«Зеркало для России: о чем молчит власть»

Вадим Кирпичев Зеркало для России: о чем молчит власть

Россию нельзя победить.

Россия – это закон природы, и кто с мечом к природе придет..

Часть 1 Морфология российских империй

Глава 1 Страна невыученной истории

В России никогда и ничего не меняется. А когда в России меняется все, то только для того, чтобы ничего не менялось.

В школьных сочинениях «Как я провел лето» я никогда не упоминал рассказы деда о Гражданской войне. «Проза» деревенских легенд никак не вписывалась в лубок учебников школьной истории. Расстрел «при попытке к бегству» бывшего бандита, закончившего войну бойцом отряда Котовского, случаи людоедства, топка печи пачками керенок – все это в 1960-е годы звучало как преданья дикой старины. Царизм, развал страны, атаманы, независимые уезды – эти приметы времени казались чем-то бесконечно далеким, приветом от Бориса Годунова и Лжедмитрия.

Вспомнились рассказы деда в конце 1980-х. Тогда уже было ясно, к чему все шло, поэтому я уговаривал родителей снять со сберкнижки те несколько тысяч рублей, на которые они собирались спокойно жить на пенсии. Будучи «розовым» оптимистом, даже сочинил статью «Почему обречен СССР» и рассылал ее по редакциям советских газет и журналов, доказывая, что принципы перестройки рушат системонесущие балки государства. С таким же успехом можно было пытаться остановить железнодорожный состав брошенной под его колеса газеткой.

А состав уже вовсю летел с горы, тяжеленный, о пятнадцати вагонах, с сорванными тормозами, а на месте машиниста паровоза сидел кот Леопольд, шуровал рычагами и распевал песенки про «новое мышление».

Статью в журналы не взяли, уговорить родителей закрыть сберкнижку мне не удалось, и все их сбережения, как и у миллионов других пенсионеров, благополучно «сгорели» в огне нашей очередной смуты. Все повторилось: развал страны, беспощадные реформы, проведенные с большой ненавистью к людям, ничего не стоящие деньги, вакханалия суверенитетов.

В те годы на шестнадцатой странице «Литературки» в «Клубе 12 стульев» была опубликована любопытная карикатура: мужик ходил по кругу и наступал на грабли. И тогда же – в 1988 году – на экраны вышел замечательный фильм режиссера Хотиненко «Зеркало для героя». Его главный герой посещает свою малую родину – Донбасс – и попадает там в «петлю времени», проваливаясь в год 1949-й, когда его родители были еще молодыми людьми.

Весь фильм Сергей (так зовут героя) кружит в одном и том же повторяющемся дне и не может из него вырваться. «Времяворот» кружит его, ловушка не отпускает, ощущение бессмысленной цикличности нарастает, и вот уже зрителю фильма кажется: еще чуть-чуть – и он сам с кайлом в руках окажется там, в восьмом мая 1949 года, в очередной раз восстанавливающим в очередной раз разрушенное народное хозяйство.

Можно вспомнить и повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Тот же по сути сюжет, та же идея; всего лишь один лагерный день, а в нем – год, срок, век, эпоха. Из дня Ивана Денисовича не вырваться, его можно только пережить, «отмотать», и все те же смыслы в тексте: мы все живем в одном неизбывном дне. Из такого мучительно хочется выскочить, но нет никакой возможности, и остается лишь без истерики, с достоинством и спокойствием существовать в нем.

Живя в России, нельзя не удивляться, но и удивляться нельзя. История раз за разом тащит нас по знакомому кругу ненависти к прошлому, презрения к настоящему и упований на светлое будущее. И вокруг все время кто-то обижается: одни на то, что не получается как в США, другие – что порушены идеалы и лепота царства Ивана Третьего, третьи – что вокруг не Швейцария. Список претензий к России порой просто изумляет. Почему-то матушка-Россия всем должна. С чего бы это?

Повторяются и циклы ненависти к прошлому. В СССР пинали по-всякому царизм, в РФ с тем же энтузиазмом оплевывали и обливали грязью все советское, и есть подозрение, что и с нами поступят так же, что придет время, и мы будем так же оболганы и прокляты. И снова будет в ходу анекдот о деталях швейной машинки «Зингер», из которых в наших широтах что ни собирай, а получится автомат Калашникова.

Сергей из фильма «Зеркало для героя» все-таки вырвался из петли времени и вернулся в настоящее. Каким образом? Тем же, что и герой идентичного по сюжету американского фильма «День сурка».

Столичный журналист прибыл в провинцию и застрял в одном и том же повторяющемся дне. Вырваться он может, лишь изменив отношение к миру. Надо перестать презирать его, надо стать человеком, найти себя. И вот когда журналист полюбил этот мир, принял его, нашел в себе все человеческое, только тогда этот мир отпустил его на волю.

Перед нами инструкция, найденная в разбившейся под Прокопьевском летающей тарелке:

«Инструкция для хронотуриста, попавшего в петлю времени»

Пункт 1. Понять день, в который ты влип.

Пункт 2. Полюбить этот день.

С возвращением!

Сергею из «Зеркала для героя» вырваться из петли времени гораздо сложней, чем американскому журналисту. Американцу надо всего лишь полюбить скучную, но милую американскую провинцию – поступок для жителя Манхэттена неординарный, но возможный. Москвичу куда трудней. Он должен отказаться от привычной иронии, понять своего отца, принять сталинскую действительность как истину, как неизбежную реальность, почувствовать всю ее историческую правду и с душой, обожженной этой правдой, вернуться к себе домой. На это не каждый способен. Приятней прятать голову в удобный миф.

Хорошо, мы готовы понять Россию. Где ее суть? В каком учебнике? Сейчас быстренько прочитаем и поймем и примем матушку-Русь такой, какой она есть.

Увы, нет такого учебника, не найти и телепередачи. Россия не имеет своего определенно выраженного лица, поэтому проще найти расхожие рассуждения о тайне России с отсылкой к Тютчеву. Загадка России, без сомнения, существует, а значит, имеются и сотни противоречащих друг другу теорий, и тысячи мнений.

Многие западные социологи и политологи вообще считают, что такой страны, как наша, не должно и существовать. Мы для них – некое историческое недоразумение. По всем их законам государство Россия не должно было возникнуть. Другие эксперты из «забугорья» более снисходительны, они дают нам право на жизнь, но с оговорками.

Мол, Россия – это некое случайное скопление этносов, недосмотр истории, нечаянное объединение разноплеменных народов, которое по недомыслию и лени провидения непонятным образом смогло скооперироваться в мощное государство. Раздражение этих специалистов понятно. По их западным лекалам России действительно не может быть, а на ее месте в лучшем случае должны находиться тройка-пяток Польш и десяток Монголий, которые не о космосе должны думать, не ракеты запускать, а разбежаться по улусам и мелочно грызться между собой за спорный лужок и пропавших давеча коз.

Книги российских авторов выгодно отличаются знанием предмета и любовью к нему. Люди в материале, это видно, а вот с системностью хуже. Причем речь не идет о книгах-снарядах, в которых главное – не информация, а упрятанный в них идеологический заряд. Среди книг о России есть совершенно замечательные труды, но, похоже, я невезучий читатель: все они односторонни, Россия в них рассматривается либо в одном разрезе, либо через прицел определенной идеологии и задачи. Упор делается то на климат, то на экономику, то на историю, заставляя вспомнить притчу о слоне и слепых мудрецах, щупающих нашего слона со всех его разнообразных сторон.

Увы, практически нет текстов без идеологии, заказа, интереса. Левый, правый, западный, почвенный, но заказ лагеря, дня, эпохи почти всегда подразумевается.

Россию не исчерпать одной идеей, пусть и самой замечательной, она сама – идея. Россия не слон, это, скорее, чудом уцелевший в истории динозавр, громадный континент, и поэтому так трудно понять ее системно, подобрать для нее простую и очевидную модель, вывести ее цивилизационную формулу. История, география, климат, политика, экономика, соотношение этносов, культура – все у России и свое, и заемное, и своеобразное, и чужое, похожее на всех сразу и ни на что в отдельности. Россия всех напоминает, а стоит особняком, все в ней и наособицу, и по заемной мерке.

А власть? Куда она смотрит? Почему не разъяснит нам смысл России? Но молчит власть, не выдает она национальную идею России, хранит тайну, а на все вопросы лишь загадочно усмехается.

И правильно делает.

Власть не виновата в своем молчании. Всему виной цикличность любой российской власти. На повороте российского круга власть вынуждена доказывать, что ее маска и есть настоящее, наконец-то обретенное лицо России. Да и периоды свободы в наших палестинах столь коротки, оттепели столь мимолетны, что летящая на карусели страна просто не успевает увидеть себя в зеркале.

К тому же диспуты наши своеобразны. В XVII веке старообрядец Никита Добрынин по прозвищу Пустосвят рискнул подискутировать с патриархом под гарантии полной безопасности. В диспуте он не ус тупил, а вот после него стрельцы нашли аргументы поострее патриарших и голову Пустосвяту от рубили.

Очень похоже на то, что понимание России – это всегда удел посвященных, оно не для среднестатистического обывателя. Смысл России может существовать только в качестве тайного знания элиты и никак иначе.

Интеллигенция (лат. intelligens – понимающий, разумный) в последние сто лет активно подпитывала правящие классы идеями и людьми. Наша элита в значительной степени вербуется именно из интеллигенции. Рекруты из интеллигенции постоянно маршируют вверх по социальной лестнице. Собственно, интеллигент – это и есть хомосапиенс, человек понимающий. Пока дело не доходит до России. Кто мы? Что есть наша Родина? В чем смысл и суть России? Какова ее цивилизационная формула? Задайте эти вопросы да хоть доктору исторических наук, а точных ответов вы, скорее всего, не получите. Разве что услышите набор из навязанных извне мифов или расхожих, ничего не дающих определений. Но проникновение в суть собственной страны не есть ли обязанность образованных россиян? Не пора ли без морализма и лести посмотреть на правящую нами элиту, власть?

Увы, даже интеллигенция питается у нас чужими, подброшенными идеями или архаичными мифами, которые внятно не могут объяснить явную цикличность нашей истории.

Храм Христа Спасителя. Строим. Сносим. Строим.

Гимн. Встаем и садимся под музыку Александрова. Не встаем и не садимся под музыку Александрова. Опять встаем, опять Александров.

Возьмем ту же благословенную и всеми нами любимую Францию, родину Дюма и Наполеона. Скучно живут французы. Идут века, а Франция остается Францией, а у нас то Киевская Русь, то Московская, то Российская империя, то СССР, то РФ.

Перелетаем через Ла-Манш. Открываем зонтик. И здесь без перемен. Традиции, гвардейцы, королева. Англичане, вот уж оригиналы, так и не удосужились за столько лет расстрелять свою королеву, даже на Соловки не отправили. Больше того, она еще приемы устраивает, президентов принимает. Казалось бы, к чему эти монархические излишества в век демократии? Зачем трепещет этот золотой осенний листок на древе английской государственности? Даже название страны за столько лет не догадались поменять. Все та же Старая Англия. А почему не Новая Наглия? Где прогресс?

У нас не так. Только новые географические карты успевай печатать. И на то есть причины, некая неизменная суть просвечивает сквозь все наши вихри.

Для кого этот текст?

Во-первых, для людей неленивых и любопытных, кому интересно знать, в какую петлю времени его забросило и можно ли из нее вырваться.

Постигнет ли Российскую Федерацию жалкая участь Российской империи и СССР? Что нас ждет впереди? Очередная смута? Золотой застойный сон? А если все-таки смута, то по каким признакам определить ее час?

Текст этот может пригодиться и людям прагматичным, интересующимся, когда надо в очередной раз бежать в банки, чтобы спасать свои сбережения. Но в первую очередь он для тех, кто собирается жить в России, неравнодушен к своей стране и хочет узнать о ней больше.

Хватит смотреть на себя через Брюссель. Не пора ли выпрямиться?

Россия. Выломился из мрака истории целый континент. Громадный, заснеженный до горизонта мир. И дымится – вздыбленный, непонятый. Давайте рассмотрим его со всех сторон, и пусть нам нельзя знать правду о себе, а все-таки рискнем. Авось сдюжим.

Кто мы? Зачем? Для чего?

Нам предстоит ответить на эти и многие другие вопросы, и обещаю, что без сюрпризов не обойдется. Мы не потратим время зря, узнаем много удивительных вещей, выведем цивилизационную формулу России и, наконец, поймем, что это за такая удивительная страна, в которой нам выпало счастье жить. Нырнем в прошлое, отправимся в будущее, сравним себя с Америкой и Европой, в общем, заглянем в зеркало для героя, чтобы в итоге понять, насколько умно и красиво устроена наша Отчизна.

Глава 2 Игра «Российская Империя». Демоверсия Ивана Грозного

Сейчас историки пытаются преподнести, что в тысяча пятьсот каком-то году что-то там было. Да не было ничего! Все это происки!

Виктор Черномырдин

Иван Васильевич меняет ход истории

1552 год. Бравые молодцы царя Ивана Грозного штурмом берут Казань. Освобождены томящиеся в рабстве десятки тысяч людей. Русь торжествует. Свершилось возмездие за многовековое иго. Взята Казань – и словно пробка вылетела из бутылки! Перебродившая под ордынским гнетом Русь хлынула по Волге до каспийских берегов, выплеснулась в Сибирь. Покорением Казани поставлена точка в долгих спорах с Ордой.

На самом же деле это точка бифуркации, момент перерождения, ключевое событие русской истории. После взятия Казани Русь окончательно расстается с образом патриархального европейского королевства и вступает на путь империи, выбирает судьбу полиэтнического многоконфессионального государства с авторитарной властью. Русь Ивана Грозного, протянувшаяся от Новгорода до устья Волги, есть протоимперия. Недаром на стены Астраханского кремля пошли кирпичи из ставки Батыя.

Оценим темпы. В 1552 году присоединено Казанское ханство, в 1556 году добавилось ханство Астраханское, с 1581 года начинается завоевание Сибирского ханства (Ермак). За каких-то тридцать лет Московское княжество размахнуло свои крыла на два континента!

Прощай, Европа! Русь начинает искать свои, посконные формы организации власти и государства.

Наша задача – определить морфологию российских государств, вот уже почти полтысячи лет заправляющих на евразийских просторах. Найти то общее, что повторяется из века в век, выяснить, в каких формах живут, растут и умирают государственные образования на нашей территории.

И здесь никак не обойти царствование Ивана Грозного.

Точка невозвращения

Бывая на Красной площади, я теперь по-другому смотрю на пряничные купола Покровского собора, известного как храм Василия Блаженного. Храм этот есть придорожный камень, стоящий на развилке истории, ибо построен он в память похода на Казань. С этой развилки Русь и свернула на путь России. После взятия Казани и Астрахани Русь становится православно-исламским государством, в котором значительная часть населения не умеет толком по-русски и разговаривать. Поворот к национальному европейскому государству остается за спиной. Русь сделала свой выбор, и не в его пользу.

Исторический процесс имеет так называемую точку невозвращения. После нее он приобретает принципиально другой характер – гусеница превращается в бабочку и отправляется в полет. Посвященная XVI веку истории Руси глава одной из книг Льва Гумилева начинается с подзаголовка «Рубеж». XVI век есть век рубежный, он весь находится на переломе и тысячелетия, и истории государства российского.

До Грозного московские князья собирали русские земли, боролись с феодальной раздробленностью, устраивали русское государство, избавлялись от ига. Двести сорок лет Русь кряхтела под Ордой, два с половиной века Степь вглядывалась в Русь. Теперь пришло время Руси вглядеться в Степь.

Задачи и цели русских людей в рубежном веке меняются. От обороны по отношению к Степи они переходят к наступлению на Степь. От национального царства Русь делает первый шаг к империи.

Иван Третий сколотил и прирастил Московское княжество. С 20 тыс. км² площадь княжеских земель увеличилась приблизительно до 70 тыс. км². Для сравнения: территория нынешней Московской области составляет 47 тыс. км². Все мы помним школьный учебник истории. 1480 год. Конец ига. Золотоордынский князь Ахмат. Стояние на Угре. А где это? Да совсем рядом, недалеко от Калуги, на электричке можно доехать до этого притока Оки, от которого Ахмат и ушел не солоно хлебавши. И сразу: 1485 год – начинается перестройка стен и башен московского Кремля.

А что в мире творится? 1492 год – Колумб плывет в Америку. Европа открывает для себя Новый Свет, а Русь только очнулась, она саму себя лишь начинает открывать, зато делает это стремительно.

Иван III умер в 1505 году, а Иван IV Грозный взялся за царский штурвал в 1547 году. Именно в этом промежутке времени идеологию имперской преемственности сформулировал псковский игумен Филофей в известной доктрине «Москва – Третий Рим». Это исток всей официальной русской идеологии XVI века, именно доктрина «Третьего Рима» и формировала политическую программу Московского царства при Грозном и далее.

Можно сказать так: находясь между Иванами, Русь загадала желание стать преемницей Византийской империи.

Учтем: византийский двуглавый орел перелетел на герб Московского княжества в 1472 году, еще при Иване III. Герб, идеология, вера – все уже есть для создания Третьего Рима, Русь с охотой принимает византийское имперское наследство. Не хватает самой малости – нет имени. Но вот появляется и оно.

Когда Рим становится Вавилоном, он превращается в Империю. Когда Русь становится Вавилоном, она преображается в Россию.

Само слово Россия, если не ошибаюсь, впервые замечено в письменных источниках в 1517 году, в самом начале рубежного столетия. Иван Грозный, будучи активным публицистом своей эпохи, чуть ли не первым охотно пользуется словами Россия и российский. Он же пытается найти и сколь-нибудь эффективные методы модернизации и формы управления для стремительно расширяющейся державы. Мало того что к царству добавилось чужеродное Казанское ханство, но ведь и рязанские, и новгородские, и прочие русские земли еще толком не интегрированы в единое государство. Русская нация еще формируется, единства элиты нет и в помине, и не забыты времена, когда князья русские хаживали друг на друга с мечом. Тут железный кулак требуется, чтобы наладить управляемость системы, стальная властная вертикаль, вот царь-программист и создает демоверсию игры, в которую с азартом бросится играть российская история.

О некоторых «фишках» этого царского программного продукта спорят до сих пор.

Июль 1570 года.

У «Поганой лужи» (ныне Чистые пруды) казнят несколько сотен человек, обвиненных в сношениях с польским королем, турецким султаном и крымским ханом. Человек двести по царской «милости» полу чили прощение. В расправе над остальными участвует сам Иван IV с сыном Иваном. Среди казненных есть и противники, и бывшие сторонники грозного царя.

Ничего не напоминает? Вся эта охота на английских и польских шпионов? Борьба с «изменой» князей и бояр, мешающих единовластию?

И скачут по Руси черные всадники с притороченными к седлам метлами и песьими головами, выметают «измену», ведь царю везде чудятся «мятежи» и «заговоры». Отсюда и массовые репрессии: казнят и людей, и целые города (Новгород).

Опричнина. Что это было? Историки до сих пор спорят об этой загадке. На целых семь лет какой-то морок накрыл Русь. И кончилось все знакомо: взошли на плаху сами опричники. Не избежал казни и один из главных злодеев – Федор Басманов. Так «басманное правосудие» шестнадцатого века добралось и до главного своего кромешника.

Версий причин и смысла опричнины много, вплоть до простого сумасшествия Ивана Грозного.

Историк (писатель, публицист) Дмитрий Володихин, написавший не один труд о царствовании Ивана IV, высказал такое мнение: опричнина – это неудачная военно-административная реформа.

Хорошее определение, но я бы два слова в нем оставил, а одно заменил. Какое? Об этом чуть позже.

КГБ всея Руси

После этого, следовательно, по причине этого.

Латинское изречение

Вслед за Лейбницем Михаил Ломоносов повторил: «Ничто не происходит без достаточного основания». Поищем таковые основания и для опричнины.

Сделаем смелое допущение. Опричнина случилась вскоре после взятия Казани, присоединения Астрахани и существенного добавления нерусского населения. Так может быть, опричнина – это вовсе не сумасшествие Ивана Грозного, а поиск такой политической организации, с равенством всех перед беззаконием, которая позволила бы надежно управлять нарождающимся Вавилоном? Империя здесь ищет новые, полицейские способы управления этносами и элитами, пытается нанизать на копье вертикали власти хотя бы некоторые части России.

Поэтому слово «военная» в определении Дмитрия Володихина меняем и получаем такой ответ: опричнина – это неудачная имперская реформа. В ней огнем и мечом Иван Грозный пишет программный черновик российской империи, программирует ее демоверсию. Царь пытается «равноудалить» бояр и князей, ищет оптимальную форму репрессивного аппарата власти. В опричнине имперский византийский орел пробует первую кровь, чтобы ею тут же поперхнуться, но вкус этой крови он запомнит на всегда.

Перепроверим себя энциклопедиями и мировой историей.

Проводился некий комплекс военных, политических, организационных и административных мероприятий. Так пишут об опричнине в энциклопедиях. А что есть переход к имперской форме правления, чем занимался Петр Великий? Тем же самым: комплексом военных, политических, организационных и административных мероприятий. Понятно, такие комплексы могут быть какими угодно – имперскими, антиимперскими, да хоть марсианскими. Все определяет их смысл. Что ж, разберемся со смыслами и отправимся прочь из нашей эры.

Ликует Древний Рим. Он приветствует отца народов Октавиана Августа. На дворе первое тысячелетие до нашей эры, самый рубеж тысячелетий и эр, время перехода от Рима республиканского к Риму имперскому.

Сравним Грозного и Октавиана.

В чем особенность опричнины? У Грозного все земли делятся на опричнину и земщину. Слово опричь (особый удел, «особный двор», который получали княгини-вдовы) подчеркивает особый характер правления на этих землях. Особисты правят на них, царские слуги. Земщина остается областью обычного права и боярского управления. Таким образом, выделяются земли имперские и земли гражданские (земщина).

А что делает Октавиан?

Он делит все провинции на императорские и сенатские. В императорских заправляет сам, а в сенатских провинциях устанавливается традиционное сенатское управление при помощи республиканских проконсулов. Так это ж опричнина и земщина в чистом виде.

Идем дальше.

Начиналась опричнина формированием особого отряда в тысячу человек.

А что Октавиан? Чем ответит властитель Рима?

Он создает девять преторианских когорт по тысяче человек в каждой. Как говорится, чтобы ни один Брут! Попробуй подступись теперь к правителю Рима, когда вокруг него девять тысяч опричников.

Нет, что бы ни говорили, а похожа, ох похожа опричнина на классическую имперскую реформу. Грозный гениально понял: царскую власть надо срочно менять на императорскую, требуется «равноудалить» бояр от трона, иначе зарежут, отравят – у них завсегда и яд, и кинжал в рукаве. Царскую власть пора принципиально возвысить над всеми боярами, увеличить дистанцию, чтобы и мыслей не было у этого «сбродного боярства» (Ключевский) покуситься на первенство. Эгоистично, без учета национальных интересов вели себя бояре: все эти Глинские, Милославские хотели быть рыцарями Круглого Стола, а вели себя как английские шпионы.

А сложность момента какова! Московское княжество только стало Русью, под рукой не царство, а некий конгломерат княжеств, нет единого русского народа, те же рязанцы готовы хоть сейчас Москву пограбить, а тут усмиряй Казань, разбирайся с исламом, решай проблему Крыма. Россия теперь вокруг, хаос (это по-гречески, а по-нашему – бардак), все сырое, зыбкое, неустойчивое, а править надо и управлять русским хаосом здесь и сейчас. Тут только дай волю, и сепаратисты-князья мигом разлохматят Россиюшку на уезды да вотчины.

Рубежный век настал. Не ждет XVI век. Стартует время первопроходцев. С Грозным Россия начинает искать себя и политически, и географически, она только нащупывает свои пределы и берега. Север начинает свое движение на запад, восток и юг. На западе нас сразу остановила Польша, на юге затормозил Кавказ, а вот на восток предстоял поход до самого до Тихого океана.

Ищет себя Россия и в политике. Начинается долгий спор Грозного с Курбским, спор самодержавия с боярством, спор России с Европой. Первый среди равных будет властвовать либо первый и единственный? По-польски надо управлять либо по-русски? Царь будет рулить или олигархи?

Забежим чуть вперед исторического паровоза. Мы не поймем Грозного, не зная смысла будущих веков, направления политического тренда России. На все поставленные выше вопросы история ответила, причем ответила однозначно. Рассудила она спор Ивана Васильевича с Курбским, и приговор нам хорошо известен. Буквально через век с хвостиком боярство захиреет, впадет в ничтожество, и на веки вечные у нас победит спасительный для России принцип единовластия. Царь оказался прав. Бояре – нет. Ответ получен.

Но отчего первый имперский блин вышел комом?

Сложнейший вопрос, требующий отдельного исследования. Здесь мы можем расставить лишь некоторые вешки.

Вспомним тех же Цезаря и Октавиана. Первый рвался в императоры нахраписто и был моментально зарезан исторически обреченными демократами. Второй осторожно назвался принцепсом (первым гражданином): мол, демократ я, ребятки, демократ, только не мешайте работать императором. Имперское строительство требует методичных функционеров (Октавиан, Екатерина II, Сталин), а не бури и натиска.

Та же опричнина, может быть, опиралась не на те социальные силы, хотя дворянский, противобоярский настрой худородной опричнины вроде был и к месту. Может, не стоило выстраивать полицейскую диктатуру с опорой на старомосковское дворянство – все-таки для дела модернизации лучше подходят космополиты, провинциалы, полукровки, а не охранители. В общем, с наскоку не разобраться в причинах сомнительных успехов наших первых особистов.

Важен результат: Иван Грозный, по нашему, по российскому счету, – это царь-неудачник. Да, он взял Казань, распахнул ворота в Азию, но Европу победить не сумел, Ливонскую войну не выиграл. Он модернизировал Русь, но имперскую реформу провалил, так и не найдя достойного оправдания для самовластного террора. Поэтому на всей территории России вы и не сыщете ему ни одного памятника. Не заслужил. Свою власть царь утвердил, но не оправдал ее большой Победой.

Империи не прощают неудач. Вавилон для своего оправдания должен найти Башню, дать своим многоязыким народам великую цель. Русь, после присоединения волжских народов и части Сибири, становится именно Вавилоном, настоящим Римом времен Империи, она заговорила на многих языках, но в царской демоверсии она еще себе не сочинила оправдания, не стала Россией. Она еще только примеряет на свои плечи крест евразийства.

Самовластие, самодержавие царя. Это хорошо, современно, функционально. Но для чего? Не найдена некая сверхцель, которая оправдала бы жестокость имперской длани. Демоверсия империи так и не нашла покупателей. Ни элите она не понравилась, ни народу. Первую имперскую «игру» Россия проиграла.

Есть мнение, что Смута начала XVII века есть божье наказание за грех опричнины, что расплатился по счетам Грозного уже Борис Годунов: сам – головой, а Русь – лихими временами. Мол, Лжедмитрий только выдавал себя за сына Ивана Грозного, а вот сама Смута – это точно детище опричнины и общей политики Ивана Васильевича. «Пусть бог не вмешивается» – говорили в похожих случаях древние римляне. Если в чем Борис Годунов и виноват, так в том, что не смог укрепить свою власть, как Грозный. Смута – наказание за слабость власти, ее мягкотелость, неумелость, благонамеренность, неумение справиться с боярами, за годуновщину и горбачевщину.

Другое дело, что здесь намечается начало некоего цикла: имперская реформа – Смута и развал страны – собирание страны. Запомним этот цикл, он еще не раз повторится в нашей истории. Все-таки недаром мы раз за разом заглядываем в зеркало рубежного века – все начиналось именно там.

Особисты, чрезвычайка, тайные канцелярии, министерства – история еще найдет адекватные и действенные формы и полицейского надзора, и имперских форм управления. Но время бенкендорфов и ЧК еще не пришло. Пока у нас XVI век. Царь горяч, сам хватается за топор, даже перчатками не пользуется. Не читал он книг по менеджменту, толком еще не умеет грязные дела переадресовывать исполнителям. И скачут по Руси черные всадники-особисты с метлами и песьими головами у седел, изводят боярскую измену. Двуглавый орел на печати скрепляет монаршьи указы. Князья трепещут, репрессии бьют и по боярству, и по духовенству, и по обывателям. Диссидент Курбский бьет в колокол в Польше.

Всему этому суждено повториться в нашей истории тысячами, миллионами судеб. Еще в глазах зарябит от этих пятен и родинок, привычных нам, как черные тире на стволах берез.

Не учите царя жить

Сейчас мы можем умничать, учить Ивана Васильевича жизни, истину царю с улыбкой говорить, тыкать ему в нос альтернативы. А кто знает, что бы случилось, не придуши Иван Грозный боярство, не установи он дистанцию между помазанником Божьим и олигархами своего времени. Общее направление его политики имело вполне прогрессивный вектор. В Европе тоже шли к абсолютным монархиям, давили герцогов и князей, сносили замки мятежных баронов, казнили тамплиеров. Государям требовались исполнители, слуги, нужны были д’Артаньяны, а не Ланселоты, дворяне, а не равные правителю рыцари Круглого Стола.

Может быть, мы еще посоветуем самодержцу конституционную монархию ввести? Так мы не консультанты из Вашингтона. Те бы точно потребовали от Ивана Васильевича избираться на царство демократическим способом. Представляете картину: дымящаяся после пожаров Казань, а воеводы Грозного созывают татар на избирательные участки голосовать за реформатора царя-батюшку. Вспоминается известный казус с европейскими консультантами. Они посоветовали бирманцам пахать глубже, после чего вода ушла с полей.

Сравним Русь с соседней Польшей. Там шляхетство ставило своего круля в грош. Абсолютизм не прошел. Чем все закончилось? Слабым государством, национальным поражением, разделами страны. И – только подумать! – обретением государственности лишь в веке двадцатом. Совсем недавно. А все почему? Не было абсолютизма, не задавили свое спесивое боярство-дворянство.

Символично то, что Иван Грозный есть последний великий князь «всея Руси» и одновременно – первый русский царь и протоимператор. В согласии с эпохой Иван Васильевич насаждает абсолютизм, и пусть без версальского блеска, но таки утверждает закон «государство – это я». Грозный – западник, реформатор, модернизатор. При нем начинают созываться Земские соборы, составляется Судебник, проводятся Губная, Земская и другие реформы, и в свете реформаторской деятельности царя опричнина выглядит формой обиды и несколько нервной реакцией модернизатора на откровенное вредительство боярской элиты и равнодушие разноплеменной страны к благим переменам. Боярский саботаж повторится в нашей истории еще не раз: министры Николая II, номенклатура Брежнева стеной будут стоять на пути любых реформ. Почему? Реформы, модернизация – это всегда смена элит, а легче найти добровольцев, готовых шагнуть в окопы, чем сыскать сановников, способных добровольно покинуть кремлевские палаты и кабинеты.

Прощай, Русь. Вперед, к Империи!

Ивана Васильевича упрекать легко, многие этим с удовольствием занимаются, а мы не будем. Это первый русский царь, первооткрыватель, правящий на переломе эпох, разведчик будущего. Он шел по историческому бездорожью, протаптывал первую лыжню, а как тут без ошибок? Вы пробовали когда-нибудь писать компьютерные программы? А отладить программу пытались? Напишите хотя бы крохотную программку, отладьте, а потом критикуйте царя. На Билла Гейтса тысячи программистов работают, а его «Виндоусы» как глючили, так и глючат.

Да, историческую народную память не обмануть. Не нашел Иван Васильевич оправдания своего самодержавия. Рубился он с боярами за власть – вот и вся цель, а требовалась некая сверхидея для прикрытия политической целесообразности. Голое самовластие народ не вдохновит, казни не уравновесит. Но исторически царь был прав. «Не попы» и «не рабы» должны править Россией. Не их дело указывать Кремлю. Поэтому политически правы и Грозный, и Петр Великий, и большевики (о нравственной стороне дела речь сейчас не идет), когда притесняли попов и бояр. Империи нужны исполнители, служители, солдаты, а не красующиеся своей нравственной правотой жрецы и князья.

А может, даже и не в этом дело! И у неудач грозного царя есть куда более веская причина. Глубинная, корневая. Какая? Ответим, и очень скоро. Ну а пока посмотрим, как развивалась Русь после рубежного века. Чем запомнился век семнадцатый?

Бунташный век

Начало – 1612 год. Русь очнулась от Смуты. Конец века – Петр Великий. А что интересного было в середине? Страна стремительно расширяется, прирастает Сибирью, русский богатырь потягивается и пятками упирается в Тихий океан.

Но самое главное – воссоединение, скажем так, с Украиной. Именно война с Польшей за Украину определила баланс сил в славянской Европе, а заодно и исторические перспективы государств. Не удержав Украину, проигнорировав желание казаков служить на равных со шляхтой польскому королю, Польша обрекла себя на гибель. И наоборот, усилившись Украиной, Русь приобрела новый масштаб и невиданные силы. Объединение православных славянских народов стало гарантией их будущей победы над Западом. Отпадение Украины от Польши исторически обрекало последнюю на погибель, ибо очутилась она в геополитическом зазоре между тевтонским молотом и русской наковальней.

Заплатить за воссоединение с Украиной пришлось церковной реформой Никона и гонениями на старообрядцев. Русь поменяла свои обряды, подстраиваясь под православный чин украинцев. Запомним и это. Русь еще не раз будет жертвовать собой ради политической, имперской целесообразности. И пусть витийствует протопоп Аввакум, Солженицын своей эпохи, но дело Руси проиграно. Париж стоит мессы, Украина – церковной реформы.

История борьбы казацкого сотника Богдана Хмельницкого вообще чрезвычайно поучительна. Поначалу он боролся вовсе не за присоединение к Москве, а за увеличение количества реестровых казаков на службе польской короне. Тут вспоминается «странная» Союзническая война начала I века до н. э. в Древнем Риме, в которой италийские племена сражались за право на римское гражданство.

Не «незалэжности» италики желали, а быть гражданами Великого Рима. «В Европу» им приспичило, за это и голодали, и умирали на крестах. Разумеется, римские легионы разнесли их в пух и прах, но гражданство римское италики получили! Так бывает: война проиграна, но побежденные достигают своей цели. У казаков получилось с точностью до наоборот. При помощи «руки Москвы» войну с Польшей они выиграли, но цели своей (не быть второсортными подданными польского короля) не добились. Вместо этого Украина попала в крепкие объятия московских царей.

Урок сей исторической басни прост. Похоже, как ни горька эта правда для многих украинцев, но «в Европе» Украине исторически уготована судьба страны не первого сорта, роль любовницы, а не жены. Так к ней относились поляки в веке семнадцатом, так, а это мы видим, относится к ней Европа в веке двадцать первом. Обещать жениться? Сколько угодно. А вот в ЗАГС, то бишь в ЕС, не торопится ее вести Брюссель.

Но у нас XVII век только поворачивает на закат. Со времен Ивана Васильевича прошло ровно сто лет. Что изменилось? Добавились Сибирь, Украина. Русь становится евразийским континентом, идет век собирания сил, наращивание количества.

Стоп! Вот и ответ на вопрос, вот мы, кажется, и поняли, чего не хватило Ивану Грозному, в чем причина царских неудач. Не царю сил не хватило, а стране. Не амбиций было мало, а амуниции. Элементарно не хватило ресурсов, чтобы выиграть сражение с Западом, а ресурсы требовались и материальные, и системные. Вспомним уже близкое будущее: даже Петр со всей своей бешеной энергией и несравненно более сильным государством еле-еле прорубил прибалтийское оконце.

Итак, подходит к концу «бунташный» XVII век, век собирания сил. Кстати, а почему он прозван «бунташным»? Да все по той же причине. Без сложившейся власти Вавилон бурлит, бунтует, узды просит. А что наступает после бунтов и смут? Правильно. Наступает век имперский, и когда он приходит, время останавливает течение свое.

Вспомним: когда Рим становится Вавилоном, он превращается в Империю, когда Русь становится Вавилоном, она преображается в Россию.

Республиканцам не по силам править ста языцами, вот и Русь приготовилась к коренному повороту в своей судьбе. Присоединены десятки иноязычных народов. Украина и ее элита кое-как интегрированы. Накоплены предпосылки и силы для особого пути и особой политической организации. Пришла пора на равных схлестнуться с Европой. А раз так, то и нам пора перейти от первого царя к царю последнему – первому императору Российской империи Петру Великому.

Глава 3 Петр I. Явление Империи

Успех – вот что создает великих людей.

Наполеон Бонапарт

Оправдание имперской идеи

Зачем нужны империи? Почему их терпят народы? Жить в плавильном имперском котле не так уж и удобно. Это еще не в котле у чертей вариться, но степеней свободы маловато – политкорректность вилами в бок учит, интернационализм стесняет, лишний анекдот, и то не рассказать. Да, громадный внутренний рынок, межнациональный мир – это все важно, выгодно, но мало.

Национальное государство может прозябать в нужде, греясь, утешаясь своими обычаями и традициями, но Империя должна быть великой и успешной, или она вообще не нужна. Вавилону требуется Башня.

Спасение для России Петр нашел в западном модернизационном проекте. Техника Запада. Западные способы производства, модернизация. Это раз.

А дальше? О чем мечтает обычное восточноевропейское государство? Мечтает оно стать Европой, съездить в Париж и Брюссель. Что-то там подсюсюкнуть. Побывать на приеме у английской королевы. Все. Мечты исполнены. Жизнь восточноевропейского государства удалась.

Это два?

Фигушки.

Борьба с Западом, противопоставление себя Европе, вхождение в Европу через борьбу с ней. Участие в концерте европейских государств и игра в нем на ударных инструментах. Вот это – два! Это по-нашему.

Не раболепное вхождение в Европу на полусогнутых восточным немытым соседом, а противопоставление себя всему миру особой цивилизацией. Бросить вызов всему миру и не проиграть – вот он, российский проект. Не заглядывать в рот Западу, а послушать этого ментора и при случае же изловчиться и заехать ему по зубам – наш манер. Облапить по-медвежьи Европу, а потом повернуться к Европе ее рифмой – вот замечательная политика, найденная Петром.

Не Русь, не Европа, а Россия – великое евразийское государство, которое чистит себя под Европу и противостоит ей своей особой цивилизацией. Учиться у Запада, чтобы потом его бить.

Нашел Петр Первый нужную формулу, а что с того? Только успех оправдал создание империи и сделал Петра Первого Великим. Простили ему и террор, и жертвы, а народу он погубил на порядок больше царя Иоанна, прозванного Грозным. Памятники Петру стоят. И то: он нашел для имперской идеи цель помимо голого самовластия и через тернии добрался до этой цели – создал великую державу.

Рассмотрим внутреннюю политику царя.

Западная модернизация – это одна опора, но на одной ноге долго не устоишь (одна точка опоры известно для чего годится). Тем-то и гениален Петр, что одной ногой он стоял в Европе, а другой – в Азии. Азиатский пласт его проекта – имперская организация власти. Западное лекарство наливалось в крепкую дубовую восточную бочку. Техническая модернизация и западные способы производства плюс российское имперское самовластие. Запомним это сочетание. Мы еще увидим, что Россия всегда добивается успеха, пока живет по этой формуле, и тут же хиреет, а то и разваливается, когда ей изменяет. Заметим, Петр завозил машины, ноу-хау, а не слепо копировал политические новшества. Западные технологии плюс укрепление феодально-крепостнического строя. Так сказать, коммунизм – это электрификация всей страны плюс советская власть. В тему: Иван Грозный и книгопечатание развивал, и вертикаль власти укреплял всячески.

В петровских преобразованиях Россия находит себя, а заодно и оправдание себе в конкретном модернизационном проекте. Новшества Петра хорошо известны. Они вокруг нас – не забыть. Россия в нынешних формах создана Петром Великим.

Табель о рангах позволила усилить дворянство способными людьми, при царе-реформаторе награды получали за способности и заслуги, за результат, а не по знатности и национальности. Петр аморфную славянскую душу затянул в мундир Табели о рангах, загнал в форму наше бесформие.

Воспитанный в значительной степени иностранцами, с юных лет знающий немецкий язык, Петр и Россию-матушку принялся переучивать на заграничный лад. В Европе закупались книги, станки, приборы, оружие – технологии, говоря по-современному. Окно в Европу было прорублено купленным в Голландии топором. И пошло-поехало. Учреждены коллегии – будущие министерства. Вместо воеводств появляются губернии. Самовластие у нас получается не простое, а с множеством приводных ремней и механизмов. Не перечислить новшеств Петра, да и ни к чему – они все вокруг нас, что ни возьми: география, картография, культура, образование, военное дело. Тот же календарь. Наши попы – вроде христиане, а до Петра ну не желали они летоисчислять от рождества Христова, все на иудейский манер считать годы норовили – от сотворения мира.

Строится монархия дворян и чиновников. Она защищает новые отрасли от импорта: дешевый импорт из Европы находится под постоянным гнетом правительственного тарифа. Отечественный производитель на первом месте, а импорт позволителен только дополняющий. Появляются первые каналы, строятся дороги, развивается система образования. Петр приватизирует казенные предприятия, передает их эффективным собственникам, раздает им субсидии. Актуальный царь, не правда ли?

Не забывает император и о политическом сыске. А как в России без него? Учреждена Тайная канцелярия. В 1762 году не любящий и не понимающий Россию Петр III решился ее отменить. Бедняга. За новое мышление он тут же поплатился троном, а потеря трона в России всегда чревата. Через шесть дней после переворота при «невыясненных» обстоятельствах Петр III скоропостижно скончался под Петербургом. На трон заступила Екатерина Вторая, а уж она понимала, в какой стране царствует.

Но пока в России правит царь-прогрессор, царь-пассионарий, но при этом царь-реалист. И потому – армия и еще раз армия. Страна, чье основное богатство природные и территориальные ресурсы (а земля – это ресурс, и еще какой), до которых много охочих ртов, не выживет без современной и мощной армии. Реформы культуры также направлены на укрепление абсолютистского государства.

В 1721 году провозглашается империя, а уже в следующем году начинается Персидский поход, и к ней присоединен даже город Баку – вот куда долетел византийский орел всего за двадцать лет, вот куда он взмыл на петровских крыльях-парусах.

А цена? Какова цена этих достижений? Увы, она высока. Россия всегда переплачивала и будет переплачивать, что за футболистов-легионеров, что за реформы. На это есть вполне объективные причины, и мы до них обязательно докопаемся.

Пока же – предварительный итог. Оправдание империи – в модернизационном проекте. Иначе зачем она нужна? Проще разбежаться по градам и улусам и молиться там своим богам, чем жить под тяжелой дланью самодержца. Модернизационный нерв российского абсолютизма точно почувствовал здравый имперец Пушкин, когда говорил, что правительство в России – лучший европеец. Строить рай на земле, рубить окна в Европу, отправлять человека в космос, насаждать в России демократию, да так, чтобы всем неповадно было, – великий проект обязателен в имперской парадигме. Проект позволяет держать властную вертикаль в тонусе, легитимизирует ротацию кадров, объединяет народы, глушит националистические перехлесты в центре и на местах.

Вавилон жив, Вавилон будет жить, пока всерьез, без дураков, строит Башню.

Что с того, что Лжедмитрий объявил себя императором? Первым настоящим императором России был и навсегда останется только Петр. На этом камне история основала все российские империи.

А кто сопротивлялся реформам? Интереснейший вопрос! Модернизация по Руси проходила ох как тяжело, как телега по весенней грязи. Заговоры, восстания – все было. Кто же не пускал Россию в будущее? Ответ на этот вопрос поможет нам понять, в каком конфликте живет и обновляется наша Отчизна.

Россия как антирусский проект

Умирая, культура превращается в цивилизацию.

Освальд Шпенглер

Мы строим государство чиновников и дворян. Заточено оно на модернизацию, динамику, обновление. А вокруг все еще ходят бородатые бояре, постреливают привыкшие вмешиваться в царские разборки стрельцы.

Конфликт неизбежен, причем многое копируется из времени Ивана Грозного, вплоть до черточек на историческом полотне. Помните? Картина Репина? Ошеломленный Грозный, окровавленный посох, лежит убитый сын. Так и Петру пришлось казнить собственного сына за вполне реакционный заговор.

Реакционная часть духовенства, бояре-олигархи, стрельцы имперским переменам не радовались. И если белогвардейцы – это стрельцы 1917 года, то сами стрельцы – это белогвардейцы XVII века. Верные Русланы отживающей Руси, вдруг ставшие ненужными России молодой. В начале века двадцатого, в Гражданскую войну их полынную судьбу повторит белое офицерство и казачество.

А царь-западник продолжает казнить с восточной беспощадностью. Кто противостоит Петру? Кто поднимается на плаху?

Русь.

Короче не скажешь.

Западнический, имперский проект выявляет противоречие в паре Россия – Русь. Форма власти начинает подминать и корежить национальное содержание. Природа такой власти интернациональна, этой власти все равно, какой национальности кошка, лишь бы она исправно ловила мышей. Империя начинает мордовать Русь.

Петр I не только строил заводы и брил бороды, одновременно он создавал формы самодержавной имперской власти, учреждал регулярное государство. Именно в его правление так явно обнажилось противоречие между имперской модернизацией и русским национальным самосознанием. История расписывала роли: Империя – модернизация, динамизм; Русь – охранительство, консерватизм. Все это еще повторится и в начале, и в конце ХХ века.

Пока же Русь отступает. Со временем она возьмет страшный реванш, но пока до этого далеко. Рассвет империи – это всегда антирусские реформы, ибо хорошие имперцы – плохие националисты. Думается, нет смысла говорить о том ущербе, какой Русь потерпела от великого реформатора. Ущерб этот общеизвестен, и любители седой старины до сих пор называют царя-прогрессора Антихристом (своеобразным почетным титулом российских реформаторов). Перенос столицы из Москвы в Санкт-Петербург есть все та же политика борьбы с Русью.

Перед нами эпическое полотно: Петр I сшибает колокола, отливает из них пушки. Что это? Варварство? Невиданный прогресс? Ни то ни другое.

Мы видим точную метафору деятельности царя-модернизатора: сырой чугун Руси переплавлялся в имперскую сталь. Культура Руси погибала, но из ее расплава создавалась Россия. Русь распинали во имя спасения русского народа и сотен народов Евразии. Именно так создаются великие цивилизации, в них смерть национальной культуры есть залог сотворения мировой цивилизации. Русь пошла в очистительную, жертвенную переплавку, чтобы обернуться великим Русским миром, грандиозной цивилизацией северной Евразии.

Особая глава – притеснение православия и духовенства. РПЦ – русская церковь, национальная церковь в многонациональном государстве. Отсюда – многие проблемы и самой церкви, и страны.

Но до гибели Российской империи еще далеко. Еще целых два века ее орел будет простирать крыла на два континента, поклевывать и Запад, и Восток, пока одну его голову не заменит серп, а другую – молот.

Впереди – красный римейк. Но перед ним мы возьмем паузу на одну главу. Материала достаточно, можно обобщать. Раз – это случайность, два раза – закон. Уже вполне можно сочинить простую модель для России. Ведь что у Ивана в намеке, черновике, у Петра в реализации, что Иван нащупывал, то Петр нашел. Это и мучительные попытки пробиться в Европу, и столь же легкое движение на Восток. Это западная модернизация и казни боярства, притеснение духовенства и жестокая эксплуатация крестьян. Всему этому еще не раз повторяться в российской истории.

Дальнейшее развитие и имперские циклы России рассмотрим через очень простую, чрезвычайно все огрубляющую, но действующую модель.

Глава 4 Модель «Империя – Русь»

Нет, видно, есть в божьем мире уголки, где все времена – переходные.

Михаил Салтыков-Щедрин

Чего не любили в редакциях советских журналов? Что являлось приговором для рукописи?

Сейчас – понятно, любой автор знает. «Неформат» – вот он приговор, после которого автор может смело сбрасывать свой текст в Интернет. А в советских редакциях? В советские времена таким приговором служили слова «не обобщайте». Публицисту дозволялось вскрывать отдельные недостатки, но не дай бог он начнет обобщать – все, текст можно было смело выбрасывать в корзинку, стоящую при выходе из любой редакции.

Как вы уже поняли, сейчас мы перейдем к обобщениям, к рассмотрению основных форм существования российских империй. Такого не дозволялось в наших палестинах во втором тысячелетии, авось в третьем тысячелетии от рождества Христова «проскочит».

Подступаемся к «тайному» знанию

Когда народ много знает, им трудно управлять.

Лао-цзы

Узнать судьбу данного «обобщения» вы можете прямо сейчас: если перед вашими глазами не книга, а сетевой текст, значит, финальное, системное знание о России по-прежнему табуировано не только для народа, но и для интеллигенции.

С палубы крейсера невозможно увидеть затаившуюся подводную лодку, а с самолета ее контур отлично виден, пусть даже она идет на глубине полсотни метров. Требуется дистанция, чтобы разглядеть горы. А континент?

Россию можно понять только из исторического космоса, иначе вместо свободного исследования мы получим очередное обслуживание той или иной идеологии, той или иной политической и культурной традиции. Не будем пока любоваться пылающим в сосуде огнем, а рассмотрим сам сосуд.

Постараемся распознать форму, которая упрямо повторяется в очередной открывшейся государственной матрешке.

Итак, поднимаемся в исторический космос и смотрим вниз. Что мы видим?

Два континента. Две столицы. Два календаря. Два Новых года. Два Рождества. Две головы орла. Два… впрочем, на них и остановим перечисление.

Такая двойственность у нас во всем, поэтому и разобьем условно нашу властную элиту на две футбольные команды (сейчас это модно). Одну команду назовем «Империя», а вторую – «Русь». Попробуем сыграть с ними в исторический футбол.

Мяч на центр. Игра началась!

Кто там у нас гоняет мяч по полям и векам?

Команда «Империя»

За эту команду играют модернизаторы и прочие реформаторы.

В нее охотно берут легионеров, инородцев, молодежь. В пятую графу обычно не смотрят. Стиль игры активный, с акцентом на нападение. «До основанья, а затем…» – слышится на поле.

Игроки то и дело поглядывают на Запад, но на него не молятся.

Уважают Салтыкова-Щедрина.

Характер почти нордический.

Команда «Русь»

Пора наконец станциям метро вернуть те названия, которые они имели до революции.

Савелий Цыпин

Другое дело команда «Русь». Это охранители, мастера застоя. Любимая система игры – катеначчио. Все в защите. Ценят возрастных игроков. Славяне в почете. Любят доморощенных, кондовых, посконных.

Бывает, шустрит по молодости нападающий в команде «Империя», голы забивает, а потерял скорость, азарт, нарастил брюшко – и вот уже поменял команду и пыхтит, пенсионерит за «Русь» центральным защитником.

Легионеров, инородцев в «Руси» терпят по русской доброте, но не жалуют. Система игры посконная, кондовая, хотя уже и давно не лапотная.

Запад на нюх не переносят и постоянно любуются прошлым.

Салтыкова-Щедрина не уважают.

Характер совсем не нордический.

Матч двух веков

Первый матч «Империя» – «Русь» начался при Петре Первом, а закончился правлением Николая II. Целых два века шла эта интереснейшая игра! С каким счетом закончился? С традиционным. Матчи этих команд заканчиваются всегда одним и тем же результатом, но его секрет раскроем чуть позже. Пока идет игра, и зрителям-участникам еще ничего не ясно.

Рисунок игры прост по-футбольному. Одна команда атакует, вторая контратакует. Налетят «имперцы», на модернизируют Россию по-всякому, устанут, тогда начинают «русичи» силу брать, в золотой застой страну втягивать. Россия дряхлеет, увядает, зарубежные «команды» в очередной Крымской войне «накидают ей по самое „не хочу“», и снова «имперцы» переходят в нападение, реформы проводят, модернизации строят, Россию спасают.

Теперь мы можем точно сказать, с каким результатом закончился этот матч, – вничью. Матч «Империя» – «Русь» всегда заканчивается со счетом 1:1. Империя создает Российскую империю, а Русь ведет к гибели.

А теперь отбросим метафоры, кавычки и поговорим, так сказать, «по-научному».

Мы строим искусственную, чрезвычайно все упрощающую, но эффективную модель. В России есть одна настоящая святыня – это власть. Расчленим ее на две части и посмотрим, как крутятся эти исторические шестеренки. Империя и Русь – это те две силы, которые определяют круговорот нашей властной элиты и наши хождения по мукам.

Империя – это найденная Петром Великим имперская форма власти и ее модернизационное оправдание.

Русь – это ментальное и этническое ядро нашей Родины. Это ее историческое национальное содержание.

Имперская форма власти постоянно корежит, давит свое же национальное содержание, третирует его, но за счет его энергии во многом и живет.

Некоим образом Россия и Русь соотносятся как христианство и иудаизм, как интернациональный проект с проектом национальным. Один вырастает из другого, но носит принципиально иной, наднациональный характер.

В модели «Империя» – «Русь» форма власти постоянно сталкивается со своим же этническим содержанием и менталитетом властвующих этносов.

Имперцы по духу своему есть космополиты, им не суть важно, какой национальности и вероисповедания кошка. Их даже черные кошки не пугают. Русофилы более привередливы. Их кошкам желательно иметь безукоризненную пятую графу, и посещать они должны партсобрания и храмы, а не синагоги. Подозрительно брюнетистые кошки им не любы.

Ключевые характеристики Империи и Руси таковы.

Империя – модернизация, реформы, космополитизм, баланс между этносами, авторитарность, динамизм.

Русь – охранительство, почвенничество, консерватизм, патриотизм, национальное самосознание, русский национализм.

Модус Русь в нашей модели – это метафора, комплекс идей, а не покушение на Святую Русь. Данный модус носит скорее характер синтетический, интегральный, а не исключительно этнический, хотя корреляция со славянским этносом и его историческим национальным сознанием, разумеется, имеется.

Работает эта модель так.

Российское государство развивается, расширяется, прирастает народами, все сильней в нем имперское, интернациональное начало. Поэтому Империя постоянно входит в противоречие с Русью, с этим историческим ядром страны. На разных этапах за команду Русь играют бояре, старообрядцы, стрельцы, белогвардейцы. Русь, этот наш извечный консервант, выступает достойным спарринг-партнером Империи на протяжении всех веков. Хилых модернизаторов Русь будет уничтожать, ссылать в Сибирь, истреблять водкой на кухнях, отправлять в эмиграцию. Здоровущие имперцы, напротив, сами будут мордовать Русь, гнать ее в эмиграцию, ссылать в Сибирь, а если надо, то расстреливать и казнить охранителей, уничтожать отжившие свое сословия.

Очередное наше государство после очередной смуты всегда возрождается как Империя. Секрет расцвета наших империй открыл Петр Первый. Это модернизация средств и способов производства по западному образцу плюс укрепление имперской власти плюс обязательное противостояние тому же Западу. Причем для успеха важна вся триада. Как будет показано чуть позже, без определенного противопоставления себя западной цивилизации Россия обречена на прозябание. Вспомним, кто входит в пантеон героев нашего народа согласно телевизионному опросу «Имя России». Это Александр Невский (первое место), Петр I и Сталин, и над каждым из них сияет ореол Победы именно над Европой. Победы над Азией Дмитрия Донского и того же Ивана IV имеют рейтинг «пожиже». Что касается Сталина (деликатнейшая тема), то просто вслушаемся в глас Божий: по тому же опросу «Имя России» он занял твердое третье место.

Расцветают наши империи в противостоянии Западу. В этом мы еще убедимся. А как они умирают? Что приводит Империю на эшафот?

Интереснейший вопрос. Начнем с первого имперского цикла, вспомним, как и почему погибла Российская империя. А погибла она потому, что кроме команд «Империя» и «Русь» на историческом поле объявилась третья команда. Эта третья «футбольная команда» и похоронила Российскую империю, а называлась команда…

Но как она называется, скажем в следующей главе. Это – сюрприз.

Глава 5 Конец Первой Империи

Никто не умирает не в свой срок.

Сенека

Волны модернизаций

XIX век. В России все нормально. Свои победы и поражения, свои проблемы и решения – все как у других.

Правда, уже появилась и усиливается в мире идея, которая скоро похоронит Россию, но пока она мощи не набрала, не объяснила: что хорошо немцу, то русскому смерть. Так что рано говорить об этой «терминаторской» идее. А пока вспомним, как жила и обновлялась Россия.

Наша жизнь – это по-прежнему игра «Империя» – «Русь».

На корабле «Россия» – две вахты. То имперцы у штурвала, когда надо провести реформы, то охранители опускают паруса и укладывают корабль в дрейф. Имперцы на самом-то деле и те и другие, обе вахты уверены, что на корабле с Андреевским флагом может быть только один капитан, который всегда прав. В принципе, на реформаторов и охранителей можно разделить элиту любого государства. Простейший цикл реформы – стабилизация можно также найти в истории почти любой страны.

После Петра Великого империя жила в стандартном цикле модернизация – застой.

Накапливается отставание в неповоротливой махине, следует поражение в войне, после чего предпринимается догоняющая модернизация.

Николаевская Россия проиграла Крымскую войну, и это поражение подвигло на реформы – отмену крепостничества, развитие капитализма.

Отставание – поражение – реформы есть естественный цикл развития для всех стран. Пока жареный петух не клюнет, мужик не перекрестится. В таком цикле живут и люди, и государства. Кризис (по-гречески – приговор) отрезвляет, говорит о том, что система одряхлела и нужны перемены.

Имперцы, условно назовем их так, проводят реформы, реализуют очередной модернизационный рывок. Страна набирается сил, после чего к власти приходят охранители, и начинается период застоя. Силы эти у нас этнически окрашены. В имперцы часто рекрутируются на ловлю славы и чинов инородцы, иностранцы, энергичные провинциалы, в общем, д’Артаньяны. Застой опирается на титульный этнос, на центр, опора его – чиновный, служилый люд столицы.

Что тут нового? Абсолютно ничего. Ну затянули где-то с реформами, вовремя не провели модернизацию – мачеха-история скора на расправу, накажет кризисом, а то и революцией, и пусть с кровопусканием, но вылечит больного. Так случается в обычных национальных государствах. Но в них даже унизительные поражения не ставили под сомнение необходимость существования самого государства.

Другое дело – империи.

В XIX веке империям и колониальным державам жилось вполне комфортно. Разделяй себе, властвуй, и никаких проблем. Оправдание империй – общий рынок, этнический мир, и пока есть силы и ум для интеграции местечковых элит, а войска – для подавления окраинных сепаратистов, империи процветают. До определенного рубежа Османская, Австро-Венгерская и Российская империи со своими проблемами справлялись.

Шестьдесят пять миллионов лет назад шарахнул по Юкатану здоровенный метеорит, и динозавры сразу вымерли. Условия жизни, видите ли, изменились. Век двадцатый начался с охоты на исторических динозавров, и вышеназванные колоссы рухнули в пыль. Почему? Что за «метеорит» упал на них в веке двадцатом?

Играли люди в шахматы, а тут пришел игрок в бейсбольной кепке и одним ударом биты смел фигуры с доски. Звали игрока Демократия.

Для обычного национального государства с появлением и торжеством идей демократии ничего не изменилось, а для России и прочих империй идея эта прозвучала приговором. Танго застой —модернизация, поражение —реформы сменяется на вальс. Империя начинает жить на счет раз-два-три: Империя – Русь – Демократия. В переводе на человеческий век: Молодость – Старость – Смерть.

Закат Российской империи

Чутьем гениального поэта Блок понимал: шлепнут Русь-матушку ее сыновья. Они не простят матери ее кондовости и толстозадости.

Из школьного сочинения

Империя начинается как движение «антирусское», модернизационное, а умирает тогда, когда в ней побеждает Русь. Распутин – это и есть сама Русь, грубо и зримо явившаяся в Зимний дворец. Александр III и Николай II – время «обрусения» империи, подготовка к ее краху. Как известно, династия Романовых не считала себя русской династией, элиту в значительной степени набирала из прибалтийских дворян, и только Александр III себя позиционирует как русского царя. С ним Русь начинает побеждать Империю, а значит, готовить ее гибель. Забыт главный принцип: властитель Руси может быть русским царем, но император России – никогда. Впрочем, нельзя не сказать об Александре III и добрых слов – правил он в основном по заветам Петра: семью держал в кулаке, вертикаль властную укреплял, проводил всегда нам полезную политику просвещенного протекционизма (об этом скажем подробнее, когда речь пойдет об экономических условиях хозяйствования в России).

При Александре III все выглядит блестяще. Всегда уместный для России некоторый изоляционизм способствует развитию промышленности, страна внешне крепка, но накапливаются нерешенные проблемы. Сословное устройство общества изжило себя. Национальный, аграрный вопросы не решаются. Техническая интеллигенция в своем потенциале не востребована. Если не ошибаюсь, у Гиляровского можно найти исторический анекдот на эту тему: московский обер-полицмейстер не разрешал заводить трамваи, чтобы те не обгоняли его тройку. В начале XX века трамваи по Москве уже бегают вовсю, но ретрограды еще в большой силе. Те же столыпинские реформы если и проводятся, то как-то судорожно. Большинство интеллектуалов – в лагере оппозиции, среди врагов трона. Реформистский потенциал царизма исчерпан.

Если верхи долго не могут, низы скоро не захотят. Налицо революционная ситуация. И тогда, как в шекспировской пьесе, на сцену вышли два могильщика.

Могильщики империй

Национальное сознание и национализм – явление девятнадцатого века.

Николай Бердяев

Эти две идеи бродили по Европе и набирали силу на протяжении всего XIX века, причем ходили под ручку, поддерживая друг друга. Экономический базис этих идей – капитализм. Собственник рассуждает просто: собственность священна. И больше он ничего не желает знать. Короли так не считали, за что и поплатились – кто короной, а кто в придачу и головой. Замечательно сформулировал Наполеон: на смену Европе королей идет Европа наций. Как практикующий политик с военным образованием он-то отлично понимал, что на штыках сидеть неудобно. Идея требуется. Идея монархии мешает капиталу? Долой монархию! А за что умирать тогда? Чем объединить, вдохновить народ, армию?

Оказалось, что кроме национальной идеи капиталистам нечего предложить массам. Ведь самой идеей демократии сыт не будешь. Она сытых и голодных не очень-то объединит. Демократия есть идея свободы собственников, отражение в политике свободного перетекания капиталов в экономике.

Получается простая и логичная цепочка. Капиталистам нужна демократия как власть собственников. Кто имеет на данный момент деньги, тот и выбирает власть. В системе капитализма власть – это верхушка айсберга денег. Авторитарная власть монарха или вождя сама норовит хапнуть любые деньги, поэтому капиталисты ее терпят, когда деваться некуда, а потом могут своих «пиночетов» и под суд отдать.

Демократия – вот верная гарантия собственности. Но здесь собственников поджидает неприятность: монарха можно заменить лишь национальной идеей, а это вещь опасная, дикая. Недаром Черчилль сравнивал национализм с тигром, которого нельзя победить, а можно лишь приручить и оседлать.

Приручить-то можно. Но не всем.

Чем больше государство, тем труднее ему победить демократию и национализм. В большой стране много наций, и в условиях демократии и свободы властям тяжело защититься от национализма, который стремится развести народы по национальным квартирам.

Национализм – идея XIX века. Начало ХХ века – это время краха империй. Набирает силу демократия, и именно она рушит в феврале 1917-го Российскую империю, впрочем, для того, чтобы и самой сгинуть под ее обломками. У демократии хватает сил только на ликвидацию «обрусевшей» Империи, но удержать власть в полиэтническом субконтиненте демократия не может – слаба, националистические идеологии гораздо сильнее, поэтому окраинные и региональные национализмы с легкостью разрывают империю на куски. Так погибли Австро-Венгерская, Османская империи. Время империй, в которых доминируют националисты титульной нации, прошло. Россия навсегда исчезла с мировой карты.

Так многим казалось. И логика их была железной. Капитализм развивается. Идея свободы побеждает. Только национальная идея способна в новых условиях сплачивать страны. Поэтому колониальные державы обречены, империи обречены. Не будут народы терпеть имперский гнет, когда можно жить уютным национальным независимым свободным государством.

Молча выслушала История эти детские речи и вытащила из рукава козырный бубновый туз.

Глава 6 Красный феникс

Всякая власть от Бога. А уж тем более власть атеистов.

В большевиков никто не верил. Считалось, что у власти они смогут продержаться несколько месяцев. Их судили по старым меркам, еще не зная, что видят перед собой талантливую творческую игру Истории, не ведая, что у этой затейливой дамы, как у хорошего поэта, все идет в ход.

Считается, что большевики использовали Россию для коммунистического эксперимента. А может быть, все было с точностью до наоборот? Может, это Россия использовала коммунизм для сохранения имперской традиции? Так кто кого на самом деле использовал? Вопрос интереснейший, и в этой главе мы на него обязательно ответим.

Российский вальс

Раз-два-три. Империя – Русь – Демократия. В таком вальсе начинают кружить наши империи в XX веке. Команда Русь-1 довела страну к 1917 году «до ручки», после чего демократы устроили Первой империи похороны в виде буржуазной Февральской рево люции.

Но зацепиться у власти демократам дано в основном в моноэтнических странах, где можно объединить народ, который вдруг потерял царя, вокруг национальной идеи. В современном Вавилоне (США – отдельная история) сие практически невозможно.

У нас Временное правительство продержалось 8 месяцев, в конце XX века почти столько же продержится правительство Гайдара. Наверное, 7–8 месяцев – это некий максимум для любого демократического правительства в России, установленный опытным путем.

Чудесило правительство Керенского не хуже гайдаровского, абсолютно не чуя под собой страны. Чего стоит только Приказ Номер Один. Демократизация армии, а по сути ее развал, напоминает выборы директоров при Горбачеве.

Недаром Керенский по молодости играл в любительском театре Хлестакова. Демократ в России – это частенько просто прохвост, пройдоха, сказочник. Без сильной власти Россия стала тут же расползаться, разваливаться на куски и мечтать о сильной руке. Тут-то и начали ленинцы свое историческое творчество. Сильная рука появилась.

Красный римейк

Большевики пришли с утопическим проектом, но Ленин (абсолютно не догматик), будучи гениальным политиком, что признавали и его противники, учел подсказки реальности и сопротивление исторического материала.

В борьбе с Белым движением и коллегами-социалистами утопический коммунистический проект узнавал норов страны и волей-неволей стал подстраиваться под Россию-матушку. Утопия начала превращаться в узду.

Сквозь облака на грешную землю госпожа История сначала смотрела пренебрежительно. Какие-то мальчишки-утописты «авантюрят-шустрят» в Питере, таких контрреволюция быстро лечит свинцом. «Ах, оставьте! Скучно все это и бесполезно».

История – дама опытная, видела-перевидела она таких героев момента, бузящих в империях, всех этих восставших рабов, крестьянских вождей, спартаков всяких. Сегодня ты гроза Рима, громишь легионы, захватываешь дворцы, а конец всегда один – крепкий римский крест. Распнут между разбойниками, и конец герою. Эти вовсе смешные. Пришли в русскую державу с явно антирусским проектом, военного образования ни у кого нет, философские книжки пишут. Авантюристы. Обречены.

И отвернулась История.

Но что это? Прошло несколько месяцев, а римские консулы их еще не распяли, пардон, не расстреляли. Действуют наши кортесы, захватившие древнюю империю, лавируют. Тут-то старая дама и присмотрелась к большевикам повнимательней. Вспомнила, что у нее-то стихи растут из любого сора. А ведь толковыми оказались эти питерские мальчишки, бойко в России орудуют, вот и в Москву пере ехали. Правильной дорогой идут товарищи. Преторианцев-опричников в ЧК набирают. Грабят награбленное. Не такие уж они и интеллигенты в пенсне – обращение с Россией-матушкой понимают. Утописты? Ничего, утрутся, приспособят фантазию под Башню. Русь третируют? Так в России без этого никак. Зато интернационалисты. А идея эта вполне христианская, имперская. Демократов презирают, а диктатуру утверждают? Тоже подходит для спасения имперской идеи. И вообще, ребятки творческие, за догмы не держаться, на реальность ориентируются. Ничего, пооботрутся и станут со временем нормальными чиновниками и функционерами новой империи.

Так подумала История и дала большевикам шанс.

Использовал Ленин его блестяще.

Сперва он разогнал Учредительное собрание и простился с демократическими иллюзиями всего XIX века. Со времен декабристов Россия видела розовые демократические сны, но очнулась от морока и поняла: не по Сеньке эта западная шапка. Так принести из чулана шапку Мономаха! Победивший дракона рыцарь вынужден сам становиться драконом.

А что делать? Буржуазия витийствует, казачество вцепилось в свои сословные привилегии (землю), белое офицерство тайно и явно мечтает возродить монархию, крестьяне бунтуют. И на этом фоне надо решать застарелые задачи: покончить с войной, ликвидировать помещичье землевладение, провести земельную реформу, решить национальные проблемы. Надо ответить на три главных вопроса: о мире, о земле, о праве наций на самоопределение.

Либерально-буржуазный лагерь (октябристы, кадеты) за семнадцатый год блестяще доказал свою полную неспособность справиться с Россией.

Дворянство и офицерство с не меньшим блеском доказали это до революции.

Остаются левые: социалисты, эсеры, социал-демократы (меньшевики и большевики). Сейчас хорошо видно, по какому критерию история проводила «кастинг» политических сил, – это имперскость. Вспомним, что по реформам Петра I мы определили три признака здоровой имперской политики:

1. Жесткая авторитарная власть.

2. Техническая модернизация по западным образцам.

3. Политическое противостояние Западу.

Дворяне были сильны в первом пункте, но откровенно беспомощны во втором, либералы не имели сильной руки, а многие из левых откровенно хромали по всем трем пунктам.

Перед большевиками высились настоящие модернизационные Гималаи. Предстояло уничтожить крестьянство, превратить крестьян в аграрных рабочих, а большую часть переселить в города. Кстати, Запад тоже вовсе не в белых перчатках уничтожал свое крестьянство. Предстояло придавить православие, эту опору Руси и русского национализма, истребить и нейтрализовать окраинные национализмы, уничтожить сословное устройство общества, осуществить промышленный рывок. Масштабы реформ, характер исторического перелома можно было сопоставить только с эпохой Петра Великого.

Кто, кроме большевиков, мог решить такие задачи? Вопрос цены не поднимается, он решен среди наших осин давно и однозначно: России всегда и за все приходилось платить по максимуму. Дешевые варианты у нас никогда не проходили.

Спасители Империи

Впереди – с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз —

Впереди – Исус Христос.

Александр Блок

Не ошибся ли гений Блока? Не примерещился ли ему Христос впереди отряда красногвардейцев? Может быть, права Зинаида Гиппиус, и на самом деле впереди шел Антихрист? Чтобы правильно ответить на эти вопросы, нам надо понять, в чем смысл ХХ века. Попробуем.

В XX веке национализм стал крепко мешать мировому хозяйству, глобалистским тенденциям в экономике. Начался XX век с большой иллюзии: интеллектуалы мечтали о Соединенных Штатах Европы, о братстве народов, к которому якобы на всех парах плывет пароход современности, а на самом деле в историческом тумане этот пароход уже поджидали айсберги национализма, на которые «Титаник» европейской цивилизации и налетел на полном ходу.

Две мировые войны и почти весь XX век понадобились Европе, чтобы изжить свои национализмы, ведь именно в изживании национализмов и заключена суть мировых войн. Не мелом, а своей кровью нации писали на доске истории очевидные истины: нельзя ненавидеть соседей, права всех наций одинаковы, за пропаганду национальной исключительности и особых прав своей нации приходится платить сепаратизмом и перманентными конфликтами.

Расширение демократических свобод накладывало свои ограничения на национализм. В условиях свободы пещерный национализм стал просто опасен, ибо практически невозможно решить проблему сепаратизма мирными средствами. Это в средневековье правитель мог послать войско, пушками (последним доводом королей) снести замок барона-сепаратиста и таким образом успокоить любую провинцию. А что делать с сепаратизмом, когда работает трибунал в Гааге? Выход один – окультуривать, подавлять титульный национализм.

Нынче в Западной Европе национализм есть вполне маргинальное явление, изживаемое через объединение культур и государств, мудрые европейцы научились уважать права нацменьшинств и не взращивать сепаратизм собственными руками. Во второй половине XX века Европа перешла от военных форм изживания национализма к мирному способу его уничтожения – объединению, союзу. Евросоюз изживает национализм в форме объединения национальных государств.

Крах социалистических режимов Восточной Европы с новой силой высветил противоречие между демократией и национализмом. Полиэтнические государства в условиях свободы оказались абсолютно нежизнеспособными, и развалил эти карточные домики именно национализм. Чехословакия – развод, Югославия – кровавый развал, Молдавия – раскол, Грузия – потеря двух регионов. Титульные нации новых стран с удовольствием нацепили платье национализма (так слуги торопятся нарядиться в одежду уехавших хозяев), не заметив, что платье это давно уже вышло из исторической моды и что в веке двадцать первом нелепо выглядит камзол.

Смысл XX века – в борьбе с национализмом, и процесс его обуздания и приручения до сих пор не окончен. В условиях демократии национализм опасен и зачастую самоубийствен для полиэтнических государств. Он их разрушает, подстегивает сепаратизм, крепко мешает общемировому хозяйству. Апофеоз борьбы с национализмом – это Вторая мировая война, война с немецким, итальянским и японским национализмом. Фашизм окончательно дискредитирует идею исключительности отдельной нации, ибо идея эта обрекает даже моноэтническую страну если не на внутренние распри, то на перманентные конфликты с соседями обязательно.

В США национализм подавляется идеологией политкорректности, у Европы – свой путь. Когда-то, с не очень-то легкой руки Наполеона, Европа королей стала превращаться в Европу наций. В условиях авторитаризма национализм консолидировал государства, но все изменила демократия. С нее стартовал процесс дробления полиэтнических стран на моноэтнические части, и процесс этот на Югославии не закончится. Не секрет, что в Шотландии «дети капитана Гранта» уже решают вопрос: Глазго или Эдинбург должен быть столицей независимой Шотландии?

Впрочем, Европу это не пугает. Для борьбы с национализмом она придумала неавторитарный обходной маневр. Европейская нация награждается государственностью в расчете на то, что она будет изживать свой национализм в общем европейском котле, играя по правилам демократии и прав человека. Национализм выдавливается по капле через общие европейские ценности, культуру и идею европеизма, который нащупывает берега своего континентализма через антиамериканизм, антиисламизм и русофобию. Проблема демократии в полиэтнической стране – это всегда проблема подавления национализмов и сепаратизма, а европеизм есть дополнительный обруч на бочке государства.

Попутешествовав по последнему веку Европы, вернемся в его начало – к гениальному русскому поэту.

Вывод: Блок прав. Христос командовал красногвардейцами, и никто иной. Ведь в Красной Армии не было «ни иудея, ни эллина», большевики работали на интернациональный, созвучный антинационалистической эпохе проект, а вот по другую сторону фронта националистические настроения имели место быть. Князь Львов, известный политический деятель начала XX века, утверждал: тот, кто не понимает, что Гражданская война была войной коммунизма против русского национализма, тот вообще ничего не понимает в тех событиях.

Понимание это можно сформулировать и так: Империя-2 – Русь-1, счет 5:0.

Именно с таким счетом имперская «Аргентина» разгромила русскую «Ямайку».

Но почему именно Христос привиделся поэту? В чем смысл метафоры? Он очевиден. Имя Христа – Спаситель. Красногвардейцы и явились под кровавым флагом спасти Россию. Большевики блестяще решили национальный вопрос и при помощи федерализма нейтрализовали националистов. Если Первая империя была тюрьмой народов, то СССР – это школа народов. Так ленинская гвардия спасла идею империи в век, казалось, созданный для уничтожения империй.

Альтернативная Россия

Национализм не бывает первой свежести.

В последние двадцать лет вошли в моду альтернативные России, и некоторые нынешние историки хотели бы победы белых в Гражданской войне. Они победу Белого движения рассматривают как наилучший вариант. Мол, победи Белая гвардия, раскрути история Белое колесо, и Россия воспрянула бы, и весь мир тогда бы почувствовал невиданное благоухание воздухов и расцвет ее духовности.

Давайте проверим этих альтернативщиков и пробежимся по «белой» ветке истории, но для начала вернем мяч на центр и вспомним, как развивался матч «в реале». На секундомере госпожи Истории, которая судит матч, опять 1917 год. Вот госпожа История свистнула в дуло носовой пушечки «Авроры» – игра началась!

Нападающие команды Империя-2 бросаются атаковать ворота Зимнего дворца, которые защищают игроки команды Демократия-1. Бросив капитанскую повязку, Керенский по накатанной для демократов дорожке мчится жаловаться в Нью-Йорк, игроки Демократии-1 занимают места на скамейках ЧК, и в игру вступает команда Русь-1.

Теперь по русской равнине «гоняют мяч» команды Империя-2 (красные футболки) и Русь-1 (белые футболки).

Оценим игровые достоинства команд.

За красных играют интеллигенты с чахлой грудью, за белых – лучшие русские боевые генералы и адмиралы. Чеховы вышли в чисто поле против Наполеонов. Казалось, генералы и адмиралы обречены на победу, ведь не в шахматы на завалинке игра ведется, а про исходит настоящая сабельная рубка, причем под рукой у генералов имеются казаки – лучшая конница мира.

Но что это? Генералов громят, да с такой силой, что кажется, и шансов у них не имелось на успех. Нашим «наполеонам» так накостыляли, что пришлось им бежать до самого города Парижа.

Отчего ж такой странный итог?

Известно, у белых не было за спиной Башни, не имелось идеологии. Опирались царские генералы на офицерство и казачество, на этих потерявших хозяина «верных Русланов», которые защищали в основном свои сословные интересы и привилегии. Монархия оплевана, монархистом быть стыдно, а что еще предложить народу? Вульгарную военную диктатуру?

В истории мы это видим сплошь и рядом. «Рыба» власти сгнила с головы, правители разбежались, а десятки тысяч нравственно и физически здоровых людей вынуждены защищать исторически обреченный проект. Новому, красному руководству белая гвардия ни к чему, и умные, честные, энергичные офицеры, увы, гибнут на полях Гражданской, гниют в эмиграции. Классическая трагедия смены элит есть штука беспощадная.

Если прочувствовать слова князя Львова о националистическом характере Белого движения (а ведь еще можно вспомнить и Зинаиду Гиппиус, и ее мысль о том, что белогвардейцы в России были никому не нужны), то можно сделать окончательный вывод: у Белой России перспектив не было никаких. В XX веке русские националисты не смогли бы найти управу на окраинные и региональные национализмы, а в силу консервативного менталитета не приняли бы вызова технического и научно-технического прогресса. Белую империю разорвали бы националисты окраин, а ее остатки вполне могли растерзать хищные империалистические соседи.

Победа Белого движения наверняка закончилась бы генеральской диктатурой. Могла ли она обернуться русским фашизмом, как в полемическом пылу утверждают некоторые записные либералы? Ну, это вряд ли. Русский всечеловек в общем-то равнодушен к идее национальной исключительности. Для имперского народа это слишком мелкая, узколобая идея. Что-то мы ничего не слышали про английский фашизм.

В реальной вселенной русский национализм Белого движения столкнулся с глобалистским проектом коммунистов и был коммунизмом беспощадно бит. Досталось и другим национализмам (это условие сохранения любой империи), но самый безжалостный удар был нанесен именно по русскому национализму, русскому национальному сознанию и русскому народу. В подвалах ЧК, на фронтах Гражданской войны погибла лучшая часть русской элиты, а ее остатки сгинули в суете эмиграции. А чего стоит расказачивание? Это ведь продолжение все той же политики уничтожения русского самосознания. Ни один народ в мире так жестоко не расправлялся с собственным национализмом. Гражданская война – казнь русского национализма. Впрочем, пострадали и многие другие апологеты национальной исключительности.

В Гражданскую войну страна распалась на самостийные регионы – Кубань, Дон, Украину. Государствами их назвать язык не поворачивается, ведь почти все они были германскими марионетками, которые тут же устроили общую грызню. Грузия моментально отхватила Сочи, Дон с Украиной сцепились из-за Таганрога. Кстати, ничего из современности не напоминает?

Большевикам пришлось лепить Вторую империю уже из национальных кусочков. Идеей «единой и неделимой» они не затруднялись, а нашли замечательный выход в принципе федеративности, таким образом блестяще решив национальный вопрос. Республики получили квазисуверенитет, а Москва – единое государство – СССР. Сейчас схожим, но эволюционным путем идет ЕС: из квазисуверенных европейских государств он лепит по-тихому Соединенные Штаты Европы. Может быть, через века аморфный Европейский Союз дорастет до по-настоящему федеративного образования, какого-нибудь СССР – Союза Старого Света Республик.

Вторая империя

Наши империи страдают детской болезнью под названием «Запад нам поможет».

Мы помним, как самозабвенно, трепетно об этом мечтали наши демократы в конце века двадцатого, но и большевики в начале того же века хорошо потоптались по этим граблям. И те и другие получили «шиш».

Так и не дождались ленинцы мировой революции, зато осознали, в какой степени мы с Западом являемся геополитическими противниками, и принялись обустраивать империю в отдельно взятой стране. Проект российский (имперский) начал подминать под себя проект коммунистический. Детская болезнь западнических иллюзий прошла.

Что видит даже демократически настроенный российский политик, когда добирается до власти? Кругом одни враги! Окраинные националисты только и мечтают об отделении, чтобы быть полными хозяйчиками на своих хуторах. Европе подавай наши ресурсы, и подешевле! США исходят демократическим ядом на нашу неизбывную имперскость и всячески наших сепаратистов подкармливают.

Особая цивилизация России не укладывается в западных головах и всех пугает.

Нет, не социализм мы строили в отдельно взятой стране. Посмотрели большевики на имперские обломки и давай вертеть все назад, срочно собирать их по-новой, играть в «Лего-Бастилию». Собираем. Разбираем. Опять собираем.

Этапы привычные. Ленин еще не имперец, он по убеждениям европеец, социал-демократ, вынужденный приспосабливать свою политику к имперским задачам. Поэтому ему так чужд Маяковский с его вполне имперским задором и желанием рапортовать. Настоящий имперец – это Сталин, тоталитарная, азиатская система для него – дом родной. С Ленина – Сталина и началась техническая, промышленная модернизация России по западным образцам, то есть большевики взялись за главную имперскую работу, за то, что, собственно, и оправдывает нашу власть.

О большевистской модернизации на Западе существует устойчивое мнение, что она была поверхностна. Заокеанские интеллектуалы считают так: большевики провели поверхностную модернизацию России, поэтому в итоге они и обанкротились. Много благоглупостей публикуют о нас по обе стороны Атлантики, и это одна из них.

На самом деле модернизацию ленинцы провели не поверхностную, а самую что ни на есть глубинную, имперско-российскую, которую и нужно было провести. Университетский западный социолог-политолог как рассуждает? По своим атлантическим шаблонам, все на ярды старается переложить наш аршин. Приближают реформы страну к западным образцам – хорошие реформы, глубинные, правильные. Не приближают? Поверхностны. Так вот, не реформы поверхностны, а сами западные социологи и политологи. Ну не любят они Россию, поэтому и не понимают.

Коммунизм есть электрификация всей страны плюс советская власть! О чем говорит этот ленинский лозунг, это странное определение коммунизма? О том, что красная власть реализовывала план, задуманный вполне в петровском духе. Вспомним еще раз, на каких «китах» стояли реформы Петра Великого.

1. Имперская, крепкая вертикаль власти.

2. Техническая модернизация по западным образцам.

3. Политическое противостояние Западу своей особой цивилизацией.

Ленинский лозунг и есть все «три кита» в одном флаконе. Сама идея коммунизма гарантировала противостояние капиталистическому миру. Есть третий «кит». Электрификация – это «кит» № 2. Советская власть есть «кит» первый и главный. В итоге выведена чеканная имперская формула: успешное российское государство = техника Запада + власть Востока.

Впрочем, по первому пункту Ленин лукавил. Не секрет, что советская власть являлась демократической ширмой для власти партии. Так что лукавство здесь мудрое, творческое, отыгрывающее демократические надежды и иллюзии как социал-демократов, так и всей русской интеллигенции, которая весь XIX век свято мечтала о народовластии. Но тему демократической маскировки власти – очень важную для нас тему – обсудим подробно во второй части книги.

И все-таки не будем слишком строги к западным политологам. Они честно судят нас по своим стандартам. Да что там они! Европейские гении сплошь и рядом не понимали природу государства российского, с удовольствием заменяя таковое понимание высокомерным презрением. Только доходит дело до рассуждений о России, и западный гений сразу как-то выцветает, чуть ли не глупеет и опускается до мещанских штампов.

Презрение к России есть признак интеллектуального и нравственного поражения перед феноменом России. Наполеон, Гитлер, Маркс – вот далеко не полный список незаурядных людей, презиравших (читай – не понимавших) Россию, за что она им вполне по-русски отомстила.

В том-то и состоит хитрый выверт России, сплошь и рядом не понимаемый западным умом, что для спасения государства Москве надо держать в своей политике сильную антирусскую составляющую, ведь полиэтническая страна выживает только в том случае, если находит управу на свои национализмы. В противном случае от империи остается лишь мононациональное ядро: так от Османской империи осталась Турция, да и то ей предстоит постоянно мучиться с курдским сепаратизмом. Вступи Россия на этот эгоистичный национальный путь, и она вполне могла превратиться в остров Москва, вернувшись в границы Московского царства времен Ивана III.

Парадоксы истории: православная церковь была на стороне антихристианского по духу национализма, а большевики чудесным образом спасли империю, которую когда-то мечтали разрушить и называли «тюрьмой народов».

РСДРП – РСДРП(б) – КПСС. О чем говорит этот путь? Большевик рождается социал-демократом, а умирает коммунистом. Как хороший режиссер умирает в актере, так коммунизм умер в России. Коммунисты – это и есть социал-демократы в генезисе (выражаясь по-ученому), приспособленные под Россию. Став спасительницей империи, приняв российские правила игры, РСДРП(б) превратилась в КПСС. Приспособила Россия-матушка идеи социализма под себя, влила их в имперскую изложницу, прокатала полученную сталь, а на выходе получила коммунистов, отштампованных по имперской матрице.

Ленинцы – это наши Колумбы, отправились они на поиски Индии социализма, а открыли новый континент – все ту же родную Расею. В Феврале Россия попыталась вырваться из имперской петли времени, а в Октябре вернулась к самой себе. Утопия в очередной раз превратилась в Вавилон. Базовые ценности большевиков оказались вполне родными для нашей шестой части суши. Интернационализм ей к лицу, да и диктатурой пролетариата кого здесь напугаешь.

Так история приспособила идею коммунизма под наши вечные имперские задачи. В век, когда гибли империи, Россия-матушка использовала большевиков для своего спасения. В середине века таким же образом коммунизм спасет и полиэтнический Китай.

Красная империя родилась и умерла в знакомом цикле Империя – Русь – Демократия. Начало было модернизационное, динамичное. На этом этапе коммунизм – явление абсолютно антирусское. Понемногу Русь берет реванш, проникает во все поры коммунизма, происходит ее внедрение во власть. СССР теряет динамику, входит в застой. И снова на сцене истории два могильщика – демократия и национализм. Демократы (это их роль) свергают «обрусевшую» власть, а националисты, пользуясь нежданной свободой, тут же растаскивают империю на республики.

Глава 7 Конец Красной Империи

Искусство управления состоит в том, чтобы не позволять людям состариться в своей должности.

Наполеон Бонапарт

Империи часто и справедливо сравнивают с динозаврами: создания сильные, но плохо адаптируются к резкой перемене условий жизни. Чтобы разобраться с причинами гибели Советского Союза, надо точно ответить на один очень важный вопрос:

Коммунизм – это явление русское или антирусское?

Если провести опрос, уверен, половина опрошенных ответит «русское», а вторая половина с этим мнением категорически не согласится. Приблизительно в такой же пропорции разделятся мнения и публицистов по этому поводу. А парадокс в том, что оба ответа ошибочны.

Правильный ответ можно будет получить на основании анализа динамики русского коммунизма, когда речь пойдет о разных этапах жизни страны.

И Российская империя, и СССР появились, жили и умерли в едином цикле Империя – Русь – Демократия.

Начинались оба проекта с заведомо «антирусской» модернизации: Петр I – Ленин, ранний Сталин. Молодым везде у нас дорога, Ленин требует, чтобы в каждой комиссии работал хотя бы один еврей (иначе дела не будет), а востребованность молодежи и евреев есть верный признак имперского этапа модернизации и реформ. На заре советской власти коммунист и еврей – это почти синонимы, и фашисты среди наших военнопленных в первую очередь расстреливали именно их.

Увы, именно великая Победа во Второй мировой войне послужила переключателем фазы «Империя» на застойную фазу Русь. Тогда и начался обратный отсчет времени жизни СССР. Почему? Для победы Сталину пришлось разбудить Святую Русь, вызвать почвенного джинна из бутылки, но обратно его загнать не удалось. Да, призвав русский дух, обратившись к русскому национальному чувству, патриотизму, удалось сломать хребет фашизму. Но заплатить за победу русскому духу пришлось дорого. Чем? В тот же миг началось в перспективе смертельное выхолащивание антирусской сути России.

Ленин предупреждал, что Сталин как инородец будет «пересаливать» по части русскости. Так и случилось. Русь надо в узде держать, в черном теле, не во власти. Не удалось. И Русь привычно потащила Россию в предсмертный золотой сон застоя и эвтаназию перестройки. Поднимает голову антисемитизм, отделы кадров многих важных ведомств превращаются в негласные этнические фильтры. Инородцы, активно используемые на модернизационном этапе развития страны, становятся не нужны, окончательно побеждают охранительные мотивы.

Сталин обновлял элиту чистками, но после его смерти номенклатурное боярство берет власть в свои руки, выходит из-под контроля спецслужб и втягивает страну в застой. Тогда идея стабильности показалась правящей верхушке удачной. Еще бы! Конкуренции со стороны молодежи можно не бояться, а специалисты по обновлению элиты с Новодевичьего кладбища – люди деликатные, без крайней нужды не побеспокоят.

Следует отказ от косыгинских реформ (ошибка со Столыпиным не про нас). Все. Похороны Красной империи объявлены. Она отказывается от Башни, от модернизации, от оправдания и приговаривает себя к самоуничтожению. Именно в 60-е годы неудачно перевели стрелку, и состав из пятнадцати союзных вагонов был отправлен в исторический тупик. Найдена сибирская нефть, народ устал от войн и репрессий, элите надоели чистки – ну как тут не соблазниться золотым покоем! Благополучие – это вообще тяжкое испытание, причем не только для авторитарных государств. Несть числа компаниям и корпорациям, которые временное конъюнктурное благополучие в итоге привело к краху. Для империй застойное процветание особенно опасно. Их смысл – в геополитических войнах, модернизации, войне с агрессивными соседями, Башне. Не мир, а меч несут они, а меч без применения быстро ржавеет. Постоянная модернизация, конфликты играют для империй роль политической оппозиции – они обновляют элиту, подпитывают ее свежими соками.

В СССР при застое из власти выбивается целое поколение управленцев. Евреи массово уходят из коммунистов в сатирики. Активная молодежь перебивается в дворниках и диссидентах. Команда Русь-2 под капитанством дорогого Леонида Ильича самозабвенно тащит страну к пропасти. Можно сказать, что во времена Брежнева, когда Русь не имела исторической перспективы победить идеологически, она победила на уровне менталитета.

Этническое наполнение власти уже совсем не то, что в первые двадцать лет советской власти. Интернациональная коммунистическая идея превращается во вполне русский проект. Кстати, Стародубцев (один из гэкачепистов) будет в своей простодушной наивности даже гордиться тем, что почти все члены ГКЧП – русские.

Этническая окраска различных слоев общества не является исключительной особенностью России. Во многих государствах военно-чиновничьи структуры набираются в основном из титульного этноса, а торговцы – из инородцев. В одной из стран Юго-Восточной Азии такой принцип даже оформлен законодательно, там некоренной нации (китайцам) просто запрещено занимать должности во власти. Похожая ситуация складывается сейчас в Прибалтике, но законодательной азиатчиной там заниматься еще стесняются – Европа вроде, – поэтому русских вытесняют из коридоров власти более изощренными методами.

Контрольный вопрос

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели…

Семен Гудзенко

Так коммунизм есть явление русское или антирусское? Теперь мы можем легко ответить на этот контрольный вопрос.

Все зависит от того, на какой части круга Империя – Русь – Демократия находится наша история. На имперском, модернизационном этапе, когда к власти пришли большевики, коммунизм был явлением абсолютно антирусским. Научность, динамизм, рационализм, учет и контроль, атеизм, космополитизм – все это модусы антирусские.

Ситуация поменялась на этапе развитого социализма. Власть здесь «обрусела», потеряла динамику, отказалась от реформ. Коммунизм на этом перегоне есть вполне русское явление. КПСС – это и есть модернизаторы, ставшие Русью-2. В развале Союза обвиняли и ЦРУ, и Горбачева, и Солженицына, да кто только не ходил в козлах отпущения. Что тут скажешь… микробы убивают; когда полетела иммунная система, чахлому организму и насморк смертелен. Что касается политических воззрений Солженицына, то в их судьбе не обошлось без привычной для истории иронии. Солженицын (Русь-1) и застойная КПСС (Русь-2) просто не узнали друг в друге свое историческое родство и отражение. Солженицын и Брежнев играли за разные команды (Русь-1 и Русь-2), но, ежели продолжить спортивную аналогию, спортивное общество у них было одно. С трудами Солженицына российская история сделала то же, что и с идеей коммунизма, – использовала для своих исторических нужд. Сражался он с Империей-2, мстил ей за Русь-1, а в итоге помог похоронить именно Русь-2. Тяжело панславянисту и русофилу осознать затейливую мысль о том, что Россия по самой своей сути есть антирусский проект.

При Брежневе КПСС деградирует на глазах. Имперскую форму коммунисты довели до предела и тем ее исчерпали и погубили. Имперские (опричные) области распространены на все сферы общественной жизни, не осталось зон свободы, точек роста, нет земщины, сенатских областей. А чему учит правление Октавиана Августа? Для гибкости имперской системы обязательно нужны области свободы, дабы пассионариям было где свою энергию выплеснуть на благо Великого Рима.

При Горбачеве (наш Николай II – 2) от власти отворачиваются все активные, талантливые силы. Наступает время иллюзий, благих намерений – начинается Перестройка, и каждый начинает тащить страну в свою сторону. Во время застоя интеллигенции снились сладкие, лукавые демократические сны. Она мечтала проснуться в Швейцарии, а получила в итоге похмелье Беловежской пущи. И вновь на историческую сцену выходит «сладкая парочка», два могильщика империй – демократия и национализм.

Глава 8 Матрешка РФ

Демократы правят плохо, зато недолго.

Анатоль Франс

Пессимистическая комедия

31 декабря 1991 года. Без пяти минут полночь. Время торжественного поздравления российского народа с наступающим Новым Годом. И на миллионах телеэкранов от Сахалина до Калининграда появляется… писатель-сатирик Михаил Задорнов. Михаил Задорнов торжественно поздравляет Россию. Куранты. Гимн. Звенят бокалы. Всем кажется, что это «прикольно» и весело, и только госпожа История криво усмехается.

Многие сейчас забыли об этой нелепости, да и была она из забавных на фоне тысячи других нелепостей мутных девяностых годов, о которых еще напишут не одну повесть с названием «О том, как Иван за либеральной демократией ходил».

В 1917-м все случилось быстро. История монтировала свой фильм, как Эйзенштейн. Вот министры-капиталисты витийствуют в Зимнем. Выстрел «Авроры». Матросы бегут по Дворцовой площади, штурмуют ворота. Ленин в Смольном. Захвачены банки, вокзалы, телеграф. Команда Демократия-1 удирает в Нью-Йорк, игроки из команды Империя-2 занимают кабинеты Кремля. Замена либералов на имперцев свершилась.

При Ельцине власть имитировала демократию почти всерьез, Россия упрямо пыталась изобразить из себя Америку. Учрежден День независимости непонятно от кого. Суверенитеты раздаются направо и налево. Ну и заодно ликвидируются структуры Красной империи, остатки прежнего авторитарного строя. Но мы не штурмовали свою Бастилию, у нас свои методы: элита нашу Бастилию разворовала, а народ пропил.

Список поражений и унижений, постигших Россию в эти «демократические» годы, бесконечен. Хоккеисты проигрывали чуть ли не Люксембургу. Футболисты ходили по полю пешком. Ну а апофеоз хождений по демократическим мукам – поражение в первой чеченской войне и подписание похабных Хасавюртовских соглашений. Грустно все это было и не очень смешно. Развалившие СССР демократы не могли поменять свою природу и по инерции упрямо тащили на плаху истории и Российскую Федерацию. Палач не хочет безработицы, топор демократии не должен ржаветь. Россия? Отлично! Блещет топор, летят гранты, премии. И опять надежды на Запад, ждут только не мировую революцию, а аналог плана Маршалла. И опять не дождались, не помогла заграница, и так и не смог Запад убрать с доски геополитического игрока с ядерным оружием. Глупая Россия уперлась, когда ее повели на бойню, отбилась, отползла.

Многие сейчас обижаются на демократов за унижения 90-х. Зря. Это была их работа, функция. Ничего личного. Одряхлела империя? Налетай! Подешевело! Это их Временное правительство, их час. При Ельцине из трех золотых правил Петра Великого (имперская вертикаль власти, техническая модернизация под Запад, противостояние Западу своей особой цивилизацией) первое и третье правило забыты. С расшибанием лба исполняется и четвертое правило, добавленное большевиками, – российская власть с XX века обязана иметь демократический фасад. Но фасад не может быть несущей конструкцией. Рухнет все здание. А демократы упрямо пытались нагрузить на декорацию груз целого континента. Карлики часто воображают себя великанами, но не менее смешно, когда евразийский колосс прикидывается лилипутом.

Сам Ельцин не считал себя демократом. Он просто использовал демократическую волну для политического серфинга. Но, взлетев на гребень власти, он, похоже, четко понял теперь очевидную вещь: честная, наивная, прямолинейная попытка России стать богатой и счастливой Европой неизбежно превратит ее в нищую и несчастную Азию. Тогда и сработала знаменитая ельцинская интуиция, и, может быть, именно она заставила его впасть в «ничегонеделание». Зачем углублять демократию, если это саморазрушение? Очередной цикл звал под триколор имперцев. Время демократов прошло. Разумеется, никто не собирается рисовать парадный портрет власти той поры а-ля Шилов. Мол, российская власть девяностых сладкий кус не доедала, не спала, все думу думала: а как нам умудриться обустроить чисто демократическую Россию? На самом деле имел место быть тщательно организованный хаос (выражаясь культурно, по-гречески), столь необходимый для приватизации страны и накопления первоначального капитала. Ну а собственникам подавай порядок.

Когда-то Петр I из полена Руси вырезал Российскую империю. Демократы раскололи эту матрешку. Внутри оказался СССР. Демократы и эту матрешку раскокали. И по инерции стали развинчивать РФ. Все эти циклы логично укладываются в модель Империя – Русь – Демократия. В ней каждый игрок ведет свою партию. Демократов грантом не корми, а дай только разрушить ненавистный им Вавилон. А как зарабатывает российский либерал? Плюнул в Родину. Попал? Вам переводец – тридцать баксиков из ЦРУ. Преувеличение? Может быть. Но разве что в сумме гонорара. Некоторые наши либералы охотно плюют в Родину и бескорыстно, за доброе слово западных хозяев.

Имперцы демократов презирают, знают их диссидентскую цену, а вот Русь они побаиваются, чувствуют, кто их похоронит. Заигрывая с Русью, имперец может даже в храм зайти, на иконы перекреститься, но все равно не верит ему Русь, помнит матушка все его подлости, а их за триста лет накопилось немало.

Внимательному читателю может показаться, что в РФ модель Империя – Русь – Демократия не работает. Точнее, не работает в той части, где говорится об «антирусской» составляющей в политике имперской власти. Покажем, что на самом деле никакого противоречия нет.

Мнимый парадокс

– Сейчас строятся храмы, возрождается духовность.

– Замечательно. Вот только нужна ли нам духовность средневековья?

Из разговора

В рамках модели Империя – Русь – Демократия на этапе построения новой империи мы должны видеть антирусскую политику и подавление русского национального самосознания, но крах Красной империи и создание Российской Федерации, казалось бы, привели к противоположным результатам: православие окрепло, отстраиваются храмы. Противоречие? Ничуть.

Дело в том, что СССР и нынешняя Россия имеют абсолютно разную степень полиэтнизма. Этническая и политическая однородность России несравнима с союзной. Коэффициент моноэтнизма в России по сравнению с СССР резко увеличился, а достаточно очевидно, что допустимый национализм пропорционален моноэтнизму. Чем выше коэффициент моноэтнизма, тем безопасней национализм, и этот тезис легко проиллюстрировать на примере соседей: для моноэтнической Польши национализм титульной нации безопасен, а Молдавию и Грузию он уже развалил и теперь подбирается к Украине.

Здесь – ключ к парадоксу. Русское национальное самосознание было придавлено коммунизмом с громадным запасом, пропорционально полиэтнизму СССР, после же «сброса» республик из-под глыб коммунизма в России естественным образом стала пробиваться травка национального самосознания. Насколько высоко она может подрасти, не угрожая России, – отдельная тема. Пока что мы не только в промышленности эксплуатируем и проедаем то, что досталось от Союза, но и в культуре и общественном сознании используем антинационалистические наработки большевиков.

Наконец, приведу главный аргумент, доказывающий, что и на этапе замены Второй империи на Третью модель «Империя – Русь» работает, что таковая смена носит всегда «антирусский», имперский характер, что в это время национальные русские интересы всегда приносятся в жертву интересам имперским. Речь идет, как многие уже догадались, о политике, которая проводилась в отношении русских, оставшихся в бывших союзных республиках.

Команда Империя-3 бросила их на произвол судьбы. Это же классическая антирусская политика стартующей новой империи. Москва не стала с сербским простодушным национализмом рубиться за соплеменников, а с византийской мудростью поставила на первое место интересы новоявленного государства.

Надо ли говорить, что имперская «антирусскость» для страны спасительна? Каково сейчас русским в Прибалтике, да и в той же Украине? Лучше ограничивать свое русское национальное сознание «антирусской» имперской идеей, чем извиняться перед новыми республиками за некогда созданную промышленность, приличный уровень жизни и за то, что они когда-то хорошо жили.

Ленин прибыл модернизировать Россию в немецком вагоне. Тот же Иван Грозный считал себя больше немцем, чем русским, и список легко продолжить. Наверное, успешный реформатор на Руси – всегда чуток немец.

Сегодня

Стартовал век. XVIII. XX. XXI. Не разобрать.

И вот уже реют петровские стяги, гремят салюты, федералы снова входят в город Грозный, который можно теперь переименовать в город Иван Грозный. Звучит музыка Александрова, текст Михалкова, подтекст «Боже, царя храни». Все смешалось в доме Облонских. Как упоительны в России вечера!

Начинается третье тысячелетие.

Глава 9 Матрица имперская. Перезагрузка

Все пути ведут в Третий Рим.

Хоккеисты стали чемпионами мира. Приободрились военные, которым в 90-е годы было так обидно за державу. США вдруг перестали сочувствовать нашему болезненному состоянию и обиделись, что мы из него решили выбираться. Даже футболисты забегали и начали побеждать всех подряд.

Что случилось? Отчего так все переменилось к лучшему?

Правильно: наша страна навеки попрощалась с этапом Демократия-2. Он уже никогда не вернется. Будьте уверены.

Третья империя

Аксиомы одной эпохи – нерешенные задачи следующей.

Р. Х. Тони

Французы сейчас живут при Пятой республике. Если считать на французский манер, то мы граждане Третьей империи, живущие на этапе Империя-3. После горбачевских фантазий восьмидесятых годов, на смену бандитским отморозкам годов девяностых пришли чекистские заморозки нулевых.

Развитая форма этапа Империя-3 совпала со стартом нового тысячелетия. Во властной элите тогда заговорили о либеральной империи, управляемой демократии, и, что самое главное, нашлась политическая воля перейти к делам. Укрепили вертикаль власти – отменили выборность губернаторов. Фактически вернулись к однопартийной системе, что помогло обеспечить единство политической элиты. Вернулись к естественному для нас некоторому противостоянию Западу. Не отказались от дальнейшей модернизации способов производства по их об разцам.

Петровская триада, найденная им для процветающего евразийского государства, ныне на месте.

Имперская власть.

Постоянная техническая модернизация.

Противоположение Западу.

Все три золотых правила перед вами. Можете пересчитать.

Не забыто и правило четвертое, добавленное большевиками, – тщательный уход за демократическим фасадом, но на этот раз демократию социалистическую заменили на демократию управляемую. Наконец-то Россия вернулась в привычные берега, перестала обезьянничать, надела имперский мундир. В этой форме все родное, да только на герб посмотрите внимательно. На крыльях нашего двуглавого орла горят красные звезды. Вслушайтесь в гимн России – да это же «Боже, царя храни»: слова Михалкова, музыка Александрова. Даже столицу, и ту мы поменяли по привычке в третий раз, но если Петр Великий построил новую столицу, а Ленин вернул старую, то в этот раз для перемены столицы хватило Церетели и строительного комплекса.

Еще будет написано не одно исследование на тему, как наши демократы девяностых превращались в имперцев нулевых. И ведь действительно, все пришлось начинать с нуля. На наших глазах демократы Россию завоевали, по-большевистски ее разорили, а теперь они стали учиться Россией управлять. Пришла пора очередное демократическое орало перековать на третьеримский меч, фрак сменить на мундир, сарказм на пафос. А что делать… вот и это поколение демократов нашло ответ на вечный русский вопрос от Чернышевского и бросилось лихорадочно пришивать на гражданские пиджаки имперские погоны.

Но молодость очередного российского государства, с ее имперским задором, рано или поздно пройдет.

Что дальше?

Русь-3

Всякая наука есть предвидение.

Герберт Спенсер

Любопытно сейчас читать воспоминания ровесников XX века, тех, кто умудрился выжить, пройти со страной через все испытания и оставить летопись этих лет. Многие мемуары написаны будто под копирку. Авторы начинали жизнь коммунистами. Разочаровались. К старости кто в церковь пошел, кто в демократы, а кто-то и везде успел. Государство ходит по кругу Империя – Русь – Демократия, и люди повторяют его путь, на каждом этапе перезагружая себе мировоззрение.

Если линия Империя – Русь – Демократия действительно прорисована на ладони любого российского государства, то хиромантия нас ждет такая.

Включаем телевизор времени. На экране 2030 год.

Нынешний имперский этап завершился. Руководители страны постарели. Телерепортаж из Думы напоминает спектакль Малого театра, ибо, не уступая его знаменитым старухам ни в мастерстве, ни в возрасте, с прежним актерским блеском играют оппозицию Зюганов и Жириновский.

Ни евреев, ни молодежи в коридорах власти не видать. Модернизационный запал в стране сошел на нет, перемены больше имитируются, чем проводятся. Команда Русь-3 потихоньку прибрала власть в свои руки, а с ее окончательной победой демократы получили международный карт-бланш на уничтожение России. На кухнях вновь заговорили о вхождении страны в орбиту западной демократии. Равноприближенность этносов к власти и «равноудаленность» бояр-олигархов от нее нарушена. В автономиях националисты подняли головы и вовсю кричат о независимости.

Итоги таковы: побеждает команда Демократия-3, одряхлевшая, застойная команда Русь-3 им проигрывает, и Россия распадается. Начинается четвертая российская смута – Смута 2030-го года, а до этого мы знаем Смуты 1612 – го, 1917-го, 1991 годов. В Смуте-1612 Россию чуть не захватила Польша, в Смуте-1917 Российская империя потеряла ту же Польшу и Финляндию, в Смуте-1991 потеряны четырнадцать союзных республик. Как известно, империи подобны пирогам и крошатся с краев. На этот раз потеряны автономии Кавказа.

Но демократы, эти ликвидаторы империй, недолго торжествуют и пируют на обломках России, правительство наших демократов всегда временное, демократы удержать власть не могут – националисты и коммунисты сильнее, – поэтому государство российское возрождается в очередном имперском «антирусском» модернизационном варианте. Страна возрождается в облике Четвертой империи. И все начинается сначала. В Кремле шустрят молодые и рьяные брюнеты из призыва Империя-4. Русь-3 и Демократия-3 пишут мемуары и злобствуют, а вменяемые и активные игроки этих команд перебегают в команду Империя-4. На Западе вновь кричат о том, что Россия предала их западные демократические ценности. А где-то в российской глубинке сидит за письменным столом автор и сочиняет трактат «О чем молчит Империя-4», в котором предсказывает, что где-то в 2060 году команда Империя-4 одряхлеет, втянет Россию в застой, превратится в команду Русь-4, и тогда Демократия-4 развалит окончательно страну и останется от нее лишь сердце вина размером с Московское княжество времен Ивана III. Таким образом разорвутся круги «времяворота», Россия завершит свое круженье через века и вновь станет Русью.

Не знаю как вас, но меня такая хиромантия не вдохновляет. Еще раз переключим канал телевизора времени. Снова 2030 год. Но на этот раз мы включили не канал, показывающий реалистические драмы, а телеканал фантастики.

На экране утопия. Россия постоянно и истово модернизирует себя и процветает. Нет и признаков застоя. В Кремле много молодых лиц. Даже среди генералов ФСБ появились евреи. Изобретательный русский ум умудрился впрячь демократию в имперскую телегу и тем преодолел, казалось, неустранимый дефект имперской организации – ее негибкость. Решена неразрешимая дотоле проблема смены элит! Молодым опять у нас дорога. Все нации одинаково приближены к трону.

А все почему?

Оказывается, где-то в 2010 году в Кремле проштудировали учебники по полиэтнической демократии и управлению будущим и поторопились разработать надежный механизм смены и обновления элит в условиях жесткой вертикали власти. Нашелся-таки в Кремле гений, который вырвал матушку-Россию из цикла Империя – Русь – Демократия и сумел орга низовать смену элит без слома государства до основанья.

Впрочем, основная надежда не на утопию, а на очередное русское чудо. Выручало оно не раз. Нет для нашего характера невозможного.

Немцы под Москвой? Тем обиднее будет немцам видеть красный флаг над Рейхстагом. Обречена Расеюшка в век демократии? Взяли на Западе идею коммунизма: и себя спасли, и тот же Запад напугали до истерики.

Теперь на историческом горизонте маячит застой и победа команды Русь-3. Империя – это всегда ручное управление, а демократия – автоматическое. В чрезвычайных ситуациях автоматика не работает, а у нас-то всегда чрезвычайное положение. Авось и на этот раз выручит нас спасительное русское чудо, изобретем некий полуавтомат и научимся сохранять модернизационный запал и про водить обновление элит без уничтожения самого госу дарства.

Наша морфология. Итоги

Модель реальности тогда чего-то стоит, если она способна предсказывать будущее и прояснять смысл прошлого. Эскиз Империя – Русь – Демократия, мне кажется, с этими задачами управился.

Вальс российской истории роли расписал жестко.

Демократы уничтожают отживший, «обрусевший» вариант империи и помогают проводить «антирусскую» модернизацию. Именно они у истории на подхвате, когда в нашем Берендеевом царстве приходит время сковырнуть впавшего в сон царя-батюшку.

На смену им приходят собиратели камней и начинают заново отстраивать нашу вечную Башню.

Заканчивает имперский цикл Русь. Она застоем, отказом от оправдания модернизаций подготавливает крах государства, и региональные национализмы разрывают его на части.

Такова наша неизбывная имперская матрица. Мы же своими судьбами и постоянной переменой убеждений повторяем ее изгибы. В одном из коридоров нашего Белого дома недавно хотели вывесить портреты всех российских премьер-министров, взяв за точку отсчета 1803 год. Давно я не заходил в здание по адресу Краснопресненская набережная, 2, так что не могу сказать, реализовали идею или нет, но если в правительстве передумали, то зря. Здесь тот случай, когда надо быть конфуцианцем и ценить преемственность.

В целом мои симпатии на стороне имперцев, но добрых слов заслуживают и Демократия, и Русь. Русские националисты не демократы, а российские демократы не патриоты. Из-за этого власть российская не имеет единой и цельной идеологии и вынуждена опираться сразу на несколько идей, подбирая нужную под злобу момента. Имперцы балансируют на плечах демократов и националистов. Поборников русской идеи они используют для борьбы с окраинными национализмами (демократов в окопы не загонишь), а любители западных стандартов обслуживают другую государственную нужду: кто-то должен бороться за права человека, смирять авторитаризм власти, придавать ей человеческое лицо. Пока власть поддерживает баланс между демократами и националистами, России ничего не угрожает, кроме ее самой.

Скажем пару добрых слов о Руси. Сейчас многие меняют прозу на вокал и поют матушке гимны, но если не обращать внимания на крайности в виде фанатов «мокроступов» и «автотелег», то в пении этом можно найти одну большую правду: Россия держится не на нефти и газе, а на энергии Руси. Исчерпаются, опустошатся залежи Руси – исчезнет и Россия.

Империю надо заслужить. Пример перестройки показал: для того чтобы непропорциональными свободами отдать страну на растерзание националистам и сепаратистам, большого ума не надо. А вот утвердить в государстве устойчивое равенство между демократами и националистами, усмирить национализмы, не потеряв при этом демократическое лицо, тут требуется искусство Империи. Необходимо равновесие между демократами и почвенниками, тонкий баланс между этносами, пусть и установленный в ручном управлении имперскими методами. Можно утверждать демократические ценности и разливать вокруг бензин, можно разводить открытый огонь и рядом взращивать национальные культуры, но когда все рванет, не удивляйтесь.

В авторитарности наших осин виноват не царизм, не коммунизм, не ФСБ. При нынешней полиэтнической нагрузке и наличном идеологическом инструментарии любая власть в России обречена на слегка замаскированный политтехнологами авторитаризм, который есть плата за сохранение единого государства в условиях неискорененности национальных культур.

Одни властители дум любуются русским прошлым, другие восхищаются настоящим Запада, но никто не спешит очароваться будущим России. Демократы XIX века искренне считали, что стоит сокрушить царизм, и народы России, взявшись за руки, двинутся к труду и счастью. Не взялись, не двинулись. Те же иллюзии мы увидели и при распаде СССР. С нынешним набором идеологий элитам в условиях свободы нечего противопоставить национализму. В авторитаризме нет ничего ужасного – недаром Европа так бережет своих королей, – если он вменяем, не кровожаден, обеспечивает постоянную модернизацию и равноприближен к этносам. В противном случае демократы уничтожат авторитаризм, чтобы стать жертвой коммунистов или националистов, тех, кто утверждает или социальное равенство, или национальное неравенство.

Модель «Империя – Русь – Демократия» есть архетип нашей истории и государственности.

Восток или Запад?

Если забыть о демократии, то уже пятьсот лет, полтысячелетия, мы живем в петле времени Империя – Русь, просыпаемся и засыпаем в одном и том же историческом дне. Кто знает, может быть, мы когда-нибудь сможем полюбить себя и понять настолько, что вырвемся наконец-то из этой петли.

Но кто мы есть? В чем наша суть, определяющая судьбу? А наш смысл?

Какова цивилизационная формула нашей Родины?

Восток мы или Запад?

Запад и Восток?

Кто Мы?

Интереснейшие вопросы, и ответы на них мы обязательно получим, но уже в следующей части книги.

Часть 2 Седьмой континент

С точки зрения географической науки Россия есть единый континент, но мало кто знает название этого континента.

Глава 1 Россия и демократия

Республика – дело народа, империя – дело народов.

Африка, Азия, Европа, Америка, Антарктида, Австралия – вот и все континенты, которые можно найти на глобусе. Но есть на планете и седьмой континент, о нем не говорят в школе, но он существует, и мы на нем живем. Тайну названия седьмого континента откроем чуть позже, а пока поговорим об одной замечательной идее.

Чем шарлатан отличается от врача? Задача шарлатана – заработать, а врач стремится и вылечить, и заработать. Если речь зашла о панацее, о лекарстве от всех болезней, об идеальном политическом строе, следите за карманами – наверняка перед вами стоит именно шарлатан, и он нацелился на вашу землю, ресурсы, территорию.

«Универсальный пятновыводитель! – разливается Джефф Питерс из очередного „Демократического фонда имени Аль Капоне“. – Выводит коррупцию и тараканов за два дня! Защищает права человека! Обеспечивает расцвет свободы! Ускоряет экономику!»

Вокруг стоят с раскрытыми ртами ротозеи. Верят. Мечтательно закатывают глаза. Стесняются своего провинциального убожества. Им бы выяснить противопоказания. Нет, не догадываются. Буклеты по-голливудски яркие. Костюм на прохвосте отличный. Держится уверенно. Ротозеи достают кошельки.

Когда странам Восточной Европы подбрасывали демократические идеи, под запретом было важнейшее слово. Это слово просто вымарывалось из брошюрок и статей, расписывающих восточнотуземной интеллигенции прелести западной демократии. Да и сейчас его стараются не упоминать. Запрет жив, он действует по-прежнему.

Хотите узнать, что за слово такое было под запретом?

Данайский дар

Некогда данайцы (хитроумные греки, европейцы) подсунули троянцам (азиатам) деревянного коня. Дают – бери. Сыны Приама поступили по русской пословице и забрали дар. А ночью из него поперли вооруженные до зубов гости из Европы. Наивных троянцев они благополучно вырезали, зато миру осталась мудрая пословица, предостерегающая от европейского сыра.

Данайский дар – это демократия. А запрещенное слово – это прилагательное полиэтническая. Полиэтническая демократия – часто вы встречали эти два слова в газетных статьях? А в телепередачах? Слышали ли по радио? Уверен: не часто, никогда, не слышали. А почему? Что за такая тайна объявилась в век Интернета и всеобщей информированности?

Секрет прост: собственникам, предпринимателям, транснациональным корпорациям (ТНК) выгодно выдавать идею демократии за абсолютную ценность, панацею, конец истории. Даже мой «Ворд», и тот работает на ЦРУ, «секретит» слово полиэтническая, и вордовский продажный «спелчекер» тщательно подчеркивает это слово красной чертой, делая вид, что знать его не знает.

Потому и засекречена для обывателя полиэтническая демократия, что она четко указывает на противопоказания псевдоуниверсального лекарства. Оказывается, демократия опасна, почти смертельна для многонациональных стран. Этот данайский конь буквально напичкан националистами и сепаратистами, которые с удовольствием используют свободу для уничтожения страны, рискнувшей пригласить к себе на постой европейского жеребца.

На пачке сигарет «Демократия» надо бы крупно печатать: «Вызывает рак у полиэтнических курильщиков». Но не печатают, не ищите. Когда огненную воду продают аборигенам, земли и ресурсы которых пробудили аппетит у проповедников свободы, противопоказания с этикеток убирают. В Сорбонне преподают этноконфликтологию, в американских университетах есть аналогичные курсы, но они не для туземцев. Туземцам учебники по полиэтнической демократии не шлют, а предлагают сразу, без предварительного авторитарного этапа, на котором формируется единство элиты, вводить в многонациональной стране демократию по западному образцу, чтобы развалить эту страну наверняка. Ну а крохотными, слабыми осколками можно командовать без проблем, для ТНК они – что слону булочка.

Не будем голословны и посмотрим, что за последние сто лет демократия сделала с самой Европой.

1908 год.

Европейский континент делят между собой такие страны: Россия, Швеция, Норвегия, Дания, Великобритания, Голландия, Бельгия, Германия, Франция, Испания, Португалия, Швейцария, Австро-Венгрия, Румыния, Сербия, Болгария, Греция, Османская империя, Италия.

Вроде все перечислил. Итого с округлением: 20 (двадцать) стран.

Прыгнем на сто лет вперед.

2008 год.

Стран в Европе уже 52, а если учесть и непризнанные республики, то их количество достигнет без малого 60. Таким образом, количество государств увеличилось втрое. Население континента за век увеличилось тоже раза в три, но соответствие здесь мнимое: ну стало немцев не 25 миллионов, а 75, так это не значит, что надо делать три Германии. Менялись пропорции между этническими группами, но пропорции эти изменились не в три раза, а гораздо меньше.

Похожая картина и в мире в целом. На момент создания Лиги Наций (1920 год) в мире имелось около 60 государств. На конференции в Сан-Франциско в 1946 году учреждается ООН, среди его членов приблизительно 50 стран. 1974 год: мы видим уже 138 государств; 1998 год – 190. В начале XXI века их количество переваливает за двести.

Безусловно, демографический скачок последнего столетия способствовал почкованию стран, и все-таки не рост населения основной виновник распада и дробления государств в Европе да и во всем мире. Это идеи демократии и национализма уничтожали страны, стараясь привести государственные границы к границам между народами и этносами. Причем государства умирать не собирались и отчаянно боролись за существование. Та же идея единой Европы без границ и барьеров, идея континентализма круто замешана на подавлении национального самосознания народов, на уничтожении наций, на создании дополнительного обруча на государственных бочках. Замысел прост: раз страна находится в единой Европе, то сепаратистам тяжелее ее развалить. Смысл понятен: зачем вам суверенитет, раз мы уже и так все в ЕС.

А страны все распадаются и распадаются, и не каждый развал страны несет безусловную пользу. Некоторым странам слезы раздрая не удастся окупить и за сотню лет. Еще не забыта Югославия. Рассечена Молдавия. От Тбилиси сбежали два региона. Неспокойно в Бельгии. Канада (на миг перепрыгнем Атлантику) в ночных кошмарах шепчет по-французски. В Шотландии дети самого знаменитого шотландского сепаратиста – капитана Гранта – уже выбирают столицу будущей независимой Шотландии между Глазго и Эдинбургом.

Сейчас Запад запрещает другим антидемократично «ковыряться в носу», а давайте посмотрим, что он сам вытворял совсем недавно. Еще полвека тому назад Испания, Португалия и Греция являлись круто авторитарными государствами, а те же США были изрядно расистскими. Нынешние западные страны имеют за плечами века авторитарной истории, за которые успели сформировать нации. Нынешние гособразования времени на это не имеют.

Авторитаризм есть естественный этап созревания государства, на котором формируется единая нация и единство элиты, подавляются нацменьшинства и региональные кланы, уничтожаются сепаратисты, и только потом сформировавшееся национальное государство может пере ходить к демократии без особого риска развалиться. Европа постепенно приспосабливалась к идеям демократии, с кровью изживала крайние формы национализма, дробилась и объединялась, но в целом нашла свой путь. Некоторым континентам не так повезло. Речь идет об Африке. Поспешный переход от кланового общества к свободе обрек многие страны черного континента на нищету, пиратство и все прелести безвластия. А ведь негры хотели как лучше.

«Вот и отлично, – скажут фанаты-демократы, – переживем авторитарную эру и вслед за испаниями-грециями станем демократией, поводим россиян сорок лет по пустыням и выведем к обетованным берегам народовластия».

Увы, Россия – принципиально иной случай. Ну водил Моисей сорок лет свой народ по пустыням, по капле выдавливал из еврея раба, – нас сия легенда абсолютно не касается. Моисей водил за собой нацию, сбежавшую из Египта. Мы же сами Египет, большая, обильная народами страна, и нам, новым египтянам, бежать некуда.

В известном историческом анекдоте куртизанка сказала Сократу, что стоит ей свистнуть, и его ученики забросят любой диспут и отправятся за ней. На что мудрец возразил: тащить людей вниз легче, чем вести вверх. Так и с народами: объединяются они тяжело, веками идут к союзу, а потом найдется какая-то политическая куртизанка и перессорит их в пять минут. Наши предки отлично понимали все эти нюансы. Для людей XVIII века было еще очевидно, что большое государство предполагает самодержавную власть, и с этим тезисом Екатерины Великой даже Вольтер не спорил. Зачем? Мудрецы с истиной не спорят, и тысячу раз права императрица, утверждая разорительность и губительность республиканского правления в России. Впрочем, предоставим слово самой императрице. Перед вами две цитаты от Екатерины II, позаимствованные мною в одной из книг Ольги Елисеевой (историк, замечательный романист, специалист по XVIII веку).

«Пространное государство предполагает самодержавную власть в той особе, которая им правит. Надлежит, чтобы скорость в решении дел, из дальних стран присылаемых, награждала медление, отдаленностью мест причиняемое. Всякое другое правление не только было бы России вредно, но и вконец разорительно». Так писала императрица в своем «Наказе» в Уложенную Комиссию в 1767 году.

А вот что Екатерина II записала в заметке «О величии России»: «…такому безумцу я бы ответила: знайте же, что если ваше правительство преобразится в республику, оно утратит свою силу, а ваши области сделаются добычей первых хищников; не угодно ли с вашими правилами быть жертвою какой-нибудь орды татар, и под их игом надеетесь ли вы жить в довольстве и приятности?»

Но кто любит горькие истины?

В начале века девятнадцатого победители Наполеона в своих ранцах принесли из Европы воздух свободы. Декабристы идею свободы освятили своей кровью, и она с той поры очаровала всю российскую интеллигенцию. Даже самые мудрые граждане России мечтали на обломках самовластья написать свои имена, а закончилось все бузой Февраля, похмельем Октября и матросом Железняком.

Потопталась на граблях демократии Россия и в конце двадцатого века, так что пора раз и навсегда ответить на давний вопрос:

Возможна ли демократия в России?

Посмотрим, что написано о России в словаре «История Отечества».

Российская Федерация – Россия, государство в восточной части Европы и в северной части Азии. Площадь – 17 075,4 тыс. км2. Протяженность сухопутных границ – 20 322 км, морских – ок. 38 000 км. Население – 148 млн человек (1996). Русские составляют 81,5% (1989, перепись); проживает свыше 100 народов. Верующие – христиане, главным образом православные; мусульмане, иудаисты, буддисты и др. В составе Российской Федерации не более 80 субъектов федерации, в том числе: 21 республика, 6 краев, 49 областей, 2 города федерального значения (Москва и Санкт-Петербург), 1 автономная область и 10 автономных округов.

Перед нами таблица территорий.

Начнем сравнивать нашу Родину с материками и континентами. По-прежнему Россия остается крупнейшим государством на планете Земля и занимает треть Евразии. Среди ее граждан последователи трех мировых религий (четырех, если не обижать атеистов). Больше ста национальностей. Двадцать одна республика. И пусть никого не обманывает цифра 80% русских. Во-первых, русские Дона и русские Сибири – это, в общем-то, представители разных народов, во-вторых, у меня есть сосед, который по фамилии – грузин, по национальности – украинец, а по всем анкетам – русский. Списочный состав титульной нации никогда не равен действительному, так что реальная степень полиэтнизма и многоконфессиональности России весьма высокая – континент!

Степень полиэтнизма ЕС (27 стран и население 500 млн человек) будет повыше, чем в России, но ведь и о едином государстве там заикнуться боятся. Интеграционные процессы в ЕС всячески маскируют (Лиссабонское соглашение), понимают, что национализмы надо обманывать, а не дразнить. В общем, учиться нам у Европы здесь нечему, века еще пройдут, пока появятся Соединенные Штаты Европы.

Рассмотрим состоявшиеся большие государства.

Китай. Полиэтнизм высокий. Это для европейцев китайцы на одно лицо, а на самом деле северные китайцы не всегда понимают диалекты южных сородичей. Единства (условие силы) государства власть добилась через повторение гениальной находки большевиков, приспособив идеи коммунизма для развития и усиления имперской формы. Китай нашел спасение именно в коммунизме, который является идеальной ширмой для имперской власти, пока он заточен на модернизацию и интернационализм. При власти капиталистов Китай мучился. Капиталисты хороши для националистического Тайваня (осуществленный в реальности остров Крым), а большую страну им так и хочется «растребушить».

Руководство в Китае весьма квалифицированное, понимающее, что демократия государство мигом развалит, начав с Тибета, и превратит его в слабую буржуазную страну, каким, собственно, Китай и был до коммунистов. Что нам доказывает пример Китая? Большая полиэтническая страна расцвела под авторитарной, недемократической властью. Этот факт ныне многих раздражает, но такова неделикатная реальность.

США. Отличный пример того, что есть край, который совершенно нам в пример не годится. Все другое: история, организация государства, менталитет. АнтиРоссия какая-то. Бывшая колония, а не империя. Коренное население практически уничтожено, остатки загнаны в резервации. Наши империи порой тоже жестко обходились с малыми и коренными народами, но это скорее исключение. В США нет национальных автономий и возникающей от них постоянной угрозы расчленения страны. Объединяет нас проблема полиэтнизма, но решается она по-разному. У американцев работает «плавильный котел» – все работает на уничтожение национальных особенностей, а наше федеративное устройство повторяет СССР как школу народов. Да и демократия в США в изрядной степени «управляемая», настроена на власть капитала так, что абсолютно не отражает весь спектр интересов. Мы еще подробно разберем, как «управляют» демократией в Америке, пока же достаточно сказать, что под капиталистический проект свободной страны история предоставила американцам уникальные условия. Полматерика было зачищено от коренных народов, остатки «чингачгуков» загнаны в резервации. Никаких тебе Могиканских Автономных Республик с их постоянными позывами к суверенитету и «нэзалэжности». Плюс – общая психология колонистов, объединенных борьбой за независимость от метрополии. Какой-то отдельной нации в США трудно качать права, когда все иммигранты. Да, имеются расовые проблемы, проблемы совместного проживания разных этнических групп, но все это невозможно сравнить с той же Европой, где Франция и Англия, к примеру, враждовали на протяжении чуть ли не тысячи лет, столетние войны вели, а сейчас осторожно пытаются совместно жить в одном Союзе.

Вывод: примером полиэтнической демократии США для России не являются. Организация, история, принципы и условия совместного проживания народов у нас различны.

Канада. Напрашивается расхожее: «хоть похоже на Россию, только все же не Россия». Почти половину населения составляют англо-канадцы, процентов тридцать – франко-канадцы. По нашим меркам, полиэтнизм в Канаде пустяшный, ведь не сто народов там проживает, а всего-то два основных да индейцы с эскимосами. Тем не менее в восьмидесятых годах страна чуть ли не развалилась после референдума в Квебеке, да и сейчас никто не даст голову на отсечение, что не развалится. Вывод грустный: два народа и горстка эскимосов еле-еле терпят друг друга в едином государстве. А что будет со ста народами России в условиях либеральных свобод?

Австралия. Совсем не Россия. Материк скучного моноэтнизма и христиан. Населена потомками поселенцев и каторжников из Ирландии и Англии. Аборигенов мало, около 150 тысяч человек, и на крокодилов они охотятся где-то в глубинных районах. Ислама почти нет, нет и религиозных напрягов. Такому большому материку-государству надо уж очень постараться, чтобы развалиться.

Бразилия. Не удивляйтесь, но перед нами бывшая империя. Именно независимой империей провозгласила себя Бразилия в 1822 году. С 1889 года – федеративная республика, причем еще до 1985 года у власти стояли военные правительства. Большинство верующих – католики. И самое главное: основная часть коренных жителей уничтожена, а более 90% нынешнего населения страны считают себя бразильцами. Так что ничего похожего на Россию с ее ста народами и коктейлем из религий нет и в помине. Нет и национальных республик. Тут больше сходства с США – 26 штатов образуют федерацию, у них общее колониальное прошлое, единая история борьбы за независимость.

Вывод: и Бразилия для нас не образец, не аналогия.

Быстро пробежимся по списку больших государств и государственных союзов нашей планеты. США: демократия и полиэтнизм есть, но в особых, уникальных, беспримерных условиях. ЕС: демократия и полиэтнизм есть, а единого государства нет, причем любой крохотный шажок к единому государству вызывает чуть ли не истерическую реакцию то у Польши, то у Ирландии, то еще у кого-нибудь. Австралия и Бразилия: имеется и демократия, и единство, но в тепличных условиях моноэтнизма. Канада: всего лишь биэтнизм, а страна в условиях вольного самоопределения народов постоянно находится на грани развода. Китай: доказательство того, что большая полиэтническая страна, с богатой историей и давними счетами между населяющими ее народами, прекрасно себя чувствует и без либеральной демократии.

Мы рассмотрели все большие страны на Земле, и что мы увидели? Большие многонациональные союзы либо имеют особые условия (США), либо не имеют единой государственности (ЕС), либо сознательно отказались от демократии (Китай). Остальные большие страны по сравнению с Россией моноэтничны и не имеют ее рисков в условиях свободы.

Общий вывод категоричен: на Земле нет империй, которые бы выжили в условиях западной демократии. Большие многонациональные страны либо развалились в условиях свободы (Российская империя, Османская империя, Австро-Венгерская империя, СССР), либо подавили национализмы идеей коммунизма (тот же СССР, Китай).

Следствие для России: при западных демократических стандартах она будет неизбежно уничтожена националистами и сепаратистами. Начало такового процесса мы при Ельцине и наблюдали.

Не убедил?

Пожалуйте в Древний Рим.

На дворе I век до нашей эры. Бушуют гражданские войны. Спартак громит римские легионы. Брут точит меч на Цезаря. Завершается эра крахом римской демократии и торжеством имперской идеи.

А почему?

146 год до нашей эры. Сципион сравнял Карфаген с землей и плугом провел борозду по тому месту, где стоял великий город. Всевластью Рима теперь нет предела. Мы наблюдаем апофеоз эпохи великих завоеваний. Отныне во всей Ойкумене нет силы, способной противостоять владычеству римских орлов. Вот он – конец истории!

Но уничтожен не только единственный равный по силам Риму геополитический противник, таким парадоксальным образом приговорена к смерти и римская демократия.

А как все хорошо начиналось, ведь III—II века до нашей эры есть эпоха великих завоеваний Рима. «Освобождена» Греция, разгромлены Македония, Сирия, захвачены Малая Азия, север Африки, часть Испании. Римляне становятся господами Средиземноморья, создают основы своей мировой державы.

Легионы маршируют, территория растет, народов прибывает. И у всех свои боги, свои идолы, обычаи. Государство стремительно прирастает захваченными землями, разноплеменные народы входят в нее – все условия для перехода от демократии к империи созданы. Республике не управиться с этой мешаниной религий, народов, обычаев и интересов. Закон истории суров: демократы неэффективны при управлении большими полиэтническими странами. Республиканская форма организации власти годилась для управления полисом, федерацией италийских народов, но абсолютно не подходила мировой державе.

После победы над Карфагеном римские верхогляды с удовольствием заговорили о конце истории, о том, что ныне вся Ойкумена есть Мир Рима, а римляне-интеллектуалы пригорюнились. Знали они: с вершины один путь – вниз, за апофеозом обязательно жди гадостей, впереди великие испытания и катастрофы.

И они начались. Восстания рабов. Гражданские войны, союзнические войны. Сто лет испытаний и потрясений ждали Рим, с 130 по 30 год до нашей эры в государстве осуществлялся мучительный переход от республики через военные диктатуры к империи. Ставший полиэтнической страной, Рим перерождается из демократической мононациональной республики в империю, он ищет форму власти, способную обуздать и использовать свою сотню народов.

Начинается политическая перестройка с военной диктатуры Суллы. Это всего лишь имперский черновик, переходный этап от республики к империи. Но ведь и в России было так же. Не сразу империя строилась. Догадываетесь, на кого намек? Конечно же, на Ивана Васильевича. Тот тоже начинал имперские опыты с военно-полицейской диктатуры опричнины. И тоже получилось не очень. И тоже у России был свой «бунташный» век, и свой Спартак в лице Стеньки Разина. Как видим, аналогии сами выскакивают.

Национальное государство расширяется, проводит захваты, становится Вавилоном. Сенатское, боярское, республиканское управление такому колоссу не годится. Правитель (Грозный, Сулла) вводит военно-полицейскую диктатуру. Но на штыках сидеть неу добно, система эта чересчур убогая, узкая, не адекватная имперским задачам великого государства. Так начинается Смута, «бунташный» век для России, сто лет великих потрясений для Рима. Княжны летят в волны, циркач-Спартак громит консулов, шустрят на волнах пираты, шалят по дорогам рэкетиры-разбойники.

Тогда-то и появляются Октавиан Август и Петр Великий. Черновик Суллы-Грозного они переписывают в имперский чистовик и создают великие империи в их законченных системных формах.

В российской истории есть момент, равный захвату Карфагена, – это взятие Иваном Грозным Казани в 1552 году. Был побежден давний противник (Орда) и открыт путь к завоеванию Волги, Кавказа и Сибири. Подобно Риму, ставшему после Карфагена владыкой Средиземноморья, Русь с присоединением Казани получила возможность стать Россией – владычицей Северной Евразии. Логика империй одинакова. Подобно Риму, Русь превратилась в мощную Россию, обрела статус империи, когда приросла народами и землями.

Так возможна ли демократия в России?

Сама постановка вопроса кому-то может показаться кощунственной. О демократических свободах мечтала почти вся наша интеллигенция на протяжении двух последних столетий. Не только Вере Павловне снились голубые города будущего, нет, тысячи, миллионы умных, мыслящих, честных людей нашей Отчизны грезили о вольной, свободной жизни по европейским образцам. Неужели зря? Нет, не зря.

Требовалась энергия заблуждения. Лев Толстой говорил, что для написания хорошего романа нужна «энергия заблуждения». Необходима такая же энергия заблуждения и для роста и развития России. Цикличность наша такова, что демократические иллюзии у нас сменяются иллюзиями имперскими, модернизационными, те – почвенными, застойными, затем нас снова очаровывает демократия, и так мы кружим и кружим по истории и векам в одном и том же дне: Империя – Русь – Демократия. Рассвет – Закат – Ночь.

Кощунственный ответ

Вот и пришла пора дать окончательный ответ на проклятый вопрос последних двухсот лет, которым наши интеллектуалы боялись и задаваться.

Ответ прост и однозначен: демократия в России невозможна. В принципе. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Западные стандарты тут не прокатят и через тысячу лет. Пока жива Россия. Это если кому нужна горькая правда, а не сладкий миф.

Слишком силен наш полиэтнизм. Чересчур у нас большая территория. Слишком широка страна моя родная. Много народов. Много религий. Без меры велика держава. Континент. Не растет нежный фрукт демократии на наших бедных почвах, нежный он чересчур, капризный. И мало того что полиэтнизм силен, так он еще и конституционно оформлен в виде автономий и республик – развал государства подготовлен на государственном уровне.

Врожденная недемократичность российских государств вовсе не секрет. Сейчас только маргиналы от журналистики продолжают по привычке стенать о погибшей демократии в России. И только городские сумасшедшие могут всерьез обличать недемократичность российской власти. Даже такой известный интеллектуал, как Буш-младший, и тот понял, что в России просто нет гена демократии. А умно ли обвинять щуку в том, что у нее гены щуки, а не апельсина? Ну не растут щуки на деревьях.

«Дураки они все!» – так порой думает начинающий жить в России молодой человек. Он видит произвол власти, воровство чиновников, свинцовые мерзости бытия, неухоженность дорог и деревень, а осенний дорожно-деревенский пейзаж у нас частенько напоминает кладбищенский, сравнивает эту саврасовскую живопись с витриной Запада, со всякими Моне и Мане и приходит к следующим выводам: «Я бы здесь навел порядок. Это элементарно, Ватсон! Надо скопировать все в Европе, и будет отлично».

Увы, не будет. Ленин тоже мечтал, болел российскими социал-демократическими иллюзиями, а потом послал матроса Железняка разгонять Учредительное собрание. В римейке нашего времени не по чину взявший парламент угомонили прямой наводкой танки под бурные овации демократической публики. Политическое эпигонство у нас жестко ограничивается полиэтнизмом. «Пепси» мы можем копировать, а избирательные законы – фигушки. Кривизна наших осин такова, что посели среди них записных американцев – и те, если захотят сохранить единое государство, будут вынуждены презреть свои демократические стандарты и городить империю. Обидно, досадно, но такова морфология наших государств. Через нее не перепрыгнуть, не перешибешь либеральной плетью имперский обух. Россия и демократия? Нет – Родина или смерть!

Демократия в России невозможна. Ни сейчас, ни в любом будущем. По своей изворотливой сути Россия есть антирусский и антидемократический проект. Или Россия, или демократия. Или Малюта, или смута. Или Цезарь, или русский бунт. Третьего не дано. Но не будем торопиться пить горе стаканами.

Демократия в России невозможна, но это не имеет значения. А знаете почему? Выход давно найден. Нашлось спасительное решение. В том-то и гениальность России, что в эпоху победы либеральных ценностей, в эпоху свободы, уничтожавшей страну за страной, она нашла гениальный спасительный ход.

В книге по теннису мне как-то встретилось описание удара, которым принимают мяч у сетки. После длиннейших рассуждений автор бодро заключает: попытка применить этот удар практически всегда заканчивается проигрышем мяча. Так и с полиэтнической демократией. Этот прием проходит лишь у самых опытных игроков – Канада, Бельгия, Великобритания. Игроки молодые – Чехословакия, Югославия, Молдавия, Грузия – проигрывают свои страны сразу.

Наша Отчизна не повелась на эту обманку. Она просто не стала играть в эту игру, заменив ее игрой своей, доморощенной, но далеко не лапотной.

Обманула-таки северная Троя хитроумных данайцев.

Глава 2 Медведь в бархатной маске

В африканском племени догонов в ходу защищающие от ненависти маски.

Нас возвышающий и спасающий самообман

Себя победить нельзя, но обмануть можно.

По легенде, волшебная страна Эдем расположена где-то на западе. В переводе с ассирийского языка Европа – это и есть запад. Именно на ее священных камнях мы привыкли искать образцы для подражания, мы всегда себя чистили под Запад, поэтому нам невозможно поверить, что демократия есть единственная вещь, которую перенимать смертельно.

Первыми всерьез соблазнились сладкой свободой декабристы, эти диссиденты от дворянства, символ нашего вечного очарования Западом. Закончилось все Сенатской площадью (наша Тяньаньмэнь). Победа николаевского мундира над содержанием декабризма есть очередная победа империи над западным соблазном саморазрушения и очередное имперское моральное поражение. Мы симпатизируем декабристам, отношение к их жертве у нас пушкинское, но русского бунта нам не хочется, знаем, что очередной российский Ланселот все равно будет вынужден натянуть на себя драконью шкуру. Любовь к декабристам – это наше извинение перед их благородством, извинение перед Западом за то, что мы не можем им быть.

На обломках самовластья в итоге были выбиты их имена, но из обломков тюрьмы народов почитатели декабристов в один из декабрьских дней 1922 года тут же соорудили СССР. Красный имперский феникс возродился, но был он уже поумней прежней двухголовой птицы.

Имперцам в России приходится все время лавировать, держать баланс между двумя полезными иллюзиями. Первая – почвенная: надо быть обычным национальным государством, Россия для русских. Вторая – западная: наша цель и итог – стать демократическим европейским государством. Обе идеи детские, страусиные, инфантильные, но без их учета реальной политики у нас не выстроишь. Столкнулись с этой проблемой и пришедшие к власти большевики. Здесь уже говорилось, что коммунисты есть социал-демократы в генезисе, которых имперский мундир переформатировал в солдат Империи. Ну не могли они так запросто отбросить идеи демократии, выстраданные русской интеллигенцией XIX века, забыть, как по ночам зачитывались романом «Что делать?» Идеалы при помощи матроса Железняка не отменишь.

На миг вернемся на рубеж эр. Только что родился Иисус Христос. А кто правит миром и Римом? Октавиан Август, первый полноценный император, в рубежное правление которого закончилась история Рима республиканского и начался отсчет эры имперской. Во всем этом слышится некий глубинный смысл: создатель наднациональной мировой религии явился именно в правление первого императора. Может быть, в этой точке Бог и мир нашли друг друга. Но речь не о том.

Октавиан не позиционировал себя владыкой Ойкумены. Боже упаси! О чем вы? Об идеалах республики токмо радел Октавиан как отец римской демократии, развивать и укреплять собирался он ее, и больше ничего. Этакий слуга римского народа, «первое лицо в государстве» (princeps civitatis), скромненький первый секретарь древнеримского обкома партии, серый чиновник без особых талантов и заслуг. Так фактическая монархия была упрятана за республиканской мишурой.

Хватит с Октавиана того, что на выпячивании своего императорского достоинства погорел Юлий Цезарь. Пришли друзья-демократы, достали кинжалы и пришили Цезаря. Двадцать три раны потом на теле насчитали. Нет, мудрый римский император обязан не царскую корону на лоб тянуть, а рядиться в скромную тогу республиканца, мол, демократор я, а не император. Ну и выстраивать жесткую властную вертикаль, девять преторианских когорт при себе держать, чтобы никакая политическая куртизанка типа Каплан не подскочила и не пульнула из нагана во Владимира Ильича Цезаря.

Аналогии здесь сами напрашиваются. Империи создавались гениями – Цезарь, Петр Великий, Ленин. Выстраивались же они, обретали законченную форму многолетними трудами осторожных и умных талантов – Август, Екатерина II, Сталин.

Разговор прозаика с тираном

Цезарь начал свою политическую карьеру как демократ.

Из истории Рима

Пришедший к власти Цезарь не скрывал своих царских замашек, за что и поплатился. Не готов был Рим так явно отказаться от республиканских идеалов. В схожую ситуацию попали и большевики.

1934 год. В молодую Советскую республику приезжает знаменитый тогда писатель Лион Фейхтвангер. Его беседа со Сталиным весьма поучительна. Фрагмент, где будущий отец народов объясняет гостю, в чем назначение писателя, мы опустим, а рассмотрим спор о демократии. Здесь Сталин категорически не согласился с Фейхтвангером, когда последний предложил ему отказаться от слова «демократия», и убедительно объяснил, что пусть в виде «социалистической демократии», но слово «демократия» обязано присутствовать в характеристиках советского (российского) государственного строя. Ведь именно под флагом демократии осуществлялся слом царизма, и именно на идее демократии взращивалась российская интеллигенция.

Сталин: «Вместе с тем мы не хотим отказываться от сло ва „демократия“, потому что мы в известном смысле являемся учениками, продолжателями европейских демократов, такими учениками, которые доказали недостаточность и уродливость формальной демократии и превратили формальную демократию в социалистическую демо кратию. Мы не хотим скрывать этот исторический факт.

…Мы не на острове. Мы, русские марксисты, учились демократизму у социалистов Запада – у Маркса, Энгельса, у Жореса, Геда, Бебеля. Если бы мы создали новое слово – это дало бы больше пищи критикам: русские, мол, отвергают демократию».

Разумеется, Сталин был прав. В том и состояла спасительная новация большевиков, их новая заповедь российского государства, добавленная к трем золотым правилам Петра I. Имперская вертикаль власти, техническая модернизация по западным образцам, противостояние Западу особой цивилизацией – вся петровская триада осталась на месте, но к ней добавилась политическая имитация Запада, пусть и в доморощенном виде социалистической демократии. Игра в демократию стала делом всего советского народа. В СССР маску республиканца нацепил весь наш континент. Смысл Запада ленинцы заменили спасительным ритуалом. Голосуя, советский человек имитировал западный обычай, что помогало ему не чувствовать себя обделенным, оторванным от нормальной жизни западного мира. Все в мире голосуют? И я хожу на выборы, как записной американец. «Все океюшки».

Саму четвертую заповедь нашей государственности можно найти уже в известной ленинской формуле «Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Фасад «выбираемой» советской власти и был призван маскировать всевластие партии.

Что изменилось с появлением РФ? Нюансы. Раньше советская власть декорировала партию, ныне партия есть декор власти. Новое тысячелетие поменяло лишь название маски. Теперь мы играем в суверенную демократию. День сурка начался снова. Всегда быть в маске – наша судьба.

Но в бисер надо играть всерьез, ведь это игра на деньги, поэтому истинный патриот России всегда будет ходить на выборы, покупать в буфете пирожок с рисом, за кого-то голосовать, а потом дома с сознанием исполненного демократического долга пить законные наркомовские сто грамм. Чего не нужно, так это всерьез комплексовать по поводу нашей квазидемократичности. У Европы и США свои большие «скелеты в шкафу» припрятаны. Они тоже не без греха, всем приходится жертвовать чем-то святым ради эффективности экономики, сохранения общего рынка, да и просто ради выживания своих стран. Запад сильнее в искусстве информационной войны, поэтому мы перед ним и «виноватимся». Чуть позже мы подробно рассмотрим, каким образом элиты Европы, США и России прячут свои грехи и выпячивают грехи геополитических соперников.

По нашей Евразии уже третий век бродит демократический миф. Мол, победа демократии в России неизбежна. Пришлют американцы еще пару вагонов брошюрок, Европа – консультантов, и станет матушка-Русь либеральной «по самое „не хочу“». Пусть 20, пусть 50 лет для этого понадобится, но никуда нам от западных стандартов не деться.

Никогда. Увы, никогда нам сих стандартов не достичь, и века тут ничего не изменят. Обидно, досадно, но морфология наших империй такова, что демократия к ним лепится лишь в качестве фасада. Та или иная декоративная форма управляемой демократии – вот и вся роскошь, что мы можем себе позволить. И стесняться этой маски догонов нечего, в тех же США, если разбираться всерьез, политическая система круто замешана на идее управляемой демократии. Фактически Америкой правит одна республиканско-демократическая партия, которая обеспечивает власть больших денег и отсекает внесистемные классовые, территориальные, национальные и прочие интересы.

Знаменитый принцип Питера о том, что каждый человек в иерархии достигает своего уровня некомпетентности, относится и к странам. Естественное и крепкое состояние полиэтнической страны – авторитаризм. Демократия в многонациональной стране – это всегда немного цирк, фокус, чудо. Но все мы стремимся к своему уровню некомпетентности, чтобы на нем и опозориться. Демократия – это и есть уровень некомпетентности для полиэтнических стран: Грузия, Молдавия, Югославия, СССР – список открыт. Такого уровня некомпетентности достигла и Россия при Керенском в 1917 году. Итог известен. К счастью, большевики лучше понимали природу нашей Родины и вовремя приспособили советскую власть в качестве спасительной маски. Без имитации демократии в нынешнем мире не выжить и России. Вот такие мы изощренные византийцы. Мы всегда с помощью имперской власти модернизировали себя под Запад технически, а с XX века были вынуждены имитировать Запад и политически. И ныне всей имперской мощью нам должно проводить постоянную имитацию демократии, повторять политические формы свободного демократического мира.

Управляемые демократии

Буржуазная демократия по форме есть власть народа, а по содержанию – власть собственников. Всеобщее избирательное право помогает крепить единство нации, создает столь нужную иллюзию равенства возможностей, но мешает власти господствующего класса. Разрыв формы власти и его содержания неизбежно порождает механизмы компенсации, маскировки и управления. Все этим грешны, и нечего кивать на соринки в чужом глазу: элементы управляемости можно отыскать в любой демократии.

О США мы говорили и еще поговорим. Круто управляется демократия и в Турции, где военные стоят тихо за кулисами и всегда готовы осадить радикалов. Европе совсем не хочется видеть у турецкого руля исламистов, вот она и не педалирует тему демократии по-турецки. Наследники Ататюрка внимательно следят, чтобы «турецкая Русь» (исламисты, почвенники) не прихватила власть.

В той же Европе по мере развития, расширения класса собственников расширялось поле гражданских прав. Буржуазия постепенно отменяла административные элементы управляемости (имущественные цензы и прочее) и заменяла их информационными. Когда в США избиратели машут флажками, бурлят съезды и пестрит шоу демократии, в общем-то, видно, что за кулисами шоу сидят серьезные дяди и дергают за ниточки. Система выборщиков, система двух партий-монополистов надежно отодвигают народ от власти. Если честно, по отцам-основателям американской политической системы тюрьма плачет. Деяния их (сие будет доказано) тянут на приличный срок, но разбор демополетов белого орла оставим на сладкое. На данный момент надо отметить главное: Запад силен управляемой демократией, а Россия жива ее имитацией.

Иногда полезно повторять и тривиальности: идеальных политических систем не бывает, а есть всего лишь оптимальные, точно настроенные на данное государство, с учетом его полиэтнизма, коктейля имеющихся религий, национальных особенностей, менталитета, географии, климата и прочего. На все эти колышки и натягивается шатер подходящей данной стране политсистемы. Кто-то демократией управляет, кто-то ее вынужден имитировать, а все эти усилия, в конечном счете, направлены на выживание в геополитической борьбе за существование. Отсюда проистекает и вся система двойных стандартов, когда одним прощают висельников-пиночетов, а другим запрещают антидемократично ковыряться в носу, своих сукиных сынов привечают, а чужих не пущают за красные флажки и отстреливают беспощадно.

Нельзя не восхититься мощью западной пропаганды, ее искусством навязывания либеральных ценностей. Ликуйте, дамы и господа, с победой либеральной демократии настал конец истории, перед вами венец человеческих исканий и апофеоз счастья. Что тут скажешь? Несчастный Христос, бедный Мухаммед, невезучий Шекспир, грустный Чехов – бедняжки, ну не довелось им вкусить настоящей жизни, так и не увидели они либеральной демократии, жизнь прожили зря.

Резоны Запада, навязывающего России свои демстандарты, понятны – ему нас не жалко. Если Запад есть сладкий сон России, то сама Россия есть давний кошмар Запада. Вот он и норовит при всяком удобном случае подкрасться к заснувшей России и влить ей в ухо белену демократии. То-то возопил, хлебнув свободы в девяностые, наш евразийский Вавилон! А сейчас очнулся, вспоминает себя, свою географию, масштабы. Да с нашей давней привычкой удельных вавилонских князей к междоусобицам – и в Европу? Кстати, новейшие исследования священных текстов показали, что для пресечения вавилонского суперпроекта Бог соблазнил башнестроителей идеей демократии. Подбросили свыше вавилонянам либеральную идею, на радостях заговорили они на ста языках, и конец Вавилону.

В России две беды – полиэтнизм и…

Азия быстрее становится Европой, чем Евразия.

Аркадий Давидович

Россия – страна фасадов.

Астольф де Кюстин

Полиэтнизм – не единственная беда России. Да, мощный, конституционно оформленный полиэтнизм (множество религий, просторы, «проблема туземцев», автономии) в принципе закрывает нам дорогу к демократии, но он сам является следствием другой, корневой беды. Есть у нас и вторая беда, которая определяет нашу судьбу, способствует нашей особости и сплачивает народы в единую цивилизацию. Что-то же заставило сотню народов сгрудиться в мощную империю? Имеется ведь глубинная потребность к союзу, некий враг, общая опасность, которая сплачивает, объединяет совершенно разные нации в евразийское, изрядно православное, существенно исламское, чуток иудейское, немного буддийское, атеистическое государство.

Что за беда? Кто этот враг?

Прежде чем осветить на эти вопросы, повторим то, что мы узнали из двух последних глав.

Демократия в России невозможна в принципе. Это раз. Сие абсолютно неважно. Это два. Не хуже африканских догонов мы научились вырезать специальные защищающие от ненависти маски. Нацепила в XX веке Россия демократическую маску и тем спасла себя и всех нас. Не западная демократия, не восточная деспотия, а евразийская империя в демократической маске – вот наша историческая судьба.

Национальным государствам легко входить в демократию, там имеется в наличии единство элиты, а это важнейшее условие сохранения государства. Без единства элиты распад страны практически гарантирован. Отсюда и проистекает замеченный Аркадием Давидовичем парадокс. Мононациональным странам Азии (Япония, Южная Корея) демократия не страшна, а для полиэтнических колоссов (Россия, Китай) она смертельна.

Юпитеры нашего политолимпа не любят, когда при них раздаются речи о недемократичности российской системы власти. Правильно делают. Они в меру возможностей играют в демократию, а наша задача – им подыгрывать. Игра в демократию есть спасительный и гениальный выход для всех нас. И если подступится демократическая стража с микрофонами наперевес, я первый публично отрекусь от всего здесь написанного. Первый прокричу, что не было страны демократичней России, что Россия стоит, стояла и будет стоять на принципах демократии, что не было и не будет царствования демократичней, чем нынешнее царствование. Я даже поцелую демократа. А потом подмигну и прошепчу: «а все-таки она вертится по кругу Империя – Русь – Демократия».

Суть России никуда не деть. Техническая модернизация под Запад и его политическая имитация – вот код России. Мощный, конституционно оформленный полиэтнизм навеки закрывает нам путь к западной демократии, и наша судьба – имитировать демократию и в том находить свое кривое счастье.

Мы уже приблизились к разгадке нашей цивилизации, уже скоро поймем, кто Мы. Осталось сделать всего лишь шаг, еще чуть-чуть – и мы получим долгожданный ответ, который выведет нас на цивилизационную формулу нашей Родины и подскажет, как мы соотносимся с Западом и Востоком.

Но все эти знания от ума. А есть еще и чувства, они нахлынут, защемят, потребуют вырваться из вечного имперского дня. Ведь как порой хочется демократии! Как хочется в Париж! До истерики, до стакана водки. Ведь все мы – почти демократы. Так воспитаны.

Порой очнется российский интеллигент, на миг почувствует всю недемократическую горечь нашего бытия и давай ее глушить, загонять в подсознание. Сознание-то знать этого не хочет. И нет никакой возможности вбросить идею «Россия и демократия несовместимы» в массовое сознание. Пусть не для западного вредительства, но идея демократии нам тоже нужна. С ее помощью нам еще уничтожать одряхлевший, «обрусевший» вариант Империи. Либеральная демократия – враг России, но Россия не может быть врагом демократии. Она ей нужна, но для своих специфических целей.

Так что нам делать с этими обострениями любви к демократии? Ведь в демократической истерике российский интеллигент порой додумывается и до крайностей. Мол, да бог с ней, с Россией. Демократия выше России! Давайте ворвемся в Запад хоть нагишом, раз Родина-мать не способна носить западные платья. Давайте поверим змею-искусителю Збигневу Бжезинскому, развалим страну на моноэтнические части, чуток поконфликтуем по-югославски, а потом устроим всеобщую демократию, сольемся в свободном евразийском союзе. Так произошло с осколками Австро-Венгерской империи. И мы так сделаем. Настрогаем Рязанских, Тульских, Казанских, Новосибирских республик, забудем об имперской власти и заживем как в Париже! Наконец-то насладимся настоящей демократией, а не ее имитацией.

Пока наш интеллигент мечтательно смотрит в розовое будущее без России, мы вернемся ко второй – после полиэтнизма – беде нашей родины. Именно вторая беда закрывает и полностью исключает для нас путь развала отчизны на мелкие республики. Осколки России не повторят более-менее благополучную судьбу осколков Австро-Венгерской империи. В случае развала России образовавшиеся на ее территории страны ждет катастрофа, и наше ядерное оружие здесь абсолютно ни при чем. Ужасен будет такой конец русской истории. Запад он обрадует, а нас – нет. Вторая беда жесточайшим образом нас накажет за развал отчизны, а название этой беды легко угадать, если знать настоящее название континента нашего проживания, название нашей седьмой части света.

«Ну почему это не получится? Дурное дело нехитрое – у всех получается. Развалим страну на национальные государства. Заведем в них демократию. Объединимся. И заживем как в Европе. У всех получилось. А почему это у нас не получится? За что ни беремся, получается как всегда! Да что мы за марсиане такие!» – воскликнет иной нетерпеливый демократ – и будет почти прав.

Сейчас я открою вам «страшную тайну». Дело в том, что мы все, живущие в России ее граждане, не являемся землянами. Мы действительно почти марсиане. Мы – жители Луны! «Луняне» мы, с раскосыми и жадными очами!

Глава 3 Наша Гиперборея

Не скажу, что жить в России – это подвиг, но что-то героическое в этом есть.

Перефразируя Горина

Здесь вам не Канары, здесь климат иной

Сколько градусов по Цельсию в раю? Побывавшие там не дадут соврать: градусники в раю показывают 24 °С. На Канарских островах почти в любое время года сохраняется температурный интервал 23—25 градусов. Медики считают такую температуру идеальной для человека.

Оптимальный температурный режим есть и для промышленности, и для сельского хозяйства, но публицисты, социологи, политики и даже экономисты сплошь и рядом забывают об этом. Речь пойдет, как вы уже догадались, о русском климате, о том, насколько климат определяет нашу судьбу. А ведь идея лежит на поверхности. На Ямале надо тратить энергию (деньги) на отопление, в Сахаре – на работу кондиционеров, а в раю ставь станки прямо на землю и гони продукцию с минимальными затратами.

Экономические условия как приговор

…Но вреден север для меня.

Александр Пушкин

Парижские журналисты в панике. Сенсация! Оказывается, в маленьком русском городе Зряшный Толочок больше валенок на душу населения, чем в самом Париже. Столица Франции проигрывает Толочку соревнования по валенкам в одну калитку. Никак парижские валяльщики не могут обскакать по валенкам своих российских коллег.

Не бывает таких сенсаций? Правильно. А почему? Да все из-за Гольфстрима, обеспечившего западу Европы уникальные климатические условия, что равносильно созданию уникальных экономических условий по сравнению даже с Восточной Европой, не говоря уже о России. А что есть неблагоприятные экономические условия? Для нас это приговор. Страна с плохими условиями для производства и сельского хозяйства обречена либо на иждивение, либо на прозябание, либо на уничтожение. Россия не Прибалтика, не возьмет Запад нас на содержание. Нищенствовать или подниматься на исторический эшафот тоже не очень хочется. Что делать? Оставаться Россией. Впрочем, об этом экзотическом варианте поговорим чуть позже.

Рыночная экономика не любит больных, слабых и север. Зато она обожает их уничтожать. Вроде бы это понимают и прозападно настроенные журналисты, но, наверное, умело скрывают и истово призывают нас открыто броситься в объятия западного рынка. Мол, и автомобили наши из автотелег сразу превратятся в «Мерседесы», и прочие нас ждут чудеса в условиях свободной конкуренции.

А теперь подумаем самостоятельно. Экономические условия России определяют нашему производителю издержки производства. Если мы строим завод на Луне или за Полярным кругом (по эффективности это почти все равно), то его дорогущий товар на мировом рынке никто не купит. Итог: разорение, банкротство, вымирание. Если мы строим завод в прибрежном Китае или в Западной Европе, климат и незамерзающие порты обеспечивают нам минимальные издержки и доминирование. А теперь с Луны перенесем завод в Тулу. Что-нибудь изменилось? Да ничего. Для потребителя и центы важны при покупке товара. В тысячу раз один товар будет дороже другого или всего в полтора раза – это уже неважно, его все равно не купят.

«Но Тула не Луна», – возразит кто-то. «А вы уверены? – ответим мы, „луняне“. – Давайте посчитаем».

Но начнем с небольшого отступления. Иногда в руки попадаются книги, после прочтения которых с хорошей завистью думаешь о том, как было бы здорово самому создать такой текст. Настолько автор убедительно и красиво сформулировал идеи, к которым сам только подходишь. Именно на такую книгу я наткнулся, когда начал собирать материал о естественных, природных причинах особого российского пути, о климатической особости России и влиянии климата на ее судьбу. Поэтому сделаю так: начну с фактов и аргументов, собранных мною, а потом сошлюсь на труд, так сказать, «закрывающий» тему российского климата и конкурентоспособности нашей экономики, дам слово автору, который раскрыл эту тему полно и блестяще.

Восточный фронт западного бизнеса

В конце 1990-х годов в Тверь из США переехал на постоянное место жительства (ПМЖ) писатель-фантаст Лео Ф. Был период, когда его приглашали на ток-шоу почти все центральные телеканалы, поэтому кое-кто из телезрителей наверняка запомнил этого грузного, симпатичного, усатого американца. Россия ему понравилась по сравнению с США широтой личных свобод (да-да!), низкими ценами на пиво, молодой женой, но… речь не о том.

Поначалу Лео решил разбить виноградник и обижался на насмешки местных жителей. Затем ударялся в схожие прожекты (натура творческая) и все у меня спрашивал: «Да почему так: за что ни возьмусь, все в один голос твердят, что ничего не получится?» Вершина его фантазий – быстрая постройка дома. А что за проблема? Его американский издатель построил в пригороде Бостона дом за восемь недель. Прошло три года, в течение которых я получал от Лео письма о ходе строительства.

Почему у нас все не так? Тогда-то мне и захотелось ответить на этот вопрос. Почему у западного бизнесмена длительная командировка в Россию вызывает те же чувства, что и у немецкого солдата, направляемого из Парижа на Восточный фронт? Разве Сталинградская битва не закончена? Почему европейские и бразильские футболисты просят двойной гонорар с российских клубов, а то и вообще не рассматривают их предложения? Таких вопросов можно придумать сотни.

Климат. Вот ответ. Мы живем на севере, и факт этот не перепрыгнуть. В Европе зимой вовсю гоняют в футбол, у нас – нет. Украина перешла в футболе на систему «осень-весна». И что? В Киеве пальмы после этого не выросли, как не играли зимой, так и не играют. В январе холодно даже на Украине. В 1981 году в Лондоне были страшные, «сибирские» морозы. Остановились впервые в истории даже часы знаменитого Биг Бена. Градусник в это время показывал «ужасные» –15° С.

На экономические условия влияют не только холода. Важны и дороги, транспортное плечо. Это отдельная, гоголевская тема. Если посмотреть на карту мира, то нарезаны страны так, чтобы обязательно иметь выход к океану. Почти все государства живут на берегу океана, он – главный мост между людьми, по сути своей океан есть водный портал, объединяющий все экономики мира. Спасибо Петру и Екатерине: первый прорубил окно на севере, вторая – форточку на юге. Без этих выходов в мировой портал наша экономика увядала бы в изоляции.

Чукчей почему-то не соблазнить сказками о Европе. Чукча, он умный, чукча понимает, что вступи чукча в ЕС – не вступи, а все равно надо бить моржа и пасти оленя. А вот интеллигент из Бердичева или Вятки уже не чукча, порой ему кажется, что придут политики с европейской программой – и завтра заколосятся за окном Елисейские поля. В этом плане Восточной Европе не повезло. В Европе по экономическим условиям она всегда будет территорией второго сорта, это определяется климатом, географией и историей, но, увы, всегда будут находиться политики, которым будет выгодно навевать Восточной Европе золотые «евросказки». Климат же определяет странам Восточной Европы судьбу бедных хуторов ЕС.

Но не будем забегать вперед и послушаем, что говорит специалист.

Книга, которую хотелось бы написать

Автор этой замечательной книги Андрей Паршев, а называется она «Почему Россия не Америка». Коротко изложу ее мысли и идеи.

В Лондоне растут пальма и бамбук, тис, и плющ. У нас они растут только в Крыму и на Кавказе. Среднегодовая температура в России –5,5 °С. В Финляндии, например, +1,5 °С.

По параметру «суровость климата» (разность летних и зимних температур, ночной и дневной) Россия вне конкуренции. Мы устроили свое государство там, где никто не хочет жить. На Луне русские живут, на Луне! Климатические пояса в Европе расположены парадоксально. Климат становится более холодным не с юга на север, а с запада на восток. И еще – с побережий в глубь континента. В Хельсинки зимой теплее, чем в Орле, хотя Хельсинки на тысячу километров севернее. По нашим меркам, Западная Европа – субтропики. Виновник известен – Гольфстрим! В Западной Европе (на заметку огородникам!) почти не бывает заморозков. Изотермы в Европе идут в меридиональном направлении, что уравнивает по суровости зимнего климата юг Швеции с Северной Грецией, Южным берегом Крыма и Черноморским побережьем Кавказа. Средняя температура января там выше 0°С. Англия, Западная Франция, Испания, юг Италии – там еще теплее: в январе 5–10° тепла. По сравнению с Западной Европой мы живем на малопригодных для жизни территориях. А это сказывается и на эффективности производства, и на эффективности сельского хозяйства. Из всех индустриальных стран мира в России самый суровый климат. Это приговор нашей промышленности. Надо устраивать мощные фундаменты, строить толстые стены; большие деньги уходят на отопление, коммуникации. А их ремонт чего стоит… В Малайзии же ставь павильон, завози в него станки и гони продукцию. В Западной Европе многие дома вообще строятся без фундаментов. Строительство, водопровод, канализация, электроснабжение, отопление – все в России значительно дороже. Транспортные расходы у нас также выше. Все эти удовольствия входят в наши экономические условия. Мы проигрываем во всем: строительство дорогое, коммуникации растянуты и очень дороги, отопление бешено дорогое. Нам нечем компенсировать эти неизбывные недостатки климата. Производство в России было, есть и всегда будет малоэффективным.

Общий вывод. Инвесторам в России неинтересно. Слишком велики расходы. В открытом мировом рынке наше производство обречено даже не на поражение, а на уничтожение. Нам нечего делать в свободном мировом рынке. Мировое правительство не будет нам приплачивать за климат, растянутые коммуникации и отсутствие незамерзающих портов. Капиталиста, инвестора интересует только прибыль. Издержки производства в южных странах несоизмеримо меньше, чем в России, поэтому Китай смог стать мастерской мира, а Россия ею не станет ни при каких обстоятельствах. Если Китай – это Поднебесная империя, то мы империя Приполярная. Ну не водятся у нас крокодилы, не растет кокос, и нам бы не понедельники взять и отменить, а русскую зиму.

Пересказаны лишь фрагменты книги Паршева «Почему Россия не Америка». Рекомендую прочитать всю эту книжку. Замечательно написана, масса фактического материала, убедительные выводы. Причем мне не встречалось ни одной работы с опровержением тезисов и выводов Паршева.

Правда о климате России звучит приговором: северный климат и географическое положение делают нашу промышленность и сельское хозяйство заведомо неконкурентоспособными. Социализм, капитализм, феодализм не могут изменить эти кардинальные условия существования. При любой политической системе Россия обречена на некий изоляционизм, без которого выживание ее экономики невозможно.

Думаем сами, решаем сами

На этапе уничтожения СССР мы с удовольствием вкушали статьи на тему благодати свободного мирового рынка. Запад нам эти идеи подбрасывал, а мы их с благодарностью дублировали и транслировали дальше. Когда начали останавливаться заводы, а страна обнищала, волей-неволей пришлось задуматься. Пришло время жить своим умом.

«Но как-то мы живем? – спросит читатель. – Фабрики что-то производят, заводы как-то дымят».

Верно. Но и меры изоляционизма работают, ввозные пошлины на иномарки поднимаются, нашу «Ладу» защищают, да и остались от советских времен еще некоторые уникальные технологические наработки. В узких нишах, за счет интеллектуальных прорывов мы еще можем конкурировать, но не более того. Китай штампует для всего мира ноутбуки, Германия – автомобили, США – доллары, России в этот ряд никогда не войти. Массовое производство на экспорт по китайско-японско-германскому образцу у нас невозможно. Лауреат Нобелевской премии по экономике доказал, что в рыночной экономике побеждают те страны, которые обмениваются одинаковыми группами товаров. Мы в ряд таких стран не войдем ни при каких условиях. Север! А свободная конкуренция возможна только среди равных.

Такой безапелляционный климатический приговор не может не раздражать. Мы привыкли думать, что Россия – это географическая Европа, что еще чуть-чуть – и будет у нас как в Париже. Увы, не будет. Никогда. Меридиональное, а не широтное направление изотерм (линий одинаковой температуры) – это вовсе не чепуха какая-то, а приговор, который обжалованию не подлежит. Из-за этой «чепухи» мы из среднерусской полосы переносимся сразу чуть ли не на север Скандинавии (условия одинаковы для промышленного производства), что для экономики не то что плохо, а катастрофично. Ну не строят заводы в Лапландии, в гостях у Снежной королевы. А если строят, так защищают железным занавесом пошлин.

Чем всегда занимались на севере? Добычей всяческих полезных ископаемых да минимально необходимым производством. Все остальное делать на севере невыгодно, все остальное на север завозят. Недаром наш север сразу обезлюдел после краха СССР и с началом рыночных потуг.

В таком климате, как у нас (аналог для нас – север Скандинавии), европейцы не живут, в таких условиях даже европейские лоси плохо размножаются.

От лосей – к людям. Люди – это психология, и она тоже не в нашу пользу. Больше половины населения земного шара никогда в жизни не видели снега.

Мы гиперборейцы, живущие на краю Ойкумены. Мозги это понимают, поэтому утечка мозгов и будет проистекать в сторону захода солнца. Климат не только отталкивает от нас инвестиции, но и утечку мозгов обеспечивает. Индийский программист при равной зарплате с коллегой из Калифорнии из Дели не уедет, а российский в Лондон может и рвануть. А если программист не рванет, так олигарх точно смоется в Лондон, причем по вполне объективным показаниям, о которых будет сказано в следующей главе, где поговорим о судьбе капиталистов в России.

Пока же подведем итог разговора о нашем климате.

Популярные благоглупости

Слышу я их периодически, видимо, каждое новое поколение политиков и журналистов должно попрыгать на этих граблях.

Недавно градоначальник большого российского города съездил в Европу, а по возвращении предложил пересадить автолюбителей на велосипеды. Мол, в Европе так разгружают дороги и улучшают экологию. Да, одного медведя можно научить ездить на велосипеде, но дальше цирка он не уедет. Представим картину: начальство в кои веки начало с себя и в тулупах накручивает педали среди сугробов, а впереди пыхтит не страдающий анорексией градоначальник.

Смешно? Да чистый Салтыков-Щедрин. У нас лето длится 20 дней в году, а тут такие прожекты. Но смешно не это. Все эти «евровелограбли» журналисты всерьез обсуждали и в 1960-е, и в 1980-е годы.

С такой же периодичностью начинаются разговоры о том, что у нас на человека приходится около 15 м2 квартирной площади, а в Европе и США чуть ли не 50. Раньше в отставании обвиняли, понятно, социализм, теперь – непонятный капитализм, а на самом деле – ну не догнать нам по метражу западные страны ни под каким видом, хоть в лепешку расшибись. Жилплощадь нашу полуметровыми стенами от морозов защищать надо, обогревать, а в Калифорнии гони любой метраж в доме типа курятник с колонами. Нам же свои 15 метров на душу надо отапливать в тридцатиградусные морозы. В Израиле не топят в десять градусов тепла. Дорого! А мы топим в минус двадцать. И нам дешево. Так жить хочется.

Никогда у нас не будет такого метража, как в Калифорнии. Наши метры отапливаются ассигнациями. Стены шикарного американского особняка хороший каратист кулаком пробить может. А возьми кирпичные стены нашего домишки средней руки: это же что-то среднее между дотом Второй мировой и Великой китайской стеной. Разве что глобальное потепление уравняет нам шансы с Западом.

Предки наши, похоже, умнее были, не соблазнялись чужой судьбой и четко знали причину бед наших, потому так радостно прощались с зимой на Масленицу.

Все сказанное относится и к свежим демократиям Восточной Европы. Экономические условия у них получше российских, но намного хуже западноевропейских, так что период потери иллюзий у них впереди. Судьба их – это заштатные страны СШЕ. Европа, куда ей деваться, будет им доплачивать за обслуживание антироссийской геополитики, но этого будет хватать лишь на европейскую бедность. Благодаря климату восточноевропейцы могут процветать лишь на евразийском экономическом пространстве, а в ЕС они обречены на экономическую второсортность. Старая сказка о Европе и ее рифме как раз для них написана. Политическая слабость стран Восточной Европы не дает им шансов на разумную изоляцию от Запада и процветание, а вот у России таковой шанс еще имеется.

Отчизна наша есть восток Европы и север Азии. Но восток Европы по климату ничем не отличить от европейского севера. Получается, мы – север Евразии. Пропишем:

Россия – это север Евразии.

Сия географическо-климатическая формула во многом определила нашу судьбу. И по нашей российской судьбинушке уже можно подводить предварительные итоги. Интересная получается картина, абсолютно не похожая на стандартные мифы, которыми живет наша интеллигенция.

Полиэтнизм России навсегда разводит нас с Западом политически. Западная демократия у нас невозможна из-за крутой многонациональности и разноконфессиональности. И строй здесь ни при чем. И коммунисты, и капиталисты, и феодалы, попав в Кремль, будут вынуждены сохранять имперские формы власти. Это первая причина нашей особости. Но есть и вторая, не менее важная. Речь идет о климате. Мы южным и теплым странам в экономике не конкуренты. Без барьера, занавеса, обособленности промышленность России будет уничтожена, а выгодно будет на нашей территории лишь добывать полезные ископаемые, ну и что-то производить для добытчиков. Вспомним наше вчера: мировой рынок безжалостно расправился с нашими предприятиями, когда они с простодушием провинциалов вышли его удивлять.

История вполне подтверждает эти грустные выводы. Демократы у власти всегда уничтожали наши империи, доводили их до унизительного состояния, а более-менее процветали наши государства, когда проводили протекционистскую политику и обосабливали свою промышленность (Петр I, Александр III, большевики) от западных конкурентов.

Россия есть особая цивилизация по этническим и экономическим условиям своего существования. Ни политически, ни экономически мы не можем слиться с западной цивилизацией, а если соблазнимся ее голливудской чечевицей и пойдем на такую глупость, то неизбежно превратимся в конгломерат третьесортных по европейским меркам стран. На этом пути демократия развалит Россию на вымирающие обломки, а единый мировой рынок превратит их в придатки Запада, откуда он будет уже без сопротивления и совсем по дешевке черпать людские и сырьевые ресурсы. Так что без своей цивилизации и патриотизма нам никак нельзя, иначе все от нас «на юга» сбегут, и в первую очередь мы потеряем все самое хорошее: российских женщин, российский капитал и российские мозги.

– Вот и отлично! – воскликнет кто-то. – Переедем все в лондоны, парижи и сан-франциски, а на нашем Севере пусть медведи живут.

Так-то оно так, но что-то подсказывает мне, что англичане, французы и особенно американцы приготовили для наших оптимистов совсем другую судьбу.

Все врут энциклопедии

Теперь мы точно знаем, на каком континенте живем. И пусть во всех энциклопедиях прописано, что Россия расположена на востоке Европы и севере Азии, – не верьте! Правды о России не найти и в энциклопедиях. На самом деле мы дышим воздухом континента Северная Евразия. «Нет такого континента, нет о нем и слова в учебниках, – возразит школьник. – Северная Америка есть на карте, а Северной Евразии нету».

Спорить с отличником географии не будем, а подумаем вот о чем. Восток Европы, север Азии – это география, а мы живем в климате, по климату же восток Европы равен северу Европы. Получается: север Европы + север Азии = Север Евразии. Воронеж и Лондон на одной широте по географии, а по климату для лондонца Воронеж где-то у Полярного круга. Норвежцы без шапок зимой ходят по Осло, а в Вологде (та же широта) в январе треух и валенки ох как не помешают. Да у нас Великий Устюг (резиденция Деда Мороза) находится на той же широте, что и Осло.

Наша Родина не Северная Америка, а Северная Евразия, южный Магадан, а не северная Калифорния. Вот в чем разница. По прихоти истории название нашего континента проживания Северная Евразия сокращено до шести букв – Россия. В слове Европа тоже шесть букв (у нас все должно походить на Европу), но наши буквы почти со всех сторон омывает Ледовитый океан, а их буквы в Гольфстриме купаются.

На днях по «ящику» показывали фильм в тему. Жанр – фильм-катастрофа. Сюжет: в Калифорнии несколько недель подряд идет снег. Негры дрожат у камина. Апокалипсис. А мы так живем. И не жалуемся.

В России две беды – полиэтнизм и климат

Антиутопия такова: раскрываем наш демократический ящик Пандоры и выпускаем на волю обе беды России. Что получится? Полиэтнизм в условиях свободы моментально развалит страну на части. Слабые республики не смогут выстроить протекционистские барьеры и по примеру Восточной Европы интегрируются в мировой рынок. Сожрет он их с наслаждением. Экономические условия Восточной Европы существенно хуже западноевропейских. Сие обрекает страны Восточной Европы на роль Европы бедной, дотируемой, зависимой. Но ведь экономические условия российских территорий гораздо хуже! Ну, в Краснодарском крае еще ничего, ну еще можно наскрести по сусекам несколько регионов, а в целом климатические условия ужасные – север. А инвестиции север не любят.

Вспомним, что произошло с нашими северными территориями после краха Союза и экономической реформы. В условиях свободного рынка они обезлюдели. Север по определению не способен прокормить много народу. Канада по территории больше США, а ее население в десять раз меньше.

Вывод: части расчлененной России обречены на резкое сокращение населения – на вымирание, если говорить прямо. Увы, не в Париже окажутся многие граждане свободных российских демократических республик, а на пару метров глубже.

Как ни крути, а климатические условия (север) обрекают нас на изоляционизм экономический, а полиэтнизм и неизбежная при нем имперская форма власти обрекают нас на изоляцию политическую.

Широко закрытыми глазами смотрит обычно российский интеллигент на свою Родину, на эту страну. Почему?

Да потому, что смотрит через культуру, стереотипы, стандарты, предубеждения Запада. Таким же образом россиянин смотрит и на себя самого – причудливый он видит портрет.

На этой картине Пикассо мы видим слепленного из чужих глаз и носов неумеху, раба, пьяницу Шарикова. Вот он бренчит на балалайке, пьет водку стаканами, играет на завалинке в шахматы, а между рюмками свободной рукой и каким-то чудом гонит взашей Наполеона (победителя Европы), громит Гитлера (очередного ее победителя), запускает в космос ракеты, ну и там по мелочам: обыгрывает в шахматы весь мир, сокрушает в хоккей создателей хоккея – канадцев, в футбол обыгрывает родоначальников футбола – англичан.

Какой-то вовсе не оптический обман чувствуется в этой картине.

А если, пусть из оригинальности, попробовать открыть глаза? Ну хотя бы их чуть-чуть расщурить.

Что это? На картине Репина все выглядит несколько иначе.

Перед нами человек энергичный, умный, творческий, смекалистый, крепкий телом и духом. Умудряется цивилизованно жить там, где другой не выживает. Фаталист. Порой ленится, но если уж берется за дело – держись! Велят быть демократом? Будет. Немцем? Яволь! Всече ловек. Но с хитрецой. Всем подражает, но всегда остается самим собой. И богоносен он, и богоизбран, но не делает из этого культа и ради Отчизны всегда готов наступить и на собственное, и на чужое национальное достоинство.

Если же с чем и не ладится у него, так это с капитализмом. Не живет он у нас, а мучается. Любопытно – почему?

Глава 4 Приключения капитализма в России

Капитализм – это то, чем занимаются люди, если их оставить в покое.

Кеннет Мигоут

Марсиане эту книгу читать не будут, а россияне и так знают, как довелось кувыркаться капитализму среди наших берез. Сколько малиновых пиджаков безнадежно испорчено пулями, сколько спекулянтов и цеховиков пересажали за XX век. Да зачем ходить в прошлое тысячелетие: возле нашего дома торгует фруктами малый предприниматель Маша из Ташкента, а к ее точке иногда подкатывает милицейская машина. И каждый раз наблюдается уникальный медицинский случай – приступ групповой милицейской амнезии, когда нужно рассчитываться за набитые пакеты.

Думаете, что-то принципиально изменится, если Машу назначат в олигархи?

Капиталистов у нас не любили всегда.

Городничие наш капитализм таскали за бороду и совали ему в харю кулачищами, интеллигенты попрекали вырубленным вишневым садом. Можно из любопытства почитать биографию Никиты Демидова и всего его рода, но в нашем свободном исследовании обойдемся без претензии на академизм. И так знаем, что в 1917 году капитализм у нас поставили к стенке и под крики одобрения и злорадства расстреляли. Во времена Второй империи (социализма) вообще нет предмета для разговора: цеховики и спекулянты в общем обороте экономики составляли ничтожную часть. Что касается нашего времени, времени Третьей империи, то о нынешних приключениях капитализма среди берез… поговорим чуть позже. Прыгнем на минутку в любимый, рубежный, определивший судьбу России XVI век. Рубежным он оказался и для Европы, и для всего мира, ведь в 1492 году Колумб открывает Новый Свет.

На переломе второго тысячелетия пути России и Европы начинают расходиться. Мы с Европой начинаем цивилизационное движение в противоположных направлениях. Европейская цивилизация начинает свое движение на запад, чтобы в его итоге и стать современным атлантическим Западом, русская цивилизация устремляется на восток, чтобы на своем пути превратиться в евразийскую Россию.

1521 год. Эрнан Кортес громит ацтеков, добивает мексиканскую цивилизацию – стартует зачистка Америки под будущий капиталистический проект. Поспешает и Москва: в конце того же века Ермак начинает прирезать Сибирь к России.

Европа под всеми парусами плывет на запад, за солнцем, к будущему созданию свободного мира, мы шагаем в противоположном направлении, «навстречь солнца», навеки интегрируемся с Ордой, с Азией, приобретаем масштабность, осваиваем проект имперский.

Щелкаем на счетах истории костяшкой очередного века.

1620 год. Понятно, о чем речь. Трехмачтовый барк «Мейфлауэр» с отцами-пилигримами на борту бросает якорь у американского берега в заливе Массачусетс. Протестанты начинают создавать будущие США, которые и появились (еще щелчок) в 1776 году. Берет старт образцовый капиталистический проект, ведь у протестантов богатство не грех, а входной билет в вип-зону того света. История будто приберегала целый континент, чтобы подарить его капиталистам-демократам. Вот и посмотрим, как капитализм осваивал Северную Америку, а наши империи – Северную Евразию. Сравним имперский проект и империалистический.

Антимиры

Этап освоения.

«Гуманные» европейцы безжалостно зачистили континент, недобитых туземцев согнали в резервации. Никакой тебе «Автономной республики сиу», нет и в помине «Гуронской республики», нет и «Союзной республики могикан». Винчестером и огненной водой дикари уничтожаются, и замечательный континент поступает в распоряжение либерал-демократов. Шикарный климат помогает выращивать любые сельскохозяйственные культуры; пятки лижут океаны, готовые услужливо транспортировать любые товары в любую точку света. Экономические условия сказочные, это вам не Вологда-гда. Сей, паши, производи, плавай по всему миру из незамерзающих портов. О нашем климате мы уже говорили: только гусары могут инвестировать в страну Деда Мороза, а у гусаров с финансами обычно не густо.

Сравним полиэтнизм.

В США штаты на государственном уровне этнически не окрашены, везде живут американцы, нет автономий, нет условий для закоренелых национализмов. Своих туземцев гуманисты с кольтами давно отправили охотиться в небесные поля, а теперь (когда выгодно) учат всех в мире уважать права национальных меньшинств.

Согласитесь, насколько гуманнее американский подход зверств советской империи. Та развела автономии, национальные республики, союзные республики, некоторым народам сочинила алфавит. Устроили школу народов, понимаешь. Не по-капиталистически это, неэффективно. У США надо было учиться, зачистить по их примеру все народы от Волги до Тихого океана, разбить территорию на вненациональные штаты и строить себе капитализм в чистом поле, без путающихся под ногами национальных самосознаний, развивать демократию до упора.

Что поделаешь, начиная с Ивана III Москва выбрала путь мирного существования с присоединенными народами, путь полиэтнического союза. Да, это навеки перекрыло ей путь к демократии, определило имперскую форму власти, но ничего, существуем с божьей помощью, перебиваемся как-то, даже западные «ценные указания» нас до сих пор не похоронили.

К чему эти общие рассуждения? Да к тому, чтобы лучше понять роль капитализма в нашем строе.

По всему получается, что Россия есть антиСША. Поэтому мы и обречены бодаться в геополитике при любых обстоятельствах.

США – страна империалистическая, там у власти – ТНК, деньги. Россия – империя чиновно-военная, здесь деньги кланяются Кремлю. Мы антиамериканцы потому, что по своей сути, по укладу власти есть анти-Америка.

У нас другой подход к деньгам, другое отношение к нациям, совершенно другой климат. Противоположно все. Общее одно – мы большие полиэтнические страны, но в борьбе с полиэтнизмом США применяла методы империалистические, а мы – имперские. У них власть принадлежит крупным собственникам, а у нас возможна лишь власть силовиков, чиновно-дворянская, номенклатурная. Капиталисты у руля неизбежно превратят Россию в сырьевую колонию, а затем и развалят ее.

Капиталистам, предпринимателям свободу подавай, для них свободная передача политической власти есть отражение перемещения капиталов из одних рук в другие. При капитализме должна быть возможность конвертации богатства во власть, а для нас это губительно. Дарованной свободой моментально воспользуются внесистемщики, популисты, националисты и развалят Россию-матушку по сербскому варианту.

Для дела нужны России капиталисты, а не для власти. Нельзя сейчас никак без них, они обеспечивают экономическую эффективность и возможность противостоять натиску Запада. Но как носители идей свободы они всегда для наших империй опасны. Не любит Россия капиталистов, и чувство это взаимно. Это великая, вечная, шекспировская, взаимная нелюбовь. Возможен брак по расчету, но не больше.

Скажу «страшную» вещь: капитализм в России неэффективен. Только за одну эту фразу любого еретика могут распять и сжечь на кафедре современной капиталистической политэкономии, ведь стало общим местом мнение, что именно либеральный капитализм обеспечивает наивысшую производительность труда и максимальную эффективность производства. Мол, очевидно, что свободный рынок выжимает из участников все соки, на нем свободные эгоисты рвут жилы за победу, за прибыль, нещадно конкурируют и тем самым выходят на максимум производительности и эффективности.

Разве это не «дважды два»? Разве перед нами не общее правило?

В теории – да. Но в том-то и дело, что западные теории в России не работают. И сейчас я это постараюсь доказать.

В одной из своих передач наш известный сатирик Михаил Задорнов посмеялся над глупым школьником, написавшим в сочинении, что после отмены крепостного права это самое крепостное право заменили пожизненным заключением. А так ли уж ошибался сей неизвестный миру юный, по моему мнению, гений?

Вспомним НЭП – ленинскую новую экономическую политику. Почему пришлось от нее отказаться? Отчего случился Великий Перелом и поворот к ГУЛагу? Ответ прост: НЭП не мог дать в нужном объеме инвестиций для промышленной модернизации СССР. Частник, он жадный и хитрый, на прибыль он купит золотые червонцы, спрячет их в чулок, – и на что тогда строить Днепрогэс? Ну не поедут вольные эгоисты покорять Енисей и лить сталь на Урале, а тут же сбегут из нашей Гипербореи куда-нибудь в Калифорнию. Сталинский ГУЛаг есть всего лишь развитие находок Петра I. Каким образом берг-коллегия обустраивала Урал? Там было частно-государственное партнерство. Демидовы обеспечивали частную эффективность своих заводов, а царизм поставлял им крепостных рабочих. На этой двойной эксплуатации и поднялся Урал, кстати, тут же захиревший после отмены крепостного права. А новый подъем Урала уже случился после Великого Перелома 1929 года, когда ГУЛаг обеспечил его промышленность необходимой рабсилой. Вот и вся грубая и горькая экономическая правда ГУЛага: он проделал грязную, кровавую, но необходимую историческую работу по уничтожению крестьянства, его безжалостной лагерной эксплуатации и созданию мощной промышленности, которая и спасла СССР в уже скорой мировой войне.

В чем урок этой исторической оптимистической трагедии? Голый капитализм не в состоянии обеспечить в наших природно-климатических условиях нужную степень эксплуатации. А имперская длань – вполне. Тот же Китай сейчас стремительно выходит на лидирующее место в мире. Почему? Имперская организация власти плюс капиталистическая эксплуатация позволяют больше выжать из народа, чем простое экономическое состязание вольных эгоистов. Палка и деньги заставляют работать больше и лучше, чем только деньги. Товарно-денежное принуждение к труду вместе с авторитарным принуждением эффективней, чем просто товарно-денежное.

Человек – это высший примат. Заставить высшего примата работать – это и есть задача экономики. Но примат недаром высший, он умен, от работы отлынивает. Так появилась экономика. Пряник и кнут. Деньги и палка. Вот и весь нехитрый выбор. С чем и столкнулись коммунисты, когда судьба ухнула их с утопическим проектом в Россию. Пряника недостаточно? Появляется внеэкономическое принуждение. А политических победителей не судят.

В те же тридцатые годы знаменитый гангстер Аль-Капоне сказал: «С помощью доброго слова и револьвера вы можете добиться гораздо большего, чем только одним добрым словом».

К счастью, наши империи сильны не только тьмой власти, но и природными богатствами. В шестидесятые годы XX века начинается усиленный импорт углеводородов и прочих полезных ископаемых, что и позволило СССР от за предельной эксплуатации людского ресурса перейти к эксплуатации ресурсов природы. Чем и поныне спасаемся.

Остап Бендер как зеркало российского капитализма

Только два сорта и есть, податься некуда: либо патриот своего отечества, либо мерзавец своей жизни.

Александр Островский

В нашем лесопарке народ частенько устраивает пикники с шашлыками, веселится, как может, ну и мусорит – не без этого. Дворники и работники парка с очисткой территории справляются не всегда, а спасает всю округу одна энергичная дама. По утрам она выходит на прогулку с симпатягой-эрделем, набивает мусором пакеты и относит их куда положено. Дама среди местных обывателей считается чуток сумасшедшей.

Недавно среди российских бизнесменов проводился опрос на тему их предпочтений по месту проживания и работы. Результаты получены любопытные. Свыше тридцати процентов наших предпринимателей видят свое будущее и будущее своих детей исключительно за рубежом. Выходит, треть наших рокфеллеров мечтают работать за границей или сейчас, или в перспективе. По тому же опросу, около трети российских крупных и средних собственников хотят, чтобы их дети учились и жили на Западе. Российский бизнес на треть антироссийский, компрадорский. Капитал ищет, где глубже. Он циничен. Сиротливо ему среди наших осин, за которыми всегда прячется то пролетарий с булыжником, то крестьянин с красным петухом, то чиновник с широким карманом. Тошнехонько буржуям здесь. Сколько волка с Рублевки ни корми, он все равно в Булонский лес смотрит. Северную Америку наши капиталисты все больше хотят обустраивать, а не Северную Евразию.

Буржуев можно понять. На Западе работать спокойней. Тяга нашей элиты к лазурным берегам не сейчас началась. Наши бояре всегда с завистью поглядывали на Польшу, где шляхтич был почти равен королю. Уже тогда наша элита поеживалась от имперского кулака над головой. Сболтнул лишнего, донес смерд, и вот уже то опричники налетели и на правеж тащат, то ранним утром тридцать седьмого года стучатся в дверь. Боярские мечты в свой срок подхватила и элита финансовая, промышленная.

Недавно перечитывал роман «12 стульев» и вдруг сделал нежданное открытие: «несерьезные» сатирические романы «12 стульев» и «Золотой теленок» являются самыми имперскими по духу опусами во всей российской словесности. В них отыграны главные имперские идеи и сюжеты.

Раз речь пойдет о вещах юмористических, начнем с конца дилогии.

Остап с миллионом за пазухой пробирается на благословенный Запад. Что с ним там сделали? Правильно. Ограбили. Сюжет избитый, пошлый, повторяющийся из века в век. Несть числа мечтателям, которых «кинули» в мире белых штанов. Сразу вспоминается первый российский диссидент князь Курбский. Когда он сбежал от Ивана Грозного, все его золото выпотрошили из баулов прямо на границе.

Вернемся к началу дилогии. Над чем смеются сатирики? Да все над тем же, над вечной мечтой российского предприимчивого человека (бизнесмена ли, прохвоста ли): смыться подальше на Запад, туда, где все в белых штанах, в Рио-де-Жанейро, на благословенные берега Гуанабара. Годы, века ничего не меняют в этой мечте, и все эти «Челси», Куршевели, домик в Лондоне суть все те же затертые, лубочные мечты российского мещанина во богатстве. Далеко не всем хватает вкуса отказаться от этой пошлости, но и понять собственника можно: слишком весело живется в нашей Гиперборее, затейливы чиновники, шустрят Шариковы, политики то и дело призывают все отнять и поделить, власть тяжела и плохо контролируема. Тут философом надо быть, а не стяжателем. При наших особенностях ну никак нельзя дать собственникам гарантий. У нас власть булата священна, а вовсе не права злата.

Что получается?

Имперскую власть буржуазия поставить под контроль не в силах – не по Сеньке-капиталисту шапка Мономаха, – частники не могут в России политически господствовать. Кроме национальной идеи буржуазии нечего дать народу, а в России она сработает на уничтожение государства. В пасынках буржуазия у России, и ничего здесь сделать нельзя. Терпеть она собственников будет (свои все ж, полезное дело делают), но не полюбит никогда. И власть пасынкам не положена – обогащайся, но не более. Как бы дитя ни «куршевелило», лишь бы о Кремле не плакало.

Ну а как наш народ любит олигархов – это отдельная песня. Тут в Кремле со времен Суллы и Цезаря ничего не изменилось. Стоит распять очередного олигарха-откупщика, и любовь римского народа перед выборами обеспечена.

В России легко украсть, но невозможно сохранить наворованное. Этот трагический парадокс будет вечно отравлять существование нашим «корейкам». Вот еще прелюбопытный типаж, выведенный нашими сатириками на страницах романа «Золотой теленок». Сколько новорусских олигархов сколотили состояние по его схеме покупки чиновников, а сколько раз эта схема дублировалась на нижних этажах экономики – не сосчитать. И ведь все предвидели наши сатирики, понимали они мечты иных затейливых российских предпринимателей, ныне зачастую умудряющихся совместить Бендера и Корейко в одном флаконе. Такой пройдоха при помощи купленных чиновников наворует, купит домик в Лондоне и поплевывает оттуда на «немытую» родину.

Сатирики-имперцы высмеяли не только непатриотичность наших «деловых» людей, но прошлись и по почвенникам, и по интеллигентам-демократам в лице Васисуалия Лоханкина. В сцене порки Лоханкина сама матушка-Россия воспитывает витающее в демократических эмпиреях неразумное свое дитя. Мол, ты свет в туалете научись гасить, а потом к невиданным свободам воспаряй.

В НЭП власть терпела капиталистов как вынужденное зло, да и сейчас чует в них силу, которая своим инстинктом к правам и свободам вполне может угробить страну. Прощание с НЭПом есть и прощание с Великим Комбинатором.

Бендер пополнил собой блестящий ряд лишних людей России. Об Онегине – Печорине мы обязательно поговорим в отдельной главе, а сейчас сравним Остапа – не удивляйтесь – с Григорием Мелеховым из «Тихого Дона». Перед нами еще один «лишний», пусть и незаурядный, человек, ненужный имперскому этапу развития страны. Бендер и Григорий Мелехов – очередные лишние люди, герои не своего времени. Без надобности они – русский казак и Великий Комбинатор – чиновно-имперскому сталинскому строю.

Почему в России надо жить долго? Россия подобна галактике: Млечный Путь оборачивается вокруг себя за 250 миллионов лет, кружит, повторяет путь; так и России в свое время понадобятся и русские патриоты, и ловкие бизнесмены, и беда человеку, если он своим талантом не угадал, на каком этапе вращения находится его родная галактика. Демократы, почвенники, космополиты, русские патриоты, имперцы – все понадобятся России в свое время, но, увы, не все доживут до него.

На Западе всегда одно и то же историческое время, и течет оно линейно. Россия существует циклично в круговом античном времени. Поэтому и эмиграция из России идет волнами: то русская волна хлынет от нас, то еврейская.

Элита же всегда стремилась уехать на Запад, в любую империю, в любой век. Потомки Пушкина, Толстого и многие другие потомки знаменитых дворянских родов не при большевиках там оказались.

Собственник ищет, где глубже. Сатирикам его упрекать легко, но ведь и многие сатирики в девяностые с удовольствием полетели в теплые края.

Не просто живется наемникам капитала в Северной Евразии – на нашем континенте не может быть стопроцентно легитимной собственности. Трудно унять страх, что рано или поздно, а явятся комиссары в банки, как когда-то в дивизии, и начнут командовать именем народа. И не пикнет никто.

При Ельцине россияне хлебнули «демократии» и затошнило их, как Венечку Ерофеева от кефира. Власть денег и собственников оказалась штукой противной. Явились в джинсухе спекулянтов и костюмчиках аппаратчиков новорусские капиталисты, прошедшие школу спекуляции, подпольных цехов, комсомола и криминала, но до осознания национальных задач России они подняться не смогли. Походили они на все то же «сбродное дворянство» (Ключевский) времен Ивана Грозного, эгоистичное, не способное подчинить свои интересы интересам державы.

Дед – разбойник, отец – капиталист, ну а сын уже – плейбой, цивильный гражданин и патриот своей страны. Не работает у нас сия схема, ибо сын зачастую просто драпает за бугор. Не сработает у нас и миф о среднем классе. Многие мечтают: подрастет офисный планктон, наберет жирку и обеспечит нам и гражданское общество, и права всяческие человека. Не обеспечит. Форма России подомнет под себя и капитализм, и социализм, и феодализм, и планктон офисный она скушает, как скушала коммунистов.

Теперь поговорим о том, как оценивали Россию ее гении. Какое отношение к Родине выбрано ими. Здесь есть чему поучиться.

Глава 5 Властители дум о России

Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног – но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство.

Александр Пушкин

Русское попурри для балалайки с оркестром

На балалайке солирует народ своими пословицами и поговорками. Гении и мыслители, политики и цари ему подыгрывают.

Только бы пить, да гулять, да дела не знать. Люди за дело, а мы за безделье. За морем теплее, а у нас веселее. Глупа та птица, которой гнездо свое немило. Чужбинка не по шерсти гладит. Город – царство, а деревня – рай. Велика святорусская земля, а правде нигде нет места. Русский человек – добрый человек. Бей русского – часы сделает. Русский крепок на трех сваях: авось, небось да как-нибудь.

Люблю Россию я, но странною любовью. Страна господ, страна рабов. Не я правлю Россией, а 35 тысяч чиновников. Природа наша, точно, мерзость! У нас такой характер народный: для того чтобы что-то провести в жизнь, надо сперва сильно перегнуть в одну сторону, а потом постепенно выправлять. А попробуйте пройти у нас прямее: только проплутаете и выйдете на ту же извилистую тропу. У русского человека нет настоящего инстинкта самосохранения, он легко истребляет себя, сжигает себя, распыляется в пространстве. Добрый царь, но худые бояре. Русские не знают чувства меры. Им всегда мало. Как мучительно трудно быть русским. Идея униженности перед государством и есть великая национальная черта русского народа. В России всегда стараются уничтожить память о прошлом. Чтобы жить в России, нужно уметь притворяться. Иностранцу жить в России недурно. Мы ленивы и нелюбопытны. Фундаментальный устой России – неуважение к человеку и отрицание всего нового. Все настоящие русские люди – философы. Лишать водки народ нельзя. Не забывайте, что мы живем в России, а в России всегда был один царь. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда, какое может развить великоросс. Когда русский человек говорит о Боге, он всегда чешет задницу. Поболтать, покалякать – это мы мастера. В Россию можно только верить! Мы живем в одном настоящем, без прошлого и без будущего. Ничего в Российской империи не делается путного иначе как посредством ад-ми-ни-стра-ции! Хотели как лучше, а получилось как всегда. Поскоблите русского – и вы найдете татарина. Россия не готова к какой-либо форме демократии и нуждается в сильном правительстве. Не будем закрывать глаза: большевизм – национальное русское явление. Им нужен кнут. Такова славянская натура.

Мысли после концерта

Даже патриоты России позволяли себе уничижительно отзываться о России, но их всегда спасало нравственное чувство.

Родина тебя, гаденыша, выкормила, вырастила таким умным и правильным, а ты теперь ее поливаешь грязью и при первой возможности пытаешься драпануть на ПМЖ за границу – так? Что это за такой странный гражданский подвиг – смыться в Париж? На этот вопрос нарывается любой впавший в русофобию внутренний или состоявшийся эмигрант, и удовлетворительного нравственного ответа на него нет. Наши гении это отлично понимали, не позволяли себе хлестать русофобию графинами, и пусть они отлично говорили по-французски, пусть у них всегда был наготове батистовый платок и пилочка для ногтей, но к России они всегда относились пусть со странною, но любовью.

Мы презираем тех, кого предали.

Благородство натуры не позволяло нашим поэтам упиваться презрением к Родине-матери. «Презернул» чуть-чуть, тут же стало стыдно, и снова человек пошел обнимать-целовать березки.

Да, в Гиперборее не растут апельсины, да, северный наш Вавилон обречен на авторитаризм ввиду наличия мощного и конституционно оформленного полиэтнизма, но это вовсе не повод впадать в истерическое состояние. Невозможна в Вавилоне демократия? И хрен с ней. Не Вавилон для демократии, а демократия для Вавилона.

Другое дело, что некоторая горечь в душе россиянина неизбывна. Мы воспитаны на западной культуре, западных романах и книгах, идеи частной свободы пронизывают европейскую культуру, и невозможность с ней полностью слиться всегда будет подтравливать наше мирочувствование. Казалось бы, любую западную тряпку можем купить и носить, а поди ж ты, какое-то простенькое «демо-платьице» не можем натянуть на наши мощные славянские формы. Трещит.

С точки зрения имперской идеи прочитаем центровое произведение нашего всего, проверим его культурные коды.

Код «Евгения Онегина»

Итак, она звалась Татьяной? Не будьте наивными. Не поддавайтесь на аллегории.

При известной фантазии, как мне кажется, почти всю историю России от Рюрика до Медведева, со всеми ее тайнами и глубинами, можно вывести из «Евгения Онегина», этой энциклопедии русской жизни. И уж точно в онегинском коде зашифрована загадка судьбы российской. Так о чем говорит секретный код пушкинского романа? Что скрыл здравый имперец Пушкин в своем гениальном послании?

Выдвинем такую версию. Татьяна – это вовсе не Татьяна, а аллегория России. Евгений – никакой не Онегин, а символ западной свободы и стандартов европейской демократии. Всей душой тянется провинциальная простушка к европейским стандартам. Но холодны стандарты, лишним человеком чувствуют они себя среди осин, да и не волнуют стандарты прелести северной красавицы. И тогда Татьяна, простите, Россия, выходит замуж за генерала. Генерал наш, разумеется, тоже никакой не генерал, в звании он еще несколько другом, а звучит оно так – империя. Этому генералу Татьяна и будет век верна. Век Империи. Но не больше.

Тем и заканчивается наш реалистический роман

Один день Максима Максимовича

Кто не испытывал стыда перед Максимом Максимовичем?

Живет себе человек без выпендрежа, честно тянет армейскую лямку, крутится как белка в колесе в одном и том же имперском дне. А ты, весь такой изящный, умный и болтающий по-французски, есть всего лишь финтифлюшка на скромном мундире Максима Максимовича.

У империи маршалов не бывает, у империи бывают только солдаты.

Вот головная боль Печорина, его разочарование лишнего человека. От генерала до рядового – все у нас солдаты империи, и некуда лететь разочарованному юному демону с обломанными крыльями. Париж – это круто для фанатов Ксении Собчак, а для Печорина мелковато, поэтому для своего циничного романтика Лермонтов подобрал загадочную Персию, где все в белых шальварах, где «оскорбленному есть чувству уголок». Увы, мещанство есть вечный соблазн и конечная точка российского романтика. Печорин – дворянин во мещанстве. С него стартуют две главные российские мечты: мещанская – улепетнуть в Париж, получить домик в Лондоне, интеллигентская – обустроить наш вишневый сад.

Чем загружен день Максима Максимовича? За утро он успевает усмирить Кавказ, в обед получает нагоняй от начальства за упущения при усмирении Кавказа, а вечером, глядишь, уже лупит Турцию, чтобы к ночи успеть освободить братьев-славян на Балканах. Некогда старому солдату фигней заниматься – дел невпроворот. За сутки через наши просторы надо ухитриться построить пусть ужасные, но хоть какие-то дороги, потом проехать по ним и построить порты на Ледовитом океане, освоить Сибирь и Дальний Восток, шугануть в очередной раз у реки самураев. И Максим Максимович с русским спокойствием несет свой крест, без истерик исполняет службу, терпит командиров-самодуров, гостиницы с тараканами, магазинное хамство, с достоинством проживая доставшийся ему бесконечный имперский день длиной в пятьсот лет.

Герой нашего времени не такой. Перед нами европеизированный тип. Лишний человек. Ему «влом» возиться с чеченцами, покорять Енисей, а желается ему блистать в лондонских гостиных наравне с Оскаром Уайльдом, куда-то плыть, белея одиноким парусом на фоне стальных линкоров, и мечтать о мире, где все в белых шальварах.

Читаешь Пушкина, Лермонтова, Солженицына, Ильфа-Петрова будто одну книгу. С одной стороны – Онегины, Печорины, Бендеры, Чацкие – мальчики, все в белом, попытки вырваться за флажки из дня сурка, а на другом полюсе – Татьяна Ларина, Наташа Ростова, Максим Максимович, Иван Денисович, плотно и без подростковых истерик в этом дне живущие.

Глава 6 Американский, европейский и русский способы борьбы с национальными танцами

Если же вы относитесь к числу тех, кто кичится своим родным языком, образом жизни и культурой, тогда Нью-Йорк не для вас.

Из путеводителя по Нью-Йорку

Весь продвинутый мир сейчас – это Нью-Йорк.

И продвинутый мир весь как один, все прогрессивное человечество ныне беспощадно борется с национальными танцами, придумывая все новые способы и хитрости для их истребления.

Но зачем с ними бороться? Кому мешают невинные этнические танцы? Пусть одни пляшут гопака, другие – тарантеллу, и все будут счастливы. Не скажите. Насчет тарантеллы промолчу, не плясал, а ситуацию с гопаком знаю плотно: после развала Союза на востоке Украины народ с удовольствием бросился отплясывать гопака, а потом начали останавливаться заводы. Инвестиции не любят, когда им заглядывают в пятую графу. Экономику корежат все эти национальные колориты, ей подавай единообразие, простые и ясные правила игры. Нация и национализация – слова одного корня. Об этом еще Гитлер писал, мол, зачем национализировать фабрики, когда через национальную идею можно прибрать к рукам их работников со всеми потрохами.

Ради экономического процветания с национальным самосознанием народов приходится бороться и американцам, и европейцам, и нам, но методы борьбы с национализмом отличаются национальным своеобразием.

Три способа подавления национализма и борьбы за общий рынок

Существуют три основных способа истребления этнических танцев, вот и разберем американский, европейский и русский методы борьбы с ними. Чтобы не походило на анекдот (встретились американец, европеец и русский), подпустим научности.

Из комбинаторики мы знаем, что множество из трех объектов А, В и С можно разбить на пары только тремя способами: АС, АВ, ВС. А что им соответствует в реальности, на что мы намекаем в данном случае?

Современный мир держится на трех китах, на трех основополагающих идеях: идея демократии, идея нации, идея общего рынка. Человек нашего времени желает сидеть на трех стульях, гнаться сразу за тремя зайцами: он хочет политической свободы, не прочь наслаждаться принадлежностью к нации и при этом пользоваться всеми экономическими преимуществами единого рынка большого государства. Да вот беда! Любые две идеи из данного набора совместимы, а все три в одном флаконе невозможны. Ну никак нельзя одновременно быть всем политически свободными, национально озабоченными и жить в едином большом полиэтническом государстве, которое обеспечит емкий рынок и для мелких частников, и для ТНК. Несовместимость этих трех идей (демократия, национальное сознание, большое государство с емким рынком) и делает невозможным свободное объединение народов Земли под флагом одной страны с Председателем Земного Шара во главе.

Вернемся к нашей комбинаторике.

А – демократия, идеология частных собственников.

В – национальное самосознание для всех народов большой страны, идея государственной защиты и сохранения национального самосознания, этнической самоидентификации.

С – единое полиэтническое государство, которое обеспечивает общий рынок большой страны (имперской или империалистической); в его интернациональной, глобалистской подкладке – приоритет хозяйственного единства над этнической пестротой.

В комбинации АВС третий всегда лишний, но если идеи А и С (демократии и большого государства) есть идеи объединяющие, то идея В (национальная) разъединяет народы и угрожает их экономическому благополучию. Отсюда и три способа борьбы со всякими тарантеллами – американский, европейский и русский, которым соответствуют пары идей АС, АВ и ВС.

Посмотрим, как истребляют национальные танцы за океаном.

Американский способ – идеи А и С под звездно-полосатым флагом.

США прочно стоят на двух ногах – А и С. Демократия и единое большое государство являются приоритетами для американцев, которые издавна исповедуют идеологию симбиоза демократии и полиэтнизма. Национализм есть смертельный враг демократических полиэтнических государств, не одну такую страну он развалил, но в США ему не повезло. Страна с практически уничтоженным коренным населением, страна иммигрантов, страна без закоренелых национальных проблем, без федеральных национальных новообразований, такая страна может без особого страха сочетать свободу с разноплеменностью.

Фанатов национальных идей (верующих различных конфессий в том числе) здесь травят идеей политкорректности, загоняют их в маргинальные ниши, никакой государственной поддержки они не получают, а в качестве соски-обманки элита подсовывает пиплу идею мифической единой американской нации (что-то вроде приснопамятного советского народа).

Американская нация? Что это за новая историческая общность? Кто видел этого снежного человека? Неважно. Раз у электорального дитяти есть потребность в национальном самосознании, элита обязана таковую игрушку сфабриковать.

Итог таков. Идеи А и С американцы исповедуют всерьез, а идею В (национальную) – понарошку, пропагандистски. Американская квазинация живет в демократическом большом государстве за счет подавления и уничтожения национальных идей народов, живущих в Америке. Вопросы этнобезопасности, когда Северная Америка на глазах превращается в Южную Африку, стоят в США достаточно остро, поэтому там и приходится так строго играть в политкорректность, проводить политику плавильного котла. Вашингтон принципиально не будет финансировать из федеральной казны строительство храмов или оплачивать и содержать ансамбли народной песни и пляски. Никакие тарантеллы за счет налогоплательщиков здесь не пляшут.

Теперь посмотрим, как давит этнические танцы Старый Свет.

Европейский способ – идеи А и В.

С демократией в Европе дела обстоят достаточно гладко, идея А здесь в почете, но в отличие от США в пару к ней европейцы добавили национальную идею. А и В сидят на европейской трубе. От большого полиэтнического государства, которое, кстати, пытался построить Гитлер, в Европе пришлось отказаться – чересчур сильны национальные настроения.

Но национальные государства мешают общему рынку ЕС, поэтому в Европе выбрали путь обмана и приручения национальной идеи. В Старом Свете свои тайны Лиссабонского двора. Здесь маскируют процесс создания Соединенных Штатов Европы и уничтожения суверенитетов европейских государств «безобидными» соглашениями, дабы не раздражать националистов. Электорат приходится обманывать ради его же пользы, ибо без единого рынка европейским странам экономического благополучия не достичь.

В любом случае, европейский выбор – это демократия и национальные государства, а суверенитет этих государств похищается Брюсселем «тайно», неброско, через евроструктуры. Народам не нужно знать, что вхождение в Европу есть в значительной степени конец их государственности. Когда низы меньше знают, верхи крепче спят.

Демократия и национальное сознание идут одной дорогой, взявшись за руки? Перед нами, без сомнения, Европа. Ей не дороги полиэтнические государства. Югославия? Под нож. Чехословакия? Развод разрешен. Кто на очереди? Бельгия? Кому независимость? Кому попало!

Независимость в Старом Свете имеет скорее ритуальное значение, так как вступившая в ЕС страна тут же отдает изрядную часть своей независимости в руки евробюрократии. Шотландии независимость? Косово? Пожалуйста! Европа дробит полиэтнические страны на моноэтнические части, лишь бы сохранить демократию и национальное самосознание – идеи А и В. Европеизм, континентализм есть дополнительный обруч на бочках не совсем этнически однородных государств. Отсюда следует и приоритет демократии над границами. Полиэтнизм не дорог, когда душа жаждет демократии и национального сознания.

Мы помним, что из трех идей (А, В и С) любые две идеи совместимы, а третья всегда лишняя. Большой государственный Боливар не вынесет троих. Страна может сидеть только на двух стульях, а третья идея разве что рядышком на табурете может присесть. Осталось рассмотреть третий способ борьбы с этнотанцами – ВС. Это наш старый дедовский метод: национальному самосознанию, закрепленному в конституции, – «да», очень большой стране – «да», а вот демократии – извините.

Третий путь Третьего Рима

Русский способ борьбы с этническими танцами сводится к исповедованию идей В и С.

У США и Европы имеются свои скелеты в шкафу. Американцы замуровали в политический шкаф нации, Европа – суверенитеты своих стран, а мы замордовали демократию. Россия не истребила своих индейцев, а даровала им республики (идея В), которые безбедно существовать могут лишь в едином большом государстве (идея С). Кто у нас третий лишний? Правильно и очевидно – либеральные ценности, им не остается места на корабле, поэтому их приходится имитировать, предварительно сами ценности засунув в шкаф.

Россия квазидемократична, зато США квазинациональны, а европейские страны квазисуверенны.

Так что нечего нам из Европ и Америк пенять на хилость российской демократии, вы за своими «скелетами» следите. У нас другие шаблоны борьбы с национализмом. Мы его подавляем авторитарностью, США – политкорректностью, а Европа своих националистов просто водит за нос.

Жесткая политкорректность США замешана на мультикультуре, на глобальном стеснении, подавлении национальных обычаев и культур. Победа политкорректной демократии – это всегда тотальное торжество гамбургера над пирожком, а к такому надругательству над родной культурой народы России не готовы.

Европейский путь приручения тигра национализма тем более сомнителен. ЕС – это мягкий конфедеративный союз, которому понадобятся сотни лет для создания единого государства. Неприемлем для нас европейский приоритет демократии над границами – в России только начни.

Перед нами – третий путь Третьего Рима: национальные идеи и большое полиэтническое государство в одном флаконе. Нам дорого национальное самосознание населяющих Россию народов, но и от единого государства мы отрекаться не собираемся. В таком случае наше единственное спасение – империя, а демократия – лишний член российского уравнения. А что есть империя? Авторитарное полиэтническое и многоконфессиональное государство. Западные стандарты демократии вкупе с моментально взметнувшими головы национализмами разрушат Россию мгновенно. Если Бельгия в опасности, Канада постоянно балансирует на грани распада, то уж наш мощный наличный полиэтнизм в условиях свободы не оставит России никаких шансов на целостность.

Мы, граждане Третьего Рима, сейчас живем во времена Третьей империи.

Глава 7 Мифы и легенды современного мира

Миф определяет сознание.

Станислав Ежи Лец

Возможна ли демократия в США?

На шутов и ученых не обижаются.

Вы будете смеяться, но глаза на американскую демократию мне раскрыли в Одессе.

Как-то после обязательной программы в виде прогулки по Дерибасовской попросил я своих друзей – довольно известного юмориста и ученого-политолога – показать место, где, по утверждению Ильфа и Петрова, делалась вся контрабанда Советского Союза. Когда мы втроем очутились на знаменитой Малой Арнаутской улице, речь естественным образом зашла об Остапе Бендере, Энди Таккере, Джеффе Питерсе и прочих благородных жуликах, а затем разговор сам собой переключился на тему американской демократии. Тут-то одесситы и раскрыли мне ее секрет. Так что мне остается лишь поделиться с вами тайным знанием о политической системе США.

Вот что я узнал в Одессе за американскую демократию.

Вы – в Америке! Заходите в шикарный супермаркет типа небоскреб. Перед вами километры сияющих полок. Но что это? «Где я и где мои вещи? – спрашиваете вы. – Неужели на Пятой авеню случилась новое мышление, и я попал в советский магазин времен поздней Перестройки с его бесконечными рядами банок морской капусты?» В отделе игрушек – только ослики и слоники, в отделе напитков нет ничего, кроме пепси-колы и кока-колы. И так везде: подходите к любой полке, а на ней только два вида товаров. Вы бросаетесь на второй этаж, на третий, поднимаетесь до последнего 50-го этажа, а ничего не меняется – купить можно только два сорта колбасы.

Это не гипербола – это политический магазин США и американская демократия в чистом виде. Хороший вопрос для знатоков из игры «Что? Где? Когда?»: назовите третью политическую партию США.

Сенат США: 56 демократов, 41 республиканец, 2 независимых сенатора, одно место вакантно.

Палата представителей США: 435 мест, 256 принадлежат демократам. А слабо догадаться, сколько имеют мест республиканцы? Будете опять смеяться, но получается задачка для пятиклассника: 435—256 = 179.

А что с губернаторами? В 2003 году губернаторские выборы в Калифорнии выигрывает республиканец Арнольд Шварценеггер (наш любимый Терминатор), на втором месте демократ, а кто занимает третье место? Ба, давно не виделись – опять республиканец! И только на четвертом месте находится кандидат от «зеленых» с жалкими 2,8% голосов. И таких примеров можно приводить без счета.

Схожая картина и на других 49 этажах-штатах американского политического супермаркета.

В математике имеется так называемое нормальное распределение величин – оно и встречается чаще всего в природе. К примеру, этому распределению подчиняется рост человека. Кривая нормального распределения напоминает верблюжий горб или холм. Процессы, в которых царствует свобода и случай, и описываются таким «горбом».

Две партии-близнецы и горстка независимых кандидатов не укладываются ни в какую нормальную математику. При свободной игре политических сил такая конструкция абсолютно невозможна. А вот если за кулисами стоят режиссеры, тогда да, тогда многое понятно.

А так – полная свобода! Кока-кола? Пепси-кола? Левый рельс? Правый рельс? Выбирай! Такая вот свобода выбора для трамвая.

Из экономики известно, что если на рынке всего лишь три крупные компании, то этот рынок нельзя назвать свободным. Три компании не могут закрутить свободную конкуренцию. Требуется не менее четырех игроков, чтобы рынок считался свободным, конкурентным и демократичным. А если крупных игроков даже не три, а всего два? А мелких, считай, и нет.

Американцы известны как добрые, наивные, простодушные, доверчивые люди – вот им и рассказывайте сказки о свободной двухпартийной демократии, а нам, скептикам-византийцам, – не надо. То, что называется американской демократией, есть монопольно организованный политический рынок, на котором два игрока поделили всю прибыль на двоих и конкурентов к пирогу не подпускают на пушечный выстрел. Демократы и республиканцы. Республиканцы и демократы. Две партии на трехсотмиллионную страну, просто какой-то нерушимый блок демократов и республиканцев.

Вам еще аргументов? Извольте. Метеориты падают с неба на землю. Если сумасшедший метеорит сорвался с земли и помчался к облакам, то это уже объект не естественный, а искусственный, управляемый – перед нами ракета, и она прет против всех естественных законов падения свободных тел.

Что творится в демократическом мире? Сотни стран, тысячи земель, областей и провинций, и во всех парламентах мы видим многопартийные системы. Весь мир под чиняется нормальному распределению: несколько крупных партий, десяток небольших, россыпью – мелкие партии. В мире практически нет политических систем, похожих на американскую, двухпартийную. Европа, Латинская Америка, Азия – везде многопартийные парламенты. А как иначе в свободной стране? Это политический свободный рынок, одни партии-фирмы погибают, разоряются, другие возвышаются, третьи рождаются. Бурлит свободная жизнь!

Свободная демократия – многопартийна (обратное утверждение неверно). США в этом плане уникальная страна с совершенно искусственной политической системой, основанной на умном и жестком управлении. Население США – это белые, черные, цветные, мексиканцы, кубинцы, китайцы, и на всех – всего две партии, а фактически одна. Плюс система выборщиков. Изумительная система: народ машет флажками, а мудрые и ответственные собственники все решают. И вы нам будете говорить о свободе выбора?

Впрочем, вру, есть еще на Земле страна с двухпартийной системой – это Лилипутия, кажется, там тоже выбор сводился к двум партиям. Так не Джонатан ли Свифт подсказал Америке ее уникальную систему?

Схема получается простая.

Не демократия. В стране одна партия. Это СССР, КНДР.

Управляемая демократия. В стране две партии. США.

Свободная демократия. В стране многопартийная система. Большинство стран мира.

Вопрос: а являются ли США вообще демократической страной? Ответим на него. Да, несмотря ни на что, – являются. В США работает управляемая несвободная демократия. Внутрипартийная конкуренция, система праймериз, свободная пресса – все это позволяет назвать США демократической страной. Система дает главный демократический продукт: обновляет элиты. А раз элиты обновляются через выборы, значит, демократия имеет место быть. И мы можем смело отнести США к странам с ограниченной демократией.

Причем я не говорю, что это плохо. Это гениально! Судите сами. На века попилить громадный политический рынок на две монопольные партии и при этом убедить весь мир в идеальности своей демократии и попрекать весь мир, что тот недемократично «ковыряется в носу».

Перед нами беспримерный картельный сговор. Америкой правит по сути одна республиканско-демократическая партия. А ведь это уголовное преступление. Если исходить из духа современной демократии, отцов-основателей США надо судить за нарушение антимонопольного законодательства, а после суда бухнуть в Нерчинск лет на десять. Сурово? Справедливо. Благородные жулики Энди Таккер и Джефф Питерс с их компанией «Таккер, Питерс и Сатана» – это же ягнята по сравнению с трестом «Осел энтертаймент» и фирмой «Слон инкорпорейтед», которые подковерно поделили политический рынок на двоих, а нанятые ими акулы пера поют дифирамбы невиданной системе свободы выбора из двух трамвайных рельсов.

Если это не жестко управляемая демократия, то что?

Миф. Миф как средство управления. С детства этот миф имплантируется в головы школьников и студентов, а повзрослев, они уже сами, «самостоятельно» транслируют миф всему свету.

Попав в Сан-Франциско, мой хороший знакомый был удивлен мужиками, разгуливающими в джинсах с дырками на ягодицах. «Вот он, край настоящей демократии и свободы!» – восхитился мой приятель и остался там жить.

Свободы? Пожалуй.

Демократии? Нет.

Свобода ходить с голым, извините, задом, и есть гениальное американское изобретение, маскирующее управляемый характер пресловутой американской демократии.

Полиэтнизм США в принципе исключает для страны возможность свободной демократии. Так что Америка держится на двух столпах:

1. Жестко управляемая демократия, отсекающая антисистемные силы.

2. Миф о том, что это и есть самая настоящая демократия.

Так что не рассказывайте нам в Одессе сказки за американскую демократию. Плавали, знаем.

Однопартийная система США

В начале второго тысячелетия люди считали, что Солнце вращается вокруг Земли. В начале третьего тысячелетия они были уверены, что в США функционирует двухпартийная политическая система.

«Энциклопедия заблуждений человечества». Марс. Красноград. 3010 год

Хотите узнать, как называется единственная политическая партия США?

Но прежде чем раскрыть тайну, в которую посвящены лишь самые избранные представители элиты Северной Америки, давайте естественным образом вспомним КПСС. Если бы у коммунистов хватило ума разделить КПСС на КПСС-1 и КПСС-2 и закрутить вокруг них выборы по всем правилам современных политтехнологий, то СССР вполне бы мог простоять еще лет двести. Всего-то и нужно было – внутрипартийной демократией заменить демократию свободную. Но такая задачка жрецам из Политбюро была явно не по плечу.

Зато отцам-основателям американской политической системы хватило в свое время и ума, и знания человеческой природы, и понимания сути государственного устройства. Механизм придумали они чудесный, фактически ими был создан политический ванька-встанька. Что бы ни бросали избиратели в урны для голосования, за кого бы ни голосовали, а к победе все равно придет одна-единственная партия-монополист, которая уже больше века правит Америкой, Западом и половиной мира.

Итак, пришла пора раскрыть главный американский секрет.

«Готовы?» – как любит спрашивать Задорнов.

Тогда слушайте: единственная политическая партия США называется Либеральной. Демократы – это всего лишь левые либералы, а республиканцы – либералы правые. Обе квазипартии исповедуют одни и те же идеологические ценности (либеральные), к выбору между двумя сортами либералов и сводится вся американская свобода. А где, спрашивается, весь политический спектр буржуазного общества, где социалисты, социал-демократы, где, не к вашингтонской ночи будет сказано, коммунисты? Их нет и никогда не будет в коридорах американской власти. Система! Одна-единственная Либеральная партия США вечно будет править Америкой. А выборы, возможность что-то кричать с ящика, флажки и прочая мишура есть всего лишь маскировка идеологической либеральной монополии.

Плохо ли это?

Даже американские политологи признают недостатки американской демократии. Это тоже игра. Почему они так охотно признают свои недостатки? Да потому, что этих недостатков нет вообще. Все рассуждения о дефектах американской демократии призваны замаскировать то, что сама американская политсистема есть внутрипартийная демократия единственной Либеральной партии и в этой своей функции она недостатков не имеет. Только и всего. Для человека, знающего идеологическую кухню коммунистической системы, в американской системе все знакомо. О частных недостатках публицист может писать сколько угодно, но «обобщать» низя. Система священна и тем табуирована, «Партию не трожь!» говорили в таких случаях с дрожью святого гнева в голосе старые большевики в черно-белых фильмах, когда какой-нибудь незрелый фрондер перебарщивал с вольнодумством.

Но что нам эта американская политическая Гекуба? Мы-то с вами знаем, что она совершенна и изъянов у нее нет. С точки зрения функции политической имитации свободной демократии американская политсистема гениальна и безукоризненна. Эта жесткая диктатура денег безжалостно отсекает внесистемщиков, обновляет элиты, малюет красивый фасад якобы свободной демократии, маскирует монопольную власть либералов – ну что еще можно требовать от системы? Так что не смейте критиковать американскую «демократию». Она и в самом деле есть совершенство, если учитывать ее реальное, а не мифическое назначение, содержание, а не абстрактные демстандарты.

А в чем смысл самой либеральной идеи? Бедные, больные и малообразованные должны на равных соревноваться с богатыми и здоровыми выпускниками Гарварда. Не вышли чахлой грудью? Извините. Зато вы свободные люди, живущие в обществе свободной конкуренции.

Либеральная идея – это вовсе не принцип, а способ доминирования больших денег, который применяется и к людям, и к странам с одинаковым успехом. Для сильных и богатых. Осталось провести либерализацию бокса, чтобы любой домосед мог подняться с дивана и выйти на ринг против братьев Кличко.

Демократия как способ мирового господства

В мире идей многое решают деньги. Кто печатает деньги, тот печатает истину. Деньги сейчас у финансово-промышленных кругов, вот они и пиарят свою либеральную идеологию. Тычут ею в физиономию недемократических стран, а то и Б-52 туда отправляют для проведения ковровой демократии.

А что было всего лишь полвека назад на том же супердемократическом Западе? США – крепко расистское государство. Грецией заправляют черные полковники, Испанией и Португалией повелевают диктаторы. Но заметьте, никто не превращал Сиэтл в Хиросиму ради соблюдения прав афроамериканцев.

Перелетим в сегодня. В Англии носятся с королевой как с иконой. А ведь королева есть символ жестокой, преступной, ужасной авторитарной монархической власти. Что, господа, свой авторитаризм не пахнет? В том-то и дело, что многие нынешние демократии вызревали столетиями из монархий. Именно монархии формировали нации, добивались единства элиты, а уже потом состоявшиеся страны отправлялись в свободное плавание без страха развалиться по дороге. Выходит, для западных стран авторитаризм есть естественный этап по пути к демократии. Они не дают в обиду своих королей.

Все меняется, когда нынешние западные Юпитеры начинают учить демократии быков третьего мира. Тут уж никаких компромиссов, а вынь ты и положь им либеральное общество в чистом виде! Но требуют не у всех. Удивительным образом (случайно, наверное) получается так, что строго соблюдать законы демократии требуют у политических противников США, а на антидемократические шалости союзников США внимания почему-то не обращают.

Во что превращает демократия не готовые к ней страны, хорошо видно на примере многих африканских стран. Страна сырая, нация не сложилась, общество клановое: при таких условиях демократия превращает страну в больное, рыхлое, коррумпированное гособразование. США орден Ленина заслужили за дискредитацию идеи демократии. Слишком часто они спекулировали на этой идее ради пошлой геополитической выгоды. Турция проводит военную операцию против курдов – в демократическом Багдаде на берегах Потомака все спокойно. «Гуд» в Турции с демократией. Сербы пытаются защитить свои исконные территории, а Б-52 не хотели? И килотонны в очередной раз определяют правильную трактовку либеральных свобод. Любимые двойные стандарты правили и правят бал в политике.

Демократия не чипсы и не кола – для импорта не годится, а вот для утверждения мирового господства в самый раз. Выгодно поддержать людоедов-националистов (практически фашистов) для ослабления России? Поддержим. Невыгодно критиковать «своих сукиных сынов» (Кеннеди) – промолчим.

Разумеется, настоящий западный политолог может доказать что угодно. Хусейн – кровавый тиран. Пиночет – белый пушистый демократический зайчик. Отделение Косово от Сербии есть торжество свободы и демократии.

Отделение Абхазии от Грузии есть апофеоз российского тиранства и империализма.

Увы, сплошь и рядом «забота о демократии» со стороны США прикрывает стандартную политику «разделяй и властвуй». Ну а чего стоит сама стопроцентная американская демократия, нам уже объяснили на Малой Арнаутской.

Мифы и легенды современной России

В мир мифов ученому хорошо приходить с винтовкой, разглядывать мифы удобно через прицел.

Давайте устроим тир на весь мир. Веселые зверушки висят мишенями, машут лапками, просят стрельнуть. В ослика и слоника нам интересно было пострелять, вот мы в них и постреляли из научно-сатирического ружья, чтобы жизнь западным политологам кокой и колой не казалась. Теперь же, как циничный ученик Салтыкова-Щедрина, я переведу мушку на мишек да зайчиков.

Попытка с хрущевско-кукурузным энтузиазмом насадить нежный фрукт демократии на наших скудных северных нивах не прошла бесследно. Бродят еще призраками демократические и прочие мифы средь наших осин. Рассмотрим их поближе через наш оптический прицел и начнем с упоминавшегося уже мифа о Моисее-демократе.

Содержание легенды.

Жил-был Моисей-демократ. Но вот рабский достался ему народ. Ничего, перекрестился наш Моисей и с Божьей помощью поводил сорок лет свой недоделанный народ по пустыням, по капле вытравил из него раба и вывел к святым обетованным демократическим берегам.

Критика легенды.

Во-первых, никого уже наши демократические Моисеи не поводят. Не понравилась народу пустыня. Во-вторых, Моисей водил за собой единую нацию, ей демократия не страшна, а вот полиэтническому Вавилону… Разбегутся ведь имперские башнестроители, ежели дать им вольную, на разных языках заговорят. Тут и сказочке конец, и Вавилону. Нет, не прокатит у нас сия легенда, не справиться Моисеям с Россией.

Легенда о среднем классе.

До сих пор популярный миф. Мол, вырастет в России средний класс, станет массовым, нарастит жирок офисный планктон и утвердит на родине Салтыкова-Щедрина демократию, закон и правопорядок. Так ведь во всех европейских странах было.

Проанализируем сию сказку.

Действительно, средний класс, собственники порождают демократию, тянутся к ней. Почему? Демократия – это власть денег, частных собственников, направленная на неприкосновенность собственности. Работает демократия по формуле деньги – власть – деньги. Права человека есть в первую очередь права собственников. Но, как было показано, демократия в России в принципе невозможна, она моментально ее развалит на улусы, следовательно, и власть частных собственников для страны губительна. Нам досталась страна военных и чиновников. Частники от нас все норовят сбежать туда, где глубже, а Россию наши Рокфеллеры обустраивают все больше из-под кремлевской палки.

К данному мифу можно подверстать и надежды на временное отступление российской демократии. Поднаберет она сил, денег и вернется хотя бы на телеэкраны. Шаг назад, два шага вперед. Если наша модель Империя – Русь – Демократия верна, то, увы, демократам в Третьей империи уже ничего не светит. Они могут прийти к власти уже только в роли могильщиков, а тех в пьесе любой Шекспир приглашает на сцену только один раз.

Легенда о русской идее.

Православие спасет Русь-матушку. Народность. Духовность. Так говорят русские патриоты. Надо вернуть Закон Божий в школы. Везде расставить русских начальников. Замполитов заменить попами. И расцветет Рассеюшка.

Анализируем сей христианский утопизм.

Любое обычное национальное государство играет для России роль именно утопии. Понятно, стремление к утопии входит в наш менталитет, это норма для русского мечтателя, но выше уже не раз говорилось, что Россия есть проект антирусский, и русская идея нам, без сомнения нужна, но в гомеопатических дозах. Русские патриоты нужны России на тех же вторых ролях, что и капиталисты. Да, без русских патриотов нам никак нельзя, но на коромысле власти их место не в центре, а на конце, в качестве противовеса сепаратистам.

Место богоизбранного народа на Земле занято, поэтому любой религиозный национализм на нашей планете – дурная копия иудаизма. Русские патриоты мечтают стать «кривыми» иудеями, демократы – плохими западниками. Патриоты мечтают сделать из России «хромой» Израиль, демократы – некачественную Америку, имперцы – образцовую Россию.

Время православных и национальных империй кончилось еще в начале XX века. Последний проект национальной империи пытался «толкнуть» истории Гитлер со товарищи – известно, чем все закончилось. Нынешние имперские варианты могут быть жизнеспособны исключительно в глобалистском, интернациональном варианте.

Если посмотреть на историю Первой (Российской) и Второй (Красной) Империи, то можно увидеть, что роль русских националистов заключена в подготовке к краху империи и в том, чтобы быть спарринг-партнерами новых имперцев. Все остальное – «Палех»!

Тернистый путь России

Россия – это форма.

Наша Северная Евразия есть громадный, многонациональный континент, и он не сводится к одной простой идее.

Если даже такой интеллектуал, как Буш, понял, что у России нет гена демократии, то уж нашему российскому мыслящему народу тем более зазорно жить демократическими иллюзиями прогрессистов XIX века. Запад нам всячески навязывает мысль, что демократия – это конец истории. Мол, демократическая идея есть святая идея, и обсуждению она не подлежит. Западных собственников можно понять, им Россию не жалко, а вот нам…

Вариантов всего три.

Американский. Уничтожить национальные самосознания народов, истребить «индейцев», устроить «плавильный котел» и утвердить демократию.

Европейский. Развалить Россию на квазисуверенные части, вымирающие под прессом мирового рынка на своем бедном севере, и с помощью американских морпехов учить их демократии.

Российский. Квазидемократический. Имперский. Авторитарная власть обновляет элиты с помощью демократии, но в рамках. Это трудный путь для элит: надо постоянно балансировать между демократами и патриотами, в застой можно сорваться в любую секунду. Да и к лидеру страны данный вариант предъявляет высокие требования. Политик уровня Николая II или Горбачева моментально похоронит империю.

Авторитаризм – это период формирования единства элиты и единства нации. После достижения единства можно переходить к демократии, иначе кланы разорвут страну. Это для моноэтнизма. Для полиэтнизма – авторитарность – форма существования и средство выживания, а демократия есть способ уничтожения полиэтнической страны, которая сдуру рванула к свободе, соблазненная сладкими речами из-за рубежа.

Но что мы все об Америках да Европах. Что нам эти Гекубы, эти самодостаточные, состоятельные и состоявшиеся цивилизации? У нас соседи есть, а их обижать негоже. Поговорим об Украине.

Эксперимент «Демократическая Украина»

А поворотись-ка, сын!

Николай Гоголь. Тарас Бульба

Здесь не раз уже было сказано, что судьбу страны определяют ее полиэтнизм и экономические условия.

Разговор об Украине начнем с Грузии. Экономические условия – «вах», пальчики оближешь, хоть сейчас в Европу. Мандарины, виноградники, чахохбили – рай субтропический, да и только. И кузница тебе, и житница, и здравница.

Повезло грузинам? Не совсем. Полиэтнизм подпортил. Население Армении больше чем на девяносто процентов состоит из армян, поэтому Армении никакая демократия не страшна, а в Грузии самих грузин всего шестьдесят процентов с хвостиком. Это приговор для горной страны, где чуть ли не в каждой долине можно организовать отдельную республику, а танкам (последнему доводу президентов) особо и развернуться негде. Демократия беспощадно расправляется со столь сильно полиэтническими странами, и когда в Тбилиси победили националисты, это и был приговор грузинским границам. За роскошь демократии и национализма платят именно территорией и границами.

Из Грузии ныне естественным порядком летим на Украину.

Почему Украина с такой скоростью сбежала из СССР? По той же причине, по которой любые местные элиты при случае моментально развалят и Россию вслед за Союзом.

Всему виной тяжесть имперской власти, тяжесть руки Москвы. Сама властная организация имперской власти не может позволить вольницы на местах, она построена на жестком присмотре за князьками и собственниками, поэтому местные господари всегда мечтали, мечтают и будут мечтать сбежать на Запад (лучше со своим княжеством). Тот же Мазепа, он что, был каким-то патриотом Украины? Ах, бросьте. Был он крупным собственником, желающим продаться хоть Швеции, хоть черту, лишь бы улизнуть от тяжелой московской десницы.

Партийная киевская номенклатура и сбежала по-мазеповски в самостоятельное государство в 1991 году. Другое дело, что тигра национализма она оседлать не сумела и была националистами и популистами переиграна.

Вечный парадокс и вечное наше противоречие. Экономике (народу) в империи в общем-то хорошо, а местной элите плохо. Поэтому при первой возможности элита всегда тащит народ в нищету независимости. И то верно, сама элита нищей не будет ни при каких обстоятельствах.

Проверим экономические условия Украины и посмотрим на январские изотермы, во многом определяющие дороговизну строительства. Только Крым по мягкости климата можно сравнить с Западной Европой, а с остальной территории Украины изотермы тянутся в Прибалтику, а оттуда в не самые теплые районы Скандинавии. Выходит, экономические условия Украины существенно лучше российских, но в Европе они чуть ли не самые плохие.

Вывод достаточно очевиден. На евразийском рынке (СНГ) Украина по экономическим условиям – королева, а в рынке ЕС – падчерица. При европейском выборе Украины пределом ее исторических мечтаний станет звание одной из беднейших стран Европы. Экономические условия хозяйствования просто не позволят стране прыгнуть выше этого «потолка», ей даже до прибалтийских стран никогда не дотянуться. Страны Прибалтики маленькие, их Европа может взять на содержание, да и взяла уже, а вот Украину на баланс не примет никогда – дорого. Старый Свет на данную минуту насчитывает пятьдесят с лишком стран. Лучше быть пятьдесят вторым в Риме, чем первым в Третьем Риме? С таким выбором народа Украины никто не будет спорить, если это будет выбор самого народа. Правда, элита не торопится ему объяснять, чем это пахнет в обыденной жизни и чем придется заплатить за гордое звание «еэсовца».

По экономическим условиям хозяйствования и климату Украина сопоставима с северными странами Европы, а северные страны могут быть многолюдны лишь при условии некоей изоляции от мирового рынка. При интеграции в мировой рынок север быстро вымирает, доллар быстро оттуда людей выманивает.

В Канаде живут около 30 млн человек, в США – 300 млн, причем территория Канады больше американской, а население меньше, чем в Украине. А ведь климат Украины похож на канадский. Заглянем в Скандинавию. Финляндия: на 300 тыс. км2 приходится около 5 млн человек. Швеция: 450 тыс. км2 и 8,5 млн человек. Норвегия без островов: 300 тыс. км2 и около 4 млн человек.

Средняя плотность населения скандинавских стран: на 100 тыс. км2 около 1,5 млн человек. Больше народу Скандинавия на приличном уровне прокормить не в состоянии. При таких пропорциях население Украины в ЕС может составить около 10 млн человек. Напомню, что сейчас население Украины приблизительно 45 млн человек.

Разумеется, все эти рассуждения вроде бы легко опровергаются. По сравнению со Скандинавией на Украине больше пахотных земель, без меры чернозема, мощнее аграрный сектор, способный прокормить нынешнее население станы, но увядание промышленности в условиях конкуренции с европейскими ТНК неизбежно. Уровень занятости в стране определяется инвестициями, а они не потекут в страну со скромными экономическими условиями. Европейский шлях Украины – это путь гастарбайтеров. Уже сейчас больше 4 млн украинцев работают за рубежом, и эта цифра, увы, не предел. Так что не все так просто с интеграцией в Европу, но народу, разумеется, никто ничего подобного не говорит, не объясняет даже самую простую шкалу экономических условий. По ней у Франции экономические условия хорошие, у Польши – средние, у Украины – плохие, у России – ужасные. Именно эта простая шкала и определяет уровень и направление инвестиций, а в итоге – уровень жизни.

С выбором вектора движения (запад – восток) на Украине вообще интереснейшая ситуация. Политически она во многом повторяет XVII век, когда украинская элита металась между Стамбулом, Краковом и Москвой, не зная, куда повернуть страну. Панам полковникам больше хотелось в Польшу, но той нужна была Украина как земля второго сорта. Не собиралась Польша считать Украину за ровню, а у московских царей рука уж больно тяжела. Вот и метались полковники и гетманы, накручивали чубы: душа звала в Польшу, вот только Польша их не звала, здравый смысл голосовал за Россию, но имперская ноша пугала. Сомнения порешила булава Богдана Хмельницкого, указавшая на север. Быть народом второго сорта в Европе или соимперским народом в Евразии? Вот в чем вопрос Украины XVII века. Сейчас многие на Украине считают, что они умнее своих предков.

А что там с полиэтнизмом на Украине? Чем он грозит молодой украинской демократии?

Даже оранжевые лидеры открыто признают, что Украина не Польша и моноэтнической страной не является. Народы Западной, Центральной и Юго-Восточной Украины есть народы разные, со своей историей, религией и языком. Собственно украинцев на Украине около семидесяти процентов, а это уровень опасный, грозящий стране распадом при неделикатном отношении власти к национальным проблемам.

Оранжевые события принесли на Украину начало эксперимента. Каким образом сложится судьба полиэтнической Украины в условиях стартовой демократии? Сможет ли элита обуздать украинский национализм ради сохранения страны? Ведь именно национализм титульной нации возбуждает региональный сепаратизм и является главной угрозой целостности страны.

Прошло не так уж много времени с начала эксперимента, а карта Украины уже опасно затрещала по Днепру, наметился явный раскол между западом и востоком. Украинская пресса нынче активно обсуждает варианты распада страны, а ведь еще недавно на эту тему боялись и заговорить. И все это происходит в условиях мягкого полиэтнизма, когда рядом с украинцами живут русские. А ведь именно русская нация, как никакая другая в мире, приучена подавлять ради единства страны свой национализм, свое национальное самосознание и, как никакая другая нация, умеет терпеть националистические эскапады соседей. Братские народы живут на Украине, но, несмотря на этническое и культурное родство украинцев и русских, никто не даст гарантий, что эксперимент завершится успешно.

Политическая элита Украины продолжает гнать ся за двумя зайцами. Ей хочется выглядеть демократией XXI века, а заодно реализовать национальный проект века девятнадцатого, когда с национальными меньшинствами особо не считались и без зазрения совести их подавляли через навязывание титульного языка и культуры. Политика украинизации юго-востока страны и есть привет из XIX века.

К чему ведет погоня за двумя зайцами, хорошо известно, но самое смешное, что пока спасают Украину от распада именно авторитарные пережитки и отсутствие реальной демократии. Под демократическую риторику Киев реализует и сохраняет сейчас вполне имперский проект. Пока что у властной элиты хватает мудрости не трогать авторитарные опоры государства, на которых оно еще держится. Губернаторы все еще назначаются из Киева, референдумы заблокированы, проводится абсолютно антидемократическая политика одного государственного языка, что в условиях полиэтнизма и разговоров о демократии явный нонсенс. Но именно эти остатки авторитаризма и спасают страну.

Плохо то, что политические условия распада готовятся вовсю. Партия регионов (ПР), Блок Юлии Тимошенко (БЮТ), «Наша Украина» политическими партиями, собственно, не являются. Пенсионер и олигарх в Донецке голосуют за Партию регионов, пенсионер и олигарх Львова голосуют против нее. О чем это говорит? Три крупнейшие партии Украины не зациклены на интересах определенных классов и социальных слоев, а являются национально-территориальными полити ческими организациями, заточенными во многом на защиту интересов своей нации и территории.

Общий вывод. Мягкий полиэтнизм Украины дает ей все шансы на выживание. Можно с ходу назвать десяток национально озабоченных народов, замени которыми русских на Украине – и ее не стало бы в нынешних границах в момент. Русский народ, приученный в империи подавлять свое национальное сознание, будет терпеть украинских националистов до упора. Но украинской элите хорошо бы понять, что свою историческую судьбу она выбирает не между Россией и Польшей, последней ей не стать никогда, а между собственно Украиной и Молдавией-Грузией.

Папа Римский говорил, что видит Украину мостом между Европой и Россией. На что намекал Папа? На то, что случается со стоящими на мосту людьми, когда мост пытается прибиться к любому берегу. Пожалуй, лучше Папы не определить оптимальный путь Украины к себе.

Глава 8 Кто мы

Есть такое уникальное место на севере, где Восток сходится с Западом. Именно там нет ни Запада, ни Востока.

Цивилизационная формула России

Россия – Сфинкс.

Александр Блок

Пришла пора завершить наше путешествие длиной в половину тысячелетия, разгадать загадку нашего Сфинкса и сказать, кто мы есть, – дать цивилизационную формулу России.

Континент нашей прописки есть Северная Евразия. Континентальный климат Восточной Европы уравнивает его по суровости с севером Европы, поэтому можно смело сказать, что большинство населения европейской части России – северяне. Азиатская часть нашей страны есть север Азии уже без всяких метафор. Тяжелые экономические условия Северной Евразии во многом определяют особость нашей цивилизации. Те же приполярные условия подталкивают проживающие в Северной Евразии народы на объединение, на создание большого мощного государства, единственно способного обеспечить защиту их заведомо неконкурентоспособного в мировом масштабе рынка. Наша Родина, наше государство и цивилизация есть Северная Евразия. Народы этого континента способны выжить, лишь объединившись в государство-континент, ибо только сильное и большое государство может обеспечить нужную степень изоляции. Но таковое государство порождает полиэтнизм, а последний неизбежно строит империю. Многонациональной бочке требуются авторитарные обручи.

Капитализм, прогресс, инновации, всяческие свободы, персики и мандарины лучше растут на южных землях, вот мы и вынуждены постоянно завозить машины и витамины на свой Север. Приходится под информационным прессом импортировать и демократию, но в этом случае получаем одни неприятности, поэтому в качестве защиты наша Приполярная империя мимикрирует под нее.

Россия есть цивилизация Северная Евразия, сателлитная Западу и вынужденно альтернативная ему.

Перед нами итоговая цивилизационная формула Отчизны, формула цивилизационного кентавра. Мы есть имперский союз народов, живущий на севере своим особым строем. Слиться с Западом для нас самоубийственно, но быть Западом хочется, поэтому единственный выход для нас – имитировать его. Быть или не быть? Быть – это путь вымирания. Не быть – путь деградации. Так быть или не быть? Россия – это вечный Гамлет, и она нашла свой, гениальный, ответ на этот проклятый вопрос – казаться.

«Россия, повторюсь, есть сателлитная и альтернативная цивилизация по отношению к Западу». Северная Евразия – это луна, постоянно висящая над евроатлантическим Западом, кружащая вокруг него, летящая за ним. Тому от такого внимания не всегда уютно, вот он, бедный, и пытается время от времени избавиться от соседки.

Усилим сравнение. Запад – Солнце. Россия – Земля. И сгореть нам на Солнце нельзя, и замерзнуть, оторвавшись от Солнца, не хочется. Мы спутник Запада. Мы всегда рядом с Европой, греемся от нее, но слиться в единое целое нам не дано. Снегурочка нашего континента неизбежно растает в объятиях Запада. Чтобы не стать второсортной страной в мире Первом, нам приходится быть первосортным Вторым миром.

Мы всегда живем на меже миров да на юру времен. Если во Вселенной сияют двойные звезды, то Россия есть двойной континент, союз Северная Евразия, со своим геополитическим интересом.

Мы Западу братья, но не друзья, цивилизационные братья, но геополитические соперники. Именно поэтому на Западе всегда были те, кто мечтал огнем и мечом пройтись по нашим селам и городам. Какой ныне в России главный праздник? День Победы, 9 мая. А почему? Да потому, что это самая наша большая победа над Западом за последние пятьсот лет.

Вынужденная альтернативность российской цивилизации вызвана той же невозможностью стать Западом. Православие, коммунизм: мы все время ищем порожденные Западом идеи, не пригодившиеся ему, которые можно противопоставить тому же Западу. Таким образом, нам удается и особость соблюсти, и некую «западность» приобрести. Мы всегда рядом с Западом, но не с ним. Смешаны, но не взболтаны. Мы всегда другие. Если США вдруг примут социализм, то нам срочно придется записываться в либералы.

Вынужденная альтернативность Северной Евразии сразу проясняет смысл русского коммунизма. На своей исторической дистанции он решил главные имперские задачи. Идея коммунизма выстроила дистанцию с Западом, помогла провести очередную догоняющую модернизацию, гарантировала альтернативность пути, имитацию демократии, антикапитализм, а заодно прикрыла кумачом утопии стальной остов империи.

В чем корневая слабость России нынешней? Нет драпировки национальной идеи, нет мощной альтернативной идеологии. Империя тогда в силе и праве, когда фундамент свой углубляет в небеса. Вот и приходится сейчас нашей власти лепить из клочков истории маскирующий гражданский костюмчик на имперский камуфляж.

Итак, кто мы?

Как точно назвать нашу цивилизацию? Русская? Узко. Неточно. Православная? А куда деть двадцатый век? Северноевразийская? Длинно. Север? Пожалуй.

Мы – Север. Это наша цивилизационная судьба, наш особый путь, наш вектор в четырех основных суперцивилизациях света, которые сразу же и перечислю – Запад, Восток, Юг (ислам) и Север (Мы).

Мы – европеизированные евразийцы, вообразившие себя европейцами. Обломовы, вместо себя видящие в зеркале Штольцев. Когда наливается гордостью турист из СНГ? Когда европейцы делают вид, что принимают его за своего, выделяют из общей толпы наших туристов.

Уже говорилось, что Россия – это изрядно православная, существенно исламская, чуток буддийская, немножко иудейская атеистическая страна. Она постоянно меняет православные, коммунистические, демократические маски именно для того, чтобы оставаться собой. Любую идею она придавит, приспит своей тушей и тут же ухватится за самую современную, чтобы в итоге измордовать, отшвырнуть и ее.

Запад со всеми его идеями и демократиями есть для нас всего лишь игра в бисер, фантом, интеллектуальный сон, очнувшись от которого мы всегда возвращаемся в реальность, в которой наш континент со всех сторон омывают волны Ледовитого океана. Техническая модернизация под Запад и его политическая имитация есть наша неизбывная судьба.

Мы гиперборейцы, мы «луняне», причем не только потому, что наши заводы столь «эффективны», будто находятся на Луне. Россия и есть Луна для Запада. Мы – сателлитная цивилизация. Если Европа – это спутник Юпитера, то Россия есть спутник Европы. Когда спутник обрушится на планету, всем мало не покажется. Поэтому наша судьба не бежать от Европы, не падать на нее, а крутиться вокруг своей планеты, каждый раз выстраивая оптимальную дистанцию.

Климат, географическое расположение определяют нам проигрышные экономические условия. В экономике мы обречены играть черными фигурами на приеме подачи. Для нас смертельно опасно до упора интегрироваться в мировое хозяйство. Рассуждать о борьбе с протекционизмом мы себе можем позволить, а сами протекционистские барьеры выстраивать просто обязаны. Пусть не железный, но бархатный занавес нужен нам всегда. Ну разве что мир сольется во все человечество и мировое правительство начнет доплачивать «северные» нашим предприятиям из любви к российской цивилизации, тогда только и можно будет все барьеры убрать. А до этого момента мощный полиэтнизм будет закрывать нам дорогу к западному варианту демократии, определяя имперскую форму российской власти. Экономически и политически мы обречены на особость, на отстраненность. Мы Гиперборея и никогда не станем Провансом. Мы не Запад и не Восток, мы – это Россия.

Что из этого следует? Многое. Помните, речь шла об оптимистах, фанатах либеральных идей, предлагающих ради демократии развалить Россию? Они с голоса большого любителя России Збигнева Бжезинского всерьез хотят расчленить страну на части, завести там под прессом Запада демократические порядки, чтобы потом всем демо-осколкам слиться в единый добровольный союз. Давайте посмотрим, к чему это приведет.

Западное управление будущим России, или Третий крестовый поход

Людям Запада часто трудно смириться с существованием других сторон света.

Лешек Кумор

Крестоносцы в свое время не только Иерусалим освобождали, они и Византию с удовольствием грабили. А чем нам запомнилось первое памятное столкновение с Европой? Псы-рыцари. Чудское озеро. Александр Невский. Ледовое побоище. А ведь уже тогда в Новгороде имелась прозападная партия, ожидавшая, когда Запад нам поможет. Дождались.

Каждая наша империя испытывала на себе западную любовь. Сперва с французским пылом Наполеон чего-то там домогался от Российской империи. Красную империю пытался стереть со страниц истории Гитлер. Теперь пришла наша очередь отражать Третий крестовый поход Запада против России. Только не спрашивайте, когда он будет. Он уже начался.

Западу правда о России не нужна. Вы пробовали опубликовать в солидных западных изданиях объективный материал о положении в России? И не пытайтесь – только время зря потратите. А почему Западу не нужна правда о нас? Цели в отношении нас у него другие. Какие? Любопытные. Сейчас я вам выдам «секретнейший» план ЦРУ, а называется он «Информационное управление будущим России».

Будущее не определено, его определяют. Это вам любой футуролог скажет. Будущее не угадывается, не для гадалок сия работа. На самом деле будущее планируется, а сумма наших планов, наличных ресурсов, случайностей в виде отлетевших подков и сопротивления среды и есть реальное будущее.

Вывод: представления о будущем есть мощный ресурс управления будущим, и ресурс этот можно использовать и во благо, и во зло. Геополитического противника с ядерным оружием в кармане голой информацией, понятно, не уничтожишь, но подтолкнуть в гроб можно вполне.

В могилу нам ЦРУ приготовило три ступени (плановая система!).

1. Развалить Россию при помощи демократов и националистов.

2. Перессорить образовавшиеся страны.

3. Ослабляя сильных и поддерживая слабых, не дать объединиться новым странам в единое государство.

Все остальное доделает климат и мировой рынок. Климат обеспечит низкую эффективность предприятий. Мировой рынок эти предприятия уничтожит, а большая часть населения новых независимых (а как же!) государств благополучно вымрет или подастся в гастарбайтеры. Тогда и ядерное оружие можно будет отобрать у новых стран (вспомним распад СССР), и дырки для орденов на мундирах вертеть, поздравления из Вашингтона получать.

Есть простая причина, по которой демократическим осколкам России не удастся объединиться в спасительный союз. Им элементарно не разрешат. Перессорят, стравят, разделят, используя богатейший опыт Древнего Рима. Тот в свое время виртуозно использовал политику «разделяй и властвуй». Под предлогом защиты слабых римляне не давали усиливаться сильным странам, а в итоге владели и теми и другими. Уже сейчас США откровенно поддерживают украинских националистов, натравливают тех на русских, тем самым разделяют нас и властвуют.

Так что не спасет нас демократический распад, не приведет в благословенный западный Эдем, а окажемся мы в итоге перед разбитым корытом.

Выходит, человек, рассуждающий о будущей неизбежной – разумеется, во благо свободы! – дезинтеграции России, льет воду на мельницу ЦРУ, выступает объектом манипулирования кукловодов из Лэнгли, и неважно говорит это профессор политологии или обыватель, повторяющий благоглупости того же профессора. Мол, не бойтесь раз вала России. Он все равно неизбежен, да и вам во благо. Развалите свою Бастилию, уютно устройтесь в национальных государствах и заведете себе (наконец-то!) демократию.

Но мы уже хорошо знаем, что скрывается за этим рекламным буклетом, за этой идиллической картиной кисти Бжезинского. Данайского жеребца такого будущего лучше не пускать на постой. Запад упорно навязывает сценарий распада России, пророчит путь к обычному национальному демократическому государству. Но мы-то знаем, к чему ведет этот путь. Слабые государства не смогут изолироваться от мирового рынка и будут неизбежно втянуты в него и экономически уничтожены. Нормальные экономические условия имеются лишь у кусочка России, прильнувшего к Черному морю. Все остальные наши территории – север, и при распаде России они обречены на вульгарное вымирание. Единого русского народа в России нет, единства местных элит нет. Перессорить их труда не составит.

Вот что скрывается за западным проектом управления будущим – уничтожение России и россиян. Развалить нашу лего-Бастилию – тут большого ума не надо. Но она и от морозов нас защищает, и от гитлеровских орд. Сателлитный характер нашей цивилизации накладывает ограничения на наши стратегии. Мы в обороне к Западу, тот может строить планы по нашему уничтожению, а мы – нет. Ежели разгромить Запад, то кого нам тогда имитировать, у кого перенимать новшества, куда посылать учиться наших недорослей, где «куршевелить» элите?

По этой причине мы ограничены в своих проектах управления будущим и не можем навязывать сценарии распада США и Европе. Что не должно нам мешать планировать позитивное будущее России и продвигать таковые проекты. Повторюсь: будущее не угадывается, будущее планируется и во многом определяется представлением о нем. Грядущее есть синтез наших проектов с проектами противников, разбавленный игрой высших сил. Чтобы изменить будущее, надо всегда начинать с себя и своих планов. А для начала такой план надо иметь.

Никто нам не мешает противопоставить Западу русский проект управления будущим. В нем Россия расцветает, хранит и расширяет евразийский рынок, привлекает на свои орбиты осколки разваливающихся республик, истово блюдет три золотых правила Петра Великого: модернизируется, укрепляет вертикаль власти, наступает на мозоли Западу, где только можно, ну и, разумеется, постоянно и всерьез имитирует демократию.

Вот какое будущее надо навязывать интеллигенции и народу. Тогда оно и случится.

Особенности национальной идеи

Наши политики лишь загадочно улыбаются, когда их просят высказаться на тему национальной идеи России. Теперь их молчание понятно.

Россия – это торжество формы. Может быть, нашей Родине и не нужна никакая национальная идея – она сама идея. С другой стороны, у всех идеи имеются, а мы чем хуже? Раз мы решили всерьез имитировать Запад, то и нам без идеи быть негоже.

Идеи конца истории не про нас. Конец истории – это конец России. Если мир – сплошной Запад, то России нет в этом мире места. В данной рукописи мы раскрыли «страшную» тайну нашей Родины: Россия есть антирусский и антидемократический проект. Ну и куда отправит такой проект мир, ставший сплошь либеральным? На бойню. Больше некуда.

Местечко для нас найдется только в многополярном мире. Земля континентов. Идеи континентализма. Дружба цивилизаций. В таком будущем мы можем спастись, в нем найдется место и для русских берез. «Давайте дружить континентами!» – с таким призывом должно обратиться Северной Евразии ко всем континентам доброй воли. В многополярном мире наша особость законна, уничтожать ее – преступно. В таком мире мы всегда можем сказать, что вы научите, как мирно и либерально подавлять националистов и исламских фундаменталистов, а уж демократию мы и сами тогда построим.

Тенденция в движении от национализма к идеям континентализма в мире наметилась. Все больше людей ощущают себя гражданами континентов и мира. Грядет мир как союз континентов? Хорошо бы. При таком раскладе Россия – один из равных мировых игроков, субъект. В однополярном мире Россия есть всего лишь объект агрессии и уничтожения.

Но все эти рассуждения – в сторону.

Что с национальной идеей? В чем она?

Сложный вопрос. Без национального продукта не разберешься.

Идея должна опьянять.

Идея выживания, сбережения населения и границ не годится на роль национальной святыни. Это разные струны души. Империи нельзя без Башни. Башня стоит прочно, когда ее фундамент опирается на небеса.

Православные небеса мы потеряли в 1917-м, коммунистический рай – в 1991-м. Что дальше?

Вспомним себя. Мы Северная Евразия, которая альтернативна Западу и имитирует Запад. Мы его пересмешники. По любопытному опросу, проведенному в Питере, женщины видят в наших мужчинах Обломовых, а те воображают себя Бендерами. Наверное, это близко к истине: мы Шуры Балагановы и Паниковские, вообразившие себя Великими Комбинаторами. Гиперборейцы мы, мнящие себя европейцами. Евразийцы мы, но знать эту «низкую» правду о себе мы не желаем. Национальная идея обязана учесть сей милый самообман.

Нет, недаром наша власть лишь усмехается загадочно, когда речь заходит о национальной идее. Поди подбери ее для сотканного из противоречий целого континента.

Наша Башня должна быть антирусской и русских не обижать, имперской по генам и демократической по паспорту, глобалистской и обеспечивающей изоляцию, интернациональной и национальной, Востоком и Западом одновременно.

Хороша задачка? Такие идеи на дороге не валяются, так что придется нашей сотканной из противоречий Северной Евразии пока что ограничиться лавированием между всеми этими требованиями. Нам не впервой, привычка к имитации выручит. Демократия и русская идея для нас как игра в бисер. Лучший имперец тот, кто достовернее сыграет демократа и русского патриота. Имитационная суть российской цивилизации спасет нас и в идейное безвременье.

Нам уже два раза выпадал счастливый исторический жребий. В первый раз нам повезло с православием. Вроде христианство, но христианство византийское, имперское, восточное. Вроде оно объединяет нас с западным миром, но заставляет стоять в стороне – идеальная позиция для России.

Та же история повторилась с коммунизмом. Вроде западная идея – и одновременно антизападная. Типа Запад, понимаешь. Хитрый выверт России: рядом, но с дистанцией. Баланс изоляции и сотрудничества.

Особым орденом надо наградить кириллицу. Похожа она буквами на латиницу, но и только.

Повезет ли в третий раз нам с большой идеей?

Россия – страна интеллектуалов, авось родим со временем национальную идею, которая поможет держать оборону нашего Севера против мирового рынка – экономически, против идей либеральной демократии – политически.

Григорий Сковорода и ВТО

Трудное не нужно, а нужное не трудно.

Григорий Сковорода

Оказывается, замечательный украинский философ Григорий Сковорода давным-давно предвидел, что на рубеже тысячелетий Россия будет мучиться с проблемой вступления во Всемирную торговую организацию. Вступать или не вступать? Почти двадцать лет терзалась страна этим вопросом. Что дальше? Проблема ВТО есть классическая проблема сателлитной цивилизации. Что важнее – имиджевый выигрыш или денежный проигрыш? На каждом своем витке Луне приходится вычислять, какую дистанцию ей выгодно держать по отношению к планете.

Понятно, мы и ВТО выдержим, раз выдержали татаро-монгольское иго, но не исключено, что правильный ответ дал именно Сковорода, причем почти четыре века тому назад. Ну разве что наши переговорщики умудрятся выторговать для России совсем уж особые условия…

Дизраэли утверждал, что свободная торговля – это не принцип, а способ достижения цели. Стоит проехаться по российской глубинке, чтобы увидеть – цели эти почти достигнуты.

Иван Грозный и Интернет

Что вы все так к Грозному прицепились? Ну, побыковал, было дело. Но ведь он же Царь!

Из интернет-форума, посвященного фильму «Царь»

Интернет должен входить в опричнину или в земщину?

Вопрос задается в предположении, что Ивана Грозного назначили нынешним царем России и он начал по привычке проводить опричную имперскую реформу. Как мы помним, в административной основе политики опричнины лежит разделение всех земель и сфер деятельности на опричнину (царские, имперские, стратегические области) и земщину (области гражданские, боярские, сенатские).

Ну, с телевидением для Ивана Васильевича все ясно. ТВ – это область опричнины и только ее. Здесь не место для фронды, каких-то исканий, исследований, критики. Телеэфир есть системонесущая имперская балка, а системные опоры нельзя оставлять без контроля верных царских слуг. Басманова должно бросить на ТВ и не иначе. Важнейшим из искусств для нас является ТВ.

Понятна ситуация и с печатными СМИ – пусть будут в земстве, на вольных хлебах. Интеллектуалам нужна свобода, требуется площадка для наработки новых идей, а влияние печатных СМИ на электорат невелико.

Уверен, приговор Ивана Грозного был бы именно таким.

А что с Интернетом?

В опричнину его? В земщину? Куда царь определил бы Всемирную паутину?

Не знаю. Умного царя не так-то просто просчитать. Думаю, все-таки назначил бы в земщину, но для контроля царского слугу, какого-нибудь Малюту Скуратова при Интернете поставил. Модератор всея Сети. Чем не должность? Или Модератор всея Руси? Или Император всея Сети? Что-то я запутался в этой шутке…

Если всерьез, то пример опричнины показал, что не все имперские реформы удаются. С точки зрения имперства, может быть, Иван Васильевич зря для реформы привлек старомосковское боярство. Реформы – дело инородцев, провинциалов, полукровок. Но тут требуется глубокое научное исследование опричнины. На те ли социальные силы опирался царь? Те ли властные структуры создавал?

Имперская система власти требует системности, пирамиды чиновников, заинтересованных в данной системе, идеологического подкрепления, да много чего надо. Системе – системный подход. Может быть, царю элементарно не хватило ресурсов (этнических, материальных, политических, интеллектуальных, идеологических) для создания полноценной имперской системы власти. Все только зарождалось, Россия только начинала вызревать, и первый московский царь лишь начинал историческое творчество.

Любимые идеи Грозного – самовластье, полицейская диктатура, опричнина, а этого мало для имперской системы, это только ее зародыш, зерно. Он русский Сулла, но еще далеко не Цезарь и уж тем более не Октавиан. Он уже реформатор, но еще не император, это царь, сподобившийся на военную диктатуру, но не осиливший за недостаточностью средств и незрелостью эпохи полноценный имперский проект со всем его множеством приводных ремней. Его диктатура есть предварительный имперский этап.

Вероятно, лишь голая идея самовластья полицейской диктатуры и могла быть реализована в XVI веке. Когда же появились системные ресурсы (императорский театр, пресса, министерства и прочее), и реализовалась возможность Империи. Иначе имперский суп из топора и ста народов не сваришь.

Все главные российские «фишки» намечены Иваном Васильевичем. Идеи у него были глубокие, современные. Царь опричнины – Иван Грозный, земский царь – Симеон Бекбулатович: одно государство, но две зоны ответственности, два царя – разве не современно? А подавление боярской фронды? А неприятие демократии? Понимал царь, когда налетят В-52, демократы будут под кроватями американскими флажками махать, а Малюта Скуратов начнет ракетами отмахиваться. Такое вот в нашем царстве разделение труда.

О превосходных свойствах имперской власти

Единство власти. Никаких западных штучек в виде реального разделения властей.

На ледоколе «Россия» капитан всегда прав. Если капитан не того вздернул на рее, смотри пункт первый. Надо, не считаясь с жертвами, прорубить портал в Европу? Пожалуйста, возведен Санкт-Петербург. Нужно за счет кровавого уничтожения крестьянства провести индустриализацию? Вот вам архипелаг ГУЛаг. Понюхать реального капитализма захотелось? Гайдар шагает впереди.

Капитан рулит, торосы трещат, разбегаются медведи по льдинам, но иначе в Ледовитом океане нельзя. Именно грубая эффективность власти дает шанс выжить на нашем полиэтническом севере.

Мобилизационный и модернизационный ресурс власти обеспечен именно имперской системой. Для такой власти самое красивое – это счет на табло. Для нее нет святого – отсюда и эффективность: нужная идея достается из кобуры в подходящий момент.

Когда плохо, когда немцы под Москвой, откупорит власть бутылку с Русью, вылезет из бутылки Святая Русь небритым мужиком типа джинн и накостыляет немцам до Берлина. Не нужна Русь? Пришло время модернизаторов? Опять лезет Русь в бутылку.

Нужен эффективный собственник? Дали ему заводик. Не нужен? Отобрали заводик.

Когда низ и середина иерархии состоят из разнородных и ненадежных элементов, верх иерархии должен быть жестко вертикальным. Это правило из теории управления про нас писано. В том-то и сила нашей власти, что в любой игре у нее все пять тузов на руках.

Но от превосходных свойств имперской власти порой становится тошнехонько. Уж больно она заботливо эффективна. Тут мы и рушим свою Башню. Но не дружит Россия с летом – долго не попоешь, не попляшешь. Зима катит в глаза, а Башня и от стужи спасала, и от горцев с кинжалами да бомбами, и от узкоглазых каратистов с жадными на наши земли глазами.

Об ужасных свойствах имперской власти

Достаточно сказано публицистами-демократами, литературы на эту тему имеется в избытке. Для нас важен следующий трюизм: недостатки суть продолжение достоинств.

Самовластие. Трудно организовать смену элит. Надо увольнять преданных людей только за то, что они плохо работают. Это почти садизм, согласитесь.

Еще один недостаток: неизвестно, куда занесет императора. Окажется самовлюбленным Нероном или лютым Сталиным и опошлит саму имперскую идею.

Вечный парадокс: созданную для модернизации систему невозможно модернизировать. Приходится каждый раз стирать все файлы, сносить системные программы, форматировать жесткий диск С, величиной с континент, и ставить имперскую «операционку» заново.

А что делать? Где тот гениальный сисадмин, который наладит имперскую программу на постоянную автомодернизацию? Кто сможет внедрить в жесткую вертикаль власти механизм обновления элиты?

На первый взгляд задача сия неразрешима, и мы будем вечно кружить в имперском дне Империя – Русь – Демократия. А на второй взгляд?

Искусство империи

Правила игры нужно знать, но лучше устанавливать их самому.

Анджей Сток

Срочно усаживаемся в машину времени и летим в гости к Октавиану Августу. Ну и прихватим, как положено, для принцепса бутылку водки, пусть он проведет нам мастер-класс.

Итак, о чем говорил Октавиан?

Имперская власть сильна системностью. Стратегические области надо сделать имперскими, остальные – сенатскими. Пусть в них власть будет слаба, это и хорошо – обеспечит общую гибкость. Нужны зоны свободы и зоны дисциплины. Разумеется, необходимы имперская культура и искусство – от архитектуры и поэзии до цирка и спорта. Идущие на смерть гладиаторы должны приветствовать Цезаря.

Двери в элиту должны быть всегда открыты. Открытые двери в Капитолий есть залог его устойчивости. В противном случае энергия пассионариев будет направлена на уничтожение Рима, который не позволил всяким Спартакам реализовать свои мощные таланты. Для умной элиты нет ни иудеев, ни эллинов. Одновременно требуется и управлять выборами в сенат – кто зря не должен попадать на Капитолий.

И никакого культа императора. Правитель Рима должен называться принцепсом, носить маску первого гражданина. Не надо дразнить демократических гусей. Демократор – вот лучшее название для мудрого императора. Правитель Рима должен быть демократом с кулаками.

Во всем этом и заключено искусство империи. При соблюдении такой стратегии Рим будет благоденствовать всегда.

Благодарим принцепса за урок и летим домой. Кто для нас Октавиан? Мальчишка, ведь мы исторически старше его на две тысячи лет и знаем, что золотой имперский век заканчивается. Под присмотром учителя музыки маленький Нерон уже вовсю терзает лиру, и скачет в сенат Калигула на брутальном жеребце.

Слишком много в имперской системе зависит от личности правителя, поэтому не всякая имперская реформа обречена на успех. Можно с блеском и провалиться, скатившись в вульгарную полицейскую диктатуру.

Покидаем Древний Рим и, раз пошла такая фантастика, давайте рванем на машине времени в век двадцать второй, в самый его Полдень. С его солнечной вершины хорошо видать смыслы предыдущих веков.

В своей неуклюжей попытке завести в России демократию Николай II повторил судьбу Людовика XVI – в итоге демократия казнила его самого. Большевики учли ошибки последнего царя и весь XX век народовластие имитировали. Их беспримерный труд по имитации демократии в итоге и спас имперскую форму власти, а с ней и Россию. Но единовластие содержит в себе существенный порок – слишком оно сильно. Это убивает внутреннее развитие системы, рано или поздно блокирует смену элит.

Двадцать первый век Россия и посвятила переходу к управляемой демократии и устойчивому развитию. За пример взяли управляемую демократию США. У нас с американцами общая беда – полиэтнизм, вот мы и взяли на вооружение их наработки. Политическую элиту разбили на две команды, скопировали в Америке механизмы внутрипартийной демократии и заставили эти команды соревноваться друг с другом. Разумеется, при отеческой опеке Кремля. Двухпартийная управляемая демократия гарантировала России постоянную смену элит, непрерывную модернизацию, а заодно отсекла от власти националистов, популистов и прочих прохвостов.

В итоге в двадцать втором веке и случился Полдень.

За завтраком у Августа мы были, в Полдне двадцать второго века мед-пиво пили, пора возвращаться домой. Хорошо дома! Но можно и лучше. Но если даже у нас не получится устроить политсистему по американскому образцу и завести двухпартийную управляемую демократию – не страшно. Пойдем по привычному кругу самоуничтожения, причем уничтожит РФ вовсе не ЦРУ. Зачем нам, россиянам, ЦРУ, если мы здесь?

Прокрутим в памяти сочную сцену игры в карты из кинофильма «Бег». Помните, зачем белый генерал Чарнота хотел на пять минут записаться в большевики? Мы поступим так же. Если команда Империя-3 впадет в самолюбование, окостенеет, поглупеет по брежневскому застойному образцу и обернется командой Русь-3, тогда российский народ, весь как один, мигом запишется в демократы, окажет команде Русь-3 традиционные демократические ритуальные услуги и моментально из демократов выпишется.

Умно и красиво устроена наша Отчизна

Презрение к России есть приз нак интеллектуального и нравственного поражения перед феноменом России.

Быть сатириком в России не всегда приятно, но всегда легко. Нацепил евроочки и поплевывай в Отчизну с высоты Эйфелевой башни по затертому списку: начальники, дороги, туалеты, Сталин, пьянство, опричнина и т. д.

А понять и полюбить Россию настоящую? Слабо? А если все-таки взять на себя этот интеллектуальный и нравственный труд? Где много правды, но мало любви, там, в конечном счете, нет и правды.

Само существование российского государства есть некое цивилизационное чудо. Нас в истории не стояло. Самим местом своего обитания (север) и разноплеменностью (полиэтнизм) мы, казалось, были обречены на нищету, раздробленность и вечные свары. И можно лишь подивиться мудрости предков: проклятие полиэтнизма они обратили во спасение. Слившиеся в единое государство сто народов обеспечили ему мощь, экономике его – емкий рынок, а мобилизационный характер выстраданной имперской власти придал этому хаосу невиданную силу.

Пришел капитализм со своими свободами. Развитие капитализма должно было уж точно уничтожить Россию – собственникам права-свободы подавай. Вот и царя сковырнули, страну развалили. Конец империи? Ничуть.

И здесь предки не сплоховали. Ухватились за идею коммунизма, оправдали утопией будущего земного рая самовластие и авторитарность. Заодно притворились демократами, социалистически сымитировали демократию и таким образом спасли цивилизацию Северной Евразии, которая луной нависала и кружила над Западом весь XX век. Согласитесь, красивое и умное решение для своего спасения нашла наша цивилизация – быть не Западом, а его вечным спутником.

Что дальше? В рамках западного проекта управления будущим нам навязывается представление о неизбежной дезинтеграции и распаде России – ради нее самой, разумеется! О том, что это равносильно вымиранию народа в мелких образовавшихся государствах, не говорят. Так никто не рассказывал и восточноевропейским полиэтническим государствам о прелестях демократии, когда их тащили на бойню. И твердят, долдонят нам без перерыва, что стать демократией есть наша высшая и конечная цель. С чего бы это? Ежели демократия видит Россию в гробу, так в гробу мы видели такую демократию. Для Запада демократия есть образ жизни, а для России она способ смерти. Чувствуете разницу?

Помните, я рассказывал об американском писателе Лео Ф., пытавшемся разбить виноградник под Тверью? Не вызревает виноград демократии на нашем севере. Вечно зелен он, так что остается облизнуться, забыть и заняться делами.

Есть шанс, что российская элита выдвинет свой собственный проект управления будущим, по которому окрепшая имперская Россия уже очень скоро начнет заново собирать земли и территории и найдет оптимальный баланс между изоляцией от Запада и имитацией Запада.

Российский интеллигент – всегда почти демократ. Он всегда чуть беременный этой идеей. Привычка транслировать западную шкалу ценностей мешает ему додумывать невыносимую правду российского бытия.

Отчего русский человек частенько впадает в русофобию? Чересчур затейливо устроена Россия: страна с русским ядром, но вынужденная иметь антирусский вектор в своей политике, страна западной культуры, имитирующая Запад, но противостоящая ему и им не являющаяся. От этих сложных вывертов у обычного человека иногда просто сносит крышу, и он начинает чуть ли не истерично критиковать Родину. А это не Отчизна плоха, это у ее дитяти не хватает души и ума, чтобы понять и принять матушку-Россию. Не нужно нам Россию превращать в Запад. Стать Западом? Да с какой стати! Что за нелепая цель? Когда россиянин обустраивает на природный манер свои скудные степи и долины, только тогда он европеец, когда же он дезертирует в Европу, он себя ведет как туземец.

Нам выпало счастье жить особой, уникальной цивилизацией. Неужели она недостойна адекватного обустройства? А понимания? Куда смотрит наша наука? Что пользы нам в исследовании Луны и Марса, если мы не познаем собственную душу? К примеру, имеется в Москве Институт США и Канады. Замечательно. А где Институт России? Разумеется, таковой исследовательский центр будет неизбежно Институтом Империи, но бояться тут нечего. Мы так за последние сто лет наловчились изображать из себя и для себя Запад (тот нам все равно не верит), что всегда сочиним и выдержим необходимый эпохе демократический ритуал.

Любить Россию – значит обустраивать Империю.

Имперская власть – эффективнейшая штука в умелых руках, что и доказал Октавиан Август. Не голое самовластие Ивана Грозного, не культ личности Сталина с его все подавляющим тиранством, а искусство империи как средство развития общества и реализации человека, как средство выживания особой полиэтнической цивилизации Севера. Необходимо искусство сочетания зон свободы и зон дисциплины, зон развития и зон стабильности, сенатских и имперских областей.

Запад есть невроз российской интеллигенции, и этим демократическим неврозом она страдает уже двести лет. Пора вытащить из нашего подсознания вытесненную туда правду об имперской природе Отчизны, иначе нам придется постоянно страдать от невротических состояний. Хватит камлать о демократии в России. Запад нам все равно не поверит, уж он-то хорошо знает нашу природу. Так что Запад нам не убедить, а презрения к самим себе добиться можно запросто. К чему это приведет? Презрение к себе оборачивается ненавистью к зеркалам.

Империя – Русь – Демократия

Кто знает, удастся ли нам когда-нибудь выскочить из петли времени, из нашего имперского дня, или в свой срок наша Третья империя «обрусеет», втянется в застой, и Демократия-3 ее благополучно угробит под аплодисменты Запада. Все решит степень интеллектуальности и открытости нашей элиты. Чем больше «открыт» правящий класс, тем более он жизнеспособен, тем лучше сохраняет свое господство. Но жизнь класса базируется на «смерти» его одряхлевших представителей, а их у нас порой убирают вместе со страной.

Разговор здесь неизбежно возвращается к демократии. Демократия – это не только и не столько власть народа, сколько способ обновления и оздоровления элит.

Политическая конкуренция есть отражение экономической конкуренции капитализма. Собственники конкурируют в экономике, а политическая конкуренция партий есть проявление на поверхности глубинной экономической борьбы. Демократия есть политическое отражение экономического состязания собственников. В этой борьбе обновляются и элиты. Демократия для капитализма естественна. Системна.

А что в России?

Здесь государство всегда будет доминировать над капиталом. Злато всегда в услужении у булата. Да еще ментально-этническая окраска разных этапов имперского цикла. Когда инерция модернизации затухает, «обрусевшая» элита вырождается и обновить себя самостоятельно не в состоянии. Для обновления нужна степень свободы. А при малейшей свободе голову поднимают антисистемные, националистические силы, и вместо обновления элиты в первую очередь получается развал империи. Приходит время демократов. И они отправят на свалку истории старую элиту вместе с государством, чтобы на его месте мучительно выстраивать очередную империю.

Что делать? Как ни смешно, мечтать о демократии. Авось нашей элите таки удастся вмонтировать демократический механизм обновления элит, пусть и в жестко управляемой форме по американскому или турецкому образцу. На тему управляемой демократии еще можно помечтать, но и только. Но если перед вами кто-то разглагольствует о будущем невиданном расцвете демократии в России, знайте: он либо совсем не понимает, о чем говорит, либо отлично знает, зачем он это говорит.

Итоги

Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой.

Оскар Уайльд

Мы притворяемся Западом, мы всегда рядом с Европой, но нам никогда не быть вместе.

Мечта о Старом Свете – это наша идея фикс. Время от времени мы получаем от Европы по скифской морде, трясем ею, вспоминаем о своей славянско-тюркской идентичности и тут же очаровываемся «провансами» заново. Опять получаем затрещину, когда очередного нашего олигарха бросают во французскую кутузку, и снова вспоминаем мудрый выбор Александра Невского, нашу нелегкую судьбу: объединяться с Востоком, подпитываться им, чтобы не стать второсортным Западом.

Россия – это север Евразии, притворяющийся Западом.

О чем говорит сия формула?

Запад может служить для нас утопией, но не целью.

Имитировать Запад можно по-туземному, с фанатизмом преклоняясь, а можно и вполне интеллигентно. Когда русский мечтает о Париже, а потом идет за водкой – он интеллигент и патриот. А когда он берет билет на самолет и «куршевелит» с блондинками – он папуас и азиат. Русский человек поступает как европеец, когда он любит Саранск, а не Шампань. Надо возделывать свой сад – вот мудрость старой Европы. Когда же зевака-провинциал стоит перед шикарной витриной, очень удобно у него выворачивать карманы.

Форма России и есть ее содержание, поэтому так трудно и определить ее лицо. Православие, социализм, демократия – все это маски одного актера.

Почему в России надо жить долго? Виной цикличность нашего дня. Если жить долго, есть шанс дождаться, что понадобятся именно твои идеи на очередном па имперского вальса, кружащего нас среди берез.

Что портит жизнь государствам? Ответ нам теперь хорошо известен – плохие экономические условия и полиэтнизм. Мы чемпионы по всем пунктам. Без мобилизующей власти с этими двумя бедами не справиться.

Мы мамонты земли. А почему вымерли мамонты? Объединились со слонами. В условиях свободной конкуренции их победили шустрые слоны. Западные слоны нас экономически растопчут в условиях свободной конкуренции. Судьбы наших заводов – это вторая лига.

Вторая причина, по которой нам нельзя слиться с Западом, чисто политическая. Мы не демократия. Демократия расчленит Россию на слабые новообразования, на сорок Монголий, у которых не хватит сил на разумную изоляцию, а в условиях свободной конкуренции… смотри причину первую. Поэтому народы России и терпят общее житие, несмотря на жесткость властной руки. Тяжела рука, зато железно гарантирует национальный мир.

В нашей Третьей империи период демократического обезьянничанья, к счастью, прошел. Исчез и праздник под американским названием День Независимости. Теперь 12 июня мы празднуем День России. Не откажешь в уме и знании Родины человеку, который столь удачно поменял название праздника. Россия – это сама по себе Идея.

Родина наша – суровые северные просторы Евразии. Мы похожи на Запад, но им не являемся, мы берем оттуда, копируем лучшие технические и организационные решения, но слиться с Западом нам не дано. Мы всегда рядом, мы замаскированы под него, но стоим своей особой, уникальной цивилизацией.

Ученые недавно установили, что без ориентира (солнца) человек начинает ходить кругами – так устроен наш мозг (он виноват, а не ноги, как раньше считалось). Именно поэтому тяжело выбраться из лесу заблудившемуся человеку – он постоянно повторяет уже пройденный путь. Схожим образом и мы бродим по истории, векам, мукам.

Герой фильма «День сурка» мечтал вырваться из пленившего его дня, того же хотел и Сергей из фильма «Зеркало для героя», он тоже задумал побег из вечного восьмого мая 1949 года. Наши герои не сразу нашли ответ на проклятый вопрос, но они не сдавались, искали, повторяли попытку снова и снова, а в итоге все-таки раскрыли секрет петли времени.

Им это удалось.

Часть 3 Быть ли России Западом, а Украине – Европой?

На самом деле люди и страны свободны не больше, чем деревья с корнями.

Глава 1 Прощание с евросказкой

Начнем с Украины.

В последние годы евроромантики вовсю пытаются наставить украинцев на европейский путь. Их даже не смущает то, что сама Европа от этих еврооптимистов шарахается. Так почему ЕС и даже НАТО не торопятся заключить нашу соседку в объятия? Украина – это Европа или что-то другое? Сможет ли она войти в Европейский Союз? И чем за это придется заплатить?

В России, как мы уже хорошо знаем, имеется две беды – полиэтнизм и климат. Эти же беды, пусть и в смягченном виде, мучают и Украину. Но в том-то и дело, что есть и третья беда, и она, пожалуй, самая страшная. Ее мы оставим на десерт, а пока что начнем с климата и экономических условий хозяйствования, которые во многом этим же климатом и определяются. Поверим алгеброй идей Андрея Паршева украинские мечты о Европах.

Первая беда Украины

В экономических вопросах большинство всегда не право.

Джон Кеннет Гэлбрейт

Почему Россия, Белоруссия и Казахстан строят забор таможенного союза и держатся подальше от ВТО? Да потому, что экономические условия у них ужасные (северные, континентальные) и в открытом рынке их предприятия обречены на тотальное уничтожение. Прибалты вон сунулись в Европу, и где их промышленность?

Именно экономические условия хозяйствования жесточайшим образом определяют судьбу предприятий в мировом рынке. Сами же экономические условия во многом определяются климатом.

Еврооптимисты утверждают, что в ЕС украинцев ждут чудеса и европейские стандарты жизни.

А на самом деле?

Плохие (северные) экономические условия обрекают промышленность Украины в лучшем случае на прозябание.

«Украина – страна южная!» – может кто-то возразить сгоряча. Увы, южной республикой она была лишь в СССР, а по европейским меркам статус ее кардинальным образом меняется. Снова откроем карту Европы с нанесенными на нее изотермами (линиями равных температур) января. «Изотермы января» – звучит безобидно, а на самом деле – это приговор украинской промышленности. Ведь именно средняя температура января определяет издержки на строительство и отопление цехов и помещений, а в конечном итоге и сами издержки производства. А инвесторы не любят страны с высокими издержками. При интеграции в мировой рынок север быстро вымирает. Гольфстрим обеспечивает Западной Европе уникальные климатические условия, что равносильно созданию уникальных экономических условий по сравнению даже с Восточной Европой, не говоря уже о востоке Украины, по которому проходит январская изотерма –8°С, а ведь по меркам Европы это почти Сибирь. Если инвестор строит завод в прибрежном Китае или в Западной Европе, климат и незамерзающие порты обеспечивают ему минимальные издержки и максимальную прибыль. Ежели инвестор покупает завод на востоке Украины, то конкурировать он в состоянии лишь с заводами России и Казахстана. Разумеется, какие-то исключения возможны, но на исключениях построить всю экономику нельзя.

В параграфе «Эксперимент „Демократическая Украина“» все это достаточно подробно анализировалось.

Теперь понятно, почему ЕС не торопится принимать в свои члены Украину. Зачем ему такая обуза? Уже сейчас 30% бюджета Литвы – это деньги ЕС, почти вся Восточная Европа дотируется Евросоюзом, и ему не резон брать на содержание еще 46 млн человек.

При интеграции в Европу – в силу своих плохих экономических условий – Украина обречена на нищету. Процветать она может лишь на рынке евразийском, так как ее экономические условия хозяйствования существенно лучше российских. Так стоит ли украинцам шагать в Европу, если путь этот предстоит проделать на коленях? Терпеть унижения, чтобы ценой мучительных потерь добиться звания беднейшей страны Евросоюза? Хороша перспектива.

Сейчас многие пытаются оспорить идеи А. Паршева. Что тут скажешь… всегда найдутся пошляки, выискивающие пятна на солнце. И самое главное, никто из критиканов паршевских идей так пока и не объяснил, почему «глупые» инвесторы все продолжают строить новые цеха в прибрежном Южном Китае (не в Северном Китае, не в его континентальных районах!) и не очень торопятся с инвестициями на восток Украины и за Полярный круг.

Вторая беда Украины

На тему полиэтнизма было сказано достаточно, осталось лишь обсудить его местный украинский колорит.

Есть в мире замечательный, но, может быть, немного наивный народ, который вот уже не один век то тайно, то явно мечтает жить как в Польше. И совсем уж замучили приступы евроромантизма этот замечательный народ в последние годы. Но…

Демократия в теории есть идея замечательная, но для полиэтнических стран она смертельно опасна, ибо несет с собой риски развала государства. Для многих стран (Чехословакия, Югославия, Молдавия, Грузия) благими намерениями была вымощена дорога в Европу, а привела она известно куда.

Ну не любит Европа интегрировать многонациональные страны. У нее другая политика. Вначале она при помощи демократии и национализма дробит их на более-менее мононациональные фрагменты, а потом с удовольствием переваривает, не беря на себя риски этнических конфликтов и войн. Распалась Чехословакия? Скушаем. Развалилась Югославия? А подать ее остатки на десерт. Только так. Утром дезинтеграция. Вечером – в ЕС. Но вначале – дезинтеграция.

У многонациональных стран, собственно, есть всего два пути. В условиях демократии танками не особо поутюжишь сепаратистов, поэтому выбор невелик.

Между Грузией и Канадой, но не Польша

Посмотрев, как демократия изуродовала Грузию и Молдавию, через Швейцарию и Бельгию летим в Канаду.

Оказывается, полиэтнические страны вовсе не обречены на развал в условиях демократии. Не обязаны они идти на убой по примитивному молдавско-грузинскому варианту. Два государственных языка в стране, три, четыре – да какая разница, – если в ней доминируют права человека, если языки и нации не делятся по сортам, если выстроено современное демократическое полиэтническое государство, а не проводится в жизнь тухлый националистический проект доминирования титульной нации, взятый из идеологических чуланов XIX века.

Украина застыла в полупозиции. Польшей не стать никогда – полиэтнизм танцевать краковяк мешает. Грузией? Больно. Страшно. Канадой? А как же мечта нарядить весь белый свет (или хотя бы юго-восток Украины) в вышиванки?

Вспомнить все

Нация – это и точка опоры, и рычаг, и мир, который следует перевернуть.

Становиться Грузией Украине не хочется, Канадой – не можется.

Почему? Чего не хватает для Канады?

Подумаем, и для этого заглянем в историю страны. Как Украина складывалась? Из каких земель и народов?

Открываем учебник истории. Блистательный XVIII век. Екатерина Великая, Потемкин. Гнутся шведы, бегут турки, плачут татары – начинается освоение Причерноморья. В Новороссии раздаются земли – русским, украинцам, немцам, сербам, армянам, болгарам, грекам. Столица Новороссии с 1783 года – Екатеринослав (Днепропетровск). В Новороссии активно селились и евреи, а в итоге население приобрело весьма пестрый состав.

Ленин слепил УССР по формуле: УССР = Малороссия + Новороссия. В ней Новороссия создавала противовес украинским националистам. Сталин прирезал кусок Польши. Хрущев приплюсовал Крым, своей культурой всегда примыкавший к Новороссии, чтобы в итоге получилось: Украина = Западная Украина + Малороссия + Новороссия с Крымом.

Территориальную формулу Украины переводим на язык наций. Две большие нации можно назвать с ходу. Первая – западноукраинцы, вторая – украинцы-малороссы, третья – …а вот с третьей нацией не все так просто. Она есть, и ее нет. Есть регион ее расселения – Новороссия, а вот сама нация новороссов является пока протонацией, находится на стадии субэтноса, который может вырасти до полноценной нации новороссов, а может так и остаться в нынешнем непроявленном состоянии.

Что есть нация? Это социально-экономическая и культурно-духовная общность людей. Возможна ли нация украинцев? Нет. Она уже не состоялась. Представим, собрались за одним столом львовяне и дончане, выпили по одной и давай искать, налаживать культурно-духовную общность – н-да…

Можно ли из субэтноса новороссов вырастить полноценную нацию? Вполне. Жители Одессы, Крыма, Днепропетровска, Донецка и Харькова – всей дуги Новороссии – и являют собой социально-экономическую и культурно-духовную общность.

Чего не хватает для создания нации новороссов?

Правильно – политической общности. Без политического объединения нация новороссов не состоится, и она так и останется в маргинальном состоянии протонации, субэтноса. Для проявления субэтноса в полноценную нацию требуются политические демиурги, патриоты, пассионарии, ответственные собственники и государственные деятели, которые озабочены не только завтрашними выборами. Кстати, и борьбу за киевские коридоры власти юго-восток Украины будет постоянно проигрывать, пока не найдет опору в национальной идее Новороссии. Сейчас в политической борьбе запад Украины опирается на идею, а восток – на деньги. Итог? Деньги всегда проигрывают идее.

И похожа на Канаду, но пока что не Канада

Единственный способ избавиться от драконов – это иметь своего собственного.

Евгений Шварц

Польский путь Украины ведет прямо в Грузию, канадский вариант не реализовать без формирования политической нации новороссов, в которой будет уютно и русскому, и малороссу, и еврею, и татарину. Именно идея Новороссии позволит создать противовес украинскому национализму. Равноправный союз западноукраинцев, малороссов и новороссов вполне способен переформатировать Украину в современное демократическое полиэтническое государство. В нем национальное самосознание новороссов (нации русского языка и смеси русской, украинской и других культур) симметрично уравновесит перегибы украинского национализма.

Или лучше наступить на грузинские «грабли»?

Выглядят они знакомо: особые права титульной нации, националистический центр, господство одного государственного языка, второсортные окраины. И для развала полиэтнической страны все готово. А «глупые» Канады-Бельгии пусть себе лопочут что-то о правах человека, о равенстве языков и народов, о двуязычии и прочих забугорных глупостях.

Время, чтобы свернуть с грузинского пути, еще есть, но его до обидного мало. Можно и не успеть.

Украинской элите хорошо бы объяснить народу, что свою историческую судьбу Украина ладит не под моноэтническую Польшу, которой Украине не стать никогда, а выбор идет между собственно Канадой-Бельгией и Молдавией-Грузией. Или демократическое полиэтническое государство, или развал.

Третьего не дано.

Третья беда Украины

Пришла пора раскрыть тайну самой главной украинской беды, о которой многие украинские интеллектуалы даже и не подозревают. Иначе бы они не повторяли на всех углах, что Украина и есть самая пренастоящая Европа – настоящей не бывает. А что не в ЕС, так это глупые европейцы не понимают, до какой степени Украина уже Европа.

Так Европа наша соседка или нет? Кто нам ответит? Кто прольет свет истины на наши уставшие от евросказок мозги? Есть ли такой профессор?

Имеется! Это сам Индиана Джонс. Не удивляемся, а смотрим последнюю индианиаду «Королевство хрустального черепа». Роль «хорошего» играет Индиана, а кто у нас «плохиши»? Кто выступает на стороне зла против олицетворяемого Джонсом добра?

Итак, перед нами зло – Ирина Спалько и ее подручный, зверюга-полковник товарищ Довченко. Сталинисты, коммунисты, украинцы в одном флаконе.

Но почему именно украинка назначена голливудскими сценаристами на роль гения зла? Что так?

Путь в карман западного обывателя лежит через его коллективное бессознательное. Голливуд обыгрывает надежды и страхи массового кинозрителя. А чего, кого боится западный обыватель? Сталина, коммунистов и… украинцев.

И это в XXI веке? Где логика? Ведь четвертый фильм про Индиану снят в 2007 году. Вроде западные политики уже вовсю заигрывают с Украиной, по-американски с ней щедры на обещания. Отчего же отношение к нам западного обывателя со времен холодной войны не изменилось?

Почему не проходит ненависть Запада к русским-украинцам и прочим казахам (из Америки они нас не различают)? Кажется, мы и одемократизировались «по самое „не хочу“», и выборы завели на манер западный, и молимся на их ценности, а как мечтал Запад дать нам по зубам (лучше – уничтожить, и не в кино), так и мечтает.

За что? Чем провинились украинцы перед Западом и Голливудом?

Впрочем, время вопросов закончилось, начинается время ответов.

Профессор Арнольд Тойнби (это уже не кино) в своей теории цивилизаций насчитал около двадцати мировых цивилизаций. Из них нам интересны западная цивилизация и ее сестра – православная (русская) цивилизация. Обе они вышли из цивилизации эллинской. Русская цивилизация приняла греческую веру и традицию от Византии, а Запад в своих основаниях сформирован католическим Римом, а позже улучшен протестантизмом, этим капиталистическим «апгрейдом» католицизма.

Посмотрим же, как складывались отношения этих родственных цивилизаций в веках, а заодно проанализируем миф о волшебных последствиях евроинтеграции для Украины.

Итак, вперед! Устроим марш-бросок по последнему тысячелетию.

Развилка славянской истории

988 год эры Христовой. Го д исторической развилки. Князь киевский Владимир Святославович вводит на Руси православие – веру греческую, византийскую, восточную. С этого перекрестка исторических дорог Русь бесповоротно сворачивает на незападный путь. Начинается сотворение Русского мира и вечное противостояние православного мира католическому Западу.

Все. Цивилизационный разрыв с Западом свершился. Православная русская цивилизация стартовала. Русский мир примеряет византийское наследство и уходит от мира Запада на параллельную, свою собственную лыжню.

Теперь посмотрим, кто торил эту лыжню, как она петляла.

Стартовав в Киеве, Русский мир развивается, движется на север. Обустраивается Северо-Восточная Русь, или Залесье (для Киева), появляется Москва, набирает силу Владимир.

И тут гремит гром ужасного, воистину несчастливого для Руси XIII века. Начинается татаро-монгольское нашествие. После этой катастрофы пути Северной и Южной Руси расходятся на долгие 400 лет.

Путь Северной Руси определяет гений Александра Невского. Невский топит, как котят, католических псов-рыцарей в Чудском озере и выбирает союз с Ордой, союз с Востоком против агрессии Запада. Понимает князь, что без опоры на Восток противоборствовать Западу невозможно. Пусть Орда играет для Руси роль тупой военной «крыши», говоря современным языком. Это страшно, но не смертельно. Орде нужны деньги. И все. А Запад для Руси играет, фигурально выражаясь, роль черта: за исполнение желаний он затребует православную душу. Получив душу, «черт» отберет в итоге и деньги.

Со времен Невского ситуация цивилизационного выбора для Русского мира неизменна. Что лучше, стать третьесортным Западом? Или, опершись на Восток, укрепившись силами Азии, союзом с ней, продолжать оставаться неповторимой Русской цивилизацией? Третьего не дано. И на каждом историческом переломе этот вопрос решается заново. Как в первый раз при князе Владимире.

Два века кряхтела Северо-Восточная Русь под Ордой, собирала силы, чтобы при Иване Грозном ответным ударом разгромить Орду, интегрировать ее, усилиться ею и в итоге стать Россией. Россия – это и есть Московская Русь, победившая Орду, вобравшая в себя сто народов и ставшая евразийским колоссом.

А что Русь Южная, Русь Киевская, Малая Русь? Чем она занималась эти четыре века?

Опольшенная Русь

На Киевскую Русь навалилась Польша. Эта католическая «чертовка» и попыталась забрать русскую душу. В целом попытка провалилась, но бесследно не прошла. Триста лет под Польшей сказались, Киевская Русь не осталась прежней, а проснулась уже Малороссией. Малороссия – это и есть польская мутация Киевской Руси, так же как Россия есть ордынско-азиатская мутация Руси Московской.

В семнадцатом веке началось объединение. Русь Северная, ставшая евразийской, протянула руку помощи Руси Южной, так и не ставшей Польшей. Четыреста лет Северная и Южная Русь нагуливали по векам свою новую природу, чтобы в 1654 году слиться в одну великую державу, объединенную православием и противостоянием Турции и Западу. Запомним, Русь Великая не была под Польшей, Русь Малая не интегрировала в себя Орду. Через три века с хвостиком эти различия скажутся, а пока их торопит с объединением общий враг.

Воссоединились.

Тут-то и случилось чудо!

Три века побед

Объединившись, православный русский мир достиг невиданной мощи. Именно союз России и Украины явился историческим приговором Польше и Швеции. Они уходят на задворки Европы, а Российская империя становится главным ударным инструментом в оркестре европейских государств. Теперь для объединенной русской цивилизации нет ничего невозможного. Окно в Европу на севере? Пожалуйста, это Петр I рубит его голландским топором. Форточку в Европу на юге? Нет проблем, это Екатерина II с помощью запорожских казаков проводит зачистку Причерноморья от татар и турок. И бегут турки к себе в Анталию, и готовятся там янычары к новой исторической роли – быть обслуживающим персоналом в отелях для русских туристов.

Что не удавалось Ивану Грозному, о чем мечтали веками русские люди – все теперь по плечу русской цивилизации. Разгромлены шведы и Крымское ханство, освобождены из рабства десятки тысяч русских и украинцев. Дикое поле становится Новороссией, возводятся города – Екатеринослав (Днепропетровск), Николаев, Херсон, Одесса, Севастополь, Симферополь.

Сто лет всего проходит после воссоединения, а русские войска уже берут Берлин; заканчивается давний спор Польши и России за лидерство в славянском мире: начинаются разделы Польши – а нечего было Украину терять!

Ну, кто там еще на Русский мир?

Раз братья-славяне объединились – не подходи. Объединение России и Украины дало империи силы неслыханные, невиданные.

Наполеон в Москве? Раз! И уже скачут по Парижу наши казаки.

Гитлер под Москвой? Два! Едут и по Берлину.

Все величайшие достижения Русской цивилизации пришлись на время, когда народы Украины и России были вместе, именно после их воссоединения Русский мир превращается из окраинного феномена в навязчивый кошмар Запада. И Запад нам этого не простил.

Первое правило несчастной любви

Хотите быть несчастными в любви? Легко. Найдите любовь безответную – и несчастная любовь вам гарантирована.

Запад всегда смотрел на нас с опаской, неприязнью и сверху вниз. И вера у нас ортодоксальная, и бывший наш коммунизм пугает до смерти, и даже кириллица, и та раздражает западного человека своими азиатскими, варварскими значками.

Так что дело не в том, что жители Украины не любят НАТО и Запад (мы-то как раз обожаем священные камни Европы), а в том, что Запад не любит нас уже тысячу лет. Здесь ничего не изменить – цивилизации разные.

В Европе, по негласному статусу гастарбайтеров, украинцы котируются ниже марокканцев и прочих выходцев из арабского мира. Когда на Украину приезжают западные эмиссары расточать еврокомплименты, с их лиц буквально сочится пренебрежение, смешанное с желанием как можно быстрее «дернуть» назад в свои Европы от этих восточноевропейских аборигенов, которым приходится нести свет «истинной культуры».

Западное управление русским будущим

На данном этапе истории Запад добился своего – Русский мир разделен. Но дробление, уничтожение русской цивилизации по-прежнему остается в планах западного мира. Тут не должно быть иллюзий. Почему бы и не подтолкнуть в пропасть геополитического противника, раз он потерял почти все ориентиры в историческо-цивилизационном пространстве? Схема проста и отработана на всяких Молдавиях-Югославиях. Полиэтнические страны Европа привыкла дробить на этнические части, а их остатки либо переваривать, либо держать под политическим контролем. Вся «евроинтеграция» для полиэтнической Украины, а уж тем более России, сведется к расчленению наших государств на более или менее моноэтнические осколки, с их последующим неизбежным обнищанием и вымиранием в силу плохих экономических условий хозяйствования.

Россия после Ельцина почувствовала эту угрозу и отпрянула от пропасти самоуничтожения. На Украине же евро-иллюзии еще сильны, и очень многие граждане Украины просто не проинформированы, чем неизбежно закончится прямолинейная «интеграция» (самоликвидация) в Европу.

Цивилизационный разрыв с Западом

Путь на Запад – это путь цивилизационного предательства. История таких вещей не прощает. Любовь Русского мира Украина потеряет, уважения Запада не приобретет.

Чем может Украина прельстить Запад? Триста лет была под Польшей и ей до сих пор снятся лукавые польские сны? Маловато будет.

Каким боком Украина есть Запад? Разве что западно-украинским чуть-чуть.

Западноукраинский народ есть народ Брестской унии 1596 года. Четыреста лет подчинения православия Папе римскому и католическим догматам не прошли даром для мировоззрения жителей Западной Украины. Авторитет для них теперь – Рим, а не Третий Рим. Положение в унии и сейчас примиряет западноукраинцев с ролью европейских гастарбайтеров. А вот народ центральной Украины и ее юго-востока никогда унии не знал, он никогда не чувствовал себя второсортным в Русском мире, у него собственная гордость, поэтому ему и не совсем понятно, а зачем его ладят на роль третьесортной европейской нации.

Что может Украина предложить Западу? Реально – быть мостом (энергетическим и прочим) между Европой и Россией. Место страны на антироссийских побегушках прочно занято Польшей. Да и не к лицу Украине такая роль.

Украина – это Европа русского мира и русской цивилизации. О чем говорит эта формула, этот цивилизационный разрыв с Западом? В ЕС украинский народ всегда будет народом чужим. В русском мире народ Украины есть один из равных.

За тысячу лет, как видим, ничего не изменилось для нашей цивилизации. Украина может стать или третьесортным (в лучшем случае) Западом, или первородным европейским Русским миром. Так стоит ли так стремиться на запад, когда можно просто очнуться, стереть с глаз морок и выпрямиться во весь рост на север – туда, куда показала булава Богдана Хмельницкого.

Украина – это Европа! Сия лукавая географическая тавтология призвана замаскировать самоубийственный миф о благодати евроинтеграции. А правда заключена в ответе на вопрос иной.

Украина – это неотъемлемая часть Русской цивилизации или Запада?

Думается, на этот вопрос мы уже способны ответить и без помощи киношного профессора Джонса.

Три корневых условия существования Украины определяли и всегда будут определять судьбу украинского государства.

1. Экономические условия хозяйствования.

2. Полиэтнизм.

3. Цивилизационный разрыв с Западом.

Именно они не позволяют жителям Украины жить подобно сказочному Емеле – а вот я завтра стану Польшей, а послезавтра – Америкой!

Экономические условия фиксируют выбор рынков, на которых государство может доминировать и процветать. Законы экономической географии определяют: на евразийском рынке Украина – королева, в Европе ей уготована судьба беднейшей страны.

Полиэтнизм определяет ту степень национализма, которую элита может себе позволить при эксплуатации национальной идеи. Полиэтнизм резко повышает риски развала государства в условиях демократии. Сама же полиэтническая демократия требует от элиты высокого искусства управления. Националистические перегибы центра в многонациональной стране неизбежно сулят ей судьбу Молдавии-Грузии.

Цивилизационный разрыв с Западом определяет настоящих союзников, помогает понять, что новые «друзья» Украины цинично манипулируют ею, проводя колониальную политику «разделяй и властвуй».

Сложен, тернист путь Украины. Политически она вынуждена копировать Запад, а экономически ей нельзя без России. Страна многонациональная, но любит польские сказки. Единства элиты нет, а выживать надо в сложнейших условиях полиэтнизма, которые требуют умелого и деликатного управления. Полиэтническая демократия – это система очень непростая, ей соответствовать нужно. А развалить страну по грузинскому варианту, – так тут большого ума не надо.

Прощание с евросказками

В сказках нет ничего страшного. Больше того, ребенку они просто необходимы, но счастливое детство государства Украина закончилось. Начинается взрослая жизнь, в которой на смену сборникам сказок придут совсем другие книги.

Надеюсь, жизнь украинского государства будет долгой и успешной. В ее университетах украинская политическая элита вовремя проштудирует учебники по экономической географии, полиэтнической демократии, по славной истории всех регионов Украины и своей собственной цивилизации, чтобы потом на базе всех этих знаний выстроить современное демократическое полиэтническое государство, в котором все граждане Украины без исключения будут жить осознанно и счастливо. Без сказок и мифов.

Глава 2 Возможна ли демократия на Украине?

На общеизвестном историческом материале в этой книге показано, что Россия есть природная империя и любая другая форма существования для нее в принципе невозможна. Это ни плохо, ни хорошо. Это закон природы.

Три системных фактора определяют неизбывную имперско-авторитарную форму российской власти:

1. Природно-климатические условия.

2. Полиэтнизм.

3. Цивилизационный разрыв с Западом.

А что с Украиной? Возможна ли демократия на берегах Днепра? Предлагаю ответить на данный вопрос, и, поверьте, ответ этот окажется весьма любопытным и неожиданным.

Культ нашего времени

В последние годы на Украине сформировался настоящий культ со своими жрецами, святыми и миссионерами. Речь идет о культе демократии и национальной идеи.

Мы привыкли смотреть на мир через матрицу Запада, разглядывать все через европейские очки. При таком взгляде западная демократия – это венец и конец истории, прямой путь к экономическому процветанию и всеобщему благоденствию. Мол, надо больше демократии, больше национальной украинской идеи, сильней махать евро-флажками – и будет Украине счастье.

А если набраться смелости и вытащить голову из матрицы? Уже было не раз сказано о том, что натворили демократия и национальная идея в Европе за последние сто лет. Нынешняя Европа – это кладбище государств. В 1908 году на карте Старого Света можно найти всего 20 (двадцать) стран. 2008 год: стран в Европе уже 52, а если учесть и непризнанные республики, то их количество достигнет без малого 60.

В последние годы идеологически на Украине доминируют национал-демократы. А чем занимались адепты национал-демократических идей последние сто лет в Европе? Правильно. Уничтожали полиэтнические страны. Национал-демократы, уж мы их знаем, – это профессиональные могильщики полиэтнических стран.

Между Россией и Польшей

Что поляку хорошо, то украинцу смерть.

Увы, Украина – государство крепко полиэтническое. Совсем не Польша. Последняя есть страна моноэтническая – ей евромогильщики (демократия и национальная идея) не страшны, а вот что касается Украины…

Напомню ленинскую формулу нашей южной соседки: УССР = Малороссия + Новороссия. В ней Новороссия создавала противовес украинским националистам. Волей Сталина к Украине прирезали кусок Польши. Волюнтарист Хрущев добавил свой роскошный подарок в украинский этнический котел, а в итоге случилось: Украина = Западная Украина + Малороссия + Новороссия с Крымом.

Территориальную формулу Украины переводим на язык наций. Первая – западноукраинцы, вторая – украинцы-малороссы, третья – новороссы, жители юго-востока, которые сейчас находятся в стадии субэтноса и только начинают складываться в нацию под давлением украинизации. Политически эти нации уже оформились таким фактическим образом: Наша Украина – Народная Самооборона (НУ-НС) Западной Украины, Блок Юлии Тимошенко (БЮТ) Малороссии, Партия регионов Новороссии. Ведущие партии Украины политическими партиями не являются, перед нами – национально-территориальные политические организации, достаточно жестко привязанные к «своим» областям.

При нерешенном национальном вопросе нормальные политические партии – коммунисты, социалисты, эсдеки – никогда не выйдут на первые роли. Главная их функция в другом – поддерживать полезнейший миф о том, что на Украине якобы функционирует «европейская» политическая система. А за этой политической декорацией ситуация такова…

Вкус правды горький

Кто рассуждает о возможности демократии на Украине, либо вообще не понимает, о чем он говорит, либо слишком хорошо представляет, зачем он все это говорит.

Демократия на Украине невозможна в принципе. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Слишком силен полиэтнизм. Неустраним цивилизационный разрыв между западными и восточными областями. Страна сшита из разной истории, разных языков, молится разным героям.

Не исключено, что вопросом о возможности демократии на Украине элита не желает задаваться именно потому, что ответ столь очевиден. Шансов просто нет. Для Запада демократия есть образ жизни, а для полиэтнической Украины демократия есть способ смерти. Как говорится, почувствуйте разницу. Прямолинейная реализация национал-демократических идей по европейским лекалам – это неизбежный распад страны с весьма вероятным переходом с гопака на лезгинку и жок.

Вся мнимая «евроинтеграция» для полиэтнической Украины сведется к реальной дезинтеграции государства на более или менее моноэтнические осколки, с их последующим обнищанием. Так что лозунги «Больше демократии! Больше украинского! Больше русского!» есть прямые призывы к развалу страны.

Итак, демократия невозможна?

Разумеется.

Смертельна?

Да!

Но не стоит впадать по этому поводу в истерично-демократический ступор. Расплетать косы. Пить горе стаканами. Как мы знаем, изворотливый русский ум давным-давно нашел выход из этой «безвыходной» ситуации, нашел верное средство от демократического нетерпения сердца.

Но прежде чем озвучить нашу уловку, которой русский человек давно наловчился водить за нос и Запад, и самого себя, вспомним, в чем различия между Россией и Украиной.

Иго польское и татаро-монгольское

Вот и вся разница между нашими странами. Малая Русь была под польским игом и стала Украиной; Великая Русь страдала под татаро-монгольским игом и возвысилась до России. Но цивилизационных различий между нами нет. Граница цивилизаций проходит по Восточной Европе и пролегает как раз по Западной Украине, отсюда и все беды Украины нынешней.

Украинскому интеллигенту пора убрать с глаз повязку «Украина – это Европа» и увидеть, что Украина это не Запад, а южнорусская часть Русской цивилизации. Вспомним, ассирийское слово Европа означает запад. А какие области Украины можно отнести к западной цивилизации? Несколько западноукраинских, и только. За географическим шулерством думающий человек все равно видит непреодолимую цивилизационную пропасть.

Мы никогда не поймем Украину, если забудем о том, что она есть молодое южнорусское государство, неотъемлемая часть Русского мира и Русской цивилизации. Украина – это русская Европа, и она никогда не станет Западом – цивилизации разные.

Украина – это не Россия! Об этом любят сейчас с долей вызова заявлять на Украине.

А на самом деле?

Россия – это Русь евразийская. Украина – Русь восточноевропейская. Вот и вся разница. Западная и русская (православная) цивилизации – это две дочери цивилизации эллинской, пути которых бесповоротно разошлись в 988 году.

Император Священной Римской империи Карл V (1500—1558) как-то изрек: «С Богом я говорил бы по-испански, с мужчинами – по-французски, с женщинами – по-итальянски, с друзьями – по-немецки, с гусями – по-польски, с лошадьми – по-венгерски, а с чертями – по-чешски». О чем проговорился император? Он выдал вечное отношение Западной Европы к Европе Восточной. Бог, женщины, друзья – это коммуникация западного человека. Животные, птицы, черти – это друзья Европы восточной. А что говорить об Украине? Россия, Украина, Белоруссия – это для людей Запада даже не второй сорт Европы Восточной, не третий сорт Западной Украины. Мы для них – это цивилизационный брак, шлак, непригодный даже для переплавки в Запад, а подлежащий исключительно выбраковке.

Мы вечная луна Запада, которая стремится к своей планете, но слиться с ней не в силах. Мы вынужденно-альтернативная цивилизация по отношению к западному миру. Стать третьесортным Западом? Оставаться первородным Русским миром? На этой развилке мы всегда выбираем свой русский путь. Суть этого пути – политическая имитация под Запад и экономическая модернизация по его же образцам. Последние пятьсот лет мы активно подражаем Западу и тем спасаемся. Мы его политические пересмешники.

Без понимания сателлитной и имитационной природы русской цивилизации невозможен выбор правильного пути. Или третьесортная окраина Запада, или первосортная русская цивилизация, политически имитирующая Запад, – таков наш выбор. Сыграть Запад мы можем, но и только. Цивилизационную судьбу не изменить.

Играем Шиллера!

Пока Украина играла в демократическое национальное государство, все было в порядке, сохранялся мудрый баланс: малороссы руководили министерствами гопака и вышиванок, элита Новороссии – заводами и шахтами. Запад Украины не трогал святое Востока – собственность и власть, Восток учил мову и не покушался на культурные святыни Запада. Приход оранжевой национал-демократии к власти нарушил баланс, и Украина еле удержалась на оставшихся авторитарных скрепах.

В 2004 году Кучма думал провести операцию «Преемник» за шесть месяцев, а затянулась она на шесть лет. Теперь собственники из Новороссии снова у власти. Соблюдено первое условие процветания Украины. Но есть и второе. Требуется негласная договоренность элит по возвращению к имитационным механизмам. Необходимо понимание того, что западные стандарты демократии – это развал страны, а выработанные русской цивилизацией способы имитации демократии и национальной идеи есть спасительные способы их выхолащивания, есть способ нашей нормальной жизни.

Демократия есть власть собственников, замаскированная всеобщим избирательным правом. Вот и необходимо совершенствовать выборные и прочие политтехнологии для отсечения национал-демократов от власти.

Сто народов России в условиях западной свободы и демократии – это 100 мегатонн национализма. Так почему украинские национал-демократы уверены, что 3 мегатонны национализма украинского не разнесут страну на кусочки? Неразрешим национальный вопрос на Украине? Так и не надо его решать! Национал-демократический путь Украины есть путь к развалу страны. Ну и пора расставаться с иллюзиями, что большое, мощное южнорусское государство, к тому же и отмеченное Чернобылем, кому-то нужно на Западе. Россию от Запада отделяет цивилизационная пропасть, Украину – та же пропасть, но на полметра уже. Чем закончится прыжок через такую пропасть, показали шесть оранжевых лет.

Разумеется, миф о демократии должен поддерживаться, роль демократической декорации для политической системы Украины невозможно переоценить. Именно ее присутствие дает избирателям необходимую иллюзию по-настоящему «европейского» процесса. Но миф – это средство управления народом и самой простодушной части интеллигенции, а вот когда элита начинает руководствоваться мифами…

Миф есть социально полезная сказка. Миф национальной украинской идеи и миф демократии, инструмент реальной политики, но вовсе не ее принцип. Увы, глядя на украинскую элиту, нет уверенности, что она четко различает мифы и реальности своей русской цивилизации, понимает ее имитационную суть и декоративное назначение демократии и национальной идеи.

Западную демократию государство русской цивилизации может лишь сымитировать, поэтому существовать государство Украина может лишь при каком-то варианте управляемой демократии с наличием механизмов, отсекающих национал-демократических популистов.

«Русская рулетка» Украины

Вспомним 2004 год.

Украина подносит к виску выборы с национал-демократической пулей. И с третьего «выстрела» получает тяжелое ранение в голову на шесть лет.

Выборы 2010 года. На этот раз патрон на третьем выстреле заклинило. А еще чуть-чуть – и национал-демократы уже наверняка бы «дострелили» украинское государство.

Пока «русскую рулетку» президентских выборов Украина каким-то чудом выигрывает.

Разумеется, приятно мечтать о полиэтнической демократии на Украине по образцу Канады-Бельгии, но для такой системы требуется высокая политическая культура, западное уважение к закону и правам личности. Видим ли мы это на берегах Днепра? Увы. Так что русский путь имитации демократии и национального государства есть пока единственный выход и способ сохранения украинского государства.

Без освоения технологий управляемой демократии выборы – это постоянная национал-демократическая пуля у виска Украины.

Так когда прозвучит контрольный выстрел?

Глава 3 Россия и Запад

Что нам показывает пример Украины?

Стоило ей отказаться от привычного авторитаризма и повернуться к Европе, как страна затрещала по всем скрепам.

Мировые цены на газ, вступление в ВТО, финансовый кризис, блондинка на троне – все это за год с хвостиком уничтожило четверть украинской промышленности. Всяческие проходимцы бросились эксплуатировать национальную рознь. Противостояние Запад-Восток зашкаливает – из-за политики даже семьи распадаются. А награда где? В НАТО не берут, в ЕС не зовут, десятками миллиардов долларов долги не списывают, как это делали для Польши.

Учтем, экономические условия Украины лучше российских, полиэтнизм мягче, цивилизационный разрыв с Западом чуть меньше. А результаты приближения к Европе совсем не впечатляют. Вот и подумаем, что произойдет с Россией при слиянии с Западом.

Мы не просто альтернативная цивилизация Западу, мы вынужденно альтернативная цивилизация. Для выживания промышленности мы просто обязаны создавать «вторую экономическую лигу», говоря футбольным языком. Для защиты от полиэтнизма нам необходима имперская власть, что разводит нас с Западом геополитически ввиду естественного для последнего культа прав личности. Цивилизационный разрыв с Западом для нас спасителен уже тысячу лет, ибо выбор наш невелик. Или мы остаемся первосортной русской цивилизацией, или станем третьесортным Западом.

Впрочем, не все так мрачно.

Могу обрадовать читателя, будущее приготовило для нас хорошую новость.

«Варваризация» Запада

Глобализация Древнего Рима времен Империи привела его в конечном итоге к варваризации. В Риме не стало граждан: солдаты – варвары, чиновники – варвары. Ну и кому нужен такой Рим? Его и не стало.

Схожие процессы сейчас идут как в Европе, так и на всем Западе. На наших глазах Европу заселяют выходцы из арабского мира, США становятся страной небелых. Коренным жителям платить по счетам глобализации и колониального прошлого не нравится, а для России это хорошо.

Усиление полиэтнизма Запада будет неизбежно подталкивать его к развитию элементов управления в механизме демократии. Ни США, ни Европа уже никогда не станут таким краем непуганых свободных личностей, каким они были в конце XX века. Если повезет, то и Россия в будущем станет двигаться навстречу Западу, начав реальный переход к управляемой демократии типа американской. Все это обещает нам политическое сближение с Западом.

Это сейчас он смотрит на нас глазами Наполеона – поскреби русского, увидишь татарина, – а при дальнейшей неизбежной «варваризации» Европы, глядишь, чувство превосходства и загрустит.

Читая книги специалистов по России, я заметил: когда автор только анализирует, он блестящ, точен, умен, широк, серьезен. Как только автор переходит к конкретным советам и начинает наших царей учить жить, так он тут же становится тусклым, поверхностным, неумным, узким и смешным. А матушка-Россия широка, как Волга, и сама продавливает свой оригинальный путь через века.

Все-таки не удержусь и помечтаю о демократической России, о ее сближении с Западом, пусть и рискуя тем, что заглянувшая через плечо госпожа История лишь снисходительно улыбнется данным фантазиям и прожектам. В теории демократия и сближение с Западом вообще не могут являться нашей целью. Поиск оптимальной дистанции? Да. Сближение? По ситуации. Может быть, идея демократии (управляемой, любой) годится для нас лишь в качестве вечной утопии, не больше.

И все-таки помечтаем.

Модернизация как замена демократии, или Экономика должна быть инновационной

Чтобы система была устойчивой, ее надо систематически трясти.

Принцип Челомея

Империя приносит народам межэтнический мир, обеспечивает единый рынок, но это не единственное ее оправдание.

Модернизация сверху – вот спасительное решение, найденное для наших империй Петром Великим. Развитие государства невозможно без смены элит, в имперской жесткой вертикали таковую смену завертеть затруднительно, и только постоянные вызовы модернизации могут позволить молодежи и брюнетам протиснуться во властные кабинеты.

Главный секрет искусства управления прост и неделикатен. Плохо идут дела? Меняй начальника. Именно вызовы модернизации позволяют выявлять «закисших» управленцев и обеспечивают обновление системы. Но если Запад трясет свою систему демократией и рынком, политической и экономической конкуренцией, то нам приходится для той же цели использовать модернизацию под Запад – где можно, а имитацию – где нельзя.

Демократическая форма при авторитарном содержании есть обязательное условие эффективности российской власти. Но политтехнологии не стоят на месте, развиваются, и вполне вероятно, что развитие нашей политической системы будет дрейфовать в сторону уже не имитации демократии, а к управляемой демократии американского или доморощенного образца. Уверен, тому гению, который умудрится впрячь Россию в телегу управляемой демократии, новый Фальконе воздвигнет памятник не хуже Медного всадника.

К тому же переход к управляемой демократии позволит нам еще на шажок сблизиться с Западом. Таковое возможное сближение проанализируем с учетом трех корневых условий, всегда разводивших нас с Западом. Напомню эти три «беды» России, три причины нашей особости.

1. Экономические условия хозяйствования, обусловленные северным климатом.

2. Конституционно оформленный полиэтнизм.

3. Цивилизационный разрыв с Западом.

Рассмотрим благоприятный сценарий по всем трем пунктам.

1. Всемирное потепление возьмет и подсобит России-матушке. Да к тому же политики от слов перейдут к делу, проведут очередную нашу догоняющую модернизацию и создадут скептикам назло инновационную экономику. Где-где, а в России чудеса случаются.

2. «Варваризация» Европы подвигнет нашу «икону», на которую мы столько веков «молимся», в сторону управляемой демократии и ограничения личных свобод. Тому же поспособствует и борьба с исламским терроризмом, которая вряд ли будет затухать. Не в лучшую сторону «варваризация» повлияет и на экономику Запада, без сомнения, помогая ее увяданию. Одновременно и мы от привычной имитации демократии перейдем к одному из вариантов демократии управляемой, освоим-таки ее непростые механизмы.

3. Интернет, глобализация, культурная примитивизация сведут к минимуму для будущих поколений цивилизационный разрыв Русского мира с миром Запада.

Если сближение произойдет по всем трем направлениям, то, глядишь, лет через пятьдесят – сто Россия действительно будет отличаться от Европы только кириллицей. А что? Экономические условия приблизительно в паритете. Политическая конвергенция свершилась. Духовность уравнена Интернетом и поп-культурой. Так что «превед, медвед», даешь Европу от Дувра до Камчатки!

Очнемся от сладкого сна. Будущее России решается здесь и сейчас, страна застыла перед очередным цивилизационным вызовом. Ныне вовсю говорят о создании инновационной интеллектуальной экономики, снижении зависимости от сырьевого экспорта, поиске экономических ниш, системной модернизации, обновлении властной элиты. Удастся не ограничиться словами?

Замечательно. Тогда Россию ждет великое будущее. Она снова объединит Русский мир, вернет в свои орбиты страны Восточной Европы (это не так уж и фантастично, как сейчас многие считают), вернет себе статус мирового геополитического игрока.

Не удастся? Впадет в застой? Ладно, не впервой. Мы все как один опять запишемся в демократы, отправим царя на пенсию, затем возьмем штурмом Зимний, разгоним Учредилку и расстреляем парламент, короче, снова нырнем в привычный имперский день Империя – Русь – Демократия, чтобы на новом этапе, уже проснувшись в очередной империи, повторить попытку побега.

Глава 4 Второй мир

На краю Ойкумены

Мы – жители континента Северная Евразия, Русской цивилизации, Второго мира, Третьего Рима, Третьей империи. Мы – Север. Мы – вечно вторые. Мы – особые. Мы – живущие на краю Ойкумены граждане Гипербореи.

О третьем мире говорят часто, а вот упоминаний о втором мире никогда и не встретишь. Журналисты постоянно пользуются словами третий мир, но часто ли вы слышите сочетание второй мир по отношению к странам Северной Евразии? Причина понятна, пишущему люду не хочется колоть глаз читателя тем, что он есть обитатель некоего второго, «второсортного» мира. Мы все время пытаемся об этом забыть, загоняем «неприятный» факт в подсознание и, разумеется, здоровей от этого не становимся.

На самом же деле причин комплексовать нет вовсе. Мы второй мир, но не второй сорт. Второй сорт, Европа В, в рамках забугорной парадигмы, – это страны Восточной Европы, когда они пытаются изобразить из себя Запад. Мы же являемся оригинальной Луной, первосортным вторым миром, Севером, держащим дистанцию Русским миром, специфической цивилизацией Северной Евразии, со своей особой статью, законами и собственной культурой.

Чем и бесим Запад до невозможности.

Западный человек постоянно на нас раздражается за кириллицу, пофигизм, равнодушие к свободе, презрение к деньгам. Он никак не может понять нашу животную «тупость», из-за которой мы уже сколько веков «закукленно» живем в своем мире, вместо того чтобы принять западные стандарты и жить «как все».

Мало того, мы посмели играть в геополитические игры по своим правилам и тем сломали Западу всю его колонизаторскую стратегию. Мысленно убираем с глобуса наш второй мир. Что остается? Метрополии и колонии. Первый мир и мир третий. США и Ирак. Великобритания и Индия. Запад и туземцы. Белый человек и все остальные. Золотой миллиард и нищета.

Возвращаем на глобус Русскую цивилизацию, и мир сразу становится человечней. Уже есть дубина, способная заехать по зубам западной военщине, у третьего мира появляется союзник, у которого свои давние счеты с первым миром. Именно мы встали на пути первого мира к абсолютному доминированию, за что и удостоились его ненависти.

Может быть, сейчас нами нащупана глубинная геополитическая причина двух горячих мировых войн и войны холодной. Наш второй мир во все времена преграждал своей махиной путь для агрессивных кругов Запада к мировому господству, поэтому тот всегда и мечтал нас национально раздробить и уничтожить.

Вспомним, где начинались мировые войны. А мировые войны начинались на границе миров, на рубеже цивилизаций – в Восточной Европе. Собственно, в этом смысле у нее нет собственной цивилизационной судьбы, это своеобразный мост между Западом и Северной Евразией, по которому туда-сюда марширует то гвардия Наполеона, то скачут казаки. По этой причине периодически повторяются и разделы Восточной Европы, которая играет роль то задворков Запада, то красного крыльца России, в точном соответствии со сложившимся балансом сил.

Но прежде чем прояснить характер отношений в паре первый – второй мир, снова нырнем в историю.

Истоки нашей особости

На первый-второй братские христианские цивилизации рассчитались в 988 году, о чем здесь не раз говорилось. А когда этот разрыв превратился в пропасть?

Вспомним, Иван Грозный искал особый путь России, Петр I его нашел. Что же изменилось, что такого важного случилось во время междуцарствия наших царей-реформаторов? Понятно, усиление полиэтнизма, увеличение масштабов страны требовали создания мощной чиновно-имперской системы. Но что определило суть нашего пути, его догоняющие модернизации?

Капитализм. Модерн. Промышленное развитие Запада. Появление протестантской этики и связанного с ней промышленного прогресса.

Именно развитие капитализма в Европе потребовало и от России модернизационных усилий при Петре I. Да и та же отмена крепостного права есть ответ на промышленный капитализм Запада, стартовавший в конце XVIII века, реакция на всю состоявшуюся перемену способов производства.

Но капитализм для России есть необходимое, но не достаточное условие существования. У нас свои основания жизни, в число которых входит и миф, что мы почти Запад, поэтому у нас всегда будут ловкачи-политики, окучивающие сей полезнейший миф, зарабатывая на простодушных зеваках с помощью брошюрок «Как стать Западом за пять минут». Но любуясь своей почти западной физиономией, нам негоже забывать, что мы на галактическую секундочку иная цивилизация, другое небесное тело. Да и Запада на самом деле никакого не существует, а сразу за Шепетовкой плещутся волны Атлантического океана…

Дежурные по цивилизации

Разумны ли государства?

Человек разумен по определению. А страны? Есть ли у них разум, инстинкт самосохранения? Если и разумны, то не все, уж слишком часто мы видим картину, как процветающая, красивая страна вдруг начинает лезть в петлю, подвешенную собственными руками.

История возвращает государствам разум на уровне цивилизаций.

Захотелось старухе быть владычицей морскою? Поплелась поглупевшая страна на бойню? Размечтавшись о Швейцариях, соорудила себе харакири?

Ничего страшного, если еще не вытравлены, не уничтожены культурно-цивилизационные основы. И вот уже обновленный феникс встряхнул красные перья и привычно простер крыла на два континента. Российская империя, СССР, Российская Федерация – это все цивилизационные звенья Русского (православного) мира, Севера, цивилизации Северная Евразия. Меняются условия? Крепчает прогресс? Ничего, мудрая цивилизация разберет устаревший государственный трансформер и свинтит из его обломков что-то новенькое, жизнеспособное.

Российская империя, СССР, РФ – перед нами дежурные по Русской цивилизации, а это вам не Карфаген, который можно сравнять с землей. Феникс-способности и являются отличием истинной цивилизации. К слову, США только предстоит испытать на себе данный феникс-тест, уже привычный для России. Мы-то не раз доказывали свою способность возрождаться в любимых формах при любом содержании.

Дружба миров

О всемирном братстве мечтают только те, у кого не было братьев.

Что портит отношения между братьями? Что мешает им жить в мире и согласии?

Здесь без Маркса нам не разобраться. А кто такой Маркс? Это политэкономический Фрейд. Но если последний вывел всю психологию из основного, сексуального инстинкта, то Карл Маркс таким глубинным инстинктом считал материальный интерес, инстинкт собственника.

И был прав.

Экономика первична. И тем нещадно корежит отношения братских цивилизаций – Запада и Севера, первого и второго миров. В целом Земля держится дружбой континентов, союзом цивилизаций, но отношение к собственности не дает шансов для идиллического всеобщего согласия. В такой картине мира союз цивилизаций, на этом уровне разумных, первичен, а вот дежурные по цивилизации государства (разумные сомнительно) могут и воевать, и даже развязывать мировые войны. В таком случае война цивилизаций есть всего лишь ширма для войны за экономические интересы.

Именно поэтому США (либеральный проект) так не любят Россию (авторитарный, антилиберальный проект).

Крах СССР, капитализация коммунистов и комсомольцев здесь ничего не изменили, а лишь подчеркнули антагонизм проектов в их глубинных основаниях. Инстинктивную ненависть собственников к силовикам-имперцам, для которых даже злато не свято, не обмануть ритуальным демократическим шаманством, а уж тем более этим не обмануть самых лучших специалистов по демократическим ритуалам – либеральных шаманов.

Цивилизационное братство Запада и Севера, первого и второго мира, вовсе не является гарантией нашей безопасности. Как в семьях случаются свары между братьями, так и в семье цивилизаций не без этого. Дежурные по цивилизациям государства способны и на мировые войны, причем Россия обречена в таких конфликтах на роль объекта нападения для самых агрессивных и глупых кругов Запада. Мы просто обречены вести защиту от западных «ястребов», не разумеющих, что уничтожить нашу цивилизацию нельзя, зато отлично понимающих, что погреть руки на очередном крестовом походе можно вполне. Впрочем, на этом пути легко и по-гитлеровски заиграться.

Итоговая обида западных агрессоров понятна: мы ломаем всю их колониальную империалистическую логику, мешаем превратить весь неЗапад в бессловесную колонию. Поэтому, несмотря на то что мы братские цивилизации, время от времени самые оголтелые круги Запада (Гитлер, Бжезинский) объявляют против России очередной крестовый поход с целью нашего окончательного истребления.

Щас. На всякий меч у нас имеется свой Сталинград. Настоящую цивилизацию уничтожить нельзя (другое дело, что мы способны сами себя уничтожить в демократическом угаре). И всякая агрессия – это всего лишь очередная проверка на «вшивость» нашей Русской цивилизации, нашего Севера. Вменяемы ли очередные дежурные по нашей империи? Не впали ли они в демократический маразм? Есть ли еще имперский порох в пороховницах?

Нашей особой, имитационной цивилизации войны с Западом без надобности. Это планета может стараться уничтожить приклеившуюся к ней луну, а той без планеты счастья не видать. Наша цель не уничтожить Запад (как нам без него?), а все время выстраивать оптимальную дистанцию к Западу. Оставаясь цивилизационными братьями, нам нужно выдерживать геополитическую борьбу. Мы стояли и будем стоять на пути Запада к мировому господству, поэтому для нас так важна Восточная Европа, по которой проходит разлом цивилизационных континентов, граница миров.

В данную историческую секунду Восточную Европу подминает под себя Евросоюз. А чем является этот союз обреченный? ЕС – это нынешняя мечта западноевропейца о Великом Риме, о новой империи Александра Великого, Священной Римской империи. Новый Великий Рим, привычно обещающий преференции, привычно двинулся на восток, вбирая в себя Восточную Европу, которая в итоге его и погубит. Нынешний ЕС – это союз неравных в отличие от союза государств Старой Европы, а объединения неравных неустойчивы.

А нам все равно

Мечтатели от демократической идеи остались недовольны постсоветским итогом. Мол, Россия досталась не диссидентам, а гэбистам-олигархам, вместо народной случилась номенклатурная приватизация.

Ну и что?

У России особая цивилизационная порода, ей все равно, кто там проскочил на трон и оккупировал его ступеньки. Чекисты, олигархи, бывшая номенклатура, фанаты-демократы, прохвосты от приватизации – всех Россия построит и заставит жить на русский манер. Для нее это все вполне «ультрафиолетово». Пришли к власти жидомасоны, марсиане и штирлицы? Забудьте. Русская цивилизация укатает и марсиан, и жидомасонов, и черта с копытом, и всех скопом втянет в свой имперский «времяворот», да еще отформатирует березовым поленом. Сепаратизмом, национал-демократией она проведет тестирование на имперские качества, устроит имперский ЕГЭ, и если владыка окажется с чахлой демократической грудью и вместо реальной политики заиграется в демократию, матушка быстренько его отправит куда подальше. У России всегда «Аврора» в кармане или бравый генерал на подхвате.

Хочешь рулить Россией? Надевай имперский мундир и демократическую маску. Захотелось реальной демократии? Будь готов к развалу страны на княжества и американскому игу, когда уже не Сарай, а Вашингтон будет выписывать нашим князькам ярлыки на княжение.

В принципе, для цивилизации не всегда страшен развал ее государства, уничтожение ее очередного цивилизационного звена, в этих феникс-циклах происходит обновление данного мира. Феникс-цикл, собственно, и есть проверка настоящей цивилизации – последняя всегда восстановится и станет еще краше. Кстати, по всем признакам такое испытание готовится и для США. Предрекаемый многими развал Соединенных Штатов будет проверкой на существование особой американской цивилизации. Если возродится США-2, то сие и будет доказательством, что американская цивилизация состоялась.

Насмешка над сатириками

В России сатира – это легкий хлеб. Для такого занятия у нас большого ума не надо. Каюсь, и я начинал данную рукопись в подобном духе, надеясь молодецки-запальчиво посмеяться над вечной нашей дремучестью и незападностью. Не получилось. Материал оказался серьезнее первоначального замысла.

Если проследить возрастную диаграмму отношения к России-матушке, то частенько она выглядит так: презрение, возмущение, отчаяние, смущение, удивление, восхищение, тревога, спокойное понимание. Суть России переломить невозможно, Россия сама кого хочешь переломит, да еще и в ее устройстве имеется такая заковыристость, что и не снилась многим мудрецам.

Природная империя, но со всеми демократическими побрякушками. С виду русская идея, а в подкладке антирусский проект. И кто этого не понимает, тот вообще ничего не понимает в нашей истории. Существенная часть нашей особости состоит именно в том, что антирусскость есть необходимое условие для выживания мощного Русского мира.

Относиться к нашему уникальному второму миру можно по-разному.

Проще всего, отправившись туром по Европе, впасть в чаадаевский ступор. Легко поддаться и настроению истерически-демократическому: «Страна рабов, страна господ. Прочь из Москвы, сюда я больше не ездок!»

Приятно забыться в державном пафосе: «Боже, царя храни! … до британских морей Красная Армия всех сильней! Велика страна моя родная. В Россию можно только верить!» Ну а можно просто попытаться разобраться в причинах особого пути русской цивилизации.

В итоге не получилось у меня стандартной «щедрин-салтыковщины». Не Россия смешна, а ее горе-критики. Им так никогда и не понять, над кем они смеются, разглядывая наш северный континент в западное зеркало. Не презрения, а скорее восхищения заслуживает наш человек, и самая тяжкая ноша легла именно на плечи русского человека, которому выпал горьковатый удел кавказского (азиатского) пленника.

Наша судьба – вечный побег из непреходящего восьмого мая, дня сурка и дня Ивана Денисовича, постоянное возмущение и смирение перед его беспощадным «времяворотом». Вечером имперского дня мы стираем память, а с утра начинаем новый побег в утопию, и кружению этому не видно конца. А может, все не так трагично, и явится будущий гений и таки заставит нас полюбить и себя, и мир, поменяет все знаки и смыслы, и пленившего нас на вечность дня не станет?

А нас?

Приложение

Российская Федерация. Россия. (Из энциклопедического словаря «История Отечества с древнейших времен до наших дней»)

Россия (Российская Федерация – Россия), государство в восточной части Европы и в северной части Азии. Площадь 17 075,4 тыс. км2. Протяженность сухопутных границ 20 322 км, морских – ок. 38 000 км. Население 148 млн человек (1996). Русские составляют 81,5% (1989, перепись); проживает свыше 100 народов. Верующие – христиане, главным образом православные; мусульмане, иудаисты, буддисты и др. Столица – Москва. Россия – демократическое федеративное государство с республиканской формой правления. Действует Конституция (1993). В составе Российской Федерации – более 80 субъектов федерации, в т. ч. 21 республика, 6 краев, 49 областей, 2 города федерального значения (Москва и Санкт-Петербург), 1 автономная область и 10 автономных округов. Официальный (государственный) язык на всей территории Российской Федерации – русский. Народам Российской Федерации гарантируется право на сохранение родного языка. Глава государства – президент Российской Федерации, избираемый на 4 года на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании. Президент является также Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами Российской Федерации. Представительный и законодательный орган Российской Федерации (ее парламент) – Федеральное собрание, состоящее из двух палат: Государственной думы и Совета Федерации. Исполнительную власть осуществляет Правительство Российской Федерации во главе с председателем, назначаемым президентом с согласия Государственной думы.

На части территории России в 1-м тыс. до н. э. существовали: античные города (города-государства), Боспорское государство, государство скифов. В 552—745 гг. часть территории России занимало государство племенного союза тюрков – Тюркский каганат. В середине VII – конце X в. в Нижнем Поволжье, на Северном Кавказе, в Приазовье располагалось государство Хазарский каганат. В начале VIII в. – 926 г. на Дальнем Востоке существовало государство Бохай. В X—XIV вв. в Среднем Поволжье и Прикамье находилась Булгария Волжско-Камская. В IX в. образовалось Древнерусское государство. В 988—989 гг. принято христианство в качестве государственной религии Руси. В XII—XIV вв. существовали Новгородская республика, великое княжество Владимирское, Галицко-Волынское и другие княжества. В XIII в. русские княжества, Волжско-Камская Булгария и др. подверглись монголо-татарскому нашествию (1237—1242), новгородская и псковская земля – шведской и немецкой агрессии (Невская битва, 1240; Ледовое побоище, 1242). Почти 250-летнее монголо-татарское иго закончилось изгнанием захватчиков объединенными силами русских земель (Куликовская битва, 1380; «Стояние на Угре», 1480). В конце XIV – середине XVI в. вокруг Москвы сложилась территория Русского государства, включившая в себя земли Северо-Восточной и Северо-Западной Руси. В конце XVI – середине XVII в. оформилось крепостное право. В начале XVII в. Россия отразила польско-литовскую и шведскую интервенции. В середине XVII в. в состав Российского государства вошла Украина. XVII—XVIII в. отмечены массовыми казацко-крестьянскими восстаниями (см. Болотникова восстание, Разина восстание, Пугачева восстание). Петровские реформы (конец XVII – первая четверть XVIII в.) содействовали социально-экономическому и культурному развитию страны. Россия одержала победу в Северной войне 1700—1721, обеспечив выход к Балтийскому морю. В результате присоединения в XVI—XIX вв. территорий Севера, Поволжья, Урала, Сибири, Дальнего Востока образовалось многонациональное государство – Российская империя. Россия отразила наполеоновское нашествие в Отечественной войне 1812 г. В ходе крестьянской реформы 1861 г. было отменено крепостное право. В конце XIX – начале XX в. оформились политические партии (РСДРП, Партия социалистов-революционеров, Конституционно-демократическая партия, «Союз 17 октября», «Союз русского народа» и др.). Поражение в русско-японской войне 1904—1905 гг. обострило ситуацию в стране, что привело к Революции 1905—1907 гг. В ходе революции начался переход России к конституционной монархии, учреждена Государственная дума. В составе Антанты Россия участвовала в Первой мировой войне 1914—1918 гг. В ходе Февральской революции 1917 г. самодержавие было свергнуто. 25 октября 1917 г. произошла Октябрьская революция. Провозглашена власть Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. В январе 1918 г. образована Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика (РСФСР). Гражданская война 1917—1922 гг. и военная интервенция способствовали утверждению военно-коммунистических принципов организации общества (см. «Военный коммунизм»). Были запрещены все политические партии, кроме большевистской, в стране была фактически установлена диктатура Коммунистической партии. В 1921 г. была провозглашена новая экономическая политика (нэп). 30 декабря 1922 г. РСФСР, Украинская ССР, Белорусская ССР и Закавказская Федерация (ЗСФСР) образовали Союз Советских Социалистических Республик (СССР). В годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. значительная часть территории России была оккупирована германскими войсками. В период перестройки 12 июня 1990 г. Съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР. В марте 1991 г. учрежден пост Президента РСФСР (в том же году президентом избран Б. Н. Ельцин). В декабре 1991 г. руководители РСФСР, Белорусской ССР и Украинской ССР подписали Беловежские соглашения, констатировавшие прекращение существования СССР и образование Содружества Независимых Государств (СНГ). В 1992 г. началось осуществление экономической реформы (переход к рыночной экономике). В сентябре 1993 г. указом президента ликвидирована система Советов. В декабре 1993 г. принята Конституция Российской Федерации; проведены выборы в Федеральное собрание. В 1996 г. Б. Н. Ельцин был избран президентом Российской Федерации на второй срок. В марте 2000 г. на президентских выборах победил В. В. Путин, который в апреле официально вступил в должность.

Оглавление

Часть 1 . Морфология российских империй

  Глава 1 . Страна невыученной истории

  Глава 2 . Игра «Российская Империя». Демоверсия Ивана Грозного

    Иван Васильевич меняет ход истории

    Точка невозвращения

    КГБ всея Руси

    Не учите царя жить

    Прощай, Русь. Вперед, к Империи!

    Бунташный век

  Глава 3 . Петр I. Явление Империи

    Оправдание имперской идеи

    Россия как антирусский проект

  Глава 4 . Модель «Империя – Русь»

    Подступаемся к «тайному» знанию

    Команда «Империя»

    Команда «Русь»

    Матч двух веков

  Глава 5 . Конец Первой Империи

    Волны модернизаций

    Закат Российской империи

    Могильщики империй

  Глава 6 . Красный феникс

    Российский вальс

    Красный римейк

    Спасители Империи

    Альтернативная Россия

    Вторая империя

  Глава 7 . Конец Красной Империи

    Контрольный вопрос

  Глава 8 . Матрешка РФ

    Пессимистическая комедия

    Мнимый парадокс

    Сегодня

  Глава 9 . Матрица имперская. Перезагрузка

    Третья империя

    Русь-3

    Наша морфология. Итоги

    Восток или Запад?

Часть 2 . Седьмой континент

  Глава 1 . Россия и демократия

    Данайский дар

    Возможна ли демократия в России?

    Кощунственный ответ

  Глава 2 . Медведь в бархатной маске

    Нас возвышающий и спасающий самообман

    Разговор прозаика с тираном

    Управляемые демократии

    В России две беды – полиэтнизм и…

  Глава 3 . Наша Гиперборея

    Здесь вам не Канары, здесь климат иной

    Экономические условия как приговор

    Восточный фронт западного бизнеса

    Книга, которую хотелось бы написать

    Думаем сами, решаем сами

    Популярные благоглупости

    Россия – это север Евразии.

    Все врут энциклопедии

    В России две беды – полиэтнизм и климат

  Глава 4 . Приключения капитализма в России

    Антимиры

    Остап Бендер как зеркало российского капитализма

  Глава 5 . Властители дум о России

    Русское попурри для балалайки с оркестром

    Мысли после концерта

    Код «Евгения Онегина»

    Один день Максима Максимовича

  Глава 6 . Американский, европейский и русский способы борьбы с национальными танцами

    Три способа подавления национализма и борьбы за общий рынок

    Третий путь Третьего Рима

  Глава 7 . Мифы и легенды современного мира

    Возможна ли демократия в США?

    Однопартийная система США

    Демократия как способ мирового господства

    Мифы и легенды современной России

    Тернистый путь России

    Эксперимент «Демократическая Украина»

  Глава 8 . Кто мы

    Цивилизационная формула России

    Западное управление будущим России, или Третий крестовый поход

    Особенности национальной идеи

    Григорий Сковорода и ВТО

    Иван Грозный и Интернет

    О превосходных свойствах имперской власти

    Об ужасных свойствах имперской власти

    Искусство империи

    Умно и красиво устроена наша Отчизна

    Империя – Русь – Демократия

    Итоги

Часть 3 . Быть ли России Западом, а Украине – Европой?

  Глава 1 . Прощание с евросказкой

    Первая беда Украины

    Вторая беда Украины

    Между Грузией и Канадой, но не Польша

    Вспомнить все

    И похожа на Канаду, но пока что не Канада

    Третья беда Украины

    Развилка славянской истории

    Опольшенная Русь

    Три века побед

    Первое правило несчастной любви

    Западное управление русским будущим

    Цивилизационный разрыв с Западом

    Прощание с евросказками

  Глава 2 . Возможна ли демократия на Украине?

    Культ нашего времени

    Между Россией и Польшей

    Вкус правды горький

    Иго польское и татаро-монгольское

    Играем Шиллера!

    «Русская рулетка» Украины

  Глава 3 . Россия и Запад

    «Варваризация» Запада

    Модернизация как замена демократии, или Экономика должна быть инновационной

  Глава 4 . Второй мир

    На краю Ойкумены

    Истоки нашей особости

    Дежурные по цивилизации

    Дружба миров

    А нам все равно

    Насмешка над сатириками

Приложение

Реклама на сайте