год, по состоянию на 8 декабря 1999 года, кредиторская задолженность ОАО «Норильский комбинат» перед поставщиками и подрядчиками, вынужденными обратиться за защитой своих прав в арбитражный суд, составляла 1 936 820 700 рублей, притом что никто не торопился отдавать эти долги.

Разумеется, многим коммерсантам это не нравилось, а первые лица РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат» через средства массовой информации продолжали крутить изрядно поднадоевшую, заезженную пластинку заказной пиаркампании, прославлявшую команду менеджеров, действовавших под руководством Александра Хлопонина, добившуюся несусветных успехов на пути вывода дочерних компаний РАО «Норильский никель» из кризиса неплатежей. А о тех, кого довела до разорения политика новых хозяев РАО «Норильский никель», образно выражаясь, «чьими костями» был выстлан этот тернистый путь, хорошо оплачивавшиеся пиарщики-подпевальщики молчали.

Из средств массовой информации ничего нельзя было узнать о коммерсантах, кто, одолжив на развитие бизнеса деньги у вольноопределяющихся лиц, руководствовавшихся неписанными понятиями о праве-справедливости, выполнил работу или поставил товар по заказам ОАО «Норильский комбинат», в итоге оставшись без заслуженного финансового вознаграждения, не смог вовремя возвратить занятые под проценты деньги. Местное телевидение, газетные и журнальные полосы были просто переполнены самодовольным самовосхвалением руководителей РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат», но ничего не вещали о тех, кто по причине не возврата долгов ОАО «Норильский комбинат» не смог погасить кредиты, взятые под солидное обеспечение в коммерческих банках. Единицы выстояли, а многие из тех горемык так и сгинули в новейшей истории России, «простив» новому руководству ОАО «Норильский комбинат» то, что оно было им должно, но, обманув, не вернуло.

Были и те немногие, кто решался идти до конца, в бесправном мире отстаивая свои права. К примеру, в апреле 2000 года, устав ждать «у моря погоды», председатель крохотного в сравнении с ОАО «Норильский комбинат» производственного кооператива «За рулём» Александр Дорофеев обратился в Арбитражный суд Красноярского края с заявлением о возбуждении относительно горнометаллургического комбината дела о банкротстве, мотивировав это тем, что:

«В течение 1996 — 2000 г.г. по исполнительным листам, находящимся на исполнении в Службе судебных приставов г. Норильска происходило частичное погашение задолженности, однако до настоящего момента сумма в размере 6 176 600 рублей так и не погашена. Ввиду вышеназванного обстоятельства ПК «За рулём» не имеет возможности своевременно выплачивать зарплату работникам, а также погасить в полном объёме задолженность в бюджет и внебюджетные фонды».

На этом примере чётко просматривается зависимость намерений председателя производственного кооператива «За рулём» в полном объёме погасить долг перед своими работниками, бюджетом и внебюджетными фондами от категорического нежелания руководства сверхприбыльного горнометаллургического промобъединения добровольно предоставить ему эту возможность, погасив (полным рублём!) долги перед кооперативом.

Похоже, в современной России, чем меньше частный бизнес, тем он честнее!

4.7. Выводы по четвёртой главе

Благодаря «реформаторской» деятельности малоопытных (если не сказать куда как жёстче и по-уличному откровенней), но очень высокопоставленных и соответственно наделённых большой властью государственных мужей, входивших в состав Правительства Российской Федерации, в течение 1992 года российский рубль обесценился более чем в 25 раз. В условиях такой потрясающей «финансовой стабильности» функционирование любого промышленного производства сделалось малоэффективным, а иногда и откровенно убыточным. Однако поставить на якорь градообразующее промобъединение с беспрерывным производственным циклом, на котором работали десятки тысяч человек, которое так или иначе приносило сравнительно неплохой заработок большинству жителей Большого Норильска и Дудинки, было невозможно, что в конечном итоге и обрекло его на необходимость смириться с временными финансовыми трудностями.

Государственное промобъединение Норильский комбинат, как и весь концерн «Норильский никель», в 1992 году одновременно попали и под гайдаровскую рыночную реформу, и под введение новой налоговой системы, и под начало чубайсовской промышленной приватизации. В итоге одно из лучших в стране сверхприбыльное горнодобывающее и металлургическое промобъединение сначала действиями одних госчиновников было загнано в яму кредиторской задолженности, а затем действиями других госчиновников ему административно был навязан выход из этой ямы, но уже в качестве частной компании и «под ручку» с Владимиром Потаниным и Михаилом Прохоровым.

Ай да хитрецы-мудрецы рулили Россией во времена «Борисова правления»!

Используя государственную власть, они сначала создали трудности неугодному им «краснодиректорскому» руководству концерна «Норильский никель», а затем, используя ту же власть, помогли выйти из этих трудностей, но уже умеющим быть благодарным российским «ПРИВАТ-капиталистам», до этого по предварительному сговору приватно приватизировавших в свою пользу РАО «Норильский никель».

Здесь всё предельно ясно! Непонятно другое: наделав такое количество ошибок и проведя под флагом реформаторства и притворно-благих идей столько откровенных афёр, направленных на обогащение малой группы ельциновских избранников против экономических интересов подавляющего большинства россиян, чему вообще могут обучить представителей подрастающего поколения такие деятели, как Егор Гайдар, Анатолий Чубайс и любитель давать мастер-класс Владимир Потанин?..

С точки зрения автора данной книги возможных ответов два: во-первых, как сметливо, по-крупному и в сговоре с госчиновниками уводить в частные карманы государственную (муниципальную) собственность, проще говоря, как «подзаконно красть», плодя коррупцию, во-вторых, как при плохих результатах работы уверенными речами и с важностью в лице прикрывать собственную дурь.

Глава 5 (неоконченная). Заметание следов прошедшей приватной промышленной приватизации. Образование ОАО «Норильская горная компания» и его переименование в ОАО «ГМК «Норильский никель»

5.1. Реорганизация ОАО «Норильский комбинат» путём выделения из него прав на эксплуатацию рудных месторождений с образованием на этой основе ОАО «Норильская горная компания»

В конце июня 1997 года руководство РАО «Норильский никель» приняло решение предпринять повторную попытку кардинально реорганизовать ОАО «Норильский комбинат», преследуя цель вывести в отдельную коммерческую организацию горнодобывающее производство, несмотря на то, что полная приватизация РАО «Норильский никель» ещё не была завершена.

Однако, по всему видно, хозяева АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», оказавшие щедрую финансовую поддержку кандидату в президенты России Борису Ельцину из средств «отжатых» с результатов деятельности дочерних компаний РАО «Норильский никель», совершенно не беспокоились, что Борис Николаевич забудет оказанные ему услуги и контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» уплывёт в чужие руки. Всё было схвачено!

Ранее неоднократно отмечалось, что псевдоконкурс-аукцион по продаже 38 % контрольного пакета обыкновенных акций РАО «Норильский никель», который и торгами-то было назвать никак нельзя, инициировали, организовали и провели под заинтересованным руководством президента АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» Владимира Потанина. Притом, что отвечавшие за сохранность госсобственности высокопоставленные федеральные чиновники не могли не ведать о намерениях хозяев АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» по-дешёвке завладеть в частную собственность контрольным пакетом акций РАО «Норильский никель», с 17 ноября 1995 года находившегося в их залоговом (номинальном) владении.

Тем не менее 5 августа 1997 года состоялось шутовское действо, преподнесённое в средствах массовой информации добропорядочному российскому обывателю, привыкшему полагаться и на порядочность лиц, всерьёз называвших себя демократами, представителями новой формации, проповедниками идейных принципов защиты частной (но не государственной!) собственности, как честные торги акциями. Как и планировалось, безальтернативным победителем вышла подконтрольная Владимиру Потанину фирма-прокладка «Свифт», предложившая за пакет прав на дальнейшее управление акционированным концерном «Норильский никель» и на присвоение львиной доли с результатов его деятельности смешную сумму в $ 250 миллионов, что было много меньше годовой консолидированной прибыли, зарабатываемой дочерними компаниями РАО «Норильский никель».

Никто не смог предложить больше, поскольку в этой отвратительной театральщине участвовали только компании, действия представителей которых были накануне режиссированы в кабинетах руководства АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», а необходимую поддержку госчиновников Владимир Потанин, как истинный радетель за чистоту рядов госчиновничества российского, обеспечил иными методами. Подчеркнём, в данном случае имеется в виду не какая-то там благодарность в виде законвертованной денежной суммы, ибо проторговывание экономическим потенциалом Отечества особо «честными» посредниками из рядов ответственных госчиновников оценивалось по достоинству (если оно было?) и гораздо дороже. Достаточно вместительные конверты просто не существовали и не существуют до сих пор, а мода на использование для этих целей коробок из-под ксерокса прошла ещё в конце лета 1996 года. В связи с чем Владимир Потанин, как в своём роде человек честный, просто «подогрел» своих госчиновников обещанием взять их в скором будущем на непыльную, высокооплачиваемую и очень статусную работу в прихватизированном крупном частном бизнесе, и, судя по всему, слово своё «купеческое» сдержал.

Больше месяца оставалось до того дня, когда Государство, олицетворявшееся Президентом России Борисом Ельциным, отказалось в пользу хозяев АКБ «ОНЭКСИМБанк» от прав собственности на РАО «Норильский никель», включённого в перечень акционерных обществ, производивших продукцию, имевшую стратегическое значение для обеспечения национальной безопасности страны, как настал день «юридического зачатия» новой горнодобывающей компании (!).

В протоколе № 4 внеочередного Общего собрания акционеров ОАО «Норильский комбинат», состоявшегося в Москве 27 июня 1997 года, которое вёл председатель Совета директоров РАО «Норильский никель» Всеволод Генералов, значилось следующее:

«В целях оптимизации управления АО «Норильский комбинат» и развития горнодобывающего производства предлагается создать в форме выделения из АО «Норильский комбинат» открытое акционерное общество «Норильская горная компания» с уставным капиталом 100 000 000 (сто миллионов) рублей, разделённым на 100 000 (сто тысяч) обыкновенных акций номинальной стоимостью 1000 (одна тысяча) рублей каждая. Все акции выделенного общества принадлежат АО «Норильский комбинат».

Размещение акций ОАО «Норильская горная компания» осуществить в порядке, предусмотренном действующим законодательством Российской Федерации.

Решили:

1. Осуществить реорганизацию ОАО «Норильский комбинат» в форме выделения ОАО «Норильская горная компания».

2. Определить местонахождение ОАО «Норильская горная компания» — Российская Федерация, Таймырский автономный округ, г. Дудинка…

Утвердить Устав ОАО «Норильская горная компания», предусмотрев уставный капитал в размере 100 000 000 (сто миллионов) рублей, состоящий из 100 000 (сто тысяч) обыкновенных именных акций номиналом 1000 (одна тысяча) рублей…

Утвердить разделительный баланс и передаточный акт между ОАО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильская горная компания», перечень передаваемого имущества, имущественных и неимущественных прав и обязанностей, в т. ч. на недропользование…

Назначить Пивень Геннадия Фёдоровича Директором ОАО «Норильская горная компания» и заключить с ним договор…

Поручить Полякову Михаилу Егоровичу осуществить регистрацию ОАО «Норильская горная компания».

Все эти решения были приняты единогласно участниками Общего собрания акционеров ОАО «Норильский комбинат», состоявшего из двух акционеров:

— РАО «Норильский никель», являвшегося владельцем 99,82 % обыкновенных акций компании, интересы которого представлял гендиректор Александр Хлопонин;

— ЗАО «Геосырьё», владевшее 0,18 % обыкновенных акций компании, интересы которого по доверенности № 4, выданной 20 июня 1997 года, представлял Евгений Яковлев.

Обратим внимание читателя на то, что до сих пор полномочиями Общего собрания акционеров ОАО «Норильский комбинат» был наделён Совет директоров РАО «Норильский никель», а в данном случае появилось ещё какое-то ЗАО «Геосырьё». На самом деле, конечно, ничего принципиально не поменялось, и РАО «Норильский никель» продолжало всецело главенствовать над своей ведущей дочерней горнодобывающей компанией.

Появление у ОАО «Норильский комбинат» второго акционера было вызвано единственной причиной, заключавшейся в необходимости соблюдения требования императивной правовой нормы пункта 6 статьи 98 Гражданского кодекса РФ, согласно которой акционерное «общество не может иметь в качестве единственного участника другое хозяйственное общество, состоящее из одного лица». Отсюда, поскольку единственным акционером ОАО «Норильская горная компания» планировалось сделать ОАО «Норильский комбинат», то акционеров самого комбината должно было быть, как минимум, два.

Поэтому в ходе организационной подготовки к тому, чтобы вновь приступить к реорганизации ОАО «Норильский комбинат», руководство РАО «Норильский никель» приняло решение формально отказаться от монопольного держания 100 % пакета обыкновенных акций этой своей «дочки». В результате 10 июня 1997 года 20 268 обыкновенных акций ОАО «Норильский комбинат» были проданы дружественной компании ЗАО «Геосырьё», избранной для расширения списка акционеров, и не более того.

В собственности же РАО «Норильский никель» осталось 11 000 000 обыкновенных акций дочерней горнометаллургической компании, что никоим образом не меняло до того сложившееся положение дел и не подрывало абсолютную монополию на принятие любых управленческих решений, касавшихся деятельности ОАО «Норильский комбинат».

Прошла ровно одна неделя, как было принято вышеуказанное решение Общего собрания акционеров ОАО «Норильский комбинат», и 4 июля 1997 года первый заместитель губернатора Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа Анатолий Кузнецов издал постановление за № 103 «О государственной регистрации открытого акционерного общества «Норильская горная компания». В тот же день Михаил Поляков получил на руки и Свидетельство о государственной регистрации ОАО «Норильская горная компания» (Серия «АА», № 07), в котором в качестве основных видов деятельности компании было указано: «разработка месторождений полезных ископаемых, продажа руды, концентратов и металла».

Положение пункта 1.1. Устава ОАО «Норильская горная компания» устанавливало:

«Открытое акционерное общество «Норильская горная компания», в дальнейшем именуемое «Общество», создано в соответствии с законодательством Российской Федерации в результате реорганизации в форме выделения из Открытого акционерного общества «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина».

Общество является правопреемником ОАО «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина» по правам и обязанностям в соответствии с разделительным балансом и передаточным актом».

Без каких-либо упущений, что очень важно для дальнейшего изложения материала, приведём полный текст передаточного акта, утверждённого Общим собранием акционеров ОАО «Норильский комбинат» при принятии решения о реорганизации этого юридического лица посредством выделения из него части активов и создания на их основе ОАО «Норильская горная компания»:

«В соответствии с решением внеочередного общего собрания открытого акционерного общества «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина (далее АО «Норильский комбинат») (Протокол № 4 от 27 июня 1997 г.) открытому акционерному обществу «Норильская горная компания» (далее ОАО «Норильская горная компания») передаются:

1. Основные средства на сумму 17 304 318 000 (Семнадцать миллиардов триста четыре миллиона триста восемнадцать тысяч) руб., состоящих из:

1.1. Здание административно-бытового комплекса по адресу: Красноярский край, Норильский район, г. Талнах, п.я. 888, стоимостью 17 184 318 000 (Семнадцать миллиардов сто восемьдесят четыре миллиона триста восемнадцать тысяч) руб. Оценка осуществлена ООО «Росэкспертиза» согласно отчёту от 15.04.97.

1.2. Компьютерное оборудование и мебель на сумму 120 000 000 (Сто двадцать миллионов) руб. в соответствии с Приложением № 1.

2. Нематериальные активы на сумму 346 533 000 (Триста сорок шесть миллионов пятьсот тридцать три тысячи) руб., выраженные в затратах на переоформление лицензий на право пользование недрами. ОАО «Норильская горная компания» в порядке правопреемства передаются права и обязанности, связанные с добычей руды в соответствии с лицензиями ДУД 00009 ТЭ на добычу руды на медно-никелевом месторождении Норильск-1 от 05.10.1994 г., ДУД 00030 ТЭ на добычу руды на Талнахском медно-никелевом месторождении от 03.10.1995 г., ДУД 00007 ТЭ на добычу руды на Октябрьском медно-никелевом месторождении от 03.10.1995 г.

3. Долговые обязательства на общую сумму 17 550 851 000 (Семнадцать миллиардов пятьсот пятьдесят миллионов восемьсот пятьдесят одна тысяча) руб., в результате чего к ОАО «Норильская горная компания» переходят обязанности должника по следующим договорам:

3.1. задолженность по договору между АО «Норильский комбинат» и АО «Интерус» № 1848 от 17.08.96 и доп. согл. № 170/222-97, акты: № 1 от 27.12.96 и№ 2 от 4.02.97 — на сумму 9 705 867 680 (Девять миллиардов семьсот пять миллионов восемьсот шестьдесят семь тысяч шестьсот восемьдесят) руб.;

3.2. задолженность по договору между АО «Норильский комбинат» и ЗАО «Олеви» № 349-95 от 04.12.95 — на сумму 7 844 983 320 (Семь миллиардов восемьсот сорок четыре миллиона девятьсот восемьдесят три тысячи триста двадцать) руб.

4. ОАО «Норильская горная компания» является правопреемником АО «Норильский комбинат» по правам и обязанностям, указанным в настоящем Передаточном акте».

Путём совершения двух несложных арифметических действий по сложению стоимости переданных ОАО «Норильский комбинат» основных фондов и денежных средств, предоставлявшихся на переоформление лицензий на недропользование, и вычитания объёма долговых обязательств, получим размер уставного капитала ОАО «Норильская горная компания», равный 100 миллионам рублей:

17 304 318 000 + 346 533 000 — 17 550 851 000 = 100 000 000 (рублей),

100 000 000 рублей: 5782 рублей/$ = $ 17 295.

На день государственной регистрации, исходя из установившегося курса рубля к валюте США (5782 рубля/$) уставный капитал ОАО «Норильская горная компания» был эквивалентен $ 17 295 и не долларом больше (!).

//__ * * * __//

То, что ОАО «Норильская горная компания» на старте своего существования имела такой по-настоящему крохотный уставный капитал, объяснялось задачами, которые стремилось решить потанинское руководство РАО «Норильский никель» в процессе продвижения к главнейшей цели всей реорганизационной задумки: избавить сверхприбыльный горнометаллургический бизнес от потенциально-возможных проблем его приватного приватизационного прошлого (!).

Заострим внимание читателя на трёх самых ключевых задачах, без которых достижение означенной цели стало бы делом весьма проблематичным, решив которые, руководство РАО «Норильский никель», можно сказать, — «на блюдечке с золотой каёмочкой», преподнесло Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову сердце их будущего олигархического горнометаллургического бизнеса.

Во-первых, возвращаясь к тексту второй главы книги, напомним читателю то, что Приложением 6 к плану приватизации концерна «Норильский никель» был «Акт оценки и наличия нематериальных активов на 1 июля 1992 года», в котором без каких-либо записей «красовалась» одна единственная цифра «0».

Даже не очень искушённому в понимании всех этих тонкостей человеку наверняка показался бы странным тот факт, что ценнейший актив государственного промобъединения Норильский комбинат, — подтверждённые лицензиями права на эксплуатацию рудных месторождений Норильского промрайона, ради чего собственно и строился в Заполярье этот горнометаллургический гигант, — почему-то отобразили цифрой «0».

Учтённые в бухгалтерских балансах дочерних предприятий концерна «Норильский никель» нематериальные активы не имели вообще никакой остаточной стоимости, так как их балансовая (первоначальная) стоимость равнялась всего-то фактическим затратам на организацию получения лицензий на недропользование, а на день акционирования горнодобывающих промобъединений на неё был начислен 100 % износ.

Напомним, в соответствии с правилом пункта 3.2. Временных методических указаний по оценке стоимости объектов приватизации, утверждённых Указом Президента России № 66 от 29 января 1992 года, которыми и руководствовались организаторы проведения акционирования шедшего под приватизацию концерна «Норильский никель», нематериальные активы принимались в оценке по балансу за вычетом начисленного износа.

По этой приватизационной методе, разработанной под руководством Анатолия Чубайса, оценочная стоимость нематериальных активов государственного промобъединения Норильский комбинат и Комбината «Неченганикель», — прав на промышленную добычу руд цветных и благородных металлов по целому ряду богатейших месторождений согласно бухучёту этих горнодобывающих промобъединений, — составляла «0».

До акционирования дочерних горнодобывающих предприятий концерна «Норильский никель» сведения о геологической оценке эксплуатировавшихся ими рудных месторождений были зачислены на общий Государственный баланс запасов полезных ископаемых и хранились в архивах Министерства геологии СССР, при этом в проведении какой-либо дополнительной оценки просто не было никакой надобности. А в ходе акционирования концерна «Норильский никель», предшествовавшего его приватизации, выстраивания рыночных отношений и далее, когда акционированное промобъединение через продажу своих акций само, как производственно-хозяйственный комплекс, стало предметом гражданско-правовых сделок, так или иначе, проведение независимой оценки участков недропользования должно было состояться. Но этого не произошло!

Получился абсурд, так как подтверждённые лицензиями права на промышленную эксплуатацию месторождений сульфидных медно-никелевых руд в стоимостном выражении бухгалтерского учёта были равны нулю, в то же время занимая наиважнейшее место в активах горнодобывающих промобъединений. Впоследствии рыночная оценка именно этого нематериального актива (прав на недропользование) позволила кратно увеличить цену акций ОАО «ГМК «Норильский никель» в сравнении с первоначальной недооценённой ценой акций РАО «Норильский никель», установившейся стихийно и без учёта условий перехода прав на недропользование (!).

Дело в том, что до 5 августа 1997 года контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» находился в государственной собственности, и передача его в собственность частной компании вполне могла быть привязана к заключению с ней соответствующего договора концессии, содержавшего в себе цену эксплуатации давным-давно освоенных, инфраструктурно обустроенных рудных месторождений. Это способствовало бы более справедливому перераспределению комплексных результатов деятельности РАО «Норильский никель» между частным капиталом и Государством, представлявшим интересы всего российского народа, хотя, конечно, договор концессии стал бы естественным фактором торможения роста курсовой цены акций РАО «Норильский никель».

А после 5 августа 1997 года фондовый рынок уже жил ожиданиями появления на нём акций ОАО «Норильская горная компания» (ОАО «ГМК «Норильский никель»), то есть реального недропользователя, постепенно укреплявшегося за счёт «сливаемых» в него основных фондов ОАО «Норильский комбинат». В этом и была сокрыта основная причина того, почему курсовая цена акций ОАО «ГМК «Норильский никель» сразу и весьма устойчиво поползла вверх, а профессиональные знания и опыт господ Владимира Потанина и Михаила Прохорова, равно как и их финансовых менеджеров, руководимых Александром Хлопониным, здесь совершенно ни при чём.

Итак, в приватизационной документации концерна «Норильский никель» совсем не был отражён наиважнейший актив — лицензионные права на промышленную разработку освоенных богатейших месторождений сульфидных медно-никелевых руд. Соответственно этому и вопрос о составлении актов их оценки, содержавших не сведения о затратах на получение лицензий, а информацию о разведанных и поддающихся промышленному извлечению запасах природного сырья этих месторождений, поставлен быть не мог. В глубинном понимании смысла стратегической целенаправленности промышленной приватизации по-Чубайсу это было, как раз, то, что нужно.

Правила пункта 1 Инструкции о порядке переоформления лицензий на пользование недрами, утверждённой приказом Роскомнедр РФ № 65 от 18 мая 1995 года, гласило:

«В соответствии со статьёй 17-1 Закона Российской Федерации «О недрах» право пользования недрами переходит к другому субъекту предпринимательской деятельности (юридическому лицу) в следующих случаях:

1) при изменении организационно-правовой формы предприятия (организации) — пользователя недр;…

3) при реорганизации предприятия — пользователя недр путём разделения либо выделения из него другого предприятия, когда вновь созданное предприятие продолжает деятельность в соответствии с лицензией на участке прежнего пользователя.

При переходе права пользования недрами лицензия подлежит переоформлению. При этом содержание лицензии пересмотру не подлежит».

Данное нормативное правило позволяло получить схожие результаты, как в случае с изменением организационно-правовой формы государственного промобъединения Норильский комбинат путём его преобразования в ОАО «Норильский комбинат», так и в случае выделения из ОАО «Норильский комбинат» прав на эксплуатацию рудных месторождений с образованием на этой базе ОАО «Норильская горная компания». И в одном, и в другом случаях объём подтверждённых лицензиями прав не подлежал корректировке.

Всё так и произошло, когда 30 июля 1997 года на ОАО «Норильская горная компания» были переоформлены три лицензии с целевым назначением — добыча руд в ходе эксплуатации сульфидных медно-никелевых месторождений Норильского промрайона:

1) Лицензия на право пользования недрами ДУД 00075 ТЭ на добычу руды на Октябрьском медно-никелевом месторождении, со сроком окончания 1 января 2016 года;

2) Лицензия на право пользования недрами ДУД 00076 ТЭ на добычу руды на Талнахском медно-никелевом месторождении, со сроком окончания 1 января 2016 года;

3) Лицензия на право пользования недрами ДУД 00077 ТЭ на добычу руды на медноникелевом месторождении Норильск-1, со сроком окончания 1 января 2019 года.

Под этими лицензиями стояли подписи уполномоченного представителя Комитета Российской Федерации по геологии и использованию недр Ивана Сидорова и губернатора Таймырского автономного округа Геннадия Неделина.

Однако прошло 11 месяцев, прежде чем 30 июня 1998 года ОАО «Норильская горная компания», преодолев цепь бюрократических проволочек, зарегистрировала лицензии на недропользования в Комитете природных ресурсов по Таймырскому автономному округу, когда им соответственно были присвоены регистрационные номера с 78 по 80.

Следовательно, за скромным уставным капиталом ОАО «Норильская горная компания», повторимся, в инвалютном выражении равным $ 17 295, скрывался громадный финансовый потенциал, исчислявшийся миллиардами $, гарантом преобразования которого в «звонкую монету» являлся превосходно развитый производственный комплекс ОАО «Норильский комбинат» (!).

Всего этого не произошло бы, если с ОАО «Норильский комбинат» в своё время, когда решался вопрос о продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», был бы заключён договор концессии, дополнивший уже имевшиеся лицензионные соглашения, как непременное условие продажи Государством контрольного пакета обыкновенных акций РАО «Норильский никель». Поскольку с новой компанией, у которой столь маленький уставный капитал, а также полнейшее отсутствие основных фондов (если не считать под случай лицензирования слепленного с ОАО «Норильский комбинат» договора аренды имущества, который даже не был зарегистрирован) и работников, необходимых для производства горнодобывающих работ, наверняка не заключили бы договор концессии.

Задумано было всё очень просто: используя промышленные возможности рудников ОАО «Норильский комбинат», как и прежде, продолжить добычу и доставку на поверхность земли сульфидных медно-никелевых руд, где они, приобретя товарный вид, становились собственностью ОАО «Норильская горная компания». В ходе прохождения дальнейших переделов (обогащение и металлургия) руда постепенно преобразовывалась в товарный металл, становившийся собственностью ОАО «Норильская горная компания», оплачивавшей ОАО «Норильский комбинат» понесённые производственные затраты и обеспечивавшей ему лишь минимально-необходимый уровень рентабельности. А все финансовые сливки, получавшиеся от продажи по рыночным ценам произведённых цветных и благородных металлов, либо их концентратов, при реализации данной схемы доставались ОАО «Норильская горная компания», ставшего новым центром формирования прибыли теперь уже частного горнометаллургического бизнеса (!).

Во-вторых, в 4 пункте приведённого ранее Передаточного акта отмечалось:

«ОАО «Норильская горная компания» является правопреемником АО «Норильский комбинат» по правам и обязанностям, указанным в настоящем Передаточном акте».

В буквальном смысле из этого следовало, что за исключением указанных в Передаточном акте двух долговых обязательств по всему остальному объёму кредиторской задолженности оставалось ответственным ОАО «Норильский комбинат», потерявшее в ходе своей реорганизации и создания ОАО «Норильская горная компания» все права на производимую им продукцию (!).

Не вызывает сомнения, что настолько однобокая схема, когда право собственности на выпущенные цветные и благородные металлы, концентраты и руду возникало у ОАО «Норильская горная компания», а просроченная кредиторская задолженность продолжала висеть на ОАО «Норильский комбинат», не была бы одобрена подавляющим большинством кредиторов последнего.

Возникавшие в этой связи проблемные ситуации, связанные с погашением кредиторской задолженности, должны были урегулироваться субъектами гражданско-правовых отношений с опорой на нормы права статьи 60 ГК РФ, предписывавших:

«1. Учредители (участники) юридического лица или орган, принявшие решение о реорганизации юридического лица, обязаны письменно уведомить об этом кредиторов реорганизуемого юридического лица.

2. Кредитор реорганизуемого юридического лица вправе потребовать прекращения или досрочного исполнения обязательства, должником по которому является это юридическое лицо, и возмещения убытков.

3. Если разделительный баланс не даёт возможности определить правопреемника реорганизованного юридического лица, вновь возникшие юридические лица несут солидарную ответственность по обязательствам реорганизованного юридического лица перед его кредиторами».

В развитие этих общих норм права существовали и специальные правовые нормы пункта 5 статьи 15 Федерального закона «Об акционерных обществах», принятого 24 ноября 1995 года, согласно которым:

«Не позднее 30 дней с даты принятия решения о реорганизации общество в письменной форме уведомляет об этом своих кредиторов. Кредитор вправе требовать от общества прекращения или досрочного исполнения обязательств и возмещения убытков путём письменного уведомления в срок… не позднее 60 дней с даты направления обществом кредитору уведомления о реорганизации в форме разделения или выделения».

Стремясь формально соблюсти эти требования действовавшего гражданского законодательства, в еженедельнике «Российские вести», вышедшем 26 июля 1997 года, то есть по прошествии 29 суток со дня принятия Общим собранием акционеров ОАО «Норильский комбинат» решения о реорганизации компании, менеджерами РАО «Норильский никель» было дано объявление следующего содержания:

«Открытое акционерное общество «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина» (далее «Общество»), находящееся по адресу: Российская Федерация, 663310, Красноярский край, г. Норильск, Гвардейская пл., д. 2, уведомляет, что по решению Общего собрания акционеров Общества от 27.06.1997 г. осуществлена реорганизация Общества в форме выделения из его состава юридического лица.

Требования кредиторов Общества о прекращении или досрочном исполнении обязательств в соответствии со статьёй 60 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьёй 15 Федерального закона «Об акционерных обществах» принимаются Обществом по указанному выше адресу в течение 60 дней с момента опубликования данного уведомления».

Однако, руководство РАО «Норильский никель» совсем не было заинтересовано в том, чтобы кредиторы ОАО «Норильский комбинат» бросились к этой ведущей горнодобывающей компании системы компаний «Норильский никель» с требованиями немедленного погашения долгов. Извлечение и усвоение уроков из первой, неудавшейся попытки реорганизовать ОАО «Норильский комбинат», предпринятой в период с сентября 1996 по февраль 1997 годов, дало о себе знать. Именно поэтому уведомление о новой попытке реорганизовать ОАО «Норильский комбинат» с образованием на основе выделенных из него ключевых для горнодобывающей деятельности активов (прав на эксплуатацию месторождений) совершенно свежей компании, было дано в таком виде, что позволило:

1) сузить круг коммерческих организаций — кредиторов ОАО «Норильский комбинат», персонально уведомляемых о реорганизации горнометаллургической компании, всего до двух фирм, долги перед которыми на основании Передаточного акта и по согласованию с данными кредиторами переходили на ОАО «Норильская горная компания»;

2) свести к минимуму вероятность того, что вся остальная армия кредиторов ОАО «Норильский комбинат», персонально не уведомлённых о реорганизации Должника, успеет в течение отведённых законодательством 60 дней письменно обратиться к нему с требованиями о прекращении или досрочном исполнении им своих обязательств.

Добиться такого результата удалось, применив простой, но эффективный тактический ход, заключавшийся в опубликовании приведённого выше уведомления о проводимой реорганизации ОАО «Норильский комбинат» в субботнем — дополнительном выпуске газеты «Российские вести», вышедшем 26 июля 1997 года под № 137 (1304), да ещё в самом низу его 5 полосы. Однако это было не всё, тонкость происходившего состояла в том, чтобы минимальное количество газет этого номера разошлось по читательской аудитории, для чего по информации, полученной из достоверного источника, все свободные от подписки экземпляры газеты ушли не в розничную продажу, а были полностью выкуплены подконтрольными потанинскому руководству РАО «Норильский никель» фирмами.

Сравним приведённый вариант уведомления кредиторов с подобным же, но осуществлённым зимой 1997 года в ходе первой, неудавшейся попытки реорганизовать ОАО «Норильский комбинат» путём выделения из него части активов и образования на их основе ОАО «Норильскстрой». В то время всем без исключения коммерческим кредиторам ОАО «Норильский комбинат», коих оказалось порядка трёх сотен, были направлены персональные письма — уведомления о реорганизации задолжавшей им горнометаллургической компании, изготовленных по типовой форме следующего содержания:

«На основании решения Совета директоров РАО «Норильский никель», выполняющего согласно п.6.9. Устава открытого акционерного общества «Норильский горнометаллургический комбинат им. А.П.Завенягина» (далее — «Общество») функции Общего собрания акционеров Общества, атакже, руководствуясь п. 5 ст. 15 Федеральногозакона РФ «Об акционерных обществах», уведомляем Вас о реорганизации Общества путём выделения из его состава структурных подразделений Общества — ПО «Норильскстройматериалы», ПСМО «Норильскстрой», Специального управления строительства АО «Норильский комбинат» и создания на их базе открытого акционерного общества «Норильскстрой». В соответствии с разделительным балансом к создаваемому обществу переходит следующее имущество, права и обязанности:

— основные и оборотные средства, дебиторская задолженность на сумму 3 894 000 000 000 (три триллиона восемьсот девяносто четыре миллиарда) рублей».

Думается, что такой вариант уведомления, действительно способствовавший доведению до кредиторов достоверной информации о реорганизации ОАО «Норильский комбинат» путём выделения из него определённых активов и образования на их основе другого юридического лица, более соответствовал смыслу норм права гражданского законодательства, чем тиражирование уведомления в субботнем газетном номере. В качестве подтверждения сошлёмся на формулировку правовой нормы пункта 5 статьи 15 Федерального закона «Об акционерных обществах»: «не позднее 60 дней с даты направления обществом кредитору уведомления о реорганизации в форме разделения или выделения».

Разве теряющийся среди другой информации крохотный текст уведомления о реорганизации ОАО «Норильский комбинат» на одной из последних полос субботнего номера газеты «Российские вести», традиционно не очень загруженного экономическими и политическими рубриками, самыми востребованными среди бизнес-структур, в полном смысле можно считать соответствующем понятийному значению слова «направлять».

Хотя, конечно, письменная форма уведомления о реорганизации юридического лица, как того требуют нормы права российского гражданского законодательства, была соблюдена. Памятуя народную мудрость — «сказанное и услышанное — это не одно и то же», заметим, в данном случае руководство РАО «Норильский никель» сделало всё, чтобы «сказать» о реорганизации ОАО «Норильский комбинат» как можно тише, рассчитывая на «глухоту» не читающих субботних газет кредиторов (!).

Во многом благодаря этому удалось избежать ненужного ажиотажа вокруг образования ОАО «Норильская горная компания», и всё прошло достаточно спокойно.

В-третьих, преследуя цель выстроить новый, сугубо частный горнометаллургический бизнес, который бы не имел приватизационной истории, коалиции Потанин — Прохоров необходимо было как можно скорее и, что важно, дешевле решить вопрос опосредованного (через коммерческую организацию) приобретения прав на дальнейшую эксплуатацию трёх богатейших рудных месторождений Норильского промрайона.

Само собой разумеется, что приобрести по номинальной стоимости в частную собственность двух физических лиц столь крохотный контрольный пакет акций, какой был у ОАО «Норильская горная компания», не представляло никакого труда. Представьте себе, что номинал 100 % акций ОАО «Норильская горная компания» едва ли превышал цену заурядного автомобиля иностранного производства. Сумма сделки была столь невелика, что гарантировало спокойный, без привлечения ненужного внимания со стороны третьих лиц, выкуп ОАО «Норильская горная компания» сначала на РАО «Норильский никель», а затем — в частную собственность Владимира Потанина и Михаила Прохорова, не сильно-то и поистратившихся на ней.

Цена одного «авто» эквивалентна цене трёх самых богатых в мире природных месторождения сульфидных медно-никелевых руд, вокруг которых создана небывалых размеров социально-промышленная инфраструктура, полностью обеспечивающая многофункциональные производственные мощности, позволяющие каждый год выпускать сотни тысяч тонн цветных и благородных металлов (!).

Дата создания ОАО «Норильская горная компания» (4 июля 1997 года) определила начало периоду организационно-правового избавления будущих российских олигархов от своего «ПРИВАТ-капиталистического» прошлого (!).

С этого дня они стали предпринимать массу усилий, чтобы окружающая их общественность постепенно свыклась с мыслью, что созданная ими ОАО «Норильская горная компания», в дальнейшем ОАО «ГМК «Норильский никель», — это не афёрно уведённая у «хлопнувшего ушами» Государства промышленная собственность, а продукт их менеджерских способностей.

И по большому счёту им это удалось!

//__ * * * __//

С самого начала не было сомнений, что мизерный размер уставного капитала ОАО «Норильская горная компания» был фактором временным, и очень скоро, сразу же после оседания контрольного пакета акций компании в частной собственности Владимира Потанина и Михаила Прохорова, ожидалось его значительное увеличение. Необходимость этого диктовалась и предстоявшим в ближайшем будущем обменом акций РАО «Норильский никель» на акции ОАО «Норильская горная компания». В противном случае миноритарные акционеры приватизированного после акционирования концерна «Норильский никель» совершенно справедливо решили бы, что их по-настоящему надули, так как постепенно РАО «Норильский никель» превратилось бы в пустышку, лишённую всяких прав управления горнодобывающими и металлургическими производствами, что привело бы и к обесценению акций РАО «Норильский никель».

Косвенным подтверждением ожидавшегося в скором будущем увеличения уставного капитала ОАО «Норильская горная компания» стал факт заключения 11 июля 1997 года, то есть по прошествии всего одной недели со дня своего создания, новорождённой горнодобывающей компанией договора об услугах реестродержателя с московской фирмой ЗАО «Национальная регистрационная компания».

//__ * * * __//

Сразу же после принятия решения Общим собранием акционеров ОАО «Норильский комбинат» о его реорганизации и образования ОАО «Норильская горная компания» прокурор города Норильска Андрей Фурса 30 июня 1997 года обратился к главам администраций Большого Норильска с разъяснительным письмом, в котором отметил:

«Считаем необходимым поставить Вас в известность о недопустимости возможного нарушения действующего законодательства РФ о приватизации, которым установлены некоторые особенности порядка и способов реорганизации акционерных обществ, созданных путём приватизации государственных и муниципальных предприятий.

В силу п.5.15.1. Государственной программы приватизации, утверждённой Указом президента РФ от 24.12.93 г. за № 2284 до момента продажи 75 % акций приватизируемого предприятия /РАО «Норильский никель»/ запрещается без согласия Комитета по управлению имуществом /ГКИ РФ/ осуществлять реорганизацию, ликвидацию и изменять структуру акционерного общества.

Таким образом, учитывая, что приватизация РАО «Норильский никель» не завершена, в федеральной собственности закреплены 38 % акций РАО, любое принятие решения акционеров о реорганизации общества / АО «Норильский комбинат»/… возможно только в случае согласия в форме отдельного решения Государственного комитета по управлению имуществом РФ».

Впрочем, мероприятия прокурора Норильска по предупреждению нарушений действующего законодательства ни к чему не привели, поскольку руководство РАО «Норильский никель» приняло решение определить месторасположение ОАО «Норильская горная компания» — город Дудинка, находящийся вне зоны действия контролирующих полномочий норильской прокуратуры. Кроме того, при принятии решения о реорганизации ОАО «Норильский комбинат» использовалось профессиональное толкование норм права гражданского законодательства, данное исполнявшей обязанности директора по правовым вопросам РАО «Норильский никель»

Татьяной Зотиковой, впоследствии изложенное в письме № РАО-17/2 442 от 9 июля 1997 года, как ответ на выпад прокурора Норильска:

«Учитывая, что государство не является акционером АО «Норильский комбинат», все акции этого общества находятся в собственности коммерческих организаций… полагаем, что заявления о неправомерности принятия решения /о реорганизации ОАО «Норильский комбинат»/, о необходимости предварительного получения согласия Госкомимущества России на реорганизацию общества не основательны».

Это было, безусловно, выгодное потанинскому руководству РАО «Норильский никель» толкование норм права российского законодательства, но и огульно отрицать факт того, что, будучи собственником контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», Государство по логике вещей опосредованно являлось собственником и контрольного пакета акций ОАО «Норильский комбинат», было трудновато. И если бы 5 августа 1997 года приватизация РАО «Норильский никель» не была завершена, а Государство, возвратив АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» полученный кредит, вернуло себе управление РАО «Норильский никель» (по прекращению договора залога № 01-2/2688 от 21 ноября 1995 года), то правовики Александра Хлопонина убедились бы в правоте прокурора Норильска.

Тогда вполне вероятно решение о создании ОАО «Норильская горная компания» и передаче ей от ОАО «Норильский комбинат» прав на эксплуатацию месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона могло быть поставлено под сомнение. Но в том-то и суть, что Владимир Потанин нисколько не сомневался в приобретении у Государства контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» буквально за «так», и какие-то там разночтения в толковании одних и тех же норм гражданского права его особенно не беспокоили.

5.2. Первый этап становления ОАО «Норильская горная компания». Договорные отношения с ОАО «Норильский комбинат»

Есть хорошая народная мудрость: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Уподобившись ей, потанинское руководство РАО «Норильский никель» успело распланировать для себя быстрый ход развития событий по становлению втихомолку созданного ОАО «Норильская горная компания», по его подготовке к самостоятельной деятельности, но в итоге упёрлось в одну единственную, но принципиальную проблему.

Как уже отмечалось, 30 июля 1997 года директор ОАО «Норильская горная компания» Геннадий Пивень сумел добиться оформления трёх лицензий на право дальнейшей эксплуатации известных читателю месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, для этого был изготовлен договор аренды имущества горнодобывающих подразделений ОАО «Норильский комбинат».

Воодушевлённое первыми успехами руководство РАО «Норильский никель» отдало распоряжение незамедлительно готовить свежеиспечённую горную компанию к запуску в работу. И к последним числам августа был подготовлен проект приказа гендиректора РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина «Об организации деятельности ОАО

«Норильская горная компания». К нему прилагался «План первоочередных мероприятий по организации договорно-правовых отношений ОАО «Норильская горная компания», согласно которому самым отдалённым сроком исполнения последнего мероприятия значилось 12 ноября 1997 года. Однако проект приказа так и остался не подписанным.

Причина была в возникших межбюджетных разногласиях двух субъектов Российской Федерации: Красноярского края и Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, суть которых заключалась в следующем:

1) нормами права статей 65 и 66 Конституции России устанавливалось:

— «В составе Российской Федерации находятся субъекты Российской Федерации:… Красноярский край… Таймырский (Долгано-Ненецкий) автономный округ…»;

— «Отношения автономных округов, входящих в состав края или области, могут регулироваться федеральным законом и договором между органами государственной власти автономного округа и, соответственно, органами государственной власти края или области».

В Конституции России одновременно закреплялся принцип равноправия субъектов Российской Федерации, наряду с признанием возможности нахождения одного субъекта внутригосударственных правовых отношений в пределах территориальных границ другого субъекта, имевшего согласно Конституции страны такие же права, как и его частичка.

Конечно, это был абсурд, «вызревший» в те времена, когда государственная власть по ряду причин проводила политику национально-государственного заигрывания с малыми народностями, чья численность не дотягивала до образования национальной республики в составе Российской Федерации;

2) норма права пункта 1 статьи 72 Конституции России устанавливала:

«В совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся:…

в) вопросы владения, пользования и распоряжения землёй, недрами, водными и другими природными ресурсами».

Так вот, недрами полуострова Таймыр распоряжалась администрация Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа совместно с Российской Федерацией, чей уполномоченный представитель от Комитета по геологии и использованию недр Иван Сидоров поставил свою подпись под тремя лицензиями, выданными 30 июля 1997 года ОАО «Норильская горная компания».

Однако ещё со времён существования сталинского Главного управления лагерей (ГУЛАГ), в которое структурно входила и административно подчинялась каторжанская система исправительно-трудовых лагерей НКВД — Норильлаг, созданная на территории полуострова Таймыр, курированием и снабжением по реке Енисей строительства Норильского горнометаллургического комбината занималась администрация Красноярского края. Отсюда и пошло, что и выделением землеотводов в пределах территории Норильского промрайона ведала администрация Норильска, подчинявшаяся краевым властям, а не администрации автономного округа;

3) норма права статьи 11 Закона РФ «О недрах» (№ 2395-1 от 21 февраля 1992 года) предписывала:

«Предоставление лицензий на пользование недрами осуществляется при наличии предварительного согласия органа управления земельными ресурсами либо собственника земли на отвод соответствующего земельного участка для целей недропользования. Отвод земельного участка в окончательных границах и оформление земельных прав пользователя недр осуществляются в порядке, предусмотренном земельным законодательством, после утверждения проекта работ по недропользованию».

Загвоздка была как раз в том, что никакое предварительное согласие на выделение земли ОАО «Норильская горная компания» под недропользование Комитетом по земельным ресурсам и землеустройству администрации города Норильска не давалось (!).

В трёх же полученных 30 июля 1997 года лицензиях на недропользование была сделана ссылка на аналогичное согласие, полученное государственным промобъединением Норильский комбинат много лет назад:

— в лицензии на добычу руды на Октябрьском медно-никелевом месторождении была сделана ссылка на постановления администрации города Норильска № 554 от 18 мая 1992 года и № 550 от 25 мая 1992 года;

— в лицензии на добычу руды на Талнахском медно-никелевом месторождении была сделана ссылка на постановления администрации города Норильска № 374 от 16 апреля 1992 года и № 447 от 27 июля 1994 года;

— в лицензии на добычу руды на медно-никелевом месторождении Норильск-1 была сделана ссылка на постановление администрации города Норильска № 1971 от 28 ноября 1993 года.

4) теперь главное, заключавшееся в том, что в каком субъекте Российской Федерации было зарегистрировано ОАО «Норильская горная компания», в консолидированный бюджет того и поступали налоги, взимаемые с деятельности этого юридического лица.

Так, норма права статьи 20 Закона РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» № 2118-1 от 27 декабря 1991 года к налогам республик в составе Российской Федерации, краёв, областей, автономной области, автономных округов относила:

а) налог на имущество предприятий, сумма платежей по которому равными долями зачислялась в бюджет субъекта Российской Федерации и в районные бюджеты районов, городские бюджеты городов по месту нахождения плательщика;

б) лесной доход;

в) плату за воду, забираемую промышленными предприятиями из водохозяйственных систем;

г) сбор на нужды образовательных учреждений, взимаемый с юридических лиц.

Но эти налоговые сборы были не столь значительны по сравнению с отчислениями по налогу на прибыль организаций, относимого законодательством страны к федеральным налогам, при распределении которого были соблюдены и интересы субъекта федерации.

К сведению читателя, нормы права статьи 5 Закона РФ «О налоге на прибыль предприятий и организаций» № 2116-1 от 27 декабря 1991 года предписывали:

«Ставка налога на прибыль предприятий и организаций, зачисляемого в федеральный бюджет, устанавливается в размере 13 процентов.

В бюджеты субъектов Российской Федерации зачисляется налог на прибыль предприятий (в том числе иностранных юридических лиц) по ставкам, устанавливаемым законодательными (представительными) органами субъектов Российской Федерации, в размере не свыше 22 процентов».

Согласитесь, было о чём задуматься?

До регистрации ОАО «Норильская горная компания» в столице Таймырского автономного округа городе Дудинке, автоматически вместе с получением прав на недропользование ставшей собственником всей производимой структурами ОАО «Норильский комбинат» товарной продукции, налог на прибыль (по ставке до 22 %) поступал в доход консолидированного бюджета Красноярского края. Из него, в свою очередь, «подкармливался» и бюджет муниципального образования Большого Норильска (!).

В этом случае Красноярский край относился к тем субъектам Российской Федерации, которые считались донорами и могли на определённых условиях преспокойно оказывать финансовую помощь другим субъектам Российской Федерации, отнесённым в перечень дотационных территорий. Кстати, к таким дотационным территориям относился и Таймырский автономный округ, разумеется, до регистрации в нём 4 июля 1997 года ОАО «Норильская горная компания».

Примерами делового сотрудничества двух субъектов Российской Федерации (край — округ) являлись заключавшиеся договоры о бюджетных отношениях. Вот как это выглядело в тексте договора, заключённого губернатором края Валерием Зубовым и губернатором автономного округа Геннадием Неделиным 2 ноября 1995 года:

«Мы, полномочные представители органов государственной власти Красноярского края и Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа (далее — Стороны), руководствуясь Конституцией и законодательством Российской Федерации, стремясь обеспечить справедливое и эффективное использование находящихся в распоряжении края и автономного округа финансовых ресурсов в интересах всего населения края и округа, заботясь о материальном благосостоянии, социальной защищённости, сохранении уклада жизни и самобытности народов Севера, договорились о нижеследующем:

1. АО «Норильский комбинат» перечисляет Таймырскому (Долгано-Ненецкому) автономному округу следующие налоги и платежи:

1.1. Средства, подлежащие зачислению в экологический фонд края, в полном объёме направляются в окружной экологический фонд;

1.2. Средства в размере пятидесяти процентов за пользование недрами в части, поступающей в краевой бюджет, направляются на финансирование программы создания и развития в автономном округе производств, основанных на традиционных видах местного хозяйства, местных промыслов и социальное развитие малочисленных народов и этнических групп;

1.3. Средства, поступающие в виде платежей в краевой дорожный фонд, направляются в объёме 60 % на содержание и строительство дорог на территории автономного округа.

2. Перечисление средств по п. 1 осуществляется плательщиком непосредственно Таймырскому (Долгано-Ненецкому) автономному округу со дня вступления в силу настоящего договора.

3. Стороны оставляют за собой право заключать договоры и соглашения в развитие и дополнение настоящего договора с целью регулирования других отношений Сторон.

4. Настоящий договор вступает в силу с момента его подписания Сторонами и действует до 31 декабря 1999 года в случае непротиворечия принятому Федеральному закону, регулирующему отношения между субъектами Российской Федерации (ст. 66 п. 4 Конституции Российской Федерации)».

До истечения срока действия данного договора было ещё очень далеко, а ситуация в межбюджетных отношениях (край — округ) вполне могла диаметрально измениться, поскольку с регистрацией в Дудинке и полноценным запуском в работу ОАО «Норильская горная компания» теперь уже Красноярский край рисковал оказаться в перечне дотационных территорий. Тогда как Таймырский автономный округ буквально окунулся бы в океан налоговых платежей, и теперь уже он, как донор, оставляя в своём консолидированном бюджете сборы по налогу на прибыль с результатов деятельности ОАО «Норильская горная компания», смог бы на основании договора о бюджетных отношениях милостиво отдавать краю какую-то часть внебюджетных сборов (!).

Иными словами, с регистрацией ОАО «Норильская горная компания» не в Норильске, а в Дудинке в межбюджетных отношениях (край — округ) образовалась большая трещина, и латать её необходимо было раньше, чем с результатов деятельности этого горнодобывающего новообразования появился бы реально зримый финансовый эффект. Короче говоря, предстояло «договариваться на берегу», а не ждать времени, когда утлая лодочка — ОАО «Норильская горная компания» превратится в красивый мощный океанический лайнер, наделённый всеми необходимыми средствами производства и профессиональной командой, с борта которого российские олигархи просто помашут ручкой ошеломлённому и обедневшему враз Красноярскому краю.

И переговорная борьба интересов двух субъектов Российской Федерации началась.

В качестве весомого аргумента в диалоге с потанинским руководством РАО «Норильский никель», по чьей команде и была осуществлена регистрация ОАО «Норильская горная компания» в городе Дудинке, администрация Большого Норильска стала использовать факт отсутствия её предварительного согласия на выделение земельных участков, необходимых для эксплуатации рудных месторождений.

В связи с очевидностью отсутствия упомянутого предварительного согласия органа управления земельными ресурсами Норильского промрайона, спорить на этот счёт было делом в конечном итоге бесперспективным, особенно учитывая, что в случае перенесения рассмотрения спора в Арбитражный суд Красноярского края в положительном исходе дела для краевых интересов не приходилось сомневаться. А своего арбитражного суда Таймырский автономный округ никогда не имел. Посему, покумекав и стремясь не попасть в смешное положение, когда во исполнение решения арбитражного суда придётся аннулировать ранее выданные ОАО «Норильская горная компания» лицензии на недропользование, чиновничье начальство Комитета природных ресурсов по Таймырскому автономному округу до разрешения сложившейся спорной ситуации распорядилось временно не проводить у себя регистрацию выданных лицензий.

Вторая попытка кардинальной реорганизации ОАО «Норильский комбинат», едва начавшись, вполне могла снова завершиться полным крахом, если бы переговаривавшиеся стороны принялись бы дискутировать в жёсткой форме, что и подвигло руководства РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат» мягко лавировать между краевым и окружным начальством, стремясь выйти на взаимоприемлемый вариант.

Так продолжалось довольно долго, пока, наконец, решение (за № 60) Норильского городского совета, вынесенное 10 февраля 1998 года, не стало той последней каплей, после которой руководство горнометаллургического бизнеса, ставшего частным, вынуждено было отыграть назад, приступив к серьёзной проработке вариантов перерегистрации ОАО «Норильская горная компания» в городе Норильске.

Рассматривая на очередном заседании вопросы теплоэнергоснабжения Норильского промрайона, депутаты представительного органа власти местного муниципалитета, над которым председательствовал Виктор Литвиненко, в какой-то мере неожиданно включили в повестку дня, рассмотрели по существу и вынесли решение, отразившее их отношение к регистрации ОАО «Норильская горная компания» вне пределов Большого Норильска:

«Считать неприемлемым и не отвечающим интересам НПР регистрацию юридических адресов акционерных обществ «Горная компания» (Пивень Г.Ф.) и «Таймыргаз» (Гороховский В.А.) в г. Дудинке, так как данный факт коренным образом отразится на реальном снижении налоговой базы бюджетов г.г. Норильска, Талнаха, Кайеркана и пос. Снежногорск, недофинансировании всех сфер социальной инфраструктуры, ухудшении жизненного уровня работников бюджетной сферы и населения…

Предложить руководству АО «Норильский комбинат» (Хагажеев Д.Т.), ОАО «Норильскгазпром» (Сокол С.М.)… провести перерегистрацию в г. Норильск акционерных обществ «Горная компания» и «Таймыргаз», учредителями которых они являются».

Под давлением администраций Красноярского края и норильского муниципалитета руководство РАО «Норильский никель», рассчитывая на покладистость губернатора Таймырского автономного округа Геннадия Неделина, таки согласилось с требованием перерегистрации ОАО «Норильская горная компания» в городе Норильске. Со своей стороны администрация Большого Норильска заверила потанинцев в полнейшей своей лояльности и нежелании предпринимать действия в направлении аннулирования уже полученных лицензий на недропользование, посредством акцентирования внимания судебных органов на отсутствии у ОАО «Норильская горная компания» предварительного согласия муниципалитета на выделение соответствующих землеотводов.

Эта договорённость позволила в первых числах марта 1998 года приступить к реализации плана запуска в работу ОАО «Норильская горная компания», до того целых 8 месяцев фактически просуществовавшего в зависшем состоянии при одном директоре и трёх не вполне готовых лицензиях на недропользование, подкреплённых нерабочим договором аренды имущества.

Выдерживая взятые на себя обязательства, руководство РАО «Норильский никель» 20 марта 1998 года организовало проведение внеочередного Общего собрания акционеров ОАО «Норильская горная компания», состоявшегося в Норильске под председательством Александра Хлопонина, на котором, кроме всего прочего, было принято решение внести в Устав ОАО «Норильская горная компания» требуемые изменения:

«1.1. Первое предложение пункта 2.2. Устава изложить в следующей редакции:

«Местонахождения Общества: Российская Федерация, Красноярский край, г. Норильск».

1.2. Дополнить пункт 3.2. Устава /основные виды деятельности компании/ после абзаца 9 абзацами следующего содержания:

— переработка руд цветных и драгоценных металлов, вторичных металлосодержащих материалов и полуфабрикатов с целью получения готовой продукции — цветных и драгоценных металлов, а также изделий из них, производство серы, серной кислоты;

— проведение работ, связанных с использованием сведений, а также осуществление мероприятий и (или) оказание услуг по защите государственной тайны;

— производство, передача, распределение и реализация электрической и тепловой энергии;

— хранение нефти и продуктов её переработки;

— содержание и эксплуатация нефтебаз, автозаправочных станций, в том числе передвижных;

— монтаж, наладка, эксплуатация и ремонт энергообъектов, электроэнергетического, теплоэнергетического оборудования и энергоустановок для потребителей;

— перевозочная, транспортно-экспедиционная и другая деятельность, связанная с осуществлением транспортного процесса на морском, внутреннем водном и воздушном транспорте;

— пассажирские и грузовые перевозки автомобильным и железнодорожным транспортом;

— строительство, реконструкция, ремонт, содержание автомобильных и железнодорожных дорог и дорожных сооружений;

— деятельность, связанная с работами, услугами природоохранного назначения;

— деятельность в области пожарной безопасности…

— аффинаж драгоценных металлов».

Было и кое-что ещё, но примечательно не это, а то, что из всего этого вышло.

Администрация Таймырского автономного округа, тщательно изучив представленные ей для проведения регистрации изменения в Устав ОАО «Норильская горная компания», совершенно не возражала против расширения перечня основных видов деятельности этого юридического лица, но отказалась регистрировать изменения его местонахождения. Это получило отражение в постановлении № 80 «О регистрации дополнений и изменений к Уставу ОАО «Норильская горная компания» от 23 апреля 1998 года, подписанным первым заместителем губернатора округа Анатолием Кузнецовым.

Ситуация вновь зашла в тупик!

По прошествии всего нескольких дней,29 апреля и 6 мая 1998 года (протоколы совещаний № 153 и 163), гендиректор ОАО «Норильский комбинат» Джонсон Хагажеев, неудовлетворённый полученным результатом, спешивший выполнить приказ московских боссов по запуску в работу ОАО «Норильская горная компания», снова ставил перед командой своих подчинённых тот же вопрос. Перерегистрация ОАО «Норильская горная компания» или нахождение приемлемой альтернативы этому, подобно золотому ключику открывало потайную дверцу в мир становления, успешного развития, процветания и роста рыночной капитализации частной горнодобывающей компании, «отмывшейся» от тягостной грязи и пут последствий ошибок и афёр приватно проведённой приватизации концерна «Норильский никель». Этим и объяснялась спешка!

В результате был найден простой вариант, который полностью устроил администрацию Большого Норильска и в какой-то степени администрацию Красноярского края, так как был решён главный вопрос, связанный с поступлением большей части налоговых платежей от будущей производственной деятельности ОАО «Норильская горная компания» в консолидированный бюджет Красноярского края.

Проведя уйму времени в переговорном процессе с губернатором Таймыра Геннадием Неделиным, оказавшимся не таким уж «белым и пушистым» (тупо и беспрекословно лояльным к внедрению в жизнь перспективных хотелок хозяев горнометаллургического бизнеса), руководству РАО «Норильский никель» удалось убедить его согласиться с созданием в Норильске Заполярного филиала ОАО «Норильская горная компания».

Найденный в переговорном процессе компромисс, в целом устроивший представителей всех заинтересованных сторон, привёл к тому, что Комитет природных ресурсов по Таймырскому автономному округу, получивший отмашку сверху, 30 июня 1998 года зарегистрировал лицензии на право эксплуатации ОАО «Норильская горная компания» трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона (!).

Ровно через неделю, 7 июля 1998 года, чуть припозднившись для пущей важности, губернатор Таймырского автономного округа Геннадий Неделин подписал постановление № 140 «О регистрации дополнений и изменений к Уставу ОАО «Норильская горная компания», в котором констатировалось, что у ОАО «Норильская горная компания» имеются филиалы и представительства:

— Заполярный филиал, расположенный по адресу: 663300, Красноярский край, город Норильск, Гвардейская площадь, дом 2;

— Кольский филиал, расположенный по адресу: 184280, Мурманская область, город Мончегорск-7;

— Московское представительство, расположенное по адресу: 103031, город Москва, улицаРождественка, дом 5/7;

— Красноярское представительство, расположенное по адресу: 660059, город Красноярск, улица Коммунальная, дом 2;

— Архангельское представительство, расположенное по адресу: 163031, город Архангельск, п/я 4.

С целью по полной программе соблюсти все формальности руководство ОАО «Норильский комбинат» распорядилось предоставить в своём главном офисе два кабинета (№ 415 и№ 548) для обеспечения на первых порах официального присутствия в Норильском промрайоне Заполярного филиала ОАО «Норильская горная компания».

Завершающим действием стала постановка 9 июля 1998 года Заполярного филиала ОАО «Норильская горная компания» на налоговый учёт в государственной налоговой инспекции по городу Норильску.

Таким образом, плотная организация подготовки ОАО «Норильская горная компания» к выходу на самостоятельную коммерческую деятельность началась с приходом календарной весны 1998 года и ознаменовалась почти одновременным изданием двух приказов гендиректоров ОАО «Норильский комбинат» и РАО «Норильский никель».

Первым, 5 марта 1998 года, вышел приказ гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Джонсона Хагажеева № 117 «Об организации деятельности ОАО «Норильская горная компания», содержавший в себе следующее:

«В связи с осуществлением очередного этапа работ по развитию ОАО «Норильская горная компания» и в целях усиления координации деятельности РАО «Норильский никель» и АО «Норильский комбинат», приказываю:

1. Утвердить прилагаемый План первоочередных мероприятий по развитию ОАО «Норильская горная компания».

2. В целях выполнения плана первоочередных мероприятий создать рабочую группу АО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильская горная компания»…

3. Рекомендовать руководству ОАО «Норильская горная компания» (Пивень Г.Ф.) войти в состав рабочей группы.

4. Учитывая комплексность и важность задач, стоящих перед ОАО «НГК»… в срок до 20 марта 1998 года:

— подготовить Положение о Совете директоров ОАО «Норильская горная компания»;

— подготовить изменения и дополнения в Устав ОАО «Норильская горная компания»;

— провести общее собрание акционеров ОАО «Норильская горная компания» для избрания Совета директоров Общества и утверждения изменений и дополнений в Устав ОАО «Норильская горная компания».

Для полноты картины без каких-либо упущений приведём прилагавшийся к приказу План первоочередных мероприятий по развитию ОАО «Норильская горная компания»:

«1. Подготовка системы бюджетирования и форм раздельных бюджетов АО «НК» и ОАО «НТК».

Отв. Горячева Л.Е. - срок 10.03.98 г.

2. Подготовка экономических расчётов по налоговым последствиям реализации базовых договоров.

Отв. Новак А.В. - срок 10.03.98 г.

3. Организация и методология ведения бухгалтерского учёта (в разрезе двух собственников).

Отв. Архипенко А.А. - срок 10.03.98 г.

4. Подготовка изменений и дополнений в Устав ОАО «НТК».

Отв. Бычков В.В. - срок 10.03.98 г.

5. Проведение юридической экспертизы и подготовка правовых заключений по договорам. Осуществление государственной регистрации.

Отв. Бычков В.В. - срок 20.03.98 г.

6. Подготовка замечаний и предложений по договорам подряда, толлинга. Отработка процедур сдачи — приёма продукции. Перечень представляемой документации. Штрафные санкции.

Отв. Гулевич Б.Г. - срок 20.03.98 г.

7. Подготовка других договоров, обеспечивающих деятельность ОАО «НГК»:

— договор с Гохраном;

— договор с «Интерросимпексом»;

— договор на толлинг («Красцветмет»);

— договор на толлинг (файнштейн комбината «Североникель»);

— маркировка продукции;

— комиссионное соглашение с РАО;

— договор залога готовой продукции;

— обязательства по фьючерсным контрактам.

Отв. Кузнецов Л.В. - срок 27.03.98 г.

8. Регистрация лицензий на право недропользования, выданных ОАО «НГК».

Отв. Пивень Г.Ф. - срок 27.03.98 г.

9. Разработать принципиальные финансовые схемы взаимодействия с РАО «Норильский никель», с АО «Норильский комбинат» и с АО «Интерросимпекс».

Отв. Кузнецов Л.В. - срок 27.03.98 г.

10. Подготовка штатного расписания ОАО «НТК», согласование кандидатур руководящих работников экономических служб и службы экономической безопасности ОАО «НТК».

Отв. Пивень Г.Ф. - срок 20.03.98 г.».

Будучи человеком амбициозным, Александр Хлопонин, как только узнал об издании гендиректором ОАО «Норильский комбинат» приказа об организационных мероприятиях, касавшихся деятельности ОАО «Норильская горная компания», не желая выпускать из своих рук «пальму первенства», вдогонку издал аналогичный документ, впрочем, кое в чём дополнявший уже работавший приказ Джонсона Хагажеева.

В результате 12 марта 1998 года появился приказ гендиректора РАО «Норильский никель» за № РАО/17п «О мерах по обеспечению хозяйственной деятельности ОАО «Норильская горная компания», которым предписывалось:

«В целях обеспечения начала хозяйственной деятельности ОАО «Норильская горная компания», приказываю:

1… в 10-дневный срок подготовить предложения по составу Совета директоров ОАО «Норильская горная компания», проект Положения о Совете директоров, а также необходимые документы по проведению Общего собрания акционеров для избрания Совета директоров и внесения изменений в Устав ОАО «Норильская горная компания».

2… в недельный срок подготовить и представить в установленном порядке предложения по организационной структуре управления, штатному расписанию и кандидатам для назначения на руководящие должности в ОАО «Норильская горная компания».

3… в 2-недельный срок подготовить и представить на рассмотрение бюджетному комитету РАО «Норильский никель» предложения по осуществлению кредитнофинансовой политики ОАО «Норильская горная компания», по управлению финансовыми и материальными потоками, по структуре налогообложения и налоговым платежам, бюджету и плановым производственным показателям деятельности ОАО «Норильская горная компания» на 1998 год.

Председателю бюджетного комитета РАО «Норильский никель» Зеленину Д.В. по результатам рассмотрения указанных предложений до 5 апреля 1998 г. представить в установленном порядке на утверждение необходимые документы по финансовоэкономическим вопросам деятельности ОАО «Норильская горная компания».

4… с привлечением специалистов ТОО «Росэкспертиза» в 10-дневный срок подготовить и представить в установленном порядке на утверждение необходимые документы по системе бухгалтерского учёта и отчётности, бухгалтерскому документообороту, управленческому учёту и другим вопросам учётной политики ОАО «Норильская горная компания».

5… в недельный срок завершить оформление договора аренды имущественного комплекса АО «Норильский комбинат», необходимого для обеспечения производственной деятельности ОАО «Норильская горная компания», договоров подряда на производство работ, а также других договоров, обеспечивающих самостоятельную хозяйственную деятельность ОАО «Норильская горная компания».

6… в 10-дневный срок подготовить предложения по организации учёта материальных ценностей и незавершённого производства АО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильская горная компания» с учётом особенностей организации производства при самостоятельной хозяйственной деятельности ОАО «Норильская горная компания».

7. Первому заместителю Генерального директора РАО «Норильский никель» Яковлеву Е.К. и Генеральному директору АО «Норильский комбинат» Хагажееву Д.Т. до 10 апреля 1998 г. доложить о готовности ОАО «Норильская горная компания» к самостоятельной хозяйственной деятельности».

Работа по исполнению поручений, содержавшихся в приведённых приказах, в прямом смысле слова закипела. Почти ежедневно на разных уровнях управленческой лестницы, в кабинетах разнокалиберных руководителей собирались совещания, проводились рабочие встречи и просто беседы, в ходе которых шла детальная проработка тех или иных аспектов будущей самостоятельной деятельности ОАО «Норильская горная компания».

К примеру, 11 марта 1998 года на совещании, прошедшем у заместителя гендиректора — главного инженера ОАО «Норильский комбинат» Бориса Гулевича, с участием директора ОАО «Норильская горная компания» Геннадия Пивня, исполнителям под протокол в проработку были поставлены вопросы взаимодействия двух компаний по выполнению договора подряда производства продукции горнометаллургических переделов:

а) расчётное определение стоимости выполнения работ, оказания услуг ОАО «Норильский комбинат», совершаемых на основании договора подряда по заказам ОАО «Норильская горная компания», а также расчёт вытекающих из этого налоговых последствий;

б) проработка проекта договора выкупа у ОАО «Норильский комбинат» незавершённой производством продукции на определённую дату «Ч» и приложений к нему;

в) отработка деталей процедуры сдачи — приёма произведённой продукции от ОАО «Норильский комбинат» (подрядчик) ОАО «Норильская горная компания» (заказчик).

Как это и должно было быть, за изданием приведённых выше приказов последовал созыв внеочередного Общего собрания акционеров ОАО «Норильская горная компания», правда, состоявшего из одного единственного, легко созываемого акционера — ОАО «Норильский комбинат». Отметим, что именно оно приняло решение внести изменения в Устав ОАО «Норильская горная компания», значительно расширявшие список потенциальных видов деятельности компании, а также меняющее её местонахождение, с чем, однако, категорически не согласилась администрация Таймырского автономного округа.

Четвёртым вопросом повестки дня этого внеочередного Общего собрания акционеров ОАО «Норильская горная компания», проведённого 20 марта 1998 года в городе Норильске, было определение количества и избрание членов Совета директоров горнодобывающей компании. По данному вопросу было принято решение создать Совет директоров ОАО «Норильская горная компания» численностью 7 человек, в состав которого избрать:

— Хлопонина А.Г. - гендиректора РАО «Норильский никель»;

— Хагажеева Д.Т. - гендиректора АО «Норильский комбинат»;

— Зеленина Д.В. - первого заместителя гендиректора РАО «Норильский никель»;

— Котляра Ю.А. - первого заместителя гендиректора РАО «Норильский никель»;

— Яковлева Е.К. - первого заместителя гендиректора РАО «Норильский никель»;

— Кузнецова Л.В. - первого заместителя гендиректора АО «Норильский комбинат»;

— Филиппова Ю.А. - первого заместителя гендиректора АО «Норильский комбинат».

Как видно, персональный состав этого органа управления ОАО «Норильская горная компания» был весьма представительным, что определённо подчёркивало значимость тех задач, которые этим людям, работавшим на деловую коалицию Потанин — Прохоров, предстояло решать в ближайшем будущем.

Кроме этого, внеочередное Общее собрание акционеров ОАО «Норильская горная компания» избрало Ревизионную комиссию из трёх человек и определилось с аудитором, согласившись на использование в этом качестве ООО «Росэкспертиза».

В тот же день, 20 марта 1998 года, прошло первое заседание только сформированного Совета директоров ОАО «Норильская горная компания», в ходе которого состоялось принятие двух важных управленческих решений, завершивших формирование менеджерской верхушки горнодобывающей компании:

1) председателем Совета директоров ОАО «Норильская горная компания» был избран, а вернее самоназначен, ибо по-другому это никоим образом и не просматривалось, Александр Хлопонин;

2) генеральным директором ОАО «Норильская горная компания» — эта должность, сменившая в Уставе компании должность директора после внесённых в него изменений и их регистрации постановлением № 80 от 23 апреля 1998 года администрации Таймырского автономного округа, — был назначен Джонсон Хагажеев, продолжавший оставаться гендиректором ОАО «Норильский комбинат».

В этой связи потребовалось соответствующим образом уведомить об этом назначении Государственный антимонопольный комитет России, который в своём заключении № НФ/7399 от 16 октября 1998 года подтвердил, что «указанное действие не приводит к ограничению конкуренции».

Остальные кадровые назначения на занятие руководящих должностей в ОАО «Норильская горная компания» состоялись лишь после того, как это юридическое лицо реально заработало. Чуть забегая вперёд, заметим, что на старте штатное расписание руководителей, специалистов и служащих компании состояло всего из трёх должностей, замещение которых состоялось 8 июля 1998 года:

1) на должность исполнительного директора ОАО «Норильская горная компания» был назначен Геннадий Пивень (приказ по личному составу № ГК-01/к);

2) на должность директора по экономике и финансам ОАО «Норильская горная компания» был назначен Юрий Мангаров (приказ по личному составу № ГК-02/к);

3) на должность главного бухгалтера ОАО «Норильская горная компания» был назначен Андрей Демидов (приказ по личному составу № ГК-03/к).

Все трое умели прекрасно работать головой, чего оказалось вполне достаточно, поскольку на первом этапе становления ОАО «Норильская горная компания» в людях, владевших и профессиональными навыками работы руками, нужды не было вовсе, их полностью заменяли рабочие и инженеры ОАО «Норильский комбинат», с которым горнодобывающая компания заключила договор подряда.

//__ * * * __//

Система договорных отношений, созданная между ОАО «Норильская горная компания» и ОАО «Норильский комбинат», можно сказать, была выстроена на «трёх слонах» — трёх основных договорах, позволивших делавшей первые шаги горнодобывающей компании быстро и очень легко заработать сотни миллионов американских долларов, конвертированных в миллиарды деноминированных российских рублей.

Едва «пробил час» регистрации 30 июня 1998 года Комитетом природных ресурсов по Таймырскому автономному округу лицензий на право эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона, полученных ОАО «Норильская горная компания», как в тот же день Общим собранием акционеров горнодобывающего предприятия были приняты следующие решения:

«Совершить с АО «Норильский комбинат» сделку купли-продажи объектов незавершённого производства переработки сульфидных медно-никелевых руд…

Совершить с АО «Норильский комбинат» сделку о долевом участии в финансировании и содержании жилищного фонда и объектов социально-культурной сферы…

Совершить с АО «Норильский комбинат» сделку по завершению строительства промышленных объектов за счёт средств ОАО «Норильская горная компания» с общим объёмом инвестирования 1 299 500 000 (один миллиард двести девяносто девять миллионов пятьсот тысяч) рублей с последующей передачей ОАО «Норильская горная компания» завершённых строительством промышленных объектов…

Совершить с ОАО «Норильский комбинат» сделку купли-продажи незавершённой строительством шахты «Скалистая»…

Совершить с АО «Норильский комбинат» сделку аренды имущества, принадлежащего АО «Норильский комбинат», с правом последующего выкупа этого имущества ОАО «Норильская горная компания».

Чуть больше, чем за месяц до этого дня, 27 мая 1998 года, внеочередное Общее собрание акционеров ОАО «Норильский комбинат», проведённое опросным путём двух акционеров, приняло абсолютно идентичные решения, за исключением формулировок решения о передаче ОАО «Норильская горная компания» имущества в аренду с правом последующего выкупа:

«1. Совершить сделку аренды имущества, принадлежащего АО «Норильский комбинат», с ОАО «Норильская горная компания» с правом последующего выкупа этого имущества арендатором (проект договора аренды прилагается).

«2. Определить рыночную стоимость имущества, передаваемого в аренду с правом последующего выкупа, по его остаточной стоимости на 1 января 1998 года в сумме 23 125 845 170 643 (двадцать три триллиона сто двадцать пять миллиардов восемьсот сорок пять миллионов сто семьдесят тысяч шестьсот сорок три) неденоминированных рубля».

Кроме сделки по получению ОАО «Норильская горная компания» в аренду имущества ОАО «Норильский комбинат», куда был включён весь промышленно-хозяйственный комплекс основного горнометаллургического производства, остальные вышеприведённые сделки двух упомянутых юридических лиц имели важное, но не столь решающее значение. Это были либо разовые мероприятия, как, например, купля-продажа незавершённого производства или выкуп незавершённой строительством шахты «Скалистая», либо длившиеся некоторое время, как финансирование завершения строительно-монтажных работ и запуск в эксплуатацию незавершённых строительством промышленных объектов, в зависимости от сумм инвестированных в них ОАО «Норильская горная компания» средств, по готовности становившихся его собственностью.

Договор аренды имущества с правом выкупа № 32-327/98 от 29 июня 1998 года, заключённый ОАО «Норильский комбинат» (арендодатель) в лице первого заместителя гендиректора Юрия Филиппова и ОАО «Норильская горная компания» (арендатор) в лице директора Геннадия Пивня, с момента, как заработали лицензии на недропользование, стал основой всей стратегии становления горной компании (!).

Этот договор можно было уподобить одному из трёх мифологических слонов, державших Землю. Точно так же на договоре аренды держался, последовательно выстраиваясь, весь алгоритм действий по становлению ОАО «Норильская горная компания», закладывалась устойчивая база дальнейшего успешного перспективного развития этого акционерного общества, включавшая, в частности, и мощнейший внутренний потенциал на быстрый рост цены акций ОАО «Норильская горная компания» после их выброса на фондовый рынок. Объяснялось это тем, что ОАО «Норильская горная компания» изначально не стало брать исключительно затратное имущество, чьё использование не приносило доход, но требовало расходов на содержание и эксплуатацию, что естественным образом в дальнейшем привело к быстрому росту цен акций компании (росту её капитализации!).

К сведению читателя приведём перечень имущественных комплексов, переданных на основании упомянутого договора аренды во владение ОАО «Норильская горная компания», с указанием количества, а также остаточной стоимости их основных фондов в неденоминированных рублях (по состоянию на 1 января 1998 года):

— Рудник «Таймырский» (2604 ед.) — 1 306 060 912 358 рублей;

— Рудник «Октябрьский» (3014 ед.) — 1 254 827 951 051 рубль;

— Рудник «Комсомольский» (2061 ед.) — 764 080 439 779 рублей;

— Рудник «Медвежий ручей» (132 ед.) — 38 131 299 304 рубля;

— Рудник «Заполярный» (730 ед.) — 163 529 697 830 рублей;

— Рудник «Маяк» (754 ед.) — 313 078 082 585 рублей;

— построенная часть Рудника «Скалистый» (168 ед.) — 21 414 124 557 рублей;

— Норильская обогатительная фабрика (1759 ед.) — 914 068 488 319 рублей;

— Талнахская обогатительная фабрика (3049 ед.) — 1 454 287 154 975 рублей;

— Надеждинский металлургический завод (5662 ед.) — 10 335 137 226 473 рубля;

— Медный завод (3462 ед.) — 2 239 993 525 383 рубля;

— Никелевый завод (5015 ед.) — 2 127 465 140 568 рублей;

— Агломерационная фабрика (845 ед.) — 413 148 414 270 рублей;

— Металлургический цех № 1 (982 ед.) — 107 175 075 528 рублей;

— Дудинский морской порт (2377 ед.) — 1 673 447 637 663 рубля.

Итого: 32 614 единиц основных производственных фондов ОАО «Норильский комбинат», как хорошо видно, использовавшихся лишь в технологических процессах организации добычи сульфидных медно-никелевых руд, их обогащения и агломерации, а также последующей металлургической переработки, были переданы в аренду с правом выкупа ОАО «Норильская горная компания». Из этой цепочки основного производства ОАО «Норильский комбинат» явно выпадали лишь основные фонды Дудинского морского порта — перевалочной базы готовой металлургической продукции (цветных металлов), файнштейна, руды, без которой деятельность всего основного горнометаллургического производства потеряла бы всякий смысл.

В общем, образно говоря, это и была та вкусная конфетка, которую после выкупа и завернули в акции ОАО «Норильская горная компания» (с 2001 года — ОАО «ГМК «Норильский никель»), предложив фондовому рынку её попробовать (!).

Разумеется, российские и иностранные инвесторы фондового рынка акций быстро распробовали вкус предложенной им конфетки. А когда они убедились, что акции ОАО «Норильская горная компания» наполнены не только за «так» доставшимися коалиции Потанин — Прохоров правами на эксплуатацию богатейших месторождений сульфидных медно-никелевых руд, но и основными производственными фондами, задействованными исключительно в горнометаллургическом производстве, то спрос на акции стабильно стал расти. Как следствие, это повлекло и рост курсовой цены акций ОАО «Норильская горная компания» (ОАО «ГМК «Норильский никель»), которая до сих пор держится на высочайшем ценовом уровне российского «бычьего» рынка акций крупнейших компаний, сохраняя потенциал ещё большего роста.

Таким образом, 29 июня 1998 года ОАО «Норильский комбинат» передало в аренду с правом последующего выкупа ОАО «Норильская горная компания» основные производственные фонды своих 15 структурных подразделений, чья остаточная стоимость по состоянию на 1 января 1998 года составляла 23 125 845 170 643 неденоминированных рублей.

На дату заключения договора аренды эта сумма была эквивалентна (по курсу 6,198 деноминированных рублей/$) $ 3 731 178 633,5:

23 125 845 170,643 рублей: 6,198 рублей/$ = $ 3 731 178 633,5.

Причём это было лишь 63,6 % от общей стоимости основных производственных фондов ОАО «Норильский комбинат». Оставшиеся основные производственные фонды структурных подразделений, специализировавшихся на обслуживании горнометаллургического производства, включавшие объекты энергетики, связи, транспорта, ремонтно-строительные базы, складское хозяйство и тому подобное (всего 36,4 % общей стоимости), по указке руководства РАО «Норильский никель» ОАО «Норильский комбинат» оставило за собой, дабы второстепенными активами не утяжелять «взлетавшую» ОАО «Норильская горная компания».

По данной сделке 16 октября 1998 года было получено положительное заключение № НФ/7401 Государственного антимонопольного комитета России:

«ГАК России рассмотрел ходатайство ОАО «Норильская горная компания»… о получении в пользование 63,6 % основных производственных средств ОАО «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина»… и принимает решение об удовлетворении данного ходатайства».

Размер арендной платы, которую ОАО «Норильская горная компания» должно было выплатить ОАО «Норильский комбинат» за второе полугодие 1998 года составлял 563 миллиона деноминированных рублей без учёта НДС. Условия же выкупа арендованных основных фондов были прописаны в пункте 3.7. договора аренды, взятого в редакции изменений, внесённых сторонами сделки 25 сентября 1998 года, следующим образом:

«Произведённые Арендатором расходы, связанные с осуществлением капитальных ремонтов, засчитываются в выкупную цену за переданное в аренду имущество.

Остаток выкупной цены, не поглощаемый произведёнными расходами, связанными с осуществлением капитальных ремонтов, а также платежами за досрочно выкупленные отдельные объекты аренды, выплачивается Арендатором Арендодателю в течение последнего календарного года срока действия настоящего договора. Арендатор вправе уплатить выкупную цену досрочно».

Срок же действия договора аренды устанавливался с момента вступления договора в силу, то есть после осуществления его регистрации, состоявшейся в Норильском бюро технической инвентаризации 30 июня 1998 года, — и по 31 декабря 2022 года.

На следующий день после заключения договора аренды, 30 июня 1998 года, первый заместитель гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Юрий Филиппов и директор ОАО «Норильская горная компания» Геннадий Пивень от представляемых ими юридических лиц подписали договор подряда № 32-376/98, наряду со сделкой аренды сыгравшего наиважнейшую роль «второго слона» в становлении горной компании. Предмет этого договора, где ОАО «Норильская горная компания» — Заказчик, а ОАО «Норильский комбинат» — Подрядчик, был прописан так:

«Заказчик, являясь по законодательству РФ на основании лицензий ДУД 00075 ТЭ, ДУД 00076 ТЭ, ДУД 00077 ТЭ недропользователем, поручает, а Подрядчик принимает на себя обязательства выполнить квалифицированную работу по добыче богатых сульфидных медно-никелевых, медистых и вкрапленных руд (далее именуемые «руды») месторождений Норильск-1, Тал нахском и Октябрьском с последующей их переработкой на горно-обогатительно-металлургических мощностях Заказчика, при этом Заказчик обязуется принять и оплатить выполненную работу и произведённую товарную продукцию.

Под квалифицированными работами Подрядчика по добыче и переработке руд понимаются:

— горно-подготовительные работы;

— добыча руд;

— извлечение из руд никеля, меди и кобальта в виде рафинированных металлов и медноникелевого файнштейна, драгоценных металлов в виде концентратов, пригодных для аффинажа, серы, селена и теллура, а также иных металлосодержащих материалов, именуемых в дальнейшем «товарная продукция», в соответствии с действующей у Подрядчика нормативной и технической документацией;

— складирование, хранение, транспортирование товарной продукции в Дудинский морской порт или в аэропорт Алыкель с оформлением соответствующей товарносопроводительной документации и погрузкой на водный или воздушный транспорт с одновременным экспортным оформлением в таможенных органах;

— работы, необходимые для поддержания основных средств и оборудования в состоянии, пригодном для эксплуатации, включая обслуживание инженерно-технических коммуникаций, проведение текущего и капитального ремонтов оборудования, энерго-, газо-, водо-, теплоснабжения;

— иные работы, включая специальные виды работ, предусмотренные законодательством о недропользовании, об охране окружающей среды, о промышленной безопасности производственных объектов, о радиационной безопасности, об обязательной государственной отчётности, о стандартизации и т. д., а также действующими правилами и нормами федерального, краевого, комбинатовского уровней и вышеуказанных лицензий.

… Товарная продукция, промпродукты в производственном обороте, накопленные материалы и отвальные продукты, полученные при добыче и переработке руды Заказчика, учитываются, складируются и хранятся Подрядчиком и являются собственностью Заказчика».

Схема взаимодействия двух компаний, управляемых из единого центра — московского офиса потанинского руководства РАО «Норильский никель», строилась на переплетении двух видов гражданско-правовых обязательств, возникавших на основании заключённых договоров аренды и подряда (!).

Подытожив, как бы разложим всю полученную информацию по полочкам.

1. В связи с тем, что лицензии на эксплуатацию месторождений сульфидных медноникелевых руд Норильского промрайона являлись активом ОАО «Норильская горная компания», то и добытые руды, и соответственно всё, что из них извлекалось (любые металлы), также являлись собственностью ОАО «Норильская горная компания».

2. Весь цикл производства работ от добычи руды до погрузки готовой продукции на морские суда или самолёты с оформлением всей сопутствующей документации, как и в прежние времена, выполняло ОАО «Норильский комбинат».

3. Весь доход от сбыта продукции горнометаллургического производства (за вычетом комиссионных вознаграждений посредников) поступал в распоряжение ОАО «Норильская горная компания». После чего оно компенсировало ОАО «Норильский комбинат» понесённые им производственные затраты и обеспечивало допустимый предельно малый процент рентабельности, причём рассчитывавшийся с учётом арендной платы, выплачивавшейся на основании договора аренды.

В данной схеме ОАО «Норильская горная компания» выступало плательщиком по двум договорам — аренды и подряда, что позволяло ему добиваться наиболее оптимального, исходя из собственной выгоды, расчёта суммарного объёма платежей, совершаемого в пользу ОАО «Норильский комбинат».

Тогда как ОАО «Норильский комбинат», доход которого складывался из арендных платежей и платы за произведённую товарную продукцию горнометаллургических переделов, получало столько, сколько нужно, и не крохой больше, к тому же на основании договора подряда ещё и несло ответственность «за эксплуатацию и использование полученных от Заказчика основных средств».

Иными словами, ОАО «Норильский комбинат» было обязано надлежащим образом сохранять основные фонды, являвшиеся его же ОАО «Норильский комбинат» собственностью, переданные им в аренду ОАО «Норильская горная компания» и полученные от него же обратно, но уже по договору подряда в виде давальческих средств производства, которыми Заказчик наделял Подрядчика для выполнения работ. Забавный круговорот(!).

4. Полученную прибыль ОАО «Норильская горная компания» направляла на выкуп у ОАО «Норильский комбинат» арендованных у него основных производственных фондов. Смысл же был в том, что расчётные счета обоих компаний полностью контролировались коалицией Потанин — Прохоров, для которой не имело принципиального значения, на чей расчётный счёт поступили деньги, значение имел лишь «слив» производственных основных фондов с баланса ОАО «Норильский комбинат» на баланс в собственность ОАО «Норильская горная компания». Впрочем, об этом подробнее чуть далее.

В этой схеме ОАО «Норильский комбинат» попало в положение «выжимаемого» юридического лица, потерявшего все права на обладание своей рудной сырьевой базой, которые были у него со времён закладки первого камня в строительство государственного промобъединения Норильский комбинат. Отсюда, как следствие, ОАО «Норильский комбинат» лишилось и доходов с достаточно высоким, сообразно котировок мировых цен на цветные и благородные металлы, процентом прибыли в них (!).

Теперь сосредоточим внимание читателя на «третьем слоне» — на применявшейся схеме сбыта готовой товарной продукции горнометаллургических переделов, являвшейся собственностью ОАО «Норильская горная компания».

На первых порах ОАО «Норильская горная компания» не имела прямых договорных отношений с организациями-посредниками, традиционно занимавшимися реализацией цветных и благородных металлов, такими, как ОАО «Алмазювелирэкспорт», специализировавшееся на посредничестве при совершении экспортных сделок продажи благородных металлов, ЗАО «Интерросимпекс» — системная компания финансовопромышленной группы «Интеррос», сбывавшая цветные металлы. Не было прямых контактов и с Гохраном РФ, по установленным государственной федеральной властью правилам приобретавшим на внутрироссийском рынке благородные металлы для пополнения государственных золотовалютных резервов и удовлетворения иных государственных нужд.

Весь сбыт готовой продукции шёл через договор комиссии № НГК-9, заключённый 3 августа 1998 года между РАО «Норильский никель» (комиссионер) в лице гендиректора Александра Хлопонина и ОАО «Норильская горная компания» (комитент) в лице гендиректора Джонсона Хагажеева, предмет которого выглядел так:

«1.1. Комитент поручает, а Комиссионер обязуется за вознаграждение совершать по поручению Комитента сделки от своего имени, но за счёт Комитента. Совершение сделок по принятому Комиссионером поручению осуществляется на наиболее выгодных для Комитента условиях и в соответствии с его письменными указаниями, а в случае их отсутствия — в соответствии с обычаями делового оборота или обычно предъявляемыми требованиями.

1.2. Комитент поручает Комиссионеру совершать экспортные операции по продаже за границу товаров Комитента, импортные операции по покупке товаров для Комитента и иные сделки по письменному указанию Комитента…

1.3. В случае письменного обращения Комитента к Комиссионеру последний от своего имени, но за счёт Комитента может привлекать кредитные ресурсы (рублёвые и валютные) для осуществления сделок, заключённых на основании настоящего договора.

В обеспечение обязательств по погашению кредита Комитент передаёт в залог своё имущество в объёмах, обеспечивающих полное погашение кредита и других сумм, предусмотренных кредитным договором.

1.4. Комитент поручает Комиссионеру исполнять его обязательства перед третьими лицами».

Ничего не переменилось: как шли все товарные потоки за рубеж и из-за рубежа через РАО «Норильский никель», как кредитовалось ОАО «Норильский комбинат», теперь ОАО «Норильская горная компания» в АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» под залог готовой товарной продукции (цветных и благородных металлов), отгруженной на склад, так всё и осталось на своих местах (!).

На основании заключённого договора комиссии РАО «Норильский никель», вознаграждавшееся комиссионным платежом в размере 1,5 % от суммы выручки, получавшейся от продажи товарной продукции ОАО «Норильская горная компания», как на экспорт, так и внутри страны, заключало договоры субкомиссии, по которым реальная работа по поиску покупателей товара перекладывалась на третьих лиц. В данном случае этими третьими лицами выступали всё те же ЗАО «Интерросимпекс» в части продажи цветных металлов, а также ОАО «Алмазювелирэкспорт» и Гохран РФ в части реализации благородных металлов соответственно за пределами России и внутри страны.

Все финансовые потоки, включая получаемые от АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» кредитные ресурсы, а также их возврат и уплата соответствующих процентов, шли через расчётные счета РАО «Норильский никель», создавая положительную динамику оборачиваемости средств этой компании, что действовало успокоительно на её миноритарных акционеров, не вдававшихся в подробности о принадлежности продаваемой продукции.

В то же время ОАО «Норильская горная компания» интенсивно готовилось к тому, чтобы в скором будущем отказаться от услуг РАО «Норильский никель». Произойти же это могло лишь тогда, когда весь цикл горнометаллургического производства цветных и благородных металлов перетёк бы из дочерних компаний приватно приватизированного концерна «Норильский никель» в «чистенькое» ОАО «Норильская горная компания».

Превращение ОАО «Норильская горная компания» в полноценного производителя цветных и благородных металлов проходило последовательно, но очень быстрыми темпами. К примеру, уже 21 июля 1998 года на основании договора № 32-345/98 ОАО «Норильская горная компания» получило право пользоваться товарным знаком ОАО «Норильский комбинат», а 24 сентября того же года — под № 62 было зарегистрировано в Красноярской таможне в качестве участника внешнеэкономической деятельности.

Но отходить на второй план РАО «Норильский никель» начало только после того, как акции этой компании-холдинга были конвертированы её миноритарными акционерами (держателями небольших пакетов акций) в акции ОАО «Норильская горная компания» (позднее — ОАО «ГМК «Норильский никель»), выпущенные в результате дополнительных эмиссий. Причём эмиссии акций «горки» проводились таким образом, чтобы в ходе равновеликой замены акций РАО «Норильский никель» на эти ценные бумаги Владимир Потанин и Михаил Прохоров постоянно сохраняли на принципах паритета в своей частной собственности безоговорочный (более 50 % уставного капитала) контрольный пакет акций ОАО «Норильская горная компания» (ОАО «ГМК «Норильский никель»).

//__ * * * __//

Изначально не имея намерений связываться с администрацией Красноярского края по вопросу регистрации эмиссии акций ОАО «Норильская горная компания», руководство РАО «Норильский никель» по ходу дела приняло решение добиться того же самого от администрации Таймыра.

Расчёт на то, что по месту государственной регистрации самого акционерного общества будет намного проще и быстрее зарегистрировать и первый выпуск его акций, оказался полностью оправданным, и 7 июля 1997 года Финансовое управление администрации Таймырского автономного округа за № 85-1-8 узаконила первую эмиссию акций компании. В отчёте о размещении обыкновенных акций «горки» от 12 июля 1997 года было указано, что 100 000 штук этих ценных бумаг номинальной стоимостью 1 деноминированный рубль каждая, то есть 100 % уставного капитала компании, были размещены (переданы) ОАО «Норильский комбинат».

К тому моменту, как появились устойчивые предпосылки к положительному решению проблемы закрепления за ОАО «Норильская горная компания» прав на эксплуатацию трёх рудных месторождений Норильского промрайона, РАО «Норильский никель» стало готовиться к выкупу акций этой горнодобывающей компании у ОАО «Норильский комбинат». На отправленное в адрес Государственного антимонопольного комитета РФ ходатайства об одобрении планировавшейся сделки было получено положительное заключение за № НФ/3895 от 18 июня 1998 года. Добившись одобрения государственной контролирующей структуры, 23 июня 1998 года гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин, обращаясь к своему первому заместителю Дмитрию Зеленину и гендиректору ОАО «Норильский комбинат» Джонсону Хагажееву, распорядился: «Прошу организовать работу по приобретению акций ОАО «Норильская горная компания».

Однако данной сделке суждено было свершиться только после 30 июня 1998 года, когда Комитет природных ресурсов по Таймырскому автономному округу произвёл регистрацию выданных ОАО «Норильская горная компания» лицензий на недропользование, в результате чего компания с малюсеньким уставным капиталом превратилась в настоящий лакомый кусок с многомиллиардной начинкой инвалютных деньжат.

В полном соответствии с условиями договора купли-продажи ценных бумаг № 21/91, заключённого 3 июля 1998 года между РАО «Норильский никель» (покупатель) и ОАО «Норильский комбинат» (продавец), 100 % акций ОАО «Норильская горная компания» поменяли своего собственника. Данный факт ЗАО «Национальная регистрационная компания» в тот же день отразило в реестре акционеров «горки», внеся в него соответствующие изменения, а РАО «Норильский никель» получило выписку, подтверждавшую его право собственности на все акции ОАО «Норильская горная компания».

А уже оттуда на основании формального решения руководства РАО «Норильский никель» контрольный пакет акций ОАО «Норильская горная компания», суммарно складывавшийся из двух блокирующих пакетов акций этого акционерного общества (каждый более 25 % уставного капитала), попал в частную собственность набиравших силу российских олигархов — Владимира Потанина и Михаила Прохорова (!).

Вот так по-простецки, путём обособления прав на недропользования и сосредоточения их за избранными ещё Борисом Ельциным личностями, на экономическую хребтину России «высаживались саженцы» будущих мощнейших олигархических капиталов, каким, безусловно, в наше время является ОАО «ГМК «Норильский никель».

5.3. Второй этап становления ОАО «Норильская горная компания». «Слив» основных производственных фондов с ОАО «Норильский комбинат». Формирование трудового коллектива ОАО «Норильская горная компания». Конвертация акций РАО «Норильский никель» в акции ОАО «ГМК «Норильский никель», выпуск ADR, как показатель завершения укрепления олигархического капитала

Выкуп ОАО «Норильская горная компания» основных производственных фондов у ОАО «Норильский комбинат» начался с приобретения автотранспортных средств, являвшихся собственностью последнего, но по причине наличия у него непогашенной кредиторской задолженности, подтверждённой вступившими в силу решениями судов различной юрисдикции, арестованных судебными приставами. В результате техника выкупалась через ЗАО «Росавтосервис», уполномоченного продавать за «живые» деньги арестованное приставами имущество ОАО «Норильский комбинат» в собственность третьих лиц.

Первой такой сделкой стал договор купли-продажи автотранспортных средств № 5 от 10 сентября 1998 года, уплатив по которому 2 520 300 деноминированных рублей ОАО «Норильская горная компания» приобрело в свою собственность 52 единицы легкового автотранспорта, большая часть которого до этого (с 6 мая 1998 года) находилась у него в аренде (договор № НГК-5).

Далее, точно по такой же схеме были заключены:

— договор купли-продажи автотранспортных средств № 6 от 30 декабря 1998 года, по которому за 1 212 800 деноминированных рублей ОАО «Норильская горная компания» приобрело в свою собственность 65 единиц автотранспортной техники;

— договор купли-продажи автотранспортных средств № НГК-35-99 от 9 июня 1999 года, по которому за 609 000 деноминированных рублей ОАО «Норильская горная компания» приобрело в свою собственность 14 единиц автотранспортной техники;

— договор купли-продажи автотранспортных средств № НГК-55-99 от 9 сентября 1999 года, по которому за 2 691 400 деноминированных рублей ОАО «Норильская горная компания» приобрело в свою собственность 73 единицы автотранспортной техники.

Вся приобретённая таким образом ОАО «Норильская горная компания» автотранспортная техника была задействована в обслуживании деятельности центрального аппарата управления ОАО «Норильский комбинат» и управленческих структур его производственных подразделений, функционирование которых иной раз попадало в зависимость от того, находится ли транспорт на линии или отправлен судебными приставами на отстой.

//__ * * * __//

Реализовывать своё право на выкуп арендованных у ОАО «Норильский комбинат» основных производственных фондов ОАО «Норильская горная компания» приступило с 22 марта 1999 года, когда между этими двумя юридическими лицами было подписано дополнительное соглашение № 50-551/99 к договору аренды имущества № 32-327/98 от 29 июня 1998 года, в котором стороны договорились:

«Арендодатель /ОАО «Норильский комбинат»/… передаёт по актам приёма-передачи в собственность Арендатору /ОАО «Норильская горная компания»/ объекты, входящие в состав арендуемого последним имущества (далее имущество), а Арендатор уплачивает за передаваемое в собственность имущество выкупную цену…

Выкупная цена передаваемого по настоящему Соглашению имущества без учёта НДС составляет 1 149 705 375 (один миллиард сто сорок девять миллионов семьсот пять тысяч триста семьдесят пять) рублей 84 коп. НДС составляет 229 941 075 (двести двадцать девять миллионов девятьсот сорок одна тысяча семьдесят пять) рублей 16 коп…

Арендатор не позднее пяти дней с момента подписания настоящего Соглашения обязан оплатить выкупную цену, указанную в пункте 3 настоящего Соглашения, путём перечисления денежных средств на расчётный счёт Арендодателя и (или) передачи Арендодателю ценных бумаг».

На следующий день, 23 марта 1999 года, это дополнительное соглашение к договору аренды имущества № 32-327/98 от 29 июня 1998 года было зарегистрировано Норильским бюро технической инвентаризации, занимавшимся регистрацией сделок с недвижимым имуществом до появления правового института специализированных регистраторов (регистрационных палат).

Воспользовавшись закреплённым в соглашении правом альтернативного платежа, ОАО «Норильская горная компания» осуществило расчёт по заключённой сделке с ОАО «Норильский комбинат» путём передачи в его собственность 14 простых векселей на общую сумму 1 379 646 450 рублей. Причём эмиссию этих ценных бумаг 24 марта 1999 года совершило само ОАО «Норильская горная компания», указав в них срок оплаты «по предъявлении», что позволило немедленно рассчитаться по двум счетам, которые накануне выставило ОАО «Норильский комбинат».

Условие оплаты векселя «по предъявлении» связывало момент наступления реального платежа с проявлением волеизъявления векселедержателя — ОАО «Норильский комбинат». А планировалось это после того, как ОАО «Норильская горная компания», почувствовав на своих расчётных счетах заработанную прибыль, даст отмашку ОАО «Норильский комбинат» о наступлении времени предъявления векселей к оплате, но никак не ранее этого. Вообще, можно констатировать, что с весны 1999 года инициатива принятия решений накрепко закрепилась за ОАО «Норильская горная компания», постепенно оттеснявшего в тень терявшего свои позиции ОАО «Норильский комбинат».

В результате выкупа арендованного имущества в собственности ОАО «Норильская горная компания» оказались основные производственные фонды рудника «Октябрьский», остаточная стоимость которых, являвшаяся и выкупной ценой, составляла 1 280 444 276 рублей, а также — Медного завода и Металлургического цеха № 1, стоимостью 99 202 175 рублей.

Аналогичным образом, заключив 13 ноября 1999 годаочередное дополнительное соглашение № 50-2285/99 к договору аренды имущества № 32-327/98 от 29 июня 1998 года, ОАО «Норильская горная компания» стало собственником основных производственных фондов приведённых ниже структурных подразделений ОАО «Норильский комбинат», остаточная (выкупная) стоимость которых составляла:

— рудник «Таймырский» — 44 499 229 рублей;

— рудник «Комсомольский» — 64 734 104 рубля;

— рудник «Заполярный» — 14 854 242 рубля;

— рудник «Медвежий ручей» — 1 197 588 рублей;

— Талнахская обогатительная фабрика — 35 470 472 рубля;

— Норильская обогатительная фабрика — 154 166 786 рублей;

— Агломерационная фабрика — 23 115 245 рублей;

— Медный завод — 635 447 425 рублей;

— Никелевый завод — 122 516 212 рублей;

— Надеждинский металлургический завод — 471 090 753 рубля;

— Дудинский морской порт — 205 356 046 рублей.

Всего в ходе проведения данной выкупной сделки в собственность ОАО «Норильская горная компания» было «слито» основных производственных фондов ОАО «Норильский комбинат» на сумму 1 772 448 102 рубля.

Отличительной чертой от предыдущей сделки было то, что осенью 1999 года ОАО «Норильская горная компания» с завидной стабильностью получало на свои расчётные счета доход от сбыта цветных и благородных металлов, что позволяло ему не возвращаться к практике использования собственных простых беспроцентных векселей, как способа, рассчитавшись по сделке, — отсрочить денежный платёж.

В подготовке совершения вышеуказанных сделок была одна единственная организационно-правовая сложность, заключавшаяся в том, что сотрудники аппарата управления ОАО «Норильский комбинат», действуя совместно со служащими Норильского бюро технической инвентаризации, с трудом успевали приводить в порядок техническую документацию недвижимого имущества и оформлять свидетельства о праве собственности на него. Это привело к тому, что 30 июня 1999 года вместо основных производственных фондов на основании договора купли-продажи № 50-1297/99-1 в собственность ОАО «Норильская горная компания» были приобретены незавершённые строительством промышленные объекты ОАО «Норильский комбинат», суммарной стоимостью, равной выкупной цене в 1 773 454 000 рублей (с учётом НДС).

В целом 1999 год выдался весьма урожайным в части «слива» основных производственных фондов из собственности ОАО «Норильский комбинат» в собственность ОАО «Норильская горная компания», о чём нагляднее всего свидетельствовали цифры годового бухгалтерского баланса «горки», взятые на начало и на конец отчётного периода:

— уставный капитал: и на начало, и на конец года — 100 000 рублей;

— основные средства, включавшие в себя здания, сооружения, машины и оборудование: на начало года — 17 034 000 рублей, на конец года — 11 633 223 000 рублей;

— незавершённое строительство: на начало года — 1 191 000 рублей, на конец года — 2 296 658 000 рублей.

Как видно, ОАО «Норильская горная компания» в течение 1999 года «поправилось» более чем на 11 миллиардов 616 миллионов рублей только в основных производственных фондах, соответственно точно на такую же сумму ОАО «Норильский комбинат», добросовестно подчинявшееся воле «ПРИВАТ — капиталистов», «похудело», продолжив и в 2000 году покорно избавляться от своих лучших активов (!).

В решении проблемы выкупа ОАО «Норильская горная компания» основных производственных фондов ОАО «Норильский комбинат» был и ещё один, очень даже важный аспект, касавшийся возможности приведения связанных с этим мероприятий к схеме минимизации налогооблагаемой прибыли покупателя. В основе этого лежали правоустанавливающие нормы статьи 6 Закона РФ «О налоге на прибыль предприятий и организаций» № 2116-1 от 27 декабря 1991 года, гласившие:

«1. При исчислении налога на прибыль облагаемая прибыль при фактически произведённых затратах и расходах за счёт прибыли, остающейся в распоряжении предприятия, уменьшается на суммы:

а) направленные на финансирование капитальных вложений производственного назначения…, а также на погашение кредитов банков, полученных и использованных на эти цели, включая проценты по кредитам.

Эта льгота предоставляется предприятиям, осуществляющим развитие собственной производственной базы, а также финансирование капитальных вложений производственного назначения…

7. Налоговые льготы, установленные пунктами 1… и 5 настоящей статьи, не должны уменьшать фактическую сумму налога, исчисленную без учёта льгот, более чем на 50 процентов».

Подробнее суть этой налоговой льготы была прописана в положениях Инструкции Госналогслужбы России «О порядке исчисления и уплаты в бюджет налога на прибыль предприятий и организаций» № 37 от 10 августа 1995 года (в редакции изменений, внесённых 18 марта 1997 года), устанавливавших:

«При исчислении налога на прибыль облагаемая прибыль… при фактически произведённых затратах и расходах за счёт прибыли, остающейся в распоряжении предприятий, уменьшается на суммы:

4.1.1. направленные:

предприятиями отраслей сферы материального производствана финансирование капитальных вложений производственного назначения (в том числе в порядке долевого участия), а также на погашение кредитов банков, полученных и использованных на эти цели, включая проценты по кредитам;…

Эта льгота предоставляется указанным предприятиям, осуществляющим соответственно развитие собственной производственной базы…

При предоставлении льготы по прибыли, используемой на капитальные вложения, принимаются фактически произведённые в отчётном периоде затраты… Из указанных затрат исключаются суммы износа, начисленного по основным средствам, принадлежащим предприятию, с начала года на отчётную дату по счёту «Износ основных средств». По машинам, оборудованию и другим основным средствам, не требующим монтажа, произведённые затраты учитываются при определении льготы, если они отражаются по дебету счёта «Основные средства» и кредиту счёта «Капитальные вложения»…

При предоставлении указанной льготы затраты, связанные с приобретением и созданием активов нематериального характера и приобретением земельных участков и объектов природопользования, не учитываются».

Относительно последнего, заметим, что и без налоговых льгот права на недропользования достались ОАО «Норильская горная компания» не более чем за «спасибо». А вот для того, чтобы не только юридически грамотно, но и максимально экономически выгодно «посадить» на три месторождения сульфидных медно-никелевых руд основные фонды рудников, фабрик и заводов, оформив их в свою собственность, для данного мероприятия льгота по налогу на прибыль пришлась ОАО «Норильская горная компания» в самый раз.

В части использования налоговой льготы все события развивались в фарватере решений, принятых 30 августа 1999 года на совещании у первого заместителя гендиректора РАО «Норильский никель» Дмитрия Зеленина, по поручению Александра Хлопонина, координировавшего работу по «сливу» основных производственных фондов с баланса ОАО «Норильский комбинат» в собственность ОАО «Норильская горная компания»:

1) «Рекомендовать осуществление выкупа ОС /основных средств/ в размерах законодательно установленной льготы по капвложениям по налогу на прибыль (у НТК)»;

2) «В целях использования льготы по налогу на прибыль у НГК /ОАО «Норильская горная компания»/ в максимально возможном объёме рекомендовать осуществление выкупа ОС по цене, равной остаточной стоимости, умноженной на индекс инфляции»;

3) «Рекомендовать не производить у НК /ОАО «Норильский комбинат»/ переоценку планируемых к выкупу ОС».

В данном случае применение слова «рекомендовать» было лишь формальным обхождением, связанным с тем, что решение принималось высокопоставленным руководителем одного юридического лица в отношении других юридических лиц, и никакой рекомендательной нагрузки за собой не влекло, по сути дела, являясь для дочерних компаний РАО «Норильский никель» чётко преподнесённым руководством к действию.

Вся схема была хорошо проработана и изнутри выглядела так, как будто потанинское руководство РАО «Норильский никель» решило переложить заработанную балансовую прибыль из своего левого кармана (ОАО «Норильская горная компания») в свой правый карман (ОАО «Норильский комбинат»), а в обратном порядке — переместить основные фонды, попутно сэкономив до 50 % налога на прибыль (!).

Своеобразным ключом к достижению цели освобождения ОАО «Норильский комбинат» от «бремени» обладания основными производственными фондами, прихватизированными коалицией Потанин — Прохоров в ходе приватной приватизации РАО «Норильский никель», стал Федеральный закон № 39-ФЗ «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений», одобренный Президентом России Борисом Ельциным 25 февраля 1999 года.

Думается, что принятие и вступление в силу этого наиважнейшего законодательного акта давным-давно с большим нетерпением ожидалось «НРИВАТ-капиталистическим» бизнесом России. Появление Закона незримо, но крепко-накрепко было привязано к тому «закулисному» политико-экономическому торгу, который проходил в верхних эшелонах российской власти в 1999 году, последний день которого подвёл черту под правлением Бориса Ельцина, раньше положенного срока сложившего с себя полномочия Президента России.

Стоит призадуматься, почему упомянутый Закон был принят Государственной Думой и одобрен Советом Федерации Федерального Собрания Российской Федерации соответственно 15 и 17 июля 1998 года, а Президент России Борис Ельцин умудрился подписать его только по прошествии семи месяцев, лишь 25 февраля 1999 года?

Напомним читателю, что в третьей главе настоящей книги был сделан акцент на двух задачах, которые решил Борис Ельцин за время своего нахождения на посту Президента России, прежде чем он ушёл в отставку, повторно и очень кратко изложить которые можно следующим образом:

а) задача первая заключалась в нейтрализации парламента страны с целью полной подмены так и не появившегося законодательства о промышленной приватизации подзаконными президентскими распорядительными актами и собственно приватное проведение приватизации крупнейшей промышленной собственности России в частных интересах малой группы президентских избранников «ПРИВАТ-капиталистов» и в целом — «семьи»;

б) задача вторая заключалась в организации поддержки главой государства своими властными полномочиями процессов видоизменения, структурной реорганизации приватно приватизированных горнодобывающих и нефтедобывающих крупнейших промобъединений (концернов), доведения их легализации в новом виде до состояния необратимости, сведения к нулю даже теоретических возможностей каких-либо пересмотров в будущем итогов проведённой в России промышленной приватизации по-Чубайсу.

Во многом Федеральный закон № 39-ФЗ от 25 февраля 1999 года «Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений» способствовал созданию условий для решения второй задачи «Борисова правления», без чего Борис Ельцин вряд ли добровольно (без залпов танковых орудий, как в октябре 1993 года!) ушёл бы в отставку:

1) в Законе приводилось чёткое определение понятию «капитальные вложения» и ни слова не говорилось о его неприменении в случаях манипулирования основными производственными фондами, к примеру, путём их переброски («слива») с приватизированных промышленных предприятий в собственность специально для этого созданных частных компаний, проходившие под прикрытием формулировки «капитальные вложения»;

2) Закон нормативно устанавливал правовую защиту произведённых капитальных вложений, что, кроме всего прочего, наверняка весьма благонамеренного, способствовало закреплению в частной собственности российских олигархов под инвестиционный шумок «слитых» с прихватизированных предприятий и промобъединений (концернов) основных производственных фондов:

«Статья 16. Защита капитальных вложений

1. Капитальные вложения могут быть:

национализированы только при условии предварительного и равноценного возмещения государством убытков, причинённых субъектам инвестиционной деятельности, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, Гражданским кодексом Российской Федерации;

реквизированы по решению государственных органов в случаях, порядке и на условиях, которые определены Гражданским кодексом Российской Федерации».

Итак, подытожим.

Всего одна норма права Закона РФ «О налоге на прибыль предприятий и организаций» № 2116-1 от 27 декабря 1991 года наверняка неслучайно оказавшаяся в нём, а усилиями лоббистов заблаговременно под витиеватые обоснования необходимости льготирования капитальных вложений в частный бизнес «зарытая» в его тексте, позволила выгодно «слить» приватизированные основные производственные фонды.

Вышло так, что Россия не просто взяла и потеряла (отдала за «фу-фу») свои горнодобывающие и нефтедобывающие промобъединения (концерны), промолчала, когда богатейшие рудные и нефтяные месторождения ушли под корыстную опеку волюнтаристски избранных Борисом Ельциным «ПРИВАТ-капиталистов», но она ещё и заплатила за легализацию итогов всего этого форменного безобразия недополученными налогами (!).

До какой степени бесстыдства должны были дойти правившие измученной Россией Гайдары, Чубайсы, Потанины и иже с ними, чтобы одновременно и экономически раздевать её «под картинку» улыбавшихся ртов выступавших с телеэкранов депутатов и правительственных чиновников, принуждая терять природно-сырьевые ресурсы, производства и деньги, и убеждать получать от терзавших её реформ благодарственное удовольствие?

Неужели плоды трудов «родных» изуверов-реформаторов более понятны и близки, чем так пугающие экономические достижения приверженцев коммунистической, а точнее сказать, социал-демократической идеи где-то там (не у нас!) в процветающем Китае?

Какие-нибудь заокеанские политтехнологи, принявшие участие в заваривании всей этой каши гайдаровской и чубайсовской реформ, глядя на воистину истязаемую изнутри Россию конца XX века, от смеха, наверняка, «держались за животики», умиляясь патологическим корыстолюбием и лёгкостью на сговорчивость верхов, равно как беспредельной природной доверчивостью низов такого загадочного для них российского народа.

От этой пакостности грустно, а при взгляде на нищих российских старушек и шныряющей по вокзалам беспризорной детской босоты, становится жутко, стыдно и противно от осознания необратимости произошедшего бесправия, оттого, что наверняка никто не в состоянии уже ничего изменить.

Остаётся одно — не лгать, а там, как говорится, «как карта ляжет»!..

Вот и пишу, как думаю, выплёскивая из себя несколько запоздалое негодование.

//__ * * * __//

После того, как большая часть производственных основных фондов благополучно перекочевала от ОАО «Норильский комбинат» в собственность ОАО «Норильская горная компания», настала пора и перехода персонала. Первым показать пример организованного массового перевода из одного юридического лица в другое приказом гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Джонсона Хагажеева № 513 от 8 октября 1999 года было предложено руководству и сотрудникам аппарата управления ОАО «Норильский комбинат»:

«В результате завершения реорганизации АО «Норильский комбинат» путём выделения из его состава части основных фондов и создание на их базе ОАО «Норильская горная компания», осуществлённое два года назад во исполнение решения Общего собрания акционеров АО «Норильский комбинат», подтвердилась правильность выбранного направления выхода из экономического кризиса. Многообразие форм взаимодействия АО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильская горная компания», сложившиеся устойчивые хозяйственные связи позволили значительно улучшить производственные и финансовые показатели деятельности АО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильская горная компания».

Необходимость повышения конкурентоспособности и инвестиционной привлекательности на базе принятой программы модернизации и технологического обновления основных фондов требует завершения создания полноценного хозяйствующего субъекта — ОАО «Норильская горная компания». Все предпосылки для этого созданы.

В течение первого года работы ОАО «Норильская горная компания» получило все разрешения (лицензии), необходимые для осуществления уставной деятельности. Показатели финансовой устойчивости компании подтверждены независимой аудиторской проверкой. Осуществляемый в настоящее время перевод бухгалтерского учёта и отчётности ОАО «Норильская горная компания» на международные стандарты уже в недалёком будущем позволит компанииобеспечить прозрачность в отношениях с иностранными инвесторами для привлечения необходимых инвестиционных ресурсов.

В связи с вышеизложенным, приказываю:

1. На период завершения организационного становления ОАО «Норильская горная компания» и в связи с необходимостью сосредоточения моих усилий на руководстве этим этапом, возложить руководство деятельностью АО «Норильский комбинат» на первого заместителя генерального директора Ю.А.Филиппова.

2. В связи с передачей управленческих функций в ОАО «Норильская горная компания» упразднить в аппарате управления АО «Норильский комбинат» функциональные управления, отделы и службы в АО «Норильский комбинат» в соответствии с Приложением № 1. Предложить перевод работникам соответствующих управлений, отделов и служб на аналогичные должности в ОАО «Норильская горная компания» с соблюдением действующего законодательства, локальны нормативных актов и Коллективного договора.

3. С целью сохранения управляемости АО «Норильский комбинат»… подготовить договоры гражданско-правового характера по оказанию управленческих услуг между АО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильская горная компания».

Срок исполнения — 01 ноября 1999 года».

Во вступительной части приказа бросается в глаза пропагандистская риторика, частенько приводившаяся в официальных документах для использования её в качестве «лапши», с большим успехом развешивавшейся на уши трудящихся, в правдоподобность которой иногда не верили даже те, кто её изготавливал.

В развитие положений этого организационного приказа 17 ноября 1999 года вышло распоряжение № 1540 «О проведении мероприятий, связанных с переводом работников из АО «Норильский комбинат» в ЗФ ОАО «Норильская горная компания», подписанное заместителем гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Виктором Томенко, содержавшее детальное описание запланированных действий, с указанием сроков и ответственных лиц.

Через неделю на прошедшем 23 ноября 1999 года в кабинете гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Джонсона Хагажеева совещании состоялось подписание совместного постановления № 101 руководства и профсоюзных лидеров компании«0 порядке и условиях перевода работников АО «Норильский комбинат» в ОАО «Норильская горная компания», в котором заинтересованные лица договорились:

«Учитывая пожелания работников подразделений АО «Норильский комбинат» и в целях сохранения единого трудового коллектива при переходе работников в ОАО «Норильская горная компания», руководство АО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильская горная компания», Объединение профсоюзных организаций АО «Норильский комбинат» и Федерация профсоюзов АО «Норильский комбинат» постановили:

1. Поддержать инициативу трудовых коллективов и организовать перевод всех работников АО «Норильский комбинат» в ОАО «Норильская горная компания».

1.1. Администрациям АО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильская горная компания» осуществить перевод работников структурных подразделений, находящихся на территории НПР /Норильский промрайон/, 01 декабря 1999 года.

1.2. Администрациям АО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильская горная компания» осуществить перевод работников структурных подразделений, расположенных за пределами НПР («на материке»), 01 января 2000 года.

1.3. Администрациям АО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильская горная компания» осуществить перевод работников, не подавших заявления до вышеуказанных дат по различным причинам, по факту подачи заявлений.

Основанием для перевода являются:

— личное заявление каждого работника;

— приказы генеральных директоров АО «Норильский комбинат» и ОАО «Норильская горная компания» о переводе, приёме работников, согласованные с Объединением профсоюзных организаций и Федерацией профсоюзов АО «Норильский комбинат» и содержащие условия сохранения на новом месте работы всех социально-трудовых прав и гарантий работников…

2. Сохранить структуру производства: наименование, направление производственнохозяйственной деятельности, функциональные обязанности, права, штатные расписания, сметы расходов и прочие условия деятельности структурных подразделений АО «Норильский комбинат» при переводе работников в ОАО «Норильская горная компания».

3. Сохранить за работниками, переведёнными на работу в ОАО «Норильская горная компания»:

3.1. Условия прежнего места работы (сохранение профессии, должности и квалификации; условий труда; условий оплаты труда и материального поощрения; режима работы и прочих условий трудового договора, действующих в АО «Норильский комбинат»).

3.2. Дополнительные выплаты, гарантии, компенсации, прочие льготы и социальные программы…

4. Сохранить в ОАО «Норильская горная компания» за бывшими работниками АО «Норильский комбинат» все льготы и гарантии, предусмотренные законодательством РФ, Коллективным договором АО «Норильский комбинат», ОАО «Норильская горная компания» и совместными постановлениями руководства и профсоюзных организаций АО «Норильский комбинат».

5. Считать профсоюзные организации АО «Норильский комбинат» (Объединение профсоюзных организаций АО «Норильский комбинат» и Федерация профсоюзов АО «Норильский комбинат») также профсоюзными организациями ОАО «Норильская горная компания»…

6. Сохранить во взаимоотношениях между профсоюзными организациями и работодателем преемственность в их правах, обязанностях, дополнительных льготах и прочих условиях деятельности профсоюзов, предусмотренные законодательством Российской Федерации, Коллективным договором АО «Норильский комбинат», ОАО «Норильская горная компания» и прочими соглашениями.».

Это совместное постановление руководства и профсоюзов ОАО «Норильский комбинат» без всяких промедлений опубликовали на первой полосе очередного номера газеты «Заполярный вестник», вышедшего в четверг 25 ноября 1999 года, в небольшой сопроводительной заметке к которому председатель Федерации профсоюзов ОАО «Норильский комбинат» Валерий Мельников так прокомментировал произошедшее: «Событие месячной давности, когда были написаны первые заявления о переводе, нашло своё логическое завершение. Не буду скрывать, что и мы инициировали сбор заявлений, чтобы все предприятия вошли в состав ОАО «Норильская горная компания».

В этом-то и была суть состоявшейся договорённости гендиректора ОАО «Норильский комбинат» Джонсона Хагажеева и лидеров профсоюзных организаций, разительно расходившейся с широко не освещавшимися стратегическими планами руководства РАО «Норильский никель», стремившегося разделить приватизированный горнометаллургический бизнес между двумя компаниями:

1) горнодобывающие, обогатительные и металлургические производства да транспортная перевалочная база (Дудинский порт) должны были структурно войти в ОАО «Норильская горная компания», призванного сосредоточить в себе весь цикл основного производства, что было бы невозможно без перевода в эту компанию трудящихся соответствующих подразделений ОАО «Норильский комбинат»;

2) остальные производственные подразделения, задействованные в обслуживании основного производства, к примеру, такие, как проектировочное, связи, снабженческое, ремонтно-строительные, транспортные (включая железную дорогу), энергетические и так далее, — должны были по-прежнему оставаться в ОАО «Норильский комбинат». В связи с этим предполагалось, что, само собой разумеется, должны были сохраниться и прежние трудовые отношения работников этих подразделений с руководством ОАО «Норильский комбинат».

По всей видимости, у Джонсона Хагажеева просто не было другого выхода, кроме как «взять на борт» Заполярного филиала ОАО «Норильская горная компания» весь трудовой коллектив ОАО «Норильский комбинат», не ограничиваясь только той его частью, которая добывала руду, затем обогащала её и плавила металл. Впрочем, не исключено, что у него и вовсе не было намерений делить на две части трудовой коллектив ОАО «Норильский комбинат». И он, действуя целенаправленно, осознанно «пропускал мимо ушей» настоятельные рекомендации московских технологов реорганизационных процессов, разыгрывая комбинацию по переводу людей с опорой на мнения профсоюзных лидеров, но исключительно по своему усмотрению. Судите сами: ещё накануне дня совещания, 22 ноября 1999 года, Джонсон Хагажеев отправил письмо № 50/4392 гендиректору РАО «Норильский никель» Александру Хлопонину, в тексте которого не было и намёка на тень сомнения в правильности принятого им решения:

«Осуществляемые в настоящее время мероприятия позволят внести серьёзные изменения в существующую систему взаимоотношений двух компаний. Так, в частности, отношения по выполнению АО «НК» работ по договору подряда по заявкам ОАО «НТК» прекратятся, поскольку возникнут условия, при которых ОАО «НГК» в состоянии будет самостоятельно выполнять работы, связанные как с основной, так и с вспомогательной деятельностью.

Так как Мной дано указание с 01 декабря 1999 года осуществить увольнение работников с АО «НК» переводом на постоянное место работы в ОАО «НГК» (порядка 75 тысяч чел.), в ближайшее время планируется осуществить следующие мероприятия.

Незамедлительно передать оставшиеся основные фонды АО «НК» в аренду ОАО «НТК» с правом последующего выкупа. В результате этого к ОАО «НГК» перейдут права владения и пользования арендованным имуществом, на котором будут исполнять свои трудовые обязанности уже не работники АО «НК», а работники ОАО «НТК».

Суммарная остаточная стоимость планируемых для передачи в аренду с правом последующего выкупа основных фондов структурных подразделений АО «НК» составляет 14 071 037 384 руб. по состоянию на 01 июля 1999 года…

В связи с тем, что на работу в ОАО «НГК» перейдут все работники АО «Норильский комбинат», а в перечень передаваемых в аренду структурных подразделений включены ТПО «Культура» и оздоровительный профилактический комплекс «Валёк», выполняющие функции социально-культурного назначения, существует необходимость передачи в пользование ОАО «НГК» основных фондов данных структурных подразделений».

Фактически Александр Хлопонин оказался «прижатым к стене» обстоятельствами, ставшими следствием неуёмной энергии умевшего самостоятельно мыслить и действовать Джонсона Хагажеева и добросовестной работы профсоюзных лидеров ОАО «Норильский комбинат», пришедших к договорённости, полностью отвечающей интересам всех без исключения трудящихся целостного горнометаллургического промобъединения.

Постфактум согласившись с переводом в ОАО «Норильская горная компания» всех работников ОАО «Норильский комбинат», руководство РАО «Норильский никель» просто вынуждено было выдавить из себя и согласие на передачу в аренду ОАО «Норильская горная компания» большей части из остававшихся у ОАО «Норильский комбинат» основных производственных и иных фондов. По-другому и быть не могло, поскольку, исходя из сугубо правоприменительной позиции, перешедшим с 1 декабря 1999 года в Заполярный филиал ОАО «Норильская горная компания» работникам, подчеркнём, вспомогательных производств, нечем было бы исполнять трудовые обязанности, по причине отсутствия документально-подтверждённого наличия основных средств производства.

Таким образом, 30 ноября 1999 года между ОАО «Норильский комбинат» в лице первого заместителя гендиректора Юрия Филиппова и ОАО «Норильская горная компания» в лице исполнительного директора Геннадия Пивня был заключён второй договор аренды имущества № 50-2657/99, правда, в котором не было указаний на право выкупа арендованных основных фондов. На этом основании ОАО «Норильская горная компания» получило в аренду основные фонды таких подразделений комбината, как:

— Цементный завод (на 531 189 195 рублей);

— Норильская железная дорога (на 638 995 711 рублей);

— Управление угольных и нерудных горных предприятий, занимавшееся производством закладочных материалов (на 415 115 859 рублей);

— Управление технической диспетчеризации и связи (на 208 596 523 рубля);

— производственное объединение «Норильскснаб» (на 559 800 039 рублей);

— трест «Строймеханизация» (на 209 267 566 рублей);

— трест «Стройкомплект» (на 460 868 179 рублей);

— трест «Норильсктрубопроводстрой» (на 56 932 965 рублей);

— трест «Норильскреммонтаж» (на 65 939 775 рублей);

— трест-площадка «Стальмехмонтаж» (на 44 202 915 рублей);

— производственное объединение «Норильскэнерго»:

«Теплоэлектроцентраль-1» (на 311 002 131 рубль);

«Теплоэлектроцентраль-2» (на 915 408 682 рубля);

«Теплоэлектроцентраль-3» (на 1 046 371 811 рублей);

Управление «Тепловодогазоснабжение» (на 1 519 171 546 рублей);

Управление «Высоковольтные сети» (на 1 067 969 443 рубля);

— оздоровительно-профилактический комплекс «Валёк» (на 28 584 223 рубля) и так далее, и тому подобное.

В общей сложности дополнительно (по второму договору) в аренду ОАО «Норильская горная компания», как уже отмечалось, было передано основных производственных фондов ОАО «Норильский комбинат» на 14 071 037 384 рубля, из которых почти все не были задействованы в основном — горнометаллургическом производстве.

В итоге всё в комплексе привело к тому, что реструктуризация ОАО «Норильский комбинат», начавшаяся летом 1997 года, завершилась зимой 1999 — 2000 годов и стала причиной последовавшей за ней реструктуризации Заполярного филиала ОАО «Норильская горная компания» (ОАО «ГМК «Норильский никель»), который принял в конце 1999 года в себя всех работников комбината (!).

Относительно же позиции, которую по этой проблеме занимал гендиректор обеих компаний, как ОАО «Норильский комбинат», так и ОАО «Норильская горная компания», Джонсон Хагажеев, то обоснованно складывалось впечатление, что потанинское руководство РАО «Норильский никель», возглавляемое Александром Хлопониным, не особенно-то стремилось правдиво держать его в курсе своих реальных стратегических замыслов.

Такой вывод логично напрашивается из подписанной Джонсоном Хагажеевым статьи «Норильская горная компания: её появление — благо или вред?», опубликованной на первой полосе газеты «Заполярный вестник» за 1 декабря 1999 года вместе с приказом по ОАО «Норильский комбинат» № 586 от 29 ноября 1999 года «О переводе в ОАО «Норильская горная компания». Приведём отрывок из завершающей части этой статьи:

«Существование одновременно двух юридических лиц — Норильского комбината и Норильской горной компании — это вынужденный, подчёркиваю, переходный этап. В конечном итоге, рано или поздно, в Норильске будет одно высокоэффективное, реконструированное по последнему слову, с запасом прочности предприятие.

А как оно будет называться? Скорее всего, оно будет носить старое доброе имя — Норильский горно-металлургический комбинат имени А.П.Завенягина.

Моё мнение однозначно: создание и деятельность Норильской горной компании — это благо. И благо для всех».

Со всей уверенностью можно утверждать, что Джонсон Хагажеев не входил в разряд тех московских руководителей РАО «Норильский никель», которые в стремлении с большей эффективностью достичь стоявших перед ними целей не брезговали через средства массовой информации выливать на головы простых российских граждан откровеннолживые подслащённые пропагандистские нечистоты. А, значит, очень даже возможно, что в какой-то момент «гендиректор в квадрате» сам стал жертвой пиаркампании, раскрученной под режиссуру Александра Хлопонина и оплаченной деловой коалицией Потанин — Прохоров, иначе он не подписался бы под столь нелепым и недальновидным газетным материалом, слишком сильно походившим на заурядную заказушную чушь.

//__ * * * __//

Значительные изменения структуры и численности ОАО «Норильская горная компания» привели и к расширению его видов деятельности, что потребовало внесения изменений в Устав этого юридического лица, а также существенную корректировку кодов его статистического и налогового учётов. В этой связи 27 декабря 1999 года гендиректор ОАО «Норильская горная компания» Джонсон Хагажеев обратился к председателю Совета директоров компании Александру Хлопонину (письмо № ГК-50/1265) с предложением поставить в повестку дня одного из следующих Общих собраний акционеров ОАО «Норильская горная компания» вопрос об утверждении новой редакции Устава общества.

Тогда же, 27 декабря 1999 года, тот же Джонсон Хагажеев, но уже в статусе гендиректора ОАО «Норильский комбинат», в письме № 50/4582 вышел с аналогичным предложением к председателю Совета директоров РАО «Норильский никель» Юрию Котляру.

Прошло полгода, и решением Общего собрания акционеров ОАО «Норильская горная компания», состоявшегося 17 июня 2000 года, была утверждена новая редакция Устава этого открытого акционерного общества, зарегистрированная постановлением администрации Таймырского автономного округа № 325 от 18 июля 2000 года.

Рассмотрим положения Устава ОАО «Норильская горная компания», содержавшие сведения о размере его уставного капитала и акциях компании:

«3.1. Уставный капитал Общества составляется из номинальной стоимости акций Общества и равен 100 000 (ста тысячам) рублей.

3.2. Уставный капитал Общества разделён на 100 000 именных обыкновенных акций номинальной стоимостью 1 (один) рубль каждая.

3.3. Общество вправе увеличить уставный капитал путём размещения дополнительно к размещённым акциям 1 000 000 (одного миллиона) именных обыкновенных акций номинальной стоимостью 1 (один) рубль каждая акция (объявленные акции) или путём увеличения номинальной стоимости акций.

3.4. Решение об увеличении уставного капитала Общества путём размещения дополнительных акций в пределах количества объявленных акций или путём увеличения номинальной стоимости акций принимается Советом директоров Общества, за исключением случаев, установленных пунктом 3.7. настоящего Устава…

3.7. Размещение посредством закрытой подписки акций… Общества, конвертируемых в акции, осуществляется только по решению Собрания об увеличении уставного капитала путём размещения дополнительных акций., принятому большинством в две трети голосов акционеров — владельцев голосующих акций, принимающих участие в Собрании

3.9. При оплате акций и иных ценных бумаг Общества неденежными средствами денежная оценка имущества, вносимого в оплату, производится Советом директоров Общества в соответствии с Федеральным законом, иным законодательством и нормативными правовыми актами Российской Федерации».

Однако, в такой редакции упомянутые положения Устава ОАО «Норильская горная компания» просуществовали совсем недолго. Не успела ещё администрация Таймырского автономного округа издать постановление о регистрации Устава ОАО «Норильская горная компания» в обновлённом виде, как 12 июля 2000 года вновь прошло внеочередное Общее собрание акционеров этого общества, чьим решением в основополагающий документ компании были в очередной раз внесены коррективы.

К этому времени перечень акционеров ОАО «Норильская горная компания» увеличился до девяти держателей акций, связанных в единый клубок деловой коалиции Потанин — Прохоров:

1) РАО «Норильский никель» владело 62 100 акций (62,1 % уставного капитала);

2) ЗАО «Депозитарно-Клиринговая корпорация» владело 6 573 акциями;

3) ЗАО «Евразийский инвестиционный пул» владело 7 519 акциями;

4) ЗАО «Техноинвест Инк.» владело 7 516 акциями;

5) ЗАО «Холдинговая компания «Интеррос» владело 7 523 акциями;

6) ЗАО «Национальный инвестиционный альянс» владело 292 акциями;

7) ЗАО «Интеррос Эстейт» владело 7 523 акциями;

8) «Juniper Vale Holdings Limited» владело 951 акцией;

9) «Alturo Avenue Corp.» владело 3 акциями.

Председательствовал на том Общем собрании акционеров ОАО «Норильская горная компания» Александр Хлопонин, формально выступавший от имени самого крупного акционера — РАО «Норильский никель», а фактически выстраивавший мнения остальных, полностью «ручных» акционеров, которым была отведена роль почётного организационного прикрытия («ширмы») реализации стратегических планов двух укреплявшихся российских олигархов — Владимира Потанина и Михаила Прохорова.

Повестка дня Общего собрания акционеров ОАО «Норильская горная компания» состояла всего из одного вопроса: «Об увеличении уставного капитала путём размещения дополнительных обыкновенных именных акций Общества по закрытой подписке», по которому было вынесено решение, давшее старт росту уставного капитала компании (!):

«1. Увеличить уставный капитал Общества с 100 000 рублей до 170 645 рублей путём размещения дополнительных обыкновенных именных акций, в пределах количества объявленных акций, определённых Уставом Общества.

2. Разместить дополнительные обыкновенные именные акции Общества в количестве 70 645 номинальной стоимостью 1 рубль каждая, путём проведения закрытой подписки.

3. Установить, что в закрытой подписке принимают участие акционеры ОАО «Норильская горная компания».

4. Установить, что каждому участнику закрытой подписки предоставляется право приобрести количество акций, пропорциональное принадлежащему ему количеству акций Общества…

5. Установить цену размещения дополнительных акций — 6 163 доллара США по курсу ЦБ РФ на дату оплаты.

6. Определить, что оплата дополнительных акций может производиться акциями РАО «Норильский никель».

В дополнение к этому 14 июля 2000 года члены Совета директоров ОАО «Норильская горная компания» в протоколе № 7 своего очередного заседания отметили:

«Приняв во внимание и руководствуясь оценкой независимого оценщика ООО «Росэкспертиза», определившего рыночную стоимость акций РАО «Норильский никель», принимаемых в оплату дополнительных акций Общества, в размере, эквивалентном 8,15 долларам США за одну акцию по курсу ЦБ РФ на дату оплаты, решили:

Утвердить рыночную стоимость акций РАО «Норильский никель», вносимых в оплату акций ОАО «Норильская горная компания», в размере, эквивалентном 8,15 долларам США за одну акцию по курсу ЦБ РФ на дату оплаты».

Это была хорошо продуманная внутрикорпоративная подготовка к большой эмиссии акций ОАО «Норильская горная компания», связанной с необходимостью проведения широкомасштабной конвертации всех акций РАО «Норильский никель» в обыкновенные акции ОАО «Норильская горная компания», сделать которую планировалось в интересах миноритарных акционеров РАО «Норильский никель».

Подчеркнём, без этой наиважнейшей операции схема создания и становления ОАО «Норильская горная компания» не могла считаться завершённой (!).

В ином варианте не представлялось возможным избежать грандиозного скандала с весьма непредсказуемыми последствиями, в котором самое активное участие приняли бы десятки тысяч миноритарных акционеров РАО «Норильский никель», держателей малых пакетов акций приватизированного после акционирования концерна «Норильский никель». Причиной тому стало бы появление и самостоятельное хождение на фондовом рынке акций ОАО «Норильская горная компания», чей промышленно-сырьевой потенциал гарантировал устойчивый покупательский спрос на них и соответственно неуклонное возрастание цен на эти по-настоящему ценные бумаги.

В логичной взаимосвязи с этим находились акции РАО «Норильский никель», утратившие свой первоначальный промышленно-сырьевой потенциал, «слитый» в ОАО «Норильская горная компания», что естественно повлекло бы за собой резкое снижение покупательского спроса на них и, как итог, обвал до самых низких отметок рыночных ценовых котировок этих ценных бумаг, переставших быть ценными.

Проанализируем сложившуюся ситуацию.

Во-первых, согласно данным ООО «Росэкспертиза», в отношениях с третьими лицами выступавшего формально-независимым оценщиком, а в реальной действительности являвшегося полностью зависимым юридическим лицом от установок и волеизъявлений хозяев ФПГ «Интеррос», вторая дополнительная эмиссия акций ОАО «Норильская горная компания» по рыночным показателям оценивалась в $ 435 385 135:

70 645 акций x 6 163 $/акция = $ 435 385 135.

Во-вторых, к этому времени уставный капитал РАО «Норильский никель», первоначально равный 31 499 979 000 неденоминированным рублям, ас 1 января 1998 года — 31 499 979 деноминированным рублям, значительно изменился.

Изменилось и количество акций, на первых порах равное 125 999 916 штукам, из которых:

— 31 499 979 акций являлись привилегированными типа «А» (25 % уставного капитала компании);

Контрольный пакет акций РАО «Норильский никель» (38 % его уставного капитала) составлял 47 879 968 штук обыкновенных акций.

При этом отметим, что номинальная стоимость акций осталась прежней: 250 неденоминированных рублей или 25 деноминированных копеек.

Состоявшееся 23 июня 2000 года очередное годовое отчётно-выборное Общее собрание акционеров РАО «Норильский никель» утвердило новую редакцию его Устава, впоследствии зарегистрированного правовым управлением администрации города Норильска, согласно которой:

«3.1. Уставный капитал Общества составляется из номинальной стоимости акций Общества и равен 47 249 968 (сорока семи миллионам двумстам сорока девяти тысячам девятистам шестидесяти восьми) рублям 50 (пятидесяти) копейкам.

3.2. Уставный капитал Общества разделён на 169 303 116 именных обыкновенных акций номинальной стоимостью 25 копеек каждая акция и 19 696 758 именных привилегированных акций типа «А» номинальной стоимостью 25 копеек каждая акция».

Причин количественного и структурного изменения уставного капитала РАО «Норильский никель» было две, и обе они своими корнями уходили в день продажи Государством 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» (5 августа 1997 года):

1) положение пункта 5.13. Устава РАО «Норильский никель» в его первоначальной редакции устанавливало: «С момента продажи первой акции из контрольного пакета голосующих акций, закреплённого за государством, привилегированные акции типа «А» по заявлению акционера конвертируются в обыкновенные (голосующие)».

Этим и объяснялось, почему по прошествии 5 августа 1997 года количество привилегированных акций типа «А» постепенно стало уменьшаться, а ровно на такую же величину количество обыкновенных (голосующих) акций стало увеличиваться;

2) вышеприведённый факт естественным образом внёс изменение в понимание того, что есть контрольный пакет акций, поскольку 38 % пакет акций РАО «Норильский никель» перестал быть неоспоримо контрольным. Это подтолкнуло новых хозяев компании-холдинга горнометаллургического бизнеса, наряду со скупкой акций РАО «Норильский никель» у миноритарных акционеров, организовать дополнительную эмиссию обыкновенных акций этой компании, распределив их по закрытой подписке между акционерами таким образом, чтобы сосредоточить в своём обладании гарантированный контрольный пакет акций РАО «Норильский никель», как минимум, 50 % + 1 акция.

Опять-таки, исходя из оценки ООО «Росэкспертиза», акции РАО «Норильский никель» (независимо от того, привилегированные они или обыкновенные), конвертируемые в акции ОАО «Норильская горная компания», принимались по цене $ 8,15, следовательно, вся вторая дополнительная эмиссия акций ОАО «Норильская горная компания» оплачивалась 53 421 489 акциями РАО «Норильский никель»:

$ 435 385 135: 8,15 $/акция = 53 421 489 акций (РАО «Норильский никель»),

или 28,27 % уставного капитала РАО «Норильский никель»,

53 421 489 акций: (169 303 116 акций + 19 696 758 акций) x 100 % = 28,27 %.

Всё так и произошло, и в результате девять акционеров ОАО «Норильская горная компания», входивших в перечень юридических лиц, так или иначе подконтрольных и подотчётных деловой коалиции Потанин — Прохоров, по установленному курсу успешно обменяли акции одной компании на акции другой.

В-третьих, по условиям основного периода конвертации акций РАО «Норильский никель» в акции ОАО «Норильская горная компания», применявшимся в отношении миноритарных акционеров приватизированного по-Чубайсу концерна «Норильский никель», мена должна была происходить по принципу одна акция — на одну акцию.

Просто-напросто ожидать, что огромная масса физических лиц — акционеров РАО «Норильский никель» по доброй воле согласится с каким-либо другим в количественном выражении меньшим вариантом мены одних ценных бумаг на другие, было бы наивно.

Итак, миноритарным акционерам предоставлялось право одну обыкновенную или одну привилегированную акцию РАО «Норильский никель» номинальной стоимостью 25 копеек конвертировать (совершить мену) в одну обыкновенную акцию ОАО «Норильская горная компания» номинальной стоимостью 1 рубль.

Кстати, на этой четырёхразовой разнице в номинальной стоимости обменивавшихся акций менеджеры в области проведения пиар-кампаний («полит-рекламщики») успели сотворить такую благодарственную шумиху, что простой люд, видать, и вправду поверил, что его несказанно облагодетельствовали господа из коалиции Потанин — Прохоров. Хотя, конечно, всё это никоим образом не походило на правду, являясь вполне обыденной отработкой оплаченными «мурлыками» своих гонораров.

Как было отмечено ранее, РАО «Норильский никель» в общей сложности выпустило 188 999 874 акции, обыкновенных и привилегированных. Из них ко дню начала широкомасштабной конвертации ценных бумаг 101 301 457 акций, или 53,4 % уставного капитала РАО «Норильский никель», находились во владении деловой коалиции Потанин — Прохоров:

— 53 421 489 акций, уже находившихся на балансе ОАО «Норильская горная компания»;

— 47 879 968 акций, являвшихся 38 % контрольным пакетом, доставшимся подконтрольной АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» фирме «Свифт» от Государства;

53 421 489 акций + 47 879 968 акций = 101 301 457 акций,

Из этого следовало, что в собственности десятков тысяч миноритарных акционеров в общей сложности находилось 87 698 417 акций, или 46,4 % уставного капитала РАО «Норильский никель»:

188 999 874 акций — 101 301 457 акций = 87 698 417 акций,

87 698 417 акций: 188 999 874 акций x 100 % = 46,4 %.

В-четвёртых, в итоге, за всем этим последовала корректировка Устава ОАО «Норильская горная компания», новая редакция ряда статей которого была утверждена на внеочередном Общем собрании акционеров этого открытого акционерного общества, состоявшегося 21 сентября 2000 года, зарегистрированная постановлением № 389 от 25 сентября 2000 года администрации Таймырского автономного округа:

«Пункт 3.1. Устава изложить в следующей редакции: «Уставный капитал Общества составляется из номинальной стоимости акций общества и равен 170 645 (Ста семидесяти тысячам шестистам сорока пяти) рублям».

Пункт 3.2. Устава изложить в следующей редакции: «Уставный капитал Общества разделён на 170 645 (Сто семьдесят тысяч шестьсот сорок пять) именных обыкновенных акций номинальной стоимостью 1 (Один) рубль каждая».

Пункт 3.3. Устава изложить в следующей редакции: «Общество вправе увеличить уставный капитал путём размещения дополнительно к размещённым акциям 260 000 000 (двести шестьдесят миллионов) именных обыкновенных акций номинальной стоимостью 1 (Один) рубль каждая акция (Объявленные акции) или путём увеличения номинальной стоимости акций».

Принципиально важным было то, что в Уставе ОАО «Норильская горная компания» значительно увеличилось количество объявленных акций — с одного миллиона аж до 260 миллионов штук. Это указывало на то, что организационно-правовая подготовка проведения мены акций РАО «Норильский никель» на акции ОАО «Норильская горная компания», охватывавшая десятки тысяч миноритарных акционеров, завершилась.

Заложив в Устав ОАО «Норильская горная компания» возможность по мере необходимости увеличивать уставный капитал в пределах 260 миллионов рублей посредством размещения объявленных обыкновенных акций компании, действуя довольно прозрачно и без особых рисков, российские олигархи дозволили миноритарным акционерам конвертировать акции РАО «Норильский никель» в акции ОАО «Норильская горная компания».

Судите сами, сравнив количество акций ОАО «Норильская горная компания», которые в ходе конвертации в них такого же количества акций РАО «Норильский никель» могли оказаться в собственности миноритарных акционеров, с количеством объявленных акций ОАО «Норильская горная компания», получим, что доля риска была равна 33,7 %:

А с учётом активности фондового рынка акций, позволявшим докупать акции ОАО «Норильская горная компания» до необходимого количества, российские олигархи, располагавшие финансовыми средствами сверхприбыльного промышленного горнометаллургического производства, вообще свели какие-либо риски потери контроля над прихватизированным и реструктуризированным бизнесом к нулю (!).

Замена акций РАО «Норильский никель» на акции ОАО «Норильская горная компания» проходила несколькими этапами, каждый из которых длился довольно продолжительный промежуток времени, а вся кампания заняла более двух лет, что также способствовало российским олигархам постоянно удерживать в своей собственности неоспоримый контрольный пакет акций (более 50 % уставного капитала) компании.

Динамика изменения размеров уставного капитала ОАО «Норильская горная компания» отражалась в Уставе акционерного общества, в который периодически вносились соответствующие изменения.

К примеру, решением внеочередного Общего собрания акционеров ОАО «Норильская горная компания», состоявшегося 21 февраля 2001 года, была утверждена новая редакция Устава этого акционерного общества, отразившая внесённые в него к тому времени коррективы, зарегистрированная постановлением администрации Таймырского автономного округа № 73 от 2 марта 2001 года. Обновлённый текст Устава компании включал в себя следующие существенные изменения:

1) изменилось наименование юридического лица (!):

«1.1. Открытое акционерное общество «Горно-металлургическая компания «Норильский никель»… создано в соответствии с законодательством Российской Федерации в результате реорганизации в форме выделения из Открытого акционерного общества «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина» и действует на основании Федерального закона «Об акционерных обществах»., других законов и нормативных правовых актов Российской Федерации, а также настоящего Устава.

Общество является правопреемником ОАО «Норильский горно-металлургический комбинат им. А.П.Завенягина» по правам и обязанностям в соответствии с разделительным балансом.

До утверждения новой редакции Устава Общества имело следующее наименование:

Открытое акционерное общество «Норильская горная компания» (ОАО «НГК» или ОАО «Норильская горная компания»)»;

2) были внесены изменения в уставный капитал и порядок размещения объявленных акций компании:

«3.1. Уставный капитал Общества составляется из номинальной стоимости акций Общества и равен 122 471 917 (Ста двадцати двум миллионам четырёмстам семидесяти одной тысяче девятьсот семнадцати) рублям.

3.2. Уставный капитал Общества разделён на 122 471 917 (Сто двадцать два миллиона четыреста семьдесят одну тысячу девятьсот семнадцать) именных обыкновенных акций номинальной стоимостью 1 (Один) рубль каждая.

3.3. Общество вправе увеличить уставный капитал путём размещения дополнительно к размещённым акциям 137 698 728 (Сто тридцать семь миллионов шестьсот девяносто восемь тысяч семьсот двадцать восемь) именных обыкновенных акций номинальной стоимостью 1 (Один) рубль каждая акция (объявленные акции) или путём увеличения номинальной стоимости акций.

3.4. Решение об увеличении уставного капитала Общества путём размещения дополнительных акций в пределах количества объявленных акций или путём увеличения номинальной стоимости акций принимается Советом директоров Общества, за исключением случаев, установленных абзацем первым пункта 3.7. настоящего Устава…

3.7. Размещение посредством закрытой подписки акций и ценных бумаг Общества, конвертируемых в акции, осуществляется только по решению Собрания об увеличении уставного капитала путём размещения дополнительных акций., принятому большинством в две трети голосов акционеров — владельцев голосующих акций, принимающих участие в Собрании.

Указанное в абзаце первом настоящего пункта требование не распространяется на размещение посредством закрытой подписки только среди акционеров акций и ценных бумаг, конвертируемых в акции, если акционеры имеют возможность приобрести размещаемые акции и ценные бумаги, конвертируемые в акции, пропорционально количеству принадлежащих им акций».

Причём таково было положение дел ещё до начала массового обмена физическими лицами (россиянами) акций РАО «Норильский никель» на акции ОАО «ГМК «Норильский никель», старт которому был дан 20 марта 2001 года (!).

Положения пункта 3.4. и второго абзаца пункта 3.7. Устава теперь уже ОАО «ГМК «Норильский никель» наиболее наглядно показывает, почему Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову удалось в итоге «и рыбку съесть, и сухими (по крайней мере, пока!) остаться», заняв место в первой десятке рейтинга наиболее богатейших бизнесменов России, подготовленного журналом «Forbes». Вот, к примеру, как отражал на своих страницах ситуацию, складывавшуюся вокруг капиталов деловой коалиции Потанин — Прохоров, майский 2005 года номер этого авторитетнейшего журнала:

«Ещё в прошлом году Потанин на пару с Михаилом Прохоровым контролировали около 63 % акций ГМК «Норильский никель»; 23 % были конвертированы в американские депозитарные расписки (ADR) и проданы иностранцам, почти 14 % принадлежали миноритариям напрямую.

И вот ситуация на момент сдачи этого номера Forbes: 14,2 % из пакетов Потанина с Прохоровым переведены в номинальное держание ING Bank (Eurasia) и могут быть конвертированы в ADR или проданы кому-либо напрямую — если это уже не произошло». (Журнал «Forbes», специальный выпуск, за май 2005 года, стр. 97)

«Великолепная» арифметика: 63 % акций ОАО «ГМК «Норильский никель» находились в полноправной собственности двух российских олигархов, 23 % — отданы в распоряжение иностранных инвесторов, по большей части расположенных на территории США, и лишь 14 % — принадлежали российским миноритарным акционерам (держателям совсем небольших пакетов акций), среди которых крохи продолжали числиться в собственности простых россиян (!).

К сведению читателя поясним, что американские депозитарные расписки (ADR) — это выпущенные североамериканским банком-депозитарием свободнообращающиеся сертификаты, подтверждающие права их владельцев на определённое количество американских депозитарных акций, в свою очередь, подтверждающие права собственности на депонированные ценные бумаги иностранных (для США) компаний.

Применительно к данному конкретному случаю выглядело это так:

а) по состоянию на май 2005 года 23 % от всех акций ОАО «ГМК «Норильский никель» волеизъявлением двух российских олигархов, держателей контрольного пакета акций компании, были изъяты из свободного обращения на фондовом рынке России с целью их депонирования в одном из российских банков-хранителей («custodian bank»), которым, наверняка, стал потанинский АКБ «РОСБАНК»;

б) российский банк-хранитель и американский банк-депозитарий заключили между собой соответствующий договор, во исполнение которого заокеанский банк-депозитарий выпустил (эмиссия) оговоренное количество деноминированных в долларах США американских депозитарных акций (ADA). Эти ценные бумаги (ADA) подтверждали право собственности их владельцев на 23 % акций (уставного капитала) ОАО «ГМК «Норильский никель», депонированных в России. Обращались же ADA исключительно на биржевом и внебиржевом рынке США;

в) после чего определённую часть выпущенных американских депозитарных акций (ADA) заокеанский банк-депозитарий (банк эмитент) объединил, выпустив некоторое количество сертификатов — американских депозитарных расписок (ADR).

Проделано всё это было с теми акциями ОАО «ГМК «Норильский никель», выпуск (эмиссию) которых хозяева компании без каких-либо трудов могли в любое время организовать, опираясь на положения Устава ОАО «ГМК «Норильский никель», регламентировавшие возможную эмиссию объявленных акций, при этом преследуя одну единственную цель увеличения капитализации компании:

— выпуск заокеанских ADR (или ADA), как правило, всегда приводит к росту котировок аналогичных, соответствующих им, акций компаний на внутрироссийском фондовом рынке. Причина такого явления заключается в колоссальной недооценке активов российских приватизированных предприятий и промобъединений (концернов), особенно тех, чья деятельность связана с добычей природного рудного и углеводородного сырья.

Применение международных оценочных технологий, а также адаптация бухгалтерского учёта и отчётности российских компаний к общепринятым зарубежным стандартам, повышающая степень прозрачности бизнеса, приводят к устойчивому росту спроса на акции российских компаний среди иностранных инвесторов, ориентирующихся на котировки акций аналогичных по профилю деятельности компаний Европы и США. Это позволяет «ПРИВАТ-капиталистам» России, обходясь без финансовых вложений в развитие приватизированного бизнеса, ускоренными темпами множить олигархические капиталы, всякий раз увеличивая их на размер недооценённой в ходе промышленной приватизации по-Чубайсу стоимости активов предприятий и промобъединений (концернов) (!).

Таким образом, путём организации подогрева интереса к акциям ОАО «ГМК «Норильский никель» и целенаправленной на них инвестиционной активности на заокеанском фондовом рынке, без дополнительных капиталовложений непосредственно в горнометаллургический бизнес, удалось довольно легко добиться значительного увеличения рыночной цены акций компании на российском фондовом рынке, дальнейшего поддержания их ликвидности на высочайшем уровне;

— повышение степени привлекательности ОАО «ГМК «Норильский никель», как и его открытости, для иностранных инвесторов положительно сказывалось на доверии, проявляемом к компании со стороны потребителей её цветной металлургической продукции, что вполне могло поспособствовать продвижению её товаров на зарубежных рынках, если бы проблема как таковая вообще существовала.

Привлечение в ОАО «ГМК «Норильский никель» посредством выпусков ADR (или ADA) иностранных капиталов, конечно, подогревало интерес к его ценным бумагам и целенаправленную активность инвесторов на российском фондовом рынке, сравнимые с торгами разогретым «воздухом», но уж точно не приводило к адекватному росту активности в сфере промышленного производства (!).

К примеру, те же иностранные инвестиции в экономику ОАО «ГМК «Норильский никель», приведя к росту капитализации компании, по факту были направлены не на увеличение вложений в капитальные ремонты основных производственных фондов горнометаллургических и вспомогательный производств (та же энергетика), а были потрачены:

- $ 290 миллионов на приобретение контрольного пакета акций американской корпорации «Stillwater Mining»;

- $ 1 миллиард 160 миллионов на приобретение 20 % акций (смешно, даже меньше контрольного пакета!) южноафриканской корпорации «Gold Fields», занимающей четвёртое место в мире по годовому объёму производства золота — 4,3 миллионов унций, располагающей разведанными геологическими запасами на 84 миллиона унций.

В эту же «дыру» усиления капиталистического присутствия российских олигархов за пределами России «проваливается» и большая часть реально-получаемой консолидированной прибыли системы компаний «Норильский никель», и внутрироссийские инвестиции, получаемые ОАО «ГМК «Норильский никель» от реализации на фондовом рынке по возросшему курсу «свежеиспечённых» — только-только выпущенных акций.

Даже факт приобретения ОАО «ГМК «Норильский никель» 100 % акций ЗАО «Полюс» (октябрь 2002 года) со всеми его дочерними компаниями, на базе золоторудных месторождений и основных производственных фондов которых было образовано ОАО «Полюс Золото», означало элементарное перетекание денег от коалиции Потанин — Прохоров в карман бывшего хозяина сибирских золотарей Хазрет Совмена.

Ведь всё самое главное, что входит в активы ОАО «Полюс Золото», было разведано, освоено и построено, иными словами, создано в ЗАО «Полюс», руками нескольких поколений сибиряков задолго до «появления на горизонте» олигархической коалиции Потанин — Прохоров, задолго до дня избрания от системы компаний «Норильский никель» губернатором Красноярского края Александра Хлопонина.

На инвестиционные средства российских олигархов не строятся новые производства («от первого колышка»), не идёт разведка и освоение принципиально новых месторождений полезных ископаемых, не возводятся рабочие посёлки в сибирской глуши.

Они предпочитают, приторговывая воздухом на фондовых биржах, выжидать пока их «системные госчиновники» организуют через реализацию планов стратегического развития интересных для процветания олигархических бизнесов регионов направление государственных бюджетных финансовых средств на строительство и модернизацию социальной и промышленной инфраструктур. Небезосновательно рассчитывая, что когда придёт время, в Сибири и на Дальнем Востоке будут протянуты высоковольтные ЛЭП, построены дороги и рабочие посёлки, а в них детские сады, школы, магазины и дома культуры, когда всё это будет содержаться и эксплуатироваться за счёт расходных статей бюджетов местных муниципалитетов, тогда-то и настанет их «час».

Тогда-то они и покажут свою «великую» инвестиционную активность: приобретут десяток — другой новых или подержанных станков, автомашин или тракторов, пропиарят как следует все эти покупочки перед народом, продолжая с остервенением нещадно опустошать российские недра, параллельно через столичных лоббистов потихонечку выклянчивая у Государства налоговые льготы для олигархического капитала, начавшего проявлять инвестиционную активность.

Понятно, что от всех этих финансовых химер России «и не холодно, и не жарко»!

Осознавая, что 23 % акций ОАО «ГМК «Норильский никель» вращаются на американском фондовом рынке, являясь собственностью заокеанских финансовых воротил, что 63 % акций ОАО «ГМК «Норильский никель» два известных российских олигарха упрятали в активах компаний, зарегистрированных в иностранных офшорных зонах, понимаешь, сколь «по уши» Россия погрузилась и увязла во ЛЖИ (!).

Для ясности представим отрывок из интервью Евгения Ясина, экс-министра экономики Правительства России в годы премьерства Виктора Черномырдина, а ныне — научного руководителя Государственного университета — Высшая школа экономики с корреспондентом корпоративного журнала «Норильский никель» Эльдаром Ахмадиевым:

«В 1997 году я был на Всемирном экономическом форуме в Зальцбурге, ко мне подходил один из владельцев компании TWG Дэвид Рубин. Он мне сказал, что его не подпускают к конкурсу по «Норильскому никелю»: «Мы заплатили бы в два раза больше, чем Потанин». После чего у меня состоялся разговор с Черномырдиным. И он спросил: «Ты хочешь, чтобы «Норильский никель» достался Рубину?» Я сказал: «Нет, не хочу». «Ну, тогда снимаем этот вопрос». Мы считали, что эти объекты должны остаться в руках национального капитала». (Журнал «Норильский никель», 2005 год, № 8 (22), стр.9)

В итоге «эти объекты»- РАО «Норильский никель», «слившееся» в ОАО «ГМК «Норильский никель», попав в руки национального «ПРИВАТ-капиталистического» капитала, всё равно вскоре оказались в собственности заокеанских «Рубинов», да иностранных офшорных «Робин-Бобинов»:

— Владимир Потанин является бенефициаром (благоприобретателем), то есть фактическим, а не подставным хозяином двух зарубежных офшорных компаний, каждая из которых выступает держателем 12,5 % обыкновенных акций ОАО «ГМК «Норильский никель»: «Bektanco Holdings Co Ltd.» и «Pharanco Trading Co Ltd.»;

— Михаил Прохоров является аналогичным бенефициаром (благоприобретателем) — настоящим хозяином двух зарубежных офшорных компаний, каждая из которых выступает держателем 12,5 % обыкновенных акций ОАО «ГМК «Норильский никель»: «Dimonsenco Holdings Co Ltd.» и «Rinsoco Trading Co Ltd.».

Действительно, как по Черномырдину: хотели как лучше, а получилось как всегда.

С улыбками на устах «булькнули» страну в море лжи, и никто ни за что не в ответе!

«Славные» итоги «всенародной» промышленной приватизации по-Чубайсу, настоянной на хорошей порции лощёного, насквозь лживого псевдопатриотизма!

14 % — вот то, что ещё (наверное?) осталось в России от государственного концерна «Норильский никель», бывшего некогда гордостью горнометаллургической промышленности страны, после акционирования и приватной приватизации (в части недропользования и присвоения производственных комплексов) до донышка «слитого» в ОАО «ГМК «Норильский никель».

На 100 % в России остались лишь дешёвая рабочая сила производств ОАО «ГМК «Норильский никель» и оптимизировано-сниженные налоги, то, посредством чего зарабатывается чистая прибыль, по большей части уходящая за кордон. Прямо как по аналогии с некоторыми странами Африки: грязь, газ и копоть производств — национальным рабочим, чьи «штаны» поддерживаются по местным меркам сносной зарплатой, а чистая прибыль — зарубежным сохозяевам (!).

«Браво», господа-реформаторы, довели Россию до уровня развивающихся «третьих стран», а сами, образовав из себя и членов своих семей этакий очень даже развитый элитно-гламурный буржуазный мирок, обжились в особняках на московской Рублёвке, в шикарных предместьях английского Лондона и кое-где ещё и принялись поплёвывать оттуда на всех, кто «недотягивается до вас кошельком».

Когда-нибудь Россия поймёт, что в 90-х годах XX века её нагло и прилюдно раздели и., и если бы не сказочно выросшие мировые цены на нефть, сделавшие её государственный бюджет профицитным, решившие проблему внешнего долга и создавшие пресловутый Стабилизационный фонд, то последствия этой трагедии чувствовались бы намного более осязаемо каждым её гражданином. Поймёт, и просто по-русски с размаху «даст в зубы» всем тем, кто в этом участвовал, кто зубоскалил, когда десятки миллионов людей её народа, окунувшись в пучину навязанных заокеанскими стратегами извращённо вывернутых рыночных реформ, творимых под лозунгами о победе демократии, теряли денежные накопления, жильё, работу, здоровье да и саму жизнь!

5.4. ОАО «Таймыргаз» — исполнение инвестиционных обязательств

Как уже неоднократно отмечалось в данной книге, продажа государственного 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» подставной фирме «Свифт», представлявшей интересы хозяев АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», была формально обусловлена целевым инвестиционным обязательством в $ 300 миллионов, которые предстояло направить на освоение и ввод в промышленную эксплуатацию Пеляткинского газоконденсатного месторождения (далее — «Пеляткинское ГКМ»).

Причём на день проведения этого показушного псевдоконкурса-аукциона по передаче в частную собственность контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», напомним, состоявшегося 5 августа 1997 года, в официальной документации не содержалось информации:

1) в каком порядке (по какому проекту) и в какие сроки должно было быть выполнено это инвестиционное условие (?);

2) кто должен был отслеживать (контролировать) порядок его исполнения (?);

3) в чём заключался интерес Государства и чьей собственностью должен был стать результат освоения выделенных инвестиционных средств — имущественный комплекс Пеляткинского ГКМ (?).

Подобно же тому, как «природа не терпит пустоты», так и в случае, если что-либо осталось неоговоренным, то естественным образом появляется возможность шельмовать.

В инвестиционных условиях указывалось лишь, цитируем:

«внесение победителем конкурса денежных средств на счета РАО «Норильский никель» в размере 300 млн. долл. США., направляемых на исполнение обязательств РАО «Норильский никель» по заключённым обществом договорам, направленным на освоение и ввод в опытно-промышленную эксплуатацию Пеляткинского газоконденсатного месторождения».

Хозяева АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», являвшегося залогодержателем 38 % контрольного пакета акций РАО «Норильский никель», организовали подготовку к проведению 5 августа 1997 года вышеуказанного конкурса-аукционатаким образом, что все дополнительные инвестиционные условия, разумеется, были заранее известны их менеджерам из РАО «Норильский никель». Этим и объяснялось, что почти за месяц до указанной даты, 10 июля 1997 года, между РАО «Норильский никель», ОАО «Норильскгазпром» и едва созданным ОАО «Норильская горная компания» было подписано Соглашение о сотрудничестве, в котором предусматривалось следующее:

«1. Принимая во внимание необходимость стабильного обеспечения энергетических потребностей Норильского промышленного района, Стороны обязуются объединить усилия и совместно действовать в целях скорейшего освоения и ввода в промышленную эксплуатацию Пеляткинского газоконденсатного месторождения (далее — «Проект»).

2. Для достижения указанных вп. 1 настоящего Соглашения целей не позднее 1 сентября 1997 года:

2.1. Норильскгазпром подготовит и представит на одобрение Сторон техникоэкономическое обоснование Проекта, а также бизнес-план и комплексную программу по реализации Проекта, произведёт подбор проектных, изыскательских, строительных, торговых и иных организаций, необходимых для реализации Проекта;

2.2. РАО «Норильский никель» и Норильская горная компания осуществят мероприятия по привлечению инвестиций в сумме не менее 300 млн. долларов США для финансирования Проекта.

2.3. После выполнения условий, предусмотренных п.п. 2.1. и 2.2. настоящего Соглашения, Стороны заключат Договор о совместной деятельности по освоению и эксплуатации Пеляткинского месторождения, в соответствии с которым РАО «Норильский никель» и Норильская горная компания обязуются внести в общее дело денежные средства в размере не менее 300 млн. долларов США, а Норильскгазпром — имущество на сумму не менее 750 млрд. руб., профессиональные навыки и умения. Ведение учёта общего имущества будет возложено на Норильскую горную компанию».

Практически сразу же, 21 июля 1997 года, РАО «Норильский никель» (принципал) и ОАО «Норильская горная компания» (агент) заключили агентский договор, по условиям которого на агента за вознаграждение возлагались обязанности от своего имени, но за счёт принципала совершать действия, связанные с освоением и вводом в промышленную эксплуатацию Пеляткинского ГКМ:

— разработка бизнес-плана;

— подготовка материалов и участие в переговорах по организации проведения геологоразведочных изысканий;

— представление интересов принципала при проведении конкурса на получение лицензии на добычу природного газа Пеляткинского ГКМ;

— подбор проектных, изыскательских, строительных и иных организаций.

Агентский договор не содержал прямых указаний на совершение агентом конкретных действий по освоению и вводу в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ, к примеру: заключение договора генподряда, договоров на выполнение строительно-монтажных работ, на приобретение товарно-материальных ценностей (бурового и газодобывающего оборудования, труб, крепежей и так далее). На абстрактную возможность осуществления этих действий указывало лишь то, что по поручению принципала агент вправе был совершать иные действия, не указанные в договоре, но непосредственно связанные с выполнением комплексной программы по освоению и вводу в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ.

Полная компенсация агенту стоимости понесённых расходов, равно как и оплата вознаграждения, соответствовавшего $ 500 тысячам по курсу Центрального банка России на день платежа, должны были производиться после представления агентом принципалу окончательного отчёта, что планировалось не ранее 31 декабря 1999 года. Тогда-то и появился условно выведенный срок освоения $ 300 миллионов инвестиций в Пеляткинское ГКМ: 2,5, в крайнем случае 3 календарных года.

Из этого следовал важный вывод, что со дня вступления в силу агентского договора и по 31 декабря 1999 года все расходы по освоению и вводу в опытно-промышленную эксплуатацию Пеляткинского ГКМ ОАО «Норильская горная компания» (агент) обязалось нести самостоятельно, не рассчитывая на финансовую поддержку в форме авансирования РАО «Норильский никель» (принципал).

После того, как, соблюдая формальности, были обнародованы итоги упомянутого выше действа, под названием конкурс-аукцион, ЗАО «Свифт» демонстративно поспешило исполнить свою инвестиционную обязанность, переведя на расчётный счёт РАО «Норильский никель» 1 триллион 740 миллиардов рублей, по валютному курсу (5800 рублей/$) эквивалентных $ 300 миллионам.

По логике вещей, так как РАО «Норильский никель» выступало получателем инвестиционных финансовых средств от ЗАО «Свифт» на освоение и ввод в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ, то они зачислялись на баланс РАО «Норильский никель» как средства целевого финансирования. В соответствии с нормой права пункта 6 статьи 2 Закона РФ «О налоге на прибыль предприятий и организаций» № 2116-1 от 27 декабря 1991 года (в редакции Закона № 227-ФЗ от 31 декабря 1995 года) в налогооблагаемый внереализационный доход приватизированных предприятий не включались средства, полученные в качестве инвестиций по итогам инвестиционных конкурсов. Не наступало никаких налоговых последствий и по законодательству о налоге на добавленную стоимость (НДС).

Учитывая, что это были целевые деньги и исходя из правового смысла агентского договора, заключённого 21 июля 1997 года между РАО «Норильский никель» (принципал) и ОАО «Норильская горная компания» (агент), ими представлялось возможным воспользоваться лишь ближе к 31 декабря 1999 года, но вышло всё наперекосяк.

Получив инвестиционные финансовые средства, РАО «Норильский никель» уже 13 августа 1997 года платёжным поручением № 1066 перечислило их на расчётный счёт ОАО «Норильская горная компания», основывая свои действия на договоре займа № 01/ZM от 12 августа того же года, по которому:

«1.1. Займодавец передаёт Заёмщику в собственность денежные средства в сумме 1 740 000 000 000 (Один триллион семьсот сорок миллиардов) рублей. Займ предоставляется на цели, связанные с освоением и вводом в опытно-промышленную эксплуатацию Пеляткинского газоконденсатного месторождения. Заёмщик обязуется использовать указанную сумму строго по целевому назначению и возвратить указанную сумму в соответствии с условиями Договора…

2.1. Займодавец предоставляет Заёмщику займ по 31 декабря 1999 г. (Дата возврата займа)».

Сделано это было в целях организации прикрытого займом авансового финансирования затрат, появлявшихся у ОАО «Норильская горная компания» в связи с выполнением им условий агентского договора. Принципиальное отличие заключалось в том, что в случае проведения полученных финансовых средств как аванс, поступивший в счёт расчётов за предстоящее выполнение работ и оказание услуг, возникали налоговые последствия по НДС, а с проведением на основании договора займа — этого не происходило.

В процессе расходования финансовых средств целевого займа ОАО «Норильская горная компания» только 315 миллиардов неденоминированных рублей непосредственно израсходовало на цели освоения Пеляткинского ГКМ, а на оставшуюся сумму — 1 триллион 425 миллиардов неденоминированных рублей приобрело векселя ЗАО «Свифт», позволявшие использовать их в качестве платёжных средств (!).

В итоге:

а) по всем формальным признакам ЗАО «Свифт» выполнило возложенное на него инвестиционное обязательство в той его части, что касалась перечисления на расчётный счёт РАО «Норильский никель» денежной суммы в рублёвом выражении на день оплаты, эквивалентной $ 300 миллионам;

б) у ОАО «Норильская горная компания» появилось 315 миллиардов рублей и ценные бумаги ЗАО «Свифт», которые предполагалось использовать как платёжные средства с отсроченными сроками взаиморасчётов по ним (сроки погашения векселей);

в) ЗАО «Свифт» в обмен на предоставленные ОАО «Норильская горная компания» простые векселя собственного исполнения вернуло 81,9 % отправленных инвестиционных финансовых средств обратно, что не могло не порадовать хозяев АКБ «ОНЭКСИМ-Банк»:

315 000 000 000 рублей: 1 740 000 000 000 рублей x 100 % = 18,1 %,

100 % — 18,1 % = 81,9 %.

Это позволило, во-первых, формально выполнить инвестиционные условия в части простого перечисления денег на расчётный счёт РАО «Норильский никель», во-вторых, не «замораживать» их на счетах получателя, дожидаясь реальных оплат по комплексной программе освоения и ввода в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ.

Разве в этом не было признаков полупрофессионального шельмования?!

Впрочем, одновременное исполнение двух договоров — агентского и займа — представлялось делом совсем небезукоризненным, а точнее даже невозможным, поскольку:

1) в случае, когда ОАО «Норильская горная компания» выступало в роли агента, все фактически произведённые затраты по освоению и вводу в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ должны были учитываться бухгалтерией компании на забалансовых счетах, а бухгалтерией РАО «Норильский никель» на основании отчётов о результатах деятельности агента — на балансе этого акционерного общества;

2) в случае, когда ОАО «Норильская горная компания» самостоятельно распоряжалась полученными в займ денежными средствами, все фактически произведённые затраты по освоению и вводу в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ должны были быть отражены бухгалтерией компании на её балансе, как расходование собственных средств, а произведённый продукт становился собственностью ОАО «Норильская горная компания».

Фактически же организация учёта бухгалтерией ОАО «Норильская горная компания» затрат, связанных с освоением Пеляткинского ГКМ, строилась по схеме расходования финансовых средств, полученных по договору займа. К примеру, рассчитавшись по внешнеэкономическому контракту № 21/40 от 15 февраля 1999 года с японской фирмой «Сумитомо корпорейшн» ОАО «Норильская горная компания» учла поставленные трубы на своём бухгалтерском балансе.

Отсюда можно сделать вывод, что агентский договор от 21 июля 1997 года реально не работал. В свою очередь, из этого следовало, что если по окончании действия договора займа (31 декабря 1999 года) ОАО «Норильская горная компания» возвратило бы РАО «Норильский никель» полученные в займ финансовые средства, то для последнего это означало бы фактическое признание нецелевого использования поступивших от ЗАО «Свифт» инвестиций (!).

Если же по окончании действия договора займа, руководствуясь нормой права статьи 409 Гражданского кодекса РФ («Отступное»), РАО «Норильский никель» вместо финансовых средств обратно получило бы в собственность освоенный и введённый в эксплуатацию имущественный комплекс Пеляткинского ГКМ, то за всем этим, как вагончик за паровозом, потянулись бы налоговые последствия (!).

Дело в том, что финансовые средства, полученные ОАО «Норильская горная компания» в займ, рассматривались бы налоговыми органами не как заёмные средства, а как аванс, направлявшийся на осуществление затрат, связанных с освоением и вводом в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ, подпадавший под налогообложение НДС. Проблема усугублялась ещё и тем, что на сумму долга вполне могли быть начислены санкции — пени и штрафы почти за 2,5 года (с 13 августа 1997 года по 31 декабря 1999 года) неуплаты НДС.

В этой ситуации потанинское руководство РАО «Норильский никель» сделало всё, чтобы максимально прикрыть проблему посредством расширения перечня компаний, задействованных в освоении Пеляткинского ГКМ, и путём внесения поразительной чехарды в систему договорных отношений.

Итак, чуть вернёмся: формально ЗАО «Свифт» — победитель конкурса-аукциона по покупке контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» — рассчиталось по взятым на себя инвестиционным обязательствам, что при поверхностной проверке легко демонстрировалось любым контролирующим органам. Для окончательной подстраховки хозяевам АКБ «ОНЭКСИМ-Банк» оставалось лишь заблаговременно подготовиться к тому, что рано или поздно придётся продемонстрировать результаты реальных вложений инвестиционных средств в освоение и ввод в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ.

Для реализации этих планов потанинскому руководству РАО «Норильский никель» существенно поспособствовало то, что в 1997 году удалось сместить с должности гендиректора ОАО «Норильскгазпром» Валерия Александриди, совсем нелояльного политике, проводившейся деловой коалицией Потанин — Прохоров, а вместо него — усадить в директорское кресло Сергея Сокола, легко управляемого несамостоятельного «послушайку».

Заранее зная о готовящейся смене гендиректора ОАО «Норильскгазпром», команда менеджеров Александра Хлопонина особенно-то не стремилась держать в курсе событий Валерия Александриди, подробно не посвящая его в ближайшие планы хозяев АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», касавшиеся Пеляткинского ГКМ. Притом, что при Валерии Александриди ОАО «Норильскгазпром» с января 1995 по июль 1997 годов уже успело вложить в освоение Пеляткинского ГКМ, по меньшей мере, 750 миллиардов рублей, эквивалентных $ 129,3 миллионам, то есть около половины суммы, которую только собиралось инвестировать РАО «Норильский никель».

Примечательно, но такой наиважнейший документ, как Соглашение о сотрудничестве от 10 июля 1997 года, подписали: от РАО «Норильский никель» — Александр Хлопонин, от ОАО «Норильская горная компания» — Геннадий Пивень, от ОАО «Норильскгазпром» — Сергей Сокол, бывший в ранге первого заместителя Валерия Александриди.

Проведя смену власти в ОАО «Норильскгазпром», потанинское руководство РАО «Норильский никель» получило от государственных чиновников, уполномоченных голосовать 3 8 % пакетом акций ОАО «Норильскгазпром», полную поддержку в вопросах проведения нужных ему решений через Общее собрание и Совет директоров этой газодобывающей и транспортирующей компании. Схватившись за эту руку помощи, команда менеджеров РАО «Норильский никель» Александра Хлопонина легко добилась большинства в Совете директоров ОАО «Норильскгазпром», а затем провела через Общее собрание акционеров компании решение о её реорганизации путём выделения Пеляткинского ГКМ и образования на его базе ОАО «Таймыргаз».

Постановлением администрации Таймырского автономного округа № 06 от 27 января 1998 года «О государственной регистрации открытого акционерного общества «Таймыргаз» новая газодобывающая и транспортирующая компания получила путёвку в жизнь со свидетельством «АА» № 02. В Уставе ОАО «Таймыргаз» было записано:

«1.1. Открытое акционерное общество «Таймыргаз», в дальнейшем именуемое «Общество», создано в соответствии с законодательством Российской Федерации в результате реорганизации в форме выделения из Открытого акционерного общества «Норильскгазпром»… Общество является правопреемником ОАО «Норильскгазпром» по правам и обязанностям в соответствии с разделительным балансом и передаточным актом

6.2. Уставный капитал Общества в момент создания Общества составляет 100 000 000 (сто миллионов) рублей.

6.3. В счёт формирования уставного капитала Общество выпустило 100 000 (сто тысяч) обыкновенных (с правом голоса) именных акций номинальной стоимостью 1 000 (одна тысяча) рублей каждая (размещённые акции)».

Постановлением администрации Таймырского автономного округа № 273 от 19 октября 1999 года «О регистрации изменений к Уставу открытого акционерного общества «Таймыргаз» уставный капитал компании был определён в 100 тысяч рублей, разделённый на 100 тысяч обыкновенных акций номинальной стоимостью 1 рубль каждая. Вызвано это было прошедшей 1 января 1998 года деноминацией российской валюты.

Прошло 1,5 месяца со дня создания ОАО «Таймыргаз», не успевшего ещё обзавестись полным пакетом лицензий на профилирующие виды деятельности, а 19 марта 1998 года между этой компанией (агент) в лице гендиректора Виктора Гороховского и ОАО «Норильская горная компания» (принципал) в лице исполнительного директора Геннадия Пивня был заключён агентский договор.

Минуло ещё 8,5 месяцев, а «воз так и не сдвинулся с места», и 3 декабря 1998 года состоялось заключение нового агентского договора, в который были внесены весьма несущественные изменения, тогда как предмет сделки обоих агентских договоров совпадал до мелочей идеально:

«1.1. По настоящему договору Агент обязуется по поручению Принципала совершать за вознаграждение от своего имени, но за счёт Принципала, действия, связанные со строительством имущественного комплекса Пеляткинского газоконденсатного месторождения (далее месторождение), в том числе:

— осуществить подготовку и разработку бизнес-плана и комплексной программы освоения и ввода в эксплуатацию месторождения;

— в соответствии с поручениями Принципала провести работы по подготовке и проведению необходимых переговоров, связанных с геологоразведочными изысканиями, проводимыми в рамках программы освоения и ввода в эксплуатацию месторождения;

— осуществить подготовку и проведение конкурса по подбору проектных, изыскательских, строительных, торговых и иных организаций, привлекаемых для реализации программы освоения и ввода в эксплуатацию месторождения;

— заключить с выбранной и одобренной Принципалом организацией договор на создание (передачу) научно-технической продукции;

— заключать с выбранными и одобренными Принципалом организациями договоры, направленные на строительство имущественного комплекса месторождения в рамках реализации освоения и ввода в эксплуатацию месторождения;

— провести работы по подготовке и проведению необходимых переговоров, связанных с приобретением Принципалом объектов, незавершённых строительством, связанных с освоением и вводом в эксплуатацию месторождения;

— провести работы по подготовке и проведению необходимых переговоров, связанных с заключением Принципалом договоров, направленных на строительство имущественного комплекса, освоения и ввод в эксплуатацию месторождения;

— получить и согласовать разрешительную документацию, необходимую для осуществления строительства имущественного комплекса месторождения, освоения и эксплуатации месторождения;

— совершать по поручению Принципала иные действия, связанные с выполнением программы освоения и ввода в эксплуатацию месторождения».

Из анализа договорных отношений следовал вывод, что с августа 1997 года по декабрь 1998 года, в течение года и четырёх месяцев, фактически ничего не изменилось. Работы по освоению Пеляткинского ГКМ если и проводились, то в теоретико-кабинетном, к тому же, — весьма вяло текущем режиме, что ставило под сомнение возможность освоения $ 300 миллионов инвестиций в имущественный комплекс месторождения к 31 декабря 1999 года (!).

Нет, конечно, попытки организовать работу, хоть и неудачные, были. Как, например, подписанный 15 ноября 1998 года представителями ОАО «Норильская горная компания» (заказчик) и ОАО «Норильский комбинат» (подрядчик) договор генерального подряда на капитальное строительство № 50-571/98-1, фактически ушедший в «круглый сейф» (урна) по причине отсутствия у ОАО «Норильская горная компания» лицензии Госстроя на осуществлении функций Заказчика. В подобных безрезультатных или малорезультативных потугах прошёл весь 1998 год.

Первый «жирпичик» в будущее сооружение «Пеляткинское ГКМ» был положен 28 января 1999 года заключением договора № 02/10, по которому ОАО «Норильская горная компания» наняло ИЧП «Нэртис» для выполнения необходимого объёма подрядных работ по осуществлению ремонта офиса «Дирекции по обустройству Пеляткинского ГКМ», располагавшегося в здании Управления строительства ОАО «Норильский комбинат». Без цены материалов стоимость договора подряда составляла 54 822 рубля.

Как только навели внутрикабинетный лоск, так сразу приступили к работе, начав с заключения 26 марта 1999 года договора подряда № НГК-18-99 между ОАО «Норильская горная компания» (заказчик) в лице директора «Дирекции по освоению Пеляткинского ГКМ» Виктора Гороховского и ОАО «Норильскгазпром» (подрядчик) в лице гендиректора Сергея Сокола, предмет которого был сформулирован так:

«Заказчик поручает выполнение работ по строительству скважин в соответствии с «Программой эксплуатационного бурения» (Приложение № 1), оказание иных согласованных сопутствующих строительству скважин работ и оплачивает выполненные работы, а Подрядчик принимает на себя обязательства по строительству скважин в согласованные сроки, в определённых объёмах и с заданным качеством, действуя на основании лицензий на проведение этих видов работ, а также выполнение иных сопутствующих строительству скважин видов работ по согласованию Сторон».

В тот же день, 26 марта 1999 года, ОАО «Норильская горная компания» (заказчик) и ОАО «Норильский комбинат» (подрядчик) в лице соответственно исполнительного директора Геннадия Пивня и гендиректора Джонсона Хагажеева заключили договор генерального подряда на строительство № НГК-19-99, по которому:

«1.1. Подрядчик обязуется по заданию Заказчика выполнить на свой риск собственными и привлечёнными силами и средствами работы по строительству пускового комплекса Пеляткинского газоконденсатного месторождения (далее «Комплекс») в соответствии с условиями настоящего договора, проектно-сметной документацией, включая возможные работы, определённо в настоящем договоре не упомянутые, но необходимые для полного сооружения Комплекса и нормальной его эксплуатации…

1.3. Подрядчик обязуется выполнить работы и сдать законченный строительством Комплекс Заказчику «под ключ» в срок до 31 декабря 2000 года…

2.1. Стоимость работ по настоящему договору составляет… 1 393 350 000 (один миллиард триста девяносто три миллиона триста пятьдесят тысяч) рублей в текущих ценах по состоянию на 01 января 1999 г.

Стоимость работ является ориентировочной.

Окончательная стоимость работ устанавливается Сторонами в соответствии с предоставленной в полном объёме проектно-сметной документацией и с учётом индекса удорожания сметной стоимости работ по строительству Комплекса…

Для исполнения настоящего договора Заказчик обязуется:…

4.2. Передать Подрядчику по акту материалы и оборудование с документацией предприятий-изготовителей, необходимой для его монтажа, которые входят в объём поставок Заказчика, по номенклатуре, в количестве и сроки, указанные в Графике поставки МТР /материально-технических ресурсов/ (Приложение № 2)».

Само собой разумеется, что цена данного договора была получена искусственнорасчётным путём, обеспечивавшим её плотную подгонку под объём рублёвых инвестиций ЗАО «Свифт», отправленных на расчётный счёт РАО «Норильский никель», — 1 миллиард 740 миллионов деноминированных рублей. Подчеркнём, при непременном учёте того, что на сумму в 352,3 миллиона деноминированных рублей ОАО «Норильская горная компания» приобрело материально-технические ресурсы (строительные материалы, спецодежда, ГСМ и так далее), осуществив расчёт из финансовых средств, полученных по договору займа от РАО «Норильский никель», а также, возможно, векселями ЗАО «Свифт»:

1 393 350 000 рублей + 352 300 000 рублей = 1 745 650 000 рублей, что легко сравнимо с 1 740 000 000 рублей инвестиций.

Далее последовало заключение договора № НТК-20-99 от 5 апреля 1999 года на проведение технического надзора за строительством Пеляткинского ГКМ на период опытно-промышленной эксплуатации между ОАО «Норильская горная компания» (заказчик) и ОАО «Норильскгазпром» (исполнитель), устанавливавшего: «Срок выполнения всей работы с 1.04.1999 года по 1.03.2001 года».

Тогда же, 5 апреля 1999 года, состоялось подписание четырёхстороннего генерального соглашения № 03/ГК-С-03 между ОАО «Норильский комбинат», представленного гендиректором Джонсоном Хагажеевым, ОАО «Норильская горная компания» в лице исполнительного директора Геннадия Пивня, ОАО Норильскгазпром» и ОАО «Таймыргаз» соответственно в лице гендиректоров Сергея Сокола и Виктора Гороховского.

Складывалось впечатление, что этим генеральным соглашением предпринималась попытка задействовать в освоении и вводе в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ организационно-управленческий и производственно-хозяйственный ресурсы всех четырёх компаний системы «Норильский никель», действовавших на территории полуострова Таймыр, с отдалённой целью отвести потенциально возможную ответственность от генерального инвестора — ЗАО «Свифт», небесспорно выполнившее своё инвестиционное обязательство:

«1.1. Предметом генерального соглашения является достижение между Сторонами согласия о совместной реализации Проекта освоения Пеляткинского ГКМ с целью улучшения газоснабжения Норильского промышленного района.

Под Проектом в генеральном соглашении понимается: осуществляемые Сторонами работы, включающие в себя разработку проектно-сметной документации, строительство магистрального газопровода, конденсатпровода и метанолпровода от Северо-Солёнинского месторождения до Пеляткинского ГКМ, их обустройство, строительство шлейфов скважин, объектов по подготовке газа и газового конденсата к транспортировке, ёмкостей для хранения конденсата и других технологических объектов, а также оформление гражданско-правовых сделок и финансовых операций, относящихся к указанным работам.

Под Пеляткинским ГКМ в генеральном соглашении понимается: Пеляткинское газоконденсатное месторождение, находящееся в 210 км. к северо-западу от г. Дудинки, с извлекаемыми запасами газа 150 млрд. куб. м. и 7 млн. т. газового конденсата.

1.2. Генеральное соглашение заключается для обеспечения комплексного проведения работ по освоению Пеляткинского ГКМ с учётом пуска первой очереди месторождения в 2001 г., а также координации усилий Сторон, направленных на реализацию Проекта, создания эффективной системы управления работами по реализации Проекта, контроля за ходом и качеством строительства, обеспечения своевременного снабжения Сторон необходимыми материально-техническими ресурсами, финансовыми средствами, проектно-сметной документацией и рабочими чертежами, необходимыми разрешениями, свидетельствами и лицензиями со стороны органов государственной власти, включая вопросы землепользования под строительство магистрального газопровода, конденсатпровода, метанолпровода, инженерных и технологических коммуникаций установки первичной подготовки газа…

В целях исполнения генерального соглашения:

2.1. НТК /ОАО «Норильская горная компания»/ выполняет функции администратора Проекта, разрабатывает совместно с правовыми службами Сторон основную нормативноправовую базу Проекта, определяет перечень договоров, необходимых для реализации Проекта, и обеспечивает их заключение между Сторонами;…

2.2. НК /ОАО «Норильский комбинат»/ осуществляет с привлечением квалифицированных специалистовстроительство газопровода, конденсатпровода, метанолпровода и обустройство Пеляткинского ГКМ на условиях «под ключ»;…

2.3. НГП /ОАО «Норильскгазпром»/ осуществляет бурение скважин на Пеляткинском ГКМ, предоставляет для реализации Проекта складские помещения, технологическое оборудование и транспортные средства, необходимые для бурения.

2.4. ТГ /ОАО «Таймыргаз»/, являясь недропользователем Пеляткинского ГКМ в соответствии с Законом Российской Федерации «О недрах» № 2395-1 от 21 февраля 1992 г., предоставляет Сторонам право ведения работ на Пеляткинском ГКМ;…

3.4. Стороны обязуются не делать, не публиковать и не выпускать любые публичные заявления, пресс-релизы, отчёты или признания о существовании генерального соглашения, а также не раскрывать сроки, условия и статус сделок, предусматриваемых генеральным соглашением, без предварительного письменного согласия всех Сторон относительно содержания и времени выхода в свет такой информации, а также источника средств массовой информации, через который будет сделано заявление».

Как видно, уровень конфиденциальности этого документа откровенно зашкаливал.

Из анализа всех вышеуказанных договоров однозначно следовало то, что собственником почти всего имущественного комплекса Пеляткинского ГКМ (кроме затрат, ранее понесённых ОАО «Норильскгазпром») в результате стало ОАО «Норильская горная компания», использовавшее для финансирования освоения и ввода в опытнопромышленную эксплуатацию газоконденсатного месторождения средства, полученные по договору займа от РАО «Норильский никель».

К данному заключению без особого труда пришли и специалисты управления РАО «Норильский никель» и его дочерних компаний, собравшиеся в начале декабря 1999 года в Москве на совещании по теме поиска возможных вариантов ответов на два вопроса, связанных с истечением срока действия договора займа № 01/ZM от 12 августа 1997 года.

1. Если к 31 декабря 1999 года ОАО «Норильская горная компания» возвратит РАО «Норильский никель» полученную по договору целевого займа на освоение и ввод в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ сумму, равную 1 миллиарду 740 миллионам деноминированных рублей, то каким образом учесть на балансе РАО «Норильский никель» результаты освоения инвестиций, предоставленных ЗАО «Свифт»?

2. В соответствии с условиями договора генерального подряда на строительство № НГК-19-99 от 26 марта 1999 года ОАО «Норильский комбинат» обязалось выполнить весь комплекс подрядных работ по Пеляткинскому ГКМ «под ключ» к 31 декабря 2000 года, то есть через год после истечения срока действия упомянутого договора займа. Тогда каков будет размер по факту освоенных инвестиций в Пеляткинское ГКМ, отражённый в конкретных объёмах выполненных и принятых строительно-монтажных и иных работ в их рублёвом выражении и в иностранной валюте на дату возврата заёмных средств?

В ответе на второй вопрос приходилось учитывать, что на 12 августа 1997 года по валютному курсу рубля (5800 рублей/$) $ 300 миллионов было эквивалентно 1 триллиону 740 миллиардам неденоминированных рублей, а после 1 января 1998 года -1 миллиарду 740 миллионам деноминированных рублей. Тогда как на 31 декабря 1999 года те же самые $ 300 миллионов по валютному курсу рубля (27 рублей/$) были эквивалентны уже 8 миллиардам 100 миллионам деноминированных рублей:

($ 300 000 000 x 5800 рублей/$): 1000 = 1 740 000 000 рублей;

$ 300 000 000 x 27 рублей/$ = 8 100 000 000 рублей.

Вывод: возврат ОАО «Норильская горная компания» перечислением на расчётный счёт РАО «Норильский никель» денежных средств, ранее взятых по договору займа № 01/ZM от 12 августа 1997 года, в количестве 1 740 000 000 рублей, произошедший 31 декабря 1999 года, означал возврат не $ 300 000 000, а $ 64 444 000:

1 740 000 000 рублей: 27 рублей/$ = $ 64 444 444.

Даже тогда, в декабре 1999 года, мнения руководителей и специалистов РАО «Норильский никель» разделились по поводу того, как правильно стоит вести счёт внесённым ЗАО «Свифт» инвестициям:

— либо по денежной сумме, которую ЗАО «Свифт» фактически перевело на расчётный счёт РАО «Норильский никель», на тот момент эквивалентной $ 300 миллионам, тут же на основании договора займа № 01/ZM от 12 августа 1997 года перечисленной на расчётный счёт ОАО «Норильская горная компания»;

— либо от того, сколько финансовых средств ЗАО «Свифт» в их рублёвом и долларовом выражении фактически было вложено в освоение и ввод в опытно-промышленную эксплуатацию Пеляткинского ГКМ, причём с учётом того, что большая часть финансовых средств вернулась к ЗАО «Свифт» в обмен на выпущенные фирмой простые векселя.

Результатом прошедших дискуссий стала выработанная полуофициальная позиция генералитета РАО «Норильский никель», заключавшаяся в том, что основной акцент делался не на природе происхождения денег, направленных на освоение и ввод в эксплуатацию Пеляткинского ГКМ (за чей счёт «банкет»?), а на самом факте выполненных работ и введённом в эксплуатацию газоконденсатном месторождении.

Всё было направлено на то, чтобы по возможности совсем не касаться неприятных вопросов об источниках происхождения финансовых средств, израсходованных на «Пелятку»:

— толи это были на 100 % инвестиции хозяев АКБ «ОНЭКСИМ-Банк», предоставленные через ЗАО «Свифт» и полностью израсходованные на приобретение материалов и финансирование выполнения строительно-монтажных и иных работ (что вряд ли!);

— толи большая часть строительно-монтажных работ по обустройству газоконденсатного месторождения, выполненная «под ключ» производственными силами и финансовыми средствами ОАО «Норильский комбинат», впоследствии повисла некомпенсированными затратами на балансе этой горнометаллургической компании (!).

5.5. Большая и малая политика на службе олигархического капитала

Практически завершая написание настоящей книги, хотелось бы предложить читателю рассмотреть клубок внеэкономических интересов «ПРИВАТ-капиталистического» — олигархического капитализма России, связанный из тех стратегических и тактических задач, решая которые, российские сверхкрупные буржуа постепенно расширяют и укрепляют сферы своего политического и общественного влияния.

Даже школьники, как правило, довольно хорошо представляют взаимосвязь между экономикой и политикой, выражающуюся в сущностной, зачастую личностной взаимозависимости и взаимопроникновении политики в экономику, как и наоборот. Сначала политика, отражавшая взгляды конкретных государственных фигур, в конце 80-х — начале 90-х годов XX века сменила в Росси экономический строй, сделав его буржуазно-«ПРИВ АТ-капиталистическим» — олигархическим, после чего экономика сверхкрупного капитала, у руля которой встали олигархи-нувориши, принялась диктовать свои условия внутренней, а иногда и внешней политике России (!).

По сути дела, в России прошлого века Большая политика «слепила» Большую экономику, сделав ставку на сверхкрупный частный капитал, совсем не утруждая себя заботами о становлении и развитии малого и среднего бизнеса, доля участия которого в производстве внутреннего валового продукта страны весьма незначительна. Воспользовавшись предоставленной возможностью, «попилив» и распределив между собой добрую половину экономического потенциала Российского государства, Большая олигархическая экономика стала «лепить» Большую политику псевдодемократической направленности, посредством оказания финансовой поддержки продвижению своих верных и надёжных людей в органы государственной власти и управления страны.

В понимании самой сути понятия «олигархический капитализм» уже исторически заложено непременное его влияние на государственную политику, активное участие субъектов-носителей этого понятия в политической жизни страны. В России всё, как и везде, с единственной разницей, что, допустим, в США и Великобритании такие личности — олигархи — эволюционно «выращивались» в среде гражданского общества в течение, как минимум, 200 лет, и потому они культурней и в главном не отделяют своих интересов от интересов Отечества, тем более, приватно не обирают его.

В России же периода «Борисова правления» моложавенькие, совершенно беспринципные и подчёркнуто нагловатые субъекты, по большей части в прошлом какие-нибудь «комсомольцы-лаборанты» столичных ВУЗов, появились подобно распухшей пене революционного брожения 1991 года, легко почувствовавшей себя вне рамок того, что дозволено всем. Прибрав по результатам залоговых аукционов к рукам лучшие куски промышленного достояния Отечества, а по итогам псевдоконкурсов-аукционов закрепив их за собой, эта пена к концу XX века, снаружи затвердев и окрепнув, внутри оставшись гниловато-мягкой и слабой, приняла вид российского олигархического «ПРИВАТ-капитализма».

Понимая внутреннюю слабость и безыдейность своего немногочисленного сообщества субъектов, сумевших при помощи государственной власти, либо с её попустительства, пользуясь полужульническими афёрными методами, обобрать страну и стать инвалютными миллиардерами и мультимиллионерами, олигархи сходу приступили навязчиво убеждать российское гражданское общество в том, что всё идёт так, как и должно быть.

В ходе первичного накопления своих капиталов они не вспоминали о силе Закона, при каждом удобном случае ссылаясь на изданные им в угоду подзаконные указы облагодетельствовавшего их Президента России Бориса Ельцина. Однако, разбогатев на неправомерном присвоении государственной собственности, они тут же вспомнили о необходимости всеобщего уважения к праву частной, пусть даже приватно прихватизированной собственности, и стали уповать на силу Закона, по-видимому, не осознавая, что полученное неправедными методами правом Закона защищено быть никак не может!

В противном случае такое гражданское общество будет обречено на очень продолжительный по времени внутренний конфликт и процветание коррупции, ибо пережившие президентство Бориса Ельцина граждане страны лично убедились в несправедливой, а значит неправомерной политике правителей, потворствовавших незаконно-подзаконному обогащению единиц и одновременно способствовавших обнищанию десятков миллионов сограждан России.

Стремясь скорее укрепить недавно сложившийся статус-кво своего исключительного положения в российском гражданском обществе, олигархи желают не просто пассивно отслеживать и констатировать изменения во внутренней и внешней политике Российского государства, они намерены принимать во всех этих процессах наиактивнейшее участие. Методы достижения этого исторически «бородаты», чрезвычайно просты и заключаются, как уже отмечалось, в продвижении во власть своих верных людей.

В некотором роде, российские олигархи очень напоминают известного сказочного персонажа — Урфина Джюса, создававшего и оживлявшего деревянных солдатиков, предназначение которых было в покорном выполнении его воли. В людском окружении фактически любого олигарха, наряду с добропорядочными наёмными работниками, знающими меру в услужении, полным-полно «деревянных солдатиков», на лицах которых можно каждодневно наблюдать преданный взгляд и заискивающую улыбку, стремящихся всегда и во всём угодить хозяину. Конечно, среди «деревянных солдатиков» есть свои генералы, восседающие в депутатских, мэрских и губернаторских креслах, а также работающие на них офицеры среднего звена и, конечно, простой «деревянный» молодняк, которого старшие «деревянные» товарищи ещё только приучают к ощущению хруста денег в карманах и к мыслям о грядущих перспективах стать «деревянными офицерами».

Разумеется, служаки «деревянной армии» любого олигарха на первый взгляд ничем не выделяются из массы простых граждан России, это такие же люди, состоящие из плоти и крови, но отличающиеся одеревеневшим сознанием, бесповоротно зафиксировавшимся на постоянных мыслях о карьерном росте и личном обогащении.

Российские олигархи, те же Владимир Потанин и Михаил Прохоров, довольно быстро научились играть на струнах человеческих слабостей людских характеров — корыстолюбии, зависти, тщеславии и чувстве ложного патриотизма, систематическое переигрывание на которых приводит к выделению из общечеловеческой массы тех, кто после определённой финансово-карьерной обработки и перспективного стимулирования способен превратиться в «деревянных солдат».

Отобранный, как правило, высокообразованный заготовочный материал, проверенный на лояльность, покорность, управляемость и нестроптивость, — своеобразный кадровый резерв кандидатов в «деревянные солдатики», — ожидает часа своего распределения по отведённым позициям: то ли в управления других частных компаний, то ли в муниципальные самоуправления, то ли в органы представительной или исполнительной государственной власти. Каждому, исходя из его возможностей: знаний, опыта, возраста, внешности (портретной фотогеничности, наличия «профессорской бородки» и умного взгляда) и исключительно личностных способностей, включающих в себя и природный дар уметь принимать вид задумавшегося мудреца в ходе рассмотрения вопроса, в котором лицо совершенно не разбирается и самостоятельно разобраться не сможет, — подбиралось «доходное место».

В большинстве случаев внедрение верных людей, готовых беспрекословно подчиняться распоряжениям высокопоставленных менеджеров системы компаний «Норильский никель», либо непосредственно двух её хозяев, в федеральные и региональные органы и структуры государственной власти, а также муниципалитеты, происходит путём использования возможностей некоммерческих организаций, коими чаще являются разнообразные политические партии (!).

В декабре 1998 года в Норильске для этих целей даже была специально создана так называемая «Северная партия», формальными «отцами-основателями» которой по разным побудительным мотивам выступили 45 человек. Настоящим же прародителем этого подолигархического общественного новообразования, как в лучших традициях спецслужб, была Дирекция по экономической безопасности и режиму Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель». Временным руководителем «Северной партии» назначили бывшего последним первого секретаря норильского горкома комсомола Юрия Захаринского, перед которым была поставлена главная задача, заключавшаяся в тщательной подготовке электората избирателей Большого Норильска и Таймырского автономного округа к избранию сторонников деловой коалиции Потанин — Прохоров на ближайших выборах в местные и окружные органы власти.

Вот как, к примеру, работу этой партии по прошествии 3 лет оценивал Директор по экономической безопасности и режиму Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель» Анатолий Ковригин в служебной записке № ЗФ-113/28 кф. от 4 февраля 2002 года на имя первого заместителя гендиректора ОАО «ГМК «Норильский никель» Джонсона Хагажеева:

«Дирекция по экономической безопасности и режиму предложила создать подконтрольное региональное политическое объединение, получившее в дальнейшем наименование «Северной партии». При полном одобрении со стороны руководства Компании, Дирекция сформировала организацию и в течение 2 лет осуществляла руководство ею.

К текущему времени «СП» /»Северная партия»/ полностью выполнила ставившиеся перед ней задачи первого этапа:

— вытеснила недружественные старые партии и движения и воспрепятствовала проникновению в регион новых (последний опрос населения показал, что из числа местных политических сил «СП» пользуется предпочтением у 23,7 % опрошенных, за следующую за ней «Ассоциацию коренных норильчан» выступают только 7,1 %);

— приняла деятельное и эффективное участие в ряде местных и региональных выборов, её лидер О.Бударгин стал мэром Норильска, а её члены составили костяк Городского совета;

— приобрела позитивную известность в ЕМО /Едином муниципальном образовании/ г. Норильск, в ТАО /Таймырском автономном округе/, крае /Красноярском крае/, в меньшей степени на российском уровне.

Во время предвыборной кампании в Законодательное собрание края «СП» использовалась как политическая платформа для массированного продвижения наших сторонников в ЗСК /Законодательное собрание края/. 23 декабря 2001 г. блок «Северная партия» преодолел 5 %-ный барьер, набрав по многомандатным округам 6,75 % голосов, что обеспечило кандидатам от блока 2 места в Законодательном собрании.

В ЕМО г. Норильск за избирательный блок «Северная партия» проголосовало 79 % избирателей, в ТАО — 64,7 %…

Таким образом, к настоящему времени у ОАО «ГМК «Норильский никель» создана политическая сила, «раскрученная» на региональном и краевом уровне, которую выгодно иметь для достижения политических целей. Однако после выхода Закона о политических партиях, регламентирующего формирование партий и объединений, её существование в нынешнем статусе ставится под угрозу. В связи с этим, в качестве следующего этапа развития «СП», нами изучается целесообразность её дальнейшего преобразования (простой роспуск организации на наш взгляд нелогичен). В качестве основных вариантов развития ситуации могут рассматриваться:

1. «СП» становится филиалом некой другой крупной политической организации — в этом случае, надо постараться как можно выгоднее её «продать»;

2. «СП» превращается в федеральную политическую партию — при таком развитии необходимо основательно проработать законодательную базу с тем, чтобы выяснить, что для этого требуется.

Очевидно, что более предпочтительным и одновременно более сложным в исполнении является второй вариант. Так, к настоящему времени отделения партии открыты только в Дудинке, С.-Петербурге, Минусинске, численность организации составляет 264 члена. Поэтому, в случае принятия второго сценария, потребуется (и представляется возможным) создать отделения «СП» и в других городах России, с тем чтобы обеспечить выполнение «Северной партией» определённых Законом о политических партиях условий: общая численность — 10 000 членов; отделения с численностью не менее 100 человек в 46 субъектах федерации.

По-видимому, в случае преобразования «СП» в федеральную партию, встанет вопрос и о её новом лидере. Учитывая перспективные планы ОАО «ГМК «Норильский никель» по расширению своего экономического и политического влияния в Красноярском крае, ведущую роль Губернатора ТАО /Таймырского автономного округа/ Хлопонина А.Г. в избирательном блоке «Северная партия» видится оптимальным оснастить последнего дополнительным «рычагом» политического воздействия в виде собственной партии.

Однако прежде чем вплотную приступить к реорганизации «СП», необходимо уточнить несколько основополагающих позиций и в первую очередь:

— насколько каждый из вариантов согласуется с интересами холдинга «Интеррос»;

— готовность головных структур нести серьёзные финансовые расходы, вероятную реакцию федерального Центра на создание новой общероссийской партии (по 2-му варианту);

— с какой из уже реорганизовавшихся политических партий возможен и предпочтителен союз (1-ый вариант)».

Думается, что какие-либо комментарии к процитированному отрывку из служебной записки полковника Федеральной службы безопасности России в отставке, действительно построенной в стиле обзорных аналитических докладов офицеров российских спецслужб, совершенно излишни (!).

«Великие» реформаторы «Борисова правления» Егор Гайдар и Анатолий Чубайс, проштрафившийся дефолтом экс-премьер Сергей Кириенко и вскоре присоединившийся к ним Борис Немцов в 1999 году образовали политический блок «Союз правых сил» (СПС), реорганизовавшийся позднее в одноимённую политическую партию, чья доктрина служила интересам сверхкрупного частного капитала, защищала олигархическую прихватизированную частную собственность. Подобного рода политическая поддержка «ПРИВАТ-капитализма» России, в какой-то степени творимая СПС по либеральнобуржуазным идейным соображениям, ещё и активно стимулировалась весьма щедрыми спонсорскими пожертвованиями известнейших олигархических структур.

Однако с приходом к власти Президента России Владимира Путина, развернувшего внутреннюю политику Российского государства лицом к мелкому и среднему частному бизнесу, субъекты олигархического сообщества стали постепенно вносить зримые коррективы в свои политические пристрастия. После же «отправки в места не столь отдалённые» успевшего напортачить с налогами хозяина ОАО «Нефтяная компания «ЮКОС» Михаила Ходорковского они и вовсе принялись наперебой поражать гражданское общество действиями, в некотором смысле отдалённо напоминавшими меценатство, вовсю стараясь верноподданническими жестами умилостивить нового властителя Кремля и России.

Всемогущие, самодовольные и нагловатые олигархи начала XXI века для вида присмирели, кинувшись жертвовать копеечные финансовые средства в проведение ремонтно-восстановительных работ исторических памятников архитектуры Санкт-Петербурга, ведь из него вышел во власть сам Путин, и оказывать помощь Православной Патриархии, заручаясь поддержкой если и не небесного Божественного Создателя, то Патриарха всея Руси.

Кстати, усилия того же Владимира Потанина не пропали даром, и его, фактически обобравшего свою страну, Патриархия в январе 2004 года удостоила ордена князя Даниила Московского II степени за финансовые вливания в реализацию патриаршей программы «Храмы российской глубинки».

Но если Владимир Потанин действительно является человеком столь духовным, то почему вместо грошовых расходов на две — три сотни повышенных студенческих стипендий («потанинок»), он без лишней саморекламы не спонсирует значительные финансовые средства в помощь больным, пожилым и просто малоимущим россиянам, предпочитая заниматься лишь теми направлениями меценатства, кои хорошо просматриваются из Кремля? Ответ очевиден: ему нет необходимости молча творить Добро, творца плодов которого и без пропиаривания, рано или поздно, народная молва из уст в уста прославила бы по всей России; нет, он желает сегодня и сейчас «прогнуться» перед Президентом России Владимиром Путиным. Вот и пестрят различные средства массовой информации примерами «меценатских щедрот» российского олигарха и подобных действий иных членов олигархического элитного клуба «жозырных» нуворишей.

Олигархизм намного гибче, пластичней, если хотите. Для него ничего не стоит при необходимости «спрятать зубы под овечьей шкурой» и, покривившись, временно проникнуться проблемами страждущих, делая всё что угодно, лишь бы не быть совсем отторгнутым Властью, продолжая влиять на неё. А когда Президент России Владимир Путин демонстративно отодвинул от Кремля сверхкрупный частный капитал, установив незримый барьер между государственной властью и бизнесом, чего не было при Борисе Ельцине, олигархический капитал напрягся, осознав, что для него такой настрой главы государства не оставил выбора, кроме как стараться даже дышать в такт политики Путина.

По возможности российские олигархи стараются «протолкнуть» подготовленных и подобранных для этих целей «деревянных солдатиков» в Государственную Думу и Совет Федерации Федерального Собрания России, способствовать тому, чтобы они заняли кресла влиятельных высокопоставленных госчиновников Кремля и Белого Дома, кого угодно ещё, лишь бы эти люди оказались «ближе к телу» президента страны.

Суть «проталкивания» олигархами своих верных людей на высокопоставленные должности в среде госчиновничества России заключается в том, что профессиональная деятельность этих, зачастую неосознанных носителей идей олигархизма, их советы и консультации способны периодически оказывать влияние на формирование мнений, выработку позиций по тем или иным вопросам Президента России и лиц его ближайшего окружения (!).

Политическая беспринципность и хамелеонство членов деловой коалиции Потанин — Прохоров и их высокопоставленных менеджеров отлично просматривается в уже приводившейся служебной записке Директора по экономической безопасности и режиму Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель» Анатолия Ковригина № ЗФ-113/28 кф. от 4 февраля 2002 года:

«С осени 2001 года нами отслеживается информация в отношении всероссийской общественной организации ОПОРа. Анализ полученных сведений свидетельствует о серьёзном интересе и внимании Президента РФ к малому и среднему бизнесу. На это же прямо указывает тот факт, что в администрации Президента ОПОРу курирует Главное управление внутренней политики (советник Николаева Елена Леонидовна).

14.12.2001 г. в Красноярске состоялась объединительная конференция по созданию Красноярского регионального филиала ОПОРы, в которой приняли участие члены Президиума ОПОРы, руководители и представители администраций Красноярского региона, руководители общественных объединений предпринимателей Красноярского края, представители коммерческих структур. Результатом работы Конференции явилось создание регионального филиала ОПОРы и выборы Координационного Совета (в который в результате действий Дирекции вошли 2 наших представителя).

Полагаю, что формирование собственных филиалов ОПОРы может стать одним из направлений по завоеванию Красноярского края. В связи с этим предлагаю осуществить следующие мероприятия:

1. Запросить Москву о содействии в установлении контактов наших представителей в Координационном совете Красноярского филиала непосредственно с головной организацией ОПОРы, получить от них установки по созданию филиалов.

2. Начать формировать наши филиалы в соответствии с позициями, которые предоставит Москва.

3. Создать филиалы ОПОРы под эгидой ТАО /Таймырский автономный округ/ либо в форме Норильских кустов, подчиняясь Москве (как вариант — можно войти в Красноярское отделение).

Механизм создания:

— изучить поле промышленного бизнеса (строительство, Газпром, транспорт, торговля, развлечения);

— определить в них фирмы — «законодатели моды» (должны отвечать следующим требованиям: порядочность, готовность играть в политику, но не фанатично; отсутствие проблем с законностью; финансовая состоятельность);

— подобрать 15 — 16 человек в качестве актива для создания организации (название должно быть определено таким образом, чтобы «перекрыть» все предпринимательские сферы НПР /Норильского промрайона/), разбить людей на категории, с каждым провести персональное собеседование.;

— провести неформальную встречу с отобранными кандидатурами, инициировать проведение общей конференции представителей малого и среднего бизнеса (не вовлечённые в этот процесс предприниматели окажутся разрозненными перед лицом этой инициативной группы);

— провести конференцию по разработанному нами сценарию, в решении которой должно быть отображено, под эгидой кого создаётся филиал — головной ОПОРы или её Красноярского отделения;

— осуществить аналогичную работу в ТАО /Таймырский автономный округ/, для чего подготовить предложения на имя зам. губернатора Кузнецова Л.В.

В последующем, после согласования вопроса с руководителем краевой ОПОРы Кадулиным В.А. и другими заинтересованными лицами, филиалы ОПОРы, зависимые от ОАО «ГМК «Норильский никель» могут быть созданы южнее Норильска».

Но всё это не пригодилось, поскольку по странному стечению обстоятельств через 2,5 месяца, прошедших со дня написания данной служебной записки, 28 апреля 2002 года губернатор Красноярского края Александр Лебедь, откровенно неудобный политический деятель для хозяев и менеджеров ОАО «ГМК «Норильский никель», трагически погиб в авиакатастрофе на юге Ермаковского района края. Хозяевам системы компаний «Норильский никель» и ФПГ «Интеррос» открылся наиболее прямой путь к «завоеванию Красноярского края», и вопрос о создании разветвлённой сети филиалов ОПОРы был снят.

К тому же вскоре в Москве произошли знаковые события, в ходе которых на политическую арену вышла «Всероссийская политическая партия «Единая Россия», созданная путём реорганизации Общероссийской общественной организации «Союз «Единство» и «Отечество», в руководстве которой обозначились ряд ближайших питерских соратников Владимира Путина. Многие из российских олигархов, почуяв «откуда дует ветер», постепенно стали изменять вектор стратегии пристрастий и интересов в большой политике, ограничив финансовую поддержку СПС, одновременно приступив к интенсивному «проталкиванию» своих верных, проверенных временем и деньгами людей поближе к составу верховного руководства будущей партии власти.

В результате значительных организационно-финансовых усилий двух олигархов — хозяев ФПГ «Интеррос» и системы компаний «Норильский никель», Александр Хлопонин сначала в сентябре — октябре 2002 года с большими напрягами и скандалами («нет дыма без огня!») стал губернатором Красноярского края, а затем оказался и среди руководителей Всероссийской политической партии «Единая Россия» (!).

//__ * * * __//

Некоторые читатели, возможно, вполне скептически заявят, что, мол, известное дело — работал достойный человек руководителем компании по найму у Владимира Потанина и Михаила Прохорова, трудясь на олигархов, а затем народонаселение избрало его губернатором Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, а позднее — губернатором Красноярского края, и стал трудиться исключительно на благо народа.

Категорически возражая против подобного поверхностного и не совсем сведущего подхода к губернаторствам Александра Хлопонина, приведём следующие доводы.

Во-первых, Александр Хлопонин не был самостоятелен в принятии решений относительно своего политического будущего.

В начале 2000 года в интервью корреспонденту корпоративного журнала «Интеррос» Наталье Боровковой тогда гендиректор РАО «Норильский никель» Александр Хлопонин полушутя-полусерьёзно заявил: «Что же касается меня лично, то из РАО я уйду только на пенсию. Если серьёзно, то я не вижу в холдинге более важного стратегического объекта, чем РАО». (Журнал «Интеррос», № 1, 2000 г., стр.21)

Из этого следует, что в январе 2000 года Александр Хлопонин не собирался становиться губернатором Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, но в течение следующего года его настрой диаметрально поменялся, и, победив 28 января 2001 года на выборах, он занял должность губернатора Таймыра, сменив Геннадия Неделина, изрядно поднадоевшего хозяевам ФПГ «Интеррос».

Уход Александра Хлопонина в политику объяснялся двумя причинами:

1) держать под полным контролем всё, что связано с лицензированием недропользования и отслеживанием выполнения Заполярным филиалом ОАО «ГМК «Норильский никель» и ОАО «Таймыргаз» условий прилагавшихся к лицензиям соглашений, разумеется, для деловой коалиции Потанин — Прохоров было намного проще и эффективней, имея дело с «ручным» губернатором Таймыра;

2) прорабатывать и выстраивать стратегию налогового планирования ОАО «ГМК «Норильский никель», добиваться желаемых результатов в переговорах по урегулированию межбюджетных отношений со своенравным губернатором Красноярского края Александром Лебедем было для деловой коалиции Потанин — Прохоров намного проще, держа в кресле губернатора Таймыра верного человека.

Вот потому-то олигархическая «партия Потанина» скомандовала: «Надо!». На что «комсомолец» Хлопонин ответил: «Есть!», — и пошёл избираться в губернаторы.

Потому-то по команде сверху в декабре 2000 года заместитель гендиректора Заполярного филиала ОАО «Норильская горная компания» (с весны 2001 года — ОАО «ГМК «Норильский никель«) Олег Бударгин баллотировался и был избран мэром Норильска, укрепив свои, а значит, и «партии Потанина», позиции в муниципалитете приведёнными за собой из частной компании «деревянными солдатами».

После своего избрания губернатором Таймырского автономного округа, вступая в должность, Александр Хлопонин произнёс:

«Уважаемые жители Таймыра!… Ваш покорный слуга стоит перед вами в качестве Губернатора. Поверьте, — для развития нашего округа мне нужен будет каждый из вас. Мне нужна энергия молодёжи, опыт зрелости и мудрость старшего поколения. Дело в том, что только вместе мы сможем сделать так, чтобы наша молодёжь имела достойную работу, а старики — достойно жили. Нам всем вместе надо сделать так, чтобы мы гордились, что живём на Таймыре. Развитие нашего округа должно стать примером развития всей России». (Журнал «Факел Таймыра», № 2 — 3 (23 — 24), 2001 г., стр. 7)

И позднее, когда Александр Хлопонин претендовал на занятие должности губернатора Красноярского края, его пиар-менеджеры и имиджмейкеры продолжили использовать этот давным-давно известный способ обращения, рекомендуемый профессиональными психологами — специалистами в области знания психологии больших масс населения и характера поведения толпы: «Нам всем вместе».

В зарубежных странах развитых и не очень развитых демократий кандидаты быть избранными куда-либо также частенько находят путь к сердцам избирателей через простое и понятное им обращение: «All together!».

Так уж устроен человек, что стоит ему увидеть на рекламном щите улыбающееся лицо, причём практически всё равно кого, под которым начертано «Все вместе», как он внутренне, сам того не замечая, невольно располагается к лицу, изображённому на плакате. Простой избиратель на уровне интуиции начинает допускать, что вот этот мило улыбающийся человек с плаката действительно тот, кто сможет, мобилизовав всех, быстро, дружно и сообща решить все социально-бытовые проблемы, преследующие народонаселение региона. Именно такой метод работы с широким кругом потенциальных избирателей применяли пиар-менеджеры Александра Хлопонина, завесив летом — осенью 2002 года весь Красноярск и другие населённые пункты его портретами с бессмысленной, на первый взгляд, фразой: «Лучше вместе!».

Непонятно одно, что «лучше вместе!» — жить, работать, делить деньги или невзгоды, что?..

Ведь даже человеку, несведущему в политике, и так ясно, что уровень жизни губернатора, выходца из олигархической среды, несравним с уровнем существования среднестатистического избирателя Красноярского края, слишком разный у них «вкус хлеба».

Во-вторых, действия Александра Хлопонина в губернаторских должностях по ряду принципиальных вопросов были направлены на решение стратегических задач, поставленных хозяевами ФПГ «Интеррос» и ОАО «ГМК «Норильский никель».

Сравним два события.

1. Не найдя в переговорном процессе с администрацией губернатора Красноярского края Александра Лебедя желаемый компромисс по вопросам межбюджетного перераспределения налогов, уплачиваемых с деятельности ОАО «ГМК «Норильский никель» в бюджет субъекта Российской Федерации, губернатор Таймыра Хлопонин инициировал проработку варианта выхода Большого Норильска из юрисдикции администрации Красноярского края (!).

Разумеется, что данная инициатива была тут же поддержана администрацией города Норильска, ведущие руководящие должности в которой занимали ставленники подолигархического менеджмента ОАО «ГМК «Норильский никель». Так, 27 февраля 2002 года председатель Городского Совета единого муниципального образования «город Норильск» Сергей Шмаков подписал решение № 15-192 «Об обращении Думы Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа», которым устанавливался порядок проведения опроса населения Большого Норильска по вопросу выхода этого муниципального образования из административного подчинения Красноярскому краю:

«Рассмотрев заявление Думы Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа от 30 января 2002 года и её обращение от 19 февраля 2002 года к депутатам Городского Совета единого муниципального образования «город Норильск» и Главе единого муниципального образования «город Норильск», принимая во внимание, что вопрос, изложенный в заявлении, напрямую касается интересов каждого жителя единого муниципального образования «город Норильск», Городской Совет решил:

1. Предложить населению единого муниципального образования «город Норильск» высказать своё мнение по существу заявления депутатов Думы Таймырского (ДолганоНенецкого) автономного округа от 30.01.2002 г.

2. Формой учёта мнения населения единого муниципального образования «город Норильск» избрать опрос.

3. Утвердить:

3.1. Положение о проведении опроса (Приложение № 1);

3.2. Состав Комиссии по проведению опроса и её полномочия (Приложение № 2);

3.3. Форму опросного листа (Приложение № 3);

3.4. Форму мандата уполномоченного Городской опросной комиссии единого муниципального образования «город Норильск» (Приложение № 4).

4. Контроль за исполнением настоящего решения возложить на постоянную комиссию по законности и местному самоуправлению (Кравченко Г.В.).

5. Решение вступает в силу с момента принятия.

6. Настоящее решение опубликовать в газете «Заполярная правда».

Прилагавшееся к данному решению «Положение о порядке проведения опроса населения единого муниципального образования «город Норильск», устанавливало:

«1.1. Опрос проводится с целью выявления мнения населения по нижеприведённому вопросу:

«Согласны ли Вы с тем, что в едином муниципальном образовании «город Норильск», расположенном на территории Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, должно действовать исключительно законодательство ТАО в соответствии с Конституцией и законодательством РФ, о чём должны быть внесены изменения в соответствующие правовые акты?».

1.2. Опрос проводится с 9-00 часов 28-го февраля 2002 года до 20–00 часов 4-го апреля 2002 года».

К размноженному и распространённому по предприятиям и организациям Норильского промрайона решению Городского Совета о проведении опроса без подписи, а значит — неофициально (!), на одном листочке прилагался агитационный материал, в котором отмечалось, что выход Большого Норильска из подчинения Красноярскому краю в частности позволит:

— принимать местные законы, направленные на повышение благосостояния жителей всего Таймырского автономного округа;

— оперативно принимать грамотные управленческие решения в сложных географических и климатических условиях, особенно в чрезвычайных ситуациях;

— отследить расходование бюджетных средств на территории Таймырского автономного округа;

— произвести целевую разработку новых месторождений, необходимых для перспективного развития ОАО «ГМК «Норильский никель»;

— оптимизировать механизм государственного регулирования цен на энергоносители, транспортные перевозки;

— резко изменить направление развития объектов транспортной и производственной инфраструктуры, социальной, культурной и научной сферы от краевой политики «латания дыр» до построения чёткой работоспособной (жизнеспособной) системы;

— наладить оптимальный режим контроля над въездом и выездом иногородних граждан с территории Большого Норильска;

— снизить уровень преступности на территории Таймырского автономного округа;

— развить собственное производство северных продуктов питания.

Просто удивительно, как всё это увязывалось с административно-территориальным подчинением Большого Норильска Красноярскому краю? Каким образом устанавливалась причинно-следственная связь между выходом Большого Норильска из подчинения Красноярскому краю и снижением уровня преступности на территории Таймырского автономного округа? Совершенно ясно, что у тех, кто готовил эти материалы, всё хорошо с воображением, но очень плохо с логическим мышлением.

Главную же причину, из-за которой была заварена вся эта опросная каша, депутаты Думы Таймырского автономного округа, возглавляемой экс-председателем Совета трудового коллектива ОАО «Норильский комбинат» Виктором Ситновым, предусмотрительно обошли стороной. Даже шёпотом народные избранники не согласились поведать народонаселению Большого Норильска и Таймырского автономного округа, что освобождение от административно-территориальной управленческой опеки Красноярского края позволит не только увеличить количество налогов, остающихся на территории округа от деятельности ОАО «ГМК «Норильский никель», но и существенно уменьшить абсолютные значения данного вида налогов, уплачиваемых этой компанией (!).

Однако в период своего посещения 22 марта 2002 года Норильского промрайона, а затем — Красноярска, Президент России Владимир Путин проявил осведомлённость в сути проблемы, констатировав, что доля ОАО «ГМК «Норильский никель» во внутреннем валовом продукте России составляла 1,2 %, а налогов компания платила всего 1 % от общей суммы налоговых сборов в стране. Глава государства тут же на месте задал вопрос, так и оставшийся без ответа: «Где ещё 0,2 %?».

Примечательно, по информации, взятой с интернет-сайта «Политика» за 23 марта 2002 года, миротворческая миссия Президента России Владимира Путина была связана не с урегулированием спора между субъектами Российской Федерации — Красноярским краем и Таймырским автономным округом, а между краем и ОАО «ГМК «Норильский никель», за которым стояли два известных российских олигарха. Это очень показательно, так как по сути своей обнажало причинно-следственную связь между действиями подолигархических государственных и муниципальных чиновников Таймырского автономного округа и норильского муниципалитета и теми, кому это было по-настоящему выгодно, кто «оплачивал банкет» по случаю подведения итогов заказного опроса северян (!).

Результатом посещения Президентом России Владимиром Путиным Красноярского края стало закрепление существовавшего статус-кво, согласно которому Таймырский и Эвенкийский автономные округа входили в структуру Красноярского края, что не мешало заинтересованным сторонам в переговорном процессе решать вопросы пересмотра в сторону уменьшения налоговых отчислений, перечисляемых в краевой центр.

И всё же, несомненно, если бы факт юридического оформления выхода Норильского промрайона из административного подчинения Красноярскому краю состоялся, то край попал бы в список дотационных административно-территориальных образований Российской Федерации, а абсолютное значение начисляемых и уплачиваемых ОАО «ГМК «Норильский никель» налогов в бюджет субъекта федерации уменьшилось бы.

В этом и заключалась главная причина проведённого опросного действа, в которое решениями подолигархических государственных и муниципальных чиновников были втянуты жители населённых пунктов Большого Норильска.

2. Как уже отмечалось, 28 апреля 2002 года в авиакатастрофе трагически погиб губернатор Красноярского края Александр Лебедь. Это повлекло за собой проведение избирательной кампании по досрочному избранию нового главы исполнительной власти края, подведя итоги которой, 29 сентября 2002 года Избирательная комиссия вынесла решение «Об определении результатов выборов губернатора Красноярского края», согласно которому выборы губернатора «признавались недействительными и назначались повторные выборы — на 2 марта 2003 года».

Разумеется, что такой вариант развития событий совершенно не устраивал хозяев ФПГ «Интеррос» и ОАО «ГМК «Норильский никель», изо всех сил старавшихся «втиснуть» Александра Хлопонина в кресло губернатора края, к тому же до того дня подобных прецедентов в России просто не существовало и, соответственно, в стане российских олигархов он не просчитывался.

Причиной такого вердикта Избирательной комиссии Красноярского края была масса задокументированных претензий правового характера, указывавших на небезупречное соблюдение правовых норм действовавшего российского избирательного законодательства со стороны лиц, уполномоченных представлять интересы кандидатов в губернаторы и организовывать им предвыборную агитацию на местах. Резонные сомнения членов Избирательной комиссии края вызвала настоящая списочная чехарда, произошедшая на участках Территориальной избирательной комиссии Норильска, где во втором туре губернаторских выборов количество граждан, внесённых в дополнительные списки избирателей, более чем на 4 тысячи человек превысило число граждан, внесённых в дополнительные списки избирателей во время проведения первого тура выборов.

Представители кандидатов в губернаторы Красноярского края — Александра Усса и Александра Хлопонина — встретились в суде. В то время как 3 октября 2002 года в Московском Кремле Президент России Владимир Путин провёл встречу с самими кандидатами в губернаторы Красноярского края, завершая которую глава государства вынес решение, что до установления всех обстоятельств скандальной избирательной кампании Александр Хлопонин, «как получивший наибольшее количество голосов», будет исполнять обязанности губернатора края. В итоге Александр Усс остался в должности председателя Законодательного собрания Красноярского края.

Думается, на такое решение Президента России повлиял и весомый фактор того, что накануне этой рабочей встречи все действовавшие заместители губернатора Красноярского края, по некоторым данным, с которыми члены команды Александра Хлопонина, подобрав нужную тональность, провели разъяснительные беседы, подали заявления об отставке, что фактически ликвидировало исполнительную власть Красноярского края.

Вот как сложившаяся ситуация описывалась на интернет-сайте «Известия RU» за 14 июля 2003 года:

«Хлопонин — губернатор не только и не столько в силу избрания его жителями края, сколько благодаря позиции федеральной власти, не пожелавшей создавать рискованного прецедента отмены итогов выборов. Свобода его действий ограничена, причём самой высокой инстанцией, не давшей ему даже возможности отстоять свою репутацию в суде. И совершенно понятно, что «Интеррос» не сможет, по крайней мере в обозримом будущем, действовать в логике «победитель получает всё».

«Приватизация» края в таких условиях невозможна, а, следовательно, главная цель выдвижения Хлопонина не достигнута».

Заключительный вывод автора статьи, размещённой на сайте уважаемого газетного издания, вызывает большие сомнения. Судите сами как только 3 октября 2002 года волей главы государства Александр Хлопонин был наделён властью над всем Красноярским краем, то сразу же (в октябре 2002 года) олигархи — хозяева ФПГ «Интеррос» и ОАО «ГМК «Норильский никель» приобрели у Хазрет Совмена 100 % акций ЗАО «Золотодобывающая компания «Полюс» (!).

Следовательно, скрытая промышленная приватизация активов Красноярского края началась прямо с ходу, то есть по выходу исполнявшего обязанности губернатора Красноярского края Александра Хлопонина из кабинета Президента России Владимира Путина!

Итак, как только Александр Хлопонин почувствовал себя комфортно в кресле губернатора Красноярского края, он тут же позабыл обо всех ранее предпринимаемых глупостях по избавлению Норильского промрайона от властно-административного подчинения краевому центру. Выяснилось, что под влиянием экономико-политических интересов двух российских олигархов меньше чем за год, вместе со сменой губернаторств, Александр Хлопонин успел диаметрально изменить и своё мировоззрение относительно административной подчинённости населённых пунктов Большого Норильска. «Начхав» на принципиальность слов и дел, ведомый лишь алчными интересами олигархов, поднявших его к вершинам краевой власти, он вмиг превратился в убеждённого сторонника доктрины единого и неделимого Красноярского края.

Причин же тому было две:

1) сформулированная Президентом России Владимиром Путиным идея проведения административно-территориальной реформы, направленной на сокращение числа субъектов Российской Федерации путём их объединительного укрупнения, во-первых, не оставила олигархам поля для иного манёвра, во-вторых, и это главное, идеально соответствовала их стратегическим замыслам установления собственного доминирующего положения над природно-сырьевыми богатствами края.

Разумеется, ведущая роль в расширении сфер влияния деловой коалиции Потанин — Прохоров, связанной с участием их олигархических капиталов в других промышленных компаниях юга Красноярского края, отводилась Александру Хлопонину с его губернаторским административно-управленческим ресурсом, который в итоге позволил:

а) гарантированно обеспечить государственную поддержку со стороны чиновников администрации Красноярского края деятельности ОАО «Полюс Золото», созданной целиком на базе активов приобретенного в октябре 2002 года ЗАО «Полюс».

Речь идёт, прежде всего, о целевом финансировании из средств бюджета Красноярского края процессов создания и дальнейшего развития социальной и промышленной инфраструктур (строительство дорог, возведение ЛЭП и благоустройство населённых пунктов) в тех районах Красноярского края, где «зацепилась» частным бизнес-интересом деловая коалиция Потанин — Прохоров.

Иными словами, в настоящее время слишком велика вероятность того, что в период губернаторства Александра Хлопонина администрация Красноярского края будет отдавать предпочтение поддержке за счёт средств краевого бюджета развития инфраструктуры именно золотоносных районов края, проводя по остаточному принципу финансирование развития инфраструктур других районов Красноярья (к примеру, той же Игарки).

Самое главное, складывается впечатление, что само по себе подобное (хочется верить бескорыстное со стороны госчиновничества!) формально-неформальное сотрудничество олигархического частного капитала и поддерживающего его губернатора совсем не порицается, а в концептуальном виде даже поддерживается федеральными властями.

Кратко и лаконично о сути такого, в какой-то степени взаимовыгодного, сотрудничества в интервью корреспонденту журнала «Норильский никель» Марии Уваровой высказался замгендиректора ОАО «ГМК «Норильский никель» Максим Финский: «Хорошо, если государство будет помогать с созданием инфраструктуры, а всё остальное мы сделаем сами». (Журнал «Норильский никель», № 4 (35), 2007 г., стр. 17)

Конечно, администрация Красноярского края обязательно будет помогать хозяевам системы компаний «Норильский никель» создавать инфраструктуру в местах приложения олигархического капитала, что непременно повлёчёт за собой рост капитализации конкретных компаний, таких как ОАО «Полюс Золото», а остальное, конечно, нанятый олигархами менеджмент сделает сам.

Следовательно, можно констатировать, что в цене акций таких компаний, как ОАО «Полюс Золото», незримо учтён мощнейший административно-управленческий потенциал губернатора Красноярского края, а значит, Владимиру Потанину и Михаилу Прохорову только по этой причине стоило сделать всё возможное и невозможное, чтобы Александр Хлопонин всё-таки стал губернатором Красноярского края(!);

б) обеспечить государственную поддержку диверсификации финансовых вложений олигархических капиталов в другие, непрофильные для горнодобывающего и металлургического бизнеса сферы производственно-хозяйственной деятельности, такие, как энергетика, транспорт (водный речной и авиационный) и тому подобное.

Оперируя информацией, почерпнутой из газет, приведём две небольшие цитаты:

— «Вчера Александр Хлопонин заявил, что одобряет идею генерального директора ГМК «Норильский никель» Михаила Прохорова о приобретении компанией пакета акций Красноярской ГЭС. Учитывая, что средства от дополнительного выпуска акций гидроэлектростанции планируется направить на достройку Богучанской ГЭС, Михаил Прохоров сможет существенно нарастить влияние «Норникеля» в энергетической отрасли Красноярского края»; (Газета «Коммерсант», 12 февраля 2004 г., № 25)

— «Глава РАО «ЕЭС России» Анатолий Чубайс встретился в Москве с губернатором Красноярского края Александром Хлопониным, чтобы обсудить перспективы запуска конкурентного сектора оптового рынка электричества в Сибири, а также достройку Богучанской ГЭС. Стороны договорились не отдавать сибирские ГЭС владельцу «Русского алюминия» Олегу Дерипаске». (Газета «Коммерсант», 13 марта 2004 г., № 45)

Прекрасно видно, как на практике используется административно-управленческий ресурс губернатора Красноярского края Александра Хлопонина, действующего исключительно волюнтаристски: этому своему олигарху — дадим, а тому чужому олигарху — не дадим усилить своё влияние в энергетической отрасли Красноярского края;

2) вторая причина заключается в том, что владение всей внутренней информацией о расходах и доходах (реальных и лишь ожидаемых) консолидированного бюджета Красноярского края, активное влияние через губернатора края на их формирование, позволяет добиваться большего эффекта от системы налогового планирования ОАО «ГМК «Норильский никель», ОАО «Полюс «Золото» и их дочерних компаний.

В итоге приход к власти в Красноярском крае Александра Хлопонина не привёл к кардинальному решению проблемы искоренения дефицита краевого бюджета. Так, к примеру, по прошествии трёх лет губернаторства Хлопонина заместитель главы исполнительной власти края Александр Новак, делая в ноябре 2005 года доклад по проекту бюджета на 2006 год, в журналистском изложении констатировал:

«Параметры главного финансового документа следующие: доходная часть казны 2006 года составит 56,4 миллиарда рублей, что на 10 миллиардов больше, чем в 2005 году. Расходная часть — 58,5 миллиарда рублей. Новак подчеркнул, что дефицит бюджета составит 2,1 миллиарда рублей, что не превышает ограничения, предусмотренного Бюджетным кодексом РФ…

Отвечая на вопрос парламентариев о размере государственного долга, Новак заявил, что в 2006 году он составит 10,5 млрд. рублей. Общий долг вырастет на 4,2 млрд. рублей, а по состоянию на 1 января 2007 года составит 15 млрд. рублей. Что может произойти в случае увеличения статей расходов. «Это предельный уровень для того, чтобы у края сохранилась возможность работать с банками», — цитирует Александра Новака Независимое информационное агентство».

Столь незначительный прирост налоговых поступлений в доходную часть краевого бюджета, едва ли сравнимый с куда как большим темпом роста мировых цен на цветные и благородные металлы и золото, совсем не является показателем успешной работы команды госчиновников губернатора Красноярского края Александра Хлопонина, а увеличение дефицита бюджета говорит об «успехах» куда откровенней!

Из вышеизложенного следует вывод, что в должности губернатора Красноярского края Александр Хлопонин оказал и продолжает оказывать весомую помощь деловой коалиции Потанин — Прохоров, способствуя диверсификации и укреплению олигархического капитала на территории Красноярского края, не занимаясь также рьяно решением проблемы ликвидации дефицита краевого бюджета, что было обещано в его предвыборных речах (!).

Благодаря постоянной и безотказной административно-управленческой поддержке реализации стратегических планов двух известных российских олигархов столь высокопоставленным госчиновником, как губернатор, в настоящее время уже весь Красноярский край, по примеру полуострова Таймыр, можно называть «землёй Потанина — Прохорова».

В глубине души остаётся надеяться на то, что подобным образом («землёй Потанина», «землёй Прохорова», «землёй Дерипаска», «землёй Вексельберга», «землёй Абрамовича» и тому подобное) никогда — ни сейчас, ни в дальнейшем, не придётся отзываться обо всей территории России!

5.6. Реструктуризация ОАО «ГМК «Норильский никель» продолжается…

В названии данной главы использовано слово «неоконченная», что связано с до сих пор продолжающейся реструктуризацией уже не ОАО «Норильский комбинат», а Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель». Объясняется это состоявшимся переносом в 1999 году в ОАО «ГМК «Норильский никель» не только основного — горнометаллургического производства ОАО «Норильский комбинат», но и всех сопутствующих ему вспомогательных производств.

Как отмечалось ранее, к 1 декабря 1999 года по договорённости гендиректора ОАО «Норильская горная компания», ОАО «Норильский комбинат» Джонсона Хагажеева и лидеров профсоюзных организаций прошёл организованный добровольный перевод всех без исключения работников комбината, трудившихся в пределах полуострова Таймыр, в аналогичные структуры горной компании.

Это никак не входило в планы хозяев горнометаллургического бизнеса, поскольку, как минимум, не способствовало росту, а то и откровенно играло на понижение капитализации ОАО «Норильская горная компания», обыкновенные акции которого после его переименования в ОАО «ГМК «Норильский никель» весной 2001 года появились на российском фондовом рынке. В этой ситуации хозяева ОАО «ГМК «Норильский никель» летом 2001 года отстраняют от руководства компанией Джонсона Хагажеева, проводимая которым производственно-хозяйственная и кадровая политика, по их убеждению, не способствовала росту капитализации компании, чего они хотели добиться в кратчайшие сроки (!).

Для гарантированно успешного проведения реструктуризации Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель» во главе всей компании становится один из её сособственников, держателей контрольного пакета акций, Михаил Прохоров, а Джонсон Хагажеев занимает должность первого заместителя гендиректора и одновременно гендиректора Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель».

Около полугода ушло у нового гендиректора ОАО «ГМК «Норильский никель» на близкое знакомство с компанией, а также на «чистку» рядов её аппарата управления, проведение ротации руководящего состава, сочетавшейся с подбором и приёмом на работу «свежих мозгов» — специалистов по реструктуризации бизнеса, достижению роста капитализации компании, подготовке заокеанских ADR (американских депозитарных расписок).

После завершения основного комплекса подготовительных мероприятий гендиректор ОАО «ГМК «Норильский никель» Михаил Прохоров вынес вопросы, связанные с будущей реорганизацией Заполярного филиала компании, на Правление, которое 7 февраля 2002 года под протокол № ГМК/2пр-п приняло следующие решения:

«. в месячный срок подготовить и внести на рассмотрение Правления Компании Комплексный план мероприятий по совершенствованию организационной структуры ЗФ Компании, предложения о выделении из состава Компании структурных подразделений, не участвующих в основном производстве, и об оптимальной организационно-правовой форме их дальнейшей деятельности с учётом обеспечения социальной стабильности и минимизации налоговых последствий…

Установить, что в течение 2002 года в соответствии со стратегией развития Компании на балансе Компании, её дочерних и зависимых обществ не должны находиться непрофильные непромышленные активы, не задействованные в основном производстве».

Во исполнение этих решений Правления ОАО «ГМК «Норильский никель» гендиректор Заполярного филиала компании Джонсон Хагажеев 3 апреля 2002 года издал приказ № ЗФ/90-п «Об организации штаба по анализу возможностей выделения отдельных видов деятельности из Заполярного филиала», которым предписывалось следующее:

«В целях дальнейшего повышения эффективности работы Заполярного филиала, повышения капитализации Компании, во исполнение решения правления ОАО «ГМК «Норильский никель» от 07.02.2002… с учётом проведённой подготовительной работы руководителями рабочих групп, приказываю:

1. Для создания единой методологической базы и анализа возможностей выделения отдельных видов деятельности из Заполярного филиала (Приложение № 1) с учётом обеспечения социальной стабильности создать штаб…

2. Председателю штаба Мангарову Ю.Н. подготовить план мероприятий по анализу возможностей выделения отдельных видов деятельности из Заполярного филиала.

3. Руководителям рабочих групп, созданных по решению генерального директора… подготовить необходимые материалы в соответствии с планом мероприятий для рассмотрения на заседаниях штаба».

Не вдаваясь в подробности кропотливой подготовительной работы по сбору, систематизации, анализу исходной документации, подготовке бизнес-планов по каждому направлению непрофильной деятельности, подлежавшему выводу из структуры Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель», бесконечных обсуждений, споров и согласований, просто констатируем:

1) 28 июня 2002 года под № 1538 было зарегистрировано Муниципальное унитарное предприятие «Норильское производственное объединение пассажирского автотранспорта», куда были переданы основные фонды и переведены работники Норильского производственного объединения пассажирского автотранспорта (НПОПАТ) Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель»;

2) 3 июля 2003 года налоговая инспекция зарегистрировала ООО «Норильск-Телеком», образованное на базе основных фондов и кадрового состава Управления технологической диспетчеризации и связи Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель»;

3) 13 ноября 2003 года налоговая инспекция зарегистрировала ООО «Скиф», образованное на базе основных фондов и кадрового состава Треста механизации и благоустройства Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель»;

4) 14 июля 2006 года прошло регистрацию ООО «Норильскникельремонт», образованное на базе основных фондов и кадрового состава ремонтных подразделений Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель».

Собственно совершенно неважно, сколько ООО (обществ с ограниченной ответственностью) образовано и ещё будет образовано на базе выделенных из Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель» основных фондов, не задействованных в основном производстве, важно другое, сколько времени эти ООО-шки просуществуют — вообще и в своём первоначальном кадровом составе — в частности. Сколько бывших работников Заполярного филиала ОАО «ГМК «Норильский никель» через два — три года пополнят списки норильских безработных на Бирже труда, — вот что важно!

Заметка в газете «Заполярная правда» от 1 ноября 2006 года, посвящённая началу работы ООО «Норильскникельремонт», может внушать хоть какой-то оптимизм работникам этого хозяйственного общества разве только на ближайшие два года, а дальше?..

«С 1 ноября «Норильскремонт», «Норильскавтоматика», «Норильскшахтсервис» и «Норильсктрансремонт» выходят из состава ЗФ ОАО «ГМК «Норильский никель». Более 10 тысяч ремонтников отныне будут работать в ООО «Норильскникельремонт». По словам руководителя ремонтной дирекции Автандила Цховребова, для них сохраняются все социальные льготы. Во вновь созданном предприятии уже подписан Коллективный договор сроком действия три года, аналогичный Колдоговору Заполярного филиала.

Из 10 455 работников только 185 человек не приняли реорганизацию. Эти люди выбрали сокращение либо увольнение по социальной программе, некоторые перевелись в другие предприятия «Норильского никеля».

Новому предприятию на два года сохраняются все объёмы работ, которые ремонтная дирекция проводит в настоящее время. Это составляет около 60 % от всех ремонтов Заполярного филиала».

Интересно, что будет через два года, когда ООО «Норильскникельремонт» придётся столкнуться на тендерах в борьбе за объёмы ремонтно-строительных работ, равно как и узкоспециализированных ремонтных работ, с иными коммерческими организациями, неплохо поднаторевшими в решении проблем, которые диктует очень специфический рынок работ и услуг норильского Заполярья?

Кто будет гарантировать финансовое наполнение, как минимум, в течение ещё одного календарного года исполнения руководством ООО «Норильскникельремонт» пакета социальных льгот, предусмотренных Коллективным договором, если цена выполняемых этой фирмой работ и оказываемых услуг перестанет устраивать заказчиков?

Всё это вопросы ближайшего или чуть отдалённого будущего.

Посему настоящая глава и не может быть завершена сейчас, но наверняка будет в той или иной форме обязательно дописана в будущем.

5.7. Выводы по пятой главе

1. В процессе реорганизации ОАО «Норильский комбинат» путём выделения из его активов прав на эксплуатацию трёх богатейших месторождений руд цветных и благородных металлов Норильского промрайона и образования на этой основе ОАО «Норильская горная компания», впоследствии переименованного в ОАО «ГМК «Норильский никель», российским олигархам удалось одним махом решить две задачи:

а) избавиться от «хвостов», тянувшихся из приватно-приватизационного прошлого РАО «Норильский никель», посредством создания свежей, не обременённой практически никакими обязательствами горнометаллургической компании;

б) без особых проблем заложить промышленно-сырьевую основу созданной горнодобывающей компании путём передачи ей на баланс того актива, который совершенно не был учтён в ходе проведения промышленной приватизации по-Чубайсу, а значит, вопреки элементарной логике, ничего не стоил. Будущий успешный рост капитализации ОАО «Норильская горная компания» (ОАО «ГМК «Норильский никель»), рост цены его акций на фондовом рынке, гарантировался именно правами акционерного общества на эксплуатацию этих месторождений сульфидных медно-никелевых руд, которые Анатолий Чубайс вообще «забыл» оценить, поспособствовав молниеносному обогащению олигархов, одновременно нанеся огромный ущерб своей стране.

2. Неучастие иностранного капитала в приватизации акционированного государственного концерна «Норильский никель» совершенно не уберегло контрольный пакет акций образованного на его промышленно-сырьевой базе и производственнохозяйственных основных фондах ОАО «ГМК «Норильский никель» от отправки отечественными олигархами, этими псевдопатриотами, за пределы России.

Заключение

Salus populi suprema lex esto

(Благо народа да будет высшим Законом)

Хочется верить, что необходимостью создания условий для благопроцветания своего народа всегда руководствуются государственные управители, демократически избранные миллионами людей, представляющими собой носитель суверенитета и единственный источник власти в стране — народ, по-идее, объединённый общностью целей и проживающий в пределах границ единого государственного образования, называемого Россия.

Однако девять с половиной лет управления страной Президентом России Борисом Ельциным привели к таким результатам, которые позволили усомниться в верности приведённого постулата, провозглашающего принцип, что благо народа — есть высший Закон.

Высокопоставленные государственные мужи периода «Борисова правления», организуя проведение политических и экономических реформ, вопреки интересам подавляющего большинства россиян, руководствовались лишь двумя побудительными мотивами:

во-первых, понравиться западноевропейским и североамериканским политикам, заинтересованным как в крахе Советского Союза и ослаблении России, вплоть до установления в ней конфедеративной — самой хрупкой формы государственного устройства, так и в укреплении экономико-политических позиций транснациональных

корпораций, стремящихся расширять сферы влияния в богатых природными ресурсами странах, населённых бедной и соответственно дешёвой рабочей силой;

во-вторых, гарантировано обеспечить себе, своим близким и потомкам будущих поколений «шоколадную» жизнь в роскоши и безмятежном спокойствии, в окружении таких же преуспевающих российских нуворишей.

Интересы узкого круга лиц, на гребне волны демократических перемен прорвавшихся в 1990 году к вершинам власти в РСФСР — самой мощной союзной республики Советского Союза, и стратегические замыслы заокеанских и западноевропейских политиков времён «холодной войны» совпали в главном: в необходимости развала СССР и обеспечении поддержки большими деньгами «демократизировавшейся» власти Российской Федерации.

Оно и понятно: с одной стороны, для заокеанских и западноевропейских политиков намного легче неформально управлять поведением маленькой группы сверхбогатых капиталистов, ставших по итогам приватизации по-Чубайсу хозяевами крупнейших промобъединений добывающих отраслей российской промышленности; с другой стороны, на фоне сверхбогатых промышленников политики ельцинской поры гораздо увереннее чувствовали себя просто очень богатыми персонами.

Однако совместить всё это с существованием Советского Союза не представлялось возможным, и тогда малой группе политиков и экономистов из Российской Советской Федеративной Социалистической Республики заокеанские политтехнологи привили «бациллу олигархизма» — сгусток антипатриотических, псевдодемократических идей, основывавшихся на превосходстве сверхкрупного глобализированного частного капитала (!).

Под воздействием «бациллы олигархизма» под одобрительные кивки зарубежных политтехнологов и, наверняка, службистов ЦРУ США, специализировавшихся на странах Восточной Европы и СССР, высокопоставленные республиканские чиновники РСФСР 12 июня 1990 года декларативно обособились от Советского Союза, а к середине лета 1991 года подготовили законодательную базу для провозглашения экономической независимости Российской Федерации.

Выразим убеждённость, что непреодолимая противоречивость союзного и республиканского законодательств о разгосударствлении государственной собственности (разделении сфер влияния между властями Советского Союза и РСФСР), также регламентировавших порядок организации и проведения приватизации промышленных предприятий и промобъединений, были истинной причиной событий 19 — 22 августа 1991 года (!).

Напористость и наглость республиканских чиновников РСФСР, руководимых Борисом Ельциным, целью которых было скорейшее снятие ограничений на приватизацию крупнейших рентабельнейших государственных предприятий и объединений (концернов) добывающих отраслей промышленности, которые были установлены нормами права законодательства Союза ССР, взяла верх, и 8 декабря 1991 года государство Советский Союз, как геополитическая реальность, перестало существовать. С наступлением этого факта исчезли и всяческие ограничения на приватизацию промышленной госсобственности, при этом ельцинские псевдодемократы, идейно заражённые «бациллой олигархизма», преспокойно проигнорировали итоги Всесоюзного референдума 17 марта 1991 года, на котором 74 % граждан страны всенародным голосованием высказались за сохранение Союза ССР (!).

Стремление команды «демократов» Бориса Ельцина к большим деньгам и установлению власти сверхкрупного капитала не сочеталось как с медлительностью в принятии решений, так и с любого рода ограничениями, которые непременно появились бы в ходе детального рассмотрения приватизационных вопросов (законопроектов) политически разношёрстными депутатами парламента — Верховного Совета Российской Федерации.

Президент России Борис Ельцин понимал, что российские парламентарии социал-демократических взглядов не дадут ему и его либерально-буржуазным сотоварищам Гайдару и Чубайсу провести своевольную и бесконтрольную приватизацию крупнейших рентабельнейших нефтедобывающих и горнодобывающих промобъединений в частном интересе их ближайшего окружения («семьи») и в интересах будущих олигархов, полностью подменил приватизационное законотворчество подзаконными президентскими указами.

Возмутившиеся сложившимся положением дел парламентарии вскоре навлекли на себя президентский гнев, и указом № 1400 от 21 сентября 1993 года законные полномочия Верховного Совета Российской Федерации были сведены к нулю, а 4 октября 1993 года здание российского парламента было расстреляно из танковых орудий. В стране произошёл государственный переворот, увенчавшийся принятием новой редакции Конституции России, в которой статус Президента России был повышен с главы исполнительной власти до главы государства. Напомним, в прежней редакции Конституции России (РСФСР), действовавшей до декабря 1993 года, главенство власти было закреплено за Съездом народных депутатов, собиравшимся периодически. В промежутках между Съездами народных депутатов на постоянной основе работал Верховный Совет Российской Федерации, состоявший из определенного числа тех же всенародно избранных депутатов Съезда.

Посягнув не столько на законодательную власть страны, сколько на орган государственного управления, состоявший из депутатов главенствовавшего органа государственной власти — Съезда народных депутатов, Президент России Борис Ельцин, в то время ещё не наделённый полномочиями главы государства, совершил государственный переворот (!).

Бывший первый секретарь Свердловского областного комитета коммунистической партии Советского Союза Борис Ельцин, вовремя влившийся в ряды перестроившихся на демократический лад коммунистов-перевёртышей, благодаря этому ставший первым российским президентом, являясь носителем «бациллы олигархизма», разогнал демократически избранный парламент, добившись тем самым устранения последнего препятствия на пути адресной прихватизации лучшей государственной промышленной собственности.

Осенью 1993 года «демократы» ради собственного обогащения убили демократию и принялись спешно растаскивать промышленную собственность России, передавая её в частную собственность президентской «семьи» и будущих олигархов. Такв итоге антиконституционного переворота приватизационное законотворчество депутатов парламента, избранных всем народом, было подменено президентским волюнтаристским подзаконным нормотворчеством, по существу приведшим к установлению в стране власти «ПРИВАТ-капиталистического» — олигархического меньшинства.

Внедрённая заокеанскими стратегами в головы верхушки российского гражданского общества паразитирующая «бацилла олигархизма» прижилась и, быстро распространяясь, стала охватывать всё большее число государственных чиновников, действуя как раздражитель на сознание людей, сея в нём семена запредельной жадности. Быть малообеспеченным, но честным госчиновником, не имеющим шикарной квартиры в Москве и дома на Рублёвке, стало неприлично. Огромное количество мелких взяточников превратились в отпетых коррупционеров, стремящихся как можно скорее обеспечить себе и своим близким уровень жизни, максимально приближенный к уровню жизни российских олигархов. Олигархизм поднял планку российской коррупции «до небес» (!).

Российское государство, внутренние органы которого заражены очень «высокооплачиваемой» коррупцией, принявшей по-настоящему массовый характер, слабеет и разрушается в своей основе — системе бюрократического управления. Это как раз именно то, чего упорно и добивались североамериканские и западноевропейские политтехнологи — ельцинские «друзья» России!

Кроме этого, устои российской государственности значительно подорвало разделение гражданского общества на две неравные части: сверх всяких мыслимых мер богатое, чванливое, антипатриотичное, буржуазно-либеральное сообщество, состоящее из нескольких сотен олигархов-капиталистов и прислуживающих им госчиновников, и — остальное российское народонаселение, в подавляющем большинстве небогатое, но гордое и знающее, что такое истинный патриотизм.

Борьба только с коррупцией и с бедностью, которая была объявлена уже во времена президентства Владимира Путина, к сожалению, не устранит саму проблему, так как связанные с ней мероприятия по объективным причинам не смогут быть проведены настолько оперативно, чтобы полученные результаты представлялось возможным противопоставить быстрому распространению «бациллы олигархизма», подтачивающей российскую государственность.

Темпы усиления финансовой мощи сверхкрупного — олигархического частного капитала, развития его возможностей, где открыто, где под прикрытием самых разнообразных благих начинаний, оказывать определяющее влияние на те или иные решения органов государственной власти и местного самоуправления, намного опережают темпы совокупного развития и укрепления мелкого и среднего частного бизнеса в России.

Стратегическое развитие сверхкрупного частного бизнеса всегда связано с экспансией некоторой части его капиталов в экономики зарубежных стран, с восприятием олигархами окружающего их мира сквозь призму очков космополита-интернационалиста, для которых нет принципиальной разницы между проблемами россиян и схожими проблемами, допустим, аборигенов Австралии, поскольку цель их — нажива, а моральный ограничитель — «общечеловеческие ценности». В сущности, и россияне, и любые иностранцы — рабочая сила «ПРИВАТ-капитализма» России, которой, конечно, необходимо создать сносные условия для восстановления сил и репродуктивного воспроизводства, но не более того.

Российские олигархи стремятся «не перекормить» отечественную рабочую силу, держа её впроголодь, чтобы принудить людей научиться выживать, морально грызя друг друга на работе и на улице, на кухне и на лестничной клетке, а по ночам, воя в подушку, догрызать самих себя за неспособность в нынешних условиях поднять уровень благосостояния своей семьи. Поэтому в современной России стало нормальным, когда уволенные по сокращению численности и штатов инженерно-технические работники моют полы, работая вахтёрами, в подъездах жилых домов, выполняют обязанности кондукторов в городском автотранспорте, а их вчерашние сотоварищи не живут, а существуют в тревожном ожидании, что, возможно, в будущем и их это ждёт.

В отличие от представителей сверхкрупного частного капитала мелкие и средние предприниматели, даже мечтая о полётах к звёздам, в обыденной жизни вынуждены постоянно считаться с нуждами и проблемами окружающих людей, некоторые из которых являются их наёмными работниками. Такого уровня бизнесмены во всём ближе к народу, точнее они и есть передовая часть российского народа. Они не прячут своё существование за стенами дворцово-домовых построек в псевдоэлитных посёлках «аля-Рублёвка», не ездят в булочную на машинах, не бесятся от безделья, бросаясь из одной интрижки в другую, успевая во всех красках описывать свой «гламурный» досуг в смачно-бредовых рассказах, превознося друг перед другом достоинства своих кошечек и собачек.

В истории народов и государств полным-полно фактов, когда состоятельные горожане, экономически окрепшие ремесленники, поднявшиеся до уровня купцов чёрной сотни крестьяне, спасали Отечество от неминуемой гибели, спасали тогда, когда помощи от богатейшей верхушки, преспокойно бежавшей за рубеж, ждать не приходилось.

Поэтому-то во все времена государственную власть укрепляла поддержка среднего класса («чёрной сотни»!), кровно заинтересованного в крепости родного Отечества и стабильности жизни в нём для его граждан. Та же государственная власть неминуемо слабела, поддавшись влиянию различных группировок космополитизированных сверхкрупных буржуа, практически всегда изнутри раздираемых противоречиями, подогретыми различными неудовлетворёнными как макроэкономическими, так и политическими интересами, охватывавшими не отдельные страны, а целые континенты.

Прошло всего лет пятнадцать, как в России прижилась «бацилла олигархизма», а суммарный ежегодный прирост капиталов российских олигархов, стабильно и весомо увеличивающий их финансовую мощь, уже сегодня вполне можно, сопоставляя, сравнивать с годовым бюджетом Российской Федерации. И это настораживает!

В настоящее время охранные структуры и дирекции экономических безопасностей и режимов крупнейших частных компаний российских олигархов, в штатах которых числятся бывшие сотрудники российских спецслужб, техническим оснащением и специфическими методами работы больше всего напоминают мощнейшие государственные службы, специализирующиеся на разведывательной и контрразведывательной деятельности. Суммарная численность службистов подразделений этих частнокапиталистических спецслужб достигает десятков тысяч человек (армия!). К примеру, лишь на службе интересам системы компаний «Норильский никель» состоит порядка двух тысяч хорошо подготовленных специалистов, приобретших профессиональные знания и опыт в рядах вооружённых сил, погранвойск, ФСБ и Министерства внутренних дел Российской Федерации.

До того дня, когда по инициативе Президента России Владимира Путина было установлено правило, по которому кандидатуру человека на занятие должности губернатора стал предлагать глава государства, а законодательное собрание субъекта Российской Федерации утверждать (или не утверждать) её, российские олигархи, приложив немало организационно-финансовых усилий, поставили во главе ряда регионов своих верных людей. Наиболее ярким примером являются кампании, проведённые в самом начале XXI века по избранию Александра Хлопонина губернатором Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа, а позднее — губернатором Красноярского края, которые были полностью обеспечены мощнейшим организационно-финансовым ресурсом деловой коалиции Потанин — Прохоров, что существенно снизило шансы на победу противников Хлопонина.

Существует неверное мнение, что якобы олигархизм сгинул в прошлое вместе с уходом от власти Президента России Бориса Ельцина. Это далеко не так!

Носителями «бациллы олигархизма» и при Президенте России Владимире Путине являются не только непосредственно российские олигархи, но и их «руки, глаза и уши» — лица, посредством финансовой поддержки и мощнейшего лобби, продвинутые на должности высокопоставленных чиновников министерств и ведомств, губернаторов, мэров городов, депутатов парламента, законодательных собраний и муниципальных советов. Особо стоит отметить, успевшее войти в моду продвижение олигархами своих верных людей в ряды партийных функционеров «Единой России», ставшей, благодаря президентской поддержке, партией Власти, от чего, несомненно, выигрывают олигархи, но проигрывает сама партия, ряды которой переполнены карьеристами-конъюнктурщиками и приспешниками «ЛРИВАТ-капиталистов» России.

Огромная опасность таится не только в умопомрачительной коррумпированности государственного и муниципального чиновничества, в конце концов — это следствие, но и в самой причине — «бацилле олигархизма», которая глубоко укоренилась в сознании достаточно большого числа тех же государственных и муниципальных чиновников. Складывается впечатление, что они далеко не всегда отдают себе отчёт, что в своей повседневной деятельности с большим успехом отстаивают интересы не своей страны, а частнокапиталистические интересы российских олигархов — «ПРИВАТ-капиталистов», чей патриотизм проявился во времена «Борисова правления», когда они увели за рубеж контрольные пакеты акций компаний, созданных на активах прихватизированных промобъединений.

Какие иллюзии относительно живучести и распространённости «бациллы олигархизма» можно испытывать, когда даже в ближайшем окружении Президента России Владимира Путина есть должностные лица (к примеру, глава Экспертного управления президента РФ Аркадий Дворкович), выступающие против укрепления экономических позиций Российского государства путём передачи государственным корпорациям ряда приоритетных направлений деятельности, обеспеченных многомиллиардным бюджетным финансированием. Якобы со всем этим (допустим, подготовкой города Сочи к зимним Олимпийским играм 2014 года) лучше справятся крупные частные компании, из-за рубежа контролируемые российскими олигархами.

Опасаться стоит конфликта интересов, который уже «не за горами»!

Очень скоро настанет время, когда финансово-экономическая мощь всего российского олигархического сообщества, для которого участие в борьбе за глобальное мировое лидерство в профилирующих бизнесах важнее развития аналогичных производств на территории России, поддерживаемое североамериканскими и западноевропейскими политиками и бизнес-структурами, позволит ему бросить вызов Российскому государству.

С учётом же того, что территория Российской Федерации весьма обширна, а население не столь многочисленно и весьма многонационально, что со всей очевидностью является её слабостью, ибо государство крепнет («цементируется») населяющим его территорию многочисленным и желательно мононациональным народонаселением. Именно поэтому унитарная форма организации государственного устройства является более предпочтительной и стабильной, чем федеративная, не говоря уже о конфедерации.

Начиная с 1992 года (старт гайдаровской реформы и промышленной приватизации по-Чубайсу) смертность в России стала превышать рождаемость, в разы увеличилась частота случаев суицида (самоубийств), — это явилось следствием растущей массовой бедности и социального неравенства в российском гражданском обществе. Очень скоро к этому добавилась и вынужденная территориальная изолированность некоторых особо отдалённых регионов России, вызванная тем, что выросло целое поколение молодых людей, для которых, например, проще, а, главное, дешевле из Владивостока съездить в Харбин (Китай), нежели в Москву. Постепенно часть подрастающего поколения граждан России свыкается с мыслью, что Москва далека и недоступна, а китайцы, японцы и англороссийский губернатор Чукотки олигарх Роман Абрамович — близко. Учитывая отсутствие патриотического воспитания в школах и воспринятый молодым поколением культ наживы — стремиться зарабатывать быстро и много, при этом не прикладывая особых усилий (как олигархи), напрашивается вопрос: что очень скоро станет ближе жителям российской глубинки — Москва или соседи-иностранцы, нужды жителей российской столицы или свои собственные проблемы?

Совершенно ясно, что наиважнейшие социально-скрепляющие связи, существующие между российскими регионами, от года к году всё слабеют и слабеют, и — это факт!

В конце 90-х годов прошлого века Москва крепла и хорошела за счёт финансовых средств, которые в виде налогов, а также прибылей российских олигархов и их подручных нуворишей, полученных от экспортных сделок реализации добытых на землях и в недрах российских регионов природно-сырьевых богатств, вложенные в высоколиквидную московскую недвижимость, оседали в столице. Не начни в начале XXI века Москва «отдавать долги» российским регионам (заметим, пока весьма вяло!), в российских регионах быстрыми темпами стал бы набирать силу и крепнуть территориальный и национальный (иногда с религиозным оттенком) сепаратизм «местных патриотов», отождествляющих себя не столько со всей Россией, сколько с конкретным краем, областью или республикой.

В связи с этим, приход к власти в России правителя, подверженного влиянию носителей «бациллы олигархизма», способно превратить Российскую Федерацию в Российскую Конфедерацию, состоящую из ориентировочно шести — семи крупных субъектов, наделённых большими, чем при федеративном устройстве, государственными правами и атрибутикой. В состав этих полугосударственных новообразований по-прежнему будут входить те же края, области и национально-территориальные образования, которые существуют и в нынешнее время (!).

Какое-то время, как это было и в период развала СССР, когда на свет появилось совершенно нежизнеспособное межгосударственное объединение СНГ (Союз независимых государств), Российская Конфедерация будет скреплена общими целями и задачами по охране своих внешних границ, что будет обеспечиваться общей армией, войсками внутренних дел и различными спецслужбами. Однако, одновременно с этим полугосударственные образования — субъекты конфедерации (скорее всего республики, чем кантоны) будут обладать правом решающего голоса при установлении экспортноимпортной (таможенной) политики, касающейся вывоза за внешние рубежи Российской Конфедерации продукции, произведённой предприятиями, расположенными на их территории, а также — ввоза из-за рубежа промышленной продукции и товаров народного потребления. Несомненно, это значительно упростит доступ транснациональных корпораций североамериканского и западноевропейского происхождения к природносырьевым богатствам России — землям (лес, источники пресной воды); недрам, включая шельф, прилегающий к береговым границам, (углеводородное сырьё, руды различных металлов, залежи драгоценных камней); морским и речным ресурсам (рыба и морепродукты) (!).

С учётом чрезвычайно низкой численности населения, проживающего на обширном территориально-географическом пространстве России, преобразование Российской Федерации в Российскую Конфедерацию очень быстро приведёт к окончательному развалу и этих остатков некогда могучей Российской империи.

Скорее всего, если Российская Федерация когда-нибудь, к сожалению, превратится в Российскую Конфедерацию полугосударственных образований, то границы между ними пройдут по условным границам нынешних федеральных округов. В результате предположительно получится следующее число субъектов конфедерации:

1) Центральный и Северо-Западный федеральные округа (Москва и С-Петербург), несомненно, останутся в структуре одного субъекта конфедерации (сердце России!);

2) Южный федеральный округ (народонаселение этих граничащих с неспокойным Кавказом земель, объединённое под словом «казаки», ещё Императрицей Екатериной II, усмирившей казачество, было наделено широкими правами, в основе которых лежали демократия казацкой общины и административная власть избранных атаманов);

3) Уральский федеральный округ (спонтанная идея объединения шести уральских субъектов Российской Федерации в Уральскую республику появилась в начале 90-х годов XX века, когда разгорелся конфликт между губернатором Свердловской области Эдуардом Росселем и Президентом России Борисом Ельциным);

4) Приволжский федеральный округ;

5) Сибирский федеральный округ (возможность создания на этих землях республики прорабатывалась в конце второго десятилетия XX века штабистами адмирала Александра Колчака — «хозяина Сибири», в годы гражданской войны объявившего себя «Верховным правителем Российского государства»);

6) Дальневосточный федеральный округ (с апреля 1920 по ноябрь 1922 год на территории Российского государства уже существовала Дальневосточная республика со столицей в Чите (ранее Верхнеудинск), сыгравшая роль «буферного» государственного образования, располагавшегося между советской Россией и милитаристской Японией).

Несомненно, столь неприемлемого для любого российского патриота развитие событий стоит опасаться намного больше, в сравнении с незначительным ограничением гражданских прав, к примеру, — замену права россиян прямым тайным голосованием избирать губернаторов субъектов Российской Федерации подбором конкретных кандидатур на занятие должностей губернаторов непосредственно главой государства. Этот шаг Президента России Владимира Путина позволил значительно укрепить вертикаль власти в Российской Федерации, до некоторой степени снизив (не ликвидировав совсем!) возможности российских олигархов и заражённых «бациллой олигархизма» госчиновников, не чуждых идей антироссийского сепаратизма и либерально-буржуазного восхищения североамериканской моделью навязчивой демократии, под какими-либо надуманными предлогами бойкотировать исполнение распоряжений федеральных властей. Вкупе с усилением власти полпредов Президента России в семи федеральных округах, безусловно, это дало свой положительный результат.

Кроме этого, укреплению российской государственности способствует реализация национальных проектов, инициированных Президентом России Владимиром Путиным и направленных на выход России из демографического кризиса низкой рождаемости и высокой смертности населения, предусматривающие: строительство и ввод в эксплуатацию социально-доступного жилья, школ, спортивных сооружений, объектов здравоохранения, увеличение материальной поддержки детей и лиц пожилого возраста. Забота, проявляемая Российским государством о своих гражданах, усиливает центростремительные настроения и в весьма отдалённых регионах, люди начинают верить Центру (в данном случае своему Президенту и Правительству страны), загоняя сепаратизм «в дальний угол».

Пусть частичная, но национализация ряда рентабельнейших компаний нефтедобычи (хотя, и проведённая за очень большие деньги и без учёта безвозмездно доставшихся олигархам прав на недропользование!), создание сверхкрупных государственных корпораций, призванных развивать перспективные, наукоёмкие направления в промышленном производстве, государственная поддержка фундаментальной науки и подготовки молодых учёных также способствуют укреплению Российского государства. Частые рабочие поездки российского президента по стране, в ходе которых намечаются пути решения конкретных проблем того или иного региона, позволяют уменьшать роль центробежных настроений на метах, Москва «отдаёт долги», и это усиливает Власть Кремля.

Поддержка из средств федерального бюджета развития транспортных инфраструктур (что смотрится особенно хорошо на фоне развала РАО «ЕЭС России», реорганизованного чубайсовскими методами до нуля), включая производство современных видов самолётов, кораблей и тепловозов, что чрезвычайно важно для России с её огромными территориальными просторами, также укрепляет российскую государственность.

Однако необходимо заметить, что практически всё, что за два президентских срока Владимира Путина было сделано властями страны, было так или иначе связано с исправлением ошибок и недостатков «Борисова правления». Всё вышеприведённое, а также развёрнутая кампания по борьбе с коррупцией, — это попытки ликвидировать негативные последствия президентства Бориса Ельцина, не только пассивно попустительствовавшего, но и активно способствовавшего разграблению России, попытки сгладить тот негатив, который испытывает большинство здравомыслящих россиян, услышав слово «олигарх».

Это борьба со следствием, но не с причиной!

Почти наверняка, столь сильной команде государственных деятелей, которую собрал вокруг себя Президент России Владимир Путин, со временем удастся снизить активность взяткоберучести коррупционеров и даже победить пусть для начала не бедность, но хотя бы нищету, в которой прозябают десятки миллионов россиян.

Однако до тех пор, пока не начнётся непримиримая борьба с самой причиной, породившей олигархизм, с носителями и распространителями «бациллы олигархизма», российская государственность всё время будет оставаться под угрозой того, что когда-нибудь благодаря поддержке огромных денег главой государства станет очередной «Борис», заражённый «бациллой олигархизма», и Российская Федерация реорганизуется в Российскую Конфедерацию (!).

Не стоит испытывать иллюзий. Пока в российском гражданском обществе остаётся убеждённость, что раз им (олигархам и их подручным) запросто сошло с рук растаскивание промышленного и финансового потенциала России по частным компаниям, значит, современный госчиновник тоже может себе позволить «чуточку» осторожно брать взятки, борьба с коррупцией может приводить лишь к эпизодическим успехам. Коррупция же будет, совершенствуясь, постоянно видоизменяться.

Стоит помнить о том, что подготовка развала Советского Союза началась в день принятия 12 июня 1990 года Декларации о государственном суверенитете РСФСР (как это не горько признать, — Россия объявила независимость от самой себя!). Никаких объективных причин развала Союза ССР в помине не было, просто североамериканские и западноевропейские правители пообещали в случае проведения экономической реформы по-Гайдару и промышленной приватизации по-Чубайсу выдать Российской Федерации товарные кредиты, чтобы заполнить пустующие полки её магазинов. Однако для свершения задуманного требовалось убить Советский Союз, вот и появилась упомянутая Декларация, кажется, «даже написанная на коробке от сникерсов».

Подчеркнём, что до августовских событий 1991 года в Москве, спровоцированных действиями команды чиновников Президента РСФСР Бориса Ельцина (носителя «бациллы олигархизма»), руководства других союзных республик даже не помышляли об объявлении независимости от Советского Союза. Делайте выводы!..

Добросовестно заблуждаются те, кто убеждён, что если Российская Федерация пережила 90-е годы XX века, а в настоящее время значительно окрепла благодаря дополнительным поступлениям в Госбюджет финансовых средств от налогообложения экспорта нефти, газа и различных металлов по существенно выросшим мировым ценам, сформировала Стабилизационный фонд, то её не постигнет участь Советского Союза.

Если Россия в ближайшие двадцать — тридцать лет не увеличит, как минимум, раза в два численность своего населения, то с большой вероятностью её ждёт довольно стремительное, но мирное поглощение народами Востока (с одной стороны, китайцами; с другой, — мусульманами Ближнего и Среднего Востока), иными словами, — гражданское общество коренных россиян может быть ассимилировано. Разумеется, что если это понимают в президентской администрации, стремясь на законодательном уровне ограничить въезд на территорию России иностранцев, то это понимают как западноевропейские, так и североамериканские «друзья» России.

«Россия уже не представляет собой имперскую державу, и главным вызовом для неё является задача социально-экономического возрождения, не выполнив которую, она будет вынуждена уступить свои дальневосточные территории Китаю…

Стремление Конгресса США уполномочить Государственный департамент выносить оценки поведению других государств весьма симптоматично для нынешней позиции Соединённых Штатов, которые всё более пренебрежительно относятся к чужому суверенитету, по-прежнему тщательно оберегая свой», — писал в начале XXI века американский политолог, один из злейших идеологических врагов Советского Союза (впрочем, думается, и России!) Збигнев Бжезинский.

Кроме этого, Бжезинский констатирует, что мусульманские государства образуют своеобразный «пояс вдоль южных рубежей России; их население, насчитывающее сейчас около 295 миллионов человек, к 2025 году, вероятно, достигнет как минимум 450 миллионов. Существенную часть жителей мусульманских государств уже составляет молодёжь, и её доля будет увеличиваться». (З.Бжезинский, «Выбор мировое господство или глобальное лидерство», стр. 16, 24, 72)

Смогут ли США, в ранг государственной политики воздвигшие пренебрежение к государственному суверенитету других государств, молча наблюдать за тем, как Российская Федерация постепенно заполняется жителями Востока, приносящими вместе с собой и частицу своей культуры и менталитета. Конечно, нет!

Представляется совершенно логичным, что США так спешно строят военные базы вдоль южных границ Российской Федерации, оснащённые современнейшими системами противоракетной обороны (ПРО). Они явно готовятся к тому, что внедрённая в 90-х годах XX века в российское гражданское общество «бацилла олигархизма» приведёт к значительному ослаблению российской государственности, вплоть до преобразования Российской Федерации в Российскую Конфедерацию, и никакие встречные предложения высокопоставленных российских государственных чиновников не заставят поменять разработанную заокеанскими стратегами доктрину собственной безопасности США.

Наверняка в стратегических планах США даже в качестве запасного не рассматривается вариант уступки Китаю или мусульманским странам стратегической инициативы на территориальном пространстве Российской Федерации, запредельно богатой природными ресурсами и обладающей вторым после США по мощности ядерным потенциалом.

Судя по всему, ещё в конце XX века США, руками младореформаторов Бориса Ельцина «за пару центов» победив Советский Союз, включили Россию в перечень стран, которые входят в систему их геополитических интересов.

Становится понятно, почему США так последовательно критикуют внутреннюю и внешнюю политику Президента России Владимира Путина, направленную на укрепление российской государственности, почему проявляют принципиальную настойчивость в том, что их по определению не должно касаться. Россия Путина явно перестала вписываться в разработанные ими планы, что и внесло некоторую сумятицу, поскольку их равно не устраивает как укрепление России, так и её полнейший развал, их цель — слабая Российская Конфедерация (!), во главе которой стоит поставленный США президент, окружённый олигархами, «присягнувшими» американской статуе «Свободы».

Однако большинство россиян такой расклад, наверняка, не устроит, и тогда приход к власти правителя, готового проводить проамериканскую политику и ориентироваться на удовлетворение интересов российских олигархов, стремящихся к сотрудничеству с США в поиске «тёплого» места в глобальной мировой экономике, чревато возникновением гражданского конфликта (!).

Опираясь на теорию этногенеза Льва Гумилёва, можно сделать вывод, что российское гражданское общество с исторической точки зрения сравнительно молодо и в нём ещё сильны центростремительные тенденции, направленные на сохранение сильного единого государства — Россия, в нём еще множество людей (пассионарии), обладающих «повышенной тягой к действию». Они брезгливо не морщатся, когда речь заходит о российской великодержавности, извинительно не расшаркиваются перед иностранными «человеколюбцами» за историческое прошлое своей Родины, а, трепетно относясь к достижениям и завоеваниям предков, с гордостью отождествляют себя с изменившейся, но, как и прежде, Великодержавной Россией.

Россия уже была ослаблена, пережив кровопролитный конфликт в Чечне, в котором с обеих сторон погибли десятки тысяч смелых молодых людей. Очевидно, что это никак нельзя называть войной с международным терроризмом. Это был вооруженный конфликт сначала слабой ельцинской, а затем ставшей сильной при Путине Российской Федерации с одной из своих республик, поддавшейся центробежной тенденции движения к призрачному самоопределению в сторону мусульманского радикализма.

«Называть в качестве врага терроризм — значит, расписаться в блаженном неведении относительно того, что терроризм является используемым индивидуумами, группами и государствами смертоносным методом устрашения. Войны не ведут против метода или тактики действий», — писал Збигнев Бжезинский. (З.Бжезинский, «Выбор мировое господство или глобальное лидерство», стр. 46)

Прижившаяся в российском гражданском обществе «бацилла олигархизма» ещё не раз даст о себе знать. При этом стоит надеяться, что все внутренние конфликты, которые, судя по всему, к сожалению, ещё ждут Россию в будущем, пройдут бескровно или сравнительно малой кровью. Поживём — увидим.

Завершим же данный совсем нелитературный труд полным жизненного оптимизма стихотворением известного питерского поэта Глеба Горбовского «Мужик над Волгой»:

«Мужик в разорванной рубахе,

Без Бога, в бражной маете, -

Ни о Вселенной, ни о Бахе,

Ни об античной красоте

Не знал, не знает и — не хочет!

Он просто вышел на бугор,

Он просто вынес злые очи

На расхлестнувшийся простор.

И вот стоит… А Волга тонет

В зеленогривых берегах.

… А, может, знал бы о Ньютоне,

Ходил бы в модных башмаках.

Два кулака, как два кресала,

И, словно факел, голова…

Ещё Россия не сказала

Свои последние слова!».

Список литературы.

1. Павел Хлебников, «Крестный отец Кремля Борис Березовский или История разграбления России». — М.: «Детектив-Пресс», 2004.

2. Сергей Кара-Мурза, «Манипуляция сознанием». — М.: Издательство «Эксмо», 2003.-(Серия «История России. Современный взгляд»).

3. Збигнев Бжезинский, «Выбор. Глобальное господство или глобальное лидерство» (Перевод с англ.) — М.: «Международные отношения», 2004.

4. Николай Леонов, «Крестный путь России». — М.: Издательство «Эксмо», Издательство «Алгоритм», 2005.

5. Джон Дьюи, «Общество и его проблемы». Перевод с англ. И.И. Мюрберг, А.Б. Толстова, Е.Н. Косиловой. — М.: «Идея-Пресс», 2002.

6. Под редакцией Анатолия Чубайса, «Приватизация по-российски». — М.: Издательство «Вагриус», 1999.

7. Валерий Панюшкин, «Михаил Ходорковский. Узник тишины»: История про то, как человеку в России стать свободным и что ему за это будет. — М.: ИД «Секрет фирмы», 2006.

8. Фридрих Ницше, «Воля к власти»: опыт переоценки всех ценностей. — М.: «REFL-book», 1994.

9. Рой Медведев, «Московская модель Юрия Лужкова». — М.: «Время», 2005. - (Серия «Диалог»).

10. Шарль Луи Монтескье, «О духе законов». — М.: «Мысль», 1999.

11. Борис Березовский, «Искусство невозможного»: В 3-х томах том 1 — М.: Издательство «Независимая Газета», 2004.

12. Николай Зенькович, «Самые открытые люди»: Энциклопедия биографий. — М.: «Олимпа-Пресс Звездный мир», 2005. - (Элита).

13. «Федеральная и региональная элита России». 2004: Кто есть кто в политике и экономике. Ежегодный биографический справочник / Гл. ред. — сост. А.А. Мухин. — М.: Центр политической информации; Издательство «Гном и Д», 2004.

14. Никколо Макиавелли, «Государь»: Сочинения. — М.: ЗАО Издательство «Эксмо-Пресс»; Харьков: Издательство «Фолио», 1998. - (Серия «Антология мысли»).

15. Кирилл Ратников, «Новый способ приватизации и продажи акций российских компаний и банков за рубежом. Американские и глобальные депозитарные расписки». -М.: «Статут», 2001.

16. Лев Гумилёв, «От Руси до России»: Очерки этнической истории. — СПб: «Юна», 1992.

17. Томас Гоббс, «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского». — М.: «Мысль», 2001.

18. Карл Маркс, «Капитал. Критика политической экономии». (Перевод П.П. Скворцова-Степанова.) Том I. Книга I. Процесс производства капитала. М., «Политиздат», 1978.

19. Николай Яковлев, «ЦРУ против СССР», М.: издательство «Правда», 1983.

20. Владимир Ленин, Избранные произведения в 4-х томах. Тома 2, 3, 4. — М.: «Политиздат», 1986.

21. Владимир Ленин, Полное собрание сочинений. Том 42. Государственное издательство политической литературы, Москва, 1963.

22. Абу Али Ибн Сина, «Канон врачебной науки» (в трёх частях), часть первая, М.: издательство «МИКО «Коммерческий вестник», 1994.

23. «Политология». Учебник для вузов. Ответственный редактор — доктор юридических наук, профессор В.Д. Перевалов. — М.: Издательская группа «Норма-Инфра М», 1999.

24. Габриэль Шершеневич, «Курс гражданского права». — Тула: «Автограф», 2001. -(Юридическое наследие).

25. «Основы налоговой системы России»: Нормативные документы. Комментарии. Составитель и автор комментариев Э.Б. Фигурнов. — М.: «Республика», 1993.

26. «Налоговое планирование на предприятиях и в организациях». Учебное пособие под редакцией Б.А. Рагозина, Москва, 1994.

Оглавление

Предисловие

Введение

1. Применение теории этногенеза к оценке событий, произошедших в России в конце XX века

2. Промышленная приватизация в России

  2.1. От национализации к приватизации

  2.2. Приватизационные процессы до августовских событий 1991 года

  2.3. Приватизационные процессы после августовских событий 1991 года

Глава 1. Как всё начиналось

  1.1. От общего к частному, от частного к общему. Предшествовавшие события (причинно-следственные связи) издания Указа Президента России № 721 от 1 июля 1992 года «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества», а также его анализ

  1.2. Образование и первые решения комиссии по приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель»

  1.3. Выбор одного из трёх вариантов приватизации. Советы трудовых коллективов и их роль при проведении промышленной приватизации в России

  1.4. Анализ опроса членов трудового коллектива государственного промобъединения Норильский комбинат по выбору ими варианта приватизации Российского государственного концерна «Норильский никель»

  1.5. Посещение исполнявшего обязанности Председателя Правительства Российской Федерации Егора Гайдара Норильского промышленного района. Указ Президента России № 1017 от 30 июня 1993 года. Изменение состава комиссии по приватизации концерна «Норильский никель»

  1.6. Вывод по первой главе

Глава 2. Акционирование концерна «Норильский никель». Начало приватизации РАО «Норильский никель». Приватизация части прибыли РАО «Норильский никель» Структурами ФПГ «Интеррос»

  2.1. Завершающие мероприятия по подготовке акционирования Российского государственного концерна «Норильский никель»

  2.2. Формирование уставного капитала РАО «Норильский никель». Не вошедшее в уставный капитал имущество и иные активы государственного объединения Норильский комбинат (ошибки в расчётах). Грубейшая ошибка технологии акционирования концерна «Норильский никель»

  2.3. Первый этап приватизации РАО «Норильский никель»

  2.4. Зарождение и первые шаги вторичного рынка акций РАО «Норильский никель»

  2.5. Конфликт на почве акционирования и приватизации Красноярского завода по производству цветных металлов в составе концерна «Норильский никель»

  2.6. Доработка учредительных документов и акционирование дочерних предприятий частично уже приватизированного концерна «Норильский никель» (РАО «Норильский никель»). Образование ОАО «Норильский комбинат»

  2.7. ФПГ «Интеррос» и первичное накопление капитала. Приватизация части прибыли РАО «Норильский никель» — первый кирпичик в благосостояние будущих российских олигархов

  2.8. Выводы по второй главе

Глава 3. Норильский комбинат и его город. Отсутствие учёта цены эксплуатации обустроенных рудных месторождений в процессе проведения промышленной приватизации как основной источник формирования миллиардных частных капиталов, как основная причина сворачивания социально-значимых программ и прогрессирующей бедности в России

  3.1. Природно-климатические условия, история создания и развития Норильского промышленного района

  3.2. Недропользование. Открытие, освоение и эксплуатация трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промышленного района

  3.3. Градообразующее предприятие. «Приватизационное правопреемство» по-Чубайсу. Договор концессии и цена эксплуатации рудных месторождений

  3.4. Президентская поддержка промышленной приватизации по-Чубайсу, послеприватизационной реорганизации и видоизменения компаний. Отмена ВМСБ и введение НДПИ

  3.5. Возможные последствия заключения договора концессии, содержащего в себе цену эксплуатации трёх месторождений сульфидных медно-никелевых руд Норильского промышленного района

  3.6. Намеренно забытый исторический опыт горных концессий

  3.7. Отсутствие приватизационной цены эксплуатации техногенных месторождений руд цветных и благородных металлов

  3.8. Нерудные полезные ископаемые. Газоконденсатные и нефтяные месторождения

  3.9. Государственное промобъединение Норильский комбинат. ОАО «Норильский комбинат»

  3.10. Развитие социальной инфраструктуры силами и средствами государственного промобъединения Норильский комбинат

  3.11. Норильские пенсионеры — участники комсомольских ударных строек. История возникновения проблемы переселения «на материк»

  3.12. Состояние окружающей природной среды. Влияние экологических проблем на здоровье норильчан

  3.13. Выводы по третьей главе

Глава 4. Природа происхождения финансовых трудностей дочерних компаний РАО «Норильский никель» и пути выхода из них. Завершение приватизации РАО «Норильский никель» и приватизация долгов. Первые попытки реструктуризации бизнеса и реорганизации компании

  4.1. Причины возникновения в 90-х годах XX века временных финансовых трудностей у некоторых дочерних компаний РАО «Норильский никель»

  4.2. Действия руководства государственного промобъединения Норильский комбинат в процессе поиска путей преодоления временных финансовых трудностей: акции трудового коллектива; простой вексель ОАО «Норильский комбинат»

  4.3. Итоги залогового аукциона контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» — ключ к перераспределению прибыли компаний. Смена руководства РАО «Норильский никель» и ОАО «Норильский комбинат»

  4.4. Первая неудачная попытка реорганизации ОАО «Норильский комбинат», за чем последовала смена гендиректора, но не смена курса на реорганизацию. «Гущиниана»

  4.5. Включение ОАО «Норильскгазпром» в сферу интересов АКБ «ОНЭКСИМБанк»

  4.7. Выводы по четвёртой главе

Глава 5 (неоконченная). Заметание следов прошедшей приватной промышленной приватизации. Образование ОАО «Норильская горная компания» и его переименование в ОАО «ГМК «Норильский никель»

  5.1. Реорганизация ОАО «Норильский комбинат» путём выделения из него прав на эксплуатацию рудных месторождений с образованием на этой основе ОАО «Норильская горная компания»

  5.2. Первый этап становления ОАО «Норильская горная компания». Договорные отношения с ОАО «Норильский комбинат»

  5.3. Второй этап становления ОАО «Норильская горная компания». «Слив» основных производственных фондов с ОАО «Норильский комбинат». Формирование трудового коллектива ОАО «Норильская горная компания». Конвертация акций РАО «Норильский никель» в акции ОАО «ГМК «Норильский никель», выпуск ADR, как показатель завершения укрепления олигархического капитала

  5.4. ОАО «Таймыргаз» — исполнение инвестиционных обязательств

  5.5. Большая и малая политика на службе олигархического капитала

  5.6. Реструктуризация ОАО «ГМК «Норильский никель» продолжается…

  5.7. Выводы по пятой главе

Заключение

Список литературы. Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg